На поиски приключений (джен)

Они просидели в «Кабаньей голове» почти до самого вечера, наперебой рассказывая друг другу разные истории, пускаясь в воспоминания или распевая песни. Появившийся чуть позже Хагрид только улучшил всеобщее настроение, однако затем, после пары кружек огненного виски, вдруг принялся со слезами на глазах вспоминать Дамблдора, Снегга и Люпина. Пришлось друзьям срочно вывести его на свежий воздух.

— Вот ведь обидно-то как, а! — рыдал Хагрид, смахивая с носа огромную слезу, — Столько времени прошло, а мне до сих пор так грустно!

Гарри и Рон, рост которых не позволял дружески похлопать Хагрида по плечу, лишь тяжело вздохнули, а Гермиона протянула великану носовой платок, толку от которого практически не было — он мгновенно промок насквозь. Услышав сзади приближающийся топот, они резко обернулись и увидели Невилла, лицо которого было очень испуганным.

— Пожар в Хогвартсе!

Они проследили за направлением его руки и увидели небольшой дымок, вившийся над той частью замка, где располагался внутренний школьный двор. Слезы Хагрида мгновенно высохли, и он заторопился вместе с выбежавшими от криков Невилла учениками, шмыгая на ходу носом и вытирая его огромной ладонью.

— Гарри, сюда!

Им махал Дин, указывая на боковую улицу, пролегавшую за трактиром.

— Эта дорога чуть длиннее, зато народа нет, так мы быстрее доберемся!

Гарри, Рон и Гермиона побежали вслед за Дином. Холодный осенний воздух обжигал лицо и руки, сухие листья, возмущенные поднявшимся ветром, летели вперед, словно пытаясь обогнать бежавших. У Гарри от долгого бега уже начало колоть в боку, когда, наконец, они добежали до деревянного моста, за которым виднелся школьный двор.

Профессор МакГонагалл, очевидно, раньше заметившая дым, уже заканчивала тушить пожар. Рядом с ней стояли профессора Флитвик, Стебль и Джонс, гася струями воды, вырывающимися из их волшебных палочек, последние языки пламени. Из окон коридора на первом этаже валил темный дым, от которого прилегавшие стены замка почернели, покрывшись копотью и сажей.

Хагрид, добравшийся до замка почти одновременно с Гарри, широко прошагал через двор и устремился в полуобгоревшую дверь. За ним вбежала профессор МакГонагалл. Двор постепенно заполнялся любопытными. Какой-то первокурсник громким шепотом рассказывал второму, что здесь был дракон, который хотел испепелить все вокруг.

Гарри растолкал учеников, пытаясь пройти ко входу, но на пороге снова показались Хагрид и МакГонагалл.

— Нечего здесь толпиться! — закричала она. — Старосты, уведите своих учеников в школу через парадный вход. Ничего страшного не произошло, просто небольшой пожар.

Заметив в толпе Гарри, Рона и Гермиону, МакГонагалл устало вздохнула:

— Мистер Поттер, вы опять на месте катастрофы?

— Вовсе нет, профессор, — возразил Гарри. — Мы просто хотели выяснить, что произошло.

— Да похоже, как будто кто яйца пепламбы подложил. Они и вспыхнули, — к ним подошел уже протрезвевший Хагрид, весь вымазанный сажей.

— Хагрид, не говорите глупостей. Откуда им тут взяться? — заметила МакГонагалл. — Мы обязательно выясним причину. А вам тоже следует вернуться в гостиную, — повернулась она к остальным.

— А я говорю, пепламба. — упорно повторил Хагрид. — Дым-то, видите, какой рисунок на стенах оставил? Завитками, верный признак.

Гермиона внезапно охнула.

— Разыщите Полумну и ждите меня в гостиной Гриффиндора! — велела она, убегая в сторону парадного входа.

* * *

— Вот как мы ее найдем в такой толпе? — проворчал Рон, проталкиваясь через вестибюль. Они с Гарри свернули на лестницу, которая, дернувшись, поплыла к одному из верхних этажей.

— А карта Мародеров нам на что? — отозвался тот.

Они добрались до гостиной и быстро прошли в спальню мальчиков, не обращая внимания на студентов, бурно обсуждавших случившееся. Достав из школьной сумки карту, Гарри постучал по ней палочкой и произнес:

— Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость.

Развернув ее, он судорожно начал водить пальцем по появившимся на ней именам-точкам. Они обнаружили Полумну возле стадиона по квиддичу. Рядом с ней находилась точка под именем «Джинни Уизли». «Неужели она даже сегодня пропадает на тренировках?» — мелькнуло в голове у Гарри.

Когда они добрались до стадиона, Полумна была еще там, разговаривая о чем-то с Джинни, одетой в спортивную форму. Увидев издалека брата и Гарри, Джинни заторопилась и ушла в раздевалку, закинув метлу на плечо.

— Куда Джинни так быстро ушла? — немного резко спросил Гарри.

— Она немного расстроена тренировкой, — спокойно ответила Полумна. — Не злись на нее, Гарри. У нее тяжелый период.

— Да ну? — в его душе внезапно поднялось раздражение. Он сегодня здесь последний день, а она на своей метле круги нарезает над стадионом. Замечательно, нечего сказать.

— Эээ, Полумна, — решил выправить ситуацию Рон. — Я не совсем понимаю, что происходит, но Гермиона срочно куда-то убежала, сказав найти тебя и привести в нашу гостиную.

— Хорошо, — легко согласилась Полумна.

Сумерки начиналисгущаться, ветер стих, уступая место ночной тишине и ярким звездам. Ученики уже разбрелись по своим гостиным, поэтому коридоры были почти пустыми, если не считать тощей миссис Норрис, встретившейся им в холле, и Пивза, который распевал стихи собственного сочинения и не самого цензурного содержания, летая по второму этажу.

В гостиной их уже ожидала Гермиона, держа в руках старый номер «Ежедневного Пророка».

— Вот! — она сунула им под нос последнюю страницу.

Гарри проглядел мелкие заметки — частные объявления о продаже котлов и старых метел, кулинарная колонка с рецептом тыквенного пирога с корицей, реклама зелья против выпадения волос… Он непонимающе взглянул на Гермиону.

— Да вот же! — она ткнула пальцем в неприметную статью в самом углу.

Это была та самая статья про пожар в доме престарелых, случившийся почти месяц назад.

— И? — спросил он, ничего не понимая.

— Полумна, — торжественно начала Гермиона, — помнишь, ты говорила про яйца огневицы, которые кто-то мог оставить в том доме престарелых?

— Да, — осторожно ответила она.

— Другое название огневицы — пепламба! Правда, я не успела зайти в библиотеку и почитать про них, потому что искала это номер, — она помахала сложенной газетой. — Но я так понимаю, Полумна знает про них больше, чем я.

— Ну, — протянула та, — Вообще это такие змейки. Они откладывают яйца в каком-нибудь темном месте, а потом рассыпаются в пыль. Если не заморозить эти яйца, то начнется пожар. Один папин знакомый так отомстил своему обидчику: подбросил ему замороженные яйца огневиц в чулан. Когда они растаяли, то сгорел и чулан, и дом того человека.

— Какие милые знакомые у твоего отца, — пробормотал Рон.

— А еще дым от их огня вьется завитками, — Полумна сделала волнообразные движения ладонями. — И после того, как все сгорит, можно найти пепел буро-красного цвета.

— Хагрид сказал, что в том коридоре на месте пожара остались темные следы в виде завитков на стенах, — медленно произнес Гарри.

— Я, кажется, заболела твоими маниакальными идеями, — продолжила Гермиона, — но не удивлюсь, если оба эти пожара как-то связаны между собой. Вот только никак не могу взять в толк, как.

— Наверняка это кто-то повсюду ищет темные артефакты, — попытался пошутить Рон, но Гарри лишь мрачно нахмурился. Он полез в карман мантии и снова достал карту Мародеров.

— Ищите любые имена, незнакомые вам или, наоборот, чересчур знакомые, которых здесь не должно быть! — бросил он, наскоро развернув пергамент на столе.

Рон, Гермиона и Полумна склонились над картой, терпеливо разглядывая имена-точки, бродящие то тут, то там по гладкой бумажной поверхности.

— Ты меня прости, друг, но я тут половину имен не знаю, потому как они младшекурсники, — ответил наконец Рон, зажмурив глаза от напряженных поисков.

— Да нет, надо искать не в гостиных, — пробормотал Гарри, просматривая коридор на восьмом этаже. — А возле Выручай-комнаты, например.

— Да, много мы там найдем. Она же сгорела в Адском пламени, забыл? — Гермиона тоже потерла уставшие глаза.

— Если здесь кто и был посторонний, то давно ушел, — заметила Полумна. — Лично я не стала бы оставаться здесь, когда начался такой пожар — ведь он точно привлекает внимание.

* * *

Гарри всю ночь не сомкнул глаз, думая и гадая, как связать оба пожара воедино. На время две прочих истории про школы и руну были забыты. Они казались не так важны, как случившееся сегодня.

Для чего было устраивать пожар, когда в замке никого не было? Ведь это, как отметила Полумна, и правда привлекло всеобщее внимание. Если кто и проник в замок, то либо он глуп до невозможности, либо и правда хотел, чтобы все обратили внимание на… на что?

Гарри перевернулся на другой бок, твердя себе, что надо согласиться с Роном и перестать думать о неких тайнах, творящихся вокруг него. Однако постепенно его мысли снова вернулись к пожару. Обычно Хагрид был связан со всякими диковинными волшебными существами, но в этот раз Гарри был уверен, что тот не при чем. Тогда кто?

* * *

Утром они, наскоро собрав вещи и позавтракав, простились со своими товарищами и преподавателями. Слизнорт долго жал им руки, наказывая «не забывать старика», а профессор Трелони, вышедшая ради такого события из своей башни, даже всплакнула, крепко стиснув Гарри в своих объятиях и окутав его своими многочисленными шалями. Полумна очень серьезно пожелала им удачи, а Хагрид от нахлынувших чувств поднял их вверх и прижал к себе, чем очень смутил всех троих. Высвободивших от Хагридовых рук, Гарри заметил в стороне Джинни. Она обхватила себя за плечи и грустно смотрела на него.

— Я знаю, что ты злишься на меня, — произнесла она, когда он подошел к ней. — И имеешь на это полное право.

Гарри в ответ молча обнял ее, вдыхая слабый аромат лаванды, исходящий от ее свитера.

— Я хочу, чтобы ты мной гордился, — внезапно прошептала она.

— Джинни, я очень тобой горжусь, — произнес он, удивленный ее словами.

— Да нет, я не о том, — она помолчала. — Не обижайся на меня, Гарри.

Она словно хотела договорить, но в этот момент выпускники Слизерина начали выходить из школы, и остальные, потянувшись за ними, оттеснили ее в сторону. Гарри понесло толпой провожающих вперед, и он смог лишь помахать ей на прощание.

* * *

Трясясь в поезде, едущим обратно в Лондон, Гарри чувствовал неясное беспокойство. Ему не очень хотелось сюда ехать, а теперь, наоборот, не хотелось отсюда уезжать.

Гермиона тоже выглядела задумчивой, но в ее голове роились совершенно другие мысли -она строила планы на ближайшие дни, мысленно проходя всевозможные варианты собеседований в Министерстве Магии и отвечая на всевозможные вопросы, которые, по ее мнению, ей могли задать.

Рон, откинувшись на спинку сиденья, дремал. Накануне они с Симусом все же попробовали знаменитого смородинового рома, который оказался весьма ядерной штукой. Стараясь как можно меньше шевелиться, чтобы голова болела не так сильно, он мысленно дал себе слово больше не экспериментировать с крепкими напитками. И на вкус оказалось не очень, и первое в его жизни похмелье тоже не обрадовало. Пожалуй, прав был тогда Гарри: стать взрослым — это еще не значит, что следует пить огненное виски или смородиновый ром, когда только захочется.

— Знаете, — прервал Гарри тишину, когда они уже подъезжали к Лондону, — я, наверное, через неделю запишусь на курсы, не сегодня.

— Это еще почему? — спросила Гермиона, которая к тому времени прошла с десяток воображаемых собеседований.

Гарри помедлил, зная, что ей не понравится то, что он сейчас скажет.

— Мне никак не дает покоя эта история, — начал он.

— Какая из? Ты уже достаточно накопил их за пару недель.

— Пожар. Но про те две я тоже не забыл, — буркнул он.

— И что же ты собираешься делать целую неделю? Сидеть дома и все время думать о них?

— Хочу поговорить с Кингсли, — твердо ответил Гарри. — Мне кажется, он сможет пролить свет хотя бы на что-то. А если нет, — быстро добавил он, не дав Гермионе выразить очередную порцию упреков, — я тут же запишусь на курсы и начну так усиленно заниматься, что ты будешь гордиться мною до конца своих дней, идет?

Гермиона не стала ничего отвечать, лишь пожала плечами. Отвернувшись, она осторожно принялась будить спящего Рона, гладя его по рыжим волосам и легонько толкая в плечо. Вдали уже показалась платформа, и поезд начал замедлять ход,

— Я тебе так скажу, Гарри Поттер, — сказала наконец Гермиона, вставая и беря с полки свою гремящую сумку, — ты взрослый человек и можешь поступать так, как захочешь. А гордиться я все равно тобой буду, — добавила она и улыбнулась.