Нападение домового эльфа — это вам не шутки! (джен)

Допросная номер семнадцать была... великолепной. Если бы Гарри не знал, что это допросная, он бы подумал, что это кабинет министра. Удобные диваны и кресла, столы из тёмного дерева и статуя Венеры в углу.

— Садись, где тебе удобно, — мотнул головой Честер, сам подвигая стул ближе к столу.

— Меня будут судить? — робко спросил Гарри, присаживаясь на краешек самого маленького кресла в углу.

Честер покачал головой.

— Ты здесь ни при чем. То есть при чем, конечно, но, если хочешь, я могу пообещать: если ты никого не убил, не применял Непростительные, не пил кровь единорога и не пользовался темными артефактами, то можешь расслабиться.

— А если да?

— Ты пробовал кровь? — побледнел Честер.

— Да нет же! Я убил Квиррела. Но я просто защищался...

Честер закрыл глаза и медленно вслух досчитал до пяти.

— Гарри. Сейчас всё очень серьезно. Пожалуйста, помолчи. Просто помолчи. Сейчас придут... Компетентные люди. Они во всём разберутся.

— Благодарю вас, мистер Честер, за столь лестную оценку, — раздалось от двери. В допросную вошли четверо человек. Одного из них Гарри знал — это был Кингсли Бруствер. Он выглядел усталым, сонным и очень, очень мрачным. Трое других не показывали свои лица: их серые плащи с капюшонами скрывали их внешность так тщательно, что Гарри даже не был уверен, люди это или какая-нибудь иная раса.

— Доброе утро, — почтительно кивнул Честер. — Я рекомендую позвать ещё Нимфадору Тонкс. Она частично в курсе дела, заинтересована кровно и эмоционально, к тому же благодаря своему статусу может быть шпионом на любой стороне. А ещё... у неё дар.

— Нимфадора Блэк? — спросила самая высокая фигура

— Метаморфизм, магия крови, хороша в защите, доступ к библиотеке Блэк и их фамильным заклятиям и ритуалам, — ответила вторая фигура ровным, безэмоциональным женским голосом.

— Проблемы с координацией, которые могут быть купированы кровным ритуалом с привлечением не менее троих кровных Блэков. Психическая нестабильность, может быть купирована частично. Адреналиновая зависимость, не купируется. Чрезмерная привязанность к наставнику Аластору Грюму. Повышенное доверие ко всему профессорскому составу Хогвартса. Скорость мыслительной реакции, в отличие от физической, ниже среднего. Возможно, купирование психической нестабильности её улучшит. И ненависть к имени и фамилии, предпочитает кличку на основе добрачной фамилии отца, — едко произнёс третий.

— Пойдёт, — кивнул первый. Он поднял значок, проговорил в него что-то, и, наконец, все они расселись. Кингсли тоже сел за стол, первый — в большое, удобное кресло в углу, а вторая и третий расположились у стенок, напротив друг друга.

Минуту спустя вбежала Тонкс, запнулась у коврик возле двери, перекувыркнулась через одно кресло и мягко приземлилось прямо во второе — возле первой фигуры. При этом она сидела с таким изяществом и спокойствием, несмотря на красный цвет волос, что если бы Гарри не видел её падения, он бы подумал, что она здесь и сидела уже давно.

— Это не проблемы с координацией, — восхищённо пробормотал третий. — Это стиль «пьяный мастер».

— Увы, неосознанный, — Ровно ответила вторая фигура, но Гарри показалось, что это было сказано чуть быстрее, чем нужно.

— Отставить, — спокойно сказал первый. — Начинаем. Мистер Бруствер, возьмите на себя модерирование.

Кингсли прокашлялся.

— Э... Хорошо. Дело номер эм-семь-девятнадцать-девяносто два. Первый опрашиваемый — Нимфадора Блэк.

Тонкс побледнела, и вдруг её волосы приняли такой же насыщенный черный оттенок, как у Гарри.

Она подробно рассказала про встречу с Гарри, внезапно добавив пару деталей, неизвестных ему: она сообщила, что не помнила, где живёт Гарри, пока у неё перед глазами не оказалось письма. В самом доме ей было тяжело находиться, а к Гарри хотелось и не хотелось прикоснуться одновременно.

После такого признания сердце Гарри быстро забилось, но он тут же успокоил его, списав на какую-нибудь родственную магию.

Потом был Честер: сначала он обстоятельно рассказал про слухи в Хогвартсе, полученные от родных: на Хэллоуин какие-то шутники освободили тролля, который перепугал первоклашек. Гарри мужественно отвлекал тролля, пока не подоспели профессора. Ещё Гарри Поттер, вопреки правилам, по представлению декана вошёл в команду Гриффиндора, на позицию ловца. На первом матче кто-то пошутил над ним и заколдовал метлу, но это не помешало Гарри Поттеру поймать снитч. Весной у Поттера была дуэль с Малфоем, с них сняли кучу баллов, и Гриффиндор устроил им бойкот. В наказание их отправили помогать Хагриду с навозом. И, наконец, после экзаменов профессор Квиррелл сошёл с ума, и Поттер, спасая друзей, его отвлекал, пока не прибыл директор.

Пару раз, слушая небылицы Честера, Гарри хотел возмутиться и заявить, что это была неправда, но каждый раз он обнаруживал, что не может произнести ни слова. Интересно, кто же его заколдовал? Честер, Кингсли или троица в плащах?

Наконец Честер рассказал о вчерашнем дне. Когда речь зашла о проверке артефактом, фигуры переглянулись — насколько это можно было судить по колыханию капюшонов. А когда услышали про Кассиопею, вздохнули.

— Она может стать нашей проблемой, — сказала вторая.

— А может, и надеждой, — возразил третий.

Когда речь зашла про единорога, в комнате заметно похолодало. Несколько секунд все молчали, и Гарри вдруг понял почему.

Следующим был Гарри.

— Гарри Поттер, — вздохнул Кингсли, прочитав что-то на пергаменте, где писал. Такие же пергаменты были у всех трёх фигур, и те тоже что-то периодически туда строчили. Кингсли, назвав его имя, долго собирался с силами, как будто вопрос, который он должен был задать, ему был неприятен и даже опасен. Гарри обнаружил, что снова может говорить, и ему вдруг нестерпимо захотелось рассказать всё подряд, что он знает, включая цвет нижнего белья Дадли Дурсля, как вдруг Кингсли решился.

— Вы помните, когда у вас впервые заболел шрам?