Будни Гдетобурга (джен)

Примечания:

Эту небольшую часть я выстрадала, не иначе XD

Но она нужна была перед тем, как двигаться дальше. Так что могу только надеяться, что, вернувшись к любимым героям, в следующий раз дело пойдёт быстрее!

Слыхали, небось, про нашу Феечку? Такая девица была! И коня на скаку остановит, и в избу горящую войдет, как полагается. Ну и что, что конь хозяйки шугается, а пожар, дурёха, сама и устроила, заслонку печную закрыв повечеру? Ладно хоть не угорела. Неуклюжая Фейка была, то правда.

Ростом Бог её не обидел, силой опять же. Аккурат перед тем, как пропала Фейка, стала нашим местным героем. Расскажу вам эту историю, да только сам её с чужих уст слышал, от бабы Нюры. Предложил бабке записать, но неграмотная она у нас. Так шо пересказываю, как слыхал. Сам тоже грамоте не обучен.

Приехал в нашу деревушку Ж, значится, биз-не-мен из областной столицы. Бурятом назывался, а говорил не по-нашенски, китаец чистый. Ворковал о планах больших, дескать, дороги нам приличные сделают, э-ле-ктри-чиство проведут, да трубы медные для сортира. Зачем трубы, когда там ведро стоит? Чудной этот бизнемен, гамно чужое забирать, но городские они всё одно, с придурью.

В общем, выбрали мы Фейку на переговоры, чай она у нас с характером, хоть и наивная, как жеребёнок. Зато денюжку лишнюю не отдаст, впрочем, у неё денег-то и не водилось доселе. Покумекали они с этим китайцем плешивым. Нюрка, оно конечно, подслушивала, да не поняла ничего. Насчёт Феечки не знаю, тут не скажу. Она иной раз как блаженная, а иной раз чудеса мозговитости проявляет.

Одно стало ясно: планы у того бизнемена большие были, да только землю он нашу по соседству прихватить хотел. Под поля вспаханную. А оно нам нужно, иликтричиство ихнее? Раз кушать нечего будет. Вот ещё в магазины мы не ездили, село-то ближайшее аж в сотне верст. И то, зимой к нему по льду добираться надобно, а летом — на лодках, крюк шобы не делать на столько же.

Пошла Фейка с утра раннего, как только скотину накормила да сорняки с огорода повыдёргивала. Нюрка за ней и увязалась, больно уж ей любопытно было, шельме старой. Живет за счёт соседей, а как иначе? Совсем уже в труху разваливается бабка, горбом обросла, не выпрямить спину, а подыхать отказывается. Сколько лет ей — уж и старожилы не помнят, за сотню перевалило. Ковыляет с палкой, но хоть сама ходит, а то ж вся семья её давно разъехалась кто куды. И носа не показывает с тех пор в нашей Ж.

Зрение у ведьмы ещё годам к шестидесяти испортилось, а слух вот — получше, чем у молодухи будет. Но чё это я, про Фейку ж сказ шёл, а не про Нюру. Про Нюру потом как-нить расскажу вам. За сто годков-то с лишним всякие слушки про неё в нашей Ж ходили.

Встретиться решили в лесу зачем-то. То ли потому, что сруб временной там у бизнимена был, то ли на, так сказать, поле ничейном.

Фейка-то с Нюркой лес нашенский как свои девять пальцев знают, — или сколько там у Нюры их на правой руке осталось? — а китаец, видать, заблудился да сгинул. Лес — это не шутки вам, да и топь там рядом, обманчивая. Чаруса, одним словом — думаешь, шо на полянку изумрудную ступаешь, а на деле в трясину — бульк, и поминай как звали.

Стучалась Фейка, стучалась, да и не достучалась. Покумекала да дверь выломала — проверить, вдруг по ночи городской мужик угорел с непривычки? А в срубе пусто, только пилка с чаем на столе стоит, да дым от неё поднимается, будто только шо к завтраку заварили. Это бабка Нюра говорила, но не верю я ей — слепая ж, ещё и следила поди-ка через окошко мутное, чё там вообще увидеть можно?

В общем-ца, недолго Фейка шныряла по домишке, пошла биз-не-мена в лесу искать. Нюра за ней, да потеряла из виду, чай, шажок нашей красны девицы — как Нюркиных четыре. Сама бабка заплутала: лес хоть и знает как свои пальцы, сколько их там у неё, да тот же ж кого угодно обмануть может, не только энтих городских.

Плутала, плутала, да вдруг видит свечение странное. Такое тож бывало — то гнилушки в сумерках светятся, то огоньки болотные леший посылает, запозднившихся путников в чащобу заводить. Тут и подумала Нюра: а как вышло, что поплутала она с часик, а уже и день-то к вечеру клонится? Утром же ранним пришли на разговорчики.

Не успела Нюра страху натерпеться — выходит на полянку, а там этот китаец, который не бурят, а хрен знает кто. Стоит, вопит на Фейку, да словно окружены они чем-то: что визжит-то, видно Нюре, а слов старуха не слышит. Хотя, может, бабка оглохла всё-тки, уши себе подморозила, или ещё чё.

Фейка, говорит, тут как сделала шаг к этому мужику, тот и заткнулся, плешивенький. А свечение ярче стало, да ток не понять было, откуда взялось вообще.

Нюра клянётся, шо в миг тот и начала Фейка будто б исчезать, сама аж засветилась. Заметила, да не растерялась; да мужичка схватила за шиворот, с собой, стало быть, утащить, шоб нашу Ж не трогал, поганец такой.

Крепко держала — сгинул бизнемен с Фейкой, поминай как звали.

А Нюрка потом каким-то чудом вышла, грит, обратно к деревне, ещё даже до обеда того же дня. Случаются чудеса, случаются, хоть и не верят в них. Сам я тож не особо, — не сталкивался, — а Фейку жаль всё же, но шо поделать — судьбинушка, видать, такая у неё была.

Хотя ежели меня спросите, считаю, что Феечка наша в лучший мир попала. И без всякого, никому не нужного эй-ли-кри-чества. И этих ихних медных труб.