Другая Надежда (гет)

“Безумство — не есть порождение глупости,

это всего лишь помутнение утончённого рассудка”

Надпись на стене шестой палаты больницы св. Мунго.

Гермиона ходила кругами по библиотеке, придумывая план своих действий. Если кто-то предполагал, что девушка просто так сдастся, то он не учёл одной существенной детали — эта девушка была из гриффиндорцев, а для них не существовало понятия “безвыходная ситуация”. При любых обстоятельствах, когда остальные умывали руки или пускались во все тяжкие, представители факультета Годрика разрабатывали новую стратегию своих действий и снова вступали в бой. И не беда, что план, видевшийся им гениальным, на поверку оказывался заведомо обречённым на поражение.

Гриффиндорцы находили удовольствие в борьбе и, умом понимая, что проиграют, продолжали биться с врагами с утроенной силой. Недаром символом их факультета был лев. Они всегда шли напролом. Храбрость, гордость, благородство, честность — это те качества, которые отличали красно-жёлтых от студентов других факультетов.

Чего было больше в Гермионе, гордости или храбрости, сказать довольно трудно, и какое из этих чувств сейчас руководило девушкой — тоже. Только типичный слизеринец не стал бы задумываться над этим вопросом, он ответил бы однозначно — гриффиндоркой руководило безрассудство. Позднее, оглядываясь назад, девушка с ним согласится. Но сейчас она мерила шагами библиотеку, пытаясь наметить путь к спасению. Впрочем, несколько идей у неё уже было.

— Фини! — позвала она.

Не прошло и пары секунд, как рядом с ней появился домовой эльф и, поклонившись, произнёс:

— Звали, юная мисс?

— Да. Скажи мне, Волдеморт когда-нибудь расстаётся со своей волшебной палочкой?

— Нет, мисс, никогда, — удивлённо ответил Фини.

— А ты не знаешь, где он, в таком случае, хранит мою палочку? — спросила гриффиндорка.

— Ваша палочка в кабинете хозяина, мисс, — отозвался эльф.

Уже интуитивно зная реакцию эльфа на свою просьбу, Герми всё же решилась спросить:

— Ты можешь её достать?

В мгновение ока глаза эльфа сделались огромными, словно два больших блюдца. Он замотал головой с такой силой, что девушка испугалась, что та может отвалиться.

— Нет, нет, нет! Нет, мисс, и не просите. Фини не пойдёт на такое! Если господин узнает, он убьёт бедного Фини, а Фини не хочет умереть, дорогая мисс, пожалуйста, оставьте эту идею, пока не поздно! — бормотал Фини.

Девушка смотрела, как эльф замахал ручками и принялся бегать вокруг неё, продолжая убеждать её не делать глупостей.

— Стой, — сказала она, потому что от бессмысленной беготни эльфа зарябило в глазах. — А ты можешь дать мне ключ от его кабинета?

— Мисс, придите в себя! — испуганно пискнул он.

— Тогда просто скажи мне, какой из ключей в твоей связке мне нужен, — попросила девушка.

— Мисс, — голос эльфа прозвучал очень жалобно, — Вы уверены? Хозяин убьёт Вас. Прошу Вас, примите свою судьбу, покоритесь повелителю.

При этих словах Гермиона воззрилась на эльфа так, будто тот произнёс непростительное заклинание.

— Никогда! Этого не будет, слышишь?! — злобно проговорила она. — Дай мне ключ.

Эльф грустно вздохнул и, сняв с пояса связку ключей, посмотрел на девушку:

— Я сам покажу Вам, мисс, пойдёмте.

Гермиона последовала за ним. Фини открыл кабинет хозяина особняка и пропустил девушку вперёд. Он подошёл к шкафу и, открыв его дверцы, достал небольшой ларец. Бывшая староста подошла к стеллажу с книгами и пробежалась глазами по названиям. Вроде ничего нового не появилось. Вдруг девушка посмотрела на верхнюю полку, и, её взгляд уперся в очень интересное название “Чары невидимости”. Это как раз то, что было нужно! Герми поднялась на носочки и зацепила рукой корешок книги. Она приложила усилие и резко дёрнула книгу на себя. В кабинете раздался оглушительный грохот. С полки упало несколько увесистых фолиантов.

— Мерлин! Мисс, Вы не ушиблись? — проговорил подбежавший к девушке эльф и хотел уже навести порядок, как она остановила его:

— Нет, не трогай здесь ничего.

— Мисс?

— Да, оставь всё как есть, — подтвердила своё решение Герми. Эльф мельком взглянул на девушку. На её губах была задумчивая улыбка. Она что-то придумала.

— Мисс, — кивнул он на стол, — Ваша палочка.

— Да, идём.

Девушка и эльф приблизились к ларчику.

— Откройте, мисс, — сказал Фини и протянул гриффиндорке небольшой серебряный ключик.

— Откуда он у тебя? — в шоке спросила она, рассматривая изящную вещицу.

— Я сам убирал вашу палочку, мисс, — тихо ответил Фини. — Так велел господин.

Герми открыла ларец и подняла крышку. Внутри на бархатной зелёной подушке лежала её волшебная палочка. Девушка схватила её и крепко сжала. Теперь у неё было оружие. Но как победить Лорда, она пока не представляла.

— Мисс, Вы точно уверены? Может, положим её на место? — робко спросил домовой эльф.

— Да, я уверена, спасибо тебе, — отозвалась она и, грустно взглянув на Фини, выбежала из комнаты, прихватив палочку и книгу.

Гермиона забежала обратно в библиотеку и достала из одного из манускриптов план поместья. Ей оставалось только спрятаться и прочитать парочку заклинаний.

Эльф убрал ларец на место и закрыл шкаф, посмотрел на разбросанные по полу книги и вышел из кабинета, так и не убрав их. Всё равно его судьба уже была решена. Но домовой эльф думал не о себе. Он размышлял о молодой гриффиндорке. Фини был уверен, что видел девушку в последний раз. Салазар Слизерин презрительно поморщился с портрета, увидев плачущего домового эльфа.

* * *

Гермиона вышла во двор и повернула к лесу, тропинка, пролегавшая через него, вела к домику на берегу небольшого прудика. Этот домик действительно был надёжным убежищем: его не было видно из окон особняка. Он находился недалеко от западной границы поместья и служебных ворот, которые открывались всего два раза в сутки: один раз ночью и второй раз днём, около трёх часов. Именно к этому времени Гермионе нужно было быть у ворот. Это был её шанс. Отойдя от поместья на приличное расстояние, бывшая староста направила на себя палочку и пробормотала несколько заклинаний. Её тёплая синяя мантия тотчас превратилась в маггловские чёрные джинсы и вязаную шерстяную кофту тёмно-серого цвета — чем неприметнее она будет выглядеть, тем лучше. Не хватало, чтобы ещё кто-нибудь из эльфов увидел, как она спешит к охотничьему домику, и доложил Волдеморту.

Девушка взбежала на крыльцо домика и, открыв дверь, быстро заперла её за собой на замок. Она на мгновение закрыла глаза. Ей оставалось совсем немного времени, если она не успеет проскочить в ворота и, тем самым, выбраться за пределы поместья, то весь её план рассыплется как карточный домик. Гермиона села в кресло и взяла в руки книгу по чарам невидимости. На шестом курсе они проходили их, но накладывали только на окружающие предметы, а на себя — никогда. Гриффиндорка открыла главу номер пять и прочла: “Наложение чар невидимости на себя”. Прочитав параграф, она решила, что, в принципе, заклинания были не так уж сложны. Главным критерием успеха при их использовании была концентрация. И как раз её-то Гермионе сейчас не хватало. Сердце билось в груди пойманной птицей, холодные руки намертво вцепились в книгу — девушка была на грани срыва, но это не было оправданием, она должна была справиться.

Герми конечно могла бы выучить заклинание и в особняке, но рассудила, что на него наверняка были наложены сигнальные чары. Поэтому, чтобы подстраховаться, девушка прибежала сюда. Она попыталась сосредоточиться, подумать о чём-нибудь приятном и потренировать заклинание. С первого раза у неё ничего не вышло — невидимой стала только голова. Вторая попытка тоже закончилась ничем — невидимыми стали джинсы. И, наконец, в третий раз произнеся заклинание, девушка осталась довольна результатом — неё получилось. Она встала пред большим зеркалом и посмотрела на себя, но никого она не увидела. Вместо её отражения в зеркале была видна противоположная стена с расположенным около неё небольшим шкафом, столик в центре комнаты, диван рядом с ним и камин — напротив.

Гриффиндорка взглянула на часы. Они показывали полтретьего, ей нужно было торопиться. Она трансфигурировала из одной из диванных подушек сумку и вышла из домика, направляясь дальше, вглубь леса. Теперь она казалась себе немного спокойнее, потому что была невидима. Вскоре она вышла к высокому забору и воротам, к которым со стороны особняка спешило трое домовых эльфов. Странным показалось то, что они не использовали магию, а шли пешком. Но задумываться о причудах слуг Тома Риддла у неё не было времени. Гермиона последовала за ними. Эльфы остановились около ворот и прислушались. “Неужели они заподозрили что-то неладное?” — мысленно ужаснулась девушка, но почти сразу отбросила эту мысль, когда увидела, как эльфы стали произносить какие-то заклинания. Раздался лязг металла, и одна из створок начала открываться. И эльфы, и Гермиона поспешили в образовавшийся проход. Ворота за ними захлопнулись. Тотчас трое её случайных помощников в побеге исчезли, и девушка осталась в лесу одна. Назад дороги не было, как в прямом, так и в переносном смысле. Ворота стали для девушки Рубиконом, перейдя который она не только нарушила приказ Волдеморта ждать его и снова подвергла опасности свою сестру, но и подписала им обеим смертный приговор, нарушив магический контракт. И ещё неизвестно, что было более опасно: вызвать гнев Тёмного Лорда или нарушить магическое соглашение.

Бывшая староста огляделась. За её спиной теперь были наглухо закрытые ворота, как открыть которые она не имела понятия, а впереди лежал лес. Но он разительно отличался от того, который был на территории поместья. Этот лес просто пугал. Высокие деревья, устремлённые вершинами в серые тяжёлые небеса, масса упавших деревьев, то спиленных, то выдранных из земли с корнем, бесконечные холмы, промозглый осенний ветер и мох такого неприятного тёмно-зелёного цвета. На территории леса, насколько Гермиона могла видеть, лежали огромные валуны, поросшие мхом и травой. Не иначе именно отсюда кто-то таскал камни для Стоунхенджа — так зловеще они тут выглядели. А в поместье лес был совсем другой, было очевидно, что за ним тщательно следили: никаких упавших деревьев и огромных валунов, деревце к деревцу, было впечатление, что их специально рассаживали в каком-то определённом порядке. Да, глупо было надеяться, что лес будет одинаков. Тяжело вздохнув, гриффиндорка зашагала вперёд. Где она находится и куда ей идти, девушка не представляла. Самым главным для неё сейчас было оказаться как можно дальше от этого поместья и его хозяина.

* * *

Том Риддл уже несколько часов работал с бумагами, дел было невпроворот. Чем больше бумаг он разбирал и подписывал, тем больше их становилось. Где-то в глубине души (а она у него была, чтобы ни говорили все британские сплетники) он был этому рад. Работа была отличным средством, чтобы отвлечься и не аппарировать в поместье раньше времени. Часы пробили пять вечера, когда раздался стук в дверь, и послышался голос Рубенса:

— Милорд, можно?

— Да, — отозвался волшебник.

— Милорд, — поклонился вошедший в кабинет Волдеморта юноша, — я только что из больницы св. Мунго. Целитель Дуглас просил передать Вам письмо, там новые данные исследований.

Секретарь подал Риддлу конверт и хотел уже откланяться, когда тот остановил его:

— Постой, Рубенс.

— Да, повелитель?

— Как девочка? — спросил Тёмный Лорд.

Рубенс старался не показывать, что его немало удивил этот вопрос. Юноша думал, что теперь, когда Алисия была спасена, и документы были готовы, Тёмный Лорд потребует отсчёта только тогда, когда они с Ломбхартом доставят девушку опекунше. Но не тут то было. Риддл снова поразил его. Пытаясь выглядеть невозмутимо, он ответил:

— Целители утверждают, что её физическое состояние стабильно, и она быстро идёт на поправку. Мистер Дуглас назначил дату выписки из больницы — послезавтра. В соответствии с Вашим, милорд, распоряжением мы заберём её.

— А как её психическое состояние?

— Никаких существенных отклонений, повелитель, — быстро отозвался Рубенс.

— Существенных? — спросил Волдеморт и посмотрел в глаза своему собеседнику. Тот начал нервничать, и маг понял, что он на верном пути. — Что ты подразумеваешь под этим словом?

Юноша прикусил язык. Чёрт, он никак не ожидал, что его повелителя дёрнет привязаться именно к этому слову. Он был на грани разоблачения.

— Я хочу сказать, милорд, — начал объясняться секретарь, — что в целом её психика в порядке, хотя и ослаблена действием психотропных веществ, и никаких отклонений не наблюдается.

Тёмный Лорд поднялся из-за стола и, обойдя его, приблизился к своему секретарю:

— А теперь, скажи мне правду.

— Милорд, я... — начал Рубенс, — я сказал правду, повелитель, молю Вас, выслушайте меня.

Риддл кивнул.

— Дуглас наверняка сообщил Вам об этом в письме. Я умоляю Вас, не делайте этого, прошу, милорд, она ещё совсем ребёнок, — сбивчиво пролепетал юноша.

— Чего мне не стоит делать, мальчик мой? — прошептал Волдеморт и приблизился к Рубенсу ещё на один шаг, оказавшись рядом с молодым человеком.

Тот как-то обречённо посмотрел на него несколько секунд и упал перед ним на колени, ухватившись руками за полу его чёрной мантии. Он что-то шептал, но разобрать, что именно, было невозможно. И только мелькнувший красный луч остановил это бормотание.

Волдеморт снял заклинание уже через несколько секунд, и всё также стоявший на коленях человек поднял на него взгляд.

— Скажи правду, Рубенс, — тихо приказал Тёмный Лорд.

Юноша окинул мага рассеянным взглядом и задержал свой взгляд на его волшебной палочке. Хоть та и была опущена вниз, на её кончике светился зелёный шарик — Риддл был готов прочитать смертельное заклинание.

— Она просила о встрече с Вами, милорд, — вздохнул секретарь, так и не подняв глаз на волшебника. Он цеплялся руками за его мантию и молил Мерлина, чтобы тот помог ему убедить Тёмного Лорда.

— Мерлин в этом не помощник, — спокойно отозвался Риддл. — Что она помнит?

— Встречу с сестрой, частично Ваш разговор с целителем Дугласом, когда Вы были у него в первый раз, и то, как Вы спасли её. Она вбила себе в голову, что должна встретиться с Вами и попросить Вас отпустить её сестру, она была уверена, что та у Вас, — ответил юноша.

— Интересно, — протянул волшебник, — а откуда всё это известно тебе?

— Я был у неё сегодня, — чётко произнёс его секретарь.

— Вот как, — сказал Волдеморт. Его голос прозвучал спокойно, но слишком тихо. Так что те, кто знал его, поняли бы, что это спокойствие было обманным. — А я отдавал тебе такой приказ?

— Нет, повелитель, — помотал головой Рубенс.

— Посмотри мне в глаза, Алекс, — приказал волшебник.

Волдеморт назвал его по имени. Алекс Рубенс на миг задержал дыхание, это был очень плохой знак. Он поднял взгляд и окунулся в мёртвое спокойствие глаз своего повелителя.

— Я разрешал тебе делать нечто подобное?

— Нет, милорд.

— Ты признаёшь свою ошибку? — спросил Том Риддл.

— Да, повелитель, но... — заговорил юноша.

— Ты осмелишься возражать мне? — голос мага стал переходить в шипение.

— Нет, молю, позвольте закончить, — пролепетал уже порядком испуганный секретарь.

— Что ж, заканчивай, — дал разрешение Тёмный Лорд.

Юноша опустил взгляд. Какое-то время Алекс собирался с мыслями и прощался с жизнью, потом снова посмотрел на стоявшего перед ним мага и проговорил:

— Вы ведь убьёте её, милорд. Что она для Вас? Она ребёнок, маггла, милорд, из тех, которых Вы так ненавидите. Пустое место. Она ни в чём не виновата. Прошу, повелитель, не трогайте её. Она ещё так наивна, что не понимает, кто Вы. Не встречайтесь с ней.

— А ты понимаешь, кто я? — спросил волшебник и, чуть наклонившись, пристально посмотрел на коленопреклоненного человека.

— Да, милорд, — глухо выдохнул тот.

— Ты ведь не просто её навещал, так, Алекс? Ты что-то предпринял, — задумчиво проговорил Риддл. — Что ты сделал?

— Я убедил её, что Вы ей просто приснились, что Вас не существует, — ответил секретарь.

— И она поверила тебе?

— Кажется, да, милорд, — последовал ответ.

— Легилименс!

Рубенс сказал правду, он действительно навещал её. Вот он, сидит у неё в палате и весело болтает с девчушкой о всяких пустяках. Моргана, он действительно “весело болтает”. Волдеморт поморщился, как от зубной боли. Что за болван! Слизеринец в здравом уме никогда бы не сделал ничего подобного, а Рубенс был в школе не последним слизеринцем. Алисия действительно спрашивала юношу о самом Тёмном Лорде. Риддл ясно видел, как она задумчиво слушает объяснение Алекса и в конце, кивнув, резюмирует, что этот “ злобный дяденька” действительно не существует, и, что она этому рада, но продолжает беспокоиться за сестру, от той давно не было известий, недаром же Гермиона начала ей сниться. Рубенс облегчённо вздыхает и, попрощавшись с девочкой, уходит.

Всё было очень просто и правдоподобно, но в то же время Риддл не мог объяснить одного факта — как юноша мог за короткий срок так привязаться к девчонке, что посмел скрывать от него правду и указывать, что делать? Этот факт был очень любопытным.

— Ты знаешь, какое наказание следует за подобные выходки? — спросил Волдеморт Алекса, сняв заклинание.

— Да, повелитель, — ответил тот и опустил голову.

Тёмный Лорд отошёл от слизеринца и снова опустился в кресло.

— Встань, — бросил он Алексу.

Тот поднялся и взглянул на своего повелителя. Волдеморт направил на него волшебную палочку и произнёс:

— Круцио.

Следующие минуты волшебник безучастно сидел в кресле и наслаждался криками своей жертвы. Почувствовав, что Рубенс начал терять сознание, Тёмный Лорд снял заклинание. Он подошёл к человеку на полу и перевернул его на спину. Алекс был почти без сознания. Из его носа текла кровь, а глаза были плотно закрыты, он прерывисто дышал, но был жив.

— Ты свободен до завтра, — сказал Волдеморт и вышел из кабинета.

Алекс приоткрыл глаза и увидел мелькнувшую в дверях фигуру волшебника. Из-за двери послышался хлопок, и молодой человек потерял сознание. Готфрид Ломбхарт, заглянувший в кабинет Тёмного Лорда двадцатью минутами позже, только покачал головой и отправил секретаря в больницу. Он был удивлён, что тот выжил.

* * *

Поздней осенью темнеет рано. Солнце лишь на несколько часов появляется на небосклоне и, вдоволь раздразнив уставших от нескончаемых дождей англичан, снова убегает. В лесу же света почти не бывает, лишь иногда заблудившийся лучик проскальзывает сквозь колючие ветки деревьев и достигает земли. Но это не помогает отличить рассвет от вечерних сумерек. Единственное, что может сказать человек, заблудившийся в лесу, это ночь сейчас или день. Днём бывает видно хоть что-то, например, пруд в двухстах метрах впереди или поляну, непонятно как образовавшуюся посреди леса.

Обычно в глухой чаще видимость под вечер не превышает тридцати метров. Об этом знают не только заядлые охотники, но и те, кому не посчастливилось вечером забраться в такое место. В подобной ситуации люди, наконец, понимают, насколько сильно и беззаветно они любят естественную среду обитания. Но, как правило, оказываясь вновь среди благ цивилизации, они начинают любить её ещё больше, но только на расстоянии.

Перелезая через очередное упавшее дерево, Гермиона Грейнджер осознала, насколько сильно её вдохновляют вечерние прогулки по лесу. Впрочем, об этом она думала, преследуя исключительно одну цель, чтобы не думать ни о чём другом. Сколько она была в пути? Девушка не знала. Первые где-то полчаса она бежала вперёд, не останавливаясь и не разбирая дороги, продираясь через кусты, переходя вброд канавы и перелезая через бурелом, потом поняла, что надолго её не хватит, и пошла пешком, сил бежать уже не было. И уже несколько часов, ориентируюсь по уже заходящему солнцу, гриффиндорка шла вперёд. Из ветки дерева она сделала себе посох и теперь была похожа на настоящего странника.

За время своего путешествия Герми поняла многое. Первое, что дошло до сознания девушки, это то, что она не настоящая представительница факультета Годрика, а только безответственная эгоистка. Будь она гриффиндоркой, никогда бы не отступила и не сбежала позорно с поля боя, а именно так девушка теперь расценивала свой побег: она испугалась. И ни страх за жизнь сестры, ни нарушение контракта не смогли её остановить. Волдеморт и здесь выиграл. А чего он, собственно, ожидал? Что она останется и будет бегать от него по всему особняку? Или спрячется в охотничьем домике? Нет, девушка не строила иллюзий, долго убегать бы от него она не смогла, он наверняка лучше знал расположение комнат в доме и быстро бы нашёл её. А охотничий домик.… Это, конечно, был вариант, но выбить дверь заклинанием Риддлу ничего не стоило. А встречаться с ним один на один...

Вот это был путь, достойный настоящей гриффиндорки, которая не боится сражаться с противником, и не имеет значения, что и в физическом и в любом другом плане он на много превосходит её. А что сделала она? Забрала свою палочку, украла из кабинета Лорда книгу, подставила домового эльфа, сестру и сбежала. А побег с поля боя равносилен поражению. Гермиона отчётливо поняла, что проиграла. Но когда это случилось? Ведь не с подписания магического контракта, не с восстановления памяти? Когда она проиграла? Ответ был очевиден: она проиграла тогда, когда был убит Гарри Поттер. Они все проиграли, только она до сих пор не могла с этим смириться. Ей нужно было сразиться с противником, встретить опасность лицом к лицу, и погибнуть, как погибли все защитники старого мира. Она же бежала, пытаясь спасти свою жизнь. Чёртова эгоистка.

Гермиона остановилась и села, привалившись спиной к стволу могучей ели. Заклинание невидимости уже давно перестало действовать, и девушка была вынуждена постоянно держать наготове волшебную палочку, прислушиваясь к шорохам окружающей природы. Пока ей не встретилось ни одного лесного обитателя, это было ни хорошо и ни плохо. Либо лес был настолько глухой и непроходимый, что животные попросту ушли отсюда, либо это была территория, где охотились хищники.

По мысленным подсчётам бывшей старосты выходило, что время приближается к семи часам, и вокруг было уже ничего не видно. Нужно было найти место, где устроить ночлег. Волшебница огляделась. Оказалось, она вышла на какую-то небольшую поляну. За ней начиналась новая лесная полоса ещё хуже той, по которой девушка шагала до сих пор. Идти туда на ночь глядя смысла особого не было. В пределах видимости от девушки находилось четыре ели. Под одной она сейчас сидела, а остальные стояли чуть поодаль и образовывали полукруг. Их длинные игольчатые лапы соприкасались друг с другом, так что человека, спрятавшегося под ними, можно было заметить только с поляны.

Гриффиндорка перешла туда, расчистила парочкой заклинаний место для сна, трансфигурировала из сухих веток плед, разожгла рядом небольшой костерок, обложив его камешками, и расположилась на ночлег. По-хорошему, нужно было перекусить что-нибудь, но собранные за время путешествия грибы так и остались лежать в сумке. Гермиона так устала, что её сил едва хватило на то, чтобы положить рядом с собой палочку и укрыться пледом. Как только её голова коснулась импровизированного ложа, девушка провалилась в сон.

* * *

Её разбудил шорох. Кто-то медленно, но верно приближался к ней. Гермиона открыла глаза и прислушалась. Костёр уже давно погас, и вокруг было темно. Кто-то был рядом. Девушка схватила волшебную палочку и осторожно поднялась. В лесу было тихо — противник затаился. Герми медленно обошла своё укрытие и вышла на поляну. В небе уже светила луна, разбавляя темноту холодным серебряным светом, так что на поляне было светло, только от деревьев на неё падали длинные, как когти, тени. Герми с палочкой наготове обошла поляну по периметру и снова прислушалась: со стороны её костра послышалось, как хрустнула ветка, и на поляну упала новая тень. Девушка сжала палочку и приготовилась, она ждала, когда враг появится в поле видимости. В следующее мгновение на поляну, осторожно ступая по моховому настилу, вышел чёрный волк, и его янтарные глаза ярко засветились в ночной темноте.

Гермиона в ужасе смотрела, как животное постепенно подкрадывается к ней. Она стала инстинктивно отходить назад. Вдруг девушка за что-то зацепилась и упала на землю, выронив палочку. Поняв, что до неё не дотянуться, Герми обернулась к волку и увидела, как хищник, присев на задние лапы, оттолкнулся от земли и прыгнул прямо на неё. “Прости, Алисия”, — пронеслось у гриффиндорки в голове, и она закрыла глаза.

— Авада Кедавра, — раздался в ночной тишине спокойный голос.

Гермиона открыла глаза. В пяти шагах от неё стоял человек с волшебной палочкой в руке. Его лицо было скрыто капюшоном, но его голос она узнала бы из тысячи. Это был Лорд Волдеморт. Девушка среагировала мгновенно. Она быстро встала и, добежав до своей палочки, подняла её, направив точно на нового противника. Она отошла ещё на несколько шагов, но тут же испуганно вскрикнула, отскочив назад — рядом с ней лежал большой чёрный волк, он был мёртв.

— Отдай мне волшебную палочку, — приказал Волдеморт.

Гермиона перевела взгляд на Тёмного Лорда. Ей выпал шанс реабилитироваться в своих собственных глазах, и теперь у неё было оружие. Она должна была драться, и она будет драться. В неравном поединке гриффиндорец идёт ва-банк. Девушка помотала головой и глухо ответила:

— Нет.

— Будешь драться? — прошептал противник.

— Да, буду, — подтвердила бывшая староста и, попросив у Мерлина прощения за то, что собиралась сейчас сделать, чётко произнесла, — Авада Кедавра!

Блеснувший зелёный луч на мгновение ослепил её, этого хватило, чтобы, когда она вновь смогла видеть, не обнаружить противника на месте.

— Не меня ищешь? — спросил за спиной насмешливый голос.

Гриффиндорка обернулась.

— Экспеллиармус!

Её палочка оказалась в руке Волдеморта и мгновение спустя скрылась в кармане его мантии. Волшебник стал подходить к девушке, шаг за шагом, заставляя свою добычу пятиться назад, пока она не уперлась спиной в ствол дерева. Маг подошёл вплотную.

— Куда теперь? — спросил он.

Гермиона сильнее вжалась в дерево, настороженно смотря на Риддла. Он коснулся рукой талии девушки, и та дёрнулась, однако руку маг не убрал.

— Нет, — тихо выдохнула она и попыталась отпихнуть его от себя. Разумеется, её попытка не увенчалась успехом. Волдеморт лишь тихо усмехнулся и, прижавшись к девушке ещё теснее, дотронулся рукой до её лица.

— Ты помнишь, что я сказал тебе утром?

— Да, — сказала она.

Его лица не было видно, но девушка была готова биться об заклад, она знала, что он ухмыляется. Лорд Волдеморт наклонился к Гермионе и дотронулся губами до её виска. Кожа была неестественно горячей, у девушки был жар. Вдруг недалеко от них раздался волчий вой, и девушка вздрогнула.

— Я оставлю тебя здесь, — решил Волдеморт, услышав волков.

Он отошёл от неё и направился к лесу. Страх сковал девушку от одной мысли, что сейчас он уйдёт, и, она останется одна без волшебной палочки против стаи волков.

— Нет, — крикнула она и, наступив на горло своей гордости, прошептала, — пожалуйста!

— Не слышу, — отозвался Тёмный Лорд, внутренне забавляясь поведению девушки.

— Пожалуйста, не оставляйте меня, — попросила Герми уже громче.

Волшебник остановился. Бросать её он, конечно, не собирался, но не мог отказать себе в удовольствии увидеть страх в её карих глазах. Риддл обернулся к девушке и протянул руку. Гриффиндорка опасливо приблизилась на несколько шагов и вложила в неё свою ладонь. Он дёрнул её на себя и обнял за талию другой рукой.

— Закрой глаза, — приказал он.

Гермиона последовала приказу, и они аппарировали.