Осколки чужого прошлого (гет)

Гермиона не вернулась в гостиную с санитарами из клиники Святого Мунго. Ее вообще никто не видел до отбоя. Вернее, никто и не задумался над тем, где первокурсница. Как и тогда, в Хэллоуин. Есть люди, даже короткое исчезновение которых заметно. А есть те, кто может легко скрыться от любопытных глаз. Счастливые! И если Гарри относился к первой категории, то Гермиона — ко второй.

Утром во время завтрака девочка решила сделать вид, будто и не убегала вчера от Поттера из гостиной, словно от самого Волдеморта и летящей из его палочки Авады Кедавры. Должно быть, где-то слышала, что с тихими психами можно спокойно сосуществовать, главное не показывать им самим, что они психи. Теперь ее интересовал другой вопрос: что делать с драконьим яйцом. Гермиона, привыкшая во всем следовать правилам, убежденная в существовании справедливости, не могла оставить все так, как есть. Ее правильное "Я" полагало, что необходимо обо всем рассказать директору или профессору МакГонагалл. Ее же справедливое "Я" было с этим в корне несогласно. Справедливость, как известно, штука странная. Для друзей она одна, для врагов — другая. Поскольку Хагрид в какой-то степени мог входить в категорию друзей, подставлять его не хотелось.

— Он сгорит заживо в своем доме, когда вылупится дракон! — шептала Гермиона.

— Не так все и страшно. Мой брат уже давно работает с драконами, их даже можно приручить. Ну, почти приручить, — Рон был более оптимистичен в этом вопросе, — Тут другое хуже. Дракон в его хижину не поместится, а растут они быстро.

— Надо что-нибудь придумать.

— Я за яичницу из драконьего яйца, — подал голос Гарри, ковыряясь ложкой в невкусной каше. Гермиона на него как-то странно посмотрела, с толикой сочувствия, а Рон заржал во весь голос, радуясь очередной "остроумной" шутке приятеля.

"Нет, малыш. Нужно дождаться, когда дракон вылупится, и сделать шашлык. Всегда мечтал попробовать драконье мясо!" — Матроскин стащил ломтик бекона с тоста Уизли, тот даже понять ничего не успел.

В это время прибыла почта, и Сова Гарри принесла короткую записку от Хагрида, в которой говорилось, что дракон вылупляется.

"Да здравствует шашлык!"

Гарри предложил вместо Травологии навестить Хагрида, Рон идею приятеля поддержал. Кроме Невилла этот предмет никто не любил. Даже Уизли, который с тех пор как ему подарили колокольчик, стал более ответственно относиться к учебе, полагал, что смысла в этом предмете нет. Свое будущее с волшебными травами он не связывал. Правда, Матроскин сказал, что Рон просто волшебных трав еще не видел, ему бы понравилось.

— Послушай, Гермиона, когда мы еще сможем увидеть, как вылупляется дракон? — уговаривал Уизли пропустить Травологию.

— Нам нельзя пропускать занятия, уже скоро экзамены. А вдруг кто-нибудь узнает про Хагрида и его нового питомца? Тут такое начнется... И если мы будем рядом...

"За свою шкуру все боятся. Малфой идет", — предупредил Матроскин.

— Заткнитесь, — коротко приказал Гарри.

— Ты чего, дружище? Вот скажи, ты разве не хочешь посмотреть на новорожденного настоящего дракона? — довольно громко сказал Рон.

"Он идиот, малыш".

— Рон, ты идиот.

Малфой, проходивший мимо, как-то неприятно ухмыльнулся. Последнюю фразу Уизли он не мог не услышать, как, впрочем, и весь их разговор.

"Наверно, дохлых крыс ему недостаточно, малыш".

"На что ты намекаешь?"

"Не намекаю, а предлагаю".

* * *

Гарри отодвинул полог кровати. Прислушался. Рон храпел, Невилл посапывал, Дин и Симус не издавали ни звука. Мальчик накинул поверх пижамы мантию, обулся, взял с собой мантию-невидимку и вышел в гостиную. Матроскин спал, развалившись в кресле.

"Эй, просыпайся!" — Гарри потрепал кота по спине.

"Уже пора?"

"Все уснули... наверно. Где твоя крыса?"

"Может, Коросту? Хотя нет, жалко эту серую мерзость. Вон, клетка у камина стоит. Клетка — кого-то из гриффиндорцев, крыса из кабинета Трансфигурации. Удачи".

Мальчик подошел к клетке, внимательно посмотрел на спящую крысу, вытащил ее. Закусил губу и закрыл глаза.

Он старался во всех деталях воспроизвести образ дракончика Норберта, которого видел сегодня вечером у Хагрида. Тот чихал и плевался огненными искрами, почему-то это запомнилось больше, чем весь его внешний вид. Черное скомканное морщинистое существо, очень тощее, с непропорционально огромными крыльями, выпученными оранжевыми глазами и длинной мордой. Вроде бы так. Гарри открыл глаза, вздохнул и направил палочку на крысу. Заклинание тут ему не поможет, вряд ли в учебниках такое вообще найдется, нужно изменять частичку реальности в виде крысы по-другому.

С первого раза не получилось, как и со второго, и с третьего. Крыса больше напоминала тощую летучую мышь с оранжевыми глазами, нежели новорожденного дракона. Получилось лишь раза с двадцать пятого, Матроскин уже успел уснуть под напеваемую им же самим колыбельную.

"Матроскин, у меня получилось!"

"Молодец, можешь съесть конфетку. Кто-то на столе оставил. Боюсь, это могли быть Фред и Джордж, тогда ты после этой конфеты можешь покрыться волдырями. Полдела сделано. Уменьшай дракона, и идем".

Благо, для этого действия уже существовало заклинание. Гарри уменьшил трансфигурированного дракончика, положил его в специальную, найденную еще вечером, коробочку размером чуть больше спичечного коробка. Матроскин спрыгнул с кресла.

"Слушай, а разве ты сам не мог трансфигурировать эту крысу? У тебя же пятая ступень".

"Не мог. А, впрочем, не знаю. Ментально я мог бы устроить и что-нибудь более веселое, но это жестоко. Хотя, пожалуй, что-нибудь добавлю. Если ты не заметил, ментальная магия мне очень хорошо дается. Так же, как и раньше".

Гарри положил металлический коробок в карман и вышел из гостиной, набросив на себя мантию-невидимку. Он был уверен, что Матроскин справился бы и сам, но почему-то кот видел в его участии какой-то смысл.

Ночной Хогвартс встретил нарушителя школьных правил молчаливым приветствием. Ему, самому зданию, части магии и части пространства, безразличны людские установления. Они менялись на протяжении истории, но сам мир оставался неизменным. Хогвартсу, скорее всего, даже будет безразлично, если его разрушат. Поменяется здание, изменятся школьные правила, назначат нового директора, приедут новые школьники и снова станут бродить в ночной тишине, прислушиваться к каждому шороху. Наш мир безжалостен в своей статичности. Все повторяется раз за разом, из века в век, невзирая на прогресс.

В тишине ночного коридора послышались осторожные шаги. Не только Гарри Поттеру приходят в голову идеи нарушить школьные правила. Вернее, не только Матроскину.

"Малфой. Крадется куда-то, гаденыш, — кот остановился и прислушался, — Стой, где стоишь!"

Зря он это сказал. Сразу стоять на ступеньке одной из лестниц стало труднее, а уж после того, как эта лестница изменила свое направление — вообще невозможно. Гарри зацепился мантией-невидимкой за перила и оступился на лестнице. Как раз в этот момент Малфой, которого до этого не было видно, вышел к лестничной площадке, озираясь по сторонам. Вот и получилось, что Гарри налетел на слизеринца, оставаясь в мантии-невидимке. От неожиданности Малфой закричал так, будто дементора увидел.

"Поздравляю, малыш. Вселенная в очередной раз решила пошутить. Люди называют это законом подлости, но все же, пожалуй, это закон мироздания. Некий способ указать человеку его место".

— Что ты разорался? Все портреты разбудишь!

— Поттер? — лицо Малфоя исказилось в противной гримасе, — Какого дракла ты здесь забыл?

— Прости, Малфой, — Гарри скинул мантию-невидимку с головы, — Не сочти за комплимент, но на дракла ты не сильно похож, а я забыл здесь именно его, а не тебя. Так уж вышло, что наши пути в очередной раз сошлись в одной пространственной и временной точке. Давай ты пойдешь своей дорогой, я — своей. Сделаем вид, что мы друг друга не видели. А еще лучше, что мы друг друга даже не знаем.

— Да, конечно. Может, мне еще сделать вид, что я про дракона ничего не знаю? — ухмыльнулся Малфой.

— Про какого дракона?

— Дракона? — услышал Гарри голос позади себя и резко обернулся.

Сегодня, как ни странно, по ночному Хогвартсу бродил не Снейп. Но, лучше бы уж он... Мальчик надолго запомнит поджатые губы, складку меж бровей и сердитый взгляд профессора МакГонагалл.

— У Хагрида есть маленький дракон! Он вылупился из яйца, я сам видел сегодня! — радостно сообщил Малфой.

— Что вы еще интересного расскажете? — строгая женщина в темно-зеленой мантии переводила взгляд с одного первокурсника на другого, — Может быть о том, как вы оказались в столь позднее время не в своих постелях?

"Матроскин, беги. Ты мне уже ничем здесь не поможешь".

"Да, пожалуй, я так и сделаю", — черно-белый кот скользнул в коридор. В темноте никто и не заметил, что следом за ним поплыла по воздуху маленькая коробочка.

— Я сообщу профессору Снейпу, мистер Малфой, о ваших ночных приключениях. А ваш декан, мистер Поттер, как вы уже заметили, в курсе. Ждите сообщений о наказании за нарушение школьных правил. Информацию о драконе мы проверим. И да, минус пятьдесят баллов с Гриффиндора и Слизерина. Расходитесь по своим спальням.

Гарри направился в сторону гостиной, но все же решил не заходить. Попасться два раза за одну ночь казалось невозможным. Мальчик вспомнил выражение, что молнии два раза в одно место не бьют. Он сел на лестницу и стал прислушиваться к ночной тишине. Поначалу она была спокойной, затем — пугающей. Но чуть позже Гарри показалось, что он слышит дыхание Хогвартса. Более тихое, чем человеческое, медленное... Оно успокаивало, как тиканье часов в гостиной дома номер четыре на Тисовой улице. Так удивительно, но схожие вещи и явления способны вызывать противоречивые чувства. Часы в доме дяди и тети — успокаивали, как и размеренное дыхание Хогвартса, а тиканье часов в доме Лаппеса в Лютном — угнетало...

"Ты решил здесь уснуть? Полагаю, это не лучшая идея".

"Ты уже все?" — Гарри погладил Матроскина, который потерся о ноги мальчика.

"Ага, там недолго. С распаковкой дракона сложностей не возникло. А Малфой, как примерный школьник, сразу в спальню направился. Ему драконы еще неделю сниться будут!"

* * *

Утром Гарри долго не хотел просыпаться. Он вообще многого в жизни не хотел: приближающихся экзаменов, наказания за ночную прогулку по школе, общества Рона Уизли, сердитого взгляда Гермионы Грейнджер, несладкой каши...

— Как ты мог, Гарри? Из-за тебя Гриффиндор потерял столько баллов!

— Что я, по-твоему, должен сейчас сказать в свое оправдание? — мальчик повернулся к Гермионе и посмотрел на нее в упор. Он не любил, когда читают нотации. Ведь все равно уже ничего не исправишь.

Прибыли совы. Гарри очень хотел, чтобы филин Малфоя сделал свою пакость на голову хозяину, но пока еще мальчик не достиг нужной ступени просвещения, при которой бы его желания могли так просто реализоваться. Хотя, слизеринец итак был сегодня особенно бледным, он даже зашел в Большой зал позже других. Еще бы! Ведь ночью в его комнате на тумбочке обнаружился трансфигурированный дракон. Если верить Матроскину, несмотря на то, что дракон был ненастоящим, он все же сумел подпалить мантию Малфоя и пару учебников.

Хагриду повезло больше. Доносить властям о его попытке разведения драконов не стали, лишь вынесли леснику строгий выговор, а животное забрали. Дальнейшая судьба дракона Норберта так и останется неизвестной, но кого это интересует? Гермионе интересны баллы Гриффиндора, которых факультет ночью лишился, Рону — ватрушка, с которой он сейчас пьет тыквенный сок, а Гарри — записка, принесенная одной из школьных сипух, где говорилось, что для отбывания наказания ему нужно в одиннадцать вечера быть у выхода из школы. Судя по хмурому выражению лица Малфоя, рядом с которым топтались филин и сипуха, ему пришло похожее послание.

"В одиннадцать вечера? — Матроскин сидел прямо на столе и заглядывал в записку, — Они решили в качестве наказания провести дополнительный урок Астрономии?"

"Не знаю, но что-то мне все это совсем не нравится".

Гермиона весь день не разговаривала с Гарри и даже не понимала, какое тем самым сделала ему одолжение. Вот бы еще и Уизли на него обиделся! Уроки все казались скучными, а на Трансфигурации профессор МакГонагалл так смотрела на Гарри, что у него все получалось едва ли лучше, чем у Рона. После обеда мальчик скрывался ото всех в самом дальнем углу библиотеки, где ему удалось вздремнуть. Он уже даже ждал одиннадцати вечера. Все-таки любопытство взяло верх.

Без пяти одиннадцать Гарри был у выхода и, прислонившись к одной из колонн, наблюдал за танцующими тенями, пытаясь найти в их движении определенные закономерности.

— Ты доволен, да, Поттер? — Малфой подошел очень близко и сощурил глаза. Первым желанием было оттолкнуть его, но первое — не всегда правильное.

— Вполне, жизнь вообще прекрасная штука. Я ей пока доволен.

— Не строй из себя идиота. Дракон в моей комнате — твоих рук дело?

— Малфой, тебе пора избавляться от мании величия. Ты мне не интересен.

В этот момент в просторном холле появился Филч, и приказал следовать за ним.

— Готов поспорить, что теперь вы серьезно задумаетесь, прежде чем нарушить школьные правила. Если вы спросите меня, я вам отвечу, что лучшие учителя для вас — это тяжелая работа и боль... Жалко, что прежние наказания отменили. Раньше провинившихся подвешивали к потолку за запястья и оставляли так на несколько дней. У меня в кабинете до сих пор лежат цепи. Я их регулярно смазываю на тот случай, если они еще понадобятся...

"Я проникся, малыш! Эта речь изменила мою жизнь! Он ведет вас к Хагриду? Представь, если ваше наказание будет заключаться в очищении его избы от драконьего помета", — Матроскин плелся в самом конце небольшой процессии вслед за слизеринцем.

"В таком случае я бы хотел посмотреть на лицо Малфоя, когда он узнает о сути отработки", — улыбнулся Гарри. Хорошо, что спина Филча не может видеть его улыбку.

— Вы отправитесь в Запретный лес, — продолжал говорить Филч своим скрипучим голосом, — И я думаю, вы запомните эту отработку надолго, — завхоз обернулся, желая посмотреть, какой эффект произвели его слова.

— Лес? — переспросил Малфой, голос его дрожал, — Но там опасно ночью. Я слышал, там даже оборотни водятся!

— Вот какой ты рассудительный стал, — Филч противно ухмыльнулся, обнажая кривые зубы, — Раньше думать нужно было.

"Попроси его составить вам компанию, малыш".

— Мистер Филч, а вы не хотите пойти с нами? — спросил Гарри, глядя в глаза завхозу.

— Ээ... — старик растерялся, — Я школьные правила не нарушал, Поттер. И как жаль, что сейчас наказания не способствуют улучшению дисциплины. Вы знали, — зашептал Филч, — что в подземельях Хогвартса есть темницы? Ниже, намного ниже, чем школьные кабинеты и спальни...

"Что такой маньяк делает в школе, интересно..."

— Интересно, а что такой человек, как вы делает в Хогвартсе? — с милой улыбкой поинтересовался Гарри.

— Какой такой?

— Замечательный, мистер Филч, замечательный!

Теперь и Филч, и Малфой с очень схожим недоумением на лицах смотрели на Гарри Поттера, который, казалось, этим недоумением наслаждался. Но тут двери хижины Хагрида отворились, на пороге появился сам хозяин дома с арбалетом в одной руке, и собачьим поводком в другой.

— Чего вы так долго? Небось Филч опять лекции читал о том, как хорошо было раньше, когда он сам еще даже не родился?

— Я в лес не пойду, — заявил Малфой.

— Пойдешь, пойдешь. Нашкодил, так отвечай, если не хочешь, чтобы тебя исключили.

— Но нельзя так наказывать... Мы ведь не прислуга, — в голосе слизеринца не было и толики обычной надменности, сейчас с Хагридом разговаривал обычный напуганный ребенок, — Я думал, нам нужно будет писать строчки или... Если бы мой отец знал...

— Если бы твой отец знал, что ты нарушаешь школьные правила, он бы вряд ли обрадовался! Можешь идти собирать вещи, если твоего отца больше обрадует, что тебя вышвырнули из школы. А теперь идем.

Хагрид провел их почти вплотную к темному лесу, казавшемуся таким негостеприимным. Их там не ждали, это точно. В лесу своя жизнь, там действуют свои законы. Лесным тварям неважно, кто отец Малфоя, почему им назначили такую отработку, по сути, нарушающую одно из основных школьных правил. Ведь даже Дамблдор первого сентября говорил о том, что ходить в Запретный лес нельзя.

— Пятна серебристые на траве видите? Это кровь единорога. Кто-то его ранил, нам нужно его найти и вылечить... или добить, если уже нельзя помочь. Ясно?

— А если то, что ранило единорога найдет нас раньше?

— Значит, тебе не повезет, Малфой, — Гарри надоело лицезреть трусливого Малфоя. Так он выглядел еще более отталкивающе, чем когда вел себя, как говорил Матроскин, словно индюк в брачный период.

— В лесу нет того, кто бы вас обидел, если вы сюда со мной пришли. Или с Клыком. Так, нам нужно разделиться, чтобы быстрее дело пошло. Ты уж извини, Гарри, но вам лучше с Малфоем пойти, и псину с собой берите, хоть она и трусовата. А я сам буду искать единорога. Сейчас чуть вглубь пройдем, а там разделимся.

Гарри подхватил Матроскина на руки, и пошел следом за Хагридом. В лесу было темно и необычайно тихо. И если первое, с учетом времени суток, было нормальным, то второе... Лес не должен быть тихим! Тем более ночью. В нем живут разные звери, птицы и насекомые, многие из которых бодрствуют в это время. Должен быть, в конце концов, ветер, но нет. Гарри чувствовал себя так, будто оказался в какой-то звуковой изоляции. И от этого становилось страшно...

— Может, это оборотень единорога убивает? — предположил Малфой.

— Нее, не он. У него скорости не хватит. И сил. Единорог же волшебный. Я вообще не слышал, чтобы кто-то единорогов убивал.

Они прошли мимо мшистого пня. Наконец, в лесу появились хоть какие-то звуки помимо их шагов. Сейчас где-то неподалеку отчетливо слышался шум воды, должно быть рядом протекал ручей.

— Быстро за дерево, оба! — Хагрид схватил и Гарри, и Малфоя в охапку, сошел с тропинки и поставил их за широкий дуб. Сам лесник приготовился стрелять и замер, прислушиваясь.

Кроме шума воды невозможно было что-либо различить, однако Матроскин так не считал. Кот выглядывал из-за ног Хагрида.

"Малыш, там какая-то чертовщина ходит!"

"Какая?"

"Волшебник. Звук слышу, а видеть не могу, значит, под чарами невидимости. Он и убил единорога, больше некому. Лесные звери их не трогают. А еще у меня голова болит".

"Прости, но до мадам Помфри идти далеко. Да и сомневаюсь, что она меня правильно поймет, если я скажу, что у моего кота разболелась голова".

— Так и знал, что ходит в лесу кое-что, чему здесь быть не положено.

— Что? — спросил Гарри.

— Не единорог, уж точно. Выходим.

Не успели они пройти и двадцати метров, как впереди увидели какую-то движущуюся тень.

— Стой! Покажись! Стрелять буду! — заорал Хагрид.

Из темноты вышло что-то непонятное...

— Кентавр... — прошептал Малфой, во все глаза разглядывая рыжего человека с телом лошади.

— А, здравствуй, Ронан.

— Ты хотел меня убить, Хагрид? — низким голосом поинтересовался кентавр, однако смотрел он не на лесника, а на детей.

— Да я же не знал, что это ты. Сейчас в лесу опасно, сам понимаешь. Что-то плохое по лесу бродит. Ах да, это школьники наши, на отработке.

— Школьники? И много уже выучили? — кентавр даже наклонился, переводя взгляд от Гарри к Малфою.

— Немножко, — ответил Поттер.

— Это уже что-то, — Ронан поднял голову вверх, — Марс сегодня очень яркий.

— Ага, — подтвердил Хагрид, тоже откинув голову, — Слушай, а ты раненого единорога не видел?

— Всегда первыми жертвами становятся невинные, — туманно ответил кентавр.

— Так ты не видел ничего необычного?

— Марс сегодня очень яркий, — повторил Ронан, — Необычайно яркий.

— Да слышали мы уже про марс, — начал злиться Хагрид, — В общем, если чего увидишь, сообщи, — после этого лесник обернулся к школьникам, — Вот отсюда мы и разделимся. Одна тропинка идет налево, по ней я пойду, другая — направо, там безопаснее. Если и встретите кого, то только кентавров. Так, расходимся.

Гарри взял фонарь, и передал его Малфою. Все равно пользы от него не много, а его глазами были глаза Матроскина, он, как ночной хищник, видел прекрасно и бежал впереди. Слизеринец шел с Клыком на поводке и проклинал Дамблдора и Хагрида такими словами, что Гарри даже от Матроскина никогда не слышал ничего подобного. Чего стоит только фраза: "Мерлином проклятый старый маразматик, свихнувшийся от чувства собственной значимости и осознания простой истины, что без него мир бы был серым и убогим, погряз бы в войнах и разрухах". В целом, как сообщил кот, Малфою удалось верно описать директора.

Лес по-прежнему встречал их молча, как бы давая шанс подумать, стоит ли им идти дальше. Вот так всегда в жизни, шанс подумать есть, а выбора нет. Деревья становились гуще, дети заходили вглубь Запретного леса. Это тихое предлесье встречало их дружелюбно, но сейчас, казалось, высокие и величественные деревья предупреждали, что если они зайдут дальше, дорога обратно им заказана. Пятен серебристой крови становилось все больше. Все корни деревьев и мшистые пни были забрызганы кровью, словно животное металось от боли в попытках спастись. Сквозь толстые деревья виднелась поляна.

— Смотри, — Гарри указал Малфою на блеск, исходящий от земли.

Матроскин первым пробрался на поляну, за ним, раздвинув толстые ветви дуба, пролезли дети. В нескольких метрах от них лежал мертвый единорог. Картина смерти невинного животного приковывала взгляды, она казалась одновременно завораживающей и ужасной. Хотелось погладить единорога по жемчужной гриве, хотя ему уже было безразлично происходящее.

Гарри сделал еще шаг вперед и вдруг застыл, услышав шорох. Кусты на другом конце поляны зашевелились, и из тени выступила облаченная в длинный балахон фигура с наброшенным на голову капюшоном. Кто-то крался к ним, как вышедший на охоту зверь. Гарри, Малфой, Матроскин и Клык были не в силах пошевелиться. Однако фигура в балахоне их не замечала. Некто подошел к мертвому животному, опустился на колени и склонился над огромной рваной раной в боку единорога. И... начал пить кровь.

Первым пришел в себя Матроскин. Он, скомандовав Гарри следовать за ним, рванул к ближайшим кустам. Мальчик вслух повторил команду Малфою, и они с громкими криками устремились подальше от этого проклятого места. Бежали они долго, перепрыгивали через поваленные деревья, цеплялись мантиями за низкие ветви, несколько раз пришлось пересечь ручьи, в один из которых наступил Гарри, и теперь мокрый носок неприятно лип к телу. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем Матроскин резко остановился.

"Здесь, думаю, безопасно", — сообщил он и забрался на ближайшее дерево, посмотреть, не гнался ли кто-то за ними.

Гарри и Малфой пытались снова нормально дышать. От быстрого бега и влажного лесного воздуха кружилась голова. Вокруг были лишь густые деревья, но лес уже открыл себя. То тут, то там слышались ночные пугающие шорохи.

"Где мы, Матроскин?" — Гарри прислонился к широкому стволу дуба.

"В лесу, если ты не заметил. Только что сбежали от лысого Мерлина", — кот с высоты прислушивался и присматривался к месту.

"От кого?"

"От твоего давнего приятеля, малыш. Вот Дамблдор, старый придурок. Нужно посоветовать ему хорошего врача в клинике Святого Мунго, занимающегося излечением психических отклонений. Или, может, ему попить какие-нибудь зелья, стимулирующие работу мозга? В жизни не поверю, что этот дед не знал, что у него тут в лесу Волдеморт гуляет!"

"Волдеморт?"

"Ну не Флитвик же кровь единорогов пьет! Это вообще в волшебном мире считается... как бы тебе объяснить, хуже каннибализма, в общем. Представь, если бы ты с другом оказался на необитаемом острове, ты маггл, и единственная возможность выжить — съесть этого прекрасного друга. Тут то же самое, единорог — квинтэссенция магии, сама ее суть или что-то, близкое к магии в первозданном виде. Его кровь может спасти того, кто находится на грани смерти, но убийство единорога — аморальный поступок, в чем-то даже нарушающий состояние магии в пространстве..."

Гарри посмотрел на Малфоя. Обычно идеально выглаженная мантия порвана в нескольких местах, ботинки поцарапаны, белые волосы торчат в разные стороны. Сам он сидел под деревом, прикрыв глаза и обняв собственные коленки. Почти как и смерть единорога, одновременно жалкое и в чем-то даже прекрасное зрелище. Хотя бы потому, что теперь на его лице не читалось вечное презрение к окружающим.

— Как пробежка, Малфой?

— Отвали. Это все из-за тебя и твоего проклятого дракона, — слизеринец открыл глаза, но его слова не сочетались с взглядом, в котором была лишь усталость, — Вообще, где мы?

— Где-то в лесу, — пожал плечами Гарри и тоже сел на землю у соседнего дерева, — А дракон тут не при чем. Ты же чистокровный волшебник, должен знать, что в чужие тайны лезть нехорошо. А иногда и опасно.

— Да ну? — сощурил глаза Малфой и резко повернулся к Гарри, — Тогда какого Мерлина тебе известно о смерти моего деда?

Что на это ответить, Поттер не знал, ведь ему и не было ничего известно. Матроскин слез с дерева и подбежал к Гарри. Мальчик взял его на колени.

"Ты знаешь, как отсюда выбраться?"

"Ха! Конечно. Я на ориентировании в лесу в свое время собаку съел!" — кот подставил ухо, чтобы его почесали.

"Вкусно?"

"Мясо, как мясо, ничего особенного. Но, вернемся к делам насущным. По-моему, нужно сделать так, чтобы они вас всю ночь искали. Хороший урок. Будут знать, как отправлять детей в Запретный лес!"

"И ты специально побежал сюда, а не в том направлении, откуда мы пришли?" — Гарри продолжал гладить кота, но в душе его поднималась злость.

"Вроде того, малыш".

"И чем ты тогда лучше Дамблдора? Он решил, что я должен побывать в коридоре на третьем этаже, ты решил, что я должен потеряться в лесу..."

"Чем я лучше? Может быть тем, что я сейчас рядом, и планы свои обсуждаю с тобой, а не за твоей спиной? Мы в одной лодке, малыш".

— Нужно подать сигнал, что мы в беде, — вспомнил Малфой.

— И где ты сейчас видишь беду? По-моему, хорошо сидим. Да и твои красные искры никто не увидит, нужно салют пускать.

— Можно и салют.

— А нужно? — Гарри поднял бровь и посмотрел в растерянные глаза Малфоя.

— Ты повредил себе мозг?

— Нее, я всегда таким был. Слушай, Малфой, как ты там Дамблдора обзывал? Так вот, этот прекраснейший человек отправил нас в этот проклятый лес. Заметь, не ягоды собирать, а искать раненого единорога. И троллю понятно, что если нужно найти кого-то раненого, то есть и тот, кто его ранил. Это тебе не по ночным коридорам Хогвартса гулять!

— И что?

— А ты еще говорил, что я мозг повредил. Мстить будем, что! Посидим в лесу до утра, в тишине, спокойствии, подышим прекрасным свежим воздухом, мой кот даже может какую-нибудь тварь поймать, чтобы мы поели. Любишь птичек? Ну вот, пока мы наслаждаемся возможностью приобщиться к дикой природе, Дамблдор, Хагрид и остальные поисковую кампанию организуют. Подпортим им немножко нервы. Поэтому я предлагаю прогуляться глубже в лес, а салют пустить мы всегда успеем, — Гарри поднялся, держа одной рукой Матроскина, — Ну так что?

— А где Клык?

— Заблудился. Да идем уже, Малфой. Сейчас ягоды какие-нибудь найдем.

— И отравимся, — пробурчал слизеринец, однако поднялся и пошел вслед за Гарри.

— Ну, это если нам очень не повезет. Представь, найдут нас утром. Да тебе, Малфой, никогда в жизни еще никто так не радовался, как они, рассчитывающие обнаружить твой хладный труп и получить хорошую взбучку от твоего отца!

— И это тебя Шляпа отправила в Гриффиндор? Ай! — мальчик споткнулся о какую-то палку.

— Она предлагала Слизерин, но ты уж прости, я как твою рожу вспомнил, сразу передумал там учиться.

— Заткнись, Поттер.

— Да, пожалуйста.

Глаза уже давно привыкли к темноте. Лес не интересовали школьники, случайно (или специально) заблудившиеся в нем. Конечно, теоретически, в лесу можно встретить столько различных тварей, что они во все семь учебников Защиты не уместились бы. Но теория часто расходится с практикой. Порой, к счастью. Гарри услышал какой-то шум, остановился и начал всматриваться в силуэты деревьев.

"Что там, Матроскин?"

"Река, пока все тихо, но дальше не стоит идти. Можно у реки посидеть".

— Малфой, хочешь искупаться?

— Поттер, отвали. Я уже десять раз пожалел, что во все это вляпался.

"Ну и идиот. Что жалеть о том, чего уже не вернешь?"

Матроскин пробежал вперед и запрыгнул на мшистый ствол поваленного дерева на берегу узкой реки. По обе стороны от нее не росли деревья, давая солнечному и лунному свету свободу. В водной глади красиво отражались звезды и луна. Где-то недалеко стрекотал кузнечик.

— Здесь красиво, — Гарри уселся рядом с котом.

— Тоже мне, эстет нашелся, — фыркнул Малфой и сел на мшистый ствол, только на некотором расстоянии от гриффиндорца.

— Я все никак не могу понять, чем ты вечно не доволен? Все тебе не нравится! Хочешь, чтобы было по-твоему — меняй реальность, а не злись по пустякам.

— Легко тебе говорить. Тоже мне, герой нашелся.

— Малфой, да ты просто завидуешь! И чему? Тому, что у кого-то на лбу есть шрам, мертвы родители? Тому, что кто-то ходит в потрепанной футболке, и провел все детство у магглов? Очнись! Самому не смешно?

Малфой ухмыльнулся. То ли задумался над словами Гарри, то ли, напротив, был не согласен. Мерлин разберет эти эмоции.

— Зачем тебе это? Ну, чтобы нас в лесу искали?

— Хочешь снова узнать чужие тайны и снова платить по счетам? Просто скажу, что кое-что мне не нравится в школе, вот и решил поиграть. А тебе спасибо, что составил мне компанию. Одному бы было скучно. Эх, бутерброд бы сейчас. Матроскин, не хочешь организовать нам ягоды?

Слизеринец посмотрел на Гарри, оценивающе как-то посмотрел.

"Я тебе еще ягоды не собирал! Вон впереди куст видишь? Там какая-то ерунда растет. Акцио красная ерунда!"

Красная ерунда вместе с веткой полетела в Матроскина, Гарри еле успел перехватить.

— И что это? Малфой, ты в Травологии хорошо разбираешься?

— Я не знаю, что это.

— Ну и ладно, — мальчик достал палочку, трансфигурировал несколько ягод в небольшое яблоко, — Надеюсь, не отравлюсь. Будешь яблоко?

* * *

Гарри проснулся, но продолжал рассматривать полог кровати. Если сощурить глаза, то кажется, будто золотой рисунок на красном бархате шевелится. А если взгляд расфокусировать, то рисунок и вовсе исчезает, ткань становится однотонной. Мальчик не знал, сколько сейчас времени, но предполагал, что обед он уже проспал.

Примерно в шесть утра Хагрид с Клыком обнаружили сонных детей на берегу реки. Вокруг них валялось множество огрызков от яблок, но на это не обратили внимания. Лесник был очень рад видеть их живыми. Тут Гарри был прав, Малфою еще никогда и никто так не радовался. Как, впрочем, и Поттеру. Их отвели в Больничное крыло, медсестра нашла их состояние вполне нормальным, но все же прописала Сон без сновидений. И вот теперь, когда Гарри проснулся, он не хотел покидать своей маленькой защиты в виде собственной кровати. Он знал, что стоит ему выйти в гостиную, как тут же начнутся расспросы о том, что было в Запретном лесу. Разумеется, вся школа о его ночной прогулке уже знает. Здесь по-другому не бывает.

"Матроскин! — Гарри сел в кровати, кот обнаружился где-то в ногах, мальчик потрепал его по голове, — Матроскин!"

"Ну что такое..."

"Волдеморт хочет украсть философский камень! Он слаб, поэтому пьет кровь единорога..."

"Ради того, чтобы донести эти размышления, выдержанные в лучших традициях Рона Уизли, ты меня и разбудил?"

"Нет. Хочу спросить, что мне делать!"

"Спать больше не хочешь? Тогда можно поесть".

"Я серьезно! Что, если он вернется? И причем тут я? Зачем Дамблдору меня во все это впутывать?"

"Хочешь убить Волдеморта? Отомстить ему?"

"Да... наверно", — Гарри не был уверен, но ведь этот темный волшебник убил его родителей! Да, конечно, он хочет его убить!

"Ну вот, малыш, ты и попался. И Дамблдор знал, что ты попадешься. Я не знаю причин, но Волдеморт начал охоту на Поттеров еще в восьмидесятом году. Пока я не могу сделать какие-бы то ни было выводы. Но помни, ты — свободен! Все, что ты делаешь, должно быть твоим выбором! Твои поступки не могут быть правильными или неправильными, по этим критериям мы можем делить лишь поступки других людей. Если ты намеренно сделал что-то, значит, это просто твое. Без оценочных характеристик. Поэтому если ты и хочешь убить Волдеморта, убедись, что это твое решение, а не чужое".

Гарри откинулся обратно на подушку. Да, он хотел бы убить Волдеморта! Отомстить за смерть родителей, за свое детство у Дурслей, за собак тетушки Мардж, которые так и норовили его укусить, за старую пижаму Дадли, за яичницу без бекона, в конце концов! И он убьет его!

Матроскин почему-то развеселился от подобных мыслей. Кот укусил мальчика за большой палец левой ноги и спрыгнул с кровати. Гарри отодвинул полог и выскочил в пустую спальню. Он, смеясь, еще какое-то время гонялся за бело-черным котом...