Полет феникса (гет)

Драко еще не мог встать, не говоря уже о том, чтобы пойти. Он был слаб, как новорожденный, и стоило ему скривить лицо, узрев бывшую сокурсницу в объятиях бывшего декана, как он потерял сознание от усилия. Северус при помощи акцио призвал из замка носилки, поскольку Гермиона хотела, чтобы Поппи обследовала Драко, прежде чем она заберет его к себе.

— Зачем? — спросил Северус. — Он же очнулся. Пусть его забирает Нарцисса.

Он с трудом совладал с голосом, чтобы тот звучал деловито и спокойно. Последние слова Гермионы снова и снова кружились, отдавались эхом в голове, отчего хотелось ухмыляться, словно пятикурснику, впервые попробовавшему любовное зелье.

— Не все так просто, — объяснила она по пути к замку. Небо уже потихоньку светлело. — Если он хочет снова использовать свою магию, то должен еще несколько часов провести в бассейне с огненными драконами. И даже в этом случае неизвестно, вернется ли целиком его магический потенциал. Я не знаю, сколько высосал из него демон.

Северус задумался, открывая тяжелые ворота замка и пропуская носилки.

— Есть кое-что, о чем нам надо поговорить, — сказал он, подавив зевок. Усталость неожиданно навалилась на него, и он не мог двигаться с прежней элегантностью. — Мне кажется, вся эта история с демоном неслучайна. Нам нужно разобраться с этим, но не сейчас.

— Да, не сейчас, — с облегчением подтвердила Гермиона. — По-моему, я могу уснуть стоя.

Поппи еще спала, но она давно привыкла к тому, что ее могут разбудить посреди ночи. Так что не прошло и пяти минут, как Северус послал патронуса, и она появилась в больничном крыле.

— Что случилось? — встревоженно спросила она. — Северус, ты ранен?

— В виде исключения в этот раз не я виноват, что ты не спишь, — проворчал он. — Ты должна осмотреть Малфоя, на всякий случай.

— Ах ты боже мой, он выглядит ужасно! — пробормотала Поппи и произнесла диагностирующее заклинание. — Полностью истощен, температура снижена, слабый пульс, давление упало, обезвожен. И красавчиком уже не назовешь. — Она вопросительно посмотрела на Северуса.

— Он поправится? Полагаю, ты ему поможешь?

— Конечно, Северус. Но объясните-ка мне, наконец, что же произошло?

Раздавшийся за их спинами грохот заставил зельевара и медиковедьму резко обернуться. Гермиона, сидевшая на стуле, пока обследовали Драко, поднималась с пола, смущенно улыбаясь.

— Простите, кажется, я уснула, — извинилась она и покраснела.

— Не стоит. — Северусу самому казалось, что он словно не принадлежит себе, хотя не одна усталость была тому виной.

«Что она наделала? Она сама не понимает», — подумал он и потер руками лицо, словно пытаясь привести мысли в порядок.

— Полагаю, лучше всего, если мы пойдем спать. Гермиона может использовать твой камин?

— Разумеется, но вы же собирались...

— Не сейчас, Поппи. Всему свое время. Через пару часов отдыха мы будем бодрее, да и Минерва тоже захочет все узнать.

Северус подошел к Гермионе, мягко, но решительно поднял ее со стула и повел к камину.

— Домой, — только и сказал он, бросил дымолетный порошок в пламя, громко назвал адрес и толкнул ее в камин.

Ее улыбка была слабой, но теплой, и он почти улыбнулся в ответ, но Гермиона уже исчезла. А он все таращился на то место, где она стояла.

Когда он, наконец, повернулся, то увидел, что Поппи смотрит на него большими глазами.

— Северус, ты до нее дотронулся, — недоверчиво произнесла она. — Ты смог до нее дотронуться! Что случилось?

Он поднял бровь и пару секунд размышлял. О доверии, которое разбудила в нем Гермиона, когда обратилась за помощью. О борьбе. О прикосновении. О том, как она сказала Драко, что это восхитительно, когда ее обнимает Северус.

— Магия, — наконец ответил он. — Всего лишь немного магии.

* * *

Минерва выглядела рассерженной, входя наутро в Большой зал. Было рано — около восьми. Северус почти не спал, но чувствовал себя в разы лучше. Да и завтракать в одиночестве по воскресеньям было для него своеобразным ритуалом, от которого он не собирался отказываться.

— Что ты натворил ночью, Северус? Поппи сказала, что молодой Малфой в больничном крыле, в ужасном состоянии, и доставили его вы с Гермионой, но отказались объяснять, что произошло. И представь себе мое удивление, когда я зашла в свой кабинет и увидела, что там побывала, вероятно, норвежская хвосторога, а Армандо поведал, что хвосторога имела необычайное сходство с тобой!

Она фыркнула и отдышалась. Если она и дальше будет так злиться, то заработает сердечный приступ, раздумывал Северус безо всякого уважения.

— Я все тебе расскажу, как только появится мисс Грейнджер, — спокойно ответил он. — И я сожалею насчет твоего кабинета, я был... — он заколебался, — не совсем в здравом рассудке. Разумеется, я все уберу и починю, что сломал.

— Не стоит, я уже все убрала! — рявкнула Минерва, схватила булочку и принялась кромсать ее ножом так, что Северусу захотелось отодвинуться от директора. — И мисс Грейнджер уже на пути сюда. Я пригласила ее позавтракать с нами.

Словно по знаку распахнулась дверь и Гермиона вошла в сопровождении Поппи и Флитвика, который радостно говорил что-то своей бывшей любимой ученице.

Из-под полуопущенных ресниц Северус наблюдал, как она поприветствовала их. Ямочки на щеках стали заметнее, когда она улыбнулась ему, а потом заняла место рядом с Минервой.

— Всегда хотела посидеть здесь, — словно невзначай сказала Гермиона и посмотрела вниз, на столы учеников и двух райвенкловок, которые как раз появились.

— Ты в любое время могла начать преподавать в Хогвартсе, — произнесла все еще мрачная Минерва. — Я не раз предлагала тебе.

— Я знаю, и очень благодарна, — отозвалась Гермиона. — Но учителей, даже хороших, много, а я чувствую себя обязанной использовать мои способности.

— Лично мне это только на пользу, — сказал Флитвик и повел плечами.

Северус почувствовал почти неприязнь к своему коллеге, представив, что Гермиона делала массаж, прикасалась и тихо разговаривала с Флитвиком, как и с ним самим. Он молча помешал чай и уставился в Зал.

Поппи, с которой до первой порции кофе никто не смел заговаривать, отставила чашку.

— Итак, Северус, Гермиона, выкладывайте, что произошло ночью?

Гермиона ковырялась в своей яичнице.

— Боюсь, это все моя вина, — начала она, но Минерва прервала ее.

— Сомневаюсь, что ты ответственна за разрушения, которые учинил Северус в моем кабинете!

Щека Северуса дернулась, когда он слегка нагнулся, чтобы посмотреть на Гермиону.

— Нет, это ее вина! — прогрохотал он. — Но я настаиваю, чтобы мы дали ей возможность рассказать.

— Что вы сделали в кабинете Минервы? — На лице Гармионы появилась широкая ухмылка, но быстро исчезла, когда Северус глухо заворчал. Но ее глаза продолжали смеяться, обещая, что она непременно вернется к этому. — С чего начинать? Лучше всего с того, что Драко Малфой был доставлен ко мне своей матерью, после того как он... — Гермиона заколебалась, — скажем, несчастного случая впал в состояние, близкое к коме. Он был в сознании, но не отзывался на внешние раздражители и не принимал пищу, не спал и не отвечал. Я заметила, что его волосы и кожа изменили цвет, а магия практически исчезла. Так как раньше я не сталкивалась с подобным, то попробовала сначала всевозможные формы стимуляции, но казалось, что он просто поглощает мою магию. — Она посмотрела на Северуса, и тот кивнул. — Благодаря книгам из Запретной секции я поняла, что только в одном случае сходятся все симптомы: Драко был одержим.

Поппи ахнула:

— Демон?

— И ты принесла его в Хогвартс? — испуганно спросила Минерва.

Гермиона успокаивающе подняла руки.

— Я никуда не принесла бы Драко, если бы он до сих пор был одержим. А теперь мы подошли к тому, как я втянула в это профессора Снейпа.

— Я в нетерпении, — пробормотала Минерва. — Это было до или после того, как ты разгромил мой кабинет и напугал до смерти бывших директоров, Северус?

— Как можно до смерти напугать мертвых директоров? — сухо спросил он.

Гермиона, гриффиндорка до мозга костей, бросила ему вызывающий взгляд и улыбнулась.

— Полагаю, это было после, поскольку сомневаюсь, что Северус принимает душ перед тем, как что-нибудь разрушить. — Она не позволила ему ответить и поспешно продолжила: — Мне было ясно, что уже поздно, но я надеялась, что профессор Снейп меня услышит. И, более того, он тут же согласился помочь мне изгнать демона. — Она глубоко вздохнула. — И это было замечательно, поскольку я чуть было все не испортила!

— Глупости! — рявкнул Северус.

— Вы изгнали демона? — так восторженно воскликнул Филиус, что райвенкловки покосились на них.

— Тише! — зашипела возмущенная Минерва. — На территории Хогвартса?

— В Визжащей Хижине, — призналась Гермиона.

— Не то чтобы кто-то горевал, если бы та сгорела, — не совсем вовремя заметил Северус.

— Сгорела? — повторила Минерва. — Немедленно рассказывайте, что там произошло!

Северус позволил Гермионе продолжить. Минерва уже достаточно зла на него и без упоминания об огне, а Гермиона всегда была ее любимицей и могла легко обвести вокруг пальца. Гермиона не упустила ни малейшей детали, даже то, как она почти сдалась. Северус не был уверен, радоваться ему или стыдиться, что она выставила его героем, без которого ничего бы не получилось. Но он заметил, что Гермиона упустила часть, когда его магия вырвалась наружу, и то, что Драко назвал "обниматься со Снейпом". Была ли она смущена или же хотела защитить его — и ее — личное пространство?

Во время короткого рассказа Поппи умудрилась опрокинуть в себя три чашки кофе.

— Боже мой! — выпалила она и повторила: — Боже мой! И вы уверены, что демон окончательно изгнан?

— Полностью! — рыкнул Северус. — Адский огонь позаботился о демоне, мы позаботились об огне и потом затушили обычный пожар простым агуаменти, что было бы невозможным, если бы оставался хоть малейший след демона или адского огня. Более важный вопрос: как Драко вообще столкнулся с демоном. Лично я сомневаюсь, что это просто несчастный случай.

— Почему? Насколько я знаю, он аврор и вполне может столкнуться с опасностями, — заметила Минерва.

— Это так, — подтвердила Гермиона. — Но, чтобы вызвать демона, есть только две возможности. Или его вызывают и подчиняют магией, а значит, это мог сделать очень могущественный волшебник, вроде Волдеморта, Дамблдора или... — она запнулась, но продолжила: — или профессора Снейпа. А мы все уверены, что он никогда бы так не поступил.

— Если кто-то сомневается, готов принять веритасерум, — невыразительно сказал Северус.

— Глупости, — грубо оборвала Минерва, но это короткое слово убедило Снейпа, что она на самом деле никогда не подозревала его.

— Остается другая возможность.

— Минутку, — прервала Поппи. — Почему ты думаешь, что это не Волдеморт?

— Потому что этот ублюдок уже девять лет варится в аду и, в виде исключения, на этот раз ни при чем. Демона нужно подкармливать. Если он не займет чье-то тело, то живет недолго, уж точно не годы, — объяснила Гермиона. Она отпила глоток тыквенного сока и задумчиво посмотрела на стол. — Другая возможность так чудовищна, что мне не хочется в это верить, но ничего более логичного придумать не получается.

Она с несчастным видом кусала нижнюю губу, поэтому вмешался Северус:

— Если волшебник недостаточно могуществен, чтобы подчинить демона, он может заключить сделку. Нужно предложить что-то, что имеет большую ценность, чем вызвавший. — Северус спал не больше трех часов и перерыл половину Запретной секции. И, разумеется, в этом тоже была виновата Гермиона — он постоянно просыпался с ощущением, что она все еще в его объятиях. Конечно, это лучше, чем кошмары, но в то же время весьма разочаровывает...

— И что бы это могло быть? — спросил Флитвик.

— Люди. Много людей, в которых демон может вселиться и уничтожить. Предпочтительно люди, обладающие властью. Вызвать можно только с помощью жертвоприношения, и если волшебник предлагает вместо себя кого-то другого, демона должно привлечь это.

— Кажется, я не понимаю. Почему же демон ждал именно Малфоя-младшего? Его семья давно потеряла влияние в Министерстве, их состояние, несомненно, еще велико, но уже давно не то, что раньше. Это был на самом деле несчастный случай? Должен был пострадать кто-то другой?

Северус обменялся взглядом с Гермионой и понял, что они думают об одном и том же. Хотя это стало ясно намного раньше — когда он увидел похожие руны.

— Нет, я уверен, что именно Драко был жертвой, — объяснил он. — Он сотрудник Министерства и, что важнее, аврор. И может беспрепятственно посещать все отделы, контактирует с министром. И, разумеется, еще с кем-то, кто нам всем очень хорошо знаком. — Северус поднял бровь, ожидая, пока до остальных дойдет.

Гермиона кивнула ему, но ничего не сказала.

— Гарри Поттер! — воскликнула Минерва, но тут же умолкла, поскольку ученики как раз зашли в Зал и устремились за свои столы.

— Именно, — подтвердила Гермиона. — Мы можем исходить из того, что существует некто, кто настолько ненавидит Министерство, Кингсли, Артура Уизли и Гарри Поттера — то есть всех противников Темного Лорда, — что решился рискнуть и вызвать демона. Эта личность все превосходно просчитала: демон вселяется в Драко, тот возвращается в Министерство, демон учиняет страшную разруху, и этот некто сполна насладился бы местью, поскольку все смерти и произошедшие ужасы отбросили бы магический мир далеко назад, в темные времена. Единственное, что он не принял в расчет, — то, что Драко начнет сопротивляться.

— Как можно сопротивляться демону? — восторженно пропищал Флитвик.

— Драко воспротивился полному подчинению, и демону не удалось отключить его разум, хотя он и забрал все силы. А поскольку Драко не смог бороться с помощью магии, он решил заставить демона голодать и спрятался от него. Демон хотел завладеть им, а вместо этого нашел пустую оболочку. Полагаю, Драко силен в окклюменции? — обратилась Гермиона к Северусу.

Он кивнул — самолично учил парня, с надеждой, что однажды тот сможет закрыться от своего отца. Хотя Северус и сам уже не верил, что эта идея была хорошей.

— Так как Драко ментально отсутствовал, он не ел и не спал. Только жидкость, которую мы вливали, спасла его от обезвоживания. Купание в бассейне с огненными драконами помогло настолько восстановить его магию, что мне удалось почувствовать ее и понять, что происходит. Остальное вам известно. Он же поправится, Поппи? — спросила Гермиона медиковедьму.

— С ним все будет в порядке, — подтвердила та.

Все замолчали, потрясенные историей. Потом Минерва начала:

— Но кто...?

— ...хотел бы повергнуть весь магический мир в хаос? У кого столько смекалки и уверенности в том, что демон купится на предложение, и ненависти к Гарри Поттеру, Министерству и всему нынешнему правительству? — закончил Северус.

Гермиона вздохнула:

— И, прежде всего, кто способен пожертвовать собственным сыном, чтобы только достичь цели?

— Вы думаете, это Люциус Малфой?

Поппи, Флитвик и Минерва потрясенно распахнули глаза.

— Это кажется самым логичным. С падением Темного Лорда и Пожирателей Люциус потерял все, к чему когда-то стремился: влияние, власть и золото, больше чем нормальный человек может себе представить. Он всегда использовал других. Он любит себя и не любит людей, и неспособен к искренним чувствам или отношениям. Каждый, кто не падает к его ногам, — враг. А Драко Люциус использовал и раньше, когда отдал Темному Лорду, заставил стать Пожирателем и преступником. Настоящее чудо, что Драко в конце концов воспротивился отцу. — И Северус замолчал.

— Гарри рассказывал, что они часто работают вместе. В рейдах справляются даже лучше, чем Гарри с Роном. Возможно, он действительно многому научился, — сказала Гермиона.

— В любом случае, он попытался бороться с опасностью, и это похвально, — пробормотала Минерва. — Но что меня приводит в ярость, так это то, что мы ничего не сможем доказать. Я про Люциуса.

— Прежде чем прийти сюда, я послала сову Гарри и все рассказала. Думаю, теперь авроры не спустят с Люциуса глаз, и новая попытка ему не удастся. — Гермиона нахмурилась. — Что же касается доказательств... может, все не так безнадежно.

— Человеческая жертва, — сказал Северус. — Люциус должен был убить кого-нибудь или же предложить демону труп. И мне проще представить, что он скорее убьет, чем будет рыться на кладбище.

— Возможно, мы никогда не узнаем, кого убил Люциус, но можно проверить его волшебную палочку и доказать, — пробормотала Гермиона.

— Пусть разбираются авроры. — Минерва сердито поджала губы, злясь, что Малфой полагает, будто ему все сойдет с рук. — Но кое-что я хотела бы отметить: пока он на свободе — ты в опасности. Когда станет известно, что ты справилась с демоном и тем самым снова разрушила его планы, вполне можно ожидать мести Люциуса.

Гермиона склонила голову.

— Об этом я еще не думала, но согласна — это не исключено. В мой дом он ворваться не может, но впредь я буду осторожнее.

— Но если это действительно Люциус, разве стал бы он просить Гермиону помочь его сыну? — задумчиво спросил Флитвик.

— О, здесь он поступил очень по-слизерински, — ответила она. — Разумеется, он знал, что я презираю и ненавижу его. А после того как он меня разозлил, речи о лечении Драко уже не было. Полагаю, он не подумал, что Нарцисса попытается еще раз.

Северус выглядел задумчивым.

— Как ты сегодня пришла сюда? — внезапно спросил он.

Гермиона удивленно моргнула.

— Через камин в больничном крыле. А что?

— Тебе нельзя больше появляться одной на улицах, — ответил он. — Даже если Поттер объявит тревогу, пока они схватят Люциуса и, самое главное, выдвинут ему обоснованные обвинения, пройдет время. До тех пор он будет делать, что захочет, и Минерва права — ты в опасности. Лучше всего, если ты пока поселишься в замке, заклинания вокруг Хогвартса не пропустят его. За исключением одного единственного Пожирателя, никакой другой не может появиться здесь, а единственное исключение сидит за одним с вами столом.

— Замолчи, Северус, — приказала Минерва и повернулась к Гермионе. — Хотя он прав насчет переезда. Так будет лучше для тебя.

Гермиона покачала головой.

— Не думаю, что опасность настолько велика, ведь Малфой всегда был трусом. А мне нужно позаботиться о пациентах. И к тому же, если он задумает мстить, с моей стороны очень безответственно подвергать детей опасности. Я не уверена, что Малфой не найдет способа проникнуть сюда.

Упрямая глупая гриффиндорка! В Северусе вскипела ярость.

— Используй хотя бы фиделиус! — прошипел он.

Она нахмурилась и задумалась.

— Нет. Во-первых, тогда меня не найдут и мои пациенты. А еще это опасно для других. Если меня невозможно будет отыскать, Малфой поймет в чем дело и возьмется за моих друзей. Что если он нападет на них, чтобы выяснить где я? Нет, оно того не стоит, особенно учитывая, что мы не уверены, хочет ли он мне отомстить.

Северус яростно оттолкнул свою тарелку, вскочил и вылетел из Зала, не заметив недоуменные взгляды коллег и грустный — Гермионы.

* * *

Мартовские штормы цепко держали Шотландию в своей власти. Сильный ветер задувал в окна, и весь Хогсмид выглядел вымершим, когда снег вновь заметал улицы и дома белым. Северус уже почти десять дней не появлялся у Гермионы, но приказал двум эльфам, Брэди и Вэсси, не спускать глаз с этой упрямицы. Он доверял древней магии эльфов и знал, что они выполнят задание, а Гермиона их не заметит.

Лишь Мерлину известно, как она поступила бы, узнав, что он приставил эльфов для охраны. Северус содрогнулся, и ледяной ветер, треплющий его волосы, был здесь ни при чем. Но, в конце концов, даже Минерва одобрила это. Она молча выслушала, странно на него взглянула, но согласилась, что ее бывшую ученицу нельзя оставлять без защиты, пока Малфой гуляет на свободе.

А он был на свободе. Не потому, что авроры не приняли всерьез письмо Гермионы, а потому, что Люциуса было невозможно найти. Он спрятался, а его колдография появилась в каждой газете, каждом баре и магазине. Северуса это не успокоило. Малфой переждет за границей, подкупит свидетелей, найдет себе новую волшебную палочку и когда-нибудь вернется этакой невинной овечкой — и прикинется, будто не заметил, что его разыскивают.

Когда Северус завернул на улочку, ведущую к дому Гермионы, он остановился. Перед дверью стоял Хагрид. Большую фигуру с копной чего-то, что Хагрид гордо именовал бородой, было трудно не заметить. Северус быстро подошел к полувеликану и поприветствовал:

— Хагрид.

— Профессор Снейп, — прогремел тот в ответ.

— Что вы тут делаете? Нуждаетесь в массаже?

Хагрид гулко рассмеялся.

— Нет, профессор, я, эта, жду Гермиону!

Попытаться узнать что-то от Хагрида — это примерно то же самое, что заставить эльфа взять оплачиваемый четырехнедельный отпуск. Полувеликан отвечал всегда только на заданный вопрос.

— И вы ждете ее потому что?.. — уточнил Северус.

— Сегодня большой день для нашего феникса, — объяснила Гермиона, внезапно появившаяся на пороге.На ее запястье сидел Авгурей, беспокойно поглядывая по сторонам. Узрев Северуса, Авгурей вытянул шею и заворковал.

— Ойе, вы ему нравитесь, профессор! — прогремел Хагрид.

— Да, очень, хотя Авгурей напрасно ждал его последние полторы недели, — серьезно подтвердила Гермиона, а у Северуса возникло чувство, что она вовсе не феникса имеет в виду. — Почему вы не приходили?

— Не было необходимости, — ответил Северус. — После нашего... приключения я не чувствовал больше боль. И почему мы стоит тут, на холоде?

— Из-за этого малыша, профессор! — объяснил Хагрид. — Он, эта, полетит!

— А он может? И почему именно в такой день, как сегодня?

— Санни полетит, если он готов, и неважно, какая погода. Если Хагрид прав, то феникс расправит крылья и воспарит, как будто ничем другим до этого не занимался. И начнет жить.

— Санни? — неверяще переспросил Северус. — Ты знаешь, что эти крикуны предвещают дождь?

— Санни, — твердо ответила она. — Я колебалась между Санни и Северусом, но решила, что неповторимое должно оставаться неповторимым.

Северус опустил взгляд и сжал губы, понадеявшись, что не покраснел. Гермиона протянула ему Авгурея, который до сих пор вытягивал шею и ворковал.

— Сделайте это!

От удивления Северус даже отшатнулся, но совладал с собой и замер.

— Возьмите его, — пояснила Гермиона.

Глубоко вдохнув, Северус протянул руку, и, к его удивлению, Гермиона обхватила его запястье — совершенно без боли! — и держала, пока птица не перешла. Северус сжался, но когда ничего не произошло, расслабился. Судя по всему, сегодня он не свалится на колени прямо посреди улицы.

— Что теперь? — спросил он тихо, отважившись пригладить перья пальцем.

Воркование Авгурея стало настолько громким, что даже Хагриду пришлось повысить голос.

— Просто, эта, подбросьте его в воздух!

Гермиона убрала руку, не отводя теплого взгляда.

— Готов, мой друг? — Северус еще раз погладил голову птицы, затем подбросил феникса так высоко, как только мог.

Знакомый глубокий и пронзительный крик вырвался из горла Авгурея, который, казалось, какое-то мгновение завис прямо над ним, а затем расправил черно-зеленые крылья и изящно воспарил — без усилий, целеустремленно. Неповторимо темная красота на фоне серого неба.

Они задумчиво смотрели ему вслед.

— Ну, мне, эта, пора, — наконец произнес Хагрид. — Спасибо за чай, Гермиона! — и так сердечно хлопнул ее по плечу, что у нее подогнулись коленки. Затем кивнул Северусу и направился в сторону "Кабаньей головы".

— Вы пришли как друг или как пациент?

— А что, есть разница? — проворчал Северус. — Надеюсь, что в любом случае получу чай?

Улыбка Гермионы осветила и согрела его. Холод был мгновенно забыт, стоило зайти следом за ней в дом и вдохнуть аромат.

— Почему тут постоянно пахнет кофе?

— Потому что многие связывают этот запах с приятными мгновениями: воскресный завтрак с семьей, посиделки с друзьями в кафе или что-то подобное. Чаще всего это расслабляет пациентов.

— А друзей?

— И друзей, даже если они пьют только чай.