О наследниках, наследиях и наследствах (джен)

Что самое интересное, никаких опровержений не последовало. Как будто и не выходила книга, от которой лихорадило всю Британию и окрестности. Понятно, что начни Дамблдор опровергать, что он нечестным путем отобрал Бузинную Палочку у Гриндевальда, он никого не убедит, а только привлечет больше внимания. Что показательно, сам Геллерт в том, что просто-напросто украл ее у Григоровича, признался. Ну, ему с его списком обвинений толщиной с десяток «Историй Хогвартса» это ничего бы не убавило и не прибавило, но показало его честность и правдивость. Наверное, на это и был расчет: раз откровенно рассказывает про свои неблаговидные поступки и преступления, значит, и про других не врет.

Дамблдор безмолвствовал. И не пришел на очередное заседание Визенгамота, сославшись на нездоровье.

— Конечно, он может опасаться нападения каких-нибудь идиотов, — прокомментировал это Уолден, — но что-то мне подсказывает, что дело в палочке.

— Странно это, — задумался Северус, — отдал бы, и дело с концом. Тут же других обвинений выше крыши. Пожизненное в Азкабане — самое малое, если дело раскрутят, а он за палочку цепляется. Тут самому бы выскочить.

— А может он без этой палочки и колдовать теперь не может, — выдвинул свежую идею Уолден, — мало ли что там.

— Думаешь? — нахмурился Волдеморт.

— Должен же быть какой-то подвох, — принялся рассуждать палач, — ведь даром ничего не дается, а бесплатный сыр бывает только в мышеловках. С одной стороны — можно просто не оповещать окружающих, что у тебя за палочка, и колдовать потихоньку. Но это было бы слишком просто. А вот если маг без этой палочки еще и совершенно беспомощным становится, тогда да… Может, Гриндевальд и так еще Дамблдору отомстил. Хотя мог и не разобраться.

Задумались все присутствующие. Идея оказалась неожиданно здравой. Действительно, должен быть еще какой-то подвох.

— Как бы наш светлейший в бега не подался, — задумчиво проговорил Волдеморт.

— Тогда нужно как можно быстрее эту самую палочку отобрать, — мстительно проговорил Орион Блэк, — пусть почувствует себя сквибом. И загнанной дичью заодно.

— Слишком много конкурентов, — заметил на это Нотт, — не удивлюсь, если на удачливого нападающего тут же тоже нападут. И пойдет цепная реакция. Мне кажется, что большинство это понимает, и только поэтому Дамблдор еще при палочке.

— Но долго это продолжаться не может, — сказал Люциус, — напряжение будет нарастать, рано или поздно что-то случится. Посмотреть на это со стороны будет весело, а вот участвовать не хочется.

Волдеморт коротко вздохнул.

— Соблазн слишком велик, — сказал он, — ожившая легенда, Дар самой Смерти. Даже прикоснуться к такому — уже чудо. Как бы узнать, угадал ли Уолден? Вдруг там ничего страшного?

— Что-то должно быть обязательно, — ответил МакНейр, — я чую. И это что-то очень пакостное. Как бы устроить, чтобы миледи взглянула...

Вайолет нахмурилась.

— У такой вещи, если она действительно Дар самой Вечной Госпожи, должна быть аура смерти, — сказала она, — но я не знаю, как это будет влиять на мага. Я про такое не слышала.

— Кое-что прикинуть и рассчитать можно, — сказал Руквуд, — может быть и бесчувственность Дамблдора связана с этой палочкой? Ведь Смерть не ведает жалости и сострадания.

— Она бывает милосердной, — пробормотал Северус, — но не ко всем.

— Вряд ли такой артефакт получил добрые черты Госпожи, — покачал головой Руквуд, — к тому же нужно учитывать человеческий фактор. И те изменения, что происходят с волшебником, колдующим такой палочкой. Он ведь начинает себя чувствовать почти что всемогущим. Это чудовищное искушение.

Волдеморт снова вздохнул.

— Даже не думай, — сказала Вайолет, — выгоню.

— Ты ничего не понимаешь в мечтах детства, — ответил ей Лорд, — но я согласен. Обойдусь.

Вайолет покачала головой и ничего не ответила. Да и что тут можно ответить?! Северус тоже вздохнул. Легендарные Дары Смерти искушали любого, кто о них слышал, но все ли задумывались о том, что за все надо платить? А ведь дело было именно в этом.

Магия не только много давала, но и очень многое требовала. Только очень недалекие магглокровки и Предатели Крови думали, что это просто этакий бонус от доброй Природы, который делает их не такими как все. Бонусы имелись, куда же без них, но без постоянного развития и подпитки магия уходила. А особенно большой подпитки требовали артефакты, которыми постоянно пользовались. И страшно даже представить, что вытягивала из мага Бузинная Палочка. Но, тем не менее, Волдеморт был абсолютно прав — искушение могло оказаться слишком большим. Как и надежда, что именно у тебя все получится и будет хорошо.

— Детские сказки могут оказаться опасными, — заметил Орион Блэк.

И с ним все согласились.

Северус же задумался о том, хотел бы он сам стать хозяином Бузинной Палочки. В детстве да, хотел. Наверное, все юные волшебники мечтали о Дарах Смерти. По крайней мере, о чудесной мантии-невидимке и непобедимой палочке. А теперь?

Все-таки Уолден, скорее всего, прав, должен быть какой-то подвох. Так что лучше держаться от таких вещиц подальше. Его собственная волшебная палочка ему отлично подходит. Мантия-невидимка, если подумать, без надобности. Если совсем припрет, то есть чары хамелеона, да и просто отвести глаза можно. Камень же и вовсе самым неприятным Даром оказался. Да все Дары хороши, без них лучше.

И, кивнув своим мыслям, Северус отправился в лабораторию. У него было много заказов. Нельзя разочаровывать клиентов. Да и деньги лишними не будут.

Естественно, что проблемой Лили Поттер занялись невыразимцы. По доходящим до заинтересованных ушей слухам будущим родителям рекомендовалось как можно скорее после родов провести тот самый ритуал «Чистого листа», чтобы несчастный ребенок мог нормально жить и развиваться. Уход в маггловский мир выходом не являлся. Просто потому, что даже там можно было столкнуться с магом, магическим существом (те же вампиры предпочитали жить среди магглов и на них же охотиться) или заколдованной вещью. Да и учить девочку все равно нужно будет. Слабый маг — это не приговор, возможностей устроиться множество.

— Поттер там как? — спросил Снейп у принесшего слухи Руквуда, которого с радостью приняли обратно на работу. — Разводиться не собирается? Понять можно, но все-таки…

— Если он и не обрадовался, когда узнал о наследии Прюэттов, то виду не подает, — ответил Августус, — не бросает жену, поддерживает. Может любит, а может и совесть не позволяет бросить. Она-то точно не знала, это он должен был о расчетах и проверках подумать. А знаете, оказывается, некоторые думают, что браки с магглокровками обновляют кровь. Случайно узнал. Нет, никто не спорит, что кровь разбавлять надо, но тут тоже проблемы возникнуть могут. Не про всех магглокровок можно выяснить, кто из магов у них в предках. Особенно, если кто из ближайших родичей подгулял. Тут все надо проверить и перепроверить даже тщательнее, чем с чистокровными и полукровками. Для магов ведь разница в возрасте не проблема, так что и на собственного ребенка глаз положить можно, не приведи Мерлин. Да и наследие вылезти может.

— Странно, что о таких вещах не думают, — заметил Северус.

— Магглокровок признавать невыгодно, — пояснил Руквуд, — сами понимаете, наследники в большинстве случаев имеются, зачем делиться еще с кем-то. Да и очень редко бывает, когда женятся без самых примитивных проверок. Уж тот же гороскоп составить, да совместимость рассчитать — для этого и курса Хогвартса хватит. Поттер уж совсем эпично вляпался. Практически иллюстрация как не надо делать получилась. Все-таки надеюсь, что жену он не бросит, ей же одной деваться совершенно некуда. Еще и стольким магам гадости сделала.

Северус вздохнул. Да уж, Лили постаралась наплевать во все колодцы.

— А как дела с опекунством? — спросил он.

— Нэда мне вернут в ближайшее время, — широко улыбнулся Августус, — только вот все равно буду его сюда приносить. У него столько друзей, леди Вайолет он полюбил — будет жестоко его изолировать. Да и место тут особенное.

Маленький Эдвард ужасно не хотел покидать уже ставший родным замок. Похоже, что его больше устраивало, если бы папа перебрался к нему. С огромным трудом его уговорили, пообещав, что будут приводить в «детский сад» к друзьям.

— Прижился, — прокомментировал Уолден.

— Мы с тобой тоже прижились, — ответил на это Северус, — особенно я.

— Ну, с тобой-то все ясно, — хмыкнул палач, а потом и добавил, — хотя и со мной тоже.

Да уж, они оба попали под влияния как самой Вайолет, так и Дерева и Проклятого Леса. Впрочем, это же был их сознательный выбор, не так ли? И количество плюсов в их положении намного превышало количество минусов.

Несколько зелий у Северуса заказали и для Лили Поттер. Джеймс честно оплатил. А между тем дождались и новостей из Хогвартса. И не только оттуда.

Дамблдор, как и ожидалось, почти перестал покидать территорию школы. Разве что делал это под обороткой или чарами личины. Но так как он и раньше очень мало где бывал, ограничиваясь визитами в министерство и нечастыми посещениями банка Гринготс, то можно было предположить, что он очень плотно окопался у себя в кабинете.

— Да ну, быть того не может, — не поверил Уолден, — мы же маги, столько возможностей изменить внешность так, что мать родная не узнает.

— Вы еще так молоды, — усмехнулся на это высказывание Орион Блэк, — с возрастом многие потребности отмирают.

— Да он не такой и старый, — фыркнул Уолден, — ему же еще и ста нет. Для мага это…

И он замер, видимо, вспомнив собственные домыслы по поводу влияния на волшебников Бузинной Палочки.

— Вот ужас, а? — пробормотал он. — Кошмар просто! То есть, если я прав, и он может колдовать только этой хренью, да еще и основные чувства и желания утратил… Эту палочку надо врагам подбрасывать, точно говорю.

— До того, как палочка его доведет до полной деградации, — напомнил Северус, — такой враг может много чего натворить. И я не думаю, что старик стал беспомощным. Пока Бузинная Палочка у него в руках, он еще на многое способен.

— Так я и не спорю, — вздохнул Уолден, — но помечтать-то можно?

— Мечтай, кто тебе не дает, — фыркнул Северус, — но очень похоже, что на господина директора уже кто-то нападал. Узнать бы кто. А еще это сигнал для остальных, что палочка Та Самая.

— Может быть, нам тоже в охоте поучаствовать? — подмигнул Уолден.

И они оба расхохотались.

Участвовать в забаве под названием: «отбери у Дамблдора волшебную палочку и проверь, не Та ли она Самая» — друзья, ясное дело, не стали, но за новостями следили жадно. Это было весьма интересно.

Кто первым напугал директора Хогвартса, пока никто не знал, хотя предположения и строили, но вот вторым оказался мелкий жулик из Лютного по фамилии Флетчер. Когда его поймали, он жалобно лепетал, что не хотел ничего плохого, только проверить. Интересно же. По понятным причинам ему не поверили.

Третьим был племянник Флориана Фортескью, который обожал азартные игры, «любящий дядюшка» его уже давно не пускал на порог. Четвертым — низший чин из аврората, на редкость неудачливый парень, которому в жизни не светило никакое повышение по службе. А дальше понеслось…

Начальник Отдела Тайн в интервью, данном «Ежедневному Пророку», отметил, что было бы интересно исследовать такой замечательный во всех отношениях артефакт. И что мистер Дамблдор, как честный маг и законопослушный человек, мог бы и помочь отечественной науке.

Начальник аврората заявил, что директору Хогвартса и председателю Визенгамота такой артефакт без надобности, а вот ему точно пригодился бы. Исключительно для целей защиты честных британских магов от магов нечестных и непорядочных и прочих темных колдунов.

Аналогичную идею высказал и министр магии. К его мнению присоединился и главный целитель госпиталя святого Мунго.

Дамблдор от ответов уклонялся.

— А кто у него первым-то палочку отобрать пытался? — волновало всех.

Секрет рассказали МакНейру, который поставил выпивку своим приятелям и информаторам в аврорате.

— Моуди, — ответил он, — Вилкс слышал, как тот ворчал, что, мол, Дамблдор только мантию в начальственных креслах просиживает, а он бы с этой палочкой всех темных магов в неудобную позицию поставил.

— А говорили, что они с Дамблдором друзья… — удивился Северус.

Уолден развел руками.

— Дружба дружбой, — сказал он, — а тут такой соблазн.

— Может быть, стоит поделиться информацией, что с этой палочкой связан некий подвох? — предложил Орион Блэк.

— Не поверят, — хмыкнул Волдеморт, — гарантирую.

Северус только головой крутил. Что не поверят — это понятно, тут возможные перспективы глаза застят, да многие готовы согласиться и на то, что кроме этой палочки никакой другой колдовать не смогут и силы потеряют. Сам Дамблдор мог точно так же рассуждать в свое время.

А между тем приближался Йоль, и надо было что-то решать с кристаллом с алтаря Принцев. Да что тут решать-то собственно, Северус для себя все давно решил. Раз уж ему, полукровке, так повезло, то глупо отказываться от покровительства самой леди Сильверстоун. Честно говоря, даже не хотелось забирать кристалл от Дерева. Казалось, что ему там хорошо. Странное ощущение, если честно. Он даже с леди Вайолет этим поделился. Она задумалась.

— Вы так думаете? Но… тогда вы станете… Я даже не знаю, как это объяснить… Вы будете полностью зависеть от Дерева. Не так, как мы с Дереком, конечно, но тем не менее.

— Может быть, мне помедитировать у Дерева? — неуверенно предложил Северус.

— Может быть… — медленно кивнула Вайолет.

Медитировать Северусу даже понравилось. Ему было комфортно у Дерева. И омела больше не вызывала страха и неприятия.

— Не боишься в Лес уйти и не вернуться? — спросил у него Уолден.

— Нет, — подумав, ответил Северус, — я точно знаю, что не уйду. Но без Леса и дерева у меня теперь жить не получится.

— У меня тоже, — после паузы ответил МакНейр.

Похоже, что кристалл пока стоило оставить у Дерева, о чем Северус и сказал Вайолет. Она, подумав, согласилась.

Между тем наконец последовал долгожданный ответ от Дамблдора. Тот заявил, что его глубоко оскорбляют грязные инсинуации в его адрес. Да, в юности он был знаком и даже общался с Гриндевальдом, который гостил у своей тети Батильды Бэгшот в Годриковой Впадине. Они жили по соседству во время каникул, и их общение не выходило за рамки обычных соседских разговоров. И он, Альбус, понятия не имел, какие страшные идеи вынашивает его знакомый. Палочка принадлежит ему, да, она не та, что он когда-то покупал перед поступлением в Хогвартс. Но с тех далеких пор он сам сильно изменился, увеличил свой потенциал, так что пришлось покупать новую. И ему обидно, что приходится отвечать на гадкие инсинуации страшного преступника, который так и не раскаялся, несмотря на годы, проведенные в заключении. Но так уж устроены люди, они не верят приличным магам, но тут же готовы поверить в любую гадость и заставить приличных магов униженно оправдываться. Какая мировая несправедливость!

— Как-то неубедительно, — сказал на это Люциус, — я бы первым делом спросил его, у кого приобретена новая волшебная палочка. И почему бы не устроить демонстрацию? Есть же заклинания, которыми пользуются изготовители палочек? Что, тот же Олливандер не определит дерево и начинку? А ведь свидетельство такого специалиста по меньшей мере избавит от большей части желающих нанести удар в спину и завладеть артефактом.

— Та палочка, точно та, — кивнул Нотт, — а Дамблдор в полной заднице, раз даже нормально соврать не смог.

— Я все больше склоняюсь к мысли, что мистер МакНейр прав, — сказал Орион Блэк, — можно было банально представить всем любую другую палочку. Но, похоже, что Дамблдор действительно теперь может колдовать только этой, а без нее он окажется совершенно беспомощным. И думается мне, что об этом уже многие догадались.

— Так ему и надо, — буркнул Волдеморт.

Понятное дело, что остальную магическую общественность жалкие оправдания Дамблдора тоже не убедили. Теперь все требовали проверки палочки. И в первых рядах были начальник Отдела Тайн, Глава Аврората, главный целитель святого Мунго и министр магии.

Волдеморт даже вспомнил про свое обещание и проспонсировал Отдел Тайн от своего имени и от имени Вайолет с Дереком. Его примеру последовали остальные УПСы, находящиеся на свободе. Северус тоже перечислил сотню галлеонов. Вроде и жалко было, это да, но ведь для дела. Раз уж они так за Дамблдора взялись.

А Волдеморт решил под шумок вытащить из Азкабана остальных. Вайолет натаскала ингредиентов из Проклятого Леса, так как расходы предстояли нешуточные. Это Кэрроу было достаточно легко отмазать, а вот Долохова… Или Лестранжей…

— Близнецов выпустят хоть завтра, — отчитывался Люциус, — с Тони сложнее. А вот с Лестранжами придется повозиться. Уж очень их в прессе отполоскали. И, сдается мне, тут Дамблдор костьми ляжет, лишь бы не отпустить просто так. Уж не знаю, что он там надумал, но даже для того, чтобы смыться подальше, ему нужны деньги.

— А я вот не понимаю, — сказал Нотт, — почему он не подумал, что Гриндевальд может мемуары написать. Или что немцы не решат как-то переиграть ситуацию, когда они одни во всем виноваты. Сколько можно платить, в самом-то деле?

Ответа на этот вопрос не было. В чужую голову не влезешь, тем более в голову Дамблдора. Может быть «светлейший» и был многомудрым, зато и тараканы в его голове водились эксклюзивные.

Люциус свои заявления оправдал, и оба Кэрроу вскоре оказались на свободе. Выглядели они не лучшим образом, но восстановились быстро, хватило курса зелий и купания в Источнике. Денег у них осталось немного, но брат и сестра были неплохими боевиками. К тому же Амикус хорошо знал ритуалистику, а Алекто не хуже Барти разбиралась в рунах и нумерологии. Жить им было негде, бравые авроры при аресте разнесли их дом чуть ли не в дребезги, так что их пока приютила Вайолет. Амикус оперативно занялся восстановлением родового гнезда, но это требовало больших вложений и не только финансовых, так что они с сестрой были искренне благодарны за приют.

Как и ожидалось, с Долоховым и Лестранжами возникли проблемы.

— Авроры только руками разводят, — отчитался Люциус, — не в их компетенции. Надо гнать Дамблдора из Визенгамота, но тут есть одна проблема. Знаете, я от Дурсля услышал занятную фразу. Так говорили про какого-то маггловского политика. «Пусть он сукин сын, но это наш сукин сын». Или что-то вроде этого. Немцы со своими мемуарами и со статьями попали в очень больное место. Наши с этой победой Дамблдора носились, как с главной ценностью. А тут получается, что и победа не настоящая, и все мы вроде как к чужим подвигам и победам присоседились. Даже мне обидно стало, ведь столько народу в той войне полегло. И британцы — что маги, что магглы — многое для общей победы сделали. А из-за этого старого маразматика все их подвиги, вся пролитая кровь теперь ничего не стоит. Вроде как этого не было, а была дурацкая недодуэль и успешная попытка вскочить в последний вагон уходящего поезда. А другие маразматики вместо того, чтобы избавиться от Дамблдора и рассказать о тех, кто действительно воевал, а не дурью маялся и с любовником договаривался, решили всячески выгораживать своего. Мол, это все немцы с русскими выдумали. Так что…

— Гадость какая! — возмутился Уолден. — Но что теперь делать? Лично я за то, чтобы люди знали правду. У меня на той войне дядя со стороны матери погиб — на Крите.

— Начать информационную войну мы можем, — сказал Волдеморт, — но это дело не быстрое. Да и вспоминать всегда непросто. Эх, знали бы вы все, как я тогда Дамблдора ненавидел. В жизни ему не прощу, как меня на летние каникулы в Лондон возвращали. Под немецкие бомбы. В голод. Все по карточкам было, которых на меня никто не оформлял. Все магглы старались детей подальше от крупных городов отправить — в сельскую местность. Им в голову не приходило, что кого-то, кто отправлен в якобы привилегированную частную школу, не оставят там на лето.

— Карточки? — переспросила Вайолет.

— Продуктов было очень мало, — как-то блекло улыбнулся ей Волдеморт, — карточки — это бумаги такие. Они давали возможность приобрести минимальный набор продуктов. Если у кого-то этих карточек не было, то ему оставалось три пути: покупать на черном рынке за бешеные деньги, воровать или сдохнуть с голода. Магу украсть у магглов легко, только вот от бомб магия не спасала. И я такой был не один. Диппет самоустранился, он уже и делами Хогвартса почти не занимался, старый стал. Всем заправлял Дамблдор. Я сам его просил оставить меня на каникулы в школе. Ни разу не вышло.

— Как же… как же так… — в ужасе пробормотала Вайолет.

— А ведь на этом тоже можно сыграть, — задумчиво проговорил Люциус. — Милорд, вы не помните кого-нибудь из магглорожденных или полукровок, кому тоже приходилось уезжать из Хогвартса? Их свидетельства станут серьезнейшим ударом по репутации Дамблдора.

— Вспомню, конечно, — ответил Волдеморт, — кое-кто, между прочим, и не вернулся.

Северус замер в полном шоке. Он про ту войну слышал, да и хронику смотрел, когда по телевизору показывали. Его отец такое не пропускал, он гордился, что его родитель тоже в этом участвовал. Это же… А ведь маги не могли не знать о войне, и дело не только в том, что министр магии с маггловскими властями контактировал. Да и те же полукровки с магглорожденными сведения из большого мира получали и делились ими. Великобритания — остров, тут, куда ни поедешь, далеко не убежишь. Большинство волшебников спаслись просто потому, что жили в сельской местности. Это не Проклятый Лес, а магглоотталкивающие на технику не действуют.

Волдеморт залпом выпил полный кубок вина, и Вайолет снова налила ему. А Северус задумался. Почему, ну почему Добро такое странное? Или это уже давным-давно не Добро, а про настоящее Добро люди забыли? Как так можно? Он и себя школьником отлично помнил, ему немного и надо было. Всегда можно договориться, чтобы не быть нахлебником. Да и вообще… Вот он бы разве отказался взять на пару месяцев ребенка в свой дом? Всего-то на два месяца? Это же не на всю жизнь и не на годы. Особенно, если альтернативой была смертельная опасность. Даже странно, что клич среди магов не кинули. Просить-то не все могут, кому-то это страшно и унизительно. Да и при Хогвартсе вполне можно было летний лагерь устроить. Вряд ли в условиях войны профессора в отпуск уезжали. Да и курорты тоже под теми же бомбами оказались. Почему же детям отказывали? Или отказывали только Лорду? Непонятно…

— Скажет, что к дуэли готовился, — буркнул Уолден, который, похоже, думал о том же, о чем и Северус. — Противно все это на самом деле. Понятно, что спасение утопающих — дело самих утопающих, но… Все равно противно.

С ним молча согласились все. Волдеморт отправился вспоминать, кого из бывших одноклассников можно привлечь к компании против Дамблдора, а Вайолет пошла разбираться с очередной партией мебели.

— Как же всего много! — вздохнула она. — И еще это оборудование для купален.

— Купальни — это же замечательно, — Северус был рад переключиться на что-то другое, — можно и просто помыться, и взбодриться, и расслабиться. В этом еще древние толк понимали.

— Я читала про римлян, — кивнула Вайолет, — но это как-то странно. Похоже, что они жили в своих термах.

— Жить там не обязательно, — улыбнулся Северус, — но вот воспользоваться определенно стоит. Очень полезный опыт. Хотите, я вам сварю средства для ухода за телом и волосами? Масла? Кремы всякие? Вам понравится, дамы любят ухаживать за собой.

Вайолет неожиданно покраснела и потупилась.

— Ну… Если вам не трудно.

— Все, что пожелает леди, — поклонился Северус.

И Вайолет покраснела еще больше, развернулась и почти бегом умчалась в дом. Северус так и остался стоять столбом, пытаясь понять, что это сейчас такое было. Потом вздохнул и направился в лабораторию. Действительно стоило порадовать леди приятными пустячками с индивидуальным запахом. Северусу казалось, что ей подойдет аромат водяной лилии.

Его новую комнату наконец полностью обставили, но почему-то было грустно покидать маленькую комнатушку в древней башне. Он там прижился. Хотя в спальне оказалось очень даже комфортно, несмотря на стилизацию под старину. И собственная ванная не могла не радовать. Как все-таки приятно понежиться в горячей водичке, вытянувшись во весь рост, а не скрючившись в бочке.

В соседней со спальней комнате Северус устроил кабинет. Правда, он благоразумно не все книги выставил на полки книжного шкафа, кое-что осталось в зачарованном от несанкционированного проникновения сундуке. Но все равно и стол, и все остальное оказалось выше всех похвал. А что еще нужно? В башню же никто не мешал зайти в любое удобное время.

Так что в этот день обедали в свежеобставленной столовой. Но ужинать привычно поперлись в башню. Все-таки это было не то.

— Согласен, — вздохнул Волдеморт, — тут уютнее как-то. И разговаривать легче.

Вайолет с улыбкой разлила вино по бокалам.

— Там будет дом для Дерека, — сказала она, — ему комната понравилась. А мне лучше тут. Праздник я устрою, заходить буду, за порядком приглядывать.

— А если замуж выйдешь? — ехидно спросил Волдеморт.

Вайолет даже дара речи на короткое время лишилась.

— Я и замуж? — в шоке переспросила она.

— А что тут такого? — удивился Волдеморт. — Нет, заставлять тебя никто не будет, но если кто-нибудь появится…

Вайолет какое-то время напряженно размышляла, но к каким выводам пришла, не озвучила.

— А что с миссис Поттер? — спросила она, явно желая сменить тему.

— Скоро родит, — ответил Волдеморт.

А тем временем в магическом мире события развивались стремительно. Из Хогвартса сбежал Дамблдор — улетел с помощью феникса Фоукса, живущего у него в кабинете, когда невыразимцы прижали к стенке, требуя для проверки и исследований волшебную палочку.

— В общем-то, этого следовало ожидать, — заметил Люциус Малфой, — вопрос в том, куда он направился? Вряд ли наш светлейший сможет выжить в лесу на подножном корме.

— Не обольщайся, — ответил Волдеморт, — он мог заранее приготовиться и устроить себе убежище. И эльфа из Хогвартса к себе привязать, а то и не одного. Такой на хлебе и воде сидеть не будет.

— И как его оттуда выманить? — задал вопрос по существу Нотт. — Я бы предпочел, чтобы он сидел под надзором, а не бегал неизвестно где.

Впрочем, проверка показала, что из Хогвартса не ушел ни один эльф.

— Значит, точно стал сквибом, — констатировал Уолден, — сквиб не может привязать к себе домовика.

А вот это очень здорово сужало круг поиска. Фоукса в лавку не пошлешь. И вряд ли Дамблдор сможет затеряться в мире магглов. Он там уже очень давно не был, легко может попасть в беду. А на слишком частые провалы в памяти у населения можно и тех же авроров с невыразимцами натравить.

— Значит, сидит у кого-то из своих преданных сторонников, — сказал Нотт, — а это очень ненадежно. Они за помощь, кров и еду могут и ту самую палочку потребовать.

— Да уж, — вздохнул Орион, — если даже Моуди на старого друга чуть ли не напал…

— Значит, надо за Моуди и проследить, — предложил Люциус, — он дружка знает, как самого себя. Быстро сообразит, куда тот рванул. Тут-то их и можно будет брать обоих.

— А мне феникса жалко, — сказала Вайолет, — это такие редкие птицы. И такие красивые. Чудо. А этот… использует его, как тягловую силу.

— Хочешь феникса? — спросил у нее Волдеморт.

— Не откажусь, — ответила Вайолет, — но если этот много лет прожил с людьми, то в Лесу ему будет плохо. Пусть лучше в школу возвращается, раз там его место.

— Да, я слышал, что феникс живет в Хогвартсе со времен Основателей, — кивнул Орион, — очень жестоко со стороны Дамблдора забрать его оттуда. Но старик о других не думает, что ему до бессмертной птицы. Странно, что он как-то заставил ее повиноваться.

— Надо узнать, что там с фениксом, — согласился Люциус, — и, милорд, может быть пора освобождать Лестранжей и Долохова?

— Пора, — согласился Волдеморт.

В отсутствие Дамблдора общаться с представителями Визенгамота и аврората оказалось намного проще. Бегство и отказ сотрудничать решили прировнять к добровольной отставке. Визенгамот возглавил Теобальдус Блешвик из семьи нейтралов. Хогвартс пока оставался без директора. Формально обязанности исполняла Минерва МакГоннагал, но Попечительский Совет ее пока не утвердил, вначале было решено разобраться с состоянием дел.

Лестранжей и Долохова перевели в Мунго. Как оказалось, их держали в тех же условиях, что и Барти Крауча.

— Долго бы они там точно не протянули, — отчитывался Люциус, — с ума бы сошли, особенно Белла. Я передал молоко единорога и колдофото Трикси. Думаю, что скоро их можно будет забрать.

— А вам не кажется странным, что Дамблдор не воспользовался шантажом, чтобы избавиться от желающих заполучить Бузинную Палочку? — задумался Нотт.

— Время поджимало? — предположил Уолден.

— Не факт, что еще не воспользуется, — сказал Волдеморт, — как только очухается. Как бы его найти побыстрее... Что там с Моуди?

— Исчез, — отчитался Нотт, — уволился со службы и пропал. Дом заперт, там никто не бывает.

— Ищет палочку? — предположил Люциус.

— Он одержим многими идеями, — хмыкнул Уолден, — одной больше, одной меньше. Можно делать ставки, кто кого. Лично я ставлю на Моуди.

— От него может быть намного больше вреда, чем от Дамблдора, — заметил Нотт, — хотя они оба психи. Только вот Моуди еще и буйный. Одно утешает, в аврорате поспокойнее станет. Он, конечно, сумел кое-кому из молодых и неопытных мозги засрать, но это поправимо.

Северус напряженно размышлял. Он психов не любил вне зависимости от того, буйные они или нет.

— Послушайте, — проговорил он, — а у Уизли Дамблдор прятаться не может? Раз миссис Уизли так ему обязана. Или они могут знать, где он прячется, еду ему носить.

— Северус, ты гений! — присвистнул Уолден.

— Проверьте Уизли и проследите за ними! — приказал Волдеморт. — Только осторожно!

— Конечно, милорд.

Маги развили бурную деятельность, но пока результатов не было. Разве что Лестранжей и Долохова сумели забрать из Мунго и искупать в Источнике.

Беллатрикс долго рыдала, судорожно обнимая дочь.

— Я вам должен, миледи, — тяжело вздохнул Рудольфус, — это даже больше, чем Долг Жизни. И Нарциссе за идею обратиться к вам тоже. Знаете, это чуть ли не единственное, что удерживало меня от безумия там, в Азкабане. Знание, что моя дочь ни в чем не нуждается, и ее никто не обижает, было сильнее даже влияния дементоров.

— Она сперва плакала по ночам, — ответила Вайолет, — они даже спали все втроем — Трикси, Эд и Дерек. Потом у них появились другие друзья, и все потихоньку наладилось. Мне все помогали.

Они вместе смотрели, как Трикси гладит по голове свою мать. Остальных детей увела миссис Паркинсон. Северус держал в руке флакон с успокоительным.

— Говорят, у вас есть новый подопечный, — сказал Рабастан, — Лонгботтом?

— Да, его пришлось забирать у родственников, — ответила Вайолет, — там очень странная и непонятная история.

Рабастан кивнул.

— Нам сообщили, что Лонгботтомы точно знают, что случилось с Лордом, — сказал он, — что он попал в ловушку Дамблдора, а эти авроры помогают его охранять. До меня только потом дошло, что они не держались до конца, а просто ничего не знали.

Северус содрогнулся. Гадость какая! Но определенная логика тут присутствовала. На адреналине и в эйфории от применения «Круцио» легко не заметить, что жертва не сопротивляется, а действительно не знает ответа на задаваемый вопрос. И в какой-то момент у пытающего окончательно срывает тормоза. Тот, кто подбросил информацию Лестранжам, не мог этого не знать. Именно он и обрек на страшную участь молодых авроров.

— Вам это сказал Петтигрю? — спросил он. — Ну, что Лонгботтомы знают, где держат милорда?

— Да, — просто ответил Рабастан.

Что и требовалось доказать…

Молчание нарушила Вайолет.

— Боюсь, что вам придется приводить дочку сюда каждый день. Они все так подружились. А Трикси тут за главную.

— Ничего удивительного, — грустно улыбнулся Рабастан.

Присутствующий тут же Долохов о чем-то напряженно размышлял. Он смотрел в сторону Леса и время от времени тяжело вздыхал.

— Сейчас будет на постой проситься, — тихо сказал Рабастан Вайолет.

Антонин встрепенулся.

— Чтоб ты понимал, — проворчал он, — это же Изначальный Лес. Таких мест очень мало осталось. Я вот в тайге такое место знаю, и то внутрь попасть не удалось. Туда не у всех шаманов доступ есть. А тут раз — и там. Повезло вам, британцы.

— И этого чуть не лишились, — напомнил Северус, — знаете, меня всегда удивляло, как некоторые люди не могут спокойно жить рядом с чудом. Редкое животное надо обязательно убить. В реку или озеро какую-нибудь гадость слить. Красивое место — испачкать и завалить мусором.

— И нагадить сверху, — кивнул Антонин, — а потом сесть рядом и рыдать над уничтоженной красотой. И начать бороться за ее сохранение.

— Все думают, что волшебство не иссякнет, — задумчиво проговорила Вайолет, — а оно такое хрупкое.

Присутствующие дружно вздохнули.

В доме Уизли, который почему-то назывался «Норой», хотя больше походил на курятник безумного фермера, Дамблдора не обнаружили. Хотя на чердаке кто-то и возился. Сущность какая-то.

— Может, он уже того? — предположил Уолден. — Без палочки-то?

— Ты же раньше говорил, что сквибом станет, — напомнил Северус.

— Да хрен его знает, — почесал в затылке МакНейр, — это же не просто необычная палочка, а Дар самой Смерти. Может, и приложили чем дополнительно по доброте душевной. Он и того…

Мысль показалась здравой. Тем более что слежка и расспросы лавочников показали, что Уизли стали закупать больше продовольствия. Значит, сущность у них завелась не так давно и от нее не избавляются, а кормят. Артур Уизли внезапно перестал давиться в углу сухими бутербродами, а как приличный маг питался в министерском буфете. И еще, около «Норы» был замечен Моуди, а он точно выслеживал Дамблдора.

— А феникса вы там не видели? — спросила Вайолет. — Его надо обязательно спасти и вернуть в Хогвартс.

— Феникса не видели, — отчитался МакНейр, — наверное, где-то прячут.

Из Мунго опять пришел заказ на зелья для Лили Поттер, а Джеймс наведался к Блэкам.

— Он не хочет проводить ритуал над ребенком, — рассказал Орион Блэк, — но ведь без этого не обойтись. Я сам все объяснил ему. Мерлин! Ну как так можно! Рассказал про расчеты, про то, как можно снизить риск такого резкого проявления наследия. Похоже, что жену он действительно любит и разводиться не хочет.

— А ведь тут может быть и контакт с наследием Поттеров, — заметил Нотт.

Северус только головой качал. Лили… Нет, он никогда не желал ей зла, да еще такого. Понял, что сам себе придумал верную подругу и Прекрасную Даму, и отступил. Все-таки хорошо, что Поттер не собирается ее бросать, и так ударов хватило. Они… Северус честно припомнил все, чему был свидетелем… Они подходили друг другу. Джеймс слишком оторвался от традиций магического мира, с чистокровной ведьмой у него было мало шансов на счастливую жизнь. И, приняв Лили, он на многое согласился. А она так и осталась наивной дурочкой, которая верила, что попала в сказку. Что сможет одолеть и победить всех и вся одной своей уверенностью в собственной силе и непогрешимости. Хорошо, что ей попался Поттер, а то пришлось бы возвращаться в мир магглов или соглашаться на прозябание в волшебном мире.

А как он сам? Северус честно вспомнил рыжие локоны и зеленые глаза. Собственно, там больше ничего и не было. Ни ума, ни силы, ни способности дружить, понимать, принимать людей и вещи такими, как они есть. И подлинного сострадания там не было. Как все-таки хорошо, что случилось то, что когда-то причинило ему такую боль. Да, Лили с Поттером были парой. И хорошо, то и Поттер это понял, и сам Северус.

Зелья Северус отправил с совой. И, похоже, окончательно отпустил Лили Эванс.

Между тем поступили новые сведения о том, что творилось возле дома Уизли. И они настораживали. Во-первых, там чрезвычайно усилилась защита. Теперь было даже невозможно определить, сколько именно людей и вообще живых существ находятся в доме. А это уже серьезная защита, почти как у мэнора. Похоже, что некто, — первым под подозрение попадал Моуди, но этот некто оказался очень скрытным и мобильным, да и следов умудрялся не оставлять, — эту защиту пытался как-то вскрыть. Но тоже действовал не в лоб, а исподволь. В ответ защиту усиливали.

— Хотел бы я знать, откуда у Уизли такие знания, — прокомментировал ситуацию Нотт.

Маги вообще решили пока не вмешиваться, держа руку на пульсе. Волдеморт, подумав, подключил невыразимцев. Те сперва были не прочь ворваться внутрь, но потом согласились, что наблюдая можно узнать много интересного, да и возможных преступников за руку поймать.

Вокруг «Норы» тайно установили секретную аппаратуру. Волдеморту, как спонсору, давали возможность ознакомиться с результатами наблюдений. Это было нечто…

— Ничего не понимаю, — прокомментировал Люциус Малфой, — то есть понимаю защиту от сов и домовиков, но камином-то они пользуются, раз за пределы участка выходить перестали. Значит, там доступ по крови. А это по классификации министерства — темная магия. Что случилось со «светленькими»?

— А это что? — показал пальцем Уолден. — Или кто? Садовые гномы, что ли? И что эти чудики делают?

— Выбрасывают гномов с участка? — заинтересовался Волдеморт. — Но зачем? Стоп… Они же обратно возвращаются. Значит, могут что-нибудь пронести внутрь. А вот это уже интересно…

— Но ведь защита не пропустит? — не очень уверенно проговорил Северус.

— Не факт, — хмыкнул Нотт, — они могут те же покупки в лавках не проверять. Да и аппаратура показывает защиту от прямого проникновения, а гномы для них свои, они полностью слились с энергетикой места.

— Я не понимаю, почему они этих гномов не вывели, — прибалдел Уолден, — они же все пожрут: овощи, травы. Даже плодовым деревьям корни портят. И, кстати, в нормальном доме садовые гномы не заводятся. Я хочу сказать, там, где маги живут. Они же приходят в те сады, которые при заброшенных домах. А тут живут.

— Уизли — предатели крови, — сказал Волдеморт, — так что для магических паразитов их дом все равно, что брошенный. Но это тоже странно — как жить на помойке и не замечать прибывающего мусора.

— Это ладно, — Люциус хищно улыбнулся, — до проблем и глупости Уизли нам дела нет. Но если этих гномов можно использовать, то почему бы этого не сделать. Даже не обязательно проносить на территорию что-нибудь магическое. Пусть маггловскую взрывчатку пронесут или горючую жидкость и горящий фитиль. Или еще что.

— Как же ты их не любишь, — хмыкнул Волдеморт.

— О, милорд, — Люциус даже глаза закатил, — вы себе не представляете, как этот убогий радовался, когда арестовывали наследников и глав старинных семей. Я в жизни такого восторга не видел и злорадства тоже. Я про Артура Уизли, если что. Главное, совершенно непонятно, кто ему не давал разбираться с проблемами собственной семьи или больше зарабатывать. Можно было в Отдел Тайн обратиться, чтобы помогли с клеймом разделаться. Поискать работу получше. Да огород свой убогий в порядок привести, чтобы хоть овощами себя обеспечить. У нас с женой — оранжереи, у МакНейра — домашняя живность, у Крэбба — рыбные пруды. У других леса. А у Уизли — садовые гномы. Кому скажи…

— Допустим, гномы пронесут что-то на участок Уизли, что взорвется или загорится, — согласился Нотт, — но есть шанс, что там все погибнут.

— А мы их спасем, — отрезал Люциус, — к тому же, я специально узнавал, Артур помешан на всем маггловском. Так что никто не удивится, что он притащил к себе домой взрывчатку или горючее, с которыми не умеет обращаться. А если начнется пожар, то и тот, кто тоже пытается вскрыть защиту, не сможет не проявиться. Двух зайцев одним заклинанием. Как такой план?

— Можно и попробовать, — кивнул после недолгих раздумий Волдеморт, — а с невыразимцами я договорюсь.

На том и порешили.

Люциус уже привычно проконсультировался с Дурслем. Почему-то именно с ним он нашел общий язык. С Грейнджерами он тоже общался, но меньше.

Вернон разжился справочниками и предложил свои варианты. Было решено не поджигать сам дом, только забросить туда дымовые шашки и пару свето-шумовых гранат, а вот по периметру участка устроить несколько небольших взрывов. Оставалось поработать с взрывателями и прочей аппаратурой. Да так, чтобы справились и гномы.

К «Норе» аппарировали все свободные УПСы и самая боеспособная часть оборотней. Вот садовых паразитов призвали за пределы участка. Вот наложили на них «Империо». Вот нагрузили их «подарками» и отдали команду…

Минут через пять полыхнул периметр, потом из всех окон повалил дым…

Прямо в гущу этого бардака аппарировала какая-то фигура. Скрытый чарами волшебник яростно рычал и разбрасывался заклинаниями. Двери и окна в доме распахнулись, оттуда принялись выскакивать дети. На пороге появилась миссис Уизли с маленькой девочкой на руках. Что-то кричал Артур Уизли. Еще одного ребенка, похоже, оглушенного, волок кто-то из старших детей.

И тут сработали свето-шумовые гранаты…

Обитатели «Норы» попадали на землю. Тот, кто аппарировал к ним, замер на несколько секунд, а потом разразился ругательствами. И слухового окна дома донесся чудовищный вой.

— Пора! — приказал Волдеморт. — Наш выход!

Выхватив волшебные палочки, маги двинулись вперед.

Дезориентированные Уизли сопротивления не оказывали. Только Молли не выпустила из объятий девочку и так судорожно прижимала ее к груди, что малышка начала хрипеть. Пришлось применить магию. Тут миссис Уизли разглядела МакНейра, видимо, что-то почувствовала и заорала дурниной. Ее вопль тут же подхватила дочка. На крики среагировал глава семьи. Он втянул голову в плечи и испуганно заозирался.

— Силенцио! — среагировал Волдеморт.

Маг, аппарировавший на участок и до этого лихо отбивавшийся и от невыразимцев, и от оборотней, услышав вопль, на мгновение замер, но именно этого мгновения и хватило, чтобы его скрутили. Теперь относительную тишину нарушал только жуткий нечеловеческий вой с чердака.

— Мистер Уизли! — строго проговорил старший среди невыразимцев. — Вы сильно облегчите свою участь, если поможете следствию и все расскажете. Кто воет у вас в доме?

— Молли, — честно ответил Артур, — ой… Вы об этом? То упырь. Он много лет живет на чердаке.

— Упырь? Зачем вам упырь?

Ответа не последовало.

— Спаси-и-и-и-ите! — слабо донеслось с чердака.

— Это точно не упырь, — заметил МакНейр.

Перед ворвавшимися на чердак магами открылось чудовищное зрелище…

Скалящегося и воющего упыря быстро обездвижили. Теперь стоило осмотреться. Похоже, что когда-то тут был склад ненужных вещей, но безмозглая тварь все погрызла, сломала, изорвала и обгадила. Тут явно убирали, но от въевшегося запаха грязи, фекалий, мочи и еще чего-то не менее противного магов начало подташнивать.

— Там кто-то есть! — указал Нотт.

За завалами хлама обнаружилась довольно большая и крепкая клетка. В которой… Нет, такого Северус точно не ожидал. Он даже замер, приходя в себя от полного сюрреализма открывшейся перед ним картины.

Вжавшись в угол, в клетке сидел глубоко несчастный Дамблдор в разорванной и испачканной мантии, на которой чудом кое-где еще поблескивали звезды. Всклокоченная борода и сбившиеся в колтун седые волосы ясно показывали, что сидит тут бывший директор Хогвартса, глава Визенгамота и так далее уже давно. Рядом с ним стояла миска с какой-то прокисшей бурдой и кувшин с водой. И все.

— Мистер Дамблдор, вы нас слышите? — спросил один из невыразимцев. — Что с вами случилось?

Дамблдор поднял голову к потолку и завыл…