Кроссовер ПКМ и ОКБ (джен)

— Собачка… добрый песик… поди сюда!

Заключенный высунул руки через решетку, пытаясь подманить лопоухого щенка, сжимавшего в пасти кольцо с болтающимися на нем ключами.

— Смотри, что у меня есть! — человек причмокнул, делая вид, будто что-то жует. — Я с тобой поделюсь, только подойди ближе!

Щенок тявкнул, а потом зазвенел ключами, мотая головой туда-сюда.

— Молодец, Тоби! — заржали тюремщики, уже битый час наслаждаясь комедией, творившейся перед ними.

Щенок повилял хвостом, а потом положил ключи на землю и гавкнул на заключенного, вызвав еще один взрыв смеха.

Заключенный вздохнул и отошел от решетки, намереваясь присесть на ворох грязной соломы.

Но на другом конце коридора раздались властные голоса и решительные шаги.

Заключенный снова прильнул к решетке, пытаясь разглядеть, что происходит.

Он увидел, как вооруженные стражники втолкнули в проход несколько десятков человек, закованных в кандалы. Вид у них был помятый и зловещий, и о роде их деятельности долго гадать не пришлось.

— Принимай пополнение! — гаркнул начальник стражи, обращаясь к тюремщику. — Наконец-то сцапали мерзавцев. Недолго им прыгать осталось, голубчикам.

— Куда же мне их пихать? — недовольно заворчал тюремщик. — Итак все камеры заняты. Ловить-то вы их ловите, а что дальше? Казнили бы десяток, сразу место освободилось бы! Как в старые времена, при Бишопе… уж с ним было легко: вечером привели, утром повесили. И никаких нам забот!

— Забудь ты про Бишопа! — прикрикнул на него начальник стражи. — Сейчас у нас другой губернатор, а он без суда не вешает. Пора уж уразуметь, старый болван!

Тюремщик махнул рукой, а потом забрал ключи из пасти щенка.

— Ладно, тащи их сюда. Кто на сей раз?

— Французские каперы, мать их за ногу. И да, вот этого отдельно посади. Приказ губернатора.

Тюремщик уставился на высокого нарядного мужчину, которого стражники вытолкали вперед.

— Почему он не в кандалах? — спросил тюремщик, заметив, что у пирата даже руки не связаны.

— Приказ губернатора, — повторил офицер ровным голосом.

Француз криво улыбнулся, а потом сунул руки в карманы штанов. Одежда у него была нарядная, но немного потрепанная, видать, в недавнем бою.

Тюремщик сплюнул на пол, а потом открыл решетчатую дверь камеры, толкнул ее, сделав пригласительный жест.

— Добро пожаловать в ваши апартаменты, мусью!

— Премного благодарен! — не менее ехидно ответил француз, а потом непринужденно шагнул внутрь. И принялся, посвистывая, оглядываться.

Лязгнули замки и засовы, и стража с громким топотом удалилась.

* * *

Заключенный, пытавшийся недавно подманить собаку с ключами, прищурился, вглядываясь в нового соседа по заключению, который теперь сидел в камере напротив.

— Добро пожаловать в тюрьму Порт-Ройяла, приятель! — окликнул он француза. — Меня зовут капитан Джек Воробей. Возможно, ты слышал обо мне?

Француз покачал головой, покосившись на него.

— Извини, приятель, в первый раз слышу.

— А ты, должно быть, тот самый Ибервиль, Бич Испанцев, чей славный корабль «Лахезис» наделал столько переполоху недавно…

— Да, меня зовут Ибервиль, но «Лахезис» отныне покоится на дне морском, — ответил француз, и голос его дрогнул. Дерзкое и насмешливое выражение на мгновение исчезло с его лица, а карие глаза гневно сузились.

Джек Воробей чуть помолчал, нахмурившись.

— Досадно, — пробормотал он.

— Еще как! — отрывисто бросил Ибервиль, скрестив руки на груди. — Ничего, мы еще повоюем…

Он некоторое время хмуро смотрел перед собой, а потом, оживившись, повернулся к Джеку.

— А ты как здесь очутился? У тебя тоже потопили корабль?

Джек покачал головой, тряхнув спутанными грязными волосами, слипшимися в косицы.

— О нет, я пытался корабль увести, да неудачно.

— Досадно, — ответил Ибервиль.

— Еще как! — кивнул Джек Воробей.

* * *

— Джереми, может быть, ты объяснишь мне, какого черта…

Губернатор Блад сердито расхаживал по кабинету вокруг вытянувшегося по струнке капитана Питта.

— Я пытался сделать все, что мог, Питер, — ответил бывший штурман Блада. — Но чертов Норрингтон все испортил!

— Джеймс Норрингтон? — Блад скрипнул зубами. — Этот молодой выскочка, любезно навязанный нам во время последнего визита лорда Уиллогби? Капитан «Лебедя»?

Питт кивнул.

— Он уже начал перестрелку с «Лахезис», когда мы прибыли на место стычки. Надо отметить, что бой был весьма…жарким. Сам знаешь, старину Ибервиля трудно прижать к стенке…

— И дернул же его черт снова сунуться в наши воды! — в сердцах воскликнул Блад. — Я же его предупреждал!

— Я хотел вклиниться, чтобы дать ему возможность уйти, но тут все взорвалось, и… — Питт развел руками. — Сам понимаешь, Питер, я уже не мог действовать иначе. Тех, кого удалось выловить из воды, доставили сюда.

— Что ж, надеюсь, Ибервиль не настолько идиот, чтобы выйти в море без каперского свидетельства, — пробормотал Блад. — Посидит в тюрьме, как военнопленный, может, одумается.

— Главное, что жив остался, — Питт криво улыбнулся.

— Если и остался, то, видимо, чтобы доставлять мне лишнюю головную боль! — проворчал губернатор. — Ты же читал последний приказ короля, который привез Уиллогби! Искоренить пиратство в кратчайшие сроки, бла-бла-бла! Учитывая, какое у нас с тобой прошлое, милый друг Джереми, надо быть очень осторожными, когда дело касается наших старых непутевых приятелей из Берегового Братства.

— Так что же нам делать, Питер? — спросил Питт встревожившись. — Ты ведь не допустишь, чтобы Ибервиля…

— Я постараюсь, но я не бог, Джереми! — раздраженно ответил Блад. — Ты же не слепой и видишь, что здесь полно тех, кто следит за каждым моим шагом и будет чертовски рад, если я споткнусь. Взять того же Мэллэрда…

Он замолчал, теребя черный тщательно завитый парик.

— Так и быть, позови-ка сюда этого Норрингтона. Послушаем его отчет о сражении. Придется сообщить о его… достижениях генерал-губернатору Вест-Индии.

Питт кивнул и повернулся, чтобы выйти. Но задержался и добавил негромко:

— У Ибервиля нет каперского свидетельства.

Блад еще больше помрачнел.

— Ты шутишь?

— Мы выловили его из воды, и при нем свидетельства не было.

— Дьявольщина! — пробормотал Блад, потерев виски. — Кому об этом известно?

— Норрингтон присутствовал при обыске, — со вздохом ответил Питт. — Я совсем его не знаю, Питер. Остальные ребята надежны.

— Ладно… — Блад напряженно размышлял о возникшей проблеме. — Зови его сюда. Посмотрим, что за птица…

— Полагаю, ваше высокопревосходительство, что нам удалось захватить того самого мерзавца, который уже больше года не дает покоя английским морякам в этих водах, — произнес капитан Норрингтон, стоя навытяжку перед столом губернатора Блада.

Тот, казалось, очень внимательно изучал какой-то документ перед собой.

— Почему вы так уверены в этом, сэр? — холодно поинтересовался Блад, не поднимая глаз.

Норрингтон на мгновение замолчал, слегка растерявшись, но потом собрался и продолжил доклад.

— Потому что все улики указывают на это, ваше высокопревосходительство. Как я уже говорил ранее, обломки потопленного корабля…

— Да-да, я слышал, — перебил его Блад, оторвавшись от разглядывания бумаг. — Вы уже рассказали о том, что, находясь в патрулировании, наткнулись на обломки судна, предположительно, голландского, и принялись обследовать окружающие воды, в надежде найти выживших…

— Поиски были затруднены из-за тумана, — вставил Норрингтон. — Но вместо выживших моряков мы наткнулись на корабль Ибервиля, который наверняка и был тем, кто потопил голландское судно…

— Вы слышали канонаду? — допытывался Блад. — Видели, как французский корабль стрелял по голландцу?

Молодой капитан снова растерянно моргнул, сбитый с толку вопросами губернатора.

— Нет, сэр. Мы не слышали стрельбы, но…

— Тогда я бы не торопился обвинять капитана Ибервиля в нападении на голландское судно.

— Даже если он не нападал на голландца, сэр, он находился в наших водах, что по закону военного времени давало мне право…

— В каком состоянии сейчас вверенный вам корабль, капитан Норрингтон? — перебил его губернатор, подняв строгие синие глаза на молодого человека.

На щеках Норрингтона появился легкий румянец.

Ровным и четким голосом он доложил о нанесенных во время боя повреждениях.

— «Лебедю» придется провести пару недель в сухом доке для ремонта, — закончил он.

Блад продолжал пристально смотреть на капитана.

— Этих повреждений могло бы не быть, сэр, если бы вы не ввязались в сражение с опасным и ловким противником в одиночку, без поддержки других кораблей ямайской эскадры. Более того, капитан, вы сделали это, не дожидаясь указаний вашего флагмана!

— Сэр, — Норрингтон продолжал возражать. — Туман мешал видеть сигналы, и я решил, что медлить нельзя, чтобы не упустить проклятого пирата…

— Вы хотели сказать, французского капера? — поправил его Блад.

— Возможно, — сдержанно кивнул Норрингтон. — Насколько я знаю из докладов, воды вокруг Ямайки стали весьма опасными для любых кораблей из-за постоянных нападений пиратов. Каждый раз они действуют одинаково: нападают и топят корабли, уничтожив их команды. И каждый раз уходят от береговой охраны. Я не хотел, чтобы снова повторилась та же безнадежная история. Поэтому погнался за французом и ввязался в бой. Да, я нарушил инструкции, но, сэр, «Лебедь» — мощный корабль, и я мог рассчитывать на победу…

— Вам повезло, молодой человек, что француз был один, — вздохнул Блад. — Иначе ваш героический поступок мог закончиться весьма бесславно.

— Я всего лишь следовал указаниям генерал-губернатора Вест-Индии, сэр, — тихо ответил капитан Норрингтон, посмотрев Бладу в глаза. — И делал то, чему вы учили нас на недавних маневрах.

Губернатор тяжело вздохнул, подняв глаза к потолку.

— Что ж, урок вы усвоили. Это радует.

В голосе его, однако, особой радости не чувствовалось. Скорее, усталость.

— Хорошо, капитан. Можете быть свободны.

Норрингтон четко поклонился и, развернувшись на каблуках, молча вышел из кабинета губернатора.

* * *

Блад постучал пальцами по столу и посмотрел на Джереми Питта, который все это время молча стоял возле стены.

— Выучил на свою голову… — проворчал Блад, кивнув в сторону ушедшего капитана.

— Он молод. Но сообразителен. Пожалуй, слишком сообразителен, — ответил Питт с усмешкой. — К слову, я сигналил ему. И не только флагами. Но чертов хитрец сделал вид, что не может разобрать сигналы…

— С голландского корабля хоть кто-нибудь уцелел? — поинтересовался Блад.

Питт покачал головой.

— Увы!

— Плохо, — мрачно сказал Блад. И принялся покусывать перо, держа его в руке.

— Не могу поверить, что старина Ибервиль мог сделать такое… — пробормотал Питт, потирая затылок. — Не в его это духе.

— Я тоже не верю, но ты знаешь, как людям хочется отомстить тем, кто наводил на них ужас почти год. Они требуют расплаты, Джереми. И весь Порт-Ройял гудит от известия о том, что Норрингтону удалось изловить и захватить знаменитого Кровавого Истребителя…

— Но ты же не отдашь Ибервиля им на растерзание? — встревожился Питт.

— Ты ведь читал последний указ короля? — спросил Блад печально. — Я ожидал чего-то подобного. Мы должны покончить с пиратством в Карибском море. И сделать это как можно быстрее. Вот почему генерал-губернатор прислал сюда несколько линейных кораблей. Вот почему его капитаны так упорно рвутся в бой, игнорируя наши приказы. Ты знаешь, что я сразу принял все необходимые меры. Я связался с нашими парнями на Тортуге, предложил им амнистию в обмен на поступление на королевскую службу. Тем, кому это не по душе, предложил убраться из здешних вод до конца года. И ты помнишь, что ожидает тех, кто не примет какое-либо из этих условий.

Питт тяжело вздохнул.

— Ибервилю не следовало лезть в наши воды, — жестко сказал Блад, поднимаясь с места. — Он был предупрежден, но нарушил это соглашение. Теперь пусть пеняет на себя!

— Мой бог, ты… повесишь его?! — охнул Питт.

— Сначала допрошу, — криво улыбнулся Блад и вышел из кабинета…

— Позвольте, ваше высокопревосходительство, — мягко произнес капитан Ибервиль, посмотрев в глаза губернатору. — Я вовсе не собирался топить голландского купца, наоборот, я пытался спасти тех, кто мог уцелеть. Когда мы обнаружили следы крушения, я приказал лечь в дрейф и обыскать все вокруг. И тут выскакивает ямайская береговая охрана… ну, дальнейшее вам уже доложили, полагаю?

Он лениво улыбнулся.

— Кажется, я немного увлекся этой спасательной операцией и слишком углубился в ваши воды, — добавил он.

— Спасательная операция! — не сдержался майор Мэллэрд, пришедший в тюрьму вместе с губернатором. — Ба! Уверен, что этот мерзавец проверял, не остались ли выжившие, только для того, чтобы разделаться с ними!

Ибервиль чуть наклонил голову, прищурившись.

— Вы сомневаетесь в моих словах, месье? — поинтересовался он все тем же мягким голосом, но в карих глазах его промелькнул огонек.

— Я не доверяю словам пиратов, сударь! — прямолинейно рубанул майор, ощетинив усы.

— Но месье Ибервиль не пират, а капер на службе короля Людовика, — заметил Блад, теребя свой черный парик.

— Ну, тогда пусть предъявит свидетельство, если оно существует.

Ибервиль философски улыбнулся.

— Боюсь, оно отправилось на дно морское вместе с моим несчастным кораблем. Ах, бедная моя «Лахезис»! — вздохнул он, сдвинув брови. — Надо было послушаться боцмана и подыскать для нее другое имя. Но я слишком сентиментален и консервативен. Так что назвал ее в честь той моей красавицы, погибшей в Картахене… Думал, что это поможет ухватить удачу за хвост…

— Ничего, теперь тебя взяли за горло и улизнуть не удастся, — пообещал Мэллэрд сердито. — Душегуб! Истребитель!..

— Майор, — Блад прервал его пылкую речь. — Подождите меня снаружи.

Мэллэрд сердито фыркнул и вышел из камеры.

* * *

Блад и Ибервиль некоторое время молча смотрели друг на друга.

— Зря ты сюда вернулся, — сказал Блад, наконец.

— Собираешься предъявить мою голову на пике как доказательство усердной службы королю? — Ибервиль чуть заносчиво вздернул голову. — Дабы не портить себе репутацию?

— Молись, чтобы твои наниматели подтвердили, что ты занимался каперством в этих водах, — Блад не был в настроении шутить. — А пока мы это выясняем, тебе придется погостить в этой тюрьме.

— Тут уютно. Но нет бумаги и чернил.

Блад недоуменно посмотрел на француза. Тот пожал плечами.

— Полагаю, что проторчу здесь немало времени, прежде чем вы определитесь, что делать с моей головой. Так что буду проводить его с пользой — напишу о том, что довелось повидать. Мемуары сейчас в моде, ты знаешь?

— Тебе принесут и то, и другое… — ответил Блад.

В этот момент пол под их ногами немного дрогнул. А с потолка посыпался песок.

Ибервиль тревожно поднял глаза вверх, а потом посмотрел на Блада.

— Привыкай, здесь такое случается часто, — сказал губернатор и шагнул к выходу в коридор.

— Ваше высокопревосходительство! — вскричал чумазый сосед Ибервиля, прижав лицо к решетке. — Возможно, вы меня помните? Даже если нет, уверен, вы не откажетесь помочь славному моряку, по ужасному недоразумению угодившему за решетку?

Блад остановился и посмотрел на заключенного.

— Что же ты хочешь? — спросил он ехидно.

— Выйти из тюрьмы, — непринужденно ответил Джек.

Блад прищурился, недобро улыбнувшись.

— Я могу вытащить тебя из тюрьмы, — сказал он тихо. — Но облитого смолой и с пеньковым галстуком на шее. И вероятность такого исхода увеличивается каждый раз, когда ты обращаешься с подобными просьбами. Надеюсь, ты все понял?

Джек поспешно кивнул, отпрянув от решетки и усевшись на ворох соломы.

— Питер… — Арабелла пыталась держаться спокойно, но ее хватило всего на пару минут. — Скажи ему, чтобы был осторожнее! Пожалуйста!

И она чуть дернулась, глядя на здоровенного одноглазого верзилу, который с медвежьим рычанием подбросил (в который раз!) их годовалую дочь Элизабет под самый потолок. Ребенок разразился громким восторженным визгом.

— Дорогая, ты же знаешь, что он всегда это делает, когда бывает у нас, — шепнул в ответ Блад, стоя рядом с женой. — Не волнуйся, старый волк ее не уронит, — и добавил вполголоса, выразительно глядя на своего товарища: — Он ведь знает, что я с ним сделаю, если это вдруг случится…

Новый взрыв детского смеха и визга, и Волверстон опять подкинул ребенка вверх.

— Нет, я все-таки прошу… — Арабелла посмотрела на старого волка и сказала погромче: — Мистер Волверстон, бога ради!

— Да не переживайте вы так, мэм! — прогудел Нэд, поймав девочку и сунув подмышку таким образом, что она повисла вниз головой. От этой манипуляции ребенок развеселился еще больше. — Вы же видите, ей это нравится! Все дети это любят. Уж поверьте моему опыту!

Арабелла не смогла удержаться от усмешки.

— Не знала, что у вас настолько богатый опыт общения с детьми!

— Да мы же все через это проходили, мэм! — пожал плечами Волверстон, а потом пощекотал малышку, и та издала оглушительный вопль. — Меня в детстве отец тоже так подбрасывал. Ну, бывало, что и ронял. Особенно, когда выпивал лишнего… И что с того? Как видите, я жив и здоров до сих пор и ни на что не жалуюсь!

Арабелла выразительно посмотрела на Блада. Тот понял ее без слов и ловко выхватил дочь из рук старого волка.

— Ладно, Бесс, крошка, иди к папе!

Но малышка явно имела на этот счет свое мнение. Какое-то время она сидела на коленях Блада, а потом ее рот скривился, и она начала похныкивать, оглядываясь на Волверстона.

Одноглазый верзила только ухмыльнулся, заметив это.

— Я же говорю, ей это нравится!

Блад вздохнул, помрачнев.

— Похоже, я теперь у родной дочери в черном списке, — сказал он с нотками обиды в голосе. — Неужели она никогда не забудет ту микстуру?!

Бесс громко заплакала, и губернатор поспешил передать ее на руки своей жене.

Примерно месяц назад маленькая Бесс их всех переполошила, решив заболеть. Несколько дней у нее был сильный жар, и Блад с Арабеллой чуть не сошли с ума, пытаясь его сбить. Как назло, в Порт-Ройяле стояла ужасная духота, усугубляющая страдания малышки. Они обтирали ее уксусной водой, поили разнообразными настойками, но каждый раз лихорадка возвращалась.

— Лучше сто раз сходить на абордаж, Нэд, чем пытаться напоить горькой микстурой собственную дочь! — признался Блад в разговоре с Волверстоном. — Никогда не думал, что это такое сложное и нервное дело!

— Но ты же справился, так что перестань дергаться, — пожал плечами Волверстон.

Блад бы с радостью последовал его совету, но не мог. Равно, как и его жена.

И они до сих пор следили за дочерью, готовые примчаться к ней в любой момент.

Да, у Элизабет были няньки-мулатки, но Блад все равно украдкой заглядывал в детскую по ночам, чтобы убедиться, что она спокойно спит.

Он не говорил об этом Арабелле до тех пор, пока не столкнулся с ней возле двери в комнату дочери. И тогда они решили, что будут нести вахту по очереди, чтобы хоть немного высыпаться. Раз уж не в силах сдерживать этот порыв.

Бесс быстро успокоилась на руках у Арабеллы и вскоре начала кокетливо улыбаться Волверстону.

— Черт побери, Питер, кажется, я вошел во вкус и готов стать крестным еще для пары твоих ребятишек, — Волверстон многозначительно толкнул Блада локтем. — Так что дело за вами!

Губернатор заметил, что на щеках его жены выступил легкий румянец.

— Знаешь, Нэд, — тихо ответил Блад, — если мне каждый раз придется гоняться за тобой по всему Карибскому морю, чтобы позвать на крестины… нет уж, уволь!

Волверстон рассмеялся.

— Ну, теперь-то я всегда рядом.

— И это ужасно! — не выдержала Арабелла, укоризненно посмотрев на старого волка.

— Маленькая мисс так не считает, — лукаво ответил Волверстон, указав на ребенка, который продолжал тянуть к нему ручки.

— Если уж вы вошли во вкус, то почему бы вам не завести собственных детей? — у Арабеллы было язвительное настроение.

Волверстон хрипло расхохотался, посмотрев на Блада. А потом покачал головой.

— О, нет, мэм, только не это! Поверьте мне, я этим сыт по горло. Я был старшим сыном в семье и вынянчил всех своих сестер, уж не помню, сколько их было, пять или шесть. Никакой жизни, мэм! Пять баб… прошу прощенья, я хотел сказать — девчонок, на шее! Когда родилась шестая, пришлось удирать из отчего дома, чтобы не свихнуться…

Он замолчал, а потом резко сменил тему разговора.

— Но если возникнут какие-то проблемы, смело обращайтесь, мэм! Уж я-то все эти девичьи капризы хорошо выучил…

Блад поднял бровь, насторожившись.

— Эй, старый волк!..

И Волверстон поспешил добавить:

— Спокойно, Питер! Я имею в виду маленькую мисс.

Арабелла издала тихий стон, уставившись в потолок.

— Ладно, мэм, я уже ухожу, — примирительно проворчал Волверстон, поманив Блада за собой. — Но, с вашего позволения, украду на пару минут вашего супруга…

— Ну, докладывай, что за приз взял на этот раз? — сказал Блад, устраиваясь за столом в своем кабинете.

Волверстон вальяжно развалился в кресле напротив, достав из буфета бутылку вина и стакан.

— Очередной французский купец, — довольно сказал он, а потом сделал длинный глоток. — На мой взгляд, отличная шхуна, почти целая — я старался ее не сильно дырявить. Сейчас как раз там торчат оценщики.

— Опять шастал возле Сан-Доминго? — прищурился Блад.

Волверстон многозначительно ухмыльнулся и протянул Бладу стакан. Но губернатор мотнул головой.

— Ой, доиграешься, старый волк! — сказал он серьезно. — Ей-богу, захудалая шхуна не стоит такого риска!

Волверстон только махнул рукой.

— Питер, не учи ученого! Я же все просчитываю…

— Один уже допрыгался, — продолжал ворчать губернатор. — Тоже думал, что все просчитал…

Волверстон подобрался, осушив стакан.

— Я слышал про Ибервиля, — сказал он мрачно. — Неужели все настолько скверно?

— Генерал-губернатор Вест-Индии написал, что прибудет в Порт-Ройял в конце месяца, — ответил Блад, теребя парик. — Учитывая, как крепко насолил наш дорогой Филипп английским колониям и флоту за последние полгода, скрыть факт его поимки не удастся. Многие всерьез считают, что он и есть тот таинственный «Истребитель».

— Чушь собачья! — не выдержал Волверстон, взмахнув ручищей. — Да какой из нашего Ибервиля, к дьяволу, Истребитель?!

— Я тоже думаю, что это не он, — вздохнул Блад. — Но люди настолько запуганы, что готовы поверить в любую версию, даже если она совершенно нелепая.

— Питер, но это же смешно! — настаивал старый волк. — Истребитель, черт бы его побрал, нападает на все суда, которые ему встречаются, топит или сжигает их, не оставляя никого в живых. Чтобы наш Ибервиль так поступил когда-нибудь? Да он первый начинал сопли и слюни пускать, похлеще тебя! Этого ему жалко, того надо отпустить… тьфу!

— Люди иногда сильно меняются, Нэд, — вздохнул Блад. — А мы не видели его почти три года.

— Три года? Черт побери! — Волверстон провел рукой по щетинистому подбородку. — Это повод выпить, ты не находишь? Не такой должна быть эта встреча, но все-таки…

Блад остался серьезен.

Волверстон, заметив это, тоже перестал ухмыляться.

— Брось, Питер. Это же наш старик Ибервиль! Уверен, мы придумаем, как его вытащить из задницы, в которую он угодил. Может, того… мне его навестить? Все равно я пленных матросов в тюрьму буду отправлять.

Блад внимательно посмотрел на Волверстона.

— Даже не думай помогать ему, Нэд! — предупредил он его.

— Черт подери, Питер, я его три года не видел, паршивца! — воскликнул Нэд. — Не будь таким занудой! Обещаю, что просто парой слов с ним перекинусь. Никаких напильников в рукаве или пистолетов в похлебке!

Блад подвинул к себе лист бумаги и принялся что-то быстро писать. Потом разогрел сургуч и поставил массивную печать.

— Черт с тобой, Нэд, — вздохнул он. — Только без глупостей. Усек?

— Есть без глупостей! — отозвался Волверстон, пряча бумагу за пазуху.

Арабелла проснулась посреди ночи и обнаружила, что мужа нет рядом.

Она так и не дождалась его вечером и легла спать одна. Иногда губернатор задерживался допоздна, занимаясь делами. Арабелла привыкла к этому и старалась относиться с пониманием.

И все равно не могла избавиться от легкой грусти в такие вечера.

Арабелла села в постели, поправив волосы, окинула сонным взглядом спальню, залитую ярким лунным светом, и вздрогнула, увидев Блада, сидевшего в кресле у окна.

Он вертел в руке нераскуренную трубку, глядя на мерцающее от луны море и далекие корабли, стоявшие на рейде.

В первый миг Арабелла испуганно подумала о дочери, чья спальня находилась рядом с их комнатой. С ней снова что-то не так?!

— Питер! — тихо окликнула его она. — Что-то случилось? Бесс?..

Он покачал головой.

— Она спит. Я заходил к ней недавно. С ней все в порядке.

Арабелла встала с кровати и подошла к нему, вглядываясь в его лицо.

— А ты почему не спишь?

— Надо многое обдумать, — коротко ответил Блад, обнимая ее.

— Это из-за Ибервиля, да? — спросила Арабелла, заглядывая ему в глаза. — Он ведь был одним из твоих капитанов, когда…

Тут она на мгновение запнулась. Ей все еще было неловко говорить с мужем о тех годах, которые он провел, занимаясь пиратством.

— Да, и еще он был моим другом, — ответил Блад задумчиво и тяжело вздохнул, проведя рукой по лбу. — Черт, ну, почему именно он?!

— Наверняка есть способ его спасти, — попыталась успокоить его Арабелла. — И я верю, что ты его найдешь!

— Если бы у него было на руках каперское свидетельство… — Блад притянул Арабеллу к себе и усадил на колени. — И если бы все знали, что он — не Истребитель…

— Если это не Ибервиль, значит, настоящий Истребитель все еще на свободе, — сказала она, прижимаясь к нему. И почувствовала, как руки мужа стиснули ее так крепко, что стало больно. Но лишь на мгновение, потому что он тут же спохватился и ослабил объятия.

— Черт побери, ну, конечно! — воскликнул Блад. — Это же так очевидно! Если я поймаю мерзавца, который топит наши корабли, это будет лучшим доказательством невиновности Ибервиля. Вряд ли его отпустят даже после этого, но, по крайней мере, можно будет избавить его от виселицы…

Он вскочил и заходил по комнате кругами, снова схватившись за трубку.

— И я постараюсь это обеспечить. Надо найти и захватить негодяя до конца месяца. Ты ведь знаешь, каков наш лорд Уиллогби, когда дело касается морских разбойников…

Арабелла невольно содрогнулась, вспомнив последний визит генерал-губернатора и его яростные речи о недопустимости потакания пиратам.

— Черт бы побрал капитана Норрингтона! — проворчал Блад, останавливаясь перед окном на мгновение. — Из-за него все пошло наперекосяк!

Арабелла встрепенулась, вспомнив кое о чем.

— Кстати, о капитане Норрингтоне, — сказала она медленно. — Сегодня приходила миссис Мэллэрд…

Блад подошел поближе к жене, насторожившись.

— Какое счастье, что мы с ней разминулись. Надеюсь, она тебя не очень замучила своей болтовней?

Арабелла качнула головой.

— Она милая женщина, Питер. Хотя я готова признать, что иногда она излишне громкоголосая…

— И что ей было нужно на сей раз? — поинтересовался губернатор.

Арабелла потеребила его сорочку.

— Она сказала, что было бы неплохо как-то отпраздновать поимку проклятого пирата. Устроить что-нибудь вроде торжественного приема или, возможно, бал. Капитан Норрингтон вел себя как герой… — я передаю ее слова, Питер, — и, несомненно, заслуживает празднества в свою честь.

Арабелла замолчала, глядя на мужа.

— Час от часу не легче! Бал! — поморщился Блад. Отметил, что она продолжает смотреть на него, явно чего-то ожидая.

— Я понимаю твое возмущение, Питер, — тихо сказала Арабелла. — Но капитан Норрингтон действительно держался очень отважно! Да, он захватил твоего друга, но он ведь просто выполнял свой долг!

— Вот как ты думаешь, да? — спросил Блад, прищурившись. — Что поделать, gloria victoribus!

— Что? — не поняла Арабелла.

— Победителей не судят, — со вздохом пояснил Блад.

— В конце концов, людям нужно немного расслабиться, — продолжила Арабелла, поглаживая его по плечу. — Отвлечься от постоянной войны. Избавиться от страха. В последнее время все живут в постоянном напряжении. То война, то этот ужасный таинственный Истребитель, нападающий на все корабли…

Она посмотрела ему в глаза.

— Бал мог бы поднять людям настроение. И показать этому… негодяю, кем бы он ни был, что нас так просто не запугать.

Блад внимательно посмотрел на жену.

— Это слова миссис Мэллэрд или…

— Это уже мои слова, Питер, — Арабелла слабо улыбнулась. — Так что ты скажешь?

Она умоляюще глядела на него.

— Скажу, что я — проклятый эгоист, совсем забывший, что у меня есть жена, красавица и умница, вовсе не обязанная прозябать без балов и развлечений, — ответил Блад. — Хорошо, пусть будет бал!

Арабелла просияла.

— Но с одним условием! — добавил Блад.

— Каким же? — поинтересовалась она.

— Я бы не хотел возиться с его организацией, — ответил Блад. — Сама понимаешь, почему.

Арабелла пожала плечами.

— На этот счет не волнуйся, миссис Мэллэрд с удовольствием за это возьмется.

— Вот и славно! — сказал Блад, с улыбкой глядя на жену…

— Можно полюбопытствовать, о чем пишешь, приятель? — спросил Джек Воробей, прислонившись к ржавой решетке своей камеры.

Его сосед напротив на мгновение перестал скрипеть пером.

— Обо всем понемногу, — коротко ответил Ибервиль. — В основном, пытаюсь вспомнить то, что уже было записано, но погибло вместе с моим бедным кораблем.

— Небось, про всякие сражения и походы? — криво улыбнулся Джек. — О сокровищах и подвигах?

Ибервиль покачал головой.

— Бог с вами, месье! Какие сокровища и сражения? Я пишу… о птицах. Вы хоть знаете, сколько удивительных птиц обитает вокруг нас?

Джек покрутил головой, озираясь по сторонам.

— Кхм. Я все понял, дружище. Это такая шутка, да? Птицы! Ха… ха-ха! Вы, французы, такие затейники! Птички да лягушки. Я все понял!

Ибервиль взял один из листов бумаги и повернул к своему соседу по заключению.

Джек с удивлением увидел, что там действительно изображена птица, причем, нарисованная очень умело и вполне узнаваемо.

— Ба! Да это же голубь! — воскликнул он, указав на рисунок грязным пальцем. — Но зачем он тебе?

Ибервиль положил листок на колени.

— Это не простой голубь, — ответил он. — Я видел этих птиц однажды, когда плавал на север, в Вирджинию. Это… потрясающе, Джек! Когда они взлетают, солнце меркнет!

— Да, впечатляюще, — вежливо ответил Джек Воробей. — Нет… ты серьезно пишешь только про птиц?

— Иногда про змей, — улыбнулся Ибервиль. И снова уткнулся в записи.

* * *

Джек хотел еще что-то сказать, пытаясь подобрать слова поязвительнее, но тут заскрипела дверь в коридоре, а потом послышались чьи-то голоса.

— Ну, где же сидит этот чертов французский пройдоха? — прогудел хрипловатый бас.

Услышав этот голос, Ибервиль встрепенулся и перестал писать.

— Ага, вот и он. Дьявольщина, Филипп, ну и брюхо ты себе отрастил за три года! — громко сказал дородный мужчина с повязкой на глазу, одетый ярко и пестро, как типичный флибустьер, останавливаясь возле камеры Ибервиля и окинув его цепким взглядом. — Да рожа тоже ничего, поперек себя шире!

— Нэд! — француз вскочил на ноги и подбежал к решетке, протягивая руку. — Сколько лет, сколько зим!..

— Спокойно, без слюней! — преувеличенно строго одернул его старый волк. — Господин губернатор сказал, чтобы мы тут вели себя без глупостей. А то нас неправильно поймут. Сечешь? Не пристало нам во время военных действий ручкаться. Как никак, перемириев никто пока не подписывал.

— Я слышал, что ты теперь на королевской службе? — спросил Ибервиль, пропустив мимо ушей предыдущие слова Волверстона. — Признаться честно, рад за тебя. И… Нэд… извини, что так вышло в Картахене…

— Нет, не извиню, и хватит об этом! — оборвал его Волверстон, и его единственный глаз яростно сверкнул.

Ибервиль замолчал, глядя на него.

— Тебе повезло, Филипп, что нас сейчас разделяет решетка, — проворчал Волверстон глухо, шагнув ближе. — А то бы я не поленился и съездил тебе по морде пару раз. Впрочем, после драки кулаками не машут, ведь так? И ничего уже не изменить. Тем более, что бог тебя и так наказал.

Ибервиль медленно кивнул.

— А если бы нас тогда на борт взял, может, все и по-другому вышло, — продолжал Волверстон.

— Ребята, вы о чем? — осторожно поинтересовался Джек Воробей, все это время пытавшийся понять, что здесь происходит.

— Нэд, это было не мое решение, а команды, — тихо ответил Ибервиль. — Хотя… зачем я оправдываюсь?

— Да, лучше просто помолчи, — кивнул Волверстон, продолжая сверлить француза немигающим взглядом.

— Как же ты выкрутился? — спросил Ибервиль после долгой паузы.

— Я бы не выкрутился и до сих пор сох бы на солнышке в Картахене на одной из виселиц вместе с другими нашими парнями, если бы не Питер. Вот он, в отличие от некоторых, своих в беде не бросает. И сейчас о тебе, французская ты задница, печется. Думает. Голову ломает. Как бы тебя из петли вытащить, и все такое. Доставил ты ему проблем, Филипп! Чтоб тебя разорвало!

— Эй! — снова подал голос Джек Воробей. — Ничего, что я тут?

— Ладно, замнем эту тему! По крайней мере, на сегодня, — резко сказал Волверстон и оглянулся, махнув кому-то рукой.

Джек заметил маленького негритенка с корзиной в руках.

Волверстон достал оттуда пузатые бутылки с коричневатой жидкостью внутри.

— Спорю, ты еще не пробовал настоящий ямайский ром?

— А как же военные действия, Нэд? — поинтересовался Ибервиль, криво улыбнувшись. — Вдруг нас неправильно поймут или…

— Считай это... частью допроса! — ответил Волверстон, откупоривая бутылку…

— А ты слышал вот эту? — громко произнес Волверстон, прислонившись к решетке. И заорал мощным басом, размахивая пустой бутылкой:

— Пятнадцать человек на сундук мертвеца,

Йо-хо-хо, и бутылка рому!

Пей, и дьявол тебя доведёт до конца.

Йо-хо-хо, и бутылка рому!..

— Нет, не доводилось! — ответил Ибервиль, отбрасывая свою пустую бутылку.

— Да ты што, такая жуткая была история! — качнул головой изрядно захмелевший старый волк. — Где… где тебя только черти носили? Ладно, щаз спою…

Дверь в коридоре скрипнула, послышались торопливые шаги, и возле Волверстона появился перепуганный тюремный надзиратель.

— Капитан Волверстон! — прошептал он, отчаянно жестикулируя. — Бога ради, не надо так шуметь! Если прознают, что я вам тут позволил…

— Все будет в порядке! — перебил его старый волк. — На вот, выпей с нами!

И он сунул надзирателю еще одну бутылку рома.

— Капитан Волверстон! — попытался еще раз воззвать к нему тюремщик. — Время! Скоро обход!

Волверстон, не обращая на него внимания, громко проревел:

— Их мучила жажда, в конце концов,

Йо-хо-хо, и бутылка рому!

Им стало казаться, что едят мертвецов.

Йо-хо-хо, и бутылка рому!

Что пьют их кровь и мослы их жуют.

Йо-хо-хо, и бутылка рому!

Вот тут-то и вынырнул чёрт Дэйви Джонс.

Йо-хо-хо, и бутылка рому!

Он вынырнул с чёрным большим ключом,

Йо-хо-хо, и бутылка рому!

С ключом от каморки на дне морском.

Йо-хо-хо, и бутылка рому!

При этих словах Джек Воробей, жадно тянувший ром, которым с ним щедро поделился Ибервиль, поперхнулся и закашлялся.

— Что за… ужасная песня! — еле выговорил он, вцепившись в решетку своей камеры. — Лучше не петь это здесь… от греха подальше… да еще в такой час!..

— А ты кто такой, чтобы указывать мне, что петь или не петь?! — набычился Волверстон, становившийся во хмелю буйным.

— Капитан Волверстон! — снова взмолился надзиратель.

— Нэд, тебе пора идти, — подтолкнул его Ибервиль. — Действительно, уже почти полночь. Лучше приходи завтра, еще посидим, вспомним былые времена…

— Т-ты не переживай, Фил, — Волверстон, покачиваясь, двинулся за взволнованным надзирателем. — Мы с губернатором тебя вытащим. Так или иначе! Хотя… — он остановился и указал на француза пальцем. — Ты такой заботы не стоишь, на мой взгляд!

— Полностью с тобой согласен, Нэд! — кивнул Ибервиль, плюхаясь на соломенный тюфяк. — Спасибо, что навестил! Все-таки здорово, что мы снова друзья…

— А вот это еще не факт! — буркнул Волверстон и скрылся за дверью.

* * *

— Правильно говорят, что старый друг лучше новых двух, — вздохнул Ибервиль, сидя на лежаке.

В маленькое окошко тюремной камеры заглянула луна, отбросив длинные серебристые полосы на полу.

— Милый парень, этот твой капитан Волверстон, — сдержанно ответил Джек Воробей, размышляя, где лучше припрятать остатки рома, чтобы не нашли поутру.

Покончив с этим, он замер и поднял глаза на француза.

— Послушай, приятель… если такие парни, как этот, у тебя считаются друзьями, то мне страшно представить твоих врагов…

Ибервиль коротко хохотнул.

— О, врагов у меня гораздо больше, чем друзей, увы!

Он оживился и посмотрел на своего собеседника. Видимо, выпитый ром сделал его более разговорчивым, потому что до этого Ибервиль предпочитал молча сидеть и строчить записки.

— Думаю, Волверстон меня простил, хоть и не признается в этом. Старый волк всегда такой: на словах груб, но в душе…

И он вздохнул.

— Но все равно гадко получилось.

Джек заинтересованно подвинулся к решетке.

— Вы были среди тех, кто грабил Картахену вместе с бароном Риваролем? — спросил он. — Слышал, громкое было дело…

Ибервиль кивнул.

— Да, будь она проклята! Блад и Хагторп уплыли вдогонку за этим лживым ублюдком Риваролем, а мы с Нэдом застряли в Картахене из-за кораблей. Они сильно пострадали в боях и нуждались в ремонте. Но ты, наверное, сам знаешь, каково это — пытаться чинить корабли параллельно с грабежом. Естественно, все наши люди перепились до полусмерти, какой уж там ремонт!

Ибервиль покачал головой, лицо его стало грустным.

— Потом пошли раздоры и ссоры из-за добычи, — продолжал вспоминать он. — Пару раз по пьяни наши ребята поджигали город, еле успевали его тушить… потом закончилось продовольствие… Когда команда голодна, сам знаешь, как это скверно сказывается на дисциплине...

— Невеселый расклад, приятель, — проронил Джек, слушая его.

— И вот однажды на горизонте появились паруса… — медленно говорил Ибервиль, глядя на лунный узор на полу. — Много парусов. Мы сбились со счету… Это была англо-голландская эскадра под командованием этого дьявола, адмирала ван дер Кейлена, прибывшая проверить, что здесь творится. Вот тогда и началось… Моя «Лахезис» уже была на плаву. Мне накануне удалось нажать на своих плотников и заставить их подлатать ее. А корабль старого волка, «Атропос», все еще торчал на берегу. В общем… у нас был выбор: уходить в море немедленно и пытаться прорваться, или терять время, ожидая, пока все люди Волверстона вернутся из города и поднимутся на борт…

— Отставших не ждут, — пожал плечами Джек Воробей.

— Так моя команда и сказала, — вздохнул Ибервиль. — И мы ушли.

— Вам удалось прорваться? — спросил Джек, осознав, что француз больше не намерен говорить.

Ибервиль покачал головой.

— Нас так сильно обстреляли, что «Лахезис» начала тонуть. Мне пришлось выбросить ее на отмели рядом с Картахеной. Слава богу, с нами шел один из кораблей, принадлежавший добровольцам де Кюсси. Им удалось вырваться из гавани до того, как ее окончательно заблокировали англичане. Они-то нас и подобрали…

Он замолчал, потянулся к бутылке, стоявшей на полу. Обнаружил, что она пустая, с досадой отбросил ее в сторону.

— Я слышал потом, что большую часть тех, кого тогда захватили в плен, вздернули на виселицах прямо там, в Картахене, в порту. А еще часть отвезли на Ямайку, чтобы предать суду. Остальных отдали на милость жителей города.

— Бррр! — поморщился Джек.

— Этот старый сморчок, генерал-губернатор Вест-Индии, оказался скор на расправу… — процедил француз сквозь зубы. — Думаю, он будет в восторге, если узнает, что я наконец-то пойман...

Ибервиль нахмурился и оборвал себя.

— Нам пора спать! Итак засиделись…

Он улегся на соломе, повернувшись к Джеку спиной, и буркнул:

— Спокойной ночи, сосед!

* * *

Ибервиль заснул почти сразу. Или успешно притворялся спящим.

А вот Джек долго сидел, глядя на крохотное окно под потолком.

Потом, вздохнув, повернулся, чтобы тоже лечь спать, и замер, разинув рот, узрев, что на его соломенном тюфяке уже кто-то сидит.

— Привет, Джек! — негромко сказал человек. И наклонился вперед, попав в луч лунного света.

Джек Воробей издал испуганный вопль, отшатнувшись. Далеко убежать ему не удалось, ибо камера была небольшая. Он прижался спиной к решетке, дрожа всем телом.

— Не ждал? — усмехнулся гость.

— П-прихлоп! — пролепетал Джек, нервно моргая. — Чур меня, чур! Но… как… ты же…

— Мертв, ага, — кивнул тот, кого он назвал Прихлопом. — Мертвее не бывает, Джек. Не бойся, я тебе всего лишь послание передам. От моего капитана.

— П-послание? — Джек побледнел как полотно. Оглянулся на Ибервиля, размышляя, стоит ли позвать его на помощь в случае чего? Вот только что за помощь можно ждать, когда они заперты в клетках?

Вид у Прихлопа был ужасный. И теперь, глядя на него при лунном свете, Джек видел, что тот действительно мертвее не бывает.

— Капитан мой шлет тебе свое почтение, — с ухмылкой сказал Прихлоп. — И напоминает, что за тобой должок.

— Д-да, я помню, — ответил Джек нервно. — Но… Билл… тут такие дела…

— Капитан в курсе, — перебил его Прихлоп. — И просит передать, что его это не касается. Долг должен быть возвращен вовремя, как вы и уговорились. И срок расплаты близок, дружище.

— Но это нечестно! — упрямо бормотал капитан Воробей. — Я почти не плавал на «Черной Жемчужине»! Пусть Барбосса…

— Он подождет еще неделю, Джек, не больше, — Прихлоп как будто не услышал его отговорок. — А потом придется платить. Так или иначе.

Прихлоп ухмыльнулся, и это жуткое зрелище вызвало мурашки на спине Джека.

— Метка тебе напомнит о данном обещании, — сказал мертвец.

— А… а если я не буду платить? Из принципа? — Джек постарался держаться вызывающе.

Прихлоп встал, помрачнев.

— Тогда Дэйви придет за тобой и возьмет долг с процентами, — глухо ответил он.

— Ты меня неправильно понял, Билл! — Джек заставил себя улыбнуться. — Ты хоть видишь, где я торчу? Я честно хочу расплатиться, но я же в тюрьме! Быть может, если он согласится на отсрочку…

— Никаких отсрочек, Джек! — строго ответил Прихлоп.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга.

Потом Джек нервно хохотнул, что-то вспомнив.

— Да вы блефуете, парни! — оскалился он. — Пока я на берегу, вам до меня не добраться!

Прихлоп тоже улыбнулся и шагнул к нему.

— Ты действительно так считаешь? — спросил он вкрадчиво.

Джек вжался в решетку.

Прихлоп наклонился почти вплотную к его лицу. Джек ощутил его дыхание, отдающее тиной и водорослями.

— О, поверь мне, дорогой Джек, мой капитан найдет способ до тебя добраться даже на суше! — сказал он.

Джек зажмурился в ужасе. И почувствовал, как дрогнул пол под ногами.

Он упал, не удержав равновесие. Где-то за стеной дико завыла собака. Потом начали ругаться и кричать другие заключенные.

Зазвенела пустая бутылка в соседней камере, покатившись по полу.

— Что за черт?! — вскрикнул Ибервиль, подлетев на своем лежаке.

Джек открыл глаза.

Тряска прекратилась.

Он обвел камеру взглядом. Прихлоп исчез.

Джек провел дрожащей рукой по лицу, ощутив, что весь вымок от пота. Потом уставился на ладонь.

И дико заорал…

— Да, вид у тебя что надо, старый волк! — протянул губернатор Блад, разглядывая синее с похмелья лицо капитана Волверстона. — Судя по всему, встреча прошла весьма бурно.

Волверстон только пожал плечами, щурясь от ярких солнечных лучей, падавших в кабинет губернатора из неплотно прикрытого окна.

— Надеюсь, все же, что голова твоя достаточно прояснилась, чтобы выслушать то, ради чего я позвал тебя в такую рань, — добавил Блад.

— Стаканчик рома привел бы меня в чувство, ваше высокопревосходительство, — промычал старый волк и, не дожидаясь ответа губернатора, полез в шкаф за бутылкой.

Блад подождал, пока Волверстон закончит целительную процедуру, а потом указал на кресло перед столом.

— В каком состоянии твой корабль, Нэд? — поинтересовался он, прищурившись.

— Полностью боеспособен и готов к новому рейду, — отчеканил старый волк, плюхаясь в кресло. — А что, есть дельце?

Блад кивнул.

— Как скоро ты сможешь отплыть? — спросил он снова.

Волверстон почесал небритый подбородок.

— Корабль-то готов, но команда, как ты понимаешь, гуляет на берегу. Если я объявлю сбор сейчас, то надеюсь, что к завтрашнему утру все проспятся и поднимутся на борт. Так что за дело, Питер?

Блад поманил его к себе, готовясь изложить свой план…

* * *

— Фрегат у тебя быстрый, команда опытная, — говорил губернатор вполголоса, когда они уже завершали обсуждение. — Сам понимаешь, от вас зависит очень многое, в том числе и жизнь нашего Ибервиля. Разыщите этого мерзавца, Нэд!

— Не беспокойся, Питер, ты меня знаешь, я его из-под земли выкопаю, если понадобится, — заверил его Волверстон, поднимаясь. — Завтра с утренним отливом и отплывем.

— Помни только, что не надо лишнего геройства, — повторил Блад, провожая его до двери. — Не пытайся его захватить в одиночку или ввязываться в открытый бой. Твоя задача — разыскать мерзавца и дать нам знать об этом. Я распоряжусь, чтобы несколько кораблей ямайской эскадры были готовы выйти по первому зову.

— Да понял я, понял, ваше высокопревосходительство! — буркнул Волверстон, покидая кабинет.

* * *

Джек Воробей нервно наматывал круги по камере и периодически поглядывал на соседа, который старательно скрипел пером, полностью поглощенный своим трудом.

— И охота тебе, капитан, глаза портить в этой отвратительной клетке? — спросил он, наконец. — Да и об этом ли сейчас надо думать? Неужели ты вот так и будешь сидеть тут, в ожидании того дня, когда за тобой придут, чтобы отвести на виселицу?

Ибервиль на мгновение перестал писать, подняв глаза на Джека.

— Ну, от того, что ты бегаешь туда-сюда и заламываешь руки, тоже толку немного. Что случилось, Джек? Ты с утра сам не свой!

— Да просто надоело тут торчать! — проворчал Джек Воробей, остановившись и прижавшись щекой к ржавой решетке. — Ты-то здесь недавно, а я уже вторую неделю штаны протираю. Вот нервишки и пошаливают. Я же просто человек, и мне просто хочется жить.

Ибервиль тяжело вздохнул, отложив листы бумаги и перо.

— Жить всем хочется, ты прав. Вот только я пока не вижу отсюда выхода.

— Уверен, мы бы могли что-нибудь придумать… вместе, — затараторил Джек, взволнованно глядя на него. — Наверняка отсюда можно сбежать. Тюремщика можно подкупить, да и охрану тоже. Особенно если есть друзья на свободе…

Ибервиль покачал головой, грустно улыбаясь.

— Если ты намекаешь на капитана Волверстона, то вынужден тебя разочаровать, Джек. Вряд ли он позволит мне сбежать отсюда, как бы ни хотел этого в глубине души. Всем известно, что я в свое время плавал с ним и губернатором, но даже если случится чудо, и я действительно смогу отсюда смыться, то серьезно их подставлю.

Джек приподнял брови, дернув плечами.

— Погоди-погоди, я немного не понял. Каким образом ваша дружба должна тебя останавливать? По твоей шее плачет веревка, приятель! Неужели ты позволишь твоим друзьям затянуть петлю на собственной шее, только чтобы не подставлять их?!

Ибервиль засмеялся, по-прежнему невесело, качнув головой.

— Ты действительно не так меня понял, Джек. Я просто хотел сказать, что если вдруг захочу бежать, то не должен рассчитывать на их помощь.

— А ты хочешь бежать? — задал Джек коварный вопрос. Он чуть склонил голову набок, продолжая прижиматься к решетке.

— Конечно, хочу! — просто ответил француз. — Вот только возможности пока не вижу…

— А если она появится? — продолжал допытываться сосед.

Ибервиль насторожился, глядя на него.

— Почему спрашиваешь? — задал он встречный вопрос. — У тебя есть план?

Джек хитро улыбнулся, быстро оглянувшись по сторонам.

— Возможно! — ответил он, подмигнув Ибервилю.

— Если я что-то могу сделать для этого, то можешь на меня рассчитывать, — сказал Ибервиль, покусывая губы.

А потом со вздохом добавил:

— Но я здесь не один, Джек. В соседних камерах сидят мои ребята с «Лахезис». Я не могу их бросить…

— Ну, началось! — поморщился Джек. — Теперь я удивлен, что ты не оказался на виселице раньше. С такими-то принципами!

Он хотел еще что-то сказать, но тут скрипнула дверь и в проход между камерами вошел Волверстон.

Ибервиль улыбнулся ему, а Джек насторожился, уставившись на старого волка.

Следом за одноглазым верзилой опять семенил негритёнок с огромной корзиной.

— Вот, это тебе, Филипп, — сказал Волверстон, указав на корзину. — А то еще отощаешь здесь за время моего отсутствия.

Французский капитан заглянул в корзину, подойдя к решетке. Она была полна всевозможной еды, начиная от свежих тропических фруктов, заканчивая копченым окороком.

— Губернатор еще флягу вина передал от себя лично, — понизив голос добавил старый волк, подмигнув ему. — Только просил никому об этом не говорить.

— У меня просто нет слов, Нэд! — пробормотал Ибервиль, втягивая ноздрями аромат, идущий от корзины. — Но ты сказал, что будешь отсутствовать?

Волверстон снова ему подмигнул.

— Да, Филипп, из-за тебя столько мороки и беготни. Вместо того, чтобы тихо сидеть в таверне и пить добрый ром с друзьями, я вынужден бегать по всем морям в поисках того мерзавца, за которого и тебя, к слову, принимают.

— Истребитель… — негромко процедил сквозь зубы Ибервиль.

— Да, он самый. Если мне удастся напасть на след и притащить сукина сына в Порт-Ройял, возможно, мы сумеем вызволить тебя из этой дыры.

Тут Волверстон замолчал и внимательно посмотрел на Ибервиля.

— Я найду его быстрее, Фил, если у тебя есть какие-нибудь сведения об этом молодчике. Сам понимаешь, быть откровенным в твоих интересах. Быть может, ты слышал что-нибудь от ребят на Тортуге, возможно, его корабль заходил туда…

Француз покачал головой.

— На Тортугу он не заходил. Впрочем, ничего не могу гарантировать, ибо сам три месяца был в плавании. Но я слышал, что капитан этого проклятого корабля — англичанин.

— А мне говорили, что он француз! — фыркнул Волверстон.

— М-да… — протянул Ибервиль, потерев подбородок. — Удивительно, Нэд, я осознал, что, несмотря на то, что имя этого негодяя постоянно на устах, мы ничего о нем и его корабле не знаем. Ни как он выглядит, ни где находится его база…

— Ха, это немудрено, если учесть, что он убивает и топит всех свидетелей! — пожал плечами старый волк.

— Боже, парни, так вам нужен Истребитель? — подал голос Джек Воробей, просунув руки в решетку. — Так что же вы сразу не сказали?

Волверстон удивленно оглянулся на пирата, Ибервиль тоже повернулся к нему.

— Послушай, уважаемый, — Джек поманил Волверстона к себе. — Я мог бы отыскать этого парня.

— Ты знаешь, где он сейчас? — встрепенулся старый волк.

Джек помотал головой.

— Не совсем так, милейший. Но… — он поднял палец и многозначительно посмотрел на Волверстона и Ибервиля. — Уверен, что смог бы найти его… если это понадобится.

— Интересно, как ты это собираешься сделать? Если знаешь координаты, говори! — заворчал Волверстон, которого стала раздражать загадочная ухмылочка заключенного.

— Есть условие, дружище, — Джек подмигнул ему. — Вы выпускаете меня из тюрьмы, а я привожу вас к Истребителю. По-моему, это хорошая сделка!

Волверстон хохотнул.

— Ты меня за дурака держишь, парень? — заворчал он на Джека. — Какие у меня гарантии?

— Мое честное слово! — пожал плечами Джек Воробей.

Волверстон снова засмеялся.

— Да пошел ты к черту со своим честным словом, пройдоха! — грубо сказал он Джеку, намереваясь выйти за дверь.

— Интересно, что скажет господин губернатор, когда узнает, что ты отказался от такого шанса, — протянул Джек, повернувшись в другую сторону.

Волверстон еще раз выругался, постояв на пороге, а потом ушел, почесывая затылок.

* * *

Джек Воробей посмотрел на Ибервиля.

— Спорим, он вернется за мной? — спросил он у француза.

Ибервиль не поддержал его шутливого тона.

— Ты действительно можешь найти Истребителя?

— Если хочешь знать, приятель, я могу найти все что угодно… если очень захочу, — ответил Джек Воробей с загадочной усмешкой.

Питер Блад засиделся в своем кабинете до позднего вечера, пытаясь разобраться с подрядчиками, которые должны были заниматься строительством нового города на берегу бухты Кагуэй.

Мысль о расширении поселения возникла у губернатора почти сразу, как он получил назначение на этот пост. Порт-Ройял, стоявший на узкой косе Палисадос, был чудовищно перенаселен. Да и условия жизни в нем оставляли желать лучшего.

Летом здесь царила ужасная духота и жара, что в сочетании с вечно грязными узкими улицами превращало город в зловонную клоаку. А когда наступал сезон дождей, ураганы, налетавшие на остров, грозили смыть поселение ко всем чертям.

Губернатор лично осмотрел наиболее подходящие места для нового города, и больше всего ему приглянулась небольшая деревенька на северном берегу бухты. Если организовать строительство с умом, здесь было достаточно места, чтобы разместить множество зданий. К тому же, город располагался бы рядом с единственной бухтой на Ямайке, которая могла принимать суда с глубокой осадкой.

Затянувшаяся война с Францией немного тормозила процесс, поскольку основное внимание и большая часть средств выделялась на поддержание обороноспособности Порт-Ройяла и его фортов.

Блад старался следить за работами по строительству лично.

И вот сейчас обнаружил, что некоторые поставщики материалов были несколько… недобросовестны.

Пришлось перепроверять все бумаги и счета, подняв на ноги всю губернаторскую канцелярию. К концу дня Блад чувствовал, что терпение его на пределе.

Сначала возня с Ибервилем, теперь еще и это!

Блад уже хотел смять проклятые бумаги и швырнуть в окно, когда в дверь постучали.

— Я занят! — прорычал он, бросив угрюмый взгляд на дверь.

Наверное, снова Мэллэрд.

— Ваше высокопревосходительство, я вас надолго не задержу, — раздался голос его жены.

Блад вздрогнул и поднялся на ноги, поспешив открыть дверь.

Арабелла, улыбаясь, стояла на пороге.

— Ох, дорогая, я знаю, что уже поздно, но у меня действительно чертова куча нерешенных вопросов! — сказал он со вздохом.

Арабелла вошла и прикрыла за собой дверь.

— Тогда мне жаль, что придется вовлечь вас в обсуждение еще одного дела, — ответила она, подходя к его столу.

Блад удивленно посмотрел на нее.

— И, боюсь, это срочно, — добавила Арабелла, проведя рукой по столешнице.

Блад уселся обратно в кресло, положив ногу на колено, и напустил на себя серьезный и важный вид.

— Ну, что ж, миссис Блад, я готов вас выслушать, — сказал он предельно официальным тоном. Но синие глаза его насмешливо заблестели.

— Как вы знаете, сэр, торжественный бал назначен через две недели, — Арабелла говорила таким же тоном, глядя ему в глаза. — И есть один вопрос, который требует вашего непосредственного участия…

Блад чуть нахмурился, постучав пальцами по подлокотнику кресла.

— Позвольте, сударыня, насколько я помню, мы договаривались, что подготовка бала не будет меня касаться… уж поверьте, у меня есть куча других, не менее увлекательных занятий, нежели…

— Я еще не закончила, ваше высокопревосходительство, — перебила его Арабелла.

— Хорошо, я внимательно вас слушаю.

Арабелла подошла поближе, на губах ее появилась легкая усмешка.

— Я очень благодарна вам, сэр, за то, что позволили нам с миссис Мэллэрд организовать этот праздник, но хочу отметить, что бал — это такое мероприятие, где большинство гостей будут танцевать. И я, конечно же, не собираюсь пропускать самую интересную часть этого развлечения.

Блад пожал плечами, также улыбнувшись ей.

— Конечно, вы должны как следует насладиться этим праздником, миссис Блад.

— Рада слышать это, ваше высокопревосходительство, — Арабелла посмотрела ему в глаза. — Тогда я могу быть уверена в том, что вы тоже будете там, со мной? И составите мне компанию на балу? Хотя бы на пару танцев?

На лице Блада появилось беспокойное выражение. Он снова поднялся на ноги, настороженно глядя на свою жену.

— Но… сударыня… — чуть запинаясь, ответил он. — Должен признаться вам в том, что ничего не понимаю в танцах. Увы, не могу похвастаться слишком частым посещением балов…

— Досадно, ваше высокопревосходительство, — вздохнула Арабелла. — Что ж… видимо мне придется провести этот чудесный вечер, подпирая стену и скучая…

— Это еще почему? — Блад в недоумении приподнял бровь.

Арабелла посмотрела на него с мягкой и чуть грустной улыбкой.

— Потому что я хотела танцевать с вами, ваше высокопревосходительство. И только с вами. К тому же… — она на мгновение посмотрела в сторону, — я не уверена, что вам понравится, если я приму приглашение на танец от кого-нибудь другого… например, этого очаровательного мистера Хагторпа… или полковника Брисби… или, быть может, капитана Норрингтона…

— О, вы правы, сударыня, мне совершенно не нравится эта идея! — быстро перебил ее Блад, ревниво нахмурившись.

Арабелла еще раз вздохнула.

Блад подошел к ней и взял за руку.

— Я не хочу, чтобы ты скучала на этом балу, дорогая, — тихо добавил он, и в его голосе проскользнули виноватые нотки. — Но я и в самом деле неуклюжий чурбан во всем, что касается чертовых танцев!

Он медленно поцеловал ее руку.

Арабелла мягко улыбнулась, глядя на него.

— И все же, я думаю, что из этого положения есть выход, — сказала она негромко. — До бала целых две недели. И я уверена, что ты успеешь выучить хотя бы один несложный танец…

Блад вздрогнул, чуть отступив от нее.

— О, нет, Арабелла, я не думаю, что это хорошая идея! — заворчал он, качая головой. — Я и в самом деле неуклюжий, не хотелось бы ставить тебя в неловкое положение, да еще при гостях. К тому же у меня куча важных дел, так что вряд ли найдется время…

Арабелла приподняла бровь, слушая его сбивчивые оправдания.

— Я уверена, что время можно найти. Например, вечером. Хотя бы час. И ты вовсе не неуклюжий, Питер.

Блад продолжал качать головой, явно смущенный ее предложением.

— Нет, дорогая, это не для меня…

— Знаешь, я как-то разговаривала с мистером Питтом, — Арабелла перебила его, заставив замолчать. — И он сказал, что после побега с Барбадоса ты попросил его научить тебя искусству навигации. И сумел освоить основные азы этой сложной науки за полгода.

— Да, было дело, — кивнул Блад, не зная, зачем она решила заговорить об этом. — Просто не хотелось снова угодить впросак, как с доном Диего…

— Я не думаю, что обучение танцам сильно сложнее изучения искусства навигации, — продолжала говорить Арабелла.

Блад вскинул голову, задетый за живое. Глаза его снова сверкнули.

— Ах, вот оно что! — протянул он. — Тут ты права. Но не уверен, что эти вещи можно сравнивать…

Арабелла улыбнулась краем рта.

— Так ты готов попытаться? Или это слишком сложно для тебя?

Блад улыбнулся шире, покачав головой.

— Хорошо, ты меня убедила. Я попробую выучить эти твои танцы…

— Отлично! — Арабелла просияла и потянула его за собой в середину комнаты. — Я могу показать тебе несколько фигур хоть сейчас!

— Быть может, завтра… — пробормотал Блад, но Арабелла задумалась о чем-то своем, теребя локоны прически.

— Нет, менуэт слишком сложный, вряд ли его можно освоить за две недели, — тихо говорила она, как будто сама с собой. — А вот контрданс, наверное подойдет…

— Эй, а можно поинтересоваться, что такого сложного в менуэте? — спросил Блад, насторожившись.

Арабелла помахала рукой, слишком сосредоточенная на своих мыслях.

— Забудь о менуэте, Питер, не стоит даже заморачиваться, — сказала она. — Давай лучше попробуем контрданс! Он совсем простой, но милый. Даже самые неуклюжие увальни с ним справляются…

Блад тряхнул головой, чуть сжав ее руку.

— Раз он такой легкий, как ты говоришь, то его можно выучить и потом, — сказал он нетерпеливо. — Покажи, что там за менуэт?

— Хорошо, — примирительно ответила Арабелла, чуть присев в книксене. Она потупила глаза, чтобы Блад не заметил, как они заблестели. — Менуэт, так менуэт! Но я тебя предупреждала! Итак, сначала разберемся с руками…

— Ты очень быстро все схватываешь! — похвалила мужа Арабелла, когда они остановились, чтобы передохнуть. — И это удивительно!

Блад улыбнулся ей, выпрямившись после очередного поклона.

— Я просто стараюсь придерживаться принципа, что если взялся что-то делать, то надо делать это хорошо, — сказал он. — Но на сегодня я бы попросил у вас пощады, миссис Блад, иначе, боюсь, в моей голове возникнет путаница.

— Предлагаю повторить этот кусок в последний раз и вернуться к нему завтра, — Арабелла заняла исходную позицию. — Должна признаться, что сама учила этот танец гораздо дольше…

Она присела в грациозном реверансе, а Блад еще раз отвесил медленный поклон.

— На самом деле этот танец не такой уж сложный, — сказал он, протягивая ей руку.

Арабелла качнула головой, показывая глазами, что нужно подать другую руку. Блад быстро исправил ошибку.

— Многие путаются в шагах, — Арабелла остановилась и замерла, повернув голову в другую сторону.

Они поменялись местами и еще раз выразительно посмотрели друг на друга.

Блад улыбнулся.

— Но тут же все так медленно, — заметил он, делая плавный взмах рукой. — В том же фехтовании шагов больше и исполнять их надо гораздо быстрее!

— Возможно, мне стоит взять у тебя пару уроков фехтования, раз это так помогает в танцах, — пошутила Арабелла.

Они замерли в последнем поклоне.

В кабинете стало совсем темно. Только на столе слабо мерцала догорающая свеча, бросая на стены причудливые блики.

Они так увлеклись уроком, что не заметили, как за быстро пролетевшими сумерками наступила тропическая ночь.

Блад посмотрел на свою жену и, не в силах удержаться, мягко притянул ее к себе.

— Ах, ваше высокопревосходительство, в менуэте нет такой фигуры! — негромко сказала Арабелла, бросив на него лукавый взгляд. — Кавалер и дама должны держать почтительную дистанцию, иначе это будет выглядеть…непристойно.

— Увы, сударыня, вам достался супруг с ужасными манерами, — ответил Блад, целуя ее.

— Но я надеюсь, что на балу он постарается вести себя более сдержанно… — Арабелла обняла его, отвечая на поцелуй.

— Это будет чертовски нелегко! — ответил Блад хрипло, чувствуя, что теряет голову…

В дверь кабинета громко постучали.

Блад замер, посмотрев на Арабеллу.

Она беззвучно, одними губами произнесла: «Не открывай».

— Я занят! — громко и строго крикнул Блад, не выпуская ее из объятий.

Арабелла улыбнулась и поцеловала его снова.

— Ваше высокопревосходительство, извиняюсь, что так поздно беспокою, но дело срочное, — раздался из-за двери хрипловатый бас Волверстона.

Арабелла чуть слышно застонала, хмуро посмотрев на мужа.

Блад тяжело вздохнул и выпустил ее из объятий.

— Я его ненавижу! — прошептала Арабелла, надув губы. — Такое чувство, что он делает это специально!

— Постараюсь разобраться с делами побыстрее, — ответил Блад, направляясь к двери.

Арабелла пригладила волосы и отступила чуть назад, наблюдая за мужем.

Блад распахнул дверь, и в кабинет решительно шагнул одноглазый гигант.

— Вечер добрый, Питер, тут такое дело… — начал он, но осекся, заметив Арабеллу. — Ох, кажется я не вовремя…

— Надеюсь, дело действительно важное и неотложное? — поторопил его Блад, нахмурившись.

Волверстон немного замялся, почесав затылок.

Арабелла, многозначительно посмотрев на Блада, быстро прошла к выходу.

— Я тебя жду! — шепнула она, проскользнув мимо него.

* * *

Блад и Волверстон остались одни в кабинете.

— Ну? — нетерпеливо спросил губернатор.

— Только дослушай меня до конца, Питер… — начал Волверстон, пытаясь подобрать подходящие слова для того, чтобы изложить то, что случилось в тюрьме…

— Лучше бы ты про русалок писал, приятель, — со вздохом сказал Джек Воробей, сидя на соломенном тюфяке. — Уверен, это было бы гораздо увлекательнее, чем твои птахи.

Ибервиль на мгновение оторвался от своих записей и потер уставшие глаза. Масляная лампа, подвешенная в коридоре, действительно давала очень мало света. И теперь, когда на улице стемнело, он почти не видел букв на бумаге.

— Русалок не существует, — сказал Ибервиль ровным голосом.

Его сосед подобрался поближе к решетке, криво улыбнувшись.

— О, приятель, если ты что-то не видел собственными глазами, вовсе не значит, что оно не существует!

Ибервиль повернул голову к Джеку и сказал все тем же спокойным тоном:

— Дружище, лучше тебе не спорить со мной на такие темы. В свое время я учился в семинарии и дьявольски поднаторел в подобных дискуссиях.

— Да разве я спорю? — Джек хихикнул, обнажив гнилые зубы. — Я тоже так думал… пока однажды не зашел на своей «Жемчужине» в одну укромную бухточку…

Ибервиль поднял руку.

— Прошу прощения, Джек…

— Капитан Джек Воробей, — поправил его сосед, взмахнув рукой.

— Капитан, — покорно повторил за ним Ибервиль. — Кажется, я уже слышал эту историю.

— Про русалок? — приподнял брови Джек.

— Про укромную бухточку.

— Ах! — Джек Воробей пожал плечами. — Вполне возможно. Тогда…

— И про морских черепах ты тоже рассказал, — поспешно перебил его француз.

— Вот как? — Джек провел рукой по редкой бородке.

Ибервиль энергично кивнул.

— И, признаться честно, Дже… капитан… я был бы тебе очень признателен, если ты хотя бы пять минут помолчишь.

Джек Воробей, открывший было рот, чтобы что-то сказать, так и замер. Потом пожал плечами и откинулся на солому.

В камере наконец-то наступила тишина, и Ибервиль выдохнул.

Он и сам был не прочь поболтать, и среди обитателей Тортуги слыл хорошим рассказчиком, но сосед по заключению превзошел его во много раз.

Общаясь с ним в течение этого дня, Ибервиль пришел к выводу, что у парня явно не все дома.

«Пожалуй, это еще один повод поскорее найти выход отсюда», — подумал француз.

Он с тоской огляделся по сторонам. Мечтать не вредно. Но где же этот чертов выход?!

* * *

Заскрипела входная дверь, и в коридор вошло несколько вооруженных солдат.

— Джек Воробей! — окликнул соседа офицер.

— Капитан. Капитан Джек Воробей! — недовольно отозвался заключенный. — Сколько вас можно учить, парни?

— Молчать! — более строгим голосом приказал офицер. — Встать и отойти от двери!

Джек покосился на Ибервиля, который с легким интересом наблюдал за происходящим. Потом, пожав плечами, выполнил требования офицера.

— Руки! — также резко сказал офицер.

Джек моргнул, притворяясь непонимающим.

— Вытяни руки! — повысил голос офицер.

Джек снова подчинился.

Солдат вошел в камеру и защелкнул на запястьях Джека тяжелые наручники.

— На выход! — скомандовал офицер.

Джек шагнул было через порог своей камеры, но в последний момент заколебался.

— Можно поинтересоваться, куда меня ведут? — предельно вежливо осведомился он, доверительно наклонившись к офицеру.

— Молчать! — прикрикнул на него тот, явно начиная злиться.

Джек оглянулся на Ибервиля.

— Как видишь, приятель, я был прав!

Солдат подтолкнул его мушкетом.

— Пошевеливайся, разбойник!

Джек подмигнул Ибервилю и вышел из камеры.

* * *

Питер Блад мрачно рассматривал стоявшего перед ним человека, одетого неряшливо и причудливо.

— Так ты утверждаешь, что сумеешь указать точное местонахождение корабля Истребителя? — спросил он, стараясь не показывать своего раздражения.

Черт бы побрал этого одноглазого верзилу, дернувшего его в столь поздний час ради общения с этим мутным типом!

Узник кивнул, осклабившись.

— При условии, что меня освободят и вернут конфискованные вещи.

— Условия, парень, здесь диктуем мы! — проворчал Волверстон, мрачно посмотрев на Джека.

Заключенный пожал плечами.

— Если вы не верите мне, это ваше право. Я же оставляю за собой право молчать и бездействовать.

Блад посмотрел в бумаги, лежавшие на столе. Потеребил парик.

— Зачем корабль-то пытался угнать? — негромко поинтересовался он.

Джек Воробей насмешливо прищурился, смело посмотрев в лицо губернатору.

— Реквизировать, — поправил он Блада. — Я хотел его реквизировать.

Волверстон прокомментировал эти слова длинным и заковыристым ругательством.

— У тебя, парень, явно с головой нелады, — добавил он, качая головой. — Ты же все равно не смог бы этим кораблем управлять в одиночку!

На губах Джека появилась многозначительная ухмылка.

— О, приятель, не стоит судить о других по себе.

— Какой я тебе приятель? — одернул его Волверстон.

Но Джек остался безмятежен и улыбчив. И посмотрел на губернатора.

— Зачем я хотел его реквизировать, сэр? Это дало бы мне… определенную свободу действий. Да и грех не воспользоваться удобным случаем…

Он щелкнул пальцами.

— Так вы хотите найти Истребителя или нет?

Блад и Волверстон переглянулись.

— В конце концов, если этот мошенник водит нас за нос, я его лично вздерну на нок-рее моей «Волчицы», — тихо произнес одноглазый гигант. — Так и так, сэр, я начну поиски практически наугад, то какая разница, в каком направлении плыть?

— Я бы мог сократить это бессмысленное блуждание по морю, — заметил Джек Воробей, прислушиваясь к его словам. — Ведь, насколько я понял, времени у вас немного?

Блад нахмурился, когда узник напомнил ему о времени.

Проклятье, ведь Арабелла ждет его дома!

— Хорошо, рискнем, — сказал он Волверстону. — Забирай его на свой корабль, Нэд. Если он действительно сумеет привести тебя к Истребителю, тогда, так уж и быть, получит свободу. Но до этих пор, старина, придется тебе глаз с него не спускать. Готов принять на себя такую ответственность?

Волверстон хищно улыбнулся.

— Не беспокойтесь, ваше высокопревосходительство, я за ним прослежу!

Блад кивнул и сделал знак стоявшему неподалеку тюремному надзирателю.

— Принесите его вещи!

Джек оживился, когда приказ губернатора был исполнен.

Тюремщик притащил небольшой сверток.

Вещей внутри оказалось немного, и все они были или сломанные или затертые.

Джек Воробей радостно натянул на голову мятую треуголку. Потом вцепился в компас, сунув его за пазуху.

И хотел взять пистолет, но Блад покачал головой.

— Оружие придется оставить, сударь.

Джек вздохнул, пошевелив пальцами, но признал правоту губернатора.

— Ладно, пошли! — буркнул Волверстон, довольно грубо толкнув Джека в спину. — И смотри, если вздумаешь меня надуть, пеняй на себя!

Питер Блад вошел в просторный вестибюль губернаторского дома, мысленно подбирая слова, которые скажет Арабелле в качестве объяснения. Он знал, что она его ждет, но вряд ли предполагала, что задержка выйдет настолько долгой.

Получалась все время какая-то банальщина. В конце концов, губернатор оставил эти попытки и тяжело вздохнул. Они были вместе уже третий год, но, странное дело, будучи большую часть времени если не в одном доме, то в одном городе, им редко когда удавалось провести вместе хотя бы целый день.

А в последнее время, с этой войной, которая никак не хотела утихать, и строительством нового города, Блад каждый раз чуть ли не с боем отвоевывал возможность побыть с любимой женой.

Он отметил, что начинает чувствовать себя виноватым в этом. И подобное настроение ему не нравилось.

Единственный плюс подобной жизни был только в том, что оба супруга ждали каждой встречи с нетерпением и предвкушением.

Вот и сейчас губернатор едва сдерживался, чтобы не побежать вверх по лестнице.

В доме горел свет, и это насторожило Блада.

— Ох, господин, наконец-то вы пришли! — услышал он голос своего слуги, Бенджамина.

Негр уже спешил ему навстречу, и вид у него был встревоженный.

— В чем дело, Бен? — спросил Блад, невольно заражаясь его беспокойством.

— Маленькая мисси, сэр… — ответил Бенджамин.

Блад почувствовал, что сердце его тревожно екнуло.

— Что с Бесс?! — резко спросил он, ринувшись вверх по лестнице.

Слуга побежал следом, говоря на бегу:

— Мэри говорит, что она никак не может заснуть, кричит и плачет…

— Боже, только не это! — пробормотал Блад, взлетев на второй этаж в мгновение ока. — Неужели опять?!

— Госпожа уже там, пытается ее успокоить, — продолжал говорить Бенджамин, рысью семеня следом за губернатором.

Блад уже слышал громкий плач маленькой дочери, идущий из приоткрытой двери в детскую.

Он влетел туда и увидел Арабеллу, которая держала ребенка на руках.

Бесс орала во всю мощь своих маленьких легких, и ее пухлое личико было мокрым от слез и красным от натуги.

— Не понимаю, что с ней такое, Питер! — сказала Арабелла, увидев его. — Но она не успокаивается…

Блад взял дочь на руки и легко прикоснулся губами ко лбу.

Он опасался, что лихорадка вернулась, но жара не было.

— Что же с тобой тогда? — пробормотал он, разглядывая плачущего ребенка.

Няня, мулатка по имени Мэри, испуганно объясняла, что случилось. Она уже уложила девочку спать, но та проснулась примерно час назад и начала дико кричать, перепугав и ее, и госпожу.

— Я приготовлю микстуру! — решительно сказал Блад, передав ребенка на руки Арабелле.

— Тихо, тихо, солнышко! — жена принялась ее укачивать, но девочка только визжала еще сильнее. — Что же случилось, что у тебя болит?

— Тут как-то душно, — сказал Блад и подошел к окну, чтобы отодвинуть ставни.

Спальня выходила окнами на гавань, и он невольно замер, заметив огромную полную луну, висевшую так низко, что казалось, она касалась моря краем диска.

Ночь была на редкость красивой, но люди, находившиеся в детской, совершенно не обращали на это внимания.

— Дя-дя! — выпалила Бесс, икая от слез. — Там!

Блад и Арабелла недоуменно переглянулись.

Дочь их говорила очень плохо, в основном, «мама», «папа» и «дай». Дядей она иногда называла Волверстона и других мужчин из числа друзей и подчиненных Блада, которых ей доводилось видеть.

— Я так и знала, что это твой драгоценный мистер Волверстон! — прошипела Арабелла, баюкая дочь. — Вечно он начинает рассказывать всякие ужасы, а Бесс это слушает!..

— Дорогая, я сомневаюсь, что Бесс понимает хотя бы треть того, что говорит старый волк, — попытался урезонить ее Блад. — И она его действительно обожает…

— И все-таки я не хочу, чтобы он рассказывал свои морские байки при нашей дочери! — Арабелла, встревоженная и испуганная состоянием ребенка, не желала быть снисходительной. — Так я ему и скажу в следующий раз! Прямо и откровенно, как он любит!

Блад хотел еще раз возразить, но передумал. В таком состоянии это вряд ли было разумно.

— Я принесу успокоительную микстуру, — повторил он, попятившись к двери.

И остановился на мгновение, услышав странный звук, идущий из открытого окна.

Остальные тоже обратили на него внимание и замерли.

Выли собаки. Надрывно и протяжно. И, судя по громкости, не одна и не две, а все, что были в городе.

— Это еще что за дьявольщина? — пробормотал Блад, снова подойдя к окну.

От этого тоскливого воя по коже побежали мурашки, и губернатор, недолго думая, захлопнул ставни и задернул портьеры.

Краем глаза заметил, как няня украдкой перекрестилась.

— Там! — повторила Бесс, взмахнув ручкой. И добавила слово, которое никогда раньше не произносила: — Плокой!

Когда Бесс, наконец, заснула, устав кричать, было уже около четырех утра.

Блад и Арабелла, расстроенные и встревоженные непонятным недугом дочери, лежали в постели, глядя в потолок.

— Мэри говорит, что это от зубов, — сказала Арабелла, наконец.

— Все может быть, — устало согласился Блад.

Собаки продолжали голосить за окном, и, в конце концов, губернатор не выдержал, встал и захлопнул все окна в спальне. Сразу стало душно, но зато вой не так резал слух.

— Ненавижу этот город и этот остров, — вздохнула Арабелла. — Столько лет тут живу, а все никак не могу привыкнуть…

— Кажется, Бесс придерживается такого же мнения, — заметил Блад негромко. — Впрочем, дорогая, и я с тобой соглашусь.

— Эта вечная жара, — продолжала говорить Арабелла. — И постоянный шум в городе… На Барбадосе было все совсем по-другому…

Блад слегка напрягся, когда она упомянула Барбадос.

— Увы, с этим островом у меня связаны не самые лучшие воспоминания, — признался он.

— Понимаю, — кивнула Арабелла и повернулась к нему лицом. — Но там остались мои друзья и знакомые… Здесь же…

Она пожала плечами и вздохнула.

Блад насторожился и посмотрел ей в глаза.

— Мне казалось, что здесь у тебя так много подруг, — сказал он. — И вы все время так мило общаетесь…

Арабелла улыбнулась краем рта, качнув головой.

— Ты тоже много с кем общаешься, иногда мило, иногда не очень. И что, у тебя здесь много новых друзей?

Блад открыл рот, чтобы ответить, но задумался.

И осознал, что в чем-то Арабелла права: он целыми днями напролет общался с самыми разными людьми, по делу и просто так. Но можно ли назвать их друзьями? Вряд ли.

Те, кого он мог так назвать, были, в основном, старыми братьями по оружию: Волверстон, Джереми, Дайк и Огл. И еще с десяток его бывших корсаров, осевших на Ямайке и поддерживавших с ним связь.

— Тебе здесь одиноко? — спросил он прямо, продолжая глядеть ей в глаза.

— Только когда тебя долго нет рядом, — быстро ответила Арабелла. — Увы, в последние дни мы почти не видим друг друга…

Блад приподнялся на локте и протянул руку, дотронувшись до щеки жены, нежно провел пальцами по ее пушистым волосам.

— Мы уедем отсюда при первой же возможности, дорогая, — сказал он негромко. — Но пока идет эта проклятая война, мне придется оставаться здесь. Раз уж я обещал лорду Уиллогби…

— Не похоже, что война скоро закончится, — вздохнула Арабелла. А потом, оживившись, добавила: — Но ведь ты можешь попросить об отставке, чтобы на твое место назначили кого-нибудь другого? Тогда мы могли бы уехать… хотя бы в твою любимую Англию… И смогли бы жить там спокойно и тихо. «Смотреть на яблок ф цвету», как все время говорит адмирал ван дер Кейлен.

Блад улыбнулся, продолжая перебирать ее длинные волосы.

— Кстати, может быть, ты мне объяснишь, наконец, почему адмирал каждый раз, когда бывает у нас, начинает говорить про цветущие яблоки? — спросила Арабелла. — Это какой-то особый голландский юмор?

Блад засмеялся, поцеловав ее.

— Да… в своем роде…

— Вы оба невыносимы! — ласково ответила она. — Вам бы только насмешничать…

— И насчет отставки… — сказал Блад со вздохом. — Я пытался поговорить с лордом Уиллогби на эту тему в его прошлый визит.

— Да?! — Арабелла села в постели, уставившись на него. — И что он ответил?

Блад помрачнел.

— Кажется, я слишком хорошо выполняю свои обязанности, — сказал он с кривой улыбкой. — Его светлость завопил, что даже слышать не желает об отставке в такое время. Ты знаешь, как он может кричать. А потом добавил, чтобы я даже думать об этом забыл.

— Что за безжалостный человек! — возмущенно воскликнула Арабелла.

— Так что нам остается молиться об окончании войны, — сказал Блад.

— В следующий раз надо мне поговорить с его светлостью, — заметила Арабелла, чуть сдвинув брови. — Возможно, я найду более убедительные аргументы…

— О, ты действительно умеешь настоять на своем, — признал Блад. — В жизни бы не подумал, что соглашусь разучивать танцы!

— Кстати, о танцах, — Арабелла посмотрела на него строго. — Жду тебя в шесть вечера, в зале. Ты обещал.

— Да, я приду, — кивнул Блад.

— Ты дал честное слово, так что даже если случится потоп, это не будет серьезным оправданием твоего отсутствия или опоздания!

— Я приду, даже если мне придется застрелить идиотов-подрядчиков, — заверил ее Блад, а потом притянул ее к себе, намереваясь поцеловать. Но Арабелла чуть отпрянула, остановив его.

— Который час? — спросила она.

Блад быстро посмотрел в окно, прищурившись.

— Около пяти, — сказал он.

Арабелла поражалась его способности определять время по солнцу или луне, но знала, что он редко ошибался.

— Ты ведь говорил, что Волверстон должен отплыть около пяти утра, с отливом? — продолжала допытываться она.

— Дорогая, я вообще не говорил тебе про Волверстона! — Блад приподнял бровь в удивлении. — И это как бы секрет. Откуда ты узнала?!

— Если сейчас пять утра, то он уже в море, — сказала Арабелла, не обращая внимания на его вопросы. — Значит, этот ужасный человек не сможет нам помешать! Боже, наконец-то!

— Как ты умудряешься выведывать… — продолжал возмущаться Блад, но Арабелла уже целовала его, не дав закончить фразу…

Джек Воробей с интересом разглядывал корабль, медленно выраставший перед ним по мере того, как шлюпка подплывала все ближе. Это был легкий тридцатипушечный фрегат, борта которого были выкрашены в черный и желтый цвета. Утром на море был туман, поэтому казалось, что корабль парит над водой.

В бухте Кагуэй обычно стояло несколько десятков судов, как военных, так и торговых. Так как она была достаточно глубокой даже у самого берега, большинство кораблей швартовались прямо у пирса. Но Волверстон предпочитал вставать на якорь чуть на отшибе, так, чтобы можно было отплыть без лишней проволочки в случае необходимости.

Несмотря на туман, их шлюпку уже заметили на борту фрегата, и Джек мог видеть, что там вовсю идет подготовка к их прибытию.

Уключины мерно поскрипывали в звенящей утренней тишине, шлюпка плавно скользила по волнам, обогнув корабль со стороны кормы.

Джек задрал голову, разглядывая название фрегата, выведенное золотыми буквами на кормовом подзоре: «Морская волчица».

Он ухмыльнулся.

Гребцы прекратили налегать на весла, а вскоре аккуратно подняли их вверх. Вахтенный матрос на корабле уже шел вдоль фальшборта с длинным отпорным крюком и, подцепив шлюпку, притянул поближе к штормтрапу, свисавшему с борта. Когда со швартовкой было покончено, Волверстон, сидевший позади Джека, толкнул его кулаком в спину, заставляя подняться.

Старый волк быстро взобрался по трапу на палубу своего корабля, где уже был выстроен почетный караул.

— Капитан на борту! — объявил один из офицеров, и боцманы издали пронзительную трель на своих дудках.

Волверстон коротко кивнул всем, кто его ждал на палубе: Тому Хагторпу, который был у него штурманом, и Николасу Дайку, который, узнав о цели его плавания, напросился к нему на корабль.

Старый волк был только рад такой компании. Тем более, Дайк после памятного последнего сражения у Порт-Ройяла, оправившись от полученных в нем ран, заявил, что с этими морскими вылазками надо кончать. Но продержался на берегу он недолго. И уже второй год периодически присоединялся к каперским рейдам Волверстона.

Хагторп доложил о том, что «Морская волчица» полностью готова к отплытию.

— Отлив уже начинается, так что медлить не стоит, — добавил он.

В это время через борт на палубу неуклюже перевалился Джек Воробей, позвякивая кандалами.

— Господа, всем мое почтение! — громко сказал он, преувеличенно низко поклонившись.

Хагторп и Дайк настороженно уставились на странного гостя, а потом покосились на Волверстона, явно желая пояснений.

— Это... типа наш лоцман, — хрипло ответил старый волк.

Джек выпрямился, поправив треуголку, и замер, уставившись на боцманов.

— Мистер Гиббс! — обратился капитан к одному из них. — Ну-ка, проводите нашего гостя на гауптвахту. Да проследите, чтобы не потерялся по дороге. Слышал я, что он чертовски ловкий малый.

— Слушаюсь, сэр! — гаркнул коренастый мужчина средних лет, с широким обветренным лицом, обрамленным пушистыми рыжеватыми бакенбардами. Говорил он с сильнейшим ирландским акцентом, из-за чего слова едва можно было разобрать.

Джек попытался хоть немного выиграть время и повернулся к Волверстону.

— Право слово, сэр, эти меры излишни! Как и эти наручники...

— Не тебе судить! — коротко буркнул старый волк и кивком головы подтвердил свой приказ.

Мистер Гиббс подтолкнул Джека в сторону трапа, ведущего вниз.

Джек прошел по темному трюму до небольшой зарешеченной камеры и послушно шагнул внутрь.

Скрипнула дверь, и щелкнул замок.

Джек поднял глаза и посмотрел на боцмана.

— Вот ты где бросил якорь, Джош, — сказал он тихо.

— Капитан! — прошептал мистер Гиббс. — Я ведь слышал, что вас казнили!

— Как видишь, не до конца, — осклабился Джек.

— Рад, что вы живы, сэр! — продолжал говорить мистер Гиббс, прижавшись к решетке.

— Ой ли? — прищурился Джек. — Небось, и Барбоссе то же самое бы говорил, если бы встретил.

— Оскорбляете, сэр! — затряс головой Гиббс. — Я никогда супротив вас не шел! Бог свидетель...

— Довольно об этом! — поморщился Джек, махнув рукой. — Но мне интересно, известно ли милейшему капитану Волверстону, какую змею он пригрел на своем корабле...

— Сэр! — Гиббс всплеснул руками. — Если хотите знать, я не голосовал тогда за то, чтобы вас высадить на том острове...

— И давно ты тут ошиваешься? — перебил его Джек, обводя свою камеру внимательным взглядом.

— Да почти с самого первого дня, как эта красотка вышла в свой первый поход, — ответил боцман.

— Не ожидал, что ты пойдешь на королевскую службу... — продолжал ухмыляться Джек Воробей.

— О, капитан, мы всего лишь честные каперы, — качнул головой мистер Гиббс.

— И ты доволен такой жизнью?

Гиббс провел рукой по бакенбардам. Потом кивнул.

— Вполне, капитан. Мы часто берем богатые призы и у губернатора на хорошем счету... Да и капитан у нас славный...

— Не мне чета, — закончил Джек Воробей с кривой улыбкой.

Мистер Гиббс чуть дернулся, застыв с разинутым ртом. Потом вздохнул, оглянувшись в сторону трапа.

— Мне пора, капитан... Вы-то как сюда попали?

— Долгая история, Джош, — ответил Джек с беспечной улыбкой. Потом внезапно оживился и посмотрел на него очень внимательно: — Гиббс, приятель, раздобудь-ка мне рома. Хотя бы пинту!

Ирландец покачал головой.

— Это несколько затруднительно, кэп, — ответил он.

— Да? — Джек продолжал улыбаться, приподняв бровь. — А вот мне будет совсем нетрудно рассказать капитану Волверстону кое-что интересное про малого по имени Джошами Гиббс. Вот только не выбрал, про что сначала поведать: про мятеж, или, быть может, про то дельце...

— Ох, сэр, я принесу вам ром... как только сменюсь с вахты, — торопливо ответил боцман, бросив на Джека жалобный взгляд.

— Вот так бы сразу и сказал, приятель! — засмеялся Джек Воробей, скрестив руки на груди.