Гарри Поттер и Теория Вероятности (джен)

Пока старые школьные враги вели полезные для будущего беседы, Гарри и Драко ждали Невилла в небольшой беседке. У Лонгботтомов не было парка, разбитого по всем правилам ландшафтного дизайна. За домом — лес, сбоку — теплицы, напротив входа — аккуратная полянка и кусты сирени, посаженные лично Невиллом. Впрочем, в лесочке за домом имелся и мраморный фонтан, заросший тиной и кувшинками, и лавочки под сенью деревьев, и вот такая массивная беседка с лавками и столом. Решив, что Фрэнк Лонгботтом их за это убивать не будет, Гарри вытащил палочку и произнес несколько заклинаний. Так, самые простые — никаких насекомых, никакого ветра и никаких лишних ушей. Через пару минут появился и Невилл. Высокий и массивный для своих лет, он при этом был сущим ребенком на лицо и стариком в разговорах.

— Что такие кислые? — спросил он, выставляя на стол корзинку со снедью.

Они решили перекусить в этой беседке, с комфортом расположившись на полосатых подушках. В поместье Блэк было уютно, но тот уют был роскошным и тяжелым, а у Лонгботтомов все было теплым и простым. Как эта беседка — матрасы на сидушках, гора подушек и несколько свечек над столом без скатерти. Из корзины Невилл достал пирожки и булочки, а Драко в это время разливал по стаканам сливочное пиво.

— Мы делаем ставки: обойдутся ли разборки Сириуса и профессора Снейпа без крайностей? — чуть помедлив, ответил Гарри.

Невилл хмыкнул и спросил:

— Они правда так враждовали в школе? Просто я слышал много историй про Сириуса и твоего отца от профессора Спраут, но вот про то, что наш профессор зельеварения с ними вместе учился…

Драко предположил:

— Может это просто непедагогично: рассказывать тебе о том, как два самых талантливых ученика курса задирали третьего в списке лучших учеников?

Невилл, уже усаживаясь рядом с Гарри, согласно хмыкнул.

— Возможно, и мы были бы такими же, если бы я не был крестником Сириуса, — предположил Гарри. — Видели же, как наши в сторону слизеринцев косятся. Если к тебе, Драко, попривыкли за три года, то Крэбб и Гойл вызывают лютое отвращение.

Они на пару минут замолчали, каждый представляя мир, где бы они враждовали между собой, как и было заведено у змей и львов.

— Вам-то хорошо было бы, — вздохнул Драко. — Вас двое.

Он не очень любил возвращаться в школу еще и по этой причине. Несмотря на то, что Крэбб и Гойл почти всегда были рядом, Драко не хватало общения с друзьями. Каждый раз, встречая их за завтраком в столовой, Драко слушал последние гриффиндорские новости и завидовал друзьям. Совсем немного. Их на красно-золотом факультете много, они держатся тесной группой и почти каждый вечер у них что-то происходит.

— Теперь ты киснешь, — обвинительно заявил Невилл.

Он опирался на стол локтями и задумчиво вращал стакан со сливочным пивом.

— Просто… скоро в Хогвартс, — признался Драко. — У нас на факультете почти все девчонки вечно сплетничают, а парни обсуждают только квиддич и свою семью. Захочешь поболтать о зельях, приходится тащиться в клубную комнату, а вы же все заняты на своих дополнительных. Луна танцует, Сьюзен неразговорчива, Ханна, поймите меня правильно, слишком уж девочка…

Невилл и Гарри тихо засмеялись, прерывая список жалоб Драко. Действительно, из всей их компании Ханна была не только самой тихой, но еще и самой домашней. Одри — дьяволенок в юбке, Гермиона загружена не меньше Гарри, Сьюзен любит книги и тишину, Джинни любит квиддич и пошутить, а Мишель уверенно идет к своей цели. Девочки старательно выполняют все указания сестер Блэк и никто не сможет попрекнуть их в недостаточной женственности, но лишь Ханна выглядит и ощущается именно так. Как что-то нежное, хрупкое, что непременно нужно защитить. Она любит красивые платья, кулинарию, знает десятки бытовых заклинаний и всегда готова выслушать и утешить. Ханну любили и защищали. Но для Драко, в целом достаточно упрямого и любопытного, она была совершенно непонятым человеком.

— Мы уже поняли, что твой образец идеальной девушки — Гермиона Грейнджер, — беззлобно произнес Гарри.

Он действительно не пытался подколоть друга, или смутить. Одно из последствий его тренировок в светлой магии — он становился кристально честен с близкими людьми. Драко, легко распознав тон Гарри, лишь грустно спросил:

— Ладно вы. Но неужели так заметно?

Гарри и Невилл переглянулись.

— Понимаешь, — начал Лонгботтом, — мы почти уверены, что со стороны не заметно. У нас такая толпа, мы все друг с другом общаемся, поэтому сложно понять, что вообще нас вместе держит.

— Но мы-то видим тебя чаще, — продолжил Гарри, — и в несколько отличных ситуациях. Особенно заметно, когда дело касается занятий по традициям и твоего общения с отцом.

Драко тяжело вздохнул, сразу поняв, что имеют в виду друзья.

— Отец ни за что не позволит мне даже просто встречаться с ней. Он начинает орать, если я просто упоминаю, что в моем окружении есть маглорожденная… Поэтому я и не думаю, что вправе сказать Гермионе, — вздохнул он.

— А твоя мама? — нахмурился Гарри. — Вряд ли леди Блэк будет категорически против…

Драко грустно улыбнулся:

— Не знаю. Но я-то фамилию не менял. Я по-прежнему наследник рода Малфой. И подчиняюсь не Сириусу, а своему отцу. Я даже не знаю, почему отец согласился отдать право на мое воспитание. Вот честно не представляю. Что такое знают мама и Сириус, что они были абсолютно уверены в успехе?

Гарри пожал плечами и неуверенно предположил:

— Сириус постоянно говорит, что он тоже является образцом честности только внешне. Для достижения результата приходится давать взятки и даже угрожать. А твоя мама, к тому же, превосходный легилимент.

Драко качнул головой:

— Она старается не читать близких людей, — возразил он.

— Думаю, незадолго до развода она могла нарушить это правило, — усмехнувшись, предположил Невилл. — Кстати, как она?

— Пишет, что в Италии жарко, а так все нормально, — ответил Драко.

Ему тоже предлагали поехать в Италию на пару недель, но он не захотел менять планы. Его мама не должна была ехать, но Андромеда уговорила сестру отдохнуть и восстановить силы. Оказалось, идеальная Нарцисса Блэк никогда не подвергалась наказаниям от главы рода: она все всегда делала правильно. Поэтому ее спор с Сириусом имел более глубокие последствия: Нарциссе нужно было время подумать о том, каким человеком она становится и какими стали окружающие ее люди. Она всегда прятала свой блэковский характер, а когда начала проявлять его в полной мере, перестала замечать, что иногда ранит самых близких.

Между тем, Драко нерешительно предложил:

— Невилл… а ты не хочешь поговорить? Когда все произошло, Гарри запретил нам тебя расспрашивать, но Луна говорит, что…

Невилл горько усмехнулся и прервал Драко:

— Иногда я вас всех просто ненавижу. Луна знает все про всех, тут же поставляет информацию Гарри, а он регулирует личные вопросы. МакГонагалл права, мы и правда просто банда какая-то.

Гарри с Драко переглянулись и нерешительно улыбнулись.

— Мне показалось, что будет лишним, если вся наша дружная компания начнет постоянно спрашивать у тебя "Как ты?", — стыдливо признался Гарри. — Но ты обычно рассказываешь обо всем, просто чуть позже… а тут молчишь уже год.

Невилл едва заметно вздрогнул и уткнулся взглядом в столешницу. Драко и Гарри молчали в ожидании. Лонгботтом не мог не представить, что было бы, не запрети Гарри всем интересоваться его состоянием. Близнецы, которые в желании подбодрить начинают не смешно шутить. Ханна с успокаивающими пирогами. Сьюзен со своей статистикой. Прямолинейный Рон, терпеливое молчание Мишель, письма от Зейна…

— Спасибо, Гарри, — искренне признался Невилл. — Я бы, наверное, с ума сошел, если бы они все начали разом мне сочувствовать.

Поттер смущенно улыбнулся и неуверенно повел плечами. Первое время решение казалось ему правильным, но время шло, а Невилл так и не заводил об этом разговор. И Луна говорила, что он часто думает о чем-то крайне грустном. И теперь, когда они начали собираться в Круг, Гарри и сам чувствовал некоторую затаенную боль у своего друга.

— Раз уж здесь нет Луны и Мишель, которые бы раскрутили тебя за пару минут, — недовольно произнес Драко, — то придется довольствоваться моими топорными методами. Рассказывай. Что ты чувствуешь?

Невилл усмехнулся:

— И правда топорные методы. Случилось то, что я не мог предположить. Оказалось, что я ошибался все то время. Я думал, что у меня совершенно нормальная, любящая семья, и винил судьбу за произошедшую трагедию. Если бы не это, то все было бы хорошо, у меня была бы любящая мама и занятой отец… а оказалось, что матери я не нужен.

Он грустно вздохнул и замолчал. Гарри осторожно спросил:

— Быть может, ты ошибаешься? Может… может дело в твоем папе?

Невилл резко махнул головой и недовольно произнес:

— Она ушла, даже не пожелав со мной встречаться. Даже развод оформляла через магического поверенного… уже уехала в Америку. Она не хочет меня видеть. Не знаю, любила ли она меня когда-то, ведь сейчас однозначно даже видеть не хочет.

Он опять замолчал, угрюмо буравя взглядом стол. В этот раз вопрос задал Драко:

— Быть может, это пройдет? Все же она долго была не в себе, может она и сейчас…

— Нет! — резко прервал его Невилл. — Я не буду успокаивать себя тем, что она передумает и вернется. Если я ей не нужен, то пусть так и будет. Папа рассказал мне все о том, как они жили. Я просто сделаю все, чтобы моя семья была другой. Ушла? Ну и пусть! Да, мне бывает грустно из-за этого, все же я всегда мечтал, что у меня будет мама, которая выслушает и успокоит, но… раз нет, так нет. Она могла бы вообще не прийти в себя и я бы всю жизнь прожил в иллюзии, что мой отец такой же строгий, как бабушка, а мама меня очень любит. И что в итоге? У меня, возможно, лучший папа на свете… Пусть ушла.

Всю эту речь Невилл произнес с горячностью, которая была знакома только тем, кто хорошо его знал. Посторонним он часто казался спокойным и даже несколько замкнутым. Но Гарри и Драко знали, что иногда Невилл бывает именно таким. И в такие моменты ему лучше не возражать. Младший Лонгботтом умел постоять за свои убеждения.

— И вообще, — уже спокойнее продолжил он, — быть может, все к лучшему. Папа со временем женится на ком-то, кто бы подходил ему идеально. И хватит об этом. Не хочу ни говорить, ни вспоминать. А еще хочу амулет от эмпатии Луны.

* * *

Как Сириус и предвещал ранее, работы к сентябрю у него прибавилось. Крауч, хоть и старательно скрывал свое волнение, все же попросил Сириуса об одолжении: высылать ему работу на дом и присутствовать на всех мероприятиях, где требуется быть главе Департамента Международного магического сотрудничества. Блэк сначала удивился: его начальник всегда был трудоголиком, а тут практически был готов поменяться с Сириусом должностями. Но потом он внимательно осмотрел Крауча. Бледный, истощенный, выглядит не столь безупречно, как всегда.

— Проблемы со здоровьем? — предположил Сириус.

Крауч с горьким вздохом кивнул, соглашаясь.

— Мне недавно пришлось выгнать свою домовичку…

— Да, я слышал. Она украла у кого-то палочку, — кивнул Сириус. — Я могу договориться, чтобы Вас немного продвинули в очереди.

— Нет, не стоит. Это будет слишком явным нарушением правил.

Блэк в ответ тихо расхохотался:

— Я придерживаюсь мнения, что раз уж нам не удается победить коррупцию, то стоит ей наслаждаться. Но вообще, я не собирался платить. Хотел припугнуть. Но раз Вы не хотите… Я подменю Вас. Только не больше года, мистер Крауч. Боюсь, что работа здесь, семейный бизнес и Визенгамот — это слишком много даже для меня.

Крауч облегченно кивнул. Больше всего его радовало, что Сириус никогда не задает лишних вопросов. Проблемы со здоровьем? Блэк не будет спрашивать, что именно не так. Только поинтересовался, нужна ли помощь, и тут же перешел к выяснению нового графика работы.

Теперь письма с бумагами к Краучу и обратно шли сплошным потоком. Он решился на столь отчаянный шаг не просто так: без эльфийки было сложно следить за сыном, а после того, как Сириус неофициально подтвердил возможность возвращения Волдеморта, Крауч решил не спускать с сына глаз. Иногда у мага возникала мысль: а не попросить ли помощи Блэка в столь щекотливой ситуации, но это был слишком большой риск. То, что Сириус потратил столько сил для снятия всех обвинений со своей кузины, вовсе не значит, что он поможет совершенно незнакомому парню.

* * *

Каникулы не вечны. Первого сентября в купе Гарри и Невилл развлекались, тренируя Гермиону. Выкладывали на сиденье мелкие предметы, затем Гермиона закрывала глаза, они переставляли некоторые предметы и убирали как минимум один.

— Что вы делаете? — удивился Драко, заходя внутрь.

Кребб и Гойл рубились в карты с Дином и Симусом в соседнем купе, поэтому Драко с чистой совестью оставил их.

— У Гермионы эйдетический тип памяти, — тихо произнес Гарри. — Замечал же, как она быстро все запоминает? Вот Говард предложил тренировать эту способность.

Девочка как раз открыла глаза и внимательно рассмотрела десяток предметов на кресле. Она переместила несколько предметов, а потом с улыбкой дополнила:

— А еще была другая карточка из шоколадных лягушек.

Невилл удивленно покачал головой:

— Надо же! Заметила…

Драко закрыл за собой дверь и упал на кресло рядом с Гермионой:

— Можно для простых смертных магов: что за эйде… короче, что за память?

Гермиона несколько самодовольно улыбнулась и произнесла:

— Эйдетическая память чаще всего основана на зрительных образах. Особенностью является то, что я могу прокрутить воспоминание и представить ранее увиденное в мельчайших подробностях… точнее, когда потренируюсь, то в мельчайших. А пока такие мелкие нюансы помню недолго.

Драко пораженно покачал головой, но все же уточнил:

— И что, ты можешь помнить все-все, что произошло с тобой?

— Скорее всего, — кивнула Гермиона. — Я хорошо запоминаю увиденное и услышанное, особенно если вижу говорившего. Ну, например, могу дословно произнести все, что нам говорил Сириус на вокзале… Но лучше помню то, что прочла.

— Теперь понятно, как ты книжки наизусть цитируешь.

Девочка снова улыбнулась. Знать, что и у нее тоже есть что-то совершенно особенное, было невероятно приятно. Пусть это и не было чем-то магическим, но хорошая память может быть даже полезнее эмпатии.

— А где Одри? — заметил отсутствие кузины Драко.

— Она в купе с Уизли, — Гарри сгреб все предметы с сиденья обратно в рюкзак, — обсуждают "сладости от Уизли". Джинни и Одри у близнецов в качестве мозгового центра. Три сотни идей в час. Двести девяносто девять из них могут привести к смерти разыгрываемого.

От легкого смешка никто не смог удержаться. В некоторые моменты Одри и Джинни и правда были несколько кровожадны.

— У меня есть странный вопрос, — неуверенно произнесла Гермиона. — Не спрашивала, потому что надеялась найти в книгах, но нигде нет… Что значит — получить лицензию?

В купе на какое-то время повисла тишина, а потом Гарри и Драко синхронно хрюкнули от сдерживаемого смеха.

— Ты так долго терпела, лишь бы не спрашивать? — не выдержал Драко.

Гермиона недовольно отвернулась к окну и высокомерно ответила:

— Из названия понятно, что лицензия дает право продавать созданное. Но чем она тогда отличается от мастерства?

Гарри ответил просто, не желая мучить подругу насмешками:

— Мастер — это титул. Показатель глубоких знаний, признания коллегами и некоторых достижений в этом деле. А лицензия — это лишь право вообще этим заниматься. Близнецам для их еще несуществующего магазина нужна лицензия алхимиков и зельеваров, это минимум. Можно и без них. Но тогда будут налоги выше, проверки чаще и общее недоверие клиентов. Лицензия как бы говорит, что этот маг знает правила и технику безопасности.

— Про патенты забыл. По нашему шикарному законодательству, — произнес Драко, — патенты могут регистрировать только те, кто получил лицензию. Получить лицензию зельевара легко, но вот только Фреду и Джорджу ее мало. Технически, их сладости уже не будут считаться зельем.

Гермиона рассеянно кивнула. А потом чуть сощурилась:

— А где это написано-то?

Драко и Гарри переглянулись и хором ответили:

— Магическое право Великобритании, том второй.

Гермиона себе под нос тихонько пробурчала, что она непременно выучит эти два тома от корки до корки, как только доберется до библиотеки.