A Little God In My Hands (джен)

Пустота внутри обезоруживает — Боги разгневались и отняли силу. Ее остатков хватило лишь на то, чтобы открыть переход. Чтобы силы вернулись к нему и к его племени, — они все ждут, когда он совершит то, что должен, — нужно было принести жертву Богам. В его краях, куда племя было вынуждено переместиться, больше никого нет. Не на кого нападать, некого захватывать, некем больше задобрить Богов. Зато его вождь имеет абсолютную власть, и все территории принадлежат ему. Теперь осталось доказать свою силу всем тем, кто нанес ущерб его родному поселению.

Здесь было холоднее, чем там, где он жил до этого. Выделанная шкура зверя не сильно помогала согреться тому, кто всю жизнь носил из одежды только набедренную повязку и пару лоскутов ткани и жил в тропических лесах, но темный мех помогал слиться с тенями даже здесь. Воздух был тяжелый и непривычно сдавливал грудную клетку первые несколько часов, но потом стало легче.

Он выглянул из-за большого кустарника, — здесь не было таких обширных и густых лесов, как там, где он вырос, но спрятаться все же можно было без труда, — улица все так же пустынна. Вычислить местного уважаемого и влиятельного человека было, на первый взгляд, просто: так же, как и в его народе, такие персоны должны были одеваться лучше и дома у них должны быть богаче отделаны.

В течение последних трёх дней он наблюдал за людьми. Там, где он вырос, принадлежащим к определенной касте требовалось одеваться в соответствующую одежду. Чем выше ранг, тем больше экзотических пигментов краски, ценились украшения с нефритом. Но здесь не прослеживалось ни одной касты. Все одеты совершенно по-разному. А камни носят даже те, кому не следует.

На четвертый день он решил заострить внимание на увесистом мужчине. В конце концов, объем — тоже показатель состоятельности. Сумка его была из настоящей кожи — здесь такое редко встречалось. Он подарил даме на ужине нефритовое ожерелье. Высокомерный, гордый взгляд. Дом внушительнее, чем у большинства.

Выбор сделан.

Скользнув рукой к поясу, он еще раз убедился, что церемониальный кинжал с духовой трубкой и дротиками на месте. Перелезть ограду из гладкого камня не составило труда. Спящая в саду собака даже не почуяла его появления, за что и поплатилась жизнью через несколько мгновений: лишний шум сейчас ни к чему. Теперь можно было приступать к главному — в доме, кроме нужного человека, больше никого не было.

Жертва спала крепким сном и на его появление отреагировала только лишь цоканьем языка и поворотом на другой бок. Глухой свист стремительно вылетевшего дротика с ядом из полой трубки разрезал тишину. Снаряд воткнулся острием жертве в шею, и мужчина проснулся, в ужасе распахнув глаза, но было слишком поздно — яд действует практически моментально.

Повернув парализованное тело на спину и выдернув дротик из шеи, он взял из-за пояса кинжал и выверенным ударом вонзил обсидиановое лезвие в живот лежащему человеку. На белую костяную рукоять и пальцы брызнула кровь. Из приоткрытого рта мужчины послышалось бульканье. Широкий разрез под ребрами — и через несколько секунд он уже держал в руке человеческое сердце. Понаблюдав, как на нем отблескивает луна через оконный проем, он бережно положил орган в сумку — жрец дальше сделает все сам и в нужное время.

2016 год, 4 августа

Англия, графство Йоркшир, дом Люпинов

 

На кухню, с грохотом перепрыгивая ступеньки, спустились Хоуп и Дилан. Тедди, услышав, что они в очередной раз что-то не поделили между собой, закатил глаза и переглянулся с отцом. Римус, глянув поверх газеты на детей, улыбнулся одними глазами и вернулся к чтению. Аластор сидел на диване в ожидании завтрака и возился со своей совой Урфином. Нимфадора, понаблюдав за происходящим с кухни, вновь отвернулась к плите и перевернула на другую сторону банановый блинчик.

Обычное, казалось бы, семейное утро, но меньше, чем через месяц, этот дом снова опустеет: Ал, Хоуп и Ди отправятся в Хогвартс, а Тедди предстоит второй год обучения в школе Авроров. Получив письмо о зачислении в прошлом году, он забавно, но очень важно надулся, распрямив плечи, но, заметив, как захихикала сидевшая рядом Виктуар от его вида, вернулся в обычное состояние и вновь принялся перечитывать письмо, пока его не выпросил поглазеть Дилан. Тот, хоть и младше Тедди на четыре года, как и Хоуп, с которой они двойняшки, но уже озадачился выбором профессии, разрываясь между творчеством музыканта и карьерой аврора, как она, Нимфадора.

Римус, правда, будет появляться пару раз в неделю дома, хотя тоже отправится в Хогвартс: через год после победы над Волдемортом к ним домой прибыла профессор МакГонагалл с предложением Римусу вернуться на должность преподавателя ЗОТИ. Рем, как обычно, в своей манере включил старую шарманку про то, что он не желает навредить кому-то из учеников, но суровый взгляд Минервы и безмолвное возмущение самой Нимфадоры заставили замолчать, не дав закончить даже предложение. В итоге Римус согласился, а еще через год МакГонагалл назначила его деканом Гриффиндора. Сколько Римус ни удивлялся, но писем с угрозами, требованиями ему уволиться и проклятиями от его назначения он не получал вовсе. А вот Нимфадора знала, что все эти письма получала сама директор и терпеливо отвечала на них, хотя могла их игнорировать. Некоторые грозились пожаловаться в Министерство или даже самому Кингсли Брустверу, но и тот не желал убирать Римуса с должности профессора и декана.

Тедди лениво расселся на стуле, вращая палочку в руке и посматривая на младших брата и сестру, — те продолжали громко выяснять отношения. Урфин, громко заухав в сторону детей, резко сорвался с подлокотника и выпорхнул на улицу.

— Да успокойтесь вы уже! — недовольно прикрикнул на Хоуп и Ди Аластор и подошел к Нимфадоре, глянув ей через плечо на сковородку с едой.

— Я успокоюсь, когда он перестанет играть на гитаре и уберется на своей половине комнаты! — Хоуп возмущенным тоном обратилась к брату. — Я в этом хаосе не могу ничего найти! Даже учебники, чтобы сделать домашку.

— А нечего их складывать на моей территории, — Дилан, вмиг поменяв цвет волос со своего вырвиглазного зеленого на темно-синий, передразнил сестру и сложил руки на груди, уставившись в газету отца.

Аластор устало щелкнул языком над самым ухом Нимфадоры и нетерпеливо потянулся за блинчиком.

— А ну! Кыш отсюда, — сощурилась с улыбкой на среднего сына Тонкс и предупреждающе замахнулась лопаткой.

— Ну, мам, я есть хочу! — протянул тот жалобно, но руку убрал.

— О, Мерлин, ладно, тащи тарелку на стол.

Ал победно заулыбался, схватил блюдо с завтраком, и все дети мигом угомонились, принявшись за еду. Дожарив последнее, Тонкс села рядом с мужем, и тот, сложив газету и серьезно сдвинув брови, уставился на свою чашку с кофе, не притрагиваясь к еде.

— Рем? — он перевел взгляд на нее. — Что такое?

— Ты же, когда мы в Аргентину ездили на чемпионат, заглядывала в местный Аврорат?

— Ну, да, — она принялась поливать несколько блинов кленовым сиропом, — Тед с Диланом меня уговорили, а вы с Хоуп и Алом пошли вроде в местный заповедник. А что?

— Ты слышала что-нибудь о маньяке?

Нимфадора глянула на детей: те, услышав их разговор с Римусом, стали медленнее жевать и не сводили с них взгляды.

— Нет.

Римус, молча развернув газету и найдя нужную страницу, положил ее рядом с тарелкой Тонкс. Жирным шрифтом в ширину разворота красовалась надпись заглавными буквами «Найдена новая жертва американского маньяка». Тонкс вздохнула и отпила чай, взяв в руки свежий выпуск. Пробежалась глазами по статье: в ней говорилось о странном маньяке, который уже с десяток лет терроризирует весь Американский континент, убивая по ночам высокопоставленных магов и вырывая им сердца. Но самое главное, что он не оставляет следов магии и каким-то странным образом обходит все защитные и сигнальные чары.

— Ну, это ужасно, Рем, но ведь он в Америке.

— У нас не происходило ничего похожего?

— Нет, я бы не пропустила.

Римус выдохнул и принялся наконец за завтрак. Тедди с Диланом с неподдельным интересом продолжали на них смотреть, а вот Аластор с Хоуп, похоже, уже потеряли интерес к разговору. 

 

11 августа

 

Римус внезапно раскрыл глаза посреди ночи. Странная тревога, которая пробудила его в столь ранний час, как будто витала в воздухе. Сев на постели, он посмотрел на крепко спящую жену: Нимфадора чему-то улыбалась во сне и не замечала изменений в обстановке. Из коридора послышались тихие шаги, которые не могли принадлежать ни сыновьям, ни дочери, и до Римуса донесся непривычный запах для родного дома. Скрип двери в комнату кого-то из детей мигом поднял Римуса из постели.

— Дора, проснись. Просыпайся! — он принялся будить жену, крепко сжимая в руке палочку.

— А? Что? — она сонно озиралась по сторонам.

— В дом кто-то проник! — и Римус, не дожидаясь, когда до жены дойдет смысл сказанного, метнулся к выходу из комнаты.

Выглянув из спальни, он заметил слабый лунный свет из комнаты среднего сына, Аластора. Вновь послышались шаги, и чужой запах стал чувствоваться отчетливей: пот, кровь и… кукуруза? Странный «набор». Его спины коснулась Нимфадора, напряженно и еще немного сонно поглядывая то на него, то в коридор. Римус повел подбородком в сторону спальни Аластора, и Нимфадора поменялась в лице, перехватив палочку в другую, правую руку. Он приложил палец к своим губам и как можно тише приблизился к комнате сына. Черный высокий человеческий силуэт вырисовывался на фоне окна. Римус сглотнул и молча направил в его сторону палочку. Человек потянулся к продолговатому предмету, который висел на его поясе.

— Назовись! — грозно приказал незнакомцу Римус. Дора стояла рядом со входом в комнату, переминаясь с ноги на ногу.

Человек резко развернулся, выхватив в движении свое оружие с пояса, и приложил к губам. Римус дернулся вбок, и над его плечом со свистом что-то пронеслось, вонзившись в стену позади. Из уст вылетело первое заклинание, что пришло в голову, — Экспеллиармус. Незнакомца отшатнуло, оружие гулко ударилось о пол. В следующую секунду на то место, где до этого стоял Римус, выскочила Нимфадора, но противник, разбив оконное стекло, выпрыгнул наружу. Тонкс рванула к окну в надежде при лунном свете разглядеть лицо или какие-либо приметы человека. Римус подбежал к проснувшемуся и испуганно вытаращившему от происходящего глаза Аластору.

— Пап, что… что это было? Кто это был? — с неподдельным ужасом и запинаясь обратился к нему сын.

— Черт! Он куда-то исчез! — прорычала Нимфадора, с досадой стукнув по оконной раме.

— Что случилось? — в комнату влетел Тедди, держа в руке палочку и обеспокоенно переводя взгляд с родителей на брата.

— Иди проверь Дилана с Хоуп, — Тонкс махнула рукой в сторону спальни младших детей и зажгла свет в комнате. — Я вызываю Аврорат.

Римус кивнул, внимательнее осматривая Ала.

— С тобой все нормально? Болит где-нибудь?

— Нет… Все вроде бы нормально, — но сына трясло, и Римус крепко его обнял, усевшись рядом на кровать.

— Это что за хрень? — жена, не стесняясь сейчас в выражениях, подняла с пола оброненное оружие напавшего и подошла с ним к мужу и сыну.

Римус оглядел предмет.

— Вистл⁽¹⁾? — рядом вновь оказался Тедди и, поймав серьезный взгляд матери, отрапортовал: — С ними все хорошо. Они даже не поняли, что произошло.

— Похоже на духовую трубку, — ответил Аластор брату. — Па, помнишь, мы в Аргентине такие на маггловском рынке видели?

— Да, похожа, — Римус кивнул.

— Тонкс? Профессор Люпин? — в комнате появились двое авроров.

— О, Ангус! Вы быстро, — обратилась Нимфадора к пришедшим, оторвав взгляд от оружия. — К нам вломился какой-то урод. Хотел что-то сделать с сыном, но в итоге атаковал нас с Римусом вот этой, так называемой, «духовой трубкой», — она протянула предмет подошедшему бывшему коллеге, рядом с которым в воздухе парили перо с блокнотом, записывая показания, — а потом исчез.

Ангус Уоллес был одним из немногих авроров, который не занял сторону Волдеморта во время переворота. После победы он, как и Нимфадора, вернулся в строй, получил повышение и вовсю трудился, будучи теперь правой рукой главы Аврората. С две тысячи седьмого возглавлял Аврорат уже Гарри — Тонкс потратила много сил и нервов на этой должности в первые годы после победы над Волдемортом и с радостью передала бразды правления, как она выразилась, «молодым и амбициозным». Сама стала преподавать в школе Авроров, иногда выступая консультантом в особо сложных расследованиях.

— МакКензи, иди проверь во дворе следы магии, — Уоллес обратился к своему подчиненному, молодому парню, который, может, лет на пять старше Тедди, и посмотрел вновь на Нимфадору и Римуса. — Он же в окно сиганул? Я правильно понял?

— Да. И в Рема выстрелил чем-то из этой штуки, — Тонкс, похоже, вновь почувствовала себя шефом, приняла очень важный и серьезный вид и нахмурилась. — В стену напротив двери попал. Но это не похоже на магию.

Уоллес повернулся, всмотрелся в стену коридора, кивнул и присел на корточки перед кроватью Аластора.

— Ты разглядел его? — обратился Уоллес к нему, но Ал отрицательно замотал головой.

— Только спину. Он был без одежды — это единственное, что я видел. И повязка какая-то на поясе.

Ангус вновь кивнул и посмотрел на Люпина:

— Римус?

— Да, на нем была набедренная повязка. Ну, знаешь, как у аборигенов. Вот эта штука, — Римус указал на духовую трубку, — на поясе была у него. А еще от него пахло сильно. Я бы даже сказал, что смердело. Потом, кровью и… Я не уверен, но было похоже на кукурузу.

— Кукуруза? — Ангус удивленно вскинул брови и перевел взгляд на Нимфадору, как бы спрашивая, а не шутит ли ее муж?

— Что? Ты же знаешь, что у него хорошее обоняние, — она пожала плечами, то и дело бросая взгляд во двор через разбитое окно.

— Мистер Уоллес! — в комнату вернулся запыхавшийся МакКензи. — Там ничего.

— В смысле «ничего»? Ты же слышал, что он исчез, — Уоллес нахмурился.

— Да, сэр. Но там пусто. Ничего свежее, чем наличие следов магии часов за шесть или семь, я не обнаружил.

— Ты хорошо искал? — спросила уже Тонкс.

— Да, мэм. Несколько раз все проверил, — нервно сглотнув, ответил МакКензи.

— Он не криворукий, Тонкс, — заверил ее Уоллес и забрал из ее рук оружие, убрав в герметичную сумку, сохраняющую запахи и следы магии на улике.

— Глянь все же перед уходом. И проверь еще, может, здесь неподалеку был портал или кто-то использовал камин.

— Тонкс, я знаю, как делается наша работа, — вздохнув, он склонил голову набок и прощально кивнул Римусу. — Если что-то вспомните, то вы знаете, где нас искать. Ну, или шлите сову. И я приставлю к вашему дому охрану на некоторое время.

Ангус вышел из комнаты, осмотрел стену и вынул дротик, убрав его к предыдущей улике. Взмахнув палочкой, вызвал заклинание для проверки используемых недавно чар, недовольно хмыкнул, почесал затылок и, хлопнув по плечу младшего по званию коллегу, двинулся на выход. МакКензи, попрощавшись с семьёй, засеменил следом, напоследок осматриваясь. Римус, не вставая с постели, принялся восстанавливать окно, медленно водя палочкой в воздухе. Через несколько минут в их дворе материализовались авроры, и Тонкс ненадолго покинула комнату, чтобы раздать дополнительные указания.

Римус посмотрел на среднего сына. Тот изо всех сил старался не показывать страх от случившегося, но его скачущий взгляд по комнате Римус заметил. Он потрепал сына за плечо, и Аластор сжал губы в признательной улыбке. Тедди, судя по шагам и звуку отворяющейся двери, вновь заглянул к младшим.

— Пап, а если он вернется? — Ал нарушил тишину.

— Я его услышал сквозь сон, а теперь-то я точно не усну. И мама, думаю, тоже. Так что это будет глупо с его стороны.

— Нам на курсах говорят, что нельзя недооценивать противника, — заметил Тедди, остановившись в дверях. — И его глупость тоже.

Аластор нервно улыбнулся, посмотрев на брата.

— Вот именно поэтому спать я сегодня не собираюсь, несмотря на ту охрану, что прислал нам Аврорат.

— Мам, что теперь будет? — задал вопрос Тедди, когда Дора вернулась в комнату, и сел рядом с Римусом и Алом на кровать, теребя край ночной майки.

— Завтра сюда набегут журналюги и зеваки, так что особо не высовывайтесь из дома, — Тонкс, нервно вышагивая по комнате, все-таки повернулась к ним, с тревогой посмотрев на Аластора. — Дорогой, с тобой точно все в порядке? Он же не успел к тебе приблизиться? Может в Мунго заглянем, чтобы тебя осмотрели?

— Нет, мам, не нужно. Я жив и все нормально, — сын устало потер глаза, откинувшись на подушку и смахнув со лба свои темные волосы. — Идите к себе. Я в порядке.

— Да, идите, я с ним посижу, — Тедди закивал, посмотрев на родителей.

— Ты тоже вали спать, — Аластор, заулыбавшись, легонько толкнул ногой старшего брата в бедро. — Я не маленький мальчик, чтобы надо мной трястись.

— Дора, давай к Ди с Хоуп заглянем, — предложил Римус, заметив, что жена слегка успокоилась после произошедшего.

Она закивала и, не удержавшись, поцеловала Ала в щеку, еще сильнее взъерошила его волосы и поспешила за Римусом. У самой двери их вновь окликнул Аластор:

— Пап, мам, почему я?

Теда, судя по выражению лица, тоже заинтересовал этот вопрос. Тонкс пожала плечами:

— Мы ничего пока не знаем.

Аластор тяжело вздохнул и посмотрел на брата.

— Я просто даже не помню, чтобы где-то видел или пересекался с ним.

— Парни, лучше попробуйте все-таки поспать еще, чем ломать голову над тем, что произошло, — Римус посмотрел на сыновей, стараясь не думать о том, что бы сейчас творилось в этой комнате, если бы не его слух оборотня.

Приоткрыв дверь в спальню младших, Римус застал детей уже спящими: Дилан раскинулся в своей любимой позе морской звезды, а Хоуп наоборот укуталась в одеяло, как будто за окном была зима. Дора грустно улыбнулась и уткнулась лбом ему в плечо, вздохнув.

— Как ты его услышал сквозь сон?

Римус хмыкнул, закрывая дверь к детям. Они вернулись к себе в спальню:

— Наверное, инстинкты среагировали на присутствие чужого в доме. Я же не просыпаюсь каждый раз, когда кто-то из домашних решает похомячить посреди ночи.

Дора, задумавшись, опустилась на постель и стала нервно заламывать пальцы одной руки другой, как она всегда делала в моменты серьезной озадаченности и беспокойства. Римус сел рядом, обняв ее.

— Как он проник в дом через охранные чары? И, правда, почему Ал? Почему именно он? Почему не мы? Почему вообще наша семья?

— Дора, я не знаю. Может, он решил, что с нами двумя он не справится, а следующая комната как раз Аластора. Может, поэтому. Может и нет. На этот вопрос ответит нам только этот… — Римус поколебался, пытаясь подобрать емкое слово, — сквиб.

— Ты думаешь, он сквиб?

— Но ведь он не оставил следов магии. Только трубку и дротик, а это, как ты сама знаешь, не излюбленное оружие волшебников. Но при этом он проник в наш дом, который для магглов выглядит как пара деревяшек, торчащих из земли и слабо напоминающих о том, что здесь когда-то было здание.

— Но он исчез! Сквибы не исчезают. Им недоступна трансгрессия и метлы их не слушаются.

— Я думаю, этому можно найти немагическое объяснение.

Нимфадора вновь вздохнула, залезая под одеяло и заворачиваясь в него. Похоже, ее начало знобить.

— Хоть Фиделиус ставь теперь на дом.

— Ну, Тедди через два дня отправляется с Финном в Румынию. Может, они и Ала возьмут с собой? Он все равно будет постоянно торчать у Чарли в заповеднике. А Хоуп с Диланом к маме твоей — она ничего против двоих детей в доме не говорила.

Дора потерла лоб, рассматривая тени на потолке:

— Да, наверное, так будет лучше всего, — она со вздохом перевернулась на живот и посмотрела на Римуса: — А я совсем недавно радовалась спокойному лету в кругу семьи.

---

1) народный музыкальный инструмент, который внешне похож на нашу дудочку. Распространен в основном в Англии, Шотландии и Ирландии

Вернуться к тексту

2016 год, 13 августа

Англия, графство Оксфордшир, Международная Портальная Станция

 

Аластор устало откинул голову на спинку скамьи и посмотрел в высоченный потолок: вокруг было слишком шумно, а случившееся пару дней назад нападение все еще не выходило из головы. Особенно теперь, когда лучший друг его старшего брата, Финн, встретив их с Эдом здесь, на станции, принялся за расспросы.

Отец говорит, что лет сто назад здесь была маггловская военная авиабаза, но после уже Второй Мировой войны магглов она была заброшена за ненадобностью и через какое-то время была отдана сначала Министерству Магии, а потом уже и Портальному управлению, которое обустроило здесь что-то вроде маггловского аэропорта, только вместо самолетов в ангарах были установлены порталы в разные города и страны. И вот сейчас они с Эдом и Финном ждали, когда наступит их очередь отправляться в Румынию. Также с ними сейчас сидели отец и миссис Гилберт, мама Финна. Та чем-то напоминала Аластору паучиху, потому что каждый раз, когда он встречал ее, она все время что-то плела или просто держала рядом спицы и пару клубков ниток. Но сейчас миссис Гилберт отчаянно пыталась разузнать у его отца подробности нападения, охая и причитая на тему того, как страшно стало жить.

— Эй, Ал, тебе взять сливочного пива? Мы с Тедди хотим пройтись. Или к нам присоединяйся, — о скамью оперся Финн.

— Я лучше здесь посижу. Меня уже достали незнакомцы, которые пытаются у меня что-то новое выпытать. Как будто если бы я что-то вспомнил нового, то сразу бы им и выложил, как на духу.

— Да, тебе, ворчуну, определенно нужно что-то выпить, — Финн хохотнул и погладил сидящего между ними Урфина. Птица громко возмутилась и перелетела по другую сторону от хозяина, начав сразу же чистить перья. — Что у тебя за сова такая нелюдимая?

— Он просто не любит, когда его чужие люди гладят.

— Он вообще не любит, когда его кто-то, кроме тебя, гладит, — скептично добавил Тедди.

— Ну, я так и сказал.

— Пошли, Финн, у него же скоро «эти дни», — они оба заржали, а Аластор цокнул языком, услышав очередную плоскую шуточку про полнолуния.

Он опять посмотрел на отца: тот тоже выглядел усталым и бледным. И хоть Алу не передалась ликантропия с рождением на свет, но каждое полнолуние он не может спать, бесцельно слоняясь либо по коридорам Хогвартса, либо проводя время с мамой и перевоплотившимся папой, сознание которого все еще человеческое благодаря ежемесячному курсу Аконитового зелья. А вот сейчас, когда до этой ночи еще пару суток, он становится более угрюмым и раздражительным, чем обычно. Отца определенно уже утомила миссис Гилберт, но она как будто не замечала выражения лица своего собеседника, осыпая его вопросами чуть ли не ежесекундно, а папа был слишком терпелив и мягок, чтобы прерывать словесный поток переживаний матери его студента, хоть уже и бывшего. Теперь понятно, почему Финн так мечтает поскорее уже переместиться в Румынию, а по возвращению продолжить свои поиски съемной квартиры или хотя бы комнаты. Слава Мерлину, их мама не такая болтушка. Наверное, это из-за ее назначения на должность главы Аврората мистером Кингсли, когда он только-только стал Министром Магии, — там такая болтливость противопоказана.

— Кстати, парни, а почему ваша мама не поехала вас провожать? Профессору Люпину было бы намного легче выдержать мою маму, — рядом на скамью приземлился Финн, перемахнув через спинку, сделал два больших глотка сливочного пива и с жалостью посмотрел на сидящих напротив родителей.

— Не знаю, она хотела, — между ними сел Эд, отдавая Аластору граненную бутылку с напитком.

— Ты не слышал, что ли? Дядя Гарри попросил ее участия в каком-то срочном деле сегодня с утра, — Ал вытянул ноги, скрестив их в лодыжках, и, отпив пива, блаженно выдохнул.

— Я с Вик, наверное, в этот момент разговаривал, — Эд устало фыркнул.

— Что там у вас опять?

— Да ревнует к мифическим красоткам, которыми внезапно к нашей поездке стала населена вся Румыния, — Эд закатил глаза, показывая всем видом, как он утомился, выслушивая последние месяца два эти ревностные предположения и упреки от Виктуар.

— Я надеюсь, что мы хотя бы парочку встретим, — Финн нетерпеливо затряс ногой, посмотрев на деревянное табло, на котором сменялись таблички с номерами порталов напротив названий стран, но их номер как будто и не думал появляться.

— А я надеюсь, что Чарли не пошутил про какого-то нового гибридного дракона, который у них недавно вылупился.

— Как ты на Гриффиндор попал, ботаник? — Финн с ухмылкой сощурился на Аластора.

— Так же, как и вы двое, без инстинкта самосохранения, на Хаффлпафф, — фыркнул в ответ Ал.

— Я предлагал и профессору МакГонагалл нас перевести на факультет красно-золотых и папе, но они отказались, — Тедди развел руками, театрально вздыхая.

— Может, у Шляпы старческий маразм, а они не хотят давать огласку? — предположил Гилберт, допив пиво.

— Ой, да ну тебя с твоими конспирологическими теориями. Все и вся от тебя скрывают, — Эд отмахнулся.

Внезапно Аластор почувствовал, как у него по спине пробежались мурашки, и он быстро огляделся: было такое ощущение, что на него кто-то уставился, но среди толпы снующих туда-сюда магов он не увидел никого подозрительного.

— Ал?

— Что? — он вздрогнул из-за прозвучавшего над самым ухом голоса брата.

— Все нормально?

Аластор неуверенно кивнул и уже было открыл рот, чтобы сказать о предчувствии, как в этот же момент Финн резко соскочил со скамьи и ликующее закричал:

— Наш номер! Скорее!

Они втроем подхватили свои вещи и кинулись прощаться с родителями. Про невидимого наблюдателя Аластор забыл уже в следующее мгновение.

 

 

Англия, Лондон

 

Тонкс выскочила из камина и оказалась в обширной и дорого обставленной гостиной. Мраморный пол, громадные окна, хрустальная люстра. Обилие стекла, золота. Был солнечный день, поэтому гостиная буквально светилась, будто сама излучала свет, тепло…

Рядом с большим деревянным столом, украшенным красивой резьбой, стояла простоволосая женщина с заплаканными глазами. Истерично всхлипывая, не переставая рыдать в уже насквозь мокрый платок, вздрогнула и кинула в сторону Нимфадоры испуганный взгляд, а потом еще сильнее залилась слезами и быстро удалилась в соседнюю комнату, громко хлопнув дверью.

— Миссис Люпин? — МакКензи, стажер Уоллеса, подлетел к ней в следующую секунду. — Мэм, вас ждут наверху.

— Что там?

— Там… жуть, — его побледневшее и даже с зеленцой лицо подтверждало слова. — Труп.

— Что, первый раз увидел? — Тонкс удивленно приподняла бровь.

— В таком виде — да, мэм, — пристыженно понурив голову, МакКензи уставился взглядом в пол.

Нимфадора вздохнула и, махнув рукой, чтобы он следовал за ней, быстро зашагала на второй этаж. Около двери в самую дальнюю комнату стоял молодой человек в домашнем халате, отрешенно разглядывая висевшее полотно на стене, и за то время, что она с МакКензи пересекала коридор, то убирал свою волшебную палочку, то вновь ее доставал. На пришедших он не обратил никакого внимания, полностью погрузившись в свои мысли.

В спальне, такой же светлой, что и гостиная, уже столпились сотрудники Аврората: Ангус сидел на корточках и что-то высматривал на полу, Гарри стоял у изножья кровати, скрестив руки на груди, и наблюдал за тем, как два сквиба осматривали тело жертвы, а еще парочка примелькавшихся ей за последний год аврора ходили по комнате в поисках дополнительных улик. Увидев жертву, Тонкс поняла, почему лицо МакКензи было такое бело-зеленое: живот вспорот, и даже с порога виднелись кишки, а вся белоснежная постель была в крови — то еще зрелище даже для сотрудников со стажем. Такой ужасающий контраст: светлые, аристократичные, дышащие великолепным вкусом и гармонией интерьеры… И окровавленный, бесцеремонно распластавшийся на кровати, открывший в буквальном смысле всё своё нутро, труп. Что там волшебникам — средневековые магглы скривились бы при виде этой картины.

— Гарри, что тут произошло?

Он обернулся, увидев Тонкс, качнул головой и поджал губы. Она подошла к Поттеру.

— Это мистер Маршалл, с четвертого уровня, заправлял бюро по распределению эльфов. Жена обнаружила его в таком виде часа полтора назад рядом с собой, когда… проснулась, вероятно. Мы не можем добиться от нее какой-либо внятной информации, потому что у нее шок. Нас вызвал их сын, он за дверью. Услышал крики матери сквозь сон, но не уверен, как долго она пробыла в таком состоянии.

— У бедняги отсутствует сердце. Но рана сделана как будто бы скальпелем, — подал голос один из медиков-сквибов, Оуэн.

— Скальпелем? — Гарри переспросил.

— Очень острым лезвием. Не обязательно скальпелем, конечно же. Но это не магия.

— И без рваных краев — тот, кто его резал, делал это со знанием, — добавил второй сквиб, переключив свое внимание на голову и шею жертвы.

— Давно он мертв? — Уоллес поднялся во весь рост, досадливо вздыхая и отряхивая руки.

— Где-то между полуночью и тремя часами ночи. Он точно мертв уже как часов пять, не меньше. В отчете укажем точное время, — ответил Оуэн, поправляя очки запястьем.

— Получается, жена спала рядом, когда его потрошили? — удивленно-недоверчиво переспросила Тонкс и тяжело вздохнула, получив утвердительный кивок. — Только шизика-профессионала нам не хватало.

— Стив, как миссис Маршалл?

— Все так же плачет, не переставая, — тихо отозвался МакКензи.

— Обливиаторы у нее что-нибудь обнаружили?

— Нет. Сказали, что ничем помочь не могут, пока у нее шок. Он, как бы, блокирует доступ к воспоминаниям. Как только она придет в себя, они смогут с ней поработать.

— Замечательно, — недовольно и с сарказмом ответил Гарри и, повернувшись к Стиву, скомандовал: — Отведи тогда сына к ним. Может, у него что-то найдут в закромах памяти.

МакКензи кивнул и, похоже, с радостью выскочил из комнаты.

— Мистер Уоллес, это же вы нам пару дней назад передавали улику с дротиками? — спросил второй сквиб, имя которого у Нимфадоры вечно выскакивало из головы, хотя тот работает при Аврорате уже несколько лет.

— Да-а, — настороженно протянул Ангус, сощурившись на шею жертве, где медик проводил осмотр, — а что?

— Не возьмусь утверждать, но, возможно, тут след от вашего дротика. Сможем точно сказать, когда тело к себе заберем и проверим.

Нимфадора, переведя взгляд с Ангуса на убитого, почувствовала, как внутри у нее все перевернулось от мысли, что вот таким они могли обнаружить два дня назад Аластора: в крови, с разрезанным животом и без сердца.

— Тонкс? — рука Гарри легла осторожно ей на плечо. — Ты в порядке?

— Нормально, — сглотнув ком, ответила Нимфадора, — я в норме.

— Может тебе домой? — предложил Ангус, но она только отрицательно замотала головой.

— Спущусь, посмотрю пока, как там дела у Обливиаторов.

Теперь ей тоже, как и Стиву, хотелось покинуть хоть ненадолго эту комнату: зрение продолжало рисовать ей вероятную картину в спальне Ала. На первом этаже на диванах сидели сын убитого и еще три мага, один из которых проник в сознание сидевшего напротив юноши. МакКензи, увидев спустившуюся Тонкс, стыдливо отвел взгляд и судорожно глотнул воды из стакана. Через несколько минут спустился Ангус, и они вдвоем прошли в соседнюю комнату, на кухню.

— Как семейство? — Уоллес опустился на высокий барный стул и с тревогой посмотрел на нее.

— Нормально, — Тонкс оперлась локтями о кухонную тумбу. — Должна была сейчас сидеть в МПС[1] и провожать вместе с Ремом Ала и Тедди в Румынию.

— Решили отправить их подальше из страны?

— Ну, Тедди и так должен был туда отправиться вместе с другом. Подарок за хорошо сданные экзамены, — Тонкс слабо улыбнулась, подумав о сыновьях, — а Аластора решили после произошедшего подальше держать пока от дома…

— Думаете, там будет безопаснее?

— Скорее всего. До конца лета он погостит у Чарли. Я думаю, этот наш шизик вряд ли сунется в логово к драконам. Да и Чарли за Ала кого угодно на чешуйки покромсает. А потом школа начнется.

— А младшие?

— А их моей маме уже отдали. Не уверена, что у нее будет безопаснее, но…

— Думается мне, если эти дела связаны, то он просто тычет пальцем в небо, выбирая жертву. Бегать за Алом и остальными вашими детьми он не будет.

— Хорошо, если так. Хотя мне все это не нравится. Тут же тоже нет следов магии? — Ангус утвердительно кивнул головой. — Римус думает, что напавшим на нас мужчиной является не маг, а сквиб.

— Возможно, да. Объясняются в таком случае его дротики, способность видеть магические здания и отсутствие следов чар, — Уоллес задумчиво потер подбородок, закивав, и из кармана его плаща вылетел блокнот, перо которого принялось быстро записывать догадку.

— Ты не думал, кстати, о том, чтобы перейти с пера на ручку? — скептично приподняв бровь, спросила Нимфадора, решив увести немного тему разговора в другое русло.

— Мне нравится, как это со стороны выглядит, — он улыбнулся, показательно взмахнув рукой рядом с пером. — Эстетичнее, Тонкс.

Она усмехнулась, взглянув на Уоллеса, который еще ко всему прочему сильнее распрямил спину. О косяк арки на кухню постучался один из Обливиаторов:

— Ангус, Тонкс, — Дункан устало посмотрел на них, — в воспоминаниях мистера Маршалла ничего нового для дела не обнаружено, мне жаль. Когда миссис Маршалл сможет связно говорить, отправьте ее к нам.

— Спасибо, отправим, — Уоллес кивнул, и Дункан скрылся в гостиной.

— Если этот маньяк и правда сквиб, то как ему удалось убить и вынуть сердце, не разбудив при этом жену? Был бы магом, то вопрос бы сразу отпал: использовал, к примеру, «Силенцио», и мистер Маршалл, сколько не пытался бы закричать от боли, никакого звука бы не издал. Или «Петрификус Тоталус»… — Тонкс задумчиво раскрутила яблоко на тумбе, принявшись за дальнейшие догадки.

— На том дротике, который я вынул у вас из стены дома, был яд… Как его… — Ангус поморщился, пытаясь вспомнить. — А, черт, забыл название, но да ладно. Этот яд вызывает мгновенный паралич, как сказал Оуэн, а через очень короткое время жертва погибает от остановки дыхания. Так что если это тот же напавший, то мистер Маршалл умер бы в любом случае.

— А разве нет противоядия?

— Есть, но времени на все про все где-то минут пять. Или десять в лучшем случае. Зависит от дозы.

— Отлично, — Тонкс недовольно фыркнула, — значит наш убийца охотится только за сердцами, на все остальное ему наплевать.

— Да, похоже, что у нас завелся ритуальный убийца, — Гарри появился на кухне, остановился рядом с Уоллесом, снял очки и потер глаза. — Хотя, Тонкс, я бы не спешил с выводами, что ему нужны только сердца.

— Гарри, что нам сказать журналистам? — Ангус забарабанил пальцами по тумбе. — Скоро ведь пронюхают: такое убийство, да еще и далеко не самого последнего человека из Министерства, нам не скрыть. У нас максимум день.

— Загляни в комитет[2], может, на пару у вас быстрее получится придумать такие ответы для прессы, чтобы не запугать жителей до паники. Меня сейчас больше интересует, как нам людей защитить, если он так легко обходит все известные нам защитные и сигнальные чары, — Гарри сел рядом с Ангусом, упершись ногами в стальную подставку стула.

— Можно потрясти Малфоев. Или моя мама что-то вспомнит о магических чарах, которые использовали Блэки, — Нимфадора еще раз крутанула яблоко, но оно слетело с тумбы, и она тихо выругалась, прилевитировав обратно его к себе в руку.

— Могу поспорить, что без Темной магии там не обойдется, — Ангус откинулся на спинку.

— Да, это вряд ли выход.

— Мы можем попробовать хотя бы изучить эту магию и усилить нашу на примере, — Нимфадора не спешила сдаваться.

— На это уйдет время, — Гарри замотал отрицательно головой, но вот Ангус, похоже, проникся идеей.

— Быстрого решения проблемы все равно нет, Гарри. А раз уж у нас есть один вариант, то почему бы не приступить к его разработке прямо сейчас. Если появится еще какая мысля, то мы и ее начнем отрабатывать, а потом решим, что лучше.

— Ладно, — Поттер кивнул после недолгого размышления, — я тогда сам решу вопросы с комитетом, а ты, — он кивнул Уоллесу, — навести Малфоев. Можешь попрессовать их, если начнут юлить. Можешь даже Азкабаном пригрозить — на Люциуса это должно отрезвляюще подействовать. Тонкс, поспрашиваешь маму?

— Ты ее все боишься? — Нимфадора беззвучно засмеялась.

— Мне кажется, что я ее оскорбил тогда[3]. Не словами, но оскорбил.

— Поттер, это было почти двадцать лет назад, — Тонкс склонила голову набок, с улыбкой посмотрев на него. — Она ничуть не сердится на тебя, и ты это знаешь.

— И все же…

— Да загляну я к ней, — она махнула рукой, громко вздохнув. — Надо будет еще Рема спросить — может, у него какая идея появится. Так, я к маме. Когда появится новая информация, шлите сову.

Тонкс трансгрессировала, взмахнув палочкой.

1998 год, 6 мая

Хогвартс, больничное крыло

 

Римус, проснувшись, приоткрыл глаза, но вокруг было темно. Мысль о том, что он ослеп, перемешалась с огромной болью во всем теле. Но спустя несколько секунд глаза пообвыкли к темноте, и он понял, что находится в больничном крыле Хогвартса. Слева стояла высокая тканевая ширма. По другую сторону от его постели, рядом, пододвинув почти впритык большое мягкое кресло, в неудобной позе, скрючившись на сиденье и поджав под себя ноги, спала Тонкс. Ее левая рука лежала поверх его руки и слабо сжимала его указательный со средним пальцы. Стоило слегка шевельнуть рукой, как жена вздрогнула, очнулась и, увидев, что он не спит, вскочила с кресла, которое чуть не опрокинулось от резкого движения, и обняла ладонями его лицо:

— Римус? Римус, ты очнулся? — зашептала она, и ее голос заметно дрожал. — О, Мерлин, наконец-то ты очнулся! — она обернулась, ища что-то или кого-то взглядом в кромешной тьме, а потом снова повернулась обратно, убирая спутавшиеся волосы с его лба. — Я… Мне нужно найти мадам Помфри, чтобы она тебя осмотрела. Я на секунду, дорогой. Одна нога здесь, другая — там. Ты только не засыпай обратно, пожалуйста. Хорошо?

Римус, не совсем понимая, что вообще происходит, почему он в больничном крыле Хогвартса, да еще и в роли пациента, только слабо кивнул, и Тонкс метнулась куда-то в темноту. В голове после кивка по ощущениям как будто что-то взорвалось, и он, поморщившись и стиснув зубы, слабо застонал и положил голову обратно на подушку. Неужели он обратился в чудовище где-то рядом со школой? Римус закрыл глаза, пытаясь вспомнить последнее, но в памяти всплывала только середина апреля, когда он очнулся после очередного полнолуния и узнал от лежащей рядом жены, что их сын, Тедди, точно не болен ликантропией. Все дальнейшие воспоминания ускользали от него, как бы он не старался ухватиться за обрывки.

«Черт, только бы я никого не задел и не покусал. И не убил», — подумал Римус.

С той стороны, куда убежала Тонкс, послышались шаги и слабое цоканье каблуков по каменному полу. По воздуху медленно плыл световой шар, а позади шли мадам Помфри и Дора.

— Профессор Люпин, с возвращением, — подойдя к нему, целительница мягко улыбнулась и принялась за его осмотр. — Как ваше самочувствие?

Трудно было сказать, которая из этих двух женщин сильнее устала: у обеих залегли темные синяки под глазами, да и вид был больно вымученный. А у жены так еще и волосы потускнели до цвета привидения, как назвал их когда-то Тед Тонкс.

— Все болит, и… я не могу вспомнить, где перевоплотился, что оказался после полнолуния в Хогвартсе. Что произошло? — к удивлению Римуса, его голос прозвучал очень сипло и тихо, хотя он не пытался говорить шепотом.

— Ты совсем ничего не помнишь? — Нимфадора перевела встревоженный взгляд с него на мадам Помфри.

— Последнее, что я помню, как ты сообщила мне, что Тедди не оборотень.

— Что ж, амнезия часто бывает в случае таких ранений, — не особо было понятно, к кому из них двоих с Тонкс обратилась мадам Помфри.

— Ранение? Кто меня в таком обличии мог так сильно ранить?

— Римус, вы пострадали четыре дня назад, когда мы защищали школу от армии Волдеморта. И вы были в своем человеческом обличии. До полнолуния чуть меньше недели.

— Что?..

— Билл сказал, что в твоем… состоянии виноват скорей всего Долохов. С ним тебя видели последний раз. А когда я тебя нашла… — Тонкс прервалась, как будто сглатывая непрошеные слезы, и провела рукой по глазам.

— Вы пострадали от Стуфепая. А зная вашу устойчивость к такому типу чар, предполагаю, что это была усиленная во много раз форма заклинания. И еще: ваши ноги были обмотаны ядовитой паутиной Акромантула, — мадам Помфри закончила за Тонкс, кинув в ее сторону понимающий взгляд, — если бы вы не очнулись в ближайшие еще два-три дня, то, скорее всего, вы бы уже никогда не очнулись.

Услышавшего последнюю фразу Римуса как будто обдало ледяной водой, и по телу пробежались мурашки. Теперь стало ясно, почему Дора настолько сильно переволновалась от его пробуждения и может еле-еле связать пару слов. Она стояла по другую сторону от его постели и, хоть ее глаза блестели от проступивших слез, а носом она шмыгала через каждые секунд десять, на лице у нее была улыбка. Счастливая, но измученная долгим ожиданием улыбка.

— Римус? — тон голоса целительницы сменился на взволнованный. — Вы ничего не чувствуете? — мадам Помфри вновь коснулась концом своей волшебной палочки его правой ноги, но он этого не почувствовал и только отрицательно замотал головой, вглядываясь в свою ногу. — Скорее всего еще не весь яд вышел из вашего организма. К утру, я думаю, чувствительность начнет давать о себе знать.

— Я…

Римус попытался согнуть ноги в коленях, но ничего не произошло. Они не сдвинулись ни на дюйм. Паника начала подступать к горлу с огромной скоростью.

— Я не смогу ходить?!

— Римус, пожалуйста, не тревожьтесь раньше времени, — успокаивающе проговорила мадам Помфри, коснувшись его плеча, и подняла красноречивый взгляд на Тонкс.

— Но ведь… — Дора вздрогнула, но после крепко сжала его ладонь, устало улыбнувшись одними кончиками губ. — Да, Рем, давай посмотрим на твое состояние утром?

— За… сколько я был в отключке? Четыре дня. За четыре дня эффект от чар и яда должен был пройти!

— Римус, профессор МакГонагалл долгое время не могла оправиться после этого заклинания.

— Но я оборотень!

— И именно поэтому ваше выздоровление происходит намного быстрее. Минерва не могла шевелить даже руками, когда очнулась, в отличии от вас.

Римус громко вздохнул, закрыв глаза.

«Ладно. И правда, руки меня слушаются. Не так хорошо, конечно, как обычно, но я все чувствую. Но вот если я не смогу ходить…»

— Рем, главное, что ты жив. С остальным мы справимся, — жена тихо проговорила ему на самое ухо, склонившись.

— А что, если я навсегда буду прикован к кровати?

— Мы что-нибудь обязательно придумаем. А сейчас наша задача — дождаться утра, — Тонкс медленно гладила его по волосам, успокаивая этим, похоже, не только Римуса, но и себя.

— Профессор Люпин, мне нужно проверить остальных, раз уж я здесь. Прошу меня извинить, — мадам Помфри вновь искренне, но устало улыбнулась, кивнула Доре: — Миссис Люпин, — и ушла в темноту, скрывшись за ширмой.

— Вы сказали что-то про битву и… Мы… Мы же выиграли? — обратился он к жене, когда они остались наедине.

— Да. Но мы многих потеряли. А пострадавших еще больше, — Дора улыбнулась лишь на секунду, а потом ее улыбка и глаза погасли.

— Кто… Кто погиб? Из Ордена? Из тех, кого мы знаем?

— Я мало кого знаю из студентов, но… Погиб Фред, — она нервно сглотнула, — и Рон.

— Что?! Как?.. Кто?.. — у Римуса не умещалось в голове, как семья Уизли теперь будет без этих двух замечательных сыновей.

— И мы чуть не потеряли Гарри… Он говорит, что если бы не моя тетя Нарцисса, то мы бы вряд ли сейчас здесь с тобой разговаривали.

— Дора…

— Подожди, — она приложила указательный палец к его губам, — я должна все тебе сейчас сказать, потому что мне это дается с трудом, — Римус понимающе кивнул. — Погиб еще Снейп. Оказывается, он даже после смерти Дамблдора продолжал выполнять его поручение. И убил он Дамблдора по его же приказу. Он… — Нимфадора зажмурилась, потерев ладонью лоб и тяжко выдохнув. — А еще ты чуть не погиб. Я нашла тебя… Я сбежала от матери, оставив на нее Тедди. Я примчалась сюда, когда тут уже во всю была бойня. И…

Она опустилась на край его постели и закрыла лицо руками, беззвучно зарыдав. Римус, с трудом протянув к ней ослабевшие руки, обнял ее за талию и слегка потянул к себе. Жена, не сопротивляясь, легла боком на его больничную кровать, продолжая трястись от нахлынувших эмоций, которые она так долго сдерживала в себе.

— Я думала, что потеряла тебя, — сквозь слезы лихорадочно зашептала она. — Я никак не могла нащупать пульс, а ни одно лечебное заклинание не шло в голову. Если бы Чарли не увязался за мной, то… — она вновь задрожала, прижимаясь к нему все крепче и сильнее.

— Я здесь. Я жив и рядом.

Теперь настала его очередь ее успокаивать.

— Я тебя теперь никуда не отпущу, — она с силой сжала его плечо и грозно посмотрела на него еще мокрыми от слез глазами.

— Я рядом, Дора. Возможно, я даже не смогу от тебя никуда уйти. Даже в магазин за продуктами, потому что… — он попытался отшутиться, но, кинув взгляд на свои ноги, укрытые тонким одеялом, шутка резко перестала казаться ему таковой. Самоирония сейчас лишняя. — Как Тедди? И твоя мама?

— Все живы и здоровы. Они вчера здесь были с твоим отцом. Тедди не хочет лежать у меня на руках и начинает сразу же плакать, — она уткнулась носом куда-то между подушкой и его шеей, от чего ее голос слегка загнусавил. — Наверное, он ощущает, что я плохая мать и что я бросила его.

— Дора, не городи чушь. Он чувствует, что ты вся на нервах, не зная, что со мной, — Римус осторожно повернул голову, проклиная эту боль от чар и затекших мышц шеи, и поцеловал жену в щеку.

— Я не знаю, что стало бы со мной, если бы ты не очнулся…

Тонкс шепнула это и замерла. Ее дыхание начало выравниваться и еще чуть позже ее тело расслабилось, но из своих цепких объятий она его не выпускала. А Римусу и не хотелось: мысль о том, что он, возможно, будет навсегда прикован к постели, не могла пробиться на первый план сквозь ее тепло.

— А еще Кингсли теперь наш министр, — она нарушила тишину этой новостью спустя минут пятнадцать.

— Что?

— Да. Пий в Азкабане, как и все те, кто был на стороне Волдеморта. Только вот с Малфоями пока решается судьба, так как они толком и не участвовали в битве, а Нарцисса и вовсе помогла Гарри. И… Фенрир мертв, Римус.

— Значит, на одного психа-оборотня теперь меньше?

— Именно. Жаль, что его убила не я.

— Дора…

— Нет, Рем, я очень хотела его смерти. Эта тварь, а его никак иначе не назовешь, изувечила не только твою жизнь и тебя, но и еще очень многих. Одного пергамента явно не хватит, чтобы перечислить всех его жертв. И я убила Беллатрису. Не без помощи Чарли, но я убила эту безумную суку, — Дора резко замолчала, вздохнула и продолжила: — А я теперь… — она приподнялась на локте, посмотрев на Римуса сверху вниз и как-то странно улыбаясь, — угадай кто?

— Кто? Главная охотница на оборотней?

— Нет, — она щелкнула его по носу, — я теперь глава Аврората!

Римус удивленно посмотрел на жену, которая сейчас, казалось, раздулась от важности и гордости.

— Ты? Но ведь ты проработала там совсем чуть-чуть…

— Мог бы и порадоваться, — она его перебила, закатив глаза, и вновь легла ему на плечо.

— Я рад…

— Заметно.

— Дора, я правда рад за тебя, но просто не понимаю, почему тебя назначили самой главной. Есть же авроры и старше званием, и с опытом побольше…

— Кингсли нужен человек, как он сказал, которому он может доверять на все сто процентов и даже больше. Всем остальным, кроме меня, он не доверяет так хорошо, потому что не знает точно, кто где был, когда Министерство было захвачено Волдемортом. А я член Ордена Феникса и все это время сидела дома под твоим и маминым присмотром беременная. Я оказалась идеальным кандидатом.

— И ты согласилась?

— Да. Но он дал мне несколько дней прежде, чем выходить на работу. Хочет лично провести чистку Министерства от всех подозрительных работников. А я должна была быть здесь.

— Дора, вам предстоит колоссальная работа по восстановлению порядка в стране.

— Я знаю. Но я готова. Особенно теперь, когда ты пришел в себя.

Она, нежно улыбнувшись, принялась зацеловывать его лицо, но через несколько мгновений успокоилась и опустила голову обратно на подушку. Внезапно на Римуса навалилась дикая усталость и он стал проваливаться в крепкий сон.

— … А Гермиона целыми днями сидит в комнате Рона. Ничего не ест и, похоже, даже не спит. Это ужасно, Тонкс. Я до сих пор не могу поверить… Рон, Фред… Как какой-то кошмар. Мама похожа на привидение. И плачет постоянно. Джордж закрыл магазин и сидит там, смотрит на совместные с Фредом колдо. И пьет, пьет, пьет. Черт возьми, это… Это неописуемо. Твое письмо — единственная хорошая весть за последние дни в нашем доме.

Римус проснулся от знакомых голосов, звучащих рядом с его постелью. И правда: открыв глаза, он увидел сидящую рядом с ним Нимфадору, а в кресле расположился Чарли. Тот выглядел измотанным и разбитым. Одежда была вся измятая, рыжие волосы неопрятно торчали во все стороны, на щеке красовался шрам, а на переносице темно-фиолетовый синяк. Он тихо говорил, как будто выдавливая из себя предложения, то и дело прерывался, когда вслух называл имена погибших братьев. Взгляд его был пуст и устремлен в никуда так, что складывалось ощущение, что он на исповеди. Люпин, почувствовав боль в груди, закашлялся, чем прервал монолог Чарли.

— О, Римус, доброе утро! — Римус кивнул ему, и Чарли натянуто улыбнулся. Если бы Люпин не знал, что произошло, то подумал бы, что Уизли его за что-то стал презирать.

— Рем, как ты себя чувствуешь? Как ноги? — Дора повернулась к нему полубоком, взяв его руку в свои.

Попытка пошевелить ногами потерпела неудачу. Они все так же продолжали лежать, как бы Римус не пытался их согнуть в коленях или хотя бы чуть-чуть пошевелить.

— Давайте я схожу за мадам Помфри? — Чарли вскочил с кресла и, получив утвердительный кивок, быстрым шагом направился в кабинет целительницы.

— Римус, ты восстановишься, — Дора с грустью посмотрела на него, подсев ближе и погладив по щеке.

— Даже если нет, то тогда я буду еще менее опасен, как оборотень…

— Ты уже начал искать плюсы в параличе? — недовольно переспросила жена, нахмурившись.

— Ну…

— Нет, Люпин, ты невыносим со своим пессимизмом, — Тонкс фыркнула и грозно добавила: — Ты у меня будешь ходить, понял?

Римус слегка испуганно посмотрел на жену и коротко кивнул:

— Да, дорогая.

В этот момент к ним подошла мадам Помфри и, поздоровавшись, начала проводить утренний осмотр. Чарли медленным шагом прохаживался по больничному залу, рассеянно осматривая остальных пациентов и поврежденные стены.

— Все же, боюсь, Римус, вам придется долго восстанавливаться и тренироваться, чтобы вернуться к прежней форме. Боли скоро пройдут — ваши внутренние органы также получили сильную встряску, но ничего критичного и непоправимого, — целительница долго кружила вокруг его больничной койки, вручив за это время четыре пузырька с зельями, которые все как одно имели отвратительный вкус, каждый из которого перебивал предыдущий.

— Но ведь он будет ходить? — спросила Дора, и мадам Помфри коснулась кончиком палочки его ноги, а после, взмахнув, удовлетворительно кивнула:

— Будет, будет. Чувствительность очень медленно, но все же возвращается. И завтра или послезавтра, когда ничто не будет угрожать при перемещении, я направлю вас в Мунго. Там выделили целый этаж под пострадавших после битвы. Все же с десяток целителей куда лучше, чем я одна.

Нимфадора будто просияла от последних слов целительницы, а Римусу казалось, что он смотрит на весь мир через какую-ту мутную призму: складывалось ощущение, что все это какой-то сон или галлюцинация. Он мотнул головой, пытаясь избавиться от странного состояния, которое, возможно, появилось из-за мешанины зелий, и вроде бы полегчало.

 

 

1998 год, 14 июля

Англия, графство Йоркшир, дом Люпинов

 

Римус сидел на кровати, уперевшись руками в ее край, и смотрел то на свои голые ноги, то на два костыля, которые он положил рядом еще вчера перед сном. Прошло больше двух месяцев с того дня, как он очнулся в Хогвартсе после той самой битвы с Волдемортом, но передвигаться удавалось еще с очень большим трудом даже от кровати до умывальника и от спальни до кухни. На более далекие расстояния он даже и не думал ходить, хотя очень хотелось выкинуть эти две деревяшки куда-нибудь на чердак и пройтись по соседнему лесу или до маггловской деревни, что находится как раз по другую сторону от этого леса.

Он посмотрел себе за плечо на пустующую постель и грустно вздохнул: Дора умчалась на работу еще рано утром, а вернется она не раньше, чем за окном стемнеет. Теперь, когда она возглавляет целый Аврорат, дел было выше крыши: проверить всех претендентов и набрать полный штат сотрудников, навести порядок в Азкабане после того, как Кингсли решил избавиться от дементоров и установить обычную человеческую охрану, вычислить и поймать всех, кому удалось сбежать после битвы за Хогвартс из числа тех, против кого сражались защитники замка, а также не дать прочим преступникам вершить свои грязные делишки, пока в магическом правительстве творится очередная революция.

Римус же целыми днями сидел дома: занимался маленьким Тедди и учился ходить заново. Иногда к ним заглядывали отец или теща, чему Римус был рад — сын то и дело пытался вымотать его, капризничая и вызывая ступор, когда, казалось бы, он накормлен, сух и чист, но маленькому метаморфу все равно что-то не нравилось. А с обеими нерабочими ногами по дому не побегаешь, поэтому лишняя помощь всегда была к месту. Довольно часто к ним наведывался Чарли, рассказывая совсем нерадостные новости из своего горюющего дома. Говорит, что его мама сильно похудела и осунулась, потому что никак не может прийти в себя от горя. Ему с Биллом пришлось силой вытаскивать запившего Джорджа из собственного магазина и вернуть домой. Пить тот перестал, так как они со старшим братом нашли весь алкоголь дома и избавились от него. Теперь Джордж сидит вместе с Гермионой, которая негласно переехала к ним, и оба почти не показываются из комнаты Рона. Они иногда о чем-то переговариваются, но на речь кого-то еще не реагируют. Гарри заглядывает к ним практически каждый день, но по нему видно, что он, как и Чарли с Джинни и Биллом, не знает, чем помочь остальным. Перси почти не появлялся дома, виня себя во всех грехах и смерти младших братьев. После битвы он виделся с семьей всего три раза: один раз в наполовину отремонтированном Хогвартсе, когда все приходили помянуть погибших спустя тридцать дней, и еще дважды он появлялся дома, не смотря почти никому в глаза.

Слушать Чарли было горько и тяжело. Римус почему-то был уверен, что ранение Джорджа будет единственным горем этой светлой семьи. Ведь им повезло во время Первой войны, так почему им настолько не повезло теперь?

Спустя несколько неудачных попыток Римус все же поднялся на ноги, вцепившись в костыли, и медленно направился в сторону детской. Сегодня мышцы на ногах особенно сильно болели, но целители говорят, что это наоборот хороший знак, — нужно не бросать тренировок и больше ходить. А еще нужно все-таки приобрести новую палочку — предыдущая была сломана пополам во время дуэли, и теперь два обломка одиноко лежат в ящике прикроватной тумбочки. Чинить бесполезно, такая палочка будет через раз срабатывать и далеко не всегда так, как нужно. Сейчас Римус пока худо-бедно справляется «беспалочковой» магией, но сподручнее и привычнее колдовать как все.

Тедди мирно спал: скорее всего Дора перед уходом покормила сына, судя по тому, что она опять забыла убрать все вещи обратно. Стараясь перемещаться как можно тише, Римус спустился на кухню. Там тоже его ожидал утренний беспорядок на обеденном столе в виде неубранной посуды после завтрака и недоеденной еды. Дора проспала и, как ужаленная, наверное, бегала по дому, стараясь все и везде успеть, а поесть нормально опять забыла. На работе слопает на ходу пару бутербродов, а вечером у нее опять не будет сил ни на что, кроме как дойти до постели и лечь спать.

Стоило привести в порядок кухню, как со второго этажа послышался лепет проснувшегося сына. Говорить он, конечно же, еще не мог, но они с Дорой уже научились различать настроения и желания сына, исходя из эмоционального окраса издаваемых звуков. Даже плачет по-разному. Сейчас он, к примеру, негодовал от одиночества и требовал кого-нибудь из взрослых прийти и поиграть с ним, поговорить. Римус кинул грустный и голодный взгляд на почти приготовленный скрембл и еще дымящуюся кружку кофе: была бы палочка, он бы, не задумываясь, отправил хотя бы напиток на второй этаж, но сейчас это чревато пролитым кипятком на пол или, не дай Мерлин, на сына. Поэтому завтрак остался стыть на столе, а Римус, проклиная все, на чем свет стоит, заковылял обратно к Тедди.

Тонкс вернулась сегодня раньше обычного: Римус еще не успел лечь спать. Он как раз готовился ко сну, сидя на бортике ванной и чистя зубы, как снизу послышалось тихое шуршание от перемещения по каминной сети, а после слабый удар каблуков ботинок о деревянные полы в гостиной. Жена с едва слышимыми радостно-усталыми проклятиями скинула свою сумку с плащом и зашагала наверх. Римус, крепко сжав костыль одной рукой, приподнялся, неуклюже покачавшись на ногах, все же удержал равновесие и приблизился к раковине с зеркалом. Гематомы, полученные после дуэли с Долоховым, уже посветлели и боль почти прошла, но смотреть на себя все равно было не самым приятным занятием. Хотя Тонкс, похоже, считает иначе.

Жена на мысочках подошла к спальне сына и, чуть скрипнув дверью, заглянула в комнату. Римус где-то с полчаса убаюкивал Тедди и очень надеялся, что Дора его сейчас не станет будить. Дверь снова скрипнула, и послышались шаги обратно, в сторону уже их спальни. Выйдя из ванной комнаты, он застал ее сидящей на кровати и натягивающей на себя ночную футболку, которая была на пару размеров больше. Она, закончив, забавно и немного по-детски дунула в свой розовый локон волос, который после переодеваний мешался глазу, и, заметив Римуса в дверях, ласково посмотрела на него, наклонив голову чуть набок:

— Наконец-то я застала тебя не сопящим сладко в подушку.

— Тедди меня немного выматывает за день, — Римус медленно опустился рядом с ней и поцеловал сначала в щеку, а потом ниже, в плечо.

— Может, я все же поговорю с мамой, и она с ним почаще будет сидеть?

— Не нужно. Тогда я буду все дни проводить в кресле или на диване, обрастая со всех сторон книгами, и так никогда не восстановлюсь, — он кинул грустный взгляд на лежащие рядом костыли, но Тонкс своими тоненькими пальчиками повернула его лицо к себе.

— Скоро будешь бегать, — она поцеловала его в кончик носа, и Римус, не сдержавшись, тихо засмеялся. — Рем, у меня новости.

— Поймали последнего Пожирателя?

— Немного другого характера, — Тонкс резко стала серьезной и с тревогой посмотрела на него. — Только пообещай, что в этот раз ты никуда не сбежишь.

— Дора, я даже не смогу при всем желании, — он усмехнулся.

— Я серьезно.

— Хорошо. Обещаю, что не сбегу, — он положил руку поверх ее руки на своей щеке и слабо сжал.

Тонкс нервно закусила нижнюю губу, опустила взгляд, а потом подняла обратно, резко выдыхая:

— Я беременна.

Римусу показалось, что он ослышался:

— Что, опять?

— О, Мерлин! Люпин! Ты издеваешься?! — она зарычала и закатила глаза, опустив плечи.

— Дора, подожди! И не кричи, а то Тедди проснется, опять полночи его развлекай.

— Что тут непонятного? — она резко понизила голос и, похоже, чуть успокоилась.

— Извини, я не так выразился, — он виновато посмотрел на нее, — не хотел тебя оскорбить. Просто… еще даже полгода не прошло с рождения Тедди. Я переживаю за тебя и твое здоровье. Это серьезное испытание для организма как в физическом плане, так и в психологическом. А тут даже, считай, передышки не было из-за этой войны чертовой.

Она, устало вздохнув, уткнулась ему в плечо и обняла за талию.

— Я не знаю, что думать, Рем. Я узнала вчера: сделала чуть ли не с дюжину этих тестов, которые в маггловских магазинах продаются, но все как один пишут, что я беременна.

— Дора, в любом случае я буду с тобой обязательно, — он медленно принялся ее поглаживать рукой по спине, и жена придвинулась к нему вплотную, — но, если мы решим оставить ребенка, будет тяжело. И не известно, когда я восстановлюсь окончательно. А я ведь должен тебе буду помогать.

— Ничего ты не…

— Тихо! — он шикнул на нее наигранно-сердито, и Тонкс довольно захихикала. — Ты говорила кому-нибудь еще? Маме, к примеру.

— Нет. Мне нужно было узнать твою реакцию.

— Ты правда думаешь, что я могу от тебя уйти? — он почувствовал, как обида подступила к горлу, но постарался не подать виду.

— Я боюсь этого. Я боюсь тебя потерять так или иначе, — она еще крепче стиснула его в объятиях.

— Ты устала, — Тонкс тихо угукнула, соглашаясь. — Какое бы решение мы не выбрали, я буду с тобой. И, если вдруг ты еще раз забеременеешь, пожалуйста, не думай о том, что я тебя брошу. Я буду рядом. Всегда буду рядом.

После его слов Тонкс расслабилась. Она потянула его за руку, забираясь под одеяло, и стоило ему только улечься рядом, как она вновь прильнула к нему, что-то пробурчав про то, что ему нужно поработать над своей реакцией на такие новости.

2016 год, 13 августа

Англия, графство Бристоль, дом Андромеды Тонкс

 

Тонкс очутилась у родительского дома и, завидев ярко-синюю шевелюру младшего сына среди зелени сада, направилась ко входу в дом. Дилан, задорно смеясь, промчался мимо нее, кинув «Привет, ма!», и скрылся за углом дома. Следом за ним выскочила Хоуп и, тяжело дыша, остановилась рядом с ней.

— Мам, он отобрал у меня палочку! И не хочет возвращать! — Хоуп обиженно объяснила причину их беготни.

— Дорогая, ты не можешь вечно решать проблемы с братом через нас с папой, — Тонкс вздохнула.

— Но он меня не слушает совершенно! — дочь капризно насупилась, сложив руки на груди.

— Придумай что-нибудь. Не зря же тебя на Рейвенкло определила Шляпа, — в разговор встряла подошедшая мама и сощурилась на Хоуп. — И что я говорила про манеры, юная мисс?

Хоуп робко кивнула, вмиг убрав с лица обиду, и быстро убежала за братом.

— Я смотрю, ты их застращала сильнее, чем в Дурмстранге, — Нимфадора обняла маму, и они вдвоем зашли в дом.

— Мне бы не пришлось их, как ты говоришь, «стращать», если бы вы с Римусом их так не баловали, — она заворчала, усаживаясь на диван и чарами призывая чашки с чайником на кофейный столик.

— Мам… — Тонкс посмотрела на нее, не сдерживая улыбки. Та лишь махнула рукой, поправив свои уже поседевшие волосы.

— Только Аластор меня радует. Самый спокойный из всех.

— Да, я в курсе, что он твой любимчик.

Мама только улыбнулась и отпила из чашки.

— Ты пришла по какому-то делу или просто в гости?

— По делу, — Тонкс потянулась за печеньем в небольшой миске и откусила кусочек, накрошив на свою футболку и джинсы. Мама скосила на нее осуждающий взгляд, сжав губы в тонкую линию, тяжело вздохнула и вновь сделала глоток чая, промолчав по этому поводу. — Ты что-нибудь знаешь о защитных и сигнальных чарах, которые когда-то использовали Блэки?

— Вряд ли я смогу с этим помочь. Возможно, с этим лучше обратиться к Нарциссе — в отличии от меня, она не стала встречаться с магглорожденным волшебником, предав семью. Курса с пятого или шестого я больше времени проводила у Теда в гостях, чем дома, — ее лицо смягчилось от воспоминаний. — Это из-за нападения на Аластора? Вы решили еще сильнее обезопасить дом?

— Ну, не только, — Тонкс запнулась — до официального заявления запрещалось обсуждать дела с гражданскими. — Я пока не могу сказать, извини.

— Еще к кому-то ворвались посреди ночи? — мама с волнением посмотрела на нее.

— Мам, ты же знаешь, что я не могу…

— Ладно, — она опять вздохнула, — я почти ничего не знаю о Блэковской магии. А то, что знаю, очень давно не использовала и не уверена, что вспомню, как ее применить. Лучше правда спроси Нарциссу. Но там точно не обойдется без темных чар, дорогая.

— У нас пока нет ничего лучше, — Тонкс пожала плечами, запив печенье чаем.

— Вы думали о гоблинах? Не зря же им доверяют деньги уже столько лет подряд.

— А вот этот вариант мне уже больше нравится. Спасибо.

В этот момент дверь распахнулась, в дом вбежал Дилан, плюхнувшись рядом с Нимфадорой на диван, и схватил печенье со стола.

— Мам, а мы когда к школе закупаться поедем? И с кем? Может бабушка и дедушка с нами тоже пойдут? И папа! — сын принялся осыпать ее вопросами, не давая вставить слово.

— Ой, нет, только не это столпотворение, — ее мама отмахнулась прежде, чем Нимфадора успела открыть рот. — Когда я была там последний раз, мне дважды отдавили ногу, перепачкали платье и весь оставшийся день пролежала с давлением.

— Это когда было-то?

— Перед первым годом обучения Аластора. Вы на меня спихнули детей, а сами умотали с Римусом в Норвегию, — она повела плечом, всем жестом заявляя, что на подобное она никогда больше не подпишется.

— Ты же помнишь, что мы были вынуждены. Не на отдых же уехали.

В тот год норвежских магов терроризировал обезумевший оборотень, которого никак не могли поймать. В итоге их министерство попросило помощи у Британского Аврората, а тот в свою очередь у Люпинов — ведь лучше всего оборотня может понять только другой оборотень, а Римус был тем самым, кому доверяли.

— И все же, — она изогнула бровь, выразительно посмотрев на Нимфадору.

— Да, теперь не больше двоих внуков за раз на твои плечи. Мы помним, мам, — Тонкс кивнула, улыбнувшись, и посмотрела на жующего сына: — Где твоя сестра?

— Сидит, дуется в саду.

— Ты отдал ей палочку?

— Ну коне-е-ечно, — излишне страдальчески протянул Дилан.

— Вот и отлично. И не делай так больше, я же просила. Сломаешь — будешь своими карманными деньгами оплачивать ей новую.

— Ну, мам, я же коплю на гитару!

— Значит у тебя появилась еще одна причина не отнимать у Хоуп вещи, — Тонкс, выделив словосочетание «еще одна», потрепала сына по волосам и поцеловала маму в щеку. — Мне нужно идти — хочу успеть заскочить в Аврорат до того, как рабочий день закончится.

Мама вздохнула, кинув взгляд на мигом погрустневшего Ди, и поджала губы в понимающей улыбке. Сын резко подался вперед, крепко стиснув ее в объятиях. Тонкс не осталось ничего больше, кроме как обнять сына в ответ и поцеловать в уже бирюзовую макушку.

— Передавай Хоуп, что я ее люблю. И не мучайте бабушку, — та с теплотой в глазах погладила ее по руке.

— Не будем, — пробубнил сын, выпуская ее из своей хватки.

Тонкс попрощалась с матерью и переместилась в Министерство.

У дверей в главный офис Аврората уже скопилось с десяток журналистов в ожидании новостей про убийство и официального заявления. У стены, поодаль от этой толпы, стоял штатный репортер «Пророка» и с некоторым превосходством смотрел на остальных. Тонкс узнала в нем Кирина Бойда и скривилась, мигом вспомнив, как от него всегда разит каким-то дешевым одеколоном, которого он, похоже, выливает на себя весь флакон.

Стоило ей сделать пару шагов вперед, как эта стая прожорливых до новостей падальщиков заметила ее и через несколько секунд люди обступили со всех сторон, наперебой выкрикивая ей вопросы в лицо и уши. Тонкс, мгновенно разозлившись, толкнула возникшего перед ней мужичка в плечо так, что тот завалился на рядом стоящую женщину. Воспользовавшись моментом, Нимфадора юркнула за дверь и устало выдохнула: толпа осталась позади. На хлопок дверью и шум за ней почти никто не отреагировал — во время громких дел такая ситуация у главного входа являлась обычном делом. У авроров есть свои портал с камином, поэтому они счастливо избегают журналистов, возвращаясь в офис. А вот Тонкс уже не имеет к ним доступа, поэтому ей приходится каждый раз прорываться к дверям сквозь толпу.

Она быстрым шагом направилась к кабинету Гарри. За ее бывшим столом, когда она была еще рядовым сотрудником, сидел, сгорбившись, аврор, окружив себя со всех сторон папками с делами так, что не было видно даже головы, и что-то очень быстро записывал, поскрипывая пером. За соседним рабочим местом сидела какая-то рыжеволосая девица и накручивала на палец собственный локон, кидая нетерпеливые взгляды на дверь, за которой находился кабинет Уоллеса. Тонкс, затормозив, внимательнее осмотрела «хищницу» и еле сдержала презрительный смешок, когда поняла, что именно про эту девушку рассказывал Уоллес умопомрачительные в своей тупизне истории за пинтой сливочного.

Оказавшись у кабинета Поттера, Тонкс постучалась и после услышанного приглашения вошла внутрь. Гарри сидел в кресле, упершись локтем в подлокотник и подперев голову кулаком. Он поднял на нее взгляд, махнул рукой в сторону стула перед его письменным столом и вернул свое внимание к лежащим бумагам.

— У меня пока новостей нет. Итан просит потянуть время с официальной версией, у них там мозговой штурм. Пока прислали только это, — Поттер развернул бумажки в ее сторону и придвинул ближе.

Тонкс опустилась на стул, закинув ногу на ногу, и посмотрела на бумаги: ее семья плюс семья убитого мистера Маршалла и рядом красуется надпись «самый худший вариант». Нимфадора подняла глаза на Гарри, но тот качнул головой: мол, читай дальше. Следом шли варианты про ритуальное убийство, про месть за какое-то старое правительственное дело и… Тонкс, нахмурившись, вновь посмотрела на Поттера:

— Вы там рехнулись что ли? «Месть непойманного Пожирателя смерти?» Двадцать лет прошло, Гарри!

— Я им сразу сказал, что это дебильная идея.

— Это не дебильная идея, Гарри. За такие идеи увольнять надо ко всем чертям! — Тонкс хлопнула листком на стол и, откинувшись на спинку стула, сложила руки на груди. — Чем мы тут тогда по мнению всей Британии столько лет занимаемся? Кто это предложил?

— Итан.

— Все мозги проспиртовал себе, — Тонкс фыркнула и посмотрела на висящий за Поттером большой портрет Элдрича Диггори: тот мирно дремал, сидя в своем дорогущем и мягком кресле, и никак не реагировал на разговор. В особо тяжелые дни, когда этот кабинет еще принадлежал Тонкс, она очень часто представляла себе, как сладко спит в этом кресле, и казалось, что отдохнуть уже в своем ей удавалось куда лучше.

— Но он все же смог подать хорошую идею.

— Какую? Ритуальное убийство? Мы и так его предполагаем. Месть за старое дело? Кто? Эльф? Их до сих пор считают не важнее, чем грязь на ботинках. Да и за какое дело-то? Ты сам прекрасно знаешь, что у бюро не было проблем серьезнее, чем жалоба на ленивого или старого домовика.

— Нет, Тонкс, — Поттер махнул рукой, — идея заключалась в том, чтобы подать версию как можно нелепее. Чтобы людей не напугать.

— Отвратительная идея. У нас нелепостей целое здание, — Тонкс еще раз посмотрела на листок, взяв его в руки. — Если кто-нибудь, хоть кто-нибудь, — она выделила последнее слово тоном голоса и потрясла листком, — проговорится, что мистеру Маршаллу вырвали сердце, пока рядом спала его жена, то тебя просто сожрут. Тебя и весь Аврорат. А «Пророк» с Бойдом и Скитер во главе еще попрыгает на твоем неостывшем трупе.

Поттер помрачнел и потер лоб.

— Ладно, ты права. У тебя есть что-нибудь?

— Не то чтобы. Маму не посвящали в родовую магию Блэков, — Гарри еще сильнее погрустнел, услышав плохие новости, — но велик шанс, что Ангусу Малфои что-нибудь расскажут. Нарцисса-то не связалась с магглорожденным волшебником, как моя мама.

— Значит, дожидаюсь Ангуса с отчетом.

— Подожди. Мама вместо этого подала очень неплохую идею — гоблины.

— А что они?

— Ну, Гарри, давай, вспомни свою боевую молодость, — Тонкс склонила голову с легкой улыбкой и с интересом стала наблюдать за изменяющимся лицом Поттера.

— Предлагаешь защищать дома, как Гринготтс?

— Хотя бы узнать принцип. Но со мной они уже разговаривать не станут, а вот с тобой — да.

— Не думаю, что они с нами поделятся такими знаниями.

— Им понадобится выгода, Гарри. Для них это будет сделкой, вот только, если ты ничего им не дашь взамен, то никакой гоблин тебе ничего не расскажет. Даже не соврет.

— Надо будет к Биллу с Флер заглянуть, — задумчиво ответил Поттер. — Он мне когда-то дал хороший совет по поводу этих существ. Может, и сейчас ему будет что сказать.

Тонкс кивнула. В дверь кабинета постучались, и вошел Ангус.

— Тонкс, Гарри, — он кивнул им, приземляясь на соседний стул.

— Порадуешь?

— Нечем пока что. Дома был только Люциус, а жена его сейчас во Франции с внуком. Вернется только в конце следующей недели.

— Ну Люциус тебе что-нибудь рассказал? — Тонкс положила ставший уже ненавистным листок обратно на стол.

— Сначала упирался, зубы мне заговаривал. Но напоминание об Азкабане его вернуло на место, и сказал, что поищет информацию. Загляну послезавтра.

— Пфф, улизнет он к твоему «послезавтра», — Тонкс подняла глаза к потолку и усмехнулась.

— Не улизнет. Или тогда по возвращению сразу за решетку отправится, я его предупредил, — Ангус качнул головой с довольной улыбкой. — Я не думал, что тон его кожи может стать еще бледнее, но Люциус меня приятно удивил.

— Значит, завтра к гоблинам, — подытожил Гарри.

— А зачем нам к ним?

— Мама Тонкс подала хорошую идею: узнать побольше о защитной магии гоблинов и как они выстроили защиту Гринготтса.

— Ну… — Ангус скривился, — вы же справитесь без меня? Не люблю я этих… ушастых тварей.

— Да я один схожу, — сказал Гарри, и Тонкс с облегчением выдохнула: она тоже как-то не горела желанием контактировать лишний раз с этими существами, а вот провести тихий, спокойный день дома с мужем — очень даже.

— Я правильно поняла, что убийство мистера Маршалла и нападение на Аластора совершил один человек? Ну, судя по тому, что Итан записал.

— К сожалению, да, — Поттер поджал нижнюю губу. — Тот же яд, дротик идеально подходит по размерам к ране на шее у убитого. Мне жаль, Тонкс.

— Все могло быть гораздо печальнее, Гарри, — Тонкс сглотнула ком и прочистила горло. — Я тогда домой, пожалуй. Уоллес, выведешь меня? Не хочу опять через писак продираться к выходу.

— Конечно, — Ангус расплылся в улыбке и протянул руку Поттеру. — До завтра тогда, Гарри?

— Да, до завтра, — тот в ответ пожал руку и обратился к Тонкс: — Не переживай, найдем мы этого урода.

— Я надеюсь. Два нападения за два дня и одно закончилось трупом — не самое лучшее дело.

Поттер тяжело вздохнул и опустил голову, принявшись собирать в одну стопку разложенные по всему столу бумажки. Тонкс с Ангусом вышли из кабинета и пошли к большому камину, в котором за один раз могли переместиться до трех человек. В отличии от тех, что стояли в холле, этот камин реагировал только на работников Аврората или на посетителей, которых сопровождал аврор.

— Тебя куда? — спросил Ангус, загребая кучку летучего пороха в руку.

— Да хоть в Атриум.

Уоллес пожал плечами, встав рядом с ней, произнес «Министерство Магии, Атриум» и бросил порох им под ноги. Яркая вспышка была заметна даже через закрытые глаза, и Тонкс почувствовала, как вокруг нее задрожал воздух. Через пару секунд в уши ворвался привычный шум цокольного этажа Министерства, и Тонкс распахнула глаза, сделав шаг вперед. Уоллес опустил руку ей на плечо, прощаясь, и, перебежав на другую сторону зала, исчез в зеленом пламени уже другого камина. Нимфадора, помедлив, тоже перешла к каминам «на выход» и переместилась неподалеку от своего дома.

Оказавшись около входной двери, она остановилась и посмотрела на яркий закат, который догорал из-за крон неподалеку стоящего леса. Через закрытую дверь до нее еле слышно донесся обрывок разговора мужа с кем-то еще:

—… но она, слава Мерлину, за пятнадцать лет так ничего и не заметила.

Тонкс нахмурилась и, как можно тише подойдя к самой двери, прислушалась.

— Ты уверен? — второй голос, похоже, принадлежал Кингсли. Они с Римусом особенно сдружились после Второй Магической Войны.

— Не думаю, что Дора из тех, кто, обнаружив такое, стала бы молчать и жить дальше.

— Как ты вообще живешь с этим столько лет? Как тебе удавалось все скрывать? Сам знаешь, как это бывает: неожиданно и в самое неподходящее время.

Тонкс, не веря своим ушам, почувствовала, как ее уютный домашний очаг рушится. Маленький, но такой родной мир разваливается на куски прямо сейчас. Римус, ее Римус пятнадцать лет обманывал ее? Измена? Ее прошиб холодный пот и она судорожно сглотнула, опуская дрожащие руки с двери.

— Не знаю, но скоро все за… — Тонкс прервала их диалог громким ударом мыска ботинка о порог, не желая слушать все это дальше, и открыла входную дверь, — О, Дора! — Римус, вскочив со стула, расплылся в своей когда-то теплой и обаятельной улыбке. Теперь от одного взгляда на его физиономию хотелось сбежать куда-нибудь подальше.

— Ты заболела? Бледная вся.

А в голове Тонкс крутилась только одна мысль: «Только бы меня не выдали волосы, только бы».

Он подошел ближе, протягивая руку к ее летнему аврорскому плащу, помогая снять. Тонкс без особой радости позволила ему и через силу улыбнулась Кингсли — тот-то ни в чем не виноват.

— Кингсли, какими судьбами? — она проигнорировала вопрос мужа.

— Да вот, выдался свободный вечер.

— Свободный вечер у министра магии? Звучит, как начало анекдота, — Тонкс чувствовала, как ее сердце пыталось вырваться из грудной клетки, выбивая бешеный ритм. — Я сегодня вымоталась и хочу только одного — спать. Поэтому, если вы меня простите, я пойду наверх.

— Конечно, — Кингсли улыбнулся и кивнул, отпив из чашки.

Римус, который все это время молча стоял у двери, казалось, сверлил ее взглядом, но Нимфадора даже не обернулась, как можно быстрее поднявшись на второй этаж. Снизу послышались тихие голоса. Тонкс закрыла за собой дверь в спальню и сползла по ней на пол, обхватив голову руками и уткнувшись в колени. Нет, Римус был неправ: у нее совершенно не было желания выяснять все это. Ей очень хотелось вернуть последние минут десять своей жизни назад и чуть подольше задержаться в Аврорате, только чтобы никогда не услышать того, что она услышала. Они столько всего пережили вместе, а теперь все разрушится из-за чертовой банальной измены?

Она, хлюпнув носом, резко поднялась на ноги и, сделав два шага, села на край кровати. Ей и правда нужно поспать. Завтра она спросит Римуса. Обязательно спросит, но не сегодня: она устала и уже поздно. Да еще и Бруствер у них в гостях, а выносить сор из дома теперь не в ее правилах. Это раньше она могла устроить разнос Римусу на глазах у всего честного народа, а сейчас — нет. Тут же найдется рядом какой-нибудь журналист с колдокамерой и еще месяц-два ее личная жизнь будет обговариваться во всех газетах, обрастая, порой, самыми удивительными и ранее ей неизвестными фактами.

Сначала под стул рядом со шкафом приземлился с громким стуком первый ботинок, а затем и второй. Она переоделась в свою мягкую и, как всегда называл ее Римус, «детскую» темно-синюю пижаму, на которой были нарисованы маленькие облачка с молниями. Сейчас она была особенно рада этой пижаме. Посмотрев на свою половину постели, она поняла, что здесь сегодня она спать не сможет. Не рядом с этим человеком. И вышла из спальни. Заглянула сначала в комнату Ди и Хоуп, потом к Аластору. Медленно прошла внутрь и легла на кровать среднего сына, которую он так и не застелил перед отъездом.

«Ну и ладно…» — подумала она, укрываясь одеялом. В конце концов, незастеленная постель оказалась меньшим злом за этот день в ее жизни. Хотя лучше бы было наоборот.

— Дора… Дора, родная, просыпайся, — тихий голос Рема просочился сквозь мигом забытый сон, и Тонкс проснулась.

Проснулась и сразу же вспомнила вчерашний вечер. Муж сидел рядом, и радостная улыбка чуть трогала кончики его губ.

«Как ему удается обманывать меня и вот так вот спокойно смотреть в глаза?» — пронеслось у нее в голове.

— Доброе утро. И с днем рождения, — он еще сильнее улыбнулся, погладив ее по щеке большим пальцем.

Тонкс зажмурилась. Чертов Римус. Твою ж мать, почему они не могли это все обсудить с Кингсли завтра? Ее праздник сегодня и он испорчен. Она должна поговорить с Римусом сегодня, но… Черт.

— Дора, с тобой все порядке? — обеспокоенно спросил муж.

— Нет, я… — она вздохнула и замолчала, пытаясь найти в себе силы, чтобы задать вопрос.

— Да, я тоже по ним всем уже соскучился.

Рука Римуса переместилась ей на плечо. Похоже, он решил, что Тонкс сильно соскучилась по детям. Что ж, отчасти это так. Она вновь посмотрела на мужа: тот, слегка сощурившись, с легкой задумчивой улыбкой смотрел на нее.

— Я приготовил завтрак.

— Я не хочу есть.

Его брови удивленно поползли вверх.

— Точно? Там все, как ты любишь: блины, бананы и шоколадная паста. И у меня для тебя сюрприз.

«Знаю я твой сюрприз», — чуть не вырвалось у нее, но успела себя остановить.

Она молча поднялась, умылась и спустилась в гостиную, сев за стол. Тонкс наблюдала за суетящимся мужем и удивлялась тому, как ему удается выглядеть таким заботливым и любящим, а на самом деле быть лжецом и изменником. Ее замутило при виде появившихся перед ее носом блинов. Или от довольного и возбужденного лица Римуса. Но через силу впихнула в себя целых два блина, проигнорировав начинку.

— Я больше не могу есть, Римус, — она отодвинула от себя тарелку, измученно посмотрев на мужа. — И нам нужно поговорить.

— Давай, я сначала покажу тебе подарок, а потом мы поговорим о чем угодно? — Римус все еще выглядел очень взволнованно, и она, вздохнув, кивнула.

Он подошел к ней и, взяв за руку, поднял на ноги. Короткий взмах палочкой, и Тонкс почувствовала, как ее привычно сжало со всех сторон и все вокруг потемнело. Она не успела удивиться, зачем для сюрприза ему понадобилось куда-то их вдвоем перемещать, да еще и не дав ей переодеться из пижамы во что-то более… приличное.

Открыв глаза, она увидела перед собой море. И маггловский двухэтажный деревянный дом на берегу: большие, как они называют, панорамные окна во всю стену. Аккуратный белый заборчик, который высотою, наверное, по бедро.

— Черт, ты в пижаме, — Римус зажмурился, закусив нижнюю губу, и, видимо, старался не засмеяться. — Извини старого дурака. Я так хотел тебе его показать, что еле сдерживался, чтобы не переместить тебя сюда прямо из постели.

— Что мы здесь делаем? — Тонкс пропустила мимо ушей его реплику — ей было уже все равно. Хотелось просто стоять и смотреть на то, как волны накатывают на берег, пенясь и разбиваясь о небольшие камни. Шум прибоя успокаивал.

— Пойдем, — он потянул ее за руку, направившись к дому.

Внутри дом казался немного больше, чем снаружи. Звуки моря были слышны все так же хорошо, а из небольшой гостиной, панорамные окна которой выходили как раз на берег, можно было любоваться, сидя на небольшом двухместном стареньком диване. Большой светлый ковер с толстым и длинным ворсом добавлял уюта в эту идеальную комнату. Тонкс захотелось остаться здесь навсегда и желательно одной. Или чтобы дети были тут, но только без Римуса.

— Осмотрись, если хочешь, — голос Римуса за спиной прозвучал неожиданно растерянно и грустно.

Она прошла в гостиную и остановилась у самого окна, прислонившись к нему лбом.

— Римус, почему? — она понятия не имела, в чем сюрприз, зачем он притащил ее в этот дом, но вокруг не было ни души и вопрос задался сам.

— Что «почему»?

— Почему ты мне изменил? — она повернулась к нему лицом. — Чего тебе не хватало?

— Дора… — Римус нахмурился и удивленно сморгнул.

— Чего тебе не хватало? Любви? Секса? Может, ты хотел, чтобы я превратилась в твой идеал красоты? Или ты устал от меня и захотел развода, но чтобы я была инициатором?! — под конец она уже перешла крик, непроизвольно сжав ладони в кулаки.

— Тонкс! — он гаркнул на нее так, что она аж вздрогнула. — Тебя, что, Стуфепаем приложили?

И подошел к ней почти вплотную.

— Какая, к черту, измена? Ты в своем уме? — Римус вновь перешел на спокойный тон.

— Ты… Ты… — Нимфадоре казалось, что ее сжало тисками, не давая нормально дышать.

— Я никогда тебе не изменял, — он осторожно обнял ее за плечи, заглядывая в глаза.

— Но ведь ты… Ты вчера сказал… — она сжала зубы до боли в челюстях, пытаясь погасить приступ то ли злости, то ли паники.

— Ты услышала наш разговор с Кингсли? — догадался Римус и разочарованно покачал головой, когда она кивнула: — И что ты услышала?

— Что ты пятнадцать лет… или около того… — Тонкс набрала в грудь побольше воздуха. — А он все удивлялся, как я ничего не замечала. Дура, — последнее слово она выплюнула со злостью.

Он опустил голову, усмехнувшись, потом вновь посмотрел на нее:

— Да, пятнадцать лет. Или чуть больше. Я не помню точную дату, когда начал откладывать деньги.

— Что?

— Дора, я притащил тебя сюда, потому что однажды, когда ты вернулась с работы ко мне, еле передвигающемуся по дому, и устало легла рядом на кровать, сказала, что очень завидуешь Биллу с Флер, что у них дом прямо на берегу моря. И что ты очень хочешь такой же, — он прервался, кинув быстрый взгляд за ее спину, на улицу. — А через минуту ты уже спала очень сладко.

— То есть ты… — Тонкс не верила своим ушам, во все глаза смотря на мужа.

— Да, зеленоглазка, я копил деньги на дом. Откладывал, надеясь, что смогу скопить достаточно до того момента, когда ты заметишь хоть что-то. Мне почти удалось, — он грустно вздохнул. — И мне всего хватало и хватает.

— Рем… — она протянула руки к нему и обняла за талию.

— Пожалуйста, не делай такие большие и жалобные глаза, — Римус улыбнулся, прижимая ее к себе, и Тонкс почувствовала, как ее жизнь вновь приобретает былые краски.

— Значит, ты мне не изменял? И я просто додумала все?

— Я могу обидеться на твои мысли про мою измену.

Она тихо буркнула: «Не надо». Римус поцеловал ее в макушку и погладил по спине.

— Теперь, когда мы выяснили причину твоего недомогания вчера и сегодня утром… А еще то, что я не гадкий и противный блудник, ты посмотришь дом и скажешь мне свое мнение? Потому что мы еще можем от него отказаться и выбрать другой.

— Мне нравится дом, — прошептала Тонкс, не отрываясь от мужа и не выпуская его из объятий.

— Ты видела только эту комнату и прихожую. А ведь есть еще кухня со столовой и второй этаж.

 — Мне уже очень нравится эта комната, — ей не хотелось вообще двигаться, чувствуя колоссальное облегчение и легкость.

— А вдруг спальня на втором этаже окажется настолько ужасной, что тебе захочется спалить это место? — Римус не унимался, и Тонкс сдалась.

— Хорошо, показывай.

Он провел ей чуть ли не экскурсию по этому домику, показывая и рассказывая обо всем, что выпытал у бедного хозяина или риэлтора. Тонкс стало в какой-то момент их жаль. Но дом оказался и правда замечательным: ко всей прелести гостиной добавился и второй этаж, который занимала просторная спальня и казалась просто гигантской по сравнению с их спальней в Йоркшире. Тут, наверное, можно было поставить три двуспальные кровати, и место еще останется.

— Значит, это будет наш личный домик спокойствия и тишины? — спросила Тонкс, спускаясь на первый этаж.

— Тишины? Не думаю, — Римус посмотрел на волнующееся море за окном.

— Я имею в виду от детей, — она обняла мужа за шею и игриво посмотрела ему в глаза.

— Как ты захочешь, — он улыбнулся. — Но если что, можно будет уложить их в гостиной. Или поставить рядом с домом палатку. Они же обожают все эти походы, приключения.

— Ди мне как-то сообщил, что в походах он представляет себя в роли одного из членов Ордена Феникса, спасая мир от Пожирателей смерти и Волдеморта, — они вдвоем засмеялись.

— Да, на заданиях мы только и делали, что спали в палатках, носились, как бешеные, на метлах, жгли костры и пугали мелкую живность из рогаток.

— Это ты его, кстати, научил, — она с наигранной суровостью посмотрела на мужа.

— Я? Да нет, ты явно что-то путаешь, — он подыграл ей, сделав удивленное лицо.

Тонкс внезапно подумала об Аласторе:

— Ты просил наших путешественников писать нам письма?

— Попросил отписываться нам каждый день. Чтобы хоть весточку написали. Ал вчера прислал короткую записку, что у них все хорошо. От бумаги воняло чем-то вроде драконьего помета. Я решил тебе ее не показывать, а то ты вчера бледная была, вдруг тебе опять поплохеет.

— Хорошо, значит, с Чарли они встретились, — Тонкс успокоилась.

— Куда тебя, кстати, вчера вызывали?

— А, да, точно. Я вчера так расстроилась, что забыла тебе все рассказать… — она плюхнулась на диван к Римусу и поджала ноги под себя. — Вчера с утра обнаружили тело одного из шефов с четвертого уровня. Ты его вряд ли знаешь. Фамилия у него Маршалл. Так вот, обнаружила его жена рядом с собой, когда проснулась и… впала в шоковое состояние. Его убили прямо рядом с ней ночью и вырвали сердце, — она посмотрела на Римуса и тяжело вздохнула. — У него на шее нашли маленькое отверстие от дротика. Точно такого же, как и тот, что торчал у нас из стены после той ночи с Аластором…

— Ты хочешь сказать, что… — Римус прервался, потерев висок указательным пальцем, — что тот человек хотел убить нашего сына и вырвать ему сердце?

— Похоже, что именно так.

Они замолчали. Римус долго смотрел на нее, потом повернул голову к окнам и громко сглотнул.

— И этот дротик еще… Хорошо, что он не попал в тебя. Он очень ядовитый и убивает практически мгновенно. Что-то около пяти минут нужно яду, чтобы жертва скончалась, мучаясь перед смертью от удушья.

Римус продолжал неотрывно смотреть вдаль, и Тонкс взяла его руку в свои.

— И что Аврорат говорит? Как нам защититься от этого урода с дротиками? — спросил он через несколько минут низким голосом.

— Там есть несколько вариантов, и они активно разрабатываются.

— Это ты сейчас мне сказала как жена или как шеф Аврората, выступающий с официальным заявлением перед прессой?

— Рем, я уже давно не возглавляю Аврорат, — Тонкс закатила глаза, вздохнув.

— И все же.

— Как жена. Мы правда подумали об этом в первую очередь.

— Хорошо. Если вдруг я смогу помочь, то ты знаешь, где меня найти, — он посмотрел на нее, слегка наклонившись.

— Рядом?

— Ага, — Римус тепло улыбнулся.

2016 год, 14 августа

Англия, графство Йоркшир, дом Люпинов

 

Вернувшись домой, они с Римусом обнаружили за окнами на улице уже целую дюжину (а может и больше) почтовых сов. Часть из них были с посылками, остальные — только с конвертами. Само празднество Тонкс решила отложить на конец месяца, когда вернутся Тедди с Аластором из Румынии. Хоть сыновья в один голос утверждали, что ничего страшного не случится и по возвращению они сами ей организуют второй праздник, Тонкс хотела отметить в полноценном кругу семьи и близких друзей.

Пока Римус возился в переполненной совятне, которую они с Алом несколько лет назад построили, когда стало ясно, что тот без ума от этих крылатых и ухающих созданий и любовь эта никуда не денется со временем, Тонкс сидела за столом, доедала уже остывший завтрак и читала доставленные ей письма. Старшие сыновья вместе с Чарли прислали ей колдографию, где они с Финном сидят на огромной самке — как подписал Тедди — Румынского длиннорога, а рядом, подбоченясь и с важным видом, стоял Чарли, искоса посматривая на ребят. С письмом и колдо они прислали еще огромную сувенирную коробку шоколадных конфет в форме драконов. Тонкс заулыбалась, представив, как в очередной раз весь ее шоколадный подарок съест муж незаметно для самого себя. А потом будет с виноватым видом отводить взгляд и пытаться компенсировать утрату.

Дилан с Хоуп тоже прислали совместное письмо. Но оно было слишком аккуратно написано, поэтому Тонкс, захихикав от представленной картины, подозревала, что они сначала его написали, потом в очередной раз что-то между собой не поделили, случайно помяли его и в итоге Хоуп своим на удивление опрятным почерком переписала весь текст начисто. Но все же они смогли вместе выбрать ей подарок и не сломать его, что не могло не радовать. Несмотря на то, что Нимфадора с Римусом не выдавали младшим детям много карманных денег, они все-таки смогли накопить, пусть даже вдвоем, на редкую пластинку Pink Floyd. Их коллекция винила, собирать которую Рем начал еще до знакомства с ней, с тех пор приняла довольно внушающие размеры и занимала уже специальный шкаф.

В дом вернулся Римус, сел напротив и, взяв одну из четвертинок банана и обмакнув ее в шоколадную пасту, принялся медленно жевать, задумчиво уставившись сквозь подарки и письма. Он пытался выглядеть радостным, ведь это ее день и ее праздник, но печальные глаза выдавали его. Тонкс почувствовала укол совести за то, что наговорила ему буквально пару часов назад, не разобравшись в проблеме до конца. Скинула один плюшевый тапочек второй ногой и, сделав опять жалобные глаза, погладила голой ступней Римуса под краем штанины. Он посмотрел на нее и сдержанно улыбнулся, моргнув.

— Римус, я… Не грусти, пожалуйста.

— Дай мне немного времени, отойду.

Тонкс потупила взгляд на остатки завтрака, который он ей приготовил. Вздохнула, быстро пересела к нему, с грохотом пододвинув стул почти впритык к его, и крепко обняла мужа.

— Я просто не ожидал, что ты подумаешь про измену.

— А про что я должна была подумать?

Римус пожал плечами.

— Я думал, ты мне доверяешь.

— Я доверяю, Римус.

— Если бы это было так, ты бы не подумала про это, — он посмотрел на нее и тяжело вздохнул.

Тонкс распрямилась и серьезно посмотрела на мужа в ответ:

— Потому что я один раз уже чуть не потеряла тебя. И второй раз не хочу. Даже таким образом.

Она повернулась к нему боком и принялась сосредоточенно водить пальцем по столу, изучая все неровности дерева. Римус поймал ее руку, переплетая их пальцы.

— Я тебе доверяю. И поверила во все это только потому, что услышала именно от тебя, а не от кого-то еще.

Он еще раз вздохнул, развернул Нимфадору к себе и положил ее ноги себе на колени, прилевитировав ее тапочек и надев его обратно.

— Больше никаких секретов, — и улыбнулся, поглаживая ее по бедру.

— И подарков?

— Подарки будут, — Римус засмеялся, смахнув со лба уже порядком отросшую челку.

— Ты у меня зарос весь, — Тонкс легонько потянула его за бороду.

— Одичал совсем за каникулы.

Тонкс, усмехнувшись, пересела к нему на колени и сразу оказалась в крепких объятиях.

— Ты сегодня никуда не собираешься?

— Нет, сегодня я весь для тебя, — Римус прижался губами к ее виску. — Завтра в планах была только встреча насчет покупки дома. Если ты, конечно, хочешь, чтобы он был наш.

— А были варианты лучше?

— Были те, что подальше от воды и шум прибоя не так слышен. Или спален две. Был вариант с кухней побольше. Еще был дом, в котором жили только волшебники…

— Нет, хочу маггловский, — Тонкс прервала мужа. — И с шумом моря. И чтобы это самое море было рядом. Этот дом идеален, Рем. Особенно с этими огромными окнами на первом этаже.

— Хорошо. Раз тебе нравится, то берем. Но почему именно маггловский? — Римус медленно гладил ее по спине, глубоко дыша.

— Скрываешь его от всего мира чарами, и никто тебя там не найдет, если не знает об этом месте. Никаких тебе каминов, порталов и даже сов. Ты же читал про это новое заклинание… как оно там?

— Абскондус? Да, я подумываю его как раз включить в программу седьмого курса. Хотя в этом году, наверное, только в виде теории и наглядного примера.

— Вот, я о нем. И никакой работы, никаких убийств, ничего. Личный островок спокойствия.

— И никаких домашних заданий, — добавил Римус мечтательно, и Тонкс хохотнула.

— Точно, и никаких домашних заданий, — Нимфадора, закусив нижнюю губу, кокетливо посмотрела на мужа: — А еще там спальня большая… И кровать.

— И не нужно думать о том, заперли ли мы дверь и наложили ли мы оглушающие чары на комнату, — муж в своей игривой манере приподнял бровь, одной рукой уже блуждая у нее под пижамной майкой.

Внезапно в окно с грохотом ударилась сова так, что они с Римусом вздрогнули от неожиданности. Судя по помеченным крыльям это была министерская сова.

— Чертовы птицы! — Тонкс выругалась, нехотя слезая с мужа.

— Дора, ну ты же знаешь, что это стандартное поздравление, — он разочарованно протянул ей вслед.

— Мне сову жалко.

Тонкс открыла дверь и, вытянув руку, поманила птицу. Та, ошарашенно вращая головой, ухнула и села на подставленную руку. К ее лапке было привязано не одно письмо, как она ожидала, а целых два.

— Они же их количество сократили, а писем меньше не стало.

Тонкс развернула первое письмо, быстро пробежавшись по нему глазами. Да, такое же, как и в прошлом году и в позапрошлом: счастья, здоровья, успехов. Сова, немного придя в себя, перелетела с ее руки на жёрдочку рядом с входной дверью и принялась чистить перья в ожидании следующего адресата. Вторым письмом оказалось вовсе не письмо даже, а записка, где размашисто и криво было написано «Тонкс, жду тебя в Аврорате как можно скорее» и ниже подпись Поттера.

— Дора?

— Мне нужно в Аврорат, — она вздохнула и посмотрела на мужа, который заметно погрустнел от ее ответа.

— Что-то по делу Ала?

— Скорее всего.

— Хорошо. Напиши, пожалуйста, если что-то важное будет. И, если придется задержаться, тоже.

Он принялся медленными движениями убирать со стола посуду. Через четыре дня будет полнолуние, и Римус уже начинает мучиться: он бледнеет, под вечер его дыхание становится все тяжелее и ночью снятся кошмары. Глаза его пожелтели, а зрачки с каждым днем все сильнее сужаются. Она, положив письма к куче других на столе, подошла к мужу. Люпин замер перед ней с тарелками в одной руке и с чашкой — в другой. Его рубашка, красная в крупный черный квадрат, была застегнута со сдвигом на одну пуговицу и седые волосы немного взлохмачены — все это только сильнее подчеркивало болезненное состояние. Тонкс взяла посуду из его рук:

— Иди отдохни, дорогой. Я уберу все сама.

— Но…

— Иди, говорю. Ты постарался для меня с утра, — она поднялась на мысочки и чмокнула его в губы.

 

В кабинете Поттера Тонкс обнаружила кроме него самого еще чуть ли не целую делегацию: Кингсли, Ангуса, Итана Милна со своими двумя помощниками и Оуэна. Все что-то оживленно обсуждали, Оуэн сидел на подлокотнике дивана, держа две папки и сверяя информацию, судя по сдвинутым бровям на его лице и прищуру.

— Тонкс, наконец-то! — Гарри вскинул руки. — Вот, теперь все в сборе.

— Что происходит?

— Похоже, что дело наше куда серьезнее, чем мы думали, — пробасил Кингсли, сидя на одном из стульев перед столом Поттера. На втором стуле, внешне выбиваясь из всей здешней толпы, заерзал мужчина средних лет в черном костюме. Волосы его были подстрижены коротко, лицо гладко выбрито и казалось каменным.

Оуэн молча протянул ей одну из папок — ту, что раза в четыре толще, — в руки, вторую захлопнул и положил себе на колени, задумчиво забарабанив по картонке пальцами. Первое, что бросилось ей в глаза, — на всех листках стояли печати не Министерства магии Великобритании, а Магического Конгресса США.

Тонкс подняла глаза на незнакомца в костюме и поняла, что это американский аврор или кто-то из правительства США.

— Да никто еще не пересекал океан трансгрессией или на метлах, Гарри! — Ангус неожиданно повысил голос. — А все порталы у нас строго отслеживаются.

— Ты сам видел практически стопроцентное сходство между этими делами, — Поттер встал в защитную стойку, сложив руки на груди. Ангус цокнул языком:

— Это жопа, а не дело уже.

Тонкс вновь вернулась к американским бумагам: быстро пролистав содержимое, она почувствовала, как у нее по спине пробежались мурашки, — в папке было не меньше двадцати жертв, все были так или иначе выпотрошены. Пока она просматривала записи, в глазах сильно зарябило и пошли слезы. Она смахнула их указательным пальцем, но дальше читать не стала.

— Вы уверены, что наш убийца и американский — это одно дело? — во внезапно образовавшейся тишине ее голос прозвучал особенно громко.

— Да, миссис…?

Из-за стоявших Поттера и Уоллеса она не заметила еще одного человека: это был высокий тучный мужчина с лоснящимся овальным лицом, внушительной залысиной на голове и старше своего коллеги. Его когда-то черный костюм был уже скорее серым, а на белой рубашке виднелись старые, въевшиеся пятна от кофе. И если первый американец не вызывал у Тонкс уже ровно никаких эмоций, то этот ей совершенно не нравился, было в нем что-то отталкивающее.

— Люпин.

— Да, я так и подумал, — слишком небрежно кинул он в ответ, чем вызвал нахмуренные лица Ангуса, Кингсли и Поттера и косые взгляды в свою сторону. — Джозеф Таттл, старший детектив Аврората США.

— Да, я так и подумала.

Тонкс посмотрела на самую последнюю жертву американских коллег: мужчина, сорок три года, работал в МАКУСА на должности заместителя шефа стирателей памяти. Найден у себя дома в постели после трех дней отсутствия на рабочем месте, обезглавлен и лишен сердца, в крови найдены остатки яда кураре, а на шее аккуратная мелкая рана, оставленная, предположительно, дротиком.

— Но наш убитый не был обезглавлен.

— Он не всегда отрезает им головы, — Таттл сделал большой глоток из кружки. — Чего не скажешь про вырывание сердец.

— У вас есть подозреваемые? — поинтересовался Кингсли.

— Нет. Как и никаких улик, которые помогли бы нам сузить круг.

— Сузить круг? Получается, вы все же смогли кого-то выделить, — Ангус хмыкнул, садясь на диван.

— Всю магическую Америку, если вам так интересно.

— Ну, можно же по возрасту начать отсеивать… — начал было Оуэн, но его оборвал Таттл:

— Не получится. Миссис Люпин, будьте так добры, озвучьте нам год самого первого убийства.

Нимфадора быстро глянула на дату первой жертвы и, удивленно моргнув, проговорила вслух:

— Тысяча восемьсот тридцать первый год.

— Вы в курсе вообще, что у вас там династия целая промышляет?

— Не только у нас. В Южной Америке творится то же самое. А еще во Франции, хоть они и не дают официального подтверждения. Но по нашим данным у них уже произошло три таких убийства, — Таттл говорил об этом так спокойно, что Тонкс захотелось проверить, существуют ли у этих двух «костюмов» хоть какие-то эмоции.

— И как вы от него защищаетесь?

— Никак, — неожиданно ответил второй американец низким голосом.

— Он видит все здания, — Джозеф кивнул, подтверждая слова своего коллеги. — У нас есть несколько жертв, которые были найдены в домах, скрытых Фиделиусом на моменты убийств. У всех хранителей имеется алиби.

— И что вы говорите людям про эти убийства? — спросил Итан, выпустив густой сигаретный дым под потолок.

— Правду.

— И не было паники? — недоверчиво спросил Поттер.

— После каждого такого убийства у нас происходит вспышка недовольства, но обычно ничего серьезного.

Один из помощников Милна издал сдавленный смешок, Тонкс только удивленно приподняла одну бровь.

— У нас может такое и не пройти, — напряженно проговорил Итан и резким жестом отправил своих подопечных из кабинета.

— Насколько я знаю, у вас у единственных есть свидетель, который видел убийцу?

— Двое на самом деле, — ответил Уоллес, и Тонкс показалось, что Джозеф знал эту информацию еще до ответа.

Она почувствовала на себе взгляд Кингсли: он выглядел спокойно, но после долгих лет совместной работы она знала, что это не так. Бруствер еле заметно мотнул отрицательно головой, стрельнув глазами в сторону Таттла.

— Мы можем с ними побеседовать? Конечно же, в присутствии кого-то из авроров.

— Тонкс? — Гарри обратился к ней, и она вновь перевела взгляд на говорящих.

— Не сейчас. Аластор вернется двадцать пятого, тогда и поговорите. И я буду тоже на этой встрече.

— А ваш муж?

Тонкс недовольно посмотрела на Таттла — с каждым словом он ей не нравился все больше.

— Что-то мне подсказывает, что вы уже все знаете.

— Разговор со свидетелем лучше, чем сухой отчет. Вы и сами должны это знать, миссис Люпин.

— В ближайшие дни он будет неважно себя чувствовать.

— Как удобно… — с сарказмом заметил Таттл, но Тонкс, пропустив мимо ушей его реплику, продолжила:

— Предлагаю вам дождаться возвращения моего сына и тогда поговорить с ними обоими.

— Что ж, боюсь, у нас нет другого выбора, кроме как ждать, — левая сторона его верхней губы на секунду искривилась в презрении.

И Таттл уверенным шагом двинулся к выходу из кабинета, его коллега, как зачарованный, последовал его примеру. Проходя мимо нее, он остановился, жестом попросил папку с их делом и, получив ее, тоже покинул помещение.

— И что это сейчас было? Откуда вы этих двоих отрыли? — Тонкс непонимающе посмотрела сначала на Гарри, потом на Кингсли.

— Они сами нас, как ты говоришь, отрыли, — Поттер упал в свое кресло, хмуро посмотрев на закрытую дверь. — Около часа назад самым наглым образом вломились в кабинет, заявляя, что мы просто обязаны скооперировать наши расследования.

— Я, похоже, что-то не смыслю в командной работе.

— А они и не были нацелены на совместное расследование, Тонкс, — тихо, но звучно отозвался Кингсли. — Тебе ничего не показалось странным в их бумагах?

 — Да вроде нет. А вот в поведении — очень даже.

— Они наложили чары непрочтения. Мгновенно вызывают зуд в глазах, который через очень короткое время становится нестерпимым, и прочесть что-либо становится невозможно. Они их начали применять совсем недавно.

— А я уж подумал, что это у меня с недосыпа так глаза разболелись и заслезились, — пробурчал Оуэн, подняв воспаленные красные глаза на присутствующих.

— Отлично подходит как раз для ситуации, что возникла сейчас: они делиться информацией не хотели, зато нашу узнать — очень даже. Дипломатично, — и Кингсли безрадостно усмехнулся сам себе.

— Было бы что скрывать, — Поттер с отвращением отлевитировал чашку Таттла со своего стола. — У них и так ничего нет: ни улик, ни свидетелей. Одни трупы.

— Это они нам так сказали, — Тонкс фыркнула. — Надо будет предупредить Чарли, чтобы гнал этих двоих в шею, если попытаются пристать со своими расспросами к Алу или Тедди.

— Думаешь, они поедут ради этого в Румынию? — Уоллес сосредоточенно вращал свою палочку между указательным и средним пальцами.

— Сюда-то они заявились.

Уоллес пожал плечами, Итан, так и не получив нужного ответа от американцев, пошел к себе в отдел.

— И как нам теперь ловить этого маньяка? — озвучил всех интересующий вопрос Ангус. — Может, он уже обратно сбежал в Америку.

— У нас теперь вопросов куда больше, чем было, а ответов не прибавилось.

— Может, нам нанести визит нашим коллегам в Вашингтоне? — предложил Гарри.

— Если пока только неофициальный, — Кингсли кивнул. — Тонкс, не хочешь слетать?

— Кто, если не я, — она ухмыльнулась. — Но мне нужно будет вернуться к полнолунию.

— Да, я знаю, — Бруствер тепло улыбнулся. — Но до восемнадцатого, я думаю, ты управишься.

— Ангус, я могу захватить твой «хвостик», если ты бедного МакКензи ничем не нагрузил.

— Я только за. Пусть поучится работать под прикрытием штатского, — он махнул рукой.

— А что с гоблинами?

— Я к ним как раз собирался, когда пришли эти двое, — Гарри тяжело вздохнул, поднялся с кресла и накинул на плечи свой плащ. — Ангус, загляни сейчас к Малфоям, если больше ничем не занят.

Тот кивнул, и все поспешили по своим делам. Ангус сопроводил ее до камина в Атриуме, где они распрощались. Проводив его взглядом, Тонкс устало выдохнула и размяла шею. Завтра она отправится в США, но остаток сегодняшнего дня она проведет с мужем, как и планировала.

2016 год, 15 августа

Англия, графство Оксфордшир, Международная Портальная Станция

 

Римус проводил взглядом жену и помахал ей в последний раз, когда та оглянулась, перед тем как скрыться за дверью к порталам. Он угрюмо вздохнул, засунул руки в карманы брюк и двинулся к каминам, чтобы вернуться домой. Теперь там совсем пусто, что было очень непривычно для лета. Переместившись, он достал с кухонной полки одну из склянок с Аконитовым зельем, подогрел с помощью чар и опустился на диван к своим преподавательским записям и планированию занятий, медленно цедя сквозь зубы отвратительное на вкус варево. В этом учебном году будет выпускаться одна из самых сильных групп на памяти Римуса со всех четырех факультетов по познаниям в защите от темных искусств, и ему хотелось дать им как можно больше, пока есть возможность и время.

За окном уже стемнело, когда он поднял голову от книг и всевозможных записей, услышав за окном хлопок трансгрессии. Голова и без того весь день гудела, поэтому он даже не стал думать, кто бы это мог быть. Он открыл дверь, и на пороге оказалась бывшая мисс Грейнджер, Гермиона Уизли.

— Гермиона!.. — вот ее визиту он был удивлен.

— Римус, — она кивнула. Он отошел, пропуская ее внутрь.

— Что-то случилось?

Она кивнула еще раз, снимая с плеча сумку.

— Наш офис буквально утоп в жалобах на качество зелья в этом месяце, — говоря это, Гермиона вынула из сумки несколько распечатанных писем и протянула Римусу с недовольным видом.

— Знаешь, я уже почти готов написать сам себе жалобу, — он грустно улыбнулся, пробежавшись глазами по тексту писем. — Чувствую себя тряпочкой, хотя до полнолуния еще несколько дней.

— А где Тонкс?

Римус вздохнул.

— Отправилась в Вашингтон по делу Ала.

— Это из-за тех американцев?

— Ты-то откуда про них знаешь? — он посмотрел на нее, не поднимая головы от писем.

— Про них уже все Министерство жужжит, — Уизли села в кресло, украдкой посмотрев в разложенные по столу записи с учебниками.

— Чай? Кофе? Вроде было еще сливочное пиво…

— Чай. Лучше просто чай, — она лаконично прервала поиски Римуса, и он, призвав чашки с вмиг подогревшимся чайником, вернулся на диван. — Маргарет мне сказала, что они пытались улучшить вкус у зелья. Но ответить, почему они решили, во-первых, не предупредить об этом нас, а во-вторых, пустить этот вариант зелья на поток производства и в продажи, она внятно не смогла.

— О, черт, — Римус устало потер глаза. — Я же им всем по сто раз повторял, что любое экспериментальное зелье нужно сначала проверить на добровольцах, а потом уже пускать в общий доступ.

— Жаль, что Андромеда больше не может возглавлять производство, — грустно заметила Гермиона, отпив из чашки.

— Ты не думала сама этим заняться?

Она отрицательно мотнула головой:

— Времени свободного и так почти нет. Джордж ворчит, что они с детьми меня почти не видят. Еще одна, как он выразился, авантюра, и мне не избежать скандала.

— Да, мне это знакомо, — Римус вернул конверты Гермионе. — Маргарет вроде не страдала самоуправством до повышения.

— А ты попробуй сделать что-то поперек слова Андромеды.

— Ну, я женился на ее дочери, — так же со слабой улыбкой заметил Римус. — А потом еще Тедди появился…

— Ты не в счет, — она наигранно вздохнула, махнув в его сторону рукой. — Но пока она возглавляла процесс, с зельем не было никаких проблем.

— Потому что Андромеда консервативна.

— А Маргарет хочет как лучше, но получается как всегда?

Римус кивнул.

— Вот только что теперь делать с итогами ее получившегося «как всегда», я не знаю. Да и после такого придется, наверное, отложить слушание.

— Опять? Гермиона, мы уже третий раз откладываем. Пошлют нас в итоге с этими поправками далеко и надолго.

Они уже давно пытаются внести поправки в трудовой статут оборотней, чтобы те имели официальные выходные до и после полнолуния, а не боялись быть уволенными из-за ежемесячных больничных или невыходов на работу. Однако даже спустя столько лет борьбы, каждая их идея улучшить жизнь любому другому существу, кроме обычной человеческой особи, вызывала сильный резонанс в магическом обществе: большинство чистокровных магов все еще с огромным подозрением относились к деятельности Римуса с Гермионой, остальные — вспоминали тот факт, что во время Второй войны оборотни приняли сторону Волдеморта, а Римус был скорее редким исключением. Самая большая поддержка для них с Гермионой исходила от магглорожденных волшебников и, что не удивительно, от самих оборотней. Однако находились даже среди работников министерства те, кому по какой-то причине хотелось помочь: у кого-то был друг или родственник среди этих существ, кто-то хотел таким образом уменьшить процент преступлений, а кто-то надеялся, что благодаря пожертвованиям и помощи в полнолуния на улицах будет меньше чудовищ.

— Не пошлют нас. А если даже и попытаются, то все они прекрасно знают, что я еще вернусь.

— Все просто знают, что на нашей стороне Бруствер и Поттер, — отозвался он.

— Римус, нам нужно, чтобы на слушании не было никаких казусов. Чтобы никто не мог нас упрекнуть в том, что мы не можем даже с зельем управиться, что уж там до равенства по отношению к оборотням.

— Ты сама знаешь, что в конце года будут выборы министра. Нам нужно успеть до них.

— Ох, — Гермиона отмахнулась, — Кингсли победит, я уверена.

— Ты слышала, как его хают, к примеру, в «Белой виверне»?

Уизли закатила глаза.

— Если послушать тамошних посетителей, то при Волдеморте жилось лучше. Как будто сам не знаешь.

— Я просто не хочу проворонить наш шанс.

— У нас получится, но нужно все сделать в нужное время.

— Хорошо, — Римус допил свой чай и поставил пустую чашку на столик. — А насчет Маргарет… Пусть делает, что хочет и как, но чтобы к утру восемнадцатого числа у нас везде были зелья по старой рецептуре. Я не знаю — пусть уговаривает остальных зельеваров, делает это сама, работая сверхурочно по ночам, молит Андромеду, чтобы та ей помогла, но зелья нужны. Мало того, что на вкус так же отвратительны, если не хуже, так они еще и не действуют почти.

— Римус, но…

— Нет, Гермиона, я не хочу это все оставлять в таком виде. Она, слава Мерлину, ликантропией не больна, но мне мучиться от мигреней и болей со слабостью во всем теле как-то не в радость. Могу поспорить, что всем тем, кто прислал нам эти письма, — Римус кивнул на сумку Гермионы, — тоже. Я ее предупреждал, чтобы все свои опытные образцы она тестировала и не один раз. Но она решила, что самая умная. Или, что ей повезет. Не важно. В следующий раз она несколько раз подумает, прежде чем выпускать непроверенное экспериментальное зелье в массы.

Римус замолчал, Гермиона тоже. Она медленно отхлебывала из чашки, погрузившись в раздумья.

— Да, ты прав, — она вскоре снова заговорила.

— Я не запрещаю ей пытаться изменить зелье в лучшую сторону. Пусть пробует, я только рад ее инициативе в этом деле. Оно и правда гадкое на вкус. Но не так же! Она же училась у Слизнорта, он должен был донести до нее эту информацию. Гораций мне в свое время о ней все уши прожужжал, что, мол, лучшая ученица, гений! Чуть ли не лучше Северуса и его самого вместе взятых.

— Ну, в зельеварстве она, может, и правда гений, а вот с взаимодействием с внешним миром у нее иногда проблемы. Я слышала, как Андромеда на нее ворчала по поводу того, что ей интересны только исследования.

Римус зажмурил больные глаза, откинувшись на спинку дивана, и помассировал переносицу. Как будто мало сейчас других проблем.

— Может, лучше ты ей все скажешь, что мне только что говорил? — спросила Гермиона, с сочувствием посмотрев на него. — Как бы это ни звучало, но твое состояние в данный момент как ничто лучше доказывает ее провал.

— Надеюсь, что завтра я буду чувствовать себя хотя бы не хуже. А то мне пришлось перенести сегодняшнюю встречу с твоим риелтором на завтра.

— Кстати, да. Поздравляю с покупкой, — Гермиона аж вся просияла.

— Откуда ты знаешь? — Римус удивленно на нее посмотрел.

— Ну, это же я тебе его посоветовала.

— Точно, да. Голова не варит совсем, — он вздохнул. — И спасибо, что ничего не сказала Доре.

— Ну, ты попросил же молчать.

— Кто знает. Вы же подруги.

— Мне Джейми сказал, что ты заинтересован в покупке дома, а не съеме. Для измен дома обычно не покупают.

— Да что ж вы все про измены-то думаете! — от негодования он хлопнул себя по коленкам.

— Тонкс решила?..

— Да! — его голос прозвучал с нотками обиды. — Она услышала обрывок моего рассказа Кингсли о подарке ей. И услышала не ту часть, где я говорю, что искал дом ее мечты со всеми этими скалами неподалеку, берегом и бушующим морем в футе от стен, а ту, где я говорю, что скрывал от нее это почти пятнадцать лет.

— Ох ты ж… — Гермиона посмотрела на него понимающим взглядом. — Сильный был скандал?

— Да не то чтобы… — Римус пригладил волосы на затылке. — Я успел ей все объяснить прежде, чем она собрала мои вещи и выкинула их из окна нашей спальни.

Гермиона хохотнула.

— Да, думаю, Тонкс так бы и сделала.

— И заклинание мне вдогонку бы еще запустила, — он закивал, усмехаясь от представленной картины.

— Странно, она нам с Джинни и Флер ничего не писала.

— Сейчас дел много из-за этого нападения, — Люпин поспешил ее успокоить. — Не слышала, кстати, ничего?

— Нет, ты что! — она махнула рукой. — Авроры сейчас почти даже в кафетерии не появляются. А если и появляются, то такое ощущение, что они невыразимцы какие-то. Ты-то, думаешь, чего все так об этих американцах двух говорят? Один болтал много и громко, пока в очереди за кофе и маффином стоял.

— О чем?

— Ну, это мне рассказала коллега, — Гермиона распрямилась и заправила вьющийся локон за ухо. — Присцилла слышала, что, наконец, у них есть свидетель преступления, и они с ним поговорят. Чуть ли не легилименцию использовать будут, чтобы только ничего не упустить, — Гермиона нахмурилась. — Вот только ни я, ни коллеги не поняли, при чем здесь убийца? Аластор же жив. Жив ведь, да?

— Жив. Живее всех.

— Ну так тогда не убийца, а напавший. А американец все время называл его «убийцей». Или маньяком-убийцей, — Гермиона серьезно посмотрела на Римуса. — Или есть еще одно нападение?

— Я не могу тебе ничего сказать, — Люпин поднял ладони, показывая всем своим видом, что он бы рад, да нельзя.

— Значит все-таки Ал не последний… — грустно заключила Гермиона. — То-то Милн со своей командой тоже в молчанку играют, стоит только им кабинет свой покинуть, — она резко встрепенулась. — Нам стоит опасаться за детей?

— Гермиона, я знаю чуть больше твоего. Спроси лучше Гарри, — Римус вздохнул. — Но насколько мне известно — нет. Тому, кого ищут, не важно, на ребенка нападать или на взрослого.

— Чарли писал, что Аластор на удивление с хорошим настроением у него гостит. Ну, учитывая произошедшее и приближающуюся дату, — она отломила малюсенький кусочек от плитки горького шоколада.

— Он вам писал?

— Молли. Мы заглядывали к ним вчера на чай. Ну, и детей забрать, а то мне кажется, что Молли с Артуром скоро взвоют от количества внуков и внучек у них в летние каникулы.

Римус тихо засмеялся:

— Как у вас дела вообще?

— В целом… нормально. Джордж…

— Опять не может пройти мимо зеркала? — догадался Римус.

— Да. Не знаю, как объяснить Роззи и Фреду, что их папа не на себя любуется, а видит своего погибшего брата-близнеца.

— Поймут со временем. Лучше радуйся, что им нужно это объяснять.

Гермиона только вздохнула, еле заметно кивнув. Во входную дверь постучались. Римус нахмурился, кинув взгляд на часы у него на запястье, — уже перевалило за десять вечера, кого могло принести в такой час? На пороге стояли два джентльмена в черных костюмах. Тот, что помоложе, стоял позади. Другой, улыбаясь во все тридцать два зуба, протянул ему руку:

— Мистер Римус Люпин?

Римус, с подозрением разглядывая незнакомцев, пожал протянутую руку.

— Он самый. Прошу прощения, но я вас что-то не припоминаю.

— А мы не знакомы. Я бы хотел поговорить с вами по поводу недавнего нападения на вашего сына.

— Аврорат записал все показания. Если вас что-то интересует, то посмотрите в деле.

Римус уже догадался, кто перед ним стоит. Не только благодаря тому, что Тонкс, перед тем как уехать, описала этих двух работников МАКУСА, но и режущий уши американский акцент одного из них развеял все сомнения. Римус уже хотел закрыть дверь и вернуться к разговору с Гермионой, но этот высокий толстяк резко ударил в деревянную дверь, не дав ее закрыть.

— Мистер Люпин, мистер Поттер отправил нас уточнить кое-какие детали.

— Неужели? — Римус натянуто улыбнулся, с силой сжав ручку двери. — И что же он хотел узнать?

— Мы можем войти?

— Нет.

Американец недовольно выпятил нижнюю губу, как избалованный ребенок, которому отказали в новой игрушке. За спиной Римуса послышались тихие, различимые только благодаря его слуху оборотня, шаги Гермионы из центра гостиной к окну.

— Как выглядел нападавший?

Перед глазами у Римуса резко все поплыло, и он еще сильнее вцепился в дверь. Голос стоявшего перед ним человека казался очень далеким и глухим. Его пробил холодный пот, и Римус посмотрел еще раз на пришедших: стоящий позади волшебник с зажмуренными глазами едва заметно водил волшебной палочкой по воздуху. Люпин запоздало вспомнил о словах Гермионы про легилименцию. Окружающее пространство начало меркнуть, а вместо него стали появляться различные образы: дети, Дора, а потом резко, практически как удар, — Фенрир в роковую для семьи Люпинов ночь.

— Конфундо! — сквозь пелену послышался голос Гермионы.

Морок прошел так же внезапно, как и появился. Римус быстро заморгал, мотнув головой, и достал свою волшебную палочку, но к этому моменту оба американца трансгрессировали. Рядом стояла злющая Гермиона, выискивая взглядом противника. Во рту пересохло, и Римус, пошатываясь, облизал губы и вернулся в дом.

— Римус? Римус, ты в порядке? — Гермиона последовала за ним.

— Да. Думаю, да, — он вмиг осушил стакан с наколдованной водой, а потом и второй. — Чертовы легилименты. Давно хотел окклюменцию изучить на должном уровне и, похоже, нашел причину сделать это как можно скорее.

— Может, авроров вызвать? Это уже ни в какие рамки не лезет.

Римус кивнул, устало присев на диванный подлокотник, и Гермиона выпустила из своей палочки заклинание. Долго ждать не пришлось: через несколько минут из камина выскочил молодой широкоплечий аврор, отряхнулся и, узнав подробности, вновь исчез со словами, что у него приказ вызывать в таких случаях начальство. Начальством оказался сонный и дико недовольный Ангус.

— Римус, я надеялся, что следующая наша встреча будет при других обстоятельствах, — они пожали друг другу руки. — Миссис Уизли, если я не ошибаюсь? — Гермиона только сдержанно улыбнулась.

— Я бы тоже был рад тебя увидеть без срочных вызовов к себе домой, — Римус помассировал висок. — Тут ваши коллеги заокеанские ко мне заглянули. Очень дружелюбные ребята, улыбчивые.

Ангус фыркнул, его блокнот с пером воспарили над плечом.

— Пока один отвлекал Римуса разговором, другой решил использовать легилименцию на его сознании, — начала Гермиона.

— А вы?.. — вопросительно начал Ангус.

— Они меня не видели. Когда услышала разговор, то решила посмотреть на гостей в окно. Выглянула, а тот, который подальше стоял, что-то нашептывал с закрытыми глазами с палочкой в руке. Ну, догадаться было не сложно, что они творят, когда Римус перестал отвечать на вопросы. Я выскочила к ним, легилимента дезориентировала Конфундусом, а другой только и успел, как оттащить за шиворот напарника и переместиться. Я выпустила в них пару заклинаний, но щиты они ставить умеют хорошо.

— Где они примерно использовали трансгрессию?

Ангус с Гермионой вышли на улицу. Римус достал из нагромождения книг свой преподавательский ежедневник, вырвал оттуда пустой листок и быстро написал коротенькое письмо для Чарли, чтобы тот даже не пытался мирно переговорить с американцами и дверь им не открывал. Похожее он написал обоим сыновьям. Упаковал эти записки в первый найденный конверт и привязал к лапке их семейной совы, которая практически сразу улетела к адресатам.

— … а разговаривал с Римусом, как я понял, Таттл? — в дом вернулись Ангус с Гермионой.

— Не знаю. Они вроде бы не представились, — она ответила, и они вдвоем посмотрели на Люпина.

— Нет, — он отрицательно мотнул головой.

— Одного из них зовут Джозеф Таттл. По крайней мере, нам так представился. Он повыше и крупнее своего коллеги. И старше.

— Значит, я говорил с этим вашим Таттлом.

— Хорошо, — Ангус в очередной раз осмотрел главный вход в дом. — К ним я отправил дежурных авроров и сам туда сейчас направлюсь. Еще что-нибудь? Может, они угрожали семье? — он посмотрел на Римуса, а потом на Гермиону: — Или вашей?

— Нет, ничего такого.

— Хотя они угроза сами по себе, — добавил Римус. — Я написал крестному Ала, чтобы не церемонился с ними.

— Может, охрану вам к дому приставить?

— Не нужно. Они будут полными дураками, если вернутся сюда после такого.

— А что насчет самой легилименции? Что они узнали?

— Да ничего. Он не профессионал своего дела, а у меня уже разум частично волчий. Так что они знают только, как выглядят дети, Дора и Фенрир Сивый.

— Фенрир? — с усмешкой переспросил Ангус.

— Его я лучше помню, чем напавшего на Аластора.

— Будет забавно, если они решат, что Фенрир и наш подозреваемый — это один и тот же человек, — он щелкнул пальцами, и перо с блокнотом вновь исчезли в его внутреннем кармане. — Если на этом все, то я за нашими нарушителями порядка. Доброго вечера, — он кивнул на прощание и, выйдя за территорию дома, исчез.

2016 год, 15 августа

США, штат Вирджиния, Международный аэропорт имени Даллеса

 

Американские маги, похоже, решили не заморачиваться и разместили постоянные порталы прямо под носом у магглов, скрыв небольшую по меркам этого здания пристройку от любопытных глаз. Сначала Тонкс скептически отнеслась к этой затее, особенно если вспомнить курс истории и закон Раппапорт, устанавливающий строгую изоляцию магического сообщества от, как они здесь назывались, не-магов. Однако после недолгого наблюдения за окружающей обстановкой, Тонкс поняла логику Конгресса: даже заявись они сюда в форме Хогвартса и с Распределяющей Шляпой на голове, то на них бы никто не обратил особого внимания. Мало того, что здесь было полно народу, так и наряды некоторых были куда интереснее заколдованной Шляпы и мантии.

Тонкс наблюдала как МакКензи, который впервые оказался в Америке, крутился на одном месте и с восхищением рассматривал маггловский аэропорт, особенно его привлекли самолеты в такой непривычной близости. Тонкс усмехнулась про себя его по-детски загоревшимся глазам и восторгу, вспомнив своих детей, когда они всей семьей летели домой с Чемпионата мира через Нью-Йорк, так как в Аргентине все международные порталы работали на износ в отличии от тех, что перемещали волшебников по Американскому континенту.

— Стив? — он оглянулся. — Ты сможешь полюбоваться на самолетики на обратном пути.

— Да, мэм.

Спустя час они уже были в Вашингтоне. Тонкс с улицы наблюдала, как Стив договаривался с администратором мотеля, и, получив два номера, они разбрелись каждый в свой разобрать немногочисленные вещи. Тонкс сразу же повесила на ручку двери знак «не беспокоить» и открыла форточку для почтовых птиц. В Америке, в отличии от ее родной Британии, почту разносили не совы, а голуби. Раньше такой почтой пользовались и магглы, но их технологии ушли далеко вперед.

Она достала из рюкзака вторую волшебную палочку и приобретенную не совсем законно лицензию на эту самую палочку. Свою убрала в рюкзак, который она уменьшила и запихнула в хлипенький сейф, и наложила парочку магглоотталкивающих заклинаний — практически всегда этого хватало в обычных мотелях, чтобы уборщица не совала свой любопытный нос куда не надо. Она морфировала свою внешность, чтобы теперь они со Стивом, который примет Оборотное зелье, выглядели как близкие родственники.

 

Около полудня они отправились к местному зданию Аврората. Хоть в тысяча восемьсот девяносто втором году штаб-квартира МАКУСА и была вынуждена переместиться в Нью-Йорк, во всех густонаселенных городах Америки имелись свои филиалы. А в Вашингтоне, ко всему прочему, был еще и самый большой архив, в котором хранились практически все старые дела и копии расследуемых в данный момент. Тонкс не очень разделяла идею американских коллег, но и их можно понять: несколько устроенных с помощью Адского пламени недовольными гражданами пожаров, которые уничтожили все записи, затормозили расследования, а некоторые так и оставили в «висяках».

— И они нас что, так вот легко пропустят в сам архив? — с недоверием спросил ее МакКензи.

— Конечно нет. Поэтому ты сейчас пойдешь в кафетерий, послушаешь, о чем авроры разговаривают. Может и услышишь что-нибудь дельное про расследование.

— А вы?

— Есть тут у нас один информатор. Узнаю у него, как проникнуть в архив.

— А он сам не может принести нам нужные бумаги?

— Нет. Он слишком важен на той должности, на которой он сейчас. Им мы не рискуем.

Тем временем, они подошли к главному входу. Сразу после дверей стояло два мага: один проверял бумаги с волшебными палочками, а второй, аврор, следил, чтобы никто не попытался прошмыгнуть мимо. Тонкс протянула лицензию вместе с палочкой, напустив на лицо скучающий вид.

— Миссис Уорнер, проходите.

Аврор протянул ей обратно вещи, перьевая ручка быстро начиркала в журнале ее фамилию и инициалы, а также данные о палочке. Тонкс тихонько выдохнула, оказавшись за спинами служителей правопорядка. Стив однако держался молодцом: он изобразил явное недовольство проверкой, как и многие посетители, что были перед ними.

«Главное, чтобы не переиграл», — пронеслось у нее в голове. Те мгновения, что мужчина проверял документ и магическое оружие, непривычно растянулись. Она не занервничала так, когда проверяли ее, но вот стажер — другое дело.

— Проходите, — ему вернули вторую незаконную лицензию и палочку.

В главном зале не было никаких фонтанов, статуй. Из всех украшений, если их таковыми можно вообще считать, здесь были только указатели. Широкая лестница, уходящая вниз, вела как раз к архиву и камерам с преступниками, наверх — к нескончаемой веренице из кабинетов. На втором этаже располагался кафетерий. МакКензи, не медля, отправился туда. А Тонкс для начала предстояло отыскать информатора. Дерек Уорд уже давно работал на два лагеря: пять через два — на МАКУСА, и двадцать четыре часа в сутки во славу Министерства Великобритании. Примерно через год после назначения ее шефом Аврората Римус подал идею о создании агентурной сети авроров не только среди преступников, но и в правительствах других стран. Идея Кингсли понравилась, и вскоре был создан отдел нелегальной разведки, в который сначала попали авроры с большим опытом в подпольной работе, а потом туда стали отбирать среди обучающихся на курсах, превращая их последний год в узкоспециализированную подготовку. Среди первых работников данного отдела и был Дерек, ранее известный как Праудфут. Он довольно быстро согласился на это бессрочное задание, переезд в Америку с полной сменой личности, и с тех пор вполне успешно справлялся.

Тонкс не сразу нашла его кабинет. «Дерек Уорд. Заместитель директора по уничтожению нелегальных лицензий» гласила табличка. Тонкс постучалась и открыла дверь. Невысокий мужчина с жиденькими русыми волосами и в самом обычном офисном костюме что-то быстро писал, сидя за столом. Он поднял голову и его прямоугольные очки съехали на кончик носа:

— Мэм, чем могу помочь?

Тонкс закрыла дверь, улыбнувшись.

— Девяносто шестой, Хогвартс, Рождество.

— Тонкс? — Праудфут нахмурился, вглядываясь в нее. Она кивнула. — Я так понимаю, это не совсем дружеский визит, — произнес он с некоторым разочарованием в голосе.

— К сожалению.

— Жаль, но я все равно рад тебя видеть. Хоть и немного в непривычной для меня внешности, — он вновь склонился над бумагой, дописал и отложил листок во внутренний ящик стола, задвинув его и вернув все свое внимание ей. Тонкс тем временем села на стул перед ним. — Чем могу помочь в таком случае? Ты же по приказу Гарри здесь?

— Мне нужно попасть в архив, — она кивнула.

— Может, еще в президентский кабинет тебя провести? — его брови сначала скакнули вверх в изумлении, но так же быстро опустились, а рот исказился в усмешке. — Зачем тебе туда?

— Нужно дело о вашем убийце-долгожителе, что не оставляет улик.

Праудфут опять нахмурился.

— Он убил кого-то в Англии?

— Напал на моего сына, а следующей ночью убил главу с четвертого этажа.

— Тедди?

— Нет, Аластор.

— Черт… Мне так… жаль, — Праудфут с горечью и сожалением посмотрел на нее.

— Да нет же, Аластор жив.

— Что?!

— Римус, слава его оборотническим инстинктам, услышал этого… урода. Мы спугнули его в самый последний момент, — он с нескрываемым удивлением слушал рассказ. — Ни Римус, ни Аластор ничего особо не разглядели.

Ее голос под конец слегка осип из-за вставшего в горле кома, и она нервно облизала губы. Мелкая дрожь вновь дала о себе знать от нахлынувших воспоминаний той ночи. Тонкс тяжело вздохнула.

— Невероятно… — Праудфут посмотрел куда-то вбок, переваривая услышанное.

— Вчера к нам прибыли твои… земляки. Заявились к Гарри, размахивая толстенной папкой и крича, что у нас ваш убийца. И, мол, давайте сотрудничать, но как бы не так…

— О, Мерлин, — он перебил ее, закатив глаза. — Дай угадаю: на бумагах были чары непрочтения?

— Именно.

— Не хочу тебя расстраивать, но теперь все министерские бумаги так зачарованы.

— Ну, их же можно отменить?

— В том-то и дело, что эти чары снимаются сами и только через несколько лет. Зависит от мощности заклинания, — Праудфут откинулся на спинку своего стула.

— И как вы тогда работаете?

— Они не мешают работникам министерства. Всем остальным — да.

— Ну, ждать пару лет для нас не выход, — с явным недовольством заключила Тонкс.

— Если учесть, как долго этот убийца творит беспредел, то пара лет — это всего-ничего.

— И тебе не страшно?

— За себя не очень, а вот за семью — да. У нас еще второй на подходе.

— Поздравляю, — но поздравление вышло не очень радостным. Он кивнул, улыбнувшись.

— Почему вы не хотите официально объединить расследования с Америкой?

— Твои коллеги очень понятно выразили свое мнение о совместной работе.

— Ну, будь все официально, вы бы получили, наверное, доступ к нашим файлам.

— Ты даже сам в этом не уверен.

— Потому что я не аврор. Я без понятия, какие там у них правила на этот счет.

— Гарри не дурак. Если они с Бруствером решат, что лучше дело вести вместе с вами, то будут и переговоры, и обмен информацией.

— Но в архив тебе не попасть.

— Может, ты тогда мне его принесешь?

— У меня нет доступа к секции Аврората — это первое. Второе: ты хоть представляешь какая бумажная волокита будет, если я попытаюсь достать это дело официально? Кроме того, меня еще заклюют с вопросами «а зачем оно мне нужно?» И третье: я вам нужен здесь или в тюрьме?

Тонкс подозревала, что он ответит как-то так, но попытка не пытка.

— И почему мне в архив не попасть?

Праудфут вздохнул.

— После тех больных на голову, что устраивали пожары, у нас теперь все очень строго с охраной, — он качнул головой вбок, как бы показывая на аврора у главного входа. — То, что ты видела, — еще только сказки. В архиве, куда ни пойди, везде авроры. У всех послужной список если не идеальный, то очень близок к таковому. Любая подозрительная мелочь в тебе или твоем поведении и все, тебя будут допрашивать до посинения. А расписание охраны составили так, чтобы проникнуть было невозможно ни днем, ни ночью, ни в пересменки. Куахог это устроил еще до своего президентского поста. Он слишком параноидальный.

Нет, она знала, что просто вот так взять и войти в архив у нее не получится, но чтобы это было все так устроено — оказалось неприятным сюрпризом.

— Знала я одного параноика…

— Да, Куахог похож. Только не настолько уродлив и без волшебного ока. Мне кажется, что у маггловских президентов охрана слабее. Говорят, что у него даже мантии какие-то особенные. Чуть ли не Аваду отражают, — Тонкс удивленно посмотрела на Праудфута. — Хотя я считаю, что брехня это все.

— Значит, — решила подвести итог Тонкс, — ты говоришь, что соваться в архив — дело гиблое? — Праудфут кивнул. — Что мне тогда делать? Я не хочу возвращаться домой с пустыми руками.

— А что именно тебе нужно из этого дела?

— Да все. Сколько жертв, где, когда. Заключения ваших медэкспертов. Улики, показания свидетелей.

— Про последнее забудь. Ни одного свидетеля за все тридцать два убийства. И это я говорю о тех телах, которые обнаружили. Или, подожди… тридцать три… Черт, я уже путаюсь.

— Но ведь могут быть те, кто видел его, но просто боятся, что этот псих найдет и убьет их, если они пойдут давать показания.

— Может быть и да, но как их искать прикажешь? Да и я не местный аврор, не забывай. Можешь, конечно, заявиться тремя этажами выше к Энди, но, боюсь, твое прикрытие быстро раскусят, — он еще раз оглядел ее, взглянув поверх очков.

Тонкс вздохнула, посмотрев в единственное окно.

— Но у меня есть один вариант для тебя. Он может не понравиться, однако пока это единственное, что могу предложить.

— Выкладывай.

— Тут, в Вашингтоне, рядом с Арлингтонским кладбищем обосновались кое-какие активисты, которые считают, что наши бравые авроры либо делают свою работу недостаточно хорошо, либо имеют какую-ту выгоду с этих преступлений, поэтому они ведут свое расследование.

— И как, успешно?

Праудфут усмехнулся.

— А ты как думаешь? Нет, конечно. Иначе бы тебя здесь не было. Но, возможно, у них будет больше информации, чем целое ничего после твоей встречи со мной. Может, им даже удалось раздобыть копию дела до того, как охрана везде стала неприступной.

— А чем твоя идея может мне не понравиться?

— Не думаю, что они станут с тобой делиться информацией просто так и доверятся тебе за пару дней.

— И что они захотят от меня?

— Без понятия. Может денег, может информации, может еще чего-то. Я никогда в это не лез и не хочу. Мне экстрима в жизни хватает вот так, — и он провел большим пальцем у горла.

— Ну, хорошо. Это уже что-то во всяком случае. Как мне их найти?

— Вот этого я не знаю. Я только знаю, что они есть. Авроры любят посмеяться над их деятельностью.

— Значит, рядом с Арлингтонским кладбищем?

— Молодец, еще не все навыки забыла после увольнения, — Праудфут с довольной улыбкой посмотрел на нее.

— Я уволилась, а не умерла, Дерек, — она специально выделила его американское имя. — И я все еще преподаю.

— И довольно успешно, я тебе скажу.

Она вопросительно посмотрела на Праудфута.

— Я курировал твоего бывшего студента почти два года, Йена Беккера. Парень просто мастер по части маскировки. Сказал, что обучила его многому именно ты.

— Помню его, да. Как он сейчас?

— Не знаю. Был приказ из Лондона о его новом назначении. Боюсь, так и будут его шпынять по всему континенту, пока его либо не убьют, либо не пришлют в помощь второго агента, чтобы изображать типичную американскую семью.

— Увы, я вряд ли смогу чем-то помочь ему теперь, — Тонкс вздохнула. — Ладно, мне пора. Спасибо тебе за помощь и рада была повидаться.

— Не за что, миссис…?

— Уорнер. Эрин Уорнер.

Он что-то чиркнул перьевой ручкой в журнале справа, очень похожем на тот, что был у входа.

— Это для отчетности. Если твое имя будет значиться только в журнале прихода, то будут вопросы, что ты тут делала, — пояснил свое действие Праудфут.

— Можешь тогда записать моего стажера?

— У тебя появился стажер?

— Ну, технически не мой, но пока мы здесь, он под моим надзором и ответственностью. Томас Уорнер.

— Сын?

— Брат. Младший.

Он записал личность МакКензи, хмыкнув: «Как типично».

 

Тонкс спустилась на второй этаж. В кафетерии был аншлаг, что не мудрено, — время обеда. Она поискала глазами Стива и, заметив того за соседним столиком от большой и шумной компании авроров, пошла покупать себе кофе и что-нибудь поесть. Но, похоже, все самое вкусное уже разобрали, поэтому она взяла только напитки. Стивен медленно что-то писал в блокноте, когда Тонкс подошла к столику с двумя стаканчиками кофе.

— Чем занят? — она недоверчиво покосилась на сидящих рядом авроров.

— Рисую.

Он повернул к ней блокнот с набросками людей вокруг, а через миг они перетекли в записи того, что Стивен услышал и посчитал полезным.

— Очень… недурно, Том.

— Подарок на совершеннолетие.

— Я полистаю?

— Да, конечно, — он протянул ей блокнот.

В основном это были вырванные из контекста части фраз, которые, возможно, чуть позже смогут обрести смысл. Или не смогут. Стивен откинулся на спинку стула, медленно потягивая кофе. Тонкс, практически в один глоток осушив стаканчик, перевернула очередную страницу: двое нарисованных мужчин превратились вновь в текст. Она протянула блокнот Стиву, указывая на зачеркнутое и незаконченное слово «Арлинг»:

— А это что?

— Они ушли, и я не успел закончить.

— Черт, — она вздохнула, долистав до конца, и отдала блокнот Стиву. — Ладно, допивай свой кофе и пойдем.

— И куда теперь? Я бы не назвал свою часть задания успешной, — спросил МакКензи, когда они вышли на улицу.

— Арлингтонское кладбище.

— А, так вот почему вы спросили… Это сказал наш… человек?

— Именно. План «А» потерпел фиаско, практически не начавшись. Зато появился план «Б».

— И в чем он заключается?

— Не здесь. Нужно где-то сесть и желательно не так близко к Аврорату.

— Можно найти что-то.

— Да. И желательно кафе. Не знаю, как ты, а у меня уже живот сводит от голода. Ела я по местному времени в четыре утра дома.

Они удалились на пару кварталов от правительственного здания волшебников и зашли в маггловское кафе, коих здесь было немереное количество из-за близости центра города. Тонкс заказала себе самый большой бургер, какой только смогла найти в меню, картошку и вновь кофе. Стив же успел перехватить что-то еще в кафетерии прежде, чем туда набежал народ и все скупил, поэтому выбрал только молочный коктейль. Пока они ели, Тонкс пересказала ему разговор с Праудфутом.

— И как мы их найдем? — спросил Стив, когда она закончила.

— На месте будем разбираться с этим. И попробуй вспомнить разговор тех двух мужчин, про которых я тебе показывала в блокноте.

— Было шумно, а они говорили не очень громко. Не уверен, что они вообще про кладбище вели разговор. Может они просто про пригород говорили.

— Стив…

Он закивал и задумался. Тонкс, расправившись наконец с бургером, откинулась к спинке кресла и стала с ленцой в движениях поедать картошку, макая ту в соус.

— Нет, мэм. Ничего не вспоминается. Я плохо слышал их разговор и из-за шума, и из-за расстояния. Только какие-то слова всплывают в памяти, но…

— Ладно. Будем, значит, искать их так.

 

Через полчаса, все доев и допив, они оказались на Мемориал авеню и перед их взором предстало кладбище с ровными рядами белых плит, заявляя всем своим аккуратным и ухоженным видом, что за этим местом очень тщательно следят. В итоге они разделились, поняв, что такую огромную площадь можно исследовать до полуночи. Тонкс спрятала под рукавом своей легкой кожанки волшебную палочку, пытаясь отыскать хоть какие-то следы магии. Обнаружила она их только тогда, когда дошла до другого конца кладбища. След вел к кирпичному невысокому зданию с сетчатым ограждением и обширной парковкой, внешне напоминая то ли школу, то ли административный центр. Обойдя здание вокруг, она подошла к главному входу, но точного направления так и не нашла.

— Мэм, я, кажется, что-то обнаружил, — Стив подошел к ней со стороны парковки, пряча точно так же свою волшебную палочку.

— Я надеюсь, что это так, а это не палочка барахлит.

МакКензи привел ее в самый дальний угол, где под тенью деревьев стоял проржавевший фургон со спущенными шинами и всяким мусором и ветками на капоте. Стоило им только подойти, как палочка в ее руке стала греться и вибрировать, означая, что магию здесь использовали совсем недавно и далеко не первый раз. Стив, шепнув «Фините» и взмахнув палочкой, дернул за ручку дверцы машины, но она не поддалась. «Алохомора» также не подействовала, а вот стоило ему применить «Диссендио», как дверца сама отъехала в сторону, и перед ними возникла лестница, ведущая вниз, в темноту. Тонкс, как старшая на этом задании, осторожно стала спускаться, освещая себе путь слабым светом на кончике палочки. Спустившись, они очутились в конце тоннеля. Перед ними оказалась табличка «бар „Одинокие чародеи“», освещенная летающими желто-зелеными огоньками.

— Я так понимаю, мы их нашли, — произнес Стивен позади нее и пошел в единственном доступном направлении.

Под ногами неприятно хлюпало, с потолка падали редкие капли — каждое движение в этом месте отдавалось эхом, и Тонкс это не нравилось. Воздух здесь был отсырелый, по каменным стенам и потолку расползлась плесень. Через несколько минут начала слышаться довольно мелодичная музыка, и вскоре они вышли к деревянной двери, за которой оказалась дешевая пивная. На них не обратили внимание ни здешние посетители, ни работники заведения.

— Мне кажется, я слишком прилично одет для данного места, — сказал ей на ухо Стив, так как иначе она бы его едва расслышала.

— Я тоже, так что забей. Если ты не собираешься здесь напиваться и устраивать потасовки, то на тебе это никак не отразится.

Она думала, что в таком крупном городе, как Вашингтон, таких задрипанных мест уже не осталось, всё-таки не середина или конец двадцатого века. Ее одолело приятное чувство ностальгии, когда еще до замужества она любила зависать именно в таких заведениях, отчасти назло матери и ее нравоучениям «как должна себя вести настоящая леди».

— Давай за стойку, там обычно либо самая движуха, либо, если никаких интересных разговоров не услышим, то хотя бы будет обзор наилучший, — скомандовала Тонкс. Стив, похоже, был не особо частым гостем в таких заведениях. Ну, ничего, еще наверстает.

— «Взрыватель», пожалуйста, — обратилась она к бармену, когда они заняли два высоких деревянных стула у барной стойки.

— Эгг-ног есть?

— Сейчас будет, — ответил Стиву бармен с легким удивлением — не совсем летний напиток все же.

— Ты всегда такой сладкоежка? — спросила его Тонкс, осматривая помещение.

— Не думаю, что здесь есть хорошее вино или бренди, а с огневиски я мигом хмелею, — со смущением он ответил ей.

Ее взгляд задержался на небольшой компании в углу. За длинным столом сидели, что-то живо обсуждая, волшебники и волшебницы разных возрастов. На семью они не были похожи, а разложенные по столу какие-то бумаги и пергаменты только еще сильнее вызывали подозрение. Она легонько толкнула Стива в бок локтем и кивнула в сторону компании. Он сощурился в ту сторону и после посмотрел на нее, еле заметным кивком соглашаясь.

— А кто эти люди? Вон там, за столом? — спросила она бармена, отпив из бокала свой коктейль.

Она уже и забыла эффект этого напитка: по горлу пронесся будто огненный шар и, достигнув мозга, взорвался, заставив Тонкс резко выдохнуть носом и ртом и зажмуриться.

— С какой целью интересуетесь? — бармен протянул эгг-ног Стиву.

— Понимаете, мы очень хотим с братом стать журналистами. И нам даже предложили работу в одной европейской газете, но при условии, что мы дадим им хорошую и интересную историю. Вот мы и решили, что нет истории лучше, чем рассказать жителям Англии, Франции, Италии… ну, в общем, европейцам о том, что и в Америке есть аналог сэра Герберта Уорнея. Но Аврорат отказывается давать нам хоть какую-ту информацию, кроме той, что есть и в других газетах. А нам нужна сенсация!

Бармен усмехнулся.

— Да, вы пришли по адресу. Видите старика с трубкой? Ник не только хозяин этой дыры, но и тот, кто сможет вам часами рассказывать о нашем Потрошителе.

— Благодарю, — Тонкс улыбнулась бармену, и тот отошел к другому концу стойки.

— Черт, мне бы сходу выдумывать такие истории… — грустно заметил Стив и посмотрел на дно своего стакана.

— Вот, учись на примере. Как ты думаешь, зачем тебя со мной Уоллес отправил?

— Чтобы не мешался?

— Если бы ты ему мешался, то сейчас был бы не здесь, а бумажки перебирал и дежурил через сутки, как все остальные младшие авроры твоего выпуска.

— Но почему мистер Уоллес выбрал меня?

— Это ты у него спрашивай. А сейчас давай заканчивай с эгг-ногом и будешь учиться импровизировать, — МакКензи сделал большие испуганные глаза. — Иначе ты никогда не научишься.

Стив, вздохнув, в один большой глоток допил напиток, и они подошли к группе магов. Он прочистил горло:

— Вы Ник? — обратился Стив к приземистому старику с трубкой в руке, лицо которого было испещрено морщинами, а на левой щеке красовался старый след от ожога. Тот кивнул. — Мы с моей сестрой, — Стив показал на Тонкс, — собираем информацию про убийцу, который вырывает сердца…

— А на кой черт-то это вам? — Ник перебил его неуверенный лепет, Тонкс еле удержалась от удрученного вздоха и закатывания глаз. — Опять, клоуны, пришли над нами потешаться? Вылетите сейчас отсюда, как пробка из шампанского, и черта с два вы мне тут про свои законы что-то скажете!

— Сэр, успокойтесь, пожалуйста, — Тонкс перехватила разговор, пока не стало слишком поздно вообще о чем-либо с ними говорить. — Мы не из правительства.

— А кто вы тогда такие? — спросила волшебница, сидящая напротив Ника, прокуренным низким голосом. Из-за мешковато висящей на ней мантии, обветренного лица и приглушенного света выглядела она на все семьдесят, если не больше.

— Мы журналисты. Точнее, будущие журналисты, — ответил вновь МакКензи. — Хотим работать на «Новости Волшебного мира», но прежде, чем нас наймут, мы должны им принести готовую и хорошую статью.

— Парень, с такой неуверенностью в голосе тебе не то что журналистом не стать, но даже бабу себе не найти, — его вновь перебил Ник, и вся компашка заржала как стадо кентавров.

— Мы сюда не за оценкой наших талантов пришли, а за историей, — Тонкс скривилась, посмотрев на Ника.

— А вот ты больше похожа на журналюгу. Братец твой совсем зашуганный.

— Зато рисует отлично, а словом на бумаге владеет лучше, чем вы своим острым языком.

Волшебница захохотала, обнажив свои пожелтевшие от частого курения зубы, а Ник посмотрел на Тонкс с неким вызовом в глазах:

— И что вам нужно для истории?

— Кто жертвы, где убиты, когда. Может, были особенности в каком-то из убийств. Кто подозреваемый.

— Там информации на целую книгу, куда вам столько? В журнале столько не напечатают, — с подозрением покосившись на Тонкс, спросила молоденькая ведьма с торчащими из-под капюшона зелеными волосами.

— В газете, — поправил Стив. — Чем больше информации, тем легче из нее почерпнуть самое интересное и нужное, а значит, мы сможем все точно описать и задать аудитории нужные вопросы. Короче говоря, чем больше мы знаем, тем лучше статья выйдет.

Все молчали, уставившись на Ника, тот в свою очередь переводил взгляд с Тонкс на Стива и обратно.

— Как газета, вы говорите, называется?

— «Новости Волшебного мира».

— Не слышал о такой.

— Ой, да ты всю жизнь дальше своего бара не видел и не слышал! — рявкнула на него пожилая ведьма и махнула рукой в его сторону. — Знаю я такую. Во Франции выпускают что ли.

— В Германии основное издательство расположено, но, да, выпускают и во Франции. По всей Европе, — сказал МакКензи.

— А звать вас как?

— Томас Уорнер, а сестру — Эрин, — представил их Стив, который, судя по виду, уже немного расслабился.

— Я Ник. Николас Раш. Эта старая карга — Патти, — Патти улыбнулась Тонкс. — Нашу цветастую добытчицу информации, — Ник кивнул в сторону девушки, — звать Дарлен.

— Лучше коротко Дар, я же говорила, — раздраженно поправила старика зеленоволосая Дарлен, отпив сливочного пива из стакана.

— Вон тот сопящий в стену пьянчуга — Кертис, — Ник не обратил внимания на Дар, продолжив представлять присутствующих. — В нашей маленькой и скромной организации есть еще двое, но сегодня они не смогли прийти по некоторым обстоятельствам.

Он был явно недоволен тем, что эти двое не явились, судя по сдвинутым бровям.

— А как вы узнали про нас? — вдруг поинтересовалась Дар.

Тонкс посмотрела на Стива, тот, почувствовав ее взгляд на себе, ответил:

— Ну, знаете… Изначально мы думали, что правительство… То есть, Аврорат сможет нам предоставить информацию… — все трое за столом прыснули от смеха, Кертис вздрогнул и проснулся, удивленно вытаращившись на них с МакКензи, — но нам дали только то, что и так печаталось во всех газетах, а этого слишком мало. Мы… мы конечно могли бы сами додумать, но вдруг… — Стив сделал неоднозначный жест рукой. — Вдруг кто-то прочел бы это и написал в редакцию газеты, что мы полную чушь придумали?

— Там и так полную чушь пишут, — махнул рукой Ник. — А знаете почему? Потому что там одна вода и никакой точной информации. И я уверен, что власти уже давно нашли выгоду в этом, поэтому даже особо не рыпаются с поимкой преступника. Может, это вообще один из них. У богатых же свои причуды.

Тонкс уже и забыла, как соскучилась вот по таким недовольным гражданам, как Ник.

— Ну, и в итоге, — продолжил МакКензи, — когда я начал возмущаться, что этого мало, один аврор сказал найти вас. В шутку, наверное.

— Они любят к нам наведываться, пригрозить судом за, так называемую, «антиправительственную деятельность».

— Получается, что у вас что-то есть, раз они к вам все еще цепляются, — произнесла Тонкс.

— Есть, вот только они не найдут этого у нас. Не здесь уж точно.

— Мы с Ником, может, и старые, но не тупые, чтобы светить наработками, — добавила Патти. — Мы можем вам показать, но…

— Но не дадим вам вынести наши записи, а во-вторых, вы покажете нам то, что отправите в газету, — Ник перебил Патти, та лишь что-то неразборчиво заворчала.

— Получается, мы будем работать где-то у вас? — уточнил Стив.

— Именно.

— Отлично. Когда сможем приступить? — ответила Тонкс, пока стажер не успел напортачить, промямлив что-то не то.

— Приходите сюда… Скажем, завтра к полудню.

 

Они вышли из фургона, дверь которого сама захлопнулась за их спинами. На улице уже стемнело. Тонкс набрала в легкие побольше свежего воздуха, закрыв глаза.

— Мэм, а если они поймут завтра, что мы никакие не журналисты?

— Дам тебе бесплатный совет: не думай о неудаче, иначе она почувствует твой страх и, как бешеный пес, набросится на тебя и никогда не отпустит. Поэтому твоя задача завтра — это красиво описать все, что они собрали. Сделать, в общем, все так, как ты и говорил: отсечь ненужное и повторяющееся, а все самое интересное и важное, наоборот, найти и записать. Если там будут колдо, я постараюсь сделать копии, но если вдруг у меня не получится сделать это незаметно, то продемонстрируешь нам свои художественные таланты.

— Значит я поехал в Америку, чтобы теперь здесь перебирать бумажки? — со слабой улыбкой спросил Стив.

— Где твое остроумие и сарказм были, когда мы разговаривали внизу? — Тонкс усмехнулась.

— Ну, с вами… легче, понимаете?

— Это уже семейное, — она улыбнулась, МакКензи смущенно кивнул. — А теперь давай, расскажи мне, что ты думаешь про тех людей?

Они отошли от фургона к середине парковки, где почему-то стояло два уличных стола с лавками по бокам. Тонкс присела на край стола, посмотрев вдаль. Стив, немного помолчав и собравшись с мыслями, ответил:

— Ну… Ник, я так понимаю, у них главный. Может, они это и не согласовывали. Может, просто потому что они собираются в этом месте, а он владелец. Но никто с ним спорил — ни Патти, ни… как ее…

— Дарлен?

— Да, Дарлен. И я так подозреваю, что основную работу делают как раз Дар и те двое, что не пришли. Может, еще этот Кертис.

— А что про Патти скажешь? — Тонкс огляделась, но вокруг почти не было людей.

— Ну, она, очевидно, давно знает Ника. И у нее хорошо получается его затыкать. Я даже подумал, что она его жена.

— Возможно, да, — Тонкс кивнула. — Теперь про Дарлен.

Стив задумался на пару минут.

— Не знаю, — он пожал плечами. — Мне кажется, что она нам не очень поверила.

— Потому что кое-кому нужно говорить громче и уверенней.

— Я стараюсь, мэм, — Стив вздохнул и грустно посмотрел себе под ноги.

Она спрыгнула на землю и, хлопнув стажера по плечу, сказала:

— Но ты все равно неплохо справился. Особенно с той частью, где объяснил им зачем нам столько информации.

— Ну, я на учебе именно так и писал конспекты с сочинениями. Просто вспомнилось это и решил, что такая тактика, возможно, используется и журналистами, — Стив заулыбался.

— Почаще вспоминай так.

Они подошли к спуску в подвал здания, которому принадлежала парковка.

— Я надеюсь, что ты помнишь, откуда мы перемещались сегодня утром, — сказала она МакКензи.

— Конечно, мэм.

 

Закрыв за собой дверь в номер и зажгя свет, она первым делом подошла к комоду с вещами и посмотрела на ручки дверец: из щели между ними торчал маленький кусочек бумажки, а значит, если здесь и убирались, то в вещах никто не рылся. Из ванной послышалось курлыканье, и Тонкс вздрогнула от неожиданности. Потом, вспомнив, что здесь почту разносят голуби, успокоилась и зашла туда. На краю раковины сидела птица с письмом. Тонкс забрала посылку и опустила в мешочек на лапке голубя сикль за такую дальнюю доставку. Тот выпорхнул обратно в форточку, а Тонкс, сев на кровать, распечатала конверт: он был от Римуса. Хоть они всегда и слали друг другу письма, когда им приходилось ночевать по отдельности, и Тонкс знала, что, вернувшись в номер сегодня вечером, письмо скорее всего будет ее ждать, она все равно обрадовалась и, усевшись на кровать с ногами и поудобнее устроившись, раскрыла сложенные в несколько раз две бумажки.

Муж писал, что с детьми все отлично, Аластор и Тедди прислали обещанное ежедневное письмо, а Ди с Хоуп пока еще не до конца доконали бабушку; еще к нему заглядывала Гермиона сообщить, что Маргарет напортачила с зельем в этом месяце, и поэтому он чувствует себя так паршиво последние дни. Тонкс сердито выдохнула, но продолжила читать. Римус уже соскучился по ней и мечтает, чтобы она поскорее приехала домой. Постскриптум он добавил, что буквально час назад на пороге появились те самые американские авроры, о которых Тонкс рассказывала, и без какого-либо согласия использовали на нем легилименцию. Благо, в этот момент в доме была Гермиона, которую они не заметили, и она очень ловко и быстро прогнала их, как только поняла, что происходит. Тонкс охватила ярость, которая вскоре сменилась тревогой и бессилием, что она не может все бросить и вернуться домой. Дико захотелось обнять хоть кого-нибудь из домашних, но единственное, что у нее было, — это письмо Римуса. Она вздохнула и взяла конверт, чтобы убрать туда письмо, но обнаружила в нем тоненькую плитку шоколада в фольге. Тонкс все же убрала письмо, умылась, из рюкзака достала Умиротворяющее зелье и, разбавив его водой в стакане, выпила. Забравшись под одеяло, она распаковала шоколадку и медленно принялась ее есть, все еще борясь с желанием забрать с Римусом Аластора и Тедди из Румынии, а младших детей от матери и спрятаться всей семьей в том домике на берегу моря. Но нужно найти этого маньяка, иначе Тонкс никогда не сможет вновь нормально засыпать, без тревоги и снотворного.

2016 год, 16 августа

США, округ Колумбия, Вашингтон

 

Тонкс проснулась от продолжительного стука в дверь.

— Одну минуту! — крикнула она в сторону двери и, сощурившись на будильник на тумбочке, свесила ноги с постели.

Вставать совершенно не хотелось, но надо. Сейчас уже почти десять, а через два часа им со Стивом нужно быть в том баре в Арлингтоне, поэтому нужно подготовиться. Голова гудела, а мышцы немного болели после снотворного зелья. Тонкс приставила к виску кончик волшебной палочки, проговорив антипохмельное заклинание, которое, как ни удивительно, снимало синдромы похмелья, даже если этого его не было. Нашла свою вчерашнюю одежду в ванной комнате на краю высокого ведра, предположительно для грязного белья. За дверью стоял Стив, который уже около пятнадцати минут пытался ее разбудить.

— Честно говоря, если бы вы не открыли мне еще минут через пять или хотя бы не отозвались, мне пришлось бы взламывать магией вашу дверь, — признался он, проходя в номер.

— Как хорошо, что ты терпеливый, — она вновь ушла в ванную, умываться. Стив уселся в единственное кресло. — Я, похоже, немного не рассчитала дозу зелья вчера.

— Все в порядке?

— Практически. Тебе Ангус рассказывал про американских авроров, которые заглядывали в наш Аврорат? — Тонкс выглянула из ванной комнаты и посмотрела на стажера.

— Да, но очень сумбурно. Сказал, что они наглые упыри. Но не успел объяснить толком почему.

— Потому что, — начала Тонкс и села на край постели, начав зашнуровывать кеды, — они принесли нам свое дело, но его толком не прочитаешь. На нем чары непрочтения, и после пары строк у тебя начинают дико болеть глаза. У бедного Оуэна они так покраснели, будто он пару дней из своей лаборатории не вылезал, забыв про сон и отдых. Во-вторых, они были поразительно спокойны, когда рассказывали нам обо всем. И самое главное, очень и очень наглые, — она посмотрела на МакКензи. — Так что да, соглашусь с Уоллесом, они наглые упыри.

— Может они забыли, что на бумагах чары?

— Ну конечно, — она скептично хмыкнула и скривилась. — Видел бы ты их рожи, особенно того толстяка. Все было продумано, Стив. А вчера заявились к нам домой, напали на Римуса, пытались легилименцией достать воспоминания той ночи, решив не дожидаться встречи с Римусом и Аластором в конце месяца.

— Что?..

— У нас была Гермиона в гостях… Ну, которая…

— Я понял, о ком вы, — Стивен учтиво улыбнулся.

— Ну вот, если бы не она… — Тонкс поднялась, вздохнув и махнув рукой, МакКензи и так должен был ее понять. — Ладно, завтракать и к нашим подпольным детективам.

— А давайте туда же, где мы вчера обедали? Там вкусные милкшейки, — он отвел смущенный взгляд.

— Стив, ну ты прям как мой младший сын, — она вздохнула с улыбкой. — Хорошо, давай туда.

 

В кафе она написала ответ Римусу на вчерашнее письмо и, проходя мимо Аврората, воспользовалась одним из почтовых голубей. В половину двенадцатого они подошли к фургону и спустились в тоннель. В баре они увидели за тем же столиком только Патти. Она держала между рук кружку, из которой шел пар, и будто бы грелась. Тонкс только удивленно приподняла бровь.

— Вы рано.

— Лучше прийти пораньше, чем опоздать, — ответил Стив, Патти только усмехнулась.

— Давайте за мной.

Она встала из-за стола и двинулась к двери за барной стойкой, за которой оказалась небольшая комнатка, совмещающая в себе и склад и, судя по заваленному бумагами и прочей макулатурой письменному столу, офис Ника. Патти взяла со стальной бочки две черные повязки:

— Завязывайте глаза. У нас там антитрансгрессионное заклятие, поэтому придется пройтись.

Тонкс хмыкнула, но повязала плотную ткань на глаза. Патти взяла ее чуть выше локтя, и они трансгрессировали. В уши сразу же ударил шум проносящихся машин с ближайшей дороги или шоссе. Из воздуха пропала затхлость и вонь, присущие бару и тоннелю, а голову стало нещадно греть солнце. Патти, продолжая держать ее за руку, повела за собой. Под ногами была твердая потрескавшаяся земля или асфальт, то и дело в подошву кед впивались небольшие камни. Через минут десять неторопливой ходьбы стало ужасно жарко, и Тонкс уже успела пожалеть, что надела кожанку. Та хоть и была легкой, но черный цвет и материал все же делали свою неблагодарную работу.

— Осторожно, тут три ступеньки, — предупредила их Патти через какое-то время, остановившись.

Тонкс осторожно нащупала их, медленно переставляя ноги. Скрипнула дверь, и ее слабо подтолкнула в спину вперед Патти. В помещении было прохладно, и Тонкс сразу стянула с себя куртку, пока Патти не держала ее за руку.

— Можете снимать повязки, — через секунду Тонкс увидела перед собой Ника.

Она огляделась. Комната была слишком пуста: огромный стол и стулья вокруг, пара пустых полок. Окна и стекло входной двери были грязными и заляпаны чем-то так, что ничего сквозь них видно не было. Узнать, где они, было невозможно. Стив тер глаза одной рукой. В комнату из двери напротив вошла Дар, держа в руках несколько папок, а в зубах — ручку.

— Вот, шдесь большая часть тохо, што мы собрали. Недавнее мы ешше сами провеяяем, — проговорила она, не вынимая изо рта ручку.

Первое время они просто читали записи, отчеты и прочие бумаги, которые удалось раздобыть этим людям. По ходу прочтения, Тонкс со Стивом сортировали информацию на две кучки: в одну откладывались записи, не имеющие никаких зацепок или интересных для следствия моментов, а во вторую — то, с чем можно работать. Тонкс, однако, записывала еще имена всех жертв, место, где их нашли, и даты. Стив вскоре уселся за стол, достал из своей сумки папку с чистыми листами бумаги и принялся за конспектирование.

— А колдо никаких нет у вас? — ненароком спросила она сидящего рядом с ней Ника.

— Есть, но все отвратительного качества, глаза сломаешь, пока все разглядишь. Так и не удалось получить что-то получше, — он приподнялся со стула и начал искать что-то на столе. — Вот, здесь, — он достал серую папку из кучи и потряс ею, — старые отчеты целителей. Это лучше, чем те колдо.

Тонкс вздохнула. Британский Аврорат был первым, где решились использовать во благо расследований маггловскую науку, судебную медицину, и отчасти помочь сквибам реализовать себя хоть как-то в магическом мире. А в Америке и остальных странах где-то до две тысячи десятого года на преступления вызывали целителей. Конечно, в основном это были одни и те же люди, у которых со временем появился опыт, некоторые, может, даже интересовались маггловской медициной в целях самообразования, но не более. Поэтому первый же отчет, который прочла Тонкс, был слишком скуп на интересующие подробности: ни анализа крови на токсины, ни хотя бы примерного времени смерти, ни положения тела при обнаружении, — хотя Тонкс готова была поспорить, что авроры могли жертву не только потрогать, но и подвигать до появления целителя, — ни детального осмотра ран. И в остальных отчетах все то же самое. В общем, ничего такого, что она привыкла читать в отчетах британского Аврората.

Тонкс сдержала разочарованный вздох, ее и без этого напрягал сидящий рядом Ник, который без зазрения совести следил за каждым ее движением и заглядывал через плечо, стоило ей начать что-то записывать в свой блокнот. Патти мирно дремала, сидя рядом со Стивом, хотя иногда просыпалась, вздрагивая, быстро окидывала взглядом все то, что он успел записать, и вскоре снова начинала посапывать. Ник то ли не хотел ее будить, то ли не хотел лишний раз отвлекаться, но ей он не сказал ни слова.

Когда время уже приблизилось к шести вечера, в дом, распахнув ногой входную дверь, ввалилась Дарлен. В руках, прижимая к груди и придерживая подбородком, она несла небольшие картонные коробочки.

— Китайская еда! — прогорланила она, Патти вновь проснулась. — Кто будет китайскую еду?

— Ты забыла, что существуют расширяющие чары? Что ты опять тащишь все в руках, как проклятый не-маг? — заворчал Ник, Тонкс покосилась на него. — Давай это все на стол. Кто захочет — возьмет.

— В следующий раз на тебя порцию брать не буду, — Дар уселась между Тонкс и Стивеном на стол, скрестив ноги в лодыжках.

Коробки с едой все быстро разобрали, и в комнате воцарилась вновь тишина, изредка прерываемая звуком всасываемой лапши.

— Я смотрю, у вас кольцо на пальце, но фамилии с братом одинаковые… — обратилась Дар к Тонкс, вопросительно на нее посмотрев в ожидании ответа.

Нимфадора посмотрела на нее в ответ.

«Этой девчонке место среди авроров-детективов или журналистов, а не здесь», — подумала она.

— У моего мужа была дурацкая фамилия, поэтому, когда мы поженились, он взял мою.

— А какая?

Как назло, все варианты таких фамилий вылетели из головы, и Тонкс старалась как можно медленнее пережевывать пищу, чтобы эта пауза не выглядела слишком подозрительно.

— Хукер⁽¹⁾, — неожиданно подал голос Стивен. — Его фамилия была Хукер.

Дар рассмеялась с набитым ртом, Патти и Ник тоже усмехнулись. Тонкс улыбнулась Стиву одними глазами.

— Черт, я с такой фамилией еще в семнадцать лет замуж бы выскочила, — сквозь смех сказала Дар.

— С твоим-то характером… — начал Ник, но Патти его перебила.

— Да отстань ты от девчонки! Вот привязался к ней, как хруп к не-магу!

— Вы не женаты случайно? — спросил их Стив.

— Еще чего! Она мне и без брака плешь проела.

— А ссоритесь, будто уже лет сорок вместе, — Тонкс улыбнулась, глядя на нахохлившегося и с излишним наигранным отвращением взирающего на Патти Ника.

— Мы учились вместе в Ильверморни, пока нас не отчислили из-за его очередной глупой выходки, в которую он меня втянул, — Патти стрельнула взглядом в сторону Раша.

— Сколько раз тебе говорить: тебя никто насильно не тащил туда.

— Ну, конечно! Оставила бы я тебя одного, ты бы себе шею свернул!

Ник скривился и махнул в ее сторону рукой, вернувшись к своей лапше.

— И так всегда… — подытожила Дар, вздохнув особенно громко. — А вы где учились?

— Хогвартс, — почти одновременно ответили они со Стивом, тот почему-то отвел взгляд в пол.

— Ой, всегда мечтала там побывать, — с каким-то детским восхищением проговорила Дар, качнув ногой.

— Почему?

— Ну… — она слегка смутилась. — Мне интересно посмотреть на школу и ее профессоров, которые смогли дать отпор Волдеморту. Встретить самого Гарри Поттера я не лелею надежду, а вот посетить Хогвартс — еще да. Я много читала и про директора Дамблдора и МакГонагалл, и про профессора Слизнорта, и про профессора Флитвика и про… — она защелкала палочками, пытаясь вспомнить фамилию, — он сейчас декан одного из факультетов. И оборотень еще.

У Тонкс резко пересохло в горле и похолодели руки.

— Ты про профессора Люпина? — уточнил Стив, косо посмотрев на Тонкс.

— Вот, да! У него же еще жена после Аврорат возглавляла? — Дар посмотрела в упор на Тонкс, и она с огромным усилием кивнула. — Блин, нет, вы только представьте! Они рискнули всем, поперлись на бой, хотя у них вроде тогда только сын родился… Или я путаю… Да не важно, — Дар грустно вздохнула. — Хотела бы я быть на месте Гарри Поттера и иметь таких крутых преподавателей и друзей.

— Думается мне, они все пошли на бой не только ради Гарри Поттера, — осторожно ответила Тонкс.

— Да ну все равно! Их же было так мало. А у Волдеморта целая армия. У нас вот что ни профессор был, так нудный и скучный. Разве вот Силверштейна было еще интересно слушать, а так… — она махнула рукой.

— Может, будь у вас такая же ситуация, то профессора не разбежались по домам, а стали защищать школу, — проговорил МакКензи. — И твое мнение было бы о них другим.

— Может. А может, и разбежались бы. Черт их знает, — она задумчиво ковырялась палочками в коробке. — А вы случайно не учились в то время в Хогвартсе?

— Не, я был слишком мал, — отозвался Стив. — Мама увезла меня в Испанию к дальним родственникам подальше от всей этой войны.

— Я была на втором курсе, когда произошла та битва, — соврала Тонкс, вспомнив, что сейчас она выглядит и играет роль куда младше себя настоящей.

— Но ведь… Почему не были в Испании с Томом?

«Чертова девчонка! — пронеслось у Нимфадоры в голове. — Давай, Тонкс, сосредоточься, что ты ляпаешь все!»

— Наши родители… они…

— Развелись. Эрин осталась с отцом в Англии, — снова спас ситуацию Стив.

— Да. Я просто, — Тонкс сжала губы в смятении, — не очень люблю обсуждать то время.

— Оу… Прошу прощения, — тихо проговорила Дар и уткнулась взглядом в еду.

 

Тонкс со Стивом просидели до позднего вечера за штудированием дела. За окнами уже совсем редко слышались проносящиеся мимо автомобили, когда они вновь повязали на глаза черные лоскуты ткани, и Ник с Дарлен стали выводить их обратно в бар. Почти наступила полночь, когда Тонкс закрыла за собой дверь в свой номер и устало прикрыла глаза. Сегодня пить зелье не нужно — ее вырубит от усталости и без этого. Из ванной комнаты, как и вчера, послышалось голубиное курлыканье. Сегодня было только короткое письмо от мужа, что дом на побережье он приобрел. И особенно мелко написал, что чувствует себя на редкость отвратительно и удивляется, как риэлтор от его вида не сбежал и не вызвал авроров. Тонкс стало ужасно тоскливо. Она убрала письмо обратно в конверт, а из рюкзака достала рубашку Римуса и надела ее вместо верха своей пижамы. Забралась под одеяло, взяв с тумбы листок с ручкой, и написала ответное письмо Римусу, чтобы завтра по пути отослать его.

 

На следующий день, когда они со Стивом переместились к двери подвала того университета, — им оказалось то самое кирпичное здание, которому принадлежала парковка, — у фургона они обнаружили двух скучающих авроров. Те на них не обратили никакого внимания, и Тонкс, схватив Стива за рукав, увела за угол здания.

— И что будем делать теперь?

— Ждать. Похоже, это одна из тех облав, которые упоминал Ник.

— Чертовски вовремя, — хмыкнул Стив.

— Пошли, с другой стороны университета была скамейка. Притворимся студентами.

Ближе к вечеру дверца фургона отъехала, и из тоннеля поднялись люди. Сначала появились Ник, Патти и бармен, а следом еще три аврора. Один из них наложил на фургон какие-то чары, а потом все трансгрессировали.

— Похоже, на сегодня наше ознакомление с бумагами закончено, — проговорил МакКензи, опустив на колени книгу страницами вниз. — Как думаете, до завтра их отпустят?

— Без понятия.

— Может, наш информатор что-нибудь узнает? Ну, тот…

— Я поняла, Стив, — Тонкс тряхнула головой. — Отправим ему весточку по пути.

— По пути куда?

Тонкс открыла свой блокнот, пролистала до пометок из записей целителей.

— Узнаем, где жил… жила Дейдра Кемпт.

— Аврор?

— Целительница.

— И зачем она нам?

— Это единственный известный нам целитель Вашингтона, которая составляла отчеты для Аврората. Может, у нее что-то есть. Что-то, как ей сказали, неважно для дела, а она посчитала иначе.

— Ну, будем надеяться, что она жива.

 

Александрийская больница, самая крупная во всем штате Вирджиния и округе Колумбия, встретила их так же, как и Аврорат Вашингтона, — досмотром при входе. В этот раз прошло все спокойнее, Стив уже подрос в ее глазах, и шанс, что он переиграет, был меньше. Как и в Мунго, тут же, после дверей рядом с табличкой-указателем, был ведьминский пост-справочная. Привет-ведьма, оторвавшись от журнала пациентов, широко им улыбнулась и вопросительно подняла свои ровненькие брови:

— Здравствуйте. Чем могу помочь?

— Добрый вечер. Мы ищем Дейдру Кемпт. Целительницу.

— Возможно, она здесь уже не работает, — добавил МакКензи.

Девушка замерла все с той же «рабочей» улыбкой, неуверенно выдавив из себя через минуту:

— Возможно, вам стоит узнать у мадам Селесты. Она работает на третьем этаже. Вы ее сразу же узнаете. Очень высокая женщина, — в глазах ведьмы промелькнула боязнь, и от этого ее улыбка стала еще более странной, а лицо — похожим на маску.

Тонкс кивнула и, отходя, покосилась на девушку. Стив только пожал плечами, покрутившись в поисках лестницы. На третьем этаже, который был отведен под детские болезни, найти высокую женщину оказалось намного легче, ведь взрослых здесь почти не было.

— Мадам Селеста? — окликнул с внушительной проседью блондинку Стив.

— Извините, молодые люди, но время посещений уже окончено.

Целительница внешне напоминала лукотруса: высокая, необычайно худая. Казалось, что даже от легкого ветра ее сдует. Возможно, в ее родословной где-то затесались великаны.

— Мы не… — МакКензи посмотрел на пробежавшего мимо ребенка лет шести. — Нас к вам направила девушка с первого этажа. Сказала, что, может, вы нам скажете, где искать миссис Кемпт.

— Дейдру? — брови целительницы удивленно подскочили. — Ну, точно не здесь. Она уже больше пятнадцати лет, как ушла на заслуженный отдых.

— И где нам тогда ее искать?

— А зачем она вам, собственно, понадобилась?

— Мы журналисты европейской газеты и готовим статью о целителях, которые работали при Авроратах, — ответила Тонкс, МакКензи только посмотрел на нее.

— Что же вы в Аврорат сразу не пошли?

— Были там, но нам сказали только ее имя и фамилию, а адрес — это частная информация.

Судя по тому, как усмехнулась мадам Селеста, ее это не удивило.

— Адреса я ее вам сказать не могу. Дейдра… закрытый человек, и можно по пальцам пересчитать, кто был у нее дома. Но каждое утро она гуляет по парку Линкольн. Выгуливает своего пса. Это единственное, что она не пропускает в своем распорядке.

— Вы думаете, что пес еще жив, спустя пятнадцать-то лет, чтобы его выгуливать? — переспросил Стив.

— Уверена, — мадам Селеста снисходительно улыбнулась, глянув на него сверху вниз, как на маленького ребенка. — Узнаете ее по шляпе с широкими полями. И с пером. Она всегда обожала эти… — она резко замолчала, посмотрев на детей, — перья.

— Ну, адрес у нас есть, если можно так сказать, — заключил МакКензи, когда они вышли из больницы. — Что дальше? До утра еще времени вагон.

— А дальше мы ждем ответа из Аврората, — Тонкс оглянулась, посмотрев на крышу закрытой на вечный ремонт школы, в котором разместилась больница волшебников. — И так как Ник оказался той еще занозой в заднице и не разрешил нам вынести твои записи, пока мы не закончим, нужно записать все то, что мы помним.

— Опять?! — мученически воскликнул Стив.

— Если их завтра не отпустят, то нам все равно придется писать заново. Так что лучше сделать это сейчас, пока все в памяти свежо, — отрезала Тонкс.

МакКензи набрал в грудь побольше воздуха, помассировал шею и выдохнул. Тонкс прекрасно понимала его негодование и нежелание делать вчерашнюю работу снова, но лучше сделать это сейчас, чем вытаскивать потом легилименцией, зельями и другими не очень надежными способами.

— Давай лучше это все в мотеле сделаем. Купим еды и засядем, — Нимфадора посмотрела на стажера, который совсем поник от мыслей о предстоящей работе. Он только грустно кивнул на ее предложение.

 

Комната вся пропахла приправами и ароматом фаст-фуда, когда Тонкс, закончив очередной лист нескончаемого текста, облокотилась о деревянную основу своей кровати. Стив тихо надиктовывал зачарованной ручке текст и разминал запястье правой руки. В комнату влетел почтовый голубь и спикировал прямо на прикроватную тумбу, рядом с картошкой фри. Тонкс только успела забрать сложенную бумажку, как голубь, схватив картошину, упорхнул обратно.

— Эй! — крикнула она птице вслед, а потом недовольно фыркнула на рассмеявшегося Стива. — Вот наши министерские совы себе такой наглости не позволяют!

— Ну, это же голуби. Жрут все, что ни попадя.

— Стив, — Тонкс посмотрела на него поверх несуществующих очков, разворачивая бумажку.

— Извините, мэм, — он стыдливо сжал губы в одну линию, подавляя улыбку.

Тонкс вздохнула, прочтя короткое сообщение Праудфута, что у Ника что-то нашли и выпустят не скоро.

— Ну, в каком-то смысле можешь порадоваться.

— То есть?

— Все это, — Тонкс кивнула подбородком на разложенные по полу бумаги, — мы делали не зря.

— Их завтра не отпустят?

— Будет разве что чудом.

Стив задумчиво посмотрел куда-то на потолок, взяв в рот соломинку от очередного молочного коктейля, и вскоре противно забулькал остатками напитка, все так же не выходя из мыслей.

— Эй! — Тонкс швырнула в МакКензи колпачком ручки. Он удивленно моргнул, а поняв в чем дело, отставил стаканчик. — Давай, работай. Завтра у нас может не быть времени на это все.

 

Дейдру Кемпт оказалось легко вычислить среди посетителей парка, хотя Тонкс сомневалась, что по тому отличительному признаку, о котором им поведала мадам Селеста, они смогут ее узнать. Однако, когда они увидели сухонькую старушку в белоснежной мантии и элегантной шляпе, как и было ранее упомянуто, с несколькими красными перьями, сомнений не осталось ни у Стива, ни у Тонкс, что это та самая целительница. Рядом с Дейдрой, будто на невидимом поводке и быстро перебирая лапками, семенил той-терьер, не обращая внимания ни на мамочек с колясками, ни на проносящихся мимо утренних бегунов.

— Миссис Кемпт? — окликнула старушку Тонкс.

Та сначала замедлила шаг, а потом остановилась и с высокомерным удивлением посмотрела на Нимфадору. У нее промелькнула мысль, что родственники по маме, наверное, вели себя так же.

«Когда фамилия Блэк еще имела вес в этом мире», — не без злобного ехидства мысленно закончила Тонкс.

— Мы знакомы?

— Нет, мы… — но не успела она договорить, как Дейдра молча повернулась и пошла дальше.

Тонкс удивленно посмотрела на Стива, правая бровь которого тоже от удивления изогнулась дугой. Нимфадора вновь догнала миссис Кемпт, но та не дала открыть ей и рта:

— Я уверена, что вы пришли ко мне по какому-то делу тех времен, когда я работала. Так вот, милочка, — Дейдра с легким презрением и недовольством окинула ее взглядом, — я не желаю тратить на вас свое время. Вы точно не родственница моих пациентов, я всех помню, уж поверьте, а значит и иметь с вами дел я никаких не желаю. Доброго вам утра.

И легонько вскинув голову, пошла дальше. Тонкс молча смотрела на удаляющуюся миссис Кемпт, переваривая произошедшее. Стив подошел к ней, не сводя со старушки взгляда:

— Похоже, она не настроена на диалог.

— Правда? — Тонкс недовольно переспросила. — А то я не заметила.

— Мэм, что дальше? — спросил Стив, когда догнал ее. — Наш портал будет только в пять вечера.

— Ну, если у тебя нет идей, как достать документы, которые хранятся у мистера Раша и его друзей, то возвращаемся в мотель, дописывать отчеты.

Весь оставшийся день Стив боялся на нее даже взглянуть и был тише воды, ниже травы. Тонкс была… нет, не в ярости, но сильно недовольна тем, как заканчивалось это задание. И если вчерашний инцидент с Ником ее расстроил, то эта целительница подлила масла в огонь, окончательно разозлив. Прибыв в аэропорт, они со Стивом узнали, что многие международные порталы были перенесены на неопределенное время. Из-за какой-то аномалии, как объясняли ситуацию работающие здесь маги, все порталы через Атлантический океан давали сбой и выкидывали волшебников черт знает где, а волшебники Азии и Австралии уже успели сначала заломить дикие цены, а теперь, как сообщалось, у них у самих появились проблемы с порталами.

Тонкс то нервно кружила и вымеряла шагами зал ожидания, то все-таки усаживалась на жесткие сиденья, но постоянно кидала обеспокоенные взгляды на часы. Стрелка неумолимо ползла к отметке в семь вечера, а это значит, что в Британии вот-вот будет полночь. И если Римус встретит полнолуние один, то Тонкс себе этого не простит. Не после того, как они только благодаря ему спасли Аластора, а после она обвинила его в измене.

Она прикрыла глаза, потерев лоб, и попыталась успокоиться, выравнивая дыхание. Где-то неподалеку ругалась волшебница с местной администрацией. Те, кроме всего прочего, не могли ее понять: ирландский акцент женщины, ее противный голос и огромное недовольство образовали просто убийственно непонятный английский, что даже Тонкс пару раз теряла нить проклятий и очередность действий той дамы, если они сейчас же не избавятся от аномалии и не переместят ее на родные острова.

Стив плюхнулся на сиденье рядом, молча протянув второй сверток с мармеладными тянучками, которых он накупил где-то неподалеку. Тонкс только махнула рукой, отказываясь, но МакКензи положил сладости ей на колени и, жуя свое лакомство, вернулся к чтению книги.

Они вернулись в Англию, когда там уже начало светать. Свою кухню она сначала не узнала, подумав, что перенервничала и трансгрессировала из МПС куда-то не туда. Но нет, это был ее дом. Вот только этот хаос, что творился на кухне и в гостиной, был слишком неожиданным. Часть тарелок отсутствовала в шкафах и была разбита, вещи со стола валялись по полу, дверца холодильника приоткрыта, а все пуфики и подушки с дивана раскиданы, где только можно. Под ногами у Тонкс оказался лист газеты, а часть обеденных стульев лежали опрокинутые, у одного даже была отломана ножка. Нимфадора, окинув этот бедлам взглядом, уронила на пол свой рюкзак, а в следующий миг уже взбежала по лестнице наверх в поисках мужа. Тот лежал без сознания в коридоре рядом со входом в их спальню. На его левом боку сочилась широкая рваная рана. Тонкс остановилась рядом с Римусом и, протянув дрожащую руку к его шее и почувствовав пульсацию на сонной артерии, осела на пол, выдыхая. Перед глазами, как будто это было вчера, стояла картина битвы за Хогвартс.

Переведя дух, она переместила Римуса на кровать и принялась восстанавливать его бок чарами и склянкой с мазью, как ту, что когда-то использовала мадам Помфри, пытаясь залечить как можно лучше раны Билла Уизли. Римус стонал, что-то едва различимое шептал, но не приходил в себя. Тонкс успела привести в порядок дом к тому моменту, когда он очнулся.

— Рем? Римус, родной, как ты себя чувствуешь? — она присела на корточки рядом с постелью, погладив мужа по щеке.

— Я искал тебя, — с длинными паузами между словами прошептал он.

— Я… Я смогла вернуться только утром, Рем. Порталы… — но он прервал ее, приподнявшись и потянув ее к себе в постель.

— Я не про это, — сказал он, устроившись рядом и крепко обняв. — Я знаю, что тебя не было ночью. И, знаешь, это даже к лучшему.

— Почему?

— Я искал тебя. Стоило мне только обернуться в волка, как единственной и навязчивой мыслью в голове было — это найти тебя. Я слышал твой голос, чувствовал твой запах так же четко и сильно, как сейчас, но куда бы я ни поворачивал морду, куда бы не заглядывал, тебя нигде не было, — он умолк ненадолго, прикрыв глаза, а потом прошептал: — Я не знаю, что бы сделал, если бы нашел тебя.

— Но ведь… ты принимал Аконитовое зелье.

— Да, и все обернулось не очень. Мягко говоря, — он вновь приподнялся на колени и с серьезным лицом принялся стягивать с нее одежду.

— Рем, что ты делаешь? — Тонкс с удивлением засмеялась, помогая ему.

— Мне нужно твое тепло, а не тепло твоей одежды, — джинсовые шорты и футболка улетели куда-то к двери.

— А еще тебе нужно поменьше резких движений, иначе твой бок снова начнет кровоточить, — она притянула Римуса к себе, и он уткнулся ей в шею.

— О, я уверен, что ты не бросишь меня здесь погибать.

— Не брошу, — наигранно забурчала Тонкс, — но мои лекарские навыки оставляют желать лучшего.

Римус наконец успокоился и ровно засопел ей под ухом.

— Поездка оправдала себя?

— Частично, — Тонкс фыркнула, вспомнив ту старую каргу миссис Кемпт. — Во второй день мы смогли получить доступ к копиям старых дел, но не успели все это прочесть и записать, а на следующий день наш источник повязали авроры. Но на самом деле, все эти отчеты — сплошная вода. Убери ее, и весь итог можно уместить в два предложения. Убит такой-то тогда-то и там-то, вырвали сердце, свидетелей нет.

— И ничего интересного не нашли?

— Ну… В одном из первых дел кто-то оставил пометку, что убийцей мог быть предположительно кто-то из коренного населения, но, похоже, эту идею они быстро отмели.

— Похоже, что зря, — Римус перевернулся на спину, выдыхая и закрывая глаза. — Я сильный беспорядок устроил внизу?

— Я уже прибралась.

Тонкс положила голову ему на грудь.

— А еще я дико хочу спать. Разница во времени пять часов.

— Засыпай, у меня все равно ни сил, ни желания нет куда-либо двигаться. А завтра будет тяжелый день, — он вздохнул.

— В офисе? — Римус угукнул, медленно рисуя указательным и средним пальцами у нее на бедре какой-то узор. — Я думаю, самая жесть там как раз сегодня, но Гермиона умная девочка, она справится.

— Я устал. Хочу просто преподавать, а после проводить время с вами.

— Зато сколько оборотней благодаря вам с Гермионой смогли получить постоянную работу, зелье по нормальным ценам и шанс обрести семью или вернуться к ней.

Он вздохнул.

— Будь я не женат и не имей детей, проблемы бы не было.

— Мы для тебя проблема?

— Дора, не начинай, — он легонько ущипнул ее за бок. — Вы — не проблема. Проблема в том, что в сутках всего двадцать четыре часа, а мы с тобой не бессмертные.

— Признайся, что тебе просто нравится валяться со мной в постели.

Римус засмеялся.

— Когда я это вообще отрицал, женщина?

---

1) Хукер (Hooker) с английского можно перевести как "проститутка"

Вернуться к тексту

1998 год, 17 сентября

Англия, графство Йоркшир, дом Люпинов

 

— Римус, пожалуйста, нет… Дыши!

Римус проснулся от того, что кто-то резко ударил его по грудной клетке ладонью. Он вздрогнул, распахнув глаза, и увидел рядом с собой сидящую и всю в слезах Тонкс. Она принялась трясти его за плечи.

— Чарли, помоги мне! Чарли! — она повернула голову в сторону двери, а потом вновь посмотрела на него. — Римус! Римус, любимый, пожалуйста!

Он приподнялся на руках, не понимая, что происходит. Дора смотрела прямо на него, но как-будто не видела его, продолжая плакать и колотить его в грудь. Он поймал ее руки за запястья.

— Дора, что? Что такое?

Но она резко выдернула одну руку, принявшись водить ею у себя по бедру в поисках палочки, которая сейчас покоилась на тумбочке.

— Чарли, я не… Моя палочка, она… Черт, да сделай же ты что-нибудь! Он не должен здесь умереть! — она опять принялась выкрикивать это себе через плечо.

— Дора! — Римус встряхнул ее за плечи.

Он наконец понял, что происходит. Тонкс замерла, вытаращившись на него с открытым ртом. Моргнула пару раз, закрыла рот, громко сглотнув.

— Римус… Что… — ее брови то сдвигались, образуя между складочку, то удивленно поднимались.

Она осмотрелась, задержавшись на пару секунд взглядом у себя за плечом, потом вновь повернулась к Римусу.

— Где…

— Дора, это просто плохой сон, — он вглядывался в лицо жены, ее паника и истерика стали медленно отступать, но тело подрагивало от переизбытка эмоций. — Все хорошо, я жив. Видишь? Все в порядке.

— Но… Это было так... — она принялась водить руками то по его груди, то по шее, а после вообще обхватила его лицо и долго смотрела в глаза.

— Родная, тебе нужно поспать…

— Я не могу, — Дора резко поникла, ее взгляд опустился на скомканное одеяло.

— Почему нет?

— Опять увижу тебя… — она запустила пальцы в свои потерявшие цвет волосы, нервно сжимая их. — Я не могу… Я хочу видеть тебя живым.

— Я живой.

Он поцеловал ее в лоб, потом в висок. Из ее груди вырвался запоздалый панический вопль, который она заглушила, уткнувшись лицом в подушку, и вновь заплакала. Римус медленно гладил жену по спине, потом обнял ее и лег рядом, прижимая к себе. Она замерла, и он осторожно поцеловал ее шею.

— Хочешь, я сделаю тебе чай с ромашкой? Или зелье принесу.

— Чаю, — шепнула она спустя пару минут. — Лучше чай.

— Хорошо, я быст…

Но Дора перебила его:

— Нет, я с тобой. Не хочу оставаться одна.

Он молча наблюдал за тем, как она медленно садилась на край постели и водила рукой под кроватью в поисках носков, которые зачастую заменяли ей тапочки и в которых она обожала, как ребенок, скользить по деревянному полу. А после, когда уже спустились на кухню, в его голове возникла и все никак не хотела исчезать мысль о том, что она снова увидела его без сознания в недавней битве. Сколько таких снов у нее уже было? А сколько будет?

Кружка, банка с сушеной ромашкой и чайник кипятка — руки делали напиток сами, Римус погрузился в тревожные мысли. Состояние Доры с каждой минутой напрягало его все больше, а из-за своего трудоголизма и упертости она совершенно не поддавалась уговорам взять отгул на пару дней или хотя бы возвращаться домой к ужину чаще, чем раз или два в месяц. У нее же есть заместитель, который, судя по ее рассказам и Кингсли, далеко не дурак и сам может справиться.

Он поставил чашку с горячим ромашковым чаем перед Дорой и сел на соседний стул. Ее руки все еще немного подрагивали, и она вцепилась в кружку, как оголодавший в кусок хлеба.

— Дора, тебе нужно больше отдыхать… — он провел рукой по ее плечу.

— Я отдыхаю столько, сколько позволяет работа.

— Ты измотана. А еще беременна, — она вздохнула и закрыла глаза, делая глоток. — Тебе нужно больше думать о себе и ребенке.

— Я не могу… слишком много дел.

— Аврорат не сгорит в адском пламени, если ты возьмешь себе выходной или два.

— Ты не понимаешь, — она еще сильнее сжала пальцами кружку.

— Чего именно я не понимаю?

— Там мне некогда думать о том, что было. О том, что произошло.

— Зато там ты работаешь на износ, — Римус старался говорить спокойно, но его рука непроизвольно сжалась в кулак. — Мало спишь, питаешься, чем попало и когда попало, постоянно на нервах. Так нельзя, Дора. Мы решили оставить ребенка, а для него это не пройдет бесследно.

— Я не могу сейчас так подставить Кингсли. Он поверил в меня!

— Он будет верить в тебя в любом случае. Ты же сказала ему про беременность? — Тонкс молча почесала нос, Римус вздохнул. — Ну, хочешь я ему скажу. Поговорю с ним, объясню все, он поймет.

— Не надо. Я сама должна, не девочка уже.

Римус придвинулся к ней вплотную, прижавшись на пару мгновений к ее плечу губами.

— И Тедди очень часто просится к тебе на руки, но, к сожалению, в этот момент есть только я.

— Опять зовет меня розовой шевелюрой? — уголки ее губ приподнялись в слабой улыбке.

— Да, ему определенно доставляет удовольствие менять цвет волос на твой.

— Я заберу его завтра от мамы, — сказала она тихо. — Я так сильно скучаю по вам.

— Мы по тебе тоже.

— Но меня съедает чувство вины, что я бросила его… тогда, — Дора качнула головой, грустно посмотрев на дно кружки и после допив остатки чая.

— Если ты проведешь все его детство на работе, то это чувство никуда не уйдет, а только усилится.

Она отставила пустую чашку на стол и пересела к нему на колени, Римус уткнулся носом ей в шею.

— Ты прекрасно пахнешь ромашкой.

Дора тихонько засмеялась, погладив его по затылку, и обняла за плечи. Закрыла глаза.

— Обещай, что ты никогда не оставишь меня. Что ты не уйдешь на верную смерть и не оставишь меня одну здесь.

— Обещаю, — ответил он, и последовал короткий поцелуй в скулу.

— Я буду чаще приходить домой к ужину. И с выходными решу вопрос.

Римус улыбнулся. Тонкс перестала дрожать, по-уютному устроившись на его коленях, и прижалась.

 

 

5 ноября

 

Римус остановился в дверях детской, держа в одной руке кружку с кофе, а другой с силой сжимая ручку своей трости. Может, завтра он уже не станет ею пользоваться, но сегодня только второй день после полнолуния, а ноги все еще не так хорошо держат его после произошедшего в мае и без полной луны. Он сделал пару глотков из кружки и присел в кресло.

Тонкс устроилась на ковре, скрестив ноги по-турецки, и наблюдала за тем, как Тедди с очень серьезным лицом делал попытки подползти на четвереньках к своей игрушке. Без улыбки за этим действом наблюдать было невозможно. Игрушкой, конечно же, был небольшой волчонок. Римус только закатил глаза, когда Дора, игриво улыбаясь и закусывая нижнюю губу, показала ему эту самую игрушку и сообщила, что она прям таки чувствует своей безошибочной женской интуицией, что мягкий серый волчонок будет самым любимым у Тедди. Если не упоминать, что Дора очень тщательно отслеживает, чтобы волчонок всегда был рядом с сыном, то можно сказать, что интуиция ее не подвела.

— У него сегодня почти получилось самостоятельно подняться в кроватке, держась за бортик, — Тонкс улыбнулась, на секунду переведя взгляд с сына на Римуса.

— Скоро будет бегать быстрее меня...

— Рем… — жена нахмурилась. Ей совершенно не нравились эти самоироничные шутки про ранение.

— И надеюсь, что будет куда ловчее тебя, — закончил Римус, довольно ухмыльнувшись.

— Я уже давно не спотыкаюсь обо все подряд, — пробубнила Тонкс, но Римус все же заметил, как ее губы дернулись в улыбке.

— Это потому, что твоя любимая нога тролля осталась на Гриммо.

— Пусть там и остается.

Тедди наконец добрался до волчонка, и его глаза победно заблестели, стоило игрушке оказаться в его руках. Он радостно залепетал, держа волка за заднюю лапу и показывая его родителям, а потом резко бросил игрушку перед собой. Та отскочила немного дальше, чем ожидалось, и вызвала тем самым слишком страдальческий вздох у младшего Люпина. Он, вмиг почувствовав все несовершенство этого мира, вновь пополз к ней.

— Хотя мне нравилось ловить тебя в темном коридоре.

— Что же ты так краснел тогда? Ведь это было заметно даже в темноте, — Тонкс с озорным огоньком в глазах посмотрела на него.

— Потому что рядом с тобой я чувствую себя семнадцатилетним мальчишкой.

— До сих пор? — она слегка смущенно сжала губы.

— Ну… Сейчас, может, стал на годик или два старше.

— Прям заматерел, — Тонкс хохотнула.

Тедди внезапно замер и посмотрел на отца, воскликнув то ли «Па!», то ли «Ба!». Римус вопросительно поднял брови и внимательно посмотрел на сына. Тот растянулся на животе, протянул малюсенькую ручку к волку и требовательно залопотал.

— Ты хочешь, чтобы я дал тебе игрушку? — Римус спросил Тедди и, поставив кружку на пол и положив рядом трость, пересел к нему на пол.

Он моргнул, будто понял, о чем его спросили, и несколько раз сжал и разжал пальчики, пытаясь схватить волка.

— Я оставлю вас ненадолго.

Римус посмотрел на резко побледневшую Тонкс, но та быстро выскочила — настолько, насколько ей позволял уже заметно округлившийся живот — из комнаты, не дав спросить себя ни о чем.

 

Он нашел ее в спальне. Дора сидела на постели и безжизненно-стеклянным взглядом смотрела сквозь стену. Римус присел рядом, аккуратно взяв ее руку в свою.

— Ты в порядке?

— Я… — она мотнула головой, будто отгоняя мысли. — Наверное, это просто усталость.

— А как ты себя чувствуешь?

— Не знаю… Разбито, — она привалилась к нему левым боком, положив голову на плечо. — Ангус с утра написал, что в самый последний момент часть шайки Сивого, которую мы выслеживали весь октябрь, успела сбежать. Теперь все заново, — она потерла глаза.

— Поймаете, не переживай так, — он приобнял ее за талию. — Хочешь, завтра прогуляемся после завтрака?

— Давай, — Тонкс шепнула. — Кстати, я совсем забыла сказать. Молли с Артуром хотят к нам завтра вечером заглянуть, ты же не против?

— Я всегда рад их видеть.

— Чарли говорит, что Молли начинает медленно приходить в себя.

— Это хорошо. Он не придет завтра?

— Думаю, нет. Его выматывает магазин Фр… — она осеклась на полуслове. — Джорджа.

— Я, честно говоря, вообще удивлен, что Чарли решился им пока порулить. Думал, что он пробудет пару месяцев дома и сбежит обратно в Румынию.

— Да, я тоже.

Дора вдруг приподнялась, пересела к нему на колени и обняла, прижавшись щекой к плечу. Римус аккуратно опустил руки ей на живот, закрыв глаза и прислушался к происходящему в комнате Тедди, но тот, слава Мерлину, похоже все так же спал, как и когда он уходил.

— Родная?

— М-м-м?

— Может, ты уже возьмешь отпуск по… вот этим обстоятельствам, — и погладил руками под ее задравшейся футболкой.

Тонкс сладко вздохнула.

— Я хотела в начале декабря.

— Почему не сейчас?

— Потому что пока я еще передвигаюсь, как нормальный человек, и почти не устаю от этого. Да и пока мне удается скрывать беременность ото всех под этими слоями аврорской формы. Жаль мой дар метаморфа не распространяется на беременный живот.

Римус разочарованно фыркнул, и Тонкс посмотрела на него снизу вверх:

— Обещаю, что ни одного ужина не пропущу.

— Не надо, Дора. Всегда может произойти непредвиденное событие, я знаю, — он аккуратно заправил локон ей за ухо.

— Но я очень постараюсь, правда, — Тонкс притянула его к себе за ухо и поцеловала в губы.

— Хорошо, ты меня убедила, — с легкой насмешкой ответил он, когда они наконец разорвали поцелуй.

 

11 ноября

 

 

Римус, перевернувшись на живот, сквозь сон обнаружил, что жены на своей половине постели нет, а откуда-то из угла раздаются всхлипы и шепот. Он приподнялся и, сонно заморгав, осмотрел комнату в поисках источника звука. Рядом со шкафом на коленях сидела Дора и что-то неразборчиво шептала. Потребовалось всего несколько секунд, чтобы понять происходящее, и Римус, не обращая внимания на резкую боль в ноге, оказался рядом с Тонкс.

— Римус, не оставляй меня, очнись, пожалуйста.

— Дора, я здесь, — он осторожно коснулся ее плеч, пытаясь развернуть к себе.

— Пожалуйста, очнись. Ну же! Как мы с Тедди будем без тебя? — она не обращала на него настоящего никакого внимания и утерла мокрую щеку.

— Дора, родная, я рядом.

Римус оперся одной рукой о пол и резко отдернул ее в следующий миг, почувствовав что-то липкое. Он подставил ладонь под слабый лунный свет из не зашторенного до конца окна, и его желудок сжался от осознания, что это кровь.

— Дора!.. — его голос сорвался.

Он, забыв обо всем, ринулся за палочкой к тумбе и вызвал сначала целителей из Мунго, а потом отправил Патронуса ее матери.

 

Дверь открылась, и к ним с Андромедой вышел целитель. Одного взгляда на его лицо хватило, чтобы понять, что хороших вестей у него нет.

— Мистер Люпин, миссис Тонкс, мне очень жаль, но мы потеряли ее…

Римус замер, уставившись на него, не моргая и не веря в услышанное.

— Нет… — Андромеда, не дослушав целителя, прервала его. — Нет! Только не моя девочка! Нет…

— Ваша дочь жива, миссис Тонкс, — мужчина четко проговорил, повысив голос, чтобы она его услышала. — Мы не смогли спасти ребенка, мне жаль.

— Но Дора ведь... Она же жива? — это было единственным, что Римус смог из себя выдавить.

— Да. Но нам придется забрать вашу жену в Мунго, ее состояние как физическое, так и психологическое очень… неоднозначное. Если вы не против, разумеется.

— Да… Конечно же, да. Делайте все, что считаете нужным.

Андромеда нервно закивала, дрожащей рукой приглаживая волосы.

— Вам нужна какая-то помощь? Может, успокоительное зелье? — теща отрицательно замотала головой, не сводя беспокойного взгляда с закрытой двери перед ней.

— Когда мы сможем ее увидеть?

— Приходите утром. Скорее всего, она будет уже в сознании.

 

Палата Доры оказалась на первом этаже и в самом конце коридора. Андромеда, уже немного придя в себя, держалась внешне как и прежде: прямая спина, твердый шаг и уверенный голос. Только наполненный тревогой за собственного ребенка взгляд выдавал ее. Рядом с палатой Римус заметил троих: Бруствера, стоявшего чуть позади него худого блондина, что пониже новоиспеченного Министра, и тучного целителя в желтой мантии, которого внешне можно было спутать с Хагридом, если бы не маленький рост и одежда.

— Миссис Тонкс, — Кингсли кивнул Андромеде, а потом и ему: — Римус.

Андромеда сдержанно чуть склонила голову и обратилась к целителю:

— Я могу увидеть дочь?

— Да, конечно. Пойдемте.

— Я дам вам время, — Римус ответил на немой вопрос тещи, когда та посмотрела на него.

— Она захочет тебя увидеть.

— Две минуты.

Андромеда перевела взгляд с него на Кингсли и удовлетворительно кивнула. Она с целителем скрылась за дверью.

— Ангус Уоллес, заместитель Тонкс, — блондин представился. — Мне жаль, что такое произошло с ней. И вашей семьей.

— Римус Люпин, — он медленно закивал.

— Римус, мы проследим, чтобы сюда никто не проник и об этом никто не узнал. Она будет в безопасности, — начал Кингсли. — Если мы можем еще чем-то помочь… — он развел руками.

— Да, только скажите.

— Я не знаю пока, — Римус беспомощно посмотрел на дверь. — Нам сказали, что это была девочка. Она хотела девочку, а все…

— Флориан упомянул, что если бы целители прибыли на минут десять-пятнадцать позже, то ситуация была бы намного и намного сложнее, — проговорил Ангус.

— Это должно меня успокоить?! — прорычал Люпин, и Уоллес стушевался, сделав шаг назад.

— Римус, — Кингсли положил руку на плечо Люпину и внимательно посмотрел, — мы очень и очень сожалеем.

Он набрал в грудь побольше воздуха и закрыл глаза, потер висок.

— Она уже знает?

— Да. Мы ее не видели, пока к ней пустят только тебя и миссис Тонкс. Тедди лучше тоже пока повременить с посещениями. Хотя бы пару дней, — Кингсли огляделся. — Кстати, а где он?

— Я… Молли как-то узнала о произошедшем. Она появилась буквально через несколько минут после того, как целители забрали Дору. Сказала, что посидит с Тедди.

— Скорей всего, это Артур ей сообщил, — негромко отозвался Ангус.

— Что? Он-то откуда об этом так быстро узнал? — Кингсли удивился, посмотрев на него.

— Он дружен с одним из целителей, который прибыл к Тонкс на вызов. Август… Август Сепсис.

— Это на него тогда Молли ругалась за маггловские методы?

— Наверное, об этом я не в курсе.

Дверь открылась, и из палаты вышел целитель.

— Мистер Люпин, вы не против немного поговорить о произошедшем? — Кингсли с Ангусом понимающе удалились к маячащим неподалеку аврорам.

— Да, конечно.

— Меня зовут Флориан Альвардо. Со слов прибывших к вам целителей, у вашей жены, кроме всего прочего, был приступ галлюцинаций. Вы можете что-то об этом рассказать?

— Галлюцинации? — Люпин удивленно посмотрел на мистера Альвардо. — Я думал, что это сон. Такое уже случалось пару раз, да, но я… Я никогда не...

— Не волнуйтесь, никто вас ни в чем не винит, — мягкий голос никак не вязался с внешностью лекаря, но отчего-то Римусу после каждого его слова становилось чуть спокойнее.

— Я думал, что это просто сон. Очень реальный, но сон.

— Вы участвовали в битве за Хогвартс, так? — Римус кивнул. — И ваша жена?

— Да. Хотя… хотя она не должна была там появиться. Я уговорил ее остаться с сыном. Ему было меньше месяца тогда, — он почувствовал, как от воспоминаний и нахлынувших эмоций все внутри сжалось, говорить становилось труднее. — Но она все-таки пришла.

— И сны начались уже после этого?

— Да. Думаю, да. Ей снилось, как она находила меня… Меня тогда сильно оглушили... А еще эта паутина Акромантулов, — он потер лоб. — И если бы не она, если бы она не помчалась искать меня, то я бы умер там.

— И ей это снится?

— Да. Она находит меня и пытается спасти.

Флориан закусил нижнюю губу и кивнул будто сам себе.

— Что ж, после того события к нам обращались многие с похожей проблемой. Конечно, галлюцинации и сны у всех разные, но корень проблемы почти у всех один.

— Значит, вы знаете, как это лечится?

— Да, но потребуется время. А в случае вашей жены, боюсь, его понадобится еще больше. Эти приступы мы называем “синдромом Хогвартса”.

— Но почему ей понадобится больше времени?

— Она потеряла ребенка. Для большинства женщин это серьезный стресс. А тут еще и это, сразу две сложных психологических травмы.

У Римуса пошла кругом голова и он бессильно опустился на скамью рядом с палатой Доры.

— Она упомянула как-то, что ей тяжело находиться дома. Что на работе у нее просто нет времени думать о той ночи, — он закрыл лицо руками. — Я должен был понять, что…

Но Флориан его перебил:

— Мистер Люпин, сейчас это не поможет. Если вы будете убиваться о том, что не можете изменить, то вашей жене лучше не станет.

— Да…— Римус вновь набрал побольше воздуха в легкие. — Да, вы правы.

— Идите к ней, она спрашивала о вас постоянно, как очнулась. Я загляну чуть позже.

— Спасибо вам.

 

Палата Нимфадоры оказалась намного больше тех, которые он раньше видел. Чистая, светлая, с большим окном, пол сверкал в солнечных лучах. Около ее постели сидела Андромеда, держа дочь за руку и тихо нашептывая ей ободряющие слова. На звук отворившейся двери она обернулась, а Дора попыталась принять полусидячее положение.

— Нимфадора, лежи. Тебе же сказали как можно меньше двигаться, — мама заворчала на нее.

Тонкс, кинув на нее неодобрительный, но совершенно вымученный взгляд, все же вернулась в горизонтальное положение, Римус присел на корточки рядом с ее постелью и поджал губы в грустной улыбке.

— Как ты себя чувствуешь, родная?

— Опустошенной, — она повернула к нему голову и протянула руку, положив ее ему на макушку.

Римус прикрыл на пару секунд глаза, чувствуя, как спокойствие очень медленно, но возвращается: Дора жива, он видит ее своими собственными глазами, слышит и чувствует. Ни слова целителей, ни Андромеды, ни Молли не успокаивали его так, как одно простое ее прикосновение.

Теща поднялась, проговорив что-то про необходимость побыть им наедине друг с другом, и вышла из палаты.

— Римус… — он вновь открыл глаза. Дора смотрела на него печально. — Прости, что я…

— Не надо, ты не виновата.

— Ты столько раз просил меня меньше работать.

— Я мог бы делать это лучше. Я мог бы быть убедительнее.

— И все-таки…

Римус взял ее руку в свои и поцеловал ладонь, Дора замолчала на полуслове. Через несколько минут тишины, во время которой они просто не отводили друг от друга глаз, а мысль, что они все еще есть друг у друга, со скоростью снитча успокаивала, Тонкс все же заерзала и отодвинулась на край своей больничной одноместной койки, жестом поманив мужа лечь рядом.

— Знаешь, я теперь не буду больше возмущаться, что наш диван слишком узкий, — тихо отшутился он, почувствовав, что еще пару сантиметров левее и он упадет на пол.

Дора слабо улыбнулась, с силой прижалась к нему и сдавила ребра. Римус только зажмурился, подумав, что его боль сейчас и рядом не стоит с той, что чувствует она.

— Как Тедди? Я его не разбудила ночью?

— Насколько я знаю, нет.

— Это как понимать?

— Я был… в ужасе, в ступоре. Все происходило так быстро и так медленно одновременно, что я... Когда тебя забрали… я только с рассветом понял, что просто просидел всю оставшуюся ночь на постели. Пялился куда-то сквозь пол, — Римус умолк, сглотнув ком в горле. — Точнее, меня в чувство привела Молли. Сунула под нос какое-то вонючее зелье, прогнала из спальни и сказала, что пару дней они с Артуром присмотрят за Тедди.

— Я Молли по гроб жизни обязана.

— Мы, точнее.

Она потерлась носом о его шею, вздохнула и, наконец, ослабила объятия.

— Ты же придешь завтра?

— Конечно. Я бы вообще остался, но тебе нужен отдых и спокойный сон.

— Не думаю, что смогу уснуть сегодня, — устало и медленно проговорила она.

— Уснешь. Обязательно уснешь, — он поцеловал ее в лоб.

— Не хочу, чтобы ты уходил, — с детским недовольством пробурчала Дора. — Мне не нравится просыпаться одной.

— Я приду раньше, чем ты проснешься, зеленоглазка. А уйду после того, как ты уснешь. Ты даже не заметишь моего отсутствия.

Римус еще раз ее поцеловал, но теперь чуть ниже, в кончик носа.

 

 

24 декабря

Англия, Оттери-Сент-Кэчпоул, «Нора»

 

Римус, обсуждая с Артуром и Биллом последний выпуск «Пророка», краем глаза наблюдал за тем, как Гарри читал полусонному Тедди. Рядом с ними сидела Джинни, обняв Гарри со спины и, положив ему голову на плечо, следила взглядом то за текстом в книжке, то за ребенком, строя ему забавные рожицы. Дора помогала Молли и Флер на кухне. Хотя Римус был уверен, что вся ее помощь заключалась в том, что ей налили горячего глинтвейна, усадили за пока еще пустующий праздничный стол и наказали не перенапрягаться.

Как и предупреждал мистер Альвардо, восстановление и лечение Доры шло очень медленно. Большую часть времени она была в депрессивном настроении, почти не хотела никуда выходить и ни с кем видеться. Разве что, играя с Тедди, на ее лице появлялась улыбка. Кое-как он уговорил ее провести Рождество с Уизли.

— Я слышал, что недавно Яксли поймали? — начал Билл, и Римус вновь вернул внимание к собеседникам.

— Да, к нам каждый день прилетают совы из Аврората с отчетами. А то и не один раз.

— Это хорошо, что Кингсли дает время Тонкс справиться дома со всеми… проблемами, — заметил Артур.

— Ходят какие-нибудь слухи по Министерству?

— Ну, конечно, — вздохнул он и пожал плечами. — Хотя официальная версия оказалась удачной, в нее многие поверили.

— Но в Аврорате жалуются, что отслеживать остатки Пожирателей теперь стало труднее после того, как они пустили слух об оперативной группе авроров под ее командованием.

— А Тонкс вообще хочет вернуться на работу? — Билл медленно поболтал на дне стакана огневиски.

— Думаю, да. Мелкими шагами, но процесс выздоровления идет. Тот факт, что она все же решилась отпраздновать Рождество, да еще и у вас — это очень хороший знак. Еще неделю назад она бы на это ни за что не согласилась.

Артур и Билл заулыбались. Со второго этажа спустился Джордж, прошмыгнул на кухню, и оттуда практически сразу послышался его спор с матерью. Та пыталась уговорить их с Гермионой наконец показать нос из комнаты, но, похоже, этот разговор был далеко не первым за последние пару дней. Джордж только огрызнулся, что им комфортнее вдвоем и в полной тишине, и ушел, забрав небольшое блюдо с закусками.

— Как он? — спросил Римус Билла с Артуром, когда Джордж поднялся на пару этажей выше и закрыл за собой дверь.

— Лучше. Он хотя бы начал разговаривать не только с Гермионой, но и нас замечать. Хотя характер его стал сквернее, — с небольшим раздражением ответил Билл.

— Билл, он потерял Фреда… — серьезно начал Артур, но сын его перебил:

— Мы все потеряли Фреда. Ты, я, мама. Чарли с Джинни. Даже Перси, — мускул на челюсти Билла раздраженно дернулся. — Однако только он один до сих пор корчит из себя не пойми что.

— Уильям! — воскликнул Артур, и его старший сын недовольно поморщился.

— Билл, это его первая потеря близкого человека. И, боюсь, самая страшная потеря в его жизни, — тихо проговорил Римус. — Даже смерть родителей с этим не сравнится.

Артур кивнул, строго сдвинув брови.

— Он скорбит по Фреду больше, чем по Рону.

— Ты этого не знаешь, — отрезал Артур.

— Да тут и знать не надо.

— Фред погиб у него на глазах, — Римус продолжил. — Ему этот момент будет сниться до самой смерти, поверь мне. Он, я уверен, миллионы раз проигрывал это у себя в голове. Снова и снова. И каждый раз находил новые способы спасти его. Ты не представляешь, как это изъедает душу.

— Но Рон… — Билл опустил плечи, злость на брата испарилась.

— Джордж бы сделал все, чтобы вернуть его, если бы только знал как, — произнес с тоской Артур и посмотрел на Римуса с благодарностью и каким-то странным сожалением в глазах, смысла которого он не мог понять.

 

За пару часов до полуночи в дом ввалился Чарли, весь в снегу и с горящими красными щеками, но безумно довольный собой. И, расцеловав Молли в обе щеки и пожелав всем счастливого Рождества, унесся на верхние этажи. Застолье к тому времени уже закончилось, и Римус с Нимфадорой наблюдали, как на небольшом клочке перед камином медленно покачивались под незамысловатые ритмы музыки Гарри с Джинни и Билл с Флер. Римус посмотрел на вновь погрустневшую жену и палочкой подогрел какао в ее руках.

— Если ты хочешь, мы можем тоже потанцевать, — он шепнул ей на ухо, но Дора только отрицательно замотала головой, укутываясь еще сильнее в плед на своих плечах.

Вскоре сверху послышались шаги, и в гостиную спустился сначала Чарли с самодовольной ухмылкой чуть ли не до ушей, плюхнувшись по другую сторону от Доры на диван, а потом Джордж с Гермионой. Римус проследил за Биллом: тот удивленно приподнял брови, что-то едва слышно сказал Флер, она отвесила ему легонький подзатыльник, остановившись, а потом продолжила танец, с недовольством, которое многие женщины оттачивают до совершенства, шикнув, что он ведет себя как ребенок.

— Молли говорит, что Гермиона на него очень хорошо действует, — отстраненно сообщила Нимфадора, наблюдая за Грейнджер и близнецом Уизли.

— Она права, — подтвердил Чарли, прилевитировав к себе стакан с глинтвейном. — Странно, что она не записала их в жениха и невесту в надеждах.

— Думаю, ей это непросто сделать. Все-таки она видела, какие чувства были у Рона к Гермионе. Да и у нее к нему тоже, — качнул головой Римус.

— Римус, я передумала, — сказала Нимфадора через пару минут.

Она вдруг резко поднялась, всучив чашку Чарли, и потянула Люпина за руку к танцующим. Римус вопросительно посмотрел на нее, но она только обвила его за шею одной рукой, а вторую вложила в его протянутую ладонь.

— Как ты?

— Я просто уже не могу слушать про смерть, — она подняла свои грустные карие глаза, и Римус почувствовал стыдливый укол.

— Извини.

— Просто… Просто не сейчас. Не в Рождество.

Мелодия сменилась дважды, когда Дора сообщила, что устала. Однако за то время, что они покачивались под музыку, ее иссиня-черные волосы медленно метаморфировали в привычный и родной розовый оттенок, а на лице грусть сменилась спокойствием.

 

Римус вновь поднялся в комнату Перси, который так и не появился на праздник в доме, и в итоге им отдали ее на ночь, и посмотрел на сладко спящего в детской кроватке сына. Он стал подтыкать одеяло Тедди получше, когда дверь в комнату тихо приоткрылась, а через миг почувствовал, что Нимфадора обняла его со спины и прижалась покрепче.

— С Рождеством тебя, волчонок.

Римус замер на секунду. Она не называла его так с той самой ночи, что сильно изменила их жизнь больше месяца назад. И он совершенно не ожидал услышать это так скоро. Римус повернулся, коснулся ее щеки, плеч. Просто не мог поверить.

— И тебе счастливого Рождества, зеленоглазка.

— Они карие, — она с улыбкой поправила его.

— Нет, уже нет.

Она тихо засмеялась и с нескрываемой любовью в глазах посмотрела на него. Он как завороженный смотрел в ответ, и даже не сразу заметил, как из соседней комнаты близнецов послышался смех Гермионы, а после и Джорджа.

— Похоже, чудеса на Рождество не обошли стороной не только нас, — проговорил Римус.

— Нас?

— Мне показалось, что тебе сегодня намного лучше.

Дора неуверенно поджала губы, скосив взгляд на спящего сына.

— Я знаю одно: без тебя мне было бы намного сложнее. И хуже.

— Ну я же говорил, что не оставлю тебя.

Она молча потерлась щекой о его плечо, вздохнула.

— Я не понимаю, как справлялась со всем дерьмом в своей жизни до того, как встретила тебя.

— Знаешь, я совсем не жалею, что мне пришлось ждать встречи с тобой почти сорок лет.

— Мы виделись намного раньше.

— Это не считается. Ты тогда еще и говорить-то толком не умела, — он улыбнулся. — Хотя протестовать против своего имени уже научилась.

— Все-то ты помнишь, — проворчала Тонкс.

— Конечно, я ведь старый.

Дора закатила глаза, но не скрыла улыбку.

— Вот угораздило меня в тебя, старого, влюбиться.

— Я тебе предлагал найти другого.

— Сейчас уже нет?

Римус фыркнул, ухмыльнувшись.

— Нет, сейчас я тебя уже никому не отдам, — он крепче ее обнял в доказательство своих слов.

2016 год, 21 августа

Англия, графство Дорсет, недалеко от деревни Киммеридж

 

Тонкс лениво растянулась посередине постели и зевнула. Через пару дней их с Римусом уединению придет конец: из Румынии вернутся старшие сыновья, а от ее матери они заберут Дилана и Хоуп. Какая-то ее часть была бы очень не против продлить эти деньки, но с другой стороны, еще пару лет, и дети вырастут, съедут, заведут уже свои семьи, и они с Римусом останутся вдвоем. Дора потянулась, где-то в позвоночнике приятно хрустнуло, и она повернулась на бок, прислушиваясь к происходящему в доме.

После ее возвращения из Америки, они через пару дней, когда Римус пришел в себя и разобрался с производством Аконитового зелья, решили начать обживать это недавно приобретенное маленькое уютное гнездышко у моря. Вчера они весь день после обеда провели рядом с домом на пляже. Из-за тяжелого входа в море с крупными камнями здесь практически не было отдыхающих, поэтому Римус даже согласился покупаться. На любом более популярном пляже он предпочитал сидеть на берегу и читать книгу, следя за детьми. Из-за своих шрамов по всему телу, которые уже до конца никогда не заживут, он дико стеснялся снимать футболку на людях, а в одежде почему-то всегда отказывался устраивать заплывы, как бы Тонкс, а потом еще и вместе с детьми, ни пыталась его уговаривать.

В воздухе стал все четче чувствоваться запах свежесваренного кофе и какой-то выпечки, и ее желудок напомнил о надобности позавтракать. Внизу, на первом этаже в гостиной устроился Римус, разложив рядом свои преподавательские записи и планирования занятий. В этом, как и во многих других вещах, они с мужем были две полные противоположности: у него всегда был четкий план на каждый урок — не важно, теоретический он или практический, — с чего начать, какое домашнее задание выдать, где можно почитать, если тема вдруг заинтересовала. А у Тонкс каждый урок — импровизация. Максимум, на что ее хватало, это записать, какие темы и какие тренировки провести со студентами, а уж когда именно будет та или иная тема, всегда зависело от ее настроения. Римус в ее первый год на должности преподавателя аврорских курсов пытался научить ее правильному планированию занятий, но студенты откровенно скучали, когда она без настроения что-то занудно им читала или объясняла. Стоило же ей пойти на поводу своего настроения и от него уже вести занятие — оно проходило как миг, а студенты порой не хотели идти на следующее, умоляя ее продолжить.

— Тосты с сыром на столе тебя дожидаются. Кофе — в турке, — не отрываясь от тетради, проговорил Рем.

— Ни свет ни заря, а ты уже работаешь.

Тонкс, отлевитировав свою часть завтрака в гостиную на кофейный столик, уселась рядом с мужем и поцеловала его в щеку.

— Вообще-то уже за полдень, соня, — он склонил голову, искоса глянув на нее с улыбкой.

— Судя по тому, что от тебя до сих пор пахнет пеной для бритья, завтрак еще горячий, как и кофе, сам ты встал не так давно.

— Поздравляю с раскрытием самого запутанного преступления этого и прошлого столетия, миссис Люпин, — он, все так же улыбаясь, покачал головой и продолжил что-то записывать. — Кстати, тебе письмо пришло от Гарри.

— Рем, ты же знаешь, что тебе нельзя читать переписку, — она дожевала первый тост и направилась к тумбе у входной двери, где они решили складывать всю корреспонденцию.

— Да мне и не нужно, чтобы понять, кто отправитель. Гарри неопрятен, как и его отец. От Джеймса вечно прилетали письма на бумаге разной степени помятости.

— У меня тоже на рабочем столе почти всегда был завал.

— На твоих полках в шкафу — до сих пор, — Римус довольно сощурился на нее.

— Ну, а почему не Ангус, к примеру? Или Кингсли?

— Кингсли не посылает записки министерскими совами. Либо своей официальной, либо домашней. А Ангус, как и подобает щеголю, отправляет всегда в конверте с аккуратными надписями.

— Не всегда в конверте.

— В любом случае, я все определяю по запаху, — наконец признался муж, махнув рукой.

— Жук ты.

Дора едва слышно прыснула и развернула записку. Да, внизу была подпись Поттера.

Тонкс, сегодня в 10 будет совещание, приходи.

— Мне нужно будет вечером заглянуть в Аврорат.

— Тебя встретить после? Могли бы пройтись.

— Хорошо, я тебе маякну, когда будем заканчивать.

Тонкс подошла к нему и, перегнувшись через спинку дивана, обняла за шею, уткнувшись в затылок скулой. Римус вздохнул и накрыл ее руки своей ладонью.

— Ты не хочешь на днях заглянуть со мной к твоему отцу? Мы давно у него не были.

— Мы с ним все равно встретимся, когда будем забирать детей. Он почти все время у твоей матери, разве что не ночует еще там, — он резко напрягся.

— Тебя что-то не устраивает?

— Просто… — Римус мотнул головой, выдыхая. — Не знаю. Мне кажется, что это неправильно.

— Что именно? Что ему хочется побыть побольше с внуками или что ему одиноко в пустом доме?

— Он никогда не приходит к нам, пока мы его не позовем. Только к твоей матери.

— Пока я его не позову, Рем. Или дети. И ты сам к нему не заглянешь, пока я тебе об этом не скажу.

Римус молчал, весь нахохлившись. Дора села рядом на подлокотник, подсунув под бедро Римуса ступни:

— Что между вами произошло, что ты не хочешь с ним лишний раз видеться?

— Мы поссорились.

— Ты не говорил.

— Потому что это было очень давно, и я не хотел тебя еще и этим расстраивать. И это совершенно не важно, Дора, — отрезал он и сурово посмотрел исподлобья в окно.

— Рем… Давай не будем повторять ошибку двадцатилетней давности, когда ты решил от меня запереться в себе и ничего не рассказывать?

— Это просто не важно.

Тонкс вздохнула, закатив глаза.

— Тогда почему ты так остро реагируешь, раз все «просто» и «не важно»?

— Потому что он не… — Римус прервался, потерев переносицу, — он не хотел, чтобы мы с Гермионой начинали всю эту кампанию по борьбе за права оборотней.

Тонкс удивленно вскинула брови.

— Почему?

— Потому что он считал большинство из нас опасными для общества.

— Но ведь он вырастил тебя.

— Да, — Римус скривился, — и именно поэтому, наблюдая за моими страданиями до женитьбы на тебе, считал, что наша с Гермионой затея еще сильнее ухудшит дела других оборотней в обществе. Потому что таких как ты — единицы, и эти единицы не переубедят всех остальных.

— Ну… А сейчас он что думает?

— Не знаю. Я не спрашивал и не хочу.

— Спроси. Его мнение могло уже давно поменяться, но в силу своего характера и вашей с ним ссоры, он просто не знает, как к тебе подступиться. Да и ты бываешь избирательно глухим, если какая-то мысль в твою дурную волчью голову втемяшится.

— Дора…

— Спроси. Или я сама это сделаю, только ты сам знаешь, что так будет неправильно, — она привалилась боком к спинке дивана, сложив недовольно руки на груди.

Римус, посмотрев на ее принятую позу и прожигающий в нем дыру взгляд, отвел глаза в свой блокнот.

— Хорошо. Загляну к нему вечером, пока ты будешь в Аврорате.

— Вот и замечательно. Славный волчонок.

Она вскочила, проведя ладонью по его теперь аккуратно подстриженной бороде, схватила очередной тост со столика и, широко вышагивая, подошла к панорамному окну.

— Нимфадора, я же просил без вот этих собачьих «кто у нас хороший мальчик?», — пробормотал муж.

— А разве кто-то у нас хороший мальчик? Я сказала, что ты славный и волчонок. Но все еще пока плохой. Вот вечером, надеюсь, станешь и хорошим, и славным волчонком.

Она повернулась к нему, довольно сощурившись, и Римус прикрыл глаза, едва скрывая улыбку.

— О, Мэрлин, на ком я женился?..

— Да я смотрю, ты страдаешь как никогда раньше, — Тонкс медленно подошла к нему, ухмыляясь.

— Вот говорил мне в молодости Сириус никогда не жениться, и тогда познаю я любовь многих женщин, — ладони Римуса легли ей на бока, притягивая к себе.

Тонкс уперлась ему в плечи, посмотрев сверху вниз на мужа.

— И что, познал?

— Он, похоже, мне что-то всегда недоговаривал. А потом я встретил одну метаморфиню, и все, секрет не нужен, вот он я: с кольцом на безымянном пальце, четырьмя детьми, постоянной работой и собственной жилплощадью.

— Звучит отстойно и по-взрослому, — Тонкс наморщила нос, кокетливо смотря Римусу в глаза.

Он засмеялся.

— Может быть. Но метаморфиня прекрасна, — и счастливо расплылся в улыбке.

— Ты подлиза, Люпин. Ужасный подлиза, — она, ухмыльнувшись, убрала его руки из-под своей футболки. — Но я тебя знаю уже как облупленного. Продолжение получишь тогда, когда поговоришь с отцом, — Тонкс щелкнула его по носу.

— Но…

— Никаких «но», мистер.

— Так точно, мэм, — он хохотнул, уперевшись ей лбом в живот.

 

В родных министерских коридорах, по которым быстро шла Тонкс, было уже привычно тихо для вечера: сейчас в Аврорате были лишь те, кто только что пришел на ночную смену и в ожидании планерки попивают кофе, и те, кто за целый рабочий день не успел разобраться с делами. Путь от общего офиса и до своего бывшего кабинета она могла пройти с закрытыми глазами. За дверью уже слышались знакомые голоса, и Тонкс прошла внутрь. Назвать, однако, совещанием, это было сложно: присутствовали только Гарри, Ангус и Итан.

— Тонкс, — Поттер улыбнулся, и она присела на пустующий стул около его стола.

— Все пришли?

— К нам, может, заглянет Кингсли, но не факт. Поэтому начнем. Что там по анализу добытого Тонкс и твоего стажера? — Поттер обратился к Уоллесу.

— Не особо много, — он посмотрел на Тонкс, — но это не ваша с МакКензи вина. Понять перемещения по странам и логику пока не удалось. Такое ощущение, что он или они сидят перед картой и, куда пальцем вслепую ткнули, там и убивают. Тоже самое непонятно с тем, как убийца выбирает жертву на месте. Ему без разницы, один этот человек во всем доме или рядом с ним спит жена, как у Маршаллов получилось. Единственное, что всех убитых связывает, — они так или иначе относятся к министерству или МАКУСА.

— Но не более же. Как Аластор или Тонкс могут быть связаны с бюро эльфов? Или кто-либо из семьи. У вас же не появилось домашнего эльфа? — Тонкс отрицательно мотнула головой, и Поттер продолжил. — Ладно бы, я понимаю, с бюро оборотней, но… домашние эльфы…

— Вот поэтому я и говорю, что логики не видать. Тоже самое и по Америке: серия убийств проходит по стране, но большинство убитых из разных штатов и городов и занимаются совершенно разными делами в правительстве.

Поттер помотал головой и потер висок пальцами, поправил очки.

— То есть, у нас ничего нет.

— Да, мне жаль.

— Ты сказал «серия убийств»? — переспросила Тонкс Ангуса.

— Да. Два-три убийства в месяц и перерыв на пару лет. По крайней мере это так, исходя из того, что вы успели достать.

— Похоже на какое-то обострение, — подал голос Итан.

— Ну, это уже и так не совсем здоровый человек, если он расхаживал по Англии ночью в одной набедренной повязке. Пусть даже летом.

— В общем, большое подозрение, что у нашего убийцы проблемы с психикой.

— А если это подражатель? У нас в газетах печатали про американского убийцу, — спросил Итан.

— Там писали подробности? Особенно про способ обездвиживания жертвы? — Гарри заерзал в своем кресле и, судя по тому, как сначала впали, а потом надулись его щеки, подавил зевок.

— Нет.

— И в американской прессе тоже об этом не распространялись, — добавила Тонкс. — Там просто писали, что произошло убийство, но без каких-либо подробностей.

— До сих пор не могу поверить, что у них такое прокатывает. У них там маги идиоты что ли? — протянул Итан, сложив руки на груди.

— Может, они применяют Обливиэйт ко всем волшебникам?

— После каждого убийства? Рано или поздно правда вскрылась бы за столько лет. Да и не похоже было, чтобы об этом знали только посвященные, — Тонкс отмахнулась.

— Кстати, о посвященных, — Уоллес вновь посмотрел на нее. — Мы все же поймали этих клоунов, что напали на Римуса после твоего отъезда.

— И?

— Выяснилось, что они действовали по собственной воле, — ответил уже Гарри. — Амберсон приносит глубочайшие извинения, и через несколько дней мы отправим их на родину. Сказал, что у Таттла окончательно поехала крыша.

— А второй?

— Это его напарник, который с ним и в огонь, и в воду, как говорится. У них сейчас отпуск, поэтому никто и не заметил отсутствия в стране.

— И они хотят с тобой поговорить. Причем только с тобой, — Уоллес тяжело вздохнул, нервно затопав ногой. Его это, похоже, если не бесило, то раздражало.

— Они же так хотели поговорить с Ремом и Алом, что изменилось? — она приподняла недоверчиво бровь.

— Вот заодно и спросишь.

— Почему Амберсон решил подождать с депортацией?

— Сказал «пусть подумают». Только просил обойтись без Азкабана, — Гарри улыбнулся одними кончиками губ.

— Если учесть их поведение, то я бы с удовольствием запихнула их именно туда.

— Как хорошо, что ты больше не шеф Аврората, — ехидно заметил Уоллес, на что Тонкс только усмехнулась.

— А что дальше? Какие действия?

— Комитет по экспериментальным чарам трудится в поте лица по поводу защиты. Скрещивают как-то магию то ли Блэков, то ли Малфоев и гоблинскую… Обещали через пару дней дать результаты, — начал Поттер.

— Мы завтра выдаем «Пророку» самое полное объяснение по поводу убийства мистера Маршалла. Твоя семья, Тонкс, упоминаться ни в коем случае не будет, и по официальной версии дела никак не связаны. А так, все как обычно: преступник ловится, у нас ЧП, дежурства авроров удвоены и так далее. Если все же кто-то спросит про нападение на Аластора, то из Мунго с пятого этажа сбежал один пациент, имя которого не разглашается, его уже поймали, все под контролем, — сухо отчитался Итан.

— Долго вы к этому шли, — Ангус озвучил мысли Тонкс, на что Милн только развел руками.

— Ты не думал все же объединить силы с американцами? — она спросила Гарри.

— Вот как раз при передаче Таттла и... этого…

— Лебэй, — напомнил Ангус.

— Вот, да, при передаче Таттла и Лебэя я поговорю об этом с Амберсоном. У меня огромное подозрение, что они будут куда охотнее делиться информацией и захотят скооперироваться, чем эти двое. Кингсли не против, но у него дел сейчас по горло из-за нового маггловского премьер-министра. Она там что-то хотела наворотить, узнав о нашем существовании.

— С магглами сейчас еще проблем не хватало, — фыркнула Тонкс.

— Уже все под контролем, но Кингсли пока не сводит с нее глаз.

— Ну, ждите меня тогда завтра, поговорю с этими недодетективами. В крайнем случае, в четверг, — Тонкс достала палочку и отправила пустой Патронус Римусу.

— Главное сделай это до пятницы. Мы после полудня их передадим домой, — Гарри усталым взглядом проследил за ее действиями. Джинни, похоже, сегодня его дождется не раньше полуночи.

Распрощавшись и выходя из кабинета, Тонкс слышала, как они продолжили обсуждение остальных рабочих моментов, не касающиеся уже данного дела. Главный офис практически опустел, только над парочкой столов виднелись световые шары, освещая сгорбленных авроров. Она еще раз порадовалась, что этот этап в жизни — работа в Аврорате — уже прошел, и единственная писанина, которая ее ожидает, — проверка домашних заданий и составление краткой отчетности по каждому из студентов в конце семестра. Кажется, что и этого много, но все же не идет в сравнение с тем, сколько бумаги переводила она здесь, на какой должности она бы ни работала. От этого лезущего изо всех щелей бюрократизма ей порой хотелось то ли кому-нибудь врезать, то ли закричать, раскидать все бумаги и спрятаться дома под одеялом.

Римуса в столь поздний час в Атриуме отыскать не составило труда: он стоял около фонтана, высматривая что-то на потолке и, как обычно, держа руки в карманах брюк. Рядом в воздухе зависла картонка со вставленными двумя бумажными стаканчиками.

— Долго ждал? — Тонкс приподнялась на мысочки и поцеловала мужа в щеку.

— Совсем нет. Я взял нам кофе, — он кивнул в сторону стаканчиков. — Твой с двойной порцией ирландского крема, — Римус понюхал один из них и протянул.

— Ну, я против шоколада же ничего не имею, — она улыбнулась.

— Разве? Совсем недавно ты жаловалась, что на него уже смотреть не можешь.

Они вышли на улицы Лондона, воспользовавшись гостевым входом, телефонной будкой, и направились подальше от центра и шума.

— В кофе — нормально. Ты был у отца?

— Да, — он вздохнул и слегка склонил голову. — Вроде помирились.

— Почему вроде?

— Он сказал, что сейчас это уже бесполезно обсуждать, у нас получается.

— И он разве не рад этому?

— Наверное, рад, — Тонкс взяла Римуса под локоть, и он продолжил. — Хотя мне кажется, что он все равно не верит в окончательный успех.

— Может, мама в курсе. Я спрошу как-нибудь при случае.

Пару минут они шли молча, изредка тишину прерывали проезжающие мимо машины. Войдя в небольшой парк, Римус спросил:

— Как совещание?

— Ну, так себе… Из хороших новостей только то, что поймали Таттла. Он со своим напарником действовал не от лица американского Аврората, поэтому они сейчас в обезьяннике, ждут пятничную депортацию.

— Зачем они сюда явились без поддержки своего правительства?

— А может и с поддержкой, но как я со Стивом: неофициально, и, если бы поймали, то ни Гарри, ни Кингсли ничего не знают.

— И все же. Что так, что так, они действовали слишком агрессивно и напролом. Как скоро их бы поймали — вопрос времени.

— Ну, вот завтра я и узнаю, чем они думали.

— В смысле?

— Таттл хочет поговорить со мной и только со мной.

— Мы с Алом его уже не интересуем?

— Я тоже удивилась, но похоже, что нет. Или поняли, что теперь им Аврорат никакой встречи не организует.

Римус вздохнул и, проходя мимо мусорки, выкинул их пустые стаканчики.

— Хотел бы я, чтобы это все уже побыстрее закончилось.

— Я бы хотела, чтобы это все вообще не начиналось. Но похоже, что до закрытия дела еще очень и очень далеко.

Мимо прошли две девушки — обе, может, чуть старше Тедди — и удивленно посмотрели на них. Та, что была одета моднее своей подружки, перевела взгляд с ее розовых коротких волос и футболки с недавнего рок-концерта на Римуса, и лицо девушки расплылось в ядовитой усмешке.

— Дора, не обращай внимания, — шепнул Римус и погладил ее кончики пальцев свободной рукой.

Тонкс вздохнула и посмотрела него. Теперь их роли поменялись: раньше Римус постоянно переживал, что он рядом с ней выглядит слишком старо, но после рождения Аластора его резко перестало это волновать. А несколько лет назад Тонкс стала замечать за собой, что насмешки от магглов — волшебники-то знали, кто она такая — по поводу того, что она выглядит слишком молодо рядом с мужем, начали напрягать уже ее. Однако этого было мало, чтобы она морфировала свою внешность полностью под свой возраст и поменяла гардероб. В любом случае, Римуса все устраивает.

— Давай домой?

Римус понимающе кивнул, и, дождавшись, когда девушки скроются за поворотом, они трансгрессировали к входной двери своего дома. С края крыши к ним спикировала сова, и муж, забрав письмо, оплатил ее работу. Та только завывающе ухнула пару раз, сделав круг вокруг них, и улетела в темноту.

— Я уж думал, сегодня мы от них письма не дождемся, — проворчал Римус, распечатывая конверт.

— Не бубни, они нам каждый день исправно пишут. Я бы даже не рассердилась, если бы один раз забыли прислать. Пусть отдохнут, — Тонкс помолчала и добавила, когда они зашли в дом: — После всего, что произошло.

Римус поджал губы, отведя взгляд от письма на мгновение, и кивнул.

— Тедди пишет, что у них все нормально, — он замолчал на пару секунд, — и что Аластор променял Чарли на какую-ту девушку, которая работает в заповеднике.

— Или Чарли просто поручил ей приглядывать за Алом, — Тонкс махнула рукой, открыв дверцу холодильника и выискивая там что-то съестное.

— В любом случае, они скоро вернутся и все сами расскажут. Всего-то три дня осталось.

Тонкс открыла упаковку пудинга и облизала крышечку. Римус только поморщился, почуяв приторный запах ванили и мяты, и отложил письмо детей в стопку остальных.

— Опять ты эту гадость схватила.

— Я еще потом к тебе целоваться полезу, — довольно проговорила Тонкс с набитым ртом.

Римус на эту угрозу покачал головой, мягко улыбнувшись, и быстро поднялся на второй этаж.

 

— Вы же сказали, что обойдемся без Азкабана, — скептически приподняла бровь Нимфадора, когда Ангус переместился с ней из министерского Атриума в холодные и темные стены британской магической тюрьмы.

— Они начали буянить, а у меня ночная смена была в самом разгаре…

— И ты не удержался?

— Вспомнил твои слова, — он довольно сощурился на нее.

— Ты там что-то говорил про то, как хорошо, что я больше уже не возглавляю Аврорат… — Тонкс стрельнула в него глазами, ухмыльнувшись.

— Да, иначе бы они сразу сюда загремели. А так всего сутки, но зато какие воспоминания!

— Ты еще открой тут магазин сувениров, чтобы было что на память отсюда увезти.

Они подошли к одинокому посту охраны и двери, которая вела к тюремным блокам. Два аврора, перекидывавшиеся в картишки, одним взмахом палочки убрали все лишнее со стола и подскочили, завидев начальство в лице Ангуса. Но тому было то ли несподручно устраивать взбучку двум заскучавшим стражам, то ли слишком устал после целой ночной смены, поэтому Уоллес не повел даже глазом на торчавшие карты из открытого ящика стола. Дверные замки защелкали, загрохотали, и через долгие полминуты перед глазами предстал треугольный по периметру зал с несколькими десятками этажей вверх, утыканный одиночными крохотными камерами. К стальным прутьям кое-где прильнули люди, вглядываясь в не по распорядку пришедших. Рядом со входом парил наблюдательный пункт охраны, позволяя следить за заключенными на всех уровнях и при надобности быстро попасть на нужный этаж. Один из авроров использовал магическое усиление голоса, гаркнув, чтобы все отошли вглубь камер и затихли.

Тонкс всей душой ненавидела это место: за гнетущую атмосферу, за то, что происходило с сознанием людей, когда здесь был целый рассадник дементоров. Но самое главное — она до сих видела периферийным зрением в темноте некоторых камер томящегося Сириуса, хотя с момента его побега и гибели прошло очень много лет. Здесь дышалось иначе, мысли текли по-другому и звуки разбивающихся волн о стены тюрьмы отдавались каким-то завывающим мертвым гулом.

— Тонкс, ты идешь?

Ангус повернулся к ней, так и стоявшей, как вкопанная, перед распахнутыми дверьми. Она вздрогнула и, кивнув, пошла за ним следом к допросной. Ангус тоже замолчал, а его ухмылка пропала с лица. Для него это место было не менее тяжелым: на четвертом этаже уже почти два десятка лет за решеткой сидит Долиш. Они были дружны чуть ли не с детства, но слепая вера и преданность любому начальству сыграло с ним злую шутку, когда к власти пришел Волдеморт. Ангус пытался уговорить бежать Джона с семьей, но тот был глух.

Очередной коридор, уходящий вниз, ко дну Северного моря, и они вышли к нескольким кабинетам-допросным. У одного из них маячил аврор, явно поджидая их с Уоллесом.

— Сэр, мистер Таттл доставлен, — и указал на первую же дверь.

— Я лишь буду наблюдать. Тонкс, твой выход, — они вошли в разные комнаты.

Таттл покорно сидел за единственным столом, сложив руки в замок и смотря пустым взглядом в грубый камень стены.

— Мистер Таттл, — она села перед ним, закинув ногу на ногу и сложив руки на груди, и напустила на лицо скучающий вид.

— Миссис Люпин, я уже и не надеялся вас увидеть.

— И все-таки я здесь. Что вы хотели?

— Я правильно понял, что это Азкабан? Охрана здесь удивительно неразговорчивая.

— Сожалею, что местное обслуживание вам не по душе.

Таттл ухмыльнулся буквально на секунду.

— Мы здесь надолго?

— Без понятия.

— Надеюсь, это было не исполнение моей последней воли. Заказал бы омаров.

Тонкс фыркнула и поднялась, сделав вид, что собирается уходить, но Таттл ее окликнул.

— Я хотел извиниться за наше… неподобающее поведение.

— Вы это так называете? — она едва сдержала презрительный смех.

— И нападение.

— Это так не работает, — она сжала руками спинку своего стула и посмотрела с нескрываемой злостью на сидящего перед ней мужчину.

— Я в курсе, — он нервно щелкнул костяшками указательного пальца. — Но у нас безвыходное положение.

— У кого «у нас»?

— Этот «висяк» делает из нашего Аврората посмешище! У нас под носом больше века убивают изощренным способом работников правительства, а мы и сделать-то ничего не можем.

— Это вы сами делаете из своего Аврората посмешище! Вы и ваш напарник! Какого черта вы сунулись к моей семье? — Тонкс практически прорычала последнее предложение.

— У нас не было времени.

— На что времени? По горячим следам его уже не найти, потому что их уже и нет.

Таттл тяжело и медленно вздохнул, подняв и опустив покатые плечи.

— Вы не понимаете.

— Ну так объясните. Вы же ничего нам не дали! Откуда нам что-то знать? На ваших бумагах чары, общаться и что-то объяснить без издевки вы не желаете. Нам, что, тоже на вас легилименцию испробовать? Только учтите, что к делу мы подойдем профессионально.

— У нас нет ничего. Есть только десятки трупов без сердец, а какие-то и вовсе обезглавлены, и родственники, требующие ответа. Люди уже боятся выходить из дома!

Тонкс вовремя прикусила язык, не дав себе произнести, что ничего такого она не заметила, будучи совсем недавно в Америке. Она недолго помолчала, вглядываясь в лицо Таттла.

— Знаете, не похоже, чтобы вас это волновало.

— Это уже мало, кого волнует. Среди авроров это дело считается проклятым, и оно дается тем, кого хотят уволить.

Тонкс только усмехнулась про себя на эту суеверность среди обычных работников. Везде одно и то же.

— И что, вам тоже его дали?

— Нет.

— Тогда что вы здесь делаете? И как вообще узнали, что наше убийство, — это часть вашего «висяка»? И про Францию откуда сведения?

— У меня есть связи, — неохотно произнес Таттл, облизнув губы. — Но сказать, по какой причине я здесь, не могу.

— Тогда, что вы можете и что хотели мне сказать?

— Если вдруг Амберсон захочет скооперировать расследование, то соглашайтесь, — неожиданно сухо и коротко выпалил Таттл.

— Вам не кажется, что для этой информации звать именно меня нужно в самую последнюю очередь?

— Нет. У вас есть одно прекрасное качество, которого нет ни у кого. Разве что у министра Бруствера, но, боюсь, я птица не того полета, чтобы он смог найти минутку для моей скромной персоны.

— И что же это за качество?

— У вас, несмотря на давность отставки, получается искусно дергать за ниточки всей верхушки Аврората Британии.

— В вас умер политик, я смотрю, — она саркастично усмехнулась. — Я не дергаю ни за какие ниточки. Я высказываю свое мнение, когда его спрашивают.

— Которое всегда оказывается верным.

— Я, похоже, пропустила вашу скромную персону на всех предыдущих совещаниях.

— Не нужно присутствовать на остальных, чтобы понять, кого все послушают.

— Это называется опыт, если вы не в курсе все еще. И уважение.

Таттл смиренно опустил голову, хмыкнув.

— Не важно. Важно то, чтобы вы смогли договориться с мистером Амберсоном.

— Не похоже, чтобы вы хотели общего расследования, заявившись к нам неделю назад. С чего вдруг появилось такое рвение?

— Это тоже не важно. Можете считать, что по причине нашего провала с Нэйтом.

Послышался стук в дверь, и Тонкс молча вышла из допросной.

— Мне кажется, с ним дальнейший разговор бесполезен, — проговорил Ангус.

— Да. Пока бесполезен, — согласилась Тонкс, и он приподнял вопросительно бровь. — Может, он или этот Нейт станет сговорчивей, проведя тут чуть больше дней.

— Тонкс… У нас уговор с Амберсоном.

— Но эти двое напали на Римуса. Ты бы их так легко не отпустил или Гарри, напади они на Джинни и детей, да?

Ангус нехотя повел подбородком, подтверждая ее слова. Нимфадора разозлилась.

— Тонкс, пойми, ты уже не возглавляешь Аврорат…

— А то я не знаю! — она его перебила. — И что теперь? Меня можно списать со счетов? Я теперь уже никто?

— Нет-нет, — он поднял ладони. — Я что-нибудь придумаю.

Тонкс сердито зыркнула на него. Все это время стоявший на охране аврор испуганно выпрямился струной и, выпучив глаза, смотрел вперед, не мигая и, похоже, забыв, как дышать.

— Сам отчитаешься Гарри, мистер «я забыл вынуть голову из задницы», — фыркнула она и быстро зашагала прочь из тюрьмы.

2016 год, ночь с 29 на 30 августа

Англия, графство Йоркшир, дом Люпинов

 

Тонкс неожиданно для самой себя проснулась. Чувство опасности прогнало жалкие крупицы сна, и Нимфадора оглядела комнату: пусто. Муж, на удивление для такой ситуации, спокойно спал. В коридоре скрипнуло, и Тонкс, машинально и не отдавая себе отчета, схватила с тумбочки волшебную палочку, направив ее на дверь. Но никто не торопился входить к ним в спальню. Тонкс медленно, стараясь издавать как можно меньше звуков, встала с кровати и подошла к двери, прислонившись к ней ухом. Тихо. Она бесшумно открыла дверь: коридор оказался пуст. Нимфадора заглянула в комнату к младшему сыну и дочери, но те, как и Римус, спокойно спали. В комнатах Аластора и Тедди также не было никого, кроме них самих, и Тонкс, наконец опустив палочку, присела на край постели Ала, пытаясь успокоиться. Сын только заворочался и раскинул руки, прям как отец, что-то неразборчиво забурчав.

Тонкс посидела несколько минут рядом, потом поднялась, поцеловала Ала в щеку и направилась обратно к себе в спальню, когда снизу, с кухни, послышался звон разбившейся посуды. Нимфадора замерла, не сводя взгляда с лестницы на первый этаж. Медленно переступая, подошла к ней и выглянула из-за угла: в темноте не было заметно какого-либо движения, но около обеденного стола на полу белели осколки посуды. Тонкс не торопясь спустилась, осмотрелась, подошла к окну, но даже на улице никого не было.

«Что за чертовщина тут творится?» — подумала она, проверяя дверной замок, дернув за ручку.

Нимфадора зажгла свет на этаже и села на стул, уставившись на осколки Римусовской чашки.

— Дора, ты чего не спишь? — через несколько минут со второго этажа спустился муж, щурясь от света.

— Я… Не знаю. Проснулась с ощущением, что что-то не так. Услышала скрип в коридоре, вышла, а там никого. И дети спят спокойно. Только решила вернуться в постель, как отсюда послышался шум.

Она кивнула на пол. Римус тоже сонно заморгал на осколки, потом вздохнул и быстро восстановил чарами чашку, вернув ту на стол. Окинул взглядом комнату, набрал в легкие побольше воздуха.

— Я не чую, чтобы здесь кто-то побывал, — он поднял на нее красноречиво взгляд, как бы говоря, кого именно он здесь не чует.

Тонкс закивала, поджав губы, и устало потерла глаза.

— Пойдем спать. Ты же знаешь, если что-то будет не так, то я мигом проснусь.

Римус подошел к ней, сжав несильно плечо, и поцеловал в висок. Тонкс откинулась на спинку стула и, качнув головой, прикрыла глаза.

— Дай мне минутку.

 

 

12 сентября

Англия, Лондон, школа подготовки авроров, кабинет Тонкс

 

Последний студент закрыл за собой дверь, и Тонкс обвела взглядом пустой класс. Занятия на сегодня окончены, можно наконец выдохнуть и расслабиться. Взмахнув палочкой, она задвинула все стулья, заперла дверь изнутри и двинулась в сторону камина, чтобы переместиться в Хогвартс к Римусу, как перед ней возник огромный серебристый олень-патронус.

«Тонкс, срочно отправляйся в МПС, тебя встретит Ангус у служебных порталов», — олень заговорил голосом Поттера, а после исчез.

— Да твою ж!.. — выругалась она.

Гарри вместе с десятком авроров и парой коллег из отдела международного магического сотрудничества сейчас находился в Нью-Йорке по поводу совместного расследования нападения и убийств того маньяка, что вломился к Тонкс домой этим летом. И появление патронуса Поттера с таким посланием означало только одно — она отправится сейчас туда же. Найдя на столе чистый лист бумаги, Тонкс написала записку мужу, чтобы он не ждал ее к ужину, и отправила бумажку совой.

У дверей к аврорским и политическим порталам взад-вперед вышагивал Уоллес и, едва заметив Нимфадору, жестом поторопил ее, открывая дверь палочкой.

— Что произошло?

— Новый труп. Объясню уже на той стороне, — мрачно ответил Ангус, кивая служащему портала, что они готовы, и протягивая Тонкс руку.

Когда они переместились, Уоллес спросил:

— Помнишь Макшейна? Из «международников» который.

— Корбина? Только не говори, что…

Но выражение лица Ангуса не оставляло сомнений, что ее опасения подтвердились.

— Обнаружили его пару часов назад в номере. Без сердца. И головы.

Тонкс хмуро посмотрела на Ангуса.

— Да, подготовься к зрелищу. Хотя я до сих пор не могу прийти в себя. Сколько лет-то работаем, да? — он нервно поджал губы.

Трансгрессией они перенеслись в одну из магических гостиниц Нью-Йорка, — Тонкс была здесь лет десять назад, когда они передавали беглого американского преступника-мага, — и поднялись на шестой этаж. Тут уже была целая толпа: авроры что-то осматривали, кто-то щелкал колдокамерой, кто-то опрашивал других постояльцев, которые явно не собирались здесь более оставаться.

— Уоллес, Тонкс, сюда! — из одного номера показалась голова Поттера.

— Кстати, маньяк чуть не напал на Гарри. Его номер был перед номером Корбина, но в момент убийства тот отсутствовал, — сообщил Уоллес, лавируя меж авроров.

— А твой?

— Слава Мерлину, я пару дней назад вернулся домой.

Проходя мимо комнаты Гарри, Нимфадора услышала рыдания и бессвязную женскую речь.

«Должно быть, Бэт…»

Как Тонкс не пыталась настроиться на предстоящую картину, она едва поборола рвотный спазм, зайдя в номер. Тело Корбина, казалось, было еще сильнее изуродовано, чем убитого мистера Маршалла. Несколько ребер неестественно торчали наружу из распоротой груди, а кровь заливала не только постель, но и пол, и стены. Брызги — большие и не очень — алели на оконном стекле. Тонкс не то чтобы симпатизировала Макшейну как человеку, но смерти ему никогда не желала. Особенно такой.

— А голову его нашли? — Тонкс едва узнала свой собственный голос.

— Ищем, — отозвался Гарри.

— Боюсь, это будет безрезультатно, — флегматично ответил загорелый и высокий неизвестный аврор, что стоял рядом с Поттером, листая папку с бумагами.

Тонкс смерила его недовольным взглядом.

— Нимфадора Люпин, я правильно понимаю? — мужчина, вдруг вздернув голову, протянул руку, оторвавшись от документов. — Тристан Валадиз, шеф нью-йоркского аврората.

— Лучше просто «миссис Люпин», — она оставила без внимания протянутую ладонь, вновь посмотрев на выпотрошенное тело Макшейна. — Я правильно поняла, что в убийстве подозреваете того же, кто убил Маршалла и напал на моего сына?

Гарри молча кивнул.

— Почерк тот же, — ответил Валадиз. — Хотя в этот раз, как сказали медики, он зачем-то превратил все внутренности в сплошное месиво.

— Может, это уже кто-то другой совершил преступление?

— Сердца нет. Головы тоже. Следы борьбы и магии также отсутствуют. Все сходится.

— Если там месиво, то вы уверены, что сердца нет?

— Через несколько минут мы отправим тело к себе для точной проверки. Пока склоняемся к тому, что это совершил наш Потрошитель.

— Опять никто ничего не видел и не слышал?

— Так точно.

— А кто его обнаружил?

— Я, — безрадостно ответил Гарри. — Дверь была не закрыта до конца, я решил перекинуться парой слов с Корбином, но... Так бы неизвестно, сколько он еще пролежал тут в таком... состоянии.

— А когда его видели последний раз? Есть хотя бы примерное время смерти?

— Последним его видела уборщица на пятом этаже, когда он рано утром поднимался к себе. Но между возвращением мистера Макшейна и мистера Поттера никого не встретила ни она, ни администратор на ресепшене, — спокойно ответил Валадиз.

— Значит он опять ушел, и никто не знает как?

— Именно, — выдохнул Гарри. — Я схожу проведать Бэт. Правда, без понятия, что ей сказать по поводу мужа. Кроме всех этих стандартных слов.

Тонкс молча уставилась в выпотрошенное нутро Корбина, потом закрыла глаза, втянув воздух.

— Тонкс? — ей на плечо опустилась ладонь Уоллеса.

— Вы уверены, что это не попытка прервать наше едва начавшееся общее расследование?

— Мы рассмотрим все варианты, миссис Люпин, — все так же спокойно проговорил Валадиз. — Вы, в свою очередь, можете сказать что-нибудь по поводу увиденного?..

— Ну… — Тонкс замялась, еще раз осматривая комнату, — от нас, как вы его называете, Потрошитель сбежал через окно. Разбил его, выскочил на улицу и исчез без использования магии. Но в дом проник иначе. Вероятно, он до последнего все никак не мог выбрать... жертву, — Нимфадора поежилась, выдавливая из себя последнее слово, говоря про Аластора. — Или не продумал четкого плана.

Валадиз кивнул, вновь открыл свою папку, что-то поискал.

— Тут, возможно, тоже самое. Все комнаты перед этой были пусты так или иначе, — он потер глаза двумя пальцами. — Но до этого дня мы считали, что он нападает только по ночам.

— Либо что-то его заставило изменить время нападения, либо это подражатель, — заметил Уоллес, рассматривая оконную раму и улицу за окном.

— После экспертизы скажем точнее.

— А он до этого всегда оставлял такой хаос? — поинтересовалась Тонкс.

— Не всегда. Чаще всего он работает чище, — Валадиз вернул внимание к ней.

— Я про ребра.

— Тоже бывало.

Тонкс посмотрела на Макшейна, но вместо него увидела лежащим на постели Аластора. Она закрыла глаза, еле проглотив ком в горле, и сжала ладонь в кулак. Вновь открыла глаза: на постели лежал Макшейн.

— Я выйду… Проветрюсь.

Все это время не сводящий с нее взгляда Валадиз кивнул, понимающе поджав губы. В коридоре дышалось легче. Тонкс покружила на одном месте, отгоняя мираж, потом прислонилась спиной к стене и посмотрела на прикрытую дверь номера Макшейна. Из соседнего номера вышел Гарри, тихо закрыв за собой дверь, и подошел к Нимфадоре.

— Как ты?

— Паршиво, но лучше, чем Бэт, — ответила Тонкс.

— Да, — Гарри снял очки и принялся протирать стекла краем рубашки.

— Она видела Корбина?

— Нет, ты что? — он поднял на нее глаза. — Нет, нет. Я не допущу, чтобы она увидела его таким.

— Это хорошо, — выдохнула она. — Мне сейчас привиделся Аластор вместо Макшейна.

— Может, тебе присесть где-нибудь? Или домой вообще? Римус же меня покусает, если с тобой что-то случится, — Гарри виновато улыбнулся.

— Я сама согласилась в этом участвовать.

— Мы тебя даже не спросили.

— А и не нужно было.

— Римуса тоже не спрашивали.

— Он бы мне все сам сказал, если бы его что-то не устраивало.

Гарри неоднозначно качнул головой и нацепил очки обратно на нос.

— Ты уверена, что не хочешь присесть?

— Да. И ужин, думаю, тоже придется пропустить.

— Как и многим ланч с обедом.

— Что скажешь про этого Валадиза?

— Ну, скажем так, он не очень верит в вероятность раскрыть это дело. Однако прямо об этом не говорит и другим не дает.

— Его можно понять.

— Да, — Гарри посмотрел вновь на дверь своего номера, за которой рыдала жена Корбина.

— Вы спрашивали, почему они отсеяли идею, что это не кто-то из коренного населения Америки?

— Да. В основном потому, что у них какая-то другая магия. И они не вмешиваются в жизнь американских магов. Тристан говорил что-то про то, что их магия не работает у нас, а наша работает плохо в местах силы этих индейцев.

— Но он же видел показания Римуса и Аластора про то, как выглядел наш напавший?

— Да, но говорит, что в темноте могли спутать.

Тонкс фыркнула.

— Ладно, я понимаю, Аластору могло с испугу что-то показаться в темноте, да и за такой короткий промежуток времени, но Римус-то оборотень, и ему не привиделось.

Гарри только пожал плечами и развел руками:

— Для нас с тобой это очевидно, но, похоже, не для них. Он уперся на своих местах силы, и что коренные жители Америки никогда не контактируют с американскими магами. Говорит, что они просто не могут колдовать там, где существует иная для них магия.

— Что это вообще за «места силы»?

— Святилища, определенные деревни, пещеры, — ответил вышедший в уже опустевший коридор Валадиз. — Иногда какие-то крохотные острова в Карибском бассейне или в крупных озерах. Пирамиды Майя, куда так любят кататься поглазеть все эти не-маги — это тоже место силы и очень сильное, скажу я вам. Был там один раз, но когда попробовал наколдовать самый простой «Люмос», то случилась гроза с градом в тот же миг. Ровно над тем местом, где я стоял.

— Тогда как вы объясните внешний вид и оружие того человека, что напал на мою семью? — Тонкс сложила руки на груди, внимательно наблюдая за Валадизом.

— Возможно, у вас как раз и был подражатель.

— Откуда он мог узнать про дротики?

Тристан посмотрел сначала на нее, потом перевел взгляд на Гарри.

— Кто-то мог сболтнуть.

— Тогда почему этого нет до сих пор в прессе?

— А вам откуда известно, что знает наша пресса, а что — нет?

«Черт!» — Тонкс запоздало прикусила язык.

— Ваши клоуны нам это сообщили, — отозвался уже Гарри.

— Клоуны? — Валадиз нахмурился.

— Таттл и…

Тристан с отвращением вздохнул, склонив слегка голову.

— … и Лебэй, — закончил он, кивнув.

— Предлагаю сравнить отверстие в шее Макшейна с нашим дротиком, — Гарри, посмотрев на Тонкс, решил увести разговор немного в другое русло.

— Хорошо. Я передам медикам вашу улику. Обещали через пару часов предоставить отчет. Мне нужно вернуться к себе в офис, — он слегка склонил голову, извиняясь и делая пару шагов в сторону лестницы. — Как только будет отчет, вам сообщат. Миссис Люпин, был рад познакомиться, хоть и при таких обстоятельствах.

— Взаимно, — ответила она, и Валадиз в следующий миг трансгрессировал.

— Я пойду еще раз осмотрюсь, — сообщил Поттер.

— Гарри, — позвала его Тонкс.

— А?

— Я все не могу понять одного… Почему он напал на Ала? Насколько мы знаем, этот Потрошитель нападает только на взрослых и только на министерских служащих. Тогда почему Ал? Он же мог также обездвижить меня или Римуса во сне, но нет, он прошел мимо нашей спальни, как сказал Римус. И мимо комнаты Дилана с Хоуп. Ведь дверь к ним была закрыта. Он пошел прямиком к Аластору…

Гарри молча на нее смотрел, сжав челюсти, потом снял снова очки, протерев глаза.

— Тонкс, я… — он сделал жест рукой, как бы пытаясь подобрать объяснение, но слова не шли. Он вздохнул. — Я тоже не знаю. Я бы рад тебе дать ответ, но его пока нет. Может, он напал на Ала по той же причине, по которой убил Корбина утром, а не ночью. Я не знаю.

Тонкс молча кивнула, уткнувшись взглядом себе в мыски ботинок. Через пару минут из номера с трупом вышел Уоллес.

— Ты как?

Она только махнула рукой.

— Слушай, Ангус, ты же в курсе, что американцы не хотят вообще слышать о том, что убийца может быть кем-то из племен индейцев?

— Ну да. Что, хочешь сама порыскать в этом направлении?

— Читаешь мысли.

— Можно, конечно, но что тебе, что мне нужно сегодня вернуться обратно. Мы не входим в состав группы Гарри, нужно получить разрешение хотя бы на тебя, а это пара дней бумажной волокиты и бегания по кабинетам.

— Как всегда… Ладно, у тебя есть здесь кто-то, кому можно поручить хотя бы начать это расследование?

Он усмехнулся, сложив руки на груди.

— Конечно есть. Угадай с одного раза.

— Ты притащил сюда «хвостика»?

— Именно. Проигравший ведет победившего в кафе мадам Паддифут, — Ангус хохотнул.

— Да ну тебя. Где сейчас Стив?

— Он вроде мелькал под окнами в поисках головы.

— Опять ты его послал на задания уровня стажеров.

— Он и есть стажер, Тонкс. Не всем же должно так везти, как тебе после победы над Волдемортом.

— Кто бы говорил, — проговорила она с легкой улыбкой и пошла на выход из гостиницы.

Стива она нашла на цокольном этаже напротив дверей, он сидел на ступеньках и что-то записывал в свой блокнот.

— Стив?

Он подскочил, выронив блокнот с карандашом из рук, Тонкс резко отпрянула.

— Мэм! А я… мы... Я ничего не нашел, но я не прохлаждаюсь! Просто думал, куда можно еще заглянуть в поисках… улики, — затараторил МакКензи, выпучив глаза и мигом покраснев то ли от неожиданности, то ли от волнения.

— Стив, выдохни, пожалуйста. И подними свои вещи со ступенек, — она кивнула подбородком в сторону блокнота с карандашом.

— Да, мэм.

— Я не хотела тебя так пугать, извини.

— Ничего страшного. Это я виноват.

— О, Моргана... Просто выслушай меня, ладно? — Стив кивнул, стремительно убрав свой блокнот в карман. — У меня, к сожалению, сейчас время ограничено в этой стране. Но у нас с Ангусом возникла идея провести свое мини-расследование. И пока мы будем в Англии получать официальное разрешение и прочую ерунду, чтобы спокойно здесь находиться в составе команды Гарри и задавать вопросы, ты начнешь это расследование.

Тонкс замолчала, ожидая реакции Стива, но тот молчал.

— Я? — он вскоре опомнился. — То есть… я?!

— Да, — Тонкс закатила глаза.

«Мерлин, как будто и не ездили никуда.»

— Но… Мэм, вы уверены, что я смогу действовать в одиночку?

Она цокнула языком.

— Знаешь, Бэмби, уже не очень.

Стив стыдливо отвел глаза.

— Давай, МакКензи, соберись. Ты мне нужен! — прорычала Тонкс. — Мне казалось, что ты чему-то научился за время нашего расследования!

— Да, мэм. Я очень постараюсь, — он закивал, все еще боясь взглянуть на нее.

— Найди человека, который нам расскажет про мир индейцев и их магию. А желательно, чтобы он мог нас с кем-то из этих индейцев-магов познакомить.

— Но… Разве американские авроры не могут нам с этим помочь?

— Могут, но не хотят. Если ты сможешь выйти на индейцев через кого-то из местного аврората — пожалуйста. Я тебя не ограничиваю. Только, пожалуйста, не забывай думать головой.

— Хорошо, мэм.

— Будут вопросы, то пиши. Или спроси Гарри, я его предупрежу по поводу тебя.

— А это не будет против правил совместного расследования?

— Нет. А теперь иди, можешь забыть про голову Макшейна. Ее не здесь нужно искать.

— А где?

— Там же, где и сердца.

 

В нью-йоркском аврорате работа кипела. Тонкс просидела в местном кафетерии около часа или полтора, когда ей сообщили, что ее ждет Валадиз с отчетом. В его кабинете уже был Гарри с Ангусом и низенький мужчина в белом халате — скорее всего тот самый медик, что проводил экспертизу.

— Ну, коллеги, что я могу сказать? — Тристан медленно пролистнул пару бумажек отчета. — Это наш клиент. Сердца нет, головы нет, надрезы, несмотря на всеобщий кровавый хаос, все сделаны также аккуратно. В плече рана подходит под ваш дротик. В крови обнаружен тот же яд, что использует всегда наш Потрошитель, — он поднял взгляд на присутствующих. — Магию мы не обнаружили, свидетелей нет. Надо шить к делу, к сожалению.

— Время смерти есть точное? — поинтересовался Ангус.

— Да, половина шестого утра, — сказал медик. — Но зачем вам?

— На всякий случай. Предпочитаю иметь всю информацию из возможной, — Уоллес натянуто улыбнулся.

— Когда сможем тело отправить к себе? — спросил Гарри.

— Приведем его в должный вид, и забирайте.

— Спасибо.

— И каковы обычно ваши следующие действия в данном деле? — спросила Тонкс Валадиза.

— Сейчас лучше вернуться к нашему общему делу, — он безрадостно улыбнулся. — Больше пользы принесет. Искать недоброжелателей мистера Макшейна здесь не очень результативно.

— Но ведь вы сами только что сказали, кто убийца.

— Меня больше интересует как Потрошитель узнал, что мы остановились именно в этой гостинице и именно на этом этаже. У нас же правило, что попадаем мы туда только трансгрессией, никакой улицы, никаких метл и других летательных средств, — сказал Гарри.

— Возможно, Макшейн нарушил правило, — отозвался Уоллес.

— И скорее всего не первый раз, — добавил Валадиз. — Может, кто-то другой нарушил правило. Надо проверить ваших людей.

— Я сам этим займусь, — Поттер сложил руки на груди.

— Замечательно.

 

Тонкс вышла из кабинета Валадиза в общий офис, мимо нее проскочил аврор, чуть не врезавшись в открытую ею дверь. Ее напряг тот факт, что, возможно, этот самый Потрошитель следил какое-то время за Алом. За всей семьей, за домом.

Она, погрузившись в свои мысли, покинула Аврорат и оказалась на улице. Прохладный ветер прекрасно сочетался с последними теплыми лучами сентябрьского солнца — можно немного проветриться в ожидании Уоллеса, который должен вернуть ее обратно в Англию. Он вышел через несколько минут.

— Я предупредил Гарри про МакКензи.

— Хорошо.

— Ты сейчас была какая-то молчаливая, — он обеспокоенно посмотрел на нее.

— Ну не вечно же мне языком трепать, — Тонкс слабо улыбнулась и добавила через некоторое время:

— Никак не идет из головы Макшейн. Точнее то, что…

— Да. Я об этом и говорил.

— Есть какие-то новости хорошие?

Ангус отрицательно мотнул головой, Тонкс вздохнула.

— Ладно, давай домой, уже темнеет.

 

Выскочив из камина, Тонкс оказалась в кабинете Римуса, полностью поглощенного табачным дымом. Она фыркнула. Тонкс ничего не имела против небольших доз алкоголя, но недавно появившаяся привычка Римуса курить трубку ей не нравилась. В большинстве своем ей не нравилось то, что от него пахло табаком, а не сам процесс. При детях Римус не курил, и на том они сошлись в компромиссе. Из стоявшего на столе старого, времен его первого года преподавания в Хогвартсе, граммофона лился блюз, а в клетке, похожей на каплю, у левой стены спал крохотный по стандартным меркам авгурей. Римус, весь погрузившись в книгу, сидел на постели.

— Рем?

Он вздрогнул и, отлевитировав трубку куда-то вбок, вскочил на ноги.

— Я… Я не думал, что ты вернешься так скоро. Думал, почитаю перед сном…

— Рем, уже начало четвертого утра… — она устало ему улыбнулась и поцеловала в щеку.

— Да, — он усмехнулся, откладывая книгу и обнимая Тонкс за талию. — Первый урок у третьего курса ожидается немного нудным…

— Для лекции про оборотней еще рановато, — заметила Тонкс, Римус вновь сонно улыбнулся, разгоняя табачный дым в кабинете.

— Потому что завтра ожидается вторая лекция по красным колпакам, а ребят шотландских кровей на третьем курсе мало. Остальные откровенно скучают.

— Ты же знаешь, что все так и ждут твой увлекательный урок про боггартов, — Тонкс щелкнула Римуса по носу.

— Жаль, что все уроки нельзя сделать такими, — он сел обратно на постель, Тонкс плюхнулась рядом. — Что случилось сегодня? И почему так быстро вернулась?

— Новый труп. Тоже из нашего правительства, но все произошло на территории Америки, в Нью-Йорке. А так как я сейчас не числюсь в команде Гарри, то могла находиться у них до конца дня по местному времени. Ангус оформит все бумаги за пару дней, и придется мне скорее всего опять пропасть на выходные. Может, больше.

Римус понурил голову, потом закивал.

— А убийца...

— Да, — Тонкс перебила его. Римус вздохнул.

— Ложись, тебе нужно поспать. День был долгим.

Он нагнулся и стал сначала развязывать, а потом стягивать с нее кеды.

— Рем…

Он вопросительно посмотрел на Тонкс снизу вверх, но она только отрицательно мотнула головой.

Нимфадора проследила взглядом, высунув нос из-под одеяла, как Римус ходил по кабинету, готовясь ко сну: убирал учебники, раскладывал по кучкам проверенные домашние задания. Аккуратно поднял тонарм, и музыка стихла. После муж проверил клетку с птицей и наконец улегся рядом.

— Ты бледная, — раздался его голос спустя несколько минут после того, как в комнате погас свет.

— Такое… такое тяжело забыть.

— Что именно?

— Этот… Американцы называют Потрошителем. Он устроил настоящее месиво. И я как представлю, что на месте Корбина мог оказаться Ал… — Тонкс вздохнула слишком громко после своих собственных слов, едва поборов налетевшую к горлу истерику.

Римус крепко сжал ее ладонь, а под конец фразы сгреб Тонкс в охапку.

— Аластор в порядке. Хоуп тоже. И Дилан. И Тедди, — он зашептал ей на ухо, гладя по спине.

Тонкс молча закивала.

— Я все думаю, — начала она через какое-то время, — какая у меня будет реакция, когда мы отыщем этого урода.

— Надеюсь, что ты не потеряешь голову.

— Я тоже. Честно, не знаю каким нужно быть психопатом, дикарем, чтобы…

— Не думай об этом.

— Но тогда я его не поймаю.

— Дора, ты не одна его ищешь. Если ты взвалишь на себя опять всю ответственность, то добра из этого не выйдет.

— Я хочу поймать его.

Римус вздохнул.

— Я знаю. Но не нужно пытаться работать за всех и еще чуть больше.

— Пытаюсь. Но мне кажется, что американцам даже не хочется его поймать.

— Возможно, так и есть: тебе кажется. Ты общалась с ними меньше дня. Не считая тех двоих, что вломились к нам домой.

— Почему ты не пошел на службу в аврорат? — она ткнула его шутливо пальцем в бок.

Римус засмеялся.

— Я пытался, но меня почему-то не приняли. Не посмотришь бумаги на досуге? Может, еще не поздно поступить на курсы?

— Увы, поступить теперь можно только до двадцати пяти.

— Так и знал, что я старый, — Тонкс подняла глаза и заметила улыбку на лице Римуса.

— Зато для Хогвартса вы отлично подходите, профессор. Особенно на должности декана.

— Я слышу нотки гордости? — он скосил взгляд в ее сторону.

— Ты думаешь, я не горда тобой? — Нимфадора фыркнула, Римус заулыбался, уставившись в потолок.

2016 год, 16 сентября

США, Нью-Йорк, магический отель «Фичбург»

 

Несмотря на недавнее убийство Макшейна, почти никто из группы Гарри не съехал из гостиницы, их разве что переселили выше или ниже, закрыв весь шестой этаж. Тонкс поселили сюда же, в «Фичбург», на третий этаж. В холле цокольного этажа ее ждал Стив, раздражая бедного администратора мельтешением у стойки ресепшена. Он молча сверлил британского аврора взглядом, стараясь то ли телепатически заставить его остановиться и уже сесть в какое-нибудь из кресел, то ли наколдовать «Стуфепай» одной лишь силой воли. Появление Тонкс вызвало у администратора куда больше радости, чем у Стива.

— Ты сделал, что я просила? — спросила она МакКензи, попутно получая ключ от своего номера.

— Да, но без особых успехов.

Пока они поднимались на нужный этаж, Стив рассказал ей о своих попытках хоть что-то узнать о магах-индейцах, но везде встречал либо безразличное пожимание плечами, либо стену тотального игнора.

— Значит, у нас по нулям? — переспросила Тонкс, толкнув бедром дверь в номер.

Номер оказался идентичным тому, в котором был убит Корбин Макшейн. Разве что занавески были другого цвета и обои.

— Ну… Я услышал краем уха, что у них в школе обучается какой-то индеец, который почему-то обладает нашей магией, а не своего народа.

— В какой именно школе: Ильверморни или Кастелобрушу?

Тонкс закинула рюкзак с вещами на стул у постели, Стив замялся.

— Не знаю. Не помню, точнее… Вроде они и не говорили название. Их больше возмущал тот факт, что его взяли на обучение туда. И называли по-всякому.

— Как?

— Ну… Примерно так же, как у нас чистокровные маги относились к маглорожденным двадцать лет назад, но хуже.

«Куда уж хуже?» — подумала Тонкс, вспомнив введенную тогда Волдемортом политику о регистрации маглорожденных волшебников и то, во что это все вылилось.

— Ладно. Они не упоминали, когда он начал обучение?

— Нет.

— Хоть что-нибудь, за что можно зацепиться?

Но Стив только помотал отрицательно головой.

— Простите, мэм.

— Не ты первый, не ты последний, Стив. Пойдем.

— Куда?

— К Гарри. Может он или кто-то из наших в курсе.

 

Нью-Йоркский аврорат внешне мало чем отличался от вашингтонского: в конце двадцатого века блюстителям магического правопорядка выделили отдельное здание через располагающийся напротив Конгресса парк со скрытым входом для магов, замаскированный под закрытый на ремонт, судя по табличке, магазин музыкальных дисков и пластинок. Но внутри было непривычно серо и неуютно, особенно после британского министерства.

Кабинет, что на время отдали американские коллеги для группы Гарри, находился в подвале и делил его пространство с временными камерами заключения. Один из арестованных бомжеватого вида не сводил взгляда с розовых волос Тонкс, пока она и МакКензи не скрылись за дверью кабинета. Тут оказалось довольно шумно, пахло кофе, сигаретами и немного сыростью.

— Тонкс, с возвращением, — поприветствовал ее Поттер и едва кивнул головой Стиву. — Как долетела?

— Без томительного ожидания и на этом спасибо. Как у вас дела?

— Мы так и не выяснили, как Потрошитель отследил Макшейна. Отсюда и до отеля все добирались с помощью магии. Остается только вариант, что Корбин как-то дал знать о себе за пределами, что он маг, да еще и связан с правительством. Или кто-то еще.

— А это не могло быть подставой? — спросил Стив.

— В каком смысле?

— Что убил его кто-то другой, кто-то из наших, но все оформил так, будто это сделал Потрошитель?

Гарри нахмурился и сделал выражение лица, будто его оскорбили до глубины души.

— Нет, это исключено.

— Почему? Если это… — начала Нимфадора, но Гарри ее прервал.

— Тонкс!

Она цокнула языком.

— Ты не меняешься, Гарри. Ладно, твое дело. Только потом не удивляйся, если это так и обернется.

— Вы пришли сюда за чем-то конкретным? — Поттер повернулся к ней полубоком, то ли делая вид, что что-то ищет в бумагах, то ли на самом деле занялся поисками.

— Ты не слышал что-нибудь об ученике-индейце в одной из американских школ?

Он замер на пару секунд, но после отрицательно помотал головой.

— Нет, Тонкс. Но я отсюда почти и не вылезаю. Поспрашивайте у остальных, может, кто-то где-то что-то слышал.

— Миссис Тонкс… Мэм, возможно, я могу вам помочь.

Тонкс повернулась на голос: это был Ориан Огден, ее бывший студент из самого первого выпуска, которого она запомнила благодаря недюжинному упорству в познании искусства маскировки. Он не пропустил ни единого занятия и чуть ли не каждый раз оставался после, умоляя ее позаниматься с ним подольше, — трансфигурация и особенно самотрансфигурация давалась ему очень тяжело.

За те пару лет, что она с ним не пересекалась, Ориан не сильно изменился. Он был все так же худощав, высок и бледен. Волосы, похоже, перекрасил в черный, хотя Тонкс была не очень уверена в своих воспоминаниях об этом моменте его внешности.

— Ориан, рада тебя видеть, — Тонкс улыбнулась.

— Взаимно, мэм.

Они отошли в угол обширного кабинета к двум диванам и кофейному столику, который был заставлен немытыми кружками от чая и кофе; легкий и едва уловимый запах алкоголя тоже присутствовал, но бутылок не было видно.

— Он поступил в том году в Кастелобрушу. Сейчас уже об этом почти не говорят, мне просто попалась скандальная статья в одной из газет чуть больше недели назад.

— Чем они так недовольны?

— Ну, как ни странно, этот парень первый индеец, что учится в южной школе. Возможно и не только в ней. Американцы как-то агрессивно реагируют, если начинать с ними разговор о нем, — сообщил Ориан и добавил: — Я уже пытался копнуть в эту сторону.

— Зачем ты это сделал?

Он засмущался, закусив нижнюю губу.

— Профессор Люпин… Он ведь дал описание нападавшего. Но американцы даже слушать меня не хотят.

— Ты разговаривал с этим студентом?

— Нет. Просто так туда не попадешь, это же джунгли, кроме всего прочего. Да и меня отсюда надолго не отпустят. Нужно, чтобы туда либо пригласили официально, либо кто-то туда провел. Вам, возможно, повезет с этим больше, чем мне, — он на секунду недовольно поморщился.

— Надеюсь, что так. Как у тебя здесь дела?

— Неважно. Информации много, но она почти не систематизирована и… Она как бы есть, но работать почти не с чем. По крупицам с лупой как будто собираю. Я, честно говоря, даже не удивлен, что с такими наработками они никого за столько лет не поймали.

— Может после вашего визита они что-нибудь поменяют в своей системе.

— Вряд ли. У них в правительстве, похоже, одни консерваторы: до сих пор фыркают, что у нас столько браков с магглами. И я бы вам не советовал лишний раз упоминать о том, что вы замужем за профессором Люпином. Точнее, что он… Ну, вы поняли.

— Нововведения начинаются с маленькой и бедной Англии, да?

Ориан беззвучно усмехнулся и кивнул.

— Как зовут этого студента?

— Амман. Имя не знаю. И живет с отцом где-то на юге Бразилии.

— Это все?

— К сожалению, да. Я не смог выяснить про его семью ничего больше: ни где дом, ни чем занимаются. Про мать вообще ни слова, как будто и не существовала.

Сбоку послышался вздох Стива.

— МакКензи, если ты хочешь — можешь остаться здесь и дальше искать голову убитого, — проговорила Тонкс строго.

— Нет, мэм, я лучше с вами. Просто там жарко очень…

— Конечно, все мы мечтаем раскрывать преступления, не вылезая из-под теплого одеяла, — краем глаза она заметила, как стажер опустил голову и принялся ковырять мыском ботинка паркет, но отвечать ничего не стал. — Спасибо за помощь тебе, Ориан.

Они попрощались с Огденом и Поттером, поднялись наверх. Пока Тонкс писала коротенькое письмо Праудфуту с просьбой поискать в своих документах что-нибудь на семью Аммана, Стив маячил позади и, судя по сдвинутым бровям, был либо недоволен, либо над чем-то усердно размышлял.

— Мэм, как вы думаете, зачем он отрезает головы? Если с сердцем, допустим, все примерно понятно: символ жизни у большинства народов и так далее. Но голову-то зачем?

— Он забирает с собой и сердце, и голову, а значит они ему для чего-то нужны.

— Трофеи?

— Может быть. А может, что-то ритуальное, — она прикрепила к лапке почтового голубя письмо. — Пока мы еще здесь, извести Гарри, что мы с тобой сегодня отправимся в Бразилию. В любом случае искать лучше там, чем здесь.

Стив кивнул и быстро ушел обратно в подвал. Тонкс прислонилась спиной, а потом, подпрыгнув, села на край широких каменных перил, что тянулись вдоль главной лестницы. МакКензи вернулся минут через пять и протянул ей бумажку.

— Мистер Поттер настаивает, чтобы мы обратились по этому адресу.

Гояния, R C.-148, Центр пластической хирургии Родриго Телеса, спросить Матеуса ди Созу.

— Ну, раз настаивает мистер Поттер… — Тонкс убрала бумажку в карман.

 

Портал до бразильской столицы Бразилиа по ощущениям был схож с каким-то болотом, нежели с привычным водоворотом из сжатого воздуха. Стоило ногам коснуться каменного пола, как в ноздри ударил запах соленой рыбы. Прямо перед Тонкс за столом сидел министерский служащий, с аппетитом поглощая огромную рыбину. Рядом на столе пенилось сливочное пиво в стакане. Этот полный мужчина только на секунду поднял на них со Стивом глаза и ойкнул куда-то в сторону. На голос прибежал темнокожий парень, по возрасту как Тедди, может, и младше, и вопросительно проговорил что-то то ли на испанском, то ли на португальском, но через несколько секунд смекнул, что ни Тонкс, ни МакКензи не понимают ни слова.

— Ваши документы, — сказал он по-английски с южным акцентом и принялся просматривать бумаги, в том числе и те, что выданы на палочку. — Цель вашего визита, миссис… миссис Люпин?

— Оказываем помощь в расследовании Нью-Йоркскому Аврорату.

— А, слышали-слышали.

Тонкс удивилась.

— Откуда?

Парень пожал плечами.

— Да не помню, давно уже.

«Вот тебе и секретность», — фыркнула про себя Тонкс.

 

В Бразилии между основными крупными городами курсировали с десяток волшебных автобусов, но не таких безумных по способу езды, как «Ночной рыцарь». За минут десять их домчал желто-зеленый одноэтажный автобус до Гоянии, быстро сменяя по пути пейзажи то на полувыженные солнечными лучами поля, то на бурно цветущую растительность, то на какие-то маггловские строения. В городе их высадили прямо по адресу: спускаясь по ступенькам, Тонкс увидела перед собой высокое, этажей в десять, светлое здание с множеством окон. Рядом со входом пестрела реклама со смазливым и белозубым молодым врачом и скидкой в семьдесят процентов. Наверняка что-то вроде «измени у нас свою внешность за копейки — измени свою жизнь к лучшему». Тонкс еще раз взглянула на бумажку от Гарри, но на здании перед ней не было ни слова, напоминающем о пластике или хирургии.

— Мэм, вы уверены, что нам сюда?

— Нет, но адрес вроде бы тот. Я надеюсь.

В здании было чуть прохладнее, чем на уличном солнцепеке. И это в сентябре-то! Тонкс не хотела думать о жаре, что бывает тут летом. По громкоговорителю прогудело объявление, но Нимфадора ни черта не поняла из сказанного, кроме названного то ли имени, то ли фамилии доктора. Слева на лавке заплакал ребенок, его мать принялась что-то быстро и эмоционально говорить, но потом резко всплеснула руками, громко вздохнув, и уткнулась в мобильник.

Тонкс не заметила, как застыла среди этой шумной толпы, а когда очнулась, то увидела, что МакКензи уже разговаривает с работницей клиники.

— Как я понял, этого Матеуса сегодня нет.

— И где нам его искать? У нас только эта ниточка ведет к нему.

— Я еще поспрашиваю, — и Стив вновь удалился к посту администрации.

Тонкс же решила проверить цокольный этаж на предмет использования магии — а вдруг? Но палочка во внутреннем кармане легкой ветровки так ни разу и не среагировала, поэтому Тонкс поднялась выше. На четвертом этаже у одного из кабинетов она почувствовала вибрацию палочки и остановилась. На стук в дверь никто не откликнулся, а дверная ручка не поддалась. Вокруг было слишком много людей, поэтому о применении магии не могло быть и речи.

Стив дожидался ее у входа:

— Я узнал адрес Матеуса.

— Они так легко его тебе выдали?

— Ну… — Стив замялся, — не то чтобы.

— Ты же в курсе, что здесь нам свои способности применять запрещено?

— Да кто ж узнает?

— Стив, — Нимфадора строго на него посмотрела.

— Такого больше не повторится, мэм, — Стив виновато склонил голову, что за его светлыми волосами не стало видно лица.

— Если нас поймают с этим, то вышвырнут с огромной радостью.

— Да, мэм.

— Ладно, раз уж узнал — веди.

 

Жил мистер ди Соза неподалеку — всего пара кварталов пешком, минуя вечные, судя по скопившемуся хламу, стройки, заброшенные и, наоборот, ухоженные участки с ровным зеленеющим газоном, и Тонкс со Стивом остановились у жилой высотки, последние этажи которой еще достраивались. Несколько подростков гоняли по маленькой парковке на скейтах, пытаясь делать трюки. В единственном подъезде с облезлыми стенами при входе их взглядами проводили молодые люди, напустившие дыму от самокруток с терпким запахом горелых веревок. Из приоткрытой двери в квартиру рядом гремела музыка и сквозь нее был слышен смех. К счастью, Матеус жил почти под самой крышей, так что поговорить с ним можно будет хотя бы без лишних глаз.

Звонка не обнаружилось, и Тонкс с МакКензи пришлось прождать минут десять у нужной квартиры, то и дело стучась, прежде чем дверь открыли. На пороге стоял заспанный бразилец с темными как смоль и растрепанными волосами и в одних шортах. Он недовольно на них уставился.

— Матеус ди Соза?

Ди Соза кивнул и что-то спросил на своем языке.

— По-английски говорите? — спросил МакКензи.

— Да. Что вам нужно? — тот ответил на удивление без намека на акцент.

— Фамилия Поттер вам о чем-нибудь говорит?

Ди Соза резко ожил:

— Тише, не здесь, — уже прошептал он и пропустил их внутрь.

Интерьер квартиры не сильно отличался от подъезда: облупившийся потолок и стены, кое-где отсутствует деревянное покрытие на полу, коробки из-под пиццы у входной двери и набитые мусорные пакеты, вокруг которых уже летали мухи. На единственном крючке для верхней одежды висел измятый больничный халат. В комнаты Тонкс заглядывать не решилась.

«Почему так сложно избавиться хотя бы от воняющего мусора?» — с отвращением и некоторым раздражением подумала она. Не то чтобы Тонкс была чистюлей, — чаще всего за чистотой дома следил Римус, — но до такого состояния она не доводила даже съемную квартиру до замужества.

— Так что вы хотели, миссис Люпин? — Тонкс повернулась, Матеус смотрел на нее в упор еще буквально секунду, а потом перевел взгляд на Стива. — Я вас не сразу узнал, простите.

— Ничего страшного. Так вы работаете на британский Аврорат?

— Да.

— Стив. МакКензи, — стажер представился, и они с ди Созой обменялись рукопожатием.

— В основном занимаюсь тем, что проверяю психологическое здоровье в Америке наших… агентов. Но бывает, что из Лондона приходят задания и по другой специальности. Так чем я могу вам помочь?

— Мы пытаемся разыскать семью студента Аммана…— начала Тонкс.

— О! — прервал ее ди Соза. — Вы по душу этого бедного пацана?

— Не совсем, но мы бы хотели с ним поговорить. Или с кем-то из его родственников.

— С ним вам вряд ли удастся. А вот с его отцом вероятность больше.

— Почему?

— В Кастелобрушу практически не попасть до середины ноября. Вокруг территории школы начинаются магические тропические дожди, и далеко не все почтовые птицы могут сквозь них пролететь. А порталы и трансгрессия не срабатывает. Что-то вроде природной защиты. Так что ваш вариант сейчас — мистер Амман старший.

— Вы знаете, как его найти?

— Да. Но он живет далеко отсюда. На юго-западе от Флорианополиса в национальном парке Сан-Хоаким.

— Это где?

— Если вы дадите мне полчаса на сборы и завтрак, то я могу вас туда сопроводить.

— Отлично, — согласилась Тонкс.

— Кофе не желаете?

 

У ди Созы оказался в распоряжении старый внедорожник цвета хаки, который был магически усовершенствован по стандартным здешним критериям: мог летать, невидим и неслышен для магглов, а также в нем была всегда одна и та же температура, приятная человеческому телу. Однако левая фара отсутствовала, а одно из пассажирских стекол не опускалось, как ни крути ручку подъемника.

Летели они пару часов, за которые Тонкс и Стив узнали, что Матеус — сквиб, но, получив маггловское образование в сфере психологии, смог устроить свою жизнь частично и в магическом мире. В медицинском же центре он работал не только с магами, но и с магглами, которые по какой-либо причине нуждались в психологической помощи до или после хирургического вмешательства.

— А платят как? — поинтересовался Стив, когда они, дав небольшой крюк по предложению Матеуса, пролетали над Рио-де-Жанейро. Тонкс, слушая их краем уха, всматривалась в огромную статую человека с распростертыми руками на вершине горы вблизи города.

— На жизнь хватает. В основном я отсылаю деньги родителям, они уже не могут работать, а почти два года назад отца еще и парализовало ниже пояса.

— Мне жаль это слышать. Они оба маги?

— Нет. Отец не-маг. То есть маггл.

Тонкс, слушая их разговоры, вспомнила те месяцы, что Римус учился ходить заново после битвы за Хогвартс. Мелькнувшая мысль, что если бы она проводила больше времени с больным мужем и маленьким Тедди, то, возможно, не потеряла бы второго ребенка и не загремела бы в Мунго, больно полоснула где-то глубоко внутри. Она мотнула головой, возвращаясь к разговору Стива и Матеуса.

— Я не был там никогда, хотя не отказался бы посмотреть хоть глазком, хоть пару минут. Мне рассказывали, что внутри очень красиво: там у них полно растений и разнообразных зверей, часть из которых можно увидеть только в заповедниках.

Похоже они обсуждали Кастелобрушу.

— А факультеты там какие? — спросил Стив.

— Их всего два. Один направлен на углубленное изучение флоры, другой — фауны.

— И как происходит распределение?

— У них есть специальная комната, которая реагирует на вошедшего студента, анализируя его потенциал и предпочтения: либо она расцветает, либо прилетают разнообразные птицы, из каких-то нор выползают существа.

— А бывало так, что не реагировала?

— Наверное, но я не в курсе, что в таком случае делают.

— Амман на каком факультете? — поинтересовалась Нимфадора.

— На Сильважиме.

— Где?

— Ну, животных изучает.

— А второй факультет как называется?

— Сельва. Это тропические леса здесь, в Бразилии.

— А они далеко не ходили за названиями, я смотрю, — Тонкс усмехнулась.

— Ну да, не то что наши основатели Хогвартса, — ди Соза согласился.

 

Когда они долетели до дома семьи Амманов уже начало смеркаться. Дом находился практически в самом центре парка, на одной из вершин горного хребта. Как объяснил Матеус, отец мальчика один из лучших магозоологов своего времени, поэтому поселился в такой глуши — хотел быть ближе к объектам своей работы и страсти.

Выйдя из машины, Тонкс набрала в грудь побольше свежего воздуха и посмотрела вдаль. Небо у самого горизонта уже начало розоветь и плавно перетекать в темно-синюю гладь, смешиваясь с пористыми облаками.

«Жаль не взяла колдокамеру», — подумала она с грустью, залюбовавшись.

— Мэм! — Стив ее окликнул, а ди Соза уверенно шагом уже шагал прочь от автомобиля.

Дом мистера Аммана частично сливался с окружающим пространством даже для глаза магов: каменные стены были сложены из того же по цвету камня, что был вокруг, и являлись опорой для ползучего растения, которое уже почти полностью скрыло южную и западную сторону вместе с крышей. Неподалеку стоял невысокий мужчина с собранными в хвост темными волосами, вокруг которого кружили мелкие цветастые птички, но при приближении Матеуса и Тонкс со Стивом те быстро разлетелись.

Мистер Амман напрягся, едва взглянув на смуглого ди Созу, но после нескольких фраз Матеуса, немного пооттаял и пригласил их внутрь дома.

— Так зачем я вам понадобился? — пробасил он уже на английском, с помощью магии приказав графину с какой-то жидкостью разливать по высоким стаканам содержимое.

— Мы бы хотели узнать кое-что о магах-индейцах.

Мистер Амман вновь посуровел, но жестом пригласил к дивану с журнальным столиком, на который опустились стаканы.

— Зачем вам это?

— Вы слыхали о Потрошителе? — спросила Тонкс и сделала небольшой глоток: что-то вроде лимонада со вкусом тропических фруктов и много-много мяты.

— Допустим. Как это связано?

— У нас есть предположения, что это может быть кто-то из них.

Он усмехнулся, а потом и вовсе захохотал.

— Бред. Они и носа не показывают со своих земель без огромной надобности вроде защиты своих людей или территории.

— Откуда такая уверенность?

Амман снисходительно улыбнулся.

— Я вам расскажу небольшую предысторию. Только давайте так, чтобы я это не прочитал через неделю в газетах под заголовком о новых и неизвестных доселе фактах о происхождении моего сына?

Они кивнули, и отец мальчика продолжил:

— Мать Тьягу одна из них. Ее индейское имя было Ветер В Ее Волосах. Я надеюсь, что она все еще его носит, — он вздохнул, склонив голову и пытаясь спрятать в глазах тоску. — Мы не должны были познакомиться, но я забрел на их территорию. Не должен был…— он глубоко вздохнул. — Не должен, но слишком увлекся, идя по следам Лунного тельца, и оказался на запретной для меня территории. Мне повезло, что Ветер была одна во время патрулирования границы. Мы, как бы глупо это ни звучало, влюбились с первого взгляда друг в друга, и после пары встреч я уговорил ее бежать со мной. Меня бы не приняли в ее общине, а оставаться там она более не могла, иначе бы ее выдали замуж. Меньше, чем через год родился Тьягу. Мы думали, что самое сложное — ее побег — позади, но, как оказалось, нас выследили. Ее забрали силой — я просто не смог защитить ее от десятка братьев по племени, но ребенок им оказался не нужен. «Плохая кровь, грязная кровь» говорили они и проклинали меня. Даже не знаю, чего я боялся больше: того, что ее заберут, или того, что убьют сына. Если бы они просто прикончили меня, а ее оставили с Тьягу, то… — он махнул рукой. — Это был один из тех редчайших случаев, когда они ступили за территорию. И в данном случае я был виновником, а не жертвой по меркам соглашения между нашими магами и их. Мне просто отказали в помощи вернуть ее. Так что ваши подозрения можете вычеркнуть.

— Мне жаль, что такое произошло с вами и вашей семьей, но… — начала Тонкс, — ваш рассказ говорит лишь о том, что они могут нарушить границы и делают это, когда хотят, не считая нужным оповестить об этом вторую сторону соглашения.

— Да не будут они лишний раз нарушать границы! — он вспылил.

— А как они, по-вашему, вас выследили? Птичек послали на разведку? — спросила Тонкс спокойно. — Они вас год искали. Их никто не видел, но это не значит, что они не покидали своей территории.

— Но… Я не… — взгляд мистера Аммана забегал по комнате, и он задумался.

— К сожалению, это возможно. Поэтому мы хотим узнать о них как можно больше.

— Мой сын… Тьягу владеет обоими видами магии.

— Что?

— Он может колдовать и как мы, и как они. Однако я не знаком с той магией, поэтому обучить Тьягу особо ничему не могу. Он кое-как научился контролировать свои умения и магические всплески, но… Мои советы мало помогают, ему приходится все делать вслепую.

— В школе знают об этом?

— Только преподавательский состав. Ему даже выделили отдельную комнату, чтобы избежать лишних конфликтов, хотя мне кажется, что это лишний раз провоцирует остальных детей.

— Почему его вообще взяли обучаться?

— Так захотела школа. Даже директор не может ей противиться.

— Школа... захотела? — Тонкс переспросила.

Ладно, она привыкла к одушевленной Шляпе Хогвартса, но целое здание со своим разумом? Такого она пока не встречала.

— Ну да. У вас разве иначе?

— А как вы определяете, что ваш сын колдует не нашей магией? — поинтересовался Стив.

— Мое колдовство начинает давать сбои. И обычно начинает происходить что-то не то. К десяти годам он уже мог спокойно левитировать не особо тяжелые предметы вроде тарелок с едой или пакет корма для чизпурфла.

— Вы их разводите?

— Да. В специальной клетке. Их клыки и панцири легко повреждаются, когда они терроризируют чей-то дом или лабораторию, и по их души вызывают кого-то из отдела магических паразитов. Вечно там работают какие-то неуклюжие остолопы.

— Вы упоминали в своем рассказе, что обращались за помощью после того, как вашу жену забрало обратно ее же племя, — переспросила Тонкс.

— Да. Пара человек в отделе международных отношений отвечают за любые проблемы по поводу соглашения. Но вам лучше все-таки обратиться не к здешнему, они вам не помогут точно.

— Я бы удивилась в обратном, — Нимфадора вздохнула.

 

Когда они покинули дом Амманов, на улице уже была темень. Обратно они летели в полной тишине, а Стив и вовсе уснул на заднем сиденье. Ди Соза любезно предложил их подбросить до портала на Нью-Йорк, и к двум ночи они с МакКензи уже расходились по номерам отеля «Фичбург». Голубь с письмом от Римуса уже дожидался ее: муж написал его еще днем, пока полная луна не совсем ему мешала держать в руке ручку. К счастью, в этом месяце с Аконитовым зельем все в порядке, поэтому боли были терпимые, а Аластор решил отложить выполнение домашнего задания на выходные и составит ему компанию на ночь.

Тонкс вздохнула: она совершенно не любила пропускать полнолуния, а тут уже второй раз подряд она проводит его отдельно от Римуса. Хотя он ее убеждает, что все в порядке. Пока она писала ответ Римусу, в дверь постучали — это оказался Гарри.

— Как все прошло? Вы нашли Матеуса?

— Да, спасибо за него отдельное, он нам сильно помог.

Поттер заметно повеселел.

— Ну так что вы выяснили?

— Плевать индейцы хотели на соглашение о территориях. Хотят — пересекают границу, не хотят — сидят у себя. А этот мальчишка Амман умеет колдовать и как мы, и как они.

— Твою мать, — Гарри со стоном вздохнул и, сняв очки, помассировал глаза. — Это ж получается, что он может быть не один такой?

— Именно. Хотя, судя из рассказа отца мальчика, индейцы таких полукровок не любят. Мягко говоря не любят, но вроде как не убивают. По крайней мере, Тьягу Амман жив, и на его жизнь не покушается племя его матери.

— Он не может быть нашим «клиентом»?

— Не думаю. Он хоть и маленький гений, но со слов его отца он только начинает постигать азы магии. А уж магию индейцев изучать будет еще дольше, так как обучить его никто не может. Точно как и использовать их орудия он вряд ли знает как, а у нас работает, как ты знаешь, профессионал своего дела. Да и по описанию Римуса он не подходит — тот был, может, чуть ниже Рема.

— Ну да, логично. Что дальше делать собираетесь?

— Я бы хотела как-нибудь поговорить с индейцами, но идей, как с ними встретиться, у меня нет. Валадиз же нам не поможет?

— Нет, забудь. Пока нет неопровержимых доказательств, он палец о палец не ударит в этом направлении.

— Мистер Амман тоже не подходит. Его еще, не дай Мерлин, убьют эти дикари.

— Завтра сюда прибудет Ангус — введи его в курс дела, и действуйте втроем.

— Ты решил дать мне помощь? — Тонкс улыбнулась.

— Мне все больше и больше начинает казаться, что это единственно верное направление. У нас пока по нулям, и это неимоверно раздражает. Поэтому да, Ангус в твоей группе.

— И кто из нас главный?

— Официально он, конечно же. Неофициально сами решайте, но думается мне, что он тебе уступит место, — Гарри в слабой улыбке поджал губы. — Как Стивен?

— Лучше, чем когда мы сюда впервые прилетели.

— Хорошо, значит Уоллес в нем не ошибся.

— Кстати, почему он Стива выбрал себе?

— Говорит, что видит в нем потенциал. Хотя мне кажется, что тут что-то еще. Он даже не выбирал, сразу вцепился в папку, едва заметив фамилию и фото.

— Ох уж этот Уоллес. Хотя парень робкий, это мешает порой.

— Ну да, не то что ты и Грозный Глаз, — Гарри хохотнул.

— Знал бы ты, как я проклинала тот день первый год, когда он выбрал меня себе в любимые ученицы еще на последнем курсе подготовки. Такая жесть была! Я только позже поняла, через какую школу он меня провел, смотря на то, как работают мои бывшие сокурсники.

— Могу себе представить. У меня тоже была та еще «школа» с этим Волдемортом, — Поттер посмотрел в окно, призадумавшись. — Ладно, спать пора, а то скоро уже и смысла ложиться не будет. Доброй ночи, Тонкс.

— И тебе доброй ночи.

2016 год, 17 сентября

США, Нью-Йорк, магический отель «Фичбург»

 

— Тонкс! Тонкс, просыпайся! — сквозь сон она услышала вопли Ангуса и непрерывный стук в дверь.

Скосила глаза на часы на тумбочке — восемь утра. Голова трещала то ли с недосыпа, то ли благодаря «бодрящей» побудке бывшего коллеги. Неровно ступая, Тонкс открыла дверь; Уоллес тут же ввалился в номер, а находящийся позади него Стив продолжал стоять в коридоре, не решаясь войти.

— Ты не мог еще раньше прийти? — она зевнула и потянулась.

— Давай, Тонкс, руки в ноги и за работу, — Ангус, кажется, где-то успел перепить кофе и теперь излучал энергию.

— Дай мне проснуться, одеться… — она, не обращая на него внимания и все еще сонно моргая, скрылась за дверью в ванную. — Тебя ввели в курс дела?

— Да, Стив и Гарри.

— Есть идеи, как нам разузнать об индейцах побольше? А еще лучше: попасть к ним и поговорить с глазу на глаз.

— Нет. Но есть другое интересное предложение. Правда, тебе оно может не понравиться.

— Шем? — поинтересовалась Тонкс, не вынимая изо рта зубную щетку.

— Помнишь Таттла с Лебэем? Ну, конечно, помнишь, — не дав ей ответить, он сделал это сам и громко усмехнулся. — Так вот. Кто-то из семьи Таттла был убит этим Потрошителем, поэтому мне кажется, нам стоит с ними объединиться.

Тонкс, ополоснув лицо, задумчиво посмотрела в зеркало. С одной стороны, Ангус прав: сейчас среди американцев их захотят слушать и смогут помочь лишь те, у кого есть какие-то личные счеты с Потрошителем. С другой — самыми последними в списке потенциальных помощников Тонкс хотела видеть Таттла с напарником. А лучше их вообще не видеть до конца дней.

— Я не могу доверять этим двоим, — громко подытожила свои мысли Нимфадора, обратившись к Ангусу и одновременно с этим пытаясь просунуть ногу в штанину.

— Не доверяй, — послышался его голос прямо рядом с дверью. — Я с них тоже после всех выходок глаз не спущу, но, согласись, нам нужен кто-то по ту сторону американского Аврората. А эти два отморозка подходят как нельзя лучше.

— Я думаю, они сейчас заняты поисками Фенрира.

Тонкс, одевшись, вышла из ванной и встретилась с уже внимательным и спокойным взглядом Уоллеса.

— Возможно. Если хочешь, я с ними сам все обговорю прежде, чем начнем совместно работать, — предложил он и посмотрел вниз, заулыбавшись. — Тонкс, ты знаешь, что с помощью фразы «Акцио, носки» можно найти одинаковую пару?

— Правда? Где ты был все эти годы? — она наигранно ахнула. — Мне так нравится. И нет, раз мы намерены работать все вместе, то все вместе мы и обсудим.

— Ладно.

— Где они?

— В Канзас-Сити. Точнее, где-то в тех краях, в местном филиале.

 

Авроратов в Канзас-Сити оказалось два: один отвечал за порядок в штате Миссури, другой — в штате Канзас. Почему-то американские маги решили не подражать местным не-магам и не стали объединять силы правоохранительных органов. Кто-то даже считал, что таким образом оба штата могут спать спокойно, ведь внимание авроров сосредоточено одинаково хорошо и на том, и на другом штате, разделенных рекой Миссури.

Поиски Таттла и Лебэя несколько затянулись, но в итоге детективы были найдены в миссурийском филиале, который располагался на невидимых последних этажах самого высокого небоскреба города — Уан Канзас Сити Плэйс. Лифт, который выглядел для магглов как сломанный и с соответствующей этой высоченной стеклянной махине табличкой, не спеша отворил свои двери, и, стоило зайти Тонкс с Уоллесом и МакКензи внутрь, резко, будто сработавшая ловушка, захлопнул двери, на секунду погасив свет в кабине.

— Мне кажется, это намек, что нам здесь не рады, — неуверенно в тишине проговорил Стив, а в следующий миг лифт рывком понес их куда-то вверх.

— Я тебе говорил, что такие комментарии не способствуют командному духу? — с менторской ноткой поинтересовался Уоллес у своего стажера, и тот пристыженно уставился чуть выше плеча Тонкс.

Она удивленно посмотрела на Ангуса, приподняв бровь, но тот только махнул рукой, и перевела взгляд с Ангуса на Стива и обратно. Впервые за столько лет Тонкс отметила про себя, что Уоллес относится к своему стажеру без раздражения. Все предыдущие новички постоянно жаловались, что он их ни во что ни ставит, то и дело кричит, если они допустили какую-то оплошность, а тут спокойное замечание, хотя раньше бы он такими замечаниями не обошелся. А если учесть недавнюю информацию от Гарри про этих двух, то разгадать причину такого преображения Уоллеса ей захотелось еще сильнее.

Лифт щелкнул и распахнул двери, резко остановившись.

— Вон они, — МакКензи указал пальцем в левый дальний угол, где в дверном проеме стоял Таттл и что-то очень воодушевленно обсуждал, активно размахивая руками, с коллегой, который на его фоне выглядел совсем тощим и низким, как домовик.

— Детектив Таттл? — подойдя, окликнул того Ангус.

Неизвестный аврор лишь кивнул им в знак приветствия и куда-то ушел.

— Да? — Таттл повернулся. — О, наши британские коллеги. Миссис Люпин, аврор Уоллес. Аврор МакКензи, если не ошибаюсь? Какими судьбами?

— Есть время поговорить?

— Ну… Вроде Азкабан мне уже не светит, — он скривился и добавил уже серьезно:

— Боюсь, что нет. У меня и без вас дел невпроворот.

— Неужели ваш интерес к расследованию убийств Потрошителя уже пропал? — поинтересовалась Тонкс.

Таттл огляделся и поманил их зайти в комнату, закрыв следом дверь. Это оказалось небольшое помещение, выполняющее роль комнаты отдыха: стол-тумба с множеством чистых чашек, коробочки с чаями и кофе и корзинка с фруктами у левой стены, а два коричневых кожаных дивана и кофейный столик — у правой.

— Официально — да.

— А неофициально? — спросил Ангус.

— А неофициально: смотря, что вы хотите.

Ангус красноречиво посмотрел на Тонкс, предлагая ей слово.

— Я думаю, вы слышали, что наши главы правительства и Аврората в частности решили объединить силы в раскрытии преступления.

— Да, но я не имею не то что доступа к участию, мне теперь даже думать о расследовании запрещено.

— И вы так легко отказались от всего после такой проделанной работы?

— Вы не знаете, какую работу мы проделали, — заметил Таттл, но без какого-либо намека на враждебность к ней.

— Я предполагаю и уверена, что вы достигли куда большего успеха, чем ваши коллеги сейчас.

Таттл хмыкнул, оценивающе переведя взгляд с нее на Уоллеса и МакКензи.

— И что вы хотите?

— У нас есть предположение, кто к убийствам может быть причастен, но ваши нью-йоркские коллеги уверены в том, что мы подозреваем не тех людей.

— Вы думаете, я буду вам помогать, если Нью-Йорк отказывается?

— Я думаю, что вы заинтересованы в расследовании, как я, в отличии от всех остальных своих коллег.

Таттл сложил руки на груди и покачал головой в усмешке.

— И кого же вы подозреваете?

— Коренное население, с которым у вас заключено соглашение. К сожалению, на кого-то определенного мы указать не можем из-за того, что у нас попросту не получается с ними установить контакт.

Тонкс внимательно наблюдала за изменяющимся лицом Таттла: сначала детектив удивился, но через несколько секунд лицо его опять приняло прежнюю форму, а сам он призадумался.

— Почему они? У нас еще не было ни одного инцидента, в котором они нарушили договор о пересечении границ и вмешательстве в нашу жизнь.

— Боюсь, это вы так думаете. Или от вас это хорошо скрывается.

— И все же…

— Как минимум, их любовь к минимальному количеству одежды на теле и вид оружия указывают на них больше, чем на кого-либо еще.

— Значит Нэйт все-таки облажался с легилименцией… — он поймал на себе взгляд резко разозлившейся Тонкс. — Ничего личного, миссис Люпин. Мне жаль, что все так вышло, правда.

Она уже хотела было ответить, но в этот же миг ей на плечо опустилась рука Уоллеса, и тот заговорил:

— Мы предлагаем вам неофициальное сотрудничество. Вы помогаете нам, мы — даем доступ к уликам, к которым вы так настойчиво и назойливо пытались получить доступ.

— И что на данном этапе от нас требуется?

— Может, вы знаете, как связаться хоть с кем-то из индейцев-магов? Мало верится, чтобы у вас не было способа с ними встретиться и поговорить.

Таттл уставился в листья огромного папоротника, стоявшего чуть левее Тонкс.

— Нам понадобится время.

— Сколько?

— До следующих выходных, — и он добавил, заметив немой вопрос, почему так долго:

— К сожалению, после нашей с Нэйтом поимки, мы не можем действовать, как раньше. У нас запрет от самого мистера Амберсона, даже не от капитана. Так что мы рискуем, соглашаясь помочь вам. А также нам придется действовать в нерабочее время. Нужно подождать, увы.

«Тоже мне, герои, одолжение делают. Вот почему идиоты — они, а страдать от этого должны мы?» — пронеслось у Тонкс в голове, но она постаралась сохранить полное спокойствие на лице.

— Мэм? Сэр? — в наступившей тишине стук двери и голос Стива оказались неожиданно громкими.

МакКензи протянул им с Ангусом конверт с размашистой надписью «от Поттера Тонкс и Уоллесу». Внутри находилась бумажка с требованием быстро возвращаться в Нью-Йорк из-за появившейся улики по убийству Макшейна.

— Ну, значит, до следующих выходных, детектив Таттл? — спросила Тонкс, поворачиваясь, Таттл только кивнул.

 

Подвал, в котором базировались британские авроры и помогающие им американские, просто кипел, Поттера, который не отличался высоким ростом, заметить удалось не сразу.

— Гарри, что произошло?

— Нашли голову в парке неподалеку от нашего отеля. Предположительно Макшейна, — сухо ответил Поттер: по нему совершенно не скажешь, что он был рад этому.

«Хотя, может, это просто усталость», — подумала Тонкс.

— Почему предположительно? — спросил Ангус. — Мы же знаем, как он выглядел.

— Она изуродована почти до неузнаваемости.

— И в чем заключается наша помощь?

— Тонкс, иди к Джеффу, Ангус — попробуй узнать путь, по которому двигался наш Потрошитель от отеля и до места найденной улики. Может, какие-то еще он улики обронил.

— Джефф?.. — переспросила Тонкс, когда они втроем отошли от Гарри.

— Медик, Тонкс, второй наш медик-сквиб, — Уоллес снисходительно улыбнулся. — Когда ты его уже запомнишь? Он работает у нас пятый или шестой год.

— Провалы в памяти, Ангус, давние раны дают о себе знать. Я же герой войны, помнишь? — она улыбнулась.

— Может, ты просто стареешь?

— Ты-то, я смотрю, молодеешь с каждым днем, — она вновь усмехнулась, поджав губы. — Идите уже.

 

Ни морги, ни лаборатории судмедэкспертизы Тонкс никогда не нравились: зачастую зябко, с противным холодным светом, полнейшей тишиной и химическим запахом. Вот и сейчас, как только Джефф заявил, что лучше ей подождать в комнате отдыха, пока он сосредоточенно работает, Тонкс с радостью выпорхнула из помещения. В комнатке находился целитель, с которым они только кратко поздоровались, и он вновь уткнулся в какой-то медицинский журнал, попивая чай из прозрачной кружки. Ожидание затянулось на пару часов: пока Джефф все осмотрит, соберет, что нужно, на дальнейшие анализы, подведет хотя бы первичные итоги. За это время у Тонкс появлялось желание вернуться в подвал для помощи в расследовании, но каждый раз она передумывала из-за гомона, звучавшего там.

— Мэм, — Джефф приоткрыл дверь и позвал ее внутрь, вытирая руки полотенцем.

Посередине лаборатории на секционном блестящем столе, как на пьедестале, лежала голова. Тонкс сглотнула, приблизившись. Окровавленные, спутанные и слипшиеся волосы средней длины, синие губы и закрытые глаза, — видеть такое всегда было нелегким делом.

— Боюсь, это не наш клиент, миссис Люпин, — начал Джефф. — Скорее всего это вообще женщина: строение черепа не мужское, внешне — тоже мало похоже. Но главное это срез, — он указал обратной стороной карандаша на шею. — Рваные края, будто резали побыстрее и пилой. Иной подход.

Тонкс тяжело вздохнула.

— Значит, либо это другое убийство, не относящееся к нашему делу, либо попытка спутать нам карты, либо вообще какой-то фанат, решивший получить свою дозу кратковременной славы.

— Похоже на то. А теперь взгляните сюда, — Джефф обошел стол. На левой части лица, словно неудачная попытка загореть, кожа приобрела бордовый, почти фиолетовый оттенок. Медик нажал на щеку жертвы указательным и средним пальцами в перчатках, но кожа не посветлела. — Мертва больше суток, но уж никак не неделю, как Макшейн, — внешние признаки гниения еще не проявились.

— Может, голову заморозили?

— Также нет признаков.

— Еще что-нибудь интересное? Следы дротика, яд?

— Нет, мэм. Только предположения. Для остальных фактов, в том числе и о яде, нужно подождать результатов анализов.

Тонкс молча кивнула, и Джефф продолжил.

— Я заглядывал в кабинет расследования и заметил кое-что на доске с жертвами. Может, вы это уже знаете, но я озвучу: убийства и… нападение на вашего сына — везде фигурируют мужчины. Ни одной жертвы женского пола. Ко всему прочему, все достигли полового созревания, т.е. ни одного подростка младше шестнадцати лет. А точнее, ваш сын самый младший из всех. Была пара юношей семнадцати и восемнадцати лет.

Он резко замолк. Тонкс же смотрела на одиноко лежащую голову перед ней.

— Хорошо, Джеф. Спасибо. Буду благодарна, если мне тоже сообщишь результаты анализов.

— Конечно, мэм.

 

Тонкс вернулась в подвал и остановилась у доски с жертвами.

— Здесь все убитые? — спросила она у стоявшего рядом молодого аврора, тот утвердительно кивнул, и Нимфадора принялась внимательно проверять краткие сводки по каждой жертве.

— Ну и каковы новости от медиков? — подошел Гарри.

— Очень маловероятно, что это голова Корбина. Ты заметил, что Потрошитель охотится только на мужчин?

— Ну да. Только что конкретно нам это дает? Ритуал? Может быть. А может, у него психологическая травма из детства, отец или отчим… или старший брат как-то над ним издевался. Ну, кто-то из мужчин. Может, школьная травма.

— Вряд ли это один человек совершает, слишком большой временной промежуток.

— Ты сама прекрасно знаешь, что время — это не такая уж большая проблема, если знаешь, как и с помощью чего им управлять, — тихо заметил Поттер, и Тонкс не могла с ним не согласиться.

— Да уж. Иногда мне жаль, что я не маггл, у них с этим как-то попроще. Но…

— Что?

— Думаю, нам лучше заострить внимание на ритуальном подтексте. Он больше вяжется с нашими подозреваемыми, чем психологическая травма.

— Почему?

— Ну у индейцев же были какие-то божества, которым они поклонялись? — риторически спросила Поттера Тонкс, и тот кивнул.

— А что конкретно с головой не так?

— Да все. Это скорее всего женщина, а он еще ни разу, как нам известно, не убивал женщин, — Нимфадора качнула головой в сторону доски с жертвами. — Мертва примерно сутки, а не неделю, и обезглавливали ее иначе, чем Макшейна и Маршалла: грубо и побыстрее.

— Яд нашли?

— Не знаю пока, анализы еще не готовы.

Гарри вздохнул, поправив очки и после сложив руки на груди.

— Значит, это либо другое убийство и, следовательно, другое дело, либо у нас подражатель.

— Либо попытка сбить нас с курса.

— Ни один из вариантов мне не нравится. Надо будет еще Валадиза обрадовать, что эта улика, вероятно, из другого дела.

— Может Уоллес со Стивом что-нибудь разнюхают? — риторически спросила Тонкс.

— Я надеюсь на хоть какое-нибудь прояснение с этой чертовой головой, которая свалилась нам на гол… — он не договорил и фыркнул сам себе. — Ладно, иди отдохни. Или у тебя еще дел полно по аврорским курсам?

— Да, есть немного домашки, нужно проверить.

— Знаешь, — он слегка прищурился и улыбнулся, — при нашей первой встрече я бы никогда не подумал, что ты станешь преподавательницей.

— Я могу так почти о всех своих аспектах жизни сказать, Гарри, — она ухмыльнулась. — Жена, мама, преподавательница, бывшая шеф Аврората.

— А с последним что не так?

— С моим-то характером? Мерлин, Гарри, ты хоть представляешь, как рисковал Кингсли, ставя меня у руля в то время?

— Ну-у-у, да, пожалуй соглашусь, он рисковал, — Поттер вновь довольно улыбнулся. — Однако он не прогадал, как мне кажется.

— Ему просто повезло.

 

В номере ее дожидался почтовый голубь с письмом: Римус интересовался, вернется ли она завтра, а также сообщил о том, что к нему приходил Тедди в очень скверном настроении — ему кажется, что Виктуар хочет его бросить. Однако толком причин их разлада Тедди назвать не смог, а гадать Римус не хотел.

Тонкс вздохнула: Тедди с Аластором отличались от своих младших брата и сестры тем, что предпочитали такие вопросы решать сами, а родителям сообщали обо всем уже постфактум. Поэтому то, что Тедди пришел к папе только ради этого, — уже само по себе тревожный звоночек.

Просидев полночи над свитками своих студентов, Тонкс все же решилась пойти спать. Сон, правда, долго не шел, несмотря на то, что она устала, а глаза — слипались.

Утром по пути в Аврорат Тонкс встретила в коридоре совершенно невыспавшегося Ангуса. Тот возился у своей двери, пытаясь запереть ее магией.

— Ты забыл, как пользоваться палочкой, Ангус?

Тот вздрогнул, но, взглянув на Тонкс, сонно потер глаза.

— Полночи скакал как сайгак по чертовому парку из-за этой головы.

— Ну хоть успешно?

Он взмахнул еще раз палочкой, и замок наконец щелкнул.

— Смотря, что называть в данном случае успехом. Тела мы не нашли, вокруг огромное количество следов использования магии. Аврорские хрупы то и дело путали след. У тебя есть что-нибудь хорошее?

За разговором они спустились на цокольный этаж и свернули в приотельное кафе на завтрак, где кроме них посетителей в такое время не оказалось.

— Не думаю. Судя по тому, что наш медик…

— Джефф, Тонкс.

— Да, Джефф сказал, что она вряд ли от нашего дела. Где, кстати, ее нашли?

— На скамейке. Место довольно видное, но парк у них с чарами от магглов. Так что, можно предположить, что хотели привлечь именно наше внимание, а не маггловской полиции.

— Вокруг было что-нибудь?

— К примеру?

Перед ними опустились тарелки с завтраком и кружки кофе.

— Она на чем-то лежала? Может рядом что-то?

— Нет. Стояла посередине скамьи. Колдо потом посмотреть можешь в Аврорате. Вокруг пусто — просто скамейка с головой.

— Джефф сказал, что это, возможно, женщина.

— Возможно. Вчера, когда я уходил, личность еще не установили. У них, кстати, все очень строго с любым невыходом на работу в связи как раз с Потрошителем.

— Ну, если учесть, что он напал на Аластора, то…

— Жертва может быть кем-то из семьи?

Тонкс кивнула, глотнув кофе.

— Однако, женщин еще не было среди жертв, — добавила она.

— И как обычно: вопросов все больше, ответов не прибавляется, — философски проговорил Ангус.

В этот момент в кафе появился Гарри и тоже, как и Уоллес, был не в лучшем расположении духа. Он заметил их и сел рядом, поприветствовав.

— Новости есть? — поинтересовался Ангус у Поттера.

— Да, установили личность жертвы. Морин Блэкмер, двадцать три года, родом из Бриджтауна с острова Барбадос. Обучалась на аврора на последнем курсе у нас в Лондоне.

Тонкс попыталась вспомнить лицо своей студентки, но то, что она видела на столе у Джеффа, никак нормально не вязалось с той девушкой-студенткой, что она помнила.

— С Содружества⁽¹⁾?

— Именно. Но что делает ее голова так далеко от родного дома или Англии — мы без понятия. Тело не обнаружили.

— Твою ж Моргану за ногу… — пробурчал Ангус и уперся щекой в подставленную ладонь.

— Да, и чисто теоретически она подходит под категорию жертв Потрошителя. Ну, кроме, конечно, того факта, что она женщина.

— Результатов токсикологического анализа еще не было? — спросила Тонкс.

— Нет.

— Тогда рано ее крепить к остальным жертвам. Потому что по остальным фактам она не очень-то и подходит. По-другому обезглавили — это как минимум.

— А как максимум: если раньше он отрезал голову, то забирал ее с собой, а не выставлял на показ где-то в другом месте, да, — дополнил Гарри, без особого аппетита впихивая в себя сэндвич с тунцом.

— У меня подозрительно молчит интуиция, — подавленно сообщила Нимфадора.

— О чем?

— Обо всем.

— Ну, ты сама говоришь, что нужно копать в сторону индейцев и ритуального подтекста, — заметил Гарри.

— Это просто факты и кое-как хило выстроенная теория…

— Лучше, когда хоть это есть, — Ангус посмотрел на нее, слабо улыбнувшись. — А интуиция еще успеет проснуться. Что нам сегодня делать? — он спросил у Поттера.

— В парке что?

— Мы его со Стивом весь перерыли — если там и было что-то, то уже исчезло. Но тела-то уж точно нет.

— Надо найти, чтобы узнать, вынимал ли он органы, чтобы определиться: это очередная наша жертва, попытка запутать следы или какой-то долбоящер отвлекает наше внимание?

— Гарри... — Тонкс посмотрела с легким укором на него: слышать ругань от Поттера всегда было странно.

— У меня голова трещит, не переставая, не обращай внимания. Еще дома не все гладко, — он отмахнулся.

— Джинни? — спросил Ангус.

— Да нет, Альбус становится все более странным с каждым годом. Замкнутым, что ли. А когда кто-то упоминает его поступление в Хогвартс, то вообще умолкает. Еще и Джеймс его постоянно провоцирует. Джинни пытается к нему как-то подступиться, но… — развел руками и пожал плечами.

— А ты постоянно на работе… — добавила украдкой Тонкс.

— Угу...

За столиком образовалась тишина, которую вскоре все же прервал Ангус:

— Может, нам тогда лучше вернуться с Тонкс домой? Возможно мисс Блэкмер убили в Лондоне, а не здесь.

— У вас здесь дел больше не осталось? Вы же зачем-то летали в Канзас-Сити.

— К Таттлу наведывались, но помочь он со своим напарником раньше следующих выходных не сможет.

— Вы решили их привлечь? — Поттер с сомнением посмотрел поочередно на Тонкс и Ангуса.

— Не сильно хотелось, сам понимаешь, но они, похоже, первые американцы, которые не отмели мою идею про Потрошителя-индейца сразу же, — Тонкс вздохнула.

— Ладно, раз дел больше нет, то возвращайтесь и ищите тело. Я вас только умоляю: не найдите четвертую жертву.

Уоллес усмехнулся.

— Мы постараемся, Гарри.

---

1) сокращенно от "Содружество наций — добровольное объединение суверенных государств, в которое входят Великобритания и почти все её бывшие доминионы, колонии и протектораты." (с) Вики

По моему скромному желанию, в Магическом мире происходит практически все тоже самое с политической точки зрения. Штаб-квартира Содружества располагается, как и в мире магглов, в Лондоне, поэтому и авроры Содружества обучаются там же, где расположен штаб.

Вернуться к тексту

2016 год, 18 сентября

Англия, Лондон, школа подготовки Авроров, кабинет директора

 

— Вы уверены, что это она?

Крейг Лессер, директор аврорских курсов, растерянно переводил взгляд со списков студентов на Тонкс с Уоллесом и обратно. Заметив их немой утвердительный ответ, вздохнул и, садясь в кресло, потер указательным пальцем меж бровей — он всегда так делал, когда что-то тревожило.

— Родственников уже уведомили?

— Пока нет, — ответил Ангус.

— И у нас еще нет ее тела… — добавила Тонкс.

— Вы же сказали, что нашли ее мертвой в парке.

— Ее голову, Крейг. Только голову.

— Нам бы адрес ее местный, — намекнул Ангус.

— Да-да… — Лессер вновь посмотрел в журнал. — Дагенем, Лодж авеню, 304. А из родственников указана только сестра.

— Как с ней связаться?

— Рабочий адрес — пятый уровень Министерства.

— Твою мать… — прорычал Ангус на выдохе, прикрывая глаза в попытке сдержать свои эмоции.

— Это плохо? — не понял его Лессер.

— Пока не знаем, Крейг, — ответила Тонкс. — Но хорошего мало.

Лессер протянул ей заметку с адресом Морин, и они с Ангусом покинули кабинет.

— Давай разделимся: я к сестре, ты — по домашнему адресу? — предложил Уоллес.

Меньше всего Тонкс сейчас хотелось сообщать кому-либо о смерти близкого родственника, поэтому без раздумий согласилась.

 

 

Дом, в котором жила Морин, оказался трехэтажной муниципальной постройкой, полностью оккупированной студентами-волшебниками разных специализаций: от будущих авроров и до начинающих целителей, а где-то посередине этого списка затесались молодые маги, интересующиеся зельеварением, магозоологией и Мерлин еще знает чем. Комендант при входе, практически не задавая вопросов, отвел ее на последний этаж и отпер предпоследнюю дверь слева: однокомнатное помещение было поделено на три закутка с помощью высоких деревянных ширм и получилось две спальни с кухней. Соседка Морин отсутствовала, но существовала — на обеих кроватях был творческий беспорядок из всевозможных нарядов и аксессуаров к ним. Комендант на этот вид только что-то проворчал и ушел обратно на свой пост с громко орущим маггловским телевизором и кружкой чая.

Тонкс обошла комнату, к стенам у каждой кровати были приклеены колдографии и обычные фото на кнопки. Левая постель принадлежала Морин, на многих колдо она была со старшей сестрой. Пара кадров были с вечеринок и просто встреч с друзьями. Одна-единственная фотография, старая, выцветшая, стояла в рамке на тумбочке: на ней старшей сестре, которую обнимала мама, едва ли было десять-двенадцать лет, а Морин, что сидела на плечах у отца, и вовсе не больше пяти.

Тонкс выглянула на балкон, где, словно флаги на ветру, развевались полотенца, вывешенные на сушку. На кухне пара грязных тарелок и стаканы, полупустой холодильник, но это вполне обычное состояние для студенческого жилья — и ни намека на то, что Морин собиралась покидать страну, чтобы потом ее голову нашли на другом конце земного шара.

Хлопнула дверь, и Тонкс выглянула из-за ширмы: в комнату влетела встревоженная девушка, тяжело дыша.

— Профессор... Мне сказали, что вы по поводу Морин...

Тонкс вздохнула. Ей никогда не нравилось, что ее так называют, потому что ну какой она, к черту, профессор? Вот Римус — да, а она… Нет, амплуа профессора не для нее, и она каждый раз в начале учебного года об этом сообщает студентам на курсах, но все равно находятся те, кто называют ее «профессором». Ладно, хоть не по имени.

Она еще раз оглядела теперь уже единственную хозяйку комнаты: низенькая блондинка с подкрашенными фиолетово-розовыми кончиками. Судя по одежде и внешнему виду, всю субботу она где-то отрывалась. Возможно даже еще с пятницы. И если Тонкс ничего не путала, то перед ней сейчас стояла Люси Эшфилд. Она хоть с виду и была похожа на глупенькую девицу, но выбивать себе стипендию три года подряд у нее получалось. И высокие баллы за дисциплину Тонкс она не вымаливала, как иногда некоторые пытались.

— Да. И у меня плохие новости, — Люси сглотнула, но молча слушала. — Морин убили.

Последнее прозвучало по мнению Тонкс слишком бесчувственно, холодно. Но как лучше? За столько лет работы аврором она так и не нашла способ, как сказать это более… человечно. «Морин мертва», «Морин убили», «голову Морин нашли в парке Нью-Йорка».

«Ну, последнее точно ни в какие ворота...» — фыркнула про себя Тонкс, пытаясь подобрать вместо сказанных слов что-то еще, но, как всегда, идеальный вариант не находился, новость звучала словно приговор. Чем она, в общем-то, и была.

Люси на негнущихся ногах прошла к своей постели и опустилась на нее, даже не заметив, что села на одежду.

— Черт… я ведь… — она глубоко вдохнула. — Вот как чувствовала, что…

— Когда ты в последний раз ее видела?

Эшфилд сжала руками простыню.

— Мы пошли отмечать в четверг наш последний год обучения… Там было что-то вроде неофициальной вечеринки для студентов с курсов. Некоторые выпускники там тоже были.

— Куда?

— В «Изумрудную Виверну», — она потерла лоб, рвано вздохнула. — Это в Сити на Колман стрит. Там к ней начал клеиться какой-то парень, вроде нормальный, симпатичный. Где-то после полуночи она сказала, что выйдет «подышать», а потом… А потом я ее не видела. Ну, и подумала, наверное, что она с ним куда-то умотала… Если подумала вообще... А в пятницу я не пошла на занятия, поэтому даже не знала, что ее на них не было… Мерлин, я должна была… Она же должна была зайти сюда, чтобы переодеться хотя бы... Что я скажу Наоми? Я же обещала, что мы будем друг за дружкой приглядывать, а теперь...

— Люси, — та подняла на Тонкс глаза, прервав свой поток эмоций и мыслей, — ты помнишь что-нибудь о том парне? Внешность, может, он представился или Морин говорила о нем что-то?

Люси нахмурилась.

— Он показался мне очень знакомым, но… Может, он тоже учился с нами? Курсом или двумя выше. Мы любили раньше зависать с ребятами постарше. Он… Помню, что низковат был. Ниже меня, но выше Морин, это точно. Мы всегда шутили, что ее парень должен быть ниже меня, потому что… — она не договорила, закрыв лицо руками.

Тонкс посмотрела на сидящую перед ней студентку, размышляя, насколько сильно ее сломает смерть подруги. Ведь ее реакция говорит как раз о том, что они были не просто соседками по комнате. Как долго Люси будет себя винить в произошедшем? Есть ли у нее кто-то близкий, кто поможет ей справиться, пройти через это?

— Если мы покажем тебе фото выпускников, ты сможешь его опознать?

— Возможно… Да, я попробую, — всхлипнув, ответила Эшфилд.

 

 

Стоя в коридоре у приоткрытой двери кабинета Лессера, они с Тонкс наблюдали за тем, как Люси медленно и вдумчиво рассматривала страницу за страницей с общими фотографиями выпускников курсов. Крейг то нервно расхаживал взад-вперед, то останавливался напротив Тонкс у дверного косяка, заглядывая в собственный кабинет. Он хоть и работал в свое время аврором, — насколько Тонкс знала, он пришел на службу в то же время, что и Грозный Глаз, — но всегда предпочитал погоне за преступниками работу в офисе. Поэтому, когда в силу возраста Крейг не мог уже занимать должность старшего аврора, он принял предложение о «повышении» до директора курсов вместо выхода на пенсию. В любом случае, его развитые управленческие способности очень пригождались на этом месте.

— Что нам сказать завтра про мисс Блэкмер? Нужно известить об этом студентов, почтить память.

— Мы пока даже не можем сказать, относится ли она к нашему международному расследованию или нет, — Тонкс с сожалением посмотрела на Крейга. — Так что лучше избежать упоминания об этом, а то найдется парочка героев-недодетективов. Новых тел нам только не хватает.

— Да, пожалуй, обойдемся без этого.

— Профессор, — к ним подошла Люси, — я никого среди них не узнаю.

— Может, ты ошиблась? Может, он на младших курсах? Не все же с первого раза поступают, — предположил Крейг.

— Да, кстати. И в темноте клуба не всегда возраст можно верно определить, — кивнула Тонкс.

К Люси в руки прилетела папка с нынешними студентами курсов, стоило Лессеру взмахнуть палочкой. Через несколько минут Эшфилд позвала их к столу.

— Вот он очень похож, — она ткнула пальцем в рыжеволосого парня, не отличавшегося высоким ростом на фоне многих своих сокурсников.

— Ты уверена? — Тонкс переспросила, едва взглянув на фото, и почувствовала, как по спине прошелся холодок.

— Да, очень похож. Улыбка эта самоуверенная запомнилась.

— Тонкс? — Крейг удивленно перевел на нее взгляд.

— Это лучший друг Теда, Финн Гилберт.

 

 

— Мам, что за фигня? Почему Финна забрали, как преступника? Что... — Тедди ворвался в комнату наблюдения, где за стеклом Геззела в допросной за столом сидел в одиночестве его друг, растерянно и нервно оглядывая комнату и стуча пальцами по столу.

— Тед, — она резко прервала сына, — я тебе сколько раз говорила, что на работе и на учебе ко мне обращаться ты должен иначе?

— Тут же нет никого. Папа разрешает нам, когда мы одни.

— Я не папа, это во-первых, — она вновь посмотрела сквозь стекло в допросную. — А во-вторых, ты знаешь, где был Финн ночью с четверга на пятницу?

— Ну, как и все почти — в «Виверне».

— И ты там был?

— Да.

— Финн все время был с тобой?

— Нет, конечно. Я позвал Вик туда, поэтому он очень быстро ушел знакомиться с девушками, чтобы не быть третьим лишним во время наших… Неважно, — он махнул рукой. — На радость Финна, девушек там было достаточно.

Тонкс недовольно нахмурилась: Финна она знала больше десяти лет, он с Тедди сдружился очень быстро, чуть ли не в Хогвартс-экспрессе еще в первую поездку, поэтому у нее просто не укладывалось в голове, что вот этот парень за стеклом мог кого-то убить, а потом хладнокровно отрезать голову, выставив ее на всеобщее обозрение. Да еще и в Нью-Йорке.

— Мэм, — в комнату заглянул аврор и протянул ей папку, — вот данные, что вы запрашивали.

— Спасибо.

Как и ожидалось, после путешествия в Румынию, Финн не покидал пределы Британии, перемещаясь в основном по одним и тем же адресам: родительский дом, учеба, Косая аллея, разнообразные увеселительные заведения вроде «Изумрудной Виверны». Несколько раз мелькал их домашний адрес в Йоркшире. Его палочка так же молчит о попытке создания портала.

— В чем его подозревают? — спросил Тедди уже менее возбужденно, но в его голосе появились нотки недовольства.

— В убийстве студентки курсом старше.

— Да ладно!

— Я сама в это слабо верю, но пока он последний, с кем ее видели.

— Ты будешь его допрашивать?

— Нет, Ангус. Он будет с минуты на минуту.

— Я могу здесь остаться?

— Да.

Тонкс посмотрела на сына: у него, как и ожидалось, потускнели волосы и выпрямились. Точно так же, как и у нее самой, многие сильные эмоциональные состояния проявлялись через метаморфомагию, хотя сейчас она уже намного лучше контролирует собственный дар, чем лет двадцать назад. Тедди тоже потихоньку учится, а с ее помощью это происходит намного эффективнее и быстрее, но в такие моменты, как сейчас, он мог себе позволить забыть о контроле.

— Вы виделись в пятницу? — сын угукнул, грустно смотря сквозь стекло. — В каком состоянии он был?

Он пожал плечами.

— Да Финн как Финн. Обычный. Доставал подкатами в стиле «ирландский мачо» к Карен, выбешивал Крис. Нифига не готовый к занятиям. Профессор Стэнтон долго отчитывал его за неподобающий мятый вид одежды. Как обычно, мам, понимаешь?

Тонкс вздохнула. В следующую секунду дверь в наблюдательную комнату открылась, и вошел Уоллес.

— Тонкс! — он заметил за ней Тедди. — О, Эдвард, здравствуй.

— Вечер, сэр.

— Это наш подозреваемый?

Тонкс, стрельнув глазами пару раз в сторону сына, поджала губы. Ангус удивленно поднял брови, посмотрел в допросную, а потом на Тедди.

— Друг? — Уоллес обратился к нему.

— Да, сэр.

— Мне жаль, — Тонкс протянула бывшему коллеге папку с делом Финна, в том числе и о его перемещениях и данных с палочки. — Надеюсь, что это не будет для тебя днем огромного разочарования в людях, — и Уоллес покинул комнату, перейдя в допросную.

— Козел, — сквозь зубы процедил Тедди.

— Эд!

— Что? — он продолжал наблюдать за Финном, не шелохнувшись.

— Посмотри на меня.

Сын нехотя повернулся, зло смотря куда-то вбок.

— Еще раз я от тебя это услышу…

— Да какое он право имеет такое говорить о моем друге! Он не какой-то преступник! — Тедди взорвался, не дав ей договорить. — Пусть свои усмешки оставит при себе!

— Эдвард!

Он поморщился, но утих.

— Это ты свое недовольство оставь при себе. Ангус здесь не чтобы вам обоим нравиться.

— Но...

— Он собственноручно отправил лучшего друга в Азкабан, хотя знал его, как ты Финна, с детства, так что Ангус знает о разочаровании в близких и в жизни поболее твоего. Еще одна истерика — ждать своего друга будешь в Атриуме.

— Извини.

Между тем Уоллес не спеша прошел в допросную, все так же молча опустился на стул и принялся листать дело Финна. Тот, в свою очередь, во всю уставился на сидящего перед ним заместителя шефа Аврората и даже перестал барабанить по столу.

— Сэр…

Но Уоллес резко поднял указательный палец, приказывая замолчать. Финн, казалось, вжался в стул.

— Значит… Финн Гилберт.

— Д-да, сэр.

— Знаете Морин Блэкмер?

— Э-э-э, — он замотал головой в попытках вспомнить. — Не уверен, сэр. Нет, наверное.

— А так? — Ангус положил перед ним фото.

Он посмотрел на карточку, потом поднял взгляд на Уоллеса.

— В чем меня обвиняют, сэр?

— Финн, отвечай на вопрос. А не то ты не только аврором не станешь, но и свет белый до конца жизни не увидишь.

— Я… Мы познакомились на вечеринке в четверг. В «Изумрудной Виверне».

— И? — Ангус откинулся на спинку стула, медленно покручивая меж пальцев палочку.

— Я взял нам пару коктейлей, мы болтали. Когда она дошла до… — Финн смутился, обведя допросную в очередной раз взглядом, — до кондиции, я предложил ей продолжить наше знакомство в… Ну, вы понимаете.

— Нет, прости, тебе нужно сказать все самому.

— Я пригласил ее в отель, — выпалил Финн и опустил голову.

— Дальше-дальше. Давай, я не буду тянуть из тебя все щипцами?

Тонкс поймала себя на мысли, что этот допрос больше напоминал прием теории на экзамене у неподготовленного студента, чем сам допрос.

— Все прошло… — Финн поджал губы, — прошло, в общем. И она сразу вырубилась. А я смотался сразу домой.

— Что за отель?

— Ну, «Котел» на Косой аллее.

Уоллес покачал головой, хмыкнув.

— Да уж, отель так отель. И, когда ты уходил, она была жива?

— Почему вы это спрашиваете? — Финн побелел.

— Потому что мисс Блэкмер мертва.

— Я не убивал ее! Она спала, когда я уходил! Мне кажется, она даже заснула раньше, чем я закончи…

— Так, — Ангус прервал Финна, подняв ладонь, — вот эта подробность меня мало интересует. Значит, в «Котле» ты ее видел последний раз?

— Да.

— Кто-нибудь видел, как ты уходил?

— Ну, там были какие-то посетители. А! — Финн чуть ли не подскочил на стуле. — Точно! Миссис Лонгботтом, да-да. Я же расплачивался с ней, когда мы пришли с Морин. А потом взял пинту сливочного пива после, когда уходил.

Ангус смотрел на Финна, склонив голову набок, долгие полминуты.

— Ладно, Казанова, посиди тут, пока мы проверим твое алиби. Молись, чтобы кто-то видел, как девушка уходила, — и громко захлопнул папку.

 

 

Оставив Тедди в Аврорате, Тонкс отправилась с Уоллесом и еще парой авроров в самый известный британский бар волшебников. Миссис Лонгботтом, едва заметив на входе служителей правопорядка при форме, вышла из-за барной стойки, позвав помощницу с кухни подменить ее. Она узнала и Морин, и Финна по фотографиям, подтвердив его историю, и отвела на второй этаж к комнате, которую сдала Гилберту.

Отперев дверь, Ханна вскрикнула и готова была упасть в обморок, но один из авроров быстро увел ее в сторону. Едва завидев красные простыни и густую кровавую лужу на полу, Тонкс прикрыла глаза. Ее не испугало увиденное обезглавленное тело посреди постели, а вот смесь замешательства и отчаяния по отношению к Финну захватило сполна. Она была полностью уверена, что он невиновен, что парню просто не повезло.

— Вызови Оуэна и Уайтлока с Горманом, — негромко приказал Уоллес второму аврору, — и оцепи тут все.

— Да, сэр.

Тонкс прошла в номер, смотря себе под ноги, чтобы не наступить на раскиданную по полу одежду. Остановилась перед телом, что лежало поперек кровати, и набрала побольше воздуха в легкие. Грудная клетка Морин была вспорота, но даже так Тонкс не могла сказать о том, изъято сердце или нет. Но месиво было то еще.

— Она сопротивлялась.

— А? — Тонкс очнулась на голос Ангуса.

— Запястья, вон, глянь на синяки, — он кивнул.

Тонкс сначала осмотрела руки, потом поднялась взглядом выше.

— И на шее тоже, а еще я не вижу входного отверстия от дротика.

— Мне жаль и Финна, и Тедди, но… — Уоллес развел руками.

— Я не могу даже представить, что Гилберт способен на такое, Ангус. Я знаю его с одиннадцати лет. Римус обучал его все семь лет в Хогвартсе.

— Мы уже встречались с психопатами, они могут прекрасно мимикрировать и не выдавать себя годами.

— Но не ребенок же! А сейчас его интересуют тусовки, девочки и поимка плохих парней в ближайшем светлом будущем.

— Или он хочет, чтобы окружающие так думали, — вкрадчиво заметил Ангус.

— Да кто будет пиво пить, когда этажом выше лежит тело без головы?!

— Психопат, Тонкс.

— А голову он куда дел?

— Сэр, мэм, — в номер вошел аврор, что не дал Ханне упасть в обморок, — я думаю, вас заинтересует этот домовик.

Из-за спины, точнее ног, аврора выглянул домашний эльф и, пока Уоллес не кивнул в знак того, что тот может пройти, не решался ступить в номер.

— Меня зовут Боха, я прибираюсь тут каждое утро, — домовик с еле скрываемым ужасом таращился на кровать и залитый кровью пол. — Каждое день в шесть утра я обхожу номера и собираю мусор, посуду, если кто-то из гостей ел в номере…

Боха растерянно посмотрел в коридор, где стояла Ханна Лонгботтом, и, когда она кивнула, продолжил:

— Утром в пятницу мисс была жива.

— Точно? — Тонкс переспросила.

— Да, мисс выгнала меня, крикнув, чтобы ее не тревожили, пока она не выйдет отсюда.

— А оплата? Тут же деньги вперед, — поинтересовался Ангус.

— Она дала мне монет за неделю и выгнала.

— Неделю? Зачем снимать здесь номер на неделю, когда есть нормальная съемная комната на доступном для трансгрессии расстоянии? — ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Ангус.

— Может, ей так коктейли в голову ударили, что она, не глядя, дала денег, чтобы только ее не тревожили?

Уоллес вздохнул и упер руки в бока.

— Миссис Лонгботтом подтвердила, что Финн ушел ночью, а раз, — он посмотрел на домовика, — Боха видел мисс Блэкмер живой утром, значит парень не наш клиент, слава Мерлину.

— Ты видел кого-нибудь здесь после того, как ушел из номера? Кого-то, кто не должен здесь находиться, — Тонкс обратилась к домовику.

— Тут многие ходят, мэм. Я не запоминаю всех постояльцев, они сменяются чуть ли не каждый день, а некоторые снимают комнату на пару часов, — его голос прозвучал виновато.

— Ладно. Ты все равно нам помог. Боха, спасибо, можешь идти.

Домовик просиял на секунду, а в следующий момент снова наткнулся взглядом на постель и поинтересовался у Уоллеса:

— Сэр, когда я смогу здесь все привести в порядок?

— Пока придется подождать. Мы сообщим.

 

 

Тонкс не стала дожидаться, когда явится Оуэн, осмотрит и заберет тело, пока авроры найдут все улики и отберут те, что важны для дела, — все это займет немало времени, а отчеты будут готовы как минимум к утру, — поэтому отправилась в Хогвартс к Римусу.

Мужа она нашла в его же кабинете в кресле за книгой. Рядом на столике лежала распотрошенная плитка шоколада. Тонкс не успела еще до конца открыть дверь, как встретилась с мужем взглядом.

— Ты рано сегодня, — довольно заметил Римус.

— Мне уйти? — с улыбкой спросила она, закрыв за собой дверь и направившись прямо к мужу.

— Еще чего, — он отложил книгу на столик, и Тонкс уселась к нему поперек кресла, закинув ноги на подлокотник. — Я не видел тебя с четверга, это ужасно долго. А еще…

Его руки практически мгновенно оказались у нее на талии и бедре.

— М-м?

— На тебя пожаловался Тедди.

— Что? Обычно же наоборот.

— Вот-вот, я тоже удивился. Что произошло? Потому что он прислал только коротенькую записку «Мама на меня наорала».

— Я думала, он уже вышел из этого возраста, — заворчала Тонкс. — И кстати, я не орала на него, в отличие от него самого. А у нас странное убийство.

— Опять?

— Как тебе сказать… Оно частично подходит под наше дело, а с другой стороны — нет. Убили мою студентку, а главным подозреваемым оказался Финн. Сейчас уже, правда, с него сняли все подозрения.

— Гилберт? — Римус изумился.

— Да-да, я тоже не могла поверить. Но он был последним, с кем ее видели. Они, в общем, развлеклись ночью, а потом он слинял домой сразу же.

— Даже не дождался утра? Вот гаденыш невоспитанный.

— Рем, — Тонкс посмотрела на него с наигранным упреком.

— Он просто всегда очень напоминал Сириуса. Тедди как Джеймс, а Финн — Сириус. Теперь они еще больше начинают на них походить.

— Потому что у Тедди Виктуар, а Финн скачет по постелям с разными девицами?

Римус кивнул, тихо засмеявшись и помассировав пальцами переносицу.

— Мне кажется, что Тедди так среагировал из-за проблем с Виктуар, а тут еще и арест лучшего друга с подозрением в убийстве. Не самое лучшее стечение обстоятельств.

Она закивала, поджав грустно губы.

— Лучше скажи, как ты себя чувствуешь? — спросила Тонкс и провела по носу Римуса указательным пальцем.

— Все мышцы ноют, но жить можно. Еще сутки-двое и будет все нормально. Ты можешь завтра пораньше освободиться?

— Не знаю, дорогой. Кроме занятий завтра продолжится расследование плюс еще нужно собрать всех студентов, чтобы проститься с Морин.

— Ну да, да, — Римус погрустнел.

— А что ты хотел?

— Просто… просто соскучился сильно. Хочу побольше с тобой времени провести, прежде чем тебя опять вызовут в Америку.

Тонкс посмотрела на мужа: он еще сильнее поник, челка скрыла глаза, и Тонкс поцеловала его в щеку. Римус только крепче обнял ее в ответ.

— По-моему, я старею, — все так же не поднимая головы, усмехнулся он.

— Да?

— Да. Если раньше я спокойно мог перенести пару ночей без тебя, то сейчас каждая словно мука.

— Рем…

— Я не пытаюсь надавить на жалость, Дора. Я знаю, что ты занята делом, важным делом, поэтому не настаиваю ни на чем и не обижаюсь.

— Чтобы ты знал: мне без тебя засыпается ну очень тяжко и неуютно, — она легонько потянула его за ухо, чтобы он уже наконец поднял голову.

Римус, зажмурившись, улыбнулся.