Неудавшиеся реформаторы (джен)

Он не мог в это поверить — план рухнул, провалился, пропал втуне! Как же так? Ведь они с сестрой продумывали всё до мелочей, рассчитывали варианты событий, нажимали на нужные рычаги. Вот, разве не проще было убедить одного из рабочего мануфактория, что условия труда слишком бесчеловечны, что он и его родные могли жить лучше? Его, друзей этого человека, заведующих руководителей?

Ещё бы, а как же было просто шепнуть наивному священнику пару нужных слов, посеять семена сомнений в его душе. Аккуратно, но с нажимом, чтобы не растормошить раньше времени этих престарелых клириков-маразматиков. Достаточно ненавязчивых намёков в нужное время, не забыв о подмене понятий — и готов кадр. Помочь подняться по службе вполне возможно, просто покажи пальчиком на заранее подготовленных к сему перфомансу людей, тех самых чернорабочих с фабрик, что они, некогда сражённые проказой, чудесным образом обрели новую силу жизни, влившуюся в их измученную душу с уст проповедника.

Раскрутить, растиражировать и извратить — так до потолка иерархической системы, до самого планетарного губернатора. Дар убеждения, что великодушно предоставил некий Великий Реформатор, мягко, но решительно воздействовал на представителя высшего эшелона власти. То же иное, более вольное трактование, допустим, Имперского Кредо или Лекс Империалис (который, к слову, изучить за одну человеческую жизнь невозможно, а подходов к закону найдётся куча — знание это сила, используй его) — сподвижник твоей идеи.

Перемены в серой и скучной планете, которую нещадно эксплуатирует древняя устаревшая машина Империума, нужны всем. Разве незаконно требовать куда лучшего качества жизни, справедливости буквы закона, свободу мысли? Будущее лежит за молодыми, и хватит цепляться за прошлое, где лежал задыхающийся в агонии межзвёздный колосс. Хватит терпеть узкие тиски религиозных догм, что навязывает окостенелая Экклезиархия, и уж тем более — тотальный контроль над людьми. Инопланетяне? Можно договориться или просто не ввязываться. Хаос? Не корми волка, что кусает тебя. Повстанцы? Новые кандидаты в стройные ряды Свободной Человеческой Федерации, нового светоча цивилизации Homo Sapiens, избавленной от мракобесия футуристического Средневековья.

Ира и Алексей — так звали Избранных, сошедших в мир Вечной Войны. Молодые и горячие ребята, точно зажёгшаяся в небесах протозвезда, были идеалистами до мозга костей, верили в собственную правду, уж она была сверкающей на солнце гранью непреложной истины. Юные деятели, только выпорхнувшие с родительского гнезда, а уже готовые вершить судьбу мира. Собственно говоря, один уже был готов; из мрачного неказистого Ноксия-III, они сотворили Терру-Либеру, как символ новшества и обновления человеческого порядка. Всего бы этого не было, если бы не воля Великого Реформатора. Откуда им было, собственно, знать все нюансы здешнего мироздания, ведь погоды это ну никак не делает, верно? К чему эти бредни про то, откуда и что взялось, когда эта история — удел дремучего прошлого?

А к тому, как понял Лёша, что следовало слушать не странный голос из воздуха, будто зачарованные сказкой маленькие детишки, а зов разума, который буквально орал о подвохе. Только сейчас, глядя на раздавленную обрушившимися балками сестру, он понял, осознал всю подноготную патовой ситуации.

Имя ей — Инквизиция из Ордо Еретикус, оперативно явившаяся на астропатический сигнал. Наверно, это было большое чудо — убедить людей всего мира-улья прижиться с данной передовой идеей. К сожалению, в оригинальных версиях сказок известных земных писателей, увы, история не заканчивается радужно: хлипкое грузовое судно, взятое за флагман, уверенно падало на поверхность Терры-Либеры, прошитое не менее уверенным залпом макропушек. Церемониться инквизиторы не стали — на кой чёрт тратить своё драгоценное внимание на кучку дурной молодёжи, громко заявившей о своих оппозиционных намерениях.

По идее, всё могло было закончиться куда раньше, а именно от припрятанной со времён Эры Отступничества силовой метёлки местной уборщицы, впервые услышавшей сию несуразицу.

Теперь копчённые остовы поверженного судна до сих пор служат напоминанием народу о судьбе столь недальновидных глупцов. Впрочем, эта тема не поднимается уже которые столетия...

Ему никогда не нравилось человечество, хотя он относился к виду Homo Sapiens. Он не видел ничего прекрасного в грубости, алчности и жестокости людей, среди них у него не было друзей. Какие если и были — рано или поздно бросали. Одиночество, вкупе с тщедушием, внесли свою лепту в без того возросшую мизантропию, пропорциональная столь же высокому самомнению. Казалось бы, так будет продолжаться всегда, но однажды судьба подготовила для сего ординарного человека невероятный сюрприз — шанс на перерождение. Воистину бесценный дар, растрачивать впустую который будет высшим грехом.

Исполненный чувством грядущего триумфа, этот молодой человек лет двадцати воплотился в лице мудрейшего из мудрейших (после ныне покойного Аун'Ва) Эфирного с гордым именем Аун'О Хе'Рел, вождя благородных и прогрессивных тау — расы, единственного лучика света в кромешной тьме нетерпимости и злобы. Причём сходство с Аун'Ва было поразительное, так что разницы никто не заметил. Первостепенной задачей, как он сам выразился на великом симпозиуме, является сокрушение "злого, чёрствого и нетолерантного Империума", в зависти своей устраивающего геноцид ни в чём неповинным инопланетным цивилизациям и дерзнувшего поднять руку на Сердце Цивилизации, Империю Тау.

Аун'О Хе'Рел никогда не мог простить людей за их грязную животную натуру, за примитивизм и косность, сущей этим приматам. Он распорядился, чтобы каждая человеческая колония, каждый дом, каждая их семья были сравнены с землёй, забыты и прокляты вовек. Он лично наблюдал, как батареи артиллерийских установок "Небесный Луч" хоронили толпы народа в ярко-синем огне, как жилые массивы активно облучались гамма-волнами, вытаскивая оттуда уже скрюченные изуродованные трупы. Лишь с самыми сильными представителями этого вида обходились иначе — скармливали круутам и веспидам. Вкупе с мощной пропагандистской машиной, Эфирный-перерожденец открыто одобрял подобные акты и сдабривал это пламенными речами, вроде "сегодня они друзья — завтра беспринципные головорезы, желающие причинить зло". Само собой, в ответ он встречал бурные овации и полную поддержку всех тау и народов-сателлитов.

И сейчас, сидя в роскошном троне капитанского мостика "До'Ве'Раст", означающего "Вождь Альянса Миров" (сами тау сомневаются в правильности применяемого лексикона, отличного от оригинального наречия, но кто будет спорить с Мудрейшим?), он готовился в поход супротив загнивающего Империума, дабы покончить с его тиранией раз и навсегда. Огромнейший флот, вооружённый по самому последнему слову техники, готовился смять любые преграды, и даже эльдар приняли его превосходство.

К слову, подле него стояли самые лучшие представители новообращённых рас, с превеликим удовольствием принявших идею Аун'О Хе'Рела: разноцветные антропоморфные фелиниды, каниноиды, ликантропы, урсиды с полупрозрачным желеподобным телом, ежи и лошади с выдающимися псайкерскими дарами, притом отличающиеся великодушием, честностью, благородством и добротой. Со многими из них благородный Эфирный имел честь "разделить Высшее Благо в его ложе", они же и стали его приближёнными.

Месть за Дамокл будет жестокой, отступления больше не будет, а благодаря экспериментальному гиперпространственному двигателю, они доберутся до Терры и сбросят мёртвого тирана с золочёного трона. Власть тау над вселенной будет безграничной! Осталось только отдать приказ, и...

— Заключённый номер шестьсот двадцать девять, проснитесь, вы обосрались. Опять, — пробрался сквозь дремоту ехидный смешок арбитра.

Снова сон, и снова проклятое недержание. Не было никаких тау, звероподобных инопланетян, не было даже великой армии, Кор'ваттра тоже исчезла. Зато осталось постыдное воспоминание, где он, стоя голышом посреди людной площади, отчаянно сношал невесть откуда взявшегося грокса, в процессе обзывая честных граждан подстилками какого-то "Рудольфа Битлера, что хочет развалить Союзный Совет и поставить его народ на колени".

Теперь невольник, жестоко избитый и униженный (а самое худшее — оставаясь человеком!), сидел на обгаженном стуле, понурив голову, безо всякой одежды, и проклинал местных представителей Адептус Арбитрес, в народе этого мира известные как Правоохранительная Коллегия.

Парень с трудом поднял взгляд на стоящий справа стол, где лежал стаб-пистолет и пометка на бумажке "один патрон". Он понял, для чего эти изверги оставили ему этот сюрприз, знал чего они ждут. Это было невыносимо, но больше позор он сносить не мог. Тем более, может ему выпадет шанс переродиться в куда более приемлемого персонажа? Собственно, попытка не пытка, а шанс вполне реален.

Только вот, действие такого бонуса одноразовое, и по ту сторону мироздания его уже ждали демоны Слаанеш. Уж такое ему точно не понравится.

— Ещё раз, сколько будет дважды два?! — требовал ответа могучий на фигуру примарх, в его глазах кипела нескрываемая злость, сдерживаемая лишь воистину отменной выдержкой.

Перед ним, сидя за грубо сколоченных партах подобно первоклассникам-несмышлёнышам, активно чесали репы его горе-ученики — целое племя дикарей, что обитали на этой планете, как и многие другие. Вид у аборигенов был такой, будто они сейчас решают вопрос всего сущего. Гнетущее молчание хранилось ещё полминуты, прежде чем пошли первые поднятые руки.

— Э... пять? — немного поразмыслив, промычал первый.

— Нет, есть только один, два, три и много! — резко вмешался другой.

— Ты тупой, есть и пять!

— Сам тупой!!

— Нет, ты тупой!

— ВАААААААААА! — синхронно проревели спорщики, и уже в следующую секунду они катались по земле, поднимали в воздух тучи пыли и кормили ею же друг друга, не забывая молотить кулаками и кусаться.

— Четыре, — скромно пропищала маленькая девочка, будто боялась ошибиться. Хотя, так оно и было.

— Правильно, — с огромным облегчением выдохнул примарх. — Хоть какой-то прогресс пошёл. А теперь перейдём к следующему примеру...

Мда, он не думал, что будет ТАК тяжело обучать здешнее населения, пожелав всего и сразу за короткий срок. А хотел он всего-ничего — за декаду лет превратить вонючих пещерных людей в самую продвинутую и дисциплинированную армию во всей Вселенной, с которой не сможет конкурировать Империум. Всё верно, он считал абсолютно всех обитателей этого мира крайне примитивными созданиями, что едва открыли секрет огня.

Знания и влияние он получил во время перерождения, но уже тогда знал о Молоте Войны и его особенностях. Которые, к слову, никогда не сравнятся с божественной наукой Звёздных Войн. Он желал воспитать этих дикарей несравненными воинами, и прилагаемые им усилия были огромные.

Только вот, он топчется на месте уже второй десяток лет, а толку от этого ноль. Его сородичи даже считать не умеют! Тренировки, насколько упорными они ни были, всё время пропадают втуне, всё из-за чрезмерных недалёкости и агрессивности мужчин и мягкотелости женщин. Будто учил голодных тигров цирковым трюкам, ей-богу. Будто Одиннадцатый не обладал выдающимися талантами лидера и дипломата, а был пустоголовым истуканом.

А потом он увидел в небесах очертания гигантских кораблей, что закрывали собой солнце. Видел, как от самого громадного из них мчался шаттл, направляясь в его сторону. Дикари сначала впали в ступор, а после — исступлённо выли, кричали и махали руками. А он — втихомолку матерился и проклинал судьбу за идиотов. Он даже не заметил, как сзади него, облачённый в богатые золотые доспехи, уже подошёл Сам Император. На его гранитном лике светилась самая ехидная ухмылочка из всех ранее виденных, Его взгляд был полон иронии и эдакой шутливости. Наконец, Он соизволил обратиться к своему чаду, чем и вбил последний гвоздь в крышку гроба его самодостоинства:

— Ну что, сынок, ты уже обучил своих воинов? Они готовы присоединиться к Моему Походу? Боевые машины, "совершеннее наших примитивных коробок", полагаю тоже готовы. Жду тебя на следующей неделе на Улланоре, покажешь оркам силушку свою богатырскую. Без нашей помощи.

— Братья и сёстры! Внемлите, ибо час нашей славы грядёт! — зычный голос адмирала Неуничтожимого Межгалактического Флота расы Црагихов вновь прозвучал по интеркому каждого корабля, экипаж которых недавно пробудился от стазис-сна. — Наш долгий путь скоро подойдёт к концу, и мы покажем дикарям свою силу!

Уатт'мос — ещё недавно ординарный молодой человек по имени Геннадий, сегодня — ярчайшая звезда своей цивилизации, что с лёгкостью подчинила целую галактику и отправилась в захватнический поход на другую. Та, что Млечным Путём именовалась. Громкие мечты прибрать к рукам его бывшую родину и стать грандмастером-властителем как никогда были близки к осуществлению, дабы удовлетворить не менее огромное самолюбие. Под его началом были небольшие, но очень мощные корабли, несущие лучшее лучевое и плазменное вооружение, давно доказали превосходство передовой прогрессивной науки над нелепой гигантоманией бывших соперников, а ныне — бесправных рабов.

Сам адмирал восседал на ховер-троне перед квантовизором, самолично управляя величественным Материнским Кораблём, фактически городом и фабрикой в миниатюре. Изображение наиболее чётко выводило галактику-жертву в многомерной анимационной проекции, позволяя разглядеть огромную россыпь всевозможных звёзд. Тех, что будут принадлежать только Црагихам.

— Многие сомневались в нашей силе, завидев так называемых "лилипутов", но те были сокрушены, и их неуклюжие коробки стали их могилами. Были и самозваные боги, возомнившие себя вершителями судеб. Где они теперь? Жуткие твари, какие в кошмарах и не приснятся безумцу, своевольный машинный разум, псевдомедиумы — все они теперь не больше, чем тень праха своего самозабвенного величия! Мы сильны, теперь Вселенная будет по праву принадлежать нам. Мироздание принадлежит только сильнейшим, и мы — таковы и есть!

Сотни тысяч Црагихов в сию же секунду разразились в рукоплесканиях и овациях, приободрённые крылатым обращением уважаемого Уатт'моса верному народу. Пьянящее чувство превосходства над любым врагом вскружило им головы, подкрепляемое растущим боевым азартом. Их лидеру было надобно держать их настрой высоким как никогда, дабы вечно преданные солдаты захватывали для него звёзды и их драгоценные планеты. Они умеют это, дай только ощутить им себя доминантами, лишь своей волей вершащих судьбы народов.

— Не спорю, эти примитивы там, вдалеке, окажут нам хорошее сопротивление, если не достойное, коль хватит им духа не сдаться добровольно. Всё лучшее, что они смогут нам предложить, мы заберём себе, как заслуженные трофеи, а самые бравые дикари войдут в мой почётный загон, а не будут забиты как прочий скот. Судьба предрекла нашей славной цивилизации рассвет нашего бессмертного величия, когда предки ещё маршировали по пыльной земле древней колыбели. Из слабости и зависимости мы выросли в несокрушимую мощь, перед которой дрожит каждое вселенское сверхскопление! Миллионы световых лет для нас не помеха, как и эти песчинки под нашими ногами!

Уатт'мос выдержал минутное молчание, дав возможность своим подопечным упиваться его лестью о нескончаемом превосходстве Црагихов. Что греха таить — сам командующий жадно глотал этот сладкий словесный мёд, ведь непрерывная череда блистательных успехов в многочисленных кампаниях в пределах той галактики безоговорочно уверила его в своей непобедимости.

— А сейчас, мои дорогие братья и сёстры, мы приближаемся к границам галактического рукава, откуда мы начнём свой поход! Да здравствует Неуничтожимый Межгалактический...

— Командующий, мы вышли на контакт с местными формами жизни! — внезапно прервала его хвастливую тираду внезапо накатившая мощная дрожь по всему кораблю, вслед за этим на связь вступил капитан одного из множества судов. Судя по всему, он был очень взволнован.

— Назови причину, по которой я не приговорю тебя к трибуналу за перебивание? И почему мы остановили гипердвижки?

— Их корабли... эти живые корабли просто огромны, и их очень много!

Адмирал довольно усмехнулся при вести о новом враге, да и ещё биоцивилизации! Отличный повод показать свою недюжинную силу.

— Пробил наш час славы, друзья! Эти глупые животные не смогут противиться нам, сколь большими они не были! Приготовить лучемёты, заж...

Договорить блистательному Уатт'мосу не удалось по причине того, что огромный клюв корабля тиранид разом перекусил весь флагман за один присест даже не разжёвывая, благо пять километров для него не было большой помехой. Црагихи испытали леденящий ужас, впервые в жизни столкнувшись с врагом, с которым им не по силу потягаться. Лучемёты предоставляли тварям столько же хлопот, сколько жужжащая под ухом мушка. Огромные щупальца жадно притягивали и сжирали тысячи звездолётов лишь за один присест, словно сытный обед. Всё самое лучшее оружие, величественные космоплаватели, вся мощь, гордость иногалактических пришельцев — ушло в бездонные желудки других, куда более опасных вторженцев.

Разум Улья не нашёл ничего полезного в генокоде пожранных Црагихов, а их адмирал был ещё менее полезен, чем простой питательный раствор, в который ныне обратились неудавшиеся захватчики.

Говорят, герой достаточно малых габаритов и скромной физической силы славится невероятной удалью над всевозможными чудищами, кто превосходит его во много крат. Ведь размер не имеет значения для того, кто одним лишь словом превращает самых жутких тварей из самых глубин преисподней в безобидных котят, а леденящий взгляд алых зениц повергает легионы тьмы в неистовый ужас.

Аннет, чей возраст едва исчислялся первым десятком лет, бесстрашно стояла напротив настоящего титана с бронзовой шкурой, грузными пластинчатыми доспехами, гигантским окровавленным топором да перекошенной пылающей яростью бычьей мордой, что неумолимо надвигался на девочку с огромным, в величину дважды превышающей размер хрупкого тельца, мечом. Стоявшие подле неё подружки-ровесницы, с разноцветными волосами и непропорционально большими глазами, дрожали от страха, не в силах сдвинуться.

К слову, их двадцатилетний друг Марко решил поступить умно и умчаться со всех ног отсюда, но периодически оглядывался на девочек.

— Бегите уже, дурёхи! — орал он во весь голос. — Валите как можно быстрее, не то это чудо-юдо перетопчет вас к хренам собачьим!

— Ан-нет, — наконец подала голос одна из девиц. — Может мы всё-таки уйдём, а то у меня нехорошее предчувствие...

— Чепуха! — отрезала та, сверкнув рубиновыми очами. — Этот пёсик и мушки не обидит. Вот увидите, ещё пару секунд, и он будем вам ромашковый чай разливать, а коли не захочет — на салат отправится. Слышишь это, здоровяк? — воскликнула Аннет надвигающемуся Кровожаду. — Лучше сдавайся по-хорошему, или придётся тебя... наказать за непослушание.

Да, примерно так и говорят пафосные девчонки, не забывая состроить победную позу и самодовольно усмехнуться. Десятки тайтлов и целая стопка манги не прошли даром для одной несмышлёной фанатки-девицы, возомнившей себя Убийцей Демонов, Королевой Чудовищ... и сотней помпезных наименований, подчёркивающих величие хрупкой фигурки над всеми злобными чудовищами в округе.

Что может лучше поднять сей и так высокий авторитет, чем попадание в мир Молота Войны сорок первого тысячелетия? Да, там подобных уродцев хоть лопатой черпай, а они не вздумают закончиться. Вот что так страстно желала Аннет, подняв своё верное оружие на изготовку.

Блеск славы полностью затмил наивный разум маленькой девочки, так что та не могла заметить, как стремительный удар топора Жаждущего Крови попросту размазал хрупкое тельце по земле, чем ошарашил подружек. Второй взмах — их головы уже лежали вдалеке от бывших своих владелиц, пока из перерубленных шей бился кровавый фонтан, сочащийся из аорты.

Известное выражение "мал да удал" применимо лишь к тем, кто имеет за своими плечами здоровый багаж опыта, верных мудрых друзей и не менее здоровые мозги в черепной коробке. Ныне за понты излишние хрупкой душе придётся томиться в пылающем горниле душ вулканических кузниц, а неразумной головушке — занимать место в постоянно растущем Троне Черепов самого Кхорна.

— Не уверен, что это вообще нормальная идея, — скептически отметил генерал Джеймс Херпиналус.

— Нет, это самая лучшая идея, которую можно только придумать! — бодро заявлял магос-ренегат Лзапус, что хлопотал над величайшим изобретением из всех существующих во вселенной (сотворённым не без помощи стыренных ксенотехнологий, спасибо некронам за их любезность) — Варп-ингибитором.

Безумный бывший адепт техножречества Марса, отвергнувший догмы культа деградирующих технологий, уже заранее был готов ко встрече с флотом возмездия, летящий по направлению к мятежному суб-сектору Улурпок. К слову, пробный старт монументального сооружения, пожирающего колоссальные объёмы энергии, дал положительный результат: никаких следов Имматериума не было, псайкеры остались слепы без своих даров, да двигатели барахлили. Всё как надо.

Магос Лзапус неоднократно раз убеждал генерала Херпиналуса, что разработанные им технологии разом утрут нос всем силам Астра Милитарум, Адептус Астартес и вообще — Империуму. В качестве первых кандидатов на роль носителей новейших боевых экзоскелетов были собраны самые свирепые и грозные отщепенцы с нижних уровней улья, обработанные специальным курсом гипноза, психостимуляции и химобработки. Это и множество прочей новой техники, сотворённой натруженными механодендритами техножреца, уже были готовы показать свой истинный потенциал.

— Но магос, как всё это остановит надвигающиеся на нас силы Императора?

— Всё элементарно, мой органический друг, — щёлкнул тот, после чего перевёл взгляд на своё устройство. — Видишь ли, все планеты Империума, в частности миры-кузницы, при производстве какого-либо вооружения обязательно проводят обряд освящения, без которого не обходится ни одна деталь в механизмах. Как итог, в любые рукотворные объекты вселяется так называемый "Дух Машины", который и обеспечивает их работоспособность. Как тебе известно, любая метафизическая сущность берёт своё начало в истоках Имматериума, она же насыщает своего носителя необходимой энергией...

— Попроще, магос, — нетерпеливо фыркнул Джеймс.

— Варп-ингибитор сделает абсолютно ВСЕ механизмы, машины, оружие бесполезным. Ничего не сможет работать, стрелять или производить иное полезное действие. Более того, наших гостей будет ждать сюрприз в виде острой нехватки эфирного излучения, что пагубно скажется не только на их здоровье, но и на дееспособность. Мы сможем выиграть любой бой без единого выстрела! А если эти глупцы вздумают показать зубы, то мы с радостью выбьем их и запихнём прямиком в горло! Более того, подобный эффект будет оказан и на ксеносах вроде тиранид, эльдар, орков, тау и даже некронов! Они просто останутся беззащитными! Галактикой будет править только Доминион Улурпока! Победа будет за нами!

— И всё же, магос, это звучит как бред сумасшедшего, — генерал вскинул бровь. — Серьёзно, что ли — работа техники только на "Духе Машин"? Откажет техника? Вы сами выходец из Марса, проходили соответствующие ритуалы. Как вы ещё не заглохли при работе этой хреновины?

— Тихо! — вдруг вспылил Лзапус. — Ты лишь Фома Неверующий, ни черта не разбирающийся в таких технических тонкостях! Не ты живёшь под сотни лет, изучив огромные объёмы информации, не ты крутил шестерёнки, и уж точно не ты лепил космические корыта на орбитальных верфях! Неужели ты помешанный империофил, который ночью гнётся перед образом сушёной мумии, которую никто оживить не способен? Сиди молча, пока не сделал из тебя сортирного сервитора!

— И всё же, по мне так это плохая идея, — хмыкнул Херпиналус, и недаром: в небесах вспыхнули многочисленные разноцветные огни, из которых показались громадные Ковчеги Механикус, что грозно нависали над городом-ульем подобно разъярённым богам. — Очень плохая идея...

— Что?! — изумился Лзапус, исступлённо бегая вокруг варп-ингибитора, в спешке осматривая возможные недочёты. — Так-так-так, вот что тут не так?! Я же собственными визорами видел работу этой машины? Никаких оплошностей быть не должно! Так какого Кхорна я вижу треклятых Механикус?! Так, ладно, спокойствие, у меня же есть моя армия — убийцы космодесанта и мои ксенодетища! Вперёд, уничтожьте этих выскочек!

Только магос озарился на своё войско, как мгновенно впал в полный шок: уголовники в огромной броне увлечённо перестреливались друг с другом, отчего-то вспомнив старые обиды друг к другу; безротые мутанты-тау с эльдарскими генами, которые должны были стать могучими псиониками, были мертвы, лёжа в неестественной позе; якобы прирученные дикие тираниды слепили из мусора странную ксеноженщину с ярко выраженными бёдрами да грудью и молились ей.

Что касаемо самого генерала, то тот предпочёл такому позору "прыжок веры" с огромной высоты, послав всё в варп — и Императора, и горе-техножреца, возомнившего себя божеством. Громовая вспышка, и перед ренегатом-Лзапусом предстал целый контингент скитариев, в руках одного из которых покоилось тазерное стрекало. Всего один взмах, и от его кибернезированного тела уже исходил густой дым.

Планета Гайя-III, процветающий имперский мир, была по-своему привлекательна и великолепна, хоть и не лишена недостатков. Так сказать, имела свой шарм, особую привлекательность, хотя по факту это был вполне себе заурядный мирок: примерно три четверти поверхности занимали океаны, суша делилась на шесть континентов, на которых, в сотнях тысяч городов различной величины и плотности населения, проживало семь миллиардов имперских граждан. Некий высокопоставленный адепт Администратума даже осмелился предположить, что возможно так выглядела сама Святая Терра в те времена, когда человек впервые осмелился протянуть свою руку к звёздам. Несмотря на еретичность подобной идеи, довольно многие его коллеги были согласны с ней. К сожалению, кое-кто другой тоже имел свои планы касательно Гайи-III, причём далеко не благоприятные для тамошних обитателей.

Перед сверкающим разноцветными огнями межпространственным порталом стояли легионы разумных ксеносов-псайкеров, имевших внешнее строение типичных непарнокопытных, но куда более низких ростом и с яркой цветной шерстью. Каждый воин был облачён в тяжёлые золотые или серебряные латы, силой телекинеза удерживая подле себя мечи, копья, алебарды, арбалеты или примитивный пороховой огнестрел. Несмотря на довольно миролюбивую и дружелюбную натуру, эти существа по первому приказу своего господина готовы безжалостно уничтожить любого врага и его семейство, если таковое у него имеется. Покорная армия четвероногих ксеносов в стойке "смирно" ожидала малейших приказаний со стороны четырёх высоких изящных фигур в богатых одеждах и с вычурным оружием, что оценивающе взирали на бескрайние шеренги солдат. То были мудрые правительницы-тетрархи, что держали целый мир в своей власти, которую никто не решался оспаривать вот уже тысячу лет. Рядом с ними находились и другие существа, внешне разительно отличавшиеся от причудливых инопланетян. Как ни странно, они были самыми что ни на есть людьми.

Вторжение на Гайю-III готовилось долгие годы, ради его осуществления проводились сложнейшие операции по инфильтрации, включая внедрение тайных агентов, подкуп средств массовой информации, завуалированную пропаганду и наём "избранных" представителей человеческой расы, причём не только среди иждивенцев, но и творцов, политиков, военных и прочих деятелей. Каждый из них активно помогал инопланетянам популяризировать идею ксенофилии и анти-имперских настроений среди широких масс, поддерживать тайное создание всё большего количества скрытых порталов, саботировать ключевые точки и подкупать ещё больше значимых лиц.

Наиболее активно оказывал поддержку один человек, которого волею судьбы забросило в иной мир, за что тот был несказанно благодарен. Будучи фанатично преданным своим новым господам, он распространял идею о божественности "милых и бесконечно толерантных" ксеносов с невиданной доселе бойкостью и более всех поддерживал идею о тотальной зачистке большей части населения и превращения выживших в покорных рабов новых богинь, заставив отринуть их свет Бога-Императора. Теперь наступил Час Икс, и через считанные минуты все войска были готовы вершить суд над планетой-жертвой. Тетрархи поддерживали боевой настрой крылатыми речами, вселяя уверенность в сердца своих верноподданных, дабы их решимость даже в самые трудные минуты никогда не угасала — хотя в этом не было особой надобности.

— Когда мы закончим очищение многострадальной планеты от человеческой грязи, мы сотворим новый мир, в котором будут царить гармония и порядок. Те люди, что примут наши законы, станут частью нового, более чистого поколения, который навек забудет о своих пороках и алчности! Сегодня Гайя — завтра сама Терра падут перед нами! — закончила свою тираду на торжественной ноте одна из тетрархов, и ответом послужил всплеск аплодисментов. Что ж, не стоит задерживать освободительный поход понапрасну, и закованное в золото белоснежное копыто пересекает границу между мирами...

Затем внезапно раздаётся оглушительный грохот, и тетрарх падает оземь, бешено содрогаясь в посмертных конвульсиях — голову разорвало в кровавые клочья. Через некоторое время новые выстрелы уносят всё больше жизней, и объятые паникой ксеносы и их шестёрки видят, как из портала дружно выходит группа гигантов в чёрной броне и с левым серебряным наплечником с выгравированными на нём словами на Высшем Готике. Человек-ксенофил с криком бросился на одного из них, изрыгая проклятия и обвинения, но ответом была направленная на него и его собратьев-предателей струя горящего прометия, в мгновение ока сжигая плоть и опаляя кости.

Пребывавший в то время на Гайе-III инквизитор из Ордо Ксенос своевременно выявил угрозу и послал сообщение Караулу Смерти, запросив истребительную команду для встречи с захватчиками. Результат оказался более чем удовлетворительным: выйдя через портал на родину неудавшихся "освободителей", космодесантники развернули обширную кампанию по геноциду непарнокопытных ксеносов, безжалостно уничтожая всё на своём пути. Более-менее уцелевшие туши после активной истребительной деятельности Караула Смерти после тщательных проверок оказались ратифицированы к употреблению в качестве мясных продуктов для бедных регионов мира. К счастью, их было достаточно много, чтобы обеспечить голодающих удовлетворительным количеством провианта.

Что касается сдавшихся в плен продавшихся ксенофилов, инквизитор лично распорядился, чтобы их страдания были как можно более долгими и мучительными, и что самое главное — демонстрировались публично, в назидание народу, дабы никто более не вздумал осмелиться пойти супротив власти Бога-Императора.

Потёмки, что окутывали помещение лаборатории в штабе Ордо Ксенос, быстро были разогнаны резким щелчком переключателя, пробудившего к жизни люминесцентные лампы, мерцающие синим светом. Это и тяжёлый топот сапог заставило существо в клетке резко пробудиться от беспокойного сна на холодном полу. Оно испуганно оглядывает помещение в поисках источника шума, едва не задевая рогами прутьями. Чёрно-белый гуманоид по имени Скиро, напоминающий внешне не то лань, не то газель, пытался дать себе отчёт, почему он вдруг оказался в неволе, в окружении, совершенно не похожее на хайтековое убранство корабля Империи Тау. И как на зло, вот-вот начнётся течка.

— Проснулся, уродец? — вдруг зарокотал бас за его спиной, и ксенос подпрыгнул от испуга, умудрившись при этом удариться об потолок. — Сколько же шума может создать всего одна-единственная тварь, вроде тебя.

Наваждение быстро исчезло, и теперь Скиро злобно зыркал в сторону своих пленителей: Инквизитора, парочки аколитов и магоса Биологис. Подле них также парил уродливый сервочереп с динамиком в районе челюсти — очевидно, он служил переводчиком. Если невольник понимал всё до последней буковки, то люди скорей всего могли не знать его наречия.

— Люди... — фыркнул он на Высшем Готике удивительно чётко. — Это всё равно ничего не изменит. Ваш загнивающий Империум обречён, это вопрос только времени. Если вы думали, что способны хоть как-то противостоять могучим тау, то вы жестоко ошибаетесь. Даже если вы меня убьёте, то я умру с гордостью, что смог совершить свой подвиг во имя Высшего Блага. Однако рано или поздно они придут за мной и обратят вас в прах!

Повисло длительное молчание, лишь ксенос надменно сопел, довольный своими крылатыми речами, что ввели примитивных имперцев в ступор. Так он думал ещё некоторое время, прежде чем инквизитор взорвался гомерическим хохотом, а вслед за ним — его аколиты, кроме, разве что, магоса. А вот теперь настала очередь Скиро удивляться происходящему. Как только агенты Ордо Ксенос закончили исступлённо смеяться, мужчина вновь принял серьёзное выражение лица, и лишь румянец на лице выдавал его недавний приступ хохота.

— Хм, подвиг, говоришь? Эти тау, похоже, совсем отчаялись, раз отправили тебя в диверсию. Уважаемый магос, озвучьте, пожалуйста, нанесённый этим ксеносом ущерб.

— Более пятидесяти попыток сношения с гроксами в пассивной роли, десять из них были успешные. Сорок два случая возмутительного акта техноереси: ненадлежащее использование имперских технологий — от соковыжималки до плазменного уничтожителя Лемана Русса "Палач" — с целью удовлетворения девиантных сексуальных потребностей путём введения оных в ректум. Воровал еду у прохожих, пытался из хлебного мякиша слепить бюст ксеноса-тау. При выборе ответа на загадку про два стула, был предпочтительным вариант с гениталиями, — закончил свою монотонную тираду магос, но всё внимание людей было приковано к Скиро, что отчаянно ёрзал на прутьях клетки. Ровно через секунду мощный разряд электричества ударил по нему, и тот завизжал от жуткой боли.

— Конечно, я подозревал, что на последнем издыхании синерожие ублюдки выкинут какого-нибудь козла отпущения, однако не думал, что всё так буквально выйдет. Нагадил ты, однако, с размахом, признаю. Не волнуйся, уродец, твои любимые тау уже никуда и никогда не придут. Их часы сочтены, и как скоро от них останутся одни воспоминания — всего лишь вопрос времени. К счастью, дожить тебе до этого момента тебе не удастся.

— Это наглая ложь! Кор'ваттра в считанные наносекунды сметёт всю оборону Терры! Ваши примитивные технологии едва превосходят копья эвоков! Завистливые тупицы! Мелкие шкеты! — вовсю расходился обезумевший Скиро, но его уже не слушали; Инквизитор решил оставить ксеноса наедине с магосом, пока тот будет заниматься вивисекцией многострадальной туши. Если это и есть то самое супероружие, которое божились продемонстрировать тау, то Бог-Император явно скоро восстанет и зашагает среди подданных своих.

Возникшая на планете Вольскис-Тетра сумятица воистину была масштабной и будоражащей, словно там происходила Ересь Хоруса в миниатюре. Хотя подобное сравнение было по-еретичному неуместным, размах был всё же впечатляющим. Казалось, событие до обыкновенного типичное — главный шпиль улья объят огнём, и тому виной всенародное восстание. Под предлогом того, что тамошние богачи поддерживали политику угнетения и цензуры, по сути являясь злостными бездушными тиранами.

Дров в костёр подкладывает факт о содействии в этом некой варбанды Хаоса, называющие себя "Астра-Либераторами", по всей видимости, и оказавших внушительный вклад в деятельность повстанцев. Несомненно, они и организовали всепланетный митинг на самой большой площади, на фоне пылающего шпиля.

У импровизированной трибуны, под одобрительные крики многих тысяч людей, с жаркой речью выступал Владыка варбанды. Точнее, Владычица Фелиция Просвещённая — чернокожая бодипозитивная феминистка-инвалид-лесбиянка-транссексуал, чемпионка всех Тёмных Богов и вестница истинного Слова — демократии. В общем, родом из солнечной Калифорнии, бесконечно верная своим либеральным ценностям, теперь и в далёком мрачном будущем.

— Сёстры и братья! Сегодняшний день ознаменует победу свободы и толерантности на нашей планете над патриархальной тиранией фашиста-Императора! Мы доказали, что только сплочённость в борьбе за права личности, за взаимоуважение и вольномыслие, поможет нам принять единственно верную истину — истину Хаоса!

— Аве Фелиция! Аве Хаос! — вопили люди в слепом восторге, а могучие космодесантники и одержимые согласно били кулаком себя в грудь.

— Ибо только последователи Хаоса могут осознать настоящую свободу! Никто не посмеет мешать нам самовыражаться! Во имя Кхорна, мы будем воевать за наше правое дело, резать мужланам и их детям глотки и жрать их органы, использовать их стволовые клетки для омоложения! Во имя Тзинча, мы даруем нашим детям самые тайные и ранее запрещённые знания о природе демонов, возможность приносить своих друзей и родных в жертву ради ритуалов, так как мы за свободное вероисповедание! Во имя Нургла, мы станем одной большой и дружной семьёй, примем наши тела, наши проказы и болезни, как великий дар природы! Нам незачем будет их лечить, мы прекрасны таковы, какие мы есть! Во имя Слаанеш, мы разрешим нашим потомкам любовный каннибализм, приучим к веществам и ничем не сдерживаемым страстям, ибо незачем нам зажиматься перед всякими тиранами-мужланами!

— Аве Фелиция! Аве Хаос!

— Теперь же, когда имперский гитлеровский орёл пал, мы можем вдоволь насладиться нашей непогрешимой свободой! Торжествуйте!

Едва оглушительное ликование народа после речи стихло, Фелиция медленно подошла к краю сцены и единым рывком сорвала с себя свои одеяния — мешок для картошки и дыхательную маску. И когда она позволила обдать себя затхлому ядовитому ветру, жужжащий пиломеч пронзил её насквозь, и космодесантник Хаоса, нанёсший коварный удар из-за спины, приподнял её тело. Острые зубья жадно разрывали органы и кости в кровавые ошмётки, разбрызгивая жир и мясо во все стороны.

— Спасибо за щедрую жертву, Владычица, Боги оценят твой вклад, — пророкотал он, прежде чем одним небрежным движением бросить растерзанную тушу в толпу. Пока люди жадно пожирали её плоть и дрались за каждый кусок человечины, слуги Хаоса вскоре принялись за беспощадную и жестокую резню. Застигнутые врасплох люди впали в панический ужас и пытались убежать, но искажённые варпом мутанты, как алчущие до человеческих жизней волки, пресекали всякую попытку спастись.

— Эй, ну куда же вы бежите, друзья? — с наигранным возмущением восклицал Астартес-отступник, разрубая на части очередного простолюдина-еретика. — Вы что, не уважаете наши права убивать всех без разбору? Как вам такая демократия, черви? Уверяю, никто из вас не уйдёт обиженным.

К сожалению, флот Империума слишком поздно прибыл на зов о помощи: вся планета Вольскис-Тетра была опустошена, и лишь следы от многочисленных воронок от ядерных боеприпасов свидетельствовали о том, что тут некогда жили и процветали люди. Еще один мир потерян. И всё из-за распространяющегося в Каликсиде культа Хаоса, прикрывающегося принципами демократии. Досадно, ничего не скажешь.

Прославленный Шестьдесят Третий Экспедиционный Флот под началом могучего Хоруса Луперкаля принёс множество побед молодому Империуму, приведя великое множество миров под его сень. Кто-то с радостью преклонял колени перед примархом и его воинством, охотно принимая Имперские Истины; иным, более строптивым, пришлось вбивать их силой оружия, и лишь немногие были полностью стёрты с лица Галактики, не считая тех же империй ксеносов и гегемона Изуверского Интеллекта.

Среди таких покаранных миров был один — не только сохранивший большую часть наследия ТЭТ, но и близкий по духу с детьми Терры. Таких процветающих планет было совсем немного, хотя бы отыскать которые уже было подвигом. Когда дело дошло до переговоров, то Хорус был абсолютно уверен, что подарит их мир Империуму... Отцу. На торжественную встречу о заключении Согласия он собрал своих Лунных Волков, Византийских Янычар, да армию летописцев и итераторов, что сопроводят его.

Примарх уже в предвкушении представлял, как толпы народа взрываются в торжественном ликовании, а правители мира — обозначенного как Шестьдесят три-семьнадцать, но названный местными как Петас — подписывают указ об интеграции с Империумом, после чего следует рукопожатие. Однако невдомёк было Луперкалю, что, помимо преимуществ, здешний народ хранил и тёмную сторону тех стародавних времён, воплотившуюся в одном очень скверном жизненном устое.

Вместо ожидаемых оваций, гостей со звёзд встречали хмурые и осуждающие взгляды, некоторые даже открыто возмущались, поносили их, обвиняя в неких преступлениях. Это озадачивало примарха, ведь он искренне не понимал, чем же недовольны аборигены, и что спровоцировало такой всплеск негатива. Возможно, это такая традиция, малопонятная для имперцев, выражавшая таким экстравагантным способом своё восхищение?

Апогеем безумия можно назвать представших перед имперцами правителей, на чьих лицах отражалось негодование и осуждение. При том, что стояли в чём мать родила. Никто не подозревал, что они уже знали его, его братьев... и эту вселенную. Идеалисты, оказавшиеся на Петасе волею судьбы, активисты за права...

— Приветствую вас, уважаемые петасианцы, от имени всего Империума, процветающего среди звёзд... — начал было Хорус, но стоявший перед ним старец взмахнул рукой, обрывая его речь.

— Оставьте свои любезности при себе, мы ожидали от вас большей культуры, но видим только варваров и садистов!

— Что это всё значит? — прямо вопросил Луперкаль грозным гласом. Удивительно, но эти люди даже не дрогнули.

— У вас волчьи шкуры, — старик указал на накиду примарха, покоящаяся на его плечах. — Как вы можете поддерживать такую дикость? Эти невинные животные страдали ради того, чтобы служить трофеями вашего зверства, и мне противно думать, что этот ваш Империум позволяет себе такой пережиток тёмных времён. А твои братья, Хорус Луперкаль? Леман Русс, Лев Эль'Джонсон? Они гордятся тем, что омерзительно для любого нормального человека, и для воина нет чести в убийстве животных. Сожалею, но мы не можем позволить себе стать частью царства извергов, потому отзови своё воинство, покинь этот мир, если у вас есть ещё капля самоуважения!

Сказать, что Хорус был изумлён — значит приуменьшить. Конечно, многие находили множество причин отринуть Согласие — тогда вступало в дело Пламя. Однако такого рода предлог отказать он слышал впервые. Лёгким жестом руки, облачённой в громадную когтистую перчатку, он подозвал самых своих доверенных капитанов — морнивальцев и обратился к ним на наречии Хтонии неуловимым для человеческого уха шёпотом.

— Вы понимаете, о чём говорят все эти люди? Я нет.

— Согласен, повелитель, они безумны, — ответил Эзекиль Абаддон, нахмурившись. — Они ничего другого не примут, кроме огня. Они сами себя приговорили к такой судьбе.

— Можно подумать, существует ещё какая-либо альтернатива, — заметил Гастур Сеянус. — Тарик, есть идеи?

— Они подозрительно хорошо осведомлены о примархах, — сказал Торгаддон. — Я подозреваю, эти люди или обладают хорошей шпионской сетью, или запретным ксенотехом, или даже чем-то худшим. Ничего хорошего это не сулит.

— Повелитель, разрешите приказать нашим солдатам начать действовать, — отозвался Хорус Аксиманд. — Всё уже зашло слишком далеко, чтобы игнорировать это. Мы не уйдём с этой планеты, пока она не вольётся в лоно Империума.

— Разрешаю, по моему знаку, — кратко и без колебаний ответил примарх, после чего кивнул старцу и его компаньоном и показательно развернувшись назад, будто приняв требование аборигенов.

Однако ничего те не успели сделать, как стремительным движением Хорус метнул вперёд когтистую перчатку, одним небрежным движением терзая ничего не подозревающих лидеров в кровавые клочья. Вслед за ним, под оглушающий клич "Луперкаль!", тут же загремели сотни болтеров и засверкали полосы лазерных лучей. Застигнутые врасплох аборигены не смогли адекватно среагировать на внезапную агрессию, и кричащие толпы разбегались во все стороны, пока над ними вершили суд.

Они сами выбрали такую судьбу, и теперь жестоко платят за свой недальновидный выбор.

Шлейф клубящейся пыли тянулся за живой синей молнией, а вслед обрушивалось губительное пламя, сжигавшее целые гектары территории в одно мгновение. Гигантская машина смерти, закрывающая своей громадой солнце, тщетно пыталась навести свои орудия на цель и ответить залпом: неизвестное существо просто уходило из-под зоны обстрела, обходя с боков или сзади. Однако же оно само, при попытке атаковать великана, лишь звонко ударялось об энергетический щит и отбрасывалось прочь. Но лишь затем, чтобы вновь кружить вокруг "робота".

Если бы титан типа "Император" сейчас бы использовал вокс-кастер, то можно было слышать, как принцепс Корнелий разразился отборной руганью на Высшем Готике вперемешку с Лингва Технис — этот проклятый ксенос уворачивался ото всех атак! Должно быть, гнусное варп-колдовство даровало ему столь сверхъестественную скорость, но вместе с этим, оно отобрало и мозги; последние из них тварь вышибает ударом о пустотный щит.

Хотя, если так подумать, могло быть и гораздо хуже: например, прямо сейчас танковую колонну атакует... нет-нет, никакой ошибки, группа малолеток. Не эльдар, а именно людей, причём явно псайкеров. Эти чёртовы крысы скакали и метали, уходя из-под огня, а некий белобрысый хулиган умудрился своим проклятым колдовством продырявить даже Бэйнблэйд! Чью броню не всякое оружие способно пробить — и теперь благородная машина дымится, перевёрнутая верх дном.

Крупная неприятность, решить которую не могут даже силы Ультрамаринов на планете. И что же капитан Катон Сикарий нашёл в этом ничем не примечательном каменном шарике? Корнелий бы дал весьма веский и краткий ответ на сей вопрос — сплошные проблемы. Ну и вдобавок, падающие с небес полупрозрачные, словно желе, существа-урсиды, разбивающиеся об энергетический купол. Если таким образом они пытаются вывести из строя пустотный щит, то могут продолжать это бесполезное занятие хоть до самого конца времён.

Спасение пришло, откуда не ждали: величественный силуэт "Чёрной звезды Корвус" мелькнул вдалеке, для невооружённого глаза выглядевший размытым пятном; лишь сенсоры титана смогли отчётливо различить в помутнённых небесах эту машину. Всего несколько мгновений, и территорию накрывает град снарядов "Инфернус", после чего бушующий пожар охватывает обширную площадь, выжигая прометием всё дотла. Мощные акустические системы улавливают мучительные вопли боли, различая их среди треска пламени и свиста рассекающего воздух самолёта.

Для Корнелиуса же, этот тонкий визг, вырывающийся из горла зажаривающихся заживо несносных малявок-псайкеров, звучал как музыка. Что, впрочем, никак не замедляло молниеносного бега поганого ксеноса, к пущему огорчению принцепса. Летательный аппарат вдруг резко стал тормозить, пока не остановился на расстоянии двадцати метров от титана, и, изящно развернувшись на сто восемьдесят градусов вокруг оси, плавно снизился и отворил свои парные люки.

Не дожидаясь, пока "Чёрная звезда" сядет на землю, космодесантники Караула Смерти по одному выпрыгнули из машины с ловкостью пантеры, после чего встали в круговую позицию с капитаном впереди. Прямо на пути у синего ксеноса, который даже не думал сменить траекторию; скорей всего, он хотел сбить Астартес, будто перед ним были кегли, но те даже не шелохнулись. Лишь лидер группы осторожно отстёгивал из своего пояса и резко метнул некий предмет вперёд, после чего замер в терпеливом ожидании.

Когда, казалось, столкновение было неизбежно, — всего считанные секунды, — в воздухе неожиданно раздался резкий хлопок, и синий ксенос, оказавшийся внешне антропоморфным ежом, навсегда оказался заперт в темпоральном пузыре. Стазис-бомба сработала вовремя, чутьё не подвело капитана Артемиса, прибывшего сюда по первому зову главнокомандующего походом. Теперь сражение кардинально изменилось в пользу сил Империума, и полное поражение врага было лишь вопросом весьма скорого времени.

Однако расслабляться нельзя, впереди ещё много работы. О, ещё немало врагов предстояло обратить в пепел, и несмотря на то, что вся земля засыпана мёртвыми желейными медведями, ничто не остановит продвижение лоялистов. Кажется, ещё какой-то восемнадцатилетний оборванец со странным прозвищем "Спектр" ещё досаждает им, трусливо забаррикадировавшись в бункере. Ничего, подумал Корнелий, ведь он с удовольствием его выковыряет из насиженного местечка...

Космос озарился яркими вспышками, словно в один миг родились и погасли сотни звёзд, после чего вскоре материализовались две могучие армады звездолётов. Флотилии медленно, но неумолимо сближаясь друг к другу, наводя свои титанические пушки на вражеские корабли; их мощь способна обращать планеты в прах, едва те дадут свой первый залп.

Первая сторона — величественный Имперский Флот, звёздный молот Императора, многокилометровые громады, бороздящие космос на плазменных крыльях, будто небесные вестники рока. Другая же — иногалактические захватчики, чьи угрожающие вытянутые фигуры мчались навстречу противнику. Они походили на острые копья, дротики, что пронзят громадную тушу и выпотрошат, вырвав внутренности космических левиафанов.

Между ними оставалось всего считанные десятки тысяч километров, прежде чем те вскоре замедлили свой ход и наконец остановились, застыв на месте в ожидании первого удара. Секунда, две, десять... две минуты, пять, но битва титанов так и не началась. Сначала экипажи с замиранием сердца следили за обстановкой, всматриваясь в бесконечную даль, чтобы заметить хотя бы проблеск летящего снаряда или тонкого энергетического луча.

Затем напряжение убавилось настолько, что народ не просто расслабился, но и откровенно заскучал. Кто-то разошёлся по своим каютам, иные же решили сыграть в азартные игры между собой, иногда поднимая ставки за победу какого-либо игрока. Настоящая война же развернулась на другом поле бое — по интерактивной связи.

— Я — адмирал могучего Имперского Флота Максимус Превозмогатус, — бахвалился тот с гордостью орла, — верный слуга великого Империума Человечества и Бога-Императора! Вы связались не с тем врагом, глупые ксеносы, ибо наша воля тверда, как адамантий, наша вера непоколебима, а наши орудия могучи, способны за один залп выдать три триллиона, пятьсот сорок три миллиарда, шестьсот пятьдесят восемь, девятьсот шестьсот тысяч, восемьсот сорок три петатонны от каждой пушки! Сдавайтесь, вам нечего нам противопоставить!

— Какие надменные люди, слабые и ничтожные, — вскоре ответил инопланетный командир, хищно оскалившись. — Вам неведома мощь Гагаринской Покемонии, ведь снаряды наших орудий летят со скоростью девятьсот квинтиллионов световых лет в наносекунду, прошивают мультивселенные вдоль и уничтожают богов. И это говорю я, Барор Дллии Ресшук, легендарный адмирал своей расы. Сдавайтесь сейчас, и может быть я позволю стать своими рабами!

Подобного рода спор мог продолжаться невообразимо долго, и матросы бы давно умерли от старости, но вдруг из разрыва пространства-времени явились поистине легендарные каравеллы, чья ослепляющая красота, изящность и чудовищное могущество затеняло всякую хвастливую тираду спорщиков.

— Ничтожные скоты! Если вы называете свои кучи мусора сокрушителями миров, то позвольте вас разочаровать: мы, Спектры, стоим над любой сущностью, над любым демиургом, для нас разрушить омнивселенную и саму пустоту — всё равно, что выпить воды! Если не хотите сгинуть в вечности — уйдите прочь, не мозольте наши зеницы!..

— Ни с места, преступники и преступницы! — подобно грому среди ясного неба, внезапно возникла колоссальная золотая фигура, сверкающая мощнейшим излучением в мультиспектральном диапазоне. — Внемлите мне, ибо я, Доспех, пришёл внести порядок в возникшую здесь сумятицу. Больше никто не посмеет нарушить древний порядок вещей.

— Ну, а я Скульптор всего сущего, я могу изменить всё так, что оно станет розовым пони по имени Одуванчик, — скромно отозвался серый человечек, забившись где-то в самой глубокой каверне астероида, беззаботно жуя кусок силикатной породы.

— Чепуха на постном масле, — писклявый голосок, пожалуй, сильнее всего привлекал к себе внимание. — Бойтесь меня, сошки! Вы вообще, знаете, кто я такой и кто мой отец?

— Эм... и кто же ты? — нахмурился Максимус, взирая на изображение худощавого лохматого мальчугана, больше похожего на девочку.

— Моё имя — Обычный Японский Школьник И Король Мегагипервселенной Субару Тойота Шевроле Чапай Пахом Поносец Транклюкатор Чатланин и ещё тридцать гугол имён, я прокачался Программой до уровня Гипервсемогущего Надсупербога... и нет, я не Гитлер! — предваряя последующие вопросы, сказал парень, мотая головой. — В моём гареме столько прекрасных дев, сколько во Вселенной звёзд, и это только из моего личного круга! Подбирайте слюни, неудачники, вы далеко в пролёте. За мной — будущее!

Это событие историки, пожалуй, отметят, как самый продолжительный спор о своей крутизне, и каждую секунду появлялся новый персонаж, любящий рассказывать о своих похождениях по Вселенным, подобно Киру и Итрому, путешественникам по мирам. Простые члены экипажа своих кораблей были готовы распрощаться со своими родными и близкими (или, в зависимости от хозяев — с душевным покоем), проиграв последнее имущество шулерам, везунчикам или просто мастерам азартного дела.

Если бы, конечно, не одно но.

— Э, слышь, проэхать дайте, а! У мэня тут пассажиры в салонэ, ежжи! Чо вы за затор тут устроили, вам што, не па-русски гаварят?! — вдруг раздался громкий крик, полный возмущения, со стороны пилота (в миру водителя) космического маршрутного такси общей длиной примерно в километр. Кричал, вопреки вакууму, да так пронзительно, что закладывало уши. Громче всего только, наверно, играла песня "за тебя калым отдам".

— Простите, пожалуйста, — в один голос попросили прощения все присутствующие, покорно расступившись перед водителем и его транспортом.

— Ат души, братухи, — ухмыльнулся тот, делая очередной затяг и мерно выдыхая сигаретный дым, после чего завёл свою верную машину и как ни в чём не бывало отправился в свой путь — ещё кучу остановок стоило сделать.

Победный марш шествовал по многострадальному миру-улью Тестус Суприма, и огни войны не стихали на его поверхности ни на минуту. Обезображенный шрамами многих битв облик планеты обильно покрыт разломами, кратерами, да выжженными до состояния стекла пустошами. Казалось, она пережила на своём веку много бед: несколько крупномасштабных WAAAGH! орков, голодную ярость щупальца флота-улья Левиафан, набеги варбанд Хаоса, рейдеров Тёмных эльдар... им всем противопоставлялись мужество, храбрость и стойкость имперских солдат, готовых ко всему, что обрушит на их головы враг.

Но они не ожидали, что однажды они столкнутся с нечто более жуткой силой. Не забудут защитники железные тучи вражеской авиации, тянущиеся до самого горизонта колонны бронемашин и Титанов... о, Бог-Император, их было несметное множество —каждое из таких апокалиптических орудий войны царапало своими головами грязное небо Тестуса, будто насмехаясь над мелкими букашками под своими железными пятами. Отчаяние Сил Планетарной Обороны вмиг переросло в истерическую панику, и это тотальное падение морали не могли исправить даже храбрейшие офицеры. Падение мира-улья было неизбежно...

— Как я и думал, это было очень просто, — усмехается пилот "флагманского" шагателя, потягивая через трубочку синтетический коктейль, откинувшись в удобном кожаном кресле. — А вы мне до сих пор не верили, что имперцы сломаются на раз-два.

— Да-да, кончай уже хлопать клювом, хвастун, — по связи проходит раздражённый ответ другого оператора, чем вызвал очередной прилив удовлетворения у самодовольного "ведущего".

Желания порой могут исполняться, даже самые сумасшедшие. Когда несколько человек из двадцать первого века были беспардонно вырваны неведомыми силами из своей эпохи, последние сделали людям предложение, от которого они не смогли отказаться. Так начались первые шаги по завоеванию всего Империума и Галактики вообще, когда друзья стали предводителями новой силы вселенной, не уступающей ни количеством, ни качеством обитателям Млечного Пути.

Верховный Главнокомандующий Налев Тайнус, пилот экспериментального шагателя модели 0228-122, играючи разделывался с населением Тестуса Суприма и его обороной, обстреливая из пушек огневые точки, многокилометровые жилые блоки, зенитные батареи — и оставался совершенно безнаказанным. По каналу связи то и дело проходили очередные презрительные комментарии о немощи имперских сил, чем порядком раздражали своих товарищей; даже просьбы заткнуться проходили мимо ушей. Наконец, последний город-улей осыпался крошевом — всего за две недели неспешных боевых действий целый мир сдался на милость врагу, который перед этим игрался с его мучительной агонии.

— Ну и что теперь? — послышался неуверенный вопрос, на который, разумеется, быстро нашёлся ответ:

— Всё по стандартной схеме: собираем корабли, погружаемся и отправляемся к очередному миру. Если повезёт, то выйдем на эльдарский искусственный корабль, некронский мир-гробницу или септ тау, а там с этими отсталыми дикарями разделаемся, не успеешь и глазом моргнуть.

— Эй, Налев, тут на радарах засекли неизвестных гостей, они висят на орбите. Похоже, они успели пригнать флот.

В самом деле: в небесах виднелись очертания множества колоссальных космических левиафанов ВКС Империума, могучих сокрушителей миров, ярость и возмездие Императора. Но даже эти великаны пропадали на фоне целого линкора, что казался настоящим летучим городом из адамантия, пластали и керамита. Такой вид впечатлил бы кого угодно. Но не Тайнуса.

— Ну и что? — скучающим тоном протянул тот, вытаскивая из репликатора очередную порцию напитка. — "Рвамы" установлены?

— Эм... да, но послушай, это вообще гиблая затея, они же нас разбомбят с орбиты, как пить дать.

— Эти? Их пушки даже не поцарапают краску на наших машинах, не говоря уже о том, что щиты не напрягутся от падающих со скоростью десяти километров в секунду семитонных чугунных болванок. Мы можем выдержать хоть сотню Юкатанов за раз.

— Вообще-то они гораздо более тяжёлые и быстрые, — принялся было поправлять один из соратников. — А эта бандура так вообще континенты щёлкает как грецкий орех...

— И ты туда же?! — вспылил Налев, стукнув кулаком по налокотнику кресла. — Я вам, идиотам, ещё раз повторяю: только в два, а то и более раз меньше Австралии, и только за тысячи залпов. Ты же представляешь, что бы было, будь у таких орудий подобные данные? Перегрузка, экипаж бы от такой отдачи размазался тонким слоем по переборкам, а корабли для столь малой массы вообще отправились на четвёртой космической!

— А как же масс-компенсаторы, гасители отдачи... ну, поля структурной целостности, например?

— Ну меня хоть не смеши, а? Империум слишком примитивен для таких технологий, это совершенно для них невозможно. Да и их реакторы один хрен повезёт, если выработают хотя бы от половины годового энергопотребления Земли. А теперь отставить паникёрство и зарядить "Рвамы", пока мы начнём перерабатывать варп. Я больше не желаю слушать этой чепухи от вас.

Делать нечего — сотни гигантских стволов вскоре нацелись в небеса, пока компьютеры вычисляли идеальную параболическую траекторию выстрела. В это же время на смотровой экран Модели 0228-122 проецировались причудливые завихрения Имматериума, разливающийся невероятными каскадами цветов и оттенков. Верховный Главнокомандующий продолжал пялиться на "занятные, но бессмысленные картинки", предвкушая, как из Богов Хаоса сделает очередную порцию любимого коктейля. Он не обращал внимания на то, как преображаются надстройки кокпита, как плоть сливается с металлом, как волна разрушения проносится по рядам его армии в выжигающем мир пламени.

Более того, он сам упустил из мыслей, что это его руками был выслан сигнал о помощи, приговорив себя и своих товарищей к неминуемой смерти. Теперь ему всё равно.

— Хм, какое нелепое проявление-с эскапизма и нерациональности, — скептично хмыкнул человек, украдкой поглядывая на гигантскую паровую машину, что скрипела гигантскими шестернями и пыхтела насосами. — Неужели так сложно построить банальную ГЭС? Ох, ну что за дикари! А эти храмы! — теперь его внимание переключилось на величавый собор Богу-Императору, чьи купола и статуя крылатого воина в доспехах отливали золотом. — Люди что, до сих пор живут глупыми предрассудками? Как же они не понимают, что религия суть опиум для народа? Тёмные, — да, не то что он, убеждённый атеист, читавший Докинза.

Немолодой мужчина продолжал расхаживать по окрестностям небольшого имперского города, то и дело разочарованно цокая и отпуская едкие комментарии по поводу здешних достопримечательностей, с виду для него походивших на пережиток Средневековья. Он вовсе не был милитаристом в душе, не тяготел к завоеваниям, не вдохновлялся подвигами Александра Македонского, не грезил о кругосветных путешествиях подобно Колумбу, Магеллану, Дрейку. Нет, когда-то лишь он был скромным студентом биофака, промышлявший мелкими анализами микроорганизмов по методу Грама в лаборатории и изучавший теории эволюции.

Отравившись шаурмой с сальмонеллой, он неожиданно оказался в ином месте, далёком от привычных благ цивилизации. Отринув своё прежнее имя, он решил величаться не иначе, как Жан-Батист Пьер Антуан де Моне, шевалье де Ламарк, в честь именитого учёного-естествоиспытателя. Может быть, в реальности это имя прибавляло авторитету в весе, но со стороны сослуживцев он выглядел лишь напыщенным хвастуном.

Да, его миролюбивая натура не спасла его от рекрутирования в Силы Планетарной Обороны. Ну и ладно, подумал он, всё равно он был самым лучшим стрелком из всех, кто мог здесь находиться — однажды он несколько раз в тире попадал по мишени точно в десятку! Значит, со снайперским оружием тем более это не составит труда. А лазганы...

"Ну и дикость," — подумал он, крутя в руках своё оружие. — "И это называют "средством победы"? Да моя лампочка в девяносто ватт дома и то мощней этой указки! Да и к чему нужно воевать? Только тупые дегенераты отправляют своих детей на бесполезную войну, легче уж сдаться".

Затем, когда день сменился ночью, в небесах разверзся настоящий ад: кровоточащий разлом в реальности выплёскивал ревущую энергию варпа в реальность, порождая доселе невиданных чудищ. Демоны. Никто из этих простодушных бойцов не был готов ко встрече с потусторонними обитателями Эмпирей — это не какие-то оборванцы из еретических культов, стадо козорогих мутантов с канализации или орочья ватага.

Ламарк заметил, как один из его товарищей съёжился в углу, судорожно шепча молитву Императору, сжимая в руках медный амулет священной аквилы. Получше приглядевшись, он понял, что это была совсем молодая девушка, что перед ним выглядела испуганным ребёнком. Из глаз обильно текли слёзы, а руки судорожно дрожали от страха.

— Ну полно тебе, — пытался подбодрить Жан-Батист, дёргая её за плечо. — Подумаешь, демоны! Это же чушь собачья, их не нужно бояться. Это всего лишь пережиток дикарей с Тёмных Веков, их не существует. Скорей всего, это просто такие ксеносы — страшные и уродливые. Ну вставай же! Взрослый человек не должен бояться колдовства, даже если ты его видишь своими глазами! Даже юный отрок может повалить демона в рукопашной...

Без толку. Женщина или не слышала его, или отказывалась слушать, предаваясь панике. Ну, делать нечего, решил он, лучше показать на собственном примере всю глубину заблуждений человеческого ума. Вооружившись верным лазганом, он преспокойно шагал в самое пекло сражений. Его очам представали омерзительные гниющие фигуры каких-то распухших или совсем худощавых существ, сочащиеся гноем и изъеденные личинками. Они, совершенно не покрытые бронёй, играючи разделывались с солдатами. Тех, что не изъела сверхъестественная проказа, разрывали в клочья голыми руками или ржавыми лезвиями.

"Ну и бред сивой кобылы, не может же человек так бодро бегать с газовой гангреной, тотальной мышечной атрофией, Эболой и спидораком! Это противоречит здравому смыслу!"

Впрочем, долго помышлять над этим не пришлось, когда его неожиданно укусила в руку жирная муха и улетела прочь. Преспокойно принявшись обрабатывать укус антисептиками и обклеивать пластырем, он вдруг поразился тому, как быстро его рука покраснела и вздулась, будто от змеиного яда. Ни инъекции антидотами, которые он приготовил сам на всякий случай, ни приём антибиотиков не помогали. Рука в считанные минуты разваливалась на сгнившие куски, а кости разжижались в желе, потому Ламарк в срочном порядке провёл ампутацию руки до самого плечевого сустава и быстро обмотал стерильной материей рану.

Почувствовав тошноту, мужчина поспешил принять активированный уголь, но это не помогло ему избежать рвоты... кровавой массой, которая из себя теперь представляли его поражённые органы. Следом изо рта потекла вязкая чёрная жёлчь, а глаза нестерпимо заслезились.

"Всего лишь биологическое оружие, не более того," — таковы были последние мысли попаданца, прежде чем разум поглотила тьма, а его место заняло искажённое его подобие — точно как его плоть, сгнившая заживо и обретшая неестественную форму. Чудище с интересом поглядывало на окружавший его мир, расцветавший перед ним совершенно новыми красками. Сколько всего интересного можно опробовать, испытать, и всё это щедро даровано Дедушкой Нурглом.

Как иронично, что его неверие и приблизило этого человечка ближе всего к Повелителю Распада...

Стрекочущее жужжание миниатюрных пилочек и дрелей — едва ли не единственный звук, который можно заслышать в полумрачном помещении лаборатории. Гудение люминесцентных ламп, то и дело мерцающих с перебоями, так вовсе никогда не стихает. Единственное живое существо, обитающее здесь в гордом одиночестве, усердствовало над замызганным металлическим столом; на нём покоился другой обитатель тёмных застенок, но уже не очень живой. Подопытный был препарирован, лоскуты его шкуры были растянуты в разные стороны тугими жгутами, обнажая блестящие внутренности. Исследователь увлечённо ковырялся в органах кадавра, тончайшими инструментами послойно снимал пробы тканей, проводил зондирование полостей, а некоторые чрезмерно твёрдые образования, вроде костных и хрящевых наростов, попросту срезал.

Пожалуй, этот день был одним из немногих для магоса Биологис, когда он мог спокойно заниматься своими делами. Грегориус слыл нелюдимым затворником, уделял младшим адептам и аспирантам лишь необходимую толику времени, оставляя прочие заботы на их собственное попечение. Паривший подле него сервочереп безучастно следил за работой магоса, иногда записывая показания тонким мнемопером по листу пергамента. По неким противоречивым соображениям, хозяин дрона предпочитал иметь дело больше с натуральными рукописями, чем с электронными носителями.

К сожалению, блаженное уединение за работой не длилось столь долго как хотелось — виновником очередного беспокойства стал один из младших адептов, что на всех парах спешил к своему мастеру. Тот даже не отвёл глаз от своих трудов.

— Магос Хаус, — обратился новоприбывший, отвесив ему почтительный поклон. — Простите великодушно, что отвлекаю Вас от Вашей священной работы, но я вынужден просить срочной пройти со мной. К Вам пришли посетители, и они желают аудиенции.

— Посетители? — хмыкнул Грегориус с нескрываемым скепсисом. — Я не жду гостей, и тебе это прекрасно известно, адепт Чейз. Кто бы это ни был, пусть ступают восвояси, даже если это генерал-фабрикатор Марса.

— Но магос, это представители Инквизиции, — при упоминании последнего слова исследователь тут же прекратил свою деятельность, убрав окровавленные инструменты от трупа. После десятисекундного молчания он исподлобья покосился на визитёра, на его обычно бесстрастном лице возникло негодование.

— Что Инквизиции нужно от меня?

— Вы, господин, — всё ещё в поклоне ответил адепт. — Прошу, пройдёмте со мной.

В голове Грегориуса роились десятки вопросов, сменясь один за другим: "что здесь делают вездесущие церберы Императора? По какому поводу они явились именно к нему? Чем он мог побеспокоить их своими делами?" В конце концов, он лишь вскрывал мёртвых ксеносов, не более того. Внешне невозмутимый, магос испытывал некую смесь тревоги и раздражения внутри. Так он провёл в думах всю дорогу, следуя за своим учеником, пока массивные двери обители Омниссии не расступились перед ними.

Он ожидал многого. Например, вечнохмурого старца в широкополой шляпе с инсигнией на шее, за спиной которого ожидали вооружённые до зубов штурмовики. Или великана в тактической броне дредноута с отрядом Караула смерти. Вариантов было великое множество, а параноидальный исследователь уже строил сцены немедленной расправы над ним по самым разным причинам.

Но он не был готов к тому, что его встретит кучка неотёсанных юнцов, да ещё со странным видом: один был разрисован вычурными электу по самые проколотые кучей тонких "обручей" уши — в древней Терре это звалось "конго"; другой носил отполированный до блеска с кобальтовым переливом панцирную броню, пытаясь казаться внушительным. Однако напускной пафос резко контрастировал с лицом отрока возраста примерно восемнадцати терранских циклов.

Всех их оттеняла последняя фигура, принадлежавшая леди-инквизитору, чей облик явно противоречил всем законам природы: молодая женщина с разукрашенным лицом макияжем кричащих, словно души в печи кузниц Кхорна, цветов, длинные волосы до самых пят, ежесекундно переливавшиеся всевозможными оттенками, неприлично огромной грудью и набором всевозможных мутаций — например, несколько пар кожистых, оперенных и мембранных, усеянных сеткой жилок, крыльев. Всё это, не считая торчащих изо рта клыков, кошачьих ушей и прочих нечеловеческих признаков.

Эта компания, заметно ниже ростом магоса, сейчас затравленно взирала на него снизу вверх, в глазах читалась нерешительность. То ли от вечно сурового взгляда Грегориуса, то ли от обилия кибернетических частей в теле, едва сокрытых под покровом мантии. Сам же он взирал на гостей с большим недоумением, не до конца понимая, как правильно среагировать — тепло принять или тепло аннигилировать.

— Здрасьте, — наконец промямлила просительница. На большее слов не хватило.

— Приветствую вас в своей скромной обители, госпожа инквизитор, — изобразил смирение исследователь, сложив руки замком у груди. — Чем я могу быть полезен? Учтите, времени, дарованного мне Омниссией, непростительно мало, потому я хотел бы поинтересоваться о цели вашего визита.

Ответа так и не последовало, кроме невнятного бормотания, что издала... юная девчонка. Да, так и предстала перед ним при первой встрече. Члены её свиты выглядели немногим младше на вид, а "штурмовик" чуть не выронил свою странную винтовку. Терпение Грегориуса уже было на исходе, как младший адепт решил вмешаться в несостоявшийся диалог.

— Если изволите, господин, эти люди заявляли, что явились сюда с целью, цитирую, "борьбы с Хаусом и его богами", — на этих словах магос вопросительно покосился на Чейза, словно на умалишённого.

— Зачем им понадобилось бороться со мной? Я всего лишь учёный, занимаюсь аутопсией ксеносов с целью изучить их силу и слабости, обратив эти знания на службу человечеству. И нет у меня никаких богов перед ликом Владыки Машин. Я не понимаю их запроса.

— Полагаю, они не совсем Вас имели в виду, — в словах адепта сквозил довольно тонкий намёк. Тот взглянул на инквизиторскую свиту, снова на адепта, и снова на просителей. Костяшки его пальцев живой руки заметно побелели от напряжения, когда ладонь сжалась в кулак.

— О, пресвятой Омниссия, опять эти проклятые безграмотные ублюдки в который раз путают мою фамилию со словом "Хаос", — разразился он гневной молвой на машинном наречии. — Сколько раз им надо повторять — я Грегориус ХаУс, а не ХаОс! Губительные Силы, анафема Движущей Силы, зовутся ХаОсом! И это уже не в первый раз такое недоразумение!

— Господин, — решился прервать его тираду Чейз, всё это время наблюдавший за побледневшими от речей магоса гостями. — Это ещё не всё. К вам пришло письмо инкогнито от анонимного отправителя, — будто в подтверждение его слов, подлетевший рядом сервочереп, на лобной кости которого вбита металлическая инсигния, тонко пискнул. — Желаете прослушать?

Грегориус, которому понадобилось всего полминуты на успокоение, молча кивнул. Аудиосообщение от Инквизиции звучало не на Высшем готике — это была Лингва Технис, под которую оно было зашифровано. Письмо было кратким, но весьма содержательным. Больше ему понравилась часть про инквизиторов-самозванцев, которых агенты Золотого Трона преследуют уже не один десяток лет; среди оных отличался аж целый одержимый демонами индивид с выдающимися колдовскими силами. Как раз под подобное описание подходила стоящая перед ним "леди-инквизитор".

— Боюсь, я не могу удовлетворить вашу просьбу, — сказал он ей, чуть опустив голову и сделав шаг назад. Младший адепт повторил то же самое действие, прежде чем магос отдал в ноосферу краткий мысленный приказ. — Однако мой опытный глаз заметил, что вашему здоровью и здоровью ваших компаньонов угрожает неприятное заболевание.

— О чём это вы? — озадаченно спросила девушка, совершенно растерявшись. Куда же пропала вся та властность, что позволяло ей повелевать целыми армиями и уничтожать миры?

— Боюсь, у вас варпчанка. Но не переживайте, я знаю превосходное лекарство против такой ужасной хвори. Хорошего дня, — след магоса и его помощника мигом простыл, а следом оживились и орудийные сервиторы под рёв сигнала тревоги. Грегориус за сомкнутыми створками бронированной двери уже не слышал, как самозванцы превращаются в натуральный фарш под массированным огнём. Его мысли снова возвращались к неоконченной работе, а заодно он задумывался над установкой голосового идентификатора. Чтобы тёплые и ласковые струи мельта-пушек согрели прозябших просителей, имеющих привычку неправильно называть его фамилию.

За прозрачным бронестеклом полевого штаба, с верхних уровней которого открывался широкий панорамный вид на окружающий мир, выстраивались идеальными шеренгами солдаты в белой, почти полированной броне. Фаланги, сгруппированные в ровные ряды, тянулись почти до самого горизонта живым, вооружённым до зубов, ковром. В промежутках между ними, подобно железным колоссам, возвышались могучие бронемашины. Парк военной техники пестрил своим разнообразием: шагоходы, транспорт на гусеничном, колёсном и репульсорном ходу, передвижные крепости, артиллерия... их пушки грозно упирались в свинцовое небо, где закатывали головокружительные виражи короли неба — эскадрильи перехватчиков и бомбардировщиков; вой их движков аккомпанировал с топотом синхронного марша тысяч ног.

Со стороны эта процессия напоминала торжественный парад, однако отсутствие оркестра, играющего вдохновляющую музыку, однозначно указывало — эта армия на войне, готовая встретить самого смертоносного врага. Генерал Децимус Матор за все года своей карьеры покрыл себя неувядаемой славой, как герой сотни кампаний, чьи войска раз за разом одерживали верх над, казалось бы, превосходящим врагом. По меньшей мере, в глазах своих солидарных коллег.

Перед ликом же Империума и, соответственно, Императора он предстал, как опасный еретик и диссидент: это он разрушил осаждённый орками промышленный мир, разбомбив его в радиоактивную пустошь тысячами ядерных боеголовок. Даже когда зеленокожие твари, пережившие обстрел и ставшие ещё сильней, снова осаждали его силы, он продолжал обрушивать на их головы запрещённые химикаты, тайно осквернённые варповым колдовством, после чего заставлял солдат искать некие "матки орков".

Это он потратил всевозможные силы, чтобы разыскать гипотетические клонирующие машины эльдар, спрятанные в глубинах миров-кораблей. Это по его затее выдвинута инициатива по социализации отколовшегося флота-осколка тиранид среди человеческих планет, желая научить их демократии. Точно также пытался поступить с орками, которые по его мнению были отдалёнными кузенами Великого Пожирателя. Его влияние заставило приданных воинству представителей техножречества заключать омерзительные пакты с ксеносами об обмене технологиями, в том числе с т'ау. Его приказы обращали оружие против союзных имперских сил, уничтожая каждого лояльного гвардейца и космодесантника. И теперь апогеем его величия должен стать поход против восстающих сил некронов, дабы увековечить своё имя в анналах истории.

Вместе с этим, он подписывал множественные договоры с орочьим кланом "Кровавых Топоров" и их меками, покупая такие экзотические виды оружия, как "лазерные пулемёты" — в обмен на аннигиляционные реакторы заместо доменных печей и хим. движков.

Ныне же, когда кульминационный момент близился с неизбежностью грядущей бури, Децимус с лёгкой улыбкой обращал взор к самому горизонту. Там, на границе неба и земли, уже сверкали изумрудные разряды, а далёкие тёмные пятна, растянувшиеся в тонкую полоску у края видимой земли, неумолимо надвигались на человеческие позиции, покуда очертания вражеских машин постепенно выделялись среди безликих масс. Превосходно, пусть собираются все.

Створки шлюза с тихим шипением плавно разошлись, впуская за порог посетителя, что быстрым шагом направлялся к задумчивому генералу. Хоть последний очень не любил непрошеных гостей, если те не являлись с вопросами жизненной важности, — но даже в этом случае он требовал безукоризненно сообщить о своём визите, — лишь один человек обладал абсолютным правом посещать его в любой момент.

— Что ж, адъютант Довенн, вы позаботились об исполнении моего указания, как я просил? — поинтересовался Децимус, вполоборота обернувшись к своему помощнику.

— Так точно, генерал, все орудия, включая артиллерийские батареи, снабжены спецбоеприпасами. Но при всём уважении, я не думаю, что... — выразил своё беспокойство тот, на что Матор лишь тихо рассмеялся. Следовало расставить все точки над "i".

— Адъютант, во избежание путаницы: думать — это моя работа. Ваше дело только исполнять мои приказы и воплощать мои мысли наяву. И если я сказал, что наш метод сработает, значит так и есть. Я ясно выразился?

— Так точно, генерал, ваше слово правое, однако позвольте осведомиться о боевых возможностях нашего противника, с чем же мы имеем дело.

Похвальная инициатива, думалось Децимусу, наградив Довенна снисходительным кивком. Он ожидает безупречной исполнительности от каждого подчинённого, будь то высокопоставленный офицер или же совсем зелёный новобранец, и пока никто не вздумал прямо перечить его приказам. По меньшей мере, адъютант имеет полное право знать с кем предстоит связаться их силам. Адмирал подошёл к обсидиановому шестиугольному столу, на полированной поверхности которого отражались блики люменосфер и нажатием руны активации включил гололитическую проекцию. Сотканный из тонких зеленоватых лазерных нитей образ сутулого робота с цилиндрическим оружием приковал к себе внимание помощника, то и дело пытавшегося подглядеть малейшую деталь, будь то потёртость, царапина, впадина или шарнир.

— Эти машины во всей Галактике известны, как некроны, однако лишь мало кому удавалось узнать о них достаточно подробно и выжить. Эти ксеносы в полной мере пользуются своей устрашающей репутацией, однако истинное положение дел выглядит куда прозаичней, — Децимус, почти не касаясь голограммы, пальцем указал на некронского воина, жестом обводя контуры изображения. — Эти машины поголовно представляют собой не более чем заторможенные, заметно устаревшие андроиды, чей технологический уровень значительно отстаёт даже в сравнении с оркоидами. Их вооружение состоит из относительно маломощных тазеров, неспособных навредить тяжёлой пехоте, вроде нашей, но превосходно работающих против незащищённых целей и псайкеров из-за их природной уязвимости к электричеству. Поскольку их энергоконтуры не защищены изоляцией, они остаются весьма уязвимы к внешнему воздействию, будь то небольшой электромагнитный импульс...

В это же время дальнобойные установки, выждав момент, дали синхронный залп из всех орудий; воздух сотряс залп сотен пушек, с громким хлопком выпустив снаряды по навесной траектории по позициям ксеносов. Внутри же штаба оставалось всё так же тихо, без малейшей вибрации, и всё благодаря продвинутой звукоизоляции и амортизаторам. Адъютант оглядывался за плечо генерала, наблюдая за настоящим стальным каскадом, но Децимус стоял совершенно неподвижно.

—... Или даже вода, — заключил Матор, выключив проекцию. Это было просто.

— Сэр... генерал... — Довенн запинался, по его вздутому лицу струился пот. — Враг продолжает шествие под обстрелом. Посмотрите сами, — он протянул бинокль, лежавший в углу гололита.

— Вздор, мой друг, этого быть не может, они уже должны выключиться, — небрежно бросил Децимус, не веря увещеваниям своего помощника, но всё же принял прибор с его рук.

И в самом деле, взрывавшиеся над рядами некронов снаряды окатывали их литрами воды, вынуждая некоторых отшатываться. Жидкость стекала по металлу, забираясь в промежутки, капая на сухую безжизненную землю, но машины ни на йоту не сбавили хода. Когда, наконец, они оказались на дистанции пехотного огня, по их рядам ударили тугие струи воды из многочисленных водомётов, умудряясь некоторых из андроидов повалить под массированным напором. Так или иначе, никакого видимого урона нанести солдаты бездушным легионам не смогли.

Зато когда некроны, выстроившись в ровные ряды, подняли оружие и открыли синхронный огонь, генерал ощутил волну мурашек на спине, и как седые волосы встают дыбом от представавшего зрелища: его солдаты падали замертво, поражённые излучателями; некоторые из них полностью расщеплялись в атомарную пыль, пока иные оседали обугленными скелетами. Когда же пушки некронов стали валить бронетехнику, а их летательные аппараты — сбивать самолёты, Децимус был готов сожрать собственную шапку. Он живо подбежал к консоли связи и активировал вокс-передатчик, пытаясь наладить контакт с командным персоналом. Тщетно — сплошные помехи, даже внутренние каналы были заблокированы, из-за чего стало невозможно связаться даже со штабным персоналом.

— Адъютант, я требую передать срочный приказ активировать щиты и включить оборонительные установки в сию сек...

Грузный хлопок упавшего тела оборвал его мысли на полуслове, заставив того судорожно обернуться на звук. То, что осталось от тела Довенна, лежало дымящейся кучкой у ног странного одноглазого андроида, появившегося здесь словно из ниоткуда. Руки пытались отыскать в кобуре импульсный пистолет, некогда взятый у т'ау в качестве трофея, как вдруг призрачное зелёное свечение мигом окутало его тело — метка поставлена. Пальцы наконец нащупали рукоять, обхватив её мёртвой хваткой, как утопающий цепляется за тонкую спасительную соломинку. Децимус резко вынимает вожделенное оружие, нацеливается прямо в циклопический глаз чужака, изо всех сил вдавливая указательный палец в спусковой крючок.

Выстрел прогремел не прежде, чем сверкающий лептонный луч вырвался из синаптического дезинтегратора, за мельчайшие доли секунды преодолевая расстояние между ним и целью. Рука рефлекторно дёрнулась в сторону, импульс ушёл по створкам шлюза за спиной Смертоуказателя. Прежде чем плоть генерала успевает сгореть, миллионы невидимых игл пронзают его нервную систему, полностью уничтожая мозг. Децимус даже не успел осознать свою смерть — всё прошло за неуловимые мгновения.

Златая громада "Буцефала" только что вынырнула из варпа в точке Мандевилля здешней планетарной системы, по корпусу которой ещё сверкали энергетические разряды, но спустя некоторое время только звёздный свет бликами отражался на обшивке боевой баржи. Мощные плазменные двигатели несли звездолёт навстречу к искомой планете, где, как предполагал Император, он отыщет одного из двадцати блудных сынов. Новоиспечённый легион генетически улучшенных суперсолдат, урождённые на Терре, но в чьей крови жило наследие их прародителя, с нетерпением ждал часа воссоединения.

— Что-то не так? — человек подле него, чьё лицо сокрыто глубоким капюшоном, чутко улавливал перемены в настроении своего сюзерена — можно сказать, что он обеспокоился этим. — Разве не радостно тебе от мысли, что наконец первый Примарх воссоединится с тобой и его легионом Астартес, дабы твой Поход мог покорить Галактику?

— Я столь же радостен, как ремесленник, отыскавший свои пропавшие инструменты, Малкадор, — беспристрастно ответил тот своему верному спутнику, и вмиг его лик принял обеспокоенное выражение. — Однако слишком необычно, что я ощущаю столь сильное психическое скопление, исходящее из этой планеты. Даже самый яркий огонь души, что был у Пятнадцатого, меркнет по сравнении с тем источником. Исчезающе мало объяснений подобному феномену: либо в том мире, куда пропал Примарх, находятся неестественно мощный пси-маяк...

— ...либо там находится не один, а сразу несколько твоих детищ, — закончил мысль Сигиллит, задумчиво потирая тонкими пальцами подбородок. — Если не все сразу. Но возможно ли такое?..

— Вероятность даже такому событию не равна нулю. Но лучше всего будет узнать самолично, чем раздираться загадками о правдивости или ложности наших предположений.

— Как всегда, верная мысль. Я уверен, в этом нет ничего сверхнеординарного.

Путь к их заветному миру весьма непрост: он пролегал сквозь плотное облако материи, окружавшую систему, состоящее из мириад крошечных кристалликов — так называемых астродиамантов. Как однажды рассказывал сам Император, покуда Малкадор предавался самозабвенному созерцанию за неведомым космическим чудом, даже в далёкую Золотую эпоху о природе такого феномена знали совсем немного. Известно только то, что эти кристаллы, согласно одной теории, являют собой эдакий конденсат от взаимодействия энергии варпа и микрочастиц, порождаются при короткоживущих, но очень интенсивных бурях Имматериума, а ещё, при прохождении сквозь такое облако, любой корабль за секунды превратился бы в решето. К счастью, пустотные щиты надёжно уберегали "Буцефал" от угрозы, но Малкадор ещё долго хватался за сердце.

Наконец, туманность осталась далеко позади, и вскоре перед взором Владыки человечества предстали очертания искомой планеты: крупного небесного тела с широкими цепочками горных массивов, густыми джунглями и бездонными океанами. Весь мир полнился жизнью, дышал полной грудью под ласковыми лучами светила — идеальное место для освоения. Однако Императору было не до лицезрением здешних красот, ибо цель его скрывалась где-то там, и отблеск в варпе загорелся невыносимо ярко, точно вспышка сверхновой.

— Двадцать душ, — только и произнёс Он, и Его взгляд полон абсолютной решимости.

— Всё же это правда, — пробормотал Сигиллит, не в силах вообразить более захватывающее зрелище. Двадцать сынов, казалось, разбросанных по всей Галактике, находились там, на поверхности забытой всеми планеты, в полном составе. От такого волнения у старца даже затряслись колени — настолько он впечатлён.

— Мы высаживемся прямо сейчас. Они уже ждут.

— Ждут? — поразился Малкадор. — Они уже знают?

— Да. Они знали ещё задолго до того, как мы достигли этой системы. Надо спешить, — твёрдо заявил Император, и только сейчас Его старый друг почувствовал в этих словах тяжесть. Он напряжён как никогда, каким ещё ни разу Малкадор не видел в своей долгой жизни. Это... озадачивало.

Впрочем, как думал Сигиллит, даже самому могущественному существу из рода человеческого не чужды простые чувства, вроде банального волнения перед встречей утерянных детей. Уверенный в своих мыслях, он вступил в камеру телепортариума, отсчитывая секунды до долгожданного воссоединения Семьи.

Так было до тех пор, пока перед ним не предстало столь фантастическое зрелище, что у старца попросту выросла, пожалуй, самая глупая и самая счастливая улыбка из всех, что когда-либо видело мироздание. Ровно противоположную позицию занял сам Император, исходивший густым паром от шока... и лютой злости.

— Здравствуй, Отец, — хором прозвучало двадцатиголосое приветствие давно ожидавших своего родителя чад. Перед ними, возглавляя процессию, стоял крепкий юноша лет двадцати пяти на вид, сочившийся огромной уверенностью на грани с надменностью.

— Ну разве они не милашки? — умилялся Малкадор, не сводя счастливого выражения лица.

— Нет, это в высшей степени неприемлемо! — вспылил Владыка человечества, стоило ему узреть своих сынов во плоти... точнее, дочерей. Губительные Силы явно сыграли жестокую шутку.

— Как я вижу, вы уже знакомы, — отметил юноша, после чего отвесил почтительный поклон. — Для меня честь встретить Вас здесь, на Элладе-Секундус.

— Ты кто ещё такой?! — уже с трудом сдерживался Император, витавший в воздухе гнев Его буквально был осязаем. Сигиллит опасливо отступил подальше.

— Моё имя — Джекси Персон, повелитель Молний, а это — мои любимые жёны. А Вы — почтенный тесть, и я бы счёл за великую получить от Вас благословение на наш священный союз, дарованный Зевсом под сенью оливковой рощи.

В подтверждение своих слов, он обвёл жестом всю двадцать одну девушку, и те вскоре продемонстрировали своему Отче ожерелья из злата и яшмы, каждое из которых выполнено самыми умелыми ювелирами персонально для каждой примархини. А уж широкие одежды, облачавшие их сверхчеловеческие телеса, едва прикрывали выступающие животы. Только дурак не поймёт, от чьего союза в их утробах росла новая жизнь.

— Мы знаем, какое предназначение Ты желал нам даровать, Отец, — сказала самая старшая из дочерей, выступив вперёд. — Вести за собой воинов посреди звёзд к забытым мирам, выковав единую империю человечества. Но это не наша судьба, пойми. Мойры предрекли нам такую жизнь, но мы готовы даровать Тебе своих чад, чтобы те выросли достойными Тебя мужами...

Говорят, ярость Императора была настолько велика, что сами Боги Хаоса обратили свой взор на Анафему, чуть затаив дыхание. Один лишь Тзинч среди них, наблюдая с высоты своего вечно меняющегося царства, ехидно хихикал, и его смех проносился по всему варпу тысячеголосым эхом.

А затем Император проснулся. Холодный пот ручьями струился по его челу, сердце бешено колотилось в груди, взгляд золотистых глаз полны животного ужаса. Позабыв обо всём, он стремглав помчался к своей лаборатории. Там, в двадцати чанах с амниотической жидкостью, безмятежно росли и развивались эмбрионы — будущие полководцы. Словно почуяв неладное, Малкадор спустя минуту явился в зал, постукивая посохом.

— Что-то случилось, мой друг? — поинтересовался старец, чуть склонив голову.

— Никаких дочерей! — резко выпалил Император, от его гласа задрожали стёкла капсул и в ужасе сжались сервы.

— Но всё же, почему бы не... — попытался было разубедить Малкадор, но Император оставался непреклонен.

— НИКАКИХ! ДОЧЕРЕЙ! Любой, кто ещё раз об этом спросит, будет бороздить просторы варпа в качестве измельчённого до молекулярного порошка праха. Я понятно разъяснил?

— Да... да, как скажешь, повелитель, — понурил голову Сигиллит, удалившись прочь. Думы его полны печали и горького разочарования: не видать старому человеку самого сверхчеловеческого гарема из божественных прелестниц.

Мечты об огромной власти и могуществе неотступно преследовали думы юного студента Скотоложеградского колледжа "Чотковедения и сёмкологии". Разве можно было мечтать о меньшем? Он смотрел на своих сверстников с нескрываемой надменностью, пусть и опасаясь встречных тумаков, в его голове жила одна только одна мысль: стать царём царей. Худощавый, с болезненно бледной кожей, Григорий с каждым приходом ночи, закутываясь в одеяло, частенько предавался своим фантазиям. Вот, его бывшие обидчики, бритые налысо гопники и алкоголики с синюшными лицами, благоговейно склоняются на колени перед своим владыкой...

Нет, даже не так! Он — император целого галактического государства, по чьей воле мириады кораблей рассекают космические просторы. В его жилах течёт божественная мощь, его воля несокрушима перед лицом зла, а всевозможные девы теснятся подле его ног, борясь между собой за право встать одесную подле Григория. Парень скучающим взглядом смотрел в облезший потолок, рисуя свой идеальный мир, полный прогресса и возможностей.

Григорий усмехнулся своим мыслям. Да, уж его-то силы воли более чем хватило, чтобы повергать каких-то там демонов, которых боятся причём напрасно. Он бы без труда разогнал кучку технодикарей, десятилетиями дёргающих свои "переключатели" на тостеры заместо толкового изучения наук. Только бы появился шанс... И вот, в дождливый субботний день, юноша в очередной раз спешно шагал в сторону пивного ларька, по наказу своего отчима. Насколько воображение увлекло его в царство грёз, что не заметил мчащейся в его сторону фуры.

Очнулся Гриша после громкого хлопка, бегло оглядываясь по сторонам в растерянности. Свет. Белый, почти слепящий свет буквально повсюду, даже под ногами. Он что, умер? Да быть такого не может! Парень ощутил, как на него постепенно накатывает паника; всю свою жизнь Григорий считал, что после смерти нет ничего — ни рая, ни ада, ни Шеола, ни пивных вулканов, — и тут на тебе! Если уж Бог существует, то наверняка несчастную жертву обстоятельств ждёт самый неприятный разговор.

— Не переживайте, юноша, здесь никого нет кроме нас с вами, — тот испуганно вскочил, заслышав таинственный голос, что звучал подобно далёкому раскату грома. Кто это был?! Откуда? Может быть, это галлюцинация умирающего разума играет с ним злую шутку? Хотелось бы верить.

Парень не заметил, как бесконечная бездна света сменилась новыми декорациями, словно по щелчку пальцев. Перед ним возник просторный зал, уходящий далеко ввысь и вширь; циклопические колонны выполнены из белоснежного мрамора, чьи вычурные капители украшены резными барельефами в виде крылатых ангелов в балахонах. Блестящий полированный пол уложен массивными гранитным плитами, а далёкие стены и потолки сплошь исписаны фресками. На них запечатлены величественные воины с оружием, ступающие по пылающей земле, следом за которым робко следовали люди в балахонах со свитками и перьями; возглавляла это шествие огромная фигура из золота с пылающим мечом.

Та самая, что сейчас восседала за дубовым столом посреди стопок бумаг и смотрела на обомлевшего Григория исподлобья. Юноша попросту потерял дар речи, отказываясь верить в происходящее. Аура невероятного величия обдала его хрупкую душу пышущим жаром тысячи солнц.

— Расслабьтесь, Григорий, чувствуйте себя здесь как дома, — мужчина одарил визитёра снисходительной улыбкой, оторвавшись от своей работы. Парень сам не заметил, как парализующая тревога отступила перед взглядом золотых глаз.

— Император... — выдохнул он не то в восхищении, не то в ужасе. Владыка Человечества кивнул.

— Собственной персоной. Полагаю, вы понимаете, зачем я вас сюда вызвал, не так ли? — с ожиданием взглянул на юношу Император. Так и не получив ответа на свой вопрос, он продолжил. — Тогда опустим лишние подробности, раз вы меня знаете, и перейдём к сути.

Золотые доспехи, подлинный шедевр технологического искусства, тихо зажужжали, когда Владыка поднялся из-за стола, отложив в сторону бумаги. Он чеканил каждый свой шаг, мерно стуча кованными сапогами по граниту, чьи звуки эхом проносились по безмолвным просторам зала. Когда Он встал перед дрожащим юношей, последний едва не опорожнил кишечник от ужаса. Император медленно присел на одно колено и слегка наклонился, дабы поравняться с Григорием на уровне глаз.

— Что ж, перейдём сразу на "ты". Я счёл тебя наиболее подходящей кандидатурой на роль Своего заместителя, именно поэтому Я прислал за тобой тот самый грузовик, ставший причиной появления на свет многих тысяч попаданцев, — парень заслышал утробный гул, в котором он с трудом различил лёгкий смешок. — Честно говоря, хотелось давно взять отпуск, да всё никак за последние сто веков не было времени. Всё думал как-нибудь посетить Молех, да пропустить пару стаканчиков фенрисийского эля со своими товарищами...

— Я...

— Не переживай, Я дам тебе силу, о которой ты не смел грезить даже в самых смелых мечтах. Однако в твои обязанности войдёт поддержание Астрономикона, своевременные ответы на молитвы пары-тройки квадриллионов человек, обеспечение ритуала связывания души для астропатов, борьба с Изначальным Уничтожителем двадцать четыре часа в сутки и его порождениями, забота о возвышении особо отличившихся героев до уровня так называемых "Живых Святых"... — по мере того, как Император перечислял каждую роль, разгибая пальцы, Григорий успел покраснеть, побледнеть, позеленеть и снова побледнеть. Вдруг Владыка Человечества хмуро свёл брови и закатил глаза, о чём-то задумавшись.

— Ах да, тебе придётся объяснить Гиллиману, почему не стоит обижаться своей роли инструмента, и что ему мало по губам дать за свои слова про то, что лучше бы мы все сгорели в пламени амбиции Хоруса. Он уже не маленький ребёнок, чтобы страдать такими комплексами.

— Но... но я же...

— Я уверен, что ты со всем этим запросто справишься, Григорий, — ободряюще похлопал того по плечу, поднявшись на ноги. — Ведь у тебя колоссальная сила воли, не так ли? Не забудь кстати организовать технологическую революцию, чтобы через сто лет вернуть Империум к временам Золотой Эры. Можешь приступать уже прямо сейчас.

Не успел тот даже ничего понять, как фигура Императора испарилась без следа, оставив одинокого Григория в полном замешательстве. Очертания дворцовых сводов размылись, смешавшись в тусклую цветную кляксу, пока вскоре не растворились в абсолютной темноте. Юноша почувствовал, как таинственная энергия начала наполнять его суть, перетекая по венам к мышцам и органам, а разум становился яснее и свободней с каждой секундой. Да, да! Вот она, та самая мощь, о которой он грезил столько времени! Невероятное могущество, сила изменять само пространство-время собственной воле — то, о чём он так страстно желал, и даже больше!

Экстаз ликования вмиг улетучился в тот момент, когда на место окрылённости пришла агония. Григорий даже вообразить себе не мог и толики той боли, обрушившейся на его разум. Ни ссадины от побоев, ни обида на сверстников и родителей даже близко не стояли рядом с ТАКИМ мучением. Триллионы бормочущих голосов заполнили сознание бывшего студента нескончаемым гомоном, в то время как пламя неестественной природы окатило его душу чудовищной волной.

Его воля погасла в одно мгновение, так и не успев совладать с полученной мощью. Лишь на просторах бесконечности, возвышаясь над самым разломом реальностей, зловредная сущность исходила самым коварным и ехидным смехом. Лицезреть, как очередная тщеславная душонка развеивается как пыль на ветру — одно удовольствие.

— Старая добрая шутка, и никогда не надоедает! — потешно отозвался Тзинч тысячами воющих голосов. Определённо, стоит развлекаться так почаще.