Неудавшиеся реформаторы (джен)

Стрекочущее жужжание миниатюрных пилочек и дрелей — едва ли не единственный звук, который можно заслышать в полумрачном помещении лаборатории. Гудение люминесцентных ламп, то и дело мерцающих с перебоями, так вовсе никогда не стихает. Единственное живое существо, обитающее здесь в гордом одиночестве, усердствовало над замызганным металлическим столом; на нём покоился другой обитатель тёмных застенок, но уже не очень живой. Подопытный был препарирован, лоскуты его шкуры были растянуты в разные стороны тугими жгутами, обнажая блестящие внутренности. Исследователь увлечённо ковырялся в органах кадавра, тончайшими инструментами послойно снимал пробы тканей, проводил зондирование полостей, а некоторые чрезмерно твёрдые образования, вроде костных и хрящевых наростов, попросту срезал.

Пожалуй, этот день был одним из немногих для магоса Биологис, когда он мог спокойно заниматься своими делами. Грегориус слыл нелюдимым затворником, уделял младшим адептам и аспирантам лишь необходимую толику времени, оставляя прочие заботы на их собственное попечение. Паривший подле него сервочереп безучастно следил за работой магоса, иногда записывая показания тонким мнемопером по листу пергамента. По неким противоречивым соображениям, хозяин дрона предпочитал иметь дело больше с натуральными рукописями, чем с электронными носителями.

К сожалению, блаженное уединение за работой не длилось столь долго как хотелось — виновником очередного беспокойства стал один из младших адептов, что на всех парах спешил к своему мастеру. Тот даже не отвёл глаз от своих трудов.

— Магос Хаус, — обратился новоприбывший, отвесив ему почтительный поклон. — Простите великодушно, что отвлекаю Вас от Вашей священной работы, но я вынужден просить срочной пройти со мной. К Вам пришли посетители, и они желают аудиенции.

— Посетители? — хмыкнул Грегориус с нескрываемым скепсисом. — Я не жду гостей, и тебе это прекрасно известно, адепт Чейз. Кто бы это ни был, пусть ступают восвояси, даже если это генерал-фабрикатор Марса.

— Но магос, это представители Инквизиции, — при упоминании последнего слова исследователь тут же прекратил свою деятельность, убрав окровавленные инструменты от трупа. После десятисекундного молчания он исподлобья покосился на визитёра, на его обычно бесстрастном лице возникло негодование.

— Что Инквизиции нужно от меня?

— Вы, господин, — всё ещё в поклоне ответил адепт. — Прошу, пройдёмте со мной.

В голове Грегориуса роились десятки вопросов, сменясь один за другим: "что здесь делают вездесущие церберы Императора? По какому поводу они явились именно к нему? Чем он мог побеспокоить их своими делами?" В конце концов, он лишь вскрывал мёртвых ксеносов, не более того. Внешне невозмутимый, магос испытывал некую смесь тревоги и раздражения внутри. Так он провёл в думах всю дорогу, следуя за своим учеником, пока массивные двери обители Омниссии не расступились перед ними.

Он ожидал многого. Например, вечнохмурого старца в широкополой шляпе с инсигнией на шее, за спиной которого ожидали вооружённые до зубов штурмовики. Или великана в тактической броне дредноута с отрядом Караула смерти. Вариантов было великое множество, а параноидальный исследователь уже строил сцены немедленной расправы над ним по самым разным причинам.

Но он не был готов к тому, что его встретит кучка неотёсанных юнцов, да ещё со странным видом: один был разрисован вычурными электу по самые проколотые кучей тонких "обручей" уши — в древней Терре это звалось "конго"; другой носил отполированный до блеска с кобальтовым переливом панцирную броню, пытаясь казаться внушительным. Однако напускной пафос резко контрастировал с лицом отрока возраста примерно восемнадцати терранских циклов.

Всех их оттеняла последняя фигура, принадлежавшая леди-инквизитору, чей облик явно противоречил всем законам природы: молодая женщина с разукрашенным лицом макияжем кричащих, словно души в печи кузниц Кхорна, цветов, длинные волосы до самых пят, ежесекундно переливавшиеся всевозможными оттенками, неприлично огромной грудью и набором всевозможных мутаций — например, несколько пар кожистых, оперенных и мембранных, усеянных сеткой жилок, крыльев. Всё это, не считая торчащих изо рта клыков, кошачьих ушей и прочих нечеловеческих признаков.

Эта компания, заметно ниже ростом магоса, сейчас затравленно взирала на него снизу вверх, в глазах читалась нерешительность. То ли от вечно сурового взгляда Грегориуса, то ли от обилия кибернетических частей в теле, едва сокрытых под покровом мантии. Сам же он взирал на гостей с большим недоумением, не до конца понимая, как правильно среагировать — тепло принять или тепло аннигилировать.

— Здрасьте, — наконец промямлила просительница. На большее слов не хватило.

— Приветствую вас в своей скромной обители, госпожа инквизитор, — изобразил смирение исследователь, сложив руки замком у груди. — Чем я могу быть полезен? Учтите, времени, дарованного мне Омниссией, непростительно мало, потому я хотел бы поинтересоваться о цели вашего визита.

Ответа так и не последовало, кроме невнятного бормотания, что издала... юная девчонка. Да, так и предстала перед ним при первой встрече. Члены её свиты выглядели немногим младше на вид, а "штурмовик" чуть не выронил свою странную винтовку. Терпение Грегориуса уже было на исходе, как младший адепт решил вмешаться в несостоявшийся диалог.

— Если изволите, господин, эти люди заявляли, что явились сюда с целью, цитирую, "борьбы с Хаусом и его богами", — на этих словах магос вопросительно покосился на Чейза, словно на умалишённого.

— Зачем им понадобилось бороться со мной? Я всего лишь учёный, занимаюсь аутопсией ксеносов с целью изучить их силу и слабости, обратив эти знания на службу человечеству. И нет у меня никаких богов перед ликом Владыки Машин. Я не понимаю их запроса.

— Полагаю, они не совсем Вас имели в виду, — в словах адепта сквозил довольно тонкий намёк. Тот взглянул на инквизиторскую свиту, снова на адепта, и снова на просителей. Костяшки его пальцев живой руки заметно побелели от напряжения, когда ладонь сжалась в кулак.

— О, пресвятой Омниссия, опять эти проклятые безграмотные ублюдки в который раз путают мою фамилию со словом "Хаос", — разразился он гневной молвой на машинном наречии. — Сколько раз им надо повторять — я Грегориус ХаУс, а не ХаОс! Губительные Силы, анафема Движущей Силы, зовутся ХаОсом! И это уже не в первый раз такое недоразумение!

— Господин, — решился прервать его тираду Чейз, всё это время наблюдавший за побледневшими от речей магоса гостями. — Это ещё не всё. К вам пришло письмо инкогнито от анонимного отправителя, — будто в подтверждение его слов, подлетевший рядом сервочереп, на лобной кости которого вбита металлическая инсигния, тонко пискнул. — Желаете прослушать?

Грегориус, которому понадобилось всего полминуты на успокоение, молча кивнул. Аудиосообщение от Инквизиции звучало не на Высшем готике — это была Лингва Технис, под которую оно было зашифровано. Письмо было кратким, но весьма содержательным. Больше ему понравилась часть про инквизиторов-самозванцев, которых агенты Золотого Трона преследуют уже не один десяток лет; среди оных отличался аж целый одержимый демонами индивид с выдающимися колдовскими силами. Как раз под подобное описание подходила стоящая перед ним "леди-инквизитор".

— Боюсь, я не могу удовлетворить вашу просьбу, — сказал он ей, чуть опустив голову и сделав шаг назад. Младший адепт повторил то же самое действие, прежде чем магос отдал в ноосферу краткий мысленный приказ. — Однако мой опытный глаз заметил, что вашему здоровью и здоровью ваших компаньонов угрожает неприятное заболевание.

— О чём это вы? — озадаченно спросила девушка, совершенно растерявшись. Куда же пропала вся та властность, что позволяло ей повелевать целыми армиями и уничтожать миры?

— Боюсь, у вас варпчанка. Но не переживайте, я знаю превосходное лекарство против такой ужасной хвори. Хорошего дня, — след магоса и его помощника мигом простыл, а следом оживились и орудийные сервиторы под рёв сигнала тревоги. Грегориус за сомкнутыми створками бронированной двери уже не слышал, как самозванцы превращаются в натуральный фарш под массированным огнём. Его мысли снова возвращались к неоконченной работе, а заодно он задумывался над установкой голосового идентификатора. Чтобы тёплые и ласковые струи мельта-пушек согрели прозябших просителей, имеющих привычку неправильно называть его фамилию.