Магия как проклятие (джен)

Кровопролитная война за власть в магическом мире была близка к завершению, Темный Лорд уже был в предвкушении долгожданной победы. Но случилось нечто непредвиденное. Один из его последователей, Северус Снейп, случайно стал свидетелем произнесения пророчества. Крайне неприятного пророчества.

«Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда... рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца...», — так оно звучало.

До этого Темному Лорду не доводилось сталкиваться с пророчествами, и он мог бы, да и хотел бы, просто отмахнуться от этого. Но он не дожил бы до своих лет и своих сил, если бы был беспечен в таких важных вопросах. К тому же, годы познания таинств магического искусства привили ему понимание кое-чего важного. Нет ничего невозможного при участии магии. И два этих фактора не позволяли Лорду бездействовать. Если есть угроза — её надо устранить. И никак иначе.

Но такое важное дело можно доверить только самым исполнительным и верным последователям. К сожалению, признать таковыми он мог всего несколько человек. Однако целей было две и они, несомненно, находятся под усиленной охраной. Похоже, придется поучаствовать и ему. Что ж, тем лучше. Хочешь сделать что-то хорошо — сделай это сам. Хорошо усвоенная еще с одинокого детства истина множество раз уберегала его от ошибок. Так будет и сегодня.

Отправив Беллатрис и Барти к Лонгботтомам, Лорд Волан-де-Морт аппарировал к приблизительному местоположению дома Поттеров и стал ждать своего осведомителя, который должен провести его сквозь защиту. У Лорда имелись сомнения касательно компетентности Питера, и уже довольно долгое ожидание начинало его нервировать. К своему счастью, Петтигрю не заставил ждать себя еще дольше. Темный Лорд заметил, как к нему бежит маленькая крыса, и его взведенные нервы чуть успокоились.

Добежав, крыса превратилась в маленького, полного человека.

— Мой Лорд, — сразу же упал на колени Питер.

У Темного Лорда не было времени на это. Он прервал речь Питера своим холодным, шипящим голосом:

— Не испытывай мое терпение, Хвост. Адрес, — потребовал Лорд.

— Д-да, мой Лорд, — только и смог сказать Питер, передавая Волан-де-Морту пергамент.

После прочтения пергамента Волан-де-Морт наконец-то смог увидеть дом своих врагов. Удовлетворенная усмешка, больше похожая на оскал, появилась на его лице. Направившись к двери, он бросил не оборачиваясь:

— Затаись на время, Хвост, и не попадайся на глаза своим «друзьям». Твои услуги еще могут быть полезны.

Питер обратился в крысу и скрылся в кустах, чувствуя облегчение. Одно только присутствие Лорда подавляло.

* * *

Приблизившись к двери, Волан-де-Морт использовал несколько сканирующих заклинаний, но, к его удивлению, единственной защитой был Фиделиус. Странно, но что еще ожидать от Поттера? Он видел его в бою и не был удивлен такой беспечностью.

— Quaerere, — взмахнув палочкой, Волан-де-Морт послал слабую ментальную волну, чтобы узнать местонахождение каждого жильца.

Один человек на нижнем этаже. Судя по отклику, мужчина. Два на втором этаже. Отлично. На его стороне элемент неожиданности, это будет легко.

Наложив на себя щит от физических объектов, Лорд взорвал дверь и ворвался в дом. Джеймс только тянулся к палочке, а Волан-де-Морт уже заканчивал движение своей.

— Avada Kedavra! — Ярко-зеленая молния сорвалась с палочки и попала в Джеймса. На пол упал уже труп.

Не теряя времени, Волан-де-Морт направился к лестнице, тем не менее, сохраняя бдительность. И не зря. Уже на первой ступеньке его поджидала ловушка. Ничего опасного, пока она неактивна. Обезвредив ее и еще несколько, он вошел в детскую.

Рыжеволосая женщина, Лили Поттер, положила маленького мальчика в кроватку и встала перед Волан-де-Мортом. Она знает, что ничего не сможет сделать, даже палочку не подняла, но все равно стоит перед ним и смотрит прямо в глаза. В ее взгляде не было страха. Неужели она настолько самоуверенна? Это вызвало гнев Темного Лорда. Желание причинить этой женщине немыслимые страдания всколыхнулось в нем. Но Северус просил оставить ей жизнь. И в благодарность за ценные сведения он мог, по крайней мере, попытаться сделать это.

— Лили Поттер, ты уже трижды уходила от смерти в моем лице. Но Темный Лорд милостив. Мне нужна только жизнь твоего сына. Отступи, и смерть вновь пройдет мимо тебя.

— Нет! Тебе придется убить меня, если хочешь добраться до Гарри.

Волан-де-Морт посмотрел ей в глаза и чуть нахмурился. Ее взгляд был тверд, лишен сомнений. Это ее окончательное решение. Что ж, жаль. Если он хочет выполнить просьбу Северуса, ему придется отступить. Темный Лорд не любит нарушать свои обещания, но этот мальчик может стать угрозой его жизни. Это неприемлемо. Значит, Лили придется погибнуть вместе со своим сыном.

— Что ж, я отнесусь с уважением к твоей решимости, — его губы изогнулись в издевательской усмешке, — Avada Kedavra! — Темный Лорд взмахнул палочкой и послал смертельное проклятье в женщину.

Перешагнув через труп, он уже не видел, как на руках женщины появляются странные письмена, сияющие тусклым оранжевым светом.

Он навел палочку на ребенка. Красные глаза встретились с зелеными. На миг Волан-де-Морт почувствовал сомнение. На своем пути к власти он убил многих, однако среди них не было детей. Но этот ребенок может стать угрозой, и потому Темный Лорд взмахнул палочкой. Зеленая молния полетела к ребенку, но за миг до столкновения натолкнулась на ярко-оранжевое свечение.

Волан-де-Морт не успел ничего понять, как его поразила сильнейшая боль, идущая, казалось бы, из самого сердца. Тело мага вспыхнуло ярко-белой вспышкой и испустило ударную волну.

В разрушенной комнате остались только горсть пепла и плачущий ребенок со свежим шрамом на лбу.

* * *

Спустя некоторое время.

На Тисовой улице было как всегда спокойно. Здешним жителям нравились их одинаковые дома, ровно подстриженные газоны и дружелюбные соседи. Это давало им чувство уверенности. Все будет идти так, как должно. Никаких преступлений, никаких странностей.

Неожиданно раздался хлопок, и появился человек. Он явно не подходил к этому месту. У него были длинные белые, едва ли не сияющие в ночи, волосы и такая же борода. На волосах лежала остроконечная шляпа. На носу сидели очки-половинки, скрывающие голубые, не по-старчески яркие глаза. Одет он был в странный то ли халат, то ли плащ с рисунками звезд. В общем, впечатление он производил однозначное. Чудак. И звали этого чудака Альбус Дамблдор.

Альбус начал рыться в кармане своего одеяния. Наконец, найдя что-то, он вышел на свет фонаря, и стало видно, что одной рукой он держит какую-то корзинку, а в другой у него предмет, отдаленно напоминающий зажигалку. Щелкнув ей, он каким-то образом погасил фонарь. И щелкнул еще несколько раз, пока вся улица не погрузилась во тьму.

Удовлетворенно вздохнув, он начал идти к одному из домов, но уже на подходе к забору остановился. На заборе сидела кошка и смотрела на него. И взгляд у нее был совсем как у человека.

— Здравствуйте, профессор МакГонагалл. Могу я узнать, почему вы находитесь тут, а не празднуете вместе с остальными? — спросил Дамблдор, обратившись к кошке.

— У меня не хватит безрассудства праздновать таким же образом, — ответила строгим голосом уже не кошка, а женщина средних лет, сидя на заборе.

— Не будьте так строги к ним, профессор. За последние одиннадцать лет поводов для праздника было не так много, как хотелось бы. Позвольте им, наконец, отдохнуть, — мягко улыбаясь, попросил Альбус Дамблдор.

— Да, пожалуй, вы правы, — согласилась профессор МакГонагалл, на миг прикрыв глаза.

Встряхнувшись, профессор вернула себе прежний строгий вид и спросила:

— Я слышала, что Вы-Сами-Знаете-Кто пал, когда пытался убить ребенка Джеймса и Лили. Что с ними стало? Что с Гарри?

— Гарри немного пострадал от темного колдовства, но его жизни уже ничто не угрожает. Жаль, но я не могу сказать того же о Лили и Джеймсе.

— Значит, они… — спросила профессор, затаив дыхание.

— Да, они мертвы, — сказал Дамблдор с тяжестью в голосе.

— Я до последнего не верила в это, — произнесла профессор МакГонагалл, опустив голову.

— Я понимаю вас. Но Гарри жив. Как и многие другие. Сегодня мы должны не горевать об умерших, а радоваться за выживших, — сказал Дамблдор, с грустью смотря на ночное небо.

— Думаю, я понимаю, — согласилась МакГонагалл. И секунду спустя спросила, — Почему вы появились именно здесь?

— Здесь живут родственники Гарри. Единственные оставшиеся. Я решил лично доставить его к ним.

— Но они же не волшебники! Они не смогут справиться с ребенком-магом, — горячо возразила профессор.

— Это так. Но они его родственники. И, к тому же, сейчас Гарри лучше держаться подальше от волшебства. Следы темного колдовства исчезают, но я боюсь, что оно может навредить Гарри, если получит доступ к магической энергии, — нахмурил брови директор, — Я никогда не встречал такого волшебства и не хочу рисковать.

— Тогда не стоит ли доставить его в Больницу Святого Мунго?

— К сожалению, разрушить такое колдовство не по силам никому, — ответил Дамблдор, покачав головой.

— В таком случае, выбора не остается, — сказала профессор МакГонагалл, смирившись с этим. Суждениям директора она доверяла безоговорочно.

— Рад, что вы понимаете это, профессор. А теперь пора, — Дамблдор отворил калитку и прошел к крыльцу дома.

— До свидания, директор.

— До свидания, профессор. Надеюсь в скором времени увидеть вас.

МакГонагалл немного постояла, смотря на корзинку в руках Дамблдора, и исчезла с едва слышимым хлопком.

Подойдя к крыльцу, Дамблдор взмахнул палочкой над корзинкой, и над ней появилось едва заметное искажение воздуха, словно от сильного жара.

— Absconduntur mysteria, — прошептал Дамблдор, направив палочку на лоб мальчика. И его странный шрам в виде четырехконечной звезды, окруженной треугольником, вспыхнул на миг мягким фиолетовым светом. — Хм, так-то лучше. Теперь увидеть его смогут только волшебники.

Он положил корзинку на крыльцо и постучал в дверь.

— Удачи, Гарри Поттер. Я буду ждать твоего возвращения.

Альбус Дамблдор развернулся и щёлкнул зажигалкой, возвращая свет на улицу. Уже собираясь аппарировать, Дамблдор почувствовал неясную тревогу. Но взглянув на корзинку с мальчиком, он покачал головой, не видя ничего необычного.

— Похоже, смерть Лили и Джеймса ударила по мне сильнее, чем я думал, — пробормотал Дамблдор, думая, что тревога вызвана стрессом от последних событий.

Провернувшись вокруг своей оси, он исчез, издав едва слышный хлопок. Тисовая улица вновь погрузилась в тишину. Лишь корзинка на крыльце дома номер четыре выбивалась из привычного ночного пейзажа.

Так началась история Гарри Поттера, Мальчика-Который-Выжил.

Гарри Поттер сидел на кухне и пил чай. Уже была ночь, но его это не волновало. Он просто держал в руках чашку с горячим чаем и будто пытался согреться, сжимая ее ладонями. И, смотря на ночной город через окно, Гарри вспоминал свою недолгую жизнь.

* * *

Он уже восемь лет живет с дядей и тетей, но нельзя сказать, что ему это нравится. У семьи Дурсль и Гарри были кое-какие принципиальные различия, не позволяющие им достигнуть взаимопонимания.

Гарри был странным.

Странным в нем было все. Гарри сам признавал это. Стоит лишь упомянуть, что в два года он уже говорил. Не так как говорят другие дети, в основном повторяя за взрослыми, а осознанно и уверенно. Конечно, никто бы не обращал внимания на этот феномен. Заговорил ребенок раньше срока, ну и что? Вырастет умным мальчиком. Но это было не единственное, что отличало его от остальных.

Вокруг Гарри происходили необычные вещи. Летающие игрушки, ожившие солдатики, внезапные исчезновения и появления в других местах. Однажды он даже случайно уронил шкаф на своего кузена Дадли. Гарри сделал это не специально. Просто Дадли ударил его, и он захотел ответить ему тем же. И тогда что-то в его груди совершило сильный удар, казалось, сотрясший все тело. От сердца до кончиков пальцев потекло странное тепло, будто его кровь сильно нагрелась. Но это не было неприятным. Вырвавшись из маленького тела, невидимая волна полетела туда, куда Гарри направил взгляд. На шкаф.

Дядя Вернон вовремя спохватился и загородил собой Дадли, но с тех пор итак не очень дружественные отношения между Гарри и Дурслями стали еще более натянутыми.

На следующий же день тетя Петуния заставила его помогать ей при уборке по дому. Спустя два часа он устал, буквально засыпал на ходу. Тетя удовлетворилась этим и отправила его спать.

Это повторялось изо дня в день, и постепенно странности вокруг Гарри начали утихать. До недавнего времени.

Примерно полгода назад ему приснился сон, где он встретил мужчину с глазами цвета крови. Они просто смотрели в глаза друг другу, но Гарри испытывал при этом все усиливающуюся головную боль.

На следующий день его шрам на лбу начал сильно болеть, и Гарри почувствовал нечто странное. Он не обращал на это внимания, но где-то в его груди постоянно клубилось непонятное ему тепло. И это тепло начало куда-то пропадать. Чем больше тепла исчезало, тем сильнее болел шрам. Следующей ночью он не видел никаких снов.

Так продолжалось в течение двух месяцев. Его шрам болел, иногда ему снился тот странный мужчина, но одно было неизменно. Тепло в его груди исчезало, будто где-то внутри затухает костер. И это эфемерное чувство каким-то образом ухудшало здоровье Гарри. Он чувствовал, что вместе с костром затухает его жизнь. Нужно срочно разжечь этот костер. Гарри осознавал это, но ничего не мог сделать.

В конце концов, странный мужчина перестал сниться ему. Его шрам тоже исчез, оставив после себя лишь тлеющие угли в груди.

Осталось недолго. Гарри чувствовал это, но все так же не знал, что делать.

Не найдя выхода, Гарри смирился. Теперь ему хотелось лишь покоя после всей этой изматывающей боли.

В поисках успокоения он отправился в парк неподалеку от своего дома. Он весь зарос травой настолько, что его даже заметить трудно. Потому здесь нечасто можно было встретить людей. Тем не менее, если пройти немного дальше, можно увидеть небольшую поляну. В центре поляны росло высокое дерево, создавая своими большими ветвями тень. Гарри любил лежать под этой тенью и ни о чем не думать, пока ласковый и немного прохладный ветерок трепал его волосы.

Гарри прилег под деревом и закрыл глаза. В этом месте он и вправду почувствовал себя немного лучше.

«Пожалуй, можно немного вздремнуть», — подумал Гарри, зевнув.

Неизвестно сколько он так пролежал, но солнце еще было высоко на небосводе. Гарри проснулся от какого-то странного чувства на краю сознания. Как будто кто-то колет его иголочкой в затылок. Странно, но это чувство будто указывало ему за спину.

Гарри стало любопытно, и он направился вслед за этим чувством. Раздвинув высокую траву, он увидел труп большой кошки. Похоже, кошку миссис Фигг загрызли собаки. Он огляделся вокруг, но они уже убежали.

«Сильно же я измотался, раз не заметил этого», — вялая улыбка появилась на губах Гарри. Но все его мысли исчезли, как только он заметил в этой картине кое-что странное.

Он не подходил близко и не мог этого почувствовать, но воздух вокруг кошки был очень холодным. Это было похоже на тепло, что раньше согревало его сердце. Он точно знал, что ни тепла тогда, ни холода сейчас в действительности не было. Это было лишь игрой его воображения. Но так же он знал, что это не может быть галлюцинацией. Что-то внутри него не позволяло ему считать иначе. Это было какое-то безусловное знание, постулат, через который он не может переступить. И если эти два чувства так похожи, то…

— Может быть... Я все-таки выживу? — прошептал он. Но его терзали сомнения. Эти два чувства похожи, но тепло и холод — две разные вещи. Не сделает ли он хуже?

«С другой стороны, может ли быть еще хуже?» — подумал Гарри, прислушиваясь к себе. К этому моменту тепла почти не осталось. Скоро последние угли погаснут. У него просто нет выбора, если он хочет жить.

— Я должен хотя бы попытаться, — пробормотал Гарри.

Полагаясь на интуицию и какие-то неясные предчувствия, он протянул руку и погрузил ее в холодное облако вокруг тела кошки. Гарри закрыл глаза, и образ мрачного темно-синего сияния предстал в его воображении. Он буквально видел, как это сияние идет по его руке к центру груди. Туда, где раньше был яркий костер. Ничего не происходило, но Гарри отчаянно держал этот образ у себя в голове.

Спустя секунду он почувствовал, будто холодные иглы вонзаются в его пальцы и сквозь них пробираются в вены. Они шли по кровеносным сосудам, оставляя после себя арктический холод, прямо к сердцу. И когда этот холод добрался до сердца, Гарри почувствовал, как угли в его груди погасли.

Он упал на землю и закричал. Он чувствовал, что его бок терзают острые клыки. Это было иллюзией. Здесь уже нет собак. Он знал это. Но эта иллюзорная боль была слишком реальной.

Гарри потерял счет времени в этой нескончаемой пытке. Прошло едва ли десять секунд, но он чувствовал, будто терпел эту боль целый день.

Очнувшись, Гарри поднялся с земли и задрал футболку. Укусов не было, но он все равно чувствовал остаточную боль. Гарри не хотел чувствовать подобное, но теперь он сможет жить. Пустота в его груди чем-то заполняется.

«Вряд ли я выдержу такое еще раз. Но эта боль — приемлемая цена. В конце концов, что такое даже неделя нескончаемой боли, когда впереди долгая жизнь?» — подумал Гарри, направляясь домой.

* * *

Сейчас Гарри мог посмеяться над той наивностью. С тех пор он чувствует постоянный холод внутри и снаружи.

«Оказывается, все вокруг постоянно умирает, — подумал Гарри, — и я так же постоянно чувствую это», — из его груди вырвался унылый вздох.

«Сорванный цветок, раздавленное насекомое, засохшее дерево, умершее животное. После каждого из них остается этот потусторонний холод, что притягивается ко мне. Нужно понять, как избавиться от этого. Чувствовать смерть всего вокруг невыносимо», — такие мысли проносились в его голове, пока он пил чай, тщетно пытаясь согреться.

Неожиданно кто-то включил свет на кухне, и Гарри зажмурился от внезапной рези в глазах.

При ярком свете стало очевидно, что Гарри чем-то болен. Его кожа была болезненно бледной, почти белой. Под глазами залегли глубокие тени, а взгляд был слишком усталый.

— Почему вы не спите, тетя? — спросил Гарри, когда глаза привыкли к свету, и он смог рассмотреть вошедшего.

Петуния молчала и лишь смотрела на своего племянника. Еще полгода назад она заметила, что с ним что-то не так, в большей степени чем обычно. Он начал быстрее уставать, иногда подходил к ней, жалуясь на головные боли. Петуния давала ему лекарства, даже водила его к доктору, но ничего обнаружить не удалось.

Значит, это было что-то, связанное с его ненормальностью. Петуния не знала, чем может помочь, и ей оставалось лишь наблюдать. Спустя два месяца Гарри вроде бы стало лучше, но он по-прежнему был очень вял и заторможен.

Через несколько дней Петуния обнаружила, что Гарри куда-то ушел, никого не предупредив.

Петуния знала все его любимые места и отправилась на поиски, ведь в таком состоянии он мог попасть в беду. А как бы она не ненавидела волшебство, Гарри прежде всего не волшебник, а ее племянник.

Очень скоро она нашла его идущим по направлению к дому. В его глазах был страх.

Петуния уже не может смотреть на его страдания. Она должна сделать хоть что-то.

— Гарри... — начала Петуния, подбирая слова, — я не слепая и знаю, что ты чем-то болен. Ты не спишь по ночам, иногда внезапно начинаешь кричать, будто увидел кошмар наяву. Это ненормально даже для тебя. Скажи, могу ли я чем-нибудь помочь?

Гарри некоторое время молча смотрел на нее, но все же ответил:

— Извините, тетя. Но я сам не знаю, что со мной происходит. Вряд ли вы сможете помочь хоть чем-то.

— Да, я понимаю, — ответила Петуния с тяжелым вздохом. — Но мне кажется, я знаю, что является источником твоих проблем. И могу хотя бы рассказать тебе это.

— О чем вы? — Удивленно спросил Гарри. Как его тетя, абсолютно нормальный человек, может знать что-то о той чертовщине, что с ним творится?

— Видишь ли, я скрывала от тебя правду. Твои родители не были обычными людьми, — начала рассказ Петуния, — Они были волшебниками...

Гарри проснулся как всегда рано. Уснуть он смог только в два часа ночи, а встал в шесть утра. Четырех часов не хватает для полноценного сна, но, вспоминая первое время после одного неприятного инцидента, он был благодарен и за это. К тому же, к этому можно привыкнуть. Особенно, если у тебя нет выбора.

«Сегодня у меня день рождения, — было первой мыслью, когда он встал с кровати. Но полагающейся в такой день радости не испытывал. — Так же сегодня, по словам тети, должен прийти преподаватель из Хогвартса»

Совершив утренний моцион, Гарри оделся и спустился на первый этаж.

В такую рань встают только он и его тетя. Сейчас она скорее всего готовит торт для празднования дня рождения, так что Гарри направился на кухню.

Обычно Дурсли отмечают день рождения Гарри и Дадли вечером, когда все члены семьи собираются вместе. Но сегодня Гарри будет занят, и неизвестно, во сколько вернется. Так что они решили поздравить его утром.

— Доброе утро, тетя, — произнес Гарри тихим голосом.

Петуния вздрогнула и обернулась, взглянув на своего племянника.

— Доброе утро, Гарри, — сказала она с небольшой улыбкой, — Подожди секунду, — попросила Петуния и ушла в гостиную.

Вернулась она со стопкой книг в руках.

— Вряд ли это поможет тебе в изучении этих странных штучек, но знания не бывают лишними. Тут учебники за несколько классов, — сказала она, зная любовь своего племянника к чтению.

Гарри не почувствовал каких-либо сильных эмоций, но ценил желание Петунии сделать ему приятно. И постарался улыбнуться.

«Надеюсь, в этот раз получится», — подумал он при этом.

— Спасибо, тетя Туни. — сказал он, но улыбнуться не смог. В последнее время это стало еще сложней.

Петуния посмотрела на Гарри и спрятала печаль за улыбкой. Похоже, он смог справиться со своими кошмарами. Только какую цену ему пришлось заплатить при этом? Изменения, произошедшие в этом мальчике, ей совсем не нравились.

— Не за что, Гарри. Торт почти готов. Дадли и Вернон скоро проснутся, и мы будем праздновать. Подожди пока в гостиной, — отвернувшись, Петуния продолжила приготовления.

Гарри молча кивнул и вышел из кухни.

* * *

Отметив день рождения Гарри, Вернон с Дадли ушли. Один на работу, другой в гости к своему другу. В гостиной остались только Гарри и Петуния. Они пили чай, ожидая сопровождающего от школы.

Через некоторое время раздался стук в дверь.

— Гарри, открой, пожалуйста, — попросила Петуния.

Гарри кивнул и прошел к двери.

На пороге стояла высокая женщина средних лет. Одета она была в зеленую мантию и такую же зеленую остроконечную шляпу. Некоторые пряди в ее прическе были седыми, но совершенно не старили свою обладательницу. За прямоугольными очками скрывался строгий взгляд, немного смягчившийся при взгляде на Гарри.

— Здравствуйте, мистер Поттер. Я преподаватель Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, Минерва МакГонагалл. Могу я войти? — произнесла она спокойным и размеренным тоном.

— Конечно, мисс МакГонагалл, — кивнул Гарри, отойдя от двери.

— Благодарю. Но лучше обращайтесь ко мне как к профессору. Письмо, я так понимаю, вы получили?

Гарри вновь кивнул на просьбу и вопрос, и, закрыв дверь, пошел в гостиную вслед за профессором. Однако, увидев Петунию, Минерва остановилась.

— Добрый день, миссис Дурсль.

— Здравствуйте, — сказала Петуния немного напряженным голосом. — К сожалению, я не имею возможности отправиться вместе с вами. Могу я быть уверенной, что Гарри вернется домой без всяких происшествий?

Минерва знала, как эта женщина не любит волшебников, и была готова к конфликту, но ее вежливый и спокойный тон удивил ее. Тем не менее, она кивнула.

— Конечно. Я доставлю мистера Поттера домой в целости и сохранности.

— Хорошо, тогда я вынуждена оставить вас. Гарри, не забудь закрыть дверь на ключ, — попросила Петуния, проходя мимо. Миссис Джонс недавно звала ее в гости, а ей как раз необходима чашечка чая в приятной компании, чтобы успокоить нервы. Даже столь короткая беседа с волшебницей выбила ее из колеи.

Минерва постояла немного о чем-то задумавшись, но почти сразу же повернулась к Гарри.

— У вас есть какие-нибудь вопросы перед отправлением?

— Да. Сколько стоит обучение в Хогвартсе? Я не уверен, что мне хватит денег.

— Ваши родители не оставили вас без средств к существованию, мистер Поттер. Ваше наследство находится в банке Гринготтс и, согласно завещанию, часть из этих денег зарезервирована для оплаты вашего образования.

— Хорошо. В таком случае, где именно можно совершить покупки для школы?

— За покупками мы отправимся на Косую Аллею. Я покажу вам, как попасть в это место.

— Тогда давайте отправляться, — произнес Гарри, разворачиваясь и направляясь к двери.

«Похоже, я в предвкушении, — подумал Гарри, чутко прислушиваясь к своим эмоциям, — Неудивительно. Если волшебство изменило меня три года назад, то, возможно, оно же сможет вернуть все обратно»

Эти мысли заставили его чуть ускорить шаг.

* * *

Добрались до Косой Аллеи они с помощью автобуса «Ночной Рыцарь». Крайне быстрое и очень некомфортное путешествие. Гарри пообещал себе пользоваться этим транспортом только в экстренных ситуациях. К счастью, профессор сообщила ему адрес нужного заведения, и он сможет добраться сюда на своих двоих. Не садясь на этот автобус.

— Вы в порядке, мистер Поттер? — спросила Минерва, поддерживая его за плечо. После столь экстремальной поездки ноги Гарри норовили оступиться и уронить своего хозяина.

— Да. Спасибо, профессор, я уже в порядке. В волшебном мире все виды транспорта такие же… необычные? — поинтересовался Гарри, наконец успокоив свой вестибулярный аппарат.

— Не волнуйтесь, мистер Поттер. Волшебники много крепче обычных людей, вы еще привыкнете, — заверила его Минерва, улыбаясь кончиками губ.

— Надеюсь на это, — пробормотал Гарри, тяжело вздохнув. По его мнению, волшебники излишне самоуверенны, если думают, что «крепость» тела спасет их от сворачивания шеи в этой адской машине.

Не обращая внимания на его хмурый взгляд, Минерва направилась к невзрачной двери с вывеской «Дырявый котел».

Войдя в паб, Гарри увидел затемненную и немного потрепанную обстановку. На потолке весела люстра в виде колеса со свечами, но освещение было достаточно хорошим. За столиками сидели люди в мантиях. Некоторые из них ели, некоторые пили, другие просто общались. Создавалось впечатление, что это какой-то тематический клуб по интересам.

— Здесь вы можете заказать еду или номер в гостинице наверху, если наступит такая необходимость, — говорила Минерва, кивая человеку за барной стойкой, и идя к двери в другой стороне заведения.

Гарри шел за ней, но остановился перед самой дверью. Он почувствовал холод смерти. Ничего необычного для него, если не знать некоторых нюансов.

Ощущения от смерти разных организмов немного отличаются. Различия сложно заметить, но они есть. Можно сказать, что есть разные типы холода смерти. Гарри также называет эту субстанцию энергией смерти.

При поглощении разных типов этой энергии последствия будут различны. Если поглотить энергию смерти неодушевленного существа, а к таким относятся, например, растения, насекомые и рыбы, то максимум, что почувствует Гарри это легкое недомогание и спутанность мыслей.

Если умирает животное, то, поглотив энергию его смерти, Гарри на своей шкуре почувствует, что оно ощущало перед смертью.

Однако если рядом умирает человек, то Гарри, можно сказать, умирает вместе с ним. Его сознание начинает гаснуть. Перед глазами проносится вся жизнь, а личность будто расщепляется. В окружении арктического холода он теряет себя кусочек за кусочком, пока не останется ничего. Тогда он, наконец, теряет сознание и долгое время не может проснуться.

Учитывая это, странность была очевидна. Это точно холод смерти человека. Однажды он стал свидетелем смерти своей соседки, и те ощущения он не спутает ни с чем. Но если рядом умер человек, почему Гарри все еще в сознании?

Это возможно, если энергия смерти не притянулась к нему. До этого момента Гарри не сталкивался с подобным. Независимо от его желания энергия смерти поглощалась его телом, а затем оседала где-то в груди. Он мог лишь отсрочить этот процесс.

Так что данная ситуация аномальна. И она вполне может дать ему какую-нибудь подсказку относительно всего этого.

Обернувшись, он посмотрел прямо туда, где ощущал аномалию. И встретился взглядом с мужчиной в тюрбане.

«Красные глаза…» — почему-то Гарри насторожился, увидев их. Словно ожидал чего-то неприятного. Однако в следующее мгновение все вернулось на круги своя. Ощущение смерти человека пропало. Глаза мужчины вновь голубого цвета. Ничего необычного.

«Либо близость к волшебникам искажает мое восприятие, либо этот мужчина страдает от проблемы, похожей на мою. Если второе, то он может каким-то образом маскировать или развеивать энергию смерти. В любом случае, это означает одно. Волшебство может повлиять на мое проклятие» — впервые за долгое время Гарри улыбнулся по-настоящему. Это было едва заметным поднятием губ, но оно было наполнено эмоцией. Гарри ощутил в себе пусть слабую, но радость.

— Вы идете, мистер Поттер? — Минерва решила поторопить застывшего мальчика.

— Да, профессор, — Ответил Гарри с уже спокойным выражением лица. Это отличные новости, но не стоит терять голову. В конце концов, эта аномалия может означать что угодно.

* * *

— Что ж, для начала стоит сходить в банк, — заметила Минерва, выходя из арки прохода.

Гарри кивнул и направился за профессором к высокому белому зданию, что возвышалось над всей аллеей. Уже на подходе к белым мраморным ступеням, профессор остановилась и начала говорить:

— Данное заведение управляется волшебной расой гоблинов. При общении с ними необходимо соблюдать некоторые правила: будьте вежливы; никогда не сомневайтесь в честности гоблинов; и никогда не заключайте с ними сделок, не проверив каждое слово и условие как минимум несколько раз. Гоблины всегда следуют букве договора. В том числе и лазейкам в этих договорах. Вы запомнили, мистер Поттер? — строго взглянула она на Гарри.

Ему оставалось только кивнуть.

Пройдя сквозь двери, они стали свидетелями необычной картины. Маленькие существа с длинными скрюченными носами и такими же длинными пальцами взвешивали драгоценные камни, общались с волшебниками, перемещались сквозь многочисленные двери. Работа кипела и не думала останавливаться.

Они подошли к свободной стойке, и Минерва обратилась к гоблину, положив перед ним маленький золотой ключик:

— Здравствуйте. Гарри Поттер желает снять деньги со своего счета. Так же я хотела бы забрать содержимое сейфа номер семьсот тринадцать, — добавила она, протягивая письмо.

Гоблин взял ключ и внимательно присмотрелся к нему. Через некоторое время он чему-то кивнул и развернул письмо.

— Прекрасно, — сказал он, отдавая письмо обратно. — Подождите немного, сейчас вас проводят. Крюкохват!

Почти сразу к ним подошел еще один гоблин, выглядел он немного моложе.

— Доставь мистера Поттера и мисс МакГонагалл к сейфам 687 и 713.

Гоблин молча кивнул и развернулся, направляясь к одной из дверей. Гарри и Минерва направились следом.

За дверью находился каменный коридор с рельсами, идущими куда-то вниз. Крюкохват свистнул, и вскоре к ним подкатилась маленькая тележка.

— Отлично. Я ожидал чего-то подобного, — пробормотал Гарри, с неприязнью смотря на тележку.

— Не волнуйтесь, мистер Поттер. Это абсолютно безопасно, — заверила его Минерва, расслышав тихий голос.

— Я волнуюсь не о безопасности, а о своем желудке, — сказал Гарри, забираясь в тележку. Чем быстрее он сделает это, тем быстрее уйдет из этого проклятого места.

Как Гарри и думал, они добрались до сейфа быстро и с ветерком. Тележка остановилась перед дверью в стене.

«Похоже, жертвовать комфортом в угоду скорости — это особенность менталитета волшебников и волшебных рас» — думал Гарри, осторожно выбираясь из тележки. Мир перед его глазами немного качался из стороны в сторону.

Подойдя к двери, гоблин попросил, хотя с его скрипучим голосом это звучало скорее как требование:

— Ключ, пожалуйста.

Получив ключ, гоблин вставил его в замочную скважину и провернул. Сразу же заработал какой-то сложный механизм, и дверь с едва заметным скрипом отворилась. Внутри были горы золотых и серебряных монет, тут и там стояли стопки медных.

— Мистер Крюкохват, я новичок в волшебном мире и пока не ориентируюсь в здешней денежной системе. Не могли бы вы подсказать мне названия этих монет и их стоимость?

— Конечно. Золотые монеты — это галлеоны, серебряные — сикли, а медные — кнаты, — говорил Крюкохват, указывая своим длинным пальцем на каждую горку монет. — Один галлеон равен 17 сиклям, а один сикль — 29 кнатам. Также один галлеон примерно равен 5 фунтам стерлингов.

— Спасибо, — сказал Гарри и повернулся к Минерве. — Сколько мне потребуется для покупок?

— Ста галлеонов будет более чем достаточно.

Гарри постоял некоторое время с задумчивым видом и вновь обратился к гоблину.

— Каждый раз проделывать такой путь, чтобы взять деньги — это слишком долго. Нет ли более удобного способа?

— Вы можете приобрести специальный кошель, связанный с вашим хранилищем. Однако любой, кто возьмет такой кошелек, также сможет получить доступ к вашим деньгам. В случае потери необходимо будет срочно сменить ключ от сейфа.

— Меня это устраивает, — сказал Гарри, выходя из сейфа. Иметь такой кошель куда удобнее, чем каждый раз, когда ему понадобятся деньги, подвергать свой организм проверке на выносливость.

— В таком случае, когда мы закончим, подойдите к любой свободной стойке и попросите о данной услуге. Это будет стоить вам 5 галлеонов, их спишут с вашего счета, — сообщил гоблин, закрывая сейф.

Перед посадкой Минерва обратилась к Гарри:

— Мистер Поттер, вы стали достаточно взрослым, чтобы начинать самому распоряжаться своими финансами. И я надеюсь, что вы при этом достаточно разумны, чтобы не опустошить сейф за несколько дней, — сказала она, протягивая ключ.

Гарри взял его, но ничего не ответил. По большому счету, ему было все равно, у кого находился ключ. Ведь этот человек наверняка был профессором Хогвартса, раз ключ сейчас в руках МакГонагалл. А профессора, как правило, являются умными людьми и не стали бы подставлять себя такими действиями, как кража денег у собственных учеников.

Все заняли свои места и тележка тронулась, постепенно набирая скорость...

Дверь в хранилище 713 была больше и не имела замочной скважины. Открывалась она, видимо, с помощью волшебства. Гоблин просто провел своим длинным пальцем по двери, и она истаяла в воздухе.

Внутри был какой-то небольшой сверток, и Гарри не обратил бы на него внимания, если бы не странное чувство в груди. Холод внутри будто задрожал и съежился. Но профессор МакГонагалл быстро спрятала сверток за ворот мантии, и это чувство пропало. Оно не продержалось и секунды, и Гарри решил, что ему показалось.

* * *

Совершив все необходимое, они вышли на улицу. Первым делом Гарри хотел приобрести сумку, вмещающую в себя множество вещей. Раз существует кошель, являющийся своеобразным окном в другую точку пространства, то и сумка с внутренним расширением должна существовать.

Рассудив таким образом, Гарри попросил МакГонагалл отвести его в магазин артефактов. Там он выбрал простую на вид наплечную сумку черного цвета с чарами расширения пространства и уменьшения веса. Стоила она двадцать галлеонов. Дороговато, конечно, но она вмещает в себя объем шести немаленьких чемоданов. К тому же, чары продержатся как минимум десять лет, если, конечно, верить продавцу. Учитывая это, Гарри не пожалел о покупке.

Следующей на очереди была школьная форма. Они направились в магазин с вывеской «Мадам Малкин. Одежда на все случаи жизни».

Внутри их встретила низенькая женщина с доброй улыбкой.

— Впервые отправляешься в Хогвартс, дорогой? — обратилась она к Гарри.

Тот кивнул, и мадам попросила встать его на скамеечку. Рядом на такой же скамейке стоял бледный мальчик его возраста с тонкими чертами лица. Судя по всему, ему было скучно стоять здесь, так как он обратился к Гарри, едва мадам Малкин начала подгонять его мантию взмахами палочки.

— Привет! — сказал мальчик. — Меня зовут Драко Малфой. Тоже готовишься к школе?

— Да, — ответил Гарри.

Драко начал говорить, и непохоже, что ему было необходимо участие Гарри. Он говорил и говорил, не останавливаясь.

«Довольно удобно», — решил Гарри. Он редко общался с людьми, но если это происходило, то они ожидали от него участия и заинтересованности. Гарри же были безразличны как сами люди, так и то, что они говорят, чаще всего он даже не слушал их. К сожалению, скрыть он этого не мог.

Так происходило и сейчас. Мальчик говорил, а Гарри просто пропускал этот шум мимо ушей. Но, в отличие, от всех прочих провальных попыток общения, этот мальчик обращал на Гарри внимания ровно столько же, сколько и сам Гарри на него. А потому не видел его скучающего взгляда.

Но что-то в его речи зацепило Гарри.

«Вроде бы он упомянул какие-то факультеты, — припомнил Гарри. — Было бы полезно узнать немного о школе, в которой я буду учиться»

Повернув голову к мальчику, Гарри перебил его своим вопросом:

— Прости, я немного задумался. Ты упомянул какие-то факультеты? Расскажи, пожалуйста, подробнее.

— Разве родители не рассказывали тебе об этом? — спросил мальчик с подозрением. — Или они не из наших?

— Они волшебники, если ты это имеешь ввиду. И они мертвы, так что у меня не было возможности узнать что-то о Хогвартсе заранее.

Драко немного удивился, этот мальчик говорил о смерти родителей как о чем-то несущественном. Но все же ответил на вопрос:

— В Хогвартсе четыре факультета. Гриффиндор, в него отбирают смелых и, как правило, безрассудных. Хаффлпаф, факультет честных и трудолюбивых. Рейвенкло, ученики этого факультета умны и жадны до знаний. И Слизерин, в этот факультет попадают хитрые и амбициозные.

— И как определяется, в какой факультет должен поступить ученик? И какой смысл в таком разделении?

— До поступления в Хогвартс никто не знает, как проходит распределение. Не знаю, в чем причина, но это традиция, и даже в книгах ты не найдешь ответа на этот вопрос. Поверь, я уже пытался. Что касается факультетов, то отец говорил мне, что характер сильно влияет на волшебство. И человек с определенным складом характера будет силен в определенной отрасли магии. Это помогает определиться с будущей профессией.

— Спасибо за ответ, — сказал Гарри. Теперь он видел в этом больше смысла.

— Не за что. Похоже, твой заказ уже готов.

— Действительно. Что ж, было приятно пообщаться, — произнес дежурную фразу Гарри, расплачиваясь с мадам Малкин.

Он уже собирался уходить, но Драко окликнул его:

— Эй, ты так и не назвал своего имени!

— Меня зовут Гарри Поттер. — Ответил Гарри и заметил странную реакцию этого мальчика. Его глаза широко раскрылись, будто он был сильно удивлен.

«Странная реакция. Мы же до этого ни разу не встречались, — подумал Гарри. — Нужно будет спросить профессора об этом»

* * *

Все остальное они купили довольно быстро. Правда, Гарри хотел приобрести несколько дополнительных книг, но профессор Макгонагалл уверила его, что в библиотеке Хогвартса есть все необходимое для учебы. Таким образом, им осталось приобрести самое главное. Волшебную палочку.

Для этого они зашли в старый на вид магазинчик с поблекшей вывеской, гласящей «Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры».

Единственным источником света в помещении был свет с улицы, проходящий через витрину. Из-за этого все внутри было заполнено полумраком, создающим таинственную атмосферу. Казалось, в самом воздухе скрыта какая-то тайна.

В помещении находился только тонконогий стул, на который присела профессор. В противоположной стороне от двери находился прилавок, а за ним арка, ведущая куда-то в здание.

Им пришлось подождать примерно полминуты, но из арки вышел пожилой человек со всклоченными седыми волосами. Его глаза сияли едва заметным серебристым светом.

— Добрый день, Минерва, — произнес Олливандер, подходя ближе. — Как поживает ваша палочка?

— Как всегда прекрасно, Гаррик, — ответила МакГонагалл, доставая длинную и элегантую палочку, похожую на учительскую указку.

— Это замечательно, — сказал Олливандер, поворачиваясь к Гарри. — Вот вы наконец-то и здесь, мистер Поттер. Вас может удивить, что я говорю о палочках, как о живых существах, но они действительны живы в некотором смысле. Ведь только живое существо может совершить выбор, а палочка именно выбирает волшебника.

Говоря, он смотрел Гарри прямо в глаза. И Гарри начал чувствовать нечто странное. По его коже прошла слабая волна, словно щекочущая что-то внутри.

— Похоже, это будет непросто, но одна из палочек безусловно выберет вас, — заявил Олливандер, направляясь обратно в помещение, находящееся за аркой.

Через некоторое время он принес стопку футляров с палочками. Гарри пришлось брать в руки каждую из них, но ничего не происходило. Некоторые он просто не мог взять, другие просто выпадали, едва он делал взмах. Он перебрал уже с двадцать палочек, но так и не почувствовал чего-то особенного.

«Если ни одна из них не подойдет, значит ли это, что я не способен к волшебству?», — Гарри уже начинал беспокоиться, но при очередной попытке холод в его груди встрепенулся и сквозь руку потянулся к палочке, словно привязывая ее к себе невидимыми нитями.

Когда это закончилось, Гарри плавно взмахнул палочкой, и вокруг него закружился прохладный ветер, принося чувство свежести.

— Тис и волос единорога, тринадцать дюймов, очень твердая. Должен признаться, что эта палочка была создана мной в качестве эксперимента. Чтобы соединить столь разные материалы и не ослабить при этом палочку, при изготовлении мне пришлось использовать особые средства. Но не волнуйтесь, мистер Поттер, эта палочка прекрасно вам послужит, — рассказывал Олливандер, упаковывая палочку. — С вас 10 галлеонов. Вы так же можете приобрести набор для ухода за волшебной палочкой и специальный чехол, это будет стоить один галлеон.

Гарри заплатил одиннадцать галлеонов и пошел на выход. Покупки сделаны, осталось только спросить кое-что у профессора. Он не забыл реакцию Драко Малфоя и чувствовал, что за этим скрывается какая-то история.

* * *

Профессор МакГонагалл предложила Гарри отобедать в Дырявом Котле. Гарри, ничего не евший с утра, не видел смысла отказываться.

Утолив голод, Гарри отложил столовые приборы и поднял взгляд на профессора. Сейчас они пили чай, и наступило самое благоприятное время для разговора.

— Профессор, — обратился Гарри к МакГонагалл, — в магазине мадам Малкин я заметил некую странность. Мальчик, с которым я там беседовал, удивился, услышав мое имя, но мы точно не встречались раньше.

Минерва взглянула на Гарри. Это был не ее обычный строгий взгляд, сейчас она смотрела на него с какой-то тяжестью.

— Чтобы объяснить это, мне придется рассказать вам одну историю, — начала профессор, собираясь с мыслями. — Много лет назад, еще до вашего рождения, в магическом мире появился человек. Он был силен, сведущ в магии, и достаточно хитер, чтобы склонять людей к своему мнению. Пользуясь всем этим, он заводил связи и быстро продвигался к своей главной цели. К власти.

Минерва прервалась, чтобы сделать глоток чая. Когда она продолжила, в ее голосе была досада.

— К сожалению, мы не увидели в нем главного. Этот человек изучал темную магию, а она развращает, искажает личность. Он хорошо скрывал свою суть, но однажды все-таки сорвался. С того момента в магическом мире началась война, длившаяся долгое десятилетие. Эти времена были наполнены отчаянием и болью утрат, пострадала каждая семья независимо от своего происхождения. Люди уже были готовы сдаться, но в ночь на 31 октября 1981 года случилось чудо. Этот человек, к тому времени ставший известным как Темный Лорд, решил лично устранить семью волшебников, которые активно противостояли ему. Вашу семью, мистер Поттер. Он убил ваших родителей и хотел убить вас, но не смог. Что-то не позволило ему сделать это, что-то, что оставило после него лишь горсть пепла.

Следующие слова она произнесла с широкой улыбкой на губах:

— Мистер Поттер... Гарри, для всех нас ты стал лучом света, разогнавшим тьму войны. Поэтому ты знаменит, нет ни одного человека в магическом мире, что не знал бы эту историю. Многие рассказывали ее своим детям вместо сказки на ночь. Естественно, тот мальчик удивился, встретив того самого Гарри Поттера.

Гарри допил чай и встал. Он наконец-то узнал, по какой причине погибли его родители, но в этой истории были некоторые несостыковки и темные пятна. Однако обдумать это он может позже. Пора было возвращаться домой.

Сразу после доставки Гарри Поттера домой Минерва аппарировала к воротам Хогвартса. Альбус хотел узнать, как Гарри жил все эти годы, и у нее появилось, что рассказать.

Постучавшись в дверь кабинета директора и получив разрешение, Минерва вошла.

— Здравствуй, Минерва. Как прошла твоя встреча с Гарри? — сразу же спросил Дамблдор, даже не предложив ей лимонную дольку. Верный признак того, что директор сильно взволнован.

— Вполне обыденно. Зная Петунию, я ожидала проблем, но все прошло нормально, — ответила Минерва, садясь в кресло напротив директорского стола.

— Стало быть, у них хорошие отношения?

— Не могу говорить с полной уверенностью, но они, по крайней мере, нейтральны, — произнесла МакГонагалл, немного подумав. Она не заметила, чтобы Петуния плохо относилась к своему племяннику. Она даже побеспокоилась о его возвращении домой, но это также могло быть простой вежливостью. Минерва не привыкла делать выводы о людях лишь по одной мимолетной беседе.

— Это хорошо, — кивнул Альбус. По правде говоря, он беспокоился, что Петуния будет плохо относиться к Гарри. Конечно, его наблюдатель сообщал, что не происходит ничего необычного, но миссис Фигг осуществляла лишь поверхностное наблюдение. Ее задачей было вызвать Альбуса, если с Гарри произойдет что-то плохое, но в большей степени это касалось нападения Пожирателей Смерти.

— А что насчет самого Гарри? — вновь спросил Дамблдор. Ему было интересно, каким вырос ребенок Джеймса и Лили.

— Очень спокойный и тихий мальчик. Немного замкнут, но, возможно, это из-за переизбытка впечатлений.

Дамблдор внимательно слушал Минерву и потому заметил некую недосказанность. Профессор явно хотела добавить что-то еще, но почему-то так и не сделала этого.

— Судя по всему, есть что-то еще, не так ли? — спросил Дамблдор, внимательно смотря на МакГонагалл.

— Да, я не уверена, важно ли это, но... часть волос Гарри белого цвета. Словно мальчик начал седеть. — ответила Минерва. Она не была уверена, что это стоит упоминания. В конце концов, стихийные всплески магии часто меняют цвет не только волос, но и других частей тела. Однако в этом возрасте магия должна стабилизироваться. Спонтанные всплески становятся возможны только при очень сильных эмоциях, а желание сменить цвет волос не может вызвать таковых. И, в любом случае, такое воздействие должно было бы быстро пройти.

— Хм, — директор задумался. В голове у него витали те же мысли, что и у МакГонагалл, но, в отличии от нее, у него были подозрения, что могло оказать такой эффект. — Спасибо за рассказ, мне нужно поразмыслить над этим.

Минерва поняла намек и вышла из кабинета, ей еще нужно было подготовится к вступительной церемонии.

А в голове директора тем временем витали беспокойные мысли.

«Может ли это быть последствиями магии Тома? — думал Дамблдор. Темные искусства часто оставляют свой след на человеческом теле. — В любом случае, к мальчику нужно приглядеться»

Придя к таким выводам, Альбус вернулся к просмотру документов. Долгая жизнь научила его терпению, а несчастья в этой жизни привили ему уверенность, что спешка приводит лишь к ошибкам.

С утра дороги в Лондоне были забиты машинами, поэтому на вокзал Гарри прибыл с опозданием. К счастью, профессор МакГонагалл подробно объяснила, как пройти на платформу 9 и 3/4, и он не опоздал ещё больше.

Сама платформа была заполнена странно одетыми людьми. Они общались друг с другом, давали последние наставления своим детям, и производили тем самым много шума.

Спасаясь от этой суеты, Гарри поскорее зашёл в поезд.

Так как на платформу он прибыл за десять минут до отправления, найти пустое купе было непростой задачей. Но ему повезло, и уже с третьей попытки он нашёл, что искал.

Однако вскоре после начала движения в купе постучалась и вошла девочка. У неё были блондинистые волосы и утонченные черты лица. Но главное в ней это взгляд и выражение лица. Такие же он видит каждый день в зеркале. Спокойствие и равнодушие, вот что они выражали.

— Могу я присоединиться? — голос её так же был лишен эмоций.

Учитывая все это, Гарри кивнул. В отличие от всех остальных, с кем он общался, с этой девочкой, похоже, не будет проблем.

* * *

«Хм? Какое-то странное чувство. Словно... думать становится легче»

Подавляя свои эмоции, Гарри со временем обрёл некоторый контроль над энергией смерти. Этого не хватало, чтобы избавиться от неё, но он мог хотя бы заставить этот холод течь по телу, а не пробираться к сердцу. Конечно, он не мог делать этого вечно, перед сном ему все же приходилось отпускать контроль.

Суть в том, что даже просто находящаяся в его теле энергия давила на разум. Его виски словно сжимало стальным обручем, и ему приходилось делать над собой усилие, чтобы просто мыслить.

Но сейчас это давление потихоньку ослабевало.

Одновременно с этим поезд остановился.

Гарри, с самого начала одетый в брюки и рубашку, просто надел мантию. Девочка тоже была готова заранее. Они подождали, пока поток учеников немного рассеется и вышли на перрон.

Их взглядам предстал высокий человек с фонарем в руках. Было уже темно, и этот фонарь был единственным источником света. Великан собрал вокруг себя детей и подсчитал.

Кивнув, видимо, никто не потерялся, он повел их по узкой и скользкой дорожке к озеру.

На озере покачивались лодки, на которых им, видимо, придется добираться до школы. Более взрослые ученики пошли дальше. Похоже, путешествие на лодках для новичков это еще одна традиция. Вздохнув, Гарри сел в одну из них. Выбора у него все равно не было.

* * *

В конце концов, они оказались перед входом в школу. Великан постучался в огромную дверь своим кулаком, и через некоторое время она открылась. За ней стояла уже знакомая Гарри профессор МакГонагалл.

— Не было никаких происшествий, Хагрид?

— Нет, профессор. Все первокурсники на месте, — ответил Хагрид. Ночью его легко можно было принять за какое-то чудовище, но, судя по голосу, он был добрым малым.

— Тогда я их забираю, — МакГонагалл кивнула и молча показала им следовать за ней.

Они быстро дошли до большой двери, за которой слышалось множество голосов, но МакГонагалл повела их немного дальше, в маленький зал.

— Мне выпала честь поведать вам некоторые подробности перед началом церемонии. Слушайте внимательно, — она обвела строгим взглядом первокурсников, и каждый из них замолчал. Эту женщину невозможно было ослушаться. — В Хогвартсе четыре факультета. Гриффиндор, Хаффлпаф, Рейвенкло и Слизерин. Распределять вас будут с помощью артефакта, известного как распределяющая шляпа. Она определит, к какому факультету вы подходите больше всего. Но знайте, что ваше мнение также будет учитываться шляпой. Отнеситесь к этому со всей ответственностью.

Она еще раз обвела всех взглядом.

— Выстройтесь в колонну и идите за мной.

Последовав указаниям профессора, первокурсники построились и прошли в Большой Зал вслед за МакГонагалл.

Когда они вошли, им предстало удивительное зрелище. Вместо потолка над ними раскинулось необъятное небо, тут и там мерцали звезды. Можно было даже заметить хвосты комет, словно белые нитки тянущихся по тёмному полотну.

«Интересно, это просто красивая картинка, имитирующая небо или иллюзия, отображающая настоящее?»

Не успел он задуматься над этим, как какая-то девчонка начала рассказывать все про этот потолок. Буквально все. Даже книги, в которых встречается его упоминания, перечислила. Похоже, она сильно волнуется.

Тем временем они уже дошли до преподавательского стола. Перед ним стоял трехногий стул, а на нем лежала старая на вид шляпа.

Неожиданно её складки сложились в некое подобие рта, и шляпа запела.

«Я подозревал, что артефакт, умеющий считывать характер человека, будет необычным... Впрочем, как и все волшебное. Но говорящая шляпа? Неужели она разумна?» — думал Гарри, слушая песню. На удивление, неплохо. По крайне мере, это было лучшее пение, что он слышал от шляп.

Едва шляпа закончила петь, как МакГонагалл развернула свиток.

— Я буду зачитывать ваши имена по одному. Вы должны подойти и надеть шляпу.

Несколько учеников уже распределили. Среди них также была блондинка, с которой он сидел в купе. Она попала на Слизерин. После неё настала его очередь.

— Поттер, Гарри!

Весь шум в зале сразу же затих. Каждый повернул голову, чтобы рассмотреть его. Оказавшись под перекрестием всех этих взглядов, Гарри нахмурил брови от раздражения.

«Слушая эту историю с Волан-как-его-там, я совершенно не обратил внимания на очень важную деталь. Все эти люди выросли, слушая сказки о том, какой я "герой". Надеюсь, этот ажиотаж не продлится долго. В конце концов, жили же они раньше как-то без меня»

Несмотря на эти мысли, Гарри спокойно подошел к стулу и сел на него, надев шляпу. Она была ему великовата и закрыла глаза, но он был даже рад этому.

«Хм? Необычно. Что же ты с собой сделал, чтобы докатиться до... этого?» — неожиданно раздался голос в голове у Гарри.

«Ты все-таки разумна? Что касается моего состояния, то я не понимаю, о чем ты говоришь. И, в любом случае, это не твое дело. Твои обязанности начинаются и заканчиваются моим распределением», — подумал Гарри раздраженно. Он не любил вспоминать то время, когда все это началось.

«Я сама решу, что входит в мои обязанности. Но ты прав, не стоит затягивать с этим. Хмм... Гриффиндор не подходит, отсутствие страха не есть смелость. Хаффлпаф? Нет, одиночество тебе больше по нраву. Для Слизерина у тебя недостаточно амбиций. Остаётся только Рейвенкло. Да, в тебе, безусловно, есть жажда знаний. Что же, решено»

— Рейвенкло!

Отовсюду посыпались аплодисменты, но Гарри снял шляпу, и пошел к столу под синим флагом, не обращая на это внимания. Некоторые однокурсники хотели поприветствовать его, но он ограничился лишь небольшим кивком и отвернулся.

После распределения последнего ученика со своего места поднялся директор.

— Добро пожаловать! — сказал он, широко раскинув руки, словно хотел обнять всех собравшихся. — Я рад приветствовать тех, кто вернулся и тех, кто впервые вступает под своды этого замка. Перед началом банкета я должен напомнить вам несколько правил. Во-первых, вход в Запретный лес строго воспрещен. Во-вторых, мистер Филч попросил напомнить, что не следует колдовать на переменах. И самое главное, — на этих словах Дамблдор перестал улыбаться и взглянул на все четыре стола совершенно серьезно, — в этом году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть самой мучительной смертью.

«Он не может не понимать, что это лишь привлечет лишнее внимание к этому коридору. Значит, там не должно быть ничего опасного», — думал Гарри. В любом случае, это неважно. Это его совершенно не касается.

* * *

После банкета старосты повели первокурсников в гостиную факультета.

— Чтобы войти в гостиную, нужно постучать дверным молотком, и ответить на загадку, — говорил староста от мальчиков, делая это.

— Что было раньше : феникс или огонь? — послышался голос из украшения в виде орла.

— Круг не имеет начала.

Дверь в гостиную открылась и они вошли.

Гостиная Рейвенкло — это хорошо освещенное помещение, оформленное в белых и синих тонах. Повсюду стоят удобные на вид диванчики и кресла. Напротив лестницы, видимо, ведущей в спальни, есть ниша с несколькими книжными шкафами.

— Что ж, — начал староста, — меня зовут Роберт Хиллиард, а это, — указал он на свою коллегу, — Пенелопа Кристал. Мы рады приветствовать вас на факультете Рейвенкло. Прежде всего стоит сказать, что многие заблуждаются относительно того, какие люди попадают на этот факультет. Основательница нашего факультета, Ровена Рейвенкло, ценила в людях прежде всего талант и способность стремиться вперед. Продолжая эту традицию, шляпа направляет сюда яркие личности, обладающие не только задатками, но и упорством. Задатки эти не ограничены учёбой и наукой. Из данного факультета выпускались как величайшие учёные, так и великие шутники.

Закончив говорить, он передал слово Пенелопе.

— Первый месяц мы будем провожать вас к классам, так что постарайтесь запомнить путь. Но не отчаивайтесь, если заблудитесь. Привидение нашего факультета, Серая Дама, всегда будет рада вам помочь. Кроме того, вы можете обращаться за помощью к нашему декану, Филиусу Флитвику, по любому вопросу и в любое время. Он всегда выслушает и даст мудрый совет. Закончим на этом, вам пора спать. Чтобы попасть в спальни, поднимитесь по лестнице. Правое крыло для девочек, а левое для мальчиков. Комнаты рассчитаны на одного человека.

После этих слов Гарри сразу отправился в свою комнату. Возможно, сегодня впервые за долгое время он сможет нормально поспать. Это нельзя откладывать.

— Уааа, — Гарри зевнул, лежа в кровати. Этот замок и вправду оказывал на него положительное влияние. Без необходимости постоянно следить хоть краем глаза за энергией, он мог наконец-то поспать нормально, а не провести всю ночь в полудреме, когда он даже не уверен, спит или бодрствует.

«Впрочем, я излишне расслабился. В гостиной надо собраться в 8 утра, а я по привычке проснулся в 6. И на что я потратил эти два часа свободного времени? На бесполезное лежание в кровати», — думал Гарри, умываясь. Он не хотел этого признавать, но он просто не смог оторвать голову от подушки.

Обрести хоть какую-то власть над холодом он смог, только избавившись от эмоций. Но без эмоций он стал пустой оболочкой, ничего не желающей и не испытывающей. Выйти из этой ситуации ему помог, как ни странно, дядя Вернон.

Он не знал, что творится с племянником, но считал, что ему поможет дисциплина. Вернон заставлял своего племянника заниматься чем-то. Чтение, прогулки, бег. Все, что угодно, но он не оставлял Гарри свободного времени. Со временем это принесло свои плоды. Эмоций у Гарри было все так же мало, как и желаний, но он выбрался из болота, что представлял его помутившийся разум. И, когда он вновь обратил внимание на окружающий мир, Гарри уже мог некоторое время сдерживать энергию от поглощения.

Железная самодисциплина, возможность заставить себя что-то сделать. Эти две вещи давали ему уверенность. Иллюзию контроля.

И сейчас ему показалось, что он теряет это.

«Стоп. Не надо терять голову. Человек, что не спал неделю, тоже проваляется весь день, а я не видел нормального сна гораздо дольше. Это просто сиюминутная слабость, и ее легко преодолеть»

Убедив себя в этом, Гарри спустился в гостиную. Старосты уже собирали первокурсников, чтобы проводить их в большой зал на завтрак. Без него никто не уйдёт, но не следует заставлять себя ждать.

* * *

После завтрака старосты проводили их в странную аудиторию. Пол в ней был покрыт чем-то вроде мягких матрасов, окна зашторены, а темноту разгоняли свечи, создающие уютный полумрак. Разувшись, первокурсники заняли свободные места. Стульев не было, так что им пришлось сесть на матрасы. Спустя некоторое время, начали прибывать и первокурсники других факультетов.

Со звоном колокола в класс зашел низенький волшебник с седой бородой, опускающейся на плечи. Судя по описанию старшекурсников, это был их декан и преподаватель Чар, Филиус Флитвик.

Он постучал палочкой по своей руке, но стук, похожий на звон разбитого стекла, раздался по всей аудитории, привлекая внимание собравшихся.

— Приветствую вас. Меня зовут Филиус Флитвик, я являюсь профессором Чар, — начал он говорить высоким голосом, — Для начала я хочу поведать вам, зачем мы все здесь собрались...

Он откашлялся и начал краткую лекцию. Сводилась она к тому, что тело волшебника производит два вида энергии. Магическая энергия, мана. И энергия разума, ментальная энергия. До одиннадцати лет мана и ментальная энергия связаны и постоянно смешиваются, потому любое желание или эмоция могут спровоцировать ману на создание различных магических эффектов. К одиннадцатому году жизни эти энергии разделяются, и колдовство под влиянием эмоций становится невозможным. Теперь для этого понадобятся усилия разума.

— Перед началом обучения магическим дисциплинам вы должны овладеть основами медитаций, чтобы обеспечить себе минимальный контроль над маной. Без этого изучение всех предметов будет крайне осложнено, — подвел он итог своей речи.

— На этом вводная часть окончена. Начнем практику медитаций. Примите удобную позу, она может быть любой, главное, чтобы ваше тело не испытывало дискомфорта, — говорил Флитвик, садясь в позу лотоса. — Закройте глаза и сконцентрируйтесь на своих мыслях. Не пытайтесь избавиться от них. Просто наблюдайте, дайте им пройти перед вашим мысленным взором и исчезнуть...

Слушая тихий, странно завораживающий голос своего декана, Гарри закрыл глаза и расслабился. Мысли неспешно текли в его разуме, но, следуя наставлению учителя, он не спешил что-то с этим делать. Просто сидел и наблюдал.

Постепенно мысли начали блекнуть, проходить через сознание, не вызывая никакой реакции. Гарри видел, как воображаемый поток ускоряет свое течение и постепенно исчезает, пока он не пропал совсем. Осталась лишь пустота.

* * *

«Где я?», — вспыхнула и тут же потухла первая мысль за, казалось бы, вечность.

Гарри открыл глаза, но вокруг была лишь темнота. Не было никаких ощущений. Ни запаха, ни звука, ни осязания. Он не чувствовал собственного тела, не мог определить, холодно здесь или жарко, где низ и где верх. Но было какое-то другое чувство. Он не мог его описать, это было даже не чувство в привычном понимании. Он просто знал, что ему нужно идти. И он пошел. Гарри не знал, сделал ли он хоть шаг, но это чувство немного усилилось. Значит, он все делает верно.

Гарри шел и шел, но ничего не находил. Время здесь словно остановилось. Он не мог сказать, прошла секунда или час, месяц или день. Странное чувство усиливалось, но вокруг была все та же бесконечная тьма.

«Тут что-то не так. Это чувство, оно зовет меня вниз? Нет, не вниз... внутрь. Внутрь чего?», — думал Гарри прислушиваясь к своим ощущениям.

«Как я вообще куда-то двигаюсь? Я... хочу следовать за этим чувством. Может, мне нужно просто захотеть попасть внутрь? Стоит попробовать», — к таким выводам пришел Гарри и сконцентрировался. Неизвестно сколько времени прошло, но он вдруг почувствовал, что погружается во что-то. Когда воображаемые волны сомкнулись над его головой, в темноте зажегся свет...

— Мистер Поттер... Гарри! — услышал он, открывая глаза. Профессор звал его и тряс за плечо.

— Профессор? Что случилось? — спросил Гарри, оглядываясь. Судя по всему, урок уже закончился. В классе остались только он и профессор Флитвик.

— Вы слишком сильно погрузились в себя. Помните что-нибудь?

— Смутно... Кажется, я видел какой-то свет.

— Понятно, — Кивнул профессор. — На этом занятии я учил вас успокаивать поток своих мыслей. Вы зашли чуть дальше и абстрагировались от внешнего мира, погрузившись во внутренний. Не волнуйтесь, впереди еще неделя подобных занятий, и я научу вас сохранять ясность разума в трансе. Некоторые уловки и опыт помогут вам в этом.

— Спасибо, профессор. В таком случае, я могу идти?

— Разумеется. Только прошу вас не медитировать до следующего занятия.

Кивнув, Гарри поднялся и направился к выходу. У него скопилось несколько вопросов, и он решил посетить библиотеку для получения ответов.

* * *

«Для начала стоит узнать больше про эту школу. Что-то в этом замке помогает мне. И, возможно, это что-то даст мне какую-нибудь подсказку», — размышлял Гарри, бродя между книжных полок и рассматривая корешки книг. Мадам Пинс была так любезна, что подсказала ему, где какой отдел находится. Сейчас он находился среди полок, посвящённых архитектуре волшебного мира.

«"Великие пирамиды", "Стоунхендж. Тайны друидов". Не то. Не то... Хм? "Величайшие замки всех времен". Кажется, нашёл»

Взяв книгу, Гарри направился в читальный зал. Сейчас было только два часа дня, он вполне успеет прочитать ее, если не пойдет на обед.

«Интересно, но для меня бесполезно, — думал Гарри спустя час. Книга была посвящена в основном именно архитектуре, не затрагивая каких-либо других особенностей. — Но там была ссылка на "Историю Хогвартса". Судя по названию, мне нужно в отдел, посвященный истории»

Историю Хогвартса он нашел через полчаса поисков. Чтение заняло у него все оставшееся до отбоя время, но он нашел кое-что интересное.

«Основатели построили Хогвартс на магическом источнике. Завтра нужно опять сходить в библиотеку и понять, что это значит», — думал Гарри, ложась в кровать. Он хотел бы ещё немного посидеть в библиотеке, но сон тоже важен. Завтра очередной урок медитаций, и ему понадобится свежая голова.

* * *

— Большинство из вас научилось очищать свой разум. Пришло время перейти ко второму этапу, погружению в себя. Когда ваш разум уже не тревожат многочисленные мысли, вслушайтесь в себя. Услышьте биение своего сердца, почувствуйте, как кровь течёт по вашим венам. Отгородитесь от мира за пределами вашего разума, и вы почувствуете, что засыпаете. Не сопротивляйтесь этому, лишь слушайте биение своего сердца, оно подскажет, что делать. Пробуйте, в этом деле вам поможет только практика. Те же, кто ещё не справился с первым этапом, поднимите руку. Я постараюсь помочь вам.

Гарри закрыл глаза. В этот раз мысли успокоились довольно быстро. Постепенно начал пропадать слух. Затем перестало ощущаться тело. Вскоре он остался в темноте, где не было ничего. Кроме биения сердца.

Тук. Тук. Тук.

Казалось, будто вся темнота пульсирует в такт этому стуку.

Тук. Тук. Тук.

Гарри прислушался к этому звуку. Биение начало усиливаться.

Тук-тук. Тук-тук-тук.

Когда все вокруг него уже дрожало от этих пульсаций, в темноте зажглась искра. Она начала быстро разрастаться, пока перед глазами Гарри не предстала звезда, прорезая своим ярким, но холодным светом окружающую её тьму.

«Красиво...», — подумал Гарри, смотря на это зрелище. Он не знал, сколько времени провел, смотря на яркий шар света, но, когда он открыл глаза по-настоящему, перед ним вновь сидел профессор Флитвик. В аудитории они снова были одни.

— В этот раз вы осознавали себя, мистер Поттер? Запомнили что-нибудь? — сразу же спросил Флитвик, как только увидел, что его ученик открывает глаза.

— Да. Я видел какой-то странный сгусток света. Он выглядел как звезда. — ответил Гарри, кивнув.

— Сгусток света? По правде говоря, вы удивили меня, мистер Поттер. На данном этапе вы могли лишь почувствовать что-нибудь, но не увидеть. Такого прогресса вы должны были бы достигнуть к концу года, если бы медитировали хотя бы по часу каждый день. Судя по всему, ваш разум чрезвычайно упорядочен. Необычное явление в столь юном возрасте, — говорил Флитвик, задумчиво глядя на Гарри. — Если вам интересно, то тот сгусток света, что вы увидели — это ваше магическое ядро, оно отвечает за выработку маны. Увидев его, вы начали на подсознательном уровне лучше понимать процессы, что происходят при колдовстве. Если продолжите медитации, то добьетесь еще более лучшего понимания своей магии и, как следствие, лучшего контроля. Однако должен предупредить вас, что это займет много больше времени, чем у вас ушло сегодня.

— Спасибо за разъяснения, профессор.

— Всегда пожалуйста, мистер Поттер. А теперь вам пора.

* * *

В этот раз Гарри потратил примерно часа три на поиски, но ничего, что хоть как-то было связано с магическими источниками, не нашел. В конце концов, он решил зайти в отдел, посвященный художественной литературе. Немного легкого чтения подойдет для отдыха от этих утомительных поисков.

Когда Гарри уже заканчивал читать пятую главу книги авторства некоего Гилдероя Локхарта, он услышал скрип отодвигаемого стула.

— Привет, Гарри! Вот ты где, а я тебя уже обыскался. Почему ты сидишь в этом скучном месте?

Подняв взгляд со страниц книги, Гарри посмотрел на вторженца. Это был неопрятно одетый мальчишка его возраста с ярко-рыжими волосами и голубыми глазами.

— Кто ты? — спросил Гарри недоуменно. С момента посадки на Хогвартс-экспресс он общался только с одним человеком, профессором Флитвиком. Еще была девочка, которая ехала с ним в одном купе, но он не был уверен, можно ли считать обоюдное игнорирование друг друга какой-либо формой общения. В любом случае, факт в том, что никаких предпосылок к возникновению этой ситуации не было.

— Я Рон. Рон Уизли! Мы же разговаривали на этих скучных медитациях. Неужели ты забыл?

— Мм. Да, я помню. Так что ты хотел? — Гарри и в правду припоминал, что еще на первом занятии кто-то рядом с ним болтал, мешая ему достичь спокойствия мыслей. Но он предпочел проигнорировать это, даже не предполагая, что вторым собеседником являлся он сам.

— Это... Я хотел... Хотел, чтобы... — мальчик... Рон тут же начал мямлить, сильно покраснев. — Стань моим другом! — внезапно выпалил он, и его голос стало слышно на всю библиотеку.

— Соблюдайте тишину, молодые люди! — послышался строгий окрик мадам Пинс.

— Будь, пожалуйста, потише, — попросил Гарри. Он не любил громких звуков, а что голос этого мальчика, что окрик мадам Пинс, были слишком громкими по его мнению.

— Что касается твоей просьбы, то нет, — сказал затем Гарри, посмотрев в глаза собеседнику.

— Но почему? — спросил Рон с несчастным видом.

— Не вижу в этом смысла, — был дан ему спокойный ответ. Гарри чувствовал себя неудобно в общении с людьми, но проблемы возникали только тогда, когда он, собственно говоря, общался с кем-то. А друзья наверняка должны много времени проводить вместе и взаимодействовать друг с другом. В этом и правда не было смысла. Не было смысла доставлять себе такие неудобства.

— Значит, в дружбе со мной ты смысла не видишь, а с этой змеей дружишь?! — вспылил Рон, указывая пальцем на соседний с Гарри стул.

«Что?, — только эта мысль проскочила у Гарри, когда он машинально повернул голову вслед за пальцем этого мальчишки. — Там же никого... нет».

Обернувшись, Гарри, удивленно моргнув, увидел ту девочку, про которую недавно вспоминал. Сейчас в ее спокойном взгляде можно было прочитать намек на недовольство. Похоже, не только его начал раздражать этот крикун.

— Мы просто знакомые. И она, в отличие от некоторых, не производит шума, — все-таки ответил Гарри, оборачиваясь обратно. Рон не нашел, что ответить, и пошел на выход, громко топая ногами в знак недовольства.

— Хм. Как тебя зовут? — спросил Гарри через некоторое время. Признаться, до этого момента ему было просто неинтересно имя этой девочки.

— Дафна Гринграсс, — был дан ему спокойный ответ.

— Приятно познакомится, Дафна. Меня зовут Гарри Поттер.

— Я знаю, — ответила она, смотря на него выразительным взглядом.

— Действительно, — кивнул Гарри, возвращаясь к чтению книги. До отбоя еще есть время, а книга Локхарта была очень увлекательной.

Спокойный взгляд Дафны некоторое время задержался на Гарри. Еще в первый день она пришла сюда в поисках тишины, и, заметив Поттера, решила представиться, следуя правилам вежливости, про которые забыла при первой встрече. Однако он даже не обратил на нее внимания, продолжая что-то читать. Впрочем, Дафна не оскорбилась подобным пренебрежением. Как верно заметил Гарри, он не производил шума, и этого было достаточно.

* * *

Занятия медитациями продолжались еще неделю. И к концу этой недели все первокурсники смогли научиться основам. Флитвик посчитал это достаточным и завершил занятия, сообщив, что со следующей недели они начнут проходить стандартную учебную программу.

«Надеюсь, это будет так же интересно», — думал Гарри поздно вечером, смотря на ярко пылающую звезду в своем сознании.

Первым уроком на этой неделе была трансфигурация с Хаффлпафом. Войдя в аудиторию, куда их привел староста, ученики сели за парты, недоуменно поглядывая на кошку, сидящую на столе профессора. Со звоном колокола кошка внезапно спрыгнула со стола, но на пол приземлилась уже профессор МакГонагалл. Раскрыв глаза от удивления, все в аудитории неотрывно смотрели на МакГонагалл, гадая, не показалось ли им. Кивнув, видимо, такой реакции она и ожидала, профессор начала вступительную речь.

— Здравствуйте, меня зовут профессор МакГонагалл. Сцена, которой вы стали свидетелями, призвана показать вам, каких высот вы можете достичь, если будете усердно заниматься. Однако, — выделила это слово МакГонагалл, строго посмотрев на весь класс. — Такого уровня вы сможете достичь, если будете соблюдать дисциплину. На своих уроках я не потерплю разговоров и прочих нарушений. Если вам хочется поговорить, то прошу за дверь. Но должна предупредить, что экзамены вы будете сдавать вместе со всеми, а, не сдав, будете отчислены. Надеюсь, это понятно. — это не было вопросом, но почти все закивали.

— Отлично. Для начала мы запишем технику безопасности и некоторые обязательные правила. Я хочу, чтобы вы четко запомнили их. Я буду спрашивать их у вас в течение недели перед началом урока. Если хоть раз вы не ответите, то я продлю этот срок еще на неделю. И так далее, пока каждый из вас их не усвоит.

Сначала Гарри удивился, услышав это. Но, записывая технику безопасности, понял, что это не прихоть профессора, а необходимость. С помощью трансфигурации можно превратить любой предмет в еду или воздух, но это очень опасно, так как ни одно из заклинаний трансфигурации не может существовать вечно. В конце концов, превращение прекратится, а еда или воздух, уже находящиеся в человеческом организме, приведут к неминуемой гибели. Также запрещено осуществлять превращение любого животного в человека, но, как понял Гарри, этот запрет был основан скорее на этических соображениях. Небрежность в этих вопросах может стоить жизни тебе или другому человеку. МакГонагалл хотела донести это до первокурсников максимально четко.

На второй части урока МакГонагалл дала им задание превратить спичку в серебряную иголку, перед этим дав все необходимые пояснения. Задача выглядела легкой, всего лишь взмахнуть палочкой, произнести заклинание, представляя при этом, как спичка превращается в иголку. Тем не менее, к концу урока спичка превратилась в иголку только у четверти класса, включая Гарри. Похоже, профессор Флитвик был прав и прогресс в медитациях положительно влияет на навыки волшебства. Видя подтверждение этому, Гарри решил уделять медитациям еще больше времени.

«Трансфигурация сложный предмет», — думал Гарри, идя за старостой в кабинет Чар. Насколько понял Гарри, заклинания трансфигурации являются составными. Каждый параметр должен быть учтен. Живой предмет или неживой, твердый или жидкий, из какого материала он состоит. И это только что касается исходного предмета, а ведь учесть надо еще и свойства предмета, который ты желаешь получить в итоге. В зависимости от всего этого подбираются части заклинания, чтобы составить одно цельное, которое осуществит превращение по всем правилам. В учебниках приведены уже готовые заклинания, но это только уровень новичка. МакГонагалл упоминала, что квалифицированный Мастер Трансфигурации должен уметь составлять заклинания для любого превращения самостоятельно, не прибегая к каким-либо пособиям.

Занятый такими мыслями, Гарри прошел в кабинет Чар и сел на свободное место. Урок прошел мимо его сознания, сегодня они тренировали кисти рук, чтобы движения палочкой были более легкими и точными. Для этого не требовалось большого внимания, и Гарри пытался делать два дела одновременно. Уделять внимание окружающему миру и видеть свое магическое ядро, не погружаясь в транс. Получалось плохо, но Гарри не сдавался. Очевидно, что магическое ядро связано с тем, как он колдует. И так же очевидно, что контроль становится лучше, потому что волшебник на, как выразился профессор Флитвик, подсознательном уровне начинает понимать процессы, стоящие за этим. Гарри считал логичным, что сознательное понимание лучше инстинктивного, а потому стремился пронаблюдать за изменениями в магическом ядре во время колдовства.

— Мистер Поттер, не могли бы вы уделить мне немного своего, без сомнения, драгоценного внимания? — внезапно раздался рядом с Гарри язвительный, с нотками раздражения голос, вырывая его из раздумий.

— Извините. Я задумался, профессор, — ответил Гарри, смотря на худого человека с бледной кожей, крючковатым носом и сальными, до плеч, волосами. Похоже, задумался Гарри настолько сильно, что даже не заметил конца предыдущего урока и начала этого. К счастью, на факультете Рейвенкло такое редко, но происходит, и старосты проводили витающего в облаках первокурсника до самых дверей класса зельеварения.

— Удивлен вашей возможностью сделать это, но, может быть, вы все же ответите на мой вопрос? Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни? — повторил свой вопрос Северус, проявляя удивительную для себя выдержку, особенно в отношении отпрыска Поттера.

— Напиток живой смерти, очень сильное усыпляющее зелье, — ответил Гарри, вспоминая текст учебника, который он читал летом. Заняться все равно было нечем, поэтому он заранее прочитал несколько учебников.

— Похоже, вы можете не только думать, но и читать. Один балл Рейвенкло за это невероятное достижение, — сказал профессор, отворачиваясь. Следующие слова он адресовал всему классу. — А теперь, наденьте защитное снаряжение. Сегодня мы будем готовить зелье для излечения фурункулов. В качестве домашнего задания вы должны будете прочитать первую главу учебника и выучить технику безопасности. Не надейтесь, что я не спрошу ее у каждого из вас.

Профессор разбил их на пары и взмахом палочки вывел рецепт зелья на доске. В пару к Гарри достался ученик его факультета со светлыми волосами.

— Я бы не советовал игнорировать Снейпа, это может закончиться не только потерей баллов, но и мытьем котлов. А после зелий там остается такая мерзость, — скривился он, нарезая ингредиенты.

— Спасибо за предупреждение. А теперь передай, пожалуйста, иглы дикобраза, — сказал Гарри, сверяясь с инструкцией. Паренек кинул на него недовольный взгляд, считая, что его реплику проигнорировали, но Гарри и вправду был ему благодарен, только за упоминание имени профессора. Из-за размышлений он пропустил представление преподавателя, и это могло принести проблемы в будущем. Люди, насколько знал Гарри, не любят, когда их имена не помнят, если они представлялись до этого. А плохие отношения с профессором могут отвлечь его от более важных дел, чем выслушивание еще более язвительных речей.

В конце урока каждый перелил часть получившегося варева в хрустальный флакон и поставил на стол перед профессором. Большинству он выставил оценку, едва взглянув на склянку.

В этот раз Гарри опять собирался пропустить обед, но не потому что был занят медитацией или нашел интересную книгу. Собственно говоря, причина этого пропуска шла рядом с ним по направлению к библиотеке.

— Я слышал, ты дал отпор этому Снейпу. Так держать, давно пора было сделать это... — это и еще многое другое говорил Рон Уизли, идя за Гарри. Слишком многое. Легко игнорировать человека, если ты нечасто с ним видишься, но сложно делать это, когда он говорит, говорит и говорит, находя тебя на каждой перемене, садясь за твой стол во время завтрака, обеда и ужина. Гарри по праву считал, что у него крепкие нервы, но этот парень словно задался целью вывести его из себя. Вежливые просьбы быть потише, не говоря уже о том, чтобы он оставил его в покое, не работали. Это давало лишь краткую передышку, максимум на следующий день Уизли все забывал и начинал сначала.

Единственным спасением от этого генератора шума были либо библиотека, откуда его со стопроцентной вероятностью выгонят, либо гостиная Рейвенкло, куда он не сможет попасть. Сейчас Гарри направлялся в библиотеку, где он сможет насладиться тишиной и, возможно, узнать кое-что.

На подходе к библиотеке он увидел двух первокурсников со Слизерина. Дафну Гринграсс и какого-то беловолосого мальчишку.

— Я считаю, что тебе следует больше общаться со своими однокурсниками... — говорил этот мальчишка, но прервался, как только увидел новые лица. Молчание длилось еще некоторое время, но было нарушено сдвоенным шипением.

— Уизли...

— Малфой...

— Я вижу, ты подружился с Уизли, Поттер. Не советую тебе общаться с этим... человеком. Я могу объяснить тебе, с кем в волшебном мире стоит дружить, — начал говорить Малфой, переведя взгляд на Гарри.

— Не слушай его, Гарри! Все друзья этого слизня сплошь темные маги! — вскрикнул Рон, наливаясь краской гнева.

«Проклятье, их теперь двое», — мысли Гарри были далеки от радужных. Переведя взгляд на Дафну, он увидел то, что, как он думал, отражается и в его глазах. Едва заметный оттенок раздражения, за которым скрываются мысли из серии "замолчите или сгорите в адском пламени". Этот Рон все-таки вывел его из себя.

Вопросительно выгнув бровь, Гарри по очереди посмотрел на двух возмутителей спокойствия, что уже были готовы перейти на кулаки, на Дафну и на дверь в библиотеку, как бы передавая мысль: «Лучше уйти, пока не стало еще хуже».

Едва заметно кивнув, Дафна перевела взгляд на двери библиотеки, а затем снова на Гарри. Кивнув, он направился вслед за ней внутрь. Эти двое уже начали кричать про какую-то дуэль, разумнее всего было побыстрее удалиться, пока не произошло ничего еще более раздражающего.

Оказавшись в библиотеке, Гарри сразу же направился в отдел, где должны храниться книги, посвященные магическим существам. На днях он увидел привидение своего факультета, Серую Даму. И подумал, что он слишком невнимателен. Про привидения он узнал еще в первый день, а изучить этот вопрос решил лишь сейчас. Призраки, очевидно, связаны со смертью, как и его проблемы. Гарри был в этом уверен, потому что от Серой Дамы веяло могильным холодом.

К сожалению, книг, посвященных привидениям было до прискорбия мало, как и информации в них. Но эта информация навела его на несколько мыслей. Во-первых, и самое главное, привидения не могут вселяться в живых людей. Значит, человек с красными глазами, которого он встретил в Дырявом Котле, не одержим призраком, причиной холода был он сам. И тогда появляется смысл в наблюдении за ним. Завтра урок Защиты от Темных Искусств, и, как слышал Гарри, ведет его как раз этот человек, оказавшийся профессором Хогвартса. Это будет хорошей возможностью для наблюдения.

Во-вторых, все привидения — это ментальный слепок волшебника, обретший подобие тела при помощи крох магии, выделившихся после смерти. Главным является то, что после смерти волшебника выделяется магия. Как и после смерти обычного человека выделяется энергия смерти. Если предположить, что энергия смерти это просто видоизмененная из-за процесса смерти мана, то в каждом живом существе, включая растения, есть хотя бы капля магии. И это приводит к мысли о том, что Гарри лучше быть как можно дальше от места возможной смерти волшебника или магического существа, поскольку в них маны, а впоследствии энергии смерти, намного больше, чем в обычном человеке. А даже смерть обычного человека является для Гарри невыносимой пыткой разума.

Но это также означает, что Гарри необходимо почувствовать смерть кого-то, переполненного маной. Он просто не был уверен, что причиной его проблем является сама его магия. В конце концов, все плохое начиналось только тогда, когда энергия поглощалась. Уже поглощенная энергия практически не влияла на него. Возможно, есть что-то еще. Если смерть волшебника или волшебного существа приведет к тем же или более слабым последствиям, чем смерть обычного человека, то виновата не сама энергия смерти, а что-то иное. У Гарри было предположение, что это могло бы быть, но если это так, то у него проблемы.

В любом случае, делать выводы он будет только тогда, когда почувствует все на себе. Правда, если подобной ситуации не произойдет, то придется искать другие способы проверить его гипотезу. Возможно, поглощение призрака является таким способом, но Гарри не был уверен, что сможет сделать это. К тому же, исчезновение призрака, который существовал в Хогвартсе очень долгое время, будет выглядеть подозрительно. Кто-то может захотеть узнать причину. И Гарри не был уверен, что у него не получится.

* * *

На следующий день первым уроком была ЗоТИ. Гарри внимательно смотрел на, как он представился, профессора Квиринуса Квиррелла и не знал, что и думать. Тот взгляд красных глаз выражал многое: ненависть, гнев, желание убивать. Буквально чувствовалось, что этот человек хочет порвать тебя на кусочки. И это абсолютно не вязалось с поведением, которое демонстрирует Квиррелл сейчас. Мямлит, заикается, не может дать отпор даже первокурсникам, понявшим, что им ничего не будет за нарушение правил. У такого человека не может быть того взгляда. Именно поэтому Гарри пришел к выводу, что, наблюдая за Квирреллом, он ничего не узнает. Очевидно, этот человек не только опасен, но и очень хитер, раз может так мастерски скрывать свою истинную натуру. И крайне маловероятно, что он допустит хоть какую-то ошибку при этом. Мысль, что тот взгляд ему показался, был игрой воображения, почему-то даже не посещала Гарри. Вспоминая те красные глаза, Гарри был уверен, что не ошибается в своих выводах.

После уроков Гарри, разочарованный такими выводами, уже по привычке направился в библиотеку, но там его ждал сюрприз. Рон Уизли подсел к нему, пока он читал очередную книгу Локхарта, и заговорил. Шепотом. Удивительно. Гарри искренне считал, что это невозможно.

— Гарри, в коридоре на третьем этаже заперт цербер.

Гарри удивленно моргнул и даже отложил книгу. Это было внезапно. А также обнадеживающе. Рон говорил шепотом, потому что считал, что рассказывает ему какую-то тайну. Слава Богу, то есть Мерлину, он все-таки не научился сдерживать свой голос, и его покой в библиотеке вне опасности.

— Что ты там делал? — Гарри даже решил узнать некоторые подробности всего этого. Конечно, интересно было, как это его вообще касается, но он предполагал, что Рону просто не терпится с кем-то поделиться своим открытием.

— Филч погнался за нами, и нам пришлось свернуть туда, чтобы спрятаться.

— Почему Филч гнался за тобой? — Гарри был в недоумении. Конечно, он уже встречал Филча, и это был не самый приятный человек, но гоняться за первокурсниками просто так он не будет.

— Ну, возможно, мы немного задержались после отбоя.

— После отбоя... мы... Вы с Малфоем устроили дуэль ночью, и Филч погнался за вами, загнав в коридор на третьем этаже? — спросил Гарри, сложив все, что знал до этого и узнал сейчас.

— Да, — ответил Рон, удивленно приоткрыв рот. Словно понять все это было так сложно, с учетом того, как громко они кричали на весь коридор об этой дуэли.

— Ясно, — только и сказал Гарри, возвращаясь к чтению. Свое внезапно возникшее любопытство он удовлетворил, а Рон скоро отойдет от удивления и начнет рассказывать свое приключение излишне громким голосом, мадам Пинс выгонит его из библиотеки, и вновь настанет тишина. Подобное происходит не в первый и, к сожалению, не в последний раз.

* * *

Возвращаясь из библиотеки, Гарри услышал заикающийся голос.

— М-мистер П-поттер.

— Да, профессор? — спросил Гарри, оборачиваясь и стараясь не показать своей нервозности от этой внезапной встречи.

— В-вы м-можете п-пройти в-в мой к-кабинет? У м-меня в-возникли н-некоторые п-проблемы.

— Да, конечно, — согласился Гарри, начиная идти за развернувшимся профессором. До отбоя было еще довольно много времени, так что логичной причины отказать не было. Он опасался спровоцировать Квиррелла. Сейчас они одни, и у него нет никаких причин сдерживать себя от применения насилия.

Войдя в кабинет, Гарри не стал утруждать себя разглядыванием обстановки, а сразу же сел за парту напротив учительского стола.

— Какого плана помощь вам необходима, профессор? — спросил Гарри, внимательно смотря в глаза Квиррелла. Пока что они были голубого цвета, и никаких намеков на желание убивать в них не было. Хороший знак. Причин сдерживаться сейчас у него точно нет. Значит, по крайней мере, убийство в его планы не входит.

— П-простите, м-мистер П-поттер. Н-но м-мне н-нужно с-сходить в л-лазарет з-за ус-спокоительным. П-профессор С-снейп в-в п-последнее в-время с-слишком с-суров, ха-ха, — издал Квиррелл нервный смешок. — А-а э-эти к-книги н-нужно с-сдать п-прямо с-сейчас, — указал он на несколько книжек на своем столе.

«Пытается показать, как сильно профессор Снейп его обижает? Плохо. Похоже, я слишком пристально наблюдал за ним, и он решил избавиться от подозрений в свой адрес таким образом. Нужно показать, что я купился, иначе он может перейти к более радикальным средствам убеждения»

— Не волнуйтесь, профессор. Я на собственном опыте узнал, как профессор Снейп бывает жесток, вам нечего стыдиться. Я отнесу книги, а вы спокойно идите в лазарет, — сказал Гарри, после своих слов почувствовав кратковременную вспышку холода. В глазах Квиррелла зажглись едва заметные искры красного света, и он скривил лицо, будто услышал нечто мерзкое. Но в следующую секунду перед ним сидел все тот же неуверенный в себе человек.

— С-спасибо, м-мистер П-поттер. Я-я ц-ценю э-это.

Кивнув, Гарри взял книги и пошел на выход. Похоже, на этот раз обошлось, но наблюдение все же стоит прекратить. Второй раз ему так не повезет.

«Но я также узнал кое-что важное. Квиррелл высокомерен и несдержан. Особенно, когда его мнение о себе ставится кем-то под сомнение. Вряд ли мне это поможет при столкновении со взрослым волшебником, но знание лучше незнания», — думал Гарри, лежа в кровати и готовясь к медитации. Как он заметил, наблюдение за магическим ядром сильно успокаивает. То, что нужно после недавнего события.

— Поздравляю! Сегодня вы, наконец-то, примените первое изученное вами заклинание, — обратился Флитвик к первокурсникам Рейвенкло и Хаффлпафа. В это утро Хэллоуина он почти светился от счастья, ему всегда нравилось наблюдать за первыми успехами своих учеников.

— Мы уже отработали движения палочки и правильное произношение, но я хочу научить вас кое-чему еще. — сказал Флитвик, обращая внимание на свою речь несвойственным ему таинственным голосом. — Правильные взмахи палочкой и чтение заклинаний, безусловно, важны, но источником волшебства всегда являетесь вы и ваш разум. Запомните, что я вам скажу. В любом магическом искусстве необходимы три вещи: воображение, желание и вера. Представьте воздействие своей магии на материальный мир. Страстно пожелайте воплотить это в реальность. И ни на одно мгновение не сомневайтесь в том, что у вас получится. Все это, если не гарантирует успешное выполнение заклинания, то существенно увеличит ваши шансы на успех.

Впечатленные речью профессора, ученики принялись с усердием выполнять задание. Как и сказал Флитвик, они уже отработали правильные движения палочкой и произношение заклинания, осталось только соединить это вместе. Поэтому большинство учеников довольно быстро справились с заклинанием, и каждый теперь применял его на первом попавшемся предмете. Судя по веселой улыбке профессора, это ему ничуть не мешало.

* * *

«Хэллоуин прошел просто прекрасно», — такие мысли крутились в голове Гарри, пока он ел тыквенный пирог, запивая тыквенным же соком. Сегодня первокурсники закончили изучение заклинания левитации, Вингардиум Левиоса, и впервые его применили, но не это было причиной хорошего настроения Гарри.

Сегодня его никто не трогал. Не было взглядов, перешептываний за спиной. Не было Рона Уизли и Драко Малфоя. Куда бы он ни пошел, все смотрели на него с какой-то виной и отводили взгляд. Скорее всего, они чувствовали неловкость, испытывая праздничное настроение в день гибели его родителей. По крайней мере, другой логичной причины оставить его в покое именно в этот день он не нашел.

Гарри считал это глупостью. Как можно скорбеть о ком-то, кого ты не помнишь? Лично Гарри испытывал только легкое чувство сожаления, и то был не уверен, не кажется ли ему. Рассматривая это под таким углом, стоит поставить вопрос о его возможности скорбеть хоть о ком-то. Достаточную для этого привязанность он, наверное, испытывал к тете Петунье, но уверенности в этом у него не было.

«Но это уже пустые размышления. В любом случае, спасибо всем в этом замке за наличие совести, она обеспечила мне хороший и спокойный день»

В этот момент в большой зал ворвался Квиррелл. Буквально излучая всем своим видом страх, он побежал к учительскому столу.

— Тролль! Тролль... в подземелье... спешил вам сообщить... — пропыхтел он, затем упав в обморок.

— Старосты! Немедленно уводите свои факультеты в спальни! — усмирив всеобщую панику, Дамблдор начал раздавать указания. Вскоре каждый факультет начал организованно идти к своим гостиным.

«Не знаю, зачем Квиррелл устроил это представление, но мне нужно всего лишь дойти до гостиной под защитой старшекурсников, а там тролль будет уже не страшен», — размышлял Гарри, шагая за учениками своего факультета. Но все же кто-то решил испортить не такое уж и плохое завершение дня. Проходя мимо узкого коридора, Гарри почувствовал, как его потянули за руку, вынуждая войти в коридор, чтобы просто не упасть. В неровном свете факела Гарри увидел лицо Рона Уизли, искаженное в какой-то странной гримасе.

— Уизли, я не пойду смотреть на тролля, — сразу же сказал Гарри, помня отличное настроение этого гриффиндорца, когда он рассказывал о встрече с цербером. Но поставил ногу, уже готовую сделать шаг из коридора, на пол. В глазах Рона читалась сильная тревога, обычно ему несвойственная.

— Грейнджер... моя однокурсница, ее нет. По-моему, она в женском туалете и не знает о тролле. Ее надо найти, — начал говорить Рон, и Гарри понял, что за выражение у него на лице. Это был ужас.

— Для начала, успокойся. Ты уже сказал профессорам? Старостам?

— Нет, я хотел найти Грейнджер, надеялся, что она просто отстала, но только заблудился. Я пытался найти хоть кого-то и встретил тебя. Пожалуйста, Гарри, нам надо торопиться, — ответил Рон настолько подробно, насколько мог в нынешнем своем состоянии. Он боялся, что Гарри потеряет к этому интерес так же быстро, как начинал игнорировать его обычные попытки подружиться. Сейчас Рон боялся этого больше всего на свете. Все-таки одному ходить по замку, в котором разгуливает тролль, очень страшно.

— Ясно. Пошли, женские туалеты рядом, мы быстро доберемся и предупредим Грейнджер об опасности, — произнес Гарри, и спокойствие его голоса каким-то мистическим образом помогло Рону собраться с мыслями.

— Спасибо, Гарри. Прости, я сомневался, что ты захочешь помочь, — пристыженно пробормотал Рон, начиная бежать за Поттером.

— Умирать слишком больно и страшно, Уизли. Не хочу, чтобы кто-то испытал это на себе, — сказал Гарри, не уследив за собой. Сейчас он был взволнован и случайно высказал мысли вслух. К счастью, Уизли, похоже, ничего не понял, лишь моргнул удивленно и продолжил бежать.

— Там кто-то есть... — Рон заметил чей-то силуэт впереди. Но не успел он договорить, как Гарри быстро затащил его в какую-то нишу, чтобы спрятаться. Он помнил, что все началось с представления Квиррелла в большом зале, и не сомневался, что тот уже не лежит в "обмороке". Скорее всего, он хотел отвлечь внимание профессоров, а сам сейчас делает все, что хотел, пока ему никто не мешает. Поэтому нужно соблюдать осторожность.

«Ушел. Кто бы это ни был, он шел по направлению к третьему этажу», — думал Гарри, но его мысли прервал женский вскрик.

— Скорее! — крикнул Рон, побежав вперед. Гарри ничего не оставалось, кроме как побежать следом, и приготовиться использовать единственное заклинание, которое он знал. Оно не одолеет тролля, но сможет отвлечь.

В туалете они увидели, как огромное зловонное тело склонилось над одним из углов помещения. Не теряя ни секунды, Гарри направил палочку на мусор, лежащий на полу, и отправил все это в тролля с помощью заклинания левитации. Тролль взревел и повернулся к ним.

— Уводи ее. Я отвлеку тролля, — сказал Гарри напряженным голосом. Он не представлял, что будет делать, но времени на раздумья не было.

Тролль занес дубину, которую сжимал в правой руке, и Гарри пришлось срочно отпрыгнуть. Он переключил внимание тролля на себя, теперь надо продержаться как можно дольше.

— Очнись! — уворачиваясь, услышал Гарри. На мгновение он посмотрел в сторону, там Рон пытался достучаться до девчонки со своего факультета, но она, похоже, была в шоке, и не воспринимала его слова. Однако уже в следующую секунду Гарри понял, какую ошибку совершил. Тролль, воспользовавшись заминкой Гарри, схватил его как какую-то игрушку и повернулся к Рону, занося дубину для нового удара.

— Черт! — Рон толкнул девчонку, спасая их обоих из-под удара. Но выбитые дубиной осколки оглушили их. Тролль начал медленно приближаться к двум гриффиндорцам.

Смотря на это, Гарри судорожно пытался придумать хоть что-то. Очевидно, справиться с такой громадиной он сможет только с помощью магии. Но единственное известное ему заклинание — это чары левитации, сейчас совершенно бесполезные.

«Чары левитации... на уроке Флитвик упоминал, что источником волшебства является наш разум, — Гарри зацепился за воспоминания о сегодняшнем уроке, ища там подсказки. — Я помню, как колдовал в детстве, не зная никаких заклинаний. Теперь это должно быть невозможным, но ничего другого не остается. Профессор говорил, что важны воображение, желание и вера... »

Гарри закрыл глаза, отрешаясь от боли сдавливаемого тела и вида бесчувственных однокурсников. Он решил обратиться к тому, что напоминало о себе каждое мгновение его жизни. К энергии смерти.

Гарри знал, чего хотел добиться. Чтобы костер в груди тролля навсегда потух вместе с его жизнью, как когда-то происходило и с самим Гарри. Он представил, как потусторонний холод яростным ветром набрасывается на тепло в сердце тролля, и почувствовал... увидел, как звезда, что находится в его груди, начала яростно пульсировать, светясь все ярче и ярче. Вскоре он понял, что пора. Нужен спусковой крючок, желание, чтобы этот порыв энергии высвободился из его тела. И этим желанием было лишь одно слово.

— Умри, — прошептал Гарри, смотря прямо в глаза что-то почуявшему троллю. Повинуясь воле волшебника, холод направился по руке Гарри, прорываясь в реальность нитями мрачного синего сияния, и начал пронзать тушу магического существа.

Тролль, яростно взревев, выпустил Гарри из рук, и начал неистовствовать, круша все вокруг. Но постепенно движения его становились все более вялыми, пока он не упал, перестав подавать признаки жизни.

Смотря на это, Гарри услышал быстро приближающиеся шаги, но застать их обладателей уже не смог. К сильнейшей усталости, захватившей его разум, прибавилась боль, пришедшая с поглощенной энергией от смерти тролля. Этого Гарри выдержать уже не мог и потерял сознание.

Вскоре в туалет ворвались профессора, готовые спустить со своих палочек самые убойные заклинания. Первым успокоился, как ни странно, Квиррелл. Он внимательно посмотрел на тролля, затем на лежащего без сознания Поттера, и во взгляде его можно было прочитать искреннее любопытство.

— Северус, осмотрите тролля, — попросила МакГонагалл, склоняясь над первокурсниками. Как бы эти ученики не справились с троллем, это не могло не сказаться на их здоровье. Нужно определить степень повреждений, и оказать экстренную помощь, если это необходимо.

— Тролль мертв. Не могу говорить с полной уверенностью, но это похоже на результат применения смертельного проклятья. Никаких повреждений, его организм просто перестал функционировать, — вынес вердикт Снейп, перед этим проверив все по нескольку раз. Он не без оснований сомневался, что на подобное волшебство способен первокурсник, каким бы талантливым он не был.

— Стихийный выброс? — встревоженно спросила МакГонагалл. Обратное значило бы, что один из этих учеников применил темную магию совершенно осознано.

— Колдовал Поттер, так что сложно сказать. После него остаются слишком странные магические следы. Не могу даже понять, темная это магия или нет. Скорее всего он пытался спровоцировать стихийный выброс, но ему повезло использовать беспалочковую магию. Если так, то у него сейчас сильнейшее магическое истощение, нужно срочно доставить его в больничное крыло, — сказал Снейп, с намеком смотря на бесчувственное тело Поттера.

— Да, вы правы. Квиррелл, помогите мне доставить учеников в больничное крыло. Северус, вы оповестите Дамблдора о случившемся?

— Конечно, — резко развернувшись, Северус быстрым шагом направился к кабинету директора. Это уже не шутки. Пора было действовать, и Снейп собирался убедить в этом Дамблдора.

* * *

Спустя час в кабинете директора.

Северус раздраженно дернул бровью и попытался вновь достучаться до здравомыслия директора.

— Альбус, даже вы уже должны были заметить, что с Поттером творится что-то неладное. Я не буду упоминать продолжающие седеть волосы, невозможные для волшебника его возраста. Но сегодня он убил тролля с помощью беспалочковой магии. Понимаете? Без палочки он создал заклинание, сопоставимое по силе смертельному проклятию! Для этого нужен выдающийся талант в темных искусствах и настолько сильное желание чужой смерти, что даже представить страшно. И вы все еще бездействуете?

— Не нужно делать поспешных выводов, Северус, — серьезно сказал Дамблдор. — Я проверил тело тролля, и оставшаяся магическая энергия действительно пропитана желанием смерти, но совершенно нейтральна.

— Магия была нацелена на смерть тролля, но не являлась темной? Это просто невозможно.

— Да, это невозможно в обычных обстоятельствах, — Кивнул Дамблдор. — Но в той ситуации целью магии Гарри было спасение его жизни, смерть тролля была лишь средством. Возможно, именно поэтому оставшиеся следы не несут определенного окраса.

— Это спорное утверждение, но оно звучит хотя бы логично, — признал Снейп, потерев переносицу. Беседы с Дамблдором имели свойство быстро изматывать собеседника. — Но что вы скажете насчет других его странностей? Например, реакция привидений на присутствие Поттера. Они словно боятся его.

Откинувшись на спинку кресла, Дамблдор погладил подлетевшего к нему Фоукса, собираясь с мыслями.

— Да, с Гарри связано слишком многое, что напоминает эффекты темной магии. Я даже не могу отрицать, что именно в него вселился Том. Его темная душа могла бы стать причиной всех этих странностей.

— И что же нам делать в таком случае?

— Нам поможет одно из свойств Зеркала Еиналеж. Темный волшебник никогда не сможет достать хранящуюся в Зеркале вещь. Следует так же учесть, что Том может никак не проявлять себя, пока не будет близок к своей цели. В таком случае, нам придется подтолкнуть Гарри к поиску философского камня.

— Что будет, если Поттер не одержим Темным Лордом? Волан-де-Морт потерял тело из-за годовалого ребенка. Его гордыня не стерпит такого позора, и при встрече с Поттером Лорд обеспечит мальчишке самые изощренные пытки.

— Да, это тоже следует учитывать. Поэтому я прошу тебя приглядеть за Гарри, Северус. Я приготовлю для вас специальный портключ и усовершенствую последний зал полосы препятствий. Если Гарри будет в опасности, немедленно активируй портключ. Том попадется в поставленную мной ловушку и не сможет переместиться по вашему следу.

— Хорошо, директор. Я могу идти? — спросил Снейп, раздраженно нахмурив брови. Поттер не был похож на своего отца, но идея тратить свое свободное время на слежку за ним все равно не прельщала Северуса, каким бы характером мальчишка не обладал.

— Конечно, мой мальчик, — Кивнул Дамблдор. Снейп ушел, а директор углубился в свои мысли, доведенными до автоматизма действиями заваривая себе чай и доставая лимонные дольки.

«Хорошо, если Гарри не одержим Томом, но что тогда является причиной его странностей? Седеющие волосы, аномальная магическая энергия, сильно заниженный эмоциональный фон, ментальная защита, необычайно сильная для того, кто даже не подозревает о ее существовании. Слишком много особенностей для одного волшебника. Кроме того, защиты Лили больше нет, и проживание у Петунии стало небезопасным. К сожалению, Уизли и Гарри вряд ли уживутся вместе, поэтому поиск семьи, которая сможет и захочет приютить мальчика на лето, сильно усложняется. Как и предупреждала Распределяющая шляпа, с Гарри будет много хлопот»

Едва проснувшись, Гарри с силой сжал виски, этим рефлекторным жестом пытаясь уменьшить боль. К счастью, умное тело еще не забыло, как приводить разум в чувство после подобных неожиданных пробуждений. Без участия сознания Гарри прокусил руку, настоящая боль на миг затмила иллюзорную, дав ему время взять контроль над собой. Обычно эти действия просто позволили бы Гарри начать адекватно мыслить, но благодаря таинственному влиянию Хогвартса наведенная боль исчезла, оставив после себя лишь ноющую руку, на которую в прострации уставился Гарри.

Прервав его почти медитативное состояние, полог кровати зашуршал, отодвинутый рукой профессора Флитвика. Рядом с ним стояла мадам Помфри, местный врач, точнее колдомедик.

— Что случилось? — воскликнула Помфри, увидев кровь. Подойдя к Гарри, она взмахом палочки убрала кровь и наложила бинт. Гарри почувствовал небольшое пощипывание на месте укуса. Похоже, это заклинание еще и обеззараживало место повреждения.

— Неудачное пробуждение, мадам. Упал с кровати и рассек руку, — беспечно пожал плечами Гарри, словно не произошло ничего необычного.

— Не волнуйтесь, Поппи. Насколько я вижу, с Гарри все в порядке, — попытался успокоить волшебницу Флитвик. Обеспокоенный состоянием Гарри, он незаметно использовал несколько сканирующих заклинаний, но ничего, кроме сильного переутомления не обнаружил.

— Раз вы так говорите, Филиус... Но я настаиваю, чтобы вы выпили это зелье, — сказала Помфри, передавая Гарри кубок с жидкостью серого цвета, очень противной на вкус. Еще раз проверив Гарри, колдоведьма удалилась.

— Что случилось с Уизли и Грейнджер? — немного помолчав, спросил Гарри. К моменту смерти тролля он был слишком истощен, чтобы проверить их состояние. Но, вспоминая бешеные метания этого существа, не сомневался, что они могли получить смертельные повреждения.

— Отделались синяками, мадам Помофри не составило труда вылечить их. Что нельзя сказать о вас, Гарри.

— Со мной все в порядке, профессор, — сразу же возразил Гарри. Он и вправду нормально себя чувствовал. Хотелось спать, но ничего более серьезного.

— У вас магическое истощение, Гарри. Это отнюдь не в порядке, — на этом моменте Флитвик поднял руку, останавливая готовый вырваться из Гарри вопрос. — Не волнуйтесь, я все объясню. Кхм, итак, разберем всю ситуацию с самого начала. Не зная боевых заклинаний, вы понадеялись на стихийный выброс, не так ли?

Гарри кивнул, мысленно обещая себе устранить пробел в знаниях.

— К сожалению или к счастью, вместо стихийного выброса вы использовали беспалочковую магию. Разницы почти нет, кроме нескольких крайне важных моментов. Во-первых, стихийный выброс — это инстинктивная реакция организма, не способная навредить вашему телу. Во-вторых, используя магию, вы наверняка пожелали чего-то расплывчатого, вроде "оказаться в безопасности". Вместе с отсутствием палочки и опыта это привело к огромным затратам энергии, из-за которых магическое ядро начало работать на износ, постепенно начиная разрушаться от перегрузки. Еще немного и в лучшем случае вы стали бы сквибом. В худшем — умерли.

— В той ситуации у меня не было выбора, профессор, — ничего не выражающим голосом произнес Гарри. Он уже чувствовал на себе подобие смерти, и не хотел прочувствовать настоящую, но в том бою не мог поступить иначе, у него не было альтернативы. Это лишь следствие его пренебрежения изучением заклинаний, которое Гарри собирался в скором времени исправить.

— Я не осуждаю вас, Гарри, ни в коем случае. Я лишь хочу, чтобы вы осознавали всю опасность использования беспалочковой магии, и больше не пытались использовать ее хотя бы до пятого курса. Тогда я сам с радостью научу вас некоторым беспалочковым заклинаниям, но сейчас вы не готовы.

— Даю вам слово, что не буду пытаться использовать беспалочковую магию, если не возникнет жизненная необходимость в этом.

Несколько секунд Флитвик смотрел в глаза Гарри, но видел там лишь уже привычное спокойствие. В конце концов, он поверил мальчику, ведь тот до недавних событий не давал повода усомниться в своем здравомыслии. Да и недавние его действия были совершены под гнетом обстоятельств, а не сиюминутной прихоти.

— Ценю вашу честность, Гарри. А теперь позавтракайте, — профессор щелкнул пальцами, и на прикроватном столике появился поднос с завтраком. — А затем я провожу вас к директору. Не волнуйтесь по этому поводу, вы ни в чем не виноваты и никакого наказания не будет.

* * *

— Мне нужно идти на урок, Гарри. Надеюсь, вы найдете дорогу до гостиной? — получив кивок, Флитвик продолжил. — После разговора с директором сразу же идите в спальню и хорошенько выспитесь, вам необходимо восстановить силы.

Еще раз кивнув, Гарри направился вверх по винтовой лестнице. При его приближении старая дверь, тихо скрипя, отворилась, впуская Гарри в помещение, полное разнообразных устройств непонятного назначения. Все в кабинете скрипело, тикало и издавало еще много других звуков. Странным образом все эти шумы складывались в единый ритм, совершенно не раздражая слух.

— Здравствуй, Гарри. Вижу, ты уже здоров? — спросил его директор, отвлекая от разглядывания механизмов.

— Да, директор. Вы вызвали меня, чтобы узнать подробности встречи с троллем? — Гарри решил как можно быстрее закончить этот визит. С самого пробуждения он чувствовал себя утомленно, а сейчас его и вовсе клонило в сон.

— Нет, Рон Уизли и Гермиона Грейнджер уже поведали мне об этом происшествии. Я вызвал тебя, потому что твое затворничество вызывает у меня беспокойство.

— Затворничество? — совершенно спокойным голосом спросил Гарри. Лишь по едва поднятой брови можно было понять, что это вопрос.

— Да, мой мальчик. Все свободное время ты проводишь в библиотеке, зачастую пропуская обед и ужин. Кроме того, прошло уже два месяца, а ты так и не завел ни одного друга. Разве тебе не одиноко?

— Нет, меня все устраивает, — ответил Гарри, совершенно не понимая, в чем проблема. И так же не понимая, какое к этому отношение имеет директор.

— Гарри, я бы совершенно не беспокоился по этому поводу, если бы не видел в этом проблемы. Но все это слишком похоже на добровольную изоляцию от общества. Может, у тебя есть какие-то причины для этого? — спросил Дамблдор, смотря на Гарри, но видя перед собой другого мальчика, такого же тихого и замкнутого. К сожалению, именно этот мальчик доставил огромное количество проблем всему магическому миру.

— Не знаю, почему вы так решили, но я всего лишь предпочитаю тишину. Одиночество я почувствую скорее в толпе людей, чем в тихой библиотеке, — ответил Гарри абсолютную правду, совершенно не заботясь, поймет ли его собеседник.

Скопления людей и вправду раздражали Гарри, но главной причиной его нелюбви к обществу было именно одиночество. Мальчик, который чувствует смерть. Мальчик, который поглощает нечто, что остается после мертвых. Гарри кристально ясно осознавал, что он ненормален даже среди волшебников. И в толпе людей, смотря на их абсолютно нормальную жизнь, Гарри подсознательно чувствовал свое... уродство. Жизнь и смерть не должны сосуществовать, поэтому его существование неправильно. Это смутное осознание никогда не формировалось в четкие мысли, но возводило невидимую стену между Гарри и другими людьми.

«Я слишком расслабился», — подумал Гарри, отрезая от себя эти рассуждения. Обычно он не допускал подобных мыслей, и острое чувство одиночества, сейчас ярко вспыхнувшее, не превышало уровня легкого дискомфорта. К сожалению, с самого утра он был слишком встревожен и утомлен, чтобы как и прежде контролировать себя.

— ...поэтому я хочу, чтобы ты посетил завтрашний матч по квиддичу, Гарри, — отогнав от себя лишние мысли, Гарри понял, что пропустил большую часть речи Дамблдора.

— Конечно, директор. Я могу идти? — не задумываясь согласился Гарри. Ему нужно добраться до спальни и хорошенько выспаться, иначе он уснет прямо сейчас.

— Да, мой мальчик. Я вижу, что ты еще не отошел от истощения. Ты уж прости старика за его долгие речи, — весело улыбнулся Дамблдор.

— Ничего страшного, директор, — сказал Гарри и вышел за дверь, собираясь как можно быстрее добраться до своей кровати.

Однако в коридоре его ждали Рон Уизли и Гермиона Грейнджер. Даже не остановившись, Гарри прошел мимо них, надеясь избежать общения.

— Гарри, подожди! — но Рон Уизли никогда не оправдывал ожиданий Гарри, поэтому ему пришлось остановиться и обернуться к гриффиндорцам.

— Да, Рон? — тем не менее никто не запрещал ему показывать, как общество гриффиндорцев его утомляет. Правда, утомляло Гарри не оно, а острая нехватка сил, но им это знать не обязательно.

— Я хотела поблагодарить тебя за спасение, Гарри, — Вступила в разговор Гермиона вместо замявшегося Рона. И толкнула Уизли локтем.

— Эээ, да... я хотел извиниться за то, что втянул тебя в это. Если бы не я, то всего можно было избежать.

Посмотрев на потупленный взгляд Гермионы и покрасневшие щеки Уизли, Гарри пришел к единственному верному выводу. С этим надо заканчивать поскорее.

— Не стоит меня благодарить, Грейнджер, я поступил так, как хотел, и ничего более. И глупо извиняться за то, чего ты уже не можешь исправить, Рон. А теперь, до встречи, — сказав это, Гарри уже почти развернулся, но был остановлен окликом Гермионы.

— Я часто вижу тебя в библиотеке. Могу я иногда заниматься с тобой?

Потратив на размышления не больше секунды, Гарри сразу же ответил.

— Как хочешь, — и продолжил свой путь до спальни. В конце концов, он ни разу не замечал ее в библиотеке. Либо она нечасто ее посещает, либо ведет себя намного тише Уизли. В крайнем случае, если громкий голос это общая черта всех гриффиндорцев, мадам Пинс все еще стоит на страже покоя библиотеки и, следовательно, его покоя тоже.

Прикрыв глаза, Гарри разглядывал свое магическое ядро. Все такое же яркое и холодное, но Гарри и не ожидал изменений. Однако они были. Гарри открыл глаза. И все равно, посмотрев на грудь, видел яркую искру.

Первая же медитация рано утром показала, что бой с троллем не прошел бесследно. Похоже, спонтанное использование беспалочковой магии каким-то образом значительно продвинуло его прогресс в медитациях. Теперь, чтобы видеть свое магическое ядро, Гарри не требовалась концентрация. Не требовалось даже закрывать глаза. Нужно лишь пожелать.

Безусловно, полезный навык, но сейчас Гарри был занят другими мыслями. Хорошенько выспавшись, он четко вспомнил весь бой с троллем. И смерть этого тролля чувствовалась как смерть обычного животного.

Можно было бы заподозрить влияние Хогвартса, но, в отличие от энергии смерти мелкой живности и растений, энергия смерти тролля не была "чистой". Во время поглощения энергия смерти в организме Гарри очищается, становясь обезличенной. Каким-то образом Хогвартс делает то же самое, но после смерти тролля этого не произошло. Похоже, благотворное воздействие замка сильно ограничено.

В любом случае, смерть тролля и близко не дотягивала до смерти человека. Если бы не сильная усталость и истощение, то Гарри даже не потерял бы сознание. Напрашивается вывод, что количество энергии смерти никак не влияет на последствия поглощения.

Гарри это сильно не нравилось. Что он знает? Последствия тем тяжелее, чем разумнее существо. Насекомое или растение — легкий дискомфорт и головная боль. Животное и, возможно, тролль и тому подобные магические существа, имеющие низкий уровень интеллекта — боль перед смертью. После смерти человека он чувствует, как умирает сам.

Привидения — ментальный слепок личности волшебника. То есть после смерти выделяется ментальная энергия, не только энергия смерти.

За магию отвечают две энергии: мана и ментальная энергия.

Если энергия смерти, измененная мана, ни при чем, то дело в ментальной энергии. Если подумать, то он вполне мог поглощать и ее вместе с энергией смерти. А за что отвечает ментальная энергия? Много за что, но главное в его ситуации — память. Может быть так, что поглощая ее, Гарри поглощает и воспоминания о смерти. Различие последствий можно легко объяснить. Чем ближе уровень развития разума к уровню Гарри, то есть человеку, тем больше информации он может воспринять.

И он не знает, что с этим делать. Научившись управлять энергией смерти, он мог бы просто не пропускать ее в свое тело. Но как управлять ментальной энергией? Свою магию можно почувствовать, поэтому контроль над ней и возможен. Но ментальную энергию почувствовать невозможно. По крайней мере, он этого не может, и ни в одной из прочитанных книг про возможность этого не говорится.

Учитывая это, Гарри пришел к единственному возможному решению. Изучить свою необычную магию. Конечно, он и раньше занимался этим, но лишь поверхностно. Научился на некоторое время сдерживать поглощение и все. Заходить дальше он опасался, но не то чтобы сейчас у него был выбор.

Раздался стук в дверь, вырывая Гарри из размышлений.

— Гарри, ты просил напомнить про матч по квиддичу. Вставай, а не то проспишь!

Слушая голос старосты, Гарри почувствовал раздражение на себя. Вчера он был настолько не в себе, что необдуманно дал обещание сходить на этот бесполезный матч. К сожалению, он был достаточно предусмотрителен, чтобы попросить Роберта напомнить ему об этом.

— Уже иду, — сказал Гарри, тяжело вздохнув. Обещания надо исполнять, иначе твое слово ничего не будет стоить. Так учила тетя Петуния, и Гарри был с ней согласен.

* * *

— Знаешь, Гарри, я рад, что ты решил поболеть за нашу команду, но в следующий раз постарайся не забыть об этом. Долг старосты — помогать ученикам своего факультета, но со своим расписанием мог бы справиться и сам.

— Извини, Роберт. Вчера я слишком устал и опасался наутро все забыть.

— Только потому что еще позавчера ты был магически истощен, я и согласился на это. Кстати, по школе гуляют совсем уж безумные слухи о твоей битве с троллем. Не расскажешь, как все было на самом деле? — спросил староста, и Гарри почти пожалел о своем решении помочь гриффиндорцам.

Не только староста, но и каждый встречный ученик глазели на него с откровенным любопытством. Очень раздражающим любопытством. Только недавно ажиотаж вокруг его персоны стих, и вот теперь он снова объект многочисленных слухов и сплетен. А сегодня в коридоре его подстерегли двое рыжих близнецов и начали разыгрывать комедию, отдаленно похожую на сражение. По мнению Гарри, получилось ужасно, но другие ученики, похоже, так не считали.

— Пришел, увидел тролля, победил, вырубился. Все.

— Не умеешь ты рассказывать истории, Гарри, — сокрушенно покачал головой Роберт. На это Гарри лишь пожал плечами. Он рассказал правду, а всякие любопытные подробности за него уже придумали, можно не сомневаться.

— Ладно, вот наша трибуна. Пошли искать свободные места.

Найдя место, они уселись и начали ждать начала. Роберт начал разговор с какой-то девушкой, а Гарри достал из кармана монетку и с помощью заклинания левитации поднял ее в воздух. Он совершал различные манипуляции с ней и при этом наблюдал за магическим ядром. Как оказалось, даже без взгляда себе на грудь он знал, какие изменения в нем происходят. Он не мог бы описать эти изменения словами, но они определенно были.

И он уже обнаружил некоторые закономерности. Например, заклинания левитации, призыва и отталкивания вызывают практически одинаковые изменения в магической энергии.

Отменив заклинание левитации, Гарри вновь направил палочку на монету, но не произносил никаких заклятий. Просто пытался окружить ее своей магией. Получалось с трудом, но магическая энергия капля за каплей тянулась из ядра сквозь руку, а затем палочку, и оплетала монету. Большая часть при этом рассеивалась в воздухе, но Гарри пытался сдерживать как можно большее количество вокруг монеты.

Когда в восприятии Гарри монета практически слилась с его энергией, он попробовал вызвать в мане те же изменения, которые он наблюдал при использовании заклинания левитации, при этом представляя, как монета поднимается в воздух. Минута текла за минутой, Гарри уже почти сдался, но внезапно монетка дернулась. Она дергалась и дергалась, пока не поднялась и зависла на какой-то жалкий дюйм.

И все.

Как бы он не пытался, как бы не представлял, как монета поднимается выше, она просто висела в воздухе.

«Желание, вера, и воображение, — вспоминал Гарри слова Флитвика. — Я что-то делаю не так. Не достаточно четко представил движение монеты? Не верю в собственные возможности? Вряд ли, в битве с троллем такой проблемы не было. Значит, дело в желании... В той же битве от магии зависела моя жизнь, я всем сердцем желал смерти тролля. Возможно, сейчас мое желание недостаточно сильно. Нужно как-то это исправить»

В поисках ответов Гарри начал перебирать все знания, что у него были. В библиотеке Хогвартса много книг по теории магии, и некоторые из них он давно прочитал, поэтому ответы он искал именно в их содержании. В частности, он вспоминал, как описывают магию авторы этих книг.

Одни считают, что наша реальность крайне неустойчива, и форму ей придают коллективные представления человечества о мироздании. Волшебники в этой теории — это практически обычные люди, в силу каких-то неизвестных обстоятельств получившие возможность увеличивать "приоритет" своего видения мира с помощью магии, которую авторы книги назвали "энергией веры".

Другие, в основном маглорожденные волшебники, ищут ответ в естественных науках. Магическая энергия представляется им особым видом частиц, которые обеспечивают взаимодействие всего в этом мире. Соответственно, волшебник, управляя "волшебными частицами" может получить контроль над другими частицами и их взаимодействием. Изменяя их, он меняет вещество и физические законы, чтобы добиться нужного эффекта.

Это краткая суть, но в обоих теориях и, как полагал Гарри, во всех других, колдует, изменяет реальность волшебник. Ему помогают какие-то загадочные частицы или энергия веры, или еще что-то, но не это важно. Важно то, что всем этим он управляет с помощью своего разума. Флитвик тоже говорил, что источником волшебства является сам волшебник.

Тогда зачем нужны заклятия?

С самого начала года Гарри недоумевал, как обычные слова могут быть ключом к волшебству. Как, просто произнеся Вингардиум Левиоса, можно заставить перо взлететь?

После убийства тролля Гарри начал это понимать. Когда он почувствовал, что его магия готова убить тролля, он попытался спустить ее с воображаемой цепи. Не получилось. Часть энергии рассеялась, а другая даже не вышла за пределы тела. Тогда он инстинктивно проговорил в слух свое желание: "умри". Чем не заклятие?

И магия сразу же набросилась на тролля, чего Гарри и хотел.

Сейчас, зная это, Гарри считал, что заклятья влияют только на волшебника. Это всего лишь психологический трюк, тем не менее сильно облегчающий колдовство.

То же Вингардиум Левиоса можно перевести на английский как "полет пера", и это Флитвик заставил их законспектировать в первую очередь. Как и другие учителя для каждого нового заклинания. Скорее всего, произнося заклятие волшебник высказывает свое желание, намерение. Конкретизирует его максимально четко, что очень сильно помогает в магии.

Сейчас Гарри решил попробовать собственное заклятие, учтя все это.

Выведение магической энергии за пределы тела. Изменение. А теперь...

«Подпрыгни!», — буквально "крикнул" Гарри, как бы обращаясь к монете. Как ни странно, монета действительно подпрыгнула, а магическая энергия сразу же рассеялась.

«Без "заклятия" я добился хоть какого-то результата примерно за четыре минуты. С заклятием — за три. Плохо»

Даже если некоторые его суждения были верны, похоже, что чего-то он не учел. Возможно, просто не знал чего-то важного, или вообще все делал неправильно. В любом случае, даже если и так, Гарри все равно затеял это только ради увеличения контроля над энергией. Не может быть никакого изучения, если он с трудом управляет своей магией.

Сам подобный способ колдовства пока что откровенно бесполезен. Хорошо, когда противник не слышит твоего заклинания и не знает заранее, чего ожидать. Но в бою со взрослым волшебником каждая секунда промедления может привести к проигрышу и смерти. Три минуты — слишком долго.

Внезапно сильный порыв ветра ударил Гарри в лицо. Подняв взгляд, Гарри увидел, как бладжер невдалеке от его лица мечется словно в клетке. Посмотрев на трибуну учителей, Гарри увидел Флитвика с палочкой в руке, направленной на бладжер. Переведя взгляд немного в сторону, он заметил Квиррелла с несвойственным ему абсолютно спокойным выражением лица. Глаза его горели адским пламенем, затягивая в этот круговорот искр любого, кто по неосторожности рискнет заглянуть в них.

Резко встав, Гарри направился прочь с трибун. Некоторые ученики, отойдя от шока, звали его и пытались остановить, но он их не слышал. Бешено стучащее сердце гнало его прочь от Квиррелла.

Выйдя с поля, Гарри побежал в замок, а затем направился по многочисленным лестницам и коридорам как можно дальше от используемых частей Хогвартса. Более или менее чистые коридоры сменились давно позабытыми проходами, полными пыли и грязи. Ворвавшись в первую попавшуюся дверь, Гарри сразу же захлопнул ее и наложил запирающие чары.

В комнате зажглись волшебные светильники, освещая манекены, имитирующие волшебников. Не тратя время на раздумья, Гарри выхватил палочку и начал посылать заклинания одно за другим.

Экспеллиармус, баубиллиус, редукто, инкарцеро, ступефай. Все заклинания, которые он вычитал, но ни разу не использовал. Едва ли половина из них сработала как надо, но не это волновало Гарри.

Он до сих пор видел перед собой эти ужасные глаза. И вспомнил, что в детстве уже видел их. Они снились ему, и с этих снов началась его смерть. Гарри до сих пор помнил, как умирал маленький он. Отчаявшийся ребенок, ничего не понимающий, он отправился к высокому дереву, чтобы хотя бы спокойно умереть.

Сейчас Гарри опять почувствовал себя тем беспомощным ребенком. Вот только, в отличие от прошлого себя, Гарри осознал, что такое смерть. Испытал это ужасное чувство, когда твои воспоминания, твоя личность растворяются, пока ты не теряешь способность мыслить и осознавать себя. Остается только всепоглощающий ужас, а затем конец. Забвение.

И от этого забвения его отделяло мгновение и невообразимая удача. Ему повезло, что Флитвик не был сильно увлечен игрой. Повезло, что он успел поставить барьер. Промедли он хоть на мгновение, и...

Услышав скрип двери, Гарри резко развернулся и послал оглушающее заклятие. К счастью, он промахнулся. В дверях стояла Дафна Гринграсс и смотрела на него своим обычным равнодушным взглядом. Как ни странно, именно этот взгляд позволил Гарри немного прийти в себя.

Посмотрев на свои дрожащие руки, он сделал глубокий вдох и заставил энергию смерти пробежаться по телу морозной волной. Как и всегда, все эмоции сразу же утихли, оставляя только спокойствие и равнодушие.

Ему давно уже не нужно было приглушать эмоции, за него это прекрасно делала энергия смерти. Поэтому в определенной степени Гарри совсем не умел справляться с внезапными вспышками эмоций, у него их просто не случалось очень долгое время.

Вернув себе спокойствие, Гарри понял, что зря поддался панике. Это вообще бесполезное дело, но сейчас в особенности. Если подумать, действительно огромная удача, что Флитвик заметил и успел вовремя среагировать на опасность.

Или ему позволили сделать это.

Возможно, Квиррелл хотел продемонстрировать силу. Этакое предупреждение: "Молчи или умрешь". Остается непонятным, зачем ему это, ведь теперь его прошлый спектакль для отвода подозрений совершенно бесполезен. Конечно, Гарри итак был уверен, что этот человек опасен, несмотря ни на какие представления и маскировку, но сам-то Квиррелл не должен об этом знать. По крайне мере, Гарри уверен, что не давал повода для подозрений.

Но это и неважно. Квиррелл стал учителем только в этом году, и вряд ли он так сильно любит детей. У него есть какая-то цель. И ему невыгодно поднимать шум, пока он этой цели не достигнет. А убийство Мальчика-Который-Выжил несомненно не останется незамеченным. Так что у Гарри есть время, чтобы подготовиться. Неизвестно, сколько этого времени осталось, но оно есть и нельзя тратить его зря. Почему-то он был уверен, что Квиррелл не оставит его в покое.

— Ты в порядке? — поинтересовалась Дафна, вырывая его из мрачных мыслей. Подойдя ближе, она всмотрелась в его глаза, пытаясь что-то в них найти.

— В полном, — ответил Гарри и увидел, как Дафна вздрогнула. Зрачки ее расширились, а пальцы напряглись, мелко подрагивая. Его ошибка, лучше было промолчать.

После "сеанса расслабления" энергией смерти Гарри становится уж слишком спокойным. В частности, голос, обычно просто не выражающий эмоций, становится "мертвым". Гарри не понимал, что это значит, но тетя Петуния именно так описала это, когда услышала в первый раз. После того, как перестала дрожать и избегать его.

Устало вздохнув, Гарри направился на выход. Им обоим нужно в больничное крыло. Дафне нужно успокоительное, она до сих пор немного подрагивает. А его в любом случае заставили бы туда пойти, лучше сделать это сразу.

* * *

— Уходим, — шепнула Гермиона, вернувшись на свое место. Она схватила замешкавшегося Рона за руку и повела на выход, расталкивая учеников. Все были поглощены разговорами о буйстве бладжера, поэтому их быстрый уход остался незамеченным.

Дойдя до выхода, Рон вырвал руку из неожиданно крепкой хватки. Не обратив на это внимания, Гермиона быстрым шагом направилась в сторону замка.

— Постой, — теперь уже Рон остановил Гермиону, схватив ее за плечо. Казалось, меньшее она даже не заметит. — Что ты собралась делать?

— Найти Гарри, конечно же, — прикусив губу, ответила она. — Ты видел, как быстро он ушел? Я беспокоюсь за него.

— Его не так просто напугать, поверь мне, — немного подумав, Рон добавил. — К тому же, я видел, как за ним пошла слизеринка, с которой он постоянно торчит в библиотеке. У нее шансов хотя бы поговорить с ним больше, чем у нас с тобой вместе взятых.

— Мы должны рассказать ему о Снейпе! — возразила Гермиона.

— Он нам не поверит, — категорично заявил Рон.

— И с чего же ты это взял?

— Успокойся и подумай, — не веря, что говорит это Гермионе, Рон продолжил. — Почему мы считаем, что во всем виноват Снейп?

— Это же очевидно! Только учитель достаточно силен и образован, чтобы на таком большом расстоянии обойти чары защиты на бладжере и изменить его зачарование.

— Поэтому мы думаем, что это учитель, — кивнул Рон. — Уверен, Гарри тоже так думает. Но из всех учителей мы подозреваем Снейпа, потому что только он постоянно придирается к Гарри.

Вспомнив недавний урок зелий, проходивший вместе с рейвенкловцами, Рон поежился. Единственной целью Снейпа был Гарри, но тот просто не замечал язвительных и довольно обидных высказываний в свой адрес. В конце концов, это так взбесило Снейпа, что всю накопившуюся ярость он начал изливать на остальных учеников. После этого урока Рон понял, почему Невилл боится Снейпа до дрожи в коленках. Буквально.

— Так вот, — встряхнув головой, Рон вернулся к разговору. — Это очевидно для нас, но не для Гарри. Большую часть времени он витает в облаках и о чем-то думает, а на других людей совершенно не обращает внимания. Вряд ли для Снейпа он делает исключение. Поэтому Снейп для Гарри такой же учитель как и все.

— Это уже слишком, Рон. Ты не должен говорить такие ужасные вещи, — неуверенно возразила Гермиона. Она не хотела бы так думать о том, кто ее спас, но прекрасно помнила равнодушное "как хочешь" в ответ на свою просьбу.

— Поверь тому, кто с начала года пытается с ним подружиться, — Рон нахмурился от досады. — Только месяц спустя он запомнил мое имя.

— И что нам делать? Сомневаюсь, что Снейп остановится на достигнутом.

— Нуу... мы можем рассказать обо всем учителям, — предложил Рон.

— Не выйдет, — Гермиона покачала головой. — Каким бы плохим учителем не был Снейп, он уже долгое время работает здесь. Без веских доказательств нам никто не поверит.

— Тогда соберем эти доказательства! Заставим и Гарри и учителей нам поверить.

— Больше нам ничего не остается, — вздохнула Гермиона и задумалась, вспоминая книги о Шерлоке Холмсе. — Нам нужно больше узнать о Снейпе и его мотивах. Про Снейпа мы можем узнать, спросив учеников, чьи родители учились с ним. Можно еще поискать в подшивках газет. Снейп самый молодой мастер зельеварения за последние двести лет, хоть что-то о нем должны были написать. Но как разобраться в его мотивах?

— Можно спросить у Хагрида, — вставил Рон, когда Гермиона перестала говорить.

— При чем здесь Хагрид? — недоуменно спросила Гермиона. — Он же обычный лесник.

— Я заметил, что Снейп прихрамывает на одну ногу. Держу пари, это цербер его покусал, — скривившись, Рон добавил. — Хагрид любит опасных животных. Наверняка цербер это его питомец, так что он может знать, зачем Снейп к нему полез.

— Цербер? — Гермиона застыла в шоке. Не легко осознавать, что в школе, полной детей, содержится существо, в греческой мифологии считающееся стражем выхода из мира мертвых.

— А, точно, — Рон вспомнил, что про дуэль с Малфоем рассказывал только Гарри. — В коридоре на третьем этаже заперта огромная трехголовая собака.

— Ясно, — Гермиона кивнула, решив пока забыть об этом. В конце концов, директор наверняка обеспечил безопасность учеников, если держит в школе нечто подобное. — Я опрошу учеников и просмотрю газеты, а ты поговоришь с Хагридом. Начнем завтра.

Вечером того же дня в кабинете директора состоялось внеочередное собрание. Ранее Дамблдор отдал распоряжение нескольким учителям провести расследование и выяснить, почему бладжер вышел из под контроля.

Стоящий в отдалении от всех Северус смотрел на директора с отчетливо видимым раздражением. На прошлой неделе он смог подобрать альтернативные ингредиенты для аконитового зелья, а также улучшить способ его приготовления. По предварительным расчетам, новое зелье не только гораздо проще в производстве, но и избавлено от главного недостатка оригинала, постепенного привыкания и ослабления эффекта.

Сразу после матча он планировал опробовать новый рецепт и провести несколько проверок, но Дамблдор приказал ему вместе с другими учителями проводить бессмысленное расследование. Северус четко осознавал, что все эти метания нужны, чтобы в итоге скормить всей школе какую-нибудь чушь и скрыть факт нахождения в замке темного волшебника.

Если все в школе узнают, что в замок проник опасный темный маг, то у Темного Лорда больше не будет нужды скрываться. Северус легко мог представить, как тот берет в заложники ученика и прорывается к философскому камню, убивая всех на своем пути. В последние годы жизни Лорд отличался буйным темпераментом, и такой поступок был бы в его стиле.

Нет, нужно действовать осторожно и не допустить такого исхода. Северус понимал это, но не видел причины вовлекать его в это фальшивое расследование. Эта бесполезная трата времени раздражала его.

— Что ж, начнем, — прерывая шепотки среди учителей, Дамблдор взял слово. — Филиус, что вы выяснили?

— Я проверил бладжер несколько раз, но не обнаружил изменений в зачаровании, — на этом моменте Флитвик беспомощно вздохнул. — Я не понимаю, почему бладжер взбесился. На него накладывают специальное заклинание, разрушающее все чары при попытке колдовства над мячом, чтобы не допустить нечестной игры. Стоит кому-то заколдовать бладжер, и он станет обычным мячом.

— То есть никто не изменял зачарование бладжера и не накладывал на него заклинание, — подвел итог Дамблдор. — Почему же он напал на учеников?

— И-извините, — Квиррелл поднял руку, будто был учеником на уроке. Его правый глаз при этом нервно дергался, вызывая у Северуса еще большее раздражение. Боль в недавно покусанной ноге не добавляла ему терпимости к недостаткам окружающих.

— Да, Квиринус? — ободряюще улыбнулся Дамблдор. Он не считал, что Квиррелл способен сказать что-то полезное на этом собрании, но необходимо было привить мальчику хоть немного уверенности в себе.

— Н-насколько я з-знаю, ш-школьный и-инвентарь д-долгое в-время н-не об-бновлялся. В-возможно, п-причина в-в эт-том?

— Что скажете, Филиус?

— Хмм, — задумавшись, Флитвик начал неосознанно крутить палочку между пальцев. — Мы действительно давно не заменяли инвентарь для квиддича. В зачаровании бладжера могло появиться множество ошибок, из тех, что трудно заметить, но которые могут привести к неправильной работе артефакта.

Вспоминая, как Невилл Лонгботтом чуть не свалился с метлы, каждый в кабинете был согласен с этим мнением.

— В таком случае, я постараюсь убедить совет в необходимости закупки нового оборудования, — на этом Дамблдор решил закончить собрание. — Сегодня был насыщенный на события день, советую всем отдохнуть, пока выходные не закончились. А вас, Северус, попрошу остаться. Это касается учеников вашего факультета. Обещаю, это не займет много времени.

Как только последний учитель покинул кабинет, Северус обратился к Дамблдору:

— Похоже, Поттер не одержим Волан-де-Мортом, — хоть это и можно было назвать хорошей новостью, Северус не испытал ни капли радости. Теперь им неизвестно, кто является врагом.

— Отнюдь, мой мальчик, — Дамблдор тяжело вздохнул, погладив бороду. — Ты, как и я, внимательно наблюдал за Гарри и его окружением, не так ли?

— Именно поэтому я и успел замедлить бладжер, — кивнул Снейп.

— Тогда ты должен был заметить, что Гарри с самого начала матча колдовал. Возможно, Том заметил твое пристальное внимание и таким способом пытался отвадить от себя подозрения.

— Это уже напоминает паранойю, — Северус не стал сдерживать раздражение в голосе. — У меня создается впечатление, что вы бы подозревали Поттера даже без всех его странностей.

— Ни в чем нельзя быть уверенным, пока мы имеем дело с Томом. Уже в школе он был очень хитер и в последующие годы этой хитрости не растерял. Кроме того, ты считаешь, что смог бы ослабить заклинание Тома, не захоти он этого?

— Нет, — Северус ответил без раздумий. Можно считать Темного Лорда кем угодно, но прежде всего он сильный и умелый маг, не одно десятилетие посвятивший оттачиванию своего мастерства.

— Я тоже так думаю, — кивнул Дамблдор. — Если бы Том хотел убить Гарри на том матче, мы не смогли бы ему помешать. Значит, у его действий была другая цель.

На это Северус не стал ничего отвечать. Он был уверен, что у Дамблдора есть какие-то причины подозревать Поттера, о которых он не сообщит. Ведь этим поступком Лорд мог просто запугивать их. Возможно, он хотел показать, что готов к радикальным действиям, если ему будут мешать. Но Дамблдор уверен именно в своем понимании ситуации. Значит, у него есть основания для этого.

Кроме того, даже если Дамблдор и не прав, у них просто нет других подозреваемых. Как это ни странно, но в Хогвартсе нет никого более подозрительного, чем Поттер.

— Будь по-вашему, я продолжу наблюдение за мальчишкой.

«Даже если Поттер не одержим Волан-де-Мортом, за ним все равно необходимо приглядывать. Главной целью Лорда является камень, но никто не может гарантировать, что он не решит снова напасть на Поттера, на этот раз не сдерживая свои силы»

Решив это для себя, Северус задал другой интересующий его вопрос:

— Как вы планируете натолкнуть Поттера на поиски камня? Даже если он одержим Лордом, что-то я не заметил, чтобы мальчишка хотя бы раз приблизился к коридору на третьем этаже.

— Недавно я поговорил с Хагридом о Пушке и о том, как он помог защитить камень, — улыбнулся Дамблдор. — У Хагрида много достоинств, но умение хранить секреты в них не входит.

Северус поинтересовался, не скрывая скепсиса в голосе:

— С какой это стати Поттер будет разговаривать с Хагридом? — Северус вообще сомневался, что Поттер разговаривает хоть с кем-нибудь, не говоря уже о Хагриде.

— С Хагридом поговорит Рон Уизли. Мальчик несомненно благодарен Гарри за спасение от тролля и постарается помочь ему. Но сам он не справится, поэтому будет искать поддержки у взрослого, с которым у него хорошие отношения. У Хагрида.

— Вы заманили Уизли на третий этаж, чтобы показать ему пса? — Сразу же понял Северус и посмотрел на Дамблдора мрачным взглядом.

Не нужно быть гением, чтобы связать появление в школе огромной трехголовой собаки и попытку убийства ученика в заведении, считающемся одним из самых безопасных на островах. У Уизли просто не будет других зацепок, и он начнет расспрашивать Хагрида, любителя всяких тварей, о Пушке, а там разговор наверняка зайдет о камне. Узнав все, что директор рассказал Хагриду, Уизли помчится докладывать Поттеру. Услышав о камне, Лорд наконец-то проявит себя и попадет в ловушку. Просто и эффективно, но Северусу было не по нраву втягивать в это других учеников. Ему хватает головной боли с Поттером, чтобы беспокоиться о ком-то еще.

— Я рад, что ты волнуешься об учениках не только своего факультета, — улыбнулся Дамблдор, заставив Снейпа скривиться. — Но не беспокойся, я был рядом с ними.

— Надеюсь, вы будете рядом с ними, когда Лорд решит порезвиться, — ядовито усмехнулся Снейп. — Могу я идти? До ночи еще есть время, и я не хотел бы, чтобы оно прошло впустую, как весь сегодняшний день.

— Конечно, мой мальчик, — невозмутимо кивнул Дамблдор. — Не забудь зайти к мадам Помфри, чтобы обработать укус.

Ничего не ответив, Северус вышел из кабинета и направился в подземелья. Одно из его зелий справится гораздо лучше, чем Помфри.

Очередной урок ЗоТИ ничем не отличался от предыдущих. Уставшие за весь день дети не желали посвящать свое внимание бесполезному, по их мнению, уроку, тем более, что он был на сегодня последним. Все это вылилось в нарушение дисциплины, за которое Снейп и МакГонагалл немедленно бы наказали всех провинившихся, сняв по десятку баллов с самых ретивых. К счастью для учеников, учителем у них был Квиринус Квиррелл, неспособный на подобную строгость. Некоторым ученикам даже казалось, что этот трясущийся и заикающийся человек боится их, что, естественно, не добавляло им послушания.

В защиту учеников Хаффлапафа и Рейвенкло стоит сказать, что нарушение дисциплины состояло лишь в игнорировании учителя и разговорах с соседями. Те же гриффиндорцы, как правило, на этом не останавливались и учиняли в классе форменный беспорядок. Слизеринцы же старались всегда идеально соблюдать правила приличия, но по какой-то причине некоторые из них нет-нет да и улыбались, когда очередная пара учеников начинала выяснять отношения, привнося еще больший хаос в неспокойный класс.

На фоне своих однокурсников Гарри, конечно, выделялся своим излишне спокойным взглядом и совершенно апатичным выражением лица, но спустя два месяца это уже не вызывало удивления среди обитателей замка. Что вызвало бы их удивление, так это мысли, сейчас витающие в его разуме.

Как всегда спокойно и размеренно Гарри раздумывал над способами убийства Квиррелла.

Идею с ядом он отбросил сразу же как совершенно невозможную в исполнении. Чтобы добавить яд в еду, нужно знать, где эта еда готовится. И даже если бы он узнал расположение кухни Хогвартса, ему пришлось бы найти способ отвлечь более десятка домовиков сразу. Не говоря уже о том, что нахождение сильнодействующего яда в свободной продаже просто невозможно. Идея же о наличии подобного рецепта в школьных учебниках или просто библиотечных книгах… если они там и вправду есть, то это веский повод задуматься о влиянии магии на уровень интеллекта.

Таким образом, этот вариант был отвергнут как нежизнеспособный. Следующей, действительно стоящей мыслью была идея о том, чтобы сначала обеспечить себе выживание, а потом уже сражаться за победу. Бесполезно разучивать боевые заклинания, если ты сразу же умрешь, неспособный защитить себя. Гарри решил хорошенько попрактиковать щитовые чары сразу после уроков.

Что касается боевых заклинаний, Гарри, конечно, будет практиковать и их, но просто умение их применять ничем не поможет. Квиррелл все еще остается волшебником минимум на двадцать лет старше самого Гарри. Судя по тому, что никто так и не понял, что это Квиррелл заколдовал бладжер, эти двадцать лет он не тратил впустую.

Как бы старательно Гарри не изучал заклинания, у Квиррелла все равно будет больше опыта в их использовании. Также можно не сомневаться, что в его арсенале есть магия, направленная на прямое причинение вреда противнику, тогда как практически все школьные заклинания направлены только на обезвреживание.

В связи с этим Гарри думал над нестандартным использованием известных ему заклинаний. Он не сможет победить, просто закидывая Квиррелла заклинаниями школьного курса. Но, возможно, ему удастся застать Квиррелла врасплох, если Гарри будет действовать непредсказуемо. Тогда появится шанс на победу.

Наметив для себя план действий, Гарри дождался колокола, оповещающего о конце урока, и отправился на поиски класса, в который забрел после случившегося на матче. Это стоило определенных усилий, но Гарри вспомнил весь путь, который проделал в тот день. Судя по толстому слою пыли, в этой части замка редко появляются люди. Идеальное место для тренировок.

Наложив запирающее заклинание на дверь, Гарри начал раз за разом вызывать щитовые чары, концентрируя свое внимание на магической энергии, текущей из ядра в палочку. После двадцатого раза он начал более четко чувствовать процессы изменения магической энергии. В двадцать первый раз он попытался ускорить эти процессы, но не преуспел. Тем не менее это все равно немного уменьшило время развертывания щита.

Достигнув этого, Гарри решил проследить за тем, что происходит с энергией, когда она выходит за пределы тела. В реальности щитовые чары выглядят как искажение воздуха в некотором радиусе перед волшебником, но его интересовала сама структура щита.

Закрыв глаза, Гарри вошел в привычное состояние транса, но не стал погружаться глубоко в себя. Вместо этого он вызвал щит и направил свое внимание на канал, тянущийся от ядра к палочке. Постепенно расширяя зону своего восприятия, он добрался до щита и смог разглядеть его структуру.

В его сознании щитовые чары выглядели как тускло светящееся переплетение множества нитей. Гарри не понравилось, что по всей поверхности щита находились многочисленные просветы, некоторые из них были довольно большими. Сконцентрировавшись, Гарри уменьшил эти просветы, но и площадь щита уменьшилась почти в три раза. Направив энергию в канал, связующий магическое ядро и заклинание, Гарри вернул щиту прежний размер.

Развеяв заклинание, Гарри опять вызвал щит, держа в уме его улучшенную структуру. В момент формирования было несколько погрешностей, но ему удалось сразу же исправить их. Несколько раз вызвав и развеяв щит, Гарри удовлетворенно кивнул.

Время вызова и затраты энергии увеличились, но он не видел в этом проблемы. Он только сегодня начал изучать это заклинание, у него еще будет время привыкнуть к новой структуре щита и уменьшить время вызова. Что же до возросших затрат… Гарри прислушался к себе. Постоянно поступающий в его тело ручеек энергии смерти уже восстановил все, что он потратил. Похоже, немного возросшие затраты не представляли проблем. Его проклятие иногда может быть полезным.

Остановившись на этом, Гарри решил отправиться в гостиную и отдохнуть. Несмотря на то, что затраты энергии не были для него существенны, он все равно начал чувствовать усталость и тянущее чувство в руке. Интенсивное колдовство сильно изматывает тело.

К тому же, на ночь он запланировал небольшую прогулку, чтобы отдохнуть от людей. К сожалению, днем их слишком много. Гарри винил в этом свой нелюдимый характер, но он постоянно чувствовал давление, если рядом был хотя бы один человек. Поздно ночью большинство учеников будет спать, поэтому он сможет спокойно побродить по замку, и никто ему не помешает.

Это было главной целью, но была еще одна. Насколько он знал из книг, пик активности призраков приходится на ночное время, а Гарри горел желанием немного поэкспериментировать с их телами. Если верить ощущениям, они состоят из энергии смерти, что вызывает множество предположений, которые Гарри очень хотелось проверить.

* * *

Проснувшись в три часа ночи, Гарри принялся одеваться. Такое время он выбрал, потому что дежурный учитель уже должен отправиться спать, а ученики закончить все свои дела. Иными словами, это время, когда замок становится действительно пустынным.

Стараясь не шуметь, Гарри вышел из гостиной и направился, куда глаза глядят. Вокруг была абсолютная тишина, нарушаемая лишь звуком его шагов и небольшим дождиком, бьющим в окна. Холодная темнота словно окутывала его одеялом и приносила уют, которого он не мог почувствовать днем. И самое главное, не было того чувства постоянного давления на краю сознания, которое он испытывал в замке днем. Это было прекрасно. Только так Гарри мог описать свою прогулку.

Внезапно Гарри развернулся, направив палочку на темный силуэт. Он отчетливо услышал шорох мантии, но успокоился, увидев, что тень даже ниже его. Это просто еще один первокурсник, которому не спится. Опустив палочку, Гарри почти развернулся, намереваясь продолжить свой путь, но остановился, услышав тихий голос.

— Гарри?

Использовав Люмос, Гарри рассмотрел, кто перед ним. Как он и определил по голосу, это была Дафна Гринграсс.

— Да, — отозвался Гарри таким же тихим голосом. Ему не хотелось сильно нарушать тишину, царящую вокруг.

— Ты не спишь, — прозвучало утверждение. — Почему?

— Хотел насладиться тишиной. В последнее время мне этого не хватает, — честно ответил Гарри. Он считал Дафну похожим на себя человеком, поэтому не сомневался в том, что она поймет его. Он был уверен, что она здесь в это время по той же или схожей причине.

Кивнув, Дафна развернулась и показала ему идти за ней. Поколебавшись, Гарри пошел вслед за Гринграсс. Сейчас, когда рядом не было никого, кроме нее, Гарри понял, что присутствие Дафны не вызывает того же давления, что и присутствие других учеников. Возможно, это связано с похожестью их характеров. В любом случае, главная причина не идти за ней отсутствует. Своей цели он все равно уже не достигнет, призраков этой ночью он так и не встретил. А Дафна не производила много шума и не мешала ему вслушиваться в тишину.

Подойдя к стене, Дафна постучала палочкой по одному из камней, покрытому трещинами, и стена расступилась, образуя проход. Направившись в этот проем, Гарри зажег огонек на палочке. Вряд ли в этом ходе есть окна, пропускающие лунный свет.

Петляя по узкому туннелю, они вышли из замка. Следуя за Дафной, Гарри понял, что они шли к озеру, по которому плыли на лодках в первый день.

Ничего не говоря, Дафна подошла к большому дереву, растущему у самого берега, и присела на его корни. Сев рядом, Гарри потушил огонек и взглянул на Дафну, желая узнать, почему она привела его сюда. Верно поняв его взгляд, она заговорила своим тихим голосом:

— В детстве, когда у меня что-то не получалось или мне было грустно, я приходила к озеру в нашем саду. Что бы не происходило, его вид всегда успокаивал меня, — внимательно посмотрев на него, Дафна продолжила. — Ты выглядел встревоженным, поэтому я решила показать тебе это. Посмотри.

Повернув голову вслед за Дафной, Гарри увидел, как луна вышла из-за облаков, осветив поверхность озера. Смотря на отражение луны в водной глади, он почувствовал нечто, давно им забытое.

Вечные придирки тети и задирания Дадли выматывали его, Гарри нужно было тихое место, где его никто не найдет. Таким местом для него стала поляна в заброшенном парке.

Лежа в тени огромного дерева, растущего там, Гарри чувствовал то, чего не мог ощутить в доме своих родственников. Умиротворение.

Но с тех пор, как он получил свое проклятие, Гарри незаметно, день за днем, переставал понимать некоторые ранее очевидные вещи. Поляна, дарящая ему успокоение, теряла свою ценность одновременно с тем, как Гарри переставал ценить красоту природы и покой, что она ему дарит. Безлюдная поляна, так нравящаяся ему в детстве, стала обычным местом, одним из многих.

Сейчас, смотря на танец лунного света, слушая тишину этой ночи, Гарри прикрыл глаза и почувствовал, что на миг вернулся в детство, когда у него еще не было всех этих проблем. Когда его не окружала смерть, когда он не чувствовал ее на себе. И когда ему не надо было думать об убийстве другого человека, чтобы просто защитить себя. Беззаботное детство, когда многие чувства и эмоции еще трогали его душу. Казалось, даже вечный холод, окружающий его тело, немного отступил, позволив Гарри погрузиться в приятные воспоминания.

Но это было лишь иллюзией. Открыв глаза, Гарри чувствовал все тот же холод внутри, смерть все еще окружала его. Его жизнь все еще была в опасности. Ему все еще нужно убить человека. Эти воспоминания были приятными, но сейчас не время погружаться в прошлое. Сначала нужно разобраться с настоящим.

Почувствовав перемену в настроении Гарри, Дафна окинула его взглядом. Многие бы сказали, что он был также спокоен как и всегда, но по слегка прищуренным глазам и напряженной позе Дафна догадалась, что он опять думает о чем-то неприятном. Вряд ли кто-то заметил бы такие малые перемены, но Дафна всегда была наблюдательной.

Вздохнув, Дафна покачала головой. Ей показалось, что Гарри расслабился, но он снова начал думать о чем-то тревожном. Гарри не тот человек, что будет беспокоиться по пустякам. Что бы его не тревожило, это что-то серьезное. Дафна хотела ему помочь, но не знала, что еще может сделать.

— Я могу помочь? — спросила она, продолжая любоваться озером. После недолгих размышлений Дафна пришла к выводу, что Гарри не глуп и примет помощь, если она ему действительно нужна. Если нет, то он считает, что справится сам, поэтому ей не о чем будет волноваться.

Гарри уже собирался ответить отказом, но в последний момент остановился. Он не мог себе позволить втягивать кого бы то ни было в свои проблемы, но ему нужна была определенная помощь. Он улучшил щит, но это только в теории. Что, если он только ослабил его? Нужно сравнить две версии защиты и понять, какая лучше. Для этого нужен противник, с помощью которого можно проверить прочность щита.

— Да, — в конце концов, ответил Гарри. — Давай встретимся в библиотеке после уроков, там я тебе все и расскажу.

Кивнув, Дафна встала и направилась обратно в замок. Нужно успеть вернуться в гостиную и отдохнуть, чтобы нормально чувствовать себя утром. Перед тем, как пойти за ней, Гарри в последний раз взглянул на озеро.

«Возможно, — решил он, — иногда проводить здесь время — это не такая уж и плохая идея»

Уклонившись от красного луча заклинания, Гарри послал оглушающее, вложив в него максимальное количество маны. Если сделать это недостаточно аккуратно, то структура заклинания разрушится, породив просто яркую вспышку, но это и нужно было Гарри. Луч энергии взорвался ярким светом, попав в щит, наколдованный Дафной.

Пока она была ослеплена, Гарри послал несколько парализующих заклятий в Дафну, чуть влево и вправо от нее. Одно из этих заклинаний Гарри сопроводил громким выкриком, тогда как другие два произнес шепотом.

Услышав заклятие, Дафна не задумываясь отпрыгнула от предполагаемого места поражения, но попала под второе заклинание, упав парализованной статуей.

Немного отдышавшись, Гарри подошел к Дафне и развеял заклинание. Подав ей руку, он поинтересовался:

— Ты в порядке? — заклинание вышло чуть более сильным и откинуло Дафну на небольшое расстояние. За два месяца тренировок с ней Гарри убедился, в том числе и на своем опыте, что максимум, что получит волшебник от такого падения — это небольшой ушиб, но все равно решил поинтересоваться. Отсутствие сильных повреждений не означает отсутствие боли.

— В полном, — Дафна взмахнула палочкой, отряхивая с себя пыль. — Неожиданно ослепил меня, сбив концентрацию, чтобы я не могла поставить нормальный щит и была вынуждена отпрыгнуть прямо под твое заклинание. Довольно подло.

— Спасибо, — Гарри кивнул в знак признательности. Со стороны могло показаться, что Дафна осуждает его, но все было ровно наоборот. Сильное заклинание или хитрость — не важно, пока это способствует победе. Так считал Гарри, и так же считала Дафна, не стесняясь доказывать это в бою.

Починив за собой несколько разрушенных парт, они начали заниматься каждый своими делами. Дафна достала небольшое зеркальце и приводила себя в порядок после дуэли. Гарри же решил дочитать несколько глав книги Локхарта, взятой из библиотеки.

Так получилось, что постепенно вместо библиотеки они начали отдавать предпочтение этому классу. Очищенный от пыли, он стал довольно неплохим местом, чтобы отдохнуть или потренироваться.

Потренироваться… Когда Гарри попросил Дафну о помощи, он и не предполагал, что это перерастет в полноценные тренировочные бои, но Дафна отнеслась к этому со всей возможной и даже излишней серьезностью.

«Если я не могу помочь тебе в решении проблемы, то хотя бы помогу подготовиться к ней», — заявила она, когда Гарри отказался говорить, зачем он тренирует боевую магию.

Думая об этом, Гарри понял, что так и не поинтересовался, откуда такое рвение. Это было не похоже на обычное поведение Дафны, но два месяца назад Гарри было не до этих вопросов, поэтому подумал он об этом только сейчас. Не откладывая, Гарри захлопнул книгу, повернувшись к уже закончившей Дафне.

— Почему ты помогаешь мне?

— Я предложила тебе помощь, ты ее принял, — ответила Дафна, недоуменно глядя на него.

— Я попросил помочь только с проверкой щита, — возразил Гарри. — Почему ты начала тренироваться со мной?

Дафна всерьез задумалась, пытаясь найти причины для такого отношения. Раньше чужие проблемы ее совсем не беспокоили. Почему же она так рьяно помогает Гарри, даже если он не просил ее о большем, чем запустить заклинание в защитные чары?

— Я не знаю, но… — Дафна нахмурилась. — Это именно то, чем занимаются друзья? Помогают друг другу.

— Друзья? — прошептал Гарри. По едва заметно приподнятой брови можно было понять, что такого ответа он не ожидал.

— Да, — кивнула Дафна. — Ведь так называют людей со схожими характерами, которые часто проводят время вместе?

— Полагаю, что так, — кивнув, Гарри отвернулся, пытаясь понять, как до этого дошло. С самого начала он ведь не хотел заводить с кем-то дружбу, желая избежать проблем, связанных с социальным взаимодействием. Подумав об этом, Гарри задумался о другом.

Доставляет ли общение с Дафной ему проблемы? Нет. В отличие от остальных людей, она, если и говорит, то только по делу, не тратя его время понапрасну. Она не пытается навязать свое общество как, например, Рон Уизли. И не беспокоит его, когда он погружен в свои мысли. Другие люди не заметили бы этого, продолжая разговаривать с ним, а потом обвиняли бы его в наплевательском отношении.

Стоит ли беспокоиться о дружбе с таким удобным человеком? Тоже нет. Как уверял дядя Вернон, если два человека подходят друг другу, то они станут друзьями независимо от своего желания, иногда даже не заметив этого. Тогда Гарри сомневался в этих словах, но сейчас понял, что в них была своя доля правды.

«Так у меня появился друг, — подумал Гарри, вновь открывая книгу. — Никогда не подозревал, что такое может произойти со мной»

* * *

Этой ночью Гарри вновь отправился на поиски призраков. За два месяца он научился отчетливо ощущать энергию, которую излучают их тела, поэтому он уже знал, где они обычно обитают.

Закрыв глаза, Гарри расширил свое восприятие, чтобы еще раз проверить, где находится каждый призрак, и сразу же вернул его в норму. При усилении восприятия даже далеко находящиеся привидения могут почувствовать что-то неладное, поэтому стоит быть осторожным.

С этой же целью Гарри начал погружаться глубоко в себя. Он не сомневался, что призраки чувствуют его так же, как и он чувствует их. Поэтому ему и не удавалось встретить ни одно из привидений, они просто чувствовали его приближение. Но Гарри нашел способ их обмануть.

Открыв глаза уже в темноте своего сознания, Гарри сконцентрировался на образе магического ядра перед собой. Для того, чтобы привидение не почувствовало его приближение, нужно ограничить выделение магической энергии, по которой они и узнают Гарри.

Приложив мысленное усилие, Гарри немного уменьшил яркость ядра, что символизировало его ослабление. Постоянно поступающая в тело энергия смерти мешала ему, но Гарри уменьшил выработку маны до нужного уровня.

Опыт вечерних медитаций подсказывал Гарри, что дальше лучше не заходить. Пока он в трансе, Гарри ничего не почувствует, но стоит ему выйти из него, как тело испытает все прелести магического истощения. Ослабь он ядро чуть сильнее и упал бы в обморок.

Обширный и не всегда удачный опыт вечерних медитаций приучил его оставаться на границе, на которой он еще может действовать, и привидения не заметят его, пока Гарри не приблизится на расстояние зрительного контакта.

Поддерживая это состояние, Гарри начал медленно выходить из транса. Открыв глаза, он пошатнулся, чуть не упав, но успел облокотиться об стену. К сожалению, времени, чтобы прийти в себя, у него не было. Сдерживать активность ядра было довольно сложно, поэтому стоит поспешить. Оттолкнувшись от стены, Гарри быстрым шагом направился к женскому туалету, в котором обитало нужное ему привидение.

Добравшись до туалета, Гарри открыл дверь, одновременно с этим отпуская контроль над ядром. Ослабленное ядро начало усиленно поглощать энергию смерти, включая тело призрака. Так Гарри и рассчитывал поймать привидение.

Еще до поступления в Хогвартс он умел сдерживать поглощение, что и делал сейчас. Ослабил он его ровно настолько, чтобы сразу же не поглотить призрака. Призрак вырывался, но не мог преодолеть притяжение, создаваемое телом Гарри.

Переведя дыхание, Гарри начал рассматривать привидение перед собой. До этого ему не удавалось рассмотреть призрака вблизи, но ничего необычного он не увидел. Обычная девчонка чуть старше его возраста. Единственное, что выделяло ее — это синеватый оттенок тела и прозрачность.

Увидев его взгляд, она разрыдалась и начала вырываться еще сильнее. Чем сильнее она вырывалась, тем сложнее было контролировать поглощение, что вызывало головную боль у Гарри.

— Успокойся, — произнес он, с трудом сдержав поглощение на очередном рывке призрака. — Я не хочу причинить тебе вред, но чем сильнее ты вырываешься, тем сложнее мне сдерживаться.

Замерев, призрак уставился на него настороженным взглядом. Заметив, что сила притяжения очень слаба и без ее сопротивления, она немного успокоилась и заговорила плаксивым голосом:

— Если ты не хочешь навредить мне, — она шмыгнула носом, — то чего ты хочешь?

— Всего лишь понять, почему привидения избегают меня.

— Именно поэтому! — внезапно вспылила девчонка, помахав ладонью в воздухе. — Мы боимся, что ты можешь прервать наше существование!

— Наверное, могу, — кивнул Гарри. — Но это не значит, что я хочу это сделать. Меньше всего я желаю, чтобы моя… особенность причиняла неудобства кому-то кроме меня.

Призрак ничего не ответил, начав кружить вокруг него. Сделав несколько кругов вокруг Гарри, она произнесла уже веселым голосом:

— Ты не выглядишь как плохой человек, — хихикнув, она перевернулась в воздухе. Как оказалось, если не сопротивляться этому странному притяжению, то можно вполне свободно двигаться. — Давай познакомимся? Меня зовут Миртл! Но все почему-то зовут меня Плаксой Миртл. Интересно, почему? Свое имя можешь не называть, я его знаю.

Кивнув, Гарри поинтересовался:

— Миртл, можешь помочь мне кое в чем?

— Конечно! — она радостно закивала. — Еще никто не просил меня о помощи. Что ты хочешь сделать? Это интересно? Опасно?

— Нет, — Гарри покачал головой. — Просто подлети поближе, я сам все сделаю.

Не услышав в его спокойном голосе ничего подозрительного, Миртл подлетела к Гарри.

«Наивный призрак», — Гарри еще раз покачал головой.

Когда Миртл перестала сопротивляться поглощению, Гарри смог немного расслабиться и почувствовал нечто странное. Не только Миртл притягивалась к Гарри, но и его энергия тянулась к Миртл. Это напомнило ему то время, когда он прикоснулся к облаку холода вокруг умершей кошки миссис Фигг в детстве. То же самое ощущение он испытывал сейчас. Тело будто знало, что ему делать, и требовало не мешать.

Доверившись этому ощущению, Гарри отпустил контроль над поглощением. Его энергия сразу же потянулась к телу Миртл, проникнув в него и начав смешиваться. Миртл закричала, начав биться в припадке и мерцать, будто она вот-вот исчезнет, но Гарри это уже не волновало.

Одновременно с тем, как тело Миртл начало смешиваться с его энергией, Гарри почувствовал, как на него нахлынули чувства и расплывчатые образы. Непонимание, страх, отчаяние. Гарри испытывал все это, видя перед собой размытые картины чужого прошлого. С каждым рывком Миртл он чувствовал, будто что-то бьет в стенки его черепа, усиливая головную боль.

Когда это закончилось, Гарри взглянул на Миртл, желая узнать, что произошло. Тело Миртл, ранее имеющее синеватый оттенок, стало молочно белым и испускало тусклое сияние. Но главным изменением, что почувствовал Гарри, была странная связь между ними. Нахмурившись, Гарри позвал:

— Миртл?

Ответом ему послужил совершенно пустой взгляд без единого проблеска разума. Вздохнув, он повторил свой вопрос, но уже мысленно и концентрируясь на связи между ними.

«Да», — раздался в его голове едва различимый шепот.

«Миртл, ты можешь отвечать мне голосом?»

«Да»

«Сделай это», — попросил Гарри. Наличие чужого голоса в собственном разуме ему совершенно не нравилось.

— Да, — раздался едва различимый, словно шелест листьев, голос от призрака.

— Ты выполнишь любую мою просьбу? — задал интересующий его вопрос Гарри. Сам он испытывал странные чувства. Ему казалось, что часть его находилась в Миртл, и он разговаривал именно с ней.

— Да.

— Тогда, — Гарри прикрыл глаза, чтобы лучше ощущать энергию. Часть его энергии действительно оставалась в Миртл, и он потянул ее на себя, одновременно произнеся: — Вернись в прежнее состояние.

Вспыхнув белым светом, тело Миртл стало прежним, и перед Гарри была уже не бездушная кукла, а испуганная девочка. Завизжав, она полетела к двери, ведущей в коридор, но Гарри послал свою энергию в тело Миртл, опять подчиняя его. Не хватало еще, чтобы она кому-то рассказала о том, что здесь произошло.

— Если я прикажу тебе забыть что-то, ты сделаешь это? — задал Гарри главный вопрос, когда Миртл остановилась. Он обоснованно сомневался, что простой приказ может стереть память, но все то же странное чувство нашептывало ему, что это возможно.

— Да, — отвечая, Миртл даже не повернулась в его сторону. Похоже, она ничего не сделает, если не отдать ей приказ.

— Отлично, — Гарри кивнул. — Сейчас я уйду. Пройдет десять минут, и ты забудешь о том, что я приходил сюда и о всем, что происходило после этого. Затем ты вернешься в свое обычное состояние. Ты сможешь сделать это, Миртл?

— Да.

— Приступай, — развернувшись, Гарри поспешил на выход.

На полпути к гостиной он почувствовал, как по связи к нему вернулось небольшое количество энергии смерти. После этого связь стала едва различимой. Если не обращать внимания, то можно и не заметить.

Добравшись до кровати, Гарри рухнул на нее и, не раздеваясь, заснул. Манипуляции энергией смерти истощили его психически, так еще ему пришлось испытать на себе сильные негативные чувства, а подобного с ним не происходило очень давно. Это была выматывающая ночь.

— Гарри! — какой-то шум на миг побеспокоил Гарри на его пути в библиотеку, но он сразу же отмахнулся от этого, занятый более интересным делом, чем обращать внимание на всякие мелочи.

Он наблюдал за связью с Миртл и обобщал все, что уже разузнал о ней. Многочисленные эксперименты и действия на поводу у того, что Гарри охарактеризовал как «инстинкт» помогли ему понять, что приказы Миртл были способом его разума упростить контроль над призраком и его сознанием. Ведь не может же разумное существо забыть что-то, просто потому что ему приказали это сделать? Это невозможно.

Поэтому Гарри считал, что это не Миртл забыла их встречу по его приказу, а он изменил ее воспоминания. Просто он не достаточно опытен, чтобы осознать все процессы, стоящие за этим, поэтому его подсознание использует «приказ» как руководство к действию, а потом совершает все необходимые манипуляции. Рефлекторно, хм.

Еще один повод задуматься, но это ни к чему не приведет. Как не думай, а вся магия такая. Ты просто делаешь что-то, а затем работает магия, и ты получаешь какой-то сверхъестественный эффект. При определенном уровне мастерства можно влиять на этот эффект, но понять магию и то, как она воздействует на мир, не удавалось многим поколениям волшебников.

Впрочем, Гарри и не пытался досконально изучить, как работает его магия. Это всего лишь предположения, и задумался он над этим, потому что манипуляции с памятью и сознанием означают контроль над ментальной энергией, которому он хотел бы научиться. Но подсказок в этой связи он не видел. Возможно, его уровень восприятия недостаточно высок, или слишком мало мастерство в обращении с магией. Бесполезно думать об этом, пока это так.

Что же до возможностей этой связи, то они были максимально просты и одновременно очень полезны. Контроль. Эта аномалия призвана взять под контроль потустороннее существо и предоставить удобные возможности по манипулированию им.

Используя эту связь, Гарри мог отдать приказ не только марионетке. Вернее, отдать приказ подконтрольной Миртл и еще раз приказать ей соблюдать указания в своем обычном состоянии. В таком случае призрак, даже не будучи под контролем, будет действовать согласно выданным приказам, не осознавая этого.

Кроме того, эта связь защищает привидение от поглощения. В восприятии Гарри это выглядит так, будто Миртл уже была поглощена и теперь состоит почти полностью из его энергии смерти, а не своей собственной.

Наличие в теле Миртл энергии Гарри также позволяло ему чувствовать ее, где бы она не находилась, не усиливая свое восприятие до максимума. А схожесть энергий дает ему возможность при глубокой медитации смотреть на мир глазами Миртл. Делать это он может не слишком долго, но сам факт выглядит довольно интересным. Правда, последствия у этого очень неприятные.

Существование призрака слишком отличается от человеческого. К постоянному холоду Гарри привык, а вот не ощущать тело ему было в новинку.

Призраки не имеют осязания и обоняния. У них нет опоры под ногами, на них не действует сила тяжести и давление воздуха, дышать им также не нужно. В первый раз Гарри даже потерял сознания из-за ощущения нехватки кислорода, потому что телу Миртл просто не нужно было дышать, в отличие от Гарри.

Проведя более долгое время в теле Миртл, Гарри немного привык ко всему этому, но по возвращении в свое собственное тело все равно испытывал сильные сенсорные нагрузки. Уже привыкший к отсутствию ощущений разум может просто отключиться от наплыва информации со всех органов чувств.

Внезапно кто-то схватил Гарри за руку, возвращая его в реальность. Стряхнув эту руку, Гарри повернулся к человеку, нагло вторгшемуся в его личное пространство. Рыжая шевелюра не удивила Гарри. Из всех людей, с которым он общался, только этот гриффиндорец мог настолько игнорировать то, что Гарри игнорирует его.

— … Уизли, — наконец, произнес Гарри. — Что случилось?

Последние два месяца Уизли не мешал Гарри своим присутствием, поэтому он почти забыл об этом человеке. Что тут сказать, Гарри не любил хранить бесполезную информацию.

К сожалению для своих нервов, Рон все же помнил о характере Гарри, а потому не обманывался и знал, что означает эта заминка. Гарри забыл его имя, хорошо хоть фамилию вспомнил.

«Сейчас не до этого», — встряхнул головой Рон, прогоняя мрачные мысли.

— Гарри, нам надо поговорить, — произнес Рон, стараясь придать себе самый серьезный вид, на который он был способен. Впрочем, Гарри этого даже не заметил. Вернее, не посчитал чем-то достойным внимания.

— Надо, — кивнул он. — Тебе. Мне же и без пустых разговоров есть, чем заняться.

Рон вновь схватил уже развернувшего Гарри и склонился к нему, прошептав:

— Мы знаем, кто стоит за нападением на тебя. И что ему нужно.

«В самом деле? — немного удивился Гарри. — Я начал подозревать Квиррелла, основываясь на неясных ощущениях опасности и снах, которые мне снились в детстве. Уизли вряд ли снились подобные сны. И он не настолько проницателен, чтобы разоблачить игру такого умелого актера как Квиррелл. Так как ему это удалось? Хотя это неважно. А вот узнать, что нужно Квирреллу, и что хранится на третьем этаже, было бы полезно»

— Говори, — Гарри повернулся обратно к Уизли, заинтересованный его словами.

— Не здесь, — Рон покачал головой, почему-то нахмурившись. — Здесь слишком много людей.

Рон направился в сторону лестниц, и Гарри двинулся следом. Он не считал, что эта информация будет полезна или интересна для случайного ученика, который может их услышать. Но какая разница, где они будут разговаривать? Никакой, так что Гарри не стал сопротивляться неожиданно взыгравшей паранойе Уизли.

Пришли они к классу медитаций. Такой выбор места может показаться странным, но своя логика в нем была. В основном этот класс используется только первые две недели с начала учебного года, чтобы познакомить первокурсников с искусством медитации. После ученики сами решают, нужно ли им продолжать практиковаться. Если кто и делает это, то ему хватает спальни в гостиной своего факультета, поэтому большую часть года эта аудитория пустует. А дверь, открывающаяся, если ее вежливо попросить, позволяет войти в класс без ключа.

За самой дверью нарезала круги по аудитории, судя по алому галстуку, ученица гриффиндора. Услышав скрип двери, она тут же развернулась и начала говорить. Быстро говорить. Уровень социальной адаптации Гарри не позволял ему понять этот поток слов, но кое-что он все же вычленил.

— Философский камень?

— Да, — кивнула Гермиона. — Снейп хочет украсть философский камень, который хранится на третьем этаже. Кроме того, из газет мы узнали, что он был связан с Пожирателями Смерти, прислужниками Сам-Знаешь-Кого. Возможно, он хочет оживить своего хозяина с помощью камня. Нельзя этого допустить! Страшно представить, что произойдет с волшебным миром, если Темный Лорд вернется.

— Да-да, надо его остановить, — рассеянно кивнул Гарри, больше поглощенный попытками связать воедино разрозненные части плана, начавшего формироваться после упоминания философского камня. До этого он лишь повышал свой атакующий и защитный потенциал в надежде выжить в схватке с Квирреллом, но четкой схемы действий для обеспечения победы у него не было.

— А как выглядит этот камень? — спросил Гарри, перебив новый поток слов со стороны Гермионы. Для его пока что еще нечеткого плана это было важно. Он сомневался, что эти гриффиндорцы знают это. Но вдруг они были настолько глуп… смелы, чтобы сунуться на третий этаж? Это вполне вписывалось в портрет типичного гриффиндорца, невольно составленный Гарри за время обучения в Хогвартсе. Главным образом, это был портрет Рона Уизли. Того человека, который чуть не стал закуской для цербера.

— Мы не знаем, — покачала головой Гермиона, устало вздохнув. Ей казалось, что Гарри вообще ее не слушает. Смотря на его равнодушное выражение лица и безразличный взгляд, в это было слишком легко поверить.

— Ты сказала, что камень хочет украсть Снейп? — внезапно поинтересовался Гарри, заметив кое-что странное во всем их диалоге.

— Да сколько можно! — раздраженно воскликнул Рон, прерывая не начавшиеся объяснения Гермионы. — Ты вообще слушал, что говорила Гермиона?

За два месяца Рон отвык от подобного поведения Гарри. Все это время он общался с Гермионой, далеко не идеальным человеком, но она хотя бы не игнорировала его и всех вокруг, даже не скрывая этого. Стоит прибавить к этому то, что Гарри при их встрече с большим трудом вспомнил даже его фамилию, и можно понять, что сейчас Рона переполняли далеко не светлые чувства.

— Слушал, — Гарри же оставался спокоен. — И советую вам обратиться к учителям. Или к директору. Пользы будет больше, чем от пары первокурсников.

«Как ни странно, но мне тоже следовало бы сделать это. Однако целью Квиррелла, наряду с камнем, являюсь я. А значит мне и разбираться со сложившейся ситуацией»

Все же еще с детства Гарри привык, что все свои проблемы может решить только он сам. Не то чтобы Дурсли не пытались помочь Гарри. Они просто не знали, как это сделать. И вышло так, что справляться Гарри пришлось самому, что в некоторой степени вошло в привычку.

Развернувшись, Гарри направился на выход. Он узнал все, что нужно, смысла находиться здесь больше не было. Уизли говорил что-то еще, но Гарри в это время отдавал приказ Миртл прилететь на третий этаж. У него появилась замечательная идея, как пробраться к камню и хорошенько его рассмотреть.

* * *

Прикрыв глаза в их с Дафной классе, Гарри вошел в состояние глубокого транса. Там его встретило не только привычное сияние, но и белые нити, тянущиеся от ядра в черноту окружающего пространства. Именно на этих нитях Гарри сконцентрировался и начал погружаться в ощущения, что они несли.

Миг дезориентации и Гарри открыл глаза уже в теле Миртл. Отсутствие хоть каких-то сигналов от тела приносило неудобство, но Гарри достаточно привык к подобному дискомфорту, уже не обращая на него внимание.

Нащупав связь с Миртл, он приказал: «стань невидимой». Почему бы не воспользоваться таким полезным навыком, если это возможно? Гарри считал, что лишней подобная предосторожность не будет.

Почему он отдал приказ, если был в теле Миртл? Просто по-другому он не мог им управлять. Все же призраком ему быть не доводилось, и многих особенностей бытия бестелесной сущностью Гарри не знает. Поэтому, если он хотел хотя бы переместиться в пространстве, Гарри отдавал приказ Миртл, которая все еще присутствовала в этом теле.

Приказывая телу Миртл, Гарри начал заглядывать в каждую дверь в запретном коридоре, пока не обнаружил за одной из них огромного трехголового пса. Как только Гарри влетел в комнату, цербер встрепенулся и начал принюхиваться, обследуя каждый уголок помещения.

Не желая рисковать, Гарри нырнул через люк, который скрывался под гигантской тушей. Кажется, на его пути было что-то еще, но Гарри достиг конца спуска и направился по коридору, проходя сквозь дверь.

В помещении за дверью его ждало полчище маленьких летающих птиц, но Гарри все также не останавливался. Время пребывания в теле Миртл ограничено, не следует тратить его на любование диковинками.

Пройдя зал с огромными шахматными фигурами и пролетев мимо храпящего тролля, Гарри уже хотел пройти сквозь еще одну дверь, но остановился. Перед дверью воздух словно дрожал, немного искажая изображение. Предпочтя не рисковать, Гарри пролетел сквозь стену, немного в стороне от двери.

Следующим помещением оказался пустой зал. Нигде не было видно ничего похожего на камень или подставку под него, поэтому Гарри направился к единственному предмету, который находился здесь. К большому напольному зеркалу.

Подлетев к нему, Гарри начал всматриваться в зеркальную поверхность, удивляясь тому, что он отражается в ней. Не Миртл, неспособная в невидимом состоянии иметь отражение, а он, Гарри. В зеркале он увидел собственное тело, твердо стоящее на земле, а не парящее в воздухе.

«Возможно, это зеркало показывает истинную суть вещей? — задумался Гарри, а затем отогнал от себя эти мысли. — Не важно, мне нужно лишь увидеть философский камень, а не разгадывать загадки таинственного артефакта. Но как это сделать?»

Как только Гарри задумался над этим, его зеркальный двойник пришел в движение. Медленно опустив руку в карман мантии, он достал из него похожий на рубин кроваво-красный камень с резкими гранями и покрутил его в руках, словно хвастаясь. Озорно подмигнув, отражение пакостно усмехнулось и вернуло камень в карман.

Гарри почувствовал, как тело Миртл взбунтовалось, энергия смерти забурлила в нем, всколыхнув связь. Гарри выкинуло обратно в его тело и он упал на пол, схватившись за голову. Такой резкий обрыв связи не позволил ему подготовиться к обилию информации от органов чувств, что последует после. Мир перед глазами Гарри зашатался, и он потерял сознание.

* * *

Открыв глаза, Гарри прислушался к своим ощущениям. Энергия в его теле вела себя спокойно, не показывая признаков выхода из-под контроля. Связь с Миртл все еще существовала, а сам призрак сейчас находился в женском туалете. На случай, если Гарри не успеет до конца отпущенного времени, он приказал Миртл вернуться в свое обычное место обитания и стать собой. Похоже, сделал он это не зря.

Только после проверки тела Гарри почувствовал, что, вопреки воспоминаниям, где он падает на жесткий камень, под его головой находилось нечто мягкое. Поднявшись, Гарри обнаружил, что был укрыт одеялом, а под головой у него была подушка.

Оглянувшись, он заметил, что на стуле неподалеку сидит Дафна. Услышав шорох, она отложила небольшую книгу в сторону и посмотрела на Гарри долгим взглядом.

— Ты в порядке? — наконец, заговорила она. В глубине ее глаз можно было прочесть намек на беспокойство.

— Да, — Гарри кивнул, поднимаясь. — Всего лишь последствия недосыпания. Слишком увлекся прошлой ночью.

— Тебе следует быть осторожней, — произнесла Дафна, ни на секунду не поверив в эту ложь. Может быть, малоэмоциональность Гарри помогала ему легко обманывать людей, не позволяя прочесть хоть намек на волнение и выявить ложь, но Дафна хорошо знала Гарри. Он не стал бы доводить себя до такого состояния из-за какой-то прогулки ночью.

Но Дафна промолчала. Раз Гарри говорит, что все в порядке, то беспокоиться не о чем. А если он соврал, то пусть сам разбирается с этим, раз решил отказаться от помощи. Это его решение, и Дафна не собиралась его оспаривать.

— Как думаешь, может, нам стоит немного попрактиковаться в трансфигурации? — неожиданно произнес Гарри, удивив Дафну. Не своими словами, а мимикой. Кончики губ Гарри едва заметно приподнялись, складываясь в пусть неумелую и слабую, но улыбку. Похоже, он был чем-то весьма доволен, раз это даже отразилось на его лице.

Приподняв бровь, Дафна смерила его скептичным взглядом, а затем покачала головой. Все же несмотря на свой удобный и спокойный характер, Гарри иногда вел себя очень странно. Но это не было плохо. Просто таков уж был Гарри, и Дафна не имела ничего против некоторых его особенностей, пока они не мешают ей.

Пушистые одеяла укутали окрестности замка, придавая ему новый вид. Погружая в сказку каждого, кто увидит эти величественные башни, окутанные белой пеленой снега. Коридоры, в это время отдыхающие от наплыва детей, покрылись инеем, на окнах зазмеились красивейшие узоры, созданные самой природой. Рождество пришло в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс.

На праздничный ужин собрались учителя и немногие оставшиеся ученики, весело смеясь и радуясь в этот замечательный день. Большая часть учеников предпочла провести праздник в кругу семьи, особенно первокурсники, впервые так надолго оторванные от своих родственников.

В большом зале витала атмосфера уюта, сидевшие за одним столом ученики и учителя сегодня были просто одной общей семьей. Семьей под названием Хогвартс. Вечно хмурый Северус Снейп протянул дрожащему Квиринусу Квирреллу небольшой подарок, вызывая у последнего улыбку, полную счастья. Хагрид усердно налегал на вино, не обижая и сидящую рядом профессора МакГонагалл, уже раскрасневшуюся и потерявшую свой извечно строгий вид.

За всем этим с отеческой улыбкой наблюдал Альбус Дамблдор, глаза его лучились теплом при взгляде на своих подопечных. Так было, пока он не взглянул на Гарри Поттера. Глаза директора прищурились, вглядываясь в мальчика, будто пытаясь выведать что-то, известное лишь ему одному, но Гарри этого не видел.

Сейчас он осматривал веселящихся людей, чувствуя себя лишним на этом празднике жизни. Возможно, сегодня ночью это станет не просто красивой метафорой. Именно ночь рождества Гарри выбрал, чтобы сразиться с Квирреллом.

Много было на это причин, но главная заключалась в том, что замок в эту ночь станет пустым. Учеников в школе почти не осталось, учителя впервые за долгое время будут отдыхать, греясь у камина в своих комнатах. Никто не помешает Квирреллу, если он решит убить Гарри.

А если он в любой момент может его убить, то и волноваться не о чем, не так ли? Когда у тебя в руках чья-то жизнь, когда ты можешь тут же устранить угрозу, бдительность притупляется, сменяясь торжеством и уверенностью в себе. Именно на это рассчитывал Гарри.

Ну и, конечно, лучше подготовить поле боя заранее, повышая свои шансы. Весь вчерашний день Гарри искал подходящее место для поединка, пока не наткнулся на просторную аудиторию, раньше, видимо, использовавшуюся для уроков танцев. Чем больше места, тем легче уклоняться и маневрировать. Он также досконально изучил весь класс, и знал, что можно использовать для отвлечения внимания.

Это все приготовления, которые нужны были Гарри. Вряд ли он мог бы сделать большее, да и его план прекрасно сработает и сам по себе. Если повезет. Поэтому Гарри и подстраховался хотя бы таким способом.

Вздохнув, Гарри поднялся из-за стола, никем не замеченный. Все были слишком заняты весельем, чтобы обращать внимание на молчаливого первокурсника. Разве что Дамблдор проводил взглядом одиноко удаляющуюся спину.

Направился Гарри аккурат к выбранной для боя аудитории. Основная деталь его плана уже подготовлена и лежит в кармане. Письмо Квирреллу подкинуто в его кабинет. Осталось только ждать.

Присев прямо на пол посередине класса, Гарри закрыл глаза, пропитывая свое тело энергией смерти. Постепенно лишние мысли, страхи и сомнения растворялись в оледеневшем разуме. Гарри думал, представлял все возможные исходы и в последний раз прорабатывал свою линию поведения.

За всем этим время до полуночи прошло совершенно незаметно. Раздался скрип двери, и класс заполнили небольшие шарики света, освещающие мрак помещения. Открыв зеленые, потускневшие глаза, Гарри взглянул на вторженца. Перед ним на расстоянии десяти шагов стоял Квиррелл. Усмешка, подобная оскалу, искривляла его лицо, а глаза, заполненные красными искрами, взирали на Гарри словно на пустое место.

— Вижу, в вашей семье это наследственное, — раздался шипящий голос. — Умирать от моей руки. Неужели ты настолько самонадеян, раз хочешь победить Темного Лорда?

На краю сознания Гарри вспыхнула и потухла мысль-осознание, кто стоит перед ним. Но это ничего не меняло, поэтому Гарри медленно поднялся на ноги, заговорив холодным, мертвым голосом:

— Я хочу лишь того, что написал в письме. Стать твоим учеником.

Волан-де-Морт смерил его долгим взглядом, словно змея, гипнотизирующая свою жертву.

— И почему же ты хочешь стать учеником того, кто убил твоих родителей?

— Это не имеет значения, — Гарри наклонил голову, прикрывая глаза. — Я не помню родителей, не помню их смерти. Так какое мне дело до того, кто их убил? А твоим учеником я захотел стать, потому что моя магия склонна к темной стороне.

Гарри взглянул прямо в горящие пламенем глаза Квиррелла.

— Я хочу изучать Темные Искусства. Но знаний, удовлетворяющих моей прихоти, в этой школе нет.

— Действительно, — Темный Лерд тихо засмеялся. — У тебя определенно есть талант в этой области. В одиннадцать лет совершить свое первое убийство, пусть только и неразумной твари, используя беспалочковую магию. Я в твоем возрасте еще не осознал своего предназначения, эх.

Волан-де-Морт на миг прикрыл глаза, словно погружаясь в воспоминания. Открыв их, он посмотрел на Гарри уже другим взглядом. В нем не было жажды убийства.

— Я готов взять тебя в ученики, — медленно заговорил Лорд. — Нет победы лучшей, чем обратить своего врага в союзника. Но ты должен доказать свою верность. И первым твоим заданием будет камень. Ты написал, что он у тебя? Отдай его мне.

Кивнув, Гарри достал из кармана мантии камень, отдающий красными бликами под светом магического освещения. Он бросил его Волан-де-Морту, больше не делая никаких движений.

Поймав камень, Темный Лорд начал разглядывать его, водя палочкой над неровной поверхностью.

«Шанс», — вспыхнуло осознание в напряженном разуме.

Сейчас, когда противник отвлекся, Гарри выхватил палочку, одним слитным движением активируя чары головного пузыря. Не останавливая движения, он навел палочку на камень в руках Квиррелла, быстро произнеся слова отменяющего магию заклятия. В руку Гарри что-то врезалось, но он не обратил на это внимания, уже произнося заклинание защиты и отступая.

Камень под воздействием заклинания взорвался россыпью песка, больше не удерживаемой заклинанием трансфигурации в чуждой ему форме. Закашлявшись, Квиррелл вскинул палочку, и обрушил на щит Гарри многочисленные заклинания, не произнося ни слова.

Щит мерцал и вспыхивал синим светом, слабея под натиском взрослого волшебника. За миг до того, как щит исчез, Гарри завел палочку за спину, направляя заклинание левитации на массивный учительский стол. Преодолев гравитацию, стол пролетел над пригнувшимся Гарри. Квиррелл, застигнутый врасплох, вынужден был отпрыгнуть от несущегося на большой скорости объекта.

Не упуская эту возможность, Гарри навел палочку на находящегося в движении Квиррелла. С его губ почти слетели слова заклинания, чтобы принести ему победу, но Гарри не успел. Взмахнув рукой, Квиррелл оттолкнул почти попавший в него стол, а палочка с молниеносной скоростью нацелилась на Гарри, извергая вспышку заклинания, цвет которого вызывал прочные ассоциации с кровью.

Гарри попытался выставить щит, но у него было слишком мало времени. За какие-то мгновения заклинание преодолело расстояние от Квиррелла до Гарри, и последний упал на землю.

Все его тело задрожало, а затем задергалось в судорогах. Гарри чувствовал, как волны боли вспыхивают в голове и охватывают каждую клеточку тела, погружая его в агонию. Холодный разум сопротивлялся привычной уже иллюзорной боли, отдавая приказы телу, но… ничего не происходило. Тело все также судорожно изгибалось, не воспринимая команд разума.

Спустя мгновение поддался и разум. Охваченный болью, он агонизировал в такт с телом. Мысли и образы, ранее упорядоченные, вспыхивали и исчезали, путались и приносили хаос.

Из глаз Гарри брызнули слезы, когда он сквозь пелену боли уставился на подошедшего к нему человека, видя перед собой только размытое пятно.

— Видишь, Гарри? — шепот мог показаться ласковым, если бы не торжество и ненависть, звучащие в нем. — Твои родители гордились бы тобой. Умрешь ты такой же бездарной смертью. Avada…

Квиррелл осекся, защищаясь от прилетевшего со стороны заклинания.

— Северуссс? — раздалось разъяренное шипение, и источник боли исчез. Волан-де-Морт отбивал все новые и новые заклинания, постепенно уводимый в сторону от Гарри.

Боль утихала, но Гарри не замечал этого. Изможденный разум повис на тонкой ниточке, почти проваливаясь во тьму. Но в этой тьме по-прежнему горела раскаленным до бела сиянием мысль. Цель.

На грани потери сознания Гарри заставил свое тело двигаться. Рука сжалась на палочке, порождая тихий хруст. Медленно Гарри поднимал руку, почти слыша противный скрежет костей и связок. Черное пятно — друг. Этим руководствовался Гарри при выборе цели. Гарри сместил палочку, указывая ей на второе пятно.

— Фините… Инкантатем, — вырвался хрип сквозь прокушенные губы, ставя точку в этом сражении.

Волан-де-Морт схватился за грудь, выплевывая сгустки крови. Сотни иголок, вернувшие свой истинный облик прямо внутри его тела, наносили обширные повреждения телу, мешая контролировать его.

В отвлекшегося Волан-де-Морта попало заклинание, откинув его парализованной статуей в другой конец класса.

«Вот и все», — пролетела мысль в воспаленном болью разуме Гарри, пока он разглядывал темное пятно, склонившееся над его телом.

«Хочется… спать»

Закрыв глаза, Гарри позволил себе отправиться в мягкие объятия тьмы.

На пороге Малфой-Мэнора в черной вспышке появился человек. Все его тело было залито кровью, руки дрожали, показывая, как больно их обладателю. Но в красных глазах этого человека не было ничего, кроме безумной ярости.

Люциус Малфой, почувствовав, что кто-то проник на территорию поместья, вышел из здания и навел палочку на вторженца. Но стоило блеснуть алым глазам, как он тут же изменился в лице.

— Мой Лорд, — с почтением в голосе склонился Люциус.

— Не время для этого, Люциуссс, — прошипел Лорд, проходя мимо хозяина дома. — Мне нужен дневник, который я оставил тебе на хранение, и свободная комната. Быссстрее, пока я еще могу управлять этим телом.

Не задавая вопросов, Малфой в спешке направился в свой дом, а затем в кабинет. Скидывая книги со стеллажей, он искал дневник, пока не обнаружил неприметную книжку в черном переплете. Спустившись, он заметил Темного Лорда, опирающегося на стену.

— Вы можете воспользоваться этой комнатой, мой Лорд, — склонив голову, Люциус отдал Волан-де-Морту дневник, затем указав на дверь.

— Отлично, — Темный Лорд с трудом заставил уже почти мертвое тело отлипнуть от стены. — Зайди туда через десять минут и забери дневник. Он должен попасть в руки ученику Хогвартса. И никому не говори о моем возвращении.

— Да, мой Лорд, — когда за Волан-де-Мортом закрылась дверь, страх проступил на лице Малфоя.

«Неужели он вернулся?», — одна мысль об этом вселяла ужас в Люциуса, принося воспоминания о войне и бесконечных пытках за малейшую провинность.

В темной комнате лежал мальчик, извиваясь во сне. Бледная рука судорожно сжимала одеяло, грудь вздымалась в рваном ритме. Веки затрепетали, открываясь. Пока что еще бессмысленный взгляд уставился в потолок, постепенно наполняясь жизнью.

Откинув одеяло, Гарри попытался встать, но левая рука, на которую он оперся, вспыхнула тупой болью и подкосилась, уронив тело обратно на кровать.

«Сломана», — всплыла вялая мысль. Гарри перевел взгляд на загипсованную руку, а затем просто расслабился. Сейчас ему не хотелось думать, не хотелось двигаться. Он хотел просто закрыть глаза и лежать в этой тишине, пока сознание его не ускользнет обратно в сладкие объятия сна.

Спустя неопределенное количество времени раздался щелчок открываемой двери, и в мрак комнаты ворвались лучи света. В проеме стоял Северус Снейп, сразу заметивший, что Гарри пришел в себя. Впервые за несколько дней.

— Как вы себя чувствуете, мистер Поттер? — поинтересовался Снейп, подходя к кровати.

— Хочу спать, — Гарри ответил, не открывая глаз. Даже это малое движение казалось ему невероятным подвигом.

— Это нормально после того, что с вами произошло, — трудно было определить эмоции, сквозящие в голосе Северуса, но они явно не были светлыми. — Выпейте это зелье и отдохните. Последствия Круциатуса почти прошли, теперь вам нужно спокойно поспать, чтобы вернуть силы.

Гарри не сопротивлялся, когда в него влили ледяную жидкость с горьким привкусом. Постепенно его тело стало ватным, теряя чувствительность. Гарри не уследил, когда вновь уснул, на этот раз спокойным сном без сновидений.

* * *

Следующее пробуждение было определенно лучше предыдущего. Гарри спокойно поднялся с кровати, рука уже не болела, видимо, заживленная с помощью магии. Обнаружив на стуле рядом свою одежду, Гарри оделся и вышел из комнаты.

Там его ожидал сидевший в кресле Снейп. Стоило выйти из комнаты, как он хмуро уставился на Гарри. Присев в кресло на против, Гарри приподнял бровь в немом вопросе.

— Вы спали в общей сложности пять дней, мистер Поттер. Надеюсь, моя кровать была удобной, — Северус не смог удержаться от небольшой доли сарказма. Но затем заговорил вкрадчивым, не предвещающим ничего хорошего тоном: — Чем вы думали, вступая в бой со взрослым волшебником да еще и темным магом?

— Квиррелл хотел убить меня, — спокойно объяснил Гарри. — Это были мои проблемы.

— Ваши проблемы? — Северус перешел на разъяренное шипение. — Если кто-то желает убить ученика, то это проблемы персонала школы, а не мальчишки, что даже первый курс не закончил! Научились превращать спички в иголки и посчитали себя самим Мерлином? Вынужден огорчить вас, Поттер, вы недоучка, чудом выживший в этом сражении. И опять же чудом переживший пытки Круциатусом.

Северус хотел бы считать, что эта вспышка негодования была вызвана глупостью Поттера, но нет. Для своего возраста Поттер сделал невозможное. Сошелся в битве с пусть и ослабленным, но Темным Лордом, и выжил. Многие взрослые волшебники никогда не смогут похвастаться подобным достижением.

Можно было бы злиться на глупое решение вступить в бой, но чего еще ожидать от Поттера? Он патологический одиночка, ему даже в голову не придет просить у кого-то о помощи. И его слова только подтверждают это.

Нет, Северус злился на себя и на Дамблдора. Волан-де-Морт вселился в Поттера, потому что героя просто невозможно заподозрить? Чушь! Поттер с самого начала года был странным и подозрительным, но Лорд был бы полным идиотом, если бы позволил себе так раскрыться.

Но не меньшей глупостью было бы вселиться в учителя, который по долгу службы постоянно будет находиться на виду у директора. У бывшего учителя Волан-де-Морта, к тому же являющегося великим магом. Но Лорд сделал это, и ни Дамблдор ни Северус не заподозрили Квиррелла, как всегда забитого и трусливого.

С директором Северус уже поговорил, и убедился, что не только он один будет чувствовать угрызения совести.

Да, Северус винил и себя в произошедшем. Сколько раз он следил за Поттером ночью, в надежде раскрыть Волан-де-Морта? Но все, что он обнаружил — это одиноко бредущего по замку мальчишку, любующегося ночным видом озера. Иногда он был один, иногда с Гринграсс, но это ничего не меняло. Поттер были лишь замкнутым и одиноким мальчишкой, а не темным магом.

И тем не менее, Северус безоговорочно верил Дамблдору, продолжая искать в Поттере следы Волан-де-Морта. И как бы сильно он не следил за Поттером, а тот все равно вляпался в неприятности. Дождался дня, когда никто не помешает, и вступил в бой с Волан-де-Мортом. К своему стыду, Северус в тот день слишком сильно расслабился и еле успел прибежать на звуки сражения.

И это привело к тому, что сейчас перед ним сидит мальчишка, его руки до сих пор дрожат, а тело еще не полностью оправилось от Круциатуса.

— Выпейте это, Поттер, — Северус достал из кармана мантии фиал. — Это обезболивающее. Поможет прекратить судороги.

Кивнув, Гарри принял фиал в руки и осушил его, чувствуя, как тело расслабляется, переставая периодически вздрагивать.

— Посидите здесь, а мне нужно сходить к директору, — Северус поднялся и направился в кабинет директора, чтобы сообщить, что с Поттером все в порядке.

Гарри же откинулся в кресле, блуждая взглядом по комнате, пока не наткнулся на зеркало. Там он увидел свое осунувшееся лицо, еще более бледное, чем обычно. Но привлекло его внимание не это, а волосы. Если раньше седину можно было не заметить, то теперь целые пряди окрасились в серебряный цвет. Вздохнув, Гарри отвернулся от зеркала, задумавшись над своими чувствами.

Он ведь убил Квиррелла? С такими повреждениями долго не живут, и он наверняка умер. И Гарри вслушивался в себя, пытаясь обнаружить какую-нибудь эмоцию. Страх? Сожаление? Что-то же чувствуют люди, когда отнимают чужую жизнь. Но ничего не было. Да и могло ли быть? Квиррелл был врагом, его надо было уничтожить, чтобы избавить себя от постоянного страха и стресса в ожидания атаки. Гарри если и испытывал что-то, так только удовлетворение. Теперь он сможет нормально учиться.

«Учиться? Это может быть проблемно. Полгода я только и делал, что готовился к битве с Квирреллом, совсем не уделяя времени урокам. Хотя итоговые экзамены на первом курсе не должны быть сложными. Во время тренировок я использовал заклинания далеко не первого курса, так что с практической частью проблем не будет. Что же касается теории, то книги мне в помощь. Буду наверстывать упущенное»

* * *

Весь оставшийся год прошел спокойно. Было несколько громких событий вроде вспыхнувшего огнем домика лесника, но Гарри, как всегда, не обращал внимания на происходящее в замке. Он занимался своими любимыми делами. Учился, гулял по ночному Хогвартсу, и читал. Иногда он общался с Дафной Гринграсс, когда она перестала давить на него своим взглядом, разглядывая седину, захватившую еще большую часть волос Гарри. Но после экзаменов, почти перед самым отъездом из Хогвартса, директор вызвал его в свой кабинет.

* * *

Усевшись в кресло напротив директорского стола, Гарри внимательно вгляделся в Альбуса Дамблдора, отмечая признаки сильнейшей усталости. Дамблдор смотрел на него взглядом, в котором плавала тоска. Но он быстро взял себя в руки, блеснув очками-половинками и вернув привычный образ.

— Мальчик мой, я позвал тебя, чтобы обсудить важную проблему, — Дамблдор прикрыл глаза. — Помнишь ли ты странные знаки на своем теле?

— Да, директор, — Гарри кивнул. — На лбу у меня был необычного вида шрам, но видел его только я. Он исчез в возрасте восьми лет.

— Понятно, — директор погладил бороду, вглядываясь в спокойные глаза напротив. — Буду честен, Гарри, шрам тот был своего рода защитой твоей матери. Пока у тебя был шрам, и пока ты был в окружении кровных родственников, приспешники Волан-де-Морта не могли найти тебя. Но сейчас шрама, а, следовательно, и защиты твоей матери нет. Жить в доме твоей тети теперь небезопасно.

Гарри наклонил голову вбок, прищурившись. Ему не нравилось, что за этим последует.

— До отбытия в Хогвартс я прожил три года без этой защиты. Почему же именно сейчас я должен покинуть дом своих родственников?

— Опасность действительно обходила тебя стороной, — Дамблдор задумчиво прикрыл глаза. — Но у всякой удачи есть свой предел. Особенно теперь, когда Волан-де-Морт вновь потерпел поражение от твоей руки. У него до сих пор великое множество сторонников, готовых устранить тебя.

Гарри не стал ничего отвечать. Снейп уже поведал ему, что Волан-де-Морт, захвативший тело Квиррелла, сумел выбраться из замка, используя темную магию. И предупредил его, что не в характере Темного Лорда прощать подобное.

— Даже если вы и правы, — медленно заговорил Гарри. — У меня больше нет родственников, кроме тети Петунии.

— А вот тут ты ошибаешься, Гарри, — Дамблдор улыбнулся. — У тебя есть крестный отец, Сириус Блэк. К сожалению, долгое время он был необоснованно обвинен в преступлении, и отбывал срок в тюрьме Азкабан. Но недавно мне удалось добиться пересмотра его дела. Обвинение было снято, но Сириусу нужно пройти курс реабилитации. А пока ты можешь пожить с семьей его кузины, Андромеды Тонкс. Она совершенно не против приютить тебя, пока Сириус не вернет свое здоровье.

— Это хорошие новости, но у меня есть условие. Я хочу навещать тетю Петунию время от времени. Надеюсь, с этим не будет проблем?

— Нет, Гарри. Твоя привязанность к родственникам достойна похвалы, и не создаст никаких проблем.

* * *

Сейчас Хогвартс-экспресс покидал территории Хогвартса, а Гарри готовился. Через полчаса он почувствовал, как на его теле смыкаются чьи-то когти, проламывая слабые кости. Он пошатнулся, но сразу же остановил поток энергии смерти в своем теле. Боль прошла, а его разум вновь зажимали тиски, мешая думать. Но, видимо, год в Школе Волшебства не прошел даром. Сейчас гораздо легче переносить подобное.

Потирая виски, Гарри вгляделся в пейзажи, пролетающие за окном. Глядел он на размытые тени, кружащиеся вокруг. Возможно, это было иллюзией разума, но... Именно от этих теней исходил могильный холод.

Прикрыв глаза, Гарри устало вздохнул. Похоже, его проклятие усилилось. После событий на Рождество он стал замечать, что к нему постоянно липнут почти невидимые тени, принося холод. Гарри поставил условие навещать тетю Петунию еще и затем, чтобы разобраться в этом без надзора, который несомненно будет в доме семьи Тонкс.

Открыв глаза, Гарри протянул руку к маленькой тени, летающей перед ним. Стоило присмотреться, и можно было увидеть, что этот силуэт отдаленно напоминает маленькую птичку. Птичку, смятую чьими-то когтями.