Загадочная история Кадмуса Певерелла (гет)

Гермиона была довольна произведенным эффектом, несмотря на угрызения совести. Малфой все еще стоял у окна, его тело было как струна, он не шевелился минут десять. Гермиона продолжила:

— Ты полгода был владельцем Бузинной палочки, Малфой. Тебе принадлежал один из Даров Смерти, а ты даже...

— Хватит, — прервал он Гермиону и обернулся. Гермиона вгляделась в его лицо: зрачки расширены, почти скрывают серую радужку его глаз, губы плотно сжаты, белые как мел. Он был зол на неё. Не потому, что не знал об этом, а потому, что рассказала именно она. Гермионе быстро наскучило чувство собственного превосходства и ей даже стало жаль Малфоя: она устало откинулась в кресле и негромко произнесла:

— Это только к лучшему.

— К лучшему? — переспросил он, буравя Гермиону взглядом. Она взяла в руки чашку чая, сделала глоток. Чай был вкусным и до сих пор оставался горячим. "Интересно, миссис Малфой сама заваривала его?" — подумала Гермиона, но вместо этого ответила:

— Если бы ты знал об этом, если бы знал хоть кто-то — ты был бы мертв. Волан-де-Морт искал Палочку — и нашёл.

— Он не мог ей владеть. Палочка подчиняется только хозяину, — Драко Малфой снова доказал, что неплохо знает предмет. Гермиона едва сдержала улыбку: мало кто мог похвастаться подобными знаниями, да еще и не бояться показать их.

— Тогда он убил убийцу Дамблдора — профессора Снегга, но все равно промахнулся, — сказала Гермиона, глядя на языки пламени в камине. Она снова старалась отогнать непрошеные воспоминания. — Профессор погиб напрасно.

— То есть я все еще являюсь владельцем Бузинной палочки?

— Помнишь ту ночь, когда меня пытала Беллатриса? — спросила Гермиона, снова глядя Драко в глаза. Малфой резко отвернулся — так, чтобы Гермиона не могла видеть его взгляд, — и снова засунул руки в карманы. Спустя секунду он обернулся и молча кивнул, тогда Гермиона продолжила: — Тогда Гарри отобрал у тебя свою волшебную палочку, он обезоружил тебя. Можно сказать, что ты добровольно отказался от неё.

— Неужели? — Малфой усмехнулся. — Отказался от того, чего не имел? Где сейчас палочка?

— Гарри вернул ее в гробницу Дамблдора. Он по сей день остаётся владельцем этой вещицы. Как и мантии-невидимки.

— Да, Поттеру досталось все самое лучшее, — невесело усмехнулся Малфой.

— У создателя мантии-невидимки, Игнотуса Певерелла, был сын, которому он ее передал. А у того не родились наследники мужского пола, и он передал мантию своей старшей дочери — Иоланте, которая вышла замуж за представителя фамилии Поттер. С тех пор мантия передавалась из поколения в поколение старшему сыну в семье Поттер. Так она и попала к Гарри, — объяснила Гермиона.

— Что насчёт Воскрешающего Камня? — спросил Малфой. — Насколько я помню, один из них пытался воскресить свою невесту, но получилось плохо и он повесился. Куда делся камень?

— По-моему это и говорит о том, что Кадмус был не таким плохим, каким его представил сказочник. Я нигде ни слова не нашла о потомках Кадмуса, но Воскрешающий камень оказался в кольце Марволо Мракса — дедушки Тома Реддла. Как известно, они были потомками Салазара Слизерина, змееустами и могли открывать Тайную комнату. Волан-де-морт забрал себе это кольцо, но, как и все остальные, понятия не имел о том, что в него заключён Камень, потому что почти ничего не знал о Дарах смерти на тот момент. Тогда ему это было не интересно. Потом кольцо нашёл Дамблдор, вынул камень оттуда и передал его Гарри.

— Гарри Поттер был мальчиком, который выжил, затем Избранным, а потом стал Повелителем Смерти. Не много ли титулов?

— Он ещё кавалер Ордена Мерлина, если ты не забыл, — Гермиона не сдержала улыбки. Малфой сделал вид, что не заметил насмешки. — Я думаю, то, что нашёл Регулус Блэк, — это Воскрешающий Камень, а, точнее, его копия, оставленная Кадмусом Певереллом потомкам. Они должны были у него остаться, ведь кольцо как-то оказалось у Марволо Мракса.

— Ты хочешь его найти? — наконец спросил Малфой.

— Это моя работа, — ответила Гермиона.

— Зачем тебе нужен я? — Малфой, по обыкновению, перешел к деловой части беседы.

— Тебе точно так же, как и мне, интересна эта работа, если не больше. К тому же мистеру Диппету кажется, что хотя бы один Малфой должен числиться в Министерстве, — сказала Гермиона. Малфой недолго думал, прежде чем произнести:

— Я никогда не буду работать на Министерство, — он выдержал паузу, заметив, что Гермиона закусила губу и нервно постукивала ногтями о кружку в ее руках. — Я буду финансировать проекты Отдела Тайн, мы закончим с этим делом, и вы вернете мне то, что задолжали.

— Хорошо, — быстро согласилась Гермиона и поставила чашку на стол. Она поднялась с кресла и протянула Малфою ладонь, чтобы закрепить договор рукопожатием. Он медленно протянул свою руку и крепко сжал ладонь Гермионы, но так и не вытащил вторую руку из кармана. Рука Малфоя была на удивление тёплой, не такой, как в тот раз, когда она упала в обморок.

— В пятницу утром я отправляюсь в Хогвартс, там у меня встреча с профессором МакГонагалл, поэтому к трем часам я буду ждать тебя у Главных ворот — без меня тебя в Хогвартс не пропустят, — десерт Гермиона оставила напоследок. Малфой не отвертится.

— Зачем в Хогвартс? — тут же напрягся Малфой.

— Возможно, именно там находится первый Воскрешающий Камень, для начала нам нужен он, — сказала Гермиона. — И нам необходимо переговорить с портретом профессора Дамблдора.

— Зачем? — Малфой был на пределе. Он испуганно глядел в глаза Гермионы, а лицо буквально побелело.

— Он нам поможет, — коротко сказал она и направилась к камину. — До встречи, Малфой.

Через минуту Гермиона уже стояла в своём кабинете и отряхивала мантию от каминной сажи. Как же это ей не нравилось — перемещение через камин! Гермиона всегда предпочитала трансгрессировать, но в Министерстве этого сделать было нельзя, как и в Хогвартсе.

Через пару часов кропотливых проверок отчёта Дугласа Дженкинса Гермиону отвлекла записка-самолётик от Гарри: "Жду тебя в моем кабинете через двадцать минут". Гермиона покосилась на отчёт Дженкинса и взглянула на часы. Она не была бы самой умной волшебницей пятидесятилетия, если бы не закончила проверку исписанных пергаментов в срок. Уже в кабинете Гарри Гермиона буквально упала в мягкое кресло, разминая затекшую шею.

— Когда ты отправляешься в Хогвартс? — первым делом спросил Гарри. Гермиона подняла голову и взглянула на друга. Наверное, в ее глазах, да и в голосе можно было почувствовать усталость, но Гермиона максимально собранно произнесла:

— В пятницу.

— Что-то произошло? — взволнованно спросил Гарри, усаживаясь рядом. Уловил моментально. Гермиона знала, что после свадьбы с Джинни и совместной жизни не стать таким остро реагирующим на чувства было просто нельзя. Его жена была беременна, и он должен был уметь угадывать ее настроение еще до того, как оно появилось, поэтому за последний год Гарри был буквально детектором чувств. Гермиона провела рукой по волосам и устало выдохнула.

— Пока ничего.

— Тебе стоит отдохнуть, Гермиона, — посоветовал Гарри, усаживаясь на диван. — Возьми отпуск, как закончишь с этим делом.

— Обязательно, — фыркнула Гермиона, понимая, что после этого дела её ждёт повышение, а там будет не до отпуска.

— Я поискал информацию о Блэках, — Гарри перешёл к делу. — Когда Сириус говорил, что он единственный оставшийся в живых потомок Блэков по мужской линии — он имел в виду всех Блэков. Несмотря на большое количество поколений, многие волшебники не заключали браков и не имели детей. Как и Альфард Блэк. Он, кстати, умер незадолго до прихода Волан-де-Морта. Сириус с Регулусом и сестры Блэк — последние из семейства Блэк. Если брать женскую линию, то на данный момент твой друг является одним из потомков Блэков.

— Малфой? — задумчиво переспросила Гермиона. — Во-первых, он не мой друг. А во вторых, конечно, ведь его мать была Блэк.

— Помимо этого, ещё в Тедди Люпине течёт кровь Блэков, — сказал Гарри.

— Ты узнал, где жил Альфард Блэк? — спросила Гермиона.

— Он путешествовал, — сказал Гарри. — У него не было дома в Англии, когда он бывал здесь, жил у Вальбурги и Ориона. После того, как его выжгли с древа, он долгое время жил в Америке, где и умер.

— Мне будет нужен его точный американский адрес, и список людей, с кем он дружил и общался, — сказала Гермиона.

— Мерлин, Гермиона, это было лет сто назад! — протянул Гарри недовольно, но встретил умоляющий взгляд больших карих глаз и сдался: — Хорошо, сделаю все, что в моих силах. Малфой согласился?

— Да, он поможет, — ответила Гермиона. — Кстати, я пообщалась с миссис Малфой. Она угощала меня чаем.

— Миссис Малфой вообще последнее время ведёт себя странно. В конце февраля я встретил ее у Андромеды, когда приехал забрать Тедди, — сказал Гарри. — Удивлён, что Люциус никак не реагирует на это.

— Во время визита в Малфой-мэнор я его не встретила, — сказала Гермиона задумчиво. Разбираться в еще одной загадке не было сил. — Кстати, о Малфоях: что там с их связью с Блэками и Певереллами?

— Малфой был прав: Арамон был женат на Кассиопее, — кивнул Гарри. — Но она сбежала от него, прихватив пару семейных реликвий. Кстати, после этого ее выжгли с древа.

— То есть шкатулка с записями принадлежала Малфоям? — удивленно спросила Гермиона, а Гарри пожал плечами.

— Нигде нет списка того, что она украла, — сказал он и указал рукой на Омут Памяти, который лежал на его столе. Рядом с ним стоял небольшой флакончик. — Я с тобой не пойду.

— Хорошо, — кивнула Гермиона и подошла к столу. Она взяла в руки склянку с серебристым дымком внутри и, откупорив ее, вылила содержимое в Омут. Гермиона никогда раньше не пользовалась этим предметом и теперь с интересом глядела, как жидкость в Омуте сереет: это было красиво. Она задержала дыхание зачем-то и опустила лицо к плоской тарелке. На мгновение замешкавшись, Гермиона с закрытыми глазами нырнула в мутную жидкость. Она оказалась посреди Запретного леса, в окружении моря деревьев, а перед ней стоял Гарри. Тот самый Гарри, который шесть лет назад вдруг исчез из Хогвартса, а потом появился на руках у Хагрида. Гермиона почувствовала дрожь. Он был таким мальчишкой! Испуганным и растерянным, но он уверенно шёл вперёд. На мгновение Гарри остановился, и Гермиона постаралась понять, о чем он думает. Как вдруг он появился рядом с ней. Он, настоящий, который ещё минуту назад предупредил ее, что не пойдет с ней. Гермиона не говорила ни слова, воспоминания нахлынули на неё с головой, а в груди проснулись боль и тоска. Гарри глядел на себя, а на его лице вновь появилась та печальная улыбка. Он видел их последний раз тогда.

Снитч… Гарри порылся негнущимися пальцами в мешочке на шее и достал его оттуда.

"Я открываюсь под конец".

Он глядел на снитч, дыша тяжело и быстро. Теперь, когда ему хотелось, чтобы время шло как можно медленнее, оно, похоже, набрало скорость. Понимание пришло мгновенно, словно в обход мысли. Вот он, конец. Время настало.

Он прижал золотой шар к губам и прошептал:

— Я скоро умру.

Металлическая оболочка раскрылась. Гарри опустил дрожащую руку, вытащил из-под мантии палочку Драко и сказал:

— Люмос!

Черный камень с зубчатым разломом посередине засел в обеих половинках снитча. Воскрешающий камень треснул по вертикальной линии, изображавшей Бузинную палочку. Треугольник и круг — символы Мантии и Камня — остались нетронутыми.

И вновь Гарри все понял, не размышляя. Дело не в том, чтобы вернуть их, — ведь он скоро к ним присоединится. Это не он их звал — они звали его.

Он закрыл глаза и трижды повернул камень на ладони.

Гарри знал, что волшебство подействовало, потому что слышал тихие шорохи, шаги легких ног по глинистой, усыпанной хворостом опушке Запретного леса. Гарри открыл глаза и посмотрел кругом.

Они были не призраками и не живой плотью — это было видно. Больше всего они были похожи на Реддла, вышедшего из дневника в те давние дни, — этот Реддл был памятью, ставшей почти осязаемой. Они спешили к нему, не столь вещественные, как живые тела, но гораздо ощутимее, чем призраки, — все с одинаковой приветливой улыбкой.

Джеймс был такого же роста, как Гарри. На нем была та же одежда, что в день смерти; непокорные волосы взъерошены, очки немного на сторону, как у мистера Уизли.

Сириус, высокий и красивый, был сейчас намного моложе, чем Гарри видел его в жизни. Он шагал с непринужденным изяществом, руки в карманы, слегка улыбаясь.

Люпин тоже казался моложе, совсем не таким потрепанным, и его волосы были темнее и гуще. Он был явно рад оказаться в знакомых местах, где так много бродил в юности.

Улыбка Лили сияла ярче, чем у всех остальных. Подойдя к нему, она откинула свои длинные волосы, а ее зеленые глаза, так похожие на его собственные, впивали его лицо с такой жадностью, будто вовек не смогут на него наглядеться.

— Ты был таким молодцом!

Гарри не мог вымолвить ни слова. Он любовался ею и думал, что хотел бы вечно стоять, не сводя с нее глаз, и больше ему ничего не нужно.

— Ты почти у цели, — сказал Джеймс. — Осталось чуть-чуть. Мы… мы так гордимся тобой!

Резко все оборвалось. Деревья вдруг стали расти, а Гарри и Гермиона словно всплыли в воздух, и их в мгновение выкинуло из воспоминаний. Это сделал Гарри. Гермиона стояла у стола в кабинете и глядела на плавающие в Омуте образы родителей Гарри. В глазах ее стояли слезы, и Гермиона повернулась к своему другу, который печально глядел на свои ботинки. Гермиона поддалась порыву и крепко прижала Гарри к себе. Слезы все ещё катились по ее щекам, Гермиона почти ничего не видела: только вспоминала боль того мальчишки, который тогда был готов умереть ради них.

— Все хорошо, — улыбнулся Гарри, когда Гермиона вгляделась в его глаза. Она вытерла слезы и тоже постаралась улыбнуться. Вышло коряво. — Сириус сказал мне кое-что тогда, в ту ночь на третьем курсе, когда мы с тобой освободили его. Он сказал, что они всегда будут рядом со мной. В моем сердце.

— Гарри... — только и смогла вымолвить Гермиона. При одном взгляде на этого парня, сейчас такого сильного и мужественного, у неё в груди поднималась волна отчаянного сожаления и нежности.

— Ты видела его, — сказал Гарри. — Это он?

— Да, — кивнула Гермиона, наконец собравшись с мыслями. — Это был он. Либо его точная копия.

Они ещё долго молчали, занятые собственными мыслями. Гермиона думала о том, что не могла бы отправиться в Запретный лес одна, но просить о помощи Гарри в этот раз было выше ее сил. Ей оставалось надеяться только на Драко Малфоя — неисправимого труса, который ещё на первом курсе сбежал, стоило только появиться опасности. Спустя полчаса Гермиона, обсудив с Гарри детали местности, где он выбросил камень, где он встретился с Волан-де-Мортом, и попросила у него Карту Мародеров.

— Я знаю, Гарри, что ты не хотел, чтобы камень оказался в руках волшебников, — вдруг сказала Гермиона. Она наконец произнесла то, что так давно хотела сказать. Гарри внимательно смотрел на неё и печально улыбался. — И я не собираюсь брать с собой этот камень в Министерство. Я долго думала об этом и только сейчас поняла, что ты тогда был прав и профессор Дамблдор был прав. Но, если существует второй камень, если он вдруг где-то есть, — необходимо спрятать и его. Я всегда доверяла тебе, но я боюсь, что ты оказался неправ, когда оставил камень в том лесу.

— Нет места, надежнее, чем Хогвартс, — сказал Гарри, а Гермиона улыбнулась.

— Но тогда это будет слишком опасно для учеников, — сказала она. — Есть вероятность, что кто-то, как профессор Дамблдор и Гриндевальд, тоже узнают о Дарах и начнут поиски.

— Как и вероятность того, что кто-то создаст крестражи, — заметил Гарри.

— Я хочу, чтобы ты знал: я не ищу камень для того, чтобы показать Министерству, что я достойна работы здесь. Я лишь хочу убедиться в том, что эти вещи не попадут в чужие руки.

В своём кабинете она долго изучала тот небольшой краешек Запретного леса, который был указан на пергаменте, но к девяти глаза уже начинали закрываться, а усталость брала своё. Она отправилась домой, где ее ждал вечно голодный Живоглот, который помимо еды требовал ещё и ласки.

— Кто бы мне ее подарил, — с тоской в голосе сказала Гермиона уже поздно вечером, когда лёжа на кровати, почесывала рыжего кота за ухом. Мурчание Глотика успокаивало, и Гермиона быстро заснула.

Курсивом — оригинальный текст романа.