Нечаянное добро и его ожидаемые последствия (джен)

По пути к Булонскому лесу д'Эпернон сокрушался, что пришлось нарушить приказ короля, что они тащатся в позднее время без сопровождения, дабы не предавать огласке свое дезертирство. Шико тоже не остался в долгу, и д'Эпернону пришлось выслушивать скабрезные намеки по поводу его неосторожности и неудачного свидания. При этом недобрым словом поминался вероломный Сен-Люк, а также не менее вероломный Бюсси. При имени последнего д'Эпернон перекрестился и попросил не говорить о чертях в преддверии темного времени суток.

— Надо же, выжил после такого хорошего удара, как будто бес его хранит… Кстати, если Анжуйский сбежит этой ночью нам несдобровать. Как мы объясним, причину своего отъезда. Тем, что успели соскучится? — вопрошал д'Эпернон.

— Ногаре, не думаю, что король считает тебя несокрушимым цербером, я имею в виду твое слабое здоровье. И ведь тебя изначально приглашали поехать вместе с остальными, а ты под благовидным предлогом отказался, — спокойно рассуждал Шико. — А то, что поехали догонять, объясним следующим образом. Тебе так поплохело, что ты побоялся не дожить до утра, не увидев своего дорогого повелителя. Презрев опасность и физическую немощь…

— Типун тебе на язык! — воскликнул раздосадованный герцог.

Оставшуюся часть путешествия спутники преодолели молча. Стремительно темнело, благо взошедшая луна освещала дорогу через лес. Ее ровный свет серебрил молодые листья, и казалось, что они были сделаны из тонкого стекла. Антрацитовые стволы походили на колонны, монументальные и торжественные. Великолепного Булонского замка, возведенного по приказу Франциска I, еще не было видно. До загородной резиденции короля оставалось примерно четверть часа пути. Всадники сбавили темп, чувствуя себя практически в безопасности рядом с замком. Внезапно на одной из полян их взору открылось устрашающее зрелище. Они тут же поспешили спрятаться в лесной чаще. На поляне возле оврага находились какие-то люди, перед ними на коленях стоял связанный человек, луна высвечивала его обнаженную спину и плечи. Остальные что-то говорили ему, били и толкали. Шико предложил привязать лошадей, чтобы животные храпом и ржанием не обнаружили себя. Лошадям эта идея пришлась по вкусу, и они сразу принялись щипать молодые побеги. д'Эпернону же предложение шута наоборот абсолютно не понравилось:

— Ты сошел с ума! Вместо того чтобы объехать это опасное место, тебе захотелось погеройствовать. Нас двое, а их как минимум четверо, давай поспешим в замок за подмогой.

— Когда мы вернемся, может быть уже слишком поздно, — возразил шут.

— Но у нас нет численного превосходства…

— Они нас не ждут, а это уже неплохое преимущество.

Осторожно пробираясь сквозь заросли, незадачливые искатели приключений подкрались поближе. Двое из грабителей отошли немного в сторону, оставшиеся продолжали глумится над пленником. Они охаживали его спину ивовыми прутьями и злорадствовали, кивая в сторону оврага.

— Ногаре, ты умеешь выть волком, ну или тявкать по-лисьи на худой конец? — спросил шут.

— Очередная глупость, ты хочешь, чтоб нас обнаружили? — в ужасе шептал д'Эпернон.

Шут подобрал с земли небольшую валежину и, отойдя от герцога на расстояние десяти шагов, издал заунывный вой. Выдумка шута произвела должный эффект на грабителей, они в ужасе стали озираться. Шико требовательно кивнул герцогу, и тот тоже попытался изобразить волка, пусть не столько выразительно, сколько жалобно и обреченно. Двое из нападавших пустились наутек, а двое оставшихся попытались схватить пленника. Однако под весом трех взрослых мужчин край оврага начал сползать. Разбойники успели отскочить, а измученная жертва свалилась вниз. Потревоженный склон продолжал обрушаться, погребая под собой несчастного. Оставшиеся наверху переглянулись и начали о чем-то спорить. Шико не теряя драгоценного времени, взвыл еще раз и бросил трухлявую палку в ближайший куст. Грабители в ужасе покинули место своего преступления.

— Поторопись, Ногаре, они могут вернуться, — сказал шут и поспешил продолжить спасательную операцию.

Вдвоем они достаточно быстро откопали страдальца, и Шико попросил герцога привести лошадей. К тому времени, когда д'Эпернон вернулся, пленник уже был практически очищен от земли и освобожден от веревок. Он хрипел и откашливался, выплевывал грязь и при этом благодарил шута за свое спасение. Большой неожиданностью, причем весьма неприятной, стала для герцога личность человека, в спасении которого он только что поучаствовал. Это был несокрушимый и хранимый самим проведеньем Бюсси. д'Эпернон отпрянул, делая шуту отчаянные жесты, чтобы тот не вздумал к нему обращаться по имени или еще как-нибудь выдать. «Хорошо, что маску догадался надеть, может не узнает», — надеялся герцог.

— Господин де Бюсси, нам необходимо срочно уходить, негодяи могут в любую минуту вернуться, — настаивал шут. — До Булонского замка рукой подать, почему вы отказываетесь поехать вместе с нами.

— Ни в коем случае, господин Шико, если вы действительно не понимаете, почему я отказываюсь… Умоляю, не настаивайте больше. Одолжите мне, пожалуйста одну из лошадей, и я сам доберусь до города, — взволнованно твердил Бюсси. Его била мелкая дрожь, глаза лихорадочно сверкали на запачканном грязью лице. Волосы слиплись, ссадины и кровоподтеки добавляли свои штрихи к потрепанному образу графа.

— Я не понимаю, почему вы отказываетесь. Но вы ослаблены и до пояса раздеты, а на улице совсем не жарко. Как вы в таком виде собираетесь ехать? А вдруг негодяи на вас снова нападут, — рассудительно заметил шут. — Прошу, хотя бы позвольте проводить вас.

— Эти трусливые шакалы не вернутся, я уверен. Если же вы и ваш спутник окажете еще одну услугу и сопроводите меня до города, то узнаете, что благодарность Бюсси не знает границ, — уверил своих спасителей граф.

Заботливый шут накинул на графа свой плащ. Так как Бюсси все равно продолжало трясти, Шико жестом попросил плащ у д'Эпернона. Тот подошел и шепнул шуту на ухо: «Нужно торопиться, скоро закроют городские ворота, и нам придётся спать на постоялом дворе». Укутанный в два плаща Бюсси сел на лошадь Шико, позади ее хозяина. Герцог вскочил на своего коня, и все трое поторопились убраться из негостеприимного леса.

Всю дорогу Бюсси боролся со слабостью, от плаща спутника королевского шута исходил навязчивый запах духов, но выбирать компанию и одежду в данных обстоятельствах графу не приходилось.

д'Эпернон не даром переживал, городские ворота уже данным давно были закрыты.

— Друг мой, я потерял свое последнее экю в твоей комнате, тебе придется заплатить за постой, — с наигранным сожалением сказал Шико.

Делать нечего, герцогу пришлось раскошеливаться и оплатить ночлег для всей компании, а также немного пищи и вина, чтоб помочь графу согреться.

Рано утром д'Эпернон со всех ног бросился в Лувр, дабы изобразить из себя бдительного охранника. К его несказанному счастью Анжуйский никуда не делся.