Не конец пути (гет)

Гарриет проснулась от того, что ей в глаз ткнулась ее собственная палочка.

— Фу, — сказала Гарриет, отмахнулась от нее и перевернулась на другой бок.

Палочка перелетела на другую сторону и ткнула ее в зад.

Гарриет поймала ее и рявкнула:

— Фините инкантатем!

Н-да, зря она решила использовать заклинание будильника, которое дали близнецы. Пакость какая.

Она снова откинулась на подушку, и ей тут же что-то вонзилось в ребра. Гарриет сердито посмотрела на палочку, мирно лежавшую на покрывале, и, перекатившись набок, вытащила из-под спины то, что мешало.

А. Дневник Регулуса. Точно. Вчера вечером она листала его, слушая, как Гермиона шепчет что-то сама себе и Живоглоту, пока везде не погасили свет. Она просто хотела подождать — на всякий случай, вдруг Гермионе что-то понадобится… а потом почерк Регулуса стал расплываться, и она ненадолго прикрыла глаза…

Она снова перелистнула старые плотные страницы, ища, где остановилась, и слушая теперь уже, как остальные просыпаются и возятся вокруг.

— Что за пытка вставать в такую рань, — сказала Лаванда. — Да еще вчера так поздно легли! У меня мешки, Парвати.

— На, возьми мой консилер. А оттенить можно зеленым…

— Фойлов принцип алхимической трансфигурации гласит… — бормотала Гермиона.

«Сев изобрел еще одно дурацкое заклинание, — брюзгливо писал Регулус. — Оно приклеивает язык к небу. Забавно было, когда он применил его против моего поганого брата, — у Гарриет внутри что-то дрогнуло, — но вот обращать его против друзей не следовало. Тупой предатель. Я ему сказал, что если он не хочет меня злить, пусть прибережет свои заклинания для врагов, а он только и ответил: отсоси»…

— Гарриет? — позвала из-за занавески Гермиона.

Гарриет ойкнула и спрятала дневник под подушку.

— Я… не сплю, — натянуто ответила она.

— У тебя все хорошо? — Гермиона, казалось, готова была заглянуть за занавеску. Гарриет прикинула, можно ли заобливиэйтиться за ближайшую пару секунд.

— Ага, — грубовато сказала она, — я просто… поставила вместо будильника дурацкое заклинание, которое дал Фред…

— Господи.

Гарриет отдернула занавески, надеясь, что то, что происходит у нее с лицом, можно списать на смущение из-за будильника, а не… Боже правый, только бы сегодня не было зелий. Она еще не знала расписание. Может, и будут. О нет.

— Гарриет? — Гермиона казалась встревоженной. — Что это заклинание делает?

— Не… не важно. Просто… если я побью их при встрече, притворись, что не видишь.

— Ну, мы же лучшие подруги, — Гермиона чуть улыбнулась. — Помогу чем смогу.

* * *

— Живоглот не пойдет? — спросила Гарриет на лестнице в гостиную. Факелы на стене горели неровно, отбрасывая тени, почти такие же густые утром, как вечером; небо за окошками было дождливое, серое и холодное даже на вид.

— Нет, — сказала Гермиона, — я начала книгу профессора Снейпа…

Гарриет вспомнила: «только и ответил: отсоси», — и стукнулась головой о низкую притолоку.

— Гарриет! Ты как?

— Нормально, — она потерла новую шишку. — Как будто подросла. Так что за книга, говоришь?

— Ну, пока я не учусь им пользоваться, — Гермиона взяла Гарриет под руку и повела, — брать его незачем. А на уроках. Такой беспорядок… представь, Живоглот на чарах. Учитывая, сколько там. Всего летает.

— Ой-ой, — сказала Гарриет.

— Я хотела учить все это летом, но целители сказали. Не спешить, — судя по голосу, Гермиона считала, что попала в руки банды коновалов. — К-когда начнется учеба. Времени хватит. Не понимаю, откуда, по их мнению, берется. Это лишнее время…

Она продолжала изливать душу, когда они вышли в гостиную. Гарриет оглянулась, но Рона нигде не заметила. Но спросить про него у кого-нибудь не решилась — не смела перебивать Гермиону, направлявшуюся к дыре за портретом.

Пыхтящий Рон вылетел им навстречу в коридоре седьмого этажа. Затормозив перед ними, он не сразу сумел скрыть виноватое выражение лица. Гарриет задумалась, что могло так взволновать его с утра пораньше и почему он из-за этого покрыт… слизью?..

— Рон! — с облегчением сказала Гермиона, а потом изумилась: — Это что. У тебя на мантии?

— Э, — Рон безрезультатно поелозил рукой по пятну и скривился от отвращения. — Мимбулус Мимблетония?

— Это был вопрос? — сказала Гермиона.

— Мимбле-что? — переспросила Гарриет.

— Новое растение Невилла, плюется вонючим соком, — он вытер липкую ладонь о другой грязный кусок мантии. Кончики ушей у него покраснели. — Я переодеваться шел.

Он проскочил мимо них в дыру, прежде чем Гермиона смогла спросить еще что-нибудь.

— Назавтракеувидимся! — донеслось от его стремительно удаляющейся тени.

Они растерянно переглянулись.

— Зачем он так рано встал? — спросила Гермиона.

— Небось хотел обмазаться вонючим соком, — Гарриет решила, что ее долг как друга — отвлечь Гермиону, пока Рон не придумает что-нибудь правдоподобнее: он явно соврал наобум. — Пошли, наберем ему поесть. Так что там в книге Снейпа?

Снейп. Дневник. Отсо…

Фу-у-у.

* * *

Ну и, конечно же, в этот день были зелья.

Сдвоенные.

Мрак.

— История магии, сдвоенные зелья, прорицания, сдвоенная защита, — простонал уже не слизистый Рон. — Кто нас проклял?

Гарриет порадовалась хотя бы тому, что Дамблдор по-прежнему разрешал ей не ходить на прорицания. Той весной она пользовалась свободным временем для подготовки к Турниру. Сейчас в промежутке между зельями и защитой значилось: «Посетите декана».

Декан пока была занята Гермионой, и потому Гарриет ткнула Рона в руку, на которую уныло он уронил голову:

— Так чем ты с утра занимался?

Он выглянул из-за локтя, увидел, что Гермиона разговаривает с Макгонагалл, и успокоился.

— Забастовочные завтраки, — буркнул он уголком рта.

— Над которыми работают Фред и Джордж?

— Они их даром раздавали первачкам, — мрачно сказал он. — Для испытания. Не хотел, чтобы Гермиона это видела… психанет же… так что послал их в пустой класс дальше по коридору. Только у них кровища и рвет их, как проклятых, и на меня попало.

Гермиона улыбнулась и кивнула Макгонагалл, и та, прежде чем отойти, ответила ей редкой слабой улыбкой. Рон быстрее заговорил краешком рта:

— В общем, не говори ей, они там объявление повесили в гостиной, я их заставил снять, но они все равно собираются… Ну, как? — с жутко подозрительной теплотой обратился он к подошедшей Гермионе. — Со всем разобрались?

— Да, — с моторикой у Гермионы было так себе, но вот с мозгами — никаких проблем. Она поджала губы. — Ты ведешь. Себя странно.

— Просто не виделись давно, — он чуть вздрогнул, и губы у Гермионы поджались сильнее, а глаза стали еще задумчивей.

— Я всегда странный, — добавил Рон. Уши у него покраснели.

— Это все от шока, — Гарриет показала Гермионе его расписание.

Гермиона слабо улыбнулась, и отстраненность ушла из ее взгляда:

— Ну и ну.

— Как думаете, я уже не успею сдаться в Мунго на опыты? — хмуро спросил Рон. — Все лучше, чем Биннс, Снейп, Трелони и эта Амбридж в один день.

Гермиона покачала головой, слабо улыбаясь, а потом повернулась поздороваться с Невиллом: он подошел, прижимая к себе горшок с растением, смахивающим на зародыш пришельца.

— Попроси у Фреда и Джорджа забастовочный завтрак, — негромко сказала Гарриет, пока все шумно вставали на первый урок.

— Они сказали, дадут мне скидку, — фыркнул Рон. — Оказалось, останавливать кровь они пока не умеют.

* * *

На первом в году уроке Северус любил давать пятикурсникам самое трудное и капризное зелье, которое они хотя бы теоретически могли воспроизвести. По иронии, в этом году он выбрал настой живой смерти — зелье, призванное снимать тревогу и волнение.

Кстати о волнении: Поттер доза явно не помешала бы. Она вела себя… странно. Сперва он решил, что она опять пытается отвлечь Грейнджер от ее проблем; но нет, ее очевидно что-то изводило. Она разбила пузырек с толченым лунным камнем, ударилась головой об стол, пока убирала, и обожглась об котел (обету это не понравилось). К счастью, можно было положиться на Грейнджер: он поймал ее взгляд и дернул подбородком, подзывая ее вперед.

— Сэр? — пискнула она, суетливо подбежав.

Он со стуком поставил на стол зеленый пузырек и уничижительно произнес:

— Полагаю, читать вы умеете.

Она растерянно взяла пузырек, прочла этикетку. Глаза у нее расширились, и она выдавила:

— Д-да, сэр. Спасибо, профессор, — и поспешила обратно.

Слава Мерлину, осталось десять минут. Правда, потом Поттер будет далеко, и кто знает, во что она влезет.

— От вашего зелья должен идти легкий серебристый дымок, — обратился он ко всему классу, заполненному разноцветным дымом омерзительных испарений. Он рассмотрел через облака, что Грейнджер втирает в руку Поттер мазь от ожогов.

Поттер подняла глаза, встретилась с ним взглядом, вздохнула серый туман, поднимающийся от ее котла, и закашлялась.

Теперь-то что?

* * *

Чтобы спастись от Гермиониных расспросов, Гарриет притворилась, что забыла учебник по защите. Рассудок у Гермионы точно не пострадал: она сопоставила необычное поведение Гарриет перед завтраком и странности на зельях и решила, что Гарриет прокляли или отравили. За обедом она, не обращая внимания на свои свиные медальоны, допрашивала Гарриет:

— Что это за. Заклинание Фреда и Джорджа? Тебе что-то подлили? Можем сходить. К мадам Помфри…

— Я в порядке, честно… нет, правда… просто день так себе.

— Это адский понедельник, — глубокомысленно сказал Рон. — И у нас еще не было Амбридж.

Гермиону это не убедило. Гарриет набила полный рот запеканки, чтобы был повод вместо ответа только пожимать плечами.

— Нормально все будет, — сказала она, с трудом проглотив. — Слушай, тебе в башне ничего не надо? Я за учебником по защите, забыла его…

Она торопливо съела еще пару ложек запеканки, запила тыквенным соком. Гермиона следила за ней, поджав губы. Гарриет прямо видела, как щелкают у нее в голове реле, и поняла, что давно пора спасаться бегством.

— Главное, к Макгонагалл не опоздать, — сказала она и смылась.

Поднимаясь по лестнице, Гарриет думала, что даже хуже полученной моральной травмы была неизвестность: потому что непонятно, что там дальше. Ей пришлось оторваться на этой фразе, и она не знала, чем все кончится. Или что будет потом. И еще позже.

Она мрачно посмотрела в ближайшее окно, на серо-стальной изгиб озера. Ей смутно помнилось, что у нее был какой-то план, чтобы избегать Снейпа и забыть о нем. По крайней мере, когда-то такой план был. В том семестре она могла его игнорировать… но за лето столько всего случилось. Теперь, похоже, ей конец. Если она не была с ним в одном классе, то читала этот дурацкий дневник… или бродила по коридорам, думая о нем.

«Это все он виноват, — подумала она, недовольно пнув стену. — Мудак. Сволочь».

Она свернула с площадки на следующий пролет лестницы и чуть не налетела на другого мудака.

Малфой на секунду показался таким же удивленным, как она: но потом спохватился и усмехнулся. Ему усмешка не шла так, как Снейпу.

(да что за хрень…)

— Где твои дружки, Поттер? — спросил Малфой и демонстративно огляделся.

Гарриет подумала, что он бледнее обычного, и аристократическая боязнь загара и веснушек тут точно была ни при чем. Под глазами у него виднелись темные круги, а волосы уложены не так аккуратно, как обычно.

— Там же, где твои, наверное. Обедают.

— Тебя там нет.

— Твоя наблюдательность поражает.

То, что она собиралась избегать Малфоя, Гарриет помнила точно, и приступить она решила прямо сейчас. Поправив на плече ремень сумки, она прошла мимо:

— Отвали, Малфой.

Он хотел удержать ее, но отдернул руку — наверное, потому что она посмотрела на него так грозно, что у нее заболело лицо.

— Ладно, — бросил он. — Сам не знаю, зачем стараюсь.

Все стало совсем непонятно. Чего он старается-то?

— И я, — честно сказала она.

Малфой одернул мантию, кинул на Гарриет снисходительный взгляд (опять не дотянув в этом до Снейпа) и прошествовал прочь. Наверное, думал, что ушел с достоинством. Надо было сказать ему, что тут он заблуждается.

Может, сказать об этом Снейпу…

— Фу, — сказала она вслух, — заткнись уже.

Дамы в гигантских кринолинах и напудренных париках зацыкали на нее с картины напротив. Она раздраженно ответила им грубым жестом — и ее взгляд упал на наручные часы. Лучше поспешить, чтобы не опоздать к Макгонагалл.

Пришлось скатиться по перилам и пробежать по коридору, и все равно Гарриет, запыхавшись, примчалась к кабинету Макгонагалл на минуту позже срока. Она не успела даже постучать — профессор Макгонагалл открыла дверь.

— Мисс Поттер, — резко сказала она, но Гарриет подтолкнула внутрь почти ласково. — Присаживайтесь.

Хотя Гарриет часто влипала в неприятности, в кабинете Макгонагалл она бывала редко. В отличие от Снейпа (гр-р-р!), который нарочно (в этом она не сомневалась) постарался сделать свой кабинет пострашнее, чтобы притаскивать туда учеников и пугать их до безумия, профессор Макгонагалл предпочитала читать нотации и вершить кару на месте преступления.

Макгонагалл, сдвинув набок юбки, заняла свое место за столом, Гарриет села на стул напротив.

— Позже в этом году у вас будет профориентация. Однако, учитывая… необычность вашего расписания, мы можем провести ее и сейчас, — сказала Макгонагалл. — Вы уже задумывались, кем собираетесь стать после Хогвартса?

— Э… — Гарриет могла откровенно сказать, что понятия не имеет. Выпуск из Хогвартса казался таким же нереальным, как полет на Луну. — Не очень?

Макгонагалл посмотрела на нее поверх очков. Судя по лицу, ее это не радовало, но и не удивляло. Гарриет поборола желание выпрямить спину.

— Вы не обязаны решать немедленно. Но было бы разумно изучить возможные перспективы. Это будет вашим первым заданием, — сказала Макгонагалл. — Составьте список профессий, о которых хотите узнать подробнее.

Она выдвинула ящик стола и достала пачку брошюр. Верхняя сверкала броскими красками. «ПРОГРЕМИТЕ В ОТДЕЛЕ МАГИЧЕСКИХ ПРОИСШЕСТВИЙ И КАТАСТРОФ», — говорилось на ней.

— Вот некоторые… общие идеи, — Макгонагалл неодобрительно посмотрела на яркую надпись. — К следующей неделе жду по футу на три основных профессии и по полфута — на две последующих. Всего четыре.

— Четыре фута?! — Гарриет выронила брошюры. — Но профессор…

— Этот год крайне важен для вашего образования, мисс Поттер. Привыкайте к объемам работы. На самом деле, — со значением сказала она, — я рекомендовала бы приступить немедля.

На то, чтобы сдержать стон, Гарриет потребовалось такие усилие, что за него Гриффиндор стоило наградить баллами.

— Ладно. То есть… да, профессор, спасибо.

Выйдя в коридор, она опустила взгляд на пачку брошюр. Первый день, только что был обед, а уже надо писать эссе для Биннса и Снейпа, и Амбридж наверняка что-нибудь задаст; сегодня будет первый урок чтения мыслей; а теперь еще и домашка по профессиям. Но, без сомнения, хуже всего — мысль о том, когда можно будет почитать дневник Регулуса.

— СОВ-ы пусть сосут, — пробормотала она.

* * *

Защита от Темных искусств

Возвращение к основным принципам

Слова проявились на доске, и Амбридж обернулась к классу с улыбкой, которая сразу заставила Гарриет вспомнить предупреждение Снейпа: «Ам­бридж здесь не для то­го, что­бы за на­ми наб­лю­дать: она бу­дет воз­дей­ство­вать. И на ди­рек­то­ра, и на вас».

Хотя он не пояснил, как именно Амбридж может на нее «воздействовать».

Прижав палец к концу пера, Гарриет смотрела, как Амбридж встала перед своим столом, сцепив руки на животе.

— Итак, — сладость голоса Амбридж определенно не была ласковой, — ваше обучение этому предмету было довольно-таки отрывочным и фрагментарным. Не правда ли? Постоянно менялись учителя… и не все они считали нужным следовать какой-либо одобренной Министерством программе. Результатом, к сожалению, явилось то, что вы находитесь гораздо ниже уровня, которого мы вправе ожидать от вас в год, предшествующий сдаче СОВ.

Вам, однако, приятно будет узнать, что эти недостатки мы теперь исправим. В нынешнем учебном году вы будете изучать защитную магию по тщательно составленной, теоретически выверенной, одобренной Министерством программе. Попрошу вас открыть пятую страницу и прочесть первую главу — «Основы для начинающих». От разговоров можно воздержаться.

Обменявшись мрачными взглядами, они придвинули к себе учебники. Рон, подперев рукой голову, лениво пролистывал страницу за страницей. Гарриет нашла первую главу и поняла, что так ей даже проще: легко будет избегать внимания Амбридж, если на ее уроках будет до смерти скучно.

Гермиона рядом с ней вздохнула и медленно подняла руку.

Амбридж поглядела прямо на нее и отвела глаза.

Гермиона села ровнее и не опустила руку.

Через несколько минут Рон бросил читать и тоже стал смотреть на Гермиону. А потом Парвати. И Симус, и Дин; даже Невилл. Скоро все перестали притворяться, что читают, и у Амбридж не осталось выбора — ей пришлось к обратиться к Гермионе:

— Да, мисс?..

— Грейнджер, — сказала Гермиона. — У меня вопрос о целях этого курса, профессор.

— Что ж, мисс Грейнджер, — Амбридж очень неприятно улыбалась, — полагаю, цели курса будут абсолютно ясны, если вы внимательно их прочтете.

— Я не поняла, — сказала Гермиона, и Гарриет с восторгом поняла, что голос у нее не дрожит. Зато она заметила, что свободная рука Гермионы, лежавшая под столом, на коленях, сжалась в кулак. — Здесь. Ничего не написано о. Применении защитных заклинаний.

— Применении защитных заклинаний? — повторила Амбридж, мерзко хихикнув. — Что-то я не могу представить себе ситуацию в этом классе, мисс Грейнджер, когда вам понадобилось бы прибегнуть к защитному заклинанию. Или вы думаете, что во время урока на вас кто-то может напасть?

Вопрос был явно риторический, но Гермиона не отступила. Гарриет увидела, как побелели костяшки ее сжатого кулака. Ей хотелось как-то показать Гермионе, что она ей очень гордится, но Гермиона смотрела только на Амбридж.

— Но, без сомнения, в этом весь смысл защиты от Темных искусств. Отработка защитных заклинаний?

Кое-кто из одноклассников закивал, по комнате пробежал шепоток. Взгляд Амбридж стал жестче, но она продолжала широко улыбаться.

— Вы кто у нас, мисс Грейнджер, эксперт Министерства по вопросам образования? — сладко спросила она.

— Нет, но…

— Тогда, боюсь, ваша квалификация недостаточна, чтобы судить, в чем состоит «весь смысл» моих уроков. Новая учебная программа разработана волшебниками постарше и поумнее вас. Вы будете узнавать о защитных заклинаниях безопасным образом, без всякого риска…

— Но ведь у нас будет. Практическая часть СОВ. Верно? Надо будет демонстрировать применение. Заклинаний?

— При хорошем владении теорией не будет никаких препятствий к тому, чтобы вы под наблюдением, в экзаменационных условиях использовали некоторые заклинания, — пренебрежительно сказала Амбридж.

— Без всякой. Практики, без тренировки? — тут голос Гермионы дрогнул — возможно, от возмущения. — Правильно я вас поняла, что. Первый раз, когда нам позволят применить заклинания. Будет на экзамене?

Снова прошелестел шепот, на этот раз громче. Улыбка Амбридж начала походить на оскал.

— Повторяю: при хорошем владении теорией…

— Но… — сказала Гермиона.

— Я понимаю, мисс Грейнджер, с вами в том семестре произошел… досадный несчастный случай, — голос Амбридж лишился части фальшивой сладости. — Я полагала, что после такой беды вы должны были стать осмотрительнее в применении магии, далеко выходящей за пределы ваших способностей.

Кто-то ахнул. Гарриет не сразу поняла, что это была она. Остальные молчали как мертвые. Краем глаза она увидела, как пальцы Рона стиснули учебник, сминая страницы.

— Все было не так! — сказала Гарриет. Во внезапной тишине ее злой голос прозвучал неожиданно громко.

— Гарриет! — шепнула Гермиона, и впервые она казалась огорченной.

Гарриет чуть не обернулась к ней, а это, может быть, могло бы ее остановить; но Амбридж уже нацелила не нее свои поросячьи глазки, и она не могла — не хотела — отвести взгляд.

— А разве возможны другие объяснения? — тихо и сладко спросила Амбридж.

— Гермиона не виновата, — у Гарриет, в отличие от Гермионы, голос дрожал. Кладбище…

Гермиона на земле…

«Убей грязнокровку», — холодный голос Волдеморта…

Воздетая рука Хвоста…

Кровь, плеснувшая дугой…

Собственные слова она услышала, словно откуда-то из коридора:

— Это было… нападение.

— Нападение? — в мутно-карих глазах Амбридж что-то сверкнуло. Гарриет поняла, что в классе стоит глухая тишина, словно все перестали дышать. — Кто, скажите на милость, будет нападать на таких детей, как вы?

Пальцы Гермионы вонзились Гарриет в бедро. Она опять вспомнила, как Снейп сказал: «Ам­бридж бу­дет воз­дей­ство­вать. И на ди­рек­то­ра, и на вас».

Она проглотила заготовленные слова. Горло перехватило от бешенства, внутри стало горячо. Амбридж прищурилась, провела одним большим пальцем по другому — руки у нее по-прежнему были сложены на животе.

— Так, — сказала она, переводя взгляд между Гарриет и Гермионой. — Мисс Грейнджер, так как вы доказали, что ваших навыков решительно недостаточно, вам, по-моему мнению, следует радоваться возможности практиковаться в безопасной, защищенной от риска среде.

Она вернулась к своему столу и села. Класс молчал. Гермиона продолжала стискивать бедро Гарриет, словно боялась, что та взорвется, если ее отпустить.

— Можете продолжить читать, — снова сладко сказала Амбридж. — Глупых вопросов больше на задавать. Возможно, мисс Грейнджер, если вы начнете слушать вместо того, чтобы говорить о том, в чем явно не разбираетесь, то со временем чему-то и научитесь.

Неподвижная Гермиона на земле, снег, покрытый копотью и пятнами крови…

Гарриет вскочила на ноги, голову затопил жар. Гермиона тянула ее за руку и лихорадочно что-то шептала.

— Вы понятия не имеете, о чем говорите.

Кто-то за спиной Гарриет издал приглушенный писк. На лице профессора Амбридж не выразилось ровно ничего. На миг Гарриет показалось, что она сейчас закричит или засмеется.

— Подойдите, мисс Поттер, — негромко сказала она.

Гарриет ногой оттолкнула стул и промаршировала к столу под прицелом растерянных взглядов. Амбридж, заставив ее стоять и ждать, вынула лист розового пергамента, разгладила его, обмакнула перо и набросала записку.

Затем она подняла голову и посмотрела Гарриет в глаза, и у Гарриет зашевелились на затылке волосы.

— Отнесите это профессору Макгонагалл, дорогая, — мягко сказала Амбридж.

* * *

Северус весь день был настороже, но обет молчал. Полный подозрений, он пошел на ужин и увидел там, за столом Гриффиндора, Поттер — до того злую и огорченную, что это можно было ощутить через весь Большой зал. Это впечатляло, но ничего не объясняло.

А просто спросить Минерву было нельзя. Если сесть и начать делиться с ней всеми тревогами об учениках, она заподозрит, что он — чужак под обороткой.

Теперь ему было ясно, что были свои недостатки у того, чтобы тринадцать лет оставаться необщительным.

Поэтому он решил занять место рядом с Дамблдором. Но оказалось, что жаба каким-то образом его опередила.

— А, профессор Снейп, — произнесла она жутким слащавым голосом. — Какое замечательное совпадение. Я хотела с вами поговорить.

Дамблдор через ее голову бросил ему предупреждающий взгляд: такого рода, что Северусу это очень не понравилось. Что она замыслила?

— Да? — холодно спросил он, вынужденно сев рядом с ней. Ну, зато оттуда был хорошо виден гриффиндорский стол.

— Профессор Дамблдор сообщил, что вы даете мисс Поттер… дополнительные уроки, начиная с сегодняшнего вечера.

Северус продемонстрировал предельное безразличие. В этом он был хорош. С еще большим безразличием положил себе ложку тушеной капусты.

Амбридж, поняв, что он не собирается ничего пояснять, продолжила:

— Должна сообщить, что уроки придется перенести. Мне надо провести у мисс Поттер отработку.

У него в голове взорвалась крохотная атомная бомба. Взрыв уничтожил все мысли. Нет… не все: одна осталась.

«Я ее убью».

— Мои уроки перенести нельзя, — услышал он свой голос, — я назначил их по требованию опекунов мисс Поттер.

— Но ведь ее опекуны — магглы? — еще слаще спросила Амбридж.

— Полагаю, это несущественно, — сказал он с восхитительно пренебрежительной скукой. — Им в любом случае позволено предъявлять требования, и, если повод важный, эти требования удовлетворяют.

На лице Амбридж, изображавшем липкую улыбочку, мелькнула неприятная тень.

— Очень хорошо, — мягко сказала Амбридж. — Впрочем, эти уроки, я уверена, будут не слишком частыми. Ученик, монополизирующий время определенного учителя, явно выглядел бы любимчиком, — она по-девчоночьи хихикнула, пробудив в Северусе необычно сильную даже для него злобу.

— Естественно, — холодно ответил он. — Забирайте ее завтра, если хотите, но свое расписание я менять не буду.

— Разумеется нет, Северус, — сказал Дамблдор. — Твое время безусловно ценно. Как вам первый день, Долорес? Мы не закончили обсуждать ваши предложения…

Северус позволил директору перехватить ее внимание. Это внимание ощущалось, как нечто клейкое, и он знал, что не стряхнул его до конца. Только выиграл немного времени.

Но об этом можно будет подумать позднее. Его взгляд упал на стол Гриффиндора, и он сжал вилку с такой силой, что узор рукоятки впечатался в ладонь.

Вчера он сказал ей держаться подальше от жеманной злодейки, и на первом же уроке она заслужила отработку.

И ей еще предстоит это ему объяснить.

* * *

После ужина, не успев даже закинуть в спальню книги, они пошли к Снейпу. Вход в подземелья казался даже темнее и страшнее, чем обычно, он словно выпивал свет.

Гермиона коснулась ее руки, сплела с ней пальцы. Гарриет посмотрела на нее — как и Малфой, Гермиона казалась бледнее обычного, — и та нервно улыбнулась.

— Все будет… хорошо, — сказала Гермиона, хоть Гарриет и не знала, что должно было быть хорошо. Повезет, если Снейп всего лишь попытается оторвать ей голову.

Да и пусть. Раздражение так и горело у нее в груди — словно яркий твердый шар.

«Кто, скажите на милость, будет нападать на таких детей, как вы?»

Она решительно подошла к классу Снейпа и подняла кулак, чтобы как следует побарабанить в дверь, но та открылась раньше, чем Гарриет к ней прикоснулась. Гарриет сжала зубы.

Лишившись возможности что-нибудь стукнуть, она сердито зашла в класс и огляделась. Казалось бы, в подземельях, куда никогда не заглядывал дневной свет, в любое время суток должно было быть одинаково, но почему-то после заката тени становились гуще, а огонь — слабее. У Гарриет пробежали мурашки.

В темноте на краю комнаты открылась дверь кабинета Снейпа. Он явился в полумраке, и она поняла, что даже после стольких лет недооценила его раздражение.

— Мисс Грейнджер, — почти прошипел он со смертоносной интонацией. Гермиона за спиной у Гарриет резко вдохнула. — Займитесь своим чтением, пока мы с мисс Поттер кое-что обсудим.

Вздернув подбородок, Гарриет прошла между рядами столов. В его черных глазах пламенем полыхнула ярость. Она сердито посмотрела в ответ и, пройдя мимо него, вошла в кабинет.

Дверь захлопнулась и осветилась по краю — наверное, от чар тишины, так как лицо Снейпа тут же исказилась, и он дал себе волю:

— Я что вам сказал?! — под конец он чуть ли не вопил, и на секунду это показалось Гарриет истерически смешным, но ее злость тут же погубила искру веселья. — И дня не прошло, как я посоветовал держаться от нее подальше…

— Она сказала, что это несчастный случай! — набросилась в ответ Гарриет.

— Мне все равно, что она сказала….

— Что Гермиона сама виновата…

— Она вас провоцировала! Я говорил…

— Волдеморт, — заорала Гарриет, и Снейп вздрогнул, словно она метнула в него какой-нибудь из его мерзких банок, — чуть не убил Гермиону, а эта… эта дура стоит и говорит, что Гермиона сама виновата, что… что она не может…

Она отвернулась и пнула стул, так что тот скрипнул по полу. Ей хотелось перебить все его банки.

— О чем вы говорите? — смертоносным тоном произнес Снейп.

— Она… Гермиона стала с ней спорить насчет целей ее дурацкого курса… и остановиться не могла, а она ей говорит… что Гермиона использовала магию, выходящую за пределы ее способностей…

«Я сказала ей бежать, а она меня не бросила. Они ее забрали, потому что она мой друг».

— Ей досталось из-за меня, — голос у нее снова задрожал.

Она вдруг вспомнила, как два года назад плакала у него в кабинете, и ужаснулась, что это может случиться снова. Она сдвинула очки и с силой прижала пальцы к глазам. Только не это, только не это…

В кабинете стояла полная тишина. Огонь у Снейпа — нечто жуткое и зеленое — даже не потрескивал.

— Мисс Грейнджер «досталось», потому что именно этим занимается Темный Лорд, — холодно сказал он. — Помнится, в прошлом семестре несколько человек потратило немало времени, чтобы это вам объяснить.

К счастью, потыкав себя в глаза, она избавилась от желания разрыдаться, так что можно было обернуться.

— Ну, да…

— Тогда вы знаете, чего ожидать, — он на всякий случай дополнил свои слова сердитым взглядом, точнее, еще более сердитым: он вообще пока ни разу не посмотрел нормально. — Амбридж вас провоцировала — как я и предупреждал, — жестко добавил он. — Вы позволили эмоциям взять над вами верх.

С его стороны это было настолько лицемерно, что Гарриет на миг лишилась дара речи. Он продолжил, не обратив внимания на ее проблемы:

— Как вы собираетесь защищать себя и вашу… мисс Грейнджер, если любое невежественное обвинение делает вас беспомощной? Амбридж должна быть не достойна вашего внимания.

— Стоп, вы же сказали ее опасаться…

— Амбридж может крайне осложнить вам жизнь, — он нетерпеливо и раздраженно взмахнул рукой, — но на большее она не способна. А вот Темный Лорд…

— Ага, — сказала она, и сердце у нее снова застучало чаще, — насчет этого мою память освежать не надо.

— Рад слышать, — Снейп сказал это холодно, словно совершенно ей не поверил. Она подивилась, как могла найти в этом мерзавце что-то хорошее.

Вдруг ее охватила мысль — жуткая и внезапная, как если бы Снейп опрокинул ей на голову свои жуткие банки. Это уроки по чтению мыслей. А у нее полно мыслей о нем…

— …должны очистить свой разум, — говорил Снейп, и вдруг ее по носу стукнула книга.

— Блин! Это еще что!

— Вы невнимательны! — отрезал Снейп с расстроенным видом. — Я левитировал ее к вам, у вас было достаточно времени заметить крупный объект, движущийся в вашу сторону! Вот о чем я говорю, — резко сказал он, когда она потерла нос и недовольно на него поглядела. — У вас ни приоритетов, ни собранности…

— Вам бы с Амбридж встретиться и составить список моих недостатков, — с сарказмом сказала она. — Спорим, что-то вы пропустили, а она найдет.

Снейп, казалось, готов был ее прибить. Ну, так ему и надо. Заслужил.

— Дайте посмотреть ваш нос, — бросил он.

— Нормально все, — холодно сказала она.

— Учитывая грандиозную мощь вашей памяти, вы, я уверен, помните, что я знаю, когда вам больно.

Он нацелил палочку на ее нос, и она закрылась книжкой, думая: «Грандиозная мощь памяти! Это же надо было так по-мудацки выразиться!»

— Да нормально все у меня с носом! — но напоминание о Непреложном обете немного охладило ее пыл. Потом она вдруг вспомнила, как он подозвал Гермиону и дал ей зелье от ожогов, и злость утихла еще больше.

— А что это за книжка такая древняя? — спросила она примирения ради.

— Окклюменция, что же еще?

Он отодвинул книгу и что-то наколдовал на нос Гарриет. Она ничего не почувствовала, но на кончике палочки загорелся слабый голубой огонек. Что бы это ни значило, его это удовлетворило, и он опустил руку и отстранился.

— Вы ее прочтете, — это прозвучало как угроза, — и…

— Только не эссе, — в ужасе сказала Гарриет.

— Кстати, если подумать… — вкрадчиво ответил он.

— А то вам его читать придется. Вам же не хочется именно его читать? После всего, что сдаст вам пятый курс?

Выражение лица у Снейпа было непонятное. Кажется, Гарриет такого у него еще не видела. Наверное, потому что обычно он был злым.

— Пожалуй, перебьюсь, — сказал он. Ей хотелось ощутить облегчение, но все, что у Снейпа было похоже на уступку, выглядело слишком подозрительным. — Но если вы это не прочтете, мисс Поттер, я узнаю, — он сделал паузу — наверное, чтобы они оба успели насладиться этой неявной, но, однако, пугающей угрозой. — И если я услышу, что вы заработали еще хоть одну отработку у этой женщины…

— Никаких отработок, — протараторила Гарриет. — Сплошное чтение.

У него опять мелькнуло это странное выражение, но он только указал палочкой на дверь, и та открылась.

— Идите, — строго сказал он. — Начинайте читать. И пошлите ко мне мисс Грейнджер.

Когда Гарриет вышла с книжкой в класс, Гермиона вскочила. Ее лицо, бледное и напряженное, вспыхнуло от облегчения.

— Что? — только теперь Гарриет смогла улыбнуться. — Боялась, он меня прибил и ушел прятать труп?

— Нет, конечно же нет, — шепнула Гермиона, но ладонь Гарриет сжала подозрительно крепко.

— Ничего, — Гарриет погладила ее по руке, — я его вроде бы обезвредила. Можешь заходить.

Она села за стол, выбранный Гермионой, и уставилась в старую книгу, которую дал Снейп. При одном взгляде на нее ее охватывала смесь жуткой скуки и чего-то почти… светлого.

Гарриет вздохнула и положила голову на парту. Дерево приятно холодило разгоряченный лоб.

— Отличный первый день, — пробормотала она.