Тойво удивляется (джен)

* * *

— Чёртов будильник... — пробормотал Матти. — Когда ж я его перенастрою-то наконец?..

Потянувшись к телефону — вслепую, на звук, почти наугад — второй рукой он медленно тёр глаза. Горели они так, будто спал он не семь часов, а не больше трёх. "Авитаминоз, однозначно! — сказала ему на днях Суви. — Завтра куплю тебе хороших витаминов. Американских!". Витамины появились в срок — Суви всегда исполняла задуманное, однако Матти о них регулярно забывал. Оно и неудивительно, когда голова всё время занята другим — более важным (по его мнению), и уж точно более интересным.

— Ничего, всё равно вставать надо, — зевнула Суви из-под одеяла. — Будем же сегодня прогон делать?

— А то! — зевнул в ответ Матти; он всегда зевал вслед за ней, без исключений. — Только сперва я поцелую кое-кого!

— Оу! И кого же? — лукаво улыбнулась Суви.

— Главного инженера энергосистем, естественно! — он сгрёб её в объятия и перевернулся на спину, так, чтоб её лохматая черноволосая головка оказалась прямо у него под носом, а сосочки упирались в грудь.

— И двигательных установок, я попрошу! — хихикнула она, поднимая лицо.

— Вне всяких сомнений, коллега!

Поцелуй был долгим. Долгим и приятным, как и вся их совместная жизнь и общее дело.

Компания "Колари-Тек", ⁽¹⁾ названная в честь события, ставшего поводом для их знакомства (аварии на космодроме Ховинсаари), занималась изготовлением экологически чистых электрогенераторов. Именно экологически чистых, потому что термин "бестопливный" всё ещё воспринимался, как нечто стопроцентно мошенническое, несмотря на то, что солнечные панели, например, тоже вполне себе бестопливны. Однако тут речь шла отнюдь не о солнечных, ветровых и прочих подобных установках.

Суви была третьим в Финляндии специалистом по технологии, которая большинством людей воспринималась, как нечто сказочное, непонятное, далёкое — примерно как радиосвязь в начале прошлого века. Шутка ли — электричество из пустоты, причём буквально! Или подъём сорокатонного груза при помощи маленькой девятивольтовой батарейки, платы преобразователя напряжения и нескольких электродов странной формы...

Она была третьей, но вскоре оказалась первой, хоть и не единственной — других мэтров быстро сманили к себе Локхид-Мартин и Спейс Икс. Её бы тоже наверняка рано или поздно соблазнила одна из крупных корпораций — против магии большого количества нулей крайне сложно устоять, да и стоит ли? Обеспечить себя на всю жизнь, занимаясь любимым делом, а затем и будущих детей, и внуков (если не ошибёшься с банком) — ну кто о таком не мечтал? Однако тут свою роль сыграло то, что о Суви мало кто знал, а сама она совершенно не спешила себя рекламировать. Ей нравилось жить и в Хельсинки, и тут, в Рованиеми; она любила Финляндию и не хотела лишать себя её красоты, спокойствия, а ещё — пусть и не в прямом смысле, но всё же — её тепла.

— А давай чего-нибудь перекусим уже там, в ангаре? — внезапно предложил Матти. — Есть пока совершенно не охота, организм не проснулся ещё.

— Да и мне тоже готовить лень, — вздохнула Суви. — Ладно, поехали. Всё равно ни о чём другом думать не можем сейчас.

Матти ещё раз чмокнул её в губки, вывалился из-под одеяла и потянулся за штанами.

* * *

Удивительно, насколько инертным может быть общество. Конспирологи всех мастей, обосновывая свои гипотезы, всегда сходятся в одном: правда слишком опасна, последствия её раскрытия — или непредсказуемы, или стопроцентно катастрофичны... Ах, если бы! Будь всё действительно так, наш мир стал бы куда комфортнее, как это ни парадоксально. Люди, готовые искренне протестовать против лжи просто потому, что она унижает их человеческое достоинство, посягает на их священное право знать, как устроен наш мир на самом деле, а не только угрожает их жизни или благополучию — это ли не утопия? По крайней мере, я в таком обществе был бы счастлив по умолчанию. Наверняка.

— из блога "Тойво удивляется", 21.10.2076

* * *

Матти Виртанен и Суви Ринтаниеми, а ещё Тойво Хямялайнен, Анни Похйола и Йоханна Ильвес, все — основатели, сердце и душа Колари-Тек, почти одновременно прибыли во второй ангар, несмотря на законный выходной.

Перекинувшись "приветами", они молча собрались у аппарата, насчёт которого по фирме уже давно ходили слухи один невероятнее другого. Впрочем, некий покров загадочности висел над вторым ангаром почти с самого момента его постройки, ведь все понимали, что раз уж отдел экспериментальных разработок переехал в специально созданное для него помещение, причём настолько огромное, то происходить там будет мно-о-ого чего интересного! И наверняка зловещего, куда ж без этого.

— Ну что ж... — начал Матти, проглотив последний кусочек шаурмы, которую жевал по дороге. — Вот мы и добрались до кульминации!

— И не говори, — хмыкнула Йоханна, выпустив струйку сигаретного дыма. — С такими вложениями было бы странно до неё не добраться.

Свой излюбленный деловой костюм, с юбкой-карандашом и шпильками, она надела даже сейчас. Стабильная и последовательная, как и положено финансовому директору.

— Эх, сколько кода написано, сколько багов отловлено! — вздохнул с улыбкой Тойво, поправляя очки.

— Да-да, именно это я и имела в виду, — ухмыльнулась Йоханна.

— А ведь с чего всё начиналось!.. — протянула Анни. — Помните? Я не про фирму сейчас, а конкретно про вот это, — она махнула рукой в сторону аппарата. — Скажи мне тогда кто-нибудь, к чему мы с вами придём — в жизни б не поверила!

— Эх, люблю твой фирменный пафос! — улыбнувшись, вздохнула Суви. — И, пожалуй, поддержу его, — она резко посерьёзнела. — Сегодня, если всё пройдёт гладко, мы положим конец тому позорному бессилию, которое воцарилось в наших умах пять лет назад.

После этих слов Матти и Йоханна опустили головы, будто на похоронах. Остальные тоже заметно погрустнели.

— Пять лет, — продолжила Суви. — Пять грёбаных лет мы топчемся на месте, несмотря на действительно фантастические прорывы во множестве областей! Да, мы научились поворачивать вектор гравитации в любом направлении, мы достаём энергию в любых количествах, сами не зная толком откуда, мы уже легко набираем два процента скорости света за счёт субтракции массы, но чёрт! Побери! Мы! До сих пор! Не знаем! Что! Такое! Наша! Земля!

Последние слова она вбивала, как сваи. Её голос стал жёстким, холодным, почти металлическим.

— Да, мы просто взяли и приняли вызов, пусть и установили независимо друг от друга негласное табу на разговоры о том случае. Мы молча восстали против той вопиющей наглости, когда реальность решила посмеяться над нами чуть ли не самым унизительным образом — ударив по базовым представлениям о ней. По тому, что казалось решённым сотни лет назад. Матти, мы ж вместе с тобой это видели на одном мониторе! Помнишь свои ощущения?

— А то! — Матти прошёлся взад-вперёд, задумчиво почёсывая бородку. — И ведь летели совсем не за этим! Просто испытывали, какой "потолок" у наших репульсоров, на какой высоте подъёмная сила начнёт падать... Хорошо, что я прицепил на платформу телескоп с камерой! Иначе не разглядели б мы ничего через основную широкоугольную. Эх... Может, оно и к лучшему было бы? — он горько улыбнулся.

— Ну сам же знаешь, что нет, — Суви взяла его за руку. — Благодаря этому телескопу мы все прозрели, как ни крути.

— Не, ну это даже по нашим с Тойво меркам уже перебор с пафосом, — хохотнула Анни, в очередной раз заправляя свои рыжие кудри за ухо. — Правда, Тойво?

— "Потолка" не оказалось вообще, как все вы прекрасно знаете, — продолжил Матти, словно для себя самого, всё ещё расхаживая туда-сюда. — Зато горизонт поднялся так, что Земля заняла всю нижнюю полусферу. Я собственными глазами видел Африку и берега Антарктиды, и не обнаружил никакого закругления горизонта, никакой заметной шарообразности... Я там чуть ёжика не родил!

— При этом и спутники прекрасно летают, и все остальные наблюдения и измерения подтверждают сферичность Земли, — подхватила Суви.

— Ну да, простая закономерность, — продолжил Тойво. — Но от этого не выглядящая менее идиотской: летишь быстро, с орбитальными скоростями или чуть меньше — видишь шар, летишь медленно — видишь сбывшуюся мечту плоскоземельщика. И хрен его знает, почему.

— Вот это и есть бессилие. Чёрт бы его взял.

— Ха! Некоторые даже релятивизм хотели тут приплести каким-то боком, — хмыкнула Йоханна. — Хотя даже я знаю, какие для этого скорости нужны. Слушайте, ребят, вот эта вот ностальгия, вечер воспоминаний с утра пораньше — это всё чудесно, но вам не кажется, что мы просто тянем время?

Суви молча вздохнула.

— Тогда по местам! — Матти хлопнул в ладоши.

* * *

Удивительно, насколько сильно меняет человека всего лишь один опыт наблюдения Земли с орбиты. Или не с орбиты, а с репульсорной платформы, стратостата — чего угодно, способного поднять наблюдателя в стратосферу и выше. Туда, где днём видны звёзды, а воздуха уже почти нет, где северные сияния плывут под тобой, словно волны в гигантском неоновом океане, а города становятся лишь мерцающими паутинками огоньков... Возможно, это какой-то триггер, заложенный нам в психику самим создателем, если он вдруг существует? Система защиты, глобальный инстинкт самосохранения? Ведь если ты смог добраться на орбиту, то очевидно, что твоя цивилизация обладает технологиями, достаточно развитыми и высокоэнергетичными, чтобы стереть с лица Земли любой город по любым координатам в любой момент. Даже технологии шестидесятых годов прошлого века — более чем столетней давности! — прекрасно позволяли устроить глобальный экстерминатус. Понятно, что никакие политики в космос тогда не летали, как, собственно, и сейчас. Возможно, нам просто повезло. Я абсолютно убеждён: чем больше народу хоть раз в жизни слетает выше плотных слоёв атмосферы, тем меньше останется людей, готовых идти по трупам, в том числе — по трупам миллионов. Даже бытовых ссор станет куда меньше! Хотя нет, за это я всё же не поручусь. И если вы хоть раз в своей жизни верили в чудо, или хотя бы надеялись на него, будучи в горе или отчаянии, знайте: настоящее чудо, настоящая магия существует. Она есть, и она там, вверху, за облаками!

— из блога "Тойво удивляется", 14.06.2076

* * *

Раздобыть нормальные спасательные скафандры было нелегко. Пришлось задействовать старые связи, возникшие после ликвидации катастрофы на Ховинсаари, но даже так вышло не сразу и абсолютно не по дешёвке. Никто всерьёз не предполагал, что корпус может разгерметизироваться во время полёта — тут он всё-таки совершенно не из фольги сделан, но... Как говорил в таких случаях Тойво, бэкап ещё никому не повредил.

Облачившись, пристегнув все кабеля и шланги скафандров к терминалу СЖО, Суви и Матти рука об руку расположились в двух креслах. Можно было бы втиснуть ещё одно, но все единогласно посчитали это излишним. Разве что Тойво ходил потом весь день смурной, всячески это скрывая.

— Питание пошло.

В кабине появился шум вентиляторов, тихо щёлкнули силовые реле.

— Старт СЖО.

Через пару десятков секунд и пару километров текста, пробежавшего по экранам, с обоих пультов донеслась приветственная мелодия.

— Есть отрыв, шасси убираем... Тест на пробой, — продолжил комментировать Матти, повернув очередную ручку. В ответ откуда-то снизу возникли звуки коротких, но мощных разрядов. — Пойдёт. Суви, давай аргон!

— Тест RCS! ⁽²⁾ — тут же отозвалась она, пробежав пальцами по клавиатуре.

— Нормально пшикает! — прилетело по рации голосом Анни. — По всем осям! О, и телеметрия начала приходить!

— СЖО норм, скафандры норм, репульсоры норм, RCS норм, связь норм, SAS ⁽³⁾ и масс-драйв... предварительно тоже норм, — резюмировала Суви, глядя на свой экран. — Поехали?

Матти замешкался лишь на миг.

— Поехали!

Ворота ангара были давно распахнуты, и матовый угольно-чёрный треугольник, упруго паривший над бетоном на высоте полуметра, резко рванул с места вперёд, наружу. Равносторонний, с ребром метров пятнадцать, высотой — чуть больше двух, с плавными, зализанными обводами, он заложил широкий вираж над всей территорией Колари-Тек, распугивая окрестных птиц, собак и грибников, а затем свечой ушёл в небо.

— Скорость фиксирую... Вот, двести километров в час, — сообщила Суви. — Думаю, достаточно медленно.

Перегрузка чувствовалась только в первые секунды, теперь же они просто лежали на спине. Слегка потряхивало.

— Телеметрия идёт, но с помехами, — продолжила Анни. — Думаю, связь может пропасть, когда очень высоко залетите.

— Принято, Хьюстон! — ответила Суви, покосившись на мужа. — Буду скучать!

— Фразы про Хьюстон никогда не устареют, да? — с иронией произнёс Матти через минуту.

— Не-а! Абсолютно.

А небо всё темнело, яснее проступали бледные точки звёзд, ярче становилось солнце. Суви потряхивало отнюдь не только из-за вибраций корпуса. Она никогда раньше не забиралась настолько высоко, и её фобия, несмотря на отсутствие видимых ориентиров или масштабов, начала потихоньку просыпаться. А ещё она просто волновалась — в конце концов, имеет право, ведь это её первый полёт в космос. И вряд ли кто-то ещё в истории человечества летал туда на собственноручно спроектированном корабле!

Суви отвечала за энергию и движение, Матти занимался несущими конструкциями и жизнеобеспечением, Тойво — управлением и програмированием, Анни — связью и телеметрией, ну а Йоханна пыталась сделать как-то так, чтоб не разориться от этого всего. Жаль, полететь смогли не все. И не только из-за дефицита посадочных мест или подъёмной силы, а ещё и банально по состоянию здоровья — перспектива отслоения сетчатки и полной слепоты до конца жизни явно не располагает к героизму. Зато полетели их посланники! Наручные часы Анни, туфелька Йоханны и — чего никто не ожидал — очки Тойво, без которых его близорукость превращалась почти в слепоту.

— Это чтоб точно вернулись и отдали их мне! — нарочито ворчливым тоном произнёс он.

— Не вернётесь — убью обоих! — припечатала Анни, и сразу же спряталась за мониторы импровизированного ЦУПа.

А Йоханна просто молча подошла и крепко-крепко обняла их по очереди. Суви, не в силах сдержаться, пустила слезу...

— По моим показаниям у вас уже сто восемьдесят три километра, можно тормозить потихоньку, — вклинилась Анни в сонное царство, продолжавшееся минут двадцать, с момента, когда поток нервного юмора потихоньку иссяк.

— Специально сбрасывать скорость не буду, — сказал Матти. — Просто уберу тягу, разверну нас крышей вверх, а репульсоры переключу на поддержку.

— Принято!

Отключив SAS, он на долю секунды двинул джойстик вперёд. Звёздное небо, уже давненько висевшее перед глазами, медленно поплыло вверх и назад, и вскоре из-под ног выплыла голубоватая туманная кромка. Ориентируясь по гироскопу, он дождался, когда машина примет горизонталь, и дёрнул джойстик в противоположную сторону, останавливая вращение. Естественно, оно не остановилось полностью, но мгновенно включённая SAS сразу же всё стабилизировала.

— Да-а-а, горизонт действительно высоковат, — протянула Суви, вглядываясь куда-то вдаль. — Кажется, будто мы носом чуть вниз клюём. Гироскоп точно не глючит?

— Точно, точно, — хохотнул Матти. — Тоже не верится собственным глазам, да?

— Есть такое дело... — выдохнула Суви. — Какая же всё-таки красота, а! — она улыбалась, но понять это можно было только по голосу — в лицевом щитке её скафандра отражались крупные грозовые облака и далёкий, но прекрасно различимый океан.

Они сидели и просто любовались, каждый думая о своём. Минут десять спустя грозовой фронт отполз немного в сторону, и им наконец открылся вид на поверхность. Теперь они думали об одном: насколько же правы были те, кто твердил о поразительной детальности всего, что видно с орбитальных высот! Реки, холмы, овраги, улицы городов, даже крупные здания — рассмотреть можно было настолько много, что глаза разбегались! И всё это — в объёме, в красках, в светотени, в движении и жизни... Нереально оторвать взгляд, невозможно забыть или обесценить.

— Анни, я включаю тягу на нижних репульсорах, — прервал молчание Матти, — Атмосферы всё равно уже почти нет, сопротивления никакого.

Не дожидаясь реакции, он повернул один из рычагов до половины.

— Уверен? — странным тоном спросила Суви. — А вдруг там купол, и мы в него врежемся? Я бы уже ничему не удивилась.

— Единственное, во что вы можете врезаться — спутники связи и мусор, они как раз на вашей теперешней высоте носятся, — обрадовала их Анни. — Так что поддерживаю скорейший подъём повыше! Телеметрия, кстати, уже нормально приходит.

— Страшновато мне, — вдруг прошептала Суви. Матти расслышал её только благодаря встроенной в шлем рации.

— Мне тоже, солнышко, — ответил он таким же шёпотом. — Мне тоже.

1) kolari — авария, крушение (фин.)

Вернуться к тексту

2) Reaction Control System — система миниатюрных реактивных двигателей, управляющих ориентацией аппарата в пространстве

Вернуться к тексту

3) Stability Assistance System, она же — Sистема Aвтоматической Sтабилизации

Вернуться к тексту

* * *

Ховинсаари, десять лет спустя

Все мы прекрасно помним тот день, когда по всем телеканалам страны, на всех новостных сайтах и во многих блогах нам сообщили, что "Ильмаринен", первый в истории человечества космический корабль с ядерным двигателем, взорвался через семнадцать секунд после старта. Самая амбициозная космическая программа ближайших десятилетий, гордость и надежда нации, продвинувшая научно-технический прогресс далеко вперёд, обернулась самой масштабной техногенной катастрофой в истории Финляндии. Сотни квадратных километров радиационного заражения, четыреста двадцать семь погибших, рухнувшие вместе с кораблём надежды миллионов... Мы не Советский Союз, на нас куда легче надавить, и на нас надавили. Мы отказались от космической программы, заморозили все разработки, нас всеми силами убеждали, что это к лучшему. Вот только на Марсе сейчас не наша колония, и доставил её туда отнюдь не наш корабль. Никто не отказался от ядерной энергетики после Чернобыля, никто не перестал строить самолёты после сотен тысяч крушений, однако сгоревший "Гинденбург" поставил крест на дирижаблях, а взорвавшийся "Ильмаринен" — на финском космосе. Не находите ничего странного? Слава богу, сдались не все. Кое-кто решил: ах так, вы запрещаете нам вот это? Ну так получайте нечто такое, чего вы и представить себе не могли! Спасибо вам, ребята из Астровэй, Джизеро, Колари-Тек, а ещё — лично вам, профессор Ильвес. Вы не только научились выжимать из вакуума энергию, разворачивать вспять гравитацию и обнулять массу, вы подарили нам надежду. Надежду, что мы не застряли на этом шарике навечно в ожидании очередной мировой войны и неизбежного скатывания в каменный век. Больше — никогда!

— заметка в газете "Илталэхти", автор — Тойво Хямялайнен, 07.11.2076, день вылета

* * *

Мои руки длиннее осени,

Не дотянутся лишь до неба.

Я ведь тоже с туманом-проседью,

И давно попрощался с летом,

И не знаю, что мне останется -

Не залить ли мне всё дождями?

Я тоскую, хоть мне и нравится,

Как заполнена ночь нулями.

Ноль остался на дне бутылочки,

И в кармане, конечно, тоже,

И на небе, увы, ни звёздочки -

Кто-то тоже их выпил, может?

Я лежу на краю реальности,

И одно лишь щемит до боли:

Я лишён даже самой малости -

Не подняться мне вверх, на волю.

— из личных записей Тойво, 08.11.2066

* * *

— Никогда не думал, что произнесу эту идиотскую фразу, но... Ты видишь то же, что и я?

Матти переводил взгляд то на гироскопический горизонт, то на настоящий. Первый стоял на месте, зато второй постоянно поднимался, причём казалось даже, что с лёгким ускорением. Выглядело так, будто корабль не просто клюёт носом, как выразилась Суви, а вот-вот свалится в штопор.

— На камерах то же самое, со всех сторон! — воскликнула она. — Видимый уже сильно выше истинного, судя по разметке. И это ж, чёрт побери, никакая не рефракция!

— Ну-ка расшарь мне картинку с телескопа... Так, чуть повы-ы-ыше... Стоп! — он ткнул пальцем в экран. — Я говорил, что видел берега Антарктиды? Так вот, сейчас мы с тобой видим её куда-а-а дальше вглубь! Это уже не полоска льдов, это, блин, стена! Анни, ты всё пишешь?

— Пишу, ещё как пишу! Мы бы натурально взорвали все медиа, если б выложили это!

— После того, как заплатили бы штраф за ещё один несанкционированный вылет, — хохотнула Суви. — Глянь, наша скорость стабильная, а земля поднимается всё быстрее!

— Плоскоземельщиков потенциально осчастливили, теперь ещё пусть секта свидетелей вогнутой земли возрадуется, — проворчала Анни.

— Притом, что настоящие свидетели тут мы! — подхватил Матти с нервным смешком. — Не, ребят, мне это резко перестало нравиться. Нас сейчас захлопнет внутри этой росянки, будто муху, ей-богу!

— Нет! — вдруг крикнула Суви. Медленно выдохнув, она продолжила уже спокойнее: — Если мы даже потеряем ориентацию в пространстве... Хотя как мы её потеряем? Приём GPS — стабильнее некуда! А то, что перед глазами какие-то глюки, так это вторично. Я не хочу прерывать полёт из-за оптических иллюзий, которые не нанесли нам никакого вреда! А если и попытаются...

— Я понял, что ты хотела сказать, — задумчиво произнёс Матти после небольшой паузы. — Помнится, мы планировали это на следующий полёт, но раз такое дело... — он задумался ещё на полминуты. — Тойво, раскочегаривай плойки и посчитай нам поскорее параметры переноса в L1! ⁽¹⁾

— L1 Земля-Луна? Так уже ведь посчитаны все лагранжи для ближайших планет. Уж два дня как!

— Ай молодец! — обрадовался Матти. — Передавай-ка их нам сюда... И Суви, запитай масс-драйв, чтоб потом не суетиться, а я пока... Во, прилетело! Ввожу...

А горизонт тем временем поднялся настолько высоко, что стал напоминать колодец, вид изнутри. Солнце уменьшилось во много раз и выглядело теперь, как фонарик, закреплённый у края и светящий на стену коническим линзированным лучом.

— Не верю, что никто кроме нас не пробовал так сделать, — сказала Суви, вглядываясь в чёрную дыру над головой. — Репульсоры хоть и редкость, но всё же доступны, так почему никто не пытался послать на эти высоты хотя бы зонд?.. Слушай, разверни нас носом по курсу, а? Шея уже болит!

— Сейчас, — автоматически отреагировал Матти, ковырявшийся в компьютере уже добрых полчаса.

Ощущение нереальности, неправильности происходящего, какой-то хтонической жути росло в них с каждой минутой и вот-вот грозило выплеснуться, сметая и любопытство, и чувство долга, и даже ту самую, глубоко засевшую обиду на мир за то, что он так изощрённо поглумился над ними, всерьёз претендуя на непознаваемость, и с лёгкостью, походя игнорируя любые человеческие достижения, будто не стоящую внимания мелочь.

Внизу, во втором ангаре, почти за тысячу километров от продолжавшего нестись вертикально вверх чёрного треугольника, Йоханна испытывала точно такие же чувства. И хотя ЦУП был расположен не прямо так, а в удобной, хорошо отапливаемой каморке, ей было холодно. Машинально крутя в руках оставшуюся туфельку, она уже четвёртый час почти неотрывно вглядывалась в картинки с камер, пугавшие её до мурашек.

Лучше всех держалась, как ни странно, Анни. Она всегда, с самого детства подозревала, что с этим миром что-то очень сильно не так, и сейчас была удивлена даже не столько самим фактом (наблюдение Антарктиды с широты Рованиеми подготовило её ко всякому), сколько тем, что его не заметил никто до них. А если кто-то всё-таки заметил, то явно посчитал необходимым не распространяться, и она, при всей своей аллергии на секретность, скрепя сердце могла бы его понять. И да, она планировала выложить результаты исследований в открытый доступ, и Тойво её поддерживал. Разумеется, сразу же, как только появится, что выкладывать — хоть какая-то более-менее вразумительная гипотеза.

Воцарившаяся в ЦУПе тишина позволила услышать, как к ангару подъехал автомобиль и, громко скрипнув тормозами, остановился. Профессор Юхани Ильвес, отец Йоханны, напуганный её полумёртвым голосом из телефона, сорвался прямо с лекции и гнал машину так, что доехал из Оулу в Рованиеми за два часа.

За распахнувшейся с грохотом дверью возник бодренький семидесятилетний пенсионер, запыхавшийся от бега. Увидев Йоханну целой и невредимой, он с облегчением выдохнул, закрыл за собой дверь и упал в ближайшее кресло.

— Здорово, бандиты, — он приветственно махнул рукой. — О! А чего это ты Золушку изображаешь? — спросил он, заметив у Йоханны некомплект обуви, и тут же продолжил: — А-а-а, кажется, понимаю!.. Очков, вижу, тоже нет... Чего ещё?.. А, впрочем, неважно. Ну давайте, рассказывайте, чего натворили!

* * *

Удивительно, что мы всё ещё пишем стихи. Ведь казалось бы, уже все возможные комбинации слов, подходящих по рифме, ритму, смыслу и прочим параметрам, давным-давно написаны. Удивительно, что мы продолжали мечтать о новых, неизведанных землях, об иных мирах, уже заселив все континенты, но ещё не зная космоса. Мы мечтали летать, и мы полетели; мы хотели прогуляться по Луне, и это произошло; нам снились яблони на Марсе, и никакие перхлораты не помешали им там вырасти. Теперь мы мечтаем о звёздах. Запомните мои слова: и пяти лет не пройдёт, как первые земные корабли достигнут ближайших звёзд, и никакие политики не помешают им! Уж я-то знаю.

— из блога "Тойво удивляется", 18.03.2076

* * *

— Так, всё, репульсоры ставлю на поддержку и жду обнуления вертикальной скорости, — Матти повернул один из рычагов назад до упора. — Если захотим подняться ещё выше, посмотреть ещё больше глюков, сделаем это в следующий раз.

— Так ничего и не поняли... — тихо вздохнула Суви.

— Тойво, ты ж смотри мне! — продолжил Матти, чуть улыбнувшись. — Не забросишь нас в другую галактику, а?

— Тут профессор рекомендует перед активацией переноса выключить репульсоры полностью, — вклинилась Анни.

— То есть как это? — удивится Матти. — У нас же почти сразу появится ускорение! Тойво, ты ж не учитывал его в расчётах, я правильно понимаю? Да и чисто конструктивно аппарат не приспособлен...

— Не учитывал, конечно! Сам же говоришь — не приспособлен, — голос Тойво звучал тише обычного, будто издалека. — Но давай я лучше пересчитаю, от греха подальше?

— Долго, — проворчал Матти. — Давай тогда знаешь как? Суви вырубает репульсоры, а я в ту же секунду активирую перенос. Идёт? Реакция у меня хорошая, сам знаешь.

— Твоя-то да, а вот самой машины... И даже за долю секунды деформация ускорением может вам всё сбить...

— Решено! — отрезала Суви. — Делаем, как сказал Матти. Извините, ребят, но мы рискнём. Врубай!

В ЦУПе все до единого замерли. Правда, длилось это всего лишь мгновение, а дальше... Одна Йоханна продолжала молчать; в её глазах читалось бессилие, обречённость... наверное, даже ужас — тихий, скрытный, как и она сама. Заметив её состояние, профессор взял её за руку и, не вставая с кресла, легонечко потянул к себе. Рефлексы сработали штатно, и в следующий миг она уже сидела у него на коленях.

А в тишине околоземного вакуума, на высоте чуть больше тысячи километров, началось преображение, наблюдать которое могли разве что спутники-шпионы. Вновь приняв горизонтальное положение, треугольник раскрыл обшивку на двух своих задних углах, и через пару секунд оттуда выдвинулись две телескопические штанги, как бы продолжая основание фигуры в обе стороны. Вскоре, когда самые тонкие, крайние сегменты заняли своё положение, каждый предыдущий отвернул от себя в сторону длинный гибкий отросток. Их форма, угол относительно "ствола", даже длина и толщина отличались настолько, что на первый взгляд всю эту конструкцию легко было спутать с каким-нибудь каркасом теплицы, покорёженным бурей.

— Зарядка ионисторов, — комментировала Суви.

— Правые чуть быстрее, — отметил Матти. — Вроде ж калибровали...

— Зарядились. Развёртка тоже всё, координаты с рисунком совпадают. Саморазряд...

— В пределах, но утечка где-то осталась. Без разницы, мы быстрее.

Они снова тянули время и прекрасно это понимали. Синхронно повернув головы, они задержали взгляды друг на друге. В стёклах шлемов всё так же отражались облака.

— Ну что, ребят, до встречи через секунду? — произнёс наконец Матти, повернувшись обратно к пульту.

— Пусть всё будет хорошо, а? — почти прошептала Анни.

— Будет, ну конечно же будет! — бодро ответил Матти. — Так, Суви, готова?

— Держу палец на спуске. А ты?

— Аналогично!

— Тогда пляшем, — она прокашлялась. — Три... Два... Один... Пуск!

Между нажатием F4 на пульте у Суви и запуском команды в консоли у Матти не прошло и полусекунды. Спутники-шпионы, если бы им и вправду было интересно, увидели бы, как трубчатые конструкции по бокам треугольника мгновенно окутались ярко-синим свечением, а в следующий миг весь аппарат бесследно исчез в ослепительной белой вспышке.

В ЦУПе воцарилась напряжённая тишина. Сигнал с камер, разумеется, мгновенно пропал, а вот возвращаться почему-то пока не спешил, хотя из точки L1 должен был долететь меньше чем за секунду. Йоханна почти плакала, уткнувшись носом в отцовское плечо. А сигнала всё не было, и не было, и не было...

1) L1...L5 (точки Лагранжа) — точки в системе из двух массивных тел, в которых третье тело с пренебрежимо малой массой, на которое не действуют никакие посторонние силы, может оставаться неподвижным относительно этих двух тел

Вернуться к тексту

* * *

Где же были мои глаза,

Когда я всё смотрел, не видя?

Те же реки, поля, леса

Почему так легко обидел?

Всё манила пустая даль,

Неизвестность за шумом ветра,

А теперь — лишь одна печаль

По Земле, что осталась где-то...

— из личных записей Тойво, 14.10.2066; не дописано, перечёркнуто много раз с надписью "Бред!"

* * *

Темнота, усыпанная звёздами. Именно её они увидели, когда перед глазами перестали плясать искры, а в ушах прекратился звон. Не блеклое, хорошо всем знакомое звёздное небо — жертва городской подсветки и атмосферных выбросов, а настоящее: яркое, колючее, врезающееся в сетчатку и память своими острыми, почти когерентными лучами.

— Невесомость... — пробормотал Матти, в энный раз зажмуривая и открывая глаза. — Получилось, что ли? Суви! Анни!

— Я живая, — отозвалась Суви. — Голова только раскалывается... Какого ж чёрта, а?..

— У меня тоже. Кажется, этот вид путешествий не станет популярным, — он хохотнул, и тут же поморщился от боли. — Ну или мы что-то делаем не так...

— Второй ангар, QRZ!

Пальцы Суви забегали по клавиатуре так быстро, будто на них не было толстых перчаток скафандра. В окне статуса только две строки светилась ярко-красным, а остальные, к облегчению Суви, всё так же создавали ровный зелёный фон. В том числе и пункт "связь".

— Второй ангар, ну где вы там!.. Матти... У нас, похоже, крылья отвалились. Или датчики их почему-то не видят — не знаю!

— Если и отвалились, то запасные у нас есть, надо только смонтировать. Так и знал... — вздохнув, он отстегнулся от кресла и, воспарив к потолку, направился назад, в глубину салона, если это можно было так назвать. Жгут СЖО, неспешно разматываясь, змеился за ним следом. Включив внутреннее освещение, он щёлкнул замком одного из множества контейнеров, закреплённых на стенах и потолке. Этот находился у самого пола — длинный и узкий, словно футляр от меча-цвайхандера. Откинув крышку, Матти увидел два блестящих цилиндра, прикреплённых к днищу пластиковыми стяжками. Множеством стяжек!

— Анни, Тойво, QRZ! — продолжала свои попытки Суви. — Да что ж такое-то, а!

— Ты не злись, пожалуйста, а поверни боковые камеры на крылышки, чтоб хоть немного понимать ситуацию, — медленно проговорил Матти, с трудом разрезая стяжки одну за другой. — А то вдруг и вправду просто датчики барахлят. Оба одновременно...

— Уже, — вздохнула она. — Вот прям сейчас смотрю, и там какие-то оплавленные ошмётки. Надеюсь, хоть цанга ручного сброса сработает...

— Она ж механическая, там ломаться нечему, — Матти наконец выудил первый цилиндр и развернулся к Суви. — Слушай, а разверни нас к Луне, а? Толку-то в пустоту пялиться. Всегда хотел собственными глазами увидеть её вблизи!

— А прогуляться? — Суви выплыла из своего кресла и начала забираться на место Матти.

— И прогуляться тоже, как без этого! И мы обязательно прогуляемся с тобой...

— Когда скафандры пустотные раздобудем, — хохотнув, перебила его Суви. — Ухватись там за что-нибудь!

Взявшись за джойстик, она дала короткий импульс по тангажу. Ориентируясь по картинке с нижней камеры и гироскопу, она дождалась поворота градусов на сорок, и сразу дала противоположный импульс, чуть короче предыдущего. Матти, наблюдавший за движением звёзд, держась свободной рукой за релинг, замер в предвкушении, Суви тоже подняла взгляд от приборов. Медленное вращение корабля плавно поднимало из-за нижней кромки лобового иллюминатора... нечто.

— Э-э-э... Не понял... — выдавил из себя Матти.

"Луна", которую Суви поймала нижней камерой, при непосредственном наблюдении выглядела, мягко говоря, странновато. Полосатый красно-бежево-синий диск, диаметром даже меньше, чем Луна, видимая с Земли, абсолютно ничем не напоминал, собственно, Луну.

— Это что, Юпитер?! — воскликнула Суви. — Да ладно!

Она машинально включила SAS и резко откинулась на спинку.

— Ну не мог же Тойво аж настолько просчитаться! У него ж там кластер из сорока восьми плоек!

— Если это Юпитер, — медленно проговорил Матти. — То обратный прыжок нам придётся считать на ноутбуке.

Суви обернулась к нему, и даже сквозь стекло шлема, дававшее множество бликов, он узнал в её глазах то, что видел там всего пару раз за всю их совместную жизнь. Страх. Ещё даже не успевший дойти до сознания, но уже угрожавший подточить волю, дай он ему разрастись и окрепнуть.

— Помоги мне снять скафандр, — сказал он ей, слегка улыбнувшись. — Понятия не имею, как можно работать инструментом в этих перчатках! — он поднял руку и демонстративно пошевелил негнущимися пальцами. — Пожалуйста...

— Да, да, сейчас! — засуетилась Суви, сбросив секундное оцепенение. — Мне самой жуть как надоела эта банка на голове!

Оставшись спустя полчаса в одних комбинезонах, они сложили скафандры в очередной ящик на стене и принялись курочить прыжковый двигатель. Суви, казалось, полностью вернулась к норме, и Матти всеми силами старался не давать ей ни минуты на отвлечённые размышления. А заодно — и себе.

— Ты держишь?

— Да держу, держу!

— Только крепче, а то отдачей может вырвать из рук, — не унимался он.

— Да знаю я! — закатила глаза Суви. — Не беси меня!

— Ну смотри мне, — улыбнувшись, он взялся за точно такой же рычаг, что и Суви, но с другой стороны. Вторая рука всё так же крепко обхватывала релинг. — На счёт три! Раз... Два... Три!

Рычаги, освобождающие здоровенные пружины системы ручного сброса крыльев, нужно было дёрнуть одновременно, чтобы не заставлять потом SAS компенсировать беспорядочное вращение, тратя невосполнимый запас аргона. Раздался оглушительный лязг, машину тряхнуло, но газовый гигант в центре иллюминатора почти не сдвинулся.

— Фух! А теперь самое интересное — взвести это всё обратно! — Матти взял из ящика цилиндр и подал его Суви. — Я кручу лебёдку, а ты... Заряжай болты!

Он вдруг заливисто рассмеялся, едва успев схватиться за какой-то выступ на потолке.

— Никогда бы не подумал, что буду стрелять из баллисты в космосе!

Суви сперва посмотрела на него с удивлением, но через минуту оставила "болт" парить у левого блока ионисторов, и подлетела к нему.

— Я знаю, что ты делаешь, — прошептала она. — Не трать на меня всю свою энергию, у меня она тоже есть!

Обняв его, она прижалась ухом к его груди и продолжила:

— Мы обязательно выберемся. Не можем не выбраться.

* * *

Удивительно, что попадая в трудную, безвыходную, как нам кажется, ситуацию, мы с ужасом ждём неизбежного провала, одновременно всей душой надеясь на чудо. Даже если сами не признаёмся себе в этом, всеми конечностями хватаясь за свой бесценный реализм — который вовсе не пессимизм, ну что вы! — мы на самом деле раз за разом представляем себе, что вскоре из махины выскочит деус, и всё вернётся на круги своя... Страшно представить, во что превратилась бы жизнь, как низко пало бы человечество, не будь в нашей психике этого механизма. Ещё одна закладка от создателя, не иначе. Незаменимый элемент в системе самосохранения вида. Вот только каждый божий раз, когда этот самый деус действительно вылезает из махины, нас это почему-то крайне удивляет! Прямо-таки поражает до глубины души! А ещё — пугает, и даже злит. Не бойтесь божьих чудес, они не угроза вашему пессимизму, уверяю вас! От пессимизма вас не вылечит уже ничто, даже самое чудесное и невероятное спасение. Если вы боитесь даже подумать о том, как вернуть Финляндии космос, если вы заранее решили, что ничего не выйдет, что всё бесполезно и невозможно, то мы просто сделаем это без вас. А потом пригласим на наш триумф.

— из блога "Тойво удивляется", 15.06.2076

* * *

Во втором ангаре уже больше часа царила тихая паника, периодически перераставшая в громкую. Йоханна ходила взад-вперёд по бетону почти босиком, в одних колготках, профессор оккупировал один из компов и изучал техническую документацию по всем двигательным установкам аппарата в надежде разобраться, что же могло пойти не так, Анни продолжала пытаться выйти на связь, а Тойво... Тойво сперва показалось, что он упускает какую-то мелочь. Тогда, перед самым моментом обрыва связи, что-то произошло, но внимание не зафиксировало это событие, позволило ему пролететь мимо, не оставив и намёка на его суть.

Достав из ящика стола запасные очки — слабые, не подходившие ему уже лет пять — он сел перед монитором, на который выводились изображения с камер, ткнул в первое попавшееся окошко и перемотал запись на минуту назад. Прокрутив её четыре раза, он снова испытал то же самое чувство — что-то упорно ускользало от него, цепляясь лишь самым краешком... Развернув видео на весь экран, он переключил плеер в режим покадрового просмотра и терпеливо прощёлкал последние секунд десять, вглядываясь в каждую мелочь. Этот фокус пришлось повторить со всеми записями, с каждой камеры, и на двух всё-таки удалось обнаружить то, что его тревожило.

— Это какое-то искажение, что ли? — Йоханна сильно щурилась, вглядываясь покрасневшими глазами в стоп-кадр. — Как при резкой смене фокусного расстояния...

— Ну что у вас там? — профессор, оторвавшись от чертежей, тоже подошёл к монитору, на котором висела покадровая раскладка последней секунды.

— У нас тут горизонт, — ответила Анни упавшим голосом. — Нормальный горизонт перед самым исчезновением.

— Не совсем, но да, нормальный, — подхватил Тойво. — Всё-таки он сильно смазан, края загибаются, но это уже совершенно не та психоделика! Что скажете, профессор?

— Может, смазанность картинки из-за того, что горизонт быстро опускался? — Анни почесала в затылке. — Быстро, но не мгновенно. Не, ну а что, до этого он поднимался!

— Я ведь подозревал... — пробормотал Юхани, почёсывая бороду. — Давно подозревал, что репульсоры не настолько безобидны, как кажется на первый взгляд...

— То есть? — Анни тряхнула кудрями.

— Суви могла бы лучше объяснить технические моменты, я всё-таки больше теоретик, но за неимением гербовой... — профессор вздохнул и снял очки. — Репульсор разворачивает вектор гравитации, это понятно и привычно. Но как он этого достигает?

— Деформацией пространства на микроуровне, — ответила Йоханна, заполнив возникшую паузу. — При помощи электрического поля... И?

— Этот префикс "микро-" может легко ввести в заблуждение, добавить беспечности и неосторожности... — он подошёл к окну и заложил руки за спину, улыбнувшись в усы. — Вы, ребятки, хоть и бандиты ещё те, но в беспечности замечены не были ни разу. Вы дерзкие, но в правильном смысле дерзкие!.. Эта деформация — она очень... концентрированная, что ли. Но при этом её влияние не может распространяться исключительно на тот объём, в котором её вызвали — это так не работет, и работать никогда не будет. А если кто-нибудь и сумеет такое сотворить, то получится полностью изолированная система, которая не будет взаимодействовать с внешним миром, а значит, и пользы от неё — никакой. Вот представьте, — он тряхнул головой и начал жестикулировать. — Берём колготки, вырезаем из них квадратный лоскут ткани, натягиваем его на рамку, наносим фломастером координатную сетку — это наше пространство...

Тойво улыбнулся и чуть покачал головой. Ему всегда нравилось, как профессор даже самые мозголомные вещи мог объяснить при помощи одной лишь своей харизмы и подручных предметов.

— ... Потом берём иголку, — продолжал Юхани. — Втыкаем её сперва снизу вверх, а через пять миллиметров — обратно. Ну, чтоб лежала в плоскости нашего двухмерного космоса. Это будет вектор гравитации. А теперь хватаем её за краешки, и поворачиваем на сто восемьдесят градусов! Представили? А теперь вопрос: что будет с координатной сеткой?

— Закрутится в спираль? — Анни вновь почесала в затылке.

— В непосредственной близости от иглы — конечно! А через десять сантиметров? А через полметра? А через метр? Понимаете? Причём заметите вы эти неровности, только если окинете взглядом всё полотно сразу, или хотя бы достаточно большой его фрагмент. А вблизи — нормальные, ровные прямые! Даже внутри этой спиральки, у самой иглы вы легко найдёте почти неискривлённые участки, если посмотрите туда через мощную лупу! Потому мы и не замечаем никаких странностей с репульсорами в бытовом, так сказать, смысле. Хотя в лабораторных условиях лазерный луч они нам огого как отклоняли!

— Ладно, допустим, странности с этой вогнутой землёй ты объяснил, — Йоханна опять вернулась к хождению туда-сюда, словно нервный маятник. — Но пропали-то они как? Они же выключили репульсоры перед прыжком! Горизонт вернулся на место, паразитных ускорений ниоткуда взяться не могло... Или как?

Тойво молча постучал карандашом по монитору, указывая на последний кадр.

— Горизонт не совсем вернулся, согласен, — ответил профессор. — Может быть, в этом и есть проблема... Всё-таки расчёт прыжка не учитывал кривизну пространства. Причём не обязательно именно эту, искусственную кривизну! Вдруг даже гравитационный колодец планеты способен повлиять настолько, что точка выхода сдвинется куда-то за пределы Солнечной? Там, в лабораторных условиях мы пока не можем это поймать — мы смотрим на спиральку в такую лупу, что луч не изгибается даже на пределах чувствительности приборов. А у вас — невооружённым глазом!..

— И пока мы игрались с телепортацией яблока в Новосибирск и обратно, мы тоже смотрели в лупу... — задумчиво резюмировал Тойво.

— Вы и не смогли бы внести эти поправки в расчёты, при всём желании не смогли, — профессор положил руку ему на плечо. — Нет полноценной мат. модели, нет таких вычислительных мощностей... Вернее, в открытом доступе нет, для нас, гражданских, а что там у военных — вообще без понятия.

— Так что делать-то будем?! — крикнула вдруг Йоханна. — Мы вообще ничего не можем сейчас, да?

Упав в кресло профессора, она закрыла лицо руками.

— У них есть масс-драйв, — вздохнул профессор. — Он работает независимо от всех этих тонкостей. И даже если они вынырнули где-то за Плутоном, даже по ту сторону Солнца, то лететь им обратно — дней восемь-десять. С расчётом орбитальных манёвров справится даже смартфон. Припасов у них хватит?

— Сухпая — на месяц, вода и воздух — рециркулируются, — ответил Тойво, быстро набирая что-то на клавиатуре.

Йоханна тихо плакала.

* * *

Удивительно, насколько сильно мы зависим от случайностей. Мы, человеки разумные, покорители океанов и космоса, почти победившие старость и энергетический кризис, но так и не построившие справедливое общество... Множество судьбоносных открытий совершались у нас по ошибке, недосмотру, неосторожности, и чуть ли не каждый счастливый брак — результат встречи настолько случайной и невероятной, что диву даёшься. Почему так? Почему реальность раз за разом вынуждает нас надеяться на чудо? Уповать на форс-мажор, умоляя его оказаться счастливым, даже если предыдущий привёл к катастрофе, из которой мы как раз и мечтаем выбраться. Надеюсь, однажды мы победим и этот закон природы. Видите? Я снова надеюсь на чудо.

— из блога "Тойво удивляется", 07.11.2076, день вылета

* * *

— Та-а-ак... Ещё чуть левее... Стоп! — Матти поднял палец, а второй рукой нажал "Enter". Длинная консольная команда запустилась и, как и положено консольным командам, выдала пару десятков строчек текста, после чего задумалась, выдала ещё чуть-чуть, и завершила работу. — Блин, как же хорошо, что мы таки воткнули этот спектрометр! Но разворачиваться каждый раз всем корпусом... Вернёмся — переделаем!

— Вернёмся... — вздохнув, Суви откинулась на спинку. — Ну что там?

— Погоди, сейчас посмотрю по каталогу... — зависнув у терминала, встроенного в стенку, Матти закрыл окно консоли и начал листать длинную-предлинную таблицу. — Блин, ну нельзя было тут поиск по тексту организовать?

— Значит, тоже переделаем, — Суви зевнула и попыталась потянуться.

— Вот! Стоп... Не понял.

— Что, я угадала? — устало спросила она.

— То ли у нас линзы повело, то ли... То ли ты права. Спектр этой звезды не очень похож на наш — красного тут значительно больше. Класс К, или даже М... Не разбираюсь в этом.

— Ну вот мы и приехали, — Суви неспешно похлопала в ладоши. — Блин, что я несу... — вдруг спохватилась она. — Я же всегда мечтала побывать там, где не бывал никто, увидеть что-то такое, о чём можно будет рассказывать детям... — она повернулась к нему лицом и ткнула пальцем в газовый гигант. — Давай обогнём его по параболе! Посмотрим вблизи, наснимаем фоток! Да и что нам ещё делать-то...

Матти подлетел к ней со спины, зависнул перпендикулярно к креслу и обнял её за шейку.

— Давай пока не будем пускаться в безрассудства? Лезть в настолько глубокий колодец, к тому же не зная массы этой планетки, не зная, ни где у неё кончается атмосфера, ни какая там радиация... Угробиться мы всегда успеем.

Суви вдруг почувствовала огромное, почти непреодолимое желание нагрубить ему, наорать, обвинить в чём-нибудь, закрыться в санузле и расплакаться... Но она подавила этот порыв. На Земле ей это удавалось не всегда, но тут...

— Пойду поищу по каталогу, что это может быть за звезда, — чмокнув её в макушку, он развернулся обратно к терминалу в стене.

— Проверь сперва ближайшие звёзды, — Суви оттолкнулась от кресла и зависла под потолком, всё так же глядя вдаль. — Всё-таки мы не на божьем телепорте сюда прискакали, чтоб оказаться в один прыжок на другом конце галактики.

— Блин, тут хоть сортировка-то есть? — ворчал Матти, снова воюя с таблицей. — Вот! Похоже, ты снова оказалась права — спектр совпадает со звездой Барнарда. Ну, более-менее совпадает.

— Шесть грёбаных светолет! Шесть! — Суви закрыла лицо руками. — Да даже будь это Проксима, ничуть не легче... На нашем масс-драйве в любом случае лететь можно до глубокой старости! Если вообще этот кораблик хоть самую малость пригоден к межзвёздной среде.

— Там же в основном пустая скучная пустота, разве нет? На наших двух-трёх процентах цэ можно не беспокоиться о сопротивлении среды. Если даже в плоскости эклиптики ничего не мешает, то там...

— Надеюсь, ты не собираешься пробовать, — проворчала Суви, поправляя разметавшиеся волосы.

— Нет, конечно! Но есть у меня одна идейка... — прищурившись, Матти почесал подбородок.

— Так, не пугай меня! В прошлый раз с таким выражением лица ты предложил перебросить в Новосибирск не кота, а себя!

— Я ведь помню алгоритм расчёта переноса, — он сделал вид, будто не расслышал. — Если не нужно решать задачу трёх тел или целиться в конкретную точку, программа перестаёт быть настолько неподъёмной по ресурсам... А уж если просто по прямой, на заданное расстояние, то это вообще ничем не отличается от переброски кота в Новосибирск! Даже проще, потому что нет никаких массивных объектов на пути, в которых можно застрять, типа сегмента земной коры...

На пару минут воцарилось молчание.

— То есть, ты сейчас серьёзно, — произнесла Суви утвердительным тоном. — Мы реально можем отсюда выбраться.

Её взгляд выражал просто-таки крайнюю степень недоверия.

— Думаю, можем. Правда, наверняка придётся пару недель посидеть в этой утлой скорлупке, но...

Она не дала ему договорить. Оттолкнувшись ногой от пульта, она прыгнула ему на шею и крепко-крепко обняла. Во вновь наступившей тишине он прекрасно слышал её тихие, очень тихие всхлипы.

* * *

Вертаясь, не знаешь, стоит ли дом,

Разбиты ли окна, зажжётся ль свет,

Жива ли фиалка под тем окном,

Где спал ты так много спокойных лет...

Но что б ни случилось, есть цель — дойти,

Увидеть всё то, что являлось в снах.

Последние метры — как год пути,

И вот она — ручка двери в цветах!

Распахнутый настеж пустой проём,

Вдали — занавески, и солнце в щель...

Ну здравствуй, фиалка! А пыль — сметём!

Всё будет прекрасно, поверь! Поверь...

— из личных записей Тойво, 25.04.2055

* * *

— Слава гуглу за карту галактики! — провозгласил Матти, усаживаясь обратно в кресло; скафандр он больше не надевал. — А ещё слава Тойво, впихнувшему все её шесть терабайт на наш бортовой комп. Ей-богу не представляю, как бы мы искали Солнце без неё!

— Представляешь, насколько несмешно будет, если это не звезда Барнарда, а какая-нибудь Глизе 581? Данные по планетам всё-таки никогда не были точными, — Суви тоже была без скафандра; кроме того, она сняла и комбинезон, оставшись в одном белье. "Жарко мне!" — ответила она на немой вопрос Матти.

— Тьху-тьху-тьху, чтоб не сглазить! — Матти постучал костяшками по терминалу СЖО. — Ну что, масс-драйв на старт?

— Так точно! — с улыбкой козырнула Суви. — И... ты уверен, что точно нас ориентировал?

— Если гироскоп не врёт, то с максимально возможной точностью. Во-о-он там наше солнышко, прямо по курсу!

— Значит... — не договорив, она сделала глубокий вдох и резко выдохнула.

Кивнув, Матти взялся за короткий рычаг с широкой поперечной рукояткой и самую малость сдвинул его вперёд. Корабль дрогнул. Вентиляторы зашумели сильнее, будто пытаясь перекричать плавно нарастающий низкий гул. Матти сдвинул ручаг ещё на пару сантиметров, и тут их обоих прижало к креслам. В салоне явственно обозначились верх и низ — нос стал потолком, а кресла — кушетками.

— Ну как ты? — громко спросил он, чуть повернув голову.

— Нормально! Где-то полтора жэ по ощущениям! — ответила Суви, тоже повысив голос. — Давай ещё!

— Ты ж смотри мне, говори сразу, если плохо станет!

Рычаг сдвинулся ещё на три сантиметра вперёд, и Матти пока убрал с него руку. Минуты тянулись невыносимо долго.

Стартовали они почти перпендикулярно местной эклиптике, до газового гиганта было неописуемо далеко, однако гироскоп, несмотря на всё ускорение, вскоре начал показывать отклонение от курса — полосатый близнец Юпитера не спешил просто так выпускать их из системы. Когда отклонение достигло трёх градусов, Матти резко выключил тягу.

— Отдохнём пока... Скорость убегания у этого шарика, похоже, нереальная! — хохотнул он, закашлявшись.

— Хорошо, что нам не надо ещё и третью космическую набирать, — Суви вспотела и дышала так, будто пробежала минимум километр. А звёзды, как и положено, продолжали выглядеть совершенно неподвижными.

— Похоже, больше не отклоняемся ни на секунду, так что если и не убежали, то близко к тому, — отметил Матти полчаса спустя; Суви, успевшая немного задремать, дёрнулась всем телом, чуть не улетев с кресла.

— Значит, будем прыгать? — сонно проговорила она.

Не ответив, Матти поверх всех рычагов протянул ей ладонь.

— Дай руку, — тихо сказал он с улыбкой. — Всё будет хорошо.

Глядя в её уставшие глаза, он сжал её тонкую ладошку в своей, раза в полтора большей, а второй рукой, полностью наощупь, запустил заранее набранную команду нажатием "энтера".

* * *

Удивительно, насколько сложно соблюдать секретность, когда тебя переполняет радость! Хотя нет, не удивительно, учитывая, что причина этой радости уже успела попасть в новостные сводки. "Искусственный сигнал из созвездия Змееносца!", " Мы всё-таки не одни? ", "Наконец-то с нами хотят говорить!", и так далее, и тому подобное. Надеюсь, к этому вопросу не подключат нормальных криптоаналитиков, потому что они очень быстро поймут, с какой планеты на самом деле эти "инопланетяне", и каким алгоритмом шифрования пользуются... Секретность секретностью, однако, пожалуй, уж в своём-то личном дневнике я могу привести транскрипт этого звёздного послания в открытом виде. Ради истории, ради памяти... Хотя вряд ли я хоть когда-то забуду его. Разве что альцгеймер заставит.

QRZ, яхта "Сэппо" вызывает второй ангар! Пришлось выкрутить мощность передатчика на максимум — надеюсь, хоть так вы нас услышите. Да, это действительно мы, не спешите нас хоронить! Вы не поверите, где мы побывали! Целились в точку Лагранжа, а выскочили у звезды Барнарда, представляете? Надеюсь, книга рекордов Гиннесса примет заявку... *женский смех* Все живы и здоровы, повреждений нет, только крылья потеряли, причём второй раз подряд. По-моему, это уже система... В общем, сейчас мы ставим эту шарманку на повтор, и сразу же рассчитываем курс на Землю, так что готовьтесь встречать через недельку! Всех вас крепко-крепко обнимаем, целуем, любим и ждём встречи! Ваши Суви и Матти. Конец передачи.

Вот так нежданно-негаданно и сбылась наша мечта, о скором осуществлении которой мы и помыслить не могли. Понятно, что впереди нас ждёт столько трудностей, что сам прыжок на шесть светолет выглядит детской забавой, но начало положено — мы дотянулись до звёзд! И никто у нас этого больше не отнимет. Никто.

— из личных записей Тойво, 09.11.2076