Его прощальный поклон (джен)

— Да не смотри ты на меня так, о всевидящий! У меня спина чешется. На доску смотри, не отвлекайся!

— Я сейчас ещё не так посмотрю. Ещё неделя прошла. Где мои преподаватели?

— Всё идёт по плану! — джинн выбросил дубль шестёрок и взвизгнул от радости. — Хвала Всевышнему! Вот это удача!

Внезапно раздался мелодичный перезвон, и горгулья известила о приходе МакГонагалл. Джинн замер. Его мускулистое тело вытянулось в дымную струйку, которая змейкой нырнула в стоящую на шкафу древнюю лампу. Следом за ним исчез поднос с восточными сладостями и кувшин вина. По кабинету поплыл неповторимый аромат сандала.

Дамблдор усмехнулся, взмахом руки скрыл от посторонних глаз доску с незаконченной партией и повернулся на звук открывающейся двери.

— Альбус, ты не занят?

— Рад тебя видеть Минерва, проходи!

— Я хотела узнать о Гермионе. Ты не знаешь, где она?

— Не беспокойся, всё нормально. Хочешь чаю?

* * *

— Грейнджер, я давно хотел у вас спросить, почему вы выбрали именно историю магии? — поинтересовался Снейп.

— Сама не знаю, — отозвалась Гермиона. — Наверное, на меня так подействовала первая прочитанная мной книга о волшебном мире — «История Хогвартса». А почему это вас заинтересовало?

— Просто так. Насколько я помню, вы подавали надежды в трансфигурации, нумерологии и других точных науках, а вот это всё… — он обвёл рукой стеллажи, забитые древними рукописями. — История — наука не точная, не объективная и часто предвзятая.

— А вы, значит, считаете, что внимание заслуживают исключительно точные, не допускающие двояких толкований науки? — спросила Гермиона.

— В общем, да. Странно, что вы за столько лет общения со мной ещё не поняли этого.

— М-да, пример неудачный, — согласилась Гермиона. — И всё же, как история может быть не объективной и предвзятой, если есть конкретные события? Разве их можно повергать сомнению?

— Да очень просто!

— То есть вы хотите сказать, что можно оспорить любой исторический факт? — с ироничным недоверием спросила она.

— Не передёргивайте, — спокойно возразил Снейп. — Я не предлагаю оспаривать, например, факт наличия египетских пирамид. Они стоят, их можно увидеть, потрогать, в конце концов. Хотя, насколько я знаю, в магловском мире до сих пор не утихают споры о том, как и каким способом они были построены. Но я сейчас не об этом. Я говорил о явных нестыковках, противоречиях, а то и просто сказочных утверждениях магловских историков-летописцев.

— Минуточку! Если что-то не соответствует действительности или подвергается сомнению, то надо указать на это, и на основании имеющихся исторических документов учёные обязательно выяснят истину! — уверенно возразила Гермиона.

— Оставьте свой идеализм, — отмахнулся Снейп. — Те учёные, которые, по вашему мнению, должны сразу броситься докапываться до истины, уже получили свои регалии. Как они могут сознаться, что ошибались?

— Для любого человека совершать ошибки — это нормально. Ведь не совершает ошибки только тот, кто ничего не делает, — разгорячилась Гермиона.

— Согласен. Но уметь признать свою ошибку и исправить её может далеко не каждый. Тем более, когда на кону звания, должности, премии и репутация. Уверен, что учёные мужи будут отстаивать свою точку зрения до последнего.

— Я с вами категорически не согласна! — возмутилась Гермиона.

— Хотите, я вам расскажу, как это будет?

Гермиона кивнула.

— Представьте, что некто, назовём его любителем, обнаружил нестыковки в официальных исторических трактатах и начинает показывать на них пальцем. В ответ ваши дражайшие учёные-профессионалы начнут скептически улыбаться и снисходительно позволят рассказать, как же правильно. Наш любитель, польщённый таким доверием, начнёт с восторгом делиться собственными наблюдениями и выводами, которые историки-профессионалы с блеском разобьют с помощью древних рукописей, устоявшегося мнения и множества современных научных работ по этой теме. После этого наш несчастный любитель наверняка станет историческим маргиналом, а профессионалы, поглумившись над очередным «горе-историком», громогласно объявят, что в пух и прах разбили очередную попытку очернить исторические события и факты. Далее следует вывод: устоявшаяся трактовка истории является единственно правильной, достоверной и неоспоримой. Вот как-то так.

Закончив монолог, Снейп с победоносным видом откинулся на спинку кресла.

Гермиона несколько секунд ошарашенно смотрела на него.

— Да быть этого не может!

— Может, Грейнджер, может!

— Приведите пример! — с вызовом заявила Гермиона

— Вы хотите, чтобы я дискутировал с историками? — поморщился Снейп.

— Нет, конечно. Я имела в виду нестыковки, — она кивнула на стопку, лежащую на столе.

— Учитесь выражать свои мысли яснее, — сухо обронил Снейп и наугад вытянул одну из книг, перелистнул ветхие страницы и прочёл вслух: — Тит Ливий. История Рима от основания Города. О Мерлин! Грейнджер, это-то вам зачем знать?

Гермиона не ответила, лишь одарила его гневным взглядом.

— Хорошо, опустим этот вопрос. Итак, что у нас здесь? — он начал бегло просматривать текст, изредка качая головой, скептически хмыкая и бормоча себе под нос. «Тропинка была крута, узка и скользка… карфагеняне дошли до неприступной скалы, где тропинка ещё более суживалась. …» Странно, зачем тропинка шла к неприступной скале? Ну ладно. «Скала уходила отвесной стеной на глубину приблизительно тысячи футов…» Отлично. «Ганнибал велел разбить лагерь на перевале, с трудом расчистив для этого место в снегу. На следующий день он повёл солдат пробивать тропинку в скале…» Так-так, это уже интересно: «Они валят огромные деревья, которые росли недалеко, и складывают небывалых размеров костер. Когда костёр выгорел, карфагеняне залили раскалённый камень уксусом, превращая его этим в рыхлую массу…» Хмм, допустим. «Потом, сломав железными орудиями растрескавшуюся от действия огня скалу, они сделали её проходимой, смягчая плавными поворотами крутизну, так что могли спуститься не только вьючные животные, но и слоны…» Однако! «Всего у этой скалы было проведено четыре дня, причём животные едва не умерли в это время от голода…»

Снейп повернулся к Гермионе.

— Вы это читали?

Гермиона кивнула.

— И вы искренне восхитились геройством этого карфагенского полководца и не увидели нестыковки в описании его подвига?

— И что вас в этом не устраивает? — очень серьёзно спросила она.

— Знаете, Грейнджер, я бы хотел это видеть! Нет, не Ганнибала. А слонов, балансирующих на узкой, скользкой и крутой тропинке. И ещё то, как за четыре — повторяю: ЧЕТЫРЕ дня! — можно пробить в скале достаточно широкий проход без магии, лишь с помощью костра и уксуса. Вас не настораживает обилие удивительных фактов? Не понимаете о чём я? — Гермиона отрицательно покачала головой, и Снейп продолжил: — Допустим, им повезло, и в этом месте скала была сплошь из осадочной горной породы, которая действительно от действия огня и кислоты размягчается, и её можно ковырять металлическими орудиями. Но, во-первых, на перевалах Альп нет столько деревьев, чтобы сложить гигантский костёр, способный прогреть скалу. Во-вторых, чем рубили эти деревья? Мечами? Или на всякий случай они везли с собой пилы и топоры? В-третьих, откуда у них было столько уксуса — это ведь не галлон и даже не баррель? Везли его с собой на слонах, опять же на всякий случай? В-четвёртых, как они его лили на раскалённую скалу? В-пятых… хотя, думаю достаточно. Что скажете?

Снейп вопросительно посмотрел на Гермиону. Та ответила не сразу.

— То, что вы сказали, звучит ужасно. Сейчас никак нельзя доподлинно узнать, как всё было на самом деле, и вы пользуетесь этим. Я уверена — вы каким-то образом передёргиваете факты! Просто вы не любите историю. Вы…

— Спокойно, — прервал её Снейп. — Неважно, что я люблю, а что нет. Да, я материалист до мозга костей. Была б возможность, я бы с удовольствием забросил автора этого трактата и всех, кто восторгается этими сказками, включая вас, в эти самые Альпы. Выделил бы вам для опыта какую-нибудь скалу и слона, — Снейп усмехнулся. — Впрочем, нет. Слона жалко. Он не виноват. И если кому-то удастся за четыре дня повторить фантастический подвиг Ганнибала, то я прилюдно выпью пинту сока мурлокомля и закушу флоббер-червями. А герою, сотворившему чудо, честь и хвала, ибо тогда он будет иметь право рассказывать, как это было. Запомните, Грейнджер, только практика и научные эксперименты есть критерии истины. Из того, что я вам изложил ранее, вывод напрашивается сам собой: либо там скала была толщиной всего несколько ядов, либо они прорубались там далеко не четыре дня, либо вся эта книга вымысел, либо этот Ганнибал был маг, причем довольно сильный. Я склоняюсь к последнему. Тогда ваши исторические трактаты превращаются в магловские сказки, то есть банальные истории магического мира и не стоят того времени, которое вы затрачиваете на их изучение. Даже маглы верят в сказки только в детстве.

Гермиона молчала. Было видно, что она напряжённо думает. Снейп вернул книгу на место и снова обратился к Гермионе.

— Если вам сложно осмыслить события многовековой давности, могу для наглядности привести пример хорошо вам известного современного факта. Хотите? — Снейп выдержал паузу и дождался кивка Гермионы. — Это к вопросу о пирамидах. Так вот, посмотрите на дом Уизли. Если когда-нибудь развеются маглоотталкивающие чары и маглы увидят его, то с полным правом сочтут очередным чудом света. Как можно объяснить тот факт, что многочисленные пристройки с боков и сверху держатся вместе вопреки всем законам физики?

Снейп вопросительно посмотрел на Гермиону, ожидая ответа. Гермиона нахмурилась.

— Это неудачный пример, — возразила она. — Вы же знаете, что в Норе всё сделано магией.

— Именно! — восторжествовал Снейп. — Мастерство строителей ни при чём. Если убрать магию, вся конструкция развалится, как карточный домик. А теперь поставьте себя на место магловского историка, который не знает о существовании волшебства.

Снейп встал, подошёл к удручённо молчащей Гермионе и добавил:

— Сколько я вас знаю, вы всегда слепо верили тому, что написано в книгах. Я думал, что с возрастом вы станете более разумны. Может, хотите ещё примеров?

Гермиона отрицательно покачала головой. Её глубоко задело, что она снова не смогла в споре отстоять своё мнение.

Следующие несколько дней Гермиона была непривычно тиха и молчалива. А Снейп, к своему удивлению обнаруживший оригинал известного ему трактата Роджера Бэкона, увлечённо читал, не замечая, казалось, ничего вокруг.