Лабиринт для Центуриона (гет)

Коридоры TARDIS, когда-то уютные и полные света, сейчас давили темнотой. В этом полумраке они казались жуткими и узкими, и легкий зеленоватый оттенок лишь сильнее усиливал ощущение чего-то потустороннего и опасного. Среди стальных дверей, огоньков и пролетов этого бесконечного лабиринта бежали двое. Молодой мужчина и девушка, запертые здесь, словно подопытные мыши.

Предложенный ими вариант Игры был лишь отсрочкой, небольшой передышкой перед неминуемой смертью, так что сейчас они и не думали останавливаться. Дом найдет их, Дом убьет их, они отчетливо это осознавали и потому бежали вперед и вперед, не останавливаясь. Коридоры казались бесконечными, а маршруты, выученные за долгие месяцы путешествий, сейчас не имели смысла.

Больше внутри, чем снаружи. Это правило знал каждый, кто путешествовал с Доктором, но насколько в действительности была огромна TARDIS? Эми и Рори задавались этим вопросом, но узнать истинные размеры машины для путешествий в пространстве и времени хотелось бы в более приятной обстановке.

— Необычные ощущения... Тетя и Дядя ходили по моей поверхности, но сейчас вы внутри меня, ох, как же много внутри меня всего, столько коридоров...

И они снова бежали, вверх и вниз, вправо и влево, едва не падая в пролеты, где Дом изменил гравитацию. Но это было лишь началом кошмара.

— Все будет хорошо, Эми, верь мне! — Рори, сам того не понимая, произнес именно те слова, которые когда-то давно сказал Доктор перед трещиной в стене. Он не знал, что и тогда, и сейчас Эми прекрасно осознавала: уверенности в собственных словах у ее собеседника не так уж и много.

Они старались держаться друг друга. Не размыкая рук, бежали вперед, однако ничто не может длиться вечно. Резко изменившаяся гравитация для Эми заставила их вцепиться друг в друга, но это не помогло. Неизвестная сила вырвала Эми из объятий мужа, с каждым мгновением она поднималась все выше, а Рори оставалось лишь сжимать кулаки в бессильной ярости. Он не мог, не имел права потерять ее вновь.

— Я найду тебя, — обещание, данное самому себе когда-то давно, среди камней Стоунхенджа. Оставшись один в темноте, он был одновременно в TARDIS и там, в далеком сто втором году нашей эры, когда исчезли звезды. Темнота нависала над ним со всех сторон, заставляла бороться с самим собой, словно тело было чужим, но Рори продолжал двигаться дальше.

Дом играл с ним, как огромный кот с мышкой — открывал одни двери, убирал другие, выстраивая ему одному известный маршрут. С каждым проведенным в коридорах часом Рори все отчетливее понимал, что Дом сильнее и сильнее срастается с TARDIS и ее особенностями.

В конце коридора мелькнул силуэт, едва различимый, но мозг сам достроил желанную картину. Эми, его Эми, которую он ждал две тысячи лет. И он бросился к ней, жалея, что Дом не имеет формы, Дом — гораздо больше всего, с чем ему когда-либо приходилось сталкиваться. Рори чертовски не хватало верного гладиуса. Правда, сейчас он был бы бесполезен.

Однотипный, технический дизайн коридоров не запоминался, смешивался в голове в одну непрерывную цепь образов и событий. Но что-то не давало Рори покоя, что-то важное. Резкий крик, совсем рядом, заставил его броситься на звук — голос собственной жены он узнает где угодно.

В голове раздался смешок, и Рори буквально вылетел в коридор, где сейчас рыдала его Эми. Упав на колени рядом, он обнял ее, прижал к себе. Но она была не здесь и не сейчас, захлебываясь слезами и повторяя лишь одно слово — его имя. Осознав наконец, кто перед ней, Эми вцепилась в Рори мертвой хваткой. Среди рыданий он с трудом, но смог различить слова:

— Я видела, видела твою смерть, Рори, почему я вновь и вновь вижу твою смерть? — переполненная эмоциями, Эми била Рори по груди, а тот в ответ лишь сильнее прижимал жену к себе, давая выплеснуть накопившийся страх. Да гладил по волосам, приговаривая на ушко, тихим-тихим шепотом, словно стены могли их подслушать:

— Но я снова жив, кто еще способен на такое? — Рори поцеловал жену в макушку. Некоторое время они сидели в темноте, которая становилась все осязаемее. Словно существа из тьмы, из ночных, давно забытых детских кошмаров подбирались все ближе. — Нужно спешить! Дом играет с нами, но это наш шанс!

Но что могут простые люди против существа, способного проникать в самые глубинные участки разума? Понды бежали вместе, потом Рори замер, перестав чувствовать нежные пальцы Эми. Вместо них он сжимал древний, но верный гладиус. Меч, о котором он мечтал несколько часов назад, сейчас дарил уверенность своей тяжестью. Однако вместе с ним вернулись и кошмары. Образы Древнего Рима и походов, пропитанных болью и кровью. Годы проведенные в Легионе. Это было неимоверно давно, но сейчас то, что скрыла милосердная память, вновь встало перед глазами.

— Ты слаб, но с тобой так интересно играть. Давай посмотрим, что ты прячешь там, глубоко внутри. Столько красок, столько образов... — шепот Дома пробирался в самую голову, ввинчивался в само естество Рори Уильямса. И не было от него спасения. Лишь образы далекого Рима и того Легиона, что пал, когда Пандорика была открыта.

Коридор расступился, стены опали, словно карточный домик, оставив Рори совершенно одного среди друзей и врагов, погибших в далеком сто втором. Ночь давно вступила в свои права, и там, в вышине, пылали звезды, еще не погасшие, яркие и манящие. Вызывающие странные ассоциации, словно во сне он бороздил вселенную вместе со своей прекрасной, дорогой Эми. Слишком идеальной для него, чтобы существовать в реальности. Легкий ветерок донес прохладу, близился рассвет и вместе с ним страх осознания — какой из миров более реален.

— Центурион, вы уже встали? — голос верного Асмодея, того, с кем они прошли огонь и воду, вырвал его из размышлений. Сейчас они стояли посреди лагеря — миража, не иначе, ведь всего минуту назад Рори был здесь в одиночестве. Всюду, куда бы он ни взглянул, на него смотрели призраки давно умерших друзей и соратников.

Ох, как же горячо ему хотелось верить, что все произошедшее после этой ночи было сном! Пандорика, далеки, рыжая девушка, любимая рыжая девушка, имя которой вертелось на языке, но было таким зыбким, что забывалось все сильнее. Как же Центурион Рори мечтал о том, чтобы убийство его… Эми. Эми, убийство его Эми было лишь сном.

Ведь лучше, правда лучше, чтобы девушка из его снов никогда не существовала, чем думать, что она появилась в его жизни, а он убил ее, оказавшись слишком слабым для сопротивления собственной программе. Рука, держащая гладиус, чуть дрогнула, но Рори уже слишком давно забыл, что был простым медбратом. А у римских воинов нет права на дрожащие руки, даже если вся твоя жизнь — чья-то шутка.

— Говорят, недавно нашли тело рыжей девушки. Странная одежда да обожженная дыра в животе... Интересно, что могло ее убить?

Зарычав, Рори провел мечом по собственной ладони, надеясь, что боль отрезвит его. Но разве может пластик чувствовать боль? Разве есть у порождения Сознания Нестин кровь?

— Все это ложь, — Рори взглянул на меч, сам не понимая, какой из исходов он желает сильнее. Клинок остался абсолютно чист, крови не было, боли тоже. Он снова стоял совсем один, среди полей и лесов Британии. Но на этот раз там, высоко, не было и отблеска звезд.

Жизнь, которой не существовало. Разве можно так сказать, когда воспоминания о столетиях одиночества снова и снова приходят к нему в снах, в дни самых черных кошмаров? Где он путешествовал из страны в страну вслед за таинственным ящиком, проливая кровь во имя Ее.

Возможно, когда-нибудь он расскажет все это Эми, расскажет, кем стал в несуществующем мире, но страх быть отвергнутым был слишком силен. Слишком ярок, и Рори не мог заставить себя дать возможность его кошмару обрести плоть.

Кошмары, сны, пожирающие его разум, то чего не было, то, что могло бы быть. Мир, в котором на небе не горели звезды, мир, в котором он стал легендой. Покачав головой, Рори вздохнул и распахнул глаза. Он помнил все, но мир без нее был не важен.

— Эми, моя Эми, я найду тебя! — Рори улыбнулся, шагая в неизвестность и тьму. Если Дом играет его разумом, что же, самое время показать ему, из чего сделан настоящий англо-римский центурион. Если нет веры разуму, если нет веры коридорам, то где искать опору? Рори всегда знал ответ, для него всегда существовала только одна цель.

Мир, выстроенный из его воспоминаний, треснул, начал осыпаться в темноту осколками зеркал, которые сейчас растворялись зеленоватым туманом. Замолчали птицы, пропал ветер, лишь верный меч остался в руке, и Рори, усмехнувшись, бросился вдоль коридора. Дом совершил главную ошибку: столкнув Рори в пропасть его собственных кошмаров, он дал ему необходимую точку опоры.

Теперь оставалось найти Эми. Коридоры все так же менялись, но после кошмаров Рори смог закрыться от непрекращающегося шепота, словно Дом потерял власть над ним. Зеленый отсвет в конце коридора стал тем маяком, на который Рори бросился не раздумывая. Даже если там не будет Эми, есть лишь одно существо, запертое вместе с ними в коридорах Дома. Марионетка Уд. И если он рядом — найдется работа для гладиуса. Оказавшись в темном коридоре, единственным светом в котором был шар-переводчик уда, Рори едва не бросился на него с мечом, лишь в последний момент удержав руку от удара. И это стало ошибкой.

Уд шагнул навстречу, буквально насаживаясь на меч, и тут же его образ потек, превращаясь в желанный облик Эми. Дом все же смог найти лазейку. Рори с ужасом смотрел на то, как вновь становится причиной смерти любимой, долгую, мучительно долгую минуту в его голове боролись шок и ужас, а потом крик, раздавшийся в коридоре, разрушил последний образ, который смог внушить ему Дом.

Ярость Последнего Центуриона оказалось такой сильной, что буквально вымыла наносное, и тьма расступилась, коридоры стали светлее, словно сам разум обрел окончательную опору и сделался маяком, осветившим нужный путь. Снова среди коридоров раздался крик, и на этот раз Рори не медлил. Бросившись на родной голос, он обнаружил за поворотом жену, стоящую прямо перед удом. Не теряя времени, он схватил ее за руку и бросился наутек. Слишком ценны были мгновения времени, чтобы тратить их на разговоры, теперь он ее уж совершенно точно не отпустит.

Коридоры сменяли друг друга, когда Рори свободной рукой схватился за голову, вновь почувствовав, как в его разум кто-то проник. Но сейчас это ощущалось совершенно иначе. Не таясь, не скрываясь и не изменяя восприятия, в его мыслях проступил образ странной женщины, с которой и началось их приключение.

— Привет, Симпатяга. Тебе нужно пройти в старую комнату управления, я строю маршрут в твоей голове! — телепатическая связь, как объяснил тут же появившийся в его мыслях Доктор. В ответ Рори выругался, ведь сейчас его голова явно начала приобретать вид проходного двора, куда шастали все кому не лень. А Идрис и Доктор все продолжали говорить, заполняя его голову новыми и новыми словами и образами.

— Рори, ты в порядке? — голос Эми слышался издалека, словно не ее руку он держал все это время. Ее беспокойство было столь ярким, что Рори не мог сдержать ободряющую улыбку.

— Похоже, я получил телепатическое сообщение, — усмехнувшись ситуации, он огляделся по сторонам, образ пути становился все ярче, и коридоры словно отошли на второй план, как будто реальность была не важна, как будто спрятанный под образами мрачных коридоров путь находился вне этого времени и пространства. Хотя зная TARDIS, Рори вовсе не удивился бы, окажись его предположение правдой.

Сейчас они вновь бежали по коридорам, словно Игра, предложенная ими Дому, только началась, но теперь все было иначе. Время бессмысленного бегства закончилось, вдалеке Рори видел цель, к которой он устремился, не выпустив руку любимой.

Эми едва успела остановить его перед пропастью, но Рори лишь улыбнулся, нежно сжал руку жены и посмотрел ей в глаза, а после сказал лишь пару слов, которых Эми тем не менее хватило. Ведь сейчас, словно в противовес тем же самым словам, сказанным вечность назад, она чувствовала уверенность, которая пропитывала ее мужа.

— Верь мне! — всего два слова, и Эми кивнула, понимая его без лишних фраз. Два человека, мужчина и женщина в темноте огромной будки, шагнули в пропасть, ступив сквозь иллюзию Дома, пробежали по воздуху и оказались возле ничем не примечательной запертой двери.

— Мы на месте, — Рори огляделся по сторонам, стараясь понять, почему маршрут, построенный Идрис, привел его именно сюда, но дверь была абсолютно обычной, таких они видели уже десятки за то время, пока бежали от Дома.

В голове вспыхнула сверхновая, рождая образы, облеченные в слова. Набор эмоций, набор смыслов, для каждого разных, но безумно ярких. И если от испытавшего за сегодняшний день Рори многие моменты ускользали, то Эми, ставшая сейчас продолжением его самого — поняла.

Рори видел, как менялся коридор, как рушился и строился вновь, как темнота подбиралась к ним все ближе, как подступали глаза, наполненные зеленым свечением, гипнотизируя и вселяя ужас от неизбежной встречи с смертью.

А тем временем Эми осознала и смогла воплотить каждое слово в телепатический посыл, открыв необходимую для спасения дверь. Вера, что все будет хорошо, с каждым мгновением становилась все ярче, все крепче. И пусть это приключение и не собиралось завершаться, почему-то Рори был уверен, что сейчас все будет хорошо.

Уд двигался неотвратимо, но вместе с тем все больше напоминал марионетку, лишенную собственной воли, и поэтому угрозы от него не чувствовалось. А в следующий миг прямо на том месте, где он стоял, появилась странная конструкция, отдаленно напоминающая консоль управления. От нее махали руками Доктор и странная девушка Идрис, тут же назвавшая себя его Секси. Теперь все в порядке.

Улыбнувшись прижавшейся к нему Эми, Рори с кристальной ясностью осознал: как бы далеко они ни забрались, как бы долго ни пришлось ждать, они будут вместе, во что бы то ни стало. Разве может быть иначе? Среди тьмы коридоров, среди бесконечности звезд, сквозь сотни и сотни лет они вновь и вновь стремились друг к другу. И в глубине глаз Рори пылала ярость Последнего Центуриона, что ждала тех, кто встанет между ними.