Эхо третьей реальности: Резонанс (джен)

— Слава древнейшим, вы верну... — Коран поперхнулся на последнем слоге.

Пидж закусила губу. На мостик, где тот терпеливо дожидался паладинов, ввалились впятером. Привычным составом, без гостей. И всё равно — какая реакция!

— Привет, Коран, — сделала Пидж ход конём. — Давно не виделись.

— Давно?..

Как-то так получилось, что выстроились они, заговорщически переглядываясь, цепочкой. Выражения лиц, поддержав Лэнса во мнении, что «старый добрый розыгрыш никому ещё не вредил», изо всех сил пытались сохранить серьёзными, но затея, пожалуй, удалась только Киту.

Ханк и Лэнс безуспешно давили улыбки. Аллура рассматривала интерьер Замка с излишней горячностью. Крупными буквами читалось её единственное желание: унестись проверять, не изменилось ли что-нибудь за время отсутствия.

Коран, конечно, не мог этих странностей не заметить. Виси у него над макушкой шкала недоумения, заполнялась бы в геометрической прогрессии.

— Выглядите так, будто вас декафибами где-то носило.

Паладины, держащиеся из последних сил и предвкушающие мгновение, разом захохотали. Кто-то — искренне, кто-то — больше нервически, но смеялась даже Аллура. Слишком уж меткая вышла догадка.

— Что?..

— С «декафибами» ты слегка перегнул, но в целом — очень точная характеристика.

— Так! — Коран возник напротив Пидж. — Мне не показалось! Ты подросла, твои волосы стали длиннее, и с лица куда-то исчезли эти забавные стекляшки.

— Очки. Правда подросла?

— У тебя... — Коран уже стоял напротив Кита. — Взгляд стал загадочным, а эти метки чересчур похожи на галрийские. Уши и клыки не режутся?

— Клыки? — переспросил Кит, машинально потирая щёку с упомянутыми метками: сужающимися кверху полосками на пару тонов темнее кожи.

Коран собирался было выдать вердикт Аллуре, но вдруг закаменел, уставившись на что-то у неё за спиной. Завопил:

— Галра!!! Берегитесь, принцесса, он...

Пидж обернулась. Зехан, оказывается, увязался за ними. И, незаметный за паладинами и не претендующий ни на чьё внимание, рассматривал верх алтеанских достопримечательностей — дверь. Он даже не сразу понял, что речь о нём. Повернулся к источнику шума, попав в немую паузу, и вопросительно поднял брови.

— ...ничего не делает, — закончил Коран ошеломлённо.

— Спокойно, — фыркнула Пидж. — Ничего не делать — это, конечно, страшное преступление, но мы его простим. Это наш галра. Его зовут Зехан.

— Наш?! Когда вы успели подобрать галра? Вы уверены, что ему можно доверять?

— Мне уйти? — уточнил Зехан, явно поняв вопрос превратно. — Боюсь, на вашем корабле я буду долго искать дорогу.

— Останься! — воскликнули Пидж и Коран хором. Очевидно, с разными целями, потому что последний громко продолжил: — Не хватало ещё, чтобы всякие подозрительные личности шлялись где ни попадя.

Паладины переглянулись.

— Кстати об этом, Коран, — Аллура решила взять быка за рога. — У нас в Замке Лотор. Будет неплохо, если ты проследишь, чтобы он ничего не испортил.

Челюсть Корана драматически отпала.

— Лотор и его генералы, — уточнил Лэнс. — Четверо. Дам совет — тщательнее всего надо наблюдать за Эзор. Той, что с длинным красным хвостом.

— Ага, — согласилась Пидж. — Остальных, если они решат что-то испортить, не остановит даже Коран.

— А-а-а-а... — из горы вопросов, несомненно вертящихся в голове, он почему-то выбрал самый странный: — А чем отличается от них Эз... Эзор?

— По ней видно, если она что-то замышляет. Правда, только в случае, если это «что-то» — не слишком глобальное.

— О Древнейшие! — взмолился Коран. — Скажите, что это шутка! Вам не совестно шутить над бедным добрым Кораном?! Я же видел! Своими глазами! Лотор забрал комету и улетел! Что вы вообще... Откуда...

— Так и есть...

— Их двое!

— Что?!

— Хватит, — строго сказала Аллура, — издеваться над Кораном. Мы всё расскажем. По порядку.

Огромным усилием воли Пидж проглотила просившееся на язык «ты сама начала». Оказалось, как ни совестно признавать, что пудрить мозги окружающим — правдивыми фактами, причём! — чертовски весело. Пудрить и наблюдать за реакцией. Коран, конечно, ни в чём не виноват. Но пусть, что ли, тоже проникнется лёгким безумием.

Ему пригодится. Им всем пригодится. Для того, чтобы разобраться в хитросплетении реальностей, понадобится либо стойкость шимамонта, либо чан актэрита.

Не зря Эзор предлагала, не зря.

* * *

Заминка возникла ещё на подлёте к Замку.

Тёмный Вольтрон, выгодно сливающийся с космосом, напоминал тень. Неудивительно, что Коран ничего не заметил. А если и заметил, списал на обман зрения: кому в здравом уме придёт в голову, что из портала вместо одного Вольтрона появятся целых два?

— Общий ангар, Коран, — попросил Кит. — У нас много новостей, по шпилям некогда разлетаться.

Паладины торопились. Хотели почувствовать под ногами твёрдую землю. Материю, вернее, родной реальности — не поверив ещё до конца. Увидеть Корана. Убедиться. Поведать о своих злоключениях. Полюбоваться на выражение его лица.

Нужно было оставить место интриге. Кит справился. Легко, играючи, даже будто бы не специально: не соврал, но лишних вопросов тоже не вызвал. Он в чужой реальности, как и Пидж, не терял времени зря.

— Кит, — позвала Аллура подозрительно спокойным тоном. И повторила куда громче, когда Вольтрон, не снижая скорости, подлетел к шлюзам практически вплотную: — Кит, послушай меня!

— Что? — неохотно отозвался он.

— Не притворяйся, что не понимаешь. У нас на хвосте Лотор. Мы должны разобраться с ним прежде, чем двери откроются.

— Иначе он прошмыгнёт внутрь, заведётся на кре… тьфу, на корабле, и тебе придётся выгонять его метлой? — невинно уточнила Пидж.

Тёмный Вольтрон, подчиняясь сути теней, хвостом следовал за Светлым. Переговорные огоньки не потухли, остались на панели, но генералы молчали. Пидж никак не могла определить, почему именно: то ли межреальностный разрыв отрубил им связь, то ли на той стороне просто потешались, наблюдая за очередным представлением.

— Пидж, не смешно, — прошипела Аллура. — Кит, я серьёзно!

Кит, похоже, ожидал чего-то подобного, потому что Коран и двери, благополучно принявшиеся открываться, о протестах Аллуры остались в неведении.

— Коран! Коран… вот же квизнак!

— Пришлось отключить ему связь, — Кит на экране пожал плечами. — Иначе он не понял бы, о чём мы говорим, и у него возникло бы много несвоевременных вопросов.

Вольтрон, дрыгнув разъярённой синей ногой, распался на Львов. Тёмный Вольтрон, всерьёз вжившийся в роль, повторил манёвр. Пидж фыркнула: осталось только на пары по цветам разбиться. Повеселить Аллуру, которой придётся выбирать, чем именно удовлетворить своё эго: то ли за Чёрным гоняться, то ли сбрасывать с хвоста тень в виде Нарти.

— У меня дежавю. Вы разве не договорились на той стороне?

— Только о том, что они могут пройти через межреальностный разрыв, — со вздохом пояснил Ханк. — Общекосмическая территория, все дела. Но мы, кажется, просто теряем время.

— Аллура, — посерьёзнела Пидж, наблюдая за тем, как подозрительно подбирается Синий и нерешительно кружит рядом с ним Красный. — Это правда уже не смешно. По-моему, с самого начала было очевидно, что мы должны…

Договорить Пидж не успела. Два Чёрных Льва, не дожидаясь развязки, влетели в ангар. Наглядный пример, ничего не скажешь.

— …ладно, иногда показать действительно проще, чем объяснить.

— Кит!!!

Пидж поморщилась, с трудом преодолев желание прикрыть уши. Киту, кажется, в ближайшее время лучше не оказываться в одиночестве в тёмных коридорах.

* * *

Аллуре, чтобы сохранить видимость контроля над ситуацией, пришлось влететь в Замок второй. Следом потянулись остальные. Два Львиных комплекта, исключая Синего, красиво перегородившего проход, невозмутимо «припарковались» друг рядом с другом.

Зехан за штурвалом Синклайна, чья помощь так и не понадобилась, приземлился последним. Причём посадка, судя по очень уж подозрительному скрежету, вышла не слишком гладкой. Интересно, пол или обшивка корабля? Или всё сразу?

Пидж пришлось сделать над собой усилие, чтобы выбраться из уютного кресла в жестокий мир. Туда, где Аллура — вместо того, чтобы прислушаться к голосу разума, — продолжала нудить.

— Что всё это значит?! Ты думаешь, ты действительно думаешь, что вправе врываться на мой корабль и делать вид, что ничего не происходит?! Я не давала своего разрешения!

Порча корабельного имущества осталась без комментариев. Враг номер один был важнее, да. Впрочем, тем лучше — для самой Пидж и особенно для Зехана.

Аллура, скрестив на груди руки, обращалась к чуть приоткрывшейся пасти Чёрного-Чёрного Льва. На Кита, уже спрыгнувшего в ангар, она показательно и очень красноречиво не обращала внимания.

— А разве принцессе, чтобы врываться в чужой Замок, нужно чьё-то разрешение? — иронично напомнила Седьмая, под руку с Лотором спускаясь по трапу. — Они со мной, если так тебе будет спокойнее.

— Это… это не то же самое! — ошеломлённо выдохнула Аллура. Руки её безвольно опустились вдоль тела, сжались в кулаки. Ясно было даже слепому: раунд без шансов. К тому, что ей столь резко припомнят подлянку, Аллура была не готова.

Ей ведь нечем возразить. Да, проникла в Замок Седьмой, когда понадобилось. И жила там, не спрашивая разрешения. Но, видно, предпочла об этом забыть. Момент, когда афера аукнется — да ещё и элегантнейшим «зеркальным» способом, — оставался вопросом времени.

— Конечно, не то же, — кивнула Седьмая, хитро, очень похоже на Лотора, улыбнувшись. — Я, по крайней мере, заранее ставлю тебя в известность.

Лотор, вопреки ожиданиям, хранил стоическое молчание. Рассматривал потолок, будто происходящее его никак не касалось. Пидж оценила: на то, что Аллура уступит ему, нельзя было даже надеяться. А вот Седьмой, не рискуя «упасть» в глазах окружающих, — может быть.

— Так что, драться будем? — непосредственно спросила Эзор, возникая у Пидж за спиной. — Вам кораблик не жалко? Мы ж поцарапаем.

Пидж только плечами пожала, не думая оборачиваться. Коснулась микрофона — к счастью, Аллура шлем ещё не сняла.

«Надеюсь, ты помнишь, чьим гостеприимством мы пользовались последние полдекафиба? Пытаться прогнать их сейчас — просто невежливо».

Аллура дёрнулась, как от удара, и во взгляде, брошенном на Пидж, читалось всё прежнее: «это не то же самое!»

— Разве мы не должны радоваться, что вернулись домой? — неуверенно напомнил Ханк. — Ребята, родная реальность! Нас ждёт Коран!

«А задерживает нас Аллура, хотя остальные всё давно уже решили», — буркнула про себя Пидж.

Кит, к которому подошла Акша, выглядел так, будто ему рядом решительно не хватало стены, о которую можно побиться головой. Генералы принялись разбредаться в разные стороны, по большей части — в направлении выхода. Лэнс барабанил по несуществующим часам, кидая на Аллуру умоляющие взгляды.

Продлись молчание, едва не прошибаемое между тёзками электрическими разрядами, добошем дольше, и Аллуре стало бы некому отвечать: все бы просто ушли.

Но она, глубоко вдохнув и выдохнув, выдавила:

— Допустим. Услуга за услугу. Но при одном условии, Аллура. Чтобы никто, — недобро прищурилась на Лотора, — из твоих прихвостней не попадался мне на глаза. — И рявкнула уже паладинам, разворачиваясь к выходу: — К мостику, живо!

Пидж мысленно зааплодировала. Аллура, может, и продолжала гнуть свою линию, но ей хватило выдержки, чтобы не доводить спор до абсурда.

— Не совсем безнадёжно, а? — тихо-тихо шепнула Пидж Киту, сильно отставшему от остальных паладинов. Седьмая, не имевшая ничего против «не попадания на глаза», явно решила повести их в противоположный сектор. — Как думаешь, что её убедило?

— Очень надеюсь, что мысль, что на её сторону встал бы разве что Лэнс, — закатил глаза Кит.

— Но вряд ли, — добавила Акша. — Думаю, вам стоит поторопиться, или у Пятой появится ещё больше вопросов.

Расставались они с явной неохотой, и Пидж, чтобы догнать остальных, едва не пришлось тащить Кита на буксире. Аллура, впрочем, летела по коридорам с такой целеустремлённостью, что ничего не заметила.

«Запретную» тему негласно условились не поднимать сверх нужды.

Хотя без неё, в общем-то, не вышло бы никакого рассказа.

* * *

— Значит, по Замку бродят… — Коран принялся загибать пальцы, — галрийский принц, четверо генералов, один лейтенант… которые незнамо зачем попёрлись в чужую реальность? И все они враждебны принцессе Аллуре?

— Император, — поправила Пидж. — Галрийский император.

— Ещё лучше!

— И ничего они не враждебны, — добавил Кит. — Они нейтральны. Это Аллура им враждебна, хотя вообще-то больше нет ни одной причины.

— Коран, я надеюсь, теперь ты понимаешь, что я чувствую? — не выдержала Аллура. — Или восхищение одним гадом, который абсолютно этого не заслуживает, передаётся воздушно-капельным путём?

— Скорее ораторским.

— Э-эм, — Коран на всякий случай отошёл подальше. — Вы рассказываете одно и то же, но с разной… разной эмоциональной окраской! И постоянно спорите. Как я могу понять хоть что-нибудь?!

— Есть только один путь, — подняла палец Пидж. — Забыть о предубеждении и составить собственное мнение.

— Галра жестоки, склочны и опасны…

— Я сказала забыть о предубеждении!

— Хватит переманивать Корана, — буркнула Аллура. Ядовито напомнила: — По-видимому, у него будет немало времени, чтобы увидеть всё своими глазами.

* * *

Разумеется, предупреждению никто не внял и ходил по Замку как у себя дома. Эзор тыкалась во все углы и кнопки, пугая Корана до встающих дыбом волос. Видимо, тот к характеристике Лэнса отнёсся чересчур серьёзно. Следовал за Эзор по пятам, в особенно «опасные» моменты забывая, что делает это тайно, и бросаясь наперерез.

Лотор с Седьмой обосновались на нижних уровнях, приватизировав и оборудовав под свои нужды пару комнат. Аллура нависала над ними коршуном, пытаясь выяснить, чем и зачем они собираются заниматься. Толкового ответа так и не добилась, но неожиданно утихомирилась, когда услышала флегматичное лоторово «если что-то рванёт, то беспокоиться об этом будет некому». Отстала и дальше делала вид, что их не существует. Хотя Пидж на её месте как раз бы насторожилась: кажется, Лотор имел в виду не лабораторию, а весь Замок целиком.

Зехан, неприкаянно покрутившись пару квинтантов, сообщил Пидж, что у них здесь множество интересных вещей, но все они в абсолютнейшем беспорядке. И принялся его наводить, начав почему-то с Львиного груза.

— Я видел, кто-то из вас брал с собой еду. Её нужно убрать в холодильные камеры. Чем быстрее, тем лучше.

Виновниками оказались Ханк с Лэнсом, но до кучи припахали и остальных. Паладины ныли, стонали, но лейтенант Зехан, когда дело касалось порядка, мистическим образом приобретал непререкаемый авторитет. Пожалуй, спорить с ним и ставить его на место не решилась бы даже Аллура. К счастью (или к сожалению), проверку этого факта пришлось отложить до лучших времён. Аллура от разбирания груза бессовестно откосила, сославшись на то, что в Синего ничего не брала: не хотела тратить деньги Лотора, которые пренебрежительно обозвала «подачкой».

— Это зарплата, — бурчал Лэнс, вынося первые свёртки из Красного, забитого под завязку. — Моральная компенсация за все наши страдания. На что хотели, на то и тратили, и всё равно осталось. Жаль, в этой реальности не сработает. Хм, или сработает?

Пидж, борясь с тяжеленным ящиком и сетуя на отсутствие дроидов, вытерла пот и хмыкнула:

— Не думаю, что в этой реальности у тебя есть фальшивое генеральское досье с открытым счётом.

— Облом… Стоп, у нас что, были такие?!

— Вот, и этот человек ещё удивлялся, почему мы носились как угорелые.

— Лэнс! — крикнул Кит из глубин Чёрного. — Есть такая штука, как мозг, ей иногда пользуются!

— Он имел в виду, — Ханк поспешно заступил Лэнсу дорогу, — что ничто не берётся из ниоткуда, и о том, что есть, обычно позаботился кто-то другой… И этот кто-то необязательно об этом сообщает, поэтому может сложиться впечатление, что оно есть само по себе, хотя на самом деле это не так.

Лэнс моргнул.

— Не думаю, что Китик в одну свою, — повысил голос, — грубую фразу вложил столь сложную мысль. И вообще, — резко сменил он тему, — ты что, застрял там?! Если думаешь, что можешь отлынивать от работы, отсиживаясь в Чёрном, то зря ты так думаешь!

— Я не отлыниваю, — отозвался Кит, показываясь из пасти, — а хочу оптимизировать процесс. Вместо того, чтобы таскать свой груз, я предпочту, чтобы он вышел сам.

— Чего? — опешил Лэнс. — Ты там новый вид выводишь? Ну, как цивилизацию в просроченном йогурте?

— Пидж, можешь помочь?

— А твой груз, когда начнёт ходить, поможет мне с моим грузом? — уточнила Пидж, пиная противную коробку, за последние добоши сдвинувшуюся всего на пару сантиметров. — Или я застряну тут навечно под бдительным оком нашего лейтенанта?

Упомянутый лейтенант смерил их недовольным взглядом. Дело продвигалось только у Ханка, худо-бедно — у Лэнса, но тот вечно отвлекался на ерунду.

— Поможет, — уверенно сказал Кит.

— Тогда я только за!

* * *

— Офиге-е-еть, — Лэнс аж свёртки из рук выпустил, углядев процессию, марширующую из Чёрного. — Галрийские дроиды с алтеанским питанием. Аллура вас не убьёт, если увидит?

Пидж костяшками пальцев стукнула по шлему ближайшего дроида.

— Какая разница, что за оболочка, если они выполняют наши команды? Боевые в тренировочной — здорово, конечно, но иногда полезно и что-то более… приземлённое?

— Кит? — Ханк с Жёлтым разобрался и теперь крутился рядом только из любопытства. — Я понимаю, еда. Материалы, инструменты, — кивнул в сторону Зелёного, — и полезные штучки Лэнса. Но дроиды?! Мне бы даже в голову не пришло…

— Ну, это была совместная идея, — чуть смутился Кит. — Но дальновидная, согласись?

Пидж, наблюдая за тем, как дроиды с лёгкостью тягают контейнеры с инструментами, довольно кивнула.

— А что за штучки у Лэнса?

— Да так, — отмахнулся он. — Я тут подумал, что тешайцы — крутые ребята и много чего крутого выдумали. Маскировочную плёнку, маски, парики, невидимые двери. Правда, достать вышло только плёнку. Мы же израсходовали тогда почти всю, причём толком не знали, какая она ценная…

— О нет, зачем ты об этом напомнил, — Пидж потёрла переносицу. — Самый затратный способ из всех, которые когда-либо приходили нам в голову… Хотя я вообще-то думала, что мы благополучно вернёмся ко Львам и смотаем её обратно.

Кит хмыкнул.

— И кстати, Лотор как-то сказал, что это была некачественная подделка, за которую настоящие тешайцы оторвали бы горе-мастерам руки. И что он не нашёл бы Львов так просто, если бы мы знали, чем пользуемся.

— Так и сказал?

— Ну, нет. У него вышло изящнее и ядовитее, но я старалась.

— Но теперь-то у нас самая настоящая! — победно возвестил Лэнс, приподнимая позабытые тёмно-зелёные свёртки со знаком, которые Пидж видела на экранах тешайской базы. — Даже Лотор не прикопается. Эу, что это?

Упаковка на одном из свёртков была надорвана, изнутри проглядывали неровно откромсанные края плёнки.

— Это!.. — задохнулся Лэнс. — Это надувательство! Я чувствую, что этот рулон легче, чем остальные! Продали по полной цене, а себе кусок спёрли, гады!

— Мне что-то это напоминает, — задумался Ханк. — Землю, например. Как думаете, это межкультурное?

— Или рулон просто зацепился за что-то, а Лэнс теперь наговаривает на добрых тешайцев, — фыркнула Пидж. — По объёму он точно такой же, как остальные. Мне кажется, подобные мелкие пакости в космосе лишены всякого смысла.

— Это были не тешайцы! — погрозил пальцем Лэнс. — А перекупщики-галра. И у них-то обман точно в крови! В общем, я буду жаловаться!

— Кому? — скептически уточнил Ханк. — Вернёшься в ту реальность? Или найдёшь эту компанию здесь, чтобы стребовать? Что-то мне подсказывает, что они тебя не поймут.

— А вот и найду! — решил Лэнс, пыхтящий праведным недовольством. — Найду и прикрою их лавочку! Моя бедная плёночка…

— А ты уверен, что это снова не подделка?

— Что? О нет…

— Вы собираетесь сегодня закончить с работой? — вырос за них спинами Зехан.

Пидж, вздрогнув, едва не выронила коробочку с калибровочными стержнями, которую для разнообразия решила забрать в личное, а не общественное пользование.

* * *

Утряслись вопросы, связанные с «переездом» и нежданными гостями. Даже Коран, за два квинтанта выжавший паладинов от корки до корки, наконец угомонился. Его интересовала каждая мелочь, а к природному любопытству — самое страшное — резко добавился острейший нюх на недоговорки.

Пидж бледнела, краснела, но случай решила использовать с толком: практиковалась во «вранье без вранья», которому учил её Лотор, в котором неожиданно подскочило мастерство Кита, но которое не давалось ей самой. Давалось, вернее, но постфактум — в долгих ночных размышлениях «как именно стоило провести беседу».

Тренироваться на Коране было не страшно. И, как думалось Пидж, даже результативно. Но хватило слушателя ненадолго: то ли выяснил всё, что хотел, то ли запутался окончательно.

Чесание языков закончилось. Наступил этап, который Пидж могла охарактеризовать единственным словом — брожение.

Паладины бродили из угла в угол, не зная, чем заняться, и косились на Аллуру. Аллура являла собой каменную статую, глубоко погрязшую в размышлениях. Её мечта сбылась — она стала лидером собственной кампании. Даже с Китом бороться не пришлось: тот самоустранился, красноречиво пропадая где-то на «запретной» галрийской территории.

Пидж, вздыхая от скуки, готова была последовать его примеру. Им там было веселее. И уж точно — на них не давил груз неизвестности, перемешанной с раздражением и страхом. Даже мысль дурацкая возникла, что побег в чужую реальность, где решать будут другие — это не так уж и плохо. Навроде каникул.

Своеобразных, конечно, но разве бывает у галра иначе?

— Раз овечка, два овечка, три овечка. Повтори.

— Раз овечка…

— Четыре овечка, пять овечка, шесть… Дальше разберёшься?

Лэнс, сидящий рядом в позе для йоги, зевнул так, что челюсть хрустнула. Распахнул глаза, негодующе тыкнул пальцем в дроида, которого мучила Пидж:

— И зачем, скажи на милость, всё это нужно? Ты ему только что дала оружие массового поражения.

— Сколько объектов «овечка» хозяин хочет услышать? — уточнил дроид.

— Хозяин? — не унимался Лэнс. — Почему он считает тебя хозяином?

— Потому что я его программирую! Стив, считать овечек надо до тех пор, пока хозяин не заснёт.

— Что значит «заснёт»?

— Перейдёт в спящий режим…

— Раз овечка, два овечка, три овечка, изменений в биоритмах не обнаружено, четыре овечка, пять овечка…

— Стив, отбой! — не выдержал Лэнс после пятидесятой. — Отбой, кому говорю!

— Отставить, Стив, — вздохнула Пидж. — Не будет он тебе подчиняться. Это же Стив. У него есть имя, и это мой дроид.

— А овечки тебе зачем?

— Чтобы считал.

Лэнс вдруг насторожился. Сел ровно, перестав делать вид, что концентрируется и просветляется. Внимательно взглянул на Пидж.

— Я, конечно, не специалист, но это сейчас прозвучало очень убито. Что-то случилось? Настолько, что ты готова притащить в свою спальню дроида, чтобы он считал тебе овечек?

— Я… — Пидж потёрла лоб. — Я устала. Слишком много думаю. Пытаюсь разделить то, что уже было, и то, чего ещё нет. Долго не могу заснуть. А потом… потом мне снятся кошмары. Коммандоры, которых мы убили, вылезают из могил, встречают своих двойников и идут мстить. Или те, на кого мы нацелились, внезапно рассыпаются пеплом, и его столько, что мы начинаем тонуть… И в данных всё время какая-то ошибка из-за того, что мы про кого-то забыли. Думали, что он мёртв, а на самом деле нет. Или наоборот. Знаешь, это странно. Пока мы были в той реальности, я спала как младенец… Не уверена, что мне снилось хоть что-нибудь. Но вернулись — и началось.

— Это… — Лэнс отвёл глаза. — Минус путешествий во времени, да? Я никак не могу привыкнуть, что всего того, что мы делали, на самом деле нет. Ну, точнее есть, но не у нас. И что времени для нас прошло больше, чем на Земле. Вот вернёмся, и как свой возраст считать будем?

— Это сейчас наименьшая из наших проблем, — слабо улыбнулась Пидж. — Теперь нам есть, куда вернуться, но для этого слишком рано. Мы же… не можем всё бросить, да?

Конечно, Лэнс согласился, хотя Пидж кривила душой. Каждый раз, стоило увидеть Аллуру, в груди шевелился червячок протеста. Её суждения казались взбалмошными, глупыми и однобокими — было с чем сравнивать. Хотелось спорить. Доказывать. Убеждать. Сначала. Теперь — скорее плюнуть, развернуться и уйти, потому что Пидж здраво оценивала свои силы.

Она не сможет подчиняться идиотским приказам. Особенно приказам лидера, который отказывается слушать и слышать.

Нервы дороже. А на другой чаше весов — судьба их родного мира. Судьба Вольтрона. Восстания, поднявшего голову. Бессчётного количества рас. И галра, с которыми Пидж контактировала слишком тесно, чтобы слепо, как раньше, причислять к врагам всех до единого.

Остаться с Аллурой стоило хотя бы для того, чтобы вовремя отговорить её от опрометчивых решений.

— Можно представить, — решила Пидж, — что мы долго-долго играли в игру, но она вылетела без сохранения. Не совсем зазря, конечно. Мы многое узнали, многому научились. И наша задача — всё повторить, только ещё лучше, чем было.

«Без предложенного сюжета, с подскочившей сложностью и фиговой предысторией, ага».

* * *

Замок Львов дрейфовал на окраинах империи — такой галёрке, что не всем планетам, открытым поблизости, потрудились дать названия. Шанс встретиться с галра был минимальным. Учитывая ситуацию на борту, решение, пожалуй, оказалось тактически идеальным.

Аллура, впавшая в меланхолию, плана действий так и не предложила. От разговоров — как подбадривающих, так и грозящих ссорой — она уклонялась, надолго запираясь в каюте.

Паладины стали переглядываться всё тревожнее. Её ответ не менялся: «Мы устали, нам нужно отдохнуть и прийти в себя».

Пидж вздыхала и злилась. Вот зачем, спрашивается, Аллура так стремилась домой? В третьей реальности им отдыхалось куда лучше. Над затылком не тикали часики впустую потраченного времени. И вообще…

«Отпуск» грозил затянуться надолго, но кое-что радостное всё-таки было: отличная галрийская компания, которая всех в итоге перетянула на «сторону зла». Даже Лэнса, отчаявшегося дождаться от Аллуры хоть слова.

Генералы привыкли жить по чёткому расписанию, не изменяя себе даже в чужой реальности и на чужом корабле. Стягивались к раннему завтраку, оккупируя столовую, и Пидж вставала вместе с ними.

Улыбалась, слушая, как в очередной раз бурчит Эзор на зелёную жижу, отвечала по мере сил на вопросы Акши и Зехана — те, внезапно спевшись и взяв в попутчики Кита, занялись увлекательным исследованием Замка. Но Кит был первопроходцем не меньшим, чем они, да и Пидж, к стыду своему, об алтеанских штучках знала не слишком много.

Она бы, пожалуй, прибилась к кладоискателям четвёртой, если бы на горизонте не маячило ещё более ценное сокровище: переставшее спешить по делам, охотно отвечающее на вопросы, ехидное сверх обычного и, несмотря на это, будто бы подобревшее.

Случилось грандиозное событие — Лотор стал спускаться к завтраку вместе со всеми. Возможно, Седьмая, которая неизменно появлялась вместе с ним, имела к этому какое-то отношение, но факт оставался фактом.

Лотор, по-императорски флегматично отнёсшийся к зелёной жиже в своей тарелке, был с ними, терпел любые дурачества и даже вступал в будничные диалоги, не имеющие никакого смысла.

В общем, будто компенсировал всё то, чего не хватало Пидж раньше, и доводил её до внутреннего восторженного писка.

Утренняя побудка обрела столько плюсов, что любые минусы под их тяжестью задохнулись и в муках погибли.

Ханк и Лэнс, прочухав, подтянулись на четвёртый и пятый квинтант соответственно, и приняли их с распростёртыми эзорскими объятиями.

Дошло до того, что Аллура, вынырнув из тягостных дум, раздражённо поинтересовалась, как так получилось, что теперь, не считая Корана, она ест абсолютно одна — позже, чем привыкли «враги народа», чтобы ни в коем случае с ними не пересекаться.

Даже Лэнс, скривив поистине страдальческую мину, побоялся предложить ей присоединиться.

Это, видимо, стало последней каплей. Аллура, вернувшись к виду «фурия, готовая пустить кровь неверным», велела всем завтра собраться для серьёзного разговора.

* * *

«Вслух Аллура не угрожала, но моральное давление у неё вышло чересчур убедительным. Как иначе объяснить, что самый яркий, самый жуткий кошмар приснился мне именно в ту ночь, когда я раз за разом прокручивала в голове разговор, каким он может быть, и подходящие аргументы?

Ах да. Привет, дневник, по устоявшейся традиции начинаю сумбурно и не совсем с начала. Но я решила, что история третьей реальности, хранящаяся здесь, недостойна забвения, и что её неплохо бы продолжить.

Какой-то, фиг знает какой, декафиб 33-й эпохи, квинтант 6-й после возвращения из третьей реальности.

Раньше кошмары были рваными, смазанными, но этот я помню куда отчётливее, чем мне бы хотелось. Я видела… того галра, лейтенанта Сендака, который вечность назад сорвался в пропасть в Замке Львов.

Первая паладинская жертва, которую я наблюдала своими глазами. И которой, оглядываясь назад, я придала слишком мало значения.

Мне, будто сговорившись, напомнили о нём. Показали живым в чужой реальности. И теперь, столько времени спустя, спроецировали в голове — только мёртвым.

Я не могу понять, почему именно сейчас. Мне казалось, что этап „принятия” я миновала фибы назад, когда открылась та самая „страшная тайна” крейсерского крематория. Когда приходилось переступать через себя, чтобы не разрыдаться, и так часто прокручивать в голове слова Акши, что я до сих пор помню их наизусть.

Пожалуй, сегодня ночью я справилась лучше. Не чувствую, по крайней мере, настолько сильного душевного раздрая, чтобы запираться в каюте и реветь в подушку.

Помню, что мне было так холодно и так хотелось спать, что на лицо, подсвеченное жутким фиолетовым светом, я сначала не обратила внимания. Только зарылась под одеяло, мечтая, чтобы очередной кошмар сгинул так же быстро, как и все остальные.

Но он сидел рядом, на кровати, молчал и смотрел, не давая покоя. Его присутствие ощущалось даже сквозь одеяло. И кокон, который я принялась закручивать вокруг себя, совсем не помог.

Я пыталась угрожать, прогонять, велела ему оставить меня в покое, но язык отказывался ворочаться, и наружу вырывался только невнятный лепет.

Он смеялся. Тихо, хрипло, но смех его двоился и был, казалось, везде — по впечатлениям, именно так покойники и общаются. С потусторонним эхом.

Он заговорил потом. Что-то спрашивал, будто бы абсолютно бессвязное, но бил по больному: про убитых галра; про то, как я представляю себе „жизнь” в виде пепла, красиво ссыпанного в урну. И про то, как, пожалуй, обидно, если после смерти тебя даже не кремируют.

Не знаю, зачем отвечала ему, зачем оправдывалась. Мне хотелось доказать, что я не виновата в его смерти. Сейчас понимаю, насколько это бессмысленно. Саму себя, чёрт возьми, не перехитришь. Я-то чувствую, что виновата. Пусть и не толкала его своими руками, но…

Я не знаю, зачем разум подкидывает мне такие кошмары, но кое-что всё-таки прояснилось. Когда-то давно мы были слепы, как котята, и когда-то давно „гибель” дрона вызвала в моей душе больше отклика, чем гибель галра.

Всё изменилось с тех пор. И я, пожалуй, даже понимаю, что нужно делать.

Чем меньше жертв, тем меньше кошмаров.

Их не избежать совсем, нет. Даже у Лотора не получилось. Но остановить Аллуру, направить её в нужное русло — пока ещё в наших силах.

Если придётся, на этот раз я скажу ей всё, что потребуется. Хотя и боюсь до сих пор сделать хуже, чем есть.

Мне пора бежать, дорогой дневник. Квизнак, как всё-таки по-дурацки звучит. Надеюсь, мы ещё встретимся. Если нет — с моим кодированием и секретами не справится даже Ханк.

P.S. Надо потом найти время, починить терморегулятор в каюте. Посмотрела сейчас — эта зараза до минимума вывернута. Устроил мне Северный полюс. А я-то философствую ещё, с чего такая хрень снится».

На мостик, избранный идеальным местом для совещания, паладины стягивались неохотно. Их воля — тянули бы с важными решениями до бесконечности, не уставая жаловаться, что ничего не происходит.

Такими они были, полными противоречий, и Пидж не собиралась отрицать очевидного. Но могла оправдаться, если бы кто-то спросил.

Пидж чувствовала это сама, читала в словах и жестах других: им было страшно. Они сомневались. Обрели независимость, исполнив страстное желание Аллуры, и поняли, что от их действий снова зависит судьба Вселенной.

Только теперь Пидж знала, что они, возможно, изначально выбрали не лучшую тактику. Что можно было сделать правильнее и лучше, обойтись меньшей кровью.

В их реальности Восстание подняло голову. Народы пленённых планет признали Вольтрон своим защитником и спасителем. Только Вольтрон — один, а галра повсюду. Закономерно злятся, когда у них отбирают законную добычу, и творят бесчинства в сотни раз хуже обычных, когда враг поворачивается спиной.

Да, народы воодушевлены, но слишком слабы, чтобы отбиться самостоятельно. А паладины не могут дежурить у каждой планеты и вовремя приходить на помощь.

«Вместо того, чтобы дать беднягам удочку, мы засыпали их рыбой. Улетели, гордые собой, и не задумались ни об их будущем, ни о своём».

Покорность ведь — гарантия безопасности, проверенная веками. Рабочие руки полезнее живыми, чем мёртвыми. Но от товара, давшего трещину, принято избавляться без зазрения совести.

В третьей реальности было иначе. Пидж не сразу поняла, что Лотор сместил привычный им акцент. Да, первое время они показывались в разных уголках империи, чтобы привлечь внимание и примелькаться. Прогнали с насиженных мест коммандоров, во всей красе показали себя местному населению, вроде как освободили несколько колоний от тирании. Но ни к чему, на самом деле, не призывали. Не пополняли ряды Восстания. Весь удар галрийского гнева забирали на себя. Просто — ждите и не рыпайтесь, ребята, рано или поздно Вольтрон со всем разберётся.

Разобрался, ага. Явил собой отличный пример того, чего не надо делать, чтобы остаться в живых.

В родной же реальности они выбрали противоположную линию поведения. И, по большому счёту, не могли остановиться: иначе их не поняли бы ни союзники, ни враги.

Последним аргументом и воспользовалась Аллура, сообщив, что работа предстоит прежняя. Освобождать, расчищать систему за системой, вдохновлять на борьбу, расширять силы Сопротивления.

В переводе: неизбежно терять союзников в бессмысленных битвах. Бессмысленность коробила больше всего.

— А в перспективах, Аллура? — Пидж старалась говорить спокойно. — Соберём армию, а дальше? Дадим бой? Или будем до старости играть с галра в игру «кто отберёт у кого больше колоний»?

— Мы до старости будем собирать армию, которая сумеет хоть что-нибудь противопоставить галрийскому флоту, — подхватил Кит. — Хотя бы количеством, не говоря уж о тактике.

— Я до сих пор не понимаю, зачем нам с ними сражаться, — Ханк мял пальцы и старался не смотреть в сторону Аллуры. — Ну, в смысле, чего мы хотим добиться? Разрушить империю? Уничтожить всех галра? Это не слишком радикально?

— А какие есть варианты? — Аллура, несмотря на внешнее спокойствие, напоминала огнедышащего дракона. — Позволить им и дальше бесчинствовать во Вселенной?

Они все выразительно переглянулись. Даже с Лэнсом, который обычно безоговорочно принимал сторону Аллуры.

— На самом деле... — Пидж глубоко вздохнула, подбирая слова. — У нас есть один замечательный пример, как может получиться. Конечно, повторять чужие идеи — это вроде как плагиат, но, думаю, нас простят.

— Так? — Аллура помрачнела ещё больше.

— Найти здешнего Лотора, — сообщил очевидное Ханк. — Сделать его императором. Готово.

Аллура застонала, откинувшись на спинку сидения. Сжала пальцами переносицу.

«Пойми, пока ты будешь самоутверждаться, пытаясь доказать, что ты полезнее и умнее Лотора, ты угробишь кучу жизней, кораблей и планет, попавших под раздачу», — как сказать это вежливо, не сделав только хуже?!

— Ладно, — неожиданно согласилась Аллура. — Хорошо. В этом есть смысл. Но от мысли, что вся Вселенная останется под контролем галра, я прихожу в ужас. Это наша реальность, и в ней мы вольны поступить так, как считаем нужным.

Пидж открыла рот, но Аллура прервала её взмахом руки:

— В данном случае как алтеанцы считают нужным. С вашими корректировками, но, — она тряхнула головой, — тщательно отфильтрованными от личных привязанностей. Потому что у некоторых из нас, очевидно, присутствует посторонняя лояльность. Я, — она снова вскинула руку, на этот раз останавливая от высказывания Лэнса, — не собираюсь это комментировать. Это ваше личное дело, но оно должно остаться за пределами текущей политики.

— Вау, — не сдержалась Пидж. — Так мне нравится больше! И, разумеется, корректировки должны быть отфильтрованы от личных неприязней?

— Да, — прищурилась Аллура, уловив огромный транспарант-намёк. — Ни того, ни другого. И в них — никакого участия предмета нашего обсуждения.

— Он и не собирается участвовать, — заметил Кит. — Ясно дал понять, что наша реальность — наши проблемы.

Прямые вопросы «как лучше» Лотору никто не задавал, но на всяческие намёки и обтекаемые формулировки он тоже не реагировал. Более того — Пидж слышала — приказал генералам не лезть в паладинские тайны. Так что Аллура, тщательно проверившая перед совещанием все стены и двери, за сохранность «мостиковой» конфиденциальности могла вообще-то не опасаться. Ну, ровно до тех пор, пока Кит не повстречается с Акшей.

— Замечательно. Значит, алтеанский план действий. Добровольцы из Сопротивления понадобятся в любом случае. Нам, при любом исходе войны, необходимо обеспечить себе независимость. Удержать территории, которые мы уже освободили, и освободить новые. В будущем они станут опорой союза, который в случае необходимости сможет дать отпор галра. У кого-то есть возражения?

— Дополнение, — подняла руку Пидж. — При захв... освобождении территорий необходимо заранее планировать сеть стратегических ресурсов. Чтобы не распылять внимание на защиту бесполезных систем и не оставлять врагу преимущества.

Пидж практически воочию наблюдала, как у Аллуры перещёлкивается туда-сюда переключатель «мораль — военная необходимость». К счастью, лозунг «спасаем всех без разбора (кроме галра), потому что так надо» остался в прошлом.

— Хорошо, — кивнула Аллура. — Значит, нужно составить предварительный план с учётом данных, которые у нас уже есть. И по мере возможностей добавлять к ним данные разведки. Возражения?

На этот раз возражений не было.

— Отлично. Тогда вспоминаем, чем занимались полдекафиба назад, и продолжаем работу.

Пидж по привычке едва не ответила «врепит са». И всерьёз задумалась, какая-такая оса укусила Аллуру, что собрание обошлось без криков, кровопролития и варгов впустую потраченного времени.

Впрочем, грех было жаловаться.

* * *

Вспомнить, как занимаются безбашенным паладинством, оказалось не так-то просто. К веренице смутно знакомых галрийских имён и планет добавилось противоречивое чувство антискрытности. Они больше не прятались, не интриговали. Буквально вопили: вот Замок, вот Вольтрон, попробуйте справьтесь!

Ситуация становилась неприятной, когда к одному-двум крейсерам, охраняющим форпост или колонию, на помощь прискакивала ещё полудюжина. Приходилось смываться, пользуясь преимуществом скорости, и пробовать в другой раз.

Пидж кривилась, чувствуя, что столкновения «лоб в лоб» ей больше не по душе, но другого выхода не было. Всех галра, вьющихся в округе, нужно было выкинуть из намеченных систем, причём так, чтобы им долго не хотелось возвращаться.

По чуть-чуть, будто невзначай, менялась тактика. Вместо того, чтобы избавляться от охранников-дроидов и вырубать в ноль энергию базы, оставляя бесполезное и жутковатое перекати-поле, Пидж с Ханком перехватывали контроль. Пусть хлипкая, трещащая по швам, но защита: дроиды, вздумай галра снова напасть, продержались бы пару добошей. Отправили бы сигнал, давая знать, какую базу паладинам придётся отвоёвывать обратно, и игра началась бы по второму кругу.

Противник, однако, действовать не спешил, послушно сдавая позиции. В то, что эффект вызван отсутствием Заркона, Пидж не верила. Разгадка, пожалуй, была намного проще: галра понятия не имели, что у фракции Вольтрона дикая, невозможная, абсолютнейшая нехватка кадров.

Да, Клинки Марморы, узнав о расчищенных квадрантах, воспрянули духом. Взялись за диверсии с утроенной силой. Развернули — с разрешения Аллуры — какую-то деятельность на стратегически важных объектах, вспомнили о кооперации. Но того факта, что их было слишком мало в масштабах империи, это не отменяло.

Жители колоний, декафибами зависящие от галра, не были ни пилотами, ни тем более воинами. Всего лишь запуганными гражданскими, сопротивление которых смели бы, не задумываясь, с первого же удара.

Паладинам везло, страшно везло, что никто не донёс до галра эту простую истину. В глазах империи две боевые единицы — Замок и Вольтрон — множились в арифметической прогрессии с каждой захваченной базой. Множились, находясь везде и всюду, а вовсе не метались диким зигзагом, отчаянно боясь не успеть на помощь, если что-то случится.

Они, конечно, произносили вдохновляющие речи. Собирали восторженные взгляды. Слышали лозунги во славу Вольтрона. Крики, горячие заявления, что галра поплатятся за все унижения. Милых коротеньких пушистиков, которые с боевыми искрами в глазах поднимали в небо древние-древние корабли, выглядящие так, будто развалятся от слабого чиха.

Сопротивление росло, но…

С каждым квинтантом, чем больше становилось отвоёванных территорий, тем страшнее было двигаться дальше. Стоило развеяться мифу о вездесущем Вольтроне, и вся работа накрылась бы медным тазом.

И ведь, как известно, на той стороне оставался источник умных, опасных в данном случае мыслей — Лотор. Открывать глаза подчинённым он не спешил, ведя, очевидно, собственную игру, но успех Сопротивления висел буквально на волоске. Поговорить и договориться с ним нужно было как можно скорее. Согласилась с этим, пусть и не без гримасы, даже Аллура, но решить оказалось проще, чем сделать: в искусстве заметания следов Лотору не было равных.

— Поговорил бы кто со мной… — вздохнула Пидж, заканчивая копаться в командном центре свежеосвобождённой колонии. — Здесь тоже ничего.

— Следующая цель — крупная верфь, вроде как перекрёсток космических дорог. Там точно найдётся! — утешил Ханк. Оказалось, на пару добошей он отлучался, чтобы вручить Пидж палочку с белоснежными шариками, смахивающими на мороженое. — Поешь, они вкусные. — И пошёл на попятную: — Если, конечно, Лотор не удрал от нашего фронта подальше.

— Ещё пара квинтантов, и я лично отправлюсь прочёсывать империю с другой стороны, — рыкнула Пидж. — Мне не нравится неизвестность. И особенно чувство, что я никак не могу повлиять на план, который сожрёт нас за тикунду.

— Думаешь, если найдём Лотора, его планы изменятся?

— Понятия не имею, — фыркнула Пидж, — но так, по крайней мере, появится шанс, что он их скорректирует. Лотор сметёт Сопротивление, если захочет, и я сама могу предложить минимум три способа, которые не контрятся. О, это и правда мороженое. В общем, мы опаздываем. Не знаю, хорошо это или плохо, что мы раньше не знали, какой это пиздец — иметь Лотора во врагах.

— Пидж, — опешил Ханк. — Ты, кажется, преувеличиваешь… Пойдём прогуляемся, крароус… крорас… э-э-э, жители этой планеты очень хотят лично поблагодарить всех паладинов. Целый пир закатили, где-то музыкантов нашли.

— Мне больше интересно, где они еды для пира нашли, — Пидж выбралась всё-таки из кресла, следуя за Ханком на улицу. — Галрийские склады вытряхнули? Почему гарью так сильно пахнет?

— Ну… Да, это склады. Вынесли всё оттуда, потом сожгли и исполнили какой-то ритуальный танец, вроде как на костях врагов потоптались.

— Сожгли? Галрийские бронебойные стены?

— Они очень старались.

— И, конечно же, они уже знают, где будут хранить запасы, которые не съедят сегодня, и те, которые понадобятся им потом?

— Эм…

Пидж резко остановилась.

— Надеюсь, про кости ты не серьёзно? Про разрушение зданий мы с Аллурой уже говорили, фиг с ним, но до пленных-то они не добрались?

То, что у офицеров, владеющих планетами-колониями, есть семьи, оказалось логичным, но — с моральной точки зрения — поистине неприятным сюрпризом. Галра жили за высоченными стенами, в укреплённых, но не боевых резиденциях, доминирующих над постройками коренного населения. Их, захватчиков, терпеть не могли, и именно им мстили жители, когда победа Вольтрона, устранившего все иные угрозы, становилась очевидна. Мстили, потому что могли.

А Пидж, Пидж видела женщин, которые не за оружие хватались, а прижимали к себе детей, глядя на восставших с бессильным отчаянием. И галра, выбравших иную, не военную стезю.

Первое столкновение было особенно страшным, потому что тогда, обратив внимание на полыхающее здание, паладины пришли слишком поздно.

— Ханк, надо разобраться с гражданскими до отлёта. Мне не нравится кровожадность кроарусцев, — тихо сказала Пидж, наблюдая за стайкой высоких птице-людей, пестрящих крыльями всех цветов радуги. — Говоришь, верфь недалеко? Аллуре сейчас не до нас, так что Кит, если найдёшь его, успеет подбросить их туда и вернуться. После сражения остались целые корабли, я видела.

Резиденции коммандоров, стоило Пидж узнать об их существовании, стали при освобождении колоний приоритетной задачей. Не потому, что там прятались опасные галра, а наоборот — потому, что риск не застать их живыми был слишком велик. Всё-таки разный был контингент на планетах, мешающий порой «пути без лишних смертей», негласному паладинскому лозунгу.

Аллура, тем не менее, предпочитала видеть галра, даже гражданских, пленными, а не отпущенными на свободу. И шаттл, чтобы переправить их куда-нибудь в империю, удавалось найти не всегда.

«Не думать о том, что случается за спинами паладинов» — было, похоже, их запасным лозунгом.

— Понял, — кивнул Ханк. — А ты?

— Пойду раздавать автографы…

Трескотня птице-людей действовала на нервы. Пидж больше интересовало, сохранились ли у них корабли, способные подняться в воздух, и пилоты, которые могут это сделать. И, может, не проводились ли здесь галрийские исследования, на которые свозили учёных с других планет.

Все поиски были напрасны.

Пидж даже ругнулась в сердцах, когда в толпе зрителей, внимающих Аллуре, ей привиделся шлейф белоснежных волос. Нет, думать, что Лотор, которого они так отчаянно ищут, найдётся на одной из перехваченных планет, — это уже слишком.

Но ведь хоть кто-то, хоть где-то должен же когда-то найтись!!!

— Как думаешь, если подкрасться к этим курицам сзади и напугать, они полетят?

Пидж едва не взлетела сама, оборачиваясь на голос из-за спины. К постоянной практике в неожиданных репликах, которую Эзор считала своим долгом, невозможно было привыкнуть.

— Если обнаружишь так в ком-нибудь тягу к пилотированию, то пробуй на здоровье, — буркнула Пидж, восстанавливая дыхание. — И нет, вряд ли взлетят. Судя по строению крыльев, они умеют только планировать.

— О! — воспрянула духом Эзор. — Отлично, пойду затащу кого-нибудь на башню. Будем планировать наперегонки.

— Стой! Лотор же не спускался на Кроарус?

— Куда? А, нет, — она казалась озадаченной. — Зачем ему?

То, что генералам станет скучно в Замке, было вопросом времени, а их «участие» в паладинских миссиях не могло не вылиться в очередное светопреставление. Началось всё прозаически, после одного из первых, «разминочных» заданий.

Уставшие паладины, ступив на мостик Замка, узрели преинтереснейшую картину: Коран, вооружившись самодельной дубинкой, гонялся за Эзор, которая убегала от него кругами, не слишком активно, но со вселенскими муками на лице.

— Вот! Вот! — вопил Коран, потрясая оружием, напоминающим помесь швабры с половой тряпкой. — Вот что получается, если притащить на борт галра и оставить их без присмотра!

— Что получается? — осторожно переспросила Аллура.

Эзор крутнула пустое кресло, на пару тикунд вывела из строя Корана, стукнув его спинкой, и пронеслась мимо Акши, которая соляным столпом застыла посреди комнаты, изучая что-то на наладоннике.

— Что там, что там? Ну как? — оказавшись в безопасности, за спинами паладинов, Эзор резко затормозила и упёрлась в колени, пытаясь отдышаться. — Долго?!

— Всего-то варг чистого времени, — сообщила Акша, опуская руку с тикомером. — Я, разумеется, не считала тот перерыв, который вызвало моё появление, так что по-хорошему результат нужно делить на два. Полварга, а ты уже задыхаешься! Радуйся, что Лотор не видит.

Эзор взвыла.

— У меня бег с препятствиями! И с хвостом!

— Хвост тебе никогда не мешал.

— Что вы забыли на мостике? — Аллура в кои-то веки не злилась, а спрашивала с безграничной усталостью, не особо, кажется, желая услышать ответ.

— Я правильно поняла, — встряла Пидж, — что Эзор больше варга бегает с Кораном наперегонки, и никто до сих пор никого не догнал? Это…

— Естественно, я могу быстрее! — возмутилась Эзор. — Но ему, — ткнула пальцем в Корана, поправляющего экстравагантный и не менее самодельный шлем, — тогда было бы не интересно!

— Как это мило с твоей стороны!

— А почему вы бегаете здесь, а не в тренировочном зале?

— Между прочим, с этого и надо было начинать! — Корану, всё ещё зловеще насупленному, удалось наконец-то вклиниться в диалог. — Принцесса, ваши галра не только представляют потенциальную угрозу, но ещё и устраивают диверсии на корабле!

— Это не мои… Что, какие диверсии?!

— Ага! — победно вскинул он руку со шваброй. — Стоило вам отправиться на миссию, и вашим отсутствием тут же воспользовались! Она, — обличительно указал на Эзор, — открыла шлюзы малого ангара, я заметил слишком поздно, и мы в итоге не досчитались четырёх шаттлов!

Брови присутствующих поползли вверх.

— Это правда?

— Что?! Вы оставили меня наедине с ними, а теперь ещё и в моих словах сомневаетесь?!

— Да врёт он всё! — фыркнула Эзор, в недовольстве хлещущая хвостом. — Да, я была в том ангаре, мне стало интересно посмотреть на кораблики, но я ничего больше не трогала! Если кто-то что-то и нажал, так это точно был этот вредный усатый старик!

— Как ты меня назвала?!

— Акша, — Пидж, пока поток взаимных обвинений не перерос в очередные догонялки, посмотрела на единственный оплот здравомыслия, — а ты что скажешь?

— Не знаю, — пожала она плечами. — Я пришла, эм, спасти Эзор, когда в Замке взвыла сирена. Мы посмотрели записи с камер. Шлюзы действительно открывались, четырёх шаттлов действительно больше нет, и в ангаре не было никого, кроме Эзор. Правда, к тому моменту, как она ушла, шлюзы были закрыты. У вас довольно сложная техника, непривычная для галра, так что я склонна думать, что Эзор случайно активировала какой-то таймер.

— И ты туда же, — надулась виновница, скрещивая на груди руки. — Говорю же, ничего я не трогала! Или ваши алтеанские значки настолько неочевидны, что…

— Так, хватит, — подняла ладонь Аллура. — Коран, мы можем вернуть шаттлы?

— С тех пор Замок неоднократно перемещался, так что…

— Понятно. Запиши на счёт Лотора, подними уровень доступа в стратегических местах корабля, чтобы больше не было никаких случайностей, и остановимся на этом.

— Счёт Лотора? Но откуда у него в деньги в этой ре… — Пидж попыталась было встать на защиту, но её прервали нетерпеливым взмахом руки.

— Меня это не волнует. Пусть сам разбирается с подчинёнными, которым я вообще-то велела держаться подальше.

Эзор, окончательно скиснув, с мостика ретировалась, утянув за собой Акшу.

Пидж не знала, что, кому и как сказал Лотор, но решение проблемы, которое в ультимативной форме предложили генералы, в планы Аллуры явно не входило. Она попыталась пойти на попятную, сообщив, что древние корабли в одном из множества ангаров — не такая уж большая жертва, что они ей даром не сдались, но было поздно.

— Помогу вам с завоеванием, — лыбилась Эзор, потирая руки. — А добыча, которую получите благодаря мне, — так и быть, ваша. В счёт корабликов, ага.

— Нам не нужна помощь!!!

— Вообще-то нужна, — моргнула Пидж. — Рук, как из Львов выходим, вечно не хватает.

— Да её же невозможно контролировать!

— Уж лучше, чтобы она была под присмотром, — Коран, как ни странно, был «за», — а не громила Замок в ваше отсутствие.

— Бе-бе-бе.

— Нам не нужен шпион на миссиях!

— Как будто это что-то меняет.

— Ещё пара квинтантов, и я расплавлюсь здесь от скуки, — добавила Эзор. — Поверьте, когда я скучаю, это никому не нравится. Лучше уж, знаете, подстрелю парочку галра, вырублю семёрку дроидов…

Пидж машинально кивнула. Её вообще выдержка Эзор восхитила: вступая в противоборство с Кораном, не выбирающим выражений, та обошлась без когтей, оружия и даже ударов хвостом.

— Кто-то должен согласиться брать её во Льва… — Аллура начала сдаваться. Вздохнула, когда вверх синхронно взметнулись две руки, и ещё две — с задержкой. — Ладно, понятно. Но, — и тут из неё будто фонтан превосходства забил, — в таком виде галра Сопротивлению не покажутся.

Эзор оглядела свой генеральский костюм, задумалась. Поспорить было сложно: офицерский знак, слишком приметные цвета, которые принесли бы проблемы даже не паладинам, а Лотору этой реальности. Нужна была маскировка, и…

— Нет!!! — возопила Эзор, которую убедили всё-таки примерить ещё раз паладинский костюм. — Никогда в жизни не надену больше эту дрянь! Он мне трёт! Он белый! Я не могу в нём пользоваться перепонками! Вы бы знали, что это за чувство — когда перепонки сворачиваются в трубочку!!!

Аллура, гордая своей победой, наслаждалась всё-таки недолго. Кит раздобыл несколько комплектов клинковской формы, которая вызвала не столь бурные протесты. Наверное, потому, что была не белой, а чёрной. И, вдобавок к глухому форменному протектору, нашлись памятные тешайские маски. Оказалось, что генералы в чужую реальность заглянули вовсе не с пустыми чемоданами.

— Вот теперь-то повеселимся!

Генералы обрели «легальный» доступ на миссии и, соответственно, все планеты, которые посещали паладины. Если, конечно, им удавалось уломать кого-нибудь на «полетать во Льве» — чисто условно. К распоряжению Акши был Чёрный, а у Эзор — целых три варианта на выбор. Цикл «довести до белого каления, перекантоваться у другого паладина, а первый тем временем сменит гнев на милость» работал безотказно.

Генералы были сами по себе, приказы Аллуры не считали приказами, максимум — просьбами, внося во все вылеты лёгкий хаос. После первых квинтантов, наполненных тщетными попытками навести порядок, Аллура попросту махнула на них рукой. По устоявшейся традиции делала вид, что галра не существует, гоняя исключительно собственных паладинов.

Позиция была удобной, сводящей конфликты к минимуму. Но к тому, что Эзор, переодетая в клинковскую форму, вечно выпрыгивает как чёрт из табакерки, Пидж всё равно не могла привыкнуть.

— Так что Лотору здесь делать? — напомнила та о себе. — Что за странные вопросы?

— Показалось, что в толпе его увидела, — сказала Пидж, вглядываясь в точку с давно развеявшимся мороком. — Ищу одного Лотора и вечно забываю, что могу увидеть совсем другого. Точно не спускался? Хотя да, я не слышала, чтобы Аллура бурчала.

Остальная галрийская компания, за исключением Эзор и Акши, заинтересованности в чужих миссиях не проявляла. Лотор занимался исследованиями, тщательно избегая вопросов о себе-в-этой-реальности. И, по-видимому, сдерживал скуку остальных генералов, чтобы к новому положению дел Аллура привыкала постепенно.

— Мне он тоже везде мерещится, — пожала плечами Эзор. — Когда накосячу.

* * *

Квинтанты шли за квинтантами, принося пользу Сопротивлению, но никак — до нервной дрожи уже — не двигая поиски. Пидж вставала по утрам, не в силах отделаться от ощущения грозовой тучи над головой. Ждала, когда же молния соизволит ударить.

И та ударила. Только, внезапно, оказалась хорошей молнией. Молнией, не дававшей покоя ещё до третьей реальности. Молнией, о которой Пидж, честно сказать, попросту успела забыть.

Она не думала, что всё случится настолько легко.

Рык Чёрного Льва, вырвавшегося из-под контроля, и загадочное, ошеломлённое Кита: «Мы нашли его».

«Лотора?!» — машинально отреагировала Пидж.

«Нет. Широ».

За разочарованием пришёл восторг. Взволнованные паладины молча переглянулись, а Аллура побежала открывать червоточину, опасаясь, что маленькая точка на радаре Чёрного исчезнет так же легко, как появилась.

С отросшими ниже плеч волосами, весь в лохмотьях, Широ выглядел настолько слабым и измождённым, что Кит запретил его трогать и сразу переправил в криокапсулу.

— Совсем как бомж, — шепнул Лэнс Ханку, когда Кит исчез из виду.

— А ему идёт, — ответил Ханк.

Широ показался на мостике пару квинтантов спустя. В привычной чёрной одежде, бритый и — Пидж немного взгрустнула — постриженный.

— Широ! — в один голос воскликнули Ханк и Лэнс. Дёрнулись было в его сторону, но робко остановились. Лэнс добавил: — Отлично выглядишь!

— И вы отлично постарались, ребята, — улыбнулся Широ, уперев руки в бока. — Вы изменили ход войны! Рад, что вы не забывали о миссии, пока меня не было⁽¹⁾.

Пидж не знала, что ею двигало, когда она лихорадочно стукнула по кнопкам активации и, перепрыгнув через спинку кресла, бросилась к Широ. С таким же теплом, как всегда, он принял её в объятия. От Широ веяло родным домом и уютом. Он напоминал о Мэтте.

Но прошедшие полдекафиба не могли не оставить след: между ними словно разверзлась пропасть. Столько всего они пережили с ребятами, что странно было впускать в их мир кого-то ещё. Даже того, с кем они начинали.

— Ты изменилась, — удивился Широ.

— Кит рассказал нам, что ты пережил, — поднявшись, мягко сказала Аллура. — Плен у галра — это жутко, и его лучше не превращать в дурную привычку. Как ты?

— Хорошо. Осталось только избавиться от головной боли.

В воздухе повисла осязаемая неловкость. Приветствия прозвучали, заверения в восстанавливающемся здоровье — тоже, а погоды, о которой можно было бы заговорить дальше, в космосе не существовало.

Кит усиленно делал вид, что не происходит ничего необычного. Чтобы хоть как-то отвлечь внимание от Широ, произнёс нарочито выразительно, указывая на экран Пидж:

— У тебя обработка данных закончилась.

— О! — Пидж высвободилась из объятий Широ и, плюхнувшись в кресло, быстро прокрутила курсором вниз. На строки-совпадения, вечно пустующие, посмотрела полузажмурившись, одним глазом. И вздрогнула, осознав, что текст в них длиннее привычного «не найдено». — Есть!!!

— Что? — хором спросили остальные, скапливаясь позади.

— Нашла! Наконец-то! Корабль Лотора целых три раза мелькал в квадранте Ва’Кар!

Судорожно защёлкала по клавишам, собирая любую мелочь, которая тянулась от найденных кодировок. Проверила даты — след не такой уж холодный, как она боялась, но работать нужно было в темпе. Главное, чтобы не было гиперпрыжка…

— Молодец, Пидж. — Голос Широ, невозмутимая реакция на происходящее, звучали… непривычно? И похвала. Пидж даже головой тряхнула. До того странно было слышать, чтобы её хвалили за успех в деле, которое она целиком возложила на свои плечи. В деле, которое стало ей дороже жизни. — Но этот квадрант слишком огромен. Как определить его местоположение?

— Мы… — Пидж замялась, переглянувшись с Ханком. Не хотелось объяснять очевидные вещи. — Мы это уже обсуждали, Широ. Теперь, когда есть стартовая точка, мы знаем, что делать.

Он чуть округлил глаза, но кивнул. Пидж вскочила, поманив Ханка, и устремилась было к дверям, но следующая фраза заставила её резко затормозить. Вернее, не фраза, а тот, кто её произнёс.

— Давайте возьмём курс на квадрант Ва’Кар, пока они заняты. Нужно действовать быстро, — командовал Широ. — Кто знает, что задумал Лотор?

Чёткие приказы. Твёрдый голос настоящего лидера, вселяющий боевой дух. Он, как и прежде, взялся за дело, едва переступив порог, но…

Аллура, которую он опередил с репликой, нахмурилась.

Последний вопрос…

— Ты не сказал ему? — Пидж с беспокойством обернулась к друзьям. — Кит?

Ребята в замешательстве переглянулись.

— Не сказал что?

Кит почесал голову.

— Я рассказал, чем мы занимаемся сейчас.

— А о Лоторе? О третьей реальности, генералах, Крал Зера, союзе империй, нашей казни?

— Казни? — переспросил недоумевающий Широ. — Кит сказал, что вы попали в другую реальность и пробыли там достаточно долго, чтобы немного изменить планы в нашей. А сейчас вы освобождаете колонии и поднимаете силы Сопротивления, как мы и хотели.

Кажется, кое-кто перестарался с гиперопекой и очень жаждал подзатыльников.

— И о том, что по нашему кораблю ходит второй экземпляр Лотора, его генералов и Аллуры, ты, конечно, тоже не знаешь? — едко спросила Пидж, которую распирало от возмущения.

Широ, окончательно выбитый из равновесия, открыл рот и, немного поколебавшись, сказал:

— Кажется, я не совсем понимаю, что происходит, и мне нужны подробности.

— Я думал рассказать потом, — оправдывался Кит. — Это… долго. И это пока не так важно…

— Я понимаю, Кит. Но теперь я хочу знать всё, что с вами произошло.

— А Акша — это тоже «пока неважно»? — не сдержавшись, съязвила Пидж и с удовольствием пронаблюдала за тем, как Кит заливается краской.

— Короче, — встряла Аллура, явно раздражённая разговорами на её нелюбимую тему, — Кит и Лэнс рассказывают Широ всё, что он должен знать. Пидж и Ханк разбираются с поисками Лотора. Широ прав, времени мало.

— А что будешь делать ты?

— Открывать червоточину, — буркнула она. — Брать курс на Ва’Кар.

И отвернулась, давая понять, что разговор окончен. Пидж, выдохнув, рванула к шпилю Замка. Каждая тикунда теперь была на счету: вместе с ней остывал и долгожданный след.

* * *

Третья реальность

Больше фиба ушло на самоедство и размышления, но до сих пор Хаксус не мог определиться: какую ошибку считать самой страшной? Самой первой, той, после которой ничего нельзя было исправить?

Мухлёж со смертью императора Заркона? Потухшие глаза, тяжесть безвольного тела, кровь на чужом клинке и пальцах до сих пор снились Хаксусу в кошмарах.

Или момент, когда пришлось оставить Сендака одного? В том навигационном коридоре было опасно, он чувствовал это нутром, но ни мастерства, ни времени на осторожное переубеждение не хватило. Сендак был в ярости. Да, согласился повременить с планами. Согласился уступить Лотору, но лишь с одним условием: если в семёрке разведчиков полетит Хаксус.

Сендаку нужна была информация из первых уст. Или, может — Хаксус старался об этом не думать — ему окончательно надоел лейтенант, обычно покладистый, но в последние квинтанты принявшийся спорить по любому поводу.

Хаксус знал, что лажает раз за разом, но иначе было нельзя: проблемы сыпались одна за другой, решать — правильно решать! — нужно было как можно быстрее. Обычная тактика, та, долгими декафибами отрабатываемая, чтобы Сендак пребывал в святой уверенности, будто сам изобретает выигрышные стратегии, требовала времени и не годилась.

Может, стоило настоять на своём, пойти против приказа, но — остаться рядом? Не дать сорваться с цепи. Не дать вступить в безнадёжный бой против Лотора. О, Хаксус видел: кораблей было поровну, но такие, как Лотор, и шагу не ступят без шрихтиля за воротником.

Можно оправдываться: Сендак сам поспособствовал своей смерти. Но вместе с тем — и краху всего, на что Хаксус угробил полжизни.

Те квинтанты навечно отпечатались в его памяти.

Он помнил падение. Дикую боль, прокатившуюся от затылка до поясницы. Мелькание. Визгливые голоса, что-то требовавшие от него. Злорадствовал и сокрушался одновременно: кратчайшим путём добрался до паладинов, сделал то, что остальные не смогли, но ни одному из них не сумел всадить клинок в глотку.

Бесполезный полёт, бесполезная жертва…

Тем страннее было проснуться. Увидеть отъезжающий стабилизатор криокапсулы, а тикундой спустя — форму, стопкой сложенную на лавке, и наруч с мигающим непрочитанным сообщением.

Хаксус не понял, почему безобидный огонёк напугал его сильнее взрывов, но до последнего, пока одевался и с особой тщательностью затягивал ремешки, старался не касаться экрана и даже мысли не допускать, что…

Не думать не выходило, а ремешки, к сожалению, обладали неприятным свойством заканчиваться.

— Да во все дыры траханый веблум!!!

Не выдержал, прочитал сообщение и тут же пожалел об этом. Наруч, звание и вообще вся предыдущая жизнь жгли теперь руку похлеще багрового огня.

«Приказ Хаксусу, лейтенанту-штурману. Незамедлительно после пробуждения явиться на аудиенцию к Лотору, регенту Галрийской империи».

— Бля-я-ядь…

Криозал был огромен и практически пуст. Только в нескольких камерах, поближе ко входу, восстанавливались галра. Хаксус поглядел одним глазом на форму, точно так же сложенную перед ними, и ему снова сделалось дурно — одни коммандоры. Только высшие офицеры, которых кому-то не влом было перетаскивать из крейсерских лазаретов в криозал головного корабля.

И он… простой лейтенант-штурман…

Вывод напрашивался сам собой. Желание забиться обратно в криокапсулу и не вылезать оттуда до конца эпохи активировалось с новой силой, но Хаксус мужественно отодвинул его в сторонку: если оставаться на одном месте, точно найдут.

Спина ещё побаливала, но идти и даже бежать он мог… Нет, пока не бежать — чтобы не вызывать подозрений. Идти. Очень-очень быстро идти.

Спустившись на два уровня, встретил первые признаки жизни — патруль. Напрягся было, но те только проводили его скучающими взглядами. Ладно, раз так, то неплохо и обстановку выяснить.

— Только из криокапсулы выполз, — кисло признался он. — Вырубили, гады, ничего не помню. Чем заварушка закончилась?

— Тебе с какого момента? — хмыкнул патрульный, которому явно не первый раз задавали этот вопрос. — Прости, брат, байка только в пересказе получится. Тройном, выходит.

— Хоть так… Разведка коммандора Сендака в коридор улетела. А дальше?

Патрульные странно переглянулись.

— Так тебя, выходит, в самом начале вырубили? — осклабился второй. — Не повезло. Разведка куда улетела, там и сгинула, а Сендак вот попёр на Лотора…

— За языком следи! — всполошился первый.

— …а Сендак вот попёр на его высочество Лотора…

Хаксус с трудом сдержался, чтобы снова не выругаться. Можно и не слушать — тут исход по одним званиям понятен. Про «коммандоров» галра «забывали» только в том случае, если упомянутые больше не представляли для них угрозу ни в каком, даже гипотетическом виде.

Значит, не приснились и не померещились все те фразы про «сражаются» и «флот на флот». Квизнак, квизнак, квизнак!

— А с ком… с Сендаком что в итоге?

— Бошку хекнули, — патрульный провёл пальцем у горла, похвастался: — Запись сам видел, её для архива оставили. Свои же хекнули, причём, чтоб с его высочеством договориться. Выходит, знатно он всех допёк.

«Пару квинтантов назад они перед Сендаком на задних лапках бегали», — от рычания Хаксус удержался, но зубами явственно скрипнул.

— А ты чьей фракции был? — поинтересовался второй, проницательная зараза. — Тебе, гляжу, вдвойне не повезло. Хотя тут как посмотреть, конечно. Твой теперь — коммандор Хелдок.

— Ясно, спасибо, я тороплюсь, — выпалил Хаксус и рванул дальше по коридору.

Самые страшные опасения подтвердились. На горизонте маячила беловолосая угроза с рядом ракульих зубов. И плюсом ко всему — творилась какая-то абсолютная дичь в иерархии, потому что Хаксус точно помнил, что Хелдок недавно был лейтенантом. Звания, впрочем, казались сейчас наименьшей из проблем.

Идти. Спокойно идти. Не бежать!

Ангары приближались, мысли — одна другой краше — сменяли друг друга всё хаотичнее. Подкараулить отбывающего из ставки офицера, напроситься в экипаж? Нет, займёт много времени, вызовет лишние вопросы, да и ситуация не располагает.

Найти готовящийся к отлёту крейсер, пройти на борт, затеряться в толпе, а потом сойти на ближайшей верфи? Критичное условие — в течение пары квинтантов. Дурить окружающих, как ни старайся, долго не выйдет. А гарантии, что «ближайшая верфь» значится хоть в чьих-нибудь планах, нет никакой.

Угнать корабль, штурмовик или шаттл, и уйти в вольное плавание? Головной корабль не просто так висит именно в этом квадранте — столько колоний и баз рядом натыкано, что, какое направление ни выбери, хоть куда-то да попадёшь. Если экономить топливо и кислород. И если не придётся уходить от погони.

Нет, о чём он вообще думает! Какая погоня? Кому может понадобиться один несчастный штурман, очень-очень срочно отправившийся по своим делам? Никому. Верно ведь?..

---

1) Здесь и далее — присутствуют канонные реплики в переводе Vol-sub.

Вернуться к тексту

— Сигнал остановился в системе Улиппа. Активировать сканеры дальнего действия.

Изо всех сил Пидж старалась не показывать нервозности и разочарования. Цветов Лотора, синего и оранжевого, не было на горизонте. След кометы привёл к грузовому кораблю и безымянной галрийской базе.

— Чей он?..

О тяге Лотора к маскировке можно было слагать легенды. В то, что он уступил кому-то межреальностную руду, верилось слабо. Но время отучило их сбрасывать со счетов даже мельчайшие вероятности.

— Корабль причаливает…

— Если это корабль Лотора…

Широ и Кит заговорили одновременно, тут же замолкли и растерянно посмотрели друг на друга. Пауза, столь же неприятная, как раньше, рисковала затянуться надолго, пока Широ не поднял ладони и не отступил со слабой улыбкой:

— Говори, Кит.

— Если это корабль Лотора, то и база, скорее всего, принадлежит ему. Её же не было в наших списках? — взглянул на Пидж, дождался кивка. — Маленькая, неприметная, на какой-то в хлам раскуроченной планете. Очень похоже на правду. Тогда…

Договорить он не успел. Над базой мелькнули прочерки выстрелов, взвились характерные клубы дыма. Корабль, который тикунду назад мирно причаливал, обернулся против своих же.

— Ладно, забываем предыдущий вариант, — нашёлся Кит. — Если это корабль Лотора, то ему, очевидно, что-то нужно на этой базе. Постараемся перехватить его до того, как он улетит.

— Перехватить? — Ханк наморщил лоб. — Как это делается вообще? До этого мы только уничтожали.

— А если это не его корабль?

— Тогда, полагаю, неплохо бы забрать руду, которую они таскают с собой. — Кит задумался. — В любом случае нам нужно внутрь. Либо встретим знакомых, либо убедимся, что это не они, и отберём комету. Все согласны?

— Что-то мне это напоминает… — пробормотал Лэнс. — Что-то, что потом плохо закончилось.

— Теперь у нас есть поддержка Замка, — хлопнула его по плечу Пидж. — Давайте-давайте, ходу, Лотор и комета сами себя не найдут. Широ, Коран, поможете отсюда? Будьте наготове, только, ради богов, не стреляйте без отмашки.

— Кстати, Широ, что ты хотел сказать?

— Я… — Широ замешкался, улыбнувшись чуть виновато. — Уже неважно. Никак не могу привыкнуть, что у вас совсем другие планы.

* * *

«Экипажа не видно. Продолжаем поиски».

Грузовой корабль оказался не такой махиной, как боевой крейсер, и не в пример хуже охранялся. Точнее сказать — не охранялся никак. Размеры играли на руку, сокращая область поисков, а последний факт что-то снова до боли напоминал.

«Перехваченный корабль, отсутствие охраны, — зловещим шёпотом говорил Лэнс. — И дроиды, распиханные по каморкам! Это, знаете ли, стиль. Ставлю хвост Эзор, что без Лотора здесь не обошлось».

«Смело, — фыркнула Пидж. — Ты, если прогадал, с этой ставкой никогда не расплатишься. И с чего ты взял, что дроиды в каморках?»

Лэнс распахнул ближайшую дверь, драматично указывая руками внутрь. Дроид шлёпнулся к его ногам. Все ошалело уставились сперва на дроида, потом — на Лэнса. Лэнс — только на дроида, не до конца поверив своей удаче.

«Хвост Эзор в безопасности», — сказал Кит после паузы.

«Вы можете быть серьёзнее? — шумно выдохнула Аллура. — Мы, на тикундочку, не на прогулку вышли. Мы на вражеском корабле!»

«Согласен. — Ханк уткнулся в локатор с пляшущей красной стрелкой. — Раз убедились, надо поторапливаться. Мы-то с ними знакомы, а вот они с нами — нет. Так, теперь правый коридор».

* * *

«Комета должна быть здесь. Типа прямо тут».

Пидж, увидев синий и оранжевый, едва не завизжала от восторга. После того, как разглядела внимательнее корабль-истребитель, замерший на высокой платформе, желание кричать стало практически непреодолимым.

«Какая красавица, — выдала, не сдержавшись, — комета».

«Бывшая комета, — судя по безнадёжности в голосе, Аллура сама не верила тому, что говорила. — И когда только успел?»

Пидж с Лэнсом, переглянувшись, нервно расхохотались.

«Вы чего?..»

«Да это… — Лэнс икнул. — Слишком много совпадений. Мы с Пидж, когда попадались Лотору в той реальности, тоже подумали, что он из руды Львов сварганил. А теперь вот! Исполнилось! Пидж, что ещё пророческого мы успели наговорить?»

«Пророческое не вспомню, а вот то, что Лотору Львы не понравились… Ой. Э-э-э, в смысле, мы с самого начала знали, что плагиата можно не опасаться, да».

Аллура метнула в их сторону подозрительный взгляд, собираясь что-то спросить, но коммуникатор на руке Пидж ожил как никогда вовремя:

«Ребята, крыша базы открылась. Внутри часть телудава».

«Телудава? Которым мы телепортировали корабль Заркона?»

«Ясно, Лотор и порталы, — передёрнула плечами Пидж. — Я теперь тоже могу хвостом Эзор поклясться: он разрабатывает проход в поле квинтэссенции. Причём, судя по этому грузовому, втайне от галра. Всё как в третьей реальности, что и требовалось доказать».

«Или собирает телудав, чтобы использовать его против Вольтрона, — предположил Широ, хотя и без особой уверенности. — Будьте осторожны. На базе всё затихло. Тот, кто открыл люки, скорее всего возвращается на корабль».

«А нам-то что делать? — запаниковал Ханк. — Не знаю, как вам, а мне традиция «получи от галра по башке и попади в плен» ещё в прошлый раз не понравилась».

«Мы можем… просто поговорить? — замялась Пидж. Она была так сосредоточена на поисках Лотора, что ситуацию, когда поиски наконец-то закончатся, попросту не успела продумать. — Подождать здесь и… не знаю, сделать радушные лица?..»

Вариант получше предложить не успели. Двери разъехались в стороны, являя четвёрку генералов, отнюдь не пышущих радушием. В лица вторженцев они не вглядывались — с порога, преодолев тикундное замешательство, кинулись в атаку.

«Ё-маё! — возглас паладинов, кинувшихся в рассыпную от землетрясения Зетрид, вышел на удивление слитным. Баярд в руке держала только Аллура. — Квизнак!»

Пидж моментально сбило на пол хвостом Нарти, рядом шмякнулся Ханк.

«Я отвык от того, что они такие злые! — взвыл Лэнс, щитом прикрываясь от выстрелов Акши. — Что делать?!»

«Сражаться! — выдохнула Пидж, откатываясь от очередного хвостового удара и вскакивая на ноги. — Язык силы… Да квизнак! — Хвост, казалось, был везде. — Ханк, отвлеки Нарти!»

Ханк не подвёл, а Пидж кинулась прочь — к Кове, который занял позицию на возвышении. Он, как и всякий кот, для неискушённого противника не представлял интереса, зато для паладинов…

Пидж мысленно извинилась перед котиком, сплетая сеть из нитей баярда. Метнула. Кова, почувствовав движение, ошалело метнулся прочь, но запутался в ячейках рухнувшей сверху сети. Пидж дёрнула на себя, чтобы скинуть и спеленать покрепче, и охнула — по руке саданул разряд. Пальцы разжались. Мгновения хватило, чтобы баярд, не долетев до пола, превратился в бесполезную болванку.

Пригнувшись, Пидж метнулась в сторону, и вовремя — Акша-снайпер посягательства на котика не простила. Правда, отвлеклась и не видела возникшего рядом Кита.

Дальше смотреть было некогда: рядом, нехорошо улыбаясь, нарисовалась Эзор. Пидж выругалась, призывая баярд в зудящую руку. Вот, ещё мгновение — и… Именно! Излюбленный приём! Эзор исчезла. Пидж крутнулась, захлёстывая воздух на уровне ног. Угадала! Каждый раз Эзор бросалась именно туда.

Глухой удар, шипение, нить баярда, натянутая до предела. Пидж хотела навалиться на невидимое тело — и будь что будет! — но ей снова не дали. Сшибло Аллурой. Выпутываясь из чужих конечностей, Пидж продолжала глухо ругаться: судя по силе и скорости, Зетрид повадилась пускать принцесс в космические полёты.

«Угадайте, кто теперь ещё злее, чем был!»

Пидж, пошатываясь, поднялась на ноги. Оказалось, всех паладинов так или иначе откинуло к двери. Генералы собрались с противоположной стороны, и, судя по их лицам, не одна Пидж бессовестно пользовалась знаниями с тренировок.

— Давайте!.. — Пидж откинула забрало, чтобы её слышали, и тут же пожалела об этом: в их сторону метнули дымовую гранату. Чихая и кашляя, ловя сквозь слёзы невнятные выкрики в стене фиолетовых клубов, не сразу поняла, что её подхватили и куда-то тащат.

«Что случилось? Ребята?!» — надрывался Широ. Пидж была благодарна: он озвучивал её вопрос.

«Возвращаемся ко Львам, — бросил Кит. — Попробуем ещё раз, издалека. Истребитель вылетел в космос. Подозреваю, что охранять груз».

«Он летит к Замку».

«Вас заметили? Зачем вы подошли так близко?!»

«Мы…»

Пидж смогла наконец сфокусироваться, дёрнулась, соскакивая с рук держащих её Лэнса и Кита. Те переглянулись, не замедляя хода, раздвинулись в стороны, но Лэнс всё равно зачем-то крепко обхватил её за запястье.

«Почему они прервали бой?!»

«Потом разберёмся. Мы опаздываем. Скорее!»

«Щитовой барьер не выдерживает. Ещё немного, и нам придётся атаковать в ответ! Ребята…»

* * *

С горем пополам добрались до Львов, метнулись к Замку, на ходу формируя Вольтрон. Успели впритык: корабль Лотора двигался чересчур быстро, бил чересчур больно, оставив от барьера одни дыры, и единственное спасение было в живом препятствии — паладинах.

Межреальностной руде мог противостоять только равный материал. Точно такой же. И то — щекотка выстрелов, принятых на щит, становилась с каждым разом всё ощутимее. Ещё десяток — и будет совсем не щекотка.

— Твердолобые галра! Неужели перед тем, как бросаться в бой, нельзя раскрыть уши и выслушать?! — возмущался Лэнс. — Во всех фильмах, между прочим, злодеи сначала предлагают сложить оружие. Герои, разумеется, всегда отказываются, но сам факт!

— Как жаль, что они не смотрели наши фильмы, — устало откликнулся Ханк. — И не знают, что злодеям положено много болтать, чтобы герои успели всё исправить.

— Мне сейчас очень хочется, чтобы было наоборот! И вообще…

— У кого-нибудь есть предложения? — мрачно перебил их Кит. — Более продуктивные, чем хотелки?

— Нужно увести истребитель от Замка. Щит Вольтрона долго не выдержит. — Пидж поморщилась от очередного разряда. — Единственный вариант — уворачиваться.

— Понял.

Рванули прочь, к грузовому кораблю. Замок оставался беззащитным, но не без расчёта: целью истребителя был враг, покушающийся на груз, и волей-неволей из двух зол им пришлось выбирать наиболее опасного — паладинов.

— Широ, улетайте и восстанавливайте щиты! Сейчас же!

Теперь Кит закладывал дикие виражи, не опасаясь, что пролетевший мимо разряд ударит союзника за спиной. Истребитель следовал за ними рассерженным жуком, не скрывая замысла — отгонял от медленно уплывающего грузового корабля.

«А вы? Дальше-то что? — Широ не скрывал опасений. — Разве это не опасно — позволить Лотору уйти с телудавом на борту?»

— Да пофиг на телудав! — не выдержала Пидж. — Главное, чтобы не ушёл сам Лотор! Ханк, что по связи?

— Всё плохо…

Системы защиты Лотора, как и ожидалось, пестрели колючками. На единственный связной канальчик, просверленный в спокойной обстановке, без трясущегося непрерывно Вольтрона, времени ушло бы больше, чем у грузового корабля — на гиперпрыжок. И это притом, что никогда ещё нахальные взломы не способствовали доверительным отношениям.

Хотя последняя причина, помнится, Лотора не останавливала.

— Зелёный, открыть каналы связи, — осенило Пидж. — Не с их стороны, так с нашей. Будем ждать.

— Чего ждать?! Пока нас прожарят до золотистой корочки?!

— Обрати внимание, — Кит снова вильнул в сторону, переворачивая мир вверх тормашками, — стреляют меньше. Они заметили, что мы только защищаемся. И не могут понять, почему.

— Им станет интересно, — подхватила Пидж, — они поищут способы, как это узнать. И тут — такая удача, можно спросить напрямую!

— Я бы посчитал, что это ловушка, — вздохнул Ханк, — и не стал бы связываться. Вот так в открытый канал зайдёшь — а тебя там зомбируют. Или вирусов запустят. Кому охота?

— Ханк, прекрати… Слишком много «бы».

— Мы снова всё поставили на случай.

Замок и планета-база практически исчезли из вида. Вольтрон с истребителем, поймав ритм, хищно кружили неподалёку от грузового корабля, не обмениваясь больше односторонними выстрелами. Кит ясно дал понять, что на телудав не покушается, но в покое не оставит, а с той стороны — Пидж могла поклясться — шли бурные непонимающие дискуссии.

— Ну давай же, давай, — Пидж закусила губу, наблюдая, как характерно вибрирует грузовой, почти готовый к прыжку. — Пожалуйста! Кит, есть у нас в арсенале что-то, кроме оружия? Переговорный флаг, например…

— Или взгляд как у кота из Шрека? — поддержал Лэнс. — Вольтроновский взгляд. Страшное оружие.

— Нам бы пригодилось, — Кит кашлянул. — Но, боюсь…

В невесомости, между двумя кораблями из одинакового материала, ожидание натянулось струной. Неясным предчувствием, оголёнными нервами, надеждой, перемешанной с догадками, подозрениями и тревогами.

— Сейчас, — Ханк подался вперёд. — Если истребитель собирается уйти с кораблём, он повернётся спиной и нырнёт внутрь. Решится, нет?..

— Нет!.. Только не… Мы же…

Пидж ждала этого, всей сутью ждала, но всё же вздрогнула, когда окошко «входящий запрос» выскочило перед глазами.

Боги, как вежливо и аккуратно. Не голос над ухом, не перехваченные системы — запрос. Вольтрону, висящему с душой нараспашку.

«Принять».

Мгновение. Его лицо, подчёркнуто нейтральное, мелькнуло на экране, чтобы тут же исчезнуть. Вольтрона отбросило ударной волной. Что-то огромное и тёмное завертелось перед иллюминаторами. По ушам, подстёгивая панику, резанули помехи на линии.

«Р… та?»

«…ять!»

«Крейсер! Галрийский крейсер!»

Это не «что-то» вертелось в космосе, это Вольтрон вертелся — в умопомрачительных кульбитах, пока Кит не дёрнул наконец штурвал, выравнивая полёт.

— Из гиперпрыжка вышел! Прямо между нами! Атакует!

— Чей он?!

Пидж в сердцах долбанула кулаком по панели. Вечность, казалось, они огибали крейсер, уворачиваясь от выстрелов, чтобы увидеть, как грузовой корабль тает во вспышке гиперпрыжка.

— След кометы потерян, — убито доложил Ханк. — Ушёл.

Турели поворачивались в их стороны, вылетали штурмовики, и впервые за сегодняшнюю битву в руке Вольтрона блеснуло оружие.

— Атакуем или уходим? — уточнил Кит.

— Уничтожаем, — рыкнула Пидж. — Кем бы ни была эта сволочь, я сотру её в порошок.

* * *

Незадачливому крейсеру не повезло в тот квинтант. Никогда ещё паладины не были столь единодушны в желании отомстить врагу, сорвавшему их планы.

— А если крейсер тоже принадлежал Лотору? — спросил Ханк, когда покорёженные обломки разлетелись по космосу. — Своевременная, конечно, мысль, но…

— Тогда ему придётся найти новый.

Пидж с трудом давила в себе желание швыряться предметами. Ни в чём не повинный шлем улетел в угол Зелёного, замковые двери хлопали громче обычного, а каждый, собравшийся затеять разговор, испуганно шарахался в сторону.

Мысль была маловероятной. Если бы Лотору требовалась поддержка, он притащил бы крейсер сразу, а не полагался на хрупкую защиту кометы-истребителя. Вероятнее всего, сигнал бедствия отправили с атакованной базы, и какой-то — квизнак бы его побрал — коммандор пришёл ей на помощь. Так часто случалось на миссиях, и сегодняшняя не стала исключением.

Они слишком затянули, и всё пошло прахом.

— Прямо уж всё? — Акшу, казалось, рассказ даже позабавил. — Своего вы добились. Дали понять, что банальная перестрелка вас не устраивает. В следующий раз Лотор не оставит этого без внимания.

— Ключевое слово — в следующий! — надулась Пидж. — Мы искали больше двух недель, и что в итоге?

Возражала она скорее по привычке, с замыслом, выводя Акшу на диалог. Пидж достаточно успокоилась, чтобы рассматривать ситуацию с позитивных сторон и соглашаться со взвешенными доводами. Ей было интересно мнение со стороны, и ещё интереснее — информация, которая могла прозвучать ненароком.

— Есть шанс, что теперь Лотор сам с вами свяжется, — сказала Акша. — Если, конечно, это не противоречит здешним планам. А если не свяжется — опыт в его поисках у вас уже есть. Хотя…

— Что? Договаривай. Нечего делать такое хитро-виноватое выражение лица.

— Он наверняка задумается, как вы его нашли, и вариант с кометой будет первым в его списке. Сомневаюсь, что он откажется от Синклайна, но, если захочет, вполне может усложнить вам поиски. Или воспользоваться тем, что оружие обоюдоострое, и взять след Вольтрона.

— Я не против последнего способа. Нам же проще. А почему именно Синклайн?

— Лотор называет так лучший корабль в арсенале, который выходит из-под его руки. Межреальностная руда, близнец Вольтрона. Я на семь из семи уверена, что это Синклайн.

— А что случается… со всеми предыдущими?

— Обычно… — Акша замялась. — Если Лотор делает новый Синклайн, необходимость как-то называть старый отпадает сама собой.

Пидж, до того лежащая на диване и созерцающая потолок, перевернулась на бок, с интересом уставившись на подругу.

— Консервативно. Мне это даже что-то напомнило. А ты, раз уж так охотно рассказываешь о Лоторе, может, поведаешь наконец о его загадочных планах?

— Откуда мне знать о них? — Акша, разгадав «замысел», улыбнулась. — Придётся найти другую Акшу и спросить у неё.

— Ты же знаешь, что я имею в виду! — Пидж, нашарив подушку, пустила её в стратегический полёт, бесславно закончившийся в когтистой руке. — Вы здесь уже столько времени, но никто не признаётся, зачем! Аллура отступилась от вас, но выедает мозг мне, как будто я знаю больше. Кстати, Аллура. — Пидж, крепко задумавшись, даже села. — Вру, последние квинтанты не выедает. Вообще какая-то покладистая стала. Не мешала нам искать Лотора… Я, если честно, ни одной реплики от неё не вспомню, пока мы там дружно бесились и решали, что делать. Почему я только сейчас обратила внимание?

— Когда что-то хорошо работает, этого почти не замечаешь. — Акша, критически осмотрев ладонь, выудила откуда-то пилку и принялась за когти. — Или, по крайней мере, когда не выбивается из течения.

— Одумалась? Решила сменить гнев на милость?

— Если так, постарайтесь не напоминать ей об этом. Признавать ошибки — сложное дело. Иногда проще сделать вид, что ничего не было.

— Но с чего вдруг?

— Я только знаю, что они с Седьмой пару раз разговаривали, — Акша пожала плечами. — И дело обошлось без крови. Без подробностей. Это, в общем-то, не моё дело.

— Но ты всё равно знаешь больше, чем я, — Пидж скрестила на груди руки. — И ловко увиливаешь от темы. Ну скажи-и-и, что Лотор собирается делать? Зачем ему наша реальность?

Акша вздохнула и, оценив когти на одной руке, приступила к другой. Пидж печально покосилась на свои собственные, обгрызенные до корня — жертвы нервных раздумий по ночам.

— Я не могу ответить. Даже не потому, что меня просили молчать, а потому что просто не знаю. То есть знаю, но не больше вашего. Лотор собирался изучать квинтэссенцию, и для этого ему нужны были лаборатории. Это всё.

— Ага, лаборатории. В чужой реальности, на чужом корабле. Очень удобно.

— Причина есть. Ты сама-то как думаешь?

Пидж прикинула, стоит ли делиться соображениями. Может, ей и приходили на ум глупости, не имеющие ничего общего с действительностью, но с чего-то начинать всё же надо? Акша ведь не побежит поднимать её на смех.

— Я, когда вернулась домой, думала только о двух вещах. Что часики снова начали тикать и что каникулы в безвременье — не такая уж плохая идея. У вас случайно не то же самое?

Акша хмыкнула.

— «Часики», если речь о времени, — это правильный ответ. Лотор говорил, что есть вещи, которые его тревожат, и что разобраться с ними нужно до того, как последствия станут необратимыми. И что «заморозка» родного мира — лучший из возможных вариантов.

— Но ведь…

— Я знаю, что ты хочешь сказать. Не надо. Мы не в силах позаботиться обо всех реальностях. Только об одной, своей собственной. Так что лучше не плодить лишних.

— Поздно, — мрачно откликнулась Пидж. — Я не сказала, но подумать-то успела. Ещё тогда, в межреальностном разрыве. И Лотор ответил, что такой реальности не будет существовать. Это правда?

— Разве он врал тебе прежде?

— Нет, но…

— Кое о чём лучше не думать, правда.

— О планах Лотора, например? — фыркнула Пидж. — Не дождёшься, я не отступлюсь. Как у него продвигаются дела? Я видела чертежи, но там были корабли и архитектура. Ни слова о квинтэссенции. И он даже не накрывал ничего покрывалом, как заправский фокусник, когда посторонние появлялись в лаборатории.

— Я генерал, а не инженер, — закатила глаза Акша. — И не скажу больше того, что ты сама знаешь. И вообще, что за попытки подбить меня на сплетни о начальстве? Тебе не совестно?

— Ага! Сплетни! Значит, что-то всё-таки есть? Выкладывай!

Акша закинула ногу на ногу и кинула на Пидж осуждающий взгляд. Пидж не поверила: предыдущий варг имя Лотора, который должен был уже обыкаться в обеих своих версиях, никого не смущало.

— Ладно, — сдалась Акша. — Мне, может, ничего и не говорят, но глаза у меня есть. И я почти уверена, что дело квинтэссенции никак не продвинулось за это время. Так что, — задумалась, — своим вторым предположением ты, похоже, тоже попала в точку.

— Каникулы? — не поверила Пидж. — То есть серьёзно? Лотор у нас на корабле гоняет балду?

Акша поперхнулась.

— Какого балду?

— Зверь такой. Увесистый и неприятный. Неважно.

О том, какую именно балду Лотор может гонять в компании Аллуры, Пидж отчаянно старалась не думать. И о том, что они женаты — тоже. И что молодожёнам положен медовый месяц. В общем, не думать-то старалась, но думалось всё равно. А ещё — о Лоторе родной реальности. О том, что она почувствует, когда увидит его вживую. И о том, не разорвёт ли её от противоречивых эмоций, которым невозможно дать объяснения.

— Скажи лучше, как у вас дела с Китом?

— А какие у нас должны быть дела? — Акша веселилась. — Кит хвастался, что благодаря нашим тренировкам почти обошёл здешних генералов. Пришлось напомнить, что эффект неожиданности действует только один раз.

— Да я не о том! — Пидж всплеснула руками и подалась вперёд. — Ты же знаешь, о чём. Кита днём с огнём не сыщешь на нашей половине, и я точно знаю, что теперь вы вдвоём гуляете. Достопримечательности в Замке ещё не кончились?

Зехана они, наверное, не прогоняли. Тот отпал сам собой, наткнувшись на склад, доверху наполненный всякой всячиной. С таранным упорством выбил у Аллуры разрешение, занялся археологическими раскопками и, похоже, решил поселиться там навечно. Прерывался исключительно на сон, еду и добычу словарей устаревших языков.

— Недавно мы проникли на вашу половину, — улыбнулась Акша. — На разведку. Кит показал мне рогатое существо с розовым носом.

— Корову? Калтенекер?

— Да. И угостил вашим земным коктейлем. Откуда она здесь — в Замке?

Пидж расхохоталась.

— Как здорово! Тебе понравилось? — Дождалась, не сомневаясь в ответе, уверенного кивка. — Квизнак, я и забыла, что она у нас есть. Короче, корова досталась нам в подарок в космическом торговом центре. Мы сами были в шоке.

— Точно, там же любят толкать всякое барахло задаром. Не удивлюсь, если у продавца Калтенекер оказалась по той же причине, что и у вас. А потом он понял, что её нужно чем-то кормить.

— И не только, — фыркнула Пидж. — Ещё доить и убирать за ней. Хотя еда — тоже проблема. Подожди, а откуда ты знаешь? Почти слово в слово повторила всё то, что мы обсуждали на следующее утро после того, как поняли, что случайно завели корову.

— Это логистика. Я привыкла думать о том, что существо, которое попало на корабль, должно либо точно выжить, либо умереть сразу, чтобы не доставлять никому хлопот. Состояние «посередине» — негуманно.

Пидж на тикунду зависла.

— Только Лэнсу таких выводов не озвучивай, хорошо? Он вроде бы справляется. Раздобыл сена, следит, чтобы оно не заканчивалось. И, хоть и бурчит, что пригляд за коровой после паладинских рейдов — это верх издевательства, за свою любимицу он всё равно в нос даст.

— Достойно, — кивнула Акша. — И польза есть. Но не отменяет того факта, что ваша корова — настоящее чудовище в глазах галра.

— Это ещё почему?

— Можешь припомнить, чтобы Эзор чего-то или кого-то боялась?

— Хм, разве что белых паладинских костюмов. И Лотора.

— И Калтенекер. На самом деле, с неё всё и началось. Прибегает Эзор, орёт так, будто за ней табун шимамонтов гонится. Замок Львов, говорит, взбесился и хочет её сожрать. Или Аллура задумала отомстить. Она так и не определилась. И рассказывает: шла, никого не трогала, наткнулась на рогатое чудовище страшнее веблума. Убегала так, что пятки сверкали, а за ней гнались и рычали ещё добрых семь радиусов.

Пидж закусила губу, чтобы не заржать в голос.

— Эзор? Бесстрашная Эзор боится коровы?

— Я решила, что чудовище, которое бродит по Замку — это небезопасно. Позвала Кита. Он вообще не понял, о чём речь, поэтому в поход на вашу сторону мы вооружались как на последний бой. Мол, бывало уже такое, что Замок бунтовал и хотел убить всех обитателей. — Акша помедлила. — Так вот, прокрались мы до места, которое указала Эзор, заглянули внутрь. И там — оно. Не знаю, поверишь или нет, но корова реально страшная. Я хоть и убедилась, что она безобидная, но остаться с ней наедине — последнее, чего я хотела бы в этой жизни.

Пидж усиленно делала вид, что в подозрительных хлюпающих звуках виновата всего лишь пылинка, попавшая ей в нос.

Как много общего, оказывается, у галра и алтеанцев. Обе расы страдают необъяснимой и патологической боязнью коров.

— Кит подумал и предложил попробовать кое-что в качестве моральной компенсации. — Акша вдруг стушевалась и заправила прядь за ухо. — Пришлось стоять там, охранять его, потому что корове я не доверяю. А он подошёл к ней совсем близко! Стал… сцеживать белую жидкость. Признался, что никогда не делал этого раньше, но я бы ему и так поверила.

Пидж, сцапав подушку, спрятала в ней лицо и на всякий случай прикусила зубами.

— Ему чуть не наступили на ногу, шибанули хвостом по голове — к счастью, там нет шипов! — и три раза опрокидывали ведро. Нас в итоге забрызгало этой жидкостью чуть ли не целиком, но два стаканчика Кит всё-таки набрал. Замешал туда подсластитель. Получилось вкусно. Я бы сказала, что даже стоило всех тех усилий и нервов, которые мы потратили на корову.

— А-а-а, не могу!!! — глухо простонала Пидж в подушку. Оторвалась, чтобы выдавить: — Это ведь не конец?

— Второй стаканчик я отнесла Эзор. Она весь вечер уламывала меня признаться, откуда я взяла этот напиток Канзивка и где взять такой же. Но я пока молчу, потому что не уверена, что в ней пересилит: страх перед чудищем или желание добраться до сокровища, которое чудище охраняет.

Пидж икнула.

— Главное — вовремя объясни ей, откуда берётся молоко… Но, о боги, как же это мило! Никогда бы не подумала, что в Ките скрывается такой романтик.

— Романтик? — насторожилась Акша. — Самоубийца! Моя бы воля, я бы и на радиус его к этой корове не подпустила.

Пидж, не выдержав, всё-таки расхохоталась в голос.

— Поверь, ни ради кого другого он бы туда и не сунулся.

* * *

На закономерный вопрос «почему» и «каким Кит был прежде» Пидж отвечала обстоятельно, припоминая эпизоды из общепаладинской жизни. Акша сличала факты. И до того цепким у неё был взгляд, что Пидж отчего-то вспомнила ресторанных критиков: ещё чуть-чуть, и за блокнотик возьмётся. Чтобы уж точно ни одной детальки не упустить.

К компании Лоторов, страдающих хронической икотой, рисковал прибиться и Кит, но девчачьи посиделки вовремя прервали: двери бесшумно разъехались, являя неожиданного гостя — Широ.

Будто мотылька на свет притянуло.

Лицо его на миг вытянулось в удивлении, но он тут же улыбнулся.

— Поздравляю, ты на тёмной стороне Силы, садись, — Пидж похлопала по дивану. — Чем занимаешься?

Широ неуверенно сел напротив и положил руку за спинку дивана.

— Сначала тренировался, теперь исследую Замок. Вы совсем лишили меня работы, так что спасаюсь от скуки. Почему на тёмной стороне?

И правда. Каждому была отведена своя роль в миссии, а ему, не успевшему до конца влиться и проникнуться их намерениями, занятия попросту не нашлось. Широ не жаловался, скорее отшучивался, но Пидж чувствовала: вынужденное безделье стало для него испытанием.

— На этой половине Замка обитают галра, — поведала она страшную тайну и, понизив голос, добавила: — А мы прячемся от Аллуры. Да и здесь интереснее, если честно.

— Вот как. — Судя по невозмутимости Широ, о трениях внутри команды он уже знал. — Ты Акша, верно? Кит рассказывал о тебе.

Акша кивнула.

— А он о тебе.

Пидж не сдержалась и натянула довольную улыбку во весь рот. Знай Кит об этой неизбежной встрече, слился бы цветом с Красным Львом.

— Кит столько раз спасал меня, что теперь и не скажешь, кто о ком больше заботится, — Широ покачал головой. — Я многим ему обязан.

Втайне Пидж надеялась, что точка соприкосновения найдена и разговор польётся дальше сам собой, но в гостиной повисло молчание. Широ почёсывал затылок, а Акша, вспомнив о пилке, оценивала наощупь остроту когтей.

У паладинов было полдекафиба, чтобы вникнуть в планы Лотора. У Широ — два квинтанта. Короткий пересказ, чужие слова, которые никак не вязались с тем, что он знал прежде. Гора новостей, разом вывалившаяся на голову. Всё, что ему оставалось, — принять как данность суждения друзей и следовать их примеру.

Он пытался, Пидж видела. Но не верил и не доверял. Ему, в отличие от Корана, который всегда безоговорочно следовал за Аллурой, куда сложнее было мириться с толпой незнакомцев-галра на борту. Слышать планы, граничащие с безумием. Раз за разом, пытаясь оспорить их, утыкаться в смущённый игнор.

— Широ, — сказала Пидж, не выдержав давления неловкой паузы. Он поднял глаза. — Тебе, наверное, нелегко, но мы знаем, что делаем. Да, мы поднимаем Сопротивление, но только потому, что не можем бросить начатое. Это было бы странно. План на деле дырявый, он висит на волоске, и мы сильно рискуем. Нам нужен Лотор.

— Вы уверены, что он поможет? — Широ говорил аккуратно, подбирая слова, как настоящий дипломат. В его тоне не было упрёка, как и не было уверенности. — Какова гарантия, что этот Лотор похож на вашего знакомого Лотора? Вдруг он передумает и предаст в последний момент?

— Отличия, если они и есть, несущественны, — Пидж поморщилась. — Наши реальности похожи. Считай — разница только с момента, как мы в Синем рванули в космос. Здесь. А там — нет. Может, даже чуть позже. Не знаю, говорили ли тебе Кит с Лэнсом, но в той реальности всё сложилось иначе, потому что… Потому что ты не полетел на Кербер.

Пидж кольнуло чувство вины. Она не была причастна к случившейся развилке, более того — не могла бы повлиять на неё и в родной реальности. Почему же тогда объяснения давались так сложно?

Широ замер. Невесело усмехнулся, наверняка догадавшись о том, что это значило.

— Вот как. А ведь я был близок к такому раскладу. Странно признавать, но галра спасли меня, — он поднял механическую руку, сжимая и разжимая пальцы.

— Ты просто желанный гость у них в плену, — попыталась пошутить Пидж, спустив ноги с дивана.

Широ шутку одобрил. Или сделал вид. Прищурившись, уставился в потолок. Пидж, пользуясь случаем, искала признаки притворства. К сожалению, находила. Он, хоть и пытался принять расслабленную позу, был напряжён — практически до предела. Нет-нет, да и кидал взгляд в сторону Акши. Тщательно подбирал слова. Ему не нравилось, что она слышит. Но причин оставить комнату ни у кого из них не было.

— Кажется, их гостеприимство меняется. Не знаю, в какую сторону. В первый раз у меня были провалы в памяти, но они восполнялись, когда… Видимо, когда срабатывал триггер. Слово, событие, образ. Сейчас — я помню всё, кроме одного. Смотрю на Чёрного, вспоминаю Заркона, даже телудав этот… Но, хоть убей, не помню, как именно Лев телепортировал меня в руки галра.

— Телепортировал? — Акша выпрямилась. — Невозможно. Это не входит в их функционал. Львы, как и прочие корабли, проходят через червоточины. Могут достигать сверхскоростей. Либо с пилотом за штурвалом, либо даже в одиночку. Но телепортировать одного пилота, оставшись на месте, — нет.

— Это наши догадки. Другой причины я пока не нахожу. Куда ещё я мог деться из Чёрного?

Акша, окинув его задумчивым взглядом, не ответила.

— А ещё меня беспокоят первые воспоминания после исчезновения. Галра ставили надо мной опыты. Какие и зачем?

— Мы разгадаем эти тайны, — уверенно сказала Пидж. — У всего есть объяснение. Возможно, ещё слишком рано, и ты просто не встретил… подходящий триггер. Но главное, что ты с нами и в полном порядке.

Широ посмотрел на неё. Странное, непривычное выражение читалось на его лице. Горькое: «А толку-то?»

— Прости, Широ. Я знаю, тебе трудно, но ты вольёшься. Всё будет как прежде. Ну, почти… Тебе просто нужно время.

— Я понимаю. Понимаю, но… Я как будто пропустил значительный кусок жизни. Ещё совсем недавно вы ребячились и бросались едой за обедом, а теперь… Изменились. Вы повзрослели, и я вами горжусь.

* * *

— Хм, странно.

Пидж крутнулась в кресле. Поморгала, размяла шею и плечи. Покосилась на экран: там ничего не изменилось. Мелочь, за которую зацепился взгляд, осталась на положенном месте.

— Что такое?

— Логи, — ткнула Пидж пальцем. — Кто-то смотрел десяток последних маршрутов. Недавно, в одно и то же время.

— И что в этом такого? — Ханк, по грудь закопавшийся в приборную панель, детективного энтузиазма не проявлял. — Разве они не для того нужны, чтобы смотреть?

— Понимаешь, в чём дело…

Пидж, не в силах отделаться от подозрений, запустила анализ систем. Перед глазами зарябили окна выпадающих списков.

— Я столько времени вожусь с этими маршрутами, что помню их наизусть. Открываю только для того, чтобы отредактировать. А вы, если хотите узнать, куда лететь дальше, что делаете? Правильно, спрашиваете у меня.

— Хм?

— Я клоню к тому, что никто, кроме меня, логи не обновляет. А здесь — новые строки. Значит, кто-то смотрел.

— Можешь узнать, кто именно? — откликнулась Аллура, сосредоточенно гипнотизирующая кристалл. — Если это снова ваши галра, надерите им уши.

— Мало ли, любопытно им стало, — Ханк, как всегда, лучился оправдательным добродушием. — Пидж, чего паниковать-то сразу?

— С чего ты взял, что я паникую? В странностях хочу разобраться, вот и всё.

Системы Замка, проверяя уровень доступа, сверялись с личными идентификаторами. Информация фиксировалась, но, чтобы не перегружать компьютер данными, максимально ужималась — до востребования. И у Пидж, выцепившей-таки из архива нужный список, брови удивлённо поползли вверх.

— Аллура?

— Что?

— Логи твои.

Аллура отложила кристалл, который мучила последние полварга, и вернула удивлённый взгляд. Подумав, переместилась Пидж за спину, посмотрела сама.

— Мои, — согласилась после паузы. — Даже не могу сказать, что это логи Седьмой, потому что лично меняла её идентификатор. Но маршруты я не смотрела. Точно.

— Вот и думай теперь, — хмыкнула Пидж, — твоя первая реакция — это алиби такое? Или тщательно спланированная фраза, чтобы все подумали, что алиби?

— Пидж.

— Шучу. У кого-нибудь есть доступ к твоему компьютеру-наладоннику?

— Разве что ночью мне кто-то отгрыз руку, а потом вернул обратно.

— А ты не лунатишь?

— Что?

— Проехали. — Пидж, потерев переносицу, уставилась в коварные строки. — Никаких адекватных объяснений я пока не нахожу. Надо копать глубже.

И стала копать. Пришлось, отталкиваясь от времени, пройти по всем запросам, которые совершала Аллура. Дело осложнялось тем, что хранились они в разных местах, а единого поиска не существовало. Но ниточки, невидимками торчащие из углов, всё-таки отыскались.

Наслоение. Дистанционный доступ. Пока Аллура мирно отдыхала в своей каюте, кто-то, до мельчайших подробностей воссоздавший её идентификатор, пошерстил по Замку. Коснулся охранных систем: стёр данные о некоем дружественном объекте, зафиксированном датчиками. Смотрел записи с камер. Рыскал по свежим сопротивленческим файлам, в том числе по пресловутым маршрутам. Стырил их. Убрался восвояси. Наверное. Во всяком случае, Аллура больше не двоилась.

Пидж, глядя на метку «актуальный маршрут», которую сама же и поставила, чтобы не копаться каждый раз в горе файлов, напряжённо размышляла.

На её памяти всего одно существо столь нахально и беспроблемно вламывалось в алтеанские системы.

Лотор.

— Есть новости?

— Есть, но не у нас. — Пидж, обнаружив, что на мостике столпился весь паладинский комплект, взялась за объяснения. — …в общем, я так полагаю, что теперь некий неизвестный полностью осведомлён о наших будущих перемещениях.

— И что будем делать? Сменим маршруты?

— Давайте подумаем… — Пидж, откинувшись на спинку кресла, закрыла глаза. — О плюсах и минусах. Актуальный маршрут — самый лучший. Нам всё равно нужны будут планеты и базы, которые там указаны. Единственное, что изменится… Где-то на них о нашем приходе будут знать заранее. Успеют подготовиться. Может, устроить ловушку.

— Галра и так пытаются. Они же не тупые. Как только оказываются на границе захваченных территорий, поджимают хвосты — потому что вроде как логично, что они могут стать следующей целью.

— Значит, ничего не меняем? — Аллура явно чувствовала себя не в своей тарелке.

— Выходит, что так. Делаем, что делали, но смотрим в оба и ждём подлянки. — Пидж помолчала. — Уверена, что она будет. Может, теперь не мы ищем Лотора, а он нас.

— Тогда, получается, нашёл уже, — буркнул Лэнс. — Это вообще нормально, что по Замку все шляются как у себя дома? Это я сейчас даже не про галра. В смысле, не про наших галра.

— Ненормально. Взлом очень продуманный и тонкий. Правда, след этот… Зная Лотора, он мог и специально его оставить. Посмотреть, что мы будем делать. Как отреагируем.

— Не будем тешить его самолюбие, — мрачно заключила Аллура. — Не отреагируем никак.

— Хороший план. Расходимся, ребята.

Пидж, вздохнув, взялась за модернизацию защитных систем. Лотору, может, и можно было шляться по Замку — но он-то об этом не знал! И с такого ракурса, пожалуй, исправление косяков превращалось в чисто спортивный интерес.

* * *

Третья реальность

Верхние ангарные уровни. Не бежать. Решение почти принято, нельзя, чтобы кто-то заметил, как участилось дыхание, как тревожно стреляет взгляд из стороны в сторону. Может, ему повезёт.

Пожалуй, Хаксус погорячился, без подготовки сунувшись в арку незакрытых ворот. Ему тут же оттоптали ногу, едва не въехали по лбу укреплённым ребром контейнера, негодующе съездили по ушам.

— Сма-а-атри, куда прёшь! — башня из коробок опасно покачивалась в руках грузчика, закрывая обзор. Что ему, что самому Хаксусу. — Наша очередь! Куда лезут! Четвёртый варг торчим, квизнак в глотку этим…

Хаксус проворно нырнул в сторону, подальше от прохода. Огляделся — и присвистнул. Планы резко менялись. Доки были забиты под завязку, и судя по ругани, ультразвуком доносившейся аж от внешних ворот, кому-то там не хватило места, кто-то пролез вперёд приказа, что-то поцарапал, а виноваты во всём, как всегда, были навигаторы.

— Потрясающе, — выдохнул Хаксус, обессиленно приваливаясь к стенке. Дало о себе знать резкое движение. — Да чтоб их всех…

Крейсер, банально отлетающий, не говоря уж о прочих условиях, ему не найти. Галра подлетали — в ошеломляющих количествах. Что-то тянуло их, будто магнитом, и Хаксус даже догадывался, что — вернее кто — именно.

Тот, кому ни в коем случае нельзя было попадаться на глаза.

Драгоценные тикунды утекали сквозь пальцы. О том, чтобы прорываться к свободе с боем и шумом, речи не шло. О том, чтобы тайно угнать шаттл… В такой-то толчее — семь истерических «ха-ха» из семи. Он туда даже не дойдёт. Его зашибут ручкой от квизнаковой швабры и не заметят.

Если не останется другого выхода, кроме как помереть, лучше уж выбрать что-то поинтереснее. Броситься на Лотора с кинжалом, к примеру. Смерть не менее нелепая, чем от швабры, но хотя бы быстрая и благородная.

— Так, соберись, — шёпотом ругнулся на себя Хаксус. — Долбаные криокапсулы, что за вещества они туда накачивают. Вечно потом полквинтанта всякая муть в голове. Хоть бы, зараза, до конца долечили…

Подождав для верности временного промежутка, свободного от контейнеров, тележек и дроидов, доковылял до коридора и принялся думать в относительной тишине. Выход был. Опасный, оставляющий следы, но был.

Кроме общих доков, огромного скопища кораблей, в ставке были и другие ангары — всегда запертые, для особых случаев и особых галра. Для коммандоров, которые терпеть не могли тратить время попусту, но, к счастью своему, заслужили привилегии. Могли прилетать и улетать, когда вздумается, не дыша при этом одним воздухом с нерасторопными плебеями.

Таким был Сендак, и у Хаксуса остались его коды безопасности.

Скорее всего, их не успели сменить. Шансом можно — нужно — было воспользоваться, но с оговоркой: без права на ошибку. Пока он здесь, в открытых секторах, формально его не в чем обвинить. Ладно, только в том, что медлит с выполнением приказа.

Но если он пройдёт в закрытый ангар по коммандорскому коду…

Ноги несли вперёд сами собой. Огромным усилием воли пришлось подавить, вышвырнуть прочь панические мысли. Остались лишь механические действия, ведущие к единственной цели — спасительному шаттлу.

Хаксус делал это сотни раз. Подойти, учтиво открыть дверь перед Сендаком, подготовить корабль ко взлёту. Обычно — корвет, но теперь нужен шаттл. Проще и быстрее. Никаких вопросов, никаких подозрений. У него получится.

Палец замер, отказываясь вводить последний символ. Если он ошибся, если коды сменили, сейчас либо взвоет сирена, либо рапорт улетит на капитанский мостик. Тогда ещё можно будет сбежать и попробовать что-то ещё. Если же код подойдёт, назад дороги не будет: рапорт уйдёт всё равно, просто без срочной пометки. Обычное дело — коммандор воспользовался своей привилегией. Обычное дело, если б только коммандор не числился мёртвым.

— Всё, — выдохнул Хаксус, нажимая на кнопку.

Двери послушно разъехались, на стенах вполсилы загорелись светильники. В ангаре было пустынно и тихо. У двух верфей — стандартные корветы, ещё одна — свободна. Коммандоры предпочитали пользоваться личными кораблями, но на всякий случай, если вдруг не найдётся времени добежать до нужного сектора — как сейчас Хаксусу — в любом из ангаров ждали общие. Заправленные, тщательно обслуженные и готовые к вылету в любую тикунду. Обязательно. Иначе механики, ответственные за сектор, рисковали лишиться самого дорогого: головы, если была когда-то в наличии, вместе с жизнью.

Хаксус надеялся, что после прошедших квинтантов о своих обязанностях помнил хоть кто-то из них. Или, по крайней мере, что корабли за время простоя не успели сломаться.

Нужно было пройти чуть дальше, к внешним воротам, поискать шаттлы. Ещё на полпути Хаксус вздохнул с облегчением: на месте и даже целы.

Пока всё шло по плану. Удивительно даже, с его-то удачей…

— Лейтенант, — окликнули из-за спины.

Мимо пронёсся ветерок-сквозняк, сердце пропустило удар. С трудом, со скрипом даже Хаксус заставил себя обернуться. Полтикунды: генеральский знак, форма с сине-оранжевыми вставками, подручная Лотора. Лотор!!!

Полпути до дверей, где она стояла, и полпути до шаттла. Успеет! Сорвался на бег, самый быстрый в своей жизни, запоздало вздрогнул: спина — прекрасная мишень для выстрелов. Только выстрелов не было.

Расстояние слилось в один гигантский прыжок. Выросли перед глазами шлюзы шаттла, ладонь потянулась к спасительной кнопке — и не коснулась её.

Что-то невидимое вцепилось в запястье, резко дёрнуло, заламывая руку за спину. Искрами боли вспыхнула незалеченная рана. Хаксус трепыхнулся, но было поздно: металлическое кольцо обхватило и вторую руку, накрепко сковывая их вместе.

Хаксус медленно выпрямился, взглянул на генеральшу, которая продолжала свой путь от дверей, даже не думая срываться на бег. Он помнил её — генерал Акша, была с Лотором на собрании. Шею сзади щекотало дыхание, предплечья удерживали крепкой хваткой. Значит, минимум двое. Квизнаковы полукровки-дезиллюминаторы!

— Мне показалось, лейтенант, — нехорошо улыбнулась Акша, подойдя достаточно близко, — что вы заблудились.

— Ай-яй-яй, разве честные галра бросаются убегать, завидев начальство? — фыркнули сзади. — Как подозрительно!

Хаксус молчал. Вариант, который он старался не допускать даже в мыслях, всё-таки оказался верным. Лотор отправил за ним двух генералов. За простым лейтенантом. Чтобы поболтать по душам с бывшим подручным Сендака — слишком уж великая честь.

Значит, шанса не было с самого начала. Они знали, когда откроется криокапсула, и были неподалёку. Смотрели, что Хаксус станет делать.

И он…

«Если пройти в закрытый ангар по коммандорскому коду, ни одного адекватного оправдания моим действиям не останется», — эту мысль он тоже тогда предпочёл не додумывать до конца.

— В допросную, Эзор. Ближайшая на пять уровней выше, ближе к центру.

— Найдём, — отозвалась Эзор, вынуждая сделать вперёд первый шаг. — Ты как, лейтенантик, лестницы предпочитаешь или платформы? И, знаешь ли, «аудиенции» теперь придётся подождать. Туда от мостика далеко топать.

Хаксус старательно смотрел в пространство, из последних сил борясь с желанием зажмуриться. К нему спустится Лотор. Туда, куда «далеко топать».

Всё, Хаксус труп. Ещё сильнее труп, чем полварга назад.

Квинтанты тянулись медленно и однообразно, вопреки ожиданиям не предвещая ничего грандиозного. Подкрадывалось сомнение: правильно ли Зехан поступил?

В Замке он занял свою нишу: перебирал заброшенные и никому не нужные склады, красиво расставлял содержимое по порядку и, прежде чем вскрывать коробки, расшифровывал — хотя бы приблизительно — названия на истаявших этикетках. Не хотелось, как в первый раз, искупаться с ног до головы в зелёной жиже, нажав не на ту кнопку.

Да, он клялся себе, что ящики и коробки, арсеналии и «фасовщики» останутся в прошлом, что он начнёт новую жизнь — такую, как всегда хотел, — но Замок Львов решил иначе. Его манили алтеанские архивы, оставленные в спешке и хаосе, память, таящаяся на неприметных полочках, образцы кипящей когда-то жизни. И просто… Он не мог взять в толк, как паладинам удаётся спать спокойно, зная, что их дом — один сплошной беспорядок.

К счастью, ни древние, ни оставшиеся в живых алтеанцы не озаботились тем, чтобы ограничить доступ к своим сокровищам. Зехан начал красиво: с нулевой секции в глубинах Замка.

Находки поражали разнообразием. Бытовые расходники: детали, контейнеры с продовольствием, инструменты — их утаскивал рыжий усатый алтеанец, неизменно крича что-то про кристаллы, потерянные декафибы назад. Алтеанская одежда, слабо приспособленная для космических перелётов. Вещи, испорченные за давностью времени или, что особенно обидно, из-за ошибок хранения. Цветастая галра, Эзор, которая пару раз заглядывала на огонёк, обозвала их скучным «хламом», но Зехан был не согласен: они хранили историю. Было много техники, будто бы незавершённой, музыкальные инструменты, запчасти, материалы — сплавы и вещества, давно утерянные в империи, — и коллекции, обёрнутые в мягкую материю. Тексты, записанные на алтеанских табличках, которые Зехан не мог прочитать, и футляры, запечатанные бирюзовыми метками, которые отказывались открываться.

Многое здесь было завязано на бирюзовом свете, таинственной квинтэссенции, пронизывающей Замок, и Зехан оказывался бессилен. Единственное, что мог, — отлавливал в перерывах Акшу, намекая ей, чтобы парочка особенно вычурных алтеанских коробочек попалась на глаза Аллуре.

Их судьба оставалась неизвестной, но толк, видимо, был. Седьмая пришла как-то на склад, до смерти напугав его, и долго выпытывала, где что лежало. Чуть ли не с лупой осмотрела искомую полку. Ушла довольная, прихватив таблички, на которые Зехан не обратил когда-то внимания. Они ожили, замерцав, только в руках алтеанки.

Была и находка, лидирующая перед всеми прочими. Арсенал. Неизменно белое оружие, рукоятями напоминающее паладинские баярды. Полки, стеллажи, стенды с экипировкой на любой вкус. Бластеры, мечи, шокеры, дубинки, посохи, секиры — всё, что только мог представить древний кузнец, и обязательно в единственном экземпляре.

Кит, прознав об арсенале, застрял здесь на пару квинтантов. Прохаживался мимо стендов, изучал, преобразовывал свой баярд в оружие, которое видел впервые, и пытался понять, как то должно работать. Зехан, задумавшись, набрался смелости, попросил на время — попробовать.

Давным-давно, в тешайском лабиринте, битком набитом врагами, когда не осталось другого выхода, в едином порыве он призвал меч. Это не то чтобы сильно ему помогло, но факт оставался фактом: алтеанская магия была доступна не только тем, кто нёс в себе паладинскую сущность, а всем, кто представлял, что именно хотел получить.

Проблема Зехана, оказалось, была в неопределённости. И чёрный баярд в его руке поменялся до смешного легко, стоило выбрать эталон — посох на стойке напротив.

Может, в этом была какая-то тайна, ещё не разгаданная. Или что-то, что знали сами паладины, но не сподобились сказать ему, Зехану.

Он старался не думать о том, что случится, когда в Замке закончится последний склад. Придётся решать, чем заниматься дальше, а он свой шанс уже упустил: не продемонстрировал вовремя, что ящики да коробки — не единственное его призвание.

Зехан, впрочем, не был уверен теперь, что оно вообще существует.

Вздохнул, прерывая гипнотическое изучение собственного отражения, втёр в виски крем. Прошёлся пальцем по лезвию, проверяя остроту, и уже поднёс было к голове, когда распахнулись створки уборной.

Бритва со звоном упала в раковину. Коридор, залитый светом, явил протирающего глаза Лэнса. Он, сощурившись, мазнул по стене, прибавляя яркости, и Зехан мысленно заметался: ни одного шанса остаться неузнанным.

— Слушай, тебе не надоело? — хрипло спросил Лэнс и, еле переставляя ноги, будто живой мертвец, подошёл ближе. — Удивляюсь, как ты ещё глаза не сломал в такой темнотище.

Зехана, который декафибами тщательно скрывался, заметал за собой следы и вставал с постели тогда, когда всем порядочным галра положено спать, наконец застигли врасплох. И всё, что он сделал, — испуганно вытаращился на гостя.

— К-как давно вы знаете? — отмер он, прикрыв виски руками.

— Что знаю?

— Что я... Это...

— Бреешься по ночам, пока все нормальные люди спят? Ну, у каждого свои заскоки.

— А это... всё, что вы знаете?..

Лэнс бесцеремонно встал рядом и из-под полуприкрытых век изучил себя в зеркале. Пригладил волосы и, не глядя на Зехана, сказал:

— Какой из своих секретов ты имеешь в виду?

— Ч-что?

— Шучу, — Лэнс раскрыл рот и осмотрел зубы. Поковырялся в них и загадочно добавил: — У галра, которые не похожи на котов, не растут волосы на висках. Да и зрачки такие бывают редко.

Зехан сглотнул.

— Никогда не понимал, почему ты так стараешься походить на обычных галра. Тебе бы пошло каре.

— Ка... Что? Все знают?

— А ты скрывал? — вот теперь Лэнс поглядел на него с удивлением. — Я думал, ты только поэтому в нашей компашке и оказался.

— Что?

— Ну, все же знают, что у Лотора в подчинении исключительно полукровки...

Зехана замутило. Одно дело — столкнуться с завуалированными подозрениями, и другое — услышать то самое слово.

— ...и даже Кит одной ногой в свите Лотора. Ты идеально вписываешься, короче.

Зехан вздохнул и отложил бритву на полку. Значит, можно уже не стараться. Вот дурак! Но странно: почему, если они знали, не сказали ни слова? Зехан, сколько помнил себя, раз за разом до вынужденного преображения ловил шепотки, насмешки и уколы. Каждый, кто проходил мимо, считал своим долгом поделиться мнением о полукровках в целом и о конкретном полукровке — в частности.

Здесь было… иначе?..

— Понятно, — выдавил Зехан. — Давно следите за мной?

— Я и не следил, — обиделся Лэнс, качнувшись прочь от зеркала и вновь потерев глаза. Протяжно зевнул. — У меня каюта по соседству. Стало интересно, кто тут ночами шумит и воду тратит. Видишь, какая жертва — я аж встал!

Зехан промолчал, отвесив себе мысленную оплеуху. Замечательная конспирация вышла. И как он, меняя дислокацию, умудрился проглядеть, что рядом жилая каюта?

— Я это... Пойду, — Лэнс неуверенно почесал затылок. — Доброй ночи.

Жертва в виде сна, которую Зехан приносил последнее время, была напрасной? Или, может, красный паладин — единственный, кто знает, и ничего ещё не закончилось?..

* * *

— Тьфу, пропасть, и что за манёвры они устраивают?

Планета Хиваро, маленькая, с единственным материком, рельефом не радовала. Изрытая горами и глубокими трещинами, тысячами муравьиных лапок она будто создана была для того, чтобы запутать всякого, кого угораздит свалиться с неба.

— Вьются как рой мошкары…

Галрийские базы, треугольником охватывающие материк, пали практически без сопротивления. Там, кажется, никого внутри не было. Враг оказался снаружи — взлетел из расщелин, подпустив паладинов поближе, и принялся цапать издалека.

Облако штурмовиков двигалось вместе со Львами: они держали расстояние, едва-едва пригодное для наводки, и ловили момент. Стоило паладинам отвернуться, стреляли. Как только Львы, окончательно взбешённые, поворачивали морды в их стороны, давали стрекоча.

Следовать привычной схеме, перехватывая базу за базой, не получалось. Галра мешали сосредоточиться, и даже разделение Львиных обязанностей не помогало. Гоняться же за штурмовиками, на удивление меткими, было откровенно лень.

Они, нарушая все галрийские каноны, не пёрли напролом, не собирались пачками, чтобы погибнуть под огнём Вольтрона. Они вились, изводили, держались поодаль, действуя на нервы. Не давали закончить работу.

— И кто надоумил, а? — бурчал Лэнс. — Ставлю на то, что это та самая планета-ловушка. Нас ждали.

— Чего они хотят добиться? — Пидж, не выдержав, погналась за стайкой штурмовиков, подбила самого неаккуратного. Остальные дунули прочь. — Думают, нам надоест настолько, что мы свалим?

Обречённый, но упорный рой в облаках тускло-серого неба выглядел удручающе. Слишком мало, чтобы навредить Вольтрону. Слишком много, чтобы охотиться за каждым. Волны их движения — тягучее ожидание, поиск брешей и плотное охранение — казались смутно знакомыми.

— Тянут время, — сказал Кит. — Возможно, готовят более мощное оружие. Или… Вам ничего не напоминает?

— Тебе тоже?

— Будто ждут чего-то. Зовут. Приглашают.

Догадка, стоило проверить её — преследовать штурмовик дольше обычного — подтвердилась. Ближайшие корабли, едва не царапнув брюхо о землю, исчезли под сводами естественной пещеры. А облако, оставшееся снаружи, будто только того и ждало: ожило, взялось за пальбу с утроенной силой. Загоняло внутрь, в темноту обманчивого укрытия.

В пещеру, где врагов было меньше. Где выстрелы не сыпались со всех сторон.

— Мне не нравится, — высказал Ханк общую мысль. — Ловушка. Вот ловушка, и всё тут. Не нужно туда соваться.

— Ребят, — Пидж помялась. — Лэнс прав, планета — «та самая», из слитого маршрута. Здешние галра неправильные. И я почти уверена, что причина всему — Лотор. Его почерк. Может, если он подготовил нам встречу, правильнее будет воспользоваться предложением?

Львы, чтобы не соваться сходу в тёмную пасть, вновь взвились в небо. Решили — для экономии времени — поупражняться в снайперстве. Штурмовики, пусть и по одиночке, выбивались отлично. Настолько, что полдобоша спустя разорвали дистанцию ещё на полрадиуса.

— Ага, «предложение», — Лэнс был полон скепсиса. — Дорогие паладины, не хотите ли воспользоваться русскими горками под вывеской «Ловушка», изрубиться в капусту и прожариться на медленном огне? Очень заманчиво!

— Пидж, мы проверяли след кометы? Синклайна нет поблизости?

— Я всегда проверяю. Нет. Но Акша предупреждала, что Лотор мог замаскировать его специально.

— Вот, у нас даже нет никаких доказательств, что это он, а не какой-нибудь другой галра с мозгами! — не унимался Лэнс. — Хотя, если нас собираются там прибить, я даже не знаю, что хуже. У Лотора, в отличие от остальных, всегда всё идёт по плану.

— И мы собираемся поставить галочку напротив пункта «тупые паладины по доброй воле влетают в тупую ловушку», — робко поддержал его Ханк. — Я уже говорил, что мне не нравится эта традиция?

— Нам в любом случае нужно закончить с этой планетой, — неожиданно включилась в обсуждение Аллура. — Её нельзя считать свободной, пока на ней остаётся хоть один галра. Раз они влетели в пещеры, значит, и мы влетим. Раньше, позже — какая разница?

— Отлично, решили, — кивнул Кит, перебивая невнятные стенания Лэнса. — Проверим, что там. Не думаю, что они подготовили такую уж убийственную ловушку, но держимся вместе и готовим щиты на всякий случай. Вперёд.

Повтор манёвра — преследование отдельно взятого штурмовика — дал тот же результат, что и в первый раз. То же место, та же пещера. Пидж скривилась: всё-таки табличка «вопящий капкан», которую так и хотелось повесить над входом, вызывала сомнения в авторстве.

Если ошиблись, будет обидно.

* * *

В туннеле, извилистом, но лишённом всяческих ответвлений, трижды захлопнулись врата, отрезая путь к отступлению. Семёрка штурмовиков, успевшая превратившаяся в пятёрку, удирала на всех парах, заманивая паладинов всё глубже.

— Да бомбу они заложили там, что ли? — Лэнс, судя по интонации, закатывал глаза. — Почему двери, а не очередные штурмовики за спиной, а? Послали камикадзе, а сами не хотят помирать? Хотят устроить братскую могилку?

— Накаркаешь сейчас!

Ловушка, вопреки ожиданиям, закончилась прозаически — засадой. Туннель вывел в грот, залитый зеленоватым сиянием, и позади тут же с грохотом опустились четвёртые врата.

— Куда они?..

Штурмовики нырнули за высокие металлические щиты, мигом сдвинувшиеся за их хвостами. У стены напротив, протянувшись аркой от края до края и от пола до потолка, с мельчайшими зазорами между собой, щиты напоминали брюхо объевшейся, жутко довольной змеи. Облететь, узнать, что за ними, — никак. Разве что идти на таран.

Всё затихло. Львы в замешательстве опустились на пол грота, у края небольшого подземного озерца, которое отливало изумрудным и было очередным препятствием на пути к «змее-обжоре».

— И чего они ждут-то? Из озера вылезет Кракен и сожрёт нас? Что-то взорвётся? Что?!

— Освещение, — Пидж морщилась, не понимая, что именно не даёт ей покоя. — В пещере светло, хотя ламп не видно, и цвет этот… Зелёный? Не фиолетовый. Не галрийский.

— Кто-нибудь ещё нервничает? Поднимите руки, если да.

— Лэнс, заткнись и не отрывай их от штурвала!

Яркая вспышка, вырвавшаяся из пасти Жёлтого, отбросила жутковатые тени на стены, срикошетила от щита, едва не задев самого Льва, ударилась о врата — и вместо того, чтобы угаснуть, оставив подпалины и сколы, срикошетила снова — в Красного, которому не повезло оказаться поблизости.

— Ханк, ты что творишь?!

— У меня это, рука соскользнула… Хотел убедиться, что…

Щиты замерцали, будто рябью подёрнулись — из небольших тёмных окошек выдвинулись трубы, подозрительно похожие на дула, и началось светопреставление.

Лэнс, Ханк и Аллура, не выдержав, пальнули по дулам — вывели из строя три штуки, оплавив корпус, но остаточная энергия, как прежде, встретилась со щитом. Пространство грота осветили голубые и фиолетовые росчерки: стреляли из-за стены щитов, стреляли Львы, и разряды, бешеными зайчиками отскакивающие от поверхностей, находили единственную цель — Львов, в беспорядке шарахающихся в стороны.

Рикошетило всё: щиты, ворота, потолок, стены и пол, по которым отчётливо пробегали изумрудные сполохи. Лишь вода — с шипением и паром — гасила выстрелы, не доставшиеся паладинам.

— Да в рот их за ногу, вот же ж, блядь, плагиаторы остроухие, квизнак вам в задницу, зелёный, блядь, цвет, сука, у тешайцев!!! А-а-а-а-а-а!!!

Уворачиваться бесполезно — разряды повсюду, галра не жалеют собственных пушек. Стрелять ещё хуже — прилетает больнее, чем галрийским ионом. Позвоночник прошибает электрическими разрядами, Львы рычат, глухо стонут, раскалённые клинья вдалбливаются в затылок, огненные змеи стекают с пальцев. Голубого света всё больше.

— Не стреляйте! Прекратите!

Сунуться в ловушку — почему бы и нет! Львы же неуязвимы! Кого угодно сотрут в порошок! И себя!..

Красный метнулся в озеро, окатив грот волнами брызг, и внезапно исчез — будто каменистое дно, отлично видимое в кристально чистой воде, тоже оказалось ненастоящим.

— Щиты! — надрывался Кит. — Щиты включайте, прекратите стрелять!

Куполами взметнулись шестигранные соты, и наваждение — паника, хаос, — затопившие разум, отступили на выдохе, так же быстро, как появились. Пидж застонала, откидываясь в кресле. Они никогда не привыкнут к такому. К чувствам, делимым со Львами. К остроте, к грани, которая истончается, набухая энергией. К боли.

— Какого квизнака вы не слушаете меня?!

— Это было… внезапно, — выдавила Пидж. — Они ждали, пока кто-то из нас сорвётся. Чтобы проверить, будет ли рикошет. И… проверили…

— Я хотел убедиться, что мы выберемся отсюда, если что-то пойдёт не так, — Ханк едва не скулил. — Что щиты можно пробить, и ворота тоже…

— Где Лэнс? Лэнс, эй? Лэнс?!

Фиолетовые сполохи, ураганом носящие по гроту, медленно таяли — с шипением исчезали в воде. Галра поняли, что стрелять пока бесполезно. Их пушки, к счастью, тоже нехило пострадали: энергию, отпущенную на свободу, невозможно было контролировать, и от дул, тут и там тёмным сплавом растекающихся по щитам, осталась едва ли четверть.

— Не отвечает…

— Не понял, кто там ругался на линии, но я ним согласен, — буркнул Кит. — Мы нарвались, причём на тешайские технологии, и с нами, кажется, не собираются разговаривать.

— Надеюсь, он не утонул?

— Огненный Лев сунулся в воду, класс.

— Что делать-то?!

— Ловушка, тешайцы, Лотор, — повторяла Пидж как мантру. — Зелёный, тешайцы, Лотор. Да почему они опять стреляли вместо того, чтобы выслушать?!

— Привыкли к галра под боком, расслабились, — Аллура вернулась к привычному раздражённому состоянию. — Забыли, что издеваться над живыми существами — у них в крови, да?

— Так, спокойно, — Кит шумно выдохнул, снимая шлем и отбрасывая со лба мокрую прядь волос. — Пидж, вижу помехи на линии Красного, разберись. Остальные внимательно наблюдают за окружением, чтобы не было очередного сюрприза.

— Хочешь сказ-зать, всё в порядке?! — Ханк аж зубами начал стучать. — Я… мне… мне не нравитс-ся, что мы под щитами и в без-звыходном положении. Прямо… Прямо как тогда…

Кит поморщился.

— Всё в порядке. У них оружие повреждено, у нас есть время, чтобы восстановиться под щитами. Это пат. И не вздрагивай так. Мы, наверное, до бесконечности будем вспоминать «то самое». Надеюсь, хоть в этот раз сюда не притащат связанного Лэнса, чтобы выкурить, блядь, паладинов из-под щитов.

— Если у галра, который это сделает, будет рупор, я свихнусь, — сообщил Ханк. — И если окажется, что кроме червей, ужей, крыгрогрызов и всех прочих, кого я уже знаю, на Риглиме живёт кто-то ещё!

— У вас какие-то локальные шуточки уже, да? — нервно хихикнула Пидж, из-за запоздалой дрожи едва не промахиваясь по клавишам. — Да какой хрени они напихали в эти стены и воду, что оно так шумит?!

— А в Замке даже не знают, что мы попёрлись в эту пещеру, — продолжал Ханк. — Вот с каких пор мы решили, что отлично со всем справляемся самостоятельно?

— С тех пор, как кто-то вбил вам в головы, что галра — невинные литайские комочки меха. А у них, вообще-то, острые коготки, — ядовитость Аллуры росла в геометрической прогрессии. — А Лотор — сабле… Ой!

— Ой? — подхватил Ханк.

— Не в той последовательности «ой»-кать начали, не канонично, — буркнула Пидж, не отрываясь от проклятой красной линии. — Что там, опять второй Вольтрон?

— Да там это… Лотор…

Пидж, стукнув по клавишам так, будто захлопнула пианино, вскинула голову и уставилась в иллюминатор.

Вопреки ожиданиям, никто не приближался к ним, чтобы поговорить. Пидж ясно разглядела белые длинные волосы — Лотор, взявшийся будто из ниоткуда, молнией пронёсся по берегу озера, коснулся щита, и двухметровая пластина, отделившись от основания, распахнулась как банальная дверь. Лотор исчез внутри, в окопе галра, и из-за стены щитов, предваряя подозрительный вопль, повалил зеленоватый дым.

— Что? — отмерла Пидж. — Кто-нибудь может объяснить, что произошло?

— Мне не показалось? Он только что пробежался по полю, где недавно чуть не покорёжило Львов? Он бессмертный?..

— Меня больше волнует, что он бежал в сторону… Не в ту, которая, так сказать, логичная.

— Здесь вообще логичных сторон нет!

Пидж, повинуясь интуиции, сбросила с Зелёного щит. Дула турелей не шевельнулись, будто за стенами не осталось никого, способного отреагировать на второй акт дуэли.

— Ты куда?

— Пойду аккуратненько там всё разнесу, — сообщила Пидж, устремляясь к распахнутой «двери». Секция щита, подцепленная зубами, поддалась на удивление легко, со скрежетом завалилась на Зелёного. Пришлось отпрыгнуть, давая ей — и соседкам справа, которых та утянула с собой, рухнуть на пол, открывая нутро «окопа».

Щиты-рикошеты сложились, будто карточный домик, а неприступная крепость оказалась небольшим закутком: со штурмовиками, брошенными как попало, с покорёженными турелями, горой обломков и свежими трупами в клубах зелёного дыма. На ногах осталась единственная фигура — с белыми волосами.

Пидж прищурилась, проклиная себя за доверчивость.

— Нам тут всех галра победили, — сказала ребятам. — Спустимся, поболтаем?

— Уверена? Ты поняла, что и зачем творит Лотор?

— Вот и спросим, ага. Только забрала проверьте. Там, похоже, отрава какая-то.

Спаситель терпеливо дождался, пока они выберутся из Львов, и махнул рукой в сторону арки, пульсирующей зелёным, — второго выхода из грота. По сравнению с первым, куда спокойно прошли корабли, запасной казался крысиным лазом, узким и даже на человеческий рост не рассчитанным.

Через два поворота, однако, коридор расширился, а их провожатый — и паладины за спиной Пидж — смогли выпрямиться в полный рост.

«М-да, — выдал вердикт Кит, когда они ушли достаточно далеко от тумана, чтобы остановиться и поговорить в небольшой пещерке. — Мы слепые».

Судя по сопению на линии, которое с каждым шагом становилось всё тяжелее, прозрение напополам с разочарованием посетило и всех остальных — стоило только подольше полюбоваться на затылок и спину беловолосой молнии.

«Вот обманщик».

«Не думаю, что он специально».

И до того, как провожатый, повернувшись к ним, снял глухой чёрный респиратор, всем уже было ясно: никакой это не Лотор.

С лица, болезненно бледного, на них смотрели ярко-красные глаза в обрамлении белых ресниц. Вертикальный зрачок, дрогнув, чуть сузился. Пидж сказала бы — из-за угрюмого паладинского молчания.

— И отчего же в ваших лицах, лицах спасителей Вселенной, которым, с подсказки небес, мне довелось сегодня помочь, я не вижу ни крупицы радости?

Он, склонивший голову к плечу, был в искреннем замешательстве. Пидж смотрела на тёмные костяные гребни, венчающие её, на костюм, который ни кроем, ни цветом — кроме, разве что, парочки оранжевых полос — не похож был на форму Лотора, и не понимала, как можно было так лопухнуться. Да он в плечах даже уже! И волосы, если приглядеться, совсем прямые и намного длиннее — аж до крестца.

— Эм, спасибо, — Пидж, показательно кашлянув, подняла забрало. Всё-таки спаситель, кем бы он ни был, не виноват, что оказался не тем, кого они ждали. — За помощь. Только кто ты такой и с чего вдруг помчался нам помогать?

— Ты?.. — нерешительно подала голос Аллура, подходя ближе. — С Кроаруса?

— Вы знакомы?..

— Позвольте представиться, — он отвесил лёгкий поклон, приложив к груди руку. — Кратко, ибо, я вижу, ситуация, в которой мы оказались, не располагает к долгим любезностям. Меня зовут Линд, и земля, на которой мы стоим, как и я, родом с этой планеты — Хиваро.

«Вот это я понимаю краткость», — буркнул Кит.

— Значит, хиварец? — предположила Пидж, усилием воли удерживая брови на месте.

— Я не назвал бы это определение хоть сколько-нибудь конкретным. Много рас проживает на нашей планете, включая печально известных вам галра, и народ мой, дабы отличаться от них, с древнейших времён именует себя тешайцами.

«По-моему, достаточно было сказать „тешаец”».

— О, так вот вы какие! — воскликнул Ханк, тоже поднимая забрало. — Мы столько слышали о вас, но никогда не видели. Я уж, честно признаться, думал, что это какая-то галрийская марка.

Пидж, сделав стойку на памятное слово, оторвалась от созерцания волос и присмотрелась внимательнее ко всему остальному: к зелёным вставкам на тёмном костюме-полудоспехе, к поясу — слабо светящемуся зеленоватым, и пообещала, когда останется в одиночестве, пару раз стукнуть себя по лбу для профилактики невнимательности.

Столько раз им уже этот зелёный аукался, что замечать его везде, где можно и нельзя, стало прямо-таки паладинским долгом. Замечать и, вестимо, бежать без оглядки, потому что техники, специализирующиеся на скрытности, оказались змеями-альбиносами с вампирскими замашками: когда Линд улыбался, взгляд сам собой фокусировался на его клычищах.

— О, как радостно слышать, что искусство тешайцев достаточно велико, чтобы эхо наших имён, растоптанных галра, всё ещё разносилось по Вселенной.

«Просто напоминаю, что мы всё ещё потеряли где-то Лэнса, — Кит, похоже, шлем не собирался снимать из принципа. — Его маячки в порядке, паниковать рано, но разверните, пожалуйста, разговор в нужное русло!»

— Так какого… зачем, собственно, ты нам помог? — Пидж понимала Кита: ей вежливость тоже давалась с трудом. — Мы и сами бы справились. Не привыкли вмешивать гражданских в наши дела.

— Верно, это воля небес, воля судьбы, что мне довелось оказаться в нужное время в нужном месте, чтобы спасти тебя от опасности! — Линд обращался к Аллуре, и у Пидж возникло стойкое чувство, что вот-вот он выудит откуда-нибудь благоухающую розу. — Эти пещеры — наш дом, мы знаем здесь каждый камень, каждую породу, и то, что галра вгрызались в них, замышляя нечто ужасное, мы не могли оставить без внимания. Мы следили, готовились, и усилия наши дали плоды: вы здесь, в безопасности, а не пойманы в безвыходную ловушку.

«Квизнак».

— Ага, спасибо, — Пидж резко расхотелось спрашивать, откуда он знает Аллуру и что делал на Кроарусе. — Мы пойдём. Вернёмся в грот за Львами, найдём друга, наваляем оставшимся галра, освободим планету, всё как всегда. Можно не благодарить, мы в расчёте.

Пидж подцепила под локоть подтаявшую Аллуру, развернулась было к выходу из пещеры, но не тут-то было:

— Смею надеяться, галрийская ловушка — не единственное, с чем я сумею помочь вам. — Чем больше он говорил, тем сильнее Пидж хотелось пройтись расчёской по языку, чтобы избавиться от приторного налёта. — Вы, в силу моих скромных догадок, ищете красного паладина. И так уж случилось, что я с уверенностью могу поведать о его местоположении и о том, что с ним всё в порядке.

— Поведай, — кисло улыбнулась Пидж, — будь добр.

Линду, к счастью, не пришлось отвечать: они и сами услышали знакомый голос, раздающийся из бокового прохода.

— …и я как и знал, что оно бумкнет! — Лэнс вырулил на площадку. — О, нашлись.

— Нашёлся, — отзеркалил Кит, расставшийся-таки с забралом. — Хорошо искупался?

Из тени за Лэнсом выступила девочка — беловолосая, красноглазая, с миловидно-пушистыми ресницами. Судя по всему, тоже тешайка, но какая-то более строгая. Или, может, хмурая.

— Эй, — Лэнс прищурился, внимательно разглядывая друзей. — Дайте угадаю, о чём вы думаете: старина Лэнс опять куда-то смылся, пока вы, бравые паладины, страдали под галрийскими пушками?

— Смылся, — кивнул Кит, — причём в буквальном смысле.

— Ха! — победно вскинул он руку. — Сейчас будете извиняться за свои подлые мыслишки, потому что я тако-о-ое расскажу! Или, может, ты расскажешь? — обернулся к девочке.

— Нет! — хором выпалила половина собравшихся. — Слово твоё, Лэнс.

* * *

Прежде чем Лэнс поведал о приключениях, Линд увёл их из «лысой» пещеры в обжитую: с яркими светильниками, добротной мебелью, какой-то техникой и нагромождением коробок. Там, частью на пуфиках, частью на том, что подвернулось под руку, они и расселись, удостоившись от хозяина даже пиал с ароматно пахнущим напитком.

Кит ёрзал на месте: ему не нравилось, что драгоценное время они тратят на хождение по гостям и какую-то ерунду. Львы без присмотра, галра не добиты, тешайцы мозг выносят. Пидж была с ним солидарна. Из вежливости держала остывающую пиалу, но отпить не решалась: мало ли, что там внутри. Ещё словоохотливостью заразится, связь с действительностью потеряет.

Единственной, кто без опасок принял угощение из рук Линда, была Аллура. Она вообще смотрела на него с щенячьим восторгом и подозрительным блеском в глазах, от которых по спине Пидж пробегали мурашки. Уж лучше бы злилась, честное слово, чем растекалась в аморфную лужицу.

Нет, Пидж признавала, Линд был красив. Дикой, необычной, обаятельной красотой — хоть на витрину ставь, только с кляпом во рту. Потому что иначе хотелось залезть на стену, как заправскому пауку, и скрыться в вентиляции, лишь бы его не слышать.

— Вот, значит, как дело было! — Лэнс, вероятно, не пил только из-за того, что был занят рассказом. — Я, когда нас обстреливать начали, чудом заметил какую-то фиговину в воде. То ли трубу, то ли глаз на палочке. Решил, знаете ли, что это не к добру, и рванул туда — ломать. Предупредить, уж извините, не успел. В процессе выяснилось, что дно — никакое не дно, а… хм, как назвать это? Обманное дно? О, мембрана! И внизу ещё целое водохранилище, где аж Вольтрон поместится, с металлической хренью по центру. Это она наверх и пыталась просочиться. Красный её смял, она набухла, рванула — и меня завертело. Я, честно сказать, даже не сразу понял, что произошло. Просто пробил стеклянную стенку, упал в лужу осколков и воды из того чана. Поворачиваюсь, смотрю — от меня с круглыми глазищами удирают галра, которые сидели за каким-то пультом. Только им там всё замкнуло, а их самих смыло, потому что вода из чана хлестала как из водопада.

— Что ж, это в нашем стиле, — фыркнула Пидж, одобрив. — Прийти и всё сломать. А чего ты обратно-то тогда не поднялся? Мы волновались, вообще-то, вдруг всё-таки Кракен!

— И спасать не торопились, — подкрутил Лэнс невидимые усы. — Припомню вам, припомню.

— Нырнуть в неопознанное озеро, чтобы тоже исчезнуть? — приподнял бровь Кит. — Уж извини, приятель, обойдёмся. Ты на вопрос не ответил.

— Дело в том, что… — Лэнс покосился на девочку, с которой пришёл. — Оказалось, я не одних галра искупал. Увидел белую макушку, думаю — странно. Пришлось спасать.

Тешайка бросила на него недовольный взгляд.

— Полагаю, меня не спрашивали, но я ощущаю потребность вставить слово в эту историю. Если бы не резервуар, который ты так не вовремя разбил, ничто не помешало бы мне добраться до галра, перехватить управление над пультом и сделать то, зачем я, собственно, явилась в ту комнату: нейтрализовать водяную турель, которая угрожала паладинам Вольтрона.

— Ну, согласись, — Лэнс вздёрнул подбородок, — я и сам неплохо справился с её нейтрализацией.

— По моему скромному мнению, гора покорёженного металла, которую не удастся использовать для собственных нужд — это верх непрофессионализма.

— В общем, она сердится на меня за то, что промокла, но в курс дела ввести всё-таки согласилась. Сказала, что вам уже помогли, так что дело оставалось за малым — добраться сюда и найти по пути фен. Вы не представляете, сколько здесь замаскированных тешайских арок!

— Это же планета тешайцев, — пожал плечами Ханк. — Представить-то как раз несложно.

— Мы столько сюда добирались, чтобы выслушать повесть Лэнса, что я ожидал по меньшей мере эпичной битвы с Кракеном, — буркнул Кит, вставая. — Всё, разобрались? Можем вернуться к делу?

— Да, — подхватила Пидж, — ещё раз спасибо за помощь, мы пойдём.

— Куда же пойдут доблестные паладины? — Линд, до того подозрительно долго молчавший, склонил голову к плечу. За время разговора он умудрился просочиться вплотную к Аллуре и теперь взял её за руку, будто рыцарь для поцелуя. Пидж скосила взгляд на Лэнса: у того невежливо отпала челюсть. — Я ни в коей мере не сомневаюсь в ваших способностях, но туннели тешайцев сложны и запутанны, и секреты наших проходов неподвластны никому кроме тех, кто долгие сезоны посвятил их изучению. Вам требуется проводник, и, раз уж небеса свели нас сегодня, мы готовы и дальше оказывать дорогим гостям всяческую поддержку.

— Мы — это?.. — неуверенно спросила Пидж, опасаясь, что сейчас откуда-нибудь из-под земли вылезет ещё табун незатыкаемых тешайцев.

— О, наша встреча вышла довольно сумбурной, так что я позволил себе отложить ненадолго формальности. Позвольте представить, — протянул он руку в сторону девочки, — Дейя, моя милая спутница.

— Небеса благословляют нашу встречу, — сухо кивнула Дейя.

Пидж не знала, чего в ней больше: раздражения из-за ненужных слов или внезапного стыда. С ними общались, будто в среде аристократов, а паладины, по сути, являли собой эталон хамства. Им представились, а они… Ну, может, друг друга назвали по именам, да и только.

Впрочем, это было неважно. В страшном сне Пидж представить себе не могла, что знакомство продолжится.

— Значит, вы двое? — уточнил Кит. — Больше никаких тешайцев, которые из чувства глубокого альтруизма помогают паладинам Вольтрона?

— Наша община не столь дружна и смела, как могло показаться, — Линд стушевался. — Мы ценим уединение и покой, безопасность предпочитаем жертвенности, но поверьте: если бы кто-то оказался на нашем месте, злодеяния, творимые галра, также не оставили бы их равнодушными.

Кит выдержал долгую паузу.

— Понятно. Что ж, будьте добры, проводите нас ко Львам. И, может, вы и про то, как справиться с галрийскими вратами, тоже знаете?

— Разумеется! — просиял Линд. — Враг, вынудивший жить бок о бок с ним, учит хитрости и осторожности…

Дальше Пидж не слушала, сверля взглядом пиалу в руках Кита: тот, кажется, отпил из неё и слегка заразился. Или им всем в этот проклятый варг свернули мозги набекрень.

* * *

К моменту, когда Львы выбрались на поверхность, обнаружилось, что сражаться больше не с кем. С планеты сматывался — почти смотался — галрийский крейсер, прихвативший с собой рой штурмовиков. Что интересно, вылез, он, наверное, из-под земли: Пидж, проводившая разведку, была уверена, что на Хиваро нет больших кораблей.

— Улепётывает, — констатировал Лэнс. — Догоним, собьём?

— Пусть летят, заслужили. У них и так жизнь тяжёлая… на этой планете. Ханк, свяжись с Замком, скажи, чтобы пропустили.

Дальше миссия пошла своим чередом. Ни одной галрийской души не осталось в зоне досягаемости. Были покинуты базы, оставлена резиденция, даже дроидов вырубили — будто для того, чтобы захватчикам было проще осваиваться на новом месте.

Предстояли вдохновляющие речи, отданные на откуп Аллуре, и общение с местным населением. Пидж внутренне содрогнулась, представив толпу тешайцев, но всё оказалось не так страшно. Линд не соврал: те действительно любили уединение. Наружу выбрались большей частью коренастые крепыши, их соседи, которые представились дункранами. Они напоминали гномов из сказок и обладали волшебным — молчаливым — характером. Внимательно слушали и открывали рот только тогда, когда к ним обращались раз в четвёртый.

Аллура всерьёз вознамерилась с помощью тешайских технологий подправить дела Сопротивления, но вопрос — Пидж ничуть не удивилась! — быстро замяли. Двое старейшин, выбравшихся из пещер и закутанных в тряпки-маски по самые уши, вещали о разорении, причинённом галрийцами, о том, что у них всё отобрали, планету выжали досуха, сил лишили на долгие поколения. В общем и целом, дорогие паладины, дырка от бублика вам, а не поддержка.

Технологий было жаль — очень уж мощные, — но в Зелёного, чтобы смотаться с планеты, Пидж забиралась с лёгким сердцем. Ровно до тех пор, пока на взлётной платформе не заметила двух старых знакомых.

Линд и Дейя о чём-то говорили с Аллурой, недолго — учитывая, что тешайцы, — а затем дружненько отправились к Синему Льву. У Пидж глаза на лоб полезли, у остальных, уже рассевшихся по местам — тоже.

— Аллура? — озадаченно позвал Кит.

— Линд и Дейя выразили желание примкнуть к Сопротивлению, — сказала та с убийственным спокойствием. — И сожаление, что на это не решился их народ. С учётом помощи, которую они оказали и которую могут оказать в будущем, я не вижу ни одной причины им отказать.

— Но как же… Но ведь… — Пидж, глядя на две белокожие мордашки, с интересом оглядывающиеся за плечом Аллуры, потеряла дар речи. И представление, как завуалированно напомнить об огромном секрете, живущем в Замке. — Аллура, вы знакомы меньше квинтанта! Ты уверена, что хочешь доверить им наши тайны?

— Не ты ли сама говорила когда-то, как сильно нам не хватает кадров? — Аллура смотрела на паладинов, будто лиса, добравшаяся до распахнутого настежь курятника. — И что нам пригодится любая помощь, любые союзники, какими бы они ни были?

— Это… — Пидж округлила глаза, вспомнив о демарше в поддержку генералов. — Аллура, ты же понимаешь, что это не то же самое!

— Конечно, не то же, — кивнула Аллура, довольно прикрыв глаза. — Тешайцы, в отличие от предмета нашего разговора, никогда не делали ничего плохого. И единственное, что принесли нам — бескорыстную помощь. Ну как, есть у кого-нибудь контраргументы?

Пидж сглотнула. Аллура, оказывается, многому научилась у Седьмой, и это была катастрофа.

* * *

Третья реальность

Хаксус не раз бывал на допросах, но никогда — в кресле пленного. Если, конечно, креслом можно назвать жёсткое сидение со столбообразной спинкой, намертво держащей руки.

Испытания, собственно говоря, с этой треклятой спинки и начинались. Был момент, когда конвоир, доставив груз до места назначения, освобождал его. На запястьях переставали магнититься кольца.

Очередная ловушка. Иллюзия свободы. Руки нужно было отвести назад, за столб, и пристроить с расчётом на то, что сидеть в таком положении придётся долго — пока не надоест тому, кто займёт кресло напротив.

Треть галра эту простую истину постигали раза со второго — если, разумеется, переживали первый — и один за другим повторяли ошибку. Пытались наброситься на конвоира, который дико бесил их всю дорогу. Не подозревая, что в руках у того переключатель, активирующий магнетизм столба.

Столб притягивал очень сильно, шагов с пяти, и каждый до единого «бунтарь» в итоге оказывался в идиотском положении — согнутом в три погибели.

В общем…

— Какой послушный мальчик! — прострекотала сверху Эзор, когтями проводя по ушам, мигом вставшими дыбом. — Приятненького ожидания!

…даже зная эту простую истину, сдержаться было неимоверно сложно.

* * *

Ждать пришлось долго. Хаксус как раз достиг пика концентрации, воображая, будто он вода и может утечь из этой страшной комнаты, когда что-то заставило его открыть глаза.

Лотор. Стоял, игнорируя кресло, и смотрел — молча, бесстрастно. Тишина, с которой он оказался в допросной, напугала даже больше, чем оклик в ангаре.

— Значит, — ровно начал Лотор, убедившись, что его заметили, — был выбор. Беседа без принуждения, наручников и пыточных кресел. И допрос, повод к которому вы любезно мне предоставили. Со всем перечисленным. Я смотрю, вы не ищете лёгких путей, лейтенант.

— Я не понимаю, — хрипло выдохнул Хаксус, — что вам от меня нужно. Нравится издеваться над побеждёнными?

— Империя победила в этом бою, лейтенант. Среди галра нет побеждённых.

— Вы знаете, что я имею в виду! Головы коммандора Сендака для вас недостаточно, да? Я…

— Мне нет дела, кому и почему вы служили. Более того, я уважаю вашу стойкость. Можете продолжить службу под началом коммандора Хелдока, если пожелаете. Вы здесь по другой причине, и вы это знаете.

Хаксус закрыл глаза. У него было много времени, чтобы подумать, и слабая надежда, что Лотор ни о чём не догадывается. Очень слабая. Он ведь отнюдь не глупец, чтобы тратить время на галра, который провинился лишь тем, что прислуживал не тому коммандору. Значит, всё-таки…

У Хаксуса было много времени, чтобы подумать, но недостаточно, чтобы изобрести хоть сколько-нибудь связную и убедительную ложь.

Одно оставалось — молчать.

— Я не знаю, о чём вы.

— Снова неверный выбор, лейтенант.

Боль появилась внезапно, прошила насквозь каждую клетку тела. От ступней, засучивших по полу, от онемевших вывернутых рук, от затылка, дёрнувшегося прочь от столба, который стал острым как бритва. Цепью острых игл, пробивших грудь — пылающим шипованным шаром — и позвоночник — пульсирующей стужей, грызущей края распахнувшейся раны.

Багровый огонь.

С содроганием. С ужасом. О нём… говорили. Но никто… не мог… описать…

Крик умер в груди, задушенный болью. Дугой выгнулась спина, хрустнули суставы, не в силах помочь единственному, естественному желанию тела — как можно дальше оказаться от проклятого кресла.

Чтобы кто-нибудь…

Кто-нибудь…

Пожалуйста…

— Кричите, лейтенант. Не забывайте дышать.

Стоило вспомнить о воздухе, его тут же перестало хватать. Два пульсирующих пятна — горячее звезды и холоднее космоса — взрывались внутри, в клочья сминая всё, что ещё могло существовать в этом мире.

— Хватит! Пожалуйста… Стой!!!

Боль исчезла, осыпавшись кусачими искрами. Рёбра ходили ходуном. Дыхание вырывалось из груди с сиплым свистом. Воздух, ставший ледяным, тяжело было вдыхать — но не больнее, чем задыхаться.

— Девять тикунд, — бесстрастно прокомментировал Лотор. — Бывает и лучше.

— Я скажу, — прохрипел Хаксус. — Скажу…

— Я слушаю. О смерти императора Заркона. Во всех подробностях.

— Да… Только… я… Я…

Бесполезно. Бесполезно сопротивляться. С самого начала. На что он рассчитывал? Что выдержит пытки? Хоть раз? Все думают — уж я-то смогу! Он видел, видел, как корчились галра, но не чувствовал то, что чувствовали они. Чувство, смесь злорадства и отвращения, было щитом — попыткой не думать, что случится, доведись им поменяться местами.

Хоть себе-то мог бы не врать. У него всегда был низкий болевой порог. Ниже, чем… положено… галра…

— Быстрее.

Лотор показательно вертел в руке пульт с единственной кнопкой. Сомнений, за что та отвечает, не возникало.

— Я…

Он решил. Это единственный выход. Он делал только хуже, затягивая неизбежное. Почему же так сложно сказать! Выдавить из себя… Хоть раз… настоять на своём!..

— Я прошу милосердия! — выпалил Хаксус на выдохе, заметив, в какой опасной близости палец Лотора оказался от кнопки. — Пожалуйста…

Ритуальная фраза. Просьба обречённого, знающего, что за свои поступки он может заплатить только смертью. Просьба императору, которую тот обязан исполнить, услышав. Убить собственной рукой, быстро и без мучений. Даровать милосердие.

— Вот как.

Лицо Лотора едва заметно изменилось. Похоже, Хаксусу удалось его удивить — можно гордиться?

— Посмотрим. Говори.

И Хаксус, закрыв глаза, заговорил. Первоначальная цель, робкая надежда — сгладить углы, утаить хоть что-нибудь — рассыпáлась с каждой тикундой. Лотор задавал вопросы. Будто чувствовал, вгрызался глубже и глубже, лишая манёвра, оставляя простое: да или нет?

Дважды Хаксус пытался солгать.

— Десять.

Десять тикунд он не реагировал на мольбы, а внутри Хаксуса с новой силой полыхал огненно-льдистый пожар.

— Одиннадцать. В следующий раз будет двенадцать.

Эти одиннадцать Хаксус молчал, зная, что бесполезно. Всегда, каждый раз виноват был он сам. Лотору могли не нравиться ответы, но багровый огонь разгорался в одном случае — если в воздухе, пропитанном болью, звучала откровенная ложь.

Хаксус не хотел проверять, выдержит ли двенадцать тикунд. Не хотел проверять, всегда ли Лотор чувствует ложь — и как делает это. Лотор не ошибался ни разу. А Хаксус за свои ошибки платил цену, к которой не был готов.

В конце концов, ему нечего было больше терять. Некого покрывать, кроме себя. Заркон мёртв. Сендак мёртв. Даже галра, которых задели осколки правды, мертвы. И он тоже умрёт. У него нет рода, чью честь нужно беречь. Так какая, к квизнаку, разница?..

Хаксус рассказал. О взорвавшейся колонне, похоронившей Заркона под обломками. О судорожном пути к лазарету. О друиде, окончательно убившем своего императора. О плане, что казался таким правильным, призванным сберечь репутацию Сендака. О разыгранном представлении, итогом которого стала кровь на клинке. Кровь Заркона. На его, Хаксуса, руках. Да, он пытался солгать тогда, уже зная, что не получится. Может, те одиннадцать тикунд он выбрал для себя сам…

— Что ж, — тишина, ненадолго воцарившаяся в комнате, пугала сильнее крика, сильнее багрового огня. Лотор думал, глядя куда-то сквозь него. — У меня больше нет вопросов.

Притяжение столба исчезло, освобождая руки. Хаксус, с трудом перетянувший их на колени, с сомнением уставился на раскрывшиеся кольца. И что дальше?..

Лотор, так весь допрос и простоявший, опираясь бедром на край стола, взглянул на него со странной эмоцией — интересом? Чуть приподнял бровь, взявшись за ножны клинка на поясе.

Хаксус, изо всех сил стараясь не пошатнуться, медленно встал. Ах, да. Галра не должны умирать на коленях. Видимо, «сидя» — тоже считается.

Оказалось, Лотор чуть ниже ростом, но Хаксус чувствовал, что сверху на него давит гора. Квизнак, сколько же можно!.. Он умудрялся мучить как болью, так и взглядом, молчанием — чем-то неосязаемым, но тяжёлым.

В руке Лотора блеснул чёрно-белый стилет. Верно, трофей, доставшийся от чёрного паладина. Разве мог тот предназначаться кому-то другому?

Неуловимое движение. Лотор качнулся вперёд, оказался совсем близко, и Хаксус последнюю волю потратил на то, чтобы не зажмуриться и не отшатнуться. Он сам попросил. Сам выбрал.

Ничего, казалось, не произошло. Только глухой стук резанул по ушам. Хаксус скосил взгляд в сторону: лезвие воткнулось в столешницу, оставив в ней глубокую трещину.

— В империи нет императора, который мог бы исполнить твою просьбу, — пояснил Лотор, возвращаясь в прежнее положение. — Его убило колонной. Звучит настолько по-идиотски, что пусть уж лучше летописи запомнят «паладинский удар в спину».

— Эм…

— Вы можете идти, лейтенант, — добавил Лотор, выдёргивая клинок из столешницы и возвращая в ножны. — Только не спешите покидать головной корабль. Придёте завтра на казнь паладинов Вольтрона. Это приказ.

— Л-ладно…

«Казнь паладинов» прозвучала так, как будто речь шла о его, Хаксуса, собственной казни. А мысли выпорхнули из головы вспугнутыми искрами: он до сих пор не мог понять, что… Что, квизнак раздери, вообще произошло?!

— Приказ, лейтенант, — донеслось в спину, когда, после пары нетвёрдых шагов, перед ним послушно раскрылись двери допросной. — Не повторяйте ошибок.

— Врепит са…

Аллуру было не остановить, и по прилёте в Замок волей-неволей пришлось знакомиться с «необходимыми кадрами» ещё раз. Два желания преследовали Пидж, противоречащие друг другу. Схватить обоих тешайцев под руки, запереть где-нибудь, задать много-много вопросов, чтобы развеять вспыхнувшие подозрения, и прямо противоположное — оказаться от них как можно дальше, чтобы тешайская трескотня не действовала на нервы.

Плюнуть на всё, свалив возможные последствия на Аллуру, мешала рациональность: если что-то случится, разгребать так и так придётся всем вместе. Диверсию — любую её вероятность — нужно было предотвратить заранее, а для этого требовалась информация.

К сожалению, метод допроса не годился. Аллура смотрела фурией и за посягательство на «дорогих гостей» могла ненароком отгрызть голову. И, что самое страшное, не собиралась их никак ограничивать.

Когда речь зашла об «экскурсии» на мостик, Пидж взвыла.

Линда интересовало всё на свете. Он комментировал по пути каждую встреченную балку, дверь или необычную комбинацию светильников, осведомлялся об истории царапин на полу и стенах (которые до того никто не видел в упор), забрасывал Замок комплиментами, задавал вопросы об алтеанской культуре, и Аллура охотно ему отвечала, едва не лопаясь от гордости за свой народ. В их диалог невозможно было вставить ни слова, и единственное, что оставалось паладинам — таскаться следом в надежде, что когда-нибудь пытка всё-таки кончится.

Спутница Линда, вопреки ожиданиям, молчала. Шла чуть в стороне, неотрывно глядя на него — даже, можно сказать, буравя взглядом его спину, — и ни на что больше не обращала внимания. Алтеанская архитектура, равно как и история, ей были явно до лампочки, и подозрения Пидж зашевелились с утроенной силой.

— Шум, гам, как будто толпа шимамонтов идёт, — сообщила Эзор, выруливая из-за угла. Начала говорить прежде, чем увидела процессию, а закончила совсем с другой интонацией и хитрющей усмешкой. Склонила голову набок, игриво обняла себя хвостом. — О, как знала, что чужой мужской голос не померещился.

Следом показалась Акша. Отреагировала менее бурно: только брови чуть приподняла, мигом становясь серьёзной.

Все остановились. Переглянулись, попав в немую паузу ошеломляющей мощи.

— Галра? — удивлённо спросил Линд, аж позабыв о своей многословности. Правда, тут же исправился: — Мне казалось, дорогая Аллура, или предыдущие наши речи сошлись именно на том, с какой самоотверженностью Коалиция Вольтрона борется с этой расой?

— Это… — Аллура замешкалась впервые с начала экскурсии. — Вольтрон борется с имперской диктатурой, а не со всей галрийской расой. У нас есть союзники. Слышал о Клинках Марморы?

Пидж подавилась смешком. Аллуре-обманщице повезло: в последнее время генералы ходили по Замку в одних комбинезонах, отказавшись за ненадобностью от верхней части формы. И знаков, вопящих о ранге в галрийской иерархии, на них сейчас не было.

— Что ж, — Линд поклонился, — союзники и друзья принцессы — в равной мере и друзья тешайцев, со всей благодарностью принявших кров Вольтрона. Небеса благословляют нашу встречу, леди.

— И земля хранит память о ней, — отозвалась Акша, не глядя затыкая Эзор и отступая вместе с ней к стене. — Мы шли мимо и очень торопимся. Вы, несомненно, тоже.

Линд просиял, хотел спросить что-то ещё, но Аллура, не будь дурой, воспользовалась оказией и мигом утянула его прочь. Пидж притормозила. Заметила аналогичный манёвр со стороны Кита, дикой пантомимой велела ему топать дальше и следить за тешайцами. Взгляд, полный растерянности, был ей ответом, но Пидж всё-таки надеялась, что он догадается. Сама же, закусив от нетерпения губу, дождалась, пока остальные, едва не сворачивающие от любопытства шеи, пройдут мимо. Сцапала Акшу и Эзор, впихнула в первую попавшуюся комнату, шумно выдохнула.

— Ага, секретики устраиваете, значит, — Эзор критически оглядывала свою одежду. — И в каком месте я похожа на Клинка Марморы, а? Сейчас — разве что на того психа-недоодетого, который с нами в Зелёном летал.

— Если бы Лотор слышал эту фразу в исполнении Аллуры, ей пришлось бы долго оправдываться, — хмыкнула Акша, всем своим видом выражая потребность в объяснениях. — Где вы раздобыли тешайцев?

— Да там, — Пидж устало махнула рукой, — на планете. Напросились в союзники и попутчики, а Аллура как будто с катушек слетела. Насчёт фразы, кстати говоря, я бы сама лучше не сработала. Она ведь не сказала, что вы — это союзники из Марморы. Просто упомянула, что такие есть. Не соврала и перевела тему, а что там кому показалось — дело десятое.

— Ладно, раз уж ты активно пользуешься наукой Лотора, международный… хм, межреальностный конфликт с нашим понижением можно, так уж и быть, замять. Но что дальше?

— Фух, — Пидж плюхнулась на кровать — переговорная комната оказалась заброшенной каютой — и наконец-то дала волю мученическому стону. — Я понятия не имею, как Аллура будет доносить до них мысль, что у нас здесь гости из другой реальности. И вообще — будет ли это делать. Вы мне скажите, на этой половине кто-то из генералов ещё гуляет?

— Не думаю.

— Мы шли проведать Калтенекер, — похвасталась Эзор. — Остальным неинтересно.

— Тогда можете предупредить их, чтобы подыграли? Ну пожа-а-алуйста, — Пидж, наткнувшись на скептицизм в глазах Акши, состроила самую умильную мордочку, на какую была способна. — Подтверждать ничего не нужно, достаточно просто не опровергать. И форму не надевать. Мне почему-то кажется, что они в курсе, как выглядят галрийские знаки.

— Мне пойти и сказать Лотору, чтобы он к следующему завтраку вышел раздетым?

Пидж поперхнулась, залившись краской, и не нашлась с ответом.

— Не говоря уж о том, что его без всякой формы могут узнать. — Акша потёрла переносицу. — Ладно, вы-то думаете об объяснениях, а мы — о том, как не подставить самих себя в этой реальности. Что-нибудь придумаем.

— Спасибо! — Пидж вскочила. — Хотя, честно признаться, я бы взглянула, как Аллура будет распутывать всё то, что навертела. Я пойду. Уши от них вянут, но надо следить, чтобы ничего не натворили. А, кстати. Та фраза про землю — что-то ритуальное? Откуда ты знаешь?

— Традиционное тешайское знакомство. Иногда, после долгой разлуки, — приветствие. Мне... доводилось его использовать.

— Я запомню! — возвестила Пидж уже практически из-за двери. — Горю желанием когда-нибудь услышать эту историю! Квизнак, проклятые тешайцы, мне страшно терять их из виду…

* * *

К счастью, ничего — ни новых встреч, ни природных катаклизмов — произойти не успело. Экскурсионная группа только-только втягивалась на мостик, когда Пидж, едва не вываливая язык от усталости, догнала друзей в коридоре.

Тешайцы, если и заметили переговорную ретираду, виду не подали. Линд с Аллурой продолжали щебетать, Дейя молчала, паладины бестолково переминались с ноги на ногу. Кит, поймав вопросительный взгляд Пидж, только руками развёл: похоже, всё было чисто.

— Мостик и ближайшая к нему комната отдыха — места, где мы собираемся для обсуждения планов Сопротивления. Как долгосрочных, так и обычных — для одного вылета, — рассказывала Аллура, походя активируя ближайшие панели. Алтеанские голограммы вспыхивали голубыми искрами, складывались в снежно-космические узоры, которые когда-то давно впечатлили новичков-паладинов. Аллура явно хвасталась, и эффект не заставил себя ждать: глаза Линда сияли, и даже Дейя остановилась, залипнув возле звёздной карты. — Надеюсь, и вы к нам присоединитесь, когда достаточно освоитесь. Нам пригодится любой опыт, особенно столь талантливых инженеров, и взгляд со стороны.

— Смею заметить, — улыбнулся Линд, с интересом наклоняясь над пультом управления, — хоть тешайцы и известны многочисленными изобретениями, облегчающими жизнь, талант созидания озаряет далеко не каждого представителя нашей расы. Не буду скрывать: ни я, ни моя спутница, к нашему прискорбию, не сильны в сфере инженерии. Мы, разумеется, можем поведать, как устроен тот или иной объект, указать на его хитрости, но ничего, что помогло бы сиятельному Сопротивлению, из подручных средств создать не сумеем.

— Что ты, я и не просила ни о чём подобном!

На Линда, оказавшегося в опасной близости от систем Замка, Пидж глядела волком, просачиваясь туда же мелкими шажочками и не спуская глаз с его рук. Но тот держал их за спиной, сцепленными в замок, и никакого видимого повода для паники и подозрений всё ещё не было.

— Мы, как и все разумные расы Вселенной, выбираем в жизни сферу деятельности, наиболее подходящую нам, и оттачиваем её до кристальной остроты…

Пидж с трудом дождалась, пока прогулочно-экскурсионный шаг не уведёт парочку от панелей. Залезла внутрь сама, не в силах справиться с паранойей, и занялась уровнем доступа: позакрывала к квизнаку все двери, куда лучше было не соваться; отрубила всем, кроме гостей-галра, доступ к их половине Замка; проверила работоспособность камер; добавила к защите, окружающей базы данных, ещё три уровня — с оповещением о любой попытке взлома.

Пидж хотелось верить, что она перестраховывается, что всё это не нужно и не пригодится — но верить не получалось. Теперь, чёрт возьми, она понимала Лотора и его извечную сверхзащиту как нельзя лучше.

— Свободное время получается выкроить нечасто, но команда тогда предоставлена самой себе. Можно и отдохнуть, и заняться личными нуждами. Тебе, наверное… будет интересно взглянуть на тренировочную?

— Разумеется! — Линд обернулся, впервые, кажется, за всю экскурсию посмотрев на Дейю. — Я, несомненно, заинтересован в любой мелочи, которую таят эти стены, но куда больше пользы и радости она принесёт моей спутнице. Боевое искусство, да ещё расы, от которой, к сожалению, во Вселенной практически не осталось следов — дозволено ли… нам… будет к нему прикоснуться?

— Конечно, — Аллура была в лёгком замешательстве. — В Замке Львов сохранились алтеанские дроиды-тьюторы. Их не сравнить… с живыми наставниками, но…

— Ох! — он драматически всплеснул руками, завладевая аллуриным локтем, оставленным было в коридоре. — Прошу простить мою грубость: я поднял тему, раны от которой до сих пор свежи и кровоточат…

Лицо Аллуры приняло странное выражение: смесь протеста и внутренней борьбы. Наверняка вспомнила о колонии соотечественников, которые дожидаются её где-то в этой реальности. Но вопрос, слава богам, тут же замяла:

— Не стоит. Так что же, позовём твою… спутницу и продолжим? С тренировочным залом — следующей точкой маршрута?

— Если мне будет позволено заметить, — подала голос Дейя, которая прикипела к карте, но к болтовне, видимо, всё-таки прислушивалась, — временной отсчёт на планете Хиваро и на корабле, приютившем нас, не слишком разнится, а с Хиваро доблестные паладины улетали на закате. Подходит время для отдыха, а мы, — тут она открыто посмотрела на паладинскую свиту, едва не растекающуюся в желе от скуки, — злоупотребляем гостеприимностью дорогих хозяев.

— О, — осознала Аллура через пару тикунд. — Хорошо, тогда последнее на сегодня — я расскажу, как пользоваться навигацией, а чуть позже покажу вам каюты. Пройдёмся ещё немного? Надеюсь, по пути мы найдём Корана…

Аллура упорхнула с мостика, забрав с собой Линда, а Пидж наконец-то нашла причину для легального отдыха от их трескотни: нужно было следить за Дейей, которая — неожиданно! — решила остаться.

Видимо, тем же предлогом воспользовались и остальные паладины, которые, разбредаясь по мостику, из двух зол предпочли тихое. Стояли, переглядывались, пялились на Дейю. Та, изучая карту, на повышенный интерес к своей персоне не обращала внимания. А переговариваться, обсуждая при ней же Линда, было как-то неловко.

Пидж, кстати говоря, почти готова была поставить Дейе алтарь: всего одной фразой, пусть и длинной, она заткнула-таки кое-чью неуёмную энергию.

— Экхем, — Лэнс подобрался к гостье, включая свою «фирменную» обворожительную улыбочку, и впервые такие ужимки выглядели не забавно, а тошно: слишком уж напоминали ушат линдовой ауры. — Нам, видимо, ещё долго вместе работать, так что представлюсь: я Лэнс. Меня, честно, ещё с утра мучает один вопрос. У вас это принято — пускать детей в космос? На опасные задания?

— Каких детей? — Дейя, не отрываясь от созерцания карты, кинула на него недоумённый взгляд.

— Ну как же! Ты, наверное, младшая сестрёнка Линда? — Лэнс осмелел совсем, подступил к ней вплотную, отеческим жестом взъерошил белоснежное каре. — Он так мило назы-ы…

Пидж вскрикнула. Всё произошло очень быстро: вот Лэнс стоит — и вот валяется на полу с заломанной рукой, а белоснежная фурия, натурально вздыбив шерсть, коленом упирается ему в позвоночник.

— Не смей касаться моего лица!

Запоздало щёлкнули затворы двух бластеров — Пидж и Ханка. Кит вытянул меч, но зачем — не мог, кажется, объяснить даже себе. Было очевидно, что они, расслабившись, мать его за ногу, безнадёжно и катастрофически прозевали опасность.

— Эй! Ты это… ты чего?..

— А, — Дейя поморщилась, пригладила «шерсть» (волосы опустились в привычное каре), и медленно поднялась, исподлобья глядя на паладинов. — Прошу прощения, рефлексы. Я не доставала оружия.

— Э-эм… — Пидж металась, не зная, чью сторону принять, и резко позабыв, как формируется членораздельная речь. — Ты… Ты Лэнса тоже прости, он придурок, иногда не думает, что делает и говорит. Но вот так вот, об пол, тоже не надо… Пожалуйста… Эм… Наверное…

Лэнс глухо застонал, сел и потряс головой:

— Фига удар сильный.

— Может, — отмер Кит, нерешительно убирая меч, — вернёмся к началу? Мы явно друг друга недопоняли.

— Что вы хотите узнать?

— Тешайцы умеют говорить адекватно? — вырвалось у Пидж, ещё разок мысленно прокрутившей сцену. — Э, в смысле коротко.

— А, — Дейя снова поморщилась, потирая гребень на голове и отворачиваясь. — Верно, мне придётся принести извинения ещё раз. Ситуация, в которой мы оказались, и скорость, с которой она развивалась, вынудила меня быть невежливой.

Пидж выпала в осадок. По всему выходило, что длина тешайских предложений — эквивалент тешайской же вежливости. Страшно тогда представить, какими же грубиянами тут казались все собравшиеся.

— Ты… не ребёнок? — осторожно спросил Кит. — Просто твой рост, особенно по сравнению с Линдом... Мы все подумали, что…

Пидж согласно кивнула: кажется, впервые за время космических приключений она встретила антропоморфное существо, которое оказалось ниже неё ростом — буквально на пару дюймов, но всё-таки!

— Нет, — кисло отозвалась Дейя. — И, если это имеет хоть сколько-нибудь интересующее вас значение, я старше Линда, моего спутника, и мы не связаны родственными узами.

— Офигеть, — Лэнсу, чтобы подняться, пришлось воспользоваться помощью сердобольного Ханка. — Всё шиворот-навыворот. А что значит это ваше «спутник» и «спутница»?

— Боюсь, я не понимаю вопроса, — она с тоской покосилась на погасшую звёздную карту и сложила за спиной руки.

Пидж мучительно подбирала слова. Сложно было выразить то, что её тревожило: привычное значение «спутницы», особенно в комбинации с «милой», хмурые взгляды, которыми Дейя буравила спину Линда, его откровенный флирт с Аллурой, прояснившийся возраст…

— Какие отношения вас связывают? — нашлась она наконец, втайне опасаясь получить коленом в лоб. — Это не праздный интерес, просто, возможно, мы как-то по-разному понимаем значение этих слов.

— Мы друзья, — Дейя задумалась. — Путешествуем вместе. Я его телохранитель. Просто… спутница и спутник. Честно признаться, боюсь, я не знаю, как ещё могу выразить интересующее вас значение.

— О, — Пидж переглянулась с остальными. — Пожалуй, мы поняли.

— Доблестные паладины хотят знать что-то ещё?

Пидж многое хотелось спросить. Начиная с банального «какого хрена тешайцы вообще забыли в Замке Львов» и заканчивая некоторыми странностями, ненароком мелькавшими в их речи. И, естественно, про то, почему Дейя иногда сбивается на «невежливый» говор. И про то, как включить аналогичную функцию у Линда.

Но все эти вопросы были либо грубыми — какие разве что галрийцы бы оценили — либо чересчур личными. А Пидж, сама того не заметив, прибавила Дейе пару очков, и обижать её уже не хотелось.

— Пожалуй, раз уж Аллура с Линдом настроены на тесное сотрудничество, у нас… ещё будет время, чтобы обменяться культурными особенностями.

И единственное, что оставалось Пидж — внимательно изучить лицо Дейи, когда они отправились на поиски подготовленных кают. Цветных треугольничков, как у Линда, похожих на алтеанские метки, у неё на щеках не было. Виднелись лишь, если очень приглядываться, вытянутые пятнышки чуть-чуть темнее кожи. Наверняка то же самое, что галра прозвали «родовыми метками».

Причину, почему же лицо нельзя трогать, Пидж так и не нашла.

* * *

С тех пор прошло три квинтанта, и Пидж успела проклясть всё на свете. Тешайцы — с попустительства Аллуры — чувствовали себя как дома. В одиночку шастали по коридорам, на удивление быстро освоившись с расположением комнат, не понимали намёков, поддерживали ореол таинственности.

И если Дейя, до боли чем-то напоминая Кита, по уши завязла в тренировочном зале, то Линд избрал менее безобидное времяпрепровождение: он вертелся возле Аллуры, присутствовал на совещаниях, постоянно (если вдруг терял принцессу из виду) подыскивал себе собеседников. С его присутствием приходилось мириться, тщательно подыскивать слова, чтобы не ляпнуть лишнего, и выслушивать длинные пространные нотации.

Нет, Пидж признавала: тешайцы были умны, давали дельные советы, чуть подправившие стратегию Сопротивления, но не такой же ценой!

Отдых в Замке превратился в испытание более тяжкое, чем паладинские миссии. Пидж разрывалась между побегом на генеральскую половину, куда не было хода чужим, и слежкой за тешайцами. Их намерения казались мутными, но — аж бесило! — подозрения пока никак себя не оправдывали.

Они вели себя естественно, в двери, куда не было доступа, не ломились, не пытались избавиться от компании, охотно — но обтекаемо — отвечали на вопросы, предлагали свою помощь. И единственное, что мешало пририсовать обоим надо лбами нимбы с крылышками — до невозможности бесячее поведение Линда.

Убедившись, что его не пнут с корабля под зад, он стал наглеть в высказываниях и смотреть на всех свысока, вставляя своё ценное мнение по любому поводу. Особенно — когда его никто не спрашивал. Линд выкручивал-заворачивал всё так, что формально прикопаться было не к чему, но суть от этого не менялась.

Пидж скрежетала зубами.

Мысль о том, что нехорошо оставлять мостик без присмотра, удивительно точно совпала с шебуршанием в среде галра. Они пробовали почву, вертелись у баз, отбитых паладинами, и могли напасть среди ночи.

Пришлось организовать ночное дежурство, и — Пидж протяжно зевнула — сегодняшнее досталось ей. Скучно не было: в закромах таились кое-какие записи с камер, связанные с тешайцами, и чуйка советовала их просмотреть. К сожалению, подозрения о ночных шныряниях не подтвердились. Снова.

Пидж прикрыла глаза, вспоминая зацепивший её диалог.

— А питаетесь вы чем? — Лэнс, чтобы задать этот вопрос, набирался смелости два квинтанта. Они снова подкараулили в одиночестве Дейю, потому что разговаривать с Линдом было невозможно. — Ничем… необычным?

— Мы вдоволь путешествовали по Вселенной и видели разнообразные угощения, — пожала Дейя плечами, вновь не понимая намёка. — Честно сказать, мы слегка удивились, узрев в тарелках зелёную… субстанцию, но Линд, спутник мой, не зря воздавал хвалу повару: с питанием в этих стенах нет ни единой проблемы.

— Хвалы повару надо воздавать, когда мы едим что-то кроме зелёной субстанции, — проворчал Лэнс, показывая Ханку большой палец. — Но я спрашивал не о том. Ваша пища никак не связана с… хм, кровью, например?

— С давних времён на нашей родине ходят легенды, — пришла Пидж на помощь, видя недоумение Дейи, — о существах, которые ведут ночной образ жизни и пьют нашу, людскую, кровь. Их называют вампирами. Они всегда бледны, не выносят солнца, и у них острые длинные клыки — чтобы кусать.

— На планете, где были рождены доблестные паладины, живут тешайцы?

Тогда, успев выпучить от удивления глаза и схватиться за шеи, они впервые услышали смех Дейи. Ладонью она прикрывала рот со зловеще поблёскивающими клыками, и гипотетический нимб над её головой превратился в зловещие рожки.

— Сожалею, мне не всегда удаётся поддерживать серьёзный тон разговора, — убийственным тоном сказала она, отсмеявшись. — Представители тешайской расы не пьют кровь и, как мне кажется, ничем не связаны с существами из ваших легенд.

— Так ты шутишь?! — воскликнул Лэнс, успевший отскочить аж к двери. — А клычищи-то вам зачем?

— Проволоку перекусывать, — серьёзно ответила она. — Некоторые сплавы, характерные для Хиваро, родной нашей планеты, берёт только тешайская эмаль.

Шутила Дейя или нет, осталось загадкой, но подозрения Пидж никуда не делись: может, вампиры-тешайцы и не пьют кровь, но другую жидкость — внутренние соки окружающих — хлещут как миленькие.

— Генерал Пидж!

Пидж, задумавшись, едва не подпрыгнула к потолку вместе с креслом.

О том, что Зехан по-прежнему в Замке, напоминали лишь его нечастые появления в столовой. К нему, по уши закопавшемуся в уборку, приходилось постоянно посылать парламентёра, чтобы напомнить: еда — это очень важно, а ещё было бы лучше, если бы он ел вместе с остальными.

Но Зехан, даже притащенный за шкирку и согласно кивающий на всё сказанное, уметал свою порцию со скоростью света и убегал — покорять дальше алтеанские хранилища. И, похоже, активировал скилл «незаметность» и «стирание из памяти», потому что о нём вечно все забывали. Не трогали порой целыми квинтантами.

Такое рвение к уборке казалось Пидж поистине диким.

Однажды она наткнулась на комнату, в которой побывал Зехан, и у неё откровенно отпала челюсть. Ящики, контейнеры, инструментарий, всякая мелочь — всё было настолько аккуратно расставлено по полкам и углам комнаты, что невольно напрашивался вывод: Зехан в детстве переиграл в галрийскую версию тетриса, не иначе.

Пидж передёрнуло только от мысли, как тот варгами переставлял коробки и сортировал по размеру, чтобы найти ту, которая идеально вписалась бы в зазор между контейнерами на верхней полке шкафа.

«Путь в мою каюту ему заказан».

С одной стороны, Пидж бы поглядела на Зехана, доведись ему попасть в её комнату и случайно наступить на какую-нибудь чипсинку у порога. А с другой — не хотелось, чтобы личный её оплот подвергся варварскому нападению чистюль, позорно проиграл битву и превратился в ночной кошмар, в котором не отыскать нужный ей мусор!

Благо на корабле не было муравьёв и мамы.

— Генерал Пидж? Вы не слишком заняты?

Сейчас Зехан появился на мостике, наверное, впервые с тех пор, как Коран намеревался защитить Аллуру от нашествия галра.

Дождавшись заверения, что Пидж абсолютно ничем не занята и помирает со скуки, Зехан перенял эстафету у тешайцев: принялся кидать на неё странные взгляды, завуалированно интересуясь, не замечала ли она в нём что-то «не такое».

Пидж вспомнила только момент, когда на записи обнаружила тень, ночной порой крадущуюся по коридору, едва не завопила от восторга — наконец-то повод уличить тешайцев в диверсии! — а это оказался Зехан.

— Зех, честно, — вздохнула она, — не пойму, о чём ты, но если хочешь поделиться…

Её прервала Седьмая, неожиданно появившаяся на пороге в лёгком голубом платье и с планшетом. Столь же гордая, как их Аллура, но сумевшая найти компромисс с самой собой, она единственная иногда приходила на мостик. Но исключительно по делу.

— Доброе утро, извините, что прерываю, но, Пидж, ты не могла бы загрузить мне ваш дальнейший маршрут? И, если можно, сообщать о каждом следующем.

— Да, конечно, — Пидж показала Зехану палец, мол, подожди добош, и, развернувшись, коснулась дисплея, — а зачем?

— Это дело Пятой — как распоряжаться собственным Замком, но обилие… гостей, как ты понимаешь, нас несколько сковывает, — Седьмая неопределённо пожала плечами. — Так что мы решили воспользоваться одним щедрым предложением и принять в дар галрийский корвет, который вы недавно перехватили.

Рука Пидж замерла в дюйме от экрана.

Генералам, чтобы сохранять тайну, достаточно было не светить знаками формы. А вот Лотор с Седьмой совсем перестали появляться в зоне видимости: с того самого квинтанта, как Замок заполонили тешайцы, ни разу не вышли к завтраку. Акша говорила, что они не прячутся, а очень заняты каким-то витком в исследованиях, но Пидж грызли сомнения. И в том, что ей даже краешком глаза не удаётся взглянуть на Лотора, склонна была винить именно «дорогих гостей».

— Значит, тот корвет Аллуре не про запас понадобился... Вы уверены?

— Да, так будет проще и безопаснее, да и Пятая давно мечтает о том, чтобы нас куда-нибудь сплавить. Мы будем следовать за Замком, чтобы у галра не возникло желания поинтересоваться бесхозным кораблём, и на этом всё. Можете набирать столько союзников, сколько хотите.

— Ладно…

Пидж не нашла больше слов. Вот, доигралась Аллура — они переезжают. Не возражать же, в самом деле! И то, что Пидж радовалась каждой случайной встрече с Лотором, а от разговоров вообще взлетала до Альдебарана, — только её проблемы. У них теперь свои заботы, а у неё — свои.

Да и кто Пидж ему такая? Они должны были распрощаться, когда паладины возвращались в родную реальность. Но Лотор решил иначе, решил продлить агонию, чтобы узы стали крепче, а разрывать их было ещё больнее.

Пидж не знала, что лучше: скучать по нему, когда он в другой реальности, или знать, что он где-то рядом, но не иметь возможности увидеться.

— А как, к себе-то пустите? — вымученно улыбнулась она. — Я все ещё горю желанием узнать, к чему придут ваши исследования.

От сердца чуть отлегло, когда Седьмая уверила, что гости, однажды побывавшие в её родной реальности, — желанные гости на корвете.

Тишине загрузки помешал ещё один посетитель. Неожиданный, при виде которого захотелось немедленно надеть наушники и включить самый тяжёлый металл, что есть на Земле. Сговорились они что ли, рушить её моральное спокойствие перед завтраком?!

— Приветствую вас, хозяева этого прекрасного корабля, который мог придумать только величайший техник и несомненно художник в душе, — Линд одарил их вампирской улыбкой и, повернувшись к Седьмой, слегка поклонился. — Не иначе как минувшим утром мы разошлись, принцесса, чтобы необходимые процедуры ты провела в одиночестве, и я несказанно удивлён столь скорой встречей с тобой. Впрочем, время разлуки нисколько не уменьшило наслаждения от неё, дорогая Аллура, свет души моей.

Лицо Седьмой оставалось непоколебимым и не отражало ровным счётом ничего. Она позволила Линду подойти к ней, взять руку в свою. Пидж кусала губы, едва сдерживаясь от того, чтобы не начать грызть ногти, и косилась с любопытством на Зехана, который видел Линда впервые.

— Я пришёл сюда совершенно с иной целью, но увидел тебя, и мысли мои растворились в твоих глазах, невероятно глубоких, каких я ни разу не встречал за весь свой жизненный путь. То свидетельство небес: никогда ещё не было столь взволнованно моё сердце, никогда ещё в столь цепкий плен не попадала моя душа.

Пидж поискала взглядом ёмкость, куда мог бы вывернуться её желудок без ущерба для техники, но, к сожалению, не нашла. Пришлось терпеть.

Представление продолжалось. Стоило Линду прикоснуться губами к руке Седьмой, как та с невероятной лёгкостью вырвала её и залепила нахалу пощёчину.

Пидж накрыла ладонью рот, еле сдерживая рвущийся наружу дикий смех. Сказать, что Линд офигел, — ничего не сказать. Машинально он коснулся щеки, на мгновение утратив ореол аристократичности.

— Твердь земная, поче…

— Нужно сказать Аллуре, чтобы заводила отношения хотя бы с теми, кто сможет отличить её от других. Спасибо, Пидж. — Седьмая забрала планшет и удалилась — с гордым, до ужаса удовлетворённым видом.

Воспользовавшись молчанием Линда, который приходил в себя — к слову, он почти сразу натянул серьёзную мину, как будто ничего не случилось, и бросил недоверчивый взгляд в их сторону, — Пидж заговорила сама, решив не мучить его дольше необходимого. Правда, перед этим пришлось стереть с лица злорадную ухмылку.

— Это… сестра-близнец Аллуры. У неё короткие волосы, мог бы заметить.

Линд достал из кармана влажную салфетку и протёр щёку, куда пришёлся удар Седьмой.

— Множество товаров передаётся из рук в руки в тешайском комплексе, признанных и заслуженных, но ни для кого не секрет, какие из них наиболее востребованы. Длина волос прекрасной Аллуры — малое, что могло измениться в её внешности, чтобы она стала абсолютно другой личностью. Неужели вы незнакомы с тешайскими масками, корректорами частей тела, спицами для ушей, ионовыми операциями над…

— Хватит, мы поняли, — остановила его Пидж, молясь, чтобы эта информация не дошла до Лэнса. — Ты сказал, что не просто так пришёл. Глаза Аллуры исчезли, ты вспомнил, зачем? — И прежде, чем он открыл рот, добавила: — И прошу, ради всех богов, Канзивков и небес, кратко.

— Я всего лишь пришёл сообщить о существенной проблеме на вашем корабле, а она есть, несмотря на высокую организацию и невероятное удобство использования всех прочих аспектов. — Пидж злобно прищурилась, и он сказал: — У вас невероятно грязно.

Пидж в манере Кита подняла бровь.

— А я говорил!.. — встрял Зехан и тут же поник под её взглядом.

Линд протёр руки новой салфеткой.

— Очень надеюсь на ваше понимание и на то, что вы немедленно приступите к работе, ведь вам ли не знать, каково это — болеть от ужасной чесотки в горле, которую могут вызвать только витающие в воздухе роговые частицы нашей кожи и, боюсь показаться грубым, остатки жизнедеятельности. Не будете ли вы любезны показать мусорный отсек?

У Пидж задёргался глаз.

Она захотела взять веник, но не для того, чтобы подмести, а чтобы надавать этому тешайцу по шее и вышвырнуть из Замка в открытый космос.

Наверное, так бы и случилось, но Линд словно почувствовал нарастающее напряжение и поспешил уйти, пожелав им на дорогу здоровья, счастья и вдохновения во всём, чем они занимаются.

— Кто это? — тихо спросил Зехан.

— О, тебя ждёт занимательная история!..

* * *

Четверть варга спустя, безропотно искупавшись в недовольстве, которое Пидж и не думала сдерживать, Зехан пригладил волосы и еле заметно дёрнул рукой.

— Никогда не видел тешайцев. Я всю жизнь провёл на крейсере.

Пидж поморщилась. Она не представляла, как такое возможно.

Раньше космос казался ей недосягаемой мечтой. Загадкой, ключ к которой достался её отцу и брату. Затем настала очередь Пидж.

Несомненно, она навидалась космических просторов, захватывающих дух, прекрасных планет, невероятных рас и атмосфер, разнящихся как небо и земля, но большую часть времени наблюдала из иллюминаторов лишь чёрный горизонт. Ни одной звезды. И тогда она отдала бы многое, чтобы снова залезть на крышу дома и часами изучать созвездия.

А Зехан ведь даже не знал, что такое рассвет и закат.

Хотя, наверное, у него были похлеще трудности, чем просто не видеть, в какое искусство на заре преображается небо.

— Я это… Вопрос задавал… — напомнил Зехан, потирая локоть.

Пидж запрокинула голову и крутанулась в кресле.

— Да, точно, эта змеиная аристократия прервала нас. Можешь повторить? Квизнак, есть хочу не могу как. Когда нас позовут?..

— Я… Не подскажете, как прямо спросить так, чтобы вы поняли, о чём я, если знаете… и не поняли, если не знаете?

Пидж закатила глаза. И впрямь ситуация сложная. Чем-то отношения с родителями напоминает. Или кого-то, кто никак не может выбраться из френдзоны.

— Зех, если ты задался целью сломать мне голову, можешь просто позвать обратно кого-нибудь из тешайцев. Хотя, конечно, не могу гарантировать, что их собственные черепушки будут в безопасности. Выкладывай уже, что случилось?

— Генерал Лэнс сказал мне, что вы знаете… Что я… Что…

Зехан заколебался снова, потирая гладко выбритый висок. Вероятно, сцена могла бы длиться до бесконечности, не возьми Пидж всё в свои руки. Всё-таки между забавным и раздражающим, когда хочется дать профилактического пенделя, есть тонкая грань.

— Ладно. Какой-то косяк? Что-то сломалось или разбилось? — Он чуть нахмурился, посмотрел вверх, вспоминая. Не то. — Тайна, связанная с кем-то другим? — Снова мимо. — Значит, с тобой. Например, с волосами, которые ты терзаешь последние полварга.

Вздрогнул, напрягся, становясь максимально серьёзным. Ага, бинго.

— Я видела… — Пидж откинулась в кресле, повертелась, как на качелях, — в тот квинтант, когда «казнили» паладинов. Мы приводили себя в порядок, переодевались, отклеивали маски и парики. Ты парик не снимал до последнего, а потом с такой скоростью нахлобучил на голову шлем, как будто боялся, что её продует первым же сквозняком. В закрытых помещениях, где галра всегда шляются без шлемов, это показалось… как минимум странным.

— Вообще-то инструкции предписывают носить шлемы в любой ситуации, — буркнул Зехан, мрачневший с каждой фразой всё больше, — пока солдат находится на военном корабле.

— Но этого никто не делает, — пожала плечами Пидж. — В общем, какой простор для фантазии! Либо ты скрываешь инопланетных змей-оборотней-симбионтов, — на этом предложении он поперхнулся воздухом, — либо за пару квинтантов, которые мы провели в маскировке, у тебя выросла достаточно длинная щетина, чтобы её можно было заметить.

— Допустим…

— И? — Пидж приподняла брови. — Я угадала? Это то, что ты хотел узнать?

— Ну, и это тоже, — он снова замялся. — И то, как вы к этому относитесь.

— К чему «этому»?

— Ну-у-у…

— О боги, — Пидж потёрла переносицу. — Хорошо, так и быть, поупражняюсь в пространных рассуждениях. Надо же соответствовать нашей змеиной братии на борту. Если речь идёт о скорости, с которой растут твои волосы, то любая земная девушка бы обзавидовалась. Если вопрос в том, как я отношусь к тому, что волосы отсутствуют, то — не знаю, правда, зачем тебе это знать, — длинноволосые мне нравятся больше. Но вкусы разные у всех, о них не спорят, всё такое…

Судя по выражению лица Зехана, Пидж ушла не в ту степь.

— Полагаю, на этот раз мимо, — хмыкнула она. — С намёками у тебя не очень, так что либо колись, либо живи с муками неразгаданного.

— Мой вопрос невозможно задать так, чтобы сразу не дать на него ответ. И этот вопрос тогда теряет смысл в самом начале.

— Зехан, — Пидж попыталась скопировать лоторово «я-знаю-всё-обо-всех-на-свете», — ты рванул в другую реальность за едва знакомыми инопланетянами, поузнавал всё наше занимательное закулисье, а теперь боишься поведать мне о тайне, которую я или кто-то другой уже гипотетически знает?

— Э-э-эм…

— Могу поклясться хвостом Эзор, что не побегу никому рассказывать и не стану выкидывать тебя в открытый космос. Я даже морально готова к тому, что всему виной всё-таки змеи-симбионты, а наши вамп… тешайцы кусают невинных жертв по ночам и превращают в таких же тешайцев. Хотя за тобой я тешайских симптомов пока не заметила. — Пидж задумалась. — А вот за собой — пожалуй… Можно начинать паниковать?

— Причём здесь хвост генерала Эзор и почему вы так часто вспоминаете тешайцев?

— Зубы заговариваешь, да? Я же ещё полвечности буду отвечать на эти вопросы… О!

Пидж встрепенулась. Громкая связь ожила, передавая от Ханка самую желанную весточку на свете: «Дамы и господа, прошу всех к завтраку!». Осталось подскочить, подцепить ошалевшего Зехана под локоть и с таранным упорством направиться к выходу.

— Всё, пан или пропал. Либо рассказываешь по пути мне, либо сразу всей столовой, потому что лично я для откровений буду слишком занята завтраком.

— Вы все свободно носите длинные волосы, как будто для вас это ничего не значит. — Он снова начал издалека, но ему, похоже, было чуть легче, когда Пидж в его сторону не смотрела. — Я не могу понять: это оттого, что вы мало знаете о галра, или потому… потому что на самом деле не значит?

— Мы земляне. Для нас волосы, причём любой длины, это нечто само собой разумеющееся. А для галра… Хм-м, — Пидж даже остановилась. — Если подумать, на крейсере ведь шептались за спиной, называли нас полукровками. Упоминали цвет кожи — это понятно — и волосы, а я всё в толк взять не могла, почему. Так ты об этом, что ли?

— Вы всё-таки не знали, — Зехан выглядел потерянным, и вздох у него вышел максимально тяжким. — У чистокровных галра волосы не растут по всей голове. Только шерсть.

— Вы такие разнообразные, что я даже не думала обращать на это внимание, — фыркнула Пидж, снова ускоряясь на пути к завтраку. — То есть ты спрашивал, знаю ли я, что ты полукровка? Почему мы начали эту занимательную историю именно с волос?

— А с чего ещё?..

— Зрачки, — Пидж, вскинув голову, изобразила «козу». — Вот что-что, а зрачки я у вас вижу редко. С самого начала было понятно, что ты отличаешься от остальных.

— Но зрачки бывает видно и у чистокровных! — возмутился Зехан, который, похоже, слышал это обвинение не первый раз. — Это не показатель!

— Ладно, я запомню, — Пидж усилием воли скрыла смешок. — Уж извини, что сделала верный вывод из неверных аргументов.

— С вами сложно… Почему мне никто никогда не говорил, что знает?

— А надо было?

— Галра всегда говорят.

— Ясно, — теперь вздохнула Пидж. — Расовая дискриминация. Слушай, если это играло роль там, на крейсере, то здесь все свои, расслабься. Никто не будет осуждать тебя за то, кем ты родился. Ваша империя, может, и застряла в первобытных веках в этом плане, но скоро всё изменится. Твой император — полукровка, будущий император этой реальности — полукровка. Сечёшь? Зуб даю, декафибы пройдут, и никто из галра не посмеет ничего обидного вякнуть на эту тему.

Он посмотрел на неё с надеждой, собрался было ответить, но время душеспасительной беседы подошло к концу: впереди показались двери столовой. Зехан забуксовал и попытался слинять.

— Эй, если мы разобрались, что ты свой и отлично вписываешься в нашу не до конца галрийскую компанию, то теперь не отвертишься. Кто завтракать будет?!

— Я позавтракал, — поднял он ладони, тактически отступая подальше от двери.

— И чем же?

— Ну, с ужина кое-что осталось…

— Ясно, — Пидж демонстративно закатила глаза. — Беги к своим коробкам, раз так хочешь. И перестань уже издеваться над волосами — они жить хотят!

* * *

Добравшись до вожделенного завтрака, Пидж всей душой рассчитывала на спокойствие. Аллура, как и раньше, с ними не ела. Если и обижалась, что ей предпочли галрийское общество, виду не подавала. А сейчас наверняка была счастлива, что отныне трапезы с ней разделяет не только Коран: Линда и Дейю она с первого же квинтанта забрала под своё крыло, и Пидж готова была помахать им платочком на счастье.

Ханк, прежде долго метавшийся между ними, готовил на всех, а потом шёл с кастрюльками на галрийскую половину. Как и сейчас, вкатывал в столовую тележку с чаном, исходившим паром, и кувшинами с улунгом. Галрийский чай паладины заценили ещё в чужой реальности, так что затарились им — так сказать — на первой же захваченной базе.

— Да здравствует не зелёный завтрак, на который наконец-то есть время!

Пидж, Кит и Акша подорвались на помощь, принялись расставлять тарелки и раскладывать столовые приборы. Эзор, которую пихнули локтем, нехотя приняла кувшин, чтобы разлить улунг по пиалам. Ханк орудовал половником и накладывал голубоватую, как бы её на Земле назвали, богатырскую кашу. Но Ханк не был бы Ханком, не добавь он специй, так что завтрак можно было считать поистине уникальным.

Народ подтягивался быстро. В считанные добоши заняли места Зетрид и Нарти, а Широ сел рядом с Китом. Лэнс явился позже, с сияющим от утренних процедур лицом и в тапочках-львах: одном — синем, другом — красном.

— Я предлагал Аллуре, но она отказалась, — объяснил он под недоумевающими взглядами, садясь рядом с Пидж. — Не хочу обижать Синюю, всё-таки мы многое пережили вместе.

Пидж ткнула его в плечо и прошептала:

— Запугал ты Зехана, конечно.

— Я не знал, что у него низкая самооценка.

— Я ему всё рассказала. Надеюсь, теперь он не будет ходить как вспугнутый кролик.

— Да я тоже. Обидно за него, так хочется, чтобы он чувствовал себя уютно. У него будто никогда не было друзей.

— Не знала, что тебя это волнует.

Лэнс погрузился в раздумья. Поняв, что разговор не продолжится, Пидж обратилась ко всем:

— Кстати, важное объявление: вероятно, вам всем, если жизнь дорога, придётся держаться от наших дорогих гостей как можно дальше. Сегодня Линд жаловался, что у нас до чёртиков грязно и нужно срочно устроить генеральную уборку.

— Да кто такая эта ваша «уборка»? — растеклась по столу Эзор, усевшаяся во главе.

— Не волнуйся, — сказала Акша, — это нас не касается.

— Как не касается?!

— Кого напрягают эти тешайцы, поднимите руку, — произнёс Ханк, отодвигая чан на другой конец стола.

— Да всех, но их не в чем упрекнуть, — поморщился Кит. — Кажется, они правда безобидные.

— Или втираются в доверие, — добавил Широ.

— Да чё вы тупите? — всплеснула руками Эзор, чуть не сбив пиалу со стола. — Втюрился Линдосик в нашу принцессочку, да и всё тут.

Лэнс обронил ложку.

— Эзор, ты выучила его имя?! — Кит аж привстал.

— А ведь Линд — почти вылитый Лотор, а Лотор во вкусе Аллуры, значит Аллуре… Интересно, а кто выше? Поставить бы их рядом как-нибудь, посмотреть…

— Ханк!

Пидж со вздохом отчаяния откинулась на стуле.

Ну что за вздор! Сравнивать Лотора с каким-то тешайцем! Ну и что, что у обоих длинные белые волосы? Ну и что, что оба высокие и красивые? Они совершенно разные!

— А как болтают красноглазики!..

Ханк уже уселся на место, когда в дверях появились они.

Под руку с Линдом невозмутимо шествовала Аллура. За ними — Дейя и что-то возмущённо бурчащий под нос Коран. Мурашки пробежались по телу Пидж от дурного предчувствия.

Улунг полился мимо рта Лэнса. Он быстро схватил салфетку, начал суетливо вытираться. Нарти прижала к себе Кову.

— Здрасьте, — выпалила Эзор.

— Ханк, нам понадобится больше пиал, будь любезен, — сообщила Аллура, не меняясь в лице, и уселась во главе напротив Эзор. По обе руки от неё расположились Линд и Коран. А между Линдом и Лэнсом — Дейя. Пидж тихонько заскулила, надеясь, что всё это шутка и они сейчас уйдут. — И убери отсюда чан. Пожалуйста.

Пидж мысленно прокляла огромный алтеанский стол, за которым места хватало всем. Даже оставалось: ровно впритык для Лотора, Седьмой и Зехана, которых не было.

Линд вытянул из кармана несколько салфеток и протянул соседкам.

«Да что у него за запас такой?!»

Аллура с улыбкой приняла салфетку и воспользовалась ею. Дейя — небрежно скомкала и засунула под тарелку.

Когда заговорил Линд и принялся благодарить суетившегося вокруг них Ханка за пищу, которую даровали им сами небеса, и за их радушный приём, Пидж машинально отключилась от реальности.

— Всегда знала, что шимамонт — небеса, — ляпнула Эзор, набивая щёки.

Ханк хмурился, кидая недоверчивые взгляды в сторону тешайцев.

За столом так бы все и молчали, если бы не Линд. Он словно не замечал витавшего в воздухе напряжения и говорил легко и с чувством, делая паузы лишь там, где предполагался ответ.

С ним разговаривала одна Аллура, если не считать словно с цепи сорвавшуюся Эзор, которая продолжала вбрасывать случайные реплики. Невероятно комичные и сбивающие с серьёзной ноты, которой так придерживался Линд. Акша выглядывала из-за плеча Зетрид и кидала красноречивые взгляды на Эзор, которые замечал кто угодно, кроме самой Эзор.

Линд всё порывался расспросить больше о генералах и о том, чем они занимаются, но Аллура умело уводила разговор в сторону и толкала вдохновлённую речь о восстановлении справедливости во Вселенной.

Лэнс ковырял в тарелке, содержимое которой не уменьшалось.

Но больше всего сомнений вызывал не столько Линд, доводивший до нервных судорог одним своим видом, сколько его молчаливая спутница. Линд дал полное представление о себе, развернулся как на ладони — ещё бы, столько трещать! — подхалимом, снобом и врединой, а Дейя, напротив, оказалась комком противоречий. Обычно отстранённая, она была незаметна рядом с ним. Но стоило ей заговорить, и это запоминалось, сбивало с толку. Хотелось узнать больше.

Сейчас Дейя без стеснений уплетала еду и беспрестанно ёрзала, словно вместо обивки ей на стул высыпали рой чешуйниц.

— Простите, что возвращаюсь к столь неделикатному вопросу в неподходящем для этого месте, но нет сомнений: ничто не объединяет сильнее, чем наши естественные потребности…

— Я просто люблю хавать, — вздохнула Эзор.

— Не буду томить, — никак не отреагировал Линд, — ваш Замок безупречный и невообразимо прелестный. И я бы проклял себя за свою наблюдательность, чтобы только не досаждать и ненароком не задеть ваши чувства…

«Если его волнуют наши чувства, то почему он ещё здесь?»

— …если бы проблема не была столь серьёзна. К моему скромному и совершенно ничтожному мнению, вашему Замку необходима уборка. — Пидж окинула всех взглядом «ну-я-же-говорила». — И я бы посоветовал либо исправить это общими усилиями, либо приобрести наших дроидов, которые…

— Уборка?! — вскочил Коран. — Я лично вчера протёр до блеска каждый квадрик этой комнаты!

— Вчера? Значит, загрязнение здешних помещений происходит столь быстро? — грустно уточнил Линд. — Боюсь показаться невежественным, но из всех комнат, где мне сегодня довелось побывать, именно эта выглядит самой грязной.

— Что?! Да как… Ты…

— Коран!.. — взволнованно прошептала Аллура.

— Нет, принцесса, — Коран сложил руки на груди, — пусть покажет мне, в каком месте здесь грязно, иначе я за себя не ручаюсь.

— Видели небеса, я не хотел доводить до этого.

Линд поднялся, подошёл к Корану. Дейя метнула в сторону Линда взгляд, полный раздражения, и как-то напряглась.

— Кому добавки? — Ханк, сидевший по соседству с Кораном, подскочил, забрал тарелки Зетрид и Эзор и исчез на кухне.

Линд навис над Кораном и провёл ладонью под столом. Все, вытаращившись в их сторону и забыв про еду, застыли в немой сцене.

— А там я не…

Лицо Линда в удивлении вытянулось. Он отпрянул, уставившись на руку, с виду идеально чистую, другой рукой потянулся к карману. Дейя подскочила с места, опрокинув тарелку, и выдала какую-то длинную непереводимую тираду.

Метнулась к нему. Что она собиралась сделать, никто так и не понял: Линд, коснувшись подстольной инопланетной пыли, даже замертво не упал. Просто чихнул. Пидж, с трудом удержав внутри завтрак, поспешно отвернулась. Никогда, никогда ещё в своей жизни она не слышала столь отвратительного звука, приглушённого носовым платком.

— Аллергия, страшная аллергия. Благодарим за гостеприимство и вашу заботу, нам пора, — затараторила Дейя, подхватила остолбеневшего Линда под руку и потащила прочь из комнаты.

Звякнула ложка. Пидж смотрела на друзей, чтобы убедиться — ей не одной обыденный процесс показался чем-то чудовищным! Широ, прикрывая нос, подскочил, с грохотом опрокинул стул и ломанулся к противоположным дверям. Кит и Акша, переглянувшись, синхронно поморщились, и выражения лиц у них были такие, будто как минимум от яблока откусили, узрев там половину червяка.

Пронзительный «мяв» — Кова, вспушив хвост, залез Нарти на плечи и принялся с остервенением тереться ей о затылок. У Корана, сидевшего ближе всего к эпицентру катастрофы, дёргался глаз. Аллура в прострации смотрела прямо перед собой.

Остальных Пидж разглядеть не успела.

— Эм-м, что случилось? — Ханк вернулся с новыми порциями, снимая наваждение. — У вас такие лица… я пересолил? Вроде ж нормально всё было…

Пидж, не выдержав, тоже поднялась из-за стола, судорожно вспоминая, где ближайшая уборная.

Реплика Эзор, донёсшаяся в спину, ей верно почудилась.

— Не думала, что можно чихать так сексуально…

* * *

Третья реальность

Хаксус не знал, было ли ощущение фантомным или кровь, водопадом хлещущая из спины, насквозь пропитала комбинезон. Доковылял, из последних сил прогоняя цветные круги перед глазами, до ближайшего лазарета. Упал на руки лекарю, успев просипеть только что-то про обязательное пробуждение утром.

Всё повторилось: отъезжающая дверца криокапсулы, головокружение, стопка одежды на лавке напротив. Мысль о побеге умерла, не успев толком родиться. Нет. Хватило до конца жизни. Даже если его за шкирку вытянут из толпы зрителей, чтобы казнить вместе с паладинами, так тому и быть.

— Кисло выглядишь, — хмыкнул капитан, подсевший к нему в столовой. К счастью, время на завтрак осталось, хотя еду и приходилось запихивать в себя из чистого упрямства. — Как относишься к планетарной работе?

— Никак. Я вас знаю? С чего вдруг такие вопросы?

— Я от коммандора Хелдока.

Хаксус застонал, отпихнув поднос и уронив голову на стол.

— Заведую лазаретами здешнего сектора, так что догадываюсь, как тебе хреново. Коммандор кое-что рассказал, да и я сам видел, не слепой же. В общем, надо бы хоть с четверть фиба отдохнуть в спокойной обстановке, а её в ставке, понятное дело, не сыщешь. Особенно сейчас. Вот и предлагаю — на планетку.

— Как щедро, — пробурчал Хаксус, не поднимая головы, — и как подозрительно. Почему вы интересуетесь моей персоной?

— Честно? — капитан подался вперёд, перешёл на шёпот. — Хелдок взлетел с лейтенанта до коммандора, ему сейчас непросто. Особенно с учётом… ситуации. Он ищет толковых ребят и собирает под своим крылом. Тебя давно приметил. И, уж не обижайся, просил передать, что прошлое нужно оставлять в прошлом.

— И не боится, что я ему нож в спину всажу? — Хаксус, преодолев себя, выпрямился и хмуро глянул на собеседника. — Он избавился от моего коммандора, чтобы занять его место. И тут же… — поморщился, — переметнулся, да? Как здорово получилось.

— Сендак сам от себя избавился, — отрезал капитан, — когда пошёл против его высочества Лотора. Хелдок не убивал и звания этого не хотел, уж можешь мне поверить. Единственное, что ему было нужно, — сохранить жизни тех, в ком осталась хоть крупица разума. В них, может, — он развёл руками, — и тыкают теперь пальцами, их осуждают, пытаются свалить на них грязную работу, но они живы. И верят, что рано или поздно всё забудется.

— Хорошо. Прошу прощения, — Хаксус с силой сжал виски, — мне правда хреново. И я не уверен, что переживу сегодняшний квинтант. Если завтра ещё будет, с кем договариваться, я согласен.

— Вот и отлично. Хелдок в тебе не ошибся, хоть ты и полон… секретов. Знаю, не моё дело, но что-то ведь затевается, а?

— Если да, — Хаксус вымучил усмешку, — совсем скоро вы об этом узнаете.

* * *

Он пришёл. Протиснулся в переполненный зал, чувствуя, как мутит его от жара, от концентрированного триумфа. Галра рычали, подначивали друг друга, хвастались байками, подслушанными тикунду назад. Забыли о распрях, о вражде, о различиях в званиях: они видели врага, единого на всех, и им теперь было куда направить свою ярость.

На паладинов Вольтрона. Наконец-то беспомощных, наконец-то брошенных на колени. Паладинов, которые стоили Хаксусу коммандора, остатков чести и дела всей жизни.

Он смотрел. На чёрные столбы эшафота, на серые фигурки, на Львов, которые впервые не представляли угрозы. Смотрел просто для того, чтобы хоть как-то оправдать своё присутствие в этом зале. Ярости не было. Триумфа — тоже. Только пустота, разбавленная горьким равнодушием.

Хаксус знал, что проиграл последний бой. Так же, как паладины. Так же, как коммандоры, которые дополнили композицию эшафота до традиционной семёрки. Он помнил обоих. Сильные, непримиримые, отчаянные. Похожие на Сендака. Не отступившие после его смерти, не переметнувшиеся под крыло Хелдока. Тысячи глаз видели, чего стоила им гордость: сравнения с восставшими, с жалкими бунтовщиками, которым в том бою не повезло выжить. Не повезло, потому что со всеми потрохами они достались Лотору.

Единственное, что отличало их от Хаксуса — он стоял внизу, избавленный от оков, и не мог понять, почему же так вышло.

Шум в ушах нарастал, раскалялся воздух, продолжалась бесконечная церемония. Гремел голос Лотора, вгрызался в поджилки, но с каждым добошем вникать в смысл того, что он говорил, становилось всё тяжелее. Плотный туман, гасящий звуки и шорохи, струился по полу — ни сил, ни воли не осталось на то, чтобы поднять глаза к эшафоту. И тем более — к ложе, куда направлено было внимание всех остальных.

— …ваша клятва — взамен на имя, должность и честь без оглядок на прошлое.

Хаксус не удивился, когда по толпе прошла едва заметная рябь. Когда исчезли чужие локти и спины, открывая обзор. Соседи расступились, растеклись, будто их никогда не было. Оставили наедине с охраной, скрывающей лица за глухими протекторами. Круг. Перекрестье взглядов. Чужие пальцы, хладнокровно замершие на спусковых крючках. Метка смерти — ничем не хуже помоста с обсидиановым столбом.

Он знал, что так будет. Нутром чувствовал. Лотор не отпустил бы предателя. Не стал бы бросаться милостью и нелепыми приказами. Мучение, терзания, бесконечные «а если» были бесполезны — всё решилось давным-давно, без его, Хаксуса, участия.

Его разглядели в многотысячной толпе. Безошибочно, точно, молниеносно. Хаксус не ушёл бы в этот квинтант, даже наплевав на приказ. С самого начала он знал, что остаться — самоубийство, но второй вариант… В семь раз хуже и безнадёжней, и впрямь. За ним следили. И показали — ясно, как могли, — что напоследок (хотя бы!) он выбрал наименее идиотское решение из всех возможных.

— Те же, кому мешают гордыня и убеждения, вольны хранить их до конца и встретить смерть со всем достоинством. В сопротивлении больше нет нужды, и его не будет. Выбор за вами.

Сцена в тщательно поставленном спектакле. И Хаксус — марионетка, об которую будущий император не стал марать руки. Это сделают другие. Галра, привыкшие к вечному лозунгу: «победа или смерть». Два варианта, в которых нет места покорности.

Лотор хочет сломать свой народ? Изменить устои? То, что увидят тысячи. Восставшие — умрут, выбравшие гордость — последуют за ними. Это… заставит задуматься? Пожалуй. Кого-нибудь. Может быть.

Послышались первые выстрелы. Круг охраны, чеканя шаг, сомкнулся в плотную стену. Ждали. Пока ещё — ждали, сожри их риглимские черви.

В висках заломило со страшной силой. Ноги подкосились, из груди вырвался полувздох-полустон, и в тот момент Хаксус проклял всё: долбанные кристаллы, раскуроченную спину, ёбаные криокапсулы и квинтант, в который его заставили стоять дольше, чем он мог выдержать.

Пол качнулся в опасной близости. Чуть расслабилась охрана, кто-то подошёл — конечно, они всё поняли не так! Хаксус не собирался… не собирался опускаться на колени. Он просто… не мог больше стоять.

— Думаешь, отмолчишься? — голос напротив был спокоен, но в нём мерещилась глумливая усмешка. — Нам приказано проверить. Говори — слово в слово, как учили, или не обессудь.

«Помоги встать, — застряли в горле слова, — и делай что должен».

Идиотская просьба. Идиотская ситуация. Почему, столько вытерпев, он даже помереть по-нормальному не способен?!

— Ну? Думаешь, нам охота возиться? — Дуло бластера налилось багровым в полную силу. — Все на взводе, а эти ещё определиться не могут.

— Спасибо хоть бомбами не швыряются, — отозвались из стены охраны. — Отряды семь и тринадцать.

— Эй, хочешь статистику? — галра напротив прислушался к чему-то в шлеме. — Один из четырёх, в среднем, может наступить себе на горло, а остальные — тупицы.

Хаксус поднял на него взгляд. Из-за рези, терзающей голову, чувство было такое, будто гравитацию усилили в сотню раз.

— Блядь, ломаешься, как будто присягу никогда не приносил. «Коммандора» на «империю» замени, и дело с концом. Если думаешь, что кто-то пялится — мы так-то специально рослых подбирали, чтобы не видно было. И они, вообще-то, сами там стоят радуются, что их грешков не хватило на личный отряд.

Кажется, впервые Хаксус впал в ступор настолько сильный, что не мог выдавить ни слова. Ни объяснить, что его неправильно поняли, ни хотя бы соврать, что он передумал. Да ещё голос этот… подозрительно знакомый, и убеждает с такой уверенностью, будто речь — о банальном «к девочкам сгонять на ближайшей стоянке».

А не о том, чтобы признать на всю империю собственные косяки и… эм, пообещать так больше не делать?

Хаксус, задумавшись, округлил глаза и практически услышал, как в голове что-то щёлкает. Если… если смотреть с другой стороны, если забыть про чужие победы и собственные проёбы, то вся эта хрень — пресловутый «второй шанс»? Тот самый, когда коммандор отвешивает подзатыльник и выпинывает из кабинета, мигом забывая о провинности? Только… масштабнее. Намного. В масштабах целой империи.

— Вот же квизнак…

Он заговорил. В последний миг, когда терпение охраны было на исходе. Слова клятвы, намертво зазубренные в детстве, срывались с языка, переполняя котёл смятения. Он ненавидел себя. За слабость, за пошатнувшуюся стойкость, за наивность. На миг поверил, что происходящее — правда. Всего на миг, чтобы не разочароваться позже.

— Вот так-то лучше.

Убралось дуло бластера. Словоохотливый охранник поднырнул под плечо, помогая подняться. Глухо выругался. Пустота вокруг заполнялась зрителями, которых перестал сдерживать круг отчуждения, и жар превратился в поистине нестерпимый.

— Так и думал, — бурчало над ухом, — скоро изнутри до корочки пропечёшься. Прости уж, придётся подождать, пока не закончится. Немного осталось. Просто, не знаю, постарайся что ли в обморок не хлопнуться.

Хаксус отчаянно делал вид, что стоит сам, а не наваливается со всей силы на охранника, удачно заменившего ему стенку. Пытался слушать, вникать, но не получалось. Действо больше не касалось его напрямую, и даже вольтроновские Львы, синхронно выстрелившие по столбам эшафота, прошли мимо сознания, не вызвав ни единой эмоции.

Хаксус просто был счастлив, что балаган наконец-то закончился.

* * *

Проснулся, увидев отъезжающую стенку криокапсулы. Выругался. Третий раз — и тот факт, что Хаксус оказывался внутри, толком не помня, как именно, дико нервировал.

Первый шаг, второй. Ничего не болело, выть не хотелось. Даже как-то странно. Коммуникатор, на котором — слава Канзивку! — не было непрочитанных сообщений, расставил всё по своим местам: прошла четверть фиба.

Ощущение подвоха преследовало Хаксуса всю дорогу. Когда столкнулся с капитаном-доброхотом, буквально подкараулившим его под дверью. Когда поднимался с ним по трапу, опасаясь, что вот-вот из-за угла вылетят генералы Лотора и остановят его за попытку побега. Когда занялся обещанной «работой на планетке», которая заключалась в том, что он отдыхал после ранения и не находил себе места.

— Вы, смотрю, твёрдо вознамерились меня заполучить, — сказал он капитану, представившемуся Аргусом. — И зачем было помогать мне там, в круге?..

— Надо же было проследить, чтобы ты не помер раньше времени. Мы так поняли, ты там за всех отдувался — за тех, кто когда-то был выбрал сторону Сендака. Видимо, всех шпынять не стали, охраны бы не хватило. Уж извиняй.

Хаксус, скривив ухмылку, загадочно промолчал.

Раны физические исцелялись, но душевным до них было далеко. Полфиба, оставшихся до Крал Зера, Хаксус размышлял, что ему делать дальше. Всё было неправильно. Его не могли просто отпустить. Забыть о нём. Аргуса и Хелдока, затеявших какую-то собственную игру, попеременно хотелось то благодарить, что он ещё жив, то проклясть по той же самой причине.

«В империи нет императора, который мог бы исполнить твою просьбу».

Чувство, что Хаксус совершает огромную ошибку, не отпускало, но во всей этой бредовой ситуации нужно было поставить точку. Встретиться с императором, когда его наличие в империи станет неоспоримым. И либо умереть, как планировалось изначально, либо проверить, что же значит сакральное «без оглядок на прошлое».

Церемония Крал Зера свершилась, но ещё куча времени — почти фиб — ушла на то, чтобы собраться с духом и отбиться от товарищей, которые отговаривали его от сомнительной авантюры.

— Ты жив и свободен, что тебе ещё надо?!

Потом Хаксус очень долго представлял себе в красках, что было бы, если бы он их послушал. Если бы решил вернуться в ставку на квинтант раньше или позже. Если бы задержался в доках хотя бы на полварга или выбрал другой коридор, чтобы пройти к приёмной.

Всё было бы, блядь, по-другому…

Его слегка потряхивало от волнения, он шёл, глядя себе под ноги и не замечая никого вокруг.

— Ради святой Калтенекер, Пидж, почему ты такая упрямая! Нет бы собрать чемоданы и успокоить Аллуру — нет, нужно всегда оставлять всё на последний момент!

— Я не виновата, что мои заказы задерживаются! Я без инструментов никуда не полечу, и хватит подгонять меня, право слово!

Какое-то седьмое чувство, выбив пол из-под ног, перехватило контроль над телом. Хаксус отступил к стене, низко склонив голову и отдавая честь старшим по званию. Ему повезло. Он не успел снять шлем. Они прошли мимо, не обратив на него внимания, зато он — обратил. На генералов в приметной форме Лотора.

«Ради святой Калтенекер, Пидж, и что мы будем с ним делать?»

«Да я его знаю! Это он умер тогда, в замке…»

«Как ты думаешь, он что-нибудь знает?»

«Эй, если он не выживет, не такая уж великая потеря. В конце концов, нам положено их убивать».

— Вот же…

Хаксус смотрел им вслед, и в голове вихрем проносились картины: то, что в пелене боли и лихорадки он сумел рассмотреть, свалившись на планету Фрост-Стон-13. Голоса, щелчками вспыхивающие и гаснущие в сознании. Эта фраза… Эта Калтенекер, кем бы она ни была…

— Всё это… Лотор, его генералы, он…

«Эта сволочь всех наебала».

Линд определённо был джентльменом. Учтивым, опрятным, воспитанным. С манерами и красивой речью. Не фамильярничал, как паладины, а уважал принцессу Аллуру: обращался ровно так, как заслуживали члены королевской семьи.

Однако Корана, с его-то намётанным глазом, было не провести — ни капли аристократической крови не текло в Линде. Впрочем, времена, когда принцесса могла выбирать, канули в небытие вместе с алтеанской расой. Пожалуй, Коран мог бы закрыть глаза на прошлое тешайского плебея. Мог бы! Если бы тот, желая ухаживать за Аллурой, додумался испросить благословения. У него, Корана — верного советника, наставника, опекуна и самого близкого друга!

Но Линд, сколько ни намекай ему, не собирался спрашивать старого мудрого Корана. Более того — увиливал от урока, который декафибами готовился для будущих ухажёров маленькой принцессы. А флиртовать, так открыто и нагло, без всяческой подготовки? Вздор!

Коран и с одной стороны заходил, и с другой, подводил аккуратненько к животрепещущему вопросу, но Линд, до ужаса разговорчивый, изящно уходил от ответа. Нахваливал Корана, почестями осыпал, благодарил за воспитание прекрасной леди. Уши заговаривал! Конечно, Корана раздувало от гордости, он скромно принимал комплименты и забывал, с чего всё начиналось.

Поэтому Коран следил. Не сводил глаз ни на добош. Сопровождал принцессу, ступая след в след, пока она, негодяйка, не стала закрывать переборки у него перед носом, оставаясь с Линдом наедине. Сразу видно: Альфорова кровинушка!

Однако худшее началось пару квинтантов назад, после того отвратительного окончания завтрака.

Хотя Коран и обижался на Ханка за то, что тот однажды назвал его ужасным в готовке (и это Корана-то!), но в тот квинтант Ханка стало искренне жаль. Завтрак получился на диво прелестным, и жаль, что столько добра перевелось понапрасну. Громадина-Зетрид выбросила оставшуюся малашу вместе с чаном. Хорошо, чан галрийским был, трофейным. Посягательств на алтеанскую посуду Коран бы не простил до конца жизни.

Так вот, значит, завтрак…

Прежде Аллура вела себя, как подобает принцессе, — не к чему было придраться! А теперь, встав на защиту этого бледнючего мерзавца, бесцеремонно липла к нему, не отходя ни на квадрик. Да тот на святое посягнул — летал с ней в Синем Льве, наследии короля Альфора, и одним древнейшим известно, какие речи могли те вести, не слышимые для чужих ушей!

А принцесса Аллура… Моменты, когда она была откровенна со старым добрым Кораном, стали поистине редки. С тех самых пор, как из чужой реальности — и понесло же паладинов туда! — она вернулась с потяжелевшим взглядом, слова из неё приходилось тянуть по капле.

Оттого особенно ценной оказалась ночь, когда Аллура, позволив Корану подоткнуть одеяло — как в старые добрые времена!.. — в полусне обронила несколько фраз, которых никто прежде не слышал.

— Он подошёл ко мне на Кроарусе. Осыпал комплиментами. Сказал, что вдохновлён нашей решимостью, что давно хотел присоединиться к Сопротивлению, чтобы хоть сколько-нибудь ощутимый вклад вносить в борьбу против галрийской диктатуры. Он говорил так убедительно, так горячо, с непередаваемым блеском в глазах, а я… Я ему отказала.

Аллура перевернулась, уткнувшись в подушку, и говорила до того глухо, что Корану пришлось навострить уши, чтобы не оставлять её наедине с воспоминаниями.

— Подумала, как у нас всё… сложно. Что остальные паладины будут против. Они всегда против, что бы я ни предложила, но… Ладно, в тот раз я прекрасно знала: нельзя брать на борт первого встречного, каким бы искренним он ни казался. Слишком многое поставлено на кон.

Коран сочувственно покивал, не представляя, чем может помочь.

— Но миссия проходила за миссией, я думала об этом всё чаще. Пыталась понять: как так вышло, что паладинам можно держать на борту табун галра, а мне, хозяйке этого корабля, — нельзя набирать союзников? Отказывать тем, кто искренне хочет помочь? Хочет исполнить то, для чего мой отец создавал Львов, наделял их дыханием жизни? Мы всё… перевернули. Обросли тайнами по уши, извратили суть Вольтрона. И я это… позволила. Даже не заметила.

Аллура высвободилась из-под тщательно уложенного одеяла, невидящим взглядом уставилась в потолок.

— Я пообещала себе, что не упущу больше шанс. Не буду отмахиваться от потенциальных союзников. Решила: следующего, кто захочет присоединиться, приму, несмотря на протесты. Мне пора было учиться стоять на своём… И знаешь, Коран, что случилось? Мы встретились снова! Линд спас нас, рискнул всем, что у него было: жизнью, доверием соотечественников… Они не хотели вмешиваться. На случай, если Вольтрон проиграет, не хотели дискредитировать себя в глазах галра. Линд единственный чувствовал, как будет правильно. И он повторил свою просьбу — не зная, что я уже дала себе обещание. Скажи, Коран, это разве не то, что называют судьбой?

Да, принцесса, красивая сказка. Такую и хотят услышать повзрослевшие дети, спрашивая, как познакомились их родители.

«Ох! — Коран одёрнул себя. — Неужто и меня отучили верить в чудо?»

Это всё паладины со своими рассказами. Может, тёмная паранойя, охватившая в чужой реальности некоторых из них, пустила корни и в разуме стойкого Корана. Отчего-то во всех он искал теперь подвох, а мерзкие, но прямолинейные галра вызывали опасений меньше, чем лучащиеся добром незнакомцы.

Особенно — незнакомцы, покушающиеся на его принцессу.

— Судьба, не судьба, — подкрутил усы Коран, — но как он смеет увиваться за вами без моего разрешения!

— О не-е-ет, только не начинай!

Коран не знал, что ответить и как успокоить бурю, поднявшуюся в её душе. На его взгляд, события развивались слишком стремительно. Старикам не поспеть было за молодёжью, а наставления те всячески отказывались слушать.

«Раз уж остановить её не могу, надо убедиться, по крайней мере, что ей ничего не угрожает… Что ни один негодяй не разобьёт ей сердце!»

* * *

Они все с ума посходили. Только так Пидж и могла охарактеризовать то, что творилось на корабле последние квинтанты. Экипаж разделился на три лагеря: одних Линд бесил до трясучки, возведённой в абсолют, вторые не понимали, что происходит, и третьи растекались от Линда в аморфную слюнявую лужицу. Причём то, что последних было существенно меньше, чем первых, самого Линда ничуть не смущало. И он, кажется, не опасался в тёмном углу получить по башке чем-нибудь тяжёлым, хотя стоило бы.

Любовно-лихорадочный треугольник, которому Пидж стала свидетелем, до сих пор ввергал её в шок. Собственно, с опорой — Аллурой и Линдом, которые продолжали строить глазки друг другу, — всё было понятно. Вокруг принцессы, хранящей поистине аристократическую стойкость, можно было уже, кажется, культ поклонения возводить. Никто другой не смог бы, мило улыбаясь, продолжить общение с человеком, ведущим себя настолько отвратительно. И настолько отвратительно чихающим…

Никто… Ха!

А третьей была Эзор. Наплевав на всякие там маскировочные рокировки, поселилась в Замке. Откровенно вздыхала. Нецеломудренно липла к Линду всякий раз, когда заставала того без Аллуры. И — Пидж своими глазами видела! — Линд не слишком сопротивлялся. То есть, конечно, целовать себя не давал, но улыбался до того неприлично, что Пидж, если б её угораздило оказаться на месте влюблённой дурочки, сгорела бы от ревности в ту же тикунду.

В общем, корабль жил в ожидании жертвы, не зная точно, кто это будет. Причём Эзор, в отличие от Линда, было даже чуточку жаль.

И ладно бы только эти сбрендившие! Куда обиднее было, что косвенное влияние Линд оказывал и на всех остальных. Того, например, на что Пидж очень надеялась, так и не случилось. Широ, более-менее освоившись со свалившейся на него информацией, так и не влился полностью в паладинскую компанию. Подвижки были: он сидел с ними, участвовал в собраниях, но всё почему-то отмалчивался. А потом случился Линд со своим знаменательным чихом. Широ с тех пор, едва завидев на горизонте тешайскую бестию, бледнел, впадал в ступор, а затем ретировался со скоростью молнии. Из гостиной, из столовой, с мостика, из ангаров — откуда угодно, только пятки сверкали. А учитывая, что Линд в компании паладинов был неизбежен, Широ стал призраком ещё более неуловимым, чем Зехан.

Нет, с какой-то стороны Пидж его понимала: ей тоже некомфортно было с Линдом в одной комнате, всерьёз иногда подташнивало, как будто на уровне инстинктов, но не настолько, чтобы убегать.

Широ, если его спрашивали, только отшучивался. Все натянуто улыбались, делали вид, что верили. Потому что проблема была. Может, и не с Линдом даже — тот вполне мог стать всего лишь предлогом. Наверное, в чём-то другом. Но Широ настолько отдалился от них, что никому, даже Киту, не доверил истинной причины.

Каждый раз, вспоминая о Широ, Пидж сглатывала непрошенную горечь. Оттого, что не могла помочь, хотя обещала. Оттого, что находила отговорку за отговоркой. Было обидно. И совестно оттого, что вспоминала она, захваченная «космическими войнами», куда реже, чем следовало бы.

Впрочем, отговорки отговорками, но времени и впрямь было в обрез.

Не только в Замке посходили с ума, но и во всей империи. Паладины подобрались к сложным точкам, которые охранялись не в пример лучше, чем раньше. Не всегда их удавалось захватить с первого раза, не всегда удавалось удержать. Да и галра, казалось, что-то прочухали. Атаковали то тут, то там, порой на удивление скоординировано, а Вольтрон буквально разрывался на части. Линия фронта напоминала игру в квизнаков теннис с сотней мячей, и с каждым квинтантом становилось только хуже.

Настолько, что паладины обзавелись хроническим недосыпом, мутными кругами под глазами, а Аллура пару раз мягко послала Линда, велев беспокоить её только по делу.

— Мы так больше не выдержим, — прозвучало очевидное на последнем совете. — Нам нужна опора, нужен отдых. Мы и так, кажется, отхапали больше, чем можем удержать, и теперь топчемся на одном месте.

— Треть империи, — устало кивнула Пидж. — Не пора ли остановиться, принцесса Аллура? Достаточно ли планет мы освободили от галрийского гнёта?

— Нам повезло, что эта треть не особо густо заселена…

В глубине души, конечно же, Аллура хотела отвоевать вообще всё, закончив галрийским флагманом, но жестокая действительность поставила перед фактом: пора было сматывать удочки, сосредоточившись на защите и укреплении рубежей.

— Эртерия. Аста-18-03. Накзела. Замкнём линию — и сможем передохнуть.

— Накзела, блин, — Лэнс амёбой сполз по дивану. — У меня с прошлого раза от неё мурашки по коже. Сунулись туда, а там волчара сотого уровня вот с такими зубищами.

— Я вынужден уточнить: речь идёт о механическом звере, подобном несравненным Львам Вольтрона? Значит ли это, что галрийская техника приблизилась к уровню, способному противопоставить…

— Лэнс образно! — рявкнула Пидж, с трудом наскребая в себе силы для объяснений. — Там тьма кораблей, тьма турелей, штурмовики вьются как осиный рой, а фортификация такая, что даже Вольтрон подступиться не может.

— Разведка докладывает, — дополнил Кит, — что большая часть рейдов стартует именно с Накзелы. Обосновались они там, в общем. Наши конвои под угрозой, потому что оттуда пуляет какая-то сверхдальнобойная пушка. Исключительно по прямой, но для неповоротливых «жуков» без толковой навигации это пиздец.

— Так, а если на эту пушку наших толковых навигаторов поставить, будет ли пиздец кораблям галра?

— Думаю, да. Если среди Клинков найдутся навигаторы, которые организуют для пи…

— Господа паладины, — перебила их насупившаяся Аллура. — Мы ведь договорились соблюдать на собраниях деловой тон? Подберите уже какой-нибудь нейтральный синоним.

— А что, белым аристократическим ушкам слишком режет? — хлопнула ресницами Пидж. Она наблюдала краем глаза: на каждом «пиздеце», переведённом на имперский, Линда явственно перекашивало. — Капец, трындец, звиздец, хана? Как лучше?

— Вы, смею заметить, ведёте борьбу против галра, но переняли от них слишком много слов, прискорбно загрязняющих когда-то светлый язык. Если цель ваша — вернуться к истокам, ко временам, когда…

— Это не галрийский! — оскорбилась Пидж. — Это наше, родное. Понятия не имею, как там оно переводится, но… ай, квизнак, точно: соблаговолите захлопнуться, пожалуйста, у нас вообще не о том речь.

— Пидж! — возмутилась Аллура.

— Накзела, — вернул их к истокам Кит. — Нам нужна она, её пушка и Лотор.

— Так, а Лотор к Накзеле каким боком? — не мог не поинтересоваться Лэнс.

— Конкретно к Накзеле — никаким. Просто напоминаю.

— Кстати, ребят, об этом, — Пидж заёрзала на сиденье. — О поисках.

— Ты нашла Лотора?

— Я нашла кое-что другое, и мне нужно проверить. То есть, я не знаю… Мне нужен отпуск на пару квинтантов. Я знаю, что не вовремя! — остановила она открывшую рот Аллуру. — Знаю! Даже максимально не вовремя. Но это очень важно. И без Зелёного, если совсем худо будет, вы не останетесь. Я попросила Акшу помочь.

— И мы сформируем с ней Вольтрон? — подозрительно спокойно спросила Аллура. — Если будет совсем худо?

— А почему нет?

Ответить собиралась Пидж, но её опередил Кит, причём сказал то же самое, что хотела она. Вскинул голову, глядя на Аллуру с непривычной, кристальной какой-то твёрдостью. С готовностью — не отмалчиваться, а доказать каждому, кто посмеет не согласиться. И Аллура, Аллура, которая вечно вспыхивала от первой же искры, предпочла отвести взгляд.

— Иди, Пидж. Думаю, ты знаешь, что делаешь.

* * *

— Да они совсем с катушек слетели. Улепётываем, пока не заметили?

В кои-то веки с Лэнсом трудно было не согласиться. Эртерия, мелкий искусственный спутник, накрывался второй квинтант подряд. И ведь не наобум же летали! Клинки Марморы в этом квадранте бдели круглосуточно. Замечая, что цель остаётся беззащитной, тут же докладывали в Замок.

— Мы, может, чересчур предсказуемые?

Второй раз, стоило Вольтрону подлететь поближе, на горизонте вырисовывались галра. Какой-то хаотически-шизанутый флот, юркий, несмотря на размеры, до тикунды вымерял идеальное время, чтобы вернуться к Эртерии. Вернуться и засесть в засаду.

— Отвратительно.

Паладинам везло, что алтеанские радары ловили чуточку дальше. На этом, правда, везение заканчивалось. «По-умному» проблема не решалась. Флот, рыскающий по квадранту, то ли базы свои прикрывал, то ли сам оставался под прикрытием, но вердикт был неутешителен — ни шанса на лёгкую победу. На чём бы Вольтрон ни сосредоточился, ему тут же прилетело бы с другой стороны.

— Их бы выманить, заставить погоняться за нами. Если поодиночке, по кораблю на каждого, справимся и без Зелёного.

— Кит, ты уверен?..

Кит рискнул всё-таки, на полной скорости пронёсся к Эртерии, якобы не заметив засады. Убедившись, что в его сторону разворачивают турели, сдал на попятную. Надежда была — утащить галрийский хвост подальше от спутника, поближе ко Львам. Почти получилось. Пустился в погоню рой штурмовиков, дёрнулась было парочка кораблей, но…

— Да кто там такой умный?!

Хватило их ненадолго. Чёрный чуть отдалился — и всё, как отрезало. Задом развернулись, будто и не было никакого Льва, будто крошить в капусту некого. Паладинам — и правда некого.

— Ну, ловушка, честно признаться, — пожал плечами Ханк, — была не слишком оригинальной. Тут бы кто угодно просёк.

— Раньше, — назидательно поднял палец Лэнс, — было лучше. Раньше у них думалки реже включались. И гонялись они за нами с большей охотой.

— Вот она, слава во всей красе. Стоит захватить треть империи, взорвать треть кораблей — и всё, к тебе начинают относиться как к серьёзному противнику.

— Я предпочёл бы бесславные победы, — поёжился Ханк. — Так побеждать как-то попроще.

— Угу, и базы с первого раза захватываются…

«Если мы предсказуемы, — включилась в обсуждение Аллура, — стоит подумать, что бы мы сделали дальше, и сделать с точностью до наоборот».

Аллура единственная говорила через микрофон шлема. С боем и кровью паладины добились-таки привилегии: того, что происходило в кабине Синего, они не слышали и чаще всего не видели. Репей, с недавних пор обосновавшийся у неё за плечом, на паладинские миссии был пущен исключительно с этим условием.

Иначе они бы дальше Замка не улетели. Пидж цеплялась к Линду по любому поводу, Лэнс зубами скрипел так, что Кит впервые задумался о космических стоматологах, а у самого Кита сводило скулы. И терпения, чтобы дослушать тешайца-ушат-воды до конца, откровенно не хватало.

Линд говорил порой дельные вещи, но воспринимать его можно было только в переводе Аллуры. Поэтому авторство мыслей — прямо как в этот раз — оставалось тайной, покрытой непроницаемым мраком. И паладинов, что уж скрывать, это полностью устраивало.

— Я бы сейчас… — задумался Лэнс, — в Замок вернулся и отдохнул, раз уж с базой не сложилось. А что ещё делать? Не ждать же, пока они соизволят отсюда улететь?

«Вот! — довольно сказала Аллура. — В прошлый раз мы так и сделали, потеряли много времени. Значит, поступаем наоборот. Например…»

— А я только-только представил, как завалюсь наконец-то в постельку, — шёпотом простонал Ханк.

На Львиных радарах замигала новая точка, с лёгкой руки загруженная Аллурой.

«Как вам такая цель? Мы обсуждали её, но в итоге снизили приоритет. От Накзелы далеко, да, зато и от флота — тоже. Если галра полетят на помощь, перехватим в пути. Если не отреагируют, захватим базу. В любом случае польза».

— Из картины… выбивается как-то? — неуверенно спросил Ханк. — Наших рядом нет. Обратно заберут и не почешутся.

«И пусть. Это не экзопланета. Пока не страдает мирное население, любая помеха для галра — наша маленькая победа».

* * *

Таинственный флот на провокацию не ответил. Базу, раз уж взялись, пришлось захватывать. И всё, в общем-то, шло привычно и предсказуемо: вялая оборона, сбежавшие штурмовики, с лёгкостью пробитые врата. Галра, оставив дроидов, эвакуировались вечность назад, не собираясь ввязываться в безнадёжный бой.

— Здесь хоть что-то полезное есть? — бурчал Лэнс, с усталой методичностью сбивая с ног дроидов. — По всему выходит, что нет. И галра знают об этом лучше нас.

— Любая битва, пусть и простая, дарит бесценный опыт, красно-синий паладин. Польза нашей миссии — как минимум в том, чтобы его получить.

Дейя, невидимый и неслышимый хвостик Линда, не интересовалась ни полётами, ни тактическими манёврами, но была незаменима в ближнем бою. Мчалась по отсекам и коридорам шаровой молнией, и под её клинками дроиды — а порой и неудачливые галра — падали втрое быстрее, чем у паладинов. Лэнс петушился, что это не показатель. Снайперка, мол, неизбежно медленнее «этих ваших махалок», а так бы он кого угодно переплюнул.

Кит только глаза закатывал. Он видел, вдоволь успел восхититься в тренировочной. Дейя не уступала даже генералам Лотора. Может, в чём-то превосходила. Эзор в своём «молниеносно-исчезающем» стиле обрела серьёзного конкурента, и это её, кажется, нервировало. И как-то так сложилось, что генералы, видя тешайцев, прокрадывающихся в Синего Льва, всегда выбирали поскучать в Замке.

— Меньше столкновений, меньше проблем, — пожимала плечами Акша. — Нам всем скучно, особенно Зетрид. Но её Лотор не пускает, а остальным велит быть осторожными. Боюсь, скоро прямо прикажет: сидеть на крейсере и не высовываться.

— Как всегда дальновидно. Но… дурацкая ситуация. Вольтрон, кажется, задался целью. Найти как можно больше союзников, чтобы они были как можно меньше совместимы между собой. И разгребать последствия.

— Технически, нас даже не существует. Мы аномалия, которой никогда бы не возникло, если бы события текли своим чередом. Так что всё проще: Вольтрон выбирает себе союзников по принципу «чем больше бесит, тем лучше».

— Не Вольтрон, а Аллура! У наших спроси, у кого хочешь — все от Линда на стенку лезть готовы. Только Ханк миротворец, но он даже с хаосом бы подружился.

— А ведь, — Акша хмыкнула, — вы умудрились перепутать его с Лотором.

— Они со спины похожи.

— Не только. И другим чем-то. Неуловимо, но… — Акша посерьёзнела. — Я давно знаю Лотора, но, навскидку, прочитаю его раз из семи. А Линд, он… Если смотреть внимательно, если вглядываться, то за желанием расцарапать ему лицо придёт другое. Более… значимое.

— Ты хочешь расцарапать ему лицо?

— Не отвлекай! Вот. Он прячет что-то. За маской напыщенного, непробиваемого гордеца с избирательным слухом — что-то другое. Настоящее.

— Никогда не поверю, что он не сноб и не гордец.

— И не надо. Тяжело носить маску, которая не подходит хотя бы частично, а он каждый квинтант этим занимается. И, заметь, ни разу не прокололся. Он… как ты сказал, сноб? Интересное слово. Да, пожалуй. Но он хочет, чтобы его видели таким, акцентировали на этом внимание и взамен не замечали чего-то другого.

— Он умнее, чем кажется, — задумался тогда Кит. — Или ты настолько привыкла к Лотору, что поднимаешь других на его уровень.

— Считай это интуицией. Будьте… аккуратнее.

Дедуктивные способности Кита были на уровне «убийца тот, кто рядом с трупом», а на то, чтобы слушать Линда, да ещё и искать в его словах оговорки, моральных сил не нашлось бы до конца Вселенной. Поэтому Кит выбрал цель попроще — Дейю. У них и интерес общий нашёлся, чтобы время вместе проводить в тренировочной, и была в том несомненная польза для его собственных навыков. Только выяснить ничего не удавалось.

Дейя, забываясь, говорила коротко и понятно, а за своей угрюмостью — Кит мог поклясться! — никаких других масок и истинных лиц не прятала. Она просто… молчала. А если говорила, то на отвлечённые темы. Разговор, стоило ему свернуть в интересующее Кита русло, тут же плавно, ненавязчиво, нежненько начинал течь куда-нибудь вверх или в третье измерение, как умели устраивать только тешайцы.

Сама по себе Дейя была хорошим союзником. Превосходным бойцом, отличным тренером, вроде бы даже в технике разбиралась. Одно но: она шла в комплекте с подозрительным Линдом! А существо, способное выносить его дольше варга, способное быть его «спутницей» и телохранителем, в глазах Кита представало легендарным чудовищем.

Дейя, Аллура… У них, как ни странно, было много общего.

— Я тебя умоляю! — обиделся Лэнс. — Ну что полезного и познавательного может быть в очередном дроиде? Они же все под копир… Уй!

— Это что, бумеранг был? — Кит, опрокинув очередного противника, аж в реальность включился. Нечто необычное произошло в череде монотонных действий. — Кто его швырнул?..

— Хотела бы я уточнить, что дроиды учатся на своих ошибках… — Дейя притормозила, вглядываясь в опустевший коридор, — но то был галра. Мы почти добрались до рубки.

— Надо же, кто-то живой!

Впрочем, владельцу бумеранга недолго суждено было оставаться в живых. К моменту, когда отряд вломился в непримечательную с виду комнатку — последний рубеж галрийской обороны — события принялись разворачиваться с ошеломляющей скоростью. Во-первых, в Лэнса снова швырнули бумерангом. Лэнс щитом закрылся, а Кит успел только подумать: кто в здравом уме таскает с собой столько бесполезных вещиц?

Этим «кем-то», с недоброй рожей развернувшимся к вторженцам, оказался щуплый незнакомый галра. Развернулся, чтобы тут же, охнув и удивлённо округлив глаза, бесформенным кулём осесть на пол. За спиной у него стоял второй галра. Стояла… Женщина.

Она, не дрогнув, заколола своего же, и выражение лица у неё было таким же непередаваемо-непонятным, как всё происходящее в целом.

— Эм… поясни? — Кит не опускал щита, судорожно осматриваясь в ожидании подвоха. Женщина-лейтенант не спешила нападать, но галра, раз уж такими осторожными стали, могли и предательство разыграть, чтобы ослабить паладинскую бдительность.

Только в рубке никого больше не было.

— Знания или смерть, — сказала женщина, поднимая руки. Смотрела она на Дейю, конспирации ради одетую в форму Клинка Марморы, и Кит слегка расслабился. Кодовая фраза, пусть и адресованная… слегка не туда. — Мне известно, что Клинки и Вольтрон работают вместе. Только…

Лэнс с Дейей синхронно уставились на Кита и, дождавшись медленного кивка, опустили оружие.

— Со мной не Клинок, — пояснил Кит, почувствовав, что недоумение, повисшее в воздухе, можно потыкать пальцем. — Я Клинок. Э-э, ладно, долгая история. Твои действия выглядят убедительно. Что ты здесь делаешь?

— Это вы что здесь делаете?! — возмутилась она, отворачиваясь к панели. — Условились же, что Коливан предупреждает заранее, чтобы наши успели уйти.

Шпионы Марморы, в силу своей деятельности, ничем не отличались от прочих галра. И, более того, вынуждены были действовать так, чтобы до последнего не вызывать подозрений. А значит — во время боя их легко было спутать с врагом. Избавиться мимоходом, не подозревая об этом.

— О, прости, — Кит потёр шею. — Мы не думали, что встретим кого-то на такой мелкой базе. Коливан про тебя не забыл. Он сам не знал. Всё решилось пару варгов назад.

Дейя тем временем проскользнула к панели. Связалась с ребятами, которые прикрывали их снаружи, во Львах, и базу можно было считать окончательно захваченной.

— Мелкой? — задумчиво переспросила женщина. — Вы что, даже не знаете, чья она?

— Мы надеялись найти кого-то живого и выяснить, — сообщил Лэнс. — На крайняк сгодился бы тот парень с бумерангом, но с тобой, пожалуй, будет удобнее. А ему… — пробурчал неразборчиво, — так и надо. Синяк мне оставил…

— Здесь не база. Скорее перевалочный пункт, лаборатория. Территория генерала Ранвейга.

— Ранвейг… — задумался Лэнс. — Что-то знакомое…

Женщина выразительно вздохнула.

— Военачальник Ранвейг, один из сильнейших лидеров империи. Вообще-то область его влияния — граница, противоположная той, с которой вы начали. — Рассказывая, она копалась в каком-то многогранном кубе, поочерёдно открывая створки. — Это место — на случай, если ему понадобится вернуться в центр. Никому раньше… не приходило в голову предъявлять на него права. Хотя вы видите — отбить проще простого.

— А зачем на перевалочном пункте нужен шпион? Мне казалось, у Клинков не настолько много людей, чтобы разбрасываться на какие-то мелочи.

У Кита кулаки зачесались — треснуть по одной морде, которая забывала фильтровать, что и кому говорит. Но женщина отвечала спокойно, будто и не заметив завуалированного оскорбления.

— Несколько декафибов я была подле Ранвейга. Ближний круг, важная информация. Недавно мы вернулись сюда, чтобы изучить… кое-что необычное. Так совпало. А потом Ранвейга вызвали в центр — там сейчас всех генералов и коммандоров собирают. Он улетел. Я осталась наблюдать за исследованиями.

— Не вовремя, — цокнул языком Кит. — Нам бы знать, что в ставке происходит. Клинки уже который квинтант ничего толкового сказать не могут.

— Насколько я знаю, там остались шпионы. Но и знаю, почему они молчат: слишком опасно. Ждут, пока ценность информации перевесит риски.

— Позвольте вопрос, — вклинилась Дейя. — Насколько нам известно, чем выше становится звание галра, тем сильнее он отдаляется от научной стези. Что же могло настолько заинтересовать генерала, что обширные территории у границы он разменял на неприметную одинокую луну? И кто проводил те исследования? По пути мы не встретили ни души, кроме жалкого её подобия у дроидов.

— Хороший вопрос. — Она, разбираясь с заметно уменьшившимся кубом, даже занятие своё прервала на время, чтобы глянуть на «не-клинка», так и не снявшего маски. — Всё началось с неопознанного грузового корабля, который зашёл на территорию Ранвейга. Мы тщательно проверили. Его знатно потрепало, он слабо годился для полёта, на нём никого и почти ничего не было.

— Почти.

— Один баллон квинтэссенции. Более яркая, более сильная, чем та, которую мы декафиб за декафибом получаем от империи. Естественно, Ранвейг не мог не заинтересоваться. Выбрал эту базу, чтобы… не афишировать. И кви-биологов забрал с собой только тех, кто давно на него работает.

Она наконец-то расправилась с кубом, демонстрируя им тот самый баллон. Лэнс выразительно округлил глаза, Кит задумался.

— Кви-биологи не бойцы, они жить хотят. Слиняли сразу же, как речь зашла об атаке. И, хм, объект здесь оставили, чтобы к ним не было вопросов. Что? Почему у вас такие лица?

— Клинкам уже встречался след этой квинтэссенции, — осторожно сказал Кит, — но он всегда вёл как будто из ниоткуда. Обрывался. Мы даже… проверили кое-что, одно место, откуда она могла бы взяться, но там ничего не было. И тем не менее — квинтэссенция есть.

Именно ей — обогащённой квинтэссенцией — сменилось галрийское топливо в третьей реальности. Может, в этом баллоне и в тех, что видели Клинки, она была не такой сильной, как там, но сомнений в авторстве не возникло ни у кого. Сначала казалось, что здешний Лотор уже начал строить врата. Слетали, поглядели на Дайбазаал — ничего, никакого движения. И либо он место выбрал другое, либо где-то закралась ошибка. Было досадно: казалось, через столь масштабный проект выйти на Лотора было бы легче всего. А они впустую потратили столько времени.

— Значит, искал не только Ранвейг. Жаль, я не знала, что организацию интересует этот вопрос.

— Да вы все скрытные, капец просто, — Лэнс был в своём репертуаре. — И как, нашли что-нибудь?

— Я прошу прощения, что вынуждена вас прервать, — Дейя — тоже, — но две вещи не дают мне покоя. Во-первых, Жёлтый Лев во время атаки задел накопительные установки, и это место останется безопасным для разговора ещё максимум шесть добошей. Во-вторых, родовые метки Кита, чёрного паладина, и женщины, чьё имя мне не довелось услышать, выглядят подозрительно схо…

— Шесть добошей?! — возопил Лэнс. — Почему ты молчала?!

Нет, вернутся — надо найти повод ему врезать! Почему он не дал ей договорить?! Кит на метки, две заостряющиеся полоски на щеках женщины, весь разговор пялился. Ему надо было, чтобы хоть кто-то… хоть у кого-то мелькнула та же мысль, что и у него!..

— Валим отсюда! — от того, с какой скоростью квинтэссенция скрылась в кубе и метнулась к дверям, у Кита в глазах зарябило. Да что их всех так пугает?! Какие ещё накопители?! — Позже поговорим!

«И да, чтобы девочке язык не приходилось ломать: меня зовут Кролия».

* * *

Бумкнуло знатно. Сперва — на несчастной галрийской базе, затем — в Замке Львов. Эмоционально. Потому что паладины, захватившие с собой Кролию, успели аккурат к моменту, когда Пидж закончила загадочную «проверку».

Вернулась, сияющая, с братом. Искала так долго, так упорно, что теперь, кажется, в самом распоследнем скептике их команды возродила веру в настоящее чудо. В то, что встречи, которым предназначено случиться, возможны и в бесконечной Вселенной. В то, что даже маленькая песчинка — это след, который кто-нибудь рано или поздно отыщет.

— Знакомься, Мэтт, это… — Пидж на мгновение замялась, подбирая слова, и широко улыбнулась, — целая толпень моих космических друзей. Серьёзно, ребят, давно я не видела вас всех в одной комнате!

Кое-кого не хватало, конечно, но народу — слухи о «новеньких» расползались удивительно быстро — было куда больше, чем, по мнению Кита, мог запомнить растерянный парень, похожий на Пидж как две капли воды.

— Кит, Ханк, Лэнс — наши земляки, блистательные паладины Вольтрона! Вы только с миссии, что ли? На цвета доспехов не смотри — запутаешься. Они вообще не тех Львов пилотируют. Так, Аллура — принцесса Алтеи, наш идейный вдохновитель, алхимик, пилот…

На Аллуре Пидж пришлось прерваться, потому что собравшиеся разыграли целое представление. Ступор Мэтта, сражённого красотой инопланетной принцессы, продлился тикунду — и он, как истинный джентльмен, припал к её руке с поцелуем. Киту показалось — это было просто радушное баловство, а Аллура в кои-то веки улыбнулась чисто и радостно. Не заметила, с какой элегантной, искрящейся бешенством угрозой воздвигся за её плечом Линд, ухом не повела в сторону страдальческого стона Лэнса. Мэтт, на которого пала мрачная, ощетинившаяся ёршиком тень, на которого блеснули клыкастой улыбкой, округлил глаза и поспешно отступил на пару шагов.

Аллура же, удивлённо обернувшаяся, узрела Линда в образе «сама-невинность» — он даже клыки успел спрятать! — и только плечами пожала.

Кит хмыкнул. Кто-то — Пидж, например, — не сдержался и хохотнул вслух. Глянули друг на друга, на лица тех, кто не вкурил — и захохотали. Через полдобоша Кит с опаской потыкал пол носком сапога. Тот как будто вибрировал.

Участники «баталии», отчаявшись выяснить причину всеобщего веселья, соревновались в радушных улыбках и сохранении невозмутимости. У Мэтта, пожалуй, хуже всего получалось: новичок всё-таки. Время нужно, чтобы… проникнуться.

На Пидж он поглядывал, как на спасательный круг, пока та наконец-то не отсмеялась, чтобы продолжить знакомство:

— Рядом с Аллурой — Линд, рядом с Линдом — Дейя. Наша, эм, техническо-боевая поддержка. Тешайцы. — Пидж потёрла подбородок и, заговорщически ухмыльнувшись, выдала длинную фразу на итальянском, в которой Кит разобрал только «ловеласо». — Подробнее потом расскажу.

Алтеанский переводчик, заточенный на английско-имперский, с этим откровенно не справился, так что все не-земляне (да и земляне, в общем-то, тоже, кроме ошалевшего Мэтта) только выразительно выгнули брови.

— Кто там в заднем ряду ютится? Ага, вот, Зехан — наш галра, специалист по тетрису.

— Пидж, ты успела новый язык выучить, пока искала брата? — осторожно уточнила Аллура.

— Я давно его знала! — отмахнулась Пидж, вставая на цыпочки. В комнате только Эзор с Акшей остались, о чём-то бурно шушукающиеся, и их представление закономерно осталось напоследок. — Вот Эзор — наша галра, но с оговоркой, что сама по себе. Про Клинков Марморы знаешь?

Мэтт кивнул.

— Так вот, клинковская форма — ещё не значит, что… — Пидж собиралась было продолжить, но Акша, не меняя выражения лица, пихнула её локтем в бок. — Ой… так вот, клинковская форма — знак, что на горизонте наши союзники…

Лэнс едва слышно пробормотал, что эйфория отключает мозг даже у гениев.

— А ты иди сюда, — сцапала Пидж Акшу, — и встань здесь. Отлично, теперь комплект. Мэтт, знакомься…

Кит моргнул: Пидж через всю комнату прошлась, чтобы поставить Акшу рядом с ним.

— По-моему, она пьяна, — сказала Акша. — Не удивлюсь, если это брага из квадранта Зы’Чух, да ещё и… контрафакт…

— Откуда ты знаешь? — спросили Мэтт и Кит хором, переглянулись, будто в первый раз друг друга увидели.

— Объясняю: я после того чана актэрита очень, очень внимательно изучила опознавательные знаки и побочные эффекты некоторых жидкостей. Особенно тех, что со слабым вкусом и запахом.

— Про чан не знаю, — Мэтт виновато потёр затылок, — но тут знаете, как получилось… Мы, когда встретились, кое с кем подрались, запыхались. Я не думал, что она ту чарку за воду примет…

В глазах Пидж, кристально-ясных и радостных, плясали галактики.

— Скоро выветрится, — Мэтт приобнял её за плечи, убедительно-просительно улыбнувшись. — Честно!

— А почему вы… а Зелёного… руль… штурвал…

— Надо было торопиться! — подняла Пидж палец. — Времени мало! И бесполезно было меня уговаривать!

— Я пытался, — согласился Мэтт.

— А где… — Пидж ещё раз осмотрела комнату, и взгляд её погрустнел. — Я думала, он придёт. Вам было бы о чём поговорить, Мэтт. Хоть с кем-то…

— Широ в соседней комнате, — поспешно сказал Кит, — они там языками зацепились, обсуждают что-то про квантовые бездны.

— С кем?

— С…

Отвечать не пришлось: легки были на помине. Кролия, осмотревшись, уверенно направилась прямиком к Киту, а за ней — Широ. Напрягся, едва переступив порог гостиной, но всё-таки подошёл, не глядя по сторонам. Стиснул Мэтта в объятиях, отчётливо хрустнувших чьими-то косточками.

— Мы пришли к выводу… — начала было Кролия, выдержав паузу, но её тут же перебили.

— О! — выдала Пидж. — О-о-о!.. У нас сегодня семейный праздник? Акша, где у Кита родовые метки кончаются?

— На сп… Что, почему ты спрашиваешь?!

— А у вас, незнакомая галра-леди?

Теперь на них пялились все до единого существа в гостиной, даже мыши Аллуры, и Кит понял, что безнадёжно, катастрофически, необратимо заливается краской.

— Семейный? — переспросил Лэнс.

— Конечно! Хоть портрет пиши — возвращение родственников! — Пидж откровенно повисла на брате. — Двойное!..

* * *

Кит никогда не думал, что встреча с матерью выйдет столь сумбурной. И она, кажется, тоже. Поэтому, выслушав ворох искренних поздравлений, они оба сбежали. Предпочли сосредоточиться на деле, не терпящем отлагательств.

— Широ, прости, что так внезапно… — Кит поспешно переодевался, меняя паладинскую форму на менее приметную — Клинка Марморы, — но мне больше некого попросить. Ты… Ты слушаешь?

Широ вздохнул, неловко взъерошив волосы.

— Я думаю, это не лучшая идея, Кит. Ты же сам знаешь: у тебя идеально получается. Уже давно. Они привыкли к тебе, не ко мне.

— Я… знаю. — Кит крепко зажмурился, чувствуя себя законченным эгоистом. — Прости, мне тогда даже в голову не пришло, что стоит вернуть тебе Чёрного. Пара миссий — они вспомнили бы, с чего всё начиналось, и ты бы сейчас… чувствовал себя на своём месте.

— Кит, я вовсе не!..

— Широ, не надо. — Кит смотрел прямо, растаптывая остатки неуверенности. Он решил быть смелым, решил идти напролом, и от этой привычки — молчать, чтобы не сделать другим больно, ему пора было избавиться. — Я знаю, как это работает. В команде не может быть двух лидеров — или начинается хаос. Я не прошу тебя стать лидером вместо меня. Я прошу пилотировать Чёрного, пока меня не будет. Это… другое. Он нужен в бою, он нужен ребятам. Я знаю, это эгоистично: бросаю тебя в гущу событий, подвергаю опасности, особенно сейчас, когда всё так накалилось. Но именно потому, что накалилось, мне и нужно уйти. Чтобы мы могли отделаться меньшей кровью.

— При всём уважении, Кит, в твоих словах мало логики. Кому станет лучше, если Вольтрон ослабнет в самый ответственный момент?

— Квизнак!.. — Кит нервно заходил кругами. — Он не ослабнет. Аллура и Пидж на пару занимаются стратегией. Слышишь дельные вещи — даёшь отмашку. А Чёрный… Чёрный — он боевая единица. Ты всегда был лучшим пилотом, и я не верю, что что-то изменилось с тех пор.

— Кит, я…

— В конце концов, Широ, разве тебе нравится оставаться в тени?

Он промолчал, посмурнев, и Кит понял, что сам начинает злиться. Из-за бессмысленности спора, из-за неизбежного конфликта, который возникает между чёрными паладинами. Ни про одного нельзя сказать — «бывший». Есть только тот, кто в «горячую картошку» играет, благородно уступая место второму, и тот, кто картошку держит, пока пальцы не оплавятся до кости.

Когда-то давно, фибы назад, Киту некому было перекинуть ответственность. С её жаром приходилось мириться. Видеть, какое пламя пылает в других, и знать, что нет ничего невозможного. Знать, что сам он, раз так, однажды сможет не хуже.

— Ты согласен, Широ? — Кит забросил на плечо потяжелевшую сумку. — Или мне искать нового чёрного паладина? Или, может, моих женщин послать на дипломатическую миссию в одиночку? Или ребята и без Чёрного Льва справятся? Как считаешь?

Пауза вышла настолько длинной, что Кит почти поверил — откажет.

— Если… — Широ смотрел в сторону, — ты так этого хочешь… Ладно. В смысле — если так хочешь уйти. Уж не знаю, кем выгляжу в ваших глазах последние фибы, но друзей, которым нужна помощь, я не оставил бы в любом случае.

Кит с трудом удержал на лице нейтральное выражение. Ярким пятном отпечаталось в его памяти, какую тактику раз за разом избирал Широ. Уйти. Вместо столкновения — сбежать, делая вид, что всё в порядке. Даже из гостиной, где знакомились с Мэттом, где выяснилось, кто такая Кролия, Широ будто ветром сдуло. Он не дослушал.

Тот Широ, которого помнил Кит, никогда не бегал от трудностей. Тот Широ, которым он восхищался, тот, кто воодушевлял одним своим присутствием, уверенным взглядом, тот, кто заступался за нелюдимого, «неправильного» кадета, не мог…

Кит тряхнул головой. Ему не хотелось додумывать до конца. Не хотелось обвинять, не хотелось всплеск раздражения принимать за действительность.

«Тот Широ не мог быть таким слабым».

— Вот и отлично. — Кит прошёл мимо, переступил порог каюты. — Увидимся. Мы всё уже обсудили, так что второй раз дёргать ребят не буду. Передай им, что мы отчалили.

— Кит… ты уверен, что не гонишься за иллюзиями?

Пришлось замереть, буквально застопориться в проходе, чтобы сдержать волну поднимающегося гнева. Что его так взбесило — тон, в котором почудился скептицизм? Пустые вопросы, отнимающие драгоценное время? Попытка… сбить с толку?

— Наши иллюзии давно рассыпались, — сказал Кит, медленно разворачиваясь. В пору гордиться: вышло почти без эмоций. — Остались только голые факты. Мы, знаешь, давно не такие наивные, какими ты нас запомнил. Был бы рядом, когда мы всё это обмозговывали, — знал бы, что даже Аллура согласилась попробовать. Почти без споров, почти без вопросов, потому что это, чёрт возьми, логично, и потому что мы должны пользоваться тем преимуществом, которое у нас есть. Да мы и воспользовались: нам откровенным «да» перед носом помахали, как красным флагом!

— Я не понимаю, о чём ты говоришь.

— Найди того, кто объяснит!

Минус космических кораблей — невозможность хлопнуть дверью, ставя точку в осточертевшем разговоре. Пришлось уходить, почти бежать по коридору, не реагируя на окрики. Он и так уже опаздывал. Его ждали.

* * *

Кит, конечно, погорячился: никто не объяснил бы Широ последнюю фразу. Это была… Не то чтобы тайна, но факт, которым не успели — скорее специально, чем от нехватки времени — поделиться с остальными. И все, кто знал подробности, покидали корабль вместе с Китом.

Окончательное решение, на самом деле, они приняли меньше варга назад. Широ выпала честь — передать остающимся, что план всё же будет исполнен.

Вот так. Интересно, понял ли Широ, что катализатором авантюры, от которой он столь упорно отговаривал Кита, был его собственный разговор с Кролией? Тот самый, о квантовых безднах.

Коммандор Ранвейг не терял времени зря. Заполучив в свои лапы необычную штуку, он тут же захотел выяснить, откуда она взялась, кто ей владеет и нельзя ли этого «кого-то» уломать поделиться. Втихую начал расследование. След безымянного грузового корабля довёл его до квантовой бездны, где, разумеется, трагически оборвался. Связь с зондами, отправленными на разведку, терялась прежде, чем те замечали что-нибудь стоящее, а дураков соваться туда лично, чтобы повторить судьбу машин, среди галра не нашлось. Вернее — может, и нашлись бы бравые ребята, готовые к подвигам, но Ранвейг мало кому доверял, а делиться — уж точно! — не собирался ни с кем.

Может, через пару декафибов Ранвейг и отыскал бы навигационный коридор — упорством, усидчивостью, миллионом угробленных зондов — но, к счастью, столь обширных временных запасов в его распоряжении не было.

Зато была Кролия…

Всё, что знали, они сложили как паззл, и фрагменты встали на удивление ровненько, плотно друг к другу. Была насыщенная квинтэссенция. Был Лотор, который работал над вратами для её добычи. Были алтеанцы, которые помогали ему с вратами. Алтеанцы, которые декафибами прятались от империи, о существовании которых никто не подозревал. Был корабль с квинтэссенцией, ведущий к скоплению хаоса — месту, где, вероятно, очень удобно прятаться, если знать, как. А раз был корабль, значит, существовал и навигационный коридор. К алтеанцам, к их колонии, к инженерам и алхимикам, которые могли вывести паладинов на Лотора этой реальности.

Звучало классно, звучало логично. У них наконец-то появилась зацепка! Останавливало только одно: мысль, а стоила ли игра свеч? Не слишком ли сложный путь они выбрали? Не ушло бы на колонию больше времени, чем на то, чтобы просто, по старинке, перехватить Лотора где-то в империи? И главное: не ошиблись ли они? Не обманулись ли знанием, полученным в другой реальности, чтобы выдать желаемое за действительное?

Интуиция кричала, вопила, что ниточку нельзя упускать, но Кит не соврал, отвечая Широ: паладины действительно не верили больше иллюзиям. Чтобы действовать, нужна была стопроцентная уверенность.

* * *

«Правда ли, что в квантовой бездне скрыта колония алтеанцев?»

Лотор, выслушав Кита, молчал настолько долго, что, как ни парадоксально, побил этим все рекорды красноречия.

— Мне не нравится, — сказал наконец, выстукивая неуловимый ритм по столешнице, — что в империи появились следы. Слишком рано. Нашёл один коммандор — заинтересуются остальные. Вопрос времени.

Кит шумно выдохнул, переглянулся с Акшей. Пока Лотор молчал, они стояли навытяжку, позабыв — Кит уж точно! — что нужно дышать. В успех верилось слабо. Скорее — в то, что пошлют их с неуместными вопросами куда подальше, окатив волной презрения. Лотор ведь ясно дал понять в самом начале, что ни словом, ни действием не собирается вмешиваться в судьбу чужой реальности. И вылазки генералов он не слишком-то одобрял.

Но, как оказалось, рискнул Кит не зря.

— Вот что… — Лотор потёр переносицу. — Отправляйтесь, куда решили. Узнайте, всё ли в порядке. Если Ранвейг и Клинки — не единственные, кому везло с находками, помощь извне будет как нельзя кстати.

— Так просто? — не поверил Кит. — Быть того не может.

— Конечно нет, — Лотор чуть улыбнулся. — Сложно. Сложнее, чем декафибы геноцида, о котором не осталось ни крупицы памяти. Путь придётся искать: при всём желании, его нет на носителях данных ни в одной из реальностей.

— Долго?

— У вас будет больше времени, чем у тех, кто останется.

Лотор поднял ладонь, медленно показывая три хитроумных жеста. Кит попробовал повторить — за безымянным пальцем поползли остальные, и вышло на редкость бестолково.

— «Свой». «Безопасность». «Открыть» либо «открыться» — как приказ. Назовётесь моими генералами. Этого будет достаточно.

— «Свой». — У Акши жест вышел с первого раза. — Я помню. А я… Могу я?..

Лотор говорил во множественном числе. Вряд ли знал, что был, кроме Кита, ещё один потенциальный первопроходчик — Кролия. Не взять её… мать… — даже не потому, что она оказалась его матерью! — было бы неправильно. В общем-то, без информации, которую Кролия принесла, мысль об алтеанской колонии никогда не пришла бы паладинам в головы.

«Своим взрывом Вольтрон обеспечил мне отличный повод для отдыха, — сказала она со смешком, — или возможность довести дело до конца? Мне теперь не нужно ждать Ранвейга, и никто не будет меня искать. Коливан расстроится, что лишился очередного шпиона, но для империи, полагаю, лейтенанту Кролии придётся умереть. И сменить наконец-то форму».

Про неё Лотор не знал, а значит — имел в виду Акшу.

— Ты никогда не была там. Почему бы и нет, — ответил он, пожимая плечами. — Об одном помни: Чёрному Вольтрону не собраться без Зелёного Льва.

«Это что, пожелание быть аккуратней?»

— А если… — Кит понял, что нельзя подобные дела проворачивать тайком, — если мы ещё кого-то возьмём? Того, кто не знает… всей правды?

— Видимо, скоро узнает, — сказал Лотор настолько тихо, что Кит подумал: почудилось. И точно почудилось, что Лотор закатил глаза. — Почему бы тебе не спросить у кого-нибудь, кто имеет к этому отношение?

— Но ведь… А, ну да.

Он их прогнал, сказав, что нужно работать. И, уже отворачиваясь, пробормотал что-то про толпу черепах. Ясно — никаких больше вопросов. Но Кит светился от счастья: он и представить не мог, что затея хоть чуточку выгорит. И того, что Акшу, которая зашла с ним исключительно ради моральной поддержки, так спокойно, ни тикунды не сомневаясь, отпустят «погулять» в квантовой бездне.

«Она ведь и вправду его единственный зелёный пилот…»

С сожалением отпустил её руку, когда подошли к ангару. Нужно было возвращаться в Замок: собирать вещи, искать Кролию, договариваться с Широ. Лететь решили на галрийском корвете, чтобы не привлекать внимания. Максимум — выпросить у Аллуры червоточину, чтобы не тратить время впустую.

Нужно было спешить. Тревожили слова о том, что алтеанцев мог кто-то найти. О главной цели Кит не забыл — да, связаться с Лотором этой реальности. Не забыл, но отодвинул в сторону, потому что интуиция в кои-то веки подсказывала: приключение выйдет не на пятнадцать добошей. Не мог Лотор поступиться своими принципами чисто затем, чтобы облегчить им жизнь в поисках… себя же.

И Акша. С готовностью обсуждала предстоящий путь, ни слова против не сказала, но Кит видел, что её тревожит. Будто на части разрывает: она хотела быть с ним, не готова была отпустить его одного, но долг не позволял ей надолго оставлять Лотора.

Как и Киту — надолго оставлять паладинов.

«Однако он дал нам приказ, и мы должны его выполнить».

Терпение и бдительность были вознаграждены. Появился шанс — нет, Шанс с большой буквы! — понаблюдать за тешайцами в естественной среде. Услышать хоть что-нибудь, не сдобренное приторно-сладкими комплиментами.

— Нет, Линд, милый мой спутник, я не в силах больше закрывать глаза на то, сколько времени ты тратишь впустую! — безапелляционно начала Дейя, поймав Линда и Аллуру на выходе из столовой. — Ты немедленно отправляешься со мной в тренировочную. Прошу прощения, принцесса, и небеса просят вместе со мной: ближайшие варги Линд, спутник мой, не сможет вас сопровождать.

Аллура удивлённо вскинула бровь, пожала плечами, но спорить не стала — и слава древнейшим!

Коран, встав на цыпочки, приступил к исполнению грандиознейшего своего разоблачительного плана.

Тренировочная не зря снабжалась ложей. С неё можно было контролировать, сколь успешно воины на площадке справляются с упражнениями. И только отсюда можно было проводить любимую тренировку Корана — испытание в древнем лабиринте паладинов! Паладин снизу не видит лабиринт, а тот, кто в ложе, — да. И он сообщает товарищу, куда идти, чтобы выйти из лабиринта. Иначе — ударит током. Воодушевляющее зрелище! Что, как не оно, способно сплотить команду? Разве что слияние мыслей воедино, прямо как у стаи ялморов, когда они соединяются через уши.

Что-что, а систему тренировок, разработанную на их родине, ещё никто не смог превзойти!

Но ладно, Коран отвлёкся: оказалось, что у ложи было ещё одно потрясающее применение. Отсюда, если хитро пригнуться за опорным столбиком, незамеченным можно было следить за тем, что происходит внизу.

— Если мы не помешаем…

— Я как раз заканчивал!

Коран воспользовался коротким путём, пришёл раньше Линда и Дейи, чтобы немножко разочароваться: тренировочная была не пуста, в ней Широ самозабвенно махался сразу с тремя манекенами. При нём, вестимо, тешайцы не стали бы откровенничать, но удача вновь оказалась на стороне Корана. Широ, стоило гостям войти в зал, остановился на середине замаха, чуть не получив от манекена в лоб, и сделал вид, что давно собирался уйти. Видно, бесшумный посвист, который декафибами тренировал Коран, сработал как надо: Широ догадался с первого раза!

— Поведай: не совестно ли тебе, милый мой, — Дейя зевнула, прикрывшись ладонью, — отрывать гостеприимных хозяев от дел, которые те избрали своим досугом?

— Заметь, родная, не я привёл нас в обитель мечей и неизбежных травм. Всё обстояло с точностью до наоборот. — Линд хмыкнул. — Если совесть, давно оставившую меня, ты отчего-то решила возложить на свои плечи, можешь вернуть нашего смущённого друга обратно. Я не прочь отложить тренировку до лучших времён.

— Разбежался. Меч бери, пьенот вертлявый.

Тяжкий вздох был ей ответом, и после того до ушей Корана долгие добоши доносился лишь звон скрещивающихся клинков. Линд бился неохотно, будто бы через силу, пользуясь исключительно левой рукой. Правую, ни на квадрик не двигая, держал за спиной. Коран, собравшись сделать пометку, что из Линда защитник для принцессы Аллуры не слишком-то впечатляющ — ленив и безынициативен, — не мог всё-таки не признать: определённый шарм в его стиле боя всё-таки был. Элегантная грация, на которую столь падки женщины благородных кровей.

Дейя двигалась иначе. Для того, чтобы уследить за парными стилетами, Корану пришлось забыть, каково и зачем это нужно — моргать.

— Опять локоть выше прошёл!

— Поведай мне всё-таки: отчего так внезапно? — Линд, запыхавшись после тренировки, подрастерял говорливость. — Чем не угодил тебе прошлый квинтант? Отчего твою мысль, пусть извечно полезную, не отложить было на будущий?

— Всякому терпению приходит конец. Раз уж ты, дорогой, взял за правило усложнять мне работу, я хочу быть по крайней мере уверена, что в моё отсутствие горло тебе перережут не сразу.

— Дейя, родная моя, в своих желаниях ты как всегда бесподобна.

— Тебе стоит быть аккуратнее. Особенно, твердь разверзнись под моими ногами, после небесами проклятой пыли! Я предупреждала… Нет, я настаивала: нельзя было снимать респиратор, не убедившись, что…

— Ох, помилуй меня небеса, мы с тобой и без того вызываем в них опасения. Случившееся не столь уж катастрофично, как тебе представляется. — Линд клыкасто улыбнулся. — Моей жизни ничего не грозит.

— Я не была бы чересчур категорична в этом высказывании. Мы предположить не могли, что… — тут Дейя понизила голос настолько, что Коран, потянувшись за ускользающей тайной, едва не сверзился со своего наблюдательного пункта, —…окажутся заняты.

— Не скажу, что подобное хоть сколько-нибудь нам в новинку. Лучше уж, доверься моей интуиции, заняты, чем свободны.

— Как скажешь. Но я позвала тебя не только затем, чтобы корить в том, что уже не исправить. — Дейя вскинула голову, внимательно оглядываясь по сторонам. Коран покрылся мурашками. Он-то юркнуть за столбик успел, но вдруг как заметила? — О нашем… недавнем знакомом. Не считаешь, что молчание в будущем обернётся нам боком? Не настало ли время намекнуть о том, чего паладины, вероятно, не знают?

Линд молчал намного дольше, чем прежде.

— Не скажу, милая моя Дейя, что это хоть сколько-нибудь здравое решение. Как намекнёшь им, не утонув в океанах лжи? Молчание — лучшее, что мы могли избрать. И тогда, и теперь.

— И это говоришь мне ты!

— Я говорю. Слова — моё оружие, но даже я не бросаюсь в безнадёжный бой. Приставь клинок к моей груди ещё с десяток раз — если так тебе станет легче делить со мной бремя.

— Пятнадцать. Нет, двадцать. Ты до тех пор не уйдёшь отсюда, пока я не удостоверюсь, что могу хоть ненадолго оставить твою спину открытой.

И снова зазвенели клинки. Коран потихоньку отползал из ложи, пытаясь сформировать его — самое грандиозное Разоблачение в своей жизни. Нужно было подумать, хорошенько подумать. Выверить всё до словечка, чтобы принцессе Аллуре в голову не пришло отмахнуться от предостережения.

* * *

— Значит, вот в чём дело.

— И судя по тому, что они рванули из Замка со скоростью света, толком не попрощавшись, — Пидж с хрустом потянулась, заканчивая рассказ, — Лотор рассеял сомнения. Аж завидно: что они такого узнали?..

Широ неопределённо пожал плечами.

— А и ладно. Мы с Ханком врата видели, Кит увидит колонию. Всё честно. Да, Ханк?

— Эй! — тут же встрепенулся Лэнс. — Честно у них, видите ли! А нам с Аллурой что? Дырка от бублика? Мне, может, тоже хочется побывать в страшно-тайном месте. У Лотора нет других про запас? Так, на заметку, чтобы не прозевать…

— Вот починим эту реальность, — подняла палец Пидж, возвращаясь к компьютеру, — и посмотрите на страшно-тайное место. Да хоть на те же врата. Вместе с Широ.

Широ давно не появлялся на мостике. И единственный, почему-то, смотрелся на нём чужеродно. Мэтт в Замке не провёл и пары квинтантов, совал нос во все алтеанские штучки, которые встречались ему на пути, но казалось — был рядом всегда. Линд бесил до трясучки, но его присутствие на мостике воспринималось как нечто само собой разумеющееся. Дейя тоже стала своей.

Широ же… Пидж не знала, как остальные, но себя она чувствовала неловко. Пыталась шутить, разговоры на нейтральные темы поддерживала, но всё в присутствии Широ становилось вымученным, неестественным. Казалось, либо они игнорируют его существование — либо впихивают туда, где ему не место. И Широ, чёрт побери, ничего не пытался исправить!

Он и сейчас пришёл только затем, чтобы поставить их перед фактом: его какое-то время придётся потерпеть в роли пилота. Именно в такой формулировке — «потерпеть». Но хоть интересоваться начал, что происходит. Спросил, к каким они пришли выводам.

«Странно, что Кит не сказал ему сам».

— Вы вовремя, — кивнула Пидж Аллуре, вернувшейся с неизменным Линдом. — Мы как раз собирались… Широ! — скрипнула зубами. Вот показалось ей, или тот правда навострил тапки на выход? Опять? — Нам нужна свежая кровь. Вернее, свежий взгляд. Что ты думаешь о Накзеле?

— Ваша следующая цель?

— Наша, Широ, наша. С тобой за штурвалом Чёрного Льва.

Слава богам, он всё-таки втянулся. Давно пора было: даже дыры кое-какие в плане нашёл, которые они в упор не видели. И Мэтт подключился. Оказалось, Сопротивление было не таким уж беспомощным. То ли скрывалось потрясающе, то ли паладины не добрались до них просто, но — аллилуйя! — к тем трём калекам, которых собрали на освобождённых планетах, обещали добавиться новые корабли. В их техническом превосходстве Пидж сомневалась — Мэтт только руками грустно развёл, — но поддержка, какая-никакая, была для Вольтрона в приоритете.

— Оп-па!

— Что у вас там?

О том, что Кит отправился на поиски Лотора, Пидж начала жалеть почти сразу. Вернее — о том, что не отправилась с ним или вместо него, как бы эгоистично это ни звучало. За квинтанты, отданные поискам брата, пришлось расплачиваться сполна. Трещала голова после варгов работы: с Клинками, которых свалили на её плечи, связаться, галрийские маршруты изучить в сотый раз, сказать то самое, последнее, веское — «да» или «нет», прежде доверенное Киту...

Широ отмалчивался. Оно и понятно: Пидж тоже не решилась бы командовать делом, в которое её посвятили тикунду назад.

«С-с-сложно…»

Только их трое теперь было, тянущих одеяло: сама Пидж, Аллура и какого-то квизнака Линд. Пидж злилась: свой кусок одеяла те тянули на пару, договаривая, как близнецы, друг за другом слова. И если с Аллурой ещё можно было согласиться без душевных мук, то с белобрысым пугалом — вот ни в жизнь, ни в какую.

— Скажите, пожалуйста, что вы нашли Лотора, который решит наши проблемы.

— Не знаю, что мы нашли, — Ханк возник сбоку, широким жестом сметая все открытые на экране окна, — но…

— Паладины Вольтрона точно не могут оставить это без внимания! — Мэтт подошёл с другой стороны, внаглую отбирая у Пидж клавиатуру. — Так, где… А, вот!

Пидж хмыкнула. Она не сомневалась в братишке: в мгновение ока тот спелся с Ханком. Именно с тем, с кем можно было шуршать во всех алтеанских, галрийских и комбинированных технологиях, пока озарения из ушей не полезут, а окружающие не запросят пощады. Рада бы была присоединиться, да только Линд, чёрт возьми, и всё — никакого покоя!

— Мы тут совместили наработки, — Мэтт едва не лопался от гордости. — Никогда не думал, что так можно: идти во взломе в обратную сторону, от противного… Шиворот-навыворот же, но смотри-ка, сработало. Вам мешало то, что вы знали готовые коды, но не могли ими воспользоваться, а мне — то, что все сообщения, которые перехватывало Сопротивление, невозможно было вскрыть однозначно. Общий смысл — туда-сюда, но ключи вытащить… Ни цифры, ни парадигмы галрийского языка…

— Брата-а-ан, — взвыл Лэнс, а Пидж зашипела, как рассерженная кошка: интересно же! — Можно по-простому, без всех этих ваших умных штук?

— Да я стараюсь… — потёр Мэтт шею. — Куда уж проще?.. Так вот: мы посидели, обмозговали, частоты сверили, и свершилось — подобрали! Чей код — понятия не имею, но точно не Лотора, не беспокойся. Не спалимся. Может, вообще уникальный. Помехи есть кое-какие, подкрутить надо, но смотри, какая красота!

— Вау, — не сдержалась Пидж, наблюдая за хаотично вспыхивающими на карте точками. Галрийская связная сеть! Как удобно с ней было, пока они работали с Лотором в третьей реальности, и какая же пустота пришла ей на смену в их собственной. — Мэтт, Ханк, ребята, вы чудо! Мы же теперь…

— Куда летят все эти корабли? — Аллура встала за спиной Пидж, напряжённо подалась к карте. — Квадрант… Что это за квадрант?

— И правда много. — Пидж то скопление даже не сразу заметила: оно вылезло куда-то за край карты. — Седьмой, одиннадцатый… Мелкие точки — корабли, ясное дело, а цифры что значат?

— Флоты, — подсказал Линд. Количество народа, столпившегося за спиной, начинало откровенно напрягать. — Насколько мне известно, для упрощения координации галра нумеруют большие скопления кораблей, чтобы…

— Мы поняли! — Пидж качнулась в кресле, постаравшись спинкой врезать ему по груди. Краем глаза заметила, что не выгорело: Линд и сам шагнул прочь, и Аллуру от спинки галантно спас, зар-раза. — Так, Мэтт, а по приказам что?

Паладины забегали, как рой заполошных муравьёв. Приказы нашлись, совсем свежие: девять — девять! — флотов, собраться у какой-то точки, координаты цели, гиперпространственные прыжки… От имени императора Заркона… То ли помехи внесли свои коррективы, то ли приказы лишены были всякой конкретики, но паладины так и не поняли — куда и зачем?

«Отчего так колотится сердце…»

— Заркон, — сощурилась Аллура. — Давно он не заявлял о себе.

— А я так надеялся, что он помер, — вздохнул Лэнс. — И что это за парад, по-вашему? Я бы понял, если бы они собрались вот так дружненько и ломанулись спасать границы от паладинов-тиранов, но они же в другую сторону летят! То есть… совсем в другую… Пидж, куда они вообще летят?

— Понятия не имею. По этим координатам… ничего нет.

— Зашибись.

— Так, — Пидж резко поднялась. — Не знаю, как вы, а я терпеть не могу, когда происходит что-то непонятное. Особенно если учитывать, что галра мутят воду последнее время и это наверняка очередная ступень их плана.

— И что ты предлагаешь?

— Мы должны узнать, что там. В идеале — успеть первыми, чтобы сориентироваться.

— Боюсь показаться мнительным, но не кажется ли доблестным паладинам, что ситуация эта подобна сети, поджидающей неосторожную жертву? И не столкнутся ли паладины с проблемами, если последуют зову своего любопытства?

— Да ты смеёшься? — вскинулась Пидж. — Если бы я не вытащила Мэтта с края Вселенной, если бы они не скооперировались с Ханком, если бы вот в эти самые тикунды мы не заметили квизнаковы точки на карте, мы вообще бы не знали, что галра куда-то летят! Это не может быть ловушкой. Это… да это попросту невозможно. Не мог наш неведомый враг просчитать все совпадения на свете.

— Согласна, — кивнула Аллура. — Что бы это ни было, это не ловушка для паладинов. А раз так — нужно готовиться к вылету.

«Что бы галра ни замышляли, Вольтрон обязан им помешать».

— Вот так, Лэнс, — хлопнул Ханк по подвернувшимся в округе плечам. — Заказывали экскурсию в неизвестность? Получите и распишитесь.

* * *

Третья реальность

«Эта сволочь всех наебала».

Хаксус, шумно втянув воздух, с опаской поднял голову. Мелкий генерал толкнул в плечо высокого, заставив пошатнуться, но тот устоял — в отличие от картины мира, которая осколками осыпалась в душе Хаксуса. Он смотрел им вслед, не зная, куда бежать и что делать. Робкую надежду, что ему показалось, затоптала действительность: совпадения, да ещё такие, попросту невозможны.

«Ради святой Калтенекер, Пидж…»

Два фиба ушло на то, чтобы примириться с проигрышем. Со смертью Сендака, с бугристым шрамом, оставшимся на спине. Хаксус думал, что битва была честной, победа галра — однозначной, а паладины, пусть и оклеветанные смертью Заркона, по заслугам получили за всё остальное.

Хаксус, оставив борьбу, готов был уважать Лотора. За силу, предусмотрительность, хватку. За все те качества, которых не хватало ему самому. Кто же знал, кто мог помыслить, что события легендарных квинтантов — извращённая фикция? Дно, лихо выбитое случайной фразой, оказалось двойным. С издевательским щелчком решились загадки, на которые так и не прозвучало ответов. О том, как удавалось паладинам Вольтрона ускользать раз за разом. О том, откуда те знали, кого и зачем убирать. О том, какого квизнака одна удачливая задница всегда оказывалась в нужное время в нужном месте, а проблемы решала с минимальными потерями.

О, как удобно становиться спасителем империи, когда главный её враг — твои же подчинённые! Как удобно горевать о погибших галра, когда все они умерли, чтобы проще было взбираться к тёплому местечку у трона!

Хаксус, закрывшись в первой попавшейся каюте, безостановочно ходил кругами. Гнев и обида, прагматично пнутые в угол души, обрели пищу, вспыхнули с новой силой. О, теперь он имел право злиться! Ещё какое! Как и все до единого галра этой проклятой империи!

Они должны узнать правду. Узнать, чьи речи слушали с обожанием и восторгом. Узнать, перед кем преклоняли колени. Узнать, что паладины Вольтрона, чьи жизни были куплены несоизмеримой ценой, продолжают ходить среди галра, наплевав на собственную казнь!

Обдурили, заморочили, обвели вокруг пальца…

Хаксус резко остановился. Понял с холодной отчётливостью: чтобы чего-то добиться, действовать нужно умнее. Не первым порывом — бежать и сыпать разоблачениями на каждом углу, нет. Слух умрёт тогда, не родившись. Репутация Лотора кристальна до рези в глазах, а правда абсурдна настолько, что поверят разве что те, кто точит на императора зуб по личным причинам.

Этого недостаточно. Нужно успокоиться, всё обдумать. Шумиху, поднятую в империи, Лотор ему не простит — очевидно. Прячься, не прячься, найдут и заставят умолкнуть, но будет поздно.

Хаксус ощерился. О, он готов был заплатить надлежащую цену — и так ведь жил будто взаймы — но не раньше, чем истину подхватят другие. Те, кого будет уже не остановить.

* * *

Первым делом была слежка, укрепившая подозрения до стопроцентной уверенности.

Хаксус методично листал досье высшего офицерского состава, пока не выцепил их всех ­— всех полукровок, всех генералов Лотора. Четверо, включая ту пару из коридора, не были похожи на галра, пятая оказалась новой императрицей. И ещё четверо — менее подозрительные — были, видимо, про запас. Акша, Эзор...

Хаксус морщился, вспоминая насмешливые взгляды, дух превосходства и когтистую хватку последней.

Девять. Достаточно, чтобы поработать с обеих сторон. Да, генералы ведь мелькали во время операции над Фрост-Стон-13. Это они стреляли из «покорённых» Львов по пойманным паладинам. Теперь, взглянув с другой стороны, Хаксус едва не выл от отчаяния: почему, почему никто не догадался? Не подумал, насколько удачны и многочисленны совпадения? Впрочем, ответ был на удивление прост: у него, погребённого собственными проблемами, прозрение тоже никогда не родилось бы само по себе.

Большая часть строк в досье была засекречена. Само по себе не удивительно: галра-параноики, а в особенности галра, взлетевшие высоко, тщательно оберегались от недругов-завистников. Их подноготной, сдобренной личными привязанностями, слабостями и уязвимостями, владели лишь избранные — из высшего командного состава. В том числе Сендак. Когда-то.

За первое и последнее предположение, что враг в лице Лотора не подмечает оплошностей, Хаксус заплатил сполна — привычкой нервно оглядываться на каждый шорох. Очень уж стрёмная, по-галрийски издевательская табличка выскочила в ответ на аннулированные коммандорские коды.

Диверсия — теплилась надежда — прошла незамеченной, но на удачу с тех пор Хаксус не полагался.

Для того, чтобы копнуть глубже, пришлось воспользоваться помощью капитана Аргуса. У того, как оказалось, полезные связи простирались куда дальше лазарета и опальных лейтенантов, так что полные досье нашлись быстро и практически без вопросов. Капитан, правда, умудрялся свою убийственную смесь — из неодобрительного бурчания, сомнений в умственных способностях Хаксуса и осуждающего сопения — передавать даже через короткие зашифрованные послания.

Но Хаксус не собирался ни отступать, ни раскрывать карты до того, как на руках окажутся неопровержимые доказательства.

Досье пришлось перечитывать сотни раз, потому что состряпаны они были на совесть: существующие, но обязательно когда-то да сгинувшие галра, смешавшие кровь с другой расой; места службы, обучения и повышений; зафиксированные подвиги под протекцией Лотора — какие-то особые задания, кажущиеся логичными, некоторые под грифом «особо секретно», которые своим существованием и малым количеством скорее развеивали подозрения, чем их создавали; индивидуальные назначения на момент битвы над Фрост-Стон-13, даже рапорты об успешном возвращении из отдалённых точек… У всех четверых, кроме алтеанской принцессы, которая — ну естественно, будущая же императрица! — всё это время находилась подле Лотора. У Хаксуса болела голова, всё мало-мальско подозрительное смахивало на неубедительную подгонку (сам себе бы не поверил!), факты не сходились, долбанная фраза в коридоре превращалась в тикундное помутнение рассудка.

Хаксус, не выдержав, решился на отчаянный шаг — прямую слежку. Если всё, что он навыдумывал и напредставлял, — правда, генералы-паладины рано или поздно должны будут себя выдать. Если нет, если квинтант за квинтантом, пока Хаксуса не засекут, те ни словом, ни делом не подтвердят подозрений, можно будет идти жаловаться лекарям-кудесникам на побочные эффекты криогеля.

Решено — почти сделано. Нашлись переговорные жучки, самые обыкновенные, которые съедались любой защитной системой, и не слишком внимательный генерал, который вроде бы не собирался пока покидать головного корабля, чтобы в переходах на эту защиту напороться. Хаксусу нельзя было светиться, так что на дело жучкоцепляния пришлось послать рядовую семёрку, выпрошенную у капитана Аргуса и от миссии своей пришедшую в закономерный ужас.

Девчонка не знала, что и зачем делает, ей претила любая попытка пойти против командования — особенно связанного с Лотором! — но правдами-неправдами Хаксус убедил её, что всё во благо. Его, признаться, потряхивало тоже. Хоть и клялся не полагаться на удачу, а нерушимый закон всё равно вылез: «победа или смерть». Он знал, что семёрка сдаст его, не раздумывая, если возникнет хоть малейшая вероятность разоблачения. Да и просто так — тоже, если в голову тюкнет клятая рациональность.

Но она, нервно отряхиваясь, принесла ему связанный с жучком переговорник, честно предупредив, что во второй раз не прокатит (генерал, дескать, шарахается от женщин как от риглимских червей), а в случае, если жучок заметят и поймут, кто и когда подвесил, имя Хаксуса прозвучит первым.

Он только криво усмехнулся. Отыскал тёмный угол, проверив и перепроверив, что его засекут с аппаратурой, лишь подкравшись на расстояние вытянутой руки, и приступил к слежке. Дело было муторное и неблагодарное: генерал, в досье значившийся под именем Лэнс, хоть и имел привычку болтать с самим собой, никаких тайн выдавать не спешил. Слышался сторонний шум, пыхтение, звон клинков, жалобы — кто-то, очевидно, нехило навалял ему в тренировочной. Разговоры ни о чём, столь популярные среди рядовых, стенания про «сколько уже можно», «бесконечный квинтант», «как она могла» и «где всё время пропадает», нечто непереводимое и жуткое, сопровождающееся шумом воды, ругань с какими-то, вероятно, торговцами, потому что «грабёж» и «обдурить хотите» повторялось с завидным постоянством… Хаксус, кажется, задремал. И резко подскочил, когда в сознание прокрался знакомый приглушённый голос. Вспомнились фразы, которым он прежде не придал значения.

Сборы, поставки, инструменты, полёт. Они же куда-то собирались! Если свалят из ставки, если никого чужого не окажется на их корабле, о шпионаже можно будет забыть на долгие фибы. Никаких разгадок, никаких доказательств…

«Да помню я, помню, — бурчал голос мелкого генерала, на поверку оказавшегося девчонкой. — Сегодня. Не обязательно напоминать в третий раз».

«Чемоданы, Пидж! „Сегодня” — понятие растяжимое».

«Я ещё не зако… Ах, квизнак с тобой, ладно. У меня всё свалено в том ангаре и даже готово к вылету, только на корабль загрузить надо».

«Только?!»

«Поду-у-умаешь, дроиды за полварга управятся».

«Пойдём вместе, — бушевал Лэнс. — Пну их, чтобы управились за четверть. Если Аллура не досчитается нас в замке до конца квинтанта, она же головы нам открутит».

«Может, твоя хоть тогда на место встанет».

«Чего?!»

«Ничего. Мы что, на одном корвете полетим? Просили же по отдельности».

«Да там это, тугоухие галра ангаром промахнулись. У нас же ключи одинаковые. Дверь, понимаешь ли, открылась с первого раза, а что номер вообще не тот — их не волнует! Ну, я мог бы разъяриться, как бык на Корриде, но так подумал: зачем их строить, если всё равно улетаем? Пусть Лотор-Шмотор сам разбирается с подчинёнными».

Хаксус поперхнулся, сам не поняв с чего — с дико фамильярного обращения или того, что генералы взаправду вот-вот утекут сквозь пальцы, — и спешно засобирался. Намертво прилепил за ухо наушник, который до того готовился бросить как улику, и метнулся по маячку к заветному ангару. Хоть бы корабль отследить, догнать потом, если удастся!..

«Намухлевали они там чего-то, конечно, но ладно уж: я бы и без штук этих отлично прожил, а так, раз успели доставить, гонять их не стал. Подумаешь, твой корвет, мой корвет… Всё равно одинаковое всё, как будто раз в тикунду штампуют».

«Если правильнее, то корвет стандартной комплектации, который закреплён за ангаром, приписанным ко мне, и такой же корвет — за твоим ангаром. Разницы действительно никакой, но формулировки — это важно».

«Пидж!»

«Что Пидж?! Мог бы проявить хоть каплю уважения, разобраться, как тут всё работает у галра. Толковая система, между прочим, нам бы тоже пригодилась».

«Ага, всё ничьё и одновременно моё, а если сломается — виноваты враги, давайте мне новое и современное по щелчку пальцев. Хорошая система, только не приживётся».

«Я никак понять не могу, оптимист ты или всё-таки пессимист. Дроиды, этот стек на погрузку! И вообще, ты не до конца разобрался. Если сломается — виноваты враги, отомстите за меня на новом и современном, которое вам дадут по щелчку пальцев».

«Ладно-ладно, забыл, виноват. Победа или смерть. Лезут на рожон и дохнут как мухи, честное слово. А нам морально справляйся…»

Хаксус, стараясь не сбить с ног случайных прохожих, лихорадочно размышлял. Всё-таки прав он был, что-то не чисто. Не могли настоящие генералы, пусть даже и полукровки, говорить в таком духе. Дистанцироваться от галра, использовать «они» вместо «мы». Игнорировать гипотетические декафибы, потраченные на карьерный рост. Досье врали, а раз так — верить в них нельзя было ни единому слову.

Место назначения… Некий замок, где их ждут до конца квинтанта. Императрица ждёт. Представительница алтеанской расы, которую ещё полфиба назад считали вымершей.

«Это он умер тогда, в замке…»

Неужели… Не просто замок, а Замок — белая махина, у доброй половины галра вызывающая нервную трясучку? С тех пор, как алтеанский корабль завис у ставки, ближайшие к нему ангарные сектора зияли драматической пустотой. От подозрительной расы ожидали чего угодно, включая бунт с возрождением Вольтрона, и никому не хотелось попасть под раздачу.

Замок, алтеанские Львы… Паладины…

Хаксус, восстанавливая дыхание, замер перед закрытой дверью ангара. Генералы замолчали, но, судя по шебуршанию и методичным постукиваниям, улететь не успели. Дожидались, пока дроиды закончат погрузку.

Дикая мысль не давала покоя. Опасная, ненормальная, как и всё, чем он занимался последние квинтанты. Доказательства, которых он жаждал, были там — на белом корабле. Нигде больше. Стандартная предвзлётная проверка обнаружит жучок, генералы станут внимательнее. Пусть даже удастся нацепить другой, когда те вернутся, сколько вечностей пройдёт прежде, чем в разговорах мелькнёт хоть что-то полезное?

Империя под властью лжеца не может ждать долго.

«Что ты там печатаешь? — спросил Лэнс, и Хаксус вздрогнул от неожиданности. — Надеюсь, не дроидов программируешь, чтобы медленнее шевелились?»

«Если не терпится, ноги в руки и вперёд — помогай им. Всего-то треть коробок осталась, и будет тебе счастье».

«Только мне? Ты что, домой совсем не хочешь?»

«Сделай милость, не задавай дурацких вопросов».

Хаксус решился. О том, как возвращаться обратно, подумает позже. Сейчас главное — воспользоваться оказией, пробраться в таинственный Замок. Подслушать, увидеть своими глазами. Желательно — не попасться.

Последнее сложнее всего.

Решать пришлось быстро. Повезло, что ангар оказался в предвнешнем контуре, рядом с перекрёстком. До ответвления, где спрятался Хаксус, бежать было тикунду, красться — чуть дольше. Нужно было выманить генералов, развернуть в другую сторону. За полдобоша, пока двери остаются открытыми, шмыгнуть внутрь.

Невозможно? Должно же было хоть раз повезти!

Хаксус сбросил мощность бластера до минимума. Хорошая игрушка — компактная, регулируемая, с корректирующим прицелом. Нашлась в закромах Сендака. В тех, которые не успели растащить.

Квизнак.

Важна была точность. Попытка одна. Выверенный интервал. Справится! Представит, что за штурвалом. Если дрогнет рука, включится автофокус. Подправит. Наверное.

Всё, хватит!

Хаксус, досчитав до семи, выстрелил по лампе напротив ангарных дверей. Была там в центре контактная область, которая губкой впитывала остаточную энергию. Если перестараться — бум! — весь корпус выходил из строя.

Лампа замерцала, но сразу не взорвалась. Идеально. Ещё четырнадцать тикунд — следующая лампа, дальше уводящая в коридор. Ещё двадцать одна — третья. По четвёртой стрелять опасно: слишком далеко.

Должно хватить.

Выдохнув, Хаксус нырнул обратно в ненадёжное укрытие. Закрыл глаза, продолжая считать. Три, пять, семь, девять… Квизнак, если энергии недостаточно, придётся повторять сначала, а с него пот водопадом льёт, не видно нихрена.

Взорвалась первая лампа.

«Ты слышала?! — ожил передатчик. — Что это?»

Разумеется, слышала. Звуковая волна, в отличие от тихих щелчков бластера, бьёт даже сквозь закрытые двери.

«О нет, — в голосе девчонки отчего-то не звучало энтузиазма. — Было слишком похоже на взрыв».

Четырнадцать тикунд — вторая лампа.

«Совсем рядом, — не сдавался Лэнс. — Проверим?»

«Ты в курсе, что с чего-то подобного начинается половина смертельных ловушек?»

Хаксус, чертыхнувшись, высунулся и выстрелил-таки по четвёртой лампе. Умные, зараза. Долго копаются. Не спешат выходить. Если вхолостую рванут все обманки, о самоубийственной идее придётся забыть.

«Да блин, вдруг там ломается что-то? Бежать-спасаться надо, а мы тут заперты и даже не в курсе? Пидж, уже третий!»

«Нам бы… О боги, ладно. Только аккуратнее, и шлем надень».

Хаксус отчаянно ловил звуки, пытаясь подгадать момент. Вот разъезжаются с тихим шелестом двери. Генералы молчат. Наверняка осторожно выглядывают, осматриваются. Привыкают к темноте, в которой утонула часть коридора.

«Свет же горел, когда сюда шли?»

«Лампы?..»

Четвёртая взрывается намного позже, чем остальные, но как нельзя вовремя. Генералы невнятно ругаются, Хаксус видит на стене рефлексы энергетической волны. Достали оружие. Замирает — свет синий. Синий! Вспоминается чёрно-белый клинок в руках Лотора. Тогда думалось, это трофей.

«Тьфу, напугала, — облегчённо выдыхает Лэнс. — Какого фига у них тут лампочки перегорают?»

«Перебои питания? — слышатся тихие шаги. Слава Канзвику, в нужную сторону. — До сих пор починить не могут. Знатно мы ставку потрепали, конечно».

Хаксус рискует выглянуть из-за угла. Генералы делают, что должны — отходят от ангара, пялятся на дальнюю лампу. Пора!..

«Хочешь знать моё мнение — этой рухляди давно пора на свалку».

Хаксус, закусив губу, стелящимся шагом кидается к двери. Чуть толкает створки, начавшие было сходиться, юркает внутрь, лихорадочно ищет укрытие. Дроиды, не обращающие ни на что внимания, относят к трапу последние контейнеры. Достаточно большие, чтобы…

«Надо же, Лотор думает точно так же».

Хаксус знает, что крышка легко открывается, и срывается на бег. Должен успеть.

«О нет, беру свои слова назад. Отличный кораблик, долгих лет жизни ему, чтобы императорская чета тут до посинения спотыкалась, всё такое».

Девчонка смеётся. Голоса приближаются, фонят в наушнике и в реальности. Они вернулись в ангар, но ничего не увидели: Хаксус, скрючившись, уже трясся в коробе, который нёс криворукий дроид. Держал пальцем щель, чтобы крышка ни в коем случае не закрылась. Палец был слабым местом, но, как показала практика, галра — и прочие расы — редко присматривались к таким мелочам.

«Лэнси-Лэнс как всегда в своём репертуаре. А я ведь подловила тебя: ты согласен с Лотором!»

«Только Аллуре не рассказывай. О, они почти закончили».

Хаксус делил соседство с колючей отделочной ватой. Повезло ещё, что упал в неё, а не на какие-нибудь штыри, и что места хватило на нелегального пассажира. Вата, правда, ощутимо подталкивала в спину, стремясь вернуться в исходное положение.

Когда короб перестало трясти, Хаксус рискнул: раздвинул щель и выглянул. Глухо выругался. К нему шёл ещё один дроид, и его намерение — поставить сверху точно такую же коробку — читалось до ужаса отчётливо.

«Поднимаемся?»

Хаксус, встопорщив уши, грозно зыркнул на дроида. У того мигнула полоска глаз, но останавливаться он не подумал. Пришлось высунуть руку, указать на пол рядом с коробом. Дроид склонил голову к одному плечу, к другому.

— С-сюда с-ставь, желез-зка тупая!

Шаги генералов звенели по трапу. Хаксус еле успел нырнуть обратно, задвинув за собой крышку до приемлемой щели-в-палец. Никаких нервов не хватает! Груз не на складе, а прямо на проходной, у всех на виду. Наверное, чтобы не тратить время на лишнее перетаскивание туда-сюда.

«Чего застыл? — голос Лэнса двоился. — Вон же место отличное, тик в тик войдёт».

Хаксус затаил дыхание. Если сверху придавят… Но нет: последняя коробка грохнула об пол рядом с его укрытием.

«Э-э-э, ладно, тебе лучше знать?»

«Лэнс, хватит прикапываться к дроиду. Здесь всё. Ты и ещё двое — останетесь на борту. Ждите дальнейших указаний».

Бурчание, шаги, шелест закрывающихся переборок. Хаксус обмяк, выпуская скопившееся напряжение. Получилось, Канзивк свидетель, получилось! Он на пару шагов ближе к цели, а генералы в своих перебранках успели обронить кучу всего, над чем стоило поразмыслить. Теперь главное — не прервать череду успехов какой-нибудь фигнёй.

Корвет готовился ко взлёту.

«Проводится функциональное сканирование. Целостность модулей внешнего контура: сто процентов. Герметичность полная. Топливные запасы: сто процентов…»

«Долго он тарахтеть будет?» — не выдержал Лэнс, перебивая механический голос.

«Ну, не знаю, добошей десять? Полоска медленно двигается. Наверное, из-за долгого простоя».

«Да мы же ни в жизнь так никуда не улетим! Пи-и-идж!»

«Целостность модулей среднего контура: девяносто девять процентов. Требуется ремонт переборки F-100-F-102. Указание — низкий приоритет. Свободные дроиды отсутствуют. Целостность…»

«Да ради святой Калтенекер, Пидж! Нам отсюда вылететь и в Замок влететь, приключение на три добоша. Он же анализирует дольше, чем весь полет займёт! Отруби его, а?»

«Активация протоколов безопасности. Проверка ведущих секторов: двадцать процентов…»

«Отменить, — вздохнула Пидж, когда её имя протяжно прозвучало раз в седьмой. — Переход на ручное управление. Если через полтора добоша корвет взорвётся, потому что чего-то там не допроверил, это будет на твоей совести».

Хаксус не верил своим ушам. Он, кажется, превысил лимит везения на ближайшую сотню декафибов. Давно смирился, что жучок падёт смертью храбрых во время проверки, оставив его наедине с тишиной и генеральской непредсказуемостью, но проверка… до нужного сектора просто не добралась.

Торопливые идиоты.

Как, ради святого Канзивка, галра умудрились продуть им по всем фронтам, не заподозрив подвоха?!

* * *

Решив, что путешествие в коробке не принесёт никакой визуальной пользы, Хаксус выбрался оттуда во время посадки и нырнул в технический отсек по соседству. Дождался, пока выйдут генералы, отдав приказ дроидам, и последовал за грузом — им, судя по разговорам, было пока в разные стороны.

Белый пол, белые стены, белые потолки. Незнакомое освещение резануло по глазам, в океан паники шлёпнулась ещё пара капель. Он здесь как на ладони! Пойдёт кто-нибудь навстречу — даже спрятаться негде.

Но идти… надо…

Картина, открывшаяся в месте назначения, переплюнула все ожидания. Хаксус поспешно активировал запись визора. Завертел головой, чтобы ни детали не упустить в будущих доказательствах. Львы Вольтрона! Все пять. Десяток шагов — и коснёшься того самого непробиваемого барьера.

Бич империи — в белом Замке, свободно дрейфующем у флагмана.

Хаксус с силой сжал челюсти. Пожалуй, даже побывав на волосок от разоблачения, он ничуть не продвинулся. Явных доказательств всё ещё не было: галра знали, что Львов Вольтрона забрал и подчинил себе Лотор. Где и почему они оказались потом — дело седьмое. Зачем на белый корабль слетаются генералы Лотора — дело самих генералов. Это повторит кто угодно, выразительно намекнув, что лезть в дела императора чревато последствиями.

Чтобы откопать правду «постфактум», нужен был разговор. Подробный рассказ, обязательно с именами и лицами. Но получить его — как?.. Клепать запись из маленьких оговорок? Тенью следовать за генералами, пока не поймают? Хаксус не мог теперь понять, что именно рассчитывал увидеть на чужом корабле.

Ни одна картина, по сути, не решала проблемы.

Единственное, что странно: Львов, покрашенных к казни паладинов в цвета галра, перекрасили зачем-то обратно…

Додумать мысль Хаксус не успел. Львиные громадины, оказалось, напрочь отбили инстинкт самосохранения. Он и не заметил, что замер, оглядываясь, на открытом пространстве — возле Красного Льва. И только барьер, резко исчезнувший под рукой, намекнул: паладин рядом, пора давать дёру.

Спрятаться вышло только за Львиной ногой. По устоявшейся традиции Хаксус успел в последний момент: тихое насвистывание в ухе, на которое он перестал обращать внимание, оборвалось с приходом генерала-паладина Лэнса.

— Отлично, вы уже здесь! Всё, Льва я открыл, затаскивайте коробки. Хм, интересно, а они там не попутали наши с Пиджи заказы?..

Хаксус, уворачиваясь от шлёпнувшейся рядом гигантской челюсти, с трудом сдержал ругательство.

Лэнс недолго болтал сам с собой. В ангар постоянно кто-то входил и выходил. Судя по стилю разговора — те самые четыре подозрительных генерала. Звучал женский голос, скорее всего — императрицы. Хаксус, собиравшийся было разжиться компроматом, был занят скорее плясками с Львиной ногой. Прислушиваясь к голосам, вникал не в смысл, а в направление. Пытался подвинуться так, чтобы его не заметили.

Судя по отсутствию криков «эй, что это?!» — получалось, но Хаксус весь взмок, и долго так продолжаться не могло. Нужно было искать укрытие получше, и взгляд сам собой возвращался к едва заметным поручням-уступам на Львиной шее. Под брюхом, в тени, импровизированная лестница должна была куда-то вести. Должна же, правда?..

Голоса звучали громче, существ в ангаре — а значит и глаз — становилось больше, чем хотелось бы для успешных пряток. Хаксус досчитал до семи. Взмолившись, чтобы лимит удачи приподнялся ещё на немного, метнулся к облюбованному месту под шеей. Дирхлестом взлетел по первым поручням, завис над полом в нелепой позе. Прислушался.

Всё ещё никаких криков. Видимо, неизбежные металлические удары списали на работу дроидов-погрузчиков. Продолжают быть глухими и слепыми идиотами.

Хаксус уже даже не был уверен, что это хорошо. В глубине души надеялся, что его вот-вот поймают, а безумие вперемешку с безбашенной наглостью наконец-то закончится. Но нет же! Нельзя так просто взять и свернуть на полпути.

Львиная шея шла под откос, лезть было тяжко. С каждым поручнем — всё страшнее гробануться с нехилой высоты. Хаксус хотел остановиться, дождаться, когда Львы наконец-то взлетят, чтобы попробовать спрыгнуть и сбежать из пустого ангара, но в «плане» было много спорных моментов: не факт, что Львы вылетят одновременно; не факт, что в ангаре никого не останется; не факт, что с гребаной Львиной челюсти, когда она соизволит захлопнуться, а значит — подняться на уровень брюха, вообще можно будет спрыгнуть, не переломав кости.

Чувство противоречия толкало вперёд, и Хаксус полз, чувствуя, как немеют от напряжения мышцы, как кружится голова от бешеной высоты.

Чуть не навернулся, когда в привычной схеме — короткий отдых, рывок, схватиться за поручень — не обнаружилось поручня. Вцепился в прежнюю опору мёртвой хваткой. Шумно задышал, пошарил рукой, нащупал — нащупал! — возможное спасение: механический рычаг. Дёрнул, зажмурившись в потоке ослепительного сияния. Проморгавшись, разглядел прямо перед собой узкий вертикальный туннель, который заканчивался ещё одним люком.

Запасной вход во Льва? Неважно. Главное, чтобы не топливное сопло, а остальное решаемо.

Едва сдерживаясь, чтобы не застонать от облегчения, по тем же поручням, но уже привычно горизонтальным, Хаксус забрался в туннель и спиной наконец-то почувствовал опору. Дёрнул по наитию нижний рычаг, и люк под ногами закрылся.

Здесь, в бело-бирюзовой ловушке, было спокойнее, чем снаружи. Даже в случае, если ни один из люков больше никогда не откроется.

«Откуда перегруз на Красном? Я же просила не брать ничего лишнего!»

Или нет…

* * *

Полварга спустя Хаксус непрерывно матерился. В третий раз мелькнувшая мысль, что генералы-паладины — идиоты без капли необходимой для выживания паранойи, перестала радовать от слова совсем. Если бы они включили мозг, если бы догадались, что перегруз весом в одного взрослого галра — вообще-то неспроста, если бы проверили внимательно Красного Льва перед вылетом…

Да если бы он сам выскочил из шлюза вместо того, чтобы сидеть с квадратными глазами в надежде, что никто туда не заглянет, не получилось бы всей этой фигни!!!

Хаксус сначала радовался, что ему удалось пробраться аж во Льва, в котором точно-точно прозвучит нечто посерьёзнее бытовых трудностей. Сначала. Потом хмурился, барабаня пальцами по наушнику и пытаясь уловить смысл происходящего. Понял, что ничего не понимает.

Вообще ничего.

Львы Вольтрона вылетели, собрались в целого — Хаксус в тот момент язык прикусил до крови, так его трясло! — и принялись истерично звать друг друга по именам. «Какого квизнака?» — говорили они, а Хаксус изнывал от желания высунуться и глянуть, что видно в иллюминаторах.

Появление Лотора с оставшимися генералами, два идентичных голоса императрицы-Аллуры, активно спорящих — судя по контексту — друг с другом, обещание раскидать тех, кто прилетел, на Львов — что?! — и коронное: «искать родную реальность».

С этой фразы у Хаксуса начало закрадываться нехорошее подозрение.

И вот, полварга спустя, вникая в брифинг, который паладины устроили некому Корану, и охуевшими глазами рассматривая кабину Красного Льва, Хаксус бил рекорд по искромётным ругательствам.

Успеху первоначальной миссии все бы обзавидовались. За пару квинтантов, внедрившись в стан врага, Хаксус вызнал о нём куда больше, чем поместилось бы в обстоятельное разоблачение. Семёрка хорошо постаралась: вероятно, прицепила жучок не к одежде, а к коже, и потому снабжение информацией не прекращалось ни на тикунду. Хаксус, правда, морщился и вынимал наушник, когда Лэнс горланил — слишком часто! — что-то под аккомпанемент из шумящей воды. Большая часть разговоров откровенно бесила.

В остальном же…

Да, Хаксус знал, что произошло на самом деле. Негодовал с утроенной силой из-за того, с какой лёгкостью Лотор провернул свой чудовищный план. В красках представлял, как вспыхнет гневом империя, выслушав занимательную историю.

Осталось решить всего одну ма-а-аленькую проблему.

О том, как выбираться из грёбаной чужой реальности, Хаксус не имел ни малейшего представления. Логичная мысль — тайно проехаться в чьём-нибудь Льве в обратную сторону — разбилась о суровую действительность: туда, по-видимому, собирались через пару декафибов, не меньше.

Хаксус не мог столько ждать. И даже не потому, что с каждым квинтантом удача, отмеренная ему в жизни, рисковала показать дно, а потому что он потихоньку сходил с ума.

Не счесть, сколько раз в предчувствии скорой расправы у него дыбом вставали волосы на ушах. Хаксус делал, что мог, но неизбежно оставлял следы. Их замечали. Только — очередная не новая мысль! — генералы-паладины были действительно идиотами. Носом тыкаясь в прямые улики, сами себе находили отличное объяснение, на нём же и успокаиваясь.

Для того, чтобы выбраться из Красного Льва, пришлось соорудить худо-бедную маскировку. Очередная удача — тешайская плёнка, за рулончик которой многие галра готовы были оторвать друг другу головы, буквально прыгнула ему в руки. И вот, на манер плаща замотавшись в лоскут, позаимствованный из паладинского груза, Хаксус принялся совершенствовать искусство бесшумной ходьбы.

Единственный Лев, оставшийся в ангаре без барьера, наглухо закрылся только пару варгов спустя…

Здравой мысли — заныкаться в дальний угол и слушать, что говорят — хватило отчего-то ненадолго. Во-первых, нужны были вылазки за жратвой, во-вторых — хотелось не только слышать, но и видеть. И заодно выть от безысходного одиночества.

Ночной порой сна не было ни в одном глазу. Хаксус боялся, что, лишь на варг утратив контроль над ситуацией, проснётся обнаруженным — в окружении паладинов, жаждущих знать, кто неучтённым шныряет в округе.

Паладинские планы…

В какой-то момент он отчётливо понял, что не выдержит долго. Сидеть, трясясь каждую грёбаную тикунду, и ждать, пока его императорское величество соизволит вернуться домой, было невозможно. Слушать планы о том, как именно рухнет ещё одна галрийская империя, — невыносимо.

И тогда сформировалась она — новая цель.

Чего он хотел? Отомстить Лотору? Да, пожалуй. Отомстить, втоптать в грязь, увидеть, с каким потрясающим звоном рухнет всё то, что выстраивалось с азартом и тщательностью. А ещё — свою империю Хаксус желал видеть не побеждённой. Империю, императора — настоящего императора! — и своего коммандора. Он думал, что повернуть время вспять невозможно, а жизнь решила иначе.

Да, реальность — не его родная, но в ней ещё можно было что-то исправить. Предупредить, остановить, перейти в наступление. Такая ли уж большая разница, кому именно ставить палки в колёса? Одному Лотору, другому Лотору, паладинам Вольтрона… Счёты были ко всем.

«Это он умер тогда, в Замке…»

Фраза, отпечатавшаяся в сознании, обрела неожиданный смысл. Хаксус начал с самого простого: выяснил судьбу Сендака в этой реальности. Галрийские базы данных, приватизированные паладинами, пришлись как нельзя кстати.

След Вольтрона, мелькнувший в империи. Флот, по приказу Заркона выдвинутый к планете Арус. Крушение. Особое задание Сендака — перехват Замка Львов. Прозаическое «пропал без вести». Миссия, закрытая со статусом «провалено».

Феерический набор, едва не заставивший опустить руки.

Только вот «пропал без вести» — это ещё не «мёртв». Шанс, пусть и мизерный, всё-таки был: у паладинов, как успел понять Хаксус, оказался какой-то пунктик на убийство врагов. Они считали, что это… неправильно?.. Умудрялись из-за этого конфликтовать с Лотором. Звучало дико, но нужно было проверить.

С информацией возникла сложность. Нападение Сендака, в отличие от свежего путешествия в альтернативную реальность, не было на слуху. Никто не собирался ни вспоминать его, ни обсуждать. И, уж конечно, паладины не потрудились составить письменный рапорт о том, что именно произошло в тот квинтант.

Нужен был очевидец, согласный поговорить.

Поймать кого-то, затащить в тёмный угол, добиться ответов, убить — набор стандартный и действенный, но откровенно противоречащий законам конспирации. Хаксус до последнего — пока не изменит удача — собирался хранить своё существование в тайне.

Паладины всё-таки не настолько идиоты, чтобы проигнорировать след в виде трупа.

Стандартные методы не годились, хоть сколько-нибудь неподозрительным «крючкам» для чужих разговоров неоткуда было взяться. Время утекало сквозь пальцы, Хаксус нервничал сильнее обычного.

Нервяк, наверное, послужил единственной причиной, почему он среагировал на безобидную с виду фразу и решился на самую грандиозную авантюру в своей жизни. Да, ещё грандиознее, чем шпионаж за генералами Лотора, проникновение во Льва и попадание, блядь, в альтернативную реальность.

— …пытаюсь разделить то, что уже было, и то, чего ещё нет. Долго не могу заснуть. А потом… потом мне снятся кошмары.

* * *

Притворяться ночным кошмаром — до усрачки страшно, но, как решил Хаксус, по-своему гениально. Галра, отвечая в полусне на внезапные вопросы, отличались завидной, неотфильтрованной честностью, и вряд ли паладинская раса так уж сильно от них отставала.

Нужно было тщательно продумать вопросы и поведение, чтобы ослабить бдительность. У Хаксуса оставалось преимущество: о нём не знали, его появление однозначно показалось бы бредом, галлюцинацией — буквально на пару тикунд, пока до кого-нибудь не дошло бы, что «призрак» вполне материален.

— Убитые коммандоры… — тихонько бурчал он, ходя кругами по тёмной-тёмной каюте. В движении думалось легче. — Восстают из мёртвых, идут мстить…

Снова два варианта: либо получится, либо нет, причём последнее во много раз вероятнее. Если девчонка закричит, если кто-нибудь заглянет в каюту и врубит свет, Хаксусу даже спрятаться будет негде. Останется только руками развести и ухмыляться позлораднее, чтобы быстрее убили.

Но и жизнь, в которой оставлены поиски, не имела смысла.

Месть, возвращение в родную реальность — это цель, туманом ускользающая сквозь пальцы. Слишком далёкая, гипотетическая. Нужна была другая задача, в достаточной мере осязаемая и выполнимая.

Об одном он старался не думать. Что делать, если в каждой реальности им уготована одна судьба? Та, где Хаксус ошибается, не успевает вовремя, а Сендак безнадёжно мёртв?

— Рассыпаются пеплом…

Затолкав страх в глубины сознания, взялся за дело. Последил издалека за здешним лейтенантом-арсеналием. Тот оказался толковым, среди белого и голубого лавировал как у себя дома, а Хаксус по его следам отыскал нужные реагенты. Кое-как перепроверил названия в переводчике, скопированном у паладинов.

Потом начались дикарские танцы: в заброшенных алтеанских лабораториях не было ассистентов, приводящих в порядок оборудование, а само оборудование было примерно так же интуитивно понятно, как наличие у риглимских червей пушка за третьим рядом зубов. Но с кви-горелкой (чем-то вроде?..) и дистиллятором всё равно вышло удобнее, чем тогда, на заледенелых оккупированных складах, когда усыпляющий газ пришлось варганить на коленке, под сбивчивые объяснения помирающего кви-биолога.

Беднягу тогда практически располовинило, и Хаксус слушал максимально внимательно, втайне опасаясь, что источник ценных знаний издохнет, не договорив, а через бунтовщиков придётся-таки прорубаться с кишками и кровью.

Но газ тогда, как ни странно, получился. Вроде бы даже тот самый, который планировался — судя по скорости, с которой скосило охрану. Кви-биолог, правда, оценить успехи ученика не успел, и вообще это было одно из пренеприятнейших событий в жизни Хаксуса. Зато запомнилось намертво, да. И пригодилось — кто бы мог подумать!

На дозатор с получившимся газом Хаксус глядел с сомнением, но, поразмыслив, решил, что была не была: дышать им всё равно придётся, потому что ночной кошмар в респираторе — как-то слишком уж подозрительно. Трупов будет либо два, либо ни одного, и в первом случае на конспирацию резко станет плевать.

По всему выходило: победа или смерть.

* * *

Продумал ещё пару мелочей. Выяснил, где каюта. В который раз подивился чужой живучести: девчонка на корабле чувствовала себя настолько в безопасности, что в своё отсутствие не запирала дверей. И, как потом оказалось, на ночь тоже не запирала.

Действовать пришлось сразу, потому что ещё одного квинтанта, когда живот в предчувствии неизбежного завязывается в сотни узлов, Хаксус попросту бы не выдержал.

Последние варги ожидания, когда он гадал, насколько крепко уснула девчонка, дались особенно тяжело.

Сложности, надо признать, начались с порога: в полной темноте он споткнулся о какую-то хрень, неудачно поставил ногу, и под ней что-то оглушительно хрустнуло.

«Блядь».

Хаксус застыл. Прислушался, плотнее кутаясь в тешайскую невидимку. Пронесло?

Тикунда, две, три. Она пробурчала что-то, скрипнул матрац, зашуршало одеяло. Два удара сердца — снова затихла. Видимо, да.

Надо действовать.

Высвободил руку. Нащупал на стене терморегулятор. Пальцы помнили: провернуть левым винтом. Плавно-плавно, сгладить череду предательских щелчков до тихого шелеста. Получилось. Дальше — открыть, задержав дыхание, крышку дозатора.

Вдыхать через раз. Чем реже, тем лучше. Девчонка не оценит, если утром, проснувшись, споткнётся о лишнего, подозрительно дрыхнущего в каюте галра.

«Ядрёное…»

Немного выждать. Подействуют холод и газ, вгрызутся в разум и естество, притупят внимание.

Ему тоже нужно привыкнуть.

«Ладно…»

Тусклая подсветка, очертившая контур забрала, явила на полу минное поле. Хаксус, перешагивая через тёмные разномастные силуэты, чертыхался втрое сильнее обычного, и путь до кровати отчего-то занял непозволительно много времени.

«И впрямь, с такой-то охранкой — нахрен вообще замки на дверях?»

Добрался. Не давая себе передумать, скинул с плеч невидимку. Стиснул зубы до боли, прокусив губу. Натянул нейтральное выражение лица — настолько, насколько это было возможно.

Матрац прогнулся под его весом, скрипнул стадом взбешённых шимамонтов, но для того, чтобы снискать внимания девчонки, этого оказалось недостаточно.

«Чересчур ядрёный, — заключил Хаксус, усилием воли подавляя зевок. Под веками набухли колючие слёзы. До тяжести, до рези в глазах, смазывая реальность в одну-единственную точку: нишу с кроватью, где лежала его надежда и одновременно приговор. — Она знает, что с Сендаком».

Хаксус злобно смотрел. Пялился. Буравил взглядом. Зловеще хехекал — зря, что ли, тренировался? Утробно рычал. Ёрзал, отыскав самое скрипучее место, туда-сюда на древнем алтеанском матраце.

«Да квизнак их за ногу, ну что за хрень».

Единственное, чего он добился, — девчонка, замотавшись в одеяло, забилась к стенке. И непонятно, отчего. Ощутила присутствие? Или дело в дубаке, отчётливо повисшем в каюте?

— Оп’ть ты… — Он, изнывая от желания услышать хоть слово, всё равно вздрогнул, когда ночную тишину разорвал голос. Нет, не разорвал даже, а аккуратненько надкусил: испугался и юркнул в нору. Следующей реплики ждать пришлось полдобоша. — Чт’ тебе над’…

Хаксус, не сдерживая кровожадной ухмылки, склонился ближе.

— Помнишь меня? Какая честь.

Микрофон, замкнутый на динамики его же шлема, нещадно бил по ушам, но польза была: он, во-первых, слегка проснулся. Голос, во-вторых, звенел и двоился. Совсем как в легендах. Тех, что шептали о врагах, заколотых в спину. О галра, жаждущих отмщения.

Хаксус надеялся, что разноцветной расе, напялившей белые доспехи, в детстве шептали похожие.

— Столько фибов прошло. Кануло в бездну.

Девчонка попыталась брыкнуться, но только сильнее запутала одеяло. Отвернулась к стене.

— К ч’рту ‘ди… откуда приш’л…

— Помнишь же? Я был первым? Первым, чья кровь обагрила святые паладинские руки?

— Не было… кр’ви…

Мысль о том, что в темноте, полусне и в шлеме со слабой подсветкой девчонка его банально не узнает, мелькнула очень невовремя. Но отступать было поздно.

— Я не т’лкала… т’ сам…

— Знаешь, как мы уходим? Это честь — знать, что твой прах развеется по Вселенной, когда придёт время. Когда война заберёт не только тебя, но и корабль, давший тебе последний приют. Может, квинтанты. Фибы. Декафибы. Неважно, сколько — вечных кораблей всё равно не бывает. Мы помним об этом.

Она молчала. Шебуршилась, с головой спрятавшись под одеяло. Хаксус, подумав, подцепил кончик и принялся медленно, но неумолимо тянуть на себя.

— Знаешь, в чём мы не признаёмся? Чего боимся? Того, что не будет праха. Умереть на чужом корабле. Врагов, которые плюют на наши обычаи. Поэтому, видишь, мы воюем друг с другом. И поэтому во Вселенной летают только имперские корабли.

Хаксус нёс настолько бред, что с самого себя хотелось побиться головой об стену, но нужно было хоть что-нибудь: слово, вопрос, движение, — чтобы подвести к сути. Привлечь внимание. Желательно — так, чтобы девчонка этого не запомнила.

— Летали. Потом появились вы… галрийская язва.

— Какого хрена! — её голос внезапно обрёл силу, и Хаксус напрягся, на всякий случай прекращая борьбу за одеяло. То успело сползти с головы и груди, и девчонка, чтобы вернуть укрытие, аж села, повернув голову в его сторону. Взглядом уставилась настолько стеклянным, что Хаксусу стало не по себе. — Ты почему сегодня припёрся, а? Что, спать мне мешать — это смысл жизни, да?! И времени получше, чтобы на совесть капать, тоже не нашлось? А? Что ты молчишь?! Где тебя столько фибов носило?!

— Я, если ты не заметила… — от того, с каким усердием пришлось хранить невозмутимость, аж скулы свело, — слегка мёртв.

— О, — она почему-то стушевалась, падая обратно на сбитую подушку. — У вас с этим сложно, да? Ты улетел. Вниз, но это почти верх — здесь же всё относительно. Достаточно гравитацию щёлкнуть. И пших. Но откуда мне было знать? И что ты докопался до меня с прахом-то своим? Там же ядро, столько квинтэссенции было, что… ой. А бабочки откуда? Бабочки-галра, знатоки галрийской культуры, ко мне ещё не летали.

— Бабочки?..

— Ты не бабочка, — тут же согласилась она. — Цужаха, вот ты кто. Жужжишь как комар. О!

* * *

Била девчонка сильно, а того, что ему вмажут по лицу, Хаксус банально не ожидал. Едва не навернулся с кровати, зашипел, но «разговор», поддерживая легенду, пришлось продолжать.

Непоследовательный, бредовый, хаотичный. Она то подскакивала, то сдувалась, неразборчиво бурча что-то под нос, то сыпала непонятными словами. В какой-то момент едва не подорвалась на кухню за «бокалами» и «заначкой Эзор».

Мысленно Хаксус вопил. Замечал, что сам действует странно, что теряет связь с реальностью. Но линию свою — гнул. Спрашивал, уточнял, подкапывался, истину отделял от бреда.

Надеялся, что это — действительно истина, а не то, что ему хотелось услышать.

Сендак был в плену, в криокапсуле. Кто-то выкинул его из Замка, когда системы вышли из-под контроля. Так, по крайней мере, Хаксус перевёл выражения «взбеситься», «глючить» и «да, долбанул Широ по кнопке. Зачем? А я знаю? Ты, что ли, с коммандором своим так и не встретился? А загробный мир у вас есть?»

И снова что-то про бабочек…

Экстренная катапультация в криокапсуле. Сендак мог выжить, а раз так — его нужно было найти. Дело осталось за малым.

Для начала — угомонить девчонку и слинять из каюты. За то, что пришлось считать вслух каких-то овечек, Хаксус искренне себя ненавидел, но это сработало. И вообще… Весь план, квизнак его раздери, и впрямь выгорел.

Хаксус, правда, до убежища дохромал каким-то чудом, а потом отрубился настолько в ноль, что едва не пропустил важное паладинское совещание. Газ, к счастью, выветривался за пару варгов, к утру от него не осталось следов. Кроме, разве что, мутных образов в голове.

Квинтант ушёл на то, чтобы отыскать пресловутый сбой в логах Замках. Его не пропустил бы даже слепой: красочной картиной расцветал перечень предупреждений и критических ошибок, растянувшийся на сотню экранов, только листать до него пришлось долго.

Хаксус, пользуясь алтеанским транслятором, стянутым из архива, не совсем доверял переводу, да и, опять же, не хотел оставлять лишних следов. Поисковой запрос — это строка в логах, идентификатор устройства. А гостевой пассивный просмотр — какое кому до него дело?

Легкомысленным паладинам — уж точно никакого.

Была дата, были координаты, где Замок в тот момент находился. Успел, зараза, совершить два гиперпространственных прыжка, существенно осложняющих дело. Локация, как оказалось позже, понадобилась только первая: во второй искать было бесполезно, потому что там взорвалась звезда и стёрла систему с лица Вселенной, а в третьей поведение корабля уже стабилизировалось.

Выбор встал перед Хаксусом: продолжать шпионить за паладинами, пока можно, или мотать из Замка, не испытывая больше судьбу?

Они, судя по последнему собранию, эфирные замыслы превратили-таки в более-менее стойкий план, и для империи это становилось опасным. Сендаку, будь он здесь, промедление пришлось бы не по душе.

Судьба, впрочем, решила за Хаксуса.

«Ха-анк, будь другом, глянь, что у меня на шее? — голос Лэнса вырвал его из дрёмы, заставив поднапрячься. — Чешется так, что сил никаких нет».

«Болячка? — рассеянно ответили ему. — Космическая болячка? Ну, небольшое уплотнение, чуть темнее кожи. На родинку похоже. И давно?»

«Чешется — квинтанта два. Появилась раньше, я её пальцами чувствовал. Но не трогал, потому что тоже подумал, что это родинка. Но они же не чешутся, да? Во, похоже?»

«Не… не похоже. У тебя там скорее угорь или прыщ подкожный. Чего сразу-то не сказал? Оно ведь сразу не пройдёт, а нам вылетать уже утром».

«Прыщ?! — возопил Лэнс, и Хаксус, поморщившись, отодвинул снятый наушник, начиная прикидывать, как бы беспалевнее избавиться от следов. — Бли-ин, ауч, ай!»

«Сдирать-то заче… — голос Ханка сильно отдалился. — Эй, он что, з… звякнул?.. За диван укатился?..»

«Звякнул, укатился? Прыщ? Ты серьёзно? Ё-маё, кровь!..»

Дальше Хаксус не слышал: нажал на кнопку самоуничтожения. Жучок в полкогтя размером должен был расколоться на части, приводя в негодность микросхемы. Фора-то небольшая: чисто для того, чтобы смыться подальше от гарнитура, куда приведёт их связь. Если, конечно, семь лёгких ранок на коже паладина натолкнут их на мысль, что пора кого-то искать. Любой галра узнал бы сразу, а они…

Объяснят себе странность очередной чушью или поймут, что случилось, — Хаксусу, оставшемуся без «ушей», пора было исчезнуть.

* * *

Целую вечность он шлялся по внешнему контуру Замка. Искал ангар, нашёл, даже на уродливые белые кораблики полюбовался через полупрозрачные переборки, но те отказывались на него реагировать, пиликая «нераспознанным идентификатором пилота». Не открывались, и вряд ли их можно было разбить, не привлекая внимания.

В тот момент Хаксус злился, что всю его былую предусмотрительность убило в ноль наркотическим газом. Ведь и раньше системы безопасности Замка его нервировали! Спасибо хоть, не все подряд двери запирались, как у галра. Даже, можно сказать, никакие не запирались. Но скопировать у девчонки идентификатор, пока та была не в себе, мог бы и догадаться.

Пришлось отправляться в неизвестность, на вылазку. Загвоздка заключалась в том, что нужно было кого-нибудь встретить, но так, чтобы не встретили его самого. Болтовня Лэнса, надо признать, в этом плане была куда полезнее тишины. Может, и не спасала от случайностей, но хоть представление давала, чем заняты конкретные личности в конкретный момент.

С одной лишь невидимкой, порой предательски шуршащей, было куда как более стрёмно. И коронное — он конечно, обязан был напороться именно на полукровку-дезиллюминатора.

Эзор, пройдя мимо, наморщила нос и пару раз оглянулась через плечо. Чуяла что-то, хотя Хаксус старался не дышать, а в соревновании по становлению металлической статуэткой выиграл бы первое место. С отрывом.

Идти за ней было опасно, не идти — снова полагаться на случай. Неизвестно, кого он встретил бы следующим. Может, и целую толпу, пришедшую по его душу: найденный жучок повис в воздухе, как натянутая струна.

Хаксус крался на максимальном отдалении, на той опасной грани, когда казалось — вот-вот, ещё миг, и упустит. Свернёт не в тот коридор. Один раз он чуть не прокололся на этом: Эзор исчезла, оставив его на распутье, и лишь какое-то седьмое чувство удержало Хаксуса от того, чтобы сорваться на бег — в поисках тающего хвоста.

Вместо этого он остановился.

— Хм…

Эзор материализовалась полдобоша спустя, у той самой роковой развилки. Недовольно потёрла нос. Хаксус выругался про себя: ещё ногу так отставила — кто бы мимо прошёл, точно б споткнулся. Вот они… твари изощрённые…

Но она, слава Канзивку, успокоилась. И даже удобного момента, чтобы подобраться к её коммуникатору, ждать не пришлось. Потому что Эзор, как оказалось, шла именно туда, куда нужно было Хаксусу — в ангар, к вожделенным уродским кораблям.

Это было даже логично: ни одной другой причины, чтобы ошиваться в предвнешнем контуре, Хаксус не видел. И готов был исполнить победный клич — когда окажется в одиночестве, подальше от Замка.

Одним движением ладони Эзор расправилась с ненавистным замком. Заглянула в ангар. Направилась, что-то гортанно насвистывая, к кораблям. Хаксус скользнул следом, прикидывая, где затаиться. По-хорошему, нужно было дождаться, пока его оставят в одиночестве, но Эзор будто целью задалась — рассмотреть алтеанскую штуку со всех сторон, истыкать каждый квадрик, едва не облизать квизнакову обшивку.

Поэтому к моменту, когда Эзор, исчерпав «внешнее» любопытство, полезла внутрь штурмовика, Хаксус потерял всяческое терпение. А ещё билась в подкорке мысль, что корабли вполне могут быть так же заблочены, как и двери.

Пришлось, забив на осторожность, подкрадываться совсем уж близко.

Дверца оставалась открытой, и небольшой шлюзовой отсек явственно вёл в две стороны, в кабину и в хвост.

«Хм…»

Хотя ничто не мешало Эзор заглянуть позже и в хвостовой отсек, Хаксус перебрался в новое укрытие в мгновение ока, не дав себе передумать.

«Самый бессмертный из всех бессмертных…»

Впрочем, одну-то генеральшу он мог и вырубить, если что, воспользовавшись эффектом неожиданности. Но не понадобилось: выждав убийственно много времени, Хаксус выглянул в шлюз, чтобы узреть закрытую дверцу и отключённое питание.

Интересно бы получилось, если бы уровень доступа стоял не только на дверях, но и на прочих системах, но нет: вдоволь повоевав с переводчиком и кривыми алтеанскими конструкциями, Хаксус пришёл к выводу, что эта штука вполне себе полетит, если постараться, и даже откроет изнутри шлюзы ангара.

Правда, если кораблик возьмёт и полетит сам по себе, это будет, пожалуй, несколько подозрительно.

Алтеанские протоколы отличались от привычных галрийских, но Хаксус на всякий случай попробовал. Как оказалось, не прогадал. Первые добоши, пока воздух хлестал из распахнутых настежь шлюзов, ничего не происходило. Хаксус уже собрался было плюнуть на всё, поднять корабль в полёт и оставить на камерах свой призрачный след, но протоколы безопасности всё-таки сработали: Замок, посчитав незакрывающееся отверстие пробоиной, прекратил поддержку отсека. Отрубилось питание, отрубилась гравитация, и четыре недоштурмовика, стукаясь друг о друга, красиво выплыли в открытый космос.

Двигатели включились не с первого раза, даже не с седьмого, и потому конспиративно подрейфовать в невесомости, постепенно отдаляясь от Замка, у Хаксуса вышло прямо-таки идеальнее некуда.

И лишь потом, непрестанно ругаясь, маршрутом покалеченного риглимского червя Хаксус медленно полетел прочь.

«Лейтенант-штурман среди чужих закорючек, угу. Ух, квизнак, что за… Ёма… Главное, этого никто не видит…»

* * *

Сложности, по-хорошему, только начинались. Бегство вышло спонтанным, и о том, где находится, Хаксус имел смутное представление. Более того: если неопознанная алтеанская леталка попадётся на глаза галра, от неё — по устоявшейся традиции — избавятся прежде, чем пилот успеет доложить о себе.

Топливные резервуары были пусты наполовину, на борту корабля — никаких запасов, кислорода — на четырнадцать с хвостом квинтантов. Потрясающе, с какой стороны ни посмотреть, но он по крайней мере удалялся с каждой тикундой от паладинов, угрозы разоблачения и допросов.

Удалялся, пока на радаре не мелькнул сигнал. Мелькнул и тут же пропал, будто сбежал из зоны видимости. Хаксус, освоившийся более-менее с управлением, ускорился: неопознанное было даже хуже, чем потенциально опасное.

Алтеанская непослушная хрень оказалась всё-таки быстрее, чем пузатый серо-зелёный паук, нелепо болтающий в космосе ногами. Что за раса, Хаксус не знал: у контрабандистов, с которыми ему доводилось встречаться, были другие жестянки. Корабль, однако, летал с позволения империи: знак, намалёванный на боку, вызывал у галра кратковременную избирательную слепоту — чтобы не стукнуло по шлему от чьего-нибудь покровителя.

И этот контрабандистский паук, ошивающийся у Замка, в конце концов оставил попытку удрать. Завис вместо этого, укрывшись щитами. Что ж, щиты — всё-таки не турели. Боится, значит.

Космическая баталия была как минимум неуместна: топливо экономить надо, да и Хаксус, самому себе признаваясь, в этом кресле чувствовал себя не профессиональнее младенца. Продуть какому-то неведомому пауку-жестянке — слишком уж нелепый итог для всех предшествующих достижений.

В алтеанских каналах связи он не разобрался бы даже под страхом смерти, но его, к счастью, поняли и так. Видимо, отсутствие стрельбы приравнивалось к желанию поболтать.

Щиты с одной стороны опустились, призывно колыхнулся стыковочный шлюз.

Хаксус, прежде чем ему удалось туда пристроиться, дважды пролетел мимо, со скрипом разворачиваясь обратно, и в конце концов случайно царапнул чужой корабль крылом.

Ища кнопку шлюза, чтобы открыть его со своей стороны, чувствовал себя идиотом. Вдвойне идиотом — потому что в красках представлял, какое выражение лица было у неизвестного пилота.

И вот, осветлив протектор шлема, взведя бластер на полную мощность, Хаксус ступил на палубу корабля, захламлённого до потолка какой-то разномастной хренью и утопающего в ярко-зелёной подсветке.

Вглядевшись, вздрогнул. Сердце его ушло в пятки, абсолютно не готовое к подобной встрече. К тому, что мужчина с длинными белыми волосами, повернувшийся к нему от приборной панели, окажется…

Да нет, показалось. Не мог Лотор, ни в одной из реальностей, летать на такой паукообразной развалюхе.

Замешательство стоило Хаксусу инициативы: характерный щелчок возвестил, что его взяли на прицел. Скосил взгляд — сбоку, в тени, стояла такая же белоснежная женщина. А пушка-то галрийская в руках, галрийская…

— Галра? — в голосе мужчины сквозило непередаваемое изумление. — Твердь земная, почему…

— Молчи, — прервала его женщина. — Ты — бластер брось, и не дури, если жить хочешь.

— Я лейтенант галрийского флота, — Хаксус, нацепив привычно безразличную маску, предпочёл тактику победителя. Да, ни одного шрихтиля за воротником, но они — покорённые народы — только такое отношение и понимали. Вскинув бластер, навёл на мужчину. — Воздержитесь от угроз, о которых потом пожалеете.

— И кто же доложит о наших угрозах, если они вдруг исполнятся? — эдак ехидненько улыбнулась женщина, обнажив клыки и подступая ближе. С намёком протянула ладонь. Теперь не промахнётся, даже если захочет. — Ты нам бок поцарапал, пьенот похмельный, и напугал до смерти. Вот, я его оскорбила, теперь обязана убить — а то расскажет.

— Свет мой, не горячись. Труп пилота, возникшего в бело-голубом корабле на наших радарах, никак не способствует… установлению дипломатических отношений.

Мужчина был спокоен, откровенно игнорируя нацеленное на него оружие.

— А шпионаж за бело-голубым кораблём — способствует? — поднял бровь Хаксус. Дуло чужого бластера ткнулось ему в бок, и он, вздохнув, всё-таки отдал свой женщине — дико уступающей ему в росте и раздражённой, как снежный шипейник. Слишком много нервов он растерял в последние квинтанты, чтобы снова гадать, как лучше и правильней. — Что вам нужно?

— Прежде, чем ответить, мы хотели бы знать, что нужно вам, — нейтрально отзеркалил мужчина. — Не совру, если замечу: это вы догоняли наш безобидный корабль, а не наоборот.

— Я… — Женщина, отобрав оружие, не успокоилась. Решив, что ей всё можно, принялась методично его обыскивать. Хаксус, с трудом удержавшись, чтобы не поднять нахалку за шкирку и не зашвырнуть подальше в неведомые ящики, закатил глаза. — Да угомонись уже, квизнак тебя раздери, нет у меня ничего. Только клинок за правым голенищем, и тот затупился.

— И ты говоришь это так просто? — изумилась она.

— Подозрительно, — поддержал её напарник. — Вы, лейтенант галрийского флота, очевидно пытаетесь отвести внимание от чего-то более существенного.

— О Канзивк, — шумно выдохнул Хаксус. — Нет, не пытаюсь. Просто забыл, что вся Вселенная, в отличие от моих недавних… знакомых, те ещё параноики. Говорю, в правом голенище он. Вытащи и хватит меня лапать!

— С чего ты взял, что я тебя лапаю?!

— Ради небес, успокойтесь, — поморщился мужчина. — Милая, оставь его, он не представляет угрозы. А вам, лейтенант, я был бы очень благодарен, если бы вы говорили по делу.

Женщина почему-то фыркнула, спрятав ладонью смешок.

— Отлично, — буркнул Хаксус, прогоняя навязчивую мысль, что после сонного газа он-таки не проснулся, а окружающий сумбур ему попросту мерещится. — По делу: мне нужно попасть на ближайшую галрийскую базу. С оплатой не поскуплюсь, но только после того, как подбросите до места.

Белоснежные напарники переглянулись.

— И сколько же, хотелось бы знать, галрийский лейтенант готов предложить за наши услуги?

Хаксус назвал. Пожалуй, чуточку больше, чем удачливые контрабандисты могли выручить за два декафиба. Для его бюджета — если, конечно, у здешней версии Хаксуса не свистели за душой космические бури — не слишком накладно. Может, и дороговато для экстренной попутки, но главное было — зацепить, разжечь неистребимую жажду наживы.

— Да он брешет, — заявила женщина после очередных переглядок. — Признайся, лейтенант, у тебя даже в мыслях не было заплатить. Наобещать, получить своё, кинуть — в этом все галра.

— Оружие вы отобрали, — развёл Хаксус руками, с досадой понимая, что идея напустить на них свору дроидов, едва оказавшись в доках, была у него первой, — чем не гарантия?

Мужчина нахмурился, обронил на незнакомом языке несколько слов, которые явно не понравились подружке — та зашипела, — и поднял руку в успокаивающем жесте.

— Прошу простить несдержанность моей спутницы, лейтенант. Надо признать, это редкость — чтобы перед нами, скромными наёмниками, появлялись со столь щедрыми предложениями офицеры Галрийской империи. Не стану лукавить — ВИГ согреет душу кому угодно, и упускать подобную возможность поистине глупо, но мы, как ни грустно это осознавать, не в силах исполнить вашу просьбу.

— Ещё немного, — с нажимом сказал Хаксус, — и просьба превратится в приказ. Надо же… А я ведь хотел «забыть» — авансом! — про оскорбления, которыми сыпет твоя девчонка.

— Милая моя спутница верно заметила, — клыкасто улыбнулись в ответ, — что бояться нам нечего. Неосторожные слова забудутся мигом позже, чем придёт к логическому завершению борьба между угрозами — неисполнимыми и исполненными.

Пару тикунд Хаксус переваривал услышанное. Потом решал, чего ему хочется больше: выматериться или честно сообщить белой нахалке, как далеко ей в искусстве намёков-посылов до своего мужчины. Решил, что оба варианта удлинят идиотский разговор семикратно, и в итоге просто шумно выдохнул сквозь зубы.

— Хорошо, раз моя ставка вас не устраивает, назовите свою.

— Вы не поняли, лейтенант, — пожал плечами мужчина. — На кону куда больше, чем вы можете предложить, а мы — вправе требовать. Топливо и маршруты, несомненно, не стоят столько, во сколько нам выйдет отсутствие — притом, что путь до галрийских баз отнюдь не близок.

— Отсутствие где?

Оба смерили его недовольными взглядами.

— Улетайте, лейтенант. Мы не убийцы и немного верим в благородство других, даже галра. Но о том, что мы встретились на борту этого корабля, вам действительно лучше будет забыть.

— А вот нечего думать, что я испугаюсь такой же неисполнимой угрозы, в которую вы ткнули носом меня, — с каждым словом всё труднее было сохранять спокойствие. Хаксус давно не встречал такого: покорённых народов, которые и не боялись, и не стремились с безбашенной решимостью сократить поголовье галра, а чесали вместо этого языки. Казалось — бесконечно. — Я, так уж получилось, тоже не могу вашу «просьбу» исполнить. Мы либо договариваемся о цене, либо ты спускаешь с цепи свою женщину — и перестаёшь трахать мне мозг.

Упомянутая женщина, судя по отрывистым непонятным репликам, была не прочь, но мужчина ей ответил, и понеслось. Теперь они лаялись друг с другом, напрочь забыв о Хаксусе, и единственное, что ему оставалось, — стараться не выть от отчаяния.

Метод подкупа и угроз не сработал, убеждение не годилось: эта беловолосая падла — как будто у Лотора учился! — швырнёт морально с прогиба и не заметит, а иных вариантов Хаксус не видел. Кроме, разве что…

— Так, стоп! — вклинился он в перебранку двух злющих шипейников. — Несколько логических заключений. Мне похрен, прав я или не прав, я просто хочу воспользоваться вашим кораблём, чтобы попасть на галрийскую базу. Вы висите «здесь» и не можете улететь, потому что шпионите за вон тем гигантским бело-голубым флагманом, а он горазд прыгать по червоточинам, как будто это ему ничего не стоит, и его потом хрен найдёшь. Я ошибаюсь?

Женщина нервно стиснула рукоять бластера.

— Если плата в виде ВИГ вас не устраивает, я могу предложить что-то менее материальное, но, по-видимому, ценное для вас — информацию. В том числе о ближайших маршрутах. Вы помогаете мне, я помогаю вам — все в выигрыше. Вы ненадолго отлучаетесь, а потом караулите корабль в нужном месте и без проблем возвращаетесь к прежним делишкам. Ну как?

Мужчина, лучась превосходством во взгляде и в голосе, сказал пару слов на своём языке, в ответ ему показали жест — незнакомый, но какой-то интуитивно посылающий.

— По-имперски говорите, конспирологи хреновы!

— Ты, значит, не член экипажа, — сообщила наконец женщина, скрестив на груди руки, — или притворяешься, чтобы поймать нас на том, чего не стоило бы произносить.

— Будь я членом экипажа, зачем бы мне было соваться сюда в одиночку и изобретать такую сложную, очевидно провальную схему?

Медленно, со скрипом и лязганьем, они всё-таки убедили друг друга. Хаксус рассказал и то, что знали все до единого галра, и то, что успел вызнать он сам — опуская, естественно, подробности про межреальностные махинации. Запланированные маршруты, которые обсуждали на последнем собрании, глобальные планы, возможности Львов, менталитет, отчего-то заинтересовавший парочку сильнее всего, и кое-какие паладинские слабости.

Пожалуй, даже здорово, что так вышло: любая мысль о том, как бело-голубым подлецам вгоняют нож в спину, грела Хаксусу душу.

Своего он добился. Прокатился-таки со свистом до ближайшей галрийской базы, поставив в деле побега жирную точку. С контрабандистской парочкой, как-то так получилось, они расстались, весьма довольные друг другом. Те умыкнули алтеанский корабль, который самому Хаксусу откровенно не сдался, и, судя по заговорщическим лицам, позабытая сумма в ВИГ нисколько их не разочаровала.

Они не назвали ни имён, ни намерений, но молчаливый посыл читался с обеих сторон: сделать вид, что судьба никогда не сталкивала их вместе.

* * *

То, что было дальше, заслуживало отдельной эпопеи, но ни желания, ни цензурных слов, чтобы описать это в подробностях, у Хаксуса не нашлось бы до конца жизни.

Задачка та ещё — доказать империи, давно списавшей тебя со счетов, что ты ещё жив. Забрать деньги. Найти попутку в нужный квадрант. Вытребовать — всего-то во временное пользование! — корвет у несговорчивого коммандора.

Бюджет порядочно просел уже тогда, а дальше… Бесконечно много раз Хаксус возвращался на базу за топливом. На корвет — чтобы поспать хоть немного, когда усталость торжествовала над разумом.

Он думал. Пытался представить, как двигался корабль, как располагались отсеки. Направление за направлением избирал, чтобы, уткнувшись в петлю или тупик, вернуться к стартовой точке. Квинтант за квинтантом радары не видели алтеанских следов. Качали головами все, к кому он приставал с вопросами. Тикунд, потраченных впустую, становилось всё больше, и груз их казался невыносимым: сквозь пути, которые вспыхивали и гасли в сознании, пробивались слухи с передовой — о паладинах Вольтрона, которые взялись за империю с утроенной силой.

Хаксус не мог молчать, не мог делать вид, что он напуган так же, как остальные галра. Но и явиться к Заркону без Сендака, чтобы поделиться всем, что узнал, не мог тоже. Сендак был силой, защитой, в его тени было удобно, комфортно, правильно. Он давил авторитетом, ему не посмели бы отказать. А Хаксус — а Хаксуса даже жалкие контрабандисты всерьёз не восприняли.

Выбираться из тени, занимать нишу, которой он не принадлежал — ни сутью, ни даже реальностью — было страшно.

Но паладины Вольтрона… Канзивком проклятый Лотор…

Хаксус дал себе срок: три раза по семь. Если последний квинтант истечёт, не дав ни единой зацепки, о Сендаке придётся забыть.

«Оставить, как предлагали, прошлое в прошлом? Стать будущим вместо него?..»

Семнадцать. Восемнадцать. Приходилось ставить зарубки, чтобы не потеряться в однообразии времени, не обмануться — случайно ли, либо подкармливая надежду — истинной датой.

Девятнадцать. Глаза тогда от усталости закрылись сами собой, а после, очнувшись, Хаксус едва успел выйти из крутого пике. И, проморгавшись, подумал, что всё ещё спит: потому что голубая точка, в существовании которой он успел усомниться, призывно мигала на границе радаров.

Планета, из-за которой он едва не расшибся в лепёшку, была столь же пустынна, морозна и уныла, как та — проклятая Фрост-Стон-13. Та, где он кувыркался в тумане, где потерял всё, что имел, а взамен обзавёлся ребристым шрамом на четверть спины и смертельным врагом. Та, где зачем-то услышал проклятое слово.

«Калтенекер…»

Иней хрустел под подошвами сапог, с воем и гоготом разбегались в стороны глазастые камни. Штурмовик пришлось оставить чуть дальше, у границы расселины, а вниз, в зеленоватую темень, спускаться при помощи крюка и троса.

«Угораздило же…»

Капсула лежала на уступе, погребённая заледенелыми глыбами — явно обрушила по пути пару террас, и счастье, что вообще сумела остановиться.

Разгребая завал, Хаксус не мог отделаться от мысли, что всё это уже когда-то было.

Вглядываясь в лицо за целёхонькой крышкой криокапсулы, об алтеанцах стал думать чуточку лучше. Однозначно — если бы довелось кому-нибудь так же приземлиться в галрийской капсуле, сплющило бы в лепёшку.

— Ты жив… — с недоверием сказал Сендак, сфокусировав взгляд. Воздухом планеты, сильно разреженным, всё-таки можно было дышать.

— Вы живы, — эхом откликнулся Хаксус. — Я наконец-то нашёл.

* * *

Хаксус, рассказывая о межреальностных злоключениях, едва не охрип. Окрылённый успехом, всё, с чем столкнулся и что успел вызнать, вывалил без утайки, свято уверенный, что вот теперь-то — после стольких квинтантов молчания! — будет не одинок в своей ярости.

Сендак не перебивал, мрачнел с каждым словом, но реакция его сильно отличалась от той, на которую рассчитывал Хаксус.

— Значит, ходячий труп из другой реальности? — бросил он иронично, с кривой какой-то ухмылкой. — Поэтому тебя не было так долго?

К тому моменту они как раз добрались до корабля, где Сендак, сверившись с датой, успел заковыристо выругаться и тут же развить бурную деятельность.

Хаксус, привычно отступивший в тень, только поморщился, проглотив просящееся на язык «от трупа слышу». Сендак, разумеется, был не в духе — галрийские-то криокапсулы здорово давали по мозгам, что уж говорить о алтеанских — и, как всегда в такие моменты, на чувства подчинённых плевал с высокой колокольни. Отсутствие эмпатии он компенсировал непрошибаемой уверенностью в себе и собственных силах, перед которой отступали все галра империи, и прежде Хаксуса это полностью устраивало.

Вот только, как оказалось, за время разлуки он поотвык пропускать оскорбления мимо ушей.

— Аморфные слабаки, — ругался в пустоту Сендак, веером рассылая приказы, — не соберут их в кулак — и всё, ни на что не способны.

Хаксус взглядом провожал значки «отклонено», «возврат», «ошибка доступа», на которые коммандор, давно числившийся под статусом «пропавший без вести», отчего-то не обращал внимания.

С силой зажмурился.

Нет!

Всё это уже было. И каменный завал, который пришлось разгребать сбитыми в кровь пальцами, и Сендак, утративший равновесие. С этого всё началось. Это было неправильно. Долгими декафибами, которые Хаксус провёл рядом с ним, ничего не менялось: Сендак был непоколебим и уверен. Разозлившись, кому-нибудь, кто под руку попадался, мог раскроить череп, размазать о стенку, проверив новую фичу протеза, но то был холодный расчёт. Развлечение. Запугивание. Его никогда не трогало чужое мнение. Ярость никогда не застилала ему глаза, заставляя «на слабо», вопреки чему-то, совершать необдуманные поступки.

Ровно до тех пор, пока в игру не вступил Лотор.

— Коммандор, — тихо напомнил о себе Хаксус. — Вам стоит вернуться в ставку. Напомнить императору Заркону, что вы всё ещё в строю и можете отдавать приказы.

Краем уха, пока перебирался с корабля на корабль, Хаксус слышал непонятные слухи о регентстве. Заркон, говорили, не показывается подданным, Лотор исчез с радаров, а императорская ведьма взяла на себя чересчур много. О том, что случилось с Зарконом, Хаксус не знал: паладины не упоминали этого в разговорах. Однако тот факт, что император — с чужих слов — восстанавливался за наглухо закрытыми дверями, пробирал до мурашек.

«Совпадение? Или судьба?..»

* * *

Хаксус знал, что просто не будет. Но того, что на первом же посту их сожмёт в кольцо семёрка друидов, банально не ожидал. Этих жутковатых типов, служащих на побегушках у Хаггар, никогда в одном месте столько не собиралось.

— Коммандор Сендак, — прошелестел голос из-под капюшона. — Проследуйте за нами.

Хаксус напрягся было, скосил взгляд, судорожно соображая, как затормозить Сендака в случае чего, но тот — хоть и не без усилий — смолчал. «По какому праву вы останавливаете правую руку императора Заркона? — гремело в ушах, будто взаправду. — Вы не имеете права!»

К счастью, поблизости не было Лотора, с которым Сендак мог бы сцепиться, и искры скандала, который неизбежно привёл бы к кишкам и ожогам, осыпались, толком не разгоревшись. Смерть императора не лежала на плечах здешнего Сендака. Бразды правления не пытались выхватить из его рук. У него была цель, причина для мести и сожалений, но — слава Канзивку! — уж такой-то груз он мог выдержать, не сломавшись. Тикундная слабость, напугавшая Хаксуса, больше о себе не напоминала.

Коммандор был самим собой, и ярость его ограничилась красноречиво-огненным взглядом в сторону друида. Тот, дёрнувшись, едва не сорвался на бег…

* * *

— Неспокойное время вы выбрали, чтобы исчезнуть. И тем более — чтобы вернуться… коммандор.

Все реки ведут в океан, а все друиды — к Хаггар. Кто бы сомневался. Скрипучая сгорбленная старуха, вечно замышляющая что-то в тени, никогда не нравилась Хаксусу. Раньше, когда Заркон держал её в узде, она тихо-мирно занималась своим колдунством и не отсвечивала, а теперь — вот, пожалуйста. Заправляет в ставке, будто возомнила себя императрицей. И свиту, швыряющуюся квинтэссенцией, подобрала себе под стать: молчаливых кукол ровно столько, чтобы и не мешались друг другу, и охлаждали пыл всякого, кто попытается избавиться от хозяйки.

— Мне нужна аудиенция, ведьма. Не с тобой. Какого квизнака ты тратишь моё время?

— Император Заркон не принимает посетителей.

— Думаю, для своей правой руки он сделает исключение, — рыкнул Сендак. — А то левая чересчур много о себе возомнила.

— «Левая», — в голосе Хаггар прорезались шипящие нотки, — делает то, что должна. В отличие от «правой», которая дважды подвела своего императора, а затем исчезла, когда империя нуждалась в ней больше всего. Ты мёртв для него, Сендак. Твой пепел давно развеялся по Вселенной.

Когтистый протез — простейшая модель, которую удалось раздобыть по пути — в исполнении Сендака клацнул поистине зловеще. Заискрилась энергия в руках друидов. Ситуация принимала скверный оборот: ведьма, сволочь, не пустыми оскорблениями сыпала. Била по больному.

— Спокойно! — Хаксус понял, что пора вмешаться. — Если руки не договорятся, империя вообще всех конечностей лишится. Напомнить, что враг у нас общий?

— Допустим. — Хаггар прищурилась, плотнее надвинув капюшон. — Хочешь в третий раз обломать клыки о паладинов? Я не против — только не смей тащить за собой корабли. Они нам ещё пригодятся.

— Пригодятся? — Сендак насмешливо вскинул подбородок. — О да! Уж поверь, я найду им применение. То самое, которое напрашивалось ещё фибы назад: собрать армаду, расплющить наглых цужах об их же консервные банки. Напрашивалось, на поверхности лежало, но что мы имеем теперь? Над империей позорное клеймо. «Галра слабы, галра теряют колонию за колонией», — он показательно сплюнул. — И кто виноват? Дайте подумать! Одна квизнакова трусиха, которая выжидала вместо того, чтобы напасть. Да, блядь, меня не было. Но здесь, знаешь, любой коммандор бы сгодился, даже самый тупоголовый!

— Ты зарываешься. — Сполохи квинтэссенции забегали по пальцам ведьмы, и Хаксус, не выдержав, снял бластер с предохранителя. Да что творит этот болван?! Кажется, мысль про «не с кем сцепиться» была преждевременной. — Политику в отношении паладинов Вольтрона избирал император Заркон. Хочешь оспорить его приказы? Или, может, напомнить, чьим провалом окончилась первая атака «в лоб»?

— В том-то и дело: первая. У нас не было данных, и мы взяли недостаточно кораблей. Космические кошки, как показала практика, разобьют небольшую флотилию, но даже их зубок не хватит на целую армаду.

— Всё, на что годится армада, — стать грудой металлолома. Империя не будет тратить ресурсы впустую. Тем более — на браваду коммандора, который прежде, чем заявиться с претензиями, не сподобился изучить ситуацию.

— Про карту ты говоришь? Про кусок, который отхапали паладины? О, я изучал её очень внимательно! Если бы хоть у кого-то здесь мозг был побольше, чем у риглимского…

— Мы пришли не с пустыми руками! — перебил его Хаксус, поймав раздражённый взгляд. — А с информацией, так сказать, из первых уст. У паладинов кое-что есть: амбициозные планы, шрихтиль за воротником и уязвимое место. И наша задача не сраться, а разбить Восстание до того, как станет слишком поздно.

— Мне нужно встретиться с императором, — поддержал Сендак, — передать ему информацию, которую, как оказалось, в состоянии добыть только мой шпион. Загвоздка всего одна. Ведьма, которая упорно тянет время. Ещё немного, и придётся усомниться: а не поддерживает ли она паладинов?

* * *

В общем, они всё-таки подрались. Ведьма справедливо решила, что Сендак совсем охуел, и в ход пошли электрические молнии. Когда подустали, вернулись к взаимным обвинениям. Хаггар утверждала, что не мог шпион Сендака на корабле паладинов узнать больше, чем её шпион, который не узнал ровным счётом ничего, а Хаксус только по лбу стучал: значит, это был откровенно хреновый шпион. Или, возможно, не такой отчаянный, как сам Хаксус.

Потом выяснилось, что ведьма просто тупая: о численности экипажа она была осведомлена, но связать эту численность с количеством захваченных баз не догадалась.

И, что странно, она знала про предателей-галра, но не знала про Лотора. И вот тут-то, когда Хаксус поведал о животрепещущем «шрихтеле», что у паладинов есть Лотор и ищут они Лотора, как на идиотов смотрела на них уже Хаггар. Нет, Хаксус был согласен: звучало дико, но как так получилось, что она слышала об этом впервые?

«Лотор — регент империи, — заявила им ведьма, — он не может быть заодно с паладинами».

Тогда они подрались во второй раз, потому что Сендак откровенно взбесился. «Самоуправство! — кричал он. — Сосунка, сосланного на край Вселенной, протащила в святая святых! Воспользовалась слабостью своего императора!»

С тем, что Лотор правит откровенно хреново, даже не думая появляться в ставке, Хаггар согласилась подозрительно быстро, но, кажется, в факт заговора, который случился в одной реальности и назревал в другой, не поверила.

Хаксус скрежетал зубами.

Правдами-неправдами, повредив по пути пару колонн, они докатились-таки до покоев императора. Неподвижный, окутанный друидско-алхимическим коконом, очнулся он, кажется, исключительно для того, чтобы надавать им по шеям за устроенный балаган.

Заскрежетало. Лопнули трубки, сочащиеся энергией. Ведьма, невнятно ругаясь, замельтешила рядом, но останавливать не посмела — Заркон сел, невидяще глядя перед собой.

«Докладывай», — повис в воздухе неозвученный, но до боли знакомый приказ.

Хаксус думал, что набьёт оскомину, рассказывая про Лоторов и реальности, но его участие не понадобилось: Сендак заговорил первым. Поведал версию о своём вызволении, сильно урезанную, и переключился на то, как жаждет втоптать паладинов в грязь. Сделал упор на информацию, добытую шпионом.

Об уязвимости паладинов. О том, что им не разорваться, если галра ударят в нескольких местах одновременно. О том, какие регионы будут их следующей целью.

И замолчал. Заркон молчал тоже, будто ждал продолжения, и Хаксус, сморгнув, решил через пару тикунд, что самое важное Сендак оставил ему. Открыл было рот, но его внезапно заткнули — причём в обе руки.

Хаггар свистящим шёпотом заявила, что с императора достаточного потрясений, что нежданные визитёры слишком его утомили и что им пора убираться. Заркон, будто только этого и ждал, грузно опустился на ложе, закрыв глаза, и момент был упущен.

То, что доклад остался без ответа, Сендака не смутило. Он преисполнился уверенностью, что его усилия одобрили, а коммандорские полномочия вернули в полном объёме.

Хаксуса грызли сомнения, но он промолчал: думать так было удобно. Главное — что Заркон жив взаправду, а не только в глазах подданных. Главное — принести ему победу над паладинами. Уж тогда-то, верно, станет неважно, правильно они поняли или нет.

— Знаешь, после сегодняшнего мне нужен новый протез. Последняя модель.

Левой руки у Сендака снова не было. Её, если Хаксус не путал, откромсали во время первого обмена любезностями, и двое друидов заплатили за то жизнями.

— Сделаем.

Ведьма и коммандор, вопреки ожиданиям, из императорских покоев выходили союзниками. Как так получилось, осталось загадкой, но грех было жаловаться: по крайней мере, вероятность того, что два гордеца поубивают друг друга, стоит Хаксусу отвернуться, снизилась до приемлемой.

* * *

Промедление настораживало. Беспокоило. Выводило из себя. Хаксус, привычно следуя за коммандором, не мог найти себе места. Конечно, на словах всё вышло оптимистичнее, чем на деле. Прежде, чем бросаться на паладинов, нужно было утрясти дела в ставке. Разобраться со всем, что пустила на самотёк Хаггар, дождаться, пока прибудут и подготовятся офицеры будущего флота, в семитысячный раз проверить и перепроверить доклады.

С Сендака сталось бы ударить чистой силой, без всякого плана, и впервые Хаксус поддержал бы его: их преимущество было в знании, во внезапности. Им нужно было успеть первыми. До того, как Вольтрон снюхается с Лотором. До того, как в игру вступят непредсказуемые фигуры.

Нужно было успеть, но вся Вселенная, казалось, была против них. Офицеры медлили, не горя желанием терять корабли. Хаггар сдерживала порывы Сендака, шипя, что ещё не время, что они ещё не готовы. Прикрывалась Зарконом, который, по её словам, должен был вот-вот вернуть бразды правления в свои руки.

Они ждали отмашки императора.

Конечно, так было правильнее. Спокойнее. Если бы только хоть кто-то из них набрался смелости сказать ему о висящей угрозе, о будущем предательстве. О том, что нужно спешить…

Хаксусу казалось, он знает, почему ведьма с коммандором молчат: опасаются, что столь «приятные» новости добьют императора прежде, чем тот встанет на ноги. Да, в этом был смысл. Сендак, если подумать, тоже ни разу не вернулся к этой теме. Не заговаривал, не спрашивал, не уточнял деталей. Может, настолько проникся, что старался не думать даже о вероятности краха. Не плодить лишних реальностей.

Только квинтант уходил за квинтантом, а они оставались спокойными. Сквозь пальцы смотрели на то, что империя теряет колонии. Вернее — ведьма смотрела, удерживая Сендака от опрометчивых решений.

Они, можно сказать, не торопились.

И тогда впервые в голову Хаксуса закралась неприятная мысль: а всерьёз ли они восприняли предупреждение? Не отмахнулись ли, как от назойливого бреда? Ведьма отнеслась к рассказу скептически — Хаксус помнил. А Сендак не пытался её переубеждать. Вопрос — почему — оставался открытым.

Был уверен, что в своей-то реальности останется хозяином положения? Недооценивал Лотора? Решил, что нечто подобное невозможно, а его лейтенант всего-навсего треснулся башкой, когда падал откуда-то в Замке Львов?

Последняя мысль, мелькнувшая глубокой ночью, будто под дых ударила. Хаксус не сумел уснуть тогда, долго ворочался, так и не решив для себя, беспочвенны подозрения или нет. Не мог же он просто подойти и спросить, поверили ли ему? И причин повторять всё то, что выпалил когда-то на одном дыхании, тоже не видел.

«Нет, Хаксус, всё это бред, — убеждал сам себя, рассматривая потолок. — После такого кто угодно параноиком станет. Ответ-то простой: им всем неприятно знать, что они могут погибнуть. Может, не стоило говорить…»

Пожалуй, вот в чём они проигрывали Лотору. Хаксус был уверен: тот, услышав о подобном, не стал бы задвигать информацию в угол. Крутил бы, вертел, пока всё не выжал до капли.

«Блядь…»

Хаксус не врал себе: тактиков и стратегов на их стороне решительно не хватало.

* * *

Квинтант, когда дело сдвинулось с мёртвой точки, стал поистине знаменательным. Заркон вернулся на трон. Взгляд его стал осмысленным, слова привычно шершавыми, и начал он с того, что разнёс к риглимским червям всех виноватых.

Досталось и Сендаку, и ведьме.

Первому — за проваленную вечность назад миссию, второй — за Лотора на регентском троне.

«Не воспринял всерьёз свою ответственность», — оправдывалась она.

«Опрометчивое решение».

От того, насколько опрометчивое, у Хаксуса дыбом вставала шерсть на ушах. Заркон не удивился. Он был отчего-то уверен, что Лотор не справится, что он не представляет угрозы ни паладинам, ни ему самому. Внешне всё так и выглядело. «Не справился». Забил на трещащие по швам границы, не появлялся в ставке, не отдавал приказов.

Хотя мог. Мог прийти, пока Заркон был слаб, и забрать власть в свои руки. Почти бескровно, наверняка незаметно. Мог, но не сделал этого, и причины — истинные причины — пугали тем больше, чем Хаксус задумывался о них. Неизвестность пугала.

«Пора освободить моего своенравного сына от обязанностей».

— А что, так можно было?.. — Хаксус, бродя из угла в угол, не мог унять нервную дрожь. Ему казалось, что вот сейчас-то — когда Лотор, подчиняясь приказу, предстанет перед императором — всё и случится. Нечто неотвратимое. — Коммандор, почему вы не сказали ему?

— О чём? — Сендак поморщился. — Хватит мельтешить.

Хаксус замер.

— О Лоторе. Он же… он…

— Он ни что не способный щенок. Император Заркон знает об этом.

— От него нужно избавиться, пока есть шанс! — Хаксус всерьёз стал опасаться, что то ли у окружающих какой-то избирательный слух, то ли межреальностные искажения не дают им понять друг друга. — Пока он не подозревает, что…

— Моя воля — я бы ему кишки сквозь глотку протащил, — ухмыльнулся Сендак. — Птичка напела, что на арене он болтал чересчур активно, возомнил о себе слишком много, а потом сбежал, поджав хвост. Я бы, знаешь, не стал терпеть отпрыска-диссидента, которого язык не повернётся назвать «высочеством». Он позорит империю. Но решать, что с ним делать, будет Заркон.

— Главное, чтобы решил правильно…

— Хаксус. Ты забываешься.

* * *

Впервые Хаксус жалел, что всего лишь лейтенант, слово которого ничего не значит. Он, с трудом борясь с паникой, видел Лотора совсем близко — абсолютно равнодушного, хотя тот не мог не знать, куда и зачем идёт.

«Всё под контролем, — убеждала логика. — Их всего двое, он и его генерал. Они не смогут ничего сделать».

«Они что-то задумали, — вопили поджилки. — Точно задумали».

Аудиенция прошла совсем не так, как представлял её Хаксус. И Лотор вёл себя иначе, чем было в родной реальности. И даже — что примечательно — иначе, чем в коридоре. Выражение его лица как-то неуловимо изменилось, речь лилась льстивая, откровенно заискивающая. Он говорил то, что Заркон хотел слышать, и не пытался этого скрыть.

И с просьбой своей, о «верном служении», не очень-то и настаивал, когда его откровенно послали.

И — Хаксус нервно сжал рукоять бластера — он в итоге просто ушёл. Заркон отпустил его, не посчитав хоть сколько-нибудь значимой угрозой. А Сендак, когда за принцем закрылись двери, позволил себе уничижительное высказывание. Не просто ругательство, нет. Абсолютно искренний вердикт. Сендак верил в то, что видел и слышал, и в то же верил Заркон.

В принца, не способного не то что интриги плести, но даже убедительно лгать.

— Что-то неладное с Лотором, — ведьма, к сожалению, единственная считала вопль Хаксуса из ментального поля. — Я почувствовала сильную энергию, когда он вошёл. Нечто древнее.

— Единственное, что в нём сильное — это желание сберечь свою шкуру, — хмыкнул Сендак. — Декафибами он прятался, и с тех пор ничего не изменилось.

Разумеется, предчувствия ведьмы было недостаточно, чтобы посеять в них семена сомнений. Даже Хаксус — и тот допустил на мгновение мысль, что реальности не столь уж схожи, как ему казалось.

И тут же тряхнул головой — нет!

«В моей реальности он притворялся спасителем Вселенной, благородным героем, и ему верили. А здесь — ничто не мешает ему сыграть на самолюбии галра, на чувстве их превосходства. Притвориться, что он простак, который ничего не смыслит в притворстве».

— Вот же… засада…

* * *

У Хаксуса не было доказательств, и он не силен был в проникновенных речах. Всерьёз задумавшись о том, чтобы забиться к стенке и пустить дело на самотёк, не сразу заметил, что у него-таки появился союзник.

Четыре квинтанта прошло с той злополучной аудиенции, и все усилия, не имея возможности повлиять на ситуацию с Лотором, Хаксус тратил на паладинов. Приходили данные с вылазок: о том, как быстро реагирует Восстание на отдельный «укус» перехваченной колонии, о том, до какого предела они могут растягивать свои ресурсы. Испытывали, в общем, на прочность, и Сендак с Хаггар не могли нарадоваться результатам, в предвкушении потирая руки.

Про Лотора не вспоминали, его не учитывали, но робкая надежда у Хаксуса была: возможно, есть ещё шанс успеть. Расправиться с паладинами прежде, чем две разрозненные силы сольются в одну. Прежде, чем Лотор начнёт действовать.

Надежда крепла, пока Хаггар не примчалась к нему мрачнее тучи и с порога не начала спрашивать. Во всех подробностях и деталях — о том, что Хаксус когда-то упомянул только вскользь.

— Значит, комета?

— Они часто про неё говорили. Ну, можно сказать, она стала первопричиной их бед. И того, что случилось в моей реальности.

— Куда она делась потом?

— Я… — Хаксус задумался. — Не знаю? Упоминали часто, но всё какие-то отрывки. Что её забрали, что её можно найти. А в чём дело?

Хаггар резко махнула рукой, и в каюте запахло озоном. Фиолетовый шарик, едва не шибанув Хаксуса молнией, разросся до плоского круга, по которому рябью пробежала картинка: дроиды-рабочие, галрийский ангар, гигантские корабли той самой расцветки.

Зеркало-передатчик Хаксус уже видел. Тогда оно показывало бело-голубые алтеанские стены, а Хаггар бурчала, что Курон шляется где угодно, но не там, где надо, и потому бесполезен. Собственно, потому они и задержались с квизнаковыми колониями: ведьма всё пыталась добиться чего-то разведкой, но шпион у неё был и вправду фиговый.

Теперь же, видно, ему (или другому такому же?) улыбнулась удача.

— Это…

— Корабли из межреальностной руды, — жёстко сказала Хаггар. — Корабли Лотора. Два уже готовы, и он строит ещё один — я слышала своими ушами.

— Вот! — Хаксус аж подскочил, нервно заходил кругами. — Я говорил, говорил, что он что-то готовит! Мы дождались — теперь у него есть шрихтиль, и он обязательно им воспользуется.

— Знаешь… — Хаггар помолчала, будто решая, стоит говорить или нет. — Я не верила тебе. Я слышала, как галра клевещут на Лотора, но он никогда не делал ничего предосудительного. Ничего, что можно было бы посчитать изменой.

— Он просто не попадался.

— Верно… — Хаггар рассеянно смотрела на гаснущее изображение. — Наверное, «око» стоило повесить намного раньше. — Повернулась, буравя Хаксуса вспыхнувшими желтизной глазами. — Ты расскажешь императору. Обо всём, что знаешь.

Замок Львов, выскользнувший из червоточины, до места назначения — загадочных координат — подбросить их не сумел. Галрийские флоты к цели слетались хаотичным, «охотничьим» кольцом, и риск попасться им на глаза был слишком велик.

— Дальше своим ходом, — замахал руками Коран, прогоняя паладинов с мостика. — Буду бдеть, докладывать обстановку, но…

— Но? — насторожилась Пидж.

— О том, куда летите, узнаете на месте. Там шумовой фон такой, что бессильны даже наши непревзойдённые кристальные датчики. Галра, подозреваю, мощность пушек выкрутили до максимума. И не первый, отню-ю-юдь не первый добош пускают их в ход.

— Замечательно…

Никогда ещё зиплайн, ведущий к шпилю Зелёного Льва, не казался Пидж медленнее улитки. Непонятно было, что происходит, и оттого тревожно до леденеющих пальцев. Чтобы галра — галра! — последние фибы огребающие исключительно от паладинов, собрались столь дружненькой компанией атаковать кого-то другого — это что же должно было произойти?!

Первая мысль, алтеанская колония, не оправдала себя: поблизости не было ни квантовых бездн, ни пространственных складок, да и Кит с компанией отправлялись совсем в другую сторону.

Значит…

«Широ, ждём только тебя!»

Четыре Льва зависли возле центрального шпиля, в нетерпении размахивая хвостами. Для того, чтобы незамеченными пробраться сквозь скопище галра, увидеть наконец, с кем те решили повоевать, нужно было собрать Вольтрон. Только так, через касание, Зелёный мог поделиться маскировкой-дезиллюминацией сразу со всеми Львами.

«Широ?..»

«Ребята, я…»

У Пидж, барабанящей пальцами по штурвалу, сердце ухнуло куда-то в пятки. Не могла, вот не могла тоска, мелькнувшая в короткой реплике, ей померещиться. Как, видно, и первая миссия с новым-старым пилотом — начаться без происшествий.

«Чёрный не отвечает мне».

«В смысле?! — среагировали почти хором. Пидж ругнулась одними губами, а недоумение, общее недоумение, почти ласково высказала Аллура: — Широ, если Лев выбрал тебя однажды, ты всегда будешь его паладином».

«Он молчит. Я не чувствую его. Ребята, как бы вам ни хотелось обратного…»

Широ не договорил, чтобы каждый додумал сам: Чёрному Льву, который упёрся непонятно с чего, не взлететь. Вольтрону не собраться без Чёрного Льва. Паладинам не выполнить миссии.

«Проклятье!..»

Пидж зажмурилась, стиснула до боли штурвал. Как наяву, встала перед глазами развилка. Либо она, щадя чувства Широ, скажет сочувствующе: «попытайся ещё раз, мы подождём, мы не справимся без тебя», как положено подбадривать друга. Либо тикунды, добоши, варги драгоценного времени сэкономит затем, чтобы начатое довести до конца, не размениваясь на мелочи. Судьбу неизвестного, разозлившего галра, купит плевком в душу Широ.

«Мы теряем время. — Пидж выбрала, на выдохе изорвав совесть в клочья. — Коран, быстро! Позови Эзор, пусть прикроет нас на Синклайне».

«Ох… — тот опешил. — А если… если она не согласится?»

«Скажи, что намечается хорошая, нескучная драка!»

«Пидж…» — Аллура сделала многозначительную паузу.

«Другие варианты? Хочется погеройствовать — можем так полететь, авось не заметят, не догонят или не попадут».

«Пидж, это неправильно! Это наша реальность, наши проблемы. Мы не можем вмешивать в них корабли из чужой реальности! Они не принадлежат нам!»

Скажи Аллура: «они принадлежат Лотору» — и Пидж пустилась бы в долгую словесную баталию, припоминая ей старые грешки. Но формулировка… была правильной. Может, и не тот смысл вкладывала в неё Аллура, которая того-самого-Лотора не упоминала даже в отсутствие Линда, но Пидж, про себя повторив, согласилась. С самого начала, с самых первых миссий паладины поставили цель: доказать, что их силы, решимости, твёрдости достаточно, чтобы «починить» родную реальность. Что они не бесполезны, что плыть по течению чужих, пусть и правильных замыслов — не единственная их способность, прокачанная до максимума.

«Один раз. В следующий, обещаю, мы заранее убедимся, что инструмент, который срочно нам понадобится, работает исправно».

«Пидж…»

Пидж видела, что чёрный огонёк потух на переговорной панели, и знала, что её слова стали тому причиной. Она хотела быть грубой, не отдавая себе толком отчёта, на кого злилась сильней. На Широ? На Кита, который оставил их, не убедившись, что рокировка пройдёт без проблем? На саму себя, за то, что приняла без колебаний эту уверенность?

Дожидались в молчании.

«Хе-е-ей, кто сказал про нескучную драку?! — Эзор штопором вклинилась в неровный Львиный строй. — Я всегда за!»

«Слава богам! Только сначала — невидимость и разведка. Летим…»

* * *

Львы прятались в сфере, генерируемой Синклайном, и потому траекторию полёта, к вящему неудовольствию Аллуры, задавала Эзор. Хотя и Пидж, попривыкшая более-менее к галрийским закидонам, конкретно на эту миссию предпочла бы за штурвалом кого-нибудь более спокойного. Одно дело — замешкавшись и высунув из-под сферы лапу, удивить гайлриский крейсер. И совсем другое — таким же образом попасться на радары целой армаде.

— Можно чуточку аккуратнее?!

— Да что вы за неженки! Подумаешь, вильнула. Или нам взрыв устроить, врезаться в семёрку штурмовиков? Зетрид оценит!

Галрийские корабли были повсюду. Стягивались плотным кольцом, в огромном космосе оставляя чудовищно мало места для манёвра. Паладинам, чтобы добраться до эпицентра, понадобилось, по подсчётам Пидж, непозволительно много времени.

И самое дурацкое — во вспышках перекрёстных выстрелов они не могли разглядеть толком, что происходит и кого атакуют галрийские флагманы.

— Не, ну плюсы есть: мы не совсем опоздали. Если галра до сих пор стреляют, это значит, что ребята внутри всё ещё держатся, — обрадовал Лэнс. — Понять бы ещё, надо ли им помогать. И самое главное — как. Без Чёрного…

— Враг моего врага — мой друг! — поднял Ханк палец. — Неопровержимая истина.

— Спорно, но… — Пидж задохнулась, вглядевшись в просвет между вспышками. Корабль. Сине-оранжевый, укутанный фиолетовыми щитами-шестигранниками. — Эт-то же… Лотор…

— Да какого сыра!

Эзор присвистнула, снова вильнув в сторону. Пидж едва успела — убралась с пути штурмовиков, стрелой стягивающихся в просветы между крейсерами.

— Облава… — прошептала Аллура.

— Эй, кто там собирался найти Лотора? Лотора, который решит все наши проблемы?! — Лэнс почему-то в панику начал впадать первым. — Я, верите или нет, не так представлял нашу встречу!

«Да за что, да почему всё должно быть так хреново именно в нашей реальности?!»

— Значит, сначала решим проблемы Лотора, — твёрдо сказала Пидж, справившись с подступающим ужасом, — а дальше посмотрим. Аллура! Сможешь пролететь, топливные сопла кораблей заморозить? Чем больше, тем лучше. Мы с Лэнсом прикроем. Ханк, останешься под полем Синклайна. Нужны актуальные приказы из связной сети и расстановка сил на поле. Сможешь?

— Что ты собираешься делать?!

— Отвлечём внимание на себя. Взорвём столько кораблей, сколько сможем, пока не очухаются. Дальше — улетаем, отстреливаемся. По ситуации, короче.

— А Лотор что?!

— Понятия не имею, но он наверняка что-нибудь придумает!

— Зашибись план. Заставить армаду галра за нами гоняться. Мне нравится.

— Как и всё, что мы делаем!

— На счёт три начинаем, — сказала Аллура, и Пидж аж глаза округлила: она-то готовилась к аргументам-убеждениям в ускоренном темпе, а получилось как-то само. — Раз, два…

— Эй! — отмерла Эзор, заподозрив самый грандиозный обман в своей жизни. — Почему шимамонт именно под полем Синклайна?!

«Потому что козыри надо держать до последнего», — хотела ответить Пидж, но не успела: Аллура досчитала до трёх, вырвалась из-под невидимой сферы, и Львы завертелись в самом скоростном, самом взбалмошном полёте за всю свою Львиную жизнь.

Оставалось надеяться, что Эзор с Ханком догадаются убраться подальше от точки, где стартовали остальные. И что авторитета Пидж хватит — чтобы Эзор, рвущаяся в бой, хоть недолго, добошей семь, действовала по плану.

* * *

Галра не ожидали, что под брюхом у них, без всякого предупреждения, нарисуется ещё один враг. Сосредоточившись на цели, которую в буквальном смысле запинали толпой, совсем забыли об осторожности.

«…критическое повреждение энергетических модулей…»

«Четвёртый флот под атакой!»

«…корабли шестого флота…»

«Это Вольтрон!»

«Перебросить часть сил, избавиться от помехи».

«Отставить, атаковать прежнюю цель!»

«Со скалы гробанулись?! Это Вольтрон!»

«Три крейсера потеряны. Флагман шестого флота потерян. Капитан Лашар принимает командование».

«Мать вашу, какого квизнака палите по своим?!»

«Второй, седьмой флот — ослабить охранное кольцо. Займитесь Вольтроном».

«Декурион-15, твою армаду, попадёшь по мне ещё раз — я после боя лично тебе кишки выпущу!»

«…бешеные, с просчитанной траектории уходят!..»

«Первый флот — усилить внимание к первоначальной цели».

— Я им усилю сейчас, — рыкнула Пидж, отгоняя от Синего стаю подсуетившихся штурмовиков. — Ханк, локацию скинь! Аллура, меняем приоритет!

Четвёртому и шестому флоту не повезло. Львы, оставив крейсеры корчиться в судорогах критических ошибок, утратили к ним интерес. И все корветы, штурмовики, рассчитанные траектории ионных пушек, призванные помочь, поймали лишь тень растаявшего Вольтрона. Пидж влекла Аллуру в невидимой сцепке, пока Красный — удачно как никогда — отвлекал внимание.

«Где Вольтрон?!»

«Нет ориентировок. Замечены Синий, Красный, Зелёный Львы…»

«Должно быть больше!»

«Цугерра-03 — критические повреждения топливных, двигательных секторов. Целостность секторов внешнего контура — сорок…»

«Да блядь, двигатели защищайте, глухие риглимские черви!»

«Первый флот под атакой. Синий Лев в зоне видимости».

«Цугерра-03 потерян».

«Все резервы на защиту двигателей!»

«С целью что?»

«Снять приоритет. Второй, седьмой — удвоить усилия. Третий, пятый флот — рассредоточиться, охранять цель. Тень штурмовика пропустите — сниму головы! Одиннадцатый, пополнить ряды шестого».

«Эдра-19 потеряна. Флагман зацепило ударной волной».

«Флагман-1 под атакой!»

«Защищайте флагман!!!»

Пидж просчиталась. Пожалуй, скосить флагман стоило сразу, пока галра не дотумкали, что гибнут корабли по одной и той же причине: ледяная «пробка» на сопла, нерастраченная энергия топлива, большой «бум-м-м» в генераторах и резервуарах.

У флагмана встречала целая делегация, раздражённая похлеще осиного роя. Пришлось удирать, по широкой дуге огибая спешно разворачивающиеся корабли соседнего флота.

— Ханк, порядок?

— Три добоша, — ответила Эзор, — энергия проклятого поля закончится. И я точно кого-нибудь убью!

— Ханк, пятый или третий, ближайшие координаты. Рванём парочку, закругляемся.

Пидж надеялась, они выиграли достаточно времени. Глянула мельком в позабытый центр баталии: корвет Лотора, зияющий дырами в щитах и обшивке, не тонул больше в выстрелах, но ему однозначно были кранты. Из окружения не выйдет. Нет места. И не успеет.

— Уйдут на шаттлах или штурмовиках. Наблюдайте!

— Пидж, за мной хвост, какой студенту не снился! — возопил Лэнс, проносясь мимо. — Красный, конечно, сверхбыстрый, но…

— Врежь их в кого-нибудь!

— А сам?!

— Маневрирование плохо учил?!

«…вне опасности…»

«Третий флот под атакой! Эдра-23…»

«Неопознанные объекты на радарах, сектор 1-3-минус-5».

«Не дайте им пройти!»

— Это Синклайн, — охнула Пидж, — два Синклайна. Летят прямо на нас.

Поток сообщений превратился в какофонию, в которой не разобрать было ни слова. Галра не знали, что делать: преследовать первоначальную цель, преследовать Вольтрон, защищать корабли? Приказы отдавались, противоречащие друг другу, сдобренные непрерывной руганью.

Эдра-23 взорвалась одновременно с корветом Лотора. Штурмовиков, от которых не избавился Лэнс, снесло ударной волной, а Львы воспользовались ей — сбились в круг, спина к спине, скалясь на подступающую армаду.

— Собираемся, отходим!

Ханк, видно, был где-то поблизости. Вместе с Эзор, драматически мигающей сферой-протектором, вклинился в Львиный круг. Одновременно — с двумя Синклайнами, пронёсшимися буквально в радиусе от паладинов. Над Землёй бы летали — ветром бы обдало!

— Что дальше-то?!

«…линию слышат!»

«Коды прошерстить, отрубить лишние!»

— Ёмана-а-а. Всё, лапы в руки — и бежим отсюда!

Корабли, созданные из межреальностной руды, были быстрее галрийских. Пидж выдохнула: с задачей справились. Совсем хорошо будет — если Лотор поймёт, зачем они здесь, и полетит следом. Пока, правда, летели они за ним. Не догоняли, даже чуть ли не отставали. В противоположную сторону от Замка.

— Связь?!

— Откроюсь сейчас — будем как на ладони у галра! — выпалил Ханк. — Пидж, без вариантов!

— Эй, ребят, вам не кажется, что мы его подставляем? — вклинился Лэнс. — Целая армада видела, как мы его защищаем!

— Вот квизнак!..

— Они атаковали его, — обронила Аллура. — Похоже, они всё знают.

— Что они могут знать, если ничего ещё не было?!

Галрийские флоты отдалялись, рябью помех шли их переговоры, сложнее становилось вычленять нужные:

«…погоня бессмысленна…»

«…орой, третий флот — отозвать штурмовики…»

«…задумал Вольтрон?..»

«…они заодно!»

— Плохо дело… — Пидж напряжённо размышляла. — Они ведь не должны… не так…

— Придётся выстрелить, — твёрдо сказала Аллура. — Сейчас, пока они видят. Пусть думают, что мы гонимся, чтобы подбить.

— Что?!

«…р-б-та-а-а-а, …щай…сь!»

— Так нужно! Он поймёт. Быстрее!

— Ладно… — Пидж давила внутренний вопль, пытаясь руководствоваться логикой. — Ханк, Лэнс, богами заклинаю: в молоко! На счёт два…

Пидж хотелось верить, что фейерверк, который они устроили вокруг кораблей Лотора, вышел красивым. И что от галрийской армады они усвистели достаточного далеко, чтобы видны были выстрелы, но без подробностей — в виде косоглазия и криворукости, которое дружненько охватило паладинов.

Пидж чувствовала себя идиоткой.

— Не хочу отвлекать, — судя по голосу, Эзор бессовестно врала, — но Синклайн не выдержит такой гонки. Ещё немного — горелым запахнет, и Лотор, если узнает, открутит мне хвост.

«Ребята, возвращайтесь немедленно! — пробился сквозь помехи голос Корана. — Чем вы вообще заняты?!»

— Лотора догоняем, — буркнул Лэнс. — А он не догоняется. Опять.

«Устройство, над которым работали Ханк с Мэттом, больше не работает. Но прежде, чем нас отсоединили от сети, мы кое-что увидели. Большое скопление кораблей, которое до того висело в центре империи, пришло в движение. Они формируют вторую армаду. И они летят… — слова съелись помехами, — …прямо сейчас».

— Куда летят? — переспросила Пидж с упавшим сердцем.

«К Накзеле. К освобождённым колониям. Их приказы — по всей линии фронта».

— Контратака, — мелькнула сталь в голосе Аллуры. — Именно сейчас, когда мы заняты и далеко. Линд был прав: это всё-таки ловушка.

— Мы не можем вот так всё бросить!

Эзор начала отставать от Львов, а корабли Лотора, напротив, поднажали. Выписывали какие-то странные кульбиты, будто муху назойливую отгоняли, хотя галрийская армада давно скрылась из поля зрения.

— Неужели сложно остановиться и поговорить?!

— Пидж, это бессмысленно. Нужно возвращаться.

— Пидж, Аллура права, — принялся увещевать Ханк, и Пидж в бессилии прикрыла глаза. — Ты сказала: не можем всё бросить. Но колонии и Накзела — это сильнее «всё», чем один Лотор. Если они укрепятся там, мы же ни в жизнь не отобьёмся обратно! Нужно предупредить Сопротивление, пока не поздно! Сопротивлению нужен Вольтрон!

Что-то вспыхнуло на границе видимости. Пидж ругнулась, резко выкручивая штурвал.

— Всё, прилетели. — Голос Эзор звучал до невозможности грустно, но, кажется, на разворачивающуюся драму ей было побоку. Она опасалась за сохранность своего хвоста. — Синклайну конец. А я ни одного выстрела не успела сделать!

На одном из двигателей красовалась ледяная блямба авторства Синего. И на этот раз, как ни прискорбно, Аллура тушила, а не взрывала. Пидж шумно выдохнула. Львы, посчитав аварию сигналом, зависли неровным клином — провожая мордами стремительно удаляющегося Лотора.

«Обычному кораблю не угнаться за кометой. Если бы сразу, с самого начала, с нами был Чёрный, если бы мы собрали Вольтрон…»

— Возвращаемся, — повторила Аллура. — Теперь уже, вижу, без вопросов. Коран, энергии должно хватить на прыжок. Подбери нас.

«Если бы можно было прокричать ему в ухо: остановись!..»

Чувство стойкого дежавю преследовало Пидж. Снова они возвращались в Замок ни с чем, но меланхолии предаваться было некогда. Империя сделала свой ход, очередь была за Сопротивлением.

Нет, совсем уж врасплох паладинов не застали. План по захвату Накзелы был завершён, розданы первые указания, начаты первые приготовления. Они думали, что время ещё есть. Они думали, что сами нанесут удар — застав врасплох галра.

Галра оказались быстрее.

— Вы знаете, что происходит? — Коран встретил их, взбудораженно размахивая руками. — Какого квизнака, ради всех древнейших?!

— Ты о том, что галра ушлые суки? — убито предположила Пидж. — Или о чём-то новеньком?

— Вы не слышали? Наверное… Там такую волну помех напустили. Мэтт, твой братец, боролся как мог, но последнее, что мы услышали, — вот.

Пидж подняла голову, вглядываясь в ненавистное лицо Заркона. Император, восставший из мёртвых, ронял с чудом уцелевшей записи слова, которым нельзя было звучать ни в одной из реальностей.

«…предатель. Отныне долг каждого подданного, хранящего верность империи, — поднять оружие против него и безумцев, которые несут его знак. Найти и доставить ко мне, мёртвыми или живыми».

Речь, лишённая всяких эмоций, звоном отдавалась в ушах. Била набатом в грудь, не давая вдохнуть.

«Повторяю: с этого квинтанта и до конца времени, отпущенного ему, Лотор — враг Галрийской империи».

* * *

Последние варги, пока Замок на всех парах мчался к Накзеле, Пидж помнила плохо. Мысли, одна страшнее другой, паническими искрами вспыхивали в голове, не давали сосредоточиться. Кто-то тормошил постоянно, убеждал её — до того логично, что не верить хотелось, а разрыдаться от безысходности.

— Пидж, да успокойся же ты наконец!

— Да как я могу успокоиться?! Из-за… из-за всего, что мы делаем, наша реальность катится в бездну!

— Да почему ты решила, что мы в чём-то виноваты?!

— Лэнс прав, — Ханк опустился рядом на корточки, погладил пальцы, стиснутые до судорог. — Пидж, ну подумай, уж в этом-то ты мастер: галра атаковали Лотора до того, как мы прилетели. Если бы не скопление кораблей, нас бы там вообще не было. Мы никак не могли стать причиной того, что сделал Заркон. Мы никак не могли его подставить, даже случайно!

— Вот-вот. Ты путаешь это… первопричину и следствие, вот.

— О, Лэнс у нас умные слова знает, — Пидж ясно ощутила, что ещё немного — и она кого-нибудь или что-нибудь сломает. — А о том, что мы раньше где-то спалились, вы не думали? Или о том, что Заркон его предателем назвал в конце боя, а не в начале? Или, может, вам вообще плевать, что мы бросили его наедине с галрийской армадой?!

— Да чёрт возьми, если бы ему нужна была наша помощь, он не стал бы от нас удирать!

— Да чёрта с два он понял, что мы хотим ему помочь!

— А ну цыц, — в кают-компанию ворвался Мэтт с охапкой аппаратуры в руках. — Вас из коридора слышно. Сюда идёт Аллура, и ей не понравится, что вы опять спорите.

— Да какая мне разница, что ей понравится, а что нет!

Пидж знала, пройдёт время — и ей станет стыдно. Но тогда, конкретно в ту тикунду, её затопила внезапная жажда. Жажда разрушить, порвать всем назло отношения, которые паладины выстраивали долгими фибами.

К счастью, Аллура, влетевшая к ним в компании тешайцев, высказывание Пидж проигнорировала, а добавить не дали: заговорили наперебой о том, что делать с Накзелой.

— Планеты Сопротивления предупреждены, — скороговоркой, тоном, не терпящим возражений, сообщила Аллура. — Они знают, что Вольтрон их не бросит, и будут до последнего стоять под натиском галра. Наша цель — выполнить обещание. Помочь, когда преимущество будет на нашей стороне. В идеале — обратить армаду в бегство.

«О да-а-а, пронесёмся своим недовольтроном по линии фронта, то-то они испугаются, то-то побегут!»

Ханк с Мэттом, будто почуяв, что Пидж снова собралась плеваться ядом, сработали на удивление слаженно. Ханк выдал тираду о том, что высший приоритет — восстановление доступа к галрийской связи, с ним хором согласились, а Мэтт, зараза такая, игнорируя возмущённое бурчание Пидж, подхватил её на руки и унёс к инструментам.

Остальные умозаключения, злобно пыхтя над полетевшими кодами, Пидж слушала краем уха.

— …Клинки готовы. Отмашку дадим — отобьют Цайфорг-пушку на Сенфаме. Планета не в той фазе, как планировалось, по Накзеле не попасть, но контроль над квадрантом возьмём…

— Вопрос теперь, как от пушки Накзелы избавиться. Сунемся — повторится то же, что было в прошлый раз.

— Флот повстанцев собран и готов к вылету, — Мэтт деловито щёлкал по клавишам. — С убойной силой дела не очень, с манёвренностью — получше. Можем отвлечь внимание. Если придумаете, что дальше.

— А перестрелять всех, пока подлетают, из Цайфорг-пушки — не вариант?

— Перезаряжается долго.

— Нужно что-то сравнимой мощи…

— Луч Замка — как вариант. Мы на поле не хотели его выгонять, слишком опасно. Но теперь, похоже, нет выбора. Если Сенфама обеспечит поддержку, можно рискнуть. Прыгнуть, выстрелить, уйти. Коран? Коран! Луч пробьёт системы Цайфорг на Накзеле?

«Ради древнейших, после тех докладов Клинков я уже не уверен! Она укреплена сильнее, чем всё галрийское оружие, с которым мы сталкивались».

— …а если вместе с Замком ударит Вольтрон?

Пидж ногтем пропорола изоляцию провода. Кто-то задал вопрос, не подумав, и в комнате воцарилась тишина. Вот не оглядываясь, спиной чувствовала, как все они мнутся, стараясь не встречаться взглядами. А к чему — если Широ на совещании снова не было?

— Кстати, об этом… — Лэнс решился всё-таки поднять животрепещущую тему. — Что нам делать с Вольтроном? У меня, кажется, дежавю, но нам снова нужно искать чёрного паладина. Причём уложиться в… Коран, сколько до прибытия?

«Полварга, — Коран на собрании присутствовал через голо-экран, вещая с мостика. С каждым «полварга» подкручивал усы всё более нервным движением. — По докладам Клинков, форы перед появлением галра будет на квадрик, не больше. В бой придётся вступать сразу».

— Итак, за полварга нам нужно найти чёрного паладина. Есть идеи?

И снова тишина. Только теперь, почувствовав скрестившиеся на спине взгляды, Пидж недоумённо обернулась. На неё будто стая сов пялилась, изредка вспоминая, что людям положено моргать.

— Что?..

— Чёрный паладин, если так подумать… — начал было Лэнс, но закончить ему не дали. Очень случайным, очень выверенным движением Аллура споткнулась и, ойкнув, наступила Лэнсу на ногу. — Ауч!

— Господа… — завертела головой Аллура, ища поддержки. Выбор её отчего-то пал на Ханка. — И почему мы все смотрим на Пидж?

Все смотрели на Пидж, а Пидж — на тешайцев, которые единственные не понимали, что происходит, и на замешательство, прогрессирующее на хищных белокожих мордашках.

— Мы… — Ханк нашёлся почти сразу. — А как не смотреть? Кто, так сказать, максимально лихо командовал операцией, когда мы вылетели без Кита?

— Кто? — хлопнула глазами Пидж.

— Ты!

— Да вы чего, с дуба рухнули? — опешила она, внезапно припомнив попытки похозяйничать в кабине Чёрного. Когда-то ей понадобилось шлемом воспользоваться, как сидушкой, и когда-то, вечность назад, это даже казалось забавным. — Какой я вам, нахрен, чёрный паладин?!

— Ты по-другому спроси: кто, если не ты, — зелёный паладин?

— Спасибо, Мэтт.

— Согласен, глупость сморозил, — потёр затылок Ханк. — Но наша проблема…

Передатчик, от которого Пидж отвлеклась, закончил компиляцию и внезапно ожил, развернув потерянную галрийскую сеть. Армада, странной цепью движущаяся к Накзеле, ничуть не уступала по размеру той, которую пустили по следу Лотора. Коран был прав: галра спешили. Настолько, что паладины рисковали прибыть к месту сражения позже них.

— Времени нет, — сухо констатировала Пидж, вставая и перенося добычу на низкий столик. — Можете у Чёрного с бубном поплясать, но, я так полагаю, придётся лететь без него.

— Значит, ставим на убойную силу Замка?

— Подождите, — подала голос Дейя. Ткнула пальцем в карту, приблизив значки галрийских кораблей. — Здесь, как могу я заметить, необычная для галра формация. Конвой. Странный выбор для атакующей армады.

— Конвой? — нахмурился Ханк. — Охраняют что-то?

— Как подсказывает мне опыт, — подхватил Линд, — то может быть нечто медлительное, но приносящее больше пользы, чем неудобств. Что-то, что, вероятнее всего, не способно само себя защитить.

— Требушет, — охнула Пидж под удивлёнными взглядами. Полезла, поражённая догадкой, в водопадом льющиеся галрийские рапорты. — Вот умудрился же точь-в-точь описать…

— Прошу прощения, не уверен, что слово, сказанное…

— Цайфорг-пушка! — победно возвестила Пидж. Продолжила, правда, куда менее воодушевлённо: — Восемь штук. Если они доберутся сюда в полном составе, нам кранты. Но, с другой стороны…

Помедлила, осознав, что снова какого-то лешего оказалась в центре внимания, что снова вымучивает паладинам подобие адекватного плана, в котором мало того, что надёжностью даже не пахнет, так ещё и самой придётся участвовать.

Вздохнула. Отступать было поздно.

— …с другой стороны, с любой из них можно пальнуть по Накзеле. В общем, слушайте. У меня есть идея.

* * *

«Никто не будет тупить, — повторяла Пидж как мантру. — Все всё сделают вовремя. Клинки справятся, сопротивленцы продержатся, Львы убойные и без Чёрного».

Сцапала Мэтта за плечо, отвела в сторонку. Сглотнула ком в горле, глядя в лицо, не утратившее ни капли оптимизма.

— Я прошу тебя, будь аккуратнее. Вы все. Мы так не хотели никого втягивать, но в этот раз не справимся сами. И прости… — покосилась ему за плечо, — что свалила на тебя полувампирскую нечисть. Они хотят быть полезными, и никуда от них не деться.

Условились, что тешайцы отправятся с Мэттом, окажут посильную поддержку Сопротивлению. Пидж пользовалась аргументом, обронённым когда-то Широ, и не могла нарадоваться его убойности. «Если миссия не предполагает операций вне Львов, на борту не должно быть никого лишнего. Отвлекает». Тысячу раз да!

Вездесущий Линд, к разочарованию своему, дважды за квинтант оставался не у дел.

Кто-то там что-то вякнуть хотел, но ультиматума побоялся: «либо Линд на борту, либо нового зелёного паладина ищите».

— Да ладно тебе, — улыбнулся Мэтт. — Я не против поддержки. К тому же успел к ним присмотреться. Вполне себе очаровательные, ничуть не хуже любых других инопланетян. И причин прибить их в тёмном углу, как ты предлагала, так и не нашёл.

— Ну вот, — насупилась Пидж, — в полку Ханков-миротворцев прибыло. Придётся искать для моего заказа нового исполнителя. Но, кроме шуток… Мэтт, ты замял тему с аккуратностью! Пообещай, что вернёшься. Я не… не…

Дурное предчувствие не давало покоя. И слова, которые просились на язык, застревали отчего-то в горле: «Я не готова, едва отыскав тебя, потерять снова».

— Господа, время, — громко поторопила Аллура. Все засобирались с затянувшегося совещания, и Пидж свою внезапную мысль — о том, что Мэтту стоит координировать действия из Замка, а с флотом сопротивленцев отлично справится Олиа, — так и не успела озвучить. — Вопросов, замечаний ни у кого не осталось?

«Стойте! — воскликнул Коран. — У меня есть важная информация. Возможно, стоило сказать раньше, пока вы все активно решали, кто чем займётся, но я так и не нашёл подходящего момента. Хотя, если подумать, говорить надо было намного раньше, лично принцессе Аллуре, но тогда я ещё не был абсолютно уверен, а сейчас…»

— Да в чём дело, Коран? — не выдержала Пидж. — Ты-то с чего многословием заразился?

«Вот! Я признаю, что моих ушей коснулись слова, которые были не для них предназначены, но я не в силах больше молчать! В конце концов, это ставит под угрозу всю миссию и благополучие каждого из наших дорогих союзников…»

— Коран?.. — прищурилась Аллура.

«Принцесса, это касается Линда и тайны, которую он упорно держит от вас в секрете!»

Пидж едва сдержалась, чтобы не подпрыгнуть с победным кличем «ур-р-ра!». Всё это время она была на сто процентов уверена, что тешайцы скрывают нечто — шпионаж, например, — что ни под каким углом не понравилось бы паладинам, но никак не могла вывести их на чистую воду. Корану повезло больше. Неудивительно даже. В его присутствии легко было потерять бдительность.

Покосилась на объект интереса. Парочка подозрительных личностей явственно посмурнела, но вмешиваться в разоблачение, как и хвататься за оружие, пока не спешила. Жаль.

«Линд молчит о смертельной болезни! — выпалил Коран и, выдохнув, под вытягивающиеся лица собравшихся продолжил спокойнее: — Не знаю, когда та проявит себя, но не советовал бы возлагать на него, при всём уважении, ответственные части нашего плана…»

Тешайцы переглянулись. Выражения лиц, молниеносно взятые под контроль, были у них странными до предела. Пидж все извилины напрягла, вспоминая, на какие мелочи обращал внимание Лотор, но лишь разочарованно вздохнула. Не поняла. Замешательство? Удивление? Тому, что угадали? Или выводу, к которому пришли с бухты-барахты?

Линд, пусть и поганка бледная, всё равно не выглядел немочью, способной споткнуться и помереть на ровном месте. К сожалению.

— С чего ты… — Аллура, нахмурив брови, переводила взгляд с экрана транслятора, откуда Коран внезапно исчез, на своего драгоценного Линда. — Древнейшие, у нас нет на это времени. Просто скажи: у тебя ведь всё в порядке?.. Я не знаю, что за чушь пришла ему в голову.

— Мать честная, он хоть не заразный? — отмер Лэнс. — Не знаю, как вы, а я не горю желанием подцепить неопознанную космическую болезнь, да ещё и смертельную!

Линд остановился в итоге на маске лёгкого замешательства, наполненного, несмотря на невзгоды, неистребимым радушием.

— Бесценная моя Аллура права: у нас, несмотря на важность вопроса, нет времени разбираться, в какой момент и отчего возникло заблуждение, сходное с теми, что горазды лишь множиться и обрастать фантастическими домыслами, если размышления уважаемого Ко…

— У нас нет времени на твою болтовню! — вскипела Пидж. — Время, оно такое же бесценное, как твоя Аллура! Да или нет, квизнак тебя раздери?!

— Раз так, я успею сказать лишь, — он легко поклонился, убрав руку за спину, — что не нашёл бы сил оставаться вблизи дорогих своих спутников, если бы знал, что подвергаю их жизни опасности.

— Это типа значит, что не заразный? — прищурился Лэнс.

— Да какая разница, если мы столько времени рядом болтались, — закатила глаза Пидж. — Рыпаться поздно. Галра захватят нахрен Накзелу, пока мы тупим. Ты с Мэттом идёшь или нет?

— …и не стал бы я брать поручений, зная, что не сумею их выполнить, чтобы невольно поставить под угрозу дело, которое…

— Да твою же мать. Короче, «да». Всё, погнали. И если что-то пойдёт не так, мы теперь знаем, с кого первого снимать голову!

«Если, к нашему облегчению, её не снимет какой-нибудь святой галра».

* * *

Всё, что происходило дальше, было одновременно и молниеносным, и сумбурным, и нестерпимо долгим. Полную картину Пидж восстановила много позже, по крупицам выуживая информацию из очевидцев.

Коран оставался в Замке, координировал по мере сил действия Вольтрона, Клинков и Сопротивления. Держаться старался неподалёку от поля битвы, но так, чтобы его не заметили. Решили, что в бой вступит в самом-самом крайнем случае, если другого выхода не останется.

Вольтрон действовал сперва с флотом Сопротивления. Четыре Льва и удручающе малое — по сравнению с галрийской армадой — количество разномастных корабликов дружненько имитировали гурьбу, толпу и деятельность жуткого в непредсказуемости своей улья. Носились заполошно перед вражеским строем, подошедшим к Накзеле, и навязывали догонялки. В глазах галра, надеялась Пидж, то были жалкие и безнадёжные попытки замедлить их приближение к планете. На деле же — отвлекали внимание. Отрубив часть связи, давали Клинкам время перехватить пушку Сенфамы.

Справились Клинки относительно быстро, но догонялки, тем не менее, успели выявить проблемы с обеих сторон. У галра, не привыкших собираться толпенью, были сложности с координацией. Некие умники, вознамерившись достать прыткую мелочь, замахнулись зачем-то на выстрелы Цайфорг-пушек. Две или три стреляли точно, с завидной регулярностью цепляя дружественные корабли. А одна Цайфорг, вот неожиданность-то, подбила щиты второй Цайфорг. В общем, спасибо им большое!

Сопротивление же… Как ни старались они, как ни прикрывали друг друга, гибли всё равно под градом более шустрых галрийских штурмовиков и крейсерских турелей. Уступали в техническом оснащении, в скорости, в мастерстве. Знали, что так будет, и всё равно согласились на сумасбродную миссию.

Пидж оставалось только крепче в штурвал вцепляться, взгляд отводить от тухнущих на радарах зелёных иконок. Надеяться, что самая главная иконка — «флагманская», на которой был Мэтт, — не потухнет ни следующей, ни последней.

«Сенфама наша, — объявил Коран вечность спустя. — Стреляем по беззащитной пушке?»

«Стойте! Займитесь другими, ближе к Накзеле. Эту оставьте нам».

Подфортило им, что галра сами от своего щита избавились. Этот этап миновали чуть быстрее, чем рассчитывали. А дальше — в хаосе догонялок, надеялась Пидж, исчезновение парочки кораблей пройдёт незамеченным. Зелёный Лев, укрыв невидимкой себя и шаттл Мэтта, взятый на буксир, приблизился к пушке вплотную. Брать её решили на «тайный» абордаж, пока Львы и сопротивленцы с другой стороны изображали абордаж «явный».

И получилось же, черт возьми, на удивление просто! Пока галра стягивали силы в одном месте, отряд Мэтта прокрался на мостик опустевшими коридорами, отрубил коронным ударом поддержку всему экипажу.

Это Пидж узнала уже через Корана. Сама, как и прочие Львы, осталась снаружи. В космосе паладины были полезнее, чем в полевой боёвке, да и пушку, добытую в личное пользование, предстояло ещё защитить.

«Здесь мы справимся, — передал светящийся возбуждением Мэтт. — Летите к Накзеле!»

Галра, с точки зрения самих галра, ориентировались не быстрее улиток, но с точки зрения Сопротивления — всё равно слишком быстро. Пушка Сенфамы успела выстрелить пять раз, прежде чем её подбили из космоса. Разменяли, в итоге, две пушки и щиты на третьей всего на одну. С точки зрения шахмат, или там стрёги галрийской, обмен вышел прекрасным. С точки зрения боя — Клинки с Сенфамы, как подтвердилось позже, не успели уйти.

И паладины, которым не собрать было Вольтрон из четырёх проклятых Львов, ни с одной из пяти оставшихся пушек не успели бы разобраться, не потеряв инициативы в атаке Накзелы.

«Будем надеяться, наша Цайфорг в космосе продержится дольше. Это ей всё равно, куда стрелять, а галра, напротив, успели понять, что могут задеть своих…»

Первый выстрел, как договаривались, был отдан Накзеле. Долгожданный столп иона смял щиты, и Львы обрушились на злополучную гадину, вымещая гнев, ярость и скорбь за всех потерянных в битве товарищей.

Справились, чтобы, закончив, узнать, что пятый к ним всё-таки присоединился.

«Я не мог больше слышать, как вы страдаете, — просто сказал Широ. — Мне жаль, что Чёрный… Что ему так много времени понадобилось, чтобы принять меня».

«Лучше поздно, что никогда».

И только они воспрянули духом, отбросив неутешительные расчёты, решили, что уж теперь-то порешают врагов в два счёта, как галра сделали свой ход. Пидж насторожилась чуть раньше, когда обнаружилось, что Накзела — против всех ожиданий — пуста, а охраняют её лишь дроиды да коварные замаскированные воздушные мины.

Но нет же, отбросила предчувствие, скребущееся в душе! Подумала, что паника снова пытается взять верх, и затоптала её. А потом стало поздно. Пока они с минами разбирались, пока морозили, пока приходили в себя после зацепивших их взрывов, Накзела пришла в движение. Вознеслись ввысь исполинские колонны, и непроницаемым куполом планета накрылась за миг до того, как паладины осознали, что пора драпать.

«Не цитадель, не Цайфорг-пушка была главным оружием планеты. Сама Накзела была оружием. Грёбаной бомбой, способной стереть с лица Вселенной десятки систем вокруг себя».

Всё это паладины поняли слишком поздно. После того, как растущая гравитация уронила Вольтрон на дно планеты и миссии, после того, как безуспешно они попытались подняться, после того, как, оставив Львов, спустились к ядру, чтобы обжечь глаза о сверкающий, пышущий силой сгусток энергии.

И гексимит, взрывная почва, окончательно их добила. Не потому даже, что дошло до них с убийственным опозданием, а потому, что находкой этой они ни с кем не могли поделиться. Купол планеты, меняющий гравитацию, глушил связь в обе стороны.

«Это алтеанская система. Терраформирование, — Аллура говорила до того обречённо-спокойно, что дрожь до костей пробирала. — И запустить её со столь извращённой целью могла только Хаггар».

Ведьма переиграла их. Заманила в ловушку, чтобы избавиться одним махом. И не только от Вольтрона — от всех, кому не повезёт оказаться поблизости. От Замка. От их союзников. От всех, кто пережил сегодняшний бой, но не знал, что происходит с Накзелой. От экзопланет, которые противостояли сегодня галрийскому вторжению, веря, что Вольтрон придёт им на помощь.

Никогда ещё цель не была столь проста и прямолинейна. Доберутся до Хаггар, остановят её ритуал, остановят воздействие на ядро планеты — и планы ведьмы осыпятся прахом. Но каждый, кто умел считать хоть немного, знал, что они не успеют.

Пидж впервые жалела, что умеет считать.

* * *

«Цайфорг-пушка потеряна. — Линд, появившийся на рябящем помехами экране, изменил своей многословности. Раздражённый, с ног до головы в хлопьях сажи и копоти, успел когда-то заплести растрепавшиеся патлы в косу, небрежно переброшенную теперь через плечо. На втором плече тряпичной куклой висел Мэтт. Коран охнул. — Ситуация, диспозиция, дальнейшие планы? Где Вольтрон?!»

Сопротивленцы, оставшиеся в гуще галрийских кораблей, продержались немногим дольше Сенфамы. Одна вражеская пушка была убита, оставшиеся, полностью невредимые, спрятались за конвойными кораблями, и «своей» Цайфорг-пушке оставалось стрелять — чисто из вредности — в скопления галра, пока сопротивленческий флот таял снаружи в тщетных попытках защитить внешние контуры.

И несмотря на то, что до этой фазы боя в принципе могли дожить только самые лучшие, с защитой сопротивленцы справились чуточку лучше, чем никак. Галра банально давили числом. Они были повсюду, и они наконец-то определились, что хотят сделать. А именно: если не вернуть свою пушку обратно, то хотя бы не дать ей бесчинствовать дальше.

И раньше, чем польза перехваченной Цайфорг окупила потери, её эпично располовинили. Коран, до того нарезавший круги и кусавший в бессилии губы, от одного только факта, что Линд сумел спастись и выйти на связь, простил ему все прочие прегрешения.

— Вольтрон не отвечает, — выдохнул Коран, возобновив метания. — Помехи купола, который возник над Накзелой, слишком сильны. Флот галра… флот галра приходит в движение… но… — Коран не верил своим глазам. Неужели хоть в чём-то им сегодня улыбнулась удача?! — Галра отступают, слава древнейшим! Неужто мы победили?..

«Отступают?.. — глаза Линда на той стороне экрана сделались страшными. Картинку тряхнуло. Бесчувственного Мэтта он дел куда-то вне кадра, приблизился вплотную. Коран, сглотнув, попятился. — Коран, при всём уважении, у них четыре пушки осталось и флот в полной боевой готовности, у нас — ни одной, а о целых кораблях я не имею ни малейшего представления. Если не явится Вольтрон, если не совершит некое чудо, недоступное моему пониманию, эту битву мы проиграли. С чего, скажи на милость, галра бежать, позабыв начатое довести до конца?!»

«Коран, — возник на переговорной панели Коливан. — Агенты докладывают, что галра оставляют планеты по всей линии фронта, в том числе те, которые успели перехватить. Что-то не так. Что с приказами?»

— Нет приказов! — Коран заметался ещё сильнее. — Вернее, информации нет. Сеть отрубили снова, как тогда, и мы опять слепые, как литайские котята. Я пробовал вернуть, но без Мэтта или Пидж…

«Давно? — в кадре мелькнул кусочек Дейи. — Линд, перехожу в дрейф. Нас больше не преследуют».

— С тех пор, как… — Коран задумался. — С тех пор, как Накзела полем накрылась. И до того, как галра начали отступать…

«Галра не отступили бы без причины. Был приказ, — сказал Коливан нечитаемым голосом, — который победу для них поставил выше смерти. Они уверены, что победят, если отступят. Или, другими словами, раз победят — не умрут».

— Чем… чем больше ты говоришь, тем меньше в твоих словах логики.

«Если не отступят, умрут, — перевёл Линд, и Корана, взглянувшего на Накзелу, прошиб холодный пот. Паладины, если задуматься, провели там намного больше времени, чем планировалось, и уж точно в их замыслах не было чего-то столь подозрительного. — Коран, данные Замка!»

«Это поле, — добавила Дейя, поймав за хвост мысль, — его не должно быть. Его включили. И если тот, кто включил его, не самоубийца, он сделал это издалека. Он где-то среди галрийского флота».

«Вижу, — кивнул Линд, глаза которого непрерывно бегали по карте, давно слившейся для Корана в одно цветное пятно. — В движении весь галрийский флот, кроме одной семёрки. Крейсер и конвой-окружение. Он довольно далеко. Полагаю, если избавиться от него, на поле боя что-то изменится».

— Но как?.. — прошептал Коран. — И времени у нас…

«Очевидно, они рассчитали всё так, чтобы галрийские корабли успели уйти. Как только последний из них поравняется с крейсером, стоящим на месте, время закончится».

— Двадцать… — системы Замка траекторию полётов подсчитывали кристально точно и вместе с тем неумолимо. — Двадцать добошей. Нам нужно найти что-нибудь, что успеет долететь, разбить щит и расправиться с крейсером за пару ударов.

«Вольтрон, — приподнял бровь Линд, — успел бы, если бы не был заперт на Накзеле. То, что осталось от флота Сопротивления, не справится. Замок Львов… слишком массивен, завязнет в стычках на подходе к крейсеру».

Коран напряжённо размышлял. Вольтрон, всё завязано было на Вольтроне. На Львах, свободных, которые успели бы долететь…

«Линд, это безнадёжно», — голос Дейи на границе слышимости. Какой-то вопрос, заданный на незнакомом языке, короткий ответ. Корану показалось, Линд согласился.

— Подождите, есть ещё шанс! — Коран зажмурился, нажимая заветную кнопку. Да, принцесса Аллура велела молчать. Что бы ни случилось, не раскрывать их тайну, не вмешивать никого лишнего. Но то было раньше, когда всё шло по плану, когда хоть чуточку, но оставалось под контролем. — А-аллура, золотце моё…

Единственное, на что хватило Корана — выкинуть из совещания Коливана. Клинков с Замком связывал отдельный канал связи, чего не сказать было о сопротивленцах. На то, чтобы найти нитку, которой пользовался Линд, и отключить его, ушло бы непозволительно много времени. Времени, которое утекало сквозь пальцы.

«Что-то случилось, Коран?» — Аллура, та, другая, которую звали Седьмой, ответила почти сразу.

— Скажите, чем занят… — в голове только одно правило билось: «по имени не называть, на существование не намекать». Ладно, с существованием безнадёжно, но с именем он справиться ещё может. — Чем занят ваш муж?

Коран покосился на выражение лица Линда, на то, как медленно он закрыл рот, мгновением назад явно порываясь что-то спросить.

«Аллура меня убьёт».

«Полварга назад — чинил Синклайн, — нахмуривший, ответила Седьмая. — И, если хочешь знать, он не в духе. Мне бы тоже не понравилось, если бы мои вещи взяли без спроса».

— Пидж обещала Эзор, что потом, когда, — Коран напрягся, цитируя, — «дедлайны кусать за жопу перестанут» — не знаю, что это значит, — она очень сильно перед ним извинится. Но…

И, набрав воздуха, выпалил на одном дыхании ситуацию. Седьмая слушала молча, только мрачнела всё больше, и на фоне слышался ускоряющийся стук каблуков.

«Коран… — сказала она, когда слова иссякли, — пятнадцать добошей к обсуждениям не располагают, но… даже если он согласится, ты же сам знаешь, что у нас не полный комплект пилотов».

— Слитный залп… — «Львов», просящихся на язык, Коран проглотил, покосившись на экран с закаменевшим Линдом. — Это тоже весомая мощь. Замок обеспечит поддержку. А насчёт «согласиться»… — он чувствовал себя максимально неуютно, произнося нечто подобное, но выбора не было. — Это скорее констатация факта. Он либо поможет, либо мы дружно помрём.

* * *

— Коран!!! — Пидж знала, что кричать так громко не обязательно, но вернувшийся значок связи решил за неё. Слишком долго они молчали. Раз за разом пытались подняться к барьеру, но — к бессилию своему — срывались вниз, чувствуя, как время утекает сквозь пальцы. Они не то, что исправить, они предупредить никого не могли! — Коран, через три добоша эта планета рванёт к чёртовой матери, если мы не найдём и не остановим Хаггар, так что прыгай из зоны поражения немедленно!!!

О том, что за три добоша свой замечательный план они провернуть не успеют, Пидж сообщать посчитала излишним. Вольтрон был собран, но на пределе. Из Аллуры, которая им всё-таки дырку пробила в грёбаном барьере, квинтэссенция хлестала, как из водопада, так что принцесса ожидаемо лишилась чувств. Летели они будто в замедленной съёмке, туда, где мерцали вражеские огоньки, и никто не решался задать себе элементарный вопрос: а зачем?

Зачем лететь, если сделать ничего не успеют? Добоши, может, и длиннее минут, но не настолько, чтобы повлиять хоть на что-нибудь.

«Вы выбрались! — возглас Корана, несмотря на панический вопль, был подозрительно радостным. — Мы в курсе. Спокойно, у нас всё под контролем. Ну, насколько это можно назвать контролем…»

— А п-п-подробнее?..

Пидж показалось, что ещё немного — и она в обморок грохнется вслед за Аллурой. Нет, она надеялась, изо всех сил молилась всем известным богам и неведомому Канзивку, чтобы друзья заподозрили неладное вовремя, и всё равно не готова была к этому чувству. К тому, как от твёрдого «да» свалится с плеч груз тяжелее чёрной дыры.

«Он сказал, что вмешается в самый последний момент. Если другого, прямо никакусенького выбора не останется. Ну, значится, на той самой последней тикунде, когда либо победа, либо смерть».

— Лотор…

У Пидж дрожали руки. Только сейчас, чуть-чуть успокоившись, заметила рядок позабытых на панельке тёмных огоньков, снова зажжённых. Пилоты их, как и тогда, когда возвращались в родную реальность, ни звуком не выдавали присутствия.

«Теперь… теперь всё будет хорошо».

Понимали же, что другого выхода нет. Последние добоши истекали скорее символически, чем в ожидании чуда. И всё равно они выдохнули синхронно, когда пространство впереди озарила яркая вспышка, а за спиной рябь силы прошлась — и барьер над Накзелой, готовой рвануть в следующее мгновение, стал таять, ослабляя убийственно сильную гравитацию.

— Лотор, спасибо. Мы бы… если…

«Если бы мы не притащили его из другой реальности, наша реальность… тикунду назад… закончилась бы для нас».

— Это не я, — ответил Лотор задумчиво. — Объективно говоря.

— А кто тогда?! — ошалело выдохнул Лэнс.

— Это Лотор! — вскричал Коран не менее ошеломлённо, без единой возражающей интонации, и Пидж поняла, что у неё шарики принялись стремительно заезжать за ролики.

— Да вы можете определиться?! — присоединился к хаосу Ханк. — Нам же не видно отсюда!

— Это Лотор, — терпеливо пояснил Лотор, — но не я.

До Пидж дошло через пару тикунд, когда в их систему нагло вклинился ещё один канал связи. Пришлось спешно вырубать микрофон, чтобы никто не услышал её ультразвукового победного вопля.

«Паладины Вольтрона… Как по мне, пришло время поговорить».

Чувство противоречия преследовало Пидж. С одной стороны — восторг, что бесконечные поиски-догонялки наконец-то окончены, с другой — сожаление, что произошло это именно сегодня. Квинтантом бы раньше, квинтантом бы позже — было бы идеально! Но нет… Голова раскалывалась от усталости, каждая клеточка тела мечтала рухнуть в тихом месте и продрыхнуть до конца Вселенной, а дел, проблем и вопросов навалилось столько, что даже приоритеты расставить не получалось.

Они и так, чурбаки чурбаками, после реплики Лотора дружно зависли. Пидж, прямо как в прошлый раз, продумать речь не успела, Аллура была в отключке, а остальные самоустранились, изображая мимо пролетающие декорации. В паладинском канале связи впору было перекати-поле пускать, чтобы повысить эпичность-драматичность момента, а Лотор… Лотор ответа ждал. Молча.

В итоге всё, на что хватило Пидж, — промямлить нечто невразумительное, закончив тем, что ангарные шлюзы Замка откроются для него, и выдохнуть, когда с линии, неизвестно что подумав о тормозах-паладинах, Лотор убрался.

Пидж испугалась было, что после такого приёма недолго и передумать, запустив очередной эпизод космических салочек, но — слава богам! — обошлось. Лотор, оставив разбирательства до встречи воочию, летел к Замку, а не от него.

— Отличное начало, — прокомментировала Эзор. — Какой, говоришь, ангар? Дальше, видимо, будет ещё интереснее!

— А ну цыц, — возмутилась Пидж. — Никаких ангаров! В смысле, любой другой, кроме того самого. И на глаза не попадайтесь. Нельзя же так сразу… э-э-э, человека шокировать.

— Кто здесь кого шокирует, вопрос открытый! — встрепенулся Лэнс. — Откуда он взялся вообще?!

Лотор, тот, который знакомый, только хмыкнул. Пидж зубами скрипнула: вот же ж, веселятся они! Паладины бы тоже повеселились, если бы в чужой реальности тусовались, а не в своей собственной. Там подобные встречи, включая побочные эффекты, воспринимались как-то попроще.

— Потом. Все вопросы — потом.

* * *

Нет, один вопрос всё-таки был. Выяснив у Корана, что последний раз Мэтта он видел вместе с Линдом, который вроде бы в безопасности, Пидж чуть-чуть успокоилась. Компания, конечно, так себе, но всяко лучше, чем неизвестность, в которой пребывал весь сопротивленческий флот.

— Я не знаю, как мы потом остальным в глаза смотреть будем…

— Проблемы — по мере поступления.

Желающих встретить Лотора, как убедилась Пидж, было раз, два и обчёлся. Лэнс, стоило им приземлиться, сразу же заметался вокруг Аллуры, порываясь нести в лазарет, Широ сказал, что будет полезнее на мостике, и только Ханк, углядев что-то в квадратных глазах Пидж, вызвался обеспечить моральную поддержку.

Нет, Пидж хотела встретить Лотора — ещё бы, после стольких усилий! — но абсолютно не представляла, как это будет. Что говорить, как вести себя и как унять дрожь в коленках — то ли от усталости, то ли от предвкушения, то ли из-за всех причин разом.

— Ты это, поаккуратнее… — Ханк пыхтел позади, едва успевая за несущейся к заветному ангару Пидж. — Мало ли, что он задумал?

— Опять начинается?..

— Да я к тому, чтобы ты вспомнила, что это ты с ним знакома, а он с тобой — нет! И о том, как, эм, экстравагантно мы знакомились в первый раз.

— Дежавю какое-то, — мотнула головой Пидж. — Но ситуация прямо противоположная. Теперь мы у руля, и корабль наш. Надеюсь, хоть обойдётся без беготни по всему Замку, чтобы гостя найти. А то придётся… фух… у Нарти позаимствовать Кову.

То ли рысца по коридорам голову проветрила, то ли наоборот, но с моделью поведения, мысленно надев ободок с рожками, Пидж успела определиться. Дошло до неё, насколько легендарен момент.

В кои-то веки не Лотор владел ситуацией, а наоборот.

Может, неверно было — за то, как вокруг пальца их обводил один Лотор, мстить другому, но шанс, с какой стороны ни глянь, был единственным, и грех было им не воспользоваться. Авансом, так сказать, за неизбежные будущие коварства.

— Добро пожаловать в Замок Львов!

Фантазии Пидж, к счастью, не оправдались. Лотор, несмотря на то, что ждать ему пришлось преступно долго, никуда из ангара не делся. И, судя по вопросительно приподнятым бровям, ожидал он другого приветствия, как, наверное, и другую встречающую делегацию.

Пидж, залихватски облокотившаяся о дверной косяк — чтобы хоть немного передохнуть — насчёт своей презентабельности не обольщалась, а Ханка для создания массовости было недостаточно. Но и Лотор, справедливости ради, выглядел куда более помятым, чем положено галрийскому принцу.

— Ты один? — спросила Пидж, только теперь заметив, что количество Синклайнов уменьшилось вполовину. Если учесть, что реальности отличались незначительно, подсчёты выходили тревожными.

— Один. — Он, если и удивился вопросу, виду не подал, и никаких эмоций по поводу отсутствия генералов не выразил. Собственно, этого и следовало ожидать. Может, всё было и не настолько плохо, как Пидж представила. — Зелёный паладин, жёлтый паладин, — кивнул обоим, — могу я поговорить с принцессой Аллурой?

— Насчёт этого… — Пидж потёрла висок. — У нас есть предложение получше. Мы проводим.

Махнула приглашающе рукой, готовясь пуститься в очередное путешествие по коридорам. Задумалась. Вот на сто процентов была уверена, что, не вняв предупреждениям, по Замку шастает чересчур много любопытных носов, встреч с которыми положено было избегать. Хотя бы сегодня! Так что, без прикрас, маршрут к выбранному крылу придумался вдвое, если не втрое длиннее адекватного.

«А о том, что причина не только конспиративная, никто никогда не узнает!»

— Паладины всегда настолько беспечны?

Лотор, надо отдать должное его упорству, не выдержал на середине пути. Пидж шла впереди, флагманом указывая направление, поэтому наблюдать за ним могла лишь мельком, якобы случайно поворачивая голову. Но и без того прекрасно знала, что занимается он не праздным молчанием, а оценкой маршрута, который вот прямо в это мгновение сделал очевидно бесполезный квадрат. По воле Пидж, конечно. А то ей показалось, что Лотор вообще не заговорит.

— О чём ты?

Вот теперь Пидж обернулась, шагая дальше спиной вперёд. Улыбнулась Ханку, который шёл за Лотором и, будто компенсируя тому нейтральное выражение лица, излучал за обоих всевозможные грани непонимания.

— Пускать на борт незнакомца, не задавать вопросов, не отбирать оружия и поворачиваться спиной? — перечислил Лотор, чуть склонив голову набок. — Подобная ошибка, особенно в империи галра, наверняка была бы фатальной. Но вы, тем не менее, до сих пор живы.

— Хочешь сказать, — Пидж улыбнулась ещё шире, — что у тебя с собой оружие? И нам есть, чего опасаться?

— Подобного я не говорил. Меня скорее настораживает, что вам не пришло в голову проверить.

— Ну, если ты настаиваешь!

Говорят: «язык мой — враг мой», и у галра наверняка есть похожая поговорка. Пидж, ощутив, как рогатый ободок становится материальнее, задействовала первый козырь, заодно приблизившись вплотную к давней мечте. Полапать галрийского принца, когда он сам разрешает, — чем не награда за все треволнения сегодняшнего квинтанта!

На виду, конечно, оружия он не оставил, так что Пидж, для проформы пройдясь по выступающим частям доспеха, перешла на тайные карманы. Лотор не мешал, только сверху вниз смотрел, с верхотуры своей, с возрастающим недоумённым интересом.

И ладонь её, после тихого щелчка сомкнувшуюся на рукояти стилета, машинально накрыл своей, но тут же отпустил, впервые заметно меняясь в лице.

— По моим данным, — удовлетворённо констатировала Пидж, изучая матовые грани добытого клинка, — опасность паладинов Вольтрона ты оцениваешь в один тайный кинжал из трёх. Потому что два других нашли бы с большей вероятностью? Довольно лестно!

Не дождавшись ответа, пожала плечами и вернула стилет на место. Загадочно сцепив за спиной руки, продолжила прерванный путь, вынуждая и «делегацию» следовать за собой.

«Главное — ни во что не врезаться. Слишком уж хорошо спектакль идёт, чтобы настолько банально его провалить».

— Почему не заберёшь?

— Да зачем мне твой кинжал, — повела плечами Пидж, давая мысленное «пять» своей напарнице с рожками. Получилось! Вот сейчас — она готова была поклясться! — Лотор уж точно выпал в осадок, в состояние «окончательно не понял». — У меня свой есть.

— Хм.

У Ханка, заметно отставшего, на лице крупными буквами была написана всего одна фраза: «Что ты творишь?!»

Пидж творила, что вздумалось, и впервые ей было ни капельки не совестно.

— Хочешь спросить что-нибудь ещё?

Если бы Лотор опустился до банального «что происходит» или «куда мы идём», это был бы не Лотор.

— Что за корабль прикрывал вас перед флотом Заркона?

О, этого Пидж и боялась. Видно, горячка боя и погони ничуть не помешала ему разглядеть странный корабль, затесавшийся ко Львам, и уловить очевидное сходство с теми, что выходили из-под его руки.

— А где второй Синклайн из межреальностной руды?

Лотор прищурился, Пидж прищурилась в ответ, и, кажется, они бы в воздухе искру выбили, если бы впервые за знаменательное шествие голос не подал Ханк:

— Вообще-то, Пидж, отвечать вопросом на вопрос — невежливо.

— Где вопрос, там и ответ, — отрезала она. — И всё-таки?

— Второй Синклайн там, где ему положено быть. — Лотор помедлил, принимая правила игры. — И, пожалуй, остальные вопросы я приберегу на потом.

— Ну вот, — вздохнула Пидж, разворачиваясь обратно, лицом в направлении пути. Лукавила, конечно: у неё голова уже кругом шла. То ли оттого, что спешно выдумывала загадочные реплики, то ли оттого, что приходилось незаметно за стенами и порожками следить, чтобы не навернуться. — Мы, кстати говоря, почти пришли.

* * *

Долгие квинтанты, счёт которым был окончательно потерян, Зехан продолжал оставаться в стороне. Наблюдал за тем, как обитатели Замка множатся, словно ширганский мукор, строят немыслимые планы и заняты все своим делом. Пытаются спасти родную реальность.

А он и предложить ничего не мог. Поэтому занимался тем, к чему привык с рождения, — рутиной. Постепенно сбавлял темп, дольше задерживался у некоторых коробок, а иногда бессчётные варги просиживал за талмудом, переводя алтеанские мудрости. Сбивался иногда, по каким биоритмам живёт остальной Замок.

Впервые никто не искал его, не заваливал мелкими поручениями, и Зехану оставалось лишь думать. Это то, чего он хотел, к чему шёл? Для того ли сбегал в чужую реальность, чтобы снова, без пинков и подсказок, играть ненавистную роль арсеналия? Наверное, не совсем. Он не грузы перетаскивал с места на место, а изучал вещи, которые были ему интересны. Мог даже похвастаться успехами и умозаключениями. Если бы было, кому.

Но все были заняты, и для того, чтобы обратить на себя внимание, нужно было осознанно попутаться у кого-нибудь под ногами. Зехан никогда не думал, что это так сложно — найти причину. И хоть что-нибудь, в чём могла понадобиться его помощь.

Однако то, на что он втайне надеялся, до того внезапно случилось, что сердце из груди выскочило, а коробки с драгоценными стекляшками едва не шмякнулись об пол. Коммуникатор, на который ему только Ханк писал — напоминая, что оставил еды, — внезапно ожил, пылая багровым.

«Пылесборник, алë! — заорала Эзор из динамика. Зехан скривился, пытаясь унять непрекращающуюся вибрацию в руке. — Сообщение с высочайшей важностью, всё такое. Срочно дуй на корвет, ты нам нужен, как глоток актэрита в середине квинтанта. Уй!.. — Она тяжко охнула, словно на голову приземлилось нечто тяжёлое. — Никаких отговорок, на кону реальность волосатиков, у тебя один добош».

— За… Поче…

Немой вопрос, так и не успев сформулироваться, повис в воздухе без ответа. Эзор отключилась, а Зехан остался наедине с замешательством.

— И что мне делать?

Как оказалось — паниковать, судорожно вспоминая, как можно попасть из Замка на корвет, который вроде бы рядом летал, но всё равно невообразимо далеко, да ещё всего за один добош. Остальные-то как это делали? На штурмовиках? Шаттлах? Но он же четырнадцать тысяч декафибов за штурвал не садился!

Пришлось вспоминать. Очень срочно. Сначала — про стандартный галрийский штурмовик, а потом — про а-а-а-а-а, Синклайн Лотора, с которым у Зехана отношения ещё с первого раза не заладились. Но его мнение вообще никого не интересовало. И отговорку про «не умеет» он банально не успел озвучить, оказавшись за штурвалом быстрее, чем приличные галра моргают.

«Да что случилось-то?!»

Оказалось, задача сводилась к тому, чтобы генерировать защитное поле и лететь, куда укажут. Не так страшно, как Зехан себе нафантазировал, если бы не Четыре Льва под боком, которым полагалось оставаться невидимыми. Император Лотор чрезвычайно ярко подчеркнул — при любых обстоятельствах.

Зехан, пока лавировал среди обломков масштабной космической баталии, пока подкрадывался к какому-то странному крейсеру с непонятным носом, напрягся до самых кончиков ушей. О том, что пилотировать он вообще-то не умеет, пришлось резко забыть. Во избежание.

А потом они висели. Ждали приказа под убегающие тикунды на таймере, и Зехан, сам не зная с чего, обливался холодным потом. Его дело было простым — снять барьер по команде, чтобы Львы могли выстрелить. Но не понадобилось.

«И чего ты ожидал, горе-пилот? Что проявишь себя и станешь вселенским героем? Спасибо хоть, Синклайн не поцарапал. А то взгляд императора… до мурашек пробирает…»

Но ему хотя бы дали шанс. Доверились, вспомнили, посадили за штурвал, несмотря на важность миссии и недопустимость промаха. Недопустимость… Не потому же, что других вариантов не осталось? Наверное…

Зехан задумался. Настолько погряз в самокопаниях и первопричинах, что момент, когда император и генералы испарились из ангара в неведомом направлении, бесславно профукал.

«А дальше-то что?..»

Видимо, всё. Никаких инструкций, конец географии. Значит, выход один — возвращаться к алтеанским коробкам, привычно стабильным.

«Или кого-нибудь искать?..»

Зехан посидел ещё немного в кресле пилота, вздохнул и начал выбираться наружу. Треснулся головой о поручень, когда Синклайн ощутимо тряхнуло. Да в смысле?! Нормально же посадил на этот раз! Оказалось (Зехан преисполнился гордостью), что да, как раз он-то — нормально. Это в него врезались, не рассчитав габаритов.

Любопытство пересилило. Пришлось оставаться, смотреть, кто выйдет из кораблика, изрядно побитого жизнью. Латанного-перелатанного и, даже на неискушённый взгляд Зехана, держащегося на одном матерном слове.

Вышли — тешайцы. Те самые, в красках описанные Пидж, но до сих пор неведомые. Были они частью экипажа, вроде как помогали, и всё на этом. И — тут Зехан охнул, кидаясь на подмогу, — были они побиты не меньше, чем корабль, на котором прилетели, а между собой поддерживали раненого. Мужскую копию Пидж. Брата, однажды представленного… И чьё имя Зехан, конечно, не помнил. На мгновение подумал даже, что это сама Пидж: до того они были похожи. Шевелюрой, вот, длинной рыжей копной обрамляющей плечо девушки.

— Ты! — застопорилась она, встретившись взглядом с Зеханом. Рвано выдохнула, пошатнулась под ношей — несмотря на то, что практически весь вес принимал на себя мужчина, — и испуганно округлила глаза. Одежда её зияла дырами и подпалинами, но держалась она почему-то за лицо. С такой силой прижимала ладонь к щеке, будто боялась, что оттуда брызнет фонтан крови. — Где угодно! Найди и принеси мне заплат! Ммм… пластырь! Срочно! Пожалуйста!!!

— Что? — переспросил машинально Зехан, мысленно стукая себя по лбу. — Может… в лазарет, если всё так серьёзно?..

Двинулся навстречу, чтобы помочь, но от него шарахнулись, как от огня. Девушка спряталась за спину мужчины, забыв о раненом. Тешаец, казалось, этого даже не заметил: с отрешённым выражением лица он разглядывал Львов, расставленных как попало по ангару. Зехан удивился было, но тут же понял, что ему сейчас точно не до очередных загадок.

— Нет! Не подходи! Только… пластырь… Ничего больше…

До того несчастно и разбито звучал её голос, что Зехан проклял себя всеми словами на свете. Стоит, как дундук, вместо того, чтобы нестись за помощью. И это желание… Утешить, привести в порядок… Волосы расчесать, торчащие во все стороны, чистую одежду добыть как можно скорее… Никогда ещё Зехан не чувствовал столь яркую, столь непреодолимую потребность о ком-то заботиться.

— Милый друг, — кашлянул мужчина, поудобнее перехватывая раненого, — коль уж вы столь удачно оказались в месте, где требуется ваша несомненная помощь… Не затруднило бы вас всё-таки выполнить просьбу, которую милая моя спутница озвучила дважды?..

Дейя, продолжая держаться за щёку, аккуратно, одним глазком буквально, как пугливый щенок, выглянула из-за спины мужчины.

— Пластырь! Ничего больше…

— Я… ах, да, конечно, — отмер Зехан, не в силах больше выносить умоляющего взгляда, причиняющего необъяснимую боль. — Я… я мигом… Подожди только!..

Никогда ещё Зехан не бегал с поручениями так быстро, и никогда ещё он не гордился настолько, что всё, однажды найденное, было у него тщательно рассортировано и хранилось на своих местах. И пластыри, и аптечки с лекарствами, и бинты.

«Но разве криокапсула не справилась бы лучше, чем пластырь?..»

* * *

Пидж остановилась перед неприметной дверью. Театрально, как заправский дворецкий, поклонилась, предоставляя Лотору право войти первым. В ответ по ней скользнули подозрительным взглядом, будто в месте назначения представили минимум стаю крокодилов, присыпанных риглимскими червями.

«Интересно, с чего бы?»

— Каюта, — пояснила Пидж, входя следом. Мельком огляделась: ага, дверей несколько, значит, правильно выбрала. Это крыло было из тех, что со сборными покоями. На взгляд самой Пидж, пространства было многовато для одного человека, но аристократии, если отталкиваться от предпочтений Аллуры и земного фэнтези, подходило идеально. Из очевидных плюсов: удобства под боком и отсутствие поутру неожиданных встреч перед раковиной. — Ты ожидал увидеть что-то другое?

— Да, — кивнул Лотор, изучая мигающую лампочку под потолком. — Столь длинная экскурсия из семнадцати поворотов, трёх лифтов и пяти лестниц обязана была закончиться чем-нибудь менее прозаическим.

— Никогда не поздно вернуться и показать тебе страшное рогатое чудовище, нашу местную достопримечательность. Но до него ещё лестниц пять, без учёта поворотов, и столько же — обратно.

— Ваша достопримечательность… — Лотор, обернувшись, устало потёр переносицу, — приблизит мою встречу с принцессой Аллурой?

— Нет, Калтенекер — она прикольная сама по себе.

Длинную паузу, ту самую, коронную, нагнетающую выложить как на духу ответы на все подразумевающиеся, незаданные и даже левые вопросы, Пидж выдержала как никогда стойко, закусив губу и тоже прикипев взглядом к лампочке, которую неплохо было бы починить.

— Хорошо, — заговорил в конце концов Лотор, успевший меланхолично оккупировать одно из кресел, скрестить на груди руки и закрыть глаза. В противовес Пидж, вернувшейся к подпиранию косяка. — Если я верно понял твою цель, будем считать, что ты её добилась. Может, скажешь наконец, зачем привела меня сюда?

— Я и сказала, — Пидж едва сдержала зевок, — про идею, которая в сотни раз лучше всяких там разговоров и встреч, особенно с принцессами Аллурами. Про потрясающий, незаменимый объект, который для каждого из нас является пределом мечтаний и, что удивительно, ждёт всего лишь в соседней комнате!

— Не иначе, там скрижаль со всеми тайнами мироздания.

— Я не сомневалась, что ты опять только о работе и думаешь, но врата квинтэссенции подождут. Вообще-то, я имела в виду кровать.

Вот теперь глаза у него натурально распахнулись, и очень медленно, будто со скрипом, он повернул голову в её сторону.

— Откуда…

— Спокойно! — Пидж на всякий случай юркнула за дверь, выглядывая одним глазком. — Поверить не могу, правда попался. Значит, действительно врата строишь? И телудав тебе для этого нужен был?

А вот того, как молниеносно он окажется рядом, Пидж банально не ожидала. Отвыкла, что ли? Пикнуть не успела, а её уже втащили за отвороты обратно в комнату, притиснули к стене и грозно нависли.

— Откуда ты знаешь? И кто ещё, кроме тебя?

— Все знают, — честно ответила Пидж, запрокинув голову и чувствуя, как полыхают щёки с кончиками ушей. — Ты скажешь — поконкретнее, а я скажу, что это слишком длинная история… И что конкретики, как ни старайся, в ней ни на грамм не наберётся.

— Проклятье. — Он отстранился, буравя её раздражённым взглядом и загоняя стилет, неведомо как оказавшийся в руке, обратно в потайной карман. — Думал, блефуешь, но нет. Ты правда меня не боишься.

— Разумеется, не боюсь.

«…что ты что-то мне сделаешь», — продолжила мысленно, чтобы в голосе он не уловил лукавства. С трепетом, возникающим в его присутствии, со спутанными мыслями и противоречивыми желаниями, которые однозначно идентифицировались как «страх», Пидж бы до конца жизни не совладала.

Но с ним — другим таким же, не суть — Пидж провела достаточно времени, чтобы знать, какие методы, при наличии других, он оставляет на крайний случай. Каких ошибок не совершает.

— Полагаю, нам стоит вернуться к кровати.

— Что? — моргнула она.

— Почему объект, которому ты уделила столько внимания, — именно кровать?

— Потому что, — Пидж набрала в грудь воздуха, а заодно — решимости, чтобы сунуть ему под нос наруч с часами, — в Замке Львов глубокая ночная фаза. С тех пор, как наши корабли встретились под боком у Заркона, по времени прошло добрых полквинтанта, и — я готова поспорить! — все эти варги ни у кого из нас сна не было ни в одном глазу.

— Хм… — Лотор сделал выразительную паузу. — Доля истины в этом есть.

— А если серьёзно, то… — Пидж приготовилась к основательному перечислению. — Принцесса Аллура измотана после битвы, так что сейчас при всём желании принять тебя не сможет. И, что касается её желания, с этим тоже могут возникнуть проблемы, но об этом позже. Все остальные вопросы — тоже позже, потому что если решишь разбудить кого-нибудь, чтобы их задать, этот кто-то точно тебя проклянёт.

Лотор слушал молча.

— По техническим моментам: если вдруг окажется, что Замок пополам разваливается, а рядом никого нет, то путь к Синклайну есть покороче, — оттарабанила Пидж список пресловутых лестниц и поворотов, — но, так как вероятность экстренных ситуаций сведена к минимуму, мне бы очень хотелось, чтобы утром мы нашли тебя там же, где оставили. Не то, чтобы прогулки по коридорам — это проблема, но заблудиться здесь капец геморно, а в одной из комнат поджидает-таки страшное рогатое чудище.

Информацию о том, что чудище вообще-то безобидное, Пидж решила выдать попозже, ситуативно. В предупредительных целях.

— Спокойной ночи!

И смылась, пока любопытство Лотора не пересилило замешательство. С него сталось бы поймать её снова, наплевав на прелести здорового сна, чтобы добиться правды. Пидж же знала, что адекватных ответов не выйдет: чувствовала, что желание рухнуть куда-нибудь кулём картошки решительно перевесило все остальные.

Да, спать она хотела даже больше, чем ставить в тупик Лотора. Результат был приятным, целебным для расшатанных нервов, но рождался лишь в недюжинных умственных усилиях, которым требовалась подпитка. Иначе, виделось, бредовость происходящего превысила бы все допустимые пределы.

«Но, так-то, шах и мат!»

Последним, что слышала Пидж, прилично уковылявшая в направлении своей каюты, был шелест открывшихся-закрывшихся переборок.

В коридоре, тем не менее, Лотор так и не появился.

«Конечно, это святое: проверить, заперта ли дверь. А вот решить, как быть с фактом, что не заперта, — уже сложнее…»

* * *

Пидж, едва коснувшись головой подушки, проснулась под чириканье коммуникатора. Того, кто звонил, послала к квизнаку, а потом резко подорвалась с кровати. Числа спросонья прыгали перед глазами похлеще чёртиков, но и то Пидж высчитала, что бессовестно продрыхла минимум до корабельного полудня. Куда дольше, чем собиралась.

«А произойти за эти варги… могло всё, что угодно».

Пока носилась по комнате, пытаясь привести себя в порядок, набрала обратно насупившемуся Лэнсу. Одно радовало: если, сражённый градом утренних проклятий, он не повторил вызов сразу, то дело, значит, было не совсем неотложным.

— Как обстановка?

— Если ты про галра, то пока не напали, — потёр затылок Лэнс. — Если про всё остальное… В общем, кратко: Аллура пришла в себя и сразу сказала, что ей нужно поговорить с Лотором. Но после того, что ты вчера устроила, мы, если честно, стремаемся к нему идти. Поэтому ждём, вот. Очень надеемся, что ты его приведёшь в ближайшее время, пока Аллура сама искать не пошла. Соберёмся в той же гостиной, что и обычно.

— Как насчёт завтрака?

— Мы-то позавтракали, — развёл он руками, — но ты не поняла: понятие «ближайшее время» в исполнении Аллуры рискует превратиться в «вот-прям-щас», поэтому… э-э-э, задерживаться я бы не рискнул.

— Гадство, — пробормотала Пидж. — Нет, ну сложно что ли разбудить было?!

— Я пытался. Пять раз.

По ходу дела, впрыгивая в костюм и наскоро собирая хвост, Пидж выяснила, что о местоположении другого Лотора, генералов и вообще всех, кроме паладинов, Лэнс не имел ни малейшего представления. Не видел никого «лишнего» со вчерашней ночи, но был уверен, что на галрийский корвет они не возвращались.

В душе заскреблось нехорошее предчувствие. Вселенная, как показывала практика, обладала теснотой, ужасающей в своей непредсказуемости, а Лотор — здесь уже чуйка вопила — если и внял предложению остаться в обнимку с подушкой, то явно не на столь продолжительный срок.

«Или всё-таки пронесёт?..»

Бегать-искать по всему Замку, несмотря на вчерашние шутейки, не хотелось смертельно, так что Пидж, скрестив пальцы и понадеявшись, что Лотор окажется ответственным гостем, начала с варианта самого простого и банального — с каюты.

Ей повезло в кои-то веки. Почти повезло.

Никого не обнаружив в первой комнате, подошла к двери в спальню. Остановилась, ясно различив приглушённый голос. Вздохнула, внутреннее смиряясь с тем, что привычки болтать с самим собой за Лотором не водилось.

Значит, кто-то успел раньше…

Дверная панель, отъехавшая после короткого стука, явила неутешительную картину. Первый порыв — протереть глаза — Пидж мужественно преодолела. Не помогло бы. Тот факт, что Лотор в каюте размножился до прискорбных двух штук, имел чересчур логичное объяснение.

«Зараза».

Они, абсолютно идентичные, синхронно повернулись в её сторону, одинаковым движением вопросительно выгнули брови. Ясно всё, спелись. Причём, судя по отсутствию разгрома и кровавых луж, предпочли, в отличие от Аллур в аналогичной ситуации, диалог конструктивный.

«Кошмар. Кажется, про привычку „болтать с самим собой” я рано подумала».

— Так, Лотор, — тикунду помедлив, опознала Пидж нужного, с чересчур довольной усмешкой и пляшущими в глазах смешинками. От патетического «ты всё испортил!» удержалась, выбрав более насущное: — Немедленно придумай что-нибудь, чтобы вас можно было отличить друг от друга!

Мгновение спустя Пидж уверилась в мысли, что за игру «поставь-в-тупик-Лотора», длившуюся от силы варг, придётся расплачиваться до конца жизни — тем, что в тупик, свершая страшную месть, будут ставить её. Потому что указанный Лотор, недолго думая, протянул руку, стащил у неё резинку с волос и, превентивно отступив на пару шагов, собрал на себе простенькую мальвинку.

— Подойдёт?

— Ты… ты… — Пидж поперхнулась воздухом. Свирепо выдохнув, сдула с щеки мигом распушившуюся прядь. — Ты у Аллуры не мог попросить?!

— Сама же сказала: немедленно.

— Ладно, по крайней мере я выяснила, что выбрала правильно.

С трудом сдержала смешок, представив картину: как все до единого собеседники, завидев Лотора, украдкой обходят его по дуге, чтобы глянуть сбоку, собраны волосы или не собраны, из чужой он реальности или из собственной. И это — если Лоторам в голову не придёт поменяться.

— Я тебе нашивку потом сделаю, — мстительно пообещала Пидж. — Розовую.

— Пурпурную?

— Розовую! И вообще, что ты тут делаешь? Кто, скажи на милость, говорил, что не собирается вмешиваться в наши дела?

— Он в ваши дела, объективно говоря, и не вмешивается, — сообщил второй Лотор, всю сцену пронаблюдавший с подозрительно-непонятным выражением лица. — Только в мои. Если, разумеется, не учитывать вашего желания добить меня фактами, которые при любом другом раскладе были бы вам неизвестны.

— А вот нечего было бегать от нас, — вздёрнула Пидж подбородок. — Всё рассказал? Молодец. Вас там как раз Аллура ждёт. То есть не вас, а кого-то одного конкретного, но вы, наверное, разберётесь.

От того, как выразительно они переглянулись, у Пидж аж мурашки по коже пробежали, все бдительные резервы задействовались. Спелись! Сшипелись! Всё, плакало паладинское преимущество.

Хотя…

Пидж знала, что минуты триумфа будут недолгими. Неважно, от кого Лотор услышал бы правду — всё равно начал бы вертеть ими, как вздумается.

Ему единственному, так уж сложилось, паладины готовы были позволить.

* * *

Лэнс не уточнил, кто именно соберётся в гостиной, но фурор Пидж предрекала нешуточный. Любопытные рисковали подхватить как минимум косоглазие, ибо Лоторы, судя по всему, сговорились отныне перемещаться исключительно парой. Как вышли из каюты, так и скользили за проводницей бесшумно, периодически меняясь местами и доводя её до зубовного скрежета.

А перед заветной дверью, когда Пидж успела потерять бдительность, утонув в мечтах о завтраке, разыграли целое представление. Нет, это надо было видеть: как подходит к переборке один Лотор, как медлит тикунду, обозревая нечто за разъехавшимися дверцами. Отступает на шаг с максимально задумчивым выражением лица, и дверцы, не дождавшись реакции, перед ним закрываются. Как второй Лотор, тот, который новенький, недоумённо смотрит на собрата, встаёт на его место и движение в движение повторяет то же самое.

И стоят, значит, переглядываются перед этой загадочной дверью, как коты, которые долго-долго просили выйти, но передумали.

— Да что там такое? — не выдержала Пидж. Раздвинув подвисшую композицию, сунулась в дверь сама. Первым делом, как оказалось, в глаза бросался Линд. Сидел он боком к проходу, ни на что не обращал внимания и занимался излюбленным делом — болтал. Пидж моргнула. Заглянула за угол гостиной, убедилась, что там тьма тьмущая народу, в основном паладины, и высунулась обратно, пока её не заметили. — Что за внезапная социофобия?

— У вас всё в порядке? — участливо поинтересовался Лотор-с-резинкой.

— Э-э-э, да?..

— И архас на собрании — тоже в порядке вещей? — уточнил второй Лотор.

— Архас?.. — Пидж могла поклясться, что слышала подобное впервые. — Это… что? Ругательство такое?

— Даже не поспоришь… — бормотал один, пока второй пояснял, до жути участливее, чем прежде: — Вернее будет сказать не «что», а «кто».

Пидж впервые чувствовала себя настолько идиоткой. Желание треснуть чем-нибудь тяжёлым — кирпичом, например — змеюку-Линда, очевидный предмет их разговора, разгоралось с утроенной силой.

— Нет, я, конечно, всеми фибрами души чувствовала, что он падла та ещё, — поделилась Пидж сокровенным, — но он… Э-э-э, Линд представлялся тешайцем, а не архас.

— Одно другому не мешает.

— Так! — Пидж упёрла руки в боки, преисполняясь решимости не сойти с этого места, пока ей наконец-то не выложат всю подноготную. — Вы, наверное, хотите добраться до завтрака не меньше меня, так что предлагаю ускорить процесс и перестать говорить загадками. Кто, чёрт возьми, такой этот архас, как вы поняли, что он архас, и является ли это слово достаточной причиной, чтобы выпнуть его к лешему с корабля?!

А вот того, что они, фыркнув, дружно покатятся со смеху, Пидж уж точно не ожидала. Едва не брякнулась там, где стояла: одного-то Лотора смех был сенсацией, а тут сразу двое!..

— Ч-что я такого сказала?..

Судя по всему, это было надолго. Они аж в сторонку отошли, дружно попеременно угарая, и Пидж оставалось только обрывками фраз довольствоваться.

— …жучара риглимская…

— …говорил, что безбашенные, но чтоб настолько…

— …и ведь мог же… раньше догадаться… но нет…

— …и давно так?..

Лотор-с-резинкой отдышался, кивнул в сторону Пидж:

— Вон таймер. Можно ещё раз, максимально образно, что ты чувствуешь по отношению к Линду?

— Язык ему вырвать хочу и бантиком завязать, — насупившись, ответила Пидж. — И скоро моё желание распространится ещё на кого-нибудь. Вы объясните наконец, что происходит?!

— Фух, — Лоторы вроде бы успокоились, но улыбками, тоже чуть-чуть клыкастыми, всё равно блистали во все тридцать два зуба. — Всё не так плохо, как могло быть. Четверть фиба ещё подождать, и пройдёт.

— Что пройдёт?!

— Мы бы сказали, — пожал один из них плечами, — но это сейчас бесполезно.

— Вы издеваетесь?!

— Ничуть, — покачал головой второй. — Просто есть проблемы, которые в лоб не решаются, а лихо лучше не будить, пока оно чувствует себя в безопасности.

— Вы издеваетесь, — уверилась Пидж одновременно с дверью, распахнувшейся за её спиной.

— Полварга. Нет, почти варг! — Аллура, призвавшаяся на шум, начала с претензий. — Как можно по коридорам так долго… О, древнейшие! Пидж, почему двое?!

— Всё, я не могу больше, — взвыла Пидж. — Забирай одного, двух, можешь ещё третьего достать, только деньтесь уже куда-нибудь!

— В гостиную?.. — неуверенно предложила Аллура.

— Только через чей-нибудь труп, — ответил Лотор-без-резинки. — Не мой.

Да, можно считать, адаптация у него прошла молниеносно.

* * *

Стоило Пидж сопроводить венценосную делегацию в закат, как обнаружилось, что за дверью поджидает ещё одна делегация — из любопытного носа и остальных идущих в комплекте запчастей.

— Мне не послышалось? — суетился вокруг Лэнс. — Их правда было двое? Они правда смеялись? Пидж, колись, как тебе удалось?

Пидж покосилась на Линда, невозмутимо оставшегося в кресле, и с трудом удержалась то ли от гневной тирады, то ли от допроса с пристрастием. Но глупо, наверное, было спорить с Лоторами, дружно решившими, что «не время». Так и быть! Пускай тешайское лихо, пока значение «архас» остаётся загадкой, и дальше чувствует себя в безопасности. Потом сразу за всё ответит. У Пидж бегали уже мыслишки по поводу парочки галрийских архивов, где можно было поискать перевод.

«Не иначе, арахис какой-нибудь, вызывающий стойкую аллергию».

— Я смотрю, у нашей змеиной братии удивления ни в одном глазу, — указала Пидж подбородком, скрестив на груди руки. Повод для ёрничания нашёлся и без всяких неизвестных слов. — О, что это так вкусно пахнет?

— Ещё бы он удивился, — поведал Лэнс шёпотом. — Перед ним Аллура битый час извинялась. Говорила, что это была не её тайна, что объяснять было бы слишком долго и вообще. Он ей: «да-да, конечно, я всё понимаю», а у самого такой вид, что даже мне извиниться захотелось. Сам не знаю за что.

— Не ведись, это всё коварные инсинуации, — отмахнулась Пидж, рысцой оббегая гостиную в поисках запаха. — Ага, здесь…

— Инсу… Инсани… Чего?

— О, ты пришла! — встрепенулся Ханк, до того дремавший в обнимку с кубической переносной сумкой. — Так до-о-олго, что я аж заснул… Вот, это тебе. Подумал, что ты будешь голодная, и захватил с собой. И даже охранял от всяческих, — покосился на Лэнса, — покушений.

— Ты мой герой, — Пидж, принимая коробку с чем-то одурительно вкусно пахнущим, готова была расплакаться от счастья, — и спаситель.

— Вот всё бы отдал, — Лэнс устроился на бортике между ними, заговорил совсем тихо, — чтобы от Аллуры услышать подобную фразу. Значит, накормить, да?

— Главное, не лапшой.

— Она не любит лапшу? — бедняга всерьёз озадачился. — Откуда ты знаешь?

— От любой еды тошнить будет, если переборщить, а вон тот товарищ, — Пидж выразительно подвигала бровями, — только по лапше и мастер. По той, которой уши украшают.

— Боюсь, чувство справедливости велит мне вмешаться в вашу беседу, — заметил Линд, сволочь остроухая, с противоположного конца гостиной. — Слово «лапша» мне незнакомо, и, сколько бы изысканным ни было сие блюдо, судьба не предоставила мне шанса выучиться его приготовлению.

Пидж осталась сидеть, преодолев желание кому-нибудь врезать, исключительно из-за миски на коленях. Долгожданный завтрак того не стоил.

— …А кроме шуток, — продолжила Пидж, выбрав философский путь игнорирования. — Я что-нибудь пропустила? По поводу Накзелы? Мы хоть победили?

Пожалуй, даже услышав «нет», Пидж не слишком бы расстроилась: награда в виде одного-единственного Лотора перекрыла бы десяток-другой подобных планет. Но они, как оказалось, сорвали джекпот.

— Мы с Мэттом снова к сети подключились, — Ханк сонно потянулся. — Весёлая игра с галра: они отрубают, причём в самый неподходящий момент, а мы обратно. Пока не заметили, вроде. Так вот. Там из-за того, что все ожидали взрыва, а его не было, сущий хаос сейчас. Галра в бешенстве, что потратили кучу ресурсов на гиперпрыжки и мотания туда-сюда, а флот в итоге ничего не добился. В общем, они разбрелись кто куда, и повторная атака в ближайшее время не планируется. Обычно это называют «отступить и перегруппироваться».

— Значит, Накзела наша, и линию в итоге мы замкнули, — довольно кивнула Пидж. Добыв вожделенный завтрак, вспомнила, что внимание неплохо бы фокусировать на пространстве чуть более обширном, чем одна миска. — Хотя я теперь не уверена, что галра остановятся. Нам же просто повезло. Ещё разок армадой соберутся, пролетят по прежнему маршруту, и плакало всё наше освобождение-сопротивление горючими слезами. Если, конечно, не натыкаем вдоль границы по десять Цайфорг-пушек на каждую планету, спутник и дальше по списку.

Беглый осмотр гостиной показал, что народу на посиделки-ожидалки набилось даже больше, чем обычно. Во-первых, к ним присоединилась Эзор. Воспользовавшись отсутствием Аллуры, возобновила с Линдом игру в кошки-мышки. За этим действом с недовольством наблюдали Зетрид и Нарти, которых Пидж сто лет не видела, а в совсем уж дальнем углу гостиной образовалась композиция из Корана, Мэтта, Дейи и — совсем внезапно! — Зехана, которые, живо переговариваясь, чертили нечто загадочное на огромном полотне.

У Пидж появилось много вопросов. И непонятная, неоформившаяся эмоция, связанная с тем, что Широ опять не было. Опять.

— Что касается Накзелы, — Лэнс ощутимо поморщился. — Они вон придумали, тешайцы эти. Сказали почти то же, что и ты сейчас. Мы согласились, потому что смысл есть, но суть там… Отвратительная такая…

— Во-во, — закивал Ханк. — Планеты же, знаешь, не в конкретном направлении взрываются, а сферой. С одной стороны — то, что мы перехватили, а с другой — всё ещё галрийские территории. Не знаю точно, как у них там с правами собственности, но многие галра не обрадовались, что им с бухты-барахты решили подсократить владения. Да и то, что у Сопротивления, они не теряют надежды когда-нибудь вернуть. Так что ведьме, если она решит свой экспромт повторить, вряд ли дадут это сделать, да и мы теперь знаем, чего ждать. И, в свою очередь…

— Мы, как самое беспринципное, безжалостное и жестокое Восстание за всю галрийскую историю, — продолжил патетично Лэнс, — дадим понять, что сами систему терраформирования запустим, если галра сунутся к новым границам. И взорвём к квизнаку всё, что им дорого, да.

— Оу, — округлила глаза Пидж. — И Аллура согласилась? На месте галра я бы не поверила. Мы же это… Добро, свет, справедливость, всё такое.

— С галрийской стороны ситуация предстаёт в ином свете, — снова вмешался Линд, который за время разговора, украдкой отступая от Эзор, умудрился оказаться у них за спинами. — Для того, чтобы с чистой совестью, с кристальной уверенностью не считаться с угрозами паладинов Вольтрона, нужно читать в их душах. Вы же, хотя в том несомненная вина галра, не идёте на диалог, и всё, что они видят, — это корабли, гибнущие в неравных боях. Они считают ресурсы, потраченные впустую, видят окна, которые плодятся в кадровой иерархии, и те из них, кто до сих пор живы, давно выучились осторожности. Они знают, что случается, если риглимская крыса загнана в угол. Если существует хоть малейшая вероятность, что неверие приведёт к краху, галра…

— О, ещё и крысы на Риглиме, — оживился Ханк, успевший опять задремать. — Это те, кто крыгрогрызы, или другие?

— По-моему, он только что крысами нас обозвал, — пробурчал Лэнс себе нос.

«Точно обозвал, хотя сам крыгрозрыз тот ещё, с-собака», — припечатала Пидж мысленно, поспешно вскакивая, чтобы предпринять тактическое отступление к кружку юных алхимиков.

— О, не то, чтобы знания мои в сфере риглимской фауны были так же обширны, как у представителей сей планеты, имеющей известное признание в среде галра…

— Что вы такое делаете? — спросила Пидж, присаживаясь на корточки рядом с полотном, хаотично расчерченным цветными закорючками.

— Объединяем знания! — поднял палец Мэтт. Поморщился вдруг, неловко припадая на другое колено, но тут же улыбнулся, как ни в чём не бывало. — Оказалось, космические встряски — это неплохой повод найти новые темы для разговора.

— Ох, Мэтт… — Пидж похолодела, разглядев их внимательнее. Ссадины, царапины — поджившие чуть-чуть, и странный длиннющий пластырь на щеке Дейи. Да и Линд, если так подумать, имел вид непривычно помятый, будто «не до конца с иголочки». — Ты… Вы в порядке?

— Всё хорошо, — Мэтт поднялся. Подцепил под локоток, целеустремлённо повёл к выходу. Обернулся к кружку своему: — Расскажете потом, как продвинулись, ладно?

— Куда мы идём?..

— Ты пропустила, как мы делились итогами миссии, — в голосе Мэтта не было претензии, но выглядел он отчего-то зловеще. Пидж сглотнула. — Дух Холтов подсказывает мне, что ты хочешь услышать подробности. А я, в свою очередь, хочу кое о чём поговорить.

* * *

Сумбурно. Для повстанца, который прежде ограничивался лишь хакингом, краткими вылазками и диверсиями из-под полы, именно так последняя миссия и прошла — сумбурно. То была стена галра, нелепая в своей беспомощности, и вызов всем навыкам, всем способностям, отработанным за месяцы новой космической жизни.

Начали-то неплохо. Мостик перехватили без лишнего шума, как и планировалось. В помощь ударным отрядам отправили дроидов, без зазрения механической совести меняющих стороны, и галра-защитники вскоре закончились.

Спешно — по верхам, вернее сказать — освоили, как управляться с Цайфорг-пушкой. Наука была не слишком-то мудрой: навести, зарядить, выстрелить. Приноровившись, первые два пункта — для экономии времени — совместить. Ах да! И молиться в процессе, чтобы то, во что решено выстрелить, с пути поражения не сбежало. И, пожалуй, чтобы на том пути не возникло ничего лишнего.

Их шестнадцать было на мостике. Три слившихся отряда, успевших слегка поредеть. Лучшие из лучших. Кто-то командовал, кто-то махину ворочал — не руками, конечно, а пультом, — а кто-то на стрёме стоял. Не зря, как оказалось, потому что галра не готовы были отступать после первой же неудачи.

— Вмешательство извне? О, чешуйки родимые, свет…

К моменту, как на всём корабле отрубили системы энергообеспечения, они успели от силы пару выстрелов сделать. Стояли, хлопали в темноте глазами, как монстры из детских ужастиков, под повтор механического голоса:

«Активация протоколов гибернации. Уровень доступа: высший. Код вмешательства: внешний. Ручное переключение: заблокировано. Ожидайте дальнейших инструкций».

— Дальнейшие инструкции — помереть и не рыпаться? — единственными, кто бурную деятельность развил ещё до включения аварийки, были за компанию взятые тешайцы. — Рогоносцы земные и небесные, как бы не так!

В тот момент Мэтт понял, что влюбился окончательно и бесповоротно. Нет, не так. Его покорили в самое сердце. Девушка, ни словом прежде не обмолвившаяся о своих талантах, от всего на свете отрешилась, не забывая поминутно ругаться. И её лицо с закушенным проводом, подсвеченное строками бегущего кода, было по-своему прекрасно.

Но, конечно, предварительно-прекрасное не сравнить было с тем, что за считанные добоши, пока остальные промаргивались и протирали глаза, галрийская система безопасности со всеми своими протоколами отправилась в долгое кругосветное путешествие.

Свет вернулся, вернулась энергия, Сопротивление воспрянуло духом. В отличие от Дейи, выражение лица которой, вместо положенного триумфа, сменилось глубокой задумчивостью, если не сказать — страхом.

— Я и подумать не мог, что ты настолько крутой хакер, — присвистнул тогда Мэтт, на мгновение забыв даже о кишащих под боком галра. — Дашь пару уроков, когда вернёмся?

— Как бы оптимистично ни был настроен драгоценный лидер повстанцев, верное слово здесь — не «когда», а «если».

Двери, предусмотрительно забаррикадированные, выбили им с одного удара, с одного взрыва. Как это всегда бывает — внезапно. С галра, злющими до невозможности, очевидно новой порцией, пришлось вступать в бой. Везло, что те были в форме, как под копирку, и их легко было отличать от своих.

— Мэтт, слева!

— Ч-чёрт! Спасибо, Олиа. Олиа?..

Друзья брали решимостью, отвагой, а галра — числом. И, как ни прискорбно, выигрывали, хотя мостик удалось оборонять ещё целую долгую капельку — чтобы навигаторы, которым в спину дышали шальные разряды, у Цайфорг-пушки успели украсть последних два выстрела.

— Мэтт, отступаем, довольно! Там боковой проход…

Мэтт, прикусив губу, зажимал дважды задетую правую руку. Стрелять больше не мог, только наблюдать из-под щита, как их становится всё меньше. Ответить — «да» или «нет» — не успел, потому что галра, черти ополоумевшие, опять что-то решили дистанционно.

«Активация протоколов самоуничтожения. Уровень доступа: высший. Код вмешательства: внешний. Форсирование: семь».

— Семь?! — донёсся выкрик со стороны галрийских солдат. Зависли настолько, что аж бой с ненавистными повстанцами приостановили, потеряв к бойне всяческий интерес. Друзья, не будь дураками, отступали к проходу. — Квизнаковы копыта траханного коммандора, это ж семь добошей, до ангаров не добежать!..

— Дейя, ты?..

— Ничего я не сделаю. — Цифры и логические цепочки она сменила на клинки, обагрённые кровью. — Протоколы самоуничтожения — необратимы.

— Ясно. Бежим.

Неслись они, не разбирая дороги. Повезло, что шаттлы неподалёку оставили, чтобы красться было сподручнее. Шанс добежать, скучковаться — трём отрядам на кораблях одного — всё-таки был.

Хотя, может, кучковаться и не пришлось бы. Свистели заряды, галра грохотали сапогами за их спинами. Решили, что если уж помирать, то обязательно вместе с врагом.

Отвлекали на стычки, на контратаки, и драгоценные тикунды таяли вместе с внешними и средними контурами, о потерях которых докладывал механический голос.

— Зараза, если не сам взорвётся, так его снаружи подобьют!

Корабль трясло, выла сирена, а они бежали изо всех сил, так, что душа в пятки проваливалась.

Дальше Мэтт помнил плохо. Вроде бы, они были почти у цели, и в запасе оставалось целых полтора добоша. А потом мир перевернулся с ног на голову, на уши обрушилась вязкая тишина, а тело исполосовало чем-то колючим и горьким.

— ...жив ещё...

Смутно он ощущал, как его тащат куда-то, и мысленно вопил: с балластом же не успеют!

Слышал обрывки разговоров.

— ...граната осколочная...

— ...из центра пойдёт, успеем...

— Мы первые, и мы же последние. За штурвал сядешь?

— ...лучше ты?..

— ...поговорить...

— ...отступают...

Свет над ним загораживала смутная тень. Его касались, трогали наруч на безвольной руке, и после этого стало чуточку лучше.

— Не хочу огорчать тебя, милая, но заплат... На правой... Боюсь, не довелось ему пережить последнюю миссию.

Владей Мэтт хоть чуть-чуть своим телом, он бы точно показал большой палец и улыбнулся сквозь слёзы, потому что столь отборная конструкция из ругательств — хоть и по неизвестной причине — никак не могла оставить его равнодушным.

— ...запасные, пьенот безголовый, ты вообще когда-нибудь наперёд думаешь?! Твердь земная и небесная, почему именно сейчас! Нам, конечно, только этого не хватало!..

Очнулся Мэтт в лазарете Замка, в криокапсуле, с царапинами и ссадинами, нещадно пульсирующими где-то в подкорке. Бывало, правда, и хуже.

— Прошу прощения, что пришлось прервать твой покой...

При виде Дейи, встретившей его, сердце у Мэтта заколотилось быстрее, и на лёгкие неудобства резко стало плевать. Она же, поймав его взгляд, невыразимо тяжко вздохнула.

— Линд, спутник мой, выразил мысль, что полный курс лечения — несколько квинтантов, не меньше — придётся тебе не по вкусу. Я решила, что выбор: отдохнуть, выпав из жизни экипажа, или потерпеть немного — стоит предоставить тебе.

* * *

Пидж чувствовала, что закипает с новой силой. Притиснула брата к стенке, тыкнула обличительно пальцем, стараясь, тем не менее, не потревожить ран.

— Поэтому, значит, ты тут ходишь?! От боли кривишься непонятно зачем, потому что тебе насоветовали искусители змеиные?!

— Пидж! — Мэтт перехватил её руку, лицом резко становясь похожим на маму, которая заготовила минимум получасовую нотацию. — Вот об этом я и хотел поговорить! Скажи на милость, какого чёрта ты так делаешь?!

— Как?!

— Ходишь, зыркаешь, ядом плюёшься в их сторону, перебиваешь. Подначки все эти, шуточки, завуалированные оскорбления. Что это вообще такое? Ты ведёшь себя, как ребёнок!

— Как ещё я могу себя вести, если они... Если...

— Что «если»? Вот что они тебе плохого сделали? Если терпения дослушать не хватает, вникнуть в чужую культуру, это же не повод их оскорблять! Мы не для того с Земли поднялись, чтобы думать, будто все нам должны непонятно с чего! Не для того, чтобы игнорировать чужие чувства и подпитывать своё эго!

— Ты... Ты скажи тогда, что они мне хорошего сделали, чтобы их терпеть, холить и лелеять?! Они же...

— Жизнь мне спасли, например. — Мэтт отстранился, резко успокаиваясь и оправляя на рукавах невидимые лацканы. — На себе тянули, когда дорога была каждая тикунда. Этого достаточно, чтобы заслужить твоё уважение?

— Так бы... — Пидж сглотнула, прогоняя непрошенные слёзы. — Так бы любой порядочный человек поступил.

— Что и требовалось доказать.

— Мэтт!

— Я же не прошу тебя их полюбить! Не знаю, что там у вас за тёрки, но ради всех святых, пожалуйста, веди себя нормально. Из вас двоих взрослый пока только Линд. Он, по крайней мере, не обращает на подначки внимания. Даже знать не хочу, какую силу воли нужно иметь, чтобы постоянно терпеть подобное.

— Мэтт!..

* * *

Пидж сидела перед компьютером, раздражённо и бессмысленно клацая по клавишам. Поиск, вопреки всем ожиданиям, дал результат всего в одном галрийском архиве, и была это коротенькая строчка:

«Заметка новичку-наместнику N58: не забудь про влажную тряпку при появлении архас».

— Пидж...

— Даже боюсь услышать, что ты скажешь, Ханк.

— Пидж, у тебя же всегда получалось смотреть на вещи под разными углами. Тебе не кажется, что... — он помедлил, явно через силу выдавливая аргументы, — что ты ведёшь себя, как Аллура? Когда она злилась на Лотора, отказывалась верить ему, принимать его помощь, да даже его присутствие через силу терпела? А почему? Просто потому что. Тебя же раздражало это, казалось нелогичным, правда?

— Но ведь...

Пидж шумно выдохнула. Конечно, Мэтт отчитывал её на правах старшего брата, и зёрна истины в его словах были. Но про «архас», про ореол подозрительности, который витал над тешайцами, он дослушать не соизволил!

— Ладно, убедили. Но зачем, как считаешь, галра нужны были влажные тряпки в их присутствии? Гоняться и бить?

— Пидж!

— Ладно, а теперь серьёзно. Я тебя не для того позвала, чтобы выплакаться, а потому, что мне нужна помощь. Заметил, как всё удачно складывалось у галра? Выдвинули флот на Накзелу, когда мы были далеко. Казалось бы — это потому, что мы во всей красе помаячили перед носом у другого флота? Но на то, чтобы информация дошла до командования, чтобы они сообразили, что делать, и отдали приказы, ушло бы намного больше времени, чем мы имеем в итоге. Галра заранее знали, куда мы летим и чем будем там заняты. И связную сеть нам отрубали дважды, в самые... подходящие моменты. Ладно, первый раз они сами могли догадаться. Но второй! Позволили наблюдать за их тактикой, которая «в лоб» и погоды не сделает, чтобы потом отключить. Чтобы мы видели, что галра отступают, но не знали причины. И на то, чтобы ловушку подготовить на Накзеле, для одного чёртового Вольтрона, тоже нужно было время.

— К чему ты клонишь? — подобрался Ханк.

— В Замке шпион. Кто-то, кто очень активно и незаметно сливает инфу галра. И теперь я не просто подозреваю, я уверена на сто процентов.

— Значит?..

— Значит, берёмся всерьёз и ловим тешайскую парочку с поличным. Только ты и я. Чтобы не спугнуть раньше времени.

Заркон был в ярости. Несмотря на то, что лицо его было скрыто глухим шлемом, а тело скупо на движения, желание оторвать кому-нибудь голову ощущалось не только в тронном зале, но во всём центральном командовании.

— Меня окружают некомпетентные идиоты.

Хаксус, приди ему в голову покончить жизнь самоубийством, не нашёл бы момента лучше. Всего-то и требовалось, что открыть рот и поспорить. Но жить хотелось чуточку больше, чем справедливости.

О, как Заркон бушевал, когда узнал правду о Лоторе! Он, кажется, был первым слушателем, который ни в едином слове не усомнился. Хаксус и не врал, прекрасно зная, что сюрреалистичность произошедшего — лучшее доказательство правоты. Подобное нельзя было выдумать. Только пережить.

Единственное, о чём Хаксус умолчал, — о махинациях с телом императора. Заркон был уверен, что его — того, другого — закололи генералы-паладины по приказу Лотора. В копилку принцевых злодеяний попало ненастоящее, но Хаксус угрызений совести не испытывал. Туда всё равно накапало столько, что лишнее не играло никакой роли.

Заркон решил, что медлить нельзя больше ни варга, и флот был созван в мгновение ока. Хаксусу, увидевшему, сколько кораблей собралось на поимку одного-единственного Лотора, оставалось только присвистнуть. Судьба предателя была решена.

Была. Была бы, если бы паладины Вольтрона, чтоб им пусто было, не оказались такими везучими и добродетельными.

— Курон видит, — явилась ведьма с докладом, — что паладины засекли перемещение армады. Направляются туда же, куда император Заркон. Намерены помешать.

Император лично возглавил армаду. А им, оставшимся в центре и понятливо в тот момент переглянувшимся, стало как никогда ясно, что пришло время для молниеносного удара по Восстанию.

На себя, забыв поделиться подробностями, Хаггар взяла ловушку Накзелы. На них повесила простенькое — заманить туда паладинов. И они, вопреки злому року, сработали идеально. Проблемы нежданно-негаданно начались у Заркона. Того, что краткая расправа превратится в погоню, эпическую по своей дури, Хаксус не ждал. А зря. С этой осечки, если назад отматывать, всё в бездну и покатилось.

Предполагалось, что Лотор из окружения не уйдёт, а паладины останутся с носом. Либо там же и помрут, либо, улизнув, помчатся к драгоценной границе Восстания — защищать от вражьего посягательства.

Предполагалось, что с моральным духом у них будет похуже. И что вторая армада, узнав об операции, также отправится к Накзеле, чтобы зажать паладинов в тиски. Не сложилось. Вместо этого, спасибо помешательству Заркона, армада моталась туда-сюда, гоняясь за ускользнувшим Лотором и космической пылью.

Сендак махнул рукой. «Неважно», сказал. Незначительно. Справятся сами. Так и было, на самом деле, потому что масштаб Восстания оказался смехотворным, а паладины — до одури предсказуемыми.

Шпион Хаггар пригодился в кои-то веки, стал приносить пользу. Они знали, что готовится атака на Накзелу, и сделали всё, чтобы паладины — думая, что это они там самые умные, — свой план всё-таки провернули. Дали захватить Цайфорг-пушку, дали спуститься к поверхности планеты. Небольшой хаос, возникший в рядах командования, причислили к допустимым потерям.

Сендак сверкал глазом и щёлкал в предвкушении когтями протеза. Все они были уверены, что единым махом и Восстание, и ненавистный Вольтрон, отравляющий империю, исчезнет с лица Вселенной.

— Один Вольтрон заперт на Накзеле, — задумался заранее Хаксус. — Что насчёт второго? Насчёт Лотора? В критический момент они могут достать свои шрихтили из-за воротников.

— О, с ними вышло как нельзя лучше, — усмехнулась тогда Хаггар. — Им не хватает пилота. Ваше дело — четырёх кошек отвлекать до тех пор, пока ритуал не будет закончен. Главное — не дать им собраться клином, ударить одновременно. Уж с этим, надеюсь, вы справитесь.

Хаксус не мог не гордиться, что угадал снова. Когда Замок Львов выкатился из червоточины практически рядом с ними, явно что-то замышляя, его даже не атаковали. Вместо этого — все глаза высмотрели, каждую крапинку на радарах и иллюминаторах проверили, подгадывая момент, когда Тёмные Львы явят себя. Они не могли облажаться в шаге от победы. План, соприкоснувшись с Лотором, обретал известную шаткость, и потому усилия нужно было удвоить. Не дать выстрелить. Во что бы то ни стало.

Оглядываясь назад, Хаксус с уверенностью мог сказать, что это и был тот самый момент фатального просчёта. Сосредоточив внимание на одном направлении, они забыли про тылы. Про то, что выстрелить можно с другой стороны. Про то, что это, блядь, может оказаться клятый Лотор на своём треклятом сине-рыжем корабле.

А второй комплект Львов, что примечательно, они так и не увидели.

— Молодцы, — бушевал Заркон. — Значит, Сендак, ты не только самовольно начал операцию, но и поспособствовал тому, от чего меня предостерегал? Твоими руками — принц Лотор обрёл поддержку Вольтрона.

«Ловить его лучше надо было! — вслух хотелось вскипеть, на деле — приходилось молчать, до боли впиваясь когтями в ладони. — Тогда бы ничего не случилось!»

— Может, так даже лучше. Он окончательно дискредитировал себя в глазах галра, — Сендак оставался спокоен, хоть и метал злобные взгляды на ведьму, которая усиленно делала вид, что не при делах и вообще её заставили. — Что бы он ни задумал, ему не смыть с себя клейма предательства.

— Это неважно. Единственная проблема, которая должна тебя волновать: как добраться до принца Лотора. Прежде он бегал от меня, и его силы были на исходе. Теперь станет прятаться под юбкой принцессы. Мне неважно, от кого вы избавитесь сначала, от кого — потом. Всё, что мне нужно, — его голова. И не смей снова подвести меня, Сендак.

— Я приложу все усилия, милорд…

* * *

— Полагаю, в Замке Львов ты просишь убежища?

Аллура устала. От противоречивых мыслей. От нескончаемого ожидания. От того, что слабость, в которой она отказывалась себе признаваться, пустила в душе слишком глубокие корни. Слабость… и зависть, как говорила Седьмая.

Лотор. Тот, перед кем, как по писанному, расстилались реальности. Без огрех, без ошибок, без угрызений совести. Винтики, неучтённые и даже бунтующие, не ломали выстроенных механизмов. Они проворачивались осями, сами того не подозревая, и продолжали работать — так, как задумывал Лотор.

— Значит, вот как со стороны выглядят мои действия, — он чуть усмехнулся, скрещивая пальцы. — Я прошу не столько убежища, сколько союза. Союза, который, очевидно, будет выгоден для обеих сторон.

Лотор сидел напротив. Какой-то из них. Аллура надеялась, что нужный. Устала настолько, что впервые ей было без разницы, вовлечена ли она в очередную махинацию или нет. Без разницы, какое создаёт впечатление. И даже — что будет дальше.

— Действия не только «выглядят», но и являются, — ответила, безразлично глядя в сторону. — Последний шанс. Запасной вариант. Ты обратился к паладинам Вольтрона только потому, что не осталось другого выхода. Хотел сделать всё сам. Выйти сухим из воды. Предстать в глазах галра великим спасителем, гением, изобретателем. Кто бы мог подумать, что у тебя не получится. Что тебе потребуется помощь.

Аллура ждала их встречи, и вместе с тем — надеялась оттягивать как можно дольше. Слишком уж ярко ей представлялось, чем всё закончится. Как вынудят её уступить, отдать лидерство, поддаться течению идеального плана, в который на ходу, без всяких усилий, внесут необходимые коррективы. Как растопчут остатки гордости.

Аллура прочь гнала мысль, что впервые рада чужой неудаче. Может, неправильно, неестественно, но теперь на Лотора она смотрела иначе. Без закипающей в груди злобы. Как на равного. На того, кто тоже не идеален, как и она, и кого тоже стороной не обходят ошибки.

— Признаю, мои дела идут не лучшим образом последнее время. Ряд случайностей или неосторожность, точно мне неизвестно, но один бой всё-таки остался за противником. Мне и в самом деле пришлось… искать альтернативы. Странно слышать, однако, что моей виной вы считаете промедление. Я ведь не пророк, чтобы догадаться об отношениях, которые построены без моего участия. — Лотор делал вид, что свалившийся на голову поворот его нисколько не трогает, и Аллура снова позавидовала недоступной ей выдержке. — На вашем корабле я ждал иной встречи.

— Иную встречу всё ещё можно обеспечить, — фыркнула, непримиримо вскинув подбородок. — Если играть по правилам невмешательства, ты был и остаёшься нашим врагом. У нас нет ни единой причины тебе доверять. И, как следствие, разрешать свободно перемещаться по Замку, носить оружие и всё в таком духе — тоже.

— Да впрямь? — он наметил улыбку.

— Сколько раз мы находили тебя, выражали готовность к диалогу, а ты игнорировал нас? — Аллура поняла внезапно, что на маятник чувств, вызванный беготнёй Лотора, злится больше всего. Ведь это ей — не ему — приходилось собирать себя по кусочкам. Готовиться к встречам, которые раз за разом откладывались. — Я хочу, чтобы ты уяснил простую вещь. Неважно, что тебе рассказали. В моей реальности паладины Вольтрона не будут марионетками. Я не позволю. Мы не согласимся на одностороннее доверие, и плясать на задних лапках, чтобы исполнить твоё желание, тоже не будем. Первый и последний раз — мы согласились на разговор, который ты отвергал до тех пор, пока не увидел в нём выгоды.

— Вы жестоки, принцесса. — Лотор сменил позу, уделив повышенное внимание потолку, и ещё, практически неуловимо, — изменился в лице. Аллура могла гордиться: её способностей в кои-то веки оказалось достаточно, чтобы задеть. — И в том, как выворачивать факты удобным для вас образом, вы неплохо поднаторели. Если вам нравится считать, что наша встреча — следствие моего эгоистичного желания, считайте. Но всё-таки… В условии войны, учитывая стороны, на которых мы оказались, я не мог полагаться на одни лишь догадки. Ваши намёки были заметны, но не кристально прозрачны. Приводили в замешательство — да. Заставляли задуматься — да. Но докучать незнакомцам, врагам империи, из-за одного только желания удовлетворить любопытство, я не видел нужды. Либо — возможностей, потому что в глазах свидетелей подобная встреча была бы как минимум неуместна.

— Что же вдруг изменилось?

— Многое. Одно — следствие другого, но итог очевиден. Меня во всеуслышание объявили предателем, и нужды в осторожности больше нет. Потому что хуже, — усмехнулся он, — всё равно уже не будет.

— Союз с паладинами, значит, — прищурилась Аллура, — ты считаешь худшим вариантом?

— Наиболее шатким, наименее предпочтительным. Запасным вариантом, если угодно. Вы правы, принцесса, до последнего я надеялся обойтись своими силами. Потеря репутации в глазах галра не входила в мои планы.

— Ты прямолинеен.

— Разве не этого вы добивались?

Аллура насупилась, выдержала длинную паузу, но Лотора не проняло. Выбрал, значит, нетипичную для себя тактику, лучше всего подходящую случаю. Аллура бы об заклад побилась — сориентировался после того, как птичка напела ему о другой реальности.

От того, с какой лёгкостью он манипулировал чувствами, дрожь пробегала по телу. От того, что Аллура, постоянно напоминая себе об уловках и трезвой оценке, с трудом контролировала эмоции.

Не было лжи в его словах. С порочными качествами и намерениями, в которых его обвинили, он согласился. Аллуру, казалось, должен был триумф охватить: поняла, раскусила, не дала обвести себя вокруг пальца! Вместо этого ощутила тревожную пустоту. Её будто спрашивали: «и что?». Будто влезла туда, куда не следовало, обнажила те раны, о которых предпочитают молчать.

Он мог преподнести себя в лучшем свете. Любой на его месте бы попытался. Он мог, он умел — уж о чём о чём, а о навыках, которые бесили Аллуру больше всего, она знала прекрасно. Он мог, но не стал, и оттого заколебалась в душе неуверенность: была ли в жестокости истина? И отчего теперь факты-разоблачения, подобранные столь тщательно, ей снова хотелось вывернуть наизнанку?

Как можно было, отталкиваясь от неприглядной правды, начать думать о нём с симпатией?

— Отлично, — отмерла Аллура, осознав, что окончательно запуталась. — Тогда не будем терять времени и обойдёмся без красивых слов. Что тебе нужно и что ты готов предложить взамен?

— Ваша алхимия, принцесса, — закинул он ногу на ногу. — Знания, которые передал вам отец. Вдохните жизнь в мой корабль. Откройте для меня разлом между реальностями. Справимся — сделаем первый шаг к тому, чтобы покончить с войной.

— Всего лишь шаг?

— Вы сказали: без красивых слов, и я, как мог, выполнил вашу просьбу. В идеале там было бы нечто среднее между «покончить одним ударом» и «навсегда забыть об её ужасах», но мы имеем то, что имеем.

— Лотор!

— Что?

— Ты издеваешься, что ли?

Он только голову набок склонил, вопросительно приподняв брови. Аллура шумно выдохнула. Глупый вопрос, глупая несдержанность. Издевается, конечно. А она ведь цель себе поставила: каждой реакцией — от слова до жеста — показывать, что видит уловки насквозь, что врасплох её не поймать. Как, древнейшие свидетели, ему опять удалось?!

— Почему именно я? — спросила, спешно возвращая на лицо нейтральное выражение. — Врата квинтэссенции были созданы, верно, только я не имею к этому отношения и не знаю подробностей. Почему, раз уж так получилось, ты не попросишь помощи у… М-м-м, у того, кто тебе не откажет?

— Откажет, — улыбнулся Лотор. — Уж кое в чём я могу быть уверен. Есть вещи, которые должны принадлежать только одной реальности. Истина неизведанного — это одна из них.

— Значит, ты предпочтёшь сложный путь? — уточнила Аллура, у которой с души внезапно упал комок скребущего дурного предчувствия. Значит, вот чего она боялась на самом деле? Оказаться ненужной, лишней, забытой — в родной для себя реальности? — Ты… И что же ты будешь делать, если я тоже тебе откажу?

— Мне потребуется больше времени, чтобы закончить работу, — пожал он плечами. — Империя окончательно утонет в крови, и, боюсь, это будет не только галрийская кровь. Будут досуха высушены планеты, которые могли избежать этой участи, и отданы жизни, которые можно было сберечь. Вы хотите этого, принцесса? Хотите купить свой отказ подобной ценой?

— Ты сказал, — Аллура откинулась в кресле, с силой надавив на пульсирующую переносицу, — что факты я выворачиваю неплохо. Вот ещё кое-что: в чьих бы руках ни оказался источник неограниченной энергии, это — переломный момент, точка невозврата. Откуда мне знать, что ты, прикоснувшись к власти, не утопишь Вселенную в ещё большей крови? Откуда мне знать, как именно ты хочешь закончить войну?

На этот раз он долго молчал, глядя ей в глаза. Мысли, будто чужие, спутанным вихрем проносились в голове Аллуры. Те же, что у него.

«Откуда мне знать?»

Была реальность, где врата квинтэссенции послужили во благо. Как бы ни злилась Аллура тогда, как бы ни считала тикунды до возвращения домой, она видела, что происходит. Империя менялась, потому что её хотели менять, потому что план был продуман до мельчайших деталей.

Ни для крови, ни для вражды, о которых она говорила, в нём не было места.

Но то была другая реальность. Другая правда. Путь, негласно выбранный ими, предполагалось наметить своими ногами. Пройти, забыв о фактах, которые нарушали законы самого мироздания.

«Мы чувствуем, что так правильно. Но забыть… разве мы можем забыть?»

— Остановите меня, принцесса, — сказал наконец Лотор, не отрывая взгляда. — Если решите, что это необходимо.

— Остановить?.. Вот так просто?..

— Словам вы не поверите. Вас убедят поступки. Но для этого — им придётся произойти.

* * *

— Итак, важный вопрос на повестке!

Пидж понятия не имела, о чём Аллура так долго разговаривала с Лотором, но за время отсутствия, потраченное на шушуканье с Ханком, дислокация в гостиной никак не поменялась. Те же лица, те же кружки по интересам.

— Да! — подхватил Лэнс, выходя в центр комнаты и завоёвывая всеобщее внимание драматической паузой. — Я знаю, вы откладывали эту мысль в долгий ящик, вы не хотели думать об этом, но настало время решать!..

— Ты уверен, что мы говорим об одном и том же? — Пидж скрестила на груди руки, уязвлённая тем, как нагло её перебили.

— Конечно, — выпятил Лэнс грудь и обвёл собравшихся цепким взглядом. — Что ж, думаю, вы прониклись важностью миссии. Нужно решить… Да, выбрать раз и навсегда. Определиться, как мы будем их отличать. Двух Лоторов.

— О господи…

— Ты записался на курсы подбора синонимов? — подняла бровь Пидж, исподтишка наблюдая за радушно-невозмутимым Линдом. — Может, у тебя и варианты есть?

— Ну, наши Аллуры — Седьмая и Пятая, — задумался Лэнс. — Тогда… Лотор… Седьмой и Пятый?

Помолчали, обдумали.

— Оригинально, — выразил всеобщее сомнение Ханк. — А кто какой?

— Ну-у-у… Седьмой — с Седьмой, а Пятый — с Пя… — Лэнс не договорил, округлив глаза. Линд помрачнел на мгновение, а остальные не сдержали смешков, выразительно переглянувшись. — Нет, забудьте, что я сказал. Плохая идея.

— Конечно, — кивнула Пидж. — Ты же их перепутал. Вообще никакого смысла. Пятая была Пятой, потому что она — паладин. А единственный паладин из Лоторов — тот, которого ты назвал Седьмым, хотя по логике он получается Пятым.

— Стоп, у этих чисел что, значение было? — потёр подбородок Ханк.

— А что, разве не было? — искренне удивилась Пидж. — Я думала, Лотор не объяснил просто потому, что это было очевидно. Аллура села за штурвал Синего последней, а нас на тот момент было пять. Поэтому она — Пятая. С Лотором-паладином точно так же. Если они, как и мы, последним пробудили ото сна Чёрного, он — тоже Пятый.

— Бр-р-р, — Лэнс тряхнул головой, как пёс после купания. — А ты уверена, что он к тому моменту знал в подробностях, кто там в каком порядке во Львов садился? И почему тогда вторая Аллура — Седьмая?

— Хм-м, — теперь задумалась уже Пидж. — Как член экипажа? Эм, количество генералов?..

— Акша, Эзор, Зетрид, Нарти, — загнул Ханк четыре пальца. Помедлив — пятый. — Даже если считать самого Лотора, Аллура получается только Шестой.

— О древнейшие! — подал голос Коран. — С одной стороной, лестно осознавать, что в некоей реальности сыграло роль моё старшинство, но это, по сути, неуважение к принцессе! По всему выходит, Седьмым должен был быть я.

— По-моему, — поведала Пидж громким шёпотом, — Лотор всего лишь посчитал Нарти и Кову как две независимые единицы.

Упомянутый кот, навострив уши, смерил их ироничным взглядом.

— Мне, если позволите поделиться соображениями, — начал Линд и продолжил, проигнорировав, к сожалению, громкое мысленное «нет!», — показалось, что ваши размышления, касающиеся столь прекрасного создания, чересчур приземлённы. Аллура, свет души моей, упоминала при мне древнюю алтеанскую легенду: о цветах-ксалицветах, насыщенном индиго с ровно семью лепестками. Они, унесённые далеко от дома, посаженные даже со всем тщанием и заботой, неизменно тускнели, а алтеанцы, чьи глаза, предполагалось, должны были полниться радостью, никогда не видели на них больше пяти лепестков. «Ксали» — значит вольный, значит печальный. Лишь в тех местах, которые выбрали сами, они раскрывали все семь лепестков.

— Эм, тогда выходит, что Аллур надо переименовывать, — вздохнул Ханк, — в текущих реалиях. Но если так сделаем, то будем путаться до конца жизни.

Пидж промолчала только потому, что в гостиной был Мэтт. На её взгляд, «приземлённое» решение было куда логичнее, и с характером Лотора, выбравшим имена, оно соотносилось куда лучше.

— Ладно, допустим, разобрались, — потёр Лэнс шею. — Но к цели нас это не приблизило.

— Вообще-то я хотела спросить… — предприняла Пидж вторую попытку, но Лэнс её снова перебил, важно подняв палец:

— Нет, с места этого не сдвинемся, пока не решим! Сколько можно откладывать?

— Третий и Первый, — буркнула Пидж, — если вы так прикипели к цифрам. Предвосхищая ваши вопросы, Первый — из нашей реальности, первой, а Третий — из той реальности, третьей. У него теперь волосы собраны, как у заправского ведьмака. Может, это чем-то поможет.

— А это не слишком — распределять реальности по старшинству? — свёл пальцы Ханк. — Они не обидятся, что кого-то аж на третье место задвинули?

— А мне нравится, — хмыкнул Лэнс. — Мы в своей реальности — значит, мы и выбираем. Хотят другую нумерацию — пусть уматывают обратно.

— Эй, — не выдержала Эзор. — Дезертирчик нарывается, девочки, вам не кажется?

— Да когда ты перестанешь меня так называть?!

— Ага, получается, — подвёл итог Ханк, не обращая внимания на Лэнса, злобным шагом убегающего вокруг него от Ковы, — что Третий — с Седьмой, а Первый — с Пя…

От кошачьего вопля, вызванного не менее кошачьим отдавленным хвостом, уши заложило у всех присутствующих.

— Итак, пока Лэнс убегает от Нарти, — вздохнула Пидж, когда вопли более-менее стихли за дверью, — я хочу всё-таки задать свой вопрос. Тикундочку внимания — если кто-нибудь опять меня перебьёт, я откушу ему голову. Итак, Линд… — Пидж зыркнула по сторонам в поисках перебивальщиков. — …мы, помнится, перед миссией остановились на одном интересном моменте. Теперь времени достаточно, и мы слушаем со всем вниманием. Что за болезнь?

— О! — встрепенулся Коран. — Я от своих слов не отказываюсь! Собственными ушами слышал — смертельно опасная!

На выпад, предназначавшийся Линду, отреагировала почему-то Дейя. Поднялась, мигом забыв о загадочных исследованиях, подскочила к «спутнику», чтобы встать за плечом, и окинула собравшихся волчьим взглядом.

— Я, как и прежде, вынужден повторить, — сказал Линд спокойно, будто ничего не произошло, — что дорогие паладины были введены в заблуждение. Мне неведомо, какие слова смутили уважаемого Корана, но…

— «Ничего не угрожает моей жизни», — непримиримо процитировал Коран. — Мне известно, юноша, когда прибегают к подобным высказываниям. Когда на самом деле всё иначе, но близкую душу, которая искренне беспокоится о тебе, не хочется ранить печальной истиной.

Дейя зашипела, как рассерженная кошка.

— Эм, или когда хотят сказать, что с ними правда всё в порядке? — неуверенно предположил Ханк.

Пидж едва сдержала разочарованный вздох. Заметно было, что Линд в лёгком замешательстве — ещё бы, попробуй вспомни, когда среди всей своей трескотни обронил подобную фразу, — но и только. На убойное доказательство, да ещё и без контекста, аргумент Корана никак не тянул.

— Пыль, — добавил Коран, придя к такому же выводу. — Респиратор? Дейя, милейший цветочек, предлагала тебе раскрыть нам правду, но ты отказался. В этом беда всех юных мужчин: вы терпеть не можете признаваться в своих слабостях. Хотя не исключено, между прочим, что знания алтеанских врачевателей могли бы положить конец твоим страданиям!

У Линда дёрнулась бровь.

— Пыль, — медленно повторил он. — У меня и впрямь, к глубочайшему моему сожалению, аллергия на пыль, но мне бы в голову не пришло, что вас хоть сколько-нибудь интересуют подробности. И это, откровенно признаться, отнюдь не та тема, которой мне хотелось бы посвящать очередную дискуссию.

— Да ладно? — буркнула Пидж. — Мы и правда нашли тему, на которую ты отказываешься болтать?

— Пидж! — одёрнул её Мэтт, подходя ближе. Встал стеной между нападающими и защищающимися. — Тебе не кажется, что у каждого должно быть право на приватность?

— С болезнью, допустим, разобрались, — прищурилась она, — но вопросы у меня не кончились.

— Я, кстати, — согласно закивал Коран, — тоже хотел бы кое про что уточнить. Может, на меня и накинутся опять, что я понял неправильно, но вы точно упоминали…

Линд вдруг закашлялся, приложив ладонь ко рту, и начал вставать. Руку, на мгновение задержав на ней взгляд, он поспешно сжал в кулак, но Пидж могла поклясться: было там нечто красное. Да и Дейя, искренне заметавшаяся и округлившая глаза, явно поняла, что что-то не так.

— Я, как ни прискорбно, — хрипло сказал Линд, через силу улыбнувшись, — вынужден вас покинуть. Надежда не оставляет меня, что вы не обидитесь, если вопросы мы отложим до следующего раза.

На то, как тешайская парочка шустро исчезает за дверью, смотрели со всё возрастающим подозрением.

— Кровь?..

— Не показалось, значит, — задумчиво потёрла Пидж подбородок. — Тема с болезнью снова открыта. Коран, а что ты хотел?..

В очередной раз её прервали, не дав договорить. На этот раз — Аллура, вернувшаяся с закономерным вопросом, что происходит. До того выверенно, до того внезапно, что Пидж скривилась, непроизвольно скрипнув зубами. Линд, падла везучая, как будто реальность под себя программировал, чтобы вопросы о нём откладывались до лучших времён.

— Аллура, а Лотор-то где? Надеюсь, он жив?..

* * *

Хаксус решительно не представлял, как так получилось, что Хаггар теперь повсюду таскала его за собой. Невнятное зловещее бормотание, внезапные вопросы — ещё куда ни шло. Такова была цена за вмешательство. Нервировало то, что Сендак, склонный к быстрым решениям, оставался без присмотра. Последствия, как показывала практика, могли быть фатальны и необратимы.

— Нужно выманить его, чувствуешь? — говорила Хаггар, вглядываясь во вновь бесполезное «око». — Найти что-нибудь, что дорого его сердцу, и пригрозить уничтожить.

— Он бесчувственная тварь, — буркнул Хаксус. — Готов кого угодно в расход пустить, лишь бы всё шло по плану. Ты сама видела.

«Ока» в стане генералов, к досаде своей, они лишились чересчур быстро, и на поле боя возникла очередная непредсказуемая переменная.

— Но, с другой стороны, теперь его окружают паладины Вольтрона. Если хочет выжить — вцепится в них, как клещ, и сделает всё, чтобы скрыть свою подлую натуру.

— Паладины наивны, — кивнула Хаггар. — Под руководством принцессы — особенно. Они не терпят равнодушия. Всегда кидаются на помощь, всегда попадают в ловушки.

«…и какого-то квизнака всегда из них выбираются».

— Осталось найти кого-то, кого им захочется спасти, и связать требования с Лотором. Главное — посеять побольше паники. Чем меньше времени у них будет на раздумья, тем лучше.

— Есть варианты?

Хаксус пожал плечами. Враг обладал непреодолимой тягой к кучкованию: все существа, мало-мальски полезные Восстанию, прятались в Замке. Конечно, оставались ещё колонии, где принцесса Аллура неизменно вещала о мире, процветании и защите, обещанной им Вольтроном, но цель была откровенно мелковата. Если взять в заложники какого-нибудь уварчика с планеты Доува, моральные ценности паладинов, может, и пошатнутся, но мозг им вряд ли отрубит.

— Разве что кто-то из них самих?

— Их бывший чёрный паладин, — задумалась Хаггар, — сейчас не с ними. Генеральша Лотора… — встрепенулась, пронзённая мыслью. — Курон слышал. Вот оно. Не они сами, а то, на поиски чего их направили. Колония алтеанцев, которую прячет Лотор.

— Пожалуй, — Хаксус чувствовал, как рот против воли растягивает широкая усмешка, — я поспешил с выводами. Алтеанцы… Если сыграем от них, убьём двух шмыгов одним ударом. Принцесса не оставит свой народ в беде. А Лотор… Если уж спрятал их, то вряд ли захочет, чтобы колония стала достоянием всей империи.

Переглянулись, решив после мига сомнений, что вариант идеален.

— Подобный удар — последнее, чего они ждут.

Одно оставалось: для того, чтобы воспользоваться рычагом давления, колонию нужно было найти.

* * *

Покрытие пола, ведущего к мостику, рождало гулкое эхо. Будто специально, в конспиративных целях, множило стук каблуков на сотню шагов. Окажись кто рядом, они бы сразу услышали. То, о чём всю дорогу молчали, теперь можно было высказать без опаски.

— Ханк, готово?

— Мышка Аллуры не проскочит!

Против мышей Пидж ничего не имела. Они, в отличие от своих природных врагов — змей — вольны были бегать, где вздумается.

— В идеале бы прослушку подвесить. Хотя… Нам главное — не проколоться, а этот хрен, зуб даю, подозрительные телодвижения без внимания не оставит. Может, Эзор попросить?

— Она же не для того… э-э-э, донимает его, чтобы подставить? Наоборот предупредить может.

— Спорная ситуация. Ладно, ты прав, не будем рисковать. Мы предусмотрели всё, что могли. Будем ждать.

— А если всё-таки ошиблись? Если не попадётся?

— Ханк! Все частоты, все волны, сфера охвата — шире стен Замка на пару радиусов. Муха не пролетит, мышь не проскочит, как ты сказал. Если только тешайцы не выдумали чего-нибудь, о чём не знают галра, алтеанцы, мы и Лотор вместе взятые. Ну, блин, не силой же мысли они общаются?

— А если…

— Ханк!

— Всё, понял. Слежу, бдю, не паникую.

Пидж довольно кивнула. Вымела, помня о предостережениях, все «если» из головы. Их, впрочем, и не возникло бы, не включи Ханк режим перестраховщика. В успехе Пидж была уверена на девяносто девять процентов. Своей работой — своим превосходством! — не боясь громких слов, поистине гордилась.

Аллура вернулась к ним с добрыми вестями. «Лотор отдыхает, — сказала она, — и мы тоже возьмём время на передышку».

Подробностей, до чего они там договорились, Аллура выдала преступно мало, но суть сводилась к тактике выжидания. Сопротивление от империи откусило настолько большой кусок, насколько могло, и дело оставалось за малым — его охранять. «Ха-ха». Отвечать, то есть, на агрессию галра, но дальше установленных границ не соваться. Дуэту Пятой и Первого требовалось время, чтобы повытаскивать козыри-бустеры из рукавов, и только так, с тяжёлой артиллерией за спиной, предполагалось переть на Заркона.

Пидж с Ханком, подавив восторженное предвкушение отдыха, время решили потратить с пользой: устроить охоту на Линда. В том не столько даже польза была, сколько насущная необходимость. На кого бы тешайцы ни работали, столь важные откровения — про двух Лоторов — по всем законам шпионажа они должны были передать нанимателям в ближайшее время.

Капкан, чтобы пресечь непотребство, распахнулся для них во всей красе, во всю зубастую-презубастую пасть. Защитная сеть, начатая ещё со времён стыренных маршрутов, была наконец — в ускоренном темпе — доведена до ума. Паутина — вот что просилось на язык для сравнения. Огромный кокон, способный поймать исходящий из Замка сигнал, перехватить, записать и идентифицировать. Так, чтобы шпион ни в жизни не отвертелся, а враг ничегошеньки не узнал. Пидж с Ханком же, потирая лапки, по-паучьи затаились, принялись ждать, когда звякнет колокольчик. Он должен был звякнуть. Обязан!

И неудобные вопросы, чтобы врага вспугнуть, пришлись как нельзя кстати.

— Слушай, а где вообще Линд? — Ханк будто прочёл её мысли, останавливаясь перед дверями на мостик. Понизил голос. — Вдруг решил, что мы его рассекретили, и сбежал? Если свяжется со своими за пределами Замка, мы же сообщение не перехватим, и тогда… Ой…

Пидж ухмыльнулась, показательно постучала пальцем сперва себе по виску, потом — по наручу, вызывая экран компьютера.

— Пришлось у Аллуры позаимствовать кое-какие админские права. Нехорошо, конечно, зато всё под контролем. Наши идентификаторы — это ведь заодно трекеры, цветные огоньки. На Линда и Дейю я следилки повесила. Если решат под шумок сбежать, тут сирена взвоет не хуже, чем наша паутина.

— М-м-м-м-м, — Ханк, судя по несчастному выражению лица, столкнулся с моральной дилеммой. — Пидж, но это ведь… Вторжение в личную жизнь… Тот же шпионаж, только…

— На войне все средства хороши, — нахмурилась Пидж, открывая карту. — В конце концов, это удобно, когда нужно кого-то быстро и срочно найти. И вообще-то предполагается, что у экипажа одного корабля нет секретов друг от друга.

— Но ведь…

— Честному человеку должно быть по барабану, следят за ним или нет. А если он что-то замышляет, за это и поплатится. — Проекцию Замка, мирно вращающуюся по кругу, пришлось масштабировать, ища нужные огоньки: тёмно-бирюзовый, отданный Линду, и светло-бирюзовый — Дейе. — Нет, они не сбежали, но успели разделиться. Дейя вроде в каюте. Линд… куда-то идёт. Остановился. Ой.

— Что там?

— Он столкнулся с фиолетовым огоньком.

— С Л-Лотором? — ужаснулся Ханк. — А с каким именно? Он же… Они же… Что-то знают. Что-то, о чём тебе не сказали?

— Там ещё Лэнс рядом, — сообщила Пидж, как никогда сожалея об отвергнутом подслушивающем жучке. — Догадается, как думаешь? Будем надеяться, что он примкнёт к нашему детективному дуэту и…

Пидж с Ханком, склонившиеся над безликими огоньками карты, дружно вздрогнули, когда двери мостика с шумом разъехались. На пороге показался Широ. Недоуменно моргнул, тоже, кажется, удивившись композиции.

— Ребята?.. Вы чего перед дверью застыли?

Пидж неловко прокашлялась, смахивая экран с наруча. Мысленно влепила себе затрещину. Вот училась-училась эмоции контролировать, и всё равно её врасплох застать — раз плюнуть. Особенно на чём-нибудь криминальном.

— Да мы это… Нас посетила мысль, которую срочно нужно было проверить. — Пидж, пронаблюдав за возросшим сомнением, поспешно добавила: — А ты где пропадал? Опять пропустил всё, что рассказывала Аллура.

Контратака оказалась как никогда действенной. Настала очередь Широ обливаться холодным потом, произносить невразумительные отговорки и ретироваться со скоростью света.

— Чего это он? — наморщил лоб Ханк, когда стук каблуков окончательно стих. — Почему… Ох, у меня слов не хватает, чтобы мысль сформулировать.

— Что творится с Широ — второй по приоритету вопрос. — Пидж поняла, что привычно закипает. — Но первый — всё-таки тешайцы. Пойдём глянем, может, Линда и Лотора на видеозаписи будет видно. Ты по губам читать умеешь? Нет? Жаль.

* * *

За интриганами, на которых без лишних слов можно было вешать бирку «кубические», шлейфом тянулась неоднозначность. Стояли они, кто бы сомневался, в слепой зоне камер, а вот случайно так вышло или намеренно — Пидж не имела ни малейшего представления. Надежда оставалась на Лэнса. Его-то, ненавязчиво подслушивающего за углом, было как раз замечательно видно.

— Давай по порядку…

Горе-разведчик, взбудораженно размахивая руками, прискакал с докладом резвее горного козлика. И десяти добошей не прошло, как рассосалась компания из контрастирующих огоньков, а Лэнс уже делился открытиями.

— Ну, знаешь, сначала я убегал от Нарти. Потом, слава голландскому сыру, она куда-то делась. Я уж думал в гостиную возвращаться, почти дошёл, и тут меня голоса привлекли. Я по стеночке, по стеночке, слушаю: Лотор и Линд о чём-то болтают.

— Это мы и так знаем, — похвасталась Пидж, чтобы тут же, прикусив язык, зашипеть на закономерное «откуда». — Потом. Нас не факт разговора интересует, а его содержание.

Лэнс насупился, но спорить не стал.

— Лотор спрашивает, мол, не надоело паладинам головы морочить? Линд отвечает: «не твоё собачье дело», только длинно, вежливо и со всеми эпитетами. Ну, вы знаете, как. Я уж думаю, сейчас точно чья-то кровь прольётся. Выглядываю осторожненько, а там картина маслом. У Лотора половина лица маской закрыта, как будто ниндзя на дело вышел, а Линд белый как мел. Никогда не думал, что тешайцы могут побледнеть сильнее, чем они уже есть, но там правда гробовая доска была!

Пидж напряглась. Заходить, значит, в комнату с тешайцем Лотор не захотел, а как поговорить — так раздобыл где-то маску. И Коран упоминал респиратор недавно. И Линд в первую их встречу был в респираторе. И кровь… Шутливые разговорчики о «заразности», мать их за ногу, обретали смысл.

— Лотор его выслушал, начал в ответ: «Что бы ты сейчас ни задумал, не советую. Я предупреждаю…», а потом вдруг на другой язык перешёл, и я больше ни слова не понял. Они ещё, главное, встрепенулись оба, посмотрели точно в мою сторону, аж жуть взяла. Я-то старался не высовываться, и за угол вроде быстро юркнул, но всё равно было такое чувство, что заметили. Всё, думаю, кранты. Жду, пока окликнут или пойдут проверить, кто там шпионит. Готовлюсь, значит, бежать со всех ног, а им хоть бы хны! Стоят, где стояли, и разговаривают. На непонятном языке.

— На тешайском, — просветила Пидж, переглядываясь с Ханком. — Лэнс, твою дивизию, ты не мог спалиться хоть чуточку попозже?

— Эй, — насупился он, — радуйтесь, что хоть так. Они не особо-то долго разговаривали.

— И диктофон включить ты не догадался? Ага, ясно. Ладно, со словами пролёт. Что насчёт интонаций?

— Ну, вряд ли они в комплиментах друг перед другом рассыпались. Говорили вроде спокойно, но… Не знаю, искрило там как будто. Если бы Лотор со мной таким тоном заговорил, я бы драпанул на другой конец Вселенной, вот честно. Бр-р-р. И Линд от него не отставал. От этого его вечного приторного чириканья ни следа не осталось. Он, э-э-эм, как будто убить кого-то собрался.

— Кого-то. Дай угадаю, что из этого вышло.

— Не угадаешь, — не сдержал Лэнс тяжкого вздоха, — потому что ответ: «ничего». Они ни капельки не подрались. Ну то есть вот совсем. Абсолютно. Просто поболтали и разошлись. А я так надеялся!..

— Боюсь спросить, на что? — моргнул Ханк.

— Ничего ты не понимаешь, — встал Лэнс в позу оскорблённого героя. — Вот трое нас, конкурентов на сердце Аллуры. Допустим, дерутся они между собой, один побеждает, и что в итоге? Правильно, у меня становится на конкурента меньше!

— Хитрый какой. — Отвечала Пидж машинально, размышляя больше о том, стоит ли говорить Лэнсу о кровавом кашле, а остальным — о лоторовой маске. Чуйка подсказывала, что только так паника и рождается. Чёрт возьми!.. — В вакууме бы сработало. Но, без обид, Лэнс, тебе ситуации, когда Лотор побеждает Линда, стоит опасаться в первую очередь. Против змеёныша, допустим, шансы-то есть ещё, а вот галрийский принц — это безнадёга.

— Эй! — Лэнс всё-таки обиделся. — Может, он вообще не претендует? И почему, квизнаковы тапочки, вы об этом заговорили?!

— Ханк, ты погляди, как зацепило старого доброго Лэнса. Мы теперь тапочки. Да ещё и квизнаковы.

— Мир изменился, — одухотворённо, делая вид, что ни разу не паникует, кивнул Ханк, — и точка невозврата окончательно пройдена.

Пидж выдохнула, усилием воли выбрасывая лишние мысли из головы. Сама ведь когда-то сказала: Линд с ними столько времени провёл, что рыпаться бесполезно.

Да и Лотор… Лоторы… Была ведь причина в их молчании. Не месть же это, в самом деле, и не попытка положить весь экипаж от неведомой — никому, кроме них и тешайцев — болезни. Наверное.

— Ладно, Лэнс, мы поняли, что ничего не поняли, — подвела итог Пидж, возвращаясь к более перспективной паутинке-ловушке. — Спрашивать, ясное дело, бессмысленно, потому что ни один не ответит. Ты хоть понял, какого из Лоторов видел?

— Э-э-э, нет?..

Ханк многозначительно развёл руками.

«Ну всё, начинается, дамы и господа».

* * *

Самонадеянность. Только так — одним словом, не опускаясь до брани, — вышло бы описать квантовую бездну. Нет, не её саму, конечно, а комбинацию: из бездны, подгорающих сроков и трёх вторженцев, чересчур много о себе возомнивших.

Чистильщики. До конца жизни Кит запомнил, как назвала Акша белых пауков, градом рухнувших на штурмовики, и как сеткой трещин покрылись бронебойные иллюминаторы. Галрийская обшивка — на один укус. Двигатели, навигационные системы — на второй и на третий.

За миг же беспомощности, стоивший им кораблей, пришлось расплачиваться ни много ни мало вечностью.

Может, верна была первая мысль — вернуться к корвету, взять другие штурмовики, провести разведку получше и повнимательней? Почему не сделали этого? Их тянуло в другую сторону. Они прыгали по каменным обломкам, подточенным временем и пространством, по ступеням, спиралью вьющимся к ослепительному свету. Знали, что тросу не дано оборваться, что ни один из них не оступится. Знали. Видели. Вспышки — о прошлом, о будущем — сбивали их с толку, но лишь поначалу. Позже — дарили надежду.

Мысли, воспоминания. Собственные, чужие. Пожалуй, даже сотня лет не дала бы им больше узнать друг о друге, чем мгновения в квантовой бездне.

«Ты встретил меня в брюхе веблума? Почему никогда не рассказывал?»

«Я пытался спросить, ещё тогда, в третьей реальности, но что-то вечно меня отвлекало. А позже — забылось… Скажи: если я помог тебе в этой реальности, то как выбралась ты — в своей?»

«Мой корабль никогда не терпел крушения. — Она замолкла, вглядываясь в новую вспышку, и не сдержала лукавого смешка: — Вы злили веблума? Ты, кажется, не только моим спасителем стал, но и причиной, почему я упала».

«Квизнак, — залился Кит краской под глухим забралом протектора. — Я чувствую, судьба у паладинов такая: приносить туда, где появляемся, кучу проблем. И себе, и другим».

«Прелестно, — рассмеялась Кролия, не казавшаяся больше чужой. — Как думаешь, милая, если бы мы Кита с собой не взяли — не попались бы чистильщикам?»

«Не исключено. Полагаю, злой паладинский рок и впрямь притягивает проблемы. Как магнит наибольшей индукции».

«Эй!»

Может, стоило остановиться. Вернуться, пока не поздно, внять крику разума: квантовая бездна — не то место, которое пешком, с одним ранцем на спине, проходят насквозь. Однако свет, слепящий глаза, манил их, как мотыльков. Влёк к себе, подстёгивая любопытство до обострившихся граней.

В бездне, где погибали дроны и корабли, где неосторожный шаг — либо смерть, либо безвременье, жуткое исчезновение в никуда, им виделась правда. Они верили, что путеводная нить где-то рядом, и узнали её с первого взгляда.

То были гигантские киты. Древние, с гребнями из каменных пик, укрытые шапкой зелени на манер чешуи, а значит — водой, жизнью и светом. Светом прошлого, настоящего и будущего.

«Тропа черепах, — шептала Акша, глядя на скользящих мимо созданий. — Лотор говорил, нужно держаться тропы. Бежать рядом с ними? Как долго?»

«Чере… погоди, тропа? Мне показалось, Лотор сказал „толпа”, а черепахами обозвал нас, потому что мы задали слишком много вопросов. Нет? Они же совсем не похожи на черепах. Они скорее… киты?»

«Неважно, кто они такие, — мотнула головой Кролия. — Они знают дорогу».

Может, стоило поразмыслить подольше. Взглядом проводить семейство черепахо-китов, чтобы заметить, как медленно те плывут. И как медленно, покинув спираль, плыть будут они — на живых спинах, оазисах квантовой бездны.

* * *

«Потом, не сейчас, некогда».

Столько времени было у них, чтобы говорить и молчать. О чём угодно, кроме темы, поднятой лишь однажды и ставшей негласным табу. Не потому, что их мнения разошлись. Потому, что в переливании из пустого в порожнее они не видели смысла. Черепаха не лошадь. Её не подстегнуть было гигантскими шпорами, и вожжи, если б нашлось, из чего их соорудить, оказались бы бесполезны. Черепаха, давшая приют случайным путникам, единственная знала дорогу. Им одно оставалось — ждать. Верить, надеяться, понимать друг друга без слов.

— То, что мы видим, действительно будущее? Сцены размыты, не разобрать толком, где чьи, но они… Это — то, что произойдёт в любом случае? То, на что никак нельзя повлиять?

Сначала казалось, что вспышкам не будет конца. У них, хаотичных на первый взгляд, была система. Не время, не такты, не людское и не галрийское. Нечто, стоящее над четырьмя измерениями.

— Если верить всему, с чем мы сталкивались, будущее не отличается от прошлого. Для нас, для удобства, есть точка «сейчас». То, что мы видим, — ветви с определённой стороны от неё. Возможно, наиболее вероятные. То есть, не знаю, ближайшие к нам? Те, что чаще всего повторяются? Какие-то могли совпасть. Или, к примеру, нам могли показать ветви, которые противоречат друг другу.

Черепаха влекла их к источнику, но влияние вспышек, как ни парадоксально, угасало. Их не становилось меньше, нет. Просто не каждая теперь вызывала картины. Ко временному хаосу, как к болезни какой-нибудь, вырабатывался иммунитет. Чтобы не сойти с ума, потеряв свою точку «сейчас».

— Как любое предсказание, будущее — это не приговор. Это всего лишь вероятность. Можно потерять его, если не предпринимать никаких усилий, или, напротив, избежать, если задаться целью.

— Значит, это подсказка? Предостережение?

— Ни то, ни другое. Будущее, как и прошлое, просто есть. Без всякой цели. Мне она, по крайней мере, неведома. Лотор говорил, что есть вещи, к которым наша цивилизация пока не готова.

— Так было во все времена, в легендах каждого народа. О будущем, о судьбе, о предопределённости. Всегда кажется: если знаешь будущее, с этим знанием непременно нужно что-нибудь сделать. Но лучше… Да, лучше и правильнее — постараться не думать о нём. Особенно — о нечётком и неопределённом. В конце концов, велик риск истолковать что-нибудь неверно и попасть в ловушку собственной мнительности.

Людям, как показывала практика, никаких квантовых бездн не требовалось, чтобы вляпаться в те самые ловушки. Будущее? Им настоящего и прошлого хватало с лихвой. Услышал не до конца или не сначала, выдумал то, чего нет, — и понеслось. Последний пример — грандиозное застревание на черепахе.

— В любом случае, то, что я вижу и могу истолковать однозначно, мне нравится. Это путь, который я выбрал бы без всяких подсказок.

— Скорее всего. Будущее, как и прошлое, зависит от череды решений. От того, что ты выберешь, когда придёт время избавиться от частицы «бы».

Когда эффект вспышек сошёл окончательно, стало легче. Иной смысл нашёлся в увиденном. Надежда. На то, что будущее — наступит, каким бы оно ни было. На то, что полёт на черепахе не бесконечен и приведёт к цели. За время… хотя бы чуточку меньшее, чем длины их жизней.

Не было бортового компьютера, который рассчитал бы точную дату прибытия. Не мигала на радарах точка-ориентир. Черепаху, давшую им приют, окружала всё та же бездна, которая квинтант за квинтантом окрашивалась новыми цветами. Не то чтобы фантастическими, не то чтобы неведомыми. Цветами, которые калейдоскопом проносились мимо, пока они, не находя времени вглядываться, бороздили космос. Пролетали туманности и россыпи ярких кристаллов. Череду созвездий, вечно новых, вечно меняющихся — даже для глаза, не искушённого астрономией. Значит, двигались вперёд. По вытянутой спирали, которая напряглась, как струна, но в петлю, пугающую бесконечностью, всё-таки не свернулась.

— «Для нас пройдёт больше времени, чем для тех, кто останется». Может, всё решится без нас. А может, нас найдут, когда им понадобятся отсутствующие пилоты. Не зря же ты оставил в Замке координаты. Главное только, чтобы догадались на корабле лететь, а не догонять нас пешком.

— Пока вспышками не тюкнет.

— В этом все галра, — ухмыльнулся Кит по-доброму. — Наши бы точно сказали: «когда начнут волноваться, что нас нет чересчур долго, а значит, что-то случилось и пора всех спасать».

— Одно не мешает другому. Но дело — первостепенно. А, впрочем… Ты прав, в этом все паладины. Эмоции подгоняете под цель, хотя следовало бы — наоборот.

Кит не был уверен, что им требовалось «спасение». Если подпустить капельку эгоизма, если не думать о том, что творится за границами квантовой бездны, их путешествие и так, само по себе, было душевным спасением. Отдыхом, которого им давно не хватало, временем побыть наедине с собой и людьми, ставшими ближе всего на свете. Временем — учиться всему, на что не набиралось раньше ни решимости, ни причин.

— Разжечь и поддержать огонь. Охотиться. Соорудить убежище от холода и непогоды. Как-то слишком хорошо у вас получается. Неужели галра, которые всю жизнь проводят в космосе, среди цивилизации и на всём готовеньком, до сих пор с младенчества учатся навыкам прошлых эпох?

— Да нет. Обычного галра с корабля выброси — он не протянет и пары квинтантов. Но…

— …жизнь готовит ко многому! — закончили Кролия с Акшей хором, добавив соответственно «с Клинками» и «с Лотором». — К нашей взаимной удаче.

Повезло. Кит среди расы, давным-давно обогнавшей Землю по уровню технических примочек, чувствовал себя чурбаном, хотя казалось сначала — будет наоборот. Он, выходило, хоть и умел кое-что, но вырос всё-таки бо́льшим дитём цивилизации, чем ему представлялось.

К гордости своей, быстро учился. В школе жизни, простой, понятной, близкой его натуре. Ещё бы — с такими учителями. И с мыслью, что само не сделается, а перекинуть банально не на кого.

— Ясно, почему всегда и во все времена люди стремятся к цивилизации. Надоест тратить силы на рутинные вещи — выдумаешь что-нибудь, что будет работать вместо тебя.

— Кто-то для этого, кстати, выдумывает детей.

— Смысл есть, но вложение чересчур долговременное. Не перестарайтесь только, когда в очередной раз пойдёте за хворостом.

— Ой, кто бы говорил…

Нет, а ведь по некоторым известным канонам — цивилизация на Земле начиналась с Адама и Евы. История неведомой космической черепахи, если бы кому-нибудь пришло в голову слагать о ней легенды, могла позаимствовать пару деталей. Ещё бы, с такой-то основой, не снившейся фантастам: свободными территориями, где атмосфера была подходящей, зелень — съедобной, дичь — непуганой, а с естественными врагами, когда вышла энергия бластеров, справлялись самодельным оружием.

Кит, правда, надеялся, что путешествие закончится чуточку раньше, чем мысль о создании новой цивилизации утвердится в их головах.

— Апорт! Э-э-эм… дай лапу?

Самым неожиданным приобретением стал волк. Кит никогда не помышлял о космическом питомце, да и возня со зверьём, если глядеть на того же Лэнса с его Калтенекер, казалась бессмысленной тратой ресурсов. Но волк… Пушистый, фосфоресцирующий… На щенка, попавшего в беду, сделали стойку все трое, хотя в истинной причине — в том, что он выглядел до умопомрачения милым, — никто не сознался.

«Если можно спасти кого-нибудь, кому грозит опасность, почему бы и нет?» — сказала Кролия, становясь очевидной опасностью для жуков-мясоедов, покусившихся на щенка.

«Пожалуй, если подрастёт, сослужит хорошую службу… — начала было Акша, добивая последнего жука. — Стоп, он… куда он делся? Он телепортируется?!»

Для всех, даже самых рациональных, в присутствии волка нашлось достаточно плюсов. В дополнение к самому главному, который вертелся на языке, но никогда не звучал: о том, что щенок остался милым даже после того, как вымахал до волчары, способного при встрече — от радости — сбить хозяина с ног.

— Двести восемьдесят… Плюс четырнадцать, плюс… шесть или семь. Здесь было зачёркнуто?

Ручные компьютеры решено было выключить, чтобы не тратить до поры до времени драгоценную энергию. Обидно бы было, если б до места назначения они всё-таки добрались, но не нашли из-за пустых накопителей. Поэтому математика, наплевав на техническое совершенство галрийской расы, свелась к чёрточкам на рыхлой земле. Одна штука — один пройдённый квинтант. Перечёркнутая группа — семь галрийских вместо привычных пяти.

Оставляя черту, старались не считать и не думать. Сначала не получалось, но потом, когда число перевалило за первую сотню, а жучки-семёрки перестали помещаться на выбранном клочке глины, стало попроще. Перебрались на новое место. Несколько раз. В итоге, малодушно оставив подсчёты до лучших времён, умудрились слегка потеряться во времени. В основном — из-за неуёмных лап, которые успели когда-то вдоволь потоптаться в «архивах».

— Ваши ставки, дамы и господа?

Почти сразу они прекратили тупиковые разговоры. Но, наверное, продолжали размышлять про себя: «больше, чем у оставшихся» — это насколько? Давно ли закончилась фора, обронённая Лотором, или галрийское «больше» — штука весомее, чем представляется человеку?

Узнать, сколько ни думай, могли только постфактум.

Предполагалось, что жить они будут моментом. Не планируя, что было и будет, куда опоздают, успеют ли вовремя. Просто жить. Приводить в порядок укрытие. Запасы оберегать от местных жучков-паучков, прочухавших о халяве. Изобретать по второму кругу давным-давно известные вещи: где и на чём готовить, как хранить, как сварганить посуду, чем разнообразить еду. Из воды — сделать иное питьё, к опостылевшему жучьему мясу — досыпать приправ. Узнать, съедобны ли ягоды, за которые цепляется взгляд. Или убедиться, что они, подражая ядовитым сородичам на Земле, только и ждут, когда кто-нибудь покусится на яркую окраску плодов.

Химический анализатор, который включали по первости, требовал, к счастью, не так уж много энергии. Эксперименты «на себе», не сговариваясь, они оставили на крайний случай.

— Сюда бы настоящего кви-биолога. За уши бы не оттащили, пока не докопался до сути.

Наладив быт, воспылали жаждой исследований. Добрались, на зависть земным мореплавателям, до настоящего края мира — конца черепахи. Вниз головой, правда, так и не походили, и в космос их тоже не унесло. Там было немножечко дико, как будто приплюснуто, и оттуда хотелось как можно скорее убраться. Акша сказала: скорее всего, гравитационные искажения — дело рук внутреннего ядра черепахи. Или, может быть, сердца, раз она — существо, а не бездушная планета. Или, может, ещё какого-нибудь органа, который у черепах, похожих на китов, образуется в самом центре.

Пожалуй, ещё сотня лет — и они, придя в своих изысканиях к буру, устремились бы к ядру черепахи. Чтобы удовлетворить любопытство. Не только о том, какое оно, сердце, но и, например, сбросит ли древняя махина докучливых блошек, которые причиняют ей неудобства, или будет терпеть. Вопрос остался открытым. Правду узнать хотелось чуточку меньше, чем добраться — в целости и сохранности, без всяких происшествий — до места назначения.

Добраться. Долететь. Хоть куда-нибудь. Убедиться, что предыдущая жизнь, что все остальные, кого они видели и знали, — не морок, не рассказ далёкой белой энергии, мерцающей в неуловимом ритме. Не иллюзия, медленно гаснущая в памяти — потому что вспышки, которые стали их внутренними часами, их рассветом, полуднем и закатом, не трогали больше ни разумы, ни сердца.

— Кажется, добрались?..

Они почувствовали, как изменилась Вселенная, выпуская их из бесконечного спирального коридора. Утонули во вспышке, близкой и яркой до рези в глазах. Даже прежде, чем забылась цель путешествия, а метки-чёрточки — покрыли всю черепаху от головы до хвоста.

«Почти шестьсот. В квинтантах. В днях — умножать по-прежнему страшно».

— Значит, шанс закончить миссию всё ещё есть. Относительно вовремя. Если алтеанцы, которых мы ищем, всё ещё живы.

Однажды кто-то из паладинов обронил: «между молотом и наковальней». Аллура выяснила, что это значит, отложила в уголок памяти, и вот — пригодилось. Тому невыносимому чувству, которое преследовало её на протяжении последних квинтантов, не было алтеанского названия. Зато нашлась чужеземная поговорка.

Она металась между долгом и чувствами. Ей нужно было работать. Вникать во всё, что говорил Лотор. Думать, предлагать, делать. В глубины себя заглядывать, чтобы больше узнать о квинтэссенции. Чтобы тайны, недоступные родной реальности, приоткрылись — хоть раз, хоть на миг — сильнее, чем диктовало сознание.

С ним приходилось оставаться наедине. Надолго, забывая о прочих делах. О Сопротивлении, о еде, сне и отдыхе… И о Линде.

Аллура видела: Линд ревновал. Он ни словом не упрекал её в занятости, но, когда удавалось выкроить тикунду для встречи, глядел до того печально, что хотелось разорваться на части. Быть в двух местах одновременно. Обернуть время вспять. Что угодно, лишь бы не причинять ему боль.

«Гордецы…»

Поначалу они работали вместе, втроём. Линд решил, что его помощь будет не лишней. Лотор не возражал — вслух, по крайней мере, потому что присутствие соглядатая никак не прокомментировал. Не слова искрились под боком Синклайна. В лабораториях, в мастерской, в ангаре, где угодно, куда ступали их ноги, искрился воздух. Молниями его прошибало, невидимыми, но осязаемыми — до мурашек, до дрожи. Не электричеством. Будто бы квинтэссенцией, первозданной энергией, рождённой антипатией двух мужчин.

Аллура, коснувшись граней алхимии, чувствовала их эмоции. Обрывки раздражения, страха, неутолённой жажды. Дикую, гремучую смесь, из-за которой хотелось присесть в уголочек, закрыть глаза и не двигаться, чтобы беда обошла стороной. На кого угодно обрушилась, кроме неё.

«Прекратите! — мысленно кричала Аллура, раз за разом — по неизвестной причине — закусывая язык. — Прекратите делать вид, что всё хорошо!»

Лотор играл равнодушие. Линду было не по себе. Он вёл себя, казалось, как прежде, но Аллура успела его изучить. В движениях видела скованность, нарочитость, во внимательном прищуре глаз — поиск неизбежной опасности. Линд следил за каждым действием Лотора, порой — будто случайно — задерживая руку на эфесе.

«Не доверяет…»

Для того, чтобы понять, чем закончится конфликт, не было нужды его провоцировать. Лотор не скрывал своей силы. Он дышал ей, дышал уверенностью. Приди ему в голову расправиться с Линдом, тот не сумел бы ничего противопоставить. Но Линд, тем не менее, оставался рядом. Защищал. Охранял. В порыве столь же благородном, сколь безнадёжном.

«Как убедить его, что я знаю, что делаю?..»

Затея была обречена на провал с самого начала. Линд, праздно крутясь поблизости, наверняка чувствовал себя бесполезным. Но всякий раз, стоило ему предложить помощь или прокомментировать происходящее, Лотор находил причины, почему до этого — молчащим — тот представлял для Вселенной куда больше пользы. Придирался, одёргивал, поправлял. На заявление о том, что Линд, может, и не инженер по профессии, но воспитан всё-таки тешайцами, ответил саркастичной усмешкой. Варг спустя убедил обоих, что в тешайских методиках смыслит почему-то больше, чем урождённый тешаец.

Аллура в бессилии сжимала ладони. Лотор, прохиндей, ядом сочился умеренно. Так, что не зацепиться. Оскорблял, но не напрямую. В мастерстве и полезности сомневался, скрывая это за неизменным желанием помочь. Советы давал такие, что на месте Линда Аллура бы скрежетнула зубами: «знаю сама!». Линд, может, и знал, но ошибки, давшие повод, тем не менее совершал. Этого не отнять было.

«Токсичный мерзавец, — читалось в нейтральных репликах Линда, когда они вместе сбежали передохнуть. — Ты и дальше собираешься это терпеть?»

Аллура неловко обняла себя руками, отвела взгляд в сторону. Ей хотелось справедливости, хотелось вступиться за того, кого она любила, кто жертвовал ради неё временем и спокойствием. И вместе с тем она знала, что Лотор — если со стороны посмотреть — был в своём праве. Он декафибы убил, чтобы достичь своего уровня, и такой же отдачи требовал от окружающих.

Аллуре нравилось, что её саму Лотор никогда не одёргивал.

«Потому, что терять твоё расположение не входит в его планы», — подсказывал разум.

«Потому, что ты действительно полезна, многое знаешь, и то, чему учил тебя когда-то отец, крепко отложилось в памяти», — шептала гордость.

Аллура понимала, что Линд не сумел бы посоревноваться с Лотором ни силой, ни глубиной знаний. Она любила его не в сравнении с кем-то, а потому, что он был именно таким, какой есть. Но после пары тщетных попыток решила для себя окончательно, что в мастерской ему не место.

Несмотря на тихий протест, на желание остаться, чтобы поддержать её. Быть рядом, чтобы не оставлять с потенциальным соперником наедине.

Аллура не хотела, чтобы за неё боролись. Чтобы думали, что это вообще приемлемо: бороться за неё. Но такова, как заметил когда-то Коран, была натура мужчин.

Аллура ждала, что стоит Лотору почувствовать опору под ногами — и начнётся. Коран не уставал повторять, что нужно быть аккуратнее, что женщина для мужчины — добыча, от которой не отказываются так просто. С Лотором была… Проблема. С Седьмой, вернее, которая стала его женой, но чью судьбу сама Аллура не намерена была повторять. Шаттл Лотора ушёл, сердце её было занято, но донести эту мысль до него, ненароком и невзначай — как? Аллура боялась, что за ней начнётся охота. Что Лотор подумает: раз в одной из реальностей она досталась ему, то и в другой — тоже.

Но он оставался подчёркнуто нейтральным. Личных вопросов не задавал, дистанцию сократить не пытался, за рамки деловых отношений не выходил. Аллуру это устраивало. И вместе с тем, в глубине души, задевало.

Эту мысль, мелькающую бессонными ночами, Аллура нещадно пинала туда же, откуда она поднималась.

Бред это был. Взыгравшее либидо.

Всей душой не желать, чтобы мужчина оказывал знаки внимания, и обижаться, что он этого не делает.

«Логика, принцесса. Хоть она-то осталась, раз мораль растоптали?»

Линд находил её каждый вечер, интересовался, как продвигаются дела. Иногда чуть ли не на руках утаскивал — отдыхать. Он помнил о ней, когда о себе забывала сама Аллура, и на недовольство Лотора перестал обращать внимание.

Он не спрашивал напрямую. Не давил. Но в каждом его жесте, в каждом с сожалением прерванном поцелуе читался вопрос. «Когда, драгоценная?»

— Когда откроем врата квинтэссенции, — отводила глаза Аллура, — всё станет по-прежнему. Нужно остановить войну, Линд. Я знаю, это в моих силах. В моих… и его. А раз так, придётся поступиться свободным временем. Ненадолго. До тех пор, пока не закончим. Ты же понимаешь меня, Линд… Понимаешь, как никто другой.

Таков был удел принцессы. Правителя, ответственного за будущее Вселенной и своего народа. Алтеанцев, пусть нестерпимо далёких, но всё же — спасибо иномирному знанию — целых и невредимых.

Линд понимал. Он терпеливо ждал её возвращения, но печаль его глаз становилась всё глубже.

* * *

Пидж злилась. Квинтант проходил за квинтантом, а паутина, на которую они возлагали столько надежд, оставалась недвижима. Никаких исходящих сигналов. Ни одного. То ли тешайцы, вспугнутые вопросами, решили поостеречься, то ли Ханк напророчил, и информация на сторону утекала неведомым образом.

Да и зацепка та, с предосторожностями Лотора, рассыпалась прахом. Дело было под ночь, в облюбованной для посиделок гостиной. Набилась целая толпа, в том числе — три беловолосых объекта, два из которых взялись играть в стрёгу, игнорируя третьего, а третий ответил взаимностью. Линд утянул на свою сторону Аллуру, и им друг с другом было едва ли не интереснее, чем остальным — наблюдать за шахматными партиями, расшатывающими Вселенную.

Обе фракции делали вид, что существуют в разных измерениях. Масок не нашлось ни на ком. Пидж наморщила тогда лоб, покосившись на Лэнса. В ответ он развёл руками. Знали б они его чуть похуже — подумали бы, что историю с ниндзя-экипировкой, мелькнувшей на Лоторе, Лэнс выдумал для красного словца. Но нет, никакого вранья. Просто чем дальше, тем меньше логики оставалось в происходящем.

Тайны не раскрывались, шпионы не ловились.

От мысли, что никто, в общем-то, не просил Пидж заниматься безопасностью Замка, легче не становилось. Да, перекладывать вину на других — на Аллуру, например, продолжавшую наивно таять от своего Линда, — можно было сколько угодно. Но огребать от галра, упуская инициативу, хотелось чуточку — чуточку, раздувшуюся до габаритов Калтенекер, — поменьше.

По-хорошему, следовало найти Лотора, расспросить о тешайских средствах связи и повиниться, что может быть поздно.

«На всякий случай. Во избежание неожиданностей».

— Пидж?

«К-квизнак!!!»

Он мысли читал — Пидж уверилась окончательно. Нет, предсказывал! У неё желание дооформиться не успело, а он уже за спиной материализовался, напугав до полусмерти. Бесшумно, чёрт возьми, соткался из тени.

— Т-твою же!.. — Пидж клацнула челюстью, как заправский волк, унимая пустившиеся в чечёточный пляс зубы. — Признайся, ты когда-нибудь подрабатывал назгулом или дементором? Зачем так подкрадываться?!

— Эти слова мне незнакомы, — нейтрально отозвался Лотор. Если верить распущенным волосам — Лотор-Первый. — У тебя найдётся свободный квинтант?

В ответ на претензию — невзначай пристукнул каблуком. Отчётливый звук вышел, подозрительно знакомый. Ой, ну да… Как раз добошем назад и стучало, но Пидж не обратила внимания. Технически, он не подкрадывался. «Просто нечего было, рассеянная девочка, застывать каменным истуканом посреди коридора».

— Квинтант? Э-э-э, наверное. Для чего?

— Буду признателен, если заберёшь кое-что для меня, — протянул Лотор обыкновенный галрийский чип. — Здесь — координаты и номер заказа.

Индикатор подозрительности, как никогда навязчивый в последнее время, приблизился к критической точке. Пидж прищурилась, чувствуя, что ещё немного — и пар из ушей повалит от перегрузки.

Лотор молчание принял за «да». Намылился исчезнуть так же молниеносно, как появился, и стало понятно: это последняя капля.

— С-с-стой! — прошипела вдогонку. — Мы ещё не договорили! Во-первых, что за заказ? Атомная бомба, бешеные сороконожки, контрабандные волчки с выкидными лезвиями? Мне опасаться за свою жизнь или нет?

— Выкидные лезвия? Любопытная мысль, — Лотор, задумавшись, остановился. То ли просьба звучала достаточно угрожающе, то ли звёзды в кои-то веки сошлись. — Нет, контейнер безопасен. Если интересно, можешь взглянуть на обратном пути.

— Почему бы просто не… Ох, ладно. Насколько это срочно? И почему именно я?

— Ничего страшного не случится, если отложить. — У Лотора взгляд стал хитрее некуда. Стрелка «подозрительно» пробила шкалу, бешено завращалась по кругу, не в силах вынести фееричного продолжения: — Мне показалось, что разговор с кем-нибудь непредвзятым, кто знает, что такое «архас», окажется приятным бонусом к твоему рутинному путешествию.

Более эффективного способа навесить на поручение ярлыки «экстренно», «главный приоритет» и «скоропортящееся» Вселенная ещё не придумала.

— Стоп, — поймал Лотор Пидж, почти улетучившуюся с заветным чипом. — Подумай-ка, пока добираешься, вот над чем: как спрашивать, не задавая вопросов?

* * *

Хаксус поморщился. Не любил, когда над душой стояли. Особенно — незнакомцы. Но ругаться было лень, отходить — тем более. Терпел он до тех пор, пока надежда, что любопытный декурий ждёт кого-то другого, не рассыпалась окончательно.

— Ну, чего тебе?

— Я с поручением, — доложил как-то вяло, абсолютно не по уставу. — Рекомендуется посмотреть на входящие сообщения, всё такое.

Хаксус покосился на наруч с предусмотрительно вырубленным питанием.

— Может, ты меня не нашёл?

— Я был близок к такому исходу. Но, — непримиримо скрестил он на груди руки, — я искал долбанных три варга, и в конце концов я всё-таки нашёл. Здорово заныкались, конечно. Чем вы заняты вообще?

— Чем, по-твоему, можно заниматься в швейной мастерской? — буркнул Хаксус, встряхивая струящуюся ткань только-только стачанного полотна.

— Пугать швей?

Нахал, хоть и издевался, был близок к истине: швеи на придурка, который припёрся в их вотчину и самолично взялся за иглу и машинку, с самого начала смотрели с нескрываемым подозрением. Но объяснять и доказывать, что мотание по жизни есть копилка странноватых для галрийского воина навыков, было чересчур долго.

— До лейтенанта дослужишься, поймёшь, — отмахнулся Хаксус, сворачивая готовую мантию. — Ладно, починю я передатчик, посмотрю сообщения. Свободен.

— Мне приказано убедиться.

— З-зараза.

Хаггар пугала своим неумным энтузиазмом настолько, что приходилось от неё бегать, выдумывая детские отговорки. Полквинтанта Хаксус отбил. «Сломанного передатчика» хватило, чтобы передохнуть, собраться с мыслями и вернуть утраченную тешайскую невидимку. Новый экземпляр, надо признать, получился даже получше, чем тот, первый — в экстремальных условиях склёпанный в Львином Замке.

— Увидел, — помахал Хаксус наручем у декурия перед носом. Истерически мигающий огонёк и приказ «явиться на совещание» не заметить было проблематично. — Совесть твоя чиста. Будет ещё чище, если не скажешь, где меня нашёл.

— И что мне за это будет? Кроме чистой совести?

— Никто не узнает, что шитьё — твоё маленькое хобби.

Пока декурий обрабатывал информацию, Хаксус слинял. Невидимку надо было сгрузить где-нибудь по дороге, подальше от чужих глаз и загребущих ручонок. С ведьмы сталось бы снова чужим имуществом распорядиться. Ради неведомых планов, загадочных махинаций и инвестиций в будущее, как с алтеанцами вышло.

Вернее — не вышло.

Нет, бездну-то они нашли, даже пролетели с горем пополам. Хаксусу впечатлений до конца жизни хватило. Он, обливаясь холодным потом, пилотировал корвет, Хаггар — показывала, куда лететь. Вопила, вернее: «Выше! Левее! Не так сильно, дурья башка, нас же затянет! О-о-о, путь квинтэссенции, чувствую, чувствую! Быстрее! Ещё быстрее! Вправо вниз, стой!..» — и так бесконечно. Квинтанта три или четыре, с краткими остановками на сон и еду, когда глаза из орбит вылезали, желудок завязывался узлом, а проклясть хотелось не только квизнакову бездну, но и Вселенную с самого момента её зарождения.

— Думаешь, паладинская шайка первой успела?

Навигатор из ведьмы вышел хоть и хреновый, но до цели всё же довёл. До заброшенной планеты с единственной постройкой — галрийским куполом. Хаксус задумался. На россказни о народе алтеанцев, живущем в мире и процветании, находка не тянула. Они бы там банально не поместились.

— Успела что? Спереть алтеанцев вместе с постройками? Мы, кажется, не туда прилетели.

Купол решили проверить, и даже не зря: внутри обнаружилась алтеанка. В единственном экземпляре. Она настолько истосковалась по собеседникам, что щебетала без перерыва, не обращая никакого внимания на хаксусовы с ведьмой многозначительные переглядывания. Особенно воодушевилась, когда выяснила, что «друзья-путешественники» готовы Лотора-злодея, угнетателя алтеан, на куски порвать с той же решимостью, что и она сама.

Дело пошло бодрее. Хаксус обзавёлся новым ориентиром: «там!» — ткнутым в нужную сторону пальчиком. «Там», по словам алтеанки, была вторая колония, где алтеанцев как раз угнетали. Но искали-то первую! На закономерный вопрос — где? — им на голову вылили чан чего-то невразумительного, ни разу не похожего на ответ. Хаксус собрался было вывести врунью на чистую воду, но Хаггар ловко оттащила его в сторонку:

— Видишь, какая удача! Она, чистокровная алтеанка, настроена против Лотора. Если воспользоваться ей в нужный момент, если свои истории она расскажет принцессе…

— Семь на семь, — буркнул Хаксус, оказавшийся в западне между двумя полоумными женщинами. — Она либо станет бомбой замедленного действия, либо вызовет закономерный вопрос, откуда взялась и кто её вытащил из квантовой бездны.

— Кто её вытащил… — задумалась Хаггар. — Надо… Надо всё просчитать хорошенько.

Алтеанка сказала, что они — первые и единственные, обнаружившие колонию. Это значило, что статус паладинской делегации неоднозначен: либо померли в бездне, либо пролетели мимо, попав туда, куда, собственно, направлялись. В колонию настоящую.

— Ну не тащить же её за собой! — бушевал Хаксус в ответ на ведьмины планы, жившие и менявшиеся в пределах пары тикунд. — Заложница из неё так себе, бомба — тоже, пока не придумаем адекватную легенду, откуда она взялась и как её всучить паладинам.

Поговорили, поспорили, оставили отшельницу-врунью на крайний случай. С ней ведьма объяснялась. Хаксус слушал и офигевал: со слёзного прощания, с эпичных заверений, что придёт время — и девочка в свержении Лотора, открытии неприглядной правды о нём, сыграет ключевую роль. Что дело её отныне — ждать, пока не придёт за ней доверенный галра и не заберёт с собой, вершить справедливость.

«Хаггар и Хаксуса» на «доверенное лицо» заменили в последний момент.

— Всякое может случиться, — пожал Хаксус плечами, выдумывая и оставляя девчонке кодовое слово. — Кто-то из нас может погибнуть, но правое дело не должно умереть.

В тот момент Хаксус как раз отчётливо понял, что квизнака с два он ещё раз через квантовую бездну сюда попрётся. Пускай ведьма другого штурмана и посыльного себе ищет. А разбрасывается — не его невидимками.

— Я буду ждать, — кивнула девчонка со сверкающими фанатизмом глазищами. — Столько, сколько потребуется.

Полетели, разобравшись с «крайним случаем», по координатам «туда». Вместо хоть сколько-нибудь обитаемой колонии, годящейся для шантажа, наткнулись на заброшенную военную базу.

— Да серьёзно, где они все?!

Хаксус совсем было уверился, что вернутся они ни с чем, выбросив в урну бесполезности все его силы, нервы и штурманские подвиги, но Хаггар прошелестела:

— Они здесь. Таятся. Выжидают, пока враг не разочаруется, не уйдёт, оставив их в покое. Но я чувствую… Потоки энергии. Их сердца бьются — здесь, совсем рядом.

Решили выманивать, как крыгрогрызов: шумом, пальбой и кровью. После пятого залпа и первой трещины на несущей колонне алтеанцы наконец-то проснулись. Энергия базы врубилась на полную катушку, им навстречу вылетела эскадра кораблей. С намерениями, кто бы сомневался, отнюдь не мирными.

— Боюсь сообщать неприятную весть, — сварливо заметил Хаксус, уворачиваясь от неожиданно прытких вражеских истребителей, — но на разведку мы сунулись одним корветом, который вдобавок не укомплектован экипажем. Шансы на победу — примерно никакие. Зато алтеанцев нашли.

— Отступай, — махнула Хаггар рукой. — В следующий раз мы вернёмся с армадой.

* * *

Не квесты у Лотора были, а квестища. С повышенным уровнем сложности, дополнительными ограничениями, а вместо сохранений — бесячими откатами к поворотным моментам. На целую РПГ бы хватило.

Для начала: добраться до квестового маркера. Нет, координаты у Пидж были железобетонные. Проблема заключалась в том, что её, зависшую в Зелёном Льве над указанной планетой, от вожделенного арахиса отделяла аркада «увернись или умри». Лотор, разумеется, не опустился до того, чтобы затариться в банальном космоцентре. На подпольную клоаку контрабандистов, которые места выбирали укромные, но не настолько специфические, планета тоже не тянула. Здесь даже табличек не догадались развесить. «Вход», например, или «намёк на вход», или — особенно актуальную — «осторожно, бешеные гигантские метеориты».

«Сюда что, обломки со всех космических баталий стащили?»

Вокруг планеты витало каменное облако, пестреющее чем-то покорёженным, разноцветным, металлическим и вовсе неопознаваемым. Кладбище кораблей. Не исключено, что кораблей тех самых игроков, у которых не заладилось с прохождением.

Пидж, однако, новичком себя не считала. Первый этап, положившись на Зелёного, интуицию и пилотное своё мастерство, отточенное в боях против недругов, мужественно преодолела. Даже табличку в итоге увидела. Изогнутую такую стрелку, издевательски перемигивающуюся цветными огоньками, к единственному домику на лысой земле.

«Спасибо, без указателя бы не догадалась, ага».

Этап второй: провести успешный диалог с НПС.

— Добро пожаловать! Статус отсутствует. Назовите цель визита.

— Э-эм… Заказ забрать. Вот.

Инопланетянка, встретившая гостью на пороге домика, протянутый чип проигнорировала. Вернее, у неё глазные яблоки, затянутые дымной плёнкой, чуть шевельнулись в нужную сторону, да и только. Пидж сглотнула. Одолели её сомнения, что такими глазами можно увидеть хоть что-нибудь. Захотелось, после мимолётной мысли о Нарти, поискать поблизости «глядящего» зверя.

— Статус подтверждён, — кивнула девочка неведомой расы. Пидж перевела дух: не тешайка. Совсем не похожа, и ушат словесного поноса на голову тоже не льёт. Чуть пониже ростом, чем сама Пидж, тонюсенькая, как тростинка, затянутая с ног до головы в чёрный комбинезон. Ничего примечательного, если бы не рубиновая кожа, две пары витых рогов и глаза эти, белёсые, в пустоту глядящие. Демонические. Она не двигалась почти, будто не дышала даже. Но, по крайней мере, трезубцем не размахивала, в ад утянуть не грозилась, и то хлеб. — Следуйте за мной.

Домик снаружи выглядел меньше, чем оказался внутри. На потолке, непривычно низком, истерически мигала одна-единственная лампа. Нагромождение вещей тонуло во тьме и тусклых зелёных отблесках. Сюда, казалось, утянули кусок мусора, окружающего планету. Утрамбовали только, чтобы помещался в кубические контейнеры, и то — не весь и не совсем. Расставили, сварганив целый лабиринт.

За чёртиком-проводницей, как мгновенно окрестила её Пидж, приходилось следить. Она лавировала между нагромождений коробок выше её роста, непредсказуемо поворачивала, пригибалась, а Пидж прилетало по лицу чем-то пружинистым, как веткой в лесу, отпущенной тем, кто идёт впереди. Отовсюду разносились шорохи, тихий клёкот, хихиканье, как в ужастиках, и клацанье — Пидж могла поклясться! — костей. Или, может, всего лишь зубов.

Пидж не навела бы такого беспорядка в своей комнате даже за годы усилий.

— Гость. — Провожатая остановилась до того внезапно, что Пидж неэлегантно врезалась ей в спину, задела локтем тонкие изогнутые пластины, торчащие в узком проходе, и свалка наверху пришла в движение. Зашаталась, опасно накренилась, шлёпнулась. С характерным звуком просыпались металлические шарики. То ли дробь, то ли картечь, Пидж такие только в кино видела. А вот поскользнуться на них очень даже натурально вышло, как на пресловутом банане из мультиков.

— Ауч! — Пидж улетела куда-то в кромешную темень, по ней с мявом пронеслась пара… Тройка… Сколько там пар маленьких когтистых лапок по ней проскакало?! — Не думала, что когда-нибудь скажу это… — Пидж села, оглушительно чихнув в ворохе поднявшейся пыли, поёрзала на вездесущих шариках, впившихся в пятую точку. — Но… Вы знаете, что такое уборка?!

— Добро пожаловать, — сообщили сверху, присаживаясь на корточки и глядя — теперь уже действительно глядя — алыми глазами с вертикальным зрачком. — Статус отсутствует. Назовите цель визита.

— Ты сломалась, что ли? — неуверенно предположила Пидж, ногой отпинывая шарики. Расчистила свободный клочок на полу, встала, придерживаясь за шаткую опору, потому что убедилась: помощь ей предлагать не собираются.

Девочка, у которой рога изогнулись в другую сторону, поднялась следом, повторила скороговоркой:

— Добро пожаловать. Статус отсутствует. Назовите цель визита. Статус подтверждён. Следуйте за мной.

— Ты разберись уже, подтверждён он или отсутствует, — буркнула Пидж, ковыляя следом. Проводница ни малейшего интереса не проявила к произошедшей аварии, и, видимо, следующих посетителей в лабиринте ждала ловушка.

— Гость.

Теперь Пидж была наготове. Через пару шагов, на том же самом месте, девочка резко остановилась.

— Старик готов вас принять, — посторонившись, указала рукой на дверной проём, эффектно, как свет в конце туннеля, резанувший по глазам. Хотя там, на самом деле, было всего лишь чуточку светлее, чем… э-э-э, на складе? В прихожей? Снаружи. А хлама — ничуть не меньше. — Проходите. Не забывайте следовать правилам, или правила будут следовать за вами.

— Чего? — опешила Пидж, немилосердно вытолкнутая в кабинет неожиданно сильными руками. — Какие правила?..

— Старик готов вас принять. Проходите. Не забывайте следовать правилам, или правила будут следовать за вами.

— Я с первого раза поняла! — рявкнула Пидж в равнодушное лицо, которое постепенно скрывалось за дверью. — В смысле, не поняла…

— О, кто здесь у нас, — окликнул издалека новый голос, бойкий и радостный. — Вселенная подкидывает интересных встреч на старость оборотов. Девочка, обновить статус. Па, пи-пи-эл, о-кэ.

— Па, пи-пи-эл, о-кэ, — донеслось почему-то не из-за спины, как Пидж ожидала, а сбоку, в полный голос, напугав до полусмерти. — Принято.

— Подкрутите ей искусственный интеллект! — не выдержала Пидж. — Честное слово, я как будто обратно домой вернулась. Только там на повторе талдычат «голосовая команда не распознана» или что-нибудь в таком духе, а здесь у вас… То, что она предыдущие фразы повторяет, как попугай, — ещё хуже! Похоже на банальный откат по строкам. Есть же, в конце концов, более элегантные решения. Никогда не поверю, что вы не подсматривали, как работают дроиды галра.

— Неэлегантные решения учат осмотрительности, — невидимый пока мужчина, которому принадлежал голос, как будто воочию назидательно поднял палец. — Начиная с фраз, которые не хочется слышать, заканчивая правилами, которые неукоснительно напоминают о себе при малейшей ошибке.

— Мне не рассказывали ни о каких правилах, — Пидж медленно двигалась вдоль стеллажей, привыкая к освещению и силясь обнаружить источник голоса. — И табличек у входа я тоже не видела.

«Может, потому что у них чертовски темно? Или потому, что Лотора я все-таки придушу за его тайны, когда вернусь?»

— Неудивительно. Дом старика — место, которое учит не ошибаться. Перелетишь свой путь на крыльях, на подушке-гравитаторе — кстати, три подушки по цене двух с половиной — или, может статься, бездонную пропасть на костылях перепрыгнешь с чужой подсказки — и всё, того пути ученья как будто не было.

После этой фразы, смысл которой загрузился в мозг с ощутимым запозданием, Пидж впервые задумалась о существовании космической дурки.

Вот интересно, хозяин дома её видел — что значило, что везде понатыкано скрытых камер — или нёс околёсицу про необычного гостя, не подозревая, кто он? Пидж отчего-то склонялась к первому варианту.

Вырулила на открытую, менее захламлённую площадку. Здесь уже, видимо, начинался кабинет. За массивным столом, все ещё заваленным ерундой, но рядом с которым можно было ногу поставить, не вывихнув, обнаружился… Обладатель голоса. Старик? С представлениями Пидж не сошлось. Высокая, поджарая даже, ничуть не сгорбленная фигура. Лицо скрыто глубоким капюшоном, но сама одежда — не стариковская. Балахон боевого мага как будто. С завитушками, полупрозрачной материей, эффектно колышущейся при движении. А руки… Руки были белыми, когтистыми, с длинными тонкими пальцами. Совсем как у Линда.

У Пидж упало сердце. Тешаец.

Впрочем… Морально она была почти готова. Кто ещё, как не живой тешаец, мог знать тайну слова «архас»? И у него же, возможно, Лотор когда-то учился языку, чтобы бегло затем разговаривать на тешайском, секретничая с Линдом.

— Эм… — Пидж собралась с духом. — Знаете, я очень тороплюсь, так что предпочла бы опустить формальности. Меньше слов, больше дела, всё такое…

Хозяин был всецело поглощён горкой клацающих, отбивающих мерный ритм призмочек на рабочем столе. Они, соединённые упругими жгутами, казались единым механизмом, но каждая из призм, снабжённая светящимся кристаллом, умудрялась жить своей жизнью.

— Все вы торопитесь, юноши и девушки, — проворчало из-под капюшона. Пидж, как ни вглядывалась, не сумела разглядеть черт лица, хотя в кабинете по ощущениям было не настолько темно. Уж точно — не настолько, чтобы закрутить маленькую бездну под складками тёмно-синей материи. — Пи-пи-эл, значит. Надо подумать.

Неуловимое движение — когтистый палец выбил сноп искр. Призмы поднялись в воздух с тяжёлым металлическим звоном. Заметались, покряхтывая, как подбитые, доживающие век птицы.

— Па, пи-пи-эл, — продолжал хозяин бормотать, теперь уже откуда-то сбоку, переместившись буквально за мгновение: пока Пидж с недоумением провожала калечную конструкцию взглядом. — Интересуетесь? Лиминг, первейший, уникальный в своём роде прототип. Уступлю, если обгоните суммой владельца.

— Э-э-эм, нет. — Пидж, может, и падка была на технические примочки, но сейчас её преследовали всего два желания: разобраться с целью визита и как можно быстрее свалить. — Как-нибудь в другой раз.

— Пи-пи-эл, значит… — тешайца, погруженного в непонятные думы, ответ явно не интересовал. Он, углубившись в стеллажную тьмищу, сначала простукивал груду контейнеров и коробок, потом с довольным возгласом принялся переставлять их с места на место. Через пять добошей, выкопав яму, он то ли устал, то ли ему надоело, и тактика сменилась. Старик склонился, скрылся по пояс, расшвыривая многострадальные коробки в разные стороны. Одной из них Пидж едва не прилетело по голове, другая, совсем мелкая, врезалась в позабытую композицию, и та — как обиженный зверь — с воем вгрызлась в метательный снаряд, в буквальном смысле изорвав его на клочки.

— Цепная функция требует доработки, — прокомментировал тешаец, вихрем промчавшись обратно к столу, за стилусом, и к вертикальной доске — чтобы добавить пару закорючек к уже имеющимся. — Так-так-так… Знаю, о чём вы думаете, Па. Смею заверить, любой ваш заказ — в полнейшей сохранности, если забирать его вовремя. Тот был просрочен… И, если память не изменяет старику, добрый малый, который мог бы прийти за ним, помер тридцать два декафиба назад.

— Сочувствую, — соврала Пидж, надеясь, что в тени не заметно, как дёргается у неё глаз. — Но как насчёт той коробки, которую вы искали для меня?..

Тешаец замер. Вытянулся столбиком, точно суслик, углядевший опасность, и медленно повернулся в её сторону слепым провалом капюшона. Свет, зловеще мигнув, вырубился с концами. Пидж не сдержалась, взвизгнула, когда что-то впечаталось ей в грудь, оторвало от пола и стремительно потащило.

Не успела она толком испугаться, даже брыкаться не начала, а твёрдая поверхность уже вернулась под ноги. Свет, мигнув, зажёгся. Пидж обнаружила себя у двери, медленно закрывающейся, за которой таяло равнодушное синеватое лицо с золотыми рогами.

— Старик готов вас принять. Проходите. Не забывайте следовать правилам, или правила будут следовать за вами.

Пидж, набрав в грудь воздуха для ответа, зашлась вместо этого возмущённым кашлем, потому что…

— О, кто здесь у нас. Вселенная подкидывает интересных встреч на старость оборотов. Девочка, обновить статус. Па, пи-пи-эл, о-кэ.

Это Пидж уже слышала.

— Па, пи-пи-эл, о-кэ. Принято.

И это.

— Неэлегантные решения учат осмотрительности. Начиная с фраз, которые не хочется слышать, заканчивая правилами, которые неукоснительно напоминают о себе при малейшей ошибке.

Пидж чувствовала себя рыбой, выброшенной на берег. Так же молча открывала и закрывала рот, не в силах понять, что происходит. Тешаец продолжал болтать по прежнему сценарию, абсолютно игнорируя тот факт, что прежде кое-где предполагались ответные реплики. Пидж не успела бы вклиниться, даже если бы захотела. Поток слов психованного тешайца, льющийся водопадом, звучал из-за этого в три раза абсурднее, чем мог бы.

— …цепная функция требует доработки.

Пидж, повторив путь от двери, добралась к столу аккурат к моменту, когда призмам скормили новый контейнер.

— …помер тридцать декафибов назад, — завершил тешаец речь, оправдывающую трагическую гибель коробки, и замолчал. Наконец-то.

— В первый раз было тридцать два декафиба, — осторожно заметила Пидж, стоически подавив вопль «какого хрена, блядь, происходит?!», и лихорадочно соображая, в какой момент стриггерилась безумная петля. — Это… Это всё… Это же должно иметь какой-то смысл…

— Смысл, — кивнул капюшон, издав едва различимое «хе-хе», — есть во всём, что окружает нас, Па. Па, пи-пи-эл… — продолжил бормотать, будто ничего не случилось, — не думалось моим древним косточкам, что квинтанту Пи-эл суждено настать. Ох, и всё-таки… — закопался в яму контейнеров, успевшую слегка видоизмениться, — и всё-таки, Па, с О-кэ нужно что-то решать.

— Если вы пытаетесь угадать моё имя, — не выдержала Пидж, у которой квизнаково «па-пи-пи» готово было воздвигнуться в ранг самых бесячих звуковых сочетаний во Вселенной, — то вам и с четвёртого раза не удалось! Меня зовут…

— В доме старика не звучит имён, — перебил он, не оборачиваясь. — Отныне вы Па, как бы вам ни хотелось обратного. — Помедлил. — Па-зе, о-кэ, если однажды двух Па придётся отличать друг от друга.

Хоть горшком назови — Пидж готова была закипеть уже безо всякой печки.

— Великолепно. Взаимно, Пи-Ти-Эс, — сократила она «психованного тешайского старика», натянув самую радушную из фальшивых своих улыбок. — А что… — сделала длинную паузу, пронаблюдав с исследовательским интересом, как тешаец выпрямляется в сусликовый столбик, — …что-то погодка у вас здесь не очень, как мне показалось. Темно, пыльно, путь для аллергиков наверняка заказан.

Будто в подтверждение её слов, под потолком что-то чихнуло и щёлкнуло. Возможно — клювом. Два раза. Старик расслабился, согнулся обратно над нескончаемой ямой коробок.

«Боги, да когда Лотор заказал свою неведомую хрень, что она лежит в такой заднице мира, и почему эта хрень понадобилась ему именно сейчас?!»

— Аллергики, — покатал старик слово на языке, — на огонёк к старику ещё не заглядывали. Полагаю, им и впрямь пришлось бы несладко. Девочка! — подскочил он внезапно, хлопнув в ладоши. — Твердь небесная, мы теряем клиентов! Запиши, приоритет минус восемь — стерильный противопыльный отсек, двадцать один шаг от входа. Защитная противопыльная накидка. Аренда на пять шагов — двадцать ВИГ. При недоборе шагов — округление в большую сторону.

— Противопыльный отсек, принято, — отозвались обречённо из-за спины Пидж, почти привыкшей и почти не подпрыгнувшей от испуга. — Обнаружена неточность формулировки. Клиент может прыгать, ползти или, узнав расценки, совершать широкие шаги, заведомо нетипичные для предполагаемой расы.

— Мы об этом подумаем, — покивал старик. — Снизить приоритет до минус одиннадцати.

— Принято!

Ответ девочки, растаявшей в тени, прозвучал с тщательно скрытым удовлетворением. Хитрюга. По-видимому, ей сильно не хотелось возиться с уборкой.

— Так-так-так. — Ещё немного — и старик забрался бы в коробковую нору с головой. Им здесь, по скромному мнению Пидж, решительно не хватало систематизации. Зехан, если б увидел, словил бы сердечный приступ. — Пи-пи-эл, нашёл! Знали б вы, Па, как долго она ждала своего варга! Она, можно сказать, уникальна в своём роде!

Тешаец вернулся к столу, по-эльфийски развевая накидкой, заглянул зачем-то в найденную коробочку — миниатюрную по сравнению с остальными, плоскую, размером не больше пары мужских ладоней. Пидж вытянула шею, но разглядеть, что внутри, не успела.

— Однако, чего-то не хватает, — пошамкал губами старик, унося драгоценную добычу к стеллажам в противоположной стороне. — Где-то здесь… Нет, не здесь. Может, здесь…

Пидж шумно вздохнула, опустилась на пол в позу йоги, принялась медитировать. Сейчас главное было — не ошибиться, чтобы старик, не дай Канзивк, не начал поиски коробки с самого начала. Пидж слишком далеко зашла!

«Подумай, как спрашивать, не задавая вопросов».

Пора было свыкнуться, что рандомных фраз ни к селу ни к городу Лотор не роняет. Мол, сразу не понял, будешь вспоминать до конца жизни, пока не понадобится. Как здесь, в разговоре с ненормальным тешайцем, который начинал всё заново, если слышал вопросительное предложение. Пидж надеялась, что это единственное условие. Экспериментировать она была не готова.

— Нашёл, Па! В лучшем виде, никак иначе.

Примолкший старик нарисовался за спиной спустя вечность. Пидж приоткрыла один глаз, не торопясь подрываться навстречу: чуйка вопила об очередном, третьем, «коронном» подвохе. Но нет. Вожделенную коробку, наконец-то укомплектованную, ей вручили со всей торжественностью, с фантомными фанфарами на границе слышимости.

— Эм, спасибо…

Пидж покачала коробку туда-сюда: внутри что-то ездило, едва слышно стукаясь о стенки.

«Ладно, Пидж, любопытство — в другой раз».

Спрятала добычу в сумку. Крепко прижала к груди, чтобы не отобрали. Исподлобья глянула на старика. Оставалось самое сложное.

— Значит, как могу я судить… — выдохнула, бросаясь с головой в омут, — по отсутствию у вас антипыльного помещения… Тешайцы либо славятся крепким здоровьем, либо к вам, своим соотечественникам, заглядывают нечасто.

«Надеюсь, это не звучало чересчур вопросительно».

Атмосфера изменилась. Старика, будто по щелчку пальцев, окутала аура молчаливой серьёзности. Пидж не знала, что творится под замершим провалом капюшона, но чувство это, вопреки всякой логике, не столько пугало, сколько бесило.

— Не всякий тешаец здоров, — неопределённо махнул он рукой, возвращаясь к столу, — и не всякий тешаец болен. Тем, кому нечем похвастаться, не место в космосе, и уж точно — не место в гостях у старика.

Он склонился над винтиками, окружающими горы неидентифицируемого хлама, над слабо подрагивающими лапками призмо-птицы, потеряв, по-видимому, к гостье всякий интерес.

«Значит, Линда здесь никогда не было?»

— Мне встречался тешаец, — уцепилась Пидж за крючок, — который разгуливает по космосу с дикой аллергией на пыль. Я уж подумала было, что это — участь всех представителей вашей расы. Мы, честно признаться, в какой-то момент испугались, что это заразно. Смертельно заразно.

— В таком случае, Па, можете больше не опасаться. Ваш организм прошёл проверку стариковской пылью. Между прочим, с древнейшей родословной в несколько сотен поколений. Ах, раз уж вы здесь… Всего сотня ВИГ — захватите пару-тройку клубков пыли с собой, чтобы успокоить друзей и проверить их иммунитет наиболее благородными экземплярами. Сертификаты и подписи прилагаются, обмену и возврату не подлежат, особых условий ухода не требуют. Главное — держать подальше от воды и сильных потоков воздуха. Берёте?

— Нет!

Что ещё сделать: выпучить глаза, выразительно подвигать бровями, станцевать с бубном? Старика не проняло, а Пидж захотелось рычать. Видимо, в намёках она была не сильна. Или выбрала изначально тупиковый путь.

— Какая жалость, — тут же забыл старик о своём предложении. — В таком случае, Па, возможно, вас заинтересуют кое-какие эскизы.

— Вообще-то… — Пидж ошарашенно моргнула, когда ей под нос, откладывая стилус, сунули пару листов с набросками. Момента, когда старик успел переключиться на рисование, она банально не уловила. — Выглядит круто, но я хотела спр… В смысле, с-сказать…

— Я слушаю? — склонился капюшон набок.

— Архас!

— Нечего ругаться, О-кэ, — буркнули слегка обиженно. — Если не нравится, старик готов переделывать до победного. Наплечники? Цветовая гамма? За символическую доплату — редкий материал, тахарский шёлк, невероятно приятный на ощупь. Вариант, правда, скорее парадный, чем боевой, но ничто не мешает вам заказать несколько комплектов — на любой случай в обозримом будущем.

Пидж покосилась на эскизы. Выглядело, учитывая время, которое старику потребовалось на работу, до невозможности потрясно. Если бы не навязчивая реклама и не бессовестное отклонение от темы, Пидж крепко бы задумалась над тем, чтобы впервые принять предложение. Хотя…

«Камень преткновения — Аллура. Драконьи зубы отдам на отсечение: не согласится. Не согласится алтеанские доспехи променять на другие. А они ведь функциональные, более удобные, красивые. Чем-то похожие на… Ой».

— Берёте, Па? — склонился старик над столом. Хищный, как змий искуситель. Были бы кольца — принялся бы вокруг Пидж обвиваться не только морально, но и физически. — Клеймо мастера: что бы вы ни заказали, старик исполнит в наилучшем виде!

— Я подумаю! — отзеркалила Пидж его движение, веером раскидывая листы по столу. Наклонилась поближе, начала с придыханием: — Но сначала… Небеса свидетели, если вы не выполните одно-единственное моё маленькое желание, которое преследует меня ни много ни мало всю жизнь, я клянусь: я не вынесу более ни мига неопределённости. Я умру, насмерть умру, если Вселенная продолжит быть столь жестока к моей судьбе!

— Ох, и что же за желание… — старик, вопреки ожиданиям, не отстранился, и голос у него стал отчего-то совсем не стариковским, — преследует дорогую гостью, Пи-пи-эл?

Пидж, не сдержав победного «ха!», сдёрнула капюшон, который не давал ей покоя с начала встречи. С силой моргнула. И после, присмотревшись, не сдержалась фатально:

— Почему лицо-то не белое?

* * *

«Армада!» — размахнулась ведьма. На деле хватило бы небольшой флотилии. Но ни того, ни другого взять было неоткуда.

После четверти фиба, убитого на пляски с бездной, Хаксус выжат был досуха. Он поклялся себе, что за штурвал в этом проклятом месте больше не сядет.

Поэтому, когда Сендак поддался на уговоры Хаггар и пригнал флот к началу навигационного пути, Хаксус стоял у него за плечом и смотрел. Смотрел, как корабли, не справившиеся с управлением, исчезают в неведомом, до дрожи пугающем «нигде», как обрывается с ними связь, как паниковать начинают галра, идущие следом.

Умирать они не хотели. Тем более — без веской причины.

В абстрактный план закралась дилемма. Лотора предполагалось выманить, наступить на слабое место: на то, что тайна алтеанцев рискует стать достоянием всей империи. Для того, чтобы угроза обрела ощутимую форму, нужны были доказательства. Как минимум — захваченная база и пара остроухих голов в качестве трофеев. Для того, чтобы захватить базу, нужен был флот, способный пробраться сквозь квантовую бездну. Но галра, как водится, не желали умирать, подчиняясь идиотским приказам начальства. Приказам, смысла которых не понимали.

— Сказать, зачем мы летим на ту сторону? Может, древняя ненависть придаст им решимости. Или, куда вероятнее, память об алтеанском короле давно стёрлась из их черепушек, и толку не будет никакого. Расскажем правду — ничего не добьёмся, но потеряем рычаг давления на Лотора. Я предпочёл бы видеть его в смятении, а не со злобной решимостью отомстить.

Ведьма возражала, Сендак злился, галра, наплевав на правила и субординацию, разворачивались, поджав хвосты, и сбегали из построения. Хаксус их понимал. Как и то, что флагман тоже в конце концов развернётся, ничего не добившись, и отдаст приказ отступать.

— Попробуем по-другому.

Тот вылет был самым бессмысленным на памяти Хаксуса. Лотор хорошо постарался, пряча своих подопечных. Может, предугадал будущие метания врагов, может, ему повезло. До поры до времени. До тех пор, пока Сендак или Заркон не потеряют терпение, наплевав на количество потерь, и не прикажут добраться до остроухих любой ценой.

— Ещё варианты?

Не успели в ставку вернуться, как ведьма принялась донимать Хаксуса. Немедленно, мол, придумай способ взамен упущенного. Придумай, как использовать девчонку-алтеанку. Как выманить Лотора или лишить поддержки, пока тот не сделал собственный ход.

— Оставь меня в покое! «Оком», квизнак тебя разбери, пользуешься ты, а не я!

Мысленно Хаксус стонал. Ему не доводилось сталкиваться с настолько неприступным врагом. Особенно — в ситуациях, когда решения какого-то хрена сваливали на него. Никто, мол, ближе к Лотору и паладинам не подбирался, никому не доступна картина более полная. Разумеется, да. Всерьёз хотелось, чтобы обе стороны подохли уже, взаимно истребив друг друга, и перестали капать на мозг.

К сожалению, бесконечно бегать не получилось. Пора было узнать, с какой же светлой идеей на поиски лейтенанта послали декурия.

— Чего?! Ополоумели совсем?! Меня всего квинтант не было, а вы!.. Да они же!..

— Хаксус, — одёрнул его Сендак. — Успокойся.

— Как я могу успокоиться, когда у меня под боком генералы Лотора?! Их опасно в ставку пускать! Мы же понятия не имеем, что у них на уме! Что они задумали, что с собой притащили? Вы забыли, что всё здесь может взорваться по кое-чьему приказу?!

— Ты путаешь то, что было, — поморщилась ведьма, — и то, чего мы не допустили. Генеральши, что бы они ни задумали, бессильны в ставке. Попадутся — поплатятся, а пока… Их интриги мы обернём во благо себе.

Три генеральши, оставшиеся в живых, предали Лотора. Или сделали вид, что предали. Хаксус, привыкший искать подвох в любом действии, склонялся ко второму варианту. Сендак с ведьмой, отмахиваясь от предостережений, за истину приняли первый.

— Галра, которые сбегают, когда становится жарко… Галра, которым дороги только их шкуры… Нет расходника более дешёвого, чем слабаки-перебежчики. Инструмента более удобного.

Лотора и его приспешников Заркон наградил несмываемым клеймом. Объявил охоту. Но вместо того, чтобы бегать, те откупились. Ценой хорошей, удачной, как раз тем, чего не хватало империи.

— Человек. Холт. Отец девчонки, зелёного паладина. Уж его-то… Его вернуть они захотят. Целым, желательно невредимым. Согласятся на любые условия.

Хаксус молчал. Удобно всё складывалось. Слишком удобно. Встреча Заркона и Лотора становилась неизбежной. Обе стороны хотели её, зная, что живым уйдёт только один. Заркон был сильнее. Лотор — хитрее, а приманка, как ни крути, нашлась с подачи его подчинённых. Бывших.

— Допросить бы, — чем глубже Хаксус закапывался во вложенность гипотетических планов, тем хуже ему становилось. Могла ли рыбка, к примеру, подкинуть рыбаку идеальную наживку, чтобы рыбак побежал ловить — и на ту наживку его сожрала акула? — Мы должны быть уверены, что генеральши действуют по своей инициативе, чтобы насолить Лотору, а не наоборот. Иначе… иначе всё очень плохо закончится.

— Нельзя, — покачала головой ведьма. — Спугнём. Они не знают главного. Того, что мы на шаг впереди.

* * *

У старика, как у горного козлика, с затылка до середины спины спускалась пара витых рогов. Пидж в толк взять не могла, почему раньше, пока тот был в капюшоне, они не топорщились под тканью, и как такая анти-физика вообще возможна. Зато решилась проблема анти-оптики: ни под каким углом лица в капюшоне не было видно, потому что оно оказалось полностью чёрным. Даже склеры, радужка, губы и рот. На мимику с жестикуляцией Пидж насмотрелась вдоволь, пока неправильный тешаец, контрастирующий лицом с канонической белой кожей в остальных местах, затирал свою сперва пыльную, а потом костюмную рекламу.

Начал, к счастью, именно с помещения для аллергиков. Поиск коробки Пидж себе отвоевала. Намертво вцепилась тогда в сумку и совершила знаменательный полёт сперва до двери, а потом, когда сумку так и не смогли отобрать, обратно к столу.

Затем добрых семь добошей стояла, пыхтела, то ли как ёжик, то ли как та самая кошка, сгубленная любопытством.

— И что же за желание преследует дорогую гостью, Пи-пи-эл?

Старик, закончив издеваться, накинул капюшон обратно. Рога… Протирай глаза, не протирай, а фишка оказалась проста до безобразия: они, чтобы не мешаться, втянулись в голову. Расползлись частью на волосы, частью на пять цветных гребней — таких же, как у Линда и Дейи.

«Что ты такое? Все тешайцы так могут? Пиздец крипово».

Пидж прокашлялась, метлой выгнав вопросы из головы. У стариковских монологов, если подумать, наскребался единственный плюс: время подумать, что дальше. Много времени.

— Моё желание, — Пидж драматически схватилась за край нагрудника, — встретить хоть одно благородное существо, которое не оставит в беде мою погибающую душу. Я зачахну, как цветок-ксалицвет, унесённый далеко от дома…

Пидж запнулась. «Ой, это ж Линд болтал, но цветы-то алтеанские, а не тешайские. Вроде. Хотя вон, стоит, кивает благосклонно. Не заметил?..»

— Несовершенство знаний терзает моё сердце, и я не в силах больше с этим мириться! — Пидж подошла к кульминации. — Мне незнакомо значение слова «архас», но мне хочется верить, что наконец-то — спустя декафибы бесплодных поисков — судьба привела меня к благороднейшему, безмерно образованному тешайцу, который не откажет в нижайшей моей просьбе — и развеет наконец, ради святых небес, невежество несчастной своей гости!

Пидж играла наугад. Готова была, в общем-то, к любой реакции, но скорее — к тому, что старик у виска покрутит. Может, как Линд, разольётся в отказывающих комплиментах и выпнет к чёрту с планеты. Но не к тому, что тешаец, зараза такая, примется истерически хохотать. Прямо как оба Лотора в аналогичной ситуации.

Следующие полдобоша в голове у неё вертелись мысли исключительно многоэтажные и сплошь нецензурные.

— Пха-ха-ха-хах, — он показался над стойкой аккурат к моменту, когда Пидж всерьёз вознамерилась то ли перепрыгивать махину, то ли искать обходной путь, чтобы спасать стариковские нервишки из подстольного царства. — Он… Он тебе не сказал… Апха-ха-ха-хах!

— Если бы он мне сказал, я бы не спрашивала!!!

Логичный вывод, с какой стороны ни посмотри, вызвал очередной приступ хохота. Пидж заозиралась в поисках вещей, которыми можно было безнаказанно пошвыряться.

— Раз так, слушай внимательно, Па, — успокоился наконец старик. Выпрямился в полный рост, откинул капюшон, и Пидж пронаблюдала удивительную метаморфозу. Кожа задвигалась, зашебуршилась, меняя цвет и положение. Побелела. Вернулась на положенное место красная радужка с вертикальным зрачком. Упала на плечо толстая белоснежная коса. Хлопнули инеевые ресницы. Альбиносно-вампирская братия во всей красе — теперь «старик» был как две капли воды похож на Линда. И ничего стариковского, вопреки предыдущим ёперный-театр-сценкам, в его внешности не наблюдалось. — Пинай.

— Ко… — слог «го» Пидж стремительно проглотила, мило улыбнувшись и сложив за спиной руки. — Пинаю.

Тешаец, смерив её ироничным взглядом, коснулся метки на щеке: голубоватого ромба из двух частей, держащего шарик в центре.

— Каждый сын или дочь нашего рода рождается с меткой силы. Она даёт нам имя, путь, преимущество — или изъян. Зависит от того, с какой стороны посмотреть. Метка, которую видишь ты, зовётся «пинай».

— Значит, архас… — Твердь земная и небесная, выражаясь языком тешайцев, да это же было очевидно! Линд метками своими щеголял в открытую. Лотор, едва взглянув на него, выдал незнакомое слово. Не на лбу же прочитал невидимую надпись! Чуть пониже. Если б только кто-нибудь из паладинов додумался уточнить, что значат цветные блямбы на щеках тешайцев!.. — Оу.

«Старик» вооружился стилусом, нарисовал на доске два знакомых треугольника, один над другим. Рядом — треугольничек поменьше, более вытянутый и похожий скорее на царапину.

— Архас — редкая метка. Они нечасто рождаются, и ещё меньше их остаётся. Сколь бы терпимы мы ни были, никто не в силах вынести их присутствия.

— В точку, — выдохнула Пидж. — Никто не вынесет его трескотни. Хотя я думала, это — общее для всех тешайцев. Так, стоп, погоди-ка…

— Не заблуждайся, — покачал головой старик. — Наша трескотня — это давняя неискоренимая культура. Надежда греет мне сердце, Па, что ты не думаешь, будто я невежлив с тобой. Издержки профессии.

Пидж округлила глаза. Тешаец, по её скромному мнению, и так-то с оборотами перебарщивал. Если бы искусственно удлинял каждую фразу, как Линд делал, а потом повторял — после косячного вопроса от покупателя — дом старика превратился бы в пустыню. У хозяина — язык отсохший, одна штука, у клиентов — скелет высохший, изъеденный стервятниками, много штук.

— Бр-р-р, — Пидж тряхнула головой. — Нет, груби сколько влезет, разрешаю. И это… Раз оно общетешайское, с архас мы до сих пор не разобрались.

Старик выдержал паузу настолько эпичную, что отсутствие в ней барабанной дроби казалось кощунственным.

— Их метки — источник любовных феромонов. Они вызывают желание, которому невозможно противиться. Они кружат голову, лишают воли и разума, а затем, вдоволь наигравшись, оставляют жертву с чувством пустоты. Их имя — синоним ругательства в нашем языке.

— У вас есть… — Пидж поспешно сменила интонацию на утвердительную, — фух… у вас тут есть что-то для расшатанных нервов, я уверена. Сейчас, минутку…

Пока Пидж неистово тёрла покрывшийся испариной лоб, пока вспоминала Аллуру и все те странности, которые сопровождали знакомство с Линдом, старик успел уйти и вернуться. С какой-то железякой, напоминающей пыточное устройство из-за торчащих во все стороны болтов.

— Многофункциональный поддерживатель, — гордо сообщил он. — В том числе — челюстей. В аренду — две тысячи ВИГ за полтора падения. Округление в бо́льшую сторону.

«Вдох-выдох, Пидж. Всё в порядке, всё замечательно!..»

— Погоди, да не может быть такого! Ладно, одна моя… две знакомые — вешаются на архас с первых тикунд знакомства, тут я готова поверить. Но остальные — они же его терпеть не могут! Меня раньше чуть не наизнанку выворачивало, стоило о нём подумать. Он, сожри его квизнак, невыносим! Лю… любовные феромоны, если мы говорим об одном и том же, абсолютно не так должны работать. Или, не знаю, он бракованный какой-то.

— Интересно, интересно, — старик постучал по подбородку с ехидной усмешкой. — Всего двое. Вам, по скромному стариковскому мнению, весьма повезло, а вот он… Вряд ли он ожидал, что попадёт в гнездо шершнежалов.

— Это не вся правда, — уверилась Пидж, принимая грозную позу. — Очередные загадки. Нет, если вы продолжите в подобном духе — я за себя не отвечаю!

— Действию всегда есть противодействие, — поднял палец старик, важно вышагивая туда-обратно вдоль захламлённой своей бандурины. — Архас внушают желание, народ наш — сопротивляется, дабы не уподобиться безмозглому стаду. От феромонов, подобных дурной отраве, есть противоядие. Шаткое, неосязаемое, но всё-таки есть. Ни женщина, ни мужчина, чьё сердце сковывает иная привязанность, не попадут в сети архас. Они, не осознавая того, любовь обернут противоположностью. Сигналом — держаться подальше.

— Отвращением, — прошептала Пидж, чувствуя, как стремительно заливается краской. — Противоположность любви — отвращение…

«Можно ещё раз, максимально образно, что ты чувствуешь по отношению к Линду?»

«Тошнит от него. Поганка он бледная, змея подколодная, шпион чёртов, падла неописуемая. Язык ему вырвать хочу и бантиком завязать…»

— Кошмар, — выдохнула Пидж. Думала, прямо там и осядет — на пыльный холодный пол, но сзади обнаружилось кресло, а в руки ей сунули пиалу с водой. У девочки, участливо хлопающей глазами, рога на этот раз были зелёными. — Боги, какая же я дура…

У земных суккубов, источавших в легендах феромоны похоти и желания, не было «подковырки». Если бы весь Замок ополоумел, дружной толпой вешаясь на Линда, они бы сразу поняли, что что-то не так. Обратный эффект, что уж теперь говорить, поставил в тупик. Почему?! Почему никому не пришло в голову, что их чувства — и любовь, и ненависть — ненастоящие?!

— Внушение неотделимо от восприятия, — ответил старик на незаданный вопрос. — Нашему роду поколения жизни потребовались, чтобы понять. Архас знают об этом. Знают, на что способны. Они опасней вдвойне, когда пользуются чужой наивностью.

— И что же теперь… то есть, — Пидж сглотнула, — тешайцы наверняка ведь выяснили, что с этим делать. За столько-то поколений.

— Первое: держаться подальше, — загнул старик палец. — Второе: если не получилось, дать волю чувствам. Любым.

Поймав ошарашенный взгляд, пояснил:

— Архас не ведают, что значит равнодушный мир. Либо их любят, либо ненавидят. Третьего не дано.

«А ненависть — значит уничтожение».

* * *

— На, держи. Боги, какое счастье: снова мочь задавать вопросы. Ты… нельзя было сразу сказать? Предупредить? Зачем так сложно?! — Пидж помедлила. — Так, что это за хитрое выражение лица? Даже не думай! Не смей, слышишь! Никаких придурковатых манер общения на борту Замка!

— И о чём я сейчас подумал, смею спросить? — уточнил Лотор, принимая выстраданную коробку. С лёгким замешательством послушал, как что-то стукается о стенки. — Ты заглядывала внутрь?

— Нет. — Пидж ощутила потребность срочно найти табуретку, чтобы стать хотя бы на дюйм выше Лотора и грозно над ним нависнуть. — Я живу с ощущением подвоха. Твоё предложение было чересчур заманчивым, чтобы им воспользоваться.

Лотор, открывая коробку, отвернулся и почему-то хмыкнул. К моменту, когда Пидж его обогнула, вытягивая шею, крышка захлопнулась, похоронив очередную неведомую тайну.

«Надо было всё-таки посмотреть».

Впрочем, содержимое коробки интересовало Пидж в сотню раз меньше, чем разоблачение одного хитрожопого архас-тешайца.

— Ты тему-то не меняй. Зачем так сложно? Зачем было отправлять меня к старику, если ты мог сам рассказать всё это квизнакову тучу времени назад?!

— Во-первых, я ждал, пока ослабнет влияние феромонов. Во-вторых, мне нужны были гарантии и независимый свидетель. Моё слово — против его слова. Язык у Линда заточен, как видишь, и ничего не помешало бы ему обвинить меня в клевете.

— Плетёшь небылицы против честного тешайца, — покивала Пидж. — Так и вижу: ай-яй-яй, как можно. Аллура ресничками на него «хлоп-хлоп», на остальных зубками «клац-клац», и всё, минус потенциальный император во Вселенной.

Если бы Лотор знал жест «поднять большой палец», так бы он и поступил.

— А что делать с ситуацией, если старик — твой подельник, вы в сговоре, и всё это — один большой круглый обман, чтобы подставить всё ещё честного тешайца?

— Полагаешь, у меня есть знакомые с набором удивительных историй на любой случай жизни?

Пидж прыснула. На полном серьёзе хотелось ответить «да». С Лотора сталось бы сидеть как-нибудь вечерком, заниматься своими делами, а потом подскочить с внезапной мыслью: «что, если когда-нибудь в будущем мне понадобится отбить принцессу Алтеи у тешайца, который всех бесит?».

— Так и быть, не буду подкидывать ему контраргументов. Скажи лучше, когда ты планируешь раскрыть правду остальным?

Ответить Лотор не успел.

Включилась громкая связь. Коран созывал всех на мостик столь заполошно и сбивчиво, что в душе шевельнулся червячок дурного предчувствия. Червяк. Червячище. До того склизкий и противный, что мчаться пришлось бегом.

* * *

— Что? Что случилось?

— Это… сообщение. От… от Заркона. Пидж, он…

Пидж протёрла всё-таки глаза, не сразу поверив тому, что увидела. Короткую запись включала на повторе раз десять, прежде чем холодные слова, роняемые подобно булыжникам, обрели смысл. Смысл. Хоть какую-то логику. Хоть что-нибудь.

«Паладины Вольтрона. Я дам вам шанс. Первый и последний. Некто, ценный для вас, в обмен на Лотора, моего сына».

Пидж видела папу. После стольких квинтантов бесплодных поисков: совсем рядом, бесконечно далеко. За спиной Заркона. Рядом с генералами Лотора, которые удерживали его, измождённого, с равнодушными лицами. Рядом с Акшей, Эзор, Зетрид. Рядом… рядом с Зарконом. В его власти, в его плену.

— К-как такое… — Пидж, прищёлкнув каблуком, развернулась в сторону Лотора. Для него, судя по виду, выверт Заркона тоже стал неожиданностью. — Что… что, чёрт возьми, происходит?

Экипаж, столпившийся на мостике, ждал ответа. Лотор молчал, глядя в пространство перед собой. Странное у него выражение лица было. Нечто среднее между мыслью «ой, как интересно получилось» и желанием провалиться сквозь обшивку Замка.

— Почему, скажи на милость, там твои генералы?

— Врата далеки от завершения. — Лотор вертел в руках фигурку треснувшего штурмовика. Её, забывшись, прижали к доске. Со всей дури, с подскоком, с отдачей. Локальная авария, невзирая на легендарную галрийскую неубиваемость, вышла штурмовику боком. — Синклайн не готов. Любой тактик сказал бы, что для конфронтации слишком рано. Победа не принесёт ни выгоды, ни ослабления противника. Зато проблем — сколько угодно.

— Поверить не могу, и это — победа! — в неподражаемой манере встрял Лэнс. — А как быть с поражением?

Пидж, не выдержав, въехала ему каблуком. Пока тот охал и стенал, буравила осуждающим взглядом, чтобы получше запомнилось и на подольше хватило. Как отреагировали остальные, Пидж не знала. Не было сил ни наблюдать, ни анализировать. Вообще ни на что сил не было.

— Быс-с-стро раздумал всё, что сейчас выдумал, недопессимист хренов.

— Эй!

— Сколько мусолим тему с проецированием реальностей, а ты всё на те же грабли!

— Эй, — Лэнс оскорблённо скрестил на груди руки, — вот не надо мне тут, недооптимистка. О проблеме можно не думать, но это не отменяет того факта, что проблема всё-таки есть. Кто здесь, в самом деле, великий игрок в стрёгу? Разве можно стать великим, если верить только в лучшее и всё из себя положительное?

— Правила, Лэнс. Игрок проигрывает, если теряет своего короля, — бросила Пидж сквозь зубы. Голова раскалывалась. Не помогали ни ледяные пальцы, растирающие висок, ни темнота зажмуренных глаз. — Либо проигрывает, либо защищает короля и теряет другие фигуры. Даже если… если они…

«…если они очень дороги игроку».

Слишком явная аналогия, любой дурак поймёт. Не дурак — уж точно. На жалость давить не хотелось. Просить, бунтовать, верить в лучшее — тоже. Пидж знала, что рано или поздно это случится. Что дело, в которое они ввязались, поставит их перед выбором, которого не пожелаешь даже врагу.

«Нет, вру, ещё как пожелаю — Заркону. Хотя ему, гниде такой, хоть бы хны будет. Он выберет, что лучше для дела, и не почешется. Тварь…»

Пидж нужно было на кого-нибудь злиться. На Лотора, как ни пыталась, она не могла. В душе завелась кормушка. На каждое зёрнышко обиды, которое щедро прорастало его усилиями, находилась птичка-оправдание. Очень бойкая и очень голодная птичка. Не сказал, что знает, где её отец? Она не спрашивала. Расстался с генералами, не уточнив, как поступать приемлемо, а как не стоит? Он не пророк, он не знал, что на борту Замка его ждут с распростёртыми объятиями. Его подчинённые воткнули паладинам палки в колёса? Не его вина, что информация устарела. За их действия, наметив цель, он больше не был в ответе. Значит, злиться на генералов? Но они, в конце концов, всего лишь выполняли свою работу. Методом наиболее прямым и действенным, как поступил бы каждый на их месте. Не будь решение болезненным, эффективности в нём не набралось бы ни на грош. Они знали, куда бить. Их прозорливости — в оценке Пидж! — логичней было аплодировать. Сквозь слёзы.

В списке виноватых оставались двое. Злой рок-бумеранг и Заркон. Злиться на судьбу было глупо, поэтому методом исключения Пидж выбрала кровожадного галрийского императора, на чьи гнилые зёрна не польстилась бы ни одна из птиц.

— Паладины не знали проигрыша, — задумчиво сказал Лотор, вернув несчастный штурмовик на поле, — даже без короля. Без всякой системы. С фигурами, расставленными как попало.

Пидж, сделав над собой усилие, покосилась на Аллуру. Она насупилась, сжав кулаки на коленях, а сидящий рядом Линд по-петушиному раздулся, явно собираясь высказать своё бесконечно ценное мнение. Пидж чуть в голос не застонала, обратно закрывая глаза и утыкаясь Мэтту в плечо. Издеваются. Нашли время для претензий и словесных баталий.

— Но, раз удача хранит вас, пусть так будет и дальше.

В канву разговора реплика Лотора не вписывалась. Линд, сбитый с толку, промолчал. Едва не захлебнулся негодованием, истаявшим на выдохе с предательским «пшик».

— Ты о чём? — недоверчиво спросила Аллура.

— Может, так даже лучше. — Лотор, откинувшись в кресле, смотрел в пространство нечитаемым взглядом. — Наше сражение в любом случае неизбежно, а «рано» и «поздно» — понятия растяжимые. Да и что, как не поджимающие сроки, — тут он с усмешкой взглянул на Аллуру, — лучше всего способствует озарениям.

— Погоди, ты… — Пидж аж распрямилась, отнимая ладонь от многострадальной головы. — Ты что, хочешь согласиться на сделку? На обмен?!

— Обмен? — он поднял бровь. — Я бы так не сказал. В нашей ситуации одну из сторон ждёт неизбежная убыль. Заркон хочет встречи — он её получит. Он диктует время и место, но, сам того не желая, оказывает мне неоценимую услугу. В будущем его не придётся выманивать.

— Мне, если позволите, — сварливо напомнил о себе Линд, — условия сделки довелось услышать лишь в пересказе. Я нисколько не ставлю цель усомниться в его достоверности и склонен полагать, что неточность закралась лишь во время нашего обсуждения. Итак, вот в чём сложность: одна персона, — поднял он со стола фигурку, — в обмен на другую.

Флагман, галрийский «король», завис над гравитационным полем. Рядом, в соседнем квадранте, Линд повесил пешку-штурмовика. Склонил голову, с прищуром глядя на Лотора, и показушно щёлкнул пальцами. Фигурки, повинуясь лёгкому толчку, поменялись местами.

Пидж закатила глаза. Сколько телодвижений ради очевидных вещей.

— По всему выходит, с какой стороны ни взглянуть, что честная сделка есть равноценный обмен. В ней нет места ни предполагаемой убыли, ни чьему бы то ни было выигрышу.

— Какой же он равноценный? — не понял Лэнс. — Фигурки-то разные.

Финт с каблуком захотелось повторить. Пидж сдержалась только потому, что Лэнс — хоть и упустил нить разговора — сказал всё верно. Правда, сколько от неё не отмахивайся, сколько не кривись, правдой быть не перестанет. Король и пешка — разные фигурки. Принц Галрийской империи и обычный землянин. В «обмене», предложенном Зарконом, не было логики. Одна издёвка.

«Либо же…»

Пидж нахмурилась, поймав за хвост непрошенную мысль.

— Не мне заглядывать в чужие помыслы, но тактик и историк, сведущий в деле, не колеблясь скажет: перипетии космоса сложней и многогранней логической игры. Ни правил, ни всевидящего ока, сколько бы умов Вселенной ни силилось создать искомые, не существует до сих пор. Штурмовик и флагман, — Линд обвёл ладонью поле, — то лишь иллюзия, которая разнится на бессчётных краях доски. Я полагаю, галрийский император — если отталкиваться от прозрачности его намерений — в фигурах усматривает равнозначность. Либо же, — по указке Линда многострадальные марионетки опять поменялись местами, — личные наблюдения или, быть может, декафибами крепнувшие убеждения велят ему видеть картину в обратном свете.

Лэнс наклонился к уху, прошептал:

— Слушай, он точно до сих пор по теме говорит?

— Перевожу, — с нажимом сказала Пидж, не глядя на Лэнса. Её бесило ровно три вещи: сам Линд, тот факт, что она его поняла, и особенно — то, что с ним придётся согласиться. — На человеческий. У нас здесь не шахматы, в смысле не стрёга, а карточная игра рубашками вверх. Враг не знает ценности карт, он может только догадываться. И либо он думает, что меняет пешку на пешку, либо злобно хихикает, представляя, как утащит у нас флагман, а мы про то и не узнаем, потому что думаем, что флагман — это пешка.

Лэнс промычал нечто нечленораздельное, в котором угадывалось слово «аналогия».

— Я склонен видеть иную позицию, — покачал головой Линд. — Ваша предубеждённость, драгоценные паладины, хоть и имеет некоторые основания, замутняет двустороннюю оценку. Почему не считать, положим, что Заркон, зная о глубоких родственных связях, не жертвует от щедрот своих фигуру, которая воздвигнется в ваших глазах в ранг настоящего «флагмана»? В обмен на, опять же, в его личном видении — расходную, ничуть не значимую ни для него, ни для вас «пешку».

Лотор, до того молча слушавший — и, по мнению Пидж, выбиравший наиболее болезненный и кровавый способ убийства, — с хрипотцой рассмеялся.

— До чего идиллическая картина. Щедрость Заркона и честная галрийская сделка. Сюжет реверс-реальности, не иначе.

— Вы, смею заметить, — встрепенулся Линд, будто только того и ждал, — первым заговорили о том, чтобы лишить сделку всякого подобия честности. Вы стремитесь нарушить уговор, несмотря на то, что не можете получить ни гарантий, ни ручательств того, что противник, — пошедший, между прочим, на переговоры! — хочет вас обмануть. И ты, драгоценная моя, — обернулся он к Аллуре, — слышишь теперь ответ на вопрос, который не раз задавала. Достойны ли доверия галра, полнящиеся двуличием, если неизменно первый их шаг — замыслить, как больнее нанести удар в спину?

— Да ты сам, жучара!..

— Пидж, — прервал её Лотор, с интересом глядя на Линда. — Не сейчас.

Пришлось упасть обратно в кресло, пылая праведным недовольством. Нет, только бы поглядел на него кто-нибудь, на этого жука колорадского! В открытую заикается о доверии, смеет обвинять Лотора, когда у него самого дюжина скелетов в шкафу пылится. Ни капли стыда на морде.

«Надо запомнить его слова. Хорошенько запомнить. Посмотрим, как будет выкручиваться. Добренький наш тешаец, весь из себя белый и пушистый, ни разу не двуличный. Да-да».

— Есть разница, — сказал Лотор, — между словом, которое нужно держать, чтобы поверили следующему, и словом, которое превращает в блаженного идиота. Те, кто не проводят между ними границы, могут считать себя сколь угодно светлыми существами Вселенной, но, к сожалению, жизнь их будет недолгой. Уж точно, — приподнял он уголки губ, — короче, чем жизни собравшихся в этом зале.

Пидж вдохнула полной грудью, не скрывая ухмылки. Мысль «сам такой», что уж говорить, у Лотора вышла намного элегантнее.

— Так, — до Аллуры, похоже, дошло, что мужчины красноречием могут меряться до пришествия Заркона, — давайте ближе к делу. Сойдёмся на том, что оба правы. Вольтрон должен показывать себя с лучшей стороны, но ни у кого из нас нет сомнений, что Заркон попытается что-нибудь провернуть. Наша задача — действовать на опережение.

Линд поджал губы, явно оставшись при своём мнении.

— И правда, — у Пидж язык зачесался на провокацию. — Пора заканчивать, а то мы дружно решим, что кое-кто здесь мало того, что неровно дышит к Заркону, так ещё и работает на него.

— Так! — повторила Аллура, видя, что Линд собрался ответить. — Довольно! Как вы мне надоели. Лотор, про обмен. Ты уверен, что это… здравое решение? Ты действительно хочешь?.. — она, замявшись, не договорила.

— Кое в чём наш высокоморальный друг был прав, — Лотор откинулся на спинку сиденья. — Заркону неоткуда знать, что мы успели договориться. В его представлении, галрийский принц-пленник — справедливая плата за отца девочки, а паладины Вольтрона — наивные и доверчивые существа. Полагаю, достаточно будет сыграть обычный обмен. Мне нужно, не вызывая подозрений, оказаться к нему как можно ближе.

— А дальше?..

— Дальше в дело вступит мастерство. Заркон, если бросить ему вызов, не отступит, пока наш конфликт не придёт к логическому завершению.

— Ты собираешься убить его? — прямо спросила Аллура. — Своего отца?

Лотор подобрал со стола калечную пешку. Как водится, не ответил ни «да», ни «нет», чтобы каждый додумал самостоятельно, в силу своих убеждений.

— Я, — сжал он ладонь с характерным хрустом, — не собираюсь умирать. Этого достаточно.

* * *

— Бестолковая кукла! Груда ходячего металлолома!

Хаггар бесилась. Размахивала руками, расхаживала туда-сюда, швырялась молниями в бегущее рябью зеркало. «Око» вздувалось и — на неискушённый взгляд Хаксуса — грозило вот-вот лопнуть. Варгом назад в зале ощутимо пахло озоном. Теперь — не просто пахло, а разило. Наповал сшибало.

— Ты ему мозги расплавишь, — проворчал Хаксус, украдкой потирая висок. — Может, хватит? Чем дольше ты пялишься на потолок его глазами, тем сильнее у него болит голова.

— Ты не понимаешь! Он должен быть там! Он должен слушать, о чём они говорят! Он должен подчиняться моим приказам!

— Да-да, но вместо этого валяется с мигренью.

Заркон отправил паладинам ультиматум. Хаггар лучилась энтузиазмом едва ли не сильнее, чем перед алтеанской колонией. Хотела сыграть на опережение, услышать реакцию из первых уст. Варга четыре наблюдала глазами Курона, не отрываясь, лишь бы застать появление весточки. Сообщение шло дольше, чем они рассчитывали. Счастье, что вообще дошло. Число галра, чьих станций коснулась передача, множилось в дикой прогрессии, а Замок оставался неуловим. Только в самом конце обнаружился, в невъебических далях, в системе, которой даже не дали названия. Сообщение — теоретически — было зашифровано, но Хаксус не сомневался, что о знаменательной встрече отца с сыном знает уже треть империи. Слухами, как известно, Вселенная полнится.

Хаггар хотела узнать, на чём сойдутся паладины, но, вот беда, от неусыпного бдения у шпиона разболелась голова. То есть, конечно, сложнее: по словам ведьмы, влияние связующей квинтэссенции могло нарушить естественный ток энергии биомеханизма, замкнуть микросхемы и вызвать микросбой системы. Потребовалась регенерация. Существу, которое должно было воспринимать себя человеком, донесли об этом единственным понятным способом: болью. Раскалывающейся черепушкой.

Какое-то время Курон честно терпел. Хаксус — тоже, и ему, не исключено, прослушивание паладинских разглагольствований далось тяжелее. Он ожидал чего-нибудь попроще. Либо того, что Лотора обвинят во всех смертных грехах и пошлют нахрен, превратив в лёгкую добычу Заркона, либо того, что паладины быстренько скооперируются, поведав, как именно собираются наёбывать Заркона.

Факт того, что наёбывание произойдёт, они подтвердили. А вот с тем, «как именно», возникла проблема, потому что Курон, не выдержав, улизнул скулить в одиночестве. На приказы Хаггар он либо не реагировал, либо реагировал с запозданием. Картинку в зеркале пошатывало: его колбасило, как натуральную марионетку, и выводить его на люди было нельзя.

Хаггар бушевала. Продолжала зачем-то держать зеркало, хотя и так было ясно, что разведка накрылась. Надежда оставалась на чей-нибудь пересказ, то есть любопытство Курона, но для этого нужно было прийти попозже. Убраться на время из головы, дать ему отдышаться, пока какая-нибудь микросхема не замкнулась фатально.

Хаггар отказывалась это признавать, продолжая кипятить своей игрушке мозги. И заодно — Хаксусу, которого не отпускала от себя на случай важных откровений.

— Хочешь, скажу тебе, до чего они там додумаются? Без всяких Куронов? — Хаксус поморщился, чувствуя, как сладостный запах гнили вгрызается в трахею. — Два Лотора. В прошлый раз не пригодилось, значит, шрихтель они засунули за воротник, а завтра вытащат снова. Х-ха, кто бы не стал на их месте! Они покажутся вдвоём, думая, что сбивают нас с толку, и вдвоём нападут на Заркона. Звучит… не очень, и исход такого боя я предсказать не могу. Получается, наша задача — разделить их. Отвлечь одного, пока Заркон разбирается со вторым. И паладинов тоже отвлечь, чтобы не вмешивались в поединок. Дождёмся, пока у них станет на одного Лотора меньше, и вздохнём спокойно.

— Как всё гладко, — засомневалась Хаггар. Рыкнула, пульнула в зеркало очередную молнию и всё-таки разбила его. Сгусток энергии, вспыхнув, распался на чёрные щупальца-лохмотья.

Хаксус заслонился рукой. Его окатило волной ледяного жара, обжигающего холода, того самого ощущения, от которого шерсть встала дыбом и заныл старый шрам на спине.

— Гладко, чётко, но мы не знаем наверняка! Как ты можешь быть уверен?

— Не потому ли ты меня при себе держишь, что я их подкоркой чувствую? Знаю, как облупленных? — Хаксус, чтобы деть хоть куда-нибудь пальцы, дрожащие от клятого друидства, обхватил себя за плечи. — В конце концов, что ещё мы можем сделать? Спалиться? Дай мозгам Курона остыть, может, узнаем завтра подробности. Но готовиться надо уже сейчас.

— Что ж, — помедлила Хаггар, обратив в его сторону провал капюшона. — Ты прав. Пусть будет так. Лотору… Лоторам, хоть двум, хоть семерым, не одурачить Заркона.

Хаксус стоял в опустевшем зале, где об «оке» напоминал только гнилостный запах, и смотрел ведьме вслед. Она пошла искать Сендака, пошла отдавать приказы, убеждать Заркона, которому на опасения было плевать. Тот не думал о безопасности. Он был зол, хотел лишь смерти Лотора и зачем-то — заполучить Львов Вольтрона.

«Галра, слепые в своей ярости…»

Не удержался, потёр шрам сквозь плотную ткань комбинезона и тут же отдёрнул руку. Сердце забилось быстрее. Ни с того ни с сего стало страшно. Хаксус в который раз обругал себя за то, что не умеет держать язык за зубами.

Он выступил из тени. Его решениям доверяли. У него был шанс помешать паладинам.

Но что, если он всё-таки ошибался?

* * *

— Может, пробежимся по плану ещё раз?

Руки Широ, сжимающие штурвал, выдавали напряжение с потрохами. Пидж его понимала. Её саму потряхивало: во время сумбурной подготовки Замок напоминал разворошённый муравейник, очередные «если» валились на голову снежным комом, а для того, чтобы убедить кое-каких упёртых баранов, приходилось до капли выжимать навыки дипломатии.

Время, оставшееся до часа «икс», свилось в тугую струну, захлестнулось удавкой вокруг шеи. Бессонная ночь затянула её ещё туже. А затем — когда алтеанский шаттл наконец-то опустился на поверхность планеты — как отрезало.

— Довольно, Широ, — мотнула головой Пидж, выбираясь из кресла второго пилота. — Не будем переливать из пустого в порожнее. Действуем, как уговорились, либо по обстоятельствам.

Песчано-каменное плато встретило их заунывными завываниями ветра. Стойкого, почти осязаемого, больно бьющего по ногам и грозящего унести Пидж в увлекательное путешествие за горизонт.

Мэтт, выбравшийся из грузового отсека, встал за спиной, придержал за плечи.

— Не нужно. Всё в порядке. — Пидж вызвала экран со временем, поморщилась. Волнение компенсировалось ядовитым сарказмом. — Заркон, как истинная принцесса, опаздывает на свидание на целых три добоша.

— За просрочку положены проценты, — кивнул Мэтт. — Что потребуем? Ухо? Парочку пальцев?

— Чьих? — опешил Широ, до того озиравшийся в сторонке.

— Это — тоже важный предмет обсуждения.

«Готовьтесь, — прозвучал в наушнике усталый голос Аллуры. — Флот Заркона остановился на границе видимости. Всё так, как мы договаривались».

«Договор» — это скорее ультиматум, что ни зарконовы боевые корабли, ни Замок не будут приближаться к планете, которую выбрали местом «переговоров», и даже сражаться не будут. Теоретически. До тех пор, пока кто-нибудь не схватится за оружие.

Пидж уставилась в небо, нервно отсчитывая тикунды. К моменту, когда фиолетовая точка мелькнула в зените, шея уже отваливалась, а злость на Заркона грозила выплеснуться из берегов.

Она, на самом деле, была благодарна: если бы Лотор не согласился поучаствовать в маленьком спектакле, папу пришлось бы выручать в одиночку. Учитывая состояние Пидж в последние варги, итог был бы хаотичен, непрогнозируем и трудноисправим.

«Хотя, если так подумать, от хаотичности и допущений мы недалеко ушли».

Заркон, кто бы сомневался, на встречу прибыл во всём величии, на гигантском востроносом шаттле — размером с десяток алтеанских. Спасибо хоть, без явной боевой комплектации.

Воздвигся на вершине трапа, сверкая фиолетовыми плашками, широченными плечами и закованный с ног до головы в панцирный доспех. На взгляд Пидж, сквозь увеличители забрала он выглядел ещё несуразнее, чем на записи, и в целом напоминал консервную банку.

— Наверняка считает, что внушает ужас, — пробурчала она, сжимая кулаки. — А на деле боится, что Лотор сделает из него решето.

— Расстояние, — шепнул Мэтт. — Хуже, чем мы рассчитывали.

Корабли разделяло не меньше мили. Впритык, чтобы гаркнуть с одной стороны и быть услышанным со второй, и преступно далеко, чтобы успеть вмешаться, если что-то пойдёт не так.

— Покажите мне Лотора!

У Заркона, впрочем, получилось неплохо. Пидж покосилась на Широ: по всему выходило, что переговоры вести ему. Орать во всю глотку, как можно убедительней и короче. Тешайцы бы застрелились. Или охрипли. На всю жизнь.

— Сначала коммандер Холт!

Как ни держала себя в руках Пидж, всё равно дёрнулась, когда вслед за Зарконом из глубин шаттла показался папа. В окружении Акши и Эзор, на лицах которых застыли на редкость недобрые выражения.

— Он сумасшедший? — присвистнул Мэтт. — Не боится подставлять им спину?

В ультиматуме говорилось, что размер делегации с одной стороны — не больше четырёх человек, исключая пленников.

— Боюсь, сейчас они на его стороне…

Пидж закусила губу. Она не сомневалась, что придётся сражаться, но надеялась, что на пути к Заркону их будет ждать, как обычно, компашка незнакомых галра. Незнакомых. Каких угодно других.

— Вроде, всё в порядке? — Мэтт неуверенно глянул на Широ, сжал сильнее ладонь на плече Пидж. Дождавшись твёрдого кивка, активировал, как условились, шлюзы грузового отсека.

Наступала самая опасная часть плана. Заркон хотел увидеть Лотора — и он должен был увидеть. Поверить. Верить до тех пор, пока фигура, возникшая на пороге шаттла, не приблизится к нему и не заговорит. До тех пор, пока отец, преодолев чудовищную милю расстояния, не окажется в безопасности.

Пидж вскинула голову, усилием воли давя желание обернуться. У неё своя роль. Нужно ей следовать, и неважно, что с гигантской вероятностью Заркону плевать, куда и зачем она вертит башкой. Ей, как порядочной и волнующейся дочери, есть дело только до коммандера Холта, которого удерживают враги, и абсолютно никакого — до галрийского принца, случайного пленника, которого Вольтрон соглашается выкинуть за ненадобностью.

Заркон не должен был усомниться.

«Если, конечно, ни одна змейка не нашипела ему, какие отношения нас связывают на самом деле».

Этот вариант был хуже, но его учли тоже. Участием той самой змейки.

* * *

— Маскировка? — что Линд, что Лотор синхронно скривились, как от зубной боли.

— Разрешаю, можете назвать меня параноиком, когда всё закончится. Не вижу необходимости пускаться в долгие объяснения, поверьте мне на слово: у нас проблемы с информационной безопасностью, поэтому кое-какие секреты могли утечь на сторону. — Пидж, рассказывая, внимательно следила за главным подозреваемым, но у того на лице не дрогнул ни один мускул. — Обо всём, что связано с Лотором. С двумя Лоторами. Если Заркон захочет этим воспользоваться, это не должно стать для нас неожиданностью. В идеале — его нужно переиграть с учётом того, что он может всё знать.

— Если знает, если не знает, если возможно знает, — принялся загибать пальцы Лэнс. — Не многовато ли вариантов?

— Поэтому мой — универсален! — Пидж едва не раздулась от гордости, в кои-то веки довольная всеми развилками. — Смотрите сами. Пускаем его, — ткнула пальцем в Линда, — первым. Если обмен успешен, папа оказывается с нашей стороны, «Лотор» — возле Заркона. Тот весь из себя радостный, собирается отчаливать, чтобы предаться гнусностям подальше от паладинов, и тут мы — хоп! — показываем ему второго Лотора. Если Заркон знает, он не удивлён и хочет получит головы обоих, то есть никуда от нас не денется. Если не знает, то понимает, что его облапошили, и концентрирует внимание на настоящем Лоторе. Теперь второй вариант: если после обмена оказывается, что у Заркона есть «Лотор», но у нас до сих пор нет папы — зуб даю, подлянка в его духе — мы, опять же, показываем настоящего Лотора и второй обмен проводим по всем правилам. Возвращаемся к ситуации из первого варианта, причём Лотору удаётся подобраться к Заркону поближе.

— А если он и во второй раз не отдаст нам Холта? — почесал в затылке Лэнс.

— И если окажется, что Заркон про двух Лоторов всё-таки не знает, — подхватила Аллура, — мы, выходит, любезно предоставим ему информацию?

— Нет, — замотала головой Пидж. — Линд-то не настоящий Лотор, ему достаточно будет снять маску. А что касается второго обмана… Ну, это уже маловероятно. Противоречие с законами игр. Вряд ли Заркон успеет подготовить двойную ловушку. Если только, — прищурилась на Линда, взгляд которого приобрёл ореол затравленности, — не услышит дословно пересказ моих умозаключений.

— Вообще, в этом есть смысл, — потёр подбородок Лэнс. — Хочу глянуть, как у проклятых галра отвалятся челюсти!

— Позвольте вмешаться, — отмер Линд. — Несмотря на то, что размышления не лишены логики, переменные вашего… плана вызывают у меня опасения. Не лучше ли будет, в самом деле, выбрать на роль двух Лоторов тех, кто, без сомнения, справится с ними безупречно, не вызвав ни крупицы подозрений?

Лотор хмыкнул, смерив его испытующим взглядом. Что интересно, с начала обсуждения он не вставил ни слова, и Пидж даже в теории предположить не могла, о чём тот думает. Согласен? Или злится? Явление мужской, воинской и какой там дальше по списку гордости, помноженной на склонность к интригам, являло собой букет неразгаданный, а потому неоднозначный.

— Более того, — продолжал Линд, — смею заметить, что для вас это вариант единственно возможный. Я, сколько бы сочувствия ни питал к делу Сопротивления, отказываюсь принимать участие в плане, который мало того, что ставит мою жизнь под угрозу, так ещё и ни имеет ко мне ни малейшего отношения.

— Тот, кого ты прочишь на своё место, — пожал плечами Лотор, — тем более не имеет. Клятвами коалиции он не связан. Наша война — не его война, и даже судьба нашей реальности его не волнует. Тебя тоже?

Пидж, пряча злорадную ухмылку, записала «два-ноль» в пользу антилиндовской коалиции. Эк его в угол зажали, всю доброжелательность с лица смыло, будто и не было никогда. И главное, Аллура тоже смотрит — оценивающе, молча, не спеша ни поддерживать, ни убеждать.

— Я повторяю… — начал Линд, вставая с явным намерением уйти.

— Так и знала. Пойдём-ка, — поймала момент Пидж, хватая его под руку, — поговорим кое о чём. Пойдём, пойдём. — Взмахом руки остановила Аллуру: — Наедине. Обещаю, верну в целости и сохранности.

* * *

Две фигурки, чьи владельцы обменялись окриками и кивками, пошли навстречу друг другу, оставляя на доске, застывшей в мареве дурного предчувствия, след зеркальных ходов. Неизвестно было, кто нарушит правила первым. Вдруг, в конце концов, о Зарконе они думали хуже, чем стоило?

Пидж всё-таки посмотрела. К спине не было никаких претензий. Недаром Пидж когда-то их спутала: Линд и Лотор были похожи и ростом, и телосложением, а линдова субтильность с шириной плеч успешно компенсировались доспехом. Волосы обрезать он оказался наотрез, но чуть укоротил, велев им хитрым узлом завязаться на затылке. И хитрость, и неизбежные тешайские гребни успешно прятались под шлемом — с прозрачным протектором, чтобы Заркон полюбовался на настоящее лоторово лицо (спасибо тешайской маске) и ничего лишнего не заподозрил раньше времени.

«Я знаю, архас, кто ты такой».

Четверть пути. Волосы Линда колышутся, стегают по спине под порывами то стихающего, то задувающего с новой силой ветра. Чуть белее, чем нужно, совсем другой структуры — но кто будет вглядываться? Кто разглядит издалека, кто найдёт, с чем сравнить? Уж не отец ли, который хочет, ни много ни мало, смерти сына?

«Не мне судить, почему ты не убрался из Замка, пока было можно, но теперь, сам понимаешь, от тебя должна быть хоть какая-то польза».

Половина. Они сходятся. Линд сбивается с шага, а папа проходит мимо, не подняв головы. Пидж прокусывает губу до крови. Половина. Путь пройдён больше, чем на половину. Чёрт возьми! Главное, чтобы «Лотор» не вздумал дурить.

«Нет, и не надейся. Они услышат правду, когда придёт время. Но тебе ли не знать, что неприглядный факт можно очернить ещё сильнее, а можно — присыпать белилами? Вывернуть наизнанку? Я не собираюсь тебя выгораживать. Могу лишь пообещать, что буду выбирать выражения, если согласишься рискнуть жизнью. Даже не стану затыкать тебе рот. Вдруг, в самом деле, у тебя хватит смекалки, чтобы оправдаться?».

Три четверти. Последние шаги — бесконечно долгие, и вновь струна времени натягивается до предела. Пидж не выдерживает, бросается навстречу отцу.

«Да, это шантаж. Если жизнь тебе дороже, чем гордость, она всё узнает. Прямо сейчас».

Руки ловят пустоту, а голограмма — такая достоверная, такая настоящая, правдивая до последней царапинки и тени, тает под пальцами, разлетается шестигранными ячейками.

«Боишься? Напомни, не ты ли расписывал нам святость сделки? Непогрешимость Заркона?»

Струна хлестнула, подстёгивая накопленную злобу. Время возобновило свой бег. Пидж выпрямилась, до хруста сжимая кулаки. Она ждала этого. Чувствовала, что Заркон своего не упустит. И всё равно — больно. Противно до дрожи. Из-за тех зачатков совести, которые нудили в подкорке, что обманывать нехорошо.

— У нас была сделка! — теперь кричала Пидж, и — боги мироздания свидетели! — на той стороне её не могли не услышать. — Чувствуешь, ты, пень трухлявый? В тебе хоть что-нибудь шевелится?! Хоть что-нибудь живое?!

Линд добрался до вражеского шаттла. Никто, судя по всему, не заподозрил подвоха. Заркон (бессмертный, не иначе, в своём познании), стоял к нему спиной, Акша — рядом, держа на прицеле, но и только. Зато появилась Зетрид. За шкирку вытащила на свет недавно рассеявшуюся иллюзию.

— Вольтрон, — пророкотал Заркон, — в обмен на живого землянина!

Они злорадствовали. Упивались ненавистью и бессилием, которые, несмотря на ворох планов и козырей, не требовали ни игры, ни актёрского мастерства.

— Надо же! — развела Пидж руками. — Меняем условия сделки, как нам хочется! И галра ещё удивляются, почему никто не желает иметь с ними дел! Один раз соврал, так с чего нам верить тебе во второй? Что дальше?! Львов отдать, Замок, тиару принцессы Аллуры?!

— Будете испытывать моё терпение — тиару придётся отдать вместе с головой! Львы Вольтрона! Все пять! Я жду!

— У нас есть предложение получше!

Обмен шёл идеально. Так, как она предсказала. Шарик, разрывая тишину металлическим звоном, скользил по желобкам, выбирая на развилках заготовленные пути. Никаких неожиданностей. Для паладинов. Не для Заркона.

Хлопнули шлюзы грузового отсека. Пидж не нужно было оборачиваться: она знала, что враг видит ту же картину, что в первый раз. Фигуру Лотора, вожделенную добычу, замершую на платформе. Близкую и далёкую одновременно.

— Кажется, — залихватски крикнула Пидж, чувствуя, что ещё немного — и сорвёт голос, — мы вернулись к тому, с чего начинали?! Повторим сделку, Заркон! Лотора — на коммандера Холта!

Пидж следила за каждым движением. Заркон, в отличие от напрягшихся генералов, не дрогнул, не удивился, головы не повернул к «лже-Лотору», чтобы удостовериться. Он знал.

— Двое? Тем лучше! Значит, Вольтрон нарушил условия сделки! — В рокочущих словах прорезалось кровожадное превосходство. Заркон поднял руку — как в замедленной съёмке — и рубанул ладонью наотмашь. — Снести старику голову!

Сердце пустилось вскачь, мир сузился в тонкую полоску дюн — милю расстояния между шаттлами. Пидж знала, что они играют с огнём. С обезумевшим дьяволом, забывшим, что такое сердце. Говорить с ним было бесполезно — с самого начала.

«Снести старику голову».

— Сволочь! — утонул крик в какофонии звуков. Шахматная доска завертелась: фигуры, стоило лопнуть струне, перестали ждать очереди, чтобы сделать свой ход.

Вырос багряный меч в руке Заркона. Он развернулся к Линду, замахнулся — чтобы с размаху утонуть в клубах сизого дыма. Воздух колыхнулся за плечом Пидж. Лотор промчался мимо, сокращая колеблющуюся нить расстояния.

Следом — Мэтт, Широ и очнувшаяся Пидж. С колотящимся сердцем, гигантскими прыжками, подталкиваемые ранцами и слабой гравитацией планеты.

У каждого — своя цель.

— Я — твой противник!

Они не могли опоздать. Не могли ошибиться.

Лотор влетел в клубы дыма. В очертаниях виделось: чёрный баярд обернулся цепным мечом. Заркон принял удар не спиной и не грудью — на скрещённые руки. Выпрямился с горделивым достоинством.

— Трусливый щенок! Твоё место — за чужими спинами. Только и умеешь, что прятаться за ними, и туда же — бить, потому что знаешь, что в честном бою ты никто!

С лязгом, рассыпая фиолетовые искры, скрестились мечи. Ударной волной снесло клочья завесы, скрывающей трап галрийского шаттла. Дальше смотреть было некогда. Лотор забрал на себя внимание Заркона. Осталось самое главное.

— Папа? Папа!

Пидж закашлялась, смаргивая невовремя проступившие слёзы. Дура, второй раз попадается! Снова у неё поднято забрало.

— Сэм?

Дыма почти не осталось снаружи, зато он заполнил всё пространство внутри, у сходней. Закрывая обзор, оставляя неясные образы, тени. Пидж хлестнула баярдом раз, другой, склонилась с замирающим сердцем над человеческой фигурой, скорчившейся на полу. То оказалась Эзор, рухнувшая на колени и застывшая в странной, до мурашек пугающей позе ошарашенного удивления. Грудь её тяжело вздымалась, ладонь сжимала рукоять клинка, пробившего сочленение доспеха. Пидж узнала зелёный светящийся обод. Клинок Линда.

— Дальше!

Мэтт промчался мимо, исчез в дыму. Вернулись звуки. Яростные вскрики, металлический топот в глубине корабля, надсадный кашель.

— Папа!

Он был там. Стоял за спиной Линда, которого самого зажали в угол.

— Кто, мать твою, ты такой?!

Кажется, любопытство Зетрид было единственной причиной, почему Линд остался жив. Правая его рука висела плетью, левую, с синим мечом-баярдом, одолженным Аллурой, он, чуть пригнувшись, выставил в защитном жесте. На непривычно сиреневом лице, успевшем смазаться и потечь, багровели кровавые полосы в обрамлении белых трещин. На щеках, в том месте, где обычно пестрели родовые метки.

«Сила архас! — поняла Пидж. — Кровь — всё равно что вода. Жидкость, которая отклеивает маску…»

Линд, в идеале, должен был жахнуть феромонами в самом начале, чтобы вывести Заркона из строя, или дождаться, пока Лотор окажется поблизости, чтобы дымовой завесой отвлечь внимание. Но, конечно же, первое не срослось, ибо Заркон был в шлеме, а второе пошло наперекосяк, потому что император оказался беспринципной твариной.

«Вы играете в опасные игры. Мне дорога моя жизнь, и я не собираюсь подставляться. Ни ради Восстания, ни ради кого другого».

— Твердь земная, долго ты будешь там стоять?! — рявкнул Линд, глядя прямо на Пидж и сдавая её с потрохами. Зетрид, замахнувшаяся было для удара, начала оборачиваться.

— Повылазили, блядь!

Они ударили одновременно. Пидж — наобум, хлестнув в ту сторону, куда хлестнулось, и, конечно, не причинив ей ни малейшего вреда. Линд — под шумок, в обманчиво приоткрывшийся бок. Лапищи Зетрид остановили оба удара. Хлыст обвился вокруг левой, опасно натянувшись, а правая выбила клинок из руки Линда. Баярд, сверкнув и печально звякнув, усвистел в неведомые дали. Даже после совместных тренировок Зетрид осталась единственным противником, к которому Пидж банально не знала, как поступиться. Слишком массивная. Не опрокинуть, не оглушить — банально до темечка не допрыгнуть. «А делать-то что?!» «Встретишь такого, как я, — фыркала знакомая Зетрид, — удирай. Бегать я не люблю».

В присутствии Зетрид, такой же, как она, только злой и пылающей жаждой убийства, совет пришёлся как нельзя кстати.

— Папа, Линд, ходу к дверям!!!

Пидж почувствовала, как ноги отрываются от пола. Её, будто котёнка, за нить баярда швырнули к стене. Ещё бы дюйм — на Линда бы налетела, сбивая с на удивление шустрых ног. Того на прежнем месте уже не было. Линд, сцапав за плечо растерянного папу, в кои-то веки не стал спорить.

— Кэти!..

— Бегите! — вместо крика-приказа вышел полузадушенный хрип. Пидж подскочила, не обращая внимания на хрустнувшее колено и по мере сил загораживая отступающих. — Я догоню!

— Кэти…

— Стоять!!!

Рёв Зетрид потонул в шуме двигателей. Пол завибрировал, опасно накренились стены, не сразу поспев за амортизацией.

— Взлетает, — прошипел по-змеиному Линд. Подобрал, медленно наклонившись, обронённый баярд, который подкатился к его ноге. Отступил чуть дальше, в сторону бесполезного теперь трапа. Папа маячил за его спиной, рвался зачем-то, бестолковый, в сторону Пидж, но когтистая рука уверенно перегораживала ему путь.

— Проклятье! — Пидж застыла, приготовившись держать последнюю линию обороны. Тяжело сглотнула, следя за Зетрид, приближающейся хищно и обманчиво медленно. — Стой! Послушай, мы можем поговорить? Мы на одной стороне. Мы не должны…

— На одной?! — взревела Зетрид. — Эта гадюка чуть не убила Эзор! «Чуть» — только поэтому его башка до сих пор на месте! Поймаю и буду кишки на кулак накручивать, пока не сдохнет! Рёбра ему выдерну со спины, хребтиной придушу, чтобы всё почувствовал, что чувствую я!

— Сука… — скрежетнула зубами Пидж, отступая мелкими шажочками. Медленно-медленно, равно как Зетрид, высматривающая новую пакость от мелкой дичи. — Нашёл, кого охмурять, Линд. Она же тебя ненавидит.

«Последние мозги отрубило. Обоим».

— Вторую, по крайней мере, я вывел из строя.

Место для отступления кончилось. Пидж врезалась спиной в неожиданно твёрдую, ни на дюйм не шелохнувшуюся грудь.

— Направо, — прошептала едва слышно. — Шагов пятьдесят, потом по трапу наверх. Ещё сотня. Рулевой отсек.

«Где, едрить их за ногу, застряли остальные?!»

— Бегом!!!

Кулёк с фиолетовой пылью был не только у Линда. Он был у всех, кто собирался на безрассудную миссию.

Зетрид, зажмурившись, рванула вдогонку, и в кои-то веки обманка — банальная нить баярда, растянутая у пола — сработала как надо. Зетрид, споткнувшись, кубарем пролетела мимо, а пятки беглецов засверкали с утроенной скоростью.

— Надеюсь, кха-кха, ты знаешь… что делаешь. — Линд в критических ситуациях изъяснялся на редкость адекватно. — З-зараза.

«Грубиян, — поднималось в груди злорадное чувство. — Где-то теперь твои манеры, а?!»

— Линд, блядь, — оборвала себя Пидж, уловив наконец с пугающей отчётливостью, как подкрадывается влияние феромонов. — Ты можешь, мать твою, себя контролировать?! Ещё немного — и я сама нож тебе под лопатку вгоню!

Ругаться, удирая от севшей на хвост громилы, — о да, вот только этого им сейчас не хватало!

— Швыряться дымовухой перестанешь — буду контролировать!

— Кэти, — ошарашенно выдал папа, едва поспевающий за ними и про которого, к стыду своему, Пидж успела забыть. — Ты…

«Упс».

— Потом, всё потом!

Пидж обернулась. Убедившись, что Зетрид не наблюдается в поле видимости, распахнула первую попавшуюся переборку, втолкнула папу в крошечный, резанувший внезапными флэшбеками чулан.

— Жди здесь. Мы вернёмся. Не открывай, что бы ни случилось. Слышишь? Дыхание затаи, если кто-то будет побегать мимо. Мы… Мы со всем разберёмся.

Папа открыл рот, чтобы ответить, но не успел. Пидж сдвинула створки, заклинив их подсмотренным у галрийцев способом, отпрянула. Сцапала Линда, чтобы не смел мешкать перед укрытием, рванула дальше.

— Что, тоже заныкаться хочешь? Он не боец, а у тебя ещё целая рука осталась. Будем внимание отвлекать, пока можем.

— Твердь земная и небесная, что ты собираешься делать?!

— Импровизировать!

Шаттл ощутимо потряхивало. Они взлетали, причём очень быстро, так что бежать приходилось в горку. Зато слышно было, что цель близка: Пидж слышала звон оружия и непрестанную ругань. Широ и Мэтт, видимо, пробежали сразу в рубку управления, подумав, что на складах у сходней никого нет, и нарвались на сопротивление. И сколько же там галра, хотелось бы знать, если корабль до сих пор взлетает?!

— Если дадим им подняться, будет худо, — выдохнула Пидж, судорожно хватая ртом воздух. — Так, небольшой стратегический выверт: лезем в вентиляцию.

У Линда, посмотревшего на неё с выражением, для которого не нашлось бы цензурной характеристики, брови вознеслись на недосягаемую высоту.

«Лотор, — не к месту подумала Пидж, вглядываясь в сиреневое смазанное лицо, — поднял бы одну».

— Ладно, — буркнула она, примериваясь к решётке на смежной стене. — Уточняю. Лезу я. Твоя задача — через два добоша вломиться в рубку и отвлечь на себя внимание. Как угодно. Подсади!

Несмотря на покалеченную руку, подсадили её с ощутимым ускорением. Не иначе, в глубине души вознамерившись пнуть в открытый космос.

* * *

— Всё так, как ты говорил.

Сендак, которому не дали места в личной охране, отыгрывался в космической баталии. Вернее — пытался, потому что бой с Львиным Замком проходил точно так же, как всегда. Галра теряли корабли, а Львы метались, как заполошные мухи, пакостили то тут, то там, избегая возмездия.

— Не уверен, — Хаксус с тревогой наблюдал за тем, как Заркон с одним из Лоторов кружат в разрушающем рельеф поединке. — Я не думал, что они разделятся сами, без нашего вмешательства. Почему второй Лотор не остался снаружи? Зачем полез в шаттл?

— Струсил! — постановил Сендак, у которого с радаров пропала очередная пачка штурмовиков, а уровень благодушия пробил дно с концами. — Но это нам на руку.

Хаксус поморщился. Под крылом у ведьмы вердикты звучали на порядок логичнее, но та была занята: сверкала молниями в ритуальном зале, поддерживая силы Заркона.

— Эдра-21, приказываю: подбить шаттл, который взлетает с планеты.

— Врепит са?.. — прозвучало с крейсера с тем же замешательством, с каким Хаксус покосился на своего коммандора.

— Лотор на борту? На борту, — пояснил Сендак, не дожидаясь вопросов. — И кучка предателей вместе с ним. Подсобим милорду. Ему захотелось лично помахаться со своим щенком — и пусть. О двоих речи не шло.

— Там, вообще-то, ещё экипаж, — попробовал вякнуть Хаксус, но тут же махнул на затею рукой.

Сендак не стал бы слушать. Он до сих пор был обижен, что Заркон взял на ответственную операцию не его, а бывших генералов Лотора. Почему — объяснить не соизволил. Его приказы весь квинтант ставили подчинённых в непреодолимый тупик, и всё, что им оставалось — нервно грызть костяшки пальцев в ожидании развязки.

Ждать. Не вмешиваться в бой, что бы ни случилось. Иначе — им головы открутят за нарушение приказа. Но так, с открученными головами, будущее виделось лучше, чем с мёртвым императором на руках.

— Шаттлом займутся… — Хаксус перевёл взгляд с экрана, где Лотора только что спиной впечатали в груду камней, на радары. — Осталось занять Львов. Что-то мне не нравится в рапортах. Может, выпустить элитную семёрку? На всякий случай?

Львы, за милую душу мигающие на поле боя, не подвергались ни здравой оценке, ни адекватному подсчёту. Их, с учётом пилотов, которые участвовали в обмене и застряли на списанном шаттле, было больше, чем нужно. Хаксус знал, почему, остальные не знали — и вряд ли бы догадались. Дело было в другом.

В червячке дурного предчувствия, который подтачивал нервы, не желая формироваться в дельную мысль.

«Чёрный Лев… Откуда у них ещё один чёрный пилот?..»

* * *

Как бы ни брыкалась Аллура, в том, чтобы водиться с галра, была ощутимая польза. Например — знать устройство их кораблей. Пидж некогда самолично выяснила, зачем здесь шахта, как разветвляется и куда ведёт. Тогда, правда, цель была чинительно-созидательная, но благородные паладинские порывы, как известно, ничуть не мешали вывернуть её наоборот.

«Ребята, кто-нибудь слышит меня? Отзовитесь!»

Краткий эксперимент привёл к неутешительным выводам: связь им глушили. Что внутреннюю, что внешнюю, с Замком и Львами, которые наверняка терялись сейчас в догадках. О координации речи не шло. Оставалось надеяться лишь на интуицию, силу мысли и командный дух. И на то, что с Лотором всё в порядке.

Пидж ужом проползла до намеченной точки, стараясь производить поменьше шума. Впрочем, могла не заморачиваться. Её бы даже летучая мышь не услышала. Обзор сквозь рябящую решётку показал, что ситуация внизу столь же громкая, сколько и патовая. Мэтт с Широ, плечом к плечу, пытались пробиться к штурвалу, а их не пускали. Десяток разбитых дроидов скатился ко входу, на ногах остались только рядовые с дальнобойным оружием. Судьбу механических собратьев они повторять не спешили. Разряды бластеров щиту Широ были нипочём, но площади не хватало. Он защищал Мэтта и отразить удары мог только по прямой. А значит — не мог подобраться к галра, выстроившимся цепочкой, и тем более — к штурману, которого те защищали.

Пидж срезала решётку, подхватила, чтобы та не свалилась раньше времени, и аккуратненько устроила рядом с собой. Скользнула взглядом к штурвалу: всё верно, Акша. Будет трудно. Проще, чем с Зетрид, но всё равно трудно.

«Два добоша, сказала я. Эта зараза умеет считать до ста шестидесяти восьми?»

Не успела Пидж предаться гневным мыслям о том, что кое-кто слинял, послав всё нахрен, как двери за спинами Широ и Мэтта со скрежетом распахнулись. Линд вихрем ворвался на поле боя, зыркнул на галра. Те дрогнули, явно, как и все прочие, с первого взгляда приняв его за Лотора. Кто-то отступил, у кого-то прицел бластера скосил, и в целом по ряду защитников прошла волна замешательства. О непредсказуемости Лотора, врага империи номер один, они были наслышаны.

Эффект неожиданности — недолгий. Медлить было нельзя, тем более, что нашлась и причина, почему Линд в очередной раз рискнул жизнью: следом за ним влетела разъярённая Зетрид.

Пидж, дёрнув зубами чеку, бросила последнюю дымовуху на голову галрийцам. Спрыгнула в самую гущу, им за спины. На этот раз опустила забрало вовремя и диверсией успела воспользоваться сполна. Подсекла чьи-то колени, выбила из рук пару бластеров, дополнив хаос, и метнулась прочь — к пульту управления. Надеялась, уж теперь-то друзья возьмут верх. Её задача была в другом.

Пара мгновений — много или мало? Оказалось, много. Акша успела сориентироваться, к удару была готова. Баярд скользнул по щитку предплечья, Пидж занесло в сторону и назад — шаттл, ускоряя взлёт, накренился ещё сильнее.

Акша смерила её злобным взглядом, но осталась на месте, не спеша менять приоритеты.

«Не можешь силой — включай мозги».

Вторая попытка. Теперь Пидж, воспользовавшись нитью баярда и волшебством инерции, со всей дури въехала ногами ей в бок, оттолкнув от штурвала. Взглянула, хватаясь за шершавые ручки, на радары и охнула. Поверхность планеты осталась далеко позади. Сверху маячили шлюзы зарконова крейсера, космос полнился росчерками синих и фиолетовых выстрелов. Как оказалось, Акша не столько стремилась вернуться на крейсер, сколько лавировала в огнях космической баталии. Стоило отвлечься — бумеранг не заставил себя ждать. Шаттл тряхнуло, ещё и ещё, замигали под потолком тревожные лампочки. Пидж, навалившись грудью, вдавила штурвал и защёлкала тумблерами: ускорители, подача топлива, генерация щитов…

На щитах её, пребольно ударив в плечо, откинули прочь, но Пидж успела. Шаттл замедлился, клюнул носом и, тикунду помедлив, стал падать. Влекомый гравитацией планеты, ухнул, как в пропасть, лишив пассажиров опоры. Пидж треснулась об иллюминаторы, покрутилась волчком, с трудом осознавая, куда делся низ и где сейчас верх.

Руку ужалило выстрелом, под пяткой щёлкнул ещё один тумблер.

— Твою мать!!!

Пол с потолком поменялись местами. Акша, ухватившись за штурвал и выгнувшись в нелепой позе, безуспешно пыталась вернуть контроль над управлением.

Пидж, сплюнув кровью, зашарила рукой в поисках баярда и не нашла.

Шаттл падал. Очень быстро. А её, как паука, пришпилило к приборной панели, откуда на внутренности корабля и остатки битвы она взирала под каким-то диким, сюрреалистичным углом. К полу, ставшему потолком, прилипли и друзья, и враги. Кто-то пытался барахтаться, кто-то — стрелял даже, но последствия тех выстрелов были непредсказуемые и оборачивались против них же самих. Кто побеждал, пока не начал падать корабль, Пидж предположить затруднялась.

— Ты! — вернул к действительности окрик Акши. — Зенитные гравитаторы! Жить хочешь — врубай!

Пидж дрыгнула ногой. Вывернув до хруста шею, уставилась на кнопки, рядом с которыми прилипла. Перед глазами, потеряв всякий смысл, заплясали хищные галрийские символы. Под рукой что-то щёлкнуло.

«Упс».

Тряхнуло. Бросило. Об потолок, сиречь пол, со всей дури. Пидж, с трудом cамортизировав удар, оттолкнулась ладонями и стрельнувшим болью коленом. Приняла, ухватившись за поручни, более-менее вертикальное положение.

Шаттл все ещё висел вверх тормашками, но падал, по крайней мере, не так быстро. Все, что могло двигаться, застыло в относительной, стремящейся к полу-потолку, невесомости.

— Энергии не хватает. — Акша, так и не выпустившая штурвал, обнаружилась совсем рядом. Метнула в сторону Пидж предостерегающий взгляд. Чуть-чуть бы ему магических свойств — испепелил бы. — Сначала — штурвал, разборки — потом. Всё ясно?!

Пидж склонна была согласиться. Организм, как оказалось, к подобным кульбитам не был готов. Теперь даже без разницы было, посадят они шаттл, как хотела Пидж, или поднимутся на зарконов крейсер. Всё лучше было, чем разбиться в лепёшку.

Акша, исхитрившись, пнула платформу в основании кресла, дёрнула на себя подлокотники. Кресло зажужжало, перевернулось. Акша плюхнулась на место пилота, обхватила прыгнувшие в ладони манипуляторы. Зазмеились, опутывая её, ремни безопасности. Вспыхнули рядом координатные сферы, частично дублирующие управление. К приборной панели, оставшейся наверху, тянуться теперь было необязательно.

— Помешаешь — убью.

Пидж промолчала. Тряхнув головой, додумалась наконец призвать баярд. Тяжесть оружия успокоила, нашлись силы осмотреться. Из галра-рядовых, охранявших рубку, в строю остались трое. Сбились в кучку, левитируя над полом-потолком, и злобно зыркали по сторонам. Широ с Мэттом, покоцанные и сбитые с толку, успели укрыться щитом. Зетрид с Линдом исчезли.

«А неизвестность, однако, пугает сильнее, чем объяснять Аллуре — откуда взялся труп…»

Шаттл, не прекращая падения, медленно переворачивался. Пидж, чтобы не потерять ориентацию в пространстве, хваталась за ручки, остальные — тоже, по негласной договорённости забыв на время про битву.

До тех пор, пока пол не вернулся на положенное инженерами место.

Пидж чувствовала себя отвратительно, направляя дуло бластера Акше в висок. Она отчаянно блефовала. Ей не давались угрозы, особенно те, которые она не смогла бы исполнить ни при каких обстоятельствах.

Лотор говорил: враг всегда, на уровне инстинктов, отличает, где истина. Знает, двоятся ли реальности, повинуясь воле агрессора. Видит, как пульсирует будущее. Курок в нём спущен — либо нет. Горло цело, а может — вспорото и хлещет океаном крови.

«Помни — пока зыбко намерение, манипуляция невозможна».

— Сажай его. Аккуратно и медленно. На крейсер… лететь не стоит.

Акша ухом не повела. Как водила манипуляторами, сосредоточенно глядя на сетки координат, так и продолжила. Пидж шумно выдохнула. Крепче сжала рукоять баярда, не снятого с предохранителя.

«Намерение… Не могу. Проклятье!..»

Голос сипел. От частичек дымовой завесы, не до конца рассеявшейся в рубке. Рука дрожала. От усталости, вовсе не от страха. Генералы Лотора не умели читать мысли. Видели то, что должны были видеть. То, что соответствовало логике их мира. Они не знали, что логика, покорёженная межреальностными полётами, давно другая.

«Ты с ними знакома, а они с тобой — нет».

— Ты!.. — с губ едва не сорвалось имя. — Я кому говорю!

— Не думай, что победила. — Акша была спокойна. — Мы и так садимся. Двигатели на шесть и девять подбиты. Шаттл в космос не выйдет, как бы мне ни хотелось.

Пидж покосилась на экран состояния. Указанные точки и впрямь пульсировали багровым, а вот тому, что без них путь шаттлу заказан, пришлось верить на слово.

«Если и быть наивной дурой, то только сейчас».

— Мэтт, Широ, прикройте! — Пидж бочком прокралась к друзьям, целясь в оставшихся галра. Рыпаться они не спешили, только провожали настороженными взглядами, ожидая то ли подвоха, то ли новых кульбитов. — Уходим. Забираем остальных и валим с шаттла. Эй, вы, слышали?! Будете мешать — вернёмся и закончим, что начали!

«Убедить их? Забрать с собой? Нельзя. Даже намекнуть нельзя, что всё хорошо и по плану. Лотор сказал, у них другое задание. В стане врага».

— Пидж, выход, — шепнул Мэтт, показывая взглядом.

— Вижу. — Дроидов и галра, выведенных из строя, немилосердно швыряло из стороны в сторону, и телами в итоге завалило проход. Карабкаться по шаткой конструкции, подставляя спины, было недальновидно. К тому же, что важнее, гравитация намекала, что консенсуса противники так и не достигли. — Проклятье. Эй! Почему… Почему мы снова взлетаем?!

Пидж ступила. Сильно. Хрен с ним, с намерением. Обе знали, что отсюда, с двадцати шагов, толком не прицелиться, а угрозы попахивают идиотизмом.

— Сзади, девочка. Айн сель.

«Держитесь».

Акша полуобернулась, глядя им за спины. На губах её мелькнула усмешка. Пидж вздрогнула, невольно повторяя движение, и поняла, что её обдурили. Дважды. Никого и ничего, кроме дверей, сзади не было. Только коридор, который мелькнул в проёме и устремился навстречу с пугающей скоростью.

«Айн сель — держитесь… за поручни. Квизнак!!!»

Корабль встал в перевёрнутый штопор. Пидж бросило на Широ, их обоих — на Мэтта, и вместе они впечатались в стену, напрочь потерявшись в пространстве. Что-то жёсткое, до одури тяжёлое прилетело под рёбра. Хрустнуло. Пидж охнула, исчерпав поток ругательств. Вторым слоем на них, задержавшись у плинтусов, навалилась мешанина галрийско-дроидских тел.

Двери захлопнулись с победным «р-равк», отрезая паладинов от рубки, штурвала и, квизнак бы их побрал, тех троих галра, которые успели уцепиться за поручни.

— Акш-ш-ша, — прошипела Пидж, без сколько-нибудь видимого успеха сражаясь с неподъёмной тушей. Поломанный дроид перекрыл ей обзор, свет и воздух, а торчащая железяка впивалась под дых. — Вот же коза!

— Я бы покрепче выразился, — сдавленно пробурчал сзади Мэтт. Его живот, как оказалось, послужил ей подушкой безопасности. — Что дальше? Прорываемся обратно в рубку?

— К чёрту, — Пидж почувствовала, что горизонт меняется. Тяжесть соскальзывала, она сама — тоже, только понятия не имела, к полу или снова к потолку. Кораблю, судя по всему, длительный штопор был противопоказан. — Ох, квизнак, теперь ещё и ребра. К чёрту, говорю! Их теперь не застать врасплох. Мэтт, ранец выдержит двоих? Если спрыгнем с шаттла?

— Если невысоко, можно попробовать, — отозвался вместо него Широ, зашебуршившийся слева. — Но что делать остальным?

— Нас двое… с ранцами, — Пидж зашлась кашлем, с трудом переваливаясь через злополучного дроида. В голове звенело, пол — вернее, угол стены — кренился и качался. — Один возьмёт папу, другой Мэтта. Какие… кха-кха, остальные?

— Линд, — глухо сказал Широ. — Ты забыла про Линда. У него не ранец, а сопла в ботинках. Это сложнее. Не уверен, что он когда-нибудь пробовал так летать.

— О боги! — Сколько не убеждай себя, что чувства — ненастоящие, а гнев всё равно затмевает доводы разума. — Только не говори, что мы пойдём его искать! Ты серьёзно?!

Мэтт пришёл в себя первым, помог подняться Пидж и бросился откапывать Широ. Того завалило сильнее, и даже теперь, когда палуба более-менее вернулась в горизонталь, часть драгоценных тикунд ушла на оттаскивание трупов.

«Трупов, — отрешённо подумала Пидж. — Докатилась: называю вещи своими именами и ничего не чувствую».

— О чём ты вообще?! Раз вместе пришли, вместе должны уходить.

— Он сбежал. За ним гналась Зетрид. Что-то мне подсказывает — догнала. У нас нет времени на поиски!

— Он увёл Зетрид, — с нажимом поправил Широ, поднимаясь на ноги и подбирая чей-то бесхозный клинок. Кивнул на покорёженные взрывом двери. — Чтобы мы разобрались с остальными.

— Ладно, так и быть, будем славить его жертву в веках, но это ничего не меняет. Нам пора убираться отсюда. Чем выше шаттл, тем…

— Пидж, ты опять начинаешь! — возмутился Мэтт. — Да что на тебя нашло, в самом деле? Ты головой треснулась? Можешь ненавидеть его, сколько угодно, но с каких пор Вольтрон бросает союзников? Ты сама убедила его участвовать в вылазке!

— Мы… вы… — Пидж скрежетнула зубами, неловко отступая по ходящему ходуном полу. Вот, опять! Из-за Линда, чёрт бы побрал его феромональную задницу, они дружно решили, что у Пидж эмпатия как у табуретки. В пору задуматься: если бы на месте Линда был кто угодно другой, что тогда? Она бы, отбросив всякую логику, выбрала сумасбродное спасение? Или нет? — Мы теряем время. Давайте так: сначала возвращаемся за папой, потом посмотрим, что можно сделать. Всё, ходу, ходу!

Они, переглянувшись, последовали за ней. Молча. Сосредоточились на беге, чтобы не сбить ненароком дыхание. В воздухе, смешиваясь с пульсирующей болью в груди и колене, противным облаком повисла недосказанность. Упрёк. Осуждение. Пидж не собиралась оправдываться. Стыд, проклюнувшись, зачах и сменился злостью.

«Неженки! Моралисты! Союзников они не бросают! Все бы миссии так проходили — без единой жертвы!»

В том, что прежде паладины никого не теряли, им сказочно, неправдоподобно везло. Да как сказать: «никого». Клинки, повстанцы, население колоний. Их ведь пачками косило. Они отдавали жизнь за благое дело. Но их, безымянных союзников, терять было можно, а одного вредного, бесполезного и до печёнок раздражающего тешайца — почему-то нельзя!

— Папа, ты в порядке? Ох, вот же…

Пидж успела порядком испугаться. Одинаковые галрийские двери и горячка погони сыграли дурную шутку: нужная каморка нашлась с четвёртого раза. Первые три, зияющие пустотой, множили за затылком холодок дурного предчувствия. Пидж не думала, не представляла реальность, где папу бы снова забрали враги.

— Коробки, — простонал он, потирая голову, и тут же поправился: — Я в порядке, Кэти. Ах, Мэтт, и ты тоже! И ты, Широ…

При виде него, измождённого и побитого, на глаза наворачивались слёзы. Он сутулился, рабское потрёпанное трико не скрывало худобы и выпирающих костей. На руках и лице пестрели свежие синяки — итог корабельных кульбитов и каких-то метёлок, по-галрийски внушительных, с тяжёлыми набалдашниками, которые свободно болтались в каморке. В тесном помещении от них было не увернуться.

— Да, это мы, — сказала Пидж осипшим голосом. — Мы вернулись. Заберём тебя, и всё будет хорошо. Только придётся… придётся ещё немного потерпеть.

«Придётся прыгнуть с парашютом из корабля, который выходит в космос», — выдать такое у неё язык не повернулся. Но вариантов, по сути, других не было. Они потеряли инициативу, были ранены, а очередная война за господство над рубкой вполне могла обернуться крушением шаттла. Акша не врала, часть двигателей действительно вышла из строя. Они взлетали, падали и снова взлетали. Поэтому, возможно, до земли было не так высоко, как могло бы. Пидж не знала. Чтобы увидеть, нужно было добраться до шлюзов.

— Итак… — Пидж прикоснулась к шлему, вслушалась в помехи на линии. Связь по-прежнему глушили. — Что дальше?

Вспомнилось, что чёрный паладин всё-таки Широ, а приказы отдавать не ей. Она могла спорить, вещать о пустой трате времени, но соглашаться с ней не собирались. Последствия галрийского плена были слишком очевидными, чтобы их комментировать.

Широ взял папу на закорки, обернулся, помедлил. Тикунды молчания, показавшиеся вечностью, с раздражающим шорохом просыпались в невидимые песочные часы.

— Нужно найти Линда.

Пидж шумно выдохнула, тут же пожалела об этом и схватилась за ребро, стрельнувшее болью. Почувствовала, как Мэтт мягко, но настойчиво поддерживает её.

— Нам стоит разделиться. Широ, иди с ними к сходням. Я поищу. Ждите… добошей десять. Нет, семь. Если время пройдёт, либо что-нибудь случится, прыгайте сами. Мы с Линдом выберемся.

— Лучше я, — покачал головой Широ, завертелся, соображая, как поступить с переноской спасённого папы. — Так, сейчас, не спорь.

«Семь добошей, — убито подумала Пидж. — Ага, да, конечно, успеет он. Не Широ успеет, а корабль — выйти в экзосферу. И что на него нашло? То шарахается от Линда, как от чумного, то рвётся спасать. Наверное, тоже головой треснулся».

— Как ни лестно мне слышать ваше участие, в поисках нет нужды, — донеслось из-за спины. Это, кажется, был единственный раз, когда при звуке линдового голоса Пидж испытала нечто похожее на радость. Исключительно потому, что дурость друзей была менее предпочтительна, чем тешайское присутствие. — Безмерно благодарен, что вы обо мне не забыли.

Вежливость Линда, эквивалентная количеству трескотни, чуток повысилась, но до привычного уровня не дотягивала. Выглядел он не очень. Его знатно скособочило, здоровой рукой он зажимал рану на боку, а всю правую часть тела и доспеха залила кровь, будто туда тазик опрокинули. Чьей крови — Пидж спрашивать поостереглась.

Баярда при нём не было.

— А Зетрид, она… — Мэтт захлопнул рот, передумав спрашивать. Помотал головой. — Отлично, раз все в сборе, валим отсюда. Будем прыгать. Положимся на удачу.

— Я вижу любопытство в ваших глазах, но позвольте отложить объяснения на потом. — Линд прохромал мимо. — Нам и вправду стоит поторопиться. Второго акта обмена любезностями, как ни прискорбно осознавать, мы не переживём.

* * *

— Доложить обстановку! — рявкнул Сендак. — Что с Лотором?!

Последние добоши Хаксус мысленно выл на одной ноте. До него дошло. Чтобы заполучить доказательства, пришлось убедить Сендака связаться с на удивление живучим шаттлом. Эдра-21, квизнак бы побрал бестолковых галра и вездесущих паладинов, вышла из строя раньше, чем справилась со своей задачей.

— Откуда мне знать? — лицо предательницы, показавшейся на экране, не предвещало ничего хорошего. Она, судя по взгляду, как минимум догадывалась, какие планы затевались у неё за спиной.

— Что за вопросы?! — в край разъярился Сендак. — Лотор остался на вашем колченогом шаттле! Ты мало того, что в космос подняться не можешь, так ещё и за экипажем уследить не в состоянии?!

— Ты не понял… — Судя по паузе, в конце фразы предполагалось некоторое нелестное высказывание, которое сожрали остатки субординации. — На борту моего шаттла нет Лотора. В его костюме и под маской был кто-то другой.

Хаксус крепко зажмурился, давя просящееся наружу «блядь».

— А где тогда…

* * *

Давно Пидж так не визжала. Там было высоко. Очень высоко. Но если б они не прыгнули, у сходней позаимствовав для Мэтта и папы чьи-то обронённые шлемы, стало бы намного выше.

«Ребята!!! — у самоубийственного побега оказался единственный плюс: чем сильнее отдалялся борт шаттла, тем хуже работала галрийская глушилка. — Не знаю, чем вы заняты, но мы тут падаем, и нас очень желательно поймать!!!»

«О-о-о, слава голландскому сыру, хоть чей-нибудь голос! Пидж, что у вас там случилось?! В смысле падаете?!»

«Сначала поймай, потом спрашивай, чёрт тебя дери!»

Спасительный Лев подобен был росчерку бегущего на полном ходу поезда. Почему-то чёрного. Их поймали в люк со столь ювелирной точностью, что Пидж, даже хрястнувшись спиной обо что-то твёрдое, продолжала мысленно перебирать, кто из друзей — и главное, когда — успел настолько прокачать мастерство пилотирования.

— Боже правый…

— Спаслись…

«Пидж, у нас дилемма! Он запрещает нам вмешиваться, хотя дело швах! Ну хоть ты ему скажи!»

Пидж тряхнула головой, переползая через распластавшегося на ней Мэтта. В ушах звенело. Подняв взгляд, натурально охнула — потому что разглядела наконец, кто именно их поймал.

— Вездесущая скотина, — прошептал едва слышно Линд и, кажется, отрубился.

— Лотор! — Пидж подскочила, мигом позабыв о своих ранениях, и метнулась к иллюминатору. — Что там? Что происходит?!

— Удивительное зрелище, — ответил Лотор, кивая на планету, чей рельеф за последние полварга явно претерпел изменения. Начиная с рухнувших кораблей и заканчивая обвалившимися утёсами. — Никому не рассказывай, но убийцу-колонну в родной реальности я стал ценить больше.

Пидж сглотнула, убедившись, что фигурки, к которым приблизился Чёрный, принадлежат Лотору-второму, то есть Первому, и Заркону во всей своей фиолетово-светящейся красе.

— До сих пор?..

«Вот, а я о чём! — поддержал недовольный Лэнс. — Я со счёта сбился, сколько раз его со всей дури швыряли обо всё, что попадалось под руку! Не уверен, что там хоть одна целая кость осталась. А вот этот вот, — пренебрежительный фырк, — велит нам держаться подальше».

Гора вопросов росла в геометрической прогрессии. Первый и самый банальный — почему Лотор в Чёрном, если не собирался вмешиваться (надо было видеть, как долго его пришлось уламывать, чтобы хотя бы запасным костюмом для Линда поделился!) — Пидж отложила как наименее приоритетный.

Второй же… Ответ на него Пидж с одной стороны понимала, с другой — нет.

«Это его битва. Его и Заркона. Лотор-Третий не может не знать. Вклинимся сейчас — вся империя будет думать, что всё, на что способен будущий император — завалить прошлого с чужой помощью. Но неужели… Неужели он обязан ходить по лезвию ножа? Что мы будем делать, если он… если…»

«Чтоб вы знали, — снова вклинился Лэнс. — Галрийский флагман фокусирует заряд. Метит… метит… Ох, ё! Метит в Лотора, того, что внизу!»

— А вот этого, — Чёрный рванулся, выписывая, как когда-то давно, умопомрачительные кульбиты, — быть не должно.

Что произошло дальше, Пидж узнала много позже, сопоставив сбивчивые рассказы очевидцев и записи Замковых фотоувеличителей.

Во-первых, паладины, разбросанные и связанные битвой, не успели бы избавиться от пушки до выстрела.

Во-вторых, от луча той пушки было не увернуться — слишком широк был радиус поражения. Галра подгадали момент, когда Заркон и Лотор окажутся далеко друг от друга.

В-третьих, Лотор-Третий сделал единственное, что мог — метнулся наперерез, весь удар принимая на Чёрного Льва. Часть заряда стекла по щитовой полусфере. От оставшейся — напрочь пробившей ячейки — всех внутри корчило, как не снилось грешникам ада.

В-четвертых, чёрный баярд попал в руки Заркона. Мощь его, сконцентрированная в гигантской пушке — Пидж не удивилась бы, окажись та более сильной, чем крейсерская — нацелилась в беззащитный, в конвульсиях бьющийся бок Чёрного Льва.

В-пятых…

«Боже правый, я воочию вижу эту развилку — как он, решая между Львом и Лотором, выбирает последнего».

В-пятых, Заркон ошибся. Сыграло ли роль безумие, или гордыня, или желание получить всё сразу — но мига, когда тот отвлёкся на вожделенного Льва, хватило Лотору-Первому, чтобы ударить. В последний раз, защищая себя самого.

Баярд, теряя хищные очертания, выскользнул из ослабевшей руки.

Земля, завертевшись спиралью, полетела навстречу.

Они, не зная того, были живы.

Император был мёртв.