Эхо третьей реальности: Резонанс (джен)

— Сигналы.

Ручные компьютеры давным-давно перекочевали из наручей в хранилище — максимально сухое и безопасное место, которое способно было пережить любой известный им черепаховый катаклизм и, что примечательно, их самих. Раз пять они ходили проверять, что питание вырублено в ноль и не тянет крупицы энергии на поддержание спящего режима. Раз десять проверяли, что никаких катаклизмов и впрямь не случилось. Что бы они стали делать в обратном случае — оставалось загадкой, но счастливая неизменность приносила спокойствие. Потом паранойя поутихла, последний… декафиб?.. они не вспоминали о компьютерах вообще, и вот — пришло время вернуть их на место.

На локатор, сгрудившись вокруг проекции над ладонью Акши, они смотрели как на ожившее чудо. Технике, в отличие от людей, было глубоко фиолетово на прошедшее время. Компьютер работал. Причём сохранил, в отличие от земных аккумуляторов, тот же уровень заряда, какой был у него до выключения. И показывал теперь, слава богине-Калтенекер, что годы отшельничества привели их в плюс-минус нужную сторону. К насыщенной квинтэссенции.

— Планета необитаема, — вынесла вердикт Акша, сканируя красную махину, которая материализовалась у них над головами после очередной, особенно яркой вспышки, и заслонила полнеба. — Голые скалы, экстремально высокие температуры. Теоретически подходит для терраформирования, но не думаю, что у кого-нибудь нашлись бы ресурсы и желание этим заниматься. Колония, которую мы ищем, должна быть в другом месте.

— Но след ведёт на красную планету?

— Других зацепок нет.

— Значит, стоит проверить.

Мысль о том, как спускаться с черепахи, если и закрадывалась им в головы, форму обретала весьма специфическую. Это на Земле всё понятно — если, допустим, застрял на плавучем острове, который рано или поздно доползёт до берега, знаменательное путешествие легко закончить: спрыгнуть в воду да поплыть. Главное, чтобы не сожрали акулы, но это уже частности. С черепахой космической выходило сложнее. Это опуститься на неё было легко. Спрыгнуть, теоретически, тоже возможно — если добраться до той самой аномальной зоны, где спина переходит в живот, а гравитация зверски сбоит, и хорошенько оттолкнуться. Теоретически с единичной практикой: Кит так однажды чуть не усвистел в открытый космос. Эксперимент повторять как-то не хотелось, но они знали, что рано или поздно придётся.

Но ладно бы просто оттолкнуться от черепахи! В океане была вода. В космосе — убийственное «ничего», плавать в котором они не умели, и задачка посложнее: спуститься на планету. Причём не просто спуститься, а ещё — весьма хотелось бы, после стольких усилий! — спуск пережить. Аборигенам такой подвиг был не под силу. Сварганить на коленке кораблик, даже дружно открыв в себе инженерные способности и проведя за исследованиями в тысячу раз больше времени, чем у них было, всё равно бы не вышло.

Сварганить с нуля — без вариантов, но вот починить…

Им повезло. Люди редко смотрят вверх, особенно на планете, где враг (он же — потенциальный обед) обитает на земле. Поэтому мимо металлических обломков, застрявших над их головами, они ни сном ни духом шастали без малого год. Потом как-то так получилось, что черепаха влетела в курортную зону с освещением ярким и тёплым, как в солнечные летние дни, а волк, удирая от Акши со стыренной мясной заначкой, спасаться решил в раскидистых ветвях гигантского дерева. Телепортировался пару раз — ввысь, и застрял. Натурально, как котёнок, застрял на дереве, начисто проигнорировав тот факт, что телепортироваться можно и обратно. Кит, пока его снимал, постигая науку древолазания, углядел на верхушке подозрительный блеск. Решили проверить, что там такое. Соорудили из подручных средств — запчастей неведомых зверушек — кое-какую амуницию. С новообретённой «кошкой», к которой крепился трос, не внушающий доверия, полезли, как незабвенный Бильбо Бэггинс, искать дорогу в море листвы. Вернее, один Кит полез, а его снизу изо всех сил подбадривали, намекая, чтобы был аккуратнее: а то парусины нет, криокапсул тоже, кости долго собирать придётся.

Шутки шутками, а кости им собирать всё-таки пришлось — к счастью, не Китовы, хотя он чуть и не гробанулся, углядев композицию на верхушке. Груда поблёскивающего металла оказалась помятым, но теоретически пригодным к ремонту штурмовиком, а рядом, угнездившись на насесте, где сходятся ветви, притаился скелет. Скорее всего, пилот, потерпев крушение, выбрался из кабины, но с дерева спуститься не смог. Ещё бы, верхотура такая — а у него, что-то подсказывало, в бардачке не лежало ни крыльев, ни хотя бы верёвки.

Надо было видеть, сколько раз они ползали туда-сюда, постигнув древолазный дзен, чтобы разобраться, почему штука не работает, можно ли её починить и спустить с дерева. И таки да, свершилось — кривенько, косонько, но штурмовик, который Акша охарактеризовала как галрийский, устаревший на десяток поколений, в итоге спланировал с небес на черепаховую землю. Выглядел он не очень и рисковал развалиться точно так же, как бывший хозяин, который после неосторожного движения Кита просыпался на головы девочкам, ждущим внизу новостей. Но кое-какой план побега с черепахи у них нарисовался, и это внушало надежду. По крайней мере, так было лучше, чем размышлять о температурной устойчивости клинковской формы, о том, из чего можно сделать парашют, и можно ли, допустим, спуститься из космоса на планету грузовым довеском к волку, который, на тикундочку, не смог сам спуститься с дерева.

— Как хорошо, что ничего из этого нам в итоге не понадобилось.

У черепахи на красной планете была парковка, которую Акша окрестила «перевалочным пунктом».

* * *

Кит поёжился. Он, и так-то не слишком общительный, за три года окончательно поотвык от компании незнакомых людей. Что у них в головах творится — непонятно. Но стойкое чувство, что его пытаются обдурить, перевешивало и неловкость, и неизбежное недоумение. К счастью — судя по выражениям лиц Акши и Кролии — не его одного.

Планета и впрямь оказалась пустынной, если не сказать: «покинутой жизнью». На бесконечных скалистых уступах им встретились лишь чахлые колючие лозы. Эволюционная аномалия. Колючки — защита от врагов, которых либо не осталось, либо никогда не существовало.

Несколько квинтантов, поглядывая на огонёк локатора, они преодолевали гряду за грядой, втайне гадая, как долго продлится черепаховая стоянка и успеют ли они, если что, вернуться обратно.

Огонёк приближался. Разгорался всё ярче, пока источник сигнала не показался наконец на горизонте, на плато, защищённом гигантским горным массивом. Они возликовали. След насыщенной квинтэссенции привёл к цивилизации: к родному, монументальному, фиолетовому галрийскому куполу. А под куполом, почти оправдав ожидания, нашлась алтеанская… алтеанка. Представителя расы в количестве одной штуки сложно было назвать «колонией».

Она сидела к лесу спиной, напевала себе под нос и настолько углубилась в сюрреалистично выглядящую стирку, что чужаков не заметила даже после того, как их тени упали на воду.

Кит прокашлялся. Затем, не дождавшись эффекта, догадался встряхнуть ближайший кустарник.

— Наконец-то! — воскликнула девушка, оборачиваясь. Она, как ни странно, испугалась намного меньше, чем Кит ­- птицы, заполошно вынырнувшей из переплетения ветвей. — Гости извне! Неужели, столько декафибов спустя, у нас наконец-то появится шанс восстановить справедливость!

— У «нас»? — приподняла брови Акша. — Это кого?

— Вы не знаете? — в глазах алтеанки, погрустневших, что-то мелькнуло, и широким жестом она обвела деревья и заросли первозданной природы на берегу сверкающей реки. Будто понятия не имела, что всё это — тщательная проекция, скрытая под светоотражающими панелями. Кит бы сам не поверил, если б не просочился в «щель», висящую в воздухе, буквально пару добошей назад. — Вы слышали когда-нибудь о павшей планете под названием Алтея?

— Мы слышали.

Акша подняла было руку, намереваясь сложить знак «свой», давным-давно показанный Лотором, но вдруг передумала. Остановила Кита, который потянулся за ней повторить — у него было достаточно времени, чтобы попрактиковаться, и получалось вполне неплохо. Мизинец и безымянный перестали жить своей жизнью.

— А?

— Погоди, — качнула головой Акша. — Кто, говоришь, ты такая?

— О, я же не представилась. Меня зовут Роммель.

Девушка улыбнулась. Она была сущим ангелом. Симпатичной, с длинными белокурыми волосами и глазами на пол-лица — типичным примером тех самых, для которых принято выдумывать глупые сравнения. С океаном, например, где плещутся звёзды. Прямо как у волка, по-собачьи быстро просёкшего, как выпрашивать у людей что-нибудь вкусненькое.

— Я… Наверное, вы уже догадались, я алтеанка. Не удивляйтесь — Вселенная давным-давно считает нас вымершими, но мы не настолько слабы, чтобы исчезнуть. А вы?..

Роммель была неуловимо похожа на Аллуру. Та же «околоэльфийская» аура, те же цветные метки на щеках, та же женственная и миниатюрная стать, которая на деле наверняка питалась недюжинной силой. Кит надеялся, что хоть в этом не обманулся: Роммель хотела, чтобы её считали хрупким невинным цветком, и у неё почти получилось. Почти.

— В нас течёт кровь галра, — зашла Акша издалека, с явным намёком. — Не узнала? Или не помнишь, что именно галра уничтожили твою планету и твой народ?

— Не все галра плохие. Так я думала, — Роммель не дрогнула, только вздохнула с застарелой печалью. Глаза её стали как у волка, которому вкусненького всё-таки не досталось. — И, наверное, продолжаю думать. Хотя бывают и галра, которые добрыми только притворяются, чтобы добиться своих гнусных целей. То есть, — поспешно исправилась она, — я верю, что вы не такие. Верю, что вы мне поможете. И расскажете, как именно нашли… это место?

Кит переглянулся с Акшей. Они вместе посмотрели на Кролию и убедились, что грызущего где-то в подкорке подозрения с лихвой хватит на всех троих. Эти переглядки, с какой стороны ни глянь, были максимально невежливыми, но Роммель ждала, не думая их торопить. Улыбка её, абсолютно искренняя, не думала меркнуть.

— Мы шли по следу насыщенной квинтэссенции, — выдала Акша абсолютную правду, — и миновали квантовую бездну, чтобы сюда добраться. Путь был… долог и сложен. Я не удивлена, что в империи до сих пор не знают, что алтеанцы живы. Но всё-таки, — помедлила, — где, говоришь, мы находимся?

— Ох, что это я! — спохватилась Роммель и нагнулась подобрать ушат с бельём, про стирку которого благополучно забыла. — Вы, наверное, устали с дороги, а я сходу засыпала вас вопросами. Раз уж древнейшие свели нас сегодня, вы, надеюсь, не откажетесь погостить в моём доме?

Кит скрипнул зубами. Эта фраза ему что-то до смерти напомнила, ответить «нет» захотелось как никогда сильно, но выбора не было. Пришлось соглашаться. В конце концов, они потратили впустую столько времени, что о новой щепотке горевать было глупо.

— Что думаешь? — шёпотом спросила Акша, когда они, пустив Кролию в авангард к проводнице-Роммель, подотстали среди голографических деревьев. — Так и должно быть?

— Я ожидал чего-то другого, — Кит, глядя в спину алтеанке, порхающей достаточно далеко, чтобы их не слышать, наконец сформулировал странности, которые вертелись на языке. — Ну, что колония будет побольше. На императорской свадьбе их было сотни три. Потом, как я понял, галрийские и алтеанские корабли курсировали туда-сюда, пока все желающие не переселились на новую планету, и при этом тех, кто решил остаться в колонии, было намного, намного больше, чем переселенцев. Получается, — Кит потёр подбородок, — в рассказах либо сильно преувеличили, либо вся та толпа под этот купол бы банально не поместилась. Нет, ну посмотри — здесь одни деревья и нет ни души. И, если так подумать, я вообще не уверен, что целая нация могла бы тысячелетиями жить в голограмме. Здесь же всё ненастоящее!

На последней фразе Роммель обернулась, ушки её явственно шевельнулись, а глаза превратились в глаза волка, который прочухал, что вкусненькое всё-таки есть, но где-то спрятано.

— Потише, — цыкнула Акша и, не обращая на алтеанку внимания, толкнула его к ближайшему дереву, которое, несмотря на всю свою голографичность, ощущалось вполне настоящим. — Надеюсь, она не умеет читать по губам.

Целовались они, не иначе, конспирации ради, и хруст веточек под ногами алтеанки, которая в замешательстве остановилась, постояла, а потом принялась потихоньку отдаляться, продемонстрировал, что финт вышел весьма убедительным. На первый раз — точно. А может, и на второй. В зависимости от того, насколько удачно Кролия заболтала Роммель зубы.

— Кит, — Акша, тяжело дыша, стукнула его ладонью по груди. На конспирацию, судя по окончательно стихшему людскому присутствию, они залипали чуточку дольше, чем следовало. — Ближе к делу.

— А, да… — Волку, улёгшемуся у ног, Кит скомандовал «охраняй» и заговорил настолько тихо, насколько мог: — Не знаю, с твоей помощью или нет, или, может, это природное, но лоторо-галрийская подозрительность теперь циркулирует в моих венах, и она вопит, что что-то не так. Не исключено, что алтеанка заманивает нас в ловушку, чтобы по-тихому прибить.

— А как поэтично начиналось, — хмыкнула Акша. — Неужели придумал, пока… А, квизнак! — мотнула головой, сдула с лица упавшую чёлку. — Рогов Калтенекер на тебя не хватает. Отодвинься, ты меня с толку сбиваешь. Насчёт ловушки… Проклятье, я не знаю. У меня были две мысли. Во-первых, девочка может оказаться привратником. Знаешь, это в духе Лотора: о колонии нельзя трепать первым встречным, а от случайных свидетелей, если они не «свои», лучше избавиться. Но знак этот… Когда я подняла руку, когда согнула пальцы, она обратила внимание. Вот очень заметно было — не обрадовалась, а напряглась. Как будто про символы она знает, но не хочет, чтобы знали другие.

— То есть «свои» для Лотора и алтеанцев — враги для неё?

— Возможно. — Взгляд Акши стал колючим. — Поэтому второй вариант — она юлит, потому что замыслила саботаж и набирает себе сторонников. Заметил, как активно она подготавливала нас к мысли, что ей нужна помощь и что мы — её единственное спасение?

— И что-то про нехороших галра, — наморщил лоб Кит. — О нет. Нет-нет-нет, только не снова…

— Значит, план такой. Как начали, делаем вид, что прилетели по следу квинтэссенции и ничего больше не знаем. Послушаем, что она скажет. Главное — быть осторожными и не спугнуть её раньше времени. Либо, — тут Акша нехорошо прищурилась, — если мы уже прокололись, правду придётся тянуть раскалёнными иглами.

— Найти бы ещё, где их раскалить, — не моргнул глазом Кит. — Ладно. Кролии как передадим? С ней-то… м-м-м, подозрительно будет оставаться наедине.

— Я думаю, она догадалась. Либо, если забудется, наступи ей на ногу?

— А если я забудусь?

— О, поверь, — коварно улыбнулась Акша, подаваясь вперёд, — я найду, как тебя остановить.

Сколько времени прошло, Кит не понял, но волк вдруг тявкнул и едва слышно зарычал. Зашумели ветки, пропуская на полянку насупившуюся Роммель и многозначительно улыбающуюся за её спиной Кролию.

— Эм, прошу прощения, что прерываю. — Алтеанке, судя по утраченному радушию, в корне не нравилась пауза, возникшая в развешивании лапши на ушах незнакомцев. — Ваша спутница уверяла меня, что вы сами найдёте дорогу, но я всё-таки… Я всё-таки полагаю, что правильнее будет вас проводить.

Кит, непритворно вздохнув, отстранился, выпуская Акшу из древесных объятий. Ролями — в том, кто кого куда прижимал, — они успели несколько раз поменяться.

Увлеклись, да. Зато убедительно вышло. Девчонка, если и просекла, что гости ушли для того, чтобы пошептаться, теперь как минимум сомневалась.

* * *

Алтеанское жилище встретило их неожиданным аскетизмом. Металлические домики-полусферы, раскиданные тут и там по холмистому рельефу, язык не поворачивался назвать ни «колонией», ни деревенькой. Дома были подсвечены тонкими бирюзовыми полосами, но вместо ощущения энергии, бьющей, как в Замке, по механическим венам, здесь первым делом вспоминалось слово «гибернация». Покой, отдых, забвение. И полное отсутствие местных жителей.

Роммель, выскользнув из-под сени деревьев, ускорилась. Повертела головой, убедилась, что никого не потеряла, и едва не силой втянула их в ближайшее строение. Единственное, как позже сказала Акша, к которому вела утоптанная тропинка.

— Простите за спешку, — повинилась Роммель, не дожидаясь вопросов. Ненавязчиво щёлкнув дверным замком, устроилась на простенькой кровати, такой же, как в большинстве кают Замка. Повела рукой, приглашая гостей выбрать, где разместиться: в единственном кресле, на круглом столике и на странной летающей то ли тумбочке, то ли столешнице. Кит предпочёл постоять. — Мои соплеменники не любят гостей. Будет лучше, если мы не станем их тревожить.

Кролия, как и ожидалось, молчала, скрестив на груди руки. Акша, цокнув, изучила непритязательную обстановку и взяла на себя главную роль — канатоходца-выведывателя:

— Соплеменники?

— О, вы ещё не догадались? — Роммель, будто только того и ждала, напустила на себя печально-драматический вид. Принялась накручивать на палец кончик хвоста. — Вы знаете, что галра… Нет, что Заркон сделал с народом Алтеи. На наших предков охотились, как на диких зверей, и однажды решили, что ни одного не осталось. Но, к счастью, — тут она, вопреки сюжету, тяжко вздохнула, — галра ошиблись. Мы потеряли наш дом, но нашу культуру, наши обычаи и жизни удалось сохранить. На планете, которая скрыта от любопытных глаз за квантовой бездной. В безопасности. В алтеанской колонии.

Роммель развела руками, будто собравшись обнять описанный рай, и тут же их опустила, снова вздохнув. Плечи её поникли.

— Разве не здорово? — речь Акши звучала нейтрально, но Кит провёл с ней достаточно времени, чтобы сказать с полной уверенностью: она едва сдерживалась, чтобы не закатить глаза. — Почему, раз вы выжили, ты рассказываешь об этом с такой печалью?

— Вы поймёте. Чуть позже. — Роммель окинула их оценивающим взглядом. Странная тень мелькнула на её лице, и Кит, предчувствуя подвох, поднапрягся. Как оказалось, не зря. — Вы слышали когда-нибудь о Лоторе, принце Галрийской империи?

Кит, наморщив лоб, изо всех сил постарался придать себе выражение задумчивости. «Когда вспоминаешь — взгляд вправо-вверх. Или… квизнак, или налево?..»

— Конечно, — отозвалась Акша с потрясающим безразличием. — Кто о нём не слышал? Он ведь личность… неординарная.

Роммель горько усмехнулась.

— Лотор стал спасением нашей расы. Он тот, кто собрал алтеанцев, потерявших надежду. Тот, кто указал им дорогу, тот, на чьих кораблях они попали сюда, и тот, кто провёл с нами бессчётные декафибы, пока первозданная планета не стала нам домом. Мы дети, которые с младенчества живут с его именем на устах и повторяют историю, чтобы с благодарностью передать её дальше. Знаете, здесь… отсюда не видно, но в центре города стоит гигантская статуя в полный рост, которая призвана увековечить его подвиг.

В её голосе прорезалось раздражение напополам с обидой, на что Кролия удивлённо приподняла брови:

— Что ж, слегка эгоцентрично, но не лишено логики. В конце концов, мало кому удаётся в одиночку спасти целую расу.

— Спасти, — выпрямилась Роммель, — вот я и подошла к сути своего рассказа. Алтеанские дети слушают одну и ту же сказку: о благородстве, о спасении, о великом герое. Но в ней почему-то молчат, что помощь была отнюдь не бескорыстной, а за безопасность и будущее своего народа положено платить.

Кит недоумённо потёр висок. Кулаки Роммель сжались, речь её пылала праведным гневом, и болванчик, сидящий внутри, хотел сочувствовать ей, поддакивая каждому слову. Впитывать интонации, не вдумываясь в смысл.

— В этом суть жизни, девочка, — нахмурилась Акша. — Нельзя что-то получить, не отдав ничего взамен.

Роммель вскочила.

— Но не такой ценой!

Заходила кругами по комнате, едва не врезаясь в мебель и гостей, постепенно, от греха подальше, перетёкших поближе к стенам. Она рассказывала то распаляясь, то заламывая руки, то блестя чересчур влажными глазищами, а иногда — и с подходящей случаю комбинацией всего перечисленного.

Про вторую колонию, куда с завидным постоянством отбирались жители первой. Про то, что связываться им было запрещено. Про семьи, разделённые непредсказуемым сканером, в которых дети, однажды попрощавшись с родителями, никогда больше не слышали их голоса и не знали, что за судьба тем была уготована. Про друзей, братьев, сестёр, чьи имена высекались на каменном мемориале, а сами они — навсегда исчезали, оставляя за собой лишь туман горького неведения. Им обещали, что всё хорошо, что бояться нечего, что всё, через что они проходят, — на благо будущих поколений.

— Как бы не так! — горько воскликнула Роммель. — Мой младший брат… Мы взрослели, и однажды его выбрали тоже. Он ушёл вслед за родителями, и я осталась совсем одна. Он… не слушал меня. Он искренне верил во всё это: в Лотора, во благо второй колонии, в то, что однажды мы все окажемся на той стороне и воссоединимся. Но я сомневалась. Чтобы утешить меня, он… он немного нарушил правила. Сделал коммуникатор и оставил мне. Обещал, что обо всём расскажет, когда попадёт во вторую колонию. Но время шло, квинтант проходил за квинтантом, а он всё молчал. Пока не… — Роммель судорожно вдохнула, — пока не случилось то, что до сих пор снится мне в жутких кошмарах.

Она, рассказывая, в какой-то момент стала бездумно смотреть в пространство перед собой. Будто картины прошлого настолько поглотили её, что на реальность ей резко стало плевать. На гостей, на их реакцию, на сочувствие. Она жила, упиваясь своей болью, и Киту на мгновение показалось, что боль доставляет ей удовольствие.

— Однажды ночью, когда я уже перестала надеяться, коммуникатор ожил. Мой брат… Я едва узнала его. Он хрипел, как старик, сбивался, бормотал что-то с паникой в голосе. Говорил, что я была права и что нам всегда врали. Он… он сбежал от них, вернулся домой, чтобы умереть у меня на руках в кабине разбившегося корабля. Он был худой, как тростинка. Его высушили до костей, выкачали всю жизнь, — сжала Роммель кулаки, — а затем пришли, чтобы уничтожить улики, чтобы алтеанцы первой колонии никогда не узнали правду. Вот! Скажешь, — с яростью обернулась к Акше, — это справедливая цена за спасение? Он сделал нас беспомощными, чтобы мы не могли постоять за себя, а затем пользовался нашей верой. До сих пор пользуется! Потому что то, что я знаю… Потому что я тоже бессильна исправить хоть что-нибудь.

— Так чего же ты хочешь? — Акша склонила голову набок. Роммель стушевалась. Кажется, в ответ на свою тираду она ждала совсем другой реакции.

— Разве не ясно? Я хочу положить этому конец! Хочу узнать правду! Мне нужны доказательства, в конце концов. Мне нужно, чтобы кто-то остановил Лотора!

Нет, Кит ошибся. Роммель жила не болью. Роммель жила ненавистью.

— Пойми нас правильно, — Акша принялась изучать когти, делая вид, что потеряла к беседе всякий интерес. Чем безразличнее она откликалась, тем сильнее коробило непонятную алтеанку, и тем быстрее трескалась её ангельская маска. — Ты рассказываешь свою историю людям, которых видишь впервые в жизни. С чего ты взяла, что мы станем тебе помогать? Вдруг мы тоже высасываем по алтеанцу на завтрак?

— Вы… — Роммель, судя по блеснувшим глазам, успела продумать половину обвинительной тирады, прежде чем поняла, что над ней издеваются. — Вы пришли по следу насыщенной квинтэссенции. Вы хотите узнать, откуда она берётся, и, раз так, цель у нас одна. Вторая колония. Лотор. Неужели так сложно… — она, заметив ухмылку Акши, скрипнула зубами. — Проклятые галра…

— Ты не думай, мы ведь не отказываемся, — Акша, подавая пример остальным, подошла к двери. Замок, мерцающий красным, потёк под точным ударом бластера. — Давай-ка прогуляемся, зададим парочку наводящих и уточняющих вопросов.

Улица встретила их сумерками и едва заметным ветерком — или, скорее, замаскированной вентиляцией, колышущей листочки кустов и приземистых деревьев. Ветру не хватало ни силы, ни жизни. В тишине и одиноком мерцании звёзд напрашивались лишь заунывные завывания, но не было даже их — пока волк, вскинув морду, не решил восполнить недостачу.

Роммель, успевшая подрастерять миловидность, ощутимо вздрогнула. Обернулась, будто забыла что-то в доме, но задерживаться не стала и вышла вместе с остальными.

— Что в моём рассказе было непонятно? — с раздражением спросила она. — Может, мы просто…

— Это — колония? — прервала её Акша, широким жестом обводя голографические просторы с домиками, едва-едва мерцающими поясом бирюзы. — Здесь ты родилась и выросла?

— Здесь мой дом и могила моего брата.

— Где же остальные жители?

— Я ведь сказала… — Роммель поморщилась. — Мой народ любит уединение. Они слепы в своей вере, так что разговаривать с ними бесполезно. К тому же, многих из нас забрали и… Что ты делаешь?!

Акша, не обращая на алтеанку внимания, прошла к соседнему домику и, пнув легко поддавшуюся дверь, заглянула внутрь. Покачала головой, убедившись, что никого нет. Кит для чистоты эксперимента проверил ещё один дом: его встретила лёгкая подсветка, отреагировавшая на движение, слой вековой пыли и отсутствие признаков, что здесь когда-либо жили.

— Вы… Ради древнейших, прекратите вламываться в чужие дома!

Роммель нервничала и заламывала руки, как будто они и вправду посягнули на что-то святое.

— Здесь никого нет, — вынесла Акша очевидный вердикт. — Ты, не знаю, задумайся что ли на будущее: как алтеанцы, которые поколениями не видят новых лиц, могли проигнорировать наше появление? Мы, в конце концов, угроза вашей безопасности.

— Ты зачем её врать учишь? — вскинул Кит брови.

— Привычка… Ну, пока девочка не научится — она мне не соперник и так неинтересно. — Акша, уперев в бока руки, уставилась на звёзды галрийского купола. — Чего молчишь? Сказать нечего? Правильно, когда врёшь, нужно обдумывать каждое слово.

— Да как вы смеете! — Роммель, судя по всему, готова была записать их в список страшных врагов вслед за Лотором, но всё ещё надеялась чего-то добиться. — Я… Они… Ох, ладно… — она, прикрыв глаза, потёрла переносицу. — Я не хотела говорить, потому что первое впечатление важно и всё такое. Может, у вас ещё один вопрос возник: почему я, когда узнала правду, сидела и ничего не делала? Так вот, я пыталась! Пыталась им рассказать, пыталась до них достучаться, но всё было тщетно! Мне не поверили. Стали косо смотреть, — насупилась она, — а некоторые вообще посчитали сумасшедшей. Я… Ну, испугалась. Побоялась, что они проболтаются обо мне, когда Лотор прилетит за очередными жертвами, и сбежала в глушь. С тех пор я жила одна, а единственными моими собеседниками были ночные кошмары и могильный камень.

— Брата недалеко от глуши похоронила? — встряла Кролия.

— Он здесь разбился!

— Разве его не уничтожили как улику? — наобум предположил Кит.

— Вы… Вы хоть знаете, что такое чувство такта? — на глазах Роммель выступили слёзы. — Для того, чтобы поставить могильный камень, не обязательно закапывать под него тело!

— Что ж, ладно, — примирительно подняла руки Акша. — Раз так, давай пройдёмся до ближайшего… живого поселения. Я всё ещё хочу убедиться, что другие алтеанцы — не выдумка.

— Туда идти варга три. Если повезёт не свалиться в реку. Хотите тратить время на такую ерунду — пожалуйста, но я с вами не пойду. Я не для того сбегала, чтобы…

— Хочешь сказать, твой брат, чтобы испустить последний дух, три варга ждал, пока ты до него добежишь? Ты ведь сказала, он умер у тебя на руках. — Обвинения в отсутствии такта Кролия закономерно проигнорировала. — Надо же, какой стойкий.

Даже в сумерках было видно, как кожа Роммель покрывается неравномерными алыми пятнами.

— Обра… Да почему я вообще должна перед вами оправдываться?!

— Да потому, что ты врёшь и виляешь похлеще Калтенекер на водопое, — не выдержал Кит, предусмотрительно умолчав, что десять добошей назад её душещипательной истории он почти поверил.

— К-калте?.. — опешила Роммель, округлив глаза.

— Э-э-э, поговорка такая, забей, — отмахнулся Кит, мимолётом удивившись её реакции. И галра, и другие инопланетяне россыпь непонятных слов и сравнений всегда воспринимали как должное. — Акша, мы теряем время. С пряником не вышло, остаётся кнут. Или всё-таки поищем, где раскалить иглы?

Здравомыслящий человек после такого намёка развернулся бы и дунул, сверкая пятками, куда подальше. Кит надеялся, что девчонка так и поступит, а они её поймают и получат законный повод поговорить «по-плохому». Но Роммель, вопреки ожиданиям, застыла на месте, вытаращившись на Кита, как будто привидение на его месте увидела.

— Про пряник потом расскажешь, — кивнула Акша, поднимая бластер. — А пока, ты прав, воспользуемся иглами. Квинтэссенция — она без всяких ухищрений горячая.

— Что вы… — отмерла Роммель, отступив на пару шагов. — Чего вы от меня хотите?!

— Правды, — вскинула подбородок Кролия. — Всё, что ты здесь навыдумывала…

— О нет, нет-нет-нет, — протестующе подняла ладонь Акша, — никаких больше рассказов. От тебя, девочка, нам нужно только местоположение второй колонии. Правду от плевел, если захочет, — выразительно двинула бровями, — отделять будет Лотор.

Вот тогда-то, стоило упасть последнему слову, Роммель побежала.

* * *

Они не торопились. Волк, несмотря на скупость черепаховых объектов для тренировок, команду «фас» освоил одной из первых. По смутным воспоминаниям Кита, технике дрессировки собак это противоречило, но выживание в космосе — всем снобам назло — диктовало собственные правила.

— Отцепись от меня! — Роммель, проявив неожиданную для хрупкого тела прыть, успела добежать аж до подлеска. По примеру то ли эльфа, то ли зайца собралась затеряться в родной для себя стихии, но там-то её и настигли. Опрокинули в колючие на вид заросли, взгромоздились сверху, утробно рыча, а потом ещё и куснули для профилактики — потому что добыча, негодяйка такая, продолжала брыкаться. — Ладно, ладно, всё, хватит! Адское затмение, уберите наконец свою бестию!

— Тише, тише, малыш…

Кит, обнимая и оттаскивая разгорячённого волка, нахмурился: на перчатке остались влажные разводы. Волк разозлился не на шутку. Игнорировал команды, рвался обратно и хвостом стегал по коленям.

— Обыщи её, — бросила Кролия, перехватив взгляд Кита. Опустилась на корточки и, проигнорировав клыки, опасно щёлкнувшие над ухом, раздвинула шерсть, потихоньку набухающую кровью. — Что-то тонкое и острое… Дурында, опять забыл, что умеешь телепортироваться?

— Нечего… Нечего… — Роммель кипела возмущением, и Кит понял, что за посягательство на волка возненавидел её до конца жизни. — Нечего напускать на меня своих шавок!

— Заткнись.

Акша, поморщившись, перекинула Киту оружие — что-то среднее между стилетом и шилом, абсолютно матовое и растворяющееся в сумерках. Рывком, не церемонясь, вздёрнула Роммель на ноги. Лицо ей знатно расцарапало, один из хвостов рассыпался по плечам, правый рукав порвался. Багровые полосы, которые виднелись в прорехах, не оставляли сомнений — волк отомстил сполна.

— Кто вы такие?! Кто дал вам право!..

— Кто ты такая? — с нажимом спросила Акша, крепко удерживая её за предплечье. — Только, ради Канзивка, сбавь градус придури.

— Я вам душу раскрыла! Рассказала всё, что знала, думала, что наконец-то найду союзников, а вы!.. — Роммель состроила злобную гримасу, забыв и о боли, и о незавидном положении. — А вы на стороне Лотора, да?! Такие же циничные! Такие же жестокие, нападаете ни с того с сего на мирных поселян! Зверей, — ткнула пальцем в скулящего волка, — натравливаете ради забавы! Да вы!..

Роммель не договорила. Тихо всхлипнув, кулём осела на землю. «Плюсы симуляции, — подумалось Киту. — Ни пыли, ни пятен на одежде».

— Сказала же, без придури, — Акша встряхнула отбитой ладонью. — Надоела. Пара слов — а у меня как будто табун шимамонтов в голове потоптался.

— Ничего, жить будет, — Кролия, вздохнув, оставила волчью шерсть в покое и поднялась, — хотя рана неприятная. Что вы так смотрите на меня? Я про зверя, не про девочку.

Кит покосился на лежащее в отключке тело, с сомнением потёр шею.

— Я, может, от людей отвык, но её компания и правда знатно по мозгам даёт. Вы что-нибудь поняли?

— Иногда кажется, что она искренне верит в то, что говорит, — Акша, подумав, принялась методично обшаривать одежду алтеанки, — а иногда — как будто специально выворачивает фразы, чтобы звучало не так, как есть, а как «правильно». С её точки зрения. Или с точки зрения того, кого ей хочется привлечь на свою сторону. Это… — её пальцы на мгновение замерли, — возможно, это врождённый талант. Но больше — навык. Такому учатся. Учатся декафибами. Если знают, где и у кого учиться.

Переглянулись. Без слов поняли: подумали об одном и том же. О мастере, чья техника была неуловимо схожа, и о «лжеце», в чьи сети попадались либо сами, либо наблюдали, как попадаются другие. Даже Кролии, чтобы вникнуть, хватило пары бородатых историй.

Хотя до Лотора, что уж говорить, Роммель было как до Луны пешком. Она то ли тактику неверную выбрала, то ли… Кит невесело одёрнул себя. Нет ведь, лукавит же! Он был близок к тому, чтобы поверить. Если б ему вовремя не ткнули пальцем в очевидные косяки, продолжал бы слушать, развесив уши. И хотя известие о «высушенных» алтеанцах показалось странным и не то чтобы тронуло душу, Кит уже знал — сомнения начинаются с мелочей и нарастают как снежный ком. А в их деле главное было — не сомневаться.

* * *

Пидж преследовало чувство, что она сделала что-то не то. Стоило поутихнуть ярости, начала грызть совесть, да и вообще — никаких продвижек в щекотливой ситуации, куда привела их смерть Заркона, в зоне видимости не наблюдалось. Одна Крал Зера дышала в затылок, а весь Замок, переваривая тешайское откровение, забился в углы и нос казал исключительно на галрийские поползновения — и то не слишком охотно. В последний раз они задолбались настолько, что уступили галра одну из пограничных систем: необитаемую, но с выработками ценного стратегического ресурса.

— Слушайте, — Пидж, не выдержав, перегородила друзьям путь из ангара. — Я понимаю, что вы не в духе, но проблема сама себя не решит. Нужно определяться, что делать с Крал Зера. С Лотором.

— Да мы-то что, — развёл руками Ханк.

— Мы устали, как собаки, — подхватил Лэнс, — но что нам скажут, то мы и сделаем. В разумных пределах. А раз не говорят: ну, извините.

Широ промолчал. Нарти, заменявшая на вылетах Аллуру, тоже — по понятным причинам.

Пидж скрежетнула зубами, но мысли про аморфных и неинициативных оставила при себе. Она и так уже успела переругаться со всеми, с кем можно. Мэтт с ней не разговаривал, Широ сторонился, остальные вообще на глаза не попадались. Вряд ли дело было в самой Пидж, но самый главный и дурацкий итог никак не менялся: проблема ни черта не двигалась с мёртвой точки.

— Ладно. Ясно. Раз так, пожелайте мне удачи.

Пожелать-то пожелали, но что она собирается делать — не спросили, и потому Пидж вскипела пуще прежнего. В ангар-мастерскую, где окопался Лотор в обнимку со своим Синклайном, влетела в настроении боевом и кровожадном.

— Четыре квинтанта прошло. Просто напоминаю. Вдруг тебе важно было это узнать.

Лотор стоял к ней спиной, опираясь о бортик строительных лесов, и о чём-то думал. Судя по всему — долго. Рядом с тем Синклайном-истребителем, на котором он когда-то прилетел в Замок Львов, рос ещё один: неуловимо схожий, но другой, напоминающий не готовую пока деталь паззла. Случайный прохожий мигом определил бы для себя причины «незавершённости»: корабль до сих пор не покрасили, и он, опутанный стальными дугами и тросами, никак не готов был сорваться в космос сию же тикунду. Пидж знала, истинная причина в другом. В начинке. В технологиях. В той самой размагической квинтэссенции, над которой билась Аллура всё это время, и той самой области, где безнадёжно пасовала сама Пидж. Только её горе было невелико: она всего-то не могла предложить свою помощь. Лотор же… Лотор — тот не мог закончить работу, грандиозный проект, который нежданно-негаданно затмил для него всё на свете.

— И что ты хочешь услышать?

Он, не оборачиваясь, откинул за ухо прядь волос, испачканную в чём-то вроде мазута. Перегнулся через поручень, разглядывая тёмное нутро под одной из отсутствующих внешних панелей.

Пидж, безапелляционно пнув проснувшуюся робость куда подальше, направилась к нему. Ступила на металлическую сетку, мягко спружинившую под ногами, и сглотнула: под сводами ангара звук её шагов разносился слишком далеко и громко. И всё то время, что Пидж, всеми фибрами души ощущая себя не на своём месте, поднималась по лестнице, металлический стук был её единственным аккомпанементом.

— Он ведь не заработает, если просто смотреть? — Пидж, оказавшись наконец на нужном уровне, едва не обожглась о ледяной холод поручня. Пристроилась неподалёку от Лотора. — Я имею в виду… Я хочу услышать план. Хоть что-нибудь. Ну в самом деле! Нас, паладинов, тот факт, что ты скоро станешь или не станешь императором, волнует больше, чем тебя самого.

Пидж кривила душой. Из всех «нас», похоже, ей единственной было не наплевать.

— Сомневаешься в моих способностях?

— В том, что толпа озверевших галра не разорвёт тебя на куски? Уж извини, но да. Ты, может, и заткнёшь их всех за пояс поодиночке, но что-то я сомневаюсь, что они послушно выстроятся в очередь.

— Таков закон Крал Зера.

— Я тебя сейчас стукну!

— Полагаешь, это поможет?

Он отстранился от поручня, велел строительным дронам вернуть панель на место и, проигнорировав героическое восхождение Пидж, принялся спускаться, из двух симметричных лестниц выбрав противоположную.

— Ты замечательно уходишь от темы, но я не отстану, пока не добьюсь своего. — Пидж следовала за ним упорным хвостиком, пока они не остановились перед панелью, которая ничем на первый взгляд не отличалась от предыдущей, и Лотор не принялся светить внутрь замудрённой голограммой с мини-небоскрёбами и бесконечно бегущими цветными линиями. — Что ты задумал? Какова роль паладинов в твоём плане? Почему бы, в конце концов, не сказать нам заранее, чтобы мы перестали томиться в ожидании неизвестности? Мы ж не железные, нам на моральную подготовку нужно время. Время, понимаешь? А его остаётся всё меньше!

Лотор впервые оторвался от своей железяки настолько, чтобы удостоить её взглядом. Выражение лица у него было странное. Ещё чуть-чуть, и Пидж сказала бы: «растерянное».

— С чего ты взяла, что у меня на паладинов какие-то планы?

Пидж скрестила на груди руки, угрожающе сдув со лба чёлку.

— Нет, ты точно издеваешься. Увиливаешь, риторические вопросы задаёшь. Потому что ты — это ты, ясен красен! У тебя ресурсы никогда не простаивают. — Пидж нервно стукнула бортик мыском сапога и сама испугалась дребезжащего эха, который метнулся к сводам. — И честное слово, ресурсам обидно, когда их не посвящают в детали. Нет, иногда, конечно, это оправданно — если есть риск, что кто-то что-то случайно разболтает, но не в этот же раз!..

Пидж, вспомнив о потенциальном шпионе на корабле, резко остановилась и прикусила язык. Лотор убрал Линда, чтобы говорить без опаски? Но, раз так, почему молчит, если тешайцы давно заперты и нейтрализованы?

— Что за жуткие конспирологические теории, — Лотор покачал головой, возвращаясь к проекции. Мгновение смотрел на неё, а затем резко тряхнул ладонью, выключая компьютер. С раздражением облокотился о поручень. — Здорово, наверное, думать иначе, но не всё во Вселенной подчиняется моей воле. Скорее наоборот. Вот он, — кивнул на Синклайн, — мой план. Другого не было. И он, как видишь, не работает. Всё, что произошло и произойдёт, без него не имеет смысла.

— Дался тебе этот корабль. Разве не проще будет закончить, когда станешь императором? Чёрт возьми, всё, что сейчас нужно — переключить внимание. Ну, придумать, как выбраться из нашей безвыходной ситуации, всё такое. Ты ведь умеешь. Поверить не могу, что говорю настолько очевидные вещи.

Пидж не могла понять: то ли её мировоззрение рисковало пошатнуться, потому что у Лотора — боже правый, у Лотора! — не было заготовлено никакой многоходовочки, то ли ей снова дурили голову, заставляя в это поверить.

— Ты сама сказала: безвыходной, — Лотор становился всё сумрачнее, и взгляд его, как к камню преткновения, раз за разом возвращался к Синклайну. — Империя не изменится, пока не откроются врата. Империя не станет подчиняться изменнику и отцеубийце, пока сила и неисчерпаемый источник энергии не окажется на его стороне.

— Мы — твоя сила, — у Пидж ком застрял в горле. — Целый Вольтрон. Неужели этого недостаточно?

— Достаточно, чтобы сделать шаг в бездну.

Лотор был сам на себя не похож. Трещина мира, которая проклюнулась в начале разговора, со скрежетом разветвилась и проползла ещё пару дюймов.

— Вы заклятые враги галра. Ваша поддержка, трон, захваченный вашими руками — это клеймо, которое они никогда не поймут и не примут. Квинтэссенции нет. Ни способа, ни причин, ни преимущества тоже нет. Всё, что я могу сейчас сделать, — превратить Восстание в свою армию, начать гражданскую войну и утопить империю в крови. Надеюсь, ты веришь, что это не то, чего я хотел.

— Я… — Пидж не нашлась с ответом. «Да, не утопил бы, максимум — плеснул бы кровавой волной для профилактики». Ей всё ещё казалось, что выход был. Те же паладины, те же заклятые враги, но ситуация, чуть вывернутая под углом, и другой итог — неясный, ускользающий и утекающий сквозь пальцы. «Это то, чего хотела бы Аллура». — Я не понимаю… Ты и правда не знаешь, что делать? Я была уверена, что у тебя всё под контролем. И что всё то, что мы устроили с Линдом, — часть какого-то грандиозного плана. Я не могла понять, в чём дело и почему именно сейчас, когда, казалось бы, совсем не время, но… Теперь я ещё сильнее не понимаю!

Лотор как-то задушенно вздохнул, приложив пальцы к виску.

— Причём здесь Линд?

— Вот и я спрашиваю — причём тут он?! Зачем было столько ждать, чтобы раскрыть его тайну именно сейчас, когда все и так на взводе? — Пидж насупилась. — И заодно выводить из строя Аллуру. Я, уж прости, сомневаюсь, что пара квинтантов сыграла бы роль в вашем мозговом штурме и вас бы озарило, как закончить эту штуку вовремя, но всё-таки?..

— Может, мне над головой бегущую строку повесить? — пробормотал Лотор, устремив взгляд в потолок. Пидж было знакомо это чувство — безграничной усталости, когда приходится повторять одно и то же. Это кому, интересно, она уступила первенство? Не самим же тешайцам! И вряд ли кому-то из паладинов. — У нас было соглашение, а свои обещания, как бы вашему драгоценному союзнику ни хотелось обратного, я выполняю. Это всё.

Пидж ждала продолжения. Не дождалась.

— Что за соглашение?

— Спроси у Линда.

«Ага, щаз-з-з». Нет, с одной стороны Пидж понимала: ей бы тоже не понравилось, если бы детали её личных разговоров кому-нибудь разболтали. Но с другой — кто, чёрт возьми, Линд такой, чтобы считаться с его мнением?! Лжец, лицемер и шпион. Лотор ничего бы не потерял, забыв о загадочном пункте «неразглашения».

— Можешь не стараться, — донеслось откуда-то сбоку. Пидж аж подпрыгнула от неожиданности. — Эту тайну они унесут с собой в могилу.

— А-Аллура? Ты здесь? Я думала, что…

Принцесса, которая, по предположениям всей команды, должна была предаваться апатии и унынии в каком-нибудь укромном уголочке, обнаружилась в ангаре. Вышла из-за Синклайна, который скрывал её всё это время, и направилась к ним, вытирая испачканные сажей пальцы.

— Что я что? — спросила она, поравнявшись с Пидж. — Рыдаю в своей каюте? У меня нет времени на такую роскошь.

Ожидания не соответствовали действительности, а мир продолжал нещадно трескаться. Аллура, которую они привыкли видеть эмоциональной и вспыльчивой, Аллура, которой полагалось сейчас заклеивать разбитое сердце, была пугающе спокойна. Минимум движений, минимум эмоций. Стояла, как на фреске, с чуть приподнятым подбородком и идеально прямой спиной.

— Сплавы не держат квинтэссенцию, — сказала она, обращаясь к Лотору. Эмоции его, как всегда, читались с шансом пятьдесят на пятьдесят (либо угадал, либо нет), но Пидж рискнула: он, похоже, ничуть не удивился и прекрасно знал, что Аллура была здесь с самого начала. — Четвёртый и шестой образцы плавятся, пятый инертен.

— А седьмой?

— Седьмого больше нет.

Аллура встряхнула тряпку, которой вытирала руки, и аккуратно её сложила — испачканной стороной внутрь.

Лотор кивнул. Отвернулся, бездумно уставившись в недра Синклайна. Дёрнул уголком губ:

— Что ж, нестабильность и чудо плохо совместимы.

— Дайте я уточню, — Пидж упёрла руки в бока. — Вероятность того, что комета взлетит и мигом решит все наши проблемы, только что уменьшилась ещё сильнее?

На язык просилось сакральное «пробитое дно».

— Вряд ли ей есть куда уменьшаться, — покачала головой Аллура. — Затрудняюсь сказать, в какой момент случилась развилка, но до гения собственных копий мы не дотягиваем.

Это была не претензия, не оскорбление и даже не жалоба — констатация факта, причём настолько пессимистическая, что дух апатии не исправила бы даже лучшая чирлидерская команда во Вселенной.

— Может, подсказку у них попросите?

Попытаться стоило, хотя и с закономерным исходом. Лотор и Аллура, не сговариваясь, одарили Пидж снисходительно-осуждающими взглядами, за которыми крылось то самое: пламенное, непреодолимое, баранье упрямство, не понаслышке знакомое ей самой. «Пусть мир покатится в бездну, но с этой загадкой я справлюсь сам».

— Ладно, снимаю предложение, бред сморозила, — подняла ладони Пидж. — Но вы всё-таки учитывайте, что времени у ваших копий было побольше, а закончили они уже после того, как Лотор стал императором. И ничего, никто же, — запнулась, — не жаловался.

Пидж всего-то искала достойную замену окончанию «не умер», потому что сказать так было бы лукавством, но ляпнула, похоже, совсем не то, потому что лица обоих помрачнели.

«Потрясающе. Поддержка на уровне. Теперь, чтобы "не жаловаться", они предпочтут молчать».

— Но как бы то ни было, — решила Пидж сыграть на опережение, — я не уйду, пока не услышу ответа на свой вопрос.

— Я ответил. — Лотор, повторяя манёвр, намылился уйти сам. — Ничего не изменилось, и даже седьмой сплав, как видишь, не сумеет исправить ситуацию.

Желание надыбать где-нибудь скалку и постучать ему по башке, выбивая пессимизм с суицидальными наклонностями, стало поистине непреодолимым.

— Не поз-з-зволю…

— Стоять.

Они заговорили одновременно. Пидж — с натуральным змеиным шипением, Аллура — с тем самым пугающе-звенящим спокойствием, которое никак не вязалось с её прежним образом.

Право голоса, почуяв опасность, поперхнулось и ускользнуло к победителю.

— Всё верно, — бросила Аллура. — Мы ходим по кругу. Заняты бесполезным самокопанием, хотя оба знаем, что толку от этого ноль. Пидж права, пора остановиться.

Лотор стоял к ним спиной, скрестив на груди руки, и Пидж, внезапно покрывшаяся ледяными мурашками, поймала себя на мысли, что так даже лучше. Она морально не готова была увидеть выражение его лица.

— Я не притронусь больше к Синклайну, — неумолимо продолжала Аллура, — пока не пройдёт Крал Зера.

— Вот как. — Лотор не нуждался в словах. Тут одной интонации хватило бы, чтобы устроить в ангаре локальный Северный полюс и пустить наперегонки пару собачьих упряжек. — Что ж, поступай как знаешь.

— Безусловно. И тебе рекомендую: займись чем-нибудь полезным.

Пидж не могла понять, ужасает её каменная непрошибаемость Аллуры или восхищает. Ей самой, всего лишь стоящей рядом, хотелось выть на одной ноте и бежать без оглядки — как можно дальше, прочь от мучительной ауры, сгущающейся в воздухе. Нематериальная, невидимая, она всё равно способна была задушить кого-нибудь до смерти.

— Аллура… — попыталась Пидж.

— Я знаю, ты собрался мою рекомендацию проигнорировать, так что спрошу и отвечу сама. Что же тогда делать? А что угодно — кроме возни с Синклайном. Отдохни, выведай ещё чьи-нибудь тайны, убей кого-нибудь или, не знаю, в стрёгу поиграй. В общем, дождись, пока план озвучит кто-то другой. — Аллура вздёрнула подбородок ещё выше. — Я озвучу. Настала моя очередь.

— И что же ты задумала?

Пидж смутно представляла, как должен себя чувствовать принц, будущий император, но одно знала точно — на его месте, услышав подобное вступление, она не согласилась бы с планом, даже окажись он золотым, идеальным и успешным на одиннадцать баллов из десяти.

— Не скажу. Вернее, скажу, но не здесь. — Аллура усмехнулась, не скрывая триумфа. — Сначала нужно собрать команду.

— Два раза повторить, — не выдержала Пидж, несмотря на то, что с «новой» принцессой разговаривать было жутковато, — язык не отсохнет.

— Считайте это моей маленькой прихотью. Может, я тоже хочу устроить представление.

Аллура накинула тряпку на дрона, которому не повезло оказаться поблизости, и, одарив их многозначительной улыбкой, удалилась. Несколько добошей, восстанавливая дыхание и унимая бешено колотящееся сердце, Пидж провела под недовольное гудение галрийской призмочки.

— И что это было? — Пидж, опомнившись, содрала тряпку с заблудившегося дрона и обернулась проверить, что Лотор всё ещё рядом. — Она тебе мстит?

Убийственная аура исчезла, но холод никуда не делся. Или — Пидж вспомнила ледяные поручни — её воображение просто-напросто вышло из-под контроля.

— Не исключено.

— Что такого она могла придумать, до чего не додумался бы ты?

Любопытство боролось со страхом, который то отползал, то подкрадывался бочком обратно. Пидж убеждала себя, что злится Лотор не на неё, а совет «убить кого-нибудь» воспримет не настолько буквально, чтобы прихлопнуть малявку с неуместными вопросами.

— Полагаю, если бы я мог дать тебе ответ, диалога не случилось бы в принципе.

Неуместными риторическими вопросами.

— Но она выглядела уверенной, значит… — Пидж не договорила, резко осознав, что её запас наглости, непрошибаемости и непрошенных советов явно поменьше, чем у Аллуры. — А ты теперь?..

Лотор перехватил её взгляд, бегающий на Синклайн и обратно. Поморщился. Погасил свет резким щелчком пальцев и прошёл мимо — к лестнице. Пидж облегчённо выдохнула — повторять за Аллурой, что битьё головой об стенку ничего не даст, до смерти не хотелось, — и тут же чертыхнулась, потому что в темноте было ни зги не видно, а лестничный пролёт подкрался чересчур неожиданно.

«Злятся не на меня, а шею ломать, значит, мне…»

Просить вернуть свет было выше её гордости. К моменту, когда Пидж доползла до пола, сетка затихла, а грохочущие шаги Лотора давным-давно скрылись за дверью ангара.

— Ладно, — сказала Пидж спасённому дрону, который был настолько великодушен, что весь путь тихонько подсвечивал ей ступеньки, — поищем плюсы. Самый главный — наш безумный изобретатель действительно пошёл отдыхать. Второстепенный — несмотря на то, что все посходили с ума, надежда на план возродилась из пепла. Чего мигаешь? Да, красивая фраза. Надо записать…

* * *

Роммель сидела, поджав согнутые в коленях ноги, и сверлила Кита злым взглядом. Руки ей связали найденной неподалёку бельевой верёвкой, а кляп не понадобился: девчонка, очнувшись, выбрала тактику оскорблённого молчания. Иногда, когда тишина становилась совсем уж непреодолимой, она ёрзала, порывалась что-то спросить, но тут же поджимала губы и отворачивалась, скрывая гримасу. Киту было неуютно, по неведомой причине он чувствовал себя едва ли не виноватым, а потому наверняка выглядел злее и неподкупнее собственной пленницы. Акша всегда улыбалась, рассказывая, как это выглядит со стороны: нахмуренные брови, спадающая на лоб чёлка, скрывающая, не иначе, клубящиеся тьмой глазницы — и всё для того, чтобы никому — ни единой живой душе! — не пришло в голову, что на самом деле там клубок из смущения, неуверенности или любых других чувств, которые Кит не горел желанием демонстрировать. Сейчас этот «панцирь» был как нельзя кстати. Роммель боялась. Осуждающее молчание — всяко лучше, чем очередная душещипательная история, в которой непонятно как отделять правду от вымысла. Кит признавался себе: он пасовал. В отсутствие Акши и матери, которые щёлкали задачку на раз-два, он чувствовал себя толстокожим, неповоротливым шимамонтом рядом с юркой лисой, которая в те же два счёта, воспользовавшись своим главным оружием — словом, — опрокинула бы противника навзничь.

— Хорошие новости! — Кролия вернулась первой. Она ходила на разведку, изучала покинутое поселение на предмет полезных делу вещей. Некоторые помещения оказались заперты, но вместо того, чтобы выбивать из пленницы ключи доступа, они выбрали путь попроще и побыстрее: воспользовались беспрецедентной способностью волка к проникновению без взлома. Метод телепортации — читерский, как сказал бы старина Лэнс, но плоды он принёс. Волк был занят делом, и теперь, подустав, отказался от мысли сожрать Роммель живьём. Наверное. — У нас есть корабль.

Роммель вздрогнула. Кит так и не понял, с чем это было связано: то ли с новостью, то ли с тем, что волк, едва завидев её, глухо зарычал и принялся подбираться поближе. «Нет, — хмыкнул он, на всякий случай перехватывая зверя за шею, — волк не знает устали, особенно когда дело касается мяса и мести. А здесь — как удачно получилось, два в одном».

— Значит, улететь мы сможем, осталось только понять, куда именно? — уточнил Кит, убедившись, что пленница пока в безопасности. — Признаться, я рад. Мне раз пять снились кошмары, как мы разбиваемся на той жестянке.

— Мне снилось, что она не взлетает, сколько мы ни пробуем, — задумчиво сказала Кролия. — И я не уверена, что это были обычные сны. Всё-таки вспышки…

Кит поёжился. К образам прошлого и будущего, проведя столько времени на черепахе, они будто бы выработали иммунитет, но последствия оказались неожиданными: снами яркими, почти осязаемыми, пугающе правдоподобными. Грёзы и вероятности преследовали их, неотличимые друг от друга, а пробуждение начиналось с непреходящей тревоги.

— Никуда вы не полетите, — вздёрнула подбородок Роммель, явно исчерпав лимит молчания. — Эти корабли — дань прошлому. Поколениями алтеанцы не притрагивались к штурвалу, некоторые не знают даже, что это такое — «штурвал», и вы уж точно не найдёте никого, кто согласится для вас управлять этой штукой. И даже не потому, что вы мерзкие жестокие галра, а потому, что никто — да-да, я намекаю на вашего драгоценного Лотора! — не озаботился их этому научить. Потому что ему нужно было послушное стадо, которое не знает, что происходит, а даже если бы узнало, то не смогло бы никак за себя постоять, и чтобы у них не было ни единого шанса сбежать с этой проклятой планеты!

Кит закатил глаза, вспомнив зачем-то третью реальность, Фрост-Стон-13 и паладинов, точно так же запертых в безвыходную ловушку. «Свихнутая, — решил он спустя тикунду. — Ей здесь по крайней мере не холодно. Или в голограмме жить хуже, чем помереть на ледяных булыжниках?»

— А ты сама-то откуда про штурвал знаешь? — спросила со смешком Кролия. — Что дух противоречия в тебе силён, мы уже поняли, но всё-таки?

— Я!.. — Роммель задёргалась было, но тут же замерла, вспугнутая предупреждающим волчьим рычанием. — Я знаю, что такое образование, в отличие от вас, гадких, жестоких, отвратительных, бессердечных!..

— Зато мы, необразованные и бессердечные, — прервал её Кит, — в состоянии управиться с алтеанским штурмовиком. С алтеанским же?

Кролия кивнула.

— Да. На галрийский он не похож, зато белого цвета в избытке. И, судя по всему, на нём уже летали. В ангаре было темно, я особо не всматривалась, но на носу заметны следы столкновения.

— Не в хлам разбился, и то ладно, — пробурчал Кит, отказываясь что-либо понимать в их внезапном детективном расследовании. Вывод напрашивался неутешительный и странный: всё, что говорила Роммель, нужно было по умолчанию принимать за ложь. — Акша не возвращалась?

— Вернулась! — хлопнула дверь со сломанным замком. Галрийской предрасположенности к эффектным появлениям Кит искренне завидовал. Или, может, ему нужно было побольше времени провести в компании Лотора и его генералов, чтобы научиться делать так же. — Угадайте, что я там нашла? Ни за что не догадаетесь! — Акша выглядела злющей, как Кова, которому наступили на хвост, и дразнить Роммель спокойствием явно больше не собиралась. — Правильный ответ — ничего. Река есть, за ней рощица, а потом симуляция кончается. Сектора обесточены. Я обошла эту соту по кругу, вернулась с той стороны, откуда мы пришли, и, как и думала, никого не нашла. Она одна здесь, — кивнула на Роммель, — и, Канзивк свидетель, мне надоели эти игры! Отвечай, кто ты и что здесь делаешь?

— Не моя вина, что ты никого не нашла, — Роммель, насупившись, продолжала гнуть свою линию. — Может, ушли. Не знаю. Я давно их не видела. Говорю же, я…

Акша двигалась молниеносно, как кобра. Кит моргнул — и вот Роммель, вздёрнутая за грудки, застыла на цыпочках соляной статуей — с ножом, прижатым к горлу.

— Ты говоришь, а я повторяю: сказки свои будешь рассказывать тому, кто поверит. Где колония?

— Ну, давай, убей меня! — голос Роммель дрогнул, но на клинок она косилась скорее злобно, чем испуганно. — Все эти декафибы я ждала, пока Лотор придёт и закончит начатое. Убей! Уж так-то ты и впрямь узнаешь всё, что тебе нужно!

«Открыть, — всплыл в памяти голос Лотора, — или открыться — как приказ».

— Смотри сюда. — Кит, поддавшись порыву-наитию, сложил пальцы в знак. — Ничего не напоминает? Дождёшься — она ведь правда убьёт.

Роммель покосилась на него одним глазом и сплюнула, неловким движением пропоров кожу о клинок, который не подумал убраться.

— М-да, — Акша, встряхивая пленницу, неприкрыто закатила глаза. — Никакого чувства самосохранения. Эзор бы точно сказала: «неинтересно».

— Может, проще найти информацию в архивах купола? — предложила Кролия. — Пусть похоронит свои тайны вместе с братом, если ей так хочется.

Роммель вдруг задёргалась, как выброшенная на берег рыба, но вырваться из галрийской хватки было не так-то просто.

— Ладно! Допустим, это мой маленький акт мести! — воскликнула она с превосходством, переводя взгляд с Акши на Кита и обратно. Усмехнулась. — С детства нам внушают, что выдать тайны Лотора — смерти подобно, но раз уж вы изволили мне этой самой смертью угрожать… Раз уж подставить его — то, к чему я стремлюсь… Я скажу, где вторая колония.

Акша разжала пальцы, и Роммель, пискнув, рухнула на пол, чем тут же воспользовался волк — запрыгнул сверху, вдавив ей в грудь сотню фунтов чистого веса.

— Неубедительно, но допустим, — фыркнула Акша. — Я слушаю, и очень внимательно. А наш зверь проконтролирует, чтобы ты не думала снова соврать.

«Атака волком», как ни странно, произвела больше эффекта, чем все остальные. С добош они наблюдали, как Роммель хрипит и извивается под неумолимыми лапами, потом волка всё-таки оттащили, и алтеанка заговорила, выплёвывая снова:

— У планеты есть спутник. Когда солнце скрывается в надире, он проходит точно над куполом. Корабль падал оттуда.

— Значит, дожидаемся полуночи по местному времени и вылетаем? — Акша обвела команду взглядом, дождавшись утвердительных кивков. — Отлично, хоть какая-то определённость.

— Теперь вы оставите меня в покое?

Роммель села, возвращаясь к привычному уже «взору-исподлобья», и неловко двинула руками. Акша почему-то насторожилась, подошла ближе, вновь бесцеремонно вздёргивая её на ноги и заглядывая за спину. Утробно зарычала.

— Верёвка вот-вот спадёт. Либо кому-то, — покосилась на Кита, — стоит поучиться вязать узлы, либо у кого-то чересчур ловкие пальчики.

Попытка побега была столь же внезапной, сколь безнадёжной. Предплечье Роммель вырвала, перекатилась по полу в направлении двери, но тут же напоролась на бдящего волка, а следом — на Кита, неловко поймавшего её за вновь свободные запястья.

Кит знал этот взгляд. Очень хорошо знал. Двух раз хватило, чтобы на всю жизнь запомнить. Девчонки всегда так смотрели — за мгновение до того, как врезать по паху.

Он не успел бы заслониться — и дал себе мысленную оплеуху за оплошность, — но Роммель, хоть и зашипела, как кошка, почему-то передумала. Остановилась, позволила Акше, подоспевшей на помощь, завести руки за спину и снова связать.

— Боюсь сообщить дурную весть… Не тебе, им, — Акша толкнула пленницу на кровать, растеряв всякое добронравие. — Придётся взять её с собой.

— О Канзивк, ты серьёзно? — возмутилась Кролия. — Уверена, мы найдём здесь более сговорчивые консервы, которые не пытаются убежать.

Кит хмыкнул в кулак.

— Это для зверя, — сообщила Акша с убийственной серьёзностью. — Или для тех, кого мы найдём во второй колонии. Пусть разбираются сами.

* * *

Замок был бы не Замком без интригующих собраний в гостиной. Пидж вся извелась, пытаясь понять, что задумала Аллура и когда Лотор успел её покусать, превратив в себе подобное существо. Галра, как назло, снова сорвались с цепи, и желанного клочка покоя ждать пришлось непозволительно долго.

Но вот, миг истины настал — зал заполнился членами команды, в кои-то веки одними только паладинами, Лотором и Кораном, без бледных клыкастых вкраплений и прочих любопытствующих.

— Как все, надеюсь, знают, — начала Аллура, как только припозднившийся Ханк просочился на своё место, — наша следующая операция — Крал Зера.

— Очередной мозговыворачивающий план? — кисло поинтересовался Лэнс, который последнее время был явно не в духе. — Долго же вы нас мурыжили. Мне заранее не нравится — аж лопатки чешутся.

— Я попрошу не отходить от темы, — сказала Аллура, не поворачивая головы, — и не перебивать меня, если только вы не собираетесь поделиться чем-то действительно умным. Так мы закончим намного быстрее.

Пидж вздрогнула, покосившись на Лэнса. Щёки его залились румянцем, а комок обиды, формирующийся в груди, чувствовался как наяву. Оскорбление было не то чтобы завуалированным — оно прозвучало прямым текстом. То ли Лотор не единственный попал ей в немилость, то ли Аллура больше не собиралась себя ограничивать в отношении кого бы то ни было.

— Чтобы ни у кого не осталось вопросов, начнём с самого начала и перечислим ресурсы, которыми располагает Сопротивление.

Сравнение с «ледяной королевой» просилось на язык всё сильнее. Пидж преображение Аллуры уже видела, остальные паладины — явно нет, и сидели они сейчас с отвисшими челюстями. Диссонанс был жестокий. Так мог бы разговаривать генерал, с которым они едва знакомы, а не алтеанская принцесса, вечность назад вдохновившая их примерить цвета Вольтрона.

— Замок, пять Львов, один корабль Синклайна, остатки сопротивленческого флота… — Аллура, нахмурившись, замолчала. — Кто-нибудь в курсе, в каком он сейчас состоянии, и что с Клинками Марморы?

— Корабли Сопротивления, которые выжили после сражения, ремонтируются или прячутся на ближайших планетах, — кашлянув, подала голос Пидж. Мэтт делился лишь минимальными подробностями. — Толку от них мало, если рискнут подняться в космос в одиночку, галра от них мокрого места не оставят. По всем не-галрийским кораблям теперь стреляют без предупреждения, особенно на линии фронта.

— Коливан не выходил на связь после битвы за Накзелу, — Коран смущённо подкрутил усы. — Остальные связные также молчат. Есть у меня мысль, что они на что-то обижены… — заговорил тише, будто ему было страшно неловко, — может, на непредвиденные потери…

— Ясно, — кивнула Аллура. Сложилось впечатление, что интересовалась она чисто для галочки, ни разу не рассчитывая на хорошие новости. — В таком случае остаётся только нежелательный резерв, — продолжила с намёком на корабли чужой реальности, — о котором на время текущего обсуждения придётся забыть. Территории Сопротивления, как мы убедились, — мыльный пузырь, и единственная возможность их удержать — немедленно закончить войну. Иными словами — удостовериться, что галрийский трон займёт император, который, во-первых, отдаст приказ немедленно прекратить военные действия, и которому, во-вторых, галра будут безоговорочно подчиняться.

Все дружно посмотрели на Лотора. Он, по устоявшейся привычке, слушал молча, скрестив на груди руки и полуприкрыв глаза. Как все думали — чтобы потом, когда обсуждение зайдёт в тупик, обронить наконец парочку фраз, расставить фигурки по полочкам и открыть глаза на тайный ход из лабиринта, который маячил у них перед носом, но который никто не видел в упор.

Так всегда было.

О том, что на сей раз всё иначе, знала одна только Пидж. И Аллура, которая, судя по крепнущей жутковатой ауре, стену лабиринта вознамерилась пробить при помощи снежного бурана и своры ледяных гончих.

— Ну упс, — выразил Лэнс всеобщее сомнение. — Несостыковочка выходит. Его, если слушать и станут, то далеко не все. Надеюсь, — он издевательски изобразил поклон, — мысль достаточно умная.

— Вполне, — кивнула Аллура. — В этом главная наша дилемма. Лотор — неплохой кандидат, который с большой вероятностью исполнит первую часть условия, но бесполезен для Сопротивления, так как репутация не позволит ему держать в узде хотя бы существенную часть галра, не говоря уж о «большей». Галра жаждут возмездия. Поэтому… — Аллура помедлила, равнодушно пожав плечами, — как насчёт того, чтобы пойти от обратного? Найдём галра с безупречной репутацией. Кого-нибудь, кто одержит верх на Крал Зера без нашего вмешательства. Убедимся, что за приемлемую цену он согласится окончить войну, и предложим сделку.

У Пидж глаза на лоб полезли.

— И что за… цену, да ещё и «приемлемую», потребуют шизанутые галра в ответ на такую просьбу? — осторожненько спросила она, подавив на время поток возмущений. Так и эдак вертя ситуацию, пытаясь сложить из переменных адекватное развитие событий, Пидж поле «будущий император» считала константой. Непозволительная узость взглядов, как сказали бы великие стратеги. — Ты уверена, что такой выверт нам по карману?

— Я подумывала отдать Лотора, — сказала Аллура, откидываясь в кресле. — Любой честный галра мечтает получить его голову. А мы и вовсе возмущены: он убил императора, который должен был стать добычей Вольтрона.

Лотор поперхнулся, изменив привычной ничего-не-понять-ничего-не-прочесть маске и воззрившись на неё с искренним удивлением. Пидж привстала в кресле, открыв рот и не определившись толком, что именно хочет сказать. Кто-то с шумом уронил что-то на пол.

— Шучу, — как ни в чём не бывало улыбнулась Аллура. — Слишком мало времени, чтобы подобрать подходящего кандидата. Но согласитесь, — повела плечом, склонив голову набок, — моя версия вполне достойна проработки?

— Аллура… — подал голос Широ.

Она его слушать не стала, прервала взмахом руки.

— Вернёмся к насущной проблеме. К репутации Лотора. Мы зациклились на том, что вариантов всего будто бы два: либо стать его армией и превратить освободительную войну в войну претендента на трон, либо остаться в стороне, чтобы увидеть, как в одиночку его прирежут на первой же ступеньке. Ни то, ни другое нас не устраивает, потому что главная цель Сопротивления — это, напоминаю, прекращение войны.

— Потрясающе, — пробурчала Пидж. — Кажется, я слышала эти выводы раз десять, и легче почему-то не становится.

Аллура не обратила на неё внимания.

— Я верно понимаю, что главная причина галрийского негодования — это предательство, переход на враждебную сторону? Конечно, — кивнула самой себе, — кому такое понравится. Пока Вольтрон — враг галра, ничего не изменится. Но что, если мы перестанем быть их врагом? Если предательство — не предательство вовсе, а использование ресурсов, которые предоставляет союз?

Паладины растерянно переглянулись.

— Не уверена, что стоит спрашивать галра, — Аллура закинула ногу на ногу, — потому что их война бесконечна. Но вы, земляне? На вашей планете ведь были войны? Чем заканчивались они?

— Кто-то побеждает, кто-то проигрывает, и стороны подписывают мирный договор, — моргнула Пидж. — Но причём здесь…

— И что предпринимают стороны, чтобы мир продержался как можно дольше?

— Договор не принято нарушать, — сказал Широ. — Это бьёт по репутации. Но есть и другой способ — союзы… Видимо, вот что ты хочешь услышать. Их заключают либо для того, чтобы предотвратить угрозу войны, либо затем, чтобы сплотиться и противостоять более сильному врагу.

— Хорошо. — Аллура выглядела довольной. — Значит, есть ценности, единые для любых народов и рас.

— Я не понимаю, — вскинулся Лэнс. — Причём здесь союзы? С галра? С какой бухты-барахты им с нами союзничать, если мы вообще-то воюем?

— Не с галра, — прошептала Пидж. — С Лотором…

— Война заканчивается, — терпеливо пояснила Аллура. — Стороны заключают союз. На самом деле, не так уж важно, в каком порядке произошли эти события. Главное, что наши взаимоотношения приобретают другой оттенок. Чувствуете разницу? — они приподняла ладонь, будто держала на ней невидимую плошку. — Стать перебежчиком, который пользуется помощью главного врага империи? — Вторая ладонь последовала за первой. — Или миротворцем, который обратит врага в союзника и выступит под его знаменем?

Пидж стало не хватать воздуха.

— Это может сработать, — сказал Лотор, внимательно глядя на Аллуру. — Но ты же понимаешь, что грань очень тонкая? Галра не поверят ни заверениям, ни формальному соглашению — это будут не слова для них, а пустой звук. Всё-таки, — он невесело усмехнулся, — мы и впрямь давно не заканчивали войн.

— Я знаю. — Аллура сложила руки на коленях. — Есть слово, которое ценно во все времена. Я предлагаю брачный союз — между Галрийской империей и павшим народом Алтеи.

Время остановилось. Буквально полквинтанта назад Пидж сказала себе: «на план, которому предшествовало столь ужасное начало, нельзя соглашаться». На месте Лотора она нашла бы тысячу причин, почему это плохая идея, и ещё сотню вариантов — как будет лучше.

Но, к сожалению, ни на его месте, ни хотя бы рядом — она никогда не была.

Лотор склонил голову, скрепляя между ними звенящую нить договора — тонкую, блестящую, обманчивую в своей алмазной хрупкости.

— Мой худший кошмар… — прошептал Лэнс едва слышно.

«Мой тоже, — согласилась с ним Пидж. — И явью его сделала я сама».

Была бы Аллура столь великодушна, столь предана общему делу, принесла бы в жертву свою свободу и принципы, если бы её, как прежде, связывали чувства к Линду и вера в его непогрешимость?

«Ни за что на свете».

Пидж отчётливо поняла, что частицы «бы» теперь не боится — а ненавидит.