Благословенно лето жизни нашей (гет)

* * *

«С днем рождения, дорогой Гарри!»

Гермиона повесила сотворенную магией надпись над диваном и отступила, любуясь делом рук своих. Просторная гостиная дома Блэков на площади Гриммо сияла чистотой, и это тоже была ее заслуга. После гибели Рона Джинни естественным образом заняла место брата в их дружеском трио, но чем дальше, тем больше Гермиона чувствовала себя третьей лишней и погружалась в работу, в какие-нибудь насущные дела вроде предпраздничной уборки, чтобы не смотреть на воркование влюбленной парочки. Что ж, наверное, такова жизнь…

Стол накрыли в гостиной, и Гермиона знала, что скоро он будет ломиться от яств. С кухни умопомрачительно пахло жареными цыплятами, и пудинги миссис Уизли напекла аж четырех разных сортов. Джинни курсировала между кухней и гостиной, расставляя по столу закуски. Следом за ней семенил двухгодовалый круглощекий, временно рыжий малыш — Тедди Люпин, крестник Гарри.

Внизу, в прихожей, звякал колокольчик, возвещая о приходе гостей, однако самого виновника торжества приходилось ждать — Гарри принимал поздравления с днем рождения в штаб-квартире аврората. Мистер Уизли, наткнувшись на Гермиону, горячо потряс ей руку.

— Прекрасное выступление, Гермиона, просто прекрасное! Не сомневаюсь, что с рабством домовиков будет покончено в самом скором времени!

— А лучше бы — с женским, — едко заметила миссис Уизли, которая как раз в этот момент вошла в гостиную с огромным блюдом в руках. — Каждый день готовка на шестерых растущих парней, и магия при глажке бесполезна…

— Но, Молли… — заикнулся мистер Уизли.

Не желая становиться свидетельницей семейной сцены, Гермиона ретировалась в кухню. Там, в дальнем ее конце, на краешке вытянутого стола, высокая статная женщина в платье с кружевным воротником украшала именинный торт. Андромеда Тонкс.

Мама Тонкс, между прочим.

Больше здесь никого не было. Гермиона прислушалась — в гостиной, судя по всему, маленький Тедди обо что-то ушибся: его рев и утешения сердобольной миссис Уизли собрали там всех гостей.

Гермиона решительно подошла к женщине.

— Вам помочь, миссис Тонкс?

— Не откажусь, моя дорогая. Как по-твоему, какой цвет крема будет смотреться лучше?

— Я думаю, лучше взять красный и желтый. Свечки для торта у нас именно такие, — посоветовала Гермиона. — Миссис Тонкс, можно задать вам личный вопрос? Пожалуйста! Для меня это очень-очень важно.

— Задавай, конечно. Важные вопросы лучше не откладывать.

— Как вы отнеслись к тому, что Тонкс вышла замуж за Ремуса Люпина?

— Дора-то? Ну, я сразу ей сказала, что муж-оборотень — это огромная головная боль, и пусть она как следует подумает, прежде чем… Подай-ка мне вон тот тюбик.

— Я имела в виду, как вы восприняли то, что ваша дочь вышла замуж за мужчину значительно старше себя, — поспешно уточнила Гермиона, вручая миссис Тонкс требуемое, и затаила дыхание в ожидании ответа.

Та замолчала, сосредоточенно выводя завитки сливочного крема на глянцевой поверхности коржа.

— Разница в возрасте — проблема не столь большая, — наконец сказала миссис Тонкс. — Любовь очень многое способна сгладить, а Ремус и Дора любили друг друга, это и слепой бы увидел. Очень заботились друг о друге... Любовь — удивительная сила, дорогая моя. Она — едва ли не единственное, что способно изменить человеческую личность. Взять хотя бы меня с Тедом. Разве я решилась бы порвать с семьей и выйти замуж за маглорожденного волшебника, если бы не влюбилась в него по уши?.. Знаешь, давай выложим по краю цукаты. Они у нас есть?

— Акцио, цукаты! — Один из многочисленных шкафчиков распахнулся, и увесистая банка прыгнула с полки Гермионе прямо в руки. — Хорошо, это касается взаимных чувств. А если из двоих больше любит кто-то один?..

— Например, мужчина? — Миссис Тонкс бросила на Гермиону неожиданно проницательный взгляд. — Это гораздо лучше, чем женщина, которая хвостом таскается за мужчиной, который плевать на нее хотел. Сестрица моя Белла — печальный тому пример…

Кусочки засахаренных фруктов опоясали торт. Смотрелось вроде бы неплохо, и Гермиона вскрыла упаковку красных свечек, увитых золотыми нитями.

— Воткнем их сразу, миссис Тонкс?

— Да, пожалуй, — сказала она. — Видишь ли, моя дорогая, мужчины для этого и предназначены — любить, иначе им просто скучно с женщиной. А вот женщинам для счастливой жизни важнее другое. Уважать мужчину. Не путать его с собственным ребенком. Не воспитывать, не пилить...

Замечание было не в бровь, а в глаз, и Гермиона покраснела. Бедный Рон, сколько же он от нее в свое время выслушал.

В кухню с воплем «Баба, баба, смотли!» вбежал Тедди. Что-то там ему наколдовали в утешение, и он хотел поделиться своим детским удовольствием с бабушкой. Андромеда Тонкс вздохнула: «Так хотелось хоть чуть-чуть отдохнуть от возни с ребенком», — и склонилась над внуком.

Следом вошла Джинни, громко объявила:

— Хей, Гарри вернулся! — И, заметив взволнованное лицо подруги: — Гермиона, что с тобой?

— Все в порядке, Джинни, не волнуйся, — сказала Гермиона и улыбнулась. — Все хорошо.

* * *

Возьмите мужчину, перешагнувшего порог от молодости к зрелости, одинокого, многого испытавшего в жизни, и оставьте его в каком-нибудь тихом уголке на несколько месяцев или даже на целый год. Пусть он успеет как следует соскучиться в своем уединении, чтобы по достоинству оценить предложенный ему дар.

Возьмите девушку в самом расцвете юности, полную энергии и сил, но уже вкусившую горькой мудрости жизни. Пусть она взглянет на мужчину с любопытством и восхищением, чтобы зажечь его и пробудить ото сна.

После первого закипания убавьте огонь и добавляйте девушку постепенно, помешивая по часовой стрелке. Старайтесь не перегревать котел — пусть эти двое хорошенько смешаются друг с другом. Они разнородны, и требуется много проведенных вместе и по отдельности часов, и общих занятий, и разговоров, и поцелуев, и даже маленьких ссор, чтобы ваши компоненты в достаточной степени диффундировали друг в друга. Не торопитесь с окончательным соединением — поспешность в этом случае может оказаться фатальной.

В конце добавьте щепотку ревности, она — катализатор последней стадии. Если мужчина не взорвется, а девушка не сбежит, можете поздравить себя с успехом. Ваша любовь готова.

Оссия Смит «Конец и начало»

С приходом августа погода резко испортилась. С самого утра воскресенья небо затянули серые дождевые облака, и от измороси в воздухе громада Запретного Леса превратилась в одно размытое темное пятно. Северус только разок и выглянул в эту хмарь, когда забирал у почтовой совы свежий номер «Ежедневного Пророка» (он снова подписался на газету — из-за девочки), и тут же спрятался обратно в тихий домашний уют — досыпать.

Сонное оцепенение немного разогнала Гермиона. Пришла, поставила на стол корзинку домашних сладостей — наверное, опять дары щедрой Молли Уизли, цапнула с кресла у камина газету с брошенным на середине кроссвордом, потребовала перо… Нарисовала что-то на запотевшем оконном стекле и тут же стерла. Разделила со Северусом поздний обед.

После трапезы они устроились в кабинете. Одно из кресел давно перекочевало к камину, а второе Северус магией растянул до размеров небольшой софы. Первое время кресло норовило съежиться до привычных габаритов, так что приходилось то и дело подновлять заклинание, но потом все же привыкло — и как чудесно было сидеть здесь вдвоем, вновь и вновь возобновляя начатую на набережной игру!

Гермиона часто что-нибудь листала, полулежа в его объятиях. Сегодня внимания любознательной и неутомимой мисс Грейнджер удостоился журнал «Вопросы зельеварения». Хотя, судя по тому, с какой скоростью Гермиона переворачивала страницы, вряд ли она их читала… Северус дождался двадцать восьмой страницы и быстро закрыл ее ладонью.

— Ну-ка, перечисли мне все компоненты Рябинового отвара.

Гермиона гордо вздернула нос.

— Да пожалуйста! Пинта сока мурлокомля, две капли слизи флоббер-червя, веточка мяты, тушеная мандрагора…

Северус выслушал длинный список до конца, кивнул и вздохнул:

— Все верно, пять баллов Гриффиндору. Ну и память у тебя… До сих пор удивляюсь, сколько всего ты знаешь о маггловском Лондоне. Когда мы с тобой там гуляли, ты ни на минуту не умолкала.

— Половину я тогда придумала. Все равно никто не слушал…

Гермиона уселась лицом к Северусу на другой стороне софы и начала листать журнал с азартным блеском в глазах.

— Проверим подготовку Слизерина! Из чего состоит напиток живой смерти?

Наверное, в отместку за лондонскую экскурсию, Северусу вздумалось подразнить девушку.

— Понятия не имею.

— Как это? Вы шутите? — Гермиона воззрилась на него с таким изумлением, что Северус чуть не расхохотался.

— Зачем голову забивать? Нужно будет — посмотрю состав в справочнике.

— А если справочника под рукой нет?

— Тогда изобрету рецепт сам. Да будет вам известно, мисс Грейнджер, память еще не все, нужно понимать и принципы, на которых строится эта наука.

Гермиона опустила журнал на колени и укоризненно произнесла:

— Я всего лишь хотела поиграть. Совершенно излишне было читать мне лекцию!

— Хорошо-хорошо, шучу. Настойка полыни, сок дремоносных бобов, корень валерианы и корень асфоделя.

Так они вечер и провели — и конечно, Слизерин одержал уверенную победу: зря, что ли, Северус Снейп в «Вопросах зельеварения» был одним из постоянных и самых любимых авторов — особенно в разделе «Типичные ошибки в изготовлении зелий», благо сменявшие друг друга поколения школьников давали материала для статей с избытком. Но и Гриффиндор, учитывая преимущество соперника, уступил не с таким уж разгромным счетом…

А потом свершилось чудо. Ни гром не грянул, ни пол кабинета не разверзся — просто Гермиона, отбросив надоевший журнал, потянулась, как кошечка, заразительно зевнула и сказала:

— Что-то не хочется мне никуда идти сегодня. Можно, я останусь?

Она еще спрашивает — можно ли ей остаться на ночь в его доме!..

Северус сам удивился своей выдержке. Он не потащил Гермиону в постель сразу же — он и так уже столько ждал, что лишний час не имел никакого значения. Предложил ей ужин, дал поплескаться в недостроенной ванной. У него даже мелькнула мысль отплатить Гермионе Грейнджер ее же монетой и вовсе не прикасаться к ней — теперь, когда она сама ждет его ласк.

Глупая идея, конечно.

Само собой, его потянуло к Гермионе, стоило оказаться с ней под одним одеялом — потянуло властно, сильно, как железо к магниту. Стрелка его личного компаса тут же указала на Гермиону, и что ему оставалось, кроме как устремиться к этому Северному полюсу своего нынешнего мира?

Не было нужды осторожничать, как в первый раз, да и страсть за месяц ожидания вызрела и настоялась и ударила в голову, как крепкое вино. Его подхватил водоворот рук и губ, ложбинок и изгибов, бессвязного шепота и неровного дыхания — подхватил и нес все ниже и ниже, в последнюю точку падения, в темное влажное лоно, но еще больше кружила голову последняя оставшаяся в ней мысль: это моя женщина.

Женщина. Теплая, настоящая — не воспоминание, не мечта.

Отдающаяся. Ласковая. Моя.

Наступила разрядка — недолгий, но яркий фейерверк ощущений. Он вынырнул из водоворота и последним усилием крепко прижал Гермиону к себе. Свершилось!..

Понемногу вернулась реальность. Отдышавшись, Северус отвел прядь пахнущих вербеной волос за ушко.

— Ну, где же твоя любимая фраза?

— Какая?

— Про то, как странно заниматься любовью с профессором Снейпом.

— Это я уже говорила, правда, только самой себе, — Гермиона тихо хихикнула, ткнувшись носом в его ключицу. — Но я как раз думала о том, как странно обращаться к профессору Снейпу по имени. Глупо ведь церемониться после всего этого. Но так сложно перестраиваться…

— Так тренируйся.

Гермиона высвободила одну руку и осторожно погладила мужчину по щеке.

— Северус… — И еще раз, как бы пробуя его имя на вкус: — Северус.

И Северус Снейп слушал свою женщину и таял, как забытая на солнцепеке шоколадная лягушка.

* * *

Когда Гермиона проснулась, Снейпа рядом уже не было. Судя по звукам и запахам, доносившимся из-за неплотно прикрытой двери, он давно хлопотал на кухне. Комната за ночь остыла, и вставать не хотелось — хотелось нежиться в теплой постели. Тонковатое одеяло, кстати, как только Снейп под ним не мерзнет? Летом еще терпимо, а вот когда придет осень… Но она подумает об этом позже. Пока на повестке дня другие вопросы. Значит, в «Ежедневном Пророке» ей назначено на десять утра, а учитывая тамошние порядки, можно спокойно прийти и в одиннадцать. Еще неделю назад Гермиона пунктуально явилась бы в Министерство к девяти, и уже оттуда каминной сетью отправилась в Косой переулок, где располагалась редакция газеты. Но не сегодня, нет. Имеет она право на лишний часик личной жизни? Гермиона подтянула к себе подушку Снейпа, устраиваясь подремать еще, и нечаянно вытащила из-под нее серый фланелевый рукав...

— Доброе утро, сэр. Скажите мне, что это такое?

Гермиона не удержалась от соблазна примерить свою находку. Рукава пришлось закатать, а слишком длинный подол придерживать руками на манер бального платья — в таком виде она и вышла на кухню.

Снейп, который у плиты переворачивал порцию оладушек, быстро глянул на Гермиону через плечо.

— Доброе утро. Моя ночная рубашка. А что?

— Серьезно? — Гермиона прыснула. — Никогда не видела мужчин, которые спят в ночных рубашках. В этом столетии «Ведьмополитен» рекомендует пижамы!

Снейп фыркнул, давая понять, что уж кого-кого, а лично его мнение модного журнала не интересует ни в малейшей степени. Гермиона подошла, обняла мужчину сзади, потерлась щекой о его спину и пробормотала: «В старомодных вкусах есть своя прелесть». Характер нового Северуса Снейпа она неплохо изучила за последние недели: даже если ему случалось рассердиться, от проявления нежности с ее стороны гнев моментально стихал, и Гермиона без зазрения совести пользовалась этим, чтобы безнаказанно поддразнивать Снейпа. Сработало и сейчас — он отставил сковородку, повернулся к Гермионе, и они целовались до тех пор, пока от запаха свежих оладий у Гермионы не заурчало в животе…

Но до завтрака она все-таки наколдовала себе тапочки и выскочила ненадолго на улицу — нарвать букетик цветов в аквариум для светлячка. Тот так прижился на обеденном столе, что аквариум даже не закрывали сеткой: светлячок вылетал и возвращался туда сам. Гермиона только следила за чистотой. Иногда украшала аквариум цветами и травами, вот как сегодня. Заодно выяснилась и поразительная холодоустойчивость Снейпа — в плотной фланели Гермиона почти и не почувствовала бодрящей утренней свежести.

Снейп проследил за тем, как она меняет траву в аквариуме, и вытянул обратно влажный от росы маленький побег.

— Аконит, — коротко пояснил он. — Даже волшебной твари может повредить, не говоря уж об обычных. Почему ты решила, кстати, что светлячок волшебный?

— Луна Лавгуд рассказывала. И где водится, и как отличить.

Не желая развивать тему, Гермиона взяла со стола свежий номер «Пророка». В нелестном мнении Снейпа об эксцентричной Луне она нисколько не сомневалась, а сослаться на какую-нибудь книгу не могла. Слишком шаткая позиция, чтобы вдаваться в споры.

Под газетой обнаружилась раскрытая на середине книга, и Гермиона машинально потянула ее к себе. Вчиталась в мелкий шрифт и возмущенно уставилась на Снейпа. Выражение его лица мгновенно стало непроницаемым.

— Противозачаточное зелье? Эй, может, не надо решать за меня, а?

— Я за себя решаю, — огрызнулся он. — Сам буду пить.

— Почему? Ты не хочешь детей? — Внезапное открытие неприятно задело Гермиону. Неужели эти отношения с самого начала были ошибкой?

Снейп помедлил, отводя глаза в сторону.

— Не имеет значения, чего я хочу или не хочу, — наконец уклончиво ответил он. — Я думаю о твоем будущем. Ты еще очень молода, у тебя карьера в Министерстве…

Гермиона примолкла. Аргумент был сильный. Действительно, если она сейчас забеременеет и на пару лет затворится дома с малышом, на ее теперешних усилиях по освобождению домовых эльфов можно сразу ставить крест.

— И потом, ты привлекательная девушка, у тебя полно поклонников. Что если завтра ты встретишь кого-то, с кем захочешь провести всю оставшуюся жизнь?

— Звучит так, сэр, как будто я вам уже надоела и вы мечтаете выставить меня вон.

— Извини. Меньше всего на свете я хочу, чтобы ты ушла. Просто боюсь, что однажды ты пожалеешь о том, что осталась.

— Уже начинаю, — Гермиона не удержалась от колкости напоследок, но тоже сменила тон на примирительный. — Ну что это такое, в самом деле! Правильное утро должно начинаться с завтрака в постели, а не с выяснения отношений...

— В постели, мисс Грейнджер? — В темных глазах Снейпа мелькнуло хорошо знакомое ей выражение. — Что ж, можно позавтракать и в постели...

В редакцию «Пророка» она не опоздала буквально чудом.