Fragments of the past (джен)

Когда первые рассветные лучи только-только начали проникать в комнату, прорезая полутьму своим ярким сиянием, не спавшая всю ночь Каннет со вздохом отбросила мягкое, тёплое одеяло в сторону, села в кровати и склонила голову к плечу, ткань сорочки с которого сползла, оголяя и являя миру родимое пятно в виде свернувшейся в клубок змеи. Насколько было известно главе рода, сия отличительная особенность была только у её отца и погибшего при невыясненных обстоятельствах брата последнего. Гадюка, если присматриваться к своеобразному рисунку, однозначно имела какое-то значение; а вот что именно — герцогиня не знала, так как ещё не углублялась в документы на родительском столе. У неё впереди многие столетия жизни, если верить Гробовщику, так что всему своё время.

Встав босыми ногами на поверхность мягкого ворсистого ковра, приятно защекотавшего стопы, девушка накинула на плечи халат, небрежно перекинутый через спинку стула, нетуго завязала пояс и вышла из комнаты, тихо притворив за собой дверь. Бесшумно ступая по плитам пола, Фарьетт направилась к лестнице, ведущей на первый этаж. Пустота и тишина дарили странное спокойствие и умиротворение, и герцогиня про себя порадовалась, что слуги проснутся и примутся за свои прямые обязанности лишь через полтора часа. Летом светает рано, а в обычные дни, предшествующие трагедии, унёсшей жизни всей семьи, девушка предпочитала открывать глаза как можно позднее и никогда не страдала бессонницей.

Просторный холл, во времена праздников и балов могущий вместить в себя около тысячи человек, встретил хозяйку поместья сумраком и едва ощутимым запахом лаванды, букеты из которой вчера собрали в саду и расставили в большинстве жилых комнат особняка. Высокие колонны, подпирающие потолок, увитые декоративным плющом; широкие клумбы с алыми розами; фонтан в центре помещения, украшенный фарфоровыми статуями — героями разных мифов и легенд; по краям больших двустворчатых дверей из тёмного дерева, искусно оформленных резчиком, стояли две высокие фигуры рыцарей в лёгких доспехах, и на их щитах была нарисована змея, схожая с родимым пятном Каннет. На стенах висели портреты членов её семьи в полный рост, и девушка со вздохом подумала, что счастливая улыбающаяся художнику семья теперь останется лишь в памяти и истории.

Отвернувшись от вызывающих болезненные воспоминания портретов, девушка вышла на улицу и полной грудью вдохнула свежий воздух, приятно пахнущий озоном после ночной грозы. Каменная дорожка, ещё покрытая дождевыми каплями; трава, украшенная росой, серебрящейся от солнечных лучей; и безмолвная, абсолютная тишина, не трогаемая даже шумом ветра, словно он отошёл на второй план, смирился с тем, что такую атмосферу нарушать грешно.

Ступая по дорожке, ведущей по направлению в парк, Фарьетт резко обернулась, услышав приглушённый топот, а после с улыбкой присела на корточки, позволяя Люциферу ткнуться влажным носом в её щёку. Собака — слишком крупная для своей породы, имеющая угольно-чёрный окрас шерсти — совершенно не соответствовала своей внешности и была настолько доброй и дружелюбной, насколько это возможно в семье аристократов. Когда животное появилось на пороге дома, девушка не помнила; казалось, один из друзей и партнёров отца решил презентовать сие чудо после того, как они успешно обсудили одну им ведомую сделку и подписали контракт, прочитать условия которого герцогине, в качестве примера, не дали.

Пёс преданным взглядом посмотрел на свою хозяйку и наклонил голову, словно спрашивая, можно ли ему составить компанию; Каннет со смехом вернулась в стоячее положение и махнула рукой, зовя животное за собой. Её не заботила реакция слуг, когда те увидят, в каком виде их госпожа решила совершить утреннюю прогулку и почему именно в пятом часу утра; причуды знатных лордов и леди обычно среди них огласке не подвергались, но иногда, играя с младшей сестрой в прятки, герцогиня невольно становилась свидетельницей сплетен об её отце. По большому счёту, они касались некоей тайной организации, цели которой считались не столько подозрительными, сколько пугающими.

Внезапно Люцифер напрягся, и Фарьетт резко обернулась в сторону едва видимого просвета между деревьями парка; ей показалось, что за ними кто-то стоит, да и вид и пристальный взгляд собаки в ту сторону подтверждали опасения герцогини. Возможно, это та тень, которую она видела перед тем, как отправиться к графу Фантомхайву, а возможно, просто богатое воображение, и неизвестным окажется какое-нибудь животное. К примеру, белка.

Посетовав, что не додумалась спрятать в рукаве халата хотя бы ножик для резки бумаги, чтобы в случае непредвиденных обстоятельств можно было защититься, девушка сделала несколько шагов назад, обернулась и уже хотела было броситься бежать в направлении дома, как прямо перед собой увидела мужчину с шарфом, натянутым на нос и скрывающим лицо, оставляющим на обозрение только светло-зелёные глаза.

Пёс зарычал, и неизвестный сделал шаг назад.

Внимательно следя за каждым движением не знакомого ей человека, Каннет приказала собаке атаковать, а сама сорвалась с места. Короткий взвизг Люцифера, а за ним последовала тишина; оборачиваться, чтобы узнать, что случилось, герцогине не представлялось разумным.

В следующее мгновение она почувствовала, как лодыжку левой ноги что-то обхватило; потеряв равновесие, девушка упала на дорожку, больно ударившись грудью о камень, и замерла. Позади отчётливо послышались шаги.

Перевернувшись с живота на спину, Фарьетт наблюдала за тем, как медленно к ней подходит незнакомец, подбрасывая в воздух уже свёрнутый арапник, рукоять которого была вырезана из дерева в форме серпа. Вскоре он отбросил его в сторону и достал из кармана стилет; на позолоченной рукоятке отчётливо была видна змея, обернувшаяся вокруг неё. Глаза — синие сапфиры — поблескивали на солнечных лучах. Казалось, создание имело какое-то символичное значение…

С губ сорвался слабый стон, когда напавший за пару секунд сократил разделяющее их расстояние и вонзил оружие в сердце девушки. Герцогиня ощутила, как то на мгновение перестало биться, а после продолжило свою работу.

— Покойся с миром, — приятным голосом, что никак не вязалось с внешностью и поступками, произнёс неизвестный.

Каннет усмехнулась. Похоже, новоявленный враг не знал, что его цель уже как несколько дней мертва и повторно покинуть мир живых не может. Это сыграет немалую роль.

Неизвестный выпрямился, но стоял достаточно близко для того, чтобы у Фарьетт появилась возможность сбить его с ног, сделав подсечку. Девушка не преминула этим воспользоваться, и вскоре удивлённо охнувший враг упал на спину. Сгруппировавшись и быстро поднявшись, герцогиня села на мужчину сверху, придавливая коленями руки врага, и обхватила рукоять стилета тонкими пальцами; поморщившись от чавкающего звука, она извлекла оружие из своего сердца и приставила его к горлу неизвестного. Свободно рукой потянувшись к ткани, скрывающей лицо врага, Каннет уже хотела было сорвать её, как услышала голос зовущего её Анстера.

Переведя взгляд с мужчины на управляющего, идущего к своей госпоже и сжимающего в руках бечёвку, девушка улыбнулась и насмешливо поинтересовалась:

— Решил совершить утреннюю прогулку?

— Нет, миледи. В мою комнату прибежал Люцифер с неглубокой царапиной и начал звать на улицу, к вам. Как я предположил, случилось что-то, не свойственное обычному распорядку вашего дня.

— И правильно сделал, — качнула головой герцогиня. — Свяжи его. Нам предстоит долгое путешествие, и мне не хотелось бы получить удар в спину… Или в сердце.

— Он вас ранил? Серьёзно, глубоко? Столько крови…

— Я в полном порядке, Анстер. Как ты, вероятнее всего, заметил, — скривила губы в усмешке Фарьетт. — Пока ты с ним разбираешься, пойду приму ванну, а ближе к обеду прикажу подать экипаж. Ах, да, скажи Эйну, что он мне вновь понадобится.

— Как прикажете, госпожа. Что-нибудь ещё?

— Нет, мне больше ничего не требуется. А ты, — девушка вновь повернулась к врагу, — считай, что тебе повезло.

Взмахнув стилетом, герцогиня рассекла левый глаз мужчины, а после, спрятав оружие в полах халата, поднялась на ноги и, холодно улыбнувшись управляющему, направилась в поместье. Предстоял день, должный стать одним из самых интересных со времени пожара. Возможно, Себастьяну удастся разговорить мужчину и они узнают много нового. А если нет… Что ж, кажется, по этому человеку никто скучать не будет.

Как всегда говорил отец в то время, когда они совершали осмотр территорий, принадлежащих их дому и роду, посещая вассалов и любезничая с многочисленными аристократами, которые иногда так явно льстили, что возникала боязнь, не заболят ли зубы, нужно сохранять лицо перед знатью, но при этом делать то, что считаешь нужным или то, что становится мимолётной прихотью; по крайней мере, это одно из немногого, что Фарьетт действительно сохранила в памяти. Она не знала, каким характером обладала до пожара и изменилось ли что после, но сейчас, пытаясь достигнуть поставленной цели, девушка прекрасно понимала, что придётся идти по головам. Во всяком случае, правду говорят зачастую только тогда, когда на кону стоит слишком многое; к примеру, жизнь любимых.

У самого входа в поместье хозяйку особняка встретила Хлоя, тут же сообщившая, что ванна готова; служанка так же посоветовала не попадаться в таком виде на глаза не так давно нанятой прислуге, ибо молчать и хранить верность до последнего будут лишь те, кто знает семью Эммета; посему останется загадкой, как на такой внешний вид своей госпожи отреагируют молодые люди и будут ли они держать язык за зубами. Улыбнувшаяся Каннет ответила лишь, что предателей постигнет заслуженная кара.

Оказавшись в ванной комнате, герцогиня передала служанке испачканные кровью и грязью вещи, предварительно вытащив кинжал и положив его на тумбочку, а после отпустила Хлою, наказав проверить, как себя чувствует Николас.

Когда дверь закрылась, девушка провела ладонями по оголённым плечам, а после по шею погрузилась в ванную, удобно устроив голову на мягкой подушечке, специально закреплённой на тот случай, если знатной особе захочется погрузиться в свои мысли или просто отдохнуть. Правда, кому принадлежала идея и было ли так изначально, Фарьетт не знала.

Закрыв глаза и медленно начав опускаться под воду с головой, осознавая, что повторно умереть она не сможет — герцогиня задумалась, каким должен стать их с графом Фантомхайвом следующий шаг, чтобы найти ответы на вопросы, но при этом не уведомить врагов о том, что им известно об их существовании. Чем дольше те будут находиться в неведении — тем больше информации из достоверных источников они смогут раздобыть.

Прозрачная вода мгновенно окрасилась в кроваво-алый цвет, и девушка провела пальцами по ранению, которое медленно, но верно затягивалось. Разумеется, Хлое потом придётся оттирать ванную от крови, да и с кожи остатки смыть придётся, но по сравнению с насущными проблемами эта маленькая деталь кажется несущественной, тем более впереди могут быть ситуации гораздо неприятнее и хуже.

В комнату постучали, и Каннет вынырнула, разрешив гостю войти.

Эйн, оказавшись в помещении и тут же закрыв за собой дверь, положил сложенное платье на скамейку возле зеркала, поставил рядом с ним туфли на высоком каблуке, бросил заинтересованный взгляд на стилет, а после повернулся к своей госпоже, выражение лица которой так и оставалось холодно-безразличным. Герцогине было всё равно, в каком виде её видят слуги; если те преданны настолько, что готовы хранить самые постыдные тайны и страшные секреты, значит, нагота их не смутит.

Выйдя из ванны, шагая мокрыми босыми ногами по мраморным плитам, оставляя кровавые следы, Фарьетт приблизилась к тумбочке и взяла в руки оружие. Напоследок проведя пальцами по змее, обвившей рукоятку, девушка повернулась к парнишке и передала стилет ему.

— Узнай, кому могут принадлежать такие прекрасные украшения. Только не упоминай о том, при каких обстоятельствах он был получен.

— Будет исполнено, миледи, — мальчишка поклонился, но не спешил покидать комнату. — Куда мне следует пойти с информацией?

— Жди меня в кабинете Эммета, — на мгновение лицо Эйна преобразилось, покрывшись морщинами и рубцами-шрамами, а потом вновь вернуло прежний вид. — И… — к горлу подступил ком, а в висках запульсировала боль.

— Госпожа?.. Вы…

— Со мной всё в порядке, — отрезала герцогиня. — Можешь приступать.

— Как вам будет угодно.

Каннет кивнула. Вернувшись к ванной, она извлекла клапан, и теперь алая жидкость начала убывать. Смыв остатки крови с тела чистой водой, девушка облачилась в платье, усмехнувшись тому, что шнуровка корсета находилась спереди, и покрутилась перед зеркалом, ища изъяны. Не найдя оных, Фарьетт обулась и покинула помещение, приказав проходящей мимо служанке попросить Хлою прибрать. Та ухмыльнулась и кивнула; не осталось в неведении то, что девчонка вполне себе могла предположить, что такое задание является своеобразным наказанием.

Спускаясь по лестнице на первый этаж, девушка увидела Николаса, надевающего пальто, и окликнула молодого человека:

— Так скоро покидаете нас? Мне казалось, вы задержитесь хотя бы ещё на день. Во всяком случае, я была бы этому безгранично рада, надо же нам с вами познакомиться лучше.

— Простите, любезная герцогиня, неотложные дела, — Вантэр застегнул последнюю пуговицу и повернулся к Каннет. — Я рад, что с вами всё хорошо.

— И мне в радость, что вы в порядке, — оказавшись рядом с мужчиной, Фарьетт склонила голову к плечу. — Приношу свои извинения, что так случилось, — проведя ладонью по щеке Николаса, со вздохом произнесла девушка. — Можно ли скрасить это происшествие чем-нибудь приятным?

— Не окажете ли вы любезность быть моей партнёршей на приёме, который устраивает граф Фантомхайв? Обещаю, скучать не придётся.

— Простите за нескромность, но по какой причине он зовёт вас? — девушка прищурилась. Она не тешила себя надеждой, что Сиэль не узнает о её женихе, но предполагала, что граф оставит мужчину в покое.

— Он хочет что-то обсудить.

— Не сомневаюсь. Что ж, это будет полезный опыт, так что я соглашусь. Когда он будет?

— Сегодня вечером. Мне заехать за вами?

— Нет, встретимся на месте.

— Тогда до скорой встречи, — накрыв руку девушки своей, Вантэр коснулся губами тыльной стороны ладони герцогини, улыбнулся и исчез за дверью.

— Приём, значит? И почему же меня об этом не уведомили? — сложив руки на груди, герцогиня отрицательно покачала головой.

Она знала, что их с графом совместная работа будет ограничиваться только теми аспектами, где ему или ей понадобится помощь; в остальных же случаях, как бы они не делали вид, что заинтересованы в успехах друг друга, каждый будет искать выгоду для себя, и успехи или неудачи другого никоим образом не будут касаться ни одной из сторон. Во всяком случае, Фарьетт сомневалась, что Сиэлю понравится, если похищенную душу она найдёт первой.

Для чего нелюдимому аристократу могло понадобиться устраивать званый вечер, герцогиня не ведала, могла лишь строить предположения и догадываться. Может быть, на приёме будет один из подозреваемых, или сей праздник должен посетить важный гость, или некий партнёр её отца, который вполне мог быть полезен. Вариантов было много, но где здесь правда — неизвестно.

Вскоре Анстер доложил о том, что экипаж подан и её «спутник» ожидает отбытия. Попрощавшись и предупредив, что сегодня она домой уже, скорее всего, не вернётся, девушка села в карету и обратила взгляд на связанного несостоявшегося убийцу, ранение которого, судя по всему, обработали и перевязали. Впрочем, это к лучшему; Каннет не хотелось бы, чтобы эта личность умерла раньше времени. Уж слишком интересными стали казаться предстоящие события, и лишаться ценного источника информации не хотелось. В том, что мужчине что-то известно, герцогиня не сомневалась; не зря же напал именно на неё. Да и кинжал со змеёй… Сколько вопросов и так мало ответов.

В этот раз путешествие оказалась коротким, и вскоре с неизменной улыбкой на губах посетительницу встречал дворецкий Фантомхайва, помогая девушке выйти из экипажа.

— Чудесный день, не правда ли? — улыбнулась Фарьетт, кивком головы указывая на связанного спутника. — Ему так хотелось встретиться с вами, что я не могла отказать. Вдруг он знает что-нибудь полезное?

— Приветствую, миледи герцогиня, — поклонился демон. — Господин ожидает вас…

— Представьте себе, Себастьян, я догадалась, — усмехнулась девушка. — Иначе стали бы вы вчера вечером нарушать мой покой. Удачи. Надеюсь, он владеет нужной нам информацией. И хорошо, если мне удастся поговорить с ним после.

— Как пожелаете.

— Благодарю. И, кстати, любезный демон…

— Вас что-то интересует?

— Вы говорили о моих приступах своему господину?

— Ещё нет.

— Могу я попросить вас сохранить это в тайне? Пусть думает, что то было только один раз. Мне бы не хотелось уведомлять графа об этом.

— Если он спросит, я буду обязан дать ответ.

— Можно подумать, вы знаете, по какой причине они наступают. Что ж, если это всё, тогда не буду вас отвлекать. До встречи.

Одарив демона льдисто-холодной улыбкой, Каннет поднялась по ступеням и толкнула двери, входя в просторный холл поместья. Конечно, размеры значительно уступали её особняку, но в стенах дома Фантомхайв было спокойнее. Не взирали со всех сторон следящие за каждым шагом предки, не попадались на глаза гравировки и эмблемы герба, не пугали устрашающие статуи. Здесь было пусто, и это успокаивало. Меньше шансов, что за одной из колонн спрятался незваный гость, желающий причинить вред.

Поднявшись по лестнице на второй этаж, девушка вздохнула и повернула в сторону библиотеки. Она не сомневалась, что граф сейчас ожидает её в своём кабинете, но перед встречей ей хотелось изучить кое-какую литературу, и что интересующая её книга будет среди многочисленных томов Цепного Пса, Фарьетт не сомневалась. Ведь у отца была целая тайная комната, где можно было найти древние фолианты; в эту библиотеку герцогиню предусмотрительно не пускали, но Эммет говорил о том, что с книгами девушка познакомится лишь после того, как ей исполнится двадцать один год и она займёт своё место среди членов организации как наследница дома. Тринадцатилетней девчушке тогда это показалось малозначимым, но в настоящее время девушка корила себя за безразличие. Может быть, удалось бы многое узнать.

Каннет до сих пор не поняла, какую шутку играет с ней память; некоторые события прошлого были столь отчётливы, будто произошли не несколько лет назад, а час; некоторые были размытыми; но большая часть воспоминаний, относящихся к последнему году перед трагедией, словно канула в лету. Обрывками всплывая в сознании, они приносили с собой головную боль или обмороки; но герцогиня понимала, что, воссоединив все осколки, она ответит на многие вопросы. Возможно даже, что за партнёры были у её отца и могла ли наследница дома быть с ними знакома.

Оказавшись в нужном помещении, герцогиня окинула взглядом многочисленные полки и прищурилась. Книги были расставлены по секциям, но никакая из них не указывала на то, что именно она содержит нужную информацию. Начав исследование с самых дальних стеллажей, Фарьетт вскоре обнаружила потрёпанный фолиант. Пожелтевшие страницы, словно готовые в любой момент превратиться в пыль, чуть отсыревшая бумага, в некоторых местах растёкшиеся чернила слов… Интересно, как долго книге не уделяли должного внимания?

Осторожно, стараясь не причинить обложке вреда, девушка взяла фолиант в руки и направилась к кабинету аристократа, так любезно согласившегося работать сообща; в коридоре услышала приглушённые весёлые голоса, могущие принадлежать только слугам, и мельком увидела чью-то светлую шевелюру. Продолжив путь, герцогиня вскоре остановилась перед нужной дверью и постучала; не дожидаясь разрешения, толкнула дверь и вошла, бегло осматривая комнату. Не обнаружив ничего подозрительного, подошла к столу, за которым сидел мирно спящий мальчик, подпирающий щёку рукой, и бесшумно опустила книгу на край стола, а после задумалась. Сейчас у неё была прекрасная возможность нанести удар, так как в столь беззащитном состоянии юный граф пробудет недолго, но… Фарьетт не сомневалась, что прежде, чем она перережет Сиэлю горло, почувствовавший опасность дворецкий примчится на помощь.

Вздохнув, девушка подошла к окну, оказавшись за спиной мальчишки, и осторожно потянула за штору, тем самым не позволяя солнечным лучам проникать в помещение. Если Фантомхайв хочет отдохнуть перед тем, как приступать к делам, то пусть так и будет; спешить некуда, тем более некоторые аспекты они смогут обсудить сегодня вечером на приёме. Может быть, найдут что-то стоящее.

Обойдя стол и опустившись в мягкое кресло, Каннет прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Едва воздух покинул лёгкие, как голова взорвалась болью, а в сознании всплыла очередная картина прошлого.

Она сидит напротив пожилого человека, склонив голову к плечу, и внимательно прислушивается к каждому слову, одновременно с этим страшась конца монолога. Девушка знает, что сегодня они должны прийти к соглашению, тем более это много значит для отца и его партнёров, но липкий, тягучий страх овладевает каждой клеточкой тела и не даёт объективно и конструировано выразить своё несогласие. Дочь не хочет идти по стопам отца; она бы с радостью ввязалась в эту авантюру и подвергла себя опасности, но только если бы предложение поступило хотя бы месяц назад. Сейчас уже поздно, и перед ней стоят иные приоритеты. Впрочем, отказ может повлечь последствия, которые отрицательно скажутся на благосостоянии семьи.

Каннет вздыхает, переводя взгляд с собеседника на лежащие перед ней документы. Контракт, который она должна подписать. Эммет уже дал своё согласие, полностью уверенный, что его наследница не станет долго раздумывать и последует его примеру; но условия полностью противоречат желаниям самой девушки, и она хочет лишь одного: чтобы это происходило с кем-нибудь другим. Сейчас её жизнь уже принадлежит другому человеку, равно как её чувства, душа и тело. Она уже сделала свой выбор, перейдя на сторону тех, кто против такого эксперимента. И методы последних более… Гуманные. И у неё больше шансов остаться в числе живых. Там хоть работают специалисты, а здесь…

В покои старшей дочери герцога, где и протекает разговор, заходит молодой парень, держа в руках шкатулку; он улыбается нервничающей девушке, и та чувствует, как испуг начинает утихать. Несмело улыбается в ответ и кивает; знает, что он уже давно перешёл к тем, с кем она заключила договор. Более того, именно он помог ей избежать обнаружения и скрыл ночную вылазку. Да и про слежку проинформировал тоже он.

Они знакомы полгода; за это время Каннет многое узнала об организации, в числе создателей которой её отец, и с ужасом поняла, какие планы на её счёт вынашивали все эти годы посещающие каждый день её рождения партнёры отца. Эта тайна раскрылась перед ней три недели назад, когда молодой человек решил быть до конца откровенным и рассказать всё то, что желали сокрыть.

Разумеется, сначала девушка не поверила ни единому слову; лишь потом, когда увидела всё своими глазами и стала невольной свидетельницей разговора отца с незнакомым ей человеком, приняла горькую правду и согласилась встретиться с людьми, желающими помочь всё исправить. Документ, подтверждающий её участие в эксперименте, был подписан; но Эммет со своими людьми решили действовать многим ранее запланированного срока и прийти сейчас.

Каннет дёргается, когда пожилой мужчина придвигает листок и перьевую ручку ближе к ней, и бросает беглый взгляд в сторону едва заметно кивнувшего паренька. Со вздохом берёт пишущую принадлежность, опускает кончик в чернильницу и начинает выводить свою подпись. Когда остаётся немного, молодой человек достаёт из шкатулки кинжал с рукояткой, вокруг которой обвилась змея, и вонзает оружие в спину старика.

Девушка резко откланяется назад, едва не опрокидывая кресло, и вскакивает на ноги, бросаясь к окну, распахивая створки и опираясь о подоконник; оглядывается и шёпотом просит поторопиться. Парень помогает вылезти на улицу сначала ей, а потом покидает комнату сам. Берёт Каннет за руку и бежит как можно дальше от особняка. Они хотят достигнуть конюшен, чтобы потом отправиться к организации, способной их защитить.

Он останавливается, оборачиваясь, слыша погоню. Смотрит на спутницу, а потом привлекает её к себе, быстро, невесомо целуя. Девушка отвечает. А следом, когда он говорит уходить, кивает, улыбается и продолжает свой путь, отгоняя желание обернуться. Потому что знает: посмотрит на молодого человека — и не сможет бежать.

Фарьетт открыла глаза и тут же начала задыхаться, кашляя и похлопывая себя по груди.

Граф Фантомхайв встрепенулся, словно только проснулся, и поднял глаза на гостью. Нахмурился, будто не ожидая её увидеть, и приветственно кивнул. Только хотел что-то сказать, как в дверь тихо постучали и заглянувший в кабинет Михаэлис уведомил, что скоро начнут прибывать гости. Деланно удивившись, Каннет поинтересовалась, по какому поводу, но не получила ответа, лишь обещание, что скоро всё увидит сама.

Оставшись наедине с дворецким, девушка вопросительно приподняла бровь и сложила руки на груди, ожидая, что ей что-либо объяснят. Вместо этого Себастьян проинформировал, что допрос осуществлён успешно и несостоявшийся убийца сейчас находится в подвале в бессознательном состоянии, ожидая палача. Герцогиня кивнула, пообещав самой себе разобраться с пленным позднее, и направилась вслед за демоном в холл. Ей предстояло встретиться с Николасом, а также понять, кого же собирает в своём доме граф Фантомхайв.