Fragments of the past (джен)

Хозяйка поместья сидела в мягком кресле, гордо выпрямив спину и приподняв подбородок, и искоса наблюдала за графом Фантомхайвом, который рассматривал все документы и записки, а также вещи, найденные ими на протяжении коротких поисков. Кинжал, медальон, кольцо, информация об убитом, обнаруженном Каннет недалеко от особняка мальчишки, и исписанные клочки бумаги. Во многом предстояло разобраться и многое обсудить, а посему девушка, устало вздохнув и поморщившись от неприятного ощущения в груди, поднялась на ноги и подошла к гостю, облокотившись о свободный край стола.

Особой информации о человеке со сквозной раной найти не удалось, так как, к вящему удивлению Фарьетт, он оказался обычным путешественником, приехавшим из-за границы, и о нём ничего конкретного известно не было: прибыл к другу, с которым давно не виделся, однако исчез, не успев сойти с трапа; семья не знала, что случилось, так как покойник о своих делах им не сообщал. Себастьян обследовал то место, где мужчину видели в последний раз, но на вопросительные взгляды ожидавших аристократов лишь отрицательно покачал головой и пожал плечами — дескать, ничего нет. Сиэль от такого заявления нахмурился и поморщился, словно от зубной боли, зато Каннет на его реакцию лишь усмехнулась, предполагая, что следы неизвестные личности заметут за собой идеально.

Судя по бумагам, украденным у Батьена, он знал в лицо всех членов организации, которые могли преследовать или охотиться за герцогиней, однако имён не называл, предпочитая обращаться по титулам, и как бы не пыталась юная леди разобраться в знакомых отца, соответствий так и не нашла; не помог даже Анстер, в течение долгого времени принимавший посетителей и помнивший добрую половину партнёров Эммета в лицо. С другой стороны, скрашивая неудачу с конкретными личностями, были названы места встреч, и верный приказу демон следил за каждым из них, должный тут же сообщить, когда кто-нибудь появится в нужном им месте. Фарьетт ещё добавила, что знает некоторые из домов, где встречи происходили чаще, и приписала пару имён в список подозреваемых.

Собранная в настоящее время отдыхавшим Эйном информация проливала свет на многих членов «Змеи»; те же, кто был вычеркнут, оказалось, давно покинули мир живых, и Каннет подозревала, что большинство из них пало от руки того общества, которое, в своё время, как выяснилось, спасло юную наследницу герцогства от незнамо чего, явно не сулящего ничего хорошего. Большинство из названных совпадали с коллегами отца, и Фарьетт окончательно уверилась в том, что её семья замешана в странных и пугающих обстоятельствах. Взять, хотя бы, скрытое помещение, в которое можно попасть из кабинета Эммета и откуда-то ещё.

Медальон, не повредив конструкцию, удалось открыть Михаэлису, получившему в свои руки занимательную вещицу после того, как Фантомхайв уверил герцогиню в том, что безделушку ей вернут в целости и сохранности; недовольно буркнув себе под нос пару слов, описывающих отношение знатной особы к данной ситуации, Каннет всё же отдала украшение демону, и вскоре они любовались её фотографией с одной стороны медальона и изображением змеи с другой. Прищурившись, девушка указала на кольцо, красовавшееся на указательном пальце холодно улыбавшейся пятнадцатилетней наследницы, и цокнула языком, осознав, что изображение змеи начинает слишком часто встречаться с тех пор, как они принялись расследовать пожар в городском имении и углубляться в детали. К сожалению, такие сопоставления давали больше вопросов, чем ответов, но неприятная догадка стала закрадываться в сомневающуюся душу герцогини: она знала о «Змее» с самого начала?

Порадовавшись, что скоро вспомнит прошлое, девушка постучала костяшками пальцев по столешнице и обратила наполненный наигранным интересом взгляд к Сиэлю, уставившемуся на список подозреваемых. Что такого занимательного мальчишка мог найти в списке имён, Фарьетт не знала, а посему не спешила нарушать образовавшуюся в гостевой комнате тишину, вместо этого предпочитая размышлять о той части происходящего, которую она оставила в тайне.

Каннет не говорила ни Цепному Псу королевы, ни его верному демону о том, с кем не так давно встретилась и что Эллета, судя по всему, знает значимую часть случившегося; но сдавать женщину не хотелось, тем более, как чувствовала юная леди, та ещё пригодится в будущем, и посему единственным выходом было ждать, когда зелье начнёт действовать и девушка вспомнит всё, что было ею забыто. И, если интуиция не подводила, будет слишком много вещей, которые вызовут у герцогини непонимание, отвращение или же радость.

— Мы знаем, когда у «Змеи» будет собрание, — наконец-то подал голос Фантомхайв, и Фарьетт коротко кивнула. — Мы должны там оказаться.

— Их встреча назначена на третий день после моей свадьбы, — удивившись, что время венчания и восемнадцатилетия почти подошло, девушка цокнула языком. — Так что мы сможем отправиться вместе.

— Если хотите, оставайтесь здесь, в безопасности, — пожал плечами граф. — Сомневаюсь, что от вас будет много пользы, когда всё пойдёт не по их плану, госпожа герцогиня, — смерив Каннет оценивающим взглядом, мальчишка вдруг спросил: — Или вы умеете стрелять и фехтовать?

— Не все представительницы слабого пола интересуются нарядами и светскими раутами, — сложив руки на груди и бросив колкий взгляд в сторону собеседника, объявила Фарьетт. — Уж вам ли этого не знать. Впрочем, я хорошо орудую ножами, а не шпагой, так что имею неосторожность подпускать врагов слишком близко. С другой стороны, это не отменяет того факта, что я ещё жива, а все те, кто хотел навредить мне, давно покоятся в могилах. И они, раз уж на то пошло, знакомые моего отца. Значит, хорошо известна им и я. Так что, мой дорогой граф, как ни посмотри…

— Идём вместе, — не дослушав, отрезал Сиэль. — Нужно обговорить детали, когда вернётся Себастьян.

— В последний раз я его видела на крыше своего дома, когда шла сюда, — пожала плечами герцогиня. — Вы уже нагрузили дворецкого работой?

— Чем он сейчас занимается — не ваше дело, миледи.

— И то верно, мой юный… лорд, — на несколько мгновений замявшись, думая, следует ли называть аристократа другом, девушка решила, что такое определение их отношений не соответствует действительности, а посему поспешила заменить неудобное слово титулом. — Итак, граф, мы обговорим всё подробнее после моей свадьбы?

— Вы меня приглашаете? — вопросительно приподнял бровь мальчишка, посмотрев Каннет прямо в глаза.

— Разумеется. Я попросила Себастьяна сопроводить меня под венец за неимением отца, — улыбнулась семнадцатилетняя глава рода. — Он согласился. И, я думала, само собой разумеется, что присутствовать будете и вы.

— Конечно, — кивнул Фантомхайв.

— А теперь вам пора домой, встретимся в церкви. До свидания, милый граф.

— До встречи, госпожа герцогиня, — вежливо склонив голову, повернулся на каблуках и покинул комнату Сиэль, оставляя девушку наедине с собой.

Фарьетт со вздохом вернулась к креслу и устало опустилась в него, ссутулившись и прикрыв глаза. Она и не подозревала, как можно уставать, просто каждый день надевая маску и играя определённую роль с разными людьми; и только с Анстером она могла открыть хотя бы часть себя, на несколько минут позволить себе отдохнуть перед следующим днём. И так каждый раз: всем нужно вежливо улыбаться и говорить, как рады их видеть; традиционно поинтересоваться, как жизнь и что нового, иначе начнут судачить о том, как дочь всегда вежливой Элеонор не унаследовала от матери ничего хорошего; и непозволительная роскошь показать себя настоящую, ибо не поймут, осудят.

У титула есть много плюсов, а богатство позволяет жить так, как хочется, и не отказывать себе ни в чём; однако сейчас герцогине захотелось отказаться от всего и исчезнуть, уехать куда-нибудь далеко, где никто не будет знать, кем она является, сбежать от проблем и неизвестности. Возможно, начать новую жизнь, полностью отказавшись от предыдущей, раз уж выпал шанс, умерев, вновь возродиться. Но это всё мечты, и девушка знала, что никогда не позволит себе так просто всё оставить. Да и, когда всё закончится, рядом с ней будет Николас, так что печаль и горечь смогут отойти на второй план.

В комнату ворвался свежий ветерок, заставив несколько прядей волос упасть Каннет на глаза, и юная леди почувствовала спокойствие и умиротворение, когда холодные пальцы коснулись её щеки, нежно поглаживая; приоткрыв глаза и искренне улыбнувшись, что случалось крайне редко, девушка увидела перед собой седовласого шинигами, спасшего её от верной смерти, что с прищуром жёлто-зелёных глаз смотрел на свою подопечную, явно пытаясь понять, что в той изменилось.

Гробовщик убрал руку, когда заметил, что Фарьетт смотрит на него, и сел перед герцогиней на корточки. Мужчина чувствовал исходящий от кожи девушки запах смерти, к которому примешивался совершенно не свойственный людям аромат — его, казалось, можно было ощутить как нечто тёмное, иное, совершенно не вписывающееся в тот образ, которым перед ним впервые предстала эта девушка. Впрочем, кто знает, что произошло за время его отсутствия и как вела себя Каннет. У неё ведь своя жизнь, и не шинигами диктовать условия.

Герцогиня вздрогнула, встретившись с мужчиной взглядом, и поняла, что в глазах Ангела Смерти видит что-то родное и знакомое, словно сама какой-то частью себя принадлежит миру, из которого явился посетитель; в груди потеплело, а сердце сжалось. Ещё немного, и девушка недоумённо моргала, ощущая, как по щекам катятся прохладные капельки слёз. Проведя тыльной стороной ладони по лицу, стирая влагу, Каннет подняла глаза на Гробовщика и непонимающе осведомилась:

— Что происходит? — голос дрогнул, сорвавшись на шёпот, и Фарьетт шмыгнула носом. — Почему я плачу?

— Вы… чувствуете? — выглядя не менее озадаченным, чем герцогиня, визитёр осторожно присел на подлокотник кресла, заставив то жалобно скрипнуть, и заключил девушку в объятия, почувствовав, как девичьи пальцы сжали ткань его плаща.

— Я н-не… — дрожа от слёз, попыталась что-то сказать Каннет, но тут же замолкла, поняв, что попытка обречена не неудачу. — Я не знаю, — едва шевеля губами, пробормотала она. — Мне сейчас так хорошо.

Плотно сомкнув веки и ткнувшись носом мужчине в плечо, девушка постаралась успокоиться, но непонятное ощущение счастья и радости, плотно засевшее в груди, не давало ей исполнить задуманное; и герцогиня, осознав, что ничего с этим поделать не получится, обняла Гробовщика в ответ и позволила себе столь странную слабость, в кои-то веки выбросив все мысли из головы.

Она не знала, сколько они так просидели, но со временем слёзы закончились, и герцогиня смогла отстраниться, стирая остатки влаги со щёк ладонью. Не успела она моргнуть, как мужчина вдруг мягко и в то же время резко взял её за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. Такое выражение изумления и неверия в происходящее юной леди не приходилось видеть ещё ни на одном лице, и на несколько секунд она испугалась, не понимая, что могло вызвать такую реакцию.

— Вы… — тихо произнёс мужчина, медленно убрав руку. — Вы, моя милая леди, в определённые моменты словно становитесь одной из нас.

— Что? — непонимающе спросила Фарьетт, моргнув.

— Ваши глаза. Когда вы начинаете чувствовать, радужка приобретает круг золотого оттенка. Сейчас это было особо заметно.

— И поэтому от меня пахнет смертью?

— Да, — кивнул Гробовщик. — Но я не понимаю, как такое возможно. Вы должны были просто вернуться к жизни и быть обычной. Если только… Вы, до того, как всё случилось, никакие эксперименты над собой не проводили?

— Я не знаю, — отрицательно покачала головой Каннет. — Я не помню. Меня неведение раздражает точно так же, как и вас. Но память вернётся в течение…

— …сорока восьми часов?

Герцогиня пожала плечами и поднялась на ноги. Ко всем странностям прибавилась ещё одна, и девушка всей душой желала разобраться с секретами, свалившимися на её голову; ничего этого вообще не должно было быть: целью было, попутно узнавая, кто убийца её семьи, отыскать душу Ангела Смерти, а не самой становиться одной из них. Это совершенно не вписывалось в общую картину мира, видимость ситуации, и Фарьетт подавила возникшее желание в бессилии закричать, опрокинув стол или разбив драгоценную вазу.

— Каннет, — леди обернулась, поняв, что мужчина впервые назвал её по имени, — позвольте мне понять, что с вами происходит. Я постараюсь затронуть только те части души, которые могут быть интересны. От силы это займёт дня два, а после вы вернётесь домой.

— Тогда, может быть, после свадьбы? — предложила девушка. — Сразу после церемонии? Николасу будет полезно узнать, куда я собираюсь. Он ведь, скорее всего, будет волноваться, если я вдруг исчезну без предупреждения.

— Как пожелаете, — последовав примеру герцогини и покинув подлокотник, выпрямился Гробовщик. — Берегите себя, миледи.

— Подождите! — окликнув собравшегося было исчезнуть седовласого, Фарьетт поймала его за рукав плаща. — Мне сказали, что вы можете пролить свет на ситуацию… Скажите, что это за организация, которая противопоставлена «Змее»?

— Мы вернули вас, — удовлетворяя любопытство собеседницы, изрёк мужчина. — Это общество, которое долгое время пыталось понять, как возвращать умерших к жизни. И недавно мы достигли успеха.

— А что же «Змея»?

— Они хотят использовать эти данные для того, чтобы создавать непобедимых рабов; не людей, а только лишь их подобие по внешности. Им кажется, это принесёт больше пользы, чем наши опыты.

— Понятно, — девушка кивнула. — Надеюсь, мне и графу Фантомхайву удастся с ней покончить. А сейчас… До скорой встречи, Гробовщик.

— До свидания, Каннет.

Герцогиня наблюдала за тем, как мужчина, вскочив на подоконник широко окна, обернулся и бросил в её сторону обеспокоенный взгляд; но после того, как Фарьетт сомкнула веки, о визите седовласого не напоминало ничего, кроме распахнутых настежь створок и тёплого ветерка, гуляющего по комнате.

* * *

Изо всех сил стараясь не закричать от невыносимой головной боли, — такой, словно каждая клеточка находилась в предсмертной агонии, будто к коже приложили раскалённое до красна железо, — Каннет вцепилась тонкими пальцами в подлокотники кресла, в котором сидела, ожидая, когда придёт время выйти из комнаты и встретиться с демоном, что сопроводит её к жениху у алтаря, и до крови закусила губу, прекрасно зная, что маленькая ранка затянется в скором времени.

Несмотря на прогнозы Эллеты и Гробовщика, согласного с тем, что память вернётся, та не спешила вновь представать в виде всплывающих образов картин. Вместо обещанного вот уже несколько часов перед глазами то и дело темнеет, а в ушах стоит шум собственной крови, бегущей по венам. И это ощущение, что ещё немного, и она не сможет выносить выпавшие на её долю страдания, лишь усиливало боль.

Девушка подняла глаза, когда в помещение кто-то, постучав, вошёл, и с едва показавшейся улыбкой кивнула Хлое, держащей в руках таблетки и стакан воды. Служанка немногим ранее удалилась, пообещав найти лекарство, чтобы облегчить агонию; Фарьетт сомневалась, что человеческое средство поможет от того, чему причина была сверхъестественной, как выразилось бы большинство людей, но попробовать стоило, пусть это даже ничего не даст.

Отправив в рот сразу пять таблеток и залпом осушив сосуд с прохладной жидкостью, герцогиня закашлялась, приложив сжатую в кулак ладонь, обтянутую белоснежной тканью шёлковой перчатки, к губам и поморщилась, когда девственно-чистый аксессуар заляпали кровавые пятна. Стянув испачканную перчатку и вытерев ею остаток крови с губ, Каннет опустила голову и зажмурилась, когда головная боль достигла своего апогея. Раньше ни один из приступов не сопровождался ничем, кроме обмороков и, если верить словам демона, остановкой сердца, однако сейчас, боясь, что церемония может сорваться только из-за того, что девушка не сумеет сыграть отведенную ей роль, Фарьетт всеми силами пыталась взять себя в руки. Получалось отвратно, и вскоре на горячий лоб герцогини легла прохладная ладонь Хлои.

Служанка опустилась на колени перед своей госпожой и беспокойно заглянула той в глаза, но ничего, кроме бесконечной усталости, не увидела; осторожно погладив будущую замужнюю леди по голове, стараясь не повредить причёску, Хлоя мягко улыбнулась и начала рассказывать о том, что сейчас происходит за пределами комнаты, в главном зале, таким образом надеясь на несколько мгновений отвлечь Каннет от страданий. Как ни странно, уловка сработала, и вскоре девушка задышала ровнее, а напряжённые мышцы лица расслабились. Впервые за долгое время герцогиня вздохнула спокойно, а потом тихо поблагодарила служанку.

С помощью Хлои поднявшись на ноги и выпрямившись, Фарьетт посмотрела в зеркало, прищурилась, цокнула языком от недовольства, а после вновь надела маску светской аристократки; леди, которая выходит замуж на глазах многочисленных родственников и приглашённых гостей, которые — и в этом нет сомнений — ещё долго будут обсуждать прошедшее торжество, рассказывая каждому желающему слушать, как прекрасно всё было устроено и как великолепно выглядела невеста.

Каннет не думала, что пора облачиться в подвенечное платье наступит так скоро, а посему, когда Анстер вдруг заговорил о том, что платье доставлено и ожидает примерки, лишь непонимающе посмотрела на управляющего. Тот же, поняв, что герцогиня мыслями давно находилась за пределами повседневной суеты, попросил Хлою помочь девушке переодеться, и служанка, вернувшись с госпожой в покои главы семьи, исполнила просьбу. Наряд Фарьетт понравился; да и иначе не могло быть, так как церемония приближалась со скоростью света и новое платье за короткий срок никто сделать бы не успел.

Герцогиня гордо выпрямилась и приподняла подбородок, официально-вежливой улыбкой одарив успокоившуюся от вида невесты Хлою, и покинула комнату, тихо притворив за собой дверь и попросив девчонку избавиться от окровавленной перчатки. Запасная у неё, на всякий случай, была привязана к подолу платья, и Каннет поспешила воспользоваться столь предусмотрительной заменой. И к широким деревянным дверям, возле которых уже стоял Себастьян, в этот день принявший вид троюродного брата девушки по линии отца, Фарьетт подошла собранной и идеальной.

— Вот и всё, — приняв предложение дворецкого взять его под локоть, тихо произнесла юная леди, — мне восемнадцать, я выхожу замуж, и на, казалось, безоблачном для всех окружающих горизонте вскоре появятся свинцовые серые тучи. Вы же помните, о чём мы с вами договаривались, любезный демон?

— Как я мог забыть, госпожа герцогиня? — привычно улыбнувшись, поинтересовался Михаэлис.

— Надеюсь, это того стоит, — качнула головой девушка, осторожно положив голову мужчине на плечо. — Граф Фантомхайв знает, чем должно обернуться торжество?

— Разумеется, — ответствовал Себастьян. — Иначе он бы не позволил тому, что должно случиться, произойти. Юный господин, знаете ли, не любит кровавые сцены.

— Да? — вопросительно изогнув бровь, непонимающе посмотрела на собеседника Каннет. — Что ж, я с ним близко не знакома, так что не мне судить о характере столь интересного мальчика. И мы уверены, что среди гостей присутствует член «Змеи»?

— Как вы и говорили, — согласно кивнул демон. — Они не могли не послать кого-нибудь, узнав, что мы начинаем подбираться ближе к их организации. Скорее всего, уведомить главу поспешил виконт Батьен, как только пришёл в себя и понял, что бумаги исчезли.

— Конечно, Себастьян, информация была тщательно отредактирована перед тем, как поступить нужной нам личности?

— Иначе и быть не могло.

— Печально, не находите? — когда двери начали медленно открываться, Фарьетт подняла голову и изогнула губы в улыбке, которую никто не смог бы назвать фальшивой.

— Что именно, миледи герцогиня?

— Всё так быстро закончится, — бросив многообещающий взгляд в сторону мужчины, произнесла девушка, а после двинулась по ковровой дорожке к алтарю, сопровождаемая демоном-дворецким.

Стараясь не обращать внимания на вставшую на ноги и пристально наблюдавшую за каждым шагом невесты толпу, Каннет гордо шествовала к помосту, на котором уже стояли Николас со своим отцом и священник, устремивший взгляд в книгу и явно что-то повторявший; по быстрому шевелению губ герцогиня не смогла разобрать слов, но, вслушавшись в тихий шёпот Михаэлиса, поняла, что это не представляет никакого интереса для них.

Фарьетт крепко сжала предплечье мужчины, на которое опиралась, и всеми силами постаралась сохранить маску светской красавицы на лице; ужасающая боль вернулась с новой силой, и перед глазами всё начало плыть. Испугавшись, что упадёт в обморок на глазах у тысячи собравшихся, девушка нечеловеческими усилиями заставила взор проясниться; но на языке стал ощущаться солоноватый вкус крови, и герцогиня сглотнула, прекрасно понимая, что такая реакция у неё обычно на восстановление воспоминаний. Значит, судя по всему, скоро ей предстоит узнать, какие моменты своей жизни она оставила в прошлом.

Себастьян перестал поддерживать герцогиню, когда они достигли алтаря, и занял своё место среди присутствующих. Едва не покачнувшись, Каннет сделала несколько шагов вперёд и остановилась рядом со священником и своим будущим супругом. Николас не отводил от девушки восхищённого взора, и у невесты кольнуло сердце; герцогиня осознала, что никогда не сможет стать для Вантэра той, кто сможет полюбить в ответ. Да, она чувствует, но, как выяснилось, с определёнными личностями — не людьми.

Церемония длилась вечность: священник долго и проникновенно зачитывал традиционную речь перед клятвой двух сердец, которые решили связать свои судьбы на земле; Николас с лёгкой улыбкой наблюдал за старавшейся не двигаться невестой, изредка переводя взгляд на кольца, лежавшие на мягкой бархатной подушечке. Себастьян искоса осматривал толпу в надежде отыскать члена «Змеи» раньше, чем тот подойдёт слишком близко для того, чтобы нанести удар. А Каннет… боролась с головной болью.

Но вот наконец последние слова были произнесены, клятва дана, и девушка повернулась к своему, теперь уже, мужу, готовясь ответить на поцелуй. Но Вантэр замер, готовый обнять Фарьетт за талию, смотря той за спину с расширившимися от страха глазами; герцогиня же, поняв, что собравшиеся свидетели начинают перешёптываться, пытаясь понять, что происходит, сама сделала шаг навстречу и, неожиданно мягко для самой себя обвив шею юноши руками, легко коснулась его губ. Николас отмер и осторожно заключил девушку в объятия.

Каннет едва не ахнула от неожиданности, когда головная боль немедленно прошла, и вцепилась пальцами в плечи юноши, делая шаг назад и отстраняясь. Всё. Теперь, если верить рассказам матери, которая убеждала озлобленную старшую дочь смириться с будущим замужеством, девушка будет засыпать в тёплых объятиях и просыпаться в них же; правда, сама Фарьетт, спрашивая у матери, любила ли она когда-нибудь отца так же сильно, как описывают великое чувство в романах, никогда не получала внятного ответа, Элеонор спешила перевести тему в другое русло, говоря, что Каннет повезёт с супругом.

Стекло витража треснуло, и девушка бросила мимолётный взгляд в сторону демона, который пристально наблюдал за одним из гостей; за кем, юной леди так и не удалось узнать, ибо в собравшейся толпе точно отследить цель Михаэлиса было невозможно. Интересно, это в сторону окна был отражён удар или случилось что-то иное?

Священник что-то буркнул себе под нос и поспешил попрощаться, сказав, что у него ещё есть дела и ему пора приниматься за них; однако нервозности по отношению к супругам ему скрыть не удалось, и Каннет прищурилась, понимая, кого, при первой удачной возможности, попросит Эйна или Хлою убрать.

Николас пригласил всех в своё городское поместье, и гости начали расходиться, остались только демон и граф Фантомхайв, который, бросив несколько коротких фраз своему дворецкому, быстрым шагом направился в сторону всё ещё находящейся в объятиях супруга Фарьетт. Впрочем, теперь уже Вантэр… Сколько времени пройдёт перед тем, как она сможет без запинки или исправлений представляться новым именем, начнёт воспринимать себя как замужнюю девушку, привыкнет к постороннему присутствию в постели? Для этого ведь его не так много.

Сиэль вежливо попросил Николаса уделить ему минуту внимания, и тот, согласившись, вскоре направился с мальчишкой к выходу из церкви; герцогиня не слышала, что они обсуждали, да и её взгляд приковал подходящий к Каннет Себастьян. Открыв было рот, желая спросить, почему демон не разобрался с обнаруженным врагом, ведь перед церемонией тот уверил, что всё в силе, девушка сделала шаг вперёд и тут же упала в вовремя распахнутые объятия Михаэлиса; тело пронзила острая боль, в голове что-то щёлкнуло, в глазах потемнело, и перед сознанием начали появляться картины прошлого.

Дворецкий семьи Фантомхайв, прижимая девичье тело к своей груди, посмотрел вслед уходящим господину и новоиспечённому герцогу. Те ничего не заметили и продолжали свою беседу, удаляясь от алтаря и вскоре исчезая из поля видимости. Демон, вздохнув, взял Каннет на руки и уложил её на деревянную скамью, на которой недавно сидели приглашённые свидетели. Опустившись рядом с ней на колени, Себастьян напряжённо прислушался; сердце девушки бешено колотилось в груди, постепенно выравнивая свой ритм, — но оно не остановилось, как раньше.

Так что изменилось?

Гробовщик, незамеченный демоном и стоявший неподалёку, прислонился к стене и стал наблюдать за происходящим. Он знал, что пёс графа не причинит вреда герцогине и не сможет ей ничего сделать, однако узнать, чем всё закончится и что вспомнит Каннет, шинигами нужно было, а посему потратить значительную часть времени на любование бессознательной девушкой он считал действием оправданным.