Брачное сумасшествие (гет)

Гарри бежал за Волдемортом, наряженным в старую наволочку и прыгающим по сугробам с резвостью горного козла.

— Экспеллиармус! — завопил Поттер, понимая, что расстояние между ними увеличивается, и скоро главный злодей Британии уйдёт от преследования.

Заклинание не сработало, и Гарри с ужасом понял, что вместо палочки у него в руке — сковородка. Волдеморт противно захихикал и, швырнув в преследователя подушкой, подобострастно пропищал:

— Проснитесь, хозяин Гарри! К вам министр пожаловал.

Поттер сонно протёр глаза, пытаясь без очков разглядеть, кто потревожил его сон.

— Волдеморт?

— Мерлин с вами, хозяин Гарри! Какой Волдеморт? Кингсли Шеклболт у нас сейчас министр.

Сообразив наконец, что это был всего лишь сон, и Волдеморт, благодаря ему, окончательно повержен, национальный герой Британии по-быстрому умылся, оделся и вышел к гостю.

— Здравствуйте, Кингсли! Чего это вы в такую рань ко мне пришли?

— В какую рань? Гарри, ты о чём? Уже полдень.

Поттер смутился. Люди уже давно проснулись и в гости ходят, а он всё ещё во сне за Тёмным Лордом со сковородкой гоняется.

— Прошу прощения, сэр. Я не думал, что уже так поздно.

— Ну что ты, Гарри. Я прекрасно понимаю, что тебе после твоей победы нужно восстанавливать силы и много отдыхать. Я бы не стал тебя беспокоить, но дело очень серьёзное.

Кингсли достал из кармана какие-то предметы и увеличил их. Гарри растерянно уставился на непонятный шалаш из пальмовых листьев, жутковатую маску и пучок перьев страуса.

— И что это значит?

— Понимаешь, Гарри, после твоей великой победы ты стал самым завидным женихом магической Британии. Теперь все кому не лень начнут к тебе свататься. И это в лучшем случае. А ведь могут и похитить, и опоить амортенцией, и наложить "Империус"... Да мало ли ещё чего... Особенно будут стараться Пожиратели смерти, ведь ты для них сейчас — лучшее средство, чтобы обелить себя. Поэтому для нас очень важно, чтобы ты сделал правильный выбор. Это должен быть сторонник светлой стороны с безупречной репутацией. Я предлагаю тебе почётное место в моём гареме. Ну чего ты так пугаешься? У меня всего лишь три жены и два мужа. Ты — мальчик молодой, красивый. На тебя у меня точно сил хватит.

— Кингсли, вы в своём уме? Я вообще-то мужчина! Как может мужчина жениться на мужчине?

— Не волнуйся, малыш. Я тебе всё расскажу, покажу и дам попробовать.

— Но я вас не люблю!

— Какая ерунда! Окажешься в моём гареме — сразу полюбишь.

Представив такую картину, Гарри вздрогнул. По всем признакам — министр сошёл с ума, а с сумасшедшими не спорят. Нужно выиграть время, чтобы удрать от него подальше.

— Мне нужно подумать.

— Конечно, подумай. Я оставлю тебе твой свадебный наряд. До субботы можешь подумать, а в субботу, к десяти часам, чтобы был одет — я за тобой заеду.

— Во что одет? В маску и шалаш из листьев? А перья куда воткнуть?

— Ах ты, шалунишка! В первую брачную ночь обязательно продемонстрируешь мне свой способ, но пока их нужно просто надеть на голову.

Кингсли исчез в камине, а Гарри с ужасом смотрел на свой свадебный наряд.

— Хозяин будет завтракать?

От неожиданности Поттер подпрыгнул.

— Дурацкий Кричер, нельзя же так пугать!

— Хозяин Гарри чем-то расстроен?

— Я не расстроен. Я — в ужасе и не знаю, что делать.

— Если хозяин не знает, что делать, нужно спросить у того, кто знает.

Поттер уставился на домовика, как будто в первый раз его увидел.

— Кричер! Ты — гений! Точно, нужно спросить у Гермионы. Она всё знает.

Через пять минут Кричер был отправлен с посланием, а через десять — обеспокоенная подруга выбралась из камина.

— Гарри, что случилось? Я чуть с ума не сошла, прочтя твою записку. Ты, конечно, не мастер эпистолярного жанра, но послание: "Гермиона, спаси меня! Кингсли пообещал засунуть мне перья. Я не хочу замуж!" заставило меня усомниться в твоей адекватности.

— Моей адекватности? Что тогда можно сказать об адекватности Кингсли?

Гермиона обняла друга за плечи и усадила на диван.

— Так, а теперь давай ты успокоишься и расскажешь мне всё по порядку.

По ходу рассказа глаза подруги то округлялись от ужаса, то сужались от гнева, а в конце она расхохоталась.

— Тебе весело, да? — обиделся Поттер.

— Ой, не могу! Гарри, примерь костюмчик! Я должна это увидеть!

— Вот сама и примерь.

— Прости-прости, но это так смешно...

— Я надеялся, что ты мне поможешь, а ты — ржёшь.

Веселье Гермионы было прервано неожиданным образом. Из камина вышел Люциус Малфой, тащивший за шкирку своего белобрысого сыночка. Заметив, что они здесь не одни, Люциус отпустил Драко и отряхнул его от сажи.

— Мистер Поттер, мисс Грейнджер, вы, вероятно, удивлены нашим визитом, но я сейчас всё объясню.

— Да уж, сделайте милость. Мне уже начинает казаться, что я живу на вокзале. Не дом, а проходной двор.

— Прошу прощения, что мы явились без предупреждения, но дело не терпит отлагательств. У нас очень серьёзная проблема. Дело в том, что мой единственный сын и наследник медленно угасает. И только вы в состоянии спасти ему жизнь.

Гарри посмотрел на недовольную перекошенную физиономию "угасающего" Малфоя и озадачился.

— Я же вроде не колдомедик. Чем я могу ему помочь?

— Колдомедики здесь бессильны. Мой сын угасает от безответной любви, которая пылает в его сердце.

"Безответно влюблённый" Драко страдальчески закатил глаза.

— Ну так жените его — и дело с концом!

— Поэтому мы и осмелились прийти в ваш дом без приглашения. Я прошу вашей руки для моего сына.

Ничего не понимающий Гарри взглядом пересчитал конечности молодого Малфоя и впал в ступор.

— И зачем ему третья рука? Нет, я не согласен! Я не хочу оставаться одноруким инвалидом ради какой-то глупой прихоти.

Гермиона толкнула его в спину и покрутила пальцем у виска.

— Нет-нет, мистер Поттер. Это лишь фигура речи. Никто не собирается вас калечить. Я лишь предложил вам жениться на моём сыне.

— Жениться? На этом? Вы издеваетесь? Да мы же с ним были врагами с первой минуты, как друг друга увидели.

— Малфоям не положено выдавать свои истинные чувства. За маской ненависти он скрывал пламенную любовь к вам.

Гарри с интересом посмотрел на Малфоя-младшего. Тот с готовностью изобразил смертельно больного идиота.

— Ух ты! Как замечательно скрывал! — съехидничал Поттер. — А все пакости, которые он мне делал, были от большой любви? И Амбридж он меня сдавал от большой любви? И сжечь Адским пламенем тоже хотел из-за неё?

Люциус обеспокоенно посмотрел на своего наследника. Видимо, он не был в курсе его подвигов. Наследник молчал, как партизан, томно закатив глазки и увлечённо играя на публику.

— Вероятно, вы что-то не так поняли. Не мог он так поступить с любовью всей его жизни.

Гарри любовался Малфоем с отвисшей челюстью, изображавшим умирающего лебедя. Хотя, судя по изображению, лебедь уже давно умер и даже слегка протух.

— Мистер Поттер, вы меня слышите? — Люциус помахал рукой перед носом Гарри, залюбовавшегося дурацкой рожей потенциального жениха. Этот цирк начинал ему нравиться. Жаль, что нельзя сделать фотографию на память. Малфой с таким дебильным выражением лица здорово поднимал бы настроение.

— Судя по тому, как вы любуетесь моим сыном, вы питаете к нему такие же чувства?

— Абсолютно, — улыбка Поттера растянулась от уха до уха. — Глядя на него, мне тоже хочется скорчить такую же дебильную рожу. Это любовь?

Гермиона фыркнула, пытаясь сдержать смех, и заехала острым локотком другу по рёбрам.

Такая высокая оценка его сценических способностей заставила Драко сбросить дурацкую маску и с ненавистью уставиться на Поттера. Растерявшийся было Люциус быстро взял себя в руки.

— Ах, какое тонкое у вас чувство юмора. Я даже не сразу понял, что вы шутите. Драко, милый, не злись, мистер Поттер шутит. Он достаточно разумный молодой человек, чтобы понимать, какие выгоды сулит этот союз. Род Малфоев чистокровный и очень богатый. А с вашей славой победителя Тёмного Лорда станет самым влиятельным в магической Британии.

— И все эти плюсы омрачает только один минус — ваш сыночек в качестве моего мужа.

— Ну, если вас не устраивает Драко, я могу предложить вам свою кандидатуру, — приосанился Люциус. — Богатый, красивый, чистокровный, в самом расцвете сил. Только одно ваше слово, и я подам на развод с Нарциссой.

Три пары одинаково круглых глаз уставились на распушившего пёрышки Люциуса.

— А как же страстная любовь вашего сына? — ехидно поинтересовалась Гермиона. — Или умирание от неразделённой любви временно откладывается?

— Не передёргивайте, мисс Грейнджер. Я не отказываюсь от своих слов, но ради счастья мистера Поттера, спасшего всех нас, волшебный мир просто обязан пойти на любые жертвы.

— Ну что вы, мистер Малфой, не нужно ради меня ничем жертвовать. Я прекрасно обойдусь без ваших жертв.

— Не говорите глупостей, молодой человек. Лучшей пары, чем Малфои, вы не найдёте. Я понимаю, что предложение для вас было несколько неожиданным, и поэтому даю вам время на размышление. Мы вернёмся за ответом в субботу. Надеюсь на ваш здравый смысл.

С этими словами лорд Малфой, подцепив за шкирку растерянного наследника, исчез в камине.

Гарри посмотрел на подругу и ухмыльнулся.

— Ну, и как тебе этот цирк? Я еле сдерживался, чтобы не заржать при виде ужимок этого клоуна.

— Знаешь, это, конечно, смешно, но мне почему-то не до смеха. Боюсь, что Кингсли прав, и на тебя действительно, объявили охоту. Чувствую, что это — только начало.

— Ой, да брось! Неужели ты думаешь, что все волшебники — идиоты?

— Нет, конечно. Идиоты к тебе ещё не приходили.

— Ты хочешь сказать, что эта белобрысая семейка — не идиоты?

— Нет, они самые умные и хитрые. Только не говори, что ты поверил их словам о большой и горячей любви?

— Да ну, что я — дурак, что ли? И всё таки объясни, почему ты считаешь их умными?

— Гарри, ну что здесь непонятного? Они первыми просчитали все выгоды от такого брака. Если ты станешь членом их семьи, кто осмелится сказать им что-нибудь плохое? Ни один человек не решится их упрекнуть в пожирательском прошлом. За тобой они будут, как за каменной стеной.

— А Кингсли зачем тогда я? Он же не Пожиратель...

— Ну, во-первых, чтобы Пожиратели не добрались до тебя первыми. Во-вторых, славы и богатства много не бывает. А в-третьих, — Гермиона покраснела, — ты, между прочим, очень привлекательный молодой человек. Вот он и решил совместить полезное с приятным.

— Ты хочешь сказать, что Кингсли... О, нет... Фу-у-у... Думаешь, он хочет со мной...

— Гарри, какой ты ещё ребёнок! А для чего по-твоему, люди женятся? Чтобы в квиддич играть?

— Так это что, и Малфои тоже? Гермиона, но я же не девушка! И я не гей!

— Рада за тебя. Ты не гей, ты — дурень. Волшебники бисексуальны, так что всем по барабану — гей ты или нет.

В шоке от услышанного Гарри принялся бегать по комнате, пытаясь переварить информацию, но тут опять вспыхнул камин, и оттуда вывалились миссис Уизли, Джинни и Рон. Поттер расслабился и заулыбался. Поддержка друзей сейчас точно не помешает. Но после приветственно-обнимательного ритуала Молли быстро опустила героя с небес на землю.

— Гарри, мы, собственно, пришли для того, чтобы выяснить, на какое число приглашать гостей?

— Гостей? Для чего?

— Ну хватит тебе стесняться, друг, — хлопнул его по плечу Рон. — Ведь всё уже давно к этому шло. На какой день ты планируешь свою свадьбу?

— Мою свадьбу? С кем?

— Гарри, ну что за вопрос? С Джинни, конечно! Я уже договорилась с тётушкой Мюриэль. Она одолжит невесте свою чудесную диадему. Ах, моя девочка будет выглядеть настоящей принцессой.

— Но я не собираюсь жениться!

— Ну что ты такое говоришь? Конечно же, ты собираешься! Я не позволю вам жить без брака! Мы же не маглы какие-то. Дети должны рождаться в законном браке.

— Чьи дети? — пискнул Поттер, пытаясь собрать мысли в кучу.

— Наши, милый, — проворковала довольная Джинни.

— У нас с тобой есть дети? Откуда?

— Сейчас нет, но потом ведь будут.

— Нет, я не хочу! Я не готов! Я не хочу жениться!

— Джинни, детка, ну зачем пугать Гарри? Видишь, он не готов иметь деток. Не бойся, милый, никто тебя не заставляет иметь их сейчас. Поживёте пока для себя, а потом и до деток очередь дойдёт.

— Я вообще не собираюсь жениться! С чего вы это взяли?

— Как? Ну вы же встречались с Джинни...

— Я в Хогвартсе встречался со всеми студентами и преподавателями. Мне сразу на всех жениться нужно?

— Поттер, ты хочешь сказать, что попользовался моей сестрой, а жениться не собираешься?

— Рон! Что ты такое говоришь? Как он ею пользовался? Ничего такого не было! — не выдержала Гермиона.

— А ты вообще не вмешивайся! Сама, наверное, на него глаз положила. Славы и денег захотелось?

— Рон! Как ты можешь?.. Мы же друзья...

— Так, хватит! — лопнуло терпение у Поттера. — С чего вы взяли, что я собирался жениться на Джинни? Разве я что-нибудь ей обещал? Да у нас и не было ничего, кроме пары поцелуев...

— Ну вот, видишь! Вы целовались, значит, любите друг друга и должны пожениться, — обрадовалась Молли.

— Значит, я и на Чжоу должен жениться. А Джинни целовалась с Дином Томасом. Почему бы ей за него замуж не выйти?

— Но ведь он же не герой.

— Ага! Вот и выяснили — вам не Гарри Поттер нужен, а герой!

— Но ведь это одно и тоже. Гарри, милый, не морочь голову. Тебе всё равно нужно жениться, так лучше уж на Джинни. Красивая, умная, спортсменка... Вот и женись!

— Фигушки! Я в монастырь уйду!

— Куда?

— Это такое место у маглов. Жениться там запрещено.

— Да что же это такое творится? — запричитала Джинни. — Чтобы не жениться на мне, он согласен к маглам уйти.

— Да я тебе!.. — завопил Рон, но был прерван маменькой.

— Отставить! Убьёте его, и он тогда на Джинни не женится. А тебе, мой мальчик, мы дадим время подумать. До субботы...

Шебутное семейство исчезло в камине, оставив Поттера в полном раздрае мыслей.

— Даже не знаю, что сказать. Я думала, что Уизли — наши друзья, а теперь уже ничего не понимаю. Неужели это всё ради славы и денег? А как же дружба?

— Боюсь, что дружба что-то значит только для тебя и меня.

В камине вспыхнул огонь, и Гарри шарахнулся в сторону, не ожидая от очередного визита ничего хорошего. Когда он рассмотрел посетителя, ему захотелось плакать и смеяться. Причём одновременно.

— Наземникус, только не говори, что ты свататься ко мне пришёл!

— А Наземникус вам, значит, не человек? Да я, между прочим, почище некоторых чистокровных, — Флетчер попытался незаметно прикрыть жирное пятно на мантии.

— Что? Ты сдурел? Ты же старый!

— Чего это я старый? Что там у нас с тобой разницы? Лет тридцать-пятьдесят? Мелочи... Зато я, знаешь, какой опытный? Вот поспрашивай в борделе...

— Флетчер! Здесь дама! Обойдёмся без твоих грязных подробностей. Ты лучше мне объясни: зачем тебе жениться? У тебя же даже дома нет.

— Как это — зачем мне жениться? А наследники? Мне род продолжить нужно. А дом у тебя большой. Все поместимся.

— Это ты хорошо придумал — у меня поселиться. А ты меня спросил: нужен ли мне такой квартирант? Да я лучше дрессированного таракана заведу, чем тебя. От него больше пользы. А наследники... Что у тебя наследовать-то? Да и вообще... Если ты ещё не понял, я — мужчина. И ты, вроде бы, тоже. Какие у нас с тобой могут быть наследники?

— Ну так придумаем что-нибудь. В Лютном всякие зелья продаются. Чего-нибудь подберём, и родишь мне наследника.

— Всю жизнь мечтал выйти замуж за старого бомжа и рожать ему наследников. Уйди с глаз моих, долбоящер!

— Поттер! Мне нельзя отказывать! Я — нервный, потому что страшный! Нет, страшный, потому что нервный! Меня на войне контузило. Теперь у меня всё дёргается. Я же ворую на нервной почве. И тебя могу украсть. Лучше сразу соглашайся.

— Иди отсюда, контуженный, пока я Кричера не позвал со сковородкой.

— Хозяин звал Кричера?

— Ой, я совсем забыл! У меня же важные дела в министерстве. Приду в субботу за ответом, — с этими словами Флетчер исчез во вспышке зелёного пламени.

Гарри с хохотом рухнул на диван.

— Может, устроим тотализатор? Кто следующий явится? Фадж? Амбридж? Или воскресший Волдеморт?

— Хагрид... — Гермиона вытерла слёзы, выступившие от смеха.

— А может, наоборот — Флитвик со всеми гоблинами Гринготтса.

— Флоренц...

— Нагайна...

— Сычик...

— Живоглот...

— Не трожь Глотика. Он не корыстный.

— Помнится, тут было двое белобрысых влюблённых...

Хохот прервала вспышка зелёного пламени. Гарри думал, что предусмотрел все варианты, но появление из камина Панси Паркинсон с папашей ввело его в ступор.

— Мистер Поттер, мисс...

— Грейнджер, — прошипела Панси почти на серпентарго. — Что ты здесь делаешь?

— Я вообще-то подруга Гарри, а вот что ты здесь забыла?

— Девочки, не ссорьтесь, — засуетился мистер Паркинсон. — Доченька, мы не за этим сюда пришли. Мистер Поттер, я хочу предложить вам руку моей дочери.

— Если я все предложенные мне руки соберу, я же на сороконожку буду похож.

Гермиона хрюкнула и двинула развеселившегося Гарри локтем. Паркинсон смутился, Панси обиженно надула губы.

— Я понимаю, что при вашем статусе вы получаете много предложений, но, надеюсь, что наше вы рассмотрите со всей серьезностью. Панси — богатая, чистокровная наследница, довольно привлекательная внешне.

Панси задрала нос и потрясла драгоценностями, которыми была увешана, как новогодняя ёлка.

— А зубы у неё в каком состоянии? — с серьёзным видом поинтересовался Гарри.

Гермиона толкнула его локтем. Паркинсон растерялся.

— Зубы? Хорошие зубы. Панси, деточка, покажи зубы. А почему вы интересуетесь?

— Потому, что вы её, как лошадь на базаре, продаёте. Может, она не хочет за меня замуж выходить. Вы её спросили?

— Она сделает так, как я скажу. В чистокровных семьях дочери обязаны выходить замуж за того, кого выбрали родители.

— А потом всю жизнь мучиться с нелюбимым человеком?

— Привыкнет. Она с детства знала, что её ждёт. Вы не волнуйтесь, она будет послушной женой. У вас не будет с ней проблем.

— Я не боюсь, что у меня будут с ней проблемы. Но и жениться на девушке против её воли не собираюсь. Я — не рабовладелец, а моя жена — не домовой эльф.

— Вы меня, конечно, простите, но ваше воспитание далеко от традиций волшебного мира. Не стоит пытаться переделать наш мир под магловские обычаи. По вашему мнению, я должен позволить своей дочери выходить замуж за кого ей вздумается? А если она решит выйти за Уизли, или вообще — за магла?

— На вашем месте я бы стал больше доверять своей дочери. Она — не глупый человек, и вполне способна выбрать себе мужа согласно ваших традиций, но сама.

— Если бы я был таким тираном, как вы меня считаете, я бы мог выдать её замуж за старика или за урода, но я же предлагаю ей молодого, здорового и красивого мужа. С чего бы ей капризничать? Не капризничайте и вы, мистер Поттер. Я предложил вам более чем достойную партию. Поверьте, моя Панси — самый лучший для вас вариант.

— Мистер Паркинсон, я нисколько не сомневаюсь в исключительных достоинствах мисс Панси, но при всём моём уважении к вам, предпочитаю выбирать себе жену самостоятельно.

— Я всё же предлагаю вам обдумать моё предложение, например, до субботы, и только после этого дать мне окончательный ответ. Всего доброго.

Мистер Паркинсон важно шагнул в камин. Идущая следом Панси оглянулась и одними губами прошептала: "Спасибо".

Зелёное пламя уже давно погасло, но Гарри всё смотрел в пустой камин. На душе было гадко, словно кто-то потоптался по ней грязными сапогами. Сзади подошла Гермиона и молча обняла его за плечи.

— Как же это так? За что мы сражались? Неужели за то, чтобы какой-то надутый индюк продавал свою дочь, как скотину? Вот ты смогла бы так? Выйти замуж за нелюбимого только потому, что так сказал отец?

Во взгляде Гарри было столько боли, что у Гермионы защемило сердце.

— Гарри, это тот самый случай, когда мы ничего не можем изменить. Бороться против чистокровных традиций, которые веками вкладывались в головы аристократов — это всё равно, что сражаться с ветряными мельницами. Они просто не смогут тебя понять. Для них выходить замуж по выбору отца — это единственно правильное решение. Я понимаю, что тебе кажется жестоким такое отношение отца к дочери, но ты не прав. Он действительно её любит и хочет, чтобы она была счастлива. Из всех возможных женихов он выбрал ей лучшего. Здесь очень тонкий расчёт. Зная твой характер, он уверен, что ты ничем и никогда не обидишь его дочь, будешь её защищать и постараешься сделать всё возможное, чтобы ей было с тобой хорошо. А представь, что было бы, если бы он выдал её замуж, например, за Малфоя. Да, на людях он бы демонстрировал прекрасные взаимоотношения с супругой. А дома? Думаешь, его бы беспокоили её чувства? И, отвечая на твой вопрос, да я бы на её месте руками и ногами цеплялась за такой шанс, потому что все остальные — гораздо хуже.

— Получается, я ничем не могу ей помочь?

— Можешь. Женись на ней, — улыбнулась Гермиона.

Гарри с ужасом посмотрел на подругу.

— Ты с ума сошла? Как ты можешь предлагать мне такое? Нет, ну это вообще ни в какие ворота!.. Не хочу я на ней жениться!

— Значит, и не пытайся спасти весь мир. Не волнуйся, если ты им откажешь, папенька подыщет доченьке другой вариант. Зла он ей точно не желает. Нам бы сейчас тебя как-нибудь защитить. Вот что ты собираешься им всем ответить в субботу?

— "Нет", конечно. Я что — идиот?

— Ты думаешь, они так просто отступятся? Тогда в ход пойдёт Амортенция. Могут и похитить тебя, а потом насильно женить.

— И что же ты предлагаешь?

— В том-то и дело, что я не знаю. Может, тебе куда-нибудь уехать, спрятаться?

— И прятаться всю жизнь? Стать параноиком, вроде Грюма, бояться каждой тени?

— Ну, может, хотя бы на какое-то время...

— Нет, Гермиона, я не буду прятаться. Не смогут они меня женить насильно. Это же не средневековье какое-то. Они не станут нарушать закон.

— Я бы не была так уж в этом уверена. Любой закон можно обойти. Ты не забыл, что один из них — министр? Если ему будет нужно, он придумает новый закон.

— Блин, ну вот что они в меня вцепились? Мёдом я им, что ли, намазан? Неужели это только из-за славы?

— Слава — это, конечно, основное. Но и твоё богатство, и красивая внешность тоже играют немаловажную роль. Вот что ты на меня так уставился? Напрашиваешься на комплименты? В зеркало глянь! Почему я — девушка — должна говорить тебе комплименты? Вообще-то, должно быть наоборот.

Улыбка Поттера растянулась от уха до уха, а в глазах запрыгали чёртики.

— Гермиона, а ты — красивая...

— Прекрати сейчас же!

— У тебя такие выразительные глаза...

— Гарри!

— А какие густые и пушистые реснички...

— Не выдумывай!

— Твои губки просто созданы для поцелуев...

Пунцовая от смущения Гермиона отпихнула смеющегося Поттера и, надувшись, отодвинулась на другой конец дивана.

— И чего ты злишься? Сама же сказала, что я должен говорить тебе комплименты.

— Ты так не думаешь... Ты просто смеёшься надо мной.

— Я смеюсь не над тобой, а над тем, как ты забавно смущаешься.

— Это одно и то же. Я прекрасно знаю, как я выгляжу. Зачем издеваться?

— Гермиона, ты действительно красивая, я не сказал ни слова неправды. И это я ещё не упомянул твою замечательную фигуру.

— Вот уж точно враньё!

— И кто теперь напрашивается на комплименты? — Гарри улыбнулся и сел поближе к подруге. — Эй, да ты плачешь? Вот и говори потом тебе комплименты... Ну скажи, что мне сделать, чтобы ты мне поверила? Хочешь, дам непреложный обет?

— Не хочу. Враньё тебя убьёт.

— Ну, если я такой врун, может, пусть убьёт? Или тебе меня жалко?

— Дурак!

— Я ей, значит, комплименты делаю, а она ругается. Пойду говорить комплименты Паркинсон. Она уж точно оценит.

— Ну и иди...

— Знаешь, на кого ты сейчас похожа? На злого ёжика, свернувшегося в клубок и растопырившего колючки.

Представив эту картину, Гермиона фыркнула.

— Вот, и фыркаешь так же. Я же говорю — ёжик!

— Я тебе сейчас покажу ёжика! — девушка набросилась на обидчика и замолотила кулачками по его груди.

Гарри со смехом пытался увернуться от разъярённой подруги, но довольно болезненные удары сыпались на него со всех сторон. Изловчившись, он поймал её руки и прижал к стене по обе стороны от головы.

— Отпусти меня сейчас же!

— Неа. Ты будешь драться!

— Я тебя сейчас укушу!

Поттер залип взглядом на розовых губках, находившихся так непростительно близко.

— Кусай, — прошептал он и накрыл ее манящие губы своими.

Карие глаза распахнулись в изумлении. Воспользовавшись эффектом неожиданности, Гарри провёл языком по губам подруги и скользнул в глубину её рта. Застыв на мгновение, Гермиона сама потянулась навстречу его губам, но тут же, опомнившись, резко его оттолкнула. Она отчаянно пыталась выровнять дыхание и успокоить заполошно бившееся сердце.

— Что... — голос предательски сорвался. — Что ты делаешь?

— А на что похоже?

— Так нельзя...

— Почему? — шёпотом поинтересовался Поттер.

— Мы же друзья, и вообще... Ты скоро женишься...

— На Наземникусе, — преувеличенно серьёзно подтвердил "без пяти минут женатик".

— Гарри Джеймс Поттер... — строгим голосом начала Гермиона, но не выдержала и фыркнула.

— Бери выше — Гарри Джеймс Флетчер, — ухмыльнулся он.

— А может, это он станет Наземникусом Поттером.

— Даже не знаю, что звучит омерзительнее.

— В качестве альтернативы ты можешь жениться на Малфоях — на обоих сразу.

— А может, я выберу Кингсли. Уж больно мне понравился фасончик свадебного наряда. Интересно, как выглядит у них повседневная одежда?

— Набедренная повязка и кольцо в носу.

— А может — фиговый листок?

— Фу, Поттер...

— Почему сразу "фу"? Может, мне пойдёт?

— Не знаю и знать не хочу.

— А кстати, что-то к нам давненько никто не заглядывал. Неужели все перспективные женихи и невесты закончились? Или, кроме этой компании, я больше никому не интересен?

— Напрашиваешься на комплименты?

— Ага! — ухмыльнулся Поттер.

— Перебьёшься! Ты плохо себя ведёшь.

— Ну, не хочешь говорить комплименты, тогда ругай.

— Ты — нахал!

— Ещё.

— Ты — бестолочь!

— Ещё. У тебя хорошо получается.

— Поттер, ты — придурок!

— А сейчас ты мне Малфоя напомнила.

— Всё! Я ухожу домой.

— Ну уж нет! Ты хочешь, чтобы кто-то воспользовался тем, что я без охраны, и украл меня?

— А я, значит — твоя охрана?

— Конечно. Кто ещё защитит меня, такого маленького и беспомощного?

— Это ты-то беспомощный? Расскажи это Волдеморту.

— Не буду я с ним разговаривать. Он ко мне свататься не пришёл.

— Да у тебя уже и так на хороший гарем наберётся.

— Бр-р-р, страшно представить этот гарем.

Они посидели и помолчали, думая каждый о своём. Гермиона судорожно пыталась придумать выход для друга из этой дурацкой ситуации, а Гарри всё не мог выбросить из головы их неловкий поцелуй. Украдкой бросая взгляд на губы подруги, он ловил себя на мысли, что ему хотелось бы продолжить начатое с того момента, когда его прервали. Заметив, что Гермиона с трудом сдерживает зевоту, Поттер отдал распоряжения Кричеру насчёт комнаты для гостьи и сам отправился спать, надеясь хотя бы во сне увидеть продолжение их поцелуя.

Во сне Гарри приснился... Волдеморт. Он бегал за ним в наряде из пальмовых листьев и с огромным кольцом в том месте, где должен быть нос, вытягивал трубочкой зелёные губы и умолял о поцелуе. Потом появились оба Малфоя в балетных пачках, которые очень старательно исполняли танец маленьких лебедей. В сторонке стоял Флетчер с большим мешком в руках и похабно подмигивал. А потом явилась Молли Уизли в наволочке и со сковородкой. Держа в одной руке кухонную утварь, другой она подтаскивала к Поттеру за шкирку Волдеморта, который обзавёлся длинными рыжими кудрями, и требовала, чтобы он сейчас же женился на её доченьке.

Проснувшись в холодном поту, Гарри с облегчением выдохнул. Приснится же! Уж лучше бы пытки и коридоры министерства снились, чем такое. Умывание не помогло, и на завтрак Гарри отправился сонный и взъерошенный после пережитого кошмара. Гермиона, наоборот, радовала глаз своим бодрым видом и энергичностью.

Заметив, что Поттер не ест, а только размазывает кашу по тарелке, подруга забеспокоилась.

— Гарри, что случилось? Ты не заболел?

— Ничего не случилось, просто кошмар приснился.

Гермиона ахнула.

— У тебя опять видения? Но ведь Волдеморта больше нет. Что ты видел?

Вздохнув, Гарри принялся рассказывать. Справедливости ради нужно сказать, что девушка честно пыталась быть серьёзной, но в середине рассказа подозрительно хрюкнула, а в конце не выдержала и расхохоталась.

— Ой, Гарри, прости, но что здесь кошмарного?

— Тебе смешно... А если бы за тобой Волдеморт с поцелуями гонялся? Хотя, неизвестно, что страшнее: Тёмный Лорд с локонами и кольцом в носу или Молли в наволочке. А Малфои в балетных пачках?

— Да уж, это — настоящий кошмар. Я тебя понимаю, — весёлые искорки в глазах Гермионы не внушали доверия к её словам.

— Интересно, а что тебе такого приснилось, что ты такая бодрая и весёлая.

Слова явно попали в точку. Подруга зарделась, словно маков цвет.

— Ничего мне не снилось. С чего ты взял?

— Ну не-е-ет... Мне можешь не врать. Я тебя насквозь вижу. Давай, признавайся, я же тебе рассказал.

— Да не помню я, что мне снилось! Чего ты ко мне пристал?

— А, видишь, ты какая! У друзей не может быть секретов друг от друга.

— Да отстань ты от меня! Ну, ты мне снился. Легче тебе от этого? Добился своего? — голос Гермионы сорвался, и она всхлипнула.

Смутившийся Гарри обнял подругу за плечи.

— Ну, прости меня... Я не думал, что тебя это расстроит. Ну, дурак я, сам знаю. Если хочешь — стукни меня.

— За что?

— За то, что я — такой дурак. Хочешь меня стукнуть?

— Не хочу.

— Вот, даже стукнуть не хочешь... Тогда я опять приставать начну. Может, тогда стукнешь? Ну расскажи, в каком виде я тебе снился? Мне же интересно.

Гермиона фыркнула.

— В балетной пачке.

— Я-а-а? Вот врёшь ты всё! Скажи, что врёшь... Не мог я тебе сниться в таком дурацком виде.

Гермиона расхохоталась.

— Почему же не мог? Думаешь, ты хуже выглядел бы в этом наряде, чем Малфои?

— Вот почему ты такая вредная? А если я тебя за это укушу? Или лучше поцелую?

Подруга забилась в его объятиях, пытаясь вырваться.

— Я тебе настолько противен? Ну, тогда прости... — Гарри разжал объятия и уселся на диван, уставившись невидящим взглядом в картину напротив.

Он сам не мог понять, что с ним творится. Почему его вдруг стало тянуть к девушке, с которой они дружили семь лет? Почему он не может думать ни о чём, кроме её губ? Что это за навязчивая идея? Если он будет вести себя так неадекватно, то потеряет самого близкого человека. Не иначе, как это всё — чёртовы гормоны. Давно уже нужно было найти себе какую-нибудь девушку, чтобы не кидаться на людей, как изголодавшийся волк. Что теперь подумает про него подруга?

Гермиона села рядом на диван и вздохнула.

— Нет...

— Что "нет"?

— Нет, ты мне не противен. Честно говоря, это было даже приятно. Но это неправильно. Так не должно быть... Мы же — друзья...

— А целоваться можно только с врагами?

— Вот что ты всё переворачиваешь с ног на голову? Нет, не с врагами. Просто я не хочу терять нашу дружбу. По большому счёту, у меня сейчас и нет никого ближе тебя. Родители меня не помнят, для семьи Уизли я сейчас чуть ли не враг, конкурент. А больше друзей у меня и не было. Конечно, есть ещё Луна, Невилл, но с ними мы никогда не были так близки, как с тобой. Я не могу, понимаешь? Ты — всё, что у меня осталось. Я не хочу тебя потерять.

Гарри растерянно уставился на подругу.

— Да с чего ты взяла, что ты меня потеряешь? Разве от этого люди не становятся ближе друг другу? Что-то я совсем ничего не понимаю в этой жизни.

— Ты же сам перестанешь меня уважать, если я тебе позволю... всё... Ты будешь считать меня доступной, легкомысленной... Да я и сама себя уважать перестану. Я уже сейчас не могу простить себе такие мысли. Приличной девушке даже в голову не придёт о таком думать... — Гермиона опустила голову и закрыла лицо руками.

— Как же у тебя всё сложно... Наверное, я никогда не научусь понимать девушек. Мне казалось, что люди целуются, если они нравятся друг другу. Ты мне нравишься. Что плохого в том, что я хочу тебя поцеловать? Честное слово, я не хотел тебя обидеть. Мне бы и в голову не пришло так плохо о тебе думать, ведь ты тоже для меня самый близкий человек, — Гарри взял Гермиону за руку. — Прости меня. Я постараюсь выбросить эти глупые мысли из своей головы. И, хотя я не понимаю твоей логики, но уважаю твоё мнение. Нельзя — значит нельзя.

Гермиона подняла голову и посмотрела в полные грусти глаза друга. Ожидаемого облегчения после его слов она почему-то не почувствовала. Наоборот, было ощущение, что она по собственной глупости всё безнадёжно испортила. Не только Гарри ничего не понимал в этой жизни — она и сама от него недалеко ушла.

— Всё будет хорошо, не расстраивайся. Вот женят меня добровольно-принудительно, и я больше не буду к тебе приставать, — губы Гарри искривила горькая усмешка.

Гермиона сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. От этой мысли стало так больно и хотелось заплакать по-детски, навзрыд. Лелея свои обиды, она совсем забыла о судьбе друга и, вместо того, чтобы ему помочь, принялась его отчитывать. Нужно что-то делать. Суббота уже послезавтра.

— Мне нужно в библиотеку, — пролепетала Гермиона.

Гарри усмехнулся.

— Почему меня это не удивляет?

— Ты идёшь со мной. И это не обсуждается.

— Куда же я денусь? И что мы ищем?

— Всё по магическому законодательству, традиции магического мира, брачные ритуалы. Ищем всё, что может нам помочь.

Из библиотеки выбрались уже около полуночи с чугунными от разнообразных знаний головами. Не прерывались даже на еду. Ворчащий Кричер несколько раз приносил им в библиотеку чай и бутерброды, которые они съедали, уткнувшись в очередную книгу и толком не понимая, что жуют.

Гермиона уставилась на Гарри очумелыми глазами.

— Куда мы попали? Это же хуже, чем средневековье. У человека совершенно нет никаких прав. Если кто-то твёрдо вознамерился на тебе жениться, то он может это сделать пятьюдесятью различными способами, и ты даже мяукнуть не сможешь. Не запрещено ничего: ни амортенция, ни похищение, ни принуждение. Можно жениться на человеке, находящемся в бессознательном состоянии, или вырвать согласие пытками и насилием. Гарри, тебе нельзя встречаться с ними в субботу! Любой из них может заставить тебя жениться, не обращая внимания на твои трепыхания. Всё зависит только от степени их наглости. Давай сбежим куда-нибудь подальше!

— Куда?

— За границу, туда, где нас никто не найдёт.

— За границу нельзя выехать без разрешения министерства, а там — Кингсли. Так он меня и отпустит. А в магловском мире заграничный паспорт и другие нужные бумаги не оформишь за один день.

— А если применить "Конфундус"?

— И тем самым нарушить Статут о секретности? Авроры будут там через две минуты, а мы — через пять минут окажемся в Азкабане. Вернее, ты в Азкабане, а я — в постели Шеклболта.

— Тогда надо куда-то сбежать в пределах Британии.

— И опять прыгать с места на место, голодать, мёрзнуть и находиться в министерском розыске? Я не хочу обрекать тебя на такое существование. Если уж придётся бежать, я сбегу один.

— Ненадолго сбежишь. Они схватят меня и, угрожая что-нибудь сделать со мной, вынудят тебя сдаться. Я прекрасно тебя знаю. Ты, как всегда, пожертвуешь собой ради других.

— Не ради других, а ради тебя. Если с тобой что-нибудь случится, моя жизнь уже не будет иметь для меня никакого смысла.

— Гарри, так нельзя! Ты не должен жертвовать собой ради меня.

— А как можно? Переступить через твой труп, лишь бы только моя задница осталась цела? Извини, но это — выше моих сил. Я не стану жертвовать единственным человеком, который мне дорог, единственным человеком, которого я...

Гарри осёкся, махнул в сердцах рукой и ушёл в свою комнату.

Гермиона в ступоре смотрела на захлопнувшуюся за ним дверь. Что он хотел сказать? Неужели он её любит? Нет, она выдаёт желаемое за действительное. Хотелось догнать его и спросить, но ведь она сама наложила табу на эту тему. Если это правда, то все её глупые запреты не имели никакого смысла. Она ведь тоже... Нет, в этом Гермиона не признается даже себе. Слишком больно потом будет, если окажется, что она всё себе придумала.

Несмотря на сомнения и скептицизм по отношению к самой себе, на душе у неё было тепло, появилась робкая надежда на будущее счастье. Но если Гарри вынудят жениться, то у них не останется никаких шансов, чтобы быть вместе. В голове калейдоскопом кружились мысли — одна страшнее другой. Как можно похитить сильного волшебника, которому в бою нет равных? Ночью! Во сне! От этой догадки мороз прошёл по коже. Вскочив, Гермиона забегала по комнате, пытаясь придумать, чем можно защитить Гарри. Чёртов министр со своим запретом на закрытие камина! Теперь понятно, чем он руководствовался. Возможность попасть в дом аврорам в любой момент по первому сигналу опасности? Чёрта с два! Это возможность для самого Кингсли в любой момент попасть в дом и похитить Гарри. Сейчас, когда Поттер спит, он наиболее уязвим и беспомощен. И никто не придёт ему на помощь, никто не защитит...

Гермиона резко остановилась. Почему никто? А она? Она будет охранять его сон. Пусть у неё и не так много сил, но под мантией-невидимкой шансы защитить друга резко возрастают.

К счастью, Гермиона знала, где Гарри хранит мантию. Но на привычном месте артефакта не оказалось. Судорожно пытаясь вспомнить, где ещё безалаберный Поттер мог бросить такую важную вещь, Гермиона металась по дому. Паника не шла на пользу мыслительным способностям. В отчаянии девушка уже хотела ворваться в спальню, разбудить непутёвого друга и потребовать ответа на мучивший её вопрос, но тут она вспомнила, что видела мантию сегодня в библиотеке. Именно там она с облегчением обнаружила пропажу. Накинув мантию, Гермиона направилась в сторону спальни, но услышала шум в гостиной и бросилась туда.

Закутанный в тёмную мантию с головой незнакомец как раз затаскивал её бессознательного друга в камин.

Всё, что она успела — это вцепиться в мантию похитителя. В следующий миг её подхватило зеленое пламя, и через несколько секунд все трое вывалились из камина в незнакомом Гермионе месте.

Отскочив в сторону, чтобы не выдать себя, Гермиона наблюдала за действиями незнакомца и выжидала удобный момент для нападения. Она понимала, что шанс у неё будет только один. Стоит ей промахнуться — и на одного заложника станет больше, а из защитницы Гермиона превратится в обузу для Поттера. Как раз представится тот самый "замечательный" шанс для похитителя — шантажом заставить Гарри согласиться на любые условия. А если ещё окажется, что преступник не один, то проблемы возрастают в геометрической прогрессии.

Тем временем незнакомец, ни на минуту не выпуская из рук палочки, принялся раздевать бессознательного Гарри. Гермиона зажала рукой себе рот и с трудом удержалась, чтобы не зажмуриться. Замечательная спасательница из неё получится с закрытыми глазами. Стараясь смотреть только на похитителя, пунцовая от стыда Гермиона ловила себя на том, что шаловливые глазки сами соскальзывают с неинтересной фигуры закутанного в мантию с капюшоном незнакомца на куда более интересную фигуру обнажённого Гарри. Мысленно пообещав при первой же возможности настучать себе по легкомысленной голове, Гермиона увидела, что на Поттера надели ритуальную мантию. Значит, убивать его не собирались. В планах похитителя явно была женитьба на бессознательной жертве.

Тем временем неизвестный погладил Гарри по щеке, провёл пальцем по губам и наклонился, чтобы его поцеловать. Это был шанс для Гермионы. Но не зря говорится, что холодный рассудок в бою — залог победы. Рассудок девушки не был холодным. Её трясло от бешенства, что какой-то хмырь пытается поцеловать её Гарри. Результат оказался предсказуем: вложив в "Ступефай" столько силы, что им можно было свалить слона, Гермиона банально промазала. Второй "Ступефай", а следом — и "Инкарцеро" достались уже ей. Спелёнутая, как гусеница, она была готова грызть саму себя за глупость, но теперь это было бесполезно.

— Ну-ка, посмотрим, кто это у нас такой храбрый, — незнакомец снял капюшон мантии с головы незадачливой спасительницы героя. — Мисс Грейнджер! Как же я не догадался? Кто же ещё?

С ужасом Гермиона поняла, кто являлся похитителем. Худший из всех вариантов — Наземникус Флетчер. А если вспомнить, что он честно предупреждал, что украдёт Гарри, то они — два остолопа. С одной стороны, Флетчер — не очень сильный волшебник, к тому же он трусоват и не способен на насилие. А с другой стороны — палочки у неё теперь нет, да и связанная по рукам и ногам, она мало что способна сделать для спасения друга.

В камине загудело пламя, и в комнату шагнул высокий мужчина в чёрной мантии с лицом, скрытым под капюшоном.

— Вы как раз вовремя, — обрадовался Наземникус. — Мы с моим женихом уже готовы к проведению ритуала.

— Бессознательная жертва? Как грубо, — в хриплом голосе нового действующего лица Гермионе почудились знакомые интонации, но она никак не могла припомнить, где его слышала.

Тем временем ритуалист двинулся в сторону лежащего на полу парня, но не дойдя пары шагов, резко остановился, словно натолкнувшись на невидимую стену.

— Поттер? Вы шутите? Вас же магический мир на клочки порвёт за своего героя, если раньше не справится он сам. Это новый способ самоубийства? А здесь у нас кто? — незнакомец обнаружил связанную девушку. — Мисс Грейнджер? Ещё одна героиня войны. На ней вы тоже намерены жениться?

Флетчер захихикал.

— Слишком много чести. Она увязалась следом. Пришлось обезвредить.

— И что вы намерены с ней делать? Убьёте?

— Зачем? "Обливейт" — и до свидания.

— Вы действительно считаете себя круче Тёмного Лорда? Или вам напомнить, где он оказался после встречи с Поттером и его друзьями?

— Осмелюсь предположить, что я уж точно умнее его. По крайней мере, бросаться "Авадами" я не собираюсь. Мне этот мальчик живым пригодится.

— И вы правда думаете, что вам кто-то позволит жениться на герое?

— А кто мне помешает?

— Я, например... Ступефай! Обливейт!

Не ожидавший нападения Флетчер шлёпнулся рядом с Гермионой и бестолково захлопал глазами.

Судорожно дёргаясь в связывающих её тело веревках, Гермиона попыталась отползти подальше от странного незнакомца, напавшего на своего сообщника.

— Не бойтесь, мисс Грейнджер. Финита!

Верёвки исчезли, и Гермиона села, растирая затёкшие запястья и с опаской поглядывая на неожиданного спасителя. Мужчина, не обращая на неё внимания, привёл в сознание Гарри.

Обведя мутным взглядом помещение, тот заметил Гермиону, лежащего на полу Флетчера и посмотрел на незнакомца.

— Где я? И кто вы?

— Вы находитесь в доме, который арендует Наземникус Флетчер, вознамерившийся, видимо, от большой любви, жениться на вас, мистер Поттер.

— Он не успел?

— Ну, я же вас назвал "мистер Поттер", а не "мистер Флетчер". Что с вами? Обалдели от счастья? Или от горя, что вам помешали столь выгодно жениться?

Гарри, разинув рот, уставился на незнакомца, словно на привидение.

— Профессор Снейп? — пролепетал он.

Гермиона ахнула, наконец сообразив, почему интонации в голосе неизвестного показались ей знакомыми.

— Но вы же умерли... Я сам лично был на ваших похоронах.

— Слухи о моей смерти слегка преувеличены. Я хотел хоть немного пожить спокойно, но разве же с вами это возможно? Даже после победы вы умудряетесь найти приключения на вашу геройскую задницу, а мне снова приходится вас спасать. А теперь моё инкогнито будет раскрыто, — вздохнув, Снейп сбросил капюшон.

— Мы никому не скажем, сэр, — с готовностью заверил Поттер. — И спасибо вам.

— В кои-то веки заработал благодарность от гриффиндорца. Неужели у вас в голове завёлся мозг?

На издёвку бывшего профессора Гарри ответил широкой улыбкой.

— Профессор, а откуда вы узнали, что Гарри нужно спасать? И как вы сами умудрились спастись? И почему у вас такой голос?

— Уймитесь, мисс Грейнджер! Вам не даёт покоя мысль, что вы чего-то не знаете?

Гермиона обиженно засопела.

— Ладно, не плачьте, расскажу. Всё очень просто. Я подслушал разговор Флетчера с каким-то собутыльником, когда он хвастался, что скоро женится на знаменитом Поттере, и искал ритуалиста, который умеет держать язык за зубами. Выдать себя за ритуалиста труда мне не составило. Спасён я благодаря Люциусу Малфою, который меня нашёл, переправил в мэнор и выходил. Хоронили вместо меня трансфигурированную куклу. Люциусу пришлось кое-кому заплатить, чтобы не возникло вопросов. А насчёт хрипоты, мисс Грейнджер, вы меня удивляете. Как можно восстановить голос, если мне практически перегрызли горло? А теперь хотелось бы узнать, как вы, мистер Поттер, дошли до такой жизни, что решили жениться на Флетчере? Может, я зря помешал вашему счастью?

— Я не собирался на нём жениться, — обиженно вскинулся Гарри. — Они как с ума все посходили. Все вдруг решили на мне жениться или выйти за меня замуж. Даже ваш приятель Люциус Малфой мне предлагал и своего сына, и себя самого.

— А ещё Паркинсон, Кингсли Шеклболт и Уизли, — дополнила Гермиона. — Все они явятся завтра за ответом, и что-то мне подсказывает, что отказ их не устроит.

— А вы, я так понимаю, жениться ни на ком из них не намерены? Экий вы переборчивый, молодой человек. К вам со всей душой, а вы капризничаете.

Гарри запыхтел, как обиженный ёжик.

— И как же вы собираетесь выкрутиться из этой ситуации?

— Скажу "нет", и всё.

— И вас снова похитят, или напоят амортенцией, или чем-нибудь приложат по темечку, и очнётесь вы уже прочно женатым.

— А вы можете предложить что-нибудь лучше?

— А что тут предлагать? Единственный способ, чтобы вас насильно не женили — это уже быть на тот момент женатым.

— То есть, я должен согласиться на брак с кем-то из них? Я не хочу!

— Ну почему же из них? Можете жениться по своему выбору.

— На ком? У меня никого нет.

— Мистер Поттер, кажется, я ошибся, предположив наличие мозга в вашей голове. У вас имеется верная боевая подруга, которая ради вас даже к Флетчеру полезла, рискуя получить "Обливейт".

Гарри вздохнул.

— Она не согласится.

— А вы её спрашивали? Неужели вы настолько ей противны, что она не захочет вас спасать?

— Хорошо, смотрите сами. Гермиона, ты согласна стать моей женой?

— Да, — тихо ответила девушка.

Ехидный Снейп откровенно наслаждался зрелищем Поттера с отвисшей челюстью.

— Но я думал... Ты же говорила... Не понимаю я девушек.

— Очень красноречивое признание в любви, мистер Поттер. Я даже не сомневался, что именно такую речь вы и произнесёте.

— А я не собираюсь признаваться в любви при вас. Это личный разговор, и я не намерен делать из него шоу.

— Ладно, мистер Поттер, не растопыривайте колючки, дикобраз из вас не получится. Так, мелкий ёжик, страдающий паршой.

— Прекратите оскорблять его! — не выдержала Гермиона. — Вы даже не знаете, какой он. Хватит уже примерять на него образ его отца! Гарри — не его отец. У него, между прочим, ещё и мама была. Может, он в неё характером пошёл. Он добрый, справедливый и...

Гермиона не выдержала и расплакалась. Гарри обнял её и, нашёптывая на ушко неуклюжие слова утешения, свирепо уставился на Снейпа.

— Мистер Поттер, не стоит изображать из себя василиска. От вашего взгляда я не окаменею. Судя по тому, как вы защищаете друг друга, я не ошибся, и пара из вас получится неплохая. Значит, сейчас отправляемся к гоблинам.

— А почему к гоблинам? — вытирая слёзы, поинтересовалась Гермиона. — Этот же Флетчер искал ритуалиста.

— Гоблины проводят ритуал только в том случае, если согласие добровольное. Мошенничеством занимаются только маги. Флетчеру с вашей бессознательной тушкой в качестве партнёра там ловить было нечего. Только снимите эту хламиду. У гоблинов имеются фирменные ритуальные мантии, а не этот суррогат.

Теперь пришла очередь Гарри краснеть, когда он сообразил, что переодевали его на глазах у Гермионы. Схватив свою одежду, он убежал в другую комнату переодеваться и прятать своё смущение.

Не такой представляла себе Гермиона свою свадьбу. Она мечтала о красивом белом платье, фате, о многочисленных друзьях и поздравлениях, о шампанском, цветах и танце новобрачных, и даже не сомневалась, что вести её к алтарю будет отец, а мама будет вытирать слёзы счастья за свою девочку кружевным платочком. И даже в кошмарном сне ей не представлялось, что свадьба у неё будет по необходимости, а не по любви, что к алтарю её поведёт Снейп, а из гостей будут только гоблины. Но, неожиданно, свадьба оказалась красивой. Приняв ванну с ароматными травами, она облачилась в белую атласную мантию, украшенную изящной серебряной вышивкой, ей элегантно уложили волосы. Голову украсила диадема, а шею — колье из сейфа Поттеров. Галантный Снейп предложил ей руку и повёл к алтарю. При виде Гарри у Гермионы перехватило дыхание. Он был таким красивым в мантии из чёрного атласа с серебряной вышивкой и с восхищением смотрел на неё. Гермиона зажмурилась. Если немножко постараться, то можно представить, что он любит её. Если бы это было так, она бы даже согласилась выходить замуж в дебрях Амазонки, будучи одетой в рваную шкуру. Но так хотелось верить таким родным зелёным глазам друга... Нет, уже почти мужа...

Тёплая рука Гарри сжала её холодную ладошку. Казалось, откуда-то издалека доносился голос гоблина, нараспев читавший древние катрены. Появившаяся из ниоткуда красная лента связала их руки, чтобы через мгновение медленно растаять. Губы мужа нежно прикоснулись к её губам, и всё закончилось.

Уже переодетая в свою обычную одежду, Гермиона украдкой поглядывала на изящное колечко на собственной руке, чтобы убедиться, что это всё ей не приснилось, и она теперь миссис Поттер.

Провожая их до камина, Снейп произнёс непонятную фразу:

— Чтобы брак был нерасторжимым, его нужно подтвердить.

Растерянно Гермиона посмотрела на покрасневшего мужа, и внезапно до неё дошёл смысл этой фразы, вынудив и её залиться румянцем. Последним, что они услышали, исчезнув во вспышке зелёного пламени, был ехидный смех Снейпа.

* * *

Как во сне, Гермиона шагнула из камина, и упала бы, если бы Гарри не успел её подхватить. Вполне невинные объятия мужа неожиданно вызвали дрожь. Ей было страшно... Она не была готова к тому, о чём говорил бывший профессор. Совершенно не готова... Хотелось дать самой себе подзатыльник за поспешно принятое решение. Осторожно вывернувшись из объятий, Гермиона села на диван и обхватила себя руками за плечи. Гарри присел рядом.

— Жалеешь? — хриплым голосом произнёс он. — Прости, я, как всегда, поступил не подумав. Слишком обрадовался... Нет, чтобы сообразить, что у тебя могли быть другие планы на свою жизнь, и я в них не фигурировал... Зря ты согласилась... Лучше было бы оставить меня в берлоге Флетчера, чем сделать тебя несчастной. Ты даже не представляешь, как много для меня значишь...

Поттер опустил голову и зарылся обеими руками в волосы, разлохмачивая ещё больше свою непокорную шевелюру.

— Гарри, не надо... Всё нормально, не вини себя. Я это сделала по собственному желанию. Никто меня не заставлял.

— Ты это сделала, чтобы спасти меня. Я не должен был соглашаться на твою жертву. И ничего у нас не будет нормально. Жить и знать, что по своей собственной глупости причинил боль любимому человеку...

Гермиона резко подняла голову. Он действительно это сказал, или она просто услышала то, что хотела услышать? Гарри не смотрел на неё, продолжая терзать свои волосы. Неожиданно он замер и повернул голову. В его глазах затеплилась надежда.

— А ведь ещё не поздно! Снейп же сказал, что брак станет нерасторжимым, если его подтвердить. Мы не будем его подтверждать, и ты снова сможешь стать свободной.

— А ты?

— Я?.. Да какая разница? Самое главное, что ты сама сможешь выбрать себе мужа, которого полюбишь... — В глазах Гарри мелькнула боль, и он зажмурился.

— Зачем мне выбирать мужа? Я уже замужем. Или ты жалеешь, что тебе не позволили жениться на Флетчере? — удивлённо распахнувшиеся глаза Гарри вызвали у Гермионы улыбку.

— Ты не хочешь?.. То есть, ты хочешь...остаться со мной?

— Ну... Я бы могла попробовать. Вот только... Мне страшно... — Гермиона покраснела и опустила глаза.

Гарри взял её руки в свои и поцеловал одну ладошку.

— Если ты не хочешь, мы не будем...

— И тогда тебя у меня отберут? Ну уж нет! Ты — мой!

Вместо ответа Поттер улыбнулся и накрыл своими губами губы супруги.

Не открывая глаз, Гермиона потянулась в кровати и натолкнулась рукой на чьё-то тело. Тут же проснувшийся мозг услужливо подбросил ей картинки прошлой ночи, от чего её щёки залились густым румянцем. Она попыталась тихонечко выбраться из постели, но нахальные ручонки Поттера по-хозяйски её сцапали и прижали к себе, как плюшевого медвежонка.

— Гарри...

— Угум...

— Ну, пусти...

— Неа...

— Совесть имей! Мне нужно в ванную.

— Хорошо. Сейчас пойдём...

— Получишь!

— Что? — открывшийся зелёный глаз заинтересованно уставился на неё.

— В лоб!

— Тогда не отпущу. Другие предложения будут?

— И что же ты хочешь, изверг?

— Поцелуй.

— Ненасытный... — Гермиона чмокнула мужа в щёчку.

— Эй! — возмутился он. — Так нечестно! Ты — обманщица!

— Почему? Ты просил поцелуй — и я тебя поцеловала.

— Так я мог бы с Роном целоваться, а не с супругой.

— Какие интересные подробности я узнаю о твоей личной жизни, — хихикнула Гермиона.

— Ты мне зубы не заговаривай, а целуй, как следует. Иначе никуда не отпущу.

— Я не умею.

— Значит, будем учить. Куда поползла?

Сбежать от поцелуя не удалось. А потом уже и не хотелось. Опомнились, только услышав скрипучий голос Кричера:

— Хозяин, хозяйка, к вам гости пожаловали.

Недоумённо переглянувшись, супруги дружно скривились, сообразив, что это за гости, и вместе рванули в ванную.

Когда молодожёны спустились в гостиную, там царило светопреставление. Молли вцепилась в холёные белобрысые патлы Люциуса, Кингсли пытался отодрать от своего лица облепивших его летучих мышей, Джинни весело хихикала, сидя на шкафу, Панси оседлала Рона и лупила его мухобойкой в то время, как её отец пытался призвать дочь к порядку. Драко, почему-то в наряде из пальмовых листьев, пытался заползти под диван.

— Тихо! — рявкнул Гарри.

Пойманные на горячем дебоширы судорожно пытались сделать вид, что они ничего плохого не делали. Молли приглаживала взъерошенные волосы Люциуса. Панси отползла в угол к Драко. Джинни сняла с Кингсли Летучемышиный сглаз, и теперь он успокаивал плачущего Рона.

— Кто-нибудь снимет меня отсюда? — поинтересовалась Джинни. — Здесь есть джентльмены?

— Я — джентльмен, — опомнился Люциус и полез снимать рыжую хулиганку со шкафа собственноручно, напрочь позабыв, что он — волшебник.

— Драко, бедненький... — причитала Панси, пытаясь освободить белобрысого из свадебного наряда племени тумбу-юмбу. — Я ему отомстила за тебя.

Гарри, переглянувшись с Гермионой, поинтересовался:

— Я что-то не понял, тут кто-нибудь собирается просить моей руки?

— Иди ты, Поттер, куда подальше, — проворчал Драко из-под шалашика и взвизгнул, когда Панси нечаянно дёрнула его за волосы.

— Папа! Я люблю Драко и выйду замуж только за него, — заявила младшая Паркинсон.

— Да, а я что?.. Я — не против... А ты, Люциус?

Мистер Малфой, всё ещё державший на руках младшую Уизли, растерянно посмотрел на Джинни, потом на Паркинсона, потом опять — на Джинни.

— Да забирай его. Меня другое интересует. Миссис Уизли, не отдадите ли вы за меня свою дочь?

— Ты — старый козёл, забыл, что вроде как женатый?

— Так я сразу...

— Джинни, детка, а как же Гарри? — Молли попыталась достучаться до здравого смысла дочери.

— Не плачь, малыш. Хочешь, я тебя в свой гарем возьму? — успокаивал Рона Кингсли.

— Хочу, — шмыгнул носом шестой Уизли. — А то всё Поттер да Поттер...

— В какой ещё гарем? — вскинулась Молли.

— Молчи, женщина! Я — министр, как скажу, так и будет. К тому же ребёнок хочет.

— Хочу, — послушно подтвердил Рон. — Меня ещё ни разу в гарем не приглашали.

— Ах ты ж, моё солнышко! — умилился Кингсли и чмокнул будущего мужа в рыжую макушку.

— Да что же это творится? Отдать детей старикам... — Молли задумалась. — Впрочем, они богатые, знатные. Так, двоих пристроили... Кому бы ещё близнецов подсунуть?

Совершенно позабыв о хозяине, гости потихоньку стали расходиться.

— Кингсли, а мне теперь можно камин закрыть? — воспользовался моментом Гарри.

— Камин? Какой камин? Ах, камин! Да пожалуйста.

Оставшаяся последней в гостиной Молли попыталась соблюсти правила приличия.

— Гарри, ты уж нас прости. Видишь, как получилось... Не вышло у вас с Джинни...

— Да ничего, мы с женой на вас не в обиде, правда, Гермиона?

— Женой? Ах ты, жук! Вот так всех перехитрил? — Молли гневно нахмурилась, а потом рассмеялась. — Хоть вы и обманщики, но на свадьбы чтобы явились! И никакого обмана!

Как только в камине погасла последняя зелёная вспышка, Гарри с облегчением закрыл камин.

— Это что же получается? Никому я не нужен? Можно было и не жениться?

— А в лоб?

— Да что же вы все в мой несчастный лоб целитесь — и ты, и Волдеморт?

— Ты сравниваешь меня с этим зелёномордым?

— Нет-нет! Ты лучше!

— Лучше Волдеморта? Сомнительный комплимент.

— Ты совсем не похожа на Волдеморта! Ты — не зелёная. И у тебя имеется такой хорошенький маленький носик.

Гермиона фыркнула.

— Гарри, только ты можешь такое ляпнуть.

— Миссис Поттер! Вы слишком много разговариваете. А у нас, между прочим, камин закрыт.

— Это что — намёк?

— Да какой там намёк? Бегом в спальню, пока ещё кто-нибудь не припёрся!