Агония любви (гет)

Когда-то Рослин всей душой по-девичьи наивно любила своего мужа и даже сейчас, несмотря на его отчужденность, сохранила толику привязанности к нему. Но любить его больше у нее не получалось, как бы она ни силилась возвратить былое чувство. Эдмар и не замечал перемены в ней — ему было все равно, и Рослин не могла винить его в этом после всего, что они пережили. После всего, что сотворили ее родные. Эдмар никогда не обвинял ее, но то чудовищное преступление разрушило все, что могло было быть между ними. Ночами Рослин постоянно плакала и молилась, но потом смирилась — удел нелюбимой жены был не самой страшной карой Богов, которая могла обрушиться на ее голову. И даже годы лишения меркли перед нынешней жизнью, дарованной королем, и миром для нее, ее мужа и их детей.

Рослин любила свою семью — ту, что обрела, ту, что потеряла, ей любить было нельзя — и короля за то, что с его воцарением ее жизнь изменилась. За то, что он вернул Эдмару титул лорда Речных Земель и владения. За то, что победил в Великой войне. За то, что поцелуи его были столь нежны и трепетны и не горчили чувством вины перед мертвыми. За то, что его темно-синие глаза даровали ей свет и спокойствие

Рослин знала, что не должна была поддаваться дрожащему в груди чувству, но после всего измена казалась такой мелочью. Она знала, что и без того будет гореть в царстве Неведомого, а потому позволяла себе наслаждаться мимолетными мгновениями, украденными у судьбы. Она ведь с детства мечтала любить и быть любимой, но до встречи с королем испытала это лишь раз, а потом это счастье у нее отняли. У нее забрали мужа, отца ее ребенка, и она день и ночь проводила у ног Матери, моля о том, чтобы родилась дочь и ее супруга не убили. Ее отослали в Утес Кастерли, и там она чувствовала себя, словно в плену — она и была в плену. Ей даже не всегда давали увидеть Кейтилин, когда она родилась. И муж смотрел на нее отстраненно, со скорбью, словно, глядя на нее, видел то, как ее родные убивают его семью и воинов.

Эйегон Таргариен спас ее оттуда. И она полюбила его, сама не зная, как и когда. Ненавидела себя за это, ведь он был женат и его супруга была красива, словно прохладное майское утро, словно тонкий лунный свет. Рослин смотрела на нее и чувствовала, что у нее нет ни единого шанса, но Эйегон поцеловал ее в темном коридоре Красного Замка. И она не могла не ответить, сердце яростно колотилось в груди — под его ладонью.

— Мы не должны, — только и прошептала она. Его улыбка была преисполнена грусти, однако он не отпустил ее, сжимая в объятиях хрупкую талию. Рослин дрожала, а он покрывал поцелуями лицо и осушал следы слез губами. После той ночи она больше никогда не плакала; все самое страшное осталось позади.

— Я люблю тебя, — говорил Эйегон каждый раз, когда они виделись. И она ловила его слова ртом, пробуя их на вкус — слаще и печальнее она ничего не пробовала. Он не часто прилетал в Речные Земли — его жена не должна была ни о чем догадаться, — а Рослин редко бывала в Королевской Гавани. Она бы соврала, что им хватало коротких встреч в пустых покоях и поцелуев в потемках коридоров, но ее сердце томительно билось, когда он прижимался виском к ее волосам и неразборчиво шептал о том, как скучал по ней.

— Мне нужно жениться, Рослин, — однажды сказал он, обхватив ее лицо ладонями; голос его звучал глухо и тихо. Рослин подняла на него глаза, но не почувствовала ничего — с тех пор, как он впервые признался ей в любви, она больше не ревновала его. — Моя жена не может родить ребенка, а королевству нужен наследник. И я бы женился на тебе, если… — на миг ей показалось, что он предложит ей убить Эдмара, но он смолк, и она облегченно выдохнула. Она бы не смогла.

— Если бы не Эдмар, — прошептала она. Он кивнул. — Но этот брак же не отнимет тебя у меня? — только это волновало ее, когда он замолчал. И он слабо улыбнулся, целуя ее в угол губ.

— Ни одной женщине не отнять меня у тебя, моя милая, — пообещал он, Рослин прижалась к нему сильнее и обвила его шею.

В следующем месяце, когда колокола звонили в честь новобрачных, она стояла в Септе Святого Бейлора подле мужа и улыбалась. Эйегон Таргариен брал в жены Сансу Старк и целовал ее перед полусотней лордов, но Рослин знала — кого он будет целовать этой ночью, когда уйдет от постели жены.

Она едва не смеялась: ему нужен был наследник, а у ее сына были его темно-синие с пурпурным отливом глаза.