Война Амбридж (джен)

Если не считать Филча, никто из персонала даже не пытался помочь директору. А спустя неделю после того, как Фред и Джордж покинули школу, Гарри своими глазами видел, как профессор МакГонагалл прошла мимо Пивза, старательно отвинчивающего хрустальную люстру, и мог бы поклясться, что она, почти не разжимая губ, шепнула полтергейсту: «Не в ту сторону крутишь!»

«Гарри Поттер и Орден феникса».

Фоукс сделал очередной круг и подлетел к Дамблдору. Тот отпустил Гарри, поднял руку и ухватился за длинный золотой хвост феникса. Вспыхнуло пламя, и оба они исчезли.

— Где он? — завопил Фадж, приподнявшись с пола. — Где он?

— Не знаю! — воскликнул Кингсли, поднимаясь вслед за ним.

— Он не мог трансгрессировать! — закричала Амбридж. — Из Хогвартса нельзя выбраться таким образом...

— Лестница! — крикнул Долиш, бросился к двери, рывком распахнул её и исчез за порогом. Кингсли и Амбридж выбежали за ним следом.⁽¹⁾

— Кажется, он полетел туда! — Шеклболт торопливо огляделся по сторонам и тут же указал в самый конец коридора, где под тёмным каменным сводом только что вспыхнуло нечто золотистое и очень похожее на оперение феникса. Красно-жёлтый всполох отразился в оконных стёклах и мгновенно исчез за поворотом.

— За ним! — приказала Амбридж.

Двое мракоборцев и генеральный инспектор промчались по длинному коридору, свернули за угол и неожиданно оказались перед лестницей, крутой спиралью поднимавшейся вверх.

— Когда мы сюда шли, её здесь не было, — растерянно сказал Долиш. — Или мы шли не здесь?

— Неважно! — воскликнула Амбридж и с прытью, которую сложно было заподозрить в её пухлой тяжеловесной фигуре, взлетела вверх по первым ступеням. Выше по лестнице, то и дело ускользая от них, яркими отблесками пламени мелькало золотое оперение. — Мы не должны позволить Дамблдору покинуть Хогвартс!

Они преодолели лестничный пролёт, затем ещё один. И ещё! Золотые отблески манили, заставляя подниматься всё выше и выше, не становясь ближе, но в то же время и не позволяя отстать.

— Стойте, — велел Кингсли, когда четвёртый по счёту лестничный пролёт остался позади.

— Не смейте останавливаться! — задыхаясь, возмутилась Амбридж. Её чёрный бархатный бант съехал набок, идеально уложенные локоны растрепались, а с обычно безупречной розовой мантии свисала паутина. — Мы почти поймали его!

Она проводила хищным взглядом золотисто-призрачный силуэт, как раз в эту самую секунду в очередной раз скрывшийся за поворотом, и, вскинув палочку, попыталась послать ему вслед оглушающее заклинание.

— Да остановитесь же вы, наконец! — потребовал Кингсли, хватая генерального инспектора за рукав мантии. — Куда мы бежим? Кабинет директора Хогвартса находится на восьмом этаже.⁽²⁾

— И что?

— В Хогвартсе ВСЕГО восемь этажей!

Тяжело дыша, Долорес Амбридж непонимающе смотрела на него своими выпуклыми жабьими глазами.

— Надо прекратить эту бессмысленную погоню и вернуться назад! Мерлин знает, куда это может нас завести!

— Ни за что, — возмутилась Амбридж, и губы её задрожали от негодования, — я отправлю Дамблдора в Азкабан, чего бы мне это ни стоило! Раз мы в башне, не имеет значения, сколько здесь этажей, ему просто некуда отсюда деться!

Она властно махнула пухленькой ручкой, указывая куда-то над своей головой, и, не желая терять ни секунды, вновь бросилась вверх по лестнице.

Спустя пятнадцать минут, поднявшись в общей сложности не менее чем на семь бесконечно длинных лестничных пролётов и окончательно выбившись из сил, они выбежали на площадку и оказались...

...перед директорским кабинетом.

— Что за чёрт! — воскликнул Долиш, в полнейшем недоумении останавливаясь перед горгульей. — Как мы сюда попали?!

Золотой отблеск мелькнул на фоне витражного окна и наконец замер, перестав ускользать от преследователей.

— Ступефай! — взвизгнула Амбридж, посылая в него оглушающее заклятие.

Раздался испуганный вскрик, и Толстый монах, призрак Хаффлпаффа, растерянно вскинул руки:

— Что вы делаете?

Он с трудом успел увернуться от только что выпущенного в него заклинания и теперь парил почти под самым потолком, весь светясь от охватившего его возмущения — призрачным ЗОЛОТИСТО-ЖЁЛТЫМ светом, так похожим на отблески перьев феникса.

— Почему вы жёлтый? — не веря собственным глазам, поражённо воскликнул Кингсли. — Все призраки молочно-белые!

— Апрель, знаете ли, — становясь едва ли не оранжевым от наигранного негодования, ответил Толстых Монах, — я так много времени провожу со своим факультетом в Хогвартских теплицах, что, вероятно, немного загорел!

— Как вы посмели притвориться Дамблдором? — яростно взвизгнула Амбридж, тыча своей короткой палочкой в золотистую фигуру призрака.

— Притворяться директором? Как можно?! — совершенно неискренне возмутился призрак и, переливаясь золотистыми бликами, с оскорблённым видом исчез в стене.

— Из-за него мы упустили Дамблдора! — воскликнула Амбридж. — Уверена, он сделал это намеренно! Я так это не оставлю!

И, обернувшись к горгулье, раздражённо добавила:

— Летучие шипучки!

Однако горгулья осталась на месте.

— Летучие шипучки! — повторила Амбридж на полтона выше.

— Лимонный щербет! Помадки! Кислотные леденцы! — закричала она, переходя на отвратительный фальцет.

Горгулья с флегматичным безразличием посмотрела на неё сверху вниз и, кажется, даже зевнула.

— Что происходит? Почему она не открывается?

— Потому что в отсутствие директора Хогвартса этот кабинет не открывается никому, — устало объяснил Кингсли.

Выпуклые жабьи глаза Амбридж налились злобой.

— Ничего-о-о... — шёлковым голоском пропела она. — Я уверена, Корнелиус это очень быстро исправит!

1) здесь и выше Дж. Роулинг «Гарри Поттер и Орден Феникса», орфография и пунктуация автора сохранены.

Вернуться к тексту

2) Поскольку работа, написанная к этому конкурсу, должна строго соответствовать канону, мы старались чётко соблюсти верное территориальное расположение всех упоминаемых в фике объектов, однако столкнулись с проблемой: согласно первым книгам серии кабинет Дамблдора находится на втором этаже, а согласно более поздним — на восьмом. Определяя местоположение кабинета директора Хогвартса, мы основывались на книге «Гарри Поттер и принц-полукровка. Глава 10», предварительно ознакомившись с оригиналом и убедившись, что это не ошибка перевода.

Вернуться к тексту

ПРИКАЗ МИНИСТЕРСТВА МАГИИ.

Долорес Джейн Амбридж (генеральный инспектор) назначается директором Школы Чародейства и Волшебства «Хогвартс» вместо Альбуса Дамблдора. Основанием настоящего приказа является Декрет об образовании №28. Подписано: Корнелиус Освальд Фадж, министр магии.

ПРИКАЗ ДИРЕКТОРА ХОГВАРТСА.

Всем привидениям Хогвартса под угрозой немедленного изгнания из замка запрещается менять цвет. Основанием настоящего приказ является Декрет об образовании №30 ⁽¹⁾ Подписано: Долорес Джейн Амбридж, директор Хогвартса.

* * *

Следующее утро новоиспечённый директор Хогвартса Долорес Амбридж и профессор Минерва МакГонагалл встретили перед дверями директорского кабинета.

Горгулья, охранявшая вход , хмуро взирала на них со своего постамента и, вздрагивая всем телом, оглушительно икала.

— Почему она не открывает проход?! Она обязана меня впустить! — возмущённо воскликнула профессор Амбридж, когда после пятнадцати минут уговоров, требований и угроз так и не сумела попасть в кабинет директора. Её бледное жабье лицо, всего несколько минут назад светившееся от предвкушения, покрылось красными пятнами.

— Потому что она икает! — сдержанно объяснила МакГонагалл. — Она всегда икает, когда нервничает! А когда она нервничает и икает, она ничего не слышит!

Горгулья издала ещё один оглушительный утробный «ик», вспугнув случайно заглянувшего в коридор Живоглота, и очередная волна конвульсий с глухим стуком сотрясла её каменное тело.

— И сколько это будет продолжаться? — с обманчиво вкрадчивыми интонациями в голосе спросила профессор Амбридж.

— Может, пару часов, а может, пару дней. Но, боюсь, с открытием кабинета сегодня придётся подождать.

— Что ж... — губы Амбридж привычно растянулись в фальшивой улыбке, она достала из кармана свой мерзкий розовый блокнот и, продолжая приторно улыбаться, добавила: — Ничего-о-о... Мы подождём.

* * *

За завтраком весь преподавательский состав Школы Чародейства и Волшебства пребывал в прескверном расположении духа. Разговоры тревожной волной перекатывались над столом, то затихая, то вспыхивая вновь, кусок никому не лез в горло, и даже профессор Флитвик, всегда отличавшийся отменным аппетитом, на этот раз тоскливо взирал на свою полупустую тарелку. Спраут выглядела потерянной, Хуч казалась чернее тучи, Вектор и Бёрбидж бросали друг на друга мрачные расстроенные взгляды и только МакГонагалл сохраняла видимость спокойствия. Снейп на завтрак так и не пришёл — не иначе, известие, о том что слизеринцы стали опорой для создания Инспекционной дружины, натолкнуло его на мысль — что здесь ему будут не рады.

— Сегодня утром, — тихо сказала МакГонагалл, склоняясь к самой тарелке, — несмотря на приказ Министра, горгулья вновь не впустила Долорес в кабинет Дамблдора. Прикинулась глухой. Это означает, что замок не намерен признавать Амбридж директором, а значит и мы не должны сдаваться!

— И что мы можем сделать? — потерянно спросил Флитвик. — Дамблдор просил нас ни во что не вмешиваться.

— Но Дамблдора с нами больше нет! — возмутилась мадам Хуч. — Амбридж уже уволила Трелони и едва не выгнала Хагрида. Кто будет следующим? Я уверена, что теперь, когда Министерство избавилось от Альбуса, она вконец распоясается. Да еще и эта ее Инспекционная дружина! Вы ведь слышали? Снейп наверняка потирает руки от счастья. Может, он теперь и мантию будет носить розовую, чтобы соответствовать?!

— Прекратите, — строго велела МакГонагалл, осуждающе глядя на коллег, — мы не будем ссориться с Северусом. Амбридж только того и надо, чтобы разделить школу. Северус такой же заложник этой отвратительной ситуации, как и мы, и единственный шанс выбраться из неё без потерь — это держаться всем вместе.

— Не думаю, что позиция пассивного неприятия приведёт нас к нужным результатам, — недовольно буркнула Хуч.

— Мы не можем вмешиваться! — расстроенно возразила профессор Спраут. — Если нас уволят одного за другим, кто позаботится о наших учениках?

— Думаю, Помона права, наша главная задача — защитить учеников, — согласилась МакГонагалл. — Но мы не должны опускать руки! Если Амбридж считает, что это так легко — быть директором этой школы, то она глубоко заблуждается!

* * *

Cловно в подтверждение ее слов, в тот же день, в два часа пополудни, когда большая часть учеников спокойно обедала в Большом Зале, Хогвартс, неожиданно едва не взлетел на воздух!

Всё древнее здание задрожало, из холла повалил густой дым, а спустя ещё пару секунд, прорвавшись сквозь едкие клубы гари, в Большой Зал влетел огромный светящийся дракон. Широко раскинув свои алые перепончатые крылья, он описал под потолком неровный полукруг и с оглушительным грохотом взорвался, осыпав замерших в изумлении учеников дождём из золотых искр.

И школа сошла с ума!

Весь день фейерверки близнецов Уизли с треском, грохотом и шипением носились по школе, пробираясь всё дальше и дальше от Большого Зала, переворачивая всё вверх дном и создавая настоящий хаос. Преподаватели услужливо открывали перед ними двери, а заклинание исчезновения стало самым часто произносимым заклинанием, стоило кому-то прознать, что от этого петард, ракет и летающих тарелок становится в десять раз больше.

Закопчёная Амбридж, мокрая от пота, бегала из кабинета в кабинет, усмиряя искристые бомбы и огненные шутихи, а спустя десять минут они появлялись уже в новом месте, расцветая огненными пионами, бомбардируя стены, точно шарики от пинг-понга, и опрокидывая рыцарские доспехи. Филч и члены Инспекционной дружины совершенно сбились с ног, пытаясь оказать поддержку новому директору, но толку от них было мало — огненные кольца, катавшиеся по коридорам, то и дело поджигали их мантии, заставляя спасаться бегством, а летающие драконы набрасывались на них с потолка, рыгая огнём и испуская зловонные газы.

Воспользовавшись всеобщей суматохой, профессор Флитвик незаметно заколдовал гобелен Варнавы Вздрюченного, висящий на восьмом этаже, и изображённые на нём огромные тролли, разучивающие балетные па, неожиданно оказались одеты в пушистые розовые кофточки, а их головы, покрытые седыми локонами, украсили чёрные банты. Сам же Варнава Вздрюченный стал весьма узнаваемо покашливать, издавая скрипучее «кхе-кхе», каждый раз как только получал от троллей по голове. Студенты, прознавшие об этом чуде, нестройной цепочкой потянулись на восьмой этаж и весь день тыкали в троллей волшебными палочками, с хохотом заставляя их танцевать.

Мадам Хуч, изображавшая деятельное участие в ловле фейерверков, самолично засунула одну из взрывающихся петард в унитаз в туалете для девочек, расположенный как раз напротив кабинета Амбридж, и тот извергался не менее часа, пока новоиспечённый директор Хогвартса не догадалась заткнуть его импровизированной пробкой. Спустя два часа распухший от давления унитаз неожиданно взорвался, распространив по коридору чарующее амбре и украсив стены и потолок абстрактными коричневыми узорами.

Джордж и Фред Уизли, попавшиеся на глаза Помоне Спраут в вестибюле первого этажа, получили в награду по двадцать баллов каждый за великолепное праздничное шоу, устроенное в честь назначения нового директора, а Снейп, проходивший мимо, совершенно случайно отвернулся именно в тот момент, когда близнецы, кряхтя и ругаясь, запихивали новую партию фейерверков в каминную трубу.

Лишь к полуночи общее сумасшествие постепенно стало сходить на нет.

МакГонагалл стояла на площадке третьего этажа и с чувством выполненного долга задумчиво смотрела на постепенно успокаивающийся Хогвартс.

Долорес Амбридж устало плелась к себе в кабинет. Фейерверки затихали, выписывая за окном уже плохо различимые неприличные слова. Последний кроваво-красный дракон, с огромным хвостом из серебристых искр, взорвался всего несколько минут назад, перестав наконец гонять по замку миссис Норисс, и Филч, взмыленный и едва держащийся на ногах от усталости, вооружившись шваброй, пытался снять её с крыши Астрономической башни. Северус Снейп, возглавлявший Инспекционную дружину, методично обыскивал Хогвартс, осматривая класс за классом и пытаясь отыскать так и не пришедшего ночевать Монтегю. Учителя шёпотом делились пережитыми впечатлениями. Уставшие тролли на гобелене Варнавы Вздрюченного спали вповалку, вдоволь натанцевавшись в своих розовых кофточках, а сам Варнава, кажется, окончательно охрип.

Замок медленно засыпал.

Первый совершенно обычный рабочий день новоиспёченного директора Хогвартса подходил к концу...

1) Согласно книге «Гарри Поттер и Орден Феникса» Декрет об образовании №29 был написан в тот же день, что и декрет №28, и разрешал в школе применение телесных наказаний, но он так и не был подписан и издан.

Вернуться к тексту

ПРИКАЗ ДИРЕКТОРА ХОГВАРТСА

Всем студентам Хогвартса запрещается хранить предметы, не представляющие образовательной ценности, в помещениях замка. Любой учащийся, уличённый в хранении фейерверков, шутих, навозных бомб и прочих аналогичных предметов (список прилагается) будет немедленно исключён. Основанием настоящего приказ является Декрет об образовании №31 Подписано: Долорес Джейн Амбридж, директор Хогвартса.

* * *

Очередное утро в Хогвартсе для профессора Амбридж и профессора МакГонагалл вновь началось у дверей директорского кабинета.

На этот раз Амбридж выглядела куда менее самодовольной. Её мышиного цвета кудряшки всё ещё были в подпалинах, а толстые пальцы, унизанные многочисленными кольцами, покрывали следы ожогов.

Два напряжённых дня директорства в Хогвартсе давали о себе знать.

— Аргус сообщил мне, что горгулья перестала икать! — сказала она, растягивая свой жабий рот в подобии улыбки. — Пора уже наконец открыть эту дверь!

Она постучала палочкой по каменному постаменту и тут же пропела своим самым сладким голосом:

— Впусти меня!

Горгулья открыла один глаз, затем другой, посмотрела на Амбридж сверху вниз и совершенно непочтительно рыгнула, обдав новоиспечённого директора зловонным запахом сырой штукатурки.

— Что происходит?! — взвизгнула Амбридж, вскидывая палочку. От её приторной улыбки мгновенно не осталось и следа.

— Эгг... — горгулья рыгнула снова, и запах прокисшей штукатурки стал сильнее.

— У неё расстройство желудка. После вчерашней икоты, — холодно сказала МакГонагалл, — с ней это бывает.

— Ну уж нет, я не позволю ей проделать это снова! — взвилась Амбридж и, прежде чем МакГонагалл успела хоть что-то ответить, с короткой палочки директора сорвался луч заклинания.

— Аква Эрукто! — воскликнула Долорес высоким девчачьим голоском, и мощный фонтан воды ударил горгулье в лицо. — Немедленно открывайся! Я директор Хогвартса, ты обязана мне подчиня...

Раздался глухой стук, и горгулья, накренившись под странным углом, неожиданно завалилась на стену.

Фонтан воды из палочки мгновенно иссяк.

— Что происходит? — растерянно спросила Амбридж.

— Вы что, пытались её утопить? — не веря собственным глазам, воскликнула Минерва.

— Что за чушь? Каменную горгулью невозможно утопить!

МакГонагалл протёрла мокрые очки и внимательно осмотрела статую.

Глаза горгульи закатились, гранит, из которого она была высечена, заметно побледнел, а из полураскрытого клюва безвольной серой тряпкой свисал обвисший каменный язык.

— Мне кажется, она в обмороке, — резюмировала МакГонагалл.

— В обмороке?! — взвизгнула Амбридж.

— А чему вы удивляетесь, Долорес? Никто ещё не позволял себе так с ней обращаться! — вспылила Минерва. — Ей, между прочим, не менее семи сотен лет, почтенный возраст, знаете ли! Какое варварское отношение к школьной собственности! Как заместитель директора, я буду вынуждена написать письмо попечителям школы. Им будет полезно узнать, что всего за два дня своего директорства вы едва не уничтожили замок и потеряли ученика.

— Только попробуйте! — сказала Долорес Амбридж своим самым мерзким сладеньким голоском, её выпуклые глаза превратились в щёлки, а дряблый подбородок затрясся от гнева. — Только попробуйте, и я вас уничтожу!

* * *

ПРИКАЗ ДИРЕКТОРА ХОГВАРТСА

Всем студентам и преподавателям школы запрещается сообщать кому-либо какую-либо информацию о школе и её руководстве. Все желающие пожаловаться на управление школой или качество образовательного процесса, обязаны направлять свои жалобы Директору Хогвартса Долорес Джейн Амбридж в письменном виде. Основанием настоящего приказа является Декрет об образовании №32. Подписано: Долорес Джейн Амбридж, директор Хогвартса.

* * *

С тех пор, как Долорес Амбридж назначили генеральным инспектором Хогвартса, открыто обсуждать события, происходящие в школе, стало небезопасно. Амбридж могла подслушать их в любой момент, и хотя Флитвик предложил подговорить горгулий, охраняющих учительскую, чтобы они начинали петь школьный гимн всякий раз, когда профессор Амбридж появлялась в коридоре первого этажа, от этой идеи почти сразу решили отказаться. Да и в учительской больше никто не собирался. Учителя всё чаще чувствовали себя не в своей тарелке — многочисленные декреты и проверки нервировали всех. Профессор Синистра и профессор Вектор старались держаться особняком, никто из них не был уверен, что правило не собираться в количестве больше трёх не распространяется теперь и на учителей школы. А профессор Трелони и вовсе перестала спускаться из своей башни, опасаясь, что если после увольнения Дамблдора Долорес Амбридж неожиданно вспомнит о ней, то она лишится не только должности преподавателя, но и дома.

Впечатления, оставшиеся от знаменитых фейерверков Уизли, ненадолго позволили учителям воспрять духом, но быстро затерялись среди плохих новостей. На завтрак всё чаще спускались одни деканы, а все обеды проходили в угрюмой гнетущей тишине, и если кто-то вдруг просил передать соль, то почему-то делал это непременно шёпотом. Учителя ходили по коридорам мрачнее тучи, лишь изредка останавливаясь, чтобы поговорить, и всякий раз опасливо оглядывались, не мелькнёт ли где поблизости розовая мантия и маленький чёрный бант, так неприятно похожий на муху.

Впрочем, случались и хорошие новости.

— Я слышала, вчера утром горгулья вновь не открыла Амбридж кабинет директора, — сказала профессор Спраут, когда они с коллегами в очередной раз прогуливались подальше от учительской.

— Она обрыгала Долорес парами сырой штукатурки и упала в обморок! — подтвердила МакГонагалл. — Кто бы мог подумать, что за мрачной внешностью обычной каменной горгульи скрывается такой недюжинный театральный талант!

— А сегодня утром, — добавил Флитвик, — Амбридж и вовсе не смогла попасть на восьмой этаж. Лестницы то и дело отказывались поворачивать в нужную сторону, коридоры путались под ногами и постоянно заканчивались тупиками, а проход за старым гобеленом, по которому Амбридж пыталась перебраться в другую часть замка, неожиданно так резко сузился, что она застряла в стене.

— Жаль, что она не осталась там навечно, — с несвойственной ей мстительностью в голосе сказала Помона. Профессор травологии казалась расстроенной, а поля её шляпки, обычно задорно загнутые вверх, печально поникли, — я бы охотно на это посмотрела. Сегодня Инспекционная дружина лишила наш факультет последних десяти баллов, когда Драко Малфой оштрафовал Эрни Макмиллана за то, что у него были неправильно завязаны шнурки.

— Если это не прекратится, — качая головой, вздохнула Минерва, — начнётся настоящее смертоубийство.

— Мы могли бы начислять детям дополнительные баллы, просто в качестве моральной поддержки, — предложил Флитвик. — Помнится, на днях я начислил баллы Поттеру за то, что он ровно разложил подушки.

— А я за то, что он передал мне лейку, — немного оживившись, добавила профессор Спраут.

— Это хорошая мысль, но боюсь, она не решит наших проблем. Ситуация накалилась до предела. Вчера вечером Монтегю нашли в туалете на пятом этаже. Никто не знает, откуда он там взялся, однако Пивз рассказал мне, что несколько дней назад близнецы Уизли засунули Монтегю в Исчезательный шкаф. Если это действительно так, то даже не представляю, каким чудом он выжил. А ведь дальше будет только хуже!

Переговариваясь, они вышли на лестничную площадку и через несколько минут оказались в коридоре третьего этажа.

Профессор Синистра и профессор Бёрбидж стояли здесь же, возле окна, растерянно глядя на длинную очередь учеников, выстроившуюся к кабинету директора Амбридж.

— Что она там делает? — спросила МакГонагалл, холодно глядя на дверь, с каждым днём становившуюся всё более и более розовой.

— Задаёт вопросы, — ответил Флитвик, — о Поттере. О директоре. О том, кто напал на Монтегю. Она ещё неделю назад вынудила Северуса дать ей сыворотку правды. Он не в восторге, но что он может поделать? Она пугает детей!

— Я с этим разберусь! — решительным жестом запахивая на груди мантию в цветах Блэк Ватч⁽¹⁾, пообещала МакГонагалл.

* * *

Поздно вечером, уже после отбоя, Минерва поймала близнецов Уизли, возвращающихся из совятни.

— Мистер Уизли и мистер Уизли! — сказала она, попеременно глядя на их встревоженные лица. — Мне думается, на этот раз вы перегнули палку!

Фред и Джордж удивлённо переглянулись.

— Сначала драка на поле для квиддича! Теперь это! Монтегю провёл в Исчезательном шкафу два дня. Это возмутительно! И даже не думайте со мной спорить, — лицо МакГонагалл стало строгим. — Я знаю, чьих это рук дело. Вы можете как угодно относиться к новым порядкам Министерства, но я не допущу членовредительства в этой школе. Монтегю мог лишиться рассудка!

— Но, профессор...

— Не перебивайте! Ваше счастье, что он не помнит, что с ним произошло, иначе бы вас уже подвергли Дисциплинарной комиссии! Вы больше никогда не будете нападать на учеников в этой школе, вам понятно?

Две одинаковые рыжие головы синхронно кивнули.

— Выворачивайте свои карманы! — велела МакГонагалл, глядя на Фреда. — Сколько у вас запрещённых кусачих тарелок?

— Четыре, профессор, — признался тот неохотно.

— Доставайте! И не вздумайте мне врать!

Фред порылся в бездонном кармане мантии и вытащил четыре кусачие тарелки.

— А в другом кармане? — спросила МакГонагалл, склоняя голову на бок.

— Но, профессор! — возмутился Фред.

— Не спорьте, доставайте! И сколько у вас блевательных батончиков?

— Двадцать, профессор, — ответил Фред, расстроенно косясь на брата.

— А теперь те, что вы прячете в носке, мистер Уизли, — ещё более строго велела МакГонагалл, на этот раз обращаясь к Джорджу. — И в другом носке тоже!

— Но, профессор, это чертовски несправедливо! Это же всё, что у нас есть! — взмолился Джордж.

— Мне нужна пара ваших фирменных шляп, — не терпящим возражения тоном сказала профессор МакГонагалл, — и все блевательные батончики, которые у вас остались. И пора бы уже расширить своё производство! Как вы собираетесь отстаивать честь этой школы, имея такой скудный запас?

* * *

На следующий день всех студентов Хогвартса, которых Амбридж вызывала к себе в кабинет для допроса, с порога начинало тошнить.

1) Шотландский военный тартан сине-зелёного цвета

Вернуться к тексту

ПРИКАЗ ДИРЕКТОРА ХОГВАРТСА

Все студенты Хогвартса обязуются предоставлять получаемую ими почту для досмотра Инспекционной дружине. Инспекционной дружине разрешается изымать любые подозрительные предметы, не соответствующие правилам школы и не имеющие отношения к образовательному процессу. Основанием настоящего приказа является Декрет об образовании №33 Подписано: Долорес Джейн Амбридж, директор Хогвартса.

* * *

— Голова! Куда делась её голова?! — кричала профессор Амбридж, очередным апрельским утром стоя перед кабинетом профессора Дамблдора. Её и без того выпуклые глаза, казалось, совершенно вылезли из орбит, маленький бантик, ещё недавно украшавший такую опрятную причёску, съехал за ухо, а пухлая дряблая щека дёргалась от нервного тика.

На постаменте перед ней стояла каменная горгулья. Накануне её с большим трудом выровняли и даже попытались привести в чувство, но она лишь жалобно подрагивала, упрямо не открывая глаза.

Сегодня горгулья больше не дрожала. Перепончатые крылья её были широко распахнуты, а когтистые лапы не менее широко расставлены. А вот голова и правда пропала!

— Я этого так не оставлю! Вы за это заплатите! Я... — голос Амбридж набрал небывалую высоту, а затем, неожиданно надломившись, перешел от визга к свистящему шёпоту: — Я... я...

— Успокойтесь, Долорес, вы напугаете детей! — попыталась вразумить её МакГонагалл.

Но Амбридж не желала слушать — она нацелилась палочкой на горгулью и, вздрагивая всем своим тучным телом, воскликнула:

— Фините Инкантатем! Ревелио! Апарекиум!

Грудь Амбридж вздымалась от ярости, бледное рыхлое лицо шло пятнами, заклинание летело за заклинанием, но ничего не менялось.

— Я переверну весь Хогвартс! Я найду её, где бы она ни была! — окончательно выдохнувшись, просипела Амбридж и, торопливо переставляя маленькие ножки, с цокотом умчалась в свой кабинет.

Спустя два часа во всех гостиных и коридорах Хогвартса были развешаны объявления:

ОБЪЯВЛЕНИЕ.

Любой студент или преподаватель школы, уличённый в хранении или перемещении каменной головы, будет подвержен строжайшему дисциплинарному наказанию. Студент, сообщивший местонахождение головы, будет вознаграждён 200 баллами.

Подписано: Долорес Джейн Амбридж, директор Хогвартса.

* * *

— Куда подевалась голова? — с ехидным любопытством спросил профессор Флитвик, изучая объявление, вывешенное перед дверями учительской.

— Она никуда не девалась, — спокойно пожимая плечами, ответила МакГонагалл, — она по-прежнему там, где ей и положено быть.

— Но что же тогда случилось с горгульей? — спросила подошедшая мадам Хуч.

— С ней случилась Безголовая шляпа близнецов Уизли. Вернее, целых две шляпы! Для гарантии я надела их на каждое ухо и, как видно, не прогадала.

— Восхитительно! — восторженно пискнул Флитвик. — Я купил себе такую же ещё в феврале! Отменный образчик настоящего волшебства, просто отменный!

— Боюсь, только надолго его не хватит, — вздохнула МакГонагалл, — чем больше объект, к которому применяются чары невидимости, тем меньше времени они действуют. Так что в запасе у нас всего дней пять-шесть, а затем чары развеются. И что делать дальше, ума не приложу! Идей больше нет, да и Долорес — не дура. Я не могу водить её за нос вечно.

Они зашли в учительскую и какое-то время в молчании занимались своими делами, а затем Флитвик спросил:

— Что будем делать с этими возмутительными обысками? Члены Инспекционной дружины досматривают почту и отбирают всё, что представляет для них интерес. Сегодня из посылки Терри Бута изъяли набор новеньких плюй-камней, потому что они, видите ли, не принимают участия в образовательном процессе.

— Мы ничего не будем делать, — спокойно открывая журнал, ответила МакГонагалл, — вчера после отбоя я встретила близнецов Уизли, спускавшихся из совятни. Думаю теперь нам просто нужно немного подождать...

* * *

На следующий день в совятне случился настоящий переполох. В двух десятках писем, которые Фред Уизли отправил Джорджу Уизли, неожиданно обнаружился волдырный порошок, а в письмах, которые Джордж отправил Фреду — чихальная пыль. Спустя пару часов почти вся Инспекционная дружина оказалась выведена из строя. Крэбб и Гойл обчихали Долорес Амбридж зелёной слизью, а Драко Малфой на целые сутки угодил в Больничное крыло. Когда же он на следующий день появился в Большом зале, руки его, опутанные бинтами, походили на два клубка сахарной ваты.

* * *

Пропавшую голову горгульи искали несколько дней. Инспекционная дружина во главе с Филчем сутки напролёт обшаривала все закоулки замка, заглядывая во все кабинеты, осматривая коридоры и тайные ходы, а однажды вечером даже спустилась в самую глубокую часть подземелий, где вполне благополучно и заблудилась. Работа не останавливалась ни на минуту, а Филч продолжал поиски даже ночью. С особой тщательностью были досмотрены все гостиные и спальни. Все кровати оказались перевёрнуты, а сундуки вытрясены на пол. Учеников то и дело останавливали в коридорах, требуя вывернуть карманы, словно они и правда могли носить четырёхфутовую голову с собой. Но во всём этом был и немалый плюс. История с пропавшей головой неожиданно воодушевила всех. Теперь за обеденным столом вновь собирались почти все учителя Хогвартса. Профессор Бёрбидж оживлённо обсуждала с профессором Вектор статистическую вероятность обнаружения головы на площади в сто тысяч квадратных футов, а Флитвик и мадам Хуч делали ставки на то, как скоро Аргус Филч выдохнется от черезмерного усердия и грохнется в обморок. От былого уныния, казалось, не осталось и следа, и хотя разговоры по-прежнему велись исключительно шёпотом, теперь они были наполнены крамолой и ожиданием хороших новостей.

Шли дни. Дух неповиновения в сердцах учителей всё увереннее поднимал голову. Профессор Синистра впервые возразила Долорес Амбридж, когда её личные комнаты решили обыскать, а профессор Спраут под предлогом поставки удобрений для своих теплиц контрабандой ввезла около сотни навозных бомб и теперь потихоньку раздавала их особо доверенным хаффлпаффцам исключительно с целью улучшения агрокультурного ланшафта в Хогвартсе.

Кабинет директора Дамблдора постепенно становился настоящим символом тайного учительского сопротивления.

И лишь Снейп, сохранявший видимость лояльности к Министерству, по-прежнему, казалось, сторонился всех.

* * *

Поздно вечером они стояли в вестибюле первого этажа перед факультетскими часами — два декана двух вечно враждующих факультетов — и разговаривали.

— Нацепи немедленно своё самое кислое выражение лица, — тихо велела МакГонагалл, — пусть все думают, что мы ругаемся.

Снейп послушно скривил губы в мерзкой ухмылке и так же тихо ответил:

— Твои студенты, Минерва, стали крайне нерасторопны. Я слышал, близнецы ещё на прошлой неделе планировали взорвать в коридоре восьмого этажа душильный газ.

— Думаю, из-за постоянной проверки почты у них возникли некоторые проблемы с поставкой ингредиентов.

Снейп окинул неприязненным взглядом проходящих мимо гриффиндорцев и, дождавшись, когда они начнут подниматься по лестнице, продолжил:

— Я сварил уже три порции прекрасного душильного газа и выставил их в классе зельеварения на самом видном месте, а вчера вечером даже забыл запереть заклинанием дверь. Если бы они были чуть менее безалаберны и чуть более сообразительны...

— Между прочим, ты мог бы уже что-нибудь предпринять и сам! — возмутилась Минерва.

— Если хочешь я отравлю всех её кошечек на блюдечках, — с нескрываемым сарказмом в голосе сказал Снейп.

— Даже не смей... — прошипела МакГонагалл.

* * *

— Как там наша горгулья? — спустя пять дней тихо спросил Филиус.

— Чары всё ещё держатся, но думаю, сегодня ночью они развеются. В обед я специально прошла мимо горгульи и мне показалась, что я заметила одно ухо. Оно немного попарило в воздухе, а потом исчезло.

— Ничего, я что-нибудь придумаю, — пообещал Флитвик.

* * *

Как и предвидела Минерва, голова горгульи вернулась на прежнее место на рассвете шестого дня. Сначала проявился горбатый нос, затем длинное треугольное ухо, и, наконец, из воздуха материализовались два настороженных глаза, с явным неодобрением взиравшие на всех, кто появлялся в коридоре восьмого этажа.

Известие о том, что голова горгульи находится там, где ей и положено быть, достигло ушей Амбридж в половине седьмого утра.

— И что с ней на этот раз? — желчно спросила Долорес Амбридж, традиционно начиная свой день в Хогвартсе с визита к кабинету директора школы. Ну, то есть, к бывшему кабинету бывшего директора Хогвартса.

На этот раз горгулья не икала, не дышала прокисшей штукатуркой и даже не теряла головы.

Однако теперь она была совершенно неприлично жёлтая, вся: от кончиков крыльев до мощных лап и маленького драконьего хвоста.

— Она что-то съела? — брезгливо поморщившись, уточнила Амбридж.

— Это каменная желтушная лихорадка, — расстроенно ответил Флитвик, со странным подобием швабры в руках суетившийся вокруг каменного изваяния. — Мне сказали, что кто-то на прошлой неделе облил её ледяной водой и даже не удосужился просушить. А затем эта странная история с головой... Для натуры с такой тонкой душевной организацией это невероятный стресс.

— Вы издеваетесь? — с сомнением в голосе спросила Амбридж, тараща на профессора заклинаний свои выпуклые глаза. Из всех профессоров Хогвартса Флитвик был единственным, кто по-прежнему вёл себя с ней крайне любезно.

— Что вы, директор, я абсолютно серьёзен. С ней даже находиться рядом небезопасно!

— И чем, позвольте вас спросить, этот жёлтый цвет может помешать ей открыть мне дверь?

— У неё же жар, она не в себе!

Амбридж недоверчиво протянула руку с маленькими пухленькими пальчиками, коснулась каменной статуи и тут же испуганно взвизгнула.

Рука пошла красными волдырями от ожогов.

— Ай! — пискнула Амбридж, прижимая повреждённую руку к груди.

— Я же вас предупреждал! — расстроился Флитвик. — Как неосмотрительно! Вам стоит обязательно показаться мадам Помфри — каменная желтушная лихорадка крайне заразна!

* * *

Спустя четыре часа, в самый разгар педсовета, вся кожа директора Хогвартса Долорес Амбридж стала горчично-жёлтой.

— Что значит, вы думаете, что это каменная желтушная лихорадка? — с сомнением переспросила мадам Помфри, осматривая Долорес Амбридж в Больничном крыле. — Где вы умудрились её подцепить? Ей же никто не болеет уже двести лет!

— Это всё горгулья — у неё был жар! — плаксивым тоном пожаловалась Амбридж.

Кожа на её руках покрылась волдырями, а из носа при каждой попытке чихнуть то и дело вылетали золотистые искры.

— Горгулья? Жар? — удивилась мадам Помфри, однако спустя пару секунд на её озадаченном лице промелькнуло понимание. — Это так неосмотрительно с вашей стороны, нельзя приближаться к горгульям, когда у них жар. Так недолго заразиться и драконьей оспой! Горгульи ведь ближайшие родственники драконов, разве вы не знали?

И, поймав встревоженный взгляд профессора Амбридж, успокаивающе добавила:

— Не волнуйтесь, Долорес, главный симптом драконьей оспы — это чесотка, так что я уверена, что с вами все впорядке.

* * *

— Чем вы её покрасили, Филиус? — с любопытством спросила мадам Помфри, спустя какое-то время присоединяясь к коллегам за ужином. — Такой насыщенный цвет, я уже голову сломала — ума не приложу как его свести!

— Кого покрасили? — удивленно спросил Флитвик.

— Профессора Амбридж, разумеется.

— Это не я, — с усмешкой ответил Флитвик, в первые за много дней с завидным аппетитом уплетавший мясную запеканку, — это Северус. Он подлил ей в чай печёночный бальзам из спор огневиц. Абсолютно безвредная штука, но зато какая устойчивая!

— А что вы сделали с горгульей? — с не меньшим любопытством спросила мадам Помфри.

— А это уже близнецы Уизли — ночью они два часа натирали её жгучей наперстянкой, пока я очень старательно отвлекал Филча.

— Думаю, я подержу её в Больничном крыле пару-тройку дней, — задумчиво глядя на профессора заклинаний, сказала мадам Помфри. — Пусть на каникулах школа от неё немного отдохнёт.

* * *

К вечеру, несмотря на все усилия школьной медсестры, вся кожа Долорес Амбридж начала адски чесаться.

— На этот раз я попаду в этот кабинет, чего бы мне это не стоило, — нарочито ласковым голосом пообещала профессор Амбридж, решительно поднимаясь на восьмой этаж. — Даже если мне придётся пробить дыру Бомбардой Максима.

Накануне вечером мадам Помфри внимательно осмотрела её порядком побледневшую, но всё ещё немного отдающую желтизной кожу, и неохотно, но всё же признала её здоровой, и лишь накопившиеся за время болезни многочисленные дела не позволили Амбридж отправиться к кабинету Дамблдора немедленно.

Всё время, пока они поднимались по лестнице, профессор МакГонагалл пребывала в прескверном расположении духа. Амбридж была настроена крайне решительно, и можно было не сомневаться, что никакая икота, жар или иная болезнь не остановят её и не изменят её решения. И хотя в их личном противостоянии с Долорес это уже мало что меняло, кабинет всё таки было жаль. Слишком долго он оставался их опорой, символом их веры, оплотом неповиновения. И сегодня Мирерве предстояло всё это отдать...

— Я выкину оттуда весь этот хлам... — в сладчайшем предвкушении поделилась с ней Амбридж и, повернув в коридор восьмого этажа, неожиданно споткнулась.

Дорогу ей преградил странного вида толстый серый корень, только что выползший из-за угла.

— Что это за гадость? — фыркнула Амбридж, брезгливо поморщившись.

— Хрм.. — корень издал едва различимый чавкающий звук, словно только-что отобедал, и, не обращая на директора Хогвартса ни малейшего внимания, медленно пополз дальше.

МакГонагалл и Амбридж синхронно и немного растерянно переступили через корень, завернули за угол и обомлели.

Весь коридор восьмого этажа представлял собой сплошные непролазные джунгли. Толстые серые побеги, усыпанные мелкими невзрачными листочками, тесно переплетались друг с другом, цеплялись за стены и потолок и, продолжая непрерывно расти, лезли во все стороны. Где-то в глубине коридора треснуло окно, раздался звук бьющегося стекла, и серый побег, выбравшись наружу, завис в воздухе, медленно покачиваясь на ветру.

Желтоватое лицо Амбридж стало красным, жабий рот невероятно перекосило, а в выпуклых глазках-плошках разлилась такая жгучая ненависть, что обладай этот взгляд способностью воспламенять, весь Хогвартс уже полыхал бы в огне.

— Эванеско! — воскликнула она, вскидывая палочку.

Ближайший к Амбридж побег свернулся петлёй и попытался ухватить директора за ногу.

— Диффиндо! — взвизгнула та, отскакивая в сторону.

Режущее заклинание со страшным скрежетом ударилось о заросли, так, словно нож только что полоснул по камню, и, не причинив растениям никакого вреда, рассыпалось дождём из обжигающих искр.

Кончик палочки Долорес Амбридж заходил ходуном.

— Инсендио!

— Долорес, остановитесь! — закричала МакГонагалл, пытаясь ухватить Амбридж за руку. — Это же камнеломка!

Но было поздно!

Огненное заклинание угодило в самый центр переплетённого клубка, втянулось внутрь и хлынуло назад горящей огненной рекой.

— Бегите, — свистящим шепотом велела Минерва и, на ходу возводя щитовые чары, сама испуганно метнулась к лестнице.

Они вдвоём бежали вниз по ступенькам, а где-то там, наверху, с трудом удерживаемая щитовыми чарами, бурлила настоящая лава.

* * *

— Сразу видно, что Амбридж плохо училась в школе, — авторитетно сказала профессор Спраут, когда час спустя она по просьбе МакГонагалл аккуратно купировала побеги так, чтобы они не разрастались дальше отведённого им коридора восьмого этажа. — Камнеломка крайне устойчива к воздействию всех видов разрушительной магии. Она не поддаётся Диффиндо и Эванеско, питается камнями и огнём и невероятно быстро растёт. К сожалению, после того, как всё это закончится, коридор придётся полностью отреставрировать, но что поделать...

Она осторожно обрезала ножом всё ещё дышащий жаром побег и, улыбаясь, добавила:

— Крайне удачно, что у меня нашлось несколько саженцев. Пара молоденьких ростков, заклинание Гербивикус и дело в шляпе.

Её собственная маленькая шляпка, на этот раз с задорно загнутыми вверх полями, жизнерадостно покачивалась на макушке.

— Думаю, теперь Филч сточит лезвие не одного топора, прежде чем доберётся до цели, — довольно улыбнувшись в ответ, сказала Минерва.

* * *

К сожалению, в тот же день радостную новость о каменоломке, запечатавшей кабинет Дамблдора, внезапно затмили события, вошедшие в историю Хогвартса под звучным названием «Прощание Уизли!»

Вдохновив своим примером десятки учеников и эффектно отбыв на мётлах из Хогвартса, Джордж и Фред Уизли погрузили замок в настоящий хаос. Теперь в противостоянии Амбридж принимала участие почти вся школа. В ход то и дело шли забастовочные завтраки, навозные бомбы, а иногда и обычные кулаки. Филч приобрел болезненную и весьма унизительную привычку постоянно оглядываться, а члены Инспекционной дружины почти каждый свой день заканчивали в Больничном крыле. Учителя всё чаще игнорировали распоряжения Амбридж и, собираясь полным составом за обеденным столом, громко и очень оживлённо обсуждали наиболее запоминающиеся события дня. Постепенно и сама Амбридж стала избегать появляться в учительской, проводя большую часть времени в собственном кабинете, неожиданно превратившимся из главного центра устрашения Хогвартса в последний форпост её обороны.

И всё же, надо отдать ей должное, она не сдавалась.

Филч еженощно боролся с камнеломкой, а в коридоре восьмого этажа появился охранник — тролль.

* * *

В утро, ознаменованное окончанием работ, перед кабинетом Дамблдора неожиданно собралась целая толпа. Учителя стояли в некотором отдалении и тихо переговаривались: Флитвик, Спраут, МакГонагалл, Вектор, Бёрбидж и даже Трелони, вид у всех был решительный и напряжённый.

Коридор выглядел так, словно недавно пережил бомбёжку, тролль-охранник казался мрачным и странно помятым. А горгулья выглядела...

...как горгулья.

Амбридж решительно проследовала мимо учителей, сопровождаемая семенящим Филчем, но прежде чем она успела приблизиться к горгулье, профессор Трелони неожиданно закатила глаза, воздела увешанные многочисленными браслетами руки к потолку и странным, до дрожи пугающим голосом возопила:

— Всякий, кто попытается на этой неделе войти в кабинет директора Хогвартса, умрёт мучительной и неминуемой смертью!

— Да, конечно, — сказала Долорес, спокойно останавливаясь перед ней, — и вы всерьёз рассчитываете, что это старая мошенница сможет меня напугать?!

Она повернулась к Филчу и требовательно велела:

— Ступайте, Аргус, и заставьте эту горгулью открыть дверь.

Филч опасливо покосился на Трелони, бьющуюся в это время в конвульсиях, потом ещё более опасливо — на Амбридж, но так и не двинулся с места.

— Да это же смешно... — начала Амбридж.

Но прежде, чем она успела договорить, огромная дубовая балка, веками служившая опорой для потолка, с оглушительным грохотом рухнула вниз, ударив тролля по голове. Тролль покачнулся, выронил из рук дубину и с не меньшим грохотом повалился на пол, перегородив своей немаленькой тушей весь коридор восьмого этажа.

— Я бы на вашем месте поостерёгся, — тихо предупредил Флитвик, глядя на потерявшего сознание тролля, — как минимум дважды в своей жизни эта «старая мошенница» сделала верное предсказание. И оба раза это плохо закончилось.

На пухлом жабьем лице Долорес Амбридж промелькнула вся гамма охвативших её чувств. Гнев, злость, желание наконец ощутить триумф обладания и страх! Страх стать жертвой собственной неосторожности!

Сомнения терзали её лишь мгновение, и все же благоразумие одержало верх.

— Ну, хорошо, — сказала она, неохотно отступая, — Аргус, приведите тролля в чувство, и пусть он не отлучается отсюда ни на шаг. В конце концов, я ждала несколько месяцев! Ещё пара дней ничего не решат!

* * *

— Сибилла, как тебе это удалось? — звенящим шёпотом спросила профессор Спраут, когда они с чувством переполняющего их торжества спускались вниз по лестнице.

— Я уговорила Пивза подпилить несущую балку, а затем в нужный момент её уронить! — сказала профессор Трелони.

— А как же тролль?

Профессор Трелони с многозначительным видом запахнулась в шаль и гордо ответила:

— Я всю ночь поила его хересом!

* * *

Учебный год подходил к концу. Приближались экзамены. За окном щебетали птицы, начинался прекрасный солнечный день...

Профессор Амбридж и профессор МакГонагалл вновь и уже в который раз за этот год стояли перед входом в кабинет директора.

— Что с ней на этот раз? — зло щуря выпуклые глазки и опасливо косясь на горгулью, спросила Амбридж и, прежде чем МакГонагалл успела хоть что-то ответить, резко добавила: — Предупреждаю вас, Минерва, если она сейчас же не откроется, я вызову сюда бригаду строителей из Министерства и разберу её по кирпичикам.

Горгулья обиженно крякнула и наконец неохотно отъехала в сторону.

Жабье лицо Амбридж засветилось злобным торжеством и она, довольно улыбаясь, вступила на медленно движущуюся вверх винтовую лестницу.

— Да вы издеваетесь! — возмущённо воскликнула она спустя пару секунд, когда винтовая лестница, стремительно ускоряясь, поползла в обратном направлении.