Два ростка Нимлота (джен)

«О, людские пороки! — сокрушаются старики. — О, людская недальновидность! Отчего вы одолеваете даже великих, отчего ошибаются даже мудрейшие?»

Облекши властью дочь, праведный Тар-Сурион долго сокрушался и корил себя за неверное решение. Но — увы! Он уже не мог исправить содеянного.

Последние свои годы, он с супругой Тар-Финдуилас провёл на вилле Исильмо. Однако даже краса Нисимальдара, бледной тени садов Лориэна, не смогла прогнать предчувствие великой беды, одолевающее его.

— Весну Арды озарили две Светильни, — повторяла вещая Синдевен. — Не одной, но двоим, должно развеять восставший мрак! Воистину неразумен король — Тельперион и Лаурелин променял на Галатилион! Во тьме не различил огонёк свечи!

Когда же пришла пора королевской чете уйти за пределы Эа, они направились обратно в Арменелос в ладьях, вверх по течению Нундуинэ. В последнем пути их сопровождали Исильмо и Синдевен. А также Ломион, оплакивающий деда, ровно, как свой позор и потерянную власть.

— Утри слёзы и порадуйся за меня, — просил внука Тар-Сурион.

Но Ломион отвечал с болью в сердце:

— Как же мне радоваться, король, если вы скоро оставите меня? Если вас больше не будет, ваш дух унесётся, бросив бренную плоть?

Войдя же с дедом в семейный склеп, под священной Менельтармой, Ломион совсем опечалился. Потоки слёз застлали его ясный взор, и он не видел величия предков, будто дремавших на золотых ложах. Ибо сколько бы лет не минуло со дня смерти королей древности, тление не касалось их тел.

— Разве это — не знак любви Создателя к людям, внук? — спросил его Тар-Сурион. — Открою тебе -плоть и дух разлучаются временно. Однажды — говорят мудрецы — наши души вновь соединятся с телами, дабы петь с айнур Вторую Песнь.

Но Ломион только покачал головой.

— Мудрецы ошибаются, о король! Тела нашего рода нетленны, ибо в его жилах течёт кровь Лутиэн и Идриль.

— Но Старшие Дети тают с годами! — воскликнул в негодовании Тар-Сурион. — Да — они не уходят за пределы мира, но они прикованы к нему, точно цепью. И не ясно, что тяжелее — расстаться с Эа, или медленно растворяться, наблюдая смену эпох.

Говоря это, он дошёл до приготовленного ложа и возлёг на него, рядом с Тар-Финдуилас.

— Сейчас я дам тебе последние наставления, внук, — добавил он мягче. — Прошу — исполни их и пойми: от твоих решений зависит не только твоя судьба, но и судьба Нуменора. Оставь же мечты об участи эльдар, прими людской жребий. Выйди из прохладных покоев на улицы, в леса и поля. Погляди ближе на свой народ, научись у него, и начни отдавать ему себя. Води дружбу со Старшими Детьми, восхваляй валар, почитай закон, люби Создателя и трепещи перед ним. Не страшись испытаний, не прячься за чужие спины от ударов. Мудрость используй на благо, зло отвергай и распознавай в любой форме, ибо оно многолико. Внук! Стань не тем королём, кого Нуменор отверг, но тем, перед кем он с раскаяньем преклонится.

— Стану, о государь! — пообещал Ломион, глотая слёзы.

— И есть у меня ещё одна просьба, — промолвил Тар-Сурион тише. — Но пусть о сих словах не узнает ни одна живая душа. Сегодня, в час пред рассветом, Ирмо вновь послал мне вещий сон. В нём он явился сам, в великолепии валы. Он укорял меня — тебе, а не Тар-Тельпериэн следовало передать власть! И утешал, ибо Тар-Ломиону начертано стать вторым после Тар-Миниатура. А после он повторил пророчества твоей матери и добавил: «Помнишь ли ты? Тот, кто перед великим бедствием прославит Королеву, станет ему надёжнейшей из опор». Молю — прислушайся к мудрому совету и наблюдай! Кто в день, чёрный для Нуменора, восхвалит Тельпериэн, тот — твой первый помощник среди людей, тот не оставит тебя в испытаниях. Тот — Тельперион, свеча, второй росток Белого Древа… Тот — твой брат.

— Брат? — слова деда удивили Ломиона.

Но спросить его о большем он не успел. Тар-Финдуилс положила голову Тар-Суриону на плечо, и они оба…

Не умерли. А уснули до Второй Песни.