Лисья сказка (джен)

Уолден Макнейр сидел на скамейке в парке, наблюдая, как играют дети. День был погожий, солнце приятно ласкало лицо — на самом деле так приятно, что Макнейру приходилось время от времени щипать себя, чтобы не заснуть. Всякий раз, когда он резко просыпался, пальцы автоматически сжимали бутылку огневиски в бумажном пакете на коленях. Охлаждающее заклинание сохраняло его приятно холодным, и жидкость внутри ощущалась как ледяное пламя, проникающее в горло: тянуло подлечиться после вчерашнего, хотя похмелье прошлой ночи уже почти прошло. Вот бы каждый рабочий день был таким же лёгким, как этот.

Кроме огневиски, в сумке было ещё две вещи: пакет с рыбой и чипсами, которые он купил сегодня утром в Лютном переулке, и коробка шоколадных лягушек. Макнейр не ел шоколадных лягушек с первого курса Хогвартса, впрочем, эти липкие штуки предназначались не для него. Он бы не притронулся к ним, даже если бы его за это вознаградили. Они понадобятся для работы — и за это ему заплатили, довольно щедро, надо признать.

Ещё глоток из бутылки, и жидкий лёд потёк по горлу. Эти чёртовы дети ещё не ушли с детской площадки, несмотря на то, что не пользовались никакими примитивными магловскими альпинистскими сооружениями. Судя по тому, что видел Макнейр, они просто сидели и болтали, толстые уроды, по крайней мере, блондин, круглый, как пузырь. Его дружки были не такими массивными, хотя никто в здравом уме не назвал бы их стройными. Возможно, это было правдой, и маглы действительно кормили своих отпрысков только жареной во фритюре нездоровой пищей. Они все такие отвратительные.

Макнейр схватил пригоршню чипсов, бросил их в рот и запил ещё одним глотком виски. Это был настоящий Старый Огден; лакомство, сказал Малфой. Будет больше, когда Макнейр «выполнит поставленную задачу к его удовлетворению», как чопорно выразился Малфой. Этот человек всегда говорил так, словно проглотил словарь; половину времени Макнейр просто кивал и делал вид, будто понял. Впрочем, неважно: галеоны и выпивка с лихвой компенсировали недостаток понимания.

Внимание привлёк крик с детской площадки. Пузырь поднялся на ноги, ухмыляясь своей банде и указывая толстым пальцем. На краю игровой площадки появился тощий черноволосый мальчик, державшийся на безопасном расстоянии от других детей. На полголовы ниже Пузыря, он выглядел лет на семь-восемь, а может, и меньше. Трудно было сказать с магловскими детьми и их нелепой одеждой. Однако этому, казалось, дали особенно уродливый комплект: выцветшие и мешковатые, штаны и футболка выглядели так, что в них можно было засунуть ещё двоих таких же мальчишек. Зелёные глаза нервно моргали за нелепыми круглыми очками, как будто недоросток ожидал нападения в любой момент.

— В чём дело, урод? — спросил Пузырь.

— Тётя говорит, чай готов, — пробормотал тощий мальчик так тихо, что Макнейру пришлось напрячь слух, чтобы расслышать слова.

— Жаль, что ты ничего не получишь, — ухмыльнулся Пузырь. — Он снова стащил еду с кухни, — сообщил он своей хихикающей аудитории.

— Я этого не делал! — В голосе мальчика проскользнула нотка вызова. — Ты взял эти пирожные, я тебя видел!

— Да ну? — Пузырь толкнул тощего мальчика в плечо. Позади них банда поднималась на ноги. Макнейр заинтересованно наклонился вперёд.

— Уродливая плакса! — с энтузиазмом подхватил мальчик с крысиным лицом. — Он наябедничает на тебя, Дад?

— Я не плакса!

— Плакса, плакса! — мальчишки ухватились за это слово, ликуя от возмущения, которое оно вызвало в их жертве. — Плакса, плакса, Гарри плакса!

— Я не плакса! — Руки тощего мальчика сжались в кулаки. Макнейр мысленно покачал головой в ответ на идиотизм коротышки — половина этих мальчишек была на голову выше его и примерно вдвое тяжелее.

— Он постоянно ревёт! — Это снова был Пузырь. — Когда его запирают в чулане, да, урод? Ууууу, выпустите меня, выпустите меня, мне нужно в туалет, выпустите меня!

— Ты успел добежать до туалета, уродец, или обосрался в штаны? — Банда разразилась хохотом.

— Заткнитесь! — крикнул мальчик. — Заткнитесь, вы, жирные неудачники!

— Это ты закрой свой рот, урод! — Пузырь снова толкнул его. — Иначе…

— Мне всё равно! — Мальчик с удивительной силой пихнул Пузыря, так что тот споткнулся. — Ты просто жирная свинья, и мне наплевать на твою болтовню!

— Держи его!

Мальчик повернулся и бросился бежать, банда рванула за ним. Некоторые из более толстых мальчишек вскоре отстали, но маленький ублюдок, похожий на крысу, был быстр и схватил тощего мальчика за слишком большой воротник рубашки. Малыш вырвался и побежал дальше, бросив испуганный взгляд через плечо. Макнейр никогда не видел, чтобы кто-нибудь двигался так быстро без помощи метлы. Пузырь же даже не потрудился присоединиться к погоне, предпочитая подбадривать своих дружков:

— Держите его! Хватайте! Загоните в угол, чтоб не сбежал!

Им удалось загнать тощего в угол между живой изгородью и мусорным баком, но мальчик увернулся от хватающих рук и снова побежал. Мерлин, как же он быстр! Его ноги, казалось, едва касались земли. Макнейр зачарованно наблюдал, как мальчик бросился через игровую площадку, огибая скамейки и кусты.

— Давайте, идиоты, хватайте его! — орал Пузырь.

Нет, подумал Макнейр. Парень был слишком быстр для них. Он убегал, а красные и потные лица преследователей были явным признаком, что пройдёт совсем немного времени, и они признают своё поражение и откажутся гоняться за ним.

Маглы. Они были такими примитивными.

Под прикрытием своей длинной, громоздкой куртки Макнейр потянулся за палочкой.

— Педем оффендо!

Выражение лица мальчика, когда он споткнулся и упал, было неописуемо. Должно быть, это настоящий шок — внезапно обнаружить, что на твоём пути оказалась невидимая нить, но в этом, конечно, и была прелесть магии: маглы никогда не предвидели подобного.

Преследователи завопили от восторга и набросились на упавшего мальчишку.

— Хватайте его! — пропыхтел Пузырь, ковыляя к ним. — Покажите… ему…

Как и в любой толпе с беспомощной жертвой, им не нужно было повторять дважды. Они били и пинали тощего везде, где могли до него дотянуться и ногами, и кулаками. Мальчик свернулся в защитный клубок, закрыв голову руками. Макнейр был слегка удивлён жестокостью нападения. Он всегда думал о маглах как о довольно спокойных, кротких существах, пресловутой лёгкой мишени. Эти сопляки, однако… если они в ближайшее время не остановятся, то серьёзно покалечат недомерка.

Что было бы неправильно. Макнейру было наплевать на избиение магловского отродья его сверстниками, но он остановил мальчишку не просто ради забавы. Он тоже не собирался отпускать его. Не после того, как увидел, насколько быстро мальчик может бегать. Малфой будет в восторге от этого.

— Конфундо!

Атака мальчишек прекратилась так же внезапно, как и началась. Они отшатнулись, выглядя смущёнными, когда, казалось, впервые заметили мальчика на земле. Тощий малыш остался лежать, свернувшись калачиком, явно не доверяя внезапной передышке.

— Д-дадли? — сонным голосом позвал крысёныш.

— Да?

— Ты… идёшь домой?

Пузырь нахмурился, словно пытаясь что-то вспомнить.

— Чай, — сказал он наконец. — Мама говорит, чай готов.

— Чай, — повторил крысёныш всё тем же отсутствующим тоном, как будто не помнил значения этого слова. Насколько Макнейр знал, заклинание могло заклинить его крошечный магловский мозг. — Чай… Я пойду с тобой, Дад, хорошо?

Пузырь проворчал что-то, что могло означать «да», и они заковыляли прочь, сопровождаемые остальной частью банды, которая медленно рассеялась по игровой площадке.

Наконец мальчик на земле поднял голову. Когда ни кулак, ни нога не врезались ему в лицо, он сел, вытирая нос обтрёпанным рукавом, и недоверчиво посмотрел вслед удалявшимся мальчишкам, затем огляделся, явно ища взрослого, который остановил нападение. Его глаза, глупо моргающие за этими нелепыми очками, наконец остановились на Макнейре и расширились от удивления. Конечно, дезиллюминационные чары до этого скрывали Макнейра от глаз детей. Мальчику, должно быть, показалось, что незнакомец на скамейке внезапно появился из воздуха.

Макнейр поднялся на ноги. Эта часть работы обычно была самой рискованной, учитывая магловскую подозрительность к незнакомцам, которые приставали к детям. Лучше как можно быстрее скрыться с глаз долой.

— Ты в порядке, парень?

Мальчик снова вытер нос рукавом, оставив на ткани красную полоску.

— Здорово они тебя отделали, да? — Макнейр протянул руку. — Давай я тебе помогу.

После минутного колебания мальчик взял его за руку и позволил поднять себя на ноги.

— Хочешь, вылечу это? — Макнейр кивнул на кровоточащий нос мальчика. — Я знаю маленький хитрый трюк, как остановить кровотечение.

— Вы врач? — мальчик поморщился.

Кто?

— Нет, нет, — Макнейр покачал головой. — Я просто случайно знаю, что делать. У меня часто идёт кровь из носа.

И не соврал, хотя чаще всего ему разбивали нос из-за разногласий в том или ином пабе в Лютном переулке.

— Хорошо, — медленно сказал мальчик, явно раздумывая, доверять ему или нет. Макнейр полез в сумку и вытащил шоколадную лягушку.

— Вот, съешь это, пока я залечу твой нос. Это отвлечёт тебя.

После всех тех поручений, которые Макнейр выполнял для Малфоя, он постепенно осваивался в роли дружелюбного дяди. Малыш уставился на лягушку так, словно никогда раньше не видел ни кусочка шоколада.

— Это… это пошевелилось?

— Пошевелилось? — Мысленно выругавшись, Макнейр заморозил анимационные чары лягушки невербальным заклинанием. — Парень, они, должно быть, ударили тебя сильнее, чем я думал! Шоколад не двигается.

— П-простите… — К его удивлению, мальчик опустил голову, сильно покраснев.

— Неважно, — пробормотал Макнейр, желая, чтобы ребёнок уже взял чёртову лягушку. — Почему бы тебе не перекусить, а я залечу твой нос?

— Хорошо, — мальчик взял лягушку, но есть её не стал.

— Запрокинь голову, вот так. Хорошо, а теперь закрой глаза и откуси большой кусок от своей лягушки.

Макнейр ждал, затаив дыхание. Мальчик посмотрел на шоколадную лягушку в своей руке, возможно, задаваясь вопросом, действительно ли он видел, как эта штука двигалась. Затем он, казалось, принял решение, закрыл глаза и откусил лягушачью голову.

Макнейр взмахнул палочкой, бормоча заклинание, которое остановит кровотечение из носа. Не то чтобы это имело значение в долгосрочной перспективе, но он не хотел, чтобы у мальчика возникли подозрения.

— Готово, — объявил он. — Как новенький.

Мальчик открыл глаза, которые уже начинали так знакомо стекленеть. Сработало, как и всегда.

— Что… что вы сделали?

— О, ничего особенного. Просто кое-что из старых добрых домашних средств.

— Я… — Голос мальчика дрогнул, и он покачнулся. Снотворное зелье в лягушке было быстродействующим, и Макнейр знал, что теперь осталось недолго. — Я чувствую… странно…

— Однако досталось тебе, парень. Почему бы тебе не присесть на минутку?

— Мне… нужно идти домой… тётя ждёт меня, чтобы…

— С ней всё будет в порядке, — сказал Макнейр, ухмыляясь при мысли о лице магловской бабы, когда её драгоценный малыш не придёт на чай. О да, они никогда не ожидают такого. — Давай, я помогу тебе…

— Нет… — Мальчик моргнул, глядя на остатки шоколадной лягушки в своей руке, затем поднял глаза на Макнейра. — Вы… вы…

Но понял ли мальчик, что происходит, Макнейр так и не узнал. Зелёные глаза закрылись, и секунду спустя мальчик рухнул вперёд, прямо в ожидающие руки Макнейра.

Да, Малфой будет в восторге.

* * *

— Шоколадные котлы.

Северус Снейп мгновение стоял неподвижно, когда тело горгульи ожило, каменные мышцы скользнули под гранитной кожей, тварь отодвинулась в сторону. Что касается паролей, различные названия конфет были не самым безопасным вариантом, который мог бы выбрать директор, но Снейп знал, что горгулья обладала собственным разумом, и она не двинется с места ради любого, кто наткнётся на правильную марку сладостей. Сегодня он почти пожалел, что тварь разрешила ему войти. Он не хотел подниматься туда, не хотел давать свежий отчёт и получать инструкции, которые неизбежно последуют.

Он не хотел, но в этом не было ничего нового. Снейп уже бывал здесь раньше.

Хвост горгульи нетерпеливо дёрнулся, и Снейп ступил на вращающуюся лестницу. Та двинулась, бесшумно поднимаясь по спирали вверх, пока не остановилась перед дверью директора. Вырезанные на ней лица злобно пялились на Северуса.

— Опять он, — прохрипело рогатое, похожее на сковороду существо. — Что он может сказать на этот раз?

Это, угрюмо подумал Снейп, вероятно, было именно тем, о чём сейчас думал директор.

Он не постучал, но не удивился, когда с другой стороны двери раздался голос.

— Входи, Северус.

Как по сигналу, дверь распахнулась, открыв кабинет директора.

— Пожалуйста, — сказал Дамблдор со своего кресла за столом. — Проходи, присаживайся.

Снейп подчинился, опустившись в одно из обитых ситцем кресел, которые директор настойчиво предлагал своим посетителям.

— Альбус.

— Чаю?

На столе появился фарфоровый чайник, в комплекте с двумя изящными чашками и сахарницей. Снейп покачал головой и молча наблюдал, как Дамблдор наливает чай в свою чашку. Это был ещё один ритуал, на котором настаивал директор, такой же неизбежный, как его расшитые звёздами мантии и пароли в сахарной тематике.

— Рад видеть тебя, Северус, — сказал Дамблдор, добавляя в свой напиток два кусочка сахара и немного лимона. — Хотя я осмелюсь предположить, что причина, по которой ты пришёл ко мне так поздно, не совсем приятная?

— Сегодня днём я получил сову, — сообщил Северус. Он достал послание, которое принёс филин — плотный дорогой пергамент, который можно было купить только в одном канцелярском магазине в Косом переулке. — Очередное приглашение.

— Я понимаю, — Дамблдор взял протянутое письмо и просмотрел текст. — Послезавтра… это означает…

— Да, у них уже есть магл, — Северус сделал паузу. — Я, разумеется, откажусь участвовать.

Дамблдор кивнул.

— Я организую собрание персонала, чтобы дать тебе повод отказаться.

— «Развлечение» начнётся в восемь вечера, — сказал Снейп. — На этот раз в Уилтширском лесу.

— Если тебе нужно, чтобы кто-то сопровождал тебя, Северус…

— Будет лучше, — Снейп покачал головой, — если я буду действовать один.

— Ты уверен? Я мог бы…

— Я уверен, Альбус. Я знаю расписание и местность. Чем меньше людей будет задействовано, тем лучше.

Дамблдор кивнул, окинув его долгим взглядом. Снейп поймал себя на том, что пристально рассматривает маленькие цветочные узоры на чайнике. Он ненавидел приходить сюда, сообщая, что пришло ещё одно приглашение. Ненавидел то, что подразумевало его присутствие в списке гостей Малфоя.

— Я знаю, ты никогда не участвовал в этих… мероприятиях до того, как пришёл ко мне, — тихо сказал Дамблдор. Снейп поднял голову и обнаружил, что эти голубые глаза наполнены не разочарованием, а нежной грустью. — Ты всегда просил остаться.

— О, безусловно, — выплюнул Снейп, внезапно почувствовав отвращение. — Я оставался здесь по доброте душевной, больше ничего. И когда они возвращались со своими собаками, лошадьми и оторванной головой, я не присоединялся к их победному тосту — это было бы не благородно, не так ли, Альбус?

— Возможно, это не благородно, — спокойно сказал Дамблдор. — Но я осмелюсь сказать, что это спасло тебе жизнь, раз ты не показывал своё отвращение слишком открыто.

— Мне было всё равно, — прошипел Снейп, взбешённый упорной решимостью старика видеть только то, что он хотел видеть. — Мне было всё равно, когда они тратили полночи, гоняясь за каким-нибудь маглом, только чтобы увидеть, как его разорвут на куски. Я оставался, чтобы спокойно почитать.

— Северус, — сказал Дамблдор всё тем же сводящим с ума спокойным тоном. — Шесть человек были бы мертвы, если бы ты не спас их, и это только жертвы «развлечений» Малфоя. Да, я веду счёт. Может быть, тебе тоже стоит это сделать.

— Я никогда это не считаю, — огрызнулся Снейп, чувствуя усталость. Он всем сердцем желал, чтобы сова никогда не прилетала, чтобы он мог остаться в своей лаборатории в подземельях, закончить вторую вариацию Эликсира Сновидений Коллинза и никогда не думать о Малфое и его идее развлекать компанию.

— Ты подвергаешь себя опасности каждый раз, когда вмешиваешься, — сказал Дамблдор. — Я беспокоюсь о тебе, Северус.

Снейпу хотелось верить, что это была просто манипулятивная ложь, что к нему подлизывались, чтобы убедиться, что он будет хорошим маленьким шпионом, но, как он ни старался, он знал лучше. Старый дурак действительно беспокоился о нём.

— В этом нет необходимости, — отрезал он. — Я знаю, что делаю.

— Конечно, — Дамблдор кивнул, — ты знаешь.

— Разрешено ли мне будет использовать Корпора Ингемино? — спросил Снейп. Это была ещё одна часть процесса, которую он ненавидел: напоминание о том, что в глазах Министерства он больше не был полностью независимым взрослым волшебником. С тех пор, как Дамблдор поручился за него, директору было поручено следить за его заклинаниями… особенно если заклинания сомнительные и не подходящие обычному законопослушному гражданину.

— Конечно, — сказал Дамблдор. — Тебе не нужно спрашивать меня каждый раз.

— Да, я знаю, — резко бросил Снейп.

— Что ж, хорошо… — На этот раз директор решил оставить всё как есть. — Удачи, Северус.

Удача, подумал Снейп, направляясь обратно к двери кабинета, на самом деле имела к нему очень мало отношения.

* * *

Люциус Малфой долго осматривал столовую и в конце концов позволил слабой улыбке скользнуть по губам. Заметив это, наблюдавшие за ним домашние эльфы поклонились с облегчением и благодарностью. Хозяин доволен — никто из домовиков не станет мучиться всю ночь со сломанными пальцами или покрытыми волдырями ушами. Мастер Малфой был поистине добр.

Люциус отпустил эльфов взмахом руки, а когда те исчезли, ещё раз оглядел комнату. Ах, как он любил эти вечера… одна из его немногих поблажек в суматошной жизни, полной политических махинаций и представительских обязанностей. Возможность вспомнить старые обычаи со своими дорогими друзьями, доказать, что освящённые веками традиции не вымерли. В таких случаях всё должно быть идеально, иначе слуги испытали бы его неудовольствие. Малфой никогда не соглашался на меньшее.

И это было действительно прекрасно: длинный стол красного дерева был накрыт на двенадцать персон, золотые тарелки и кубки сверкали в свете свечей. На кухне готовились самые изысканные блюда, которые мог предложить волшебный Лондон: жареные, тушеные, покрытые глазурью и фламбированные*. Конюхи до блеска чистили лошадей, а собак не кормили уже три дня. А в подземельях…

Губы Малфоя дёрнулись в очередной улыбке. Главная причина сегодняшних вечерних торжеств в настоящее время находилась в подземельях поместья, прикованная к стене и напуганная до смерти. Малфой ходил посмотреть на него раньше, чтобы убедиться, что магл не попытается покончить с собой, как в прошлый раз. Этого не произошло; вероятно, он был слишком юн, чтобы понять, какая судьба его ждёт. У них никогда раньше не было такого маленького, но Макнейр заверил, что мальчишка может работать как дьявол. Малфой не возражал: это было в новинку, а предоставление новинок было отличительной чертой хорошего хозяина.

Они все будут там: Эйвери, Нотт, Розье, Яксли, Крэбб, Гойл, Кэрроу… Нарцисса сообщила, что даже Роули планирует аппарировать из Швеции. Почти все члены старого Круга приняли приглашение, за исключением, конечно, тех, кто был… не в состоянии. Жаль, конечно: Родольфус и его очаровательная жена всегда очень веселились в таких случаях. Люциус подумал о Белле верхом на вороном скакуне, о её пышных формах, подчёркнутых охотничьей курткой. Наконец-то появилась ведьма, достойная этого имени… Но едва ли он когда-нибудь поделится этими мыслями с её сестрой.

Единственный отрицательный ответ на его приглашение, как и следовало ожидать, пришёл из подземелий Хогвартса. Собрание персонала, к моему глубочайшему сожалению, вынужден отклонить и так далее и тому подобное. Люциус слишком хорошо знал, что это была лишь отговорка: Снейп предпочитал провести вечер, отсиживаясь в библиотеке или своей лаборатории в подземелье, чем участвовать в каком-либо светском мероприятии, и всегда так делал. Не то чтобы Люциус слишком возражал. Северус был полезным знакомым, но присутствие только чистокровных добавляло определённый класс любому званому вечеру. А Снейп в своей поношенной парадной мантии и с манерами рабочих окраин (просит у домашнего эльфа «салфетку»!) был не тем гостем, отсутствие которого могло огорчить.

— Папа?

Люциус обернулся. Его маленький сын стоял в дверях, одетый в пижаму и махровый халат. Позади него неуверенно маячила эльфийка-няня.

— В чём дело, Драко?

— Можно мне посмотреть из своего окна, как ты уедешь? — Голубые глаза мальчика были широко раскрыты и полны надежды.

— Полагаю, что можно, Драко, — Люциус улыбнулся. — И помни, однажды ты присоединишься к нам.

— Да, папа! — просиял мальчик, и Люциус почувствовал, как что-то сжалось у него в груди. — Я поймаю лису, вот увидишь!

— Я уверен, что ты это сделаешь. — Не в силах удержаться, Люциус взъерошил тонкие светлые волосы сына. — Лоуренс сказал мне, что ты очень хорошо учишься верховой езде.

— Я люблю лошадей, — объявил Драко. — Папа… как вы находите лису? Я имею в виду, что, если в лесу никого нет?

— В лесу всегда есть лиса, сынок, — беспечно ответил Люциус. — Это ещё кое-что, чему ты научишься со временем.

Хотя Нарцисса просила его отложить это… по крайней мере, до тех пор, пока Драко не поступил в Хогвартс. Ну, ведьмы всегда баловали своих сыновей. Ответственность отца состояла в том, чтобы закалить их, когда придёт время.

— Да, папа, — осмелев, Драко быстро обнял отца и убежал, уведя за собой домашнего эльфа.

— Не засиживайся допоздна! — крикнул Люциус вслед сыну, снисходительно улыбаясь и снова поворачиваясь к сверкающей столовой.

Да, прекрасный вечер.

* * *

Снейп знал Уилтширский лес с тех пор, как провёл свои первые рождественские каникулы в поместье Малфоев, и Люциус взял его покататься верхом за городом. Он был неуклюжим шестнадцатилетним мальчишкой и цеплялся за лошадь, как первокурсник за взбрыкивающую метлу, боясь, что ушибёт чувствительную часть своей анатомии, когда будет подпрыгивать в седле. Это было не самое приятное занятие, которое он мог себе представить, но Люциус хотел, чтобы Северус попробовал, а то, чего хочет Люциус, он обычно получает. И ничтожный слизеринец-полукровка не собирался жаловаться.

Уже тогда лес произвёл на него впечатление своим унынием и тишиной. Это был лес не для маглов, чтобы бегать трусцой и выгуливать своих собак. Это была волшебная земля, где много веков назад друиды проводили тайные собрания и поклонялись древним богам. Даже Запретный лес не уходил так далеко в историю волшебства.

Шестнадцатилетний Северус был бы удивлён, если бы кто-нибудь сказал ему, сколько времени его старшее «я» проведёт в этих лесах. Что он будет приходить сюда каждые полгода или около того и лежать в засаде, прислушиваясь к слабому лаю вдалеке. У него даже было упавшее дерево, на котором он каждый раз сидел, и книга, которую он читал при этом.

Какая картина сложилась бы для тех, кто представлял себе жизнь двойного агента не чем иным, как риском, опасностью и падающими в обморок женщинами. Падающие в обморок женщины, ха! Это становилось смешным, как давно это было. Он не думал о женщинах — он мог быть счастлив лишь с одной и был более чем готов пойти на компромисс по поводу обморока.

Покачав головой от собственных мыслей, Снейп сел на своё привычное дерево и, произнеся заклинание пеленгатора, не обнаружил ни одного человеческого существа в радиусе мили, чего и ожидал. Было ещё слишком рано, чтобы охота выдвинулась в лес.

Малфой был человеком традиций, которые неизменно самоотверженно соблюдал. Сначала будет двухчасовой ужин, с домашними эльфами, снующими по комнате и выходящими из неё, подающими одно блюдо за другим. Затем волшебники выкурят послеобеденную сигару, в то время как ведьмы удалятся в гостиную. Наконец Люциус попросит почтенных гостей последовать за ним во двор, где их ждут лошади.

Всё это, включая переодевание из парадной мантии в охотничью одежду, занимает определённое время, отсюда и книга, которую Снейп носил в своём рюкзаке. Он фыркнул, вынимая томик. Если бы у него были какие-то намерения стать шпионом, как в магловских фильмах, этот рюкзак был ещё одной вещью, от которой ему пришлось бы избавиться. Древний, весь в заплатах и примерно такой же элегантный, как лохматый парадный костюм Хагрида. Беднягу Бонда при виде этого рюкзака прихватил бы инфаркт.

Снейп открыл «Продвинутый справочник криминалиста-производителя зелий», палочка свободно лежала в левой руке. Едва любое человеческое существо войдёт в радиус действия пеленгатора, заклинание предупредит его. Но насколько Снейп знал Люциуса — а, к сожалению, он знал, — это будет не раньше, чем через полтора-два часа.

Вздохнув при этой мысли, он зажёг люмос и начал читать.

* * *

В полутора милях от того места, где ждал Снейп, под кустом орешника, сгорбившись, сидел мальчик в разорванной одежде и с перепачканным грязью и слезами лицом. Он много плакал в последние два дня. Он даже кричал, звал, чтобы кто-нибудь пришёл и выпустил его, но никто этого не сделал. Единственным человеком, которого он видел, был высокий мужчина со змеиной палкой, стоявший там и улыбавшийся так, что у мальчика свело живот. Мужчина через некоторое время ушёл, а Гарри сидел в темноте, дрожа и слишком боясь больше плакать.

Конечно, он знал о похитителях. Об этом говорили в школе — не разговаривай с незнакомыми людьми, никому не говори своего имени, никогда не садись в чужую машину и не заходи ни в какой дом. Он знал, что есть взрослые, которые причиняют боль детям, хотя учителя не слишком понятно объясняли, как и почему. У Гарри сложилось смутное впечатление, что это было что-то вроде секса, о чём взрослые не любят говорить.

Проснувшись в тёмном месте, он понял, что человек с шоколадной лягушкой был похитителем. Только этот человек не появился — никто не появился. На полу стояли стакан воды и тарелка с хлебом, так что Гарри поел и напился, а потом плакал, пока не заснул. Когда он снова проснулся, там было ещё больше хлеба и воды, а также ведро для него. И никакого похитителя. Он попытался освободиться от цепи, но она не поддавалась, хотя казалась слишком большой, чтобы так туго обхватывать его тощую лодыжку.

Человек со змеиной палкой напугал Гарри до потери речи, но когда похититель наконец вернулся, Гарри попытался заговорить с ним. Попытался объяснить, что тётя и дядя вряд ли заплатят какие-либо деньги, чтобы вернуть его. Мужчина велел ему заткнуться и идти дальше. Он провёл его по длинному тёмному коридору, поднялся по лестнице, прошёл по другому коридору и, наконец, оказался в огромном дворе, который был больше, чем детская площадка в школе.

— Теперь держись крепче, — сказал похититель, а затем… Гарри крепко зажмурился. Он не собирался думать об этом. Потому что люди не исчезали с громким «хлопком», а затем снова появлялись в совершенно других местах. Такого не случалось… с нормальными людьми. Такие вещи случаются только с уродами. Похититель вытаращил глаза, когда Гарри отчаянно извинился, затем покачал головой и пробормотал что-то о «сумасшедших маголах». Может быть, это было другое слово для обозначения урода.

Похитителя нисколько не волновало, что Гарри заставил их снова появиться посреди леса. Он просто толкнул Гарри под куст орешника и сказал ему «сидеть тихо, пока не услышишь собак». Он не объяснил, что это за собаки.

— Не бери в голову, парень. Но помни: когда услышишь собак, самое время бежать. Или они разорвут тебя на куски.

А потом похититель повернулся на каблуках и… нет. Гарри не собирался думать об этом. Мужчина исчез, это было важно. Он оставил Гарри посреди леса, не связал его и не позаботился о том, чтобы он оставался на одном месте. Он, конечно, мог откуда-то наблюдать, но Гарри так не думал. Вокруг не было ничего, кроме деревьев и кустов, негде было спрятать камеру или что-то в этом роде. И если этот человек всё-таки вернётся, Гарри всегда сможет сказать, что ему нужно было в туалет.

Ободрённый этой мыслью, Гарри медленно поднялся. Ноги болели после двух дней в тёмном, холодном месте, но не настолько сильно, чтобы он не мог ходить. Он сделал шаг вперёд, потом ещё один. Ни один разъярённый похититель не выскочил из подлеска, ни один отравленный дротик не вылетел из леса, чтобы парализовать его (Гарри видел это в одном из боевиков Дадли). Ничего не произошло. Гарри продолжал идти, куда — он не знал. Может быть, если он будет идти достаточно долго, то наткнётся на дом или дорогу. Может быть, ему удастся уйти до того, как похититель вернётся.

Он шёл, стараясь не смотреть на странные тени в темноте между деревьями. Если он слишком испугается, то, возможно, не сможет идти дальше, и похититель вернётся и найдёт его всё ещё сидящим под кустом орешника. Нет. Это ведь так же, как темнота в чулане — достаточно просто игнорировать. Если Гарри просто притворится, что его там нет, или, что ещё лучше, его там и не было, это не сможет до него добраться.

Гарри шёл, сосредоточившись только на том, чтобы ставить одну ногу перед другой. Но как бы он ни был насторожен, он едва не пропустил первый собачий лай вдалеке.

________

*Фламбирование (от фр. flamber — пылать, пламенеть) — приготовление пищи в условиях естественного огня. Приём кулинарной обработки, при котором блюдо поливают коньяком, водкой или другим крепким алкогольным напитком и поджигают, при этом спирт выгорает, а у блюда появляются своеобразные вкус и аромат (прим. пер.)

Снейп только что закончил читать хорошо проработанное эссе о зельях для снятия отпечатков пальцев, когда палочка в его руке задрожала: в радиус действия пеленгатора только что вошёл человек. Закрыв книгу, Северус выполнил серию быстрых заклинаний, которые позволили ему определить, куда движется человек и с какой скоростью. Он не бежал, во всяком случае, пока. И собаки были достаточно далеко. Снейпу придётся позволить охотникам хотя бы мельком увидеть свою движущуюся добычу, прежде чем он мог вмешаться.

Северус встал, подхватил свой рюкзак и закинул его на плечо. Конечно, в Уилтширских лесах было больше опасностей, чем свора охотничьих собак и группа Пожирателей Смерти. Это был волшебный лес, населённый существами, которых тянуло в такие места. В прошлом году Северус потерял магла — красные колпаки* добрались до него раньше, чем успел Снейп.

Северус произнёс ещё одно заклинание, следя за продвижением магла. Вдалеке послышался слабый лай, который постепенно нарастал — собаки приближались. Без сомнения, магл тоже их услышал, потому что побежал быстрее. Охота началась.

* * *

Дыхание обжигало горло. Дважды Гарри падал и дважды снова поднимался, не обращая внимания на боль в ободранных руках и коленях, пока бежал и бежал. Ветви низких деревьев хлестали его по лицу, и он отмахивался от них. Колючки вцепились в брюки, и он едва вырвался и снова побежал.

Собаки теперь были ближе. Их лай звучал как смех… как будто они были людьми, хохочущими над кем-то. И их было много, Гарри это слышал. «Они разорвут тебя на куски», — сказал похититель, и Гарри знал, что это правда. Он слышал это в хохочущем лае.

Гарри споткнулся, вскочил на ноги, истекая кровью, всхлипнул и опять побежал.

* * *

Снейп ждал на краю небольшой поляны, скрытый дезиллюминационными чарами. Теперь это не займёт много времени. Вдалеке он слышал лай собак, топот лошадей в подлеске и время от времени весёлые крики охотников. Они знали, что «лиса» не могла уйти далеко.

Заклинание пеленгатора показало Северусу местоположение магла. Он шёл прямо на Снейпа, за ним по пятам следовала первая из собак. Зверь буквально кусал его или её за пятки. Давай, подумал Снейп. Прямо через поляну. Ну же.

Если магл пересечёт поляну, охотники увидят его. Это всё, что нужно было Снейпу. Всего один взгляд, чтобы показать охотникам, что их добыча всё ещё жива.

Ну же.

Он ждал.

* * *

Гарри потерял свои ботинки. Собаки, должно быть, разорвали их в клочья — Гарри слышал их рычание и звук рвущегося полимера. Не обернувшись, он кинулся бежать.

Плакса, плакса, плакса, смеялся лай у него в ушах, Гарри-плакса. Он уже сомневался, что эти слова звучали только в его голове. Может быть, это Дадли и его банда там, сзади, лаяли и смеялись. Может быть, это они набросятся на него, когда он упадёт. Их зубы вонзятся в его плоть, как в ботинки, разрывая его на части, как сказал похититель.

Ещё одна ветка полоснула Гарри по лицу. Заросли расцарапали ему руки. Собаки влажно пыхтели, лая своё «убитьубитьубить» за его спиной. И ещё были голоса, голоса, которые не принадлежали ни собакам, ни Дадли. Там были взрослые. Взрослые, сразу за собаками.

«Помогите», — попытался крикнуть Гарри, но всё, что вышло, был вздох. Помогите мне, кто-нибудь, кто-нибудь.

Он не мог издать ни звука, даже когда первая собака вцепилась ему в лодыжку. Гарри приготовился к смерти.

* * *

Пёс прыгнул как раз в тот момент, когда магл выскочил на поляну, и Снейп едва успел понять, что это был ребёнок — Малфой охотился на маленького ребёнка. Собака в мгновение ока набросилась на мальчика.

— Ступефай!

Заклинание прошло в нескольких дюймах от головы собаки. Мальчик теперь лежал на земле, клыки тянулись прямо к его горлу… и сомкнулись в пустом воздухе.

Снейп уставился на ребёнка, не в силах поверить в то, что увидел. Тело мальчика, казалось, было охвачено странной судорогой, придававшей его туловищу и конечностям формы, которые явно не были человеческими… а затем, извиваясь и выгибаясь, он высвободился из лап собаки и помчался прямо через поляну.

Оно.

Это существо.

Лиса.

На полсекунды Снейп замер. Затем бросил ещё один ступефай, свалив собаку прямым попаданием, и взмахнул палочкой, направив её в противоположном направлении.

— Акцио лиса!

* * *

В конце концов, всё, что Снейп мог сделать, это применить грубую силу к маленькому животному, которое боролось с ним со всей мощью, которой обладали его острые зубы и когти. Остальная часть своры приближалась, а хозяева следовали по их горячим следам. Снейп слышал тяжёлое дыхание собак, крики, которыми охотники подбадривали своих лошадей. Лиса в руках Северуса задрожала.

Снейп не остановился, чтобы подумать. Он пришёл сюда, зная, что должен сделать, и даже если произошедшее оказалось… мягко говоря, неожиданным, это ничего не изменило. Был только один способ вытащить их обоих отсюда живыми.

Он сунул руку в карман и достал что-то чёрное и изогнутое, что-то, что некий продавец из Лютного переулка продал ему после долгих уговоров из потайной коробки под прилавком. В наши дни трудно было найти человеческие пальцы, даже разложившиеся.

Северус бросил на землю скрюченный палец.

— Корпора Ингемино!

Палец взорвался под действием заклинания, разрастаясь, удлиняясь, прорастая отростками, пока на лесной подстилке не оказалась обнажённая человеческая фигура. Мёртвый магловский мальчик, если быть точным. Снейп не совсем помнил, как выглядел лис в человеческом облике, но это не имело значения. После того, как собаки закончат с телом, больше не будет лица, которое можно было бы узнать.

— Вестиго!

Одежда появилась на фальшивом теле как раз в тот момент, когда на поляну выбежала очередная собака. Лис в руках Северуса снова начал вырываться, отчаянно извиваясь, пытаясь освободиться. Усилив хватку, Снейп повернулся на каблуках.

Свора кинулась на тело всего через секунду после того, как человек и лиса аппарировали с поляны.

* * *

Это было почти комично — выражение лица Дамблдора, когда Снейп положил щенка лисы на его стол. Маленькое животное дрожало всю дорогу до замка, уткнувшись мордой в сгиб руки Снейпа. Когда его внезапно оторвали от успокаивающего тепла, щенок жалобно тявкнул и съёжился, пытаясь стать как можно меньше.

— Северус? — Дамблдор растерянно моргнул.

— Вы просили, чтобы я возвращал всех спасённых жертв в замок для лечения, — сказал Снейп, начиная получать удовольствие. — Я просто выполняю ваши приказы, сэр.

— На этот раз Малфой охотился на настоящую лису?

— Нет… — Снейп сел в одно из обитых ситцем кресел. — По крайней мере, он не собирался этого делать.

— Нет? Тогда что…

— Похоже, на этот раз Макнейр поймал не магла, хотя и был убеждён, что это магл, — сказал Снейп. — Мальчик преобразился как раз в тот момент, когда на него набросились собаки.

Белые брови Дамблдора приподнялись на полдюйма.

— Спонтанная трансформация анимага…

— Видимо, так и есть. Я и сам был несколько удивлён.

— Действительно.

Лисёнок снова тявкнул, его зелёные глаза искали Снейпа, как будто пытаясь спросить, почему его так грубо изгнали с безопасного насеста. Его хвост — кисточка, поправил себя Снейп, — был крепко зажат между лап.

— Полагаю, наш юный друг сильно напуган, — заметил Дамблдор. — Он не чувствует себя в достаточной безопасности, чтобы вернуться в свою человеческую форму.

Снейп сдержался, чтобы не закатить глаза. Это было очевидно, учитывая, что на столе директора сидела лиса, а не мальчик.

— Я имею в виду, — мягко продолжил Дамблдор, — что ему было бы полезно вернуться туда, где он, кажется, чувствует себя в безопасности, — он многозначительно посмотрел на руки Снейпа.

— Я, как правило, не утешаю детей, директор. Или лисят, — быстро добавил он. — Это больше по вашей части.

Дамблдор не возразил, что он тоже никогда не утешал лисёнка; насколько знал Снейп, возможно, так оно и было.

— Всё бывает в первый раз, Северус. Иди сюда, малыш. — И без особых церемоний Дамблдор поднял щенка и передал его на руки Снейпу.

Лисёнок действительно казался намного счастливее теперь, когда вернулся туда, где было тепло и безопасно. Он зарылся головой в складки мантии Снейпа, прижимаясь так близко, как только мог. Под бархатистым мехом Северус чувствовал, как бешено колотится крошечное сердечко.

— Ну вот, — сказал Дамблдор, откидываясь на спинку кресла.

— И что теперь? — Снейп нахмурился. — Я не вижу, как это может разрешить нашу дилемму.

— А он, кажется, думает, что так лучше, — Дамблдор улыбнулся, глядя на лисёнка. — Если ты не против, Северус, я бы хотел услышать твой отчёт о событиях сегодняшнего вечера, пока мы ждём.

— Ждём чего? — нетерпеливо спросил Снейп. Ему не нравилось, когда директор говорил загадками.

— Ждём, пока он заснёт, — сказал Дамблдор. — Это должно его достаточно расслабить, чтобы он смог принять человеческий облик. О боже.

Снейп проследил за взглядом Дамблдора. На полированной поверхности стола медленно растекалась небольшая лужица, подбираясь к последнему выпуску «Трансфигурации сегодня».

Снейп ухмыльнулся. Похоже, ему начинает нравиться этот маленький шельмец.

* * *

Возможно, Дамблдор и был самым раздражающим человеком во всей волшебной Британии, но на его теории обычно можно было положиться. Лисёнок почти сразу же начал расслабляться в руках Снейпа, его кисточка-хвост выскользнула из-под задних лапок и плотно обхватила запястье Северуса. Маленькая мордочка вернулась на сгиб его руки. Рассказывая Дамблдору о событиях вечера, Снейп начал поглаживать мягкий мех, на самом деле не замечая, что делает.

— …На этот раз я никого из них не видел; они были слишком далеко. После того, как я применил Корпора Ингемино, мне пришлось немедленно уходить, чтобы избежать обнаружения.

И собак, добавил он про себя, но не упомянул об этой детали директору, не желая видеть обеспокоенное выражение на лице старика.

— Спонтанные превращения анимагов очень редки, — задумчиво сказал Дамблдор. — Мальчик, должно быть, весьма силён. Конечно, страх неминуемой смерти может вызвать сильнейшие непреднамеренные реакции…

Снейп почувствовал, как дыхание щенка стало ровнее.

— Я удивлён, как Малфой не заметил, что в его подземельях был волшебник.

— Малфой видит то, что хочет видеть, как и все мы, — Дамблдор покачал головой. — Он ожидал увидеть, на его взгляд, никчёмного магла, и он это увидел. Что касается Макнейра…

— Макнейр — идиот, — буркнул Снейп. — Он не распознал бы признаки магии, даже если бы они были нарисованы красными буквами на лбу мальчишки.

— Любопытно, что он столкнулся с волшебником, когда явно охотился на детей в магловском районе, — заметил Дамблдор. — Если только родители мальчика не маглы… Тем не менее, это замечательное совпадение. Я полагаю…

Но Снейп так и не узнал, что полагал Дамблдор. Лёгкий щенок в его руках внезапно стал намного тяжелее, и он, посмотрел вниз, обнаружил, что держит на коленях спящего ребёнка. Спящего мальчика, чье бледное лицо было хорошо видно в свете настольной лампы Дамблдора.

И снова ему показалось, будто он слышит, как Вселенная смеётся над ним. Потому что это, конечно же, был Гарри Поттер.

* * *

Мадам Помфри заявила, что мальчик в шоке, и запретила расспрашивать его и вообще беспокоить, пока он не придёт в себя.

На самом деле ей было что сказать по поводу Гарри Поттера. Снейп стоял рядом, пока колдоведьма кричала на Дамблдора, укоряя его тем, что мальчик недоедает, что некоторые из его травм слишком старые, чтобы быть результатом пребывания в поместье Малфоев. Кто-то должен был проверить его, сказала она. Кто-то это и делал, ответил Дамблдор. Арабелла Фигг никогда не сообщала о каких-либо инцидентах.

— Арабелла Фигг никогда не понимала, что у её мужа тридцать лет были проблемы с алкоголем. Вы серьёзно думаете, что она распознает симптомы жестокого обращения с детьми?

Дамблдор признал, что вряд ли.

— Этот мальчик туда не вернётся. Мне всё равно, что вы скажете, директор, я не отправлю семилетнего ребёнка обратно в жестокую семью!

В конце концов, Дамблдор не стал особо сопротивляться. Он предположил, что мог бы поговорить с Петунией, мог бы «убедить» её прилично обращаться со своим племянником, но Снейп быстро развеял эту идею.

— Петуния Дурсль, урождённая Эванс, никогда не была приличным человеком. Она ненавидит магию и всё, что ей о ней напоминает.

Так было решено — Гарри Поттер останется в Хогвартсе, и Снейп запоздало понял, что его вклад действительно помог этому решению. Хотя это не означало, что он должен был присоединиться к остальным сотрудникам в их слезливом обожании мальчишки.

Поттер тем временем не знал, что старый волшебник и школьная медсестра решили перевернуть его жизнь с ног на голову. Он спал и, по словам Помфри, ещё некоторое время не проснётся. Это была естественная реакция на травму и общее плохое состояние, в котором он находился.

Колдоведьма также сообщила, что временами, заглядывая в изолятор, находила крошечного рыжего лисёнка, свернувшегося калачиком на одеялах.

— Кажется, ему легче спать в своей лисьей форме, — заметила она.

Снейп поверил ей; он догадывался, что лисам — и анимагам! — снится в основном еда.

* * *

Затем Поттер проснулся, и спокойная незаинтересованность Снейпа в мальчике снова была скомпрометирована вмешательством директора.

— Ты лучше всего подходишь для этой задачи, Северус, — настаивал невыносимый старик. — Он знает тебя, ты спас его. И ты понимаешь, что с ним случилось.

Дамблдор умел быть очень настойчивым. И вот так Снейп оказался в кресле в изоляторе, разговаривая с мальчиком, который выглядел как миниатюрная копия его школьного заклятого врага Джеймса Поттера.

— Нет такой вещи, как магия, — заявил Гарри Поттер, когда наконец решил, что разговаривать со Снейпом было лучшей идеей, чем прятаться под простынями.

Снейп превратил стакан на ночном столике мальчика в бабочку. Милая, в горошек, совершенно безобидная бабочка. Поттер часами отказывался выходить из кладовки, где хранились лекарства.

Мадам Помфри не удивилась.

* * *

— Я не могу быть волшебником, — пробормотал Поттер.

— Значит, ты называешь меня лжецом?

— Н-нет, сэр.

По крайней мере, сопляк был вежлив, хотя и неразумен.

— Это место — школа для волшебников, — сообщил Снейп. — Я учитель и обучаю молодых ведьм и волшебников почти шесть лет.

— Есть и другие уроды? Правда?

— Нет, уродов нет. Это «волшебники» или «ведьмы», как я уже говорил тебе раньше. В магии нет ничего странного.

— Да тут всё странное.

Снейп досчитал до десяти, прежде чем ответить.

— Нет, это не так. Я старше и мудрее тебя, Поттер, и я говорю тебе, что магия — это древняя и могущественная сила, к которой имеет доступ небольшое количество населения мира, в то время как остальные продолжают отрицать её существование. Неужели ты действительно думаешь, что я выдумал бы всё это только для того, чтобы обмануть тебя?

Мальчик неохотно покачал головой.

— Хорошо, — сказал Снейп. — А теперь выпей своё укрепляющее зелье.

Поттер поднёс стакан к губам, но снова опустил его, не выпив.

— Сэр?

— Хм?

— Почему я могу превратиться в лису?

Я не знаю, был бы честный ответ на это, но Снейп из принципа не признавал, что ему не хватает знаний по какому-то предмету.

— Это особый талант, — коротко сказал он. — Пей своё зелье.

Поттер повиновался, затем поставил стакан на ночной столик, откинулся на подушку и преобразился. Это было похоже на то, как кого-то отпускает огромное напряжение. Щенок свернулся калачиком с тихим вздохом, зарывшись мордой в кисточку хвоста, уши с чёрными кончиками двигались взад и вперёд, прислушиваясь к комнате в поисках звуков.

Снейп заметил, что наблюдать за спящей лисой оказалось весьма расслабляющим занятием.

* * *

Неделю спустя Снейп обнаружил, что идёт в Большой зал в сопровождении лисёнка, который следует за ним по пятам, обнюхивая каждый угол и тявкая на изумлённые портреты. К счастью, это были летние каникулы, так что не было студентов, чтобы увидеть декана Слизерина с его странным новым компаньоном.

Действительно, компаньон. Поттер привязался к Снейпу, как пиявка, и отказался покидать убежище изолятора, если только он не сможет следовать за Мастером зелий, куда бы тот ни пошёл. Большинство этих экскурсий были совершены в его анимагической форме, которую Поттер мог принимать всякий раз, когда хотел.

— Естественные анимаги довольно редки, — заметила Макгонагалл. В том, как она смотрела на Снейпа, который сидел за учительским столом с Лисой-Которая-Выжила, свернувшейся калачиком у него на коленях, чувствовалась некоторая ревность.

— Волшебный бестиарий Паркинсона говорит, что было зарегистрировано около двадцати случаев, — Снейп скормил Поттеру кусочек бекона. — Пятеро в Хогвартсе, и трое из них в Слизерине. Похоже, в Гриффиндоре их нет, — небрежно добавил он.

Макгонагалл фыркнула и вернулась к своей картошке.

* * *

Две недели спустя было решено, что Поттер должен переехать в подземелья.

— Только временно, — заверил его Дамблдор, когда Снейп запротестовал. — У тебя всё равно есть корзинка для него в твоей лаборатории, так какая разница, если она постоит перед твоим камином?

Снейп заметил, что Поттеру-мальчику было бы полезно иметь настоящую комнату, а не корзинку.

— Вы же знаете, родственники держали его в чулане. Я не намерен подражать такому безответственному пренебрежению.

— Хогвартс предоставит, — беспечно сказал Дамблдор. И это произошло. Через день после переселения Поттера в подземелье появилась новая комната с кроватью под балдахином, письменным столом, окном на Чёрное озеро и полкой, полной детских книг и жевательных игрушек.

— Это спасёт мою мебель, если не что иное, — прокомментировал Снейп.

Он заметил, что Гарри начал проводить больше времени в своей человеческой форме, теперь, когда у него было собственное безопасное убежище, и больше не протестовал по поводу пристройки к его покоям.

* * *

Через месяц после прибытия Гарри в замок Дамблдор решил нанести поздний ночной визит в подземелья Слизерина. Он часто бродил по замку по ночам, последние пятьдесят лет страдая бессонницей, и это был полезный способ познакомиться с некоторыми из наиболее застенчивых обитателей замка.

Одному из этих застенчивых существ, вероятно, не понравилось бы, если бы его побеспокоили в такой поздний час, но Дамблдор не собирался сообщать о своём присутствии. Ему не нужна была мантия, чтобы стать невидимым, и он обнаружил, что это весьма полезный талант.

В освещённом факелами коридоре Дамблдор остановился у портрета дородного мужчины в одежде эпохи раннего Возрождения.

— Теофраст, — тихо поздоровался он.

— Ты пришёл сюда в поздний час, заубермейстер*, — сказал Парацельс, свирепо глядя на него. Дамблдор не обиделся — свирепый взгляд был выражением лица этого человека по умолчанию.

— Да, — сказал он. — Мне нужно кое-что проверить.

— Всеведение — это хорошо, но хорошо, пока оно совершается в умеренных количествах, — ответил Парацельс. — Доза определяет яд.

— Должным образом отмечено, Теофраст, — Дамблдор склонил голову. — Но будь уверен, я принимаю близко к сердцу только интересы Северуса.

— Так ты говоришь, — проворчал Парацельс, но распахнул дверь, пропуская его внутрь. Молча, окутанный сильнейшим дезиллюминационным заклинанием, Дамблдор вошёл в тёмные покои. Гостиная с мягкими креслами и множеством книжных шкафов была пуста, а в камине тлело всего несколько угольков. Северус, должно быть, удалился на ночь. Крадучись, директор Хогвартса пересёк комнату и заглянул в слегка приоткрытую дверь. Сквозь щель виднелся мягкий свет ночника. Дамблдор подошёл ближе.

На ковре посреди комнаты Гарри, свернувшись калачиком, лежал маленький рыжий лисёнок, зарывшись мордой в свою кисточку-хвост. Он крепко спал, как может спать только молодое животное в присутствии своего родителя.

Рядом с ним, защищая щенка, лежала великолепная серебристая лиса, мех которой был таким тёмным, что казался почти чёрным. Пока Дамблдор наблюдал, взрослая лиса подняла голову, понюхала воздух, а затем посмотрела прямо на него. Угольно-тёмные глаза на мгновение неодобрительно сузились, затем лис отвернулся, морда опустилась на спину щенка. Не обращая внимания на присутствие незваного гостя в его логове, лис продолжал охранять своего детёныша.

Дамблдор видел достаточно. Очень тихо он отступил от двери и на мгновение задумался, не закрыть ли её. Нет, решил он. Лучше не беспокоить их больше, чем он уже сделал.

Удовлетворённый увиденным, Альбус Дамблдор тихо вышел из подземелий, позволив лисам отдыхать.

__________

*Красные колпаки, или красношапы (англ. Red Cap) (ⅩⅩⅩ) — это свирепые карлики, которые появляются везде, где когда-либо проливалась кровь и совершались насильственные действия (прим. пер.)

*Zaubermeister (нем.) — волшебник (прим. пер.)