Сбейся со счета и начни сначала (джен)

Встретив на башне рассвет, спустился позавтракать на кухню и принялся бродить по пустынному в эти часы Хогвартсу. За тем, куда иду, я не следил, предоставляя выбор маршрута лестницам. Через пару часов я уснул, устроившись на одном из многочисленных подоконников.

— …мистер Валентайн, — даже во сне уже обращаются мистер. — Валентайн.

— А? — осознав, что источник звука находится все же во внешнем мире, пытаюсь слезть с подоконника и чуть не сваливаюсь с него, запутавшись в мантии.

— Доброе утро, — тон говорившего был язвительно-насмешлив, — ночами и в кровати, вижу, вам не спится?

— Почему? — протираю глаза. Первые минуты три после пробуждения мною воспринимаются полусном. — А, да. То есть, нет. Простите, какой был вопрос?

— На моем уроке вчера вместо вас был кто-то под оборотным?

— Оно вроде не слишком сложное по составу и способу приготовления, но варится долго, я пока не пробовал, — уже ответив, понимаю, что вопрос был в другом. Однако мой ответ принимается.

— Значит, все-таки вы.

— Доброе утро, сэр, — здороваюсь, наконец-то спустившись с подоконника.

Профессор выгибает бровь.

— Четыре часа вечера, мистер Валентайн.

— Что? Ох, — Гарри с Гермионой же не сильно переживали о моем отсутствии, так?

— А вы популярны, — а вот сейчас не совсем ясно, что профессор Снейп имеет в виду.

— Эм, сэр, что-то случилось? — у меня сегодня утро непонимания и междометий. Ах да, не утро. Мастер зелий пару мгновений задумчиво меня разглядывает. Возможно, вопрос был задан зря.

— Мистер Малфой у меня трижды интересовался, не видел ли я вас, — пауза. — Дважды это были мистер Забини с мистером Ноттом и единожды мистер Поттер. Мисс Грейнджер спрашивала, не назначал ли я вам сегодня отработку, — у этих детей по четыре жизни, что ли? Скоординированность действий хромает на обе ноги. На секунду прикрываю глаза.

— Прошу прощения за доставленное беспокойство. Отработка? А то первая неделя подходит к концу, а я еще не успел там побывать, — последнюю фразу я пробормотал про себя.

— Изначально она не была запланирована, но раз уж вы мне сегодня попались на глаза и проситесь сами. Скоро как раз начнется сезонная простуда. В понедельник, в семь. Не опаздывайте, — уже уходя, профессор обернулся. — И найдите, наконец, своих друзей. Желательно до того, как они предложат мне присоединиться к вашим поискам.

Мантия зельевара уже скрылась за поворотом, а я все пытался осмыслить произошедшее. Мне показалось, или сегодняшний профессор зелий в самом деле спокойнее вчерашнего? Это ведь не может быть только из-за рисунка-ответа? Или может? Хотелось бы мне знать, что способно поднять настроение этому человеку.

Собственно, с чего мне вздумалось гулять утром по замку? Причина на первый взгляд может показаться забавной. Отсутствие тюрбана у одного профессора. Стоило обращать чуть большее внимание на стол преподавателей. Уроки Квирелл вел если не превосходно, то выше ожидаемого точно. И еще. Никаких запретных коридоров и этажей не было. Только лес. Мне требовалось время, чтобы обдумать, что это значит. Перед моим влипанием сюда, было предупреждение об опасности после задания попасть в одну из множественных вариаций этого мира. Но чем является мир, в котором я нахожусь сейчас? Тоже вариацией или так подействовал пресловутый эффект бабочки? С другой стороны, можно было догадаться — кто бы меня пустил менять изначальную реальность мира, имеющего множество вероятностей.

Как и ожидалось, достававшие профессора зелий первокурсники нашлись в библиотеке.

— Нашли кого спрашивать о моем предполагаемом местонахождении.

— Кого? — это Гарри с Гермионой спросили хором.

— Профессора Снейпа.

Они дружно решили, что, раз я пропал на следующий день после зельеварения, значит, это может быть связано. И просто спросили профессора. Каждый по отдельности. Не предполагая, что остальные сделают то же. Только Забини с Ноттом пошли вдвоем. Малфой спрашивал трижды на правах крестника. Перед этим был опрошен Невилл Лонгботтом, подтвердивший, что в гриффиндорской башне меня нет. Потом они еще часа полтора ходили по Хогвартсу. Единственный, кто в этом бедламе не участвовал — Терри Бут, аргументировав “сам потерялся — сам и найдется”.

— Так где ты все-таки был?

— Понимаешь, Малфой. Я сегодня встал еще до рассвета, погулял по Хогвартсу, а потом уснул на одном из подоконников.

— Издеваешься?

— Нет.

— ...

— Почувствуйте себя отомщенными. Профессор меня разбудил, чтобы назначить отработку.

— Из-за чего? — уточнила Гермиона.

— Видимо, по вашим многочисленным просьбам.

Вечер мы провели в одном из заброшенных классов, практикуясь в заклинаниях. Посещение клуба зельеварения, запланированное на сегодня, было отложено до завтра.

Клуб зельеварения находился на третьем этаже и занимал несколько смежных комнат. Руководителем клуба оказался шестикурсник Хаффлпаффа.

— А меня вот Шляпа к барсукам не пустила, — нашел, кому еще на это пожаловаться.

Старшекурсник усмехнулся, проверяя только что внесенные им в список клуба имена. Поскольку рядом указывается факультет, вычислить единственного из нашей шайки грифа было несложно.

— Валентайн, да? Могу устроить короткую экскурсию по гостиной Хаффлпаффа. А, забыл представиться. Альберт Баскервиль. Рад приветствовать новых членов клуба. Ознакомиться с правилами можно там, — нам указывают на прикрепленный справа от входа пергамент. — Ладно, мне сейчас надо идти. Вам повезло застать руководителя клуба в клубе, — на этой ноте знакомство было завершено.

Минут двадцать мы потратили на осмотр помещений. Несмотря на то, что Малфой говорил, что кто-то из старшекурсников всегда здесь и следит за порядком, это было не совсем так. Оно и понятно. Выходные после первой учебной недели — какой уж тут порядок.

Планировка мне понравилась. Дальняя комната являлась чем-то вроде оранжереи. Видимо, теплиц мадам Стебль зельеварам было недостаточно. Три комнаты отводились под варку зелий, шкафы с необходимым оборудованием и ингредиентами стояли вдоль стен. В противоположной от оранжереи стороне была кладовка. Еще здесь наличествовала зона отдыха, в которую и попадал вошедший. Отсюда одна из дверей вела к комнатам для варки, а другая, вероятнее всего, в кабинет Альберта (дверь не открывалась). Нужную температуру в помещениях поддерживали руны, с любопытством рассмотренные Гарри, Гермионой и мной.

Система безопасности клуба была проста. Попасть внутрь мог только внесенный в список или преподаватели, привести кого-то постороннего — руководитель клуба или его заместитель. Как мы вошли впервые? Постучали.

Просмотрев доступные ингредиенты, разбились на группы по одному-двое и старательно потратили половину от оставшегося выходного на булькающие котлы. Перед уходом заглянул в список участников клуба — сорок девять человек, половина из которых — змейки.

Уставшие слизеринцы уползли в подземелья. Даже Малфой, стремившийся проводить время с Поттером. Бут тоже направился к себе. Мы втроем пошли к озеру. Забини уже успел пройтись на эту тему: “у всех гостиные как гостиные, а у этих — дуб”.

Я разлегся на траве, а Гермиона с Гарри сели, прислонившись к дереву.

— Мама прислала печенье, — достает из сумки коробку Гермиона.

— Домашнее печенье миссис Грейнджер — то, чего так не хватает Хогвартсу! — радуюсь я.

— Полностью поддерживаю, — соглашается еще один сладкоежка из нашей компании. — Как мистер и миссис Грейнджеры?

— Хорошо. Они рады, что мы продолжаем общаться несмотря на попадание в разные факультеты.

— Попробовали бы подданные посметь не ответить своей королеве, — говорю, докончив жевать печеньку. Гермиона возводит глаза к небу, а потом становится серьезной.

— Я до сих пор переживаю и не могу понять. Может, у живущих в магическом мире просто другой менталитет? Хотя, я неправильно выразилась. Менталитет здесь действительно другой, но я скорее про ммм... Знаю, ты избегаешь этой темы. Но в обычном мире самостоятельное проживание даже подростка, не говоря уже о ребенке, невозможно.

— У меня был эльф. И, как видишь, мое развитие соответствует возрасту.

— Я бы сказала, интеллектуально даже опережает. Но я не о том, — Гермиона хмурится.

— А о недополученной, по-твоему, заботе? — беру еще печенья.

— Да. Об этом.

— Я помню себя с трех. И такую лиричную чушь говорю в первый и, надеюсь, последний раз. Одного года родительской любви может хватить на целую вечность.

— Разве?

— Да. Мне — да.

Гарри, все это время молчавший, произносит, смотря в сторону:

— Гермиона, оставь. Ты никак не можешь это изменить. И я не вижу в нашем окружении взрослых, кому бы мог довериться Рене. Да и я тоже.

— Знаменитый вопрос доверия, — киваю. И нагло перевожу тему. — Хотя мне ближе высказывание одного человека, никогда не бывшего писателем, но история жизни которого описана каким-то автором. Как же там, — перевожу задумчивый взгляд на крону дуба, вспоминая. — “Я не то чтобы вам доверяю. И не то чтобы не доверяю совсем. Я понимаю, что вы человек”.⁽¹⁾

— Мне нравится о человеческих отношениях вот это, — принимает оливковую ветвь Гермиона. — “Не ходите в темные воды, не исследуйте подводные глубины, кто знает, есть ли второе дно у Марианской впадины”.⁽²⁾

— Я бы сказал “...кто знает, что таит в себе второе дно Марианской впадины”. Без сомнений, оно есть.

— А доказательства?

— Отстань, Гермиона. На каникулах поищу книгу. Летних каникулах. Если вспомню.

— “Так погибают замыслы с размахом,

В начале обещавшие успех,

От долгих отлагательств”,⁽³⁾ — завершает обмен цитатами Поттер.

* * *

— И что это было? Разве мы не договорились?

— П-понимаете…

— У вас есть время убраться из города до утра. Я ничего не буду делать. Но я не отвечаю за того человека, кого вы так необдуманно разукрасили кровоподтеками, пока он был связан.

Я опять сидел на Астрономической башне, тренируя окклюменцию. Не все шло гладко. Иногда я вот так застревал в собственной голове. Забавно. Эти мои воспоминания согласно специальным возможностям путешественника этого мира не мог увидеть ни один легилимент, но, как недоокклюменту, мне приходилось с ними что-то делать. В основном, я представлял их камушками и закидывал подальше в речку. Правда, глубина пока не превышала полутора метров. Сознание, в попытке его структурировать, принимало то вид библиотеки причудливой формы, то берега у реки. Вариант с “очистите сознание” мне не подходил, выглядя слишком подозрительно, поэтому я бы предпочел дать забраться ко мне в голову, дав желающему просмотреть отобранные мной незначительные моменты здешней жизни. Окклюменцию, конечно, я мог бы начать изучать и раньше, в конце концов, сознание у меня взрослого. Но. Случись что — в Хогвартсе есть два профессиональных легилимента, что немного, но уменьшает опасность моих экспериментов с разумом. В качестве оправдания моей самонадеянности годится.

Картинки тем временем продолжали сменять друг друга, показывая события давнего прошлого. Отвлекшись от своих мыслей, я наконец обратил внимание на происходящее. Я стоял около какого-то амбара, а мой собеседник находился на его крыше.

— Значит, это ты зачем-то помог мне. Дважды, — вообще-то, раз двадцать, но тебе об этом знать необязательно.

— Впервые вас вижу.

— Лично — возможно.

— Я опаздываю на встречу.

— Не опаздываешь. Тот человек уже мертв.

— …

— Оставаться пацифистом, являясь сыном босса мафии?

Ааа… это то задание со специальным условием “предатель среди предавших”. Предыдущий босс был убит нынешним. Со мной сейчас разговаривает детектив, который нужен мне живым для уничтожения мафии. Ну ладно, хотя бы ослабления ее влияния.

— Я лишь седьмой. И от любовницы.

— Сказал хакер, взломавший двенадцать государственных систем безопасности, — откуда такие точные данные?

— …

— Да ты даже мясо не ешь, — эм, знаешь, обычно идут по нарастающей. От менее значимого аргумента к более весомому, а не наоборот. Или в его глазах это именно в таком порядке и располагается?

— Рад бы с вами поболтать, но, — смотрю на часы, — мне все же надо идти, — около меня останавливается машина.

— Это не последняя наша встреча, — доносится с крыши. Конечно, нет. Ты ведь обязательно в скором времени куда-нибудь снова влипнешь. Молча хлопаю дверцей.

— Поехали, — командую водителю, открывая ноутбук. Не мешало бы проверить, откуда у одного детектива столь подробная информация обо мне.

На этом воспоминание прерывалось. Пока меня не закинуло в следующее, с силой ударяюсь затылком о камень, пытаясь выйти из глубин собственного сознания. Ценой тупой боли в затылке, у меня это получается. Что-то голова немного кружится. Останусь-ка я любоваться на звезды, спуститься с башни я сейчас не смогу.

Схема клуба зельеварения https://ibb.co/k4YZRmh

Рене в мире из воспоминаний https://ibb.co/nLnSk9d

1) Майкл Финкель, “Я ем тишину ложками”.

Вернуться к тексту

2) Не существует.

Вернуться к тексту

3) Шекспир, “Гамлет”.

Вернуться к тексту