Плечом к плечу (гет)

Журналисты всегда узнавали обо всём первыми. Ступени больницы ещё не просохли от утренней росы, а у дверей уже выстроилась толпа с микрофонами и камерами: все и каждый жаждали новостей о ранении Синдзо Хаттори. Вторая толпа осаждала Главное управление полиции. Ни врачи, ни офицеры не спешили рассказывать о случившемся, однако и унять напор репортёров не смогли, а потому уже к завтраку появились первые заголовки:

«Технический директор «ФьючерТех» госпитализирован после конфликта с полицией!» «Врачи оценивают состояние Синдзо Хаттори как стабильно тяжёлое».

К полудню среди репортёров разнеслась весть о том, что полиция нагрянула с обыском в «ФьючерТех», и толпы немедленно переместились под стены компании. Где-то в недрах журналистской машины запустились процессы по добыванию капель драгоценной информации, и совсем скоро заголовки зазвучали смелее:

«Обыски в «ФьючерТех: руководство компании подозревают в корпоративном шпионаже!» «Большой бизнес и чёрный рынок: подтвердятся ли обвинения?»

Примерно в это же время журналисты, вероятно, припомнили, что в деле «ФьючерТех» замешана пара героев и принялись писать и звонить Эми, рассчитывая на комментарий. Телефон в беззвучном режиме то и дело мигал экраном, оповещая о пропущенных звонках и новых сообщениях. Эми отклонила очередной вызов, смахнула в архив с десяток новых чатов и устало отложила телефон в сторону. Общаться ни с кем не хотелось.

Должно быть, в агентство Джампер они сейчас тоже звонят.

Вот только трубку там взять больше некому.

Рядом с больничной койкой понемногу пустела капельница. Карин спала, дыша спокойно и глубоко, и так непривычно было видеть, как разметались по подушке её волосы, обычно убранные в аккуратную причёску. Бледность понемногу отступала, щёки зарозовели. Это, по словам врачей, был хороший знак.

Эми почти не отходила от постели подруги — позволила себе лишь ненадолго отлучиться домой, чтоб переодеться. Пара особенно настырных журналистов уже пыталась пробиться к палате и пообщаться с жертвой нападения Хаттори, однако Эми прогнала всех непрошенных гостей прочь, не особенно стесняясь в выражениях. Где-то за стенами больницы бушевал, разгорался всё ярче скандал вокруг «ФьючерТех», но сейчас это было неважно. Сейчас ничто не имело значения, кроме белых стен палаты и мерного дыхания Карин.

Рано или поздно придётся отсюда выйти и отчитаться перед полицией. Но пока что общение с детективами и инспектором взял на себя Стёрка. Пока что об этом можно не думать.

Нужно сказать ему, что Карин вывели из реанимации. Вот только нет сейчас задачи сложнее, чем взять телефон и набрать его номер.

Эми присела на край свободной койки. Солнечные пятна ползли по полу, голову кружило от недосыпа и переживаний. Под тяжестью мыслей она склонилась к подушке, прикрыла глаза, и образы закружились в сознании, будто клочки бумаги на ветру. Рассеянный свет «Мистериума», переливы джаза. Рыжие огни паркинга, окрики детективов, оглушительный грохот взрыва… Эми зажмурилась покрепче, отгоняя воспоминания, и скоро всё вокруг залила густая, благодатная тьма. Поток мыслей прервался сном.

Казалось, она лишь закрыла и открыла глаза, но солнечные пятна на полу почему-то посветлели и отползли назад, к окну, а воздух вокруг похолодел. Настырно жужжал вибровызов телефона: раз, другой — затих. Похоже, он-то её и разбудил.

— Эми, тебе звонят.

Знакомый голос. Эми дёрнулась и вскочила, не чувствуя ни капли сонливости — лишь странное онемение в ногах и спине, будто она пролежала не пару минут, а не меньше нескольких часов.

— Карин! Ты проснулась!

Она не только проснулась, но ещё и поднялась, собрала волосы, и теперь стояла у окна с бутылкой воды в руках. За окном низкое солнце подсвечивало силуэты домов. Сколько же времени прошло? Эми заморгала, пытаясь сосредоточиться.

— Который… час? Уже вечер?

— Уже утро. Ты так крепко спала, дежурный врач разрешил тебя не будить.

Карин подошла ближе, и за отворотами больничной куртки Эми разглядела квадраты пластырных повязок — поверх швов, на тех местах, где совсем недавно вспороли кожу осколки. И от этого зрелища слова застряли в горле жгучим, острым комком.

Из-за неё. Всё это — из-за неё.

— Приходил Полимер, принёс фруктов и воды, — продолжала между тем Карин, кивая на большую упаковку бутылок под столом. — Говорит, мне сейчас нужно много пить. Но я столько ни за что не выпью, ты будешь?

— Вчера все наши приходили, только к тебе никого не пустили, — хрипло ответила невпопад Эми, чувствуя, как комок расширяется и поднимается выше, обжигая уголки глаз. — Нет, уже позавчера… Что же я натворила, Карин? Во что я тебя втянула?

— Эми, ну что ты? — удивлённо прозвучало в ответ. — При чём тут ты, это же всё тот корпоративный псих, ну который злодей… Я ни в чём тебя не виню!

Эми замотала головой, зажала ладонью рот, тщетно пытаясь вернуть самообладание. Это не Карин должна её сейчас утешать, нет, а совсем наоборот, как же так? Но нужные слова всё никак не находились, лишь горло сжимало всё сильней — вязкой, удушающей хваткой.

Карин вздохнула и присела рядом с ней на край койки. Бережно коснулась плеча ладонью.

— Мне никогда в жизни не было так страшно, как там, на парковке, — задумчиво проговорила она. — Не знаю, как вы и полицейские такое постоянно выдерживаете. Не представляю.

— Мы… подготовлены, — выдавила Эми. — А ты теперь, наверное, и близко не подойдёшь к агентству…

— Что? Нет! Я уже хочу назад в офис! Там в бумагах такой бардак, я не успела их разложить до миссии… А теперь Джампер дала мне две недели отдыха и наняла какую-то временную секретаршу взамен. Но она же ничего не разберёт в моих файлах, лучше бы я сама. Я же в порядке… Почти.

Это «почти» повисло в воздухе свинцовой каплей, а потом наступила тишина. И тогда Эми не выдержала, развернулась и обняла подругу — крепко, словно пытаясь вложить в эти объятья все несказанные слова. Та подалась навстречу, уткнулась лбом в плечо и затихла.

Эми шмыгнула носом, неловко утёрла глаза и почувствовала, как её гладит по спине маленькая тёплая ладонь.

— Я немного отдохну, и всё наладится, — тихо прошептала Карин. — Может, ещё с психологом поговорю, если что. И, может быть, тебе тоже стоит… Ты ведь ни в чём не виновата, Эми. Правда.

С минуту они сидели в обнимку и молчали. Капельница отбрасывала блики на белизну покрывала, за окном щебетали птицы. Мирная, спокойная тишина, в которой, казалось, должен был наконец раствориться проклятый комок, сжавший горло. Но нет, он по-прежнему здесь, по-прежнему давит. По-прежнему не даёт свободно вздохнуть.

Слов прощения от Карин недостаточно, чтобы искупить эту вину. Нужно что-то ещё, но что?

Потом они разомкнули объятья и сели поодаль. Карин нарушила тишину первой.

— Эми, а тебе ведь звонили? Кто это был?

И правда. Эми вскинула телефон, взглянула на пропущенный вызов и новые сообщения.

— Это из полиции. Меня вызывают к инспектору.

* * *

Полицейский участок шумел ровно и знакомо. Наверняка и здесь уже успели побывать журналисты, но сейчас у входа виднелась лишь группа патрульных, а внутри людей оказалось ничуть не больше обычного. Привычная утренняя суета — гомон голосов, трели телефонов, хлопанье дверей. Эми пробиралась по этажам к кабинету инспектора, стараясь никому не попадаться на глаза и ни с кем не заговаривать. Улыбаться и радушно здороваться со знакомыми полисменами сейчас было не под силу.

Впрочем, один из дежурных офицеров обратился к ней сам — остановил на лестнице, пожал руку и поздравил с успехом миссии. Эми принялась возражать, но тут же осеклась: не хотелось ничего лишний раз объяснять.

— Миссия не так успешна, как может показаться, — сдержанно заметила она.

— Доказана причастность «ФьючерТех» к корпоративному шпионажу, — не согласился офицер. — А при обысках и опросе свидетелей всплыла связь компании с чёрным рынком. И это только начало — уж поверьте, если там что-то есть, то ребята из Отдела расследований быстро докопаются до сути. В общей картине следствия это вполне считается за успех!

Эми ушла от ответа и заторопилась к кабинету инспектора. Через общий офис, занимавший большую часть этажа, она почти пробежала, опасаясь, как бы кто-нибудь ещё с ней не заговорил. И лишь под конец пути замедлилась, не решаясь сделать последние шаги.

У двери сидел Стёрка. И при виде знакомой фигуры в чёрном горло снова свело судорогой — ни вдохнуть, ни выдохнуть. В памяти мелькнул было коридор и отсветы города за стеклом, и тёплое касание ладоней, и лунные блики на дне тёмных глаз — но воспоминание заволокло дымом, затянуло алой пеленой, и крик Карин вдруг зазвучал в ушах так отчётливо, что Эми невольно вздрогнула.

Сглотнув комок в горле, она опустилась рядом с напарником на стул для посетителей.

— Привет. Что я пропустила?

Стёрка не обернулся на звук её голоса, лишь плечом повёл под складками шарфа. Ответил бесстрастно и ровно, будто давно заготовил этот ответ:

— Ямура уезжал в Главное управление полиции и вернулся час назад. Вчера я доложил ему о провале миссии во всех подробностях.

— О провале миссии, — хрипло повторила Эми. Слово «провал», хоть и ожидаемое, неприятно царапало слух. — Знаешь, некоторые уверены, что на самом деле это успех. Нет, они не знают всех подробностей, конечно, и всё же…

— Два человека в реанимации, — резко ответил Стёрка. — Это никак нельзя назвать успехом.

— Карин уже в палате, с ней всё в порядке. Совсем скоро её отпустят домой.

Впервые за весь разговор он обернулся к ней, и голос его, кажется, чуть потеплел:

— Это хорошая новость.

Они встретились взглядом — и тут же отвернулись, примолкли. За изгибом стены продолжал деловито шуметь офис, но вокруг двери кабинета расползалась липкая, неловкая тишина.

— Мы оба знаем, что Карин там вообще не должно было быть, — произнёс наконец Стёрка. — Будь миссия успешна, Отдел расследований может и закрыл бы глаза на нарушение правил и участие гражданской. Но теперь — точно нет. Кто-то должен ответить за то, что случилось.

— Но она никого ни в чём не винит! — воскликнула Эми, вскакивая со стула. — Даже меня! И уж тем более не винит полицию, они ведь пытались её защитить! Мы всё объясним!

— Это благородно с её стороны, но вряд ли что-то изменит, — отрезал Стёрка. — Я предложил Ямуре решение. Надеюсь, он будет благоразумен и прислушается.

— И что же ты предложил?

— Мы задержали бы Хаттори вовремя, если бы не промедлили там, в коридоре. Если бы я не промедлил, — в голосе Стёрки проступила сталь. — Я и отвечу за провал миссии. Если Главное управление сочтёт нужным, сдам лицензию. Этого должно быть достаточно.

— Уйдёшь из героев? — ахнула Эми. — С чего вдруг… Почему это ты ответишь? Это же я предложила выждать, пока Хатттори не выйдет из переговорной комнаты сам!

Он обернулся, и Эми невольно отшатнулась. Незнакомый взгляд — холодный, решительный, пробрал её до мурашек по спине.

И голос под стать — жёсткий, не терпящий возражений:

— Было ошибкой слушать тебя. Я должен был сразу это понять. В лучшем случае мой уход всё решит, и вопрос будет исчерпан.

— В лучшем случае? Стёрка, ты что! А что же тогда в худшем?

Дверь кабинета открылась, выпуская пару полисменов. Один из них, жестом указывая на помещение за спиной, обратился к героям:

— Инспектор вас ждёт. Проходите.

— Идём.

Стёрка поднялся и проследовал в кабинет, оставив вопрос напарницы без ответа.

Его слова эхом отдавались в голове, и с каждым мгновением осознание становилось всё ярче — и всё больней. Нужно было бежать сюда сразу же, как только Карин стало получше. Нужно было вмешаться и всё объяснить, и тогда исход был бы совсем другим!

Впрочем, быть может, и сейчас ещё не поздно?

Ямура приветствовал их кивком, не вставая из-за стола. Казалось, с их прошлой встречи седина на его висках проступила сильней, а плечи ссутулились, будто неудача миссии обернулась тяжёлым грузом, прижавшим инспектора к земле. И даже кабинет как будто уменьшился и потускнел вслед за своим владельцем, и всё же это по-прежнему был кабинет начальника, а потому Эми собралась с силами и попыталась начать разговор как положено:

— Инспектор Ямура. Прошу прощения за задержку с отчётностью, я сегодня же заполню все необходимые документы…

Нет, сдержанно говорить не получалось — внутри будто дрожала туго стянутая пружина, готовая вот-вот сорваться. Не дожидаясь, пока это случится, Эми вдохнула поглубже и выпалила:

— Послушайте, провал миссии — моя вина! Я готова доложить об этом хоть сразу в Главное управление, если это сможет изменить…

— Присядьте, пожалуйста, — тяжело обронил инспектор. — И давайте сразу уточним: обвинять кого-либо в провале я не намерен. Куда важнее понять, кто несёт за это ответственность.

— Вы знаете моё мнение на этот счёт, — отчеканил Стёрка, глядя на Ямуру в упор и не моргая. — Надеюсь, вы приняли разумное решение.

— Помимо вашего доклада я заслушал доклад детективов из Отдела расследований, — Ямура задумчиво постучал пальцем по столу. — События той ночи я представляю достаточно отчётливо, и пока что мне неясен лишь один момент.

Эми внутренне сжалась. Сейчас он спросит о том, что случилось в коридоре, и тогда она объяснит — объяснит всё, и инспектор поймёт. Конечно же, он должен понять!

— Вы успешно проникли в помещение, установили слежку за Хаттори и его спутницей. В тот момент, когда стало известно, что Акаме — его сообщница, почему вы не связались с полицией, чтобы выяснить её личность и её причуду?

Сердце пропустило удар. Эми, поражённая внезапной догадкой, вскинулась — и натолкнулась на такой же недоумённый взгляд Стёрки.

— Ну конечно! Если бы мы знали, на что она способна, мы бы ни на одну лишнюю секунду их вместе не оставили. Но мне и в голову не пришло… гражданские ведь обычно не применяют причуды…

— Это преступная недальновидность с моей стороны, — стиснул зубы Стёрка. — И лишний раз подтверждает, что ответственность за провал миссии несу я.

Нет, не похоже, чтобы их ответ Ямуру разочаровал. Наоборот, инспектор грустно улыбнулся, будто подтвердились его догадки, и откинулся на спинку стула.

— Так я и думал, — спокойно констатировал он. — С самого начала я знал, что вы недостаточно компетентны для слежки такого рода. Не имеете опыта, не владеете нужными навыками и техниками. Знал — и всё же, взвесив риски, решил привлечь к миссии именно вас. И участие Карин Кавамото также одобрил я.

— Мне что-то не нравится, к чему вы клоните, инспектор, — нахмурилась Эми. — Это же мы обещали уберечь Карин и не уберегли, а если вас послушать, так выходит, будто это вы…

— Состав команды — первый фактор успеха или неудачи, — прервал её Ямура. — Организатор миссии влияет на исход событий, когда эту команду собирает. А ваш ответ лишь подтверждает, что провал миссии — моя ответственность. И потому вчера я подал в Главное управление прошение об отставке. Сегодня оно было удовлетворено.

Наступила тишина. Потом Стёрка в сердцах стукнул кулаком по столу, и звук разнёсся по кабинету, будто роковой выстрел.

— Но инспектор, — ошеломлённо прошептала Эми. — Вы не можете уйти. Вы двадцать лет возглавляете отдел в Кенобо, как же мы без вас?

— Вы покрываете чужие ошибки, — заглушил её шёпот голос Стёрки. — Разве это справедливо?

— Я признаю чужие ошибки, — твёрдо ответил инспектор. — Ваш просчёт будет вписан в личные дела, отныне и впредь вас запрещено привлекать к работе под прикрытием. К основной же вашей работе у меня претензий нет. Ни к чему лишать город двух эффективных героев, которые знают своё дело.

— Что такое два героя в сравнении с тем, на ком держится вся местная полиция? — возмутилась Эми.

— Не бывает незаменимых людей, — Ямура отвёл взгляд и вздохнул. — Вы должны будете сделать всё, чтобы мой преемник освоился в Кенобо как можно быстрее. Полагаюсь на вас в этом.

Молчание, густое и горькое, расползалось по кабинету, и никто из героев не посмел нарушить его. Прошла минута — и инспектор заговорил вновь, устало, примирительно:

— Важно делать выводы из своих ошибок, чтобы не повторять их впредь. Вот главное, что всем нам стоит запомнить после случившегося. Я знаю, что оставляю район в надёжных руках. Для меня было честью работать с вами и видеть ваш рост. Удачи.

— Это честь для меня, — глухо ответил Стёрка в унисон с Эми.

И на этом разговор завершился.

За дверью шумел и суетился офис, и этот гомон сейчас казался вестником из другого мира — беззаботного и совершенно чужого. Стёрка отошёл в сторону, отвернулся. Зарылся в шарф, будто выстроил вокруг себя многослойную стену.

— Ты спрашивала, что будет в худшем случае, — донеслось из-под серых складок.

— Да, — ответила Эми, глядя в пол. — Да, я уже поняла.

Комок в горле наконец-то разошёлся, разлился по всему телу болезненной тяжестью. Эми в растерянности скользила взглядом по офису, сердце ухало в груди тяжело и гулко. Взгляд то и дело выхватывал из толпы улыбчивые, приветливые лица, откуда-то издалека доносился смех.

— Они ещё не знают, — тихо проговорила Эми. — Не знают, что остались без начальника из-за нас… Послушай, давай выйдем через чёрный ход. Я не выдержу, если кто-нибудь из них решит поздравить нас с успехом миссии ещё раз.

Лестница чёрного хода пустовала, шаги разносились меж стен гулким эхом. Два пролёта они прошагали в тишине, и лишь когда впереди замаячила дверь на улицу, Эми решилась наконец спросить:

— Стёрка, и что же дальше?

— Делать выводы из своих ошибок, — произнёс он задумчиво. Остановился, помедлил — и добавил: — Думаю, нам будет лучше отказаться от совместных миссий.

Слова больно кольнули — и тут же отозвались нежданным облегчением. Да, так и нужно поступить. С самого начала, так и нужно было сделать.

Так, и даже больше.

— И от совместных патрулей тоже, — добавила Эми.

Недоумение промелькнуло в глазах напарника, но она выдержала этот взгляд, не моргнув. Решение казалось правильным. Единственно верным.

— Хорошо, — его голос похолодел. — Как скажешь.

Они вышли на улицу, и дверь участка гулко захлопнулась за спиной.

* * *

Новый инспектор прибыл в Кенобо с началом лета. Молодой, деятельный, ответственный — так расхваливал преемника Ямура, выступая перед подчинёнными в день отставки. Шота слушал вполуха, вперившись взглядом в пол. Июньское солнце резало глаза, чертило пышущие жаром полосы на стенах кабинета, будто стремилось выжечь все следы прежнего владельца перед прибытием следующего. Несмотря на духоту, по спине бежал холодок.

К концу июля стало очевидно, что Ямура не приукрашивал: ему на смену и вправду пришёл профессионал. СМИ, потерявшие было интерес к Кенобо после дела «ФьючерТех», вновь принялись писать о «самом перспективном районе Мусутафу, где на страже правопорядка стоят лучшие из лучших». Раскрываемость преступлений подросла на пару процентов, хотя и прежде впечатляла.

А в середине августа вслед за новым лидером полиции в Кенобо прибыла новая команда героев.

— Он раньше отделом в Такано руководил, там мы с ним и сработались, — гортанно пояснял глава геройского агентства «Неукротимые», щёлкая клювом и распуская матово-стальные крылья. — Теперь куда он, туда и мы, друг без друга никак!

Остаток лета ушёл на то, чтобы помочь новичкам освоиться. Начались совместные патрули и вылазки, и уже к осени Шота с удивлением обнаружил, что проводит в агентстве Джампер куда больше времени, чем прежде. На фоне новых, совсем уж незнакомых лиц старые герои района вдруг стали казаться ближе и роднее. Да и общие планы легче строить с теми, кто, как и ты, уже отдал Кенобо немало лет службы. Кто давно разобрался, что здесь к чему, кому и объяснять-то ничего не нужно.

— Прихожу я вчера к этим «Неукротимым», а они на доске объявлений карту развесили, представляете? — удивлённо басил на весь офис Термо, заталкивая геройский костюм в шкаф. — Карту района! Уж я объяснял-объяснял, что в Кенобо от этих карт толку нету, а они не верят! Всему учить надо!

— Дорисовал недостающее? — уточнил Шота. — Синим-красным-зелёным?

— Ясное дело! Причём не так, как ты нам в своё время накалякал, а полностью. С графиком вывоза мусора и расписанием спецтранспорта. По крайней мере, в мусорники на Пятой по понедельникам они тыкаться не будут.

Шота одобрительно зевнул в шарф: после ночного дежурства клонило в сон. Но домой возвращаться почему-то не хотелось. Пусть отшумит суета между сменами, проговорят все новости, разойдутся — и тогда он тоже уйдёт. По белой обивке дивана полз солнечный зайчик, офис полнился особой свежестью, какая бывает лишь по утрам в сентябре, полнился знакомыми голосами и звуками, и в этом негромком, свойском спокойствии хотелось задержаться подольше.

Тихий хлопок за стеной, где-то на грани восприятия — это пришла Джампер, она никогда не пользуется дверью. Утренней летучки не будет, всё необходимое уже обсудили вчера, а потому она не войдёт в общий офис, лишь бодро поздоровается с подчинёнными и сядет за свои дела. Карин шуршит документами: сегодня она пробудет в офисе до девяти, а потом отправится на станцию переливания крови, донорство — её новая страсть. Термо и Полимер играют в дартс, ставка — ночное дежурство. Дротики втыкаются в цель с глухим стуком, и наверняка пару раз промажут, оставляя дыры в ориентировках на опасных злодеев. Если Полимер проспорит, то завтра им предстоит патрулировать вместе, и это неплохо. Напарник из него что надо: собран, говорит только по делу, а ленты шарфа под воздействием его причуды можно запустить хоть через целый квартал…

Мысли расплывались в дремотном мареве, в мерном шуме звуков. Кого-то недостаёт, ах да — Шутки. С ней они последние месяцы видятся редко, и всё же она не упускает возможности перекинуться хотя бы парой слов при утренней и вечерней встречах. Странно, что Карин не привела её с собой, обычно они приходят вместе. Проспала? Опаздывает?

Солнечный зайчик дополз до рукава, осел на ткани горячим пятном. Потом вдруг встрепенулся, заметался по стенам, заискрился в стёклах, закружил голову — и будто порыв ветра пронёсся по офису.

Тёплый летний порыв.

Тихий шорох по дереву, где-то на грани восприятия — это скребётся Суши, осваивает новую когтеточку. Кошачий домик для него Шота купил сам и место для него сам подобрал, в углу нового офиса, возле выхода на крышу. Сегодня обедать они будут там же, на крыше — все вместе, как прежде в Юэй. А потом Ямада унесётся на студию, чтобы провести эфир: радио — его новая страсть. И Ширакумо включит приёмник прямо во время дежурства, чтоб послушать передачу друга, и снова распугает шумом всех окрестных злодеев — никакой конспирации! Но пока что он здесь, пока что все они здесь, и друзья отчаянно спорят с Каямой, убеждая её присоединиться к команде — быть может, убедят, и это будет неплохо. Напарница из неё что надо: рассудительная, общительная, и, в конце концов, им совсем не помешает ещё один голос разума, кроме самого Шоты. И можно будет изменить название агентства с «Трёх с крыши» на «Четверых с крыши», пока ещё не поздно внести правки в устав, и Суши будет веселей, ведь он уже так привык к прежней хозяйке…

— Шота! — азартно кричит через весь офис Ширакумо. — Мы её почти уговорили! Мы же не забудем кормить кота во время её миссий, скажи?

— Конечно нет, — возмущается Шота, и голос его звучит незнакомо, высоко и надтреснуто, словно у подростка. — Я лично прослежу.

— Во, я так и сказал!

Ширакумо оборачивается, смотрит с улыбкой, смотрит так знакомо — очки-гогглы вздёрнуты на лоб, летнее небо плещется во взгляде. Ветер гуляет между стен офиса под крышей, солнце припекает низкий потолок, и будущее кажется таким манящим, таким безоблачным — великое путешествие, в котором пока что сделан только первый шаг…

— Стёрка, — говорит Ширакумо незнакомым тоном, и радужки его глаз вдруг наполняются зеленью. — Стёрка, просыпайся…

Шота вздрогнул и разлепил глаза. Голоса друзей ещё звенели в голове, в воздухе ещё пахло летом, но реальность уже вытесняла видение, замещала собой. Стены агентства Джампер поднялись вокруг, отсекая настоящее от несбывшегося.

Термо и Полимер о чём-то жарко спорят у окна, Джампер шумит кофе-машиной. Шутка наконец-то здесь, щёлкает дверью гардеробной, салютует ладонью Карин и что-то приветственно кричит. Смеётся. Шота заморгал, пытаясь привыкнуть к тому, что давно должно было стать привычным, но почему-то так и не стало.

Похоже. До боли похоже.

Но не то.

— Проснулся? — Шутка плюхнулась на противоположный конец дивана, поправила сбившуюся бандану. — Я-то думала, не успею тебя застать. Чего до сих пор не дома?

Шота привычным движением сдвинулся в сторону — и замер. В кои-то веки Шутка села так, что увеличивать дистанцию не хочется.

Подальше от него.

— Ждал, когда они доиграют, — он кивнул на доску для дартса. — С кем я завтра дежурю?

— С Полимером. Не родился ещё человек, который смог бы обыграть Термо в дартс.

— Это хорошо, — Шота протёр глаза и поднялся с дивана. — Я пойду.

Шутка улыбнулась незнакомой улыбкой, без привычной хитринки и лукавства. И когда у неё такая появилась — вежливая, спокойная? Как будто чужая.

— Здорово ты с ними сработался. Может, команда напарников — это всё же твоё, не думал об этом?

Последние отголоски сна, тёплые, безмятежные, пронеслись в памяти и растворились в сквозняке из окна.

— Думал, — бросил Шота и отвернулся. — Совсем недавно.

— Ух ты! Вот видишь, удачные мысли к нам одновременно приходят! А что скажешь, если я…

Она вдруг запнулась. Неуверенно покрутила головой.

— Хотя нет. Ты спросонья всё равно не согласишься. Беги домой спать, завтра поговорим!

— Завтра я сюда не приду, — ответил Шота, чувствуя, как накатывает внезапная решимость. Как становится ясно, кристально ясно, куда нужно податься сразу же, как появится хоть немного времени. — Дело есть.

— Тогда послезавтра! Но я не отстану, не думай! — рассмеялась она. — Ты оценишь идею, честное слово!

Шота не слушал. Рука машинально нащупывала в кармане ребро телефона.

Всего один звонок. Нужно хотя бы попробовать.

* * *

От бесконечных строчек на экране рябило в глазах, и голова шла кругом. Эми откинулась на спинку стула и уставилась в кухонный потолок. Чисто вымытые тарелки на стойке у раковины отбрасывали блики на побелку.

— Какой-то кошмар, — заявила она. — Я-то думала, что открывать агентство праздников — это весело, а тут сплошная бюрократическая тягомотина.

— А что именно непонятно? — участливо отозвалась Карин из-за дверцы холодильника. — Я смотрела, там вроде стандартная документация…

— «Обозначьте тематические направления и возрастные группы, с которыми вы намерены работать», — процитировала Эми. — «В случае, если вы намерены работать с несовершеннолетними, укажите ваш прошлый опыт работы с данной аудиторией или приложите документ о педагогическом образовании». Ну конечно, я хочу развлекать детей, в этом весь смысл! Ну и что, что я раньше с ними дела не имела. Хотя, один раз мы со Стёркой ходили к первоклашкам, может, это считается? Дадут мне лицензию аниматора с таким опытом?

— Не уверена, — вежливо прозвучало из-за холодильника. — Но ты же можешь сначала поработать где-нибудь с детьми, а потом уже открыть своё дело?

— Я хочу поскорей, — недовольно выдохнула Эми. — Кенобо меняется, тут теперь больше героев, чем на самом деле нужно. Это мой шанс, когда ещё, если не сейчас? Освобожу время, оставлю только миссии из Hero Network и начну делать что-то своё! Чёрт, я уже даже помещение подыскала, и полезных контактов у меня целый телефон, осталось только побороть эти дурацкие бумажки и получить лицензию!

— Нам будет тебя не хватать, — Карин закрыла дверцу и присела за стол со стаканом йогурта в руках. — Агентство без тебя будет совсем другим.

— Эй, я же никуда не переезжаю! Сниму офис по соседству и забегать к вам буду каждый день. Буду в курсе всех новостей, всех событий! Задарю вас сертификатами на проведение праздников! И, знаешь, я спешу ещё и потому, что хочу поскорей провернуть то, что мы с вами обсуждали…

Она замялась. Лишь бы Карин не решила, что ей не терпится порвать с коллегами, лишь бы не подумала, что это бегство от надоевшей рутины. Нет, конечно, нет!

Это не она должна уйти из агентства как можно быстрей.

Это Стёрка должен как можно скорее занять её место.

Эми закрыла ноутбук, отодвинула в сторону. Теперь между взглядами подруг больше не было преград.

— Карин, он же тянется к компании, я это чувствую! — слова эхом отдавались в груди, заставляя сердце колотиться быстрей. — Он бы работал в команде, будь у него команда, это же ясно, как день. Пока колеблется, пока не придумал сто тысяч рациональных отговорок, надо звать его к нам, и он точно об этом не пожалеет. Я смогу его убедить, уж будь уверена!

— Нет, я не сомневаюсь, ты убедишь кого угодно. Только не вполне понимаю, почему вы не можете работать в агентстве вместе, пока ты не будешь готова уйти.

Вопрос прозвучал без нажима и укоризны. Быть может, даже без намёков и без задней мысли, и всё же отозвался внутри горечью. Действительно, почему? Как объяснить?

Как объяснить, что они не встанут в одну пару на дежурстве, даже если будет приказ? Не разделят ни одного задания, ни одной миссии? Не войдут больше вместе в полицейское управление, где стены ещё помнят спокойный, ровный голос прежнего инспектора?

Карин заплатила за их ошибку кровью. Ямура — карьерой. Как объяснить, что эту ошибку нельзя повторять снова?

Никак. Да и не нужно объяснять.

Эми улыбнулась, ярко и радушно. Развела руками, будто разгоняя витавшие в воздухе сомнения.

— Так я уже готова уйти, чего ты! Какая-то строчка в бюрократической бумажке меня не остановит. Совсем скоро я буду развлекать детей, а Стёрка будет работать с вами, и всё у всех будет отлично, вот увидишь!

Карин взглянула в глаза подруги — долгий, испытующий взгляд. И, наконец, не почуяв подвоха, улыбнулась и легко кивнула в ответ.

* * *

Неизвестно, где носило Стёрку следующие два дня, но лишь вечером третьего им, наконец, удалось встретиться. Закат пронизывал кроны деревьев, огненные полосы расходились по небу, поджигая кромки облаков. Заприметив тёмный силуэт на скамейке, Эми замешкалась, неловко огляделась по сторонам, но редкие прохожие на дорожках парка вряд ли могли считаться за компанию.

Значит, первая встреча наедине за три месяца. В груди кольнуло, будто искра пробежала меж рёбер, но Эми лишь помотала головой, не давая тяжелым мыслям шанса просочиться в сознание. Нет, нельзя думать про прошлое. Только про будущее, ведь там всё будет так хорошо!

Она откроет агентство праздников и каждый день будет видеть детские улыбки — да, да, по три, по четыре раза за день будет встречать детей, слышать их смех, дарить им радость, удивлять их самыми чудесными идеями. А вечером, вдоволь наигравшись и насмеявшись, будет забегать к друзьям за соседней дверью и слушать рассказы о том, как прошёл день, и узнавать все новости из геройской жизни.

И среди них будет Стёрка.

Будет каждый день, а не изредка, как сейчас. Бок о бок с новыми коллегами, которые совсем скоро — неизбежно! — станут ему новыми друзьями. Будет строить планы вместе с ними и делить приключения вместе с ними, и познавать это удивительное чувство, когда ты делаешь общее дело с единомышленниками, когда ты на своём месте, когда ты не один.

Быть может, он даже будет улыбаться почаще.

Образ вышел таким ярким, что Эми и сама невольно улыбнулась. И решительно зашагала к скамейке.

— Привет! Долго же тебя не было! Разобрался со своими важными делами?

Она присела рядом — предусмотрительно подальше, на левый край скамьи. Стёрка обернулся.

— Привет. О чём ты хотела поговорить?

— Нет уж, сначала ты. Давай выкладывай, что там у тебя за новости, а уж потом я.

Выкладывать он совсем не спешил — смотрел куда-то вдаль, сквозь неё и молчал, будто раздумывал, стоит ли начинать разговор. А когда всё же заговорил, сердце Эми ёкнуло:

— Хотел сказать всему агентству сразу, но раз ты настаиваешь, то давай так. Я ухожу из Кенобо. Есть другое предложение о работе.

Мысленно она закатила глаза. Ну вот, уже что-то придумал, его и на день нельзя оставить! Но ничего, сейчас она в два счёта его переубедит. Не уехал в прошлый раз, не уедет и в этот.

— Нет-нет-нет, никуда ты не уходишь! Эй, ты же только распробовал работу в команде, мы ни за что тебя так просто не отпустим!

— Именно поэтому.

Эми осеклась. Разговор явно сворачивал в каком-то неожиданном направлении.

Стёрка медлил, будто силился подобрать слова. Скрестил руки на груди, нырнул в шарф. Торопить его Эми не решилась — что-то подсказывало, что лучше выждать и промолчать.

— Когда-то давно мы с друзьями хотели открыть своё дело, — хрипло прозвучало наконец из-под шарфа. — Впрочем, ты это знаешь.

— Знаю, — скованно кивнула она. Долгая ночь на кухне пять лет назад вдруг вспомнилась так ярко, словно с рассвета не прошло и суток.

— Тогда не вышло. Но сейчас Каяма и Ямада работают вместе. Я мог бы к ним присоединиться, они зовут.

Он бросил на неё взгляд — не то, чтобы увидеть реакцию, не то в поисках поддержки. И Эми ощутила, как против собственной воли улыбается и ободрительно кивает, хотя по спине бегут мурашки. Его друзья. Конечно же, его тянет к старым друзьям, а вовсе не к новым. Это же ожидаемо. Почему она раньше не подумала?

— И я подумал, что стоит хотя бы пробовать. Это не то, чего мы когда-то хотели, но другого может уже и не быть.

Какой бы шокирующей не была новость, на этом моменте Эми сложила два и два, и это оказалось даже забавно:

— Ты уходишь… в Юэй! — воскликнула она. — Стёрка, мне кажется, ты упускаешь из виду одну важную деталь. Там же придётся учить детей! Подростков!

— Да, я в курсе, — саркастично заметил он. — Не в этом суть.

— Ты же их терпеть не можешь! Как ты вообще себе это представляешь?

— Как-нибудь справлюсь.

Всё это было так внезапно, так комично и одновременно совсем невесело, что слов не находилось. Эми развела руками и спросила первое, что в голову пришло:

— И что, в Юэй правда готовы взять в учителя любого героя, просто так?

— Нет, конечно. Каяма меня отрекомендовала, к тому же своих бывших выпускников Юэй берёт на работу охотнее. Дальше будут педагогические курсы на базе академии.

— Юэй что, не только студентов учат, но ещё и сами учителей готовят?

— Так многие делают. У каждой академии должен быть резерв героев, которые готовы преподавать и в случае чего могут кого-то подменить. Потом испытательный срок, пробный курс по предмету. Дальше полная ставка. Если всё хорошо, то через год классное руководство.

Его голос зазвучал уверенней. Наверняка уже всё выспросил, всё спланировал, договорился. Наверняка настроен серьёзно.

Наверняка и правда этого хочет. Остановить? Разубедить?

Нет, нельзя. Эми зажмурилась, будто взгляд мог выдать её потаённые мысли.

Невыносимо думать о том, что так будет даже лучше. Не для неё. Для него.

Он будет вместе с теми, с кем сдружился ещё студентом. Воплотит хотя бы отчасти мечты, которым, кажется, уже и не суждено было сбыться. Будет делать общее дело с теми, кто ему близок, будет частью целого и уж точно не одинок.

Быть может, он даже будет улыбаться почаще.

Только увидеть это будет уже намного сложнее.

— И… когда ты уходишь?

— Через три дня. Чем раньше, тем лучше. В Кенобо сейчас переизбыток героев, если уйдёт один, другие вполне выдержат нагрузку. Вы даже не заметите моего отсутствия.

Эми вздохнула. И сдалась.

— Уж будь уверен, заметим. Чёрт, Стёрка, всё это как снег на голову! Но не думай, что ты сможешь так просто сбежать! Мы тебе устроим праздничное прощание, всех в Кенобо соберём…

— Шутка.

— Что?

— Не смей.

— Ладно. Тогда пошли, просто скажешь всё нашим, как хотел.

Она подскочила, отошла на несколько шагов, приглашающе замахала рукой. Стёрка, однако, с места не сдвинулся.

— Ну что?

— Ты тоже хотела что-то сказать.

Это уже неважно. Совсем, совсем неважно. Эми замотала головой и отмахнулась как можно безразличнее:

— А, да ну! Ты главное высыпайся там, в Юэй, ладно? Ты с недосыпу такая бука, что я не завидую твоим студентам.

— И это что, всё? — недоверчиво уточнил он.

— Ага! Пошли, пошли скорей, пусть все наши тоже ужаснутся твоему будущему учительству, как ужасаюсь я…

Она ещё о чём-то шутила и сама же своим шуткам смеялась, пока они шли по рыжей от заката тропке к выходу из парка. Солнце уже почти слилось с горизонтом, отблески расходились над заливом огненной радугой, а внутри словно включился и затикал невидимый таймер, отсчитывающий время до такого же заката, после которого всё станет совсем иначе.

Три дня. Осталось три дня.

* * *

Прощание в агентстве вышло коротким и деловым, прощание личное, три дня спустя — ненамного дольше. Все стёркины вещи уместились в багажник такси. Автомобиль выпускал облачка дыма в прозрачное осеннее небо, водитель недовольно поглядывал в окно в ожидании клиента.

Клиент стоял поодаль, заложив руки в карманы, и отдавал последние наставления.

— Я переслал Джампер, «Неукротимым» и в полицию всю свою отчётность за год. Если понадобится что-то ещё, я на связи в любое время.

— Кто о чём, а ты всё о делах, — фыркнула Эми. — Не развалится без тебя район, не переживай. Заезжай почаще, будешь лично проверять, всё ли в порядке!

— Возможно.

— … а поскольку мы оба знаем, что ты сюда лишний раз не поедешь, будь готов — я договорюсь с Полночью и буду вас вытягивать на посиделки. Всех троих, понял? Готовься, я вас замучаю личными встречами!

— Не сомневаюсь, — Стёрка подхватил на плечо сумку, протянул руку для прощания. — Всё. Пора.

Эми старательно улыбнулась. Ну же, нечего киснуть, она же его не на кладбище провожает, в конце концов! Будет очень интересно встретиться скоро — совсем скоро! — и узнать, как ему даётся новая роль, и что он думает про своих студентов, и ещё…

— Удачи, Шутка. Береги себя.

Такая тёплая у него ладонь, знакомая, и от этого «береги себя» внутри тоже разливается тепло, только терпкое, горчащее. Но нет, нет поводов для грусти, ведь их обоих столько ждёт впереди, нужно только вдохнуть поглубже и улыбнуться пошире — вот так, и всё будет хорошо…

— И ты себя береги. Нескучного учительства!

Такси скрылось за углом, затих вдали звук мотора, рассеялся запах бензина и… как будто ничего не изменилось. Изо всех сил стараясь сосредоточиться на мыслях о замечательном будущем, Эми направилась к агентству.

День обещал быть насыщенным, и в этом водовороте дел, в шуме большого города, в мелькании лиц должны были раствориться последние капли печали. Да, сегодня она ещё позволит себе немного погрустить, но завтра — ни за что.

Завтра всё точно будет хорошо.

* * *

На следующее утро Эми едва оторвалась от подушки — спасало лишь то, что в выходной можно было никуда не спешить. Накануне она уработалась так, что всё тело гудело, и даже порывалась взяться за ночное дежурство сразу после дневного, но под нажимом коллег всё же отправилась домой. Ночь промелькнула мгновенно — закрыла глаза, открыла, вот и солнце уже высоко. Теперь голову кружило приятной утренней сонливостью, вставать не хотелось, и голос Карин из-за открытой двери казался вестником из другой вселенной:

— Я убрала в шкафах на кухне, твои чашки с киногероями на верхней полке, — бодро неслось из-за двери.

— Ага, — сонно протянула Эми в одеяло.

— И перебрала весь хлам, который мы складывали в комод с прошлого года и всё никак не могли с ним разобраться.

— Угу…

— Мои вещи у меня, а твои здесь, — Карин появилась на пороге и опустила на пол огромную коробку. — Как проснёшься окончательно, просмотри и выкинь ненужное.

— Ага.

В коробке что-то отчаянно запищало, как будто в детской игрушке замкнуло не тот контакт, поэтому Эми поневоле поднялась и зашуршала содержимым в поисках звука. Пушистый хомяк-повторюшка с подсевшей батарейкой — выключить и отложить в сторону, пойдёт в подарок кому-нибудь из знакомых детей. Футболка с рок-концерта — принт уже стёрся, это на выброс. Лазерный фонарик-указка. Коллекция морских ракушек в вышитом чехле. Флаг любимой команды по баскетболу. Корм для попугаев…

Пара перчаток без пальцев. Потрёпанная чёрная кожа, растянутый фиксатор у запястья.

Эми растерянно сжала находку в ладонях, а потом вдруг всхлипнула и рывком прижала перчатки к груди. Весь настрой на лучшее, за который она цеплялась последние сутки, рассыпался, будто домик из детских кубиков. К чему обманывать себя красивыми небылицами? Всё же так просто. И так горько.

Стёрка ушёл. Уехал насовсем.

— Карин, я коробку пока оставлю, я потом… — проговорила Эми, не узнавая собственный голос. — Я пойду немного проветрюсь.

* * *

Она брела вдоль улиц как будто наугад — неважно, куда, лишь бы ноги переставлять. Но в прохладном воздухе, в дымке позднего утра почему-то то и дело проступали знакомые места. Места, от которых щемило сердце, и рука сама стискивала в кармане чёрные перчатки.

Центральный парк, ещё по-летнему свежий, не тронутый осенью. Здесь они проходили когда-то под снегопадом, здесь делали фото под развесистым деревом. Подумать только, был день, когда Стёрка согласился играть с ней в снежки…

Старый завод на окраине, нагромождение бетонных стен и ржавых труб. Он порядком уменьшился за последний год, между обломков и цементной крошки деловито урчала пара бульдозеров. Скоро он пойдёт под слом полностью, и тогда уже никто не узнает, что со зданий у самого склона открывался лучший в Кенобо вид на залив и луну.

Но она будет помнить.

Крошечный магазин-комбини в тупике, у спуска пожарной лестницы. Непримечательное место, но здесь в груди заболело сильней. Дрожащей рукой Эми полезла в карман.

Перчатки были велики, они свободно легли вокруг ладони. Она затянула до предела фиксатор и помахала перед собой внезапно увеличившимися кистями, словно чудище — лапами.

— Смотри, Стёрка, — прошептала Эми, улыбаясь сквозь подступающие слёзы, — Смотри, я кайдзю! Р-р-р-р-р!

Меж ступеней пожарной лестницы тихо звенел ветер.

У пятиэтажки на окраине района Эми стояла дольше всего. Казалось, хоть сейчас можно подойти к облупленной двери на втором этаже, постучать — и Стёрка откроет, сонный и ворчливый после ночного дежурства, лохматый и в застиранной футболке, такой знакомый, такой близкий…

Нет, больше не откроет. Никогда.

Домой Эми вернулась под вечер. Рухнула на кровать, уставилась в потолок. Усталости не было, но и двигаться не хотелось. Холодная отрешённость, сквозь которую реальность виделась чётко и без прикрас, а о планах на будущее хотелось размышлять без восторга и вообще без каких-либо лишних эмоций.

Рационально.

Карин заглянула в комнату, бросила взгляд на неразобранную коробку, на подругу — и понимающе вздохнула.

— Чаю?

— Ага. С мятой, — Эми села на кровати. — Спасибо. Знаешь, я думала… лучше я и правда сперва поработаю с детьми, как ты предлагала, а потом уже лицензию получу. Спешить больше некуда.

— Уже знаешь, куда податься?

— Понятия не имею.

Чай стыл в чашках, мятный пар опадал на экран ноутбука крошечными искрами. Эми в сотый раз открыла список документов и задумчиво уставилась на ряды текста.

— Какие-нибудь волонтёры, — размышляла Карин. — Детские дома или помощь детям в больницах. У меня есть друзья в центре переливания крови, я могу спросить.

— Хорошо бы ещё по пути получить какой-то сертификат или что-то в этом роде. Сама знаешь, какие бюрократы занимаются лицензированием бизнеса, им только бумажки и подавай.

— Какие-нибудь курсы?

— Какие-нибудь курсы, — повторила Эми, сосредоточенно наморщив лоб. — Педагогические. И где я слышала про такое совсем недавно? А, точно! Геройские факультеты сами готовят своих преподавателей и ещё резерв создают. Можно к ним. Знаешь, давай мне всё, что найдёшь! Я со всеми свяжусь, кто позовёт, к тому и поеду. Уж что-то одно точно сработает!

— Ты же разорвёшься, — с сомнением ответила Карин. — Зачем на себя столько взваливать?

Эми покачала чашкой, заставив лист мяты курсировать от стены к стене.

— Затем, что мне нужно отвлечься, — ответила она, помедлив. — Побольше планов на будущее, поменьше мыслей о прошлом. Главное начать, а там уж дальше я разберусь. Поможешь список составить?

Список они составили к ночи, и Карин, зевая, убрела в постель. Эми же не спалось.

Совсем не обязательно ждать утра, чтобы с кем-то связаться. Нет, здесь же куча электронных адресов, а письма можно написать уже сейчас. При мысли об этом руки сами потянулись к клавиатуре, а в голове завертелись нужные слова. Придвинув ноутбук, Эми взялась за дело.

Рассылку она закончила далеко за полночь и свалилась в постель, не раздеваясь.

А спустя пару часов её разбудил звонок.

Спросонья голова гудела, и смысл слов собеседника от неё почти ускользал. Кажется, звонивший представился, но имя его и должность тут же улетучились из головы, как и часть последующих фраз. Он благодарил за интерес к проекту (которому?), подтверждал, что заявка Эми рассмотрена (кем?) и приглашал на личную встречу (куда?). Вежливо поддакивая, Эми мучительно пыталась сообразить, какое же из написанных ночью писем привлекло к ней внимание, что конкретно ей предлагают и как бы повежливей это уточнить. Определённо, хвататься за все варианты сразу было не лучшей идеей…

К счастью, звонивший подсказал ей ответ сам:

— Академия находится в непосредственной близости от Мусутафу, и мы надеемся, что вы найдёте возможность приехать лично в понедельник или вторник. В таком случае вы сможете присоединиться к ближайшему курсу подготовки, который стартует в среду…

— Простите, простите великодушно, — взволнованно перебила Эми, вздрогнув от внезапной догадки. — Тысяча извинений, но я забыла… пропустила… Напомните, откуда вы? Академия рядом с Мусутафу, это… Юэй?

— Нет, — сухо и слегка обижено ответил голос. — Кецубуцу. Академия Кецубуцу.

Разговор продлился ещё минут пять, после чего Эми положила трубку и выползла в кухню, натолкнувшись на Карин в пижаме и с зубной щёткой наперевес.

— Первое предложение?

— О да! Удивительно, что они меня не отшили, с такими-то уточняющими вопросами, — прыснула Эми. — Но у них ещё будет шанс прогнать меня в понедельник.

Телефон снова ожил, принимая звонок с незнакомого номера.

И ещё один, на вторую линию. Девушки переглянулись.

— Поговорю сразу с обоими! — радостно воскликнула Эми. — Похоже, сейчас у меня появятся планы и на остальные дни недели! Алло? Алло?

Незнакомые голоса зазвучали в трубке наперебой, будто поток зашумел. И этот поток подхватил её, увлёк за собой и понёс прочь — подальше от тягостных мыслей и воспоминаний.

Нет, всё же идея стучать во все двери была не так уж плоха, даже если все эти двери откроются перед ней одновременно.

Ведь теперь целую неделю, а может и больше, у неё не будет ни одной свободной секунды для мыслей о прошлом.

---

Примечания:

Сложнее июня 2023 был только февраль 2022, но всё же продолжаем.

Спасибо всем, кто читает!