Вверх по волшебной косе (джен)

В лесу даже воздух был другой — дышать стало не в пример легче, да и день клонился к вечеру, так что безжалостная жара так и так уступала место прохладе.

Деревья будто сами отпрыгивали с тропинки, а кусты отползали в сторону, впрочем, Митя не удивлялся ландшафтным причудам, а воспринимал их как само собой разумеющееся — лес-то волшебный.

Он свернул с тропинки и спустился к молочной речке с кисельными берегами — невыносимо хотелось пить, но минеральная вода «Ессентуки» закончилась у него ещё в поезде. Конечно, молоком утолить жажду бы не удалось, но хоть чем-то.

К удивлению Мити, речка, к которой он спустился, была какого-то непонятного цвета и пахла как-то странно. Митя сложил ладонь ковшиком, осторожно зачерпнул из речки и, вытянув губы трубочкой, сделал пару глотков.

— Ну а если бы это синекозельская вода была? — услышал Митя за спиной ленивый голос. — И ничему-то тебя жизнь не учит, Митя Сидоров.

Митя от неожиданности вздрогнул и расплескал остатки желтоватой жидкости, но первый испуг мигом прошёл, когда он разглядел наверху овражка знакомого Серого волка.

— Здравствуй, Волк! — радостно поздоровался Митя.

— Ну, здравствуй, Митя Сидоров, — сказал Волк и уселся поудобнее. — Давненько тебя не было видно.

— Да уж, — неопределённо махнул рукой Митя, — сколько воды утекло. Честно говоря, я думал, что... В общем...

— Что тебе всё привиделось в детстве, да? — угадал Волк и вздохнул. — Знаешь, Митя Сидоров, беда взрослых людей в том, что они совершенно не умеют верить в сказки.

— Ну... — многозначительно протянул Митя.

— Ладно, раз ты здесь и я с тобой разговариваю, значит, не всё так плохо, — стукнул хвостом о землю Волк. — Ну что, привёз?

— Что привёз? — не понял Митя.

— Колбасу, говорю, привёз? — нетерпеливо поёрзал Волк и повёл носом в сторону Митиного рюкзака.

— А, колбасу!.. — Митя торопливо развязал боковой карман и достал колечко колбасы. — Держи! Краковская, между прочим. Кстати, что стало с рекой? Странное молоко какое-то. Хотя вкусное...

Волк был слишком занят колбасой, чтобы ответить на Митин вопрос, но всё же мужественно оторвался от своего занятия на пару секунд.

— Да не молочная теперь это река. Новые веяния времени. Теперь у нас тут течёт молочный коктейль — в этом месяце со вкусом банана, а вместо сметаны в омутах йогурт «Избушка в деревне» и ряженка.

— Ого, — вырвалось у Мити.

— А то, — сказал Волк, проглатывая последний кусок. — Да и берега нынче не кисельные, а из крем-брюле и пудинга. У Лукоморья богатыри казино открыли, Кикимора организовала на своём болоте спа-салон и санаторий с грязевыми ваннами, а Дрёма проводит сеансы гипноза и заряжает воду на расстоянии.

— А Василиса? — боязливо спросил Митя.

Не то чтобы его можно было удивить новыми веяниями времени — в городе он и не такое видел в последние годы, но всё же хотелось бы встретить прежнюю адекватную Василису Премудрую и настоящую Ягу Егоровну.

— А что Василиса? Царицей после Макара стала. Запатентовала свои изобретения, организовала партию «Женщины Лукоморья», помогает принцессам бороться за их права. В прошлом году общим собранием изгнали из Дальнего королевства Людоеда, а принцам теперь, прежде чем просить руки избранницы, велено проходить медосмотр у Айболита и сдавать тесты на какой-то ку-ку.

— Ай кью? — остолбенел Митя.

— Да Лихо его знает! — отмахнулся Волк.

— А почему Айболит?

— Какой народ, такие и доктора. Где мы тебе лекарей для принцев возьмём? Не держим.

Так за разговорами Митя с Волком дошли до полянки, где почёсывала одну ногу о другую старенькая избушка бабушки Егоровны.

На крылечке сидел чёрный кот и смотрел на Митю совсем как профессор истории культуры Марлен Арминакович, которому Митя сдавал зачёт три раза.

— Здравствуйте, — на всякий случай поздоровался Митя с котом. — А бабушка Егоровна дома?

Кот ничего не ответил, смерил Митю презрительным взглядом и зевнул.

— Ишь, отъелся на казённых харчах, морду воротит, — прошептал Волк на ухо Мити. — Откуда он взялся — неизвестно. Тощий был, злой, голодный. Ну, Егоровна, добрая душа, взяла его себе. По правде говоря, её мыши одолели, избушка-то совсем обленилась, не ловила их. А кот сразу порядок навёл. Хотя характер у него скверный. Ни на одно имя не откликался, велел его Котом величать. Прям сколопендра, а не кот.

— А тебя, серое недоразумение, не спрашивали, — ответил Кот, зевнул и спросил Митю без всякого перехода: — Чьих будешь?

— Митя я... Митя Сидоров, — автоматически ответил Митя. — А вы что, тоже говорящий?

— Что значит — тоже? — сверкнул Кот жёлтыми глазищами. — У нас, между прочим, Сказочная страна, имею право быть говорящим. Чего-то волк, несущий всякую чушь про пирожки и бабушек, никого не удивляет, а бедному коту уж и слова произнести нельзя.

С этими словами Кот фыркнул и потянулся, всем своим видом выражая презрение.

— Ну ладно, я это... Я пойду, — сказал Волк, косясь в сторону кота. — Держи вот, Митя, вдруг снова пригожусь.

И Волк протянул Мите кусок серой шерсти из загривка, который, как знал Митя, стоило его подкинуть вверх, сразу бы призвал Волка на выручку, где бы он ни находился в тот момент.

Не успел Митя поблагодарить Волка и попрощаться с ним, как совсем рядом послышался шамкающий голос, а затем в окошко выглянула бабушка Егоровна собственной персоной.

— Котик, с кем ты там разговариваешь?

— Здравствуйте, бабушка Егоровна! — радостно воскликнул Митя.

— Ой, батюшки, радость-то какая! Никак Митенька пожаловал! — всплеснула руками Варвара Егоровна и исчезла в окошке.

Через пару секунд она уже обнимала Митю, крутила его во все стороны и восклицала:

— А вырос-то как! А красавец какой — ну готовый жаних! Каким это ветром тебя к нам занесло, внучек? Я уж думала, совсем забыл старуху.

Через час Митя, сытый и осоловелый, уютно устроился под лоскутным одеялом, слушая непрекращающийся поток новостей. Оказалось, царь Макар ещё несколько лет назад издал Указ о свободе труда, позволяющий царям и боярам мыть полы и колоть дрова, и преспокойно перебрался в деревню; Лихо одноглазое открыло салон по наведению порчи на врагов и возвращению неверных суженых в лоно семьи; Кощей выгодно вложил своё золото и выкупил права на проведение соревнований гонок волшебных транспортных средств «Формула-13».

— Эх, я и сама хотела поучаствовать, — сетовала бабушка Егоровна, — в последней гонке главным призом были два мешка волшебного порошка «Цемент», а я хотела погребок залить настоящий — мыши, окаянные, одолели. Да на моей ступе разве что кур гонять на городской площади. Василиса на своём скейтборде «Рукиногисобери» между кочек быстрее мчится, чем я на своём корыте трепыхаюсь.

— Ничего, бабушка Егоровна, сделаю я вам погребок, — сонно пробормотал Митя и улыбнулся, прислушиваясь к уютному моторчику устроившегося в ногах Кота, который, узнав, что Митя приходится родственником его любимой хозяйке, сменил гнев на милость.

Кажется, короткий отпуск Мити обещал быть спокойным и размеренным. Свежий воздух, овощи с грядки, молочный коктейль из речки, разговоры с бабушкой Егоровной...

О том, что он ошибался по части «спокойно и размеренно», Митя понял уже следующим утром, когда проснулся от громких возгласов. Он сразу узнал голос Василисы, соскочил с кровати и выбежал в кухоньку.

— Не дала мальчику поспать, — покачала головой бабушка Егоровна, суетившаяся возле печки. — Ну, чего раскричалась?

— Да я уже выспался! — радостно сказал Митя — сна и правда не было ни в одном глазу. — Василиса, привет!

— Ой, Митя! Какой ты стал... взрослый, — просияла Василиса и, не удержавшись, кинулась к Мите с объятиями. — Надолго ты? Чего так долго не приезжал?

— Напала с вопросами, — проворчала Варвара Егоровна, но не зло, а, скорее, для порядка. — Чай давайте пить. Вот и расскажешь, что там у тебя стряслось.

Выяснилось, что у Василисы пропала подруга, одна из членов её партии «Женщины Лукоморья».

— Как ты, говоришь, её зовут-то? — почесала пальцем в ухе Варвара Егоровна. — Рапунцель? Что за имечко такое? На салат похоже.⁽¹⁾

— Ой, это долгая история, — махнула рукой Василиса, чуть не уронив Кота, который уютно устроился на её коленях. Кот спрыгнул и пересел к Мите.

А Василиса продолжала:

— Запутанная, в общем, история. Она сбежала от своей матушки, которая на самом деле оказалась никакой не матушкой, а Злой колдуньей. Её спас Королевич, и все думали, что Рапунцель с ним будут жить долго и счастливо, но что-то у них не сложилось. Рапунцель решила, что она слишком долго просидела в заточении и ей надо срочно наверстать упущенное время. В общем, она решила учиться, а с замужеством пока повременить.

— Понятно, — сказала Варвара Егоровна неодобрительно и поставила на стол чугунок с кашей. — И что Королевич?

— А что ему сделается? — пожала плечами Василиса. — Повздыхал да поехал по белому свету новую невесту искать.

— Так в чём проблема-то? — никак не мог понять Митя.

— А в том, что Рапунцель пропала! — воскликнула Василиса, всплеснув руками. — Она недавно приехала на каникулы, в моём тереме мы с девушками устраивали собрания, и она на последнем присутствовала. А после него пропала. Никто ничего не видел и не слышал. Ни одна скоростная галка до неё не долетает, все послания обратно приносят. И в родной башне её нет, я по блюдечку смотрела. Просто ума не приложу, где её искать. Сердцем чувствую, что случилось что-то, а что — не ведомо ни мне, ни блюдечку с золотой каёмочкой.

Митя хотел спросить, кто такие скоростные галки, но целый рой более важных вопросов кружился в голове, поэтому он спросил другое:

— А блюдечко? Оно что конкретно показывает? Если Рапунцель нет в башне, может, она где-нибудь в другом месте?

— Да в том-то и дело, что ничего! Туман оно показывает. Ох, тревожно мне, — опять вздохнула Василиса.

— Так а ко мне-то ты чего принеслась? — почесала космы Варвара Егоровна. — Я б завсегда рада помочь, но это Лихо у нас теперь открыло салон «Всевидящее око». А я не разумею в таких вещах.

— Сейчас объясню, — терпеливо сказала Василиса. — Я заговорила Волшебный клубочек, чтобы он дорогу к Рапунцель показал. Но ничего не вышло.

— Как это? — удивилась бабушка Егоровна.

— А вот так! — Василиса достала из кармана сарафана клубок. — Не пользовалась я им давно, а дядюшка Домовой не доглядел, что в сундуке моль зловредная завелась.

Василиса положила клубок на стол, и Митя разглядел, что никакой это не клубок, вернее, не из ниток он, а из трухлявых комочков, которые стали рассыпаться в пыль, стоило потянуть за кончик.

— Ох, беда! — схватилась за голову Варвара Егоровна. — Такая вещь пользительная была! Сколько он нам службы сослужил.

— И что, ничего нельзя сделать? — спросил Митя.

— Можно, — успокоила их Василиса. — Волшебная прялка у меня в порядке, я запросто новую нить спряду. Но тут вот какое дело... Я ж тогда из веретена дубинку сделала, времена были неспокойные. А как я прясть на дубинке буду? Веретено нужно, вот я и подумала, вдруг у вас, Варвара Егоровна, веретено волшебное имеется. Выручите, век не забуду!

— Вон оно что... — огорошенно сказала Варвара Егоровна. — Дык нету у меня веретена. Глаза плохо видеть стали, давненько я не пряла. Сожгла я его по нечаянности, с лучиной перепутала.

— Что же нам теперь делать? — расстроилась Василиса. — Ну не может такого быть, чтобы совершенно не было выхода. Так не бывает!

— Знаю я, где веретено нужное можно достать, — задумчиво сказала Варвара Егоровна. — Только далеко это.

— Где же, Варвара Егоровна? — обрадовалась Василиса.

— Куда ехать? — подскочил Митя. — Я бы съездил.

— Ишь, шустрый какой, — хмыкнула Варвара Егоровна. — Поедет он. Хотя, я точно не доеду, ревматизьма совсем одолела. А тебе, Василиса, нельзя царство надолго покидать. Сразу беспорядки начнутся. И так недовольных много, что царь Макар после себя трон бабе оставил. Неровен час, кому вожжа под хвост попадёт, наворотит дел в государстве нашем. И так, чую, чегой-то тучи сгущаются...

— Где веретено?! — хором спросили Василиса и Митя.

— Так у Спящей Красавицы, — ответила Варвара Егоровна.

— Точно! Как это я про неё забыла? Сама же ей в своё время настраивала его на сон грядущий, — удивилась Василиса. — Не иначе, как дела государственные не на пользу моему уму пошли. Ой, спасибо вам, Варвара Егоровна.

Бабушка Егоровна только отмахнулась, мол, пустяки, дело житейское.

— Далеко ехать? Где она живёт, эта ваша Спящая Красавица? — спросил Митя.

— В тридесятом царстве. Это на запад надо ехать. Путь долгий. Пока три пары железных сапог не истопчешь, не доберёшься, — со знанием дела сказала бабушка Егоровна.

— Зачем же пешком идти? — деловито спросила Василиса. — Я Мите ступу свою отдам, мне Кощей подарил, свататься пытался. Ручная работа, заморских мастеров. «Ямуха» называется.

— Я согласен! — закивал Митя. — А погреб, бабушка Егоровна, сделаю, как вернусь.

— Заботушка, — умилилась Варвара Егоровна. — Вот приехал погостить, а тут сразу в оборот захватили, на чужбину посылают.

— Да ничего со мной не случится! Надо же Василисе помочь, — уверил её Митя. — Вот сгоняю в тридесятое западное царство, одолжу веретено, и сразу обратно.

— Я вот только беспокоюсь, мало ли что по дороге произойдёт, — вторила вслед за бабушкой Егоровной Василиса. — Ты, Митя, хоть и храбрый, и бывал у нас однажды, но порядки наши сказочные непредсказуемые. Одному тебе несподручно. Вот только я и правда сейчас с тобой поехать не могу — дела государственные не шутка.

— Я за Митей пригляжу, — произнёс вдруг Кот. — Со мной точно не пропадёт. Только условие у меня — в дорогу мне чего-нибудь вкусненького соберите, да побольше. Смотреть не могу уже на мышей.

Солнце ещё не успело смахнуть росу с травы, а Митя уже был снаряжён в путь, то есть снабжён корзинкой «Всё для пикника» с встроенной скатертью-самобранкой и инструкцией, как управлять ступой-болидом «Ямуха», которая перемещалась в горизонтальном положении на бреющем полёте, имела два сидения — одно для Мити, другое для Кота — и развивала скорость, близкую к скорости чиха, то есть достаточную, чтобы уже к вечеру Митя очутился на дальних подступах тридесятого западного царства, где вот уже пятый сезон мирно спала Спящая Красавица.

1) Рапунцель — старинная овощная культура, двулетнее растение из семейства колокольчиковых.

Вернуться к тексту