Шерлок Холмс и дело о трех женщинах (джен)

— Молли, ты слишком божественно готовишь. Откуда ты взяла этот рецепт?

— Смеёшься, что ли? Я его испортила. Должно было получиться воздушно, а в итоге всё как-то… слиплось.

— Да ну — это ужасно вкусно! Если я буду чаще приходить к вам в гости, превращусь в колобка.

Молли ничего не ответила, просто улыбнулась себе под нос, вытирая полотенцем руки. В тот день, когда Эвр Холмс превратится в колобка, Земля остановится, океаны выйдут из берегов, затопят сушу и наступит конец света.

Был уже восьмой час вечера, они только что закончили ужинать, и в воздухе разливался приятный аромат летних сумерек. Пока континентальная Европа изнывала от невыносимой жары, Британские острова наслаждались относительной прохладой, особенно ощутимой по вечерам. Молли даже обрадовалась, что они никуда не поехали — на юге при такой погоде они бы с ума сошли. Никакого удовольствия, одни неприятности.

— Сделать тебе ещё чаю? — Молли включила чайник, достала поднос, поставила на него две чашки, сахарницу, положила ложечки.

— Да, пожалуйста, — Эвр закивала с энтузиазмом; сладкий шоколадный пирог, который Молли приготовила, действительно пришёлся ей по вкусу. Это было хорошо — сама Молли съела всего один кусочек. Надежды, что Майкрофт его хотя бы попробует, почти не было, да и Шерлок в последнее время потерял интерес к сладкому.

— Да, я же так вам ничего и не рассказала, — держа в руках блюдце с пирогом, Эвр из кухни прошла в гостиную, к братьям. Оба они сидели на полу, прислонившись к дивану. Эвр, несмотря на то, что была одета в дорогой, но достаточно свободный брючный костюм, с ногами забралась в кресло напротив, сев по-турецки. Молли с трудом подавила вздох. Если она и испытывала к чему-то зависть, то этим чем-то было изящество, с которым её золовка делала всё, за что принималась.

— Разве? — обронил Шерлок, не поднимая глаз. Шум чайника не дал Молли уловить интонации его голоса, но, как бы она ни старалась, она вряд ли различила бы иронию, когда-то бывшую непременным спутником среднего из Холмсов. Прежний Шерлок никогда бы не отказал себе в ней, если бы ему пришлось реагировать на подобное высказывание младшей сестры, чьи увлекательные рассказы заняли семьдесят процентов беседы за ужином.

— Ой, да хватит тебе, — отмахнулась от него Эвр. — Самое важное я упустила. Помните, я рассказывала вам про Венди, мою подругу? Она работает на философском факультете.

— Твоя подруга Венди? — повторил Шерлок. — Твоя подруга с таким именем уже звучит как анекдот.

Эвр закатила глаза — в этот момент она как раз откусила ещё один кусочек пирога, поэтому ответить ничего не могла.

— Да, помним, — сказал Майкрофт. Молли это почему-то не удивило — он всегда помнил всё.

— Так вот, — прожевав, с деловитым видом кивнула Эвр, воздавая должность памяти старшего брата, — недавно она рассказала мне про своего студента, которого она хотела отчислить. Шеридан Бакет.

Гостиную озарил звук, имевший нечто среднее между глухим хлопком и чиханьем — это фыркнул Шерлок.

— А я всегда думал, что это нам не повезло с именами, — сказал он.

— Вот-вот, — Эвр опять закивала. — Но в нашем случае выражение «как вы яхту назовёте, так она и поплывёт» возымело противоположный эффект.

— Почему? — Молли зашла в гостиную. Поднос с чайником, тремя чашками и ложечками, сахарницей и тарелкой с нарезанным пирогом она поставила на журнальный столик. Чашек было три, потому что Майкрофт по вечерам чай пить не любил.

— Мальчик не сдал сессию? — она села во второе кресло, рядом с Эвр и напротив Майкрофта.

— Мальчик безнадёжен, моя дорогая Молли. Я вообще не понимаю, кто его взял учиться. Но дело не в этом — забудьте о мальчике, — Эвр, несмотря на лишь незначительное проявление интереса к её истории со стороны братьев, всё равно обращалась к ним всем. — Самое интересное началось потом. Венди подготовила все документы для исключения, считала этот вопрос решённым, как вдруг заявилась мамаша упомянутого мальчика. Миссис Бакет.

Поднимаясь, чтобы разлить чай, Молли с трудом подавила улыбку. Дело было не в несуразной фамилии героев повествования — Эвр обладала уникальным даром рассказчика. Неудивительно, что в университете она была одним из самых популярных профессоров.

— Так вот, к Венди заявилась миссис Бакет — и такое устроила. Во-первых, оказалось, что её фамилия вовсе не Бакет, а Букей, и как только Венди смеет неправильно её произносить.

— Букей? — рассмеялась Молли, подавая Шерлоку его чашку. — На французский манер?

— Именно так, дорогая моя — и зря ты смеёшься, это только начало. Во-вторых, она сказала, что Венди, очевидно, обладает весьма ограниченным взглядом на мир, ибо за всё время обучения дорогого Шеридана не увидела ни одного из тех многочисленных талантов, коими, по словам его дорогой maman (это слово Эвр намеренно растянула, подражая французскому выговору) он обладает. Посему миссис Бакет написала на неё жалобу руководству факультета, обвинив её в полной некомпетентности и абсолютной профнепригодности.

— Но это же абсурд, — Молли посмотрела на золовку, размешивая сахар в своей чашке. — Если ты говоришь, что он совершенно безнадёжен, как она докажет, что твоя подруга была некомпетентна в его оценке?

— Молли, к твоему счастью ты покинула академический мир, получив степень, и не имела удовольствия в него возвратиться, — Эвр сделала глоток из своей чашки. — Она подала жалобу, и процедура её рассмотрения так или иначе запущена. Всё равно предстоит проверка — а ты можешь вообразить себе, какая это головная боль. К тому же, миссис Бакет на этом не остановилась. Она написала жалобу в министерство.

— В министерство? — на сей раз это был Шерлок, и в голосе его было недоверие. — Кто-то в министерстве обратит на неё внимание?

— Уже обратили, брат мой. Оказалось, что у неё есть хороший знакомый — точнее, мэр городка, в котором она обитает. Видимо, у него тоже с головой не всё в порядке, но какое это имеет значение, раз у него есть ниточки, за которые он может дёргать. Так или иначе, я не удивлюсь, если завтра миссис Бакет окажется со своей жалобой в приёмной Её Величества, — Эвр посмотрела на Майкрофта, и Молли проследила её взгляд.

— Всё может быть, — спокойно сказал Майкрофт. Молли вновь поймала себя на мысли, что больше, чем его ум, правительство всегда ценило его непроницаемость — заявись миссис Бакет со своей жалобой к нему, она, видимо, не произвела бы на него ни малейшего впечатления.

— И всё же, — несколько неожиданно для остальных продолжил старший Холмс, — я не понимаю, почему ты решила развлечь нас именно этой историей, дорогая сестра.

— Всё ты понимаешь! — глаза Эвр загорелись; отставив чашку и блюдце, она подалась чуть вперёд. — Это же блестящий экспонат! Я хочу написать о ней статью.

— Как ни странно, даже моих способностей хватило для того, чтобы прийти к такому выводу, — заметил Шерлок, беря своими длинными пальцами самый маленький из нарезанных кусочков пирога.

— Но мне нужно увидеть её во всей красе, понимаете? Иначе будет неинтересно!

— Конечно, неинтересно, — Майкрофт кивнул без всякого выражения.

— Если министерство её отфутболит, она потерпит поражение, а там, кто знает, как это повлияет на её синдром. А вот если бы министерство сделало вид, что её жалоба принята во внимание и что ей удалось добиться своего — это была бы просто фантастика! Мне необходимо знать, каковы будут её действия, когда она вернётся к себе домой и сможет на весь город растрезвонить свои потрясающие успехи! Да эта дамочка — находка для любого психиатра!

В очередной раз подивившись искренности Эвр Холмс и её таланту полностью абстрагироваться от каких-либо норм приличия, когда дело касалось её работы, Молли спросила:

— И что ты предлагаешь?

— Я уже всё придумала, — Эвр с энтузиазмом повернулась к невестке, готовая тотчас изложить свой план, который, видимо, она разрабатывала уже не один час. — Если бы, скажем, кое-кто подговорил министерство сделать вид, что они удовлетворяют её просьбу, она могла бы вернуться домой триумфатором и на время перестать быть главным источником головной боли для моей подруги. Я уже навела справки: в это воскресенье церковный приход их города устраивает небольшой благотворительный концерт, в подготовке которого она активно участвует. Конечно, у меня ещё не было возможности детально её изучить, но в одном я уверена на сто процентов: миссис Бакет почку свою готова продать за возможность притащить на подобное мероприятие хоть какую-нибудь важную персону — а уж если она сама состоит с этой персоной в приятельских отношениях!.. Так вот: если бы удалось уверить её в том — а это, поверьте, будет проще, чем начертить кривую линию на листке бумаги — что британское правительство настолько обеспокоено компенсацией причинённого ей и её сыну морального ущерба, что решило направить к ней с визитом вежливости одного из своих младших помощников… — Эвр многозначительно посмотрела на старшего брата.

Ни один мускул не дрогнул на лице Майкрофта.

— …у которого, кстати, младший брат — всемирно известный консультирующий детектив, а младшая сестра — титулованный профессор Лондонского университета…

— И вовсе я не всемирно известный, — сказал Шерлок. — Мне кажется, в Науру Шерлок Холмс — это разновидность тропической лихорадки.

— …то тогда миссис Бакет с ума сошла бы от счастья. И о ней не то что статью — книгу можно бы было написать!

Молли знала, что Эвр никогда не шутила на темы, связанные с её работой, и всё равно с трудом верила тому, что слышит.

— Ты хочешь, чтобы вы трое поехали к миссис Бакет на концерт? — это даже звучало, как парадокс.

— Нет, почему только мы трое, — Эвр явно не ожидала такого сокращения числа участников. — Я думаю, можно бы было поехать всем вместе, впятером.

— Впятером? — повторила Молли, и от этого сразу же почувствовала себя глупо. Она ведь поняла, что Эвр имела в виду. Ведь в любой другой семье поездка на выходные в другой город не была бы ничем выдающимся. Но речь о любой другой семье и не шла.

Молли познакомилась с Холмсами меньше десяти лет назад, но сейчас прошедшие с того момента годы казались ей вечностью. Она работала в морге больницы Святого Варфоломея и так познакомилась с Шерлоком, молодым детективом, что часто приходил туда изучать трупы жертв очередного убийства или поработать в химической лаборатории. Часто к нему приходила младшая сестра, Эвр Холмс, врач-психиатр, одна из самых молодых профессоров Лондонского университета, и они подолгу о чём-то разговаривали, что-то обсуждали, спорили. Молли знала, что у них есть старший брат, но первый раз увидела Майкрофта спустя несколько лет после знакомства с Шерлоком и Эвр. Тогда он пришёл вместе с младшим братом, чтобы тот опознал труп молодой женщины, которая, как они тогда думали, была известной авантюристкой Ирэн Адлер. Эти подробности затерялись в памяти Молли, зато она навсегда запомнила красивого, очень элегантного, ухоженного, но такого непроницаемого мужчину, что был старшим братом нервного, беспокойного, находящегося в вечном поиске себя детектива.

Следующий раз они встретились, когда Шерлоку понадобилось инсценировать собственное самоубийство. Ему нужна была помощь брата, имевшего доступ ко всем средствам, которые только могло предложить британское правительство для этих целей, и ему была нужна помощь её — скромной девушки, его преданного друга, на которого он мог положиться. Эвр, разумеется, об инсценировке знала, но в приготовлениях не участвовала — она во многом была «вещью в себе», и её помощь знатока человеческих душ не была нужна там, где требовались материальные ресурсы и обыкновенная сноровка. Всё прошло безукоризненно, и Шерлок исчез на целых два года, за которые жизнь Молли поменялась так сильно, как этого никогда не случалось прежде. Майкрофт, что был очень сдержанным и отстранённым всё то время, пока они осуществляли план по спасению его брата, после отъезда последнего из страны несколько раз заходил к Молли, чтобы передать последние новости о его благополучии (никогда не говоря о том, где Шерлок тогда находился). И в какой-то момент Молли поняла, что он ищет предлог, чтобы встретиться с ней, даже если от Шерлока не было никаких новостей — и, более того, что она сама отчаянно пытается изобрести повод, чтобы встретиться с ним. Он пригласил её на ужин, один раз, другой. Молли никогда не доводилось испытать нечто подобное; несмотря на всю его кажущуюся холодность, отстранённость, а иногда и высокомерие она видела, что на самом деле он совсем другой. Он невыносимо страдал от одиночества, и больше всего на свете ему хотелось найти человека, который был бы готов принимать его заботу, внимание, любовь. С Эвр они никогда не были особенно близки, но ему отчаянно хотелось чаще проводить время с Шерлоком, стать ему не только старшим братом, но и другом.

Поначалу, Молли это видела, его тянуло к ней как к человеку, который так хорошо понимает его младшего брата, кто, как и он, знает, что он жив и скоро к ним вернётся. Потом, однако, всё изменилось. По какому-то неизведанному велению судьбы Молли читала души каждого из Холмсов, как открытую книгу. Она понимала их, видела, к чему они стремились, чего страшились, о чём мечтали. Она увидела Майкрофта, и это его поразило. С ней он мог быть собой и знал, что она будет рядом, что бы ни случилось. Она стала той, кто принял его и принял его любовь.

До сих пор, вспоминая это время, Молли чудилось, будто она медленно падает куда-то вниз, всё глубже и глубже. Любовь затянула её, затянула их обоих, словно речной водоворот. Первое свидание, первый поцелуй, первая ночь — всё было как в тумане, но вместе с этим не было в её жизни ничего более реального, более осязаемого, более глубокого. Она поняла, что не сможет больше без него жить. Когда, спустя два года после мнимого самоубийства Шерлока, Майкрофт поехал за ним в Сербию, она думала, что умрёт от страха, и знала, что не заснёт, пока не поймёт, что он в безопасности. Когда он вернулся, целый и невредимый, она испытала неимоверное облегчение, но не знала, что лучшее было ещё впереди. На следующий день после возвращения Майкрофт сделал ей предложение. Как и раньше, Молли не верила, что это происходит на самом деле. Как и прежде, она не могла осознать, что они тоже могут быть счастливыми, что он позволит себе быть счастливым.

Они поженились вскоре после возвращения Шерлока, и свадьба была очень скромной. Молли в простом белом платье, Майкрофт в обычном чёрном костюме-тройке, только с белой розой в петлице. Гостей было совсем немного, только семья Майкрофта и самые близкие друзья Молли. После церемонии состоялся небольшой обед, на котором никто не выступал, никто не произносил речей. Шерлок не был шафером, и посему ему ничего не нужно было говорить. Он даже галстука не надел, придя на церемонию в обычном чёрном костюме и белой рубашке. Он не произнёс тоста, не рассказывал никаких историй и не делал никаких обещаний, не клялся, что всегда будет рядом и защитит их, а также детей, что у них родятся. Молли знала, что так будет, и всё же ей было грустно, потому что она понимала, что Майкрофту хотелось бы, пусть он не признавался в этом даже самому себе, чтобы всё было совсем наоборот. Он первым из них троих связал себя узами брака, но было такое ощущение, что в семье этому никто не придавал особого значения. Эвр хорошо относилась к Молли, но её появление в жизни Майкрофта не сыграло в их взаимоотношениях никакой роли. Шерлок больше думал о предстоящей свадьбе своего лучшего друга, чем о бракосочетании родного брата. Миссис Холмс, конечно, была очень приветлива с Молли, но за этой приветливостью не было никакой глубины, никакой искренней сердечности. Молли не могла не видеть, что не Майкрофт был любимым ребёнком её свекрови. Миссис Холмс обожала Шерлока и Эвр, своих «вечных малышей», почти близнецов (Шерлок был старше Эвр всего на год), которых она нежно любила, холила и лелеяла всю их жизнь, пусть пора детства для них обоих закончилась уже много лет назад. В этом отношении женитьба Майкрофта ничего не меняла. Только мистер Холмс, тихий джентльмен с доброй улыбкой и ясными серыми глазами по-настоящему радовался за старшего сына. Именно он после церемонии подарил Молли жемчужные серёжки — фамильную драгоценность, предназначавшуюся старшему ребёнку в семье, или же, как в их случае, его супруге. Миссис Холмс, возможно, охотнее передала бы их Эвр или избраннице Шерлока, но её муж, Молли это видела, был рад, что они достались супруге Майкрофта. Казалось, он один в их семье по-настоящему его любил, и Молли, хоть и стыдилась этого, понимала, что это приносило ей определённое облегчение. Ей не нужно было отнимать любимого сына у матери или разрушать многолетнюю братскую привязанность. Майкрофт принадлежал только ей, и только она могла сделать его счастливым. Это, если подумать, было не так уж и плохо.

Вечером после свадьбы они на неделю уехали за город. Майкрофт снял небольшой домик, пообещав, что никто их не потревожит, и обещание своё он сдержал. Он не взял с собой ни телефона, ни компьютера, так что целых семь дней они были наедине друг с другом. Семь дней бесконечного счастья, после которых перед ними будто разверзлись врата ада.

Началось всё с той самой свадьбы доктора Джона Ватсона, на которую Молли пошла в сопровождении инспектора Лестрейда — приглашение пришло для «миссис М. Холмс и её спутника», и Майкрофт предпочёл избежать этого мероприятия. Джон подсознательно винил его — как и Молли — в том, что они, в отличие от него, об инсценировке Шерлоком самоубийства знали с самого начала, и из этой трещины в их взаимоотношениях вскоре разрослась целая пропасть.

Молли понимала, что после свадьбы лучшего друга Шерлок впадёт в депрессию, но даже ей не под силу было оценить, каким масштабным станет в его жизни этот кризис. Решив, что ему под силу одолеть Чарльза Огастеса Магнуссена, шантажиста с наклонностями извращенца, Шерлок поставил на карту не только своё психическое и физическое здоровье, но и карьеру собственного брата. Когда же оказалось, что в дело замешана супруга Джона Мэри, скрывавшая от всех свою прошлую жизнь, о которой Магнуссен каким-то образом знал так много, всё чуть не закончилось трагедией. Молли знала, что никогда не забудет того дня, когда Майкрофт, придя домой (свой огромный дом он продал, и теперь они жили в небольшом двухэтажном домике в спальном районе Лондона), сообщил ей, что Шерлок на глазах у Джона Ватсона и дюжины агентов спецслужб в упор застрелил Магнуссена, и единственный выход избежать суда и тюрьмы — отправить Шерлока на задание, с которого он не вернётся.

Несколько дней Молли опасалась, что Майкрофт сам умрёт от горя. Он не мог потерять младшего брата, не мог своими руками послать его на верную смерть. Молли всерьёз боялась, что он сделает что-нибудь доктору Ватсону, и ей казалось, что его остановило только то обстоятельство, что супруга последнего была беременна.

Спасение пришло оттуда, откуда его не ждал никто — в день отъезда Шерлока на экранах всей страны вновь появился Джеймс Мориарти, преступник, ради нейтрализации которого Шерлок и пошёл на инсценировку своей смерти. Его вернули домой, обеспечив надёжным алиби, и Молли показалось, что они наконец-то могут вздохнуть свободно. Однако самое страшное было ещё впереди. В погоне за призраком Мориарти Шерлоку пришлось столкнуться с прошлым Мэри Ватсон, которое, как они надеялись, больше никогда их не потревожит. Ему удалось изобличить виновницу её бед, но в ходе её задержания случилась трагедия: миссис Норбери, действия которой когда-то чуть не стоили Мэри жизни, выстрелила в Шерлока, и предназначенную ему пулю приняла на себя Мэри. Жена лучшего друга пожертвовала своей жизнью ради него — и так Шерлок чуть навсегда не лишился дружбы доктора Ватсона.

После случившегося Молли проплакала неделю. Она хотела навестить Джона, узнать, не нужна ли помощь с маленькой дочкой, но ничего не вышло — она принадлежала к семье Холмс, и поэтому была частью того, что Джон считал виновником всех своих бед. Эвр хотела предложить свою профессиональную помощь, но её ждал тот же приём. Молли не находила себе места. Шерлок заперся от всех и в таких количествах принимал наркотики, что хватило бы на несколько его смертей. Майкрофта трясло от гнева, и несколько недель Молли жила в страхе, что у него случится сердечный приступ. Она к тому времени была на поздних месяцах беременности и понимала, что стресс и перенапряжение могли быть фатальными для малыша, которого она носила под сердцем, и чувствовала, как сильно Майкрофт боится за них обоих.

Когда же Шерлок вышел из своего убежища, чтобы бросить вызов Кальвертону Смиту, одному из самых влиятельных людей в стране, она подумала, что это конец. Лишь вмешательство сверхъестественных сил, она была в этом уверена, поспособствовало тому, что Шерлок разоблачил Смита, который, как оказалось, был ответственен и за виртуальное «воскрешение» Мориарти. Но для их семьи окончание этого дела принесло лишь новые горести. Когда Майкрофт узнал, что Шерлок намеренно уничтожал себя наркотиками, чтобы только помочь Джону и вернуть его, Молли показалось, что он готов задушить доктора Ватсона голыми руками. Только её присутствие, только её любовь, ласка и забота не дали ему предпринять никаких опрометчивых действий. За прошедшие с того момента полгода ни он, ни она ни разу не видели Джона, и Молли молилась, чтобы так продолжалось и впредь.

Шерлок, примирившись с лучшим другом, в сопровождении Эвр на месяц уехал на континент, к морю, чтобы хоть как-то восстановить свои силы. Майкрофт и Молли одни остались в Лондоне, и в одиночестве они встретили появление на свет их ребёнка. Из-за этого Молли переживала. Она хотела, чтобы Эвр была рядом во время родов (Майкрофта она в палату не пустила — она знала, что невозможность облегчить её боль была бы для него пыткой), чтобы Шерлок был одним из первых, кто взял бы на руки их малыша. Вместо этого они были совсем одни. Даже родители Майкрофта прибыли только на третий день после рождения внука и почти сразу же уехали домой. Молли было грустно, что самые близкие им люди не могли разделить вместе с ними этой радости, этого счастья, что переполняло её даже в это тяжёлое время. Но она воспряла духом, когда увидела, сколь сильно рождение сына преобразило её мужа. Майкрофт словно вновь вернулся к жизни; будто это он, а не их малыш начал новую жизнь. Казалось, он забыл даже о брате и о том ужасе, через который они все прошли. Молли видела: теперь для него существовали только два человека, она и их ребёнок. Они оба стали центром его мира — того мира, в который он никого не хотел пускать.

Когда Шерлок вместе с сестрой вернулся в Англию, первым местом, если не считать его квартиры на Бейкер-стрит, что он посетил, был их дом. Он пришёл вечером, ближе к ужину, когда Майкрофта ещё не было дома. Молли он принёс купленный в магазине шоколадный торт, а малышу — погремушку, которая по форме чем-то напоминала увеличительное стекло. Они сидели в столовой, между кухней и гостиной, когда домой вернулся Майкрофт. Он не успел даже, как это происходило обычно, поздороваться с женой и сыном, как замер на пороге, осознав присутствие в доме брата. Шерлок, не отрывая от него глаз, поднялся из-за стола, но не мог сдвинуться с места. Молли понимала, что Майкрофт чувствовал в эту минуту — это было то редкое мгновение, когда эмоции, против воли, появились на его лице. Смятение, потрясение, страх — она сама испытала то же самое, когда увидела Шерлока, бледного как смерть, без единой кровинки, и так сильно исхудавшего, что при взгляде на него ей хотелось заплакать. Она не знала, какой будет их встреча, и ей даже не хотелось об этом думать, поэтому последовавшие события окончательно выбили из колеи. Братья смотрели друг на друга считанные секунды, а затем Майкрофт, отставляя в сторону портфель и зонтик, быстрым шагом подошёл к Шерлоку и обнял его, так ничего и не говоря. Охваченная волнением, Молли сразу же отвернулась; она никогда не видела, чтобы они обнимались, и не думала, что когда-нибудь они позволят себе столь сильное проявление эмоций. Поддавшись своему собственному порыву, Молли всё же вновь на них посмотрела. Шерлок вцепился в брата, уткнувшись ему в плечо, и в глазах у них обоих стояли слёзы. Первый раз Молли видела, чтобы они плакали. Она знала, что никогда этого не забудет. До конца жизни она будет помнить, через что им пришлось пройти, чтобы создать этот хрупкий, неустойчивый мир, в котором они с тех пор жили, и который так просто было разрушить.

Жизнь начинала приобретать определённый ритм, и они все понемногу к ней привыкали. Шерлок пару месяцев после возвращения не принимался ни за какие расследования и проводил время, подолгу играя на скрипке в своей квартире на Бейкер-стрит или заезжая в гости к семье брата. Он очень сильно привязался к малышу, и Молли с самого начала знала, что так и будет — мальчика они назвали Уильямом, в честь Шерлока. Он приносил ему много подарков, большинство из которых мальчик мог бы оценить в лучшем случае лет через пять, и подолгу возился с ним, сидя на полу в гостиной на специально для этой цели предназначенном одеяле. Недавно он принёс Уильяму в подарок плюшевого мишку, и игрушка мгновенно стала у малыша самой любимой. Теперь он засыпал, только если мишка был рядом. Ему недавно исполнилось полгода, и он уже научился сидеть. Внешностью он был вылитый отец, но по характеру больше походил на мать. Молли видела, что частые визиты дяди и тёти на ужин или на обед, которые она начала организовывать, были ему весьма по душе. Ему нравилось сидеть в окружении взрослых, он слушал их разговоры и тянулся к ним ручками, желая общаться. Сегодня вечером он практиковался в ползании: забавно передвигая ножками, он то забирался к Шерлоку на колени, то, отдохнув и поразмыслив, полз к отцу. Сейчас, скатившись с колен Майкрофта, он устроился ровно посередине между братьями и энергично тискал плюшевого мышонка, что держал в лапках большой кусок жёлтого сыра.

— Что скажешь, малыш? — ласково обратилась к нему Молли, пригладив на одну сторону его растрепавшиеся волосики. — Хочешь немного попутешествовать?

Уильям засмеялся и взял мать за рукав.

— Видишь, он не против, — заявила Эвр. — Поедемте. Что вы теряете? Шерлок, Майкрофт?

— Если хочешь, можно поехать, — младший брат поставил на столик опустевшую чашку. — Быть может, на этом концерте кого-нибудь убьют, и тогда я смогу хоть чем-то себя занять.

— Шерлок!.. — в голосе Молли был укор. — Ну не при ребёнке же говорить о таких вещах!

— Прости, — быстро сказал Шерлок. Чтобы чем-то себя занять, он взял ещё один кусочек пирога.

— Майкрофт, что скажет британское правительство? — Эвр перевела взгляд на старшего брата.

— Британское правительство последует совету жены, — сказал Майкрофт и впервые за весь разговор поднял глаза на Молли. — Ты бы хотела поехать?

Молли смутилась, сама не зная из-за чего. В такие моменты она особенно остро ощущала, что он был старше неё на целых десять лет.

— Нужно помочь Эвр, — промолвила она. Уильям уже отпустил её, и теперь она опять села прямо. — И мы бы могли выехать из города хотя бы на пару дней. Мы никуда ещё не ездили с Уильямом. Я думаю, новые впечатления пойдут ему на пользу.

Шерлок хотел прокомментировать её последние слова, но промолчал.

— Значит, поедем, — сказал Майкрофт.

— Ура! — Эвр хлопнула в ладоши. — Я вас обожаю! Значит, надо всё организовать. Майкрофт, ты же позвонишь в министерство?..

— Считай, что уже сделано, — отозвался он, не поднимая глаз.

— Отлично. Тогда я свяжусь с Венди и попрошу у неё контакты миссис Бакет. Сегодня, конечно, уже поздно куда-либо звонить, так что я организую всё завтра с утра. У неё будет почти два дня, чтобы подготовиться. Я думаю, в субботу не стоит выезжать слишком рано. Поедем на машине, пообедаем где-нибудь по дороге, а ближе к вечеру уже будем на месте. Готова спорить на что угодно — к нашему приезду миссис Бакет приготовит королевский приём.

— И за тобой долг, дорогая сестра, — проговорил Шерлок.

— Да ну тебя — тебе и так нечем себя занять! — отмахнулась от него Эвр. — Или ты боишься пропустить важное сообщение от твоей таинственной М.К.?

Шерлок чуть не поперхнулся остатками пирога.

— Какой ещё такой М.К.? — он сопротивлялся изо всех сил, но бледный румянец проступил у него на щеках.

— Той, которой ты периодически пишешь эсемески, — Эвр поднялась, приглаживая костюм. — Не бойся, с ней всё будет в порядке. Ладно, раз мы всё решили, — как-то быстро сменила она тему, — мне пора домой, готовиться к поездке. Надо поискать какие-нибудь статьи по этому вопросу. Молли, спасибо за ужин — как всегда, пальчики оближешь. Если бы не ты, я бы давно умерла от голода. Ненавижу готовить. Так что, я рада, что один из моих братьев сумел каким-то волшебным способом тебя очаровать.

Майкрофт поджал губы, но его лицо оставалось непроницаемым. Уильям опять полез к нему на колени, и Майкрофт осторожно взял его за руку. Крохотный кулачок сына несколько раз мог поместиться на его ладони.

— Пойдём, я тебя провожу, — Молли встала и направилась в прихожую.

— Спасибо, дорогая. Мальчики, увидимся в субботу, — кивнула она братьям.

— Сладких снов, сестрёнка, — кивнул в ответ Шерлок.

— Хорошей дороги, — проговорил Майкрофт.

Проводив Эвр, Молли вернулась в гостиную.

— Уильям уже утомился, ему спать пора, — Майкрофт поднял на неё глаза. — Пойду, искупаю его.

— Хорошо, — кивнула Молли и обратилась к деверю. — Шерлок, ещё чаю?..

Тот, однако, ответить не успел — на этажерке у стены зазвонил телефон Майкрофта. Он уже хотел передать Уильяма брату, но Молли подала ему телефон.

Посмотрев на экран, прежде чем ответить, Майкрофт поморщился, не сумев скрыть раздражения.

— Добрый вечер, премьер-министр, — сказал он, принимая звонок. — Да. Да, я слушаю. Да, конечно, я могу говорить, — его слова были вежливыми и сдержанными, но лицо его помрачнело. Молли вздохнула, забирая у него сына. Конечно, Майкрофт мог говорить всегда — и не дело премьер-министра заботиться о том, что один из его главных советников тоже может желать спокойно провести вечер с семьёй.

Когда Майкрофт скрылся на втором этаже, где находился его кабинет, Шерлок поднялся на ноги.

— Тебе помочь? — спросил он. — Я могу его искупать. Не бойся, я буду очень осторожен, — сразу же поспешил добавить он. — Я знаю, что нужно делать — ты же мне показывала, помнишь?

— Да, конечно, — немного рассеянно кивнула Молли. — Всё необходимое есть в этой ванной комнате, — она передала ребёнка Шерлоку. — Я пока уберу здесь всё.

Шерлок понёс Уильяма в ванную, и Молли начала убирать со стола. Остатки пирога она накрыла полотенцем и поставила на стол в кухне, затем, не концентрируясь на том, что делает, она помыла посуду. Из ванной на первом этаже доносился звук льющейся воды и обрывки обращённых к малышу слов Шерлока, а вот на втором этаже было абсолютно тихо. Если бы Молли не знала о том, что там был Майкрофт, она бы никогда не догадалась о его присутствии в доме.

Перемыв посуду, Молли ещё раз протёрла стол, а затем, сполоснув предназначавшуюся для этого небольшую тряпочку, развесила её на сушке. Почему-то она чувствовала себя уставшей. Ей было знакомо это ощущение — находиться в обществе всех троих Холмсов было немного утомительно, даже если они вели разговор о самых незначительных вещах. Иногда она спрашивала себя, почему именно ей было суждено стать частью их жизни, и есть ли ещё на свете люди, способные совершить такой же «подвиг». Может быть, к ним принадлежала и та М.К., о которой сегодня упомянула Эвр. Это не стало для Молли неожиданностью. Несколько недель назад, когда в гости зашёл инспектор Лестрейд (к присутствию которого в доме Майкрофт относился терпимо), он рассказал Молли, что Шерлок, потихоньку возвращавшийся к расследованиям, недавно познакомился с их новым криминалистом, молодой женщиной одного с Молли возраста. Лестрейд попросил помощи Шерлока в одном заковыристом деле, и Шерлок разгадал его почти сразу же, но вместе с ним его разгадала и та девушка. Инспектор был скуп на слова, но Молли показалось, что вся эта история его забавляла — похоже, Шерлок впервые встретил равного себе на его же профессиональном поле. Видимо, это изрядно его озадачило.

Одним словом, всё это было несколько странно. Молли помнила о Джанин, которую Шерлок использовал для того, чтобы подобраться к Магнуссену, и потом, была ещё эта таинственная Ирэн Адлер… Но здесь, она это чувствовала, было что-то совершенно иное. Никто не мог знать, какой оборот примет вся эта история, но если бы Молли встретила женщину, способную похитить сердце второго из братьев Холмсов, то, быть может, у неё появился бы союзник. Появилась бы подруга.

— Всё в порядке?..

Молли вздрогнула, возвращаясь в реальность. Она и не заметила, сколько времени простояла на кухне, размышляя. Шерлок уже успел выкупать Уильяма и теперь держал его вертикально, завёрнутого в полотенце, так что головка малыша покоилась на его груди.

— Да, конечно, я просто задумалась, — Молли провела тыльной стороной ладони по лбу и попыталась улыбнуться. — Всё хорошо, ты справился?

— Я Шерлок Холмс, — важно заявил ей Шерлок. — Справляться — это моя работа.

Молли подошла к нему, погладила Уильяма по головке. Насладившись купаньем, он погрузился в дремоту и явно готовился заснуть.

— Пиджак запачкаешь, дать тебе ещё полотенце?.. — тихо, чтобы не потревожить малыша, спросила она Шерлока.

— Не запачкаю, не волнуйся. К тому же, пиджаков у меня предостаточно, — непроизвольно он улыбнулся, посмотрев на ребёнка. — Он слишком на отца похож. Нос, конечно, не такой длинный — но кто знает, всё ещё впереди… Следующий ребёнок должен быть похож на тебя.

Молли рассмеялась.

— Следующий ребёнок? А тебе не кажется, что сначала очередь остальных Холмсов?

Шерлок не дрогнул, не сводя взгляда с Уильяма.

— Остальным Холмсам не так повезло, как старшему, — улыбка медленно погасла на его губах. — Да и потом — какому ребёнку нужен такой отец, как я?..

— Ты слишком строг к себе, — промолвила Молли. Она могла бы сказать что-то ещё, но подумала, что Майкрофт, наверное, много раз повторял про себя те слова, которые только что произнёс Шерлок. Он тоже не считал себя достойным. Достойным её, достойным их малыша. Достойным всей той жизни, которой он сейчас жил.

— Молли, нет оправдания, которого ты ни могла бы придумать для нашей семьи, — Шерлок улыбнулся ей, и она на несколько секунд посмотрела ему в глаза. В его взгляде были доброта и братская нежность. Таким она видела его на свадьбе Джона и Мэри, целую вечность тому назад.

Наверху хлопнула дверь кабинета.

— О, неужели наш премьер-министр определился с выбором нового парикмахера, — пробормотал Шерлок себе под нос.

Майкрофт спустился вниз, лицо его, как и всегда, оставалось бесстрастным.

— Малыш уже заснул? — спросил он, глядя на ребёнка.

— Почти. Посадишь рядом с ним медведя, и будет спать и видеть прекрасные сны, — Шерлок передал Уильяма брату. — А я пойду, пожалуй. Нашёл в Интернете монографию о повешениях в викторианской Англии, кто знает, что интересного там можно будет найти…

— Тогда удачи в поисках, — Майкрофт на секунду сжал его предплечье и тут же отпустил. — Пойду уложу Уильяма.

— Конечно, брат, спокойной ночи, — кивнул младший Холмс. Майкрофт вновь скрылся на лестнице, и Молли пошла проводить Шерлока.

— Ты уверен, что хочешь ехать? — промолвила она, когда они дошли до прихожей.

— Новые впечатления иногда бывают полезны, — Шерлок затянул на шее шарф. — К тому же, мне скучно. Джон уехал отдохнуть с Рози, миссис Хадсон переживает по поводу нового бойфренда, что скрывает от неё жену в Аргентине… Скука. А так я хотя бы смогу понянчиться с Уильямом. Я думаю, он уже развивает начальный уровень дедуктивных способностей.

— Ничего другого я и не ожидала, — Молли улыбнулась. — Вызвать тебе такси?

— Не надо, пройдусь немного пешком, подышу свежим воздухом, — он надел пальто, не став застёгивать пуговицы. — Ну всё, я пошёл. Поцелуй от меня брата, — Шерлок легонько чмокнул её в лоб и вышел из дома.

— Непременно, — проронила Молли, закрывая за ним дверь. Не торопясь, она выключила свет в гостиной, столовой и на кухне и только потом поднялась на второй этаж. В их спальне горел «верхний» свет, а вот детскую напротив освещал лишь тусклый ночник. Этого было достаточно, чтобы понять, что Майкрофт уже уложил сына спать и вернулся в спальню.

Обычно они ложились очень рано — Майкрофт привык подниматься в шесть утра — но сейчас были каникулы. Парламент разъехался, премьер-министр был в отпуске. Даже Молли всегда знала, что лето — мёртвый сезон для политики. Но для её мужа, по всей видимости, работа не прекращалась никогда. Поэтому малейшее, на что она могла рассчитывать, это на подъём не в шесть, а в шесть тридцать. Или, при самом удачном раскладе, в шесть тридцать пять.

Неслышно ступая, Молли зашла в комнату. Спальня у них была очень просторная — большая кровать, две тумбочки, комод, туалетный столик. Слева к ней примыкала общая гардеробная, а дверь справа вела в рабочий кабинет Майкрофта, попасть в который можно было только через спальню. Молли ожидала увидеть мужа именно там, но она ошиблась. Он сидел на постели со своей стороны и смотрел куда-то прямо перед собой. Пиджак он снял, но пока не расстегнул ни одной пуговицы жилета и даже не ослабил галстука.

— Ужин был замечательный, дорогая, — он чуть развернулся к ней корпусом, не меняя своего положения. — Спасибо тебе.

— Я рада, что тебе понравилось, — проговорила Молли.

— Уильям спит уже, я его уложил, — Майкрофт опять сел прямо, не смотря на неё.

— Хорошо, — проронила она.

Со стороны это, наверное, выглядело странно — Молли находилась у себя дома, но она сделала лишь несколько шагов от двери в спальню. Однако это было необходимо. Только так она могла понять, что лучше всего было сейчас сделать.

— Ты хочешь чего-нибудь?.. — наводящие вопросы иногда помогали. — Сделать тебе чаю?..

— Нет, спасибо, ничего не нужно, — Майкрофт покачал головой. Он опустил глаза и снова чуть повернулся в её сторону. Этот жест всегда означал, что ему нужно было поговорить. Что они могли поговорить о том, о чём она нечасто отваживалась его спрашивать.

Молли подошла и, не садясь, положила ладони ему на плечи.

— Всё в порядке?.. — через рубашку она чувствовала тепло его кожи, и знакомое прикосновение придало ей уверенности. — Ты разговаривал дольше обычного.

— Я скоро вообще потеряю способность разговаривать, — Майкрофт согнул локоть и взял её ладонь в свои холодные пальцы; голос его звучал глухо. — Я так не могу больше, Молли. Что бы я ему ни говорил, он никогда меня не слушает. Никогда. Он следует советам только одного человека, этого… — Майкрофт стиснул зубы и не договорил. — И советы эти всегда прямо противоположны тому, что я говорю. Я так просто не могу.

— Никто бы так не смог… — отозвалась Молли.

— И он… Он всё время шутит, понимаешь? Мы говорим о делах государственной важности, а для него это всё будто игра. Для него всё как игра. И я в том числе. Знаешь, что он сказал, увидев меня в первый раз? «Боже, вы похоже на моего прадедушку. Из таких людей впору гвозди делать». А моя семья? Кто-то рассказал ему о моей семье, и ты знаешь, что он сегодня сказал? Он спросил, как там моя сестра — не слишком ли её утомили «её психи»? И нет ли у моего брата желания вновь «опрокинуть рюмочку семипроцентной настойки»?

Молли прикрыла глаза. Его боль передалась ей и лишь усилила страшные воспоминания, что она так сильно старалась подавить.

— Майкрофт…

— Он что, не понимает, что это с этим не шутят! — отчаяние исказило правильные черты его лица. — Как можно смеяться над чем-то таким? Как можно смеяться над тем, что чуть не… — он не договорил.

— Майкрофт, родной, он мизинца твоего не стоит, — Молли села рядом, коснулась ладонью его щеки. — Он просто несерьёзный, глупый человек, который…

— Он мой начальник, Молли, разве ты не понимаешь? — она думала, что он отпустит её и встанет, но он лишь сильнее сжал её ладонь. — И да, я привык, что они обычно не так умны, но это… Я не нужен ему, Молли. И он даже этого не скрывает. А я не могу находиться там, где не нужен.

Молли ничего не ответила, просто крепче сжала его пальцы в своей ладони. Ему было больно, и он устал. Только она могла видеть, что ему больно и что он испытывает усталость. Только при ней он давал волю эмоциям и чувствам.

— Что говорит леди Смолвуд? — тихо спросила она.

Леди Смолвуд была близким другом семьи. Вместе с Шерлоком и Эвр она была одним из крёстных родителей Уильяма.

Майкрофт усмехнулся, не отпуская её руки.

— Леди Смолвуд говорит, что в прошлом остались те премьер-министры, которые стоили моего совета, — проговорил он.

Молли улыбнулась. В его словах не было ни гордости, ни бахвальства. Его дар никогда не приносил ему тех земных благ, что так привлекали большинство обычных людей.

— Но это не всё, что она говорит, верно?.. — промолвила Молли.

Майкрофт ответил не сразу.

— Нет, — покачал он головой. — Не всё.

Только теперь он отпустил её и встал. Не уходя далеко, он остановился у двери в свой кабинет. Вновь заговорив, он сначала смотрел перед собой, будто забыв, что обращается к жене.

— Леди Смолвуд считает, что мне следует взять отпуск. Отдохнуть, прийти в себя. Поразмышлять. А по возвращении… А по возвращении занять какую-нибудь незначительную должность, скажем, в министерстве иностранных дел. Не ради денег, а чтобы, так сказать, чем-нибудь себя занять, — он обернулся.

Молли сглотнула. Ей казалось, сердце начало биться медленнее.

— Взять отпуск? — проронила она. — Но ты же…

— Я не брал отпуска все те двадцать лет, что проработал на правительство, да, — Майкрофт скрестил руки на груди и, смотря куда-то в пол, переступил с пятки на носок и обратно. — Ну, если не считать той недели после нашей свадьбы.

— И надолго она предлагает тебе уйти?..

Майкрофт поднял голову, но на сей раз посмотрел куда-то вверх, избегая её взгляда.

— На год, — сказал он. — Леди Смолвуд предлагает мне уйти в отпуск на год.

Молли сидела, не шевелясь, боясь хоть малейшим движением навредить этому разговору.

— Ты же не можешь… — слова слетели с её губ, и при всём желании у неё не получалось их контролировать. — Ты же не можешь уйти в отпуск на год, а потом перейти на какую-то незначащую должность…

— Молли, дорогая, ты же не думаешь, что я буду работать вечно.

— Майкрофт, я не об этом, — её голос дрожал, и она чувствовала, как её охватывает необъяснимая, щемящая грусть. — Ты не можешь оставить свою работу… Это же твоя жизнь…

Сжав губы в тонкую полоску, он покачал головой.

— Нет, Молли, это неправда. Ты — моя жизнь. Ты и маленький Уильям, — теперь он посмотрел ей в глаза. — Ну и, быть может, если ты захочешь, и у нас родятся ещё дети…

— Майкрофт… — она поднялась, не в силах противостоять смятению и растерянности.

— Молли, если бы я знал, что то, что я делаю, кому-то нужно, если бы я знал, что мои усилия приносят какую-то пользу, этого разговора бы не было. Но я повторяю: я не чувствую больше, что я кому-то нужен там.

— Премьер-министры приходят и уходят…

— Как и их советники, — в его словах была горечь, хоть говорил он спокойно. — Кто знает, быть может, мне тоже пора уйти? Быть может, мне нужно взяться за работу, при которой я буду вовремя уходить и приходить домой, смогу отвезти Уильяма в садик или в школу, и мы сможем проводить вместе каждые выходные, сможем куда-нибудь съездить, отдохнуть. Я хочу видеть, как он растёт, понимаешь? Как сделает свой первый шаг, скажет своё первое слово. Как Шерлок будет демонстрировать ему снимки с места преступления, а Эвр будет вслух читать ему Фрейда — и кто знает, что из этого хуже…

Молли улыбнулась, хоть ей по-прежнему было тревожно. Майкрофт протянул к ней руки, и она подошла ближе, взяла его ладони в свои.

— А потом — впереди ещё целый год… — проговорил Майкрофт. — А за год всякое может случиться.

— Когда тебе нужно решить?.. — тихо спросила она.

— На следующей неделе. Съездим вместе с Эвр, и тогда я решу, брать мне столь продолжительный отпуск, или нет. Если ты не против?..

— Что бы ты ни решил, я всегда буду рядом, — она чуть сжала его ладони, стараясь передать им хоть капельку своего тепла. — И ты уверен, что хочешь поехать?

— Почему нет? Ты права, мы ещё никуда не выезжали с малышом.

— Да, но… — Молли запнулась. Всё это вызывало у неё грусть. Раньше Шерлок и Майкрофт никогда бы не согласились поехать в гости к незнакомым, непонятным людям. Раньше Майкрофт никогда бы не подумал, что может оставить свою работу и заняться чем-то незначительным. А это значило, что им стало безразлично то, что раньше они так ценили. Молли не могла не испытывать из-за этого тревогу — если таких людей, как братья Холмсы, перестало что-то волновать, это значило, что они пережили действительно серьёзное потрясение.

— Что такое, дорогая? — он заглянул ей в глаза, правильно истолковав её молчание.

— Ты же этого не любишь… — прошептала она, глядя на него снизу вверх.

Майкрофт не дрогнул.

— Тебе не стоит предавать слишком много значения моему наигранному ворчанию, — он привлёк её к себе и обнял. — Речь не только обо мне, речь и о вас с Уильямом. Ты не можешь запереться в четырёх стенах, из-за того что тебе не повезло иметь более общительного мужа.

— Не говори так, — попросила она.

— Не буду, если ты перестанешь думать, что я позволю тебе жертвовать ради меня своей жизнью, — он вновь посмотрел ей в глаза. — К примеру, на прошлой неделе тебя пригласили на вечеринку коллеги по работе, а ты сказала, что не сможешь прийти.

— Это правда. Я не могла.

— Потому что не решилась попросить меня сопровождать тебя и позвонить Шерлоку, чтобы он посидел с ребёнком. Молли, мне не нужны такие жертвы.

— Ты хочешь сказать, тебе нужно общество незнакомых, громких и недалёких людей? — в её голосе слышался упрёк.

Майкрофт рассмеялся, и смех его был вполне искренен.

— Дорогая, вся моя жизнь проходит рядом с такими людьми. Нет конечно, не в их обществе дело. А в том, что в кое-то веки в моей жизни появился человек, который позволяет мне себя любить и сделать счастливым. Остальные мне безразличны, я думаю о тебе. И я не хочу, чтобы ты заперлась от мира, я хочу, чтобы ты в нём блистала. Хочу видеть тебя счастливой, потому что только лучи твоего счастья меня согреют. Зачем мне жить, если я не могу дать тебе всего того, что ты заслуживаешь?..

На это Молли ничего не могла ответить. Опустив глаза, она прижалась к его груди. Она понимала, что он имеет в виду. У неё и в мыслях никогда не было подумать, что он не заботится о ней и не желает ей счастья. Но готова ли она была к такой жертве? Готова ли она была жить с мыслью, что это она, маленькая, незаметная и особо никому не нужная Молли Хупер — в замужестве Холмс — отняла у Британии единственного человека, кто действительно знал, как управлять этой страной?

* * *

Уже в постели, лёжа с книгой при свете двух прикроватных ламп и дожидаясь, когда Майкрофт переоденется в ванной комнате и вернётся в спальню (она никогда не видела, как он переодевался — кроме, конечно, тех случаев, когда ей доводилось самой его раздевать), Молли, отставив пока в сторону их разговор, ещё раз обдумала сказанное в гостиной Эвр. То, что золовка собиралась поставить эксперимент, ей было не в новинку — но куда он заведёт их всех? Кем была эта таинственная миссис Бакет, к которой Эвр без стеснения относилась, словно к подопытному кролику? Из того, что Молли услышала, она казалась ей всего лишь эксцентричной провинциальной дамой, которая, по всей видимости, любит кичиться известными знакомыми. Но разве в их собственной жизни всё было так нормально?

Когда Майкрофт, вернувшись из ванной и устроившись в постели со своей стороны, собирался было уже взять занимавшую его в данное время книгу, Молли, пытаясь предупредить его действие, позвала:

— Дорогой?..

— Да?.. — отозвался он и по инерции всё же взял книгу, не став, впрочем, ей раскрывать.

— Я хотела спросить… — вопрос, что она формулировала, был довольно банальным, но Молли знала: когда речь идёт о Холмсах, всегда нужно быть настороже. — Твоя сестра, она… Она когда-нибудь кого-нибудь любила?

Майкрофт молчал несколько секунд, а затем отложил книгу. Молли сглотнула — это был тревожный знак.

— Почему-то меня не удивляет, что ты решила об этом спросить, — проговорил он. — Как и то, что это случилось только сейчас.

— Просто я волнуюсь, что она… что она может…

— …заиграться? — договорил за неё Майкрофт. — Да, такое возможно. Её не слишком-то волнует, куда её комбинации приведут других людей. Отсюда, разумеется, можно сделать вывод, что она никогда не испытывала никакой романтической привязанности. Как и все мы, конечно же, — его губы скривились в усмешке.

— Вообще-то, последнее не совсем верно, — заметила ему Молли. — Шерлок пишет эсемески некой М.К., а живое воплощение твоей романтической привязанности посапывает в соседней комнате.

Майкрофт не смог сдержать улыбки. Машинально он коснулся ладонью ворота своей белой рубашки. Молли поняла, что ему не хватает галстука.

— Эвр, она… Она не такая, как мы, — проговорил он, возвращая руку в исходное положение и скрещивая пальцы. — Сколько я её помню — а это, получается, всю её жизнь — она всегда держалась на расстоянии вытянутой руки. Никого не подпускала слишком близко.

— Я думала, они с Шерлоком были очень близки… — обронила Молли.

— Это если смотреть на вещи с его перспективы, — Майкрофт прикусил губу, но не изменил своему спокойному выражению лица. — Да, они много времени проводили вместе, но она всегда обрывала любые его попытки заглянуть в её внутренний мир. Он делился с ней всем… до определённого возраста, возможно, а вот она очень многое от него скрывала. От всех нас. Родители не придавали этому особого значения — они всех нас считали несколько… другими, и потом… Эвр ведь никогда не была изгоем, не была… одиночкой, как мы с Шерлоком. У неё были друзья, она была популярна как в школе, так и в университете. Никто не различал в ней этого стремления стоять над остальными, изучать их ради самого изучения, в качестве… эдакого хобби.

— Никто?.. — эхом отозвалась Молли.

Лицо Майкрофта потемнело. Ей показалось, его руки задрожали, но в комнате было темно, и она могла ошибаться.

— Когда она училась в университете, она встретила одного… одного молодого человека. Учился на курс старше. Его звали Виктор. Он был из тех, что нравятся всем — женщинам, мужчинам… Всех умеют очаровывать. На каждом курсе в него без памяти были влюблены дюжины студентов. Он встречался то с одной дамой, то с другой, но все они были из категории… ну, ты знаешь — длинноногих богатых красавиц, которые могут заполучить любого мужчину. А потом он внезапно начал встречаться с моей сестрой. Вдруг, ни с того, ни с сего.

— Она влюбилась?.. — проронила Молли.

Его губы вытянулись в тоненькую ниточку, что в данный момент заменило ему улыбку.

— Я не знаю, Молли, — Майкрофт пожал плечами, и на его лице опять мелькнула тень. — Я мог предугадать, какой будет политическая ситуация в самом нестабильном регионе мира, но я никогда не мог с точностью сказать, была ли моя сестра действительно влюблена в этого человека.

— Ты не встречал его? Никогда?

Майкрофт покачал головой.

— Она ни разу не привела его домой. Маму это очень расстраивало. Ты можешь себе представить, как она воодушевилась, когда поняла, что у Эвр кто-то есть. Очень хотела с ним познакомиться. Но Эвр была непреклонна. Шерлок попытался что-то разведать, но она очень резко оборвала все его попытки. После этого они не разговаривали неделю. Это его потрясло, и он больше не пытался ничего узнать. И очень зря.

Молли молчала, не сводя взгляда с его лица, и ожидала продолжения. Майкрофт смотрел перед собой, и его глаза были пустыми. Она знала, что это был всего лишь обманный манёвр. Он всегда прибегал к нему, когда говорил о чём-то, что его действительно волновало.

— Как ты можешь понять, — он откашлялся, — этот человек не ценил мою сестру выше остальных, что попадались ему на пути. И всё же, по непонятной мне причине, их союз продержался довольно долго, около года. Они даже стали жить вместе. И в один далеко не прекрасный вечер он пришёл домой, видимо, в особенно дурном расположении духа. Завязалась ссора. Не знаю, что сестра ему говорила. Она могла быть хоть в тысячу раз умнее его, но разве это было важно, раз он был гораздо злее и сильнее?.. Он несколько раз ударил её по голове, и она потеряла сознание. Он забрал её бесчувственное тело, выехал из города и бросил её на обочине.

Глаза Молли расширились от ужаса.

— Он думал, она была мертва?.. — слетело с её губ.

— Это было бы логичным предположением, — слова тяжело давались Майкрофту, — но он не был настолько туп, чтобы принять её за мёртвую. Я думаю, он надеялся, что она умрёт позже, без сознания на краю проезжей дороги. Было довольно холодно, она была почти раздета, и…

— О Господи… — прошептала Молли. Бедная Эвр. Бедные родители. И Шерлок… И Майкрофт.

— Так получилось, что нам повезло, — продолжил Майкрофт после небольшой паузы. — Её подобрал проезжавший мимо водитель меньше чем через час, после того как Виктор выбросил её на дорогу. Физически она почти не пострадала, а вот психологически… Он мог бы сильно избить её, мог бы… изнасиловать, мог бы избавиться от неё, в конце концов. А он просто оставил её на обочине. Если бы она прочитала о похожем деле в газете, это, я думаю, навело бы её на поэтическое размышление.

Молли нахмурилась.

— А что с ним случилось? Его поймали?

Майкрофт помотал головой.

— Не сразу. Ему удалось сбежать из страны, и пару лет о нём ничего не было слышно. Но его поймали в США. Финансовые махинации, грабёж, подлог. Он до сих пор сидит в тюрьме и не выйдет оттуда в ближайшие лет пятнадцать. А Эвр… С тех пор у неё никого не было. Но я не думаю, что это связано только с тем, что он с ней сделал.

Молли медленно кивнула. Ей необходимо было время, чтобы осмыслить рассказанное Майкрофтом, но каким-то непонятным образом эта новая информация, она это чувствовала, могла пригодиться ей во время предстоящей поездки.

— Кстати, Эвр зря подшучивает над Шерлоком, — сказал вдруг Майкрофт. — У неё ведь тоже есть поклонник.

Молли не стала спрашивать, откуда он об этом знает.

— Между прочим, весьма представительный господин, — продолжал Майкрофт. — Возглавляет кафедру нейробиологии. Много титулов, публикаций, известен во всём мире. Старше меня на два года, кстати. Вдовец. И неравнодушен к моей сестре уже довольно долгое время. Она, конечно, все его ухаживания отвергает, но, должен тебе сказать, он весьма терпелив. Интересно, кто из них в итоге одержит верх.

— Звучит как слоган к какой-нибудь «Битве титанов», — обронила Молли.

Майкрофт улыбнулся, и на сей раз это была почти весёлая улыбка.

— Возможно, дорогая, возможно, — он повернулся к ней и легонько поцеловал её в лоб. — Знаешь, я, наверное, уже лягу спать. Старею — уже рассказы начали меня утомлять.

— Тебе нужно больше отдыхать, — машинально сказала Молли. — И больше спать.

Поздно вечером, когда Майкрофт, наверное, успел посмотреть уже двадцатый сон, Молли наконец-то отложила книгу и легла спать. Тягостное предчувствие сжимало её сердце. Шерлок, наверное, посмеялся бы над ней, но… Нет, не так. Он не стал бы смеяться. Ему тоже хорошо было известно, что такое интуиция и почему стоит к ней прислушиваться. Оставалось только надеяться, что два дня в обществе миссис Бакет станут для семейства Холмс не таким уж непреодолимым испытанием.