Проверено на грамотность 
Примечания:
Обещанные Сыны Анархии и любимый молчаливый Джексон. Кстати, не так давно мною была предпринята попытка создать клип под воодушевляющую музыку Би-2. Вот ссылка, если кому интересно — https://www.youtube.com/watch?v=QFasBTCjPgY&t=6s. Выражу благодарность за советы по созданию более привлекательных клипов в личных сообщениях. Напишите, если вы — дока.
Imagine Dragons — Monster.
Curtis Stigers & The Forest Rangers — This Life.
Noah Gunderson — David.
The White Buffalo & The Forest Rangers — Come Join the Murder.
Richard Thompson — Dad's Gonna Kill Me.
Север обязан помнить. Зима близка. И расплата за совершенные зверства наступит. Рано или поздно. А пока оставалось ждать, прятаться по темным углам заброшенных лачуг, сжимать распятие, молить высшие силы о спасении, и дергаться от каждого шороха. Деревни выжигали, оставляя горсть пепла, изуродованные трупы, кричащих младенцев, постанывающих смертников и флаги с черным волком, развевающиеся вместе с воспоминаниями. Разбойники, отступившие от истинной веры, отдавшиеся на милость полубезумного проповедника, врывались в дома беззащитных жителей, грабили, били и насиловали без разбору. Оправдывая свершившееся волей нового Мессии, снизошедшего до любви к отбросам общества: душегубам, грабителям, изуверам, дезертирам и безумцам. Присоединившись к жестокому ублюдку без моральных принципов, они возвели его в божественный ранг, подчинились безоговорочно, принимая за нового Создателя. Мир обещал измениться к лучшему, обязуясь утонуть в кровавой грязи и смрадном тлене. С непрекращающимися боевыми кличами, с лозунгами о смерти для изнеженных зазнавшихся аристократов, и свободе — для вечно притесняемых преступников. Ведь королевские особы отказывались понять романтическую натуру безжалостных выродков.
К сожалению, Север первым поддался искушению и оказался вовлеченным в круговорот жестокости. Оказалось, имени Старка вполне достаточно, дабы оправдать бездумные нападения на невинных и последующие сжигания их селений. Реальность извратили проповеди лживого священника. Соседи, издавна таившие друг на другу злобу, воспользовались подвернувшейся возможностью и развязали локальные войны, устраняя недругов и случайных свидетелей. Брат пошел на брата ради наследства, ради мнимой причастности к великому, искаженному под напором ядовитых речей воскресшего подонка. Солдаты отказались защищать гарнизоны, предпочитая присоединиться к общему разврату. Рыцари в панике закрылись в замках, боясь стать жертвой расправы народного мстителя. Лорды разделились на два лагеря: одни приняли сторону умалишенного пастора с клинком вместо доброго слова, вторые же едва успели бежать на юг, чтобы прибиться к остаткам раздробленного царского войска и не подохнуть где-то в реке с порезанным горлом. Ни о какой добродетели и любви к ближнему речи не стояло.
Сплошная первобытная свирепость.
Когда Лжепророк, переставший откликаться на мирское имя пятнадцать лет назад, покинул пределы Севера, ситуация ухудшилась. Единственные Хранители северных земель в лице мальчишек-Старков сбежали от дяди и присягнули на верность новому королю, но не спешили возвращаться домой. Без армии и поддержки местного населения существенных успехов они бы не добились. В конце концов, весь регион страдал от ошибок прошлого, совершенных другими кланами. За годы войны жители утратили веру светлое будущее: их бросили на произвол судьбы, оставили наедине с захватчиками и не спешили оказывать помощь. Над Волчьим Логовом, главной крепостью правящего дома, реяли не привычные белые флаги с серой головой миролюбивого хищника, а мрачные тряпки с кривой черной тварью, раскрывшей клыкастую пасть в предвкушении очередной жертвы. Став оплотом сброда, она трагично нависала над верноподданными, напоминая о временах былого величия. До Ланнистеров, до свержения Таргариенов, до междоусобиц и отцеубийств, до вечной бескрайней пустынной ночи, обещающей безрадостное существование под затянутым небом.
Повсюду, куда глядели уставшие глаза беженцев и путников, висели изувеченные, обугленные тела. Их подвешивали бандиты в назидание, словно напоминая о том, что противники Волка закончат свои дни на крепких суках, в окружении равнодушных болот и лесов. Иногда к ним прибивали таблички с забавными сентенциями или насмешками над оставшимися в живых. Близлежащие города дрожали от одного упоминания имени адского приспешника, то возвращавшегося под покровом ночи вместе с бездушными соратниками, то исчезавшего и объявляющегося в местных легендах, гласящих о чреде побед и успешных завоеваний в южных направлениях. Подданные трепетали, испытывая животных страх из-за скорого прибытия Инквизитора, грозившегося перебить остатки сопротивляющихся. Скоро убитые будут покачиваться из стороны в сторону над развалинами замков в огромных количествах. Никакой пощады тем, кто с безразличием взирал на падение дома Старков, на гибель лучших представителей и мучения священника, томившегося в заключении неподалеку.
Иронично.
Разбойники повсюду. Ими кишела вся местность. Путешествовать одному слишком опасно. Большое количество самоуверенных глупцов поплатились за смелость. Некоторых распяли прямо на дубах, но в основном их топили в реках или закалывали, сбрасывая останки в общую яму. Весь зверский ритуал проходил под надзором местных священнослужителей, читающих исковерканное Писание странным ласковым полушепотом. Когда все заканчивалось, обступившие жертву злодеи безудержно хохотали и возносили хвалу мертвому богу. Устраивая вакханалию, душегубы бросались сжигать иные городки и деревушки. Власть должна быть оспорена! С подобными криками они вламывались в хижины, не ведая милосердия, грабили спящих крестьян и сжигали их заживо. Да здравствует Великий Лидер! Протягивая ладони вверх, монахи в изодранных черных сутанах падали на колени и повторяли одно слово — Мессия! Скоро он явится! Предстанет перед нами во всем своем великолепии! Истребит весь Львиный род и спасет нас! Он станет нашим Богом!
— Смотрите! Это наш Спаситель! Король пораженных! — стонали убийцы с потрескавшейся кожей, не обращающие внимания на собственные загноившиеся кровоточащие раны. Они указывали пальцами в сторону едва заметной реки, пробивающейся сквозь белоснежные сугробы и чернеющие скалы. — Наш Мессия уже здесь! — на берегу, прибившись к влажным валунам, распласталось мужское тело, не подающее признаков жизни. — Он воскрес, как Лидер! Пал в глубины и вознесся! — подойдя ближе, еретики потянулись к рваному мокрому кафтану, но резко отступили, стоило утопленнику дернуться и зайтись громким, рвущим горло кашлем. — Это знак! Он вернется! — прокричал священник, отступая назад с радостными воплями. Напуганные крестьяне последовали за ним в лесистую глубь.
Продолжая выплевывать воду, мужчина приподнялся на дрожавших локтях и перевернулся на спину, с трудом втягивая свежий морозный воздух. Казалось, будто грудная клетка разрывалась изнутри. В расфокусированном взгляде едва теплилась жизнь, покидавшая надломленное тело с неторопливой скоростью водного потока. Попытавшись выползти из ледяной воды, обволакивающий все туловище, смертник ощутила новый прилив боли. За ним тянулся кровавый след, омываемый шумным потоком. Раскинув руки в разные стороны, он прерывисто задышал, вглядываясь в чистую небесную гладь. Над ним нависал темно-синий звездный купол, опускающийся все ниже и ниже. Теперь он готов. Больше не за что держаться. Прикрыв веки, он слабо улыбнулся, готовясь перейти на Ту Сторону. Он подарит последний танец Дьяволу и найдет семью, чтобы воссоединиться с женой и детьми. И тогда не будет печали. Рана в сердце затянется.
И наступит светлый конец.
— Святой Себастьян? — шепот раздался над самым ухом, разносясь по смолкнувшему пространству. В одночасье время остановилось: листва перестала шелестеть, речка не журчала в гаснувшем сознании и не создавала вокруг симфонию звуков вперемешку с шуршащим под чужими ногами снегом. — Это ты?
Голос внезапно стих. Все закончилось так же быстро, как началось. Мучаясь от нестерпимой боли, не щадившей рассудка, мужчина почувствовал чьи-то руки, обхватившие крепки плечи и потянувшие на себя. Сквозь прорезь приоткрытых век мученик увидел женщину в порванном платье, наклонившей лицо с грязными, слипшимися волосами и глубокими рытвинами на коже. Незнакомка сняла с телеги кусок выцветшего серого шерстяного одеяла и накрыла им дрожавшего северянина. Перед этим она сломала торчавшую из живота стрелу и вытащила древко, стараясь не задеть органов. Рану пришлось тщательно промыть, в результате чего утопленник впал в забытье. Он успел заметить сальную куклу, висевшую на женском бедре, но губы отказались повиноваться и не задали никакого вопроса. Видимо, он проспал несколько суток, так как очнулся в совершенно незнакомом месте, лежа в снопе соломы. Не в состоянии контролировать обмороженные конечности, крестьянин застонал и откинул голову в попытке сосредоточиться на конкретной точке.
Все расплывалось, охваченное пеленой.
Прикосновение к ноющим мышцам вывело его из медленно подкрадывающегося оцепенения. Чуть повернув голову, чудом выживший поискал глазами спасительницу, но наткнулся на пустоту. Прошло пару минут, прежде чем женщина появилась около него и, слабо улыбнувшись, положила на горячий лоб влажный кусок ткани. Она промыла и перевязала его раны, перетащила в теплое место, отогрела и кормила хлебом, размоченном в вине.
— Кто ты? — прошептал мужчина, едва шевеля потрескавшимися синими губами. Глаза закатывались, но он находил в себе силы продержаться до получения ответа. Его не последовало. Христианка никак не отреагировала, лишь улыбнулась и провела ладонью по щеке больного, убирая налипшие волосы, после чего достала то самое одеяла и накрыла его почти с головой. Последнее, что мелькнуло перед глазами, была потрепанная детская куколка.
Раздавшийся поблизости конский топот насторожил. Подскочив, крестьянин мгновенно повалился в солому и протяжно вздохнул. Если его прикончат алчные еретики, то смысла бороться все это время не было. Лучше бы его оставили умирать на дне мелководной реки со стрелой в области сердца. Но, судя по всему, у Бога имеются планы получше. Громкий перестук копыт все надвигался. Еще немного и он станет чьим-то трофеем, вверяя судьбу в руки неизвестных. Через десять минут, долгих, тягучих, кто-то уже бесцеремонно обшаривал кафтан, забираясь под одеяло в поисках ценностей. Глупо. Все семейные сокровища погребены под слоем земли вместе с телами невинных младенцев.
— Смотрите-ка, какое колечко! Наверняка знатный! — прорычал хриплый мужской голос над ухом. Да, про перстень с изображением двух скрещенных под короной топоров он совсем забыл. Сил бороться не осталось. — Возьму себе. Пока Лидер не вернулся.
— Дай сюда, — второй голос казался более мягким, но по-прежнему требовательным и напористым, с толикой превосходства. Скорее всего, первый грабитель повиновался и передал реликвию главному. Тот немного помедлил и, отослав всех собравшихся, опустился на колено возле неподвижного тела. — Приветствую вас, король Севера.
— Так меня не называли уже много лет, — выживший оттолкнулся расцарапанными ладонями от земли, при этом откинувшись на спину и упершись спиной в ствол дерева. Пронзительные глаза голубого цвета встретились с мутно карими и загорелись вечным огнем жизни.
Восемь лет спустя.
Север постепенно восстанавливался. Благодаря усилиям возвратившихся братьев Старков дела шли на поправку. Соседние регионы продолжали поставлять продовольствие по низким ценам, оказывая неоценимую услугу не только обедневшим дворянам, но и изголодавшимся крестьянам. Вероятность голодного бунта и кровавой расправы над главным семейством увеличивалась с каждым днем. Если бы не своевременная помощь от союзников, Старки могли окончательно потерять дом. Все обошлось и стабилизировалось. Понадобилось как минимум пять лет на перестройку крепостей вассалов, дабы те смогли вернуться обратно и заняться погибшим урожаем. Многие представители домов погибли, замена им так не нашлась, несмотря на просьбы государя даровать титулы наиболее достойным. Но возможно ли отыскать таких людей в местности, которая поддалась на отравляющие речи Мучителя и помогла ему возглавить огромную армию из оборванцев, бездушных рыцарей, безумцев, монахов и озверевших аристократов?
Их простили. Даровали помилование, но отослали подальше, предварительно отправив небольшую часть заговорщиков в столицу в качестве заложников. Несколько лет они обязаны были подчиняться монарху, исполняя любые приказы, чтобы доказать преданность на деле. К ним относились с вполне оправданной опаской и не допускали в узкий круг победителей-роялистов. В Волчьем Логове никого не содержали — чересчур рискованно подпускать бывших врагов к спальням нынешних господ. Либо те взбунтуются и окончательно подорвут авторитет клана, либо ввергнут морозный край в кровавую войну и поставят под удар остатки могущественных родов. Их итак осталось немного. Единственный, кому позволили жить в темно-серой цитадели и сидеть за одним столом с Хранителем, был его брат. Примкнув к войску Лжепророка, Деймон навлек на семью немилость короны, вынуждая отмаливать грехи всеми возможными способами. В конечном итоге его простили и разрешили жить в семейной резиденции. Сейчас, наслаждаясь блаженной тишиной, Деймон восседал на своеобразном престоле с высокой спинкой и подлокотниками в виде волчьих голов. Целый час выслушивая сентенции гостей из столицы, он сохранял деланное спокойствие и отвечал с несвойственной вежливостью. Когда все закончилось, мужчина откинулся назад и размял затекшие мышцы шеи.
— Долго же до них доходил смысл фразы “у нас достаточно зерна”, Господи, — прикрыв лицо руками, он потер переносицу и постучал пальцами по подлокотнику. — Наш король такой заботливый. Просто не может допустить массовую гибель верноподданных от голода! Конечно, кто же будет платить дань и присутствовать на церемониях. А еще кланяться до земли и расточать похвалы детям. И сколько их там у него? Пятнадцать?
— Я слышала о троих. Первенцем, кстати, стала девочка, — просветила сестра, облокотившаяся на спинку рядом стоящего стула и плотнее закутавшись в соболиную шубу. Ночи становились длиннее, а дни — короче. Холода подкрадывались незаметно, накрывая очаги с неимоверной быстротой. — Кто бы мог подумать, что у Никлауса появятся наследники. Он не производил впечатление человека, склонного к отцовству.
— Мы действительно будем говорить о Клаусе? — фыркнул недовольный Старк, поддерживая кулаком голову и нервно покусывая губы. Клеймо предателя все еще тяготело над ним. — Кто там следующий?
— Лорд Питер Хорнвуд из Вудхорна, командующий королевским флотом! — прокричал глашатай, сразу же отступая в сторону и пропуская в центральный зал вышеназванного северянина, похорошевшего за время так называемого столичного плена. На волевом подбородке с легкой темной щетиной сияла широкая улыбка, оголявшая ряд зубов за мясистыми губами. Остановившись в паре шагов от тронов, он демонстративно поклонился, приложив руку к боку, и ловко выпрямился. Дорогой кафтан серого цвета с коричневыми вкраплениями напоминал присутствующим о высоком положении вельможи.
— Только взгляните на него. Ближайший соратник Гэбриэля, подтирающий ему зад около года, за короткий срок добился такого назначения. Ты хотя бы о кораблях что-то знаешь? Или они назначили тебя скрести палубы?
— Ваша язвительность, лорд Старк, не знает границ, — наклонив голову вбок, Питер пронзил обоих членов семейства Волков смеющимися голубыми глазами и прищурился. — Но мы пару раз виделись в стане вашего дядюшки. Вроде как жизни друг другу пару раз спасли. А потом вы переметнулись, не предупредив, и решили помочь братьям, которых до этого предали. Так все было или я упустил что-то? — Деймон сжал ручки до побелевших костяшек и нахмурил темные брови, ничего не ответив. — Я хотя бы не менял сторону. Шел до конца и признал поражение, когда попал в плен. Меня отпустили, велели убираться в Красный замок и помогать в его строительстве, что я успешно исполнил и сильно проникся столичной атмосферой. И мне доверили не только палубы скрести, но и корабли строить.
— Это не отменяет того факта, что вы убили собственного брата, чтобы выслужиться перед Гэбриэлем, а затем служили ему в качестве советника и творили ужасные зверства, — вмешалась Лерия, видя, как ее старший брат дрожит от накатывающих приступов гнева.
— Видите, я был настолько хорош в этом деле, что мне доверили заведовать королевским флотом! И я еженедельно пью с Его величеством за здравие всех его сыновей. Вы знали, что их уже трое? — все равнодушно опустили взгляд, выказывая явное пренебрежение бывшему противнику. — К слову, моя леди, я бы не рекомендовал вам так необдуманно разбрасываться словами. При всем уважении, но вас там не было. Однако давайте вернемся к сути вопроса. Где лорд Стефан?
— Не принимает, — отрезал младший Волк, скалясь от безысходности. Он мог сколько угодно играть в раскаявшегося еретика, впустившего добро в сердце, но притвориться перед истинными демонами — выше его сил. — Все разговоры отныне ведутся со мной.
— Так у вас тоже серьезное назначение! Поздравляю! — хлопнув в ладоши, обрадовался Хорнвуд. — Я не буду настаивать. Вы сгодитесь для такого мелкого поручения, с каким меня прислали. Слышали о путешествии нашего славного десницы? — многозначительно взглянув на девушку, северянин пожал плечами и усмехнулся. — Воистину успешное! Он нашел троих бежавших лордов, один из которых явно имеет родство с Ланнистерами. Вы бы его видели — весь такой огненно-рыжий.
— Ближе к делу, — прервав бессмысленный словесный поток, Хромой Волк, как его стали именовать в насмешку, раздраженно откинул темные пряди волос назад и нагнулся вперед. — Не задерживай.
— Господин! — ворвавшийся в приемную гонец стремительно бросился на колени. — Прибыл человек, представившейся лордом Гловером! Он просит аудиенции у Хранителя Севера! Что мне ему сказать?
— Я думал, весь клан Гловеров пал вместе с Диконом, — удивленно рассматривая вестника, Питер чуть наклонился и провел языком по вишневым губам. — Вот и причина, по которой я приехал. Ваш регион еще не… куда вы идете? — вскочивший с кресла мужчина подобрал на ходу свою новую трость, дабы побыстрее добраться до нужной комнаты.
— Брат, открывай! — тарабаня кулаком в дверь, Старк прислонился лбом к шершавой поверхности. Вся усталость, скопившаяся за годы навязанного правления, вылилась в ненависть по отношению к двери и человеку, за ней скрывавшемуся. — Давай, просыпайся, мать твою! — игнорируя недоумение стражи, он воспользовался тростью, чтобы поберечь кости. Наконец, петли заскрипели, выпуская наружу еще одного члена семьи — возмужавшего Бриндена, державшего на руках двоих мальчиков четырех лет. — Черт. Все настолько плохо? — младший из Старков покачал головой, передавая одного ребенка слуге, а второго прижимая крепче к себе. — Ладно. Отведи их в покои, я зайду внутрь.
— Будь терпеливее, — попросил третий сын Маркуса и прошел мимо, направившись в отдаленную комнату. Кто бы мог подумать, что пугливый мальчишка вырастет так быстро и станет опорой семьи в тяжелые периоды.
Оказавшись внутри плохо освещённой комнатушки с низкими потолками, Волк поморщился — кислый запах ударил в ноздри, смешиваясь с неприятной затхлостью. Помещение нельзя назвать грязным — слуги регулярно убирались, но раскрывать окна и проветривать им запрещалось. Так пожелал хозяин, прятавшийся от солнечного света в самом мрачном углу, под потертым балдахином. Вокруг валялись изорванные книги, поломанные деревянные игрушки и опустошенные бурдюки. По полу растекался темно-бордовый жидкий узор, окрашивающий вырванные желтые страницы и края огромных карт с отметками. Будто их владелец собирался покорять новые вершины.
— Как эта ворона еще не издохла от такого количества винных паров? — Стефан, облокотившись прямо на большую дубовую столешницу, заметно вздрогнул и обернулся, глядя на очередного нарушителя спокойствия. Скрестив руки на груди, Деймон укоризненно покачал головой и критически огляделся, подмечая изменившиеся детали. В основном они касались положения пьяницы и белой птицы, что с остервенением трепала ткань балдахина. — Насчет тебя у меня сомнений уже не осталось.
— Это ты меня так осуждаешь? — поинтересовался Хранитель, поворачиваясь корпусом к брату. Лицо, чуть вытянувшееся и опухшее от продолжительного распития вина, нахмурилось от недовольства. — Кажется, я упустил момент, когда начал интересоваться твоим мнением вне тронного зала. Помнишь — я пью когда хочу и сколько захочу. — вызывающе бросил мужчина, запрокидывая голову для глотка, на сей раз более глубокого.
— Я бы мог ударить тебя, как в прошлый раз. Или запретить прикасаться к напиткам. В общем, сделать что-нибудь ради спасения твоей никчемной жизни.
— А ты кто такой, чтобы мне запрещать? Король Беленора? — последнюю фразу он умышленно растянул, демонстрируя откровенное презрение. Столь эффектный выпад закончился следующим глотком.
— Кстати, о нем. Ты в курсе, что у него родился новый отпрыск? Ты отправил поздравительное письмо, заляпанное вином и твоими соплями? — выплюнул второй сын Маркуса, поправляя черные волосы и отгоняя заполошного ворона, пытавшегося усесться к нему на плечо. — Так что там? Написать письмо за тебя?
— Сходи к чертовой матери, — отмахнувшись, пробурчал Стефан, щелчком пальцев отзывая птицу назад. Ощущая странную дрожь в руках, он запустил одну в разросшуюся бороду с торчащими в разные стороны волосками.
— Два года прошло с тех пор, как она умерла, брат. Два гребаных года, а ты все страдаешь! Я никогда не давил на тебя прежде, не докучал разговорами по душам и просьбами прокатиться верхом, чтобы свежим воздухом подышать. Это все не про меня, ты знаешь. Но это не значит, что мне плевать. Или я жду возможности избавиться от тебя и захватить Логово — такие мысли тоже проскальзывали у пары верных вассалов. Извини, что меня волнует твое состояние, но мне совсем не хочется остаться главой дома Старков при двух наследниках Севера, одной незамужней сестры и будущего мальчика-рыцаря, которого нужно отправить на обучение в знатный дом. Я не мастер вести переговоры и со мной даже не хотят иметь дело ввиду прошлых недоразумений.
— Мы назвали их Орри и Перси. Два сына. В честь ее погибшего отца и нашего далекого предка. Лучше бы придумали что-то необычное, запоминающееся. Могли бы назвать третьего ребенка Сальваторе. Или Джузеппе. Но так и не успели. Она покинула меня раньше.
— Иисус, Мария, Иосиф, — вскинув ладони, обозлился северянин, чувствуя, что говорит сам с собой. — Властелин Севера меня слушал до этого? Или мне лучше называть тебя властелином, который Север пропил?
— Ты же явился сюда не для того, чтобы меня отчитывать, — менее уверенно буркнул бражник, отводя затуманенный взгляд как можно дальше. — Напоминаешь отца.
— Уверен, будь он жив, то не сказал бы тебе ничего нового из того, что уже сказал я, — издевался лорд с таким невозмутимым видом, словно вычитывал провинившегося молодого конюха, а не одного из самых могущественных владык, управляющего крупнейшим регионом королевства. И самое нелепое заключалось в том, что последний не собирался останавливать так называемую казнь. — Ты знаешь о том, что бритву изобрели несколько столетий назад? А если сюда наведаются столичные посланники, ты им тоже будешь про имена сыновей рассказывать?
— Чего ты от меня хочешь? Я сегодня не в настроении ссориться.
— Хочу лицезреть, как ты отсосешься от поганого кувшина и пойдешь со мной посмотреть на чудо. Не знаю, приобщался ли ты к божественному во время запойных ночей, но реальность ведь интереснее, правда? — впервые встретившись с мутно-серыми глазами, выражающими запредельную тоску всего мироздания, Деймон неловко прокашлялся и стукнул тростью о каменный пол. — Сколько домов мы, по скромным подсчетам, потеряли? Три? — глава клана сухо кивнул, призывая развивать мысль. — Да. Только в прошлом году объявились какие-то там дальние родственники Сервинов и отстроили замок. А сейчас ко мне является гонец и сообщает, что некий мужчина представился лордом Гловером. Вот я и подумал, что на воскрешение нам следует взглянуть вдвоем.
— Что?! — подскочив, Стефан чуть не перевернул один из пяти бокалов, усеявший поверхность стола. — И ты тратил драгоценное время на нравоучения, обладая такими сведениями? Твою мать! — окунув лицо в стоявший рядом таз с холодной водой, предусмотренный для приведения себя в порядок в угоду неожиданным визитерам, хозяин замка выпрямился и часто заморгал. Отряхнув кафтан от пылинок и грязи, он проигнорировал многочисленные темные пятна на серой ткани и просто вылетел из покоев. — Следовало оставить Бриндена за главного. Он не пустословит. — оглашая пустые залы криками, сир чуть не покатился вниз по ступенькам, но удержался за выемку с факелом и вздохнул. Пошатываясь, он спустился в центральный зал и сощурился от ярких лучей полуденного солнца, проникших сюда сквозь окна. — Где Гловер?
— Приветствую, господин, — двое крепко сложенных мужчин преклонили колено перед сюзереном и медленно приняли исходную позу. Один из них, закутанный в черный полушубок, сделал шаг вперед и вновь опустил голову в подчинении. На изможденном обветренном лице виднелись мелкие шрамы и зарубцевавшиеся раны, скрытые под густой темной порослью на подбородке и губах. Волосы точно такого же оттенка слабо колыхались от малейшего движения, но все равно ложились на прямой лоб с отчетливыми бороздами морщин. Под бесцветными глазами залегли фиолетовые круги, казалось, въевшиеся в кожу. — Мое имя Итан Гловер. Это Филипп Рисвелл.
— Здравствуйте, — пробормотал второй гость, испытывая заметный дискомфорт. Он то и дело запускал ладонь в темно-коричневые волосы с заметными седыми прядями и старался пригладить назад, хотя они идеально лежали на продолговатом, слегка обрюзгшем лице. Видимо, его смущали две полоски шрамов, идущие от краешка поджатых губ до середины щеки. — Приносим извинения за такой визит. — полуседая козлиная бородка с усами явно отращивались в попытке скрыть уродливые порезы. Вот только безуспешно — линии рубцов двигались на каждом слове, растягиваясь почти до ушей. — Нужно было прийти раньше.
— Кем вы приходились погибшим членам клана, к которому себя причисляете? Вас не было в войсках Лжепророка, однако на верность королю вы тоже не присягали, — грозно продекламировал Старк, не спеша взобраться на помост и опуститься на заждавшийся северный престол. Он боялся споткнуться или повалиться без чувств. — Откуда вы явились?
— Мы скрывались у лорда Сервина около четырех лет, — взял слово Итан, поправляя тяжелый кафтан с мехом и принимая военную стойку, как заправский солдат на марше. — Вместе. Я прибыл в Беленор через год после начала годичной войны и понял, что крепость моего брата захвачена, а самого его взяли в плен. Я присоединился к партизанскому лагерю, где мы и пересеклись с лордом Рисвеллом. Он сбежал от своего племянника, нанесшего эти увечья и собиравшегося его убить. — Филипп закусил губу, в надежде скрыть смущение и не поддаться мимолетному порыву коснуться шрамов. — О Клэнте вы, должно быть, слышали.
— Да, приходилось, — иронично протянул Деймон, наконец, дотащившийся обратно, облокотившийся на трон и кривовато улыбнувшийся. — Знаете, как выглядит наш король?
— Хватит, — оборвал возмущенный Хранитель, стоически не перенося язвительности младшего брата. — Почему вы так долго прятались? Не присоединялись к моей армии?
— При всем уважении, мы боялись, — подал хриплый голос Рисвелл, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. Длинные уложенные волосы растрепались, упав на бегающие глаза, но были убраны. — Мой племянник — ужасный человек. И доказательства этому вы видите перед собой. Он хотел убить меня в тот же миг, как я сошел с корабля. Без колебаний. Но я сбежал. Не без чужой помощи мне удалось продержаться в безлюдных заснеженных лесах. Я мог вернуться в любой момент и предстать перед вашим судом, попросив прощения. Тем не менее, история моей семьи показала, что меня не примут с распростертыми объятиями. И я понимаю.
— Мой случай не лучше, — пожал плечами Гловер, ободряюще кивнув смущенному товарищу. Из них двоих на лидерство явно претендовал обладатель серебряного кольчужного кулака в гербе. Сжимая край полушубка, массивный великан превозмог себя и проскрежетал сквозь зубы: — Гловеры предали доверие Старков. Отказались поддержать в последних битвах, предпочтя спрятаться в разрушенных владениях. И поплатились за свои грехи. Расплачиваться придется мне. — став на одно колено, борец едва не уткнулся лбом в холодную плитку. — Казните меня или помилуйте. Заставьте кинуться в огонь и сгореть заживо или служить вам вечность. Заточите меня в темниу или отправьте в столицу в петле на потеху публике. Я все стерплю и докажу, что мне можно доверять.
— Мы желаем восстановить свои права на покинутые владения, — подытожил Рисвелл, не спешивший следовать примеру соратника. Он склонился перед символом северной власти и прокашлялся. — Если для этого нам потребуется доказать свою преданность любыми способами, мы готовы. Ваши приказы станут целью наших жизней.
— А вы готовились, милорды, — причмокнув, изрек Хорнвуд, следивший за происходящим из угла. — К слову, я рад застать вас в добром здравии, господин Гловер. Давно не виделись. — все глаза сразу же обратились к доселе молчавшему королевскому посланнику, чьи губы растянулись в гадкой улыбке. Но чересчур обворожительной. — Что такое? Вы же не подставили под сомнение их принадлежность к вышеназванным кланам, хотя ни разу не видели их прежде. Но ваш отец с кем-то из них находился в дружественных отношениях. Вот только не помню, с кем именно.
— А вы все не успокаиваетесь, лорд Хорнвуд, — сделала замечание Лерия, измученно качая головой.
— Светлейший не вырезал мне язык — и вы подавно не сможете, — подмигнув, Питер склонился набок и, критически осмотрев двух новоявленных союзников, задумчиво пожевал губу. — Впрочем, разницы никакой. Государь ведь попросил протекторов найти достойную замену вымершим дома. А вы пошли дальше и воскресили парочку вассалов! Я могу написать в столицу?
— Не забудь приложить поздравительное письмо с рождением еще одного Ланнистера, — выплюнул Деймон, наслаждаясь осуждающими взглядами. За пять лет относительного мира он так и не взялся за уроки вежливости и продолжил доводить окружающих до гневливых выпадов. — И когда государь нанесет визит?
— Зависит от произведенного на меня впечатления, — цокнул языком посланец, красноречиво смотря на Хранителя, чей пересохший язык проходился по испачканным уголкам рта, а дрожащие руки то и дело хватались за подлокотники. — Устроите ваших гостей с комфортом? Мне еще предстоит поехать в замок Мормонтов и Сервинов. Проведать должников короны, так сказать.
— Вы останетесь, милорды? — Стефану не терпелось вернуться в комнатушку и приложиться к графину с освежающим напитком. Смиренно дождавшись неуверенных кивков, Старк жестом разрешил двум воскресшим изгнанникам подняться и переглянуться с легкой нерешимостью. Неужели все кончено? Годы скитаний по бескрайним снежным просторам принесли свои плоды?
Семь лет назад.
Лжепророк вернулся. Знамена с черным волком снова возвышались над каменной крепостью. Люди, привыкшие к террору безбожников, начали молиться с удвоенной силой при появлении Мстителя с безудержными порывами неоправданной жестокости. Матери прижимали младенцев ближе к себе, едва заслышав конский топот и яростные возгласы захватчиков. Мужчины бросали плуг и падали на колени с протянутыми руками, в надежде вымолить прощение за несовершенное преступления. Все понимали, что спасения ждать неоткуда. Никто не придет к ним на помощь — уже около полугода от детей бывшего Хранителя не поступало вестей. Поговаривали, что один из них даже присоединился к обезумевшему ублюдку и командует отдельными отрядами. Словно почувствовав надвигающуюся кровавую бойню, разбойники перестали миловать крестьян и поджигали их вместе с церквями. Кому какое дело до гибели половины населения деревушки на окраине? Сопротивления не оказывали.
И продлевали мучения.
В одном полузаброшенном городке зарубили как минимум четыре десятка мужчин, а женщин увели в непроглядную тьму хвойных лесов, откуда еще никто не воротился. Еретики хохотали, подсчитывая количество убитых. Соревновались в изощрённости пыток. Не отчитываясь перед Богом и совестью. Их либо накажут, либо вознаградят за усердие. Разжигая костер при помощи изуродованных людских тел, беснующиеся шакалы устраивали танцы под аккомпанемент гнусавых молитв и воплей невинных жертв. Музыка для ушей прожженных душегубов, понимающих лишь язык силы. Покончив со всеми страждущими, ожидающими печальной участи, убийцы ринулись к следующему поселению на карте мертвецов. Через полчаса они ворвались в зажатые между остроконечными горными зубцами дворы и принялись выносить поскрипывающие на ветру двери. Те с легкостью поддавались, пропуская тьму полупьяных нечестивцев с грязными намерениями. Переворачивая убогие кровати и столы, вырывая деревянные половицы и кромсая изодранную одежду, они силились обнаружить прячущихся селян.
Выругавшись, последователи Легиона выбежали наружу и осмотрелись. Все вокруг, казалось, начало приходить в негодность и тонуть под слоями ослепительно нетронутой белизны. Ледяная тюрьма, не ведая пощады, облепляла ветхие лачуги плотной корочкой. Видимо, здесь бесчинствовали до них. И завершили казнь. Не совсем понимая, что теперь делать, солдаты разбрелись по окрестностям, дав незримым наблюдателям великолепный шанс. Скрывая лицо под плотной материей капюшона, трое человек скользнули следом за пошатывающимися фигурами и напали сзади, оглушая черенком меча. Остальных вылавливали поодиночке, оттаскивали в дальние углы между домами и перерезали горло одним легким движением. Крики не успевали вырваться из ртов, заполняющихся кровью. Последний враг заверещал, как свинья, извиваясь в руках карателя.
— Прекрати! Не нужно! — обхватив палача сзади за плечи, двое защитников оттащили его от мертвого злодея с огромным кинжалом в черепе. — Ты увлекся! Снова! — отчитывал уверенный мужской голос с характерными металлическими нотками. — Пора заканчивать. Жечь тела опасно — из-за дыма могут прибыть другие.
— Привяжите к ним булыжники и сбросьте в реку неподалеку, — предложил лидер группы, рухнувший на сугроб возле трупа и учащенно задышав. Пар струился изо рта, затягивая мрачный пейзаж в белую дымку. — Их можно найти в старом разрушенном форте на склоне. Владельцы не будут против.
— Мы с Нероном справимся. Идите в убежище и отоспитесь. Особенно вы двое, — высокий плечистый боец наступил ногой на бьющееся в конвульсиях тело и извлек погруженный до основания кинжал с поразительным равнодушие, передавая хозяину. — Сыны Анархии справятся. Доверься мне. Мансон, проведи их. — удерживая трясущегося от переизбытка эмоций соратника под локоть, говоривший тут же подвел его к другим и бережно передал в их руки.
— Я пойду с вами, — отказавшись от помощи, командир упрямо развернулся и поддался вперед, держа оружие побелевшими пальцами. — Хочу проведать их. — за непроницаемой тканью не было видно ни одного лица, но можно было поклясться в том, что второй спаситель недовольно поморщился. — Это не просьба.
Никак не прокомментировав требование юного командующего, солдат покачал головой и кивнул. Не тратя бесценное время на выматывающие конфликты, он развернулся и направился к оставленным невдалеке коням, приученным к тихим набегам. Понадобилось несколько минут, прежде чем трупы были погружены в седла и вывезены из безмолвной деревни. Они передвигались мелкой рысью, не решаясь прибавить скорость — их могли выслеживать. Разделившись на гористом перекрестке, воины проделали шесть миль по одиночке и воссоединились около вырисовывающихся на фоне каменных руин. Стащив неподъемных мертвецов вниз, они потащили их по устланной кустарником дорожке и скрылись из виду за массивным дубом, оставляя мужчину в одиночестве среди развалин.
Призраков прошлого, каковым когда-то мог стать он сам.
— Бог поможет тем, кто живет во тьме и вечном страхе перед смертью, и укажет нам путь к вечному миру, — опустив ладонь на холодную каменную поверхность, скорбящий облокотился на него спиной. — Ибо Бог сказал: “почитай отца и мать”. Но если Он так сказал, то как мог допустить все случившееся? — сняв капюшон и обхватив край усеянного дырами одеяла, накинутого на плечи, несчастный провел пальцем по многочисленным инициалам, вырезанным на своеобразной могильной плите. — Почему ты допустил это, Господи? — задержав руку на двух буквах, он прикрыл глаза и прошептал: — Прости.
- Смотри, сынок, я вырезал тут первые буквы наших имен и добавил фамилию. Тебе нравится? — раскрыв рот, малыш удивленно кивнул, вызывая заливистый смех отца. — Прочти, что написано.
— Д.Д.
— А полностью? Как тебя зовут?
На следующее утро молчаливая деревушка, затерянная в лесах и горах, потонула в привычном шуме ударов по наковальне. Иные звуки давно покинули это безрадостное место: петухов убили, лошадей выкрали, крестьян запугали, а торговые пути оборвали. Местным жителям приходилось красться по незаметным тропам, избегая возможных встреч с вражескими разведчиками или нечестивцами. Два года они существовали в беспросветной бездне отчаяния. Повсюду страх и ужас. Утро не приносило прежней радости от предвкушения труда — скорее пронизывающий страх смерти. Долгой и страшной. Тем не менее, кузница будто бы находилась вне досягаемости для внешнего хаоса. Внутренняя боль миновала отсыревшие грязные стены, обошла подгнившую соломенную крышу и уступила гниющим деревянным перекрытиям. Внутри, пристроившись за наковальней с кувалдой, орудовал вспотевший юноша, рассматривающий обрисовывающуюся форму. Смочив покрасневшее лицо мокрой тряпкой, кузнец откинул назад волосы соломенного цвета и утомленно прикрыл веки.
— Принести воды? — пятнадцатилетний мальчик, сидевший на табуретке в углу, мгновенно подскочил с бурдюком и подошел ближе. Кудрявые волосы, слипшиеся от обилия пота, щекотали лоб, но хозяин стоически терпел прикосновения.
— Нет. Порядок, — придерживая железную заготовку рукой в перчатке, крестьянин нанес пару точных ударов по граням. — Успеем до полуночи — иначе придется работать весь следующий день. А ты и без этого спишь как убитый.
— Значит, я виноват? — тихо посмеиваясь, возмутился помощник и неодобрительно качнул головой. — Скучаю по жизни в четырех стенах. Под открытым небом спать замечательно, но пробирает до дрожи и мешает расслабиться.
— Извините, Ваша светлость, вы сами сделали выбор в пользу комнаты для сестры. Можешь поменять мнение и выгнать ее на улицу, — проверяя работу на отсутствие изгибов, мастер хмыкнул и принялся осыпать клинок продуманными ударами. — Мне обрадовать ее тем фактом, что единственный брат — нытик и ханжа? — рассмеявшись, оба работника притихли, стоило им обоим уловить чужие шаги. Так и не оторвавшись от ковки, северянин нахмурился и, вооружившись тяжелым молотом, приготовился к обороне. — Сиди там. — предупредив спутника, он шагнул к двери, однако та внезапно распахнулась под напором навалившегося на нее тела.
— Пожалуйста… помогите мне… — задыхаясь, откашливаясь и запинаясь, незнакомец шугано озирался, прикрывая лицо испачканной в крови ладонью. Потеряв дар речи, кузнец опустил орудие и встал на колено, дотрагиваясь до сотрясающегося от рыданий мужчины. — Прошу… спрячьте меня… они… они скоро будут здесь… они придут за мной!
— Кровавая улыбка, — констатировал работник кузницы, силой отнимая чужую руку от искалеченного лика и разглядывая два глубоких пореза в области губ, нанесенных тонкими острейшими лезвиями. Так обычно поступали с пленниками или рабами за морем, дабы заклеймить их окончательно. — Я видел подобное раньше. Что с вами случилось, милорд? — дорогая материя кафтана позволяла обращаться к искалеченному незнакомцу таким образом. — Кто это сделал?
— Молю… пощадите… — мелкая дрожь била обессилевшего аристократа, вцепившегося в спасителя и уткнувшегося носом ему в плечо, непрестанно всхлипывая. — Я сделаю все…
— Помоги отвести его к комоду, — приказал юноша, хватая бормотавшего себе под нос лорда за локоть и поднимая на ноги. Подмастерье, застывший в недоумении, ринулся на помощь и подхватил воина под другой локоть, доводя до отдаленного угла. — Спрячь его там и накрой шкурами. И пусть молчит. — расслышав гомон приближающихся всадников, коваль вернулся к наковальне, откинув пряди волос и крепко обхватив рукоять выброшенной кувалды. — Черт.
Он на каком-то подсознательном уровне чувствовал приближения врага, ворвавшегося в деревушку с дурными намерениями. Остановившись возле единственного обжитого домика — кузницы — лорд в измятой кольчуге с потертой конской головой на панцире беспрепятственно вошел внутрь. Проведя пальцем в перчатке по лезвию одного из выставочных клинков, вельможа скептически огляделся, не особо впечатленный бедной обстановкой. Наконец, темно-карие глаза с расширенными зрачками и лихорадочным блеском прошлись по увлеченному своим занятием кузнецу, отметив поразительную невозмутимость того.
— Эй, красавчик, тут случаем не пробегал один человек? Длинные волосы, глаза такого же цвета, как у меня. О, еще у него половина рта изрезана, — словно вспомним увлекательную подробность, некий северный дворянин хлопнул в ладоши и облизнулся. — Как тебя зовут? Меня — Клэнт. Обращайся так, мы же тут все боремся во имя одной цели, да? — оскалившись в жутком подобии улыбки, Рисвелл не преминул подойти ближе, к разделяющей их с собеседником деревяшке с наковальней. — Ну так что? Видел моего дядю?
— Нет, Ваша милость, — пожав широкими плечами, юнец вернулся к прерванной работе. — Простите.
— Тот боевой топор на стене — тоже плод твоих усилий? — получив сдержанный кивок, Клэнт склонил голову набок, рассматривая украшенную узорами сталь, заостренную до предела. — Ты им владеешь? — очередной небрежный жест вместо ответа. — А смог бы справиться со мной? — на этот раз мастер с нескрываемой досадой отложил инструмент и натужно выдохнул. — Хочешь, расскажу тебе историю? Одному старому рыбаку как-то надоели попытки поймать неуловимую рыбку. И он, намутив водицы, запугал ее. И она слишком поздно поняла, что заплыла в ловушку. Кто из нас с тобой рыбак, а кто та самая рыбка? — потянувшись рукой за спину, на которой виднелись прикрепленные кожаным ремнем ножны, еретик не переставал едко усмехаться. — Так как мне тебя называть?
— Довольно, мой друг, — елейный тон, каким были произнесены эти слова, резанул по уху кузнеца и заставили отступить непрошеного гостя с двумя клинками подальше. — Извиняюсь, мои подчиненные иногда забывают о манерах. Даже с простолюдинами следует вести себя дружелюбно. — продумывая каждый последующий шаг, обладатель хрипловатого голоса с ироничными нотками зашел в кузницу. — Особенно в такой глуши. — ленивая улыбка тронула пухлые губы, но глаза мертвенного серого цвета не выдавали никаких эмоций — ни радости, ни печали, ни заинтересованности. — Но соглашусь. Очень искусная работа. — на протяжении минуты изучая оружие из редчайшей стали — такой владели лишь ограниченные дома Беленора — вошедший то прищуривался, то восхищенно жестикулировал. Резко изменившись в лице, неизвестный перевел пронизывающий взгляд на крестьянина. — Ты знаешь, кто я?
— Разумеется, лорд Старк, — шрам, пересекающий правую сторону лика Мучителя, по славе опережал его самого. Хотя необязательно зацикливаться на изуродованной плоти, чтобы ощутить мощнейшую энергетику, исходившую от таинственной фигуры в черном плаще.
— Ты не напуган и не удивлен, — приметил Лжепророк, моментально пригвождая к полу вернувшегося из кладовой подмастерья, уцепившегося крючковатыми пальцами за край стены и опустившего голову. — А еще ты разговариваешь, как знатная особа. Как твое имя? — стоявший позади Рисвелл ухмыльнулся, готовясь броситься на неудавшегося соперника в случае сопротивления.
— Джексон, — выпрямившись, мастер с вызовом посмотрел на всенародного Инквизитора, воюющего против всего мира. С какой целью? Слухи ходили разные: от жажды мести до — короны. — Твое кольцо. — глаза разного оттенка голубизны одновременно устремились на ценную вещь, поблескивающую в отблесках слабого пламени. Юноша снял перчатки задолго до появления безбожников, дабы успеть, в случае нужды, схватиться за орудие. — Я знаю этот герб. Дастины. Бывшие короли Севера. Значит, в тебе течет кровь моего властелина? Истинного короля Севера?
— Нет, повелитель, — ровно произнес Джексон, вздергивая подбородок. — Король Севера — это вы.
— Ты как нельзя более прав, мой мальчик! — дико расхохотавшись, Гэбриэль не смог контролировать собственный детский энтузиазм. — Побольше бы мне таких бойцов в Легион — Клаус бы давно стонал на поле боя после каждого следующего поражения. Не желаешь забросить неблагодарное ремесло, присоединиться к моей армии и почтить память своих великих предков? — Дастин любезно отказался от столь щедрого предложения, мотивируя поступок нежеланием бросать семью. — Понимаю. Семья должна быть на первом месте! К слову, кузница приносит доход в наше неспокойное время? Это вы сделали? Пользуется спросом? — чреда вопросов посыпалась из уст разбушевавшегося Волка, стоило ему провести ладонью по изящному клинку.
— Нет. Это сделали вы, — захватчик оторвался от созерцания произведения искусства, распрямился и, сощурившись, уставился на дерзкого северянина. Тот не отвел взгляда, не шелохнулся и не перестал дышать. Удивительно.
— Мы возьмем половину. И вернемся за очередной партией через пару недель. Не разочаруйте меня, Ваше величество. И пожмите руку.
Им не суждено было встретиться во второй раз. Умалишенный священник отправился в Ад где-то на просторах песчаных каньонов Дорна, а храбрый кузнец не выехал за пределы деревни.
Семь лет спустя.
Снова кошмары не давали ему покоя. Терзали измотанное сознание. Подкрадывались в любое время суток, нападая из-за угла, отравляя сердце медленными ядами. Количество выпитого смешивалось с ощущениями потаенного страха, превращаясь в разъедающую органы смесь. Два года он мучается и страдает, извиваясь на слипшихся от пота простынях в заполненной криками комнате. Собственными криками. На этот раз мучения оборвались неожиданно быстро: его вытянули из глубокого страшного сновидения. Подскочив, мужчина ошарашено огляделся и, протерев затянутые дымкой серые глаза, проследил за хозяином руки, что тормошила его плечо. Как же возмужал младший Старк за семь лет. Из перепуганного десятилетнего мальчика, пережившего столько тяжких испытаний, во взрослого и степенного юнца, научившегося владеть мечом не хуже любого заправского солдата. На него можно положиться и даже оставить за старшего в случае отсутствия двоих братьев. Может, именно третьему сыну Маркуса надлежало занять Волчий престол?
— Что такое? — не оправившись полностью от нежеланного пробуждения, Стефан потер виски, слегка взъерошил отросшие спутавшиеся волосы и сердито пробурчал: — Ну?
— Питер Хорнвуд пропал, — полушёпотом сообщил посланец, пристально следя за реакцией старшего брата. — Вместе с лордом Рисвеллом — или тем, кто себя за такого выдает — в общем, они вдвоем. На пути к замку Сервина их схватили Сыны Анархии, обезоружив сопровождающих и отправив обратно. Попросили передать тебе, что не признают верховенство дома Старков на своих землях и требуют не вмешиваться в их личные дела с преступниками.
— Немедленно соберите карательный отряд и найдите разбойников! — прорычал шокированный Стеф спросонья, вцепляясь пальцами в край стола, на котором уснул, и опрокидывая несколько кувшинов с остатками вина. — Пошлите гонцов к лорду Сервину и уведомьте о случившемся…
— Да-да, Деймон уже отдал необходимые распоряжения, — отмахнулся Бринден, вызывая настоящий гнев родственника, лишившегося умиротворяющей пьяной истомы и приобретший взамен головную боль. — Точнее — он хотел их отдать, однако его отговорил господин Гловер. И вот почему я разбудил тебя — он хотел поговорить с тобой.
— До завтра не потерпит? — проскрежетал недовольный Хранитель, покусывая шершавые губы. После стольких емкостей с живительной влагой следовало переключиться на воду.
— Прошу прощения, ваша милость, — повысив голос, изрек стоявший в дверном проеме северянин. С каких пор им разрешалось так беспрепятственно врываться в покои верховного правителя? Чертовы стражники вообще чем-то полезным занимаются или только впускают в замок очередных пророков? По счастью, те стояли позади новоявленного вассала, а один из них даже вошел в комнату и скрылся в темном углу, предвосхищая нападения. — Я предупредил вашего брата, но он не хотел меня слушать и поступил по-своему. Это может закончиться плачевно. Сыны Анархии орудуют на Севере уже много лет. Наверное, со дня воскрешения вашего дяди.
— Никакого воскрешения не было! Он же не Иисус Христос, мать вашу! — не сдержавшись, вызверился Стефан, поражая окружающих вспышкой ярости. — Что вы предлагаете, лорд Гловер?
— Деймон взбесился. Потребовал их головы незамедлительно, — возмутился младший, цокая языком в невысказанном осуждении. — Я пытался вразумить его. В такой ночной буран опасно посылать кого-то, но, думаешь, он меня послушал?
— Я помогу вам, — отозвался Итан, выпрямляясь и сцепляя руки в замок за спиной. — Возглавлю отряд, если потребуется и проведу по секретным окрестным тропам. Я часто охотился около Хоунреда, крепости Сервинов, и смог изучить все крайние территории на Севере. Любое ваше слово и я вскочу в седло. По первому требованию.
— Вы потеряли всю семью в недавней войне, — откинувшись на спинку деревянного кресла, протектор побарабанил пальцами по столу, не рискуя поднимать голову. — До этого многие ваши родственники погибли под знаменами Таргариенов. Как вы пережили этот удар?
— Ты будешь каждому задавать этот вопрос? — вздохнул Бринден, ловя на себе убийственный взгляд. С таким подходом мальчишку отправят на воспитание в столицу гораздо быстрее, чем планировали. Раньше Стефан часто угрожал таким исходом, но потом начал сильно пьянствовать и понимать, что в условиях кризиса полагаться на Деймона, бывшего еретика — большая ошибка. — Можно не сегодня?
— Тяжело, — честно признался Гловер, поджимая губы. На внешне уравновешенное лицо наложился отпечаток боли. — Жить с мыслью, что в мире остался единственный представитель дома Гловеров и ему придется исправлять ошибки семьи. Первая стоила ей влияния и уважения. Вторая же поставила ее на грань выживания. Не самое радужное бремя, да?
Согласившись с этим утверждением, верховный лорд налил в бокал вино и осушил полностью. Черт, как не выпить за такой душещипательный тост? Обсудив план дальнейших действий, Молодой Волк отпустил всех собравшихся восвояси и, пошатываясь, завалился на постель с намерением поспать до следующей ночи. Безусловно, заботливые слуги не позволили этим планам осуществиться — его сразу разбудили с первыми лучами солнца и радостно поздравили с новым днем, вызывая утробные стоны негодования. Затем вводили наследников и оставляли в покоях отца для обучения и веселых игр. Но, как правило, играли скорее мальчики, демонстрируя поникшему родителю деревянные фигурки или затупленное оружие. Через пару часов их уносили. Иногда раньше, так как Старк бессвязно бормотал и валился на мебель. И так каждый безбожный день. Круговорот болезненных родительских обязанностей.
— Повелитель! Они явились! — им потребовалось меньше двух суток, чтобы достигнуть Логова. И ведь исполнили долг преданных вассалов — прибыли на зов в кратчайшие сроки, на взмыленных жеребцах, с замызганными грязью стягами и нездоровым блеском в глазах. — Прикажите собрать всех в главном зале? Подать вам носилки?
— Сам дойду! — по буквам отчеканил сын Маркуса, окунаясь в заранее приготовленный таз с водицей. Облачившись в выстиранный кафтан, не хранящий следы вечерних и дневных попоек, он направился к месту общего сбора, где дожидались половину вассалов Севера. — Приветствую! — тон подчеркнуто мрачный, под стать ситуации.
— Милорд! — приветливо вымолвил улыбающийся Мормонт, которого никто не ожидал здесь застать. За восемь лет юный хозяин Медвежий Рощи несильно изменился: каштановые волосы по-прежнему лоснились, переливаясь нежными оттенками на тонких кудрях, а вытянутое добродушное лицо с чуть заметной коричневой порослью на подбородке светилось неподдельной радостью. — Рад видеть вас! Я гостил у лорда Сервина, когда прибыл гонец с донесением. Очень жаль, что так получилось.
— Безумно! — воскликнул стоявший за троном Деймон, сжимающий в ладонях набалдашник трости и насмешливо изучающий присутствующих. Взявшего слово он избавил от возможности выслушивать колкие замечания — в конце концов, их обоих считали выродками из Легиона и отправили на важную самоубийственную миссию. Но вот второй призванный гость в круг навязанных друзей не входил. — А зачем мы вообще их призвали? Нам разве не хватает проблем с какими-то Сынами. Теперь осталось нянчиться с чудом ожившим сынком предателя. — он лицемерил и прекрасно понимал это. Но сейчас, по прошествии стольких лет, стороны изменились.
— Моя сестра на данный момент находится в заложниках при дворе короля Никлауса, — спустя минуту произнес юноша, не повышая голос, не меняя позы и не отводя пронзительный взгляд от обидчика. Темно-коричневые брови, под цвет вьющихся корней волос, сдвинулись к переносице, а пухлые губы чуть скривились при упоминании близкого человека. Было видно, что ему неприятно вести подобный разговор, но утонченная вежливость, неизвестно откуда взявшаяся, одерживала верх над грубостью, пусть и справедливой. — Она недавно прислала письмо, в котором заявила, что выходит замуж. Один из королевских гвардейцев оказал ей честь. Мне кажется, этого залога верности короне достаточно. Я не обязан стоять тут и выслушивать оскорбления или невысказанные полностью обвинения. Прошу, не забывайтесь. Я — лорд Хоунреда и стою на порядок выше обыкновенного второго сына.
— Да как ты смеешь!
— Хватит! Замолчи! — рявкнул Стефан, взбешенный необходимостью выслушивать перебранку двоих напыщенных аристократов при наличии жуткой головной боли. Повернувшись к родичу, он приказал тому сесть и не издавать ни звука без особого распоряжения. — Ты заслужил. А теперь — лорд Андер, что вам известно о Сынах Анархии? Оказывается, эта банда орудовала неподалеку от стен крепости, принадлежавшей вашему дому. Слышали о них?
— Да. Не думал, что когда-нибудь услышу снова, но неприятные ожидания часто оправдываются, — не выразив по этому поводу никакого огорчения, Сервин пожал плечами. Под чернеющими пропастями с едва заметным коричневым окаймлением, именуемыми глазами, прорисовывались фиолетовые и синие круги. — Мы пару раз сталкивались. Они меня не тронули — я не служил Лжепророку.
— Откуда нам знать? — пробурчал Деймон настолько громко, чтобы расслышали все.
— Признали во мне одного из своих? Мы вроде раньше не встречались. Вы в каком отряде служили? — при всей язвительности ответа в тоне Сервина удивительном образом проскользнули спокойствие и холодная сдержанность. Договорив, он мигом потерял всякий интерес к обсуждению и вернулся к насущной теме без чужих просьб: — Вы хотите, чтобы я помог вам отыскать их? Что произошло?
— Похищены двое лордов, находившихся под моим кровом в течении суток, — пояснил Старк, спрятав часть небритого уставшего лица под тыльной стороной ладони. — Хорнвуд и Рисвелл. Если же первый действительно повинен в союзе с Легионом, то второй утверждал, что невиновен.
— Тогда это противоречит основному кодексу Сынов. Что же, я помогу вам. Тем более, мне поведали, что они собирались навестить меня. Считайте, что похищены и мои гости тоже. Кто возглавит группу?
— Оставьте нас с братом наедине, будьте добры, — попросил Хранитель, исподлобья наблюдавший за тем, как северяне покидают зал стройным рядом через массивные двери. Когда та захлопнулась, сир не стал затягивать с изложением собственных мыслей: — Ты поедешь вместе с братией и разузнаешь, что случилось. Будь начеку. Мне почему-то кажется, что они знают больше, чем говорят.
— Ты с ума сошел? — огрызнулся Хромой Волк, опешив от такой абсурдной идеи. Он не выбирался за пределы бастиона внушительное количество лет. Зачем, если крестьяне плюются от одного его вида, а вассалы попросту игнорируют? — Ты помнишь, что я — напыщенный козел, отродье Легиона, убийца младенцев и просто всеми нелюбимый ублюдок?
— Про младенцев ты преувеличиваешь. Тебе не стоит раскрывать рот без разрешения и бахвалиться — это правда. А еще выпячивать сам факт принадлежности к войскам безбожников, словно награды, — перечислив лишь пару пунктов из огромного списка недостатков младшего брата, протектор точно не собирался давать малейший повод для отказа. — Но это твой шанс доказать всем вокруг, что в тебе не осталось той скверны, которую мы с Клаусом вычищали из каждого региона. Тебя простили только благодаря моему участию. И дело вовсе не в твоих симпатиях к дяде — их можно понять. А в том, как сильно ты жаждал навредить Ланнистерам, семье государя. Дорога в столицу тебе заказана, а жаль. Я бы хотел подыскать тебе выгодную должность при дворе и отправить подальше от этих мертвых мест и безжизненных просторов, навевающих сплошную тоску.
— Ты сейчас о себе говоришь, да? — полюбопытствовал Деймон, начиная выходить из себя. — Потому что я чертовски счастлив! Я перестал выпивать, бояться каждого шороха и нервно ожидать письма от королевского Величества с дружеской просьбой вздернуть меня на ближайшем суку. До меня никому нет особого дела и это замечательно! А теперь ты просишь возглавить какую-то миссию и отследить нити опасного заговора, угрожающему моей личной безопасности? Ты подумал о том, что мне очень нравится жить?
— Не разделяю твоих восторгов по этому поводу, однако у меня уже имеются наследники и Логово я тебе передать не смогу. Хотя ты заслуживаешь большего, чем прозябание на задворках величия. Наш дядя тоже так считал, иначе бы не принял тебя в ряды армии, а просто размозжил череп при первой встрече. Со мой он собирался поступить именно так, не отрицай, — видя, как Старк поморщился, Стеф грустно улыбнулся и покачал разрывающейся от боли головой. — Пожалуйста, выполни мою просьбу. Я найду кого-то другого, если ты откажешься, но спасать Север должен представитель нашего дома. Зима близко, ты помнишь?
Никак не прореагировав на озвученный девиз клана, Деймон покрепче ухватился за трость и встал с кресла, направляясь к выходу. Возможно, он бы заплакал от бессилия, но стал бы выглядеть нелепее, чем есть на самом деле. Не поднимая затянутых пленкой глаз, он дошел до каменных ступеней и сел на одну из них, поддерживая подбородок обоими руками. Почему судьба так несправедлива? Он не хотел высовываться из Логова весь остаток никчемной жизни и рассчитывал делать вид, что бывший еретик не заслуживает и десятой доли той любви, которую получает от семьи.
— Эй. Я поеду с тобой, если не возражаешь, — нежный полудетский голос Бриндена раздался над ухом и заглушил нестерпимые нашептывания постороннего о никчемности глупого нечестивца. Присев на той же ступеньке, юноша одобряющее толкнул его плечом. — Я подслушал ваш разговор, извини. Но, если тебе интересно мое мнение, то я считаю, что Стефан прав. Он сам не может отправиться на поиски бандитов, ты же понимаешь. А вот мы с тобой сможем. Мы их поймаем и этот кошмар закончится.
— Нет. Будет новый, — обреченно прошептал калека, часто моргая в попытке не заплакать. — Он всегда настигает, когда ожидаешь меньше всего.
Восемь лет назад.
Удары сыпались один за другим. Во всяком случае, менее сильные, чем те, которыми их одарили эти беспощадные твари. Безумно хохоча от предвкушения кровавого зрелища, они слонялись по кромке реки и яростно жестикулировали. По крайней мере, слухи подтвердились — в армии Великого Лидера действительно не щадят никого, включая двадцатилетних юнцов.
— На кого ставишь? Блондинчика или рыжего? — вопрошал полупьяный солдат, доставая серебряные монетки из внутреннего кармана. — Черт! Хочу узнать, кто продержится дольше! Давай здоровяк! На тебя все мои денежки ушли!
— Правила вы помните! Бьетесь насмерть. Кто выживет — победил! — напомнил еретик, садясь на пень и потирая булаву в ожидании впечатляющего поединка на кулаках. Оружия им так и не дали — поняли, что могут не справиться с широкоплечим двухметровым великаном с бородой и юрким кузнецом с крепкими руками. — Попытаетесь бежать — умрете. Захотите обмануть — умрете. Одно неправильное движение — и смерть. Все понятно?
По правде говоря, мучителя особо никто не слушал. Двое сцепившихся крестьян рвали друг друга на части без указки. Особенно неудержимым оказался рыжебородый гигант, накинувшийся на соперника в мгновение ока, и начавший избивать его плотно сжатым кулаком. Второй не сдавался, прикрываясь локтями. Не рискуя подставить под толчки окровавленное лицо, превращающееся в месиво, блондин не предпринимал никаких попыток вырваться. Под раздраженные вопли азартных игроков, он смирился с судьбой, что перечеркнула всю счастливую жизнь. Осталось немного подождать, и победитель определится. Боль пройдет, оставив глубокие борозды пустоты. Зато на Этой Стороне ее хотя бы не придется ощущать.
— Да ударь ты его разок! — прокричал один из головорезов, по-хозяйски закинувший руку на стоявшую рядом женщину с искаженным гримасой отвращения лицом. — Смотри, мама, твои сыновья дерутся! За твою честь! — она не смела отворачиваться, чувствуя цепкую хватку на шее. — Как зовут блондина? Нужно запомнить, чтобы потом написать на кресте. Я прав, Болтон?
— Да-да, только заткнись! — оборвал причитания Симеон, внимательно следивший за поединком. Его изуродованная ладонь непроизвольно сжимала ось булавы, а язык лихорадочно проходился по губе. — Да разберись уже с ним, рыжий! Прикончи!
Нацелившись в грудную клетку, исполин опустил тяжелый кулак в область солнечного сплетения, что вызвало предсказуемую реакцию: жертва начала задыхаться и бессильно уронила руки на землю по обе стороны от головы. Воспользовавшись случаем, рыжеволосый обхватил шею выдохшегося юнца и сцепил крючковатые пальцы на бледной коже. Осталось потерпеть пару минут. И все кончится. Нет Бога, нет Дьявола. Есть пустота. Всеохватывающая, медленно подступающая к умирающему.
— Прости меня, брат, — одними губами прошептал рыжий, ловя на себе недоумевающий взгляд чужих глаз. Улыбнувшись в последний раз, убийца уперся коленом в снег и, чуть приподнявшись, вложил в бросок весь остаток неиссякаемых сил. Искалеченное тело молодого коваля ударилось об камни и рухнуло прямо в ледяную воду, пощипывающую открытые кровоточащие раны. Забарахтавшись от неожиданности, неудавшийся смертник всплыл наружу с адскими воплями и проклятиями. — Прости. — позади раздались не менее отчаянные крики шокированных безбожников. Они вскочили, кинулись к рыжебородому и, сильно избив, поставили на колени.
— Не делай этого! — прорычал блондин, борясь с течением и цепляясь за скользкий булыжник. — Опи! Пожалуйста!
— Прощай, брат, — убрав с лица мешающие огненно-красные волосы, испачканные кровью, спаситель не отводил нежного взгляда от замершего друга, из последних сил держащегося за режущие пальцы скалы. — Будь счастлив. — разъяренный солдат с распятым человеком на кафтане оказался сзади и, не теряя ни секунды, опустил тяжелую булаву на затылок юнца. Одного удара хватило, чтобы свалить в грязь, а последующие довершили начатое.
— Убить второго! — заверещал Болтон, заляпанный кровью и грязным снегом. Испуганные зрители не сразу отреагировали: подхватив лук, исполнитель дрожащими руками натянул тетиву и выстрели, не глядя. Мать двоих погибших сыновей не шелохнулась.
Восемь лет спустя.
Смирившись с участью вестника благородного дома Старков, защитника чести семьи и исполнителя грязной работы, Деймон согласился возглавить отряд ищеек и отыскать следы прибывания Сынов на территории северных владык. Передвигаясь легкой рысцой, всадники двигались клином, слыша под копытами легкий хруст снега. Небо затянулось непроницаемыми тучами, перекрывая вид на голубое небо. Переночевав на пологом холме в полнейшем молчании, двадцать человек тронулись в долгий, изнурительный путь. Как ожидалась, многочисленные вылазки не принесли желательного результата и навели на мысль об излишней суеверности крестьян. Скорее всего, двоих вассалов настигла метель и, сбившись с дороги, те затерялись в необъятных просторах великой морозной родины. Не впервые подобные происшествия случались с одинокими путниками, теряющимися в безвестности и даже не знающие, что их погубило: отвесные скалы, появившиеся из ниоткуда, опасные хищники, атакующие стаями, или притаившиеся враги. Но, тогда как объяснить вернувшихся стражников, перепуганных из-за близости смерти?
Не выдумали ли они эту историю?
— Давайте остановимся в деревеньке неподалеку. Я часто там охотился. Вы не против, лорд Старк? — Гловер, поплотнее укутавшись в угольный плащ, подбитый лисьим мехом, высунул обветренное лицо из-под материи, дабы в упор посмотреть на лидера. — У нас там знакомый кузнец. Он организует пару коек и, может, свежее мясо.
Чувствуя навалившуюся усталость, Деймон пожал плечами, фыркнул и, натянув поводья, тронул коня в направлении гористой стены, видневшейся за стволами высоких елей. Острые зубцы высокой горы проглядывались из любой точки холмистой местности. Пробираясь по увеличивающимся в размерах сугробам, усеявшим поляну, путешественники затратили не меньше получаса, прежде чем оказались в еще большей глуши. Через пару миль, за грудой сваленных друг на друга камней, появились острые кончики деревянных кольев. Представляя собой нелепое сооружение для самообороны, ограда явно нуждалась в дополнительных подпорках — в некоторых местах скошенные деревянные брусья опали. Не заметив, как прошли мимо поваленных ворот и остановились посреди развалин, северяне впали в уныние от увиденного.
Вот они, последствия разрушительной войны.
— Где все? — не понимая, по какой причине, но шепот вырвался из губ вместе с белым дымом. Сначала Волк не узнал сам себе, но деревня производила тоскливое впечатление: ни в одной хижине не горел свет, двери слабо поскрипывали на ветру, а людские призраки слонялись в тени, боясь наступить на ветку и выдать свое присутствие. — Тут кто-то живет?
— Немного людей, — просветил Итан, напряженно вглядываясь в кромешную тьму. Когда они выехали, непогода застала их под вечер, однако метель усиливалась. Крупные белые хлопья оседали на коже, обжигая, оставляя красноватые следы. — Раньше им покровительствовали лорды Дастины. Слышали про них? — сын Маркуса отрицательно покачала головой, параллельно роясь в закромах памяти. Ему в детстве наверняка рассказывала обо всех вымерших кланах Севера, но кто запомнит все наименования? — Они когда-то правили этими землями, носили титул Королей Зимы. До столкновения с вашими предками, разумеется. Историки утверждают, что битва была славной.
— Когда они потеряли свои владения? После той битвы?
— Нет, на протяжении столетий они верно служили победившим Старкам, невзирая на недоверие. Не думаю, что оно имело под собой основание, хотя печальный опыт с Болтонам насторожит любого. И здесь не обошлось без интриг, я уверен. Если сократить рассказ вдвое, то Дастинов лишили титулов, перебили половину представителей и изгнали с их собственных земель. Замок пришел в негодность и начал разрушаться — возможно, мы завтра проедем мимо каменных руин.
— Не припоминаю таких россказней от воспитателей, — буркнул солдат, красноречиво поглядывая на ехавшего рядом Бриндена. Тот настороженно нахмурился, изучая мрачные окрестности. — А хоть кто-то остался в живых из этого клана?
— Кто знает? Вряд ли наследники признаются в таком ужасном преступлении. В конце концов, Старки не должны подвергать себя опасности, ставя под сомнение авторитет, — Деймон с нескрываемым подозрением смотрел в спину спешившемуся лорду. Стоило ли доверять ему, вернувшемуся из Ада через пару лет после дражайшего дядюшки? Заявившему права на оставленный без надзора бастион и герб с железным кулаком. Всезнающий, угодливый и любезный. Не повышающий тон, не смеющий перечить. — Здравствуй! — постучав два раза в запертую дверь, Гловер поморщился от полившегося с разных сторон света, но кивнул. — Проходите, господа! Нас примут. Мы же не помешали?
— Нет. Я заканчивал работу, — ответил более глубокий голос с легкой хрипотцой. Поправив мешавшие длинные волосы, падающие на вспотевший лоб, кузнец возвратился к наковальне и надел перчатки. — Чем могу служить?
— Нам передали, что Сыны Анархии захватили двоих лордов, покинувших Волчье Логово. Один из них занимал пост при королевском дворе, — пока остальные северяне набивались в узкое пространство, Итан выпятил могучую грудь и протер рукавом раскрасневшиеся щеки. — И сюда прибыл лорд Старк, брат нашего Хранителя, в надежде разобраться с головорезами. Вы что-нибудь знаете об этом?
— Нет, не имею ни малейшего понятия, — Волк поймал на себе внимательный взгляд крестьянина. Тот прожигали его изумительными голубыми глазами в обрамлении светлых волос. Лик ангела. Смерти? Своеобразная игра в гляделки продолжалась около минуты, пока подозрительный мужчина наконец на поклонился и, окончательно натянув защиту для ладоней, вернулся к форме кинжала. — Вы можете остаться, я помогу вам отыскать Сынов. — перед тем, как погрузиться в работу, он еще раз всмотрелся в прибывшего владыку, будто проникая в потаенные мысли. — На рассвете.
Опустившаяся ночь навевала парализующий ужас. Где-то вдали завывали жители лесных массивов, выбиравшихся на охоту. Рыская в непроглядной тьме, они сбивались в огромные стаи и бросались по следу добычи. Изредка тишину прорезали душераздирающие вопли загнанных зверей. Милосердие неведом опасным тварям, руководствующимися инстинктами убийц. И вместе с ними, на безопасной дистанции, крались две мужские фигуры, замирающие от каждого шороха. Выбравшись за городскую черту, они скользнули по покатым склонам, придерживаясь за выступы, и спустились в долину. Если верить короткому обсуждению, прошедшему накануне отхода ко сну, где-то на вершине расположен бастион, изъеденный вековыми трещинами. Некогда возвышаясь над округой, он пестрел желтыми знаменами, выделяясь черным пятном на фоне белой горной цепочки. Ощетинившись бойницами и квадратичными башнями-гигантами, крепость поражала смелое воображение союзников и врагов, а потенциальные захватчики скалились при упоминании Акскроуна.
— Почему ты отказался разбудить Мормонта? Мне кажется, он точно не состоит ни в каком заговоре, который заподозрил наш брат, — шепнул Бринден, практически вжимаясь в старшего Волка. До того, как незамеченными выбраться из лагеря, Деймон обмотал трость кусочками ткани из плаща. Умный ход, предназначенный для покалеченных воинов. — Сервин — молчаливый парень, но вроде не подал признаков непокорности и показался мне вполне тактичным. Еще он помог мне удержать коня. Лорд Гловер, конечно, напускает на себя таинственный вид, но точно не похож на хладнокровного палача.
— А ты говоришь так, словно знаешь, как они выглядят, — выплюнул хромоногий полководец, сцепив зубы от раздражения. Невыносимый холод угрожал обездвижить конечности. — Заткнись уже. И иди за мной.
— Я тоже встречался с нашим дядей. Поверь мне, настоящих подонков мне довелось повидать.
Приняв ответственное решение не вступать в навязанный диалог, Деймон зашагал дальше, держась за братское плечо и переставляя ноги в попытке не провалиться в сугроб или расщелину. Нащупывая очередную выемку, они спустились вниз, а потом, резко свернув, поднялись выше по вершинам. Им понадобилось не меньше получаса, чтобы достигнуть цели и взобраться на заснеженную вершину. В который раз внутренне поражаясь нереальности пейзажей, вспотевшие Старки отдышались. Подъем отобрал немало сил, однако им предстояло исследовать руины древнего строения. Почему-то Старк не сомневался, что именно в них кроется ответ на основную загадку человечества. Ошибка вероятна. В его случае особенно, но не сегодня. Мелькнувший вдали свет зажженного факела развеял опасения ищеек, как и появление едва заметных теней, показавшихся невообразимо далекими и близкими.
— Именем короля Ланнистера и Хранителя Севера Старка, я приказываю вам назвать себя! — крикнул Волк, стараясь не вздрогнуть от разнесшегося по горам эха собственного искаженного голоса. — Я не буду повторять дважды! Покажитесь и представьтесь!
— Именем анархии, призываю вас сдаться и сложить оружие! — громогласный бас прокатился по всей округе, подхватываемый шумным завыванием ветра. — На колени, господин Деймон.
— Знаете меня? Тогда должны быть в курсе, что коленей я не преклоняю из принципа, — держа меч в подрагивающей руке, калека инстинктивно вглядывался в пустоту и спиной слегка отталкивал брата. — Подойди и сражайся.
Наконец, сквозь снежную завесу начал прослеживаться силуэт высокого крупного мужчины с мечом, прижатым к ноге. Мысленно просчитывая расстояние до противника, солдат не предвидел, что к ним могут подойти сзади и приставить сверкающую сталь к горлу. Выругавшись, Деймон заранее выронил оружие и поднял руки, искоса посматривая на младшего, которого не обошла та же печальная участь.
— Мальчишку оставьте, а этого ведите сюда. Закончим то, что начали, — призвал командир бандитов, пафосно именующих себя Сынами Анархии. Понимая, что им грозит разделение, Бринден взбесился и, вырвавшись из цепкой хватки замешкавшихся разбойников, набросился на одного из них. Видимо, их не особо впечатлил акт сопротивления, поскольку не двигавшийся с места головорез прикрикнул: — У нас нет времени. Успокойте его.
Отказываясь подчиняться, юноша орудовал кулаками, попадая по металлу доспехов или воздуху. Все могло затянуться, если бы чужие ладони грубо не схватили его за волосы и не потянули вниз. Вопли, смешиваемые с проклятиями, исходили от Деймона — так, по крайней мере, чудилось в затянувшейся схватке с неизвестными. Угодив сопернику куда-то в область подбородка, младший Старк обнаружил за опавшим капюшоном до боли знакомое лицо, точнее — очертания с выделяющимися на фоне губ линиями шрамов. Ошарашенно отпрянув, Бринден споткнулся и повалился на снег.
— Шевелитесь! — скомандовал лидер Сынов, ринувшийся на помощь товарищам. Вместе они смогли дотащить извивающегося пленника до лошади и погрузить в седло. — Живее! — только тогда мальчик понял, что перед ним — лорд Гловер, восседающий на вороном скакуне с непокрытой плотной тканью капюшона головой. На устах не играла улыбка — он выглядел уставшим. Не произнеся ни слова после изнурительной схватки, северянин рванул вперед, увлекая за собой толпу соратников.
Семь лет назад.
Тишина, царившая в безлюдной деревне, поражала. Иногда ее прорезал тихий страдальческий стон израненного человека, копошащегося в сгустках крови, снега и грязи. Белоснежное полотно накрыло дырявые соломенные крыши, засыпая все вокруг кристально чистыми хлопьями, оседающими прямо на постелях, потрепанных шкурах и перевернутых мисках. Бесславная история маленького городка в забытой Богом глуши подошла к концу. Его разграбили и разрушили до основания. Жителей перебили со всей мыслимой жестокостью и прибили к гигантским деревьям, как великомучеников Христа. Тела с изрезанными кусками плоти, свисающими на кровавых нитях, привязывали к бугристой коре вместе с горящими факелами, чтобы освещать путь новоприбывшим душегубам. Проповедники в порванных сутанах сновали по округе, шепча под нос извращенные стихи из Писания. Обещали оспорить власть и наслать кару Небесную на весь род людской.
Чудом оставшихся в живых христиан выискивали по подвалам, грубо хватали за ноги и выволакивали на морозную свежесть, дабы поизмываться вволю. Всеобщее веселье полупьяных нечестивцев даже не прерывалось, несмотря на мучительные крики невинных жертв террора. Обосновавшись в самых теплых хижинах, включая кузницу, убийцы пьянствовали и предавались веселью с крестьянками. Вот так пришел конец владычеству великого дома Старков, сбежавших из захваченной цитадели. Короля не ожидали — никто не знал, кто сейчас сидит на Железном Троне — и смиренно принимали удары судьбы с жестоким омертвевшим сердцем, лишенным чуткости к чужим терзаниям.
— Болтон уехал, оставив нас подыхать в этой дыре со скуки, — жаловался один из бандитов, покачивая головой в такт шипящему огню, поглощающему тонкие поленья. — Тут можно яйца отморозить за два дня, но местные не сильно против одолжить пару одеял. — расхохотавшись, соратники кивнули, пока их негласный лидер раздумывал о создавшемся положении. На его коленях, упершись руками в стол, сидела высокая женщина с чуть заостренными чертами лица, напоминающему лошадиную морду. В помутневших карих глазах читалось равнодушие к окружающему миру, но непроизвольная улыбка с приподнятыми уголками губ проявлялась каждый раз, когда к ней обращались. — Джемма, дай встать. Пойду отолью. — поднявшись, мужчина размял затекшие плечи и массивную бычью шею. — Не трогать ее, иначе отрежу чей-то хер и запихну в глотку. — покончив с угрозами, он пошатывающейся походкой вывалился из мастерской и, уткнувшись лбом в ближайшее дерево, фыркнул.
Пока дрожащие пальцы нащупывали завязки штанов, кто-то незаметно подкрался сзади и набросил петлю на подвыпившего ублюдка. Не успев отреагировать, тот открыл рот в попытке позвать помощь, однако ладонь, спрятанная под перчаткой, буквально вошла ему в горло. Оттащив гиганта подальше от покосившегося домишки, неизвестные швырнули его на снег, после чего подняли обратно на ноги и развернули. В расширившихся зрачках отразился животный ужас и понимание. Дернув щекой, он в порыве гнева начал извергать ругательства, пока его не заткнули кляпом и не вздернули на крепком суку. Судорожные подергивания висельника закончились через пару минут. Понаблюдав за финалом безжалостного головореза, каратели разбрелись по деревушки и принялись вырезать остальных. Им не требовалось прилагать особых усилий — большинство сторонников Лжепророка сильно напились, не соображая и не различая картины перед собой.
Освобожденные поданные радостно приветствовали спасителей и падали на колени со слезами. Не обращая на них внимания, прятавшиеся под капюшонами мстители продолжали обходить хижины и амбары. Попытки сопротивляться оказались вялыми и безуспешными. Хватаясь за мечи, еретики тут же валились на землю с пробитыми черепами или пронзенными сердцами. Их добивали жители при помощи вил или коромысел, изливая всю накопившуюся ненависть. Пока кровавая расправа набирала обороты, один из освободителей проник в кузницу, предварительно изрубив на куски всех сидящих внутри и, опустив темную материю на затылок, приковал внимательный взгляд к стенке напротив, на которой должен был висеть небольшой боевой топор. Там он и остался. Сняв его с подпорок, боец с теплотой взглянул на оружие, но моментально изменился в лице при виде той самой женщины, что проводила время на пиру с мерзавцами.
— Я любила Тару…
— Не надо, — резко оборвал воин, сжимая рукоять орудия и царапая острейшим лезвием пол. — Я не…
— Это не извинения. Я не оправдываю себя. Я едва помню события той ночи, — задумчиво произнесла христианка, отбрасывая за плечи длинные темно-каштановые волосы с проседью. — Я не думала, что так получится. Знаю, что ни одно извинение не сравнится с твоей болью, Джексон. — поджав губы, ее сын моргнул и поднял начавшие краснеть глаза. Он ничего не говорил, исподлобья наблюдая за ней. — Я бы хотела выйти на улицу, если можно. — получив в ответ сдержанный кивок, жена кузнеца слабо улыбнулась, прошествовала в открытую дверь и, вдохнув леденящий воздух полной грудью, упорно смотрела вдаль, на простиравшиеся горные цепи.
Человека, стоявшего позади, била мелкая дрожь. Превозмогая боль, он подошел ближе и занес над женской макушкой сверкающий во тьме топор. Эмоциональный порыв накрыл с головой. Испустив протяжный стон, юноша закрыл лицо ладонью и замер в нерешительности.
— Я люблю тебя, Джексон. Самой глубокой и чистой частичкой сердца. Ты должен это сделать, — голос поразительно ровный, без малейшего намека на страх. Лишь принятия вердикта судьбы. — Все давно решено. — уловив движения палача, вскормленного ее грудью, Джемма сделала глубокий вдох. — Все хорошо. Мой мальчик… пора… — смаргивая непрошеные слезы, она все ниже и ниже опускала голову. — Я готова.
— Повернись, — не узнав собственный голос, Джексон все равно добавил: — Я хочу видеть твои глаза. — топор затрясся в руке, но лишь на затянувшееся мгновение. Одно. Стоило ему увидеть полный слез взгляд родной матери, он замахнулся и опустил лезвие на незащищенный череп. Кровь обагрила все вокруг. Потребовалось как минимум два удара, чтобы покончить со страданиями. Отбросив оружие, мститель рухнул рядом с коченеющим телом. — Я не буду хоронить тебя с моей семьей. Сброшу твои останки в реку. И никогда не вспомню твоего имени. — уткнувшись лбом в поджатые колени, убийца вытер заплаканное лицо о дырявое шерстяное одеяло, накинутое на плечи.
— Ты в порядке? — чужая ладонь сжала плечо плачущего мальчика и легонько потрясла. Улыбнувшись краешком вечно сомкнутых губ, лорд Гловер погладил сподвижника по волосам, успокаивая. — Тебе потребуется время, но потом все забудется. И так придется жить дальше. — успокаивая друга, он все нашептывал: — Не бойся. Мы с Нероном позаботимся о мертвецах. Разожжем костер и сбросим туда…
— Лучше утопить в реке. Здесь неподалеку протекает одна. Можно привязать к ним огромные камни. Найдете их в развалинах замка Дастинов, — стряхнув усталость, скорбь и клокотавший гнев, Джекс не стал задерживать взгляд на обезображенном женском лике. — Мне нужно побыть одному. Я вернусь. — кивнув, северянин отпустил разбитого командира в неизвестном направлении. Тот вскочи на коня так быстро, что не расслышал летящих вслед окликов.
Не разбирая дороги, он мчался по извилистым заснеженным тропам, уходящим то ввысь, то вниз, то круто в сторону. Вцепившись в напряженную лошадиную шею, Дастин прижался к ней щекой, закрыв отяжелевшие веки. Он пытался не вспоминать материнского лица. Отзывчивого, нежного, любимого. Посмеивающегося над играми двух ребятишек, плескавшихся в речушке в лучах заходящего солнца, утыкающегося в шею любимого мужа возле их кузницы, целующего первого новорожденного внука, закутанного в теплый плед, и безучастно созерцающего гибель приемного сына, супруга, невестки и двоих невинных детей. Закричав от переполняющей душу ярости, одинокий всадник повалился вниз, почти запутавшись в стремени. К счастью, обученный жеребец сбавил скорость и остановился. Около получаса он терпеливо дожидался, пока хозяин, распластавшийся на снегу посреди бесконечности и бескрайности, не поднимется на подгибающихся ногах и не опрется на полуразрушенную каменную стену.
— Прости меня, отец, — нащупав пальцами выцарапанные буквы, усеявшие гладкую поверхность, воин достал спрятанный в ножнах кинжал и приступил к начертанию оставшихся имен в цепочки трагедий древнего клана. Покончив со всем, Джекс прижался лбом к очертаниям букв и прошептал: — Я скоро буду с вами. — дотронувшись до золотого перстня на пальце, поколениями хранившегося в их роду, юноша выдохнул струю белого дыма, поднял голову к чернеющему небесному куполу. — Люблю тебя, Тара. — обнаружив истрескавшиеся ступени, ведущие к единственной уцелевшей башне, он поднялся по ним и, не оглядываясь, взобрался на отвесную стену с отколовшимися зубцами.
Расставив руки в разные стороны, умело балансируя на грани жизни и смерти, Джексон вперил глаза в зияющую пустоту под ногами. Все закончится здесь. Так же, как и началось несколько веков назад. Бешеные порывы ветра подхватывали края одеяла и пряди светлых волос. Оказавшись на самом краю, матереубийца последний раз улыбнулся и, закрыв глаза, приготовился сделать последний шаг в бездну. Затеряться в небытие, раствориться в боли и исчезнуть навсегда. Подняв ногу, он услышал тихий голос, зовущий его по имени. Мамин? Отца? Невозможно. Они все мертвы. Повернув голову к источнику звука, Джекс судорожно вглядывался в белую снежную завесу, надеясь вновь увидеть отца или погибшего брата. Расплывающийся людской силуэт протягивал в его сторону обе руки. Не думая о последствиях, он вложил собственные ладони в мягкие, промерзшие руки призрака и почувствовал необъяснимую тяжесть.
Кто-то потянул его на себя, вынуждая спрыгнуть на ровное покрытие.
— Милорд, у вас не найдется немного хлеба? — послышался тонкий женский голосок над самым ухом, так напоминающий тот самый, принадлежавший любимой. — Все хорошо?
— У нас есть вино, если вам нужно. Хотите обменяем на хлеб? — испуганный мужской тон с детскими нотками навеял воспоминания о том, какими были они с рыжеволосым братом. Пусть и не связанные кровью, но узами куда более прочными. Опи пожертвовал собой ради него. — У нас есть деньги. Меня зовут Андер. Я из дома Сервинов. Это моя сестра Лукреция. У вас не найдется кусок хлеба?
Хлеб и вино.
Подавив подступившие к горлу рыдания, Джекс как-то отстраненно улыбнулся, а потом, не выдержав, рассмеялся. Дав вволю копившимся чувствам, он упал на колени и расплакался. Двое беглецов, прячущихся от безумного родственника, беспомощно смотрели на возникшего из пустоты юношу, одновременно радостного и грустного.
Семь лет спустя.
Очнувшись после беспокойного сна, проведенного в седле и на холодном полу, Старк не сразу понял, что его слабо трясут за плечо. Приоткрыв полусонные осоловевшие глаза, он мельком заметил лицо все еще сонного Хорнвуда, похищенного неделю назад, а сейчас валяющегося в темном грязном углу какой-то убогой хижины. Незавидная судьбу королевского посланца. Поморщившись от яркого света, проникающего через открытую дверь, Деймон обнаружил, что неспособен пошевелить онемевшими ногами и руками — их опутывала плотная веревка. Чертыхнувшись сквозь зубы, он прислонился лбом к стенке и исподлобья взглянул на мучителя в плаще, нависшим над ним. Не стоило особо удивляться тому факту, что им оказался пропавший без вести Рисвелл, составивший компанию Хорнвуду. Шрамы на щеках вкупе с проседью в волосах сильно старили северянина, отличавшегося добрым взглядом.
— Извините, милорд, мне велели вас разбудить, — каким-то странным тоном протянул Филипп, давая понять, что все происходящее шло вразрез с какими-то внутренними принципами. — Я не планировал встретиться с вами при таких обстоятельствах, но все предрешено. — зрачки расширились от слабого понимания сказанного. Протяжно вздохнув, Рисвелл убрал мешавшие пряди и прикусил губу. — В той войне вы были на стороне неправильных людей. Вы присягнули Мучителю и исполняли его приказы. Мы не можем простить такое.
— Мы — это кто? — поинтересовался окончательно пробудившийся сын Маркуса, начавший осознавать свое плачевное положение. Втайне он надеялся добудиться до заспанного Питера, с которым им еще предстояло разделить печальную участь. — Просвети-ка, ибо на прихлебателя Ланнистеров ты как-то не тянешь.
— Сыны Анархии, милорд, — вошедший без предупреждения человек больше не прятал убежденного в мировой справедливости лица за капюшоном. Широкоплечий великан уверенно подошел к пленным и, сохраняя нейтральное выражение, заключил: — Вас приговорили к смерти за пособничество врагу. Приговор будет исполнен через пятнадцать минут путем повешения.
— Вы с ума сошли? — воспринимая все как злобную насмешку кучки фанатиков, Старк почти закричал. По крайней мере, это сработало и придремавший Хорнвуд резко подвился, недоуменно озираясь по сторонам. — Такие вещи решает либо король, либо верховный правитель. Пошлите за моим братом, и мы вместе обсудим сложившуюся ситуацию. И вы знаете, что нас помиловали официальным указом и наградили?
— Не имеет значения. Мы не подчиняемся ни одному государю, ни одному правителю. В наших рядах царит анархия и только она, — с этими словами Гловер схватил опешившего Питера за кафтан, чтобы выволочь на улицу. Рисвелл последовал его примеру, но бережнее обошелся с братом протектора.
— Отпустите меня немедленно! Я командую королевским флотом в столице! Я буду жаловаться! — не унимался лорд Вудхорна, отбивающийся от подбежавших головорезов. Теперь его тащили четверо крепких мужчин, впрочем, не нанося никаких увечий. — Какого черта?! Я имею право на суд, на защиту и на исповедь!
— А вы оказывали последнюю милость вашим жертвам, господин Хорнвуд? Перед тем, как потрошить их и вывешивать на кресты? Перед тем, как захватывать их дома, насиловать их жены, убивать детей? Вы хотя бы раз прочитали молитву над изуродованными телами своих соотечественников? — длинная речь, произнесенная низким угрожающим тоном, привлекла общее внимание к его хозяину. Моргнув от нарастающего шока, Деймон не поверил в увиденное: лидер так называемых Сынов, поражающий хладнокровием, стоял напротив смертников с наброшенными на плечи грязным выцветшим пледом и нечитаемым взглядом. — Отвечайте!
— Кузнец?! — оправившись от абсурдного удивления, Волк тряхнул стесненной петлей головой. — Что? Вы серьезно? Погаными северными лордами командует какой-то сраный крестьянин? Издеваетесь?
— Вы знаете, кто это? — не реагируя на ядовитые речи бывшего еретика, Гловер шагнул вперед, кладя ладонь на плечо не двигавшегося командира. — Помните, я рассказывал вам историю дома Дастинов? Они были Королями Зимы до прихода ваших предков. Джексон — последний представитель их клана. И мы ему не подчиняемся. Анархия правит всем.
— Так чем вы от Лжепророка отличаетесь? С его этой оспоренной властью? — впервые не выражающее эмоций лицо коваля вытянулось, покрываясь линиями морщин. — Так, отпустите нас домой, я сделаю вид, что мы незнакомы. Забудем давнюю вражду, обиды уже не в моде и все прочее. Питера можете оставить в качестве трофея. — недобро зыркнув на собрата по несчастью, гонец прищурился. — Ладно, не будем развязывать новую войну между Севером и Югом. Освободите нас двоих.
— Ты считаешь, что можешь безнаказанно разгуливать по земле, когда половина убитых тобой…
— Послушай! — оборвал разгневанный калека, отвечающий на обвинения Итана, но при этом глядя на обозначенного предводителя шайки, не спешившего вступать в прения. — За свою жизнь я убил троих человек. Не уверен, что тут можно просчитать половину, но, даже если взять их всех, то они заслужили. Да, я собирался воевать под знаменами дяди, но прибыл в его стан и сразу же покалечил ногу! Точнее — ее совершенно справедливо искалечила принцесса, но сути это не меняет. Я не управлял армиями, не давал полезных советов и вообще не представлял ценности для вновь обретенного родственника. О каком сотрудничестве вы говорите? Я перешел дорогу Никлаусу — верно, однако понес наказание. Меня особым королевским указом лишили права наследовать Логово, а потом вернули все титулы. На это ушло почти пять гребаных лет! А вы все равно упрекаете меня в чужих грехах! Хотя сами нечисты! Господин Гловер, вашего брата убила собственная жена, да? Из какого она там клана? Сервинов, не так? — поискав глазами представителя вышеупомянутой семьи, Старк удовлетворенно улыбнулся при виде поджавшего губы Андера. — И никаких претензий к ним? — сплюнув под ноги, мужчина фыркнул. — О, хотите еще интересный факт? Наш лорд-командующий всея Беленора — ближайший сподвижник Гэбриэля! Заносил меч над каждым из Ланнистеров, наверное, раз сто, но я почему-то не наблюдаю его среди нас, смертников!
— Решение уже принято. Вешаем? — проскрежетал взбудораженный Итан, стиснувший зубы от злости. — Ну же, Джексон.
— Остановитесь! Именем короля! — выдохнув скопившийся в груди воздух, Деймон едва не откинулся на веревке, однако удержался благодаря поддержки застывших палачей, смотрящих на целый отряд всадников со стягами, изображающими серого бегущего волка. — Немедленно! — сидящий на лошади Бринден выглядел угрожающе, особенно с внушительного роста солдатами за спиной. Спешившись, юнец не стал опрометчиво прибегать к помощи оружия. Сила убеждения может быть внушительнее. И поможет сохранить вновь обретенных вассалов. — Я не хочу убивать вас.
— Мормонт, какого черта ты его сюда привел? — рявкнул лорд Форрестауна, ринувшись к знакомому, державшему под уздцы коня и с опаской поглядывающего на двоих приговоренных к смерти. -У тебя был приказ отвезти мальчишку домой!
— Я не мог отказать сюзерену, — пожав плечами, изрек Джейсон, становясь напротив высокого воина, готового сорваться с цепи в любой момент. — Нужно выслушать его. Я прошу об этом, как член Сынов. — проигнорировав поднявшийся шум, Джексон махнул рукой и кивнул, призывая спасителя высказать мнение.
— Я прошу вас изменить решение и помиловать моего брата вместе с лордом Хорнвудом. Он помогал мне управлять северными владениями на протяжении долгих лет, в течении которых Хранитель едва мог исполнить обязанности, — пьянство старшего сына Маркуса, переходящее границы дозволенного и приводящее к полной апатии первого, ни для кого не являлось секретом. — Без него наша семья не справилась бы и не сумела произвести положительное впечатление на прибывшего посланника Его Величества. Деймон раскаялся! Просидел в темнице, поранил ногу, начал пить сам, но выдержал все испытания и в ответственный момент отправился на переговоры с Толхартами и Сервинами, помогая Северу пережить очередную войну. Вы там были, лорд Мормонт, и знаете, каким трудом вам далась эта миссия. — союзник подтвердил сказанное так, чтобы расслышали все собравшиеся. — Он даже не воевал! Отсиживался в лагере, черт возьми! — впервые выругавшись, младший Старк упал на колени, шокировав бандитов. — Если понадобится, я буду умолять. Эти люди невиновны. Поверьте мне. Они больше никогда не причинят вреда кому-либо.
— Я могу отозвать свой голос по поводу смертного приговора? — первым повисшее молчание прервал Андер, скрестивший руки на груди и опустивший глаза, дабы не смущать отчаянного Волчонка. — Я не хочу на это смотреть.
— Поддерживаю. Мы хотели наказать Хорнвуда, а про Старков речи не было. Разве он мало страдал? — согласился Рисвелл, убрав покрасневшие пальцы от судорожно подрагивающей спины сюзерена и отойдя на приличное расстояние. — Я тоже отзываю голос. Единогласного решения нет.
— Не думал, что ты такой трусливый слабак, Филипп! — отозвался раздраженный Итан, поворачиваясь к безмолвствовавшему кузнецу, притворяющемуся сторонним наблюдателем. Нахмурившись, тот не менял позы в течении минуты. — Я настаиваю на смертной каре! Они должны понести наказание! Ты же не отпустишь их просто так?
— Мы поклялись, что Сыны будут действовать сообща и не пойдут против воли большинства или даже меньшинства. Помнишь об этом, Джекс? — оттолкнув перегородившего дорогу Гловера, Рисвелл чуть не врезался в лидера, настолько близко он подошел. — Ты помнишь наш устав? Хочешь, чтобы потом нас всех обвинили в измене стране, которую мы спасали?
— Я пытаюсь это изменить! — не выдержав, взревел Дастин, толкая приблизившегося соратника прямо в грудь. — Я пытаюсь обеспечить нам будущее! И да — если это означает, что мне придется поступиться принципами и прикончить невинных, то именно этим я и займусь! — резко вытащив топор из-за спины и мотнув волосами, Джексон направился к пленникам, пройдя мимо коленопреклоненного ребенка. — Ты виновен в гибели детей.
— Я ни разу не тронул ни одного малыша! — душераздирающий вопль пронял равнодушных солдат и заставил их вздрогнуть. Взъерошенные черные волосы Деймона превратились в слипшиеся комья, а выпученные глаза лихорадочно бродили по испуганным ликам. — Все, что я сделал: все ошибки, грехи и просчеты — все это результат моей глупой влюбленности! Черт, я делал все ради любви! Я любил отца, но ему было плевать на своих детей. Мы не смогли заменить ему погибшего первенца. Потом я обожествлял свою семью, но мои братья и сестры не отвечали тем же, тянулись к поганым Ланнистерам и… да никто не хотел иметь со мной дело! Родной дядя мечтал о мировом господстве. Он сломал мне нос, когда я посмел задать вопрос. Один жалкий вопрос! И ты думаешь, что я был в состоянии пытать младенцев?
— Мои сыновья… — закрыв глаза, ощущая биение сердца и дрожь рук, прошептал северянин.
— Меня там не было! Я бы никогда не причинил вред детям! Не навредил бы своей семье! — понимая, что все кончено — его настигает неминуемая смерть — он прикрылся связанными руками и отклонился назад, чувствуя, как веревка натянулась и впилась в кожу. Зажмурившись в ожидании удара, он висел так несколько секунд, пока не решился приоткрыть веки.
— Режьте веревки. Отпустите их, — поникшим голосом приказал коваль, сжимая пальцами края одеяла с нескрываемым нервным возбуждением. Когда указание было исполнено, и смертники упали перед вершителем судеб на колени, он наклонился над подрагивающим Старком и проскрежетал: — Нет. Я лучше тебя. Я хотя бы сделал правильный выбор сразу. — чуть не захлебнувшись своими рыданиями, Волк повалился на землю и затрясся всем телом. Смахнув предательские слезы, щипавшие уставшие глаза, Дастин отмахнулся от вопросительных жестов и попыток товарищей заговорить.
Он не знал, что именно заставило его пощадить ненавистных служителей Лжепророка, устроившего кровавую баню по всей территории Беленора. Возможно, вид молящего о пощаде для брата юноши, готового пожертвовать собой ради члена семьи. Так когда-то поступил Опи, не колеблясь ни секунды. Или болезненные воспоминания о свершившейся мести положили конец нескончаемому насилию и невыносимой скорби. Вскочив на вороного жеребца, дожидавшегося всадника, он помчался со всех ног в безызвестность.
— Ты захватил крепость моего брата, прежде убив своего, — прорычал Гловер, высвобождая Хорнвуда из пут. — Предлагаю решить все поединком. Ты и я. На закате.
— Ты понятия не имеешь, как все было на самом деле, — рыкнул Питер, вырываясь из цепких объятий и стряхивая потертый кафтан, расшитый золотисто-оранжевыми нитками. — Не приближайся ко мне. И останешься с головой на плечах.
Восемь лет назад.
Оставив груженную товарами телегу возле покосившейся ограды, настороженные юноши бесшумно передвигались по сугробам, в надежде добраться до кузницы незамеченными. На землю опускалась вечная ночная тьма. Прерывистый волчий вой смешивался с совиным окриком, нагоняя тоскливости. Оборачиваясь при каждом подозрительном шорохе, братья приоткрыли поскрипывающую дверь, но не спешили заглядывать внутрь. На тропинке перед хижиной виднелись отчетливые кровавые следы, тянущиеся от колодца до порога. Задержав дыхание, белокурый кузнец не выдержал напряжения, в считанные секунды оказываясь внутри. Заметив лежавшее без движений тело, он подошел ближе и, издавая нечеловеческий звук, повалился на пол и зарыдал, ударяясь лбом об испачканные кровавые брусья. Вязкая жидкость стекала по ладоням, сжимающим изуродованное женское тело. Неподалеку вырисовывались маленькие неприметные силуэты, замершие в причудливой позе. Бесшумно рыдая над трупом любимой женщины, безутешный вдовец раскачивался из стороны в сторону, проклиная весь мир.
— Господи, — голос брата показался таким далеким. Все потеряло значение. Жизни любимых оборвались. Больше не было смысла цепляться за остатки человечности. Рыжий великан попытался прикоснуться к мертвым младенцам, но отдернул руку и бессильно опустился на пол. — Я нашел дровосека. Джекс, он сказал, что наша мама… она привела сюда убийц…
Восемь лет спустя.
Закричав от беспомощности и постепенно угасающих сил, Дастин не разбирал тропинки перед собой — нахлынувшее безразличие к собственной судьбе упрощало ее принятие. Взмыленный конь мчался по ухабистой местности, ныряя в повисшую в воздухе белую дымку — предвестник бурана. Неприятно липкие хлопья облепляли покрасневшее от слез лицо. Смаргивая их, Джексон не сразу почувствовал тряску и не заметил, как копыто скакуна провалилось под снег, в результате чего он свалился вместе с наездником. Ударившись о круп, северянин даже не пытался встать. Руки не слушались, боль лишь разрасталась, поглощая ставшее ватным тело. Он мог спокойно провалиться в сон и увидеть семью. Ведь клятва, данная больше семи лет назад, исполнена. Нет смысла бороться. Слезы обжигали щеки, стекая на белоснежные покровы. Медленно закрывая пронзительные остекленевшие глаза, Джексон всхлипнул последний раз и, приняв решение перестать бороться, откинул голову назад.
Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем чья-то рука нежно провела по мужским волосам. Спутанные соломенные пряди разметались по снегу, утопая в снежинках. Очнувшись, Дастин открыл глаза и поморщился. Над ним, в паре миллиметрах, нависало чужое женское лицо. Черты показались знакомыми — понадобилось пару секунд, прежде чем зрачки расширились от удивления. Приоткрыв рот, он собирался что-то сказать, но замешкался и нелепо уставился на нее. Та, в свою очередь, улыбнувшись и покачав головой, приподняла упавшего воин, помогая сесть. Странная детская куколка со швами на изношенном платьице, по-прежнему висела на бедре. Когда-то давно она спасла его. И теперь их пути пересеклись вновь.
— Ты… — указательный палец прижался к искусанным губам, призывая к молчанию. Он слишком устал. Сняв с себя одеяло, согревающее замерзшее тело, Джексон протянул его спасительнице, напоминая себе, что носил не свою вещь уже много лет. Вместо ответа — легкая улыбка, точно такая, как и восемь лет назад. Отодвинув от себя дырявую материю, она прижала ее к мужской груди, после чего встала на ноги и отвернулась. — Кто ты?
— Еще не время, — все, что произнесла незнакомка, прежде чем раствориться во мгле. Накинув одеяло обратно на плечи, лидер Сынов выдохнул. Он еще не знал, что будет делать дальше. Остаться в снегах без средства передвижения — отвратительная задумка. Плотнее укутавшись в дырявую ткань, он уже обдумывал план, пока не расслышал конский топот и не услышал окрики.
— Черт, вот ты где! — очутившись рядом, задыхающийся Рисвелл, вспотевший от бешеного галопа, уложил растрепанные пряди. — Ты сумасшедший. Как можно… без сопровождения… — успокаиваясь, лорд приходил в себя. Дыхание выровнялось, отдышка прошла. — Ты в порядке? Поднимайся. — потянув друга на себя, он придержал того, не давая повалиться обратно из-за дрожавших ног.
— Почему ты здесь? Сынов больше нет… ты свободен.
— Я итак был свободен, — заметил Филипп, не рискуя убирать руки от пошатывающегося товарища. — Ты не прав. Сыны будут всегда. Ты многое изменил, когда возглавил нас. Мы этого не забудем. — пару минут они молча созерцали расстилавшуюся перед ними долину, утопающую в снежных завихрениях и витающих дымках. — Я отпустил их. Пусть возвращаются домой. — Джексон понимающе кивнул.
Три дня спустя.
Малочисленный конный отряд с серо-белыми стягами пересекли неглубокое ущелье, поднялись по скалистому плато и остановились около притаившейся в лесистой местности деревушки. Солнечные блики поигрывали на убогих полуразрушенных хижинах, покосившихся деревянных заборах и тропах с редко проглядывающейся травкой. При свете дня безмолвное поселение казалось не таким жутким по сравнению с ночным временем суток. Мотнув головой, всадник пустил коня легкой рысцой, часто озираясь по сторонам. Любой шорох настораживал, а пробегающая мимо тень вызвало желание тут же извлечь клинок. Поборов внутренний страх, путник ускорился и проехал мимо разваленных ворот. Остановившись возле самого крайнего домишки с продавленной крышей, солдаты в полном боевом облачении спешились и, не мешкая, зашли в небольшое помещение с приоткрытой дверью, словно приглашающей гостей. Как и ожидалось, внутри расположились четверо человек, сидевших по углам и наблюдающих за увлекательной работой кузнеца. Опустив заготовку в ведро с водой, он спокойно отложил ее в сторону при появлении столь важных особ.
Остальные наблюдатели вскочили и быстро склонились в знак уважения.
— Значит, вы и есть тот самый разбойник, похитивший королевского посланника и моего брата, — без долгих предисловий начал Хранитель, не отводящий взгляд от внешне привлекательного лица, пусть и омраченного печатью глубокого страдания. — А вы, мои верные вассалы, помогали ему вершить это так называемое правосудие. Занятно. — не отвечая, Джексон упрямо не отрывал глаз от разросшейся бороды Старка, отвлекающей внимание от печального взора, тронутого скорбью. — Признаться, когда Бринден поведал мне о случившемся, я думал арестовать вас всех и отправить в столицу. Искушение было велико, особенно под напором Хорнвуда. — откуда-то послышался легкий смешок, сдавленный при виде желваков, бродящих на скулах мастера. — Но, полагаю, мне не позволят этого сделать. — его вопрос таковым не казался. — Вместо этого я принял решение даровать вам титул, лорд Дастин. А еще вернуть права на ваши земли.
Гловер прижал подбородок к груди и нахмурился. Мормонт присвистнул, сразу смутившись своей же реакции. Рисвелл слабо улыбнулся, будто предвидел подобный исход. Сервин пожал плечами, явно желая находиться в другом месте. Однако виновник торжества не прореагировал. Лишь выпрямился и скептически приподнял светлые брови.
— Вы колеблетесь, — констатировал Стефан, побарабанив пальцами по наковальне. — В чем проблема?
— Дастины были первыми Королями Севера. Мы завоевали свой титул сами, без посторонней помощи и подачек. Потом пришли Старки и силой оружия доказали, что любому господству можно положить конец. И вам никто не помогал.
— Мы все еще говорим о титуле лорда? — насмешливо вымолвил протектор, наклоняя голову вбок, но удерживаясь от ухмылки. Что-то в облике изнуренного кузнеца не давало ему покоя. — Ответьте мне на вопрос. Каково это — жить с потерей так долго?
— Больно, — не задумываясь, ответил Дастин, рассматривая вымазанный в грязи пол. Когда-то на нем расплывалось огромное пятно крови. — Невероятно.
— Почему именно мой брат, а не я?
— Вы — хороший человек, — оторвав глаза от созерцания скопившейся сажи, Джексон понимал, что от данной фразы зависит судьба другого человека. На каком-то подсознательном уровне. Ему необходимо было услышать эти слова от кого-либо.
— Я все равно напишу в столицу с просьбой восстановить ваши права. Может, вам стоит отправиться туда и предстать перед королем? Он должен быть вам благодарен, — заключил Молодой Волк, смело ударив по железу кулаком и, развернувшись, направился к выходу. Его подавляла атмосфера печали и отчаяния, царивших в разграбленной деревушке. Осмотревшись, сын Маркуса опустился на бревна близ испачканной стены и оперся на нее затылком. Младший брат поглядывал на него с опаской, но, когда тот снял с плеча бурдюк и приложился к горлышку, Бринден поморщился и отвернулся.
— Примите извинения за него, — вышедший следом Рисвелл поклонился и испросил разрешения сесть рядом. Получив незамысловатый жест рукой, по всей видимости, означавший согласие, он подошел и осторожно устроился на краю. — Джексон заботился обо всех, но никто не заботился о Джексоне. И он просто не привык. Как и большинство из нас.
— Я не буду докладывать в столицу о произошедшем. Только о возвращении законных наследников. Заброшенным крепостям понадобятся их хозяева, иначе Север придет в запустенье.
— Вы бы согласились выдать за меня вашу сестру? — вопрос застал верховного правителя врасплох. С громким фырканьем он поднес бурдюк к губам и отпил пьянящую жидкость. — Я — одинокий Рисвелл. И нет в этом мире никого другого, кто поддержал бы меня так же, как ваш младший брат поддержал лорда Деймона.
— Я подумаю об этом и, разумеется, узнаю ее мнение. Хотя какая уже разница? Все равно я не смогу защитить ее в таком состоянии. Бринден отправится воспитываться в каком-нибудь знатном доме, а Деймон рано или поздно бросит меня, когда поймет, что все бессмысленно. К слову, лорд Мормонт, вы говорили, что ваш дядя старался держать вас подальше от фамильного замка? — появившийся на улице Джейсон кивнул и натянуто улыбнулся, вспоминая неприятные моменты из прошлого. — Как вы попали к Сынам?
— Я понял, что любимый дядя собирается прикончить меня, если откажусь принять сторону Гэбриэля. Тогда я сбежал в лес и столкнулся с Гловером. Он хотел повесить меня, но Джексон отговорил его.
— Он прямо святой, — ухмыльнулся Стефан, поднося мех к покрасневшим от влаги губам. Не успел он как следует посмаковать очередное дорнийское вино, как кто-то выхватил предмет из рук и швырнул в сторону, позволяя кровавым узорам растечься по снегу. — Какого черта?
— Я поеду в столицу и прослужу Никлаусу в качестве кого угодно, если вы перестанете гробить себя, — безапелляционным тоном сообщил Дастин, вскидывая голову уверенным жестом. Их глаза единого оттенка встретились. — Это не поможет. Станет только хуже. И появится ненависть. Поверьте, тяжело перестать ненавидеть себя.
Прикусив губу, Стефан поднялся и, став напротив кузнеца, шумно втянул воздух. Дастин не двинулся с места. Больше минуты они стояли молча, не произнося ни слова. До тех пор, пока владыка Севера не потянулся к еще одному бурдюку, висевшему на бедре, и демонстративно не отшвырнул его следом за предыдущим. Ради любимой Хельги, которая никогда бы не простила его за такое тупое равнодушие.
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу