Беленорские хроники (джен)

Примечания:

Посвящается жертвам сегодняшнего ракетного удара по моему родному городу. Найдем каждого, кто отдавал преступный приказ.

---

Imagine Dragons — Natural.

AWOLNATION — Dreamers.

Machine Gun Kelly — Bad Mother Fucker.

Otis Taylor — Nasty Letter.

Клятва позабыть о войне и посвятить себя семейной жизни растворилась в глубоких пучинах памяти при первой же славной стычке с еретиками и прочими гнилостными последователями безумца. Лорд Штормовых Земель, одного из самых безлюдных регионов королевства, всерьез озаботился данной проблемой и бросился на поиски достойных вассалов. Приняв участие в двух крупных войнах, жители рубежей впали в меланхоличное запустение. Крестьяне засеивали очищенные скудные поля, рыбаки с трудом находили место для высадки на изрезанных остроконечными скалами побережье, аристократы едва проявляли интерес к общему благосостоянию. Их вялость оправдывалась слабым урожаем, разрухой во всей стране и нежеланием подчиняться законной власти восстановленного в правах грандлорда, без кого жилось гораздо лучше при менее требовательном Транте и не беспокоившем их Майкле. Увы, времена меняются. Сыновья приходят на смену отцам. Положение правящего клана казалось шатким изначально.

До рождения наследника, укрепившего боевой и моральный духи. А появление на свет и второго крепкого мальчика растопило сердца явных противников воцарения носителей рогов. Более того, быстрая реакция правителя на пленение его супруги приятно поразила наблюдавших, немного разочаровавшихся в пьянствующем молокососа. Затем выяснилось, что леди беременна. И почтение возросло троекратно. Гости стали приезжать на поклон чаще. Привозить в подарок отборных коней, дорогостоящее оружие и обещание вечной верности. До нового мятежа. Посему следовало собрать вокруг побольше союзников и заручиться поддержкой путем заключения браков.

Даже Вильгельм, при всей неспособности к составлению дипломатических хитросплетений, пришел к подобной мысли самостоятельно. После разговора с женой. Их отношения улучшились по сравнению с периодом двухлетней давности, когда Лилит готовилась вернуться на Острова и забыть об этой порочной связи. В брак они вступали, почувствовав взаимное влечение на войне, не испросив согласия родичей. Хотя на кого им уповать? Вся семья пала, оставив их сиротами в огромном одиноком мире. Сам Бог повелел им сойтись. И создать нечто прекрасное, возродив две династии. Но этого по-прежнему мало. Уцелело всего пять домов, а непокорных ленников и смутьянов — поболее, особенно на равнинах. Держать в узде их было некому, а постоянно покидать главную крепость и подвергать себя опасности противоречило здравому смыслу. Не для того Баратеонам возвратили титулы и наградили за службу новому королю.

Однако отсиживаться в неприступном бастионе тоже противно воле деятельного проектора. Как бы душа ни тянулась к охоте, заветной пьянящей влаге, выслеживанию недобитых фанатиков и чудным ночам любви — безопасность преемников важнее. Созвать великий совет из выживших подчиненных, выслушать предложения и сплотить разрозненных штормовиков. Тогда же ему напомнили о старом долге перед павшим Коннингтоном. Кажется, кто-то пообещал старику узаконить пару бастардов и передать им все земли предков. Чертыхнувшись сквозь зубы, неусидчивый протектор увидел в таком повороте судьбе возможность прокатиться с благовидной целью.

Снарядив отряд из тридцати конников, Баратеон направился на восток, через гористую местность. Их не тронули ни разбойники, ни остатки безбожников, засевших на продуваемых вершинах и боящихся выползти из сырых пещер. Их гонитель в рогатом шлеме и с молотом за плечами не брал в плен. Его репутация оправдала себя в пору годичного побоища и до него. Будучи головорезом около двадцати лет, он изучил все возможные маршруты и потайные дороги. Все засады проваливались и кончались пойманными и повешенными ублюдками. Никакого суда или отправки в первопрестольную. В самый первый день царствования на руинах Клаус разослал письменные распоряжения не тревожить его с такими пустяками. А выказывать жалость к тем, кто сжигал города и истязал дворян во имя господства лютого зверя не входило в привычки перешедшего на сторону добра Сохатого. И до того обожавшего лишить кого-то жизни. Тех, кто заслужил — с наслаждением.

Покачиваясь в седле, он напевал песенки из прошлого, попутно прислушиваясь к подозрительном шуму извне. Высланные вперед лазутчики, обследующие каждый закуток, не подавали сигналов. Путь открыт. Только конница с неопознанными флагами надвигались на них с гибельной скоростью. Приготовившись дать отпор и потянувшись к орудию, владыка Юго-Востока раздраженно зарычал при виде обрисовавшихся луны и солнца, разделенных на четыре части. Сторонники. Мотнув головой от досады, жаждавший запаха смерти Вили поначалу не отреагировал на приветственные оклики, но потом вспомнил, как важно все же демонстрировать благожелательность. Иначе никак не обзавестись друзьями.

— Не ожидал повстречать вас так далеко от острова, господин Тарт, — поклонившись, улыбчивый лорд придержал коня, дабы ехать рядом с сюзереном. — Вы не застали меня в замке? Я давно предупреждал о намеченном маленьком приключении.

— Без подобающей компании? Бросьте. Разрешите сопровождать, — деваться некуда. Отказать нельзя и невежливо. Пересилив природную нелюбовь к великосветской почтительности, Олень кивнул, при этом подавая знак всему эскорту двинуться дальше. — Могу попросить об услуге, Ваша милость? — ну конечно. С этого надо было начинать, а не притворяться участливым напарником. — Леди Альма. Мне бы хотелось получить вашего благословления на брак с ней. — зачесав темно-посеребренные волосы назад, он не переставал склабиться по ведомой одному ему причине. — Без спасительной руки столь блистательный род, как Тарты, останется без преемника. У вас уже двое. А у меня — ни одного.

— Обратитесь в столицу. У нашего короля появилась навязчивая идея подыскать каждой паре по твари — или наоборот, — вызвав искренний смех собеседника, чьи абсолютно темные глаза сияли от радости в предвкушении положительного ответа, Бернардов сын фыркнул. — Зачем вам опальная девица предателей? Первого ее мальца я зарубил в чертоге, а второго взял в заложники и кормлю за своим столом уже порядочно времени.

— Ей тоскливо одной, — простодушно заявил Гарольд, подзывая оруженосца с бурдюком вина. Угощая повелителя пьянящей влагой и шутками, он медленно добивался поставленной цели. Как поступал и с предыдущими. — К тому же, у вас есть шанс возродить целых три клана. Сам государь не состязался бы с вами.

— Поговорим об этом после посещения деревушки, — хмыкнув от одобрения, мужчина последовал за командиром галопом. Вопреки пренебрежению, поселение оказалось крупным гордом, раскинутым на речке, одной из двух текущих по региону. Разделенный надвое, он рассредоточился на извилистых холмах. — Чего они так на меня вытаращились? Никогда не видели сияющих доспехов? — несмотря на принадлежность к высшему семейству, разговаривал Вильгельм как корчмарь. Или головорез, каким и был, в сущности. — Ни приветствий, ни торжественности.

— Мы в Гнездовье. Двадцать лет назад Левое и Правые Крылья приняли на себя удар сил Тиреллов и подверглись разграблению пиратов Грейджоев. Они защищали своего господина, вашего отца. А вас считают недостойным продолжателем. Трант им нравился куда больше.

— И чем же я им не угодил? — попытка помахать застывшему мальчугану в грязном платье окончилась подбежавшей матерью, с резкостью оторвавшей его от игры в камушке и намеренно отвернувшейся. — Ну же, разбей мои чаяния суровой правдой.

— Они ненавидят Ланнистеров. А вы встали на их сторону и помогли убить соотечественника.

— Как все однобоко и скучно. Я не Ланнистер, а законный Хранитель. Не забывайте об этом, — он умел проявлять стойкость, когда того требовали обстоятельства. — Найди детей Седрика, в какой бы грязной луже те не ползали. — прижав подбородок к груди, впечатленный вассал заспешил допрашивать местных жителей. — Неблагодарные сукины дети. Перебил бы вас всех, но кем потом заправлять и командовать? — рассуждая наедине с собой, кровожадный Баратеон морщился от солнечных лучей — редкого гостя в сих краях — и вдыхал приевшийся влажный воздух. — Как успехи? — заместо болтовни знаменосец повел его через оживленный рынок, символизирующий площадь, и спешился у кузницы, заранее окруженной солдатами.

— Прошу, — выпрямившись у дверей, словно гвардеец в белом плаще, хозяин Нефритового Берега тут же сделал приглашающий жест. Спустившись с подхваченного слугой жеребца, юнец поручил подать другой шлем, менее громоздкий и не обремененный рогами. В случае засады он сумеет оборониться и избавить мир от очередной подлой твари. Покончив с приготовлениями, вельможи зашли внутрь. — Повтори Его милости то, что сообщил мне.

— Милорд! — рухнув на колени в каком-то отрепетированном ритме, мальчишка опустил голову, едва не ударяясь лбом о застланный соломой пол. — Мое имя Мауро. Я сын господина Седрика от первой избранницы. Он обучил меня всему, что знал сам. И обещал в скорости выставить на турниры.

— Чтобы там булавы ковать? — нанеся смертельное оскорбление предвкушающему почести кузнецу, утомленный нескончаемыми беседами протектор опробовал сталь и нашел ее весьма сносной. — Но старик попросил узаконить своего второго сына. Я уважаю волю покойников. Так какой ты по счету? — замешкавшись, тот не спешил объясняться. Поэтому из неосвещенной комнаты вышла незнакомка, облаченная в платье-роб недешевого покроя, явно не приличествующее обыкновенной крестьянке. — А вы кто? — всполошившиеся стражи преградили путь, но девица лишь лукаво усмехнулась.

— Сестра Мауро. Геродиада. Одна из дочерей лорда Седрика, да упокой Господь его душу, — вздохнув от количества пребывающих родичей, связанных с ним самим по крови, Сохатый помассировал виски и прикрыл веки от сплошного словесного потока. — Извините за вмешательство. Я просто хотела ему помочь. И подтвердить сказанное. Он действительно второй сын. Я призываю признать его.

— Не взыщите, повелитель! — фермер или торговец, в тунике и накинутом поверх шерстяном плаще с рукавицами, оберегавшие от непогоды, не предпринимал попыток прорваться в мастерскую, смирно дожидаясь снаружи. — Могу я взять слово? — Баратеон небрежно махнул рукой, воодушевленной тем, что удача сопутствовала всему предприятию. — Они солгали вам. Мауро — старший из детей. А после него родился Валерио. — осознав услышанное, Вильгельм прикусил губу и пригляделся к вестнику, но не торопился впадать в неистовство. — Он живет на правом берегу. С сестрами. Привести его?

— Уж постарайся, — схватившись за рукоять близлежащей булавы, он взвесил ту в ладони и мысленно просчитал расстояние до черепа дерзновенного лжеца. Впрочем, тот ретировался в дальний угол. Не рискнув мараться об родственников, владыка покинул их обитель. — Стоит ли сжечь тут все дотла?

— И стать таким, как Гэбриэль? — восхитившись выдержкой вспыльчивого товарища, Гарольд сам пару минут пребывал в недоумение. — Их замысел мне понятен. Но в городке точно процветает конфликт. Между фракциями? — порекомендовать бы вырезать одну из сторон. Тем не менее, народной любви такими средствами не достичь. — А вот и чертов виновник всех невзгод. Вусмерть пьяный. Может, ты еще передумаешь насчет тех лжецов?

— Или сделаю ставку на гребаных сестер, — размяв шею и допив содержимое бурдюка, сын Бернарда швырнул тот лакею и принялся всматриваться в черты еле волочащего ноги поселянина, падающего через каждый шаг и наваливающегося на земляков. Никакого сходства с великим предком. Но в роду благолепных тоже не без уродов. — Вот он ты. Известный пьянчуга, доставивший мне столько хлопот. На колени.

— А вы выше, чем мне рассказывали, — пробормотал не менее рослый штормовик, поведя широкими плечами и запрокинув голову с широкой улыбкой на устах. — К слову, в мехе еще осталось вино? — не сдерживая рвущегося наружу смеха, Хранитель поддался неожиданному порыву и известил окружающих о полном одобрении такого претендента. — Если мне дадут капельку дорнийского, я не буду оказывать сопротивления.

— Да неужели, — высунув язык и облизнувшись, Баратеон осмотрел троих девиц, ставшихся за спиной брата. — Вы, значит, дочери от прачки? — темноволосые и кареглазые, они не выражали удовольствия от судьбоносного знакомства и не спешили кланяться. — Ладно. Предсмертное желание Седрика? Не более одного наследника мужеского пола и трех будущих дам. Мы справились. Выражаю почтение, милейшие.

— Ты рехнулся? — схватив сюзерена под локоть, зарвавшийся Тарт дернул его на себя и попытался увести в сторону. Стражники взволнованно потянулись к мечам, но успокоились при виде блеснувшей стали, оказавшейся опасно близко к незащищенному горлу. — Я не желал зла. Всего-то хотел сказать, что эти детки напоминают мне Роланда. Вижу ублюдка перед собой, как живого.

— Еще раз тронешь меня, я откромсаю оба твоих глаза и уха, дабы видения не досаждали, — тут же выпустив осмелевшего вассала из объятий, Вильгельм спрятал кинжал и ударил себя в грудь. — Ты бы не злил меня. Иначе возьмешь в жены одну из них и забудешь о землях Трантов. На острове точно не соскучитесь. — откашлявшись и ретировавшись к лошадям, лорд скрестил руки на груди и впервые помрачнел. — Алчный ты мерзавец. Ну да к черту. Не осуждаю. Теперь вы. — осведомившись об имени каждой статной красавицы, он совершенно точно определил смутьянку, разумную и податливую. — Я вынужден отослать одну из вас в столицу на поклон. Вторая присоединится к брату в смотре Бастиона и подчинению всех желающих с нежелающими. Третья поедет со мной и станет гостьей моего дома. Не трудитесь, я сам выбрал. — все разрешилось без пререканий. Лучше так, чем жить в деревушке с несбывшимися чаяниями. — А ты проведешь своих добрых соседей по дороге и покажешь, как нужно обращаться с подданными.

— Будьте осторожны, Ваша милость, — процедил Гарольд, взбираясь на подведенного скакуна. — Вы упустили главное: взгляды крестьян. Я видел, какой ненавистью те сочились.

— Твоя наблюдательность делает тебе честь. Но не твоя самоуверенность, — Олень следил за тем, как слуги помогают найденышам удержаться в седле. Презабавное зрелище. Обучить будет трудно. — Не появляйся на пороге моего доме ранее свадебного пира. Приглашение я приму. — расставшись перед развилкой, штормовики ограничились сухими кивками. Юго-Восток не посмеет подвергать сомнений указы командующего. Посему тот въехал через центральные врата, украшенные по обеим сторонам статуями рогатых оленей, как подобает истинному величественному правителю. В рогатом шлеме, с молотом, сокрушившим задержавшегося наместника, наперевес. — И где же празднества и пирушки? Где радость? Или я не домой вернулся спустя два дня?

— Весь замок знает о твоем приезде, так громко ты кричишь, — приодевшись в более яркие цвета, приличествующие супруге грандлорда, Лилит поднесла горлопану ребенка и поцеловала в выбритую щеку, взлохматив вьющиеся пряди. — Твой сын уже бегает быстрее, чем служанки. Не говори мне, что в детстве был таким же. — многозначительно улыбнувшись, Баратеон прижал малыша покрепче. — И кого ты привел к нам? — позабыв о взятой в заложницы девушке, скромно осматривающей огромное мрачное помещение чертога, увешанное гобеленами и изогнутыми щитами противников, Вили криво усмехнулся. — Позволь проявить любезность. — приложив указательный палец к приоткрывшимся мужским губам, Харлоу не стала наседать. — Я распоряжусь подготовить покои. Как ваше имя?

— Пеппер, — прижимая к груди цветок, сорванный на родных полях, селянка заправила темно-рыжий завиток за ухо и стыдливо прикрыла грязные ногти потертым плащом. В необычайно светлых глазах, под тончайшими ресницами, отражался страх. — Госпожа.

— Не волнуйся. Я тоже чувствовала себя чужой поначалу. Как и Вильгельм, — тяжело было представить рослого воина, снимающего окровавленные помятые доспехи ради передышки в пару минут, каким-нибудь незрелым смущающимся отроком. — Ты помнишь, о чем мы договаривались? Не напиваться. — зарычав от негодования и оттолкнув виночерпия, юноша не скрывал обиды. — Ты будешь посвящена во многие тайны нашего двора. Писать ты, полагаю, не умеешь? — испуганно покачав головой, сестра новоявленного аристократа прислонилась спиной к стене. — Отлично. Я сама научилась с трудом. Мы, одинокорожденные, редко утруждаем себя такими мелочами. — засуетившаяся прислуга возвестила о прибытии долгожданного гостя. — А вот и твой соратник, милорд. Мы примем его, а ты пока приведи себя в порядок, милая.

— Как всегда вовремя, — буркнул Сохатый, передавая малютку няньке и направляясь в комнату вместе с домочадцами для переодевания. Все равно чертова вежливость требует издержек. Отказавшись от ванной в угоду обычному протиранию, хозяин Рогов принарядился и поприветствовал товарища как подобает. — Мы не виделись целый месяц. Такая честь, господин Грандинсон.

— Перестань, Вилл, ты омрачаешь превосходное настроение! — обнявшись, братья по оружию сошли к обильной трапезе, состоявшей из зажаренной нафаршированной яблоками свиньи и десятка блюд. — Все в угоду нашей старой дружбы! Быть может, даже родственности. — поймав на себе испытующий взгляд, Джером поторопил лакеев с вином и развел руками. — Да брось. Ты слышал о политике Клауса и его жуткой нетерпимости к безбрачию? Я обзавелся бы благоверной, породил бы кучу отпрысков, достойных союза с твоим домом. Или ты рассчитывал на царственную принцессу?

— Нет. Скорее на то, что ты заткнешься и выпьешь со мной, — чокнувшись, они опустошили обе чаши. — К слову, будь вежлив. У нас гостит юная особа, вывезенная мною из знаменательного городка. Или деревни — я так и не понял. Гнездовье. — уловив намек, заинтригованный штормовик поднял брови в ожидании нисхождения простушки с венком в спутанных немытых волосах и наивной бесхитростной улыбкой. — Поклонись. Леди Пеппер Коннингтон.

— Я хочу ее, — не терпящим возражений тоном объявил рыцарь, осушив второй сосуд и вытерев губы, слегка подрагивающие от возбуждения. Мимолетного обмена взорами оказалось достаточным. — Не собираюсь с тобой препираться. Ты в неоплатном долгу передо мной за спасение жизни. Считай, мы в расчете.

— Я бы итак согласился, ибо девчонка мне только помешает, однако ты не ослышался. Она — бастард. Неузаконенный. Вторая уехала бать штурмом столицу с посланцем от меня. Статут придет не раньше месяца. Лучше по старинке — заведи любовницу. Из нее получится, скорее всего, неважная, но дома удовольствий никто не запрещал, — отойдя на террасу, они перешептывались как заговорщики, явно нарушившие правила приличия. — С каких пор ты стал поборником морали? Давай-ка подберем тебе южанку.

— Перед кончиной отец заставил меня обручиться с кем-то из Вэйтов. Та умерла. С дорнийцами я не намерен связываться. Дети прачки будут покрепче, — такую версию преподнес Грандинсон, стесняясь сознаться в пробудившейся страсти. В случае отказа он был готов мчаться в первопрестольную, падая ниц с мольбой на устах. — Тебе ли не плевать?

— Лишь в знак особого расположения. И потому что она самая благонравная. Видел бы ты вторую. Да там сам Люцифер посватается. Третья же умирает от чахотки. Судя по кашлю.

— Пристрой остальных сестер. Парой твоим сыновьям станут мои дети. Никак иначе. — Джером точно не забыл о старой клятве, данной за пару часов до решающей схватки с еретиками. Они оба выжили. Чтобы объединить кланы. Оправив распашной плащ ядовитого желтого цвета, лорд хотел щегольнуть в присутствии дамы опустошенного сердца. — Как думаешь, мне отрастить бороду?

Несколько месяцев спустя.

Звук дробящихся костей сродни пению блаженных богомольцев. Орудуя молотом и рогами на шлеме с особой ловкостью, Вильгельм выходил неоспоримым победителем из бугурта. Затупив смертельно опасное оружие, он все же умудрялся наносить соперникам серьезные травмы и сваливать в кучу на землю, мокрую от недавнего дождя. Утопающие в грязи ноги мешали маневрировать и блокировать выпады. Приходилось принимать весь удар на кирасу и сдерживать напор превосходящих сил. Одной обороной не выиграешь битву, особенно с норовом прославленного бойца. Безжалостного, хитрого и расчетливого, легко поддающегося эмоциям и также стремительно охлаждающего свой же пыл во имя неоспоримого триумфа. Восседавшие на помосте молодожены одобрительно хлопали, криками подбадривая носящегося по турнирному полю сюзерена. Зазывающего добровольцев померяться с ним силами, вопреки советам жены не увлекаться. Кровь вытекала из сферических шлемов, на телах, высвобожденных из-под слоя металла, проступали кровоподтеки и фиолетовые гематомы. Храбрецы заканчивались. Попытки сбить властителя всего региона увенчалась отбитым железным рогом, очень громким задорным хохотом и поднятым кверху трофейным щитом, рассыпающимся в щепки. *

— Давайте повеселимся! Тот, кто одолеет меня в честном бою, может обратиться с любой просьбой. Кою я обещаю исполнить, — подняв забрало, Вильгельм призывно мотнул головой на взрыхленное и усыпанное частичками металла ристалище. — Ну же. Я — человек-слова! В придачу дам лучшего коня.

— Разрешите, Ваша милость! — раздавшийся неестественно искаженный голос отдавал иноземным акцентом. Сам обладатель, скрывающий личину под черными наполированными доспехами, возвышался над парой караульных с алебардами, под прицелами луков и арбалетов. — Я готов испытать удачу.

— Назовись! — ответа не последовало. Целую минуту веселящиеся забулдыги хранили молчание. Увы, никаких сведений от таинственного незнакомца получено не было. Прикусив искусанную губу, лорд фыркнул от закипающей ярости, будоражащей болотно-штормовую кровь. — К черту. Иди сюда! Тебя я легко сражу. — увернувшись от неловкой подсечки, Баратеон рассмеялся, тут же становясь в защиту из-за чреды посыпавшихся ударов. Один за другим, те медленно отодвигали его к тилту и укладывали на лопатки. Отскочив, юнец зацепил затупленным шипом наголенник соперника, почти опрокинув и покончив с затянувшимся представлением. Рывок перечеркнул все усилия. — Вот же Дьявол! — ратник обрушил сам молот на панцирь с оленем, угрожая пробить вместе с ребрами. — Сукин сын!

— Арбалетчики! — очнувшись от сковавшего члены оцепенения, Джером первым выкрикнул заветный указ и привел в движение половину наблюдателей. — Приготовиться!

— Рискнешь шкурой и сломаешь еще пару моих ребер? — прорычал Сохатый, выхватывая из-за пояса мизерикордию и целясь в сочленения на коленях. Перехватив запястье сопротивляющегося, все еще немотствующий воин перенаправил кинжал и приблизил к прорезям на шлеме. — Нет, такой смертью я не полягу. — резко перевернувшись, он принял удар на плечо, избежав таким образом тисков. — Так кто же ты? — выпрямившись, неизвестный отбросил все вооружение и призвал сержанта на помощь.

— Вы меня не вспомните, — избавившись от скрепляющих ремешков, неудавшийся убийца явил всему честному народу изъеденное морщинами и складками лицо, полностью заросшее бородой. Темные вьющиеся волосы легли прядями на покрытый потом лоб. — Анибаль Стедмон. Соратник вашего отца. — вдохнув влажный воздух и прикрыв воспаленные веки, представившийся штормовик опустился на колени, чем вызвал замешательство в рядах стянутой к полю стражи. — В мои планы не входило ваше убийство. Всего-то проверка способностей. Вы поднаторели и превзошли родителя.

— В отличие от него, я хотя бы жив, — наконец сбросив вторую кожу и размяв занывшие мускулы, сир пока не давал распоряжений прицелившимся стрелкам. — Что мешает моим людям изрешетить тебя на месте, превратив в хорошую мишень для моих детей?

— Мой отец служил вашему верой и правдой. Бился за него у Рогов. И пал там же. Я же поднял знамя нашего дома и принял участие в битве за столицу.

— Не на той стороне. А за море ты бежал со знаменем или без него? — поинтересовался Вили, глядя на униженного дезертира, впрочем, сохраняющего хладнокровие. — Так за чем пожаловал? Бернард и Майкл давно гниют в сырой земле. Пришел взять реванш?

— Принести клятву верности и попросить принять на службу, — спокойным тоном произнес Стедмон. — У меня двое детей. Жена умерла от лихорадки при моей высадке в гавани. На ее украшения я купил доспехи и смог войти в город. Я готов оставить их у вас в качестве почетных гостей. Исполнив любое ваше поручение. Хотя вы пообещали за победу иное. — замолчав, грандлорд прищурился, пристально изучая новоявленного вассала. Либо поверить и допустить, либо казнить публично. Вместо принятия решения он расхохотался, проявляя худшие качества властителя и лучшие — полководца.

Пять лет спустя.

Развевающиеся флаги с пляшущими грифонами и лебедями просматривались с высочайшей башни. Клан Коннингтон в полном составе, за исключением главы, принял приглашение Хранителя региона и собрался под сводами неприступной крепости на берегу Рубинового моря. Вечно затянутого тучами и подвергающемуся нападению беспощадных штормов. Прорезающие горизонт молнии и гремящий гром поражали воображение гостящих в донжоне иноземцев или соотечественников с других краев. Когда засыпаешь — получаешь неописуемые ощущения близости Господа гневного, но правосудного. Хозяева посмеивались над бледными невыспавшимися визитерами и предлагали отведать хорошего вина за примирение с буйными стихиями. Многих изумляла высота укрепления на возвышенности и массивность оцепивших строение стен, преодоленных всего одной армией мира. Чернеющего урода с вытянутыми к небу кулаками-башнями было видно со всех сторон света.

Замок, стоящий на обрыве, нависающим над водной гладью, громоздился на каменистой местности и усложнял подход войскам противника. Печальный эпизод с успешным штурмом Майкла-узурпатора не позабыли и возвели над главными вратами дополнительные сооружения вместе с пока недостроенными машикули. Ожидать повторного нападения вряд ли придется, однако соседи непредсказуемы, а королевство разбивается о гражданские войны и разделяется на лагеря. Однажды Баратеоны совершили ошибку. Подготовив оборону, можно не бояться создавать или избирать союзы. Во всяком случае, пока тревожиться не о чем. Нынешние представители рода скорее возрождали пострадавшие земли. Потому созвали в дом, приобретший светлые тона с появлением достойного потомка, ближайших соратников.

— Лорд-командующий! Какая неожиданность, — выразив почтение бывшему врагу, Вильгельм не смог удержаться от усмешки при виде склонившегося гордеца. — И сам командующий военными силами. — Сванн, в знаменитом черно-белом плаще с фибулой в форме лебедей довольствовался кивком. — В столице любят помпезные длинные титулы, правда? А вот и леди Ребена. — поцеловав крестьянку, обладавшей неподобающей статусу чванливостью, он передал ее на попечение супруги. — Я слышал, вы стали избранницей Волантийского безумца?

— Оставь это, — порывисто оборвала Лилит, сглаживая бестактность мужа приветливой улыбкой. — Не тебе рассуждать о безумствах, ты охотился на Клауса в горах Птичьего Пути аккурат подле монаршей армии. Не забыл? — пожав плечами, Олень предложил мужской части перейти в пиршественный зал ради глотка доставленного вина. — Ваши сестры очаровательны. Только Мэгги немного задумчива.

— Она застенчива. Понимаете, бастардам тяжело освоиться, — на ее руку претендовало немало мужей ввиду богатства дома, но узнав о соперничестве со Свифтом, все отступились. Джеремая предложил им соединиться пред очами рогатого божества, наплевав на придворный мир. Ночью он проник в ее покои по крышам и пришел за заслуженной любовью, причинившей боль и блаженство. С тех пор их союз обречен на счастье. — Государь просил меня пригласить ее в Гавань и подыскать избранника. Я не уверена в ее желании.

— Сир Мандерли одинок, — заметила островитянка, призадумавшись от услышанного. — Пренебрегать мнением венценосца не стоит. Он всерьез обеспокоен обескровленными кланами. Представьте их и понаблюдайте за реакцией. — последовав за стражей и слугами, они вошли в полукруглое помещение с десятками арочных окон без стекол, с открытыми створками. Протяжное завывание ветра заставило кутаться в плащи и вздрагивать от хлопающих дверей. За огромным столом, от одного края стены до другого, разместились именитые гости. — Ты выпил все сам?

— Да бросьте, миледи! — елейным тоном протянул Дориан, провозглашая тост за храбрейших людей Беленора — жителей штормового полесья. — Вы подошли вовремя. Я расхваливал свою благоверную. Из Простора. Не зря говорят про южан, будто они видят солнце чаще нас. В таких ясных глазах вполне легко потеряться. Прелестница, каких наша закраина и не видывала.

— И где же она? — насмешничал Джером, поглаживающий дрожащие плечи молчаливой жены, вновь носящей ребенка под сердцем, о чем стало известно пару дней назад. Пришлось трястись в карете и терпеть пронизывающий холод. — Прячется в высочайшем бастионе, чтобы мы не лицезрели ангелов в исконной ипостаси?

— Смейся-смейся, друг. Посмотрим, как ты заговоришь после того, как встретишь ее. А мы направимся в Пруд через неделю, где я представлю вас друг другу. Боюсь, она разочаруется в тебе. Прямо как я в день первого знакомства.

— Нам было по десять лет, о чем ты? — общий смех заглушили раздавшиеся снаружи боевые кличи. — Это часть какого-то спектакля? Демонстрация силы? В Гавани о мощи Баратеонов прекрасно известно и без трюков. — непонимающе нахмурившись, Сохатый вытер испачканный подбородок и поднялся с кресла, дабы удостовериться лично. — Даниэль, вы привычно молчаливы. Некоторые не подозревают о том, как звучит ваш голос. Порадуйте нас.

— Я не паяц! — проскрежетал рыцарь, чувствующий себя некомфортно под пристальными взглядами, устремленными на изуродованную плоть. Исследующие каждый миллиметр скрюченных ожогов. Не могло не нервировать. — Кто там гомонит?! — вскочив с упавшего стула, он присоединился к юношам на террасе. — Вы созвали пестрое сборище. — внизу, под стенами собралась галдящая толпа воинов с топорами, бряцающими по щитам. — И как трактовать подобное?

— Это Мауро, — склонившаяся над парапетом Ребена узнала фамильные черты. Они не виделись пять лет и особенно не досадовали. Мужчина остался кузнецом в крупном городе, а девица вышла замуж за родственника короля. — Он пришел за землями, которые считает своими по праву.

— Прошу прощения? — протектор не успел договорить — просвистевшие арбалетные болты вонзились в камень, в результате чего все стоявшие пригнулись. — Подонок! Я сниму с него кожу живьем, отдам на растерзание псам, а останки вывешу на зубце в назидание. Но сначала раздроблю череп. Возглавь вылазку и приведи его живым, Стедмон. — безмолвный охранник, полностью облаченный в доспехи, поклонился и надел барбют. — Надеюсь, вы несильно будете горевать по нему.

— Уверяю, наша с ним история должна была закончиться давно. Но вас дожидаться он не станет. Ибо охота — его излюбленное занятие. Он обожает заманивать жертв в ловушки и силки, наслаждаясь их медленной смертью. Нас заставляли смотреть. — прикрыв часть лица ладонью и вздохнув, Свифт дала волю эмоциям всего на мгновение. — Отец не зря опасался и просил вас узаконить Валерио. Уберечь от разорения наши пашни и нас самих. Узнав о таком решении, Мауро пришел в ярость и отвел брата в лес для травли. Но смиловался и просто споил перед вашим приездом. Того селянина, что высказал правду, он казнил на следующий день. И затаил обиду на вас, повелитель.

— Тогда он является угрозой государству, — отрезал Мандерли, вдоволь наслушавшись чужой печали. — Вздернуть на ближайшем суку и покончить с бесчинствами. Ты позволял головорезу разгуливать по своему царству беспрепятственно?

— Уверяю, сказания о его зверствах я услышал впервые. Не думали просветить перед тем, как отдаться заморскому безумцу? — Ребе сдержала порыв отвесить солдафону пощечину и научить манерам. Но их прервало конское ржание, сопровождавшее рассеявшийся отряд повстанцев. — Знаете, а ведь ваш драгоценный братец не облагодетельствовал мой регион наследником Грифового Бастиона. И как окрестить сей поступок? Неподчинение? Восстание? Заговор?

— Глупость, — не потупляя взор, промолвила незаконнорожденная дочь Седрика. — Я напишу ему. Вы сами подыщите устраивающую вас претендентку и даруете господское соизволение. Я не сторож ему и не несу ответ перед вам.

— Расслабься, — попросил Джером, встав на защиту новоявленной свояченице и предупредив старого товарища от конфликтов внутри стана. — Твой цепной пес справится. Не зря же носит столь страшную кличку. Пожиратель Сердец.

— Плевать. Через три дня пойдем на оленя. Возражения не принимаются, — по всей видимости, лорд легкомысленно отнесся к предостережениям девушки, не без оснований остерегающейся худшей из концовок данной трагедии. — Пошли выпьем.

Три дня безуспешных поисков по окрестностям не принесли никаких итогов. Окружение уговаривало Баратеона не выезжать из укреплений ради пустых малополезных развлечений. Тот проигнорировал все увещевания и настоял на увеселительной прогулке. Выпущенные из псарни своры с оглушающим лаем бросились по следу вместе с десятками егерей и пажей. Вскочив на резвого скакуна с копьем и наполненным бурдюком, Вили протер испачканные губы, размял шею и радостно повел за собой всю свиту веселящихся аристократов в пестрых туниках. Риск — дело благородных, посему все напивались до главного священнодействия. Мчась по густым полоскам леса, они гнали запуганного зверя вдоль плоскогорья. Пока не разделились у теснины со змеящейся меж скал речушки, поведшей по ложному пути часть охотников. Отделившись от телохранителей, увлекшихся погоней, Хранитель остановил коня у переправы и, совершенно позабыв о возможных засадах, отвлекся на вино. Просвистевшая у уха стрела напугала шарахнувшегося рысака, вставшего на дыбы и скинувшего ездока. Ударившись о камни лопатками, он не растерялся и, перекатившись с оружием, бросился к источнику звука. Наскок не удался. Одна из ног угодила в расставленные силки и потянула все ноющее тело к небесам. Ножи и кинжалы посыпались из ножен.

— Твою же мать! — выругавшись, Сохатый сощурился в попытке рассмотреть приближающийся силуэт с изогнутым тесаком для потрошения дичи. — Очередной ублюдок пришел по мою душу. Ну, подойди ближе! — замахнувшись, разбойник не сумел вонзить лезвие в незащищенный желудок правителя, а рухнул с наполовину отсеченной головой набок, забрызгивая все вокруг кровью. — Блядство. Где тебя носило полнедели?

— Три дня и три ночи, Ваша милость, — с толикой сарказма поправил измазанный грязью Стедмон, не спешивший высвобождать подопечного. Осмотрев подобранное оружие, он проверил острие. — Вас не собирались щадить. — вытерев сочащуюся кровь из пореза на пальце, страж с полсекунды глядел на подвешенного, однако не стыл испытывать чужое терпение и перерубил веревку. — Поднимайтесь. Я знаю, кого убил. — подав руку всклоченному разозленному мальчишке, Анибаль достал боевой рог и дунул, призывая подкрепление. — Брат нашего общего друга.

— Сколько этих дьявольских отродий бродит по моим землям?! — отряхнув облепившие одеяния пыль с листьями, Вильгельм пронзил выскочивших загонщиков испепеляющим взглядом и прикусил часть внутренней щеки. — Перебил бы каждого. Даже поганого забулдыгу с сестренками. Особенно шибко беспокойную.

— И все же она оказалась умнее нас всех, — пренебрегая возмущениями командующего, Пожиратель Сердец обследовал искромсанное тело селянина, явно тренировавшегося выслеживать добычу. — Им бы захотелось большего. Боюсь, придется послать за покинувшим нас командующим. Они разделили усилия. Наверняка захотят устроить им засаду. — на изрезанном морщинами лице проявилась легкая улыбка, углубившая складки возле тонких губ. — Отряду приготовиться!

Штормовик верно все просчитал. Отвлекая охотившегося грандлорда, мятежные горожане отрезали двоих столичных военачальников от Черно-Белого Пруда и взяли в кольцо. Спрятавшись за каретой, лишившейся испугавшихся обстрелов лошадей и выломавших постромки, Мандерли прикрыл собой вскрикнувшую леди, предварительно дрогнув от попавших в спину болтов. Вцепившись в леденящее кожу металлическое предплечье защитника, Мэгги вперилась расширившимися зрачками в прорезь шлема. Так неподвижно они простояли около минуты. Зарычав от пульсации, прокатившейся по телу в отдельных точках, рыцарь наконец очнулся и заставил девицу лечь на пол, захлопнув дверцу и упал вниз, закатившись под деревянное укрытие, чтобы выбраться с другой стороны.

Оставшийся верхом Сванн ориентировался лучше. Рассредоточив лучников за деревьями, он принялся наматывать круги, отвлекая внимание сбитых с толку грабителей. Развевающийся помпезный плащ запутывал засевших в засаде арбалетчиков, как и бравые кличи неудержимого сановника. Грандинсон использовал иную действенную тактику. Спрыгнув с кобылы и очутившись за косогором, он подкрался к стрелкам, начав перерезать горло. Воспользовавшись всеобщей суматохой бойни, зачинщик с булавой и щитом едва не выломал дверь в надежде добраться до сестры.

— Долго ты от меня бегала, сучка! — конусообразная шапель предохраняла от вражеских стрел, а часть лица оставалась открытой с хорошим обзором. — Иди ко мне. Я позабочусь о тебе. — ощутив тяжелую ладонь на плече, Мауро извернулся с целью раскрошить конечность шипами и напоролся на кинжал. Боль, казалось, сковала все члены. Упав на колено и прижав руку к выколотому глазу, вытекшему на броню, он взревел: — Отступаем! — не рискнув преследовать рванувших прочь преступников, Даниэль стянул мешающий шлем и сплюнул кровавую слюну. — Еще свидимся, Мэгги!

— Вы в порядке? — невзирая на торчащие из доспехов болты, шатавшийся Бродяга подошел ближе. — Госпожа? — закутавшаяся в плащ Коннингтон перевела взор на храброго спасителя. — Прошу простить за мой вид. — опомнившись, Мэгги несмело шагнула вперед и коснулась жестких темных волос сира.

— Спасибо. Вы не представляете, что он хотел со мной сделать. Не в первый раз, — брови сошлись на переносице командующего, не уловившего смысл сказанного ввиду подступающего помутнения. — У него ни разу не получилось. Сегодня — благодаря вам. — перед тем, как погрузиться во мрак забвения, он почувствовал прикосновение чужих губ к виску. Ласка вместо побоев и страданий. Впервые.

— Сестра! — почти спрыгнув на полном ходу, оторвавшаяся от конвоя Ребена заключила выжившую в объятия. — Он тебя не тронул? — Мауро издавна питал к младшей нездоровый интерес. Поэтому отец разделил их, настрого запретив пересекать речку под неблаговидными предлогами. — Я заберу тебя. Увезу в столицу.

Пять лет спустя.

Мальчишки тренировались уже второй час. Хозяин Рогов не испытывал почтения к лености и нытью. Его воспитали придорожные кабаки, полоумный дядюшка и въевшаяся под кожу мстительность. Так удалось возвратить законную власть в непокорном диком регионе и одарить взамен на подчинение наследниками мужеского пола. Что доблестно бились на деревянных затупленных мечах. Разность в их характере поражала. Старший, от природы сдержанный меланхолик, уклонялся от прямых стычек, навязываемых соперником на невыгодной местности. Младший, наоборот, шел напролом, иной раз ценой кровоподтеков и синяков на привлекательном личике, но зато до победы. Без плача и горьких слез с попеременным сетованием о том, как родной отец невзлюбил их. Ничего страшного, поганый Бернард подох раньше лицезрения возмужавшего отпрыска, ставшего бы причиной всех конфликтов и недопониманий. И крупного разочарования, ибо не перенял своеобразный дух преданности царям из Драконьего рода, а перешел на сторону гривастых тварей. И получил втрое больше, чем надеялся.

Наблюдая за неловким боданием двух уставших оленят, протектор нетерпеливо топтался на помосте в ожидании прибытия важного гостя, скрывавшегося от грозного сюзерена десять чертовых лет. Под покровительством забавляющегося короля, позабывшего о распоряжении возродить кланы. Или же бремя ответственности ляжет на провалившего миссию. Постукивая пальцами по плечам, держащий скрещенными руки мужчина склонил голову и всмотрелся в черты третьего воспитанника. Почетный заложник, последний оплот изменников Трантов. Флегматичный и малоразговорчивый. С глубокими серыми, почти сизыми, глазами на худощаво-скуластом бескровном лике с веснушками. Он походил на убитого родителя, напоминая о величайшем позоре и божеской иронии. Впрочем, дрался он куда лучше.

— Ты гордишься ими, — подметила Лилит, обвившая крепкую спину и прислонившаяся лбом к дублету. — С их появлением ты стал умиротворенным. — проведя кончиками ногтей по гладкому подбородку с малозаметными шрамами, она запечатлела легкий поцелуй на коже. — Когда ты исполнишь просьбу супруги? — прищурившись в призыве продолжить, Вили хмыкнул от услышанного: — Когда удалишь леди Стедмон из нашего дома? Она смущает тебя и мальчиков. — Харлоу не преувеличивала. Огненно-рыжая красавица вела себя чересчур нескромно.

— Кажется, тебя услышали высшие силы. Или кому вы молитесь на Островах? — развернувшись, лорд выслушал докладчика, сообщившего об уповающих на аудиенцию гостей. — Пусть обождут. Выделите им комнаты и дайте отдохнуть с дороги. Как думаешь, быть может выдать действующую тебе на нервы девица за проклятого Коннингтона.

— Ни в коем случае. Политическое чутье ты так и не развил. Она — смутьянка. Устроишь ей с союз с не самыми благонадежными вассалами и подставишь под удар собственную семью.

— Что бы я делал без тебя? — усмехнувшись, Вильгельм ни капли не удивился при появлении шумного бражника, облепленного дорогими побрякушками и цветастыми тканями. Завязав длинные тусклые кудри в хвост, Валерио выражал восхищение мрачной обстановкой бастиона. — Я же поручил задержать их, нет? — успев сжать кулаки от негодования, Сохатый приметил малознакомого аристократа, ежели судить по степенной походке и высокомерному выражению. — Мы раньше не встречались, господин?

— Вирвел из Темной Лощины, — прославленное место захоронения невинных, замученных до смерти и полегших в плодородной земле у крепостницы. По легенде, под ее стенами полегла вся дорнийская армия в количестве двухсот тысяч. — Простите, что явился без приглашения. Я просил нашего государя назначить меня придворным палачом. Моими услугами пренебрегли.

— Не пристало дворянам этим заниматься, но усердная работа вознаграждается, — похлопав хмурого просторца по спине и предложив угоститься вином, Хранитель заметно посуровел при виде веселого отпрыска Седрика, отпускающего непристойные комплименты служанкам. — Ты. Подойди сюда. — рот штормовика приоткрылся от изумления. Поперхнувшись, он споткнулся и повалился бы на плитку, но его удержали за край треснувшего шелкового плаща. — Ты счастливо пристроился в столице, посреди лучших шлюх и сановников, что, в принципе, одно и то же. Имением твоим занимается Грандинсон, а ты получаешь деньги и расходуешь их на великолепную жизнь. И я бы не обозлился, если бы видел преемника всего семейства. Ты нашел жену? Проявил интерес хоть к кому-нибудь?

— Послушай, я — герой Гавани. Спас детишек короля. А дела сердечные требуют времени. И озарения, — разведя руками, Валерио чудом избежал оплеухи или пощечины при всем четном народе. — Ладно тебе, я обещаю этим заняться. Иначе твой приятель Джером может занять мое место.

— У Тартов родилась дочь. Сейчас ей десять лет, в брачный возраст войдет через шесть. Ты напишешь им. В любезном тоне. Не без помощи моей возлюбленной, — подозвав островитянку, рыцарь извлек кинжал из ножен и приставил к выпирающему кадыку подчиненного. — В первопрестольную больше ты не вернешься. Разве что по кускам. И я не буду держать слово пред венценосцем. Несчастье могут произойти с любым. Чаще с теми, кто не обзавелся наследниками. Понял меня? — сглотнув, пьяница согласно кивнул. — Что касается тебя, Оноре, то можешь попрактиковаться в моем регионе. Но такому виртуозу не пристало пребывать в отягчающем душу одиночестве.

— Почту за честь иметь вас посредником, однако мало кто пожелает связаться с инквизитором.

— Анибаль! — приблизившись к говорившим поразительно быстро и бесшумно, Пожиратель неотрывно глядел на командира сверху-вниз. Разница в росте впечатляла, а Вирвела еще и печалила, поскольку он уступал им обоим. — Мои поздравления. Я нашел твоей дочери идеальную партию. Не смотри так. Ей пора стать женщиной. А кандидат весьма достойный. У тебя же имеется кличка?

— Виверна, — предполагаемый зять смущал южанина. Немигающим взором и непроницаемым ликом, усеянным глубокими бороздами, точно шрамами. — Как зовут вашу дочь?

— Алисия. И позвольте выразить сочувствие. Порой мне кажется, что в ней живет дьявол. Приданное я соберу. Но удача тебе понадобится в первую очередь, — не питая иллюзий относительно своего же порождения, Стедмон пожал плечами и с озадачивающим хладнокровием отошел в сторону. — Через пару часов я вас представлю.

— Он же не серьезно? — Оноре не до конца сознавал, в какую ловушку угодил. Но ему ли жаловаться? Вечный изгнанник нуждался в любви.

— Вполне, — обрадовавшись первому устроенному союзу, никак не влияющему на Штормовой край в перспективе, Баратеон пританцовывал на месте. Плевать. На одну заботу стало меньше. Отныне Тирелл перед ним в неоплатном долгу. — Поздние вести обычно к беде. — допущенный гонец подал письмо с оттиском золотой розы. Вскрыв и пробежавшись по вихляющим строчкам, Олень не сразу осмыслил прочитанное. Улыбка медленно сползла с побледневших прокушенных губ. — Хойт… погиб в кораблекрушении. Какого черта? Как такое вообще возможно? — подбежавшая Лилит успела подхватить выпавшее извещение и придержать сползающего по стене мужа за локоть.

Семь лет спустя.

Попрощавшись с боевым товарищем на церемонии в Просторе, Вильгельм пришел в притупляющую человечность ярость. Возглавив отряд из сорока добровольцев вместе с палачом из Лощины, они три недели пропадали в лесах и болотах. Нещадно истребляя любого попавшегося разбойника и еретика. Всего было поймано, изрублено на куски и подвешено на деревья в качестве назидания — две сотни ублюдков. Отказываясь возвращаться до завершения священной миссии, он почти настиг бежавшего за пределы региона Мауро и наперегонки с озлобленными дорнийцами погнал за море. Месть стала второй кожей. Впиталась в кровь, курсирующую по отравленным венам. Молот стонал от скрежета и утопал в душераздирающих криках жертв. Вид болтающихся в петле безбожников, задыхающихся от нехватки воздуха и молящих о пощаде посиневшим, едва волочащимся языком, не вызывал теплоту в мятежном разуме. Все еще мало страданий. Прибивая визжащих подонков к деревьям наподобие распятого Христа, верховный правитель не мог насытиться потоками нового Нила.

Колесо крутилось, стремительно набирая обороты жестокости. Потребовалось личное вмешательство монарха, вскачь преодолевшего небольшое расстояние от Гавани до Рогов и присоединившегося к веселью. Парочка измученных погоней полегла под бесчисленными ударами, превратившим дергающееся тело в кашу из мозгов, костей и органов. Пожиратель вырезал сердца и радостно подвешивал к седлу. Кампания возымела действие и вынудила Никлауса прореагировать и приказать покончить с резней, при этом передав статус об отправке наследников на годовое обучение к другим владыкам.

Противиться не стали и отослали мальчишек вначале на Запад, а потом приняли гостей-речников. Так чередовались поездки с церемониалом. Братья познавали мир за пределами области и заводили друзей из великих домов. Чтобы в будущем назвать союзниками и призвать на помощь в критических

обстоятельствах. Одним из последних пунктов назначения являлся промозглый Север, одаривших их обоих обветренной кожей и дополнительными слоями одежды. Старший ехал впереди, оглядываясь и хмуря редкие изломанные брови. Приподнявшись в стременах, он завидел двигающийся отряд под знаменами спящего льва. Поравнявшись с вернувшимися сухопутным путем сыновьям грандлорда и поклонившись, необычайно изящный юноша с несимметричным, но тонким остроскулым лицом пожал обоим руки. Не скрывая беспокойства, он также предупредил об отсутствующем Вильгельме и случившейся беде у Летней Бухты Доусона. **

— Лорд Тарт предательски убит при высадке с корабля, — и без того вытянутый лик Грегори удлинился от открывшего рта и поползшего вниз подбородка. Прислонив кулак к небритой щеке, он не решался передать известие товарищам. — Его сын устроил карательную экспедицию в Гнездовье. Он винит во всем Мауро, дерзнувшего сорвать предстоящее бракосочетание. Я попытался его вразумить, но меня не послушали. Более того, стали угрожать расправой за защиту головорезов. Либо останови, либо же задержись у границы на день и тогда тебя не посмеют обвинить в бездеятельности.

— На кону жизни сотен моих будущих верноподданных, — напомнил Баратеон, через плечо наблюдая за взволнованным братом, нетерпеливо терзающим поводья. — Похоже, Джеральд, тебя это не особо тревожит?

— Тревога может их спасти? — точная копия язвительного отца, только менее улыбчивая. В мутноватых голубых радужках отражалось не равнодушие, а самообладание и трезвая расчетливость. — Если нет, то я и дальше буду избегать этой ошибки.

— Ты всегда такой высокомерный, или предчувствие великой сельской бойни создает настроение? — не одному молодому наглецу практиковаться в цинизме. Поджав губы и дернув щекой, Грег перешел на шепот: — Доведи Транта до Рогов и отдай на попечение моей матери, ни словом не обмолвившись о его отчиме. Мы же поскачем в город и предотвратим кровопролитие. Райан! — перейдя на крик, он таким образом подозвал болтающего без умолку родича. — Следуй за мной. — пришпорив коней, они бросились вниз по зеленоватому пригорку в сопровождении двадцати конников. — Гарольд Тарт пал. Мы скачем останавливать страшные последствия.

— И ты молчал?! — огрызнулся младший, оскалившись и стеганув невинное животное. — Какого черта?! — проигнорировав выпады, Грегори поторопил скакунов и следовавших за ними телохранителей. — Я могу хотя бы узнать имя убийцы?

— А ты угадай, — съехав на крайнюю тропу, всадники добрались к цели с заходом солнца. Как бы там ни было, ориентироваться стало проще по видневшемуся издали зареву. Усиливающиеся на подходе людские крики не вселяли надежду на благополучный исход. Пронесшись мимо валяющегося трупа, израненного стрелами, оба спасителя задыхались от поднимавшейся в воздух гари. — Найди Барта!

— Я бы лучше отыскал Мауро. Мстительный гаденыш здесь, я чувствую, — отказавшись исполнять указ старшего, Райан свернул в другом направлении и очутился возле печально известной кузницы, долго использовавшаяся как прибежище озверевшей твари. Полностью охваченный пламенем дом собрал вокруг стенающих избитых крестьян и вооруженных солдат-поджигателей. Один из них водрузил на дымоход догоравшей крыши флаг солнца и луны как предостережение о повторном нападении. — Он был внутри? — соскочив на землю, Баратеон приставил ладонь к виску в попытке оградиться от яркой вспышки. — Твой господин задал тебе вопрос!

— Помнишь наш девиз? — отблески падали на непроницаемое, тронутое юношеской невинность лицо с расширившимися немигающими зрачками. В руках он держал дымившуюся трубку, насмехаясь над людской трагедией. — Всем светят. Согласись, приобрело новый оттенок. — треснувшие стропила, под аккомпанемент буйных выкриков, обрушились вместе с подпорками. — Пожалуй, мы закончили. Буду надеяться, вы не забудете имени настигшего вас правосудия. Я Бартоломео Тарт. — взойдя на кобылу белого цвета, несущую погибель безвинным и провинившимся, каратель растворился в обступившем смоге.

— Чего ты стоишь?! Уходим! — понимая, что им нечем тут не помочь, Грегори отыскал брата в мареве и насильно увел подальше от выжженного дотла поселения, некогда привлекающего караваны из-за крайне выгодного расположения. — Пойдем домой. — с трудом оттащив младшего от заживо горящих детей, извивающихся в грязи, наследник приобнял его, заставив уткнуться себе в плечо. — Не смотри. Все кончено.

Оленьи Рога.

Райан вряд ли когда-нибудь станет прежним после увиденного. Он не убивал людей раньше, но был свидетелем казней приговоренных изменников, еретиков и преступников. Женщин и малышей — ни разу. Поэтому два дня понадобилось на восстановление душевных сил путем длительных тренировок с боевым молотом. Беспрестанно рыча от бессилия, он набрасывался на мишени или же соперников и жестоко избивал. Мать переживала, наведываясь во внутренний двор и пытаясь выведать причину злобы. Старший молчал, выжидая окончания трагедии. По возвращению в замок он не застал Транта, получившего весточку от матери-вдовы и поспешившему утешить ее. Грандинсон тоже уехал, оповестив напоследок о нависшей над регионом угрозе междоусобной войны. Никто не оставит безнаказанной семью, осмелившуюся посягнуть на чужие владения. Лучше подготовиться заранее. С этими словами вассал отправился за подкреплением и пообещал прибыть обратно и поддержать любой следующий шаг. Но лучше дождаться Хранителя и не поддаваться эмоциям, как поступили непокорные дворяне. К сожалению, пророчество сбылось: гонцы от Коннингтонов потребовали аудиенции наутро. Никаких увещеваний и упрашиваний. Сплошные требования, выслушанные Лилит с неприкрытой неприязнью к нахальству.

— Они разрывают помолвку и требуют справедливого возмездия, — сидевший подле трона Грегори с затаенным ужасом представлял реакцию отца. Нельзя назвать их отношения трогательными, отчасти по причине постоянных разъездов, однако Сохатый не рукоприкладствовал, обучал, слушал мнение, ограждал от опасностей и даже обнял перед годичной разлукой. И так его разочаровать? — Вильгельм придет в ярость.

— Как смеют знаменосцы диктовать условия и требовать чего-либо у сюзерена? — расхрабрившись не по делу, второй отпрыск Баратеонов прикладывал немало усилий для усугубления положения клана. Оттого и был жестко отдернут властным тоном.

— Замолчи! — статный мальчишка не отличался вспыльчивостью, предпочитая рассудительность гневу — что в корне противоречило девизу дома. — Я знаю, как разрешить возникший конфликт и исправить роковую ошибку. Иначе от нашей вотчины ничего не останется.

— Каков план? — поинтересовалась Харлоу, не ожидавшая инициативы от невозмутимого сына. Хуже не станет.

— Поеду к лорду Валерио лично, по дороге навестив оставшихся в Виселице Трантов. Они не посмеют нарушить свою часть клятвы, — не скрывая восхищения, островитянка всматривалась в высокого юнца с ежиком непослушных волос и редкой порослью над верхней губой. — Джеральд посодействует. А ты, брат? — обиженно насупившийся Райан все же пересилил детские замашки и кивнул, ударив себя по груди кулаком.

Вопреки предполагаемым трудностям, Баратеоны смогли переубедить безутешную вдову, сидящую в нагромождении башен на холмах и пребывающую в глубочайшей скорби, не уподобляться монаху-мстителю со шрамом через бровь, и попытаться сохранить хрупкий баланс сил в регионе. Плачущая, стенающая, принявшая смоченный слезами платок в качестве второй личины, она представляла один сплошной комок оголенных нервов. Дважды потерять мужа и не помешаться умом — воистину, сила духа штормовых жителей непередаваема. Пережив мрачную годину скорби, на протяжении коей женщина рыдала над телом падшего героя, подавленные Олени уехали прочь с предоставленным конвоем. Флаги с висельником объединились с дремлющим львом и пляшущими грифонами. Впервые со времен годичного побоища в Каньоне Смерти. Потребовалось переходить на галоп, чтобы поспеть к назначенному месту сбора. Если опоздают, то созванная армия может выдвинуться раньше и пойти с огнем и мечом на лежащие южнее земли обидчиков. Тогда им придется признать поражение и написать в столицу с просьбой выслать августейшего посланника.

Грифонов Бастион располагался на темно-красном отвесном утесе, нависающим над заливом, и призывающим врагов отважиться высадиться на каменистом, усеянном скалами берегу, дабы стать легкой мишенью постовых на замаскированных башнях. Остановившись пред массивными воротами у сужающегося прохода, Грегори размял шею и приподнял бровь в предвкушении дальнейших шагов полупьяного бастарда, качающегося в седле. Тем не менее, держался он прямо и вызывающе. Кто из них должен спешиться и выразить почтение? В идеале — нижестоящий Коннингтон. Ни тот, ни другой не предпринимали меры к примирению, продолжая переглядываться. Достаточно одного приказа и непоправимое случится. Подняв ладонь, старший призвал соратника вывести единоутробную сестру, как было уговорено и исполнено.

— Миледи, — учтиво склонившись, будущий Хранитель поравнялся со скромной прелестницей, в чьих непокрытых каштановых волосах виднелись белые цветы, искусно вплетенные служанками. Зеленое платье-роб и золотистый плащ гармонировали с нарумяненными пухлыми щеками и яркими губками под маленьким носиком. — Прошу, господин, ваша невеста. — шокированный Валерио растерял весь копившийся днями пыл и, неловко запутавшись в стремени, едва не обрушился на землю. Спрыгнув на подкашивающиеся ноги, он выпрямился и стряхнул пыль с одеяний. — В целости и сохранности. Ее не тронули. — последовав примеру настороженного бражника, Грег помог девушке спуститься. — Я не враг вам. Как и она. — доведя чужую избранницу до невидимой линии, Баратеон замер. Коннингтон, отмахнувшийся от военных советников, направился к пленительной красавице и вложил свои руки в ее тонкие ладошки, не без посредничества переговорщика. — Так лучше, правда? Никакой вражды.

— Мой повелитель! — разорвав тесный контакт, вассал рухнул на колени перед мальчишкой. — Я повел себя недостойно, не попросив помощи у владыки. Мне нет прощения. Я присягаю вам на верность и клянусь более не поднимать оружия на союзников без вашего соизволения.

— Навестите нас, когда мой отец вернется в крепость, а пока наслаждайтесь обществом нареченной. Я же обещаю рассмотреть возможность нашим отпрыскам связать себя узами брака, — сильный ход. Заручиться поддержкой второго по могуществу рода — значит укрепить позицию в области. Лучше не придумаешь. — Но мы поговорим об этом позднее. — рукопожатие стало залогом нового союза. Лишь бы избежать братоубийственной резни. — А Бартоломео понесет наказание.

— Ты молодец. Я бы сам не разработал плана разумнее, — признался Джеральд, не расточавший хвалу понапрасну. — Грандлорд Вильгельм здесь. — братья встрепенулись, синхронно повернув головы. — Я получил известие от лазутчиков. Поторопимся, иначе злые языки оклевещут вас быстрее.

— Сумеешь разыграть искренность перед толпой — сможешь разыграть все, что угодно! — успех слегка одурманил Грегори, позабывшего о гневливом родители с испепеляющим взором. — Вперед! — Райан скептически отнесся к боевому кличу. Особенно при виде чернеющий цитадели с двумя огромными башнями по бокам, имитирующих рога. С приближением к дому они постепенно утрачивали азарт. — Говорить буду я. — заблаговременно отгородив младшего, Баратеон вошел внутрь чертога, явившись на зов отца коленопреклоненным. — Милорд. Позвольте объясниться…

— Я итак все знаю. Поднимитесь, — оба сына исполнили повеление непреклонного протектора. — Иди сюда. — наследник предвидел все, что угодно, кроме объятий. Не в диковинку, но все же столь редкое проявление эмоций настораживало. — Ты спас Штормовые Земли. На задержись я на границах, черт, перебил бы тут всех молотом. Ну да ладно. К нам едут погостить Мартеллы. Сдружись с мальчишкой и пусть Райан присмотрится к одной из сестер. — младший поморщился от неудовольствия, но поймав на себе суровый взор, прокашлялся и расправил широкие плечи. — Что такое? Не вечно же скакать по болотам в поисках приключений. — потрепав юнца по отросшим волосам, Олень повернулся к жене. — Любовь моя! Мы избежали крупных неприятностей.

— Отделались малой кровью, — похлопав старшего по плечу, второй сын громко рассмеялся. — Вот же черт. К нам движется сир Благодетель. Будь почтителен. — речь шла о вальяжно шагавшем по центру вельможе одного с ними возраста. Преемник Пожирателя Сердец ничем на того не походил. Гораздо слабее, насмешливее и по-девичьи жеманнее. Бело-золотые дублеты сидели идеально, будто давая сигнал о белизне намерений. Полнейшая ложь. — Как прокатились, Эстебан?

— Благодарения Богу, без происшествий. В отличие от вашего маленького путешествия, — удивившись, родичи переглянулись и нахмурились, скрестив руки на груди. — Расслабьтесь. Птички Грандинсонов шустрые, хотя в их гербе спящий лев. Ирония? — велев перейти ближе к делу, Грег желал скорее лечь в постель или отмыться от переживаний. — Я задерживал нашего славного правителя долго. Как мог. Пока не навлек на себя гнев отца. — Анибаль был единственным, кого он по-настоящему страшился. — Не благодарите.

— Я ему не доверяю, — ровным тоном изрек Райан, скрежеща челюстями от бессилия. — Завтра поеду на охоту за Тартом. Приглашу Мартеллов. По части выслеживания им равных нет. Теперь полагаться на иноплеменников стало обычным делом, да? Раз мы растеряли всех союзников. — ему не ответили.

Два года спустя.

Год, проведенный на Одиноких Островах, не принес заслуженного успокоения. Грегори оказался там в полнейшем одиночестве — полностью соответствуя названию местности — ибо младший отказался ехать так далеко по причине сильного заболевания. Несмотря на встречу с дядей, прошедшую весьма неудачно из-за разгневанной матери, дальнейшее времяпрепровождение в сыром краю показалось бесконечным. Вернувшись домой с набором впечатляющих боевых навыков и соратников, Баратеон провалялся кровати от безделья около недели, периодами навещая все еще кашляющего брата. Тот побывал в забытье и почти перешагнул черту иной Стороны. Похудев и растеряв былой пыл, он начал улыбаться только в присутствии любимого родственника. Как же они оба устали от разъездов. Гостей и просто желающих отнять частичку из безоблачного существования не убавлялось. Следующие на очереди — холеные принаряженные Тиреллы. Вильгельм отказался выслушивать оправдания, рыкнув с требованием ехать приветствовать южан на границе.

Как и следовало ожидать, разодетые в шелка аристократы держались отстраненно. Кроме юнца, что кинулся пожимать руки с добродушной улыбкой и расхваливать унылые дождливые пейзажи. Осень не щадила непрошеных визитеров и усиливала потребность спрятаться под крышами в тепле. Шутка вертелась на языке, однако Райан благоразумно сдержался, вслушиваясь в восторженные замечания отца, радующегося детям Хойта больше, чем своим. Потом он пообещал устроить вечерний пир. Чем еще могут похвастаться Баратеоны, кроме как яростной свирепостью? Запоминающимися гулянками. Хрустнув выгнувшимся позвоночником, второй отпрыск Хранителя не заметил, как сравнялся с леди, чьего имени не запомнил. Миловидное детское личико не вязалось с пляшущими в широких голубых глазах искорками задора. Темные вьющиеся волосы ложились на спрятанную под плащом грудь, стан красиво изгибался при каждом движении. Сглотнув, мальчишка тронул коня и покинул общество чуть стремительнее, поклявшись, что расслышал приглушенный смех.

На следующий вечер состоялось запланированное застолье. Живущие в замке весело гомонили. Тост за мир и объединение вызвал одобрительные возгласы и удары кулаками по столу. Вино проливали на скатерть, поскальзывались на лужах и хохотали. Грегори галантно ухаживал за будущей супругой, угощая сладостями и поневоле проявляя несвойственную общительность. Танцы не останавливались ни на мгновение. Под аккомпанементы флейты с барабанами пары хлопали в ладоши и двигались в своеобразный такт. Любимчик публики Эстебан не стеснялся вольничать и прижимать к себе бойких дам, иной раз постарше. Вздохнув, терзаемый жуткими головными болями младший прикрыл рукой часть лица, помассировав двумя пальцами пульсирующие виски. Увлекшись самоистязанием, он еле удержался от вздрагивания при прикосновении к предплечью. Удивлению не было предела, когда южанка потупила взор и осведомилась о его самочувствии. Пожав плечами, Райан колебался между грубым отпором и сухой вежливостью. Впрочем, поразмыслив немного, он поднялся, размял мышцы и подал ладонь в приглашающе жесте. Тирелл раздумывала меньше секунды и, прильнув к мерно стучащему под дублетом сердцу, не робела под многочисленными взглядами.

— Твою мать, — зачесав растрепавшиеся светло-каштановые волосы пятерней, Стедмон прислонился к краю стола, беззастенчиво уставившись на образовавшуюся пару. — Твой братец разве не ненавидит пляски и прочие увеселения? — наследник не прокомментировал колкость, увлеченный беседой. — А она лакомый кусочек, да, приятель? — выдохшийся юноша потребовал воды и бессильно упал на стул, став объектом глумления. — Лучше дикарки Мартелл. На мой вкус. Не представляю, кому та придется по душе.

— Я не буду обижаться, жизнь слишком коротка. Но жажда выбить тебе зубы отнюдь не краткосрочна.

— У меня хорошее воображение, ты же знаешь, — наклонившись над товарищем, вассал с бокалом не постыдился прошептать: — Пораскинь мозгами. Ее дорогой брат погибнет — упадет с лошади, утонет, падет от пиратов — и ты станешь грандлордом Простора. Разве не интригующе? — успев отпрыгнуть в сторону перед тем, как получить затрещину, провокатор подмигнул. — Сделаешь меня кастеляном.

— Вот же козел, — подытожил Баратеон, вытирая скатертью подбородок и поднимаясь с места. — Могу я обратиться к вам, миледи? — повернувшись, разрумянившаяся Агата заправила выпавшую прядку и кивнула. — Как вы относитесь к конным прогулкам?

Месяцы сближения. Все началось с невинных блужданий вокруг твердыни и редких разговоров. Без особого энтузиазма. Исполненных скорее неловкости. Затем выезды стали более частыми и долгими к вящей досаде телохранителей. За пределами укреплений множились опасности, до коих двоим не было никакого дела. Штормовик похвалялся боевым молотом, обещая защитить честь спутницы. Сам же свалился со споткнувшегося о кочку скакуна и выругался, ушибив затылок под гогот собравшихся просторцев. Проигнорировав неучтивых подданных, дочь Хойтя спешилась и села возле униженного воина, морщившегося от любого телодвижения. Тогда она поцеловала его в колючую щеку и обняла за плечо. Барьер взаимной недоверчивости они преодолели за короткий срок. Впоследствии легкое влечение переросло в откровенную привязанность. Признание в любви повисало в воздухе, угрожая сорваться с губ в неудобный момент. Или, наоборот, в самый подходящий? По крайней мере, все их оставили в покое, дозволяя блаженствовать в уединении. Райан снизошел до глупости нарвать цветы и преподнести как подарок, при этом не смея вымолвить ни слова. Девушка не посмела обидеть его. И не захотела бы.

Наблюдавший за развитием событий Стедмон уличил свободную минуту и застал южанку врасплох, аккурат перед очередными скачками по равнинам: — Извините за беспокойство, милейшая. Я просто не могу не поинтересоваться. Что вы нашли в моем славном друге? Это поражающая многословность или непримиримость со шлемами нормального размера вас так привлекли?

— Отпустите мою сестру, будьте любезны, — вмешался стоявший неподалеку Руис, доселе хранивший молчание и предпочитающий держаться подальше от конфликтов. До тех пор, пока не задеты члены семьи. — Не заставляйте повторять дважды. Мы уезжаем через пару недель. Не осложняйте.

— Ты же вроде как сынок прославленной вдовы, да? Наполовину дорниец? — Эстебан перешел к иной жертве, став напротив юнца. По счастью, роста они были одинакового. — Мы вас хорошенько трепали на подступах к Каньону, верно? — полузакрыв веки, Тарли наклонил голову вбок, выжидая окончания остроумных выпадов. — Почему вас не отгородили от всей страны? Безопасность — прежде всего. Не буду винить северян. У них хватило смелости сбежать. — не успев закончить предложение, чванливый штормовик ощутил удар по ребрам и покатился по замызганным плиткам. — А вот и пехота.

— Вставай, — Баратеон, растерявший сноровку из-за продолжительной болезни, силу удара не утратил и уложил соперника на месте. Размяв шею, он не стал медлить и потому поднял упавшего за дублет. — Самодовольство намного приятнее занудства, но ты переигрываешь. Я тебе сердце вырежу. — кровь вытекала из поврежденного носа, окропляя оголенные зубы подстрекателя. — Отучу тебя ухмыляться.

— Успокойся, брат! — прибежавший на зов перепуганных слуг Грегори обхватил родственника сзади, вынудил разжать пальцы и выпустить упавшего на колени Стедмона. — Отведите его в замок. Пусть с ним разбирается лорд. — поклонившись, стражники подхватили провинившегося и утащили восвояси. Пожевав нижнюю губу, старший не стал пререкаться. — Поговорим позже.

— Ты в порядке? — подбежав к возлюбленному, Агата провела ладонью по мужскому лицу, призывая взглянуть на нее. Виновато улыбнувшись, он поднес тонкие пальцы к губам и поцеловал, не особенно заботясь о наличии постороннего. — Ты спал? Выглядишь уставшим.

— Мне не давала покоя одна мысль. Ты скоро покинешь Рога, — подсадив ее в седло, Райан взобрался на жеребца и нервно дернул поводья. — А нам предстоит наведаться к Арренам в будущий год. И мы застрянем в этих проклятых снегах надолго, так что не знаю, когда увидимся, а писать я не мастер. И, в общем, я предлагаю тебе не забывать меня. Нас. — с этими словами он извлек из кармана предмет, блеснувший в лучах всепроникающего солнца. Кольцо с небольшим прозрачным камнем озадачило избранницу, принявшую знак любви дрожавшими руками. — На нем гравировка с моим именем, дабы не забыла обо мне, если встретишь какого-нибудь южанина.

— Чувствую плохую идею за версту, — вступился Руис, успевший спровадить ехавших за ними стражей, во избежание подслушивания вековой тайны. — Не забыла, что ты — несовершеннолетняя. А твой отец жив, в отличие от их. — мальчишка фыркнул, не видя в том особого препятствия. — И разрешение надо получить в любом случае.

— Кто сказал, что у нас его не будет? Ведь ваш старший брат — верховный правитель Простора? Пусть титул достанется ему через два года, но наместника здесь нет. Значит, помолвка может состояться и без обмена любезностями со всем двором? — просторец тяжко вздохнул, предвидя последствия этой авантюры.

Месяц спустя.

Секретное обручение при посредничестве восхищенного затеей Дастана и священника из деревушки поблизости — Хранитель терпеть не мог религиозные нравоучения о чистилище и первородном грехе — прошло ошеломляюще легко. Опасаться разоблачения не следовало. Обменявшись клятвами, скрепленными поцелуем, представители древнейших кланов расстались. Со сдерживаемыми слезами, выдавшими бы страсти трепещущих душ. Через пару лет оба будут вольны поступать, как им заблагорассудится. Внезапный отказ родителей предусматривался. В таком случае они поедут в столицу и падут ниц перед королем с просьбой исполнить заветное желание невинных детей. Или сбегут за море, переждут там бурю и вернутся по ее прошествию. Впрочем, отступы к чужбине заблокировала вспыхнувшая бойня между двумя Вольными Городами, охватывающая все ближайшие к ним территории. Недобрые сообщения оттуда подпортили настроение грандлорду, остерегавшемуся нападения коварных соседей. Патрули увеличили, острова оцепили кораблями из августейшего флота. Следя за бескрайним разгневанным морем, Вильгельм пропускал удары верткого Пожирателя, орудующего мечом не хуже, чем двадцать лет назад. Выдохшись, задумавшийся протектор отразил последний выпад и распорядился прервать тренировки.

— Неужели возраст берет свое, повелитель? — издевался Стедмон, отходя к барьеру и позволяя сыну-оруженосцу протереть себе виски мокрой тряпкой. Унизительная работа для франтоватого наглеца. — О чем думаете?

— О сраном гонце, которые катаются в мою крепость как на рынок! — рявкнул Баратеон, в привычном жесте протягивая руку с намерением получить послание со львом на сургуче, но вместо него сказано было всего пару слов, приведших мужчину в ярость. — Какого Дьявола?! Пропустить! Позови-ка сюда моих любимых отпрысков. Немедленно! — сорвавшись на крик, он сжал кулаки и клацнул зубами. — О, призываю в свидетели все божества моей славной супруги, я близок к страшному греху.

— Вильгельм! — разъяренные вопли просторца переполошили все укрепление, заставив лучников тут же выстроиться у парапета и направить стрелы на вторгшегося неучтивца. — Как посмел ты замыслить такую подлость? Не посоветовавшись с великой леди Простора? — схватив сопротивляющуюся дочку за запястье, он силой снял кольцо и швырнул подошедшему слуге в грудь. — С именем твоего второго сына.

— Я бы удивился другому варианту, — явившиеся братья, явно предупрежденные заранее, не рискнули разыгрывать дураков, представ побледневшими и провинившимися. — Твоих рук дело, да, Райан? — переглянувшись с невестой, младший выпрямился и кивнул. — Что же, храбрости тебе не занимать. Тогда выбирай: либо я тебя сожру, либо ты одержишь победу в поединке. — подобрав молот, он сам оказал великую честь и поднес виновнику сегодняшнего переполоха. — Разберись со стариком. Тебя обучали лучшие убийцы Штормовых земель. Не опозорь хотя бы их.

— При всем уважении, я не стану, — резко обернувшись, Сохатый сжал дрогнувший подбородок юнца, понуждая смотреть в глаза, выдерживать зрительное напряжение. — Я не буду убивать или калечить ее опекуна.

— Теперь ты у нас благородный кавалер? — передразнил рыцарь, вырывая оружие и отбрасывая на песок. — Стой, где стоишь, Грегори. — наследник замер в нерешительности, с поднятой рукой. — Я вам не рассказывал, как раньше избирали штормовых государей? Оба претендента, будь те братьями или менее близкими по крови родичами, бились насмерть. Вот отчего мы последними приняли христиан с их подношениями и бреднями о восшествиях. Хотите вернуть традиции древнего языческого рода?

— Вильгельм! Письмо! — приподняв длинный шлейф красного платья, Лилит поспешила предупредить разгоравшуюся ссору. Не отрывая немигающий взгляд от строптивого потомства, бросившего вызов всем начинаниям, он взял бумагу и быстро пробежался по написанному, после чего смял ее и утробно зарычал. — Ступени захвачены. Они собираются высадиться на берегу и атаковать Мартеллов.

— И снова тебя спасло солнце, — воздев ладони к небесам, Олень расхохотался от славной издевки. — Непередаваемая ирония. Созвать знамена! Снарядить корабли! И приготовить моего коня! — солдаты склонились, поспешив исполнить указания командующего. — Ну а ты, Тарли, оставайся с нами сколько пожелаешь. Как гость и будущий родственник. Потом возвратись домой и поведай всему Юго-Западу о том, что Райан Баратеон милостиво не раскроил тебе череп. В качестве свадебного подарка. — долго вертя искусную ювелирную работу, Хранитель оценил ее по достоинству и вручил застывшему лорду. — Помолвка не разорвана. Станешь противиться, я обращусь к престолу. И что-то мне подсказывает, Никлаус придет в бешеный восторг от полученных известий. Недаром его называют Сводником. — не обращая внимания на реакцию посетителя, обозленный правитель сообщил мальчишке напоследок: — Ты останешься в Рогах. Не примешь участия в кампании. Не получишь шпор. Такова плата за увеселения.

— Я не сожалею, — пробурчав нечто нечленораздельное, походившее скорее на рык, отец удалился и увел с собой большую часть зрителей. Последовавшая за ним мать все же остановилась и коснулась младшего в нежном порыве. — Все хорошо, не волнуйся.

— Он смягчится. Отчасти из-за твоего правильного выбора, она же дочь Хойта. Надеюсь, у тебя хватило ума не тронуть девушку? До свадьбы? — уловив намек, покрасневший юноша мотнул головой. — О, ты умнее отца.

— Знаешь, я постоянно удивляюсь, как тебе все прощается, — облокотившись на ограду, Эстебан никак не мог подловить везучего товарища. — Поразительный исход. Я ждал, что тебя подвесят на зубцах в клетке и разрешат приносить воду по воскресеньям.

— Ты меня предал, не так ли? — прямой вопрос, кажется, искренне ошеломил Стедмона, открывшего рот от возмущения и изменившегося в лице. Неужели внешнюю привлекательно изгладили обида и боль? — Раструбил всему свету?

— Как я могу? Ты же мой соратник. Единственный, — хмыкнув, Баратеон поколебался и все же толкнул друга плечом в знак особого расположения. Как иначе? Они с детства нарушают правила.

Война в Заливе.

Вильгельм данное обещание покарать отпрыска исполнил, доверив охрану семейного очага. Чертов Тарли ретировался при первой же возможности вместе с насильно вывезенной падчерицей, которой даже не дали времени попрощаться с женихом. Райан смиренно перенес унижение, зашел в комнату и стесал костяшки в кровь от ударов по каменной стене покоев. Однако позднее он явился проводить отбывающих на битву воинов и тепло попрощаться с братом, порекомендовавшим не ввязываться в неприятности. Как бы там ни было, континентальная смута продлится недолго. Так прошли недели в праздношатаниях безоблачного существования в неприступном форте. Пусть и лишенного половины жителей. Излишек вина помогал не затосковать, равно как и тренировки, восстанавливающие силы, подточенные болезнями и переживаниями.

Письмами никто не обменивался. Не в привычках клана расписывать испытанные эмоции при виде расцветших лугов. Приняв обязанности владыки без особенного энтузиазма, Баратеон объезжал окрестности раз в несколько дней. Однажды доехав до некогда сожженного и восстановленного городка на речке, он прищурился от беспощадных лучей светила и не рискнул показываться местным. Память о произошедшем угнездилась в сознаниях. Более того, насмешки несмолкающего Стедмона не способствовали хорошему настроению.

Благо, мрачные думы развеяло появление сестер Коннингтон. Две приехали из столицы, навестив по дороге третью и нанеся визит наместнику Рогов. Устроенный в их честь пир не превзошел отцовские из-за потраченных на вооружение солдат средств. Но отличился недостатком вульгарных бражников и горлопанящих невеж, проливающих вино на одеяния знатных дам. Подобное поведение радовало Вильгельма, привыкшего в разнузданными разбойничьим ночлежкам и вызывало омерзение сынов, воспитывавшихся в лучших аристократических домах. Леди предвкушали скорую победу, делились с сотрапезниками историями супружеской жизни, полной восторгов и невзгод. Можно уверенно назвать их счастливыми, невзирая на союз с безумцем, мрачным командующим и головорезом. Тост за скорейшее окончание войны приободрил сомневающихся. Через неделю бастарды покинули кров господина с намерением проверить невестку, управляющую землями грифонов в отсутствие хозяина. Вдобавок Мэгги почувствовала себя хуже после недолгого путешествия в карете и нуждалась в отдыхе. Юноша не препятствовал, возобновив фехтование с задиристым своеземцем.

— Я превзойду Пожирателя, вот увидишь! — шутливо ударив острием по шлему соперника, Стедмон с упоением прильнул к меху с водой. Тряпкой ему обтерли вспотевшее лицо со смоченными бровями и показавшимися волосками бороды. — Какую кличку взять? Сердцеед? Сердечник? Бессердечный?

— Безголовый, — предложил Баратеон, рассмеявшись закатившему глаза щеголю. Предвидимый ответ сорвало появление запыхавшегося гонца, спустившегося со взмыленного коня. — Ну что там еще? Мы проиграли?

— Грифонов Бастион осажден! Их предали. Сельчане говорят — Мауро вернулся, — перейдя на громкий крик, младший потребовал подать боевой молот и подготовить ударный отряд. Ублюдок не должен выжить.

— И принеси мне бумагу с пером. Я напишу одному старому недругу.

Ловушка схлопнется в день твоего величия.

Выжженное Гнездовье побудило непризнанного коваля воспользоваться суматохой и бежать вместе с коварной сестрицей-искусительницей, втемяшившей ему в голову мысль о лордстве. За морем они вынашивали план лютой мести. И добились своего, подкупив кастеляна отцовского поместья. Будучи наемником, Мауро заработал немало золотых монет, направленных на своевременные подачки для открытия врат, куда ворвалось пятьдесят налетчиков-иноземцев и взяло в заложники детей и супругу Валерио. Неожиданное прибытие остальных узаконенных стало приятным сюрпризом. В дополнение к общему замыслу. Заключающемуся в захвате всех опустевших замков региона и провозглашении себя верховным властителем, неподвластным узурпированному престолу. Династию Ланнистеров добьют превосходящие силы браавосийцев на море и на суше. Все закончится полным разгромом. А столица падет в числе последних, лицезря гибель всего королевства Беленор. И всех порождений достойного гибели Альянса. Все закончится среди непримиримых скал и немилосердных штормов. А поражение оленей, загнанных в силки, неминуемо.

— Еще раз заговоришь со мной без разрешения, я перережу твоему щенку горло, — пощечина напугала четырехлетних ребят с выразительными округлившимися глазами, прижимавшихся к матери. — Но ты не слушаешь. Неужели муженек не рассказывал тебе про своего любима брата? Пару раз сломавшего ему ключицу и плечо? Он так сильно раздражал. Вечно бормотал в полупьяном бреду. Не затыкался. — введенные в помещение прямоугольной башни женщины вызвали у развеселившегося захватчика очередной приступ эйфории. — Мои дорогие! Я так по вам скучал! — поцеловав каждую в щеку, он не упустил шанс задержаться у обессилевшей Мэгги. — Бедняжка. Снова болеешь? И союз с нечестивцем не вылечил? Какая расточительность.

— Думаю, сырость темницы пойдет ей на пользу, — раздавшийся женский голос принудил вздрогнуть. Как всегда по-крестьянски утонченная Геродиада, с замашками августейшей особы, в шелках и мехах спустилась по ступенькам с верхних этажей, откуда открывался вид на бескрайние равнины. — Ты же не совершишь глупость и не оставишь их втроем? В прошлый раз эти суки сговорились и осмелились подослать в наше Крыло фермера с точными сведениями о твоем рождении. Тогда мы потеряли все.

— И все возвратили, — расставив руки, Мауро продемонстрировал обвешанную гобеленами комнату, в которой собирались военное командование. — И ты права. Они достойны наказания. Уведите часть из них. Вместе с мальчишкой. Выберите любого. Все равно я прикончу их, когда наступит время.

— Пожалуйста… — взмолилась Пеппер, чья попытка встать на колени провалилась из-за схватившей ее за предплечье Ребены. — Зачем ты это делаешь?

— Одни и те же наивные вопросы, — посетовал бастард наигранно уставшим тоном. — Кто вы? Почему вы так поступаете? Вы до одури скучны, сестрицы. Кроме тебя, Ребе, ты восхищаешь непокорностью! Это тебя так надрессировал знаменитый рыжеволосый уродец? — улыбнувшись краешком губ, Свифт вздернула голову и плюнула прямо в лицо мучителя, за что моментально получила отпор. Пройдясь кулаком по гладкой напудренной коже, мужчина стер чужую слюну и фыркнул. — Ухоженная мразь. В подземелье.

— Смотри внимательно, — нависая над упавшей смутьянкой, Геродиада достала свернутую бумагу, криво исписанную, с красующимся сургучом. — Заверенный акт бракосочетания лорда Седрика с матушкой проложит нам дорогу к другим вассалам и сделает вас обыкновенной ошибкой короля. Не бойся, мы твоего благоверного запрем в клетке и выставим на всеобщее обозрение.

— Клянусь Богом, я лично тебя убью, — несмотря на стекавшую по разбитой скуле кровь, Ребена вовсе не испугалась, а скорее разозлилась. — Не сомневайся.

— Правда? А какому богу ты молишься? Баалу? — не став объяснять источники, дававшие информацию о каждой из родственниц на протяжении десяти лет, Диада перешла на другой язык с тирошийцами и приказала наконец избавить их общество от присутствия надоевших бестий. — А ты уже разделаешь наследничка или так и будешь слушать рыдания?

— Подожди, я не наигрался с Тартской девой, — приобняв дрожавшую хозяйку крепости за талию и тут же зарывшись носом в приятно пахнущие волосы, кузнец причмокнул. — Ты понимаешь, что должна была стать моей? Но мы это исправим. Идем со мной. Хотя сначала избавимся от обузы. — подхватив доселе молчавшего малыша, Мауро поднес того поближе к окну. — У тебе в гербе птица, да? — боевой рог прервал монолог увлекшегося садиста, похолодевшего от страха и выронившего жертву. — Что за черт?! Ты говорила, никого из сраных Баратеонов тут не осталось! — соратница не посмела высказать мнение и оправдаться за провал. — Ладно. С этой жалкой горсткой справиться будет несложно.

— Чья дурная фантазия придумала штурмовать скалистую твердыню? — присвистнув, Стедмон задрал голову до предела, касаясь затылком спины, тщась рассмотреть заоблачные высоты. — Будешь лезть наверх, цепляясь шипом молота за выступы? У нас двадцать человек, окстись. И половина измотана.

— Помолчи. Дело не в количестве. А в действиях противника. Я знаю, чего он желает больше всего, — будто в подтверждение пышущей самоуверенностью догадки, герса со скрипом поползла вверх, врата распахнулись и пропустили наружу вооруженных арбалетами иноземцев. — Мести.

— Вильгельм Второй! Приветствую! — не убирая кинжал от шеи прижатого к груди ребенка, побочный отпрыск Седрика криво усмехался. Пока наемники рассредоточивались в узком проходе, он отвлекал внимание малочисленных освободителей. — Пришел умереть.

— В чем-то он прав, Райан, ты помнишь, как мало у нас людей, — Эстебан нервничал, осматриваясь по сторонам. Волна болтов пробьет их доспехи за считанные секунды и уложит на кровавую землю. Над ними будут потешаться все от Севера до Юга. — Сванн не подошел, а Тарт задерживается. Он предал нас, а ты строишь из себя Голиафа?

— Отпусти мальчика и прими мой вызов, дядюшка. Или кем мы приходимся друг другу? — младший с особым удовольствием смаковал фразу, провоцируя вспыльчивого противника, побуждая психовать, совершать ошибки. — Сразись со мной. Один на один. Победишь — всему миру расскажешь, как убил сына великого Вильгельма. Проиграешь — твои славные подпевалы уберутся отсюда с трупами.

— Может, мне проще приказать тебя убить? — отсутствие глаза мешало контролировать обстановку. — И доставить твое выпотрошенное тело в окружение, из которого твоего папочку по кускам достанут. На меня смотри, сопляк! И не смей отворачиваться! — увлекшись воплями, Мауро напрочь позабыл о племяннике, лягнувшим его ногой в незащищенному тассетами бедру. Взвыв и согнувшись от яркой вспышки боли, на мгновение ослепившей захватчика, он чудом не стал мишенью налетевшего Райана. Нанеся удар по кирасе, он вынужденно отпрянул. — От тебя останется одно воспоминание! — за саладом не разглядишь эмоции, посему Баратеон лишь громко хохотнул и устремился вперед.

Звон металла оглушал, отдаваясь в узком пространстве шлема. Уворачиваясь и перекатываясь, юнец явно не справлялся с бешеным напором бастарда. У него больше опыта и копившейся ярости. Огрев навершием и сбив выдохшегося гиганта с ног, Мауро выплюнул через барбют кровавую слюну и занес оружие для последнего рывка. Сбывается давняя заветная мечта. Смакуя момент, он промедлил. Что стало роковым решением. Шип впился в икру, пробив поножи, и зацепив кость. Застонав, разбойник пошатнулся и, отступив на два шага, рискнул на второй выпад, однако вонзившаяся в оголенную кожу стрела сбила всю спесь с наступающего, выронившего меч. Чужеземцы всполошились, впрочем, пока не отваживаясь вступать в конфликт. Их напугало появление целого отряда под знаменами с солнцем и луной и тремя мотыльками.

— Чего вы ждете, мать вашу?! В атаку! — завизжал неудавшийся аристократ, подхваченный подмышки и оттащенный за линию закрывающихся ворот. Только планы нарушил прорвавший оборону рыцарь с двуручным клинком, полностью закованный в железо. — Быстрее! Подонки могут нас отрезать! Вы готовы сдаться?! — грубоватый язык перемешивался с пыхтением и стонами израненных. — Отнесите меня в замок! Шевелитесь, собаки!

Что-то шло не так. Геродиада спустилась в подземную тюрьму и велела отпереть дверь с решетками. Лежавшая на полу девушка неестественно дергалась, издавая неразборчивые звуки и открывая веки с расширенными зрачками. Ребена сидела на ссохшейся соломе, заменявшей постель, раскачиваясь с подогнанными под подбородок коленями и обнявшим ее со спины ребенком. Ей не доставало силы мужа, победоносного буйства и неудержимого сумасшествия. Жалкое зрелище они собой являли. И потому рассмешили вошедшую, брезгливо оттолкнувшую руку болезненной Мэгги, чей припадок не прекращался второй час.

Насмешки сыпались градом, обрушивались на заключенных, придавливали к сырой холодной плитке, добивая лживыми сообщениями о гибели остатков Коннингтовых армий и уничтожении правящего клана. Таким образом истязательница совершила роковую ошибку, подойдя на небезопасное расстояние. Ребе внезапно переменилась в лице, извлекла спрятанный в подкладке платья кинжал и всадила в горло. Хлынувшая кровь запачкала все вокруг.

— Ты же сама сказала, мой супруг — поклонник Баала, а тот требует подношений. Я пообещала лично с тобой расправиться и сдержала слово, — Свифт вытерла испачканные щеки рукавом и взглянула на извивающуюся тварь, пытающуюся вытащить лезвие. Кинувшийся на них браавосиец замер при указе на собственном языке: — ¡No te muevas! Ты в порядке, Мэгги? * * *

— В полном, — поднявшись, имитирующая приступ Мандерли неотрывно взирала на чужие страдания. — Добей ее. Ни к чему эти мистерии. — молча согласившись, леди придержала терзавшуюся налетчицу и вдавила рукоять орудия, перечеркивая их давнюю историю. — Осталось разобраться с ним.

Раздавшиеся в чертогах крики привлекли внимание наемников, наблюдавших за раненным лидером с волочащейся ногой, оставляющей красный след. Жалкий, униженный, побитый, словно собака. Для них он чужак. Проигравший мальчишке, потерявший ни разу не павший бастион и не выплативший обещанного золота с богатых земель лорда. Надежда теплилась в душах самых преданных, но угасла окончательно при виде троих некогда плененных девицах и безоружных земляков, несущих тело убитой Диады с рваной раной. Не в силах держаться на ногах самостоятельно, покинутый всеми Мауро упал на колени, чем отворотил от себя всех колеблющихся.

— Не буду просить пощады. Ведь безжалостность у нас в крови. Вы победили, — он сделал упор на руку и поморщился от рези в насквозь продырявленной ноге. — Хотя можете пленить меня и обменять на своих мужей, попавших в кольцо на Ступенях. Они называют это котлами. Каковы идиоты. Мэгги, что ты скажешь? Наши особые отношения дают тебе привилегию решать. Твое слово? — заместо прений Мандерли протянула ладонь за испачканным кинжалом и, не раздумывая ни секунды, избавилась от их общего кошмара одним взмахом. — Иного я и не ждал. — улыбнувшись, бастард повалился на бок, ловя на себя безразличные взгляды семьи.

— Я нашла бумагу. Помните, она говорила про узаконенный брак Седрика? — скромная Пеппер первой отошла от оцепенения и представила им запачканную подделку. — Сожжем ее? Или поступим иначе?

— Как? Тут имя другой женщины, — Ребена критически осмотрела каракули монаха-бражника. — Толку никакого. Но мы можем выписать другую и предоставить государю. И бастардами нас никто не смеет назвать. — замысел рискованный. В случае раскрытия мошенничества их могли покарать. — Придется держать это втайне от Валерио. Он ненадежен. Это станет нашим общим секретом. — сестры поочередно дали согласие кивком. — Надо выбросить их тела в море. Не будем хоронить на нашей земле. — звуки бойни на нижних этажах и внутреннем дворе прекратились. Спустя десятки минут в залу вошел хромающий Баратеон в сопровождении союзников и приготовился расправиться с агрессором. — Не надо. Они на нашей стороне. Точнее, перешли на нее.

— Я боялся не застать вас живыми, — пропустив бросившегося на поиски сестры Тарта, Райан кинулся в объятия троим героиням, пережившим плен у безумного одноглазого ублюдка. — Вы справились и без меня, да? — осмотрев мертвецов, причинивших так много зла, юноша собирался обратиться через толмачей к оставшимся иноземцев, но его оборвало появление приведенного гонца от Сваннов. — Что там еще? Отец вернулся?

— Нет, господин. Столица попала в окружение вместе с кронпринцем. Им срочно нужна ваша помощь, — Коннингтоны встрепенулись, изумленные от полученных новостей. Гавань казалась недосягаемой.

— А вот и новое испытание. От освободителя Бастиона до спасителя первопрестольной. Наши новые товарищи проявят себя в грядущих битвах, — Стедмон хмыкнул, устало мотнув затекшими от долгого галопа членами. В предвкушении очередного марш-броска по Священной дороги.

---

Примечания:

* Снова бугурты проводятся без лошадей и по каким-то особым правилам. Баратеоны, кажется, совсем обнищали.

** Бухта Доусона — очевидная отсылка к знаменитому одноименному сериалу.

* * *

Стоять на месте! (исп).