Тонкости хорошего руководства (гет)

Когда Пэнси Паркинсон получила известие о том, что Нарцисса и Люциус Малфой просят её родителей разорвать их помолвку с Драко, то почувствовала, что мир, и без того хрупко стоящий на шатающемся фундаменте, вовсе рухнул. Аргументировали они это тем, что двум магам, запятнавшим себя пособничеством Тому-кого-нельзя-называть, будет непросто в сложившейся обстановке наладить спокойную семейную жизнь. Бывший когда-то уютным мир Пэнси Паркинсон окончательно разрушился, взметнув к самому небу столб осколков и пыли. Пэнси не могла с уверенностью ответить, что произвело на неё столь ужасающее впечатление — наверное, то, что их брак с Драко был делом давно решенным и ассоциировался по своей незыблемости как минимум с законами Гэмпа.

Положение её отца, находившегося под следствием, которое грозило лишить того если не свободы, то большой части их состояния; повсеместно разошедшаяся молва о так неосторожно брошенном Пэнси призыве схватить и выдать Поттера Волдеморту; общее привилегированное положение слизеринцев во время годового противостояния — всё это играло исключительно не на руку Пэнси Паркинсон, а точнее сказать, ставило жирный крест на возможности счастливого исхода.

Отчаяние заглядывало в глаза Пэнси из всех тёмных углов их враз затихшего поместья, мама лишь вздыхала тяжело, не предлагая никаких решений, и Пэнси поняла, что отныне ответственность за собственную судьбу ложиться исключительно на её плечи.

* * *

— Нет, нет и ещё раз нет, госпожа директор! — выдохнул в свои моржовые усы Слизнорт. — Я не намерен больше и дня задерживаться в школе! Слишком много нервов мне это стоило. И заметь, я не бросил вас в час нужды!

— Но час нужды ещё не прошёл, Гораций! — МакГонагалл задохнулась от возмущения. Её тонкие пальцы уперлись в гладкую столешницу директорского стола, норовя переломиться от напряжения. — Где ты предлагаешь мне найти профессора зельеварения за неполных полтора месяца до начала учебного года?

— Не знаю, но разве меня это касается?

— Да как это не касается, Гораций! Бросишь школу, свой факультет, подведешь весь коллектив!

Слизнорт выдохнул и снова плюхнулся в кресло напротив.

— У Дамблдора, помнится, была совершенно чудесная настойка на травах, — переменившимся и даже словно бы смирившимся тоном проговорил он.

— Настойка?.. — взгляд МакГонагалл метнулся к небольшому буфету, примостившемуся за креслом. А затем и сама профессор резво переместилась туда, поняв, что Слизнорт готов к переговорам, но придётся пойти на жертвы. Скорее всего, финансовые. Открыв буфет, МакГонагалл поразилась, что со времён Альбуса всё там осталось практически в неизменном состоянии. К слову, ей за месяц своего директорства тоже и в голову не пришло сунуть сюда нос.

— Ну, теперь мы знаем, что к многочисленным грехам Северуса можно приписать ещё и нелюбовь к совершенно чудесным настойкам, — повеселевшим голосом поведала Минерва.

Она извлекла две небольшие изящные рюмочки, вожделенную бутылочку, с сомнением посмотрела на нераспечатанный пакетик лимонных долек, провалявшийся здесь как минимум год, и вернулась к столу.

— Итак, каковы твои условия, Гораций?

— Ты должна нанять человека мне на замену. Со своей стороны я обязуюсь этого человека всесторонне подготовить, и даже — Мерлин с тобой — поручусь за него перед Гильдией зельеваров, если никого кроме вчерашних недоучек ты не сможешь сюда заманить. Ты же, госпожа директор, во-первых, поднимаешь мне оклад — да-да, Минерва, стажёр — это дополнительная ответственность, что ни говори! А во-вторых, не позднее следующего года отпускаешь меня на заслуженный покой.

Да, у Дамблдора был талант собирать вокруг себя параноиков, подлецов и шантажистов!

— Повышение на пятнадцать процентов тебя устроит?

* * *

Хогвартс был чудесным местом, убеждала себя Пэнси, во второй раз посылая МакГонагалл письмо с просьбой о работе, хотя бы какой-нибудь маленькой завалявшейся должности помощника младшего ассистента. На что получила уже два вежливых и сухих до зубовного скрежета отказа.

Конечно! А что она ожидала после того, что натворила? Но Пэнси не отчаивалась. Тяжело вздохнув над остатками былой гордости, она написала МакГонагалл как есть, почти не покривив душой: что сожалеет о своей тогдашней импульсивности, что родителей, а соответственно, и сторону в случившемся конфликте было выбрать не в её власти, и что она страшно, просто ужасно раскаивается.

Пэнси не знала, Мерлину или Моргане она была обязана — а может, и сразу обоим — тем, что в третий раз от МакГонагалл пришло послание:

«Хорошо, мисс Паркинсон, я готова дать вам шанс. Приезжайте на будущей неделе в четверг, в восемь утра. Для вас есть работа стажёра профессора зельеварения с испытательным сроком и скромным окладом в сумму…»

Пэнси практически поперхнулась, увидев сумму оклада. Да флакон её духов, которые она расходовала за месяц, стоил дороже. Единственное, чем оставалось утешать себя — у неё, несомненно, будет крыша над головой, а Хогвартс — это престижно.

«Ага, надёжно и практично», — добавила про себя Пэнси, вспомнив, что как раз сегодня конфисковали добрую половину любимых маминых картин, весь французский гарнитур времён Людовика XIV, а под конец вынесли даже рояль. Вдруг в следующий раз и саму Пэнси попросили бы убраться прочь? При таких условиях выбирать, конечно, не приходилось.

* * *

— Минерва, я совершенно точно, определенно, стопроцентно, уверенно, железно и окончательно не собираюсь возвращаться в школу!

— Ну что ты за человек, Северус! — МакГонагалл, нервничая, открыла жестяную коробку со своим любимым имбирным печеньем, которое принесла вообще-то больному, и так же нервно им захрустела, в раздражении качая ногой. — Кто тебя вообще спас? И где благодарность?

— Мне прекрасно было и мёртвым, чтоб ты знала! Никто не просил меня спасать. И не думай, что из-за этого я стал твоим личным пожизненным рабом! Тем более, мне теперь светят разбирательства с Министерством, а также толпа желающих довершить славное дело Тёмного Лорда и отправить меня на тот свет.

— Не верю, что эта толпа тебя на самом деле пугает, — сказала Минерва, ничуть не смутившись.

Когда во время Битвы за Хогвартс прилетел феникс Дамблдора Фоукс с посланием, написанным почерком покойного директора, МакГонагалл не поверила своим глазам. Содержание записки, состоявшее в том, что она должна помочь Северусу Снейпу выпутаться из всех его неприятностей, мягко сказать, повергло Минерву в шок. Но так как она за столько лет привыкла полагаться на глобальные стратегические планы и интуицию покойного директора, то не стала и сейчас сомневаться в его предписании.

С трудом отыскав Северуса в общей свалке, она поняла, что поспела как раз вовремя, чтобы произвести над Снейпом все реанимационные мероприятия из полного курса первой медицинской помощи, на который позапрошлым летом определил её Дамблдор. Минерва добилась остановки крови, влила умирающему в глотку кое-что из своего боевого арсенала и отправила порталом в Мунго. Успокоилась на этом, решив, что если судьбой ему и было суждено умереть, то она не сильно бы переживала по этому поводу, что бы там себе Дамблдор с того света ни думал.

И только после боя, разобравшись в подробностях всей истории — храни Мерлин Гарри Поттера! — она поняла, насколько была неправа насчёт старого коллеги. Обдумав спокойно все события прошедшего года и директорства Снейпа, Минерва была вынуждена признать, что тот делал всё, от него зависящее — в сложившихся обстоятельствах, — чтобы и в самом деле защитить учеников от пожирательского произвола, а некоторых даже и от смерти.

И так как должность преподавателя Защиты от тёмных искусств была больше не проклята и катастрофически вакантна…

— Нет, давай подумаем логически. Ты сейчас выписываешься — работы нет, денег нет…

— У меня есть накопления…

— …на хвосте висит Министерство, и тебе несомненно пригодится пара добрых слов, сказанных в защиту, от всеми уважаемого директора, члена Ордена Феникса и обладателя Ордена Мерлина первой степени за организацию обороны Хогвартса и неоценимый вклад в Победу.

Снейп тягостно вздохнул и злобно посмотрел на Минерву.

— А Хогвартс — это надежно. Зарплата есть, еда есть. Дай мне — и себе — хотя бы год адаптироваться к новому миру, и иди с Мерлином на все четыре стороны.

МакГонагалл, нервничая, вновь хрустнула печеньем. Быть может, из-за всех этих постоянных переживаний Альбус и пристрастился к сладкому?

— Ну как ты себе это представляешь? Я даже разговаривать нормально не могу, — едва слышно прохрипел Снейп, несмотря на приставленную к горлу палочку.

— Да ты студентов одним взглядом сможешь урезонить, что я, тебя не знаю, что ли, — Минерва добродушно похлопала по одеялу где-то рядом с ногой Снейпа. — Да и «Сонорус» у тебя просто блестящий.

Снейп вновь зверски уставился на неё, а потом прикрыл ненадолго глаза. МакГонагалл задумчиво стала изучать потолок, хрустя печеньем.

— Минерва! — возмутился вдруг Снейп.

— Чего? — не очень-то дружелюбно откликнулась она.

— Печенье!

МакГонагалл опустила взгляд в пустую жестяную коробку и виновато охнула.

* * *

На пиру в честь первокурсников было особенно оживлённо — как же, герои магической Британии! — знаменитое «Золотое трио», как называл их Драко, вкладывая в голос особенный яд, прибыло для прохождения последнего курса Хогвартса. Поттер без стеснения обнимал свою рыжую, зубрила висла на Уизли, и от их счастливых рож у Пэнси страшно сводило зубы. Похудевший и всё ещё какой-то не совсем здоровый на вид профессор Снейп рядом тоже выглядел, мягко говоря, кисло. И в этакой приятной компании Пэнси и предстояло коротать будущий год!

— Вам, молодым, нужно держаться вместе. Медовухи? — добродушно хохотнул справа Слизнорт, незаметно доставая из внутреннего кармана мантии пузатую флягу.

— Кому это нам, сэр? — подозрительно переспросила Пэнси, подставляя свой бокал.

— Вам и Северусу, конечно, — подмигнул ей Слизнорт и, довольный, перегнулся через Пэнси, чтобы обратиться к её соседу. — Северус, медовухи?

«Мне и кому? — в ужасе подумала Паркинсон, покосившись в сторону отказавшего от медовухи профессора Снейпа и натыкаясь ровно на такой же возмущенный взгляд. — Вот ещё! Только нищего, страшного и угрюмого Снейпа мне и не хватало! Так я не только свои дела не поправлю, а вообще состарюсь раньше срока и помру от скуки в здешних подземельях».

Нет, Пэнси определённо нужен был кто-то другой… Кто-то достаточно состоятельный, влиятельный — почему бы и нет! — молодой и, хотелось бы, симпатичный. Пэнси вздохнула и тоскливо оглядела зал перед собой. С надеждой посмотрела на стол Слизерина, но туда было лучше даже и не заглядывать: во-первых, там тоже основной костяк состоял из детей вчерашних «пособников», а во-вторых, она бы не хотела наткнуться на жалость или насмешку из-за разорванной помолвки.

Нет, Слизерин ей сейчас точно не подходил. Пэнси ещё раз оглядела зал, в котором остались-то только малолетки. Вот только… Пэнси чуть было не подавилось глотком медовухи — под все параметры идеально подходил… Гарри Поттер!

Пэнси хорошенько вгляделась в бывшего однокурсника и поняла, что за прошедший год тот здорово повзрослел, возмужал и больше не очень-то напоминал забитого очкарика, каким был на первом курсе и, что греха таить, несколько следующих курсов тоже.

Однако у этого несомненно достойного рассмотрения варианта было два существенных минуса. Первый: Пэнси была катастрофически виновата перед Поттером, и второй: у героя войны Гарри Поттера уже была девушка.

* * *

— Настойки больше нет. Это такой же факт, как то, что у Флоренца четыре копыта, а у Трелони нет таланта к предсказаниям, — протянула МакГонагалл задумчиво, осматривая содержимое шкафчика. И радостно добавила, извлекая на свет тёмную бутылку: — Зато есть эльфийское вино. Благослови Мерлин запасы Альбуса!

— Чудесный букет у этого вина — урожай восемьдесят первого. Министр каждый год присылал мне по бутылочке. Ещё до того, как имел недальновидность начать со мной ссориться, — усмехнулся Дамблдор с портрета. — Наслаждайтесь!

МакГонагалл разлила вино по бокалам и пододвинула один ближе к Слизнорту.

— Насчёт Трелони ты не права: а как же пророчество об Избранном?

— Брось, одно сваренное зелье не делает тебя зельеваром, а один выученный параграф — отличником. И зачем нам целых два преподавателя по предмету, в котором нет никакой академической базы, ума не приложу! Поразительно, что Северус не решил эту проблему, пока ещё был директором. Кстати, об успеваемости: как там дела у твоего стажёра?

— Мисс Паркинсон очень старается, — благодушно отозвался Слизнорт, покручивая в руках бокал с вином. — Я думаю, из неё выйдет толк.

— Прекрасно! Знаешь, я беспокоюсь за Северуса. Мне кажется, я была с ним слишком строга в прошлом — кто же знал, что у него такая ранимая душа.

— Ранимая душа! Мерлин, Минерва, мы точно говорим про одного и того же Северуса Снейпа?

— Мне и самой порой не верится, — обескураженно отозвалась МакГонагалл. — Знаешь, он ведь ещё молод — женился бы, глядишь, и меньше доставлял бы всем головной боли своим склочным характером. А то иногда, ты знаешь, просто невыносим!

— Да кому он нужен такой, при всём уважении? — со смешком спросил Слизнорт. — Даже более достойные из нас, как видишь, не женаты.

— Вот и помоги молодым, более достойный ты наш, — хитро улыбнувшись, отсалютовала ему МакГонагалл. — Направь мисс Паркинсон к нему на дополнительные консультации по зельям. А что, он специалист хороший, а она — вполне симпатичная молодая особа. Может быть, что-то и сладится.

* * *

— Паркинсон постоянно ходит к профессору Снейпу в кабинет — я сама видела. А Китти — ты знаешь её, она староста Слизерина с шестого — подтверждает, что не раз видела её возле кабинета уже после отбоя. Я уверена — у них роман!

Слухи в Хогвартсе разносились быстрее полета гиппогрифа. И те, кто их разносил, как правило, мало обращал внимания на их достоверность.

— Что?! — изумлённо воскликнула Пэнси.

Две семикурсницы с зелёным и синим галстуками вздрогнули, попытались было промычать что-то типа «извинитемисс» и быстренько ретироваться. Но Пэнси им не позволила. Сложив руки на груди, она судорожно прикидывала, как бы ей избавиться от амплуа Снейповой невесты раз и навсегда. И тут её голову посетила чудесная мысль.

— Извините, леди, но я случайно подслушала ваш разговор. Так вот: всё, что вы сейчас сказали, совершеннейшая бессмыслица: у меня к профессору Снейпу исключительно научный интерес как к мастеру зельеварения. Да и, кроме того… — Пэнси заговорщицки понизила голос, и две семикурсницы невольно подались вперёд. — Только между нами: я думаю, профессор Снейп влюблён в Джинни Уизли! Он та-а-к на неё смотрит — просто глаз не сводит!

Пэнси не смогла сдержать улыбки, довольная своей выдумкой, и, оставив двоих сплетниц с широко открытыми ртами, зашагала дальше. Впрочем, теперь она не забывала высматривать в толпе спешащих на уроки учеников каких-нибудь своих знакомых, образовавшихся за семь лет обучения. Чтобы при случае — а этому случаю просто не оставалось другого выбора, как представиться, — поделиться новостью об ужасном несчастье Избранного. Ведь Джинни Уизли была по уши влюблена в профессора Снейпа!

* * *

«По уши влюблена…»

— По уши влюблена… в меня! — Северус приосанился и ещё раз провёл расческой по вымытым в честь понедельника волосам.

— Да врут они всё, дорогуша, ты явно сегодня не в ударе — как в такого влюбиться?

Северус вздрогнул и вынырнул из своих мыслей, бросив расчёску в ящик комода. Мечтательная улыбка, непроизвольно закравшаяся на его лицо, моментально сползла.

— А ты, как всегда, сама любезность, — съязвил он в ответ говорящему зеркалу и, поправив на себе рабочую мантию, поспешил вон из спальни.

«И правда, глупость какая-то», — Северус признался себе, что дошедшая до него новость совершенно выбила его из колеи. Уизли невозможно было не замечать — сколько его крови было выпито этой особой и её товарищами в прошлом году, и Поттер бы позавидовал, — но не в том ключе, само собой. И вдруг…

«Что вдруг? —раздражённо подумал Северус. — Сколько ей лет вообще, шестнадцать? Восемнадцать? Да Молли с Артуром меня распнут. Да я бы сам себя…»

Тут он почти споткнулся, вспомнив, что влюблённость Джинни Уизли была не просто маловероятной, но просто невозможной — ведь она была девушкой Гарри Поттера.

«Самого Гарри Поттера», — едко добавил про себя Северус.

Значит, во всю эту историю закралась какая-то чудовищная ошибка. А если бы это и не было ошибкой, то Северус дал себе твёрдое обещание, что во второй раз в этот треугольник — с Поттером и рыжей девчонкой — он ни за что не угодит. Пусть ищут другого дурака!

Настроение, вопреки здравому смыслу, испортилось окончательно. Северус вихрем пролетел по коридору, наказав троих студентов баллами. Просто за то, что они были, существовали и имели неосторожность подвернуться ему под ноги. А ведь лёжа в больнице, он давал себе обещание начать жизнь с чистого листа — быть проще, добрее, человеколюбивее. Но, видимо, не в этой жизни!

И только в коридоре почти перед дверью своего класса он вспомнил, урок у какого курса ему сейчас предстоял.

— Будь проклята МакГонагалл вместе со своим печеньем, — сквозь зубы процедил он.

Мало ему было всей этой истории с воспоминаниями и того, что Поттер притащился к нему в больницу с щенячьим выражением лица выказывать своё смирение и раскаяние. На его счастье, к Северусу тогда ещё не вернулся голос, иначе диалога не вышло бы даже такого — с несколькими кивками на месте ответных реплик.

Так ещё теперь и эта Уизли! А ведь у неё пятеро братьев! Северус захотел немедленно побиться головой о дверь от мыслей, которые против его воли опять свернули не в то русло.

Поборов острое желание всё бросить и бежать в кабинет МакГонагалл писать заявление об уходе, Северус толкнул дверь класса и в обычной манере влетел в него.

* * *

Вид ворвавшегося в класс Снейпа вызвал у Джинни холодок по спине. Она выпрямилась и немного отодвинулась от Гарри, сидящего за партой рядом, а потом и ещё чуть-чуть.

— Тема сегодняшнего урока…

Профессор встал перед доской, пробежался глазами по лицам студентов и остановил взгляд на ней. И замолчал, явно сбившись с мысли, чего Джинни, как ни старалась, не могла за ним припомнить. Она моментально вспыхнула. Если бы не Миранда с Пуффендуя и её длинный язык, Джинни бы сейчас не стала рассматривать профессора Снейпа, пытаясь найти непонятно что. Может быть, ту самую смертельную влюблённость, о которой говорили? Это было так нелепо и… волнительно! На лице сама собой расплылась неуместная улыбка, которую Джинни силилась подавить, но не могла.

Снейп наконец вспомнил тему урока, для надежности раскрывая на учительском столе учебник, и отвернулся от Джинни. В её груди тут же стало расти невыносимо острое желание сделать что-то такое — обращающее на себя внимание.

— Миранда, эй, Миранда, — она подёргала соседку спереди, благо из-за напряжения, царившего в школе с первого сентября, уроки Гриффиндора и Слизерина перестали ставить вместе везде, где это только возможно. — Есть у тебя запасное перо?

Миранда, не оборачиваясь, протянула перо. Снейп немедленно развернулся от доски, на которой расписывал схему подготовки к экзамену по ЖАБА.

— Минус пять баллов Гриффиндору за мисс Уизли, отправившуюся на урок без пера. Всё начинается с малого: сегодня у вас нет пера, а затем — смотришь! — уже и голова осталась в гостиной факультета.

Со стороны послышались робкие смешки, Джинни с ложным смирением опустила глаза к своему конспекту.

— Слушай, я тут придумала такую схему атаки, ты оценишь, — переждав немного, она оторвала кусок пергамента и начала рисовать овал квиддичного поля, повернувшись к Гарри. Тот посмотрел на неё как на умалишенную, а у Джинни в голове звонко начался обратный отсчет. Три, два…

— Уизли! — прямо над ухом раздался усиленный заклинанием голос Снейпа. — Если вы думаете, что я позволю вам и впредь срывать учебный процесс, как вы делали это весь прошлый год, то вы серьёзно ошибаетесь!

* * *

— Эй, Поттер, можно тебя на пару слов?

— Тебе-то что ещё нужно?

— Погоди, Рон. Идите, ребята, я вас догоню.

Джинни Уизли на прощание мазнула по Пэнси неприязненным взглядом и вместе с остальными друзьями Гарри Поттера скрылась за поворотом коридора.

Пэнси поджидала Поттера возле класса зельеварения — так было проще всего сбежать ненадолго от занятий, которыми буквально завалил её Слизнорт. Тут были и проверки домашек, и варка зелий для ученических примеров, и снадобья для её собственной подготовки к мастерскому экзамену. Пэнси подозревала, что для некоторых зелий Слизнорт находит покупателей. Ну что ж, жаловаться всё равно не приходилось.

— Что ты хотела, Паркинсон? — Гарри поправил сползающие на кончик носа очки.

— Хотела извиниться! Прости меня, Гарри!

— Э-э-э… За что?

Пэнси смутилась.

— Ну как? За то, что предложила сдать тебя Сам-Знаешь-Кому.

— Ладно, — пожал плечами он. — Что-то ещё?

Пэнси впервые рассматривала Поттера так близко и удивилась тому, насколько вызывающим и дерзким он мог быть с неприятными ему людьми и как просто, и даже немного зажато держался сейчас. При всех его заслугах и регалиях!

— Послушай, Гарри, мне правда очень жаль! — с интонацией, поразившей даже её саму, произнесла Пэнси.

— Я понял, — Поттер немного взлохматил и без того всклокоченные волосы.

Он был чуть выше Пэнси и слегка сутулился, ему явно было неловко. И Пэнси даже не могла понять, принимает ли близко к сердцу он её извинения или ему всё равно. С такого расстояния она наконец смогла разглядеть, какого редкого — изумрудного — оттенка были его глаза.

Пэнси встала сегодня очень рано. Вымыла голову, сделала макияж и перед тем, как прийти сюда, расстегнула на своей блузке на две пуговицы больше, чем полагалось. Но Поттеру было до неё ровным счетом никакого дела. Это не могло не подстегивать в Пэнси азарт. Она поняла, что, в общем-то, разговор окончен, Поттер сейчас уйдёт, и светлое будущее сделает ей на прощание ручкой.

— Слизнорт расстраивается, что твои успехи по зельям оставляют желать лучшего, — произнесла она первое, что пришло в голову. — А тебе ведь ещё ЖАБА сдавать. Ты же собираешься стать мракоборцем, верно? Хочешь, я дополнительно позанимаюсь с тобой… зельями? В качестве компенсации морального вреда, — Пэнси заправила за ухо с маленькой бриллиантовой сережкой-капелькой прядь своих чёрных волос и призывно улыбнулась Гарри.

* * *

«Гриффиндор — это диагноз», — думала Джинни, теребя рукав любимого красного свитера перед дверью кабинета профессора Защиты от тёмных искусств. Она не могла ответить, зачем ей вообще понадобилось во всё это ввязываться.

Конечно, Гарри пришлось поведать Министерству историю жизни профессора Снейпа — иначе после окончательного выздоровления тому просто невозможно было бы избежать Азкабана. И, может быть, информация так бы и не покинула министерских стен, если о ней каким-то образом не прознала Рита Скитер. Уж как ей это удалось в столь сжатые сроки и с такими подробностями оставалось только гадать, но её книга «Северус Снейп — сволочь или святой?» произвела фурор. Джинни тоже её читала, и из писанины Риты, а потом и из подтверждающих слов Гарри вырисовывался совсем другой образ того самого Снейпа, которого они все знали и сторонились. Анализируя весь прошлый год, Джинни понимала теперь, насколько своими действиями — неприкрытым бунтом, украденным мечом — она рисковала собой, хотя будучи даже официально бывшей девушкой того самого Гарри Поттера, была в смертельной опасности, и самым правильным было бы вообще не привлекать к себе внимания. И да, теперь-то Джинни могла точно сказать, что именно Снейп не раз прикрывал их отряд.

И всё это заставляло испытывать подспудное чувство благодарности и… так интриговало! Хотелось бы Джинни хоть на секунду заглянуть в мысли и сердце этого полного скрытых достоинств и явных недостатков человека.

На отработке Снейп посадил её за проверку ученических эссе — ничего сложного, первый и второй курсы. Это было в разы приятнее тех занятий, когда профессор ещё преподавал зелья, и все отработки у него заключались в основном в чистке котлов и нарезке всяких мерзостей.

— Уизли, вы ведь специально нарвались? — вдруг нарушил тишину Снейп.

Обычно он вообще не следил за ходом отработки, предпочитая заниматься своими делами, но тут остался сидеть за столом, разворачивал свитки, проверял, зачёркивал. Но потом ему, кажется, это надоело, и он совсем забросил это занятие, принявшись сверлить Джинни тяжёлым взглядом. И всё равно вопрос застал её врасплох. Она промолчала, опустив глаза в пергамент перед собой.

— Зачем?

— Я не нарывалась, сэр.

— Вы врёте, Уизли! — после паузы он добавил: — Вы точно не хотите мне ничего сказать?

— Нет, сэр, — Джинни помотала головой. И, покусав немного губы, добавила: — Профессор, я тут подумала…

— Не подозревал, что вы умеете, — немедленно откликнулся он.

— Спасибо вам за то, что терпели наши выкрутасы весь прошлый год. И не пускать в Хогвартс маглорожденных было умно.

— И вместо благодарности вы решили на корню зарубить всю дисциплину на моем уроке, которая и так держалась на одном только честном слове благодаря вашей героической четверке? — профессор Снейп приподнял свою бровь — это получилось у него так непринуждённо, что Джинни не смогла сдержать смешок. Она отметила про себя, что у Снейпа было чувство юмора. Конечно, чаще всего он шутил обидно, но ей ли, выросшей с Фредом и Джорджем, обращать внимание на столь очевидные подначки.

— Извините, сэр!

Снейп встал и прошёл к окну. День подходил к концу, и далёкие верхушки Запретного леса заливало золотым закатным светом. Со своего места Джинни могла видеть только худую спину профессора и его напряженно сведённые плечи.

— Вам не за что благодарить меня, Уизли. Я до сих пор корю себя, что сделал недостаточно. Надо было придумать что-то, но не допускать Кэрроу в школу.

— Я уверена, сэр, вы сделали всё, что могли, — Джинни завороженно следила за тем, как бессильно вдоль тела опустилась его рука, как слегка дрожали кончики белых длинных пальцев. Этот момент откровенности убедил её сильнее, чем вся писанина Риты Скитер, в том, что за равнодушной, неприязненной порой маской скрывается живой человек.

Снейп ничего не ответил, задумавшись. Джинни и сама погрузилась в воспоминания о прошлом, хоть изо всех сил — день за днём — изгоняла их, все до одного, из своей памяти.

— Вы можете идти, Уизли, — профессор наконец отвернулся от окна, прервав размышления Джинни, замершей над непроверенным эссе.

Джинни быстро собрала чернильницу и перья, вскидывая сумку на плечо, но у самого выхода неожиданно решилась и, повернувшись, задала мучающий вопрос:

— Профессор Снейп, я хочу спросить. Все говорят, и я… — она осеклась, внезапно осознав, что собирается сейчас сказать! И лучше было бы ей прямо сейчас провалиться сквозь землю.

— И вы что, мисс Уизли?..

— Вы и в самом деле влюблены в меня, профессор? — на одном дыхании выпалила она.

Щёки Джинни, должно быть, перещеголяли в цвете её же свитер.

— Я? Влюблён в вас? — Снейп опешил, удивлённо вскидывая тонкие брови. И далеко не сразу нашёлся с ответом: — Что за глупости! Кто вас надоумил?

— Ну… — Джинни выдохнула и неуверенно закончила: — Все говорят.

Джинни попятилась к двери, не оборачиваясь, нащупала ручку, но Снейп стремительно преодолел разделяющее их расстояние и поверх её руки потянул дверную ручку назад.

— Раз уж вы спросили… А вы, Уизли?.. — он стоял так близко, что у Джинни перехватило дыхание.

Она не смела поднять на него взгляд — разговаривать с пуговицами на его мантии было гораздо проще.

— Что я, сэр?

— Любите меня?

— Нет, сэр, — отрицательно покачала головой Джинни.

Снейп отпустил руку Джинни и сделал полшага назад.

— Вот и хорошо, что мы разобрались в этом вопросе, верно? А то, знаете ли, люди говорят…

Ей показалось, что она услышала разочарование в его голосе. Джинни и сама почувствовала странное: смесь облегчения и непонятной грусти.

— Верно, сэр, — вздохнула она.

Стоять рядом с профессором было уже просто физически невыносимо, и она поспешила покинуть кабинет.

Пэнси не могла больше ни секунды находиться в подземельях. Эти сырые коридоры и классы и так всегда удручали её, но гораздо сильнее — теперь, когда она думала уже, что никогда сюда не вернётся.

На улице было хорошо. Пожелтевшая трава спускалась по холму, а хрупкие листья шелестели под острыми носками строгих туфель. Воздух был прохладен и свеж, а в небе кружились гомонящие стаи перелётных птиц. Пэнси спустилась по склону и вышла к берегу Чёрного озера, чьи серо-синие воды были поддёрнуты редкой рябью. У самой воды сидел Поттер, а рядом с ним на земле лежала его метла.

— Что ты здесь делаешь?

— А это ты, Паркинсон! — Поттер слегка вздрогнул, и рука его метнулась в карман за палочкой, но потом расслабленно вернулась на место. — Да вот, сижу. Наслаждаюсь последними тёплыми деньками.

— А почему в одиночестве? — Пэнси подошла к Поттеру и присела рядом, прямо на пожухлую траву.

— Хотел полетать немного. Я же теперь снова в сборной, — Поттер смущённо улыбнулся. — Но после такого перерыва летать получается хуже. Пытаюсь наверстать теперь.

Пэнси кивнула, соглашаясь, что сможет, конечно, ведь он всегда потрясающе держался в воздухе.

— Почему ты так и не пришёл ко мне позаниматься? Я ждала тебя всю прошлую неделю.

— Я думал, ты это не всерьёз, — он усмехнулся.

— Почему? Я же сама предложила.

— Не знаю, — Гарри пожал плечами. — С чего бы тебе вообще с этим возиться?

— Я же сказала, что хочу загладить свою вину. Ещё мне пора набираться педагогической практики.

— Два зайца одним выстрелом?

— Что, прости?

— Магглы так говорят. Это про охоту и огнестрельное оружие.

— Ах, магглы, — Пэнси смешалась, не зная, что ещё сказать, чтобы заставить его передумать. Магглы были не той темой, поддержать которую ей было легко и приятно.

— Что тебе нужно, Паркинсон? — спросил вдруг Гарри.

Его глаза из-за очков сверкнули металлическим блеском. Очевидно, что если бы фиалка зацвела посреди пустыни, то была бы немедленно втоптана в песок мягкими копытами верблюда. Так и Пэнси со своими извинениями явно оказалась не вовремя и не всерьёз.

— Ничего, просто вышла воздухом подышать, — она откинулась на траву, стремясь избежать этого неприятного холодного взгляда. Её блестящие длинные волосы разметались вокруг головы.

Пэнси уже почти жалела, что затеяла всё это.

— Не в этом смысле. Что тебе нужно от меня?

— Думаю, пришло время наконец оставить предубеждения, — сказала она, сосредотачивая всё своё внимания на облаках. Кучево-дождевые, так, кажется, они звались по-научному.

— Сейчас чертовски верное для этого время. И как ты почувствовала? — едко заметил Гарри, расслабившись вдруг и тоже откинувшись на спину.

— Я же со Слизерина, — Пэнси хмыкнула. — И не забывай: педагогическая практика! Никакого альтруизма, лишь холодный расчет.

— Холодный расчёт? — хмыкнул Поттер, словно только такие мотивы и укладывались в его голове вместе со всеми теми представлениями, которые он имел о слизеринцах. — Тогда понятно.

— Смотри, это облако похоже на слона, — воскликнула Пэнси, острым перламутровым ноготком очерчивая контур по бледно-голубому небу.

— А это — на гуся, — помолчав, подхватил Поттер.

И Пэнси почувствовала, что лёд тронулся.

* * *

Дракона было даже немного жаль. Обломки его некогда величественного скелета грустно громоздились у дальней стены класса, обнесённые слабо-мерцающим магическим барьером — чтобы студенты не растащили на сувениры.

— Знаете, мисс Уизли, — раздался сзади глухой голос профессора Снейпа. — Я сейчас встретил мистера Филча, и он очень настойчиво просил выделить ему учеников для разбора завалов в Северной башне. И я тут подумал…

Прошлая отработка оставила Джинни в совершенном расстройстве чувств. Её мучила бессонница, а когда ей удавалось забыться сном, то снова и снова ей снились хищный профиль профессора, его чёрные непроницаемые глаза и ряд маленьких, обтянутых тканью пуговичек, которые наверняка так тяжело расстёгивать.

Джинни хотела разобраться в причинах своего смятения, и в этом вопросе сохранность одного драконьего скелета казалась невысокой ценой. Не стоило трудов промахнуться пару раз на спаррингах — и вот, полный комплект отработок чуть не до весны ей был обеспечен.

— А что будет с драконом, сэр? — перебила его Джинни с деланно-невинным видом.

— А с драконом, мисс Уизли, уже ничего не будет, — Снейп подошёл и бесстрастным взглядом осмотрел груду костяных обломков. — Он достиг конечной точки своего физического бытия, и вы ему в этом изрядно помогли. А теперь ваша бурлящая энергия очень кстати придётся мистеру Филчу.

Джинни судорожно прикидывала, как бы ещё заставить профессора Снейпа передумать. Многие недели разгребания завалов под руководством Филча — явно не то, что она хотела получить, нарвавшись на отработки. А что же она хотела?..

— Может, я бы могла помочь с починкой? Вы пробовали «Репаро»?

— Мисс Уизли, потрудитесь не подвергать мои умственные способности таким сомнениям, — голос его от возмущения захрипел, и Снейп закашлялся. — «Репаро» не сработало, конечно же. Как не сработало ни одно заклинания из тех, что сращивают кости, которые мне известны.

— Извините, профессор, я не хотела вас обидеть, — Джинни сочувственно посмотрела на него, но спросить о самочувствии не решилась. Лишь воодушевлённо продолжила: — Хотите, я поищу в библиотеке? Может быть, для костей драконов существует особенное заклинание? А если не найду — я напишу моему брату Чарли, знаете, он у меня драконолог…

— Наслышан, — сухо отметил Снейп, задумавшись. Потом, словно бы сдаваясь, добавил: — Хорошо, мисс Уизли. Не будем пока отсылать вас к мистеру Филчу. Но в библиотеку пойдём вместе, чтобы вы там не пропали с концами, а в итоге вас не нашли на поле для квиддича.

Джинни улыбнулась, незаметно до боли стискивая дрожащие пальцы.

Идти в библиотеку было долго, так как не все коридоры были освобождены от завалов. А нервное сердце беспокойно трепетало где-то в горле и всё никак не хотело успокоиться.

Каждый день с исчезновения Гарри, Рона и Гермионы со свадьбы Билла и Флёр Джинни ждала и ждала их возвращения живыми и невредимыми. Ждала и надеялась на возвращение Гарри к ней.

И теперь, когда долгожданное воссоединение наконец состоялось, Джинни словно бы оттаяла, её затопили так долго сдерживаемые чувства обиды и разочарования. Она хотела быть выше мелочного пересчета обид и недомолвок, но как ни старалась, не могла забыть холодящего разочарования, постигшего её в момент осознания, что Гарри попросту бросил её. Конечно, он уверял, что это для её же безопасности, её же блага. Как будто он мог сказать что-то иное! И она и в самом деле ему верила, по крайней мере, хотела верить. Но раз за разом в Хогвартсе, который в один миг утратил весь свой уют и тепло, она вздрагивала от теней и шорохов, заполнивших каменные ниши, и уверенность её таяла, словно рассветный туман. А следом начала таять — а может, и растаяла уже? — и любовь.

Джинни пыталась найти выход, убедить себя, что со временем она сможет всё понять и простить. Но абсурдные расползшиеся слухи словно выбили у неё почву из-под ног, заставили цепляться за возможность новых, не омраченных чувств, как за соломинку.

— Знаете, сэр, — Джинни всё же не была уверена в том, что профессор Снейп именно тот человек, перед которым стоило выворачивать душу. Наверняка, она ещё пожалеет о своём порыве. — Для меня Хогвартс всегда был как второй дом. Мне было так хорошо тут. Всегда, до последнего года.

Снейп кинул на Джинни косой взгляд, но промолчал. Приняв это за молчаливое участие, она продолжила:

— А теперь я считаю каждый день, когда смогу больше никогда сюда не возвращаться.

Джинни сосредоточенно считала ступеньки под ногами.

Её друзьям и брату тоже пришлось участвовать в последней битве, и Хогвартс так же, как и для неё, для них стал местом полным болезненных воспоминаний. Но они всё-таки сохранили гораздо больше положительных эмоций о школе, чем сама Джинни.

— Понимаю, — неожиданно кивнул Снейп, мешкая перед лестницей, принимающей нужное положение. — Мне тоже преследует память. А кроме того, не все ученики оказались такими же понимающими, как вы, мисс Уизли. Я знаю, как много людей здесь до сих пор не верят мне, ненавидят и не понимают, почему я здесь, после всего того, что натворил. Иногда я сам этого не понимаю. Мне бы тоже хотелось оставить Хогвартс за плечами.

Джинни не хотелось омрачать настроение своих друзей неуместными сожалениями, она не решалась напоминать всем, что здесь она и Рон потеряли брата, и от этого просто невозможно было отмахнуться. И теперь она будто бы впервые осознала, как ей на самом деле хотелось поделиться этими переживаниями хоть с кем-то. И то, что этим человеком, в котором едва ли можно было заподозрить признаки человечности и который в некотором роде даже разделял её чувства, был профессор Снейп, заставляло Джинни пристально и по-новому взглянуть на него.

В библиотеке нашлось несколько подходящих заклинаний, и когда они вернулись в класс, одно из них действительно подошло. Но, к счастью, Джинни разбила несчастный скелет на слишком много осколков, которые предстояло сращивать вместе. По крайней мере, одну или парочку отработок ей удастся избегать завалов в Северной башне.

Сославшись на поздний час, профессор отпустил Джинни, как только им удалось соединить первую пару костей. И стоило ей выйти вон из класса, как навстречу ей шагнул Гарри со словами:

— Джинни, наконец-то, я уже заждался тебя!

Она поморщилась от досады. Джинни несколько раз твёрдо сказала Гарри, что после отработок прогуляться уже не получится, и просила её не ждать, но он как обычно всё делал по-своему.

— Что вы здесь делаете, Поттер? — к сожалению, профессор Снейп тоже решил отправится следом, очевидно, намереваясь попасть в свои покои, по-прежнему находящиеся где-то в подземельях, и не преминул прокомментировать общую встречу в коридоре.

— Жду Джинни, сэр, чтобы пройтись.

— Вам не кажется, что уже достаточно поздний час для вечерних прогулок? Самое время отправиться в гостиную перед отбоем. Наверняка мисс Уизли устала.

— При всём уважении, сэр, вас это не касается.

— Ещё как касается! Я отвечаю за вашу успеваемость на экзаменах — за вашу, мистер Поттер, и за успеваемость мисс Уизли.

— Если бы вы, сэр, не назначили Джинни отработки практически на всё свободное время, мы бы, конечно, устроили свои дела гораздо раньше, — раздосадованно выдал Гарри.

— Ну, конечно, никакие правила не писаны нашему национальному герою! — Джинни с грустью подумала, что этот конфликт теперь так просто не закончится, ведь Снейп заводился всегда с пол-оборота. — Весь мир должен замереть и подождать, чтобы только ему было комфортно и весело! И почему только удивительные девушки всегда выбирают настолько заносчивых…

— Извините, сэр, но я больше не позволю вам оскорблять моих родителей! — Гарри зло выхватил свою волшебную палочку и выпалил: — Ступефай!

Джинни похолодела, поняв, что профессор вовсе не имел в виду родителей Гарри, о чём тот, похоже, даже и не подумал.

— Протего! — Снейп моментально отбил заклинание, и губ его коснулась едва заметная предвкушающая ухмылка.

— Остановитесь! — что есть силы закричала Джинни, жалея, что так долго пребывала в ступоре.

Она попыталась броситься вперёд, чтобы разнять их, но профессор не позволил. Одним движением он создал вокруг себя и Гарри защитную полусферу, вытесняя Джинни далеко за периметр летящих заклинаний.

* * *

— Профессор МакГонагалл! Гарри и профессор Снейп, они… — Джинни задохнулась и сложилась пополам, пытаясь отдышаться. Должно быть, она бежала очень быстро.

— Что они?.. — тревожно спросила Минерва, вскакивая из кресла. Пальцы ловко сдернули сеточку для волос — раннее укладывание, как обычно, отменялось.

— Дерутся из-за меня! — выпалила Джинни, а потом, ойкнув, закрыла рот рукой.

— Что-что? — Минерва, уже махнувшая мисс Уизли вести её вперёд, застыла.

— Я имею в виду, профессор, — под строгим взглядом Минервы МакГонагалл Джинни смешалась, но потом единым дыханием выпалила: — Простите, профессор, это я во всем виновата. Если бы я не разбила скелет, профессор Снейп не оставил бы меня на отработку, и тогда Гарри не пришлось бы ждать меня, и они бы не подрались.

— Какой ещё скелет? — зачем-то решила уточнить Минерва.

— Скелет дракона из класса Защиты.

— Что же послужило поводом столкновения? — спросила Минерва, чувствуя, что задыхается от столь быстрой ходьбы. При Альбусе бы такого не случилось — он-то знал, как заставить людей работать и не отвлекаться на мелочи.

— Я не поняла, профессор, — неуверенно отозвалась Уизли. — Слово за слово, вы же знаете Гарри…

«И Снейпа», — про себя отметила Минерва.

Дерущиеся явно уже выдохлись и потеряли былой запал. Когда Минерва отменила защитный барьер Снейпа, они просто опустили палочки.

В кабинет директора шли вчетвером — Уизли почему-то увязалась следом, и вид у неё был виноватый и несчастный.

— Итак, вы двое хотите рассказать мне, что послужило поводом для столь яркого выяснения отношений? Мистер Поттер? Профессор Снейп?

— Я же сказала, профессор, — Джинни выступила вперёд. — Это я во всём виновата, не надо было мне…

— Глупости! Вы ни в чём не виноваты, мисс Уизли, — сверкнул глазами из своего угла Северус. — Мистер Поттер использовал бы любой другой повод донести до меня свою неприязнь.

— Профессор Снейп забыл сказать, что опять начал оскорблять…

— Да не собирался я оскорблять ваших родителей, Поттер! — рявкнул вдруг Снейп так, что все трое подскочили. И добавил устало: — Минерва, ситуация выеденного яйца не стоит, можно я уже пойду, разбирайся с Поттером сама.

— Ну, знаешь ли! До тебя тоже дело дойдет, — взбесилась Минерва, отбрасывая вежливый тон. — Минус двадцать баллов Гриффиндору, мистер Поттер, за непозволительную драку с учителем. И скажите спасибо, что не исключение. И неделя отработок вам под руководством мистера Филча.

— Да за что! — возмутился было Поттер, но потом под строгим взглядом опустил голову и покорно добавил: — Я понял, профессор.

Джинни Уизли и Поттер поспешили вон, а метнувшемуся вслед Северусу Макгонагалл не терпящим возражений тоном сказала:

— А тебя, Северус, я попрошу остаться.

Снейп со вздохом сел перед директорским столом, откидываясь на спинку кресла.

— Ты не хочешь объясниться? — попыталась начать МакГонагалл.

— Да что тут объяснять, Минерва? Я говорил, что это плохая идея. Не надо было мне возвращаться. Давай, я просто напишу заявление по собственному, и всё.

Минерва почувствовала, что гнев как рукой сняло.

— Зачем сразу заявление, Северус? — ласково сказала она. — Может, выпьем чаю?

— А нет чего покрепче? — скривившись, словно от зубной боли, с надеждой уточнил Северус.

* * *

— Гарри, ты всё-таки пришёл!

В крошечном кабинете Пэнси, служившем ей одновременно и лабораторией, появилась смоляная макушка Поттера.

— Ага! — красноречиво отозвался тот от двери, протискиваясь внутрь и мёртвой хваткой вцепившись в ремень своей школьной сумки. — Извини, что так рано. У нас было окно, а мы с Джинни вчера повздорили, сам не знаю почему, и вот… Я подумал, может, ты не занята, и мы начнём заниматься. Только если ты не передумала…

— Конечно, нет! Ты выглядишь расстроенным, — участливо заметила Пэнси, поднимаясь из-за стола и откладывая от себя конспекты, которыми занималась с утра, на свежую голову.

— Да всё как всегда: повздорил со Снейпом, как в старые добрые, вышла драка, ещё и Джинни на меня взъелась… А, неважно, — он махнул рукой, явно борясь с желанием поделиться своими неприятностями и недоверием к ней. Недоверие, видимо, победило, и Поттер поспешил сменить тему: — Никогда не замечал за тобой особой любви к зельеварению.

— А что ты во мне замечал? — Пэнси кокетливо улыбнулась и, легко оправив на себе красивую атласную мантию, сделала пару шагов ему навстречу, что в тесном пространстве её кабинета поставило их почти вплотную друг к другу. Поттер вспыхнул и старательно отошёл от неё, как от прокаженной, вглубь кабинета. Как щит выставил перед собой свою потрепанную школьную сумку и, порывшись внутри, вытянул учебник по зельеварению за седьмой курс.

— Ты прав, вообще-то, — Пэнси хмыкнула, забирая у него учебник и открывая оглавление. — Гораздо больше мне нравятся Чары. Но выбора особенного не было.

— Почему?

— Мой отец под следствием, денежные средства заблокированы, возможно, отберут дом. Мне надо было срочно обеспечить себя крышей над головой и средствами к существованию, а профессор МакГонагалл согласилась мне помочь.

Лицо Гарри сделалось жёстким, а взгляд колючим. И, тем не менее, он произнёс:

— Никогда не встречал твоего отца в Ближнем круге.

— Верно, у папы не было метки, — Пэнси чувствовала необходимость как-то вступиться за отца, чтобы не выглядеть в глазах Поттера дочерью преступника. Хотя он, наверное, понимал всё слишком хорошо, чтобы его можно было запутать. — Но ты же понимаешь, мы из чистокровных, и отец никогда не пытался выступать против Сам-знаешь-кого… Я даже не знаю, в чём конкретно заключалось их сотрудничество, если оно и было — меня никто не считал нужным посвящать в это. Впрочем, отец всегда говорил, что идеи Пожирателей слишком радикальны.

— Радикальны! Хорошо сказано! — Гарри невесело хмыкнул. Да, на месте Поттера она бы тоже была раздосадована. Впрочем, он тут же миролюбиво добавил: — Как думаешь, его оправдают?

Этот миролюбивый тон сказал Пэнси гораздо больше, чем она когда-либо позволяла себе осознавать — ведь она была невестой Драко Малфоя! — что, в сущности, Гарри был добрым и славным парнем. Это открытие немало смутило и даже в чём-то обескуражило Пэнси. Всех её знакомых молодых людей можно было назвать какими угодно: галантными, высокомерными, дерзкими, скучными, — но только не добрыми. Это было так по-хорошему ново.

— Я бы хотела этого, — Пэнси серьёзно кивнула, а потом добавила уже деловым тоном: — Предлагаю в качестве практики варить зелья вперёд программы. Мы сразу будем разбирать твои ошибки, и к уроку ты уже будешь готов. В твоём расписании уроки дважды в неделю, тогда и нам стоит встречаться два раза. А может, даже три.

— О нет, Паркинсон, у меня же куча других заданий, плюс ещё тренировки! — Поттер печально взлохматил волосы.

— Что делать, Гарри. Если хочешь поступить к мракоборцам, надо заниматься. И называй меня Пэнси, пожалуйста.

Пэнси мысленно похвалила себя за сообразительность: столько времени наедине кого угодно заставит рассмотреть её поближе. А уж она постарается, чтоб увиденное его не разочаровало. И Пэнси облизнула вмиг пересохшие от волнения губы, с удовольствием поймав на них взгляд Гарри.

* * *

Настроение было поганое. Судоку не складывалось, студенческие работы не проверялись, а Уизли не шла из головы. Мордред и Моргана!

Северус был крайне раздосадован на самого себя, что вновь не совладал со своим нравом при разговоре с Поттером. Да, он надеялся, что их противостояние останется в прошлом, ведь теперь Поттеру была известна вся история жизни Северуса — история бесконечного падения вниз — и между ними буквально не осталось секретов и поводов продолжать вражду. Вот только вместе с Поттером о всех тёмных закоулках его души стало известно и всей магической Британии. Конечно, у Поттера попросту не было иного способа, как отстоять защиту Северуса, кроме оперирования его же собственными воспоминаниями. Но теперь, когда по нелепой случайности, в лице одного не в меру ретивого почитателя дамблдоровского стиля руководства, Северус остался жив, он чувствовал себя раздетым донага и оставленным на потеху толпы.

Профессор, стиснув зубы, надеялся пережить и это, мужественно дождаться благословенного выпуска Поттера из школы, и тогда уж постараться забыть обо всём этом кошмаре раз и навсегда.

Но неучтенный фактор в лице Уизли донельзя беспардонно разрушил стену его самообладания.

Конечно, Северус и в страшном сне не мог представить, что окажется вдруг между Поттером и Уизли. Он понимал, что это заранее обречённое положение, что, в конце концов, Поттер молод, окружён ореолом героичности, и ему, Северусу, конечно, было с ним не тягаться, если бы он вдруг и решил попробовать. Наверное, это подспудное осознание тщетности ещё даже не сформировавшихся до конца желаний и толкнуло его в ту бессмысленную и позорную потасовку. Северусу удалось доказать МакГонагалл, что ничего из ряда вон выходящего не произошло, что всё это лишь дурацкое недоразумение, но сам он не был так в этом уверен.

Северус мечтал о новом доме — посреди вересковых пустошей или небольшого городка. Расположение было не принципиально — лишь бы подальше от Паучьего тупика. И Хогвартса. Могло ли место в этом доме — и его душе — принадлежать такой, как Уизли — самой Уизли? — Северус не знал, давно уже не задумывался даже о появлении такой возможности. Со смертью Лили из жизни словно забрали все краски, выкрутили насыщенность до минимума, вымазали всё серым цветом. Уизли не была серой. Джинни Уизли была всполохами яркого цвета — цвета огненно-рыжих волос, красного свитера, карих, словно ломкие осенние листья, горящих глаз.

После серости на эти всполохи было больно смотреть, но и отвести взгляд казалось нереальным, кощунственным. Северус не был уверен, что ему было под силу совладать с таким нравом, но ему так хотелось попытаться! Он кидал на чашу весов гораздо более серьёзные вещи, чем педагогическая карьера или уважение в глазах, в общем-то, ничего не значащих для него людей — свою собственную жизнь.

Если бы он только был уверен, что у него есть хоть тень шанса. Но нет, он не собирался позволить себе обманываться и беспочвенно мечтать.

* * *

— Ты просто мой спаситель! — обрадованно воскликнула Минерва при виде появившегося на пороге Слизнорта.

— Я оскорблён, госпожа директор, тем фактом, что вы заработали похмелье без меня! — улыбнулся в усы Гораций. — Но не волнуйся, я принёс и то, что ты просила, и кое-что получше.

— Что может быть лучше антипохмельного зелья? — простонала МакГонагалл, вновь прижимая пальцы к вискам.

— Медовуха, конечно же! Similia similibus curantur⁽¹⁾!

— Ой, нет-нет, только не это! — замахала руками Минерва.

— Я подозревал, — горестно протянул Гораций и наконец отдал ей пузырёк с зельем.

Бутылку с медовухой же пристроил на край стола вместе с коробкой шоколадных котелков.

— Чего это ты такой щедрый? — подозрительно сощурилась она.

— Не всё же твои запасы разорять, — Слизнорт довольно сложил руки на массивном животе. — И не волнуйся, на яд я проверил — всё чисто.

— Какая предусмотрительность! — заулыбалась Макгонагал. Мелочь, а приятно. — В общем, не сработал наш с тобой план. Северус всё так же ходит злой, взвинченный, затевает драки, а вчера, вообще, представь, хотел уволиться! С трудом смогла удержать. Не пришлась ему, похоже, по сердцу мисс Паркинсон.

Слизнорт смешно попыхтел в свои густые усы и предложил:

— У меня тут в Сочельник вечеринка намечается, ну помнишь, я спрашивал твоего позволения, госпожа директор. Хочешь, приглашу я наших с тобой голубков, угощу их вином?

— Надеюсь, ты не намекаешь на любовное зелье? — с ужасом переспросила МакГонагалл, притягивая к себе коробку с котелками.

— Мерлин с тобой, Минерва! Подчас хорошее вино работает гораздо лучше и эффективнее любого зелья.

— Ну действуй тогда, — одобрительно кивнула МакГонагалл.

Она почувствовала, что вместе с прошедшей головной болью и вкусом хорошего шоколада к ней начало возвращаться сносное расположение духа.

— Всё, чтобы ты улыбалась, — добродушно подмигнул ей Слизнорт. — И сама приходи, госпожа директор. Специально для тебя гвоздь программы — члены попечительского совета. А у нас Северная башня так и не отремонтирована. И знаешь, кабинет прорицаний по соседству мне уже изрядно надоел. Терпеть не могу благовоний.

* * *

С потолка, беззвучно кружа в воздухе, падал снег. Он был тёплый и мягкий, но при попадании на ладонь таял, как настоящий. Всё-таки Слизнорт был очень умелый волшебник, и, наверное, Пэнси даже повезло попасть к нему на стажировку.

— Мистер Малфой, не думала увидеть вас сегодня здесь! — плохо скрывая неприязнь, воскликнула директор МакГонагалл и поджала свои и без того тонкие губы.

Профессор Слизнорт усадил Пэнси рядом с собой — за самый большой из круглых столов в зале, за которым уже сидели он сам, МакГонагалл, некоторые из учителей, в том числе скучающий Снейп, который вновь оказался её соседом по столу, а также некоторые из настоящих и бывших попечителей Хогвартса, в число которых, к неудовольствию Пэнси, внезапно затесался непотопляемый Люциус Малфой.

— В череде судов выдался небольшой перерыв, нашей семье разблокировали часть средств в Гринготтсе, и я сразу же вызвался помочь в восстановлении Хогвартса.

— Как это… благородно с вашей стороны, мистер Малфой, — губы МакГоналл разжались, а глаза за стёклами строгих очков немного оттаяли.

— Да, дорогой Люциус, я вам рассказывал, Северную башню не успели восстановить за лето силами волонтёров, и теперь мистеру Филчу приходится подключать учеников, но дело движется так медленно. А сколько магических полотен требуют реставрации!

— Да, разрушение Хогвартса — эта ужасная потеря, и я в свою очередь приложу все мыслимые усилия, чтобы помочь вам справится с этой ситуацией, — красноречивым соловьём заливался Люциус.

Пэнси было противно от одного его вида. С каким хладнокровием они со своей женой избавились от неё — она просто не могла этого спокойно простить.

— Да, профессор МакГонагалл, я не говорил вам, что мой сын собирается специализироваться в артефакторике? И он бы мечтал получить рекомендательное письмо от такого многоуважаемого профессора, как вы.

МакГонагалл взглянула на него с хорошо читаемым возмущением на лице. Пэнси уже предчувствовала, как та обрушится на вконец обнаглевшего Малфоя ястребом, но тут Слизнорт придвинул поближе блюдо с нежными пирожными-корзиночками, увенчанными розовой шапкой крема, и ловко ножом и вилкой переложил одно в её тарелку, при этом очень выразительно взглянув на директора. МакГонагалл глубоко вздохнула и, словно бы на что-то решившись, ответила:

— Конечно, мистер Малфой. Я с радостью помогу Драко. Мы можем прогуляться до моего кабинета позже и обсудить детали.

Очевидно удовлетворенная исходом МакГонагалл придвинула к себе тарелку с пирожным, а Пэнси поняла, что, должно быть, не только Северная башня приобретёт обновлённый вид.

— Вина, мисс Паркинсон? Северус? — профессор Слизнорт, не дожидаясь разрешения, стал наливать в бокал Пэнси.

Профессор Снейп же ответил резким отказом.

В этот момент в зал вошёл Гарри под руку с Джинни Уизли. Пэнси почувствовала острый укол ревности. Ей захотелось подойти и увести Поттера от этой рыжей ведьмы, с удовольствием увидев, как её хорошенькое веснушчатое лицо исказит гневная гримаса.

— А впрочем, налейте мне немного, Гораций, — Пэнси оглянулась на профессора Снейпа и увидела, какой взгляд, горящий недобрым огнём, был устремлён на пару, только что вошедшую в зал.

Пэнси извинилась и встала из-за стола, отодвигая нетронутый бокал. С профессорами было скучно, пить не хотелось — Пэнси предпочитала для вина только проверенные компании очень близких друзей, — и она решила пройтись по залу. Под звуки музыки она в смешанных чувствах вспоминала о сегодняшнем утре и полученном письме.

Мать писала о том, что всё закончилось хорошо. Что суд вынес оправдательный вердикт, что доказательств причастности её отца к делам Пожирателей Смерти было недостаточно, что отсутствие метки свидетельствовало в его пользу. А значит, совсем скоро жизнь вернется на круги своя. Мать говорила, что отец уже переписывается со своим давним другом из Франции по поводу получения Пэнси высшего магического образования. А потому она должна немедленно бросить свою глупую затею с зельеварением — была охота всю жизнь простаивать над котлами! — и возвращаться домой. Мама писала ещё, что некоторые из старых приятелей отца с молодыми сыновьями уже заговаривали с ним о возможности помолвки с Пэнси. Взгляд той рассеянно бродил по залу, выискивая в нарядно разодетой толпе Гарри. Наконец, ей удалось отыскать его и даже поймать взгляд. На что он светло и, как показалось Пэнси, ободряюще ей улыбнулся, так, что у неё сдавило сердце.

Если она оставит Хогвартс прямо сейчас, она должна будет навсегда забыть и о Гарри. О Гарри Поттере — парне, который вернул мир в магическую Британию и обладал глазами самого красивого зеленого оттенка, который она когда-либо видела. Кажется, Пэнси знала, что должна ответить матери.

— Позвольте, я приглашу вас на танец? — прервал ход её мыслей Люциус Малфой.

О, с каким бы наслаждением она бы восприняла новость, что его упекли в тюрьму, возможно, даже вместе с Драко, раз тот не пожелал отстоять кандидатуру своей невесты. Но она лишь вежливо улыбнулась, помня о приличиях, хороших манерах и гордости — обо всем том, что усвоила с детства в качестве поведения настоящей леди.

Пока они танцевали, Малфой несколько раз заговаривал о том, что ему безумно жаль, что они не породнились, и он хочет только, чтобы Пэнси их простила. Она не стала спорить и была просто фантастически счастлива, когда танец окончился.

К тому моменту Гарри словно растворился в толпе — ни его, ни Уизли больше не было видно.

Выйдя в коридор, Пэнси призвала Винки — домовую эльфийку, чаще других являющуюся на её зов.

— Гарри, что ты здесь делаешь?

На лестнице, ведущей в Зал трофеев, сидел Гарри Поттер, опустив голову на сложенные на коленях руки. Благодаря славной домовухе Пэнси удалось выяснить, что Поттер не в гостиной факультета, и отыскать его в огромном замке.

— А, это ты, Паркинсон! — Гарри на секунду поднял голову, чтобы тут же положить её назад. — Прекрасно выглядишь!

Кажется, он был немного пьян, в отличие от Пэнси, которая ещё несколько раз отклонила предложение Слизнорта, очевидно, вознамерившегося во что бы то ни стало напоить её.

— Я же просила называть меня Пэнси, — мягко поправила она, опускаясь рядом с Поттером на ступеньки. — Что случилось? Ты так резко исчез с вечеринки.

— Всё пропало, Пэнси, — Гарри повернул голову в её сторону, смотря снизу вверх немного мутными глазами без очков. Он выглядел таким несчастным, что у Пэнси сжалось сердце. — Джинни! Она сказала, что нам надо взять паузу в наших отношениях, что она запуталась и бла-бла-бла, — Поттер бессильно махнул рукой.

— Но что произошло?

— А я знаю? Мы были на вечеринке, танцевали, веселились. И тут подошёл Снейп, странный и дёрганный какой-то. Может, пьяный? Сказал, что ему Джинни нужна на пару слов. Я возразил, что все учебные дела можно обсудить и завтра, но Джинни попросила меня не вмешиваться.

— Зачем бы она ему понадобилась? — Гарри пожал плечами, а Пэнси сочувственно погладила его по предплечью, предвкушая развязку. Конечно, она могла бы ему рассказать, что всё это значило, но ей не хотелось делать ему ещё больнее. — Я слышала, что Снейп назначил Уизли кучу отработок. Может быть, он подошёл сказать, что передумал?

— Да, он капитально на неё взъелся. С чего бы ему передумывать? — Гарри ожесточённо потёр переносицу. И выпрямился. — А потом она вернулась как пришибленная и говорит это своё «нам надо взять паузу». Знаешь, ты права, он явно что-то ей сказал. Пойду завтра с утра к нему и всё узнаю.

Пэнси хотела, чтобы её план сработал, но она даже и не надеялась, что он исполнится идеально. Настолько идеально, что ей даже стало совестно.

— Зачем тебе эти проблемы? Пойдешь к нему, опять подерётесь, и тогда МакГонагалл точно тебя отчислит.

— Что же мне тогда делать, Пэнси? — убито спросил Гарри.

Вместо ответа Пэнси обвила его шею руками, придвинулась поближе и поцеловала. Поттер замер от неожиданности, но потом ответил ей с внезапной горячностью. Руки его тут же поднялись и обняли Пэнси в районе лопаток, затем поползли куда-то в район талии… А потом Паркинсон сама и не заметила, как оказалось усажена на колени Гарри. С каждый секундой его напор становился всё сильнее, а ладони всё смелее путешествовали по её телу.

У Пэнси промелькнула мысль, что она, наверное, должна удержать себя и Гарри от такого резкого форсирования событий, но мягкая нега, медленно захватывающая её целиком, и густой туман, разливающийся в голове, удержали её от этого.

* * *

Потолок Большого зала имел вид по-весеннему жизнеутверждающий, наполняя директора МакГонагалл оптимизмом и робкой надеждой, что с первым годом своего директорства она справилась.

Как мало, оказывается, было нужно, чтобы нарушить идиллию, с сожалением отметила про себя Минерва, когда громовещатель, только что доставленный с утренней почтой, взорвался. Прежде чем кто-то из собравшихся за учительским столом успел среагировать, на всю округу раздался оглушительный в своей ярости голос Молли Уизли:

«Северус Снейп! Я всё знаю! И если ты думаешь, что я это так оставлю…»

Не успел громовещатель просветить-таки всех присутствующих в зале о причинах гнева миссис Уизли, как письмо было безжалостно сожжено получателем. Кусочки пепла пессимистично спланировали на учительский стол, а один даже угодил в тарелку лично Минерве. Испорченная овсянка не могла не огорчить её, но ещё больше расстроил тот факт, что в вверенном ей и горячо любимом Хогвартсе отвратительно запахло скандалом.

— Э-э-э, Северус, ты не хочешь нам что-нибудь рассказать?..

Вопрос повис в воздухе, потому как профессор Защиты от темных искусств спешно отодвинул стул и бросился вон из зала, сопровождаемый шепотками со всех сторон, очевидно пребывая в не меньшей ярости, чем упомянутая Молли Уизли. Только мантия хлопнула за спиной — и был таков.

Обменявшись недоуменным взглядом с сидящим рядом Флитвиком, Минерва принялась выковыривать кусочки пепла из каши. Не то чтобы с целью доесть — аппетит как-то сам собой пропал, — сколько с целью занять руки. Когда в зале восстановилась тишина Минерва заметила вдруг, как встала и в одиночестве спешно покинула зал Джинни Уизли, и её взволнованный вид отчего-то очень не понравился Минерве.

Явившийся на прямой вызов в кабинет Снейп несколькими часами позже выглядел до безобразия спокойным. Как человек с совершенно чистой совестью.

— Северус, не хочешь ли ты мне рассказать, чем так прогневал миссис Уизли, что она пошла на такой отчаянный шаг, как громовещатель?

— Откуда мне знать, Минерва? — Снейп небрежным движением пожал плечами. — Я решил, что недопустимым нарушением границ будет вынесение на всеобщий обзор тайн моей личной корреспонденции, поэтому счёл необходимым прервать этот спектакль. Я непременно отправлю миссис Уизли сову с просьбой изложить в более конструктивной манере её претензии, а потом обязательно доложу тебе. Но, сдаётся мне, Молли Уизли уже подозревает, что её беспутный сын ни за что не сдаст ЖАБА по моему предмету, и заранее пытается надавить на меня.

— А мне сдаётся, дело тут не в Рональде Уизли! — МакГонагалл с отчаянием посмотрела на портрет Дамблдора, мысленно прося его о помощи.

Нечего было и думать, чтобы заставить Снейпа сказать то, чего он не хотел говорить. Покойный Волдеморт не дал бы соврать. К сожалению, портрет профессора Дамблдора остался глух к её мысленной просьбе, и старик на картине всё так же спал или притворялся спящим. МакГонагалл впервые подумала о том, насколько виртуозным Альбус был легилиментом, и почему она, Минерва, до сих пор не озадачилась вопросом по заполнению пробелов в своей компетенции.

— Ну что ж, Северус, — МакГонагалл не знала, как поделикатнее выразить свои подозрения, поэтому решила немного повременить с ними. — Обязательно напиши миссис Уизли.

Едва за подчинённым закрылась дверь, как в кабинет снова постучали.

— Профессор МакГонагалл, я беременна!

Внутрь, не дожидаясь ответа на стук, впорхнула Пэнси Паркинсон, энергично постукивая каблучками.

— От кого? — непроизвольно спросила МакГонагалл, поднимая глаза от министерских отчетов. — Точнее, я хотела сказать…

— От Гарри Поттера! — гордо воскликнула Пэнси, задирая свой маленький курносый нос.

— И? — не очень вежливо протянула МакГонагалл.

К счастью, совсем скоро Поттер должен был сдать экзамены и выпуститься, а значит это неловкая ситуация уже будет вне её зоны ответственности.

— И я увольняюсь! — Пэнси радостно протянула пергаментный лист, который до этого мяла в руках.

«Катастрофа! Если придётся обучать ещё одного стажёра, Слизнорт меня разорит!» — с ужасом подумала МакГонагалл, взглянув на ситуацию под другим углом.

— Присаживайтесь, мисс Паркинсон, — Минерва со вздохом отложила документы, встала и прошла к буфету. — Хотите чаю? — спросила она, скептически заглядывая внутрь.

Запасы явно нуждались в пополнении. Взгляд опять зацепился за нераспечатанную пачку лимонных долек, но МакГонагалл стоически выдержала искушение накормить несвежим мармеладом нерадивую будущую мать.

— Ничего, сходите в декретный отпуск, посидите с малышом, вернётесь, мы будем ждать вас. С кем не бывает.

Впрочем, на время декретного отпуска преподавать зельеварение тоже кто-то должен. Придётся предложить Горацию что-то действительно стоящее, чтобы он передумал отправляться на пенсию. Да, определённо, следует назначить его заместителем.

— Нет, профессор вы не понимаете, это же будущий наследник рода Поттер! Я собираюсь полностью посвятить себя дому и воспитанию ребёнка.

— Мисс Паркинсон… Пэнси, не торопись рубить сплеча. Давай рассуждать логически… Печенья, моя девочка?..

1) Подобное излечивается подобным.

Вернуться к тексту