Тонкости хорошего руководства (гет)

Пэнси не могла больше ни секунды находиться в подземельях. Эти сырые коридоры и классы и так всегда удручали её, но гораздо сильнее — теперь, когда она думала уже, что никогда сюда не вернётся.

На улице было хорошо. Пожелтевшая трава спускалась по холму, а хрупкие листья шелестели под острыми носками строгих туфель. Воздух был прохладен и свеж, а в небе кружились гомонящие стаи перелётных птиц. Пэнси спустилась по склону и вышла к берегу Чёрного озера, чьи серо-синие воды были поддёрнуты редкой рябью. У самой воды сидел Поттер, а рядом с ним на земле лежала его метла.

— Что ты здесь делаешь?

— А это ты, Паркинсон! — Поттер слегка вздрогнул, и рука его метнулась в карман за палочкой, но потом расслабленно вернулась на место. — Да вот, сижу. Наслаждаюсь последними тёплыми деньками.

— А почему в одиночестве? — Пэнси подошла к Поттеру и присела рядом, прямо на пожухлую траву.

— Хотел полетать немного. Я же теперь снова в сборной, — Поттер смущённо улыбнулся. — Но после такого перерыва летать получается хуже. Пытаюсь наверстать теперь.

Пэнси кивнула, соглашаясь, что сможет, конечно, ведь он всегда потрясающе держался в воздухе.

— Почему ты так и не пришёл ко мне позаниматься? Я ждала тебя всю прошлую неделю.

— Я думал, ты это не всерьёз, — он усмехнулся.

— Почему? Я же сама предложила.

— Не знаю, — Гарри пожал плечами. — С чего бы тебе вообще с этим возиться?

— Я же сказала, что хочу загладить свою вину. Ещё мне пора набираться педагогической практики.

— Два зайца одним выстрелом?

— Что, прости?

— Магглы так говорят. Это про охоту и огнестрельное оружие.

— Ах, магглы, — Пэнси смешалась, не зная, что ещё сказать, чтобы заставить его передумать. Магглы были не той темой, поддержать которую ей было легко и приятно.

— Что тебе нужно, Паркинсон? — спросил вдруг Гарри.

Его глаза из-за очков сверкнули металлическим блеском. Очевидно, что если бы фиалка зацвела посреди пустыни, то была бы немедленно втоптана в песок мягкими копытами верблюда. Так и Пэнси со своими извинениями явно оказалась не вовремя и не всерьёз.

— Ничего, просто вышла воздухом подышать, — она откинулась на траву, стремясь избежать этого неприятного холодного взгляда. Её блестящие длинные волосы разметались вокруг головы.

Пэнси уже почти жалела, что затеяла всё это.

— Не в этом смысле. Что тебе нужно от меня?

— Думаю, пришло время наконец оставить предубеждения, — сказала она, сосредотачивая всё своё внимания на облаках. Кучево-дождевые, так, кажется, они звались по-научному.

— Сейчас чертовски верное для этого время. И как ты почувствовала? — едко заметил Гарри, расслабившись вдруг и тоже откинувшись на спину.

— Я же со Слизерина, — Пэнси хмыкнула. — И не забывай: педагогическая практика! Никакого альтруизма, лишь холодный расчет.

— Холодный расчёт? — хмыкнул Поттер, словно только такие мотивы и укладывались в его голове вместе со всеми теми представлениями, которые он имел о слизеринцах. — Тогда понятно.

— Смотри, это облако похоже на слона, — воскликнула Пэнси, острым перламутровым ноготком очерчивая контур по бледно-голубому небу.

— А это — на гуся, — помолчав, подхватил Поттер.

И Пэнси почувствовала, что лёд тронулся.

* * *

Дракона было даже немного жаль. Обломки его некогда величественного скелета грустно громоздились у дальней стены класса, обнесённые слабо-мерцающим магическим барьером — чтобы студенты не растащили на сувениры.

— Знаете, мисс Уизли, — раздался сзади глухой голос профессора Снейпа. — Я сейчас встретил мистера Филча, и он очень настойчиво просил выделить ему учеников для разбора завалов в Северной башне. И я тут подумал…

Прошлая отработка оставила Джинни в совершенном расстройстве чувств. Её мучила бессонница, а когда ей удавалось забыться сном, то снова и снова ей снились хищный профиль профессора, его чёрные непроницаемые глаза и ряд маленьких, обтянутых тканью пуговичек, которые наверняка так тяжело расстёгивать.

Джинни хотела разобраться в причинах своего смятения, и в этом вопросе сохранность одного драконьего скелета казалась невысокой ценой. Не стоило трудов промахнуться пару раз на спаррингах — и вот, полный комплект отработок чуть не до весны ей был обеспечен.

— А что будет с драконом, сэр? — перебила его Джинни с деланно-невинным видом.

— А с драконом, мисс Уизли, уже ничего не будет, — Снейп подошёл и бесстрастным взглядом осмотрел груду костяных обломков. — Он достиг конечной точки своего физического бытия, и вы ему в этом изрядно помогли. А теперь ваша бурлящая энергия очень кстати придётся мистеру Филчу.

Джинни судорожно прикидывала, как бы ещё заставить профессора Снейпа передумать. Многие недели разгребания завалов под руководством Филча — явно не то, что она хотела получить, нарвавшись на отработки. А что же она хотела?..

— Может, я бы могла помочь с починкой? Вы пробовали «Репаро»?

— Мисс Уизли, потрудитесь не подвергать мои умственные способности таким сомнениям, — голос его от возмущения захрипел, и Снейп закашлялся. — «Репаро» не сработало, конечно же. Как не сработало ни одно заклинания из тех, что сращивают кости, которые мне известны.

— Извините, профессор, я не хотела вас обидеть, — Джинни сочувственно посмотрела на него, но спросить о самочувствии не решилась. Лишь воодушевлённо продолжила: — Хотите, я поищу в библиотеке? Может быть, для костей драконов существует особенное заклинание? А если не найду — я напишу моему брату Чарли, знаете, он у меня драконолог…

— Наслышан, — сухо отметил Снейп, задумавшись. Потом, словно бы сдаваясь, добавил: — Хорошо, мисс Уизли. Не будем пока отсылать вас к мистеру Филчу. Но в библиотеку пойдём вместе, чтобы вы там не пропали с концами, а в итоге вас не нашли на поле для квиддича.

Джинни улыбнулась, незаметно до боли стискивая дрожащие пальцы.

Идти в библиотеку было долго, так как не все коридоры были освобождены от завалов. А нервное сердце беспокойно трепетало где-то в горле и всё никак не хотело успокоиться.

Каждый день с исчезновения Гарри, Рона и Гермионы со свадьбы Билла и Флёр Джинни ждала и ждала их возвращения живыми и невредимыми. Ждала и надеялась на возвращение Гарри к ней.

И теперь, когда долгожданное воссоединение наконец состоялось, Джинни словно бы оттаяла, её затопили так долго сдерживаемые чувства обиды и разочарования. Она хотела быть выше мелочного пересчета обид и недомолвок, но как ни старалась, не могла забыть холодящего разочарования, постигшего её в момент осознания, что Гарри попросту бросил её. Конечно, он уверял, что это для её же безопасности, её же блага. Как будто он мог сказать что-то иное! И она и в самом деле ему верила, по крайней мере, хотела верить. Но раз за разом в Хогвартсе, который в один миг утратил весь свой уют и тепло, она вздрагивала от теней и шорохов, заполнивших каменные ниши, и уверенность её таяла, словно рассветный туман. А следом начала таять — а может, и растаяла уже? — и любовь.

Джинни пыталась найти выход, убедить себя, что со временем она сможет всё понять и простить. Но абсурдные расползшиеся слухи словно выбили у неё почву из-под ног, заставили цепляться за возможность новых, не омраченных чувств, как за соломинку.

— Знаете, сэр, — Джинни всё же не была уверена в том, что профессор Снейп именно тот человек, перед которым стоило выворачивать душу. Наверняка, она ещё пожалеет о своём порыве. — Для меня Хогвартс всегда был как второй дом. Мне было так хорошо тут. Всегда, до последнего года.

Снейп кинул на Джинни косой взгляд, но промолчал. Приняв это за молчаливое участие, она продолжила:

— А теперь я считаю каждый день, когда смогу больше никогда сюда не возвращаться.

Джинни сосредоточенно считала ступеньки под ногами.

Её друзьям и брату тоже пришлось участвовать в последней битве, и Хогвартс так же, как и для неё, для них стал местом полным болезненных воспоминаний. Но они всё-таки сохранили гораздо больше положительных эмоций о школе, чем сама Джинни.

— Понимаю, — неожиданно кивнул Снейп, мешкая перед лестницей, принимающей нужное положение. — Мне тоже преследует память. А кроме того, не все ученики оказались такими же понимающими, как вы, мисс Уизли. Я знаю, как много людей здесь до сих пор не верят мне, ненавидят и не понимают, почему я здесь, после всего того, что натворил. Иногда я сам этого не понимаю. Мне бы тоже хотелось оставить Хогвартс за плечами.

Джинни не хотелось омрачать настроение своих друзей неуместными сожалениями, она не решалась напоминать всем, что здесь она и Рон потеряли брата, и от этого просто невозможно было отмахнуться. И теперь она будто бы впервые осознала, как ей на самом деле хотелось поделиться этими переживаниями хоть с кем-то. И то, что этим человеком, в котором едва ли можно было заподозрить признаки человечности и который в некотором роде даже разделял её чувства, был профессор Снейп, заставляло Джинни пристально и по-новому взглянуть на него.

В библиотеке нашлось несколько подходящих заклинаний, и когда они вернулись в класс, одно из них действительно подошло. Но, к счастью, Джинни разбила несчастный скелет на слишком много осколков, которые предстояло сращивать вместе. По крайней мере, одну или парочку отработок ей удастся избегать завалов в Северной башне.

Сославшись на поздний час, профессор отпустил Джинни, как только им удалось соединить первую пару костей. И стоило ей выйти вон из класса, как навстречу ей шагнул Гарри со словами:

— Джинни, наконец-то, я уже заждался тебя!

Она поморщилась от досады. Джинни несколько раз твёрдо сказала Гарри, что после отработок прогуляться уже не получится, и просила её не ждать, но он как обычно всё делал по-своему.

— Что вы здесь делаете, Поттер? — к сожалению, профессор Снейп тоже решил отправится следом, очевидно, намереваясь попасть в свои покои, по-прежнему находящиеся где-то в подземельях, и не преминул прокомментировать общую встречу в коридоре.

— Жду Джинни, сэр, чтобы пройтись.

— Вам не кажется, что уже достаточно поздний час для вечерних прогулок? Самое время отправиться в гостиную перед отбоем. Наверняка мисс Уизли устала.

— При всём уважении, сэр, вас это не касается.

— Ещё как касается! Я отвечаю за вашу успеваемость на экзаменах — за вашу, мистер Поттер, и за успеваемость мисс Уизли.

— Если бы вы, сэр, не назначили Джинни отработки практически на всё свободное время, мы бы, конечно, устроили свои дела гораздо раньше, — раздосадованно выдал Гарри.

— Ну, конечно, никакие правила не писаны нашему национальному герою! — Джинни с грустью подумала, что этот конфликт теперь так просто не закончится, ведь Снейп заводился всегда с пол-оборота. — Весь мир должен замереть и подождать, чтобы только ему было комфортно и весело! И почему только удивительные девушки всегда выбирают настолько заносчивых…

— Извините, сэр, но я больше не позволю вам оскорблять моих родителей! — Гарри зло выхватил свою волшебную палочку и выпалил: — Ступефай!

Джинни похолодела, поняв, что профессор вовсе не имел в виду родителей Гарри, о чём тот, похоже, даже и не подумал.

— Протего! — Снейп моментально отбил заклинание, и губ его коснулась едва заметная предвкушающая ухмылка.

— Остановитесь! — что есть силы закричала Джинни, жалея, что так долго пребывала в ступоре.

Она попыталась броситься вперёд, чтобы разнять их, но профессор не позволил. Одним движением он создал вокруг себя и Гарри защитную полусферу, вытесняя Джинни далеко за периметр летящих заклинаний.

* * *

— Профессор МакГонагалл! Гарри и профессор Снейп, они… — Джинни задохнулась и сложилась пополам, пытаясь отдышаться. Должно быть, она бежала очень быстро.

— Что они?.. — тревожно спросила Минерва, вскакивая из кресла. Пальцы ловко сдернули сеточку для волос — раннее укладывание, как обычно, отменялось.

— Дерутся из-за меня! — выпалила Джинни, а потом, ойкнув, закрыла рот рукой.

— Что-что? — Минерва, уже махнувшая мисс Уизли вести её вперёд, застыла.

— Я имею в виду, профессор, — под строгим взглядом Минервы МакГонагалл Джинни смешалась, но потом единым дыханием выпалила: — Простите, профессор, это я во всем виновата. Если бы я не разбила скелет, профессор Снейп не оставил бы меня на отработку, и тогда Гарри не пришлось бы ждать меня, и они бы не подрались.

— Какой ещё скелет? — зачем-то решила уточнить Минерва.

— Скелет дракона из класса Защиты.

— Что же послужило поводом столкновения? — спросила Минерва, чувствуя, что задыхается от столь быстрой ходьбы. При Альбусе бы такого не случилось — он-то знал, как заставить людей работать и не отвлекаться на мелочи.

— Я не поняла, профессор, — неуверенно отозвалась Уизли. — Слово за слово, вы же знаете Гарри…

«И Снейпа», — про себя отметила Минерва.

Дерущиеся явно уже выдохлись и потеряли былой запал. Когда Минерва отменила защитный барьер Снейпа, они просто опустили палочки.

В кабинет директора шли вчетвером — Уизли почему-то увязалась следом, и вид у неё был виноватый и несчастный.

— Итак, вы двое хотите рассказать мне, что послужило поводом для столь яркого выяснения отношений? Мистер Поттер? Профессор Снейп?

— Я же сказала, профессор, — Джинни выступила вперёд. — Это я во всём виновата, не надо было мне…

— Глупости! Вы ни в чём не виноваты, мисс Уизли, — сверкнул глазами из своего угла Северус. — Мистер Поттер использовал бы любой другой повод донести до меня свою неприязнь.

— Профессор Снейп забыл сказать, что опять начал оскорблять…

— Да не собирался я оскорблять ваших родителей, Поттер! — рявкнул вдруг Снейп так, что все трое подскочили. И добавил устало: — Минерва, ситуация выеденного яйца не стоит, можно я уже пойду, разбирайся с Поттером сама.

— Ну, знаешь ли! До тебя тоже дело дойдет, — взбесилась Минерва, отбрасывая вежливый тон. — Минус двадцать баллов Гриффиндору, мистер Поттер, за непозволительную драку с учителем. И скажите спасибо, что не исключение. И неделя отработок вам под руководством мистера Филча.

— Да за что! — возмутился было Поттер, но потом под строгим взглядом опустил голову и покорно добавил: — Я понял, профессор.

Джинни Уизли и Поттер поспешили вон, а метнувшемуся вслед Северусу Макгонагалл не терпящим возражений тоном сказала:

— А тебя, Северус, я попрошу остаться.

Снейп со вздохом сел перед директорским столом, откидываясь на спинку кресла.

— Ты не хочешь объясниться? — попыталась начать МакГонагалл.

— Да что тут объяснять, Минерва? Я говорил, что это плохая идея. Не надо было мне возвращаться. Давай, я просто напишу заявление по собственному, и всё.

Минерва почувствовала, что гнев как рукой сняло.

— Зачем сразу заявление, Северус? — ласково сказала она. — Может, выпьем чаю?

— А нет чего покрепче? — скривившись, словно от зубной боли, с надеждой уточнил Северус.

* * *

— Гарри, ты всё-таки пришёл!

В крошечном кабинете Пэнси, служившем ей одновременно и лабораторией, появилась смоляная макушка Поттера.

— Ага! — красноречиво отозвался тот от двери, протискиваясь внутрь и мёртвой хваткой вцепившись в ремень своей школьной сумки. — Извини, что так рано. У нас было окно, а мы с Джинни вчера повздорили, сам не знаю почему, и вот… Я подумал, может, ты не занята, и мы начнём заниматься. Только если ты не передумала…

— Конечно, нет! Ты выглядишь расстроенным, — участливо заметила Пэнси, поднимаясь из-за стола и откладывая от себя конспекты, которыми занималась с утра, на свежую голову.

— Да всё как всегда: повздорил со Снейпом, как в старые добрые, вышла драка, ещё и Джинни на меня взъелась… А, неважно, — он махнул рукой, явно борясь с желанием поделиться своими неприятностями и недоверием к ней. Недоверие, видимо, победило, и Поттер поспешил сменить тему: — Никогда не замечал за тобой особой любви к зельеварению.

— А что ты во мне замечал? — Пэнси кокетливо улыбнулась и, легко оправив на себе красивую атласную мантию, сделала пару шагов ему навстречу, что в тесном пространстве её кабинета поставило их почти вплотную друг к другу. Поттер вспыхнул и старательно отошёл от неё, как от прокаженной, вглубь кабинета. Как щит выставил перед собой свою потрепанную школьную сумку и, порывшись внутри, вытянул учебник по зельеварению за седьмой курс.

— Ты прав, вообще-то, — Пэнси хмыкнула, забирая у него учебник и открывая оглавление. — Гораздо больше мне нравятся Чары. Но выбора особенного не было.

— Почему?

— Мой отец под следствием, денежные средства заблокированы, возможно, отберут дом. Мне надо было срочно обеспечить себя крышей над головой и средствами к существованию, а профессор МакГонагалл согласилась мне помочь.

Лицо Гарри сделалось жёстким, а взгляд колючим. И, тем не менее, он произнёс:

— Никогда не встречал твоего отца в Ближнем круге.

— Верно, у папы не было метки, — Пэнси чувствовала необходимость как-то вступиться за отца, чтобы не выглядеть в глазах Поттера дочерью преступника. Хотя он, наверное, понимал всё слишком хорошо, чтобы его можно было запутать. — Но ты же понимаешь, мы из чистокровных, и отец никогда не пытался выступать против Сам-знаешь-кого… Я даже не знаю, в чём конкретно заключалось их сотрудничество, если оно и было — меня никто не считал нужным посвящать в это. Впрочем, отец всегда говорил, что идеи Пожирателей слишком радикальны.

— Радикальны! Хорошо сказано! — Гарри невесело хмыкнул. Да, на месте Поттера она бы тоже была раздосадована. Впрочем, он тут же миролюбиво добавил: — Как думаешь, его оправдают?

Этот миролюбивый тон сказал Пэнси гораздо больше, чем она когда-либо позволяла себе осознавать — ведь она была невестой Драко Малфоя! — что, в сущности, Гарри был добрым и славным парнем. Это открытие немало смутило и даже в чём-то обескуражило Пэнси. Всех её знакомых молодых людей можно было назвать какими угодно: галантными, высокомерными, дерзкими, скучными, — но только не добрыми. Это было так по-хорошему ново.

— Я бы хотела этого, — Пэнси серьёзно кивнула, а потом добавила уже деловым тоном: — Предлагаю в качестве практики варить зелья вперёд программы. Мы сразу будем разбирать твои ошибки, и к уроку ты уже будешь готов. В твоём расписании уроки дважды в неделю, тогда и нам стоит встречаться два раза. А может, даже три.

— О нет, Паркинсон, у меня же куча других заданий, плюс ещё тренировки! — Поттер печально взлохматил волосы.

— Что делать, Гарри. Если хочешь поступить к мракоборцам, надо заниматься. И называй меня Пэнси, пожалуйста.

Пэнси мысленно похвалила себя за сообразительность: столько времени наедине кого угодно заставит рассмотреть её поближе. А уж она постарается, чтоб увиденное его не разочаровало. И Пэнси облизнула вмиг пересохшие от волнения губы, с удовольствием поймав на них взгляд Гарри.

* * *

Настроение было поганое. Судоку не складывалось, студенческие работы не проверялись, а Уизли не шла из головы. Мордред и Моргана!

Северус был крайне раздосадован на самого себя, что вновь не совладал со своим нравом при разговоре с Поттером. Да, он надеялся, что их противостояние останется в прошлом, ведь теперь Поттеру была известна вся история жизни Северуса — история бесконечного падения вниз — и между ними буквально не осталось секретов и поводов продолжать вражду. Вот только вместе с Поттером о всех тёмных закоулках его души стало известно и всей магической Британии. Конечно, у Поттера попросту не было иного способа, как отстоять защиту Северуса, кроме оперирования его же собственными воспоминаниями. Но теперь, когда по нелепой случайности, в лице одного не в меру ретивого почитателя дамблдоровского стиля руководства, Северус остался жив, он чувствовал себя раздетым донага и оставленным на потеху толпы.

Профессор, стиснув зубы, надеялся пережить и это, мужественно дождаться благословенного выпуска Поттера из школы, и тогда уж постараться забыть обо всём этом кошмаре раз и навсегда.

Но неучтенный фактор в лице Уизли донельзя беспардонно разрушил стену его самообладания.

Конечно, Северус и в страшном сне не мог представить, что окажется вдруг между Поттером и Уизли. Он понимал, что это заранее обречённое положение, что, в конце концов, Поттер молод, окружён ореолом героичности, и ему, Северусу, конечно, было с ним не тягаться, если бы он вдруг и решил попробовать. Наверное, это подспудное осознание тщетности ещё даже не сформировавшихся до конца желаний и толкнуло его в ту бессмысленную и позорную потасовку. Северусу удалось доказать МакГонагалл, что ничего из ряда вон выходящего не произошло, что всё это лишь дурацкое недоразумение, но сам он не был так в этом уверен.

Северус мечтал о новом доме — посреди вересковых пустошей или небольшого городка. Расположение было не принципиально — лишь бы подальше от Паучьего тупика. И Хогвартса. Могло ли место в этом доме — и его душе — принадлежать такой, как Уизли — самой Уизли? — Северус не знал, давно уже не задумывался даже о появлении такой возможности. Со смертью Лили из жизни словно забрали все краски, выкрутили насыщенность до минимума, вымазали всё серым цветом. Уизли не была серой. Джинни Уизли была всполохами яркого цвета — цвета огненно-рыжих волос, красного свитера, карих, словно ломкие осенние листья, горящих глаз.

После серости на эти всполохи было больно смотреть, но и отвести взгляд казалось нереальным, кощунственным. Северус не был уверен, что ему было под силу совладать с таким нравом, но ему так хотелось попытаться! Он кидал на чашу весов гораздо более серьёзные вещи, чем педагогическая карьера или уважение в глазах, в общем-то, ничего не значащих для него людей — свою собственную жизнь.

Если бы он только был уверен, что у него есть хоть тень шанса. Но нет, он не собирался позволить себе обманываться и беспочвенно мечтать.

* * *

— Ты просто мой спаситель! — обрадованно воскликнула Минерва при виде появившегося на пороге Слизнорта.

— Я оскорблён, госпожа директор, тем фактом, что вы заработали похмелье без меня! — улыбнулся в усы Гораций. — Но не волнуйся, я принёс и то, что ты просила, и кое-что получше.

— Что может быть лучше антипохмельного зелья? — простонала МакГонагалл, вновь прижимая пальцы к вискам.

— Медовуха, конечно же! Similia similibus curantur⁽¹⁾!

— Ой, нет-нет, только не это! — замахала руками Минерва.

— Я подозревал, — горестно протянул Гораций и наконец отдал ей пузырёк с зельем.

Бутылку с медовухой же пристроил на край стола вместе с коробкой шоколадных котелков.

— Чего это ты такой щедрый? — подозрительно сощурилась она.

— Не всё же твои запасы разорять, — Слизнорт довольно сложил руки на массивном животе. — И не волнуйся, на яд я проверил — всё чисто.

— Какая предусмотрительность! — заулыбалась Макгонагал. Мелочь, а приятно. — В общем, не сработал наш с тобой план. Северус всё так же ходит злой, взвинченный, затевает драки, а вчера, вообще, представь, хотел уволиться! С трудом смогла удержать. Не пришлась ему, похоже, по сердцу мисс Паркинсон.

Слизнорт смешно попыхтел в свои густые усы и предложил:

— У меня тут в Сочельник вечеринка намечается, ну помнишь, я спрашивал твоего позволения, госпожа директор. Хочешь, приглашу я наших с тобой голубков, угощу их вином?

— Надеюсь, ты не намекаешь на любовное зелье? — с ужасом переспросила МакГонагалл, притягивая к себе коробку с котелками.

— Мерлин с тобой, Минерва! Подчас хорошее вино работает гораздо лучше и эффективнее любого зелья.

— Ну действуй тогда, — одобрительно кивнула МакГонагалл.

Она почувствовала, что вместе с прошедшей головной болью и вкусом хорошего шоколада к ней начало возвращаться сносное расположение духа.

— Всё, чтобы ты улыбалась, — добродушно подмигнул ей Слизнорт. — И сама приходи, госпожа директор. Специально для тебя гвоздь программы — члены попечительского совета. А у нас Северная башня так и не отремонтирована. И знаешь, кабинет прорицаний по соседству мне уже изрядно надоел. Терпеть не могу благовоний.

* * *

С потолка, беззвучно кружа в воздухе, падал снег. Он был тёплый и мягкий, но при попадании на ладонь таял, как настоящий. Всё-таки Слизнорт был очень умелый волшебник, и, наверное, Пэнси даже повезло попасть к нему на стажировку.

— Мистер Малфой, не думала увидеть вас сегодня здесь! — плохо скрывая неприязнь, воскликнула директор МакГонагалл и поджала свои и без того тонкие губы.

Профессор Слизнорт усадил Пэнси рядом с собой — за самый большой из круглых столов в зале, за которым уже сидели он сам, МакГонагалл, некоторые из учителей, в том числе скучающий Снейп, который вновь оказался её соседом по столу, а также некоторые из настоящих и бывших попечителей Хогвартса, в число которых, к неудовольствию Пэнси, внезапно затесался непотопляемый Люциус Малфой.

— В череде судов выдался небольшой перерыв, нашей семье разблокировали часть средств в Гринготтсе, и я сразу же вызвался помочь в восстановлении Хогвартса.

— Как это… благородно с вашей стороны, мистер Малфой, — губы МакГоналл разжались, а глаза за стёклами строгих очков немного оттаяли.

— Да, дорогой Люциус, я вам рассказывал, Северную башню не успели восстановить за лето силами волонтёров, и теперь мистеру Филчу приходится подключать учеников, но дело движется так медленно. А сколько магических полотен требуют реставрации!

— Да, разрушение Хогвартса — эта ужасная потеря, и я в свою очередь приложу все мыслимые усилия, чтобы помочь вам справится с этой ситуацией, — красноречивым соловьём заливался Люциус.

Пэнси было противно от одного его вида. С каким хладнокровием они со своей женой избавились от неё — она просто не могла этого спокойно простить.

— Да, профессор МакГонагалл, я не говорил вам, что мой сын собирается специализироваться в артефакторике? И он бы мечтал получить рекомендательное письмо от такого многоуважаемого профессора, как вы.

МакГонагалл взглянула на него с хорошо читаемым возмущением на лице. Пэнси уже предчувствовала, как та обрушится на вконец обнаглевшего Малфоя ястребом, но тут Слизнорт придвинул поближе блюдо с нежными пирожными-корзиночками, увенчанными розовой шапкой крема, и ловко ножом и вилкой переложил одно в её тарелку, при этом очень выразительно взглянув на директора. МакГонагалл глубоко вздохнула и, словно бы на что-то решившись, ответила:

— Конечно, мистер Малфой. Я с радостью помогу Драко. Мы можем прогуляться до моего кабинета позже и обсудить детали.

Очевидно удовлетворенная исходом МакГонагалл придвинула к себе тарелку с пирожным, а Пэнси поняла, что, должно быть, не только Северная башня приобретёт обновлённый вид.

— Вина, мисс Паркинсон? Северус? — профессор Слизнорт, не дожидаясь разрешения, стал наливать в бокал Пэнси.

Профессор Снейп же ответил резким отказом.

В этот момент в зал вошёл Гарри под руку с Джинни Уизли. Пэнси почувствовала острый укол ревности. Ей захотелось подойти и увести Поттера от этой рыжей ведьмы, с удовольствием увидев, как её хорошенькое веснушчатое лицо исказит гневная гримаса.

— А впрочем, налейте мне немного, Гораций, — Пэнси оглянулась на профессора Снейпа и увидела, какой взгляд, горящий недобрым огнём, был устремлён на пару, только что вошедшую в зал.

Пэнси извинилась и встала из-за стола, отодвигая нетронутый бокал. С профессорами было скучно, пить не хотелось — Пэнси предпочитала для вина только проверенные компании очень близких друзей, — и она решила пройтись по залу. Под звуки музыки она в смешанных чувствах вспоминала о сегодняшнем утре и полученном письме.

Мать писала о том, что всё закончилось хорошо. Что суд вынес оправдательный вердикт, что доказательств причастности её отца к делам Пожирателей Смерти было недостаточно, что отсутствие метки свидетельствовало в его пользу. А значит, совсем скоро жизнь вернется на круги своя. Мать говорила, что отец уже переписывается со своим давним другом из Франции по поводу получения Пэнси высшего магического образования. А потому она должна немедленно бросить свою глупую затею с зельеварением — была охота всю жизнь простаивать над котлами! — и возвращаться домой. Мама писала ещё, что некоторые из старых приятелей отца с молодыми сыновьями уже заговаривали с ним о возможности помолвки с Пэнси. Взгляд той рассеянно бродил по залу, выискивая в нарядно разодетой толпе Гарри. Наконец, ей удалось отыскать его и даже поймать взгляд. На что он светло и, как показалось Пэнси, ободряюще ей улыбнулся, так, что у неё сдавило сердце.

Если она оставит Хогвартс прямо сейчас, она должна будет навсегда забыть и о Гарри. О Гарри Поттере — парне, который вернул мир в магическую Британию и обладал глазами самого красивого зеленого оттенка, который она когда-либо видела. Кажется, Пэнси знала, что должна ответить матери.

— Позвольте, я приглашу вас на танец? — прервал ход её мыслей Люциус Малфой.

О, с каким бы наслаждением она бы восприняла новость, что его упекли в тюрьму, возможно, даже вместе с Драко, раз тот не пожелал отстоять кандидатуру своей невесты. Но она лишь вежливо улыбнулась, помня о приличиях, хороших манерах и гордости — обо всем том, что усвоила с детства в качестве поведения настоящей леди.

Пока они танцевали, Малфой несколько раз заговаривал о том, что ему безумно жаль, что они не породнились, и он хочет только, чтобы Пэнси их простила. Она не стала спорить и была просто фантастически счастлива, когда танец окончился.

К тому моменту Гарри словно растворился в толпе — ни его, ни Уизли больше не было видно.

Выйдя в коридор, Пэнси призвала Винки — домовую эльфийку, чаще других являющуюся на её зов.

— Гарри, что ты здесь делаешь?

На лестнице, ведущей в Зал трофеев, сидел Гарри Поттер, опустив голову на сложенные на коленях руки. Благодаря славной домовухе Пэнси удалось выяснить, что Поттер не в гостиной факультета, и отыскать его в огромном замке.

— А, это ты, Паркинсон! — Гарри на секунду поднял голову, чтобы тут же положить её назад. — Прекрасно выглядишь!

Кажется, он был немного пьян, в отличие от Пэнси, которая ещё несколько раз отклонила предложение Слизнорта, очевидно, вознамерившегося во что бы то ни стало напоить её.

— Я же просила называть меня Пэнси, — мягко поправила она, опускаясь рядом с Поттером на ступеньки. — Что случилось? Ты так резко исчез с вечеринки.

— Всё пропало, Пэнси, — Гарри повернул голову в её сторону, смотря снизу вверх немного мутными глазами без очков. Он выглядел таким несчастным, что у Пэнси сжалось сердце. — Джинни! Она сказала, что нам надо взять паузу в наших отношениях, что она запуталась и бла-бла-бла, — Поттер бессильно махнул рукой.

— Но что произошло?

— А я знаю? Мы были на вечеринке, танцевали, веселились. И тут подошёл Снейп, странный и дёрганный какой-то. Может, пьяный? Сказал, что ему Джинни нужна на пару слов. Я возразил, что все учебные дела можно обсудить и завтра, но Джинни попросила меня не вмешиваться.

— Зачем бы она ему понадобилась? — Гарри пожал плечами, а Пэнси сочувственно погладила его по предплечью, предвкушая развязку. Конечно, она могла бы ему рассказать, что всё это значило, но ей не хотелось делать ему ещё больнее. — Я слышала, что Снейп назначил Уизли кучу отработок. Может быть, он подошёл сказать, что передумал?

— Да, он капитально на неё взъелся. С чего бы ему передумывать? — Гарри ожесточённо потёр переносицу. И выпрямился. — А потом она вернулась как пришибленная и говорит это своё «нам надо взять паузу». Знаешь, ты права, он явно что-то ей сказал. Пойду завтра с утра к нему и всё узнаю.

Пэнси хотела, чтобы её план сработал, но она даже и не надеялась, что он исполнится идеально. Настолько идеально, что ей даже стало совестно.

— Зачем тебе эти проблемы? Пойдешь к нему, опять подерётесь, и тогда МакГонагалл точно тебя отчислит.

— Что же мне тогда делать, Пэнси? — убито спросил Гарри.

Вместо ответа Пэнси обвила его шею руками, придвинулась поближе и поцеловала. Поттер замер от неожиданности, но потом ответил ей с внезапной горячностью. Руки его тут же поднялись и обняли Пэнси в районе лопаток, затем поползли куда-то в район талии… А потом Паркинсон сама и не заметила, как оказалось усажена на колени Гарри. С каждый секундой его напор становился всё сильнее, а ладони всё смелее путешествовали по её телу.

У Пэнси промелькнула мысль, что она, наверное, должна удержать себя и Гарри от такого резкого форсирования событий, но мягкая нега, медленно захватывающая её целиком, и густой туман, разливающийся в голове, удержали её от этого.

* * *

Потолок Большого зала имел вид по-весеннему жизнеутверждающий, наполняя директора МакГонагалл оптимизмом и робкой надеждой, что с первым годом своего директорства она справилась.

Как мало, оказывается, было нужно, чтобы нарушить идиллию, с сожалением отметила про себя Минерва, когда громовещатель, только что доставленный с утренней почтой, взорвался. Прежде чем кто-то из собравшихся за учительским столом успел среагировать, на всю округу раздался оглушительный в своей ярости голос Молли Уизли:

«Северус Снейп! Я всё знаю! И если ты думаешь, что я это так оставлю…»

Не успел громовещатель просветить-таки всех присутствующих в зале о причинах гнева миссис Уизли, как письмо было безжалостно сожжено получателем. Кусочки пепла пессимистично спланировали на учительский стол, а один даже угодил в тарелку лично Минерве. Испорченная овсянка не могла не огорчить её, но ещё больше расстроил тот факт, что в вверенном ей и горячо любимом Хогвартсе отвратительно запахло скандалом.

— Э-э-э, Северус, ты не хочешь нам что-нибудь рассказать?..

Вопрос повис в воздухе, потому как профессор Защиты от темных искусств спешно отодвинул стул и бросился вон из зала, сопровождаемый шепотками со всех сторон, очевидно пребывая в не меньшей ярости, чем упомянутая Молли Уизли. Только мантия хлопнула за спиной — и был таков.

Обменявшись недоуменным взглядом с сидящим рядом Флитвиком, Минерва принялась выковыривать кусочки пепла из каши. Не то чтобы с целью доесть — аппетит как-то сам собой пропал, — сколько с целью занять руки. Когда в зале восстановилась тишина Минерва заметила вдруг, как встала и в одиночестве спешно покинула зал Джинни Уизли, и её взволнованный вид отчего-то очень не понравился Минерве.

Явившийся на прямой вызов в кабинет Снейп несколькими часами позже выглядел до безобразия спокойным. Как человек с совершенно чистой совестью.

— Северус, не хочешь ли ты мне рассказать, чем так прогневал миссис Уизли, что она пошла на такой отчаянный шаг, как громовещатель?

— Откуда мне знать, Минерва? — Снейп небрежным движением пожал плечами. — Я решил, что недопустимым нарушением границ будет вынесение на всеобщий обзор тайн моей личной корреспонденции, поэтому счёл необходимым прервать этот спектакль. Я непременно отправлю миссис Уизли сову с просьбой изложить в более конструктивной манере её претензии, а потом обязательно доложу тебе. Но, сдаётся мне, Молли Уизли уже подозревает, что её беспутный сын ни за что не сдаст ЖАБА по моему предмету, и заранее пытается надавить на меня.

— А мне сдаётся, дело тут не в Рональде Уизли! — МакГонагалл с отчаянием посмотрела на портрет Дамблдора, мысленно прося его о помощи.

Нечего было и думать, чтобы заставить Снейпа сказать то, чего он не хотел говорить. Покойный Волдеморт не дал бы соврать. К сожалению, портрет профессора Дамблдора остался глух к её мысленной просьбе, и старик на картине всё так же спал или притворялся спящим. МакГонагалл впервые подумала о том, насколько виртуозным Альбус был легилиментом, и почему она, Минерва, до сих пор не озадачилась вопросом по заполнению пробелов в своей компетенции.

— Ну что ж, Северус, — МакГонагалл не знала, как поделикатнее выразить свои подозрения, поэтому решила немного повременить с ними. — Обязательно напиши миссис Уизли.

Едва за подчинённым закрылась дверь, как в кабинет снова постучали.

— Профессор МакГонагалл, я беременна!

Внутрь, не дожидаясь ответа на стук, впорхнула Пэнси Паркинсон, энергично постукивая каблучками.

— От кого? — непроизвольно спросила МакГонагалл, поднимая глаза от министерских отчетов. — Точнее, я хотела сказать…

— От Гарри Поттера! — гордо воскликнула Пэнси, задирая свой маленький курносый нос.

— И? — не очень вежливо протянула МакГонагалл.

К счастью, совсем скоро Поттер должен был сдать экзамены и выпуститься, а значит это неловкая ситуация уже будет вне её зоны ответственности.

— И я увольняюсь! — Пэнси радостно протянула пергаментный лист, который до этого мяла в руках.

«Катастрофа! Если придётся обучать ещё одного стажёра, Слизнорт меня разорит!» — с ужасом подумала МакГонагалл, взглянув на ситуацию под другим углом.

— Присаживайтесь, мисс Паркинсон, — Минерва со вздохом отложила документы, встала и прошла к буфету. — Хотите чаю? — спросила она, скептически заглядывая внутрь.

Запасы явно нуждались в пополнении. Взгляд опять зацепился за нераспечатанную пачку лимонных долек, но МакГонагалл стоически выдержала искушение накормить несвежим мармеладом нерадивую будущую мать.

— Ничего, сходите в декретный отпуск, посидите с малышом, вернётесь, мы будем ждать вас. С кем не бывает.

Впрочем, на время декретного отпуска преподавать зельеварение тоже кто-то должен. Придётся предложить Горацию что-то действительно стоящее, чтобы он передумал отправляться на пенсию. Да, определённо, следует назначить его заместителем.

— Нет, профессор вы не понимаете, это же будущий наследник рода Поттер! Я собираюсь полностью посвятить себя дому и воспитанию ребёнка.

— Мисс Паркинсон… Пэнси, не торопись рубить сплеча. Давай рассуждать логически… Печенья, моя девочка?..

1) Подобное излечивается подобным.

Вернуться к тексту