Оборотная сторона (джен)

Хагрид широко улыбался, глядя на гостей и призывно потрясая гиганточайником.

— Вы чай-то пейте, пейте.

Рози растерянно опустила взгляд на свою обильно окутанную облаком пара чашку, испускающую отнюдь не аппетитный запах неизвестных трав, самое место которым, судя по их настораживающему аромату — котёл в подземном кабинете зельеварения. Озарение снизошло внезапно:

"Чашка с чаем?! Быть того не может!"

И, судя по дальнейшим словам Малфоя, подобная мысль посетила не только её.

— Ни фига себе у нас пошли откровения, — почесал платиновый затылок Скорпиус. — Что в этом чае намешано? Мы все явно надышались каких-то магических испарений, вот и жгём теперь. Нужно было всем брать пример с Ала и выливать эту дрянь в....

Малфой замялся, соображая, к какому виду отнести ботанический эксперимент Хагрида, наверняка приложившего к растению руку с знаменитым магловским зонтиком, в котором прятал остатки своей сломанной после исключения из Хогвартса волшебной палочки. Слизеринец даже не заметил, что походя признался в своих намерениях и "сдал" находчивого Альбуса. Друг, впрочем, никак не отреагировал. Судя по отсутствующему взгляду, Ал вообще витал где-то не здесь.

— Герань?!.... — неуверенно предположил Скорпиус. — Или что это там за гибрид кактуса и розы в кадке?

— Гибрид герани и мандрагоры, — сверкая солнечной улыбкой, подсказала Лили.

— Ты чего это там бормочешь, малыш Малфой? — как-то ненатурально заругался Хагрид. — Хороший чай. Я его каждый день пью. За околицей травка-мята пряная растёт. В школу возвращаться будете — покажу.

— Мята? — явно не поверил Скорпиус.

Как и Роза.

Взгляд у старика сделался напряжённым, глаза забегали от одного запаутиненного угла хижины к другому, а руками полувеликан активно крутил похожие на канаты завязки у ворота не по погоде тёплой меховой куртки. По всему видно: нервничал. Ох, непростая, видно, "травка-мята" была заварена у лесничего в чайнике. Или Рози гонит на друга семьи напраслину? Может, эта "мята" только на людей так предательски действует, а на полувеликанов — нет? И Хагрид просто не в курсе необычного побочного эффекта?

— А кто, кстати, такие Пирам и Фисба? — неожиданно спросил Джеймс.

Роза постаралась посмотреть на кузена как можно укоризненнее. Не знать таких элементарных вещей — до неприличия стыдно.

Почти одновременно с ней Лили также одарила старшего брата взглядом "ты совсем идиот или только притворяешься":

— Сэймэй Слизерин и Эльфреда Гриффиндор, конечно же!

— Ну, это-то и муховёртке понятно, — ни капли не смутился своей невежественности Джеймс. — Я имею в виду, с кем их Хельга Хаффлпафф сравнивает?

Все, кроме Малфоя, как по команде уставились на Розу Грейнджер-Уизли. Придётся теперь объяснять тёмным дремучим родственникам...

Неожиданно её опередил Скорпиус:

— Это... вроде как Ромео и Джульетта, только древневавилонские. Герои поэмы римлянина Овидия "Метаморфозы".

— Одной из историй, — ревниво уточнила Роза, а про себя подумала: "Хм, Малфой, оказывается, интересуется не только Азией. Интересно..."

Если бы её в тот момент кто-нибудь спросил, чем это лично ей может быть интересно, Рози не смогла бы ответить ничего вразумительного на этот вопрос. Поскольку и сама не знала ответа на него. Интересно. И всё тут.

— То есть, так называемое "бессмертное творение" Шекспира — просто ещё один фанфик по мотивам более древней истории? — приободрился Хьюго. — Как современные ремейки?

Лили привычно закатила глаза:

— Ремейки — не фанфики!

— Фанфики! — как всегда не согласился с кузиной Хью. — Потому что переосмысливают оригинал!

— Да что угодно переосмысливает оригинал! Вот ты своего Киплинга пересказываешь — ты ведь не только его идеи продвигаешь, но и свои! И его история — это уже становится не только его история, но и немножечко твоя. И чем дальше, тем больше она становится "твоей", тем меньше там остаётся от оригинального автора. Ты будто новый фанф на ходу сочиняешь!

Роза мысленно вздохнула. Джеймс Сириус обречённо застонал. Хьюго и Лили Луна оседлали своих любимых гиппогрифов. Если их вовремя не остановить, тут сейчас такая философия пойдёт... Платону с Аристотелем подобные диалоги и не снились.

— Вторичные идеи на основе старых источников? Замещение идей и проблемы изначального-конечного авторства? — Поздно. Скорпиус тоже заинтересовался. — Как, например... фильм "Троя" по отношению к гомеровской "Илиаде"?

— О! Ты не только дорамы смотришь! — удивился Хью.

— А дорамы по романам — это фанфики? — задумалась Лили. — Или ремейки?

— Тогда уж все фильмы, снятые по книгам — фанфики. И вообще всё, что создано под влиянием древних мифов и легенд.

— Даже Библия? — против воли втянулся в дискуссию Джеймс.

Рози непроизвольно вздрогнула.

Их семья не была излишне религиозной. Да, они отмечали Рождество и Пасху, участвовавли в магловских и магических праздничных мероприятиях, иногда посещали храмы, но в целом... всё это было как-то.. не по-настоящему. Они соблюдали привычные религиозные ритуалы вовсе не потому, что так уж сильно верили в гипотетически существующего (а возможно вовсе и не существующего) божественного Димиурга. А просто потому, что делать так было принято. Заведено. Традиционно. Другое дело — дедушка и бабушка Уизли. Дядя Гарри говорил, что война и смерть сына очень сильно повлиявили на них, ко многому изменив отношение. В том числе и к Вере.

После Второй Магической войны бабушка Молли ударилась в религию и при каждом визите внуков цитировала Священное Писание. Дедушка Артур, слушая её, с одобрением заявлял, что эта великая книга объединяет расколотый мир — ведь Вера не зависит от того, кем является человек — магом или маглом. Бабушка со вздохом говорила, что если человечеству и суждено когда-нибудь вновь стать единым — то только благодаря святым книгам. Похожим же образом рассуждали бабушка и дедушка Грейнджеры.

"Вот только понятие расколотого "человечества" на самом деле куда обширнее. Ведь разум, вопреки написанному в Библии, дан не только лишь людям. Или это Дарвин писал о разуме, а в Писании говорится лишь о душе? В любом случае, по воле Создателя или нет, но душой наделены не только "люди" в узком смысле, — как вид, но и другие существа, которых можно счесть разумными, и отнести  к так называемому "человечеству" в широком смысле".

А "человек" и "разумное существо" во всеобъемлющем, а не узковидовом смысле — это очень сложно. Даже в любимых Хью "Фантастических зверях" целая глава посвящена тому, как волшебное сообщество соображало, кто разумен, а кто — нет, кого считать зверем, а кого — нет. И Роза бы сильно покривила душой, если бы сказала, что стопроцентно согласна с теми постулатами, которыми в итоге завершились многочисленные споры.

Если рассматривать человечество как вообще всех разумных существ нашей планеты, вне зависимости от видовой принадлежности...

"Оборотни, великаны, гоблины, эльфы, кентавры, русалки... Их всех тоже объединит Вера?" — скептически думала в такие моменты Рози. — "И как в таком случае быть со святыми? Ведь больше половины из них таковыми на самом деле не являются, а получили свой статус из-за неверных пониманий маглов!"

Какие-то "святые" — это лишь спрятавшиеся под маску новой моды языческие божества, как это произошло в английском Ковентри с образом англосаксонской леди Годивы, слившимся в народной памяти с героиней древнего языческого обряда. Скорее всего, подобное же случилось и с британской принцессой Урсулой, а до того, как она взяла на себя роль мученицы за веру, её считали богиней-покровительницей города Кёльна, жители которого ежегодно, как и в Ковенти, творили посвящённые своей заступнице ритуалы.⁽¹⁾

Некоторых из таких "ложных святых", как вышеупомянутую Урсулу, пытались "рассвятить", доказав их языческие корни. Кому-то это даже удавалось.

Бывало, что "святыми" несведущие маглы почитали магов, чьё волшебство понимали как творимые с божьей помощью чудеса во имя Веры. Подобное произошло с волшебницей Касильдой, дочерью Хельги Хаффлпафф. Она считалась истинным воплощением духа факультета своей матери, была очень доброй и сострадательной женщиной. Часто, изменив с помощью оборотного зелья свой облик, волшебница ходила по магловским темницам, раздавая голодным узникам спрятанную в складках одежды пищу.

Однажды в маврском Толедо Касильда была поймана во время раздачи хлеба правителем этого города — отцом девушки, лик которой она позаимствовала для проникновения в узилище, где содержали пленных христиан. Не желая накликать на невинную деву гнев сурового родителя, находчивая волшебница трансфигурировала оставшиеся в подоле платья лепёшки в охапку красивейших роз.

Так, под разочарованные стоны голодных пленников, неожиданно лишившихся дополнительного пайка, и рассыпающиеся из подола розовые лепестки, дочь Хельги Хаффлпафф вошла в легенды о святых, оставшись в людской памяти Касильдой Сарацинкой.

В магическом мире оценили поступок Касильды Хаффлпафф. То тут, то там в разных странах стали объявляться новые святые с "розами", тайком подкармливающие нуждающихся. Когда их заставали за этим делом, волшебники и волшебницы смиренно отвечали, что еды у них нет, лишь цветы. Которые и предъявляли по первому требованию усомнившихся.⁽²⁾

Людям, не важно, взрослые они или нет, в глубине души так хочется поверить в сказку. Особенно если вокруг — скучная унылая повседневность, едва ли не единственная доступная для чтения и обсуждения книга — Святое Писание, а священники в каждой из церквей ежедневно проповедуют о вреде и мерзости колдовства, что идёт не от Бога, но от противника его — падшего ангела Люцефера — того, кто осмелился пойти против Создателя своего. Того, кто встал на Другую Сторону и искушает честных и верных последователей Истинной Религии.

Так писали и говорили люди. Люди, которые боялись и не понимали природу магии. Люди, которые могут ошибаться.

Для волшебников, читающих Святую Книгу, многие вещи выглядят совершенно иначе, не так, как для маглов. Поэтому Роза, несмотря на питаемое к любому написанному тексту глубокое почтение, не может безоговорочно и бездумно поверить во всё, сказанное в Библии.

Возможно, её религиозный скептицизм — просто ещё одно следствие пресловутого взросления и развенчивания авторитетов.

Придёт Время, и Вера возмёт верх. Но сейчас Разум сопротивляется и не хочет слепо следовать чужим словам. Ему нужны не просто красивые сказки, но и неопровержимые доказательства того, что описанное в них — реально. А ещё ему необходимо понимать то, как это, вопреки Логике, могло произойти.

Ведь всё в этом мире имеет свои нерушимые законы.

Даже Природа.

Даже Магия...

... — Бог един, Роза, — строго сказала бабушка Уизли. — Только все мы по-разному называем Его.

— А как же такие религии, в основе которых лежит многобожие? — скептически посмотрела на неё Рози.

— Он един, — уверенно повторила бабушка. — И одновременно воплощает в себе множество сущностей.

— То есть все боги — по сути одно существо? С размножением личности?

Бабушка Молли, читая по лицу умонастроение Розы, не желала вступать с ней в полемику. Она огорчённо сокрушалась неверию внучки и, удручённо качая рыже-седой головой, костерила её атеисткой...

...А тем временем истинные святые, такие, как бескорыстный врачеватель Мунго⁽³⁾, прячась за разными именами и терминами мультикультурного многоконфессионального общества, несмотря на нынешнее Розино в них неверие, продолжали свои попытки залатать трещины, уродливо ползущие между людьми, спасая и объединяя раскалывающийся мир.

1) В рассуждении Розы про святую Урсулу использована версия английского агиографа Сэбайна Баринга-Гоулда.

Вернуться к тексту

2) История ОЖП Касильды Хаффлпафф основана на легендах о католической святой Касильде Толедской и так называемом "чуде с розами".

Вернуться к тексту

3) У меня свой хедканон, что гаррипоттеровский Мунго Бонам дал больнице название в честь своего предка Святого Мунго, реально жившего в VI веке епископа Глазго, сейчас считающегося покровителем Шотландии. Одно из самых известных совершённых им чудес — оживление убитой птицы.

Вернуться к тексту