Санитары каменных джунглей (джен)

— Это существо признаётся животным, — звучит спокойный и даже доброжелательный голос Карлайла Каллена.

Все собравшиеся в свете едва взошедшей луны на лесной поляне торжественно и удовлетворённо молчат. Все, кроме затравленно озирающегося мужчины в порванной куртке, с синяками на запястьях и кровоподтёками на лице. Это о нём сейчас говорили, называя его животным. Он понимает, что его только что к чему-то приговорили, и даже знает, за что — они объяснили, целую речь толкнули. Не понимает он только, что его ждёт, хотя непослушное дрожащее тело уже всё знает.

* * *

Городки, похожие на их давно ставший родным Форкс, встречаются по всей стране. Маленькие, уютные, забавно патриархальные, они прячутся среди лесов или у моря, в пустыне или среди горных вершин. Это неважно, а важно то, что в каждом Каллены находят смысл жить своей вечной нежизнью и приносить пользу обществу, которому, по сути дела, уже давно не принадлежат.

Карлайл всякий раз устраивается работать в местную больницу. В каждом отделении скорой помощи хронически не хватает врачей, готовых работать в ночную смену.

Именно сюда помимо обычных больных привозят жертв маньяков, насильников и даже убийц, которые по какой-то причине не завершили начатое.

В этот раз поступили сразу двое: молодая женщина со множественными ушибами без сознания и её малолетний сын с переломом ключицы — несчастные жертвы домашнего насилия.

Как всегда бывает в таких случаях, очередные травмы оказались тяжелее обычных, и их уже нельзя было залечить дома. Только тогда такие, как они, попадают в больницу. Карлайл давно научился вычислять их по затравленным взглядам и страхе любых прикосновений. И неважно, что практически каждый из таких пациентов рассказывает правдоподобную историю про неудачное падение с лестницы или что-то в этом роде. Карлайл знает, что это ложь. Как и в этот раз.

Мальчик упрямо повторяет, что упал с лестницы, когда полез помочь маме, провалившейся в подвал. Карлайл, как всегда, делает вид, что поверил, оказывает помощь, а потом звонит Эдварду.

С тех пор как стал вампиром, Эдвард умеет читать мысли. Ему достаточно оказаться рядом с несчастным, запуганным человечком, чтобы услышать, о чём или о ком он молчит, когда доктор спрашивает, как это случилось. И вот уже Эдвард слышит крики и всхлипы несчастного, когда отчим — высокий здоровый бугай — отшвыривает мальчишку в угол комнаты, бросив напоследок: "Заткнись и натяни штаны, щенок!" А потом поворачивается к его маме, лежащей на полу, словно изломанная кукла, и, широко размахнувшись, пинает её в живот, заставляя скорчиться.

Эдвард вздрагивает от омерзения, кивает Карлайлу и выходит в коридор, где его ждёт Элис. Быстро выяснив адрес, они уже через пару минут стоят перед добротным крепким домом в два этажа, уютно устроившимся за традиционным белым забором. В вечерних сумерках виден силуэт беседки, где под тусклым фонарём сидит крепкий, высокий мужчина. Он неторопливо, с удовольствием курит, поглядывая на буйно цветущий куст роз посреди ухоженного газона. У его ног устроился упитанный серый кот. Просто идилия!

— Сэр, разрешите вас на пару слов, — вежливо окликает его Эдвард.

Мужчина не спеша поднимается, подходит к калитке и вопросительно смотрит на визитёров, деликатно опустив руку с сигаретой, чтобы дым не попадал на них.

— Мы в городе совсем недавно. Не подскажете, как из вашего района выбраться к ратуше? — улыбается Эдвард.

Мужчина принимается подробно объяснять, по какой дороге лучше всего пройти к центру городка. Эдвард кивает и поглядывает на сестру, ожидая, когда она придёт в себя, оторвавшись от созерцания будущего этого бугая. Есть у Элис такой особенный дар — видеть будущее, к которому приведут вскоре уже принятые кем-то решения.

Судорожно вцепившись в руку брата, Элис мило улыбается мужчине и звонко произносит:

— Большое спасибо. Вы всё очень хорошо объяснили. Мы, пожалуй, пойдём.

Едва они отходят от калитки, она быстро поворачивается к Эдварду и горестно качает головой:

— Он безнадёжен. Мальчик и его мама умрут. Это чудовище не оставит их в покое.

Эдвард лишь кивает, он ведь слышал мысли того, кого нельзя назвать человеком. Теперь очередь за Джаспером и Эмметтом. Поляна в лесу за городом давно облюбована. Этот гад не первый, от кого Каллены вычистили городок. Схема уже отработана. Завтра состоится охота, и ублюдок навсегда исчезнет с лица земли и из жизни несчастной женщины и её сына. Эмметт и Джаспер приведут его на поляну в сумерках. Если не захочет идти с ними, подключится Розали: такие, как он, всегда на неё клюют.

Потом Эсми зачитает обвинение, а они с Элис выступят свидетелями того, что увидели в его грязных поганых мыслях и в его ужасном, чудовищном будущем. Каллены не звери, они дадут существу, так похожему на человека, шанс. После всего, что он услышит, Элис ещё раз заглянет в его будущее. Если оно не изменится, если ублюдок не примет верного решения, он будет приговорён.

* * *

— Ты неисправим, животное, — говорит Карлайл. — У тебя был шанс остаться в живых. Для этого всего лишь следовало осознать свои ошибки, твёрдо решить измениться и исправить то, что ты успел натворить. Но в сердце твоём лишь тьма, в душе злоба и ненависть. Ты заслужил свою участь тем, что испытывал наслаждение от истязания слабых и невинных и не собирался прекращать это в будущем. Ты виновен и сегодня умрёшь.

— Да что я такого натворил-то? — визжит тот, кто считает себя мужчиной. — Кто вы все такие? Какое вы имеете право меня судить и к чему-то там приговаривать?

— Мы — санитары леса, — усмехается здоровяк Эмметт.

— Нет, брат, не так, — хищно улыбается Джаспер. — Мы — санитары каменных джунглей, в которых прячутся такие, как эта скотина.

— Верно, — соглашается Эмметт, показывая брату большой палец.

— Беги, — ласково улыбается Розали, и от её улыбки всем становится зябко, а особенно приговорённому.

— Жить тебе осталось ровно столько, сколько сумеешь пробежать, — добавляет Эдвард. — И не думай так громко, пожалуйста. Слишком легко будет тебя найти. Скучно.

Приговорённый снова оглядывает лица собравшихся и видит, как у одного за другим у них удлиняются клыки и сверкают глаза в неясном свете луны. Охваченный ужасом, он пятится, пока не упирается спиной в ствол дерева на краю поляны. Тогда, словно очнувшись, он поворачивается и бежит со всех ног в чащу леса.

— Сколько дадим ему на побегать? — весело оглядывается Эмметт.

— Полчаса хватит? — усмехается Джаспер.

— Мало, — качает головой Эдвард. — Пусть подальше убежит. Я всё ещё слышу его мысли. О, палку подобрал, осиновую, между прочим. Будет отбиваться.

— Отлично, так гораздо интереснее, — азартно пританцовывает Элис.

— Будьте осторожны, — озабоченно хмурится Эсми. — Карлайл, зачем ты позволяешь им играть с едой? Это может быть опасно.

— Не беспокойся, дорогая, — обнимает жену Карлайл. — Наши дети уже большие. Всё будет хорошо.

— Он точно животное? — обеспокоенно шепчет Эсми, но все их дети прекрасно её слышат.

— Ты сама читала обвинение, милая, — успокаивает Карлайл. — Разве это человек? Если бы это был человек, он бы так не поступал. Ещё ни разу никто не вернулся с охоты с красными глазами. Значит, до сих пор мы не ошибались, и все приговорённые точно были животными, лишь внешне походившими на людей. Так будет и в этот раз, я уверен.

— Хорошо, — облегчённо кивает Эсми. — Наверное, пора?

— Пора, господа санитары, — объявляет сразу подобравшийся Карлайл.

Остальные отзываются одобрительным смехом. Похоже, это теперь надолго останется семейной шуткой. Кто сказал, что они кровожадные вампиры? Ничего подобного! Они — санитары каменных джунглей.