Петуния Дурсль и совиная почта (джен)

Это Рождество Петуния заслуженно решила считать самым худшим. Во-первых, семья не поехала к дедушке Вернону и не пригласила его к себе. Дадли боялся, что дед как-то выяснит о способностях Питти. Оказалось, что ему даже не сказали о том, что Петуния учится в "частной школе", и все четыре месяца дедуля уверен, что любимая внучка просто не хочет ему звонить. Марго объяснила ему это как пубертатный период. Конечно же, негодованию Питти не было предела, но что она могла, маленькая двенадцатилетняя девочка, ничего в этой жизни не решающая?

Во-вторых, на следующий же день после ссоры Магнолия решила погулять с подругами, которые когда-то были у них с Петунией общими. Уже через пятнадцать минут Питти поняла, что девочки будто на нее обижены. Они вели себя с ней отстранено и холодно. На прямой вопрос они только отшутились, и потерпев их компанию еще четверть часа, Питти засобиралась домой. Садясь в автобус, она была уверена, что расслышала, как одна из ее бывших одноклассниц сказала "Наконец-то!". Разумеется, когда Мэгги спустя три, если не больше, часа вернулась домой, они с Петунией поссорились едва ли не сильнее, чем накануне. Последней было обидно, что сестра проводит время не с ней, которая скоро уедет, а с девочками, которых на протяжении четырех месяцев видела каждый будний день. К тому же оказалось, что Магнолия сказала им, будто сестру не просто отдали в частную школу, а в интернат для поврежденных умом.

Мама могла только охать и ахать, а папа наказал Мэгги, запретив ей пользоваться компьютером и интернетом, что Питти посчитала малой карой.

Петуния снова спала одна в спальне, которую теперь можно было считать своей. На месте, где раньше стояла кровать сестры и компьютерный стол, были пустые пыльные пятна. По компьютеру Питти не скучала.

В-третьих, после ссоры Мэгги наотрез отказалась ехать на Новый год в гости в Барроу, куда Джинни пригласила всю семью. После долгих споров и слез было решено, что Дадли останется с Магнолией дома, а Марго поедет с Петунией.

Решив этот вопрос, Дадли договорился с Гарри, чтобы тот забрал их тридцать первого декабря в час дня. После этого все дни до двадцать пятого декабря включительно Магнолия дулась непонятно на что. Петунии так это надоело, что она даже не стала выяснять причины.

В-четвертых, оказалось, что дома Питти делать было нечего и становилось смертельно скучно. От интернета она отвыкла, постоянный фоновый шум, издаваемый компьютером или телевизором, стал раздражать. А читать и учить конспекты она могла только закрывшись в спальне, потому что иначе Мэгги, замечающая ее со свитками пергамента, начинала над ней подшучивать или откровенно издеваться. Дошло до того, что вечером, прямо перед рождественским ужином, Петуния наорала на сестру, прося не уподобляться ее однокурсникам, которые не дают ей житья и во время учебы. Родители, все это слышавшие, начали допрос, кто, когда и как обидел Петунию и на полном серьезе собирались писать жалобу директору МакГонагалл.

— Я не позволю какой-то шайке вонючих... глумиться над моим цветиком!! Чертовы... проклятые... чтоб их! Я покажу им! — орал Дадли, проглатывая нецензурные слова, пока Маргарет капала ему в стакан настойку успокоительного. — Говори их имена!

Петуния, сжавшаяся в комок на большом диване в гостиной, молчала и глотала слезы. Через час безрезультатного допроса семейство село за праздничный ужин. Мэгги устроилась напротив сестры и весь вечер прожигала ее взглядом.

А на следующий день к тому же оказалось, что мама с папой, видя, как девочкам тяжело дается учеба, не придумали ничего лучше, как подарить электронные читалки...

— В Хогвартсе нет электричества, — напомнила Питти, у которой уже запершило в горле от обиды, пока довольная Мэгги разбиралась с новым гаджетом.

— Ох, мы совсем забыли! — Марго прикрыла рот рукой и во все глаза смотрела на расстроившуюся дочку.

— Как можно о таком забыть? Я ведь поэтому вам не звонила все это время.

— Я почему-то думала, что не работает только телефонная связь. — Мама удрученно опустила голову.

— Мы купим что-нибудь другое, милая, — попытался успокоить папа. — Самый дорогой подарок, какой только захочешь!

"Да, ты всегда покупал то, что я хочу. Но дело ведь не в том, сколько денег ты на меня потратишь", — думала Питти, качая головой.

Двадцать седьмого числа Магнолия уехала к подругам на отдых. В доме стало тише и спокойнее. Петуния каждый день звонила дедушке, пытаясь восстановиться в его глазах, но она понятия не имела, что будет делать, чтобы звонить ему, когда вернется в школу. Это было просто нереально.

Так же она старалась все свободное время проводить с родителями. Смотрела телевизор с папой, бегая на кухню за орешками и пивом, когда он просил. Занималась йогой и джампингом с мамой, а так же помогала ей с уборкой, готовкой и стиркой, и рассказывала о том, какие порядки в Хогвартсе, как там грязная посуда сама исчезает со столов, а по утрам все вещи, кинутые накануне на пол, оказываются чистыми и аккуратно сложенными возле кровати. Пока что мама была единственной, кто проявлял интерес к этой стороне жизни девочки. Ну или по крайней мере, делала вид.

Но утром тридцать первого декабря случилась следующая беда. Маргарет переусердствовала с упражнениями и потянула лодыжку. Она передвигалась по дому на одной ноге вприпрыжку, и ни о какой поездке в Барроу не могло быть и речи. Когда на пороге их дома появился Гарри, чтобы забрать Марго и Питти, Дадли виновато пожал плечами. Но Петуния все-таки решила ехать. Пыталась уговорить отца поехать с ней, но он отказался наотрез. Не оставлять же маму одну в таком состоянии!

— А Магнолия где? Она ведь поедет? — спросил дядя, заглядывая за угол в коридоре и никого там не найдя.

— Нет, она у друзей, — ответил Дадли.

— И она не собиралась изначально, — добавила Петуния, тяжело глядя на хмурого отца, — мы поссорились.

Взяв небольшую сумку с подарками для родни, она обошла дядю и вышла во двор. Наверное, папа думал, что она не услышит, но она услышала. Когда Гарри сказал: "Прости, что так выходит", Дадли ответил ему:

— Я, знаешь, именно так все и представлял. Наши миры могут сосуществовать только на расстоянии.

Это было ударом под дых. Папа только что признался в том, о чем Петуния не разрешала себе даже думать. Она почувствовала жжение в груди, будто именно там порвалась ниточка, связывающая ее с семьей. Девочка, глубоко вдыхая морозный воздух, чтобы не зареветь, но уже чувствуя, как слезы щекочут глаза, быстро открыла заднюю дверь тарантайки дяди и увидела там улыбающуюся Лили, радостно закричавшую:

— Сюрприз!

Пришлось срочно брать себя в руки, обнимать маленькую кузину и изображать восторг. Конечно, Петуния была рада видеть Лили, но одновременно с этим так хотелось уткнуться во что-то мягкое и впитывающее и просто плакать, плакать, плакать. Слова отца показали ей, насколько она отдалилась от родных. А ведь она этого ужасно не хотела.

Когда дядя Гарри уложил багаж и сел в машину, Петуния уже подавила в себе все слезы. Она спросила:

— Куда именно мы едем?

— Барроу находится на границе Девона. В маленьком поселении, не отмеченном на маггловских картах. Не волнуйся, мы быстро домчим. — Он подмигнул племяннице и повернулся к рулю.

Поездка в Девон заняла гораздо больше времени, чем до дома Поттеров. Лили уснула, чему на самом деле Питти была только рада. Она смотрела в окно на пролетающий мимо пейзаж.

— А почему и в этот раз на машине? — спросила она дядю Гарри, когда поняла, что ехать скучно и долго.

— Я подумал, тебе не понравится залезать в камин.

— Хм... — Питти задумалась.

— Попробуем в следующий раз.

Через какое-то время машина выехала на проселочную дорогу, усыпанную гравием, и лавировала между полями и редкими кучками деревьев. Затем и гравий кончился, путь представлял собой просто две полоски земли в сугробах, по которым ехали колеса дайхатсу. И вот, нырнув под пригорок и поднявшись на следующую кочку, машина остановилась перед самым странным домом, который доводилось видеть Петунии.

Она предвкушала приехать в огромное поместье в готическом стиле, но ее ожидания совсем не оправдались, хотя и не разочаровывали. По крайней мере, Барроу выглядел волшебно.

Каменно-деревянное строение представляло из себя на вид хрупкую конструкцию, обдуваемую всеми ветрами. Пара нижних этажей из добротного кирпича выглядели еще прилично, но над ними вырастали разномастные и кривые пристройки из разного рода дерева, с разными разрезами окон и совершенно разномастной отделкой. У Петунии появилось впечатление, что дом достраивали своими силами люди, ничего не смыслящие в этом деле.

Двор не был огорожен забором, и потому сад со всевозможными волшебными и простыми растениями, присыпанными снегом, упирался сразу в дорогу. Меж сугробов была вычищена узкая тропинка, ведущая к крыльцу, на котором уже стояла пара волшебников: полненькая женщина с добрым лицом и подернутыми легким серебром светло-рыжими волосами и совершенно лысый мужчина с песочного цвета от седины усами.

Оба заметно дрожали, а потому Петуния поторопилась выйти из машины и последовать к ним. Пока дядя Гарри будил Лили и вытаскивал ее из салона, Питти уже подошла к хозяевам дома и теперь стояла, совершенно не зная, что делать.

— Здравствуйте, — все-таки начала она, чувствуя нарастающее смущение, — я Петуния.

— Привет, моя хорошая. — Женщина сразу раскрыла объятия, окутав девочку шалью.

— Познакомься, племянница. Это ба Молли и дед Артур.

— Здравствуйте, — сказала Питти еще раз. Бабушка Молли почему-то рассмеялась, но смех этот был добрым. Петуния бы никогда не подумала называть этих людей дедом и бабкой, и не потому, что не чувствовала родства (которого, конечно, по сути и не было), а потому, что пара не выглядела как старики. Они выглядели намного живее и здоровее ее грузного и ворчащего на больные коленки дедулю Вернона.

Ба Молли позвала всех в дом, дед Артур, кряхтя и борясь с ветром, открыл входную дверь. Все зашли за ними.

Внутри было жарко натоплено. Каменные полы, укрытые местами самодельными лоскутными ковриками, были теплыми и сухими. Кирпичные стены просто побелены, тут и там висели живые шевелящиеся фотографии членов многочисленного семейства, большей частью рыжего, как тетя Джинни и дядя Рон.

Убрав верхнюю одежду в шкаф, Петуния и Лили были отправлены на кухню, теплую и просторную, мыть руки и обедать. Девочки слышали, как на верхних этажах кто-то смеялся и скакал.

— Джеймс бесится, — сказала Лили, подходя к старинного вида умывальнику, язычок которого нужно поднимать ладонью вверх, чтобы текла вода.

За большой стол, окруженный разномастными стульями, девочки сели первыми. Бабушка Молли сказала, что хочет сидеть возле новой внучки, она уже сто раз обняла и поцеловала Петунию в макушку, и только после этого опустилась на стул.

— Флер, ма-шери, помоги мне накрыть на стол! — неожиданно энергично крикнула она, смотря на потолок.

На лестнице, сразу начинающейся из кухни, появилась неописуемой красоты белокурая волшебница, имеющая очевидное родство с Мари-Виктуар. Она нежно улыбнулась гостье, но решила сначала исполнить просьбу ба Молли, а уже потом знакомиться с девочкой. Махая палочками без слов, женщины приманили скатерть, приборы, посуду и еду.

Пока они это делали, в комнате появилась еще одна посетительница. Пушистый теплый коричневый комок без стеснения запрыгнул на колени Питти, и она не сразу поняла, что это маленькая собачка. Похожа она была на мальтипу.

— Это Фифи, она принадлежит Флер. — Лили почесала питомицу тети за ушком, и та живенько замахала хвостом. Питти тоже ее погладила, но вскоре отвлеклась.

— Где мои жена и дети? — спросил Гарри, наблюдая стоя у дверей, как Петуния не может оторвать глаз от Флер. 

— Джинни с мальчиками вознамерились изгнать-таки с чердака гуля*, чтобы Лили с Петунией могли лечь там спать, — ответила ба. 

— Вот как! Этот гуль еще жив?

— А что ему будет? — усмехнулся дед Артур в свои усы.

— Гуль? — вытаращила глаза Питти. — Это не то же, что вампир?

— Ничуть. И наш гуль совершенно безобиден. Просто надо уговорить его поспать сегодня в подвале, — как-то слишком нежно ответила ба Молли.

— Когда прибудет Рон? — продолжал разговор дядя Гарри.

— Рональд обещался заехать только вечером, прямо перед Новым годом. Хьюго приболел, они сейчас в Больнице святого Мунго, — подал голос дедушка Артур, усевшись за стол напротив девочек.

— Что-то серьезное

— Надеемся, что нет.

— Это больница для волшебников, — пояснила Лили для Питти, и та ей кивнула.

Пока они продолжали общаться в таком духе, Петуния с удивлением наблюдала за невесткой ба Молли. Лили подтвердила, что это мама Мари-Виктуар, и теперь Питти понимала, что такое волшебная красота. Если Мари была идеалом, то Флер — просто немыслимым чудом красоты. И опять же, девочка совершенно не могла понять, ПОЧЕМУ Флер кажется ей такой красивой. Она была красивой и все! "Повезло же ее мужу", — присвистнув про себя, подумала Петуния.

И будто читая ее мысли, с верхних этажей спустился еще один представитель семейства Уизли. Девочка сразу его узнала, по фотографии из учебника.

Высокий и худощавый, с ярко-голубыми глазами и светлыми веснушками на все лицо, он очень походил на дядю Рона, но был гораздо стройнее и шире в плечах. Его длинные огненные волосы, собранные в дульку, открывали продолговатые ямки на острых щеках, проколотое ухо и массивную серебряную цепочку на шее. На всем лице у него были старые и довольно светлые шрамы, совершенно его не портящие и даже добавляющие мужественности образу. Одет он был просто, во все черное, без лишних украшений, но даже крой рубашки и штанов показывал, что наряд не от маггловских кутюрье.

Петуния постаралась отвести глаза от шрамов новоявленного дяди.

Криво, но по-доброму улыбнувшись, мужчина подошел к ней, потрепал по волосам и сказал:

— Привет, племянница! Меня зовут Билл.

— Здравствуйте, — Питти улыбнулась в ответ.

— Как же долго ты от нас пряталась!

— Я не специально, — сказала она, и все Уизли засмеялись.

Вскоре появилась и Джинни, чтобы помочь Флер с готовкой. Ее длинные волосы были собраны в неаккуратную косу.

— Ну как, вышло? — спросил Гарри, поцеловав жену в щеку и приобняв.

— Да. Я трансфигурировала кровать и сделала матрас помягче и пошире. Девочкам будет удобно. Привет, Петуния! Как дела? Где Магнолия?

Но девочка не успела ответить, чему была даже рада.

— К столу! — крикнула бабушка опять куда-то вверх, и сразу же послышались торопливые шаги. — Моем руки!

Пара Поттеров разлучилась и направилась к умывальнику под подтрунивание Билла. Флер же прошептала заклинания, направляя попеременно палочку на левую, а затем на правую руки. Те на миг подернулись голубой дымкой и, видимо, стали чистыми без воды.

Тоже вымыв руки, Билл сел возле дедушки Артура, рядом опустилась Флер, помахав Петунии и мелодично промурлыкав что-то на французском, а в кухню ввалилось четверо детей. Джеймс и Ал кивнули гостье. Альбус, проходя к умывальнику, растрепал волосы Лили, пока та шутливо ворчала. Старший ребенок Поттеров, очевидно, считал выше своего достоинства дурачиться.

К бабушке Молли подошла другая пара детей: девочка лет десяти и мальчик лет семи, оба невероятно похожие на Флер, такие же синеглазые и белокурые. С грустью Питти заметила, что ни один из троих детей не похож на статного отца.

— Познакомься, Петуния. Это дети Билла и Флер, твои кузены. Доминик, — сказала бабушка, пока девочка протягивала белоснежную ручку. Петуния заметила, что на солнце ее светлые волосы слегла отливают медью. — И Луи. — Руку Питти пожал мальчик, судя по виду, года на три младше сестренки.

— Привет, — сказала она обоим, и затем они побежали к умывальнику. — А где Мари-Виктуар?

— Встречает Новый год в Альпах со своими однокурсниками. Они уехали еще вчера, — ответила Флер. Когда она говорила длинные фразы, отчетливо слышался французский акцент, чем женщина сильно напомнила Петунии соседку по комнате Жюли. — Мари хочет научиться кататься на лыжах.

— Уехала с Тедди, — шепнула Лили на ухо Питти, весело подмигивая.

Наконец, все уселись за стол. Белокурые детишки с большим интересом рассматривали новую родственницу, чем немного ее смущали. Они разговаривали между собой на смеси французского, английского и какого-то гибридного языка, вероятно, придуманного ими самими, чтобы другие не могли узнать об их тайнах. Их матери это надоело, и она на них шикнула.

— У Петунии волосы, как у меня, — сказала Доминик.

— А у меня волосы как у Джинни. Вот же незадача! — Билл хохотнул.

— И у меня! — весело подхватила Лили.

— Давайте уже есть. А о волосах поговорим после. — Ба Молли вновь взмахнула палочкой, и с многочисленных горшочков и кастрюль спрыгнули крышки, открывая аппетитные исходящие паром кушанья.

Обед состоял из вареного сладкого картофеля, мясного пирога и нарезанного тонкими ломтями копченого окорока. На десерт был подан самый вкусный из всех пробованных Петунией рисовых пудингов. Лили пододвинула гостье огромную банку малинового варенья и снова подмигнула. Питти не помнила, когда признавалась кузине, что обожает малину, но это было так, поэтому добрая половина банки перекочевала в Петуниин чай.

До новогоднего ужина бабушка отпустила всех детей наверх, и Лили с Доминик решили занять Петунию обучением в игру в плюй-камни. Игра почти не отличалась от маггловской, но при проигрыше камешек чем-то плевался. К концу вечера три девочки были с головы до ног облиты вонючей жижей, чем очень повеселили братьев, когда ба Молли их отчитывала и отправляла мыться в огромном корыте на кухне, поставленном возле исполинского камина, в старой верхней печке которого запекался жирный гусь. Потом Молли, используя заклинание Вентус джинкс, высушила одежду внучек и заставила их помогать на кухне.

Лили, Доминик и Петуния, весело перешучиваясь, накрывали длинный стол в гостиной у огромной наряженной ангелами и свечами елки, оставшейся еще с Рождества. Дерево было таким высоким, что загибалось у потолка, немного нависая над столом и расположенными рядом бордовыми креслами, между которыми высилась горка завернутых в цветную бумагу подарков. Когда бабуля дала девочкам немного передохнуть, Флер пояснила для Петунии:

— Мы празднуем Рождество в своих маленьких семьях, но на Новый год обязательно собираемся в Барроу. Такая у нас традиция.

Питти поблагодарила за объяснения, все еще впадая в ступор, когда волшебно-красивая женщина оказывалась рядом.

Доминик, которой очень понравилась новая кузина (в основном из-за цвета волос — такие уж причины у девятилетних девочек), усадила Петунию под елку и учила говорить по-французски.

— Тю э мэ со п'еферри**! — повторяла она, заставляя бледные щечки алеть.

— Что это значит? — спросила Питти, когда смогла сносно повторить фразу.

Но Доминик лишь громко засмеялась и побежала на кухню, где женская половина большого семейства корпела над праздничным ужином. Петуния посмотрела на Лили, но кузина тоже не знала и пожала плечиками.

К одиннадцати часам через камин в кухне появились остальные члены огромного семейства. Дядя Перси с женой Одри и дочерьми Люси и Молли; затем Чарли, единственный из детей ба Молли и деда Артура, кто не был женат, а чуть позже Джордж с женой Анджелиной и детьми — Фредом и Роксаной.

Дядя Перси, голубоглазый и рыжий, как и многие Уизли, отличался невысоким ростом и сутуловатостью, а так же имел лицо, которое не давало точного представления, как его следует называть: мужчиной или еще парнем . Оно было гладким и молодым, но при этом сжатые губы и хмурый взгляд будто налагали на него печать суровой ответственности. Он сухо пожал Петунии руку и ушел общаться с братьями и зятем. Его жена, усталая на вид худощавая брюнетка, была чуть мягче, но тоже не испытала особого интереса к новой родственнице. По тому, как она отмахивалась от детей, можно было подумать, что она не помнит по именам и половину из них. Ее собственные дочки, девочки-погодки примерно лет девяти-десяти, страшно походили на отца, но, к счастью, были чуточку веселее. Они наперебой, как яркие попугайчики, задавали Петунии вопросы, не утруждая себя ожиданием ответа.

Дядю Джорджа Петуния не рассмотрела. Поздоровавшись, он сразу ушел в компанию мужчин. Его жена, очень красивая высокая женщина с волнистыми черными волосами и кожей цвета темного кофе, лишь потрепала Питти по макушке и попросила своих детей быть поласковее с новой сестрой. Роксана и Фред сели по обе стороны от Петунии и присоединились к опросу кузин-погодок.

— Ваш папа немного грустный, — заметила Доминик Роксане, и Питти была рада, что она подняла эту тему. Сама Петуния стеснялась задавать вопросы.

— Опять вспоминает о Фреде. — Роксана, мамина копия, надула губки.

— Не обо мне, — поспешил объяснить ее брат, — у папы был брат-близнец. Он умер в войне с Тем-Кого-Нельзя-Называть.

— Давно уже можно, — смело добавил вошедший в гостиную Джеймс, который предпочитал проводить время со старшими, но сейчас был отправлен поставить стаканы на стол. — Его звали Волдеморт.

— Я читала о нем, — кивнула Питти. — А где Альбус?

— Ал? — настырно повторил Джеймс. Он не мог не знать, что брат предпочитает полное имя. — Кажется, ушел наверх немного отдохнуть.

— Я могу позвать его, — предложила Лили, и уже было сорвалась с места, но Петуния потянула ее за край платья.

— Не нужно. Я просто спросила.

— Ты подружилась с Алом? — спросил Фред, но ответить не дал, продолжая: — В следующем году я поступлю в Хогвартс!

— И я! — радостно подхватила Молли младшая.

— А мне еще столько ждать! — сокрушалась Лили.

Джеймс хмыкнул и ушел на кухню.

— И мне! — не менее печально подхватила Люси.

Хотя Петуния не понимала их рвения попасть в школу, она погладила кузин по плечам.

В гостиную вошли дядя Гарри и дядя Чарли. Второй держал письмо, пока первый открывал окно, чтобы выпустить суетливого сыча, который раз десять ударился о стекло, прежде чем нашел выход.

— Письмо от Рона! — громко крикнул в кухню Чарли, коренастый рыжий мужчина с очень короткой прической и крайне веснушчатым лицом. — У Хьюго таки краснуха, и они вместе с Розой и Гермионой останутся дома.

— Вот дела! — Дядя Гарри покачал головой.

— Краснуха — это серьезно, — заметила Петуния грустно, хотя в глубине души была рада, что не увидится с ненавистной кузиной. — Роза не успеет оправиться до конца каникул, если тоже заразится.

— Ерунда, — улыбаясь, ответила Джинни, которая появилась возле старшего брата и заглядывала ему через плечо в письмо, — маггловские болезни случаются с волшебниками редко и лечатся довольно легко.

Петуния припомнила, что, в отличие от двойняшки, болела довольно редко. А папа всегда говорил, что это его сильные гены, он тоже в детстве нечасто хворал. Но, видимо, все как раз сложилось наоборот.

— Раз такое дело, давайте уже садиться за стол! — провозгласила ба Молли. Она подошла к камину и долго возилась с агрегатом, стоящим рядом с ним, который, немного откашлявшись, начал издавать звуки веселой музыки. — Так-то лучше!

Всех позвали к огромному столу, и хотя сидеть было тесно, а Лили и Люси буквально повисли у Петунии на локтях, борясь за ее внимание, ей было приятно и весело.

За пятнадцать минут до полуночи Гарри с Чарли спустились в погреб и достали бутылки сливочного пива, шампанского и домашнего сливового вина. Детям в кубки налили тыквенный сок, и все стали ждать, пока огромные часы в гостиной пробьют двенадцать раз. Когда это случилось, все хором закричали "Ур-ра! Ур-ра!! Ур-ра!!!" и начали обниматься. Петунию, кажется, переобнимали все. Даже заноза Джеймс. И Альбус, который был тихим и усталым. Несмотря на куранты и явно отличающуюся атмосферу, Питти подумала про себя: "Вот это я называю "Рождество".

Попробовав жареного гуся и объевшись всевозможными сладостями, начали обмениваться подарками. Петуния, смущаясь, раздала всем пакеты с наборами обычных маггловских конфет. Ничего лучше не придумав, она накупила готовые кульки и адвент-коробочки с окошками еще в день неудачной прогулки с сестрой и старыми одноклассницами. К ее удивлению, такие подарки понравились всем волшебникам. Джинни сразу достала арахис в цветной глазури и принялась его жевать, беспрестанно расхваливая магглов за умение делать сладости. Младшие ребята тоже оценили конфеты. Особенно им понравились шоколадные конфеты, которые, в отличие от волшебных лягушек, не норовили сбежать, да еще и были с нежной молочной начинкой. Им лишь было жаль, что в упаковках нет карточек, которые можно коллекционировать.

Петунии же подарили небольшой томик с историей Хогвартса, набор для игры в плюй-камни, вязаный желто-черный плед, пять пар вязаных носков, мантию, отталкивающую любую влагу (Питти сразу подумала о злосчастных бочках и своем старом желании купить зонт) и целую коробку карточек с игроками в квиддич. Многие подарки были куплены как рождественские и готовились быть отправленными совой в Хогвартс после каникул, но торжественно были вручены лично в руки.

Наевшиеся, наболтавшиеся и натанцевавшиеся дети к двум часам ночи были, наконец, отправлены спать. Только Джеймс и дочка дяди Перси по имени Молли ворчали, что хотят посидеть еще. Джеймс — потому что был старшим из присутствующих детей. А Молли младшая потому что, по ее словам, спала весь день и теперь готова танцевать всю ночь.

Но вот Петуния почти в прямом смысле валилась с ног. Она еле преодолела шесть пролетов до чердака, где Джинни накрыла для нее и Лили большую кровать в поскрипывающей железной раме. Забравшись под одеяло, девочки тут же уснули. Полусон Питти только раз кто-то потревожил. Она почувствовала, как под тяжелое одеяло забралась Фифи. Покрутившись, собачка улеглась девочке на ноги и засопела.

Петуния не могла поверить, что день, так плохо начавшийся, может закончиться так приятно.

______

*Гуль (англ. ghoul) — здесь имеется в виду существо, жившее на чердаке дома Уизли и называемое в оригинале "Weasley family ghoul". Это слово перевести как "упырь" можно лишь с большой натяжкой, но переводчики это сделали. Ну а я против, ибо гуль — это гуль.

**Tu es ma sœur préférée (франц.) — Ты моя любимая сестра