Десять лет спустя (джен)

Утром пятого ноября 2011 года в Центральном парке было тихо. Дворник лениво сгребал мусор, несколько владельцев собак выгуливали своих питомцев, поеживаясь в осенней мороси. На детской площадке резвилась стайка детей в ярких дождевиках и резиновых сапогах. На одной из скамеек сидела пожилая темнокожая женщина и кидала крошки хлеба голубям, которые громко курлыкали у ее ног. Вдруг голуби резко взмыли в воздух — на дорожку из-за кустов выскочил темноволосый мужчина плотного телосложения. В руке у него был странный прибор, напоминавший рацию с длинной антенной. Время от времени прибор издавал протяжный писк.

— Фу, напугал, — недовольно пробормотала старушка.

— Извините, мэм, — смутился он. — Хотя… — Он просканировал ее «рацией», но лишь с досадой покачал головой. — Скажите, вы не видели сегодня в парке никого необычного? Может быть, в странном костюме? Или потерянного на вид?

— Это Нью-Йорк, — ответила старушка. — Я уже повидала потерянного на вид бомжа и парня в кожаной куртке с ирокезом синего цвета.

— Спасибо, — сквозь зубы ответил мужчина, но тут его прибор вновь запищал, он бросился вперед и вскоре скрылся за деревьями. Голуби потихоньку возвращались, и старушка вновь потянулась к пакету с хлебом.

Пробежав еще сотню метров, мужчина наконец-то нашел, кого искал. Это оказалась женщина средних лет, и она действительно выглядела необычно для Нью-Йорка. На ней было серое клетчатое платье с пышным турнюром сзади и рядом мелких пуговиц спереди. На голове ее была высокая украшенная цветами шляпка, а в руках она держала зонтик-трость.

— Я вас нашел! — воскликнул мужчина. — Я понимаю, что вы, должно быть, сбиты с толку и не понимаете, что произошло, но выслушайте меня, я помогу вам вернуться домой…

— Стюарт? — сказала женщина, узнавая. — Стюарт, это действительно ты?

— Кейт? — в горле у него пересохло. — Да это же Кейт Маккей!

— Кейт Маунбаттен, герцогиня Олбани, попрошу, — улыбнулась она. — Какой сейчас год?

— Две тысячи одиннадцатый. А у тебя?

— Тысяча восемьсот семьдесят шестой.

— Значит, и у тебя, и у меня прошло десять лет...

Всего десять лет, а Стюарт едва ли мог узнать в этой статной женщине свою взбалмошную соседку, носившую брючные костюмы, которые так шли ее тонкой мальчиковой фигуре. Ее светлые когда-то волосы теперь были темно-русыми, аккуратные букольки спускались ей на лоб. Ну, конечно, Кейт красилась в блондинку, а где ей было взять краску в 1876-м? Она поправилась, раздалась в животе и бедрах, щеки округлились, угадывался второй подбородок. Не то чтобы ей это не шло, просто такую Кейт видеть было непривычно. На ее лице появились морщины в уголках глаз, складки у носа и губ. Ее глаза теперь смотрели по-другому, более серьезно.

Стюарт очнулся от раздумий, когда Кейт несильно ударила его рукоятью зонта по плечу.

— Эй, просыпайся! Что случилось, как я очутилась здесь? Знаешь ли, мне надо обратно, меня ждут дети и Леопольд!

— Понял! Но сегодня не получится, портал закрылся. Уверен, что уже завтра он откроется снова, тебе нужно лишь подождать.

— Завтра? Леопольд с ума сойдет от беспокойства…

— Обещать не могу, но, скорее всего, ты вернешься в тот же момент, в который попала сюда.

— Ты уверен?

— На семьдесят восемь процентов. Видишь ли, я возглавляю научную группу, которая изучает порталы во времени.

— У тебя получилось? Ты стал великим ученым и добился прорыва в науке?

— Как и всегда мечтал. Ладно, сейчас нам здесь все равно делать нечего, поехали ко мне.

Они отправились к автомобилю Стюарта, из-за массивного турнюра Кейт еле уместилась на пассажирском сидении.

— Смотрю, дела у тебя и правда неплохо, — сказала она, оглядывая новенькую Шевроле.

— Не жалуюсь. А ты как?

— Веду колонку в «Нью-Йорк Таймс». Женщин-журналистов можно пересчитать по пальцам одной руки, мне пришлось попотеть, чтобы меня заметили.

— А как дела у Лео?

— Патент на лифты он оформил почти сразу после нашей свадьбы, теперь ждем, когда жители Нью-Йорка начнут их устанавливать. И, знаешь, процесс потихоньку идет, сейчас мы живем гораздо богаче, чем пять лет назад.

— Гораздо богаче? А особняка со слугами и дворецким тебе мало?

— Ну, — Кейт замялась, — особняк все-таки принадлежит дяде Леопольда. И когда он объявил помолвку не с богатой британской невестой, а со мной, без роду и без приданного, нас в итоге просто выставили за дверь…

Стюарт обеспокоенно посмотрел на нее.

— Следи за дорогой! И не переживай. Мы выкрутились, много путешествовали по стране, а благодаря находчивости и изобретениям Леопольда сумели скопить достаточно денег, чтобы поселиться в просторной квартире в Нью-Йорке. С ванной, — добавила Кейт не без гордости, и Стюарт вновь украдкой посмотрел на нее.

Он остановил автомобиль у небольшого двухэтажного дома на улице таких же двухэтажных домов. Дверь им открыла женщина, чьи светлые волосы были завязаны в растрепанный хвост. Она была одета в футболку и спортивный костюм, вид у нее был уставший. Она чмокнула Стюарта в щеку улыбнулась Кейт:

— Добро пожаловать, путешественница во времени.

— Это Кейт Маккей! — просиял Стюарт. — Та самая Кейт, которую мы отправили в прошлое! Кейт, это моя жена Гретхен.

— О, — удивленно воскликнула Кейт. — Я рада познакомиться с тобой вживую, Стюарт столько о тебе рассказывал!

Она схватила Кейт за руку и потащила за собой в дом.

— Я только с ночной смены в больнице, так что извини, дома тарарам. Мне помогает няня, и домработница приходит в воскресенье, но с двумя мальчишками-погодками не так-то просто содержать дом в чистоте и порядке.

— О, я тебя понимаю. Я родила пятерых!

— Ничего себе!

Они вошли в небольшую, но уютную кухню в ярко-голубых тонах.

— Чай или кофе?

Когда Стюарт, отправив отчет о происшествии в Бюро, спустился на кухню, он увидел, что Кейт и Гретхен о чем-то смеются, а Гретхен примеряет массивную шляпку Кейт.

— Дамы, вынужден вас покинуть, нужно отметиться на работе. Гретхен, я позвонил Эмили, она заберет мальчишек из школы.

— Хорошо!

Когда за Стюартом закрылась дверь, Гретхен заговорщицки посмотрела на Кейт:

— У тебя впереди целый день в две тысячи одиннадцатом году. Что бы ты хотела сделать?

Чарли! Первым делом Кейт хотела позвонить своему брату, но Гретхен сделала видеозвонок по Скайпу.

— Кейт! — воскликнул Чарли радостно. — Какой сюрприз! Выглядишь потрясающе!

— Чарли, что с тобой случилось? — воскликнула она, разглядывая поседевшие волосы Чарли, его глубокие морщины и жесткую щетку усов под носом.

— Милая, это грим, — рассмеялся он своим беззаботным смехом. — Я играю детектива в сериале. Роль второго плана, конечно, но рейтинги неплохие. Съемки проходят в Ванкувере. Дорогая, хотел бы я к тебе приехать, но не уверен, что смогу удрать с площадки. Гретхен, покажи ей мой сериал!

— Обязательно, Чарли.

Они проговорили не меньше часа, пока в трейлер Чарли не пришла недовольная помощница режиссера. У Кейт стояли слезы в глазах, она никак не могла выпустить из рук ноутбук.

— Так, — вмешалась Гретхен. — Устроим себе день шоппинга. Косметика, магазины?

— Давай, — встрепенулась Кейт.

— Только сначала тебя нужно переодеть… — Гретхен задумалась, так как ее одежда явно не налезла бы на Кейт, но они выкрутились. У Гретхен осталось широкое платье, которое она носила, будучи беременной, они уменьшили его в талии с помощью пояса, а наверх Кейт надела свитер Стюарта.

— Мы подберем тебе что-нибудь посимпатичней в торговом центре! — пообещала Гретхен.

— Не стоит на меня тратиться, я все равно завтра вернусь обратно.

Гретхен с улыбкой вытащила кредитную карточку:

— Стюарту выделяют деньги на расходы, связанные с путешественниками во времени. За все заплатит дядя Сэм. Так что не стесняйся и набери себе побольше того, что может понадобиться в прошлом.

Они добрались до торгового центра на Форде Гретхен. Был будний день, и посетителей было немного. Проигнорировав магазины с одеждой и косметикой, Кейт направилась прямиком в аптеку. Гретхен еле поспевала за ней.

— Так, — Кейт выглядела, как полководец на поле сражения. — Мне нужны градусники, много, и не ртутные. Еще детское жаропонижающие, обезболивающее, что-нибудь от колик, от кашля, витамины…

— Кейт, может, начнем с чего-нибудь другого?

— Гретхен, я же сказала, что рожала пять раз! Мои дети находятся в мире, где всего этого просто нет. И они даже не привиты. Доктор дает только дурацкие порошки и микстуры... О, антибиотики! Мне нужны антибиотики…

— Их не продадут без рецепта, — начала было Гретхен, но на лице Кейт отразилось вдруг такое отчаяние, что она быстро сказала: — Мы обязательно что-нибудь придумаем.

Она позволила Кейт скупить половину детских лекарств и даже напомнила, что самой Кейт тоже не помешали бы в прошлом какие-нибудь таблетки. Казалось, что только теперь она вспомнила о себе. Гигиенические принадлежности, много, оптом, зубная паста, бандаж для беременных, тесты на беременность, обезболивающее, успокоительное... Гретхен еле удалось увести ее оттуда, а продавщица растерянно смотрела им вслед.

— Так, теперь подумай о себе. Чего бы тебе хотелось? Не нужно было, а просто хотелось?

— Шампунь со вкусным запахом и мятную зубную пасту, — произнесла Кейт.

Выйдя из аптеки, она словно перевернула какую-то тревожную страницу. Теперь Кейт наслаждалась шоппингом. Шампуни с ароматом кокоса, персика, клубники, пена и соль для ванны, разноцветное мыло, увлажняющий крем, несколько упаковок помад, туши для ресниц, палеток румян — каждому бренду Кейт радовалась, как старому знакомому. Стиральный порошок, кондиционер для белья и средство для мытья посуды заняли отдельную тележку. В магазине одежды она приобрела свитер, джинсы и кроссовки, в которые тут же переоделась. А еще она купила несколько комплектов удобного белья и кучу носков.

Потом они сидели в фудкорте и ели бургеры. Кейт вцепилась в свой двумя руками и откусывала большие куски.

— Извини, я веду себя как дикарка, но ничего не могу с собой поделать. Я и не знала, как мне всего этого не хватало!

— Наслаждайся! Нужно иногда давать себе возможность расслабиться, — улыбнулась Гретхен.

Когда они допили молочный коктейль, Гретхен предложила:

— Стюарт показывал мне фотографии тебя в прошлом. Не хочешь снова стать блондинкой? Думаю, твоему Леопольду это понравится!

— И это тоже оплатит дядя Сэм?

— Не сомневайся!

Они вернулись домой уставшие, но довольные. Кейт с новой прической и в современной одежде выглядела гораздо моложе.

— Я устрою тебя в гостевой комнате, — сказала Гретхен. — До тебя у нас пару раз останавливались путешественники из прошлого.

По лестнице с громким топотом сбежали двое мальчишек, старший был уменьшенной копией Стюарта, а младший больше походил на Гретхен.

— Привет, ма! Мы сегодня писали тест, и мисс Джеральд меня похвалила.

— Отлично, Нортон, а как у тебя дела, Стиви?

— Ну, ма, ну что ты начинаешь, — сказал младший светловолосый мальчик с печальным вздохом.

— Меня хотя бы не вызывают в школу?

— Нет, ма.

— И на том спасибо. Вы ели?

— Да, Эмили нас покормила. Можно нам погулять?

— Только после того, как сделаете домашнее!

— Ну, ма, — разочарованно протянули оба.

— Идите наверх, как сделаете, я проверю, — строго сказала Гретхен.

Кейт с улыбкой наблюдала за ними.

— Чудесные мальчишки, Гретхен.

— Спасибо. А как твои? Пятеро?

— Я родила пятерых, — кивнула Кейт. — Старший — Лео, потом девочки, Дарси, в честь моей секретарши, и Люси, потом Томас и, наконец, младшая, Лора, ей всего полтора года.

— Как ты со всеми успеваешь?

— Сейчас мы можем позволить себе няню, а вот поначалу было тяжеловато.

Ее лицо вдруг снова сделалось напряженным:

— Гретхен, ты столько всего для меня делаешь, я невероятно благодарна. Но все-таки, когда ты говорила про антибиотики, ты сказала, что попробуешь…

— Да, Кейт, конечно. У нас есть время до завтра, так что я что-нибудь придумаю.

— Женщина, которая помогла мне бежать из психбольницы, обязательно что-нибудь придумает! — объявил Стюарт, входя. — Не слышал, о чем вы разговаривали до этого, но раз Гретхен пообещала, то так и будет.

Вечером они втроем смотрели по телевизору сериал, в котором снимался Чарли. У Стюарта был целый сезон на диске. И хотя это был проходной второсортный детектив, в котором расследовать запутанные дела главному герою помогали владение восточными единоборствами, фотографическая память и верный лабрадор, Кейт испытывала гордость за своего брата. Чарли добился своего, стал актером. Он играл начальника главного героя, вечно недовольного и брюзжащего старика, у которого, тем не менее, в груди билось золотое сердце. Кейт хотела было попросить Стюарта подарить ей диск, но вспомнила, что в 1886 году ей негде будет его посмотреть. Между ней и ее родным временем лежала непреодолимая пропасть.

Перед сном Гретхен постучалась в дверь спальни Кейт:

— Ты еще не спишь? Можно?

— Конечно! Не думаю, что мне вообще удастся сегодня заснуть!

Кейт, завернувшись в махровый гостевой халат, лежала поверх одеяла и с жадным вниманием читала газету. Гретхен села на край кровати.

— Так приятно выйти из ванны и не мерзнуть. Я очень благодарна за гостеприимство.

— Думаю, ты сделала бы для меня или Стюарта не меньше.

— Я бы с удовольствием пригласила вас к себе.

— Боюсь, Бюро это запрещает, — покачала головой Гретхен.

— Оу, — ответила Кейт. — Слушай, я весь день рассказывала про себя. А как вы познакомились со Стюартом?

— Как ты знаешь, я была той самой медсестрой, которая помогла ему сбежать из психбольницы. Просто, когда он рассказывал про порталы, про путешествие во времени, когда сравнил себя с собакой, которая вдруг увидела радугу и теперь пытается объяснить это другим собакам, я почему-то ему поверила. Знаю, это характеризует меня не с лучшей стороны как профессионала, но я ничего не могла поделать. Я вдруг тоже увидела правду: ученый, способный продвинуть развитие науки на много лет вперед, со сломанной ногой и рукой, с травмой головы, находится в психбольнице, где ему никто не верит… Он плакал. Я плакала. Это было ужасно, и я решила избавить его от этого ужаса… добавить в его жизнь немного радуги.

Я боялась, что все вскроется и меня уволят, но его как будто никто и не хватился. Думала, что больше его не увижу, но где-то через неделю он пришел. Он выглядел гораздо лучше в рубашке и джинсах, а не в больничной пижаме. Он принес мне сэндвич с индейкой и кофе, а у меня тогда с утра ни крошки во рту не было. С тех пор мы еще несколько раз встречались. Он показал мне фотографии с тобой в девятнадцатом веке и остальные снимки. Разумеется, его открытию не сразу поверили, долгое время над ним насмехались, считали шарлатаном, портал на Бруклинском мосту пропал… но я продолжала в него верить. И однажды он нашел новый портал… Правда, Стюарту нельзя особо рассказывать, что именно он исследует, так что известности его деятельность точно не принесет. Зато платят неплохо. Я могла бы не работать, одно время даже решила стать домохозяйкой, но не смогла высидеть дома больше года. Вернулась в больницу. Все-таки там я чувствую, что приношу какую-то пользу.

— Я тоже чуть не стала домохозяйкой, — усмехнулась Кейт. — Представь, Леопольда выгнали из его поместья, мы снимаем какую-то жуткую квартиру… Это сейчас я понимаю, что она не была жуткой меркам того времени, она была большая, но темная, холодная, топилась углем. Я ничего не умела, спросить было не у кого… Из вещей у меня было только то, что я надела на прием: пальто, нарядное платье и неудобные туфли. Леопольд купил мне наряды, но я поначалу даже не понимала, как это носить! Я надеялась, что Стюарт придет меня проведать и я смогу попросить, чтобы он хотя бы принес сумку с моими вещами. Но он так и не пришел.

— Портал на Бруклинском мосту исчез сразу после того, как ты отбыла в прошлое.

— Я так и думала, хотя, признаться, иногда мне хотелось прыгнуть с моста наудачу и посмотреть, попаду я домой или нет… Представляешь, здесь я не могла нормально разогреть полуфабрикаты, а там Леопольд как-то принес куриную тушку. С гребнем, перьями и внутренностями! Он думал, что я смогу ее приготовить. Ужас, как я визжала, когда пыталась ее разделать. Вся кухня была в перьях. Зато после этого он нанял-таки служанку. Бедная Полли, она наверняка до сих пор думает, что я сумасшедшая!

— Но со временем у тебя все наладилось?

— Да… После свадьбы и моего полного провала в качестве домохозяйки Леопольд решил, что нам стоит отправиться в путешествие, и мы так и сделали. Мы побывали в Скалистых горах, в прериях Миннесоты, на берегу океана в Орегоне. А потом вернулись в Нью-Йорк. Знаешь, мне казалось, что я нахожусь на другой планете — все было одновременно знакомым и чужим. Или что я умерла, потому что все мои друзья и знакомые остались там, где были, занимались тем же, что и раньше, и только меня с ними не было. Я не думала, что мне будет так не хватать Чарли, моей секретарши Дарси, моей работы… Как же мне было сложно найти работу! В рекламе меня были готовы взять только на должность машинистки или секретарши, но я до этого руководила отделом… Я начала писать путевые заметки, что-то из этого начали публиковать — так начался мой нелегкий путь в журналистике, который мог бы быть в разы легче, будь я мужчиной.

Кейт вздохнула и покачала головой:

— Я принимаю активное участие в движение суфражисток, но как же тяжело сознавать, что мои дочери не смогут получить высшего образования, как бы я ни билась.

— Леопольд поддерживает тебя?

— Конечно! И я поддерживаю его... Разве что нам действительно пришлось притираться к друг другу больше, чем я или он рассчитывали. Все-таки у него было вполне традиционное мнение о роли женщины в браке. Он думал, что я по щелчку пальцев стану хранительницей очага, буду создавать уют и готовить ему сложные блюда. Он искренне удивлялся тому, что я ничего не умею из того, что знали дамы его круга. Знаешь, — помедлила Кейт, — он так расстроился, когда понял, что он не первый мой мужчина. Я пыталась объяснить, что в нашем обществе это нормально, но в наших отношениях словно возникла трещина. Думаю, он расстался бы со мной, если бы не понимал, на что это меня обречет. Он был единственным в целом мире, кого я знала.

Гретхен молчала и внимательно слушала. Нередко пациенты в больнице так же начинали изливать ей душу.

— Но вы ведь смогли это преодолеть?

— Да, особенно когда родился Лео, наш первенец. Леопольд был счастлив, сын был его уменьшенной копией. Конечно, Леопольд радовался и всем остальным, но ничто не сравнится с ощущением, когда ты берешь на руки своего первого ребенка и понимаешь, что все это было не напрасно…

— Да, я понимаю.

— Гретхен, так что там насчет антибиотиков? Я прочитала, что Флеминг откроет пенициллин только в 1928-м. Я не могу отдать жизнь моих детей на волю случая.

— Да, завтра я смогу это организовать.

— Понимаешь, у него началась пневмония.

— У кого?

— У Лео. Поначалу я думала, что это просто простуда. У меня недавно родилась Люси, были проблемы с молоком, и я была уверена, что это обычная простуда. Патент на лифт стал потихоньку приносить деньги, к тому же Леопольд изобрел и удачно продал будильник. Мы даже начали приглядывать квартиру посолиднее — все-таки трое детей. И тут Лео заболел пневмонией. Мне запрещали подходить к нему, так как я кормила Люси и приглядывала за Дарси. Я знала, что ему нужны антибиотики, но их просто не было. Леопольд проводил с ним все время, а мне можно было лишь заглядывать с порога комнаты. Я видела, что он тает, утекает, как песок сквозь пальцы, наш мальчик. Я знаю, что такое антибиотик, но не знаю, как получить пенициллин… Мне очень нужны эти таблетки, я не смогу пережить все это еще раз...

— Я обещаю, — сказала Гретхен и добавила: — Ты можешь поплакать, если хочешь.

— Я уже его оплакала, достаточно, — глухо ответила Кейт.

— Обещаю, что антибиотики будут.

— Спасибо.

На следующее утро Стюарт остался дома, он ждал, когда его приборы покажут, что портал открыт. Гретхен с утра не было дома. Кейт переоделась в свое платье с турнюром и теперь нервно расхаживала по кабинету Стюарта, заставленному аппаратурой, заваленному папками и документами. Факс, стоявший на низкой полке, пищал почти без остановки и вскоре оказался погребен под лентой извергавшейся из него бумаги.

— Не переживай, уже сегодня вернешься к своему Леопольду и детям.

— Хотелось бы. Кстати, я все хотела у тебя спросить… Я вчера вычитала в газете интересный факт, что в 1898 году некий Морган Робертсон написал новеллу «Тщетность, или Крушение «Титана», в котором описал гибель судна из-за столкновения с айсбергом. Гибель «Титаника» случилась только в 1912 году. Как ты думаешь, он не мог быть тоже путешественником во времени?

— Морган Робертсон, — задумчиво повторил Стюарт, а потом подскочил на стуле. — Робертсон, точно, вот же гад, он обещал…

Пальцы Стюарта летали по клавиатуре, пока он искал нужное имя в экселевской табличке. Найдя, он выделил его красным и принялся строчить в ячейке длинный комментарий.

— То есть если я напишу фантастический роман, скажем, про телевидение, я не сломаю этим течение времени?

Стюарт развернулся к ней на офисном стуле и тяжело вздохнул:

— Не знаю. Судя по Робертсону, не сломаешь, хотя за последствия не поручусь. В любом случае, этот жанр сейчас популярен в твоем времени, и, возможно, твой роман просто затеряется среди множества других, если ты, конечно, не возьмешь себе имя Герберт Уэллс в качестве псевдонима…

— Не переживай, Стюарт, — ответила Кейт, просияв, — я буду осторожна.

Через пару часов Кейт, нагруженная сумками с предметами первой и не очень необходимости, стояла на перекрестке двух тропинок в Центральном парке. В отдельном пакете лежали десять пачек антибиотика, за которыми Гретхен ездила утром.

— Ну, вот и все, — с чувством произнесла Кейт. — Спасибо, Стюарт, спасибо, Гретхен! Я бы обняла вас обоих, да руки заняты. Прощайте!

Она отвернулась, сделала шаг — и пропала.

— Вот и все, — бодро сказал Стюарт. — Сейчас сюда подъедут мои парни из Бюро и оградят это место.

— Она бы никогда не бросила детей, — заметила Гретхен, не отводя мрачного взгляда с того места, где исчезла Кейт. — Но я не уверена, что она не хотела бы остаться.

Стюарт притянул ее к себе и крепко обнял.

— Кейт с самого начала должна была попасть в прошлое к Лео. У меня есть гипотеза, что портал на Бруклинском мосту появился специально для нее. Но теперь я думаю, что, если бы мог повернуть время вспять, я бы никогда ее туда не отправил.

Они дождались переодетых в рабочих сотрудников Бюро, которые тут же принялись огораживать перекресток фанерой и черно-желтой лентой, и медленно зашагали прочь из парка.