The Dividing Line (Черта) (гет)

Кругом тьма. Тьма и тишина. Ни звука, ни проблеска света — совсем ничего. Может, это смерть. Там, на Земле, ты умерла, и оказалась тут: вне времени, вне пространства. В пустоте... Что это? Нет, послышалось... Снова? Равномерный монотонный гул медленно, но неотвратимо нарастает. Он идет отовсюду, заполняя собой все сознание, не оставляя шанса. В глазу буквально застревает маленькое белое пятнышко. Откуда оно? Пятно становится все больше и больше, заполняясь новыми цветами. Сознание урывками выхватывало из темноты какие-то куски, которые никак не складывались в единую картинку. На какое-то мгновение ей показалось, что этой тьме нет конца и края, но, тем не менее, она медленно всплывала на поверхность. Несколько неудачных попыток, прежде, чем она смогла все-таки открыть глаза и осмотреться. Медленно к ней пришло узнавание и понимание, где находится. Она пришла в себя на полу в ванной комнате, в гостинице, куда заселилась три дня назад. Почему она лежит на полу для нее осталось загадкой, а как только она немного повернула голову, в висках резко прострелило и болезненно запульсировала жилка. Со стоном и неимоверным усилием она медленно села и отстраненно заметила, что ее одежда порвана и окровавлена. Когда она перевела взгляд на свои руки и увидела на них глубокие, кровоточащие порезы, то испугалась. Взявшись за край раковины и, воспользовавшись ей как опорой, она попробовала поднять себя и вскрикнула от резкой боли, пронзившей её правое запястье. Вторая попытка, на сей раз, удалась — девушка опиралась на левую руку. Медленно встала и уставилась на незнакомую женщину перед собой: спутанные каштановые волосы, торчащие в разные стороны, покрытые кровью и какой-то крошкой, испуганные карие глаза, мертвенно-бледное лицо, с синяком на скуле и глубокой кровоточащей раной на лбу, шея и лицо покрыты мелкими порезами. Крепко держась за раковину, она чувствовала, как ее начинает трясти. Всюду виднелась кровь, туалетные принадлежности и парфюм валялись на полу, там же валялись полотенца, вместе с держателем для них.

Она медленно, тщательно контролируя каждый шаг, вышла из ванной и, держась за стенку, дошла до кровати, на которую устало опустилась. Оглядывая комнату, она заметила конверт, которого здесь раньше не было — его явно подсунули под дверь. Сделав очередное героическое усилие, она дотащилась до двери и, подняв письмо, вернулась к кровати. Но сесть на нее у девушки не получилось, и она опустилась на пол. Посидев несколько минут неподвижно и собравшись с силами, она сломала печать и достала лист, который ей пришлось прочесть несколько раз, чтобы вникнуть в смысл фраз:

Мисс Грейнджер, ваше отбытие по летучекаминной сети было подтверждено. Сегодня в 14:00 Вы можете воспользоваться третьим камином в зале. Надеемся, что пребывание у нас Вам понравилось.

Сегодня в 14:00? Она должна покинуть Канаду в четверг. Последнее, что она помнит, это то, как выходит из большого зала после конференции. Это был вечер вторника. Если сегодня четверг, то она пропустила целый день. Как это возможно? К болезненной пульсации в виске присоединилась шум в ушах и в глазах резко потемнело. Она сделала несколько глубоких вздохов, стараясь контролировать свое уплывающее сознание. Ей нужно быть в сознании, и так не помнит целый день. Но тьма не соглашалась отпускать ее, и последнее, что помнила Гермиона, прежде чем сдалась на милость бездне, как с ее губ сорвался стон:

— Гарри...

— Эй, дружище! Когда вернется Гермиона? Я голоден.

— Рон, ты всегда голоден, — усмехнулся Гарри, входя в квартиру, — Но ты прав, она должна была уже вернуться.

— У нас были планы? — голос Рона прозвучал совсем близко.

— Да, мы собирались забрать ее и отправиться в любимый ресторан отметить ее приезд, — в голосе Поттера слышалось волнение.

— Не волнуйся, Гарри, я уверен, что она уже приехала и просто решила прилечь отдохнуть и потеряла счет времени, — Уизли попробовал убедить друга и себя, что все в порядке.

— Да, она просто потеряла счет времени, — после этих слов волнение на лице Поттера ясно читалось. Он встретился глазами с Роном, и у обоих промелькнула одна и та же мысль: Гермиона никогда не забывает про время.

— Ладно, нам только надо проверить ее квартиру и... — Уизли не стал заканчивать свою мысль, поскольку Гарри уже стоял на коленях перед камином и пытался дозваться до Гермионы. Спустя две минуты, когда они убедились, что она не отвечает, парни, захватив куртки, аппарировали в квартиру Грейнджер.

Им потребовалось меньше пяти минут, чтобы проверить все жилище. Ее нигде не было. Она не появилась, даже когда Гарри сказал: "Акцио, Гермиона!". Квартира была пуста, и было ясно, что девушки здесь не было около недели.

Рон нервно пригладил волосы и, набравшись смелости, посмотрел на Гарри. Тот стоял, оперевшись одной рукой о камин, а в другой судорожно сжимал очки. Его глаза были закрыты, а выражение лица очень сосредоточенное.

Рон привык к сверхспособностям своего друга, которые начали просыпаться в Гарри за год до заключительного сражения с Волдемортом. Конечно, Поттер не демонстрировал свои способности, но лучшие друзья, конечно, знали обо всем. Рон был уверен, что сейчас Гарри использует одну из своих способностей.

— Ты чувствуешь ее? — нерешительно спросил Рон. Гарри нервно потер переносицу и, водрузив очки на место, покачал головой.

— Нет, она слишком далеко.

Одной из сверхспособностей героя магического мира была способность ощущать людей на расстоянии, в каком состоянии человек находится и какие эмоции чувствует. Чем ближе находилась личность, тем лучше он ее чувствовал, но расстояние через Атлантический океан было слишком большим даже для него.

— Черт, все не правильно, — внезапно сказал Гарри, — она бы связалась с нами, если бы ей пришлось задержаться в Канаде.

В течение нескольких лет Рон подозревал, что Гарри и Гермиона больше, чем просто друзья, хотя они этого и не признавали. Когда-то, очень давно, Рон пробовал начать отношения с ней, но после их первого, весьма неудачного, свидания оба решили, что им лучше остаться друзьями, в таком качестве им намного удобнее.

После окончания войны Гермиона была той, кто смог вытащить Поттера из депрессии и помог ему вернуться в волшебный мир с наименьшими потерями. Но, не смотря на все то время, что они провели вместе, оба все еще были лучшими друзьями, не переходя за грань.

Гарри, тяжело вздохнув, пошел на кухню, где нашел пергамент, на котором был записан точный адрес отеля, в котором остановилась Гермиона. Она всегда оставляла им такие записки, если уезжала из города.

— Идем, — Поттер схватил Рона за руку.

Прежде, чем он осознал, что случилось, Уизли почувствовал, что пространство вокруг сжимается, и его словно протаскивают сквозь узкую трубку. Перемещение длилось дольше обычного. Это тоже было одной из способностей Гарри: он мог аппарировать на большие расстояния, и даже через океан. Большинству волшебников нужно было несколько точек аппараций, чтобы перемещаться с одного материка на другой или же они пользовались мировой летучекаминной сетью. Поттер был способен аппарировать в любое место на Земле, если знал координаты.

Рон почувствовал, что его ноги подогнулись и завтрак чуть не покинул желудок, когда они приземлились перед входом в отель. Аппарация на такие расстояния не самым лучшим образом сказывалась на его организме.

Вокруг лобби никого не было видно и они, сделав пару глубоких вдохов, зашли внутрь. За стойкой регистраций сидела одна ведьма, бесцельно листающая "Ведьмополитен".

— Извините — начал Гарри.

— Мест нет, — ответила портье, не поднимая головы.

— Мне не нужна комната, мне нужно знать — выписался человек или нет.

— Я ничем не могу вам помочь, — снова полное безразличие.

— Пожалуйста, наша подруга может быть в беде. Она сегодня должна была вернуться домой, но не вернулась. Она жила здесь неделю, — в голосе Гарри начала проскальзывать паника.

— Я не могу вам ничем помочь.

— Черт! — Гарри потерял терпение и стукнул по стойке кулаком, — Я должен знать здесь Гермиона Грейнджер или нет!

Вспышка Гарри заставила портье подпрыгнуть и закрыть журнал, но не более. С глухим рычанием Поттер откинул челку со лба и продемонстрировал ей шрам.

— Я — чертов Гарри Поттер и вы мне сейчас же скажете, в каком номере она остановилась!

Бедная ведьма, резко побледнев, несколько секунд гипнотизировала взглядом его лоб, после чего заикаясь, пробормотала:

— Номер 217, сэр. Я... из-извините меня.

Но Гарри не слушал ее, уже поднимаясь по лестнице, Рон следовал за ним по пятам. Уизли прекрасно знал, что герой магического мира не любил свою известность, и знал, что фактор: Гермиона в опасности — единственное, что могло сподвигнуть Гарри на использование своей славы.

Остановившись перед дверью ее номера, они достали палочки, и Гарри, взмахом руки открыл дверь, первым вступив внутрь.

Они оба были не готовы к такой картине.

Комната была погружена во мрак, все окна закрыты шторами, в комнате также стоял застоявшийся воздух и на фоне всего этого витал аромат, столь хорошо знакомый им с поля битвы: кровь и страх. Два шага и Гарри увидел неясную фигуру на полу у кровати. При виде нее сердце неожиданно упало в желудок и внутренности болезненно скрутило.

Гермиона.

Рон остановился за его спиной и, увидев распластанную фигуру у дивана, они одновременно кинулись к девушке и упали на колени перед ней. Рон наколдовал Люмос, и оба вздохнули с ужасом, — в каком она состоянии. Гермиона была покрыта кровью, одежда порванная и грязная, везде синяки. Им страшно было представить, какие еще повреждения могут быть у нее.

Гарри пришлось сделать несколько глубоких вздохов, чтобы унять дрожь в руках — слишком много воспоминаний возникло перед его глазами при виде повреждений девушки. Картины других травм Гермионы как калейдоскоп сменялись в его памяти. Единственная осознанная мысль, которая билась в голове: лишь бы она была жива. Взяв ее руку, он нащупал слабый пульс и почувствовал сильное облегчение.

— Она жива, — он услышал, как Рон облегченно выдохнул.

— Что произошло, Мордред и Моргана? — воскликнул Уизли, стараясь скрыть нервно дрожащие руки.

— Я не знаю, но обязательно выясню, — такой тон у Гарри Рон не слышал уже около пяти лет, с тех пор, как было выиграна заключительная битва.

Гарри сосредоточил внимание на девушке перед ним, постаравшись аккуратно переложить ее на кровать, чтобы можно было провести диагностику. Вылечить он ее, конечно, не мог, но определить наиболее опасные повреждения — да. Когда он уже заканчивал, девушка начала приходить в себя.

Гермиона снова боролась за право открыть глаза. И когда она все-таки победила, комната показалась ей искаженной, что в полной мере соответствовало беспорядку в ее голове. Сквозь туман и резь в глазах она понемногу начала различать знакомые предметы. Вот такое состояние до боли напоминала ей другое подобное состояние, когда она израненная, не отошедшая от пыток, валялась в подземельях Волдеморта, и мальчикам пришлось пройти через огромное количество Пожирателей, чтобы найти ее едва живой.

Она почувствовала, как чья-то рука убрала волосы с ее лица, а потом, взяв за щеку, повернула к свету. Эти действия полностью разогнали туман в ее глазах, и, скосив глаза, чтобы понять — кому принадлежит рука — девушка мгновенно скривилась от сильной боли в районе висков и век. Начав задыхаться, она попробовала поднять руку, чтобы схватиться за голову, но оказалось, что это невозможно. Руки будто налились свинцом и в них по нарастающей пульсировала боль, особенно в правой.

— Гермиона! Шшш… тихо, не двигайся, — полный беспокойства голос лучшего друга пробился сквозь гул в голове.

На сей раз, она открыла глаза сразу и первое, что бросилось ей в глаза — перепуганное лицо Гарри Поттера. Рон сидел рядом с ним, девушка это поняла, когда почувствовала, что на ее руке лежит его горячая ладонь. Скосив на него глаза, она увидела, что рыжий настолько бледный, что веснушки на его лице выделяются темными пятнами. Медленно переведя взгляд на Гарри, Гермиона увидела, что он уже взял себя в руки, и на его лице застыла бесстрастная маска. Видимо Поттер не хотел, чтобы она видела, насколько он действительно напуган.

Осторожно переместила голову и поняла, на этот раз не так больно. Гарри, обхватив ее за плечи, посадил и крепко прижал к себе. Держать голову было сложно, поэтому она тут же положила ее ему на грудь и несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь унять головокружение.

— Гермиона, что случилось? — встревожено спросил Рон.

Гермиона подняла здоровую руку и, приложив ее ко лбу, нащупала рану.

— Я… я не знаю. Я пришла в себя в ванной… я не помню… Гарри, я не знаю, что со мной случилось, — при последних словах ее голос сорвался на нет, выдавая всю боль, растерянность и беспокойство, которые ее снедали с тех пор, как она очнулась.

Гарри только крепче прижал ее и обменялся сердитым взглядом с Роном, оба чувствовали, как в них зажигается гнев, поднимаясь из самой глубины, куда был похоронен во время последней битвы. Тот, кто посмел напасть на девушку, обязательно пожалеет об этом.

Рон сжал руку Гермионы и встал, чтобы обойти весь номер. Большая часть гостиной была в порядке. На столе ровными рядами лежали книги Гермионы, одежда разложена аккуратными стопочками, везде чисто и прибрано, единственное, что было не так — кровавая дорожка, ведущая в коридор, и дальше — в ванную, и по всему пути опрокинутые вазы, торшер, журнальный столик, даже картина.

Дверь в ванную была прикрыта, и когда Рон распахнул ее, то почувствовал, будто его ударили под дых.

— Великий Мерлин! — охнул он.

Состояние комнаты было ужасающим. Количество крови на полу, особенно хорошо ее было видно на белых кафельных квадратах, прекрасно давало представление, о ранениях девушки. Битое стекло и какая-то белая пыль, видимо от выдранного из стены держателя для полотенец, рассыпаны по всем поверхностям. На светлом кафеле стены было несколько кровавых отпечатков руки Гермионы. На полу валялся парфюм, бутылка с шампунем видимо открылась, и оттуда все вытекло, смешавшись с кровью. Рон резко развернулся и вышел, прикрыв за собой дверь, когда услышал приближающиеся шаги Гарри.

— Дружище, нет, тебя не стоит туда заходить, — заявил Уизли, стараясь подавить Гарри тем, что был выше на 2 дюйма, чтобы предотвратить катастрофу.

— Пусти меня, Рон, — потребовал Гарри, которому рыжий перекрывал проход.

— Гарри, просто поверь мне, тебя не стоит это видеть, — вновь повторил Уизли, но он уже знал, что Поттер войдет туда в любом случае.

Гарри было некогда препираться, поэтому он просто отодвинул Рона одним движением и зашел в ванную. Рон решил, что ему лучше вернуться в лучшей подруге. Гермиона сидела, облокотившись на спинку кровати, закрыв глаза. Он поцеловал ее в лоб, подальше от раны и сел рядом.

— Ох, Миона, — тихо сказал он, теперь волнуясь за обоих своих друзей.

Внезапно Рон вскинул голову, почувствовав, как сильный ветер ворвался в комнату, свет начал моргать и в воздухе явственно запахло озоном.

У Гарри давно уже не было неконтролируемого выброса магии, управлять своей силой он научился давным-давно, чтобы однажды не разрушить какой-нибудь населенный пункт. Поэтому такой сильный выброс говорил о многом.

Гермиона так же почувствовала нарастание магической мощи в воздухе и, открыв глаза с отчаянием посмотрела на Рона. Облизнув губы, она набрала воздуха в грудь и воскликнула:

— Гарри!

Мгновенно завихрения воздуха унялись, светильники засияли ровным светом и из ванной вышел Поттер, пепельно-бледный и дрожащий. В два шага он долетел до кровати и, опустившись перед Гермионой на колени, крепко обнял ее за талию, уткнувшись ей в ноги.

— Я узнаю, кто это сделал, и он заплатит за это, клянусь! — прошептал он горячо. Она запустила пальцы ему в волосы и успокаивающе погладила по голове. Гарри вскинул голову и сел рядом с девушкой, вовлекая ее в объятие. Он с ужасом, липким пронизывающим все его существо страхом представлял, что мог найти ее мертвой. От одной этой мысли его пронзила боль, и он еще ближе прижал к себе Гермиону. Девушка цеплялась за него с не меньшим отчаянием, поскольку остатки сил покидали ее.

Три лучших друга какое-то время сидели в тишине, которую разорвал Рон:

— Хм… Гарри, я думаю, что она вновь отключилась. Ей нужен целитель.

Гарри посмотрел вниз и увидел, что Гермиона действительно впала в беспамятство, хотя нет, на сей раз, было похоже, что девушка спит. Одним осторожным движением он аккуратно расположил ее на кровати, укрыл пледом и повернулся к Рону:

— Я не думаю, что с ней можно аппарировать и здесь мы не знаем никаких целителей. Поэтому я думаю, что помочь нам может только мадам Помфри. Ты пока пригляди за ней, хорошо? — спросил Гарри. Их школьный колдомедик вышла на заслуженную пенсию пару лет назад. Но так как она в течение долгих лет заботилась обо всех ранениях, ушибах, шальных заклятиях, которыми подчевали Гарри, то она уже давно стала его личным целителем. Единственная, кому Гарри безоговорочно доверял, кроме Рона и Гермионы.

— Конечно, — мгновенно согласился Рон, прекрасно зная как трудно другу оставить сейчас Гермиону даже на несколько минут. Но Поттер прав, в таком состоянии ей нельзя аппарировать.

Рон отвернулся с едва заметной улыбкой, когда Гарри подошел к Гермионе, чтобы попрощаться. В его голове промелькнула шальная мысль, что возможно, именно такое ужасное происшествие, наконец, даст толчок и эта парочка увидит, то, что видят все.

Гарри поцеловал девушку в щеку и нежно провел пальцем по лицу, после чего повернулся к Рону, поклонился и исчез без звука.

Поход до уютного домика мадам Помфри в Хогсмиде занял около десяти минут, но Гарри казалось, что прошла целая вечность, пока он добрался. К счастью колдомедик прекрасно знала, что Поттер не заявится к ней просто так и не стала задавать лишних вопросов, и, захватив чемоданчик с зельями, отправилась с ним в Канаду. Когда они аппарировали в гостиницу, то нашли Рона сидящего рядом со спящей Гермионой.

Мадам Помфри понадобилось всего пара секунд, чтобы восстановить равновесие и привести свои мысли в порядок. Сделав глубокий вдох, она начала отдавать распоряжения, беря ситуацию под свой контроль.

— Подвиньтесь, вы мне мешаете.

Рон забрался на кровать с ногами и отполз на другую сторону, открывая колдомедику доступ к девушке. Комнату окутала тишина, которая изредка прерывалась диагностическими заклинаниями и звоном колб с зельями. Гарри стоял на расстоянии вытянутой руки от кровати, готовы в любой момент придти на помощь. Спустя примерно полчаса мадам Помфри, наконец, закончила и повернулась к изведшимся молодым людям.

— Кто-нибудь может объяснить мне — что произошло?

— Мы не знаем, мы нашли ее в таком состоянии. Она была в сознании недолго, но все, что смогла нам сообщить, что ничего не помнит. Так что мы ничего не знаем, — несмотря на все старания Поттера быть спокойным и отстраненным, гнев прорывался в его словах.

Мадам Помфри посмотрела на него внимательно.

— Правосудие может подождать. Все, что я могу вам сказать — ее повреждения не опасны для жизни. У нее сломано запястье, которое я срастила, множественные синяки и порезы, одно ребро сломано, в трех — трещины и внутричерепная гематома. Некоторые раны — следствие заклинаний, но остальные… — она замолчала, опасаясь острой реакции Гарри, который явно будет не в себе, когда узнает, что ее избивали.

Обычно ярко-зеленые глаза внезапно заволокло чернотой и колдомедику стало не по себе. Но Поттер на этот раз держал себя в руках, поэтому просто понимающе кивнул, давая понять, что услышал, что оставила недосказанным целительница. Обещание, которое он дал Гермионе, еще раз вспыхнуло в его голове: он узнает, кто это сделал с ней!

— Я оставлю необходимые зелья. Нужно будет их дать ей, когда она придет в себя. Вот инструкция, — при последних словах она протянула Гарри лист пергамента и поставила на тумбочку возле кровати батарею колбочек, — Ей нужно хорошенько отдохнуть. Не будите ее. Когда девушка проснется, она будет уставшей, кости и мышцы бут ныть, но это скоро пройдет. Нет ни одного серьезного повреждения, но прежде, чем аппарировать домой нужно немного отдохнуть и восстановить силы. Чтобы не было никакого отката.

Рон слушал мадам Помфри, и тут ему в голову пришла ужасная, просто кошмарная мысль. Не осмеливаясь поднять голову и посмотреть Гарри в глаза, он решил все-таки задать вопрос:

— Мадам Помфри, а ее не… она не была…. есть какие-нибудь признаки того, что…. — к счастью колдомедик поняла, что хочет спросить Рон.

— Нет, мистер Уизли, нет ни одного симптома, что над ней совершили насилие в… интимном плане.

При последних словах окно резко распахнулось под жестким и быстрым порывом воздуха. Оглянувшись, целительница увидела Гарри Поттера, который стоял, крепко сжав руки в кулаки и напряженный как пружина, которую сильно сжали, с выражением шока на лице. Видимо мысль, что Гермиону могли изнасиловать, даже не приходила ему в голову.

Они еще какое-то время постояли молча, после чего мадам Помфри начала складывать свой скраб в чемоданчик. Легонько затронув Гарри за плечо, она обратила на себя его внимание.

— С ней все будет хорошо, мистер Поттер. Я знаю, что мисс Грейнджер в надежных руках. Свяжитесь со мной через камин, если будут какие-либо вопросы или вам понадобятся еще зелья. У меня есть портключ до моего дома, поэтому вам не стоит беспокоиться о моей отправке в Англию. Все будет хорошо, она быстро поправится. Когда ее физическое состояние будет в норме можно будет заняться восстановлением памяти того отрезка времени, что она забыла. До свидания, — с последними словами колдомедик активировала портключ и исчезла из номера, бросив последний взгляд на девушку. Рон и Гарри опять остались одни, охранять покой Гермионы.

Гарри медленно подошел к кровати, рассматривая свою лучшую подругу. Лицо Гермионы было очищено от крови, о глубокой ране на лбу напоминал красный шрам, покрытый нежной кожицей, одежда девушки все еще была в беспорядке, и через прорехи можно было увидеть темные синяки и заживающие царапины. Осторожно опустившись на кровать рядом с ней, чтобы не разбудить девушку, он взял ее за руку и автоматически начал гладить ее по руке, надеясь, что чувство ее теплой кожи прогонит холод и липкий страх в его душе.

Рон несколько раз нервно провел пятерней по волосам, чувствуя, что они растрепаны больше, чем обычно. Прокрутив несколько моментов, которые они знали обо всем произошедшем, он глубоко вздохнул и повернулся к Гарри.

— Итак, что мы теперь будем делать? Каков наш следующий шаг?

— Нам нужно ждать, пока Гермиона не проснется. Поскольку на данный момент, она — единственная, кто знает, что случилось. Не смотря на амнезию, — глаза Гарри были все так же прикованы к девушке на постели. Казалось, он боится, что стоит ему отвернуться от подруги, и она тут же исчезнет.

— Я не могу сидеть тут и ждать у моря погоды. Я спущусь в фойе и расспрошу портье, потом смотаюсь на конференцию, она уже наверняка закончилась, но может быть, там еще кто-нибудь есть, возможно, кто-то из обслуживающего персонала. Я поспрашиваю кто, что видел, слышал.… может что дельного узнаю, — Рон не мог сидеть на одном месте, его обуяла жажда деятельности.

— Да, хороший план, но я не могу… — Гарри замолчал. При мысли, чтобы оставить сейчас Гермиону одну — скручивало внутренности и становилось совсем плохо.

— Нет проблем. Ты останешься здесь, а я пойду на разведку. Посмотрим, что мне удастся узнать, — сказал Рон, поцеловал Гермионе руку и, хлопнув Гарри по плечу, исчез из номера в мгновение ока.

Наконец, оставшись наедине с Гермионой и со своими мыслями, Гарри позволил себе более подробно проанализировать произошедшее, и почему это настолько сильно задело его, будто это часть него, другая половинка. Выпустив руку девушки, он снял очки и протер лицо слегка дрожащей рукой. Слишком часто он испытывал подобное чувство по отношению к лучшей подруге. И слишком часто ее жизни угрожала опасность. Тролль на первом курсе, на втором оцепенение, на третьем она едва не попала в лапы профессора Люпина, на четвертом она бессознательная попала в озеро, а на пятом она едва не погибла в Министерстве, эти кадры до сих пор преследуют его в кошмарах.

Но хуже всего, что он не чувствовал ее в заключительном сражении, когда они с Волдемортом устроили дуэль. Рон и Гермиона рука к руке сражались рядом с членами Ордена Феникса, направо и налево снимая Пожирателей с их оборонительных позиций, а так же темных существ, которые с радостью служили армии Темного Лорда. Гермиона экспериментировала с заклинаниями, создавая новые или совершенствуя уже существующие. Некоторые из них были уже проработаны и испытаны, но были и те которые были еще в стадии разработки. Но девушка отважно применяла их. Одно из таких заклинаний создавало волну, которая сносила все на расстоянии 20 футов. Это заклинание еще только проходило тестирование, но так как девушку окружило восемь Пожирателей, ей не оставалось ничего кроме, как рискнуть и применить свою разработку. Она даже не знала, как оно повлияет на нее саму, но если бы она его не использовала, то Пожиратели убили бы ее, а потом напали бы на Гарри. Этого девушка не могла допустить. Свет и ударная волна вырвались из ее палочки и снесли всех в радиусе больше, чем предсказанные ею двадцать фунтов, но, к сожалению, обратная волна ударила и по ней.

Волдеморт на несколько секунд отвлекся на это новое, странное заклинание и Гарри хватило этого, чтобы достать Темного Лорда. Еще одно заклинание, изобретенное Гермионой специально для их финальной дуэли, и Реддл падает бездыханным трупом. Теперь уже мертв окончательно. Гарри поднимает голову и видит Рона, поцарапанного, раненого, прихрамывающего, но живого. Вдвоем они пробираются через трупы, обломки, коряги, какие-то конструкции и пожарища в поисках своей подруги. Наконец они видят ее маленькую фигурку неподалеку, ветер треплет ее каштановые кудри, а вокруг нее три мертвых Пожирателя. Гарри был уверен, что она умерла, поскольку не чувствовал ее, и в его сердце будто образовалась черная дыра, которая разрасталась пронизывая все его существо болью. Наконец, добравшись до нее, они опустились перед Гермионой на колени и замерли. Рон, набравшись храбрости, проверил ее пульс. Какое они испытали облегчение и счастье, когда рыжий все-таки нащупал едва заметно бьющуюся жилку.

Гермиона пролежала в коме две недели, а силы восстанавливала около двух месяцев, и все это время Гарри не отходил от нее. Ему отвели соседнюю кровать, а еду приносил заботливый Добби, тоже в больничное крыло. Встречи с Министром, репортерами и друзьями — все они проходили не дальше пяти шагов от девушки.

Но то, что произошло сейчас… это по-другому. Это нападение неизвестного напугало его гораздо больше, чем война с Пожирателями. Именно поэтому Гарри был зол и очень сердит, потому что кто-то нагнал страху на Гермиону Грейнджер, кто-то осмелился заставить ее почувствовать себя слабой и беспомощной. Они заплатят за это.

Гарри настолько погрузился в свои мысли, что не заметил, как Гермиона начала просыпаться. Её тихий голос, зовущий его по имени, вернул Поттера к действительности. Волна облегчения, прокатившаяся по телу, была настолько сильной, что парень потерял способность говорить.

Гермиона опять была в том же смятении, что и раньше. Она была уверена, что чувствует себя гораздо лучше, но никак не могла понять, почему. Наконец, полностью вынырнув из мира снов, девушка вспомнила, что у неё из памяти выпал целый день. Её взгляд встретился с яркими глазами Гарри, в которых бушевал шторм из эмоций. В её собственных глазах начали скапливаться слёзы, грозясь вылиться наружу. Ей была неприятна даже мысль, что именно из-за неё он так сильно переживает, но, с другой стороны, незнание того, что же случилось на самом деле, доводило до отчаяния.

— Солнышко, иди сюда. — Гарри прекрасно знал, что Гермиона будет сдерживаться изо всех сил, чтобы не разреветься перед ним. Но ей просто необходимо выплакаться, чтобы стало легче. Он обнял и пересадил девушку таким образом, что она оказалась у него на коленях. Как только Грейнджер почувствовала его руки на своей талии, её настигли рыдания, и она позволила своей истерике выйти наружу. Отчаянно вцепившись в его рубашку, волшебница уткнулась в плечо и горько заплакала.

Гарри казалось, что никогда ранее он не чувствовал такой безнадежности и растерянности, как сейчас, даже когда началась их дуэль с Волдемортом. Парень нежно гладил девушку по голове и нашёптывал всякую ерунду на ухо, которую, впрочем, не один из них не слышал.

Гарри знал, что связь между ними — особенная, которая выходит за рамки простых отношений друзей, даже лучших друзей. Слишком много они пережили вместе, но всегда старались, чтобы их чувства не вышли за рамки платонической дружбы. После попытки Рона и Гермионы наладить романтические отношения Гарри поклялся, что между ними двумя ничего подобного никогда не будет. Слишком важна для него её дружба. Лучше быть другом Гермионе Грейнджер, чем потерять её, если не будет любви. Время от времени он назначал свидания другим девушкам, но не один из его романов не длился дольше пары месяцев. Ни одна из его подружек не смогла увидеть настоящего человека за вывеской «Герой магической Британии», даже Джинни. После последней битвы они вновь начали встречаться, но это не продлилось долго — слишком сильно оба изменились, да и Джинни всё равно видела в нём сначала Мальчика-Который-Выжил, а уж потом его самого. Со временем их ссоры стали настолько частыми, что расставание было самым лучшим выходом. Гермиона же… она всё о нём знала, знала даже прежде, чем они познакомились, но, несмотря на все его титулы и преклонение перед ним всего магического мира, для неё он был просто Гарри — парень со своими достоинствами и недостатками.

Сейчас, наблюдая, как она плачет, как растеряна, Поттер подумал, что, возможно, решение не пересекать известную границу в их отношениях — не самый правильный его поступок.

Рыдания Гермионы начали стихать, но она продолжала сосредоточенно гипнотизировать верхнюю пуговицу рубашки парня, пытаясь взять себя в руки. Незнание, непонимание убивали её, делали слабой. Хотя, где-то в глубине души, она была даже рада, что не помнит, как получила все эти раны. Наверняка, это не самые приятные воспоминания в её жизни, и, если память к ней всё-таки вернётся, то добром это не кончится. Наконец, она ещё крепче прижалась к Гарри и, убаюканная размеренным стуком его сердца, чувствуя нежные пальцы, перебиравшие её волосы, успокоилась.

Он почувствовал, что девушка затихла и, взяв её за подбородок, аккуратно стер мокрые дорожки с щёк, проведя большим пальцем опасно близко от губ. От этого прикосновения её сердце ухнуло куда-то вниз и быстро забилось, поэтому девушка немного отодвинулась от Поттера. Их с Гарри отношения всегда находились в рамках дружбы, но ни одному из них пока не повезло в поисках второй половинки: она была очень занята на работе, он был слишком известен. Они были семьёй друг для друга, поддержкой, защитной стеной, знали друг о друге всё. Она всегда, на уровне подсознания, ощущала, что есть причина, по которой не один из них так и не нашел себе пару. Возможно, они просто ждали и ходили вокруг да около.

Гарри дал себе мысленный подзатыльник за промах: Гермионе сейчас не до него и его внезапно изменившихся чувств к лучшей подруге. Взяв за подбородок ещё раз, он повернул её к свету, чтобы лучше видеть, что с ней происходит.

— Как себя чувствуешь? — его голос звучал тихо.

— Я в порядке, — она постаралась вложить в голос всю уверенность, что у неё была.

— Нет, неправда. Мне можешь не врать, — горько усмехнулся Поттер, и Гермиона опустила голову, уткнувшись ему в грудь, вернувшись, тем самым, в его такие родные и надежные объятия.

— Я боюсь, Гарри. Я не могу вспомнить, что случилось. Как я могла такое забыть?

Его руки ещё крепче прижали к себе девушку, и Гермионе показалось, нет, она была уверена, что он поцеловал ее в макушку.

— Расскажи последнее, что ты помнишь.

— Как покидаю семинар вечером во вторник. Мы закончили раньше, меня пригласили на ужин, и я согласилась... следующее, что я помню — как очнулась в ванной. Но сегодня четверг, да? Я не помню целый день, — в голосе послышалась дрожь.

— Мы обязательно всё выясним, хорошо? Поверь мне, я непременно узнаю, кто это с тобой сделал, — постарался приободрить её Гарри. И начал медленно вставать с постели, явно намереваясь уложить девушку под одеяло.

— Я доверю тебе мою жизнь, ты же знаешь, — прошептала она, крепко держа парня за руку, не позволяя никуда уйти.

— Хорошо-хорошо, не волнуйся. Я здесь.

Гермиона закрыла глаза и расслабилась, чувствуя, как Гарри придвинулся ближе и облокотился на спинку кровати, всё ещё прижимая её к себе. Тут на её щеках вспыхнул румянец, потому что молодая женщина, наконец, поняла, что они одни, а Рона нигде нет.

— Гарри, а где Рон? — спросила она.

— Он решил сходить туда, где проходила твоя конференция, и поспрашивать людей. Ты же знаешь Рона — он не любит сидеть на месте, — коротко улыбнулся Поттер.

Она улыбнулась ему и начала осматривать комнату. Колбочки с зельями у кровати подозрительно напоминают те, которыми пользуется мадам Помфри. Гарри проследил за её взглядом и объяснил, что аппарировал за школьным колдомедиком, которая и залечила раны девушки.

— Спасибо за то, что нашел меня здесь, — тихо сказала она.

— Я найду тебя где угодно, Миона, — нахмурился Поттер, мысленно отмечая, что лучше бы девушка никогда и никуда не пропадала.

Гермиона почувствовала, что тает от этих слов. Ей не нравилось, когда сокращали её имя, и позволяла так себя называть только Гарри и Рону. Волшебница была благодарна Гарри, что он рядом с ней, не оставляет её и всегда готов помочь. Она чувствовала себя под надежной защитой.

— Почему бы тебе не поспать немного, пока не придёт Рон? А потом мы пробежимся по основным моментам, которые нам известны, — предложил он ей.

Гермиона улыбнулась и согласно кивнула, прижавшись теснее, и вздохнула, когда почувствовала, как его руки крепко её обняли.

Гарри опять облокотился о спинку кровати, борясь с собой, пробуя подавить те чувства и желания, которые неожиданно проснулись в нём по отношению к лучшей подруге. Он прикрыл глаза, сказав себе, что немного отдохнет, и мгновенно отключился.

Когда Рон, наконец, вернулся в номер, то увидел такое, что едва сдержал смех. Гарри и Гермиона не могли бы лежать ближе, чем сейчас, при всём желании. Поттер полулежа облокотился о спинку кровати, а девушка полусидела у него на коленях, положив свои ноги поверх его, и обхватив руками за талию. Оба мирно спали.

Рон был рад видеть, что Гермионе стало легче, хотя был уверен, что пережитое ещё скажется на ней не самым лучшим образом.

Он остановился в дверном проёме ванной, но на этот раз был готов к тому, что увидит. Рыжий сдержал порыв привести комнату в надлежащий вид — убрать все печальные напоминания о том, что случилось: позже им, возможно, потребуется ещё раз осмотреть место происшествия. Какого чёрта это случилось с Гермионой? Она этого не заслужила. Выходя из ванной, Уизли поскользнулся на пороге, упал и проехал немного вперед. В то же мгновение Гарри был на ногах, и на Рона была направлена палочка, прежде чем он успел моргнуть.

— Стой, дружище! Это всего лишь я! — воскликнул Рон, поднимая руки вверх. Поттер опустил палочку и сделал несколько вздохов, чтобы унять быстро стучащее сердце: он давно уже забыл, как это — быть начеку каждую секунду, не расслабляясь даже во сне.

Для Гермионы было полной неожиданностью, когда Гарри резко вскочил, и это немного сбило с толку. Сейчас Поттер взял её за руку и начал успокаивающе поглаживать, словно прося прощение за прерванный сон.

Гарри повернулся к ней и, наклонившись, что-то зашептал, закрыв ее от друга. Рон увидел, как девушка кивнула головой, а потом посмотрела на брюнета с благодарной улыбкой.

— Извини, Миона, — пробормотал Рон, чувствуя себя настоящей свиньей за то, что вновь их напугал — им на сегодня и так достаточно потрясений.

— Все нормально, Рон, — заверила она и похлопала по кровати рядом с собой. — Иди сюда, садись и расскажи нам, что узнал.

Её голос ни капли не дрогнул, словно подчеркивая, насколько сильной личностью была бывшая лучшая ученица Хогвартса.

Гарри и Рон устроились по разные стороны от девушки, но Уизли заметил, что брюнет придвинулся гораздо ближе, чем он.

— Ты должен знать, Рон: последнее, что я помню — вечер вторника, и как я покинула семинар — и всё. Что случилось вчера — не имею ни малейшего представления, — сказала Гермиона, нервно сцепив пальцы.

Рон, протянув руку, легонько сжал её ладошки.

— Всё будет хорошо, Миона. Мы заполним пробелы.

Её глаза ярко вспыхнули, и девушка с благодарностью сжала его руки, мысленно благодаря всех святых, что у неё такие великолепные друзья. Друзья, готовые прийти на помощь по первому зову, готовые понять и поддержать, дарящие тепло, внимание и заботу.

— Хорошо, пока я не знаю, что добавить к твоим воспоминаниям. Последний раз тебя видели вечером вторника, когда ты уходила с семинара. Несколько человек сказали, что слышали, как ты планировала пойти на ужин, и были очень удивлены, не увидев тебя вчера. Они предположили, что ты раньше времени вернулась домой. Еще я пообщался с портье, но она не добавила ничего полезного, — пожал плечами Рон, явно расстроенный бесполезностью добытых сведений.

— С кем ты должна была пойти на ужин, Гермиона? Возможно, они что-нибудь знают? — спросил Гарри, хватаясь за единственную зацепку, промелькнувшую в словах Рона.

— Макс Доннаган. Он из Монреаля, изучает чары и их взаимодействие между собой. Он хотел обсудить некоторые новые чары, которые я разрабатывала, природные особенности их магических полей и резонансные силы заклинаний, — начала объяснять девушка, не видя, как на лице Гарри заиграли желваки и губы сжались в тонкую линию, как только Гермиона упомянула, что собиралась ужинать с мужчиной. За эти годы Рон не раз замечал, что у Поттера на лице такое выражение всякий раз, когда Грейнджер упоминала о своих свиданиях.

— Доннаган, говоришь? Его имя произносили несколько раз и, кроме того, один человек вспомнил, что он приглашал тебя на ужин. Говорят, что его вчера тоже не было на конференции. — Рон не собирался говорить при Гарри, что некоторые были уверены, будто Макс с Гермионой сбежали вместе для более приятного времяпрепровождения, чем заседание на скучных научных конференциях.

— Хорошо, теперь ясно, с чего стоит начать. Ты случайно не знаешь, где он остановился? — спросил Гарри.

— Да, его гостиница в нескольких кварталах отсюда, — ответил Рон и повернулся к девушке с намерением погладить по щеке, но в последний момент передумал, покосившись на Гарри, и положил ей на плечо ладонь, ободряюще его сжав.

— Ты с нами?

— Да, конечно. Я должна знать, что произошло, Гарри. Поэтому поучаствую в вашем расследовании. Я знаю, что это часть вашей работы — то, чем вы занимаетесь каждый день, и вы — профи, но не могу остаться в стороне, — пылко произнесла свою речь Гермиона, умоляюще глядя на друзей, чтобы они разрешили ей присоединиться к ним.

— Я слишком хорошо тебя знаю, и поэтому даже не буду просить сидеть тут и ждать результатов, поскольку уверен, что ты всё равно всё сделаешь по-своему, — с усмешкой ответил Гарри на её взгляд, внутренне радуясь, что настоящая Гермиона возвращается и начинает демонстрировать характер и силу воли.

— Хорошо, тогда идем, — хмыкнула Гермиона и встала с кровати. Только сейчас она заметила, как выглядит. — Хотя, мне нужно переодеться. А потом мы навестим Макса. — Она подошла к шкафу и достала оттуда чистую одежду. После чего направилась в ванную, но тут перед ней возникли фигуры Гарри и Рона.

— Мм… парни, пропустите меня, — сказала она с улыбкой, подумав про себя, что их забота — это так мило.

— Нет, Гермиона, ванная… — начал Уизли, явно не зная, как объяснить девушке ситуацию.

— Тебе не стоит идти туда, Миона. Верь нам… — попробовал уговорить Поттер, но Гермиона, привстав на цыпочки, мельком увидела беспорядок, который там творился. Она смертельно побледнела и пошатнулась, но её тут же с двух сторон поддержали надёжные руки парней.

— Великий Мерлин! — охнула она. — Когда я пришла в себя, это не казалось таким ужасным. Всё, что меня тогда тревожило — острая боль в запястье. Я даже не обратила внимания, что всюду кровь.

Рука Гарри скользнула на талию девушке и повернула её так, чтобы та больше не смотрела в сторону ванной. На несколько секунд Гермиона прижалась к нему, будто набираясь сил и уверенности, после чего отстранилась и встала, неестественно ровно выпрямив спину.

— Думаю, что лучше, если я переоденусь здесь, — голос звучал увереннее, чем она себя чувствовала, — если вы, конечно, не будете подсматривать.

Рон с Гарри одновременно залились краской и поспешно отвернулись. Несколько взмахов палочкой, и девушка готова.

— Можем идти. Посмотрим, сможет ли Макс пролить свет на то, что произошло, — парни повернулись к ней. Девушка выглядела замечательно: волосы блестящими кудряшками, убранными в хвост, стекали на спину, чистые джинсы и свитерок. Единственное, что выбивалось из привычного образа Гермионы — болезненная бледность. Больше ничего не указывало, что всего полдня назад они нашли её избитой и окровавленной. Когда выходили из номера, Рон не мог не заметить, как легко и непринуждённо ладошка девушки скользнула в руку Гарри.

Начиная с лета после шестого курса, Рон решил взять себя в руки и вырасти, решил, что пора принимать решения и нести ответственность за свою жизнь. Нависшая, как дамоклов меч, над головой война просто не оставляла выбора. Постепенно его ревность и зависть к Гарри исчезала. Однозначно, пророчество, которое гласит, что ты либо умрёшь, либо станешь убийцей, не может быть той вещью, которой стоит завидовать. Лето Трио провело в штабе ордена Феникса. Им, наконец, позволили вступить в ряды сопротивления Тёмному Лорду и обучаться вместе с другими новичками. Проведя много времени под руководством Грюма, Рон узнал в подробностях, что представляет из себя профессия аврора.

Пять лет спустя Гарри и Рон состояли в Специальном отряде Аврората, которому поручали самые сложные и опасные задания. За пару месяцев до заключительного сражения Трио имело профессиональную выучку авроров, и они могли противостоять сразу нескольким Пожирателям. После окончания войны Кингсли, без предварительного обучения, предложил всем троим работу в Аврорате, да и зачем было учиться, когда они прошли ускоренный и ужесточенный курс молодого бойца под командованием Грозного Глаза. Но призвание Гермионы, несмотря на её опыт и блестящие показатели, как аврора, относилось к другой области, а Рон и Гарри решили отдохнуть от сражений и погонь и занялись профессиональным квиддичем. Они путешествовали, отдыхали, играли, пытались найти своё место в жизни и залечить моральные травмы, нанесённые войной. Кроме квиддича, Рон ещё открыл в себе талант бизнесмена и помогал близнецам разбираться с бухгалтерией в магазине приколов.

Гарри занялся анонимной благотворительностью: построил приют для детей-волшебников, которые во время войны потеряли родителей, а также помог открыть несколько частных школ по всей стране, в которые приглашали магглорожденных волшебников и волшебниц в возрасте до 11 лет. Здесь им рассказывали об основах магии, магическом сообществе и простейших заклинаниях. Помимо филантропии, Гарри Поттер в течение года преподавал ЗОТИ в Хогвартсе, и, надо сказать, был одним из самых любимых учителей. И вообще, после войны жизнь стала тихой и спокойной, без острых волнений и опасностей, и поэтому происшествие с Гермионой настолько выбило их из колеи.

Прогулка до гостиницы Доннагана не заняла много времени. Гарри никак не отреагировал и совсем не удивился, когда Гермиона взяла его за руку на выходе из комнаты. Он знал, что она всё ещё напугана и не до конца пришла в себя. Однако то, что они понимают друг друга без слов, что их отношения стали ещё более близкими, наконец, позволило признаться хотя бы самому себе: он любит Гермиону, и не как сестру, а как вторую половинку, как мужчина может любить женщину.

Гермиона пробовала увести свои мысли подальше от брюнета, который крепко держал её ладонь, вселяя уверенность. Девушка знала, что ей невероятно повезло заполучить в друзья двух лучших авроров Министерства Магии Великобритании, и была убеждена, что если кто и сможет быстро и эффективно разобраться с этим делом, то только они. Она так давно отрицала свои чувства к Гарри, потому что не была уверена, что они смогут быть так же близки и так же нужны друг другу, если их отношения перейдут на новый уровень. Гарри-друг был ей просто необходим, и волшебница боялась потерять его.

Войдя в гостиницу, они осмотрелись. Гермионе показалась очень знакомой обстановка: у девушки было ощущение дежа-вю, будто она здесь уже бывала. Грейнджер уверенно подошла к лифту и нажала кнопку третьего этажа — она помнила номер комнаты Макса. Откуда?

Рон внимательно посмотрел на Гарри и с удовлетворением отметил знакомую тонкую полоску губ в и злой взгляд. Они остановились на третьем этаже и вышли. В коридоре стояла тишина, которая прерывалась лишь их едва слышным дыханием. Дойдя вслед за Гермионой до номера 356, они остановились. Девушка отпустила ладонь Гарри и постучала в дверь. Поттер с удивлением отметил, что без её ладошки рука странно пуста.

— Макс. Макс, это Гермиона Грейнджер. Мне нужно поговорить с тобой. Макс, — она повернулась к парням и пожала плечами. — Возможно, он уехал. Конференция, в конце концов, закончилась.

Гарри протянул руку, проверил наложенные на дверь чары, и с удивлением понял, что там нет даже оповещательных. Он кивнул Рону и открыл дверь невербальной Алохоморой. Гермиона в мгновение ока оказалась за спинами двух друзей. Девушка достала палочку, не собираясь позволить парням сделать всю работу — она тоже будет участвовать наравне с ними.

Рон пнул дверь, отчего та широко распахнулась, и громко сказал:

— Доннаган! Мы — друзья Гермионы и просто хотим поговорить с Вами.

Они увидели небольшую гостиную, из которой вело несколько дверей. И вот на месте троих друзей одна, хорошо отлаженная боевая машина — все действия отточены и чётко контролируются. Гарри сделал шаг вперед и, открыв правую дверь, махнул рукой прямо. Гермиона вошла в комнату пригнувшись, чтобы, в случае чего, избежать летящих в неё заклинаний. Бросив беглый взгляд и убедившись, что там нет ничего интересного, она тихо выскользнула обратно в холл.

Рон вошел в первую дверь слева и, поняв, что попал в туалет, бегло осмотрелся и вышел, перейдя к следующей двери. Гарри как раз её открывал — это была ванная. Предметы личной гигиены, которые были расставлены в идеальном порядке, говорили о том, что Макс никуда не уезжал. Они с Роном переглянулись и открыли последнюю дверь, которая вела в спальню.

Если сцена в ванной Гермионы поразила и удивила их, то картина, которую они увидели сейчас… это было ужасно, отвратительно и пугающе. Они громко выругались, что не могло не привлечь внимание девушки, которая тут же очутилась у дверного проёма. И оказалась совершенно неготова к такому зрелищу. Её громкий крик вернул парней к действительности. Гарри подхватил девушку на руки и отнёс на диван, стоявший в гостиной. Рон сел около неё на пол, а Поттер примостился в ногах.

— Гермиона, мне очень жаль, но я должен знать. Это Макс Доннаган? — спросил Гарри. Она молча кивнула, продолжая смотреть в одну точку.

За все годы войны против небезызвестного Волдеморта и его людей они думали, что видели худшее и больше их уже ничего не удивит, но то, что сделали с Максом Доннаганом…. Это выходило за рамки самых изощренных пыток и убийств Пожирателей. То, что они увидели на стене напротив двери… Сложно представить, какой больной изощрённый мозг мог придумать подобное.

Мужчина был распят на стене, как христианский Иисус, а вокруг него была начертана пентаграмма во всю стену, которую рисовали явно его кровью. Было похоже, что здесь поработал мясник: кожа свисала кусками на руках и ногах, местами белели кости, из груди крест-накрест вырезаны большие куски плоти. Его глаза были широко распахнуты, и казалось, что глазные яблоки едва удерживались в черепе, а на лице навечно застыла маска бескрайней боли и ужаса.

Рон и Гарри, оставив девушку на диване, вернулись в спальню. На сей раз, они не собирались впадать в ступор — им нужно было всё осмотреть и сделать выводы. Гарри пристально рассматривал тело, чтобы отметить все важные детали. Бросил Люмос и поднял палочку вверх, чтобы осветить всю стену, и рука тут же опустилась, когда он увидел надпись, сделанную кровью Доннагана. Неровные буквы складывались в зловещее послание: «Один готов» и «Ты будешь следующей».

Рон почувствовал, что пол под ногами затрясся, и подумал, что, наверное, рядом с гостиницей проходит маггловский транспорт, от которого здесь всё ходит ходуном, но вот в комнате почувствовался знакомый запах озона и воздух начал потрескивать магией. Он мгновенно повернулся к Гарри и успел прочесть надпись на стене, прежде чем в спальню стремительно влетела Гермиона. Она, мельком взглянув на Рона, быстро подбежала к Поттеру.

Гермиона чувствовала, что вокруг всё начинает трястись, а это могло значить только одно — Гарри теряет контроль над собой.

У него давно не было подобных проблем, и она была уверена, что случилось еще что-то ужасное. Всё, что могла сделать девушка — это постараться переключить его внимание. Она обняла парня за талию, уткнувшись лбом ему в спину, и почувствовала, как сильно напряжены все его мускулы, но, спустя несколько секунд, тот начал приходить в себя. Гермиона закрыла глаза и облегченно вздохнула: всё могло закончиться гораздо хуже, и Гарри мог разнести эту комнату в хлам, а то и всю гостиницу. Его руки упали, и она выпустила друга из объятий, но тут он резко повернулся и порывисто её обнял, крепко прижав к себе и приподняв над полом. Оказавшись выше Гарри, она смогла прочесть послание на стене, которое вывело Поттера из равновесия, и теперь трясти начало уже её. Надпись явно говорила о том, что, кто бы не убил Макса, он же избил и её. Молодая волшебница смогла сбежать отсюда, и именно это спасло ей жизнь. Одна рука Гарри легла ей на макушку и девушка тут же откинулась на неё, запрокинув лицо. Её губы дрожали, а глаза были полны непролитых слёз.

— Шшш… я не позволю никому больше причинить тебе вред, Миона. Ты в безопасности. Слава Мерлину, что ты в безопасности, — последнее предложение было сказано очень тихо и, скорее, для себя. Осознание того, что Гермиона была в руках у того же психа, который убил Доннагана, только добавило решимости найти этого человека, хотя нет, не человека — монстра. Он прислонил лоб к её и на мгновение прикрыл глаза, ещё раз мысленно благодаря все известных богов, что Гермиона имела выучку аврора, иначе он нашел бы труп девушки рядом с Максом.

Она прервала поток его нерадостных мыслей, взяв за обе щеки и поцеловав его шрам, после чего нежно погладила по щеке, как поступала всегда, когда он терял контроль над магией.

— Я не делала этого уже очень давно, — тихо сказала девушка, надеясь, что он хоть немного отодвинется, а то она начала чувствовать слабость в коленях.

— Это — третий раз за сегодня, Миона, — так же тихо ответил он ей с горечью, и отвел глаза, не желая видеть разочарование на её лице. Но тут же услышал взволнованный голос:

— Ох, Гарри, — и почувствовал, как её руки обвились вокруг его шеи. Легко подняв девушку на руки, парень стремительно вышел из спальни и вновь уложил Гермиону на диван.

Рон вышел из комнаты сразу, как вошла Гермиона, зная по опыту, что она лучше кого бы то ни было успокоит Гарри. Теперь, когда они нашли труп Доннагана, всё изменилось. Местные власти необходимо поставить в известность, а Рон и Гарри должны получить официальное разрешение заниматься этим делом. Он нашел ближайший камин и, назвав адрес «Офис авроров в Министерстве» связался с Тонкс.

— Аврор Уизли! — удивившись, воскликнула метаморф, увидев голову рыжего в камине.

— Привет, Тонкс, нет где-нибудь поблизости Грюма или Кингсли? — спросил он.

— Кингсли здесь. Почему бы тебе не пройти в камин и не поговорить с ним? — пожав плечами, спросила Тонкс, не скрывая любопытства.

— Ммм... я не могу пройти в камин, поскольку нахожусь далеко. Тонкс, пожалуйста, позови Кингсли, мне нужно с ним побеседовать. Это срочно.

— Конечно, Рон. Подожди пару секунд. Сейчас позову, — Тонкс сразу стала серьезной, поняв, что речь о деле, а не о дружеской болтовне.

К тому времени, когда в гостиную вернулись Гарри с Гермионой на руках, Рон уже переговорил с Кингсли и заручился его поддержкой. Бруствер пообещал помочь в налаживании контактов с канадским Авроратом.

— Как вы, ребята? — спросил рыжий у своих друзей. И Гермиона кивнула, словно говоря «всё в порядке» за них обоих. Чему Гарри был очень рад, поскольку голос его совсем не слушался.

— Так, я ммм…. связался с Кингсли, — начал Рон и, вздрогнув, замолчал, поймав пристальный недовольный взгляд Поттера. — Ты же знаешь, что теперь, когда это стало делом об убийстве, мы не можем не привлечь власти. А у нас здесь нет никаких полномочий — это не наша юрисдикция.

Рон знал, что Гарри недоволен тем, что придется допустить вмешательство посторонних в это дело, но также был уверен, что у них нет другого выбора.

— Кингсли пообещал связаться с канадским Авроратом и попросить их выдать разрешение, чтобы мы могли беспрепятственно заниматься этим делом. Но, думаю, когда они придут, нам придётся допустить их на место происшествия и позволить сделать их работу, — как маленькому объяснял Поттеру Рон, надеясь донести до него свою мысль прежде, чем придут канадские авроры.

— Прекрасно. Но, пока их нет, мы можем здесь поработать. И ещё. Надеюсь, Кингсли не забудет им сообщить, что Гермиона — неприкосновенна? — заявил Гарри.

Теперь пришла очередь Гермионы возмутиться.

— Гарри Джеймс Поттер! Ты знаешь, что они должны допросить меня, ведь, возможно, я — единственный ключ, чтобы распутать это кошмарное убийство. К тому же, я могу быть последним человеком, который видел Макса Доннагана живым! Я ценю твою заботу, но ты не можешь защищать меня всё время от всего на свете! — сердито сказала она. Поттер гневно сверкнул глазами.

— Да, ты права, Гермиона. Очевидно, что я не могу защищать тебя всю жизнь, и это вовсе не я видел тебя несколько часов назад избитой до полусмерти, лежащей в луже собственной крови! Теперь каждый раз, когда я закрываю глаза, вижу только эту картину! — Гарри вскочил с дивана и теперь нависал над девушкой, которая взирала на него с удивлением и шоком. Гневно зарычав и бросив на неё горестный взгляд, он беззвучно исчез из комнаты.

На глаза молодой волшебницы навернулись слезы, и она посмотрела на Рона, который выглядел таким же поражённым, как и Гермиона.

— Ох, Рон, что же я наделала!

Однако, у Рона с Гермионой не было времени, чтобы переживать о внезапном исчезновении Гарри. Через несколько секунд в гостиную ворвались волшебники, которые держали наготове палочки, явно собираясь пустить их в ход при первом же подозрительном движении. Видимо, это канадские авроры. Их возглавляла женщина лет тридцати с хмурым взглядом, который предупреждал: лучше со мной не связывайтесь! Как только пять человек аппарировали в комнату, Рон мгновенно вытащил палочку и занял позицию перед диваном, прикрыв Гермиону.

— Я рекомендовала бы Вам, сэр, опустить палочку и поднять руки, если не хотите поймать неприятное заклинание, — повернулась незнакомка к Рональду.

— Ну да, конечно. Я не буду выполнять эти требования, пока Ваши подчинённые не опустят палочки. Тогда я предъявлю удостоверение, — ровным голосом выдал Уизли, хмуро посмотрев на женщину. Краем глаза он заметил, что Грейнджер пришла в себя и тоже достала палочку.

Незнакомка всмотрелась в парня перед ней, и на её лице мелькнуло узнавание. Женщина понимающе кивнула и махнула рукой. Авроры опустили палочки, но продолжали смотреть на пару цепкими взглядами, не ослабляя внимания, готовые в любой момент вступить в бой.

Рон опустил руку в карман и достал небольшой значок, которые носили все авроры в любой стране мира. Уизли поблагодарил Мерлина, что не забыл его дома. Он надеялся, что Кингсли уже успел поговорить с канадскими коллегами, иначе его ждут не самые приятные объяснения, которые могут затянуться на неопределенный срок, а лишнего времени у них нет.

Протянув значок женщине, парень представился:

— Специальный аврор Рональд Уизли, Министерство Магии Британии. — Когда он назвался, то услышал, как канадские авроры начали тихо шептаться. Рон с Гермионой после окончания войны были также знамениты и известны всему волшебному миру, как и Гарри Поттер.

Внимательно изучив значок и подтвердив подлинность специальным заклинанием, женщина вернула его Уизли.

— Инспектор Куинлан Кейдж, местное отделение Аврората.

В этот момент Гермиона поднялась с дивана и встала рядом с Роном.

— Так, а это ещё кто тут у нас? — нахмурилась инспектор Кейдж. — Кто Вы, мисс?

Обычно Гермиона ко всем людям относилась хорошо и старалась даже в самом неприятном человеке разглядеть положительные черты, но сейчас… можете называть это женской интуицией, но ей не понравилась эта командирша. И она решила держаться от неё подальше.

— Я — доктор. Доктор Гермиона Грейнджер. — Со стороны авроров снова послышался удивлённый ропот. Девушка редко пользовалась своим статусом «доктора», но тон, которым инспектор выделила слово «мисс», однозначно ей не понравился.

— Ну, конечно, — холодно ответила Кейдж, окинув девушку презрительным взглядом. После чего повернулась к Рону.

— Ваше руководство связалось со мной и предупредило, что я могу здесь Вас встретить. Обрисуйте кратко ситуацию.

Рон быстро пересказал ей последние события, начиная с того момента, когда они нашли Гермиону, и закончив обнаружением тела Доннагана.

Он заметил, как Кейдж периодически бросает взгляды на Грейнджер, и ему это не нравилось.

— Хорошо, а теперь, почему бы вам обоим не вернуться к своим делам, пока мы займемся трупом? — начала Кейдж, но была прервана Гермионой:

— Доннаган. Макс Доннаган. У трупа есть имя, инспектор.

Кейдж проигнорировала слова девушки и закончила свое предложение:

— А потом я хочу обсудить всё это более подробно, особенно с Вами, доктор Грейнджер. Надеюсь, вы не трогали труп, не перемещали его и не накладывали никаких заклинаний? — По звуку её голоса можно было догадаться, что она намекает на их некомпетентность.

Рон, конечно, стал намного спокойнее, чем был в школьные годы, но подобных инсинуаций в свой адрес стерпеть не мог. Но, как только он открыл рот, чтобы высказать всё, что думает об этих словах, его остановила рука Гермионы.

— Не волнуйтесь, инспектор, мы ничего не трогали.

— Где я смогу вас найти? — спросила та.

— Мы будем в гостинице «Изумрудная роща». Сообщите нам, если потребуется помощь, — хотя голос Рона и звучал спокойно, но в глазах отражался гнев, а уши пылали.

— О, не волнуйтесь, мы будет держать с Вами связь, специальный аврор Уизли, — ответила Кейдж с издевательской усмешкой, очевидно, радуясь, что власть сейчас её руках.

Рон положил руку на спину Гермионы и подтолкнул девушку к выходу. Они медленно вышли из номера и начали спускаться.

До тех пор, пока друзья не вышли на улицу, ни один не проронил ни слова.

— Я действительно… — но Рон был прерван подругой:

— … ненавижу эту женщину! — они переглянулись и весело расхохотались. Но, спустя несколько мгновений, на лицо девушки набежало облако грусти и печали.

— Это такой кошмар, Рон. Ты же знаешь, что я совсем не то имела в виду, о чём подумал Гарри. И я совсем не хотела, чтобы он исчез из моей жизни. — Гермиона остановилась посередине тротуара, и Рон увидел, что у неё дрожат губы, а из шоколадных глаз готовы политься слезы.

— Эй, я знаю, что ты не хотела, — заверил её друг и взял за руку, успокаивающе поглаживая ладошку и надеясь, что девушка не расплачется. Он понятия не имел, как её успокаивать — обычно этим занимался Поттер. — Тебе же известно, что у Гарри вечный комплекс вины. — Он вздохнул и решил продолжить свою мысль: — Особенно, когда это касается тебя, Миона. Ты же знаешь.

— Да, думаю, что знаю, — с лёгкой улыбкой кивнула девушка, но тут же на лице возникло расстроенное выражение. — Но, Рон, как он мог подумать, что я обвиняю его в том, что произошло? Как ему такое в голову пришло? Я всего лишь имела в виду, что если должна выполнить свой гражданский долг и помочь раскрыть это преступление, то он не должен мне мешать.

— Это сложно как для него, так и для меня. Мы знаем, что ты сильная, Миона. Мерлин великий, да мне страшно даже представить, что я оказался твоим врагом, но мы не хотим, чтобы ты страдала или тебя ранили, поскольку слишком часто видели, когда тебе было плохо. Полагаю, в последние несколько лет мы привыкли, что жизнь течёт спокойно и размеренно. Уверен — Гарри думает, что ему нельзя было расслабляться, а нужно быть всегда начеку.

Рон надеялся, что подруга услышит его и поймёт, откуда у Гарри появилось желание её защищать.

Гермиона повесила голову, жалея, что не может забрать свои слова обратно и, надеясь, что, когда они увидятся, Гарри всё-таки выслушает её объяснения.

— Я думаю, мы привыкли, что вокруг всё тихо и спокойно, и это усыпило нашу бдительность. Но мы столько боролись против тьмы, что трудно нас обвинить в том, что мы хотели жить спокойно.

Рон обнял её, а потом, отстранившись, повёл в гостиницу.

— Пошли, нам нужно быть там, где обещали. Иначе вызовем негодование и пустые обвинения инспектора.

Зайдя по дороге в магазин и купив еды, они вернулись в гостиницу Гермионы. Накрыв столик подальше от погрома, они решили перекусить.

— Полагаю, что нам не стоит наводить здесь порядок, — тихо заметила Гермиона, покосившись в сторону ванной.

— Нет. Скорее всего, они захотят её осмотреть. Но также я уверен, что Гарри уже всё там исследовал и ничего не нашёл, — ответил ей рыжий.

Гермиона подняла голову от тарелки и выглядела так, будто хотела что-то сказать, но не решалась, но, наконец, собравшись с силами, она произнесла:

— Рон… как ты …. думаешь, Гарри вернется?

— Не переживай, Миона. Как только он придёт в себя и восстановит контроль над своими эмоциями, то обязательно появится и… — Рон замолчал, не договорив, поскольку кое-что привлекло его внимание.

— Что? — спросила девушка, оглядев комнату и не найдя ничего, что могло бы заинтересовать друга.

— Сиди здесь, — в голосе Рона чувствовалось напряжение и насторожённость. Он поднялся и подошел к кровати, достав палочку. Скинув подушки на пол, парень уставился на деревянную спинку. Рыжий почувствовал слабость в коленях, когда понял: то, что привлекло его внимание, было ничем иным, как выжженной на дереве Чёрной Меткой.

Гермиона подошла сзади, и парень понял, что она всё увидела, когда услышал её тихие слова:

— …Нет… Как…. Мы же победили… как это возможно? — она вцепилась в его руку, больно впиваясь ногтями в ладонь. Они шокировано посмотрели друг на друга: рыжий думал о том же.

Внезапно её глаза широко распахнулись, и она зажала себе ладошкой рот, когда в голове промелькнула ужасающая, просто кошмарная мысль.

— Он не мог опять вернуться. Не мог. Гарри убил его и исполнил пророчество.

Рон промолчал. Он не знал, что и думать, не говоря уже о том, чтобы ответить подруге. Единственное, в чём Рон был уверен — Гарри прямо сейчас должен быть здесь, и не важно, успел друг прийти в себя или нет. Уизли нащупал в кармане значок аврора, чтобы связаться с Поттером. Это был самый простой и быстрый способ общения между мракоборцами, который не раз выручал их из беды: так можно было послать сообщение на любое расстояние. И именно в этот момент Гарри аппарировал в комнату. Теперь он был облачен в аврорскую форму и выглядел довольно устрашающе.

Взгляд Поттера быстро обежал комнату и остановился на друзьях, которые стояли рядом, держась за руки. Оба — мертвенно-бледные и напуганные, с широко раскрытыми глазами. Увидев, в каком состоянии находятся друзья, Гарри почувствовал, что внутренности скрутило узлом, а сердце ухнуло куда-то в желудок.

— Что случилось? — требовательно спросил он и только тут заметил знак на спинке кровати. Чёрная метка. «Это невозможно!», — промелькнула мысль. В ушах послышался гул, и он лишь краем сознания заметил, как Гермиона схватила его за руку и посадила на стул. — Как? — это единственное, что он смог из себя выдавить.

— Понятия не имею, дружище. Мы только что вернулись и собрались перекусить, когда заметили это. Её закрывали подушки, — объяснил Рон.

Гарри наклонил голову и вцепился пальцами в волосы, помотав головой. Как же так? Этого просто не может быть. Волдеморт мертв. Он знает это. Он чувствует это.

— Это похоже на чью-то дурацкую шутку, или что-то вроде того, — попробовал он объяснить непонятное событие и с надеждой посмотрел на друзей, надеясь, что они согласятся с его словами.

— Я не думаю, что это шутка. Мне кажется — все эти события связаны между собой. Гермиона, Доннаган, Метка. Это похоже на звенья одной цепи, — покачал головой Рон. Гермиона выпустила руки Гарри и обхватила себя, уставившись в окно невидящим взглядом.

Рон вздохнул.

— Я думаю, что необходимо связаться с инспектором. Она должна об этом знать. Также нужно поставить в известность Кингсли, чтобы он получил для нас разрешение, которое даст свободу действий. Поскольку за океаном нет специалистов по Чёрной метке, это развязывает нам руки. — Рон вышел из номера прежде, чем друзья смогли кивнуть, соглашаясь с ним.

Гарри сидел, не двигаясь, уставившись в пол, стараясь не думать о том, что может значить для них, да и для всего мира, появление Чёрной метки. Он настолько погрузился в свои мысли, что слова Гермионы заставили его вздрогнуть.

— Гарри, нам нужно поговорить.

Когда Гермиона заговорила, Гарри даже не поднял голову. Он чувствовал себя последним идиотом, что так разозлился на неё и ушёл. Но, с тех пор, как они нашли девушку в таком ужасном состоянии, он постоянно себя корил. Уже давно, когда их дружба только начиналась, Гарри принял на себя роль главного защитника Гермионы. Это получилось само собой, парень так до конца и не понял, как так случилось, что благосостояние Грейнджер стало для него важным. Увидев девушку израненной и избитой, он был потрясён, но главное — очень зол. Парень чувствовал почти животную потребность найти того, кто это сделал, и наказать его с особой жестокостью. Причём, Поттер искренне считал, что эти порывы не выходят за рамки дружеских чувств. Рон тоже расстроен и хочет найти виновного, но Уизли, в отличие от Поттера, может здраво рассуждать и быть спокойным и рациональным. Гарри же сегодня трижды терял контроль над своими силами, чего с ним не случалось уже лет пять.

Когда брюнет разозлился, он аппарировал в их с Роном квартиру. Парень сам не знал, где окажется, но очутился дома. Немного посидев на диване и успокоившись, Гарри понял, что Гермиона ни в чем его не обвиняла. И, именно из-за этого, он почувствовал себя кретином. Ей совсем были не нужны его обвинения, ведь парень всего лишь не смог сдержать свои чувства к подруге. Поттер переоделся в аврорскую форму и, прихватив такую же для Рона, вернулся в гостиницу. Его план состоял в том, чтобы снять для Гермионы новый номер, а так же для них с Роном, но как обычно, задумать — это одно, а сделать — совсем другое.

Сейчас он нужен девушке, а теперь почувствовал, что и она ему очень нужна. Больше, чем может себе представить.

Парень оглянулся и увидел, что Грейнджер стоит всё там же, ожидая ответа. Он нервно потёр ладонями лицо, пытаясь собрать всю гриффиндорскую храбрость в кулак, и встал. Гарри заметил, что девушка напряглась, когда он подошёл к ней, и от этого его сердце неприятно сжалось. Гермиона не двинулась с места, не сказала ни слова и, кажется, даже не дышала, пока он не обнял её за тонкую талию и не притянул спиной к груди, уткнувшись подбородком ей в макушку. И только тогда брюнет почувствовал, что подруга расслабилась, и в его голове промелькнула мысль: «Теперь у нас всё будет в порядке».

— Мне так жаль, что я ушёл, — прошептал Гарри. Девушка вытянула одну руку из его объятий и положила поверх его ладони.

— Понимаю. Не хочу, чтобы ты думал, будто я тебя в чём-то обвиняю. Мне бы такое и в голову не пришло.

— Миона, я хочу, чтобы ты меня выслушала. За эти двенадцать лет мы пережили столько, что кому-то другому этого хватило бы на всю жизнь. Ты знала обо мне ещё тогда, когда я сам о себе ничего не знал. Но это не помешало тебе увидеть во мне обычного смущённого мальчишку, которому нужна была твоя помощь. Ты самая умная, сильная, страстная красавица из всех девушек, которых я когда-либо видел. Ты спасала мне жизнь столько раз, что я уже давно сбился со счёта. Ты видела меня в самые худшие дни и знаешь все мои недостатки, но никогда от меня не отворачивалась. Ты поражаешь меня каждый день. — Гарри готов был подписаться под каждым словом, которые поднялись из самой глубины души. Он почувствовал, что на его руки начали капать слезы, но парень хотел высказаться до конца.

— Мы были очень осторожны все эти годы, и делали всё, чтобы не потерять то, что у нас есть, но не уверен, что смогу молчать и дальше.

Всё то время, пока говорил Гарри, Гермиона молчала. Она переживала, что он расстроен тем, что с ней стряслось. Девушка знала, что для него это так же сложно и болезненно, как и для неё, и очень удивилась, когда парень начал изливать ей душу. Но, когда друг рассказал, что она для него значит… это был шок. Гарри прав: они всегда были осторожны и старались не пересекать черту, не тревожить то, что, кажется, всегда чувствовали по отношению друг к другу. Девушка даже не поняла, когда начала плакать, но это не были слёзы грусти или испуга — это были слёзы надежды. Ей очень захотелось развернуться в его объятиях и посмотреть в такие родные и знакомые, самые красивые на свете зелёные глаза.

Никто бы не сказал, что между этими двумя нет влечения. Нет, оно, кажется, тут же разливалось в воздухе, как только они оставались вдвоём. Возможно, это были маггловские гормоны, а, может быть — магия. Когда их глаза встретились, это вступило в свои права. У Гермионы перехватило дыхание: она ещё никогда не видела на лице лучшего друга таких эмоций. И поняла, что Гарри полностью открыл душу, и кому — ей! Она нерешительно подняла руку и прикоснулась к его щеке, а в этот момент её желудок сделал кульбит, и стало немного щекотно, будто где-то внутри запорхали бабочки.

— Гарри, ты думаешь… — её голос звучал незнакомо.

— Да. Я больше не хочу и не могу ждать. Я — трус, мы оба — трусы. Нам же хорошо вместе, Миона. Даже больше, чем хорошо. Я чувствую, что мы потеряем что-то очень важное, если не сделаем этот шаг. Если бы ты сегодня умерла, а я бы так и не успел этого сказать, то не простил бы себе никогда. — Голос Поттера дрожал от того, что парень с трудом сдерживал чувства. Наверно, он так не волновался, даже когда сражался с Волдемортом. Сейчас на кону стояло намного больше.

Гермиона ощутила, как из самого сердца поднимается что-то тёплое, нежное и пушистое, а на губах возникает счастливая улыбка. Сейчас ей казалось, что она давным-давно ждала от него этих слов, просто сама этого не понимала. Девушка несколько раз открывала и закрывала рот, пытаясь подобрать правильные слова, сказать, что чувствует, но у неё так и не получилось. И тогда она сделала единственную вещь, которая теперь могла помочь.

Гарри внимательно наблюдал за сменой эмоций на её лице. Его неуверенность начала таять, когда на губах Гермионы заиграла самая великолепная из улыбок — счастливая. Он тихонько поздравил себя с тем, что от его слов подруга потеряла дар речи, но то, что она сделала потом…. Застало его врасплох.

Он бы солгал, если бы сказал, что никогда не мечтал о том, чтобы поцеловать Гермиону, но эти фантазии парень решительно прогонял. Но, о чём бы он там не мечтал, всё оказалась куда лучше. Это было потрясающе.

Когда она первый раз легонько коснулась его губ, он был слишком поражён, чтобы ответить, но, спустя несколько секунд, парень пришёл в себя. Одна его рука легла ей на затылок, а вторая — на подбородок, чтобы, не дай Мерлин, девушка не пошла на попятный. Гарри ответил на поцелуй со всей страстью и жаром, пробуя её на вкус, дегустируя, завоевывая, словно ставя клеймо — «Моя». Она тоже не теряла времени и отвечала со всем пылом, на который была способна. Это был не обычный поцелуй — скорее, окончание старых отношений и начало новых, обещания и извинения. Когда парочке уже совсем перестало хватать воздуха, им пришлось оторваться друг от друга. Гермиона уткнулась своим лбом в его и старалась успокоить бешено бьющееся сердце. Её руки ласкали любимого, продолжая гладить его волосы, шрам, щеку, шею, и от этих прикосновений по телу парня пробегали волны сладкой дрожи. Но следующие слова волшебницы поразили его до глубины души:

— Ты был неправ, Гарри, — заявила Грейнджер со всей серьёзностью, с какой только могла.

Поттер боялся поднять глаза, не желая прочесть на лице приговор, опасаясь, что его сердце этого не выдержит и разобьется вдребезги. Её рука взяла парня за подбородок и, подняв ему голову, Гермиона заглянула в изумрудные глаза.

— Я не умная, Гарри. Иначе бы поцеловала тебя вечность назад.

Поттер замер на целую минуту, и девушка с каким-то тайным удовольствием наблюдала за сменой эмоций на его лице, но тут он откинул голову и громко захохотал. Гарри понял, что ему никогда ещё не было так хорошо. Гермиона обняла парня за шею, и тут он подхватил её на руки и начал кружить по комнате, и теперь они смеялись уже вместе, чувствуя себя лёгкими и невероятно счастливыми.

Он остановился и, аккуратно поставив девушку на пол, крепко обнял и, наклонившись, вновь поцеловал, на этот раз медленнее, чувственнее и нежнее. Гарри настолько растворился в этом поцелуе, который захватил его полностью, что не слышал звук распахнувшейся двери, раздражённого бормотания, и не обернулся, когда упал стул, пока, наконец, не раздалось чье-то покашливание.

Услышав его, Гермиона так быстро отскочила от Гарри, что тот готов был поклясться, что она просто аппарировала. Поттер резко повернулся к двери, приняв оборонительную стойку и готовый атаковать, но там стоял всего лишь Рон с хитрющей усмешкой на лице.

— Вам обоим повезло, что со мной не было инспектора, — самодовольно заявил рыжий, заходя в комнату и закрывая дверь.

Гермиона выступила из-за Гарри, который моментально её прикрыл, как только услышал незнакомые звуки. На щеках девушки играл румянец, губы распухли, а волосы были в беспорядке. Рон подумал, что Грейнджер ещё никогда не выглядела такой красивой, как сейчас. И его очень забавляло их смущение.

— Рон мы… мы только…. это… — бормотала Гермиона, не зная что сказать и как оправдаться.

— Миона. Стоп. Я ждал, когда это случится, с того момента, как ты починила его очки перед первым курсом, здорово этим напугав. И теперь, я действительно счастлив, честное слово, — заверил её Рон и, повернувшись, посмотрел на Гарри, который недоверчиво и с какой-то робостью глядел на друга: — Самое время начать думать головой и не бояться действовать, дружище.

— Спасибо, Рон. Ты прав, — криво усмехнулся Поттер.

— Так, пока вы здесь занимались… ладно, на самом деле, не думаю, что хочу знать, что вы тут делали… Итак, я связался с Кингсли, и он так же удивлён появлением Черной метки, как и мы. С тех пор, как кончилась война, её никто не видел — ни здесь, ни где-нибудь ещё. Он собирается поговорить с инспектором Кейдж и добыть для нас разрешение на расследование. Вполне возможно, что это оставил какой-то последователь Тёмного Лорда, которому удалось от нас ускользнуть. Кингсли передал мне копии дел всех Пожирателей, которые, так или иначе, были связаны с Волдемортом. Но, может, здесь есть что-то ещё, и нам нужно будет это выяснить. — Рон замолчал, заметив, что, когда он предположил, что есть какая-то другая причина появления Чёрной метки, глаза Гарри потемнели. Рыжий поёжился: такой взгляд не предвещал ничего хорошего. — Инспектор скоро будет здесь и, мне кажется, она не будет очень счастлива, если нам выдадут разрешение.

— Похоже, что эта инспектор Кейдж — весьма приятная женщина, — с усмешкой прокомментировал Поттер последние слова друга.

— Ты и представить себе не можешь, Гарри, — с сарказмом ответила Гермиона, прежде чем смогла остановиться. Парни посмотрели на неё недоверчиво.

Захихикав, Рон перевёл взгляд на друга и заметил, что тот переоделся.

— Эй, Гарри, а ты, случаем, не догадался взять и мою форму? — с надеждой спросил Уизли. Он знал, что такая одежда вызывает больше уважения, и у них не будут поминутно требовать значок.

— Конечно, взял, — кивнул Поттер, вытаскивая её из кармана, взмахом палочки возвращая привычный размер и протягивая Рону.

— Я подумал, что она может нам пригодиться.

— А вы знаете, что в форме выглядите чертовски опасными и сексуальными — аж дрожь пробирает? — с дразнящей улыбкой спросила Гермиона, наблюдая за ними.

Парни одновременно вспыхнули, только Гарри смущённо отвел глаза от ее пристального взгляда, а Рон довольно выпятил грудь.

— Конечно. Мы вообще красавцы.

Тихий стук в дверь прервал непринужденную дружескую беседу. В дверном проёме возникла аврор. Взгляд, полный гнева, похоже, свидетельствовал о том, что Кингсли уже с ней поговорил.

— Инспектор, — кивнул Рон женщине. — Разрешите представить Вам моего напарника — специальный аврор Гарри Поттер.

Тот приветственно кивнул, надеясь, что выглядит невозмутимым. Он заметил, как на лице Кейдж промелькнуло удивление и недовольство, но уже через секунду она вернула самообладание.

— Специальный аврор Поттер, — сказала Кейдж, пристально его разглядывая, — Мы только что закончили изучать место преступления. Было идентифицировано несколько заклинаний, но ни одно из них не относится к тёмным или смертельным. Предположительно, жертва умерла от большой потери крови и многократных ударов по голове. Ваше начальство связалось со мной, и мы заключили соглашение. Это будет совместная операция. Вам разрешено осмотреть место преступления и позволено провести собственное расследование в рамках Ваших служебных обязанностей. Но я и мои люди не будем у Вас в подчинении, и я сделаю всё возможное, чтобы Вы вели дело в соответствии с нашими правилами.

Гарри не издал ни звука, пока Кейдж объясняла эти правила и рассказывала о ходе расследования. Единственное, что его интересовало — получили ли они разрешение. Они его получили. Всё. «А интересно, эта инспекторша всегда такая, или у неё просто предвзятое отношение, непосредственно, к нам?»

— Справедливо, инспектор. Я думаю, Вы понимаете, что мы захотим самостоятельно осмотреть номер Доннагана, — немного приподняв бровь, уточнил Гарри.

— Конечно, но я хочу попросить мисс… о, извините, доктора Грейнджер, туда не ходить, — заявила Кейдж.

Поттер прекрасно расслышал, что инспектор сделала акцент на слове «доктор», и задался вопросом — что он пропустил?

— Я могу узнать, почему доктор Грейнджер не может осмотреть место преступления? Она — эксперт по заклинаниям и может нам помочь.

— Пока сказать не могу. Кроме того, я должна её допросить, чтобы восстановить последние события. — Кейдж даже не думала скрывать самодовольный тон, выдающий чувство полного превосходства.

Мельком глянув на друга, Рон мог с уверенностью заявить, что терпение Гарри вот-вот лопнет.

— Хорошо, инспектор. Тогда, пока мы осматриваем номер Доннагана, Вы можете поговорить с доктором Грейнджер здесь. Думаю, администрация гостиницы с удовольствием предоставит Вам комнату, где можно будет спокойно побеседовать. Вам подходит такой вариант? — спросил Рон.

— Прекрасно. Я пойду, договорюсь с администрацией. — И, повернувшись на каблуках, Кейдж быстро удалилась.

— Я действительно… — начал было Гарри, но был прерван Роном и Гермионой, которые хором закончили предложение, — ненавижу эту женщину.

— Это полностью взаимно, можешь не сомневаться, дружище, — заверил Уизли брюнета и повернулся к девушке, испытывая беспокойство: — Ты уверена, что справишься? Я не хочу оставлять тебя одну.

— Со мной всё будет в порядке. Ты же знаешь, что ей необходимо со мной поговорить. Идите и попробуйте что-нибудь найти в номере Макса. Возможно, позже я смогу к вам присоединиться, — сказала Гермиона, надеясь, что теперь будет в безопасности.

— Ладно, но я буду держать с тобой связь. Как только понадоблюсь, сразу буду рядом, — подвёл итог Гарри, и, обняв девушку, поцеловал.

— Я знаю. Со мной всё будет нормально, не волнуйся. Идите, а я пошла вниз. — Она, улыбаясь, взглянула на брюнета и, повернувшись к Рону, поблагодарила за заботу: — Спасибо, что предложил вести беседу в другой комнате — мне, действительно, тяжело и неприятно здесь находиться.

Рыжий на мгновение сжал её ладошку.

— Никаких проблем, Миона.

Инспектор Кейдж ждала их в холле.

— Доктор Грейнджер, администрация гостиницы великодушно позволила нам воспользоваться их офисом. Следуйте за мной. — Не дожидаясь ответа от Гермионы, она повернулась и направилась к одной из дверей.

Парни попрощались с подругой и вышли из гостиницы. На улице дул сильный ветер, который тут же начал раздувать их мантии, придавая обоим какой-то устрашающе-драматичный вид. Глубоко вздохнув, чтобы привести мысли в порядок, а так же успокоить дрожащие колени (вот как действовал на неё Гарри!), Гермиона последовала за инспектором.

Когда она вошла, то заметила, что Кейдж дожидается её с явным нетерпением. Но женщина ничего не сказала Гермионе, пока та не села.

— Позвольте мне быть краткой и сразу перейти к делу. Вы — мой главный подозреваемый в убийстве Макса Доннагана.

Гермиона застыла, открыв рот, когда услышала обвинение в свой адрес. Она опёрлась головой о кулачок, тут же ощутив болезненную пульсацию. Рана на лбу всё ещё беспокоила. Девушка не стала говорить друзьям, что головная боль вернулась, а теперь ещё заломило виски и затылок .

— Простите. Что Вы сказали?

— Я сказала, доктор Грейнджер, что Вы убили Макса Доннагана, — насмешливо повторила Кейдж, расслабленно сидя на стуле и явно наслаждаясь ситуацией.

Гермиона глубоко вздохнула, собирая всю силу воли и контроль над эмоциями в кулак, чтобы не сорваться и не устроить истерику, чего, скорее всего, и добивается инспектор. Медленно, безразлично, лекторским голосом, она начала свою речь:

— Инспектор Кейдж, возможно, Вам не сообщили обо всём, что произошло. Сегодня утром меня нашли, избитую до полусмерти, в ванной комнате моего номера. Я получила удар по голове, отчего не могу вспомнить предыдущие сутки. Моя кровь залила всю ванную. А теперь Вы несёте явный бред, заявляя, будто я убила Макса Доннагана?!

— Да, именно так. И, позвольте Вам объяснить, почему. Многие из опрошенных свидетелей заявляют, что Вы с Доннаганом договаривались вместе поужинать. Портье в его гостинице сообщил, что Вы с ним вошли в лобби около семи часов вечера, но он не смог вспомнить, чтобы Вы покидали гостиницу. Ваш друг, специальный аврор Уизли, сообщил нам, что на двери не было никаких охранных заклинаний, и вы все без труда попали в номер Доннагана. Кроме того, портье Вашей гостиницы также сообщил, что Вы не возвращались сюда вечером вторника. Ваши повреждения говорят о том, что вы с кем-то боролись. Вы прошли курс обучения аврора и хороши в защите, а также владеете беспалочковой магией. Осмотр тела Доннагана показал, что он мёртв более суток. Мне продолжать? — и вновь этот самоуверенный взгляд, полный превосходства.

В ушах у Гермионы шумело, а на виске всё чаще билась жилка, разгоняя боль по венам. Частично, это было из-за раны на голове, но, главное — она понимала, что на месте инспектора подозревала бы тоже самое. И сейчас потеря воспоминаний пугала её гораздо больше, чем раньше. Если она не сможет вспомнить, что произошло за эти проклятые сутки, то, как может быть уверена, что ни в чём не виновата? Именно это имела в виду инспектор, когда говорила, что расследование должно проводиться в соответствии с их законами, а главное — непредвзято. Кейдж думала, что Гермиона виновна, а парни просто её прикрывают. Но есть одно обстоятельство, которое не вписывается в стройный ход логических рассуждений инспектора.

— А как насчёт Черной метки? Ведь её наличие как раз доказывает, что я невиновна и не имею никакого отношения к убийству Макса, — в голосе девушки слышалась нотка отчаяния.

— Я думала об этом, доктор Грейнджер. И согласна, что, поначалу, это реабилитировало Вас в моих глазах. Но... Чёрная метка никогда здесь не появлялась. Мы, конечно, в курсе, что произошло за океаном, но даже в годы террора вашего Тёмного Лорда не ощущалось, что нашей стране что-то угрожает. А теперь на территории Канады находятся три человека, которые напрямую связаны с этой войной. И тут же появляется Чёрная метка. Простите, конечно, но я не могла не связать эти события. У Вас столько опыта работы с тёмными искусствами, чего нет ни у кого на этом континенте, доктор Грейнджер. Поттер является, наверное, самым сильным магом в мире, и он, как никто другой, знает, что власть и контроль над обществом можно получить, используя страх. Можно сказать, что это, как тренировка... этакое становление нового Тёмного Лорда. — Глаза Кейдж светились предвкушением, когда она оценила весь размах своей теории и представила, что она — единственная, кто может остановить приход нового Тёмного Лорда к власти, и сколько почёта и уважения, а главное — быстрого продвижения по службе, это принесёт.

Гермиона не могла вспомнить, когда встала со своего места. Когда инспектор только начала свою речь девушка была расстроена и напугана, но теперь она была в ярости.

— Ты! Да как ты смеешь! Как ты можешь подозревать Гарри! Ты думаешь, что твоей стране ничего не угрожало? Никто на всей планете не был в безопасности, ты, тупая и мерзкая идиотка! Если бы мы не остановили Волдеморта, неужели ты думаешь, что океан задержал бы его, и он не поставил бы вашу Канаду на колени, так же, как США и многие другие страны? Он бы держал в страхе весь мир, уничтожил бы магглов, а из полукровок сделал рабов. Но говорить, что Гарри Поттер... что Гарри...

Гермиона остановилась на полуслове, поскольку почувствовала, что действие зелий мадам Помфи закончилось, и на голову девушки обрушилась вся эта нарастающая пульсирующая боль, которая методично била по черепу. Она понизила голос до опасного шёпота и с удовольствием заметила, как инспектор вздрогнула, услышав её шипение.

— Я стояла в воротах ада рядом с этим человеком и была готова шагнуть туда вместе с ним. Ты никогда в жизни не сможешь себе представить, через что мы прошли, а мы были всего лишь детьми. Это сейчас ты можешь не бояться, что на пороге возникнет фигура в черном балахоне и убьёт тебя медленно, с особой жестокостью, или твоих близких убьют у тебя глазах за то, что ты отказалась подчиниться, или просто потому, что они нечаянно оказались не в том месте не в то время. — Гермиона почувствовала, что её начинает трясти. Но ей просто необходимо было договорить, и она наклонилась над инспектором, опираясь о стол: — Ты можешь обвинять меня в чём угодно, но никогда, слышишь, никогда больше не смей повторять, что сказала сейчас про Гарри. Иначе я стану твоим врагом, и поверь, тебе это не понравится! — после этих слов комната перед глазами девушки завертелась, затем вспыхнул яркий огонь, и всё померкло.

Внезапно дверь в маленький офис распахнулась и громко ударилась о стену, а в дверном проёме возник сам Гарри Поттер, очень злой Гарри Поттер. Инспектор Кейдж обладала хорошим чувством самосохранения, поэтому сидела тихо.

Но парень на неё даже не взглянул. Он моментально оказался рядом с Гермионой и успел подхватить девушку прежде, чем та упала на пол.

Рон остановился в дверях и быстро оценил обстановку. Он не понимал, что происходит. Они осматривали номер Доннагана. Время от времени Гарри останавливался, на чем-то концентрируясь, а потом продолжал обследовать помещение. Уизли знал, что друг проверяет состояние Гермионы, и мысленно радовался тому, что друзья, наконец, перестали делать вид, что у них просто платонические отношения, и большего им не надо. Когда Гарри проверил состояние девушки в очередной раз, на его лице появилось опасное выражение, а глаза потемнели, и, прежде чем рыжий успел спросить, в чём дело, Поттер аппарировал. Рон знал, куда направился друг, и последовал за ним. Войдя в офис, он с удивлением обнаружил свою лучшую подругу без сознания на руках брюнета.

— Что произошло? — напряжённо спросил Уизли, когда Гарри проходил мимо него. Тот, зло сверкнув глазами, сквозь стиснутые зубы бросил:

— Спроси у неё, — и быстро вышел. Рон посмотрел вслед своим друзьям и, закрыв дверь, повернулся к инспектору. Она уже выпрямилась на стуле и сидела с независимым видом, будто ничего не случилось. Уизли с минуту рассматривал женщину перед собой: тёмные, коротко подстриженные волосы, короткие ресницы, пронзительно-голубые глаза, тонкие губы и квадратный подбородок, упрямо выставленный вперёд. У неё были несколько грубоватые черты лица, но яркие глаза и прическа несколько смягчали их, делая её более женственной.

— Я думаю, нам нужно поговорить, инспектор, — вздохнул Рон.

Поттеру не нравилась идея оставить Гермиону одну, но им необходимо было осмотреть номер Доннагана. К счастью, у него были возможности ощущать других на расстоянии. А если человек находился не очень далеко, то Гарри мог почувствовать даже эмоции: эту способность он получил, когда освоил легиллименцию, и она не раз выручала их во время войны. Как только они вошли в номер, парень проверил состояние девушки: она была немного взволнована, но он не удивился, поскольку его любимой предстоял разговор с инспектором Кейдж, которую нельзя назвать приятной женщиной. Они с Роном очень тщательно, шаг за шагом, обследовали номер, но не нашли ничего нового, пока не обнаружили в спальне кровь Гермионы. Отчего Гарри всерьёз забеспокоился. Когда он вновь проверил состояние девушки, то было ощущение, будто его ударили под дых: Гермиона испытывала гнев, раздражение, боль и что-то ещё, что он не мог разобрать в том клубке, который сейчас представляли её эмоции. Не раздумывая, брюнет аппарировал в гостиницу, пронёсся через холл и ворвался в офис в тот момент, когда девушка опускалась на пол. Единственное, о чём волшебник мог думать в тот момент, что нужно немедленно унести отсюда любимую, а разобраться с Кейдж он ещё успеет.

Новый номер был точной копией предыдущего, в котором останавливалась Гермиона. Гарри знал, что зелья, которые ей давала мадам Помфри, закончили действовать, и ей просто необходима следующая порция.

— Акцио зелья! — и они мгновенно появились перед ним. Гарри сел на стул, прижимая к себе девушку, и аккуратно влил микстуры ей в рот, помассировав горло, чтобы она их проглотила. Спустя несколько минут он увидел, что любимая расслабилась, а обморок перешёл в сон. Брюнет не собирался выпускать её из объятий и, укрыв мантией, как одеялом, покрепче прижал свою драгоценную ношу. Голова Гермионы лежала у него на плече, и он, запустив пальцы в её волосы, нежно перебирая кудряшки, стараясь успокоиться. Парень не ощущал такой жажды убийства, гнева и растерянности с тех пор, как победил Волдеморта. В его голове билась всего одна мысль, звучащая как молитва: «Защити её. Защити её. Защити её». Поттер не знал, что Кейдж сказала Гермионе, но, однозначно, что-то плохое, раз она так это восприняла. Он не мог вспомнить, исходила ли когда-нибудь от неё такая волна гнева и злости. Гарри почувствовал, что вновь начинает закипать. Затолкав усилием воли раздражение и злость поглубже, он сосредоточился на любимой девушке в своих руках, той, что значила для него больше, чем целый мир.

Рон молча разглядывал инспектора, которая выглядела абсолютно невозмутимо.

— Позаботьтесь объяснить мне — что здесь произошло? — его тон говорил о том, что у Кейдж не было выбора.

Уизли видел, что женщина решает, что сказать и как оправдаться, чтобы не иметь дело с разъярённым Поттером.

— Я допрашивала подозреваемую, специальный аврор Уизли. — Видимо, Кейдж решила придерживаться тактики конфронтации.

Рон не мог не восхититься смелостью женщины, несмотря на то, что она ему не нравилась. И тут до него дошло, что именно та сказала.

— Допрашивали подозреваемую? — переспросил парень, думая, что неправильно её понял. — Вы что, предполагаете, будто Гермиона имеет какое-то отношение к тому, что произошло?

— Конечно, могу. Все улики и свидетели указывают на неё, и не думайте, что я доверяю Вам или Вашему приятелю. Я не буду сидеть сложа руки, наблюдая, как Поттер становится следующим Тёмным Лордом, — к ней вернулся прежний самодовольный тон. Рон посмотрел на женщину, недоумённо вскинув бровь, и покачал головой, поражаясь её дерзости.

— Улики? Какие, к чёрту, улики и свидетели, инспектор? Никто ничего не видел, ничего не найдено. Гермиона — жертва, и я не могу понять, почему Вы подозреваете невиновного, а в это время настоящий убийца разгуливает на свободе? Пока не знаю, что здесь произошло, но предполагаю, что Вы переоценили свои «улики». Вряд ли в Министерстве найдется хоть один человек, который сможет поддержать Вашу теорию. Я ценю Ваши амбиции, но Вы пошли не по той дороге, инспектор. А предполагать, что Гарри... нет, эту инсинуацию лучше вообще опустить. Не трогайте Гермиону. Поверьте, Гарри Поттер — не из тех людей, которых стоит злить. — И, резко развернувшись, вышел из офиса, намереваясь присоединиться к друзьям.

Приблизившись к двери нового номера, он почувствовал сильные охранные чары, которые могут пройти только они с Гермионой. Он мысленно произнес пароль: «Амбридж — жаба», и зашёл в комнату. Когда глаза привыкли к темноте, царящей в номере, он смог различить блестящие глаза своего друга, в то время как его чёрные волосы и одежда абсолютно сливались с окружающей тьмой. Гермиона была почти незаметна на руках Поттера, укрытая мантией. Подруга мирно спала, это рыжий мог сказать с уверенностью.

— Как она? — шепотом спросил Рон, не желая сразу рассказывать, что вызвало обморок девушки.

Гарри открыл рот, но понял, что у него пропал голос, и прокашлялся.

— Ей было плохо, но я дал ей зелья, и теперь она, кажется, заснула. — Поттер сделал паузу, прежде чем задать вопрос: — Что она ей сказала?

Рон нервно пригладил волосы и глубоко вздохнул, будто собрался бросаться с головой в омут.

— Эта женщина бредит, Гарри, ты должен это понять. Она жаждет признания и хочет сделать карьеру, и решила, что это — самый подходящий случай, чтобы заявить о себе. Я понятия не имею, откуда в её голове появились такие идеи, и у неё нет шансов, чтобы Министерство к ним прислушалось.... — долгая подготовительная речь была прервана нахмуренным брюнетом:

— Что она ей сказала? — на сей раз это был не вопрос, а требование, или, скорее, приказ.

— Она думает, что Гермиона убила Доннагана. И даже не рассматривает другие версии. И... — Рон остановился, неуверенный, стоит ли ему продолжать, но решил, что друг должен знать обо всём: — Гарри, ты должен знать — у неё есть одна сумасшедшая идея, что ты... будто ты хочешь стать следующим Тёмным лордом.

Тишина показалась оглушительной. Рон видел, как Гарри закрыл глаза, борясь со вспыхнувшим гневом. Комнату немного тряхнуло, и на этом всё закончилось. На сей раз Поттер смог удержать себя в руках.

Гарри наклонил голову и что-то зашептал на ухо девушке. Уизли видел, как друг что-то говорит, но не мог разобрать, что именно. Брюнет, тем временем, поцеловал любимую в лоб и встал с нею на руках. Подойдя к Рону, он осторожно передал ему Гермиону.

— Это нужно прекратить, — тихо сказал Поттер, и от его безжизненного голоса по спине Уизли побежали мурашки. После чего Гарри вышел из номера.

Рон уложил Гермиону на кровать, укрыл пледом, и сел на стул рядом с нею. Он надеялся, что инспектор, ради своей же пользы, приняла его слова к сведению. Гарри, однозначно, не был настроен на мирную беседу, и уговаривать одуматься никого не будет.

Гарри Поттер стремительно шагал через холл: мантия развевалась позади него, а суровое выражение лица и упрямо сжатые губы дополняли внушительный и опасный образ волшебника. Инспектор Кейдж разговаривала с несколькими людьми возле стойки портье, когда поняла, что её никто не слушает. Раздражённая невниманием, она обернулась, чтобы понять, что их отвлекло.

Гарри был рад видеть, что Кейдж нервно сглотнула.

— Я так понимаю, что у нас возникли проблемы, инспектор. — Она хотела что-то сказать, но Поттер не дал ей и рта раскрыть: — Нет, ты выслушаешь меня, потому что не собираюсь это повторять. Если Гермиона ещё хоть раз будет в таком же состоянии, в котором я её нашел, то это будет последнее, что ты увидишь в этом мире. А предположение, что она виновна в убийстве, просто смешно. Это больше похоже на любительское расследование кухарки, внезапно возомнившей себя великим сыщиком. Если ты в чём-то подозреваешь меня, то просто приходишь и высказываешь мне свои претензии. Это понятно? Я отвечу на любые вопросы, если это будет необходимо, а если понадобится, готов даже выпить Веритасерум. Ты и представить себе не можешь, к чему могут привести подобные обвинения — они опасны, в первую очередь, для тебя самой. И ты узнаешь это во всех подробностях, если продолжишь развивать свою теорию, — голос Гарри звучал не громче шёпота, что действовало на Кейдж более пугающе, чем, если бы он орал. Не дожидаясь ответа, парень развернулся и, оставив бормочущую себе что-то под нос женщину, ушёл.

Когда Гарри вернулся в номер, то не произнёс ни слова, а Рон не стал задавать вопросов. Он только кивнул другу, хлопнул по плечу и вышел за дверь. Напротив располагалась ещё одна комната. Гарри встал около кровати и с каким-то смущением и волнением посмотрел на спящую Гермиону. Его пугало, как быстро поменялись их отношения с лучшей подругой, но, возможно, это только казалось, а, на самом деле — всё к тому и шло, просто они оба этого не признавали. Он снял очки и, положив на тумбочку рядом с кроватью, потёр лицо ладонями. Расстегнув мантию и, не задумываясь, свернув, положил её на стул, на котором раньше сидел Рон. Взмах палочки — и их комнату окутал еще один уровень защитных чар. Несколько секунд Поттер задумчиво смотрел на умиротворенное лицо девушки, после чего сел рядом. Он чувствовал непреодолимое желание быть как можно ближе к Гермионе, и не собирался с этим бороться. Скользнув под одеяло, он обнял её и ощутил, как во сне волшебница обнимает его в ответ, прижимаясь ближе. Гарри положил голову ей на плечо и, вдыхая такой знакомый и волнующий аромат, впервые за весь день позволил себе подумать, насколько сегодня он был близок к потере любимой. Несколько слезинок, выкатившихся из его глаз, падают ей на кожу. Парень делает над собой усилие, чтобы взять себя в руки. Немного приподнявшись на локте, он наклоняется и целует девушку в ключицу, а, когда поднимает голову, то видит, что на него смотрят такие родные и тёплые карие глаза.

— Гарри, — так тихо прошептала Гермиона, что Поттеру пришлось очень сильно напрячь слух, чтобы услышать, что она говорит. — Эта женщина... — брюнет приложил палец к её губам, заставляя замолчать.

— Шшш, я не хочу о ней говорить. Я просто хочу полежать здесь, рядом с тобой. — Без очков он выглядел растерянным и гораздо моложе — каким-то уязвимым. Девушка улыбнулась чуть дрожащей улыбкой и вытерла мокрые дорожки с его щёк.

— Ты снова меня спас.

— Я всегда буду тебя защищать, Миона. Ты — моя девочка.

— Твоя девочка. Мне нравится, как это звучит, — она улыбнулась и поцеловала его в щёку.

— Ты так сегодня меня напугала! Я очень хочу, чтобы такого с тобой никогда больше не случалось. — Он ненадолго прикрыл глаза, и тут перед ними встала картина: истерзанное тело Гермионы на полу около кровати. — Великий Мерлин, Миона. На мгновение мне показалось, что ты умерла. — Его хриплый голос прервался от волнения, а, когда их глаза встретились, брюнет больше не мог сдерживать себя.

Стон, который сорвался с губ Гермионы, когда он её поцеловал, едва не заставил парня потерять голову. Этот поцелуй не походил на предыдущие — он был прост и примитивен, в нём смешались животные инстинкты и желание убедиться, что они живы. Они нуждались друг в друге до потери сознания. Казалось, вот, сейчас, губы разомкнутся, и всё — их обоих не станет, они рассыпятся на атомы. Их языки боролись, сталкивались и расходились, требовали, брали и давали. В комнате слышались низкие стоны, и Гарри не был уверен — принадлежат они ему или ей. Скорее всего, им обоим. Его руки оставили её густые волосы и опустили на спину девушки, притягивая её ещё ближе, если это возможно.

Её ладошки бродили по его груди и лицу, пальцы запутывались в волосах, гладили, царапали, впивались в плечи. Когда одна его ладонь скользнула ей под рубашку, девушку от этого прикосновения словно ударило током. Она разорвала поцелуй и откинулась на его сильные руки, отдаваясь в его власть и открывая доступ к своей шее. Гарри довольно быстро нашел на ней несколько мест, от прикосновений к которым Гермиона очаровательно и протяжно постанывала. О, Мерлин, от этих звуков желание в нём разгоралось всё больше и больше, заставляя терять остатки контроля и связных мыслей. Мордред, как же он её хочет! Если он не получит Гермиону прямо сейчас, всю — целиком и полностью, то просто сгорит, и от героя магического мира останется только кучка пепла. Но тут, откуда не возьмись, очнулся внутренний голос, который велел остановиться и взять себя в руки. Гарри прислушался и, оторвав губы от её соблазнительной и такой беззащитной шеи, уткнулся лбом в ключицу.

Её лёгкие горели, и она часто дышала, стараясь побыстрее наполнить их воздухом. Девушка была уверена, что сейчас испытала самый страстный и жгучий поцелуй в своей жизни.

— Мерлин, Миона, если я сейчас же не остановлюсь, то спустя пару секунд мне будет глубоко наплевать даже на конец света, — сквозь стук крови в ушах Гермиона услышала прерывающийся и хриплый голос Гарри. Его дыхание обжигало ключицу, посылая по всему телу огненные вихри. Подняв руку, она погладила его по волосам и улыбнулась немного кривой улыбкой.

— Разве это так плохо?

Поттер издал какое-то утробное рычание и приподнялся на руках, нависнув над девушкой.

— Ты убиваешь меня, и ты это знаешь. Я буду у тебя единственным мужчиной до конца жизни, но наш первый раз не должен произойти в гостиничном номере, когда вокруг бродит маньяк-убийца, жаждущий закончить начатое.

От слов Гарри желудок Гермионы сделал кульбит, а сердце опять учащённо забилось. Этот человек снова её поразил. Неудивительно, что она так сильно его любит. При этой мысли её, как будто, поразила молния. Она любит Гарри, и всегда его любила, но только сейчас поняла, что любит его, как женщина может любить мужчину. Должно быть, у неё был очень странный взгляд, потому что Поттер смотрел на нее с беспокойством.

— Эй, что-то не так?

— Я тебя люблю, — объявила Грейнджер, и теперь уже на его лице появилось странное выражение.

— Ч-что ты сказала?

Девушка закусила губу, чтобы сдержать улыбку, но не смогла, и, широко и радостно улыбнувшись, повторила:

— Я сказала, что люблю тебя. Я люблю тебя, Гарри Поттер.

Из его зеленых глаз скатилась одинокая слезинка, а на лице отражалась такая гамма эмоций, что девушка на секунду даже растерялась.

— Я... мм... никто и никогда не говорил мне таких слов. Я имею в виду, с тех пор, как себя помню. Ты.. ммм.. ты, правда, меня любишь?

Теперь слезинки закапали из глаз Гермионы.

— Да, глупый мальчишка, я, правда, тебя люблю. И, наверно, всегда любила. Думаю, что это должно было случиться, рано или поздно. Ты же знаешь — я считаю, что мы сами строим свою судьбу, даже когда в неё вмешиваются пророчества. Но, есть какие-то важные вехи, которые нам предначертаны. Как бы то ни было, мне кажется, что нам было предназначено оказаться вместе в одной постели. Меня без тебя нет, и не будет.

— И я без тебя ничто. Ты — моя душа, Миона. И так было всегда.

Гарри опустился на девушку сверху и одним незаметным движением перевернул их, чтобы теперь она лежала на нём.

— Я люблю тебя, Гермиона Грейнджер. Я люблю тебя. Я тебя люблю. — Каждое слово сопровождалось поцелуем, а, после того, как парень замолчал, они на какое-то время вновь выпали из реальности, целуясь до потери сознания. Когда влюблённые, наконец, оторвались друг от друга, на их лицах сияли счастливейшие улыбки, глаза лихорадочно блестели, а сердца, как бешеные, колотились в унисон. Гермиона легла на бок, положив голову ему на плечо и обвив своей правой ногой его левую. Спустя несколько мгновений оба заснули с улыбками на устах.

На следующее утро Гарри проснулся раньше любимой и тихо наблюдал за её сном. Он был поражён, как много поменялось буквально за один день, и, даже несмотря на то, сколько ужаса пришлось им вчера пережить, он не хотел ничего менять. Лёжа сейчас рядом с ней и вслушиваясь в тихое дыхание, Поттер упивался счастьем, чувствуя, что она его любит, а он любит её. Парень нежно поцеловал её в щёку и улыбнулся, почувствовав, как волшебница ещё сильнее прижалась к нему во сне. Ещё пара поцелуев, и веки любимой затрепетали.

Первое, что увидела Гермиона, когда открыла глаза — великолепные изумруды, ярко сияющие счастьем. Глаза человека, которого она любит. Девушка радостно улыбнулась и увидела, как в ответ засияла великолепная улыбка Гарри.

— Доброе утро, — прошептала она, игриво сверкнув глазами.

— Доброе утро, доктор Грейнджер, — серьезно и с важностью ответил парень, но в его глазах искрился смех.

— Ах, ты! — воскликнула Гермиона, легонько стукнув его в плечо. — Мне кажется, что вы с Роном называли меня «доктор Грейнджер» за последние двадцать четыре часа больше, чем за всю предыдущую жизнь.

— Да, ну, в общем, у нас были на то особые причины, — Гарри попробовал оправдаться.

— Да-да, я знаю. Вы старались очень мужественно меня защитить. Я это ценю. — Она поцеловала его в нос и повернулась, чтобы встать с кровати. И именно в этот момент девушка почувствовала резкую боль и, негромко охнув, схватилась за ребра.

Поттер моментально оказался около неё, слетев с постели, и встал перед ней на колени, с беспокойством смотря на любимую.

— Что случилось? — его рука легла ей на бедро, нежно и успокаивающе поглаживая.

— Всё нормально. Я, наверно, слишком резко повернулась. Там остались еще какие-нибудь обезболивающие зелья? — спросила Гермиона, немного наморщив носик.

— Подожди немного, я посмотрю. Ты уверена, что тебе нужны только обезболивающие? — в голосе парня явственно слышалось беспокойство. Он с волнением смотрел на волшебницу, погладив её по щеке тыльной стороной ладони и поцеловав в нос.

Она улыбнулась и кивнула, и, немного повернув голову, поцеловала его руку.

— Всё хорошо. Пока ты ходишь, я немного полежу и расслаблюсь. Думаю, что к твоему возращению боль уйдёт.

Гарри аппарировал в предыдущий номер Гермионы и с радостью заметил, что мадам Помфри отправила им через камин ещё одну партию зелий. Вернувшись к девушке и напоив её микстурами, спустя пару минут Поттер с облегчением заметил, что ей стало лучше, и она тут же решила принять душ. Убедившись, что любимой ничего не нужно, и она в порядке, парень надел очки и вышел за дверь, очутившись в гостиной.

Рон уже находился там, с чашкой ароматного кофе в руках, и читал «Ежедневный Пророк».

Подняв голову на звук открывшейся двери, Уизли не смог удержаться от широкой улыбки: в дверном проёме стоял его лучший друг, выглядевший помятым и взъерошенным. Рубашка застегнута на одну пуговицу, а волосы торчат в разные стороны больше, чем обычно.

— Даже не начинай, — предупредил Гарри рыжего, заметив, что его голос звучит грубее, чем обычно.

Рон тут же поднял руки вверх, словно сдаваясь.

— Я молчу, дружище. Твой вид говорит сам за себя, — рыжий усмехнулся шире и кивком головы указал на беспорядок в одежде Поттера: — Подозреваю, что у тебя была великолепная ночь.

Гарри взял стул и, сев напротив Рона, налил себе кофе из кофейника, стоящего на столике. Он чувствовал себя немного не в своей тарелке от того, что собирался сказать, но был уверен, что, если сейчас промолчит, то шуточки Рона будут преследовать его, нет — их с Гермионой, до конца жизни.

— Ты должен думать не членом, а головой, — покачал головой брюнет.

— Прости, но я слишком долго жил в одном доме с Фредом и Джорджем, а также моими старшими братьями. Ну, ты понимаешь, что подобные шуточки не могли пройти мимо меня, — усмехнулся Рон и пожал плечами — мол, я тут не при чём.

Гарри прокашлялся и нерешительно произнёс:

— Она.. ммм… она мне сказала… эм… только… она сказала, что любит меня.

Рон радостно воскликнул и стукнул друга по плечу так сильно, что кофе из чашки Поттера выплеснулся на столик.

— Конечно, любит. Чёрт тебя побери, я так долго наблюдал за вашими танцами друг вокруг друга! И до сих пор не пойму, почему вам потребовалось столько лет, чтобы догадаться, но сейчас самое важное — что вы, наконец, вместе. Ты заслуживаешь это, Гарри, и не смей сомневаться!

Тот несколько растерянно кивнул, в очередной раз удивляясь, что Рон понимает его и может подобрать правильные слова.

— Спасибо, я это ценю.

Рыжий кивнул и, сцепив руки в замок, пристально посмотрел на друга.

— Хорошо. Думаю, на сегодня достаточно девчачьих разговоров. Перед нами, двумя лучшими аврорами министерства, стоит очень важная задача — раскрыть убийство.

Уизли вкратце рассказал, что сообщил о том, что случилось, Кингсли, и тот угрожал появиться здесь, как только Кейдж начнёт излагать свои обвинения публично. Гарри хмыкнул.

Гермиона встала под струи воды и закрыла глаза, наслаждаясь ощущением прохлады и чистоты. Этой ночью она замечательно спала: казалось, что девушка выспалась впервые за много-много лет. С трудом верилось, что столько всего в её жизни произошло лишь за одни сутки. С одной стороны — они с Гарри изменились, а с другой — всё осталось по-прежнему. Волшебница удивлялась — и как они могли думать, что переход их отношений на новый уровень — это риск?

Наклонившись, чтобы поднять с пола с бутылочку шампунем, она почувствовала острую резь в глазах, которая, как ураган, распространилась до коленей, которые моментально подогнулись.

И вот Гермиона уже не в душе, а в каком-то другом месте. Она чувствует боль, удар, кто-то вдавливает её в пол, и, кажется, хрустят кости. Девушка отчаянно борется с кем-то, но не видит, с кем, потому что лежит лицом в пол. Вот она с силой отшвыривает от себя нависшего над ней человека и видит лицо Макса, искажённое предсмертной гримасой, полной ужаса. Перед глазами всё плывет и Гермиона, наобум, аппарирует. Колдунья оказывается в ванной своего номера и, шатаясь, поднимается, чтобы пройти в комнату и позвать на помощь. Она хватается за сушилку для полотенец, та вырывается из стены и с размаху врезается в зеркало, которое разлетается мелкими осколками. Стекло рассыпается по полу, покрытое каплями крови и пятнами штукатурки, перед глазами темнеет… и Гермиона приходит в себя в душе. Она задыхается, сердце бешено стучит, в висках пульсирует кровь, а в глазах двоится и расплывается.

Рон с Гарри обсуждали события и пытались выстроить стройную последовательность всего, что случилось, когда из смежной комнаты донёсся глухой звук. Уизли увидел, что глаза брюнета сузились на мгновение и, моментально вскочив, тот ринулся в их с Гермионой комнату. Рон следовал по пятам.

Гарри почувствовал боль и ужас, вновь исходящие от любимой, и ворвался в ванную. Отдернув шторку, он увидел девушку, свернувшуюся калачиком под струями воды, дрожащую и не способную открыть глаза. Ему на плечо легло полотенце. Он выключил воду, завернул Гермиону в полотенце и, как пушинку, поднял на руки и вынес из ванной. Поттер положил девушку на кровать, а Рон, первой попавшейся под руки вещью, укрыл подругу — это оказалась аврорская мантия Гарри.

Брюнет покачал головой и, протянув руку, нежно-нежно погладил её по щеке. И, с облегчением, заметил, что Гермиона сразу же открыла глаза.

— Что случилось, солнышко?

Та побледнела, а в глазах появился ужас.

— Я видела, что тогда произошло. Я… о Мерлин, я вспомнила, как это случилось. Я видела, как умер Макс. Я была там! — и девушка с рыданиями бросилась любимому на шею.

Парни терпеливо ждали, пока Гермиона успокоится. Наконец, девушка стала затихать, чувствуя, что выплакала годовой запас слёз. Оторвав голову от такой надёжной и уютной груди Гарри, она жалобно улыбнулась своим друзьям.

— Извините, — резкими движениями она начала стирать мокрые дорожки с щёк.

— Не говори ерунды, Миона, — тихо сказал Рон, сочувствующе гладя подругу по спине. — Уверен, что тебе было просто необходимо выплакаться, чтобы не заработать потом нервный срыв.

— Спасибо, — прошептала Гермиона и несмело подняла глаза на Гарри, — Теперь всё в порядке. Я имею в виду, что моя голова по-прежнему болит, но, кроме этого....

— Ты уверена? — спросил брюнет, нежно убирая влажные волосы девушке за уши и пристально всматриваясь в лицо. Она утвердительно кивнула и перевела взгляд вниз, только сейчас обнаружив, что тепло укрыта, и осознав, что практически обнажена. Рон заметил её быстро метнувшийся к нему взгляд и внезапно почувствовал себя вновь четверокурсником.

— Я...я..ммм... Я ничего не видел, Гермиона! Клянусь, что ничего. Правда-правда. Я не смотрел. — Он замолчал и сильно покраснел.

Гарри закусил нижнюю губу, чтобы не рассмеяться, и подтвердил слова друга:

— Это правда. Он вел себя, как настоящий джентльмен. И я тоже больше волновался, как бы поскорее вынести тебя из ванной, чтобы у меня было время на что-то другое.

Гермиона улыбнулась своим друзьям и подмигнула смущённому Рону.

— Всё в порядке. Я — самая удачливая ведьма, потому что меня оберегают самые благородные и честные мужчины на этой планете.

Гарри обнял девушку покрепче и взял в руки её ладошки.

— Миона, я этого не хочу, но нам необходимо поговорить о Максе и о причине вашей встречи. Думаю, что именно в этом кроется разгадка, ну, или, хотя бы, отправная точка всей истории.

— Я всё понимаю, Гарри. Всё нормально, — волшебница глубоко вздохнула и, сосредоточившись, начала рассказывать с чего все началось:

— Макс ещё до начала этой конференции несколько раз связывался со мной. У меня всегда было слишком много дел и не было времени для встречи, или же меня не было на работе, когда он находился в Англии. Думаю, что его письма и предложения встретиться начались около года назад. Макс никогда не уточнял, какой вопрос хочет со мной обсудить. Знаю только, что мы занимались изучением и создание похожих чар, но до этой недели я не подозревала, о каком именно проклятии пойдёт речь. В первый день конференции Доннаган отловил меня и вновь начал уговаривать о встрече. Я сказала, что в течение этой недели смогу найти немного времени, чтобы с ним поговорить. Он хотел побеседовать немедленно и потребовал, чтобы я не посещала оставшиеся в тот день два семинара. Я тогда ещё подумала, что всё это очень странно, но приписала такую торопливость особенностям его натуры: вы же знаете, что многие ученые — немного сумасшедшие. Я тогда отказалась, а Макс выглядел обеспокоенным, но, мне показалось, что он меня понял. На следующий день, во вторник, Доннаган остановил меня и пригласил на ужин после заключительного в этот день семинара. Я согласилась, поскольку у меня не было никаких планов на это время, и мы с ним договорились встретиться в лобби его гостиницы в семь. — Гермиона остановилась, чтобы перевести дух и выпить стакан воды, который принёс Рон. — С этого момента — всё в тумане. Помню, как дошла до гостиницы Макса. Он встретил меня в лобби и предложил подняться в его номер, чтобы там можно было спокойно поговорить — без музыки, которая его раздражает в ресторанах. Я согласилась. Не помню, сколько времени там провела. Оказалось, что он пытался разработать заклинание, очень похожее на моё. Но цели наших чар были абсолютно противоположны. Помню, что поспорила с ним по поводу этики и гуманизма при использовании этого заклинания. Он не сердился, спокойно слушал мои доводы, но в его хладнокровии было что-то странное, неправильное. Я помню, что у меня тогда возникло нехорошее предчувствие. Я не доверяла ему. Он предложил мне чаю и это последнее, что я помню более-менее отчётливо. Дальнейшие события всплыли в памяти только сегодня, когда я принимала душ. — Гермиона начала волноваться, нервно сжимая и разжимая пальцы и закусив губу.

Гарри взял девушку за подбородок и поднял ей голову, чтобы заглянуть в глаза.

— Уверен — это больно, но нам необходимо знать, что ты вспомнила.

Она кивнула, глубоко вздохнула, и, закрыв глаза, чтобы сосредоточиться, продолжила рассказ:

— Я уверена, что, кроме Макса, там был кто-то ещё. Помню громкие голоса и крик. Чётко слышала голоса двух человек, о чём-то спорящих. Я достала палочку... после чего провал... Следующее, что я вижу — лицо Макса, которого избивают до крови, сдирая кожу. Кто-то подходит ко мне. Я сопротивляюсь, а в ответ — пинок, разворот и удар кулаком. Палочка валяется на полу, возле стола; пытаюсь её поднять, но она слишком далеко. Меня дергают за волосы и отбрасывают в сторону, я обо что-то ударяюсь головой — кажется, об камин. Теперь перед глазами всё вертится и я полностью дезориентирована. На меня надвигается кинжал, но я дёргаюсь, мах ногой — и человек опрокидывается. Снова падаю и приземляюсь на свою руку: думаю, именно в этот момент я сломала запястье. Но лица нападающего так и не вижу. Наконец, я нащупала свою палочку и аппарировала наугад, хоть куда-нибудь, только бы подальше от этого места. Правда, перед этим меня сильно качнуло, и я сшибла стул и стол, услышав звук бьющейся посуды. После чего я падаю в ванной своего номера. Встаю, чтобы позвать на помощь, используя для поддержки сушилку для полотенец, но она не выдерживает моего веса и вырывается из стены, ударив по зеркалу, которое разлетается вдребезги. Вновь падаю на пол и теряю сознание. Кажется, при этом ещё раз приложившись головой. Всё. Дальше вы знаете. Вскоре вы меня нашли. — Волшебница откинулась на спинку кровати и прикрыла глаза. Она чувствовала себя измотанной и разбитой.

Рон поднялся со стула и начал мерить комнату, шагая из одного конца в другой. Гарри немного отодвинулся от девушки, продолжая успокаивающе гладить её по колену. Слышать всё, что с ней приключилось, и сколько боли пришлось вытерпеть его любимой, было для героя магического мира невыносимо. Ему потребовалась каждая унция самоконтроля, чтобы удержать себя в руках и не уничтожить этот город дюйм за дюймом, пытаясь отыскать виновного.

Гарри вынырнул из размышлений, когда почувствовал, что коленка Гермионы выскользнула из-под его руки и, переведя взгляд на любимую, увидел, что та свернулась калачиком. Ему показалось, что девушка что-то сказала, но парень не смог разобрать — что именно.

Наклонившись над ней, брюнет заметил, что Гермиона немного дрожит, и тут услышал её слова:

— Мне жаль. Действительно, жаль, что мне не хватило смелости, — она повторила эту фразу несколько раз. Гарри показалось, что его легкие разом лишились воздуха. В отчаянии он схватил волшебницу за плечи и развернул лицом к себе.

— Нет. И не смей даже думать об этом, — голос Поттера звучал приглушённо. — Ты — самая сильная ведьма из всех, кого я знаю. И не кори себя, что сделала не всё, что было в твоих силах.

Гермиона услышала его слова, но всё равно считала, что недостаточно постаралась — использовала не все возможности. В конце концов, она была аврором, только без значка. Причём, хорошо обученным аврором, прошедшим ад войны, и учитель у неё был — один из лучших. Но девушка подозревала, что Гарри или Рон, попав в подобную ситуацию, не проиграли бы бой.

Она посмотрела на любимого, и уже было собралась рассказать обо всём, что творилось у неё на душе, когда послышался глухой удар, эхом разнёсшийся по комнате. В глазах брюнета промелькнуло удивление, и девушка подумала, что не ощущает привычного запаха озона и потрескивания магии, которые всегда бывают, когда Поттер выходит из себя. Гермиона повертела головой и обнаружила Рона, чей кулак впечатался в стену.

Девушка, всплеснув руками, выдохнула:

— Ох! Рон!

Рыжий повернулся к друзьям, но не смотрел на них, и выглядел растерянно.

— А? — откликнулся Уизли и пожал плечами.

Гарри взял друга за плечи и посадил на стул около кровати. Гермиона несколько секунд всматривалась в лицо Рона, а потом тихо попросила:

— Дай мне посмотреть. И как вам, мальчики, время от времени в голову приходят такие глупости? — Она покачала головой и, взмахнув палочкой, начала нараспев произносить исцеляющие заклинания. Рон тихо, не шевелясь, сидел на стуле, позволяя подруге его подлатать. Когда она закончила, рыжий хотел отодвинуться, но рука Гермионы его удержала.

— Извини, Миона, просто я немного разозлился, только и всего, — вздохнув, объяснил подруге Уизли. Гермиона на мгновение задержала взгляд на его лице, после чего наклонилась и поцеловала парня в щёку.

— Спасибо.

Она откинулась назад, прижимаясь к Гарри, и догадываясь, каким будет следующий вопрос.

— Вы ведь хотите знать, что это было за заклинание, да?

— Да, это может быть важно, — кивнул Гарри. — Есть ли причины, почему ты не хочешь рассказать о природе этих чар? — в голосе проскользнули нотки недовольства, потому что девушка что-то от него утаивает.

— Это... всего лишь незаконченная разработка, и я хотела тебя удивить, — объяснила Гермиона.

— Удивить меня? Что ты имеешь в виду? — брюнет нахмурился.

— Ладно, начнём с того, что эта идея пришла мне в голову именно из-за тебя. Ты был моей музой, если можно так сказать, и я хотела убедиться в том, что заклинание работает, как положено, прежде, чем рассказать тебе.

— Я — источник вдохновения для создания чар? Ты серьёзно? — в голосе Поттера слышалось непомерное удивление и смятение.

— Однажды, несколько лет назад, ты сказал, что очень жаль, что нельзя восстановить дом родителей в Годриковой Впадине, потому что его разрушило тёмное заклинание. И, что бы не пытались сделать, любые чары вступали в резонансную дисперсию и происходило возмущение полей: в итоге любое светлое или нейтральное заклинание развеивалось. Во время одной из моих командировок я посетила несколько мест сражений с Волдемортом, а также другие места, где применялась тёмная магия, и везде обнаружила один и тот же фон, ту же резонансную нагрузку и расхождение в полях. Тогда мне пришла в голову идея: а что, если очистить конкретное место, убрав остатки тёмной магии? Просто стереть все её следы? Мне потребовалось года три-четыре, чтобы разработать это заклинание, подобрать ему правильную основу, просчитать все последствия и несколько раз его испытать, но я пока не закончила — осталось несколько проверок. Чары Макса были практически идентичны, только вот цель была другая — чтобы волшебники имели возможность скрыть следы тёмных заклинаний. В результате никто никогда не сможет обнаружить, что были применены, например, Непростительные. — Она виновато посмотрела на Гарри, взглядом прося прощения.

Тот же был просто ошарашен, что девушка потратила годы, чтобы разработать заклинание, которое так для него важно. Мысли, что она так заботится и беспокоится о нём, увели его далеко отсюда, из этой небольшой казённой гостиничной комнатки. Только прикосновение руки любимой вернуло его обратно.

— Спасибо. Ты, действительно, самая умная и гениальная ведьма, и никогда в этом не сомневайся!

— За что ты меня благодаришь? Это заклинание нельзя использовать, — она покачала головой, а весь её вид говорил, что волшебница подавлена.

— Гермиона, спасибо, что ты потратила столько времени и сил на такое заклинание. Для меня это значит очень много. — Поттер хотел, чтобы девушка верила, что для него важна именно её забота.

Она улыбнулась ему доброй и понимающей улыбкой.

— Хорошо. Думаю, что поняла тебя.

Всё это время Рон был тих, раздумывая над заклинанием и оценивая положительные и отрицательные последствия его распространения.

— Подожди минутку. Ты хочешь сказать, что если заклинание будет использовано, то... — он замолчал, не желая озвучивать свое предположение, боясь, что это всего лишь надежды. Гермиона грустно улыбнулась.

— Да, Рон, тогда можно будет восстановить Нору. Ты не думай, я тоже об этом вспомнила, когда начала работать над чарами. Я хотела сделать это для вас обоих, мальчики.

Перед началом седьмого курса, прямо перед свадьбой Билла и Флер, на Нору напали Пожиратели, и от милого, несуразного, но такого уютного домика практически ничего не осталось. Семья Уизли давно переехала в другой, новый и более дорогой особняк, но все с грустью и ностальгией вспоминали свой прежний дом. Единственное, что их радовало — при том нападении все остались живы и здоровы, кроме одного: пострадал Чарли и пролежал в коме около месяца. Но и он поправился и вернулся в ряды ордена, внеся свой вклад в победу над Тёмным Лордом.

Рон покачал головой, всё ещё не веря в то, что разрабатывала и создавала его лучшая подруга.

Тут Гермиона вспомнила, что не одета, и что, вообще-то, была в душе, когда вспомнила о событиях того злополучного вторника.

— Ммм.... если вы не возражаете, то я закончу принимать душ. После чего предлагаю наведаться на место происшествия и осмотреть его заново. К тому же, заклинание Макса включало в себя зелье и, мне кажется, что имеет смысл посетить ближайший магазин ингредиентов. Уверена, что в его номере мы найдем квитанцию с названием такого магазина.

— Я не помню, чтобы нам попадались квитанции, но, думаю, повторный осмотр не помешает. А ты сможешь найти то, что пропустили мы, — согласно кивнул Рон.

Гермиона встала с постели, поплотнее завернувшись в мантию Гарри, которая полностью скрывала её тело. Девушка чувствовала себя в безопасности, окутанная запахом зеленоглазого брюнета, таким волнующим и знакомым. Прежде, чем она скрылась в ванной, рука Поттера схватила её за запястье.

— Я буду здесь. Если тебе что-нибудь понадобиться, только крикни.

— А зачем? Ты мне так и не сказал, как у тебя получается оказываться в нужном месте в нужное время, — сделав вид, что немного надулась, произнесла девушка, не желая в очередной раз видеть, как он волнуется.

— Мне очень жаль, моя дорогая доктор Грейнджер, но некоторые тайны лучше не раскрывать, — отшутился парень и, поцеловав в нос, шлепнул по упругой попке, когда та отвернулась. Ему, однозначно, понравился её возмущенно-смущенный вскрик:

— Ты заплатишь за это, Поттер! — пригрозила она, и захлопнула дверь ванной перед его носом, но брюнет успел заметить, что щёки Гермионы окрасил румянец.

Отойдя к окну, Гарри уже полностью сосредоточился на расследовании. Он быстро анализировал полученную информацию и знал, что Рон занят тем же самым.

— Кейдж не должна об этом узнать. Иначе только утвердится в своей версии. К тому же, мотив будет преподнесён ей на блюдечке с голубой каёмочкой. Инспектор решит, что причина убийства — профессиональная конкуренция. Она вряд ли обратит внимание на то, что в комнате присутствовал кто-то третий. У нас нет ни одного доказательства, что в номере в тот злополучный вторник был ещё один человек. — Рон видел, что друга беспокоит что-то ещё, но он почему-то не спешит этим поделиться.

Уизли встал перед Гарри и хмуро на него посмотрел.

— Что ещё ты мне не сказал?

— Ммм... ладно... я сделал кое-что, чего не должен был, — вздохнул Поттер. — Когда я в первый раз осматривал номер Доннагана, то нашёл довольно много крови: большая часть принадлежала Максу, но, помимо неё, там была ещё чья-то...

— Хорошо, это ведь хорошо. Можно предположить, что она принадлежала нашему третьему неизвестному. Видимо, Гермионе удалось его ранить, — прервал Рон друга, считая, что это отличная новость, и так они смогут быстрее найти преступника.

— Нет, Рон. Ты не понимаешь. Эта кровь... она принадлежала Гермионе. — Гарри подождал несколько секунд, чтобы до рыжего дошел смысл сказанного. — И я её стёр, — спокойно закончил он предложение, надеясь, что Уизли будет поглощён собственными мыслями и не услышит его.

— Гермионе?! Ты обнаружил кровь Гермионы и ничего не сказал? Ты же знаешь, что это улика — та самая, которую так надеется найти Кейдж. Мордред и Моргана, если бы это было обычное дело, то мы бы уже арестовали преступника и всё закончили. — Рон вновь начал мерить комнату шагами. Пригладив волосы, он внезапно остановился. И Гарри тяжело вздохнул, поняв, что его сейчас ожидает: — Ты стёр ее кровь! Просто взял — и стёр? Во-первых, как такое возможно, и, во-вторых, у тебя есть идеи, что это означает?

Гарри уставился на свои ботинки, надеясь, что Рон, так или иначе, поймёт его.

— Я не знаю, что это значит. Уверен только, что, если бы её кровь нашли, то на завтра это было бы во всех газетах мира, и её стали бы обвинять все, кому не лень. А как я это сделал... просто, когда я нашёл чью-то кровь и определил, что она принадлежит Мионе... я подумал: «Этому здесь не место». И всё. Больше её крови там не было. Она исчезла. Мне жаль, Рон — я не собирался разваливать расследование, я только …

— хотел защитить её... — закончил Уизли предложение за него. Рыжий слишком хорошо знал Гарри и поэтому не удивился новой способности своего друга, которая даже не имела названия, не говоря уже, что больше никто в магическом мире на такое не способен. — Эй, дружище, это же здорово. Я имею в виду, что теперь нам нечего бояться, что Кейдж найдет какие-то улики, которые неправильно интерпретирует.

— Точно. Но Гермионе тоже не следует этого знать. Не хочу, чтобы она волновалась ещё и об этом, — голос Поттера звучал спокойно, но глаза умоляли с ним согласиться.

С покорным видом Рон сел на кровать напротив друга и устало потёр лицо.

— Я думаю, ты прав: если Кейдж уловит хоть какой-то намёк на то, что мы нашли что-то такое... тогда мы просто не сможем остановить эту женщину.

— Конечно. Не волнуйся, она не узнает. Ты же в курсе, что Миона этого не делала. И чувствуешь, что вокруг что-то творится, а над нашими головами начинают сгущаться тучи, — вздохнув, заявил Гарри. — Мы должны защитить её и найти ублюдка, который на неё напал. И, Рон, я говорю на полном серьёзе — единственное, что с ним сделаю — убью.

Уизли почувствовал, как по его спине скользнул холодок, когда Гарри мрачно-отстранённым тоном произнёс последние слова. Именно в этот момент он безоговорочно поверил, что Поттер, не колеблясь, сделает это.

— Не волнуйся. Я буду её защищать даже ценою собственной жизни, и знаю, что ты — тоже. Но не забывай, пожалуйста, что она — Гермиона Грейнджер.

Когда Гермиона вышла из ванной, то обнаружила, что Гарри и Рон выглядели ещё задумчивее, чем обычно, но решила, что всему виной то, что сейчас с ней произошло. Прежде, чем отправиться в номер Доннагана, они решили позавтракать. Девушка надеялась найти что-нибудь, что пропустили парни и что поможет им в поисках.

После завтрака на скорую руку они вышли из своей гостиницы и направились к месту происшествия. Гермиона была благодарна Гарри, что его рука лежала у неё спине, вселяя уверенность и поддержку. Девушке было трудно побороть свой иррациональный страх и вновь войти в ту комнату, особенно после того, как она вспомнила, что там случилось. Гермиона чувствовала на себе быстрые и внимательные взгляды парней и знала, что те не оставят её и поддержат в любой ситуации, но волшебнице хотелось доказать, и, в первую очередь, самой себе, что произошедшее её не трогает и что Гермиона Грейнджер — сильная личность. Девушка была уверена, что мнение друзей о ней не изменится, но то, что она чувствовала себя слабой, только добавляло ей волнений и беспокойства. Итак, Золотое Трио снова стоит перед знакомой дверью. Гермиона глубоко вздохнула и, закрыв глаза, сконцентрировалась на знаниях, а не на чувствах и эмоциях. Шаг в сторону от любимого, палочка в руке, первый взмах — и работа закипела. Несколько заклинаний, помогающих выявить, какие чары использовались без палочки — недавняя разработка. Она начала изучать и модернизировать эти заклинания, ещё когда училась в Хогвартсе. Их могли применять далеко не все маги — только правильно обученные и опытные волшебники были способны получать реальные результаты от использования подобных чар.

Логично предположить, что Гермиона была одной из лучших, и могла обнаружить не только такие мощные заклинания, как Непростительные, но и более простые и мирные, вроде Акцио и Люмоса. К тому же, она могла не только найти след заклинания, но и определить — как давно оно было наложено. Большинство магов могли обнаружить чары недельной давности, возможности же Гермионы позволяли ей определять заклинания, применённые месяц назад.

Рон и Гарри не мешали подруге и занялись своими обязанностями. В конце концов, девушка обучила их этим чарам. В принципе, каждый отдел Аврората имел пару-тройку сотрудников, которые специализировались именно на заклинаниях обнаружения.

Она начала с гостиной, и парни краем глаза наблюдали, как девушка, метр за метром, сканирует помещение, иногда останавливаясь, чтобы записать в блокнот найденное заклинание. В одном месте Грейнджер остановилась и, бросив несколько разных заклятий, что-то пробормотала себе под нос.

— Что? — спросил Гарри, тут же перестав перебирать книги на полке.

— Это... это интересно. Мне казалось, что я знакома с каждым типом в классификации природы чар, но это... что-то совсем новое. Это не тёмная магия, но и не светлая — очень чисто, естественно, фон практически неуловим. Я никогда не сталкивалась ни с чем подобным. Не могу сказать, что именно породило эту магию, и, когда и для чего, собственно, её использовали.

Рон поймал на себе пристальный взгляд Гарри и подумал, что его друг — самый сильный волшебник за последние несколько столетий. Уизли уже понял, что девушка наткнулась на нечаянное свидетельство сокрытия улик.

Парни на несколько секунд замерли, после чего облегчённо выдохнули — когда Гермиона стала исследовать следующий участок.

Под их пристальными взглядами девушка подошла к спальне и, замерев на мгновение, вошла в комнату. Стороннему наблюдателю могло показаться, что девушка абсолютно равнодушна и собрана. Гарри почувствовал гордость — вернулась настоящая Гермиона Грейнджер.

Тело Доннагана уже забрали, но всё остальное осталось нетронутым — комната выглядела так же, как она её запомнила в свой первый визит. Гермиона выявила несколько оглушающих заклятий и множество разных чар. Ей не составило труда обнаружить заклинания авроров, которые прибыли на место происшествия, и девушка могла сказать, что они знают свое дело и изучили всё, что только можно. Но, в процессе исследования помещения, волшебница находила заклятия, которые не имели смысла. Парни стояли в дверном проёме и видели, как она обходит комнату по кругу, непрерывно заправляя выбившиеся из хвостика кудряшки за уши, что всегда означало, что Грейнджер в глубокой задумчивости. Какая-то мысль не давала ей покоя, и волшебница никак не могла ухватить её за хвост, чтобы подробнее рассмотреть и проанализировать. Остановившись в центре комнаты, волшебница взялась за палочку обеими руками и закрыла глаза, концентрируясь.

То, что она искала, было неуловимо — вот оно на секунду показалось, и тут же исчезло, и девушке потребовалось много времени, чтобы это поймать. Наконец, Гермиона поняла, почему ей потребовалось столько усилий: оказалось, что два заклинания работали друг против друга.

С испуганным вздохом Грейнджер идентифицировала то, что нашла. Это был Империус. И он использовался тут совсем недавно, а поверх него легли чары очистки, над которыми она так долго работала. Быстро распахнув глаза, девушка замотала головой, словно не веря в происходящее. Рон и Гарри, до этого момента терпеливо ждущие результатов, оказались около неё.

Гарри взял любимую за руку и успокаивающе погладил эту маленькую ладошку.

— Что ты нашла?

— Империус. За короткий промежуток времени здесь несколько раз накладывалось заклинание подчинения, и это было совсем недавно, — выдохнув и взяв себя в руки, ответила Гермиона.

Парни обменялись заинтересованными взглядами. После поражения Волдеморта использование Непростительных почти сошло на нет — подобные случаи фиксировались Авроратами раз пять-шесть в год.

— Но Кейдж сказала, что они не нашли ни единого следа Непростительных. Ты, как никто другой, знаешь, что применение Тёмной магии легко определить, — недоумённо сказал Рон. — Ты же не думаешь, что она соврала?

— Нет, ты не понял. Империус был скрыт, стёрт. Кто-то воспользовался тем заклинанием, которое я разрабатывала — случилось именно то, чего я боялась. Это странно. Никто не может обнаружить следы, кроме меня, — и тут в голове у девушки появилась простая и очевидная мысль, что весьма её напугало. Она дрожащими руками на мгновение сжала виски. — А что... а что, если именно поэтому всё со мной и приключилось? Что, если меня хотели убить, чтобы можно было безнаказанно стирать следы тёмной магии?

В этот момент Гарри показалось, что его сердце остановилось. Это имело смысл. Доннаган преследовал Гермиону целый год, она согласилась встретиться с ним в его номере, и кто-то попробовал тут её убить. Часть пазлов сложилась в картинку. Прежде, чем начать беззастенчиво всюду пользоваться тёмной магией, им нужно было удостовериться, что следы невозможно обнаружить. А убрать все следы такой магии может только заклинание очистки. Сейчас Гермиона была единственным человеком, который знал оба заклинания очистки, и одна стояла на пути становления нового Тёмного Лорда. У Гарри одновременно с Роном в голове мелькнула одна и та же мысль: кто бы ни стоял за всем этим, он точно знает, что Гермиона жива, а значит, придёт закончить начатое.

Шокированная Гермиона замерла посреди комнаты, не в состоянии пошевелиться. Очнулась она только тогда, когда парни, обняв её с двух сторон, повывели к выходу из ужасной спальни.

— Ч... что вы делаете? — в голосе девушке слышалось непомерное удивление. — Прекратите! — и уперлась пятками в пол, чтобы остановиться. — Потрудитесь объяснить — что вы творите! — раздражённо спросила девушка, сверкая глазами.

— Гермиона, у нас нет времени на объяснения. Нужно увести тебя отсюда. — Гарри не хотел пререкаться и потянул её за руку, заставляя двигаться. Он даже подумал, что лучшим вариантом будет аппарировать, но, представив, в какую ярость придёт волшебница в ответ на такой поступок, отбросил эту мысль.

— Нет! Я никуда не пойду. Я ещё не закончила сканировать номер, — рассердилась Гермиона, за которую уже всё решили, даже не посоветовавшись.

— Нет, пойдёшь! Ты — цель номер один для психованного маньяка-убийцы. Я спрячу тебя так далеко, как только возможно. — Теперь уже начал сердиться Поттер. Почему она не может понять, что медлить — опрометчиво и безрассудно?

— И что ты хочешь сделать? Запрешь меня где-нибудь? Поместишь в какое-нибудь убежище, на которое навесишь бесчисленное количество охранных чар? И надолго? А что, если поиски и поимка этого психа займёт годы? Я что, должна бросить работу, дом, друзей, исковеркать всю свою жизнь? — яростно сверкая глазами, Гермиона смотрела в изумруды Гарри. Как он смеет решать за неё?!

— Если потребуется, для того, чтобы ты осталась жива — да! — его глаза вспыхнули. Парень был раздражён, что девушка его не слышит и не хочет понять, почему он готов на это пойти.

— Иди к чёрту, Гарри! Как ты смеешь думать, что можешь принять решение за меня. Я имею полное право самостоятельно решить эту проблему. Это моя работа, на моей профессиональной репутации пятно. Я просто хочу....

— А Я ПРОСТО ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ БЫЛА ЖИВА! — заорал Поттер.

Рон мудро оставил их ещё в начале перепалки. Он вышел в гостиную и закрыл за собой дверь.

Спальню окутала мёртвая тишина. Гарри просто кипел негодованием и мог поклясться, что никогда не видел Гермиону более разъярённой. Они стояли и пристально смотрели друг другу в глаза, продолжая сражение уже таким образом. Внезапно Поттер схватил девушку за плечи и толкнул назад. Та почувствовала, как спиной ударилась о дверь. Она была уверена, что душа ушла в пятки, когда ощутила губы брюнета, который целовал её с каким-то остервенением и жадностью. Гермионе казалось, что она тает под этими прикосновениями. Одна рука Гарри запуталась в её волосах, а другая обнимала за талию, прижимая девушку к его бедру.

Сначала её руки безвольно повисли, но она очень быстро вернула над ними контроль. Девушка обняла парня, впиваясь ногтями ему в спину и прижимаясь ещё ближе. Его язык коснулся её губ, и он скорее почувствовал, чем услышал, её стон. Дрожащие руки Поттера опустились вниз, пытаясь ещё ближе прижать любимую к себе, после чего взлетели вверх. Держа одной рукой оба запястья, другой он гладил её лицо от скул до шеи. Гермиона чувствовала, что задыхается — ей был просто необходим воздух! Поэтому она отстранилась от его таких восхитительных губ и откинула голову назад, открывая парню доступ к шее. Гарри хорошо помнил её реакцию на его ласки и очень быстро нашел точки, от прикосновения к которым у Гермионы подкашивались ноги.

Она знала, что им необходимо остановиться, но не была уверена, что сможет.

— Гар... Гарри, — простонала девушка. — О, Мерлин, — низкий полустон-полувсхлип сорвался с её губ, когда брюнет добрался до мочки уха. — Гаррииииии! — попробовала она вновь остановить его, сама не желая, чтобы это случилось.

Поттер отпустил её запястья и с трудом оторвался от такой соблазнительной шеи. Подняв голову, он соприкоснулся с ней лбами и тяжело дышал, пытаясь восстановить дыхание.

— Мне жаль, — прошептал Гарри, стыдясь, что позволил своим желаниям выйти из-под контроля.

— Всё в порядке. Я совсем не хотела тебя останавливать, — прошептала в ответ волшебница, чувствуя, что ноги по-прежнему плохо её держат.

— Миона, ты так мне нужна! И мне очень нужно, чтобы ты была в безопасности. Пожалуйста, пойми это! Мы представления не имеем, с чем или с кем столкнулись. — Поттер поднял руку и нежно погладил девушку по бархатной щёчке. — Я знаю, что тебе это не нравится, но я так тебя люблю, что мне невыносима даже мысль, что ты можешь навсегда уйти. Ты должна быть в безопасности, пока я разбираюсь с этим. Я обязан взять ситуацию под свой контроль.

Гермиона вздохнула и прикрыла глаза. Это был удар ниже пояса.

— Гарри, ты лучше, чем кто бы то ни было, должен меня понять. Вспомни, как ты бесился, когда Дамблдор держал тебя в неведении. Как Сириус ненавидел свое заточение в штабе Ордена. Я тоже не могу, Гарри. Я должна участвовать в расследовании. Я буду осторожна и знаю, что вы с Роном сможете меня защитить. Но только не нужно меня запирать. Пожалуйста, — под конец своего эмоционального монолога Гермиона схватилась за мантию любимого, надеясь, что он с ней согласится.

Гарри закрыл глаза, борясь с самим собой. Он знал, что она права. Поттер, как никто другой, понимал, как ужасно себя чувствуешь, когда тебя оставляют в неведении и держат под замком. Парень знал, что если с его любимой что-нибудь случится, то он никогда этого себе не простит. Но ведь это — Гермиона. Вздохнув, он открыл глаза и покорно кивнул. После чего сделал шаг назад, чтобы лучше её видеть.

— Ладно, — ещё раз тяжело вздохнув, согласился Гарри. — Но ты должна нас слушаться и быть очень осторожной. А также беспрекословно отправишься в убежище, если ситуация станет чересчур опасной.

Гермиона почувствовала, как на глаза навернулись слезы — она знала, как трудно далось ему это решение.

— Спасибо, я люблю тебя, Гарри Поттер. — И, привстав на цыпочки, запечатлела на его губах сладкий поцелуй. После чего пригладила ему волосы и отряхнула одежду, чтобы она так явно не показывала, чем они тут занимались. — Ты готов? — спросила она. — Идём к Рону — нам необходимо как можно быстрее закончить сканирование.

— Я только хочу сказать, что ты будешь жить, несмотря ни на что. А теперь, да, я готов. Идём, нас ждёт работа, — на лице Гарри появилось решительное выражение. Гермиона немного посторонилась, пропуская его, и, когда он повернулся к ней спиной, шлёпнула по заднице и рассмеялась, когда парень подпрыгнул.

— Теперь мы квиты.

Рон пробовал не обращать внимания на звуки, доносящиеся из спальни. Сначала он пытался читать бумаги Доннагана, но, когда это не помогло, рыжему пришлось включить колдорадио. Уизли отлично знал, что Гермиона не сможет остаться в стороне, но был уверен, что ей потребуется куча аргументов и доводов, чтобы переубедить Поттера. Если, конечно не воспользуется той самой женской логикой, которую не один мужчина не сможет понять. Рон тоже переживал за подругу, но прекрасно знал, что она — сильная и прекрасно обучена. А теперь они, как никогда, нуждались в её мозгах и умении подмечать мельчайшие детали.

Когда они возникли в дверном проёме, то Рон, бросив один взгляд на друзей, тут же понял, что Гарри побеждён.

— Она воспользовалась женской логикой, чтобы убедить тебя, что ты не прав, дружище? — усмехнулся рыжий и хлопнул Поттера по плечу, подходя к ним.

— Конечно. Наша Гермиона логична, как всегда, — ответил Гарри с видом человека, которого побили. Рон хмыкнул — друг выглядел довольно комично.

Мимо них прошла Гермиона, направляясь в коридор.

— Ох, замолчи, Гарри. Мальчики, хватит стоять без дела — нас ждёт работа. — Это было сказано тем самым тоном, который так был знаком парням со времён школы.

Они переглянулись за её спиной и покорно ответили:

— Да, Гермиона.

Поход от гостиницы до магазина «Всё для зелий» не мог занять много времени, но у Рона с Гарри было нехорошее предчувствие, поэтому они всё время оглядывались и старались не потерять подругу из вида. Вся эта ситуация остро напоминала Гермионе школьные годы: она шла немного впереди, а парни, отставая от неё на шаг, окидывали местность опытным взглядом, выявляя точки предположительной дислокации противника, места, где можно скрыться и уйти с линии лучей заклинаний, а также наиболее выгодные позиции для ответного удара. Они были воинами с детства, и это уже навсегда. Девушка так же, как и мальчики, внимательно смотрела по сторонам и была готова ко всяким неожиданностям. Гарри знал, что Гермиона не была бы собой, если бы вела себя по-другому, но не мог не волноваться за любимую, поскольку знал, что та иногда не видит того, что творится у неё под носом.

Когда Золотое Трио вошло в переулок с волшебными магазинчиками, то у них появилось ощущение дежа-вю — настолько всё напоминало Косую аллею, только поменьше. Вскоре им на глаза попался магазин ингредиентов для зелий, и Гарри немного отстал от друзей, пропуская их впёред.

Рон с Гермионой зашли в магазин и обнаружили, что сейчас они — единственные клиенты. А Поттер, тем временем, остановился перед дверью, снял очки и проверил, надёжно ли чёлка скрывает шрам. Ему не хотелось быть узнанным, и обычно он предоставлял право вести переговоры Уизли.

Брюнет скользнул следом за друзьями и встал в тени этажерки, где его бы никто не заметил, но можно было видеть и слышать всё, что происходило в магазине. Гарри видел, как Рон с Гермионой подошли к прилавку. Оглядывая помещение, Поттер мог сказать, что это самый обычный магазин ингредиентов для зелий. Он не видел ничего незаконного или опасного и не чувствовал ауры тёмного магии. Казалось, это самое обычное и наименее подозрительное место.

Пожилая женщина расставляла товар на полке и обернулась, когда Рон с Гермионой подошли ближе. Она приветливо улыбнулась.

— Добрый день, чем могу вам помочь?

При обыске Рон нашел в вещах Доннагана пропуск на конференцию с колдографией Макса и сейчас протягивал его ведьме.

— Мы хотим узнать — встречался ли Вам этот человек?

И тут на сцену выступила Гермиона, не желая, чтобы продавец стала подозрительной и замкнулась в себе.

— Это наш школьный друг и мы не виделись несколько лет. Недавно мы договорились, что он будет участвовать в проходившей здесь конференции, и мы с ним встретимся, но в назначенное время он не появился, и мы никак не можем его найти.

Ведьма взяла удостоверение и внимательно всмотрелась в колдографию, а затем вернула документ рыжему.

— Нет, мне очень жаль. Я никогда его раньше не видела, — но её улыбка была несколько натянутой, а настороженный взгляд метнулся в сторону входа в подсобку.

Рон нахмурился при виде столь подозрительного поведения.

— Может быть, на прошлой неделе здесь работал кто-то другой, кто мог его видеть? Пожалуйста.

— Нет, я всегда здесь. Я бы запомнила. А теперь, если вы не будете... — но её прервало появление парня лет семнадцати, который вышел из подсобки, держа в руках корзину, полную колбочек.

Рон и Гермиона не могли рассмотреть его лицо, поскольку тот стоял в тени дверного проема, а вот Гарри со своего наблюдательного пункта всё прекрасно видел, и герой магического мира успел заметить шокированное выражение лица юноши, которое моментально сменилось отвращением.

Молодой человек попробовал пройти за прилавок, делая вид, что не обращает внимания на присутствующих в магазине посторонних, когда Рон взял его за руку.

— Только один вопрос, парень. Ты не против посмотреть на колдографию и сказать: не видел ли ты здесь этого человека?

Женщина ощутимо напряглась, но кивнула мальчику, разрешая тому говорить. Он сел на прилавок и вытер ладони о мантию, после чего взял удостоверение с колдографией. Мельком глянув на изображение, парень вернул карточку Уизли.

— Да, он был здесь около недели назад. Покупал какие-то ингредиенты. Но что именно, я не помню.

Гермиона из-под прикрытых ресниц наблюдала за ведьмой и с удивлением отметила, что слова мальчика её взволновали.

— Достаточно, Тони! — прошипела она ему. — Иди и закончи работу.

Тот соскочил на пол и двинулся в сторону складского помещения, которое угадывалось позади прилавка. Гарри наблюдал за парнем, тогда как Рон переключил внимание на волшебницу.

— Мой сын не очень умён. Мне жаль. Именно поэтому я не покидаю магазин. И сомневаюсь, что он, на самом деле, видел вашего друга, — пробормотала ведьма себе под нос, но по её виду было заметно, что она хочет поскорее от них избавиться.

— Ладно, огромное спасибо, что уделили нам время, — Гермиона приветливо улыбнулась, взяла Рона за руку и вывела на улицу, несмотря на то, что тот немного сопротивлялся. Отойдя подальше от магазина и встав так, чтобы их не было видно из окон, они остановились, чтобы дождаться Гарри.

Поттер же тем временем спросил у волшебницы про несколько довольно редких зелий, приобрёл одно обезболивающее и покинул магазинчик. Но, тем не менее, брюнет смог уловить, что пробормотал себе под нос Тони, расставляя колбочки по полкам.

Выйдя из магазина, Гарри огляделся и начал спускаться вниз по улочке, и буквально через полквартала увидел своих друзей, ждущих его в летнем кафе.

— Отлично. Это было любопытно, если можно так выразиться, — начала Гермиона. — Они оба что-то скрывают.

— Я тоже так считаю, — согласно кивнул Рон. — Думаю, что она тоже видела Доннагана, но зачем тогда соврала? Что такого в том, что мужчина зашёл и купил ингредиенты для зелий? Зачем это скрывать?

— Тони не настолько глуп, как нам хотела показать его мать, — сказал Гарри. — Я слышал несколько слов, когда он расставлял товар на полках. Кажется, этот парень не в состоянии справиться с гневом. Я не понял всего, что он сказал, но там было что-то вроде: «все только... продолжится». А когда парень вышел и увидел вас, то был шокирован, а потом... — Поттер замолчал, потому что не мог объяснить увиденное. Гермиона протянула руку и положила ладонь поверх его.

— Что, Гарри?

— У него на лице явственно проступило.... отвращение. Но почему, я не понимаю.

Рон нахмурился и спросил у подруги:

— Гермиона, ты раньше бывала в этом магазине?

— Нет, ни разу. Мне не нужны были зелья. — Девушка пожала плечами.

— Ну, тогда, наверно, он нас узнал. Не каждый день герои войны, прогремевшей на весь мир, посещают магазинчики так далеко от дома. И, вы же знаете, что мы нравимся далеко не всем, — предположил Уизли.

— Возможно. Но в этой женщине тоже есть что-то странное. Она хотела, чтобы мы ушли как можно быстрее — ещё до нашего знакомства с её сыном. Мне кажется, она боялась именно того, что он может нам сказать, — задумчиво произнесла девушка, перед глазами которой предстала пожилая волшебница, которая, как только они показали ей колдографию, занервничала и очень захотела поскорее от них избавиться. Гарри взъерошил свои и без того лохматые волосы и решил подвести итог их вылазке.

— Ладно, думаю, что не будет преувеличением заявить, что там, однозначно, что-то происходит. Уверен, нам нельзя терять этот магазинчик из виду. Возможно, удастся на чём-нибудь их подловить, и тогда они расколятся. — С последними словами у их столика возник официант.

Золотое Трио заказало себе завтрак и продолжило разговор.

— Я хочу вернуться в номер Доннагана. Подозреваю, мы что-то пропустили. А ещё хорошо бы поговорить с портье — может, она видела той ночью кого-то постороннего. Мы знаем, что в комнате присутствовал кто-то третий, но пока не можем этого доказать, — после этой фразы Рона Гермиона вздрогнула, потому что у неё перед глазами тут же прокрутилось воспоминание — что именно тогда произошло. Гарри сжал её ладошку, надеясь участием и молчаливой поддержкой вселить в любимую уверенность.

У них было молчаливое соглашение, что за едой они не говорят о делах, поэтому друзья больше не обсуждали произошедшее, чему Гермиона была несказанно рада. Они с удовольствием болтали на отстранённые темы, а Рон, как обычно, пытался говорить с набитым ртом, за что девушка его упрекала. Расплатившись за завтрак, они молча отправились в гостиницу Доннагана. Каждый погрузился в собственные мысли. Друзья пошли другой дорогой, которая проходила через уникальный квартал, где соединялось маггловское и волшебное. Здесь жили не только маги, но и магглы, которые являлись либо родителями, либо супругами, либо братьями-сёстрами волшебников. Они, конечно же, зависели от электричества, автомобилей и прочей техники. Поэтому здесь магия интегрировалась в технологии. Несколько лет назад группой американских учёных было сделано открытие, позволившее подавить те частицы магического поля, которые выводили из строя всю технику, и теперь волшебники могли легко пользоваться достижениями магглов. В Англии было несколько таких городов, но для магического общества это было, скорее, исключением из правил, чем нормой.

Поскольку это было не официальное посещение, парни сегодня были не в аврорской форме. Зачастую намного проще получить информацию, когда ты не являешься представителем власти — люди проще и быстрее идут на контакт и не следят за каждым сказанным словом. Гермиона взяла Гарри под локоть и положила голову ему на плечо, когда они остановились на переходе в ожидании зелёного сигнала светофора. Краем глаза Поттер заметил что-то мелькнувшее справа от него, и, прежде чем сработала голова, парень послушался голоса интуиции и начал действовать. Он дёрнул Гермиону за руку и крикнул:

— ЛОЖИСЬ!

И тут до них донеслись громкие хлопки: БАМ! БАМ! и над их головами что-то просвистело. Гарри сверху упал на девушку, закрывая собой. Его мантия накрыла Гермиону с головой — на всю одежду парня было наложено несколько простейших заклинаний, защищающих вещи от порчи, дыр и примитивных атакующих заклинаний. Брюнет заметил, что Рон метнулся за стоящий у обочины автомобиль, и услышал, как закричали от ужаса запаниковавшие люди, которые спешно разбегались в разные стороны, чтобы оказаться как можно дальше от опасного перекрестка.

Неподалеку заревел двигатель, и какая-то машина умчалась, взвизгнув тормозами. Гарри поднял голову и быстро огляделся, пытаясь определить место, с которого на них было совершено нападение, но ничего удобного для атаки не увидел. Тогда он снова обратил внимание на пепельно-белую, дрожащую девушку, которая лежала под ним. Поттер наклонился к любимой и прижался своим лбом к её.

— Ты в порядке? — спокойно спросил брюнет, на что Гермиона утвердительно кивнула и обняла любимого за шею, судорожно вдыхая его запах и стараясь успокоить бешено колотящееся о рёбра сердце. Девушка до сих пор не могла прийти в себя. Вот, кажется, они стоят близко-близко друг к другу, всё замечательно — она доверчиво прижимается к любимому, а в следующий момент тот толкает её на асфальт и они оказываются под огнем. Их губы соприкоснулись, моментально заставляя её забыть обо всём — оба отчаянно нуждались друг в друге, чтобы убедить себя, что они живы. Когда пара, наконец, оторвалась друг от друга, то в их глазах светилось знание: это было ещё одно покушение на жизнь доктора Грейнджер.

Поттер встал и, протянув руку, помог девушке подняться. Сжав ладошку любимой, он двинулся в сторону автомобиля, за которым скрылся Рон. Когда они подошли поближе, Гермиона резко выдохнула и, выдернув руку из крепких пальцев Гарри, бросилась к другу. Тот сидел, привалившись к машине, и зажимал плечо, из которого текла кровь, окрашивая пальцы рыжего в ярко-красный цвет.

Рон был немного бледнее, чем обычно, и слабо улыбнулся при виде друзей.

— Как вы оба? — спросил рыжий, болезненно поморщившись.

— С нами все отлично, дружище. А вот что с тобой? — спросил Гарри, заинтересованно разглядывая друга и пытаясь понять — что не так.

— Это было не заклинание, Гарри, — объяснил Рон, пристально наблюдая за другом, на лице которого недоумение довольно быстро сменилось пониманием.

— Ты прав — это не похоже ни на одно из когда-либо слышанных мною заклинаний, — согласно кивнул Поттер.

Тем временем, Гермиона попросила рыжего оставить рану в покое и, порвав мантию на плече, задалась вопросом — что могло стать причиной такого ранения? Как только она заклинанием очистила кожу вокруг раны, то поняла, почему её поразили звуки, которые сопровождали проклятие.

— Это было не заклинание, это были пули. Маггловские пули. Рона подстрелили! — воскликнула девушка, и Трио обменялось хмурыми взглядами. Использование маггловского оружия в магическом мире было делом неслыханным. Конечно, время от времени в руки к какому-нибудь магу попадало огнестрельное оружие, и он ради развлечения и любопытства спускал курок, но ещё никогда маггловское изобретение не использовалось для нападения.

Гермиона продолжила исследовать плечо друга и пришла к выводу, что пуля прошла навылет, не задев кость. Она взмахнула палочкой и пробормотала заклинание, и теперь только наблюдала, как рана на плече Рона медленно затягивается, а на её месте образуется тоненькая розовая кожа.

— Пока мы не вернёмся в гостиницу, это должно помочь. Там мы сможем наложить повязку, пропитанную заживляющими зельми, которые мадам Помфри оставила для меня. Возможно, какое-то время плечо будет болеть и ныть, но не думаю, что выздоровление займет очень много времени, — объявила она рыжему, который, повращав рукой во все стороны, благодарно улыбнулся волшебнице.

— Спасибо, Миона. Теперь я чувствую себя гораздо лучше. — В ответ она улыбнулась другу, но Рон заметил, что её глаза увлажнились, и она выглядела расстроенной.

— Ох, Рон! Если бы пуля прошла на пару дюймов ниже, то задела бы сердце! И тогда ты был бы уже мёртв! — всхлипнула Гермиона и, потянувшись вперёд, порывисто обняла Уизли.

Рон на мгновение побледнел, осознав, что она сказала, после чего успокаивающе погладил девушку по спине, пытаясь заверить подругу, что с ним всё прекрасно, и он верит в гениальные способности Гермионы исправить всё, что угодно.

Гарри стоял немного позади друзей и старательно пытался взять под контроль свои эмоции. Было совершено ещё одно покушение на жизнь любимой, и при этом был ранен его лучший друг. Что бы тогда ни случилось, но они точно подобрались слишком близко к разгадке, иначе бы никто не напал на них среди бела дня в присутствии кучи народа. Но как понять, что из того, что они узнали, важно, а что нет?

Гермиона помогла Рону подняться на ноги, и они встали напротив Гарри, ожидая, что тот скажет.

— Ты уверен, что с тобой всё в порядке? Может, тебе лучше вернуться в гостиницу?

— Всё нормально, дружище. Честно. Нам нужно как можно скорее размотать этот клубок. Пока в наших руках несколько ниточек, но они никак между собой не связываются. Ты ведь понимаешь, что они стремились убить Гермиону? — в голосе Уизли послышался гнев.

— Я знаю, — голос Поттера звучал ровно. — Если ты готов, идём, а то вокруг уже собирается толпа, и у нас не очень много времени, пока Кейдж не узнает о том, что произошло.

Они свернули в небольшой переулок и наложили на себя отвлекающие внимание чары, чтобы люди их не преследовали. Гермиона прижалась сбоку к Гарри — его рука крепко обнимала девушку за талию, а с другой стороны от неё шёл Рон, и её плечо периодически задевало его руку. Они играли роль её телохранителей, и волшебница знала, что теперь никакие её слова не смогут на это повлиять.

Когда они оказались на крыльце гостиницы Доннагана, Рон заглянул внутрь, оглядывая лобби на предмет скрытой опасности, а Гарри тем временем стоял немного позади девушки и зорко оглядывал улицу, в любой момент готовый к нападению. Уизли, не заметив ничего подозрительного, махнул рукой, и они вошли в тихое и пустое лобби, где в воздухе витало что-то неопределённое и настораживающее. Поттер отпустил талию Гермионы и настороженно оглядывал помещение. Все трое уже успели достать палочки и теперь медленно и осторожно продвигались вперёд — Гарри впереди, потом Гермиона, а сзади их прикрывал Рон.

Когда Золотое Трио подошло поближе к стойке портье, то они не увидели ничего необычного, пока Рон с высоты своего роста не заметил то, что находилось за стойкой. Его громкое проклятие заставило Гарри с Гермионой проследить за взглядом друга. На полу, скрючившись в неестественной позе, лежала портье. Рон был уже рядом с ней и проверял пульс, после чего поднял глаза на друзей и медленно покачал головой:

— Она мертва.

Не было крови, никаких смертельно опасных повреждений, ничего необычного, и, если бы не тело, которое изогнулось под неестественным углом, то могло показаться, что женщина просто заснула. Гермиона взмахнула несколько раз палочкой и под внимательными взглядами парней просканировала жертву и помещение на наличие применяемых заклинаний.

— Я ничего не нашла. Может быть, у неё случился сердечный приступ или что-то в этом роде? — несколько нерешительно произнесла волшебница, зная, насколько неправдоподобно звучит это объяснение. В таком возрасте ведьмы не умирали от сердечных приступов — она была слишком молода, и, скорее всего, лет на пять старше самой Гермионы. Девушка тяжело вздохнула: — Ладно, попробую еще раз.

Теперь волшебница копнула глубже, пока не натолкнулась на пугающе знакомый фон. Здесь использовали очищающие чары — в этом девушка была уверена. И она знала только одно заклинание, которое без видимых повреждений и ран оставляет после себя мёртвое тело. Вздрогнув при этой мысли, она продолжила поиски, пока не наткнулась именно на то, чего боялась.

Гарри пристально следил за работой любимой и заметил, что та замерла на месте, а в её глазах плескалось неверие пополам с обречённостью. Подойдя к девушке, он поднял её, как пушинку, и посадил на стул портье. Убрав выбившиеся непослушные прядки за уши, Поттер повернул её за подбородок, заставляя тем самым посмотреть себе в глаза.

— Миона. Что ты нашла?

— Это… только является мм… — волшебница громко сглотнула и нервно хихикнула: — Здесь вновь использовали очищающее заклинание. Она умерла не от сердечного приступа. Они хотят, чтобы мы так думали, но это не так.

Рон задумчиво посмотрел на подругу, после чего перевел взгляд на тело.

— Но тогда какое… — его глаза округлились, и на лице возник ужас, когда рыжий понял, какое заклинание действует именно так. Гермиона вздохнула и подтвердила то, о чём они все трое подумали, но боялись произнести вслух, будто тогда случится нечто непоправимое и пути назад не будет.

— Её убило смертельное проклятие. Сначала наложили Аваду Кедавра, а потом сверху — чистящее заклинание, — она устало откинулась на спинку стула и прикрыла глаза — всё происходящее не нравилось девушке всё больше и больше, и она очень боялась появления нового Тёмного Лорда и новой войны.

Гарри длинно и витиевато выругался, с силой сжимая спинку стула, на котором сидела Гермиона. Смертельное проклятие не использовали с конца войны. Как говорит аврорская статистика, Империус — это единственное Непростительное, применение которого время от времени встречалось, но такие случаи были редкими.

Странный возглас Рона заставил Гермиону открыть глаза. Рыжий смотрел на что-то на столе, и Гарри в мгновение ока оказался рядом с другом.

— Что? — встревожено спросила девушка и, встав, подошла к друзьям, остановившись рядом с Поттером. Тот просто указал ей на столешницу, и девушка увидела, что именно привлекло их внимание — там красовалась выжженная Чёрная метка, точно такая же, как и на кровати в её номере.

— Ладно, — констатировал Уизли, — думаю, теперь мы хотя бы можем быть уверены, что это не просто совпадение.

Найденные Чёрная Метка и след смертельного проклятия вызвали смятение в умах Золотого Трио. Гарри знал, что Рон разрывается между необходимостью сообщить инспектору Кейдж и желанием этого не делать. В обычной ситуации они, не колеблясь, поставили бы в известность Аврорат, но только не сейчас. Да, у Гермионы было алиби, ведь она всё это время была с ними, но парни подозревали, что это вовсе не помешает Кейдж заявить, что они просто прикрывают подругу. Рон резко потёр лицо ладонями и, глубоко вздохнув, посмотрел на друзей.

— Так, и что мы будем делать?

Девушка сидела на стуле с отсутствующим видом. Гарри знал, что у них очень мало времени, и решил рискнуть, хотя это и могло обернуться неприятностями.

— Полагаю, нам нужно уходить. Прямо сейчас. Кейдж не должна знать, что мы здесь были, иначе вплотную займется Гермионой. Я думаю, что инспектор не станет рассматривать всерьёз алиби, которое подтвердим мы с тобой, и скажет, что мы просто прикрываем друг друга. К тому же, если сейчас её оповестить, то нам придется рассказывать не только о применении смертельного проклятия, но и о заклинании очистки, а так же о работе над ним Доннагана, и о стрельбе... — Он замолчал, подумав, что не стоило лишний раз напоминать любимой о всех злоключениях, но, посмотрев на девушку, с облегчением заметил, что та ушла в собственные мысли и слушает его только краем уха. В отличие от Рона, который бросил на друга пронзительный взгляд. — Видишь ли, Кейдж больше ничего не нужно, чтобы подозревать Гермиону, и мы не будем давать инспектору лишние поводы для её ареста.

Девушка кивнула и в волнении закусила нижнюю губу.

Рон стоял около трупа и, засунув руки в карманы, переводил взгляд с лучшей подруги на мёртвого портье.

— Ладно. Но нам стоит вернуться в Министерство. Следует поговорить с Кингсли — объяснить ему ситуацию, и нам не помешает надёжное прикрытие и поддержка. Возможно, он сумеет связаться с начальником канадского Аврората и Кейдж отстранят от этого дела. Тогда расследование пойдёт куда быстрее и нам не придётся на каждом шагу оглядываться на эту женщину.

Гарри согласно кивнул и протянул руку Гермионе, чтобы помочь ей подняться.

— Отлично. Уходим через запасной выход и аппарируем в нашу гостиницу. Здесь нас никто не должен видеть. Думаю, тело скоро найдут и сообщат аврорам.

Золотому Трио повезло, что всё это время в лобби никто не входил, поэтому они без свидетелей покинули гостиницу через запасной выход и аппарировали в свой номер. Гарри наложил на комнаты защитные и отвлекающие чары, чтобы до поры до времени их никто не потревожил.

Рон выглядел ещё бледнее, чем раньше, и, без сомнения, нуждался в заживляющих зельях. Гермиона усадила рыжего на ближайший стул.

— Сядь. Я сейчас принесу всё необходимое. — Уизли слабо, но с благодарностью, улыбнулся подруге и повернулся к Поттеру.

— Извини, дружище. Не уверен, что гожусь для межконтинентального аппарирования.

— Не переживай. Мионе тоже необходима передышка. Сейчас она сделает тебе перевязку и мы все немного отдохнём. Не думаю, что Кейдж заявится к нам сегодня — там не осталось наших следов и вряд ли есть свидетели. Инспектор, конечно, постарается связать новое убийство с нами, но ей необходимо собрать доказательства, — заверил Гарри своего друга.

Гермиона появилась на пороге комнаты, вручила Рону две бутылочки с зельями и, проследив, чтобы тот всё выпил, подтолкнула к спальне.

— Давай, Рон, сделаем тебе повязку, а потом ты поспишь. И скоро будешь, как новенький.

— Да, Миона.

Спустя пару минут всё было сделано, и рыжий расслабленно откинулся на подушки. Когда подруга выходила, он окликнул её со шкодливой улыбкой, достойной близнецов:

— Вы — два сумасбродных ребёнка, ведите себя прилично.

— Ох, кто бы говорил! — воскликнула Гермиона и закатила глаза, после чего захлопнула дверь.

Гарри хихикнул, видимо, услышав замечание друга.

— Не поощряй его!

— Хмм, брось, Миона, он сказал это специально, чтобы ты не решила полечить его ещё чем-нибудь, — улыбнулся Поттер и, притянув девушку за талию, обнял.

— Я знаю, и люблю его за это. Но, вообще-то, не стоит одобрять подобное поведение. — Она положила голову ему грудь и внезапно зашипела, почувствовав вспышку боли в правой руке.

— Что? — встревоженно спросил парень. Девушка подняла руку и увидела содранную кожу на тыльной стороне ладони. Видимо, она поцарапалась, когда упала на тротуар, и сейчас, задев мантию Гарри, рана дала о себе знать.

— Ничего страшного. Просто царапина, — заверила она любимого и улыбнулась.

— Мне жаль. Может, у тебя ещё есть какие-нибудь травмы?

— Нет, только несколько синяков и ссадин, но, думаю, что это хорошая альтернатива пулевому ранению.

Гарри аккуратно взял её правую руку и развернул, чтобы увидеть ссадину. Спустя мгновение девушка почувствовала тёплое покалывание на коже, когда он поцеловал ладонь.

— Мне это совсем не нравится. Я думал, что мы давным-давно разобрались с нападениями Пожирателей, Чёрными Метками и убийствами, а оказалось, всё опять вернулось. Это не должно повториться. — В его глазах светились вина и горечь.

Она ненавидела, когда любимый брал на себя ответственность за всё плохое, что происходит в мире. Гарри так мало радовался мирной жизни, и это было несправедливо. Он по-прежнему бережно держал её правую руку, и тогда девушка левой откинула непослушную чёлку со лба парня, после чего обвела контур шрама.

— Это не твоя ошибка. Неважно, почему всё это случилось… ты здесь не при чём. — Она видела, как от этого прикосновения Гарри прикрыл глаза и наслаждается, ощущая её пальчики на своей коже. — Мальчик-Который-Выжил, Избранный, этот шрам. Это всё ненастоящий ты, это не определяет твою судьбу. Ты не должен чувствовать ответственность за то, что произошло.

Он наклонил голову немного ниже, плотнее прижимаясь к её пальцам. Гарри никогда и не единой душе не говорил, даже Гермионе, что никому, кроме неё, он не позволял прикасаться к шраму.

Парень и сам не знал, когда понял, что она — единственная, которая смотрит на него, но видит не героя магической Британии, а Гарри, просто Гарри — человека в тени этого шрама.

Глубоко вздохнув, Поттер ответил на её проникновенный монолог:

— Как ты можешь такое говорить? Это ведь Чёрная Метка. Я должен был с этим покончить. Это моя обязанность.

— Ты действительно с этим покончил. И не важно, что происходит сейчас: что-то новое, или подняли голову последователи предыдущего культа, или что-то ещё — вариантов миллион. Ты закончил войну, Гарри. Ты убил Волдеморта и победил его Пожирателей, прекратив террор и убийства. Ты лучше, чем кто бы то ни было, знаешь, что такое тьма и свет. Но ты не можешь нести ответственность за всё зло в мире.

Он согласно кивнул, уступая ей и её доводам, но оба знали, что парень всё равно будет нести это бремя на своих плечах. Гермиона привстала на цыпочки и поцеловала шрам. Гарри положил руки ей на бёдра, притягивая волшебницу ближе, и, наклонившись, поцеловал такие желанные губы. Они утонули в головокружительно-сладком поцелуе, забыв о времени и полностью растворившись друг в друге. Когда парень оторвался от любимой ведьмы, то заметил, что та выглядит уставшей, и, обняв её за талию, повёл в спальню.

— Пойдем, тебе нужно лечь и отдохнуть — последние дни были слишком напряжёнными.

— Только, если ты ко мне присоединишься, — улыбнулась девушка и прижалась к нему покрепче.

— Чтобы я отказался провести ночь с Гермионой Грейнджер? Никогда! — Гарри проказливо улыбнулся и, подхватив любимую на руки, отнёс в постель.

— Подожди, тебе нужно принять зелья, но их больше не осталось... — заметил Поттер, оглядывая тумбочку в поисках колбочек.

Девушка махнула рукой, прерывая парня, и откинулась на подушку.

— Всё хорошо. Рону они сейчас нужнее, чем мне. — Гермиона видела, что любимый собирается протестовать, но не дала ему и слова сказать: — Когда мы будем в Лондоне, я наведаюсь к мадам Помфри и возьму ещё зелий. А прямо сейчас я хочу спать и, желательно, рядом с тобой. — И, пронзив его взглядом, который пресёк все попытки Гарри поспорить или переубедить её, девушка скинула туфли и завернулась в одеяло, а потом похлопала по кровати, призывая его присоединиться.

Поттер покачал головой и, сняв мантию, улёгся рядом, чтобы вновь стать для неё тёплой подушкой. Чему был только рад.

Стук в дверь прервал их приятную дрёму, заставляя медленно вернуться к действительности. Распахнув глаза, парочка увидела, как повернулась ручка, а в двери показалась рыжая голова Рона, который прикрывал глаза рукой.

— Вы прилично выглядите? — спросил Уизли насмешливым голосом, и в него тут же попала подушка, метко брошенная Гермионой, чего он, естественно, видеть не мог.

— Рональд! Уверена, что ты чувствуешь себя просто отлично, раз умничаешь, — воскликнула волшебница, сверкнув глазами, но, тем не менее, не желая отрывать голову от такой родной, тёплой и безопасной груди.

— Миона, думаю, что даже на смертном одре я не прекращу умничать, — усмехнулся рыжий и подмигнул подруге, потому что прекрасно знал, как она отреагирует на эту небольшую шутку.

— Что правда, то правда. Ты неисправим.

Гарри протянул руку, пытаясь нащупать очки, которые лежали на тумбочке, после чего сел и уставился на друга, который так бесцеремонно их разбудил.

— Какого чёрта вы так шумите?

— Извини, дружище. Но сейчас в Лондоне около десяти утра, работа в Министерстве кипит, а Кингсли на месте. К тому же, не стоит искушать судьбу и давать шанс нашему «любимому» инспектору. Нам нужно попасть в Британский Аврорат, помнишь? — в голосе Рона слышалась озабоченность.

Поттер согласно кивнул.

— Дай нам пять минут, и мы будем готовы.

Рон кивнул и закрыл за собой дверь.

— Солнышко, ты проснулась? Готова к путешествию? — спросил Гарри, посмотрев на Гермиону, которая закуталась с головой, явно не желая никуда идти.

— Нет, — простонала волшебница из-под одеяла и, приоткрыв один глаз, посмотрела на любимого. — Может, останемся тут навсегда?

— Не уверен, что мечтаю провести всю жизнь в Канаде, живя в гостиничном номере. Вставай, нам пора идти.

Девушка протестующее застонала, но поднялась. Через несколько минут пара вошла в гостиную, где их ждал Рон, готовый отправиться в путь.

— Итак, ты уверен, что сможешь аппарировать с нами обоими? — спросил рыжий с некоторым беспокойством.

Гарри на мгновение задумался и взлохматил волосы — этот вопрос ни разу не приходил ему в голову.

— Хм… ладно, по правде говоря, я никогда не аппарировал на такие расстояния с двумя людьми, но думаю, что всё получится. Сомневаюсь, что это отличается от обычной, ежедневной аппарации, ведь так?

— Всё будет отлично, Гарри. Мы тебе доверяем, — успокаивающе объявила Гермиона, положив руку ему на плечо.

Поттер благодарно улыбнулся волшебнице и, притянув её поближе, обвил руку девушки вокруг своей талии. Она решила немного это подкорректировать и скользнула рукой ему под мантию, пробираясь туда, где потеплее, и прижималась к любимому как можно плотнее. Гарри кивнул Рону и, крепко взяв его за руку, аппарировал вместе с ними в Министерство магической Британии.

Гермионе никогда не нравилась аппарация — ей казалось, что её сжимают, стараясь протащить сквозь узкую трубку, отчего желудок выделывал чрезвычайно неприятные кульбиты, а ноги подкашивались. Но сейчас мысль о том, что она аппарирует над океаном, заставила позабыть обо всех неприятных ощущениях. Правда, когда девушка открыла глаза, перед ними все крутилось с неимоверной скоростью, к горлу подступила тошнота и никак не получалось вдохнуть. Спустя пару секунд она всё-таки пришла в себя и обнаружила, что Гарри благополучно перенёс их в кабинет Кингсли, где сейчас находились несколько человек, которые с интересом разглядывали Золотое Трио. Бруствер, Тонкс, Грюм и Люпин смотрели на них со смесью любопытства, радости и надежды. Рон уже обменивался рукопожатиями со всеми присутствующими, но Поттер не двигался, поддерживая Гермиону и ожидая, когда та окончательно опомнится.

— Ты как, солнышко? — тихо спросил он.

— Теперь прекрасно, — улыбнулась девушка и только сейчас заметила, что они слишком близко прижимаются друг к другу. Немного покраснев, волшебница вытянула руку из-под мантии Гарри и, подняв глаза, увидела понимающую усмешку Тонкс. Поттер положил ладонь на спину любимой, вовсе не собираясь смущаться, и подтолкнул её к столу.

— Рада видеть вас обоих! — воскликнула метаморфиня и крепко обняла подругу. — Как ты? Кажется, последняя пара дней у тебя была очень насыщенной. — Она даже не старалась замаскировать двойной смысл своих слов.

— Всё хорошо, Тонкс. — ответила Гермиона. — Но будет ещё лучше, когда мы со всем этим разберёмся.

Метаморфиня склонила голову и тихо, чтобы никто больше не услышал, прошептала:

— Поговорим между нами, девочками, чуть позже, сестрёнка.

Гермиона сделала вид, что не обратила внимания на слова Тонкс, но задалась вопросом — неужели всё так очевидно?

Когда все расселись вокруг стола, рука Гарри небрежно легла на спинку её кресла. Наконец разместившись, Золотое Трио начало рассказывать о последних событиях и происшествиях. Закончив, все трое замерли в ожидании, что им скажут друзья-коллеги.

— Мордред и Моргана, Гарри. Не могу сказать, что согласен с тем, как вы действовали, но прекрасно понимаю, почему вы так поступили, — начал Кингсли, мельком взглянув на Гермиону. — Но, как бы то ни было, сделанного — не воротишь. Я поговорю с начальником канадского Аврората, чтобы он обратил особое внимание на это дело и поведение инспектора. Думаю, стоит им сообщить, что с таким они ещё ни разу не сталкивались.

Гермиона взглянула на любимого и прочитала в его взгляде, что он по-прежнему винит себя, хоть и старается спрятать это чувство поглубже.

— Простите. Я думал, что всё закончилось.

— Гарри! Ты ведь не думаешь, что виноват? Это не так! — воскликнул Люпин, который до этих пор сидел молча.

— Да, именно так я и думаю, Ремус. Это — Чёрная метка. Его Метка! Значит, я за это отвечаю. — Ни один мускул не дрогнул на лице Поттера, но голос просто вибрировал от волнения, раздражения и горечи. Парень не понимал, почему всем нужно объяснять такую простую вещь . Это его вина, только его, а платить приходится окружающим. Прикосновение к руке вернуло Гарри к реальности и, подняв голову, он заглянул в любимые глаза цвета шоколада. И тут же почувствовал раскаяние — он думает совсем не о том.

Поттер снял очки и на мгновение сжал пальцами переносицу, стараясь сосредоточиться на главном.

— Послушайте, нам нужно выяснить — кто хочет убить Гермиону и почему.

— Правильно, парень, — прорычал Грозный Глаз. — Хотя, возможно, кто-то оставляет Чёрную Метку, считая, что это весело.

Кингсли задумался над предположением Грюма.

— Я думаю, лучше всего было бы оставить Гермиону здесь, но, боюсь, что это уже невозможно. Иначе инспектор постарается повесить на неё вообще всё. — Бруствер махнул рукой, не давая одной из самых умных волшебниц и рта раскрыть. — Я собираюсь договориться с их главным, чтобы нам позволили провести собственное независимое расследование. И уверен, он согласится, что мои сотрудники не в состоянии работать с Кейдж из-за личной неприязни. Тем не менее, они смогут задавать вам вопросы, но при условии, что инспектор не будет допрашивать доктора Грейнджер в одиночку. Лучше всего, если на все её вопросы станете отвечать только вы двое, — Кингсли указал на парней. — Если их не устроят выбранные нами специалисты, то я предложу прислать для расследования ещё кого-нибудь из наших. Если через два дня Кейдж не представит других подозреваемых, помимо Гермионы, то работать мы будем абсолютно независимо друг от друга. Но при этом канадской стороне расскажут об очищающем заклинании, которое применяется для маскировки Непростительных, и никто, кроме доктора Грейнджер, не может обнаружить следы. Кроме того, мы позволим применить легилименцию к Гермионе, чтобы они убедились, что в комнате присутствовал кто-то третий. Возможно, тогда они постараются найти хоть каких-нибудь свидетелей. После чего инспектор Кейдж и ее начальство могут делать с этой информацией всё, что угодно. — Кингсли отпил воды и продолжил: — Если хотите, я могу отправить с вами ещё пару человек. Два дня назад Люпин и Тонкс рвались к вам на помощь, но, всё-таки, мне кажется, пока не стоит. Чем малочисленнее группа, тем она мобильнее.

Рон согласно кивнул.

— Спасибо за предложение, но, думаю, пока они просто хотят нас напугать. Уверен — именно поэтому применялось маггловское оружие, а не проклятия. К тому же, нам стоит работать тихо, не раздражая лишний раз Кейдж, и почаще пользоваться мантиями-невидимками. Кроме того, нужно составить список всего, что мы видели, слышали и в чём участвовали, после чего из кусочков попробовать собрать единую картинку. Конечно, сейчас Гермиона — единственный человек, который сумеет обнаружить стёртую тёмную магию, что делается её чрезвычайно опасной для нашего неизвестного маньяка, но мы с Гарри сможем её защитить. Кстати, думаю, нам стоит начать с магазина «Всё для зелий» — мать с сыном ведут себя очень подозрительно и могут что-то знать.

Кингсли задумчиво кивнул и попросил, чтобы ему ежедневно докладывали обо всех изменениях в деле. Совещание подошло к концу, и собравшиеся стали расходиться. Гарри с Роном решили заглянуть домой, чтобы взять всё необходимое для расследования и сменную одежду, и в этот момент к ним подошла Тонкс.

— Отлично! Пока вы ходите, я поболтаю с Гермионой, — и прежде, чем та успела возразить, её вытащили из кабинета. Поттер проводил любимую сочувствующим взглядом и, встревоженный, повернулся к другу.

— Это нехорошо.

Тонкс крепко держала Гермиону за локоть и выпустила только в тот момент, когда за ней захлопнулась дверь её кабинета. Метаморфиня выдвинула стул, жестом пригласив подругу сесть, навесила звуконепроницаемые чары и заклинание против подслушивания, после чего требовательно уставилась на девушку, сверкая хитрыми глазами.

— Расскажи мне! Когда?! Как?! Ты и представить не можешь, как я рада, что вы двое перестали ходить вокруг да около и, наконец-то, вместе!

У Гермионы от этого непрекращающегося потока вопросов закружилась голова. И как только Нимфадора поняла, что их с Гарри отношения изменились?

— Как... как ты догадалась?

— Ох, это поймёт любой, у кого есть глаза. Вы танцевали друг вокруг друга целую вечность. И, кроме того, ты обнимала его за талию под мантией, а друзья так не поступают. Следовательно, вы перешли на следующую ступень отношений. Всё ясно, как день, — Тонкс довольно улыбалась — как кошка, наевшаяся сметаны.

Гермиона изумлённо замерла. Подруга сделала выводы только на основании того, куда она поместила руку при аппарации? Это просто нелепо. Но, чем больше девушка об этом думала, тем больше смысла было в словах метаморфини. Спрятав лицо в ладошках, она застонала:

— Неужели это так заметно? Мы с ним даже не обсуждали — как рассказать всем нашим близким и друзьям. Не то, чтобы я собиралась это скрывать, но такого не ожидала.

— Не волнуйся. Как я уже сказала, всё это очевидно для тех, у кого есть глаза. И имела в виду женщин. Сомневаюсь, что кто-то ещё был таким же наблюдательным. Мужчины могут быть довольно невнимательными, когда дело касается чувств, — заверила Тонкс молодую волшебницу. — Теперь, когда мы с этим разобрались, расскажи — когда, наконец, до вас дошло?

— Пару дней назад. Я призналась себе, что долгие годы любила Гарри, но старалась даже не думать об этом, потому что очень боялась потерять его дружбу. Ну и, кроме того, меня пугала возможная реакция Рона. Как оказалось, Гарри боялся того же самого. Но когда я чуть не умерла, все эти страхи показались нам... бессмысленными. И мы оказались правы, Тонкс! Никогда не разрешала себе даже мечтать о Гарри, но даже если бы и мечтала — на самом деле всё получилось намного ярче и естественнее. — Гермиона улыбнулась, закрыв глаза. Разговор её смущал, но, тем не менее, она была благодарна миссис Люпин, что может хоть с кем-то поговорить на эту тему.

Глаза Тонкс сияли — метаморфиня была рада за своих друзей.

— Замечательно! Если кто и заслуживает счастья, то именно вы двое. Мы ждали этого целую вечность. Рем был уверен, что вы будете вместе сразу, как закончится война, тем более, что после решающего сражения, пока ты выздоравливала, Гарри не отходил от тебя ни на шаг. Но, как оказалось, вы так и не смогли разглядеть своё счастье под собственным носом. Кстати, мы так и не поняли — почему. Знаешь, вы оба такие глупые!

Гермиона рассмеялась.

— Да, мы всё понимаем и признаем свою глупость. А ещё собираемся как следует наверстать упущенное, — с озорной ухмылкой заявила она, весело сверкнув глазами.

— Вот проказница! Знаешь, ты будешь просто обязана мне всё-всё рассказать во всех подробностях! — требовательно заявила Тонкс.

— Посмотрим, — единственное, что смогла выдавить девушка на такое заявление. — Думаю, что мальчики уже вернулись, но мне нужны кое-какие зелья, и я хочу сходить за ними к мадам Помфри. Ты не возражаешь, если я воспользуюсь твоим камином?

— Конечно, нет. А я пойду и скажу им, что ты скоро будешь.

Рон и Гарри действительно уже вернулись и беседовали о чём-то со знакомым аврором, когда Тонкс зашла в кабинет. Она была похожа на чрезвычайно довольную и сытую кошку. Уизли заметил, как, завидев приближавшуюся метаморфиню, его друг судорожно сглотнул.

— Гермиона отправилась через камин за зельями к мадам Помфри и скоро будет, — громко сказала миссис Люпин, после чего нагнулась и прошептала так тихо, чтобы её слышал только Поттер: — Ты потерял столько чёртового времени, Гарри! — а потом резко развернулась на пятках и подошла к мужу. — Время платить, милый. По моим подсчётам, ты мне должен триста двадцать галлеонов.

Мальчик-Который-Выжил застонал и спрятал лицо в ладонях, а Рон захихикал.

— Ты попал, друг мой. Когда об этом узнает Гермиона, то будет шипеть не хуже разъярённой кошки.

Лунатик понял, что имела в виду жена, и посмотрел на сына своих друзей с широкой улыбкой.

— Поздравляю, Гарри! Я так рад за вас обоих! Хотя, если бы ты сообразил поцеловать свою лучшую подругу несколько лет назад, то сейчас мне бы не пришлось отдавать честно заработанные деньги.

— Спасибо, Ремус. — застенчиво улыбнулся Поттер, и в этот момент в офис впорхнула Гермиона, которая тут же остановилась, поскольку взгляды всех присутствующих скрестились на ней. Обменявшись смущенными улыбками с Гарри, девушка заметила победный взгляд Нимфадоры.

— Тонкс! — воскликнула девушка. — Неужели ты не могла подождать, пока мы уйдём?

— Не расстраивайся, Гермиона. Как вернётесь в Англию, приглашаю тебя на завтрак, чтобы отметить мой выигрыш.

— Выигрыш? О чём ты? — удивленно спросила та — происходящее ей явно не нравилось.

Поттер оказался около любимой в мгновение ока.

— Прости, солнышко, я ничего не мог поделать.

Ремус подошел к девушке и, по-отечески обняв, поцеловал в щёку, повторив те же слова, что сказал Гарри. Кингсли и Грюм кивнули, и, возможно, Гермионе померещилось, но Грозный Глаз ей подмигнул.

— Ладно, нам пора идти. Спасибо всем за помощь и поддержку. — Гермиона обняла Тонкс и встала рядом с парнями, демонстративно обняв любимого за талию под мантией и обменявшись проказливыми улыбками с миссис Люпин. Одной рукой Гарри притянул девушку ещё ближе, другой взял Рона за плечо, и Золотое Трио исчезло.

Трио очутилось посреди спальни Гарри и Гермионы в их номере. Друзья Поттера чувствовали, что очень устали — две аппарации на такое расстояние выпили все силы, и они просто валились с ног.

Гарри заметил, что любимая буквально в него вцепилась, а рыжий рухнул на ближайший стул.

— Кажется, вы немного устали, — сказал Поттер, наблюдая за друзьями, и тут же заметил, с каким отвращением посмотрел на него Рон.

— Извини. Но мы не такие сильные волшебники, чтобы аппарировать через океан, будто это лужа на дороге, — парировал Уизли, и в его голосе звучала только усталость.

Гермиона возвела глаза к потолку и, стянув мантию, отправилась к туалетному столику, чтобы выставить бутылочки, полученные от мадам Помфри.

— Не забудь перед сном принять вот эти зелья. — Девушка протянула другу две колбочки, на что он тут же поморщился, представив, что ему вновь придётся пить эту гадость.

— Знаю, знаю. Все выпью, хотя и не хочется, — покорно кивнул рыжий и, поднявшись со стула, пошёл в свою спальню. — Я хочу принять душ, а потом, может, сходим поужинать? Очень есть хочется.

— Конечно, Рон, — согласился Гарри и встал рядом с Гермионой так, чтобы они оба отразились в зеркале. Прижав затылок девушки к своему плечу и обняв за талию, парень почувствовал, как она на него откидывается, а её мышцы, наконец, расслабляются. Вот любимая прикрыла глаза и положила ладошку поверх его рук, а с её губ сорвался едва слышный вздох.

— Как ты себя чувствуешь? — шёпотом спросил Поттер.

— Хорошо. Только голова немного болит, вот и всё. — Она сильнее сжала ладошками его руки, которые тут же поднялись и прикоснулись к её вискам. — Наверно, это из-за аппарации. Сейчас выпью зелья и всё будет хорошо. — Гермиона открыла глаза и тут же встретила пристальный взгляд Гарри.

— Я просто волнуюсь за тебя, Миона. Пожалуйста, не скрывай от меня ничего.

Та медленно кивнула и расслабилась, позволяя беспокойству её покинуть.

— Я уверена, мы всё уладим.

Почувствовав, что она вновь напряглась, Гарри опять притянул девушку к себе и крепко обнял, уткнувшись носом ей в шею. Гермиона посмотрела в зеркало, где отразился лохматый чёрный затылок, а рядом с ним — её бледное и уставшее лицо, а комнату и вовсе было не разглядеть, потому что всё утонуло в тени. Она знала, что для большинства людей Гарри Поттер был загадкой и легендой, но только не для неё. Для неё он всегда был просто Гарри, её Гарри.

Не отрываясь от её шеи, Поттер слегка повернул голову, и на волшебницу уставились два блестящих зелёных глаза, таинственно мерцавших за стёклами очков, после чего он вновь обратил внимание на шею, только теперь девушка чувствовала обжигающее дыхание на коже, за которым последовал поцелуй. Нетерпеливо убрав завитки волос, он вновь припал губами к шее, и Гермиона почувствовала, как тело пронзила волна сладкой дрожи. Девушка наклонила голову, приглашая не стесняться, и застонала.

Гарри наслаждался «побочным эффектом» их изменившихся отношений. Гермиона была мозговым центром их «приключений» в школе, а потом, когда они начали работать в Аврорате, в случае особо опасных операций они с Роном часто обращались к ней за помощью. Она разрабатывала планы, просчитывала варианты развития событий, заботилась о путях отходах, решала когда, где и во сколько нужно совершить то или иное действие. У Гарри была сила, а у неё — контроль над ситуацией. Но сейчас всё контролировал он. Одно прикосновение, и Гермиона покорно позволяет ему делать с ней всё, что угодно. Это распалит, кого хочешь. Парень быстро расстегнул несколько верхних пуговичек, почти обнажая плечо. Он начал медленно, пробуя на вкус, дразня языком, целовать её, перейдя от чувствительной точки за ухом вниз, к ключице, выглядывающей из-под воротника рубашки. А когда услышал её грудной стон, то остановился, довольно улыбаясь.

— Гарри, — Кажется, Гермиона, наконец, смогла вернуть себе голос, но он был хриплым, — Ты играешь не по правилам.

— Не могу остановиться, когда дело касается тебя, — усмехнулся тот, и девушка повернулась в кольце его рук, оказавшись к нему лицом. Мальчик-Который-Выжил-И-Наконец-Стал-Мужчиной задался вопросом: знает ли она, что мозговой центр сейчас — он, но зато сила — на её стороне.

Гермиона обняла его за талию, прижимаясь как можно крепче, и положила голову на грудь. Все, чего ей сейчас хотелось — чтобы хоть на несколько часов они забыли про очередную угрозу миру и растворились друг в друге, отдавшись страсти.

— Рон скоро выйдет, да? — её голос звучал глухо.

— Да, солнышко. — Гарри поцеловал любимую в макушку и отстранился. — Как насчёт того, чтобы ты немного отдохнула, а я пока сбегаю — принесу чего-нибудь поесть, и нам не придётся потом никуда идти.

— Отлично. Я пока приму ванну, выпью зелья и немного полежу. К тому времени, как ты вернешься, мы с Роном будем чувствовать только голод, — волшебница улыбнулась и подмигнула парню.

— Хорошо, тогда я пойду, предупрежу Рона, что ухожу, и отправлюсь в магазин. Есть какие-нибудь пожелания?

— Нет, ты в курсе, что мне нравится. — Она тут же пожалела о своих словах и бросила предупреждающий взгляд на Гарри, но тот решил не обращать внимания.

— Пока не всё, но я планирую это исправить. — И прежде, чем она смогла ему ответить, он выскользнул из спальни, оставив девушку бормотать себе под нос.

— Ну, погоди, Гарри Поттер, и ты узнаешь всё в подробностях и с непередаваемыми ощущениями, — заявила она своему отражению в зеркале и решительно направилась в ванную в надежде смыть с себя все порочные желания.

Гостиница обеспечивала небольшой набор самых необходимых туалетных принадлежностей, и, тихо напевая, Гермиона начала выбирать нужные ей баночки. После чего зашла в ванную и включила воду, потом вернулась в спальню к туалетному столику, чтобы оставить на нём заколки для волос. Вытащив их, она аккуратно и бережно начала расчёсывать густые и непослушные кудри, когда её внимание привлёк посторонний звук в гостиной. Она замерла, но шум воды заглушал всё остальное. Волшебница знала, что если бы это вернулся Гарри, то он бы непременно подал голос. Пожав плечами, она снова занялась волосами, когда внезапно поняла, что вода уже льётся через край ванной. И стоило ей сделать шаг в сторону, как зеркало разлетелось на тысячи осколков.

Гермиона почувствовала, как ещё одно проклятие пронеслось в нескольких дюймах от её головы, опалив волосы. Девушка молча порадовалась своим аврорским навыкам, которые заставляя её тело действовать раньше, чем голова отдаст команду. Она пригнулась и перекатом через кровать оказалась около тумбочки, на которой лежала её палочка. Следующее проклятие заставило её отступить в ванную, где на полу уже хлюпала лужа. Выглянув из-за двери, она заметила луч Редукто и поставила щит. У неё была довольно невыгодная позиция, потому что отсюда она не видела, что происходит в спальне, а шум воды по-прежнему не давал ничего услышать, но девушка не могла себе позволить хоть на секунду отвернуться, чтобы закрутить кран. Взмах палочки, и Гермиона сняла заглушающие чары, тут же услышав полный ужаса голос Рона:

— Гермиона, что происходит? Что ты там творишь! Впусти меня сейчас же, Мордред и Моргана! — Она услышала несколько отпирающих заклинаний, а потом, кажется, парень просто решил выбить дверь, но ничего не получилось.

Гермиона мысленно пожелала другу удачи — ей нельзя было отвлекаться от человека, который сейчас находился в спальне, и она вновь поставила щит.

Серия проклятий ударилась в щит, но он выдержал, однако Гермиона понимала, что это ненадолго, и ей нельзя здесь оставаться. После очередного проклятия она убрала сильно ослабевший щит и бросила Ступефай, точно попав в висящий на стене светильник. И в тот же миг девушка, пригнувшись, скользнула в спальню и спряталась за кроватью — отсюда было недалеко до двери, в которую ломился Рон. К тому же Гермиона жаждала рассмотреть, кто на неё напал, и надеялась, что тот не заметил, как она проникла в спальню.

Очередной залп заклинаний был направлен в сторону ванной, и девушка поняла, что её замысел удался. Когда неизвестный запустил следующее проклятие, девушка на мгновение высунулась из-за кровати и, определив, где тот находится, послала в него Оглушитель. И в тот момент, когда человек начал падать на пол, Рон прекратил миндальничать и взорвал дверь к чёртовой матери.

— Всё чисто! — крикнула Гермиона, чтобы друг ненароком не пальнул в неё каким-нибудь проклятием. Ей уже хватило дуэлей на сегодня. Повернувшись, волшебница увидела рыжего, появившегося в дверном проёме, вокруг которого летали пыль и щепки.

— Гермиона! Кто это, Мордред и Моргана?

Она встала на колени и приподнялась над кроватью, продолжая направлять палочку на своего загадочного несостоявшегося убийцу.

— Извини, но я не имею понятия.

Рон посмотрел на подругу и присел перед ней на корточки.

— Ты в порядке? Тебя не задело?

— Всё отлично, Рон. Меня не задело и я, правда, в порядке, — заверила его Гермиона. — Конечно, понимать, что кто-то стремится меня убить — не очень здорово, но... — Девушка замолчала, дрожащей рукой убирая волосы с лица. И при этом пыталась подавить приступ паники, которая навалилась, как только схлынул адреналин.

— Мерлин, Миона! Просто кошмар какой-то! Гарри будет просто в ярости и убьёт этого хмыря, когда вернется.

Гермиона не обратила внимания на его комментарий о Поттере и обхватила колени, притянув их к подбородку.

— Вставай. Пойдём, узнаем, кто наш друг, так отчаянно желающий тебе смерти, и послушаем, что он скажет.

Девушка вздохнула, поднялась, обошла кровать и остановилась рядом с нападавшим. Рон связал неизвестного с помощью Инкарцеро и встал рядом с ней.

— Ты готова?

— Да, — решительно ответила Гермиона и прошептала: — Finite Incantatum.

Неизвестный очнулся после Оглушителя и начал так яростно вырываться из опутывающих его верёвок, что Рон на какой-то момент испугался, что те не выдержат. Но спустя пару минут человек сдался и, даже несмотря на капюшон на его лице, рыжий почувствовал на себе взгляд, полный ненависти и отвращения. Волшебница сдернула с него капюшон и с недоумением уставилась на потенциального убийцу. У того были прямые каштановые волосы, правильные черты лица, нос с горбинкой, тонкие губы, высокие скулы, голубые глаза и две родинки на правой щеке. Ему было не больше двадцати.

Ни Рон, ни Гермиона не узнали этого человека. Он не был сбежавшим Пожирателем или одним из тех преступников, которых они ловили. Друзья не имели представления — кто это.

— Великолепно. Итак, мы можем просто задать тебе вопросы, а ты на них подробно ответишь, или же нам придется применить не самые приятные заклинания, чтобы развязать тебе язык. Что выбираешь? — голос Рона звучал холодно. Рядом с Гермионой стоял аврор, причём — один из лучших, и он хорошо знал свою работу.

— Я вам ничего не скажу, — выплюнул незнакомец.

— Советую подумать как следует.

— Я ничего не скажу, — повторил неизвестный. Рон пригладил волосы и тяжело вздохнул — он не любил допросы по протоколу, когда преступник отказывается давать показания. Только Уизли хотел поменять тактику допроса, как в разрушенном Редукто дверном проёме возник Гарри Поттер.

Рон с Гермионой ожидали взрыва, завихрений магии, запаха озона в воздухе, но ничего этого не было, и тишина напугала их гораздо больше. Гарри зашёл в комнату, внимательно и пристально рассматривая разгромленную спальню: сбитый светильник, мебель со следами огня, осколки зеркала на полу, дыры и подпалины на светлых обоях, развороченный косяк и отсутствие двери, а вместо неё — просто щепки. Наконец, его взгляд остановился на любимой. Герой магического мира не мог не заметить царапины на её щеке от осколков зеркала, а также опилки и крошки в волосах, немного подпаленных с правой стороны, и по колено мокрые джинсы.

Не произнеся ни звука, Поттер повернулся к неизвестному и вытянул руку. Тут же незнакомец впечатался в стену в полуметре от пола, как будто невидимая рука держала его за горло, лишая остатков воздуха. Гарри медленно подошёл к нападавшему.

— Скажи мне — зачем ты здесь? — В его голосе слышалась угроза, и впервые за всё это время Рон с Гермионой увидели страх на лице незнакомца, но тот по-прежнему молчал.

Гарри остановился в паре шагов от неизвестного, лицо которого уже начало приобретать фиолетовый оттенок, потому что вдохнуть он не мог. Парень попробовал заговорить, но из горла вырвался только хрип. Он сделал глоток воздуха побелевшими губами и вновь повторил:

— Я ничего не скажу. — Он шумно выдохнул через нос, и тут на его искажённом болью лице появилось странное восхищённое выражение. — Мой хозяин ждёт меня, — после чего сверкнула вспышка, и незнакомец исчез.

Спальня погрузилась в оглушающую тишину. Поднятая рука Гарри замерла в том же положении. Рон с Гермионой так и не сдвинулись с места с того момента, как Поттер зашёл в комнату, потрясённые силой и мощью его магии.

Девушка пришла в себя первой и, перелетев через комнату, встала перед любимым. Взяв его за руку, она медленно опустила её вниз, после чего сжала ладонями лицо, вынуждая парня посмотреть ей в глаза.

— Гарри! Всё хорошо!

Взгляд Поттера был расфокусирован, а в глазах ничего не отражалось — только пустота, но потом он моргнул и, как-то хрипло вздохнув, неожиданно заключил Гермиону в стальные объятия и спрятал лицо в её волосах. Спустя несколько минут парень справился с собой и, подняв голову, внимательно начал вглядываться в лицо любимой, нежно гладя по щеке и стараясь не задеть царапины.

— Ты, правда, в порядке?

— Да, правда. Честно.

Гарри на мгновение прикрыл глаза, а когда снова их распахнул, его взгляд опасно сверкнул.

— Тогда объясните мне, Мордред и Моргана, что здесь случилось?!

Гермиона отступила на пару шагов и остановилась, когда поняла, что вопрос адресован не ей, а, скорее, Рону.

— Точно не знаю, дружище. Я сидел в своей спальне и составлял список всего, что мы знаем, чертил схемы, определял круг подозреваемых, когда внезапно услышал шум. Я попытался войти в вашу спальню, но она была запечатана. Я звал Гермиону, но ответа не было. В конце концов, мне надоело, и я снёс эту чертову дверь с помощью Редукто. — Рыжий сделал паузу и с восхищением посмотрел на подругу. — Когда я зашёл сюда, то оказалось, что Миона обо всём позаботилась. Парень был сбит с ног Оглушителем, и мы как раз собирались его допросить, когда появился ты. Ну, остальное тебе известно.

Пока Уизли рассказывал, что здесь стряслось, угроза в глазах Поттера не исчезла, хотя Гермиона могла поклясться, что в его взгляде читалось расстройство.

— Она не должна была ни о чём заботиться, Рон! Мерлин, Мордред и Моргана! Ты должен был немедленно взорвать эту дверь! Ты же знаешь, что её хотят убить, и как только услышал странные звуки, сразу должен был появиться здесь, и не важно, что для этого нужно было сделать! Сейчас не время деликатничать! Ты — чёрт побери, аврор! А она....

— Тебе лучше не заканчивать это предложение! — взвилась Гермиона. — Не смей даже думать, что я не способна защититься, или ты хочешь сказать, что это не я сражалась с Пожирателями наравне с вами пять лет назад?! И прекрати обвинять Рона, это не его ошибка! Это вообще не ошибка! Просто стечение обстоятельств! — мельком бросив взгляд на рыжего, она увидела, что тот стоит, сжав кулаки, а его лицо стало ярко-красным, выдавая представителя клана Уизли. — Я знаю, что ты попал в комнату сразу, как только смог. — Рон напряжённо кивнул, не отводя от друга пристального взгляда. — Это не последний раз, когда они пришли за мной, Гарри, и ты это знаешь. Поэтому ты должен доверять мне и Рону. Самое главное — я не понимаю, как он сюда вошёл? И почему не сработали оповещающие чары? Я поняла, что не одна, только когда он бросил в меня проклятие.

Гарри знал, что рыжий сделал всё, что в его силах, просто Поттера нападение напугало больше, чем он мог признаться самому себе. Ведь Гермиона вновь подверглась смертельной опасности.

— Мне жаль, Рон, я только... — Поттер прервался на полуслове и побледнел так сильно, что Гермиона за него испугалась. — О Мерлин! Великий Мерлин! Это же моя ошибка! Мне так жаль, Миона. Это я во всём виноват! — Он на мгновение сжал её ладошку, всё ещё лежавшую на его руке и, резко развернувшись, отошёл к окну.

— Гарри, чёрт тебя побери, о чём ты?! Мы же уже выяснили, что никто не виноват. Мы так пока и не поняли, кто за всем этим стоит, но...

— Нет! Ты не поняла. Защита! Я не поставил на номер защитные чары. Я аппарировал через спальню Рона и забыл обновить щиты. Поэтому он и смог сюда попасть. Вот почему вы не узнали о вторжении. — Он замолчал и, наклонившись, прижал лоб к холодному стеклу. — Во всём виноват я.

— Ох, Гарри. Это был несчастный случай. Я знаю, что ты никогда бы не стал намеренно подвергать меня опасности. Просто стечение обстоятельств.

— Как бы то ни было, я виноват. И из-за моей идиотской ошибки тебя чуть не убили.

— Ладно, но, к счастью для тебя, я — очень сильная и хорошо обученная ведьма. Я не понимаю, почему вы оба... — Она решила и Рона присоединить к своей отповеди. Так, на всякий случай. — …почему вы всё время забываете, что я училась вместе с вами, и была одной из лучших? Мне настойчиво предлагали должность аврора, потому что знали, что я — отличный специалист! И сомневаюсь, что если бы на моём месте сейчас была Тонкс или любой другой аврор, они справились бы лучше и быстрее. — Повернувшись, она посмотрела Поттеру в глаза, и у Мальчика-Который-Выжил хватило здравого смысла, чтобы состроить виноватую мину. — Я говорю тебе в последний раз — запомни, пожалуйста, Гарри! Я люблю тебя и знаю, что ты за меня боишься, и сделаешь всё, чтобы я была в безопасности, но не нужно охранять меня, как хрустальную вазу, которая может разбиться от любого порыва ветра. Пожалуйста, доверяй мне, доверяй всем нам. Мы оказались лучше и выиграли эту битву, и уверена, что в следующих тоже победим, если будем друг другу верить.

Гарри нагнул голову, как будто решил, что его ботинки — самая занимательная и интересная вещь на свете.

— Миона, я... я очень постараюсь, но это всё, что я могу тебе пообещать. Я знаю, что ты сильная и знаешь больше заклинаний, чем мы с Роном, вместе взятые, но всё равно буду за тебя волноваться и мечтать запереть тебя в каком-нибудь самом безопасном месте на планете.

— Думаю, если ты будешь об этом только мечтать, я переживу.

Гарри поднял голову и посмотрел на своего друга, который уже успел остыть.

— Мне жаль, дружище, правда. Я только...

Но Рон прервал оправдания, готовые политься из уст Поттера.

— Забудь. Мы оба хороши, — рыжий качнул головой.

— Так... ммм... она действительно надавала по заднице тому парню? — тихо спросил у него Гарри, надеясь, что любимая его не услышит.

— Да, именно так. Он свалился без сознания, а Миона отделалась парой царапин.

— Ах вы! — воскликнула девушка. — Серьёзно! Скажите, ну почему вы всё время ведёте себя как... как... мальчишки?!

— Извини, Миона. — Мальчик-Который-Выжил соблазнительно улыбнулся и обнял девушку за плечи. Потом взмахнул палочкой и призвал сумку с едой, которую бросил у входа в комнату. — Идёмте. Нам нужно поесть и разработать стратегию.

— Ладно, но я всё никак не могу принять душ без приключений, поэтому сначала всё-таки вымоюсь, а потом присоединюсь к вам, — улыбнулась волшебница и скрылась в ванной, захлопнув за собой дверь. Поттер проводил её несколько разочарованным взглядом, жалея, что ему нельзя сейчас к ней присоединиться.

На выходе из комнаты они с Роном услышали, как Гермиона восстанавливает зеркало и убирает воду, которая, наверно, успела остыть.

Войдя в гостиную, Гарри поставил сумку на стол и начал выгружать съестное.

— Боюсь, что всё остыло и теперь не очень вкусное. — Парень вздохнул и посмотрел на контейнеры с лазаньей. — А пирожные вообще помялись.

Рон поднял глаза к потолку и, выхватив сумку из рук друга, убрал её на полку, пробормотав:

— Самый сильный в мире волшебник постоянно забывает, что может творить магию.

Рыжий взмахнул палочкой, и пирожные приняли прежний вид, а от лазаньи пошёл пар.

Гарри поморщился и мысленно хлопнул себя по лбу.

— Позёр.

Гарри молчал, пока они с Роном восстанавливали комнату, устраняя следы погрома: убирали пятна со стен, восстанавливали зеркала, повесили на место светильник, избавились от пыли и щепок.

— Ты же знаешь, что я готов отдать за неё жизнь, да? — нерешительно начал Уизли, который по молчанию Поттера понял, что тот расстроен. — Я имею в виду, кроме того, что она — моя лучшая подруга, у меня как будто есть ещё одна сестра. Мы столько пережили вместе... я даже не могу подобрать слово, чтобы описать наши отношения, но точно знаю, что ни за что не позволю ей умереть. — Рыжий совсем запутался и затих, сам до конца не понимая, что хотел сказать.

Гарри резко вскинул голову, выныривая из своих мыслей, и недоумённо уставился на друга, пытаясь понять, о чём тот говорит.

— Чт... нет, конечно. Прости, я немного задумался, просто... кажется, в последние два дня я слишком много думаю. Нда... с тех пор, как мы её нашли, прошла всего пара дней, а у меня ощущение, что это было целую вечность назад. — Парень взлохматил и без того взъерошенные волосы и устало опустился в ближайшее кресло. — Почему сейчас? Почему через столько лет? С кем бы мы не имели дело — перед нами миллион вариантов.

Закончив восстанавливать спальню, парни вернулись в гостиную, где уселись за столом друг напротив друга. Рон вздохнул, и, тщательно подбирая слова и сопоставляя факты, начал говорить:

— Мы сможем всё выяснить и распутать этот клубок. Посмотри.... пока счёт в нашу пользу и мяч то и дело оказывается у охотников нашей команды. — Уизли вытер потные ладони о брюки и начал перечислять, загибая пальцы. — Смотри. Первое: Волдеморт мертв. Непростительное не может принадлежать ему. Второе: все знают — за что бы не взялись известные авроры Поттер и Уизли, они добиваются успеха, и так было всегда. Третье: плохие парни обычно совершают ошибки, думая, что раз они пользуются тёмной магией, то самые крутые. Четвертое: с Гермионой ничего плохого не случится. Пятое: мы поймаем этого ублюдка, и он ответит за всё, — драматично закончил Рон и, взяв с тарелки бутерброд, с аппетитом откусил огромный кусок. После чего посмотрел на Гарри. — Вот увидишь. Всё будет именно так.

— Честное слово, Рональд, мы оба в курсе, что твоя мать постоянно делает тебе замечания, что говорить с полным ртом невежливо, так почему же ты никак это не запомнишь? — упрекнула друга Гермиона, заходя в комнату.

Уизли быстро проглотил недожёванный кусок и криво усмехнулся.

— Прости, Гермиона.

— Вы что, начали разрабатывать стратегию без меня? — девушка вопросительно выгнула бровь, понимая, что прервала какой-то разговор.

— Нет ещё, солнышко. Мы просто прибрались в спальне и распаковали еду, — сказал Гарри, надеясь, что она не будет выпытывать подробности и снова отчитывать их с Роном.

Гермиона кивнула и придвинула к себе тарелку с лазаньей.

— Я ужасно голодная. Три покушения на мою жизнь за два дня выпили из меня слишком много сил и запасы необходимо пополнить, — с нервным смехом заявила девушка, стараясь скрыть свои настоящие чувства.

Рон заметил, как резко побледнел Гарри. Рыжий и сам внутренне содрогнулся, услышав намешливо-вызывающее замечание подруги, но решил не заострять на этом внимание. Однако Гермиона тоже заметила реакцию друзей и поспешила исправить ситуацию.

— Мне жаль! Я только.... я не должна была это говорить. Просто я устала на каждом шагу оглядываться, не зная, с чем или с кем мы имеем дело. Неизвестность изматывает намного больше, чем самая жаркая схватка. Мне кажется, что за эти два дня у меня была только крохотная передышка, которая совсем не помогла, но понимаю, что мы не можем сейчас останавливаться и отвлекаться. Извините. — Девушка медленно покачала головой и уставилась на еду.

Гарри прекрасно знал, как для неё всё это сложно, и поэтому, взяв любимую за руку, сжал ладошку.

— Эй, все нормально. Я знаю, как это непросто, но мы не позволим им до тебя добраться. Обещаю.

Она напряжённо улыбнулась и тяжело вздохнула.

— Ладно. Итак, с чего начнём?

Рон понял намёк и вскочил с места.

— Доннаган в этой игре — довольно крупная фигура, и нам нужно выяснить, на кого он работал, почему согласился и как на него вышли? Давно ли парень начал разрабатывать это заклинание и работал ли над ним до того, как его нанял наш неизвестный псих?

— Ну, насколько мне известно, Макс разрабатывал эти чары как минимум год, но, скорее всего, гораздо дольше. Хозяева «Всё для зелий» должны его знать, и что-то мне подсказывает, что он не раз туда наведывался. Думаю, стоит нанести им ещё один визит, — предложила волшебница.

— Мне кажется, хозяева магазина играют в этом деле не последнюю роль, и они — не просто поставщики ингредиентов, — вставил замечание Поттер.

— Согласен. Мы понимаем, что женщина нам врала, но не знаем, почему, и к тому же, мы уверены, что во всём этом замешан её сын. Но что я действительно хочу узнать — кто, Мордред и Моргана, был тот тип, который разгромил вашу спальню, куда он аппарировал и про какого хозяина говорил? — заявил Рон, а у Гермионы на лице появилось забавное выражение. Она резко подскочила и скрылась в спальне.

— Не могу поверить, что я забыла, — пробормотала девушка себе под нос, залетая в комнату. Парни обменялись недоумёнными взглядами и разом пожали плечами.

— Миона, ты о чём? Что случилось? — с беспокойством поинтересовался Поттер у любимой.

— Всё прекрасно. Если не считать, что я — идиотка! А так — всё замечательно, — она почему-то сердилась.

Гермиона подошла к той стене, о которую Гарри приложил незнакомца, и достала палочку. Сосредоточившись, она сделала несколько пассов, сама себе кивнула и вернулась в гостиную.

— Это был портключ. Если уточнить, настроенный на конкретное время. У него небольшой радиус действия, поэтому не думаю, что нападавший перенёсся далеко. Мне кажется, его сюда послали не затем, чтобы меня убить, а чтобы похитить.

Гарри прикрыл глаза, пытаясь подавить нарастающий гнев, который тут же вызвал волну бесконтрольной магии, но парень знал, что ему нужно держать себя в руках. Когда Поттер открыл глаза, рядом с ним была Гермиона.

— Я в полном порядке, — прошептал он волшебнице и обнял её. — И ты тоже, а он позорно сбежал.

— А ты... мм... не могла бы вычислить — куда он перенёсся? Если радиус небольшой, то выяснить это, по идее, несложно? — спросил Рон, но девушка покачала головой.

— Нет, если бы мы были дома, то я легко смогла бы вычислить координаты с точностью до дюйма, а здесь, в незнакомой стране, не зная местности... Единственное, что я знаю — он оказался недалеко от нашей гостиницы, но это вполне мог быть лишь первый шаг, а там его мог ждать ещё один портключ, или же он аппарировал. В Англии я смогла бы отследить большую часть цепочки, а то и всю, но не в Канаде.

— Хорошо, тогда неважно. Итак, что мы имеем: Чёрную Метку, вернее, целых две копии, но почему и зачем их оставили — непонятно. Ещё у нас есть труп разработчика чар, которого либо заставили работать, либо купили. Есть подозрительная хозяйка магазина с очень странным сыном, которые, похоже, знают гораздо больше, чем говорят. Есть мёртвый портье, которая, наверняка, увидела что-то, чего видеть не должна. Ну и, кроме этого, у нас есть несколько покушений на жизнь Гермионы, которая является единственным человеком во всём мире, который может обнаружить зачищенные Непростительные. А ещё имеется неизвестный третий человек, который находился в номере Доннагана в день убийства. Я ничего не забыл? — спросил Рон у друзей, которые молча сидели рядом.

— Нет. Думаю, что ничего, — вздохнул Поттер. — Но мне кажется, есть вещи, которые мы пока не видим. Этим вечером я хочу наведаться в магазин, а лучше ночью. Попробую проникнуть внутрь и.... — Героя магического мира прервал громкий стук в дверь.

— Откройте!

Гарри в два шага оказался у входной двери и, распахнув её, увидел очень недовольную инспектора Кейдж с шестью аврорами.

— Вы многое должны мне объяснить, Поттер! Побег с места преступления! Так-так. Именно этому учат авроров у вас в Британии? — зло выплюнула женщина, заходя в комнату и начиная нервно вышагивать по гостиной, поскольку энергия в ней просто била ключом, а негодование и злость этому только помогали.

— Мне жаль, инспектор, но не помешает уточнить — что Вы имеете в виду, а то я не могу Вас понять, — спокойно заявил Гарри, чувствуя, что друзья подошли к ним и встали от него по обе стороны.

— Вы знаете, о чём я говорю! Вас троих заметили, когда вы заходили в гостиницу «Золотое Яблоко», но никто не видел, как вы оттуда вышли. Несколько минут спустя портье была обнаружена мёртвой, а вы исчезли. Теперь Вам понятно, что я имею в виду? — её голос был полон яда, глаза сверкали триумфом, а на лице разлилось удовлетворенное выражение.

— Инспектор, могу вас заверить: нас не было сегодня в «Золотом Яблоке». Мы пообедали в городе, потом вернулись к себе в номер и занимались своими делами. — Поттер врал напропалую, прекрасно зная, что Кейдж не сможет ничего доказать.

— Вы там были! Вы лжёте! — внезапно заорала женщина, моментально придя в ярость от такой наглости.

— Кроме показаний некоего абстрактного «свидетеля» у Вас есть доказательства? — в голосе Гарри проскользнула насмешка, но её смогли уловить только Рон с Гермионой. Для инспектора его голос оставался всё таким же спокойным и уравновешенным, как и в начале разговора.

— Мой свидетель реален, и я докажу, что Вы врёте!

— Я уже говорил Вам, что отвечу на любые вопросы. И даже готов выпить веритасерум, чтобы Вы были уверены, что я говорю правду. От своих слов я не отказываюсь.

Он услышал, как Гермиона хрипло вздохнула, и почувствовал, что девушка сзади вцепилась в ремень его джинс, но надеялся на её благоразумие. А ещё на то, что она в него верит и не будет сейчас вмешиваться.

— Да! Веритасерум! — Кейдж повернулась к одному из своих авроров. — Получи разрешение и саму сыворотку. Быстро!

— Гарри! — прошипела Гермиона ему на ухо так тихо, как только смогла. — Что ты творишь?

Он повернулся к ней, обнял и наклонился так, будто целует, чтобы прошептать:

— Поверь, она ничего не узнает, — и нежно поцеловал в губы.

— Идёмте, Поттер! — требовательно заявила инспектор. — Я очень хочу посмотреть, сможешь ли ты выкрутиться теперь! — Она повернулась к Рону с Гермионой и голосом, полным превосходства, велела: — Вы оба останетесь здесь. Думаю, пока вмешательства Министерства Британии не требуется. Дело почти закрыто.

По взмаху руки Кейдж канадские авроры потянулись из номера, но быстро остановились, потому что Гарри повернулся к своим друзьям.

— Не волнуйтесь, всё будет хорошо. Я скоро вернусь. — Он обнял Гермиону, пожал руку Рону и пошёл к выходу. За ним последовали авроры.

Девушка подошла поближе к рыжему, пребывая в растрёпанных чувствах. Она догадалась, что у Гарри есть какой-то план, но всё равно волновалась. На пороге Герой магического мира оглянулся и подмигнул друзьям, чего не заметили ни Кейдж, ни авроры.

Как только последний человек вышел из номера и закрыл за собой дверь, навесив на номер оповещающие чары (на случай, если британские маги решатся его покинуть), Гермиона повернулась к Рону. Девушка была уверена, что тот в курсе, что запланировал Поттер.

— Что он задумал? — требовательно спросила она у друга.

— Ладно... ммм... не знаю, говорил тебе Гарри или нет... это точно не относится к тому, что обсуждаешь за завтраком или в обычной беседе... ну, в общем... он может противостоять действию веритасерума. — Наконец, Рон закончил предложение и уставился в пол, пытаясь слиться с обстановкой, чтобы ураган по имени «Гермиона Грейнджер» его миновал.

Спустя пару секунд Уизли поднял глаза и осторожно посмотрел на затихшую подругу. Он озадачено моргнул и окликнул её:

— Ммм... Гермиона?

Волшебница улыбнулась и несколько виновато посмотрела на друга.

— Я не удивлена. Честно говоря, мне кажется, на свете нет ничего, что ему будет не под силу. Вот это меня и поражает. Как это выяснилось?

— Когда мы только начали учиться на авроров, нас напоили веритасерумом, чтобы посмотреть, насколько мы устойчивы к его действию и сможем ли выработать иммунитет к сыворотке. На самом деле, никто не может ей сопротивляться, так же, как никто не может полностью побороть Империус, но в Академии из года в год пытаются найти ученика, на которого не действует веритасерум, и на базе его реакции разработать действенную методику для всех авроров. Ну, в общем, наш Гарри, как всегда, выделился. Он смог противостоять действию сыворотки, так же, как и делать другие невозможные даже для магического мира вещи. — Рон пожал плечами и посмотрел на подругу. Он видел, что та что-то задумала, и ждал её слов с некоторой опаской.

— Ладно. Пока Гарри отвлекает всё внимание на себя, у нас есть немного времени.

Уизли недоумённо приподнял бровь, пытаясь понять, что за идея пришла ей в голову.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Если на Гарри, как ты утверждаешь, не действует веритасерум, то что бы он не сказал, это только ещё больше разозлит Кейдж, и она будет просто в бешенстве. Я думаю, инспектор просто в лепешку расшибётся, но постарается доказать, что мы были рядом с телом портье, а потом повесит на нас всех собак. Но, как бы то ни было, на то, чтобы развязать Гарри язык, у неё уйдёт какое-то время, так почему бы нам с тобой этим не воспользоваться? Кейдж с её людьми сейчас допрашивают Гарри и наивно считают, что нас может остановить заклинание оповещения. Мы должны отправиться в магазин «Всё для зелий» и попробовать раздобыть как можно больше информации о нашей загадочной хозяйке и её сыне.

Рон сжал пальцами переносицу — жест, который он перенял у Поттера, и покачал головой.

— Гарри это точно не понравится, Гермиона. Представляешь, что он нам скажет, когда узнает? А потом оторвёт мне голову и четвертует!

Но девушка, поглощённая своей идеей, кажется, его не слышала. Волшебница помчалась в свою спальню, моментально переоделась и, прихватив необходимые, на её взгляд, вещи, через минуту стояла перед Уизли уже полностью готовая.

— Ничего он не оторвёт. Гарри прекрасно поймёт, что мы не могли упустить такую возможность. У нас нет времени, чтобы его бездарно терять, сидя здесь. Он сам так сказал. Кроме того, со мной ты — один из лучших авроров Англии, а я — хорошо обученная ведьма. У нас всё получится. — И в мгновение ока, собрав перед этим волосы в шишку, чтобы не мешались, Гермиона вышла за дверь, перед этим небрежно сняв наложенные канадскими аврорами чары оповещения.

Рон тяжело вздохнул, обвёл пустую гостиную несчастным взглядом и вышел следом за подругой.

— Почему-то у меня предчувствие, что эта затея плохо кончится.

Гермиона и тащившийся за ней Рон спустились по лестнице в холл гостиницы. Девушка осторожно открыла входную дверь и, оглядев улицу, кивнула рыжему. В обозримых окрестностях прихвостней Кейдж не наблюдалось. Как только друзья отошли на безопасное расстояние, Рон схватил подругу за руку и утянул из-под яркого электрического света фонарей в полумрак арки одного из домов.

— Гермиона, остановись на минутку! Что ты хочешь делать, когда мы дойдём до магазина? Это совсем на тебя не похоже. Обычно ты запрещаешь нам с Гарри принимать поспешные решения и кидаться в гущу событий очертя голову, — пылко зашептал Уизли в надежде, что та одумается и включит мозги.

Подруга нетерпеливо заправила за уши выбившиеся завитки и гневно посмотрела на рыжего.

— Ты действительно думаешь, что я несусь в этот магазин, не имея плана? Невероятно, Рональд! Я думала, ты знаешь меня лучше.

Рон недоверчиво посмотрел на девушку и поспешил принять виноватый вид. После чего решил выяснить всё до конца.

— Отлично, тогда посвяти меня, пожалуйста, в свой план. Думаю, что меня он тоже касается.

— Ой, брось, ты просто должен будешь делать всё, что я тебе скажу. Подробности тебе знать не обязательно, — парировала она с насмешливой улыбкой. — Ладно. Когда мы там были, я заметила какое-то нежилое помещение, в которое можно попасть через чёрный ход. Думаю, что ночью там никого не будет. Я захватила мантию-невидимку Гарри, а твоя, уверена, у тебя с собой. — Девушка указала на его аврорскую мантию со множеством карманов. — Кроме этого, я взяла с собой несколько разработок близнецов и кое-что ещё, что может нам пригодиться.

Рон снова посмотрел на неё недоверчиво.

— Ты всегда так путешествуешь?

— Как так?

— Как будто всё ещё идет война, — тихо пояснил он.

Гермиона глубоко вздохнула и подняла на друга карие глаза.

— Старые привычки. Думаю, ты понимаешь. — Она пожала плечами. — Кроме того, ты же знаешь, что я люблю быть готова ко всяким неожиданностям. А теперь идём. Мы не пробудем в этом магазинчике долго — нам всего лишь нужно узнать, как хозяева связаны с Доннаганом.

Девушка вышла из-под арки, но тут же резко развернулась и, толкнув Рона к стене, прижалась к нему. И во второй раз в жизни Уизли почувствовал её губы на своих. Хотя, если быть честным, повезло только уголку его губ, а так в основном — щеке. Несколько секунд в голове рыжего билась только одна мысль: «Гарри УБЬЁТ меня! Гарри УБЬЁТ меня! Гарри однозначно УБЬЁТ меня! Гарри УБЬЁТ меня! Интересно сколькими способами Гарри может меня убить? Великий Мерлин, Гарри УБЬЁТ меня!»

Послышались приближающиеся шаги. Некто, не задерживаясь, прошёл мимо них. Шаги начали удаляться. Когда они затихли вдали, Гермиона отстранилась.

— Идём, пока никого нет. Прихвостень Кейдж ушел. — Но друг не сдвинулся с места, по-прежнему распластавшись по стене, к которой она его прижала. — Рон, ради Мерлина! — прошипела девушка, закатив глаза. — Ты — аврор, и раньше меня уже целовал, поэтому не веди себя, как придурок! И Гарри тебя не убьёт! А теперь идём!

Рыжий тряхнул головой, сбрасывая оцепенение, и вышел из-под арки следом за подругой. Он очень надеялся, что эта подробность их миссии так и останется только между ними.

Через пару минут друзья достигли магазинчика «Всё для зелий» и, свернув в тёмный проулок между мрачными, неуютными домами, накинули на себя мантии-невидимки. Вокруг не было ни души, и почему-то стояла абсолютная тишина. Рон настороженно огляделся. Не нравилось ему это место, да и дурное предчувствие стало сильнее.

— В магазине не горит свет и всё тихо. Думаю, можно начинать. Проверь, какого уровня чары безопасности — скорее всего, что-нибудь простое, и мы легко пройдём. А я возьму на себя вторичную защиту и скрытые чары. Когда попадём внутрь, разойдёмся.

Только парень собрался возразить, как ему пришлось закрыть рот под сердитым взглядом подруги.

— У нас мало времени на обыск. И как только почувствуешь неладное, сразу аппарируй в гостиницу.

Возле задней двери магазина валялись какие-то бумажки, разбитые бутылки, окурки и ещё много разнообразного мусора, что никак не вязалось с благополучной, опрятной и чистой улочкой. Гермиона оказалась права, и чары безопасности легко снялись — пара взмахов волшебной палочкой, длинная формула на латыни, и они исчезли. Сняв чары, Рон потянулся, чтобы открыть дверь, но его остановила рука девушки.

— Подожди! Есть ещё что-то и оно очень хорошо спрятано. Очень сложные чары. Интересно, зачем ТАКОЕ накладывать на обычный магазин ингредиентов? — пробормотала себе под нос волшебница, начиная колдовать. Спустя пару минут она кивнула другу, разрешая войти.

Через чёрный вход они попали на склад. Там стояли несколько котлов, под потолком висели ингредиенты, а на полках выстроились склянки с чем-то непонятным, но очень неприятным на вид, что любым магом воспринималось абсолютно нормально. На закопчённом столе лежали книги по зельеварению, увидев которые Рон досадливо поморщился, видимо, вспомнив уроки Снейпа. Пройдя через склад, друзья оказались перед дверью, которая вела в основное помещение магазина. Оттуда одна дверь вела на улицу, вторая — в ещё одно складское помещение — поменьше, а третья — в кабинет, который был отделён от торгового зала тяжёлыми бархатными портьерами.

— Ты берёшь на себя кабинет и дальнее помещение, а я проверю эту комнату и склад. Попробую выяснить, какие заклинания здесь использовались, — распределила задания Гермиона и отвернулась от Рона, приступив к работе. Она знала, что рыжий тотчас же займётся обыском кабинета, стараясь найти всё, что им сможет пригодиться.

Первое, что проверила девушка на складе — котлы. Её удивило их содержимое, поскольку зелья, однозначно, не относились к тем, которые обычно продаются в магазине. По своему предназначению они не относились к безвредным — скорее наоборот. Эти зелья причиняли боль и вред, вызывали галлюцинации, могли остановить сердце, а также Гермионе удалось обнаружить яд, относящийся к тёмным. Подойдя к раскрытой книге, лежащей на столе, девушка поняла, что там рассказывается не о зельях, как она считала, а о Тёмной магии. Над столом, на полке, обнаружилось немало книг. Некоторые были самыми обычными — такие встретишь в любой волшебной семье, но большая часть относилась к Тёмным искусствам, причем многие были очень редкими. Гермиона почувствовала, как её прошиб холодный пот. Их подозрения в отношении хозяев этого магазина подтвердились.

Волшебница уже собралась пойти за Роном, чтобы показать, что нашла, когда её взгляд зацепился за тонкую книжку, стоявшую на дальнем конце полки. Она была слишком тонкой, чтобы относится к зельеварению. Гермиона вытащила книжечку и раскрыла. Страницы были заполнены записями, сделанными мелким убористым подчерком, который было сложно разобрать. Когда девушка всмотрелась в эти буквы, то единственная ассоциация, которая возникла в её голове — писал кто-то в большом смятении и со злостью. Вчитываясь в строчки, она разобрала несколько слов: «должны заплатить» и «смерть», которые повторялись несколько раз. Ей пришлось бросить это занятие, поскольку в тусклом свете от Люмоса что-то расшифровать было невозможно. Сначала Гермиона решила, что заберёт книжку с собой и изучит в спокойной обстановке, но потом передумала и уже хотела поставить на место, когда оттуда выпала фотография.

Это была колдография, но она была старой, поскольку люди на ней двигались едва заметно. Гермиона узнала хозяйку магазина, только та была гораздо моложе и выглядела очень счастливой. Рядом с ней стояли маленький черноволосый мальчик и мужчина.

Мальчик — это, скорее всего, Тони, а мужчина — наверно, её муж и отец парня. Девушка нахмурилась — в этом мужчине было что-то неуловимо знакомое, только она не могла понять — что. Перевернув колдографию, волшебница не обнаружила никаких надписей, поэтому продолжила вглядываться в лица. Когда мужчина оскалился, чувство узнавания только усилилось, но идентифицировать неизвестного она так и не смогла.

Кажется, кроме говорящих за себя книг и зелий ничего интересного на складе больше не было. Прежде чем отправится за Роном, девушка решила узнать, какие заклинания здесь использовались. Она начала с поверхностного осмотра и нашла то, что ожидала: обычные чары, которые каждый день применяет любой маг. Когда ведьма копнула глубже, то была ошеломлена. Оказалось, очищающие чары использовались здесь неоднократно. Гермиона полностью сконцентрировалась, чтобы узнать, что именно они скрывали. Ей пришлось действовать шаг за шагом, снимать слой за слоем, пока она, наконец, смогла это увидеть. Очищающие чары скрывали самые страшные проклятия магического мира — не только Империус, который использовали многократно, но и заклиная, направленные на пытки и боль — разрушение костей, закипание крови, ампутация конечностей, кровоизлияние в мозг, остановка сердца, тысячи шипов, впивающихся в тело и так далее. И, кажется, некоторые из них применялись только сегодня.

Волшебница прекратила сканирование и, отшатнувшись, опёрлась о стол, чувствуя, как кружится голова, а к горлу подкатывает тошнота. Замерев на месте, она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы подавить приступ рвоты и восстановить самообладание. Рон был прав — им нужно было дождаться Гарри. Ей не хотелось думать о той опасности, которая нависла над ними из-за неё и её самоуправства, если их обнаружат.

С палочкой в руках девушка повернулась и быстро пошла в сторону кабинета, чтобы забрать Рона из этого кошмарного места, но неожиданно растянулась на полу. Быстро вскочив на ноги, Гермиона посмотрела вниз и обнаружила, что споткнулась о коврик, который теперь загнулся. Наклонившись, чтобы его поправить, она увидела, что тот скрывает под собой люк. И как раз в том месте, где концентрация тёмных заклинаний была максимальной. Вряд ли этот люк вёл к ещё одному складу ингредиентов. Девушка громко сглотнула. Им нужно было как можно скорее покинуть магазин. Немедленно.

В мгновение ока Гермиона оказалась около кабинета и, тихо подняв портьеру, вошла внутрь.

— Рон. Рон! Нам нужно уходить. Прямо сейчас! — как можно тише позвала волшебница.

Но ответа не последовало. Тогда она сняла мантию-невидимку и, сунув в карман, обернулась вокруг в поисках друга. Где же он? Парень бы не ушёл, ничего ей не сказав. Кроме того, девушка не слышала ничего подозрительного. Хотя, сказать по правде, когда она сконцентрировалась на сканировании, то не обращала внимания ни на что. А потом ей вообще было не до того, настолько её поразили находки — такое количество пыточных проклятий она в последний раз видела пять лет назад — на войне.

Гермиона сделала несколько шагов и споткнулась обо что-то большое. Упав на колени, она нащупала мягкую ткань и потянула её на себя. Под ней оказался Рон. Он был связан по рукам и ногам и, кажется, оглушён или вырублен ударом. Девушка судорожно вздохнула.

— Энервейт! — мысленно приказала она, но ничего не случилось. — Рон! Проснись! Пожалуйста! — несмотря на волну паники, Гермиона всё ещё помнила, что должна действовать тихо.

Волшебница поняла, что всё это зашло слишком далеко, и нужно убираться отсюда прямо сейчас. Она схватила друга за руку и попробовала аппарировать в гостиницу, но ничего не получилось. Гермиона попробовала ещё, потом ещё, но тут у неё на затылке зашевелились волосы. Девушка почувствовала, что в кабинете не одна. Кто-то стоит там — позади неё. Но прежде, чем она смогла повернуться, или хоть как-то отреагировать, ощутила удар и тут же провалилась в темноту.

В конце концов, Гарри был вынужден признаться самому себе, что сам не до конца понимал, на что рассчитывал, когда дразнил инспектора. Парень знал, что веритасерум на него не подействует, но и представить не мог такую реакцию Кейдж.

Та вновь заняла офис администрации гостиницы, а один из её прихвостней принёс сыворотку правды.

— Садись, Поттер, — рявкнула женщина, думая, что полностью владеет ситуацией. Некоторые из её людей переглянулись и, кажется, неодобрительно покачали головой, но она не обратила на это никакого внимания. — Советую слушаться, иначе я применю силу.

Гарри мысленно улыбнулся, зная, что у инспектора и её авроров нет шансов вытащить из него информацию против его воли, но ему нужно правдоподобно играть, чтобы не взбесить женщину раньше времени. Поэтому вначале он решил быть покладистым.

— Конечно, инспектор. В этом нет нужды, — спокойно заявил Поттер, взял пузырек с веритасерумом, вылил сыворотку в стакан, затем поднял его, будто чокаясь с Кейдж, и залпом выпил.

Та выглядела удивлённой — видимо, не ожидала, что он так легко согласится, но быстро пришла в себя — скрестила руки на груди и, прищурившись, посмотрела на Героя магического мира.

Гарри закрыл глаза, зная из опыта, как на него действует сыворотка правды. Он должен был сосредоточиться, чтобы у них не возникло никаких подозрений. Сконцентрировавшись, парень усилием воли подавил действие веритасерума и резко распахнул глаза, а его взгляд стал немного затуманенным. Он молчал, ожидая от Кейдж первого шага. Та не заставила себя ждать и тут же пошла в атаку.

— Как Вас зовут?

— Гарри Джеймс Поттер, — голос звучал размеренно и монотонно.

— Зачем Вы приехали в Канаду?

— Чтобы найти Гермиону.

— Зачем Вы были сегодня в «Золотом яблоке»?

— Меня не было сегодня в «Золотом яблоке».

После этого ответа глаза Кейдж опасно вспыхнули, и она нависла над парнем, впиваясь в него взглядом.

— Зачем Вы были сегодня в «Золотом яблоке»?!

— Меня не было сегодня в «Золотом яблоке», — бесстрастно ответил Поттер, наслаждаясь смятением инспектора.

— Вы там были! У меня есть свидетель! — как-то совсем истерично взвизгнула женщина. — Ты хочешь стать следующим Тёмным Лордом?

— Нет.

— Это ты оставил Черные метки?

— Нет.

— Ты убил портье в «Золотом яблоке»?

— Нет.

Кейдж в бешенстве стукнула кулаком по столу и, подойдя к двери, резко её распахнула, отрывисто бросив стоящему за ней аврору:

— Принеси мне ещё веритасерум!

Мужчина кивнул и аппарировал. Он вернулся буквально через десять секунд, сжимая в кулаке колбочку.

— Возможно, нам нужно больше сыворотки, чтобы развязать тебе язык, Поттер, — в глазах инспектора светились бешенство и неприкрытая ненависть. Она сунула ему в руки склянку и приказала: — Пей.

Гарри покорно взял сыворотку, но на секунду заколебался. Ему никогда не давали больше одной дозы за раз. Поттер понадеялся, что с двойной порцией он тоже справится — должно быть, это не сложно. Его магия справится. Парень залпом выпил веритасерум и замер.

На этот раз Кейдж не дала ему сконцентрироваться, и на Гарри сразу же посыпался град вопросов. Только на этот раз Поттеру было гораздо сложнее сопротивляться сыворотке. Если после первой порции он просто подавил действие веритасерума, то теперь постоянно чувствовал, что зелье хочет взять над ним контроль, и парню пришлось полностью сконцентрироваться, чтобы не допустить этого.

А Кейдж раз за разом задавала одни и те же вопросы и всё больше приходила в бешенство, поскольку ответы были совсем не те, на которые она рассчитывала. Через полчаса допроса инспектор решила прибегнуть к ещё одной дозе веритасерума.

Вот теперь Гарри всерьёз забеспокоился. Он не имел представления, сможет ли справиться с тремя порциями.

Пока Кейдж, повернувшись к нему спиной, отдавала распоряжения своим прихвостням, парень нащупал в кармане значок аврора и активировал его. Теперь Рон и Люпин уведомлены, что он попал в скверное положение и ему нужна помощь. Сейчас ему оставалось только ждать и надеяться, что помощь не опоздает, и его вытащат из этого кошмара. Когда он предлагал инспектору себя допросить, ему и в голову не пришло, что это приведёт к таким последствиям. Мордред и Моргана, как он мог так просчитаться?! Теперь он не мог противостоять Кейдж, не позаботившись о плане «б».

Новую порцию Гарри едва смог поднести к губам. Действие было сильным и на некоторое время просто оглушило парня. Теперь всё в нем просто разрывалось от желания правдиво ответить на все заданные вопросы инспектора. Где же Рон? Он должен был появиться здесь сразу же, как активировался значок.

Кейдж не прекращала допрос ни на секунду. И теперь сила разума Гарри всё время боролась с непреодолимым желанием выложить правду. Правда. Правда. Правда. По лбу парня стекал пот, а от усилий, которые приходилось прикладывать, чтобы сосредоточиться на своей задаче, его трясло. Обычный волшебник был бы уже мёртв в результате необратимого разрушения мозга. И Поттер не знал, как долго ещё сможет бороться с действием сыворотки. И что-то ему подсказывало, что Кейдж на этом не остановится, и последует следующая порция веритасерума, которая, скорее всего, станет для него смертельной.

Гарри с каждой минутой было всё сложнее себя сдерживать — он чувствовал, что скоро потеряет сознание от постоянного перенапряжения и борьбы с самим собой.

Внезапно в камине, расположенном за спиной инспектора, появилась чья-то голова, и сквозь затуманенное сознание парень услышал знакомый голос.

— Инспектор Кейдж! Вас очень сложно найти. Ваш начальник сказал, что, возможно, я застану Вас здесь. Я не могу разыскать одного из моих ав… — Люпин прервал себя на середине фразы, видимо заметив Поттера. — Гарри! Что происходит? Гарри, с тобой все в порядке?

Парень почувствовал, как по телу прокатилась волна облегчения, когда он понял, что муки скоро закончатся. Но он всё ещё помнил, что, вроде как, находится под действием тройной дозы веритасерума.

— Нет… нет, я не.. Ремус… — Поттер собрал остатки силы, чтобы удержаться на стуле в вертикальном положении.

Голова Люпина куда-то исчезла, но в офисе было хорошо слышно, что он говорит.

— Найдите Кингсли и создайте срочный портключ на месторасположение Гарри! — Когда бывший Мародёр снова появился в камине, замутнённое сознание парня отметило, что в чертах обычно такого спокойного Ремуса проявился волк. Разъярённый волк. — Я не знаю, в какие игры Вы играете, инспектор, но у Вас теперь огромные проблемы. Речь идёт о международном скандале с Вами в главной роли. Что бы Вы не сделали со специальным аврором Поттером, Британия этого так просто не оставит. Поэтому, дабы не усугублять ситуацию, Вам лучше покинуть эту комнату прямо сейчас! — Кажется, ещё ни разу в жизни Люпин не выглядел настолько свирепо.

Кейдж с негодованием посмотрела на голову в камине, потом перевела взгляд, полный бешенства, на Гарри, и быстрым шагом покинула офис, потрудившись как можно громче захлопнуть за собой дверь.

Парень без сил упал на стол. Ему казалось, что ещё никогда его магия не подвергалась такому тяжёлому испытанию.

Всё, чего он сейчас хотел — проспать беспробудным сном пару суток в обнимку с какой-нибудь мягкой подушкой.

— Гарри! Что она сделала? — взволновано спросил Люпин. Он знал, на что способен сын его лучшего друга и поэтому вид Поттера чрезвычайно его обеспокоил.

— Ве…. Веритасерум… — с трудом выговорил парень. После этого ответа Ремус только ещё больше встревожился. Он был прекрасно осведомлён, что специальный аврор Поттер с лёгкостью преодолевал действие сыворотки, и не мог понять, почему тот в таком состоянии.

— Веритасерум? Но Гарри… это какая-то новая модификация? Почему ты….

Парень прервал его.

— Три… три дозы. Слишком много. — После чего всё-таки позволил себе потерять сознание, подтверждая серьёзность своих слов.

Люпин беспомощно наблюдал, как Гарри свалился со стула на пол. После чего вынырнул из камина и повернулся к Тонкс, которая всё это время стояла за его спиной, с беспокойством и тревогой ожидая новостей.

— Сходи за Поппи. Нам нужна её помощь.

Когда Гарри пришёл в себя, его окутывала звенящая тишина, которую время от времени нарушал треск огня в камине. Парень не мог рассмотреть комнату, поскольку, когда он без чувств рухнул со стула, разбились очки. Теперь, чтобы понять, где находится, ему понадобится время... и возможно, чья-то помощь. Гарри прекратил попытки осмотреться и поднял глаза к потолку. Он попробовал вспомнить последние события: Кейдж, веритасерум — три порции, Рон так и не появился. Как только Поттер осознал, что друг не откликнулся на его призыв, он сделал отчаянную попытку подняться с пола, но тут же рухнул обратно, потому что сил не было. Мозг Гарри быстро заработал: итак, если Рон не явился к нему на выручку — значит, с ним что-то случилось, а из этого следует, что и Гермиона сейчас в опасности. Парень попробовал сосредоточиться и найти её, но не смог. Тройная доза сыворотки правды вытянула из него столько сил, что Поттер невольно почувствовал себя пленником в собственном теле. На периферии сознания промелькнула голова Люпина в камине и что-то о портключе, так что есть надежда, что его друзья скоро появятся здесь. Гарри устало прикрыл глаза и начал распекать себя. Как он мог быть таким неосторожным? Он не должен был позволить Кейдж такое самоуправство. В конце концов, это уже затрагивает международные интересы. Он — Герой магического мира — мог потребовать от неё всё, что угодно — у инспектора не осталось бы выбора. Поттер знал, что эта женщина руководствовалась не логикой и рациональными рассуждениями, которые были основаны на фактах, а действовала исключительно на эмоциях и ненависти. Откуда в ней столько ненависти к нему, к ним? Он не понимал. Но даже представить не мог, что какой-нибудь аврор посмеет зайти так далеко, как Кейдж. Это его ошибка — он недооценил инспектора, считая досадной помехой, а она вывела его из строя. Самый сильный волшебник за последнее тысячелетие лежит абсолютно беспомощный в тот момент, когда самым дорогим для него людям нужна помощь. О, как Гарри презирал себя!

Поттер подумал, что никогда себе не простит, если из-за его безрассудства с Гермионой что-нибудь случится.

Гарри еще раз потянулся к ней, пытаясь нащупать сознание любимой, но опять ощутил полную пустоту. Какой-то шум за дверью заставил парня вынырнуть из своих мыслей. Он с нетерпением уставился на дверь, надеясь, что за ним сейчас придёт Люпин. Мгновение спустя дверь распахнулась, и в дверном проёме возник Ремус с палочкой наизготовку. Следом за ним вошли Тонкс, Грюм, Кингсли и встревоженная мадам Помфри.

— Гарри! — воскликнул Люпин и мигом очутился рядом с сыном лучшего друга. Но мадам Помфри решительно отодвинула всех в сторону, поставила чемоданчик с зельями на пол и начала диагностировать Мальчика-Который-Вечно-попадает-в-переделки.

— Гарри! Гарри! — Ремус попробовал привлечь внимание Поттера к себе, но тому было очень сложно сосредоточиться — сознание уплывало.

— Ре... Ремус? — голос парня звучал слабо. — Как... как.. ты здесь... — он затих, чувствуя, что слишком устал, чтобы говорить, но тут в его голове мелькнула мысль, которая заставила забыть обо всём на свете. — Рон? Где Рон с Гермионой? Рон так со мной и не связался.

— Тихо! Все вопросы потом, — сердито оборвала их мадам Помфри, бросив на мужчину суровый взгляд.

— Я не знаю, Гарри. У нас не было времени связаться с ними. Сейчас нас беспокоишь только ты и твоё состояние, — честно ответил Люпин.

Поттер глубоко вздохнул, а потом смерил бывшего Мародёра тяжёлым взглядом. Ремус вздрогнул, потому что даже от неподвижного и ослабшего Гарри исходила волна силы и власти.

— Найди их.

Ремус кивнул и отошёл от Поттера, чтобы не мешать мадам Помфри. Он направился к камину, возле которого стояли остальные, ожидая результатов обследования.

Тонкс погладила мужа по руке, встревожено вглядываясь в его лицо. Люпин поймал её ладошку, сжал и поднёс к губам. Обычно они не демонстрировали на людях свои чувства, но сейчас Нимфадора видела, что супруг расстроен разговором с парнем. Ремус посмотрел на жену и благодарно ей улыбнулся. Глубоко вздохнув, он пригладил волосы.

— Нам нужно найти Рона. Гарри говорит, что пытался связаться с ним через значок, но тот не откликнулся. — Он сделал паузу и перевёл взгляд на лежащего на полу Поттера. — Гермиона, скорее всего, вместе с Роном.

Грюм пробормотал под нос проклятие и с силой ударил о пол тростью, на которую опирался. Во время войны он был сильно ранен и теперь не мог обходиться без палки, но, тем не менее, это не мешало старому аврору участвовать в операциях. Он никому не позволил списать себя со счетов.

— Эта чёртова женщина ещё ответит за всё, — прорычал Грозный Глаз, и тут же на него устремились недоумённые взгляды. — Не Грейнджер! Кейдж!

— Я попробую отследить значок Рона — так их обнаружить проще всего. Потом уже будем думать, что со всем этим делать. Тонкс — проверь их номер. Может, найдёшь какие-нибудь зацепки, которые укажут, куда они могли пойти, — распорядился Бруствер и повернулся к камину.

— Ремус, нужна твоя помощь, — позвала бывшего Мародёра Поппи.

Гарри лежал всё в той же позе и на том же месте, куда упал со стула. Глаза парня были закрыты, вокруг них разлилась какая-то зеленоватая бледность, а дыхание было частым и прерывистым.

— Он очень слаб. Магическое и физическое истощение. Видимо, то количество волшебства, которое ему потребовалось на подавление действия веритасерума, выпило все его силы, — объяснила мадам Помфри, заметив взгляд Ремуса, полный беспокойства.

— Он будет... я хочу сказать.... сможет ли он по-прежнему... — Люпин запинался, потому что очень боялся высказать свое предположение.

— Не стоит волноваться. Его магия всё ещё при нём. Гарри выкачал изрядный её резерв, но, как следует отдохнув и восстановив силы, он будет в полном порядке. Поверь, я видела Поттера в гораздо худшем состоянии, — заверила Ремуса мадам Помфри.

— Хорошо. Это отличные новости. Это действительно отличные новости.

— Теперь помоги мне перенести Гарри на этот диван — ему стоит для начала немного прийти в себя, прежде чем мы переместим его в гостиницу.

Когда парня поднимали, то случайно тряхнули, и это его разбудило. Спустя пару секунд после того, как его разместили на диване, он открыл глаза и увидел расплывающееся лицо Ремуса. Даже без очков Поттер видел, что оборотень волнуется.

— Что случилось? — тихо спросил парень, попробовав сконцентрироваться на том, что творится вокруг него.

— Не волнуйся, Гарри, тебе сейчас просто нужно как следует отдохнуть, — успокаивающе сказал Люпин, но Поттер покачал головой и вновь заговорил:

— Что случилось? Где Рон с Гермионой? — он опустил желтовато-зелёные веки и попробовал вновь ощутить любимую. Мадам Помфри увидела сосредоточенное выражение на лице пациента и взволновано воскликнула:

— Не смей использовать магию!

Зелёные глаза резко распахнулись, и Гарри испуганно посмотрел на колдомедика.

— Почему? Что со мной случилось? Почему я не могу её почувствовать?

— Твоя магия практически полностью исчерпана. Чтобы нейтрализовать действие веритасерума, ты потратил слишком много сил. Чтобы их восстановить, тебе нужно время, и зелья тут не помогут. Ты должен справиться самостоятельно, — сухо и по-деловому объяснила женщина.

— Сколько времени это займёт?

— Если будешь в точности выполнять мои инструкции, не нарушать постельный режим и принимать кое-какие восстанавливающие зелья, то придёшь в норму дня через два-три.

— Два-три дня?! У меня их нет! — воскликнул Гарри так громко, как мог, и попытался встать, но у него не получилось. Ноги его совершенно не держали. — Рона с Гермионой нет, да? Рон не откликнулся, когда я звал его на помощь, а такого не было никогда. Я не могу сидеть тут и ждать у моря погоды. Какой-то маньяк хочет УБИТЬ мою Миону, поэтому я обязан вмешаться!

Бруствер оказался возле Гарри в мгновение ока — сразу, как услышал его громкий голос.

— Успокойся, Поттер. Сейчас мы пробуем отследить сигнал значка Уизли. Тонкс проверяет ваш номер. Мы надеемся определить, куда эта парочка могла пойти. Мы делаем всё, что возможно. Ты же должен прислушаться к Поппи и выполнять её распоряжения.

— Мы не делаем всего, что можем, сэр! — возразил парень. — Если бы я мог пользоваться своей магией, то смог бы с точностью сказать, где Гермиона, и мы бы оказались там в мгновение ока! — Он повернулся к колдомедику. — Есть ещё какие-нибудь варианты?

— Нет, Поттер. Нет, — ответила та с некоторым сомнением в голосе.

— Не важно, насколько это опасно и как плохо мне будет потом. Всё, что мне сейчас нужно — получить свою магию обратно, — твёрдо заявил Гарри. Он знал, что не может ждать, и верил, что существует способ, который позволит быстро восстановить силы.

— Гарри, послушай. Нет никакого другого способа. Мне жаль, но мы вынуждены искать Рона и Гермиону старым проверенным способом. Но мы обязательно их найдём. Я тебе обещаю, — попробовал убедить сына лучшего друга Ремус, искренне веря в свои слова. Он протянул Поттеру его очки, которые перед этим починил.

Гарри надел их и смерил Люпина долгим и внимательным взглядом, будто пытаясь заглянуть в самую душу. Замолчав, парень задумался, рассматривая друга. Когда он тихо заговорил, эти слова предназначались только Ремусу.

— А что, если бы пропала Тонкс?

Бывший профессор ЗОТИ спокойно выдержал взгляд Поттера, но когда парень закрыл глаза, с облегчением вздохнул. Люпин знал, что Гарри прав — если бы на его месте был сам Ремус, то никакая сила в мире не смогла бы остановить оборотня в его поисках. Тяжело вздохнув, бывший Мародёр согласно кивнул Поттеру и повернулся к Поппи. Он был готов сражаться до последнего бок о бок с человеком, которого считал своим старшим сыном.

Но увидев странное выражение на лице колдомедика — смесь страха и отчаяния — бывший учитель ЗОТИ напрягся.

— Что случилось, Поппи? Ты что-то вспомнила?

— Лучше не спрашивай меня, Ремус, — женщина упрямо покачала головой. — Это невозможно... нет... я этого не допущу.

— Мадам Помфри, о чём Вы говорите? Я не могу сидеть, сложа руки! — Гарри смотрел на нее с трёвогой. — Пожалуйста.

— Это просто... это так опасно. Я ничего не могу гарантировать. Ты должен знать это — ты должен знать, на что идёшь. — Колдомедик нервно сцепила руки. Сейчас она выглядела такой расстроенной и отчаявшейся, что все присутствующие следили за ней с тревогой.

— Я должен сделать для неё все, что в моих силах, и даже то, что выходит за их пределы. Пожалуйста, расскажите мне.

— Есть одно зелье, которое позволит тебе полностью восстановиться как магически, так и физически. Оно работает, как ударная доза адреналина — ты концентрируешься на действии, и тело не чувствует истощения, — объяснила мадам Помфри, но в её голосе явно слышалось неодобрение.

— Ладно — звучит не так уж ужасно. Если это всё, то я не понимаю, в чём опасность этого зелья, — недоумённо произнёс Гарри, задаваясь вопросом: где подвох?

— Ты не понимаешь. Это тёмное зелье. Вы-Знаете-Кто разработал его специально для Пожирателей Смерти. Если во время сражения кого-нибудь из них сильно ранят, они принимали зелье и могли продолжить битву. Но как эта микстура воздействует на организм, никто так и не выяснил, поскольку точный состав остался неизвестен. Да, на время сражения Пожиратели восстанавливали свои силы полностью, но когда действие зелья заканчивалось, они умирали. Помимо ран, полученных в ходе боя, потом обнаружилось, что все их внутренние органы чрезмерно изношены. После приёма этого зелья выжило всего трое. Но когда они его использовали, их раны были не смертельны. В результате люди остались калеками до конца жизни — их организм резко постарел. Человек выглядит лет на тридцать, а органы говорят, что ему под сотню. — Мадам Помфри сделала паузу и внимательно посмотрела на Гарри — в надежде, что до того дойдёт вся серьёзность положения. — Так что это не самый лучший способ. И не думаю, что ты выживешь после приёма зелья, поскольку уже сейчас твои внутренние органы сильно пострадали, а зелье их просто высушит.

На несколько мгновений комната погрузилась в тишину, после чего все разом заговорили. Все, кроме Гарри, который, слегка прищурившись, смотрел на Тонкс, входящую в офис. Мадам Помфри как раз вступила в яростные дебаты с Грюмом по поводу того, стоит или нет воспользоваться этим зельем. Активно жестикулировавший Ремус что-то вполголоса обсуждал с Кингсли, стоя возле камина. Весь этот гомон неожиданно перекрыл громкий возглас Гарри.

— СТОП!

Когда комната погрузилась в звенящую тишину, Поттер повернулся к колдомедику.

— Это ведь Снейп, да? Это он разработал это зелье для Волдеморта?

Не дожидаясь ответа, Поттер попробовал встать на ноги, но с громкими проклятиями рухнул обратно. Парень в расстройстве откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. Снейп помог им приблизить время заключительной битвы. Как выяснилось, он не предавал Дамблдора, а действовал в соответствии с приказом директора. Преподаватель Зельеварения продолжал работать двойным агентом, нанося серьёзный ущерб Волдеморту и его Пожирателям. Они с Гарри так и не стали друзьями — слишком много лет взаимной ненависти и вражды легли пропастью между ними. В конце концов, их отношения замерли на отметке «Нейтралитет и уважение друг к другу». Однако после заключительного сражения Снейп однажды покинул Хогвартс и исчез. Насколько Поттер мог судить, никто не знал, куда пропал декан Слизерина.

Гарри обменялся взглядами с Люпином, глубоко вздохнул и продолжил:

— Значит, Снейп. Он сможет его сварить.

— Это нелегко, Гарри. Никто не знает, где он скрывается. Никто не получил от него ни единой весточки. Если Снейп не хочет, чтобы его нашли, то так и будет. — Бруствер покачал головой, прекрасно понимая, что отыскать мастера Зелий за такой короткий срок нереально. Поттер просит невозможного.

— Не важно. Мне нужно это зелье. — Парень махнул рукой, останавливая слова, готовые сорваться с губ Люпина. — Не надо, Ремус. Я беру всю ответственность на себя. Позже мы попробуем выяснить, как спасти мне жизнь. Но сейчас единственное, чего я хочу — найти Гермиону. И Рона.

Оборотень покорно кивнул, зная, что Поттера уже не переубедить.

— Надеюсь, ты отдаёшь себе отчёт, что если это зелье тебя не убьёт, это сделает Гермиона, когда узнает, на какой риск ты пошёл?

— Да, об этом я уже подумал. Но оно того стоит. — Герой магического мира взглянул на Тонкс, которая смотрела на него немного виновато.

— Я обыскала ваш номер, Гарри. Там всё в порядке — никакого погрома, но мне показалось, что кто-то поспешно собирался. А ещё нет сумки, которую я часто видела у Гермионы, когда она куда-то уезжала.

Поттер понимающе кивнул.

— Она взяла своё снаряжение.

— Снаряжение?!!! — поражённо воскликнул Ремус. — Своё аврорское снаряжение? Зачем оно ей на конференции?

— Она всегда берёт его с собой. Никогда не интересовался, но подозреваю — эта привычка осталась со времён войны.

Ремус понимающе кивнул. Золотое Трио повзрослело слишком рано — у них не было нормального детства. Люпин надеялся, что после заключительного сражения они смогут жить, как обычные люди, но сейчас понял, что война изменила их слишком сильно, и это навсегда.

— Как думаешь, Гарри, куда они ушли?

— Перед тем, как меня забрала Кейдж, мы собирались наведаться в магазин «Всё для зелий» и обыскать его. Мы думали, что сможем найти там улики, которые подтвердят причастность хозяев этой лавки к убийству Доннагана. — Поттер не поднимал глаза на Кингсли, поскольку ожидал вполне заслуженного выговора за самоуправство и обыск без ордера.

— Ты считаешь, что они решили провести обыск без тебя? Это непохоже на Гермиону. — Ремус недоумевал.

— Нет, в обычной ситуации она бы на этот шаг не пошла. Но сейчас… Миона просчитала, что опасности почти никакой, а я отвлекаю Кейдж и её прихвостней. Уверен — она смогла подбить Рона на эту авантюру.

Тут выступил Грюм, прерывая их разговор.

— Снейпа не найдут. В течение нескольких лет я пробовал его отыскать, но либо он забился в какую-то нору, из которой его не выкуришь, либо, скорее всего, мёртв.

Гарри покачал головой, не соглашаясь с Грозным Глазом. Парень знал один способ, как можно попробовать найти Снейпа.

— Ремус, мне нужно связаться с Хогвартсом.

Люпин, осторожно поддерживая Гарри, помог ему сесть, потом встать на ноги, а затем медленно, шаг за шагом, добраться до камина. Бросив летучекаминный порошок, оборотень сунул голову внутрь и вызвал кабинет директора Хогвартса.

— Минерва! Минерва, ты здесь? Это очень важно!

Спустя секунду в языках пламени возникла голова встревоженной Минервы МакГонагалл.

— Да-да, Ремус, что случилось?

— Все объяснения потом. Здесь Гарри, и он хочет с тобой поговорить. — Ремус отошёл от камина и помог Поттеру опуститься на колени, чтобы голова Минервы оказалась прямо перед ним.

— Здравствуйте, госпожа директор. Извините, что потревожил Вас в такой поздний час, но у меня абсолютно нет времени. Пожалуйста, Вы не могли бы отправить ко мне через камин Фоукса?

Гарри знал, что эта просьба чрезвычайно удивит профессора МакГонагалл, и та начнёт задавать вопросы. Ведь обычно Герой магического мира без труда мог связаться с фениксом — достаточно было просто его позвать.

Но Мальчик-Который-Выжил не угадал — да, на лице директора промелькнуло беспокойство, но потом она сказала:

— Конечно, мистер Поттер, — и её голова исчезла из камина, а спустя несколько секунд в пламени возник величественный феникс, который тут же приземлился парню на плечо.

Ремус помог парню подняться и сесть на стул, на спинку которого тот откинулся в изнеможении. Вокруг послышались шепотки. После смерти Дамблдора Фоукс избрал своим хозяином Гарри, но по-прежнему оставался символом Ордена. Теперь, когда война закончилась, феникс жил в Хогвартсе, иногда навещая Поттера, либо прилетал, когда тот его вызывал.

Фоукс внимательно посмотрел на парня блестящими глазами, потёрся головой о его щёку и завел тихую песнь. После этого Гарри почувствовал прилив сил и смог сесть на стуле ровно — не опасаясь, что опять с него свалится. Но Избранный знал, что истощение было слишком сильным, чтобы чудесная птица могла от него полностью избавить. Он грустно улыбнулся фениксу и нежно погладил яркие перья.

— Фоукс, мне нужна твоя помощь. Найди, пожалуйста, Снейпа. Он мне очень нужен. Несколько лет назад мы с ним условились, что если ты появишься, он должен будет пойти с тобой, не задавая вопросов. Пожалуйста, доставь его сюда.

Гарри тихо рассмеялся, видимо, уловив в глазах любимца насмешливый скептицизм.

— Догадываюсь, что он, скорее всего, будет возражать — после войны и до его исчезновения мы с ним так и не поговорили. Но Снейп сделает это не для меня, а для Дамблдора и Ордена.

Фоукс внимательно посмотрел Поттеру в глаза и взлетел.

Присутствующие с надеждой наблюдали, как феникс исчез в огненной вспышке.

В воздухе витали запахи гнили, грязи, старых носков, застоявшегося воздуха и тёмной магии. Это было первым, что почувствовала Гермиона, когда пришла в себя. Девушка не стала сразу открывать глаза, а просто прислушалась к себе. Левая щека неприятно ныла и ощущалась какой-то неестественно тяжёлой и влажной — похоже, удар пришёлся именно сюда. Волшебница нахмурилась, припоминая последние события — она пыталась привести в сознание Рона, почувствовала присутствие постороннего, потом удар. Девушка задумалась — она понятия не имела, сколько времени провела в отключке и где находится. Похоже, она сидит на стуле и привязана к нему веревками. Рядом с ней слышалось чье-то тяжёлое прерывистое дыхание. Гермиона понадеялась, что это Рон. Девушка старалась не двигаться — на случай, если тот, кто на них напал, сейчас где-то рядом. Прежде, чем знакомиться с этим загадочным психом, ей необходимо оценить обстановку и выяснить, что с другом. Она была уверена, что вскоре встретится с тем, кто стоит за ужасами нескольких последних дней. Почему-то ей казалось, что они находятся в маленьком тесном помещении. Волны тёмной магии, которые Гермиона ощущала каким-то седьмым чувством, говорили, что она в том самом подвале, который обнаружился, когда волшебница запнулась о коврик. А ещё девушка чувствовала, что мантия на ней стала влажной, отчего под одежду змейкой пробрался холод. Она вздрогнула. А потом очень-очень медленно приоткрыла глаза — ровно настолько, чтобы можно было осмотреться. Она угадала — это подвал. Здесь было темно, а единственный источник света — маленькое окошко на уровне земли сбоку от нее. Как только глаза привыкли к полумраку, Гермиона увидела справа, футах в четырёх, тёмную сгорбленную человеческую фигуру. Девушка решила, что это Рон. Его голова как-то безжизненно болталась, а руки были заведены за спину. У неё болезненно сжалось сердце. Кроме звука прерывистого дыхания парня больше ничего слышно не было, но вот до волшебницы донеслись звуки шагов. Они раздавались где-то над головой. Значит, этот псих тут.

Гермиона не имела понятия, где может находиться её палочка. Она не была большим специалистом в беспалочковой магии, в отличие от Гарри, но кое-какие примитивные чары были ей под силу. Не желая рисковать и ожидая, что тот, кто их захватил, может в любой момент спуститься вниз, девушка решила сначала освободить руки, а потом постараться привести в чувство Рона. Сконцентрировавшись на верёвках, стягивающих запястья, она постаралась разорвать узлы. Волшебница чувствовала, как от усилий у неё на лбу выступил пот, в глазах резко потемнело, а виски прострелила вспышка боли. Но вот последнее усилие — и руки свободны. Только она собралась встать и попробовать растормошить Рона, как люк под потолком открылся. По глазам больно ударил свет, и Гермионе пришлось резко зажмуриться. Уловив движение сверху, девушка непроизвольно дёрнулась, но тут же замерла.

Накатила паника. Рон по-прежнему без сознания, палочки нет и неизвестно, где она, как защищаться, волшебница пока не придумала. Девушка оставила руки за спиной, придерживая веревки, чтобы неизвестный ничего не заметил. Так у неё будет хоть какой-то козырь. Пока это единственное, что могло ей помочь.

— Так-так-так... доктор Грейнджер — рад, что Вы к нам наконец-то присоединились, — голос незнакомца был полон подлой издёвки. Человек, наконец, спустился вниз, и теперь стоял неподалеку от девушки. К сожалению, свет, падающий из открытого люка, светил ему в спину, поэтому всё, что могла видеть Гермиона — тёмный контур на светлом фоне.

— Я вижу, что Ваш друг всё ещё не пришёл в себя. Разве он не знает, что спать в гостях неприлично? — Быстрое внезапное движение, и незнакомец с силой пнул Рона. С губ рыжего сорвался едва слышный стон. Девушка замерла. Она очень хотела, чтобы друг пришёл в себя, но не таким же способом. — Наверно, кто-то должен преподать ему урок хороших манер.

После этих слов последовало ещё два пинка, после которых стул, к которому был привязан Рон, перевернулся, и парень, что-то простонав, с глухим стуком свалился на пол.

— НЕТ! Остановитесь! — воскликнула Гермиона, разрываясь между необходимостью хранить в тайне развязанные руки и желанием помочь другу.

— Вы хотите, чтобы с Вами поступили так же, доктор Грейнджер? — глумливо спросил неизвестный, поворачиваясь к пленнице.

Та чувствовала, что с ресниц готовы упасть слёзы, но усилием воли подавила это желание. Она не хотела выглядеть слабой перед этим монстром.

— Ну конечно — это очень благородно, правда? Бить беззащитную женщину или человека, который находится без сознания — тех, кто не сможет ответить или просто защититься. Вы просто трус. — Слова сорвались прежде, чем девушка успела прикусить себе язык. В сложившейся ситуации сарказм был не лучшей идеей, но её учителем был Грозный Глаз Грюм, и она слишком много времени провела с Гарри и Роном, чтобы сдерживаться.

Быстрее, чем волшебница смогла отреагировать, из темноты вылетел кулак и сильно ударил её в скулу. Голова девушки откинулась назад, и она почувствовала, как из лопнувшей губы потекла кровь. Однозначно, сарказм был плохой идеей. С пола раздался громкий стон — похоже, Рон начал приходить в себя. Неожиданно Гермиона ощутила сметающую всё на своем пути волну гнева. Она с ненавистью посмотрела на неизвестного и сплюнула кровь, в тайне надеясь, что попала ему на ботинки.

— Я была права. Трус.

Вновь удар, от которого в глазах запрыгали звездочки, в голове будто что-то лопнуло, а сознание поплыло. К тому же, из открывшейся раны на виске теперь текла тёплая струйка крови, а ещё Гермионе показалось, что начал качаться передний зуб. «Проклятье, моим родителям это точно не понравится».

— Вы, кажется, забываете, кто здесь главный, доктор Грейнджер. И это однозначно не Вы, — зарычал незнакомец и отступил в полосу света. Гермиона громко сглотнула — теперь она смогла его рассмотреть. Это был сын хозяйки магазина.

Видимо, на её лице проступило удивление и узнавание, и поэтому Тони издевательски произнёс:

— Ааа, вы меня узнали. Я удостоился великой чести.

— Зачем ты это делаешь? — с удивлением и недоумением спросила девушка, позабыв даже про головную боль. Она не могла взять в толк, как парень во всё это вляпался. Как может получать от этого удовольствие, а он получал — достаточно было взглянуть на его лицо. Волшебница решила, что, скорее всего, весь этот кошмар организовала его мать.

— Ты должна знать. Всё, что произошло — твоя ошибка. То, что умерли все эти люди — твоя ошибка. И именно из-за твоей ошибки твой друг сегодня умрёт.

У Гермионы от этих слов в жилах застыла кровь. Она точно знала, что никогда раньше не встречала этого парня и даже ни разу не была в Канаде, пока её не пригласили на семинар. В чём её вина?

— Почему это — моя ошибка? — спросила волшебница, стараясь, чтобы её голос не дрожал. Девушка решила потянуть время — тогда у них больше шансов дождаться Гарри и таким образом остаться в живых. Конечно, Гарри, как всегда, придёт — по-другому и быть не может.

— Шесть лет назад именно Вы начали этот ужас. Ваши действия привели к тому, что происходит в этот самый момент, доктор Грейнджер, — парень с ненавистью выплевывал каждое слово ей в лицо. Он её люто ненавидит, но почему?

— Мне жаль, но я не понимаю, о чём ты говоришь. Шесть лет назад я жила в Англии.

— Да, доктор Грейнджер, я знаю. Я тоже. Но из-за Вас мне пришлось оттуда сбежать. Потому что ты считала, что можешь делать всё, что хочешь! Поскольку думала, что имеешь на это полное право, и сила на твоей стороне. Великолепно, ну и на чьей же стороне она теперь? — Он вскинул палочку и прежде, чем девушка смогла ответить или хоть как-то отреагировать, её поразило Круцио.

Её раньше уже «угощали» этим заклинанием, но легче от этого не стало. Боль, острая боль. Разрывающая каждую клеточку её тела. Казалось, будто её заживо выворачивают наизнанку и вырывают сердце. Было ощущение, что ещё чуть-чуть, и она ослепнет от боли.

Собрав последние силы в кулак, Гермиона стиснула зубы, стараясь не проронить ни звука, но не смогла сдержать стон. Девушка изо всех сил сжала руки за спиной — их свело судорогой, но в голове билась только одна мысль: «Нельзя потерять преимущество!»

Ей показалось, что прошли долгие часы, прежде чем этот садист снял с неё заклятие. Гермиона резко сложилась пополам, уткнувшись головой в колени, но руки по-прежнему держала за спиной.

— Кто ты? — едва ворочая языком, спросила волшебница.

— Я — месть. Я — ярость и наказание. Я — возмездие. Я — тот, кого Вам следует бояться, доктор Грейнджер. Я — тот, кто покажет Вам все последствия Ваших действий, и Вы умоетесь кровавыми слезами, и будете молить меня о смерти, только чтобы избавиться от боли.

Взгляд, полный маниакального сумасшествия, вызывал дрожь во всем теле. Девушка свесила голову набок, сделав вид, что теряет сознание, а сама в это время старалась незаметно осмотреть подвал. Помещение было практически пустым, только позади этого парня виднелись ножки стола, а справа от неё самой находился стул, хотя, вернее, сейчас он лежал вместе с Роном на полу.

Внезапно рука грубо схватила её за волосы, дёрнув голову вверх. Гермиона вскрикнула от неожиданности и резкой боли — на мгновение ей показалось, что этот псих решил снять с неё скальп.

— Смотрите на меня, доктор Грейнджер! По крайней мере, это Вы сделать обязаны!

Волшебница взглянула на своего мучителя — хоть её голова и была запрокинута назад, отчего было больно и неудобно, лишний раз злить этого парня не стоило. Насмешливый оскал на его лице показался девушке знакомым, но она никак не могла ухватить мысль — от боли голова почти не соображала.

— Знаешь, моя мать была раздавлена. У неё не было ни семьи, ни денег, ни выбора. Вы испоганили ей жизнь! Это ты превратила её в ничтожного человека, это из-за тебя я стал таким! Вы приложили руку к формированию моей личности, доктор Грейнджер. Разве ты не гордишься собой? — Он с отвращением отпихнул от себя Гермиону. Девушка замерла — её стул встал на задние ножки и покачнулся назад, и только благодаря удаче она не оказалась на полу рядом с Роном.

Гермиона постаралась сосредоточиться, но никак не могла понять, что имеет в виду этот парень. Из-за тупой боли, которая набатом била в голове, она даже не могла вспомнить его имени. Но волшебница знала, что ей обязательно нужно поддерживать разговор, иначе Гарри не успеет. Ей необходимо тянуть время. Внезапно её озарило.

— Тони... ты — Тони, да? — хрипло спросила девушка.

— Ааа, ты помнишь моё имя, — с издёвкой протянул мучитель. — Меня назвали в честь отца, доктор Грейнджер. Может, теперь Вы поймёте?

— Мне жаль, но я не знаю никого по имени Тони. — Она надеялась, что эти слова хотя бы немного успокоят парня, а на выяснение подробностей потребуется время. Именно это ей сейчас и нужно.

— Нет, конечно. Зачем тебе помнить? Ты была слишком занята своими делами, — зарычал он и заметался по маленькому подвалу. От этого мельтешения, вдобавок ко всему, у пленницы начала кружится голова.

Гермиона подумала, что ей нужно срочно менять тактику разговора, иначе всё закончится очень плачевно.

— Где твоя мать, Тони? Не думаю, что она хотела, чтобы ты так поступал…

Не успела она закончить фразу, как парень начал смеяться, и от этого сумасшедшего ледяного смеха по спине девушки поползли холодные мурашки. Он остановился перед ней и наклонился так низко, что она чувствовала его прерывистое дыхание на своей щеке.

— Она — та, кто приказал мне это сделать. За эти шесть лет именно она научила меня всему.

Гермиона громко сглотнула. Она слышала, как на полу опять застонал Рон, но не могла к нему повернуться, не смея отвести глаз от светящегося безумием лица парня.

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что она всему тебя научила?

— А как ты думаешь? Это был её план. С тех пор, как Вы разрушили ей жизнь, она хотела Вам отомстить! — он вновь заметался по подвалу.

— Где твоя мать, Тони? Неужели она в курсе всего этого? — Гермиона боялась, очень боялась задавать вопросы, потому что реакция этого психа была непредсказуемой.

— Моя мать стала слабой. Она больше не хотела играть по правилам — по тем правилам, которые сама же и установила! Она не хотела, чтобы я довел начатое до конца. Но я всегда всё довожу до конца, потому что я — хороший мальчик, и всегда делаю то, что мне велят. Долгих шесть лет мне изо дня в день твердили, что я должен заставить Вас заплатить за всё, что Вы сделали с моим отцом! — последние слова он выкрикнул с каким-то остервенением. Гермиона сжалась на стуле, постаравшись сделаться как можно меньше, чтобы эта буря её не задела.

— Где твоя мать, Тони? — Почему-то девушка была уверена, что это очень важный вопрос и его обязательно нужно прояснить, но страшилась ответа.

— Мамы здесь больше нет. Ей пришлось уйти, — Тони кивнул на стену позади Гермионы. Девушка судорожно вздохнула, боясь оглядываться назад.

— Нет уж — смотри, смотри, что случилось с моей дорогой мамочкой, — вкрадчивым мягким голосом заговорил парень, предлагая своей пленнице повернуться. Но та упрямо продолжала смотреть прямо перед собой. Он в два шага преодолел разделяющее их расстояние и, ещё раз дернув за волосы, повернул её голову к стене.

— Смотрите! Смотрите, что бывает с предателями!

Перед Гермионой открылась та же картина, что и в спальне Доннагана, только теперь вместо Макса на стене висела хозяйка магазина. Её руки и ноги были разведены в стороны, глаза — широко распахнуты, и казалось, что глазные яблоки едва не вываливались из черепа, а на лице навечно застыла маска бескрайней боли и ужаса.

Девушка застонала и попыталась отвернуться от этой ужасной картины, но Тони крепко держал её за волосы, не позволяя даже отвести глаз.

— Смотри! Хорошенько посмотри на неё — следующим будет твой дружок!

— НЕТ! Не трогай его, ублюдок! — Как следует дёрнувшись, она смогла, наконец, вывернуться из рук этого монстра и отвернуться от стены. Волшебница тяжело дышала и ощущала, как всё её существо, того и гляди, затопит чувство безотчётного ужаса, и тогда она уже не сможет сопротивляться и искать пути к спасению.

— Я не знаю тебя! Я не знала твоего отца или твою мать! Я понятия не имею, кто они! Это всё ошибка! — в её голосе сквозили паника и отчаяние. Гермиона не имела представления, как отсюда выбраться, как сбежать или попробовать вразумить человека, который без тени раскаяния убил собственную мать. Он не остановится ни перед чем и с лёгкостью лишит жизни их с Роном. Что же делать?

— Это не ошибка! — выплюнул он с ненавистью. — Для той, кто считается одной из умнейших ведьм в современном мире, ты на редкость тупа.

В этот момент Рон пришёл в себя. Гермиона услышала, что его дыхание выровнялось, и послышался шорох — видимо, рыжий понял, что связан, и теперь пробовал освободиться.

— Миона! — прохрипел Уизли, чувствуя себя отвратительно. Казалось, больные рёбра охвачены огнем, трудно было дышать, а голос не слушался. Тони повернулся на пятках и посмотрел на Рона.

— Отлично, просто отлично. Вы, наконец-то, соблаговолили к нам присоединиться. — Он наклонился и резким движением поставил стул вместе с привязанным к нему пленником.

Тот охнул — желудок болезненно сжался и уехал вверх, боль в рёбрах полыхнула ярким пламенем, на глазах выступили слезы, и парню пришлось сосредоточиться, чтобы не потерять сознания. Он нашёл глазами Гермиону, а когда понял, что подруга жива, хоть и ранена, вздохнул с облегчением. «Где, Мордред и Моргана, Гарри?» — пронеслось в голове у рыжего.

Именно этот вопрос волновал его больше всего. Уизли не знал, как долго они здесь, но понимал, что Гарри уже должен был почувствовать, что у них крупные неприятности. Если, конечно, Кейдж ничего с ним не сделала.

— Ты как, Миона? — спросил он, демонстративно не обращая внимания на человека, стоящего перед ним.

— Никогда не чувствовала себя лучше, Рон, — ответила девушка с самой ослепительной улыбкой, которую смогла изобразить.

— Достаточно! — взревел Тони. — Я только что объяснил доктору Грейнджер, что именно она несёт ответственность за всё, что случилось в последние дни, в том числе и за Вашу смерть.

— Но я не мёртв, ты, больной ублюдок, — прохрипел Рональд. — И, насколько мне известно, до недавнего времени ты никогда не видел Гермиону. Так какое отношение она имеет к твоей больной психике?

— О, уверяю Вас — имеет, и ещё какое, — он улыбнулся хищной улыбочкой, которая волшебнице вновь кого-то напомнила, но та опять не смогла сообразить — кого.

— Теперь, когда вы оба пришли в сознание, полагаю, что должен представиться, как подобает. В конце концов, моя матушка научила меня хорошим манерам. — С последними словами Тони махнул рукой в сторону стены за спиной своих пленников, и Рон машинально проследил за ней взглядом. И тут же пожалел об этом.

— Раздери тебя гиппогриф! — воскликнул рыжий, резко отвернувшись и не обращая внимания на боль, прострелившую шею. — Ты убил собственную мать! Ты — монстр!

— Рон! — одернула его подруга.

— Она была слаба! Она хотела остановиться — сказала, что всё это зашло слишком далеко, но я не мог позволить себе остановиться на полдороге. Я отомщу за отца! — он опустился на колени перед Гермионой, которая тут же отшатнулась. Рон попробовал подвинуться так, чтобы оказаться между ними, но помешали верёвки, которые крепко привязывали его к стулу.

Тони наклонился к девушке так низко, что Гермиона почувствовала его дыхание на щеке. Она сжалась в комочек, стараясь оказаться как можно дальше от этого чудовища, но парень просто наклонился ещё ниже.

— Меня зовут Антонин Долохов-младший, доктор Грейнджер. Думаю, Вы были знакомы с моим отцом, — его голос звучал не громче шёпота, и девушка едва его расслышала — так громко стучало её сердце.

Время в ожидании Снейпа для Гарри тянулось чрезвычайно медленно. Он знал, что Фоукс — единственный, кто сможет найти Мастера Зелий и доставить его сюда. Конечно, если тот ещё жив. Поттер чувствовал в себе достаточно сил, чтобы встать с дивана и, оперевшись о камин, ответить на любые вопросы, которые ему могут задать. Попытки отследить значок Рона ничего не дали. То ли он был мёртв, то ли нечто блокирует поисковые заклинания. Гарри даже не рассматривал первый вариант, но, так или иначе, мысленно к нему возвращался, рассматривал со всех сторон, вздрагивал и снова отвергал. Он знал, что поиски пропавших друзей нужно начинать с магазина «Всё для зелий», но пока не получит назад хотя бы половину своих сил, об операции спасения можно и не мечтать. Сейчас Избранный — просто ничтожество.

Ремус пристально наблюдал за Гарри. Тот стоял у камина, застыв, как изваяние. Его лицо было бледно-зелёным, и выделялись на нём только глаза. И тут, как показалось, в голову Мальчика-Который-Победил-Волдеморта пришла какая-то ужасная идея, потому что парень сдёрнул с носа очки и, сжав переносицу, тихо застонал. Люпину пришлось дважды окликнуть Поттера, прежде чем тот обратил на него внимание.

— Я никогда никого не хотел убивать, Ремус, — устало сказал Гарри, с болью вглядываясь в золотистые глаза оборотня. — Я уничтожил многих, но не хотел этого делать. Никогда. Даже Волдеморта. Даже после всего того ада, в который из-за него превратилась моя жизнь, я не хотел его убить. Но я был должен. Но то, что происходит сейчас... — Он не мог точно выразить, что чувствует по отношению к человеку, посмевшему покуситься на жизнь Мионы. — Кто бы не напал на неё... кем бы он ни был... Я хочу его уничтожить. И даже не уверен, что для этого мне нужна моя магия. — Поттер взлохматил волосы и резко надел очки на нос. После чего откинулся на стену возле камина и сполз по ней вниз.

Ремус глубоко вздохнул и с болью посмотрел на такого дорогого его сердцу человека.

— Понимаю, Гарри. Но ты не можешь позволить своему гневу взять над собой верх, заслонив здравый смысл. Я знаю, что ты хочешь сию же минуту помчаться в этот магазин и раскидать врагов, но ты не всемогущ, и нам нужен план. Хороший план, с запасными вариантами. Ты ведь не хочешь сделать хуже, и рискнуть жизнью Рона и Гермионы....

Поттер прервал Лунатика, резко мотнув головой.

— Нельзя быть опрометчивым. Я в курсе. Честно. Но это чертовски трудно! Ещё ни разу в жизни я не чувствовал себя настолько бессильным. — В его словах была слышна горькая ирония.

Люпин присел на корточки перед парнем и ободряюще положил руку ему на плечо.

— Мы найдём их, Гарри. Обещаю. И тогда ты сможешь выплеснуть на них весь гнев, а их похитителя спалить в адском пламени.

— Спасибо, Ремус, — тихо поблагодарил Поттер оборотня и, с кряхтением поднявшись на ноги, начал мерить шагами офис.

На какое-то время наступила тишина. Долгое терпеливое ожидание — именно то, чему учили авроров с первого курса учёбы в Академии, но сейчас всем претила эта мысль — они хотели действовать. Поппи решила пока обработать полученные результаты обследования Поттера, а также осмотреть его повторно. Но тот не мог спокойно сидеть на месте и мешал мадам Помфри делать её работу, каждую секунду ожидая появление феникса.

Когда появился Фоукс, все присутствующие уже извелись. Не было никакой яркой вспышки или какого-то помпезного явления. Просто посреди офиса из ниоткуда возникла фигура Северуса Снейпа. Он очутился в паре шагов от Гарри. Поттер глубоко вздохнул, а в его глазах на мгновение отразилось удивление, но спустя секунду лицо стало непроницаемым. И парень невозмутимо обратился к своему врагу и одновременно важному союзнику:

— Снейп.

— Поттер, — слегка кивнул головой бывший декан Слизерина. За эти пять лет он совсем не изменился, только в волосах прибавилось седых волос и несколько глубоких морщин пересекли лоб — война не прошла для профессора Зельеварения бесследно — но во всём остальном Снейп остался прежним. Облаченный в чёрную мантию, с прямой спиной, сальными волосами и чёрными глазами, которые напоминали бездну, Северус выглядел так же, как если бы Гарри внезапно вернулся назад во времени и столкнулся с ним в коридорах Хогвартса.

— Спасибо, что пришли, — Поттер едва заметно выдохнул. Видимо, до последнего сомневался в успехе.

— Вы прислали Фоукса, — просто ответил Снейп, но Гарри знал, что за этими словами кроется много недосказанного.

Не рассказывая ему предыстории — всего, что произошло, Поттер сразу перешёл к делу, стремясь как можно скорее объяснить Северусу, зачем его вызвали, и получить ответ — может ли он помочь.

— Мне нужно зелье, которое Вы разработали для Волдеморта и его шавок. То, которое восстанавливает физические силы.

К облегчению Героя магического мира Снейп не стал задавать лишних вопросов, а своё удивление выразил только тем, что моргнул.

— Вы знаете последствия приема этого зелья, Поттер? Оно, скорее всего, убьёт Вас. Это зелье не может работать вполсилы — только на полную мощность, а значит, Ваши внутренние органы быстро состарятся.

— Я понимаю, что рискую. Но в сложившейся ситуации это единственный выход. Если, конечно, нет какого-нибудь другого — более безопасного — зелья, которое может мне помочь.

Снейп внимательно посмотрел на парня, а потом бросил на него несколько диагностирующих физическое состояние заклинаний, после чего покачал головой.

— Хорошо. Это зелье легко приготовить. Самое сложное — вовремя наложить на него заклинание. Мне нужен час на варку, после чего можно будет его использовать.

Гарри горестно вздохнул. Опять ждать. Но другого выхода не было.

— Спасибо за помощь, профессор. Фоукс отнесет Вас, куда надо. — И так же внезапно, как появился, Снейп исчез.

Ждали его возвращения целую вечность.

Все мысли Поттера крутились вокруг любимой девушки и лучшего друга, которые попали в какую-то скверную историю, а он не может им помочь. Просто сидит и ничего не делает. Поппи посмотрела на своего пациента, неодобрительно покачала головой и наколдовала ему бутерброд, который тот съел, даже не ощутив вкуса. Ремус пробовал несколько раз заговорить с Гарри, но безуспешно. Кингсли через камин запрашивал всё новые данные на потенциальных подозреваемых. А Грозный Глаз Грюм вышел из офиса, пробормотав себе под нос что-то насчёт того, что «необходимо обсудить разницу в аврорских методах допроса за океаном с Кейдж».

Спустя какое-то время Поттер рухнул на диван, где раньше лежал. Вся его поза говорила об отчаянии и нетерпении: руки на коленях, взгляд уперся в трещину на полу, и он поминутно вскидывал глаза, тревожно оглядывая комнату в надежде обнаружить вернувшегося Снейпа. Парень очень вымотался — даже во время войны он никогда так не уставал, как сейчас. Его тело просило хозяина просто отдохнуть и подарить ему целебный и такой необходимый сон, но сила воли подавляла даже физическую усталость, не позволяя сознанию отключиться. Чего бы сейчас ему не хотелось, о чём бы он не мечтал, у него нет на это времени. Его жизнь нельзя назвать справедливой, но если сейчас он её потеряет, то это будет просто апофеозом такой судьбы. Поттер не мог не задуматься о последствиях принятия зелья. Но они его не пугали и ни на секунду не заставили усомниться. Спасти Гермиону — вот единственное, что сейчас имело значение.

Гарри потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что на месте трещины в полу, которую он тщательно рассматривал, появилась пара чёрных ботинок.

— Зелье готово, Поттер, — холодно объявил Снейп, когда Герой магического мира резко поднял голову и с надеждой посмотрел на мужчину. Парень перевёл взгляд на правую руку зельевара, в которой был зажат пузырек с мутно-зелёной жидкостью.

Зельевар сделал шаг назад, и Гарри поспешно встал. Ремус подошёл к ним, но Поттер прервал его раньше, чем тот смог вымолвить хоть слово.

— Не надо. Я знаю, на что иду, и если это зелье меня не убьёт, это сделает Гермиона, когда узнает, на какой риск я пошёл.

— Оно было разработано для битвы. При приёме — чрезвычайно неприятные ощущения и острая боль. И кстати, это зелье ни разу не использовалось, чтобы восстанавливать магию. И не забывайте, что оно может Вас убить, — спокойно объяснил Снейп, ни на кого не глядя.

Когда бывший профессор заикнулся о магии, Гарри кинул на него внимательный взгляд. Он ведь не объяснил, зачем ему нужно это зелье и насколько плачевно его состояние, а те заклинания, которые на него наложил Северус, показывали только физическое истощение. Скорее всего, Снейп покопался в голове Поттера, который сейчас был не в состоянии блокировать своё сознание. В чёрных глазах мастера Зелий промелькнуло извинение, которое очень быстро исчезло. Гарри был готов поклясться, что кроме него никто ничего не заметил. Парень понимающе кивнул — вполне логично, что Снейп хотел узнать, для чего неугомонному Поттеру понадобилось восстанавливающее зелье.

— Вы часто мне это говорили. И часто грозились убить меня при помощи какого-нибудь зелья. Может, Ваша мечта, наконец, осуществится? — с нервной улыбкой спросил Гарри.

— Вы всё такой же несносный дерзкий мальчишка, Поттер. Кое-что никогда не изменится, — едва заметно фыркнул Северус, протягивая парню колбочку.

Гарри чувствовал, что взгляды всех присутствующих сейчас направлены на него. Он же, не отрываясь, смотрел на пузырек с зельем, который должен решить его будущее.

— Отлично. В конце концов, я ничего больше не потеряю. За вас. — Поттер отсалютовал колбочкой и залпом влил в себя содержимое.

К его вящему удивлению, зелье не имело вкуса. Обычно полезные или лечащие зелья на вкус просто отвратительны. Но тут Гарри внезапно почувствовал, будто его легкие очень быстро наполняются жидкостью, и появляется ощущение, что вот-вот захлебнёшься. Последнее, что он помнил — как рухнул на колени, и его пронзила страшная боль, по сравнению с которой Круцио — комариный укус. Краем сознания парень улавливал чьи-то голоса, но перед глазами всё расплывалось. Он не мог ни на чём сосредоточиться. Единственная мысль, которая даровала ему хоть какое-то облегчение — всё это ради Гермионы. И тут Гарри провалился в тяжкое забытье.

Все столпились вокруг Поттера, обеспокоенные тем, что тот потерял сознание, но Снейп заверил их, что так и должно быть. Именно это подтверждает, что зелье действует как надо. Парень должен прийти в себя минут через пять.

Ремус начал мерить шагами комнату, как это до него делал Гарри. Тонкс предприняла несколько попыток успокоить мужа, но сама была взвинчена, и у неё ничего не получилось. Поппи направилась было к парню, распластанному на диване, но Северус остановил её, объяснив, что на данном этапе любое вмешательство может стать фатальным, и Поттер умрёт.

Наконец, Гарри зашевелился и открыл глаза. Он был дезориентирован, хотел пить, а всё тело ломило от боли.

Спустя пару минут он ровно сел на диване, достал палочку и наколдовал Люмос. Когда заклинание сработало, он с облегчением шумно выдохнул. Ещё несколько произнесённых заклинаний подтвердили, что зелье помогло, и магия восстановилась.

— Только одно предостережение, Поттер, — начал Снейп, останавливая парня, готового ринуться в атаку. — Это зелье восстановило Вашу магию на обычном уровне. Я не знаю, сможете ли Вы пользоваться... будут ли доступны Ваши особые способности. — Последнюю фразу Северус произнёс едва слышно. Даже при том, что несколько лет назад они заключили нейтралитет, Гарри знал, что подобные предупреждения совсем не в духе бывшего декана Слизерина. И понимающе кивнул.

— Как ты себя чувствуешь, Гарри? — спросил Люпин, приблизившись к ним.

— Я в порядке, Ремус. Только хочу начать действовать как можно скорее. Прямо сейчас. — Весь его вид говорил о нетерпении.

— Всему своё время, Поттер, — остановил горячего парня Грозный Глаз Грюм. — Мы не сдвинемся с места, пока не разработаем план.

— Итак, как мы выяснили, поиски нужно начинать с магазин «Все для зелий», — взял слово Кингсли. Все, как по команде, повернулись к нему и внимательно слушали. — Аластор сумел договориться с нашими канадскими коллегами, и те выдали нам ордер на обыск. Теперь мы можем попасть в помещение абсолютно на законных основаниях.

Бруствер выписал палочкой замысловатую фигуру, и над большим круглым столом офиса появилась трёхмерное изображение магазинчика.

— В него ведёт два входа. Общая дверь, которой пользуются покупатели, и чёрный ход в проулке. — Соответствующие области на доме зажглись красным цветом. — Как мы предполагаем, Уизли и Грейнджер прошли в магазин через чёрный ход, и мы тоже воспользуемся им. Тонкс, Поттер — вы займётесь проверкой охранных заклинаний на двери. Не думаю, что там будут особо коварные ловушки.

— У нас есть что-нибудь на хозяйку? — нахмурившись, спросила метаморфиня.

— Ничего, что могло бы пролить свет на эту историю. Её зовут Мария Д. Прюетт. Обычная чистокровная бедная семья, обучение на дому, небольшое наследство, свой магазин. Училась средне, лучше всего преуспевала в зельях, замужем никогда не была. От кого сын — неизвестно. На парня тоже ничего особенного — какое-то время учился в школе, но года два назад она забрала его домой, а всем говорит, что ей нужна помощь в магазине. На деле же вышла какая-то скверная история — не то с кем-то подрался, не то оскорбил учителя. В общем, дело замяли, но парня с облегчением отправили на домашнее обучение. Учился он так себе, его считали странным и очень тихим. Вот, в общем-то, и всё. Зацепиться не за что, но вполне возможно, что она поменяла имя, а всё это просто хорошая легенда.

— А в последний год не было чего-нибудь необычного? — спросил Гарри. — Как-то уж совсем невинно всё это выглядит.

Кингсли полистал бумажки, которые держал в руке.

— Опять же ничего подозрительного. Тихая, мирная жизнь. Никаких нарушений, никаких жалоб, никаких ссор. Только разрешённые зелья и ингредиенты. Почему она кажется тебе подозрительной, Гарри?

Поттер остро пожалел, что сейчас здесь нет Гермионы. Никто лучше неё не смог бы проанализировать эту сухую информацию — девушка обязательно нашла бы деталь, за которую можно зацепиться и размотать весь клубок. В его сознании крутилась какая-то мысль, но он никак не мог её ухватить — было просто смутное тревожное ощущение.

— Не знаю. Но когда мы наведались в её магазин, она не смогла скрыть своего желания избавиться от нас как можно скорее, а потом соврала, что никогда не видела Доннагана, и постаралась убедить в тупости своего сына. Она заявила, что парень медлителен, не очень умён и сам не понимает, что говорит. Её сыну это очень не понравилось. Он разозлился. Чересчур сильно. На какой-то миг мне показалось, что он разъярён, а в его глазах светилось безумие. Я просто чувствую, что с этой семьёй что-то не так.

Будучи аврорами, они знали, что сведения, изложенные в официальных документах, очень часто не соответствуют действительности. А аврорское чутье дорогого стоит. Бруствер был склонен больше полагаться на знаменитую интуицию Поттера, чем на самые надёжные и проверенные данные.

— Ладно, твоих подозрений для меня достаточно. Люпин, Грюм — не спускайте глаз с матери и сына. Итак, попав внутрь, мы рассредоточимся по периметру и, предположительно, попадём в кладовую. Аластор — проверишь магазин своим глазом. Не думаю, что у них есть защита от него. Остальные действуют по протоколу обыска. Гарри, после того, как Грозный Глаз подтвердит безопасность магазина, ты можешь начинать действовать. — Кингсли знал — ничто на свете не удержит парня от активных действий, поэтому нужно просто правильно его направить. — После этого Грюм и Тонкс останутся у чёрного входа, а мы с Люпином и Поттером займёмся обыском. Вопросы есть?

Ответом ему были согласные кивки. Следующие несколько минут все проверяли аврорские мантии, амуницию, а так же готовили экстренные портключи в этот офис, который мадам Помфри решила на время переоборудовать в лазарет. Гарри заметил Снейпа, который держался в стороне от всех, и направился к нему, на ходу застегивая мантию.

— Моя война закончилась, Поттер, — холодно сказал Северус Герою магического мира, устремив на того непроницаемые черные глаза.

— Я не прошу Вас сражаться. И всё понимаю. Просто хотел ещё раз поблагодарить и попросить остаться здесь до нашего возвращения. Вдруг Поппи понадобится Ваша квалифицированная помощь? Не имею понятия, в каком состоянии мы найдем Рона и Гермиону. — На последнем имени Гарри споткнулся и глубоко вздохнул, стараясь прогнать из головы мрачные и ужасные образы, нарисованные неуёмным воображением.

— Я останусь, — кивнул Снейп и повернулся к мадам Помфри.

Парень тяжело вздохнул, вложил палочку в кобуру на запястье, которая была частью обязательного обмундирования аврора, и повернулся к остальным.

— Давайте сделаем это. — Он накинул капюшон и решительно вышел из комнаты.

Когда они очутились неподалёку от магазина «Всё для зелий», фонари уже погасли, и улицу освещал только занимающийся рассвет. Дезиллюминационное заклинание и мантии-невидимки позволили команде авроров остаться незамеченными. Когда они дошли до нужного дома, то Грюма пропустили вперёд — в проулок, а остальные рассредоточились по кварталу, проверяя местность. Вскоре все почувствовали, что их значки нагрелись — значит, Грозный Глаз проверил безопасность проулка и проход чист. Первой к двери подошла Тонкс и принялась отключать оповещающие чары и чары-ловушки. Гарри же занялся скрытыми проклятиями, по которым был специалистом. Они работали быстро и слаженно, снимая заклинание за заклинанием.

Нимфадора уже закончила, и теперь работал только Поттер. Он обнаружил чары оповещения низкого уровня, которые встречались практически повсеместно. Но внезапно парень нахмурился и остановился. Повернувшись к товарищам, Гарри объяснил, что наткнулся на хитрые комплексные чары. Одно неверное движение, и ты сгоришь в адском огне. Подобную защиту он видел только на нескольких поместьях Пожирателей, вроде Малфой-Менора и замка Ноттов.

— Теперь вы понимаете, что эти люди не простые обыватели, которые нечаянно оказались втянуты в грязную историю? — тихо спросил Поттер у Бруствера.

— Гарри, я видел такие чары только на Малфой-Менере, и наш специалист тогда постарался их снять. Закончилось это весьма печально — Робинсон сгорел заживо, — поморщился Кингсли.

— Знаю, я там был. Похожая защита стояла и на замке Ноттов, но более низкого уровня. Её смогли отключить, — парень вздохнул. — А в последнее время никто из Пожирателей не сбегал из Азкабана? Может, от нас это скрыли? Ведь насколько я помню, большая часть слуг Волдеморта либо сидит в тюрьме, либо убиты.

— Во все времена находились люди, которые следуют за тьмой, Гарри, — тихо заметил Люпин.

— Скажи, ты сможешь снять эти чары? Если не уверен, лучше не пытайся. Мы найдём другой путь, — обратился Кингсли к Поттеру. Ему не нравилась эта идея — от подобных заклинаний лучше держаться подальше, но у них мало времени.

— Я попробую. Хотя такие чары — специализация Гермионы.

— Пока ты работаешь, мы тебя прикроем, — кивнул Бруствер и, посмотрев на коллегу долгим взглядом, сказал: — Будь осторожнее.

Глубоко вздохнув и постаравшись сосредоточиться на нелёгкой задаче, Гарри подошёл к двери чёрного хода. Ему совсем не хотелось думать, что с ним может случиться, если он допустит хотя бы одну ошибку и вытянет не ту нить заклинаний. Медленно, шаг за шагом, взмах за взмахом Гарри распутывал клубок чар. Спустя какое-то время Поттер с облегчением увидел, что заклинание начало самостоятельно разрушаться, поскольку он смог снять поддерживающие блоки. Когда, наконец, чары развеялись полностью, парень вытер пот со лба и теперь мог с уверенностью сказать — кто бы не находился внутри, он ничего не заметил.

Теперь, когда чары сняты, Гарри мог просканировать помещение на предмет поиска живых существ. Невербально бросив парочку заклинаний, он тут же наткнулся на блокирующие чары. Причём очень мощные. То есть, это было так называемое «слепое» здание, которое нельзя ни увидеть на карте, ни услышать, что там творится — не работали поисковики, а артефакты блокировались. Всё, что происходило внутри дома, никогда не должно было стать достоянием гласности.

Гарри вернулся к Ремусу и Кингсли и доложил о новой находке.

— Я не смогу снять эти чары, но они не помешают нам войти.

— Ладно. Зато теперь понятно, почему мы не смогли отследить значок Уизли.

— Мы войдем тихо или с грохотом и очередью из заклинаний?

— Эту операцию возглавляешь ты, Поттер. Тебе и решать, — пожал плечами Бруствер.

— Тогда действуем тихо. Как бы я ни стремился закончить это дело как можно скорее, мне не хочется, чтобы Рон или Гермиона оказались под огнём. К тому же, он или они могут взять наших друзей в заложники.

— Согласен. Переговоры только через значок, — согласился Кингсли.

— Ремус, там — слева от основного помещения — есть небольшой кабинет. Я хочу, чтобы ты взял его на себя. Прямо и направо — главный склад, а позади основного помещения находится небольшая кладовая, в которой хранятся готовые зелья. Второй этаж — видимо, жилые комнаты. Бруствер, ими займёмся мы с тобой. Нам не нужны неожиданности. Ремус, ты осмотришь кладовку, а потом присоединишься ко мне. Грюм — прикрываешь чёрный ход, а Тонкс — главный. Вопросы есть?

Все молчали, поэтому команда двинулась к чёрному ходу, предварительно бросив на себя заглушающие чары.

* * *

Открытие, что за всем этим кошмаром стоял сын Антонина Долохова, привело Рона и Гермиону в ужас. Ни одному из них никогда не приходила в голову мысль, что сын Пожирателя может зайти так далеко, что начнет мстить им за смерть родителя. Но больше всего пугало, что этот парень был настолько безумен, что умолять его о пощаде бесполезно, и никакие разговоры не отвлекут его от мысли об убийствах.

Когда Долохов-младший наклонился к ней так близко, что его дыхание почти обжигало, Гермиона почувствовала, как желудок болезненно сжался. Краем глаза девушка заметила, как напрягся и с удвоенной силой задёргался Рон, пытаясь освободиться от верёвок. Ему очень не нравилось, что этот псих находится от подруги в опасной близости.

Быстрый взгляд на Тони послал дрожь по позвоночнику — она чувствовала, как в животе свивается холодными кольцами ужас, держа её в постоянном напряжении. Гермиона поморщилась и вымученно сказала:

— Не вздумай. Ты не посмеешь меня тронуть, — её голос звучал на редкость низко и неестественно.

После этих слов послышался едва различимый тихий смех, от которого пробирало до самых костей, и хотелось свернуться калачиком и забиться как можно дальше. Это был смех сумасшедшего. Тони нарочито медленно поднялся и, сделав пару шагов назад, встал напротив неё, раскинув руки в стороны.

— И кто же меня остановит? — глумливо спросил он с каким-то радостным возбуждением. — Вы оба абсолютно беспомощны, а великого Гарри Поттера в поле моего зрения что-то не наблюдается. Беспомощное Золотое Трио, мда... — Долохов-младший погрузился в свои мысли и на некоторое время замолчал. Спустя минуту он неожиданно вышел из транса и, как ни в чём ни бывало, продолжил свою речь: — Знаете, пусть магглы и грязнокровки, да и вообще низшая раса, у них есть некоторые вещи, которыми я восхищаюсь. Оружие, которое они разработали, очень удобно и смертоносно. Оно просто великолепно — в отличие от палочек, которые так легко сломать и потерять. — После этих слов Тони вытащил из кармана две палочки и покрутил их в руках перед носом у пленников.

— Так это ты в нас стрелял! — воскликнул Рон, недоверчиво глядя на этого психа. Долохов-младший только усмехнулся.

— Это была матушкина идея. Только вот она хотела убить доктора Грейнджер, поскольку ужасно боялась, что та может понять, чем на самом деле мы занимаемся. Но я был с ней не согласен. Я решил, что гораздо лучше будет тебя наказать — заставить осознать, через что нам пришлось пройти после того, как ты убила моего отца. Чтобы Вы почувствовали на своей шкуре, как это — терять близких, особенно когда никто, кроме тебя, не считает, что произошло именно убийство, а не сердечный приступ. Кстати, это я отправил за вами того мага — глупого неразумного мага, на которого замечательно подействовал Империус. Он должен был доставить мне доктора Грейнджер, но не справился. И тогда мне пришлось его наказать. А теперь: сначала я собираюсь у тебя на глазах убить твоего друга, а потом разыщу Поттера и убью его. Он, конечно, сильный маг, но против маггловского оружия ничего не сможет поделать даже он. А потом я медленно, день за днём, буду убивать тебя. Вы будете молить меня о смерти, но я её тебе не дарую.

Внезапно Тони резко повернулся к Рону, направил на него палочку и воскликнул:

— Круцио.

Гермиона закусила губу до крови, добавляя ещё одну рану. Она знала, что как бы не протестовала, как бы не умоляла, просила, грозила — всё это только раздразнит маньяка. Девушка очень боялась, что Тони начнёт пользоваться ещё более страшными пыточными проклятиями, последствия применения которых не лечатся. Гермиона закрыла глаза, и перед её взором пронеслись последние мгновения жизни Антонина Долохова. Они на пару с Люциусом Малфоем представляли для защитников Света очень опасный тандем. Стоя спиной к спине, они прикрывали друг друга, и каждое их проклятие находило цель: вот на глазах у Гермионы упала с остекленевшим взором Лаванда Браун — её рассекло буквально пополам Секо Максима, вот Деннис Криви лишился руки, а из обрубка непрестанно хлещет кровь. Девушка почувствовала, как к горлу подкатила тошнота. Она начала забрасывать Пожирателей длинными цепочками заклинаний. Наконец, Проклятие Молний всё-таки проломило щит, и Люциус рухнул, как подкошенный, а Гермиона осталась один на один с Долоховым. Тот страшно оскалился и послал в неё цепочку из семи заклинаний, причем два были скрытыми. В ответ она поставила самый сильный щит, какой только смогла. Так продолжалось минут пять — Пожиратель нападал, а она защищалась. Девушка чувствовала, что силы начинают её покидать — она несколько раз была ранена, но сдаваться — не в её правилах. Тогда-то она и решилась на использование непроверенного заклинания ударной волны. В результате Долохова вместе с его щитами смело, как пушинку, а заодно и Волдеморт на мгновение отвлёкся от поединка с Гарри, но Поттеру этого времени хватило, чтобы отправить Тома Реддла к праотцам.

Рон скорчился на стуле, стараясь не застонать. Боль разрывала каждую клеточку, пронизывая с головы до пяток. Он даже не заметил, как вновь оказался на полу вместе со стулом. Сколько бы раз его не подвергали Круциатусу, привыкнуть было невозможно.

Долохов-младший снял проклятие и отшвырнул от себя палочку Рона. Гермиона с жадностью проследила, куда та укатилась — под стул, к которому привязан друг. Какая ирония — палочка просто её дразнила.

Девушка немного нагнулась, изучая лицо Рона, и с облегчением выдохнула, когда его ресницы затрепетали, а глаза немного приоткрылись. Сейчас единственная надежда — застать Тони врасплох, но ей просто необходимо, чтобы Уизли пришёл в себя. Их мучитель отошёл куда-то под лестницу, и до волшебницы доносилось звяканье переставляемых колбочек.

Отогнав тревожные мысли о том, какие зелья может искать маньяк, и чем это может им грозить, Гермиона глубоко вздохнула и отпустила веревки, которые стягивали её запястья. Ей показалось, что они упали на пол с оглушительным грохотом. Замерев на несколько секунд, она перевела дух — младший Долохов не обратил на странный звук никакого внимания. Девушка покрутила руками в разные стороны и закусила губу, чтобы не закричать — кисти затекли, и ладони пронзили тысячи игл. Сжав-расжав пальцы несколько раз, Гермиона понадеялась, что её руки справятся с той задачей, которую она на них возлагает. Ей нужно быть сильной.

Рон скосил глаза и довольно улыбнулся, увидев её свободные руки. Подруга едва заметно кивнула на его стул, а потом на угол, за которым скрылся их мучитель. Рыжий подмигнул ей и закрыл глаза, разыгрывая потерю сознания, чтобы Тони хотя бы ненадолго про него забыл. Так быстро, как только возможно, Гермиона вскочила со стула и сделала несколько шагов по направлению к другу. Теперь от заветной палочки её отделяла всего пара дюймов. И тут малолетний Пожиратель Смерти обернулся и заметил девушку. Та резко нагнулась. Она знала, что у неё в запасе всего секунда, прежде чем этот псих сообразит, что происходит, и начнёт действовать. В то же мгновение Гермиона почувствовала, как над ней пронеслась вспышка проклятия, но всё-таки успела уйти с линии огня и упасть на пол рядом с Роном.

К сожалению, при этом волшебница толкнула друга, и с ужасом услышала, как его голова стукнулась о пол. Теперь она осталась с Долоховым-младшим один на один, и эта мысль её пугала, но девушка не позволяла панике взять над собой верх. Проворно, как кошка, она скользнула рукой под стул и с облегчением почувствовала, как пальцы сомкнулись на деревяшке.

Тони был в паре шагов, когда она внезапно перевернулась на спину и послала в него коротенькую цепочку заклинаний собственной разработки. Парню пришлось тут же поставить щит и отступить немного назад. Гермиона встала перед Роном, чтобы в случае чего иметь возможность защитить друга, и непрерывно посылала заклинания в своего противника, не дожидаясь, пока тот сориентируется и начнёт отвечать ей темномагическими проклятиями, которые могли только калечить или убивать. Но вот Долохов смог прервать её яростную атаку и сам перешёл в наступление — Секо пробило щит и полоснуло по бедру, едва не оторвав ей правую ногу. Гермиона громко вскрикнула от боли и почувствовала, что перед глазами всё завертелось, но волевым усилием удержалась в сознании. Рухнув на пол, волшебница поставила самый мощный щит, который только смогла, и посмотрела на раненую ногу. Та была всё ещё на месте — щит немного ослабил проклятие, но кровь лилась не переставая, и девушка знала, что долго не продержится.

Рёв крови в ушах заглушал практически все звуки, но какой-то частью сознания она уловила шаги над головой и чьи-то приглушённые голоса. Долохов-младший замер и прислушался, и только сейчас Гермиона разглядела своего противника. Одно из её заклинаний все-таки его достало и угодило в правую руку, которая безвольно повисла и не могла теперь держать палочку. Он тяжело дышал, но глаза горели безумным огнем. Поняв, что наверху непрошеные гости, Тони метнулся к лестнице.

Звуки переставляемых колбочек с зельями на несколько секунд возобновились, а потом всё стихло. Девушка поняла, что сумасшедший всё-таки нашёл, что искал. Видимо, хочет устроить западню для тех, кто пришел спасти их с Роном.

Внезапно послышался звук открывающегося люка, и голоса стали громче. Тони резко вскинул голову, отбежал в противоположный угол подвала, а потом направил палочку в лестницу и произнёс: «Бомбарда Максима». Очень продумано с его стороны — пока люди наверху будут искать путь вниз, этот псих успеет скрыться. Но тут взгляд Гермионы наткнулся на перекрещивающиеся балки, на которых, собственно, и держался весь дом. Почувствовав, как замерло сердце, волшебница закричала так громко, как могла:

— ГАРРИ! НЕТ!

Но было уже поздно. Её слова заглушил грохот и скрежет. Дом покачнулся, и на девушку посыпались обломки и опилки. Помимо этого, дерево загорелось, и повалил дым. Гермиона подползла поближе к Рону и накрыла их защитным полем, мысленно моля всех богов, чтобы Гарри не оказался на лестнице в тот момент, когда та взорвалась.

* * *

Гарри, Кингсли и Люпин незаметно скользнули через чёрный ход в подсобку. Ремус тут же поднялся вверх и свернул направо, бросив несколько сканирующих заклинаний. Поттер и Бруствер начали проверять главный склад. Не найдя ничего подозрительного, они пошли наверх, и в дверном проёме столкнулись с Люпином. Теперь уже Гарри с Кингсли отправились проверять верхние помещения магазина, в то время как Ремус занялся подвалом, обходя его по периметру — метр за метром, и определяя остатки магии и следы примененных заклинаний. За прилавком Поттер обнаружил небольшую лестницу, ведущую наверх, где располагались две маленькие спальни, кухонька и гостиная. Беглый осмотр показал, что сюда давно никто не заглядывал, и не было никаких следов Гермионы или Рона. С каждой минутой парень всё больше мрачнел. У него больше не было никаких идей — куда, кроме этого магазина, могли направиться друзья. Тупик. А это снижает шансы найти их живыми и здоровыми. От последней мысли он содрогнулся.

Гарри снял мантию-невидимку и взлохматил волосы. Накатила паника, и парень почувствовал, что его начинает трясти. Когда на плечо опустилась рука, он едва смог сдержаться, чтобы не вскрикнуть. Обернувшись, Поттер увидел Люпина, который виновато улыбался.

— Мы найдём их, Гарри. Ты был прав, когда решил, что они отправились сюда, и ещё раз прав, когда говорил, что с этим местом что-то не так.

Но парень не хотел успокаиваться и, не обращая внимания на руку Ремуса, зарычал:

— Ты кое-что забыл! Я был неправ! Их здесь нет, и мы понятия не имеем, куда они пошли! И где их искать! — он забылся и говорил в полный голос.

Поттер резко повернулся на пятках и уже собрался спуститься с лестницы, когда Люпин резко поймал его за край мантии. Когда Гарри повернулся, чтобы разразиться проклятиями, то замер с открытым ртом, поскольку заметил сосредоточенное лицо оборотня, который к чему-то прислушивался.

— Кажется, я что-то почуял, — пробормотал он себе под нос, напрягая слух. Благодаря внутреннему зверю Ремус мог уловить такие вибрации воздуха, которые недоступны обычным людям. — Вниз! Думаю, тут должен быть подвал.

И Люпин сорвался с места, слетел вниз по лестнице и направился в подвальный склад. Гарри следовал за ним по пятам. В комнате обнаружился Кингсли, который пристально изучал зелье в одном из котлов. Увидев коллег, он собрался что-то сказать, но, разглядев выражения их лиц, закрыл рот и присоединился к ним. Поттер с Люпином опустились на колени и начали обследовать пол. Бруствер сам себе кивнул и начал помогать.

— Тут должен быть люк, или что-то в этом роде! — воскликнул Ремус, взмахом палочки отодвигая шкаф с ингредиентами и проверяя под ним.

Гарри уже успел ещё раз обежать все остальные помещения магазина и осмотреть их. Ничего не обнаружив, он вернулся на склад. Остановившись в дверном проёме, парень окинул взглядом комнату и его глаза тут же наткнулись на коврик посередине. Каким-то седьмым чувством он понял — это именно то, что нужно.

Сделав несколько шагов, Поттер откинул коврик и действительно нашёл под ним люк.

— Вот! — воскликнул он, привлекая внимание коллег.

Только теперь, когда они очутились около люка, до них откуда-то снизу донеслись слабые звуки сражения.

— Гермиона! — воскликнул Гарри и рванул на себя крышку, но та не поддалась. Направив на неё палочку, он произнес: — Редукто! — но заклинание не оставило даже царапины. — Давайте все вместе. Редукто! — Люпин с Кингсли присоединились к Поттеру, и тройное мощное заклинание ударило в люк. Но опять безрезультатно.

Теперь они стали по очереди насылать на люк самые мощные и сильные заклинания, какие только знали, но ни одно не нанесло заметных повреждений. Гарри уже скрутил приступ паники, когда внезапно он услышал пронзительный вскрик Гермионы.

В тот же миг для Поттера исчезли все звуки — он собрал всю свою магию и силу в кулак, после чего направил этот сгусток энергии на люк. Парень жаждал, чтобы тот открылся. И действительно — крышку просто снесло, но за этим последовала ответная ударная волна, и троих авроров откинуло в сторону. Гарри стукнулся головой о котёл, но тут же вскочил и огляделся в поисках друзей. Он увидел, что Кингсли улетел дальше всех и приложился об стену, а Ремус опрокинул шкафчик с ингредиентами, но, судя по тому, как быстро оба вскочили на ноги, пострадали они не сильно. Сделав шаг вперёд, Поттер почувствовал головокружение и покачнулся. В мгновение ока возле него очутился Люпин и поддержал за локоть.

— Гарри! Как ты?

— Я в порядке, Ремус, — заверил его Поттер, надеясь, что это правда. Он подумал, что вряд ли эта слабость вызвана ударом об котёл. Парень почувствовал те же симптомы, что и после второй дозы веритасерума, а это значит, что действие зелья Снейпа подходит к концу. Магия, которая потребовалась для открытия этого чёртова люка, вычерпала резервы силы почти до дна.

Гарри твёрдым шагом, с палочкой в руке, подошёл к лестнице, и перед тем, как разверзся ад, он мог поклясться, что слышал крик Гермионы, зовущей его по имени. Взрыв дурацкого люка по сравнению с этим был сущей ерундой.

Наколдовав щит, парень вновь попытался спуститься, но ещё одной взрывной волной его снова отбросило к стене. Теперь уже затряслось всё здание. Деревянная обшивка загорелась, и потянуло дымом, а стёкла на окнах взорвались мириадой осколков. Вокруг них начали падать шкафы, книги, опрокинулось несколько котлов. К счастью, Люпин успел отреагировать вовремя и убрал их содержимое с помощью Эванеско. И тут сверху рухнуло несколько деревянных балок, а со стороны главного входа послышался треск и, кажется, та часть здания обрушилась. Когда Поттер повернул голову, то понял, что потерял из виду Люпина с Кингсли. Эти разрушения очень напугали Героя магического мира. Когда тряска более-менее прекратилась, а на полу оказалось всё, что вроде бы могло упасть, Гарри, предварительно сняв щит, выбрался из-под обломков. Он чувствовал, как подкашиваются ноги, руки начают трястись, а во всём теле появилась ломота. Щит полностью выпил из него остатки сил, и действие зелья Снейпа, видимо, закончилось. И теперь парень был уверен, что не в состоянии выполнить ни единого заклинания. Но, превозмогая всё, Поттер встал и направился к зияющему неподалеку отверстию в полу, страшась того, что может там найти.

* * *

Гермиона почувствовала обжигающий жар на спине и постаралась увеличить площадь щита, чтобы как можно лучше защитить их с Роном. Одной рукой она нашарила связанные руки Уизли и нащупала верёвки, которые их связывали. Девушка знала, что им всё равно нельзя здесь долго оставаться, иначе огонь и дым их убьют. Стиснув зубы, чтобы не закричать от боли и ни в коем случае не потерять сознание, она развязала другу руки и смогла откинуть стул подальше. После чего приподнялась, опираясь на здоровую ногу, и осмотрела подвал в поисках Долохова— младшего. Ей показалось, что в противоположном от лестницы углу мелькнул луч света, но тут всё вокруг ещё раз тряхнуло, и именно на то место начали падать брёвна, какие-то камни и грязь. Гермиона постаралась подползти к Рону как можно ближе и, напрягая последние силы, подтолкнула друга, потому что сверху начали падать балки и камни, обрушив на их головы смертоносный дождь. Прямо перед её носом на стул, к которому был привязан рыжий, упал камень и превратил его в груду щепок.

Закашлявшись, девушка резко потёрла глаза, чувствуя, как от удушливого дыма начинает слепнуть. Глаза слезились, опасность быть раздавленной только увеличивалась, а кроме этого, на них наступал огонь. Подняв голову, Гермиона разглядела, что они находятся неподалёку от лестницы, но не имела представления, как по ней подняться — даже если бы её нога была в порядке. Ведь при этом ещё нужно будет вытащить Рона. Переведя взгляд на друга, она с облегчением заметила, что тот, кажется, скоро придёт в себя. Услышав, как он начинает кашлять и задыхаться, девушка вновь поползла к нему. Очутившись рядом, она заметила, что после кашля на некогда белой рубашке появляются пятна крови. Именно это помогло ей принять решение. Видимо, у Рона были внутренние повреждения, а значит — у неё просто нет другого выхода. Им нужно выбираться отсюда любой ценой.

Волшебница не могла одновременно держать щит и наколдовать Вингардиум Левиосу. Щит, конечно, был так себе, и не спасал от обломков, но он хотя бы мешал огню подойти к ним вплотную.

Гермиона замахнулась и отвесила Уизли несколько пощёчин — в надежде, что тот придёт в себя. Тогда есть шанс, что он сможет самостоятельно подняться по лестнице. Парень застонал, слабо махнул рукой и приоткрыл один глаз.

— Миона... чт... — рыжий вновь закашлялся, вздрогнув всем телом. После чего закатил глаза и, кажется, опять отключился.

— Нет, Рон! Очнись. Очнись! Ты должен очнуться! — как можно громче закричала девушка, чувствуя, что силы вот-вот её покинут. Увидев, что друг опять приоткрыл глаза, Гермиона слабо улыбнулась.

На сей раз он чувствовал себя получше, потому что тут же схватил её за руку.

— Нужно отсюда выбираться. Иначе нас просто завалит! — она даже не пыталась скрыть панику в голосе и с силой сжала плечо Уизли, тряся его.

— Ладно, Миона. Только не тряси меня, — простонал парень и, кое-как повернувшись набок, встал на колени. При этом все его внутренности прострелила боль, и он негромко вскрикнул и поморщился.

Гермиона помогла другу подняться на ноги и тут краем глаза зацепилась за отполированную деревяшку, валяющуюся неподалеку. Её палочка! Подняв верную спутницу, она повернулась к рыжему.

— Ты в состоянии удержать щит?

— Я могу попробовать, — вздохнул Рон и взял у неё свою палочку. Следующие несколько секунд их окутывал плотный дым, над ними летал пепел, а жар огня ощущался всё сильнее, горло драло, глаза ничего не видели от слёз, но Рон все-таки смог поставить противопожарный щит третьего уровня. Гермиона очистила воздух и наколдовала ещё один щит. Теперь они могли дышать.

— Нам нужно на лестницу, — хрипло сказала девушка, кивая в нужную сторону.

Держась за стенку, она медленно встала, едва не упав вновь, но её поддержала рука Рона.

Волшебница почувствовала, что при этом ткнула его локтем в сломанные рёбра, и прошептала извинения. Когда спустя примерно пять минут они, наконец, преодолели пять шагов до лестницы, то Гермиона осознала весь ужас произошедшего. Мерлин, как она была неправа! Лестницы больше не было — только обугленные обломки дерева, которые лизал огонь. Скорее всего, та рухнула от первого же взрыва. Задрав голову, Гермиона вглядывалась в проём на потолке, и неожиданно что-то привлекло её внимание — там, наверху, на фоне вспышек огня, она смогла различить какую-то тёмную фигуру.

* * *

В отчаянии Гарри рухнул на колени и ползком, фут за футом, начал продвигаться к дыре в полу. Встать было нельзя, поскольку дышать было нечем, да и голова кружилась. Наконец он смог добраться до люка — вокруг вился дым, летал пепел и горел огонь, а лестницы не было. И это самое ужасное. Из его горла вырвался нервный смешок — что за ирония, если какой-то маньяк сможет сделать то, чего не удалось даже Волдеморту. Поттер огляделся по сторонам и попытался найти выход из положения. Потом мысленно прикинул варианты. Можно просто спрыгнуть вниз, но тогда он сам окажется в ловушке. Конечно, потом можно будет попробовать отлевитировать себя наверх, но парень сомневался, что способен сейчас наколдовать хотя бы Люмос. Хотя в данный момент это обстоятельство беспокоило его меньше всего. Пока он думал, как ещё можно попасть в подвал, внизу в поле его зрения появились две фигуры, окутанные дымом и подсвеченные отблесками пламени. Они стояли там, где раньше была лестница. Гарри почувствовал, как его сердце заколотилось с удвоенной силой. Он сначала даже не сообразил, кто это, пока не заметил знакомые волосы любимой.

— Гермиона! — неожиданно громко заорал Поттер, чувствуя волну облегчения и ужаса.

— Гарри! Я знала, что ты придёшь за нами, — крикнула в ответ девушка, чувствуя, как по щекам начинают литься слёзы.

Парень наклонился, крепко держась руками за край люка, и свесился вниз. Облегчение от открытия, что они живы, сделало его несколько легкомысленным.

— Гарри, ты должен отлевитировать нас. А нам придётся поддерживать щиты от огня.

Для него эти слова прозвучали, как удар. Они не могут поднять себя, так же как он не сможет их отлевитировать. Самый сильный колдун в мире сейчас не способен наколдовать даже верёвку, по которой они могли бы влезть наверх.

— Гарри! Гарри, ты должен нас поднять! — теперь в её голосе явно слышалось беспокойство.

Парень не мог себя заставить сказать ей правду. Тяжело сглотнув и глубоко вздохнув, Поттер закрыл глаза и сконцентрировался. Еще ни разу в жизни он не вкладывал всю силу в одно простое заклинаниё. Ещё никогда ему не было так сложно. Гарри чувствовал, что из него уходят последние жизненные соки. Магии он пока не лишился, но её оставалось очень мало. Для заклинания левитации сил требуется гораздо больше. Ещё чуть-чуть. Пот градом катил со лба. Парень не видел, как Рон с Гермионой начали медленно подниматься в воздух. На мгновение он открыл глаза и потерял концентрацию, и тут же друзей резко дёрнуло вниз. Поттер снова зажмурился и сосредоточился. Вот они полетели вверх побыстрее и вскоре показались из проёма, затем поднялись еще немного вверх, и в тот же момент Гарри рухнул без чувств. Рон с Гермионой тоже упали, причём девушке не повезло — она приземлилась на раненную ногу и вскрикнула от боли. Уизли же упал набок и закашлял кровью и желчью. Некоторое время они вдвоём едва дышали, пытаясь заглушить боль и хоть немного прийти в себя. Пепельно-бледная Гермиона протянула руку и нащупала ладонь Гарри, которая была липкой. С тревогой посмотрев в его лицо, она увидела зеленоватую бледность и тёмные круги под глазами. Казалось, он едва дышал. С трудом встав на колени, девушка нащупала слабый пульс на его шее. Не понимая, почему любимый в таком состоянии, волшебница осознала, что находится в горящих развалинах дома с двумя парнями в отключке. Все они были в паре шагов от смерти.

Гермиона погладила Гарри по голове и поцеловала в висок. Дыма вокруг них становилось всё больше, а огонь подбирался всё ближе.

Где-то позади неё рухнул потолок, добавляя ещё дров в костер. Девушка не знала, сможет ли с почти оторванной ногой встать и, обходя завалы из брёвен и досок, пробираясь сквозь огонь, подняться по лестнице, которая вела через чёрный ход наружу. Но была уверена, что мальчиков ей не дотащить.

Так же, как и Гарри несколько минут назад, она издала нервный смешок.

— Кто бы мог подумать, что Золотое Трио окажется в патовой ситуации — умерли, задохнувшись в дыму. — Внезапно волшебница ощутила, как раздирает горло и кружится голова, и закашлялась. Она почувствовала, как на неё навалилась дикая усталость, а перед глазами всё расплылось непонятными пятнами. — Пожалуй, я чуть-чуть отдохну, а потом попробую добраться до лестницы и позвать на помощь, — её голос звучал едва слышно, а затем девушка положила голову на грудь Гарри и закрыла глаза.

В этот момент в районе лестницы послышался какой-то грохот, и сквозь полуприкрытые веки Гермиона увидела две размытые фигуры — Грюма и Люпина.

— Они здесь! — крикнул Ремус кому-то позади себя. — Все трое!

Внезапно она поняла, что огонь подошёл к ним непозволительно близко, и языки пламени лизнули ей руку и обожгли губы. Облизав потрескавшиеся и обожжённые губы, девушка собрала остатки сил и крикнула так громко, как только смогла:

— Отлевитируйте нас! Быстрее! — и клубы дыма скрыли от неё фигуры спасителей.

Не размышляя ни секунды, Грюм и Люпин взмахнули палочками, и вот Трио уже в воздухе — повыше и подальше от огня. Спустя несколько мгновений все трое приземлились около Грозного Глаза.

Теперь настал действительно самый сложный момент спасательной миссии: вынести их через узенький проём так, чтобы не поранить ещё больше. С горем пополам Ремус смог по очереди вынести их наружу. Конечно, синяков и ссадин прибавилось, но по сравнению с остальными травмами это были мелочи. На улице их ждали обеспокоенные и взволнованные Кингсли и Тонкс.

— Зелье сделало своё чёрное дело, — с болью сказал Ремус. — Гарри выглядит просто ужасно.

— А Грейнджер просто повезло, что её нога по прежнему с ней, — проворчал Грюм, рассматривая молодую волшебницу, лежащую перед ним. Его волшебный глаз повернулся и оглядел третьего участника ЗолотогоТрио. — А у Уизли внутренние повреждения и сломаны несколько рёбер. Им срочно нужен целитель.

— Думаю, надёжнее всего — аппарировать их. У Поппи сегодня будет много работы, но если кто и сможет их поставить на ноги, то именно она, — кивнул Кингсли. — Поспешите. Мне кажется, с минуты на минуту этот дом рухнет.

Едва он произнёс последнее слово, как послышался жуткий треск, и здание сложилось, как карточный домик. Бруствер подхватил на руки Гермиону и поспешил отойти подальше от опасного места, и за ним следовали Ремус с Гарри на руках и Грюм с Роном. Только когда волшебники очутились на другой стороне улицы, они остановились и издалека посмотрели на дом. Его уже не существовало, а на том месте, где он некогда стоял, клубился дым и танцевали языки пламени. Через пару секунд маги очнулись, раздалось четыре приглушённых хлопка, и они исчезли с просыпавшейся улицы.

Они очутились в офисе администрации отеля, где застали нервничающую мадам Помфри и нахмуренного Снейпа.

— О! Великие небеса! — охнула от ужаса колдомедик, увидев, в каком состоянии находится Золотое Трио.

Она уже устроила больничное крыло в полевых условиях: установила несколько кроватей с занавесками, а возле каждой из них стояла тумбочка с набором зелий первой необходимости.

— Уложите их вот здесь, — Поппи указала рукой на три кровати, стоявшие рядом. — Кто из них в самом тяжёлом состоянии? — спросила она, доставая палочку и бросая на Поттера диагностические заклинания.

— Кажется, зелье уже оказало побочный эффект. У Рона внутренние повреждения и сломано несколько ребер. И Грюм сказал, что нога Гермионы едва держится на месте, — взволнованно отчитался Люпин. Он был бледен и казался постаревшим, а в обычно спокойных и добрых глазах горел нехороший огонёк. Мужчина упал на стул около одной из кроватей и закрыл лицо руками — Ремус очень переживал за ребят.

Ничем не выдав обуревавших её чувств, мадам Помфри начала отдавать приказы.

— Северус, займитесь доктором Грейнджер. Ей понадобится кровевосстанавливающее зелье и самые сильные заживляющие заклинания на ноге. Помимо этого, нужно будет сделать повязку с заживляющими зельями. Тонкс, положите Уизли на спину и зафиксируйте его в одном положении. После этого женщина повернулась к Гарри и упрямо поджала губы. Она собиралась бороться с самой смертью за жизнь этого удивительного человека.

* * *

Первой пришла в себя Гермиона. Когда она увидела склонившегося над ней Снейпа, то поняла, что они всё-таки выбрались из того чёртова магазина. Но все ли живы?

— Гарри! — крикнула девушка и постаралась сесть.

— Лежите, мисс Грейнджер, — возмутился зельевар, попробовав вернуть её в горизонтальное положение, — Иначе ваша рана снова откроется.

— Мне нет никакого дела до моей дурацкой раны! — парировала волшебница, стараясь сбросить длинные стальные пальцы со своих плеч. — Мне нужно знать, что с Гарри.

— А то, что уже целый час я только тем и занимаюсь, что стараюсь соединить части вашего тела, Вас, конечно, не касается? Но, видите ли, мне есть дело до Вашей «дурацкой раны», и поэтому я прошу Вас ЛЕЖАТЬ НЕПОДВИЖНО! — зарычал бывший профессор Зельеварения на непокорную девчонку, абсолютно не обращая внимания на её убийственный взгляд.

Люпин подошёл к ним, как только услышал голос Гермионы, но девушка только сейчас заметила оборотня.

— Гермиона, я так рад, что ты пришла в себя, — Ремус улыбнулся ей и крепко обнял. Волшебница с благодарностью ответила на это объятие, после чего подняла голову и пристально посмотрела на Люпина.

— Как Гарри? Пожалуйста! Я должна знать. До того, как он отправился нас спасать, с ним наверняка что-то случилось.

— Гермиона, дорогая... — Ремус замялся, не зная как правильнее рассказать обо всём. Как объяснить этой девушке, что её любимый умирает, и ему ничем нельзя помочь? Видя замешательство бывшего Мародёра, волшебница нехорошо прищурилась. Она почувствовала, как в жилах неожиданно застыла кровь, а сердце будто сжала ледяная рука.

— Нет, — прохрипела Гермиона и, одним рывком отбросив одеяло, встала с постели. Прохромав мимо Снейпа и Люпина, она отдёрнула занавеску, скрывающую соседнюю кровать. Перед ней лежал мертвенно-бледный Гарри Поттер, щёки которого цветом ничем не отличались от белой наволочки.

Шум крови в ушах и яркие звёзды перед глазами заставили её облокотиться о стену. Постояв пару секунд и вернув контроль над дыханием, девушка бросилась к любимому.

— Гарри! Гарри! — она трясла его в надежде добиться ответа. По щекам катились слёзы, но волшебница ничего не замечала. Гермиона искала у Поттера пульс, но не могла нащупать.

— Нет! — сердито крикнула она и резко повернулась к присутствующим в комнате. — Что вы там стоите? Идите и помогите ему!

Поппи отшатнулась от этого гневного взгляда, полного боли и отчаяния. Но так и не подняла палочку, чтобы броситься спасать своего любимого пациента, признавая тем самым поражение.

Глубоко и судорожно вздохнув, вперед вышел Ремус. Он должен рассказать девушке о зелье, которое убивало её любимого, если уже не убило.

— Гермиона, дорогая… — начал Люпин, беря волшебницу за руку.

— Не надо! — крикнула та, вырывая руку у мужчины и глядя на него со смесью гнева, недоверия и тревоги.

— Гермиона, — вновь попробовал начать Ремус. — Ты не понимаешь. Он принял... — бывший Мародёр вновь затих, не зная, с чего начать. Как объяснить, в каком состоянии находился Гарри, когда выяснилось, что они с Роном пропали? И как она на это отреагирует?

Гермиона тем временем сосредоточилась на том, чтобы поддержать в Поттере жизнь, и почти не обращала внимания на то, что говорит Люпин. Но его оговорку услышала и, резко подняв голову, уставилась на оборотня.

— Он принял... что он принял? Что он принял? Что он сделал? — в её голосе звучало отчаяние. — Что он сделал, Ремус?! — она заорала так неожиданно громко, что Тонкс даже подпрыгнула.

Снейп решил, что этот мямля ещё долго будет тянуть резину, поэтому решил сам сообщить главную новость.

— Это было восстанавливающее зелье «Cogito vis».

После этих слов Гермиона опустила палочку и вскинула на Северуса глаза, полные ужаса. У неё был шок.

— Зачем, Гарри? Зачем ты это сделал? — простонала девушка и с яростью посмотрела на присутствующих. — Как вы могли? Почему вы ему позволили? — её взгляд буравил невозмутимого Снейпа. Не дождавшись от него ответа, она повернулась к Ремусу. — Ты должен был за ним присматривать и оберегать от глупых поступков! Как ты мог?! Почему?

Бывший декан Слизерина так и не удостоил ответом свою бывшую ученицу, а Ремус стоял перед ней, склонив голову и полностью признавая свою вину.

— Он настаивал, Гермиона. Пойми, Кейдж влила в него столько веритасерума, сколько хватило бы для убийства трёх человек. Его магия была полностью истощена. Принять это зелье — единственный для него способ, чтобы спасти вас, — хотя голос и звучал спокойно, в глазах застыли боль и вина.

Волшебница не понимала, как ещё держится — слёзы всё катились и катились по щекам, дышать было трудно, руки тряслись, а сердце пронзила боль.

— Нет! — неожиданно крикнула девушка. — Я отказываюсь в это верить. Гарри не умрёт, — она покачала головой, будто вытряхивая из нее нерешительность и пораженческие мысли. Первое, что следует сделать — добиться, чтобы его сердце вновь билось: это подарит ей немного времени, чтобы найти выход из сложившейся ситуации.

Гермиона поднялась на ноги и направила палочку на грудь Поттера. Не смотря ни на кого вокруг, она приказала:

— На счет три все бросают в него Энервейт.

Тонкс попробовала возразить:

— Гермиона, это слишком опасно! Заклинание такой силы может его убить!

Девушка повернула голову к метаморфине и вымученно сказала:

— Он уже мёртв! — в голосе послышались вселенская тоска и отчаяние.

— На счёт три. Раз. Два. Три! Энервейт! — пять лучей заклинания попали в грудь парня — его тело согнулось почти пополам, после чего он выпрямился и замер.

Гермиона кинулась к его постели и, положив два пальца на шею, попробовала вновь найти пульс. Спустя пару секунд она с облегчением выдохнула — хоть и слабый, едва заметный, но пульс был.

— Сработало, — оповестила она всех и глубоко вздохнула, чувствуя, что слёзы по-прежнему текут, только теперь это были слёзы облегчения. Вытерев рукавом мокрые щёки, девушка на полминуты замерла, старательно собираясь с мыслями. Жизнь Гарри зависит сейчас только от неё, и ей нужно сосредоточиться. Ещё один глубокий вдох, и она повернулась к своему бывшему профессору Зельеварения со всем знакомым выражением лица. Это вновь была старая, добрая Гермиона Грейнджер — невыносимая всезнайка, которая не признает поражений.

— Расскажите мне всё о зелье «Cogito vis». Не упуская не малейшей детали.

В течение следующих двадцати минут говорил только Снейп, а девушка его внимательно слушала, изредка что-то уточняя. Пока они беседовали, мадам Помфри бросила несколько заклинаний стабилизации состояния пациента, но эффект от них был небольшой. Чтобы спасти Поттера, Поппи уже испробовала все известные ей методы. Когда Северус закончил, Гермиона поблагодарила его и встала около кровати Гарри. К ней подошёл Ремус.

— Что ты хочешь сделать?

Волшебница в задумчивости закусила губу, а когда заговорила, то Люпин понял, что она больше говорит сама с собой, чем с ним.

— Знаешь, почему Доннагана подвергли Империусу? Мы разрабатывали одни и те же чары. — Она горько улыбнулась. — Вот почему Доннаган так настойчиво хотел со мной встретиться. Они знали, что пока данную разработку не предъявят научному сообществу, я — единственная, кто знает о существовании подобной магии. Если бы я не смогла найти следы применения чар, то у них не было бы никаких проблем, чтобы скрыть убийства. — Девушка встала на колени около кровати Поттера и убрала волосы с его лба, открывая шрам. Она видела, что кожа парня стала приобретать землянистый оттенок, и поняла, что времени у неё почти не осталось.

— Что это за заклинание? Рон никогда про него не говорил, а просто заметил, что оно очень опасное, — осторожно поинтересовался Ремус, очень смущённый тем, что Гермиона смогла придумать что-то отвратительное.

— Оно не должно было стать опасным. Когда я его разрабатывала, мне и в голову не приходило, какую мерзость можно творить с помощью этих чар. — Она грустно вздохнула и продолжила: — Я хотела попробовать стереть чёрную магию — вернее, её следы, отпечатки на материи. Чары действуют, как метла, счищающая пыль и грязь — это самое удачное сравнение. Если очистить местность или здание от следов тёмной магии, которая даже в остаточной форме неблагоприятно действует на баланс эфира, то это вновь будет самым обычным местом.

— Невозможно! — отрезал Снейп, прерывая объяснение девушки. — Нельзя стереть остаточные следы тёмной магии.

Гермиона понимала его, поскольку даже для неё самой эта идея до сих пор была невероятной, и это несмотря на весьма удачные опыты и неоднократное применение.

— Как бы то ни было, фактически это возможно. Я назвала эти чары очищающими. Надеялась, что они помогут при восстановлении Годриковой Впадины, Норы, или даже Хогвартса. Но вместо этого их использовали, чтобы стирать следы Смертельного проклятия и прочих Непростительных. Никто во всём мире, кроме меня, не сможет обнаружить следы тёмной магии, если применялись эти чары. Это ещё одна причина, почему меня хотели убить.

На некоторое время комната погрузилась в тишину, пока Ремус не задал вопрос, который мучил всех присутствующих:

— Что ты собираешься делать, Гермиона?

Волшебница нежно улыбнулась любимому и перевела взгляд на Рона, который всё ещё был без сознания. Мельком пожалев, что друг по-прежнему не пришёл в себя, когда ей так нужна его поддержка, она подняла голову и ответила:

— Я собираюсь воспользоваться очищающими чарами, чтобы убрать из его организма все следы зелья «Cogito vis».

— Вы когда-нибудь использовали эти чары на человеке, мисс Грейнджер? — спросил Снейп, вопросительно выгнув бровь.

— Нет. Эти чары не предполагалось использовать на людях. И я не уверена, что они сработают, — её голос звучал крайне печально, но в глазах застыла решимость.

— Гермиона, а оно может... Я имею в виду, насколько.... — оборотень запнулся, не решаясь спросить волшебницу, насколько эти чары могут быть опасны для Гарри.

— Это может его убить, Ремус. Я не уверена. А ещё они могут навсегда лишить его магии или сделать ещё что-нибудь похуже. Совершенно не представляю, что произойдёт. Всё, что я знаю — сейчас он умирает, и я должна хоть что-то сделать для спасения его жизни, — её голос зазвучал звонко и проникновенно. Гермиона не хотела даже думать, что может нести ответственность за смерть Гарри.

Ремус крепко обнял храбрую девушку и отстранился, позволяя ей приступить к работе. Мужчина знал, что она — единственный шанс Поттера на выживание.

Гермиона села на край кровати любимого и наклонилась к его лицу. Она сняла с него очки и вновь убрала непослушную чёлку со лба, после чего нежно поцеловала всем известный шрам.

— Я люблю тебя, — она прошептала это так тихо, что никто ничего не разобрал.

Волшебница оглянулась и, глубоко вздохнув, сказала:

— Я не знаю, сколько времени это займёт, и чем эта затея закончится. Единственное, о чём я прошу: что бы ни случилось — не мешайте и не останавливайте меня. Если вы не хотите этого видеть, то лучше выйдите. Я вас прекрасно пойму.

— Мы никуда не уйдём, девчонка, — грубо отрезал Грозный Глаз.

Гермиона печально улыбнулась и с благодарностью посмотрела на друзей. Сейчас их поддержка незаменима. Затем она вновь повернулась к Поттеру и достала палочку. Закрыв глаза и сосредоточившись, девушка низким напевным голосом начала произносить заклинание, беспрестанно выводя палочкой витиеватые фигуры в воздухе.

Потерявшись во времени и забыв обо всём на свете, не видя ничего вокруг, она раз за разом повторяла одно и то же.

Остальные разместились на свободных стульях и диване. Когда Гермиона уже почти час колдовала над Гарри, очнулся Рон. Выпив многочисленные зелья, которые ему принесла мадам Помфри, рыжий почувствовал себя настолько лучше, что встал с постели. К нему подошёл Ремус и пересказал последние новости — в том числе объяснил, чем сейчас занимается подруга. Рон неодобрительно покачал головой. Он совсем не удивился, что Гарри выпил зелье, которое должно было его убить ради спасения жизни любимой. В этом весь Поттер. Уизли вздохнул, пробормотал себе под нос что-то про синдром геройства, и подошёл к друзьям. Сев на кровать позади Гермионы, парень положил ей руку на плечо, понимая, что сейчас может её поддержать только так.

Прошло ещё около двух часов. Девушка охрипла, и её голос звучал уже не так мелодично, но по-прежнему твёрдо и уверенно. Казалось, в состоянии Гарри нет никаких изменений, а волшебница устала. Она побледнела, лоб покрылся испариной, вокруг глаз разлилась чернота, но останавливаться она не собиралась.

Рон обменялся обеспокоенным взглядом с Люпином — а что, если у неё не останется сил, чтобы продолжать накладывать чары? Девушка выглядела чрезвычайно утомлённой и измотанной. Рана на её ноге зажила далеко не полностью, и уже давно настало время выпить очередную порцию кровевосстанавливающего зелья. Тем более, что через повязку на ноге стали проступать кровавые пятна.

Поппи больше не могла на это смотреть, и уже хотела остановить Гермиону и заняться её лечением, когда женщину остановила рука Рона. Его голубые глаза посмотрели на колдомедика в упор, после чего парень покачал головой, а мадам Помфри упрямо поджала губы, но отступила.

Прошло ещё несколько часов. Рон уже сбился со счёта, сколько раз засыпал и просыпался. А волшебница всё продолжала читать заклинание и выписывать фигуры в воздухе, но неожиданно резко упала вперёд, едва успев выставить локоть. Теперь её голос превратился в едва слышный шёпот, а палочка дрожала. Рон перевёл взгляд на друга, ожидая, что тот будет выглядеть хуже, чем раньше, и пораженно ахнул. Чем привлёк внимание Ремуса.

— Что случилось? — спросил Люпин и посмотрел на Гарри, на которого округлившимися глазами уставился рыжий. Уизли тяжело сглотнул.

— Его шрам, — голос Рона слегка дрожал. — Тебе не кажется... что он исчезает?

Бывший Мародёр пристально посмотрел на лоб сына лучшего друга и не поверил своим глазам — так же, как и коллега. Шрам всё ещё был на месте, но чтобы его увидеть, следовало очень внимательно присмотреться — он был едва заметен.

— Ты не думаешь... — Уизли замолчал.

— Что она стирает всё? Всю тёмную магию, которую на него когда-либо накладывали? — закончил Ремус за парня, с каким-то восхищением и недоверием рассматривая Героя магического мира и его верную подругу.

— Да. Разве она это может? — спросил Рон со страхом и восхищением в голосе.

— Мне кажется, ответ перед тобой, — улыбнулся Ремус, чувствуя, как в нём просыпается надежда, что у Гермионы всё получится.

Остальные, услышав их негромкий разговор, подошли поближе, и только хотели спросить, что стряслось, когда заметили, что знаменитый шрам Поттера исчез.

И в ту же секунду девушка вновь подалась вперёд и облокотилась о грудь любимого, чтобы на него не рухнуть, а слова заклинания звучали теперь совсем тихо и совершенно неразборчиво. Волшебницу начало трясти и, чтобы не дать подруге упасть, Рон схватил её за плечи.

— Она не протянет долго, — взволнованно сказал рыжий, глядя на неё с беспокойством.

— Она продержится столько, сколько нужно, — возразила Тонкс, зная силу воли своей подруги. Комната погрузилась в звенящую тишину. Все молчали — и даже Гермиона. Спустя полминуты она обмякла в руках Рона — как кукла, у которой внезапно обрезали верёвочки. Парень бережно прижал к себе лучшую подругу. Теперь он сидел рядом с двумя самыми близкими людьми и боялся, что в любой момент может потерять обоих.

В тот же момент около них очутилась Поппи и, бросив на девушку диагностирующее заклинание, заявила, что та сильно истощена и страдает от потери крови. Когда же целитель попросила Рона уложить Гермиону в постель, тот отказался. Уизли твердо решил, что они должны быть вместе — рядом с Гарри — что бы ни случилось.

Проверив Поттера, мадам Помфри была очень рада его состоянию. От всех последствий применения зелья удалось избавиться, а большинство повреждений — вылечить. Теперь он просто спал, а не умирал. Выслушав отчет колдомедика о состоянии друга, Рон с облегчением выдохнул. Она это сделала. У неё получилось.

Пока все ждали, когда парочка придёт в себя, рыжий рассказал, что произошло в подвале. И что за всем случившимся стояли жена и сын Долохова.

— Месть — мощный стимул действовать, — рыкнул Грюм, обращаясь к Кингсли, после чего развернулся и направился к камину. Ему нужно было как можно скорее попасть в штаб, чтобы отдать несколько распоряжений и объяснить ситуацию. Перед тем, как исчезнуть в зелёной вспышке пламени, он обернулся и попросить сообщить ему, если будут какие-то новости.

Первым очнулся Гарри. Сначала дрогнули пальцы на руке, потом послышался глубокий вздох, а когда Рон взглянул на друга, то увидел, как сначала затрепетали ресницы, а спустя пару секунд приоткрылись зелёные глаза.

— Привет, дружище, — тихо поприветствовал его рыжий, расплываясь в радостной улыбке. Парень на мгновение смутился, а потом его взгляд наткнулся на Гермиону, спящую в объятиях друга.

— Миона... — Гарри попробовал сесть, но у него просто не хватило сил.

— Она в порядке, дружище. Честно. Она просто отдыхает, — заверил его Рон. — Как ты себя чувствуешь?

— С ней точно всё хорошо? — уточнил Поттер и расслабился, увидев кивок друга. Он откинулся обратно на подушку и попробовал рассказать о своих ощущениях: — Я чувствую... лёгкость. Это лучше, чем хорошо... Будто у меня внутри что-то светлое и тёплое... Как будто я раньше жил с камнем внутри, который всё время тянул меня вниз, а я даже не подозревал о его существовании.

Рон хихикнул. И с нетерпением ждал того момента, когда Гарри узнает обо всём, что сделала для него Гермиона. А главное, что его шрам исчез полностью, не оставив и следа.

— Чего это ты смеешься? — с подозрением спросил Поттер у лучшего друга.

— Ничего. Просто это самые правильные слова, которыми ты мог описать свое состояние. Но больше я ничего не скажу. Остальное тебе объяснит Гермиона.

Ожидая, пока девушка очнётся, Рон ещё раз пересказал историю Антонина Долохова— младшего. Гарри был шокирован: какой же сумасшедшей надо быть, чтобы с самого детства растить сына мстителем и убийцей. Гарри покачал головой и с грустью сказал:

— Ещё две смерти на совести Волдеморта.

Парень протянул руку и взял любимую за руку — ему было необходимо почувствовать её тепло, удостовериться, что она жива и по-прежнему с ним, хоть и спит.

Долгое время парни сидели молча, мысленно благодаря всех богов, что они вместе и всё ещё живы.

Гермиона проснулась ближе к вечеру. За это время Кингсли сумел утрясти с канадскими коллегами все вопросы, предоставив им достаточно улик. Ремус и Тонкс несколько раз выходили из комнаты, чтобы поесть самим и обеспечить едой всех присутствующих. Мадам Помфри читала книгу по колдомедицине, а Снейп молча сидел в углу.

Сознание возвращалось к Гермионе медленно — под щекой она слышала размеренный стук сердца, а рука ощущала чьи-то тёплые пальцы, нежно гладящие её ладонь. Гарри. Девушка улыбнулась: он жив, а значит, очищающие чары сработали. Волшебница и представить не могла, что это займёт столько времени, но сделала гораздо больше, чем планировала. Когда она убрала последствия зелья, то увидела, что глубже скрывается большое количество следов тёмной магии. Это были отпечатки каждого тёмного заклинания, когда-либо в него попадавшего, а самыми сильными и «грязными» оказались следы Авады, наложенной в детстве. Когда девушка принималась за работу, то не колебалась ни секунды — волшебница хотела освободить любимого от бремени, а для этого нужно стереть остатки тёмных чар, которые годами наслаивались одни на другие. Первое проклятие Волдеморта оказалось самым сложным — оно будто въелось в ауру, в тело, в самого Поттера, и ей понадобилось много сил, чтобы его одолеть. Оно не поддавалось, но Гермиона упорствовала. В конце концов, она справилась и, наверно, расплакалась бы от радости и счастья, если бы остались силы.

Самый замечательный на свете голос вырвал её из остатков сна.

— Просыпайся, Спящая Красавица, — в нём звучала улыбка, а чья-то рука нежно сжала её ладошку. Она улыбнулась и открыла глаза. Перед ней лежал целый и невредимый Гарри, радостно улыбающийся в ответ.

— Привет, — тихо поздоровалась девушка и почувствовала, как Рон на мгновение прижал её к себе покрепче, после чего выпустил из объятий и помог сесть ровно. Как только она поняла, что не упадёт в обморок, то сразу наклонилась к любимому. Сзади послышался смех Уизли, который встал с кровати и вышел, опустив за собой занавеску, чтобы дать им побыть наедине.

Гарри едва успел поймать Гермиону, которая падала в его объятия. Были поцелуи, ласки и бессвязные слова. А потом волшебница расплакалась, и парень никак не мог понять, что она говорит.

— Я так боялась тебя потерять, — наконец, внятно сказала девушка, всхлипнув в очередной раз. — Ты умер. Ты об этом знаешь? На самом деле умер. Твоё сердце не билось. Я должна была сделать хоть что-то, Гарри. Обязана. Я не могла тебя потерять.

Поттер обнял её покрепче, с наслаждением вдыхая знакомый аромат.

— Я тоже думал, что потерял тебя. Когда я понял, что ты в том подвале, а потом прогремел взрыв... Я никогда в жизни не испытывал такого ужаса. Я так не боялся даже перед заключительной битвой. — Он поцеловал любимую в висок, после чего та подняла голову, заглянув в зелёные глаза. Внезапно Гермиона резко привстала, протянув руку, убрала со лба пыльные, пропахшие дымом волосы и уставилась на шрам. Вернее, на то место, где он был раньше.

— Он исчез, — изумлённо прошептала она. — Он действительно исчез.

— Кто исчез? — парень вопросительно вскинул бровь.

— Твой шрам. Его больше нет... Я и не знала, что они смогут это сделать... — волшебница замолчала, погрузившись в свои мысли, которые проносились в голове с невероятной скоростью. Гарри недоумённо моргнул, пытаясь понять, о чём говорит любимая, и замер, не веря её словам. Шрам, который с раннего детства был неразрывно связан с его личностью, определял его судьбу, исчез. Исчез?!!

— Как это моего шрама больше нет? Что ты с ним сделала?

Девушка застенчиво на него посмотрела.

— Я не была уверена, что они сработают, но решила попробовать. Ты был мё.... мёртв, — на этом слове она споткнулась. — Зелье «Cogito vis» — тёмная магия, поэтому я подумала, что могу попробовать очищающие чары, чтобы удалить последствия. Это оказалось не очень сложно, хотя и заняло несколько часов, но вот потом... Я обнаружила, что любое тёмное проклятие, которое когда-либо в тебя попадало, оставило следы, и поэтому не остановилась и продолжила чистку. Первое... смертельное проклятие, которое в тебя послал Волдеморт в Годриковой Впадине... было самым сложным, и мне казалось, будто оно в тебя просто въелось. Я с ним долго боролась, и когда оно... оно растворилось, то почувствовала, будто душу омывают тёплые морские волны, греет ласковое солнышко … это так красиво! Я не могу описать словами, Гарри.

Парень почувствовал благоговейный трепет. Гермиона вручила ему самый ценный и дорогой подарок, который только можно представить. Он, наконец, освободился от всего, что с годовалого возраста определяло его судьбу. Поттер притянул девушку к себе и, уткнувшись ей в шею, плакал и смеялся. Он никогда ещё не был так счастлив. Гермиона всегда его поддерживала, всегда видела обычного человека, а не знаменитого Мальчика-Который-Выжил со шрамом, видела маленького мальчика, а не его предназначение. А теперь она подарила ему свободу.

Какое-то время они молчали, просто наслаждаясь моментом и близостью. Только после того, как влюблённые в чётвертый раз услышали настойчивое «Кхы-кхы», парочка выпустила друг друга из объятий и села.

Появился Рон и, усевшись на стул возле кровати, рассказал последние новости. Инспектора Кейдж уволили в связи с несоответствием занимаемой должности и отправили в архив — перекладывать бумажки. А в руинах магазина было найдено два обгоревших тела.

Несколько минут Трио сидело в тишине, пока рыжий внезапно не ударил себя по коленям, после чего поднялся.

— Ладно. Как бы то ни было, мы всё-таки поняли кое-что важное, — заявил он, стараясь выглядеть серьезным.

— О, и что это? — игриво спросила Гермиона, почувствовав, как рука Гарри обняла её за талию и притянула к груди.

— Ты, моя дорогая, больше никогда не отправишься на конференцию через полмира, — усмехнулся парень.

— Точно-точно! — поддакнул Поттер. — Я с ним полностью согласен. И больше не выпущу тебя из вида!

— Невероятно. Я так понимаю, моё мнение здесь никого не волнует? Вы — два неандертальца, всё решили за меня, — с напускным негодованием возмутилась волшебница.

— Никогда, Миона, — провозгласил Гарри, развернув её к себе и вглядываясь в такое родное и милое лицо. Его пальцы погладили её по щеке, а потом он взял девушку за подбородок и заглянул в любимые глаза цвета шоколада.

— Мы слишком долго были идиотами, и я больше не хочу быть от тебя вдали. К счастью, у нас впереди годы, чтобы наверстать упущенное. — Парень наклонился и поцеловал любимую.

Рон вздохнул и отвернулся, ожидая, пока они прекратят свои нежности. Рыжий мысленно поблагодарил все святых, что наконец-то всё закончилось, и его друзья в порядке.

— Мерлиновы кальсоны! Вы двое! Мы же договаривались! — крикнул парень, насмешливо качая головой, когда, повернувшись, застал друзей за раздеванием друг друга.

— Извини, Рон! — единственное, что он получил в ответ, после чего поспешил выйти из комнаты, пока всё не зашло слишком далеко. Эта парочка явно решила не терять времени даром.