Волшебные эльфы и где их искать (джен)

— Ну почему Гарри с нами едет? Он испортит все! Он глупый! — ныл Дадли, пиная сиденье Петунии, пока Вернон размещал корзину для пикника в багажнике.

— Миссис Фигг не сможет сегодня за ним присмотреть, Дадличек, ты же знаешь, — сказала Петуния, жеманно улыбаясь. — Не переживай, я не позволю мальчишке испортить наши идеальные выходные!

Гарри тихо стоял на тротуаре со своим маленьким рюкзаком в руках и ждал, когда ему скажут садиться в машину.

Вернон захлопнул багажник.

Точно, парень, — сказал Вернон, открыл дверь со стороны водителя и втиснулся между рулем и сиденьем, — веди себя в Кенте прилично, или проведешь следующую неделю в чулане!

— Хорошо, дядя Вернон, — ответил Гарри, забираясь на заднее сиденье. Он взялся за ремень безопасности, но, посмотрев на краснеющее лицо Дадли, решил, что безопаснее будет не пристегиваться. Поездка обещала быть долгой.

Гарри оказался прав: Дадли, никогда не умевший справляться со скукой, уже через двадцать минут решил, что Гарри занимает слишком много места. Когда они наконец добрались, на одном боку у Гарри был отпечаток ручки двери, а на другом — синяки в форме подошв кроссовок Дадли.

Когда они наконец приехали на площадку для пикника, Петуния и Вернон сказали Гарри разложить столик и продукты, которые они привезли. Пикник устраивала фирма Вернона "Граннингз", занимающаяся выпуском сверл, так что вокруг были и другие семьи, некоторые из них — с детьми. Гарри уже успели запретить с ними разговаривать, и, когда он закончил с сервировкой, дядя Вернон отправил его искать туалет.

Гарри же вместо этого побрел по направлению к небольшому лесистому участку. Обычно Вернон давал такого рода задания, чтобы Гарри исчез и не причинял им неудобств. Среди деревьев было почти все время тихо, хотя время от времени пара детей прибегали, ломясь через заросли, с любопытством смотрели на Гарри и уходили назад, когда родители звали их. Никто из них не заговаривал с Гарри.

Не то что бы Гарри это волновало, ему было, чем заняться. Он тщательно обдумал, какие вещи ему нужно взять с собой, когда узнал о поездке. Он взял практически все, что у него было, включая сменный комплект одежды, на случай если запачкается. Дядя Вернон уже отказывался пускать Гарри в машину в грязной одежде, и Гарри не хотел и думать о том, чем это может закончиться так далеко от дома.

Он проводил время, играя с солдатиками, которых Дадли оплавил в микроволновке и забросил. Гарри устраивал им сражения с троллями, которых делал из найденных рядом камней интересной формы. Солдатики были изуродованы в микроволновке, но Гарри рассматривал их уродства как шрамы от боевых ранений. В данный момент тролли одерживали верх, так что солдатам вскоре придется позвать подкрепление. Гарри оглядел полянку, на которой устроился, раздумывая, откуда же придет помощь. Возможно, это будут зеленые эльфы. Он отломил несколько веток от вечнозеленого кустарника и воткнул их в землю рядом с солдатами. Эльфы всегда были хорошими бойцами, к тому же у них была магия. Дяде Вернону и тете Петунии не нравилось, когда Дадли смотрел передачи, в которых присутствовала магия, и они совершенно выходили из себя, когда ловили Гарри за чтением волшебных сказок, так что Гарри знал, что магия была чем-то опасным, важным и удивительным.

ΩΩΩ

Гарри был поглощен игрой, и, когда он в очередной раз оторвал взгляд от поля сражения, солнце, пробивающееся сквозь листву, уже было довольно низко. Складывая игрушки в рюкзак, Гарри посмотрел на свою одежду и обнаружил, что брюки немного запачкались. Он потратил еще пару минут на переодевание: если он появится из своего укрытия неряшливо одетым, дядя Вернон рад не будет.

Он решил заскочить в туалет по дороге и поправить одежду еще раз, перед тем как искать Дарсли, однако, выйдя из зарослей и идя по поляне для пикника, понял, что многие коллеги дяди Вернона с семьями уже уехали. Он ускорил шаг, закинул рюкзак на плечо. Неприятное чувство возникло у него в животе, когда он подошел к месту, где оставил родственников.

Он замедлил шаг, дойдя до вершины невысокого холма, на котором раскладывал столик для пикника. Тетя Петуния точно нашла бы, что сказать о его исчезновении, и наверняка заставила бы прибрать за ними и сложить вещи в машину, ведь вокруг было уже не так много людей. Дядя Вернон провел бы половину поездки домой, объясняя Гарри, какой он неблагодарный. Дадли бы снова пинал его. И все они...

Гарри остановился посреди поляны и огляделся. Рядом была почти пустая стоянка, где еще несколько часов назад стояла машина Дарсли. Но сейчас практичного седана дяди Вернона нигде не было видно.

Гарри почувствовал, как его легкие сжимаются, а сердце колотится где-то глубоко. Он посмотрел по сторонам и понял, что почти все отдыхающие собрались уезжать. Если кто-то из них его заметит...

Делая вид, что все нормально, Гарри прошмыгнул в туалет и заперся в кабинке. Он сидел на бачке, ногами на сиденье, и старался не шуметь, сдерживая всхлипы и неровное дыхание, стремящиеся наружу. Если кто-нибудь из людей снаружи его услышит, его поймают и отведут в полицейский участок. Дарсли рассказывали Гарри о полиции ужасные вещи, и ни от кого Гарри не слышал, равно как не видел по телевизору (если и удавалось посмотреть его, пока Дарсли не замечают) ничего, что могло бы выставить попадание туда в позитивном свете. Он сжался, пригнул голову к коленям, тяжело, но тихо дыша в ткань штанины, под сильно сжатыми веками плясали белые всполохи.

ΩΩΩ

Он провел там, как ему показалось, несколько часов, пока все звуки, свидетельствующие о человеческой деятельности, не утихли, и все, что можно было услышать — ветер, шуршащий в верхушках деревьев. Уже давно царила тишина, Гарри не мог сказать как долго, но все так же сидел согнувшись вдвое в туалете, обхватив ноги руками, и отрешенно смотрел на дверь кабинки. На ней было много граффити. "Шона сука" и "Джей был здесь 1985"* были выцарапаны как раз на уровне его глаз. Через имя Шоны шла глубокая трещина. Гарри ждал, и когда горло перестало так сильно жечь, а лицо хоть и оставалось напряженным, но мокрым уже не было, он выпрямился и вылез из туалета. Он не смог бы остаться здесь навсегда. Существую люди, которые чистят эти туалеты — рано или поздно его бы нашли.

Он осторожно вышел наружу, вытирая лицо и оглядываясь по сторонам. Солнце уже почти зашло, и вокруг никого не было видно. Не останавливаясь для обдумывания вариантов, он повернул в сторону деревьев, в гуще которых провел день. Он соберется с силами и выработает план там.

Он добрался до леса, и залез на одно из деревьев, поднимаясь все выше, пока ветки не начали сгибаться под его тяжестью. Он сидел на корточках, пока последние лучи света исчезали, с надежно закрепленным на спине рюкзаком. Он обнял ствол дерева, уткнувшись в него лицом, чтобы почувствовать себя увереннее, и думал. Теперь, когда прошло время и Гарри смог справиться с первоначальным приступом паники, он немного успокоился.

Для ребенка его возраста у Гарри было сравнительно мало иллюзий насчет его родственников. Он им не нравился, они его не любили, его благополучие их не заботило. Он был досадной помехой, ничем более. Общаясь с ним, Дарсли большую часть времени старались сделать его себе полезным, и не скупились на замечания о том, насколько бесполезен он тем не менее был. Если он не выполнял работу по дому, то был наказан за то или иное оскорбительное действие. Все это сделало из Гарри довольно прагматичного шестилетнего ребенка.

Гарри знал, что Дарсли не просто забыли о нем, знал, что они не вернутся. Было уже темно. С того момента, как он заметил их отсутствие, можно было съездить до Прайвет Драйв и обратно по крайней мере дважды. Он понимал, что единственный способ увидеть Прайвет Драйв снова — добраться туда самостоятельно. Расплывчатые планы посадки на поезд или автобус проплывали в его голове. Хотя он и не знал, как эти штуки работают, он знал, что они могут ему помочь — люди каждый день используют их, чтобы добраться до дома.

Но пока Гарри приходил в себя, он начинал понимать, что не очень-то и хочет обратно.

Дарсли были ужасны. Гарри каждый день мечтал о том, как другая семья придет и заберет его с собой, спасет, будет любить его и относиться как к родному ребенку, как в других семьях относились к детям, как Дарсли относились к Дадли. Он так сильно стремился увидеть себя частью другой семьи и потому, что не хотел думать, насколько чужим был в семействе Дарсли.

Гарри вдохнул успокаивающий запах леса, и наконец признал неизбежное. У него не было семьи, у него не было больше родных. У него был только он сам, и на самом деле именно так и было всегда. Хуже его положение не стало.

Именно эта мысль, совершенно новая, хоть и очевидная, положила конец панике Гарри, которая преследовала его с того момента, как он понял, что Дарсли уехали. Все, что ему принадлежало, он взял с собой. У него было место для сна, и не то что бы ему не приходилось спать на дереве до этого: собаки тети Мардж не раз загоняли его на дерево и держали там всю ночь. Внезапно Гарри почувствовал себя очень усталым, и ему удалось отвлечься и представить, что это один из таких случаев, он — на заднем дворе, и Риппер** безостановочно кружит у корней, начиная глухо рычать каждый раз, стоит Гарри пошевелиться.

ΩΩΩ

Неподалеку от стоянки для пикника был город, Гарри подумал о нем сразу как проснулся на следующее утро. И пока он слезал с дерева, с затекшими конечностями, но выспавшийся, он обдумывал, как ему туда добраться.

Хотя раздумывать об этом было глупо. Он теперь сам по себе, и идти пешком было единственным вариантом. Гарри одел рюкзак и пошел вдоль дороги, держась рядом с деревьями и следя за указателями. Он шел и понимал, что одна из первоочередных задач — найти еду. Он стащил немного у тети Петунии накануне, пока шла подготовка к пикнику, но вся она уже было съедена. Он и не ожидал, что ему придется растягивать ее на долгое время. Обычно таким происшествиям предшествовали предупреждения — расположение духа дяди Вернона легко было предугадать.

Думая о еде, Гарри понял, что достать ее не будет большой проблемой: когда Дарсли решали не кормить его, все, что нужно было сделать — вытащить остатки из мусорного бачка. Дети в школе тоже выкидывали еду. Ему просто нужно будет найти школу или район, где к мусорным бакам можно будет подобраться.

Он подошел к границе города, когда солнце достигло зенита, и стал обдумывать варианты. Пройти по главной городской дороге было неплохой идеей для начала, можно будет понять,где школа. Он повернул на более широкую дорогу, и пошел по ней, уверенный, что она приведет туда, куда ему нужно. И правда, по мере продвижения он видел, что дома стоят все ближе друг к другу и начинают появляться магазины.

Он заметил продуктовый магазин, и внимательно осмотрел его. Там была еда. А где есть еда, там есть и люди, которые ее выкидывают. Он понял это еще будучи совсем маленьким. Сложно было не заметить, что у всех, кроме него, есть излишки.

Он медленно подошел к магазину, осторожно осматривая его, пытаясь определить, где могут стоять мусорные баки.

ΩΩΩ

Проведя пару недель в городе, Гарри выяснил время, когда магазины выбрасывают продукты. Были и другие люди, кроме него, кто обшаривал мусорные баки, им Гарри старался не попадаться на глаза. Он видел их иногда в стороне от центральных улиц, в местах, которые казались Гарри удачными для сна или отдыха (пока не выяснял, что этим людям тоже так показалось), но ни с кем не разговаривал, если мог этого избежать, и обычно ему это удавалось.

Он не знал, как называется город, но едва ли это имело значение. Он умел быть незаметным, и понимал, что в первую половину дня, когда дети в школе, ему не стоит показываться. Но было почти лето, когда он сможет бродить по городу беспрепятственно весь день. Пока же лучше затаиться.

Большую часть дня после школы Гарри проводил в городской библиотеке. Никто там не разглядывал детей пристально. Никто не ждал от Гарри, что он купит что-нибудь, не пытался выгнать. И когда библиотекарь видела его сидящим за столом с книгой, то только улыбалась и проходила мимо.

Гарри стащил пару книг типа "Выживание в дикой природе" из секции для взрослых, и теперь прятал их внутри книг с картинками. Он читал их с трудом, потому что только недавно начал читать книги, где картинок почти не было. Тем не менее ему казалось, что большую часть он понимает. По крайней мере там были картинки. Они помогали. Он разузнал немного о том, как сохранить себя в тепле ночью, как разжигать костер и какие растения в лесу совершенно не подходят для пропитания. Он тайно вынес наиболее полезные книги (те, в которых было больше картинок) из библиотеки, вырвал металлические полоски из корешков, которые заставляли срабатывать сигнализацию, чтобы можно было носить их в рюкзаке, не вызывая подозрений.

Через некоторое время Гарри переключился с книжек о выживании на другие (впрочем, он сохранил один украденный справочник). Он выборочно читал книги из детской секции, беря то, что попадалось на глаза, и в конце концов любопытство привело его во взрослую секцию. Его способности к пониманию резко возросли, когда одна из библиотекарей показала ему словари для детей и научила ими пользоваться.

У Гарри было две смены одежды в рюкзаке, которые он носил, пока обе они не стали слишком грязными. Библиотекари начали смотреть на него с подозрением. Он уже думал, как это исправить. Поляна для пикника была рядом с рекой, и в однажды Гарри вернулся туда и выстирал одежду на камнях, как на картинках в его книжках о выживании в лесу.

В целом, хоть погода и не была теплой, а его жизнь не была спокойной — Гарри проводил много времени в напряжении, голодным, одиноким — ему удалось прожить в городке неподалеку от площадки для пикника несколько месяцев. У него было столько еды, сколько требовалось, и он был достаточно изобретателен для своего возраста. Что важнее, он был маленьким, и мог залезть туда, куда другие не могли, что обеспечивало ему множество мест для укрытия, в которых его никто не подумает искать.

ΩΩΩ

Один из стариков, часто навещающих мусорный контейнер у продуктовой лавки, заинтересовался Гарри еще в первый месяц. Он часто пытался заговорить с ним и следил за ним. Гарри не нравилось чрезмерное внимание еще во времена его жизни с Дарсли, теперь же даже звук голоса другого человека, обращенный к нему, приводил к выбросу адреналина, и несколько раз он убегал от магазина с пустыми руками.

В этот вечер Гарри был вынужден ждать, пока от контейнеров уйдет пара людей, прежде чем он смог подойти к ним сам, поэтому он заранее дергался и был готов сбежать.

Он приоткрыл крышку, перебрался через край контейнера и спрыгнул вниз, надеясь наполнить свою сумку и не возвращаться сюда до следующей недели. Здесь был совершенно нормальный хлеб, который Гарри взял, и надорванная упаковка хлопьев, которая только чуть-чуть отсырела. Он как раз заканчивал рыться в пакете, наполовину заполненном помятыми гнилыми овощами (другие уже разобрали все приличное, и Гарри пришлось все перебрать, чтобы найти пару неплохих огурцов и несколько яблок), когда услышал чьи-то шаги.

Он замер, а потом залез немного глубже и ближе к стенке, и выглянул наружу через щель в небольшой деревянной дверце.

— Эй, малыш, — это был тот старик, который пытался следить за ним. Гарри прижал сумку к груди, расплющив хлеб. Он не ответил.

— Малыш, ты в порядке? У тебя родители есть?

Гарри уставился на дверь. У него колотилось сердце и дрожали руки. Он всей душой пожелал, чтобы дверь оставалась закрытой.

— Я тебя не обижу, — сказал он, но Гарри проигнорировал и это. Если этот человек хотел поговорить с ним, это, скорее всего, плохая новость. Он стоял прямо перед контейнером. Гарри вжался в стенку, и снова уставился на дверь. Верх контейнера был закрыт, и эта дверь была его единственным способом выбраться, но Гарри мог видеть, что мужчина стоит прямо перед ней.

— Все хорошо, парень. — мужчина просунул палец в щель и попытался открыть дверь, она не поддалась. Мужчина выругался и потянулся к крышке бака, чтобы открыть ее. Сердце Гарри замерло, он увидел, как над ним появилось заросшее лицо, и почти мгновенно у него потемнело в глазах и все тело вытянулось и сжалось, как будто его проталкивали через водосточную трубу.

Открыв глаза и обнаружив себя цепляющимся за ствол дерева, Гарри судорожно вдохнул. Сбитый с толку, он попытался оценить обстановку. Он сидел верхом на ветке на высоте сорока футов* * *

над землей, на дереве с другой стороны стоянки. Отсюда он мог видеть и контейнер, и седого мужчину рядом, заглядывающего в него. Гарри моргнул. Его рюкзак был зажат между ним и стволом дерева, и, хотя еда была окончательно расплющена, ее все равно можно было съесть.

Он подождал несколько минут, чтобы дать себе успокоиться, и внимательно следил за стариком — вдруг он заметит Гарри на дереве и снова будет его преследовать. В свою очередь, мужчина еще немного поглядел в контейнер, обошел его кругом, и, наконец, ушел.

Когда он исчез из поля зрения, уйдя в противоположную от дерева сторону, Гарри позволил себе расслабиться. Это было одно из самых надежных убежищ. Никто кроме него не забирался на деревья, чтобы там спать, да и не смотрел никто особенно часто наверх в этом городе. А даже если и смотрели, листья закрывали Гарри почти целиком. Он решил остаться здесь на ночь, а волноваться о том, как он сюда попал, начать завтра.

_____________________

Примечания

* Jay woz here — так называемый eye dialect, авторский тег под граффити п/п

** В переводе Росмэна был Злыдень, буквально — Потрошитель п/п

* * *

12 метров

Гарри подошел к происшествию у мусорного контейнера со всей серьезностью, и провел немало времени на дереве следующим утром, задумчиво перебираясь с ветки на ветку и задаваясь вопросом, как же у него это получилось. Гарри знал, что кто-то другой не стал бы помогать ему спастись таким образом. Никому не было до него дела, да и вряд ли кто-то вообще знал о его существовании. Гарри всегда заботился о себе сам, и в этот раз он тоже спас себя самостоятельно. Вопрос — как. Если он сделал это один раз, то, хотелось надеяться, сможет сделать снова, а возможность выбираться из опасных ситуаций таким способом по собственной воле могла стать источником бесконечного душевного спокойствия.

Когда время уроков в школе истекло, Гарри слез с дерева, надел комплект одежды "на выход" (тот, который он старался держать настолько чистым, насколько мог) и отправился в библиотеку, следя, не привлекает ли он лишнего внимания

Он бродил между стеллажей, думая, с чего же начать поиски. В одной из книг вполне могло быть объясние произошедшего накануне. Раньше библиотека его не подводила.

— Ты ищешь что-то, дорогой? — все еще не отошедший от вчерашнего столкновения, Гарри вздрогнул от неожиданности. Библиотекарь иногда здоровалась с ним и предлагала помощь — как тогда, со словарями. Раньше ему без проблем удавалось усыплять ее бдительность, и она не замечала, что он приводит себя в порядок в мужском туалете. Сегодня, тем не менее, она выглядела озабоченной.

— Я... — Гарри посмотрел на нее большими, полными надежды глазами. — Я хотел бы почитать о людях, которые умеют растворяться в воздухе.

Пару недель назад Гарри слышал, как она разговаривала об эльфийских принцессах с маленькой девочкой, так что вряд ли упоминание неестественных происшествий разозлит ее. Тем не менее, он задержал дыхание в ожидании ответа, и смотрел на сжавшиеся губы женщины с некоторой тревогой.

— Как магия, ты имеешь в виду, — решила она, кивнув. Гарри кивнул в ответ и испытал облегчение, когда она улыбнулась. — У нас есть такие истории. Ты любишь комиксы?

Гарри знал, что такое комиксы, и ему нравилось, что в них много картинок, но еще он знал, что истории эти — выдуманные.

— Нет, мне нужны настоящие истории о людях, которые умеют исчезать.

— Это иногда называют телепортацией. Люди не умеют этого на самом деле. Но, может, ты говоришь о мифологии?

Гарри не знал, что такое мифология, так что просто кивнул и позволил провести себя к полкам в другой секции библиотеки, где все книги выглядели довольно старыми.

— Греческие боги иногда путешествовали таким образом, — сказала женщина и сняла для него книгу с полки, — еще есть некоторые мифологические существа, которые так могут — феи, эльфы и джинны.

Гарри кивал, пока она доставала с полок другие книги. Он не думал, что он греческий бог. Судя по тому, что она говорила, вытаскивая все новые и новые книги с полок, работы предстояло много.

Когда библиотекарь показала ему, как обращаться с указателями в книгах, и, слегка улыбнувшись, ушла, Гарри устроился читать, держа под рукой словарь.

ΩΩΩ

Книги подтверждали то, что сказала женщина: обычные люди не способны к таким вещам как исчезновения и магия, что исключало Гарри из их числа. Он подумал о своей жизни с Дарсли, чего старался не делать последние месяцы. Тогда с ним тоже случались странные вещи. Однажды волосы его учительницы стали синими. Игрушки Дадли ломались, когда Гарри злился на него особенно сильно, даже если Гарри и Дадли были от них далеко. После подобных происшествий Дарсли странно смотрели на него и шумно высказывались по поводу неестественности таких вещей. Может, они и были правы, может, Гарри и не человек. Может, это и правда было неестественным. Это бы многое объяснило.

То, что Дарсли могли быть правы, выбило Гарри из колеи. Он попытался перестать думать о них, как раньше, но не мог выкинуть их из головы. Когда он был младше, он ждал, что отношение Дарсли к нему изменится, он в конце концов понравится им — но в последний год перед случившимся на пикнике он смирился с правдой.

Гарри им не нравился, и не сможет понравится никогда. Он знал, что в других семьях к детям относятся иначе, и винил в этом Дарсли. Он всегда надеялся, что кто-то другой придет за ним, кто-нибудь, кто не будет таким ужасным.

Мысль, что Дарсли, возможно, были правы, говоря о его ненормальности, раздражала. Он на самом деле был не человек — урод, портящий их нормальные, счастливые жизни.

Библиотекарь бросала настороженные взгляды на красные глаза и нос Гарри на этой неделе. Но нет, он был практичен, и не провел всю неделю в состоянии хандры: нормальный или нет, полагаться он мог только на себя. Ему нужно было обезопасить себя, а для этого было необходимо понять, кто же он такой.

Гарри прочитал столько книг о мифологии, сколько смог найти, в поисках существ, способных на то, что он сделал. Он нашел несколько, и понял, что, скорее всего, его способности не ограничиваются умением мгновенно исчезать.

Он делал заметки тщательно выведенными большими буквами в блокноте, который ему дала библиотекарь, а иногда вообще переставал писать и рисовал вместо этого картинки. Каждое подходящее создание было им описано со всеми его способностями и уязвимыми местами.

Когда становилось темно, Гарри тщетно пытался повторить свой трюк с перемещением. Он концентрировался на ощущении сильного сжатия и стремился как можно сильнее оказаться на другой стороне аллеи. Он достиг определенного результата, переместившись на несколько футов вперед по улице, когда его испугала бездомная собака, однако он не был уверен, перепрыгнул он это расстояние или же и правда магически перенесся. Ему пришлось лезть по пожарной лестнице, спасаясь от собаки, так что времени обдумать этот вопрос не было.

ΩΩΩ

В конце недели его положение стало критическим: следивший за ним старик появился снова, он стоял под деревом и смотрел вверх, на Гарри.

— Малыш, — сказал он, и Гарри замер, не решаясь даже шмыгнуть носом, хотя ему отчаянно захотелось это сделать. — Слушай, я просто хочу помочь, — он почесал голову, когда Гарри не ответил. — Послушай, я не расскажу ничего копам. Но ты ведь слишком маленький, чтобы жить одному на улицах без присмотра. Где твои родители?

Гарри сглотнул и вцепился в дерево еще сильнее, и не смотрел вниз, пока не услышал хруст веток. Мужчина пытался залезть на дерево. Гарри запаниковал и зажмурил глаза, желая, чтобы старик отстал от него.

Громкий треск заставил его распахнуть глаза и посмотреть вниз. Толстый сук, за который мужчина, видимо, держался, обломился, и старик пролетел минимум десять футов вниз и приземлился на зад. Тяжелая ветка приземлилась сверху.

Гарри не стал дразнить судьбу, и, пока мужчина, ругаясь, пытался выбраться из-под ветки, самая толстая и тяжелая часть которой лежала поперек его груди, Гарри перебрался на самую нижнюю (теперь) ветвь и сполз по стволу вниз, обхватив его ступнями и руками, полностью закрытыми рукавами — чтобы не ободрать. Мужчина не успел сесть, а Гарри уже бежал вниз по дороге, прочь, на другой конец города, где был лес, в котором он мог затеряться. Из города придется уйти.

Он благополучно добрался до леса, и замедлил бег, чтобы не шуметь. Через двадцать минут он уже пересек пару дорог и теперь огибал поле, чтобы не попасться никому на глаза. Когда он успокоился достаточно, чтобы идти вдоль дороги и не трястись при этом от страха, он нашел шоссе, по которому Дарсли ехали в Кент. Узнал он его только потому, что это была единственная широкая дорога, которую он видел, с тех пор как попал сюда.

Недалеко от дороги Гарри затаился в траве, обдумывая свой следующий шаг. По другую сторону шоссе был город, увидеть огни можно было уже отсюда. Гарри не считал, что он достаточно далеко от прежнего города и того старика, но на данный момент сойдет и так.

Гарри перешел шоссе, внимательно посмотрев по сторонам, и через открытое поле зашагал к главной дороге. Этот город, конечно, во многом был похож на предыдущий, что заставляло Гарри беспокоиться. Но он продолжал идти, и минут через пять добрался до края города и железнодорожных путей, при виде которых он задумчиво нахмурил брови. Пока он шел вдоль них, в его голове начал вырисовываться план. Несколько месяцев назад он думал сесть на поезд, чтобы добраться до Литтл Уингинг, но это ведь не единственное место, куда идут поезда.

ΩΩΩ

Гарри подтянул лямки рюкзака. Он вымылся и выстирал свою одежду в реке, так что теперь выглядел прилично. У него сохранилось полбуханки хлеба и две помятые банки консервов с прошлого набега на помойку, так что он вполне мог сесть на поезд.

Было уже поздно, и на станции стоял только один товарный поезд. Большая часть грузовых вагонов были просто большими бочками с предупреждающими знаками на стенках. Гарри шел мимо них, крадясь вдоль поезда, который уже энергично пыхтел, но пока не двигался. Знаки были не на всех вагонах, тем не менее Гарри решил пройти мимо большей части состава. В хвосте он нашел пару обычных вагонов со стенками из досок. Он забрался по лестнице в торце вагона и отодвинул одну из перекладин так, что смог протиснуться внутрь.

Внутри были только коробки и бочки. Много-много бочонков, уложенные штабелями один на другой. В вагоне почти не было пространства для маневра, Гарри едва хватило места, чтобы забраться на одну из коробок на высоте нескольких футов. Место оказалось довольно удобным, когда ему удалось разместиться. Стены из бочек и коробок достигали потолка и создавали чувство защищенности. Гарри позволил мягкому ворчанию мощных двигателей убаюкать его, и когда, вечность спустя, поезд, покачнувшись, поехал, Гарри только чуть-чуть поднял голову, и потом снова погрузился в сон.

ΩΩΩ

Много часов спустя, Гарри, проснувшись и сидя на бочке, смотрел в щели между досками на проносящийся мимо пейзаж. Скоро должно будет наступить утро, и он был готов сойти с поезда. Поезд уже проехал то ли через два, то ли через три пугающе людных станции, на которых Гарри все время думал, что сейчас его обнаружит кто-нибудь из проходящих мимо людей, громко разговаривающих и стучащих по доскам.

Он подождал, пока городской пейзаж не сменился вновь полями и лесами, выскользнул наружу, таща рюкзак за собой, и уцепился за лестницу. Поезд не останавливался нигде, кроме крупных станций, но Гарри заметил, что притормаживает он на каждой, поэтому надеялся, что сможет спрыгнуть без особых проблем.

Действительно, когда заря коснулась кромки неба, поезд в очередной раз замедлил ход на одной из небольших станций, окруженных тихими домами и полями. Гарри спустился на нижнюю ступень лестницы и, держась за доски, перебрался на боковую стенку вагона, подождал немного, и, оттолкнувшись, прыгнуть на несколько футов в сторону от поезда и железнодорожного полотна. Он скатился с заросшей травой насыпи и устроился отдохнуть на краю луга, немного поцарапанный и запыхавшийся, но в целом невредимый.

Гарри привел себя в порядок, отряхнул одежду, и отправился в путь по лугу. Неподалеку начинался лес. Гарри нравились такие места, среди деревьев он чувствовал себя увереннее, чем в городе, где любой мог увидеть его. Да и возможностей сбежать в лесу всегда больше.

ΩΩΩ

Шагая по краю луга, он наткнулся на полянку с земляникой. Тусклое небо быстро становилось ярче, пока Гарри собирал ягоды в передний карман рюкзака. Отодвинув ветку папоротника, чтобы удобнее было обирать очередной куст, Гарри с удивлением увидел довольно крупную змею, укрывшуюся в листве. Встревоженный, он отпрянул назад. Книги по выживанию предупреждали его насчет гадюк, а эта змея смутно напоминала их изображения.

Змея, о которой шла речь, вскрикнула, когда ее обнаружили:

— Эй, это кто? Убирайся!

Гарри сделал шаг назад и упал на попу.

— И-и-извините, — сказал он почти автоматически, — я не хотел эээ.. это... беспокоить тебя, или... ох..

Змея, которая уже почти полностью исчезла в зелени, замерла и повернула голову к Гарри.

— Ну привет. Оно разговаривает. А они ведь не должны разговаривать. Странно.

Гарри насупился.

— Я разговариваю вполне нормально, спасибо большое, — внезапно он улыбнулся пришедшей в голову мысли: — Я говорю настолько хорошо, что даже с животными могу разговаривать! Как бы иначе я тебя понял?

— У меня была склонность к лингвистике с тех самых пор, как я вылупился из яйца, — проинформировал его змей высокомерным тоном. — С другой стороны, раньше я не видел, чтобы один из вас, людей, внятно произнес хоть слово.

— А я и не человек, — сказал Гарри, — я знаю, что выгляжу похоже, но я не человек.

— Рад за тебя, — сказал змей, — теперь вернемся к сути дела. С чего ты взял, что это ты такой одаренный? Может, это моя особенная сила — разговаривать с разными животными, а тебе просто повезло наткнуться именно на эту земляничную поляну?

Вопрос был непростой.

— Но ты ведь сказал, что раньше не говорил с людьми?

— А ты сказал, что не человек, — рассудительно заметил змей, — может, я просто не встречал никого твоего вида до этого момента.

Гарри немного напрягся. Он был бы рад выяснить что-то о своих способностях, это помогло бы понять, кто он такой. К тому же это интересно.

— Хорошо, — сказал он. Его внезапно осенило. — Можно найти другое животное, я поговорю с ним, и мы увидим, кто прав.

— Лучше бы найти змею, — уточнил змей. — Другие животные в этой области и двух слов связать не могут — это все равно что с деревом разговаривать. А если ты хочешь научиться разговаривать правильно...

Гарри снова нахмурился.

— Я разговариваю отлично, уроки мне не нужны!

— Ты лепечешь словно младенец, тебе необходимы уроки, — сообщил ему змей, — итак, давай найдем другую змею. Увидим, ты ли это научился говорить на нормальном языке, или я только что развил особую силу. Пойдем.

Гарри шел за змеем, чувствуя себя в замешательстве. С одной стороны, это был говорящий змей, а он был вполне уверен, что обычно они не разговаривают. Уж кто-нибудь ему об этом сказал бы, наверняка. Так что если и правда окажется, что змей обладает необычными способностями, это будет интересным развитием событий, да и приятно будет иметь собеседника. Общаться с людьми было слишком опасно.

С другой стороны, уж больно он любил командовать. Гарри надеялся, что сможет говорить с другими змеями, и не останется в обществе одной только этого. Змей полз прочь от земляничной поляны в сторону ближайшей рощи. Небо окончательно посветлело, и Гарри мог следить за змеем, а он полз сквозь подлесок и рассказывал о лесе и его разнообразных недостатках, чтобы Гарри мог ориентироваться на его голос. Наконец, монолог прервался — змей задал Гарри вопрос, который действительно требовал ответа.

— Что же ты такое, если не человек?

— Я не совсем уверен. Хотя вряд ли многие существа в моем блокноте могут говорить с животными, это должно уменьшить количество вариантов.

— Если, конечно, ты обладаешь этой силой, — напомнил змей. Гарри почесал нос.

— Точно, — ответил он, и змей продолжил свой монолог. Гарри игнорировал его, пока не заметил очередное изменение в темпе:

— У меня тут любопытная штука, тебе может быть интересно, — сказал змей. Гарри остановился и уставился на землю. Змей подполз к другому такому же по цвету и размеру змею, и они оба, свернувшись кольцами, пристально разглядывали его своими стеклянными глазами. — Я могу говорить с ним. Ну или оно может говорить со мной, мы не уверены.

На то, что было, видимо, скептическим взглядом второго, все еще молчащего, змея, уже знакомый Гарри змей — любитель покомандовать — ответил, защищаясь: — я знаю, звучит безумно, но посмотри, я могу заставить его говорить.

Гарри понял, что настало время его реплики, хотя он и был задет тем, что о нем говорили как об одной из дрессированных собак тети Мардж.

— Я не "оно", я — "он".

Второй змей распрямился.

— Господи! — воскликнул он, — оно и правда разговаривает!

— "Он", — настаивал Гарри.

— Это подарок для меня? — змей подполз к Гарри и высунул язык, пробуя воздух рядом с ним.

Гарри ссутулил плечи и скрестил руки, рассердившись,

— Нет, нет и нет, — сказал змей, раздосадованный тем, что не только он понимает Гарри, — это моя находка.

— Тогда какое мне до него дело? — змей обполз Гарри кругом, тщательно изучая. — Ты уверен, что я не могу его оставить?

— Абсолютно, — сказал змей Гарри. — Кто нашел, тот владелец.

— Тогда я сваливаю, — сказал второй змей, — я заприметил милую дамочку ниже по течению. Кто нашел — тот владелец!

Гаррин змей поворчал немного, но не стал пререкаться с уползающим приятелем. Гарри подождал, пока второй змей не скрылся, прежде чем заговорить.

— Это я владею волшебной силой, — заметил он самодовольно.

— Да уж, и так горд этим, не так ли? — проворчал змей, — ну да ладно. Где твое гнездо?

Гарри пожал плечами и сел, оперевшись спиной о ствол дерева.

— Не то что бы оно у меня вообще было, — объяснил Гарри, — я сплю где получится.

— Это должно быть опасно, — сказал довольный змей и подполз ближе. — Что у тебя тут?

— Это те существа, которыми я могу быть, — ответил Гарри, пролистывая страницы, — Я не могу быть феей, ведь мне очень нравится хлеб и железо мне совсем не вредит, — и я не могу быть ведьмой, потому что я мальчик. — Я не бог и не джин. Я могу говорить со змеями и исчезать.

Гарри вычеркнул еще несколько вариантов из-за их неправдоподобности. Он не был вампиром — он забрался однажды в чей-то незапертый дом без приглашения. Да и кровь он тоже не пил.

— Думаю, я, скорее всего, эльф, — сказал Гарри после нескольких минут раздумий над записной книжкой, — они могут разговаривать с животными и исчезать, как и я, у них зеленые глаза, и они живут в лесу.

— Мне показалось, ты сказал, что у тебя нет гнезда, — напомнил змей.

— У меня и нет, — подтвердил Гарри, — но лес мне нравится больше всего. Так что, думаю, я — эльф.

Гарри провел остаток дня, перечитывая свои заметки про эльфов и знакомясь с другими змеями. В округе их было немало, и змей представил Гарри почти каждой из них.

— Мы не самая общительная компания — сказал змей, когда одна из его знакомых раздраженно предложила им отвалить, — у нас не бывает всяких массовых сборищ, как у этих чертовых птиц. Но мы следим друг за другом. Просто на всякий случай.

Оказалось, что "на всякий случай" значит и "на случай, если мы проголодаемся". Гарри понял это, когда змей, едва успев представить его одной небольшой, нервной садовой змейке, цапнул ее и заглотил.

Гарри смотрел, как хвост змейки исчезает у того в пасти.

— И зачем было трудиться и представлять меня? — спросил Гарри. — Змеи так всегда делают — здороваются, а потом едят друг друга?

— Если они меньше, а я голоден, — философски ответил змей.

Гарри нахмурился.

— Эльфы так не поступают.

Змей хихикнул.

— Ты этого не знаешь, — сказал он. — Еще три часа назад ты и не знал даже, что ты эльф.

— Но я читал книжки об эльфах, — высокомерным тоном возразил ему Гарри. — Эльфы так не делают.

День сменился ночью, стало холодать. Лето еще не прошло, но подходило к концу, и прохладные ночи, подобные этой, случались все чаще. Гарри здорово повезло с тем городом, где он обосновался после того, как его бросили Дарсли: там было много мест под крышей, где можно было переночевать в особенно холодные ночи, и при этом не требовалось разводить огонь. Сегодня все было иначе. Если он не хочет ходить в город и встречаться с людьми, придется бороться с холодом своими силами. Гарри знал, как нужно разводить костер, по книгам о выживании в лесу, но раньше ему по крайней мере удавалось украсть спички в бакалейной лавке. Ему ни разу ему не приходилось создавать огонь из ничего.

Тем не менее, Гарри набрал сухих веток, сложил их в кучу вперемешку с сухими листьями, и попытался все это поджечь, высекая искры с помощью двух камней... безуспешно.

— Что ты делаешь? — змей прополз вокруг кучи веток, время от времени пробуя воздух языком.

— Хочу развести огонь, мне холодно, — объяснил Гарри и уселся на корточки, стараясь придвинуться поближе к листьям.

— Я одобряю стремление согреться, — сказал змей и начал давать полезные советы. — Почему бы тебе не побить листья палками? Или подуть на камни.

— Ты вообще знаешь что-нибудь об огне? — спросил Гарри.

Змей задумался.

— Не то чтобы много. Но я всегда готов учиться.

Эльфы умеют создавать огонь. Во всех книгах, прочитанных Гарри, говорилось, что они могут контролировать огонь, а значит, наверное, и зажигать его. Единственный вопрос — как.

Гарри не сильно продвинулся с умением исчезать с тех пор, как узнал об этой возможности, и подозревал, что с огнем случится та же история.

Он попробовал сделать то же, что и при попытке раствориться в воздухе: закрыл глаза, представил себе огонь так сильно, как только мог, и попытался вытолкнуть из себя эту идею физическим усилием. Затем открыл глаза.

— Ничего, — пробормотал Гарри. Он поднял камни и еще раз попытался высечь искры, но только еще сильнее замерз и разочаровался. Он снова закрыл глаза и попытался вытолкнуть из себя идею, и вдобавок еще раз стукнул камнем о камень. Но все, чего он добился — поранил камнем палец. Гарри сверкнул глазами, надул щеки и бросил надоевшие камни в кучу веток, где они ударились друг об друга — и костер вспыхнул.

Изумленный Гарри опрокинулся на спину.

— Ты сделал это! — змей выглядел весьма впечатленным. — Как?

— Я не уверен, — ответил Гарри. Он почувствовал непродолжительную волну силы, пробежавшую по его телу, когда он бросил камни. Но не представлял, как он ее вызвал.

— Ну, все равно — прими мои поздравления. Найди мне славный камешек, тебе не сложно?

Гарри услужливо нашел и притащил удобный плоский камень, положил близко (но не слишком) к огню, согласно указаниям змея. Они сидели рядом, греясь у огня, и Гарри то собирал хворост для костра, то дремал.

Ему пришло в голову, что ему наверняка уже исполнилось семь какое-то время назад. Он не знал точно, какой сейчас месяц, но раз лето было на исходе, значит, июль уже должен был закончиться. Гарри пожелал себе счастливого дня рождения, как он делал каждый год, и решил, что в данных обстоятельствах это все, что он может себе позволить. К тому же узнать, что ты — эльф, да и знакомство со змеей сложно было назвать неподходящими подарками ко дню рождения, пусть даже они немного запоздали.

ΩΩΩ

С каждым новым днем Гарри управлял своими эльфийскими способностями все лучше и лучше. Теперь, когда он знал, кто он такой, все, казалось, само встало на свои места: у Гарри получилось понять, как вызывать огонь по команде — очень полезный навык, которым он гордился чрезвычайно. А еще он соорудил себе в лесу отличное гнездо. Змей обратил его внимание на то, что приближается зима, и лично он собирается, как и другие змеи, пережидать ее в подземных укрытиях, в тепле. Гарри понравилась идея жить зимой под землей, но сначала он не знал, как воплотить ее в жизнь.

Это было до того, как он исследовал более древние, глухие участки леса. Там он обнаружил одно дерево, под огромными корнями которого пряталась самая настоящая пещера, и в ней Гарри мог с комфортом разместиться. Он постарался расширить пространство под деревом и законопатил все просветы между корнями, оставив два, чтобы был запасной выход — на всякий случай. Потом Гарри начал запасать еду, которую таскал из мусорных баков в близлежащих поселках. У него было много помятых консервов, сложенных в одном углу, и приличное количество хлопьев в герметичных упаковках. Его змей обычно легко соглашался присмотреть за гнездом, пока Гарри добывал еду: ведь тот давал ему возможность быть в тепле и приносил иногда мышей или ящериц в знак благодарности.

Теперь Гарри старался избегать людей. Сойти за местного ему бы вряд ли удалось: волосы стали длинными, как у дикаря, и выглядели куда более растрепанными, чем раньше, а одежда навсегда приобрела унылый бурый оттенок, сколько бы он ее не стирал. Он понимал, что выглядит теперь как странное лесное создание, особенно если снять кроссовки и штаны и ходить в одной рубашке, которая раньше принадлежала Дадли, а Гарри была по колено. Он опоясывался ремнем, когда ходил так, и считал, что в таком виде он наиболее близок к облику эльфов. Даже учитывая его очки на проволочной дужке, которые тетя купила ему на распродаже два года назад, и которые привлекали внимание больше, чем черты его лица.

Это был полезный облик, как выяснил Гарри в один из последних теплых летних дней. Он шел по тихой проселочной дороге, направляясь к близлежащему пруду, как вдруг из-за поворота вышел мальчик немного старше него. Увидев Гарри, он замер. Тот тоже остановился, думая, сбежать ему или не стоит, а мальчик заговорил:

— Т-т-ты кто такой?

Гарри моргнул, потом улыбнулся.

— Я эльф, — сказал Гарри, произнося эту фразу с бесконечным удовольствием. — Как твое имя?

Мальчик сделал шаг назад. В руках он держал удочку и коробку со снастями, к которой были привязаны две рыбины. Гарри с интересом посмотрел на них.

— Мне не разрешают разговаривать с незнакомцами.

Гарри снова моргнул.

— Но я-то эльф, это не считается, — повторил Гарри, склонив голову набок.

Мальчик прикусил губу и снова посмотрел на Гарри.

— Что тебе от меня нужно?

Гарри знал, что эльфы часто совершают сделки с людьми, но еще не придумал, как он сам будет это делать. В книжках говорилось, что он может как помогать людям, так и обманывать их.

— Я могу предложить тебе дар, — медленно произнес Гарри, — но тебе придется отдать мне что-нибудь взамен.

— Что такое дар? — подозрительно спросил мальчик, — и почему я должен тебе что-то отдавать?

— Дар — это что угодно, что тебе захочется, — сочинял на ходу Гарри. — Ты просишь меня о чем-либо, и, если я смогу это достать, то принесу тебе. Все, что ты хочешь. Ум, тайны, власть — только скажи. А ты дашь мне что-нибудь взамен, потому что так будет честно. Это обмен.

В глазах мальчика промелькнуло жадное любопытство.

— Я хочу стать умным. И хочу узнавать о всяких вещах раньше, чем другие люди.

— А я хочу одну из твоих рыб. И тот нож у тебя на поясе.

Мальчик потянулся к ножу, но остановился.

— Подожди, — сказал он, — а откуда мне знать, может ты не настоящий эльф?

Гарри прищурился.

— Да кто ты такой, чтобы сомневаться? — и, поскольку мальчик вроде бы не купился на это, заставил огонь появиться у его ног. Это был отличный фокус, и, когда мальчик отскочил назад, Гарри почувствовал прилив гордости.

— Только за одно это я хочу двух твоих рыб и нож, — сказал Гарри, все еще притворяясь оскорбленным.

Мальчик передал все, что Гарри попросил, в смущении отводя глаза и бормоча под нос извинения.

Гарри позволил себе успокоиться и полез в карман своей слишком большой рубашки: когда он находил камешки интересной формы, то складывал их туда. И теперь их вполне можно использовать. Он задумчиво перебрал все камешки, затем выбрал четыре самых ярких и необычных по форме и передал мальчику.

— Храни их в правом кармане, — проинструктировал его Гарри, — никому не рассказывай ни о них, ни о том, откуда они у тебя. Синий камень позволит тебе видеть дальше, чем другие люди. Остальные сделают тебя умнее.

Мальчик внимательно рассматривал камни, и Гарри остался доволен восхищением на его лице. Синий камешек, к тому же, был со сквозной дыркой в центре, поэтому Гарри считал его особенно удачной находкой. Он бросил взгляд на свою добычу. Нож был блестящий и прочный, к тому же складной. Что касается рыбы, теперь ему не придется беспокоиться о еде по крайней мере до следующего вечера.

Гарри взглянул на мальчика, все еще поглощенного разглядыванием камешков. Продолжать разговор Гарри не хотелось, так что он сошел с тропинки, перепрыгнул через небольшую канаву, пробрался сквозь кусты и пошел прочь. Мальчик, видимо, удивившись, закричал ему вслед:

— Эй, ты куда?

Гарри лишь усмехнулся.

ΩΩΩ

По другую сторону леса стояла еще одна деревня, куда Гарри иногда заглядывал. Каждый раз он обязательно проходил мимо маленького деревенского дома, возле которого на лугу паслись овцы.

Теперь у Гарри был нож, и он мог отрезать клочки шерсти от курчавых шуб овец, подходивших близко к забору. Шерсть Гарри распихивал по карманам. Овцы сначала пугались, если он приходил, но вскоре привыкли, и Гарри, распоров подкладку своей кофты на пуговицах, смог набить ее шерстью так, что ночью можно было завернуться в нее и спать в тепле, не разводя костер.

Однажды, когда Гарри перегибался через забор, чтобы добраться до овечьей шерсти, его занятие прервал голос:

— Привет.

Гарри сильно дернулся и свалился за забор. Затем заставил себя, хоть сердце и стучало как сумасшедшее, снова подняться и мужественно встретить ту опасность, которую предвещал голос.

Над забором появилась белокурая голова.

— С тобой все в порядке?

Это была девочка, выглядела она лет на десять и смотрела на него с любопытством. Гарри уставился в ответ.

— О, нет! — она заметила его порвавшиеся при падении штаны. — Мне так жаль! — секунд пять она выглядела сконфуженно, но вскоре вновь посмотрела на него с подозрением:

— Ты кто такой и зачем ты пугаешь наших овец?

Гарри в ответ нахмурился.

— Я — эльф, — объяснил он, — и у меня с ними договор — я собирался прочесть заклинание, чтобы они были здоровы, а они в ответ согласились дать мне своей шерсти.

Девочка с сомнением посмотрела на него.

— Ну посмотри на них, — сказал Гарри, защищаясь, — разве похоже, что я им мешаю? Мы отлично ладили, пока ты не подошла.

И в самом деле, все больше овец подходило поближе, чтобы следить за спором, и некоторые подходили так близко к Гарри, что их копыта оказывались в опасной близости от его рук.

— Люди не умеют разговаривать с овцами, — заметила девочка.

Гарри вздохнул, притворяясь обиженным.

— Поэтому я и считаю, что мне повезло, ведь я — эльф, а не один из вас, людей, — ответил он и поднялся с земли. Отряхнулся, стащил штаны, порвавшиеся так сильно, что и штанами-то их уже не назовешь. Он поморщился, глядя на них, а потом засунул подмышку.

— Раз уж ты здесь, и раз уж из-за тебя порвались мои штаны, мы с тобой тоже можем заключить договор. Какой дар ты хотела бы получить?

Девочка озадаченно посмотрела на него.

— А что такое дар?

Гарри закатил глаза.

— Это что угодно, что ты захочешь. Я могу сделать тебе амулет, или сделать тебя умнее, или — что тебе захочется, правда.

— Как ты делал овец более здоровыми? — уточнила она.

Гарри кивнул.

— Точно, — он снова перетряхнул остатки штанов, достал из кармана каштан и заставил его парить над ладонью. Он как раз работал над этим, да и такое представление отлично подходило для убеждения скептически настроенных зрителей. Само собой, глаза девочки расширились от удивления.

— Итак, — сказал Гарри, — раз ты порвала мои штаны, и вдобавок я собираюсь предложить тебе дар, в ответ ты должна мне дать что-нибудь действительно ценное.

Взгляд девочки скакал от лица Гарри к каштану и обратно, пока она, нахмурив брови, раздумывала.

— Я могла бы зашить твои брюки, — сказала она, — или, еще лучше, я могу сделать из них сумку вместо этого. Я хорошо шью сумки. Моя тетя показала мне, как можно сшить сумку из моей юбки, которую я случайно порезала бритвой.

Гарри сосредоточенно осмотрел кусок материи у него в руках. Сменная пара штанов у него была, а сумка могла бы пригодиться. Его рюкзак, который был довольно потрепанным с самого начала, слишком сильно продырявился и вряд ли смог бы долго прослужить. Гарри научился чинить небольшие дырки так же, как он научился создавать огонь, но дыры на штанах и на рюкзаке были слишком большими. Рюкзак он последнее время просто оставлял в гнезде.

— У тебя хорошо получаются такие вещи? — спросил он.

— Моя мама говорит, я что угодно могу сшить, — гордо сказала девочка, — Она говорит, я великолепно справляюсь с шитьем. Если тебе нужно, я сошью тебе еще и перчатки на зиму, раз ты помогал нашим овцам.

Гарри понравилась эта идея.

— Хорошо, — медленно произнес он, — я приду сюда через два дня за своими вещами, и, если ты успеешь закончить, вручу тебе дар.

— Встретимся здесь же, — с готовностью сказала девочка, закивав так, что челка упала ей на глаза.

Гарри перебрался через забор, и посмотрел на девочку со всей серьезностью.

— Не говори обо мне никому, — предупредил он, — иначе я вместо дара нашлю на тебя проклятие.

— Нет, конечно, нет, — уверила девочка, — ни одной живой душе.

— Хорошо, — сказал Гарри, — здесь, через два дня. Что ты хочешь себе в дар? Подумай как следует.

— Я придумаю что-нибудь замечательное, — пообещала она, — я хорошенько подумаю, и не потрачу его зря, честное слово.

Гарри кивнул и принялся вынимать все из карманов штанов, прежде чем отдать их.

— Хорошо, если так, — сказал он и направился к дороге и лесу за ней.

Гарри никак не мог разобраться с волшебным перемещением. Он научился нескольким мелким фокусам, а исчезновение осилить никак не мог. Он регулярно тренировался; тем не менее, по словам его змея, все, чего он смог добиться, — это пропасть и появиться на том же самом месте.

Он ненавидел то чувство скованности, появляющееся во время исчезновения, но выяснилось, что он все равно может продержаться в таком состоянии секунд тридцать, перед тем, как снова появиться. Совсем как с подводным плаваньем: нужно задерживать дыхание, только давление было выше. Гарри знал: когда окончательно наступит зима, нормально тренироваться он больше не сможет — уже сейчас было довольно холодно, а исчезание почти полностью истощило его силы. А ему еще нужно оставить что-то, чтобы разжигать огонь.

Был сезон сбора урожая, и у Гарри выдался в буквальном смысле полевой день: он все утро бродил от поля к полю и наполнял свою новую сумку зернами, картошкой и сахарной свеклой. Гарри довольно долго размышлял о том, что предложить девочке в обмен на ее подарки, но новые перчатки и сумка вполне стоили потраченных усилий. Она попросила талисман, который помогал бы заводить новых друзей. Гарри взял огненно-красный камень и кольцо от связки ключей, на поиски которого он потратил кучу времени. Над огнем на ладони он расплавил металл и очертил грани камешка, и в итоге получилось довольно красиво. Гарри сказал ей, что талисман нужно держать при себе, когда говоришь с людьми, и тогда он сделает так, что она им понравится. Ему было немного неловко перед ней за эту ложь: девочка была очень довольна камнем и дала ему все обещанные вещи. И к тому же поцеловала в щеку.

Новая сумка была чистой, хотя и осталась скучного бурого цвета. С ним уже ничего было нельзя поделать. Карманы от штанов отлично вписались в дизайн, а штанины служили теперь одна — ремнем, а другая — клапаном. Сумка была добротной, практичной и в то же время нравилась Гарри. Его новые перчатки девочка сделала из плотной шерсти, и теперь хотя бы руки не мерзли. Перчатки были немного больше, чем нужно, но это не казалось проблемой. Кроссовки тоже были великоваты.

Нож как раз помещался в карман, который девочка пришила на ремень сумки, а все остальные мелочи лежали во внутренних карманах. Гарри казалось, что новая сумка придает ему весьма официальный вид. Он думал, что такая вещь обязательно должна быть у эльфа, складывал в нее зерна и свеклу и не мог нарадоваться на то, как надежно она сшита. Рюкзак таких нагрузок не выдержал бы.

ΩΩΩ

Гарри был бы рад научиться хранить всю эту пищу так, чтобы питаться ею всю зиму, но, по крайней мере, овощи дадут ему возможность не переходить на консервы так долго, как получится. Эту идею подал ему змей, спросив, что он будет делать, когда у него кончится консервированная еда.

И начались уроки охоты. Змей, конечно, ужасно любил командовать, но во время учебы это оказалось кстати.

— Зимой меня здесь не будет, и я не смогу тебе помочь в случае чего, — говорил змей, пока они крались по лесу в поисках кроликов. — Мы должны быть уверены, что ты не умрешь тут в одиночестве, пока я сплю. Итак, что я обычно делаю — это подползаю к ним незаметно, кусаю за шею и держу, пока они не испустят дух. А потом ем. Попробуй сделать так же.

— У меня нож есть, — ответил Гарри и помахал им для демонстрации, — и мне кажется, что мой рот устроен не так, как твой. Я лучше попробую руками.

— Убери-ка от меня все эти штуки, — оскорбленно сказал змей, — можешь использовать любые смехотворные придатки, какие сможешь, мне-то какое дело. Вся суть — в осторожности и настойчивости.

Гарри кивнул, и они затаились, поджидая кролика. Гарри в совершенстве научился оставаться незаметным среди людей, а долгие месяцы жизни на природе развили навык передвигаться практически бесшумно.

Прискакал кролик и начал щипать траву. Гарри сжался, как пружина, и бросился на него с ножом в руке. Испуганный кролик попытался отскочить в сторону, но Гарри уже приземлился на него сверху. Тот отчаянно брыкался и дергался, и все-таки сумел освободиться, пока Гарри собирался с мыслями.

Когда кролик сбежал, Гарри сел и посмотрел на свою руку. Оказалось, во время прыжка он порезался. Рана была неглубокой. Гарри залечил ее так же, как заделал бы дырку в рубашке, и внимательно осмотрел свежесросшуюся кожу, в то время как треск веток и шорох листвы затихали в глубине леса.

— Почти получилось, — сказал змей, подползая ближе, — попробуй в следующий раз использовать клыки.

— Да нет у меня клыков как у тебя, я же говорю, — ответил Гарри, надув губы. — Посмотри на мои зубы, — и он продемонстрировал их змею, который приоткрыл рот в странной имитации мимики Гарри. На мгновение, перед тем, как он закрыл пасть, на солнце блеснули острые клыки.

— Как ты вообще что-то ими делаешь, вот что я хотел бы знать, — змей вытянулся вверх и высунул язык, внимательно рассматривая зубы. — Они, наверное, почти что бесполезны.

Гарри щелкнул зубами у головы змея, тот отклонился и зашипел на него. Гарри засмеялся и предложил змею руку, от которой тот, как всегда, отказался.

Они шли вдоль самой кромки леса, откуда был виден близлежащий город, когда Гарри вдруг остановился. Он рассматривал из-за дерева ближайшие дома, и вокруг них сегодня было гораздо более людно, чем обычно в это время дня.

— Что они делают? — спросил он.

Змей хмыкнул.

— Я-то откуда знаю?

— Кажется, это все дети, — сказал Гарри. У него вдруг возникло странное чувство в груди. — Я... мне кажется, это Хэллоуин.

Змей вопросительно хмыкнул.

— Что это значит?

— Дети надевают костюмы и идут по домам, им дают еду, и конфеты, и сладости всякие, — объяснил Гарри. Он выглянул из-за дерева и присмотрелся внимательнее. Вроде бы некоторые из детей были в костюмах.

— Тогда иди, достань какой-нибудь еды, — посоветовал довольный змей. — Увидимся в твоем гнезде. Не задерживайся. Я рассчитываю на костер.

Гарри провел змея взглядом и снова посмотрел в сторону города. Там действительно праздновали Хэллоуин. Он осмотрел свою одежду. На нем была длинная рубашка, подпоясанная ремнем, кроссовки и сумка. Все это вполне могло сойти за костюм, если не позволять никому разглядывать его слишком пристально.

И Гарри пошел за угощением.

Он присоединился к хвосту небольшой детской процессии, шагающей по краю городка. Дети хихикали и хвастались друг перед другом конфетами. В некоторых домах свет не горел, а на дверях висели знаки — их дети пропускали. Около каждой двери дети по очереди объясняли, что у них за костюм, и Гарри в свою очередь говорил: "Я эльф".

Никто не допрашивал его, все улыбались и бросали еду и конфеты ему в сумку, так же, как и другим. У него уже набралось порядочно еды, в основном мини-батончики "Марс" и леденцы. Ему ни разу не удалось сходить за сладостями на Хэллоуин, пока он жил у Дарсли. Как оказалось, это довольно весело.

Компания, к которой Гарри присоединился, ходила по домам на окраине города. Насколько Гарри понял, все прочие они уже обошли. Они подошли к очередному дому — он стоял на самой опушке леса. Дверь им открыла одетая ведьмой женщина, сияющая от воодушевления.

— Ну здравствуйте, голубчики, что у вас за костюмы в этом году? — она держала в руках палочку и чашу со странного вида конфетами, а одета была в закрытое платье до пола и остроконечную шляпу.

Дети в очередной раз представились:

— Я привидение!

— Я Франкенштейн!

— Я ведьма!

— Я кошка!

Гарри моргнул, с невинным видом глядя на женщину.

— Я эльф! — сказал он ей.

Она восторженно улыбнулась им всем.

— Очень хорошо! Мне нравится твоя шляпа, дорогая. Она почти такая же милая, как моя.

Девочка захихикала и сдвинула шляпу набок.

— Ой, у кошек ведь должны быть усы! А у эльфов — остроконечные уши!

Гарри не понравилось, что обратились прямо к нему, но он все равно поднял глаза и улыбнулся женщине. Девочка, одетая кошкой, казалась вполне довольной, и он решил вести себя так же.

Помахав на них палочкой, женщина просияла.

— Ну вот и все, — сказала она, — теперь ты — настоящая кошка, а ты — настоящий эльф.

Гарри посмотрел на девочку, и увидел, что та каким-то образом отрастила усы. Несколько секунд он глядел на них, а потом потрогал свои уши. Как Гарри и думал, они стали более заостренными, чем раньше. Он, нахмурившись, посмотрел на женщину, чья улыбка чуть угасла. Это было нехорошо.

— Спасибо, мэм, — сказал Гарри, пытаясь улыбкой скрыть свое замешательство и принимая протянутую ему коробку конфет. Это были жевательные драже.

Потом он последовал за детьми, держась немного на расстоянии, ощупывая свои уши и пытаясь понять, как она это сделала.

— Ой, не надо их дергать! Больно! — похоже было, что у девочки-кошки теперь были настоящие усы. Франкенштейн обернулся — наверное, чтобы спросить Гарри про уши. Но, поймав его взгляд, замер, будто увидев в нем что-то странное. А потом повернулся к другим детям.

Когда они закончили собирать сладости и Гарри вернулся к своему гнезду, то все еще думал о своих ушах.

— У меня уши выглядят по-другому? — он наклонил голову к огню, чтобы змею было лучше видно.

— Я что, по-твоему, знаю, как они обычно выглядят? — ответил змей.

Типично.

ΩΩΩ

Женщина, думал Гарри, не могла быть эльфом. Она выглядела точно так же, как обычные люди, и вполне вписывалась в их мир. Не было признаков того, что она умеет говорить с животными или исчезать, как он. Но она была способна по крайней мере на некоторые трюки из арсенала Гарри.

Он укрылся теплой, набитой шерстью кофтой и провел полночи, пытаясь разгадать тайну странной женщины. А утром проснулся и обнаружил, что змей ночью пропал, а все вокруг гнезда покрыто инеем. Утро он посвятил сбору мха и веток, чтобы можно было законопатить щели и сберечь тепло.

Наступление зимы означало, что времени для размышлений станет гораздо больше, поскольку Гарри старался не покидать гнездо, кроме как для охоты или поисков еды на помойках ближайших городков. Через несколько недель ему стало скучно, и он стал чаще бывать в городах, пытаясь найти что-нибудь интересное и забрать в гнездо.

Неподалеку в церкви у заднего входа люди оставляли пожертвования. Гарри регулярно проверял это место, хоть и редко находил там что-нибудь по-настоящему полезное: обычно там была посуда, книги, детские игрушки и одежда ему не по размеру — ее он все равно иногда брал и использовал для утепления гнезда и как подстилки для сна. Но этим вечером Гарри обнаружил здесь несколько игрушек, книги и длинный шерстяной свитер, явно рассчитанный на подростка. Гарри взял свитер и стопку книг, а игрушки оставил.

Книги казались Гарри очень полезными. Они не только отлично прогоняли скуку, но, когда он дочитывал их до конца, могли служить хорошим изоляционным материалом. Кроме того, хотя до этого пока не доходило, Гарри был уверен, что они прекрасно подойдут и для розжига.

ΩΩΩ

О женщине, наградившей его заостренными ушами, Гарри вспоминал довольно часто. Он решил, что она не может быть эльфом, ведь если бы она была, то знала бы, что в острых ушах они не нуждаются. Когда Гарри это понял, то испытал огромное облегчение, но вопрос о том, кто же эта женщина, оставался открытым. Он знал, что обычные люди не сумели бы так изменить его уши, как смогла она, следовательно, она была кем-то другим. Жаль, что змея не было рядом — Гарри не помешало бы альтернативное суждение. Змей знал о людях достаточно, поскольку, как и Гарри, стремился избегать их всеми силами.

Он проходил мимо домика женщины каждый раз, когда у него был повод, и видел, как она проделывает те же фокусы, что и он. Разница была только в том, что она колдовала с помощью острой палочки. Проконсультировавшись со своим потрепанным блокнотом, Гарри решил, что она, должно быть, ведьма. Она была женщиной и пользовалась волшебной палочкой. Это имело смысл. К тому же у нее была кошка. Еще сова иногда летала неподалеку, и Гарри настороженно следил за ней, пока не понял, что та просто носит женщине почту.

Сведения о ведьмах в его книгах были неполными и расплывчатыми. В них говорилось, что ведьмы боятся воды и огня, что обнадеживало. Однако во многих других вопросах определенности не было. В некоторых книгах о ведьмах говорилось как о злых созданиях, в других— как об обычных женщинах, только с магическими способностями. Такими же, как и у колдунов, которые оставались обычными длиннобородыми стариками, если не считать волшебной силы. Гарри вспомнил сборники сказок, которые читал. В них ведьма часто выступала в роли главной злодейки, сгорбленной хихикающей старухи с бородавками. Эта женщина совсем не походила на такую ведьму. Хотя ее внешность могла оказаться маскировкой. Согласно его записям, маскироваться ведьмы умели.

Гарри решил избегать ее со всей тщательностью — на всякий случай.

ΩΩΩ

Одним из хороших событий, случившихся за зиму, было то, что Гарри разобрался наконец с исчезновением. Перейдя на консервы, он стал на ночь разжигать в пустых банках огонь и таким образом отапливать гнездо. Он выяснил, что наколдованное им пламя держится где-то полночи, даже если ни разу ничего не подбрасывать — если только не делать огонь слишком сильным.

Теперь, утеплившись, Гарри снова мог тренироваться. Попрактиковавшись, он понял, что может перемещаться на небольшие расстояния. Вскоре он стал свободно передвигаться по всему лесу (особенно полезным это стало в сезон охоты, когда Гарри приходилось исчезать по первому шороху). Фокус оказался в том, чтобы очень четко понимать, куда хочешь попасть, и представлять себе это место перед тем, как исчезнуть.

Тренировался он только в те дни, когда ел досыта. Бывали недели, когда он ел раз в два дня, едва утоляя голод, если только не удавалось поймать что-нибудь в лесу. Он питался через раз с тех пор, как начал жить на улице, но зимой стало гораздо сложнее переносить жизнь впроголодь.

Он продолжал наведываться к мусорным бакам в городе, но иногда там почти не оказывалось еды. Гарри слишком сильно боялся, что запасы окончатся раньше времени, поэтому ел консервы как можно реже. Он вполне мог потерпеть день без еды. Для Гарри это было не в новинку. Он мог отличить острую необходимость поесть от отчаянного чувства голода.

Временами, когда ударял мороз, а Гарри становилось особенно грустно и одиноко, он отправлялся к овечьей ферме, на которой жила девочка, сшившая ему сумку. Там он забирался в овчарню. Овцы были очень лохматыми, так как зимой фермер их не стриг, и Гарри мог свернуться клубочком рядом с ними и какое-то время проводить в тепле и покое.

ΩΩΩ

Когда начал таять снег, Гарри решил, что хочет уйти из леса. Там было удобно пережидать зиму, но долго задерживаться на одном месте не хотелось. В прошлый раз, когда Гарри слишком надолго остался в городе, появился тот седой старик, следивший за ним, и только отломившаяся ветка его и спасла. Поэтому пускать корни в этом районе Гарри не собирался. Он знал, что владелец фермы что-то подозревает, потому что видел человека, изучавшего его следы на снегу — хотя Гарри и приложил все усилия, чтобы их замаскировать.

Ему страшно было даже подумать, что случилось бы, реши фермер идти по его следам до самого гнезда.

И Гарри решил дождаться, пока проснется змей, попрощаться и уйти. Пешком он сможет добраться куда угодно — нет причины рисковать и садиться на поезд. Сейчас у него точно не получится сойти за нормального человека, да и Гарри не знал, куда конкретно хотел бы отправиться. Он собирался идти несколько дней, а потом найти место, где можно будет обосноваться.

Прошел еще месяц, прежде чем змей высунул свою чешуйчатую голову наружу. Теплокровный Гарри уже сколько недель бродил по лесу в штанах и длинном свитере. За зиму он наловчился охотиться, поэтому вылезший на поверхность змей нашел его за жаркой фазана.

— Тут будет что-нибудь для меня? — змей свернулся у огня на плоском камне, который Гарри достал, предвосхищая его появление. Гарри потянулся, оторвал кусок мяса с кожей и бросил его змею. Тот схватил его и с радостью съел.

— Рад снова тебя видеть, — сказал Гарри, оторвав фазанью ножку и откусив кусок. — Я собираюсь вскоре уйти.

— Куда ты пойдешь? — змей дернул кончиком хвоста и устроился поудобнее.

— Не знаю. Наверное, буду просто идти. Слишком я тут задержался.

Они посидели немного в тишине.

— Не забывай, чему я учил тебя, — наконец произнес змей.

Гарри усмехнулся.

— Быть осторожным, упорным и использовать клыки. Которых у меня нет.

— Да, да. Ты это уже говорил.

Снова повисла тишина: они доедали фазана.

— Сегодня или завтра? — снова спросил змей.

— Думаю, завтра, — сказал Гарри, прикусывая губу, — мне нужно вернуть в город все те вещи, которые я позаимствовал, и найти немного еды в дорогу. Займусь этим сегодня вечером.

Змей остался посмотреть, как Гарри наводит порядок в гнезде. Гарри был довольно чистоплотен, так что все, что нужно было сделать — сложить остатки еды в сумку, взять все книги и мелочи, которые больше не понадобятся, отнести их к дому фермера и оставить возле почтового ящика. Перчатки и сумка, которые сделала его дочь, были гораздо более, чем просто полезны, и Гарри был за них благодарен.

Он совершил последний набег на мусорные баки у магазина, умудрившись найти там целых две буханки хлеба и несколько прилично выглядящих овощей. Утро застало Гарри и змея возле дерева, служившего Гарри приютом последние несколько месяцев. На земле, которой были завалены корни, выросла свежая трава, и, если не знать наперед, что где-то здесь подо мхом скрывается проход внутрь, то это дерево ничем не отличалось от окружающих.

— Было приятно познакомиться с тобой, — сказал Гарри. Язык змея на мгновение высунулся.

— Было приятно узнать, что хоть одно двуногое создание не является пустоголовым болваном, — признал змей. Гарри улыбнулся этой высшей похвале.

— Прощай.

— Прощай.

Гарри для надежности вздернул сумку чуть выше на плечо и в одиночестве отправился в сторону поля.

От автора: серьезно, люди, Очень Много Сквернословят. Много-Много-Много.

Гарри шел. У него и правда не было определенной цели, и маршрут он прокладывал, просто выбирая тропинки, пролегающие через менее населенные районы. Он отдыхал, если чувствовал усталость, ел, когда был голоден, и охотился, когда выпадала возможность. Однажды днем он набрел на небольшой пруд и искупался, чтобы смыть с себя отголоски зимы. Все еще было довольно холодно, но Гарри решил, что отмыться дочиста впервые за несколько месяцев будет все равно приятно.

Его свитер, в прошлом приятно-бежевый, теперь потемнел до того же неопределенного грязно-бурого оттенка, что и сумка и вся прочая одежда. Гарри стянул его и оставил отмокать в воде, пока сам плескался неподалеку. Плавая, он осматривался вокруг. Он заметил тарзанку на одном из деревьев, что означало: рядом живут люди. Однако по дороге к пруду никаких домов или ферм он не заметил.

Тем не менее, надолго он не задержался. Гарри, конечно, скучал по беседам со змеем, но не настолько, чтобы захотеть общаться с людьми. Они часто оказывались опасны.

Он отжал свитер, надел его и пошел дальше.

Гарри шел день за днем без какой-либо определенной цели. Временами он оказывался довольно близко к городам. Эти случаи он использовал, чтобы поискать в мусорных баках еду и заключить сделки с маленькими детьми. Правда, он становился все более искусен в охоте (и сезон был удачным), поэтому шастать по помойкам требовалось все реже.

Уставая, Гарри ложился спать в полях под звездами или на верхушках деревьев. Каждое утро, проснувшись, он внимательно осматривался, чтобы понять, что это за место, но ни в одном из них не задерживался больше, чем на пару дней. Не находилось никакой причины, чтобы остаться, а все необходимое у него было с собой, в сумке. Он решил, что будет идти дальше, пока не обнаружит что-нибудь интересное.

Два дня спустя он вышел на берег широкой реки и пошел вдоль берега. Возле реки нередко встречались дома, но Гарри передвигался быстро и шел налегке, так что большую часть времени его никто не беспокоил.

Река к северу все сильнее сужалась, заставляя Гарри размышлять, не переплыть ли ему на другую сторону. Однако ткань его сумки не была водонепроницаемой, и некоторые вещи могли испортиться от влаги. Наконец река сузилась настолько, что можно было хорошо рассмотреть противоположный берег, и Гарри решил попробовать переместиться. Он остановился на пустынном пшеничном поле, даже птицы не наблюдали за тем, что он делал.

На такое значительное расстояние он еще ни разу не перемещался, и не был уверен, что это вообще возможно. Но лучше сейчас, чем никогда. Гарри сделал глубокий вдох, сосредоточенно уставился на противоположную сторону реки и заставил себя раствориться в воздухе.

На другой стороне он себя осмотрел. Вещи в сумке оказались в порядке, все было на месте. Он посмотрел на противоположный берег. Отсюда было видно место, с которого он исчез. У него получилось! Гарри улыбнулся себе под нос и пошел прочь вдоль дороги, в сторону от городка, рядом с которым оказался после перемещения.

ΩΩΩ

Немного выше по течению рос лес. Он выглядел многообещающе, и Гарри изменил маршрут, чтобы не делать крюк. Он прошел немного вдоль опушки, чтобы получше изучить окрестности. Лес казался большим, а единственным городом неподалеку, насколько Гарри мог судить, был тот, который он миновал по пути сюда.

Гарри устремился вглубь леса, беря на заметку ручьи и тропы. Вот здесь он, пожалуй, задержится. Этот лес ему прекрасно подходил.

Внезапно у него по спине побежали мурашки, и он резко остановился. Воздух колебался, как если бы он прошел через теплый воздушный поток. Гарри огляделся в поисках причины, но лес был спокоен, как обычно. Он поежился и пошел дальше, думая, что хорошо было бы найти еще одного приятеля-змея. Хотя предыдущий змей и любил командовать, Гарри его не хватало. Ему не удавалось толком поговорить с какими-либо животными с тех пор, как он покинул гнездо. С птицами было приятно пошутить, но для серьезной беседы, как змей ему и сказал, они не подходили.

— Привет! — говорил он вслух, идя по лесу, — я эльф! Э-э-э... хороший сегодня денек, да?

Сразу же никто не ответил, но Гарри не расстроился. Он знал, что змеи часто бывают недружелюбными.

— У вас тут очень приятный лес, и я думаю тут остаться на какое-то время, если это ничего, э-э-э...

— Какого хрена тебе нужно?

Гарри, услышав голос, мгновенно остановился.

— Я... э... привет?

— Проваливай, ты, мудила проклятый!

Голос доносился из ближайших кустов папоротника. Гарри торопливо отодвинулся.

— Прошу прощения, — неуверенно сказал он, — я не хотел беспокоить... тебя.

Из кустов появился хорек, что стало для Гарри неожиданностью. Слишком уж сердитым он был для хорька.

— Слушай ты, сын трехногой шлюхи, — сказал хорек, — какого дьявола тебе надо?

Гарри стоял в замешательстве и не знал, что отвечать.

— Я... мне... здравствуй?

Хорек уставился на него.

— Здравствуй, — ответил хорек. Гарри улыбнулся. Хорек добавил: — гнилая трещотка.

Гарри вздохнул. Видимо, хорьки были полными мерзавцами. Может и правда лучше ограничиться общением со змеями.

— Ты знаешь каких-нибудь змей? — спросил он без особой надежды. Даже если хорек и был знаком со змеями, где гарантия, что они не окажутся такими же мерзавцами? Схожие умы склонны к общению друг с другом, в конце концов.

— Не кипеши, — сказал хорек, и, стремглав проскочив у Гарри между ног, устремился вниз по тропе. Гарри наморщил нос и поддернул сумку. Удивительно неприятное создание.

— Так ты там идешь, или ты будешь стоять тут как страдающий херней полудурок?

Хорек застыл в ожидании на развилке в нескольких футах от него. Удивленный Гарри моргнул и неуверенно пошел за ним.

Они прошли около полумили вглубь леса, как вдруг хорек остановился и с осторожностью приблизился к дыре в земле.

— Эй, ты, гидров ублюдок! — покричал хорек. — Тащи свою деревом долбанную задницу наверх!

— Сам ты долбаный, — отозвались из дыры.

— Эй, что бы это ни значило, чтоб тебя за ногу, — опять прокричал хорек, — у меня тут для тебя чертов обед!

Гарри в смятении отошел подальше.

— Что он сказал? — произнес другой голос, — скажи нам, что он сказал.

— Он сказал, у него для нас обед, — ответил первый голос, — и да, он все еще придурок.

Гарри начинал нравиться первый голос.

— Да он врет, — сказал третий голос, — я просто не верю, что вы попадетесь в такую простую ловушку, вы, два идиота.

— Заткнись, мы голодны, и ты знаешь это не хуже нас двоих.

— Может, он принес славного кролика, — сказал второй голос, — это ведь было бы так мило!

— Заткнись сам, — ответил третий голос, игнорируя реплику второго, — мы не настолько голодны, чтобы позволить этой твари напасть на нас исподтишка, когда мы этого не ждем.

Первый голос зашипел сердито:

— Так мы, черт побери, будем этого ждать и отправим тебя наружу первым. О Салазар, мы так скоро станем похожи на того тупого придурка наверху.

— Эй вы, пожиратели мангустов, что вы там дурью маетесь...

— Пошел на хрен, Джарви*, — из дыры показалась ярко-оранжевая змеиная голова, которая продолжала раздраженно шипеть. Гарри отошел еще подальше. Змея была огромной, в длину по крайней мере столько же, сколько Гарри — в высоту. По мере ее появления он понял, что на длинном змеином теле росли еще две головы, что объясняло три разных голоса. Змея была оранжевой в черную полоску, расцветки весьма милой, хоть и тревожной. Две головы сразу обратили внимание на Гарри, рассматривая его с неприкрытым интересом, тогда как третья продолжала шипеть на хорька.

— Привет, — решил начать разговор Гарри. Животные лучше реагировали на него, когда знали, что он тоже умеет разговаривать. Было что-то в возможности вести с ним беседу, что уменьшало стремление животных попытаться его съесть — хотя на обращение его змея с садовыми змейками это не влияло. Если и это не поможет, Гарри успокаивал себя тем, что всегда может практически мгновенно исчезнуть прочь. Он надеялся, этого хватит.

Одна из змеиных голов вытянулась вверх в ответ на его приветствие.

— Привет тебе, малыш! — она выглядела довольной, — посмотрите-ка, что тут у нас, ребята, оно разговаривает! Как необычно. Может, оставить его себе?

— Лучше нам съесть его, пока оно не съело нас, — сказала вторая из голов, не спорящих с хорьком, — мне знаком этот блеск в его глазах. Подозрительный блеск. Вы, двое, решите оставить его себе и кончите свои дни на вертеле над костром.

Гарри замахал руками и помотал головой:

— Нет, я не стану пытаться съесть вас, у меня есть и другая еда, да и не ем я змей! Мне нравятся змеи.

— О-о-о, ну смотрите же, ему нравятся змеи! — средняя голова, которая казалась благосклонной к Гарри, закачалась из стороны в сторону с довольным видом, — видите? И он мне нравится.

Крайняя слева голова высунула язык — змеиный эквивалент прищуренных глаз:

— А я ему не доверяю.

Крайняя справа наконец отвернулась от хорька, чтобы посмотреть на Гарри.

— Он говорит, что привел это сюда, потому что оно его попросило, — сказала голова. — Что тебе от нас нужно?

— Давай оставим его! — сказала средняя голова, — мы ведь можем его оставить?

— Тихо, — сказала правая голова, — мы не можем оставить его, оно — не домашний зверек, оно умеет разговаривать, не так ли?

— Э-э-э... да, — сказал Гарри, — в смысле — да, я умею разговаривать, и я хотел встретиться со змеей. У меня были друзья среди змей в том лесу, в котором я жил раньше, и я просто подумал, может, вы тоже захотите со мной дружить?

Три головы посмотрели одна на другую. Хорек выбрал этот момент, чтобы вмешаться:

— Ой! Ты можешь разговаривать с этой чертовой штукой? Чтоб я сдох. И что эти три зубастых фаллоса говорят?

Гарри начинало казаться, что своими словами хорек вовсе не пытается кого-то оскорбить, но не чувствовать себя задетым все равно было сложно. Даже дядя Вернон так никогда не разговаривал.

— Ты можешь говорить с ним, — сообразила голова справа, — скажи, чтобы он пошел на хер.

Гарри открыл рот.

— Ч...чего?

Три головы смотрели на него, все три — в самоуверенном единодушии.

— Скажи ему трахнуть ласку, — предложила левая голова.

Гарри в смущении почесал затылок.

— А это обязательно? — спросил он. — Вдруг он меня укусит?

— Не укусит, — уверенно сказала первая голова, — он знает, что тогда мы его съедим. Давай, говори.

Гарри открыл рот.

— Они говорят... Э-э-э...

— Иди на хер, — услужливо дополнила правая голова.

— Скажи ему, что он — сквернословящий, дубоголовый кусок ругливого дерьма, — с энтузиазмом сказала вторая голова.

— Они говорят "привет", — сказал Гарри, быстро моргая.

Хорек выглядел почти что разочарованным.

— Это не то, что мы сказали! — выкрикнула правая голова. — Мы тебя съедим, если ты не передашь сообщение правильно!

Гарри посмотрел на две другие головы в поисках поддержки, но они согласно закивали. Он со свистом втянул воздух.

— И еще, — сказал он, и хорек оживился, — они говорят, что ты — эм...

— Четвероногий пожиратель лягушек, — внесла свою лепту левая голова.

— Который слишком туп, чтобы понять, что он — вонючий, уродливый, и его мама не любит его, — добавила голова посередине.

Три головы и хорек в предвкушении ждали. Гарри сглотнул.

— ...что ты — четвероногий поедатель лягушек... — сказал он. Правая голова подбодрила его:

— Который слишком туп...

— Который слишком туп, чтобы понять, что ты вонючий, — Гарри сделал небольшой шаг назад, продолжая говорить, — что ты, эм... уродливый и твоя мама не любит тебя. А-а, не кусай меня, пожалуйста!

Хорек начал хрипеть, и Гарри потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что эти звуки являются смехом.

— Вот же изрыгающие зерна поплавки! — радостно сказал он, — гнилозубые поедатели червей!

— Скажи ему трахнуть кучу драконьего навоза, — правая голова была, как ни странно, довольна реакцией хорька.

Гарри, после небольшого замешательства, покорно передал это оскорбление хорьку, и тот выпрямился, сияя.

— Мне нравятся эти склизкие, испачканные туалетные бумажки. Скажи этим ублюдкам: так держать, — и он засеменил в лес, оставляя Гарри наедине с трехголовой змеей, чьи головы были чрезвычайно довольны собой.

— Итак, — сказала правая голова, — Кто ты такой?

— Я эльф, — объяснил Гарри. Он все еще чувствовал себя испуганным как размером этой новой змеи, так и очевидным численным перевесом. — Я только недавно сюда пришел.

— Эльф? — левая голова легко покачнулась. — Вроде домового эльфа?

Гарри нахмурился.

— Последний раз я жил в доме довольно давно, — ответил он.

Три головы внимательно посмотрели на него.

— Хммм... он не очень-то похож на домовика, да? — поддержала его средняя голова.

— Он молодой, — сказала левая и высунула язык. — И не похож на домовика на вкус.

— Я думаю, я — лесной эльф, — с готовностью предложил Гарри. Змеи были настроены скептически.

— Никогда не слышал о лесных эльфах, — сказала правая голова.

— Если ты ни разу не слышал о чем-то, еще не значит, что этого не существует, — резко возразила левая голова, — ты не самая умная рептилия на этой благословенной Салазаром земле.

— Ну, если уж на то пошло, то ты такой же балда, как и я, — сказала первая голова раздраженно.

Гарри заметил, что средняя голова уставилась мечтательно куда-то в пространство. Странная компания, ничего не скажешь.

— Было приятно с вами познакомиться — сказал Гарри. — Думаю, мы еще встретимся тут, в лесу?

Две головы вынырнули из своего спора, чтобы посмотреть на Гарри.

— Да, да, — сказала правая голова, — мы закончим нашу беседу позже, эльф.

Гарри кивнул и пошел прочь.

ΩΩΩ

Трехголовая змея оказалась незаменимым другом. Она нашла его на следующий день, когда Гарри, исцарапанный, потихоньку залечивал многочисленные порезы, вздрагивая каждый раз, и все ее головы неодобрительно зацыкали.

— Ты залез на дерево с подветочниками**? — правая голова высунула язык, чтобы убедиться. — Да, залез. Они не любят незваных гостей.

— Я так и понял, — сердито проворчал Гарри. Вылечив очередной порез на плече, он прервался, чтобы зачинить свитер, который тоже порвался. Змеиные головы наблюдали, как Гарри глотнул немного газированной воды из украденной в городе бутылки и продолжил лечение.

— Попробуй предложить им мокриц, если тебе что-то понадобится на их деревьях, — добавила правая голова. Левая пробормотала что-то с пренебрежением, и первая шикнула на нее. Голова посередине, как обычно, смотрела в пространство и тихонько бормотала про себя. Другие две были вынуждены тащить на себе ее мертвым грузом, чтобы передвигаться.

— Ну или просто обходи их стороной, — продолжила правая голова, — ты сможешь легко отличить их по...

— ... тому, что то подветочники нападут на тебя! — закончила левая.

— ... по магии. Подветочники обычно живут на волшебных деревьях, — раздраженно закончила правая голова. — Ты можешь почувствовать на них вкус магии.

— Он же чертово млекопитающее, — напомнила левая голова, — вообще — примат. Он не разберет никакого вкуса.

— Нет, я это умею, — возразил Гарри, — пусть и не так хорошо, как вы.

Если бы змеи могли закатывать глаза, левая бы это сделала, Гарри не сомневался.

— То есть — недостаточно хорошо, вот что он хочет сказать — перевела она.

— Попробуй по крайней мере, — предложила правая голова. — Вон то дерево, там, оно волшебное или нет?

Гарри посмотрел на дерево.

— Это — не волшебное.

— Вот молодец! — с гордостью сказала правая голова и самодовольно улыбнулась левой, — видишь, он это может! Как ты это определил?

Гарри замялся. Змея была так горда им.

— Я... ну, я спал на нем сегодня ночью.

— О-о-о, — теперь левая голова выглядела самодовольной. Но правая упорствовала:

— А как насчет этого?

Гарри посмотрел на дерево неподалеку от первого.

— А как это определить?

— Ты должен почувствовать вкус магии, — объяснила правая голова.

— Он уже сказал, что не может различать вкус так хорошо, как мы, это не сработает.

— Закрой пасть, — сказала правая голова и повернулась к Гарри. — А теперь давай, попробуй почувствовать магию.

Гарри подошел к дереву, остановившись на безопасном расстоянии на случай, если там есть подветочники. Он посмотрел на него пристально и глубоко вдохнул. Почувствовал он в основном запах леса. Мох, и сырость, и кору, и безмолвие, и едва заметный запах экскрементов. Еще он понял, что ему необходимо в ближайшее время искупаться.

— Сосредоточься на разных оттенках, — подсказала ему правая голова, — что ты чувствуешь?

Гарри снова глубоко вдохнул, закрыв глаза. Перечислил все запахи вслух.

— Хорошо, — с ободрением сказала правая голова. Они оба проигнорировали саркастичные замечания левой головы, даже не пытающейся помочь.

— Итак, это дерево — волшебное, или нет?

Кабы Гарри знал.

— Э-э-э... нет?

— Правильно!

Гарри просиял. Змеи поползли дальше, и остановились у особенно высокого дерева.

— Что насчет этого?

Вдохнув, Гарри сосредоточился. Он чувствовал все те же запахи, что и раньше.

— Нет? — сказал он наконец наугад. Левая голова издевательски засмеялась.

— Видишь? Он не чувствует разницы. Это бессмысленно. — сказала она. Правая голова зашипела.

— Попробуй еще раз, — сказала она, — сосредоточься. Найди, чем отличается запах этого дерева от запаха предыдущего.

Постояв минуту в тишине, Гарри рискнул сделать предположение:

— Я... мой язык как будто бы немного онемел?

— Хорошо, хорошо. Давай посмотрим, сможешь ли ты отличить какие-нибудь оттенки.

Так они двигались от дерева к дереву, и Гарри определял, волшебные они или нет. Иногда это было совершенно очевидно, особенно в тот раз, когда из кроны к ним высунулась палкообразная голова подветочника, и Гарри, спотыкаясь, отшатнулся и почти упал, торопясь отойти подальше. Потихоньку он начал отличать магические деревья, даже если не обнаруживал на них подветочников. Он тщательно запоминал их внешний вид, чтобы в будущем избегать. Правая голова объяснила ему, что такое мокрицы и где их искать, левая добавила немало замечаний.

Наконец они снова начали подзуживать друг друга, и Гарри оставил их предаваться спору, радуясь тому, как прекрасно прошел день, и готовый вновь исследовать окружающий мир.

_______________

* http://ru.harrypotter.wikia.com/wiki/Джарви — волшебный говорящий (ну, вернее сказать — обругивающий все и вся) хорек. прим. пер.

**bowtruckle, "лукотрус" в переводе росмэна, переводится приблизительно как "живое ответвление" или "подчиненная ветка", к лукам отношение имеют отдаленное, так что я перевела их как подветочников. думала назвать лесовиками, так как в народном переводе они — лешие, но подветочники веселее. прим. пер.

Гарри остался в лесу на долгое время. Ему ни разу не пришлось покидать его, так как весна здесь выдалась изобильной на охоту и собирательство. Иногда они со змеей приносили друг другу дичь. Как и его предыдущий приятель-змей, трехголовая змея была совершенно не прочь провести с Гарри вечер возле костра и позволить ему приготовить еду, прежде чем съесть ее.

Иногда их навещал хорек, они вели долгие, запутанные беседы, и змеиные головы заставляли Гарри передавать ему кучу разных омерзительных ругательств, а хорек громко смеялся и в ответ, хихикая, выдавал настолько же оскорбительные выражения. Гарри узнал много слов, о существовании которых даже не подозревал, а хорек помогал ему переводить на английский самые странные выражения змей, очевидно, из чистой любви к оскорблениям.

Гарри вскоре понял, что в одной части леса живут всякие интересные существа, как знакомые ему хорек и трехголовая змея, но если пройти сквозь некий невидимый барьер, то лес становится тихим и обычным. Он старался не заходить в те места, потому что там он часто встречал расхаживающих и разъезжающих людей, тогда как в пределах барьера не видел ни одного.

Со временем Гарри свел знакомство еще с несколькими интересными существами. Некоторые просто проносились мимо, как, например, странное скачущее создание, сжимающее в лапках фонарь, которое Гарри увидел как-то ночью, или большая собака, которую Гарри избегал, следуя непререкаемому инстинкту. Точно так же он с вниманием отнесся к предупреждению трехголовой змеи о полнолунии: ночевать на самых верхушках деревьев и забираться туда заблаговременно, до восхода луны. Ночь в это время ему не принадлежала, и он соблюдал это правило.

Некоторые существа жили в лесу постоянно: единороги, чьи серебристые волосы Гарри собирал с веток колючего кустарника. Самым странным был получеловек-полулошадь, кентавр, как он сам надменно проинформировал Гарри. Звали его Азур. Гарри застал врасплох этот ответ. Он не спрашивал ни у кого об имени, и его никто не спрашивал, с тех пор, как он перестал общаться с людьми. Он знал, что его зовут Гарри, так же, как он помнил, что когда-то жил на Прайвет Драйв. Воспоминание об имени давно не использовалось и покрылось пылью, тем не менее Гарри вытащил его наружу и с чувством выполненного долга назвал кентавру, сразу после того, как пояснил, что он эльф, и кентавр в ответ поднял брови.

— Гарри,— медленно проговорил кентавр, — Гарри.

— Да, — ответил Гарри. — И я эльф, — повторил он на случай, если кентавр забыл.

Кентавр внимательно смотрел на Гарри одно долгое мгновение. Тот заерзал, чувствуя себя беспокойно и неловко, особенно когда кентавр внезапно нагнулся и убрал его длинную челку назад, открыв лоб.

— Эльф, в самом деле,— он почему-то выглядел сбитым с толку, — как же ты попал в этот лес, Гарри?

— Пешком, — сказал Гарри, — как же еще.

Он решил, что его способность исчезать была Тайной Эльфов, слишком ценной, чтобы раскрывать ее кому попало. Решение это было принято после продолжительной дискуссии с трехголовой змеей, в которой помимо прочего выяснилось, что левая голова (и только она) сильно ядовита, хотя обычно головы предпочитали не распространяться об этом и заставили Гарри не раскрывать их секрета.

Кентавр продолжал разглядывать его, как будто тот был маленьким и крайне необычным насекомым. Гарри сжался под этим взглядом. Наконец, к огромному его облегчению, кентавр отвел от него взгляд и посмотрел на совершенно чистое в этот день небо. Приближались сумерки, и кентавр изучал то, что можно было увидеть на небе, так же тщательно, как изучал перед этим Гарри.

— Такая жизнь не будет длиться вечно, — сказал кентавр с отсутствующим видом. Гарри нахмурился. — Марс в третьем доме.

Гарри подождал, но кентавр, видимо, не собирался добавлять что-то еще.

— Спасибо, — отважился ответить Гарри через какое-то время и побрел в отдаленную часть леса, где ему не придется наблюдать за тем, как зловещего вида кентавр смотрит на небо.

ΩΩΩ

Однажды, пару недель спустя, где-то около полудня, мир Гарри перевернулся с ног на голову. Гарри полз по ветке, распутывая заброшенную паутину и скручивая ее в более прочную нить. Он как раз раздумывал, каким способом укрепить крышу укрытия, которое он построил на случай дождя, когда к дереву подошел человек и остановился, глядя на него.

— Привет, там, наверху, — сказал он, — Что ты за существо?

Гарри рефлекторно исчез, появившись вновь на гораздо более высоком дереве позади человека. Собранные паутинные нити он сжимал в кулаке и рассматривал растерянного незнакомца.

У того были длинные, прямые, но неаккуратные светлые волосы, а одет он был в длинную желтую... мантию? Он выглядел странновато, пах как волшебные деревья и сжимал в руке ветку, сразу заставившую Гарри насторожиться — хотя ему никогда не нужен был для этого повод.

— Привет? — мужчина медленно повернулся кругом, убирая ветку (и вместе с ней часть Гарриных тревог) и поднимая руки в умоляющем жесте. — Я не собираюсь вредить тебе, маленькое создание.

Человек еще раз обернулся вокруг своей оси и опустился на колени.

— Ты в безопасности, — сказал он. Гарри сощурился и переместился на ветку пониже, молча и настороженно, но и с любопытством тоже.

— Ты говоришь по-английски? — мягко спросил незнакомец. — Меня зовут Ксенофилиус. Я ищу сливы-дирижабли. Я слышал, в лесу Дина их много, если знаешь, где искать. Хочу только изучить их и, может быть, взять несколько саженцев, если можно.

Гарри смотрел на мужчину целую минуту, но тот не шевелился. Он никогда раньше не торговался со взрослыми. Он боялся, что они не поймут, кто он такой, и попытаются сдать его в полицию или вернуть Дарсли, а может, заставят опять притворяться человеком. А человеком Гарри не был и не хотел становится снова.

— Я не причиню тебе вреда, — повторил мужчина. Гарри собрал всю свою смелость и переместился на нижнюю ветку дерева.

— Как я могу быть в этом уверен? — спросил Гарри. Мужчина медленно поднял взгляд и расплылся в довольной улыбке.

— Я даю тебе слово волшебника, что не стану причинять тебе вред, — сказал он, делая странное движение, заставившее кольцо пламени зажечься вокруг его ладони. Гарри завороженно наблюдал.

— Это было твое слово?

Мужчина кивнул и снова попытался завязать разговор.

— Что ты за существо? У тебя есть имя?

Гарри нахмурился. Ему не нравилось, как в последнее время участились подобные вопросы.

— Я эльф, — произнес он вслух, — лесной эльф, — добавил он на случай, если это не покажется очевидным.

Глаза человека загорелись.

— Это так захватывающе, — сказал он, — я никогда раньше не встречал лесных эльфов.

Гарри немного привел себя в порядок, зачесав волосы за ухо, чтобы был виден заостренный кончик. Собеседник был должным образом впечатлен. И Гарри уже был не прочь побеседовать.

— Что ты ищешь? — спросил он.

— Сливы-дирижабли, — с готовностью объяснил мужчина. — Это такие небольшие оранжевые сливы, и они парят в воздухе. До меня дошли слухи, что они растут в этом лесу, но говорят, что искать их довольно опасно.

Гарри самодовольно усмехнулся.

— Да, опасно, — не потому, что это было опасно для него, но потому, что он мог подвергнуть этого человека любому числу опасностей, вздумай он обмануть Гарри. — Я видел эти сливы раньше. Они довольно вкусные.

На лице мужчины появилась надежда.

— И ты не будешь против показать их мне? — спросил он. Гарри приподнял бровь.

— Эльфы не оказывают услуги просто так, — намекнул он. Это потребовало немного времени, но понимание в конце концов появилось на лице мужчины. Как ни странно, он выглядел довольным.

— Я заплачу тебе, конечно, — и зашуршал, открывая сумку и копаясь в ней. Гарри поправил ремешок своей, сдерживая любопытство.

Мужчина вытащил наружу маленький мешочек, который звякал при движении, и нахмурился, глядя на него.

— Тебе ведь не нужны галлеоны, правда?

Гарри моргнул.

— Нет, вряд ли, — он вновь обыскал сумку. — Ты... э... ты ведь не умеешь читать — или умеешь?

Гарри кивнул. Мужчина выглядел заинтригованным.

— Чудесно! — обрадовался он и вытащил из сумки несколько книг. — Не хочешь одну?

При виде пыльных твердых обложек Гарри сделал полшага вперед. Мужчина заметил его замешательство и поднял каждую книгу так, чтобы Гарри видел названия.

«1000 волшебных растений и грибов» значилось на первой. Может быть.

«Каникулы с каргой» — на второй. Гарри махнул рукой, показывая, что книга ему не интересна.

«Справочник по психологии гиппогрифов» — нет.

«История магии» — фу.

«Магические амулеты и чары, руководство» — Гарри склонялся к этой. Девочка в деревне по пути в лес попросила его сделать амулет, и он дал ей поддельный.

— Вот эту, — кивнул Гарри. Мужчина отправил книгу в воздух, она медленно подлетела к Гарри, который с подозрением изучил ее, прежде чем взять в руки и пролистать. Когда тот закончил и положил книгу в сумку рядом с руководством по выживанию, мужчина посмотрел на него с ожиданием.

— Хорошо, — сказал Гарри, — идем.

Он быстро провел незнакомца через лес, легко и уверенно избегая всяческих ловушек и опасностей. Научиться определять магию на вкус оказалось непростой задачей, но стоило того.

После получаса молчаливой прогулки по лесу они добрались до той части леса, где парили крошечные сливы-дирижабли. Гарри сорвал одну с куста и съел, наблюдая за расширяющимися в благоговейном трепете глазами мужчины.

— Можно мне...? — спросил тот, и Гарри прищурился.

— Что еще у тебя есть? — спросил он. Мужчина прошерстил сумку и с извиняющимся видом продемонстрировал Гарри несколько пустых стеклянных сосудов.

— Я возьму их, — сказал Гарри, заранее представляя все те ценные вещи, которые можно будет в них держать. — Можешь взять по две сливы за каждую банку.

В итоге Гарри получил четыре банки, и мужчина пространно благодарил его, обещая поведать миру о доброте эльфов, пока Гарри вел его к опушке. Тот покосился на него:

— Не рассказывай людям, что видел меня! Я их не люблю.

Незнакомец кивнул, извинился, и, попрощавшись, ушел, исчезнув меж деревьев.

«Что за странный тип», — подумал Гарри, рассматривая свои новые приобретения.

ΩΩΩ

С того дня Гарри чувствовал себя в лесу неуютно. Возможно, дело было в том, что тот человек знал, где Гарри живет, и мог вернуться в любое время. А может, дело было в другом странном незнакомце, темноволосом, со скрытым капюшоном лицом, который появился в лесу однажды утром. Он пробирался через лес, и Гарри вынужден был прятаться от него на верхушках самых высоких деревьев. Этого типа не заботило то, что он пугал Гарри или кого-то еще из лесных созданий. Он шел, опираясь на посох, источая запах могущественной магии и смерти.

Незнакомец сильно пугал Гарри, и он больше не чувствовал себя в безопасности, если рядом не было трехголовой змеи. Не то что бы Гарри радовала эта зависимость, особенно после событий одного жаркого летнего полудня.

Гарри только что искупался в реке, которая протекала в этой части леса, и чувствовал себя как новенький. Его волосы после мытья приятно пружинили, и одежда тоже быстро подсохла. А обувь он не носил с тех пор, как пришел в этот лес. На самом деле он оставил ботинки в дупле, как только обосновался здесь, но совершенно забыл, в каком именно. По крайней мере еще пару месяцев отсутствие обуви не будет чувствоваться. Он прошел мимо колючего куста, зовя трехголовую змею, и наконец подошел к норе, около которой хорек впервые их представил друг другу.

— Эй, вы там? — позвал он. — Эй, дрочилы, там вы?

— Мы выходим, мы выходим, — это была правая голова. Голос у нее сегодня звучал еще более ворчливо, чем обычно.

— Все еще болит, черт подери,— голос средней головы был каким-то расстроенным.

Они вылезли из норы, и кровь отхлынула у Гарри от лица, он отступил назад и наткнулся на ствол дерева.

— Что произошло?! — спросил он, испуганно глядя на кровоточащую рану с левой стороны, откуда еще вчера сардонически шипела на Гарри третья голова. — Ч-что... Как это случилось?

— Нас уже тошнило от ее высказываний, — сказала правая голова, сделав сложное движение, видимо, бывшее змеиным аналогом пожимания плечами. — Каждую минуту ее что-то не устраивало. Мы никогда не были достаточно хороши для нее. Ну, ты знаешь, какой она была.

— Вы... вы убили ее? — в ужасе спросил Гарри. — Потому что она вас раздражала?

— Я понимала, что мы сделаем это, — мечтательным голосом сказала средняя голова, — я знала, как именно мы можем это сделать, и потом мы это сделали.

— План был хорош, — гордо сказала правая голова,— она ничего не подозревала, что было замечательно, потому что эти ее клыки были ужасно опасны.

Рот Гарри по прежнему был нараспашку.

— Что вы сделали с ней? — спросил наконец он.

— О, мы ее съели, — ответила средняя голова. — Всю, кроме клыков. Они ядовитые, помнишь? Ужас. Слышала, от них может случиться расстройство желудка.

— Они здесь, — правая кивнула чешуйчатой головой в сторону небольшой кучки в нескольких шагах от норы. Гарри подошел к ней и опустился на колени. Несколько клыков и обрывки кожи — вот и все, что осталось от левой головы. Он моргнул и плотно сжал губы на пару мгновений. Потом Гарри вынул одну из своих новых банок, запихнул все это внутрь, плотно закрыл и убрал обратно в сумку. Хоть левая голова и была порядочной сволочью, он решил, что будет скучать по ней.

Гарри, несмотря на все это, готов был остаться в лесу с трех... э-э-э... двухголовой змеей, если бы пару дней спустя не возвратился незнакомец в капюшоне. Он вел себя так, словно искал что-то, и Гарри не собирался оставаться и проверять, не нарушил ли беловолосый человек свое обещание.

Гарри попрощался со всеми и отправился прочь из леса утром следующего дня. Он более внимательно, чем обычно, выбирал путь в этот раз, избегал любого человеческого жилья, кроме самых заброшенных окраин городов, и торопливо переместился через реку обратно, как только вернулся на берег.

ΩΩΩ

Однажды ночью Гарри набрел на маленькую охотничью хижину. К тому времени его путешествие длилось как минимум неделю. Он посмотрел на нее с подозрением. Хижина отчетливо пахла магией и выглядела немного скособоченной. Гарри уже встречал такого рода здания по пути к лесу и заметил, что большинство людей проходит мимо них, будто не видят. Он до сих пор не отваживался заглянуть ни в одно из них, хотя раз люди их не замечают, то эти дома могли оказаться хорошим местом для жилья.

Гарри осторожно приоткрыл дверь, готовый исчезнуть при первой необходимости.

Внутри оказался паб. Он был гораздо просторнее, чем эта хижина могла даже казаться снаружи, в зале расположилась небольшая группа людей, тут и там были расставлены несколько столов, спрятанных в кабинках. Все вокруг пахло магией, а люди были одеты в эти странные мантии, такие же, как у светловолосого мужчины, впрочем, гораздо менее яркие. На Гарри, стоящего в дверях и таращащего глаза, никто не обращал внимания. Он отпустил дверь, она захлопнулась, и он забрался в одну из кабинок, настороже, но с интересом.

— Че т-те надо?

Гарри вздрогнул от неожиданности. За столом напротив сидел сутулый старик, который сначала показался Гарри спящим.

— Ничего, — ответил тот.

Старик, уперев подбородок в ладонь, скосил на Гарри взгляд.

— Сколько лет-то те?

— Я эльф, — сказал Гарри. Это был его стандартный ответ в любом случае, когда люди начинали задавать вопросы.

— Домовой эльф? — человек уставился на него близорукими глазами. — Чет-ты не похож на домового эльфа.

—Я лесной эльф, — раздраженно ответил Гарри. Нужно будет узнать, что это за «домовые эльфы», чтобы понимать, о чем они все говорят.

— Ну лады, — согласился старик. И снова скосил взгляд на Гарри. — А ч-ч-че это?

— Лесной эльф? — Гарри нахмурился. — Обычно я живу в лесу и иногда заключаю сделки. Ты делаешь что-то для меня, а я использую свои эльфийские способности и делаю что-то для тебя.

— Эхмхм, — пробормотал старик, и Гарри моргнул, — То есть если я захочу видеть людей насквозь, и все байки, какие они плетут, — сказал человек, сделав умное лицо, — ты сделаешь мне ч-чево-нить, че поможет с этим, так?

Гарри ошеломленно кивнул.

— Я могу сделать амулет, который позволит видеть скрытое, — предложил он. Гарри уже просматривал свою новую книгу днем и запомнил необходимые элементы для пары амулетов. Многие из этих ингредиентов он собрал еще в лесу: например, травы, перья, даже немного змеиных шкурок, и, конечно, волосы единорогов, оказавшиеся гораздо более ценными, чем Гарри рассчитывал. — А что ты дашь мне взамен?

Старик посмотрел на него снова и прокряхтел:

— Ладно, маленький эльф, — сказал он и поднял ремень лежащей между ними сумки, — Если ты меня удивишь, я дам тебе одно из своих изделий. Гарри молчал в ожидании, старик открыл сумку и стал доставать из нее обувь самых разных форм и размеров. — Вижу, у тя нет, — пояснил он, доставая особенно хорошую пару сапог с отворотами. — Они у-усе подстраиваются под твой размер, когда ты растешь, канешн,— продолжил он и снова закряхтел. Гарри выбрал сапоги, и мужчина убрал все остальные обратно в сумку. Гарри с интересом наблюдал. Как и хижина, сумка старика была явно не настолько большой, чтобы вместить все то, что в ней лежало, и, как и от паба, от нее несло магией. Гарри захотелось научиться так делать.

Он сделал амулет по памяти, добавив немного изгибов в форму вокруг дырявого камня, висящего в центре сети из паутинных ниточек. Такой же Гарри сделал последнему человеку, попросившему видеть больше, чем могут люди.

Он положил амулет на стол, глядя, как старик взял его и посмотрел на Гарри сквозь дыру в камне. Минуту спустя он моргнул и поглядел сквозь амулет на человека за барной стойкой.

— Ну и ну, — пробормотал он и повернулся с амулетом обратно к Гарри. — Бери свои сапоги, дитя, а я, пожалуй, перекинусь-ка парой словечек с хозяином.

Гарри схватил их и запихнул одну ногу в сапог, пока старик неуверенно поднимался. К тому времени, как он обулся, тот уже добрался до барной стойки и что-то говорил, ухмыляясь. Гарри устремился к выходу, и едва за ним закрылась дверь, как внутри поднялся крик.

Гарри переместился и продолжал перемещаться быстрыми скачками так далеко, как он мог, остановился, когда решил, что хватит, и с облегчением выдохнул. Потрепал он себе нервы. Гарри посмотрел на новую обувь.

Наверное, они того стоили, но и заставили его понервничать.

_______________________________________

От переводчика:

Мои дорогие читатели!

Извиняюсь за долгое невывешивание глав.

Постараюсь исправиться.

_______________________________________

С тех пор Гарри, путешествуя, всегда смотрел, нет ли поблизости слегка скособоченных, пахнущих магией строений. Во-первых, в них всегда можно было разжиться едой — если правильно разыграть карты и выглядеть опрятно. Во-вторых, внутри всегда находились интересные вещи, которые можно было на что-нибудь выменять.

Гарри как раз шел прочь от одного из таких зданий, объедая ножку индейки и разглядывая свои новые очки (хоть он и стащил их у спящего пьяницы, но видно в них было куда лучше. Он уже давно искал новые), как вдруг услышал слабый звук, как будто кто-то скулил, и оглянулся по сторонам.

Ничего особенного он не увидел, но это отнюдь не значило, что ничего не происходит. Буквально две недели назад Гарри услышал странные звуки из-под земли, неподалеку от места, где он копал картошку. Он выкопал и шумное растение — просто из любопытства — и выяснил, что так кричит корень. Звук был настолько громким, что Гарри едва успел исчезнуть перед тем, как отключиться. Очнулся он лишь несколько часов спустя в лесу, когда уже стемнело.

С тех пор Гарри был очень осторожен с непонятными звуками. Поэтому, когда звук повторился, он развернулся и стал неслышно красться по направлению к его источнику, готовый исчезнуть при первой необходимости.

Необходимости, как выяснилось, не было: это был просто пес, он прижался к покосившимся воротам и скулил. Увидев его, Гарри нахмурился.

— Ты чей? — спросил он. Пес не ответил, но с любопытством фыркнул, глядя на гаррины пальцы. Гарри вспомнил, что ел индейку, потому что пес стал неистово облизывать его ладонь, когда он протянул ему руку. Гарри оторвал немного мяса с кости и дал псу, и постарался держать пальцы подальше от зубов, когда тот его схватил. Он понаблюдал, как пес ест, и уже собрался идти дальше, когда тот вновь заскулил. Обернувшись, Гарри понял, что пес идет следом. Или, вернее, хромает за ним.

Гарри вздохнул, вернулся к псу и присел на корточки. У того на лапе был большой порез. Гарри попытался зарастить его, но до конца не получилось, а напуганный пес с рычанием отшатнулся. Гарри удалось успокоить его тихим голосом и еще одним кусочком индейки. Он попытался зарастить порез снова, и еще четыре раза, пока тот полностью не закрылся.

Пес облизал Гарри лицо, и это можно было принять за выражение привязанности, если забыть про то, что у Гарри весь подбородок был в жире от индейки. Тем не менее он позволил псу себя облизать, смеясь, когда становилось щекотно, и скормил ему остатки ножки.

Когда он поднялся, чтобы направиться в сторону леса неподалеку, пес, виляя хвостом, последовал за ним.

Ѿ Ѿ Ѿ

Гарри и пес хорошо подходили друг другу. Пес отлично вычислял незваных гостей в их закрытом тайном мирке, и стоило человеку, не пахнущему магией (Гарри про себя называл их «сухарями», потому что ему нравился вкус магии, и те, кто ей не пах, напоминали ему засохший, безвкусный хлеб), приблизиться, как тот начинал рычать. Пес спокойно сидел и ждал, пока Гарри совершал сделки, а сам Гарри научился создавать образ мудрого, долгоживущего эльфа для любого человека младше тринадцати.

Также вполне получалось общаться с некоторыми взрослыми: те из них, кто пах магией, обычно не обращали внимания на его манеру одеваться — достаточно было регулярно мыть голову; а люди, которых он встречал в барах, попадавшихся ему по дороге, обычно были слишком пьяны, чтобы сомневаться в его словах или интересоваться, где же его родители. Это было странно, тем более, что он знал — «сухари» никогда не позволили бы ребенку его возраста сидеть в баре одному. В местах же, пахнущих магией, никто не удивлялся его присутствию.

Сегодня, вместо того, чтобы пообщаться с одним из тех, кто сидел, развалившись за барной стойкой, Гарри заговорил с молодой барменшей. Он был готов тут же исчезнуть, когда она подошла к нему. Та, однако, была так явно восхищена, когда он сказал, что он — эльф, что сопротивляться было невозможно. Он даже показал ей свои уши, которым та умилилась. Девушка только что закончила Хогвартс — так она сказала. Хаффлпафф. Что бы это не значило.

Гарри решил разобраться наконец с проблемой «больше внутри, чем снаружи», поэтому, убедившись, что разговаривать с девушкой безопасно, дождался, пока у нее появилась свободная минутка, и привлек ее внимание.

— Мэм, — сказал он, взобравшись коленями на высокий стул и нагнувшись над барной стойкой. Она улыбнулась ему, отчего на ее щеках появились ямочки, и подала еще светлого пива человеку в капюшоне, сидящему в дальнем углу бара.

— Чем тебе помочь, дорогой? — спросила она и наклонилась, как и он, над стойкой с заговорщическим видом. — У меня есть минут пять свободных, так что выкладывай побыстрее.

Гарри улыбнулся в ответ, когда она ему подмигнула.

— Я хотел узнать, что за магия делает бар настолько больше внутри, чем снаружи? — спросил Гарри. — Магия эльфов немного отличается от той, что у вас.

Барменша посмотрела на него так, как будто хотела ущипнуть за щечку. Гарри был рад, что она сдержалась.

— Это называется магическим пространством, — сказала ему девушка, — ограниченные расширяющие чары — раз плюнуть. Это помещение довольно большое, так что пришлось повозиться. Делали вчетвером, и еще и специалиста пригласили, чтобы все вышло как надо. Но с чем-то маленьким вроде твоей сумки я справлюсь за минуту, это проще простого.

Гарри посмотрел вниз на свою сумку, потом снова наверх — на барменшу. Распахнул для верности глаза пошире и поглядел на нее из-под челки. Раньше это срабатывало.

— Это великолепно! Можешь мне показать?

— Конечно, милый, — она дотронулась до его подбородка большим пальцем, и Гарри сумел сдержаться и не вздрогнуть — разве что самую малость. Ему, наверное, повезло, что ее почти сразу кто-то окликнул, потому что он чувствовал, что сейчас скорчит рожу. Девушка немного задержала палец у его щеки, а потом поспешила разбираться с посетителем, оставив Гарри восстанавливать душевное равновесие. К нему никогда не прикасались люди: ни волшебники, ни «сухари».

Девушка, однако, обещала показать заклинание для его сумки, поэтому Гарри аккуратно распаковал ее, завернув все, что было внутри, в рваный кусок ткани, обнаруженный на дне — когда-то давно, в прошлой жизни, это была слишком длинная для него футболка.

Когда барменша возвратилась, он с надеждой положил сумку на стол. Девушка улыбнулась ему, достала свою волшебную палочку и ткнула ею в сумку.

— Ну и ну, она порядочно изношена, — сказала она и быстро, одно за другим, наложила серию заклинаний, от которых сумка почти мгновенно стала выглядеть новее и прочнее. Гарри уже был доволен. Когда она нахмурилась, глядя на сумку, и взмахнула своей палочкой над горловиной, описывая круг, Гарри наклонился ближе. Обведя круг, она просунула палочку внутрь сумки, двигаясь все дальше и дальше, и Гарри испытал что-то сродни благоговению, глядя, как ее рука исчезает глубже и глубже в сумке, вплоть до самого плеча.

— Ну вот и все, — сказала она, вытаскивая руку назад и удовлетворенно кивая. — Она теперь такой и останется. Видишь? Проще простого.

Гарри широко улыбнулся ей.

— Спасибо, мисс, — он залез в сверток с вещами и покопался там в поисках чего-нибудь подходящего. Как-то ночью, заскучав, он сплел косицу из волос единорога и обвязал ее вокруг замерзшего яйца пеплозмея*, которое нашел, следя за маленьким мальчиком где-то к северу отсюда: отец обучал того выслеживать разных животных. Получилось отличное ожерелье, которое он и вручил девушке.

— Это за беспокойство, — сказал он девушке, глядя в ее тут же широко распахнувшиеся глаза.

Гарри упаковал вещи в сумку, радуясь тому, насколько большой она стала изнутри, и тому, как это можно будет использовать, пока девушка восторгалась ожерельем. Он взглянул вверх и увидел, что она любуется украшением в зеркале за барной стойкой, и воспользовался этим, чтобы исчезнуть: у девушки был такой вид, словно она собирается расцеловать его или что-то вроде того.

По мере того как шли месяцы и теплый летний бриз сменился резким, жалящим осенним ветром, пес продолжал следовать за Гарри, куда бы тот ни отправился. Ночевки на деревьях отошли в прошлое, исключая неделю полнолуния.

Вместо этого он сворачивался клубком вместе с псом под подходящими кустами или внутри небольших пещер, если они их находили. Гарри быстро научился проверять их на предмет шахтерских знаков после столкновения с рассерженным гномом**. Тот был крайне недоволен тем, что дым от костра сильно портит воздух в его руднике. Гарри немного сгладил конфликт, поделившись большим куском пойманной недавно индейки, и гном ненадолго задержался, рассказав о разных знаках, которые используют рудокопы — и почему Гарри лучше всего будет свалить подальше при виде почти любого из них.

Пес отлично нес караул, когда им все-таки удавалось найти укромное место для отдыха, где Гарри чувствовал себя достаточно спокойно и тепло, чтобы забыться глубоким сном. Гарри и пес никогда не разговаривали по-английски. Обычно они общались, используя лай, рычание и язык тела. В любом случае, все дело было в интонации. Разговаривая с псом, Гарри мог выразить все мысли и чувства, что и в разговоре со змеями или людьми. Иногда и больше.

Особенно сильно Гарри радовался присутствию пса в сезон сбора урожая. Поля были переполнены едой, Гарри и пес брали, что им хотелось, и радостно наполняли гаррину расширенную заклинанием сумку.

Гарри понял, что что-то не так, когда, пройдя сквозь калитку-вертушку в Эссексе, почувствовал слабый холодок. Он глубоко вдохнул — и услышал вкус магии, однако был в нем слабый кисловатый оттенок. Он свистнул псу, и тот остановился, навострив уши.

— Ты кто такой? — голос с другой стороны ворот сильно испугал Гарри, он вздрогнул и резко обернулся кругом, лицом к говорящему.

Это была старая, седая женщина в длинной мантии, она смотрела на него свирепо и направляла свою волшебную ветку ему в лицо. Он не хотел бросать пса и не знал, сработает ли перемещение, если он попробует взять его с собой.

— Я эльф, — ответил Гарри, стараясь заставить свой голос перестать дрожать.

— По мне так ты вовсе не похож на домового эльфа, мальчик, — сказала она, оглядев его с головы до ног. — Этот круп* * *

с тобой?

— Он со мной, — подтвердил Гарри, раздумывая, что может значить "круп", и не оскорбила ли она их. — Я не домовой эльф, я просто обычный эльф.

— Ну да, а я чертов министр магии, — она усмехнулась с презрением. — Что ты делаешь на моем поле? Ты вор, мальчик?

— Нет, — сказал Гарри, хотя формально это была ложь, — я эльф. Лесной эльф. Я могу предложить тебе дар, если хочешь.

— Мне не нужно никакого мусора от уличных мальчишек, — она указала в сторону рукой, в которой не было волшебной палочки. Пальцы у нее были скрюченными. — Чтобы ноги твоей не было на моей территории, ясно?

Гарри кивнул и начал медленно отступать.

— Вон туда, — сказала она, указывая рукой через плечо. Гарри уставился на нее, не зная, что предпринять. Идти "вон туда" значило снова пройти сквозь калитку и мимо женщины — на расстоянии вытянутой руки от нее. Что более важно, Гарри не понравилось ощущение, появившееся, когда он проходил через ворота, и ему не нравился привкус магии вокруг него в данный момент. Что-то с ней было не так, как если бы кто-то пытался ее испортить. Он боялся, так как не знал, что случится, если попробовать исчезнуть, пока магия вокруг пахнет таким образом.

Да и женщина могла попытаться ударить его или схватить и сдать в полицию. Это случилось бы с ним не впервые, и обычно Гарри был достаточно ловок, чтобы исчезнуть прежде, чем его схватят. Но он не хотел бросать пса, и этот странный привкус его беспокоил. Он легонько заскулил, посылая звук из глубины горла.

Вплоть до этого момента пес, причина сомнений, вел себя тихо, мельтешил вокруг ног Гарри и следил за происходящим. Теперь же он глухо зарычал, глядя на женщину.

— Давай, пока я не передумала, — нетерпеливо сказала та, вновь махнув рукой за спину. Гарри ссутулил плечи и опустил голову, отвечая на ее пристальный взгляд. Пес снова зарычал на женщину, обнажив зубы.

— Я тебе не чертов маггл, — внезапно отрывисто сказала женщина, обращаясь, по-видимому, к псу. Шерсть у того на загривке стояла дыбом, а из груди раздавалось непрерывное угрожающее рычание.

— Скажи-ка своему крупу успокоиться, — сказала она, снова глядя на Гарри.

Тот посмотрел на собаку и снова на женщину, которая вдруг стала казаться гораздо менее грозной.

— Мы уйдем, если ты опустишь палку, — сказал Гарри, — и отойдешь на несколько шагов от калитки.

Женщина сощурилась, глядя на него, но усилившееся рычание пса заставило ее отойти и опустить палочку — которую она, тем не менее, продолжала держать в руке.

Гарри предпочел пролезть сквозь дыру в заборе, а не проходить вновь через калитку, и пес незамедлительно последовал за ним. Его шерсть все еще стояла дыбом, и он внимательно следил за женщиной.

— Если ты возьмешь что-нибудь — я узнаю, — сказала женщина и исчезла с громким хлопком. Гарри моргнул и, замерев, смотрел на место, где она только что стояла.

Само собой, они немедленно покинули этот район.

В этом году Гарри получил гораздо больше сладостей на Хэллоуин, потому что с ним был пес, лохматый и «такой лапочка», во всяком случае если его удавалось заставить не рычать на людей. Он обычно рычал только на «сухарей» или в случае угрозы, поэтому Гарри в конце концов оставлял его ждать у дороги, когда подходил к дверям «сухарей» вместе с другими детьми.

Гарри с псом путешествовали по стране, отслеживая свой путь по карманной карте Британских островов, полученной (в числе многих других полезных пустяков) от четырнадцатилетнего мальчика в обмен на уверенность в себе (он просил сделать его лучшим во всем, но книга посоветовала сделать вместо этого именно такой амулет), воплощенную в форме кольца, которое Гарри сделал из расплавленной серебряной монеты, что мальчик дал ему. После оно прокипятилось в настое любистока и лирного корня* * *

, а потом Гарри аккуратно выгравировал на нем ножом руны Кеназ и Совило, перемежающиеся орнаментом.

Согласно карте, недавно он был в Динском лесу и, как думал Гарри, перед этим он был неподалеку от Гилфорда. Позже он побывал рядом с Шеффилдом, в предместьях Корби — совсем недолго, пока не похолодало. Он вспомнил, что в Хэмпшире в прошлом году было теплее, так что уверенной поступью направился на юг, надеясь опередить зиму и успеть накопить припасов, как и прошлой осенью. По своим наблюдениям, Гарри был уже где-то в районе Сейлсбери.

Сапоги оказались незаменимы: они и прекрасно подходили по размеру (что было непривычно, раньше у Гарри никогда не было обуви впору), и ноги теперь все время были в тепле, вне зависимости от того, как чувствовали себя другие части тела. Сапоги вместе с кофтой из овечьей шерсти, рукавицами (которые все лето хранились на самом дне сумки, скатанные в комок) и компанией пса дали Гарри возможность путешествовать и добывать пищу даже после того, как пошел снег.

Он нашел хорошее укромное место в Шефтсбери и перемещался между городом и своей маленькой, незаметной пещерой в близлежащем лесу так часто, как мог. Постепенно он наполнил свою расширенную сумку консервами из городских мусорных баков. Гарри с псом обычно спали, свернувшись рядом друг с другом у небольшого костра, но в ночи полнолуния отправлялись в город и ночевали под крыльцом дома с высоким забором — на всякий случай.

Ѿ Ѿ Ѿ

Гарри часто мысленно ругал себя себя за то, что так сильно затянул с подготовкой к зиме. В прошлом году он к этому времени уже скучал от безделья, сейчас же он все еще занимался обеспечением сытого существования для себя и пса. Видимо, он слишком привык постоянно охотиться и жить, неделя за неделей, летом — вот и все. Такой ошибки он больше не совершит.

Однажды утром на рассвете Гарри проснулся от странного чувства. Он уже болел с тех пор, как начал жить самостоятельно, в том числе и зимой, но это было что-то другое. Он замерз сильнее, чем обычно.

Открыв глаза, Гарри посмотрел, не проснулся ли и не ушел ли погулять пес, но нет. Пес был здесь, в той же позе, в которой лег спать вчера вечером. Гарри слегка толкнул его коленом, но пес не реагировал.

Вообще-то он был и холоднее, чем обычно. Холоднее, чем вообще когда-либо. Гарри запустил пальцы в его спутанную шерсть. Складывалось впечатление, что и под ней он был таким же холодным, как снаружи. Гарри нахмурил брови и снова толкнул пса, легонько свистя.

Тот не пошевелился.

Гарри пнул его и внезапно узнал ту неподвижность, с которой сейчас столкнулся. Он встречал ее много раз: такими оцепеневшими становились животные, на которых он охотился, чтобы съесть.

Пес был мертв.

Гарри сжал губы и на локтях выполз из пещеры, машинально захватив сумку и засыпав пепел от костра, даже не заметив этого. Он лег на снег и, часто моргая, стал смотреть на вход в пещеру. Он лежал там целую вечность, просто глядя на пещеру и стараясь не расплакаться. Малейшая сырость была очень опасна зимой.

Казалось, прошли дни, когда Гарри в конце концов начал что-то чувствовать и вытащил себя из состояния бездействия, в которое погрузился. Спина у него совсем замерзла, а шерстяная кофта насквозь промокла от растаявшего снега. Гарри стянул ее и тут же начал сильно дрожать. Еще один взгляд, последний, на вход в пещеру — и вот уже Гарри помчался прочь.

Он переместился несколько раз на короткие расстояния, пересекая лес насквозь, исчезая и появляясь настолько далеко, насколько хватало взгляда, пытаясь оказаться как можно дальше от пещеры. Наконец, поняв, что совершенно выдохся, Гарри остановился и неуверенно огляделся. Ему казалось, он убежал достаточно далеко, чтобы покинуть этот лес. На карте, во всяком случае, тот выглядел маленьким. Он прекратил двигаться скачками и пошел вперед, спотыкаясь, пока наконец не вышел на опушку и не увидел обширный безлесный участок, покрытый белым свежевыпавшим снегом, блестящим на многие акры вокруг. В самом центре пустого участка располагалось изящное мраморное строение, которого, Гарри был убежден, не было на его карте.

Он оглянулся назад, туда, откуда пришел. Может быть, этот лес был одним из тех искаженных мест, которые внутри больше, чем снаружи, и строение находилось внутри.

Гарри решил пока держаться подальше от здания. Хотя все это место и пахло густой, яркой магией, ему вполне могли не понравиться люди, там обитающие. Он предпочитал осторожничать, общаясь с волшебными людьми. Они могли быть гораздо опаснее, чем «сухари», особенно когда не пили.

Вместо этого он вернулся в лес, нашел удобное укрытие меж двух деревьев и разжег маленький костер. Грея спину, он вспомнил об уютной безопасной пещере, которую он оставил вместе с псом. Он подумал о псе.

Он с усилием потер глаза ладонями и заставил себя дышать ровно, хотя в груди сильно болело. Когда спине стало слишком жарко, он повернулся, позволяя ветру остудить не высохшую до конца ткань, а сам, сидя согнувшись над костром, грел над огнем влажное лицо. Жар лизал его щеки, и дым ел глаза, но Гарри не отворачивался, пока спина не заболела от холода.

Он любил своего пса.

____________________

* пеплозмей (англ. Ashwinder) http://ru.harrypotter.wikia.com/wiki/Огневица

** Гном (англ. Dwarf) — не тот, который садовый (англ. Gnome), а из тех, кто раздавал валентинки в ГП и ТК.

* * *

Круп (англ. Crup) http://ru.harrypotter.wikia.com/wiki/Шишуга

* * *

Лирный корень (англ. Gurdyroot) растение, из которого Ксенофилиус Лавгуд и Луна делают чай (им угощают троицу в седьмой книге). Горькая сильнопахнущая штука. По-русски статья неадекватна, вот англ: http://harrypotter.wikia.com/wiki/Gurdyroot

Оказалось, что мраморное здание и земли вокруг — нечто вроде поместья. Гарри, соблюдая осторожность, потихоньку исследовал его, когда нужно было отвлечься от размышлений. Неподалеку от поместья были конюшни, которые Гарри сразу взял на заметку. Там жили крылатые лошади, и они радостно приветствовали Гарри всякий раз, как он приносил им еду. Еще была площадка перед домом, где всегда было меньше снега, чем вокруг, хотя Гарри ни разу не видел, чтобы его кто-то расчищал. Земли поместья простирались дальше, чем Гарри сперва показалось, и ему сначала было трудно исследовать их — повсюду лежал нетронутый снег. В конце концов он решил гулять там только во время снегопада, чтобы его следы заметало снегом сразу по мере их появления.

Гарри старался научиться одному фокусу, который пришел ему в голову еще в начале зимы — пытался зависнуть над снежным покровом и передвигаться по снегу, не оставляя следов вообще. Однако сосредоточиться и не отвлекаться, каждый раз сваливаясь в снег, оказалось неожиданно трудно, и он по-прежнему гулял только в снегопад.

Он успел построить в лесу снежную крепость и прожить рядом с поместьем около двух недель, когда впервые увидел ребенка, кажется, его ровесника, буквально вылетевшего с черного хода. Он был укутан с головы до ног и тащил за собой какое-то существо.

Наклонив голову, Гарри смотрел, как ребенок бегал, пиная снежные наносы и нарушая их девственную белизну. Существо следовало за ним, и снежинки позади него перегруппировывались, воссоздавая безупречный нетронутый покров.

Тут ненадолго поднялся крик, когда ребенок понял, что делало существо. Гарри смотрел, как ребенок кидался в существо снегом, а оно тихо стояло и ничего не делало.

— Избаловали, — подумал Гарри про себя и пополз по-пластунски за куст, чтобы посмотреть, чем закончится сцена. Обычно для лучшего обзора он забирался на деревья, но зимой ветки становились ломкими, и Гарри уже достаточно нападался с деревьев, чтобы это осознать.

Ребенок наконец прекратил швыряться в существо снегом и стал грозить ему пальцем, что-то говоря — с такого расстояния Гарри не мог расслышать, что именно. В конце концов ребенок развернулся и потопал прочь, оставив притихшее существо в одиночестве. Гарри с удивлением заметил, что снежный покров продолжает восстанавливаться за ребенком, несмотря на полную неподвижность существа.

Понаблюдав за ним некоторое время, Гарри решил, что ребенок — мальчик. Тот пытался что-то построить, собирая снег в кучи и стараясь сформировать из них нечто типа постамента. Занятие это было любопытным, и Гарри завороженно следил за этим.

Снег, похоже, не особенно стремился сотрудничать, несмотря на все попытки мальчика. Тот, видимо, в какой-то момент разуверился в своих силах и начал пинать насыпанный им сугроб. В конце концов мальчик побрел к конюшням, и, стоило ему повернуться спиной, как существо вытянуло руки, приведя снег в состояние прекрасной первозданности.

Гарри посмеялся про себя, когда мальчик обернулся назад и понял, что сделало существо. Это точно был мальчик, решил Гарри, прислушиваясь к не обличенному в слова, полному безысходности возгласу, и наблюдая, как мальчик бросается в снег, очевидно, обижаясь.

— Бедняга, — с сочувствием подумал Гарри.

В течение недели Гарри регулярно видел мальчика. Тот целеустремленно строил что-то из снега, и Гарри уже начинал ему сочувствовать. У него, казалось, не было ни малейшего представления о том, как со снегом обращаться. Каждое утро он выходил, воодушевлённый, и начинал неторопливо строить, но насыпанные им сугробы никак не хотели превращаться во что-то определенное. Сопровождающее же его существо просто стояло неподалеку, молча и не двигаясь, пока не приходилось ликвидировать беспорядок, созданный мальчиком.

Наконец, Гарри решил представиться мальчику. Они могли заключить сделку, да и вообще Гарри надоело сидеть в одиночестве на краю леса. Он скучал по псу, и мальчик вполне мог помочь ему отвлечься.

Поэтому, когда мальчик и существо в очередной раз проделали путь от черного хода до центра поляны, Гарри встал и вышел из-за деревьев, держа небольшой огонек на голой открытой ладони, чтобы не замерзнуть.

Мальчик заметил его первым и уставился на него, бросив сгребать снег. Существо же пошевелилось, когда увидело Гарри, бесшумно переместилось к мальчику и тоже уставилось в сторону леса.

Гарри, глядя на существо, моргнул. Все волшебные люди, которых он встречал, перемещались с громким звуком. В отличие от него — он знал это, так как и змеи, и хорек подтвердили это. На краю его сознания зародилось подозрение.

Пламя начинало жечь ладонь, поэтому Гарри оставил его висеть само по себе, надел перчатки и, склонив голову, посмотрел на мальчика. Тот сомневался, но, как и все другие дети, которые встречались Гарри, оказался достаточно любопытным, чтобы подойти к нему поближе и рассмотреть его получше.

Существо следовало за ним на расстоянии нескольких шагов, что показалось Гарри интересным.

— Ты кто такой? — спросил мальчик, подойдя достаточно близко. На нем была шапка и шарф, однако вместо зимней куртки он носил мантию поверх длинной робы. Гарри счел это странным. — Что ты делаешь на нашей земле? — тон у него был командный. Гарри же просто смотрел на него без всякого выражения.

— Я эльф, — ответил он наконец. Мальчик обернулся и взглянул на существо, которое за ним следовало.

— Домовой эльф? — он повернулся к Гарри и шагнул вперед. — Ты довольно странно выглядишь для домового эльфа.

— Нет, — сказал Гарри, нахмурившись, — не домовой эльф, просто обычный эльф.

— Но домовые эльфы — и есть обычные эльфы, — мальчик снова обернулся к существу и нетерпеливо махнул рукой. — Иди сюда, Добби.

Существо вышло вперед, встав рядом с мальчиком и с любопытством глядя на Гарри. Тот не отводил взгляда.

— Добби — домовой эльф, — сказал мальчик, указывая на существо. Взгляд Гарри просветлел. У него появилась идея.

— Я давно хотел познакомиться с одним из вас, — сказал он, обращаясь напрямую к эльфу. — Люди постоянно принимают меня за такого, как ты.

Домовой эльф уставился на Гарри. Глаза у него тоже были зелеными, заметил Гарри с интересом.

— Ты эльф? — спросил он. Гарри кивнул.

— Лесной эльф, — добавил он, — это здорово — встретиться наконец с домовым эльфом. Я много слышал о таких, как ты.

Домовой эльф уже открыл рот, чтобы ответить, как мальчик прервал его:

— Что значит — лесной эльф?

— Я — эльф, и я живу в лесу, — Гарри пожал плечами, — это все, что тебе нужно знать. Это и еще то, что иногда я предлагаю дары.

Мальчик нахмурился, глядя на него. Из -под шапки у него выбивалась прядь светлых волос.

— Ну и как тебя зовут?

Гарри снова наклонил голову набок.

— Эльфы не называют кому попало свои имена, — Гарри по прошлому опыту знал, что эта отговорка эффективна даже в отношении самых упертых выспрашивателей имен. Он вообще не видел особого смысла в именах. Это казалось ему весьма "сухарным" — стремиться навесить ярлыки на всех существ и вещи, что попадаются на пути.

— Меня зовут Драко, — сказал мальчик слегка растерянно, — Драко Малфой.

— Хорошо, — ответил Гарри, — рад за тебя, — он вновь повернулся к домовому эльфу.

— Я хотел узнать, чем именно ты занимаешься, — спросил Гарри. Уши у эльфа были большие и свободно болтались, не то что Гаррины: маленькие с заостренными кончиками. А нос у эльфа был гораздо длиннее, чем у Гарри. Тот задумался, все ли домовые эльфы выглядят так же.

— Добби заботится о мастере Драко, — ответил домовой эльф. Гарри посмотрел на мальчика, о котором шла речь. Тот в настоящий момент выглядел крайне смущенным. — Еще я готовлю и прибираю в поместье Малфоев, служу семье Малфоев и храню секреты Малфоев.

Гарри переварил все это. Дарсли заставляли его готовить, и чистить, и выполнять их приказы. Были у них и секреты, которые он должен был хранить. Дадли часто запугивал Гарри и командовал им так же, как и тот мальчик командовал домовым эльфом.

Оказывается, Дарсли не только знали, что он не человек, но были осведомлены и о том, что он — эльф. Но они решили, как и почти все встреченные Гарри люди, что он — домовой эльф.

— Хорошо, — вслух сказал Гарри, и, повернувшись к мальчику, который уже начинал беспокоиться, спросил: — Хочешь получить дар?

— Что такое дар? — спросил мальчик, сощурив глаза.

Гарри прошелся по своему стандартному тексту, и увидел, как глаза мальчика загорелись интересом.

— Так ты сможешь сделаешь все, что я ни попрошу?

— За мной остается право сказать «нет» на любую просьбу, — напомнил Гарри. Это было в его объяснении. Мальчик лишь пожал плечами.

— Я хочу, чтобы ты помог мне слепить снежного дракона, — потребовал он. Гарри сардонически приподнял бровь. — Прямо тут, — мальчик указал на место неподалеку от них, и сам пошел туда. Гарри не сдвинулся с места и обратился к домовому эльфу, когда мальчик отошел.

— Он всегда такой?

Домовой эльф кивнул, а мальчик обернулся и крикнул, чтобы они шли за ним.

— Добби было указано следить за безопасностью мастера Драко на землях поместья и оберегать земли поместья от мастера Драко. Добби не может строить снежных драконов с мастером Драко.

Гарри захихикал. Мальчик уже топал обратно к ним, нетерпеливо глядя на Гарри.

— Ты сказал, что сделаешь, что я тебе скажу, — настаивал мальчик, не обращая внимания на то, как эльф снова выровнял за ним снег. — Я хочу, чтобы ты лепил со мной снежного дракона!

— Я сказал, что мы заключим сделку, — поправил его Гарри, — и сказал, что у меня есть право сказать «нет».

Мальчик сверкнул глазами.

— Так ты не будешь?

— Я этого не говорил, — сказал Гарри, — но какой мне от этого прок?

Мальчик стоял, хлопая ртом, около минуты, уставившись на Гарри.

— Я не... не знаю я! Не знаю, чего ты хочешь!

Гарри задумчиво оттопырил нижнюю губу.

— Что у тебя есть в карманах? — сказал он.

Мальчик вывернул карманы, поднимая каждый предмет вверх, чтобы его можно было рассмотреть. Там вместе с конфетами, небольшими игрушками и несколькими обменными карточками был маленький золотой шарик, который Гарри взял у мальчика из рук и с любопытством рассмотрел.

— Это не профессиональный снитч, — с сожалением сказал мальчик, — мама не разрешила мне такой, говорит, я его потеряю. Но этот почти настолько же хорош.

— Что он делает? — спросил Гарри, и мальчик, загоревшись, тут же забрал у него шарик.

— Смотри, — сказал он, сделав что-то, отчего шар внезапно выпустил крылья и взмыл в воздух. — Теперь попробуй его поймать.

Гарри протянул руку и поймал его. Мальчик удивленно моргнул, а потом его взгляд стал свирепым:

— Нет, ты должен сначала дать ему полетать, — объяснил он, опять забирая шар и отходя на несколько футов. Потом отпустил шар в воздух. — Не лови его, пока я не скажу!

Гарри смотрел на мальчика и шар с откровенным недоумением.

— Давай, — взволнованно сказал мальчик, когда шарик начал скользить в воздухе между ними, — давай, сейчас!

Гарри протянул руку и поймал шарик еще раз.

— Нет! — мальчик выглядел крайне расстроенным. — Ты неправильно это делаешь.

— Но ведь... — Гарри прикусил нижнюю губу. — Ты сказал мне поймать его. И не говорил, что есть какие-то правила.

— Так нечестно! — обличительно заявил мальчик, глядя на Гарри. — Ты не должен ловить его так быстро. Это должно быть сложно.

Гарри пожал плечами.

— Прости. Попробуем еще раз?

Шарик снова взмыл в воздух, и Гарри даже подождал несколько секунд после того, как мальчик сказал ловить, прежде чем вытянуть руку и аккуратно взять его из воздуха. По яростному фырканью мальчика он понял, что снова сделал это неправильно.

— Эльфы в Квиддич играть не могут, — внезапно сказал мальчик, что-то решив для себя, — неважно.

— Нет, мне он нравится, — сказал Гарри, — на самом деле — вот тебе сделка. Этот шар за мою помощь с твоим снежным драконом.

— Я... Но!.. — выражение лица у него было страдальческое. Гарри ждал с решительным видом, пока мальчик смотрел то на домового эльфа, то на дом, то на него. — Моему отцу это не понравится, — предупредил мальчик. Гарри пожал плечами. Все равно он не задержится здесь надолго.

— Послушай, — сказал мальчик, — у меня есть куча других вещей, кроме этой моей самой любимой на свете игрушки. Я могу принести тебе что-нибудь вместо нее завтра.

— Хорошо, — сказал Гарри, — тогда завтра и займемся снежным драконом.

Этого мальчик явно не ожидал.

— Почему не прямо сейчас?

— Потому что ты не дал мне ничего взамен, — терпеливо объяснил Гарри. Ему казалось, что он повторил это уже в сотый раз.

Мальчик скрестил руки и сердито фыркнул, раздраженно сморщив нос. Подувшись целую минуту, мальчик распихал все остальные вещи по карманам и бросил шарик Гарри, который поймал его и, улыбаясь, спрятал в сумке.

— Ну, пойдем лепить снежного дракона, — сказал Гарри, и мрачное выражение исчезло с лица мальчика.

— Ты знаешь, как лепить снежных драконов? — спросил он вдруг. Эта мысль, видимо, только сейчас пришла ему в голову.

Гарри пожал плечами.

— Конечно.

Гарри в жизни не строил ни снежных драконов, ни даже снеговиков, но это отнюдь не означало, что он на это не способен. Построил же он себе ту снежную крепость, в конце концов. Вряд ли есть разница.

Снег сегодня лепился хорошо, гораздо лучше, чем в последние дни. Гарри начал катать из снега шар, так, как делали Дадли с друзьями зимой, а мальчик в ступоре смотрел на него.

— Давай, — сказал Гарри, легонько вздохнув. Его снежный ком был уже в половину его роста, и толкать его становилось сложно. Мальчик выглядел впечатленным. Гарри явно был на верном пути. — Сделай еще один и прикати его сюда.

Они сделали три шара, третий — немного больше первых двух, поскольку они катали его вместе. Гаррины перчатки промокли насквозь от снега, и они сделали перерыв, сели, прислонившись к снежному кому, и мальчик вызвал домового эльфа, чтобы тот их высушил. Гарри не очень понравилось, что мальчик схватил его за руки без спросу, но вытерпел это, чтобы иметь возможность высохнуть.

— Полезный фокус, — сказал Гарри, осматривая свою свежевысушенную одежду. — Научишь меня?

— После того, как мы закончим с драконом, — сказал мальчик своим командным тоном. Гарри закатил глаза — так, чтобы видел только эльф, — и повернулся к куче снега, которую они слепили.

— Нужно сделать голову, — сказал мальчик. Гарри в этот момент был занят тем, что, сидя на коленях, залеплял пустоты между снежными шарами.

— Тогда сделай, а я присоединю ее куда нужно.

Мальчик с минуту стоял, не шевелясь, безмолвно глядя на Гарри. Тот игнорировал его и продолжал свою работу, пока, наконец, мальчик не фыркнул и, развернувшись, не занялся тем, о чем Гарри его просил.

— С другой стороны должен быть хвост, — сказал мальчик после того, как Гарри левитировал голову на верхушку самого большого шара. — Его нужно вкопать снизу, на земле, я думаю.

Гарри отступил назад и посмотрел, куда указывает мальчик.

— Хорошо, на тебе — та сторона.

На этот раз мальчик немедленно подошел к противоположной стороне кучи.

— Что я должен делать? — спросил он немного смущенным тоном.

— Выкапывай снег, — ответил Гарри, уже занимаясь этим на своей стороне, — но только снизу.

Гора постепенно обретала форму — еще несколько перерывов на сушку перчаток и одежды спустя. У нее даже появились крылья — когда мальчик заметил, что их не хватает.

— Ему нужна чешуя, — сказал он, отступив вместе с Гарри назад, чтобы окинуть их работу критическим взором. Гарри смотрел, как он бросился вперед и начал рисовать чешую на поверхности снежной кучи, сосредоточенно нахмурив лоб.

Когда стемнело, у них был готов сносный снежный дракон. Щеки и нос мальчика стали ярко-красными, а глаза искрились радостью успеха.

— Завтра мы должны сделать еще одного, — сказал мальчик, кивая Гарри. — Хочешь горячего шоколада? Добби всегда готовит мне горячий шоколад после прогулки на улице.

На самом деле Гарри было довольно тепло после всей этой работы в последние несколько часов, но кто он такой, чтобы отказываться от дармовой еды?

— Давай, — сказал он, и мальчик с домовым эльфом направились к дому. Пройдя несколько футов, мальчик оглянулся.

— Пойдем, — сказал он, жестом приглашая Гарри идти за ним. Тот остался где был.

— Я не могу войти в твой дом, — ответил ему Гарри.

— Но я пригласил тебя, — сказал мальчик, сдвинув брови.

— Я не вампир, — возразил Гарри, закатив глаза, — я просто не могу заходить внутрь. Я не домашний эльф. Я — лесной эльф.

— Другим эльфам не разрешено входить в дом без разрешения лорда Поместья. Добби не думает, что лорд Поместья даст разрешение, мастер Драко.

Мальчик надул губы и скрестил руки на груди.

— Но я хочу, чтобы ты вошел!

— А я, представь, не хочу. И ты слышал его. К тому же, ты не сможешь рассказать родителям обо мне в любом случае.

— Почему нет?

— Потому что если расскажешь, мне придется уйти, — объяснил Гарри, — таковы правила.

На это мальчик оттопырил губу.

— А если я не скажу, ты останешься на время?

Гарри моргнул, попавшись — он не ожидал такого ответа. Быстро сообразив, он сказал:

— Каждый раз, когда мы заключаем сделку, я буду оставаться на один день.

— И если я попрошу Добби принести тебе горячий шоколад, ты останешься и на завтра?

Гарри задумался.

— Думаю, да. Если ты никому обо мне не расскажешь.

Мальчик, широко улыбаясь, кивнул.

— Я никому не скажу. Добби принесет тебе горячего шоколада. Увидимся завтра! — сказав это, он развернулся и помчался обратно в сторону поместья. Домашний эльф последовал за ним, выравнивая снег по мере движения, оставив, впрочем, дракона.

Через двадцать минут или около того домовой эльф вновь появился перед Гарри с чашкой горячего шоколада в руках.

— Добби принес лесному эльфу шоколад, как пожелал мастер Драко, — сказал он, с сияющим видом глядя на Гарри.

Тот улыбнулся в ответ и поблагодарил его, беря напиток. Он был горячим и сладким, и Гарри никогда раньше не пробовал ничего настолько восхитительного.

— Добби хочет спросить лесного эльфа, — сказал домовой эльф, комкая в своих длинных пальцах наволочку, в которую был одет. Гарри ободряюще кивнул. — Что за жизнь у лесного эльфа?

Гарри немного подумал.

— Она неплоха, — сказал он наконец, — иногда холодно и еды маловато, и иногда мне становится одиноко, — Гари старался думать о чем угодно, кроме пса, — но когда тепло и есть еда, я могу делать что угодно.

Домовой эльф задумчиво кивнул.

— Как Добби может стать лесным эльфом?

Гарри скосил глаза в сторону деревьев.

— Просто уйти, я думаю.

— Но у Добби есть семья, — сказал домовой эльф, — Добби не может бросить семью, пока они не отпустят его на свободу, — Добби плохой эльф, раз он хочет на свободу!

Гарри резко посмотрел на завывающего Добби. Тот выкручивал себе уши и оглядывался на дом.

— Думаю, моя семья отпустила меня на свободу, — вдруг понял Гарри, — но я никогда не хотел оставаться у них, они ужасно со мной обращались.

— Они дали лесному эльфу одежду? — эльф, казалось, испытывал благоговение и ужас одновременно.

— Ну да, они давали мне старую одежду Дадли, — ответил Гарри, — но они оставили меня в парке в Кенте. Вот когда я понял, что свободен.

Домовой эльф посмотрел вверх на Гарри полными обожания глазами.

— Добби хочет, чтобы и его оставили в парке в Кенте, чтобы тоже стать лесным эльфом, — сказал он, но его лицо вновь приобрело скорбный вид, — Добби плохой эльф.

— Ты не становишься плохим эльфом оттого, что хочешь быть свободным, — сказал Гарри, поморщившись при одной мысли об этом. — У тебя есть на это все права. Вот так. А теперь ты можешь меня научить тому фокусу с высушиванием перчаток?

Выяснилось, что домовой эльф умел целую кучу полезных вещей, которым он с радостью обучил Гарри. Тот решил, что эльфы не должны заключать сделки между собой, пусть они и разных видов. Они обменивались трюками и историями в течение нескольких часов, пока домовому эльфу наконец не пришлось возвращаться в дом, к своей семье.

— Удачи, — сказал Гарри, махая ему на прощание рукой. Домовой эльф широко улыбнулся в ответ.

— До свидания!

Верный своему слову, мальчик вернулся на следующий день: хотел слепить еще одного снежного дракона. На этот раз он принес теплую мантию. Гарри решил, что это, скорее всего, была идея домового эльфа — мантия, к тому же, была коричневой. Так или иначе, Гарри надел ее поверх своей шерстяной кофты, и ему моментально стало жарко. Последний раз так тепло вдалеке от открытого огня ему было в августе. Кофту он снял и убрал в сумку перед тем, как они начали строить. Сегодня Гарри начал учиться высушивать вещи, как показал ему домовой эльф накануне, и это чрезвычайно обрадовало мальчика.

Ночевать Гарри приспособился в конюшне, так как единственная в округе пещера была отмечена гномьей руной, переводящейся как "тьма преследующая"*. Гарри не слишком много знал о гномах, но ему достаточно рассказали о Преследующей Тьме, чтобы понимать, что не стоит спать в пещере с таким предупреждением. Домовой эльф навещал Гарри ежедневно, обычно принося с собой какую-нибудь еду. Он сказал, что мальчик приказал ему это делать — чтобы Гарри не ушел, — и тот был рад этому, поскольку еда всегда была сытной и очень вкусной. Почти так же часто навещал его и сам мальчик, и тогда они играли вместе, что довольно часто превращалось в очередную попытку мальчика выиграть обратно свой золотой шарик. Но Гарри всегда ловил его первым.

Были в этих играх моменты, каждый раз ошарашивающие Гарри — постоянные и непринужденные прикосновения, на которых мальчик настаивал. Это ничем не отличалось от поведения детей, которое Гарри наблюдал до этого, но сам он раньше в таком не участвовал. Мальчика это, казалось, не волновало. Он спокойно хватал Гарри за запястье, чтобы потащить куда-то, садился, прислоняясь к его плечу, когда они уставали от беготни. А в один незабываемый день в разгар битвы снежками мальчик схватил его. От удивления Гарри чуть было не исчез на месте.

Исследование земель поместья Гарри все еще считал своей главной задачей, хотя к зданию он старался близко не подходить. Он быстро понял, что многое может сойти ему с рук, когда с ним домовой эльф, а единственный ребенок в поместье хранит его существование в секрете. Он обнаружил зимний сад, где взял образцы нескольких редких растений, а домовой эльф загладил срезы, чтобы все выглядело так, как будто растения завяли и их остригли.

Когда Гарри однажды утром случайно опрокинул полки с вожжами и стеками в конюшне, мальчик крайне неохотно, но взял вину на себя.

— Знаешь, что моя мама сказала? — спросил он позже раздраженно, — "В конюшнях нет других маленьких мальчиков, чтобы попадать там в неприятности, Драко", — он даже попытался скопировать ее высокий голос, повторяя это. Гарри усмехнулся.

— Это не смешно, — мальчик надулся, — мне запрещено играть на улице всю неделю.

Гарри, в показной манере подняв брови, посмотрел по сторонам. В настоящий момент они стояли на опушке леса.

— Ну я же должен был тебе сказать, да? — мальчик сверкнул на Гарри глазами. — С Добби я вмиг проскользну обратно в дом. И лучше бы тебе не исчезать, пока я там сижу в заточении.

— Я буду здесь, когда тебя выпустят, — пообещал Гарри и засмеялся, когда мальчик показал ему язык и, резко развернувшись на каблуках, замаршировал обратно к поместью.

Эту неделю Гарри был осторожен, стараясь не создавать неприятностей, поскольку свалить их на мальчика не получилось бы. Как только того снова выпустили на улицу, Гарри возобновил свои изыскания и обнаружил чудную группу фруктовых деревьев, на которые, судя по всему, не влияла погода, поскольку на них в изобилии висели яблоки всех сортов, груши и даже вишни. Приглашение Гарри не требовалось.

Снежный дракон уже давным-давно растаял, и теперь мальчик хотел слепить из снега волшебника. Он даже вынес из дома шарф и шляпу для него, что Гарри показалось странным. Пытаться согреть фигуру, сделанную из замерзшей воды, было в худшем случае невежливо, в лучшем — непрактично. А вот Гарри был млекопитающим, они теплокровные от природы. Куда разумнее будет сохранить тепло для себя — и Гарри спокойно присвоил шарф и шляпу.

Теплицы Гарри нашел две недели спустя, когда вместе с домовым эльфом и мальчиком играл в прятки (последний, по мнению Гарри, находился в крайне невыгодных условиях). Тремя днями позже мальчик предъявил ему обвинение.

— Это ты разбил окно в теплице? — выкрикнул он, указывая на осколки.

Гарри моргнул.

— Может и я, — признался он, — но дверь вся в магии, а то окно вообще не было защищено.

Мальчик упер руки в бока.

— Ну и зачем понадобилось разбивать его?

— Хотел попасть внутрь, зачем еще. А оно было закрыто.

— У меня из-за тебя опять неприятности, — теперь он скрестил руки и, выпятив нижнюю губу, сказал: — Меня лишили сладкого на неделю. А сегодня у нас, знаешь ли, пирог с заварным кремом.

Гарри слегка посочувствовал мальчику.

— А я могу съесть его за тебя?

— Нет, — твердо ответил мальчик, — пирога не достанется никому.

— Вот задница, — сказал Гарри, ссутулившись.

ϔ ϔ ϔ

Гарри прожил в поместье так долго, что больше не было нужды носить теплую мантию целый день, хотя мальчик все еще ходил укутанным.

— На улице все еще снег лежит, — объяснил он однажды, — мама говорит, что я должен носить шапку и шарф, пока он не растает.

Каждый раз, выбираясь к Гарри, мальчик приносил какую-нибудь еду или полезную мелочь. Оказалось, Гарри был прав: вещи выбирал домовой эльф. Временами мальчик удивлялся им, как, например, когда принес Гарри книгу о повседневных бытовых заклятиях. Тот был ей очень рад, что еще больше смутило мальчика.

На следующий же день мальчик принес ему книжку "О Квиддиче", о котором упоминал и раньше:

— Ну ты же любишь книги, — пояснил он смотрящему на него с сомнением Гарри, — Квиддич — это здорово!

Гарри сохранил книгу и покорно прочитал ее. Оказалось, это такая спортивная игра, в которую магические люди играют в воздухе. Этот аспект был интригующим. Золотой шарик, отданный ему мальчиком, был частью этой игры.

— У нас есть поле для Квиддича, — сказал мальчик, когда игра в очередной раз всплыла в разговоре. — Пойдем, я покажу тебе.

Снег таял, и Гарри заметил зеленые проплешины в белом покрывале, когда его тащили за руку через поле. Мальчик отпустил его запястье, когда они добрались до середины большого зеленого участка, и начал показывать важные объекты на поле.

— Там сарай для метел, а это кольца, как ты видишь. Это линия старта, а это место, где сидит мама, когда за меня болеет.

Мальчик продолжал говорить, а Гарри кивал в ответ.

— Я буду играть за Слизерин, когда пойду в Хогвартс. Я буду ловцом. Это лучшее место в команде, знаешь ли.

— Правда? — Гарри на секунду замолчал. — Кстати, что такое Хогвартс?

У мальчика от удивления открылся рот.

— Ты не знаешь, что такое Хогвартс? Как можно о нем не знать?

— Так что это? — переспросил Гарри слегка раздражено — удивление мальчика наверняка было чрезмерным.

— Это лучшая школа магии во всем Объединенном Королевстве! Отец, правда, считает, что Дурмстранг лучше, но до него ехать и ехать — он в Болгарии. Может, я все-таки туда пойду. Отец говорит, это лучшее место, чтобы обучаться Темным Искусствам. В Хогвартсе только защите учат.

— А, ну понятно, — сказал Гарри. — Конечно, я не слышал о нем. В этой школе учатся эльфы?

Мальчик наморщил лоб.

— Вряд ли...

— Ну вот и ответ, — кивнул Гарри, — ко мне она никакого отношения не имеет.

Однажды, когда почти весь снег растаял, Гарри и мальчик сидели на корнях дерева на опушке леса. Они беседовали, Гарри собирал мокриц, но тут мальчик внезапно понял, что тот совершенно забыл его имя. Он открыл рот и с ужасом уставился на Гарри.

— Дэ-ра-ако Ма-алфой, — старательно произнес он, поморщившись при взгляде на крошечных насекомых, которых Гарри собирал. — Давай, повторяй за мной: Дра-а-ако Мал-фой.

Гарри нахмурился и положил еще одну мокрицу в банку.

— Драко.

— Молодец. Мал-фой.

— Я не дурак.

Мальчик посмотрел на него пристально и наклонился ближе.

— Мал. Фой.

Гарри взохнул.

— Малфой.

— Отлично! Теперь скажи оба вместе.

— Драко Малфой, — сказал Гарри, закатив глаза. — Я не вижу в этом необходимости.

— "Я не вижу в этом необходимости, Драко", — поправил мальчик, указывая на Гарри для пущей выразительности. Гарри вздохнул, отцепляя мокрицу от рукава.

— Драко, — повторил он, чтобы тот успокоился.

— Хорошо. А как мне тебя называть?

— Я тебе говорил, — сказал Гарри резко, запечатывая банку с мокрицами, — эльфы не говорят людям свои имена.

— Я знаю, — ответил мальчик, — но это не значит, что я не могу называть тебя как-то еще.

— Это глупо.

Мальчик заставил его замолчать еще одним пристальным взглядом.

— Ты — мой эльф, — сказал он, — и я могу придумать тебе имя, если захочу.

Гарри отшатнулся, приподняв брови.

— Прости, что?

— Я думаю ты похож на Гипериона, — сказал мальчик, немного нервно теребя рукав. — Назову тебя Гиперион.

Гарри в ужасе открыл рот, и сначала не мог сказать ни слова — пока:

— Ты не можешь назвать меня Гиперионом.

— Почему? — мальчик выглядел искренне удивленным. — Тебе не нравится имя?

— Мне вообще это не нравится! — прокричал Гарри. — И я не твой эльф, я здесь на время!

— Но как же, ты — мой эльф, — сказал мальчик, глядя на него большими умоляющими глазами. — Ты здесь остаешься, потому что я приношу тебе вещи и мы играем вместе. Чьим еще эльфом ты можешь быть?

Гарри не пошевелился.

— Я никому не принадлежу.

— Но ты эльф, — заметил мальчик рассудительным тоном, — а все эльфы кому-то принадлежат.

Гарри не двигался.

— Может, все домовые эльфы и принадлежат, — ответил он резко, — но не лесные.

И тут же исчез.

Гарри был оскорблен и уже почти готов уйти, осталось забрать еще пару вещей из конюшен, когда домовой эльф появился позади него.

— Добби хочет попросить лесного эльфа остаться, — сказал он, комкая в пальцах наволочку. — Мастер Драко попросил Добби сказать, что мастер Драко просит прощения и не будет больше называть лесного эльфа Гиперионом, если лесной эльф не хочет.

Гарри, который стоял, не шевелясь, с тех пор, как домовой эльф появился, запихнул в сумку торчащий из нее кнут и повернулся. Судя по выражению лица эльфа, манипуляции Гарри от него не укрылись, однако дела ему до них не было. Гарри послал в его сторону короткую улыбку, а потом вновь сосредоточился.

— Я не его собственность, — сказал Гарри. Эльф энергично закивал, хлопая от усердия ушами. — Пусть он этого не забывает.

— Мастер Драко не забудет, — уверил его домовой эльф. — Добби принес лесному эльфу пирог с патокой, но лесной эльф должен пообещать остаться.

Гарри посмотрел на принесенную эльфом тарелку. Последние несколько месяцев показали, что Гарри весьма неравнодушен к пирогам с патокой.

— Да, хорошо, — сказал Гарри и взял тарелку. — Мелкий изнеженный белобрысый мерзавец, — пробормотал он себе под нос. Когда эльф спросил, что он сказал, Гарри ответил: — Я сказал "спасибо тебе большое".

Несмотря на свое обещание, Гарри чувствовал, что настало время уходить. Он решил задержаться еще на неделю и освобождался от тоскливых мыслей, выращивая круг фей(1) на поле для Квиддича. У Гарри пока не очень хорошо получалось, но знал он о них достаточно много — из книг, которые домовой эльф принес ему. Создание кругов казалось ему вполне подходящей для эльфа деятельностью.

Как и следовало ожидать, мальчику это не понравилось.

— Вечно я из-за тебя попадаю в неприятности! — сказал он, стоя на краю круга и глядя на него с ужасом. — Кто будет отвечать за это? Отец будет в ярости!

— А мне это кажется симпатичным, — не согласился с ним Гарри, — контур немного неровный, но потренируюсь, и будет лучше.

Круг фей представлял из себя округлой формы участок, заросший клевером и черным костенцом** пяти ярдов в диаметре.* * *

Гарри выбрал именно костенец, потому что ему нравилось, как тот выглядит; и казалось, что он будет красиво контрастировать с ровной светлой травой на поле. И Гарри на самом деле считал, что хорошо потрудился, учитывая обстоятельства.

— Ты невозможен, — сказал мальчик. — Что мне теперь делать?

— Притворись, что ты так же удивлен и напуган, как и он, — ответил Гарри, вспоминая свою прошлую жизнь с Дарсли, — иногда работает.

Мальчик хмуро посмотрел на него.

— А я и ТАК настолько же удивлен и напуган, как будет он.

Гарри едва сдержал усмешку и сказал с серьезным тоном:

— Тогда все будет хорошо.

ϔ ϔ ϔ

Мальчика не наказали за круг фей, что немного расстроило Гарри. Это означало, что у него нет никакой причины, чтобы сообщить мальчику о своем уходе не лично, а через домового эльфа, как он планировал. Гарри этого делать не хотел, но домовой эльф настаивал, говоря, что иначе мальчик расстроится.

— Я сегодня ухожу, — сказал Гарри, отказываясь от сэндвича, который мальчик ему предложил.

Тот уронил его в траву, прямо вместе с тарелкой, и наморщил нос и лоб. Мальчик уже давно избавился от своей зимней экипировки, и неожиданный солнечный отблеск от его светлых волос почти ослепил Гарри.

— Почему? Это из-за круга? Меня не наказали, я больше не злюсь на тебя.

— Нет, не из-за этого. Мне просто пора уходить, — на самом деле, погода становилась все лучше, а в прошлом году в то же время Гарри уже прошел пятьдесят миль от места, где провел зиму, и продолжал двигаться. В Уилтшире ему оставаться не хотелось. — Послушай, это не от меня зависит, — попробовал убедить его Гарри. — Это правила. Эльфийские обязанности, все такое.

— Но... — мальчик замялся и опустил взгляд. — Не можешь ты остаться еще ненадолго?

Гарри глубоко вздохнул. Теперь он чувствовал себя негодяем. Но все равно здесь он начинал чувствовать себя беспокойно. Пора было уходить.

— Прости, — сказал он, — но я и правда должен идти. — И вдруг его озарило: — Однажды мы увидимся снова, я обещаю.

— Однажды вскоре? — скептически спросил мальчик.

— Может быть, — сказал Гарри, надеясь, что это прозвучало таинственно.

Мальчик не выглядел убежденным.

Гарри, которому раньше не приходилось знать никого, кто захотел бы с ним пространно попрощаться, предпочел в удачный момент — когда мальчик на секунду отвернулся — исчезнуть прочь, только чтобы спастись из этой неловкой ситуации.

Он появился в лесу в миле оттуда и закинул сумку на плечо, чувствуя себя немного легче. Он вновь был свободен.

Весна — это когда все вокруг молодое, и свежее, и новое, что означало, помимо прочего, обилие дичи. Многие животные, к тому же, выходили из спячки, и однажды утром Гарри увидел это собственными глазами, когда шел, напевая, по оленьей тропе в Глостершире.

— Привет, — произнес голос на дереве, — мне нравится твоя песня.

Гарри посмотрел вверх и увидел свешивающуюся с ветки змею, которая глядела на него.

— Привет, — ответил он, — меня научила ей трехголовая змея.

— И она не пыталась тебя съесть? — змея выглядела впечатленной. — Я как-то раз встретила такую. Она пыталась сожрать меня.

— Сначала — да, — сказал Гарри, протягивая маленькому существу руку. Змея выглядела молодой, не слишком длинной, а на спине у нее был черный узор в форме зигзага.

Змея после недолгого раздумья приняла предложение и обвила его запястье.

Она точно молодая, решил Гарри. Взрослые змеи никогда не соглашались.

— Пахнет едой, — сказала змея, и Гарри усмехнулся. Это все объясняло.

— Хочешь немного? — спросил он и залез второй рукой в сумку, чтобы достать мясо, завернутое в лоскут ткани. Змея зашипела от удовольствия и отхватила от него изрядный кусок.

— Странная ты змея, — сказала ему змейка, когда доела.

— Я не змея, — сказал Гарри, — я эльф.

— Значит ли это, что ты меня не съешь?

— Не будешь кусаться — не съем, — сказал Гарри.

Змейка обвилась вокруг его запястья плотнее.

— Хорошо, — сказала она сонным голосом, — куда мы направляемся?

— На запад, — ответил Гарри. — Я хочу увидеть океан.

ϔ ϔ ϔ

Идя на запад, Гарри оказался в таком месте, что даже его название на карте было совершенно невозможно выговорить. Особого значения его местонахождение не имело, пока он не попытался совершить сделку с одной девочкой-подростком.

— Как ты можешь быть настоящим эльфом, если не говоришь по-валлийски? — спросила она, прислонившись к косяку двери своего маленького дома. Она уже успела успокоить его, сказав, что родителей нет дома.

Гарри пожал плечами.

— Я живу в лесу. Мы там не говорим по-английски или по-валлийски.

— А на каком языке вы разговариваете?

Гарри задумался. На каком?

— Эй, — спросил он, толкая змейку, спавшую у него на плече. — На каком языке мы разговариваем?

— На парселтанге, конечно, — пробормотала змейка.

Гарри задумался.

— Окей.

Он взглянул на девочку, которая зажала ладонью рот, глядя на него.

— На парселтанге, — повторил он.

— Ох, — после паузы сказала она, — в этом есть смысл.

— Так что насчет туники? — спросил Гарри, поднимая брови.

— Я могу сшить тебе новую, — сказала девочка. Глаза ее оставались так же широко распахнуты. — Правда, это займет несколько дней. Ты примерно того же роста, что и мой младший брат.

— Тогда я вернусь через три дня, — сказал Гарри, отойдя от ворот, к которым прислонялся во время разговора. — Что мне принести тебе?

Он смотрел, как она прикусила губу и переступила с ноги на ногу.

— Так ты и правда эльф? — спросила девочка. Он кивнул. — И ты сможешь дать мне что угодно?

— Все, что я захочу тебе дать, — предупредил он.

Девочка кивнула.

— Да, само собой, — она посмотрела на него еще некоторое время. — Это ведь не один из случаев типа "берегитесь своих желаний", как если бы я попросила денег, а ты убил бы какого-нибудь моего богатого родственника?

Гарри, не ожидавший такого, моргнул.

— Я так не думаю, — сказал он, — хотя должен предупредить, что человеческими деньгами я не занимаюсь.

— Нет, денег я в любом случае не хочу, — согласилась она и постучала пальцем по подбородку. — Чего же я хочу? Что-нибудь полезное.

— Другая девочка твоего возраста попросила амулет, чтобы нравиться мальчикам, — предложил Гарри.

Девочка бросила на него насмешливый взгляд.

— Ну конечно, — сказала она. — За кого ты меня принимаешь? Я сказала — полезное.

Она подумала еще минуту.

— Ты можешь сделать так, чтобы я действительно осознавала, что есть вокруг меня? Чтобы я всегда знала, что происходит, даже если не вижу этого?

— Да, — ответил Гарри, радуясь, что она выбрала что-то ему уже известное. Ему уже приходилось создавать такой амулет для себя. — Да, я могу. Значит, через три дня.

Девочка улыбнулась.

— Три дня!

Гарри исчез, вновь появившись мгновение спустя на поле позади ее дома, и оттуда отправился в сторону леса. Придется остаться в этой части Уэльса, пока она не закончит, но это будет не зря. Его одежда довольно сильно истрепалась, а длинная кофта уже не была такой уж длинной. Гарри вырос.

____________

* привет Терри Пратчетту, см.https://ru.wikipedia.org/wiki/Список_персонажей_серии_книг_«Плоский_мир» раздел "боги гномов (дварфов)"

** Костенец черный — Asplenium adiantum-nigrumhttp://cvetivsamare.ru/publ/paporotnik/paporotnik_kostenec_chernyj/51-1-0-177

* * *

один ярд — чуть меньше метра (0,9144), пять — четыре с половиной метра (4,572)

(1) прим пер.: Fairy circle / fairy ring

Ведьмины круги/кольца, круги фей/фейри

Основное значение — грибы, растущие кругом (особенность устройства грибницы). В английском (и не только) фольклоре может обозначать и круг, образованный цветами, и круглый участок высохшей или, наоборот, необычно темно-зеленой травы. С ними связаны представления о волшебном народце, то бишь fairies, которые по ночам танцуют/едят на шляпках грибов/разъезжают на краденых жеребятах, отчего круги и появляются.

Представляют из себя место соприкосновения нашего и волшебного миров, поэтому опасны. Но могут быть полезны, если танцующие существа скорее добры, чем злы. В фольклоре люди, увидевшие танцующих фейри бывали затанцованы до смерти.

Поверья:

Трава внутри часто считалась отравленной. Круги считались довольно неприятным, несчастливым явлением. На фейри, как известно, сваливали болезни, падеж скота, скисшее молоко и т.п. неприятности.

Словом, вступившего внутрь человека ничего хорошего не ждет)

Внятных источников на русском не нашла, но можно почитать:

http://www.aib.ru/~loki/hronik/terra/t134.htm — без ссылок на источники, зато недлинно и полно.

Ну или статью на английском в википедии: http://en.m.wikipedia.org/wiki/Fairy_ring

Очень-очень извиняюсь за чудовищную задержку главы!

Следующую переведу быстрее.

____________

Новая туника была отличной, и Гарри, разумеется, почти сразу же испачкал ее. Изначально она была темно-зеленой, но теперь приобрела коричневатый оттенок, и это нравилось Гарри еще больше. Она была, правда, немного великовата, но девочка заверила: если он растет так же быстро, как ее братья, то скоро туника будет ему впору.

Он добрался до побережья через неделю или около того и теперь стоял на пустынном пляже, разглядывая воду. Гарри никогда прежде не видел океана. Тот оказался довольно большим. Пока Гарри стоял, глядя в море, поднялся ветер, и стало ясно: гораздо вероятнее вымокнуть от дождя, а не от брызг. За последние пару недель дождь срывался несколько раз, и обычно это нравилось Гарри, но только если не было слишком холодно.

Он развернулся и отошел подальше от воды. При здешнем ветре от дождя не будет никакого удовольствия. Придется поискать место потеплее.

По пути к берегу, неподалеку от маленькой деревушки, Гарри увидел замок. Он решил, что там могли бы быть конюшни — отличное укрытие. В крайнем случае спрятаться можно и в лесу.

Гарри снова заметил замок, и, дойдя до вершины холма, на которой тот стоял, обнаружил слева от него магический барьер. У этой магии был насыщенный вкус, но без того грязноватого послевкусия, которое заставляло Гарри нервничать и чувствовать себя в своем теле словно в ловушке.

Он прошел сквозь барьер и огляделся. Теперь стало видно второе крыло замка, которое нельзя было заметить, находясь снаружи, а вместе с ним — несколько прилавков, выставленных перед открытыми дверьми, и кучка пахнущих магией людей, суетившихся вокруг. Дождь здесь никого не беспокоил, так как капли исчезали, не успевая замочить даже тряпичные навесы над прилавками.

Все это весьма напоминало рынок. На Гарри, разглядывающего товары, никто не обращал внимания. Здесь продавалась еда, а еще книги, растения, животные — и живые, и мертвые. Были здесь фиалы с яркими жидкостями, разноцветные ткани и разнообразные странные безделушки.

Гарри остановился у одного из прилавков и стал внимательно рассматривать маленькую сферу, наполненную сияющими кольцами. Под его взглядом она начала свистеть. Человек за прилавком бросил на него угрюмый взгляд.

— Что это? — спросил Гарри, ткнув пальцем в сферу.

Мужчина схватил ее.

— Вредноскоп, — ответил он коротко, — пять галлеонов.

Гарри отошел от прилавка, подальше от неприятного пристального взгляда мужчины.

От другого прилавка его отогнали, когда Гарри хотел потрогать какую-то сверкающую черную пыль. Хозяину одного из прилавков он предложил дар в обмен на выглядевшую интересной книгу. Тот посмотрел на него и сказал:

— Беру только галлеоны, парень.

Понаблюдав за волшебными людьми, Гарри понял, что галлеоны — это золотые монеты. То есть деньги. Он вздохнул и побродил вокруг еще немного, прежде чем выйти за магический барьер и снова оказаться под дождем. Люди просто одержимы этими своими деньгами, думал он, рассматривая банку синих колючек, которую стащил у одного из не слишком внимательных торговцев.

ΩΩΩ

Гарри брел вдоль берега четыре дня и наконец оказался на границе большего, чем другие, прибрежного города, по пути решив пойти обратно на восток. Предназначение голубых колючек он открыл непреднамеренно, случайно уколовшись одной неподалеку от Ковентри, пару недель спустя. Он сразу почувствовал сильное головокружение, почти как если бы он взлетел в воздух. Проведя пару минут глупо улыбаясь деревьям вокруг, он понял, что на самом деле висит в воздухе.

— Это здорово, — сказал Гарри змее, которая высунула голову наружу и зашипела, увидев, как далеко от земли они находятся.

— Ты что, какая-то чертова птица? — спросила она, обернувшись вокруг запястья и всем своим видом выражая неудовольствие.

— Нет, — спокойно ответил Гарри, — я эльф.

— Хорошо, — успокоилась змея, — я ненавижу птиц. А теперь опусти нас вниз.

Действие укола не проходило еще минут двадцать, что Гарри совершенно устраивало. Змею, видимо, такое положение дел радовало меньше, поскольку все это время она тихо и рассерженно шипела, обернувшись вокруг его запястий, которые Гарри покорно держал соединенными вместе.

Побродив несколько недель по центральной части страны, Гарри направился на юг. Ему нравились южные графства. Там были и фермы, и леса, и больших городов избегать было проще. К тому времени, как начало холодать, Гарри вновь добрался до побережья — неподалеку от Бодмина, — и возвращался обратно, обходя Эксетер. Он собирался найти подходящий лес и начать готовиться к зиме заранее — хотя бы в этом году.

ΩΩΩ

Как-то вечером Гарри проходил мимо тихой деревушки с указателем «Оттери-Сент-Кэчпоул», грызя репку, которую стащил на огороде по пути. Уже выйдя за пределы городка, он увидел вдалеке какой-то сильно перекошенный дом, окруженный невысокой стеной, за которой бегали несколько куриц.

Гарри наклонил голову, прикидывая их вес. Любой из них хватило бы на три сытных ужина.

Он направился к дому легким, скользящим бегом, который обычно приводил в восторг деревенских детишек. Подойдя ближе к странному дому, Гарри замедлил шаг и осторожно заглянул в окна и приоткрытую дверь. Казалось, внутри никого не было, во всяком случае, никого, похожего на взрослых.

Подойдя ближе, Гарри осторожно обошел дом. С другой стороны, на чем-то вроде заднего двора, крича и смеясь, два мальчика гонялись друг за другом с волшебными палочками в руках. Гарри уселся на невысокую стену и стал ждать, пока мальчики его заметят. Когда они наконец увидели его, Гарри не стал отводить взгляд. Это помогало сразу произвести нужное впечатление, особенно когда дело касалось волшебных детей. Они обычно были настроены более скептически, чем их «черствые» собратья.

Двое рыжеволосых мальчишек с опаской подошли к нему.

— Привет, — сказал Гарри, примостившись на стене, как Шалтай-Болтай, и обхватив руками колени.

— Ты кто такой? — спросил один из мальчиков. Гарри уже заметил, что они были абсолютно одинаковыми, и это его восхитило. Он рассматривал их, надеясь обнаружить отличия.

— Я эльф, — сказал им Гарри.

Мальчик слева сощурил глаза. На лбу у него была грязь.

— Домовой эльф? Что ты на это скажешь, Фред?

— Скажу, что понимаю, о чем ты, Джордж, — сказал второй, наклонив голову и выставив вперед подбородок, издевательски изображая задумчивость. — Слишком уж он волосат для домового эльфа, впрочем...

— Рост у него соответствующий, да.

Гарри нахмурился.

— Нет, не домовой эльф. Просто эльф.

— Ты уверен? — спросил его близнец с испачканным лбом, наклонив голову и пристально глядя на Гарри. — Потому что твои коленки...

— ... довольно сильно потерты для того, кто домовым эльфом не является.

— Я жил однажды в месте, где меня по ошибке приняли за домового эльфа, — неприветливо ответил Гарри. — Делал все по дому и жил в чулане под лестницей. И не в самом приятном чулане, хочу заметить.

Близнецы обдумали эти сведения.

— Ну хорошо, ты — не домовой эльф, — сказал тот, с испачканным лбом.

— Конечно нет, раз ты не любишь ни уборку, ни чуланы, — сказал второй. — А жаль. Мы могли бы избавиться от обязанности обезгномливать сад.

— Точно. Так кто же он тогда, Фред, дорогуша? — спросил мальчик с испачканным лбом. Гарри сощурился.

— Ну, Джордж, — сказал второй, — может, он...

— Я — эльф! — прервал их Гарри. — Обычный эльф. Не тот, который домашний, а тот, который бродит по лесам и делает всякие эльфийские штуки.

— Как... как что например? — спросил другой. Грязнолобый с интересом подался вперед.
Гарри пожал плечами.

— Да так, — сказал он, — То одно, то другое, — общаюсь с природой, и всякое такое. Храню Секреты Эльфов. Делаю разные мистические магические вещи.

Близнецы не выглядели убежденными, и Гарри расстроился. Как правило, упоминание мистических магических вещей у всех вызывало интерес. Да и Секреты Эльфов работали по крайней мере в половине случаев.

— Я не знаю, — сказал второй.

Тот, что с испачканным лбом, скрестил руки.

— И я тоже.

Гарри насупился.

— Ну раз вы оба такие умные, то кто я, по-вашему, такой?

Близнецы вдруг оживились. Они повернулись друг к другу и начали перешептываться, время от времени бросая на Гарри взгляды, хотя он, конечно, прекрасно их слышал. Слух у него был превосходный. Возможно, просто потому, что он эльф, и еще из-за заостренных ушей, которые ему наколдовала ведьма пару лет назад.

— Да, да. А может, он гном, очень...

— ... высокий гном. Просто король гномов!

Гарри нахмурился.

— Как гномы выглядят? — спросил он, смутно припоминая садовых гномов на Прайвет-драйв. — У них бороды есть? Потому что у меня — нет.

Второй мальчик посмотрел на него подозрительно.

— Что? Нет. Подожди, вот...

Близнецы вместе прошли немного дальше в сад. Гарри, сгорая от любопытства, последовал за ними, не спускаясь, впрочем, со стены. Грязнолобый внезапно остановился, оба они наклонились и вытащили из травы маленькое морщинистое существо, которое кричало:

— Отвали, отвали!

Гарри с пониманием кивнул. С этими он уже встречался. С ними вполне можно было, разделив трапезу из кролика, немного побеседовать. Он просто не знал, что их называют гномами. Не было причин об этом спрашивать.

Второй держал существо за ноги и рассматривал с интересом исследователя, а оно выкручивалось в его захвате, как рассерженная змея. Тот, что с грязным лбом, ткнул его в голову, и оно его укусило.

— Черт! — грязнолобый отскочил, прижимая к себе руку, и Гарри слегка улыбнулся.

Второй расправил плечи и указал на Гарри верней частью гнома.

— Покорись королю своему!

Гном взглянул на Гарри, пробормотал что-то ругательное и возобновил борьбу.

— Нет? — тот, что с грязным лбом, посмотрел на гнома. — Вот дерьмо. По-видимому, нет.

Близнецы одновременно пожали плечами. Второй поднял гнома над головой и стал раскручивать широкими кругами. Гарри зачарованно смотрел, как он отпустил гнома, и тот перелетел через стену у Гарри над головой. Гном пролетел еще футов двадцать и с глухим треском приземлился в крону старого скрюченного дерева.

— Хороший бросок, — заметил грязнолобый. — Хотя я бы добросил его до верхних веток.

— Папе пора уже заняться этим деревом и спилить его наконец, — сказал второй. Грязнолобый кивнул.

— Страшновато, когда видишь висящие в небе гномьи глаза по ночам, — объяснил он Гарри.

— Они там застревают, это совершенно...

— ... бесчеловечно, как мама говорит. Так или иначе, а ты, очевидно, не Гномий Король.

— Ну наконец-то, — удовлетворенно сказал Гарри. — Я эльф.

— Не так быстро, — сказал второй, — мы тут ездили на Диагон-аллею за вещами для школы...

— ... и у нас есть целая книга, полная магических существ, которыми ты можешь быть, — поддержал его грязнолобый. — Сейчас.

Они бросились прочь из сада и забежали в дом через заднюю дверь. Пока Гарри их ждал, то глазел по сторонам и присматривался к курицам. Вскоре близнецы вернулись с книгой и свитком пергамента.

— А теперь будем составлять перечень... — сказал ему второй, садясь на большой пень рядом с братом, который уже неистово царапал что-то на пергаменте.

— ... всех тех существ, которыми ты можешь быть, — закончил грязнолобый. Заинтригованный Гарри устроился поудобнее на стене.

— Так что мы просто возьмем и...

— ... вычеркнем гномьего короля. Первый вопрос...

— ... ты можешь дышать под водой?

— Нет, — ответил Гарри, решительно покачав головой.

— А ты пытался?

Гарри, наморщив нос, кивнул. Второй выглядел разочарованным.

— Ну, нет так нет. Русалки отпадают.

— И гиппокамп. И келпи, — грязнолобый поставил на пергаменте несколько галочек и приписал комментарий.

— Далее. Огонь ты можешь выдыхать?

Гарри нахмурился и выдохнул несколько раз.

— Нет... не думаю.

Грязнолобый цыкнул и сделал еще одну пометку в пергаменте.

— Тогда и дракона вычеркиваем. Чарли расстроится. Хотя остается вероятность, что ты — огненный краб!

— Ты случайно не... — второй пристально посмотрел в книжку, — хмм... не материальное воплощение зла?

Оба близнеца вдруг уставились на Гарри с таким видом, словно им вдруг пришло в голову, что это может быть правдой.

Гарри вытянул руки и глубокомысленно осмотрел их.

— Скорее всего нет.

— Может, тебе хочется сломать что-нибудь или ты... — грязнолобый перегнулся через плечо брата, чтобы процитировать текст из книжки: — "существуешь, чтобы нести смерть и разрушение в мир вокруг тебя"?

— Нет, — сказал Гарри после минутного раздумья, — нет, спасибо, мне и так хорошо.
Второй ткнул брата локтем в бок, развеселившись этому ответу.

— Как думаешь, Фред, а мы с тобой сойдем за материальное воплощения зла?

Грязнолобый ухмыльнулся.

— Это неплохая цель, Фред.

— Итак, — сказал другой, снова нагибаясь, чтобы посмотреть на список, — мы можем вычеркнуть оборотня, вампира...

— ... каргу, красный колпак, банши...

— ... вообще-то, мне кажется, нужно быть девочкой, чтобы стать каргой или банши, — сказал второй, смотря на Гарри в задумчивости.

Гарри потряс головой.

— ... и болотного фонаря, дементора...

— ... слава Мерлину...

— ... боггарта, гриндилоу...

— ... и подгребина, и каппу.

Второй размашистым движением вычеркнул последнюю строчку. Гарри нахмурился.

— Что там еще осталось?

— О, очень много всяких существ, — беззаботно сказал второй. — Может, ты...

— Муховертка! — выкрикнул грязнолобый, а потом вчитался, нахмурившись, в свои записи.

— Впрочем, вряд ли ты муховертка, — сказал второй, перевернул пару страниц и, вытянув руки, смотрел то в книгу, то на Гарри. — Ты, пожалуй, недостаточно...

Грязнолобый потянулся к книге, повернул ее в руках брата в одну сторону, в другую. Близнецы одновременно наклонили головы вправо, скосили глаза на Гарри.

— ...недостаточно синий, я бы так сказал, — закончил грязнолобый, кивнул и вычеркнул еще один пункт из списка.

— Да и ног у тебя маловато, — заметил второй, подходя ближе и тыкая в Гарри пальцем. — Что насчет пикси?

— Он очень даже задирист, — глубокомысленно сказал грязнолобый, снова листая книгу, — вполне может быть корнуолльским пикси. Ты когда-нибудь был в Корнуолле?

Гарри задумался.

— Кажется, был, — сказал наконец он, — на самом деле, по-моему, именно в Корнуолле несколько недель назад я встретил мальчика, который дал мне пару кружек молока в обмен на волшебные камни. Хотя, может, это было в Девоне.

— Волшебные камни? — спросил грязнолобый, подняв брови. Гарри пожал плечами. Ему нравился трюк с волшебными камнями. Он уже сто лет так обманывал всяких неприятных людей.

— Они делают владельца умнее, — коротко сказал Гарри, и не подумав вдаваться в объяснения. Может, эти мальчишки захотят несколько камней в обмен на курицу.

Грязнолобый ухмыльнулся.

— Итак, поставим "возможно" напротив пикси и сделал пометку.

— Нет, нет — сказал второй, — он по-прежнему недостаточно синий.

— А, ну да. Следующий вопрос, — второй сверился с пергаментом. — Ты любишь танцевать?

ΩΩΩ

Время шло, и Гарри узнавал, что он не является ни мантикорой, ни кентавром, ни фениксом. Также он был вычеркнут из семейства акромантуловых на основании недостаточного числа конечностей. Он не был нюхлером, лазилем или твердолобиком. Не был лесовиком, клубкопухом или джарви, пусть он и продемонстрировал настолько глубокие познания в ругательствах, что близнецы занесли джарви в список"возможно", но потом догадались, что Гарри до сих пор не попытался съесть ни одного гнома.

Да, Гарри заявил, что не видит в гномах никакого кулинарного потенциала, и, учитывая отсутствие яда в его отсутствующих клыках, полное отсутствие ядовитого дыхания (да и вообще отсутствие каких-либо достойных упоминания сил рта, как сказал второй), докси были вычеркнуты, также как и нунды.

— И, говоришь, невидимым ты стать не можешь, — повторил грязнолобый. Гарри помотал головой, немного расстроившись, когда у него на глазах и тембу, и фестрал, и дириколь, и полувидим были исключены из рассмотрения.

Разочарован был не только он. Близнецы так близко к сердцу принимали отсутствие у него удивительных магических сил, что Гарри чувствовал себя так, словно в чем-то их подвел.
— Я могу разговаривать с животными, и они мне отвечают, — сообщил Гарри, надеясь, что это умение выбивается из остальных, которые он продемонстрировал за прошедшие несколько часов и больше напоминавших ярмарочные фокусы. Он ни разу не встречал никого, кто мог бы разговаривать со змеями, впрочем, нужно признать, что большая часть детей приходила в восторг и от фокусов. Гарри решил, что, по-видимому, вплоть до этого момента не сталкивался с представителями правильного слоя общества. Обычно даже пахнущие магией дети бывали сильнее впечатлены его возможностями, чем эти двое.
Второй навострил уши.

— Это уже что-то, — сказал он с энтузиазмом. Гарри ухмыльнулся. Второй опять пролистал книжку, проверяя, какие у них остались варианты.

Грязнолобый выхватил у неко книгу из рук и пролистал до указателя.

— Ты можешь быть гоблином или гномом*, знаешь ли. — А единственный упомянутый здесь эльф — это домовик.

— Был бы он гоблином, у него были бы деньги, — с умным видом сказал второй. — И тогда он не ходил бы в этой поношенной тунике. Гоблины носят дорогие модные костюмы.

— Я и не гном, — добавил Гарри, — я встречал гномов.

— Да, для них в тебе маловато веса, — согласился грязнолобый.

— И бороды у тебя нет.

— Я же вам говорил, что я — эльф, — настаивал на своем Гарри. — У меня даже уши заостренные, видите?

Близнецы посмотрели друг на друга, а потом — на Гарри.

— Да, видим, — сказал второй.

— Нам вообще надоело листать все эти школьные книги, — добавил грязнолобый, — так что сотвори-ка нам что-нибудь эльфийское.

Гарри приподнял бровь.

— Хорошая попытка, — сказал он, — но я не стану выдавать эльфийские тайны так просто.

Второй хмыкнул.

— Ну давай тогда, что ли, посмотрим, как ты говоришь с животными.

Гарри пожал плечами, засунул руку в рукав, чтобы змея могла обвиться вокруг его запястья.

— Поздоровайся с этими добрыми людьми, — прошипел он.

Змея поднялась над его рукой и с любопытством обвела взглядом близнецов.

— Они пахнут страхом, — сказала она, — мы заберем их кур?

— Да, я думал взять парочку, — пожал плечами Гарри. — Хотя и их книга может быть очень полезной.

Гарри взглянул на близнецов. Они, испугавшись, сделали несколько шагов назад. Грязнолобый заслонился раскрытой книгой, словно щитом, Гарри мог видеть бирку с именем на внутренней стороне обложки.

— Она вас не укусит, — сказал им Гарри, — а если захочет укусить, то сначала спросит, она очень вежливая.

Фред и Джордж молча кивнули, не отрывая глаз от змеи у него на запястье.

— Так или иначе, — сказал Гарри, — есть одна вещь, которую эльфы точно любят — это договоры с людьми. Я мог бы заключить по одному с каждым из вас. Хотите?

Близнецы посмотрели один на другого, и снова на Гарри.

— Возможно, — сказал грязнолобый. Второй кивнул.

— Но всякими камнями, которые делают людей умнее...

— ... ты нас не проведешь, — закончил грязнолобый, и выглядел при этом совершенно не впечатленным. — Нам нужно что-нибудь полезное.

Гарри приподнял плечо.

— И что же это будет?

Близнецы переглянулись, словно бы переговариваясь на каком-то своем тайном, бессловесном языке.

— Нам нужно заклинание, — сказал наконец один из них. — Которое не позволит нашей маме найти чулан, где мы готовим розыгрыши.

Гарри нахмурил брови и открыл свой поясной мешок. Кажется, у него было что-то подходящее. Теперь он уже помнил амулеты как свои пять пальцев, и решил, что один из тех двух, что служат для маскировки, мог бы сработать. И у него хватит материалов на два таких.

— Хорошо, — сказал Гарри, закрывая сумку. — За один такой амулет я возьму курицу.

Близнецы неуверенно переглянулись.

— Большую курицу, — добавил Гарри, — потрудиться придется немало.

Второй склонил голову, соглашаясь, а грязнолобый пошел к загону и вытащил одну из кур.

— Скажем маме, что это была лиса, — пробормотал он.

Гарри спрыгнул со стены и отошел немного, чтобы близнецы не видели, что именно он делает. Затем открыл сумку и достал оттуда оливковую веточку. Связал ее кольцом и с помощью волоса единорога закрепил в центре соцветие любистока. Близнецы ему понравились, поэтому волос он использовал настоящий. Гарри прикрепил несколько блестящих камешков на нитках и добавил пару голубиных перьев. Так амулет выглядел достовернее, да и немного надувательства не повредит волшебству, создаваемому для надувательства же. Гарри запрыгнул на стену и продемонстрировал близнецам готовый продукт.

— Повесите на дверную ручку, — проинструктировал он близнецов. Те выглядели впечатленными, судя по всему, вопреки их собственному желанию. — Любой, кто посмотрит на дверь, увидит скучный, невинный чулан. Только не давайте им прикасаться к амулету.

Он взял у грязнолобого курицу и прикинул ее вес. Курица была необычайно толстой. Гарри ее хватит по крайней мере на неделю. Он нахмурился.

— Вообще-то, этот амулет — особенный, не всякий возьмется его сделать. Как насчет этого: я добавлю пару головокружных шипов к нему, — сказал он и показал на книгу, — а вы дадите мне ее.

Мальчики посмотрели друг на друга, снова общаясь без слов.

— Эта книга нужна нам для Хогвартса, — сказал один из них.

— Мама убьет нас, если мы ее потеряем.

Гарри ничего не ответил. Близнецы подумали еще, и вдруг лицо грязнолобого расплылось в безумной улыбке.

— Я знаю! — сказал он и бросил один единственный взгляд на своего брата. Тот тоже ухмыльнулся.

— Скажи нам наши имена, — сказал он.

— Наши собственные имена. И не перепутай нас.

— Если ты перепутаешь...

— ... мы получим амулет, а ты...

— ... уйдешь ни с чем, — сказал второй довольно.

Гарри подумал.

— А если я назову их правильно, то получу и курицу, и книгу?

Они кивнули.

— Тогда хорошо.

Гарри посмотрел на них, сузив глаза. Нужно было сделать это правильно.

— Ты! — провозгласил он, уверенно ткнув пальцем в близнеца с испачканным лбом. — Тебя зовут Джордж Уизли. И ты! — он показал на второго. — Ты — Фред Уизли. Ты родился первым.

Близнецы переглянулись с одинаково удивленными выражениями на лицах. Грязнолобый почесал в затылке.

— Как ты это узнал?

Гарри посмотрел на него снисходительно.

— Ну что вы, — сказал он, — я же говорил вам, что я эльф.

Второй нехотя передал ему книгу. Гарри, расщедрившись, вместе с амулетом передал два голубых шипа.

— А как насчет тебя? — спросил он грязнолобого, спрятав книгу в сумку. — Нужно что-нибудь?

Грязнолобый помотал головой. Гарри кивнул в ответ.

Словно по заказу, порыв ветра сорвал несколько листьев с дерева над ними, и те посыпались между Гарри и близнецами. Тот воспользовался этим и исчез.

Появился Гарри с другой стороны дома и отправился к ближайшему скоплению деревьев, надежно зажав тихонько квохчащую курицу подмышкой. Он решил не есть ее, пока не станет совсем холодно. Кормить курицу, как представлялось Гарри, было несложно. И вдобавок он получит яйца.

__________

* гном, который dwarf

Эту зиму Гарри провел гораздо лучше, чем прошлогоднюю. Он подготовился к ней заранее, собрал запас еды и нашел теплую пещеру, в которой можно было ночевать, еще до первого снега.

Мантия-самогрейка, подаренная ему в Уилтшире в прошлом году, оказалась незаменимой. В ней Гарри мог гораздо дольше оставаться на улице, чем раньше. Вдобавок, змее не нужно было теперь отправляться спать в какую-нибудь нору: она могла составить ему компанию, продремав всю зиму напролет, обернувшись вокруг его шеи.

Когда снег начал таять, Гарри уже отправился в путь, заключая по дороге договоры с людьми, обменивая свои эльфийские дары на еду и полезные мелочи. Он выяснил, что, обмениваясь с детьми, пахнущими магией, он получает более интересные вещи. У Гарри уже набралась внушительная коллекция карточек от шоколадных лягушек. С волшебными сладостями он познакомился на прошлый Хэллоуин. Гарри случилось наткнуться на семейство волшебников, когда он выпрашивал конфеты. Тогда он и обнаружил, что, хоть ледяные мышки ему очень нравятся, но с шоколадными лягушками ничто не сравнится. Бывало, дети соглашались обменять и еду, и вещи, и даже сикли и галлеоны (которые Гарри решил все-таки брать, надеясь, что когда-нибудь снова попадет на магический рынок), на одну только нужную карточку.

Но в основном список даров, которые просили у Гарри, оставался прежним:

— Ты можешь сделать меня умнее (сильнее, быстрее)?

Но Гарри отвечал положительно только тем людям, которые ему нравились, и давал соответствующий амулет.

— Ты можешь сделать так, чтобы я всем нравился?

Амулет уверенности в себе.

— Ты можешь сделать меня невидимым (чтобы я мог читать мысли, мог летать)?

Обычно Гарри отвечал отказом на подобные просьбы. Кроме последней: иногда людям, которые ему особенно нравились, он дарил головокружные колючки.

— Может моим желанием быть еще три желания?

«Нет», — вот что Гарри отвечал на эту и подобные просьбы. Люди, которые просили о таком, получали обычно "волшебные камни" вне зависимости от того, чего хотели. Если, конечно, они не были особенно неприятными. Тогда они получали амулет, лишавший их уверенности в себе.

Под конец лета Гарри оказался в Ливерпуле. Он выяснил, что ему очень нравится океан, и часто прогуливался по берегу вдали от больших поселков и городов.

Однажды утром Гарри вышел к проливу и увидел довольно большой корабль, готовый отчалить. В тот момент поблизости никого не было.

Гарри знал, что такой шанс выпадет еще не скоро, так что решился быстро. Из своей карманной карты он знал, что находится на острове, вокруг есть другие острова, и даже целый огромный континент дальше на востоке. Он знал, что находится сейчас с западной стороны острова, и вряд ли корабль шел на восток, но все равно. Ирландия — это тоже, должно быть, интересно. Гарри в мгновение ока обогнул камень, за которым прятался, рванул через пирс и залез на борт. На палубе стояло много машин, и Гарри короткими перебежками, пригнувшись, двигался от одной к другой, прячась от бродящих тут и там групп людей, пока не наткнулся на пустой грузовик с крытым кузовом и не забрался в него. Сполз вниз на сиденье, чтобы его не было видно из окна, и задумался. Гарри надеялся, что принял верное решение.

Много позже он услышал, как корабль дал гудок несколько раз, и, посмотрев сквозь грязное стекло, понял, что они отплывают.

— Что происходит? — спросила змея, обвивая пальцы Гарри. — Мы движемся, но в то же время нет.

— Мы на воде, — сказал Гарри, внезапно заволновавшись, — мы едем в новое место.

— На воде? — змея, сбитая с толку, высунула язык, пробуя воздух. — Что ты за зверь такой?

— Я эльф, — напомнил ей Гарри, улыбаясь. — К тому же осень на носу, а значит, мне уже десять. Я хотел сделать что-нибудь необычное, когда мне исполнится десять.

— Мне — три, — сказала змея, обернув хвост вокруг его пальцев. — Но я не ною по этому поводу и не тащу своих спутников в воду, словно какая-то ненормальная зверорыба.

— Эльф, — повторил Гарри.

— Сумасшедший, — добавила змея.

Когда несколько часов спустя паром чуть накренился, Гарри вынырнул из полудремы и, моргая, в недоумении огляделся вокруг. Наступили сумерки, и, похоже, паром причалил.

Гарри протер глаза и, убедившись, что и змея, и его сумка в порядке, выскользнул из кабины грузовика и поспешно направился к последнему ряду машин, глядя на сушу за ними, до которой-таки добрался. Рассмотрев ее, он нахмурился. Гарри видел леса и поля, но путь к ним преграждала непроходимая на первый взгляд стена из зданий, и улиц, и людей, и бетона. Кроме запаха соли, моря и дыма он чувствовал только "черствых" людей. Гарри все-таки надеялся, что другие участки этой суши будут пахнуть иначе. Змея высунула голову наружу и поддержала Гарри в его недовольстве городом:

— Мы ведь тут не останемся? — сказала она, сказала она, оборачиваясь у Гарри вокруг шеи. — Здесь ужасно.

— Нет, — ответил Гарри, — мы отсюда уберемся так быстро, как только сможем.

Однако это оказалось непросто. Он сконцентрировался на автостоянке, которую увидел неподалеку, и, исчезнув, переместился на каменистый пляж напротив нее и пошел так спокойно, как только мог, к ближайшему мосту.

Подойдя поближе, он с ужасом понял, что мост поднимается, чтобы пропустить паром. Перейти его было невозможно. Он напряженно посмотрел сквозь подступающую темноту на противоположную сторону пролива и переместился, когда ему показалось, что он видит берег достаточно отчетливо.

Теперь Гарри оказался на дороге. Отблески ярких огней проносившихся мимо машин мелькали у него перед глазами, отгоняя к ограждению. Он пошел по обочине вдоль берега, пытаясь рассмотреть деревья. Разглядеть их более четко, чтобы к ним переместиться, не получалось. Дождавшись наконец достаточно длинного промежутка между машинами, Гарри бросился через дорогу и переместился к деревьям — только для того, чтобы, не пройдя и десятка шагов, наткнуться на металлическую сетку и деревянный забор. Лес оказался не более чем шумовым заграждением.

Гарри был уже готов проникнуться искренней ненавистью к этой новой земле, когда наконец нашел проход между домами, сквозь который виднелось нечто, напоминающее нормальный лес. Обследовав его, Гарри вздохнул с облегчением: похоже, он добрался до границы необжитой территории. Лес оказался парком, но Гарри шел вперед, и вскоре парк остался позади. Он задумался: неужели это и правда Ирландия?

Подул ветер, и Гарри поежился. Нужно будет найти теплое место для ночлега. С поиском места для зимовки тоже не стоит затягивать.

Через два дня, пройдя мимо нескольких городков, Гарри наконец нашел подходящий лес. Чтобы в него попасть, Гарри пришлось перелезть через придорожную каменную стену, но, помимо нее, ничто не указывало на присутствие здесь людей, разве что пара-тройка тропинок, заканчивающихся тупиками, а их было легко обходить стороной.

Неподалеку от леса Гарри нашел деревню и запасся консервами. Зиму они со змеей проводили нормально, если не считать одного случая в январе. Однажды утром Гарри проснулся и понял, что заболел. Он свернулся калачиком под своей мантией-самогрейкой в убежище, которое он соорудил из хвороста, листьев и мха в начале зимы, и, посапывая, стал просматривать свои книги в поисках чего-нибудь годного для лечения.

Змея, почувствовав его беспокойство, проснулась и успокаивающе прошипела:

— Это неудивительно после прогулок при таком-то холоде, — сказала она. — Тебе станет лучше, если ты согреешься и поспишь.

Гарри, пусть и не с первого раза, удалось развести костер возле входа в убежище и заварить на огне немного чая из ивовой коры, найденной в недрах сумки. От теплого чая ему и правда стало лучше. Вскоре он заснул, а змея напевала ему легкую незатейливую песенку, которой Гарри ее научил несколько месяцев назад — о змее, которая повстречалась с акромантулой и съела ее целиком.

Когда пришла весна, Гарри решил наконец выяснить, в какой части Ирландии он находится. Он направился к шоссе на краю леса, чтобы найти там какой-нибудь указатель, по которому можно было определить местоположение. Однако ни одного названия с указателей Гарри на карте не нашел.

Впрочем, пока что все, что он видел — маленькие деревушки, не более. Гарри подумал: возможно, их названия просто не стали наносить на карту. Он продолжил путь на запад, прочь от города, в который приплыл на пароме, и вышел к воде в тот же день. Гарри нахмурился: это было не озеро. Это был океан. Гарри стоял на краю утеса, возвышавшегося над водой, и размышлял. Побережье было на востоке. Гарри развернулся и пошел на восток, и действительно — не прошло и пары дней, как он вновь стоял на берегу моря: скалистые утесы и все такое.

Это было невозможно. Не могла Ирландия быть настолько маленькой. Шел Гарри не торопясь, и переход от одного берега Ирландии до другого даже в самом узком ее месте должен был занять около недели.

Гарри, решив быть последовательным, отправился вдоль побережья на юг. Наконец он обнаружил город побольше, чем предыдущие. Назывался он Каслтаун. Гарри попытался найти это название на карте Ирландии, с каждой минутой все больше раздражаясь. Это же прямо на побережье. Его должно быть просто найти; тем не менее, на карте Ирландии не было Каслтауна у берега моря.

Если он не в Ирландии, то где же тогда? Гарри устроился на пляже, рядом с которым нашел указатель, и перелистнул свою карту на последние страницы, чтобы найти в перечне названий Каслтаун. Их было несколько. Гарри нашел каждый из них на карте, но ни один не располагался вблизи воды — кроме того, что обнаружился на странице, озаглавленной «Остров Мэн».

Это было похоже на правду. Гарри вздохнул с облегчением и осмотрел карту острова, на который его занесло, более детально.

Его можно было пройти от края до края за три дня в самой широкой его части. Остров был просто крошечным. Гарри поднялся и пошел по пляжу прочь от города. Он решил узнать, сколько времени займет обойти остров кругом.

Две недели спустя Гарри вновь почувствовал беспокойство. Остров был вполне мил, но это был остров. Гарри начинал чувствовать себя на нем взаперти.

Он почти не встречал животных, если не считать нескольких рассерженных коз и пару диких котов, каждый из которых зашипел на змею, как столько ее увидел. Змея всегда начинала шипеть в ответ, а Гарри шипел на них обоих, чтобы те замолчали, отчего коты, как правило, немедленно сбегали. Овцы здесь были вечно настороже и имели слишком уж большие рога. Остров ему не нравился.

Гарри решил вернуться к заливу, через который переплыл, чтобы попасть сюда, и попытаться сесть на паром до Англии. Там, по крайней мере, оставалось достаточно пространства для маневров.

Первой его ошибкой было само прибытие на этот остров. Второй — остановка по дороге в Даллас, когда Гарри почувствовал вкус магии и пошел по ее следу к небольшому навесу у ветхого коттеджа.

Он проскользнул внутрь, и, конечно же, это оказался полный магии паб, бывший изнутри больше, чем снаружи.

Место выглядело туристическим, и Гарри насторожился. Однако никто не обращал на него внимания, так что он продолжил движение в поисках легкой мишени. За маленьким столиком в одиночестве сидела женщина, хихикая в пивную кружку. Судя по ее виду, она была туристкой.

Гарри заметил за пахнущими магией людьми тенденцию одеваться весьма странно, когда те пытались остаться неузнанными среди черствых людей, и эта женщина не была исключением. На ней были высокие резиновые сапоги под юбкой в полоску и футболка с разноцветными разводами. Вероятно, вскоре она собиралась «слиться» с местным населением. Гарри считал, что магические люди все делают неправильно. Он просто старался не пересекаться с людьми — магическими ли, черствыми ли, — кроме случаев, когда заключал сделки.

Как, например, в этот раз.

— Добрый день, — сказал Гарри, остановившись напротив женщины. Та от неожиданности подскочила и посмотрела на него круглыми глазами.

— Здравствуй, дорогой, — ответила она, — ну разве ты не сокровище?

Гарри наморщил нос.

— Вовсе нет, — не согласился он и сразу перешел к делу. — Я эльф. Среди эльфов острова Мэн есть традиция: каждый год мы особо отмечаем одного из гостей острова, заключая с ним сделку, — сказал он ей. — В этом году мы выбрали вас.

Она широко улыбнулась.

— Ой, ну разве это не чудесно! Когда я была здесь в прошлый раз, эльфов у них не было.

Гарри уставился на нее.

— Так вот, — продолжил он наконец, — какой дар вы хотели бы получить? Эльфы могут достать вам все в рамках разумного.

— Хорошо, мое золотце! — сказала она и, задумавшись, опустила подбородок на согнутые в локтях руки. Наконец, она улыбнулась ему. — Сможешь принести со стойки мой стейк и пирог с почками?

— В обмен на ваш билет на паром? — улыбнулся в ответ Гарри.

Женщина просияла и достала билет.

— Как ты узнал, что я добиралась маггловским способом? — спросила она, кладя билет на стол, чтобы Гарри мог его рассмотреть. — Это так необычно, правда?

Гарри взглянул на билет и решил, что найдет кого-нибудь, кто знает, когда наступит четверг, три часа дня, позже. Ему не хотелось лишний раз появляться в городе, кроме как для того, чтобы сразу же его покинуть. Гарри покорно отправился к стойке, принес женщине еду, когда заказ был готов, и, поставив тарелки на стол, взял билет и убрал его в сумку.

— Хорошего вам вечера, мэм, — сказал он. Она в ответ улыбнулась.

— И тебе, золотце! — сказала она, берясь за нож и вилку.

Гарри был уже почти что у двери, когда она вдруг закричала:

— Эй, эй! Он взял мой билет на паром!

Гарри бросился вперед, толкнул дверь и выбежал наружу, готовый исчезнуть. Опоздал он всего на секунду. Один из магических людей, стоявший неподалеку от выхода, быстро среагировал и схватил Гарри за локоть. Гарри поджег его руку, чтобы тот его отпустил, но женщина была уже тут, с направленной на него волшебной палочкой и нахмуренными бровями.

— Вы заключили сделку, — с упрямством сказал Гарри, пытаясь отпихнуть мужчину, который все еще держал его за локоть. Кроме них, у паба никого не было. Ему нужно было выбираться отсюда. Внутри поднимался шум. Гарри не мог исчезнуть, пока мужчина держал его.

— Я не думала, что ты это серьезно! — возмутилась женщина, казавшаяся теперь гораздо менее пьяной, чем еще недавно в пабе. — Где твои родители, молодой человек?

— Я сказал вам, что я эльф! — огрызнулся Гарри. — Отпустите меня сейчас же!

— Ты — не эльф, — сказала женщина, — и отдай мне мой билет.

— Эльф! — настаивал Гарри, — и идите в задницу, если не верите мне.

Женщина закрыла рот рукой. Державший Гарри за локоть человек толкнул его.

— Следи за языком, парень! Тебя как звать?

— Эльфы не говорят людям свои имена, — с усмешкой сказал Гарри, — Вы не умеете с ними обращаться.

Женщина поджала губы.

— Просто отдай мне мой билет на паром!

— Мы заключили честную сделку, — сказал Гарри, — я сделал, что вы хотели, а вы согласились, что билет будет платой за это.

— Но я же не знала, что ты серьезно! — женщина скрестила руки на груди и постаралась принять грозный вид. Гарри, однако, не волновали грозно глядящие взрослые со времен его жизни у Дарсли. Он просто посмотрел в ответ.

— А я серьезно, — сказал он, — Эльфы со сделками не шутят.

— Домовые эльфы сделок не заключают, — сказал мужчина, — не держи нас за дураков, парень.

— Я вовсе не гребаный домовой эльф! Я лесной эльф! Есть, черт побери, разница, и не моя вина, что вы, люди, поголовно — мудаки беззубые с жидкими мозгами, которые замечают других существ рядом с собой, только если от них польза есть!

Этот последний кусочек он услышал от горного гнома* и счел крайне удачным риторическим приемом. Люди, похоже, не готовы были с этим согласиться — если судить по выражению их лиц.

— Слушай, парень, — попытался мужчина еще раз. Гарри раздраженно посмотрел на него и, откинув волосы с глаз, приготовился выдать очередную яростную тираду.

Женщина громко ахнула, перебив его, собиравшегося в очередной раз испортить беседу. Она глядела на его лоб, вытаращив глаза.

— Его шрам! — выдохнула она, внезапно оказавшись слишком уж близко к Гарри. Тот попятился к двери, пытаясь освободиться от захвата мужчины.

— Вы видели его шрам? — повторила женщина. — Он точь-в-точь молния! Как у мальчика-который-выжил, да? Может, вот куда он исчез?

Мужчина нагнулся и схватил Гарри за другую руку. Гарри посмотрел в ответ — широко распахнув глаза, как и мужчина, и начал вырываться еще сильнее.

— Давай-ка посмотрим на твой лоб, парень.

Гарри пытался отвернуться от женщины так сильно, как мог, но та в конце концов смогла поднять его челку, открыв лоб. Они с мужчиной ахнули одновременно, но Гарри поджег тому руку. Мужчина, как только заметил это, вскрикнул и наконец выпустил Гарри. Тот отшатнулся и исчез прежде, чем один из его противников успел снова его схватить.

Появился он на опушке и продолжил идти, перемещаясь так далеко, как только мог. Так Гарри добрался до берега, и, почти не останавливаясь, переместился прямо в море.

Он устроился на краю утеса, глядя в ту сторону, откуда только что сбежал. Его никто не преследовал — к счастью. Они никогда не могли догнать Гарри, когда он исчезал.

На какое бы время не был назначен отъезд женщины, теперь было слишком поздно. Женщина будет знать, на каком пароме он попытается отплыть, и может попытаться поймать его.

Пора было выбираться с этого чертова острова.

Той ночью Гарри спал на самом высоком дереве, какое смог найти, чувствуя себя совершенно несчастным, словно в ловушке.

— Мне стоило их покусать, — с сожалением сказала змея, — прости, что не помогла.

— Да ничего, — сказал Гарри, вытирая лицо. Он сидел, прислонившись к стволу дерева, одна его нога свешивалась с ветки. — Покусай ты их, они бы нас еще упорнее искали.

Следующим утром Гарри слез с дерева — прямо в засаду: темноволосый человек в черной мантии появился из ниоткуда, стоило ногам Гарри коснуться земли, и уставился на него. Гарри с испугом глядел на него в ответ.

— Гарри Поттер, — сказал мужчина с явным облегчением и потянулся, чтобы схватить его. Гарри же мгновенно отскочил назад, к своему дереву, пораженный. Откуда человек знал его имя?

— Мы тебя искали, Гарри, — сказал человек мягким голосом, который явно больше подходил для того, чтобы читать нотации, чем чтобы успокаивать. — Дарсли...

Гарри не стал ждать продолжения. Это был его худший кошмар — наяву. Он исчез в тот же миг, оказавшись на краю того же утеса, что и накануне вечером. Это было очень близко, ему не пришлось даже обдумывать направление. Едва оказавшись там, Гарри начал перемещаться севернее, в сторону Дугласа и парома.

Человек в черной мантии ждал его на пирсе. Гарри едва не заплакал. Человек оглядывался, как будто знал, что Гарри где-то рядом, но не мог его найти, что было очень хорошо — меньше всего Гарри хотел, чтобы его сейчас обнаружили.

Гарри проскользнул на паром, который недавно пришвартовался. Какое-то время тот постоит у причала — люди на борту еще суетились у своих автомобилей, ожидая очереди на выход.

Там, где он оказался, ждать было нельзя. Человек в черной мантии наверняка найдет его — дай только время. Гарри переместился в близлежащий лес, все еще настороже, на случай, если человек последует за ним, и спрятался в кроне высокого дерева. Окажись Гарри на пароме до его отплытия, и заметь его тот человек — то окажется запертым с ним на этом пароме. А человек мог, судя по тому, что поджидал Гарри на причале, каким-то образом его обнаруживать.

Единственной надеждой был главный остров, где человеку придется побегать, чтобы достать его, а у Гарри будет больше места, чтобы спрятаться. А чтобы попасть туда, нужно было оказаться на пароме — так, чтобы человек в черной мантии его не поймал. Стоило попытаться его отвлечь.

Гарри ненавидел делать такие вещи, но сейчас он был в отчаянии. Он забрался на дерево достаточно высоко, чтобы видеть причал, и когда паром вновь снарядили в плавание, Гарри собрался с силами.

— Готова? — спросил он. Змея согласно зашипела и крепко обвилась вокруг запястья.

Гарри переместился туда, где прятался раньше, взял свои вещи и появился прямо перед носом у человека в мантии, который в смятении уставился на него, подняв палочку. Гарри посмотрел на него, широко раскрыв глаза, и опять исчез, появившись в сотне футов оттуда: так, чтобы человек в мантии едва мог видеть его. Само собой, тот заметил его и тоже переместился. Гарри не терял времени зря. Он переместился еще раз, оказавшись еще на сотню футов дальше, а человек в мантии, как и следовало ожидать, был уже там, откуда Гарри только что исчез. Гарри переместился прежде, чем его могли заметить, и оказался на пароме, который уже выплывал из бухты в открытое море.

Он проскользнул под фургон; сердце, казалось, сейчас выскочит из груди. Похоже, и правда получилось.

По крайней мере Гарри так думал, пока между колесами не появилось лицо человека в черной мантии. Тот раздраженно скривился.

— У меня нет времени на это, — сказал человек, хватая Гарри за лодыжку и вытаскивая из-под машины.

Не обращая внимания на крики и попытки вырваться, он притянул его к себе, чтобы вместе переместиться. По силе давления Гарри понял, что перемещаются они гораздо дальше, чем он когда-либо мог один.

Когда они прибыли, Гарри отскочил от человека в мантии, лихорадочно осматриваясь. Вокруг раскинулись горы, покрытые лесом. Прямо за спиной лежал небольшой город, а стояли они рядом с огромными воротами. За ними был замок, гораздо больше тех, которые Гарри довелось повидать. И что там вкус — Гарри весь был наполнен магией, разлитой в воздухе.

Человек в черной мантии схватил его за руку и протащил через ворота. Гарри почувствовал, как мерцающий невидимо магический свод сомкнулся вокруг него в липком объятии. Он чувствовал, как путы сжимают его, и знал, что попробуй он исчезнуть — ничего не выйдет.

Надо было найти способ сбежать.

__________

* dwarf