Ребис (гет)

Они приближались к белокаменному двухэтажному дому, окружённому зелёной оградой.

— Старый дурак и обманщик! — шипел Драко. — Присвоил себе камень и живёт припеваючи уже… Сколько, кстати, ему лет?

— Думаю, более пятисот, — ответил Невилл.

— Прекрасно! Значит, очень старый обманщик! И почему мы не могли аппарировать прямо к твоему дому, Грейнджер? Этот вонючий тупик ещё долго будет стоять у меня перед глазами. Вы только посмотрите! Вся моя одежда пропахла какой-то гадостью!

Невилл хмыкнул. Можно было подумать, ему трансгрессия в тупичок за мусорными баками понравилась больше. Начало сотрудничества впечатляет.

— Кажется, я уже извинилась, — резко сказала Гермиона, уверенно шагающая впереди. — Я была слишком взволнована и немного не рассчитала с местом.

Драко фыркнул.

Невиллу были хорошо знакомы некоторые маггловские улочки, но в этом месте Лондона он находился впервые.

Гермиона толкнула калитку и пропустила спутников за ограду.

Дорожка перед домом была выложена из разноцветной плитки, складывающейся в замысловатый узор. Газон на площадке давно не знал ухода, и трава возле старых качелей доросла до сидения. На клумбах разрослись самые разные цветы: лилейник, садовая ромашка, люпины, но больше всего было сорняков. Уж в чём-чём, а в этом Невилл разбирался.

Грейнджер первая вошла в дом, осветив прихожую Люмосом, Малфой и Лонгботтом двинулись за ней.

— Располагайтесь, — устало проговорила Гермиона и бережно провела рукой по спинке одинокого кресла перед камином.

Невилл оглядел пространство вокруг.

Справа виднелась дверь на кухню. Слева была расположена гостиная дома Грейнджеров.

Малфой осторожно прошёл вперёд, тщательно осматривая помещение. Он впервые очутился в жилище магглов и смотрел под ноги так, словно в любой момент из-под ковра могла выскочить ядовитая змеюка.

— Они должны быть здесь, — сказала Гермиона, присев перед секретером на корточки. Она открыла дверцу и прошептала: — Апперио.

С лёгким щелчком в левой стенке открылось углубление.

— Как я и говорила, — Грейнджер легко взмахнула палочкой. — Акцио, письма Виктора!

Из образовавшегося отверстия стали выпрыгивать письма — конверт за конвертом.

— Ради этого ты нас сюда притащила? — хмуро поинтересовался Малфой, с удивительной скоростью вскинув руку и схватив выскочивший конверт. — Что за Виктор? — он уставился на бумагу.

— Тот, который Крам, — отчеканила Гермиона и выхватила из его рук письмо.

— Вы переписываетесь?! — опешил Малфой.

— Мне понадобится какое-то время, чтобы найти нужное, — проигнорировав вопрос Драко, Грейнджер разложила на столе конверты. В её голосе ясно слышалось торжество. — Виктор замечательно разбирается в истории своей школы. Он много говорил о Дурмстранге и, когда я попросила его рассказать о книгах и свитках, связанных с историей школы…

— О чём же ещё…

Грейнджер бросила на Малфоя предостерегающий взгляд. Похоже, она ненавидела его в этот день.

— …он написал мне о дневниках Гриндевальда! — довольная собой Гермиона победно улыбнулась. — Геллерт Гриндевальд был исключён из школы якобы после неприятного инцидента, произошедшего с одним из учеников, судя по всему, приходящемуся сыном какому-то важному чиновнику, — затараторила Грейнджер, точно находилась на уроке профессора Бинса, — но на самом деле Гриндевальда исключили, потому что не могли больше закрывать глаза на его сомнительные эксперименты с магией.

Малфой взглянул на Невилла и изобразил зевоту. Гермиона сразу заметила этот жест.

— Гриндевальд сделал множество открытий и придумал уйму заклинаний, он был превосходным дуэлянтом и легилементом! — повысив голос, сказала Грейнджер. — Жаль, что стал тёмным волшебником.

Поскольку Невилл и Драко не откликнулись, она сварливо добавила:

— Ну, если вам это неинтересно... я поищу какую-нибудь другую полезную информацию.

— Слава Мерлину! — с демонстративным облегчением сказал Малфой, пожав плечами, и вышел из гостиной.

Гермиона скептично покосилась ему вслед.

— Как же с ним трудно, да? — пробурчала она. — Невыносимый!

Впрочем, как понял Невилл, ответа от него не ожидали. Он не знал, чем себя занять, и решил последовать примеру Драко — осмотреть дом своей подруги.

Лонгботтом нашёл Малфоя на кухне.

Драко заинтересованно разглядывал помещение, маггловские приборы и приспособления, но как только заметил Невилла, то провёл пальцем по пыльной поверхности столешницы и поморщился.

— Сюда бы парочку домовых эльфов… Отвратительные условия. А что случилось у Грейнджер… ну... с родителями? — как бы невзначай полюбопытствовал Драко.

— Ну… э-э… — Невиллу не хотелось отвечать. В конце концов, это дело Гермионы. Если она не посчитала нужным делиться с Малфоем своими проблемами, то он тоже ничего не будет объяснять.

— Можешь не придумывать ответ, Лонгботтом. Я понял — это меня не касается.

Немного сконфуженный Невилл потоптался на месте, разглядывая через оконные стёкла соседний дом. Малфой и вида не подал, что обиделся или оскорбился.

Когда в коттедже, расположенном напротив, стали гаснуть огни, Невилл уже стоял, прижавшись лбом к прохладному стеклу, и медленно моргал, всеми силами пытаясь не уснуть. Подумать только, он не спал вторые сутки! Эти приключения его совершенно вымотали. А ведь ещё с утра зарёкся лечь сегодня пораньше.

— Куда вы пропали?! — из гостиной раздался возглас Гермионы.

Сердце Лонгботтома забилось чуть быстрее. Невилл, вздохнув с облегчением, поторопился к подруге, а Малфой спокойно последовал за ним. Он взглянул на Грейнджер с любопытством и подозрительностью.

— Итак… — Гермиона слабо улыбнулась. — Дневники Гриндевальда хранятся в Дурмстранге в качестве наследия одного из лучших, а, что ни говори, Гриндевальд был великим волшебником, учеников школы. Многие там до сих пор считают, что этот колдун делал всё ради…

— Общего блага, — угрюмо вклинился Драко.

— Да, — кивнула Гермиона.

— А что ещё Виктор написал тебе о дневниках? — ощутив волнение, спросил Невилл.

— О-о, — Гермиона принялась перебирать пергамент. — Когда Гриндевальда осудили и заключили в верхней камере Нурмергарда, его родственница — Батильда Бэгшот передала все его записи в Дурмстранг. Свободный доступ к дневникам имеет только один человек — директор школы, потому что некоторые сведения об экспериментах с магией слишком опасны. Виктор упомянул о местной библиотеке и Зале Тишины. Это что-то вроде нашей Запретной секции. Знаете, какой экспонат является самым ценным?

— Видимо, дневники? — предположил Малфой.

— Это здорово усложняет дело, — проговорил Невилл. Вид у него был разочарованный.

— Не то слово.

— Но ведь это решаемо? — Лонгботтом с надеждой поглядел на Грейнджер.

— Это ещё не всё, — словно извиняясь, сказала она.

— Что ещё?

— Записи зашифрованы.

— Извините, конечно, что вклиниваюсь в ваш невероятно содержательный диалог, — едко произнёс Малфой, — но как вы собираетесь получить эти записи?

— Мы отправимся в Дурмстранг! — опрометчиво заявила Гермиона.

— В Дурмстранг? Я не ослышался? А ты знаешь его местонахождение? Как к нему добраться? Или об этом тебе тоже рассказал твой замечательный Виктор?

Гермиона сузила глаза.

— Я уверена, что мне помогут мои друзья, — с лёгким нетерпением ответила она. — Хотя не спорю, попасть туда будет сложно. Нам придётся воспользоваться международным порт-ключом и, возможно, дать Непреложный обет о неразглашении…

— Непреложный обет? — переспросил Невилл. — Это обязательно?

— Откуда мне знать, — Гермиона передёрнула плечами. — Я всего лишь предположила. Попасть в секретную школу магии проблематично, если ты не являешься её учеником. Весьма проблематично. Но мы втроём сделаем это!

— Ты так считаешь? Проблематично? — холодно произнёс Драко. — Это слабо сказано. Я бы поглядел, как ты будешь просить за меня перед Визенгамотом.

— Это ещё зачем? — буркнула Гермиона.

Драко сложил руки на груди.

— Мне нельзя покидать Британию под угрозой заключения в Азкабан. А как ты наверное догадалась, я вовсе туда не рвусь.

* * *

Драко шумно вдохнул.

Хорошо.

После солёного морского и пыльного городского воздух вечернего Уилтширского леса приятно щекотал ноздри. Вокруг среди корней деревьев разрослись трепетливые кустики и асфодели, украшенные белыми цветами, едва заметно сиявшими, словно погасшие звёзды. Вдоль тропы слева, сколько видел глаз, чернела ежевика, а справа вился дикий виноград.

Малфой не рассчитывал на то, что Грейнджер всерьёз займётся вопросом его Запрета. Так называлась мера магического пресечения, наложенная на него Высшим решением Визенгамота.

Когда Драко сообщил о своём неприятном ограничении, Гермиона Грейнджер только хмыкнула и своим фирменным менторским тоном посулила что-то вроде: «Ничего, совят по осени считают». Она нисколько не изменилась, а вот он сам — да.

Может, Грейнджер и впрямь удастся что-то сделать? Драко не хотелось надеяться понапрасну. Однажды он уже доверился одному волшебнику, больше не повторит эту ошибку.

Если честно, Малфой просто не понимал, почему Лонгботтом и Грейнджер не послали его к Мордреду, а обеспокоились решением проблемы. Они могли бы отправиться в Дурмстранг без него, и он ничего бы не смог с этим сделать. Столь неблагонадёжная личность, как Малфой только помешает им.

И вообще!

Зачем они взяли его к Фламелю?

Впрочем, Драко никогда не понимал представителей "Львиного" факультета.

И надо же, Виктор Крам общается с Грейнджер до сей поры. Немыслимо! Этому Драко тоже не мог найти объяснение.

Солнце давно село.

В ромбовидных окнах мэнора горели огни.

Магглоотталкивающие заклинания работали, вне всяких сомнений, в отличие от разрушенного мракоборцами — Ненаносимости.

Недалеко от кованых ворот показалась человеческая фигура. Драко напрягся и достал палочку, пытаясь разглядеть незнакомца. Лунный свет падал неровно из-за нависших над тропой ветвей, и силуэт незваного гостя то и дело сливался с темнотой.

Слишком темно. Сюда бы хоть чуточку света...

Драко стало не по себе.

Если это очередные соглядатаи, то…

— Кто здесь?! — зло воскликнул Малфой. — Убирайтесь к Мордреду в своё Министерство!

Но ему не ответили.

Живая изгородь взволновано зашелестела под ветром. Малфой нервно повёл палочкой над головой и произнёс заклинание обнаружения.

Ничего.

— Такими темпами скоро я окончательно спячу, — прошептал Драко, устало потерев веки. Сколько он нормально не спал? Двое суток? Трое? Может, больше.

Рядом хрустнул гравий, и Драко показалось, что сердце убежало в пятки. Он резко обернулся, и в этот момент из тисовой ограды вылетело что-то светлое и кинулось прямо на него.

— Конфундус!

Существо замерло в воздухе и свалилось к ногам. Драко зажёг Люмос.

Павлин. Всего лишь напуганная больше него самого глупая птица.

Малфой выругался, затем оглянулся назад, с опаской всматриваясь в пространство между старыми стволами могучих деревьев. Приехали, ничего не скажешь. Труппа троллей-музыкантов на выезде.

Тень исчезла. Огонёк на конце палочки прогнал её, а, может, там никогда ничего и не было.

Драко перевёл дыхание, снял чары с неподвижной птицы и зашагал к особняку.

* * *

— А почему ты сразу не сказала: «Мне нужно разрешения для Малфоя»? — буркнул Гарри. — Я-то решил, что ты пришла поблагодарить меня за Фламеля. Между прочим, я глаз за всю ночь не сомкнул после того ужасного вечера. Так и чудились вспышки колдокамер.

— Прости, — потупилась Гермиона, прекрасно зная, что её лучший друг поворчит немного, но всё равно простит её и сделает всё, что она просит. — А за Фламеля я очень благодарна. В первую очередь за этим я и пришла — сказать тебе «Спасибо», а уж потом — Малфой.

Гарри нахмурился и, кажется, ни чуточку ей не поверил.

— Давно мы не сидели просто так за столиком и не болтали… Может, как-нибудь соберёмся? Надеюсь, ты составишь мне компанию на дне рождения Луны?

— Не меняй тему, — прищурившись, проговорил Поттер.

— Гарри!

— А Рон? — Поттер потёр шею. — Он почти простил тебя, кстати.

— Ах, какая честь! — возмутилась Гермиона. — Он ждёт, что я приду и извинюсь перед ним? Да?

Гарри многозначительно промолчал.

— Так вот: я не собираюсь извиняться за то, что не разделяю его мечты! Он мог бы подойти ко мне сам, даже миссис Уизли прислала мне открытку…

— Ладно, — сдался Поттер и повернулся к Грейнджер, не отстававшей от него ни на шаг. Гарри нащупал кнопку лифта, золотые решётки открылись. — Я спрошу Кингсли, что можно сделать с Малфоем и Дурмстрангом.

После этого вымученного обещания Гермиона успокоилась и счастливо улыбнулась.

— Спасибо, Гарри. Я знала, что могу на тебя рассчитывать! — сообщила она напоследок.

— Конечно, — страдальчески вздохнул Поттер. — Только скажи мне вот что: зачем ты помогаешь этому типу? Это же Малфой.

— Если бы я сама... знала, — с запинкой сказала Гермиона. — Понимаешь, я чувствую, что ему так же плохо, как и мне. И когда у него что-то получается, как будто... и у меня всё становится лучше.

Гарри помрачнел.

— Малфой выводит тебя из себя, да?

— Не меньше, чем я его, — легко ухмыльнулась Грейнджер. — Что-то я тебя совсем задержала. Зайду-ка я к миссис Уизли. Давно не была в «Норе».

Поттер улыбнулся.

— Рон любит шоколадное мороженое! — крикнул он удаляющейся подруге, та лишь махнула рукой.

Через несколько секунд министерский лифт уже нёс Гарри на нижние этажи.

Поттер искренне не понимал, для чего Гермионе и Невиллу понадобилась компания Малфоя. Вот уж неприятный компаньон для совместных путешествий, но его мозги могли бы пригодиться в поисках Философского камня. И если уж он, Гарри, пообещал… Гиппогриф его...

Решётки лифта открылись, и Поттер, пытаясь всё осмыслить, зашагал по натёртому до блеска мраморному полу.

— Здорово, Гарри!

Поттер широко улыбнулся Даррену, показавшемуся в конце коридора.

Как только Гарри попал в особый отряд, его тут же определили в Первую группу, и с Роном они стали видеться ещё реже, зато с МакКинноном — всё чаще.

Даррен живо замахал рукой, вернее, тем, что её отдалённо напоминало.

— Как тесен коридор, да? Привет, — сказал Гарри, подойдя поближе. Зрелище перед ним открылось отвратительное.

Вместо пальцев на правой руке у Даррена болтались пять розовых, похожих на червяков, щупалец.

— Я и не знал, что так бывает.

— А-а, ты про это? — весело сказал Даррен, проследив за брезгливым взглядом. — Фенвик велел отработать оригинальные способы выбивания палочки. Классно, да?

— Не уверен, — признался Поттер.

— Пошли, а то опоздаем на обед, — бросив быстрый взгляд на часы, произнёс Даррен. — Интересно, что нам уготовили на сей раз?

— Ничего не меняется.

— Извини, что?

Поттер негромко рассмеялся.

— Так уж вышло... моих друзей со времён школы сердечно волновал данный вопрос.

Гарри, с брезгливостью косясь на щупальца, потопал рядом с МакКинноном в сторону столовой.

— Это работа Гампа. По-моему, очень оригинально. Палочка сама выскользнула из моей руки. Я попросил научить меня заклинанию червопальцев… ну, когда рука станет нормальной.

— И долго это продлится?

— Понятия не имею, — беззаботно ответил Даррен. — Знаешь, мне кажется, тебе тоже стоит отработать эти чары.

Гарри воспользовался возникшей паузой, чтобы спросить:

— Слушай, а ты не знаешь, кто у нас может походатайствовать за Пожирателя смерти, отпущенного на волю под чарами Запрета? — выпалил он на одном дыхании.

— Так, — Даррен остановился. Лицо его, как это бывало при упоминании слов «Пожиратель смерти» резко переменилось, а тон из шуточного стал крайне серьёзным. — Что произошло на этот раз, аврор Поттер?

— Я пообещал Гермионе, что помогу получить разрешение для Малфоя, — решил быть честным до конца Гарри. — Разрешение покинуть Британию на несколько дней. Они ищут кое-что вместе.

— Отпустить Пожирателя смерти без надзора? — возмутился Даррен, изогнув светлые брови. — Я, конечно, не думаю, что Малфой представляет из себя нечто опасное, но не рано ли для таких послаблений?

— Не знаю, — буркнул Гарри. А что ещё он мог сказать?

— Как прошло с Фламелем? — поинтересовался МакКиннон, продолжив путь, но было видно, что в его мозгу точно заработали шестерёнки. Он что-то явно обдумывал, и ответ товарища мало его волновал. Вопрос из вежливости.

— Всё прошло хорошо, но могло бы и лучше, — ответил Поттер.

Они спустились по лестнице в новый коридор, а оттуда дошли до столовой. Гарри уже запомнил хитросплетения путей. Коридоры Мракоборческого Отдела больше походили на лабиринт. Здесь можно было запросто потеряться и долго плутать впустую, проходя мимо замаскированных дверей и лазеек.

«Держи ухо востро», — именно это выражение Аластора Грюма украшало стену перед входом в столовую, и все проходящие мимо знали, что золотые буквы обретали в стенах Отдела совершенно буквальный смысл.

Гарри сел за стол и принялся сосредоточенно жевать гренки, обильно политые кленовым сиропом, размышляя над тем, как быть с Малфоем. В конце концов, он так и не смог помочь Нарциссе, и совесть грызла его не просто червячком, а целым Флоббер-червём, хотя у того, если верить Хагриду, даже не было зубов.

— ВНИМАНИЕ, мракоборцы специального отряда! — прокатилось над залом. Гарри едва не подавился куском жареного хлеба. — Совершено нападение на волшебников в Беркшире. Срочный вызов!

Даррен здоровой рукой поспешно засунул в рот недоеденный ломоть и запил всё соком. Гарри, едва откашлявшись, уже не мог заставить себя съесть ни крошки, да и времени на это не было.

Все вокруг зашумели, засуетились, начали вставать и двигаться к выходу. Поттер взволнованно вскочил на ноги.

Он ещё пробирался сквозь толпу, когда увидел макушку Фенвика, зычно раздающего указания. Первая группа из трёх человек уже скрылась в глубине камина, когда Гарри приблизился к командующему.

— Особое приглашение, Поттер? — проскрежетал тот, сунул ему в руки пояс с прикреплённым к нему обмундированием и бесцеремонно втолкнул его в зелёное пламя.

Не прошло и пяти секунд, как Гарри оказался возле ограды высокого красивого дома. Ещё мгновение спустя рядом материализовался Даррен, а потом появилась сутулая фигура самого Фенвика. Казалось, массивные ворота ограды испытали на себе не одно заклинание, прежде чем сдались. Решётка погнулась, образовался проём, куда Гарри и Даррен тут же пролезли. На площадке перед домом шёл бой, сверкали разноцветные искры, ударялись лучи заклятий.

— Как мы удачно попали! — прокряхтел Фенвик, кинувшись в самую гущу.

Гарри давно не участвовал в настоящей битве. Позабытые за несколько спокойных недель ощущения снова накрыли его с головой. Поттер ринулся за командиром, разбрасывая вокруг себя заклинания.

— Где мы? — прокричал Гарри, отбивая посланное в него проклятие слепоты, но никто ему не удосужился ответить.

Перед ним снова предстали люди в чёрных балахонах и серебряных масках. Их было немного, но они находились ближе к дому, и сражающийся рядом с Поттером широкоплечий мракоборец постоянно ворчал: «Ждут активизации».

Тогда Гарри ещё не понимал, что имелось в виду, но через несколько минут Пожиратели вовсе скрылись за стенами особняка. В окнах вспыхнул голубоватый свет. Он означал только одно: сработал портал. Но прежде, чем всё закончилось, одинокая фигура человека в чёрном показалась на балконе второго этажа. Волшебник направил палочку в безоблачное небо Беркшира.

— Морсмордре! — прогремело над головами мракоборцев.

Среди благородной синевы расползалось чёрное пятно, принимая форму уродливой метки Тёмного Лорда.

Внутри Поттера что-то рьяно заклокотало. Ненависть, опостылевшая старая неприязнь ко всему, что связано с Томом Реддлом.

Мракоборцы беспрепятственно ворвались в дом.

Перед Гарри предстал полуразрушенный первый этаж. Всё вокруг было перевёрнуто вверх дном. Над ковром летали какие-то бумаги, безжалостно гонимые возникшим сквозняком.

— МакКиннон, Стерджис, проверьте второй этаж! — скомандовал Фенвик. — Ах, русалочий хвост! Неужели опять опоздали?

— А, может, так им и надо? — проговорил другой мракоборец, оглядывая разгромленную гостиную. — Сами столько лет с Пожирателями ручкались. Вот и поплатились.

Командир повёл палочкой, проверяя помещение на наличие скрытых чар и ловушек.

— Сэр! — обратился к нему Гарри, понимая, что такой особняк мог принадлежать только чистокровной семье. — Чей это дом?

Фенвик скривил губы и устало посмотрел на подчинённого.

— А-а, это ты, Поттер. Немного бы пораньше поступил вызов, и, глядишь, мы бы кого успели сцапать. А так не найдёшь уже. Дело — дрянь! Если бы эти гады трансгрессировали, можно было как-то отследить, а у них оказался портал, рассчитанный на определённое время. Не поймаешь.

— Один жив! — крикнул Даррен, сбегая по лестнице.

За ним показались носилки, поспешно трансфигурированные из выбитой двери. Стерджис осторожно левитировал их к выходу.

— На втором этаже два тела, сэр, — на одном дыхании отрапортовал МакКиннон. — Одно принадлежит домовому эльфу, наверное, пытался заслонить собой хозяйку. Второе — женщине.

Гарри не мог разобраться, о ком шла речь, и попытался разглядеть уносимого на носилках человека. Он увидел только волосы, тёмно-русые, короткие, обагренные кровью. Поттер понятия не имел, чей это дом, и почему на эту семью напали.

— Парень цел? — спросил Фенвик.

— Жив, — уточнил Даррен.

— Ладно, МакКиннон, — проворчал Фенвик. — Нужно доставить его в Мунго.

Даррен кивнул и взглянул на Гарри, прежде чем уйти.

— Этот дом тоже принадлежит Пожирателю смерти, Поттер, — резко сказал Фенвик, словно прочитал мысли Гарри. — Ричарду Нотту. Его жена и домовой эльф убиты, а сын, Мерлин даст, выкарабкается.

Гарри показалось, что его облили ледяной водой. Он отлично помнил Теодора Нотта. Слизеринец хорошо учился и превосходно держался на метле. Рон частенько сквернословил на его счёт, но внимательно следил за игрой вратаря Слизерина. И вот теперь, когда отец Теодора каким-то чудом избежал длительного заключения в Азкабан благодаря тому, что содействовал следствию и не принимал участие в битве за Хогвартс, всё так печально закончилось для этой чистокровной семьи.

— Что, Поттер, пытаешься разобраться, где тут цербер закопан? — Фенвик издал странный хриплый смешок, скорее злой, чем весёлый. — Первыми Пожиратели смерти навестили Паркинсонов, но те успели умотать за границу. Теперь добрались до Ноттов.

— Я не понимаю, — пробормотал Гарри. — Кингсли сказал, что только один волшебник продолжает оставлять на месте преступления Чёрную метку.

— Долохов, — гаркнул Фенвик. — Возможно, это был не он сам на этот раз. Но его люди. Если ты говорил с Кингсли, то знаешь, что эта мразь собирает вокруг себя новую армию волшебников. Долохов долго служил Гриндевальду, потом Волдеморту, а когда служить стало некому, решил возглавить уцелевших Пожирателей сам. А где же легче всего искать себе соратников?

— Среди прежних, — осенило Гарри.

— Верно мыслишь, Поттер. А что заставит людей, не испытывающих особого энтузиазма, присоединиться?

Гарри молчал.

— Страх, Поттер. Паркинсоны никогда не поддерживали Волдеморта в полную силу, а Нотты открестились от него в последнюю минуту. Теперь, по всей видимости, — Фенвик развёл руки, заставив Гарри ещё раз оглядеть поломанную мебель, — отказались присоединиться к Долохову.

— Значит, — немного помолчав, сказал Гарри, — будут другие?

Командир снова почесал шрам и скрипнул зубами.

— Кто знает, Поттер? Кто знает…

* * *

Даррен ожидал Гарри у камина Министерства, откуда они вместе добрались до Косого переулка, чтобы свободно аппарировать по домам.

— Ну и вид у тебя, — сказал Даррен.

— И не говори, — откликнулся Поттер. Он чувствовал, что все инстинкты снова подняли внутри него голову, готовые к бою. Последний раз такое происходило ночью второго мая. И вдруг сегодня это вернулось. Ненависть, с которой Гарри боролся долгие годы. А вместе с ней проснулись и его навыки, выточенные на собраниях ОД до совершенства.

Гарри осмотрелся: они оказались возле фонаря у аптеки старины Малпеппера. Небо окрасилось в лиловые цвета. Между облаками тёплого карамельного оттенка уже поблёскивали самые яркие звёздочки. Поттер взглянул на своего друга (Да, уже друга) и увидел повязку, скрепляющую пальцы вместе.

— Постой! Ты же был с нами на вызове! Как ты дрался? Ведь твои пальцы были щупальцами!

МакКиннон расплылся в самодовольной улыбке. Ему доставляло невероятное удовольствие находить что-то, в чём он превосходил остальных ребят.

— Они до сих пор такие. К утру, думаю, всё пройдёт. Я учился не в каком-то там Хогвартсе, — последнее слово он всегда произносил с особым выражением, которое абсолютно не нравилось Гарри, — а в одной из лучших магических школ континента…

— В Дурмстранге, — закатив глаза, перебил Поттер.

— Так вот, в Дурмстранге, — упрямо подчеркнул Даррен, — всех учат держать палочку в обеих руках. Я владею левой и правой одинаково.

Об этом Гарри как-то не подумал. Надо же! «Неплохо было бы научиться!» — с восхищением подумал Поттер, но вместо этого лишь равнодушно сказал:

— Тогда почему ты проиграл сегодня на тренировке Гампу?

— А кто сказал, что проиграл? — безмятежно откликнулся МакКиннон, пожав плечами.

«И правда», — не найдя, что ответить, поразмыслил Гарри и вдруг почувствовал себя дураком.

— Я поговорил с Шеклболтом, — поторопился похвастаться он.

— Об этом Малфое что ль? Я ему не слишком доверяю.

— Правильно делаешь. Постой, так ты с ним знаком?

— Случалось обмолвиться. Надменный нюхлер.

— Договориться о снятии с Запрета с этого нюхлера оказалось легче, чем раздобыть порт-ключ до Дурмстранга.

Выражение на лице МакКиннона сделалось странным.

— Гермионе понадобился мой Дурмстранг?!

Гарри рассмеялся, настолько комично сейчас выглядел Даррен.

— Да, представь, твой Дурмстранг!

— Зачем?!

— Насколько я понял, она, Малфой и Невилл Лонгботтом — ещё один мой приятель — собираются добиться позволения директора на чтение дневников Гриндевальда, — резюмируя услышанное от подруги утром, сказал Гарри. Гермиона, как всегда, была крайне многословна.

— В таком случае, им там делать нечего, — заверил Даррен. — Все записи Гриндевальда, что хранились в Зале тишины, были украдены!

Гарри остановился, как вкопанный.

— Как? — прошептал он.

Даррен развёл руками.

— Не знаю точно. В школе тогда было не так, как сейчас. Прошлый директор был очень мутным, если ты меня понимаешь. Бывший Пожиратель смерти…

«Каркаров!» — понял Гарри.

— …говорят, он не захотел присоединиться к Волдеморту после его возвращения…

«Точно он! Его нашли мёртвым».

— …и решил сбежать. Говорили, что — в Румынию.

— В Румынию?

— Да, у Каркаровых там старое поместье в горах. Видишь, как выходит, Гарри — чистокровные волшебники вымирают. Поместье хотели проверить, когда директор сбежал, — добавил Даррен, — но не смогли отыскать из-за чар. Ты вообще видел Каркарова? Не самый гостеприимный хозяин.

— Я не понимаю, причём тут он?

— Вскоре после того как он исчез, обнаружилась пропажа нескольких ценных артефактов, которые хранились в школе, редких свитков с ритуалами, включая, конечно…

— Дневники Гриндевальда, — с досадой проговорил Гарри.

* * *

Воздух в пабе был тёплым, и Гермиона расстегнула мантию, заколотую под горлом.

Луна принимала поздравления и благодарила друзей, пришедших вручить ей подарки в честь дня рождения. Розмерта налила имениннице целую пинту сливочного пива.

— За счёт заведения, — улыбнулась женщина. — Ребята, для вас всё бесплатно.

Рон, Гермиона и Невилл немедленно откликнулись благодарностью.

— Жаль, что у Джинни сегодня тренировка, но она была первой, кто поздравил меня утром, — Луна мечтательно улыбнулась. — Она подарила мне замечательный флакон духов. А это подарок папы, — Лавгуд с гордостью продемонстрировала набор волшебных карандашей из «Флориш и Блоттс». — Стоит только представить рисунок во всех деталях, и они сделают всё за тебя.

— Джинни теперь капитан сборной, — вытирая сливочную пену с верхней губы, сказал Рон. — А первая игра сезона со Слизерином. Это важно!

Гермиона толкнула Уизли в бок и одарила красноречивым взглядом. Они помирились буквально на днях за банкой шоколадного мороженого. А сейчас Рон снова демонстрировал свою твердолобость.

— Гарри обещал прийти, — улыбнувшись, проговорила Грейнджер. Она и сама с нетерпением ожидала появления Поттера.

Гарри объявился в пабе через двадцать минут. Одного взгляда на него хватило, чтобы понять, он торопился — даже не успел снять аврорскую мантию.

— Ты теперь важная птица, дружище, — как-то безрадостно сказал Рон, левитируя стул из-за соседнего столика.

— А ты как давно тут сидишь? — ошеломлённо спросил Поттер, присаживаясь.

— Да уж давненько. У нас занятия кончились гораздо раньше…

Гермиона знала, что Уизли совсем сник после перевода Гарри в другую группу. Она с содроганием вспоминала школьные времена, когда Рон кипятился из-за якобы брошенного Поттером имени в Кубок огня, и Гермионе приходилось быть связующим звеном между поссорившимися друзьями. Даже тогда это было сложно — выслушивать каждого по отдельности и ухитряться мирить их так, чтобы сами они того не замечали, а уж теперь… Теперь у неё не было на это ни времени, ни сил. Временами Грейнджер думала, что Рону нужно как можно скорее бросить Отдел и отправиться помогать брату в магазине. Только природное упрямство заставляло Уизли продолжать обучение в Школе Авроров.

Гермиона решила, что обязательно с ним поговорит. Обязательно, но не сегодня.

Наконец рассказы об аврорских делах Гарри и уроках Полумны закончились, а Рон пожаловался на всё, что мог.

Поттер не мог смотреть на Гермиону и старался отсрочить неприятный разговор.

— Слушай, Луна, как дела у вашего журнала? — спросил Гарри из вежливости. — Тиражи, наверное, растут?

Рон едва не подавился и попытался дотянуться ногой до Поттера, но под столом, застеленным скатертью с ромашками, попал по голени зашипевшего от боли Невилла.

Полумна перевела взгляд больших светлых глаз на Гарри.

— В последнее время, — заговорила она, — «Придира» стал очень популярен. Мы стали печатать больше колдографий и гороскопов для русалочьего народа. Это очень странно. Раньше никто не распространял журналы для подводных жителей.

— Интересно, почему? — хмыкнула Гермиона.

— Наверное, потому что бумага в воде превращается в кулёк грязи? — пробурчал Рон.

— Луна, а ты помнишь, в одном из последних номеров… — начал Поттер.

— Даже не думай, — пропыхтел Уизли, догадавшись, о чём хочет спросить друг. — Гарри, я серьёзно! Не спрашивай об этом!

— А в чём дело? — спросил Невилл.

— На одной иллюстрации в журнале... Там была надпись «Разглядеть здесь изображение может только очень талантливый волшебник».

— ГАРРИ!

— Что там изображено? — продолжал Поттер. — Я ничего там так и не увидел.

— Так ты меня, получается, разыграл?! — ахнул Уизли. — Ну ты и свинья. А говорил, что гиппогриф! Постой, это Джинни тебя надоумила? Да?

— Ах это, — спокойно откликнулась Полумна. — Там изображён наргл.

Наступила пауза.

Рон и Гарри ошеломлённо переглянулись и негромко рассмеялись. Особенно хорошее настроение отпечаталось на лице Уизли.

Заметив нахмурившуюся Гермиону, Поттер тут же помрачнел. Как же ему не хотелось огорчать лучшую подругу.

Луна объявила, что ей пора возвращаться в Хогвартс. Конечно, кому захочется отбывать отработку у Филча, особенно, в день рождения?

Невилл отправился в Мунго, проведать родных, а Рон вдруг решил заскочить в магазин брата в Косом переулке.

— Больше нет смысла тянуть, — твёрдо сказала Гермиона, когда Уизли ушёл. — Что ты узнал такого, что весь день прятал от меня глаза?

И Гарри сообщил ей о пропавших дневниках Гриндевальда, о поспешном побеге директора Каркарова, тело которого год спустя нашли на севере Англии в какой-то лачуге, обо всём, что смог узнать.

Пока Поттер твердил Гермионе, что не всё ещё потеряно, она раздумывала над тем, как бы передать всё это Невиллу и Драко.

С Малфоем было особенно трудно. Гермиона ловила себя на мысли о нём всё чаще. Она пыталась понять и проанализировать его поступки.

То он предлагал поменяться местами на опасном пути на скалах, то выплёвывал оскорбления.

Драко любил своих родителей, это очевидно. Ради отца он готов был пойти на многое, в том числе, как решила Гермиона, и терпеть её с Невиллом общество.

— Прости, что расстроил, — бормотал Гарри. — Хочешь, я поговорю с Кингсли, и он…

Гермиона поняла, что не будет никакого путешествия в Дурмстранг, она не увидит стены волшебной северной школы, не пройдёт среди книжных стеллажей, а записи Гриндевальда всё также недоступны для неё, как и раньше. Гермиона бы закричала, если бы была не здесь — в шумном пабе Хогсмида.

— Нет, Гарри, — попыталась мягко сказать она. — Ты и так очень многое сделал для меня. Это тупик. Спасибо, что не стал говорить это всё при Невилле.

Поттер выводил пальцем узоры на скатерти, судорожно пытаясь придумать, чем бы помочь лучшей подруге.

— Знаешь что?! — воскликнул он так неожиданно, что посетители паба обернулись. — Отправляйся-ка ты с Невиллом в Румынию!

— Что? — недоумённо произнесла Гермиона, уставившись на него.

— Ну и с Малфоем, так и быть, тоже, — Гарри закопошился в карманах мантии. — Вот! — он положил на столик свиток скреплённого лентой пергамента. — Это решение о снятии с него чар Запрета! У меня весь день из-за него под мантией зудело.

— Тебе удалось получить его?!

— Разумеется, — самодовольно произнёс Гарри. — Я же Избранный!

— Ну тебя, — слабо улыбнувшись, сказала Гермиона и ткнула друга локтем. — Но что нам делать в Румынии? Ты же сказал, что дом Каркарова уже пытались найти после побега…

— После побега, — кивнул Гарри. — Тогда Каркаров был жив. Чары действовали! Но даже Фиделиус не вечен после смерти колдуна. Надо бы проверить особняк сейчас, не находишь? Вдруг Каркаров спрятал всё украденное у себя в каком-нибудь мудрёном тайнике прежде, чем исчезнуть окончательно. Наверняка, какие-нибудь магглы укажут вам приблизительное направление. Что-то мне подсказывает, появившийся из ниоткуда дом сложно не заметить.

Гермиона на минуту застыла на месте, не сводя с Поттера глаз, а потом по её лицу поползла робкая улыбка. Грейнджер схватила свиток и крепко сжала ладонь Гарри.

— Мы отправимся туда завтра же! — уверенно произнесла она и взглянула на друга глазами, полными предвкушения.

— Только это не значит, что всё отыщется…

— Это не так важно, то есть важно, но не так. Ох, Гарри! Это уже хоть что-то! Если это наш единственный шанс, то разве не стоит рискнуть? — Гермиона быстро схватила сумку и торопливо поцеловала обескураженного Поттера в щёку. — Я к Невиллу. Надо его предупредить, а то в прошлый раз, когда мы отправлялись к Фламелю, он так разнервничался, что мне пришлось отпаивать его глинтвейном с патокой грюмошмеля.

— Патокой чего? — переспросил Гарри.

— Грюмошмеля, — повторила Гермиона, достав палочку. — Это такое насекомое, Гарри. Как ты сдал Хагриду экзамен на третьем курсе? Ах да, Малфой в жизни не удосужится сказать тебе «спасибо», — знающе произнесла Грейнджер, — поэтому благодарю за него, — и аппарировала прочь.