Запах лёгкого загара (гет)

«Выходит, уже первое число, — подумал Гарри. — Почти два месяца прошло».

Последнее время, вспоминая послевоенные майские дни, Гарри завидовал самому себе. Вовсе не потому, что это был, как писали газеты, «пик его триумфа» или «зенит его славы». И не из-за того, что чёртово пророчество исполнилось, гора спала с плеч и он наконец почувствовал себя не Избранным, а обычным человеком.

Он даже не ощущал себя особенно счастливым. Какое уж там счастье на крови? Просто жизнь тогда казалась проще. Да, следовало похоронить мёртвых, поддержать живых, сказать всем «спасибо» за помощь и никогда не забывать о том, что было.

Потому что в будущем всё будет хорошо. А иначе как? За что ж тогда воевали?

Хотя, наверное, оно всегда так. В сравнении с большой бедой все прочие проблемы кажутся надуманными, а когда беда отходит, проблемы эти, точно мерзкие вредоносные пикси, выползают изо всех щелей, разлетаются по миру и начинают гадить где попало, отравляя жизнь честным людям.

Вот так оно и случилось.

Однажды вечером Гарри застал Гермиону в слезах. Только-только попрощались с последним погибшим, едва-едва начали приходить в себя, и вот новое несчастье: в её доме на Флит-стрит прогремел взрыв, и дом обрушился.

В маггловских следственных протоколах причина обрушения дома звучала банально — взрыв газа. В Департаменте чрезвычайных ситуаций всё приписывали взрывному заклятию. Впрочем, с таким же успехом можно было свалить вину и на рог взрывопотама, «случайно» оказавшийся в покинутом хозяевами доме. А скорее всего, кто-то из недобитых ублюдков, поняв, что терять нечего, напакостил под занавес. Хорошо, обошлось без темной магии, — и то хлеб.

Здание разрушилось почти полностью, уцелел лишь камин. Страховка закончилась ещё в прошлом году, так что восстанавливать жилище было не на что.

Естественно, Гарри предложил свои деньги. Гермиона отказывалась, но он настоял на своём.

«Ты нас с Роном целый год кормила на свои сбережения, — убеждал он, — теперь моя очередь позаботиться о лучшей подруге. И вообще, благословен тот, кто даёт...»

Она согласилась взять деньги — с условием, что когда-нибудь всё вернёт.

«Нет-нет, никаких „когда-нибудь“, — шутки ради пригрозил Гарри. — С первой же получки!»

Рон предлагал «не париться», а обратиться в министерство. Там-де есть и специальные работники, и магическая материя Милламанта, и много чего ещё, но Гермиона отказывалась его слушать. Магию, какой бы распрекрасной та ни была, она не хотела использовать принципиально. Только проверенные веками маггловские технологии, и ничего кроме.

Положа руку на сердце, Гарри был с ней полностью согласен. Магия — вещь скорая, но не для простых людей. Кто знает, что удерживает многоэтажную «Нору» от, казалось бы, неминуемого падения? Возможно, дом только потому и стоит, что в нём постоянно живут волшебники.

Практической же пользы от Рона было чуть-чуть и столько же ещё. Он не разбирался ни в строительных материалах, ни в сантехнике, ни в каталогах, ни в магазинах, ни в ценах.

«Да-да! Ни в фунтах, ни в стерлингах!» — отсыпал он как-то в сердцах, выслушав от Гермионы длинный перечень того, что не мешало бы знать «человеку разумному» на исходе двадцатого века.

Гарри к невежеству друга относился спокойно. Он и сам был не великий специалист в подобных вопросах. Точнее — никакой. Но поскольку фирма дяди Вернона занималась строительным инструментом, то и в доме на Тисовой улице, случалось, принимали возможных клиентов. Визит каждого потенциального покупателя Дурсли обсуждали долго и подробно: в машине, за телевизором, за обеденным столом.

Из разговоров Гарри усвоил одно: у мистера Дурсля были завидные связи в деловом мире, он не понаслышке знал едва ли не все британские фирмы, имеющие отношение к строительству и ремонту, и был лично знаком со многими их владельцами.

Решив, что настало время всеобщего примирения, Гарри явился к родственникам с визитом и изложил суть проблемы. В трёх словах: сориентируйте, подскажите и, если не затруднит, представьте нужным людям. К некоторому его удивлению, дядя Вернон не ограничился общими советами, а вызвался стать посредником, и тут же, не откладывая, сделал пару звонков и договорился о встрече.

До Гарри лишь потом дошло, что мистер Дурсль работал на себя: не часто выпадает возможность рекомендовать деловому партнеру состоятельного клиента с крупным заказом. А стоило бы сразу сообразить, что миром правят деньги. Тогда не повёлся бы на просьбу дяди «избавить его дом от присутствия кого бы то ни было из Уизлей».

«Уизли? Те самые, что взломали камин и разбомбили мою гостиную три года назад? Прости, Гарри, но твой дядя уже не молод. И здоровье уже не то...» — грузно вздохнув, он достал из кармана платок и стёр пот со своего раскрасневшегося лица.

Понятно, что Рон не пришёл от этого в восторг. Обозвав Дурсля-старшего «шпендриком лысым» и «тефтелем тухлым», он состроил обиженную физиономию и несколько минут расхаживал по комнате с крайне недовольным видом. Гарри хотел уже плюнуть на данное Вернону слово и взять Рона с собой, но в ситуацию вмешалась Гермиона.

— Это не семейный ужин, Рон, а сугубо деловой.

— И что? — он остановился прямо напротив Гермионы.

— А то, что там не чавкают, — сказала она с нажимом, — а обсуждают деловые вопросы.

— Так я тоже буду обсуждать...

— С набитым ртом?

Уши Рона мгновенно порозовели, и, пока он подыскивал слова для достойного ответа, Гермиона как ни в чём не бывало продолжала наступать.

— Ты сможешь отличить вилку для мяса от вилки для салата? Будешь помнить, что вино — это не сливочное пиво, его нельзя пить сразу и большими глотками?

Напоследок она заметила, что это не какая-то жуткая нумерология, а обычные правила светского и делового этикета. Прочесть можно в одной известной Рону книжке, на такой-то странице, если, конечно, Гарри «будет так любезен» и разрешит другу воспользоваться своей книгой.

И всё это как бы невзначай. Рассуждая о правилах, она продолжала почёсывать за ухом у Живоглота, уделяя ему львиную долю своего внимания. Тот покоился на коленях хозяйки, свернувшись в мягкий пушистый клубок и довольно урча.

Гарри поспешно закивал. Рон, бросив на кота ревнивый взгляд, надулся, но так ничего и не сказал.

Званый ужин, однако, состоялся. Дабы немного утешить друга, Гарри признался, что боялся перепутать вилки и потому ни к чему, кроме салата, не прикасался, но Рон, нисколечко не повеселев, продолжал хмуриться.

В целом, если не брать в расчёт его переменчивое настроение, всё складывалось удачно. Сейф не опустел, на Флит-стрит вскоре появились рабочие, и работа закипела.

Гермиона бывала на стройплощадке каждое утро, успевала смотаться туда и обратно ещё до завтрака. Друзья частенько составляли ей компанию, хотя подчас нужна была сила великана, чтобы поднять Рона с кровати в ранний час.

Но временами и он пытался внести свою лепту в общее дело.

Как-то после обеда, поднявшись наверх за ветровкой, Гарри стал свидетелем одного занятного разговорчика.

— Ну какая, к драклам, разница, те обои или эти? — ворчал Рон, лёжа на животе и с высоты своей кровати разглядывая разложенные на полу каталоги. — Что тут цветочки, что там. Один хрен!

— Не хре-е-ен, а цвето-о-очки, — Гермиона отвечала монотонно, слегка нараспев, сильно растягивая слова и не отрывая глаз от разномастных квадратиков, щедро заполнявших собой журнальные страницы. — В сде-е-ержанных пасте-е-ельных тонах...

— В каких-каких? — переспросил Рон. — В постельных?

Он заметно оживился, а его лицо, ещё секунду назад лениво-утомленное, вдруг приобрело такое заинтересованное выражение, что Гарри, страшась расхохотаться, заткнул рот кулаком.

Краем уха он уловил выразительное, произнесенное Гермионой «ну и ну...», и готов был поклясться, что про себя она добавила: «У кого что болит...»

— Что ты сказала? — быстро спросил Рон.

Гарри понял, что не он один такой догадливый.

— Интересная мысль, говорю, — откликнулась Гермиона.

— Может, хватит сыпать загадками? — Рон нахмурился.

Гермиона подняла на него глаза, внимательно посмотрела и, слегка качнув головой, сказала:

— Тебе, Рональд Уизли, следует остановиться на сдержанных тонах. О прочих лучше забудь!

Её совет прозвучал несколько назидательно, но одновременно настолько незамысловато и чистосердечно, что Гарри, поразившись такому откровению, не стал давить давно рвущийся на волю смешок. Рон, взглянув на него, скривился.

— Можно подумать, ты ни о чем таком не думаешь, — пробурчал он, переворачиваясь с живота на бок и усаживаясь на кровати под тяжёлый скрип пружин.

— Не-е-е... я не думаю, — открестился Гарри. — Я тут это... за курткой пришёл. «Дождь, похоже, тц-тц-тц, собирается», — добавил он озабоченно, стараясь подражать небезызвестным «пыхтелкам» Винни-Пуха.

Гермиона хмыкнула в кулак, а после, пошарив рукой по полу, схватила первый попавшийся журнал и спрятала лицо за раскрытыми страницами.

— Какие все целомудренные... — тягуче проскрипел Рон и потянулся к носку, сиротливо лежавшему у прикроватной тумбочки. — Слушай, если ты такой правильный, выбери-ка правильные цветочки для на... Для спальни, в общем.

— Не могу, — Гарри выразительно посмотрел на друга. — Цветочки каждый выбирает сам.

— Рон уже выбрал, — сообщила Гермиона притворно одобрительным тоном, опустив журнал.

— Тогда в чём дело? — сняв с вешалки куртку, Гарри напомнил: — Меня там, вообще-то, Джинни ждёт.

— Ну... иди тогда, — любезно разрешил Рон.

Он только что выудил из-под кровати другой носок и с грустью в глазах сравнивал его с первым. Носки заметно различались по цвету.

— Нет-нет, Гарри! Подожди немного, тебе стоит это услышать. Он, — Гермиона покосилась на Рона, — рекомендовал мне повесить на стену плакат с его любимой командой. «Пушки Педдл», кажется.

— А она, — Рон бросил на Гермиону мстительный взгляд, — посоветовала мне «не болтать ерундой».

— И тогда он сообщил, что «Пушки Педдл» — «никакая не ерунда». Вот спальня его родителей — вся, от пола до потолка — заклеена схемами подсоединения проводов к штепселю.

— И тогда она заявила, что видела нечто подобное у мистера Уизли в сарае, и что её это не впечатлило.

— Но он доложил, что схемы бывают разные. Например, у отца есть очень полезная схема подключения вилки к розетке...

— А она потребовала, чтобы я заклеил этим глупым листочком свой болтливый рот. А что я такого сказал?

Вид у Рона был побитый. Он уставился на Гарри в ожидании дружеской поддержки, но тот, будучи более не в силах сдерживаться, рассмеялся.

Во имя Мерлина и его великих штанов! Рон с Гермионой откопали топор войны и вышли на тропу.