Л. (гет)

Она и Смертевлёт: лицом к лицу, открыто, как равные. У неё за спиной: Гарри. Поэтому она не отступится ни на шаг. У него за спиной: ничего. Поэтому он не уйдёт.

— Пожалуйста, только не Гарри, — сказала она, и что-то сдвинулось внутри.

Лицо Тёмного Владыки — чуждое, похожее на маску — скривилось:

— Отойди, глупая девчонка! Отойди сейчас же.

Тонкая, паучья рука хватко держала палочку. Его терпение кончалось.

— Только не Гарри, пожалуйста, только не Гарри, — повторила Лилия.

С этими словами нечто нерушимое подалось сильней. Она отчаянно удвоила, утроила напор на это чувство, так, что ей стало невыносимо тяжело, будто она несла на себе весь мир — но мир этот шёл к ней согласно, как домой, льнул точно как Джейми… Тогда она догадалась. Этой истории нужно было положить конец. Только бы Смертевлёт не применил ни Терзающего, ни чего-либо ещё! И Лилия сделала маленький, запинающийся шаг вперёд. Уж этой наглости Тёмный Владыка стерпеть не мог.

— Да изничтожится! — сказал роковые, такие горько знакомые слова Тёмный Владыка.

Всё залил зелёный свет, и она расторглась. Перед ней мелькали и мелькали картинки: Гарри опять взрывает зелье в спальне, забывает первого сентября свой школьный шарф, веселится на балу, всю ночь готовится с ней вместе к выпускным испытаниям… они стирались, выцветали, хотя она бросалась к ним и смотрела жадно. Когда все они поблекли, что-то толкнуло её в грудь; сначала Лилия, а потом просто: Лиля, — покачнулась и понеслась, теряя несмелое и человеческое, узнавая правды, которые никак не складывались прежде. Она тянулась…

Она

…всё выше…

дарила

…и выше…

жизнь.