Драбблы по Форкосигановской Саге (джен)

Гимнастерку расправить, рукава крест-накрест, правый на левом, пуговица на пуговице...

— Живей, ты, урод!

Он машинально сутулит плечи, ожидая удара, но не прекращает складывать снятую одежду на стуле точно по уставу. Правый рукав поверх левого, складка от плеча, никак иначе. Демоны завывают на тысячу голосов зимнего ветра, они только и ждут его оплошности, чтобы ворваться в щель окна. Если он не будет осторожен, сорвется в бездонную пропасть, на дне которой пахнет кровью.

Что бы он только ни отдал, чтобы оказаться подальше отсюда: в драке, на войне, среди пристойной радости законного убийства. Убивать — приятнее, чем с женщиной, а убивать в бою — еще и честнее. Но кто его спрашивает?

— Давай, трахни мне ее, сержант.

Поможет ли магия военной формы, когда к кровати его толкает прямой приказ?

Молодая шлюха сжалась и застыла на постели, неуверенно поворачивает голову, огонек керосиновой лампы отражается в испуганно косящих, сверкающих белками глазах. Все бабы дуры. Торгуешься со Зверем — всегда будешь внакладе, не знала?

Он бы на такую не польстился — слишком мелкая, слишком слабая — только ветер воет уже под самым окном. Девчонка, слабо пискнув, извивается под ним, пытаясь сперва на все свои десять марок изображать страсть. Он выполняет свою работу, без желания и по приказу, как шлюха выполняет свою, и алым зрачком подмигивает перстень с руки довольно ухмыляющегося господина.

Демоны подступают к самой кровати, ветер свистит, девка поскуливает, ржаво скрипит сетка, и он знает, что долго ему не сохранить рассудок.