Игры со временем (джен)

На границе между измерениями, вне пространства и времени находятся владения Смерти. В них царит вечная тишина и покой. Здесь Смерть пытается отдохнуть от проблем мира, сознавая при этом, что он сам является одной из них. В центре владений Смерти находится его дом. Планируя его, Смерть не учел одного момента: снаружи здание должно быть больше, чем внутри. И, в конечном итоге, число и размер комнат здесь не являются постоянным, потому что обычные законы тут не работают, и пространство подстраивается под нужды его обитателей. Но поскольку Смерть всегда знает, где что находится, ему это не мешает. Впрочем, некоторые из комнат существует постоянно. К примеру, комната, где на бесчисленных стеллажах хранятся жизнеизмерители, приземистые песочные часы, — по одному стеклянному сосуду на каждого живого человека. Они работают беспрерывно, не требуя завода, все льют и льют свой мелкий песок из будущего в прошлое. Каждая падающая песчинка добавляет неприметный шелковый звук в общий свист, отчего кажется, что помещение полнится звуком морского прилива.

Если мы заглянем туда, то увидим, что сам хозяин сейчас (если считать, что такое понятие как «сейчас» применимо в этом месте) отсутствует, как и его верный слуга Альберт. Приглядевшись, можно заметить, что нашлись те, кто решил воспользоваться этим совпадением.

В комнате парят три маленькие фигуры, похожие на пустые серые мантии. Назовем их ревизорами. Они — наблюдатели вселенских процессов. Они следят за тем, чтобы космические тела вращались, а камни падали. И еще они считают, если что-то может существовать, значит, оно должно иметь свое место в пространстве и времени. Человечество оказалось для них неприятной неожиданностью. Человечество и было тем, для чего нет места в пространстве и времени: воображением, жалостью, надеждой, историей и верой. Им вообще не нравится Плоский мир, существующий как бы на границе логики. И не нравится Смерть этого мира, который все больше напоминал живое существо. Но, к неудовольствию ревизоров, отнюдь не смертностью.

— На этот раз все должно получиться, — произнес один из ревизоров. Они разговаривали между собой — но молча, не произнося ни слова. Речь им была ни к чему. Они просто изменяли действительность так, словно произносили слова.

— А мы не нарушаем правила? — спросил другой.

— Возможно, — кивнул первый. — Но если он исчезнет, ни этого дома, ни этой комнаты не станет. Более того, его самого никогда не существовало. Так какие могут быть нарушения?

— Верно, — согласился сомневающийся. — Давайте поскорее найдем часы, кто знает, когда он вернется.

— Мы думаем, уже никогда, — торжественно возвестил третий, подлетев к одному из стеллажей. — Вот они.

Однако на незваного гостя откуда-то из потолка спикировал ворон с сидящим на нем скелетом крысы в развевающемся балахоне. Ревизоры заметно растерялись. Разумеется, они знали, что эти создания не могут им повредить или даже помешать, но хлопанье крыльев и отчаянный писк, скажем так, отвлекали.

— ЧТО ТАМ У ВАС ПРОИСХОДИТ?

— ПИСК!

— Он вернулся! Поторопитесь! — распорядился один из ревизоров.

Жизнеизмеритель наконец перекочевал к ним. В тот же миг фигуры исчезли вместе со своей добычей с тем, чтобы тотчас появиться уже в другой вселенной.

— У нас получилось! — с триумфом объявил ревизор, непосредственно совершивший кражу. — Теперь нужно решить, что делать с этим.

Похищенный жизнеизмеритель сделал в воздухе движение, как если бы им гордо взмахнули, и на нем отчетливо стала видна надпись «Хэвлок Ветинари».

— Это не его часы, — констатировал один из ревизоров.

— Я нечаянно! Я хотел... Мерзкая птица! — завопил незадачливый грабитель, вспыхнул и исчез.

Почти так же мгновенно на его месте появился другой ревизор, как две капли воды походящий на своего предшественника.

— Что мы должны делать? — поинтересовался новичок. — Если мы вернем ему часы, он подаст жалобу.

— Этого нельзя допустить, — согласился еще один ревизор. — Нужно избавиться от них другим способом. Например, уронить.

— Но тогда этот человек умрет.

— Там — этого человека уже не существует. Здесь — его не должно существовать. Мы исправляем ошибку нашего бывшего коллеги, только и всего.

Жизнеизмеритель упал вниз и спустя минуту разбился на маленькие осколки. Лорд Ветинари, из-за ошибки ревизоров оказавшийся в другом мире, умер.

Ревизоры зависли на высоте птичьего полета над Диском, оценивая полученный результат.

— Не то, что мы ожидали, но лучше, чем было, — наконец, сделал вывод один из них.

Человечество не погибло, но человечества стало меньше, и оно продолжало убывать.

— Что, если он попытается что-то изменить... — неуверенно начал один из ревизоров.

— Он все равно слишком занят. Мы можем даже повторить попытку позже.

Смерть действительно был занят, но вовсе не своими прямыми обязанностями. Расспросив Смерть Крыс и ворона, он решил восстановить статус кво. Происходящее на Диске его не устраивало. Были все основания предполагать, что дело приближается к Абокраплисису. И хорошо бы естественным путем, так ведь нет: по прихоти серых тварей, решивших, что можно уничтожить все живое на Диске ради того, чтобы проще было составлять отчеты. Кроме того, Смерть не мог не признать, что ему всегда импонировал лорд Ветинари. Патриций Анк-Морпорка был разумным человеком и добросовестно выполнял свои обязанности. Кроме того, у него был стиль. Это вызывало уважение.

На первый взгляд могло показаться, что исчезновение Ветинари пошло на пользу его городу. История переписалась, и теперь патрицием был лорд Ржав. Первым его действием в должности патриция стало объявление войны практически половине Диска. Теперь Анк-Морпорк стал столицей Морпоркии, в которую вошли земли, в прошлом варианте реальности составляющие Ланкр и прочие не слишком отдаленные от Анк-Морпорка страны. Война продолжалась, Морпоркия воевала одновременно с Убервальдом за Борогравию и Клатчем за Омнию. Все, кто мог воевать, были угнаны, иначе не скажешь, в действующие армии, а немногочисленное мирное население тем временем начало ощущать нехватку продовольствия. Аристократов, волшебников и солдат это пока не коснулось, и Морпоркия пока побеждала. Убервальд мог бы оказать достойное сопротивление, если бы оборотни, вампиры, гномы и тролли смогли объединиться, но внешняя угроза, казалось, еще ухудшила их отношения. Вампиры и оборотни охотились друг на друга чаще, чем на людей, а гномы и тролли не прекращали войну, несмотря на угрозу полного исчезновения их видов.

Лорд Ржав собирался убедить жрецов разрешить ему поставить на поток производство солдат-големов. Боги наблюдали за происходящим на Диске с интересом и делали ставки. Рассчитывать на их помощь не приходилось. Инстинкт самосохранения и любопытство были свойственны им в той же мере, что и любопытным кальмарам. Волшебники были всем довольны и наверняка отказались бы помочь, даже если учесть, что они не помнили Ветинари. Поэтому Смерть снова решил обратиться к помощи семьи. В конце концов, Сьюзен и Лобзанг были единственными, кроме него и Альберта, кто помнил, что все должно быть по-другому. И теперь все четверо сидели на кухне, пили чай и разрабатывали план действий.

— Если просто вернуть лорда Ветинари, это не значит, что история сразу вернется на круги своя, — утверждал Лобзанг. — Нужно выбрать идеальный момент, чтобы он получил шанс стать правителем.

Этого Смерть искренне не понимал. По его мнению, единственный шанс, в котором нуждался будущий патриций, это родиться.

— И где его теперь найти? — добавил Альберт.

— Дедушка?

— ХЭВЛОК ВЕТИНАРИ НЕ МОЖЕТ СУЩЕСТВОВАТЬ В ЭТОМ МИРЕ.

— В таком случае, что ты хочешь, что бы мы сделали?

— ЕСТЬ ТЕОРИЯ, ЧТО ВСЕЛЕННАЯ СОСТОИТ ИЗ МНОЖЕСТВА АЛЬТЕРНАТИВНЫХ ВСЕЛЕННЫХ. МНОЖЕСТВЕННОСТЬ МНОЖЕСТВА. ТО ЕСТЬ, ЕСЛИ ЧТО-ТО МОЖЕТ СУЩЕСТВОВАТЬ, НЕ НАРУШАЯ ЗАКОНЫ ФИЗИКИ, ТО ОНО ДОЛЖНО СУЩЕСТВОВАТЬ. А ЕСЛИ ЧТО-ТО МОЖЕТ СЛУЧИТЬСЯ, ТО ЭТО ДОЛЖНО ПРОИЗОЙТИ. НО ТЫ ПРИНИМАЕШЬ ОДНО РЕШЕНИЕ В ЭТОЙ ВСЕЛЕННОЙ, И ДРУГОЕ — В ДРУГОЙ. ЭТО ЗНАЧИТ, ЧТО МНОЖЕСТВЕННАЯ ВСЕЛЕННАЯ НЕ БЕСКОНЕЧНА, А ВЫБОР ЧЕЛОВЕКА ИЛИ ДРУГОГО РАЗУМНОГО СУЩЕСТВА ГОРАЗДО БОЛЕЕ ВАЖЕН, ЧЕМ ОН ПОЛАГАЕТ. СВОИМИ ДЕЙСТВИЯМИ ОНИ МОГУТ ИЗМЕНИТЬ ВСЕЛЕННУЮ. СЕЙЧАС ЭТО СДЕЛАЛИ АУДИТОРЫ С НАШЕЙ ВСЕЛЕННОЙ, НО ВПОЛНЕ ВОЗМОЖНО СУЩЕСТВОВАНИЕ ДРУГОЙ ВСЕЛЕННОЙ, ГДЕ ОНИ ЭТОГО НЕ ДЕЛАЛИ ИЛИ ИМ ЭТО НЕ УДАЛОСЬ.

— Это все очень интересно, дедушка, но как проникнуть в эти вселенные, если предположить, что они существуют?

— Они существуют, — вмешался Альберт. — И теоретически волшебники могут проникать в другие миры…

— Только теоретически? Разве это не то же самое, что «не могут»?

— Видишь ли, Сьюзен, никто не станет так собой рисковать. Единственный известный путь лежит через библиотеку, которая сама по себе довольно опасна…

— ОДИН СЛУЧАЙ БЫЛ. БИБЛИОТЕКАРЬ ВОСПОЛЬЗОВАЛСЯ ЭТИМ ПУТЕМ, ЧТОБЫ ПОПАСТЬ В ПРОШЛОЕ И НАЙТИ УКРАДЕННУЮ КНИГУ.

— Хозяин, а волшебники могут помнить лорда Ветинари? — спросил Альберт.

— Я ТАК НЕ ДУМАЮ, — ответил Смерть, — ИНАЧЕ БЫ ОНИ ДАВНО ПРОВЕЛИ ОБРЯД АШК`ЭНТЕ, ЧТОБЫ ВЫЯСНИТЬ, ЧТО ПРОИСХОДИТ.

— А животные?

— ЖИВОТНЫЕ ОБЫЧНО БОЛЕЕ УСТОЙЧИВЫ К ТАКОГО РОДА ВЕЩАМ. ЧЕРЕЗ КАКОЕ-ТО ВРЕМЯ ОНИ ТОЖЕ ЗАБУДУТ, НО ПОКА ОНИ ПОМНЯТ, КАК ВСЕ ДОЛЖНО БЫТЬ.

— Тогда мы можем обратиться к помощи этой обезьяны из моего Университета, — мрачно буркнул Альберт.

— Если даже допустить, что мы найдем патриция, — заметила Сьюзен, — без жизнеизмерителя он не проживет и минуты.

— А что такое жизнеизмеритель? — спросил Лобзанг.

— Вот это, — ответил ему Альберт, демонстрируя свой. С тех пор, как Альберт поступил в услужение к Смерти, он не расставался с жизнеизмерителем.

— Песочные часы? — удивился Лобзанг. — Ну, тогда, я думаю, мы нашли решение! Вы найдете лорда Ветинари, а я сделаю часы!

— Это ведь не просто часы, — засомневалась Сьюзен.

— ОН ВРЕМЯ, — заметил Смерть. — ВСЕ ВРЕМЯ МИРА, В ТОМ ЧИСЛЕ И ВРЕМЯ ПАТРИЦИЯ. У НЕГО ПОЛУЧИТСЯ.

— У него — возможно, — сварливо заметил Альберт, — но кто будет искать патриция? На это уйдет поболее тридцати четырех секунд, я так понимаю.

— Вероятно, я могла бы…

— Ты должна быть здесь, на случай, если эти твари решат еще от кого-нибудь избавиться. Мне одному не уследить за всем, а у хозяина сейчас полно работы.

— НАМ НУЖЕН КТО-ТО, КТО БЫ ЗНАЛ И ПАТРИЦИЯ И БИБЛИОТЕКАРЯ, И КОМУ БЫ ОНИ ПОВЕРИЛИ, — сказал Смерть.

Сьюзен задумалась на минуту, наконец, ее осенило.

— Моист фон Липфиг! У него вроде бы потрясающий дар убеждения. Об этом недавно писали газеты. Ветинари спас его от повешения, затем поручил восстановить работу почты. Потом патриций уговорил владелицу банка Анк-Морпорка сделать фон Липфига управляющим. Когда выяснилось, что банком управляет жулик, Ветинари не позволил его арестовать. А с библиотекарем и ты можешь поговорить.

— У меня назначена встреча с мистером фон Липфигом через несколько минут.

— О… Ну тогда, возможно, командор Ваймс. О нем идет слава, как о честном и неподкупном копе. Ветинари наградил его кучей титулов и привилегий, несмотря на то, что командор пытался его арестовать...

— ВАЙМС ПОДОЙДЕТ. ОН УЖЕ СПАСАЛ ЖИЗНЬ ПАТРИЦИЮ. И БИБЛИОТЕКАРЬ К НЕМУ РАСПОЛОЖЕН. ТЕПЕРЬ НУЖНО РЕШИТЬ, ЧТО ОН ДОЛЖЕН БУДЕТ ДЕЛАТЬ.

— Как что? Ты же сам сказал! С помощью библиотекаря найти мир, где Ветинари должен вот-вот умереть и привести его в наш мир.

— КАК ОНИ УЙДУТ ОТ МОЕГО КОЛЛЕГИ?

— Нам потребуется помощь монахов Времени, — вмешался Лобзанг. — С Ингибиторами они смогут уйти. Но пути той вселенной и нашей не должны слишком расходиться. Мы должны вернуть Ветинари в прошлое нашего мира сформированной личностью, но еще не патрицием.

— Почему не патрицием?

— Потому что тогда две реальности столкнутся. Если же мы поместим Ветинари в прошлое, то одного простого человека время проглотит и не заметит. А настоящее изменится.

— Время? Или история?

— В данном случае это одно и то же,

— НАИБОЛЬШАЯ ВЕРОЯТНОСТЬ ПОГИБНУТЬ У НЕГО БЫЛА ВО ВРЕМЕНА РЕВОЛЮЦИИ ДВАДЦАТЬ ПЯТОГО МАЯ. ЕМУ БЫЛО ВОСЕМНАДЦАТЬ.

— Отлично, — просиял Лобзанг, — Значит, я к монахам Времени, а потом вернусь к себе и возьмусь за жизнеизмеритель. Сьюзен останется здесь на всякий случай. А Альберт пока сварит шоколада побольше.

— Я ЗАЙМУСЬ ТЕКУЩИМИ ДЕЛАМИ И ПРИВЕДУ ВАЙМСА.

— Возможно, лучше монахам с ним поговорить…

— МНЕ ПО ПУТИ, — объяснил Смерть.

Лорд Ржав, правитель Морпоркии и по совместительству главнокомандующий ее армией, нехотя оторвался от карт и с неудовольствием посмотрел на вошедшего капитана.

— Мне казалось, я ясно выразился. Блестер должен быть повешен.

— Простите, ваша милость. Но по закону, если веревка оборвалась, повешение отменяется.

«И таких идиотов приходится терпеть. Завоюешь с ними мир, как же», — раздраженно подумал патриций.

— Значит, расстреляй его. Или нет, зачем болты переводить на такую сволочь. Пусть его прикончат как-нибудь иначе.

— Есть, сэр, — хмуро ответил капитан и вышел из палатки патриция. Он подошел к связанному осужденному и торжественно произнес:

— Согласно законам Морпоркии его милость отменил казнь через повешение и постановил привести приговор в исполнение любым способом, кроме расстрела.

— Нет! — хором воскликнули палач и осужденный.

— И как же, скажите на милость! — возмутился палач. — Я палач второго разряда, я имею право только вешать! Ну, еще сжигать, но где мы возьмем столько дров!

— Я очень плохо горю! — закричал Блестер, он же Мойст фон Липфиг. — Я практически несгораемый…

— Послушай, а ты не можешь просто перерезать ему горло? Или отрубить голову? — спросил, перекрикивая его, капитан.

— У меня лицензия только на бескровные виды казни, — развел руками палач.

Капитан подумал и решил поступить, как тысячи офицеров до него — переложить решение проблемы на подчиненного.

— Сержант Ваймс! — гаркнул он. — Привести приказ его светлости в исполнение!

Ваймс, не обращая внимания на вопли приговоренного, шагнул к нему, взялся руками за голову и резко повернул, ломая позвонки. Крик прекратился.

Капитана замутило.

— Очень аккуратная работа, сержант, — похвалил палач.

— Похороните его, — распорядился, справившись с собой, капитан.

Проводив фон Липфига в мир иной, Смерть подождал, пока Ваймс и остальные солдаты не забросают тело мошенника землей, и окликнул сержанта.

Ваймс приостановился на минуту.

Смерть подошел к нему поближе и положил руку Ваймсу на плечо. Как правило, люди не видели или не слышали его, потому что не хотели, но абстрагироваться от руки скелета, сжимающего твое плечо, гораздо труднее.

— ЕСТЬ РАЗГОВОР…

Ваймс, не дослушав, двинул ему локтем туда, где должен был бы находиться живот. А так удар пришелся по позвоночнику, так что Смерть едва не потерял равновесия. Сержант тут же вывернулся из его хватки, повернулся к противнику лицом и замер, едва наткнулся взглядом на косу. Она всегда облегчала переговоры.

— У МЕНЯ К ТЕБЕ ПОРУЧЕНИЕ, СЭМ ВАЙМС.

— Поручение? — Ваймс был поражен. — И в чем оно заключается?

— ОСТАНОВИТЬ АБОКРАПЛИСИС.

— И героически погибнуть при этом? Поищи другого дурака, ладно?

— НО ЕСЛИ НАСТУПИТ КОНЕЦ СВЕТА, ТЫ ВЕДЬ ТОЖЕ ПОГИБНЕШЬ.

— Но я погибну не один. Это не так обидно.

— ПОСЛУШАЙ, ОТ ТЕБЯ НИЧЕГО ОСОБЕННОГО НЕ ПОТРЕБУЕТСЯ… ПРОСТО СПАСТИ ЖИЗНЬ ОДНОМУ ЧЕЛОВЕКУ.

— Я солдат, если ты не заметил. Я живу тем, что убиваю людей. Спасение — это не по моей части.

— А ЕСЛИ ТЕБЕ ЗАПЛАТЯТ?

— Покойникам не нужны деньги, тебе ли не знать.

— Я НЕ ДУМАЮ, ЧТО ТЫ УМРЕШЬ. СКОРЕЕ ВСЕГО, ТЫ ПРОСТО ИСЧЕЗНЕШЬ ИЛИ КАРДИНАЛЬНО ИЗМЕНИШЬСЯ.

— Стану зомби, что ли? — ужаснулся Ваймс.

— ЕЩЕ БОЛЕЕ КАРДИНАЛЬНО.

— Куда уж кардинальнее... Но давай уточним: ты утверждаешь, что я получу бабки за то, что спасу чью-то шкуру и попытаюсь спастись сам.

— ВСЕ ВЕРНО.

— И в чем подвох?

Смерть задумался. В конце концов из всех возможных ответов он выбрал первый по степени важности в людском представлении.

— ДЕНЬГИ — В КОНЦЕ.

— Ты обещал что?

Смерть стоял перед внучкой с настолько виноватым видом, насколько это было возможно с его анатомией. Согласившийся на предложение Смерти Ваймс теперь ужинал на кухне в компании Альберта.

— Я НЕ ДУМАЛ, ЧТО ТЕБЕ ЭТО НЕ ПОНРАВИТСЯ.

— Ты же его обманул!

— Я СКАЗАЛ ТОЛЬКО ПРАВДУ…

— Не только! Ты сказал, что мы ему заплатим, когда он выполнит это задание!

— МЫ И ЗАПЛАТИМ.

— Кому? Если он выполнит задание, платить будет некому.

— СЭМУ ВАЙМСУ.

Сьюзен устало вздохнула.

— Дедушка, но это будет другой человек, другой Сэм Ваймс…

— НЕТ. ЭТО БУДЕТ ТОТ ЖЕ СЭМ ВАЙМС. ТОЧНО ТАК ЖЕ, КАК ЧЕЛОВЕК, КОТОРОГО ОН, Я НАДЕЮСЬ, СПАСЕТ, БУДЕТ ТОТ ЖЕ ХЭВЛОК ВЕТИНАРИ. ПРОСТО ИЗ ДРУГОГО ВАРИАНТА ВСЕЛЕННОЙ.

— Хочешь сказать, каждый человек живет во многих мирах одновременно.

— НЕОБЯЗАТЕЛЬНО ОДНОВРЕМЕННО. ВРЕМЯ, ОНО ВООБЩЕ НЕПРЕДСКАЗУЕМО.

— Разной жизнью.

— ДА.

— И в каждой вселенной у него разный характер.

— ДА, БЫВАЕТ И ТАК.

— И что тогда остается? На основании чего можно сделать вывод, что это Сэм Ваймс, единственный и неповторимый, а не его тезка?

— ЛЮДИ ЗОВУТ ЭТО ДУШОЙ, — сказал Смерть. — ОНИ ПОКА НЕ НАУЧИЛИСЬ ЭТО ОБНАРУЖИВАТЬ. НО ИНОГДА НАСТУПАЕТ ТАКОЕ ВРЕМЯ, КОГДА СТАНОВИТСЯ ЯСНО: ДА, ЭТО СЭМ ВАЙМС. МОНАХИ НАЗЫВАЮТ ЭТО ИДЕАЛЬНЫЙ МОМЕНТ.

— Но как же смерть? Если люди живут во многих измерениях сразу, то, умирая в одном, они должны умирать во всех остальных.

— НА САМОМ ДЕЛЕ СМЕРТИ НЕТ. СМЕРТЬ И РОЖДЕНИЕ — ЭТО ПРОСТО ПЕРЕХОД ДУШИ ИЗ ОДНОГО СОСТОЯНИЯ В ДРУГОЕ.

Сьюзен окинула его недоверчивым взглядом. Разговаривая со скелетом с косой, трудно поверить, что Смерти нет. А уж если он еще и твой дедушка…

— Ладно, я пойду, расскажу ему, что от него требуется. Может, он еще откажется. — Смерть пристально посмотрел на нее, и Сьюзен ответила на невысказанный вопрос:

— Разумеется, я постараюсь его убедить. Кстати, Лобзанг договорился с монахами. Точнее, с Лю Цзе.

— Уук!

— Ну и что ты хочешь этим сказать? — Ваймс сам не верил, что согласился в этом участвовать. О боги, идти за обезьяной не пойми куда, со странной штуковиной на плечах!

— Уук, — повторил орангутан. Он снял несколько толстых книг с полки и указал на отверстие в стене. — Уук!

— Пришли, значит? — буркнул Ваймс. — Мне лезть в эту дыру, верно?

— Уук, — согласился библиотекарь и протянул Ваймсу банан.

— Спасибо, я не голоден.

— Иик! — возразил орангутан, указывая на себя.

— Почистить его тебе? — возмутился Ваймс.

— Иик! — обезьяна начала указывать то на себя, то на проход в стене.

— А, угостить им тамошнего библиотекаря?

— Уук!

— Не думаю, что это поможет, но так и быть, давай сюда свой банан.

Ваймс пролез через узкое отверстие и уселся на полке, оглядываясь по сторонам. Вокруг была такая же библиотека. Ваймс осторожно пополз прямо по полкам. Будет лучше, если здешний библиотекарь не будет знать о его присутствии до поры до времени. Если бы не проклятая веревка, был бы шанс вообще проскочить незамеченным.

Почти сутки спустя, невыспавшийся и голодный, он наконец вышел к столу библиотекаря. Не дожидаясь глупых вопросов, Ваймс подкрался сзади и оглушил толстяка, потом связал и заткнул ему рот кляпом. Путеводную веревку Ваймс привязал к столу библиотекаря. Ключи от библиотеки нашлись в кармане у волшебника. Пролистав его записи, Ваймс без труда сварганил объявление, которое и повесил на дверь:

«Забалел. Вироятно, это Мошкробы. Ни входите ни в коем случае!»

Затем сержант запер двери в библиотеку и крадучись, выбрался в город. Времена Майской революции не были подходящими для прогулок.

Смерть сказал, что нужный человек будет сражаться на Цепной улице за «революционеров».

И чем он может помочь миру! Разве что сдохнуть, ведь в выигрыше все равно останутся богатые ублюдки. А для бедняков может быть один вид перемен — от плохого к худшему.

Добравшись до Цепной, Ваймс действительно увидел хорошую заварушку. Ах, сирень в зубах, по ножу в каждой руке — какие мы грозные! Мозгляк неплохо дрался, нельзя не признать. Скажем даже, слишком хорошо. Если хочешь выжить, нужно уметь получить такую рану, которая по виду похожа на смертельную. В нужный момент, конечно. А то еще затопчут. Ваймс уже дважды так выжил. Чудом, разумеется. Чудо не перестает быть чудом, если в его основе холодный расчет.

Вот и один из противников Ветинари решил отступить в переулок. Погонится за ним наш друг или нет? Погнался! Молодец, парень, половина работы, считай, сделана!

Ваймс решил, что проще будет сначала оглушить или связать этого молодчика, а потом уже объяснятся. Поэтому он тихонько подкрался к Ветинари и, как только тот прикончил своего противника, уже собрался приложить его головой о стену дома, но не тут-то было. Парнишка увернулся, затем бросился на Ваймса. К изумлению сержанта, силы оказались примерно равны. Ваймс был физически сильнее, а мальчишка более верткий. На какое-то время Ваймс потерял контроль над собой. Кончилось тем, что сержант обнаружил себя лежащим на земле и вцепившимся в горло Ветинари, в то время как тот сидел на нем сверху и почти дотянулся до горла Ваймса кинжалом. Но, судя по цвету лица парня, он все же проигрывал в этой схватке. Хотя как сказать. Если бы не блеск кинжала, Ваймс вряд ли бы сумел остановиться. Он слегка расслабил ладони. За пускающего слюни идиота его по голове не погладят.

— Послушай, парень, я не собираюсь тебя убивать. Мне нужно доставить тебя в укромное местечко, чтобы там спокойно поговорить.

— Мне сейчас некогда, — прохрипел Ветинари.

— Точно, — согласился Ваймс. — У меня тут есть такие штуковины, Ингибиторы Времени, чтобы времени было больше.

— Кто тебя послал?

— Смерть. Я знаю, дико звучит, но это так и есть.

— Почему же, я тебе охотно верю.

— Тогда убери свою зубочистку, — предложил сержант.

— Ты сошел с ума!

— Вообще-то у тебя нет выбора, — проинформировал его Ваймс, которому уже начала надоедать эта канитель.

— Выбор есть всегда, — ухмыльнулся этот мерзавец, со всей дури врезал Сэму Ваймсу по яйцам и вскочил на ноги, вырвавшись, наконец, из хватки сержанта.

Вообще-то, это было правильное решение. Если ты собирается допросить человека, разумнее держать его на прицеле арбалета, чем приставлять нож к его горлу. Но зверь был настороже. Зверь не задумывался о стойках и защите. Зверь вообще не думал. Он дрался бездумно и свирепо. Зверь сорвался с цепи и хотел только убивать. Когда имеешь дело со зверем, правильное решение часто становиться неверным.

Вдруг до сознания Ваймса дошел слегка задыхающийся голос Ветинари:

— Ты ведь не хочешь меня убивать! Всегда есть выбор.

Сэм Ваймс потряс головой, чтобы избавится от наваждения. Раньше его противники (да чего уж там — жертвы!) не пытались с ним заговорить. В лучшем случае они звали на помощь или умоляли о пощаде.

— Ты на меня зол, но решать должен ты, а не твоя злость. Подчинить ее себе или самому ей подчиниться — выбирать тебе.

— Думаешь заговорить мне зубы? — рыкнул Ваймс. Но ярость уже ушла, как вода в землю. Он протянул Ветинари руку. — Вставай! И смотри, без фокусов.

Тот, поморщившись, поднялся.

— Идти сможешь?

— Смогу. Но не раньше, чем услышу твои объяснения. Кто тебя нанял? Что еще за Ингибиторы?

— Надевай, — Ваймс сунул ему один из Ингибиторов. Затем практически дословно пересказал ему то, что узнал от внучки Смерти.

— Значит, сегодня я должен погибнуть в этом мире, а в твоем должен был выжить, но меня по ошибке убрали. И это вызвало Абокраплисис. А тебя послали за мной, чтобы его остановить, — подытожил Ветинари.

— Верно, и нам лучше поспешить. Смерть может явиться с минуты на минуту…

— Минуточку, — Ветинари поднял руку, и Ваймс невольно замолчал. — С одной стороны, все вроде сходится. На тебе не совсем обычная, но явно солдатская форма. Действуешь ты явно не как наемный убийца, кроме того, на улице они не работают. При тебе странного вида предметы, которые могут сойти за магические. И твоя история слишком невероятна, следовательно, еще более невероятно, что ты сам ее придумал. Но для спасателя ты слишком плохо держишь себя в руках. Так что пока я склоняюсь к мысли, что ты просто головорез на службе у кого-то влиятельного. Ты часом не из Псевдополиса?

— Мы спалили Псевдополис еще восемь лет назад.

— У тебя есть доказательства? — спросил Ветинари после некоторой заминки. — Деньги с профилем твоего патриция? Или хотя бы с названием страны?

— Ну вот, смотри, — сказал Ваймс, протягивая пенни. — Патриция на пенни нет, но тут написано: «Морпоркия, Морпоркия превыше всего». Это первая строчка гимна. И где-то у меня была памятная монета в честь победы над Злобенией…— Ваймс начал рыться в карманах, и какая-то железяка со звоном упала на мостовую прямо к ногам Ветинари. Тот поднял ее и, протянув Ваймсу, небрежно спросил:

— Тоже какая-то памятная вещица?

— Мой старый полицейский значок, — пояснил очевидное Ваймс. — Я начинал служить в Ночной Страже. После революции лорд Капканс сказал, что от нас никакого толку, и распустил Стражу. Патриций закрыл ломбарды, по его мнению, они поощряют воров и мародеров. Я все надеюсь, может где-то удастся загнать его…

— Понятно, — прервал его Ветинари. — После того, как патриций распустил Ночную Стражу, ты пошел в армию?

— В армию? Рисковать своей шкурой ради этого ублюдка? Нет, я пошел в Клатчский Иностранный легион. Даже если бы Капканс не разогнал Стражу, я все равно пошел бы туда, чтобы все забыть. Только некоторые вещи не забываются… Когда Ржав объявил войну клатчцам, пришлось вернуться.

— И встать под знамена другого ублюдка. Это очень патриотично с твоей стороны.

— Я не умею зарабатывать на жизнь чем-то еще, — объяснил Ваймс.

— А в телохранители ты пойти не пробовал?

— До сегодняшнего дня — нет, — буркнул Ваймс. — Так ты веришь мне или нет? Если веришь, то пойдем в Университет.

— Один момент, — я только удостоверюсь, что с одним моим другом все в порядке.

Однако поиски друга затянулись. На Цепной остались только убитые, и среди них того не оказалось.

— Возможно, он в штабе на улице Паточной шахты, или дома, — предположил Ветинари.

— Он что, стражник? — удивился Ваймс. — Тогда можно просто спросить в штабе, все ли с ним нормально. Как зовут этого парня?

— Сэм Ваймс, — ответил Ветинари. Ваймс резко остановился. Такого он не ожидал.

— Ты уверен? Сэм Ваймс? С Заводильной улицы?

— Да, именно он. А что?

— А то, что меня зовут Сэм Ваймс и я тоже с Заводильной.

Ветинари ошалело вытаращился на него.

— И что же должно было... забудь. Есть идеи, как найти здешнего Сэма? Или сержанта Киля?

— Покойников отправляют либо в морг, либо сразу домой.

— Точно, — хлопнул себя по лбу Ветинари. — они, должно быть, сейчас на Мерцающей!

Он бесшумно, словно тень, скользнул в переулок между домами. Ваймс последовал за ним. Ветинари осторожно заглянул в окно и облегченно вздохнул.

— Он здесь.

— А ты отлично подкрадываешься. Вор, да?

— Нет. Наемный убийца.

— Не дури меня, парень! Наемные убийцы разгуливают повсюду как черные петухи. Им в голову не приходит красться и прятаться!

— Тем, кто собирается выжить, приходит.

— Ты не похож на того, кто может оплатить обучение в Гильдии, — недоверчиво сказал Ваймс.

— В моем случае все решило знатное происхождение и талант. Гильдия предоставляет гранты для особо способных учеников

Ваймс вздрогнул. Да уж, дрался Ветинари, как черт.

— И многих ты завалил?

— Пока нет.

— Ну, у тебя вся жизнь впереди… Если поторопимся!

Ваймс дернул Ветинари за руку, и арбалетный болт просвистел над его головой. В ту же секунду Ваймс развернулся и метнул нож. Раздался сдавленный стон.

— Бежим! — крикнул Ваймс. — Чего ты туда уставился?

— Там Смерть, — пояснил Ветинари.

— Тогда надевай уже Ингибитор и бежим, пока эти штуки работают!

Прошла, кажется, целая вечность, пока они добрались до Университета. К счастью, Ингибиторы еще работали, и в библиотеку удалось пройти незамеченными. Библиотекарь уже очухался, и Ваймс снова отключил его, прежде чем развязать.

— Значит, так, — сказал Ваймс. — Я иду впереди. Если со мной что-то случится, пойдешь дальше по веревке. Расскажешь все библиотекарю, он поможет. Вот, дашь ему банан. Только не называй его обезьяной.

— С какой стати я бы стал называть его обезьяной?

— Потому что он обезьяна. Если заблудишься, ищи вселенную, где библиотекарь — обезьяна. Понятно?

— Вполне, — кивнул Ветинари.

— Тогда идем.

— Ваймс, погоди. Нас ведь никто не видит?

— Что это ты задумал? — насторожился Ваймс.

— Подняться на башню Искусств. Говорят, оттуда весь город как на ладони. Всегда хотел посмотреть.

Ваймс сначала собирался было возразить, но вовремя вспомнил, что именно они увидят. Пусть смотрит. Хоть Ваймс и сомневался в том, что заносчивых аристократов может волновать что-то, кроме их самих. Но в этом мире он и Ветинари дружили. Немыслимо. Он помнил, каким был в этом возрасте. Наивным, глупым, открытым идеалистом. Ветинари же был умным, коварным, высокомерным. Ничего общего. Не говоря уже о том, что он был аристократом. Такие люди бедняков обычно даже плевком не удостаивали. А тут еще и убийца с врожденным талантом. Как, черт возьми, Сэм Ваймс, мог подружиться с убийцей? Захотелось вернуться на Мерцающую и поговорить со своей юной копией…

— Ваймс, в твоем мире Анк-Морпорк такой же?

Сержант отвлекся от своих мыслей.

— Был таким же. Тридцать лет назад, — хмуро ответил он. — Невозможно отличить, даже приглядевшись. Те же дома. Те же улицы. И люди, наверное, те же.

Сэм Ваймс почувствовал, комок в горле. Это другой мир, другой город, напомнил он себе. Ты не имеешь права что-то здесь менять. Тебя вообще здесь нет.

— А сейчас? — спросил Ветинари.

— Сейчас он больше. Но многие фабрики закрыты, — ответил Ваймс. Вернувшись в город после Злобенийской кампании, он был в ужасе от запустения, которое царило в городе.

— А люди? — спросил Ветинари.

— Многие умерли, — пожал плечами Ваймс.

— А те, кто остался жив, изменились?

— Ради всех богов, это же Анк-Морпорк! — принужденно засмеялся Ваймс. — Как и весь город, разрываются между теми, кто сильнее и кто больше платит.

Ветинари медленно кивнул то ли ему, то ли своим мыслям и направился к лестнице.

— Стой, — сказал Ваймс, хватая его под руку. — Я не знаю, зачем ты нужен моему миру и могу только надеяться, что тебе ничего не понадобится делать. Но если понадобится, я хочу, чтобы посмотрел вон туда, — Ваймс указал в направлении Сестричек Долли, — и запомнил то, что видишь.

— И что же, по-твоему, я вижу? — невозмутимо уточнил Ветинари.

— Целый квартал выгорел, — пояснил Ваймс. — И если бы не Киль, полыхал бы весь город. Все потому, что такие, как ты, захотели сменить одного патриция на другого.

Ветинари вырвал свою руку.

— Не такие, как я, — холодно отозвался он. — Я. Я и еще несколько влиятельных человек затеяли этот переворот. И я ничуть об этом не жалею, хотя вмешательство Киля было и вправду кстати. В застенках Загорло погибло населения не на один квартал. Ветруна следовало убрать, так или иначе, пока он сам не поджег город.

У Ваймса зачесались кулаки.

— И почему же ты не убрал его иначе? — спросил он.

— Я и убрал, хотя фактически он умер от страха. Но сестрички Долли уже успели выгореть к тому времени.

— Значит, тебе следовало поторопиться!

— Я это учту, — спокойно отозвался тот. Ваймс отстраненно подумал, что теперь знает, для чего этот человек в его мире. Чтобы прикончить Ветруна до того, как он утопил революцию в крови. — Революция изначально не планировалась, если хочешь знать. Но вспомни сам: город был как бочка с порошком N1, поднеси спичку — и все полетит к чертям. Мы предпочли засыпать его в пушку и выстрелить.

— Зачем нужно было называть это борьбой за свободу, правду, справедливость?

— Вспомни, обещания раздавал Капканс. Что он должен был взять девизом? «Заменим старого мерзавца на молодого?» Мы его просто поддержали, когда он возомнил себя великим политиком.

— А кем возомнили себя вы? — воскликнул Ваймс. — Богами?

— Если тебя это успокоит, Капканс указал нам на дверь, едва став патрицием. Он решил, что не нуждается в советниках, — усмехнулся Ветинари.

— Вы не должны были решать за всех, — упрямо заявил Ваймс.

— Сэм, люди устроены так, что кто-то должен принимать решения за других. На этом строится вся жизнь общества, — устало отмахнулся Ветинари. Сержант окинул молодого человека взглядом. В восемнадцать лет тот предотвратил резню и пытался управлять революцией так, чтобы от нее была польза. И он не прятался за чьи-то спины. Ваймс подумал, что такой человек, как Ветинари, действительно имеет право принимать решения за других. Несмотря на то, что этих других он, похоже, в грош не ставит. «А сам-то я чем лучше? На мне не меньше крови, только я действовал по приказу. И совсем не с благими намерениями. А Ветинари сам себе хозяин…»

— Сэм? — окликнул его Ветинари. — Ты вроде говорил, что нужно поторопиться.

Ваймс осознал, что последние несколько минут он ждал приказа от Ветинари.

— Да, да, конечно.

Два часа спустя Сэм Ваймс, в очередной раз оглянувшись на «подопечного», никого позади не увидел. Сержант вздрогнул, вспомнив некоторые весьма неприятные на вид существа, виденные ранее. Хоть шанс, что Ветинари выживет, был, пожалуй, один на миллион, Ваймс решил для пущей уверенности вернуться. Проблуждав с четверть часа, он наконец наткнулся на живого и вполне здорового (если не считать психики) Ветинари. Мерзавец читал. Читал! Облегчение было тотчас вытеснено яростью.

— Ты, чертов придурок! — проорал Ваймс, рывком поднимая Ветинари на ноги. — Ты что, не понимаешь, где находишься?

— В самой большой библиотеке, которую только можно представить, — невозмутимо ответил Ветинари.

— В самой опасной библиотеке! Настолько опасной, что ты и представить не можешь! Что, по-твоему, ты делаешь?

— Читаю, ты сам видишь!

— Ты что, издеваешься? Эти книги нельзя трогать!

— Книги написаны для того, чтобы их читали, Сэм. Не понимаю, с чего ты так завелся. Я же брал немагические книги.

— Если книги не про магию, это еще не значит, что они немагические! — не успокаивался Ваймс. — И уж конечно, они все опасные, иначе их не заперли бы здесь. И что бы ты делал, если бы я посчитал тебя мертвым и не вернулся за тобой?

— Дочитал бы и пошел искать библиотекаря. Но ты ведь вернулся…

Ваймс шестым чутьем почувствовал, что будет лучше, если Ветинари не закончит фразу.

— Ты бы подумал, какие опасные существа здесь водятся!

— Сэм, — Ветинари улыбнулся. — Мы здесь больше двух часов, и пока что я не встречал существа более опасного, чем ты. Держи себя в руках, пожалуйста. Когда-то ты и сам любил читать…

Это было последней каплей. Сержант схватил парня за грудки и… зверь внезапно успокоился и свернулся калачиком, встретив безмятежный взгляд Ветинари.

— Послушай меня внимательно, — сказал Ваймс, стараясь, чтобы голос казался угрожающим. — Я не твой друг, внезапно постаревший на тридцать лет. Я другой человек, которому случайно досталось то же имя. И мне бы не хотелось, чтобы ты нас путал.

— Тебе это никогда и не грозило, — возразил Ветинари, отцепляя его пальцы. Для такого бледного человека у него были на удивление теплые руки. — Если я и сказал про чтение, так только потому, что предполагал, что Сэм Ваймс любит читать, в какой бы вселенной он ни вырос. Разве что в той, где его не научили читать.

— Чтобы выполнять приказы, много читать не нужно.

— Много читать нужно, чтобы знать, какие приказы выполнять. Ты ошибаешься еще в одном, Сэм. Я не считаю, что тебе случайно досталось твое имя.

Ваймс вздрогнул, настолько сказанное Ветинари было созвучно его недавним мыслям.

— Думай, что хочешь, — уступил он. — Только пошевеливайся. И. Поставь. Чертову. Книгу. На. Место!

— Нет, я возьму ее с собой. Отдам библиотекарю, когда прочитаю. Это книга о путешествиях между мирами и путешествиях во времени. Ты что думаешь, я каждый день погибаю в одном мире, а потом сбегаю в другой?

Ваймс почувствовал легкий укол совести. Он и в самом деле выложил все Ветинари, не задумавшись, каким шоком для того это может быть.

— Так и быть, — сварливо согласился он. — А пока топай. Впереди меня, если уж ты такой смелый.

До «дыры», как мысленно обозвал Ваймс место перехода, добрались без происшествий. Но библиотекарь и монахи, встретившие их, были весьма встревожены. Один из них, маленький лысый человечек по имени Лю Цзе, объяснил, что сейчас разыгралась мощная магическая буря, и, судя по всему, закончится она не ранее, чем через несколько дней. Поэтому воспользоваться библиотекой, чтобы переместить Ветинари в прошлое, не удастся. Но они, монахи, предложили собственные технологии, которые весьма точны и на которые магические бури действуют только положительно. Единственное, чтобы сварганить, о, то есть сконструировать этот прибор, им потребуются сутки. Поэтому мистер Ваймс и лорд Ветинари приглашаются отдохнуть в доме Смерти. Сам Смерть с лошадью ждет на улице, чтобы их никто не заметил. Исключая присутствующих, разумеется.

Доставив их в свой особняк, Смерть отправился ПО ДЕЛАМ. Ветинари устроился в отведенной для него комнате с украденной книгой. Сержант Ваймс решил покурить и вышел на крыльцо. Он попытался проанализировать последние события. Как получилось , что из заносчивого сопляка Ветинари вдруг превратился в достойного человека? Как случилось, что он мог контролировать зверя? Ничего подобного с сержантом раньше не происходило. Какая-то тоска брала от мысли, что если б не проклятый Абокраплисис, они бы так и не встретились. Завтра он отправится в Ужастралию или еще куда-нибудь, откроет на деньги Смерти маленький паб, и остаток жизни проведет в покое и довольстве, предлагая постояльцам пиво и военные байки. От такой идиллической картины сержанту стало совсем тошно. Наверное, то же чувствовал сейчас его тезка, потерявший двух друзей сразу. Ваймс задумался, чего же он на самом деле хочет. Раньше ему, как и остальным солдатам, казалось, что сытая спокойная жизнь — это все что, ему нужно. Теперь то, что он раньше считал спокойствием, начало отдавать тленом. Может, он просто привык воевать. Нет, к этому невозможно привыкнуть. Просто это единственное, что он умел делать. Но это не значит, что он не может попытаться научиться жить без того, чтобы ежедневно рисковать свой жизнью. Как там говорил Смерть, кардинальное изменение? Что ж, если он сумеет вырваться из-под контроля зверя, это будет почище зомби. Сержант уже собрался идти спать, когда его окликнул Ветинари. Лорд Ветинари, мысленно поправил он себя. Проживание в другом мире не создавало пропасти большей, чем разное происхождение. «Стоп, а это я к чему?» — удивился сам себе Ваймс.

— Что угодно, милорд? — кисло поинтересовался он, невольно отмечая, что тот выглядит еще более бледным, чем обычно.

— Поговорить. И не зови меня милордом. Я не такой сноб, каким, возможно, кажусь. Речь пойдет о той книге, что я принес из библиотеки.

— Спер, — буркнул Ваймс.

— Я все еще собираюсь ее вернуть. Но не это главное. Знаешь, что произойдет завтра?

— Знаю. Тебя отправят в дни Майской революции.

— Я имею в виду, с тобой?

Ваймс пожал плечами.

— Так вот, я нашел эту книгу, пытаясь найти ответ на вопрос, что будет с тем миром, откуда мы сбежали. Там ничего такого не нашлось, зато про этот мир было расписано очень подробно.

— И что же с ним будет?

— Он исчезнет. Он и все что в нем есть. В том числе и ты. Этот мир времен Майской революции заменится копией моего мира времен Майской Революции.

— Исчезнет, — тупо повторил Ваймс. — А потом?

— А потом события будут развиваться так, как развивались бы в моем мире, если бы меня не убили.

— Да, кардинальное изменение, — кивнул Ваймс, сдержав усмешку. — Пожалуй, я готов рассмотреть вариант с зомби.

— Что?

— Неважно. Спасибо, пойду писать завещание.

— Почему бы тебе не сбежать? В другой мир?

— Ты же сам сказал. Я мог существовать, только пока в этом мире не было тебя. Куда бы я ни отправился, я исчезну, как только монахи провернут свою аферу. Но без тебя, как оказалось, не может существовать мир. А я, черт возьми, хочу, чтобы он существовал!

— Но это все равно будет не твой мир, — возразил Ветинари.

— Мой мир — это мир, в котором я хочу жить. А ты постараешься, чтобы в нем жить хотелось не только мне. Хотя бы этому твоему Сэму.

«Чтобы он не превратился в машину для убийства, как я.»

Ветинари опешил.

— И ты ничего не собираешься предпринять?

— Есть предложения? — усмехнулся Ваймс.

— Ты мог бы взять меня в заложники. Пригрозить вернуть меня обратно в тот мир, если тебе не дадут возможности выжить.

— Ты на самом деле считаешь это удачной идеей? Шантажировать Смерть?

— Я бы назвал это ультиматумом. А что не так? — приподнял бровь Ветинари.

— Тебе-то еще жить в этом мире. Думаешь, они поверят, что ты мне не подыгрывал?

Ветинари пожал плечами.

— Ставки слишком велики, чтобы думать о личных обидах.

— А когда партия будет разыграна?

— Можно будет начать другую, — отмахнулся Ветинари.

— И что, если выпадут плохие карты? — не отставал Ваймс.

— Придется блефовать.

Сержант был поражен.

— То есть ты хочешь сказать, что сейчас ты не блефуешь? Если они не согласятся, ты собираешься сдохнуть?

— Разумеется, нет! Я предлагаю выкрасть наши жизнеизмерители и отправиться через библиотеку куда-нибудь, где нас изначально не планировалось...

— Ты хоть представляешь последствия? — ужаснулся Ваймс.

— В общих чертах, — ответил Ветинари, — поэтому я думаю, что наш ультиматум примут. Основная проблема, как я понимаю, в том, что двух Сэмов Ваймсов не может быть в одном мире. Значит, нужно просто подыскать тебе другой мир.

Ваймс задумался. Предложение было заманчивым, но последние сутки не прошли даром.

— Ты неправильно понимаешь, — решился он. — Спасибо тебе, конечно, но основная проблема в том, что я собираюсь исчезнуть вместе со своим миром.

Ветинари помолчал минуту.

— Могу я спросить, почему? Надеюсь, причина не в том, что мне еще жить в этом мире? — спросил он, испытующе заглядывая Ваймсу в глаза.

— Нет, не в этом… Но хватит уже обсуждать мою участь. Что насчет тебя? Ты ведь уже понял, зачем ты здесь понадобился?

— Ты, помнится, предельно ясно выразился.

— То есть, ты не против убить Ветруна еще раз?

— Что ты, Сэм, разве такое может надоесть? — Ветинари мечтательно улыбнулся.

— Очень смешно.

— Что ты хочешь, чтобы я тебе ответил? Что мне не нравиться марать руки о подобных типов? Что мне искренне жаль, но другого выхода нет? Кто-нибудь все равно должен этим заняться. Ты ведь и сам это понимаешь, Сэм. Это работа, которую нужно выполнить.

— Но тебе только восемнадцать лет! Ты не должен ее выполнять!

— Могу — значит, должен. Сидеть сложа руки — вот что было бы действительно преступно.

Ваймс вздрогнул. Киль когда-то говорил что-то подобное. Можно было бы порадоваться, что нашелся кто-то, кто разделял эти взгляды. Но Киль был мертв и похоронен, в то время как те, кого он хотел защитить, уцелели. А если бы тогда Джон Киль прикончил исподтишка этого Карцера? Стал бы капитаном Стражи и навел порядок в городе? Тут сержант одернул сам себя. В этом городе? Под правлением Капканса? Немыслимо.

— Вся эта система насквозь прогнила, — сказал он вслух. — Ветрун или Капканс — никакой разницы.

— Но город получил передышку, — возразил Ветинари. — Люди сохранили жизни, завели семьи, начали заниматься бизнесом.

— Да. Пока очередной патриций не спятил. Передышка, говоришь? Больше похоже на отсрочку смертной казни. Стоит ли это того, чтобы снова рисковать жизнью?

— Ну, если бы не ты, я бы все равно был уже мертв.

Сэм смутился.

— Меня просто наняли, — запротестовал он.

— Да, и ты просто выполнил ту работу, которую вовсе не должен был делать, так? Просто потому, что мог. Потому что остаться в стороне было бы преступно.

Ваймс залился краской до корней волос.

— Послушай, все не так! Я просто надеялся выжить и заработать денег… Я собирался уехать в Ужастралию, открыть паб и дожить остаток жизни, как обычный человек.

— О да, я уверен, тебе бы хотелось так думать. Но почему тогда ты не отправился в Ужастралию сразу?

— Я двое суток не спал! — возмутился Ваймс.

— А почему же тогда ты не пошел к себе домой?

— Хорошо, хорошо, — раздраженно согласился Ваймс. — Я хотел убедиться, что тобой все будет в порядке. Но это часть работы, понимаешь? Когда ты захватываешь крепость, ты потом убеждаешься, что ее не отвоюют в ближайшем бою. Так и здесь.

Льдистые глаза смотрели, кажется, в самую душу сержанту,

— И почему ты не спишь? — тихо спросил Ветинари.

— Ты не даешь, — беззлобно ответил Ваймс, сдаваясь. В конце концов, завтра его не станет, так почему бы не рассказать. — Если так хочешь это знать, слушай.

Ваймс выложил Ветинари все. Про то, как после провала заговора Капканс и его соратники бежали из города, а месть Ветруна обрушилась на ни в чем не повинных горожан. Ну ладно, неповинных в бунте. Как жалкая горстка стражников пыталась остановить регулярные войска. Как все радовались, когда Ветрун умер, подавившись косточкой от вишни, милостью Госпожи попавшей в его кушанье. Как Капканса на руках принесли во дворец, и первое, что он сделал, вступив в должность, — усилил свою охрану за счет бывших Неназываемых. Как Карцер добрался-таки до Киля, а Стража была официально распущена. Как бывших стражников нигде не брали на работу, дабы не вызвать гнев патриция. Как он пошел служить в Клатчский Иностранный легион и с полгода считал себя предателем. Как постепенно перестал заботиться о чем-то, кроме выживания, и стал равнодушным ко всему. Как однажды понял, что тело само решает, как сражаться и осознал, что никогда не помнит самого сражения. Как заметил, что после битвы с ним мало кто выживает, даже если он изначально собирался захватить противника живым. Как впервые почувствовал зверя. Как потом изучал его повадки, благо сражений было предостаточно. Как старался воспитать в себе еще большее равнодушие, чтобы зверь пореже вырывался на волю. Как устал жить в постоянном страхе, что зверь вырвется на волю и его не удастся загнать обратно. Как понял, что одержим зверем не он один. Как, услышав предложение Смерти, понадеялся, что мирная спокойная жизнь поможет одолеть зверя окончательно. Как обнаружил, что Ветинари может контролировать зверя. Как понял, почему его миру уготован Абокраплисис.

— И почему же? — спросил Ветинари.

— Потому что мира, который порождает таких, как я, быть не должно!

— И поэтому ты собираешься уйти в небытие вместе с ним?

— Ты вообще слушал, что я говорил? Я не рыцарь в сияющих доспехах! Разумеется, я хотел бы жить, даже если я этого и не заслуживаю. Но в твоей реальности я жить не могу, ты сам это сказал. Я могу только надеяться, что твой мир заслуживает того, чтобы ты жил в нем и за него боролся.

— А почему ты не согласен уйти в другую реальность?

— Потому что в мире, где для меня найдется место, не будет тебя! Ты ведь не допустишь, чтобы молодой Сэм, твой друг, стал мной, не так ли?

Ветинари, к его чести, не отвел взгляда.

— Ты не настолько отличаешься от него, как пытаешься меня убедить.

— Дело не в отличиях, — устало оборвал его Сэм. — Я болен, или, точнее, отравлен войной. Я опасен для других, следовательно…

— Следовательно, ты нуждаешься в лечении, — закончил за него Ветинари. — На всякий яд есть свое противоядие.

— Да, — согласился Ваймс. — И мое противоядие — ты.

Ветинари не ответил, только взял его за руку, и Ваймс ухватился за нее, как утопающий за соломинку.

Ваймс, Ветинари и Смерть летели над Ланкром, когда что-то пошло не так. Внизу образовалась черная воронка, в которую засосало всех троих. Приземлились они на дощатом полу в сельской хижине, в компании нескольких ведьм и волшебника.

— ОБРЯД АШК`ЭНТЕ. ЭТОТ ВОЛШЕБНИК ХОЧЕТ ПОГОВОРИТЬ СО МНОЙ, — пояснил Смерть.

— Не только волшебник, — хмуро произнесла одна из ведьм, высокая худая женщина. — Нам всем очень интересно, почему одна реальность поменялась на другую, причем такую, что хуже не придумаешь.

— СЕГОДНЯ ВСЕ ВСТАНЕТ НА СВОИ МЕСТА, — ответил Смерть.

Его слова не обрадовали ведьму.

— Не то, чтобы я тебе не доверяла, но голова твоя, уж извини, пустая. А в пустых головах помещается слишком много глупых мыслей. Так что рассказывай, что случилось, и как ты собираешься это исправить.

Смерть подробно рассказал про кражу жизнеизмерителя, ее последствия и задание Ваймса.

— Совсем неплохо для пустой головы, — пробурчала та же ведьма. — Но эти часы кажутся мне совсем не похожими на те, с которыми ты обычно приходишь.

— МОЖЕТ, ПОТОМУ, ЧТО ОНИ ПОЛНЫЕ? — спросил Смерть. — ОБЫЧНО Я ПРИХОЖУ С ПОЧТИ ПУСТЫМИ ЧАСАМИ.

Ведьма пристально уставилась на жизнеизмеритель. Ее товарки сдавленно ахнули.

— Да, — ответила она на невысказанный вопрос. — Песок сыплется, но меньше его в верхней колбе не становится.

— Хотите сказать, он бессмертен? — спросил Ваймс.

— Я ВЕДЬ ТОЖЕ КОЕ НА ЧТО СПОСОБЕН, — возразил Смерть.

— Конечно, — беспечно сказала другая ведьма, маленькая кругленькая старушка. -Просто разобьешь их, когда придет время, да и все.

— ОНИ НЕБЬЮЩЕЕСЯ, — СООБЩИЛ СМЕРТЬ. — ПОСЛЕ ТОЙ ВЫХОДКИ РЕВИЗОРОВ МЫ С АЛЬБЕРТОМ НЕМНОГО ИЗМЕНИЛИ ВСЕ ЧАСЫ, ЧТОБЫ ИХ НЕЛЬЗЯ БЫЛО РАЗБИТЬ. НО Я МОГУ СДЕЛАТЬ ТАК, ЧТО ПЕСОК ИСЧЕЗНЕТ ВЕСЬ СРАЗУ.

— Очень утешительно, — сказал Ветинари.

— Это неправильно, — возмутилась младшая из ведьм. — Ты же не можешь знать, когда он должен был умереть.

— ПОЧЕМУ НЕ ЗНАЮ? — удивился Смерть. — ЕМУ ОТПУЩЕНО СТОЛЬКО СЕКУНД, СКОЛЬКО ПЕСЧИНОК, А ЗДЕСЬ…

Он вдруг замолчал, встряхнул жизнеизмерителем и неверяще уставился на него.

— …все время мира, — закончила старшая из ведьм.

— Значит, мир погибнет, если ты уберешь оттуда песок! — торжествующе сказала молодая ведьма.

— НЕТ, — СКАЗАЛ СМЕРТЬ. — ЕСЛИ ИЗ БЕСКОНЕЧНОСТИ ОТНЯТЬ ДРУГУЮ БЕСКОНЕЧНОСТЬ, ОСТАНЕТСЯ ВСЕ РАВНО БЕСКОНЕЧНОСТЬ. НО РАЗ Я НЕ МОГУ ВЫЯСНИТЬ, СКОЛЬКО ТЫ ДОЛЖЕН БУДЕШЬ ПРОЖИТЬ, ТО ТЫ УМРЕШЬ, КОГДА ПОЖЕЛАЕШЬ ЭТОГО. РАЗУМЕЕТСЯ, ЕСЛИ ТЕБЕ НАНЕСУТ СМЕРТЕЛЬНУЮ РАНУ, Я ВЫНУЖДЕН БУДУ ОТРЕАГИРОВАТЬ.

Часы на мгновение вспыхнули голубым светом.

— Ты спятил! — фыркнула старуха. — Теперь он точно будет жить вечно!

— Да он же практически не жилец теперь, — возмутился Ваймс. — Сколько раз за жизнь человек желает себе смерти!

— ВСЯКИЕ «ЛУЧШЕ Б Я УМЕР» НЕ СЧИТАЮТСЯ, — пояснил Смерть. — ПЕСОК ИСЧЕЗНЕТ ТОЛЬКО ТОГДА, КОГДА ОН ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЗАХОЧЕТ УМЕРЕТЬ.

— А ты, молодой человек, веришь в жизнь после смерти? — главная ведьма смерила Смерть презрительным взглядом.

— Нет, — ответил Ветинари.

— А я верю, — сказал Ваймс. — В ад после смерти.

Старуха повернулась к Смерти.

— Значит, он бессмертен. Если после встречи с тобой ничего нет, с чего бы ему умирать?

— О, я уверен, однажды мне захочется умереть, — вмешался Ветинари.

— Если человек хочет прекратить страдания тела, это не значит, что он хочет умереть. Так что я сомневаюсь, что тебе захочется умереть по-настоящему. Чтобы пожелать себе смерти, у человека должно быть то, ради чего можно умереть.

— У меня это есть, госпожа, — снова возразил ей Ветинари.

— Если оно здесь... — ведьма сделала паузу, глядя ему в глаза. Ветинари утвердительно кивнул, — …то это не то, ради чего можно умереть, а то, ради чего стоит жить.

— Допустим, — уступил Ветинари. — И что же вы предлагаете, госпожа?

— ТО, ЧТО Я ДЕЛАЮ, НЕОБРАТИМО, — напомнил Смерть. — НО, МОЖЕТ БЫТЬ, РЕИНКАРНАЦИЯ ТЕБЯ ЗАИНТЕРЕСУЕТ?

— Лучше б я умер и родился заново? — вздернул бровь Ветинари.

— А вот меня интересует, — вмешался Ваймс. — Если только можно будет самому решить, когда и кем родиться.

— КЕМ ТЫ РОДИШЬСЯ, Я НЕ РЕШАЮ. НО МОЖЕШЬ ВЫБРАТЬ ВРЕМЯ. ЗА ОСОБЫЕ ЗАСЛУГИ, ТАК СКАЗАТЬ. А ЧТО, ТЫ ХОЧЕШЬ СНОВА БЫТЬ ЧЕЛОВЕКОМ?

Ваймс криво усмехнулся.

— Человеком, да.

— Я ДУМАЮ, ТЕБЕ СТОИТ ОБСУДИТЬ ЭТО С ЛОБЗАНГОМ, — подумав, сказал Смерть, — ТОЛЬКО БЕЗ СВИДЕТЕЛЕЙ.

— Хорошо, — кивнул Ваймс.

— НО ДО ТЕХ ПОР, БОЮСЬ, ПРИДЕТСЯ ОТПРАВИТЬСЯ В АД.

— А оттуда будет видно, что происходит в городе?

— НЕ ЗНАЮ, — ответил Смерть, — ЭТО ВЕДЬ ТВОЙ АД.

— Значит, нет, — пробормотал Ваймс.

— Почему это он должен отправиться в ад? — удивилась молодая ведьма. — Он ведь всех нас спас!

— ПОТОМУ ЧТО ОН САМ В ЭТО ВЕРИТ, — объяснил Смерть, — С ЭТИМ Я НИЧЕГО НЕ МОГУ ПОДЕЛАТЬ.

— Значит, если я не верю в воздаяние после встречи с тобой, то могу творить все, что захочу, и мне за это ничего не будет? По-твоему, это справедливо?

— СПРАВЕДЛИВОСТИ НЕТ. ЕСТЬ ТОЛЬКО Я.

— Значит, тебе и заниматься воздаянием, — заключила молодая ведьма.

— БОГАМ И ДЕМОНАМ ЭТО НЕ ПОНРАВИТСЯ.

— Тоже мне, нашли проблему! — вмешалась в разговор пожилая толстушка, — Сделай такое место, где ты сначала воздашь каждому по заслугам. А потом пусть отправляются, куда хотят.

— НО ТОГДА НЕКОТОРЫЕ ПОЛУЧАТ ПО ЗАСЛУГАМ ДВАЖДЫ, — возразил Смерть.

— Как насчет чего-то вроде приемной? — спросил Ветинари. — Места, где люди могли бы понять, чего они действительно заслуживают.

— И РАСКАЯТЬСЯ, — медленно произнес Смерть. — БОГАМ ЭТО ПОНРАВИТСЯ, ОНИ ЛЮБЯТ РАСКАЯВШИХСЯ ГРЕШНИКОВ. И ДЕМОНЫ НЕ БУДУТ ПРОТИВ, У НИХ ПЕРЕСТАНУТ ВЫДЕРГИВАТЬ ИЗ КОТЛОВ ДУШИ, ЧТОБЫ УЗНАТЬ, ГДЕ ОНИ СПРЯТАЛИ СБЕРЕЖЕНИЯ…

— А ты мог бы помочь людям разобраться к себе, — добавила самая старшая ведьма.

— ЕСЛИ ЭТО БУДЕТ НЕОБХОДИМО, — согласился Смерть, — У НИХ ВЕДЬ ДЛЯ ЭТОГО БУДЕТ ВСЕ ВРЕМЯ МИРА.

— Здорово придумано! — восхитилась ведьма, предложившая создать место для воздаяния, — Моим деткам станет спокойнее, если они будут знать, что даже после смерти их нянюшка присматривает за своими внучатами! А то ведь когда наш Вейнчик…

— Хватит, Гита, — поморщилась старшая из ведьм. — Не сомневаюсь, все твои будут тебе благодарны!

— А ведь и правда, матушка Ветровоск! — восторженно воскликнула самая молодая ведьма. — После смерти люди смогут увидеться со своими родными!

— Ох, — поникла Гита. — Как же я тогда, без гостинцев?..

Матушка только закатила глаза.

— Похоже, моя проблема решилась сама собой, — заметил Ветинари.

— ЧТО, ЕСЛИ ТЕБЕ НЕ ЗАХОЧЕТСЯ ВИДЕТЬ СВОИХ БЛИЗКИХ? ВЕДЬ ТЫ И СВОИХ ВРАГОВ ТАМ ВСТРЕТИШЬ.

— Уверен, ты придумаешь что-нибудь еще. В конце концов, у тебя для этого будет все время мира, — отмахнулся Ветинари.

Смерть кивнул ему и обратился к Ваймсу:

— ТАК ЧТО ТЫ ВЫБЕРЕШЬ? УМЕРЕТЬ ИЛИ ИСЧЕЗНУТЬ? ЕСЛИ УМРЕШЬ, ПОПАДЕШЬ В ЭТУ ПРИЕМНУЮ И СМОЖЕШЬ НАБЛЮДАТЬ, СКОЛЬКО УГОДНО. А КОГДА НАДОЕСТ, РОДИШЬСЯ ЗАНОВО.

— Но ты же сказал, я попаду в ад, раз в это верю!

Смерть похлопал его по плечу, что, видимо, предполагалось как успокаивающий жест.

— ПО МОИМУ ОПЫТУ, ЛЮДИ СПОСОБНЫ ПРЕРАТИТЬ В АД ВСЕ, ЧТО УГОДНО. СОМНЕВАЮСЬ, ЧТО ТЫ ЗАМЕТИШЬ РАЗНИЦУ.

— Верно, — поддержала его Матушка. — Если создашь что-то уютное, некоторых потом не выгонишь.

— МНЕ НЕТ НУЖДЫ СОЗДАВАТЬ ЧТО-ТО, — ответил Смерть. — ТАКОЕ МЕСТО УЖЕ ЕСТЬ, ТОЧНЕЕ, СКОРО ПОЯВИТСЯ. КОГДА ОДНА РЕАЛЬНОСТЬ СМЕНИТСЯ ДРУГОЙ, МНОГИЕ ЛЮДИ ВЕДЬ ИСЧЕЗНУТ, НЕ ТОЛЬКО ВАЙМС. МНОГИЕ НЕ РОДЯТСЯ. А КУДА ДЕНЕТСЯ ИХ ВРЕМЯ?

Он взмахнул жизнеизмерителем.

— Вполне может сойти за ад, — согласился Ваймс.

— Песок? — удивилась нянюшка.

— ЦЕЛАЯ ПУСТЫНЯ, — уточнил Смерть.

— Но откуда столько времени? Ты ведь говорил про Абокралипсис!

— В ЖИЗНЕИЗМЕРИТЕЛЯХ СОДЕРЖИТСЯ СТОЛЬКО ВРЕМЕНИ, СКОЛЬКО ВРЕМЕНИ ЧЕЛОВЕКУ ОТПУЩЕНО. ПОСЛЕ АБОКРАЛИПСИСА ВРЕМЕНИ ВООБЩЕ НЕ БУДЕТ. ЭТО НЕ СМЕРТЬ, А ИСЧЕЗНОВЕНИЕ. ПОЭТОМУ ЧАСЫ ЕГО НЕ УЧИТЫВАЮТ.

Ваймс посмотрел на Ветинари. Лицо того было абсолютно непроницаемо.

— Людям будет полезно увидеть это, — одобрительно заметила матушка. — Наверн, выпусти их.

Волшебник взмахнул посохом.

— А как же… — Ваймс указал глазами на косу.

— СНАЧАЛА ТЫ ДОЛЖЕН УМЕРЕТЬ. Я НАЙДУ ТЕБЯ, КОГДА ПРИДЕТ ВРЕМЯ.

— Спасибо, — сказал Сэм, сам толком не понимая кому: Смерти, ведьмам, Ветинари. Наверное, всем сразу.

— Пойдем со мной, — сказала матушка. — Я помогу тебе.

Ваймс почти послушался, но вдруг остановился.

— А нельзя отложить это на потом? — спросил Ваймс у Смерти, — В смысле, мы ведь планировали, что я отправлюсь в прошлое первым, чтобы разведать обстановку.

— НО ТОГДА ТЫ ДОЛЖЕН БУДЕШЬ СОВЕРШИТЬ САМОУБИЙСТВО, — неуверенно заметил Смерть, — ЭТО НЕПРАВИЛЬНО.

Ему явно не нравилось, когда люди торопили его.

— Не думаю, что это успеет войти у меня в привычку, — усмехнулся Ваймс. — А может, мне даже удастся найти кого-то, кто прикончит меня до этого.

— ХОРОШО, — уступил Смерть. — ПУСТЬ БУДЕТ ПО-ТВОЕМУ.

— Вы опоздали, — нервно сказал Лю Цзе прибывшим на Башню Искусств Смерти, Ваймсу и Ветинари. — Пропустили очень удачный момент, но, я думаю, все равно должно получиться.

— Уж постарайтесь, — сухо ответил ему Ветинари.

Монах только кивнул в ответ. Через минуту Ваймса ослепила яркая вспышка. Когда зрение снова вернулась к нему, он обнаружил себя в Тенях, неподалеку от дома доктора Лоуни. Оттуда и стоит начать разведку. Но пройдя всего несколько шагов, он обнаружил какого-то человека, лежащего на боку без сознания и раздетого до подштанников.

— Эй, — неуверенно окликнул его Ваймс, снимая Ингибитор.

Ваймс повернул незнакомца на спину, тот застонал и выругался, приходя в себя. Ваймс взглянул в его и отшатнулся, увидев свое же лицо, только со свежей ножевой раной. Он хорошо помнил, кто получил такую рану в том проклятом мае. Они встретились глазами всего на мгновение, но этого хватило. Ваймс увидел, как чернота из зрачков Киля выплескивается, будто протягивая к нему свои щупальца. В следующую секунду он почувствовал, как погружается в эту черноту, растворяется в сознании, удивительно похожем на его собственное. Мелькнула мысль, что надо бы как-то предупредить Киля о звере, но тот уже отключился, и Зверь прокрался в подсознание Джона, чтобы до поры до времени там затаиться.

На Башне Искусств тем временем Смерть достал жизнеизмеритель Ваймса. Песок и не думал заканчиваться, однако через секунду жизнеизмеритель растаял, как дым.

— Все? — сквозь зубы процедил Ветинари. Смерть не ответил и повернулся к монахам времени.

— ЭТО ВАШИ ШТУЧКИ? — он кивком указал на пустую руку. Лю Цзе отрицательно покачал головой.

— Что произошло? — требовательно спросил Ветинари.

— ВАЙМС ИСЧЕЗ, — пояснил Смерть. — И МЫ НЕ ЗНАЕМ, ПОЧЕМУ.

— Кажется, я знаю, — вмешался Лобзанг. — Я думаю, он встретил Сэма Ваймса из того времени и произошло слияние.

— Слияние?

— Две личности слились в одну.

Лобзанг кратко рассказал свою историю.

— И вы помните оба своих варианта?

— О, я помню все свои варианты, — улыбнулся Лобзанг. — Я ведь Время. А время это всегда в какой-то степени память.

— О боги, — прошептал Ветинари. — А в чьем теле будут жить эти личности?

— Скорее всего, в том, которое принадлежит тому времени, — развел руками Лобзанг. — Но вы так говорите, как будто это раздвоение личности, а не наоборот. Просто представьте это так, как если бы вы в один прекрасный день проснулись с дополнительными качествами и воспоминаниями.

— Я бы не назвал такой день прекрасным, господин Лобзанг, — отрезал Ветинари. — Но довольно разговоров. Думаю, самым лучшим сейчас будет сделать, наконец, то, ради чего мы все здесь собрались.

Монахи включили свои приборы, еще одна ослепительная вспышка осветила башню, и через секунду Ветинари очутился на Мерцающей улице. Первый, кого он увидел, был юный Сэм, явно растерянный. Ветинари осторожно расспросил его и убедился, что если слияние и вправду произошло, то никаких новых воспоминаний у его друга не появилось. Насчет качеств пока было не совсем ясно, но Хэвлок был склонен предположить, что Лобзанг ошибся. Но куда тогда подевался второй Сэм Ваймс? Ветинари решил выждать и понаблюдать. Рано или поздно все выяснится.

Тридцать лет спустя на Башне Искусств Лобзанг, Лю Цзе и Ку напряженно всматривались в показания датчиков.

— Господин Тупс! — раздался голос Чудакулли. — Где, вашу, моя шляпа?

— ПОХОЖЕ, ВСЕ ПРАВИЛЬНО, — сказал Смерть.

Лю Цзе не отрывал глаз от приборов.

— М-мм, не совсем. Дело в том, что командор Ваймс и преступник, которого он преследовал, отправились в прошлое вместе с Ветинари.

— ОТКУДА ОНИ ЗДЕСЬ ВЗЯЛИСЬ?

— Э-э, дело в том что, произошла утечка времени. Около суток. Такое постоянно случается. Когда речь идет о тридцати годах, на такое просто не обращаешь внимания. Поэтому нас выбросило из двадцать шестого мая в двадцать пятое. А двадцать пятого мая здесь проходила операция Стражи, и эти двое попали в радиус действия. Вообще нас могло расщепить на кванты, так что все удачно. А эту оплошность мы исправим.

— УЖ ПОСТАРАЙТЕСЬ, — сказал Смерть и направился во дворец.

— Что ж, это весьма прискорбно, — ответил лорд Ветинари на доклад капитана Моркоу о событиях в Незримом Университете. — Но я надеюсь, волшебники смогут вернуть его светлость обратно. Я обсужу с ними вопрос взаимодействия с гражданскими властями, чтобы подобных эксцессов больше не возникало.

— Разрешите внести предложение, ваша милость.

— Разумеется, капитан. Что, если не личная инициатива, привело нас туда, где мы находимся.

— Когда вы будете обсуждать этот вопрос с архканцлером, сэр, скажите ему, что детали необходимо будет согласовать с командором Ваймсом, когда он вернется.

— Спасибо, капитан, я подумаю. Не позволяй мне тебя задерживать.

Моркоу отдал честь и покинул Продолговатый кабинет.

Смерть обратился к патрицию:

— ВОЛШЕБНИКИ ЗДЕСЬ НЕ ПРИ ЧЕМ.

— Я помню, — сухо ответил Ветинари.

— МОНАХИ СКАЗАЛИ, ЧТО ВЕРНУТ ТВОЕГО ДРУГА ОБРАТНО.

— Командор Ваймс оскорбился бы, услышав подобное определение.

— ТЫ НАДЕЕШЬСЯ, ЧТО ВЕРНЕТСЯ ДРУГОЙ?

— Я надеюсь, что вернется хотя бы один. Но как правитель города я должен знать, кто.

— ТЫ УЖЕ ЗНАЕШЬ.

— Разве?

— ДА. ВЕРНЕТСЯ СЭМ ВАЙМС.

— Как неожиданно.

— ДА. СО ВРЕМЕНЕМ ТЫ ПОЙМЕШЬ. ЭТО БУДЕТ ИДЕАЛЬНЫЙ МОМЕНТ.

Патриций Анк-Морпорка стоял в тени сирени на кладбище Мелких Богов. Ваймс только что прошел в метре от него и не заметил. Ветинари пришел вовсе не за тем, чтобы выяснить, который из знакомых ему Сэмов Ваймсов вернулся. То, что командор сразу после возвращения поспешил к Сибилле, говорило само за себя. Просто это место как нельзя лучше подходило для того, чтобы вспоминать о событиях, произошедших тогда. Обо всех событиях. Присутствие здесь Ваймса оказалось сюрпризом для Ветинари: обычно командор приходил на кладбище лишь с самого утра. Ваймс был измучен, на его лице появился шрам. Видно, очутившись в прошлом, он не терял времени даром. Тем не менее, он явно был счастлив. Патриций решил не портить ему настроения своим появлением. К сожалению, Карцер придерживался прямо противоположной точки зрения. Забавно, как порой бывают слепы целеустремленные люди: Карцер прокрался к командору, едва не задев плащ патриция. Ветинари достал кинжал и метнул его поверх головы Ваймса, надеясь, что этого будет достаточно. Он мог бы всадить его Карцеру меж лопаток, но с Ваймса сталось бы арестовать его за убийство этого подонка. А то, что Ветинари лишь помогал самому командору, только утвердило бы последнего в этом намерении. Патриций ожидал, что Ваймс отскочит в сторону и встанет в боевую стойку. В конце концов, став правителем города, он видел того в схватках не так уж и часто, и, по правде говоря, в такие моменты лорда Ветинари больше интересовало собственное благополучие, нежели техника начальника стражи. Ваймс ожиданий не оправдал. Пригнувшись, он развернулся и ударил Карцера по коленной чашечке. Раздался хруст, Ваймс выпрямился, бросился вперед и повалил Карцера на землю, уронив при этом свой меч. Патриций смотрел, как они катаются по земле, извиваясь в тщетных попытках получить преимущество, как Ваймс пытается задушить Карцера, а тот, в свою очередь, зарезать ножом противника, и перед его глазами встала такая же сцена тридцатилетней давности.

— Зверь, — прошептал Ветинари, одновременно ужасаясь и восхищаясь. Только теперь, наблюдая со стороны, он полностью понял то, о чем говорил ему сержант в доме Смерти.

Стало ясно, что после слияния Ваймс утратил только воспоминания, но никак не качества.

Патриций отвлекся от своих размышлений, когда этот невообразимый день подбросил ему еще один сюрприз. Сэр Сэмюель Ваймс оказался еще и Джоном Килем в придачу к сержанту Ваймсу. Надо и в самом деле проследить, чтобы Ваймс держался подальше от Университета, а то, кто знает, кем он вернется в следующий раз. Если вообще вернется. Невозможный, невероятный человек!..

Ваймс сорвал с себя значок и вышвырнул в траву, словно в унисон мыслям патриция. Лорд Ветинари почувствовал холод, задумавшись, а кто же вернулся в этот раз. Патриций искренне надеялся, что Ваймс блефует. Несколько томительных минут прошло, пока Ваймс наконец не бросил меч. Ветинари это не успокоило. Сержант Ваймс мог прикончить человека голыми руками. И, судя по зловещей улыбке, с которой он бросился на Карцера, именно это и собирался сделать. Лорд Ветинари закрыл глаза, прикидывая варианты будущего. Будущее всегда наступает, когда кто-то умирает. И теперь главное — не допустить, чтобы оно наступило кому-нибудь на горло.

— Город убьет тебя, — донеслось до патриция.

Карцер был жив. Ваймс только связал его. Потому что это был Сэм Ваймс. Вот что имел в виду Смерть. В каком бы времени он не жил, каким бы именем не назывался, это был Сэм Ваймс. Они могли быть врагами или друзьями, но оставались самими собой вне зависимости от обстоятельств. Мир обрел привычные очертания. Идеальный момент.

В том числе и для того, чтобы выяснить, кем же они друг другу приходятся.

Лорд Ветинари шагнул вперед:

— Добрый вечер, ваша светлость.

Лорд Ветинари любил головоломки. Однако, будучи человеком в высшей степени рациональным, он считал, что головоломки существуют, чтобы быть разгаданными. И теперь тайна событий тридцатилетней давности не давала ему покоя. Казалось, позавчерашний день расставил по своим местам. Слияние произошло не с юным Сэмом, а с попавшим в прошлое командором. Но сегодняшняя встреча показала, что Ваймс по-прежнему ничего не помнил. Патриций в этом не сомневался: притворяться тот не умел. Возможно, Лобзанг мог все помнить, потому что он не совсем человек... Самое забавное, лорд Ветинари не знал, хочет ли он, чтобы командор обрел воспоминания другого Ваймса. С одной стороны, нет необходимости рисковать хрупким согласием между ними теперь, когда они научились взаимодействовать друг с другом. С другой… а что, собственно, с другой? Он и так знал, что тогда, тридцать лет назад, они поступили правильно. Зверь перешел к Сэму-командору, и насчет него можно не беспокоиться. Насчет зверя, Сэм-то найдет приключения на свой плюмаж. Впрочем, командор Стражи и герцог Анкский слишком важная фигура в политике, чтобы оставить без внимания произошедшее. Итак, варианта всего два. Первый — слияние произошло полностью, просто Ваймсу-Килю по какой-то причине не передались воспоминания его двойника. Тогда нужно выяснить, не может ли память вернуться к нему, и, если да, то при каких условиях. Второй вариант — командору передался только зверь… Лорд Ветинари наконец-то понял, что не давало ему покоя. Если Сэм Ваймс тогда избавился от зверя, его ничего здесь не удерживало. Он мог спокойно отправиться на поиски безветинаритического мира.

— Он мог спастись, — вслух произнес патриций.

— ОН НЕ УСПЕЛ ЭТО ОСОЗНАТЬ, — сказал Смерть, позволяя Ветинари себя увидеть. Тот слегка наклонил голову в знак приветствия.

— Почему слияние не произошло полностью?

— ПОТОМУ ЧТО КОМАНДОР ВАЙМС ПОТЕРЯЛ СОЗНАНИЕ. А СЕРЖАНТА ПОТОМ УБИЛИ.

— Убили? — с сомнением спросил Ветинари. Со зверем или без, Ваймс все же был профессиональным военным, справиться с ним смогли бы немногие, даже если бы застали врасплох.

— ОН ПОШЕЛ ЗА ПОМОЩЬЮ ДЛЯ ДРУГОГО ВАЙМСА И НАТКНУЛСЯ НА КАРЦЕРА, — объяснил Смерть.

Вот оно что. Карцер. Ваймс не зря считал его опасным противником.

— Вы не пытались это исправить?

Смерть пожал плечами.

— ВАЙМС ВПОЛНЕ ДОВОЛЕН ТЕМ, КАК ВСЕ СЛОЖИЛОСЬ. ЕСЛИ ХОЧЕШЬ, МОЖЕШЬ СПРОСИТЬ У НЕГО САМОГО.

— Пытаешься заманить меня на тот свет? — усмехнулся Ветинари.

— ТЕБЕ НИЧЕГО НЕ ГРОЗИТ, — начал оправдываться Смерть. — ТЫ ЖЕ ВИДИШЬ, У МЕНЯ ДАЖЕ МЕЧА НЕТ.

— Меча?

— ПРАВИТЕЛИ ИМЕЮТ ПРАВО НА МЕЧ.

— Даже если они не королевских кровей?

— СЕЙЧАС МОДА НА ДЕМОКРАТИЮ, — уныло сказал Смерть.

— Что, действительно? — приподнял бровь патриций. Смерть кивнул. Ветинари покачал головой.

— Я это учту, — пообещал он.

— ВОТ И МНЕ ПРИХОДИТЬСЯ УЧИТЫВАТЬ, — согласился Смерть.

— Понимаю, — посочувствовал ему Ветинари. — Если хочешь, я могу дать тебе несколько советов… Но, возвращаясь к твоему предложению: неужели ты думаешь, я не догадываюсь, что за ним стоит?

— ТО ЕСТЬ ТЫ ВЕРИШЬ МНЕ НА СЛОВО?

Весь опыт на посту правителя города и вся традиция его семьи требовали от Ветинари отказаться от предложения Смерти. Ведь все работало. Патриций раздраженно пожал плечами. Он был в долгу и перед Ваймсом, и перед Смертью, и хорошо помнил это. И если в случае Смерти у него было все время мира, чтобы отдать долг, то с Ваймсом дела обстояли иначе. В конце концов, Смерть мог соврать? Мог. Но если он врал, разве предложил бы убедиться? Или он предложил, ожидая, что Ветинари сочтет это достаточным доказательством правдивости его рассказа? В пользу Смерти говорило только то, что для него не было никакой выгоды, если патриций решит поверить ему на слово. А может, это просто проверка? Лорд Ветинари принял решение и наконец, ответил:

— Верю. — По крайней мере, он хотел верить. — Но как патриций я обязан убедиться.

В воздухе возникла черная дверь.

Смерть толкнул дверь и повернулся к нему, протягивая руку.

— НУ?

Прямо за дверью под звездным небом лежала пустыня черного песка, простирающаяся до самого горизонта.

Ветинари взял его за руку, и они перешагнули через порог.

Песок под ногами скрипел и осыпался.

Чего патриций не ожидал, так это того, что пустыня будет такой густонаселенной. Кто-то таращился на происходящее в мире, кто-то плакал, некоторые разговаривали друг с другом или пытались докричаться до медиумов. Были и те, кто молился или сыпал проклятиями. Рядом с ним устроили драку тролль и гном, ругая друг друга на чем свет стоит.

Вдруг Ветинари услышал звон колокольчика и окрик:

— Рукисила, последнее агатейское предупреждение!

Сэм Ваймс стоял перед ними, такой же, как тридцать лет назад, угрожающе подняв колокольчик.

— Он первый начал, господин Ваймс! — запальчиво возразил гном.

— Да ну? А если я отберу твой топор, ты повторишь, как ты его назвал?

Рукисила скривился, как от зубной боли.

— Извини, — выдавил он, с ненавистью глядя на тролля. — Я погорячился.

Ваймс повернулся к троллю, неловко прячущему за спиной дубинку.

— И я погорячился, — поспешно добавил тот.

— Больше не повторится, господин Ваймс! — в один голос сказали оба.

Ваймс кивнул им и опустил колокольчик. Видимо, это означало, что инцидент исчерпан, так оба нарушителя облегченно вздохнули.

— Сэм, — негромко окликнул сержанта Ветинари.

Двигаясь будто во сне, тот подошел к ним.

— Ты отлично справляешься, — сказал он вместо приветствия.

— Ты тоже, как я вижу. Как получилось, что ты стал здесь главным?

— Я просто присматриваю за порядком здесь, — смущенно возразил Ваймс и еле слышно прошептал:

— ...и за тобой. — Затем, будто оправдываясь, он поспешно добавил:

— Когда меня убили, Смерть предложил мне эту работу.

— Не думал, что для этого тебе потребуется распоряжение Смерти, — усмехнулся патриций.

— Смерть сказал, что я, если посчитаю нужным, смогу напомнить тебе, откуда этот песок. Сам он не имеет права вмешиваться.

Ветинари замер. Не имеет права вмешиваться, как же! Патриций прекрасно помнил, насколько легко тот обходит всякие правила. Просто Смерть отлично знает, из чьих уст будет эффективней такое напоминание.

— Так я здесь для этого? — тусклым голосом спросил он.

— Нет-нет, что ты! — замахал руками Ваймс. — Я же говорю, Смерть не должен принимать в этом участия. Да и не понадобятся такие меры, судя по все всему. Значит, это всего лишь попытка Смерти справиться с бессмертием патриция… или же…

— Значит, тебя ничего здесь не держит, — подвел итог Ветинари, — и ты можешь со спокойной душой начинать новую жизнь.

Для человека, который погиб из-за ошибки монахов, сержант и так долго выдержал.

— Зачем? Мне здесь нравится.

Вопреки всякой логике, это заявление обрадовало патриция. Следовало бы радоваться, если бы Сэм решил начать новую жизнь.

— И мне бы не хотелось, — поколебавшись, добавил Ваймс, — забывать мою прошлую жизнь.

— Мне бы тоже не хотелось, — туманно сказал Ветинари.

Оба какое-то время хранили молчание, потом Ваймс заговорил снова:

— Ты изменился. Сколько тебе лет… было?

— Я не навсегда, Сэм, — Ветинари оглянулся на Смерть.

— ОН В ГОСТИ, — подтвердил тот. — МНЕ НУЖНО… ПОКОРМИТЬ БИНКИ. Я ВЕРНУСЬ ЗА ТОБОЙ ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО МИНУТ.

— Спасибо, — ответил ему Ветинари. — Незачем спешить.