Франко Кавелье: Задай свой ритм (гет)

Аврор Франко Кавелье был настоящим примером для подражания: сильный, смелый, благородный, а также на дух не переносящий всех тех, кто старался приписать ему вышеназванные качества. Ежедневную норму отлова преступников он выполнял раньше остальных, предпочитая тратить освободившееся в результате время на... все то же занятие.

В общем, всецело посвящал себя работе.

Но время шло, и Франко стал задумываться о переменах.

Нет, повышение его ни в коем разе не интересовало. Ему скорее хотелось чего-то нового, неизученного, неопробованного. Но что же могло подойти под это определение? Что могло удовлетворить потребности бравого аврора со стажем? Пока что Франко этого не знал. Не знал, но решил во что бы то ни стало все выяснить. А поставленных целей он всегда достигал.

Будучи награжденным почетным титулом "лучшего работника столетия" по версии Французского Магического Отделения Охраны Правопорядка за заслуги перед родиной, Франко торжественно покинул пост стража закона, объяснив в официальных бумагах такой шаг тем, что жаждал опробовать себя в чем-нибудь другом. Но не успел он еще толком обустроиться в своем личном двухэтажном особнячке, полученном в подарок от Министерства, как вспомнил о нерешенном ранее вопросе: чем же еще он может заняться, будучи при этом отлично натренированным лишь для одной единственной цели — сражаться со злом?

Франко понимал, что "зло" — понятие далеко не такое однозначное, каким пытается казаться, но вопрос от того иным не становился: чем может в мирное время заняться человек, всю свою жизнь готовившийся к войне? Ответ пришел откуда не ждали. А не ждали его из магической части Англии: некий мистер Сириус Блэк весьма настойчиво стал упрашивать Кавелье встретиться с ним для очень важного разговора. Детали не уточнялись, равно как и сама тема предстоящей беседы.

Что же такого важного мог сообщить бежавший заключенный, находящийся в тот момент времени в розыске, Франко не знал, но решил все же дать свое согласие. Ведь если разговор не удастся, что вполне вероятно, всегда можно будет перейти к плану "Б", подразумевающему под собой сдачу преступника тамошним властям.

Знал бы Кавелье, что в итоге все обернется совсем не так, ни в коем случае бы не пошел тогда на ту встречу. Но время вспять не повернешь, даже имея при себе специально предназначенный для таких целей маховик времени, так что жалеть об упущенной возможности было уже поздно.

И вот сейчас, стоя на самой обыкновенной улице Англии и глядя на самый обыкновенный двухэтажный домик, Франко понимал, что обратного пути нет. Данные обещания нужно выполнять, и бывший аврор совсем не собирался это утверждение опровергать собственным примером.

"Ул. Тисовая, дом номер четыре", — прочитал он на небольшой табличке, в последний раз сверился со своими наручными часами, показывающими девять часов утра, и решительно направился к двери.

Тисовая улица, дом номер четыре. 20 июня 1996 года. 8:57 по Гринвичу.

Гарри Поттер совсем не хотел спать. Ну, или по крайней мере усиленно старался себя в том убедить. Выходило не очень, но сдаваться так легко он все же не собирался. А причиной такой весьма своеобразной бессонницы было чувство вины. Вины перед всем составом Ордена Феникса, Ремусом, всеми теми, кого он повел на бойню, даже не задумываясь о возможных последствиях... но труднее всего для Гарри было простить себе гибель крестного.

Сириус только-только начал становиться на ноги, привыкать к существованию вне чудовищной тюрьмы, а также проявлять искренний интерес к жизни своего крестника. Но одно глупое действие зарубило все это на корню. И именно за то, что инициатором этого самого действия выступил не кто иной, как юный Поттер, тот ненавидел себя больше всего на свете.

Так и выходило, что вместо целительного сна Гарри с завидным постоянством выбирал самобичевание. В конце концов такой подход к жизни его несомненно бы подкосил, но сегодня был не тот случай. Сегодня все должно было измениться.

Перевалившись на свой правый бок, Гарри неспешно разлепил глаза — все та же до боли знакомая картина. В дальнем углу небольшой комнатки, полученной в качестве "подарка" от семейства Дурслей несколько лет назад, по-прежнему валялся массивный кожаный чемодан со школьными принадлежностями; на письменном столе красовалась металлическая клетка с белоснежной полярной совой внутри; спинку стула занимала ужасно помятая школьная мантия, а в качестве "последних штрихов" выступали черно-белые кеды, закинутые аж на самый верх единственного в этом помещении шкафа, по какой-то мистической причине, неизвестной даже самому Гарри.

Убирать весь этот бардак Поттер не желал, продолжая заниматься своим излюбленным делом, так что исправить ситуацию было попросту некому. Тетя Петуния уже давно зареклась посещать эту часть дома, так что рассчитывать на ее вмешательство было бы слишком оптимистично. Но даже если бы подобная ситуация и произошла, то закончилась бы совсем не по-доброму. Ведь кто знает, на что способен маг в горе? Вот и Петуния не знала, да и проверять не горела желанием.

Решив размять свои затекшие конечности, Гарри нащупал на прикроватной тумбочке свои очки-велосипеды, сполз с кровати и неспешно подошел к окну. На улице же, словно отражая его внутреннее состояние, вовсю хозяйничал ливень, заставляя и без того не особо-то людные окрестности Тисовой улицы стать вовсе пустынными. Так что не удивительно, что увиденная картина не произвела на зеленоглазого парнишку приятного впечатления.

Устало прикрыв глаза, он начал массировать свою переносицу, между тем снова погружаясь в воспоминания. И вырвать его их этих кошмаров наяву смогла лишь возмущенная подобным поведением своего хозяина сова, довольно громко ухнувшая и принявшаяся стучаться клювом по прутьям клетки.

— Ну чего ты, Букля? — натянуто улыбнулся Гарри, обращаясь к пушистому нарушителю покоя. — Что стряслось?

Но Букля не спешила с ответом, неотрывно глядя в глаза Поттеру.

— Я в порядке, не беспокойся, — словно прочитав мысли своего питомца, ответил Гарри. — В порядке. Просто...

Но договорить он не успел — с мысли сбил негромкий хлопок, донесшийся с улицы. Однако приглядевшись внимательней, Гарри никого не сумел обнаружить. "Может, показалось?" — спросил он сам себя, списав все на разыгравшееся воображение. Но тут же отказался от этой мысли, завидев какое-то движение снаружи.

Неожиданного посетителя разглядеть не удавалось из-за разводов на стекле, так что оставалось лишь наблюдать за дальнейшим развитием событий.

Незнакомец, несмотря на погоду, совсем не думал воспользоваться зонтиком. Не пытался он также и спрятаться от вездесущего дождя под козырьком одного из домов на улице. А такое странное для типичных маглов поведение в свою очередь наталкивало Поттера на довольно смелую мысль, будто посетителем может быть вовсе и не простец, а самый настоящий маг. Дополнительные подозрения вызывало и само поведение незнакомца: тот встал прямо напротив дома под номером четыре, где проживал Гарри, и неотрывно глядел вперед, словно видел все здание насквозь. Так что если бы Поттер не узнал в свое время от директора Дамблдора, что дом на Тисовой улице надежно скрыт от "ненужного внимания" всевозможными чарами, то решил бы, будто неизвестный за окном смотрит прямо на него.

Но долго мокнуть под дождем незваный гость не пожелал, запустив наконец свою руку в карман одежды и вытащив оттуда какой-то небольшой помятый листок. Пробежав по нему глазами, незнакомец вновь обратил свой взор к дому номер четыре. Вот только теперь интерес для него представляло не окно на втором этаже, где все еще находился Гарри, а табличка с адресом. Кивнув самому себе и сверившись с наручными часами, незваный гость сунул листок обратно в карман и решительно направился к двери двухэтажного домика.

Гарри сразу же сообразил, что произойдет, когда во входную дверь постучат, а посему принял единственное верное в этой ситуации решение — успеть к ней раньше дяди или тети. Ведь зная об их отношении к подобным выходкам со стороны "ненормальных", как Петуния величала всех волшебников без исключения, можно было легко предсказать диалог в прихожей. И это в том случае, если незнакомец вообще сумеет в нее прорваться. Его не спасет даже то, что сегодня у всего семейства Дурслей выходной, которые те назначили себе самостоятельно.

Нет, не так: незнакомца ОСОБЕННО не спасет то, что у них сегодня выходной. Ведь кому понравится, когда тебя будят против воли в твой единственный день для отдыха? Дурсли от этого явно удовольствия не получат.

Времени было мало, так что Гарри со всех ног рванул к двери своей комнаты, стараясь по возможности не шуметь. Ну, или шуметь, но хотя бы не так громко. Разделавшись с ней, ему осталось преодолеть лишь одно препятствие — лестницу. Прыгая сразу через две ступеньки, Гарри думал лишь о том, как бы ему в этой спешке не споткнуться и не сломать себе шею. Ведь мадам Помфри с ее чудо-зельями здесь нет, и не предвидится.

Но вот до прихожей оставалось уже совсем чуть-чуть, и Поттер, совсем как при игре в квиддич, решительно вытянул свою правую руку вперед, идя на сближение с позолоченной ручкой входной двери. Снаружи уже слышались шаги, как вдруг Гарри все же достиг спасительной двери и одним резким движением распахнул ее перед самым носом неизвестного посетителя. Посетителя, который, кстати, уже занес руку для того, чтобы постучать в дверь.

— Эм... здравствуйте, — решил Гарри проявить чуток вежливости, переводя дыхание.

Игра в гляделки продолжалась еще несколько секунд, как вдруг незнакомец все же опомнился и опустил уже занесенную руку. Кажется, за этим последовал какой-то вопрос, вот только Гарри уже был занят осмотром нежданного гостя.

Перед ним стоял голубоглазый мужчина на вид чуть моложе сорока лет, облаченный даже на первый взгляд не в такие уж и дешевые предметы гардероба. Необычный темно-коричневый жилет из крокодиловой кожи с поднятым воротником, надежно укрывающим шею, был надет поверх самой обыкновенной бежевой рубашки с закатанными рукавами и украшался множеством ремней с металлическими креплениями; его мягкие кожаные сапоги на шнуровке доходили до половины голени, плотно ее облегая; на некоторых пальцах виднелись кольца, украшенные драгоценными камнями; легкая небритость придавала незнакомцу определенный шарм; а завершала весь этот образ наручная кобура на его левой руке со встроенными механическими часами, в которой мужчина хранил свою волшебную палочку.

От всего увиденного у Гарри невольно стал раскрываться в немом удивлении рот. Но даже в таком состоянии мыслительные процессы в его голове и не думали останавливаться: если в случае Златопуста Локонса все это выглядело бы ужасно нелепо и излишне вычурно, то этому персонажу все шло вне всяких сомнений. Уж в этом он был уверен на все сто.

— А? — вырвался из размышлений Гарри. — Вы что-то сказали?

— Все в порядке, говорю? — еще раз повторил мужчина, слегка нахмурившись.

— А, да, конечно, — быстро выдал Гарри. — А вы кто?

— Меня зовут Франко Кавелье, — представился незнакомец. — А тебя ведь Гарри звать?

— Верно, сэр, — кивнул Поттер. — А вы от Дамблдора пришли? Это он вас послал?

— Дамблдор? — вскинул бровь Франко. — Нет, Дамблдора я не знаю. Я здесь по другому поручению...

— Но как же вы тогда меня нашли? — искренне удивился Гарри. — Дом ведь защищен.

— Ты про Фиделиус? — догадался бывший аврор, Гарри же лишь пожал плечами в ответ. — Ты не знаешь, какие чары наложены на твой же дом?

— Ну, — замялся Поттер, — директор мне об этом не рассказывал.

— Директор? Какой директор? — не понял Франко.

— Альбус Дамблдор — директор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, — как маленькому ребенку объяснил такую очевидную для него же самого вещь Гарри.

— Директор Хогвартса? — прищурился Кавелье, Гарри согласно кивнул. — И много кому директор самого обыкновенного образовательного учреждения самолично ходит устанавливать на дом защиту?

— Это... это особый случай, наверное, — неуверенно протянул Гарри. — Но вы до сих пор мне не ответили, как сумели отыскать этот дом.

— Долгая история, — скривился отставной аврор. — В двух словах не объяснишь. Может, ты меня все же впустишь, а, парень? Времени у нас мало, а сделать надо много.

Только после этих слов в голову к Гарри закрались неприятные подозрения, которые, если по правде, должны были появиться сразу же. Гарри мысленно себя в этом упрекнул, но решил все же продолжить разговор.

— У нас? — уточнил он, медленно заводя свою правую руку за спину и нащупывая в заднем кармане джинсов свою волшебную палочку. — Я вас даже не знаю. С чего бы мне вас пускать внутрь? Может, вы работаете на Пожирателей Смерти.

— Справедливо, — Франко сделал вид, что не заметил "незаметных" телодвижений Поттера. — Но это ведь легко доказать, парень. Разве ты метку здесь видишь? — он продемонстрировал свое левое предплечье.

— А вдруг она спрятана под той кобурой? — не сдавался Гарри, уже давно перехватив за спиной палочку поудобнее.

Франко выразительно хмыкнул и стал расстегивать ремни наручной кобуры.

— А теперь тебе спокойней стало? — иронически вздернул он бровь, продемонстрировав предплечье в очередной раз.

— Немного, — невинно пожал плечами Гарри, направляя палочку на теперь уже безоружного Кавелье. — А сейчас вы либо объясняете мне, как сумели обнаружить этот дом, либо...

Но договорить Гарри не успел.

Мгновенно среагировав, Франко перехватил боевую руку Поттера своей левой рукой, а правой взялся за его горло, сильно при этом вжав Гарри в стену прихожей. Не ожидавший такого поворота событий Поттер захрипел в попытке глотнуть свежего воздуха. Однако бывший аврор и не думал останавливаться. Напротив, далее он стал лишь усиливать хватку, сжимая до боли руку Гарри, что продолжала удерживать волшебную палочку. Долго терпеть боль Гарри не смог, а посему его волшебная палочка быстро перекочевала в руку Франко.

Только тогда Кавелье и решил прекратить мучения Гарри, дав тому отдышаться.

— Назвать тебе твою самую большую ошибку, парень? — Франко направил палочку Поттера на него же самого.

— Не пускать в дом незнакомцев? — прохрипел тот в ответ, жадно глотая ртом воздух.

— И это тоже, — хмыкнул отставной аврор. — Но сейчас не о ней. Тебе стоит хорошенько запомнить одну вещь: не стоит недооценивать своего противника. Направил на него палочку — не расслабляйся. И не стой так близко к противнику — не успеешь послать в него заклятие вовремя.

— Прекрасные правила, — все еще держась за свое горло, с сарказмом протянул Гарри. — Обязательно их запомню.

— Хватит уже строить страдальческое выражение лица, — закатил глаза Франко, протягивая Поттеру его палочку рукоятью вперед. — Я здесь по воле Сириуса Блэка. Тебе о чем-нибудь говорит это имя?

Мгновенно позабыв о своем горле и даже о палочке, Поттер во все глаза уставился на Кавелье.

— Значит, говорит, — хмыкнул бывший аврор. — Ты палочку забирать будешь или как?

Гарри скорее машинально, нежели осознанно забрал из рук Франко свою палочку и заговорил:

— Откуда вы знаете Сириуса Блэка?

— Долгая история, — снова протянул Кавелье.

— Я никуда не тороплюсь, — возразил было Гарри, но Франко жестом его прервал.

— Зато я тороплюсь, забыл? А ты торопишься вместе со мной.

— Зачем? Куда?

— В одно любопытное место, — уклонился от ответа на первый вопрос Франко. — У тебя вещей личных много?

— Только чемодан, — начал было Поттер, но затем опомнился. — А как же мои родственники? Дурсли, они здесь сейчас, дома.

— А они сильно будут по тебе скучать? — скривился в очередной раз Франко, которого мысль о необходимости вести с кем-то переговоры совсем не прельщала.

— Не то чтобы будут...

— Тогда хватай свой чемодан и в дорогу, — резюмировал бывший аврор, сверившись со своими наручными часами. — У тебя пять минут.

— Но не могу же я вот так просто взять и...

— Я, конечно, рад, что ты хоть иногда пользуешься головой по назначению, — скрестил Франко руки на груди. — Но позволь поинтересоваться: ты всегда это делаешь не вовремя или просто мне сегодня так повезло?

Гарри в ответ лишь недовольно хмурился.

— Ладно, так уж и быть, — смилостивился Кавелье, вытащив из кармана своих брюк неподписанный конверт. — Я должен был передать это тебе лично в руки. Вот, передаю.

— Что это? — принял Гарри из рук бывшего аврора протянутый предмет. — Он не подписан...

— Уверен? — хмыкнул Франко. — Приглядись-ка хорошенько.

Гарри послушно пригляделся. Хорошенько так пригляделся. И к его удивлению, Франко оказался прав — на пергаменте стали проступать невидимые прежде чернила.

— Это же... глядите! — хотел было Гарри продемонстрировать необычный конверт Кавелье, но тот лишь отмахнулся.

— Я там ничего не увижу, — ответил он. — Чары предназначены только для тебя. Своеобразная гарантия того, что непосвященные не узнают лишнего.

— Это от Сириуса, — тихо проговорил Гарри, читая проступившие надписи. — Это он написал. Откуда у вас это письмо?

— Хочешь получить ответ на свой вопрос — хватай свой чемодан и пошли, — поставил Франко ультиматум.

Но только на этот раз Поттер совершенно не хотел спорить.

Ему только что лично в руки передали письмо, написанное самим крестным. Написанное специально для него и скрытое ото всех ровно до тех самых пор, пока не придет нужное время. Так что выбирать сейчас приходилось лишь из двух возможных вариантов. Первый подразумевал под собой отказ от путешествия с Франко и спокойное проживание на Тисовой улице среди ненавистных родственников. А второй в кои-то веки обещал нечто новое. Да и само это "нечто" непонятно каким образом, но все же было связанно с его крестным.

— Пять минут, верно? — уточнил Гарри. — Я мигом.

Франко в ответ лишь усмехнулся.

* * *

Тем временем в одном из домов Лондона, где проживала не совсем обычная семья Грейнджеров, вовсю кипела работа. Вот только стороннему наблюдателю совсем бы так не показалось. А виной всему то, что работа была скорее умственной, нежели физической.

За одно мгновение в голове Гермионы Грейнджер успевали пронестись десятки разных мыслей. Чем же она была так занята? Что ж, Гермиона всего-навсего хотела написать очередное письмо своему лучшему школьному другу. А звали этого друга не иначе как Гарри Поттер. Во всяком случае, адрес на конверте говорил именно об этом.

— Ну вот, — сокрушенно покачала она головой. — Сочинения в школе пишу на "превосходно", а какое-то письмо уже целый час завершить не могу.

— И тебе это ни о чем не говорит? — оторвалась от чтения миссис Грейнджер, с улыбкой глядя на свою дочь.

— Говорит? — повернулась Гермиона лицом к матери. — А должно?

— Ну, это ты мне скажи, доченька, — лукаво улыбнулась та. — Это ведь ты не можешь написать, казалось бы, самое обыкновенное письмо одному очень даже привлекательному парню...

— Ма! — возмутилась Гермиона. — У нас с ним все по-другому! Мы с ним просто... друзья.

— Тогда отчего ты так сильно покраснела, стоило мне только намекнуть о том, что...

— Мама, все, — Гермиона жестом прервала миссис Грейнджер и вернулась к незавершенной работе. — Мы просто друзья. И все.

— Да? — мать девушки вновь обратилась к чтению. — А звучит-то не очень убедительно. Попробуй отрепетировать речь перед зеркалом...

Гермиона попросту не могла оставить без ответа эти несомненно возмутительные обвинения, а потому набрала в легкие побольше воздуха, готовясь аргументированно доказать своей матери обратное. Однако весь ее пыл несколько поутих, когда Гермиона заметила хитрую улыбку на лице миссис Грейнджер.

— Ну что опять? — скрестила Гермиона руки на груди.

— А ты погляди в зеркало, доченька, — ласково проговорила миссис Грейнджер, не переставая улыбаться.

Гермиона недоверчиво хмыкнула, но все же послушно поднялась из-за письменного стола и подошла к висящему на стене зеркалу.

— Ой! — только и сумела она вымолвить, тут же сообразив, на что намекала ее мать, спешно прикрыв своими ладошками горящие от смущения щеки. — Нет, это не смущение, мама, это... негодование, вот! — попыталась оправдаться Гермиона.

— Я так сразу и поняла, — с улыбкой протянула миссис Грейнджер, поднимаясь с дивана, где провела последние полчаса. — Познакомить его с нами только не забудь, когда все же перестанешь сама себе сказки придумывать. А с отцом я сама поговорю.

И, не дожидаясь очередных оправданий от своей дочери, миссис Грейнджер покинула комнату Гермионы, прикрыв за собой дверь со словами: "Ладно, доченька, я на работу".

Гермиону же последние слова матери равнодушной оставить не могли. Еще бы — ей сообщили, будто она влюбилась в своего лучшего друга. "Ну что за вздор!" — возмущалась Гермиона про себя. Однако при этом всем девушка не переставала изредка поглядывать на себя в зеркало и рассматривать озвученную несколько секунд назад мысль с разных сторон.

— Но он же правда всего лишь... друг, — проговорила Гермиона, неотрывно глядя на саму себя в зеркало. — Правда ведь?

Однако после только что состоявшегося разговора со своей матерью Гермиона уже не так сильно была уверена в этом.

— Чушь все это! — вдруг резко мотнула Гермиона головой, отгоняя непрошенные мысли. — Что за вопросы такие? Конечно же друг. Ну а кто еще-то? Самый обыкновенный лучший друг, вот и все.

Довольная тем, что сумела разобраться в ситуации, Гермиона вернулась за письменный стол и попыталась сосредоточиться на прошлой задаче — написании письма, однако постоянно возникающий перед глазами лохматый зеленоглазый мальчуган всячески ее с этого направления сбивал. Перепробовав различные способы переключиться на что-то другое, Гермиона уронила голову на руки и устало протянула:

— Кажется, письмо сегодня я все же не допишу...

Тисовая улица, дом номер четыре. 20 июня 1996 года. 9:05 по Гринвичу.

— А тебе не показалось, что упомянуть о сове в клетке следовало заранее? — недовольно протянул Франко, рассматривая несколько обеспокоенную всем происходящим вокруг полярную сову.

— А в чем проблема? — искренне недоумевал Гарри. — Разве вы не можете уменьшить клетку точно так же, как и чемодан?

— Не убив при этом твою сову? — иронически вздернув бровь, Кавелье перевел взгляд на лохматого зеленоглазого паренька. — Нет, не могу. Но если хочешь, могу сперва трансфигурировать Буклю в иголку. Только не думаю, что она тебе за это потом спасибо скажет.

И словно в подтверждение слов бывшего аврора сова недовольно щелкнула своим клювом, опасливо поглядывая в сторону палочки, уже зажатой в руке Кавелье.

— Нет, спасибо, в иголку не надо, — быстро проговорил Гарри, убирая клетку с совой подальше от Франко. — Лучше я сам ее понесу.

— Будто я против, — фыркнул Кавелье. — Твои же проблемы, не мои. Меня вот другое сейчас интересует — почему твои родственники до сих пор не проснулись и не спустились на шум?

— Ну, — загадочно улыбнулся Гарри, — у них очень крепкий сон.

— Мы точно говорим о сне, как о естественном биологическом процессе? — Франко с подозрением покосился на Поттера.

— Скорее как о принудительном биологическом процессе, — принялся Гарри разглядывать свои ногти. — Но в целом все верно.

— Ладно, не мои проблемы, — махнул рукой Франко. — Если это что-то противозаконное, то в Азкабан посадят тебя, а не меня.

— Вот уж спасибо за теплые слова, — с сарказмом протянул Гарри, поднимая с пола клетку с Буклей.

— Я тут не теплыми словами пришел разбрасываться, — Кавелье в очередной раз сверился со своими часами. — Ладно, двинули. Дверь только за собой запри.

— А как же мы под дождем-то пойдем? — опомнился вдруг Гарри, растерянно глядя вслед своему новому знакомому.

Франко, успевший тем временем дойти аж до самой входной двери, был вынужден остановиться. Резко крутанувшись на месте так, что из-под его сапог раздался противный скрип, он повернулся к Гарри лицом.

— Не заставляй меня сомневаться в твоих умственных способностях, — нарочито медленно проговорил Кавелье, растягивая слова. — Ты видел, чтобы я хоть немного промок?

— Но как же...

— Мы — маги, Гарри, — выделяя каждое слово, будто объясняя ребенку простую истину, проговорил Франко. — Дать еще подсказку?

— Но... на каникулах же запрещено колдовать, — неуверенно проговорил Гарри. — Разве нет?

— И кто же тебя за это осудит? — хмыкнул Франко.

— Как это кто? — не понял Поттер. — Ну, это, Министерство магии, кто же еще?

— Тогда почему же до сих пор не пришло письмо из твоего дорогого и любимого Министерства?

Гарри не нашелся что ответить. Он прекрасно понимал, что Франко был абсолютно прав, ведь прямо на его глазах тот вовсю орудовал волшебной палочкой, то заставляя чемодан уменьшиться в размерах, а то и вовсе стать почти невесомым. Одного лишь Гарри в толк взять не мог — почему же письмо, и правда, до сих пор не пришло?

— Никакого Надзора не существует? — неуверенно предположил Поттер.

— О, еще как существует! — весело воскликнул Франко. — Но конкретно в данный момент этот дом отключен от общей сети. Можешь тут хоть Авадами разбрасываться во все стороны.

— Тогда я все равно не понимаю, — мотнул Гарри головой.

— Ну, то было ожидаемо, — хмыкнул Кавелье, в очередной раз сверившись с часами. — Но придумывать объяснение этому несомненно странному обстоятельству времени у тебя тоже нет — через пять минут этот дом снова будет подключен к общей сети Надзора. И вот тогда не промокнуть под дождем тебе будет действительно непросто.

— Так вы именно поэтому постоянно сверяетесь со своими часами? — Гарри вдруг осенило.

— Надо же! Есть проблески интеллекта! — хлопнул Франко в ладоши, съязвив в своей обычной манере. — А теперь идем, Шерлок — дорога предстоит длинная.

Франко на скорую руку накинул на Гарри, а также на все его вещи влагоотталкивающие чары и поспешил покинуть дом номер четыре по Тисовой улице. Поттер засеменил следом, удерживая в руках клетку с совой, искренне недоумевающей, почему же она не чувствует на себе воду, так обильно падающую с неба.

"Гермиона тоже так умеет", — вспомнил вдруг Гарри о своей подруге. Ведь это именно она давным-давно, еще на третьем курсе обучения в Хогвартсе своим заклинанием избавила его от необходимости беспокоиться о постоянно заливающихся водой очках во время матча по квиддичу. А уж погодка тогда была не в сравнение хуже сегодняшней.

— О чем снова задумался, парень? — вырвал Гарри из размышлений голос Франко. — Идешь весь такой отрешенный, улыбаешься.

— Я... э-э... да так, ни о чем, — быстро соврал Поттер, стирая с лица улыбку, и тут же поспешил сменить тему. — Так вы до сих пор мне не ответили, как сумели отыскать дом.

— А ты все никак с этим не отвяжешься, — устало вздохнул Кавелье. — Ладно, слушай. Твой дом, кроме всех прочих чар, был также защищен Фиделиусом. Знаешь, что это такое?

— Сириус рассказывал мне о нем, — задумчиво протянул Гарри, вспоминая ту встречу с предателем его родителей — Хвостом — в Визжащей Хижине в конце третьего курса обучения. — Дом можно скрыть от чужих глаз, но для этого необходимо назначить некоего Хранителя тайны.

— Все верно, — кивнул Франко. — Так вот, обнаружить такой скрытый объект сумеет либо сам Хранитель, либо тот, кого он с собой приведет, либо тот, кто прочтет написанный рукой Хранителя адрес с этим объектом.

— Я видел, как вы разглядывали какую-то бумажку, прежде чем войти, — заметил Гарри. — Это тот самый листок с адресом, написанным рукой Хранителя?

— В том, что написан он был рукой Хранителя, сомнений не возникает, — почесал свой подбородок Кавелье. — А вот кем же этот Хранитель был... этого я не знаю. Ты, кажется, упоминал, что защиту на дом устанавливал какой-то там Альбус, эм... Дамблитор?

— Альбус Дамблдор, — поправил собеседника Гарри. — Да, он говорил, что пытался меня защитить. Но я не в курсе того, какую защиту ставил он, а какая там уже была. Ну, если была, конечно.

— Так что же в тебе такого особенного, раз этот самый Дамблдор решил сделать нечто подобное? — Франко с подозрением покосился на Гарри, шагающего чуть позади.

— Ну так это... за мной же охотится Волан-де...

— Стой! — неожиданно оборвал Поттера Кавелье, резко остановившись. — Не произноси это имя целиком. Понял меня?

— Вы его что, боитесь? — удивился Гарри.

Для него и правда подобная мысль была удивительна. Чтобы вот этот человек, раздающий налево и направо советы один за другим, способный неожиданно напасть и обладающий, судя по всему, недюжинной силой... боялся самого обыкновенного имени волшебника? Боялся, хотя сам Гарри ничего подобного не испытывал и мог это имя спокойно произносить вслух?

— Прости? — не понял Франко, удивленно вскинув бровь.

— Боитесь его имени, поэтому не произносите вслух? — переформулировал свой прежний вопрос Гарри. — Но почему? Я и то младше вас, но спокойно могу назвать по имени Волан-де...

Вот только договорить Гарри не успел, поскольку Франко вновь продемонстрировал чудеса скорости и ловкости: в одно мгновение сократив расстояние между ними, бывший аврор насильно заткнул рукой рот Гарри.

— Если тебе так надоело жить, то не втягивай в это меня, — грозно прошипел Квелье, не убирая от лица Поттера своей руки. — Темный Лорд наложил на свое имя заклинание Табу. Сказать, что это значит? А это значит, что стоит тебе только назвать его так, как ты собирался мгновением раньше, и пара-тройка Пожирателей уже отправится к тебе в гости. Сумеешь с ними справиться? Я так не думаю.

Закончив свою речь, Франко наконец подарил Гарри возможность говорить, которой тот тут же воспользовался.

— Что?! — только и сумел он взреветь, широко распахнув в удивлении глаза. — Но значит... я же... а Рон и Гермиона?

Франко старательно пытался уловить хоть какой-то смысл в этом наборе слов.

— Полагаю, — все же сделал он определенный вывод, — вы с друзьями пользовались этим именем Лорда, стараясь всем доказать, что сильнее и храбрее прочих?

— Да, — сокрушенно покачал он головой, а затем понял, что только что сказал. — То есть нет! Мы это не для того делали! — начал Гарри оправдываться, но Франко ему не поверил. — Только почему же тогда к нам никто не заявлялся?

— Есть на то несколько причин, — продолжил движение по улице Франко, вынуждая Гарри двинуться следом. — Одна из них: вы находились в защищенном месте, когда произносили его имя. Полагаю, Хогвартс вполне бы подошел для этих целей. Но ты сказал, что Темный Лорд охотится именно за тобой... почему ты так решил?

— Это не я решил, — невесело усмехнулся Гарри, — это ОН так решил.

— То есть? — нахмурился Кавелье.

— Пророчество, — начал было Поттер, но вновь замолчал, вспоминая недавнее сражение в Отделе Тайн.

— И часто ты так на середине предложения зависаешь? — ухмыльнулся бывший аврор. — Какое еще Пророчество?

— Точный текст я не помню, — замялся Гарри, — но мысль такова: Волан-де... Лорд отметил меня как равного, и мы не можем жить в покое, пока один из нас ходит по земле.

— Пророчества нельзя воспринимать по памяти, — замотал головой Кавелье. — Они и сами-то по себе весьма неточны, а так их еще и твоя память искажает. Я слышал, что в вашей школе учится один паренек, которого год за годом преследуют одни неудачи. Неудачи, как правило, так или иначе связанные с вездесущим Темным Лордом. И вот с ним все предельно ясно, так почему же теперь ТЫ вдруг решил, что являешься еще одной целью?

На этот раз остановился уже сам Гарри, недоуменно глядя на Франко.

"Разве он не знает, как меня зовут?" — крутилась у него в голове одна единственная мысль. Слышать историю о своей жизни со стороны для Поттера было несколько странно. Возникало жгучее желание крикнуть что-то вроде: "Эй! Это же обо мне!". Но сейчас Гарри был слишком сильно сбит с толку всем происходящим в этот день — за какие-то полчаса произошло столько событий, что голова начинала идти кругом.

— Что такое? — прекратил движение Кавелье и выжидательно уставился на Гарри. — К чему остановка? Или у тебя мозг способен обрабатывать одновременно только одну задачу? А сложные вопросы его перегружают?

Франко совсем не хотел сейчас грубить, но время поджимало. Нужно было двигаться дальше, поскольку был определенный риск опоздать, вот только этот паренек по имени Гарри слишком уж непредсказуемо реагировал на полученную информацию. Но вместе с этим Франко прекрасно понимал и то, что вот так неожиданно вломившись в жизнь мальчугана, он сам стал причиной подобных периодических остановок.

Однако между тем сам Гарри даже и не думал обижаться на слова Кавелье. Ведь он буквально только что внезапно понял кое-что очень важное. "Он не знает не моего имени, — заулыбался своим мыслям Гарри, — а имени того парня из Хогвартса".

— Ну вот, — потер свой подбородок Франко, рассматривая отрешенное лицо Поттера, — о том я и говорил.

И только эти слова слетели с языка Франко, как Гарри вернулся в реальность, решив сразу же продолжить прерванную размышлениями беседу.

— Скажите-ка мне одну вещь, — хитро прищурился Гарри. — Как зовут того паренька из Хогвартса, которого из года в год преследует Лорд?

Кавелье хотел было в очередной раз сказать какую-нибудь колкость, но внезапно понял, к чему ведет Поттер.

— Только не говори, что ты — тот самый невезучий парень из Хогвартса, — недовольно скривился Франко.

— Именно так, — рот Поттера растянулся в широкой улыбке. — Именно так.

Кавелье упер руки в боки, глубоко вдохнул и прикрыл на какое-то время глаза.

— Обучать знаменитость, — едва слышно протянул он. — Да уж, лучше и не придумать пытки.

— Какие еще пытки? — насторожился Гарри, расслышав только последние слова.

Франко возвел очи горе, развернулся на каблуках и зашагал дальше по улице, оставляя позади себя недоуменно нахмурившегося подростка.

— Вперед! — бросил он через плечо. — У нас полно дел!

И Гарри, пожав плечами, побежал следом.

* * *

Шотландия, Хогвартс. 20 июня 1996 года. 9:22 по Гринвичу.

В самом защищенном месте Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс за большим резным столом, усыпанным многочисленными древними фолиантами и магическими свитками, восседал директор этого образовательного учреждения Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, прямо в данный момент неспешно потягивающий ароматный напиток из маленькой фарфоровой чашечки и попутно размышляющий о вечном.

Вернее такое впечатление сложилось бы у случайного посетителя, непонятно каким образом забредшего в кабинет директора во время школьных каникул. А чтобы подобных нелепостей не случалось, вход в своеобразные покои Альбуса охраняла каменная статуя горгульи, требующая пароль от каждого, кто намеревался войти внутрь.

Что же случалось с теми, кто не мог назвать пароль? О том история умалчивает.

На самом же деле Дамблдор был занят очень важным делом. Нет, к школьной программе это дело никоим образом не относилось, но от того оно менее актуальным не становилось. А думал директор о том, какими же способами и в какие сроки возможно уничтожить ужасного тирана и массового убийцу Волан-де-Морта. Вот только все планы с завидным постоянством заходили в один и тот же тупик — крестражи — частички души, заключенные в какой-то предмет заклинателем. Особенно сильно волновало Альбуса то, что никому на белом свете известно не было, сколько же таких якорей создал Темный Лорд.

Два? Три? Шесть? Десять? Поведать об этом не мог никто. Никто, кроме самого темного мага. Но к нему ведь с подобным вопросом не отправишься, верно?

Вот и приходил на ум директору только его давний друг Гораций Слизнорт, которому досталась честь лично побеседовать с Темным Лордом, когда тот был еще подростком. Но примечателен был не столько сам факт беседы, сколько заданный Томом Реддлом вопрос около пятидесяти лет назад старине Горацию: "Сэр, я хотел бы знать, что вам известно о... о крестражах?".

Заставляло Дамблдора грустить только то, что одолженное воспоминание непосредственно у самого Слизнорта было небрежно отредактировано. А это значит, что истинное воспоминание о разговоре тех времен придется выпытывать несколько иными методами.

"Но какими?" — задался Альбус вопросом. Однако спустя всего пару минут один вариант развития событий был готов: пригласить Горация обратно в Хогвартс преподавать зельеварение, а Гарри попросить взять у будущего профессора недостающий элемент мозаики. Почему именно Гарри? Здесь все было просто — Гораций, будучи в здравом уме и трезвой памяти, ни за что бы не отказался "добавить в коллекцию" знаменитость подобного уровня. Для Альбуса страсть его давнего друга к налаживанию хороших отношений с талантливыми и известными людьми секретом не была. Так почему бы не воспользоваться этой слабостью, когда на кону стоит безопасность целого мира?

"Да, может сработать", — подумал Альбус, устало вздохнув и сделав из своей чашечки еще один глоток. Необходимость составления подобных планов уже давно не радовала старого директора, но что поделать, когда только ты один способен направить людей по верному пути? В том-то и проблема, что ничего поделать нельзя. И эта мысль заставляла Альбуса грустить лишь сильнее.

Но нельзя грустить вечно. Иногда полезно и отрешиться от мрачных мыслей. И в данном случае отвлекающим элементом стал нежданный гость.

Громкий стук в дверь кабинета вырвал Альбуса из размышлений и вернул обратно в реальность. Бросив мимолетный взгляд на настенные часы, тот удивленно вскинул брови: "Это кого же принесло в такую-то рань?". Но чтобы это выяснить, нужно было пустить гостя внутрь, что директор и поспешил сделать.

— Войдите! — слегка повысив голос, ответил Дамблдор, отставляя чашечку в сторону.

Дверь почти беззвучно отворилась, и внутрь, тяжело хромая на одну ногу, вошел мужчина лет сорока пяти на вид, один глаз которого был искусственным и прямо сейчас бешено вращался. Звали этого мужчину Аластор Грюм.

— Альбус, — в знак приветствия кивнул тот Дамблдору. — Есть кое-какие новости прямиком из аврората.

— Слушаю, — директор сцепил руки в замок, жестом приглашая мужчину сесть.

— Чуть больше двух часов назад в Англию заявился некто Франко Кавелье, — Аластор занял предложенный хозяином помещения стул и выставил вперед покалеченную ногу. — Явился и ладно, если бы не одно обстоятельство: час назад от общей сети Надзора был отключен дом Поттера. Наблюдение активировалось только десять минут назад. Поттера и след простыл.

— Ты знаешь этого Франко? — забеспокоился Альбус. — Стоит начинать волноваться о безопасности Гарри?

— Не думаю, что он ему как-то навредит, — усмехнулся Грюм, а затем пояснил. — Во Франции, откуда он прибыл, Кавелье был лучшим аврором столетия. А это о многом говорит. Он даже в свободное от своих французских заварушек время немало наших дел закрыл. Так что Поттер с ним скорее в полной безопасности, нежели наоборот. Неясны только мотивы нашего загадочного похитителя.

— Если это вообще он, — поправил Аластора Дамблдор, запустив руку в свою длинную бороду. — А перед тем как отключился Надзор, Франко посещал какие-то особые места в магической части Лондона?

— Говорят, его видели на Косой Аллее, — облокотился на спинку стула Грюм. — Он посещал местный филиал банка Гринготтс. Прямо сейчас пара моих людей отправилась вызнавать подробности у гоблинов.

— Зная гоблинов, можно не рассчитывать на особое сотрудничество с их стороны, — покачал головой директор. — Долго он пробыл внутри?

— Почти целый час, — доложил Аластор. — Полагаю, что туда он точно не за деньгами явился. Остается только один возможный вариант, если дополнительно учитывать, что он вообще-то прибыл из Франции.

— Чья-то последняя воля? Завещание? — понимающе закивал Альбус. — Возможно. Есть ли способ как-то узнать имена тех, чьи завещания были прочитаны в этот промежуток времени?

— Я попробую все подробно разузнать, Альбус, но ничего не обещаю, — стал подниматься Грюм.

— Хорошо, — кивнул Дамблдор. — Спасибо, Аластор. Я тоже проверю по своим каналам. Не нравится что-то мне все это.

Грюм попрощался и отбыл. Альбус же принялся обдумывать последние новости.

А думал он о том, что Слизнорт, исходя из последних событий, вполне может и подождать своего назначения на должность преподавателя зельеварения. Что же сейчас было гораздо важнее — разузнать побольше про загадочного Франко Кавелье и понять, что же сподвигло опытного аврора из Франции явиться в Англию за самим Гарри Поттером. Несмотря на восхищение, проскользнувшее в голосе Аластора по отношению к французскому коллеге, Альбус не привык так просто доверяться совершенно незнакомым людям. А это значит, что Гарри все же может угрожать опасность. Опасность, от которой он сам себе пообещал почти шестнадцать лет назад уберечь мальчика во что бы то ни стало.

И, кивнув своим мыслям, Дамблдор выложил на стол перед собой пергамент, начав что-то старательно на нем выводить.

Лондон, Косая Аллея. 20 июня 1996 года. 9:30 по Гринвичу.

У каждого утро начинается по-разному. Будь то нежданный визит загадочного аврора в отставке, написание письма другу или что-то еще. Так что чем не вариант, например, по приказу Темного Лорда отправиться на разведку обстановки? Но прежде выслушав от того напутствие, гласящее, что в случае отказа от такой великой чести Лорд самолично выступит в роли учителя для провинившихся, да и всех остальных тоже. Учителя, доступно объясняющего, почему же так вредно для здоровья подводить своего хозяина.

Подводить хозяина, ясное дело, никто не желал, а потому его приказы выполнялись беспрекословно. А уж выполнялись ли они именно так, как задумывалось самим Лордом — то дело десятое. И вот сейчас, непонятно для чего патрулируя узенькие и петляющие из стороны в сторону улочки Косой Аллеи, парочка Пожирателей-новобранцев искренне недоумевала, что они вообще здесь делают.

Правда, высказывать подобные мысли новички старались подальше от своего непосредственного повелителя и членов его внутреннего круга, что понятно. Ведь подобные речи моментально приравнивались к неподчинению и сомнению в авторитете Темного Лорда. Долго ли жили те, кто подверглись подобному обвинению? Не особо: мало кто мог похвастаться тем, что пережил Круциатусы Лорда. Впрочем, даже если такие избранные и находились, то за свою чрезмерную живучесть они награждались свежей порцией Авады. Тут уже никакая избранность не спасала. Ну, разве что только за одним лохматым и зеленоглазым исключением, носящим гордое имя Гарри и фамилию Поттер.

Впрочем, то уже другая история.

— Ну вот что такое интересное может произойти в половину десятого утра? — спросил Пожиратель повыше у своего напарника, перепрыгивая через небольшую лужицу и проклиная Мерина уже в десятый раз. — Да еще и в такую-то погодку!

— Меня-то ты чего спрашиваешь? — удивился тот, поправляя на голове капюшон. — Или ты думаешь, будто мне Темный Лорд поведал больше, чем тебе? Отвел меня такой, значит, в темный уголок, навесил вокруг с дюжину заглушающих чар, и давай в тайны посвящать... так что ли?

— Да ничего я такого не думаю, Фрэнк, не мели чепуху, — отмахнулся долговязый. — Чем вы там с Лордом в темном углу занимались, мне до лампочки. Кто и с кем обжимается — не мое дело, знаешь ли...

Тот, кого назвали Фрэнком, с силой пихнул локтем говорившего.

— Ай! Ладно, ладно... Просто изнываю я уже от скуки, понимаешь? Тут же вообще ничего не происходит! Улицы пустые, ни души. Даже попрошаек не видать! Смекаешь? Даже они сообразили, что в такое время нужно дома сидеть да чай горячий попивать.

— Попрошайки? Дома? Горячий чай? Ну даешь, Гондор, серьезно, — захихикал Фрэнк. — Хотя в целом да, с этим не могу не согласиться. Но признай — Лорд бы не послал нас сюда просто так. Он знает гораздо больше остальных, так что нужно его слушаться. Когда-нибудь, когда мы докажем ему свою преданность, он и с нами станет делиться куда большими подробностями. Нужно лишь набраться терпения.

— Во внутренний круг захотел? — ухмыльнулся Гондор. — Эко ты замахнулся!

— А почему нет? — пожал плечами Фрэнк. — Не вечно же нам быть "салагами", как любит выражаться Беллатрикс. Или тебя и так все устраивает?

— Ясное дело, что не устраивает! — возмущенно фыркнул Гондор, признавая правоту своего напарника. — У нас ведь даже права на одном уровне с домовыми эльфами!

— Что, не нравится быть "мальчиком на побегушках"? — издевательски протянул Фрэнк.

— А кому нравится? — возмутился Гондор.

— Ну не знаю... — продолжал издеваться над своим напарником Фрэнк. — Может, кое у кого имеются склонности к...

— Замолкни, Фрэнки! — зашипел вдруг не хуже змеи Гондор, неожиданно резко остановившись. — Глянь-ка! Движение какое-то! — указывал он пальцем куда-то в сторону барьера, разделяющего Косую Аллею и бар "Дырявый Котел".

Фрэнк спорить не стал и послушно замолк. Вдали и правда что-то происходило: красная кирпичная стена, служащая только для того, чтобы не позволить маглам случайно забрести "в гости" к магам, прямо сейчас разбиралась на составляющие и открывала кому-то проход. С такого расстояния многого Пожиратель разглядеть не сумел, а посему ограничился разве что только несколькими очевидными фактами. Например, что посетителей было двое: мужчина в какой-то необычной одежде, а также шагающий рядом с ним и несущий в руках большую клетку с белоснежной совой парень в очках-велосипедах.

— У нас гости, — озвучил и без того очевидную истину Гондор. — Смотри! Настоящие посетители! — радовался тот словно ребенок, которому показали конфету. — Ты прав был, оказывается. Лорд точно что-то знал!

— Давай хоть спрячемся, — Фрэнк был от происходящего под гораздо меньшим впечатлением, а потому догадался схватить своего напарника под руку и насильно затащить в темную улочку. — Сдурел? Заметят же!

— Ладно, ладно, дезиллюминационные чары тогда применяй! — закивал Гондор, спешно выхватывая свою палочку.

Совершив ей несколько пассов в воздухе, мужчина мгновенно слился с окружающей его обстановкой. Фрэнк проделал то же самое.

— Меня не видно? — на всякий случай уточнил Гондор у своего невидимого напарника.

— Не видно, не видно, идем уже!

И два мага под прикрытием чар хамелеона вернулись на свое прежнее место, откуда несколько секунд назад заметили прибывших гостей. Те же в свою очередь уже успели добраться до противоположного конца Аллеи и прямо сейчас поднимались по ступеням белокаменного банка Гринготтс.

— Давай за ними! — скомандовал Гондор, срываясь с места в сторону двух удаляющихся фигур.

Фрэнк старался не отставать.

* * *

— Допустим, — нехотя кивнул Гарри, шагая рядом с Франко по мраморному полу банка Гринготтс. — Но сюда-то нам зачем?

— Ну не буду же я тебя на улице обучать, верно? — пожал Франко плечами в ответ.

Гарри заметил, как при входе в помещение Гринготтса Кавелье небрежным жестом поправил на своем пальце одно из колец. Вот только что же в этом было такого удивительного, Гарри и сам пока что не мог сказать. Но ощущение, будто за этим жестом стояло нечто... большее, его не покидало. Словно совершалось оно намеренно.

— В банке тоже как-то не то, — ухмыльнулся Гарри, не прекращая следить за своим наставником.

— В банке и не надо, — улыбнулся в ответ Франко, направляясь в сторону одного из гоблинов-клерков и неспешно осматриваясь по сторонам во время движения. — В общем, сейчас сам все узнаешь.

А между тем Гарри все больше и больше убеждался в том, что вокруг происходило что-то неладное. И Франко, кажется, это "что-то" уже давно увидел, но сказать прямо об этом не мог. Гарри на всякий случай проверил свою волшебную палочку, упрятанную в рукав.

— Чем могу быть полезен? — недовольно прокряхтел гоблин, завидев приближающихся к нему клиентов. — Только прошу, не говорите, что и вы тоже пришли выслушать завещание мистера Блэка.

Гарри поперхнулся.

— Что значит "тоже"? — удивился он, а затем повернулся к Франко. — Так вы такой не один?

— Хороший вопрос, — нахмурился Кавелье. — А что, много таких желающих уже поступило? — обратился он уже к гоблину.

— Достаточно, — нехотя ответил клерк. — Но раз вы не по этому вопросу здесь, то сожалею, но отвечать на последующие вопросы о мистере Блэке я не стану.

— Справедливо, — потер Франко свой подбородок. — Но да и ладно, мы здесь и правда по другому делу. Но это дело требует определенной секретности. Могу я возвести вокруг нас чары, не позволяющие никому услышать лишнего?

Немного подумав, гоблин кивнул. Но стоило только Франко обнажить палочку, как за спиной работника банка словно по волшебству возникли два хмурых стража правопорядка, облаченных в броню, которую Гарри охарактеризовал как "средневековую". Охранниками тоже были гоблины, ясное дело, а потому вооружены они были отнюдь не палочками, а самыми настоящими мечами да копьями.

— Они пробудут с нами до тех пор, пока вы не покинете здание, — прокряхтел гоблин-клерк, невинно пожав плечами. — Охранные меры, что поделать?

— Разве их броня способна защитить от магии? — по-доброму усмехнулся Франко, накладывая на пространство вокруг себя чары, не позволяющие особо любопытным услышать то, чего слышать им не следовало. — Просто любопытно, вы не подумайте.

— Не стоит недооценивать гоблинов, мистер, — протянул клерк. — Так о чем вы хотели поговорить?

Решив не играть с огнем, Франко убрал палочку в кобуру, однако гоблины и не думали расслабляться — работа у них такая. Гарри же решил побыть исключительно зрителем — такое не каждый день увидишь. Чтобы гоблинов, да в боевом облачении застать? За время всех посещений магического банка Гарри ни разу не видел охрану. Хотя и понимал, что у такого места она просто обязана быть.

"Расскажу Гермионе и Рону — ни за что не поверят, — думал Гарри, но затем спохватился, — хотя нет, Гермиона из книг об этом наверняка в курсе, так что ее подобными историями не удивить".

— Я хотел кое о чем узнать: аврорат все еще поддерживает программу боевой подготовки? — говорил между тем Франко.

— Боевой подготовки? — удивленно вскинул гоблин брови. — Да, поддерживает. Но с правилами ведь вы знакомы? Обучать лицо, проходящее по этой программе, никто, кроме лично самих авроров, не имеет права.

— Либо авроров, покинувших службу не более чем пять лет назад, — дополнил Франко.

— Все верно, — поправил гоблин на носу свои очки. — Но договариваться я должен лично с этим человеком и только при условии, что он сумеет подтвердить свою личность и всю необходимую информацию магическим способом.

— Да, с этими нюансами я тоже знаком, — кивнул Франко. — Я являюсь тем самым человеком, и я готов подтвердить всю необходимую информацию.

— Хорошо, — прокряхтел гоблин, вытаскивая откуда-то из стола маленький металлический браслет. — Тогда вы знаете, что с этим делать.

Франко хмыкнул, нацепил браслет на правую руку и приготовился отвечать на вопросы. Гарри же занял позицию поудобнее, чтобы ничего случайно не пропустить.

— Имя и Фамилия, — гоблин сложил руки на стол и внимательно уставился на браслет.

— Франко Кавелье, — ответил Франко, и браслет на его руке загорелся зеленым светом.

— Верно, — закивал клерк. — Дальше. Являетесь ли вы действующим аврором?

— Нет. Подал в отставку два года назад.

— Верно. Для чего вы хотите задействовать программу боевой подготовки?

— Чтобы подготовить Гарри Поттера к возможным предстоящим трудностям согласно последней воле его почившего крестного Сириуса Блэка.

"Возможным предстоящим трудностям, — про себя усмехнулся такой формулировке Гарри, — не проще ли сразу сказать: для подготовки к сражению с Волан-де-Мортом". Но, решив не отвлекаться почем зря, Гарри вновь обратился в слух. Франко продолжал:

— С завещанием, адресованным лично мне, я ознакомился сегодня ранним утром и сразу же приступил к исполнению просьб, указанных в нем.

— Верно. Прежде чем заняться чьим-то обучением, каждый будущий учитель должен принять на себя ответственность за жизнь обучаемого. Обязуетесь ли вы встать на защиту Гарри Поттера, если возникнет такая необходимость во время его обучения?

Гарри с неподдельным интересом ждал ответа.

— Обязуюсь.

Браслет снова загорелся зеленым светом, и брови Поттера уверенно поползли вверх. Удивило же Гарри то, что совершенно незнакомый ему человек прямо сейчас так легко соглашается на подобные вещи, на которые он сам бы дал согласие лишь в самом крайнем случае. Ну, или если бы подобные обещания необходимо было дать не абы кому, а важным лично для него людям. Тот же факт, что браслет показывал исключительно реальное намерение человека — как понял в ходе этого допроса Гарри — игнорируя при этом его слова (которые могут легко оказаться лживыми), удивлял Гарри еще больше. Впрочем, кроме удивления у Гарри крепло также и чувство уважения к столь странному персонажу как Франко Кавелье, буквально свалившемуся сегодня ему на голову.

— Обязуетесь ли вы оберегать Гарри Поттера во время обучения от любых возможных угроз? Сюда входят как угрозы от самой программы обучения, так и угрозы со стороны.

— Обязуюсь.

— Очень хорошо, — прокряхтел гоблин, — вопросов более не имею. Верните, пожалуйста, браслетик.

Франко положил в протянутую руку клерка металлический детектор лжи и покосился на все еще прибывающего в раздумьях Поттера.

— Вот ваши портключи до Центра Обучения, — гоблин протянул два небольших медальончика с символикой банка. — Многоразовые. Прошу вернуть их банку, когда необходимость в них пропадет. Я зарегистрирую для вас площадку номер двадцать восемь.

— Спасибо, — Франко принял из рук работника банка портключи и сразу же убрал их во внутренний карман своего жилета, а после волшебной палочкой вывел на тыльной стороне своей ладони номер нужной площадки, дабы в течение дня о ней не позабыть. — Но прежде чем уйти... могу я воспользоваться вашими совами? Не было возможности отправить очень важное письмо.

— Ладно, чего уж там, — махнул рукой гоблин. — Давайте письмо — доставим.

Франко послушно вынул откуда-то из внутреннего кармана своего жилета запечатанное письмо и протянул его клерку.

— Спасибо, выручили, — улыбнулся Кавелье, снимая установленные ранее чары и убирая палочку в кобуру. — На этом все, мы пойдем. Доброго вам дня.

— Да уж будет он добрым, конечно, — закатил глаза в ответ гоблин. — С этим завещанием одни проблемы только.

Франко понимающе усмехнулся и, положив руку на плечо Гарри, повел того прочь из банка, с трудом уловив, как в самом дальнем и самом темном углу холла одна едва заметная фигура возбужденно наговаривала другой: "Да повелитель в нашу честь памятник воздвигнет! Это же Гарри, мать его, Поттер!".

Сам Гарри этих слов, разумеется, не слышал, однако сумел и без того мгновенно уловить настрой своего наставника, не став задавать тому лишних вопросов. Франко же не торопился завязать беседу даже тогда, когда банк остался далеко позади. Но в итоге, все же придя к определенным выводам, бывший аврор решил нарушить тишину.

— Скажи-ка мне, Гарри, — протянул Кавелье, — все ли в порядке с твоей волшебной палочкой? Можем, если хочешь, заглянуть по пути к Олливандеру. Поверь, без палочки сейчас никуда.

И только после этих слов, произнесенных довольно многозначительным тоном, Гарри окончательно убедился, что ситуация далеко не такая простая, какой казалась сперва. Во фразе Франко проскользнул намек на то, что стоит приготовить палочку к бою, а это по определению не могло быть хорошим знаком. Также Гарри догадался, что биться придется против кого-то, пользующегося чарами хамелеона, ведь противников он не видел, а Франко между тем говорил так, будто их кто-то мог отчетливо слышать.

Быстро набросав в голове ответ, Гарри заявил:

— Спасибо, но с ней все в полном порядке. Беспомощным не останусь.

Кавелье довольно усмехнулся.

— Ну, раз новая палочка тебе не требуется, — продолжил он, — то пойдем к одному моему старому знакомому. Это здесь, недалеко.

И сразу же после этих слов бывший аврор свернул в сторону Лютого Переулка — места очень недружелюбного по отношению к людям, не имеющим никакого криминального прошлого. Гарри понял, зачем Франко сюда двинулся — кто-то шел по пятам, а в Лютом Переулке от "хвоста" можно было избавиться. Вот только сделать это можно было двумя способами — сбежать или устранить. Какой выберет Кавелье, Гарри не знал.

— Двигаясь по этим улочкам, не стоит кое о чем забывать, — снова заговорил Франко, шагая прямо по лужам. — Если ты, натыкаясь на попрошаек, всегда сворачиваешь налево, то я же всегда беру правее. Так нужно и сейчас. Но не торопись — дождись, пока я не заговорю с ними первым. Понял?

Не понять Франко было трудно, а посему Гарри утвердительно кивнул. Он понял свою задачу: ему следовало устранить одного преследователя из двух — левого. Но не вступать в бой сразу же, а дождаться хода Кавелье. Просто-то оно, может, и просто, но страх никто не отменял. И Гарри боялся.

— Отлично, — заявил Франко, сделав еще несколько шагов, а затем одним резким движением выхватил палочку из кобуры.

Резко развернувшись на месте так, что из-под подошвы его сапог во все стороны полетела грязь, Кавелье швырнул в том направлении, откуда доносился чей-то приглушенный шепот, заклинание. Чары хамелеона, которыми прикрывались все это время два Пожирателя, прекратили свое действие, однако сами Пожиратели этого пока не знали. Впрочем, атаки они тоже не ожидали, а потому стали отличной мишенью. Не успела в голове Гондора пронестись хоть какая-то мысль, как его тело уже летело навстречу холодному тротуару.

Фрэнку повезло больше — ему достался менее активный противник, не способный к тому же колдовать невербально, а потому щит от Ступефая образовался на кончике палочки Пожирателя раньше, чем заклинание Гарри сумело достичь адресата. Вот только одного не учел Фрэнк — мощности летящего в него заклинания. Наспех созданный магический щит разлетелся на мелкие осколки, а следующий за первым атакующим заклинанием очередной Ступефай отправил на землю и Фрэнка.

— Хорошая техника и сила заклинаний, — одобрительно кивнул Франко, двигаясь в сторону обездвиженных Пожирателей, убирая на ходу в кобуру волшебную палочку. — Вижу, что ты совсем не так прост, каким кажешься. Но возможность застать врага врасплох будет подворачиваться тебе очень редко. Учти.

— Спасибо, — кротко кивнул Гарри, убирая палочку обратно в рукав.

Его руки все еще немного тряслись.

— Ладно, — протянул Франко, опускаясь перед поверженными врагами на корточки, — теперь давай узнаем, что забыли Пожиратели Смерти в такую рань на Косой Аллее...

Лондон, Министерство магии. 20 июня 1996 года. 10:02 по Гринвичу.

Быть аврором в отставке не очень-то и проблематично. Однако это совсем не означает, что сложностей бывшие стражи закона не испытывают вовсе. Нет, проблемы тебя всегда найдут, как бы хорошо ты от них ни прятался. Так что это лишь вопрос времени. И прямо сейчас Аластор Грюм в этом лично убеждался. Уже не первый раз за свою жизнь, если по правде, но все же от этого бывшему аврору легче не становилось.

— Извини, Аластор, но я не имею на это права.

Эти слова он слышал сегодня уже не первый раз. И уж тем более не от первого человека. В этот день в Министерстве магии трудности подстерегали Грюма практически на каждом шагу. И стоило ему только обратиться с просьбой к очередному старому другу из Аврората, как следовала до боли знакомая фраза: "Извини, Аластор, но я не имею на это права".

Чего же такого хотел добиться Грюм? О чем просил, раз получал отказ за отказом? Да о сущем пустяке, на самом деле — всего лишь о выдаче на руки личного дела Франко Кавелье. Но, как оказалось, секреты в Министерстве все же хранить умели, что по идее должно было бы радовать бывшего аврора... вот только сегодня был не тот случай. Определенно не тот.

На самом деле Аластору было даже немножко смешно оттого, как избирательно эта секретность работала. Ведь буквально час назад ему без лишних вопросов сообщили и о снятии защиты с дома Гарри Поттера, и о прибытии Франко в Англию, и о его походах на Косую Аллею... Да и чего уж там таить — временно отпустили под командование Аластора парочку особо доверенных авроров, которых тот незамедлительно послал в Гринготтс, дабы выяснить, для чего Франко посещал это место. И все прошло гладко, никто даже слова против не сказал. Но стоило только Аластору проявить более пристальное внимание к французскому коллеге — секретность тут как тут.

Ситуация казалась безвыходной — Гарри пропал, а поделать с этим ничего нельзя было. Да и обещание постараться разузнать побольше, данное Альбусу Дамблдору где-то с час назад, было выполнено разве что только в том плане, что Грюм все же постарался. Но это не оправдание, и Аластор это прекрасно понимал. Оттого-то и чувствовал себя сейчас так ужасно. Но ровно в тот самый момент, когда Грюм уже было отчаялся узнать даже самую незначительную информацию, касающуюся загадочного похитителя Гарри Поттера, коим он считал Франко, случилось чудо. Небольшое такое, пернатое, совой зовущееся.

Недоумевая, что же сова из банка Гринготтс могла ему сообщить такого важного, Аластор все же избавил пернатого почтальона от ноши. Но еще больше удивился бывший аврор чуть позже, когда занялся осмотром конверта доставленного письма — на нем отсутствовала характерная для любых писем, пришедших из банка, печать.

На всякий случай проверив конверт и его содержимое на наличие проклятий, но ничего подобного не обнаружив, Аластор нетерпеливо вынул само послание и принялся за чтение, дабы выяснить — кто же таким странным образом доставляет письма.

"Доброго вам утречка, мистер Грюм.

Пишу, чтобы сообщить нечто важное, касающееся Гарри Поттера, которого все вы, надеюсь, прямо сейчас активно пытаетесь найти. Почему я на это надеюсь? Да все просто: поскольку люди, неравнодушные к парнишке, сразу же примутся его искать, коли он внезапно пропадет, я смогу сделать вывод — неравнодушны ли конкретно и Вы. Ежели процесс пойдет, и я этот самый ход увижу, значит, я был правильного о вас мнения. О всех вас. Ну а если все будет иначе... то и говорить мы с вами будем по-другому.

Вы сочли это угрозой? Если да, то у Вас имеется серьезный повод задуматься о том, почему же Вы так посчитали. Ведь угрозой эти слова может счесть только тот человек, который не чист на руку, который равнодушен к Гарри Поттеру. Ну, или тот, кто парню добра совсем не желает. Вы относитесь к таким людям?

В любом случае я это очень скоро выясню, поскольку выявление угроз сейчас — моя прямая обязанность. Потому и приглашаю Вас встретиться со мной. Встретиться и поговорить. Приложенный к письму портал перенесет Вас в нужное место в условленное время. Достаточно его лишь коснуться. Впрочем, кому я объясняю, верно? Опытный аврор, за плечами которого десятки отловленных Пожирателей Смерти и десятки убитых. О Вас говорят даже у нас во Франции. Так что в каком-то смысле это даже честь для меня — встретиться с живой легендой британского Аврората.

Писать ответ нет нужды. Достаточно будет и Вашего личного присутствия на встрече.

Условленное время — 12:00

Франко Кавелье

PS. С Гарри Поттером все в полном порядке. А на встречу прошу явиться одному. Если прибудет кто-то еще помимо лично Вас, то я сочту это нападением и буду вынужден защищаться. Знаю, что звучит такое условие скорее как условие злодея, но уверяю, что это не так. Просто выбора у меня в подобных условиях нет. Под условиями я подразумеваю возрождение вашего все никак не умирающего "друга" и довольно активные действия его подручных. Надеюсь, что Вы примете правильное решение"

Дочитав послание до конца, Аластор свернул письмо пополам и убрал его в карман своих брюк.

— Ну Франко, ну даешь, мужик! — хрипло рассмеялся он, направляясь к каминам, расположенным в Атриуме, намереваясь с их помощью покинуть Министерство магии. — Поговорим, куда ж я денусь-то?

* * *

Центр Обучения. 20 июня 1996 года. 10:27 по Гринвичу.

— Да уж, не думал я, что общение с Пожирателями так затянется, — присвистнул Франко, сверяясь с наручными часами. — Ну да и ладно, не так критично.

"Общение с Пожирателями, — усмехнулся про себя Гарри. — Теперь это так называется?" И если поначалу действо, происходившее менее получаса назад на Косой Аллее, действительно можно было так охарактеризовать, с другими — следующими за этой беседой — событиями возникали вопросы. Много вопросов. Но да обо всем по порядку.

Прежде чем привести обездвиженных Пожирателей в чувство, Франко их крепко-накрепко связал. И да, пока что все шло как надо — меры предосторожности никто не отменял. Далее же по списку значилось пробуждение "спящих красавиц", как выразился сам Франко, и их непосредственный допрос. И вот в этот-то момент и появлялись первые вопросы. Но так как сама Косая Аллея в данный момент была почти безлюдна, а ее многочисленные улочки и подавно, то вопросы возникали лишь у одного Гарри. Впрочем, стоит отдать ему должное, задавать их он не спешил. То ли дело было в том, что ему хоть немного, но нравилось происходящее, то ли... да, определенно именно это и сыграло свою роль.

Сперва вопросы вызывала крайне необычная манера Франко вести допросы. На прямые вопросы Пожиратели, разумеется, отвечать не хотели, а потому добиться от них чего-то дельного было весьма и весьма проблематично. Но не для Франко. За каждый отказ Кавелье накладывал на допрашиваемых самые различные чары, что должны были тех переубедить. Пожиратели смеялись лишь поначалу. Но когда у одного из них прямо из руки начала расти роза, а лоб покрылся мхом, мнение допрашиваемых моментально изменилось. Однако самая большая беда поджидала Пожирателей-новобранцев дальше — узнав, что они лишь рядовые исполнители, не знающие даже того, зачем Темному Лорду понадобился маленький патруль на Косой Аллее, Франко совсем не обрадовался. "Это я что, зря на вас целых полчаса угробил?" — воскликнул он тогда. Тут-то Пожиратели в полной мере и осознали, что врать — это не всегда плохо.

И следуя сейчас за Франко по длинному коридору, Гарри делал в уме ставки — как долго будут прибывшие на место авроры гадать, почему два прислужника Темного Лорда прямо подле ступеней, ведущих в Гринготтс, упакованы в цветастую коробку, перевязанную праздничной лентой и украшенную огромным бантом.

— А мы до сих пор куда-то торопимся? — полюбопытствовал Гарри, выныривая из своих размышлений.

— Не то чтоб прямо торопимся... — протянул Франко. — На самом деле торопились мы лишь до банка. Видишь ли, нужно было срочно отправить письмецо... а тамошние совы для того и содержатся.

— То есть вы в такую рань погнали меня из дома только ради того, чтобы успеть отправить письмо? — поперхнулся Гарри.

— Вроде того. Да, — спокойно кивнул Франко, не прекращая движения. — Просто доставить его нужно было строго до определенного времени, а совы у меня, увы, в наличии не было. Я же не мог знать заранее, когда мне таковая подвернется, верно?

— Знаете, вы меня не перестаете удивлять, — признался Гарри через некоторое время.

— Буду считать это комплиментом, — беспечно отозвался Франко. — Ну вот, мы на месте. Осталось лишь найти нужную дверь...

Гарри поправил на носу очки и внимательно осмотрелся.

Из длинного коридора, по которому они все это время шли и на который Гарри не особо-то и обращал свое внимание, герои попали в необычайно просторное овальное помещение с куполообразным потолком. Пол был выложен белым мрамором и начищен до того состояния, что его легко можно было спутать с зеркалом; стены же и потолок, в силу того, что являлись единым элементом, были украшены мрамором другого цвета — зеленого. Прямо посреди этого зала, покинуть который представлялось возможным через довольно большое количество дверей, располагался значительных размеров фонтан, в центре которого можно было различить золотые статуи волшебника и волшебницы с приготовленными к бою волшебными палочками. На их мантиях виднелась характерная для авроров эмблема. "Плечом к плечу! Всегда на страже!" — гласил текст, выбитый на постаменте, служащем опорой статуям.

— Нравится? А, парень? — ухмыльнулся Франко, покосившись на Гарри.

— Потрясающие... — протянул тот, завороженно наблюдая за летающими по залу магическими огоньками, источающими приятный голубоватый свет.

— Вот так-то, парень, — произнес Франко, скрестив руки на груди, — многие сокровища и правда зарыты в землю. В самом что ни на есть буквальном смысле.

— Так мы что сейчас... под землей?

— Ишь какой догадливый, — хмыкнул Кавелье.

— Снова сарказм, — закатил глаза Гарри, чем вызвал у Франко очередную улыбку. — Так где же наша площадка? Мы ведь сюда по делу пришли. Или вам снова понадобилось письмо кому-то отправить?

— У нашего щеночка никак прорезались зубки? — засмеялся Франко на такое заявление. — Это хорошо! А то мне даже интересно стало в момент нашей встречи — когда же ты впервые чему-то воспротивишься. Хватило и часа. Ну, с половинкой.

— То есть вы все это время меня проверяли? — нахмурился Гарри. — Пожиратели тоже были частью проверки?

— Но-но, парень! — смеясь, замотал Франко головой. — Ты смотришь на ситуацию под очень узким углом, знаешь ли. Мне нужно было знать какой ты из себя. На что способен, как себя поведешь в определенной ситуации, и прочее, прочее. Пожиратели, коль ты их вспомнил, позволили мне поглядеть на тебя в бою. Очень реальном, кстати.

— А если бы я не справился? — от таких разъяснений недовольство Гарри стало постепенно угасать. — Что тогда?

— Во-первых, парень, я на протяжении всего боя, если его вообще можно было так назвать, подстраховывал тебя. А во-вторых, с таким подходом ты и действительно далеко не уйдешь. Это я про "если бы не справился".

— Но...

— Так, Поттер, ты слышал, чтобы я тебе сказал, что твоя техника ужасна и вообще ты самый ущербный человек на планете?

— Нет, но...

— А что же я сказал?

— Что техника хорошая... и сила заклинаний, — аккуратно ответил Гарри, решив в этот раз не добавлять свое "но", поскольку оно все равно игнорировалось.

— Отлично. Идем дальше — я похож на неопытного волшебника, который даже палочку в руках держать не умеет?

— Нет, что вы! — удивился такому вопросу Гарри.

— А на кого похож?

— На профессионального аврора, я бы сказал. Кого-то вроде Аластора Грюма, но куда более подвижного по определенным причинам...

Гарри до сих пор не мог взять в толк, к чему же ведет Франко.

— Значит, судить о чужих магических навыках я вполне способен? — между тем и не думал отступать Кавелье.

— Более чем, — кажется, Гарри начал понимать, чем закончится этот маленький импровизированный допрос.

— Блестяще. Вернемся к началу. Я сказал, что у тебя хорошая техника и сила заклинаний. Что это значит?

— Что у меня хорошая техника... и сила заклинаний? — неуверенно предположил Гарри.

— Значит ли это, что ты хорошо колдуешь? Значит ли это, что ты способен постоять за себя или друзей?

— Значит, — снова неуверенно проговорил Гарри.

— Эта неуверенность... откуда ее в тебе столько? — протянул Франко, обращаясь скорее к самому себе, нежели к Гарри. — Ладно, пойдем в обратную сторону. Вопрос другой — что это значит?

— Что я хорошо колдую... и могу за себя постоять и за своих друзей.

— Не слышу! — повысил голос Франко.

— Я... я хорошо колдую. И могу постоять за себя и за своих друзей, — чуть более уверенно проговорил Гарри.

Он постепенно начинал злиться на Франко за то, что тот заставлял повторять абсолютно бессмысленные вещи вслух. "К чему это вообще, — думал Гарри. — Вот каким образом мне это должно помочь?"

— Недостаточно, — между тем заявил Кавелье. — Я все еще не слышу!

— Я хорошо колдую. Могу постоять за друзей и за себя, — Гарри злился все сильнее оттого, что эта бессмысленная ситуация все никак не заканчивалась.

Но Франко упорно стоял на своем, поэтому спустя еще несколько попыток произнести уже заученную фразу Гарри не выдержал.

— Я хорошо колдую! И могу постоять за себя и за своих друзей! — буквально прокричал Гарри.

Вот только реакция Франко в очередной раз за сегодняшний день заставила Гарри удивленно вскинуть брови.

— Слава Мерлину! — хлопнул в ладоши Франко, довольно улыбнувшись. — Чаще повторяй это перед зеркалом, и результат будет на лицо. А теперь пошли, поищем эту нашу площадку. Та-ак... двадцать восемь, значит?

И Франко как ни в чем ни бывало ушел рассматривать многочисленные двери, выискивая на них заветное число. Гарри же не сдвинулся с места — стоило только злости поутихнуть, как к парню пришло осознание. Осознание того, для чего вся эта сценка вообще была нужна. И как бы банально это ни звучало, но Франко хотел заставить Гарри чувствовать себя важным, способным на определенные подвиги, если таковые понадобится свершить. Франко хотел заставить Гарри поверить в самого себя. И тот сумел это понять, только посмотрев на ситуацию со стороны.

Делая подобные "открытия", Гарри уже просто не мог не уважать своего новоявленного наставника. Ведь даже за самым, казалось бы, безобидным действием с его стороны крылось желание помочь, поддержать и направить. И проблемы с пониманием этой простой истины возникали у Гарри лишь оттого, что с самого детства ему подавали совершенно противоположный пример. Потому-то встретив такого человека сейчас, Гарри попросту не мог поверить, что кто-то совершенно ему незнакомый способен на такую бескорыстную помощь.

"Прав был Франко, — невесело усмехнулся про себя Гарри, отправляясь следом за своим наставником. — Иногда я слишком долго соображаю. Впрочем, мне есть куда стремиться — тоже его слова".

* * *

Шотландия, Хогвартс. 20 июня 1996 года. 12:47 по Гринвичу.

С того самого момента, как Аластор Грюм принес вести о пропаже Гарри, а затем пошел добывать сведения о возможном похитителе, Дамблдор без дела не сидел. Едва во время разговора проскочило имя Франко Кавелье, Альбус тут же принял решение в первую очередь разузнать все именно о нем. И ведь разузнал же.

Сидя на удобном кресле и отхлебывая время от времени чай из своей любимой фарфоровой чашечки, директор Хогвартса читал личное дело Франко. Читал и поражался тому, что в этом деле было зафиксировано. О чем же таком там говорилось, раз даже много чего повидавший на своем веку Дамблдор был вынужден поднимать в изумлении брови?

Благодаря этим документам Альбус узнал, что называть Кавелье просто первоклассным аврором было бы огромной ошибкой. Нет, это определение ему абсолютно точно не подходило... Франко был скорее ЛУЧШИМ аврором из всех тех, кого знал Альбус. А Альбус между тем знал действительно многих. Даже Аластор вряд ли смог бы переплюнуть бывшего аврора из Франции, а это означало, что для поимки этого загадочного похитителя требовалось поднять на уши весь Аврорат полным составом. И то положительный исход для авроров не был бы гарантирован.

Франко, кроме всего прочего, приписывалась молниеносная реакция, а также знание огромного количества атакующих и защитных заклинаний, а это создавало дополнительные проблемы, поскольку практически на каждое проклятие, посланное в него, Кавелье сумеет найти контрзаклятие. Альбус понимал, что в открытом бою одолеть такого противника сумеет либо он сам, либо Темный Лорд. Да и то лишь благодаря гораздо большей магической мощи и опыту, что были накоплены за несколько десятков лет.

Из размышлений Альбуса выдернул стук в дверь его кабинета.

— Войдите, — отозвался он, отставляя чашечку в сторону.

— Здравствуй, Альбус, — поприветствовал хозяина кабинета Грюм, входя внутрь.

— Аластор, — кивнул в ответ Дамблдор. — Есть какие-то вести?

— О, и еще какие! — хрипло рассмеялся Грюм, а затем увидел на столе личное дело Франко. — У тебя-то связи получше будут, я погляжу.

— Пришлось обращаться к старому другу из французского Аврората, — закивал Альбус, вертя в руках колдографию Франко. — Но об этом позже. Что тебе удалось узнать?

— Не просто узнать, Альбус, — усмехнулся Аластор, скрестив руки на груди. — Я беседовал с Франко лично.

— Вот как? — Дамблдор сцепил руки в замок. — Он выдвигал какие-то требования?

— Я тебя умоляю, Альбус, — снова зашелся в хохоте бывший аврор. — Да ты никак до сих пор его врагом считаешь? Зря.

— Может, попробуешь меня переубедить?

— О, попробую, ясное дело. Потому как Франко — нормальный мужик. Да и не становятся выдающимися аврорами подлецы да обманщики, Альбус, не становятся.

— Полагаю, у тебя имеются аргументы более весомые, нежели уже озвученные? — поправил Дамблдор очки на носу.

— Хорошо, ты хочешь знать, зачем ему Гарри Поттер? — задал Грюм риторический вопрос. — Отвечаю: Гарри он собирается обучать. Ведению боя, защите, всему прочему.

— С чего бы такая безвозмездная помощь?

— Я тоже об этом спросил.

— И?

— Он выполняет последнюю волю одного нашего хорошего знакомого, — хмыкнул Аластор. — Сириус Блэк — о нем-то и речь.

— Вот как? — не поверил Альбус.

— Так, Альбус, все так. Я даже проверил его слова на всякий случай. Два моих человека, которых я отправил утром в Гринготтс, поведали, что особой популярностью там сейчас пользуется завещание Блэка.

— Почему я об этом ничего не знаю?

— Теперь знаешь, — усмехнулся Грюм. — Впрочем, если тебя это утешит — никто об этом не знал. Да и не узнал бы, коли гоблины бы не устали обслуживать тех, кто прибыл выслушать последнюю волю Бродяги.

— Я все еще не верю этому Франко, — замотал головой Дамблдор. — Сказать он может что угодно, правду поведать может лишь Гарри...

— Альбус, — перебил своего собеседника Грюм, — я же упоминал, что Франко — нормальный мужик? Так вот, он предусмотрел и такой вариант.

— И?

— Сквозное зеркало. Я говорил с Гарри.

— Это не доказательство, — не сдавался Альбус. — На нем может лежать Империо.

— Исключено. На четвертом курсе обучения в Хогвартсе он легко мог сбрасывать с себя эти чары.

— Тогда Оборотное.

— Тоже мимо.

— И как он это доказал? Даже интересно, — недоверчиво хмыкнул Дамблдор.

В глубине души, где-то очень и очень глубоко, Альбусу все же хотелось верить в невиновность Франко. Но доверять внезапно объявившемуся незнакомцу, первым делом совершившему именно похищение... таких ошибок Альбус допускать не мог. А потому ему требовались весомые доказательства невиновности французского аврора в отставке. Иначе никак.

— Знаешь, какой облик принимает телесный патронус Поттера?

— Ты, должно быть, шутишь... — догадался Альбус, к чему клонит его собеседник.

— Олень, — закивал Грюм.

— Но ведь это...

— Да, Альбус, это настоящий Гарри Поттер. Иначе слишком уж много совпадений.

Некоторое время директор Хогвартса просто молчал, анализируя услышанное.

— Ты должен еще кое-что узнать, Аластор, — нарушил наконец Дамблдор тишину, придя к определенным выводам. — Вот, взгляни.

Альбус протянул Грюму исписанный лист бумаги. Несколько секунд бывший аврор вчитывался в написанное, а затем расхохотался:

— Заявление о приеме на работу? — не мог прекратить смеяться Аластор, стоило ему только увидеть имя и фамилию просившего о приеме на работу. — Ну Франко, ну даешь, мужик!

Дамблдор лишь устало вздохнул и откинулся на спинку кресла.

Центр Обучения, Площадка 28. 20 июня 1996 года. 20:36 по Гринвичу.

Сидя в удобном мягком кресле и при этом завороженно глядя на пляшущие языки пламени в камине неподалеку, Гарри предавался размышлениям. А поразмышлять сегодня было над чем — с раннего утра и до самого вечера происходило столько всего необычного, что Гарри просто необходима была небольшая передышка. Разумеется, в конечном итоге эту самую передышку он все же получил, а посему активно ею в данный момент пользовался.

Творящееся сегодня "безобразие", как эту спешку называл про себя Гарри, казалось зеленоглазому парнишке забавным... однако в то же время неимоверно серьезным. Забавным из-за своей абсурдности, серьезным же из-за прозвучавших слов Франко.

Буквально только переступив порог площадки номер двадцать восемь, бывший аврор незамедлительно сообщил Гарри, что просьба о его обучении в завещании Сириуса Блэка проскользнула отнюдь не случайно — крестный Гарри хотел, чтобы неподготовленным Поттер против Пожирателей и в особенности их лидера не выходил. И хотя сам Гарри ни на минуту не забывал о своем извечном враге, что преследовал его с самого первого курса обучения в Хогвартсе... тон, с которым о Волан-де-Морте говорил Франко, и в котором не было даже намека на шутку, заставил Гарри поежиться.

С удивлением Гарри отметил, что до сих пор не считал Темного Лорда реальной угрозой. Тот был скорее назойливым злодеем, которого нужно одолеть... но никак не чрезвычайно могущественным волшебником, способным кому-то реально навредить. Слишком уж Гарри был уверен в том, что Волан-де-Морт ничего не добьется, что Дамблдор этого попросту не допустит, и оттого образ Лорда-неудачника прочно закрепился у него в голове. Потому-то в момент этого "откровения" со стороны бывшего аврора для Гарри словно целый мир перевернулся с ног на голову. И если еще пару минут назад имя Волан-де-Морта казалось таким нелепым... то затем пришло осознание.

Гарри понял, почему почти тридцать лет назад, когда шла война против Пожирателей Смерти, люди боялись произнести вслух даже само имя Темного Лорда. Да, вне всяких сомнений свою роль сыграло и заклинание Табу, наложенное на имя Лорда... вот только если бы Волан-де-Морт не представлял реальной угрозы, разве боялись бы произносить его имя? Ведь в таком случае что бы маг-неудачник мог сделать тому, кто пошел против него? Ответ — ничего. Но имени боялись, боялись его произносить, а это уже что-то да значило. Как самый минимум — что Темный Лорд неудачником не был. А уж если копать еще глубже и браться за оценку потерь со стороны Ордена Феникса и просто магов, несогласных с Пожирателями... можно прийти к неутешительным выводам, что Волан-де-Морт в те времена представлял более чем реальную угрозу. И после стольких лет ничего не поменялось — теперь Гарри это понимал. Понимал благодаря словам Франко.

Гарри тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли, и огляделся по сторонам.

В самом начале, едва лишь только услышав от Франко о загадочной площадке под номером двадцать восемь, Гарри все гадал — как же будет эта самая площадка выглядеть. На ум приходили только продолговатые огороженные платформы для ведения дуэли, какие Гарри доводилось видеть на своем втором курсе обучения в Хогвартсе. Однако на деле все оказалось... несколько иначе. Да, платформа для ведения дуэли здесь тоже имелась, однако одной лишь ей дело не ограничивалось. Место для отработки самых различных чар и проклятий было оборудовано двумя небольшими, но вполне уютными комнатками, одна из которых предназначалась Франко, а другая — Гарри. И именно в ней сейчас Гарри и отдыхал от недавней тренировки — Франко хотел проверить выносливость парнишки, а потому безжалостно его гонял последний час. Даже сам Гарри был удивлен тому, что не свалился без сил спустя лишь пятнадцать минут — уж Франко спуску не давал.

— Похоже, что оставшиеся каникулы будут очень веселыми, — с сарказмом протянул Гарри, устало откинувшись на спинку кресла. — Расскажу потом Рону с Гермионой — вместе посмеемся... хотя почему потом, если можно сейчас?

И сделав такой, несомненно, логичный вывод, Гарри решительно поднялся на ноги и направился в сторону письменного стола неподалеку. Придумывать содержание письма долго не пришлось, а потому буквально через пять минут послание было готово к отправке. Вот только письма, как известно, сами по себе не доставляются, а единственный доступный Гарри белоснежный полярный почтальон с кодовым именем Букля на деле оказался не таким уж и доступным — в момент прибытия на площадку двадцать восемь клетку с совой пришлось отдать в заботливые маленькие ручки местных домовых эльфов.

Имена этих самых эльфов Гарри с первого раза не запомнил, а потому отправился за помощью к своему новоявленному учителю, захватив предварительно письмо с собой. Кавелье обнаружился возле шкафчика с зельями неподалеку от дуэльной платформы.

— Что, уже отдохнул и готов снова сражаться? — встретил Гарри насмешливый голос Франко. — Ишь какой бойкий! А раз так — тут как раз свежую партию зелий прислали. Теперь мучения пойдут всерьез, хе-хе.

— Нет, нет, я здесь по другому вопросу, — быстро замотал Гарри головой, представляя, что же может быть еще более выматывающим и безжалостным, чем предыдущее занятие с Франко, однако озвучить цель своего прибытия так и не успел.

— Да знаю я, знаю, — хмыкнул Франко, закрывая дверцу шкафчика и разворачиваясь лицом к Гарри. — Ну и кому ты письмо отправить собрался на ночь глядя-то?

Поняв, что Франко не будет заставлять его снова бегать по платформе с палочкой наготове, Гарри выдохнул и приободрился.

— Мои друзья не знают, что я здесь. Поэтому я подумал, что... надо им об этом рассказать, — немного неуверенно начал Гарри, глядя Франко прямо в глаза.

Ответом послужило задумчивое хмыканье Кавелье.

— Ты ведь знаешь, что письмо можно легко перехватить? — спустя некоторое время заговорил Франко, скрестив руки на груди.

Этот жест, этот тон... и то, и другое Гарри было хорошо знакомо — когда кто-то из взрослых не хотел соглашаться со словами такого подростка как он, именно такие вот "сигналы" говорили "нет" гораздо раньше, нежели сам человек. Но что-то в этот момент подсказывало Гарри продолжить, а не останавливаться на половине пути.

И вдохнув поглубже, Гарри решил в этот раз прислушаться к своему внутреннему голосу.

— Да, эту возможность я предусмотрел, — честно ответил Гарри, не опуская взгляда. — Ничего в письме не указывает на наше местоположение. Я постарался все максимально скрыть.

После того, как Гарри узнал в прошлом учебном году о таких вещах как Легилименция и Окклюменция, он сразу же поинтересовался у Гермионы о том, какие способы существуют для проникновения в чужой разум, а также о том, как это самое проникновение заметить и эффективно пресечь. Конечно, профессор Снейп пытался обучить Гарри именно защите от проникновения в разум, однако подход к делу был таким... грубым, что Гарри решил взять все в свои руки. Ну, и руки Гермионы, поскольку в этом вопросе ей полностью доверял. И сейчас Гарри активно применял полученные тогда знания на практике: оказалось, что опытный легилимент способен проникать в чужой разум только в том случае, если между ним и его "жертвой" установлен зрительный контакт, а так как в данный момент Гарри очень сильно хотел отправить это письмо, то решил сделать шаг навстречу — добровольно открыть для Франко свое сознание, дабы тот убедился в правдивости его слов.

Франко это жест сразу же заметил, однако вида не подал. Впрочем, пользоваться приглашением он также не собирался, поскольку считал в данный момент это неприемлемым. Для Франко очень важно было в процессе обучения Гарри установить с ним доверительные отношения, а копошение в его разуме, пусть и одобренное самим мальчишкой, этому бы точно не поспособствовало. Правило, призывающее доверять, но проверять, могло сейчас все испортить.

— Твои друзья захотят вызнать у тебя подробности, — продолжал между тем Франко. — Захотят убедиться в том, что у тебя действительно все в полном порядке. А я между тем не могу устроить из этого места проходной двор — какой тогда смысл во всем обучении?

— Об этом я как-то не подумал... — признался Гарри, привычным жестом взъерошив на голове волосы. — Значит... пока не отправлять?

Отвечать Франко не спешил, что-то прямо в данный момент высчитывая в уме. Гарри же, решив воспользоваться моментом, размышлял над тем, почему же Франко не воспользовался приглашением в его разум, а решил поверить на слово. Но долгим молчание не было. Решение было принято, и бывший аврор заговорил вновь.

— Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления, — хмыкнул наконец Франко, а затем взмахнул волшебной палочкой, и защитные руны вокруг дуэльной платформы погасли. — Давай сюда письмо — мне как раз на Косую Аллею нужно наведаться.

В очередной раз удивившись такому поведению своего учителя, Гарри послушно отдал послание Франко.

— А ты быстренько топай в свою кровать — завтра рано вставать, — говорил между тем Франко, приводя свою бежевую рубашку в порядок и снова надевая поверх нее темно-коричневый жилет из крокодиловой кожи.

— Можно вопрос? — пропустил Гарри мимо ушей слова Франко, следя за его манипуляциями.

— Разумеется, — пожал плечами Кавелье, застегивая многочисленные ремни на жилете.

— Зачем вы перед тренировкой сняли с себя все кольца и жилет? — полюбопытствовал Гарри, засунув руки в карманы своих джинсов.

— А-а... ты об этом-то, — притворно задумался Франко, уже закончив с жилетом и принявшись надевать на пальцы кольца с драгоценными камнями. — Ну, ты ведь не думал, что все это у меня только для красоты, верно?

— Вообще-то... думал, что именно для этого, — хмыкнул Гарри. — А для чего же еще тогда? Для защиты от заклинаний?

— Не только для защиты, конечно, но в общих чертах ты прав, да, — кивнул Франко. — Вот это кольцо, например, — Кавелье указал на небольшое серебряное колечко, украшенное голубыми светящимися рунами, — способно показывать мне то, что скрыто от глаз магией. Так что чары хамелеона, например, меня уже не одурачат.

— Так вот что вы тогда сделали! — осенило вдруг Гарри. — Когда мы поднимались по ступеням банка Гринготтс... вы зачем-то покрутили на пальце это самое кольцо! Я тогда еще не совсем понял, зачем именно...

— Ну, зато понял теперь, — пожал плечами Франко, усмехаясь. — Они оба были скрыты чарами хамелеона, однако оказались слишком наивными и выдали себя прямо в самом начале слежки, поскольку решили, что чары, заглушающие их шаги, не понадобятся. Так глупо прокололись, что даже жалко их немного, — хмыкнул Франко, доставая из внутреннего кармана жилета портключ с символикой банка Гринготтс. — Так что я дал тебе реальный шанс одолеть меня, потому как один только мой жилет способен отразить пару-тройку несмертельных проклятий. А это означает, что даже если бы ты сумел пробить мой щит, жилет одним заклинанием тебе бы преодолеть не удалось. Ну, разве что только ты бы применил Аваду или Бомбарду, но то уже совсем другая история, — Франко снова усмехнулся.

— Полезная вещь, — протянул Гарри.

— Полезная-то она, может, и полезная, — кивнул Франко. — Вот только запомни-ка одну простую истину, парень — рассчитывать всегда нужно только на себя и свои собственные силы. Не стоит думать, что подобный жилет спасет тебя от любых бед. Ты должен уметь обходиться и без него. Защитные артефакты должны быть приятным дополнением, а не основой, Гарри. Только так, и никак иначе.

— Другими словами: неважно насколько дорогая у тебя метла, ведь если не умеешь летать, она тебе помочь не сможет, — задумчиво проговорил Гарри.

— Ты правильно меня понял, Гарри, — улыбнулся Франко на такие слова. — А теперь, как я уже сказал, топай в кровать. Завтра рано вставать. Впрочем, как и во все прочие дни, — Кавелье коварно ухмыльнулся.

— Ну, я ведь сам согласился на эти мучения, верно? — пожал плечами Гарри.

— Правильный подход к делу, парень, серьезно, — одобрительно закивал Франко. — Не такой уж ты и "безбашенный подросток", каким мне тебя описывали.

— Это кто это такое говорил? — возмутился Гарри.

— Да так, ты ее не знаешь, — развеселился от такой реакции Франко. — Ладно, я вернусь поздно, но это совсем не означает, что по этой причине тебе можно сидеть допоздна. Ведь в итоге пострадаешь ты, а не я, верно?

Гарри в ответ лишь кивнул.

— Отлично, тогда спокойной ночи, — сказал Франко, а затем сжал в руке портключ и с негромким хлопком исчез.

* * *

Лондон, Косая Аллея, Банк Гринготтс. 20 июня 1996 года. 21:13 по Гринвичу.

— Знаете, мистер Кавелье, по-моему, это входит у вас в привычку, — недовольно прокряхтел гоблин, вертя в своих лапках письмо, адресованное некой Гермионе Джин Грейнджер.

В ответ Франко лишь невинно пожал плечами.

— Помнится, в прошлое ваше посещение банка у мистера Поттера была полярная сова, — продолжал между тем гоблин-клерк. — Может, вы все же воспользуетесь ее услугами?

— Я бы и рад, поверьте, — продолжал изображать саму невинность Франко, — но вот ведь незадача — белая сова мистера Поттера слишком... белая. Едва завидев ее в небе, кому-нибудь обязательно захочется ее... разглядеть поближе, если вы меня понимаете.

— Я понял вас, мистер Кавелье, — нахмурился гоблин. — В то время как белую сову мистера Поттера смогут спокойно... "рассмотреть поближе", сову банка разглядывать не рискнут. На это ваш расчет?

— Вы читаете мысли, — усмехнулся Франко.

— В таком случае и вы мои мысли прочтите, мистер Кавелье, — продолжал хмуриться гоблин. — Мы можем отправить срочное послание нашими совами, это верно, но не станем их использовать по мелочам, — на последних словах работник банка потряс письмом в руке. — Это письмо дойдет до цели, не волнуйтесь, однако впредь подобные послания доставлять мы не станем. Вам все ясно?

— Предельно, — кивнул Франко. — Благодарю вас.

— В таком случае... можете идти, если у вас более нет дел к банку, — кивнул в ответ гоблин.

* * *

Лондон, Косая Аллея, "Частный детектив Э. Мосс". 20 июня 1996 года. 21:47 по Гринвичу.

— Слушай, Эйлин, там к тебе какой-то мужчина приходил... — заявила блондинка, заглянув в комнату своей подруги и начальника по совместительству.

— Да? И где он? — оторвалась от бумаг на столе брюнетка. — Или он решил заказ оставить в письменном виде?

— Нет, он не по вопросу работы, — замотала блондинка головой, проходя внутрь помещения.

— Вот как? — хмыкнула Эйлин, жестом предлагая своей подруге стул. — Ну-ка, Астрид, рассказывай.

— Спасибо. Да вообще он немного странным мне показался... — продолжила Астрид, заняв предложенное ей место.

— Странным? — оживилась Эйлин.

— Да, даже для мага его одежда несколько... необычна, — хмыкнула блондинка.

— Продолжай... — загорелись глаза брюнетки. — Что в его одежде тебя удивило?

— Ну, если рассматривать каждый элемент гардероба отдельно... то ничего странного. Но в данном-то случае это все было надето одновременно! — начала рассказ Астрид. — Странный защитный жилет с кучей ремней и металлических креплений... кольца почти на всех пальцах... наручная кобура для палочки со встроенными часами... да много чего. Проще не описывать, а один раз увидеть. Он скорее похож на магла, облаченного в вещички мага. А еще... эй, а ты чего такая радостная-то стала?

— Я? Да так... ничего... — быстро соврала Эйлин, стирая с лица улыбку. — Ты продолжай лучше — чего он хотел тогда, раз не по делу пришел.

Некоторое время Астрид недоверчиво глядела на свою подругу, но затем решила все же продолжить.

— Сказал он не много, — задумчиво протянула блондинка. — Просил передать тебе кое-что. Говорил, мол, что ты все поймешь.

— Я вся внимание, — против своей воли снова начала улыбаться Эйлин, что не скрылось от Астрид, однако блондинка решила не усложнять ситуацию и не вытягивать из своей подруги всю правду прямо сейчас.

— Сказал, что проиграл очень давний спор, касающийся сов гоблинов банка, и ты была права, — стала перечислять Астрид, загибая пальцы. — Что теперь ему нужна сова на время, поскольку та, что у него уже есть, слишком... эм-м... белая. Не знаю только, что значит последнее утверждение. Ладно, дальше извинился за то, что почти целый год не мог прийти поздороваться из-за ужасно важного дела. Что сейчас он занят не менее ужасно важным делом, однако на этот раз это дело связано с Англией. Так что оправдания не заявиться в гости у него не будет. Ну, вроде бы и все...

— Что ж... с этим все ясно... но почему тогда он все это рассказал тебе, а не мне? — недоумевала Эйлин. — Ведь я здесь была, всего-то в нескольких шагах...

— Боюсь, что это из-за меня, — немного виновато пожала плечами Астрид, а затем решила пояснить. — Я не знала, что он твой знакомый, поэтому сказала ему...

— Что? — забеспокоилась Эйлин. — Что ты сказала?

— После того, как он признался, что пришел не по поводу работы... — замялась блондинка, опустив глаза. — Я решила, что ничего ужасного не произойдет, если я совру, будто тебя сейчас нет на месте...

— Вот оно что... — протянула Эйлин.

— Извини, но не могла же я знать...

— Да нормально все, — усмехнулась брюнетка. — Правда. Все равно же он сказал, что теперь сможет заявиться в любой момент, верно?

— Верно, — виновато улыбнулась Астрид.

— Только в следующий раз, если он снова придет...

— Я сразу же поставлю тебя в известность, — решительно кивнула блондинка. — Об этом не беспокойся.

— Спасибо, — с улыбкой кивнула Эйлин. — А пока... пока надо закончить с этим делом. Остался буквально последний штрих...

Центр Обучения, Площадка 28. 21 июня 1996 года. 15:38 по Гринвичу.

— Ноги! За ногами следи! — выкрикнул Франко, уворачиваясь от очередного красного луча, летящего ему прямо в грудь.

— Да слежу я, слежу! — крикнул в ответ Гарри, ловко блокируя пущенное в него ответное заклятье. — Ступефай!

— Снова вербальная формула! — недовольно скривился Франко, без особых усилий отбивая луч заклинания в сторону и пуская в ответ чары подножки. — Невербально давай!

— Легко сказать... — выдохнул Гарри, с большим трудом совершая рывок вбок и уходя тем самым от магической атаки Кавелье. — Нас этому еще не учили! Протего!

— А я говорю — молча колдуй! — не сдавался Франко, усложнив в этот раз Гарри жизнь сразу целой серией невербальных заклинаний. — Не будешь слушаться — тебе же хуже будет!

— Ступефай! — продолжал выкрикивать Гарри, даже не пытаясь внять словам своего учителя и перейти на невербальное колдовство. — Ступефай!

— Ну, сам напросился! — коварно усмехнулся Франко, уходя от атаки вниз. — Силенцио!

Гарри пытался было уклониться, но к своему несчастью в этом деле не преуспел. На некоторое время площадка под номером двадцать восемь погрузилась в тишину.

— Ну как, нравится? — издевательски протянул Франко, с ухмылкой глядя на потуги Гарри вновь обрести голос. — Мне повторить, что ты должен сделать? Или ты так и будешь...

Но договорить Франко не успел. Не понимая толком, как ему это удалось, Гарри все же отправил в сторону Кавелье очередное оглушающее заклинание, не избавившись при этом от чар немоты.

— Отлично! — воскликнул Франко, принимая красный луч на свой щит. — Еще раз!

Однако Гарри спешить не собирался. Посмотрев на волшебную палочку в своей руке так, словно вообще впервые ее увидел, Гарри перевел взгляд на Франко.

— Ну? Чего стоим, кого ждем? — развел Кавелье руки в стороны. — Или уже успел позабыть, как пользоваться этой маленькой деревянной штучкой?

Гордо задрав подбородок в ответ, буквально всем своим видом говоря, что сейчас-то он покажет все, на что способен, Гарри решительно взмахнул волшебной палочкой... но ничего не произошло.

— Не время сдаваться, парень, — усмехнулся Франко, заметив хмурое лицо Гарри. — У тебя уже получилось сделать это один раз. Так попробуй снова. Ведь теперь ты знаешь, что это реально.

Гарри послушно взмахнул палочкой — лишь сноп искр.

— Уже что-то, — хмыкнул Франко. — Давай еще раз. Теперь-то точно получится!

Ответом послужила иронически вздернутая бровь Поттера. Однако Гарри все же решил попытать удачу еще один — последний — раз. Он резко взмахнул палочкой, а затем...

— Ступефай! — неожиданно воскликнул Гарри, отправляя в сторону Франко красный луч. — Бомбарда! Экспеллиармус! Ступефай...

Но прямо в самый неподходящий момент, когда элемент неожиданности был целиком и полностью на стороне Гарри, его атаку прервал неожиданный хлопок, раздавшийся в помещении и сопровождаемый яркой голубой вспышкой. А посему, отвлекшись на это необычное явление, Гарри потерял концентрацию и пропустил ответный удар Франко. Палочка вырвалась из руки Поттера и отправилась в противоположную сторону дуэльной платформы. Последнее, что запомнил Гарри, прежде чем в его глазах померк свет — красный луч оглушающего заклинания, направленный ему точно в лоб.

— А все так хорошо начиналось, — усмехнулся Франко, поднимая с платформы палочку Гарри и отменяя ею действие оглушающих чар. — Вставай, царевна! С добрым утром.

— Очень смешно, — потирая ушибленный бок, заметил Гарри, поднимаясь на ноги и принимая из рук Франко свою палочку.

— Ты должен научиться концентрировать свое внимание на ком-то или чем-то одном, — начал читать лекцию Франко, убедившись, что Гарри ничего себе не повредил при падении. — Иначе тот, кто концентрироваться умеет лучше тебя, выйдет из боя победителем.

— Легко сказать, — пробормотал Гарри. — Кто же мог ожидать, что...

— А никто и не должен ожидать, — замотал головой Франко. — Ты должен успеть оценить угрозу, исходящую от неожиданно объявившегося объекта, а затем среагировать, исходя из полученных данных. К тому же ты не должен позволить врагу воспользоваться моментом, когда ты анализируешь тот самый объект, и отправить тебя... ну, от противника зависит, куда он тебя отправит — в мир иной или просто оглушит. Эдакая постоянная бдительность, — усмехнулся Франко. — Однако не совсем в том смысле, в котором эту бдительность понимает известный тебе Аластор Грюм.

— Хорошо, — усмехнулся Гарри. — Я буду стараться. Вот только... что это было?

— Ты о чем? — хмыкнул Франко, приглаживая свои растрепавшиеся волосы.

— Вспышка, — пояснил Гарри. — Голубая вспышка и хлопок. Что это было?

— Ах... ты об этом, — засмеялся Кавелье, убирая в кобуру свою волшебную палочку. — Да вот, полюбуйся, — указал он на небольшой столик неподалеку.

На столике же, недоуменно хлопая глазами, сидела самая обыкновенная...

— Сова, да, — хмыкнул Франко, внимательно следя за выражением лица Поттера. — Знаком с такими? Ну, знаешь, летают еще, письма разносят, посылки всякие, на мышей охотятся...

— ...трансгрессируют время от времени, — в тон ему ответил Гарри. — Да, знаком. Особенно меня СОВЕРШЕННО не удивляет их способность... трансгрессировать, ага.

— Ну, раз не удивляет, тогда продолжим тренировку, — как ни в чем не бывало заявил Франко, становясь в боевую позу и на ходу извлекая волшебную палочку. — К оружию!

И следом за этой фразой в Гарри отправились чары щекотки.

— Протего! — вовремя среагировал Гарри, однако такой грубый уход от темы его не устраивал — тайна с внезапным появлением совы должна была раскрыться, к тому же врожденное любопытство не позволяло Гарри так просто сдаться. — Вы так и не рассказали... Протего! ...каким образом эта... Протего! Ступефай! ...сова сюда попала! Протего!

— А должен? — усмехнулся в ответ Франко, посылая в Гарри оглушающие заклинания одно за другим.

— Желательно бы... ух-х! Почти! Протего! Протего!

— Что-что ты там говоришь? — издевательски протянул Франко, не прекращая осыпать Поттера заклинаниями. — Не слышу!

— Как сова сюда попала? — выкрикнул Гарри, незаметно для самого себя принимая на щит два Ступефая, не используя при этом вербальную формулировку. — Совы не умеют трансгрессировать! Э-эх! Не попали! Протего!

— Трансгрессирующие совы? — продолжал издеваться Франко. — Ты о чем, парень? Ты когда минуту назад падал, то головой, случаем, не ударился?

— Что? Это опять шутки пошли? У-ух! Вот так! Ловите! Ха! — увлекшись разговором во время боя, Гарри все еще не замечал, как невербально посылал в Кавелье одно заклинание за другим. — Ну так что? А-ах! Не так быстро! Протего!

— Ну хорошо, парень, — хмыкнул Франко. — Раз ты все никак не успокоишься... Оп-па! Хорошая реакция!

— Спасибо... черт! Протего!

— ...отобьешь еще пять моих оглушающих заклинаний невербально — расскажу про сову. Идет?

— Неве... Протего! У меня же не получается! Или это очередная шутка?

— Очень даже получается, — засмеялся Кавелье, отпрыгивая вбок от пущенного в него заклинания ватных ног. — Я насчитал уже как минимум семь невербальных Протего и три Ступефая. Оп-па! Мимо!

— Сколько? — удивленно разинул рот Гарри, однако в этот раз не пропустил очередное оглушающее заклинание и не отправился "долину небытия", как то вышло в случае с неожиданным появлением совы. — Идет!

— Вот и правильно! — хлопнул в ладоши Франко, едва не попав при этом под чары насморка. — Отсчет пошел!

Еще какое-то время над дуэльной платформой мелькали разноцветные лучи, однако вскоре все это безобразие завершилось. С поставленной задачей Гарри справился довольно быстро, а потому Франко пришлось исполнять свою часть уговора. Погасив защитные руны вокруг дуэльной платформы в силу того, что в ближайшее время они не понадобятся, Кавелье приступил к объяснениям. Гарри обратился в слух.

— С совой все в полном порядке, — заявил Кавелье, почесав свой подбородок. — Она не наделена никакими особыми способностями. Ну, кроме тех, что позволяют ей находить нужного человека на любом расстоянии, конечно.

— Так значит дело в площадке двадцать восемь? — догадался Гарри.

— Мысли читаешь, — хмыкнул Франко. — Да, дело в нашей площадке. Она ведь под землей располагается, помнишь?

— Еще бы такое забыть...

— Так вот, обычным способом сюда сове не попасть, как ты понимаешь, — продолжал Кавелье. — Однако при всем этом волшебникам, проходившим здесь обучение, было очень неудобно отказываться от возможности вести с кем-либо переписку.

— И не обязательно проходившим обучение, — дополнил Гарри.

— Да, не обязательно, — кивнул Франко. — Поэтому, чтобы для получения или отправки письма волшебникам не приходилось каждый раз покидать это место, было решено изобрести, кхм...

— Портал для сов? — усмехнулся Гарри.

— В каком-то смысле — да, — пожал плечами Франко. — Если, конечно, такая формулировка тебя устраивает.

— Более чем, — привычным жестом взлохматил свои волосы Гарри. — А этот... портал. Откуда совы знают, что для доставки письма им необходимо нырнуть в него?

— Оттуда же, откуда знают, кому доставить письмо, даже если адрес не указан на конверте.

— Логично, — протянул Гарри, засунув руки в карманы своих джинсов.

— Логично-то оно логично, — хмыкнул Франко. — Вот только долго ты будешь нашу сову-то мучить?

— То есть? — недоуменно уставился на своего учителя Гарри.

— Письмецо-то тебе пришло, парень, — пояснил Кавелье, кивая головой в сторону маленького глазастого пернатого комка с письмом, терпеливо дожидающегося своей очереди на столике. — Давай уже, не заставляй сову ждать. Вдруг что важное?

Гарри кивнул и послушно направился к столу, на котором устроился пернатый почтальон. Заметив, что на нее наконец-таки обратили внимание, сова радостно ухнула, вскочила на одну лапку, а другую вытянула вперед, позволяя снять привязанное к ней письмо.

— Это от Гермионы, — пояснил Гарри, прочитав адрес отправителя на конверте. — Ответ на мое вчерашнее послание.

— Ясно, — кивнул Франко, решив не мешать парнишке читать письмо его подруги и оттого начав приводить платформу для дуэли в порядок. — Сова, кстати, дожидается ответа, — хмыкнул он, бросив взгляд в сторону стола, облюбованного пернатой гостьей.

— И это не к добру... — протянул Гарри.

— То есть? — не удивился Франко — он уже примерно представлял содержимое послания, адресованного Поттеру. — Ультиматум о встрече?

— Одну минуту...

Пожав в ответ плечами, Франко продолжил очищать дуэльную платформу от мусора, которого за время схватки образовалось достаточно. Молчание со стороны Гарри затянулось, и Франко решил снова подать голос — нужно было разобраться в ситуации, а не строить одни лишь предположения.

— Там письмо такое длинное или просто ты читать разучился? А, парень? — в своей обычной манере нарушил тишину Кавелье. — Или оно до такой степени скучное, что ты уснул на середине?

— А? — вырвался из своих размышлений Гарри. — Вы что-то сказали?

— Убийца — садовник, — со всей доступной ему серьезностью заявил Франко, уже прекратив орудовать волшебной палочкой и полностью обернувшись к Гарри лицом.

— Что? — не понял Гарри, продолжая думать о чем угодно, но только не о словах Франко.

— В письме что написано, парень?

— А-а... это...

— Гарри! — хлопнул в ладоши Франко, привлекая внимание паренька.

— Да? — тряхнул головой Гарри, приводя мысли в порядок. — Да! Письмо, значит...

— Слава Мерлину... ну? И что там такого ужасного говорит твоя Гермиона? — скрестил Франко на груди руки.

— Она хочет встретиться... — неуверенно протянул Гарри. — Говорит, что не поверит ни единому написанному слову, пока не поговорит со мной лично. Она допускает, что я мог написать все это под принуждением. Поэтому ей необходимы доказательства.

— Даже спросить боюсь, что же ты там такого настрочил, — подавился смешком Франко. — Впрочем, реакция ожидаемая. Что-то еще?

— Разве? — удивился Гарри, пропустив мимо ушей колкую фразу своего учителя. — Вы рассчитывали на такой ответ?

— Мой ответ "да" на оба вопроса, — хмыкнул Кавелье. — Так есть там что-то еще? О чем-то стоит беспокоиться?

— Стоит, — почесал Гарри в задумчивости совой затылок. — В случае отказа она... в общем...

— Четче, Гарри, четче, — прервал Поттера Кавелье. — Какие условия она поставила?

— Хорошо, — кивнул Гарри. — Условия такие: если я откажусь от встречи, то она обратится к Дамблдору или даже сразу отправится прямиком в Министерство магии с тем моим прошлым письмом, чтобы они принялись меня... вы что... улыбаетесь?

— Так точно, — усмехнулся Франко. — Просто ситуация забавная.

— И в чем же забава? — недоумевал Гарри. — Если Гермиона отправится к Дамблдору — это да, это еще не страшно, ведь он с ней просто поговорит и все доступно разъяснит. Дамблдор же против вас больше ничего не имеет, раз этим утром утвердил вас на пост преподавателя Защиты от Темных Искусств, верно? Но вот если она двинется прямиком в Министерство...

— ...результат будет такой же нулевой, — продолжал улыбаться Франко. — Но я веселюсь не с этого.

— С чего же тогда?

— Да с того, парень, что ради тебя девушка готова пойти на что-то подобное, — широко улыбался Кавелье. — А между тем, по сути, все ее угрозы таковыми не являются. И даже если она сдержит свое слово и обратится в Министерство — ее не воспримут всерьез. А те, кто все же прислушаются, будут тебе отнюдь не друзьями, жаждущими помочь.

— Не друзьями?

— Да, людьми Темного Лорда, коих в вашем Министерстве магии должно хватать. И Гермиона должна это понимать. Так что в результате мы получаем вот что: к кому бы твоя подруга ни обратилась — ничего не изменится, а если изменится, то только тебе лично во вред. Озвучишь логичный вывод?

— Она не станет осуществлять угрозы, — задумчиво протянул Гарри, а затем спохватился. — Но откуда вы знаете, как она станет поступать, а как не станет? Вы ведь ее даже не знаете.

— Если речь идет о Гермионе Джин Грейнджер, — пожал плечами Франко, — маглорожденной ученице факультета Гриффиндор, "лучшей волшебнице своего времени" и прочее, прочее... то я знаю, о ком говорю.

— О ней вам сообщил тот же человек, что назвал меня буйным подростком? — прищурился Гарри.

— Безбашенным, Гарри, безбашенным, — хмыкнул Франко. — Но так-то да, тот же человек.

— И этот человек нас достаточно хорошо знает, чтобы делать подобные заявления? — не сдавался Гарри.

— Если под "достаточно хорошо знает" ты подразумевал личное общение, то нет. Вас она лично не знает.

— Она? — хмыкнул Гарри. — Вот как?

— Да, парень, так, — пожал плечами Франко. — Но сейчас беседа не о моих информаторах, забыл?

— Нет, не забыл, — Гарри запустил в волосы пятерню, мысленно возвращаясь к прежней теме разговора. — Значит, встречи не будет?

— Отчего же? — задумался Франко. — Намеренно усложнять ситуацию тут ни к чему. Нужно дать согласие. В результате и ей будет хорошо, и тебе будет хорошо, и мне будет хорошо... словом, всем хорошо будет.

— Вот как? — усмехнулся Гарри таким словам. — А вы в этом уверены? Все же опыта личного общения с Гермионой у вас куда меньше, нежели у меня. И вот я бы на благоприятный исход не делал ставок.

— Ну-ка поясни, парень, — хитро прищурился Франко.

— Гермиона вам совсем не доверяет, — пустился в объяснения Гарри. — А это означает, что нужно будет очень сильно постараться, чтобы она поверила моим словам о том, что вы мне, мол, не враг.

— Я умею находить с людьми общий язык, парень, — махнул Франко рукой на слова Гарри, а затем пояснил. — Еще день назад ты меня знать-то не знал, а сейчас послушно тренируешься вот на этой самой дуэльной площадке целыми часами.

— Это несколько другое... — начал было Гарри, но был перебит.

— Не-не-не, парень, даже не заикайся об этом, — наигранно строгим тоном заговорил Франко. — Не хочешь по-хорошему... ладно. Тогда будет по-плохому — предлагаю спор на пятьдесят галлеонов. Условие моей победы — я сумею договориться с Гермионой. Условие твоей победы — либо я не сумею договориться, либо договоришься лично ты.

— Вы это что... серьезно?

— Семьдесят пять галлеонов.

— Да погодите же... это же спор на деньги!

— Сто галлеонов!

— Мерлин, ладно! По рукам! — воскликнул Гарри, пока ставка не возросла еще сильнее. — Должен признать — вы самый странный учитель, какой мне только попадался. Если бы я попытался разговаривать с преподавателями Хогвартса так, как разговариваю с вами... меня бы незамедлительно вызвали в кабинет директора.

— Радуйся, пока можешь, — цокнул языком Франко. — Потому как первого сентября ты будешь обращаться ко мне по всем правилам. Писаным и неписаным.

— Значит, до этого момента я могу обращаться к вам на "ты"? — пошутил Гарри, совершенно не подумав.

— Рискни, — беспечно пожал плечами Франко, однако Гарри прекрасно понял, что беспечность была лишь маской. — Но не забывай — ты пробудешь в моей компании еще более двух месяцев... выживешь ли ты?

От этих слов по спине Гарри пробежал холодок, и парнишка нервно сглотнул, коря себя за излишнюю болтливость. Однако следующая же фраза Франко в очередной раз заставила Гарри удивиться:

— Ха! Повелся! — заявил Франко и довольно рассмеялся. — Видел бы ты свою физиономию, хе-хе.

— Это... снова ваши шуточки? — уже скорее с надеждой, нежели простым любопытством, спросил Гарри.

— Ну нет, парень, я в самом деле решил тебя прибить, — не прекращал улыбаться Кавелье.

— Значит, я все же могу обращаться к вам...

— Нет.

— Ладно... но что тогда делать с письмом? — ушел Гарри с опасной темы.

— Согласись. Место встречи — кафе Флориана Фортескью. Время — завтра в два часа дня. И еще — предупреди Гермиону, что прибудешь не один.

— А с кем?

— Со мной, ясное дело, — иронически вздернул бровь Кавелье. — Или ты думал, что я тебя одного туда отправлю?

— Надеялся.

— Надежды умирают.

— Я так и понял. Еще что-то?

— Да, можешь написать ей о том, как сильно ее любишь...

— Эм-м...

— Нет? Ну и зря, парень. Очень даже зря.

— Так я... могу уже отправлять?

— Можешь-можешь. Кто ж тебе мешает?

— Ваша фантазия.

— Претензии не по адресу.

— Я так и понял. Отправляю.

— Отправляй-отправляй. А я погляжу...

Лондон, Косая Аллея, Кафе Флориана Фортескью. 22 июня 1996 года. 13:30 по Гринвичу.

— Странно, — задумчиво протянул Франко, барабаня пальцами по столику, сидя вместе с Гарри в заведении мистера Фортескью. — В прошлое наше посещение Косой Аллеи лавка Гаррика Олливандера была открыта...

Гарри проследил за взглядом своего учителя и удивленно вскинул брови, ругая себя за то, что не заметил этого раньше. Хотя из огромных окон в этом кафе-мороженом открывался в данный момент вид на довольно живописную картину.

С магазином волшебных палочек у Гарри были связаны исключительно положительные воспоминания. Ведь именно в этом поистине магическом месте несколько лет назад Гарри впервые почувствовал себя... нормальным. Почувствовал себя самым настоящим волшебником, способным творить чудеса. Его страхи о том, что Хагрид всего лишь ошибся, заявившись к нему с письмом-приглашением в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс, мгновенно растаяли, стоило только Гарри найти ту самую палочку из остролиста и пера феникса... Вот только прямо сейчас магазин мистера Олливандера не вызывал былого восторга. Еще бы — заколоченные досками витрины; опаленное магией внутреннее убранство, проглядывающееся через неплотно приставленные друг к другу деревянные преграды; битые стекла на тротуаре, аккуратно перенесенные с дороги, по которой ходили люди, поближе к магазинчику... все это попросту не могло вызывать восхищения.

— И была не просто открыта, а полноценно работала, — нахмурился Гарри. — Кому в голову пришло ее уничтожать?

— Вопрос не по адресу, — невесело усмехнулся Франко — его не покидало ощущение, будто дело было не в простом желании самого хозяина лавки ее закрыть. — Но мы все выясним. Только несколько позже. Все же мы здесь несколько по иным причинам сидим, забыл?

— Вовсе нет, — мотнул головой Гарри. — Уж с памятью-то у меня все в полном порядке.

— В таком случае ты не забыл, что мучиться с освоением невербального колдовства тебе придется еще не менее пяти дней подряд? — осведомился Франко, прекратив барабанить пальцами по столу.

— Забудешь тут о таком... — пробубнил себе под нос Гарри, однако Франко все прекрасно расслышал.

— Вот и отлично, — довольно заявил Франко. — Будешь пыхтеть, пока невербальное колдовство не войдет у тебя в привычку. И поверь — я прослежу, чтобы во время всех последующих тренировок с твоего языка не сорвалось ни единой словесной формулы заклинания. Только молча, только...

— Да понял я, понял, — прервал своего учителя Гарри, скорчив страдальческое выражение лица. — И притом с первого раза понял. Зачем лишний раз сыпать соль на рану?

— А почему бы и нет? — невинно пожал плечами Франко.

— Действительно, — закатил глаза Гарри. — И как я раньше не догадался до такого логичного ответа?

Франко хотел было вставить очередную колкость, однако в этот раз Гарри его опередил.

— Нет, даже не думайте, хорошо? — как можно спокойнее, чтобы ненароком не оскорбить своего учителя грубым высказыванием, Гарри его прервал, поспешив объясниться. — Я уже понял, что эту мою фразу можно обратить против меня же — проехаться по моим умственным способностям или еще чему. Так что не нужно.

Однако Кавелье и не думал оскорбляться. Совсем даже напротив — подобные слова его развеселили.

— Ах, раскусил ты меня! — Франко смахнул со щеки несуществующую слезинку и постарался придать своему лицу как можно более жалкий вид. — Как же теперь мне жить? Что же делать?

Гарри шумно выдохнул в ответ и спрятал лицо в ладонях. Однако на этом Кавелье прекращать свою забаву не собирался. Его так просто не остановить — даже сам Гарри об этом уже знал. Знал, а потому молчал.

— О нет! Не плачь, мой брат, не плачь! — продолжал подшучивать над Гарри Франко, положив тому на плечо руку. — Мы преодолеем это вместе! Только ты и я, брат! Не сдавайся! — для убедительности Франко даже несколько рас постучал кулаком свободной руки себя по груди.

И пока Гарри внешне строил из себя недовольного зрителя этого импровизированного спектакля, внутри он признавал, что подобные шутки Франко ему все же нравились. И порой Гарри даже казалось, что за этими шутками стоит нечто большее, нежели банальное желание Кавелье зацепить своего ученика, а затем повеселиться, наблюдая за ответной реакцией. И на то были определенные причины. Но чтобы их отыскать, Гарри было необходимо рассмотреть получше момент первой его встречи с Франко.

Что ж, момент встречи был действительно ярким, однако не в самой встрече крылась загвоздка, а в том, что же Гарри делал в своей комнате на втором этаже домика под номером четыре, расположенного на Тисовой улице. И свое занятие Гарри помнил прекрасно — горевание по гибели своего практически единственного родного человека, по гибели Сириуса Блэка. Бродяга занимал в тот день все мысли Поттера, и единственным человеком, сумевшим эти мысли заполнить другими проблемами, был Франко.

Бравый бывший аврор, как он сам себя изредка называл в шутку, ворвался в тоскливый и мрачный мирок Поттера в тот день двадцатого июня. Ворвался и загнал тоску Гарри в самый дальний уголок, не позволяя той выползти обратно благодаря таким вот регулярным подтруниваниям и шуткам. Вот только потом оказалось, что Франко прибыл далеко не просто так — он исполнял волю самого Сириуса.

Сириус Блэк. Этот неугомонный, энергичный и вечно веселый "Мародер" всегда желал Гарри лишь одного — счастливого будущего. Будущего, в котором не было места напрасным смертям, горю и постоянно воскресающим Темным Лордам. Но Сириуса не стало. Во многом, благодаря его — Гарри — "стараниям", как тот сам считал. И тогда в игру вступил никому прежде не известный Франко Кавелье, заявившийся домой к Гарри и потребовавший от него немедленного отправления в путь. Путь, на протяжении которого бывший аврор прилагал все усилия к тому, чтобы не дать Гарри вернуться к размышлениям о смерти Сириуса. И у Франко это отлично получалось, однако именно из-за этих удач бывшего аврора Гарри сейчас и погрузился в подобные размышления.

Слишком уж много подозрений у Гарри вызывало поведение Франко. Парень был просто уверен, что дело тут было совсем не в том, что Франко был человеком чутким и оттого осознающим, что Гарри необходимо отвлечься от мрачных мыслей. И даже если бы Франко был самым обыкновенным учителем, знавшим о том, кто перед ним стоит, и, следовательно, о его потере, он не стал бы заниматься тем, чем занимается этот настоящий Франко — шутками и подтруниваниями. А это наталкивало Гарри на мысль, что подобная забота со стороны Франко была продиктована чем-то еще. Да и вообще — именно забота и именно продиктована.

— Как же хорошо, что вокруг столика стоят заглушающие чары, — протянул Гарри, вынырнув из своих размышлений, касающихся самого необычного учителя, какого он только знал.

Гарри хотел убедиться в своих выводах, сделанных буквально только что, а для этого ему сперва требовалось все-таки завершить эту нелепую сценку и подвести разговор к нужной теме.

— Ты в этом так уверен? — удивился между тем этот самый учитель.

И так как в голосе Франко на этот раз не чувствовалось фальши, Гарри, начиная уже заранее жалеть о возможных последствиях того, что эту сценку кто-то не только услышал, но и увидел, резко поднял голову и быстро осмотрелся. Однако на первый, второй и даже третий взгляд все в кафе мистера Фортескью было в полном порядке — никто даже не смотрел в сторону их столика. Да и сам столик расположен был в самом углу, так что глазеть на них было бы ну совсем неудобно.

Неужели это снова...

— Ха! Повелся! — хлопнул в ладоши довольный ситуацией Франко. — Два-ноль, мистер Поттер, два-ноль. Будете отыгрываться?

Гарри посмотрел на счастливое лицо Франко и все же не смог удержаться от ответного смешка.

— Так-то, парень, — легонько ткнул локтем Франко своего ученика. — Жить надо с улыбкой! Погрустить всегда успеется.

Гарри понял — сейчас самое время.

— Сэр, а можно вопрос? — Гарри даже на всякий случай скрестил за спиной пальцы наудачу.

— Отчего ж нельзя? — хмыкнул Франко. — До двух часов еще достаточно времени — ответить успею.

Про себя порадовавшись такому началу, Гарри решительно отбросил все сомнения и задал мучающий его вопрос.

— Сэр, вы ведь знали Сириуса Блэка лично, правда? — скорее с надеждой, нежели простым любопытством спросил Гарри.

Лицо Франко едва заметно дернулось, и с несколько секунд мужчина просто молчал, подбирая слова.

— Мы были друзьями, — нарушил тишину Франко, не спеша делиться всеми подробностями.

— Вы учились с ним вместе? — Гарри понял, что вытаскивать информацию нужно будет самостоятельно и по кусочкам. — В Хогвартсе?

— Нет, парень, — усмехнулся Франко, распрямившись на стуле и устремив взгляд куда-то вдаль, словно вспоминая былые времена. — Я — француз, что мне делать в Хогвартсе? Нет, учился я в другом заведении. Да и разница в возрасте у нас с Сириусом была почти в четыре года. Он старше.

— Шармбатон? — удивился Гарри.

— Так точно, — ухмыльнулся Франко.

— Странно, но французского акцента я у вас не наблюдаю, — привычным жестом Гарри взлохматил волосы на своей голове. — Помню, как на четвертом курсе моего обучения в Хогвартсе в школу прибыли для участия в Турнире Трех Волшебников студенты Шармбатона. И студенты-французы точно не могли говорить так, как это делаете вы. Без акцента, то есть.

— Практика, парень, — пожал плечами Кавелье. — Этому я ведь тебя и учу. И именно поэтому заставляю тебя в течение нескольких дней использовать исключительно невербальную магию, чтобы ты к ней привыкал. С акцентом та же история, — Франко добродушно улыбнулся.

— Тогда как же вы познакомились с Сириусом? — вернулся Гарри к прежней теме.

— Да уж, забавная то была встреча, — усмехнулся Франко, припоминая события того времени, о котором собирался сейчас рассказать. — Я к тому моменту уже покинул службу в Аврорате. Вышел, так сказать, в нескончаемый отпуск. А тут приходит мне, значит, письмо, подписанное неким Сириусом Блэком. Да и доставила это самое письмо совсем не сова, а какая-то большая яркая тропическая птица. Ха! Удивить меня ему точно удалось!

Боясь сбить Франко и больше при этом никогда не услышать этой истории, Гарри старался даже не дышать. Оказалось, Франко был не простым исполнителем. Нет, он был самым настоящим другом Сириуса, а это уже много для Гарри значило.

— В письме содержалась просьба о встрече, а ее детали не уточнялись, — продолжал между тем Франко, — но ведь я не лыком был шит — в Англии я очень часто бывал, часто работал с вашим Министерством магии. Так что узнать в этом "писаке" преступника в розыске я сумел. До сих пор помню эти слова из его личного дела: "...совершил побег из Азкабана". Из места, считающегося идеальной тюрьмой, ведь покинуть ее никто не был способен. А тут вот-те на!

Франко усмехнулся, на несколько секунд снова прекращая рассказ. Но Гарри прекрасно понимал причину — Франко этого не показывал прежде, однако все же также горевал по своему погибшему товарищу. И пускай знакомы они были всего лишь три года, это ничего не меняло — Гарри в этом был абсолютно уверен. Франко было непросто возвращаться в памяти назад, но по просьбе Гарри он это делал прямо сейчас. И за это Гарри был очень благодарен своему учителю.

— Изначально я рассчитывал на то, что в результате Сириуса придется возвращать обратно в Азкабан, поскольку я был практически уверен, что ничего дельного он мне сообщить не сумеет, — продолжил свой прерванный рассказ Франко, — однако делать этого все же не пришлось. Рассказ Сириуса заставил меня пересмотреть свое решение отправить его обратно в цепкие лапы дементоров. Вот только... только знал бы я тогда, что в итоге мое решение не отправлять его в клетку обернется его смертью... я бы не пошел тогда на встречу. Сириус не мог усидеть на месте — вечно ему нужно было куда-то сорваться. Так вышло и в тот день, восемнадцатого июня...

— Вы не виноваты в том, что все...

— Ты тоже, — неожиданно заявил Франко, что Гарри даже растерялся от подобного заявления. — И не надо отнекиваться, что, мол, ты и не думал себя винить. Хоть я тебя и не знал до этого момента лично, Сириус мне много о тебе рассказывал. Так что я знаю о твоей склонности винить себя во всех бедах.

— Но ведь вы только что делали то же самое! — попытался защититься Гарри.

— Именно поэтому я и могу судить о том, о чем только что сказал, — добродушно улыбнулся Франко. — Знаешь, сегодня я могу себе позволить небольшую слабость. А вот тебе всерьез стоит задуматься о моих словах.

Гарри удивило, что в этот раз в словах Франко не чувствовалась та твердость, присущая всем его прочим речам. Сейчас это был скорее дружеский совет, нежели приказ учителя нерадивому ученику. Однако это небольшое открытие не заставило Гарри отвлечься от темы, на которую последние несколько минут он разговаривал с Франко. Кое-что все еще было покрыто мраком. И Гарри это не устраивало.

— О чем же был разговор? — навострил уши Гарри, молясь, чтобы Франко не стал утаивать от него подобные детали.

— Ишь какой любопытный, — усмехнулся Франко. — Хочешь знать, значит? Хм-м... ну ладно. В любом случае теперь это касается и тебя. Ведь речь идет о Темном Лорде.

Гарри передернул плечами, но все же утвердительно кивнул своему учителю, призывая того продолжить.

— Сириус Блэк, только-только встретившись со мной, решил не тянуть кота за, кхм... хвост, а потому перешел сразу к делу, — Франко в задумчивости стучал пальцами по подбородку. — Ему удалось разузнать, что один очень хорошо тебе знакомый неугомонный маг заранее обеспокоился своим бессмертием. Он сумел разделить свою и без того кривую душонку на несколько частей, создав из них так называемые "якоря".

— Мерлиновы... — хотел было выругаться Гарри, но был остановлен строгим взглядом Франко. — Извините, я слушаю.

— Так вот, — продолжил Франко, оставив наконец свой подбородок в покое, — разделение души на части — та еще гадость, но Темный Лорд решил по этому поводу сильно не заморачиваться. Я, как ты понимаешь, после подобной информации уже не мог просто пройти мимо, поэтому пришлось слушать Блэка дальше. Сириус сообщил, что узнал из достоверных источников, будто крестражей — этих самых частичек души — Лорд хотел создать аж целых семь. Когда я спросил о том, кто же источник, Сириус лишь загадочно улыбнулся и сказал, что об этом я узнаю позже. Кстати, не узнал. Зато хитрый Блэк намекнул, что бывшему профессору зельеварения это не повредит, а о встрече тот и вовсе не вспомнит. О ком речь — я так и не выяснил.

— Сколько крестражей тогда он создал? — выцепил Гарри из рассказа главное. — Планировал семь. А сделал?

— Сириус считал, что пять, — нахмурился Франко. — А после событий на твоем четвертом курсе он решил, что крестражей прибавилось и их ныне шесть. Хотя слова "считал" и "решил" тут не вполне подходят. Он знал. Знал, а не считал или предполагал. Откуда — другой вопрос. Со мной подобной информацией он не делился, предпочитая уходить от темы. Мол, у каждого должны быть свои секреты.

Некоторое время Гарри прокручивал в голове прозвучавшие слова, а затем, вспомнив вдруг о чем-то, заговорил вновь.

— В первую нашу встречу вы сказали, что знаете одного "везунчика", на которого Темный Лорд ведет охоту, — задумчиво проговорил Гарри. — И сейчас вы сказали, что хозяин всех этих... крестражей — Лорд.

— Все верно, — кивнул Франко. — Везунчиком оказался ты, как выяснилось тогда же, в первую нашу встречу. Но к чему это ты?

— Просто я пытаюсь понять действия Сириуса... — признался Гарри, недоуменно прокручивая в голове известные ему факты — не все они сходились. — Вы были его другом, знали о крестражах и даже помогали ему с ними. Знали о некоем Гарри Поттере — крестнике Сириуса, поскольку он вам обо мне рассказывал... но почему же все вышло так, что он не рассказал вам главное? Не рассказал о том, что я и есть тот самый Гарри Поттер, тот самый "везунчик"?

— Думаю, об этом теперь можно лишь гадать, — усмехнулся Франко, поняв переживания юноши. — Сириус не был таким уж открытым человеком. Я ведь упоминал его слова о секретах, присущих каждому? Считай, что это еще одна тайна Сириуса Блэка.

Гарри лишь кивнул в ответ, признавая правоту Франко. Однако эта самая правда его совсем не радовала. Еще не так давно Гарри считал, будто знает своего крестного... а оказалось, что все совсем наоборот.

Гарри мотнул головой, отгоняя на время подобные мысли, и принял решение продолжать задавать вопросы. Все же от Франко много чего еще любопытного можно было узнать.

— А почему именно вы? — неожиданно даже для самого себя задал Гарри следующий вопрос.

— Хороший вопрос, — усмехнулся Франко. — Но хороший только для тех, кто не читал мое личное дело. Для других все и так предельно ясно. Меня считают самым лучшим аврором столетия. И не только во Франции. В других странах это так не афишируют только по одной простой причине — я француз и, соответственно, не имею отношения к их стране.

— Значит, Сириус решил взять лучшего из лучших, чтобы ему помогли в его нелегком деле?

— Выходит, что так, — улыбнулся Франко. — А если ты вспомнишь, что Сириус никогда не отличался усидчивостью, то поймешь, как часто мне приходилось прикрывать его, кхм... спину. Уж он-то решил по полной применить мои навыки в общении с темными магами, — Кавелье задорно усмехнулся, но затем его улыбка несколько поугасла. — Вот только до крестражей мы так и не добрались. Беллатрикс — кузина Сириуса — заметила наш интерес к персоне Темного Лорда...

— Значит... — Гарри переваривал только что полученную новость. — Тогда, в Министерстве магии... значит, она именно поэтому особое внимание уделяла... именно Сириусу?

— Извини, парень, — попытался улыбнуться Франко, однако вышло у него это откровенно плохо. — Этого я не знаю. Могу лишь предположить, что да, поэтому. В тот день у нас вообще все наперекосяк пошло. Пожиратели как-то загадочно активизировались, тема крестражей была в тупике... И вот в этот самый момент Сириус вдруг ни с того ни с сего взял, да заявил, что его крестник — ты, то есть — в большой опасности, и что я должен уходить... Но не мог же я бросить друга в самый ответственный момент! Вот только он не собирался сдаваться — отвлекая меня уговорами, Сириус буквально "на коленке" создал портключ, который затем и вовсе в меня заклинанием швырнул, воспользовавшись клейкими чарами. Так я и оказался в какой-то заброшенной деревушке на окраине леса невесть какой страны. А куда тебя Сириус отправился выручать, я понятия не имел. Вообще ни малейшего.

Услышанная только что история позволила Гарри несколько под иным углом взглянуть на события прошлых дней. Оказывается, все это время вот этот самый человек, сидящий в данный момент прямо на соседнем стуле, активно помогал как Сириусу, так и всему Ордену Феникса. А никто об этом и не подозревал, поскольку Сириус решил взять все в свои руки.

В памяти Гарри всплыло еще одно недавнее событие, которым он решил скорее поделиться со своим учителем. Хотя называть этого человека просто учителем для Гарри было уже труднее — после сегодняшнего откровения парень относился к Франко так же, как в свое время относился к Ремусу Люпину, узнав, что тот дружил с его родителями. В голове Гарри даже проскользнула мысль познакомить Франко с Лунатиком, однако парень решил подумать об этом позже.

— Сириус отказался от вашей помощи, но при этом в одиночку поспешил на выручку ко мне... как же это знакомо, — невесело усмехнулся Гарри. — К сожалению, это касается не только того пунктика, что и я грешил подобным.

— Поясни, — слегка нахмурился Франко.

— Профессор Дамблдор рассказал мне о... о пророчестве, — начал Гарри. — В нем говорится, будто не сможет один из нас — имеемся в виду я и Темный Лорд — жить спокойно, пока жив другой. Профессор Дамблдор считает, что я — единственный, кто способен одолеть... Лорда. Шутка в том, что мне даже показалось логичным то, что пойти против НЕГО одному — единственное решение проблемы.

— Что за чушь? — хмурился все сильнее Франко. — Во-первых, почему именно ты должен его одолеть? Неужто других волшебников в мире нет, способных на это? Да хоть бы взять этого твоего Дамблдора! А во-вторых, забудь обо всех этих героических поступках сейчас же. Сириус не позволил мне ему помочь, и вот, что из этого вышло. Не думай, что я позволю тебе наступить на те же грабли.

По правде говоря, у Гарри появились те же вопросы, что озвучил поначалу и сам Франко, стоило ему только выслушать Дамблдора. Проблема была только в том, что он не решился эти самые вопросы задать, а теперь жалеть об этом было уже слишком поздно. Что же касалось негодования Кавелье по "героическому" вопросу, то Гарри был с ним полностью согласен. Печальный опыт его ежегодных приключений подсказывал юноше, что однажды этот героизм сыграет с ним злую шутку. И Гарри вовсе не горел желанием выяснять, чем же эта шутка завершится.

— Ты попросил у него объяснений? — не сдавался Франко.

В ответ Гарри лишь отрицательно замотал головой, коря себя за такой промах.

— Ну и не страшно, — махнул рукой Франко. — Все равно адекватного объяснения у него не нашлось бы. Это же каким местом надо думать, чтобы решить, будто это отличная идея — выставить шестнадцатилетнего пацана против матерого темного мага? Ха! Так смешно, что даже не очень.

От подобных слов Гарри стало даже как-то легче на душе — не только оттого, что Франко выразил ему поддержку, но и за такие высказывания в адрес Дамблдора. Гарри уважал старого директора, это чистая правда, но все же парень до сих пор не мог полностью простить Дамблдору сокрытие пророчества, из-за которого погиб Сириус.

Гарри винил старого директора в случившемся, ведь знай он о том, что хранится в Отделе Тайн, то ни за что бы туда не пошел. Тогда и Сириусу не пришлось бы срываться с места... все было бы иначе. С другой же стороны Гарри понимал и то, что Дамблдор действовал отнюдь не со зла. Но до тех пор, пока воспоминания о случившемся не улягутся... Гарри решил не оправдывать старого директора — это всегда успеется. А пока что ему был нужен кто-то, на кого можно переложить груз вины. Дамблдор, который об этом грузе никогда и не узнает, был отличным вариантом.

— Но знаешь что, парень? — прервал Франко размышления Гарри. — Если он продолжит в том же духе — я точно к нему наведаюсь для разговора. Тоже мне гений — подростка на смерть посылать! Еще и пророчество какое-то добыл... с этим надо будет разобраться. Однозначно.

— Повремените пока с разговором, — усмехнулся Гарри, решив все же в этот раз заступиться за директора. — После последнего разговора со мной у него наверняка до сих пор множество проблем... А точнее поломанных приборов, которые прежде занимали практически все место в его кабинете. Не хотелось бы, чтобы нечто подобное повторилось, правда. Все же он... он хороший человек. Хоть все и выглядит... хреново. Откровенно говоря. У всех ведь разные тараканы в голове.

— Да, а у него они в мантиях и с длинными белыми бородами, — подавил смешок Франко. — Ладно, я об этом подумаю. Сейчас и правда не до этого. Ведь ты только погляди, кто к нам пришел! Точно по расписанию, кстати.

— Это же Гермиона, — ответил Гарри так, словно эта фраза объясняла вообще все, что было связано с его подругой. — Одну минуту, я должен кое с кем поздороваться.

— Да иди уже, иди, — хмыкнул Франко, с улыбкой наблюдая за тем, как преобразилось лицо юноши, стоило ему только завидеть Гермиону.

Гарри ловко поднялся с места и отправился к своей подруге, уже не слыша, как Франко тихонько усмехнулся и произнес: "Прав был Сириус — вылитые голубки".

Лондон, Косая Аллея, Кафе Флориана Фортескью. 22 июня 1996 года. 14:00 по Гринвичу.

Всю дорогу до кафе-мороженого Флориана Фортескью Гермиона была твердо уверена в том, что делает. И отчасти эту уверенность подкрепляло присутствие рядом Рона Уизли, шагающего за ней следом. Однако стоило ей только переступить порог заведения и войти внутрь, как решительный настрой мигом улетучился, а голову заполонили вопросы, которые следовало бы решить гораздо раньше. Что ей делать? Как вести себя с таинственным похитителем? Стоило ли сообщить обо всем профессору Дамблдору? Именно такие мысли сейчас роились в голове лучшей ученицы Хогвартса.

Что же касалось Рона, то он был спокоен и решителен. Гермиона сообщила ему о том, в какую ситуацию попал Гарри, а также попросила его помощи. Так что Рон, как и полагается в подобных трудных ситуациях, не мог бросить друга в беде. Впрочем, судя по довольному лицу этого самого друга, направляющегося в данный момент в их сторону, Рон мог легко определить, что сложившуюся ситуацию "бедой" Гарри совсем не считал.

— Гарри! — обрадовалась Гермиона, едва завидев приближающегося к ней зеленоглазого юношу.

— Он самый, — еще шире улыбнулся Гарри, не прекращая движения. — Как добрались? Проблем не возникло?

Но вместо того, чтобы ответить на вопрос, Гермиона сделала шаг Гарри навстречу и крепко обняла его, несколько удивив того подобным действием. Все нерешенные вопросы, что досаждали Гермионе до этого момента, мигом вылетели у нее из головы. Впрочем, жаловаться по этому поводу она даже и не думала.

— Я тоже рад тебя видеть, Гермиона, — усмехнулся Гарри, слегка понизив голос и обняв девушку в ответ.

Против такого приветствия Гарри ничего не имел. Более того, он даже был готов простоять вот так хоть целый день, однако вряд ли бы признался в этом даже самому себе. В компании Гермионы ему всегда становилось спокойнее, будь то простые дружеские посиделки у камина в гостиной Гриффиндора, или беседы вполголоса в храме науки мадам Пинс. В такие моменты словно и не было в мире никаких проблем.

— Как ты? — через какое-то время негромко произнесла Гермиона, слегка отстранившись от Гарри и вопросительно заглянув ему прямо в глаза.

— В полном порядке, — соврал Гарри, сообразив, что речь зашла о Сириусе.

Все же с момента битвы в Министерстве магии прошло менее четырех дней, и за такой короткий срок Гарри попросту не мог забыть обо всем произошедшем. Конечно, после встречи с Франко Гарри решил прибегнуть именно к тактике игнорирования проблемы, чтобы через какое-то время о потере своего крестного было не так больно вспоминать... но игнорировать подобное оказалось довольно непросто. И это еще было слабо сказано. Впрочем, к сложным задачкам Гарри уже давно привык, поэтому был полностью уверен, что и сейчас все получится.

Однако Гермиона, почуяв неискренность, не стала упрекать в этом Гарри — она прекрасно понимала, в каком сейчас положении находится ее друг. А усугублять состояние Гарри какими-то глупыми упреками со своей стороны она совершенно не желала. Поэтому, не проронив более ни слова, Гермиона лишь сильнее обняла Гарри, прижавшись щекой к его груди, в ответ на что Гарри лишь тихонько хмыкнул, даже не подумав сопротивляться.

В стороне от всего этого оставался только Рон, не проронивший за это время ни слова. Он лишь улыбался и старался не привлекать к себе внимание своих друзей, позволяя им простоять так в обнимку ровно столько, сколько было нужно. Свою стратегию ему пришлось сменить только тогда, когда внутренний голос ему услужливо напомнил, что сюда они с Гермионой все же не за этим прибыли.

Сперва Рон хотел было вернуть своих друзей с небес на землю какой-нибудь шуточкой про влюбленных голубков, но тут же эту идею отбросил — в данной ситуации эта "забава" вполне могла сойти за грубость. Поэтому Рон решил прибегнуть к другому способу привлечения внимания — языку жестов. Тем более что Гарри как раз стоял к нему лицом. Порешив на этом, Рон принялся активно жестикулировать, пытаясь дать Гарри понять, что нужно и с "похищением" все прояснить. А потом, мол, пускай спокойно продолжают прерванное занятие.

Притворно закатив глаза, Гарри благодарно кивнул Рону в ответ и передал его слова Гермионе. Правда, по очевидным причинам не дословно.

— Да, ты прав, — легко согласилась Гермиона, делая шаг назад. — В письме ты сообщил, что придешь не один. Он уже здесь?

— Да, я вас провожу, — кивнул Гарри, протягивая Рону руку для рукопожатия. — Тебя я тоже рад видеть, Рон, ты не подумай, — усмехнулся Гарри, заметив, как при этих словах щеки Гермионы покрылись предательским румянцем.

— Да ладно тебе, дружище, — крепко пожал Рон протянутую ему руку. — Я ведь все понимаю. Ну так что, идем, значит?

— Идем, — улыбнулся Гарри друзьям, а затем направился в сторону столика, за которым сидел Франко.

Кавелье же все это время без дела тоже не сидел, так что когда Гарри привел с собой Рона и Гермиону, собираясь познакомить их со своим учителем, у столика, за которым тот сидел, появилось два дополнительных места.

Франко жестом пригласил всех занять свои места, отметив про себя, что Гермиона решила сесть прямо напротив него. Вот только определить, с чем именно связано такое поведение, бывший аврор не сумел. То ли с желанием оказаться рядом с Поттером, то ли с некоторым враждебным отношением лично к нему — похитителю ее друга. Впрочем, Франко не исключал и гибрид этих двух причин.

— Что ж, — начал Гарри, сцепив руки в замок и загадочно улыбнувшись, — Рон, Гермиона, знакомьтесь — Франко Кавелье, лучший аврор столетия по версии Французского Аврората, хороший друг Сириуса Блэка, будущий учитель Защиты от Темных Искусств, а также еще и мой учитель. Франко, знакомьтесь — Рон Уизли и Гермиона Грейнджер, самые дорогие для меня люди, готовые при необходимости последовать за мной и в огонь, и в воду, и в логово акромантулов. Последнее, кстати, совсем не аллегория.

— Вот как? — вскинул бровь Франко. — В таком случае вы дорогого стоите, должен признать. Приятно познакомиться, Рон, Гермиона, — поочередно кивнул Кавелье двум представленным ему подросткам и дождался ответного приветствия.

— Вы действительно знали Сириуса? — первой задала вопрос Гермиона.

— Все верно. Мы познакомились примерно два года назад, когда я уже покинул Аврорат. Подробности можете потом вызнать у Гарри — по второму разу одну и ту же историю мне рассказывать не хочется, — Франко добродушно усмехнулся.

— Но почему тогда Сириус нам ничего про вас не рассказывал? — не отступала Гермиона.

— Сириус много чего вам не рассказывал, если уж совсем быть честными, — развел Франко руки в стороны. — Да и не только вам. Была у него такая вот не очень приятная черта характера.

— И вы думаете, что после этих слов я скорее поверю в то, что Сириус решил намерено скрыть от нас факт знакомства с вами — лучшим аврором столетия, а значит и превосходным бойцом, который бы нам очень даже пригодился в борьбе с Сами-Знаете-Кем, чем в то, что вы лишь пытаетесь втереться к нам в доверие? — осведомилась Гермиона.

— Люди не идеальны, — пожал плечами Франко. — У каждого свои тараканы в голове, — он многозначительно хмыкнул, заметив, как на этих словах Гарри подозрительно закашлялся, стараясь скрыть смешок. — Кстати, раз уж речь зашла о Темном Лорде... Как я вижу, Гарри вас уже предупредил, что называть его имя вслух вредно для здоровья?

— Я написал об этом в письме, — признался Гарри. — Про Табу и прочее.

— Надо же! Умнеешь на глазах, — хмыкнул Франко. — А не то на этом бы наша сегодняшняя встреча и закончилась. Что же касается Бродяги... вернее Сириуса Блэка, то он действительно много о чем вам не рассказывал. При этом знания, которые он от вас всех скрывал, могли помочь уничтожить вашего Лорда раз и навсегда. Вот только из-за его любви к геройству и секретам я вряд ли смогу разузнать, откуда он брал такую точную информацию по крестражам.

— Крестражам? — заметил Рон незнакомое ему слово.

— Позже расскажу, — хором заявили Гарри с Гермионой, а затем удивленно переглянулись.

— О, нет, дружище, — наигранно ужаснулся Рон. — И ты туда же! А кто тогда будет играть со мной в волшебные шахматы?

— Отставить панику, Рон, — закатил глаза Гарри. — Ничего с твоими шахматами не случится.

— Но тогда откуда ты узнал о крестражах? — полюбопытствовала Гермиона. — Ты извини, конечно, но особой любви к книгам у тебя и правда до этого не наблюдалось. А узнать о них можно лишь таким способом. В наше время, по крайней мере.

— Это я ему рассказал, — подал голос Франко, привлекая внимание Гермионы к себе. — Видите ли, мисс Грейнджер, я так сильно хотел втереться в доверие к Гарри, чтобы затем его было легче отдать в руки Темного Лорда, что сообщил ему информацию, способную этого самого Лорда стереть с лица земли. Вот ведь незадача, верно?

— Сарка-азм, — протянул Гарри. — А я уже скучать по нему начал.

— Сарказм то был или нет — решать не мне, — заявила Гермиона. — Правду узнать можно лишь одним способом — Веритасерум.

Ухмыльнувшись в ответ на такие слова, Франко неспешно распрямился, положил свои руки на столик и только тогда заговорил.

— Боюсь, Гермиона, ты не совсем понимаешь ситуацию, — улыбнулся Франко, намерено растягивая слова. — Я пришел сюда сам и позволил прийти Гарри не потому, что решил вдруг завоевать вашу с Роном любовь и уважение. Нет, мое решение было своеобразным жестом доброй воли. Я мог запретить ему отправлять вам двоим письма, мог запретить ему явиться сегодня на встречу. Мог, но не стал этого делать. Поэтому доказывать вам что-то при помощи сыворотки правды я не собираюсь. Да и вы сейчас не в том положении, чтобы ставить мне какие-то условия. Ну, это если совсем уж быть честными.

На какое-то время за столиком воцарилось молчание, лишь Франко и Гермиона неотрывно смотрели друг другу в глаза, то ли пытаясь друг друга испепелить своим взглядом, то ли выясняя таким образом, кто из них крепче духом. Впрочем, долгим молчание не было. Иронически вдернув бровь, непроизвольно копируя жест возможно неизвестного лично ему профессора зельеварения, однако хорошо знакомого всем остальным за этим столиком, Франко сцепил руки в замок и заговорил.

— Но между тем я понимаю, что намерено портить с кем-то отношения — как минимум глупо, — едва заметно улыбнулся Кавелье. — Поэтому, чтобы не оставлять вас, так сказать, в стороне, предлагаю небольшую сделку. Интересует?

Гермиона вопросительно посмотрела на Рона.

— Я бы выслушал предложение, — развел тот руки в стороны. — Нас ведь никто пока не заставляет на что-то соглашаться, верно?

— Ты прав, — нехотя кивнула Гермиона, поворачиваясь в сторону Франко. — Мы слушаем.

— Другое дело, — хмыкнул Кавелье. — Значит так, я занимаюсь обучением Гарри, но затрагиваю только практическую часть. Заставляю уклоняться от заклинаний, пользоваться невербальным колдовством и так далее и тому подобное. Но при этом я пропускаю теоретическую подготовку, которую планировал компенсировать в момент его обучения в Хогвартсе. Но в таком случае мое персональное обучение Гарри не будет полноценным без теории. Посему предложение такое: мне нужен один из вас, — Франко кивнул на Рона и Гермиону, — для подтягивания Гарри по теоретическим вопросам. Кто именно — не мне решать, тут уже выбирайте сами. Ну, если согласны на это, конечно.

— Интересное предложение, — задумчиво протянула Гермиона. — Но в чем подвох?

— Подвох, если его вообще можно так назвать, в том, что теоретическая подготовка требуется не каждодневная.

— То есть вы хотите обозначить дни, по которым будет преподаваться теория? — сообразила Гермиона. — Хорошо, но сделка подразумевает под собой выдвижение своих условий не только с одной стороны.

— Все верно. Поэтому со своей стороны я выдвинул само предложение о ведении обучения. За вами же теперь уточнение по поводу дней, в которые это самое обучение будет вестись. Разумеется, если предложение вас интересует.

И над последними словами Гермиона всерьез задумалась. С одной стороны возможность хоть частично, но все же контролировать этого Франко Кавелье, ее полностью устраивала. Да и заняться полноценным обучением Гарри она была совсем не против, благо тут как раз и повод замечательный подвернулся. С другой же стороны Гермиона все еще не могла полностью довериться тому, кто сидел прямо перед ней. Что он может скрывать? Насколько он опасен для Гарри? А для нее лично, если она согласится на сделку? Много, очень много неприятных вопросов. Но все же нужно уже было делать хоть какой-нибудь выбор — нетерпение Гарри Гермиона ощущала даже без слов с его стороны. Уж ему-то, судя по всему, было действительно важно, чтобы либо Рон, либо она — Гермиона — согласились. "Значит, вот и решение, — поняла девушка, — раз для Гарри это так важно, ответ просто очевиден".

— Мы согласны, — заявила Гермиона, поглядев сперва на довольного прозвучавшими словами Гарри, и только потом на сосредоточенного Франко.

— Прекрасно, — кивнул бывший аврор. — Кто из вас будет заниматься обучением?

— Думаю, ответ очевиден — Гермиона, — усмехнулся Рон, незаметно для девушки хитро подмигнув Гарри. — От меня в этом вопросе толку мало будет. Я больше по волшебным шахматам спец.

Сообразив, чего добивается его лучший друг, Гарри всячески старался не подать виду, но коварная улыбка так и норовила появиться у него на лице. "Вот ведь чертов сводник!" — усмехался про себя Гарри. Хотя жаловаться по этому поводу Гарри совсем не спешил, да и с чего бы?

— Значит, решено, — заявил Франко. — Предлагаю проводить теоретические уроки через день. Какие дни хочешь выбрать? — обратился он уже к Гермионе.

— Сегодня суббота... — протянула Гермиона. — Давайте понедельник, среду, пятницу и воскресенье.

— Понедельник следует за воскресеньем, — заметил Франко. — Два дня теории подряд?

В ответ Гермиона лишь невинно пожала плечиками, мол, не ко мне претензии.

— Ладно, — согласился Франко. — С этим можно легко разобраться — сделаем в понедельник и теорию, и практику. Половину на половину. По уговоренным дням я буду забирать тебя при помощи портала туда, где мы будем проводить занятия. В какое время мне тебя встречать? И в какое отправлять домой?

— Думаю... смогу уговорить родителей отвозить меня на Косую Аллею в эти дни где-то в девять утра. Позже не получится — им еще на работу нужно успеть. А вот обратно... — Гермиона снова задумалась. — Обратно можно и в одиннадцать вечера.

— Десять, — мотнул головой Франко. — Обратно в десять.

— Хорошо. В десять, — не стала спорить Гермиона.

— В таком случае запоминай: завтра в девять часов утра я жду тебя с порталом у ступеней банка Гринготтс. Сегодня у тебя будет время определиться, что нужно будет взять с собой — учебники, записи и прочее. Мы договорились?

Гермиона быстро прокрутила в голове прозвучавшие сейчас условия, а затем просто молча кивнула.

— Вот и отлично! — довольно заявил Гарри, потирая ладоши и поглядывая в сторону Франко. — А теперь, когда мы все друг с другом выяснили... может, пройдемся по Косой Аллее? Заглянем в лавку Фреда и Джорджа...

— Ты ведь не думаешь, что я забуду про свои сто галлеонов, верно, парень? — вскинул бровь Франко.

— Я даже не понимаю, о чем вы говорите, — состроил невинное личико Поттер. — Какие деньги, сэр?

— Мои деньги, парень. Мои. Или тебе напомнить условия спора?

— Поверить не могу, Гарри, — закатила глаза Гермиона. — Нас с Роном не было всего-то несколько дней, а ты уже успел проспорить сто галлеонов?

— Ничего я не проспорил, — гнул свое Гарри, подозрительно косясь в сторону выхода. — Франко просто что-то путает...

— Ах, путает? — притворно возмутился Кавелье.

— Путает. Конечно, путает, — продолжал Гарри, незаметно отодвигаясь от столика и готовясь к рывку. — Это же Франко. Он вечно все путает.

— Как вы смеете, мистер Поттер? — наигранно оскорбился Франко.

— Все просто — у меня напрочь отсутствует инстинкт самосохранения, — заявил Гарри, быстро выхватывая волшебную палочку из рукава и направляя ее на ботинки Кавелье. — Коллошио!

И, не теряя времени даром, Гарри со всех ног рванул в сторону выхода из кафе-мороженого. Хлопнула входная дверь, и Поттер скрылся в неизвестном направлении, оставив своих друзей недоуменно хлопать глазами. Франко же, изо всех сил стараясь не рассмеяться, неспешно извлек из наручной кобуры свою палочку, отменил ею приклеивающие чары на своих ботинках, все также неспешно поднялся со стула и только тогда заговорил.

— Извините меня, господа, — Кавелье пытался выглядеть максимально серьезно. — Но преступник скрылся. Его нужно поймать и допросить.

Театрально поклонившись, Франко последовал к выходу, оставив Рона и Гермиону разбираться с тем, что же сейчас произошло, самостоятельно.

— Знаешь, Гермиона, — ухмылялся Рон, глядя вслед удаляющемуся мужчине. — Я, конечно, не специалист... но приспешник Сама-Знаешь-Кого не стал бы так себя вести.

— Однозначно, — кивнула Гермиона, поднимаясь. — Ну, чего же мы тогда ждем? Пошли ловить преступника. Его же еще допросить нужно, забыл?

Лондон, Косая Аллея. 22 июня 1996 года. 14:23 по Гринвичу.

Когда Рон с Гермионой покинули кафе-мороженое Флориана Фортескью, собираясь отправиться на поиски их бежавшего лучшего друга, первым делом они наткнулись на довольного всем происходящим Франко. Тот, несмотря на свои слова о необходимости поймать и допросить "бежавшего преступника", ловить этого самого преступника явно не торопился. Франко лишь неспешно прохаживался вдоль прочих магазинчиков Косой Аллеи и неустанно крутил на пальце какое-то серебряное колечко. Чего именно этим бездействием пытался добиться бывший аврор, Гермиона решительно не понимала, а потому уверенно направилась в сторону Франко, чтобы скорее это выяснить.

— Так вы знаете, куда он сбежал? — поинтересовалась Гермиона, едва достигла пункта назначения.

— Ну, вряд ли он так сильно торопился в банк за деньгами, — хмыкнул Франко, перестав крутить на пальце серебряное кольцо, так что Гермиона сумела даже разглядеть на нем какие-то странные символы, излучающие слабый голубой свет. — Куда он именно направился — загадка. Но есть у меня одна идейка, как можно легко найти нашего беглеца.

— И как же?

— С помощью совы, — улыбнулся Франко, заставив Гермиону на некоторое время недоуменно нахмуриться.

— Вы хотите... — осенило вдруг Гермиону.

— Да, именно, — кивнул Франко, поглядывая куда-то в сторону белокаменного здания банка Гринготтс. — Вот только... с этим может быть проблемка.

— Почему? — удивилась Гермиона, проследив за взглядом Франко, однако ничего интересного там не обнаружила — банк как банк, ничего необычного.

— Да так, — отмахнулся Франко, — не важно. Впрочем... — он о чем-то задумался. — Да, это вариант.

— Что за вариант? — не отступала Гермиона.

— Идемте за мной, — приказал Франко, направляясь в сторону Гринготтса.

Рон с Гермионой недоуменно переглянулись, пожали плечами, но все же послушно поплелись за Кавелье.

Гермиона до самого последнего момента была уверена в том, что они и правда направляются в банк, однако дойдя почти до самих ступеней, ведущих внутрь огромного белокаменного здания, Франко резко свернул влево, продолжая движение уже по другой улочке Косой Аллеи. Девушка раньше сюда еще никогда не ходила, предпочитая ограничиваться уже известными ей территориями магической части Лондона, да и вообще позабыла, в той стороне что-то есть, но Франко шел так уверенно, словно был здесь уже далеко не в первый раз. Да и не в десятый даже. Так что Гермиона решила, что возмущаться пока что еще рано. Да и вообще — повозмущаться она всегда успеет.

Впрочем, очень скоро их путешествие закончилось. Пройдя мимо парочки магазинчиков, торгующих в основном какими-то алхимическими ингредиентами, Франко остановился, кивнув в сторону двери, на которой красовалась необычная по меркам волшебного мира табличка. Очень необычная. Однако прежде чем Гермиона это поняла, ей пришлось действительно поднапрячься, чтобы эту дверь вообще хотя бы разглядеть. Глаза Гермионы будто больше не принадлежали ей самой, поскольку совершенно не слушались ее команд, а старались как можно скорее перескочить с этой злосчастной двери куда-нибудь еще. А переведя взгляд на Рона, Гермиона заметила те же проблемы и у него.

— Ах, да, забыл, — хлопнул себя по лбу Франко. — Здесь находится дверь. Видите?

И стоило ему только схватиться за дверную ручку, как глаза Гермионы перестали так бешено разбегаться в стороны.

"Частный детектив Э. Мосс, — прочитала Гермиона. — Без выходных с 8:30 до 22:00".

— Ну, вот мы и на месте, — довольно заявил Франко, определив, что нужную дверь его спутники теперь видят, а затем потянул ту на себя.

Внутри раздался звон колокольчика, и Кавелье решительно перешагнул порог.

— Ну и чертовщина, — буркнул под нос Рон, отправляясь следом.

Гермиона старалась не отставать.

Франко, не обращая ни на что особого внимания, сразу же направился к стойке, за которой сидела какая-то девушка, в то время как Гермиона стала удивленно озираться вокруг, то и дело пихая Рона локтем в бок, заставляя и его заняться осмотром помещения. А поглядеть тут действительно было на что.

Это было очень необычное место: само помещение, в котором Гермиона оказалась, было довольно просторным и походило скорее на приемную зону в отеле, каких Гермиона за время путешествий с родителями по самым разным странам повидала достаточно много. Здесь даже своя "стойка регистрации" имелась, за которой стояла девушка-блондинка. Но на этом странности не заканчивались — на стенах, потолке и на внутренней части входной двери Гермиона увидела множество хоть и едва заметных, но все же заметных рун. Для чего они нужны? На этот вопрос Гермиона не могла дать ответа.

— Чем могу вам помочь? — обратилась к гостям миловидная блондинка, что стояла все это время за стойкой. — Ой! Это снова вы, мсье, — улыбнулась она. — Мне сходить за Эйлин? Она сейчас на месте.

— Будьте так любезны, мадемуазель, — слегка поклонился девушке Франко, улыбнувшись в ответ, а заметив ее вопросительный взгляд, направленный на Рона и Гермиону, дополнил. — Они со мной, мадемуазель. Группа поддержки.

— Как скажете, мсье, — хихикнула блондинка, бросив лукавый взгляд в сторону Рона, чем заставила того смутиться. — Сейчас вернусь, — заявила девушка и направилась в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.

Когда же ее шаги стихли, Гермиона вновь заговорила.

— И зачем мы сюда пришли? — поинтересовалась она. — Пока что я связи не вижу.

— Ох, Гермиона, Гермиона, — покачал головой Франко, улыбаясь. — Вот скажи мне — ты всегда такая любопытная? Меня даже Гарри так сильно не достает своими вопросами, — он усмехнулся.

В ответ Гермиона лишь недовольно фыркнула, сложив на груди руки.

— Мы здесь за совой, забыла? — улыбнулся Франко, по привычке крутанув на пальце серебряное кольцо. — К тому же... возможно, она нам уже не нужна, — загадочно проговорил он, бросив взгляд куда-то в сторону.

— Это почему же? — не поняла Гермиона. — Вы придумали другой способ?

Но ответить Франко не успел — на лестнице, ведущий на второй этаж, послышались женские голоса, а затем показались и их обладательницы.

— Глазам своим не верю! — едва завидев Франко, воскликнула девушка с длинными, собранными в аккуратный хвост, темно-каштановыми волосами. — А я уже думала, что ты обо мне совсем позабыл. Это ж что за дело у тебя такое было длиною в год? — она хитро прищурилась.

— Так прямо тебе все и расскажи, — деланно возмутился Франко, фыркнув даже для придания убедительности своему тону. — К тому же кто тут из нас двоих детектив, а, Эйлин?

— Ну вот, — уперла Эйлин руки в боки, продолжая сверлить Франко хитрым взглядом. — Всего-то год прошел, а ты уже позабыл, как может быть опасно затрагивать эту тему.

— Ну, знаешь ли в чем тут проблема... — наигранно задумался Франко. — Просто у меня напрочь отсутствует инстинкт самосохранения.

— И давно ты это понял? — осведомилась Эйлин.

— Странно, но только сегодня, — хмыкнул Франко. — Когда услышал эти же слова от одного лохматого зеленоглазого недоразумения.

— Любопытно, — протянула Эйлин. — Речь, случаем, не о безбашенном подростке?

Гермиона была готова поклясться, что после этих слов в дальнем углу помещения кто-то подозрительно закашлялся. Однако ее глаза с этим были не согласны и упорно твердили, что ей всего лишь послышалось.

— О нем самом, — пожал плечами Франко. — Ну так что, мы так и будем стоять и препираться? Или, может, хоть обнимемся в знак приветствия?

Дважды повторять было не нужно. Едва только эти слова слетели с языка Франко, как лицо Эйлин озарила счастливая улыбка. В два прыжка Эйлин быстро сократила между ними расстояние и буквально влетела в объятия Франко, заставив того даже пошатнуться.

— Дурак ты, — заявила через какое-то время Эйлин, уткнувшись носом в плечо Кавелье.

— Это спорное утверждение, — хмыкнул Франко. — Или у вас имеются какие-то доказательства, детектив?

— Ты мог бы написать мне, — пропустила Эйлин шутку мимо ушей. — Хотя бы раз. Одно маленькое чертово письмо! — девушка несильно стукнула кулачком Кавелье в грудь. — Мы ведь работали с тобой над такими вещами, за которые легко можно было и... и Аваду... поймать. А ты взял, да пропал. Словом не обмолвился. Оставил меня сидеть и гадать — не случилось ли с тобой непоправимого... — Эйлин еле слышно шмыгнула носом, что не скрылось от внимания Франко.

— Ну извини, извини меня — идиота такого безответственного, — заговорил Франко так, чтобы слышала его только Эйлин. — Я не писал именно потому, что буквально каждый мой шаг отслеживался. А мое к тебе письмо могли с легкостью перехватить. Убийство для этих людей — дело обычное. Тебя бы не пожалели. Думаешь, я мог так рисковать? Ты ведь меня знаешь. Так и скажи — стал бы я так рисковать?

— Нет, не стал бы, — еле слышно проговорила Эйлин. — Не стал бы, — сказала она уже более уверенно.

— Вот именно. Но когда опасность миновала, я тут же заявился в Англию...

— Ты заявился не ради встречи со мной, — возразила Эйлин, подняв голову и заглянув в глаза Франко. — Ты пришел выслушать завещание. Завещание Сириуса Блэка. Ты прибыл из Франции именно после его смерти. И именно к моменту зачитывания его завещания.

— Да, так они все считают, — хмыкнул Франко, а заметив непонимание в глаза Эйлин, пояснил. — Я прибыл в Англию задолго до этого. Вот только найти того, ради кого я сюда прибыл, оказалось очень сложно.

— Руны, — протянула Эйлин понимающе.

— Да, руны, — кивнул Франко. — Мне пришлось действительно постараться, чтобы хотя бы дверь увидать.

— Об этом я совсем не подумала, — Эйлин снова уткнулась в плечо Кавелье. — Эту дверь легко находят те, кому нужна помощь — такие уж у нее теперь установки благодаря рунам. Полагаю, ты о помощи не просил?

— Ты ведь и так знаешь ответ, — хмыкнул Франко. — Только к вечеру я сумел преодолеть этот барьер. И, как ни странно, когда задумался именно о том, что мне бы совсем не помешала помощь в этом деле.

Эйлин лишь тихонько усмехнулась.

— Ну... — она отстранилась от Кавелье и оглядела всех собравшихся в помещении. — Так зачем вы пришли в этот раз? Помощь требуется?

Гермиона хотела было уже ответить, что они прибыли сюда в поисках Гарри Поттера, однако была вынуждена промолчать, поскольку Франко жестом ее прервал.

— Сперва мы направлялись сюда за — как бы это банально ни звучало — совой, — улыбнулся Франко, в очередной раз крутанув на пальце серебряное колечко.

— Но? — Эйлин предложила Франко продолжить мысль.

— Но затем я понял, что она уже не так важна.

— Вот как? — усмехнулась Эйлин. — Давай-ка уже на чистоту. В чем проблема?

— Проблема? — деланно удивился Франко, извлекая из наручной кобуры свою палочку. — Проблемы нет. Ну, вернее сейчас не будет. Петрификус Тоталус! — направил он палочку в дальний угол помещения.

Однако за этими словами никакой реакции не последовало.

— Ну? — иронически вздернула бровь Эйлин, явно не улавливая смысла действий Франко.

И словно в ответ на ее вопрос, с той стороны, куда устремилось заклинание Франко, раздался глухой удар. Но дожидаться реакции остальных Кавелье не собирался.

— Ну так что, парень, — обратился он в пустоту, шагая в том направлении, куда мгновением ранее швырял заклинание, — я разве тебе не говорил, что чары хамелеона меня не одурачат? Фините!

— Гарри! — первой опомнилась Гермиона, едва завидев появляющегося буквально из воздуха Поттера.

Правда, затем ее внимание обратилось уже к Франко, который в свою очередь решил не проверять лично, на что способна Гермиона в гневе, а потому двумя резкими взмахами палочки сперва вправил Поттеру сломанный нос, а затем избавил его одежду от следов крови.

Поднявшись на ноги, Гарри первым делом проверил качество работы Франко, и только потом, удовлетворенный результатом, заговорил.

— Слышите, сэр? — произнес заговорщическим тоном Гарри, приложив ладонь к уху, словно прислушиваясь к чему-то вдалеке. — Это звук потери. Кажется, от вас только что ускользнули ваши сто галлеонов!

— Сам виноват, — ткнул Франко пальцем Поттера в грудь. — Хотя признаюсь — я и сам перестарался.

— Как же приятно слышать от вас такие слова, о, великий учитель! — Гарри театрально возвел руки к потолку.

— Эй, не ерничай, а то будешь бегать по тренировочной площадке в три раза активней, — серьезно заявил Франко.

— Извините, — широко улыбнулся Гарри. — Настроение просто что-то хорошее. И представляете — даже разбитый нос тому не помеха.

— Проверим? — иронически вздернул бровь Франко.

— Нет, спасибо, — быстро проговорил Гарри, прыгая за спину Рона.

— Я тут не при чем! — воскликнул Рон, выставив перед собой руки в сдающемся жесте.

— Ладно, мальчики, потом наиграетесь, — прервала эту сценку Эйлин, не скрывая улыбки.

— И то правда, — легко согласился Франко, поворачиваясь к Эйлин лицом. — Я еще кое о чем хотел поговорить. Даже вернее спросить.

— Валяй, — кивнула Эйлин так, словно делала одолжение, хотя ее глаза на деле говорили об обратном.

— Это насчет Олливандера, — скрестил Франко на груди руки. — Его лавка... выглядит неважно.

— Мягко говоря... — вполголоса протянул Гарри, но Франко его услышал.

— Верно. Так что случилось?

— Я лучше вам покажу, — немного подумав, заявила Эйлин. — Идите за мной. Астрид, — обратилась она к блондинке, — если придет тот старичок за своим посохом — пускай дождется меня, хорошо?

— Без проблем, — кивнула блондинка, возвращаясь за стойку.

— Тогда вперед, — скомандовала Эйлин, толкая входную дверь и выскакивая на улицу.

Все остальные пытались не отставать, хотя сделать это было на удивление трудно — Эйлин буквально летела в сторону лавки мистера Олливандера. Франко оставалось лишь гадать, что же такого любопытного там обнаружила его подруга, ведь прямо сейчас ее не останавливали ни случайные прохожие, на которых она то и дело налетала, ни оклики самого Франко... пока в результате Эйлин все же не достигла пункта назначения.

— Давайте, аппарируйте внутрь, чтобы доски не пришлось с двери снимать, — хихикнула Эйлин и с негромким хлопком исчезла.

— Чего делайте? — переспросил Гарри у своей подруги.

— Аппарируйте, — повторила Гермиона. — Аппарация — это быстрое магическое перемещение с одного места в другое при помощи мысленного указания. Ну, это если кратко.

— И краткого варианта достаточно, — усмехнулся Гарри. — Но я не умею... это... аппарировать.

— И это нормально, парень, — повернулся Франко лицом к Гарри. — Вам троим — вернее всем шестикурсникам — этому предложат обучиться только в этом году. А вообще свободно аппарировать можно только по достижении семнадцати лет после сдачи соответствующего экзамена.

— Как все сложно-то, — шумно выдохнул Гарри.

— Это только кажется, — подал голос Рон. — Уж поверь мне — благодаря своим старшим братьям я знаю, о чем говорю. К тому же умение аппарировать тебе точно пригодится.

— В таком случае — поверю тебе на слово, — пожал плечами Гарри.

— Эй, там, снаружи! — послышался недовольный голосок Эйлин, а затем между двух особенно далеко расположенных друг от друга досок показалось и ее личико. — Вы заходить будете или как?

— То есть ты предлагаешь мне совершить не просто тройную аппарацию, что уже само по себе довольно сложно, а сразу четверную? — фыркнул Франко.

— Меня можете не переносить, — сразу же после этих слов сообщил Рон. — Я лучше покараулю тут чего-нибудь. Буду, вон, вашими глазами и ушами.

— Ну, тройную аппарацию я еще смогу вынести, — кивнул Франко. — Наверное. Вот и проверим заодно. Ладно, давайте, берите меня за руку. Нет, каждый за разную руку. Вот так. Ну-у... поехали!

И в следующее мгновение у Гарри резко помутнело в глазах, а затем какая-то неведомая сила стала сжимать его тело буквально со всех сторон одновременно. Вдохнуть не представлялось возможным, грудь будто стиснули железные обручи, барабанные перепонки прогибались, а затем... он жадно глотнул столь необходимый в данный момент воздух и открыл слезящиеся глаза.

— Весело, правда? — вяло поинтересовалась Гермиона, держась рукой за стену и глядя в сторону даже не запыхавшегося Франко. — Как тебе поездочка?

— Так себе, — махнул рукой Гарри, жадно хватая ртом воздух. — Кажется, теперь я знаю, почему Рон отказался прокатиться.

— Ага, — кивнула Гермиона, отталкиваясь от стены и переводя дыхание. — Тоже об этом подумала...

— Да ладно вам, — усмехнулась Эйлин, глядя на кислые лица подростков. — Вы лучше сюда поглядите.

И с этими словами она легонько коснулась пальцами довольно необычного кулона, висевшего все это время у нее на груди и изображавшего змею, обвивающуюся вокруг песочных часов.

Поначалу ничего не происходило, но потом кулон резко дернулся, и песочные часы, изображенные на нем, начали бешено вращаться. Деревянные половицы под ногами Эйлин жалобно заскрипели, а в воздухе, словно привидения, стали возникать чьи-то неясные очертания. Гарри завороженно наблюдал за тем, как эти призрачные изображения становились все более и более плотными, пока через какое-то время в них уже не узнавались силуэты настоящих людей, носящих длинные мантии и большие, надежно скрывающие лица, капюшоны.

Эти люди что-то пытались сказать, яростно махали руками, стучали кулаками по прилавку... а затем в руках у одного из них показалась палочка. Настоящая призрачная волшебная палочка. Один из незнакомцев наставил ее на безоружного старичка, в котором Гарри с удивлением узнал Олливандера, и взмахнул ею, заставляя Мастера Палочек рухнуть без сил на пол. Затем еще два человека подошли к обмякшему Олливандеру, взяли того под руки и потащили тело бессознательного старичка прочь из магазинчика. Теперь в комнате оставались только три таинственные фигуры. Гарри пригляделся к ним повнимательней: одна из них что-то усердно сейчас объясняла двум другим, на что те согласно кивали. Однако отсутствие звукового сопровождения несколько портило общее впечатление. И только Гарри хотел было высказаться по этому поводу, пожаловавшись, что совершенно неясно, о чем же они могли говорить, как тут же все увидел своими глазами, даже озвучка не понадобилась — дружно выхватив палочки, незнакомцы принялись громить магазин старого Мастера Палочек, не жалея абсолютно ничего...

— Хватит... — нарушил тишину Франко. — Хватит, Эйлин... все уже и так ясно...

Эйлин кивнула и снова дотронулась до кулона на груди.

Песочные часы, изображенные на кулоне, прекратили свое движение, а призрачные фигуры, во всю крушившие это самое помещение, растаяли в воздухе, словно их здесь никогда и не было.

— Пожиратели... — озвучила Гермиона мысль, крутившуюся сейчас в голове у каждого в этом помещении. — Это были Пожиратели...

Лондон, Косая Аллея. 28 июня 1996 года. 08:57 по Гринвичу.

В этот день Косая Аллея была особенно негостеприимна. А виной тому была изрядно подпортившаяся погодка. Дождь не прекращал лить ни на секунду, и редкие в такую рань волшебники, которым приходилось по той или иной причине выходить на улицу, не спешили на ней задерживаться. И то ли все они вдруг разом забыли, что умеют пользоваться магией, то ли уже заранее сообразили, что с такой погодкой даже волшебная палочка не поможет им справиться... Но вместо того, чтобы наложить на одежду влагоотталкивающие чары, несчастные волшебники были вынуждены скрываться от ливня под козырьками многочисленных магазинчиков во время совершения забега от одной точки до другой.

Лишь один-единственный маг бросался в этой ситуации в глаза. Его, казалось, вовсе не волновала бушующая на улице непогода. Он даже ни разу не сдвинулся с места, когда одна за другой сверкали в небе яркие молнии, а раскаты грома пытались нагнать ужас на любого, кто решился сегодня выйти из дома. Но поведение этого волшебника было не единственной странностью. Нет, еще больше вопросов вызывала его одежда, ведь даже в мире магии существовали такие правила, которые нельзя было нарушать. Не потому, что невозможно, а потому, что не поймут другие волшебники. Но для этого мага, ни один мускул на лице которого не дрогнул во время очередного проявления гнева природы, казалось, правил не существовало вовсе. Наверное, именно поэтому он решил облачиться в этот странный темно-коричневый жилет из крокодиловой кожи, нацепить почти на каждый палец по кольцу, а левое запястье скрыть при помощи наручной кобуры.

Что скрывал этот маг под кобурой для волшебной палочки? Может, ничего? А может что-то очень важное. Что-то, что было способно его поставить в ужасное положение при обнаружении кем-то посторонним. И именно над этим вопросом прямо сейчас размышляла Гермиона Грейнджер, направляясь на встречу с этим странным и непонятным лично ей магом. Подозрения, касающиеся того, что под кобурой может скрываться Темная Метка, не покидали ее ни на секунду. И хотя Гарри попытался однажды успокоить ее, сказав, что проверял лично левое запястье Франко при их первой встрече, девушка не могла так просто отступить. "А что, если он использовал очень качественную иллюзию? — думала Гермиона, шагая прямо по лужам, даже не замечая их за своими размышлениями. — Ведь тогда Франко мог и подготовиться". Но Гарри не хотел ничего слышать о том, что Франко мог все это время лишь притворяться хорошим. Он даже не рассматривал такой вариант. Вот только если убедить Гарри и Рона в своих чистых помыслах Франко удалось почти сразу же, Гермиона так просто сдаваться была не намерена. О, нет, она была полна решимости стоять до самого конца, если понадобится.

Гермиона завернула за очередной угол и увидела стоящего вдалеке, едва заметного из-за бушующего ливня, мужчину. За его спиной едва ли можно было различить очертания белокаменного здания банка Гринготтс, почти что полностью сливающегося в такую погоду с небом, а в его левой руке — небольшой предмет, являющийся, судя по всему, порталом до площадки двадцать восемь. Сам же маг, по очевидным лично для Гермионы причинам, был не кто иной, как Франко Квелье. Гермиона намерено снизила скорость передвижения и устремила взгляд на злосчастную кобуру на левом запястье мага.

Сколько раз она хотела просто попросить Франко снять это кобуру и продемонстрировать ей свою невиновность, но каждый раз Гермиона сама себя останавливала. Мало ли, что могло взбрести в голову этому Франко, если он бы вдруг понял, что она — Гермиона Грейнджер — до сих подозревает его в причастности к группировке Пожирателей Смерти. А рисковать на ровном месте девушка совсем не желала. Поэтому она молчала. Молчала и думала, как же можно вывести Франко на чистую воду менее рискованным способом. На ум ничего дельного не приходило, что Гермиону совершенно не радовало. Впрочем, время у нее все еще было, так что торопиться совершенно необязательно.

— Готова? — вырвал Гермиону из размышлений голос Франко.

Гермиона подняла глаза на мужчину и с удивлением отметила, что сегодня тот был необычайно собран. Никаких шуточек, никаких непонятных намеков... нет, сегодня всего этого попросту не было. И именно этот, казалось бы, незначительный факт заставлял Гермиону нервничать еще больше. "Хотя куда уж больше", — нервно усмехалась про себя между тем девушка.

Однако ответить на вопрос Франко все же было нужно, поэтому Гермиона собрала всю свою волю в кулак и решительно кивнула.

— Отлично, — заявил Франко, протягивая ей медальон с символикой банка Гринготтс. — Хотя выглядишь ты неважно, уж не обижайся.

— Я в порядке, — быстро соврала Гермиона, кладя свою ладошку на портключ.

— Как скажешь, — пожал плечами Франко, снова приняв невозмутимый вид. — Тогда отправляемся.

Гермиона ощутила привычный рывок где-то в области пупка, затем легкое головокружение, и вот она уже стоит прямо посреди дуэльной платформы на площадке номер двадцать восемь. Но не успела еще Гермиона толком осмотреться, как уже услышала знакомый голос, зовущий ее по имени.

— Гермиона! — возник словно из воздуха вечно лохматый зеленоглазый юноша. — Я уж соскучиться успел!

И не дожидаясь ответа, Гарри заключил Гермиону в свои объятия. На какое-то мгновение мысли о том, что Франко может оказаться скрывающимся Пожирателем, покинули голову девушки, позволяя ей насладиться компанией юноши. Но, к великому ее сожалению, надолго отвлечься не получилось. А всему виной все тот же Франко.

— Сегодня вы здесь главные, — заявил Франко, с улыбкой глядя на обнимающихся подростков. — У меня довольно непростое дело появилось, так что я буду занят. Конечно, если что-то случится — я у себя в комнате.

— Конечно, сэр, — еще шире заулыбался Гарри такому заявлению. — Мы все поняли.

— Вот и отлично, — кивнул Франко, убирая портключ обратно во внутренний карман своего жилета и направляясь в сторону своей комнаты. — Я попросил домовиков заглянуть к вам в половину двенадцатого утра, чтобы вы заказали у них то, что будете есть, — бросил Франко через плечо.

— Хорошо, сэр! — крикнул вслед своему учителю Гарри, внимательно следя за тем, как сперва за Франко захлопнулась дверь, а затем еще и дверной замок громко щелкнул. — Ну... а теперь точно можно делать все, что вздумается! — воскликнул вдруг Гарри, закружив Гермиону в танце.

От неожиданности девушка даже ойкнула, но затем быстро поймала темп и с абсолютно глупой улыбкой на лице принялась вальсировать вместе с Гарри.

Для них обоих подобная встреча на площадке под одним очень хорошо известным номером была не в новинку, поскольку являлась уже четвертой по счету. Но то, что происходило на ней сегодня... было для Гермионы приятной, но все же неожиданностью. Конечно, Гарри и в прошлые ее визиты вел себя как-то слишком уж подозрительно, практически не прекращая в ее присутствии широко улыбаться, но сегодняшний случай в этом плане был действительно особенным. Возможно, эту внезапную перемену в ее друге можно было объяснить тем, что до этого Франко постоянно находился где-то поблизости и частенько следил за тем, чем же они вдвоем занимались... а возможно дело было в чем-то ином. В любом случае Гермиона решила отбросить подобные размышления подальше, поскольку сейчас ее полностью устраивал именно такой Гарри.

Впрочем, над своим необычным поведением задумывался и сам Гарри, но виду старался не подавать. Сейчас у него на душе было так легко и приятно, что Гарри был готов в любой момент броситься писать любовные стихи. У него словно открылось сразу второе, третье и даже четвертое дыхание. Гарри был уверен, что предложи ему прямо сейчас кто-то сдвинуть с места огромную гору — он сделает это, даже не задумываясь. И это будет лишь началом. Гарри не знал наверняка, в чем причины его сегодняшнего излишне хорошего настроения, да и не очень-то хотел узнавать ответ — это был тот самый случай, когда ему было все равно. И ему это нравилось.

— С каких пор ты умеешь танцевать, Гарри? — полюбопытствовала Гермиона, делая очередное па.

— Ну, знаешь ли, четвертый курс был в этом плане очень плодовитым, — ухмыльнулся Гарри, не сводя с Гермионы глаз даже во время движения.

— И что же ты еще такого умеешь, о чем я и не подозреваю? — кокетливо улыбнулась Гермиона, чувствуя, как ее щеки начали заливаться краской.

Подобное внимание со стороны Гарри было приятным, очень приятным, но что-то не давало Гермионе покоя. Какое-то странное и незнакомое чувство, от которого сердце в груди начинало биться быстрее, и появлялось совершенно необъяснимое желание задавать любые, даже абсолютно глупые, вопросы, лишь бы все это продолжалось как можно дольше и никогда не кончалось.

— Ну... — всерьез задумался Гарри. — Как пример — я умею участвовать в дуэли без очков.

— Серьезно? — мелодично засмеялась Гермиона, сразу же догадавшись, кто заставил Гарри заниматься подобными вещами. — Полезное умение.

— Ты думаешь? — Гарри иронически вздернул бровь и хитро прищурился.

— Конечно, — пожала плечиками Гермиона, заметив, как едва заметно дрожал ее голос. — Помнишь, как говорил Аластор Грюм? Постоянная бдительность!

— Это точно, — усмехнулся Гарри, от внимания которого не укрылось волнение девушки. — Но помогла ли ему эта бдительность на четвертом курсе?

— С каждым может случиться, — неуверенно предположила Гермиона, постаравшись вернуться к прежней теме. — А какие еще таланты у тебя имеются?

— Талант притягивать Ступефаи считается? — усмехнулся Гарри, не прекращая любоваться видом смущающейся Гермионы.

— Отчего же нет? — улыбнулась девушка, чувствуя как горят ее щеки. — Очень полезный талант. Правда, не представляю, как его можно использовать... но он однозначно стоит...

Чего же этот талант стоит, Гермиона так и не договорила, остановившись практически на полуслове. Незаметно для них двоих, на протяжении всего этого времени темп вальса постепенно все снижался и снижался... пока танец не прекратился вовсе. И Гермиона заметила это только сейчас, отчего волнение захлестнуло ее с новой силой.

— Гарри... — пролепетала Гермиона, чувствуя, как сердце в ее груди бешено стучало.

— Да? — слегка приподнял Гарри брови в ответ, призывая девушку продолжить.

— Почему... — снова сбилась Гермиона, пытаясь выглядеть максимально невозмутимой, что ей давалось уже с огромным трудом, — ...почему... ты так на меня смотришь?

— Как "так"? — понизил Гарри голос, притягивая ближе к себе не особо-то и сопротивляющуюся девушку.

— Вот... вот "так", — уже практически шептала Гермиона, неотрывно глядя прямо в зеленые глаза юноши. — Гарри... ты ведь не...

— Не "что"? — продолжал Гарри поддразнивать девушку, бережно убирая с ее лица прядь волос.

— Не... "это"... — дрожащим голосом произнесла Гермиона первое, что пришло ей в голову. — Которое... оно самое.

— А если оно самое? — лукаво улыбнулся Гарри, продолжая эту сразу же полюбившуюся ему игру, чувствуя, как кровь приливает к его лицу, а сердце усердно пытается вырваться из груди.

— Оно... самое? — нервно выдохнула Гермиона, предпринимая последнюю попытку собрать все свои мысли в кучу, но те вновь и вновь разбегались, стоило только девушке взглянуть в эти родные зеленые глаза. — Но как же ты... а я... а ты...

Гермиона почувствовала, что ноги ее уже совсем не держат, а все еще стоит она лишь потому, что упасть ей не позволяет Гарри.

Гарри... одна только мысль о нем заставляла биться сердце лучшей ученицы Хогвартса в несколько раз быстрее обычного... а сейчас, когда она находилась прямо в его крепких объятиях, сердце буквально рвалось из груди так, что Гермиона с огромным трудом держала себя в руках. Хотя... кого она обманывала? В руках она себя уже давно не держала. В данный момент за нее это делал Гарри. Притом в самом буквальном смысле.

Гермиона вновь заглянула в такие знакомые и такие искренние зеленые глаза, однако совершенно неожиданно разглядела в них то, чего там в такой момент ну совсем не должно было быть — сомнение. Судя по всему, Гарри неправильно истолковал ее напряженное состояние, а потому сделал абсолютно неверный вывод, будто к подобному она была совершенно не готова, и решил сейчас же отступить с завоеванных территорий. Нет, отчасти, конечно, в своих выводах Гарри был прав... но лишь отчасти, а потому не учел того, что после подобного проявления внимания к Гермионе, девушка может и не захотеть возвращаться к прежним отношениям. Впрочем, именно так все и вышло: невольно вкусив "запретный плод", который Гермиона самолично однажды таковым окрестила, запретив себе даже думать о том, чтобы быть с Гарри... вместе, она лишь сейчас в полной мере осознала, какой же дурой была раньше. Дурой, из благородных побуждений решившей уйти в сторону, чтобы у Джинни появился реальный шанс наладить с Гарри более личные отношения.

Но теперь все благородные идеи были в прошлом, а второй раз наступать на те же грабли Гермиона однозначно не собиралась.

Ну уж нет! В этот раз она точно не упустит свой шанс.

— Извини... я... — начал было Гарри оправдываться, но был самым наглым образом прерван.

— А теперь твоя очередь помолчать, — заявила Гермиона, поразившись собственной смелости.

Девушка ловко обвила шею Гарри своими руками, а затем, приблизившись к его лицу практически вплотную, трепетно коснулась его манящих и столь желанных губ.

На какое-то мгновение растерявшись от такого неожиданного поворота, Гарри просто недоуменно замер, решив, что все происходящее ему попросту мерещится. Но когда до него наконец дошло, что это совсем не сон, а такие сладкие и податливые губы Гермионы вполне себе реальны, Гарри понял, каково это — быть самым счастливым человеком на свете. Впрочем, всецело благодаря Гермионе, очень серьезно настроенной на то, чтобы этот поцелуй запомнился Гарри надолго, это были последние мысли, посетившие голову бравого гриффиндорца...

* * *

Центр Обучения, Площадка 28. 28 июня 1996 года. 21:15 по Гринвичу.

Франко сидел в своей комнате, заваленный со всех сторон книгами, древними фолиантами и многочисленными записками по самым разнообразным тематикам. Здесь были и учебные материалы по защите от темных искусств, и свитки со странными и непонятными символами, и даже фолианты с темными и смертельными проклятиями... в общем, самого различного материала для работы аврору в отставке хватало с лихвой. И если бы Гермиона решила вдруг сейчас сюда зайти, то наверняка сперва бы охнула. Правда, затем попыталась бы изучить сразу все, до чего дотянулась бы ее рука... вот только именно по этой причине Франко предварительно и запечатал магией дверь. Впрочем, то была не единственная причина. Кавелье хотел держать все то, чем он занимался на протяжении всего сегодняшнего дня, в тайне, поскольку обнаружение Гермионой или Гарри некоторых его записей могло вызвать... определенные вопросы. А этого бывший аврор совсем не желал.

Франко сверился с механическими часами, встроенными в его наручную кобуру, и присвистнул — чуть более чем через полчаса Гермиону нужно будет отправлять домой к ее родителям, а это означало, что ему уже пора закругляться. Франко сладко потянулся, разминая затекшие суставы, и принялся собирать все свои записки и заметки в стопку. Оценив размеры проделанной работы, Кавелье расплылся в улыбке, а затем едва удержался от зевка. "Пора пройтись", — понял Франко, сложил стопку со своими заметками в ящик небольшого письменного столика и наложил на него сразу несколько запирающих заклинаний — никто не должен был найти их. Никто, кроме самого Франко.

Выйдя в главный зал, где располагалась дуэльная платформа, Франко никого там не застал. Настенные факелы дружно вспыхнули, приветствуя нового посетителя и разгоняя мрак своим светом. Улыбнувшись своим мыслям, Франко неспешно направился дальше, сделав следующую остановку уже около дуэльной платформы. И когда Кавелье уже собирался было проверить на всякий случай состояние защитных рун, громкий хлопок, сопровождаемый яркой голубой вспышкой, вынудил его отказаться от этой идеи.

— Принесла нелегкая... — протянул Франко, разглядывая ночного пернатого почтальона. — Ну, дружок... и что же ты мне принес?

К лапке совы был привязан экстренный выпуск "Ежедневного пророка". Решив понять, что такого ужасного успело произойти в мире, Франко развернул газету и прочел заголовок статьи на первой же странице: "Пожиратели Смерти на Косой Аллее! В чем провинился Флориан Фортескью?".

Читать саму статью Франко не стал, поскольку сразу же догадался, что именно там увидит. К тому же колдография сожженного кафе-мороженого была красноречивее любых слов.

Отпустив сову по ее совиным делам, Франко набросал на небольшом листочке записку, адресованную Гарри и Гермионе, в которой он сообщал ребятам о том, что направляется на Косую Аллею, и обещает прибыть обратно до десяти часов вечера, чтобы вернуть Гермиону к ее родителям в срок. Франко подвесил получившееся послание при помощи магии прямо в воздухе напротив двери, ведущей в комнату Гарри, а затем вытащил из внутреннего кармана своего жилета портключ с символикой банка Гринготтс и решительно сжал его в руке.

Почувствовав привычный рывок где-то в области пупка, а затем пару мгновений поборовшись с легким головокружением, Франко полной грудью вдохнул холодный ночной воздух и осмотрелся по сторонам. Как и полагалось, портключ доставил его прямо к ступеням белокаменного здания банка, что располагался на Косой Аллее. Франко выставил перед собой правую руку, развернув ее ладонью к небу, и удовлетворенно кивнул — бушующий с самого раннего утра ливень, доставивший за сегодняшний день массу проблем местным волшебникам, к вечеру превратился в очень мелкий, моросящий дождик.

Стряхнув с ладони холодные капли, Франко круто развернулся на месте, скрипнув при этом подошвой своих сапог, и зашагал по хорошо знакомой ему дорожке. Прямо сейчас он нуждался в информации... а также в жутко полезном кулоне Эйлин, чтобы восстановить последние события. Ему не давал покоя один-единственный вопрос — что Пожиратели Смерти забыли в заведении мистера Фортескью? Ведь не за мороженым же они явились?

За подобными размышлениями Франко даже не заметил, как добрался до двери с табличкой "Частный детектив Э. Мосс". Но когда он уже потянулся к дверной ручке, странное покашливание, раздавшееся за его спиной, вынудило Кавелье крутануться вокруг своей оси, в движении выхватывая волшебную палочку.

— Потрясающая реакция, — произнес незнакомец в черной мантии, скрывающий свое лицо под огромным капюшоном.

— Северус? — удивился Франко, опуская палочку. — Как ты узнал, что я буду здесь?

Незнакомец, которого назвали Северусом, неспешно сбросил с головы капюшон мантии, и уставился на Кавелье своими угольно-черными глазами, искривив губы в насмешливой улыбке.

— Рыбак рыбака... — насмешливо протянул Северус, а затем перевел взгляд на левое запястье Франко, укрытое наручной кобурой. — Рассчитываешь на их невнимательность? — он вопросительно изогнул бровь.

Проследив за взглядом Северуса, Франко понял, о чем тот говорил.

— Они все поймут, — бросил Франко, поправляя на своем левом запястье кобуру и пряча под ней черную татуировку, чем-то подозрительно напоминающую извивающуюся змею.

— На твоем месте я бы не был так в этом уверен, — недоверчиво хмыкнул Северус.

— Эй, тебе же была нужна помощь в этом деле! — возмутился Франко. — Разве нет?

— Нужна... — неспешно кивнул Северус. — Но я не упрекаю. Я предостерегаю.

Франко ничего не ответил, решив ограничиться простым кивком.

— Что касается твоего прошлого запроса... — продолжил между тем Северус, — ...я сообщу тебе, как только все будет готово. А теперь... доброй ночи, Франко.

— Хорошо, — кивнул Кавелье. — Доброй ночи.

Раздался негромкий хлопок, и Северус растворился в воздухе, оставив Франко один на один со своими мыслями. Впрочем, долгими размышления бывшего аврора не были. Бросив напоследок свой взгляд куда-то в сторону, Франко взялся за дверную ручку, возле которой стоял до сих пор, и потянул ту на себя.

Где-то в глубине помещения раздался звон колокольчика, и Франко встретил радостный голосок Астрид.

— О, мсье Франко! — всплеснула руками блондинка. — Вы у нас с недавних пор частый гость! Мне уже стоит о чем-то беспокоиться? — пошутила девушка.

— О, нет, мадемуазель, — слегка поклонился Франко в ответ. — Уж меня-то вам бояться как раз и не стоит. Вы же меня знаете...

Лондон, Косая Аллея, "Частный детектив Э. Мосс". 28 июня 1996 года. 21:32 по Гринвичу.

— Тут я с вами не соглашусь, — улыбнулась Астрид, откладывая в сторону очередную папку с какими-то документами.

— Вот как? — удивился Франко, подходя ближе к стойке, за которой располагалась блондинка. — В чем же причина, мадемуазель?

Франко бросил взгляд на многочисленные папки, которыми стол перед Астрид был буквально завален, но не заметил на них абсолютно ничего интересного — даже хоть каких-то опознавательных знаков, что было уже само по себе довольно странно. А решив незаметно подглядеть в один из документов, который блондинка и сама сейчас с нескрываемым интересом рассматривала, увидел лишь пустой белый лист. "Чары сокрытия, ну конечно", — догадался Франко. Между тем, закончив изучать очередной документ, Астрид подняла на Кавелье глаза и вновь заговорила.

— Причина в том, — начала блондинка, снова улыбнувшись, — что я-то как раз вас и не знаю, мсье Франко. Вот Эйлин вас знает, это верно, но не я.

— Так вот в чем дело, — протянул Кавелье, усмехнувшись.

— Именно в этом, мсье, — подмигнула Астрид, отложив очередную папку в сторону, — именно в этом. Но сегодня я очень рада, что именно вы к нам заглянули, — заявила девушка, принявшись нервно покусывать свою нижнюю губу в попытке подобрать слова.

— Что-то случилось? — нахмурился Франко, скрестив на груди руки.

— Случилось, — призналась Астрид, не торопясь между тем продолжать.

— Это как-то связано с недавним заявлением Пожирателей на Косую Аллею? — принялся гадать Франко, поскольку прямого ответа так и не получил.

— Нет, нет, мсье, не с ними... — замотала головой Астрид, не прекращая кусать губу. — Просто...

— Ну же, мадемуазель, рассказывайте все как есть. Вы ведь уже начали.

— Хорошо-хорошо, — кивнула блондинка. — Просто... просто Эйлин просила меня не говорить об этом лично вам...

— И какова причина подобной секретности? — удивленно вскинул брови Франко.

— Она не хотела вас беспокоить по пустякам, — пожала плечиками Астрид.

— Но вы не считаете это дело пустяком, верно?

— Верно, мсье, не считаю, — призналась Астрид. — У Эйлин появились некоторые... проблемы после одного дела.

— Под "делом" вы подразумеваете какое-то детективное расследование? — уточнил Франко. — Я правильно понимаю?

— Да, — кивнула блондинка. — Дело с добычей посоха для одного пожилого волшебника. Вы можете его помнить — когда Эйлин убегала показывать вам что-то в лавке Олливандера, то давала мне указания по этому вопросу. А вот под "проблемой" я подразумевала некое... магическое несчастье.

— Магическое? Вроде проклятия? Эйлин прокляли? — забеспокоился Кавелье.

Астрид опустила глаза и тяжело вздохнула. Кавелье терпеливо ждал ответа, надеясь, что все же ошибся в своем предположении.

— Подозреваю, что да, прокляли, — через какое-то время произнесла Астрид, не поднимая на Франко глаз. — А хуже всего то, что Эйлин считает, будто ничего страшного не произошло, а чары скоро выветрятся сами.

— Эх, Эйлин, Эйлин... какой была, такой и осталась, — еле слышно протянул Франко. — Какие симптомы проклятия и как давно оно лежит на Эйлин?

— Симптомы выглядят довольно безобидными... но ключевое слово здесь — выглядят, — заявила блондинка, заправив выбившуюся прядь волос за ухо, и осторожно заглянула Франко в глаза.

Кавелье не спешил перебивать Астрид, а потому терпеливо дожидался продолжения рассказа.

— Эйлин чувствует себя все хуже и хуже, — хмурилась блондинка. — Она словно слабеет с каждым днем. Словно из нее выкачиваются силы. И, боюсь, в данном случае силы подразумеваются именно жизненные...

— Почему она не обратилась в Мунго? Она ведь должна понимать, что добром это все не кончится.

— Я задавала ей те же вопросы... — призналась Астрид. — Но она лишь отмахивалась и просила не говорить глупостей. Говорила, что это, может, и не проклятие вовсе, а просто временное недомогание.

— Ничего в этом мире не меняется, — закатил глаза Франко.

— В этом я полностью с вами согласна, мсье Франко, — невесело усмехнулась блондинка. — Но по-хорошему я сама должна была настоять на походе в Мунго... или хотя бы на обследовании. Вот только не сделала этого.

— Ну, будем в таком случае надеяться, что все еще можно исправить, — вздохнул Кавелье. — Так как давно она себя неважно чувствует? Сколько времени уже прошло? Два дня? Или три?

— Вы только не злитесь, мсье Франко... — снова опустила глаза Астрид, чем заставила Франко занервничать еще больше, — ...но проблемы начались в тот самый день, когда вы отправились к Олливандеру... так что прошло уже по меньшей мере шесть полных дней...

Франко приложил просто титанические усилия, чтобы не выругаться, помянув заодно Мерлина и всех его знакомых, прямо в тот же момент, как с языка Астрид сорвались последние слова. На его лице не дрогнул ни один мускул, и стороннему наблюдателю могло бы показаться, будто Кавелье никак не задевала полученная информация... но подобное впечатление было обманчивым. Франко не показывал этого внешне, однако внутри сейчас он просто закипал от негодования.

Чтобы вот так просто пренебрегать мерами предосторожности, отмахиваясь от проклятия, выкачивающего твои жизненные силы, и делать вид, будто ничего страшного не произошло? Ну уж нет, подобного отношения Эйлин к своей собственной жизни Франко ей прощать так просто не собирался. Уж теперь-то он точно выскажет ей все, что думает о ее самоуверенности. А затем снимет с нее это проклятие, не принимая абсолютно никаких возражений. "Само выветрится! Как же!" — возмущался про себя Франко.

— Мсье Франко! — вырвал Кавелье из размышлений звонкий голосок Астрид. — Мсье Франко! Успокойтесь! Все еще не так плохо, мсье Франко!

Изо рта блондинки вырывались густые клубы пара, а сама девушка довольно активно накладывала на себя согревающие чары, которые не особо-то ей и помогали.

Франко быстро сообразил, что именно сейчас произошло.

— Прошу прощения, мадемуазель, — произнес Франко, приводя свои мысли в порядок и успокаиваясь. — Виноват.

В помещении снова стало тепло и уютно. О недавнем происшествии напоминал только легкий иней, покрывший пол под ногами Франко.

— Нашли тоже за что извиняться, — усмехнулась Астрид, вновь зажигая волшебной палочкой погасшие на стенах факелы. — За беспокойство о близком человеке не извиняются, мсье, — она улыбнулась, а заметив непонимание, мелькнувшее в его глазах, уточнила. — А вы... вы разве не знали?

— Не знал чего? — вопросительно изогнул бровь Франко, заложив руки за спину.

Сообразив, что явно взболтнула чего-то лишнего, Астрид постаралась как можно скорее сменить тему.

— Эм-м... не хотите увидеться с Эйлин? — поинтересовалась блондинка. — Может, заодно сумеете как-то незаметно снять с нее проклятие?

От внимания Франко не укрылся тот факт, что тема разговора была довольно грубым образом изменена, но бывший аврор решил не заострять сейчас на этом внимание, поскольку прозвучавшее предложение его в данный момент полностью устраивало.

— Незаметно не получится, мадемуазель, — развел руки в стороны Франко.

— В таком случае мне пора составлять завещание, — усмехнулась Астрид, а затем пояснила. — Когда Эйлин узнает, что я вам все рассказала... хотя она просила меня этого не делать... ну, сами понимаете.

— Мы еще посмотрим, кто тут завещание будет писать, — многозначительным тоном произнес Кавелье. — Видимо, кое-кто за год отвык от моей привычки вытаскивать всех из той... ямы, куда они сами добровольно и залезли. Нужно исправлять это недоразумение. Ведите, мадемуазель, будем возвращать память одному жутко самоуверенному детективу.

Хмыкнув в ответ на такие слова, Астрид кивнула и направилась в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. Франко отправился следом, на ходу вспоминая, какими способами можно блокировать действие проклятия, выкачивающего из человека его жизненную силу. Вот только ответ, постоянно приходящий Франко на ум в процессе размышлений, того совсем не радовал — никакими.

— Все в порядке, мсье? — поинтересовалась Астрид, бросив на Франко мимолетный взгляд и заметив его напряженное лицо.

— Да, в полном, — соврал Франко, натягивая на лицо маску спокойствия.

— В таком случае... — протянула блондинка, остановившись возле двери, ведущей в комнату Эйлин, — ...идем дальше?

— Идем, — немного подумав, решил Кавелье. — К тому же я придумал, как не выдать Эйлин то, что именно от вас я узнал о проклятии.

— Действительно? — вскинула брови Астрид. — Как же?

— О, об этом не беспокойтесь, мадемуазель, — улыбнулся Франко. — Просто делайте все так же, как и в прошлый раз — представьте прибывшего гостя, а затем ждите от меня новостей внизу. Договорились?

— Хорошо, мсье Франко, — решительно кивнула Астрид. — Вот только... разве Эйлин нас не услышит? Мы ведь прямо у нее под дверью разговариваем...

— Заглушающие чары, — кивнул Франко в сторону двери. — Она наложила их, чтобы никто ее не побеспокоил. Слышите это странное потрескивание в воздухе?

Астрид обратилась в слух и с удивлением отметила, что Франко оказался прав.

— И как вы только это заметили? — усмехнулась блондинка.

— Просто здесь довольно тихо, — пожал плечами Франко. — Так что этот треск очень сильно выделяется... Но да ладно. Значит, мы идем?

— Идем, — согласилась Астрид и решительно толкнула дверь. — Эйлин? Тут к тебе пришел один твой очень хороший знакомый. Пропускать?

— И ты еще спрашиваешь? — донесся до ушей Франко насмешливый голосок его подруги. — Пускай не стесняется и заходит — я не кусаюсь.

— Спасибо, что согласились помочь, — Астрид благодарно кивнула Франко, понизив голос так, чтобы Эйлин ничего не расслышала.

— А разве могло быть иначе? — пожал плечами Кавелье в ответ. — Работа у аврора такая — всегда приходить на помощь.

Астрид в ответ лишь улыбнулась, пропуская Франко в комнату ее подруги, а затем аккуратно закрыла за ним дверь.

— Думаю, дело тут совсем не в вашей работе, мсье Франко, — усмехнулась блондинка, зная, что ее никто уже не услышит. — Надеюсь, скоро вы это и сами поймете.

И девушка уверенно зашагала вниз по лестнице, решив дождаться результата по излечению ее подруги на своем привычном месте, как то и было оговорено с Кавелье чуть ранее.

Франко же, стоило только двери закрыться за его спиной, принялся заговаривать Эйлин зубы, пытаясь таким образом незаметно оценить ее состояние, по очевидным причинам не прибегая к помощи диагностических заклинаний. Ведь он хотел отвести подозрения от Астрид, а открытое пользование волшебной палочкой этому бы определенно не поспособствовало.

— Как продвигается расследование, детектив? — поинтересовался Франко, неспешно двигаясь в сторону письменного стола Эйлин, за которым та и сидела. — Имеются какие-то зацепки?

— Ой, ну знаешь, Франко... — изобразила Эйлин глубокую задумчивость, поднимаясь из-за стола, — ...проблема в том, что я, как бы это сказать... и не работаю ни над каким делом.

Между тем от внимания Франко не укрылся тот факт, что девушка, пытаясь подняться на ноги, опиралась обеими руками на стол, словно ноги ее уже не держали. Кажется, дело было совсем плохо.

— То есть ты просто бездельничаешь? — усмехнулся Кавелье, подходя ближе к Эйлин. — На тебя не похоже.

— Желание работать что-то пропало, — отмахнулась Эйлин, как бы невзначай усевшись на стол, решив не идти дальше.

Тут-то Франко и понял, что дальше тянуть точно не стоит. Пришло время немного поиграть на публику, хоть зритель здесь и один.

— Я ведь уже говорил, что на тебя это не похоже? — подозрительно оглядел свою подругу Франко. — В обычной ситуации ты бы никогда подобного не сказала. Что наводит на мысль о том...

— Франко... — Эйлин попыталась успокоить Кавелье, но тот не позволил себя так легко перебить.

— Что-то случилось? — скрестил Франко руки на груди. — Может, кто-то тебе угрожал? Так я с ним поговорю — мало не покажется. Желание угрожать навсегда отпадет. Хотя... может у него и еще что-то отпадет — это уж от разговора зависит.

— Франко, успокойся, — натянуто улыбнулась Эйлин. — Никто мне не угрожал...

— Тогда, может, попался недовольный клиент? — продолжил Франко "угадывать" возможные причины такого настроения своей подруги.

— Тоже мимо — махнула рукой Эйлин. — Слушай, Франко, все со мной нормально...

— Это спорный момент, кстати, — замотал головой Кавелье. — Выглядишь ты действительно измотанной. Может, тебе зелье какое выпить? Ну, бодрящее, имею в виду.

— Нет, Франко, — закатила глаза Эйлин. — И если ты пришел ко мне только ради чтения каких-то странных лекций... то лучше не надо.

Ей совершенно не нравилось направление, в котором так усердно сейчас двигался Франко. Он словно знал о чем-то, но не выдавал этого знания ни взглядом, ни действием. Первое, что приходило Эйлин на ум — он знает о ее слабости. Вот только... может, все на самом деле еще хуже? Может, он знает и о проклятии? Но это ведь невозможно — она сама только несколько часов назад опытным путем определила, что ее слабость совсем не случайна. Определила, но никому не рассказала. Так откуда об этом знать Франко? Верный ответ — он не знает, поскольку это физически невозможно. Ни об опыте, ни о проклятии...

Проклятие. Такое простое слово, а какое воздействие. Эйлин до сих пор не могла поверить — ее прокляли. И не абы как, а идеально все просчитав. Она уже была обречена в тот самый момент, как только взяла в руки тот злосчастный посох... но откуда же она могла знать? Она хотела лишь помочь этому несчастному пожилому волшебнику, а он взял и обошелся с ней, как с простым ресурсом, который не жалко пустить в расход. Помогли достать посох? Спасибо, конечно, а вашу жизнь я заберу как бонус. Да, именно такие мысли должны были вертеться у него в голове. Впрочем, какой смысл жалеть о содеянном, верно? Но Эйлин все равно жалела. Жалела и не могла остановиться. Пока не вспомнила о Франко.

Характер Франко Кавелье был ей хорошо известен. Благо, Эйлин очень долгое время работала с ним вместе и сумела узнать тогда еще бравого аврора поближе. Вот только все хорошее всегда заканчивается... и знакомство с Франко тоже должно было окончиться. Почему? Все просто: проклятие, которое было наложено на Эйлин, было направлено на одну единственную цель — вытянуть из нее все жизненные силы. После диагностики это стало очевидно. Но Франко — очень упертый тип, поэтому так просто бросить Эйлин на произвол судьбы он точно был не готов. Вот только выбора-то и не было. Эйлин это понимала. Но в равной степени понимала и другое — Франко будет всю оставшуюся жизнь винить себя за то, что недостаточно усердно пытался все исправить. Если, конечно, узнает правду. Но раз все исправить было по определению невозможно, так зачем рассказывать такую ужасную правду? К тому же Франко все равно не поверит и решит все непременно исправить. Такая вот ситуация. Так что Эйлин твердо для себя решила, что если допрос будет продолжаться, придется выгнать Франко — лучше пожертвовать отношениями между ними, чем заставлять Кавелье всю жизнь жалеть об упущенной возможности. Даже если ей этого так сильно не хочется делать... очень-очень сильно не хочется...

Но Франко был не так прост, каким казался, а потому примерный настрой Эйлин определил по ее глазам. И сделал это безошибочно, даже не прибегая к помощи Легилименции. А потому решил сразу же приступать к решительным действиям, ведь если он сейчас покинет эту комнату, позволит себя выгнать... возможно, следующей встречи с Эйлин уже не будет. Франко знал, на что способны заклинания, высасывающие из человека все его жизненные силы — спасибо за это работе аврора. Не знал лишь вид конкретно этого проклятия, чтобы быть уверенным в самой возможности его снять. А потому не сомневался, что сейчас у него есть лишь один-единственный шанс сделать все правильно.

— В таком случае... — протянул Франко, извлекая из наручной кобуры палочку, — ... я просто наложу на тебя диагностирующее заклинание и успокоюсь. Идет?

Нет, такого развития событий Эйлин допустить не могла. Франко нужно было немедленно остановить, он ни в коем случае не должен узнать правду. И девушка решила пойти на крайние меры. Она прекрасно знала, что к ее словам Франко обязательно прислушается, не станет перечить. И даже знала причину... которую в упор не видел сам Франко. Но сейчас то было не важно. Сейчас было необходимо использовать все доступные способы воздействия на Франко, и Эйлин была готова.

— Уходи, Франко, — внезапно посерьезнела Эйлин. — Не хочу тебя больше здесь видеть.

— Почему? — хоть Кавелье и ожидал подобного развития событий, слова Эйлин его неожиданно задели. — В чем проблема?

— В тебе, Франко, — продолжала давить Эйлин, доставляя этими словами боль самой себе. — Ты слишком много себе позволяешь, считая, что твои слова для меня хоть сколько-нибудь важны. Я никогда не считала тебя даже своим другом. Ты был лишь моим личным аврором под рукой. Собачкой.

— Беспокойство по поводу твоего здоровья — это позволение лишнего? — иронически вздернул бровь Франко, пропустив сравнение самого себя с собачкой мимо ушей.

— Ты отсутствовал целый год, Франко, — Эйлин сама не верила тому, что позволяет себе говорить подобные вещи. — Ты был лишь собачкой, а после ухода перестал быть для меня полезным. И если ты думал, что появившись однажды у меня на пороге спустя столько времени, я все забуду и пущу тебя обратно в конуру — то ты крупно ошибся. Ты просто отвратителен.

Франко не сдвинулся с места, так и застыв в довольно странной позе с обнаженной волшебной палочкой. Эйлин решила нанести последний удар.

— Если тебе нечего ответить, то прошу покинуть мою комнату, — заявила Эйлин, всеми силами сдерживаясь от того, чтобы плюнуть на все придуманные ей же самой условности и рассказать Франко правду.

Франко медленно опустил палочку, но уходить не торопился.

— Знаешь... — протянул он спустя какое-то время. — Скажи ты то же самое в нашу первую встречу — я бы поверил тебе, — Франко поднял голову и заглянул в ее янтарные глаза. — Но первая встреча была давно, а я до сих пор здесь.

— Франко, уходи, — из последних сил держалась Эйлин, нащупывая в своем кармане волшебную палочку. — Прошу, просто уходи.

— Извини, Эйлин, — невинно пожал плечами Франко. — Но ты ведь знаешь — я довольно упертый.

— Знаю, — почти прошептала Эйлин, крепко обхватывая пальцами свою палочку и готовясь совершить полнейшую глупость. — Поэтому прости меня, но так нужно...

Эйлин вскинула волшебную палочку, и с ее кончика в сторону Франко устремился красный луч заклинания. Впрочем, неожиданной атака девушки для Кавелье не была, поэтому резко уйдя с траектории полета заклинания в сторону, Франко совершил в воздухе замысловатый пас палочкой, и Эйлин начала медленно оседать на пол.

— Хорошая попытка... — усмехнулся Франко, обращаясь уже скорее к самому себе. — Но недостаточно хорошая.

Аккуратно перенеся тело бессознательной девушки на кровать, что нашлась тут же рядом, поскольку именно в этой комнате Эйлин, собственно, и жила, Франко наложил на нее первое диагностирующее заклинание.

Результаты Франко совершенно не обрадовали, поскольку подтвердили все его самые худшие опасения. Хорошая новость, конечно, была, но легко перекрывалась плохой: проклятие не просто вытягивало жизненную силу Эйлин в попытке ее уничтожить, а перекачивало ее куда-то еще, и именно по этой причине требовало ограниченное количество этой самой жизненной силы. Однако запросы у проклятья были такие высокие, что у Эйлин требовалось забрать абсолютно все ее силы. Как будто перед этим кто-то намерено высчитывал эти самые "границы жизни" девушки.

Пообещав самому себе обязательно отыскать этого таинственного колдуна, Франко наложил следующее диагностирующее заклинание, желая выяснить, как у девушки обстоят дела с жизненными показателями. И впервые за последние несколько минут Франко облегченно вздохнул — потери были обратимы, хоть проклятие и вытянуло у Эйлин более половины ее жизненных сил. Теперь оставалось дело за малым — остановить действие заклинания, высасывающего из девушки жизнь, а затем со спокойной душой отправиться к Астрид, чтобы сообщить о выполненном задании.

Вот только ничего в этом мире не дается легко. Так вышло и сейчас — как Франко и подозревал, снять проклятие было невозможно. Оно прекращало работать автоматически, но сперва должно было выполнить свою "норму откачки". А это означало лишь одно — неизбежную смерть Эйлин, чего Франко никак не мог допустить. Нет, в этом вопросе он был непреклонен. Он скорее сам погибнет, нежели позволит сделать это Эйлин... а затем Франко осенило. Гибнуть самому от него не требовалось, однако сама идея о переносе проклятья на кого-то другого... да, это могло сработать. Проклятия изначально делаются с одной целью — навредить или убить. А порою сделать сразу и то, и другое. Но у всех проклятий есть одно (и иногда очень полезное) свойство — они способны передаваться. И если с самыми обыкновенными смертельными проклятьями все было и так ясно, то проклятье, лежащее сейчас на Эйлин, было особенным. И именно эта особенность была наруку Франко.

— Когда-нибудь я перестану строить из себя героя... — невесело усмехнулся Кавелье, вертя в руках палочку, — ...но не сегодня. Нет, однозначно не сегодня.

Франко нацелил кончик своей волшебной палочки на Эйлин, прошептал какое-то странное, знакомое ему одному, заклинание и улыбнулся, наложив напоследок на девушку контрольное диагностирующее заклинание.

Вот и все, дело сделано, еще одна жизнь спасена. А несомненно героический поступок заслуживает гордости... хоть и был абсолютно бессмысленным, ведь переложить проклятие можно было абсолютно на кого угодно. Даже на мышь, если бы таковая имелась под рукой. Но героев не судят — это каждый знает.

Франко убрал палочку обратно в наручную кобуру и покинул комнату, оставив Эйлин в компании приятных сновидений. Во всяком случае на их "приятность" он надеялся.

За стойкой на первом этаже Франко встретила Астрид, нетерпеливо барабанящая пальцами по деревянной поверхности стола.

— Ну как? Получилось? — воскликнула она, едва завидев приближающегося Кавелье.

— Получилось, конечно, — развел Франко руки в стороны, подразумевая под этим жестом, что иначе и быть не могло. — Правда, какое-то время ей нужно будет пить укрепляющие зелья.

— С этим никаких проблем точно не будет, — весело усмехнулась Астрид, явно довольная хорошим разрешением неприятности с ее подругой. — Но... но что это было? Что за проклятие? И где сама Эйлин?

— Довольно гадкое заклинание, если честно, — в задумчивости почесал Франко свой подбородок, решив отвечать на вопросы по порядку. — Оно было настроено на перекачку жизненной силы Эйлин куда-то еще, вместо ее привычного поглощения... Куда же именно велась передача — не знаю, но постараюсь выяснить. А что касается нашего бравого детектива, то ее пришлось "уговорить" какое-то время поспать и набраться сил — очень уж она не хотела выздоравливать.

— Ужас, — передернула плечиками Астрид. — Это я по поводу заклинания, не Эйлин, — усмехнулась девушка. — А как вы его сняли? Как его уничтожили?

— Я его не уничтожил...

— Но как же тогда... — не поняла Астрид.

— ...я перевел его на себя.

— Вы что, совсем с ума сошли?! — неожиданно воскликнула блондинка. — Зачем? Зачем вы это сделали? Как же теперь Эйлин будет...

— Спокойнее, — Франко жестом прервал истерику Астрид. — Оно не станет выкачивать всю мою жизненную силу — лишь ее часть. Так что я вполне могу стать заменой Эйлин в этом плане.

— Эйлин и меня убьет, когда я ей об этом расскажу, и вас... — удрученно покачала головой блондинка. — Вы толкаете ее на тропу серийного убийцы...

— Главное, что сама будет жить. Только это сейчас и важно, — усмехнулся Франко, сверяясь с часами на своей наручной кобуре. — Прошу прощения, мадемуазель, но вынужден откланяться. Бравого аврора — хоть и бывшего — ждут дела.

— В такое-то время? — усмехнулась Астрид. — Может, дождетесь пробуждения Эйлин?

— О, вынужден отказать, — лукаво улыбнулся Франко. — Сегодня я уже достаточно строил из себя героя. Так что по ошибке меня даже могут за него принять.

— Не нравится быть героем? — хитро подмигнула блондинка. — Впервые слышу такое заявление.

— Герои долго не живут, предпочитая по неизвестным причинам умирать слишком рано, — ухмыльнулся Франко, вытаскивая из внутреннего кармана своего жилета медальон с символикой банка Гринготтс. — Не хочу узнавать об этих причинах опытным путем, знаете ли.

— В таком случае, прежде чем вы уйдете... — вспомнила вдруг о чем-то Астрид, — ...вы ведь сегодня пришли по какой-то другой причине. По какой, если не секрет?

— Не секрет, — улыбнулся Франко. — Изначально я хотел вызнать подробности очередного нападения Пожирателей... но затем, сами понимаете, стало не до этого. Так что с этим же вопросом я загляну к вам несколько позднее.

— В таком случае до встречи, мсье Франко, — слегка поклонилась Астрид, в шутку копируя манеры самого Кавелье. — Уверена, что Эйлин очень скоро простит вам вашу... самовольность.

— Нашу, мадемуазель, нашу самовольность, — возразил Франко, хитро подмигнув блондинке на прощание. — До встречи, мадемуазель.

С этими словами Франко крепко сжал в руке портключ и почувствовал привычный рывок, знаменующий возвращение на уже полюбившуюся ему площадку под номером двадцать восемь. И первые, кого Франко прямо перед собой увидел сразу же после телепортации, были Гарри и Гермиона, дожидавшиеся его возвращения.

— Вы опоздали на целых семнадцать минут, сэр, — с широкой ухмылкой заявил Гарри, демонстрируя время на своих наручных часах.

— Надеюсь, вы провели это время с пользой? — усмехнулся Франко и многозначительно задвигал бровями.

Покрасневшие от смущения лица подростков были красноречивее любых слов.

— Сэр! — попытался Гарри упрекнуть своего учителя.

Однако лучше бы он этого не делал.

— Да, Гарри? — Кавелье вопросительно изогнул бровь. — Хочешь поделиться ощущениями? Я весь внимание.

Сообразив, что от его слов стало только хуже, Гарри решил лучше промолчать.

— Быстро ты сдался, однако, — хмыкнул Франко. — Но да ладно. Я ведь теперь здесь, так что пришло вам время прощаться. Гермиона, ты готова?

— Конечно, — кивнула она, отчего-то избегая смотреть Франко в глаза. — Я только за сумочкой забегу... — и девушка скрылась в комнате Гарри.

— А я помогу, — задорно усмехнулся Гарри, отправляясь следом.

Притворно закатив глаза, Франко еще раз сверился со временем и принялся дожидаться возвращения этой влюбленной парочки.

Кавелье даже не думал возмущаться, ведь разве не для того он несколько дней назад решил позволить Гермионе так часто видеться с Гарри? Конечно, у той сделки была и другая задача, озвученная им лично — обучение Гарри теории — но ведь не единственная же. К чему исключать эдакие "приятные дополнения", когда они сами идут тебе в руки, верно? Сириус в свое время так часто жаловался на нерешительность своего крестника, что Франко был просто обязан все исправить. В память о своем друге, а также в пользу самого Поттера... Так что с чего сейчас удивляться тому, что всего за каких-то четыре дня они уже стали ходить под ручку? Нет, все было правильно. Все именно так и должно было быть.

— Ну, Гарри, мне и правда пора... — донеслось из комнаты Поттера, и Франко довольно усмехнулся.

Решив не мешать подросткам предаваться поцелуям, которыми те скорее всего сейчас и скрашивали прощание, Франко двинулся в сторону своей комнаты, решив проверить сохранность своих записей. Не то чтобы он подозревал Гарри или Гермиону в чрезмерном любопытстве, просто хотел лишний раз убедиться в том, что его тайны пока тайнами и останутся.

Неприятные мысли стали лезть к нему в голову только тогда, когда до двери оставалась какая-то пара шагов. Франко бросил на дверь отпирающее заклинание... однако не почувствовал отклика. Такое было возможно только в одном случае. Решив не гадать, а все же проверить, чтобы знать наверняка, Франко дернул дверь за ручку... и та спокойно открылась. Запирающих чар на двери, ведущей в его личную комнату, больше не было. Сердце в груди бывшего аврора забилось быстрее, предчувствуя самый плохой вариант развития событий.

Франко буквально подлетел — настолько широким был его шаг — к своему письменному столику, бросил на ящичек в нем второе отпирающее заклинание... и снова не почувствовал отклика. Все еще не веря в происходящее, Кавелье неспешно выдвинул ящичек — все его записки и заметки, до этого момента лежавшие в ровной идеальной стопке, были столь же идеально... сожжены. Франко запустил пятерню свободной руки в волосы, шумно выдохнул и постарался успокоиться. Подумать только — почти двенадцать часов работы были обращены в прах за какую-то пару мгновений!

Осознание того, что добраться до его стола могли только два человека, пришло к Франко чуть позже. И они оба застряли здесь, с ним. Бывший аврор не мог представить — что же именно сподвигло их поступить подобным образом... вот только выяснить это можно было лишь одним способом — с ними нужно было немедленно поговорить.

Франко крутанулся на каблуках и поспешил вернуться в зал с дуэльной платформой. Однако там его уже поджидала довольно необычная засада.

— Куда-то спешите? — окликнула его из другого конца помещения Гермиона.

В ее руках Франко с удивлением обнаружил приготовленную к бою волшебную палочку.

— Что происходит? — не понял Франко. — И где Гарри?

— О, о нем не беспокойтесь, — недобро улыбнулась Гермиона. — Его вам больше не достать — я не позволю.

— Достать Гарри? — хмурился Франко все сильнее. — Речь ведь не о шуточках моих идет, верно?

— Вы прекрасно меня понимаете... — чуть наклонила Гермиона голову набок, а затем скривилась так, словно увидела перед собой что-то ужасно противное, буквально выплюнув последние слова, — ...Пожиратель Смерти.

Центр Обучения, Площадка 28. 28 июня 1996 года. 22:22 по Гринвичу.

За довольно продолжительную службу в Аврорате Франко слышал великое множество самых различных оскорблений в свой адрес. И это было вовсе не удивительно, ведь мало какому преступнику приходился по душе его собственный арест. А если еще и само задержание происходило прямо во время совершения чьего-то очередного преступления, так это было для нарушителя неприятно вдвойне, а то и втройне сразу. Так что, учитывая послужной список Франко, можно было с полной уверенностью заявить, что он уже давным-давно привык и к "козлам", и к "собачкам Министерства"... да ко всему привык, на самом деле. Но вот чтобы его причисляли к группировке отпетых садистов и убийц? Да, это для бывшего аврора было чем-то определенно новеньким и, кстати, в кои-то веки действительно оскорбительным.

— Следи за языком — мой тебе совет, — скрестил Франко на груди руки, продолжая хмуриться.

Решив на всякий случай перестраховаться, поскольку он все еще не был уверен в том, что Гарри не скрывается где-то тут же рядом под чарами хамелеона и не участвует в этом абсурдном спектакле, Франко крутанул на пальце серебряное колечко, однако ничего необычного не обнаружил. Значит, здесь только он, да Гермиона. Но куда в таком случае пропал Гарри? Загадка. Впрочем, сложившаяся ситуация — загадка не менее любопытная. Были у Франко кое-какие подозрения, касающиеся того, чем была вызвана подобная реакция у Гермионы... но сперва их нужно было проверить.

— А что, правда глаза режет? — продолжала издевательским тоном Гермиона. — Ну так это не моя проблема, а целиком и полностью ваша.

— Какая еще правда? — недоуменно вскинул брови Франко. — Какая проблема? Или ты что, когда за сумочкой своей уходила, то головой обо что-то приложилась? Голова не кружится, нет? А в ушах не...

— Хватит! — вспылила вдруг Гермиона. — Довольно! Подумать только — вместо всех прочих более или менее нормальных "меченых" Темный Лорд решил послать за Гарри именно Пожирателя-клоуна... потрясающе! Вы были у них придворным шутом? Колпак цветастый носили? Я бы поглядела на этот театр абсурда.

— Все? Выговорилась? — осведомился Франко, иронически вскинув бровь. — Тогда моя очередь. Либо ты сейчас же опускаешь свою волшебную палочку и начинаешь изъясняться нормально, либо я силой заставлю тебя это сделать. И поверь, последствия второго варианта тебе совершенно не понравятся.

И сейчас Франко был абсолютно честен. Его уже стала изрядно напрягать сложившаяся ситуация и безосновательные упреки. Исходя же из самих язвительных комментариев Гермионы, Кавелье сделал очевидный вывод, что в первый раз Пожирателем его назвали не с целью оскорбить, а в попытке констатировать факт, поскольку Гермиона действительно считала его Пожирателем Смерти. И это обстоятельство несколько сбивало с толку и расстраивало бывшего аврора. Разве за все это время он дал повод считать себя приспешником Темного Лорда? Видимо, все же дал, раз Гермиона с такой уверенностью заявляла ему прямо в лицо подобные вещи.

В свою очередь на Гермиону прозвучавшие слова оказали определенное воздействие. И, как оказалось, достаточное, чтобы в ее голове появились вопросы, ставящие под сомнение ее прежние логические выводы. Например, как девушка успела заметить, Франко до сих пор не обнажил свою волшебную палочку в попытке защититься или напасть, хотя по-хорошему должен был сделать это еще в самом начале. А также не спешил хвастаться тем, как он мастерски скрывался все это время под личиной доброго и заботливого учителя, и все ему верили. Хотя именно так бы и поступил раскрытый Пожиратель, наивно полагая, что одолеть его все равно ни у кого не выйдет, а значит, помешать его планам никто также не посмеет, даже если он их озвучит врагу. Судя по рассказам Гарри, Волан-де-Морт частенько наступал на эти грабли. Вот только Франко этого не делал, что было довольно странно.

Но Гермиона не была бы собой, если бы не нашла выхода из сложившегося логического парадокса. Да, Франко не вел себя, как настоящий Пожиратель Смерти, однако заметки, найденные в его письменном столе, говорили именно о его принадлежности к Темному Лорду. В этом Гермиона была уверена. Она очень долго разбиралась со всеми теми формулами и странными рисунками с обозначениями, что были нанесены на многочисленные листочки пергамента рукой Франко, но все же кое-что понять сумела — Кавелье хотел разобраться в работе Темной Метки. А уж интерес конкретно к этой теме объяснялся, по мнению самой девушки, очень просто — Франко хотел научиться управлять Меткой на своей руке. Зачем? Это Гермиону уже не интересовало. Логическая цепочка была построена, а значит, все именно так, как она предположила.

Впрочем, Гермиона была не против того, чтобы дать Франко возможность оправдаться. И даже придумала, какое именно доказательство его невиновности потребовать. Так что если он не сможет это самое доказательство ей предоставить, то о разговоре без палочки и речи быть не может.

— Покажите свое левое предплечье, — потребовала Гермиона. — И тогда мы, возможно, поговорим.

— Позволь спросить... — наигранно задумался Франко, стараясь не рассмеяться от такой самонадеянности девушки. — Ты сейчас на полном серьезе ставишь мне условия? Голова точно не кружится?

— Покажите предплечье! — повысила голос Гермиона, нацелив свою палочку на лицо Франко. — Ну же!

Выругавшись про себя, Франко понял, что мирным путем, судя по всему, в этот раз конфликт решить не получится. И на то была одна простая причина — он не мог показать свое левое предплечье. Виновата во всем была большая черная татуировка, расположенная прямо под его наручной кобурой. И ее подозрительное сходство с настоящей Темной Меткой было сейчас ну совсем некстати. Конечно, Франко мог легко все объяснить... вот только дураком он все же не был, а потому прекрасно понимал, что в таком взвинченном состоянии, в котором сейчас находилась Гермиона, его слова не будут восприняты.

— Не могу, — просто ответил Франко.

— Да неужели! — воскликнула Гермиона, явно довольная ответом. — А что так? Случаем, не Темная Метка мешает?

— В последний раз тебя по-хорошему прошу убрать палочку, — без особой надежды на то, что к его словам прислушаются, заявил Франко. — Уберешь — тогда и покажу тебе предплечье, раз оно тебе спать не дает.

— У меня есть вариант получше, — недобро усмехнулась Гермиона, а затем направила палочку на наручную кобуру Франко. — Экспеллиармус!

Но ничего не произошло. Волшебная палочка Кавелье явно не собиралась покидать свое привычное место обитания.

— Это было бы слишком просто, тебе не кажется? — усмехнулся Франко, глядя на недоуменное личико Гермионы, а затем внезапно посерьезнел. — Теперь же шутки кончились. Я тебя предупреждал.

Однако Гермиона, быстро сообразив, что теперь-то ей от дуэли точно не отвертеться, решила прибегнуть к правилу, гласящему, что лучшая защита — нападение. Так что не успел еще Франко толком договорить, как девушка уже выкрикивала формулу атакующего заклинания.

— Редукто! — вскинула Гермиона палочку, даже не подумав о том, какие повреждения это заклинание может нанести человеку, если сумеет до него добраться.

Впрочем, когда до Гермионы все же дошло, какую ошибку она только что совершила, ей оставалось лишь надеяться на то, что Франко окажется достаточно ловким и быстрым. Пользоваться в дальнейшем поединке подобными заклинаниями девушка тут же отказалась — каким бы мерзавцем ни был противник, убийцей Гермиона из-за него становиться не хотела.

Тем временем в сторону Франко, неистово жужжа, направился ярко-синий шар, готовый разнести на кусочки все, что встретилось бы у него на пути. Реагировать бывшему аврору пришлось в спешке. Резко уйдя в сторону с траектории полета снаряда, Франко обнажил палочку и приготовился к ответной атаке.

Прогремел оглушительный взрыв, площадку номер двадцать восемь сильно тряхнуло. С потолка посыпалась известка, на пол полетели выбитые из стены заклинанием куски кирпичей.

— Эверте Статум! — не заставила себя долго ждать Гермиона, быстро оправившись от оглушения взрывом.

Легко приняв на магический щит заклинание, Франко вскинул палочку... однако был вынужден вновь прикрываться Протего — с левой стороны буквально из воздуха в его сторону был послан красный луч оглушающего заклинания. Франко крутанул на пальце серебряное кольцо, но все равно никого не увидел.

Нужно было менять тактику — невидимый противник путал все карты.

Франко ловко увернулся от очередного Ступефая, прилетевшего из ниоткуда, блокировал обезоруживающее заклинание Гермионы, а затем направил палочку почти что себе под ноги и выпустил из ее кончика густую черную дымовую завесу. На время мелькание разноцветных лучей заклинаний прекратилась, и наступила напряженная тишина. Франко же сделал два шага назад и принялся всматриваться в движение клубов дыма, пытаясь по нему определить местоположение невидимки.

Франко сразу же догадался о личности невидимого помощника Гермионы — это был Гарри. Так что с тем, куда он запропастился, теперь все было предельно ясно. Загадкой оставалась только неспособность кольца раскрыть его присутствие. Может, он пользовался не магией, а специальным артефактом? Это бы все объяснило.

Но размышления бывшего аврора были прерваны неестественным поведением дымовой завесы, старательно обходившей одну конкретную точку со всех сторон и не предпринимавшей никаких попыток захватить это пространство в свое владение.

Недолго думая, Франко резко взмахнул волшебной палочкой, и красный луч оглушающего заклинания направился в сторону предполагаемой позиции невидимки. Раздался глухой удар, и на свет показалась нога Поттера. Правда, лишь она одна.

"Мантия-невидимка", — понял Франко, чуть было не присвистнув — иметь в наличии подобный артефакт было действительно полезно. Но предаваться размышлениям было не время, да и не место.

Услышав, как кто-то рухнул на пол, Гермиона затаила дыхание, надеясь на то, что поверженным оказался именно Франко. Однако голоса Гарри, возвещающего о победе, слышно не было, что наводило девушку на неприятные размышления. Кажется, теперь она осталась совсем одна. Но нужно было действовать, так что, собрав всю свою волю в кулак, Гермиона вновь подняла волшебную палочку и наугад швырнула оглушающее заклинание — все равно завеса мешала целиться.

Однако на такой результат Гермиона уж точно не рассчитывала — ее заклинание, судя по всему, попало именно в цель, поскольку девушка была готова поклясться, что слышала, как рухнул кто-то еще. Не веря своему счастью, Гермиона направилась на звук, неспешно продвигаясь через густые клубы дыма. Шаг, еще шаг, и еще один шаг... она пыталась передвигаться максимально тихо. Благо, сегодня на ней были именно кеды, так что задача была не трудной.

И вот, преодолев наконец черную завесу и выйдя на свободное от дыма пространство, Гермиона еле удержалась от победного возгласа — там, прямо на полу, раскинув в стороны руки и ноги, лежал... Франко Кавелье! Без сознания! Девушка просто не верила своим глаза. Спешно убрав волшебную палочку обратно в рукав, Гермиона бесстрашно зашагала к телу поверженного врага, как вдруг... все залил яркий красный свет.

Ноги Гермионы оторвались от земли, и ее бессознательное тело отправилось в обратном направлении, преодолев по воздуху лишнюю пару метров, прежде чем встретиться с холодной поверхностью каменного пола.

— Вот что значит "нестандартный подход", — усмехнулся еще секунду назад лежавший без сознания, а теперь спешно поднимающийся на ноги Франко. — Как два пальца... м-да.

Бросив на всякий случай в сторону девушки диагностирующее заклинание, дабы убедиться, что та себе ничего не сломала при падении, Франко удовлетворенно кивнул и принялся плавно водить своей волшебной палочкой прямо перед дымовой завесой, что до сих пор перекрывала собой половину зала. Густые клубы дыма послушно втягивались обратно в кончик палочки бывшего аврора, так что вскоре от них не осталось и следа. А о недавней схватке напоминала только раскуроченная взрывом стена в дальнем конце помещения, да два бессознательных тела на полу.

Решив, что теперь-то уж про разговор без палочек точно никто ничего не скажет против, Франко собрал у Гарри и Гермионы их волшебные палочки, убрал их во внутренний карман своего удивительно вместительного жилета, а затем стал готовить помещение к предстоящему разговору. Из дальнего угла Франко приманил три чудесным образом уцелевших кресла, а затем расставил их так, чтобы два из них располагались прямо напротив третьего. Два рядом стоящих кресла заняли все еще бессознательные Гарри с Гермионой, каждого из которых Франко для верности крепко-накрепко привязал к своему месту, а на третье Кавелье уселся сам.

Пришло время начинать, и Франко вернул подростков в сознание, убрав затем палочку обратно в наручную кобуру.

Франко заметил, что реакция на пробуждение у Гарри кардинально отличалась от реакции сидевшей рядом с ним Гермионы. И если девушка первым делом попыталась вырваться из сдерживающих ее магических пут, то Гарри лишь виновато опустил глаза и дожидался того момента, когда заговорит его учитель. Довольно скоро выяснив, что путы так просто ей не сбросить, Гермиона подняла на Франко свой полный негодования взгляд и была готова высказать ему все, что только было у нее на уме, однако пришла в некоторое замешательство, разглядев в его глазах смесь грусти и разочарования. Пыл девушки несколько поутих, а в ее голову закрались очередные вопросы, ставящие под сомнения все ее недавние выводы, касающиеся того, что Франко мог все это время быть Пожирателем Смерти.

— Даже не знаю, с чего начать... — устало протянул Франко, откинувшись на спинку кресла и принявшись массировать переносицу.

Ни Гарри, ни даже Гермиона не пытались его перебить.

— Пожалуй, все же упомяну о том, что понимаю вашу реакцию, — продолжил Франко, положив руки на подлокотники кресла. — Правда, понимаю. Ведь тут сыграло роль именно ваше желание защитить друг друга. Гермиона увидела во мне Пожирателя, а Гарри, как истинный гриффиндорец, тут же в это поверил и решил помочь.

Гарри хотел было возразить, что никогда не верил в виновность Франко, а Гермиону решил подстраховать только на крайний случай, но вовремя остановился — подобное заявление ничем бы не помогло ему лично, а вот Гермионе досталось бы еще больше малоприятных комментариев со стороны Франко. Так что Гарри решил благородно промолчать, приняв часть вины на себя — ему не привыкать.

— Но раз уж мы заговорили о Пожирателях, — Франко нахмурился. — То давайте-ка кое-что проясним. Вы хотели увидеть мое левое запястье? Пожалуйста, я исполню ваше желание прямо здесь и сейчас.

Франко вытянул вперед свою левую руку, а затем принялся неспешно расстегивать ремешки на своей кобуре. Гермиона даже задержала дыхание, боясь пропустить что-то важное. И когда кобура наконец покинула руку Франко, открывая любопытным глазам девушки большую черную татуировку извивающейся змеи, что скрывалась под ней, Гермиона была готова буквально закричать: "Я же говорила!". Однако счастье ее было недолгим — что-то с этой Темной Меткой было не так...

— Вероятно, вы уже заметили некоторые странности, — совершенно серьезно говорил Франко, даже не пытаясь как-то съязвить. — Так вот напомню, что Темная Метка представляет собой череп, изо рта которого выползает огромная змея. Мне продолжить или вы сами озвучите очевидное?

Гермиона смотрела, широко раскрыв от удивления глаза, на огромную извивающуюся черную змею на руке Франко и не могла поверить — это была не Темная Метка! Она ошиблась!

— Вижу, что кое-кто уже успел догадаться, в какую ситуацию вы оба сейчас попали, — Франко усмехнулся, глядя на потерянное личико Гермионы. — Поспешили — едва глупость не совершили. Впрочем, если считать сожжение моих заметок глупостью, то все же совершили.

Франко заметил удивленный взгляд, который Гарри едва заметно бросил в сторону Гермионы на этих словах, и про себя усмехнулся.

— Могу сделать простой вывод, — продолжил между тем Франко. — Пожирателей вы просто на дух не переносите. Это стало понятно и по сожженным записям, и по Редукто, направленному в мою сторону... так что винить вас во всем этом я не буду — вы считали меня врагом и защищались. Это даже похвально, ведь будь на моем месте реальный Пожиратель, то я поступил бы точно так же, как и вы. Правда, за одним маленьким, но существенным исключением — сперва бы я все же выяснил наверняка — Пожиратель передо мной стоит или нет.

— Сэр... — робко поднял Гарри на своего учителя взгляд.

— Да? — кивнул Франко, предлагая продолжать.

— А откуда же тогда у вас на руке эта... не Метка? — удивленно уставился на своего учителя Гарри.

— Ах, это, — усмехнулся Франко. — Что ж... думаю, что все же должен раскрыть эту зловещую тайну. А то вдруг вы снова на меня из-за этого как-нибудь нападете.

Франко усмехнулся, глядя на виновато опущенные головы подростков, а затем продолжил.

— Об этой змее на своей руке, равно как и о человеке, кое о чем меня попросившем, я вам намерено не рассказывал, — признался Франко, чем привлек к себе внимание Гарри с Гермионой. — Начнем по порядку. Меня попросили разобраться с работой Темной Метки, чтобы ее действие можно было блокировать, когда это нужно ее носителю. Для этого я решил создать свою собственную Метку, чтобы, так сказать, в реальных условиях разобраться с проблемой. Даже сделал ее немного похожей на ее более опасный аналог. В заметках же, которые, напомню еще раз, вы сожгли, я пытался вывести закономерности в работе моей собственной Метки. Я пытался добиться от нее точно такого же функционала, коим обладала Метка Темного Лорда, чтобы затем, как вы уже поняли, тем же способом блокировать реальную Темную Метку. Вы еще улавливаете мою мысль?

Ответом ему послужили два дружных кивка.

— Отлично. Тогда к главному — из-за того, что вы сожгли мои заметки, я вынужден начинать все с самого начала. К тому же я не могу теперь до некоторых пор убрать эту гадость со своей руки, потому как не дошел до решения этой конкретной проблемы в прошлый раз. Так что вы сами должны понимать, что я несколько недоволен подобным поворотом событий.

Прямо сейчас Гермиона была готова сквозь землю провалиться. Мало того, что она без достаточных на то оснований напала на действительно хорошего человека, так еще и уничтожила всю его кропотливую работу, обратив двенадцатичасовой труд в прах одним взмахом волшебной палочки. А ведь она могла просто дождаться его возвращения, а затем также просто поговорить. И всего бы этого не произошло. Сейчас же девушка чувствовала себя полнейшей дурой. Дурой, которая считала, будто лишь она одна способна видеть Франко насквозь, в то время как можно было всего-то включить логику и послушать доводы Гарри.

Гарри был изначально прав — теперь Гермиона это понимала. Но да кому какая разница, что она понимала прямо сейчас, ведь всего несколько минут назад девушка поступила совершенно иначе — подняла палочку на человека, желавшего и ей, и Гарри лишь добра. И теперь Гермиона была уверена — Франко вряд ли сможет ее простить. Она бы не простила.

В то же самое время Гарри размышлял над несколько иным вопросом, который вскоре и озвучил.

— Сэр, — обратился он к Франко, — вы сказали, что вас попросили разобраться с Темной Меткой... но попросить вас об этом мог только человек с точно такой же Меткой. То есть Пожиратель. Иначе все это не имело бы смысла.

Франко улыбнулся в ответ и согласно кивнул, призывая продолжать. Чуть осмелев, Гарри решился задать вопрос, к которому и вели его предыдущие размышления.

— Сэр... кто это был? Тот человек.

— Вы оба его прекрасно знаете, — усмехнулся Франко. — И его личность — основная причина, по которой я решил скрыть работу над собственной Меткой от вас. Видите ли, птичка мне нашептала, что в Хогвартсе вы с ним буквально на ножах. С его крестником, кстати, тоже. Я говорю о Северусе Снейпе.

— Вы помогаете Пожирателю Смерти, — не удержался от замечания Гарри. — А Снейп — самый настоящий...

— В первую очередь я помогаю своему другу, — Франко жестом прервал Гарри. — И даже не столько ему, сколько его крестнику — Драко Малфою.

— Еще лучше! — воскликнул Гарри, пораженный подобными открытиями. — Вы хоть сами с ним общались? Этот слизеринец...

— Хватит, — снова вмешался Франко. — Я знаю о ваших разногласиях. И теперь вижу, что правильно сделал, решив скрыть от вас двоих такую информацию. Драко должен будет вскоре получить Темную Метку, но этот вариант не устраивает ни его лично, ни Северуса, ни Люциуса с Нарциссой, так что меня попросили помочь...

— Да-да, так я и поверил, — усмехнулся Гарри, перебив своего учителя. — Пожирательская семейка против Метки, ага. Еще скажите, что они против Темного Лорда, да и вообще белые и пушистые...

— Довольно. Я наслушался чего-то похожего и от них в твой адрес. Так что поверь, я знаю, как вы друг друга "любите". Не нужно мне это лишний раз демонстрировать.

— Вы что, действительно водитесь с Пожирателями? — искренне недоумевал Гарри.

— А слово "друг" тебе ни о чем не говорит? — наигранно удивился Франко. — И, кстати, спешу заметить, что ты, Гарри, сейчас снова демонстрируешь свое ко мне недоверие. Ты думаешь, что я такой недальновидный болванчик, что не додумался даже по нескольку раз проверить этих самых Пожирателей, как ты их называешь, на вшивость? Думаешь, что я сразу бросился к ним в объятия, забыв о мерах предосторожности? Так ты думаешь?

— Нет! — воскликнул Гарри, как только подвернулась такая возможность, а затем попытался выразить свои подозрения. — Но... но ведь это же... Снейп! И Малфой!

— Ну, в таком случае, это многое объясняет, — издевательски протянул Франко. — А уж приведенные тобой аргументы... кажется, ты действительно прав. Не хочешь стать моим учителем?

— Сэр!

— Что "сэр"? Ну что "сэр"? Хочешь, чтобы я тебе еще кое о чем напомнил? Да не вопрос. Проведи-ка для меня такую аналогию: Северус и Драко, Сириус и ты. Есть тут что-то общее?

— Крестный и крестник, — догадался Гарри. — Но на этом сходства заканчиваются, сэр! Сириус не был Пожирателем Смерти!

— Что ж, это так, — кивнул Франко. — Но позволь рассказать тебе кое-что любопытное. Не против? Отлично. Блэки испокон веков были темной семейкой. Очень темной. Они не гнушались убивать неугодных им людей, и хоть какая-то мораль была им чужда. Впрочем, как и для Пожирателей. Даже фамилия у Блэков буквально кричит об их нечистых делишках. Но, тем не менее, ты прав — Сириус не был сумасшедшим убийцей, швыряющимся Авадами во все стороны. Замечаешь логику? Сириус был Блэком, но в то же время не разделял взглядов своей семьи. Проведешь аналогию с Северусом и Пожирателями? И не надо тут говорить что-то вроде: "Семью не выбирают". Сейчас разговор не о том.

Гарри не нашелся что ответить. А озвучивать логический вывод, исходивший из слов Франко, он совершенно не горел желанием — ему не нравилась сама мысль о том, что Малфой или Снейп могли быть совсем не теми людьми, какими казались на публике. Слишком уж часто они доказывали совершенно обратное. Так что сейчас Гарри не был готов так внезапно пересматривать свои взгляды на их счет. Нет, однозначно не прямо сейчас.

— Ладно, достаточно и такого ответа, — хмыкнул Франко. — Вижу, что шестеренки в твоей голове все же закрутились. И я не заставляю тебя менять свое отношение к Северусу или Малфоям, нет. Я просто утверждаю, что ты можешь ошибаться, считая их злобными убийцами-Пожирателями. Ведь учитывай тот факт, что к Темному Лорду присоединялись не только для того, чтобы безнаказанно грабить и убивать. Вовсе нет. Кто-то искал защиты для себя и своей семьи, например, даже не собираясь идти на крайности. А то, что в дальнейшем их заставляли это делать... уже немного другая история. Все хотят жить, Гарри.

Определив, что на этом разговор можно завершить, поскольку высказываться никто больше не спешил, Франко тяжело вздохнул и перевел свой взгляд на механические часы, встроенные в его наручную кобуру, которую бывший аврор до сих пор держал в руках.

— Поздно уже, — заявил он, поднимаясь с кресла и вновь закрепляя на своей левой руке кобуру. — А между тем Гермиона до сих пор не дома.

Франко посмотрел на все еще отсутствующее выражение лица у девушки и кивком указал на это Гарри. Кажется, Гермиона действительно очень серьезно отнеслась к своему промаху, так за всю беседу не проронив ни слова. Франко не знал точно, что сейчас происходило в голове у лучшей ученицы Хогвартса, но интуиция подсказывала ему, что однозначно ничего хорошего. А помочь своей подруге мог сейчас только Гарри. Поэтому, отменив действие магических пут, Франко позволил подросткам скрыться в личной комнате Гарри, дабы побыть одним, прежде чем он отправит Гермиону домой к ее родителям.

Впрочем, действия Гермионы на этот раз его приятно удивили. Девушка отправила Гарри в его комнату одного, пообещав догнать, а сама робко подошла к Франко и попыталась собраться с силами.

— Сэр... — она подняла на Франко глаза, полные самого искреннего раскаяния, — вы... должны знать, что Гарри... он не имеет к сегодняшнему... инциденту никакого отношения. Это я его попросила помочь... и я... я прошу прощения за все, что сегодня натворила... знаю, что не имею права просить об этом... и вы вправе отказаться. Но если я могу как-то исправить все... что сделала... только скажите — я все выполню. Я бы себя после подобного простить не смогла... поэтому, если вы откажете... я пойму...

— Гермиона, — Франко услышал достаточно. — Я уже сказал, что понимаю вас двоих. И потому прощаю, куда же без этого.

— Но это... это неправильно... — замотала головой Гермиона. — Это не... не справедливо... я совершила ошибку и должна за нее ответить... я должна.

— И такой настрой похвален, — улыбнулся Франко. — Но ты сама себя уже наказала. Знаешь, иногда человек способен уничтожить самого себя даже без чужой помощи. И во время разговора я видел, как ты это делала с собой. Молча и незаметно. Я считаю, что этого уже достаточно. А потому я могу попросить тебя только об одном...

— Все что угодно, — решительно кивнула Гермиона, готовясь принять в наказание абсолютно все, что будет угодно Кавелье.

— Хорошо... — загадочно улыбнулся Франко. — Просьба звучит следующим образом: послезавтра в девять часов утра на Косой Аллее, без опозданий.

И с этими словами Франко обхватил Гермиону за плечи, развернул ее лицом в сторону комнаты Гарри, а затем слегка подтолкнул вперед.

— Через пять минут отправляемся к твоим родителям, — усмехнулся Франко. — А пока что вам есть о чем поговорить.

Круто развернувшись на каблуках, Франко отправился восстанавливать поврежденную заклинанием стену, оставив пораженную таким его поведением Гермиону наедине со своими мыслями.

Отправляясь к Франко со своими извинениями, она была готова к тому, что приняты они не будут... и это было бы справедливо — Гермиона это понимала. Однако то, как Франко отреагировал на ее слова... этого девушка совершенно не ожидала. И от осознания того, что Кавелье так просто простил ее... нет, даже больше — он позволил ей продолжать навещать Гарри, девушке становилось невыносимо стыдно за свое поведение.

Но на этот раз Гермиона была настроена решительно — что бы вокруг не происходило, какими бы ужасными дела ни были, она больше ни за что не предаст доверия Франко. Совершать ту же ошибку во второй раз девушка была не намерена.