За Монолит! (джен)

Вся жизнь Бродяги была чередой провалов с последующими периодами реабилитации. Иногда монолитовец думал, что, возможно, выбрал для себя не тот стиль жизни и не те идеалы. Но мысли эти были скоротечными и всерьёз голову Бродяги не атаковали. До недавнего времени.

Как уже было сказано, парень спешил реабилитировать себя в глазах родного клана. Поэтому решено было отправить Бродягу вместе с его отрядом на Барьер. Дело привычное, где-то даже приятное. Но с одним условием — отправится туда Бродяга телепортом. Кривошеину срочно понадобилось проверить новую разработку, а никого лучше (читай глупее) не нашли — выручай, брат! Бродяга согласился.

Припасов с собой велели не брать, мол, всё на месте вас дожидается, а машинка нежная, может и не сдюжить. В общем, встаньте, братья, встаньте в круг. Я профессор, я ваш друг. Кривошеин поколдовал с настройками и нажал кнопку, отправляя отряд на Барьер.

Когда Бродяга и его люди проморгались и осмотрелись, стало ясно, что профессор не только Кривошеин, но и Криворукин. И Косоглазин. Местность вокруг была ни разу не Барьером, а очень даже окрестностями Юпитера.

— По-моему, это не Барьер, — глубокомысленно сказал Морж.

— Спасибо, кэп, за ценное наблюдение, — огрызнулся Бродяга. — Вот если бы не ты, никогда бы не догадался.

Ситуация была неприятнейшая: чёрте где, без поддержки из центра (ПДА все как один вышли из строя), с минимальным запасом продуктов, медикаментов и боепитания. Да ещё и ночь приближается. И Выброс на носу.

— А в Саркофаге сейчас ужин, — мечтательно сказал Фома, — макароны.

Бродяга поспешил отвлечь людей от неприятных мыслей и предложил:

— Может, помолимся, братья?

Все послушно опустились на колени и зашептали священные слова. Прошло пятнадцать минут. Молитва не вставляла совершенно. Тогда Бродяга сделал ход конём и тайком помолился Гауссу. Не успел монолитовец сформировать просьбу, как пискнули биосканеры. К отряду приближался какой-то неведомый сталкер.

— Так, братва, — быстро зашептал Бродяга. — Сейчас все дружно изображаем скорбных головою.

— Как это? — удивился Тихий.

— Ну, скажем — память у нас отшибло. А то сами знаете: ««Монолит» не любят, в «Монолит» стреляют». Всё, он рядом, изображайте потеряшек.

Бойцы подошли к заданию творчески. Поляну огласили жалобные стенания и душераздирающие вскрики: «Где я? Кто я?» Парни бесцельно бродили взад-вперёд, изредка заламывая руки. Даже тень отца Гамлета не справилась бы лучше.

Неизвестный сталкер некоторое время наблюдал из кустов. Потом, очевидно, уверившись, что перед ним дурдом на выезде, вышел на поляну и громко осведомился:

— Чё за нах?

Бойцы застонали совсем уж безысходно, а от их взволнованных вздохов качались тополя. Бродяга собрал всю скорбь, отпущенную ему природой, и ответил:

— Сами мы не местные. Кто такие не помним. Откуда пришли, не ведаем. Идти некуда, да и страшно. Помоги, мил человек.

«Мил человек» посмотрел в честные глаза монолитовца, полные невыплаканных слёз, и поверил. Сразу и безоговорочно.

— Я это, — сказал он, — поговорю кое с кем. Вы ждите, ладно?

Монолитовцы обещали глаз не сводить с тропы и, провожая сталкера, только что белыми платочками вслед не махали. Как только сталкер удалился, скорбь на лицах бойцов сменилась острым любопытством и непреодолимым желанием покушать.

— Думаешь, поможет? — спросил Морж.

— Я почти уверен, — ответил Бродяга. — Видал, как он побежал?

Чуйка монолитовца не подвела. Сталкер вскоре вернулся и привёл с собой трёх закованных в броню должников.

— Стройся! — рявкнул самый главный из них.

Голос у него был будь здоров — кто повпечатлительней и в штаны писался, бывало. Но монолитовцы были мужиками закалёнными, другие при Хароне не задерживались. Поэтому быстро построились в шеренгу, отчаянно надеясь, что если будут слушаться, их, наконец, накормят. Долговец одобрительно кивнул и выдал новый приказ:

— За мной шагом марш!

Янов поразил Бродягу и его товарищей многоголосым шумом и разношёрстной компанией. Кто-то травил анекдоты и байки. Кто-то играл на гитаре. Кто-то азартно торговался. Было многолюдно, весело и интересно.

— Может, останемся? — тихонько спросил Морж.

Судя по лицам остальных, выздоравливать от «амнезии» на данный момент не хотел никто. Бродяга милостиво кивнул. Единогласно, товарищи!